И.Р. Шафаревич о некоторых работах Конрада Лоренца
1. Введение
Эта работа была написана 25 лет назад, когда я впервые, совершенно случайно, познакомился с работами Конрада Лоренца, "отца" этологии - науки о поведении животных. Его работы меня поразили своей логичностью и красотой. Они, как мне кажется, относятся к высшим достижениям естествознания нашего века. (Да и в научном сообществе Лоренц получил, видимо, все возможные формы признания, включая и Нобелевскую премию.)
По разным причинам моя работа не была опубликована до сих пор, но главный ее стимул - познакомить более широкий круг лиц с прекрасными исследованиями Лоренца - сохранился. Хотя переведены его популярные книги, его основные работы не переведены и у нас не популярны. В качестве основной темы выбрана теория Лоренца о "загадке индивидуальности" - происхождении индивидуальных связей между животными, когда животные индивидуально узнают друг друга, становятся друг другу необходимы и незаменимы. На этих отношениях основывается, в конце концов, и вся человеческая жизнь. По ходу изложены и другие, необходимые для понимания сведения из этологии. К сожалению, чтобы сократить объем, пришлось пожертвовать изложением многих фактов из жизни животных и их сообществ, иллюстрирующих общие понятия. А эта сторона делает особенно привлекательными работы Лоренца - в наш век, когда мы чаще всего имеем дело с механизмами или абстрактными схемами!
2. Инстинктивные действия.
Поведение животных составляется из отдельных действий, которые все можно отнести к двум типам, обычно четко различимым. Действия первого типа основаны на понимании, они ориентированы на определенную цель, корректируются успехом в ее достижении и легко видоизменяются сообразно обстоятельствам. Такие действия приобретаются обычно путем обучения. Действия другого типа производятся всегда устойчиво в одной и той же форме, они передаются по наследству, а не создаются обучением. Такие действия называются инстинктивными. Эти два типа действий соответствуют двум путям, по которым животное может получать информацию о внешнем мире. Один из них основан на взаимодействии с внешним миром всего вида и наследственной передаче информации. В области поведения он приводит к жестким, наследуемым инстинктивным действиям. Другой путь основывается на взаимодействии индивидуума с внешним миром. Он использует информацию о непосредственном окружении животного и приводит к процессу научения и к поведению, основанному на понимании.
Инстинктивные действия часто очень детальны и их сложные комбинации порождают разнообразное поведение, в высокой степени приспособленное к внешним условиям. Классическим примером инстинктивного действия можно считать построение пауком своего кокона. Если помешать этой работе, после того, как будет построено основание кокона и предоставить пауку продолжать работать в другом месте, он построит кокон без основания. Движения продолжаются даже в том случае, если из-за жары выводные органы желез паука высохли и не производят паутину. Оказывается, что во всех этих ситуациях неизменным остается число элементарных движений, совершаемых пауком - около 6400. Таким образом это действие не контролируется достижением цели (Мельхерс).
То, что инстинктивные действия наследуются, а не приобретаются путем обучения, доказывается рядом опытов, при которых животные воспитывались в полной изоляции. Например, голуби, воспитанные в узких трубах, где они не могли пошевелить крыльями, будучи выпущенными, летали не хуже своих нормально воспитанных сверстников (Громан). Но и многие действия, которые явно совершенствуются, имеют часто инстинктивный характер. Их более совершенное выполнение просто связано с созреванием мышц, необходимых для совершения действий. Например, цыпленок все точнее клюет зерно. Б.Хесс поставил остроумный опыт - воспитал цыпленка в очках, сдвигающих положение зерна. Разброс в ударах клюва становится все меньше - однако не вокруг зерна, а того места, в котором оно видится. Таким образом, действие не корректируется успехом и его выполнение не связано с обучением.
Такие цельные действия организма, как добывание пищи или размножение не связаны с определенным инстинктом, но являются результатом взаимодействия большого числа специализированных инстинктивных действий. Например, у волка добывание пищи есть результат применения таких инстинктивных действий, как вынюхивание, выслеживание, погоня, встряхивание, убивание жертвы.
Большей частью каждое такое инстинктивное действие возникает под влиянием возбудителя: запаха добычи, вида самки и т.д. Однако, оно отнюдь не является реакцией на воздействие внешней среды. Ряд признаков указывает на то, что инстинктивные действия являются проявлением спонтанного импульса, постоянно возникающего в организме. Лоренц сравнивает его с биением сердца или периодическими сокращениями дождевого червя. Внешние стимулы лишь регулируют проявление этого импульса.
Иллюстрацией служит открытый Крейгом закон понижения порога возбуждения, вызывающего инстинктивное действие. Он поставил опыты с голубями, которые на различные промежутки времени изолировались от самок. При этом исследовалось, какие замещающие предметы способны вызывать действия токования. После нескольких дней изоляции самец адресовал токующие движения самке другого вида, которую он раньше не замечал. Еще через несколько дней - чучелу самки, еще позже - скомканному платку, а после нескольких недель изоляции его токующие движения обращались к пустому углу клетки.
Одно из проявлений спонтанного характера инстинктивных действий имеет особое значение для дальнейшего. Отсутствие возбудителей, "включающих" инстинкт, не только понижает необходимый порог раздражения. Оно действует гораздо глубже, вызывая в организме как целом состояние беспокойства и стремление к поиску соответствующих возбудителей. Это состояние называется поисковым (Appetenzverhaltung). В простейших случаях оно может выразиться в беспорядочном беге, полете или плавании. Однако формы его не жестки и не наследуемы. Наоборот, именно в этом месте обычно возникают действия, основанные на обучении и приводящие иногда к поведению, основанному на понимании. Можно сказать, что в поисковом состоянии животное подвергается обучению или дрессировке, в которой приманкой является включение соответствующих инстинктивных действий.
Например, добывание пищи у сокола в основном состоит из инстинктивных действий. Поисковое состояние ограничивается попытками "наугад", носящими чисто случайный характер и имеющими целью найти возбудитель, включающий сложные и многообразные и инстинктивные действия преследования добычи. После этого субъективная цель животного достигнута. Следующие действия являются чисто инстинктивными. С другой стороны, у человека почти вся деятельность добычи пропитания относится к области состояния поиска и состоит из целенаправленных действий, основанных на понимании. Инстинктивными остаются только действия жевания, слюноотделения и глотания. Именно они связаны с чувством удовольствия. При этом именно те возбудители, которые в состоянии особенно хорошо включить эти действия, являются лучшими возбудителями аппетита: глотание устриц, пережевывание хрустящего хлебца и т.д. Таким образом, и здесь субъективной целью является возбуждение инстинктивных действий, а не та цель (насыщение), в которой содержится биологический смысл всей деятельности.
По аналогии с ощущениями человека и на основании наблюдений над поведением животных можно заключить, что инстинктивные действия связаны с сильными эмоциональными переживаниями. Видимо, состояние поиска всегда имеет яркую эмоциональную окраску, являющуюся его субъективным стимулом.
По-видимому, роль инстинктивных действий заключается в том, что они дают возможность животному решать задачи, на много превышающие ассоциативные возможности его интеллекта. Именно поэтому никогда не встречаются вместе, для решения одной и той же задачи, инстинктивные действия и поведение, основанное на обучении. Если животное способно решать данную задачу на основе обучения, то благодаря пластичности этого решения оно будет несравненно эффективнее.
Весьма вероятно, что наличие инстинктивных реакций часто тормозит выработку поведения, основанного на обучении. Достаточно взглянуть на поведение в других отношениях самокритичного и ясно мыслящего человека при решении задачи выбора невесты, которую он решает при помощи инстинктивных реакций влюбления.
3. Ритуалы.
Джулиан Гексли первый обратил внимание на инстинктивные действия особого типа, которые назвал ритуалами. Так называется инстинктивное действие группы (минимум, двух) животных, использующих в качестве материала переосмысленное другое эволюционно более древнее действие (или систему их), относящееся к совершенно иному кругу жизнедеятельности.
Например, различные формы токования у кур, павлинов и фазанов имеют смысл "ухаживания", но выражаются движениями, которыми самец подзывает самку к корму (иногда очень схематизированными). Наименее ритуализированы эти действия у домашних кур. Петух перебирает ногами и с характерными криками делает клевательные движения. На них подбегает самка, которая начинает перед ним клевать. Ритуализированность проявляется только в том, что те же действия производятся, если поблизости нет никакого корма. Петух клюет тогда любые мелкие предметы. У фазанов самец нагибается с распущенным хвостом глубоко до земли и клюет землю. Когда подбегает самка, он застывает в "экстазе" и только хвост продолжает мерные движения. У павлинов ритуализация продвинулась так далеко, что трудно разглядеть первоначальную основу. Самец распускает хвост и делает несколько шагов назад. Потом он наклоняет хвост вперед и показывает клювом на определенную точку на земле, вытягивая шею. Однако молодые самцы при этом еще клюют землю.
Связь кормления с ритуальными ухаживаниями встречается исключительно часто. Особенно широко распространена ритуализация действий кормления птенцов. Многие певчие птицы в период тока кормят друг друга, как будто партнер - птенец. Он тогда делает движения крыльями, которыми птенцы выпрашивают еду у родителей. Даже у кукушек, которые вообще не кормят птенцов, встречается взаимное кормление как элемент токования. У шакалов, волков и собак детеныши выпрашивают еду у родителей, толкая их мордой. Эти же толчки в угол рта ритуализируются у взрослых в приветствия. У шимпанзе родители кормят детенышей пережеванной пищей. Взрослые приветствуют друг друга поцелуем.
Ритуализация действий другого типа связана с ритуалом "натравливания" у уток. Неритуализированные действия возникают при столкновении супружеской пары уток (селезня и утки) с другой парой или уткой. Часто утка, увлеченная своей агрессивностью, бросается слишком далеко вперед и, испугавшись, возвращается под защиту селезня. При этом она поворачивает голову назад, по направлению к противнику и грозит ему. Эти действия пластичны и подвержены видоизменениям, зависящим от степени интенсивности взаимодействующих инстинктов - страха и агрессивности. Они вызывают у селезня естественную реакцию - он заражается агрессивностью утки и его готовность участвовать в столкновении повышается.
В наиболее ритуализированной форме "натравливание" является "предложением" утки образовать брачную пару с селезнем. Действия приняли совершенно жесткий, однозначный характер. Утка плывет за селезнем и производит ритмические движения поворота шеи и головы то влево, то вправо. В случае согласия селезень отвечает так же ритуализированными действиями "питья и символической чистки перьев". Между этими двумя крайними формами имеется ряд промежуточных ступеней, благодаря которым только и можно догадаться о связи между ними.
Тот же ритуал "натравливания" выполняется и после образования пары и служит ее укреплению. Если селезень и утка разлучены, так что связывающие их узы ослабли, при встрече они особенно долго и интенсивно выполняют этот ритуал. Было бы неправильно рассматривать ритуал "натравливания" как выражение любви утки или того, что она отдает себя селезню. Ритуал превращается в независимое инстинктивное действие и является не побочным продуктом, не выражением связи между животными, а самой связью. Как и всякое инстинктивное действие он связан с соответствующим состоянием поиска, которое возникает, если отсутствуют стимулы, вызывающие ритуал.
Гексли использовал термин "ритуал", чтобы подчеркнуть общность человеческих и животных ритуалов. Конечно, между ними есть глубокое принципиальное различие, так как человеческие ритуалы передаются традицией и каждый человек обучается им заново. Тем не менее у людей и животных ритуалы играют функционально одну и ту же роль. Этим объясняется наличие у них ряда общих черт: цепь действий, связывающих группу и внешний объект, изменяет свою функцию и становится сигналом, сообщением внутри группы; длинная цепь действий, носящих пластичный, допускающий изменения характер, превращается в жесткий, однозначный символ. Отдельные элементарные действия теряют свою изменчивость, окостеневают. Ради увеличения действенности символа, отдельные элементарные ритуалы подчеркиваются, утрируются или же их действие усиливается ритмическим повторением. Некоторые элементарные действия, существовавшие в неритуализированной форме, выпадают или сохраняются в символическом виде. Эти черты придают ритуалу характер театральности, представления.
Это сходство доходит до поразительных параллелей между животными и человеческими ритуалами. Например, между ритуалами волчьей стаи, предшествующими охоте на крупного зверя, когда волки ритмически движутся, соприкасаясь носами, и охотничьими танцами первобытных. Или между ритуалом поднесения брачных подарков, существующим у многих насекомых и птиц и человеческими брачными ритуалами.
Из этих параллелей можно сделать вывод, что у животных, как и у людей выполнение ритуалов связано с особым подъемом эмоций, "теплотой чувств", знакомых всякому, кто украшал Рождественскую елку или свой дом в день Троицы зелеными ветками, и которое достигает особой силы в связи с ритуалами, священными для некоторой человеческой группы. Это подтверждается интенсивностью состояния поиска, которое возникает, если выполнение ритуала становится по какой-либо причине невозможным.
4. Агрессивность.
Кажется, что образец агрессивности - это отношение хищника к жертве. На самом деле, поведение охотящегося хищника лишено всех типичных черт агрессивности. Это может видеть всякий, чья собака "мышкует" в поле - она заинтересованно помахивает хвостом, морда не оскалена. Совсем иначе выглядят собаки в драке. Чаще всего агрессивность и проявляется между особями одного вида. Очень ярко она проявляется в связи с наличием у животных "территории". С тех пор как это явление было открыто в 1920 г. Говардом у птиц, стало известно, что оно распростран
Как полагает Лоренц, агрессивность - типичный инстинкт (хотя не все биологи с ним согласны). Для доказательства он и его сотрудники приводят ряд экспериментов, в основном с животными, воспитанными изолированно, у которых агрессивность по отношению к особям своего вида не могла выработаться путем научения. Так, изолированно воспитанные крысы и мыши еще агрессивнее, чем те, которые выросли в обществе. Они немедленно атакуют себе подобных, используя типичные для своего вида приемы угрозы и атаки. Агрессивность обладает всеми чертами, свойственными инстинкту, которые мы описали в предшествующих параграфах. Например, спонтанность и понижение порога раздражения легко наблюдать, если воспитывать в аквариуме рыбок различных видов, обладающих высокой агрессивностью. При наличии в аквариуме рыбок того же вида, атаки направляются на них. Если их изъять, то рыбка бросается на рыб других видов, на которых она раньше не реагировала (и которые биологически не являются ее конкурентами), причем постепенно на все менее и менее похожих. Полное отсутствие рыб того же вида может даже направить агрессию самца на самку, с которой он образует пару. Агрессивность выполняет ряд функций первостепенной важности для вида. Так, агрессивностью поддерживается территория. Более слабое животное может отстоять свою территорию от более сильного, так как "у себя дома" оно агрессивнее, а значит, и сильнее. Наличие же территорий исключительно важно для того, чтобы особи одного вида расселялись равномерно, не создавая конкуренции друг для друга.
Другой фактор был указан еще Дарвином - в результате боев между соперничающими самцами сильнейший приобретает самку и оставляет потомство. Так производится отбор особенно сильных самцов, играющих роль защитников и руководителей в стадах и стаях. Таким образом отбираются, например, самцы в стадах павианов, которые при любой опасности стеной окружают более слабую часть стада.
Очевидна роль агрессивности, готовности самоотверженно бросаться в бой, для защиты потомства. Эта функция особенно выпукло подчеркивается тем, что у животных, у которых один пол берет на себя заботу о потомстве, именно этот пол ярко агрессивен. У колюшки это самцы, у карликовых окуней - самки.
Агрессивность связана с одним из основных свойств животных обществ - наличием в них иерархии - важнейшего механизма, придающего им устойчивость. Смысл ее в том, что каждый из членов общества знает, кто сильнее, а кто слабее его и, следовательно, кто кому должен без столкновений уступать в еде, борьбе за самок и т.д. Иерархия устанавливается в группе животных очень быстро, после очень небольшого числа стычек, часто совсем без них. Иногда она приводит к полному упорядочению всей группы - выделение старшей альфы, следующей за ней беты и т.д., кончая последней омегой. Иногда же выделяется группа альфа, группа вета, группа омега.
Явление иерархии распространено исключительно широко и во многих отношениях полезно для вида. Во-первых, оно уменьшает число столкновений в обществе, препятствует его распаду. При этом не подавляется необходимая для общества агрессивность по отношению к "чужакам" - животным, не входящим в группу. Во-вторых, с высоким положением в иерархии связан авторитет, поведение высоко стоящего в иерархии животного гораздо больше влияет на поведение группы, чем поведение низко стоящего. Например, если молодая галка испугается, ее крики не окажут никакого действия на стаю, если же взлетит старая галка "высокого ранга", то вся стая последует за ней. Ирвен де Вор описывает, как стадо павианов в открытой саванне оказалось в близости льва. Молодые самцы сейчас же окружили стадо, а седой, беззубый вожак один разведал местоположение льва, нашел безопасный путь и вывел стадо.
Вернемся к связи иерархии и агрессивности. В обществе животных происходят непрерывные столкновения в борьбе за повышение статуса в иерархии, причем агрессивность проявляется сильнее всего между особями с близким статусом. В стычки вовлекаются и другие животные и вот для альфы при в столкновении двух ниже стоящих особей врагом естественно становится сильнейший, т.е. сильные защищают слабых членов общества.
С другой стороны, как мы знаем по своему опыту, агрессивность способна разрушить общество и существует много механизмов, нейтрализующих эти ее проявления.
Например, крысы одной стаи обладают общим запахом, который подавляет агрессивность между ними. Стоит изолировать крысу от стаи всего на несколько дней, как она теряет этот запах. Если ее вернуть в стаю, она подвергнется немедленной ожесточенной атаке, как любая чужая стае крыса.
В этой связи вырабатывается поведение, называемое Лоренцом "моралеподобным". Стимулы его конечно отличны от человеческой морали - они ближе к табу первобытных обществ - но функция та же.
Ярким примером являются так называемые турниры. Их цель - выяснить, какой из двух соперников является сильнейшим и в то же время воспрепятствовать тому, чтобы слабейший получил слишком большие повреждения. Тут выработана целая гамма механизмов поведения. Так, многие рыбы долго демонстрируют себя друг другу, растопырив плавники, приняв позу, подчеркивающую их размеры. В результате более слабый, убедившись в превосходстве противника, имеет возможность уклониться от боя.
Сильно ритуализированный турнир оленей состоит из двух фаз. Первая заключается, как и у рыб, в "демонстрации", причем противники проходят друг перед другом, опуская и подымая рога. Во второй фазе они сплетаются рогами и толкают друг друга. Иногда один из оленей готов перейти ко второй фазе раньше другого и тогда его рога оказываются против незащищенного бока противника. Но он тут же останавливается как вкопанный, потом подымает рога и опять начинает "демонстрацию", пока оба противника одновременно не перейдут ко второй фазе турнира.
Такого рода торможения встречаются далеко не только в связи с турнирами. Например, они обеспечивают то, что взрослые члены группы не нападают на молодых. Например, птенцы затормаживают агрессивность родителей своими криками. В эксперименте оглушенные индюшки мгновенно убивали своих птенцов. То же подтвердили опыты с приманками: если спустить на нитке в гнездо чучело птенца, птица его яростно атакует, но стоит включить записанный на пленку писк птенца, как нападение внезапно останавливается мощным торможением.
Такого же типа торможения препятствуют нападению на "слабый пол" - большей частью на самок. Это хорошо известно всем в отношении собак. То же имеет место и для волков. У некоторых насекомых "слабым полом" являются самцы - самки значительно сильнее и больше. Они могут представлять для самца серьезную опасность. Например, самки богомола часто поедают самца в момент оплодотворения. Выработанный здесь механизм - это "поднесение подарка". Самец подносит самке что-либо съедобное и тем отвлекает в нужный момент ее внимание. Это поведение дало начало ритуалу, т.е. превратилось в символ, причем подарок может уже и не содержать ничего съестного. Ритуал поднесения свадебных подарков широко распространен, причем не только среди насекомых, но и среди птиц.
Действия, вызывающие торможение агрессии, называются действиями умиротворения. Иногда они носят очень драматический характер. Например, во время самой жестокой схватки собак или волков побежденный застывает, отворачивая морду от противника и подставляя ему яремную жилу - т.е. то место, за которое они обычно и пытаются друг друга схватить. Эффект оказывается мгновенный - победитель дрожит от возбуждения, щелкает зубами в воздухе, но не может схватить побежденного.
В человеческом поведении можно выделить ряд действий умиротворения. Например, склонение головы как жест преданности очень близко описанным выше действиям умиротворения волков. Лоренц считает действием умиротворения и евангельское "подставление ланита".
Характер ряда действий умиротворения связан с описанными выше мощными стимулами, тормозящими агрессивность против самок или потомства. Соответствующие действия имитируют или позы самок в процессе копуляции или инфантильное поведение, хотя в новой своей функции эти сильно ритуализированные действия не имеют ничего общего ни с продолжением рода, ни с воспитанием потомства. К первому типу принадлежат, например, "позы покорности" у многих обезъян, особенно павианов. Это чисто врожденные инстинктивные действия. Совсем маленькая ручная обезъянка, испугавшись новых стульев, внесенных в комнату, проделывает по отношению к каждому из них церемонию "подставления". Эти действия проделываются совершенно безразлично как самками, так и самцами, и понимаются как ими, так и теми, к которым они адресуются, как символы покорности.
Инфантильное поведение как действие умиротворения распространено особенно широко. Им является, например, облизывание уголка рта у собак - это имитация жеста, которым щенки просят пищи.
Описанные выше церемонии умиротворения образуют гибкий язык и могут выражать тонкие нюансы отношений. В частности, они могут служить и укреплению связи между двумя равноправными членами группы, выражая "дружественные" отношения, как вежливые люди пишут в конце письма "Ваш покорный слуга", хотя ни один из них не считает себя ниже другого. Эти действия особенно часто возникают, если члены группы некоторое время не виделись и связь между ними ослабла. Поэтому они называются приветствиями. Например, аисты, приветствуя друг друга, кладут клюв на спину. Приветствия волков обладают такими тонкими нюансами, что их исследователь Мури не мог на основании их заключить об отношениях иерархии между участниками церемонии. Пожатие рук у обезъян играет такую же роль. У них его происхождение яснее, чем у людей - одна из обезъян подает руку тем же жестом (ладонью вверх), которым их детеныши выпрашивают пищу. Поцелуи обезъян при встрече происходят так же от кормления детенышей.
Конечно, ряд приветствий у людей имеет то же происхождение. Это бросается в глаза в связи со снятием шляпы - которое имитирует снятие шлема. Очень важным действием умиротворения у людей, которое так же используется как приветствие, является улыбка и смех, которые кстати встречаются и у обезъян.
Улыбка уменьшает напряженность, совместный смех устанавливает дружественную атмосферу. Улыбаются, когда приносят извинения. Когда испуганный человек нервно смеется, его поведения аналогично поведению обезъянки, подставляющей свою заднюю часть стульям. Дальше мы еще вернемся к интересному анализу смеха.
Указанные выше формы поведения лишь уменьшают или ограничивают действие агрессивности. Самый же мощный фактор, переориентирующий агрессивность в направлении укрепления сообществ, будет описан в следующем параграфе.
5. Индивидуальная связь.
Теперь описаны все понятия, необходимые для того, чтобы изложить центральную идею той теории, описанию которой посвящена эта работа. Речь идет о происхождении одного из важнейших творений Природы - индивидуальной связи между животными, из которой в конце концов возникла и человеческая дружба, и любовь, и сострадание.
Далеко не все животные, даже общественные, различают друг друга индивидуально. Но уже у рыб это явление можно обнаружить экспериментально. Для этого достаточно взять две пары рыбок одинаковой породы, находящихся в одной фазе цикла воспроизведения потомства и поменять местами самок. У некоторых видов самцы на замену никак не реагируют. Но, например, у цихлид (тропических родственников наших окуневых) реакция самца не вызывает сомнения: он согласен образовать пару лишь с индивидуальной, выбранной им раньше самкой.
Но часто животные не просто знают друг друга индивидуально. Между ними существуют связи, во многом аналогичные связям привязанности, дружбы, любви между людьми. Эти связи настолько сильны, что часто сохраняются несмотря на длительную разлуку. Если животные насильственно разлучаются, они приобретают все признаки "несчастности". С громкими призывными криками животное бродит, ища дни и ночи напролет своего "друга". Особенно ярко это видно на примере серого гуся - классического объекта наблюдений Лоренца и его учеников. Если гусь теряет своего сотоварища, с которым он связан узами "дружбы", это сразу меняет все его поведение. Его способность постоять за себя резко падает. Он часто вообще не оказывает сопротивления нападающим на него гусям и убегает от самых слабых членов стаи. Вскоре он занимает одно из самых низких мест в иерархии всей гусиной колонии. Даже выражение лица его меняется. В особенности окружение глаз, главным образом под глазами претерпевает в точности то же изменение, которое у людей создает впечатление несчастного выражения лица.
Для того, чтобы понять структуру и происхождение таких индивидуальных связей, рассмотрим простейший пример - отношения между самцом и самкой у ряда коралловых рыбок. Эти животные исключительно агрессивны и яростно бросаются на любого представителя своего вида, приближающегося к их территории. С другой стороны, чтобы дать жизнь потомству, они должны встретиться в гнезде самца. Возникает на первый взгляд неразрешимая задача - как блокировать агрессивность самца в ситуации, которая должна вызывать наиболее мощный взрыв агрессивности - когда другая рыба того же вида приближается к самому центру его территории. Наблюдения говорят, что это достигается при помощи сложного ритуала танца. Видно, что решение дается нелегко - бывают случаи, когда танец может закончиться атакой на самку. Но и в благоприятном случае движения самца очень напоминают действия угрозы и нападения, а движения самки - действия страха и бегства. В ритуализированной, утрированной форме, самец атакует самку - но с одним отличием - он направляет свою атаку не на нее, а на "воображаемого противника" рядом с ней. (Таким образом, мы имеем здесь дело с явлением "переадресованной реакции". Оно каждому известно на примере рассерженного человека, который ударяет кулаком по столу - вместо лица своего оппонента.)