Белякова О. Ю.
В период раннего средневековья была заложена система образования, развитие которой имело огромное значение для культуры нового времени и современности. В основу разработанной Боэцием системы легло семь дисциплин, из которых грамматика, риторика и диалектика образовывали "тривиум", а арифметика, музыка, геометрия и астрономия входили в состав "квадрилиума".
Что же считается физической культуры, то её роль в воспитании подрастающего поколения была пересмотрена. В Древней Греции и Риме она мыслилась непременным атрибутом учёности и была залогом гармоничного человеческого существования ("в здоровом теле здоровый дух"). Только здоровое и физически прекрасное тело могло бы стать достойным вместилищем знаний. Другое дело, что у греков физическое совершенствование имело ещё и религиозный характер (Олимпийские игры зародились в Олимпии, при древнейшем в Греции храмовом комплексев честь Зевса Олимпийского). В период Римской империи концепция физического развития сочеталась не с аскетическим духом, а с полной нравственной деградацией. Занятия спортом оставались "правилом хорошего тона" для знатного римлянина, но это не мешало одновременно предаваться самым разным, вредным для здоровья излишествам, в частности, безудержному обжорству и разврату. Кроме того, занятия спортом ассоциировались у христиан с устрашающим символом империи - с амфитеатром, где устраивались пышные гладиаторские бои и было пролито столько крови первых исповедников Христа...
Отношение к спорту в Древнем Риме можно сравнить с так называемыми развлекательными центрами, которые становятся символом престижа и "крутости" в наше время: взрослые дяди и тёти, потягивая пивко и дымя сигаретами, играют в кегли, бильярд или рассекают на коньках искусственный лёд в прокуренном помещении под оглушительную музыку из мощных динамиков.
Поэтому главным в новой христианской цивилизации стало совершенствование духа, чего так не доставало культуре развратного Рима. Занятия воинским искусством, традиционные и для римлян, и для полудиких варваров, правда, никто не отменял, напротив, в среде недавно обращённых в христианство "молодых" народов даже бытовало мнение, что и образования- то никакого не надо. У недавних варваров даже остро стоял вопрос, а стоит ли вообще мужчинам получать образование (женщины в учёт вообще не принимались).
Мужчина - это прежде всего воин, который должен защищать свой родной очаг и страну от посягательства врагов; науки же для него - вещь бесполезная и бессмысленная, удел мирного времени и праздности. Небезызвестный король остготов Теодорих, обосновавшийся в Северной Италии со столицей в окружённой болотами неприступной Равенне, всячески старался снискать себе славу покровителя наук и искусств, хотя придерживался того же мнения. Его сын был воспитан в традициях варваров, а внук получил настоящее классическое образование. В результате образованный внук не смог удержать в своих руках власть. Очевидно, вопрос давать или не давать своим наследникам мужского пола должное образование, мучил умы многих монархов раннего средневековья. И решался он часто не в пользу знаний. Многие короли Европы не умели читать и писать, что, впрочем, не всегда мешало им с честью управлять страной. При безграмотном Хлодвиге франки стали великим христианским государством, при короле Альфреде, который так и не выучился чтению и письму, в Англии процветали искусства и развивалась наука; Карл Великий сплотил вокруг себя умнейших и образованнейших людей своего времени, собирал библиотеку из чудом уцелевших античных рукописей.
Конечно, образование периода средневековья, на первый взгляд, имело отвлечённый характер, поскольку, казалось, здесь отсутствовали практические дисциплины, эта отвлеченность дисциплин вначале не была понятна варварам и воспринималась настороженно. Но если разобраться в этом поподробнее, можно убедиться в важности перечисленных нами дисциплин для той эпохи, да и для нашего времени. Риторика и диалектика, сейчас некоторым представляются совершенно "ископаемыми" дисциплинами, являющимися синонимами "напыщенного пустословия", однако в настоящий момент мы являемся свидетелями процесса повсеместного введения в школьную программу риторики, то есть ораторского искусства. На полках книжных магазинов можно увидеть большое количество соответствующей учебной литературы разных авторов. Получается, что сейчас вновь наше общество почувствовало потребность в обучении детей с малолетства искусству правильно и логично мыслить, умело вести научную дискуссии, грамотно высказывать своё мнение. В средние века и античности огромное значение придавалось устному слову и устной речи, и тот, кто умел правильно и чётко строить свою речь, тот, стало быть, мог и изложить свои мысли письменно, руководствуясь принципами другой важной дисциплиной - грамматиги. Перед тем, как попасть на пергам
В наше время повсеместного развития письменно-печатной культуры плодов "цивилизации Гуттенберга", мы вынуждены делать работу за тех, кто пишет, отбраковывая ненужную информацию при устном выступлении, а безграмотная речь наших многочисленных чиновников уже давно стала неисчерпаемым источником для анекдотов.
В античное время и в средние века читать было принято вслух, не было понятия чтения "про себя". Это свидетельствовало о том, что слово письменное служило полным эквивалентом слову устному. Чтение "про себя", в полном молчании распространения не имело. Литература должна была "исполняться на публике, а не пробегаться глазами в молчаливом одиночестве". В качестве доказательства отсутствия у средневекового общества навыков "прочтения про себя" можно привести хорошо известный факт из "Исповеди" Блаженного Августина. Вот как описывает Августин талант своего учителя - святого Амвросия Медиоланского: "Когда он читал, глаза его бегали по страницам. Сердце доискивалось до смысла, а голос и язык молчали". Люди специально приходили из других мест, чтобы посмотреть на это чудо".
Что же касается музыки, геометрии, астрономии, арифметики, то эти дисциплины также тесно и логично связаны между собой, поскольку изучают с разных сторон те закономерности, которые лежат в основе изучения мира и природы во всей красоте и многообразии. Известно, что в основе сотворённой Господом Гармонии находятся числовые соотношения, каждому числу соответствует своё звучание. Согласно учению Платона, "не геометр да не войдёт" в царство вечной красоты и не сможет услышать музыку планет. О гармонических соотношениях в устройстве вселенной говорил и Кеплер - учёный эпохи позднего средневековья, занимавший должность астронома и математика при Австрийском дворе. В своей книге "Гармония мира" он подчёркивает связь геометрии, арифметики, музыки и астрономии в постижении механизма созданной Господом Вселенной. "Квадраты времён обращений планет вокруг Солнца относятся как кубы их средних расстояний от Солнца". Гармония сфер выражается им в музыкальных звуках: каждая из планет имеет свои мелодии. Мыслители Древнего мира и Средних веков попытались найти те идеальные числовые соотношения, которые лежат в основе разлитой по миру божественной красоты и совершенства. В 1202 году был открыт так называемый ряд Фибоначчи - основа формообразования в природе и цивилизации. В результате деления целого на две неравные части, чтобы целое относилось к большей как большая к меньшей появляется число Фибоначчи - 1,61803398875(Ф), демонстрирующее суть золотого сечения (или божественной пропорции). Интуитивно постигнутое в древности и выявленное в средние века, золотое сечение открывает перед нами на новом, научном уровне красоту и совершенство созданного Богом мира: оно присутствует в прекрасных цветах и пчелиных сотах, в раковинах и кристаллах, в произведениях изобразительного искусства и музыкальных рядах.
Конечно, не стоит чрезмерно преувеличивать силу чисел, превращая числовые соотношения в нумерологию, как это происходило у пифагорейцев, каббалистов и в некоторых случаях в культуре средневековой христианской цивилизации, и не нужно зависеть от господства звезд и планет над судьбами людей, увлекаясь астрологией, чему так подвержены люди и в настоящее время, ведь это всё суть отдельные грани так и не познанного до конца Божественного Домостроительства.
В этой статье автор не преследует целью призвать к возврату "доброго старого" времени средневековья. Его просто привлекло такое гармоничное и глубокое взаимодействие разных предметов друг с другом, которое порождало у людей той далёкой эпохи необычайную цельность восприятия всех сторон жизни человеческой и Вселенной, осенённых благословлением Творца.