.
В.Е. Климентьев
Российский Государственный Педагогический Университет им. А.И.Герцена
Факультет философии человека
Кафедра истории философии
Санкт-Петербург, 2001 г.
Введение
Исторический этап, в который вступило человечество с середины ХХ века довольно четко можно охарактеризовать как эпоху глобализации. Данная тенденция состоит в том, что индивидуальные и общественные человеческие проблемы разрастаются до уровня общечеловеческих. Такие проблемы, если своевременно не решаются, порождают кризисы, каждый из которых способен привести человечество к катастрофе. Самым опасным из таких, уже существующих на мировом уровне, кризисов является кризис сферы образования. Исключительная опасность его в том, что он является причиной для всех других общечеловеческих кризисов.
Кризис сферы образования выражается в том, что в современном мире человеческое в человеке исчезает, а, точнее говоря, не становится. Человек становится человеком в процессе сложного, целостного образовательного процесса, но вот достоверного и необходимого знания об этом процессе в современной педагогической науке - нет. Нет необходимого знания о том, кто именно должен быть образован в процессе образования, кем именно должен становиться человек в процессе образования.
Научное, а не поверхностное определение цели образования, поэтому есть важнейшая задача для педагогической мысли не только в нашем отечестве, но и в мире, т.к. определение цели образования для любого народа есть одновременно решение им для себя проблемы: "быть или не быть" и каким именно быть. Для России определение цели образования актуальней в силу проживаемого ею именно сейчас периода разрушения старого, периода неопределенности, т.е. такого исторического момента, когда действительностью могут стать различные возможности.
Предкризисное состояние российского образования определяли, по мнению известного российского педагога Б.Т. Лихачева, два главных противоречия. Первое противоречие возникло между резко возросшими требованиями общественной жизни к человеку и устаревающим содержанием и организацией воспитания и обучения; второе - между характером организации всей жизни и самими детьми (80, см. с. 414). Ученый-педагог Т.К. Клименко в своем научно-педагогическом исследовании также указывала, что изменения в образовательной сфере - "сфере воспроизводства человека" - во многом определяются востребованностью "нового человека, способного ответить на вызовы времени" (Клименко Т.К. "Теоретические основы становления будущего учителя в инновационном образовании" - Чита: Изд.-во ЗабГПУ, 1999, с. 4). Противоречие, которое характеризует кризисное состояние образования, по Т.К . Клименко, состоит в том, что человек нового типа востребован, а существующая система образования его не производит.
То, какой именно требуется человек, по Т.К. Клименко, определяется, происходящим на стыке тысячелетий, переходом "от индустриальной к постиндустриальной, информационной цивилизации" (там же с. 11). В образовании, говорит Т.К. Клименко, прослеживаются следующие тенденции: постепенное перерастание национальными образовательными системами своих государственных рамок, формирование единого образовательного пространства как наиболее эффективной формы реализации задач образования будущего (там же с. 12). Таким образом, необходимость смены российской системы образования обусловлена проблемами как внешнего характера, так и внутри российскими.
Отсутствие на данный момент необходимого и достоверного определения, что есть образование, препятствует преодолению кризиса системы образования, т.к. только лишь определив необходимое содержание понятия "образования", построив на этой основе теорию образования, - можно предпринимать необходимые, а не случайные меры уже в системе образования как общественного института. Поэтому проблема, решению которой посвящена данная работа - это необходимость научного познания сущности образования, но невозможность осуществить это в современной российской педагогической науке.
Значимость для педагогики проблемы неопределенности цели образовательного процесса выражается в возрастающем количестве публикаций по этой теме, а также в росте напряжения дискуссий по поводу становления новой науки - философии образования, видящей свое назначение в философском определении понятия образования, в частности, в философском определении цели образования.
Приходится с сожалением отмечать, что в публикациях по этому вопросу сколько авторов - столько и мнений. Нет единого мнения, причем не в идеологическом смысле, а в научном! Любое определение, пусть даже не претендующее на всеобщность, высказанное относительно цели образования, все-таки подразумевается автором как принадлежащее науке! Но знанию для того, чтобы быть научным необходимо быть обоснованным и системно организованным, а не случайным и фрагментарным. В знании, в котором не все моменты необходимы, остается не преодоленной субъективная позиция автора, его личные предпочтения, а, следовательно не преодолен произвол: в предпосылках - всегда, в содержании - по мере культуры логического мышления автора.
Образование человека потому есть образование именно человека, что должно идти к совершенно определенной цели, а именно, как бы тавтологично это не звучало, - к человеку. Но к цели, определенной не на основе произвола. Поэтому для педагогической науки вывод будет следующим: чтобы образовывать действительно человека, необходимо иметь научный ответ на вопрос: "Что есть образование человека?" В нынешний момент в российской педагогической науке наблюдается отсутствие единого определения понятия "образование" и единой теории образования.
Общим для всех ученых является то положение, что целью научного познания является познание сущности явлений. Поскольку определений образования в современной российской педагогической науке множество, то возникает вопрос какое же определение истинно и почему сущность раскрывается учеными-педагогами не одинаково?
Гносеологическими проблемами в науке занимается методология науки. Поэтому и возникает необходимость рассмотреть методологию педагогики, чтобы выяснить, что за процесс познания осуществляется в научно-педагогическом исследовании?
Новизна данной работы заключается в том, что исследований, посвященных анализу эмпирических и теоретических методов познания, осуществляемых в современной педагогической науке, на предмет их субъективности - нет, хотя проблема адекватности метода научно-педагогических исследований осознается многими российскими учеными с начала 70-х годов.
Материал исследования составили труды известных современных российских ученых-педагогов таких, как: Б.Т. Лихачев, В.В. Краевский, В.А. Сластенин, П.И. Пидкасистый и др. Воззрения этих авторов на педагогику, ее объект, предмет, методы и т.п. взяты за основу анализа в данной работе, потому что под их редакцией выпущены в свет учебники и учебные пособия по педагогике, которые являются не только выражением мнений автора, но и рекомендованы в качестве теоретического материала для всех желающих профессионально изучать педагогику, ее разделы. И в этом смысле содержание этих трудов есть показатель теоретической мысли в самой педагогической науке.
Кроме трудов педагогов для осуществления задач исследования, проводимого в данной работе, были рассмотрены работы касающиеся методологии педагогики и методологическим проблемам вообще.
А также были рассмотрены работы философов-специалистов по диалектическому материализму, ибо главной гипотезой данной работы является следующее: множественность определений и концепций образования в современной российской педагогической науке есть следствие того, что научно-педагогическое исследование, как его понимают и реализуют ученые-педагоги, своим философским основанием методологии научного исследования имеет эмпиризм, а не диалектический материализм как заявляется.
Основная цель работы: выяснить, необходимые основания множественности определений образования, полученных при научном познании его сущности.
Задачи определены следующие: дать обзор и анализ многообразных точек зрения на образование среди ученых-педагогов; рассмотреть представления ученых-педагогов на научно-педагогическое исследование; проанализировать эти представления; выяснить гносеологические принципы, на которых строится учеными-педагогами их научно-педагогическое исследование ; определить является ли множественность определений образования необходимой для научно-педагогического исследования, выполняемого учеными-педагогами с позиции определенной теории познания.
Эти задачи и определяют структуру работы.
Глава 1. Образование как предмет педагогической науки
1. Современная российская педагогика об образовании
Какими бы ни были точки зрения ученых на образование, в государстве легитимными являются те определения понятий, которые зафиксированы в официальных документах. В Законе РФ "Об образовании" в последней редакции от 07.08.2000 г. написано следующее: "Под образованием в настоящем Законе понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества и государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней (образовательных цензов)". В другом официальном источнике - в статье "образование" Российской педагогической энциклопедии от 1999 г., написанной Б.М. Бим-Бадом и А.В. Петровским образование определяется как "процесс педагогически организованной социализации, осуществляемой в интересах личности и социума".
Если считать, что "процесс педагогически организованной социализации" в энциклопедии - это и есть "целенаправленный процесс воспитания и обучения" в Законе, то расхождение в формулировках малое. В энциклопедии не зафиксировано только то, что помимо интересов человека и общества в образовательном процессе реализуются и цели государства, достижение которых подтверждается наличием у обучающегося документа, удостоверяющего достижение им государственных цензов. Общее в этих определениях образования то, что это целенаправленный, специально организованный процесс в чьих-либо интересах. Раз образование процесс специальный, а не стихийный то, следовательно, должны быть люди специально занимающиеся и осуществляющие этот процесс - педагоги, а также те, кто профессионально занимается познанием образования - ученые-педагоги, точки зрения которых на образование теперь и рассмотрим.
Б.Т. Лихачев видит в образовании "общественно-историческое явление, возникшее из практико-прагматической потребности людей в знаниях, способствующих жизнеобеспечению" (80, с. 320). Один из ведущих ученых-педагогов нашей страны, В.В. Краевский, уточняет это определение, подчеркивая, что образование как объект педагогики есть "особый вид целенаправленной деятельности по подготовке человеческих существ к участию в жизни общества, состоящей из деятельности воспитания и обучения и осуществляемой в интересах человека, общества и государства" (68, с. 33).
С точки зрения В.А. Сластенина образование есть "единый процесс физического и духовного формирования личности, процесс социализации, сознательно ориентированный на некоторые идеальные образы, на исторически обусловленные, более или менее четко зафиксированные в общественном сознании социальные эталоны" (108, с. 78).
А.П. Валицкая рассматривает образование как "универсальный способ передачи культурного опыта поколений в форме знания" (18, с. 105). К ней примыкает П.И. Пидкасистый определяя образование как "общественно организуемый и нормируемый процесс постоянной передачи предшествующими поколениями последующим социально значимого опыта, представляющий собой в онтогонистическом плане становление личности в соответствии с генетической программой и социализацией личности" (107, с. 209).
В.Г. Максимов, напротив, полагает, что образование есть процесс и результат усвоения молодым поколением определенной системы общенаучных и специальных знаний и связанных с ними умений и навыков. Он считает результатом образования "формирование у молодежи научно-диалектического мировоззрения и развитие мышления, познавательных способностей и творческих сил" (110, с. 103). С В.Г. Максимовым согласна Л.А. Колосова: "Образование - это процесс и результат овладения учащимися системой знаний, познавательных умений и навыков, формирования на их основе мировоззрения, нравственных и других качеств личности, развития ее творческих сил и способностей" (109, с. 7).
Два смысла понятия "образования" выделяет А.Ж. Кусжанова: "Под образованием можно понимать: во-первых, процесс формирования образованности субъекта или процесс рационально-духовного освоения субъектом достижений культуры человечества; во-вторых, квалифицируемый квалификационный результат процесса образованности на определенном этапе, ступени, уровне развития этого процесса Образование - процесс и результат преодоления природного в человеке и формирование Человеческого в человеке" (74, с. 44).
Изложение и классификацию точек зрения на образование можно было бы и продолжить, но уже из изложенного видно, что в воззрениях современных отечественных педагогов на образование отсутствует как полное единообразие, так и полное противостояние: каждая из точек зрения в чем-то согласуется с другими и также в чем-то отлична от остальных. Эта ситуация, с одной стороны, свидетельствует о негативном положении дел в современной отечественной педагогической науке, ибо она показывает отсутствие в ней однозначного содержания понятия "образование", отчего у читателя возникает сомнение в необходимости этих определений, т.е. их научности. Хотя надо заметить, что данная ситуация в современной отечественной педагогической науке все-таки свидетельствует не только лишь о негативном. Эта ситуация - плюралистичность мысли - свидетельствует и о положительном, о богатстве мысли в отличии от ее единообразия в предшествующие годы.
Научная мысль, не скованная идеологической цензурой, - это замечательно. Но, что же есть образование на самом деле? На каком определении образования из множества существующих следует остановиться и основывать стратегию преодоления образовательного кризиса в России? Теорию чего, собственно, пытаются создать в российской педагогике? И возникает вопрос: какое же определение образования истинно раскрывает его сущность?
Казалось бы, в ходе научных исследований в педагогической науке должна раскрываться сущность образования, но поскольку на данный момент в педагогической науке мы имеем множество определений образования, возникает вопрос: данное многообразие определений есть результат необходимого и достоверного научного исследования, адекватно раскрывающего такую многообразную сущность образования, или это многообразие есть результат субъективного искажения предмета исследования самими учеными-педагогами? Таким образом, возникает проблема уяснения необходимости и достоверности определений, полученных учеными в результате их научных исследований. Чтобы решить эту проблему предварительно рассмотрим, что есть научно-педагогическое исследование с точки зрения самих представителей современной российской педагогической науки.
2. Российские педагоги о научном исследовании
1. Научность педагогического исследования должна следовать из принадлежности его к научному исследованию вообще. Поэтому рассмотрим, каким представляется научное исследование вообще ученым-педагогам.
Научное исследование - это деятельность в сфере науки (107, см. с. 4). Поэтому, чтобы определить, что есть научное исследование, необходимо сначала выделить науку "как форму общественного сознания" из других "форм общественного сознания": обыденного, искусства, религии. Или, соответственно, выделить научную познавательную деятельность из других познавательных деятельностей: обыденной, художественной, религиозной.
Обыденное познание (или житейское, или стихийно-эмпирическое) обычно отражает внешние, несущественные, бросающиеся в глаза признаки вещей, процессов. "Эти внешние признаки берутся за основу распознавания и классификации предмета, что приводит к поверхностным и ошибочным обобщениям", - пишет М.Н. Скаткин (134, с . 63). Житейские знания также обычно отражают случайные, бросающиеся в глаза связи явлений, что часто приводит к серьезным ошибкам. Полученные на основе житейских наблюдений знания описывают, как протекает процесс, т. е. фиксируют его последовательные фазы (стадии), но не объясняют, почему он проходит именно так, а не иначе (134, см. с. 64-65).
Главное отличие стихийно-эмпирического познания от научного, как считает П.И Пидкасистый, состоит в том, что научное познание осуществляют специальные группы людей, а стихийно-эмпирическое познание осуществляют все, занятые практической деятельностью. Источником знания в этом случае являются разнообразные практические действия. "Это как бы побочно, не специально полученные знания. В науке же ставятся специальные познавательные цели, и научное исследование носит системный и целенаправленный характер" (107, см. с. 5).
Научное знание не ограничивается описанием последовательных этапов процесса, но объясняет, почему он проходит именно так, раскрывает его необходимость, внутренние движущие силы. "Наука не ограничивается внешней видимостью предметов, а раскрывает их внутреннюю сущность", - выделяет главную особенность науки М.Н. Скаткин (134, см. с. 65). Поэтому, исходя из данного определения науки, М.Н. Скаткин определяет цель ученого (исследователя) - она состоит в том, чтобы "исследовать объективные закономерности учебно-воспитательного процесса" А результат деятельности ученого есть "раскрытая сущность, научная классификация, закономерные связи педагогических явлений" (134 с. 65). Б.Т. Лихачев также отмечает, что "наука есть такая форма общественного сознания, в которой отражаются и накапливаются знания о сущности, связях и зависимостях, объективных законах развития природы, общества и мышления" (80, с.11).
Искусство, в отличии от науки, по Б.Т. Лихачеву, есть форма общественного сознания, отражения реальной деятельности с помощью художественно-образных обобщений, вызывающих в человеке идейно-эмоциональное, эстетическое отношение к явлениям мира. "Искусство имеет своей функцией художественное познание мира" 80, с.12). П.И Пидкасистый об особенности обобщения в художественной сфере пишет, что "основная форма художественного обобщения - типизация В художественном творчестве главным орудием типизации является художественный образ" (107,с. 4).
Религия же, отмечает Б.Т. Лихачев, есть "форма общественного сознания, в которой отражаются и объясняются явления природы и общества не на основе науки, а на базе религиозного верования" (80, с.12).
Более подробно отличительные признаки науки определяются А.Ж. Кусжановой, и состоят в следующем: а) это сущностное знание - в нем раскрывается совокупность устойчивых признаков объекта; б) это обобщенное знание - оно характеризует объект лишь как представителя какого-то класса, определяя устойчивые, повторяющиеся признаки, присущие всем объектам класса; в) научное знание обосновано; г) научное знание системно организовано, оно есть упорядоченная совокупность понятий; д) научное знание имеет свой язык, в основе которого категориальный аппарат науки (по отношению к каждой категории должны выполнятся правила логики) (74, см. с. 13).
В.В. Краевский выделяет следующие требования к научному знанию- это: целенаправленный характер, специальный объект исследования, применение специальных средств, однозначность терминов (68, см. с. 57). Согласно ему, наука есть "сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности" (68, с. 13).
Из этого следуют признаки принадлежности исследовательской деятельности к науке, как пишет об этом П.И Пидкасистый, познавательной деятельности соответствует: 1) характер цели - познавательный; 2) выделение специальной области исследования; 3) применения специальных средств познания; 4) однозначность терминологии (107, см. с. 36).
Исходя из целей науки и научного исследования, основным назначением педагогического научного исследования, по М.Н. Скаткину, является "добывание новых достоверных знаний о процессах обучения и воспитания, раскрытие их сущности (внутренняя структура, функционирование, возникновение и развитие), раскрытие объективных закономерных связей между педагогическими явлениями" (134, с. 62).
2. Результатом научного исследования, и в этом согласны все ученые, является знание. Высшая форма, в которой существует научное знание - это теория. Теория, как считает П.И Пидкасистый, есть высший уровень упорядочивания системы понятий науки, в которой отражается и закрепляется знание. По В.В. Краевскому, теория - это "система знаний высокой степени обобщенности, ориентированных на объяснение тех или иных сторон действительности и составляющих основу практических действий" (68, с. 5). Согласно ему же в теории концентрируются все существенные качества научного знания: "логическая зависимость одних элементов теории от других, выводимость содержания теории из ее исходного базиса, системность теоретического знания, непосредственность его связи с определенными философскими законами, количественная ограниченность составляющих теорию компонентов" (68, см. с . 13).
Научно-исследовательская деятельность ведет к построению теории, но в тоже время сама исходит из теории. "Научно-исследовательская деятельность должна опираться на теоретический фундамент" - пишет А.Ж. Кусжанова (74, см. с. 12). Ее поддерживает Атутова: "Теория, раскрывающая сущность явлений, закономерности их изменения, опровергающая ложные представления, выступает при дальнейшем изучении этих явлений как методология их познания" (92, с. 39). Т.е. теория есть как результат, так и средство научного исследования.
Поэтому научно-исследовательскую познавательную деятельность правомерно определить как познавательную деятельность, ведущую к теории и опирающуюся на теорию, - это, по существу, теоретическое познание. Именно теоретичность познания делает его научным, обособляя его от других видов познавательной деятельности. Со стороны философов такое определение поддерживает В.С. Степин: "Я рассмотрел это (теоретическое - В.К.) знание как фундаментальную характеристику развитой науки. И если нет теоретического знания, то и науки в собственном смысле слова тоже нет" ("Круглый стол" журналов "ВФ" и "Науковедение", посвященный обсуждению книги В.С. Степина "Теоретическое знание" / ВФ N 1, 2001).
Хотя научное исследование не исчерпывается собственно теоретическим познанием и включает в себя другие необходимые этапы, но теоретическое познание есть его сердцевина, суть, без которой познание не будет научным познанием, т.е. не будет теорией - системно организованной, логически связанной совокупностью понятий, законов и пр.
3. Теория имеет необходимую внутреннюю взаимосвязь (качество научности) потому, что и процесс ее становления также есть необходимым образом взаимосвязанные этапы, т.е. научное исследование имеет необходимую логику. Поэтому теперь рассмотрим представление ученых-педагогов о логике процесса научно-педагогического исследования.
Представителями педагогической науки выделяются следующие этапы научного исследования: эмпирический этап; этап построения гипотезы; теоретический этап; прогностический этап (108, см. с. 103); эмпирический этап; теоретический этап; самонаблюдение и самоанализ педагога своих творческих усилий по внедрению достижений педагогической науки 80, с. 83); эмпирический этап; теоретический этап (133, с. 55); эмпирическое описание; построение теоретического представления об объекте (модель 1) - определение инвариантов; на основе исходных абстракций создается мысленно конкретное представление (модель 2); создание нормативной модели (В.В. Краевский).
Таким образом, в общем виде научное исследование, как полагают представленные ученые-педагоги, заключается в последовательном прохождении следующих этапов: 1) эмпирического; 2) теоретического; 3) нормативного.
Выделенными этапами еще не ограничивается описание научного исследования целиком, это описание этапов есть описание собственно научного познания предмета, являющееся хотя и сердцевиной целостного научного исследования, но все-таки его частью. Некоторые же ученые-педагоги рассматривают научное исследование шире, чем только как само научное познание - оно содержит еще некоторые необходимые этапы.
Ю.К. Бабанский так описывает основные элементы структуры научно-педагогического исследования: выбор объекта и предмета исследования, формулирование цели, задач и гипотезы, характеристика основных методологических и теоретических позиций, выбор и осуществление теоретических и экспериментальных методов исследования, анализ полученных результатов, формулирование выводов и научно-практических рекомендаций (8, см. с. 7). Т.е. использование методов (эмпирических и теоретических) еще должно предваряться работой по определению объекта, предмета, цели исследования, а также обоснованием выбора тех или иных методов исследования с определенных методологических позиций.
По М.Н. Скаткину этапы научного исследования следующие: изучение состояния знания в современной науке по интересующему вопросу; формулирование основной идеи, гипотезы; определение объекта исследования; определение предмета исследования; разработка логики научного исследования; реализация программы научного исследования (134, см. с. 70).
Логика педагогического исследования, по П.И. Пидкасистому: 1) постановка цели - это представление о результате. Чтобы получить реальный результат необходимо определить 2) средства - в науке это методы и процедуры научного познания. Цель достигается путем решения частных задач, следовательно, 3) определение задач. 4) Эмпирическое описание педагогической действительности, уже определенными необходимыми эмпирическими методами. 5) Создание теоретического представления об объекте исследования (теоретическая модель I), используя данные самых разных наук. 6) Создание мысленного конкретного представления об объекте (теоретическая модель II). 7) Создание нормативной модели. 8) Создание проекта будущей педагогической деятельности (107, см. с. 40).
Лернер об общих этапах научного исследования выказывается так: 1) определение целей исследования; 2) установление объекта изучения; 3) изучение известного о части объективной действительности; 4) постановка проблемы; 5) определение предмета исследования; 6) выдвижение гипотезы; 7) построение плана исследования; 8) осуществление намеченного плана, корректируемого по ходу исследования; 9) проверка гипотезы; 10) определение значения найденного решения проблемы для понимания объекта в целом; 11) определение сферы применения найденного решения (цит. по 134, с. 85).
Таким образом началом научного исследования для ученого является не применение сразу методов исследования, не выяснив к какому объекту их применять, но и не определение объекта исследования, т.к. определение объекта исследования обуславливается обнаружением нерешенной проблемы в уже имеющемся научном знании, которое освоил ученый о той или иной части действительности. О необходимости теоретической эрудиции и подготовки предваряющей само научное исследование пишет и сам Ю.К. Бабанский, хотя и определяет началом педагогического научного исследования выбор объекта исследования: "Надо не просто называть объект исследования, а обязательно давать ему содержательную характеристику, опираясь на которую можно обеспечить более целостный подход к характеристике и изучению основного предмета исследования" (8, с. 9). Понятно, что без предварительного изучения материала по интересующему вопросу, содержательной характеристики не дать.
Таким образом получается, что непосредственно самому научному познанию предмета исследования предшествует большая теоретическая работа ученого, приступающего к данному исследованию. Научное исследование строится не на пустом месте. При изучении проблемы исследователь исходит из уже существующей концепции, если есть такая, с которой он согласен, или критикует все имеющиеся, а свою гипотетическую концепцию доказывает (134, см. с. 77).
Выяснив, что научное исследование прежде, чем прийти к результату, проходит несколько необходимых этапов, мы подошли к необходимости уяснить имеется ли наличие многообразия научного содержания на каждом этапе научного исследования, точно также как имеется наличие многообразие его результатов, воплотившееся в многообразии определений образования.
3. Субъективный момент научно-педагогических исследований
Итак, необходимо пройти по всем обозначенным выше ( 2) этапам научного исследования, выясняя наличествует ли на каждом из них многообразие содержания.
Начнем с предварительного этапа научно-педагогического исследования, с теоретической эрудиции и подготовки исследователя. Что знает и чем владеет тот или иной исследователь - это сугубо индивидуальная вещь при всей всеобщности получаемого образования в образовательных учреждениях. Поэтому, когда исследователь приступает к научному исследованию, он уже имеет некоторое представление, концепцию того, что он собирается изучать. Разные исследователи имеют возможность исходить из разных концепций, чьих-то или своих личных. Ю.К. Бабанский по этому поводу пишет, что научное исследование начинается с анализа теории и практики решения той или иной проблемы, отраженных в научной литературе (8, см. с. 15). О том же, что именно концепция определяет факты, а не факты концепцию, пишет и Я. Скалкова: "Теоретическая концепция определяет избираемую область, в рамках которой мы накапливаем необходимое и достаточное количество фактов" (133, с. 202). Множественность на этом этапе очевидна.
Формулирование проблемы. Проблема, по Ю.К. Бабанскому, есть характеристика проблемной, т.е. противоречивой ситуации - несоответствие теории о предмете общественной практики этой практике, - которое обнаруживает исследователь в изученном им материале (8, см. с. 10). Видение той или иной проблемы определенным ученым-педагогом обусловлено, во-первых, ограниченностью личного опыта - тем, что в непосредственном личном опыте ученый-педагог всегда имеет дело лишь с той или иной частью объективной действительности и, во-вторых, теми его представлениями об этой действительности, которые сложились в результате всей его научной подготовки. Ясно, что каждый исследователь видит разные проблемы и может по-разному считать, какая из них является актуальной проблемой. Т.е. по-разному определяется и цель научного исследования, которая, по Ю.К. Бабанскому, есть результат решения проблемы в идеальной форме. Цель вообще может быть внешней необходимостью для исследователя. Например, есть социальный или государственный заказ, что какая-то часть объективной реальности находится в неудовлетворительном состоянии, следовательно, надо познать причины этого, выявить закономерности между внешними связями системы (части объективной реальности) и ее внутренними связями и определить меры по приведению системы в нужное, удовлетворительное для заказывающего состояние. Множественность проблем и целей налицо
Определение объекта и предмета научно-педагогического исследования. "Под объектом в философии принято понимать, - отмечает Ю.К. Бабанский, - часть объективной реальности, которая на данном этапе становится предметом практической и теоретической деятельности человека как социального существа (субъекта) Предметом познания считают зафиксированные в опыте и включенные в процесс практической деятельности человека стороны, свойства и отношения объекта, исследуемые с определенной целью в данных условиях и обстоятельствах" (8, с. 7).
Что мы видим на уровне определения объекта педагогики? Среди ученых-педагогов здесь - разногласия. Некоторые полагают, что объект педагогики - образование, некоторые - воспитание или ребенок. Некоторые, что образование есть предмет только дидактики, а некоторые говорят об образовании в нескольких смыслах.
Например В.А. Сластенин пишет, что объект педагогики - образование, " это явления действительности, которые обуславливают развитие человеческого индивида в процессе целенаправленной деятельности общества" (108, с. 75). Предмет же педагогики - "это образование как реальный целостный педагогический процесс, целенаправленно организуемый в специальных социальных институтах (семье, образовательных и культурно-воспитательных учреждениях)" (108, с. 76). С ним согласен П.И Пидкасистый: "Образование - так назовем объект педагогики" (107, с.6).
В.В. Краевский считает по другому: объект педагогики есть воспитание - "особый вид практической деятельности" (68, с. 37), а предмет педагогики - "система отношений, возникающих в деятельности, являющейся объектом педагогической науки" (68, с. 33).
Б.Т. Лихачев полагает, что объект педагогики - ребенок, а предмет - "объективные законы конкретно-исторического процесса воспитания, органически связанные с законами развития общественных отношений, а также реальная общественная воспитательная практика формирования подрастающих поколений, особенности и условия педагогического процесса" (80, с. 72). Он же полагает, что образование - это предмет дидактики. Итак, объект и предмет научно-педагогического исследования определяются также многообразно.
Характеристика основных методологических и теоретических позиций. Это прежде всего зависит, во-первых, от той педагогической концепции, которая лежит в основе всего научного исследования, т.к. именно ее положения и будут приниматься исследователем за необходимые методологические позиции и, во-вторых, от творческой интуиции самого исследователя. Здесь, следовательно, также возможно многообразие.
Выбор методов исследования происходит на основе методологической позиции. Под методом понимается, как пишет Я. Скалкова, "комплекс разнообразных познавательных подходов и практических операций, направленных на приобретение научных знаний" (133, с. 8). Выбор методов осуществляется, по Ю.К. Бабанскому, "с учетом специфики задач, поставленных ученым перед собой" (8, с. 20). Т.к. и методологическая позиция и задачи у исследователей, как уже показано, разные, значит, и здесь возможно многообразие.
Применение эмпирических и теоретических методов исследования. Методы называются эмпирическими и теоретическими потому, как принадлежат, соответственно, эмпирическому и теоретическому этапам научного познания. Начнем с обзора эмпирических методов. Этими методами являются: наблюдение, эксперимент, опрос, анкетирование, тестирование, беседа, интервьюирование, анализ содержания документов, изучение школьной документации, методы измерений, статистический анализ, социометрические, вспомогательные психо-физиологические методы.
Эмпирические методы служат средством сбора эмпирического материала и средствами создания эмпирического знания. Множественность эмпирического материала и знания обусловлена: во-первых, в окружающей исследователя эмпирической действительности, он непосредственно имеет дело только с множеством многообразных единичных явлений, восприятие которых и составляет исходный материал эмпирического знания. Т.е. объектом научного исследования могут выступать различные явления или множества явлений. Во-вторых, многообразие обусловлено тем, что сам объект исследования может быть различен у разных исследователей, об этом уже говорилось выше. Точно так же обстоит дело и с предметом исследования: исследуемое явление (эмпирический объект) непосредственно открыто исследователю только во множестве своих единичных сторон и свойств, что и позволяет тому или иному исследователю выбирать в качестве предмета ту или иную сторону явления. Что опять же обуславливает многообразие содержания эмпирического знания даже при условии наличия одинакового объекта. В-третьих, при создании, придумывании эмпирических методов многими учеными-педагогами подчеркивается необходимость творческого подхода и воображения, что также способствует многообразию.
Итак, многообразие эмпирического материала, многообразие выделяемых эмпирических сторон для исследования и многообразие при творческом создании метода - все это обуславливает многообразие содержания, получаемого эмпирическими методами.
Теперь, проведем обзор теоретических методов. Суть теоретических методов, по мнению Б.Т. Лихачева, в "приведении в систему эмпирического и обобщенного материала с позиции определенного мировоззрения" (80, с. 85). Это значит, что многообразный эмпирический материал должен быть приведен теоретическими методами в систему, т.е. единство. Рассмотрим единственно ли, необходимо ли это создаваемое единство?
Наиболее подробно и методично теоретические методы научно-педагогического исследования изложены в работе Я. Скалковой. Она начинает с аналитического метода, с выделения его форм.
Классификационный анализ - "самый простой, используется на первичной, описательной стадии научного исследования, позволяет упорядочить и классифицировать явления на основе сходства и повторяемости" (133, с. 143). Что именно берется за основу сходства, определяет сам исследователь сообразно со своей целю исследования. Сам метод в себе не содержит большей значимости какого-либо основания перед другими возможными основаниями, т.е. сам метод не обуславливает необходимость какого-то определенного основания. Множественность получаемого содержания наличествует.
Анализ отношений - изучение отношений между отдельными сторонами явления. "Простым классификационным сравнением мы еще не откроем внутреннего характера явления" (133, с. 143). Здесь выявляется предполагаемая регулярность, повторяемость и закономерность изменения одной стороны явления от изменения другой стороны - это знание выражается понятием функция. Этот анализ определяет функциональные зависимости между явлениями. Здесь также, сам метод не обуславливает между какими именно явлениями выявляется регулярность, функциональная зависимость - выбор за самим исследователем. Множественность наличествует.
Казуальный анализ - вскрываются причинные связи между явлениями. Это познание существенных отношений. Под причинными связями здесь полагаются те, которые существуют всегда при определенных условиях. Здесь впервые должен бы быть осуществлен переход к необходимому содержанию, к знанию необходимого. Но этого не происходит, т.к. в самом методе нет средств отделить причинные связи от часто случающихся или даже от единичных связей. Это сам исследователь задает требование о необходимости различия связей случающихся всегда от тех, что случаются часто или однажды и сам же является критерием, что та или иная связь повторилась. Это для самого исследователя, для его целей важно различать одни связи от других - сам метод в себе средств для этого не содержит. Казуальный метод это два метода - функциональный плюс сравнение. Функциональный дает возможность только установить, что да, связь есть, но будет ли она еще или никогда не повториться это остается неизвестным. Потому и требуется дополнительная работа сравнения, т.е. надо снова проводить функциональный анализ, чтобы определить повторилась ли эта связь или нет? Множественность здесь присутствует, т.к. сам исследователь задает то, между чем именно вскрываются причинные связи, сам определяет условия, где именно эта связь будет определяться. И самое главное, сам исследователь задает требование, что причинная связь - это связь существующая всегда, в любом случае в определенных условиях и сам же выступает критерием, что связь есть повторяющаяся.
Диалектический анализ - "заключается в том, что явление рассматривается во всеобщих взаимосвязях и развитии, и исходит из понимания действительности как целого, состоящего из взаимообусловливающих частей" (133, с. 145). При использовании этого метода предполагается раскрытие совершенно необходимого, всеобщего содержания предмета познания, но, т.к. об этом методе более подробных сведений не дается, то и нет предмета для анализа. Можно сказать только, что при внешнем применении данного метода к какому-либо явлению, т.е. когда он не является средством выявления предмета исследования, множественность все равно будет присутствовать как раз из-за возможности у исследователя осуществлять выбор для себя многообразных объектов и предметов исследования по собственному усмотрению.
К этим формам анализа Б.Т. Лихачев и Ю.К. Бабанский добавляют структурно-системный анализ (80, с. 85; 8, с. 106). По Ю.К. Бабанскому он заключается в следующем: 1) при познании системы прежде всего наиболее полно охватывают состав ее компонентов, частей, сторон и пр. "При этом познание частей и сторон имеет своей предпосылкой знание гипотетической природы целого Весьма существенным приемом проникновения в целостные свойства системы является вычленение такой единицы, такой "клеточки", которая отражала бы в наиболее полном виде целостную специфику анализируемого объекта" (8, с. 108). Здесь также примечательно то, что "структурно-системный анализ" сам базируется на уже имеющемся знании о "клеточке", т.е. сам он не ведет к определению этой "клеточки" - действительно всеобщей основы изучаемого явления. В его компетенции "наиболее полный охват" сторон исследуемого явления - многообразие содержания налицо. 2) Далее надо максимально всесторонне охарактеризовать связи между целостно описанными компонентами. Важно раскрыть причинно-следственные, генетические, функциональные связи. 3) Из всех связей выявить наиболее устойчивые, сущностные, необходимые, т.е. закономерные связи внутреннего характера; 4) описать внешние связи системы; 5) гипотетически описать основные закономерности данной системы. Здесь так же необходимость содержания задается самим исследователем как требование поиска "устойчивых" связей - сам структурно-системный метод не обуславливает, что надо определять именно эти самые "устойчивые" связи. Многообразие возможно.
Формы синтеза не определены ни в работе Я. Скалковой, ни в работах других ученых-педагогов. Синтез понимается как нечто единственное и само собой разумеющееся. Наиболее остро проблема синтеза осознается у тех ученых, которые занимаются проблемами междисциплинарных исследований. В частности Б.М. Кедров высказывает предположение, что открытие новых форм синтеза, интеграции совершенно перевернет представление ученых о науке (цит. по 90, с. 42). Пока, у ученых-педагогов, наряду с наличием высказываний о перспективности междисциплинарных исследований для познания образования, теоретических разработок проблемы новых форм синтеза нет.
Далее Я. Скалкова характеризует индуктивный и дедуктивный методы. Индукция - обобщение на основе эмпирически полученных фактов (наблюдение, эксперимент, практика), ведет эмпирическое познание к теоретическому - это выведение гипотетических общих заключений из известных частных утверждений, полученных на основе эмпирического материала. Множественность индуктивно полученного содержания здесь в прямую зависит от многообразия обобщаемых эмпирических фактов выбираемых самим исследователем. Новые эмпирические факты - новые индуктивные выводы. Дедукция - выведение утверждения из одного или нескольких других утверждений, принимаемых как правдивые, на основании законов и правил логики, "это есть процесс логического вывода, перехода о предпосылок к следствиям" ( 1 33, с. 148). Здесь множественность содержания обуславливается, с чего именно начинается дедукция - это выбирает сам исследователь.
Далее Я. Скалкова переходит к рассмотрению моделирования - "воспроизведение характеристик некоторого объекта на другом объекте, специально созданном для их изучения" (133, с. 149). Модель создается путем абстрагирования существенного и необходимого от несущественного и случайного.
Модели бывают двух видов: а) материальные (вещественные) и б) идеальные (мысленные). С идеальными моделями производится мысленный эксперимент - "он характеризуется как способ мышления, при котором все, что происходит в конкретной форме, подобным образом осуществляется и в абстракции, когда нужно отвлечься о всех случайных, внешних обстоятельств" (133, с. 153). Идеальная модель строится посредством двух мысленных операций: абстрагирования (вычленения какого-то отношения или свойства из всего многообразия отношений или свойств) и идеализации (создания абстрактных объектов, абстрактных схем). "Введение идеализованных предметов в процесс исследования позволяет создать абстрактную схему реальных процессов, что дает возможность глубже познать их закономерности Идеализация и абстракция дают возможность отражать окружающую действительность в категориях закономерного, необходимого и существенного" (133, с. 154). "В условиях идеализированных, упрощенных ситуаций мы можем описать отношения, которые нас интересуют" (133, с. 154). Вот этой фразой, сказанной самим педагогом-ученым, подтверждается, что именно сам исследователь определяет, что есть необходимое и существенное в изучаемом явлении. Существенным является только то в явлении, что существенно для исследователя, для его целей, а не для явления самого по себе, не та цель, которую явление имеет в себе самом. Но это - очевидный субъективизм.
Методом формализации, пишет далее Я. Скалкова, "мы обобщаем формы процессов, различных по своему содержанию, и полностью абстрагируемся от этого содержания" (133, с. 158). Этот метод помогает создать формальную структуру теории. "Формализация выполнит свое назначение только в том случае, если ее элементы и соотношения могут быть интерпретированы содержательно" (133, с. 158). Формальная структура по своему определению уже предполагает возможность множественности содержания.
Кроме указанных методов Я. Скалкова выделяет еще сравнительно-исторический метод. Этим методом осуществляется сравнение исторических форм явлений в ходе их исторического развития. Применяя его, необходимо не упускать диалектическое единство логического и исторического, т.к. без логического исторический метод познания становится лишь фактографическим описанием явлений. Посредством логического метода исторические формы явлений освобождаются от всего случайного и несущественного (133, см. с. 165).
Здесь впервые прозвучало, что суть самого метода (логического) есть выявление необходимого и существенного и освобождение от всего случайного и несущественного в явлении. Т.е. логический метод единственный из всех перечисленных теоретических методов заявлен как обеспечивающий необходимое содержание предмета познания. К сожалению, в чем именно состоит логический метод у Я. Скалковой не указано. Этот метод не может быть ни одним из уже перечисленных теоретических методов, т.к. они не обеспечивают из себя необходимость, раскрываемого ими содержания предмета познания.
В.А. Сластенин указывает среди теоретических методов научного познания еще: математические методы, устанавливающие количественную зависимость между изучаемыми явлениями (регистрация, ранжирование, шкалирование). И работу с литературой (составление библиографии, реферирование, конспектирование, аннотирование, цитирование) (108, с. 105). Оба эти метода также предполагают множественность содержания.
Наличие многообразия определений понятия "образование", о чем шла речь в 1 данной главы с необходимостью есть результат только что изложенного, такого научного исследования производимого учеными-педагогами. Ответ на вопрос, что это за научное исследование, какова его природа и единственно ли оно? - в рамках самой педагогической науки, можно получить только, рассмотрев методологию педагогики, изучающую и описывающую логику и методы научного педагогического исследования. Поэтому и приступим теперь к рассмотрению методологии педагогики.
4. Современная российская педагогическая наука о методологии
"В современном науковедении, - пишет В.А. Сластенин, - под методологией понимают прежде всего учение о принципах построения, формах и способах научно-познавательной деятельности" (108, с. 93). Точно также определяет методологию П.И Пидкасистый: она есть учение о принципах построения, формах и способах научно-исследовательской деятельности (107, см. с.32). Почти также определяется методология Я. Скалковой: она занимается теоретическими проблемами путей и средств научного познания и закономерностями научного исследования как творческого процесса (133, см. с. 7).
Исходя из этих общих представлений о методологии, методология педагогики определяется Я. Скалковой следующим образом: "Методология педагогики представляет собой систему знаний об основах и структуре педагогической теории, о подходах к исследованию педагогических явлений и процессов, о способах получения знаний, которые правдиво отражают постоянно меняющуюся педагогическую действительность в условиях развития общества" (133, с. 7). С ней согласен П.И Пидкасистый: "Методология педагогики есть система знаний об основаниях и структуре педагогической теории, о принципах подхода и способах добывания знаний, отражающих педагогическую действительность, а также система деятельности по получению таких знаний и обоснованию программ, логики и методов оценки качества исследовательской работы" (107, с. 35).
Методологическое знание какой-либо частной науки находится в сложных отношениях с методологическим знанием вообще. В.А. Сластенин разделяет следующие уровни методологического знания вообще: 1) философский, 2) общенаучный, 3) конкретно-научный, 4) технологический (108, см. с .94).
Философский уровень, выступает как содержательное основание всякого методологического знания, определяя мировоззренческий подход к процессам познания и преобразования действительности. Содержание его - общие принципы познания и категориальный строй науки в целом.
Общенаучный - теоретические концепции, применяемые ко всем или к большинству научных дисциплин. Например, системный подход. М.Н. Скаткин упоминает здесь же: теория систем, кибернетика, информатика (134, с. 133).
Конкретно-научный - совокупность методов, принципов исследования и процедур, применяемых в той или иной специальной научной дисциплине. Например для педагогики: личностный, деятельностный, культурологический, диалогический, антропологический подходы.
Технологический - методики и техника исследования, т.е. набор процедур, обеспечивающих получение достоверного эмпирического материала и его первичную обработку, после которой он может включаться в массив научного знания.
Не все ученые-педагоги, как В.А. Сластенин, разделяют философский уровень методологии и общенаучный. П.И Пидкасистый (107, см. с. 34): существует иерархия методологий: общенаучная методология (материалистическая диалектика, теория познания, логика); частно-научная (например, методология педагогики) и предметно-тематическая (например, методология дидактики, методология содержания образования и т.д.).
В выделении в качестве самостоятельного уровня методологии философского уровня со В.А. Сластениным согласен Скаткин М.Н. Он выделяет следующие уровни методологии (134, см. с. 116): философский; общенаучный; конкретно-научный; дисциплинарный. Ю.К. Бабанский также говорит о наличии у научно-педагогического исследования философских оснований.
Философский уровень методологии считают необходимым выделять и в специальных работах посвященных методологии науки. "По степени общности (проблем - В.К.) в методологии науки различают обычно три уровня: философский, общенаучный и специально-научный" (38, с. 74). "Философия - единственная наука, которая имеет наиболее общие законы познания в качестве специального предмета исследования, т.е. включает в себя теорию познания, является всеобщей методологией, ее законы, категории и теоретические положения служат исходными принципами любого научного исследования. Кроме того, научное познание требует от исследователя знания логики познающего мышления, логики научного познания Всем этим и предопределяется то, что философия является важнейшей теоретической и методологической предпосылкой научной теории" (31, с. 209).
Конечно, не следует считать, что методы философского уровня методологии непосредственно переносятся на общенаучный или частно-научный уровни методологии, становясь методами уже этих уровней - нет. Но и отрицать философский уровень методологии из-за отсутствия такого непосредственного переноса - не правомерно. "Конечно, философия как метод содержит общие принципы и законы познания, определяющие лишь самые основные направления его развития. Для того чтобы получить воплощение в частно-научных методах познания, законы и принципы философии должны быть трансформированы и конкретизированы" (31, с. 218).
В исследованиях, посвященных методологии, выделяют еще один вид методологических исследований в добавление к уже упомянутым - междисциплинарную методологию. Например, в книге "Методология в сфере теории и практики" различают следующие методологии: 1) философская методология образует высший уровень методологического анализа; 2 ) уровень общенаучных принципов, подходов и форм исследования (методы кибернетики, идеализация, формализация, алгоритмизация, моделирование, а так же три самых крупных подхода: структурно-функциональный, структурный и системный); 3) конкретно-научная методология; 4) дисциплинарная методология; 5) методология междисциплинарных исследований (комплексный метод) - она не может быть сведена к общенаучным подходам (90, см. с. 21). К междисциплинарным исследованиям как новому необходимому средству более полного познания образования обращаются также и ученые-педагоги, например В.В. Краевский (66, см. с. 30).
Существование любой научной дисциплины обусловлено наличием особого предмета исследования. По этому поводу М.Н. Скаткин пишет следующее: "Существование любой науки как самостоятельной отрасли научного знания оправдано лишь в том случае, если у нее есть свой специфический предмет исследования, отличный от предметов других наук" (134, см. с.135). Следовательно, если методология - полноценная самостоятельная наука, то у нее есть свой специфический предмет. Методология вообще, как пишет В. Штофф во "Введении в методологию научного познания", изучает гносеологическую сторону науки (168, см. с. 14). "Методология науки представляет собой теорию научного познания, она является той частью гносеологии, которая исследует методы и формы научного познания" (168, с. 14).
Предмет методологии конкретизируется для каждого ее уровня. Исследование сути познавательной деятельности вообще - это предмет гносеологии, раздела философского знания. Это знание воплощается в теории познания, существующей в том или ином философском учении. Познание науки как особой формы человеческой познавательной деятельности в ее историческом и сущностном аспектах происходит в науке о науке - науковедении. Исследование же научно-исследовательской деятельности в рамках какого-либо частного научного знания производится в его методологии, в частности научно-исследовательская деятельность в педагогике рассматривается в методологии педагогики.
М.Н. Скаткиным определяются следующие предметы методологического раздела общей педагогики: 1) процесс познания педагогической действительности. Здесь становятся и решаются такие вопросы: методы исследования, их особенность и взаимосвязь, соотношение качественных и количественных характеристик, содержательных и формальных методов, эвристической значение понятий и образов, научных фактов и гипотез, типы и уровни исследований (логический и исторический, эмпирический и теоретический); 2) его результат (система педагогических знаний). Здесь становятся и решаются следующие вопросы: предмет педагогики, место педагогики в системе научных знаний, взаимосвязь педагогики с другими науками, общие и специфические задачи педагогических дисциплин, понятийно-терминологическая система педагогики; 3) способы преобразования этой действительности (134, см. с.116).
Не вдаваясь в полемику относительно того, является ли предметом методологии кроме познавательной деятельности еще и практическая, сделаем некоторые выводы относительно методологии познавательной деятельности. Из того, что каждый уровень методологии имеет собственный предмет исследования, следует, что разным уровням методологического знания присущи различные проблемы и средства их решения. Но они различны не просто как рядоположенные, т.к. отношение уровней есть отношение частного и общего, а не как между видами одного рода. Все то, что относится к высшим уровням пронизывает низшие уровни, все проблемы высшего уровня проявляют себя специфическим образом и на низшем уровне, но не наоборот. "Философский, т.е. мировоззренческий, гносеологический, логический компоненты в явном или неявном виде пронизывают все ее (методологии - В.К.) уровни, выступая в роли общеметодологических регулятивов исследования" (38, с. 74).
Проблемы более высшего уровня методологии находятся вне компетенции средств, которыми решаются проблемы более низшего уровня методологии и должны быть решены раньше частных проблем, т.к. знание того, что есть научное познание вообще есть необходимая предпосылка для осуществления сознательного познания в любой частной научной познавательной деятельности. Для осуществления сознательной познавательной деятельности ученым уже должна быть осознана и принята теория познания из того или иного философского учения, т.е. та теория познания, на основании которой ученый осуществляет познавательную деятельность на каждом этапе своего научного исследования, в каждом его моменте.
Поэтому, если предметом в какой-либо частной научной дисциплине, например в педагогике, становятся проблемы связанные с самой познавательной деятельностью, то данное исследование есть методологическое исследование, а не педагогическое. А если к тому же решать берутся гносеологические проблемы процесса познания, то тем самым данное исследование уже есть исследование не в рамках данной частно-научной методологии, не в сфере компетенции частно-научного уровня общей методологии - данное исследование принадлежит к философскому уровню общей методологии, оно есть исследование гносеологических проблем в рамках какого-либо философского учения.
И поэтому, если исследователь-специалист в какой-либо частной научной дисциплине, случайно или впервые берется за рассмотрение гносеологических проблем, то он сразу оказывается только в начале рефлектирующей деятельности, оказывается в самом начале преодоления стихийных, непосредственных представлений о процессе познания, исходя из несознательно разделяемой им философии. А потому он и некомпетентен поначалу в данном вопросе, в проблемах связанных с познанием. Но обращение к гносеологическим проблемам для любого исследователя необходимо, т.к. иначе его научно исследовательская деятельность бессознательна, а, значит, не вполне научна.
Поскольку проблемы высших уровней методологии проявляются на ее более низших уровнях, но находятся вне средств и возможностей низших уровней, то необходимо выяснить: проблема множественности определений и концепций образования в педагогике - это проблема сугубо частно-научного уровня методологии или это проблема есть специфическое воплощение проблемы более высокого уровня? Если частно-научного, то эта проблема решаема в рамках методологии педагогики, если нет, то надо будет исследовать проблему множественности определений и концепций образования на более высоких уровнях методологии и соответствующими для них средствами.
В выяснении этого нам поможет знание следующего свойства отношения между частным и общим: то, что присущее общему - обязательно присуще любому его частному. Т.е. если основание множественности определений образования как результата научного исследования есть следствие нерешенной проблемы на более высоком уровне методологического знания, то это свойство множественности обязательно должно быть на любом этапе научно-педагогического исследования. И, если это так, то с необходимостью решение проблемы множественности вне компетенции средств частно-научного уровня методологии - необходимо переходить к более высокому ее уровню.
Обобщая данные предыдущих параграфов ( 3, 4), можно сделать следующий вывод: поскольку обнаружилось, что множественность есть свойство не только результата научно-педагогического исследования, воплощающегося в многообразии определений и концепций образования, но и свойство характеризующее научное содержание каждого этапа научно-педагогического исследования, и поскольку отношение между уровнями методологии есть отношение между частным и общим, то можно предположить с большой вероятностью, что проблема поставленная в 1 о необходимости и достоверности определений, полученных учеными в результате их научных исследований, есть проблема вне компетенции средств методологии педагогики, т.к. это есть частно-научный уровень методологии вообще.
Свидетельством того, что решение обнаруженной проблемы находится также и вне компетенции общенаучного уровня методологии является результат анализа, того структурно-системного подхода в познании ( 3), который осуществляют ученые-педагоги. Этот подход также предполагает возможность множественности получаемого с его помощью содержания, следовательно, в нем также, как и в методах определяемых в частно-научной методологии, проявляется какая-то проблема философского уровня методологии.
Решение поставленной проблемы о необходимости и достоверности определений, возникшей из-за наличия в педагогической науке множества определений образования, полученных учеными в результате их научных исследований, необходимо искать не на частно-научном уровне методологии, а на философском ее уровне. К рассмотрению которого теперь и переходим.
5. Философские основания методологии российской педагогической науки
1. В.А. Сластенин, выделяя философский уровень методологии как высший, замечает, что "в настоящее время одновременно сосуществуют различные философские учения (направления), выступающие в качестве методологии различных человековедческих наук, в том числе и педагогики: экзистенциализм, прагматизм, диалектический материализм, неотомизм, неопозитивизм" (108, с. 95). И.П. Сафронов в статье "Философия образования: состояние, проблемы и перспективы" еще добавляет идеализм, рационализм.
Экзистенциалисты отмечают деформацию личности в современном мире, ее отчуждение, утерю своеобразия и т.п. Выход из этого положения они видят в том, что индивид должен творить себя сам. Поэтому и цель школы состоит в том, чтобы научить школьников творить себя как личность, учить их так, чтобы они создавали себя. "Экзистенциализм выступает в качестве философского основания индивидуализации обучения", - подчеркивает В.А. Сластенин (108, с. 95). Основным положением, на котором строится система экзистенциализма, является "существование" - экзистенция. Оно трактуется как конкретное существование человека, как "я", предшествующее сущности и творящее ее. Современные философы указывают на правильность положения о том, что сущность человека не дана раз и навсегда, а формируется в процессе жизни, - пишет И.П. Сафронов (с. 12). Важнейшая роль в сохранении целостности и уникальности личности отводится школе. Ее цель - научить ребенка творить себя как личность. Экзистенциалисты любят повторять слова Сартра: "Человек есть не что иное, как то, каким он делает себя".
Неотомисты доказывают ведущую роль религии в воспитании подрастающих поколений. Они, указывает В.А. Сластенин, "обвиняют школу в излишней рациональности и забвении "досознательного", в котором якобы находятся источники любви, счастья, свободы и смысла жизни" (108, с. 95). Воспитание, пишет Жак Маритен, не может основываться на чисто научном представлении о человеке, ибо воспитание прежде всего должно знать, что такое человек, какова сущность человека и каковы его основные ценности; чисто научная трактовка человека не отвечает на эти вопросы. Это может сделать лишь религия с ее религиозно-философским представлением о человеке , - пишет И.П. Сафронов, -с 10).
Неопозитивисты усматривают слабость педагогики в том, что в ней доминируют бесполезные идеи и абстракции, а не реальные факты (108, см. с. 95).
Наиболее яркий представитель прагматизма, американский ученый Дж. Дьюи, в своих многочисленных педагогических работах, критикуя старую, схоластическую школу, выдвинул ряд важнейших принципов обучения и воспитания: развитие активности детей, возбуждение интереса как мотива учения ребенка и т.п. Цель образования, по его мнению, сводится к процессу "самовыявления" данных ребенку от рождения инстинктов и склонностей" (108, см. с. 97). Внутреннее "я", рассуждают современные прагматисты, не враждебно человеку, небезобразно, как считали фрейдисты. Наоборот, спонтанные реакции, идущие из глубин "я", всегда правильны, хороши для человека. В глубинах "я" таится источник творчества, уникальность индивидуума. Внутреннее "я" должно свободно выявляться, а традиционное воспитание подавляет врожденное "я", не дает ему выявиться. Особую неприязнь у современных прагматистов вызывает человеческое сознание. Оно, по мнению Маслоу, порождает контроль, самокритику, все то, что препятствует спонтанному выявлению "я". Такая трактовка природы человека определяет взгляды прагматистов на сущность воспитания. Как и Дьюи, они считают воспитание процессом, идущим вслед за врожденной натурой личности. Суть теории воспитания состоит в выявлении и развитии уже с рождения "данной" натуры человека. Единственная цель воспитания - самовыявление личности , - пишет И.П. Сафронов, -с. 7).
Педагогика, опирающаяся на диалектический материализм исходит из того, что личность есть объект и субъект общественных отношений. Ее развитие детерминировано внешними обстоятельствами и природной организацией человека. Ведущую роль в развитии личности эта педагогика усматривает в воспитании, которое представляет собой сложный социальный процесс, имеющий исторический и классовый характер. Личность и деятельность человека находятся в единстве: личность проявляется и формируется в деятельности (108, см. с. 98).
С точки зрения идеализма. По И.П. Сафронову, ученик есть беспредельная личность, чье начало есть божественность, чья судьба есть бессмертие, вечность, неувядаемая слава. В этом контексте идеальный ученик - это ученик, одержимый "желанием совершенствования". Идеальный учитель тот, который может помочь развитию человеческой индивидуальности. "В основе идеальной школы лежат не случайные, изменчивые прихоти, а фундаментальные цели Для педагога-идеалиста, - указывает И.П. Сафронов, - разум порождает сам себя и внутри себя. Педагог не считает целью деятельности в классе формировать разум с помощью развития нервной системы учащегося через нервные реакции. Он скорее пытается побудить, стимулировать деятельность разума ученика посредством собственной личности. Задача учителя, - И.П. Сафронов, - состоит в том, чтобы "дать старт поезду разума" на пути благотворной деятельности и сопровождать его, стимулируя поиск собственного предназначения" (см. с. 4).
О рационализме И.П. Сафронов пишет: "Рационалисты полагают, что разумная жизнь человека есть цель в нем самом" (см. с. 11).
2. Многообразие философий, выступающих в качестве философского основания методологии педагогики, для российской педагогики пока еще не характерно, по крайней мере для официальной педагогики как общественного института российского государства. Все точки зрения отечественных педагогов по этому вопросу можно свести к двум. Одни, говоря о философском основании методологии современной российской педагогики, полагают, что таким философским основанием является диалектический материализм. Другие же вообще не касаются философского уровня методологии в своих работах, не говорят на какую теорию познания опираются, предпочитая обосновывать формы и принципы, осуществляемого ими научного исследования, из общенаучного уровня методологии. В этом случае самым фундаментальным, задающим нормы научного исследования как правило оказывается системный подход с теми или иными вариациями в названии.
Далее в данной работе будут исследоваться воззрения только тех ученых-педагогов, у кого идет речь о философском основании их научных исследований. Воззрения же ученых-педагогов, которые полагают самым фундаментальным системный подход, здесь, не анализируются, т.к. системный подход содержит в себе нерешенную проблему более высшего уровня - философского, а философское основание системного подхода и причины умалчивания о нем вне задач данной работы. Поэтому в качестве предмета рассмотрения выступает только диалектический материализм как философская основа научных исследований российских педагогов.
Ученые-педагоги, которые прямо заявляют о том, что именно диалектический материализм является философской основой методологии их научно-педагогических исследований, следующие: "В нашей научной педагогике такими методологическими позициями являются положения диалектического и исторического материализма" 80, с. 85); общенаучная методология включает в себя материалистическую диалектику (107, см. с. 34); методологическая основа педагогики - диалектический материализм (80, с. 83); общенаучной методологией являются - истмат и диамат (133, с. 14); высший уровень методологии - философия - марксистско-ленинская теория познания (134, с. 1 33). А так же В.В. Краевский (68, см. с. 58); А.Ж. Кусжанова (74, см. с. 15); В.В. Давыдов (см. 35, 36) ; П.Г. Щедровицкий (см. 104, 164, 165).
Поскольку, в ходе данной работы, выясняя основание множественности определений образования, было установлено, что множественность присуща научному содержанию на каждом этапе научного исследования, каким его представляют и, как осуществляют представленные ученые-педагоги, и поскольку воззрения наших отечественных педагогов на научное исследование обусловлены теорией познания разработанной в диалектическом материализме, то поэтому вопрос, поставленный в 1 данной главы, об уяснении необходимости и достоверности определений образования, теперь будет звучать следующим образом: предполагает ли теория познания диалектического материализма многообразие определений относительно сущности, познаваемого явления действительности?
Если в диалектическом материализме предполагается множественность определений, т.е. она необходима, то нужно будет решать следующую проблему о достоверности знания и познания, получаемого при такой философской основе методологии, но это уже сугубо философская проблема, и она выходит за рамки данной работы.
Если же теория познания диалектического материализма не предполагает многообразие определений сущности исследуемого явления действительности, то возникнет необходимость оценки адекватности понимания диалектического материализма нашими отечественными учеными-педагогами и потребуется выяснить, на каком философском основании они в действительности осуществляют познание образования. Тогда множественность научного содержания, проявляющаяся на каждом этапе научно-педагогического исследования, каким его представляют ученые-педагоги, обусловлена не диалектическим материализмом как философской основой методологии данного исследования, а другой концепцией процесса познания.
3. Ответ на поставленный вопрос: теория познания диалектического материализма не предполагает многообразия определений сущности исследуемого явления действительности как некой совокупности определений, как безразличного многообразия определений друг другу; множественность определений, по диалектическому материализму, имеет внутреннее единство. Выявленная, на каждом этапе научно-педагогического исследования, множественность научного содержания ( 3 ) не соответствует множественности в диалектическом материализме - она является как раз безразличным многообразием определений, что обусловлено наличием субъективной стороны в таком научно-педагогическом исследовании, проводимом разными исследователями. Следовательно, множественность научного содержания, получаемого в процессе и результате такого научно-педагогического исследования, обусловлена не диалектическим материализмом как философской основой научного исследования, а другой теорией познания, находящейся в рамках другого философского учения.
В действительности, философской основой российских научно-педагогических исследований составляют два философских учения: диалектический материализм и эмпиризм. Наличие диалектического материализма не удивительно для наших отечественных ученых, удивительно то, что большинство ученых-исследователей в своей познавательной деятельности лишь декларируют методологию диалектического материализма в процессе познания, а на самом деле, стоят на позиции стихийного эмпиризма в той или иной форме, который-то как раз критикуется в диалектическом материализме.
Непосредственно же в педагогике критика эмпиризма осуществлялась в весьма ограниченном количестве работ. Критике эмпиризма в педагогике посвящены единичные работы тех педагогов, которые в действительности пытались и пытаются реализовывать процесс познания с позиций диалектического материализма. Среди таких работ находятся работы В.В. Давыдова, П.Г. Щедровицкого и их коллег. И, что является существенным, эти работы есть результаты не просто по-новому понятого метода исследования - они есть результат нового, и более высокого по отношению к эмпиризму, понимания онтологии. Н.Г. Алексеев: "Онтологические прорывы в педагогике осуществлены в работах В. В. Давыдова, Э.В. Ильенкова, Г.П. Щедровицкого, В.С. Библера" (146, с. 7).
То, что определения и концепции образования многими нашими отечественными учеными-педагогами, строятся все-таки на основе теории познания находящейся в рамках эмпиризма, а не в декларируемом диалектическом материализме, доказывается анализом их воззрений на то, что и как они полагают о том, что именно познается посредством научного исследования, как понимаются его принципы и т.д. Для доказательства необходимо рассмотреть, как они представляют себе, что такое сущность, какова природа всеобщих понятий, в которых раскрывается сущность, что такое диалектика и, как она реализуется в самом исследовании.
5. Философские основания методологии российской педагогической науки
1. В.А. Сластенин, выделяя философский уровень методологии как высший, замечает, что "в настоящее время одновременно сосуществуют различные философские учения (направления), выступающие в качестве методологии различных человековедческих наук, в том числе и педагогики: экзистенциализм, прагматизм, диалектический материализм, неотомизм, неопозитивизм" (108, с. 95). И.П. Сафронов в статье "Философия образования: состояние, проблемы и перспективы" еще добавляет идеализм, рационализм.
Экзистенциалисты отмечают деформацию личности в современном мире, ее отчуждение, утерю своеобразия и т.п. Выход из этого положения они видят в том, что индивид должен творить себя сам. Поэтому и цель школы состоит в том, чтобы научить школьников творить себя как личность, учить их так, чтобы они создавали себя. "Экзистенциализм выступает в качестве философского основания индивидуализации обучения", - подчеркивает В.А. Сластенин (108, с. 95). Основным положением, на котором строится система экзистенциализма, является "существование" - экзистенция. Оно трактуется как конкретное существование человека, как "я", предшествующее сущности и творящее ее. Современные философы указывают на правильность положения о том, что сущность человека не дана раз и навсегда, а формируется в процессе жизни, - пишет И.П. Сафронов (с. 12). Важнейшая роль в сохранении целостности и уникальности личности отводится школе. Ее цель - научить ребенка творить себя как личность. Экзистенциалисты любят повторять слова Сартра: "Человек есть не что иное, как то, каким он делает себя".
Неотомисты доказывают ведущую роль религии в воспитании подрастающих поколений. Они, указывает В.А. Сластенин, "обвиняют школу в излишней рациональности и забвении "досознательного", в котором якобы находятся источники любви, счастья, свободы и смысла жизни" (108, с. 95). Воспитание, пишет Жак Маритен, не может основываться на чисто научном представлении о человеке, ибо воспитание прежде всего должно знать, что такое человек, какова сущность человека и каковы его основные ценности; чисто научная трактовка человека не отвечает на эти вопросы. Это может сделать лишь религия с ее религиозно-философским представлением о человеке , - пишет И.П. Сафронов, -с 10).
Неопозитивисты усматривают слабость педагогики в том, что в ней доминируют бесполезные идеи и абстракции, а не реальные факты (108, см. с. 95).
Наиболее яркий представитель прагматизма, американский ученый Дж. Дьюи, в своих многочисленных педагогических работах, критикуя старую, схоластическую школу, выдвинул ряд важнейших принципов обучения и воспитания: развитие активности детей, возбуждение интереса как мотива учения ребенка и т.п. Цель образования, по его мнению, сводится к процессу "самовыявления" данных ребенку от рождения инстинктов и склонностей" (108, см. с. 97). Внутреннее "я", рассуждают современные прагматисты, не враждебно человеку, небезобразно, как считали фрейдисты. Наоборот, спонтанные реакции, идущие из глубин "я", всегда правильны, хороши для человека. В глубинах "я" таится источник творчества, уникальность индивидуума. Внутреннее "я" должно свободно выявляться, а традиционное воспитание подавляет врожденное "я", не дает ему выявиться. Особую неприязнь у современных прагматистов вызывает человеческое сознание. Оно, по мнению Маслоу, порождает контроль, самокритику, все то, что препятствует спонтанному выявлению "я". Такая трактовка природы человека определяет взгляды прагматистов на сущность воспитания. Как и Дьюи, они считают воспитание процессом, идущим вслед за врожденной натурой личности. Суть теории воспитания состоит в выявлении и развитии уже с рождения "данной" натуры человека. Единственная цель воспитания - самовыявление личности , - пишет И.П. Сафронов, -с. 7).
Педагогика, опирающаяся на диалектический материализм исходит из того, что личность есть объект и субъект общественных отношений. Ее развитие детерминировано внешними обстоятельствами и природной организацией человека. Ведущую роль в развитии личности эта педагогика усматривает в воспитании, которое представляет собой сложный социальный процесс, имеющий исторический и классовый характер. Личность и деятельность человека находятся в единстве: личность проявляется и формируется в деятельности (108, см. с. 98).
С точки зрения идеализма. По И.П. Сафронову, ученик есть беспредельная личность, чье начало есть божественность, чья судьба есть бессмертие, вечность, неувядаемая слава. В этом контексте идеальный ученик - это ученик, одержимый "желанием совершенствования". Идеальный учитель тот, который может помочь развитию человеческой индивидуальности. "В основе идеальной школы лежат не случайные, изменчивые прихоти, а фундаментальные цели Для педагога-идеалиста, - указывает И.П. Сафронов, - разум порождает сам себя и внутри себя. Педагог не считает целью деятельности в классе формировать разум с помощью развития нервной системы учащегося через нервные реакции. Он скорее пытается побудить, стимулировать деятельность разума ученика посредством собственной личности. Задача учителя, - И.П. Сафронов, - состоит в том, чтобы "дать старт поезду разума" на пути благотворной деятельности и сопровождать его, стимулируя поиск собственного предназначения" (см. с. 4).
О рационализме И.П. Сафронов пишет: "Рационалисты полагают, что разумная жизнь человека есть цель в нем самом" (см. с. 11).
2. Многообразие философий, выступающих в качестве философского основания методологии педагогики, для российской педагогики пока еще не характерно, по крайней мере для официальной педагогики как общественного института российского государства. Все точки зрения отечественных педагогов по этому вопросу можно свести к двум. Одни, говоря о философском основании методологии современной российской педагогики, полагают, что таким философским основанием является диалектический материализм. Другие же вообще не касаются философского уровня методологии в своих работах, не говорят на какую теорию познания опираются, предпочитая обосновывать формы и принципы, осуществляемого ими научного исследования, из общенаучного уровня методологии. В этом случае самым фундаментальным, задающим нормы научного исследования как правило оказывается системный подход с теми или иными вариациями в названии.
Далее в данной работе будут исследоваться воззрения только тех ученых-педагогов, у кого идет речь о философском основании их научных исследований. Воззрения же ученых-педагогов, которые полагают самым фундаментальным системный подход, здесь, не анализируются, т.к. системный подход содержит в себе нерешенную проблему более высшего уровня - философского, а философское основание системного подхода и причины умалчивания о нем вне задач данной работы. Поэтому в качестве предмета рассмотрения выступает только диалектический материализм как философская основа научных исследований российских педагогов.
Ученые-педагоги, кот
Поскольку, в ходе данной работы, выясняя основание множественности определений образования, было установлено, что множественность присуща научному содержанию на каждом этапе научного исследования, каким его представляют и, как осуществляют представленные ученые-педагоги, и поскольку воззрения наших отечественных педагогов на научное исследование обусловлены теорией познания разработанной в диалектическом материализме, то поэтому вопрос, поставленный в 1 данной главы, об уяснении необходимости и достоверности определений образования, теперь будет звучать следующим образом: предполагает ли теория познания диалектического материализма многообразие определений относительно сущности, познаваемого явления действительности?
Если в диалектическом материализме предполагается множественность определений, т.е. она необходима, то нужно будет решать следующую проблему о достоверности знания и познания, получаемого при такой философской основе методологии, но это уже сугубо философская проблема, и она выходит за рамки данной работы.
Если же теория познания диалектического материализма не предполагает многообразие определений сущности исследуемого явления действительности, то возникнет необходимость оценки адекватности понимания диалектического материализма нашими отечественными учеными-педагогами и потребуется выяснить, на каком философском основании они в действительности осуществляют познание образования. Тогда множественность научного содержания, проявляющаяся на каждом этапе научно-педагогического исследования, каким его представляют ученые-педагоги, обусловлена не диалектическим материализмом как философской основой методологии данного исследования, а другой концепцией процесса познания.
3. Ответ на поставленный вопрос: теория познания диалектического материализма не предполагает многообразия определений сущности исследуемого явления действительности как некой совокупности определений, как безразличного многообразия определений друг другу; множественность определений, по диалектическому материализму, имеет внутреннее единство. Выявленная, на каждом этапе научно-педагогического исследования, множественность научного содержания ( 3 ) не соответствует множественности в диалектическом материализме - она является как раз безразличным многообразием определений, что обусловлено наличием субъективной стороны в таком научно-педагогическом исследовании, проводимом разными исследователями. Следовательно, множественность научного содержания, получаемого в процессе и результате такого научно-педагогического исследования, обусловлена не диалектическим материализмом как философской основой научного исследования, а другой теорией познания, находящейся в рамках другого философского учения.
В действительности, философской основой российских научно-педагогических исследований составляют два философских учения: диалектический материализм и эмпиризм. Наличие диалектического материализма не удивительно для наших отечественных ученых, удивительно то, что большинство ученых-исследователей в своей познавательной деятельности лишь декларируют методологию диалектического материализма в процессе познания, а на самом деле, стоят на позиции стихийного эмпиризма в той или иной форме, который-то как раз критикуется в диалектическом материализме.
Непосредственно же в педагогике критика эмпиризма осуществлялась в весьма ограниченном количестве работ. Критике эмпиризма в педагогике посвящены единичные работы тех педагогов, которые в действительности пытались и пытаются реализовывать процесс познания с позиций диалектического материализма. Среди таких работ находятся работы В.В. Давыдова, П.Г. Щедровицкого и их коллег. И, что является существенным, эти работы есть результаты не просто по-новому понятого метода исследования - они есть результат нового, и более высокого по отношению к эмпиризму, понимания онтологии. Н.Г. Алексеев: "Онтологические прорывы в педагогике осуществлены в работах В. В. Давыдова, Э.В. Ильенкова, Г.П. Щедровицкого, В.С. Библера" (146, с. 7).
То, что определения и концепции образования многими нашими отечественными учеными-педагогами, строятся все-таки на основе теории познания находящейся в рамках эмпиризма, а не в декларируемом диалектическом материализме, доказывается анализом их воззрений на то, что и как они полагают о том, что именно познается посредством научного исследования, как понимаются его принципы и т.д. Для доказательства необходимо рассмотреть, как они представляют себе, что такое сущность, какова природа всеобщих понятий, в которых раскрывается сущность, что такое диалектика и, как она реализуется в самом исследовании.
По мнению всех ученых-педагогов, научное познание должно обеспечивает познание сущности явлений. Ю.К. Бабанский определяет задачу любого крупного научного исследования как состоящую в том, чтобы "проникнуть более глубоко в сущность изучаемого явления, вскрыть присущие ему законы и закономерности" (8, с. 59). "Наука, - определяет ее главную особенность М.Н. Скаткин, - не ограничивается внешней видимостью предметов, а раскрывает их внутреннюю сущность" (134, см. с. 65).
Б.Т. Лихачев также отмечает, что в науке "отражаются и накапливаются знания о сущности, связях и зависимостях, объективных законах развития природы, общества и мышления" (80, с.11). Об этом же говорит и В.В. Давыдов: "Наука стремится от описания явлений перейти к раскрытию сущности как их внутренней связи" (36, с. 88). В коллективной работе "Методологические проблемы развития педагогической науки" авторы также отмечают, что познание сущности - это отличительная особенность теоретического познания: "особенность теоретического знания состоит в том, что исследователь получает знания, раскрывающие за видимостью явлений их сущность" (36, с. 22).
Что есть сущность в представлениях ученых-педагогов? Все ученые солидарны друг с другом, говоря о том, что сущность есть единство законов и закономерностей, присущих изучаемому явлению. В процессе раскрытия этого единства, исследователь и познает сущность явлений. Различие приходится на один единственный момент, на то, что именно понимается тем или иным ученым под единством.
Некоторые педагоги под единством мыслят совокупность, т.е. внешнее единство различного или синкретическое единство - в данном случае сущность есть сведенные внешним образом многообразные законы, установленные путем эмпирических и теоретических методов в изучаемом явлении. Понятно, что такая сущность - это не сущность. Поэтому, говоря о сущности, другие ученые-педагоги обязательно упоминают, что сущность есть нечто целое, отражаемое в системе законов. Система понимается многими учеными-педагогами как единство различного, образуемое путем синтеза, т.е. сущность отражается в такой системе законов, которая получается путем синтеза множества различных законов, установленных предварительно путем эмпирических и теоретических методов.
Является ли, так понимаемая система, отражением целого или нет - это вне исследовательских задач данной работы. Здесь важно установить только то, что является ли, так понимаемая учеными-педагогами система, той системой, как она понимается в диалектическом материализме?
Специалисты-философы по диалектическому материализму (31, см. с. 210; 162, см. с. 60) характеризуют систему, в которой целостно отражается сущность, как становящуюся из элементарного в себе противоречивого отношения ("клеточки") путем снятия данного противоречия в более развитом отношении. Сущность принципиально может быть раскрыта только в становящейся системе определений. Поэтому система, полученная как объединение некого множества законов, отражающих устойчивую взаимосвязь явлений в непосредственной данности, на деле системой являться не будет.
Все множество законов должно быть выведено из элементарной "клеточки", а не обнаружено путем обобщения эмпирических данных. В диалектическом материализме так же как и в эмпиризме познание начинается с эмпирического содержания, но только в эмпиризме оно остается, меняя лишь форму от ощущения к понятию, а в диалектическом материализме меняется не только форма мысли от того же ощущения к понятию, но и, что является самым важным, меняется содержание мысли. А потому понятия в эмпиризме - это формально-всеобщие понятия, лишь называемые конкретными, а в диалектическом материализме конкретные понятия являются конкретными в действительности.
Исключительной важностью в диалектико материалистическом определении сущности является констатация обязательного наличия исходного противоречия, как единственной действительной "пружины" развития. Т.к. противоречие есть начало становления сущности, то и познание надо начинать с определения противоречия. Лишь немногие ученые-педагоги говорят о противоречии как о первом предмете мысли в деле познания сущности. А из тех, кто определяет противоречие в начале своего научно-педагогического исследования лишь совсем немногие говорят о противоречии изучаемого явления в себе самом.
Самое часто упоминаемое учеными-педагогами противоречие, которое обуславливает, по их мнению, развитие образования состоит в том, что система образования не удовлетворяет новым требованиям общества или же иначе: знание об общественной практике противоречит самой этой практике. Многие виды противоречий выделяет в своей работе только Б.Т. Лихачев (80, см. с. 414-415). Но опять же это не те противоречия, о которых идет речь в диалектическом материализме.
С определением сущности в диалектическом материализме совпадают представления только у третьего вида ученых-педагогов, очень ограниченного по своему количеству. Они определяют сущность как единое во многом, не чуждое этому многому, как закон, который есть исходная "клеточка", которая определяет все многообразие других законов, оставаясь их всеобщим основанием. Из рассмотренных ученых-педагогов такая точка зрения обнаружена только у В.В. Давыдова и П.Г. Щедровицкого и их коллег.
О том, что это за всеобщее, в чем отличие формально-всеобщего понятия от реально-всеобщего понятия (или конкретного понятия) подробно рассмотрено в работах В.В. Давыдова. В этих же работах идет подробная критика эмпиризма в педагогике. К ним теперь и обратимся.
Главные различия между эмпирическим и теоретическим знанием В.В. Давыдовым определяются так (под термином "знание" понимается, уточняет Давыдов, "абстракция, обобщение и понятие в их единстве"):
Эмпирические знания вырабатываются в процессе сравнения предметов и представлений о них, что позволяет выделить в них одинаковые, общие свойства. Теоретические знания возникают в процессе анализа роли и функции некоторого особого отношения внутри целостной системы, которое вместе с тем служит генетически исходной основой всех ее проявлений.
В процессе сравнения происходит выделение формально-общего свойства некоторой совокупности предметов, знание которого позволяет относить предметы к определенному их классу независимо от того, связаны ли предметы между собой или нет. Процесс теоретического анализа позволяет открыть генетически исходное отношение целостной системы как ее всеобщее основание или сущность.
Эмпирические знания, опирающиеся на наблюдение, отражают в представлениях внешние свойства предметов. Теоретические знания, возникающие на основе мысленного преобразования предметов, отражают их внутренние отношения и связи и тем самым "выходят" за пределы представлений.
Формально общее свойство выделяется как рядоположенное с особенными и единичными свойствами предметов. В теоретических знаниях фиксируется связь реально существующего всеобщего отношения целостной системы с ее различными проявлениями, связь общего с единичным.
Процесс конкретизации эмпирических знаний состоит в подборе иллюстраций, примеров, входящих в соответствующий класс предметов. Конкретизация теоретических знаний состоит в выведении и объяснении особенных и единичных проявлений целостной системы из ее общего основания.
Необходимым средством фиксации эмпирических знаний являются слова-термины. Теоретические знания прежде всего выражаются в способах умственной деятельности, а затем уже с помощью различных символо-знаковых средств, в частности средств естественного и искусственного языков (36, см. с. 129).
Об эмпиризме как сознательной философской основе своих научных исследований не говорит ни один из ученых-педагогов потому, как не осуществляется рефлексия над философской основой методологии научно-педагогического исследования. Принцип эмпиризма в теории познания последовательно доведенный до логического конца с необходимостью должен был бы привести ученого к пониманию ограниченности эмпирической теории познания, т.к. был бы выявлен субъективизм и агностицизм эмпирического познания в деле познания даже тех, объективно существующих явлений, наличие которых предполагается как исходная предпосылка, не говоря уже о не доступности такому познанию сущности явлений: ее вообще просто нет в крайней форме эмпиризма - позитивизме. Поэтому утверждение о познании сущности предмета в рамках эмпиризма - это нонсенс.
Говоря о сущности, на самом деле в эмпиризме имеется в виду определение устойчивого, повторяющегося инварианта, воспринимаемого органами чувств в любом объекте из заданного множества; под сущностью понимается то, что познается в абстрактных формальных понятиях; считается, что формально общее, фиксируемое в формальных абстрактных понятиях, и есть отражение сущности. Сущность - это "совокупность устойчивых признаков объекта" (74, см. с. 13), "внутренние необходимые связи" (134, с. 132), "объективно существующая, необходимая и устойчивая связь между явлениями и свойствами объективного мира" (8, с. 58).
Способ мышления осуществляемый в эмпиризме - формально-логический, поэтому, т.к. теоретическое мышление - это мышление принципиально диалектическое, а "диалектический материализм" у ученых эмпириков совсем не диалектический, то это значит, что большинство теоретиков собственно теоретической деятельностью не занимаются, не выходят за пределы эмпирического познания, т.е. деление научного исследования на этапы эмпирический и теоретический в их трактовке не правомерно.
Необходимость снятия диалектическим познанием формально-логического в другом ракурсе есть необходимость педагогической науке становиться действительно наукой. "Выясняется, что до самого последнего времени педагогика не развивалась и не строилась как наука, что эта работа в ней только начинается", - пишет П.Г. Щедровицкий (104, с. 7). Становление какой-либо дисциплины наукой связано со становлением теоретического уровня познания. Т.е. принятое до сих пор деление научного исследования в педагогической науке на эмпирический и теоретический этап - по сути, не правомерно, т.к. действительно теоретического уровня педагогика еще не достигла. Обобщение и поиск закономерностей, которые полагаются за теоретические изыскания, на самом деле, действительно теоретическими не являются - это все эмпирическое знание, эмпирического предмета. "Суть вопроса и сердцевина существующих сейчас разногласий в одном: будем ли мы строить наше воспитание и обучение по-прежнему на основе здравого смысла и так называемых обобщений передового опыта, не развертывая научных исследований, или мы будем развивать педагогическую науку и проектирование" (104, с. 193).
Сама проблема отношения эмпирического и теоретического в педагогике среди отечественных ученых-педагогов стала предметом обсуждения сравнительно недавно. Как пишет А.Я. Данилюк в своей статье "Проблема эмпирического и теоретического в отечественной педагогике": впервые поднял эту проблему в педагогике - П.Г. Щедровицкий. В.В. Давыдов - впервые решал проблему эмпирического и теоретического для практических задач обучения. В трудах В.С. Швырева впервые получила относительную завершенность проблема эмпирического и теоретического в научном мышлении.
А с 90-х годов ХХ века, пишет А.Я. Данилюк, в отечественной педагогической мысли существует два направления во взгляде на эволюцию педагогики, в зависимости от того, как те или иные ученые решают проблему эмпирического и теоретического в педагогике: 1) методолого-педагогический нигилизм - представители Гершунский, Розин; 2) методолого-педагогический традиционализм - представители Лернер, Скаткин, Краевский.
Первые полагают, пишет А.Я. Данилюк, что педагогика не состоятельна теоретически - она не в состоянии концептуально осмыслить себя, и поэтому должна быть заменена философией образования; педагогика целиком эмпирична, поэтому теоретическое содержание и методы для нее надо взять извне. Положительный момент в данной точке зрения, отмечает Данилюк, тот, что в ней выражается понимание, что педагогика должна стать иной по отношению к традиционной науке - она должна стать теоретической наукой. Но вот силами ли философии образования - это еще вопрос.
Вторые полагают, что нет такой проблемы эмпирического и теоретического в педагогике, а есть отношение между "педагогической практикой" и "педагогической теорией". Положительное у них то, что они ставят необходимым проведение методологических исследований как таковых в самой педагогике.
Сегодня проблемы эмпирического и теоретического, по мнению А.Я. Данилюк, концентрируется в вопросе о методе проведения педагогического исследования на теоретическом уровне (37, с. 45).
Те ученые-педагоги, которые осознают недостатки, применявшейся до сих пор в научно-педагогическом исследовании методологии, но не видят путей преодоления ее в диалектическом материализме, решение многих научно-педагогических проблем связывают с новой дисциплиной - философией образования.
Глава 2. Философия образования - служанка педагогики и экспансия философии?
1. Возникновение философии образования как самостоятельной научной дисциплины
Хронологический отсчет об исследованиях педагогических проблем философами и о размышлении педагогов над философскими вопросами можно вполне правомерно вести, начиная уже с Древней Греции. Но речь о философии образования как самостоятельной научной дисциплины, представленной в сфере общественного знания, имеющей собственное поле исследования, начинает вестись среди ученых только во второй половине ХХ века.
В России первым употребил термин "философии воспитания и образования" В.В. Розанов ("Сумерки просвещения", 1899 г.). Первая же фундаментальная работа, посвященная философии образования на русском языке принадлежит С.И. Гессену "Основы педагогики. Введение в прикладную педагогику", написанная в эмиграции в 1923 году. Один из самых подробных обзоров развития отечественной философии образования дают в своей коллективной работе "Философия образования: концептуально-методологические средства анализа" Н.Алексеев (кандидат психологических наук, Институт педагогических инноваций РАО), И.Семенов (доктор психологических наук, Академия государственной службы), В.Швырев (доктор философских наук, Институт философии РАН). Они пишут, что с точки зрения взаимосвязи с теоретической рефлексией в нарождающейся отечественной философии образования можно выделить следующие основные этапы.
На первом этапе, на рубеже 1940-50-х годов, хотя проблематика философии образования еще не выделилась в самостоятельную область, все же отдельные элементы ее содержались внутри теоретических работ по философии, психологии, педагогике.
На втором этапе, на рубеже 1950-60-х годов начинают осознанно ставиться задачи философско-образовательного содержания, например, в работах А.Н.Леонтьева, Э.В.Ильенкова, С.Л.Рубинштейна, Г.П.Щедровицкого и др.
На третьем этапе, на рубеже 1960-70-х годов разрабатываются образовательные программы, имеющие философское обоснование и улавливающие различные аспекты философско-образовательной проблематики в трудах Г.С.Батищева, В.С.Библера, П.Я.Гальперина, В.В.Давыдова, П.П.Занкова, А.В.Запорожца, Н.И.Непомнящей, А.В.Петровского, Н.Ф.Талызиной, Д.Б.Эльконина, Г.П.Щедровицкого, Э.Г.Юдина и др.
На четвертом этапе, на рубеже 1980-90-х годов осознанно формулируется философско-образовательная проблематика, происходит рефлексия и смена парадигм в ее разработке, обсуждаются типы методологической работы как концептуальные схемы проектирования образовательной практики в работах Н.Г.Алексеева, А.В.Арсеньева, В.С.Библера, В.В.Давыдова, В.П.Зинченко, И.Я.Лернера, И.С.Ладенко, Ф.Т.Михайлова, Н.Д.Никандрова, Н.Н.Нечаева, В..М.Розина, В.В.Рубцова, И.Н.Семенова, К.А.Славской, В.И.Слободчикова, В.С.Швырева, П.Г.Щедровицкого, Б.Г.Юдина и др.
На пятом - современном - этапе в 1990-е годы философия образования выделяется в особую область знания, ведется систематическое изучение ее методологических, теоретических и проектных проблем в работах Н.Г.Алексеева, О.С.Анисимова, М.Н.Берулава, Б.С.Гершунского, Ю.В.Громыко, М.Н.Кларина, П.П.Корнетова, И.С.Ладенко, В.Я.Ляудис, В.М.Розина, В.В.Рубцова, И.Н.Семенова, В.И.Слободчикова, С.А.Смирнова, А.И.Субетто, П.Г.Щедровицкого и многих других.
Становление философии образования происходит не только в России. В начале 40-х годов в Колумбийском университете (США) создается общество, цели которого - исследование философских проблем образования, налаживание плодотворного сотрудничества между философами и теоретиками педагогики, подготовка учебных курсов по философии образования в колледжах и университетах, кадров по этой специальности, философская экспертиза образовательных программ и др. (см. обэтом: Educational theory. Summer 1991. Vol. 41. N 3). В 1965 году такое же общество появилось в Великобритании, а в августе 1990 года на международной конференции по вопросам демократизации образования была организована ассоциация под названием "Международная сеть философов образования".
Ежегодно в мире проходит множество семинаров, конференций посвященных проблемам философии образования, издаются отдельные журналы или создаются рубрики в уже существующих. А, прошедший в Бостоне 10-16 августа 1998 г. всемирный философский конгресс, был посвящен проблеме образования. "Словом-символом конгресса была "пайдейа" (с гр. гармоническое развитие): конгресс проходил под лозунгом философии как средства образования человечества. Четыре пленарных заседания и пять симпозиумов и коллоквиумов непосредственно были связаны с философией образования" (М. Эпштейн "Размышления после Всемирного философского конгресса").
Надо заметить, что для США возникновение философии образования является необходимым событием. Дело в том, что там, в отличии от России, исторически не сложилась специальная наука педагогика, занимающаяся своим специфическим предметом. Там есть науки об образовании, т.е. есть разные науки, которые наряду с собственным предметом занимаются еще и исследованием образования. Эклектизм официально провозглашен ведущим принципом мышления и построения теоретических моделей в сфере образования США. Отсюда потребность для США в психологии образования, социологии образования, а теперь и в философии образования как теоретическом осмыслении предельных оснований теории образования.
Но в России, хотя и идет речь у многих авторов о философии образования как о чем-то уже существующем, как видно некоторые ученые даже выделяют этапы ее возникновения, но становление философии образования как особой самостоятельной научной дисциплины вступает в противоречие с исторически сложившейся в России педагогической наукой, имеющей собственным предметом образование во всей его целостности. Поэтому в России в 90-х гг. ХХ века, наряду со становлением философии образования, набирает силу обратная тенденция - критика правомерности выделения философии образования в самостоятельную научную дисциплину. Эта критика идет как со стороны философов, так и со стороны педагогов.
Здесь может возникнуть вопрос, а кто, собственно, тогда составляет ряды, поддерживающих философию образования? Это, как ни странно, тоже, как и философы, так и педагоги. Т.е. полемика среди поддерживающих и отрицающих становление философии образования как самостоятельной научной дисциплины - это не противостояние педагогов философам, а противостояние, так сказать, "чистых" философов и педагогов тем, кто с одной стороны есть философы, занимающиеся педагогическими проблемами, а с другой есть философствующие педагоги. Поэтому заглавие "Философия образования: служанка педагогики и экспансия философии?" обозначает не проблему выяснения что истинней: философия образования - это "служанка педагогики", либо это "экспансия философии". Оно обозначает, что предметом является критика, как со стороны философов, так и со стороны педагогов, того общего основания точек зрения у других философов и педагогов, полагающих, что философия образования необходима из-за бессилия самой педагогики в деле познания предельных теоретических оснований собственного предмета, а потому и нуждающейся в помощи философии именно для осуществления такого познания.
2. Философия образования в представлении российских философов и педагогов
На данный момент существуют следующие точки зрения на философию образования у педагогов и философов.
На сегодняшний момент, считает Н.Я. Лернер, статус философии образования проблематичен: "Категория "философия образования" получит обоснованное право на гражданство в том случае, если будет содержательно раскрыта, т.е. если будут обозначены те проблемы, которые только ей и подвластны, в отличие от проблем, решаемых теорией образования и ее методологией. Пока еще не время для признания целостной философии образования, речь идет всего лишь о философских вопросах образования" (146, с. 17 ).
Об условности пока этого термина "философия образования" с Лернером согласен Н.Д. Никандров, говоря, что на данном историческом этапе под философией образования возможно принять общее обозначение для общих, философских вопросов образования. "Этот термин можно принять на данном этапе, пока у нас не будет четких критериев отнесения этих вопросов к другим областям (методологии педагогики, общей педагогики, антропологии образования, социологии образования)" (146, с. 6).
О такой трактовке философии образования говорит и Б.Л. Вульфонсон (член-корреспондент РАО) определяя таким образом один из четырех возможных вариантов философии образования. "По предмету научного исследования, - говорит Б.Л. Вульфонсон, - можно выделить четыре определения философии". Проведенную им классификацию возьмем за основу, чтобы представить многообразие мнений о философии образования (146, см. с. 14).
Первая трактовка философии образования, которую отмечает Б.Л. Вульфонсон, следующая: под философией образования понимается раздел философии (предмет - общие вопросы образования, изучаемые с философских позиций). Мнение по этому вопросу самого Вульфонсона находится в русле этой трактовки. Он говорит, что разработка целей образования и воспитания, нравственных и эстетических идеалов всегда производится осознанно или нет в рамках какой-либо философии, что эти вопросы по сути мировоззренческие, общефилософские - это и может быть предметом философии образования. "Это особенно актуально, - отмечает Б.Л. Вульфонсон, - для России в новых условиях плюрализма мировоззрений" (146, с. 14). В этих новых условиях необходимо осмыслить марксизм как философское течение методологии педагогики, выявив его отрицательные и положительные стороны. Он также отмечает, что в современных условиях философским уровнем методологии вряд ли может быть какое-либо одно философское учение. "Видимо, желателен и возможен "благотворный" эклектизм" (146, с. 14).
О том, что философия образования должна заниматься выявлением исходных культурных ценностей и основополагающих мировоззренческих установок образования и воспитания, соответствующих тем требованиям и задачам, которые объективно выдвигаются перед личностью в условиях современного общества, отмечает Швырев В.С. (доктор философских наук, профессор, гл. науч. сотрудник Института Философии РАН) (147, с.6).
Розин В.М. (доктор философских наук, зав. сектором Института Философии РАН) определяет философию образования вообще широко: "Философия образования - это вообще рефлексия над образованием и педагогикой" (147, с.7).
А.П. Огурцов (доктор философских наук, чл. Редколлегии журнала "Вопросы философии") также говорит, что задачи философии образования есть общие проблемы образования. Предмет философии образования: "сопоставление различных концепций образования, рефлектируя над их основаниями, выявляя основания каждой из них и подвергая их критическому анализу, находить предельные основания образовательной системы и педагогической мысли, которые могут служить почвой для консенсуса столь разноречивых позиций" (147, с.22). Задачей философия образования также является выдвижение ориентиров для реорганизации системы образования, выдвижение определенных ценностных оснований для новых проектов образовательных систем и педагогической мысли.
А.В. Барабанщиков отметил, что "на Западе с философией образования связывают надежды на создание новой парадигмы процесса образования, исходя из которой "можно было бы "формировать гуманных людей" для цивилизации XXI века" (146, с. 24).
Н.Г. Алексеев (кандидат психологических наук, зав. сектором Института педагогических инноваций РАО, член-корреспондент РАО): "Философия образования - это философия повернутая к образованию" (146, с. 7). Он обосновывает это обращением к ситуации актуализации философии для осуществления прорыва по трем магистральным осям: понимание мира, общества и человека. Эта актуализация, говорит Н.Г. Алексеев, происходит в преддверии крупных сдвигов, затрагивающих все сферы и аспекты общественного бытия. Он также отмечает, что в основе прорыва лежат новые онтологические представления. Онтологические прорывы в педагогике, по мнению Н.Г. Алексеева, осуществлены в работах В. В. Давыдова, Э.В. Ильенкова, Г.П. Щедровицкого, В.С. Библера.
Вторая трактовка философии образования, которую отмечает Б.Л. Вульфонсон, следующая: философия образования как синоним общей педагогики (предмет - уклон в методологию). Здесь можно отметить ярко выраженную позицию В.В. Кумарина: "Научная педагогика была, есть и останется философией образования" (146, с. 17). Философия образования, научная педагогика и теория образования - синонимы.
Третья трактовка философии образования, которую отмечает Б.Л. Вульфонсон, следующая: философия образования - самостоятельная отрасль (предмет - синтез данных различных наук, формирование знаний, относящихся к сфере образования).
Активным приверженцем такого понимания философия образования является Б.С. Гершунский (доктор педагогических наук, профессор, академик РАО). Он говорит: "Философия образования - это самостоятельная область научных знаний, предметом которой можно считать наиболее общие, фундаментальные основания функционирования и развития образования" (Гершунский Б.С. Философия образования для XXI века. (В поисках практико-ориентированных образовательных концепций) / М.: Изд-во "Совершенство", 1998., с. 90).
М.И. Фишер выделяет три перспективных области исследований в рамках философии образования: "первая - это онтология образования; вторая - аксиология образования; третья - эпистемология образования" (146, с. 25).
Прямо, о бесполезности этой новой дисциплины заявляет Я.С. Турбовский: "Вытеснение философией образования педагогики "ни к чему особо значимому привести не может" (146, с. 8). Но в тоже время, отмечает он, в педагогике есть вопросы, ответы на которые может дать только философия, например, проблема целеполагания. Кроме такого использования философии, должна быть осмыслена с философских позиций мировоззренческая суть образования. Его место в обществе и государстве. Необходимо использовать философию образования для решения вопросов междисциплинарного характера, как интегрирующую дисциплину.
Подобным образом, как отсутствие философии образования как самостоятельной дисциплины трактует Г.Н. Филонов. Он говорит, что представлять некоторые методологические проблемы педагогики и теоретические аспекты образования в качестве самостоятельной отрасли философии образования не правомерно. "Философия образования как отрасли научного знания не существует, исследованию же подлежат актуальные философские проблемы теории педагогики и всей сферы образования" (146, с. 15).
Выражением главной мысли В.В. Краевского о философии образования может быть представлена его кратким высказыванием: "каждому свое" (146, с. 11). "Педагогика, -говорит В.В. Краевский, - единственная специальная наука об образовании, а предмет философского анализа можно определить как анализ "связи наиболее широких представлений о мире, обществе и место человека в нем с педагогической действительностью и ее отражения в этой специальной науке" (146, с. 11). В.В. Краевский, отделяя философию от педагогики, полагает, что между ними обязательно должно быть сотрудничество: "Использование философии в педагогике необходимо для анализа педагогических концепций в контексте философской проблематики, а результаты данных исследований включать в педагогическую теорию. Многообразие проблем, требующих философского подхода, можно назвать философией образования, но с одним условием, если эта отрасль будет существовать не вместо педагогической науки, а вместе с ней" (146, с. 12).
3. Философия образования - экспансия философии?
Итак, рассмотрим критику философии образования по статье педагога В.В. Краевского "Педагогика между философией и психологией", журнал "Педагогика", 1994, N 6, с. 24-31.
Бурный процесс перемен в сфере образования, связанный с "переходным временем", которое переживает наша страна, естественно побуждает всех тех, кто занимается этой сферой как-то оценить что происходит, определиться в своем отношении к происходящему. В данной статье В. В. Краевский ведет речь о неправомерном негативном отношении к педагогике, к ее возможностям как науки со стороны некоторых педагогов и со стороны некоторых представителей философского и психологического знания. Это отношение, в частности, выражается в высказываниях о необходимости формирования новых наук об образовании таких, как философия образования и психология образования.
Экспансия философии образования на территорию педагогики осуществляется как со стороны современных отечественных философов, так и поддерживается со стороны современных отечественных педагогов. Так В.В. Краевский цитирует одного из современных отечественных философов: "Другие педагогические реалии требуют иные понятия об образовании, школе, формах преподавания и т.д.", которые может дать только философия образования (Розин В. Философия образования: предмет, концепция, направления изучения // Alma-mater. Вестник высшей школы. 1991. N 1 С. 49).
А от педагогов В.В. Краевский цитирует Б.С. Гершунского, который предлагает считать одним из объектов философии образования "систему и процесс воспитания, обучения и развития человека; содержание, методы, средства и организационные формы воспитательно-образовательной деятельности, ориентированные на достижение социально и личностно детерминированных целей образования" (Гершунский Б.С. Философия образования (статус, проблемы, перспективы). М., 1992 . С. 11).
В данных высказываниях, говорит автор, "отрицается возможность и целесообразность существования единой научной дисциплины, в рамках которой можно было бы изучать факты, закономерности, принципы образования, или, как мы бы сказали, педагогической действительности целостно и системно, в их взаимосвязи и иерархии" (с. 24). Но раз отрицается возможность единой научной дисциплины об образовании, то необходимо признать эту невозможность не только за педагогикой, но и за любой "наукой" об образовании, будь то философия образования или психология образования.
И в первом, и во втором случае, пишет В.В. Краевский, отрицается способность педагогики самой, самостоятельно дать новые определения своего предмета. Формирование новой науки на том же самом проблемном поле необходимо именно из-за того, по их мнению, что прежняя наука (педагогика) на этом самом поле оказалась методологически не состоятельной. Причина, почему эта наука с новой методологией должна называться философией образования, а не самой педагогикой состоит только в одном, утверждает В.В. Краевский: данные авторы жестко связывают науку педагогику с уже имеющейся методологией, а потому не состоятельность этой самой методологии, которая обнаруживается в переживаемом сейчас педагогикой кризисе, полагается за не состоятельность самой науки. Да, педагогика испытывает кризис, но это естественный кризис для любого научного знания, в котором назревает смена "научной парадигмы", а потому этот кризис ни в коем случае не означает отрицания самой науки, где этот кризис назревает, а только об отрицании ее особенной формы.
В подтверждение того, что некоторые ученые пытаются подменить философией образования педагогику автор приводит некоторые темы, обсуждавшиеся на 45-й конференции Американского общества философии образования (г. Сан-Антонио, США, 1989 г.) и делает вывод: "Если исключить из проблематики, объединяемой в зарубежной традиции понятием "философия образования", вопросы, не имеющие отношения ни к педагогике, ни к образованию, останется то, что в педагогической науке распределено по различным ее отраслям и дисциплинам: методология и история педагогики, дидактика, методика, теория воспитания" (там же с. 26). Т.е. нет никакой области из сферы образования не охваченной педагогической наукой, а поэтому нет никакой необходимости дублировать уже имеющуюся науку об образовании - педагогику.
Отрицание необходимости дублирования философией образования педагогику не должно, конечно, считает автор, приводить к другой, не менее ошибочной точке зрения, полагающей полное отрицание взаимосвязи философии и педагогики. Эта точка зрения "сциентизма как мировоззренческой ориентации, проявляющей себя в абсолютизации роли науки в системе культуры человеческого общества Сциентистские установки выражаются во внешнем подражании точным наукам" (там же с. 27). Против применения математических средств для описания "природы обучения и воспитания" выступают и сами представители этих "точных" наук, В.В. Краевский цитирует одного из них, - "Надо прямо смотреть в глаза фактам и признать, что применение математических методов не полезно, а вредно до тех пор, пока явление не освоено на гуманитарном уровне" (Грекова И. Методологические особенности прикладной математики // Вопросы философии. 1976. N 6. С. 113). Не менее резко выступали против подобной практики, замечает В.В. Краевский, академики А. Д. Александров, А.Н. Крылов, Ю. А. Митропольский.
Философия нужна для педагогики - педагогике необходим философский анализ, необходимо лишь четко определить его место и предмет, считает автор. Взаимодействие философского анализа и педагогического исследования, представляется таким: "На основе широкого круга научных знаний и исследований педагогической действительности разрабатываются педагогические концепции. Затем они анализируются с философских позиций, и результаты этой работы составляют основу дальнейшего педагогического исследования, приводящего к созданию новых концепций" (там же с. 26). "Предметом философской рефлексии является связь наиболее широких представлений о мире, обществе и месте человека в нем с педагогической действительностью и ее отражением в специальной науке об образовании - педагогике. После того как анализ выполнен в русле философской рефлексии, он включается в состав педагогической теории и становится ее частью и исходным пунктом для дальнейшей теоретической работы уже не в области философии, а в самой педагогике" (там же с. 26).
Итак, и недооценка философии для педагогики, т.е. сведение методов педагогического исследования к методам естественных и точных наук, равно как и подмена педагогики философией, т.е. замена предмета педагогики на предмет одного из разделов философии - все это "ограничивает методологические установки, препятствуя разработке педагогической теории, которая объединила бы в единую систему все обилие полученных фактов", - делает вывод В.В. Краевский (там же с. 27).
Области философского и педагогического знания, естественно, считает В.В. Краевский, имеют точки соприкосновения: "на основе широкого круга научных знаний и исследований педагогической действительности разрабатываются педагогические концепции. Затем они анализируются с философских позиций, и результаты этой работы составляют основу дальнейшего педагогического исследования, приводящего к созданию новых концепций" (там же с. 26). Это является, конечно, ослаблением критики философии образования, т.к. В.В. Краевским, хотя в начале статьи и утверждается невозможность какой-либо науки иметь дело с предметом педагогики, но далее все-таки признается необходимость участия философии в деле создания педагогикой теории собственного предмета, что теория образования, создаваемая в педагогике без философского анализа, не будет полным познанием педагогикой своего собственного предмета.
Сейчас не место обсуждать недостатки воззрения В.В. Краевского на отношение философии и педагогики, тем более что следующим из рассматриваемых авторов (Ф.Т. Михайлова) причины этого будут вскрыты. Нам важно здесь уяснить одно, что с позиции "чистой" педагогики философия образования рассматривается как "экспансия" философии на территорию ее проблемного поля в результате отрицания у методологии педагогической науки способности развития собственного метода познания своего предмета.
Краткий вывод из всего проведенного В.В. Краевским исследования современных тенденций в сфере образования: непонимание предмета и методов внутри наук (педагогики, психологии, философии и т.д.), а также непонимание предмета и методов какой-либо науки представителями из другой науки порождает: 1) психологизм, философизм, сциентизм и т.д. в среде самих педагогов; и 2) становление психологии образования, философии образования и т.д. в среде специалистов не педагогов.
4. Философия образования - "служанка педагогики"?
В начале первой части своей работы Ф.Т. Михайлов "очищает" философию образования от неверного содержания и определяет содержание, на его взгляд, правильное. Затем он показывает невозможность этой правильно понимаемой философии образования. Во второй части автор показывает, что невозможность философии образования условна и, поэтому далее он определяет те условия, в которых, правильно понимаемая философия образования, все-таки возможна.
Правильно понимаемая философия образования, по мнению автора, это философия, помогающая науке педагогике понять "генезис всеобщих форм мышления в их предметной (педагогической) особенности". Но эта помощь возможна лишь при наличии у педагогики фундаментальной теории собственного предмета - образования. А, т.к. фундаментальной теории нет, то поэтому и философия образования, также не возможна. Философия в этом случае может лишь осуществлять "майевтическую" функцию по отношению к тем частным наукам, которые еще не занялись созданием фундаментальной теории собственного предмета, "вспомогая" им в этом деле. Эту возможную, но не необходимую для философии майевтическую функцию по отношению к педагогике, называемую некоторыми именно философией образования, надо отличать от ошибочных, хотя и широко распространенных, представлений о философии как о неком самом высшем уровне обобщения педагогического опыта в теории или как о некой методологической основе для научного исследования педагогического предмета, так же называемых некоторыми философией образования. Создание теории образования не является задачей философии в ее майевтической деятельности так же, как и задачей, правильно понимаемой философии образования, считает автор. Философия в ее майевтической деятельности может рассматриваться лишь как критика эмпиризма как принципа познания в теоретической деятельности, т.е. она помогает исследовать и преобразовывать в частной науке логические принципы, на которых строится ее фундаментальная теория.
Ошибочное представление о философии образования, как о неком высшем уровне в теории образования следует из неверного представления об отношении философии и других наук, в котором полагается, что у философии одна единственная функция - обобщая данные всех наук, формировать самые общие представления на мир, человека и его место в мире. Это заблуждение насчет философии коренится в ошибочном понимании генезиса отдельных наук, заключающемся в мифе об "отпочковывании " различных наук от философии в процессе истории человечества, а потому и нуждающихся, в силу собственной ограниченности, в некой отличной от них самих науке (философии) для сведения (синтеза) этого многообразия частных содержаний в единое знание о мире, человеке и т.д.
А по существу, считает автор, основание ошибочного представления об обобщающей роли философии заключается в отрицании у философии собственного предмета и в отрицании у других наук способности своими силами определять самые общие определения своего предмета. Именно это непонимание философии и теоретического познания обуславливает считать, что философия занимается обобщением чуждого ей материала, т.к. своего нет и, что сами частные науки нуждаются в философии для определения самых общих теоретических положений о своем предмете, т.к. у самих (наук) средств нет. Таким образом, в этом мнении выявляются противоречия: философия, не имеющая никакого дела с предметом какой-либо отдельной науки, в состоянии определить его всеобщие определения, а любая наука, изучая свой предмет, не в состоянии определить самостоятельно, собственными силами фундаментальные определения собственного предмета. Данное противоречие, таким образом, скрытым образом заключено и в представлении тех, кто считает, что философия образования есть самый общий уровень теоретического осмысления предмета педагогики.
Это противоречие, "разрешается" очень просто: философии как таковой нет - это специфическая верхушка теоретического знания. Поэтому, во-первых, раз философии как самостоятельной, полноценной науки нет, то, следовательно, нет и проблемы обделенной своим предметом науки и, во-вторых, раз это высший уровень теоретического знания самой науки, то, следовательно, сама наука не бессильна в выработке всеобщих определений своего предмета .
То, что философия не является теоретическим обобщением предметного материала на самом общем уровне, а есть самостоятельное познание отличное от теоретического познания, имеющее свой собственный предмет, автор показывает так: он выделяет как самостоятельно существующие три вида мышления (познания): предметное мышление, теоретическое мышление и философское мышление. Во всех трех способах осуществляется познавательная деятельность, но предмет у всех трех - разный.
Предметом "предметного мышления" являются "послушные быстротекущему времени видимые вещи" в процессе их практического освоения. Предметом же теоретического мышления являются средства (меры мышления, как называет их автор) самого предметного мышления, которыми задаются "предметные образы и смыслы". Предметное мышление соответствует эмпирическому познанию, в современном смысле, и является "смыслодействием", как называет его автор, - содержание мысли возникает в процессе практического освоения окружающей действительности; любая человеческая деятельность как именно человеческая - целенаправленна, а потому любой человеческий опыт пронизан мыслью, т.е. является осмысленным (см. с. 97-98). Теоретическое мышление соответствует теоретическому познанию и является рефлексией на те средства мышления, с помощью которых задаются предметные смыслы.
В результате теоретического преобразования средств мышления мы, пишет автор, можем знать "вечно пребывающее в вещах", и тем самым "знание вечно пребывающего позволяет смертным людям проникнуть в скрытые от опыта свойства и силы всех вещей!" (с. 94). Т.е. теоретическое познание-преобразование средств мышления позволяет предметному (смыслодеятельному) познанию знать то, что в эмпирической действительности есть, но не доступно непосредственному опыту, т.е. не доступно непосредственному практическому освоению. Например, различные законы эмпирических наук (к эмпирическим относятся не только естественные науки, а все те, которые имеют свой предмет как внешний познающему их мышлению) - они управляют всем тем, что практически осваивается человеком в опыте, но сами (законы) в непосредственном опыте человеку не даны.
Но в том-то все и дело, что это "вечно пребывающее в вещах", т.е. всеобщее во внешнем для мышления предмете не есть предмет философии, восклицает автор! А потому философия не может быть, и не является "обобщательницей" для других наук, например, с целью определить один всеобщий закон всего. У философии свой собственный предмет: "И только всеобщее, пребывающее во всем без исключения, было, есть и пребудет предметом философии" (с. 94). Предметом философии является не только всеобщее во внешнем мышлению предмете, а всеобщее и в самом мышлении, а еще точнее, предмет философии - всеобщее бытия и мышления.
Еще одно ошибочное представление насчет отношения философии и теоретического знания заключается в следующем: признавая, что философия это не высший уровень самого теоретического знания, все же полагают необходимым привлечение философии для построения теории какого-либо частного предмета в качестве методологии познания этого предмета. Причина этого заключается в следующем: современная научная мысль, признавая смену научных парадигм, как свойство присущее самой природе научного знания, почему-то полагает, что это "перетряхивание" постулатов, оснований и начал теории какого-либо предмета не есть компетенция самого теоретического знания, а дело философии. Т.е. эта точка зрения полагает, что именно философия должна заниматься обновлением методологии познания какого-либо частного предмета.
Это заблуждение насчет философии возникает из-за того, что в момент кризиса фундаментальной теории, внимание теоретиков невольно обращается на логические проблемы мышления. Т.е. во время "научных революций" внимание теоретиков привлекает ограниченность не только самих средств мышления (или мер мышления как называет их Ф.Т. Михайлов), которые задают предметные смыслы в рамках той или иной науки, но и ограниченность самих способов рассмотрения этих средств мышления. Как великое достижение теоретической мысли считается, например, сформулированный в физике Нильсом Бором "принцип дополнительности" - новый принцип связи средств мышления. И именно из-за того, что это достижение теоретической мысли вообще, этот принцип стал усиленно и успешно применяться для связи средств мышления сразу во многих других науках, обеспечивая им преодоление собственных теоретических тупиков. Но ошибочно будет полагать, что рассматривать и преобразовывать способы рассмотрения средств мышления в какой-либо частной науке - это дело философии.
Вот здесь-то автор и подходит к определению правильного, на его взгляд, отношения философии с другими науками. У философии, считает автор, есть лишь один единственный вариант участия в деле познания собственного предмета другими науками: с помощью философии можно подобраться "к природе и сути всеобщности исторически возникших форм мышления, в предметности своей особенного, а именно: математического, физического, педагогического, медицинского и т.д." (с. 102), выявляя "генезис всеобщих форм их обособившейся предметности" (с. 102). Таким образом, говорит автор, уже должно быть ясно, почему невозможна сейчас философия образования. Она невозможна из-за того, что фундаментальной теории образования в педагогике до сих пор не было и нет, а это необходимо, т.к., чтобы выявлять генезис особенных (педагогических) в своей предметности всеобщих форм мышления, эти всеобщие формы мышления как особенные уже должны быть определены самой педагогикой в фундаментальной теории образования в процессе целенаправленного, преобразующего теоретического познания - и это лишь первое. Второе, они должны быть не только определены, но уже должна достигнуть кульминации острота противоречий этих основных понятий теории образования - особенных в своей предметности всеобщих форм мышления. И вот только после всего этого, из-за осознания недостаточности уже не самих предметных смыслов, а способов их задания в деле построения фундаментальной теории "на помощь должна прийти логика рефлексивного осмысления скрытых в теории противоречий, позволяющая их увидеть, достаточно четко сформулировать и преодолеть. Но это не логика профессионального мышления. Это логика воспроизводства всеобщих форм культуры - культуры мысли и высших эмоций" (с. 106).
Для тех наук, которые еще не дошли до создания фундаментальной теории собственного предмета, философия может осуществлять лишь майевтическую функцию. Знание о развитии всеобщих форм мышления - вот, что может дать философия для каждого представителя какой-либо науки. Именно для него, а не для самой науки, которой он занимается. А вот уже он, обогащенный знанием логического, должен будет преобразовывать способы задания предметных смыслов в своей науке, т.е. решать теоретические тупики в своей уникальной области предметного знания.
То, что у педагогики не было до сих пор и нет сейчас фундаментальной теории образования, автор доказывает тем, что педагогика все еще не стала теоретической наукой - она "смыслодеятельное" познание, т.е. эмпирическое, т.е. у педагогики до сих пор отсутствует определение своего теоретического, а не эмпиристского предмета. "Доказывать данный тезис нет необходимости: с ним так или иначе согласны все пишущие об образовании хотя бы потому, что оспаривают все иные образовательные концепции. Именно поэтому выявить причины столь впечатляющего многообразия без единства и теоретически обосновать способ их устранения не по силам никакой особенной "обобщающей теории" Посему любая теория, претендующая на статус "обобщающей", с необходимостью вырождалась ранее, вырождается теперь и будет вырождаться впредь в еще одну из многих односторонне умозрительных "педагогик", лишь увеличивающую на одну единицу и уже тем усиливающую их вселенский беспорядок" (с. 102).
Пока теоретики от педагогики, считает автор, будут создавать свои теории образования, исходя из эмпиристского взгляда, а что же именно они познают, до тех пор педагогика обречена оставаться нетеоретической наукой, а эмпирической. И нет в педагогике пока никакого разделения на теоретиков и практиков - есть люди, занимающиеся эмпирическим познанием с большим или меньшим индивидуальным успехом, но одни только "сидят за столом", а другие еще и "практикуют".
А все достижения педагогики и в плане теории и, что примечательно, практики происходили и происходят, по мнению автора, в результате личных духовных прорывов великих педагогов, исходящих не из эмпиристского взгляда на предмет. Теоретическая новизна самых радикально новых концепций "всегда, базировалась на их личной высокой гуманитарной культуре, на новых в их время философских идеях при глубоком проникновении в психологические открытия своего века, чему способствовал их живой интерес к его социальным, политическим и экономическим проблемам" (с. 105).
"Иными словами, - утверждает автор, - самые великолепные и глубокие педагогические размышления, проекты и концепции были все-таки результатом поиска педагогами общекультурной, логически и теоретически фундаментальной, основы для своей области знания и опыта обсуждением всеобщей идеи учения и воспитания: теоретическим, исторически рефлексивным определением соответствующих этой идее целей, задач, операций и средств ее осуществления образовательными практиками" (с. 105).
Философия образования, делает окончательный вывод Ф.Т. Михайлов, есть "в лучшем случае - философски рефлексивная критика эмпиризма в педагогической теории, но никак не часть таковой Если же свою попытку реализовать эту "функцию" кому-то очень захочется назвать философией образования, хотя этого никак нельзя делать, то, ладно уж, можно и так назвать" (с. 117).
Заключение
В результате обзора и анализа многообразных точек зрения на образование среди современных российских ученых-педагогов был сформулирован вопрос о том, чем является данное многообразие: результатом необходимого и достоверного научного исследования, адекватно раскрывающего такую многообразную сущность образования или это многообразие есть результат субъективного искажения предмета исследования самими учеными-педагогами? Таким образом, возникла проблема уяснения необходимости и достоверности определений, полученных учеными в результате их научных исследований.
Чтобы решить эту проблему было рассмотрено, что есть научно-педагогическое исследование с точки зрения самих представителей современной российской педагогической науки по структуре, цели.
Выяснив, что научное исследование прежде, чем прийти к результату, проходит несколько необходимых этапов, мы пришли к необходимости уяснить: имеется ли наличие многообразия научного содержания на каждом этапе научного исследования, точно также как имеется многообразие его результатов, воплотившееся в многообразии определений образования? Наличие многообразия научного содержания на каждом этапе научного исследования подтвердилось. Для получения ответа на вопрос, что это за научное исследование, которое допускает многообразие научного содержания на каждом своем этапе, какова его природа и единственно ли оно? - была рассмотрена методология педагогики. При этом было выяснено, что философский уровень методологии является определяющим для всех других более частных ее уровней.
Было выяснено, что философской основой методологии научно-педагогического исследования, осуществляемого российскими учеными-педагогами, считается диалектический материализм. Но обнаружилось, что только не многие ученые-педагоги действительно руководствуются в своих научно-педагогических исследованиях принципами диалектического материализма у остальных российских педагогов философской основой методологии научно-педагогического исследования является эмпиризм. Чтобы подтвердить это, были привлечены работы философов-специалистов по диалектическому материализму.
Излагая процесс познания с точки зрения диалектического материализма, было обнаружено, что данный подход к процессу познания не предполагает множественности безразличных друг другу определений сущности, познаваемого явления, т.е. один из путей преодоления субъективизма в научно-педагогическом исследовании, осуществляемом в современной российской педагогической науке заключается в преодолении эмпиризма диалектическим материализмом, в изменении философского основания методологи научно-педагогического познания.
Был обнаружен еще один предлагаемый учеными путь преодолеть кризис образования. На этом пути полагалось, что методология педагогики не в состоянии сама развить свои методы исследования до подлинного познания сущности образования, а потому предлагается решать проблемы педагогики силами новой дисциплины - философии образования.
В главе 2-ой рассмотрена критика философии образования как со стороны ученых-педагогов (В.В. Краевский), так и со стороны философов (Ф.Т. Михайлов). Общий вывод такой: непонимание предмета и методов специалистами внутри наук (педагогики, психологии, философии и т.д.), а также непонимание предмета и методов какой-либо науки представителями из другой науки порождает: 1) психологизм, философизм, сциентизм и т.д. в среде самих педагогов; и 2) становление психологии образования, философии образования и т.д. в среде специалистов не педагогов.
Итог работы таков: насущно-необходимой для современной российской педагогики является разработка собственно философского подхода к образованию.
Некоторые причины обуславливающие трудность этого дела рассмотрены В.С. Шубинским. В своем исследовании он пишет, что некорректное применение философии в педагогике обусловлено: 1) противоречивым характером самой философии (есть возможность абсолютизации ее одной формы); 2) просчетами преподавания философии в нефилософских вузах, в частности педагогических (отсутствие спецкурсов раскрывающих взаимосвязь философии и той дисциплины, которую выбрали студенты для себя в качестве будущей профессиональной деятельности, "следует вырабатывать вкус к методологической рефлексии своей специальности"); 3) сложностью глубокого овладения философией ("применение философии нередко отражает в себе меру ее понимания тем или иным автором в целом или отдельных философских позиций в частности") (163, см. с. 15).
"Как следствие, - замечает В.С. Шубинский, - не использование в научном исследовании некоторыми педагогами всеобщих и общенаучных методов исследования, не умение определять объект, предмет, проблему, цель, задачи исследования и т.д., эклектизм и случайность в выборе философских положений как методологических. В результате можно сделать вывод о том, что диалектика и философия в целом не стали до сих пор ведущим методом теоретического познания в области педагогики" (163, с. 16).
Список литературы
Абрамов С.С. Формирование теоретического знания в технической науке // Вопросы философии, 1984, N 12.
Алексеев Н.Г., Семенов И.Н. Перспективы разработки проблем философии образования в России // Инновационная деятельность в образовании. 1995, N 1.
Алексеев Н.Г., Семенов И.Н. Рефлексивно-методологический анализ проблематики философии образования // Инновационная деятельность в образовании. 1995, N 2.
Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика: уч. пособие для вузов. М.: высш. шк., 1991.
Амонашвили Ш.А. Личностно-гуманная основа педагогического процесса. Минск,1990.
Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания / М., 1977.
Антология педагогической мысли России второй половины XIX - начала XX в. М.,1990.
Бабанский Ю.К. Проблемы повышения эффективности педагогических исследований (дидактический аспект). М.: "Педагогика", 1982.
Барулин В.С. Социально-философская антропология // Общие начала социально-философской антропологии. М.,1994.
Беляева Л.А. Философия воспитания как основа педагогической деятельности. Екатеринбург, 1993.
Бенин В.Л. Педагогическая культура: философско-социологический анализ. Башк. пед. ин-т. - Уфа, 1997
Бест Ф. Метаморфозы понятия "педагогика" // Перспективы. Вопросы образования. -1989. -N 2.
Бестужев-Лада И.В. Народное образование: философия против утопии // Вопросы философии, 1995, N 11.
Библер В.С. От наукоучения к логике культуры. М., 1991.
Бим-Бад Б.М. Антропологические основания теории и практики образования // Педагогика, 1994, N5.
Боккескофф Й., Пинский А. Что такое вальдорфская педагогика?// Семья и школа. 1990. N10.
Бородько М.В. Философия воспитания. // Педагогика, 1993, N 1.
Валицкая А.П. Образование в России: Стратегия выбора. СПб.: изд. РГПУ им. А.И. Герцена, 1998.
Валицкая А.П. Философские основания современной парадигмы образования. // Педагогика, 1997, N 3.
Введение в научное исследование по педагогике / ред. В.И. Журавлев, М., 1988.
Вилльман О. Дидактика как теория образования в ее отношении к социологиии и истории образования. Т. 1: введение. Исторические типы образования, М., 1904.
Галагузова М.А. Эволюция понятия "воспитание" // Понятийный аппарат педагогики и образования: Вып.1. -Екатеринбург,1995.
Ге Ф. История образования и воспитания. М., 1912.
Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет в 2-х т.
Гинецинский В.И. Образовательный стандарт - проблема теоретической педагогики // Педагогика, 1999, N 8.
Гинецинский В.И. Основы теоретической педагогики / СПб., 1992.
Гербарт Общая педагогика выведенная из целей воспитания / избр. пед. соч., пер. с нем. т. 1, М., 1940.
Гершунский Б.С. Философия образования для XXI века. (В поисках практико-ориентированных образовательных концепций) / М.: Изд-во "Совершенство", 1998.
Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию / отв. Ред. И сост. П.В.Алексеев. - М.: "Школа-Пресс", 1995.
Гмурман В.Е. Объект, предмет и структура педагогики // Методологические проблемы педагогики. М., 1977, с. 19-20.
Гносеологическая природа и методологическая функция научной теории / В.П. Ворожцов, А.Т. Москоленко, М.П. Шубина. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд. , 1990.
Горский Д.П. Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. М., 1966.
Государственный стандарт.
Гуманистическое образования: традиции и перспективы. М., 1993.
Давыдов В.В. Виды обобщения в обучении: Логико-психологические проблемы построения учебных предметов, М.: Педагогическое общество России, 2000. - 480 с.
Давыдов В.В. Проблемы развивающего обучения: опыт теоретического и экспериментального психологического исследования. М.: Педагогика, 1986.
Данилюк А.Я. Проблемы эмпирического и теоретического в отечественной педагогике // Педагогика, 1997, N 5.
Диалектика и научное мышление. Ред. А.Н. Аверьянов. М.: Наука, 1988.
Диалектическая концепция понятия. Ред. А.П. Шептулин, Минск: Наука и техника, 1982.
Диалектический материализм: учебник. Ред. Б.Н. Бессонов. М.: Мысль, 1989.
Долженко О.В. Бесполезные мысли, или Еще раз об образовании.// Альма матер, 1991, N 8.
Еремин С.Н., Семенов Е.В. Наука и образование в структуре научно-технического прогресса, Новосибирск, 1986.
Журавлев В.И. Педагогика в системе наук о человеке. -М.,1990.
Загвязинский В.И., Закирова А.Ф. Идея, замысел и гипотеза педагогического исследования // Педагогика, 1997, N 2.
Закон РФ "Об образовании".
Избранные проблемы педагогического исследования. Пособие для начинающего аспиранта. Попков В.А., Коржуев А.В. 1999. 104 с.
Ильенков Э.В. Диалектическая логика: очерки истории и теории. 2-е изд. Доп. М.: Политиздат, 1984.
Ильина Т.А. Педагогика: Курс лекций. -М.,1984.
История педагогики / учебник для студентов пед. Институтов, Н.А.Константинов, 5-е изд., доп. И переработанное, М.: "Просвещение", 1982
История педагогики. Ч.1. От зарождения воспитания в первобытном обществе до середины XVII века / А.И.Пискунов и др., 1995.
Йегер В. Пайдея / пер. с нем. М.Н.Ботвинника, под ред. А.И.Любжин, М.: "Греко-латинский кабинет", 1997.
Каган М.С. Некоторые вопросы взаимосвязи философии и педагогики // Сов. Педагогика, 1981, N 10, с. 56-63.
Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. Л.: изд.-во ЛГУ, 1991.
Каптерев П.Ф. История педагогики: Курс лекций. Ижевск, 1996.
Каменский Великая дидактика
Кант И. О педагогике // Трактаты и письма
Касымжанов А.Х,. Кельбуганов А.Ж. О культуре мышления. -М.,1981.
Кедров Б.М. Проблемы логики и методологии науки. М.: Наука, 1990.
Комаровский Б.Б. Русская педагогическая терминология. Теория и история. -М.,1969.
Конев М. Культура и архитектура педагогического пространства //Вопросы философии.-1996.- N 10.
Копнин П.В. Логические основы науки. Киев, 1968.
Коржуев А.В. Содержательная и логическая корректность педагогических исследований // Педагогика, 1999, N 2.
Корнетов Г.Б. Всемирная история педагогики / М., 1994.
Корнетов Г.Б. Становление воспитания как общественного явления. М., 1992.
Краевский В.В. Методология педагогических исследований / Самара, 1994.
Краевский В.В. Педагогика между философией и психологией.// Педагогика, 1997, N 3.
Краевский В.В. Педагогическая концепция содержания образования как объект философского анализа // Гуманизация образования, 1994, N 1.
Краевский В.В. Педагогическая теория: что это такое? Зачем она нужна? Как она делается? / Волгоград, 1996.
Краевский В.В. Сколько у нас педагогик? // Педагогика, 1997, N 4.
Крупник С.А. Методология подходов к предмету педагогики // Педагогика, 2000, N 4.
Кузнецова Т.Ф. Философия и проблемы образования. - М., 1990.
Кульневич С.В. О научно-педагогической грамотности // Педагогика 2000, N 6.
Кумарин В.В. Вместо педагогики "философия образования"? // Педагогики,1997, N 3.
Кусжанова А.Ж. К теории образования: философские и социологические проблемы.- Оренбург, 1 993
Лебедев С.А. Индукция как метод научного познания. М.: изд.-во МГУ, 1980.
Леднев В.С. Содержание образования: сущность, структура, перспективы. М.,1991.
Лернер И.Я. Философия дидактики и дидактика как философия. М., 1995.
Лившиц М.А Поэтическая справедливость. Идея эстетического воспитания в истории общественной мысли. / ТОО "Фабула", "Изд. Центр", 1993
Лихачев Б.Т. Методологические основы педагогики / Самара, 1998.
Лихачев Б.Т. Педагогика: курс лекций. Учебное пособие. / М.: "Прометей", 1996.
Лихачев Б.Т. Философия воспитания. М., 1996.
Логвинов И.И. Философия образования и педагогика: точка зрения дидакта // Педагогика, 1997, N 3.
Лушников А.М. История педагогики. Изд. 2-е, Екатеринбург,1995.
Макаренко А.С. Сочинения: В 7-ми т. -М.,1950-1952.
Материалистическая диалектика: в 5-ти томах. / ред. Ф.В. Константинов, В.Г. Марахов, М.: Мысль, 1982.
Материалистическая диалектика как основа научного мировоззрения. Ред. В.Г. Иванов, В.П. Рожин. Л.: изд.-во ЛГУ, 1982.
Медведицков А.П. История образования. Омск, 1 995.
Меркулов И.П. Гипотетико-дедуктивная модель и развитие научного знания. М.: Наука, 1980.
Методологические проблемы научного знания. Г.А. Антонюк, П.м. Бурак, А.И. Головнев. Минск: Наука и техника, 1983.
Методология в сфере теории и практики. / А.Т. Москаленко, А.А. Погорадзе, А.А. Чечулин. Новосибирск: Наука. Смб. Отд., 1988.
Методология педагогических исследований: сб. науч. тр. / АПН СССР, НИИ Общей педагогики, ред. А.И. Пискунов, Г.В. Воробьева, М.: НИИОП, 1980.
Методология проблем развития педагогической науки / ред. П.Р. Атутова, М.Н. Скаткина, Я.С. Турбовского, М.: "Педагогика", 1985.
Методы педагогических исследований / ред. А.И. Пискунов, Г.В. Воробьева, М.: Педагогика, 1979.
Мидоуз Д., Перельман Л. Пределы роста и задачи высшего образования // Перспективы. Вопросы образования. -1982. -N 3.
Михайлов Ф.Т. Философия образования: ее реальность и перспективы // Вопросы философии, 1999, N 8.
Мостепаненко М.В. Философия и методы научного познания. Л.: Лениздат, 1972.
Научная деятельность: структура и институты / пер. с анг. И нем. Л.А. Седова и др., под ред. Э.М. Мирского и В.Г. Юдина, М.: Прогресс, 1980.
Никандров Н.Д. Педагогика в системе обществознания / СПб., 1988.
Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов, Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998.
Новое педагогическое мышление сб. 1990.
Образование в конце ХХ века: Материалы "круглого стола" // Вопросы философии. 1992, N9.
Огурцов А.П. На пути к философии образования // Вопросы философии, 1995, N 11.
От глиняной таблички - к университету: Образовательные системы Востока и Запада в эпоху Древности и Средневековья / уч. Пособие, под ред. Т.Н.Матулис., М.: Изд-во РУДН, 1998
Педагогика и логика / сб. под. ред. Г.П. Щедровицкий, М.: "Касталь": ТОО "Международный журнал "Магиструм", 1993.
Педагогика: Пед. теории, системы, технологии / учебник, ред. С.А.Смирнов, 4-е изд., испр., М.: Академия, 2000.
Педагогика / ред. Ю.К. Бабанский, М.: Просвещение, 1983.
Педагогика: Учеб.пособ. для студ.пед. вузов и пед. колледжей / ред. П.И.Пидкасистый, 3-е изд (дораб. и испр.), М.: РПА, 1998.
Педагогика: учебное пособие для студентов пед. уч. заведений / ред. В.А. Сластенин, 3-е изд., М.: Школа-Пресс, 2000.
Педагогика: уч. пособие / науч. ред. Л.А. Колосова, Воронеж: изд. ВГТУ, 1998.
Педагогика: уч. пособие / ред. В.Г. Максимов, Чебоксары, 1999.
Педагогика: Учеб. пособ. Харламов И.Ф. -М.,1990.
Педагогическая мысль в России втор. пол. XIX - нач. XX вв.: библиографическое пособие / сост. Б.В. Емельянов, В.В. Куликов, Чита, 1999.
Педагогическая мысль в странах Запада на современном этапе // сб. науч. тр. АПН СССР, НИИ теории и истории педагогики / ред. В.Я. Пилиповский, М.: НИИТИИП, 1991.
Педагогическая мысль и образование XXI в.: Россия-Германия: материалы межд. науч-практ. конф., 20-21 апр., 2000 / ред. В.Г. Рындак, Оренбург: изд. ОГПУ, 2000.
Петров Ю.А. Методологические проблемы теоретического познания - М., 1986.
Печчеи А. Человеческие качества / М.: "Прогресс", 1980
Полонский В.М. Понятийно-терминологический аппарат педагогики // Педагогика, 1999, N 8.
Полонский В.М. Типология и уровни исследовательской проблематики // Педагогика, 1997, N 1.
Пономарев Я.А., Семенов И.Н., Степанов С.Ю. Философские проблемы педагогики и творчества // Информационные материалы Философского общества СССР, 1990 N 1.
Прикот О.Г. Лекции по философии педагогики / СПб., 1998.
Проблемы законов науки и логики научного познания. Под. Ред. И.Я. Чупахина, В.П. Рогожина. Л.: изд.-во ЛГУ, 1980.
Пряникова В.Г., Равкин З.И. История образования и педагогической мысли: Учебник-справочник. М., 1995.
Ремезова И. Проблема образовательного импульса и образовательного идеала в современных философских исследованиях. // Альма матер, 1997, N 2.
Розанов В.В. Сумерки просвещения / сост. В.Н.Щербаков, М.: "Педагогика", 1990
Розин В.М. Философия образования. Красноярск, 1992.
Розов Н.С. Философия гуманитарного знания. Ценностные основания и концепция базового гуманитарного образования в высшей школе. - М., 1993.
Розов Н.С. Философия образования в России: опасности становления и перспективы развития. // Альма матер, 1993, N 1.
Российская педагогическая энциклопедия в 2-х т. / ред. В.В. Давыдов, М.: БРЭ, 1998 - 672 с., ил. Т. 2 - М - Я, 1999.
Сергеев К.А., Слинин Я.А. "Феноменология духа" Гегеля как наука об опыте сознания // Феноменология духа / СПб.: "Наука", 1994.
Сильвестров В.В. Теория и история культуры в составе образовательной деятельности // Культура - традиции - образование: Еже годник. -М.,1990.
Сингх Р.Р. Образование в условиях меняющегося мира // Перспективы. Вопросы образования. 1993, N1.
Ситковский Е.П. Учение Гегеля о человеке// Энциклопедия философских наук/ в 3-х т. т. 3-ий, М.: "Мысль", 1977.
Скалкова Я. и коллектив. "Методология иметоды педагогического исследования / пер. с чешского. М.: "Педагогика", 1989.
Скаткин М.Н. Методология и методика педагогических исследований - М., 1986.
Смирнов В.А. Логические методы анализа научного знания, М., 1997.
Смирнова Н.В. Образовательный процесс как объект философско-социологического анализа // "Credo", 1999, N 5(17).
Степашко Л.А. и др. Философия и история образования: Учеб. пособие для студентов вузов / Степашко, Лилия Анатольевна, Академия пед. и соц. наук (Москва), Московский психол.-соц. ин-т; Акад. пед. и соц. наук, Моск. психол.-соц. ин-т. М.: Флинта: Моск. психол.-соц. ин-т., 1999, 268 с.
Теоретические основы процессов обучения в современной школе / под ред. В.В. Краевского, И.Я. Лернера, М., 1989.
Теория и практика воспитательных систем / Ред. Л.И. Новикова и др. М.: РАО, 1996.
Теория познания: в 4-х томах. / АН СССР, Ин-т философии, М.: Мысль, 1991.
Терегулов Ф.Ш. Образование третьего тысячелетия // Уфа, Бгпу
Ушинский
Филонов Г.Н. Воспитательный процесс: методология и специфика исследования // Педагогика, 2000, N 9.
Философия образования // ред. А.Н. Кочергин, М.: Фонд "Новое тысячелетие", 1996.
Философия образования для ХХI века (сборник статей) // ред. Н.Н. Пахомов, Ю.В. Тупталов, М., 1992.
Философия образования: круглый стол // Педагогика, 1995, N 4.
Философия образования: состояние, проблемы, перспективы (Материалы заочного круглого стола) // Вопросы философии. 1995, N 8.
философская энциклопедия ст. "педагогика".
Философские проблемы образования / ред. В.П. Бессонов, М., 1996.
Философско-психологические проблемы развития образования // ред. В.В. Давыдов, М.: Педагогика, 1981.
Фихте И.Г. Наставление к блаженной жизни / Пер. с нем., послесловие и примеч. А.К. Судакова, М.: Канон+, 1997.
Фомичева И.Г. Модели педагогической деятельности: опыт систематизации, Тюмень, 1997.
Формирование диалектико-материалистического мышления у студентов. / ред. С.А. Петрушевский, М.: изд.-во МГУ, 1980.
Франк С.Л. Душа человека // Реальность и человек / сер. Мыслители ХХ века, сост. П.В.Алексеев, М.: Республика, 1997.
Фребель Г. Педагогические сочинения, Т1, пер с нем. изд. 2, М., 1913.
Хуторской А.В. Методологические основы проектирования образования в 12-летней школе // Педагогика, 2000, N 8.
Хюсен Т. Современные тенденции развития образования // Перспективы. Вопросы образования. 1983, N1.
Шварцман К.А., Коновалова Л.В., Крутова О.В. Воспитание: новые подходы к вечной теме (Философия и этика воспитания). М.: Луч, 1993.
Шварцман К.А. Философия и воспитание: критический анализ немарксистских концепций. - М.: Политиздат, 1989.
Швырев В.С. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы. М.: Наука, 1988.
Швырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978.
Шептулин А.П. Категории диалектики. М.: изд. "Высшая школа", 1971.
Шубинский В.С. Направления развития методов педагогических исследований // сб. Новые исследования в педагогических науках. Вып. 2 (58) / сост. И.К. Журавлев, В.С. Шубинский. М.: "Педагогика", 1991, с. 14-18.
Щедровицкий П.Г. Очерки по философии образования. М.: Изд-во "Эксперимент", 1993.
Щедровицкий П.Г. Построение науки педагогики // Открытое общество, 1994, N 4.
Щетинин М.П. Объять необъятное: Записки педагога. -М.,1986.
Шелер М. Положение человека в космосе // Избр. произв.: Пер. с нем. / Пер. Денежкина А. В., Малинкина А.Н., Филлипова А.Ф.; Под ред. Денежкина А.В., М.: Издательство "Гнозис", 1994.
Штофф В. Введение в методологию научного познания. Л.: ЛГУ, 1972.
Эльконин Д.Б. О теории начального обучения // Народное образование, 1963, N 4.
Литература на иностранном языке:
А) Немецкий.
Bildungstheorien: Probleme und Positionen / Hrsg. Von Jьrgen-Eckardt Pleines, Freiburg, 1978.
Das Bildungswesen der DDR / red. Karl-Heinz Gьnter, Akademie der Pдdagogischen Wissenschaften der DDR, Berlin: Volk und Wissen Volkseigener Verlag, 1983.
Philosophieren in der Grundschule / Beitr. von Barbara Brьning, Rostock: Univ., 1999.
Philosophische und pдdagogische Arbeiten, Langensalza, 1928.
Б) Английский.
Buford T.Toward a Philosophy of Education. N.-Y., 1969.
Kneller G. Introduction to the Philosophy of Education. N.-Y., 1964.
Morris V.C., Pei Y. Philosophy and the American School: An Introduction to the Philosophy of Education. Boston, 1976.
Philosophies of Education / P. Phenix. N.-Y., 1967.
Philosophies of Education: Introductory Readings / W. Hare, J. Portelli. Clfgary, 1988.
Молочная железа женщины. Гинекологические аспекты
Перевод Ю.В. Морозова
Материалы международного семинара по гинекологическим проблемам заболевания молочной железы (Рим, 11 декабря 1996 г.)