ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РФ
ПЕНЗЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. В.Г. БЕЛИНСКОГО
Курсовая работа по социальной психологии на тему:
«Социально-психологические характеристики сотрудников уголовно-исправительной системы»
Выполнила Растёгина Владислава
студентка ПС 43
Руководитель Курочкин О.Е.
Пенза, 2011
Содержание
Введение
Глава 1. Деятельность в пенитенциарных учреждениях как фактор деформации личности
1.1 История исследования проблемы деформации личности в экстремальных условиях
1.2 Специфика деятельности в уголовно-исполнительной системе
1.2.1 Основные экстремальные факторы деятельности в уголовно-исполнительной системе
1.2.2 Проблемы профессионально-нравственной деформации сотрудников уголовно-исправительной системы
Выводы по главе 1
Глава 2. Эмпирическое исследование конфликтности, общительности и агрессивности как социально-психологических особенностей работников пенитенциарных учреждений
2.1. Организация и методы исследования
2.2. Качественный и количественный анализ полученных результатов
2.3. Результаты исследования конфликтности, общительности и агрессивности как социально-психологических особенностей сотрудников пенитенциарных учреждений
Выводы по главе 2
Заключение
Библиографический список
Приложения
Введение
Сотрудники, работающие в пенитенциарных учреждениях, отвечают необходимости в защите общества от преступников. В экстремальной ситуации работы с заключенными обостряются психологические проблемы, усиливается психологическая напряженность.
Парадоксально, но исследований, посвященных проблемам заключенных гораздо больше, чем исследований, посвященных категории людей, ответственной за этих заключенных. Несмотря на то, что исследуемая проблема специфики деятельности в уголовно-исправительной системе и деформации личности тюремного персонала рассматривалась в работах многих психологов (Ф.-Дж. Зимбардо, А.С. Макаренко, К. Хэйни, В.С. Мухина и др.), был проведен ряд исследований по данной теме (например, стенфордский тюремный эксперимент Ф.-Дж. Зимбардо), она остается недостаточно изученной.
Деятельность работников пенитенциарных учреждений протекает в напряженных, конфликтных ситуациях, опасных для жизни обстоятельствах, под влиянием которых у них формируется профессиональная и нравственная деформация. Сотрудники стремятся ужесточить условия отбывания наказания, уверенны в позиции собственной правоты, нередко проявляют позицию правового нигилизма (сознательное игнорирование правовых предписаний, регламентирующих служебную деятельность). Так же у них наблюдается понижение доброжелательности, коммуникативности, снижение позитивного эмоционального отношения ко всем людям, не только осужденным, возрастает уровень агрессивности, раздражительности и подозрительности.
Цель данной работы – Социально-психологические характеристики сотрудников уголовно-исправительной системы. Для выполнения цели решаются следующие задачи:
– проанализировать теоретические и экспериментальные работы по проблеме социально-психологических особенностей сотрудников уголовно-исполнительной системы;
– провести эмпирическое исследование социально-психологических особенностей сотрудников уголовно-исполнительной системы;
– произвести качественный и количественный анализ первичных эмпирических данных, полученных в ходе исследования социально-психологических особенностей сотрудников уголовно-исполнительной системы.
Объект исследования – социально-психологические характеристики сотрудников уголовно-исправительной системы.
Предмет исследования – социально-психологические особенности, а именно: конфликтность, общительность и агрессивность.
Гипотеза исследования – сотрудники, работающие в уголовно-исправительной системе характеризуются следующими особенностями:
– эмоциональным напряжением в общении и снижением коммуникативности;
– высоким уровнем агрессивности, раздражительности, негативизма, подозрительности;
– сниженной требовательностью к себе, своим поступкам, действиям, решениям;
– возрастающим со временем чувством вины.
Методы исследования:
– организационный (метод сравнительного среза);
– эмпирический (методика диагностики коммуникативного контроля М. Шнайдера, интерперсональная методика диагностики межличностных отношений Т. Лири, методика К.Томаса (конфликтологическая методика), методика диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки);
– метод обработки данных: метод математико-статистического анализа (U-критерий Манна — Уитни).
Организационная база исследования. Исследование проводилось с сентября по ноябрь 2009 года на базе ЯК 7/5 г. Пензы, а так же на базе других различных учреждений г. Пензы (обл. психиатрическая больница им. К.Г. Евграфова, РГУИТП (ПФ), ООО «Монако», МОУ СОШ №7 и др.). В исследовании принимали участие 20 человек, из которых 4 женщины и 16 мужчин в возрасте от 23 до 52 лет.
Глава 1. Деятельность в пенитенциарных учреждениях как фактор деформации личности
1.1 История исследования проблемы деформации личности в экстремальных условиях
Исследуемая проблема специфики деятельности в уголовно-исполнительной системе (УИС) и деформации личности тюремного персонала рассматривалась в работах многих психологов, был проведен ряд исследований по данной теме. Положения и должностные инструкции для учреждений УИС часто обращены одновременно как к сотрудникам, так и к осужденным. Эти люди вынуждены взаимодействовать в жестко установленных правилах. Условия взаимодействия определяют специфику диспозиций сотрудников УИС и осужденных.
В тюрьме особое значение обретают установленные порядки, правила. Правило – принцип, служащий руководством в чем-либо; норма поведения, принятый образ действий. Правила определяют как позиции, так и диспозиции людей в их взаимодействиях. Диспозиция – противоположная позиция, которая несет в себе отрицание, отчуждение. Сама приставка ди сообщает понятию «позиция» смысл противостояния. Безусловно, трудно себе представить единство позиций у сотрудников УИС и осужденных. Для них психологически понятны отношения диспозиций. Однако сама нормативно устанавливаемая ситуация требует от обеих сторон толерантности и довлеет над их диспозициями. В этих условиях несогласия в чем-либо осужденных обычно не вырастает до неподчинения: в противном случае их ждут репрессивные меры со стороны сотрудников УИС. Здесь речь не идет о толерантности, но о внешней дисциплине и вынужденном послушании.
Однако в самих диспозиционных отношениях заложены деструктивные тенденции, на что давно указывали исследователи. Особенно наглядно это продемонстрировал стенфордский тюремный эксперимент [11, с. 4]. Автор эксперимента – Филипп Дж. Зимбардо со своей командой разработал концепцию и сценарий проведения исследования – были продуманы условия проведения эксперимента и правила поведения «надзирателей» и «заключенных».
Все испытуемые (это были студенты университета) подписали документ, в котором подтверждали, что предупреждены и согласились на то, что, если они будут исполнять роль заключенных, некоторые из их гражданских прав будут нарушены. «Надзиратели» должны были адаптироваться к роли господствующей персоны, обладающей властью над заключенными и неукоснительно осуществляющей надзор.
Встречи участников двух групп в первый день были отмечены ощущением неловкости. Однако на второй день ситуация кардинально изменилась – несколько «заключенных» склонили остальных к бунту против принудительных правил и ограничений. Согласно сценарию руководителя эксперимента «надзиратели» должны были справиться с этими нарушениями порядка.
В противостояниях, которые носили непосредственный характер, естественно сформировалась неприязнь «тюремщиков» к «заключенным». «Надзиратели» изменились до неузнаваемости. Они наказывали «заключенных»: раздевали догола, держали в карцере в течение многих часов, заставляли делать отжимания, прыжки и другие бессмысленные действия. Наибольшую степень садизма «надзиратели» проявляли, заставляя «заключенных» просыпаться по нескольку раз за ночь для «перекличек», оскорбляя беззащитных людей, манипулируя ими как игрушками. Именно в ночную смену «надзиратели» издевались наиболее жестоко: они полагали, что за ними никто не следит. «Надзиратели» использовали приемы психологического воздействия для того, чтобы разобщить бунтовщиков и подчинить их себе. Они организовали «привилегированную камеру», где более лояльные могли получить хорошую еду и нормальную постель. «Такая тактика дала незамедлительный эффект, выразившийся в том, что у заключенных возникли подозрительность и недоверие друг к другу [11, с. 8].
Исследователи пришли к выводу, что экстремальные ситуации и люди без явных отклонений и аберраций (личностных отклонений) зачастую являются корнем проблем коллективного зла, социальных патологий и различных дисфункций общества [21, с. 32].
Наблюдения за студентами, прошедшими специальный отбор и диагносцированными как люди без выраженных отклонений, показали следующее.
С каждым днем в поведении «надзирателей» увеличивалась агрессивность. Они подавляли, унижали и негуманно относились к «заключенным». Они злоупотребляли своим положением. Организаторы тюремного эксперимента были вынуждены напоминать «надзирателям» о том, что они должны воздерживаться от злоупотреблений. Результат эксперимента оказался неожиданным. Через 36 часов после ареста пришлось освободить первого «заключенного». Его поведение стало на грань патологии. После этого события некоторые «заключенные», забыв об экспериментальной условной ситуации, решили стать дисциплинированными и соблюдать правила, «следуя тюремным процедурам с покорностью зомби».
Ф.-Дж. Зимбардо отмечал, что «под давлением вынужденного подчинения общим нормам были нивелированы индивидуальные особенности каждого» [21, с. 32]. Многие «заключенные» притворялись безумными, чтобы освободиться досрочно. Ситуация была так накалена, что эксперимент был прекращен через шесть дней вместо запланированного двухнедельного исследования.
Ф.-Дж. Зимбардо как исследователь пристально изучал различные сочетания дегуманизирующих и деиндивидуализирующих социальных условий. В эксперименте было санкционирование власти в конкретных условиях социально-психологического контекста. Эти условия радикально изменяли личностные установки, продуцируя агрессивное поведение, исходящее из жестко установленных правил, регулируемых обществом [11, с. 14].
Ф.-Дж. Зимбардо создал условия для того, чтобы испытуемые всерьез приняли те роли, которые им достались по принципу случайного выбора. При этом он смог показать, насколько сильно может подчинить личность и изменить поведение даже условная лабораторная ситуация.
Выводы, которые сделал Ф.-Дж. Зимбардо, опираясь на результаты своего кратковременного эксперимента, реально должны касаться молодых людей поставленных в проективную ситуацию тюремных условий. Однако ученый зашел за пределы исследования и позволил себе писать о самой тюрьме как о социальном институте.
Ф.-Дж. Зимбардо писал: «Тюрьма – это место, где попираются принципы гуманности, разрушается благородство человеческой природы и подвергаются деградации социальные отношения среди людей. Они пагубно сказываются как на надзирателях, так и на заключенных, оказывая деструктивное воздействие на самооценку, чувство справедливости и человеческое сострадание. Они созданы с целью изоляции человека от других людей и даже самого себя. Нет ничего хуже для здоровья личности или общества, чем миллионы людей, лишенных социальной поддержки, социальной значимости или социальных связей со своей семьей. Тюрьма – это провалившийся социально-политический эксперимент». Это декларативное заявление Ф.-Дж. Зимбардо не вытекает из его стенфордского тюремного эксперимента: ведь истинная тюрьма – место заключения преступников или подсудимых. В эксперименте участвовали студенты, но не преступники. Однако, безусловно, тюрьма – тотальное ограничение естественных человеческих потребностей, она неумолимо депривирует психику и разрушает позитивное начало в человеке.
В то же время Ф.-Дж. Зимбардо обнаружил феноменологическую сущность так называемых тотальных ситуаций, «которые могут произвести такие трансформации человеческой природы, что наше мнение о стабильности и постоянстве личности, характера и модальных устоев человека может быть поставлено под вопрос».
Проводя экскурс в историю нацистских концентрационных лагерей, в историю разрушительных сект и террористических групп, Ф.-Дж. Зимбардо пришел к выводу о том, что «любой поступок, когда-либо совершенный каким-либо человеком, каким бы ужасным он ни был, может быть совершен любым из нас под тем или иным давлением ситуации» [19, с. 376].
История знает массу примеров, когда «обычные люди» совершали зверства под влиянием условий, в которых они оказывались [18, с. 373]. Но история знает и массу примеров, когда обычные люди противостояли условиям концлагерей и лагерей, которые создавались для уничтожения человеческой сущности в человеке [20, с. 127]. Имеется много фактов, когда конкретный человек утверждал свою личность в, казалось бы, невыносимых ситуациях. Чем выше духовность – тем устойчивее человек к «тотальным ситуациям».
Ф.-Дж. Зимбардо писал: «Мы отобрали хороших людей, случайным образом дали им роли надзирателей или заключенных и провели наблюдение того, как они менялись к худшему, пребывая день за днем в порочном месте».
В заключение стоит отметить, что исходя из своего эксперимента, Ф.-Дж. Зимбардо настаивал на том, что человеческая природа может трансформироваться под влиянием определенного социального окружения.
1.2
Специфика деятельности в уголовно-исполнительной системе
сотрудник уголовный пенитенциарный психологический
1.2.1 Основные экстремальные факторы деятельности в уголовно-исполнительной системе
Существует множество профессий, включающих человека в экстремальные ситуации. К числу таких экстремальных профессий, безусловно, относятся и специалисты уголовно-исполнительной системы (УИС).
Специалисты, работающие в уголовно-исполнительной системе, отвечают насущной потребности общества в защите от преступников. Эта категория людей – охранников, контролеров за исполнением наказания, воспитателей, социальных работников, психологов, сама остро нуждается в психологической диагностике и сопровождении [5, с. 531]. Как известно, психологическая напряженность усиливается, психологические проблемы обостряются в экстремальной ситуации работы с заключенными.
Парадоксально, но исследований, посвященных проблемам заключенных гораздо больше, чем исследований, посвященных категории, ответственной за этих заключенных. Криминальная психология более развитая отрасль науки, чем пенитенциарная психология: деятельность работников уголовно-исполнительной системы протекает в напряженных, конфликтных ситуациях, опасных для жизни обстоятельствах [3, с. 7]. Подобные условия оказывают сильные воздействия и именуются экстремальными. Они создают сложности в решении профессиональных задач, сказываются на успешности деятельности, требуют от персонала психологической устойчивости, особой подготовленности, особого умения действовать в экстремальных условиях [6, с. 23].
Жизнь сотрудников уголовно-исполнительной системы протекает в постоянном стрессе. Они испытывают депривацию от экстремальных условий своей деятельности. Среди экстремальных ситуаций работы в УИС выделяют захваты заложников, массовые беспорядки, неповиновение и т.д. [15, с. 98].
Однако в большинстве исследований отмечаются сложности совершенно другого рода. Прежде всего, сама повседневная служба сотрудников УИС представляется как крайне напряженная [17, с. 21]. Один из основных факторов – скорее не сама вероятность конкретных экстремальных ситуаций, а контингент, с которым приходится работать. Еще – условия труда. «Кто бы что ни говорил, но в тюремной жизни нет никакой романтики – только жестокость, страдания, грязь, и к ним вольно или невольно вырабатывается привычка» [8, с. 14].
Теперь следует рассмотреть основные экстремальные факторы условий профессии сотрудников УИС.
Первый экстремальный фактор – контингент осужденных. Среди осужденных к лишению свободы удельный вес лиц с психическими аномалиями составляет 20 – 25% (без учета наркоманов, алкоголиков и токсикоманов). Их количество увеличивается в прямом соотношении с возрастанием суровости режима исправительно-трудового учреждения, в котором они отбывают наказание. Среди таких осужденных чаще всего встречаются психопаты, олигофрены, эпилептики. По мере ужесточения режима исправительно-трудовой колонии (ИТК) и концентрации в ней рецидивистов и лиц, совершивших тяжкие преступления, происходит «накопление» осужденных с высокой криминогенной опасностью [4, с. 56]. Особое место занимает категория осужденных, отбывающих долгосрочное наказание в условиях строгого режима, а также пожизненно заключенные. Условия содержания этой категории осужденных включают в себя помимо строгого режима содержания еще и специфические уставные формы общения администрации и охраны с заключенными. Эти формы общения постепенно формируют у сотрудников УИС особый тип поведения, что нередко влияет и на личность [14, с. 101].
Второй экстремальный фактор – изоляция условий профессиональной деятельности. Сотрудники УИС являются невольными узниками своей работы [12, с. 171]. Территория их жизнедеятельности ограничена колонией и часто поселком, в котором они проживают. Особые проблемы вызывает оперативная обстановка именно в лесных, относительно изолированных исправительно-трудовых учреждениях (ИТУ). Количество особо учитываемых преступлений и побегов в них почти в три раза выше, чем в территориальных ИТК. Изоляция условий профессиональной деятельности приводит к тому, что в учреждениях УИС у персонала отмечаются: физическая и психическая усталость; профессиональная некомпетентность; запрещенные связи с осужденными и другие нарушения трудовой дисциплины.
Третий экстремальный фактор – низкая престижность профессии, клеймо сатрапа. Деморализация возникает также из-за традиционно негативного отношения к «тюремщикам» со стороны как населения, так и средств массовой информации. Повсюду в мире люди, работающие в тюрьмах, чувствуют, что в глазах общества клеймо, лежащее на заключенных, ложится и на них [17, с. 330]. Мир тюрем – это мрачный мир, мир страданий людей и бесчеловечности систем. Отношение к сотрудникам тюрем и колоний весьма недоброжелательное. В глазах обывателя «тюремщик» обязательно является сатрапом, действующим самовластно, деспотически, не считаясь с законом. Сотрудники УИС поставлены в условия, когда требуется непрерывно доказывать социальную значимость своей профессии.
1.2.2 Проблемы профессионально-нравственной деформации сотрудников уголовно-исправительной системы
Особо актуальным является решение проблем, связанных с профилактикой профессионально-нравственной деформации сотрудника. Часто это понятие связывают со снижением эффективности профессиональной деятельности, изменениями человеческих качеств, и прежде всего нравственных, когда сотрудник теряет верное представление о смысле службы, не уважает себя за то, что работает в правоохранительных органах, воспринимает службу как средство достижения узкоэгоистических целей. Иногда в это понятие включают утерю способности самостоятельно мыслить, принимать решения, нешаблонно действовать. Пропадает инициатива, возникает мелочная регламентация своих действий. Одной из главных сторон деформации является утеря способности к самооценке. Происходит огрубление чувств, развивается черствость, конфликтность, раздражительность, нарастает неуравновешенность. Кроме того, явно снижается ориентировочная активность познавательных функций.
Опрос практических работников исправительно-трудовых учреждений, в том числе заместителей начальников исправительно-трудовых колоний по воспитательной работе с осужденными, показал, что под профессиональной деформацией ими понимаются негативные изменения личностных качеств работников ИТУ под влиянием условий их работы [7, с. 41]: 1 – профессиональная девиация; 2 – профессиональная деформация; 3 – профессиональная деградация.
Профессиональная девиация состоит в незначительных, не носящих ярко выраженного негативного характера изменениях личностных качеств работника ИТУ. Как правило, это явление не приводит к отрицательным изменениям в основных личностных характеристиках, не влияет значительно на эффективность профессиональной деятельности.
Профессиональная деформация – это изменение профессиональных возможностей и личностных характеристик работника ИТУ в отрицательную сторону под влиянием условий и опыта профессиональной деятельности.
Феномен профессиональной деформации персонала заслуживает особого внимания. Когда говорят о профессиональной деформации, то имеют в виду влияние условий и содержания профессиональной деятельности на негативное изменение личностных качеств и поведение сотрудников. Рукоприкладство, грубость, применение спецсредств без должной необходимости – это крайние формы проявления профессиональной деформации. На более ранних этапах службы личностные изменения проявляются лишь в усвоении профессионального жаргона, подражании некоторым манерам поведения осужденных, а в последующем – в потере способности к сопереживанию чужому горю, в формировании установки на ужесточение наказания [10, с. 57].
Профессиональная деформация – это общечеловеческий социально-психологический феномен. Вполне благопристойные люди, когда им поручают общественно значимую деятельность и наделяют властными полномочиями, одновременно снимая индивидуальную ответственность за последствия своих действий, склонны к проявлению неоправданной жестокости ради выполнения поставленной перед ними задачи. Поэтому закономерно, что и в условиях пенитенциарного учреждения, где объектом карательно-воспитательного воздействия являются преступники (т.е. люди, нарушившие закон и зачастую имеющие выраженные человеческие пороки), по отношению к ним могут проявляться жестокие действия со стороны сотрудников [22, с. 369]. Здесь действует своеобразный психологический механизм «дегуманизации противника» – по отношению к преступнику можно применять любые средства.
Стереотипная социальная роль (например, «надзиратель») меняет психологию и поведение человека, побуждая действовать на основе социальных стереотипов. Надзиратель – должностное лицо в дореволюционной России, занимавшееся надзором, наблюдением за кем-либо. Надзирать – иметь надзор, присмотр; «насматривать», наблюдать, наглядывать. В обязанность надзирателя входило не упускать из виду, держать под контролем. Постепенно слово обросло негативными значениями и смыслами и стало обидным для человека, к которому оно обращено.
Профессиональная деградация может быть определена как крайняя степень профессиональной деформации, когда встает вопрос о профессиональной пригодности работника ИТУ вообще. Причинами такой деформации являются частое взаимодействие (по роду службы) с криминальной средой, лицами с аморальным поведением; испытание больших физических и эмоционально-психологических перегрузок. Профессионально-нравственная деформация опасна как для сотрудников, прослуживших много лет, так и для молодых специалистов. У 60% из более чем 500 обследованных сотрудников обнаружились различные нарушения стрессового характера, возникающие в результате постоянного воздействия преступной толпы. Около 20% обследованных сотрудников, имеющих дезадаптационные расстройства, нуждались не только в психологической коррекции, но и в силу углубления и тяжести имеющихся нарушений – в медико-психиатрической помощи [1, с. 94].
Личностная деградация возникает как результат долговременной деятельности в экстремальных условиях. В ряде случаев можно говорить уже о профессиональной деформации и деградации, доходящей до деградации личности, когда происходит значительное сужение круга интересов, потребностей и снижение их уровня, «огрубление» личности в целом. Часто это проявляется в обычных межличностных отношениях. Стиль профессионального общения с осужденными переносится на контакты с другими людьми, когда это не обусловлено ситуацией. При этом типично обеднение лексикона, заимствование и употребление жаргона. Можно сказать, что страдает и так называемая языковая личность. Общение с носителями уголовной лексики приводит к заражению тюремно-лагерно-блатным жаргоном [13, с. 364].
Пики проявлений профессиональной деформации приходятся на 3–4-й и 6–7-й годы работы в ИТУ. При этом сходные проблемы интернациональны. По данным специальных изданий в США, у сотрудников исправительных учреждений отмечаются также кризисные явления, вызываемые жестким режимом работы, обилием жалоб и заявлений заключенных, постоянной возможностью нападения с их стороны, возникновением конфликтов, низкой престижностью профессии.
Экстремальные условия профессии требуют обсуждения специфики психологических требований к личности и деятельности персонала пенитенциарных учреждений. Общепризнано, что эффективность функционирования исправительных учреждений во многом зависит от профессиональной компетентности и психологической пригодности персонала. Поэтому в пенитенциарной психологии, как отечественной, так и зарубежной, уделяется существенное внимание обоснованию психологических требований, предъявляемых к сотрудникам данной системы. В числе профессионально значимых качеств отмечают нравственную активность, эмоциональную устойчивость, развитые педагогические и коммуникативные способности, психологическую готовность к службе, устойчивость к неблагоприятному влиянию среды осужденных [9, с. 320].
Отмечая реальность действия в исправительных учреждениях данного механизма деформации персонала, исследователи приходят к выводу о том, что «надзиратель тюрьмы – такая же жертва системы, как и заключенные». Однако какими бы ни были сложными ситуации, как бы ни «давили» на человека внешние факторы, он всегда сам принимает решения и сам несет за них ответственность [12, с. 318].
Большинство современных юридических психологов придерживаются традиционной объектно-деятельностной методолого-теоретической платформы, связанной с использованием прежде всего целенаправленно организованных внешних воздействий [9, с. 319].
На возможную деформацию личности сотрудников исправительных учреждений указывают многие исследователи. Речь идет об изменениях и нарушениях в личности сотрудников, вызванных специфическими факторами деятельности и отрицательно влияющими на ее осуществление. Деформирующее влияние на личность сотрудников исправительных учреждений оказывает специфическая среда, в которой осуществляется профессиональная деятельность [2, с. 23].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что под влиянием воздействия отрицательных факторов среды у сотрудников исправительных учреждений постоянно снижается требовательность к себе, своим поступкам, действиям, решениям. Профессиональная деформация сотрудников проявляется: в стремлении ужесточить условия отбывания наказания; в завышении требований к осужденным; в позиции собственной правоты; в правовом нигилизме (сознательное игнорирование правовых предписаний, регламентирующих служебную деятельность). Так же наблюдается понижение доброжелательности, коммуникативности, снижение позитивного эмоционального отношения ко всем людям, не только осужденным. При этом повышаются агрессивность, раздражительность, негативизм, обидчивость, подозрительность. Все эти изменения подспудно побуждают развитие чувства вины.
Выводы по главе 1
Деятельность работников уголовно-исполнительной системы протекает в напряженных, конфликтных ситуациях. Они создают сложности в решении профессиональных задач, требуют от персонала психологической устойчивости, особой подготовленности, особого умения действовать в экстремальных условиях. Под влиянием воздействия отрицательных факторов среды у сотрудников исправительных учреждений формируется профессиональная деформация. Она проявляется в стремлении ужесточить условия отбывания наказания; в позиции собственной правоты; в правовом нигилизме (сознательное игнорирование правовых предписаний, регламентирующих служебную деятельность). Так же наблюдается понижение доброжелательности, снижение позитивного эмоционального отношения ко всем людям, не только осужденным. При этом повышаются агрессивность, раздражительность, подозрительность. Все эти изменения влекут за собой развитие чувства вины.
Исследуемая проблема специфики деятельности в УИС и деформации личности тюремного персонала рассматривалась в работах многих психологов. Наглядно деформацию личности под влиянием экстремальныхситуаций продемонстрировал стенфордский тюремный эксперимент Филиппа Дж. Зимбардо. Ф.-Дж. Зимбардо, исходя из своего эксперимента, настаивал на том, что человеческая природа может трансформироваться под влиянием определенного социального окружения.
Глава 2. Эмпирическое исследование конфликтности, общительности и агрессивности как социально-психологических особенностей сотрудников пенитенциарных учреждений
2.1 Организация и методы исследования
В исследовании приняли участие 20 человек, из которых 4 женщины и 16 мужчинв возрасте от 23 до 52 лет. В данном исследовании было представлено две выборки: 10 человек – сотрудники ИТУ (мед.работники, уборщики, охранники) и 10 человек – сотрудники других учреждений, имеющие различные специальности (преподаватели школы и ВУЗа, мед.работники, водители транспортных средств, бизнесмен, фотограф, продавец). Стаж работы по специальности у каждого из испытуемых – от 3 лет. В качестве экспериментальной группы мы выбрали первую выборку (10 сотрудников ИТУ), а в качестве контрольной – вторую (10 сотрудников других сфер деятельности).
В исследовании использовались следующие диагностические методики:
1. Диагностика коммуникативного контроля (М. Шнайдер).
Данная методика предназначена для изучения уровня коммуникативного контроля. Согласно М. Шнайдеру, люди с высоким коммуникативным контролем постоянно следят за собой, хорошо осведомлены, где и как себя вести, управляют своими эмоциональными проявлениями. Вместе с тем они испытывают значительные трудности в спонтанности самовыражения, не любят непрогнозируемых ситуаций. Люди с низким коммуникативным контролем непосредственны и открыты, но могут восприниматься окружающими как излишне прямолинейные и навязчивые.
Испытуемым предлагалась следующая инструкция: «Внимательно прочитайте 10 высказываний, отражающих реакции на некоторые ситуации общения. Каждое из них оцените как верное (В) или неверное (Н) применительно к себе, поставив рядом с каждым пунктом соответствующую букву».
2. Интерперсональная методика диагностики межличностных отношений Т. Лири.
Данная методика предназначена для исследования представлений субъекта о себе и идеальном "Я", а также для изучения взаимоотношений в малых группах. С помощью нее выявляется преобладающий тип отношений к людям в самооценке и взаимооценке. При исследовании межличностных отношений наиболее часто выделяются два фактора: доминирование-подчинение и дружелюбие-агрессивность.
Опросник содержит 128 оценочных суждений, из которых в каждом из 8 типов отношений образуются 16 пунктов, упорядоченных по восходящей интенсивности.
Испытуемые работали по следующей инструкции: «Поставьте знак "+" против тех определений, которые соответствуют Вашему представлению о себе (если нет полной уверенности, знак "+" не ставьте)».
3. Методика диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки.
Методика включает в себя 75 вопросов и позволяет качественно и количественно охарактеризовать проявления агрессии и враждебности.
Испытуемым предлагалась следующая инструкция: «Прочитывая утверждения, примеряйте, насколько они соответствуют вашему стилю поведения, вашему образу жизни, и отвечайте одним из возможных ответов: «да» и «нет».
4. Методика К.Томаса (конфликтологическая методика).
Методика позволяет определить тип поведения личности в конфликтной ситуации. Для описания типов поведения в конфликтных ситуациях используется двухмерная модель, включающая два основополагающих измерения: кооперация – напористость. Выделяются следующие способы регулирования конфликтов: соревнование (конкуренция), приспособление, компромисс, избегание, сотрудничество.
Испытуемые работали по следующей инструкции: «Этот тест поможет Вам определить, какие стратегии поведения в конфликтных ситуациях чаще Вами используются. Здесь не может быть ответов «правильных» или «ошибочных». Отвечая на каждый вопрос, Вы должны выбрать один из двух предлагаемых Вам ответов - тот, который в наибольшей степени соответствует Вашим взглядам, Вашему мнению».
На этапе сбора первичных эмпирических данных исследования испытуемым сначала предлагается ответить на вопросы опросника по определению уровня коммуникативного контроля, затем на опросник межличностных отношений, далее на опросник диагностики показателей форм агрессивности, а через некоторое время - на вопросы конфликтологической методики. Далее все результаты уточняются, и начинается следующий этап обработки результатов.
2.2 Качественный и количественный анализ полученных результатов
На этом этапе был проведен первичный (описательный) анализ результатов проведенного исследования. При анализе полученных данных учитывались как пол испытуемых, так и их должность и стаж работы в данной организации.
Прежде чем перейти к качественному анализу данных, необходимо сказать несколько слов об общих результатах двух выборок (сотрудники УИС и сотрудники других различных сфер деятельности). На этом этапе мы проводили подсчет суммы и среднего значения по некоторым показателям в каждой из двух выборок. Все полученные данные наглядно представлены в таблицах.
Таблица 1
Распределение значений по субшкалам интерперсональной методики диагностики межличностных отношений Т. Лири в выборках сотрудников УИС и сотрудников других сфер деятельности
| Субшкалы методики диагностики межличностных отношений Т. Лири | ||
| Исследовательские группы | доминирование | дружелюбие |
| Сотрудники УИС | 23,1 | 26,3 |
| Сотрудники других сфер деятельности | 9 | 63,4 |
Из числа всех субшкал, предлагаемых методикой Лири, мы решили взять для сравнения такие, как «доминирование» и «дружелюбие», которые получили путем несложных математических вычислений, используя данные всех восьми субшкал:
Доминирование = (I – V) + 0,7 x(VIII+ II – IV – VI);
Дружелюбие = (VII – III) + 0,7 x (VIII – II – IV – VI).
Из таблицы 1 наглядно видно, что показатели по шкале «доминирование» у сотрудников УИС превосходят показатели по этой же шкале у сотрудников других сфер. Это может значить, что сотрудники УИС более авторитарнее и независимее, чем сотрудники других сфер деятельности. По шкале «дружелюбие» можно заметить колоссальное различие между показателями среди этих двух выборок. Более низкие результаты в группе сотрудников УИС могут говорить о том, что работники уголовно-исполнительной системы менее дружелюбны, менее эмоциональны и более агрессивны, нежели работники других учреждений.
Таблица 2
Распределение значений по субшкалам методики диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки
| Субшкалы методики диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки. | ||
| Исследовательские группы | враждебность | агрессивность |
| Сотрудники УИС | 9,2 | 18,8 |
| Сотрудники других сфер деятельности | 8,5 | 17 |
Подсчитывая результаты методики А. Баса и А. Дарки, мы решили предоставить общие результаты по индексам враждебности и агрессивности. Индекс враждебности включает в себя 5 и 6 шкалу (подозрительность и обиду), а индекс агрессивности – 1, 3 и 7 (физическую агрессию, раздражение и вербальную агрессию). Из таблицы 2 видно, показатели враждебности и агрессивности у сотрудников УИС превосходят те же показатели у сотрудников других сфер деятельности. Это может означать, что работники исправительно-трудовых учреждений более агрессивны и враждебно настроены, нежели работники других различных учреждений.
Таблица 3
Распределение значений по субшкалам
конфликтологической мет
| Типы поведения в конфликтной ситуации | |||||
| Исследовательские группы | соперничество | сотрудничество | компромисс | избегание | приспособление |
| Сотрудники УИС | 29 | 70 | 63 | 63 | 72 |
| Сотрудники других сфер деятельности | 29 | 71 | 78 | 65 | 57 |
Далее рассмотрим общие результаты по двум выборкам испытуемых, которые мы получили, проведя конфликтологическую методику К. Томаса (табл.3). Из полученных данных можно сделать предположение, что для сотрудников УИС более характерной стратегией поведения в конфликтной ситуации является приспособление. Приспособление – означает в противоположность соперничеству – принесение в жертву собственных интересов ради другого. А сотрудники других сфер деятельности в конфликтной ситуации предпочитают искать компромиссное решение.
Таблица 4
Распределение средних значений в двух исследовательских группах по методике коммуникативного контроля М. Шнайдера
| Исследовательские группы | Уровень коммуникативного контроля |
| Сотрудники УИС | 4,5 |
| Сотрудники других сфер деятельности | 6,3 |
Из таблицы 4 видно, что в обеих исследовательских группах уровень коммуникативного контроля средний (ему соответствует 4-6,9 баллов).
На следующем этапе нам предстоит перейти к анализу первичных результатов, используя математические методы обработки данных с целью выявления интересуемых нас различий по данной проблематике.
2.3 Результаты исследования конфликтности, общительности и агрессивности как социально-психологических особенностей сотрудников пенитенциарных учреждений
На этом этапе проводилась обработка собранных ранее эмпирических данных с помощью U-критерия Манна — Уитни.При анализе полученных данных учитывались как должность, пол, так и стаж работы испытуемых.
В результате математической обработки данных, полученных с помощью методики А. Баса и А. Дарки при использовании U-критерия Манна — Уитни мы получили следующие результаты:
Из всех восьми субшкал мы выбрали три, наиболее значимые для исследуемой проблематики (показатель уровня физической агрессии, показатель уровня вербальной агрессии и показатель уровня чувства вины).
Таблица 5
Сравнение показателей уровня физической агрессии у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 5 | 4 |
| 2. | 8 | 5 |
| 3. | 4 | 5 |
| 4. | 4 | 6 |
| 5. | 9 | 3 |
| 6. | 2 | 6 |
| 7. | 7 | 4 |
| 8. | 5 | 6 |
| 9. | 5 | 4 |
| 10. | 5 | 3 |
В результате математической обработки полученных данных по шкале физическая агрессия мы получили следующее: Uэмп.=39, Uэмп.≥ Uкр. (при p ≤ 0,05). Уровень физической агрессии сотрудников УИС выше уровня физической агрессии сотрудников других сфер деятельности.
Таблица 6
Сравнение показателей уровня вербальной агрессии у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 7 | 8 |
| 2. | 9 | 7 |
| 3. | 8 | 8 |
| 4. | 6 | 7 |
| 5. | 11 | 6 |
| 6. | 4 | 8 |
| 7. | 11 | 8 |
| 8. | 9 | 9 |
| 9. | 8 | 8 |
| 10. | 9 | 5 |
В результате математической обработки полученных данных по шкале вербальная агрессия мы получили следующее: Uэмп.=34, Uэмп.≥ Uкр. (при p ≤ 0,05). Уровень вербальной агрессии сотрудников УИС выше уровня вербальной агрессии сотрудников других сфер деятельности.
Таблица 7
Сравнение показателей уровня чувства вины у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 9 | 6 |
| 2. | 6 | 9 |
| 3. | 5 | 9 |
| 4. | 5 | 7 |
| 5. | 7 | 8 |
| 6. | 5 | 5 |
| 7. | 7 | 7 |
| 8. | 2 | 5 |
| 9. | 8 | 4 |
| 10. | 7 | 8 |
В результате математической обработки полученных данных по шкале чувство вины мы получили следующее: Uэмп.=40,5, Uэмп.≥ Uкр. (при p ≤ 0,05). Уровень показателя чувства вины сотрудников УИС выше уровня показателя чувства вины сотрудников других сфер деятельности.
Рис.1. Частота встречаемости уровней агрессии у сотрудников УИС и сотрудников других сфер деятельности
Из числа всех стратегий поведения в конфликтной ситуации, предлагаемых методикой К. Томаса, на первое место по степени значимости для испытуемых первой выборки (сотрудники УИС) выходит приспособление.
Таблица 8
Сравнение показателей стратегии поведения «приспособление» у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 7 | 4 |
| 2. | 2 | 2 |
| 3. | 9 | 5 |
| 4. | 10 | 5 |
| 5. | 9 | 5 |
| 6. | 9 | 5 |
| 7. | 9 | 10 |
| 8. | 6 | 6 |
| 9. | 5 | 10 |
| 10. | 6 | 5 |
В результате математической обработки полученных данных по такой стратегии поведения, как приспособление, мы получили следующее: Uэмп.=31, Uэмп.≥ Uкр. (при p ≤ 0,05). Исходя из правила принятия Н и отклонения Н0, частота использования стратегии поведения «приспособление» в конфликтной ситуации сотрудников УИС выше частоты использования стратегии поседения «приспособление» в конфликтной сотрудников других сфер деятельности.
Для сотрудников ИТУ наиболее характерен такой стиль поведения в конфликтной ситуации, как приспособление, в то время как работники других различных учреждений чаще предпочитают идти на компромисс, а не жертвовать своими интересами ради интереса другого.
Из всех восьми субшкал методики Лири мы взяли две – авторитарность и эгоцентричность, потому что именно они более значимы для нашей гипотезы:
Таблица 9.
Сравнение показателей уровня авторитарности у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 3 | 10 |
| 2. | 10 | 2 |
| 3. | 3 | 5 |
| 4. | 6 | 2 |
| 5. | 1 | 4 |
| 6. | 5 | 3 |
| 7. | 5 | 2 |
| 8. | 4 | 3 |
| 9. | 9 | 3 |
| 10. | 5 | 1 |
В результате математической обработки полученных данных по шкале авторитарность мы получили следующее: Uэмп.=28, Uэмп.≥ Uкр. (при p ≤ 0,05). Уровень авторитарности сотрудников УИС выше уровня авторитарности сотрудников других сфер деятельности.
Таблица 10
Сравнение показателей уровня эгоистичности у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 2 | 1 |
| 2. | 7 | 6 |
| 3. | 3 | 1 |
| 4. | 4 | 7 |
| 5. | 2 | 1 |
| 6. | 3 | 9 |
| 7. | 3 | 2 |
| 8. | 3 | 3 |
| 9. | 8 | 5 |
| 10. | 7 | 3 |
В результате математической обработки полученных данных по шкале эгоистичность мы получили следующее: Uэмп.=41, Uэмп.≥ Uкр. (при p ≤ 0,05). Уровень эгоистичности сотрудников УИС выше уровня эгоистичности сотрудников других сфер деятельности.
Рис.2. Частота встречаемости уровней авторитарности и эгоистичности у сотрудников УИС и сотрудников других сфер деятельности
Таблица 11
Сравнение показателей уровня коммуникативного контроля у сотрудников УИС и сотрудников других различных сфер деятельности
| № испытуемого | Сотрудники УИС | Сотрудники других сфер деятельности |
| 1. | 7 | 9 |
| 2. | 5 | 6 |
| 3. | 5 | 8 |
| 4. | 3 | 5 |
| 5. | 2 | 8 |
| 6. | 7 | 6 |
| 7. | 3 | 5 |
| 8. | 6 | 2 |
| 9. | 2 | 6 |
| 10. | 5 | 8 |
В результате математической обработки полученных данных по шкале «уровень коммуникативного контроля» мы получили следующее: Uэмп.=25,5, Uэмп попадает в зону неопределенности, поэтому уровень коммуникативного контроля сотрудников УИС не отличается от уровня коммуникативного контроля сотрудников других сфер деятельности.
Уровни среднего значения коммуникативного контроля в каждой из двух выборок имеют крайние его значения (в первой выборке (сотрудники УИС) этот уровень принимает минимальное значение, а во второй – максимальное).
На основании проделанных расчетов можно сделать вывод о том, что первоначально выдвинутая гипотеза подтверждается: сотрудники, работающие в уголовно-исправительной системе характеризуются следующими особенностями:
– эмоциональным напряжением в общении и снижением коммуникативности;
– высоким уровнем агрессивности, раздражительности, негативизма, подозрительности;
– сниженной требовательностью к себе, своим поступкам, действиям, решениям;
– возрастающим со временем чувством вины.
Сотрудники, работающие в уголовно-исполнительной системе, сталкиваются с проблемой профессионально-нравственной деформации. Они иногда утрачивают способность самостоятельно мыслить, принимать решения, нешаблонно действовать, теряется способность к самооценке. Происходит огрубление чувств, развивается черствость, конфликтность, раздражительность, нарастает неуравновешенность. Со временем все это обостряет и усиливает чувство вины, поэтому в некоторых ситуациях они нередко жертвуют своими интересами ради удовлетворения интересов других людей.
Выводы по главе 2
В ходе проведенного нами исследования была подтверждена в теоретическом и практическом аспекте гипотеза о том, что сотрудники, работающие в уголовно-исправительной системе характеризуются следующими особенностями:
– эмоциональным напряжением в общении и снижением коммуникативности;
– высоким уровнем агрессивности, раздражительности, негативизма, подозрительности;
– сниженной требовательностью к себе, своим поступкам, действиям, решениям;
– возрастающим со временем чувством вины.
Сотрудники, работающие в уголовно-исполнительной системе, сталкиваются с проблемой профессионально-нравственной деформации, которая нередко влечет за собой значительное сужение круга интересов, потребностей и снижение их уровня, огрубление личности в целом. Это проявляется в обычных межличностных отношениях: стиль профессионального общения с осужденными переносится на контакты с другими людьми, когда это не обусловлено ситуацией; зачастую возникают множественные конфликты. У сотрудников исправительных учреждений постоянно снижается требовательность к себе, своим поступкам, действиям, решениям, сильно возрастает чувство эгоистичности. Они иногда утрачивают способность самостоятельно мыслить, принимать решения, нешаблонно действовать, теряется способность к самооценке; происходит огрубление чувств, развивается черствость, конфликтность, раздражительность, нарастает неуравновешенность. Такое поведение со временем может усилить чувство вины перед другими людьми, в этом случае нередко сотрудникам уголовно-исправительной системы приходится жертвовать своими собственными интересами ради интересов других, что наглядно демонстрируют показатели использования такой стратегии поведения в конфликтной ситуации, как приспособление (результаты, полученные с помощью конфликтологической методики К. Томаса).
Заключение
В ходе проведенного нами исследования была достигнута поставленная перед нами цель – изучить и рассмотреть тему «Исследование социально-психологических особенностей сотрудников пенитенциарных учреждений». Были проанализированы теоретические и экспериментальные работы по проблеме социально-психологических особенностей сотрудников уголовно-исполнительной системы; проведено эмпирическое исследование социально-психологических особенностей сотрудников уголовно-исполнительной системы; был произведен качественный и количественный анализ первичных эмпирических данных. Выдвинутая в начале исследования гипотеза нашла свое подтверждение. Действительно, сотрудники, работающие в уголовно-исправительной системе, имеют следующие социально-психологические особенности:
– эмоциональная напряженность в общении;
– высокий уровень агрессивности, раздражительности, негативизма, подозрительности;
– сниженная требовательность к себе, своим поступкам, действиям, решениям;
– высокий уровень эгоистичности и авторитарности.
Специфика деятельности в уголовно-исполнительной системе нередко влечет за собой профессионально-нравственную деформацию сотрудников и представляет собой системный кризис личности. Причины деформации всегда индивидуальны и коренятся в психике его носителя. Агрессивного поведения можно избежать. Вероятность его возникновения зависит от влияния множества способствующих и препятствующих агрессии факторов, связанных как с самой личностью, так и с внешней средой. Нужно повышать уровень стрессоустойчивости, желательно заняться какой-либо деятельностью, отличительной от профессиональной (как, например, спорт, творчество, обучение и т.д.). Видимо, творческая деятельность выступает механизмом компенсации негативных переживаний, которые появляются в процессе работы, и способствует конструктивному поведению в условиях напряжения.
Исследование имеет позитивное значение и может быть использовано при разработке рекомендаций сотрудникам пенитенциарных учреждений, которые должны сами менять стиль взаимодействия с коллегами по работе и с другими людьми во избежание деструктивного влияния профессионально-нравственной деформации.
Библиографический список
1. Алферов Ю.А., Козюля В.Г. Дезадаптация и стрессоустойчивость человека в преступной среде. Домодедово, 1996. С. 93–94.
2. Безносов С.П. Теоретические основы изучения профессиональной деформации личности. СПб., 1995.
3. Беличева С.А. Основы превентивной психологии. М., 1993.
4. Белослудцев В.И., Козюля В.Г. Организационно-управленческие и педагогические проблемы исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных с психическими аномалиями. Домодедово, 1996. С. 56–57.
5. Беляева Л.И. Психологические особенности экстремальных ситуаций правоохранительной деятельности // Прикладная юридическая психология / Под ред. А.М. Столяренко. М., 2001. С.531–533.
6. Буданов А.В. Обучение сотрудников тактике и методам обеспечения личной безопасности. М., 1997.
7. Буданов А.В. Профилактика профессиональной деформации работников ИТУ как фактор, способствующий соблюдению и укреплению законности в деятельности исправительно-трудовых учреждений // Проблемы совершенствования деятельности психологической службы в ИТУ: Сборник статей / Под ред. А.В. Пилещко. Домодедово, 1996. С. 42–43.
8. Грибов В. В тюремном интерьере // Ветеран. 2003. № 5 (718). С. 14.
9. Дебольский М.Г. Основные направления психологического обеспечения работы с кадрами // Прикладная юридическая психология / Под ред. А.М. Столяренко. М., 2001. С. 312–324.
10. Дебольский М.Г. Психологический анализ взаимоотношений между администрацией ИТУ и осужденными // Педагогическое наследие А.С. Макаренко и проблемы воспитания осужденных. Рязань, 1978.
11. Зимбардо Ф.-Дж. Стэнфордский тюремный эксперимент // Эксперименты и жизнь. СПб., 2007. С. 4–23.
12. Ильина Е.С. Экстремальная профессия – сотрудник УИС // Развитие личности. 2002. № 4. С. 169–173.
13. Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи // Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. М., 1992. С. 359–364.
14. Мухина В.С. Пожизненно заключенные: мотивация к жизни // Развитие личности. 2002. № 4. С. 100–114.
15. Панкин И.Н. Личная безопасность сотрудников внутренних дел: тактика и психология безопасной деятельности. М., 1996.
16. Свинаренко И.Н. Русские сидят. М., 2002. С. 330.
17. Ушатиков А.И. Пенитенциарная психология: Программа для высших учебных заведений МВД РФ. Рязань, 1995. С. 21.
18. Филиппов А.Г. Изолятор. Добро и зло меняются местами: Записки надзирателя. М., 2001. С. 373.
19. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. С. 376-389.
20. Фуко М. Ненормальные. СПб., 2005.
21. Хэйни К. СТЭ и анализ социальных институтов // Эксперименты и жизнь. СПб., 2007. С. 32.
22. Энциклопедия юридической психологии / Под общей ред. А.М. Столяренко. М., 2003.
Приложения
1.
Результаты конфликтологической методики К. Томаса
Таблица 12
Результаты в баллах, полученные в первой выборке (работники уголовно-исполнительной системы).
| № | пол, возраст испытуемого |
соперничество | сотрудничество | компромисс | избегание | приспособление |
| 1. | Ж, 38 лет | 0 | 10 | 6 | 7 | 7 |
| 2. | Ж, 38 лет | 2 | 5 | 6 | 8 | 9 |
| 3. | М, 38 лет | 8 | 5 | 6 | 9 | 2 |
| 4. | М, 52 года | 0 | 8 | 4 | 6 | 9 |
| 5. | М, 38 лет | 1 | 6 | 9 | 4 | 10 |
| 6. | М, 49 лет | 2 | 6 | 8 | 5 | 9 |
| 7. | М, 37 лет | 3 | 7 | 8 | 3 | 9 |
| 8. | М, 23 года | 6 | 9 | 6 | 3 | 6 |
| 9. | М, 42 года | 5 | 5 | 6 | 9 | 5 |
| 10. | М, 35 лет | 2 | 9 | 4 | 9 | 6 |
Таблица 13.
Результаты в баллах, полученные во второй выборке (работники других различных сфер деятельности)
| № | пол, возраст испытуемого |
соперничество | сотрудничество | компромисс | избегание | приспособление |
| 1. | Ж, 43 года | 2 | 7 | 11 | 5 | 4 |
| 2. | Ж, 34 года | 1 | 8 | 11 | 5 | 5 |
| 3. | М, 31 год | 5 | 10 | 7 | 6 | 2 |
| 4. | М, 40 лет | 5 | 6 | 5 | 9 | 5 |
| 5. | М, 29 лет | 0 | 9 | 12 | 4 | 5 |
| 6. | М, 40 лет | 5 | 5 | 5 | 10 | 5 |
| 7. | М, 32 года | 3 | 7 | 5 | 5 | 10 |
| 8. | М, 27 лет | 4 | 6 | 5 | 9 | 6 |
| 9. | М, 37 лет | 2 | 6 | 5 | 7 | 10 |
| 10. | М, 23 года | 1 | 7 | 12 | 5 | 5 |
2. Результаты методики диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки
Таблица 14
Результаты в баллах, полученные в первой выборке (работники уголовно-исполнительной системы)
| № | пол, возраст испытуемого | Физическая агрессия | косвенная агрессия | раздражение | негативизм | обида | подозрительность | вербальная агрессия | чувство вины |
| 1. | Ж, 38 лет | 5 | 6 | 7 | 2 | 4 | 4 | 7 | 9 |
| 2. | Ж, 38 лет | 9 | 7 | 5 | 5 | 6 | 9 | 11 | 7 |
| 3. | М, 38 лет | 8 | 6 | 7 | 2 | 3 | 7 | 9 | 6 |
| 4. | М, 52 года | 4 | 2 | 2 | 2 | 2 | 6 | 8 | 5 |
| 5. | М, 38 лет | 4 | 4 | 1 | 0 | 1 | 5 | 6 | 5 |
| 6. | М, 49 лет | 2 | 4 | 1 | 0 | 1 | 5 | 4 | 5 |
| 7. | М, 37 лет | 7 | 8 | 4 | 5 | 6 | 9 | 11 | 7 |
| 8. | М, 23 года | 5 | 4 | 6 | 2 | 2 | 3 | 9 | 2 |
| 9. | М, 42 года | 5 | 7 | 8 | 3 | 5 | 5 | 8 | 8 |
| 10. | М, 35 лет | 5 | 4 | 5 | 1 | 3 | 6 | 9 | 7 |
Таблица 15.
Результаты в баллах, полученные во второй выборке (работники других различных сфер деятельности)
| № | Пол, возраст испытуемого | Физическая агрессия | Косвенная агрессия | Раздражение | Негативизм | Обида | Подозрительность | Вербальная агрессия | Чувство вины |
| 1. | Ж, 43 года | 4 | 6 | 7 | 3 | 4 | 3 | 8 | 6 |
| 2. | Ж, 34 года | 5 | 4 | 5 | 2 | 5 | 4 | 8 | 9 |
| 3. | М, 31 год | 5 | 3 | 3 | 1 | 3 | 5 | 7 | 9 |
| 4. | М, 40 лет | 6 | 6 | 4 | 4 | 3 | 4 | 7 | 7 |
| 5. | М, 39 лет | 3 | 2 | 2 | 1 | 3 | 4 | 6 | 8 |
| 6. | М, 40 лет | 6 | 7 | 8 | 3 | 3 | 6 | 8 | 5 |
| 7. | М, 32 года | 4 | 5 | 5 | 2 | 4 | 5 | 8 | 7 |
| 8. | М, 27 лет | 6 | 4 | 7 | 3 | 2 | 7 | 9 | 5 |
| 9. | М, 37 лет | 4 | 5 | 6 | 3 | 5 | 6 | 8 | 4 |
| 10. | М, 23 года | 3 | 4 | 3 | 2 | 5 | 4 | 5 | 8 |
3. Результаты интерперсональной методики диагностики межличностных отношений Т. Лири
Таблица 16
Результаты в баллах, полученные в первой выборке (работники уголовно-исполнительной системы)
| № | Пол, возраст испытуемого | Авторитарность | Эгоистичность | Агрессивность | Подозрительность | Подчинение | Зависимость | Дружелюбие | Альтруистичность |
| 1. | Ж, 38 лет | 3 | 2 | 7 | 9 | 11 | 13 | 12 | 10 |
| 2. | Ж, 38 лет | 1 | 2 | 3 | 5 | 3 | 4 | 2 | 4 |
| 3. | М, 38 лет | 10 | 7 | 9 | 8 | 2 | 3 | 8 | 4 |
| 4. | М, 52 года | 3 | 3 | 6 | 5 | 4 | 4 | 4 | 4 |
| 5. | М, 38 лет | 6 | 4 | 3 | 3 | 2 | 7 | 5 | 7 |
| 6. | М, 49 лет | 5 | 3 | 2 | 2 | 2 | 7 | 4 | 7 |
| 7. | М, 37 лет | 5 | 3 | 2 | 2 | 2 | 7 | 4 | 7 |
| 8. | М, 23 лет | 4 | 3 | 7 | 5 | 5 | 3 | 5 | 4 |
| 9. | М, 42 года | 9 | 8 | 11 | 6 | 2 | 3 | 6 | 9 |
| 10. | М, 35 лет | 5 | 7 | 3 | 2 | 4 | 2 | 9 | 12 |
Таблица 17
Результаты в баллах, полученные во второй выборке (работники других различных сфер деятельности)
| № | Пол, возраст испытуемого | Авторитарность | Эгоистичность | Агрессивность | Подозрительность | Подчинение | Зависимость | Дружелюбие | Альтруистичность |
| 1. | Ж, 43 года | 1 | 1 | 1 | 1 | 2 | 1 | 2 | 2 |
| 2. | Ж, 34 года | 2 | 1 | 2 | 2 | 4 | 6 | 7 | 6 |
| 3. | М, 31 год | 10 | 6 | 4 | 5 | 6 | 12 | 11 | 15 |
| 4. | М, 40 лет | 5 | 7 | 6 | 4 | 4 | 5 | 8 | 11 |
| 5. | М, 29 лет | 2 | 1 | 1 | 3 | 4 | 5 | 7 | 5 |
| 6. | М, 40 лет | 4 | 9 | 4 | 6 | 2 | 4 | 5 | 7 |
| 7. | М, 32 года | 3 | 2 | 4 | 3 | 4 | 5 | 4 | 5 |
| 8. | М, 27 лет | 2 | 3 | 4 | 2 | 0 | 2 | 4 | 3 |
| 9. | М, 37 лет | 3 | 5 | 6 | 4 | 5 | 7 | 6 | 11 |
| 10. | М, 23 года | 3 | 3 | 4 | 5 | 9 | 11 | 12 | 10 |
4. Результаты методики диагностики коммуникативного контроля М. Шнайдера
Таблица 18
Результаты в баллах, полученные в первой выборке (работники уголовно-исполнительной системы)
| № | Пол, возраст испытуемого | Уровень коммуникативного контроля |
| 1. | Ж, 38 лет | 7 |
| 2. | Ж, 38 лет | 2 |
| 3. | М, 38 лет | 5 |
| 4. | М, 52 года | 5 |
| 5. | М, 38 лет | 3 |
| 6. | М, 49 лет | 7 |
| 7. | М, 37 лет | 3 |
| 8. | М, 23 года | 6 |
| 9. | М, 42 года | 2 |
| 10. | М, 35 лет | 5 |
Таблица 19
Результаты в баллах, полученные во второй выборке (работники других различных сфер деятельности)
| № | Пол, возраст испытуемого | Уровень коммуникативного контроля |
| 1. | Ж, 43 года | 9 |
| 2. | Ж, 34 года | 8 |
| 3. | М, 31 год | 6 |
| 4. | М, 40 лет | 5 |
| 5. | М, 29 лет | 8 |
| 6. | М, 40 лет | 6 |
| 7. | М, 32 года | 5 |
| 8. | М, 27 лет | 2 |
| 9. | М, 37 лет | 6 |
| 10. | М, 23 года | 8 |