Министерство образования и науки Республики Казахстан
Казахстанско-Российский Университет
КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине: «Общая психология»
Тема:
«Сущность и содержание индивидуальной психологии Альфреда Адлера»
Выполнила: ст-ка гр.УП 202
Абилкасова Айнаш
Караганда – 2007
Содержание
Введение
1. Принципы индивидуальной психологии
1.1 Стремление к цели
1.2 Схема апперцепции
1.3 Чувство неполноценности и чувство общности
2. Индивидуальность в социальном контексте
3. Стиль жизни в индивидуальной психологии А.Адлера
3.1 Распознание стиля жизни
3.2 Понимание стиля жизни
3.3 Коррекция стиля жизни
Заключение
Список используемой литературы 31
Введение
Основоположники психоаналитической философии Фрейд и Юнг ставили перед собой задачу прояснить индивидуальные поступки человека. Их последователи неофрейдисты А. Адлер (1870-1937), К. Хорни (1885-1952), Э. Фромм (1900-1980) на основе базовых идей этой философии стремились объяснить социальное устройство жизни людей. Так, если Фрейд в объяснении мотивов поведения личности сосредотачивал свое внимание на выявлении причины действия человека, то А. Адлер считал, что для этого необходимо знать конечную цель его устремлений, "бессознательный жизненный план", при помощи которого он старается преодолеть напряжение жизни и свою неуверенность. Согласно учения Адлера, индивид из-за дефектов в развитии своих телесных органов (несовершенства человеческой природы) испытывает чувство неполноценности или малоценности. Стремясь преодолеть это чувство и самоутвердиться среди других, он актуализирует свои творческие потенции. Эту актуализацию Адлер, используя понятийный аппарат психоанализа, называет компенсацией или сверхкомпенсацией. Сверхкомпенсация - это особая социальная форма реакции на чувство неполноценности. На ее основе вырастают крупные личности, "великие люди", отличающиеся исключительными способностями. Так, замечательная карьера Наполеона Бонапарта на основе этой теории объясняется попыткой человека за счет своих успехов компенсировать физический недостаток - низкий рост
АДЛЕР Альфред (1870-1937) - австрийский психолог и психиатр, создатель так называемой "индивидуальной психологии". Будучи врачом-практиком, в 1902 г. примкнул к кружку Фрейда. Постепенно выработал собственную концепцию психической болезни, в основе которой лежала идея компенсации чувства неполноценности. Согласно этой концепции, психическая болезнь есть результат неосознанного стремления к превосходству, разжигаемого чувством неполноценности, которое связано с какой-либо телесной слабостью или недостатком.
Адлер подверг критике учение Фрейда за преувеличение роли сексуальности и бессознательного в детерминации поведения людей. В противовес он акцентировал роль социальных факторов, в частности, подчеркивая социальную направленность влечений - основы человеческого характера. Характер человека, по Адлеру, вырастает из его "жизненного стиля". Последний представляет собой складывающуюся в детстве систему целенаправленных стремлений, в которых реализуется потребность в превосходстве, самоутверждении и которые выступают компенсацией чувства неполноценности. Например, прославленный древнегреческий оратор Демосфен с детства страдал дефектом речи, а многие знаменитые полководцы - люди невысокого роста (Наполеон, А.В. Суворов).
Идеи Адлера способствовали модификации фрейдизма, приведшей в конечном итоге к возникновению неофрейдизма. "Индивидуальная психология" получила наибольшее распространение в 20-30-х гг., особенно в США. В массовое, обыденное сознание вошел введенный Адлером термин "комплекс неполноценности".
Целью данной курсовой работы является раскрытие сущности теории индивидуальной психологии разработанной психологом Альфредом Адлером. Для достижения данной цели были изучены и проанализированы труды А. Адлера «Наука жить» и «Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека», а так же учебники по истории психологии.
1. Принципы индивидуальной психологии
Великий философ Уильям Джеймс однажды сказал: "Только наука, непосредственно связанная с жизнью, является настоящей наукой". По-другому эту мысль можно выразить так: в науке, которая непосредственно связана с жизнью, теория и практика почти неразделимы. Наука о жизни становится наукой жить именно потому, что создает себя непосредственно в движении жизни. Все эти соображения особенно справедливы для индивидуальной психологии.
Индивидуальная психология рассматривает жизнь человека как целостность, относясь к каждой единичной реакции, каждому движению и импульсу, как к проявленной части индивидуальной жизненной установки. Наша наука была вызвана практической необходимостью, так как с помощью определенных знаний возможно корректировать и изменять установки людей. Таким образом, индивидуальная психология является вдвойне пророческой: она не только предсказывает, что случится, но как пророк Иоанн, она предсказывает, что случится, чтобы этого не случилось.
1.1 Стремление к цели
Индивидуальная психология как наука развивалась из настойчивого стремления постичь таинственную творческую силу жизни, силу, которая воплощается в желаний развития, борьбы, достижения, превосходства и даже компенсации поражения в одной сфере, стремлением к успеху в другой. Эта сила телеологическая: она проявляется в устремленности к цели, в которой все телесные и душевные движения производятся во взаимодействии. Таким образом, абсурдно изучать телесные движения и ментальные состояния абстрактно, безотносительно к индивидууму как целому. Абсурден, к примеру, тот факт, что в судебной психологии больше внимания уделяется преступлению, чем преступнику, ведь важен именно он, и совершенно не имеет значения, как долго мы созерцаем преступные действия: невозможно понять их преступный характер до тех пор, пока они не предстанут в качестве эпизода в жизни конкретного лица. Внешне одинаковые действия могут быть преступными в одном случае и не являться преступлением - в другом. Очень важно понять индивидуальный контекст - цель жизни человека, которая определяет направление всех его поступков и побуждений. Понимание цели жизни делает для нас возможным понимание скрытого смысла, лежащего в основе различных разрозненных действий, так как мы начинаем видеть их частями единого целого. И наоборот, мы лучше проникаем в смысл целого, когда исследуем части, при условии, конечно, что мы видим их в качестве частей этого целого.
Альфред Адлер в своём труде «Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека» говорит о познании линий и путей внутри обширной области человеческой души, о том, чтобы научиться понимать сложные мелодии психики индивида, которые звучат подобно симфонии, сочиненной композитором. В этом смысле каждый человек является творцом, ибо он творит нечто из различных врожденных факторов и возможностей. По этой причине картина его душевной жизни составляет единство.[1]
Согласно Адлеру, развитие души аналогично развитию органической жизни. У каждого человека есть концепция цели или идеал, необходимый для того, чтобы добиваться больше тога, что возможно для него в актуальной жизненной ситуации, преодолевать недостатки и трудности настоящего благодаря постулированию конкретной цели будущего. Имея эту конкретную цель или намерение, человек чувствует себя в состоянии преодолеть любые проблемы, так как в нем живет его будущий успех. Без ощущения цели деятельность индивида не имел бы никакого смысла.
Совершенно очевидно, что фиксация этой цели - придание ей конкретной формы - должна происходить на раннем этапе жизни, во время формирующего периода детства. Характер прототипа или модели будущей зрелой личности начинает складываться именно в это время. Можно представить, как протекает этот процесс. Будучи слабым, ребенок чувствует свою неполноценность и находится в ситуации, которую с трудом может вынести. Однако в нем заложено стремление развиваться в направлении, определенном целью, которую он для себя выбирает. На этом этапе материал, служащий развитию, менее важен, чем сама цель, детерминирующая направление жизни. Трудно сказать, как фиксируется эта цель, однако ясно, что она существует и оказывает влияние на каждое душевное движение ребенка. Мы в самом деле знаем еще совсем немного о движущих силах, импульсах, причинах, способностях и их отсутствии в этот ранний период. Для их понимания все еще нет ключа, так как направление жизни устанавливается только после фиксации цели. Когда же мы видим направление, к которому склоняется человек, мы уже можем догадаться, какие шаги будут делаться впоследствии.
Согласно А. Адлера "иметь цель"[2]
- означает стремление быть как Бог. Но быть как Бог, конечно же, это предельная цель, или, если можно так выразиться, цель целей. Воспитателям следует быть осторожными в своих попытках воспитать себя и детей быть подобными Богу. Фактически, А.Адлер обнаружил, что ребенок в своем развитии заменяет эту цель на более конкретную и непосредственную. «Он ищет самую сильную личность в своем окружении и делает ее своим образцом, а подражание ей – целью». Это может быть отец или мать, что даже мальчик может быть под влиянием матери, если она кажется самой сильной личностью. В дальнейшем ребенок может хотеть быть кучером, так как по какой-то причине верит, что именно кучер - это сильнейший человек. Когда ребенок представляет эту цель, он начинает вести себя, чувствовать и одеваться как кучер, он обретает качества, связанные со своей целью. Но стоит полицейскому пошевелить пальцем, и кучер становится ничем... Позже идеалом может стать доктор или учитель, ведь учитель наказывает детей, и поэтому к нему возникает отношение как к сильнейшей личности.
При выборе цели ребенок оказывается перед выбором конкретных символов, и обнаруживается, что цель, которую он выбирает, является действительные показателем его социального интереса. Один мальчик, которого спросили, кем бы он хотел быть в будущем, ответил: "Я хочу быть палачом". Его ответ указывает на недостаток социального интереса, ведь мальчик хочет быть хозяином жизни и смерти, - роль, которая принадлежит Богу. Он хочет быть могущественнее общества, и им движет идея бесполезности жизни. Быть врачом - это также цель, выстроенная вокруг идеи богоподобия в желании быть хозяином жизни и смерти, но в данном случае цель реализуется посредством служения обществу.[3]
1.2 Схема апперцепции
Когда формируется прототип - ранний вариант личности, воплощающий цель, - устанавливается направление и ориентированность жизни индивида. Все это, по мнению Адлера, предсказывает, что случиться в его жизни в дальнейшем.
Ребенок будет воспринимать различные ситуации не такими, какие они существуют в действительности, но согласно личной схеме апперцепции, - иными словами, он будет воспринимать ситуации сквозь призму предубеждений своих личных интересов.
В связи с этим А.Адлером был обнаружен весьма интересный факт, что дети с органическими дефектами связывали весь свой опыт с функционированием поврежденного органа. К примеру, ребенок с желудочными расстройствами проявлял повышенный интерес к еде, тогда как другой, с дефектом зрения, был более озабочен вещами, на которые нужно смотреть.[4]
Это повышенное внимание связано с личной схемой апперцепции, которая, как мы уже сказали, характеризует личность в целом. Таким образом, все вышеизложенное может навести на мысль, что для обнаружения сферы интересов ребенка, нам просто нужно убедиться, какой из органов поврежден. Однако все не так просто.
Переживание ребенком факта неполноценности органа отличается от восприятия этого факта внешним наблюдателем, так как ребенок переживает этот факт модифицированным своей схемой апперцепции. Таким образом, внешнее наблюдение неполноценности не обязательно приводит к глубокому пониманию схемы апперцепции, хотя факт неполноценности органа действительно является элементом схемы.[5]
Ребенок погружен в реальность, где он равен всем остальным: никто из нас не наделен знанием абсолютной истины. Даже наука не обладает знанием абсолютной истины. Она основывается на здравом смысле, который говорит, что все меняется и меньшие ошибки делаются там, где делались большие. Мы все совершаем ошибки, но важно то, что мы можем их исправлять.
Исправление ошибок легче и безболезненнее происходит во время формирования прототипа. Однако, мы можем сделать это и позже, пересматривая всю ситуацию раннего периода. Так что, если нашей задачей является лечение пациента, страдающего неврозом, нам необходимо найти не обычные ошибки, которые он совершил в последнее время, а фундаментальные, сделанные в раннем возрасте во время формирования прототипа. Если мы обнаружим эти ошибки, их возможно исправить с помощью соответствующей терапии.
Следовательно, в свете индивидуальной психологии уменьшается важность проблемы наследственности, так как важно не то, что наследует человек, а то, что он делает со своей наследственностью в ранние годы, - иными словами, важен прототип, который формируется ребенком в его окружении.
Наследственность, конечно же, ответственна за врожденные органические дефекты, но наша задача в данном случае заключается в том, чтобы облегчить частные трудности и поместить ребенка в более благоприятную ситуацию. По сути дела, подобное положение для нас даже удобнее, так как обнаружив определенный дефект, мы знаем, что можем применить соответствующую стратегию. Часто ребенок без врожденных дефектов хуже переносит недоедание или любое другое испытание из того множества, которое выпадает в период взросления.
Альфред Адлер рассматривал также программу, которую индивидуальная психология предлагает для воспитания и обучения невротичных личностей: детей-невротиков, преступников, алкоголиков, - людей, которые подобным образом пытаются уйти от настоящей жизни.[6]
Сначала для того, чтобы быстро без труда понять, что беспокоит пациента, мы спрашиваем, когда начались проблемы. Обычно причину видят в какой-то новой жизненной ситуации. На самом деле, новая ситуация не при чем, так как еще до того, как она сложилась, наш пациент - это мы обнаруживаем в ходе исследования - не был к ней готов. Пока он находился в благоприятных обстоятельствах, ошибки его прототипа не проявлялись: в каждой новой ситуации, реагируя согласно своей схеме апперцепции, созданной его прототипом, он вынужден экспериментировать. Его ответы окружающему миру уже не являются только реакциями. В них появляется элемент творчества, но при этом они все так же преследуют цель, которая доминирует на протяжении всей его жизни. Уже в ранних исследованиях индивидуальной психологии мы поняли, что нельзя рассматривать наследственность, как и любой другой фактор, изолированно от целого. Ясно, что прототип отвечает на жизненные ситуации в соответствии со своей собственной схемой апперцепции. Поэтому, чтобы достичь желаемого результата терапии, психологу необходимо работать именно с ней.
1.3 Чувство неполноценности и чувство общности
А.Адлер считал, что психологический контекст приобретает чрезвычайную важность в случаях детей, рожденных с поврежденными органами. Так как эти дети оказываются в более сложной ситуации, чем другие, в них ярко проявляется преувеличенное чувство неполноценности. Уже во время формирования прототипа они более интересуются собой, чем окружающими, и эта тенденция может остаться у них на всю последующую жизнь. Органическая неполноценность - это не единственная причина ошибок в прототипе, есть еще ряд ситуаций, которые могут быть их причиной. Например, ситуации избалованных и отвергнутых детей. Далее у нас будет возможность описать их более детально и предоставить истории клиентов, иллюстрирующих три особо неблагоприятные ситуации: детей с поврежденными органами, избалованных и отвергнутых детей. Сейчас же важно отметить, что эти дети растут, испытывая затруднения и страх, потому что развиваются в окружении, которое не учит их независимости.[7]
А. Адлер считал, что социальный интерес - это наиболее важный фактор в подходе к воспитанию и лечению, нам бы хотелось уже на первых страницах прояснить значение этого понятия. Только смелые, уверенные в себе люди, чувствующие себя в мире как дома могут извлекать преимущества как из благ жизни, так и из ее трудностей. Они знают, что трудности существуют, но они также знают, что в состоянии их преодолеть. Они готовы к любым проблемам жизни, которые неизменно оказываются социальными проблемами. Чтобы быть человеком, необходимо быть подготовленным к социальному поведению. У трех типов детей, упомянутых нами, формируется прототип с наименьшей степенью чувства общности. У них отсутствует такая ментальная установка, которая бы помогала им воплощать их жизненные планы или разрешать проблемы. Чувство поражения рождает в прототипе ошибочную установку в отношении жизненных проблем и тенденцию развивать личность в бесполезном направлении. В противоположность этому, наша задача в лечении этих пациентов заключается в том, чтобы направить их поведение в полезную сторону и закрепить общую позитивную установку в отношении жизни и общества.
Недостаточно развитое чувство общности является эквивалентом ориентации на бесполезную жизнедеятельность. Индивиды с недостаточно развитым чувством общности составляют группы проблемных детей, преступников, душевнобольных, алкоголиков. В таких случаях проблема, которую необходимо решить, заключается в том, чтобы найти средства, способные повлиять на их возвращение к полезной стороне жизни, и обращение их интереса к окружающим.
Таким образом, можно сказать, что наша так называемая "индивидуальная" психология в действительности является социальной психологией.
Хотя умственные способности проблемных детей не вызывают сомнений - в том смысле, что если вы задаете вопрос, они дают правильный ответ - нетрудно обнаружить у них симптомы и реакции, которые указывают на сильное чувство неполноценности. Конечно же, ум - это не обязательно здравый смысл.
У ребенка есть глубоко личная, так называемая частная ментальная установка, которую можно также обнаружить у невротических личностей. При навязчивом неврозе, к примеру, пациент понимает бессмысленность постоянного пересчитывания окон, но не может остановиться. Тот, кто стремится к полезным целям, никогда не будет вести себя таким образом. Также нездоровому человеку свойственны частное понимание и частный язык. Душевнобольной никогда не говорит на языке здравого смысла, который репрезентирует высшую степень развития чувства общности. Если мы противопоставим суждение, основанное на здравом смысле, частному суждению, мы обнаружим, что первое обычно ближе к истине. Согласно здравому смыслу мы различаем хорошее и плохое, и хотя в сложных ситуациях мы часто делаем ошибки, именно благодаря логике здравого смысла они имеют тенденцию исправляться. Те же, кто всегда настороже собственных частных интересов, неспособны различать правильное и не правильное с той же легкостью, что и остальные. И эта неспособность очевидна, так как все их душевные движения прозрачны для наблюдателя.
А.Адлер рассматривал, как совершаются преступления. Он исследовал логику, мышление и мотивы преступника, и обнаружилось, что преступник считает свои преступления не только разумными, но и героическими. Он верит, что достиг превосходства, а именно, он стал умнее полиции и обрел способность превосходить других. Таким образом, в своих глазах он - герой; он не видит, что поступки его демонстрируют что-то иное, очень далекое от героики.[8]
Недостаточно развитое у преступника чувство общности, которое направляет его активность в бесполезное русло, связан с недостатком у него мужества и малодушием, однако он об этом не знает. Те, кто ориентирован на бесполезную жизнедеятельность, часто боятся темноты и изоляции; они хотят быть с другими. Это - малодушие, вещи следует называть своими именами. В самом деле, наилучшим способом воспрепятствовать преступлениям было бы убедить всех, что преступление - это не более, чем выражение малодушия.
Хорошо известно, что некоторые преступники, достигая тридцатилетнего возраста, находят работу, женятся и в дальнейшем становятся добропорядочными гражданами. Что же происходит? Посмотрим на взломщика. Как тридцатилетний взломщик может соперничать с двадцатилетним? Последний разумнее и у него больше сил. Более того, к тридцати годам образ жизни преступника меняется. В результате - преступная профессия перестает быть выгодной преступнику, и приходит время отставки.
В этой связи, в отношении правонарушителей стоит задуматься еще над одним фактом: сейчас, если мы ужесточим наказание, кроме того, что запугаем преступника, мы также укрепим его веру в собственный героизм. Мы не должны забывать, что преступник живет в эгоцентричном мире, где нет места истинной смелости, уверенности в себе, здравого смысла или понимания общечеловеческих ценностей. Единение с обществом для таких личностей невозможно. Невротики редко организуют клубы, и это абсолютно недосягаемое искусство для людей, страдающих агорафобией, или для душевнобольных. Проблемные дети или личности, склонные к самоубийству, никогда не заводят друзей, - факт, причину которого никогда не пытались установить.
А причина в том, что эти люди никогда не заводят друзей, так как с самого начала их жизнь приняла эгоцентричное направление. Их прототип был ориентирован в сторону ложных целей, продолжая в дальнейшем линию в направлении бесполезной жизнедеятельности.
Теперь в качестве резюме сформулируем подход А.Адлера в индивидуальной психологии, выработанный им на основании собственного научного опыта, а также опыта предшествующих исследователей в этой области. Наука индивидуальной психологии проделала долгий путь в новом направлении. Существует множество единственных в своем роде психологии и психотерапий. Какой-то психолог избирает одно направление, другой - другое, и каждый не верит, что остальные могут быть правы. Адлер не согласен с так называемой "психологией влечений" (наиболее известным представителем этого течения в Америке является Макдугал), поскольку в этих "влечениях" слишком много места отводится врожденным склонностям. По той же причине мы не можем согласиться со "стимулами" и "реакциями" бихевиористов. Бессмысленно конструировать судьбу и характер человека из "влечений" и "реакций", пока не понята цель, к которой направлены эти движения души. Ни одна из этих психологии не мыслит в терминах индивидуальных целей.[9]
2. Индивидуальность в социальном контексте
Кроме рассмотрения жизни индивида как единого целого, А.Адлер учитывал и ее социальный контекст. По его мнению, поначалу дети рождаются слабыми, и их беспомощность делает необходимым, чтобы за ними ухаживали другие люди. Таким образом, стиль жизни или модель жизненного поведения ребенка нельзя понять без учета людей, которые ухаживали за ним и восполняли его неполноценность.
По Адлеру индивидуальность ребенка не сводится к физической индивидуальности, она включает в себя весь контекст социальных отношений.
То, что применимо к ребенку, до определенной степени можно также применить к людям вообще. Слабость, по причине которой ребенок живет в семейной группе, аналогична слабости, которая заставляет взрослого человека жить в обществе. Все люди чувствуют свою неадекватность в тех или иных ситуациях. Они чувствуют себя придавленными трудностями жизни и не в состоянии встретиться с ними один на один. Поэтому одной из самых сильных наклонностей человека всегда было стремление объединяться в группы с тем, чтобы он имел возможность жить как член общества, а не как изолированный индивид. Без сомнения, общественная жизнь в значительной степени помогает человеку преодолеть свои чувства неадекватности и неполноценности.
На примере животных Адлер заключал, что более слабые особи всегда живут в группах, чтобы их совместные силы могли помочь удовлетворить их индивидуальные потребности. Так, стадо буйволов способно защититься от волков, что было бы невозможным для одного буйвола. Сбиваясь в стадо, они прислоняют свои головы друг к другу и сражаются копытами, что позволяет им спастись. С другой стороны, гориллы, львы и тигры могут жить изолированно друг от друга, так как природа наделила их средствами самозащиты.
Человеческое существо не обладает их огромной силой, заключенной в когтях или зубах, и поэтому не может жить отдельно. Таким образом, А.Адлер сделал вывод, что первопричина социальной жизни заключается в слабости человека.[10]
По той же самой причине мы не можем ожидать, что найдем одинаковыми способности и дарования всех человеческих существ в обществе. Но хорошо сбалансированное общество не останется в долгу перед своими членами, которые нуждаются в его поддержке. Это очень важно усвоить, так как в противном случае можно прийти к предположению о необходимости всецело судить о человеке по его врожденным способностям. В сущности, человек, лишенный каких-либо способностей, может испытывать трудности, живя в условиях изоляции, но успешно компенсировать свои недостатки в хорошо организованном обществе.
Попробуем предположить, что наши индивидуальные недостатки являются врожденными. Тогда целью психологии становится обучение людей хорошо жить с другими, и тем самым помочь уменьшить эффект их естественных недостатков.
История социального прогресса - это история того, как человек сотрудничал, чтобы преодолевать лишения и недостатки. Все знают, что язык является социальным изобретением, но лишь немногие понимают, что индивидуальные недостатки были матерью этого изобретения. Но подтверждение этой истины легко найти в раннем поведении детей. Когда их желания не выполняются, они хотят привлечь внимание и стараются делать это с помощью определенного рода языка. Но если бы ребенку не нужно было привлекать внимание, он бы не пытался говорить вообще. Это происходит в первые месяцы жизни, когда мать выполняет все, что хочет ребенок, до момента, когда он заговорит. Есть данные о случаях, когда дети не говорили до шести лет, так как у них не было в этом необходимости. Эту истину можно также проиллюстрировать особыми случаями детей с немыми или глухими родителями. Когда такому ребенку больно, он плачет, но плачет беззвучно. Он знает, что звук был бы бесполезен, так как родители не могут его слышать. Следовательно, он делает вид, что кричит, с целью привлечь внимание св
Таким образом, А.Адлер заключал, что всегда необходимо учитывать весь социальный контекст изучаемых фактов с тем чтобы понять конкретную "цель превосходства", которую избирает индивид. Изучение его социальной ситуации необходимо также для того, чтобы увидеть, в чем именно заключаются его трудности. Так, многие считают невозможным найти нормальный контакт с другими посредством языка. Заика - как раз такой случай. Если мы займемся случаем заики, то обнаружим, что с самого начала своей жизни он никогда не был достаточно социально адаптирован. Он отказывался примкнуть к какой-либо деятельности, не хотел иметь друзей или товарищей. Для развития речи ему необходимы были связи с другими людьми, но их-то он и избегал, лишая себя возможности избавиться от заикания. У заик имеются две тенденции: первая побуждает их к общению с другими людьми, другая же заставляет их искать для себя уединения.
В дальнейшей жизни, у взрослых людей, сторонящихся активных социальных связей, мы обнаруживаем неспособность выступать перед публикой, страх перед ней. Это связано с тем; что они считают свою аудиторию враждебной. У них появляется чувство неполноценности. Дело в том, что человек может говорить хорошо, только если он верит в себя и свою аудиторию, и только в этом случае у него будет отсутствовать страх перед публикой.
Таким образом, согласно А.Адлера, чувство неполноценности и проблема социального обучения очень тесно связаны. Именно потому, что чувство неполноценности возникает из-за плохой социальной адаптации, социальное обучение является основным методом, с помощью которого мы все можем преодолеть свое чувство неполноценности.
Существует прямая связь между социальным воспитанием и здравым смыслом.
Когда мы говорим, что люди преодолевают свои трудности с помощью здравого смысла, то имеем в виду совокупный разум социальной группы. С другой стороны, как мы указывали в предыдущей главе, люди, поступки которых определяются частным пониманием и которые ограничены частным языком, тем самым обнаруживают свою ненормальность. Больные, невротики и преступники - вот люди такого типа. Им не интересны люди, институции, социальные нормы и т. п. предметы. Но через них-то и пролегает путь к их спасению.
Задачей психолога в работе с такими людьми является донести до них факты социальной жизни. Демонстрация добрых намерений позволяет нервозным людям чувствовать себя оправданными. Но этого мало. Мы должны помочь им понять, что для общества важно, что же они делают в действительности и что оно действительно от них получает.
3. Стиль жизни в индивидуальной психологии А. Адлера
3.1 Распознание стиля жизни
Если мы сравним сосну, растущую в долине, с сосной, которая укрепилась на вершине горы, мы увидим, что они растут по-разному. Это деревья одного и того же вида, но их жизненные стили различны. Стиль жизни дерева - это его индивидуальность, которая выражается и формируется в определенном окружении.
Распознается же стиль тогда, когда мы видим, что вследствие окружения он не совпадает с нашими ожиданиями и понимаем при этом, что у каждого дерева есть своя модель жизненного поведения, а не просто одни механические реакции на окружение.
В основном, это справедливо и для человека. Перед нами жизненный стиль в определенных условиях, окружающих его, и нашей задачей является тщательно проанализировать его связь с обстоятельствами, ведь с изменениями в окружении меняется и сознание. Пока человек находится в благоприятной ситуации, мы не можем заключить о его стиле жизни со всей определенностью.
Однако в новых ситуациях, когда человек сталкивается с трудностями, стиль жизни вырисовывается ясно и отчетливо. Только опытный психолог может с большой долей вероятности определить стиль жизни человека, если тот пребывает в благоприятных условиях, когда же субъект попадает в неблагоприятное и даже тяжелое положение, его жизненный стиль становится очевиден каждому.
Жизнь редко похожа на игру, и чего-чего, а трудностей в ней хватает.
Человек то и дело оказывается перед препятствием, и именно в таких ситуациях мы и должны изучать его, отмечать его разнообразные движения и определять его отличительные качества. Как мы уже говорили раньше, жизненный стиль - это единство, он сформировался в процессе преодоления трудностей, пережитых в детстве, и основывается на стремлении к цели.[11]
Но наши интересы касаются не столько прошлого, сколько будущего людей, понимать которое можно только понимая их стиль жизни. Даже если мы понимаем их инстинкты, стимулы, влечения и так далее, мы не в силах предсказать, что должно произойти. Некоторые психологи пытаются делать выводы, исследуя инстинкты, влечения или травмы, но при ближайшем рассмотрении можно обнаружить, что все эти элементы предполагают определенный стиль жизни. И поэтому, что бы ни служило стимулом поведения человека, оно является стимулом только к сохранению и фиксации стиля жизни.
Каким же образом понятие стиля жизни связано с тем, что мы рассмотрели в предыдущих главах? Мы видели, как у людей с ослабленными органами или физическими недугами при столкновении с трудностями жизни из внутренней неуверенности развивается чувство или комплекс неполноценности. Но поскольку это чувство вскоре становится невыносимым, оно побуждает к каким-либо действиям. В результате у человека появляется цель. В индивидуальной психологии такое упорное движение к цели давно уже обозначено понятием "жизненный план". Но так как это название часто приводило к ошибочному пониманию, сейчас оно называется "жизненным стилем".
То, что человеку свойственно иметь стиль жизни, дает возможность предсказывать его будущее, при этом мы основываемся на беседах с ним и его ответах на вопросы. Это похоже на просмотр пятого акта пьесы, в котором раскрываются все тайны. То, что мы знаем фазы, трудности и вопросы жизни, дает нам возможность делать такого рода предсказания. Таким образом, из опыта и знания нескольких фактов мы можем сказать, как в дальнейшем сложится жизнь детей, которые постоянно ищут уединения, всегда нуждаются в поддержке, детей избалованных, которых в любой ситуации преследует чувство неуверенности. Что происходит с человеком, чья цель заключается в том, чтобы находить поддержку у других? Не в силах преодолеть колебаний он останавливается на полпути или избегает решения жизненных проблем. Все эти колебания, остановки и увертки нам хорошо известны, так как нам приходилось наблюдать все эти вещи тысячу раз. Мы знаем, что он не хочет действовать самостоятельно и ждет, чтобы о нем заботились. Он хочет остаться в стороне от серьезных жизненных проблем, и занимает себя бесполезными вещами, вместо того, чтобы перейти к делу. Его чувство общности неразвито, в результате чего мы можем получить проблемного ребенка, невротика, преступника или самоубийцу Понимание всех этих вещей теперь стало гораздо более глубоким, чем раньше.
Так, мы понимаем, что при исследовании жизненного стиля человека возможно использовать нормальный жизненный стиль в качестве основы, меры.
Пример хорошо социально адаптированного человека служит нам в качестве своего рода стандарта, нормы и меры для индивидуальных вариаций этой нормы.
3.2 Понимание стиля жизни
Возможно, в этой связи было бы полезно продемонстрировать то, как мы определяем нормальный стиль жизни, и что это дает нам для понимания ошибок и некоторых особенностей. Но прежде стоит упомянуть, что в подобного рода исследованиях мы не принимаем в расчет типы. Наш подход отличается, так как у каждого человека свой индивидуальный стиль жизни. Так же, как невозможно найти на дереве два абсолютно одинаковых листа, невозможно отыскать двух одинаковых людей. Природа столь богата, а возможности разнообразия стимулов, инстинктов и ошибок столь велики, что совершенно невозможно, чтобы два человека были а точности идентичны. Следовательно, когда мы говорим о типах, это всего лишь интеллектуальный прием, чтобы сделать более понятными некоторые сходства в людях. Когда мы постулируем интеллектуальную классификацию, такую как типы, и изучаем характерные черты, их составляющие, наши рассуждения становятся яснее. Однако этим мы еще не принимаем на себя обязательства использовать одну и ту же классификацию все время, а только прибегаем к наиболее подходящей для каждого конкретного случая. Люди, которые серьезно относятся к различного рода типам и классификациям, однажды наклеив на человека ярлык, уже не могут себе представить, что этот человек может быть отнесен к какому-то типу другой классификации.
Следующим после жизни в обществе и искусства, по мнению Адлера, ладить с людьми является вопрос деятельности. Наш пациент постоянно пребывал в страхе, что в своей деятельности он потерпит поражение, провалится, и поэтому занимался ею денно и нощно. Он перерабатывал и перенапрягался, из-за чего практически самоустранился от решения реальных проблем, возникающих в его деятельности.
Если мы сравним то, каким образом наш пациент действовал в двух важнейших сферах своей жизни, то увидим, что его поведение всегда было слишком напряженным. Это признак сильного чувства неполноценности. Он недооценивал себя и видел в других людях и новых жизненных ситуациях опасность для себя. Он жил и действовал так, как будто находился среди врагов. Его преуспевание относительно, и он предпочитает оставаться в одиночестве и не вступать во взаимодействия с другими людьми.
Третья проблема, ставшая на пути этого человека - проблема, к решению которой не готово большинство людей, - это проблема любви. Он не смел приблизиться к противоположному полу. Он желал любить и жениться, но сильное чувство неполноценности сковывало его действия. Он не смог осуществить желаемое; все его поведение и жизненные установки укладываются в слова.
"Да... но!" Он был влюблен в одну девушку, затем - в другую, что довольно часто случается у невротических личностей, так как, в сущности, две девушки - это меньше, чем одна. Подчас эта истина объясняет склонность к полигамии.
Теперь давайте рассмотрим причины, обусловившие такой стиль жизни у этого человека. Во время его формирования, то есть в первые четыре-пять лет жизни, случилась трагедия, имевшая значительные последствия и которую поэтому необходимо рассмотреть подробно. Как мы понимаем, нечто убило в этом человеке нормальный интерес к другим, и дало повод решить, что жизнь - это сплошные трудности и что лучше не двигаться вперед вообще, чем все время противостоять ее тяготам. Таким образом, он стал осторожным, нерешительным, склонным к всегдашнему отступлению.
Нужно также упомянуть тот факт, что он был первым ребенком. Мы уже говорили о большом значении и влиянии на личность последовательности появления детей в семье, указав, что основные проблемы первенца возникают потому, что годами он является центром внимания, что бы в конце концов быть свергнутым, когда его место займет другой любимец. В большинстве случаев причину застенчивости и робости человека можно найти в том, что ему предпочитают кого-то другого. Так что в данном случае исток проблемы было отыскать несложно.
Во многих случаях стоит просто задать пациенту вопрос: Вы первый, второй или третий ребенок в семье? - и у нас появляется все необходимое для исследования. Однако можно использовать и другой метод: спросить о ранних воспоминаниях. Его мы будем довольно подробно рассматривать в следующей главе, но уже сейчас можно отметить, что этот метод стоит внимания психологов, так как первые воспоминания иди первые рисунки позволят восстановить ранний стиль жизни, который мы называем прототипом Ранние воспоминания клиента позволяют увидеть ту часть прототипа, которая действует в сегодняшней его жизни Как. правило, всем запоминается что-то очень важное, даже если это просто осталось в памяти, и ему не придают особого значения.
Существуют школы психологии, которые исходят из противоположного предположения - они считают, что самые важные моменты прошлого человек забывает; в действительности же большой разницы между этими двумя концепциями нет. Бывает, что человек может рассказать нам оставшиеся в его памяти воспоминания, не понимая. однако, что они значат. Он не видит связи между ними и его нынешними действиями. Результат, таким образом, тот же, подчеркиваем ли мы скрытое или забытое значение того, что помним, или важность того, что забыли.
Небольшие рассказы о ранних воспоминаниях могут быть чрезвычайно показательными. Так, человек может вспомнить, что когда он был маленький, мать взяла его и младшего брата на базар. Этого достаточно для того, чтобы раскрыть его стиль жизни. Он рассказывает о себе и младшем брате, значит для него было важно иметь младшего брата. Попросите его продолжать, и он припомнит, что в тот день начался дождь. Мать взяла его на руки, но увидев младшего брата, поставила обратно на землю, чтобы нести малыша. Таким образом, о его стиле жизни можно сказать следующее: в этом человеке постоянно жило ожидание, что ему предпочтут другого. Зная это, можно понять, что ему мешает свободно общаться: он все время настороже - кого ему предпочтут. То же самое и с дружбой. В результате у него никогда не было настоящего друга, ибо в своей подозрительности он без устали выискивал мелочи, разрушающие дружбу.
Мы также можем проследить, как трагедия, которую он пережил, стала препятствовать развитию его чувства общности. Он вспомнил, как мать взяла на руки его младшего брата, и мы видим, что он чувствует, что этому младенцу мать уделяет больше внимания, чем ему. Он чувствует, что младшего брата любят больше и постоянно ищет подтверждения этой мысли. Здесь он всецело убежден в своей правоте, и отсюда - его постоянное напряжение, ибо он постоянно пытается совершить нечто, видя, что ему предпочитают кого-то другого.
Таким образом, единственным выходом для этой подозрительной личности является полная изоляция, ситуация, в которой он абсолютно ни с кем не должен вступать ни в какие соревнования, оставаясь, так сказать, единственным на всей земле. И действительно, иногда в своих фантазиях ребенок такого типа переживает крушение всего мира, после чего он остается единственным человеком на земле, и следовательно, никому более не может быть отдано предпочтение перед ним. Мы видим, как он использует все возможности, чтобы спастись, но только не следует логике здравого смысла или реальности, а является пленником своих подозрений. Он живет в ограниченном мире, и у него свое особое представление о бегстве. Связей с другими и интереса к ним он полностью лишен. Но мы не должны обвинять его в этом, так как знаем, что не можем отнести его к числу нормальных людей.
3.3 Коррекция стиля жизни
индивидуальная психология адлер
В данном случае нашей задачей является пробудить в человеке его чувство общности, приблизив его таким образом к требованиям жизни в обществе. Как это должно быть сделано? Большая трудность в работе с людьми, привыкшими к подобному образу жизни, заключается в том, что они постоянно находятся в напряжении и ищут подтверждения своим навязчивым идеям. Следовательно, изменить эти их идеи невозможно, пока мы каким-то способом не проникнем в их внутренний мир, с тем, чтобы рассеять их предубеждения. Чтобы сделать это, необходимо определенное искусство и такт. Лучше, если консультант не связан близко с пациентом или заинтересован в нем лично, так как в противном случае окажется, что он действует в собственных интересах, а не в интересах пациента. Последний обязательно заметит это и станет подозрительным.
Еще один важный момент - уменьшить чувство неполноценности клиента.
Оно не может исчезнуть сразу, и кроме того, мы не хотим искоренять его, потому что чувство неполноценности может служить хорошим фундаментом конструктивной работы. Что действительно необходимо сделать - это изменить цель. Мы видим, что целью нашего клиента было бегство, поскольку кому-то другому отдавали перед ним предпочтение. Именно с этим комплексом идей необходимо работать. Мы можем уменьшить его чувство неполноценности, показав, что в действительности он сам недооценивает себя. Мы можем также показать ему непоследовательность его действий и объяснить ему источник его постоянного напряжения, его ощущения, как будто он постоянно находится на краю пропасти или живет среди врагов. Мы можем показать ему, как страх того, что предпочтение будет отдано другому, стоит на пути реализации его лучших начинаний и не позволяет ему вести себя естественно, что произвело бы хорошее впечатление на окружающих.
Если бы такой человек мог действовать подобно хорошему хозяину вечеринки, - следя за тем, чтобы друзья весело проводили время, заботливо с ними обращаясь и думая об их интересах, - такая установка могла бы очень помочь продвинуться а нашей работе. Но мы видим, что в реальной ситуации он не может развлекаться самостоятельно, теряется, не в состоянии ничего выдумать, и в конце концов говорит: "Глупцы! В них нет ничего интересного!"
Вся беда в том, что он совершенно не в состоянии адекватно понять ситуацию из-за своей частной логики, частного понимания и отсутствия здравого смысла. Как мы уже говорили, это можно сравнить с жизнью в вечной осаде, с образом жизни одинокого волка. Но для человека это - трагическая аномалия.
Адлер рассмотрел случай депрессии, которая, являясь довольно распространенным расстройством, может тем не менее быть излечена. Люди с депрессивными симптомами могут быть выявлены в очень раннем возрасте. В самом деле, можно обратить внимание, как много детей проявляют определенные признаки депрессии в своем подходе к новой ситуации. У человека, случай которого мы рассматриваем, было около десяти приступов депрессии. Это случалось всякий раз, когда он занимал очередной новый пост. Пока он находился на своем старом посту, его недуг никак не проявлялся. Он неохотно бывал в обществе и любил управлять другими. В результате у него не было друзей и в свои пятьдесят он оставался холостяком.
Чтобы понять его стиль жизни, А.Адлер обратился к его детству. Человек был чрезвычайно раздражительным и неуживчивым ребенком, и с помощью своих слабостей и обид управлял своими старшими братьями и сестрами. Однажды, когда они играли на кушетке, он столкнул их всех вниз, и в ответ на упреки своей тетушки обиженно сказал: "Ну вот, теперь вся моя жизнь разрушена из-за того, что ты меня поругала!" Ему тогда было около четырех или пяти лет.
Таков был стиль его жизни: постоянное желание управлять другими, постоянные жалобы на свои слабости и страдания. В дальнейшей жизни все это привело его к депрессивности, которая сама по себе является ни чем иным, как воплощением его слабости. Все пациенты, страдающие депрессией, употребляют практически одни и те же слова: "Вся моя жизнь разрушена. Я все потерял"
Обычно это человек, которого сильно баловали, но затем перестали, и это повлияло на его стиль жизни. Реакции людей нередко очень похожи на различные виды животных. На одну и ту же ситуацию заяц реагирует не так, как волк или тигр, и то же самое с людьми. Однажды проводился следующий эксперимент - мальчиков трех разных типов привели к клетке со львом, чтобы наблюдать за их поведением при виде этого страшного зверя. Первый мальчик повернулся и сказал: "Пошли домой". Второй дрожащим от страха голосом произнес: "Вот это да!" Ему хотелось казаться храбрым, но голос выдавал его трусость. Третий мальчик спросил: "Можно, я на него плюну?" Таким образом, мы видим три различных реакции, три отличающихся друг от друга переживания одной и той же ситуации. Мы видим также, что в большинстве своем люди имеют склонность испытывать страх.[12]
Этот страх, проявляющийся в социальных ситуациях, является одной из наиболее частых причин плохой адаптации. У нас был пациент, человек из знатной семьи, который не хотел затрачивать ни малейшего усилия на что бы то ни было и постоянно ждал помощи извне. Он выглядел очень болезненным и, как следствие, не мог найти себе подходящего места работы. Когда ситуация в семье изменилась к худшему, его братья надоедали ему, повторяя:
"Ты настолько глуп, что не в состоянии найти себе место. Ты ни на что не годен". В конце концов, этот человек начал пить. Несколько месяцев спустя он уже был закоренелым алкоголиком, и его поместили на излечение на два года. Польза от этого имела временный характер, так как когда он опять вернулся в общество, он снова оказался не подготовленным к жизни в нем.
Кроме работы лаборанта, он не смог найти себе никакой другой, хотя и был потомком знаменитого рода. Вскоре у него начались галлюцинации. Ему являлся человек, который дразнил его и мешал работать. Как видим, сначала ему мешал работать алкоголизм, затем - галлюцинации. Вполне очевидно, что сделать из алкоголика трезвенника - не совсем верное лечение алкоголизма: нам необходимо понять и исправить стиль жизни.
В своём исследовании А.Адлер выяснил, что этот человек был избалованным ребенком, постоянно надеющимся на помощь. Он был не готов работать самостоятельно, результаты же его деятельности нам известны. Следовательно, у всех детей необходимо воспитывать независимость, а это возможно только при понимании ими ошибок их стиля жизни. Человек, о котором мы говорим, должен был быть обучен в детстве какой-то деятельности, и тогда ему бы не пришлось стыдиться своих братьев и сестер.
Заключение
А. Адлер, так же как и Юнг, отверг пансексуализм Фрейда и выдвинул ряд идей, повлиявших на зарождение неофрейдизма. Среди этих идей отметим принцип единства личности (в противовес ее разделению на ид, эго и супер-эго) и подчеркивание роли социального, а не биологического фактора в мотивационной структуре человека. Согласно учению Адлера (названному «индивидуальной психологией»), индивид из-за дефектов в развитии его телесных органов испытывает «чувство неполноценности». Стремясь преодолеть это чувство и самоутвердиться среди других (здесь и выступает социальный фактор), он актуализирует свои творческие возможности. Компенсация и сверхкомпенсация — таковы движущие силы психического развития. Иногда попытки освободиться от чувства неполноценно ста ведут к невротическим срывам: чтобы добиться превосходства над другими людьми, личность провоцирует у них симпатии к своей персоне. Сверхкомпенсация — это особая форма реакции на чувство неполноценности. Она порождает людей, отличающихся исключительными достижениями. Так же как и Фрейд, Адлер считал, что формирование характера падает на первые пять лет, когда у ребенка развивается свой стиль поведения, определяющий образ его мыслей и действий во все последующие периоды.[13]
Хотя Адлер и настаивал на том, что индивид не может рассматриваться независимо от общества, представление о социально-исторической природе человеческой личности было ему так же чуждо, как и Фрейду. Он видел в личности продукт ее собственного индивидуального творчества, стимулируемого ее незащищенностью перед враждебным миром, неполноценностью, стремлением укрепиться путем превосходства над другими.
Само по себе утверждение Адлера о том, что личность существует только в «социальном контексте», не способно пролить свет на реальные движущие силы человеческого поведения, пока остается нераскрытой природа этих отношений и механизм их воздействия на личность. Ведь и у Фрейда в роли источников конфликтов выступала динамика мотивов ребенка как существа не изолированного, а непрестанно сталкивающегося с запретами ближайшего социального окружения.
Определяется ли социализация личности вытеснением влечения и переключением энергии на санкционированные обществом объекты (Фрейд), рассматривается ли она как результат стремления личности компенсировать и даже сверхкомпенсировать свою неполноценность (Адлер) — и в одном и в другом случае за исходное принимается извечный антагонизм между индивидом и «контекстом социальных отношений», чем затемняется подлинная картина их взаимоотношений.
Список используемой литературы
1. Альфред Адлер Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека "Наука жить", Киев, 1997
2. А. Альфред Наука жить, М.: «Наука», 1978
3. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. – Л.: ЛГУ, 1969.
4. Ананьев Б.Г., Дворяшина М. Д., Кудрявцева Н. А. Индивидуальное развитие человека и константность восприятия. – М.: Просвещение, 1986.
5. Асмолов А.Г. Психология личности. – М., 1990.
6. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. – М.: Просвещение, 1968.
7. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. //Избранные психологические труды. – М.-Воронеж, 1995.
8. Ганзен В.А. Системные описания в психологии. – Л.: ЛГУ, 1984.
9. Ковалев А.Г. Психология личности. – Л.: ЛГУ, 1963.
10. Ковалев А.Г., Мясищев В. Н. Психические особенности человека. Т. 2. Способности. – Л.: ЛГУ, 1960.
11. Костюк Г.С. Принцип развития в психологии. // Методологические и теоретические проблемы психологии. /Под ред. Е. В. Шороховой. – М.: Наука, 1963.
12. Ломов Б.Ф. О системном подходе в психологии. – М.: Мысль, 1972.
13. Мерлин В.С. Структура личности. Характер, способности, самосознание. – Пермь, 1990.
14. Небылицын В.Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. – М.: Наука, 1976.
15. Немов РС. Психология: В 2-х кн. – М.: Просвещение, 1994.
16. Теплов Б.М. Проблемы индивидуальных различий. – М., 1961.
17. Ярошевский М.Г. История психологии. – М.: Мысль, 1985.
18. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. – М., 1974.
[1]
Альфред Адлер Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека "Наука жить", Киев, 1997 с. 57-58
[2]
Альфред Адлер. «Наука жить», М.: Наука, 1978, с. 12-13
[3]
Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. – Л.: ЛГУ, 1969, с. 45-46
[4]
Альфред Адлер. Наука жить, М.: Наука, 1978 с.15
[5]
Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. – М.: Просвещение, 1968, с. 13-14
[6]
Альфред Адлер. «Наука жить», М.: Наука, 1978, с. 69
[7]
Альфред Адлер. «Наука жить», М.: Наука, 1978, с.45
[8]
Альфред Адлер. «Наука жить», М.: Наука, 1978, с. 46
[9]
Ананьев Б. Г., Дворяшина М. Д., Кудрявцева Н. А. Индивидуальное развитие человека и константность восприятия. – М.: Просвещение, 1986., с. 27-29
[10]
Альфред Адлер. «Наука жить», М.: Наука, 1978 с 45.
[11]
Ганзен В. А. Системные описания в психологии. – Л.: ЛГУ, 1984 с. 32
[12]
Асмолов А. Г. Психология личности. – М., 1990, с.21
[13]
Ярошевский М. Г. История психологии. – М.: Мысль, 1985, с. 45