Тенденции развития современного российского воспитания

Меньшиков В. М.

Главный вопрос любой педагогической теории – правильное определение путей развития воспитания. Однако это только часть работы. Не менее важно принятие целесообразных педагогических решений людьми, власть имеющими. Ученые могут тысячу раз теоретически правильно определить тенденции развития воспитания, но решения примут политики. Как найти разумное согласование между научными идеями, выводами, рекомендациями науки и политическими решениями?

Прежде всего необходимо выявить возможные тенденции развития воспитания, для чего следует понять не только его собственное имманентное развитие, но и, что не менее важно, его функционирование в пространстве реально существующего общества.

Здесь уместно сравнение воспитания в обществе с функционированием органа в организме. Есть определенная степень самостоятельности функционирования органа в организме, и в силу этого существует определенная автономия его развития. Но в целом развитие органа определяется идеей функционирования всего организма.

Итак, чтобы понять тенденции развития российского воспитания, мы должны проанализировать его развитие на нескольких уровнях существования. Первый уровень – уровень понимания развития воспитания в контексте развития общества; второй – это воспитание как широкий социальный процесс, как народное воспитание; третий – анализ развития самого воспитания. И далее – уровень анализа фундаментальных компонентов различных видов и институтов воспитания: его целей, его содержания, его технологий, его организации.

То, что воспитание должно быть вписано в существующее, даже утопическое, государство, – это уже поняли Платон и Аристотель. Проблема же заключается в том, что реально воспитание не просто соответствует развитию общества, развитию государства; поскольку само государство так или иначе реализует те или иные цели своего бытия, то и цели воспитания так или иначе, но согласовываются с целями бытия общества.

Развитие общества определяется той реальной национальной идеей, которую оно реализует. В настоящее время существует множество определений этого понятия. Если из всего их многообразия вычленить самые существенные значения, то можно сказать, что национальная идея – это, во-первых, как писал В.С. Соловьев, не то, что думает о себе народ в настоящем, а то, что думает Бог о народе в будущем; во-вторых, это совокупность фундаментальных духовно-нравственных, культурных, исторических, социально-экономических и педагогических ценностей, выработанных на протяжении длительного исторического времени, по которым реально живет народ; в-третьих, национальная идея – это те реальные общегосударственные, общенациональные задачи, которые ставит перед собой и решает в данный момент народ, общество. Именно последние задачи чаще всего осознаются обществом как общенациональные, даже как национальная идея, и именно в процессе решения их реально развивается общество.

Общенациональные идеи определяют реальное развитие общества, подобно тому как нормальная жизнь человека возможна, пока для человека его жизнь имеет хотя бы какой-то смысл. Без общезначимых задач народ перестает быть народом, государство – государством, общество – обществом, подобно тому как любой социальный субъект перестает быть, теряя цели своего функционирования. Представим ситуацию. Выехал поезд, и машинист забыл, зачем он ведет поезд. Вылетел самолет, и летчик забыл, зачем он летит. Современный туристический суперлайнер с тысячами туристов вышел в океан, и все, начиная с капитана, забыли, зачем они вышли в океан. Что будет? Нечто подобное происходит и с любым обществом, любым народом, забывшими цель и смысл своего существования. Как писал К.Д. Ушинский, такой народ должен умереть, потому что «каждому народу суждено играть в истории свою особую роль, и если он позабыл эту роль, то должен удалиться со сцены: он более не нужен. История не терпит повторений».

В настоящее время национальная идея США – сохранение статуса супердержавы, поддерживающей порядок во всем мире. Какими средствами – это другой вопрос. Западная Европа после Второй мировой войны главную цель своего существования видит в обеспечении и сохранении высокого уровня жизни для своих граждан.

На фоне этих стран можно с сожалением признать, что никаких общенациональных задач – задач, принятых всем обществом, Россия пока не имеет. Подспудно же страна реализует идею национального выздоровления, происходящего в рамках капиталистического пути развития. А отсюда вся тяжесть потерявшего себя общества, начиная с бессмысленности существования многих россиян и вымирания населения и заканчивая чиновничьим беспределом. С этих позиций советское общество, с его, хотя и утопичной, но целью – построением коммунизма, было на порядок выше современного, так как у страны была цель, определяющая ее развитие. Да, можно сказать, что для большинства граждан эта цель ровным счетом ничего не значила. Безусловно, это так. Но для скольких граждан США сегодня что-то значит главная цель их страны? Однако важно то, что страна развивается, решая эту национальную задачу.

Поскольку мы до сих пор не сформулировали свою национальную идею, постольку мы до сих пор не сформулировали и рабочую национальную доктрину воспитания, которая должна отражать главные пути развития образования в контексте реального развития российского общества. А поэтому реально развитие российского воспитания будет детерминировать капитализация российского общества. А это значит, что возможен целый ряд негативных последствий для воспитания и образования. Например, в образовании это угасание духовно-нравственного воспитания и превращение его в отрасль, предоставляющую образовательные услуги. А это, по большому счету, бесконечное обеднение образования, потому что в образовании можно свести к услугам только его самую малую часть. Да, можно за плату научить читать и писать, но нельзя на заказ сформировать личность, а образование прежде всего направлено на формирование личности. Воспитание – это пространство и процесс долговременного формирования и развития человеческой личности, процесс ее сущностного развития. Это особенно очевидно на уровне семейного воспитания. Сведение его к сфере воспитательных услуг – это абсурд. Но и сведение деятельности школы к предоставлению образовательных услуг – это если не разрушение образования, то его огромное обеднение. И если в российской экономике «чистый» рынок разрушил почти все высокотехнологичные производства, то в образовании он может уничтожить образование как систему полноценного формирования личности, превратив его в лучшем случае в средство подготовки «узкого специалиста».

Да, рыночные сегменты возможны, и они существуют на уровне отдельных компонентов, на уровне отдельных образовательных учреждений, особенно высших. Но если все образование будет сведено до уровня подготовки к вузу, к элементарному «натаскиванию» к экзаменам, к решению определенных задач и функций, то оно потеряет свое главное предназначение – полноценное развитие человека.

Если угодно, безоглядная капитализация образования приведет к эффекту, о котором писал уже Аристотель: следование за потребностями зрителей ведет к деградации искусств. Об этом же не менее точно сказала Алла Пугачева. Когда ее спросили, почему она сейчас поет такие плохие песни, она ответила: «Какие хотят слушать, такие и пою». Да, она могла бы петь и хорошие песни. Но ведь кто-то должен сформировать в человеке хороший музыкальный вкус. А рынку это нужно? Рынку нужны деньги, все равно как полученные. Поэтому не случайно практически все известные деятели педагогики в истории человечества выступали категорически против рыночного подхода к образованию. Его неприятие они объясняли тем, что рынок ориентируется на прибыль, тогда как обществу в целом нужен подлинно развитый человек, и не только интеллектуально, но всесторонне развитый, и прежде всего духовно и нравственно.

Переход же образования на уровень предоставления образовательных услуг конкретному индивиду – это переход к развитию качеств, самых полезных для человека в данный момент, а потому переход к формированию человека, максимально приспособленного к жизни в стремительно изменяющемся обществе с максимальной пользой и выгодой для себя и без какого-либо осознания себя хоть за что-то ответственным, т.е. человека-«кочевника» (Ж.Ж. Аттали).

А это неизбежно приведет к тому, что российское образование потеряет свое, пока, может быть, еще сохраняющееся субстанциональное начало, а в результате будут ликвидированы те системные свойства нашего образования, которые дают ему подлинно фундаментальное классическое образование, готовящее нашего человека к служению государству, обществу, народу.

Следовательно, если либеральный, рыночный подход не «работает» даже в сфере материального производства, то в образовании он еще опаснее, поскольку наверняка разрушит его фундаментальные, смыслообразующие начала. Поэтому сегодня важно понять, какая все-таки цель будет определяющей в развитии российского образования: подготовка «кочевников» или формирование человека-созидателя – созидателя себя, семьи, общества.

Ответ на этот вопрос лежит, прежде всего, в пространстве путей развития российской цивилизации. Каким путем пойдет ее развитие? Либо путем бездумного перехода к современному либеральному глобальному порядку – все равно на каких условиях: сырьевого придатка или сверхсовременной постиндустриальной державы, либо путем органичного развития своей традиционной цивилизации в разумном, для себя полезном взаимодействии с миром. Да, сегодня страна отвергает бездумное и на любых условиях вхождение в «мировую цивилизацию», но она еще не нашла свой ясный традиционный путь развития в современных условиях. И это опасно. Что это означает? То, что страна «сосредотачивается» или же она тихо умирает? И выбор в пользу смерти уже носит предрешенный характер? Как считают, опираясь на Л.Н. Гумилева, некоторые российские интеллектуалы, срок жизни цивилизации – 1200 лет, а российская цивилизация этого возраста достигла. Значит, пора «с достоинством умереть» (С. Белковский)?

Но насколько окончательно это утверждение? Оговоримся: упоминая о смерти, мы вовсе не имеем в виду, что эта смерть наступит завтра. Отнюдь. Но если механизмы смерти уже запущены, так как они уже запущены в западноевропейском обществе, то смерть придет. В этой связи стоит задуматься над таким фактом: если в начале XX века одной из самых значимых книг стала книга «Закат Европы» О. Шпенглера, то в конце века – «Гибель Запада» П. Бьюконена.

И все-таки у любой страны есть свой шанс на выживание. Одним из первых мыслителей, писавших о естественной смерти народов, был гениальный русский педагог К.Д. Ушинский. Но он указывал и на другое – ни один христианский народ еще не вымер: «Стареются отдельные люди, старелись и вымирали отдельные – и то не христианские – народы (ни один христианский народ еще не вымер, задавленная Греция и та возродилась для новой жизни; в христианстве есть и будет всегда источник возрождения народов, в какое бы положение ни ввергла их историческая судьба)» [53: 49] Значит, помимо естественного, есть у народов и другой – сверхъестественный путь развития?! Как задействовать его? И можно ли его задействовать? Видимо, да, если вспомнить, что во время Отечественной войны летчики по своим молитвам к Богу выводили из штопора свои сбитые самолеты. А это значит, что и у нашего народа все равно остается шанс вырваться из жуткого падения в бездну небытия.

Однако до сих пор мы не имеем национальной доктрины развития страны, т.е. своей национальной идеи.

С позиций сказанного понятно, что и имеющиеся государственные документы по развитию российского образования явно не описывают его стратегию. Так, «Национальная доктрина развития образования в Российской Федерации» – документ, явно не содержащий в себе системы долгосрочных стратегических решений его развития.

Отсутствует не только внятная, долговременная, всем обществом понимаемая и принимаемая, осознанная доктрина развития воспитания и образования, но даже и его среднесрочная программа, потому что в качестве таковой не может выступать «Концепция модернизации российского образования до 2010 года».

А это значит, что и школьная политика будет не политикой решения фундаментальных задач, а политикой решения частных проблем.

И действительно, оценивая в целом реализацию образовательной политики Российского государства, мы можем сказать, что в настоящее время усилия страны, системы образования направляются не на решение его фундаментальных проблем – создание нового содержания, новых технологий, а на решение второстепенных, организационных проблем.

Так, приоритетный национальный проект «Образование» – это пока решение частных проблем образования, направленное на поддержку отдельных образовательных учреждений. Конкурсное финансирование отдельных образовательных учреждений поможет части, пусть и самых перспективных, школ, но не системе образования в целом. Другие мероприятия в рамках проекта поддержат определенные направления развития образования, например компьютеризацию, обеспечат школы автобусами. Да, это необходимые меры для современного образования, но они не дают решения фундаментальных проблем, необходимых для развития образования в целом. Например, школьный автобус – это констатация факта, а не решение проблемы сельской школы: не придется ли уже лет через 10–15 из поселковых малочисленных школ свозить школьников в городские школы?

Еще более опасный проект – подушевое финансирование, которое не только принесет много бед для самого образования, но и по определению «добьет» многие сельские школы, а вместе с ними и русские деревни.

Если взять крупные решения по образованию вне рамок приоритетного национального проекта, то мы увидим, что и они прежде всего направлены на решение организационных вопросов воспитания. Более того, они нередко бывают неудачны. Так, переход к двухуровневой системе высшего образования – это серьезное ухудшение современного высшего образования России, потому что в процессе этого перехода в значительной мере потеряется фундаментализм современного высшего российского образования.

При этом отдельные проекты, приобретая в общественном сознании значение главных, заслоняют понимание и решение действительно фундаментальных проблем образования. Например, главная, едва ли не самая обсуждаемая проблема современного образования – проблема ЕГЭ. При этом уже, кажется, никто не помнит, что изначально ЕГЭ был направлен на то, чтобы предложить такую систему проверки знаний выпускников, когда любой способный ученик из любой школы мог бы своими силами поступить в любой вуз страны. Но прошло время, и уже забывается, что ЕГЭ – это всего лишь один из вариантов объективной, честной проверки знаний выпускников и абитуриентов, а не самоцель.

Тогда какие же проблемы, какие направления мы должны выделить в качестве приоритетных? Здесь надо сказать, что, подобно тому как мучительно наше общество нащупывает свой традиционный путь развития, пытаясь уйти с либерального пути, точно так же и наше образование пытается найти свой традиционный путь развития. А это предполагает сохранение и развитие ее классических академических начал и возрождение, восстановление и развитие фундаментальных традиционных духовно-нравственных основ. И особенно важно последнее. Конечно, для решения этой проблемы необходимо соответствующее развитие всего нашего общества. Однако и образование, в силу своей автономии, может многое для этого сделать.

И вот здесь, анализируя современное образование под углом решения этой проблемы, мы видим, по сути дела, неблагополучие не только в России, но и во всех описанных нами странах. И в США, и в Западной Европе, и в России вместе с разрушением духовных основ общества разрушается и распадается само социальное пространство его бытия, социальные условия существования воспитания, и, соответственно, очень быстро разрушается и само социальное (народное) воспитание.

Все это сказывается самым негативным образом и на развитии образования, в силу чего самой кричащей, самой болезненной проблемой современного образования является явное и быстрое снижение уровня духовно-нравственного развития учащихся, студентов, что ведет школу к ее фактической деморализации. И никакая другая школа это не демонстрирует лучше, нежели американская. В чем причина этого?

Безусловно, эта тенденция связана, в первую очередь, с общим снижением духовности европейских государств и США, что объясняется достаточно быстрой и все более ускоряющейся дехристианизацией этих стран. Этот аспект прекрасно проанализирован в книгах П. Бьюконена [69], П. Хлебникова [549] и др. Эта тенденция распространяется и на школы, прежде всего на американскую школу, где с христианством покончили или почти покончили уже к концу XIX века. Еще в самом начале XX в. известный историк П. Монро писал: «Одно из течений нынешнего времени порождает и вместе с тем разрешает важную педагогическую проблему. Полная секуляризация школ привела к совершенному исключению религиозных элементов из общественного воспитания и в большинстве случаев к прекращению изучения или даже к изгнанию из школ Библии и всей религиозной литературы. Таким образом, материал, который немного поколений тому назад составлял единственное содержание начального воспитания, теперь совершенно исключен, и возникает проблема чрезвычайного значения, проблема религиозного воспитания и образования. Было сделано мало или совсем не сделано никаких попыток к разрешению этой проблемы. Да и интереса она к себе почти не возбудила. Перед учителем теперь задача вполне аналогичная с задачей, сформулированной греческими философами – сформировать характер с помощью преимущественно рационалистического и исключающего традиционный религиозный элемент образования».

И как же удалось разрешить эту проблему американской школе? Менее чем через сто лет можно подвести итоги «этой работы» при помощи выдержек из книги президента Гарвардского университета Дерека Бока «Университеты и будущее Америки», который целую главу своей книги посвящает анализу истории нравственного состояния американского студенчества. Свой анализ он начинает с ХIХ века, говоря, что в первой половине века нравственное начало было очень сильным в американских колледжах: «В общем, весь опыт старшекурсников отражал первостепенное значение, придававшееся в колледжах ХIХ века воспитанию характера и формированию образованного класса людей, готовых жить в согласии с твердыми нравственными устоями во благо общества. Хотя формальные инструкции по этике играли важную роль в воспитании студентов, они были только частью той огромной работы, которая затрагивала вопросы и приема преподавателей, и дисциплины студентов».

Однако затем происходит резкое падение нравственности. Какие же причины привели к падению нравственных начал? Д. Бок очень четко указывает на главную причину этого: «Несмотря на титанические усилия, в ХIХ веке данная доктрина стала распадаться. В смысле интеллектуального воздействия попытка примирить науку и религию была подорвана в 1859 году выходом в свет книги Дарвина «Происхождение видов». Дарвин не был открыто враждебен по отношению к религии. Напротив, он даже отказался написать предисловие к «Капиталу» К. Маркса, потому что книга эта казалась ему безбожной. Однако, сознательно или нет, Дарвин нанес тяжелый удар по самым основам религии, предложив убедительную теорию неуправляемых изменений в мире, не оставившую места для роли божественного начала. В академических кругах возникновение современных научно-исследовательских университетов возвестило о рождении нового менталитета». Результат же таков, что «ко времени Второй мировой войны нравственный климат колледжей ХIХ века исчез из научных заведений».

Описав то, к каким страшным последствиям привел аморализм американскую высшую школу, он описывает также и те колоссальные усилия, которые предпринимаются, чтобы преодолеть его. Но каков результат этой громадной деятельности? «Как мы видели, растущее внимание к этическим проблемам в обществе уже помогло создать большое количество курсов по профессиональной этике. Но пока еще требования внешнего мира не настолько сильны, чтобы обеспечить им надежное место в учебных планах. Студент не получает повышенной стипендии или лучшей работы за успехи на курсе этики. Большинство фондов и корпораций все еще с неохотой поддерживают программы по профессиональной этике или потому, что они сомневаются в их интеллектуальной завершенности и профессиональном уровне, или из боязни того, что в их комиссиях поднимутся волнения по идеологическим вопросам. В пределах академии профессиональная этика еще не стала признанной частью философии, к тому же институт не повысит свой престиж, имея сильную программу по этому предмету. Хотя нравственные проблемы и вопросы социальной ответственности часто обсуждаются в респектабельных академических журналах, они вряд ли являются тем материалом, на котором может быть построена солидная репутация ученого. В такой обстановке попытки укрепить нравственные стандарты и гражданские добродетели – хотя и более заметные, чем прежде – продолжают оставаться случайной и малоэффективной затеей».

Однако Европа, на теоретическом уровне отказываясь от христианства, тем не менее сохранила Закон Божий в своих школах. Американцы, в силу сложившихся исторических условий, решили этот вопрос радикально – Закон Божий изгнан фактически из всех американских школ, за исключением некоторых частных.

И вот результат: если сравнить духовно-нравственный уровень учеников европейских и американских школ, то очевидно, что европейская школа переживает не лучшие времена, а американская школа представляет собой просто печальное зрелище. Нетрудно понять, что и для российского образования указанная проблема, столь же актуальна, как и для Западной Европы и США.

Почему же системы образования и США, и Западной Европы, и России находятся, по сути дела, в одном и том же состоянии? Налицо гипертрофированное развитие интеллектуального воспитания и недоразвитие всех других сторон воспитания, особенно духовно-нравственной.

Очевидно, что произошедшие перемены не случайны, а глубоко закономерны. Они обусловлены теми переменами, которые произошли в Новое время в самой идеологии, мировоззрении и философии общества, а далее – в теории воспитания и образования. Если в Средние века воспитание было направлено на подготовку человека для вечной жизни, и смыслом жизни было спасение, то эпоха Просвещения, обосновавшая самоценность земного человека, его земной жизни, выдвинула и новый идеал человека, и новый идеал человеческой жизни – достижение земного счастья. А смена идеологии общества, устремленность, перенесение центра тяжести общества на достижение целей земных привели к коренному изменению в понимании целей воспитания и образования.

Соответственно, новой целью воспитания стала подготовка человека к достижению счастья и всесторонней самореализации в этой, земной жизни.

Изменение целей повлекло за собой изменение самого воспитания, образования – они стали готовить человека прежде всего не для жизни вечной, а для жизни земной, для счастья земного.

А что такое счастье земное? Это то, что связано с телесно-душевным благополучием человека: еда, здоровье, душевный комфорт и т.п. На первый взгляд, все это гораздо легче достигается с помощью науки, нежели веры. Отсюда, начиная с XVIII в., и особенно в XIX – первой половине XX века, резкая противопоставленность науки религии.

Поэтому и в образовании Нового времени все более возрастающую роль стало играть интеллектуальное начало.

Следовательно, абсолютизация значения науки в жизни общества и человека неслучайна. Она стала закономерной реализацией главной просвещенческой идеи, сводящейся к следующему: как только мы с помощью науки познаем законы природы естественной и законы природы человеческой и в соответствии с ними устроим жизнь человека, дав ему материальное благополучие, здоровье и т. д., тогда мы и обеспечим ему счастливую жизнь.

Так родилась великая европейская идея и настоящая вера в науку, в научно-технический прогресс, а подлинным выражением европейской культуры Нового времени, в отличие от средневековой с ее церковью и церковными школами, становится академия наук, в образовании – университет и гимназия. Соответственно, наука, особенно комплекс естественных наук, с этого времени стал занимать все большее пространство не только в жизни общества, но и в образовании. Со временем он стал абсолютно доминирующим, практически вытеснив к началу XX века классическую культуру из средней школы, оттеснив другие предметы и циклы предметов (духовных, эстетических) – на второй, а то и на третий план.

При этом усиленное развитие интеллектуального начала во всех сферах жизни общества и особенно в образовании – это глубокая закономерность и жизненная потребность для любой страны; горе стране, которая позволяет себе роскошь не иметь науки и первоклассной интеллектуальной школы: она заведомый аутсайдер в мире. И поскольку реальным выражением прогресса современного общества является наука, то именно наука доминирует и в школьном содержании образования. Сегодня же это проявляется еще более, чем в XVIII–XIX вв.

В свете изложенного очевидно, что и российское образование в своих главных направлениях близко образованию западноевропейскому, причем вовсе не в рамках догоняющей цивилизации, а в рамках логики его внутреннего развития. При этом Россия идет собственным, но европейским путем отнюдь не с Петра I. Уже со второй половины XVII в. центр тяжести жизни общества постепенно и незаметно стал смещаться к земным целям. При Петре I этот переход был идеологически оформлен и приобрел форсированный характер. С него же в России начинает целенаправленно создаваться светское образование, с приоритетом земных целей, с приоритетом чисто профессиональной подготовки, а в содержании образования стали доминировать научные знания. Поэтому в XVIII веке представители высших сословий уже получали светское, секулярное образование.

И опять же, дело здесь не столько в увеличении объема научных знаний в содержании образования, сколько в коренной смене его целей, его смыслов, в его ориентации на интеллектуальное, а не на духовное развитие человека.

Итак, если до XVIII века воспитание в России служит духовно-нравственному совершенствованию человека, а уже затем земным целям, то с XVIII века воспитание, и прежде всего образование, становятся направленными на решение земных целей, они ориентируется прежде всего на подготовку человека к его будущей земной, и особенно профессиональной, деятельности. И хотя содержание школьного образования сохраняло в себе религиозные сведения, достаточно сказать, что во всех учебных заведениях почти всегда изучался Закон Божий, и официальной основой, официальной идеологией российского образования вплоть до 1917 года оставалось православие, однако само изучение его было вписано в концепцию образования, направленного на решение земных целей, а потому земное определяло высшее, духовное, в силу чего образование утратило православную смысловую и мотивационную основу своего бытия.

Однако нельзя не видеть, что стремительно прогрессирующий односторонний интеллектуализм все дороже обходится и обществу, и воспитанию, а значит и самому человеку, потому что в жертву ему приносится и телесное развитие, и развитие образного мышления (на уровне содержания образования представленное искусством и даже близко не занимающее того места в школьном содержании, которое занимает наука), и духовно-нравственное развитие (на уровне школьного содержания образования представленное в первую очередь изучением религии). А поскольку сегодня в школе отсутствуют или почти отсутствуют многие виды воспитания, то не развиваются многие стороны, и особенно духовное начало в человеке, в силу чего не развивается собственно «человеческое» в человеке. А отсюда реальная опасность превращения человека в состояние скотское. Не в животное – человек животным не может стать по определению, а в скотское, которое характеризует человека, разрушившего в себе все человеческое. Это можно сравнить со следующим: если человек неправильно обрабатывает почву, то он уничтожает почву, а если неправильно формирует себя, то разрушает себя.

Итак, эпоха, поставившая величайшую задачу: дать человеку земное счастье – накормить человека, обезопасить его жизнь, предохранить от болезней и т.д., (а это, безусловно, величайшая задача – разве не выкашивали в Средние века голод и эпидемии целые области), эту задачу во многом выполнила.

Вместе с тем успехи породили иллюзию, что с помощью науки и техники можно разрешить и главные экзистенциальные проблемы существования человека. Но все яснее становится, что удовлетворение телесных и душевных потребностей не может решить ни одной подлинно значимой проблемы человека: проблемы смысла жизни и смерти человека, смысла подлинного счастья и страдания и т.д. И не может решить потому, что их решение находится в ином, нежели материальное, пространстве бытия человека и человечества, – в пространстве их духовного бытия.

Напрашивается решение: остановить интеллектуальное развитие общества. Однако это невозможно сделать, потому что сегодня создана такая сверхсложная цивилизация, что попытка остановить ее развитие будет означать попытку остановить развитие живого организма. Как невозможно остановить развитие живого организма, не убив сам организм, так невозможно остановить развитие цивилизации, особенно сложной, не разрушив ее.

И точно так же школа не сможет преодолеть эту тенденцию механическим сокращением интеллектуальной стороны образования. В силу этого школа сама по себе едва ли сможет преодолеть тенденцию все более углубляющегося духовного кризиса современного образования, поскольку он вызван системным духовным кризисом современного мира, порожденным устремлением к одностороннему материальному и душевному благополучию человека, забывшего истинные цели своего бытия, забывшего высшие духовные потребности; развитием общества, направленным на максимальное удовлетворение материальных и душевных потребностей. В результате человек все более сводится на нижние этажи своего существования. А при этом все более очевидным становится, что и, казалось бы, уже решенные материальные проблемы не так уж и решены, что на самом деле ни одна проблема даже для Европы не решена окончательно: ни голод, ни эпидемии. Да и хлеб насущный достается ей все тяжелее.

Самое же опасное заключается в том, что человек и общество часто поздно осознают последствия своих действий. Ситуацию, которая сложилась сегодня, можно выразить просто и образно: Земля, которая еще сто лет назад казалась безмерной, сегодня предстала тем, чем она и была изначально – большим кораблем, несущимся во Вселенной. А между тем люди, подобно жильцам многоквартирного дома, заботятся каждый о своей квартире, не желая думать, что разваливается фундамент дома, давно проржавели канализационные трубы, подвалы заполнены водой. И дом вот-вот рухнет. Конечно, в многоэтажном доме выиграют те, кто смотрит на свою квартиру как на временное прибежище, из которого надо убежать до того, как рухнет дом. Но ситуация с планетой Земля сегодня такова, что бежать уже некуда – везде одно и то же: истерзанная природа, деградирующие почвы, исчезающие леса, наступающие пустыни, загрязненный воздух, отравленные воды, истощающиеся запасы сырья.

Значит, пришло время осознать, что европейская просвещенческая идеология с ее последним криком – современной либеральной идеологией, подобно наркотическому сознанию, уже не в состоянии быть основой решения современных глобальных проблем человечества. Точно так же современное либеральное сознание не способно понять пагубность идеологии «кочевников» (Ж.Ж. Аттали), понять, что кочевничье хозяйство на уровень ниже, на уровень менее эффективно, чем земледельческое. Да, можно, исповедуя идеологию «новых кочевников», уничтожать все и вся, освобождая пространство для своего блага, но это аномальный способ существования, абсолютно редко встречающийся даже в природе: стихийное распространение саранчи, нашествие грызунов и т.п. Хаос же борьбы «кочевников» уже сделал невозможным существование не то что человека, а самой Земли.

В этой ситуации единственное, что может предложить либеральное мировоззрение, – это концепция устойчивого развития мира. Однако идеал сегодняшнего либерального отношения к миру, сформулированный в концепции устойчивого развития мира, – это, в лучшем случае, сохранение существующей ситуации. Но подобно тому как нельзя сохранить природу только в заповеднике, так нельзя сохранить и мир, и общество, и человека только остановкой их развития на определенном уровне.

Концепция же устойчивого развития мира, откладывая грядущую катастрофу, не решает главной проблемы – выход человечества из состояния стремительного духовного угасания, ведущего к духовной и нравственной исчерпываемости западноевропейского общества и особенно американского.

В рамках идеологии эпохи Просвещения нельзя, невозможно решить главные, фундаментальные проблемы человечества и человека, поскольку их нельзя разрешить на путях одностороннего научно-технического прогресса. Более того, сам по себе научно-технический прогресс, порождая невиданные интеллектуальные и материальные средства, превращает человечество и человека в одностороннего потребителя, причем нередко асоциального: наркомана, алкоголика и т.п.

При этом – и это самое опасное – до сих пор не осознано до уровня практического действия, что решение духовно-нравственных проблем серьезнее решения проблем материальных. Несколько человек, гибнущих от холеры, – это проблема. Несколько человек, гибнущих от птичьего гриппа, – это проблема. А миллионы детей с искалеченной психикой после просмотра «американских ужастиков» – это просто замечательный бизнес. Миллионы гибнущих от наркотиков – это еще более прибыльный, а потому еще лучший бизнес. Более того, это такой бизнес, без которого, кажется, уже само человечество существовать не может. И при этом мало кто догадывается, что все это порождено силами, которые можно сравнить с болезнетворными вирусами и бактериями как ядерную бомбу и меч.

Поэтому сегодня у человечества есть только один способ выжить – стать хозяином на Богом данной ему земле, хозяином, ответственным перед Богом за все. И преображающим не только землю, но прежде всего себя по высшим, Богом данным, заповедям. При этом речь менее всего должна идти об отказе от развития науки и техники. Само по себе сегодня это равносильно самоубийству: роль науки и техники в жизни общества все возрастает, и отказ от них разрушит саму цивилизацию, но не решит ни одну из ее многих проблем. Потому речь должна идти о том, чтобы современное развитие цивилизации перевести в другое пространство – в духовное; чтобы духовная жизнь стала приоритетной, чтобы задачи духовной жизни стали главными в жизни общества и человека, и в рамках духовной жизни решались социально-экономические проблемы.

Словом, главная опасность современного общества не в интеллектуальном развитии вообще, а в одностороннем интеллектуальном развитии; в том, что другие сферы общества и человека почти не совершенствуются; проблема в том, что интеллектуальное развитие направлено на решение сугубо материальных проблем. А это неизбежно ведет к перекосам в развитии и общества, и человека, реально деформируя миллионы человеческих жизней и угрожая самому существованию общества и воспитания. Очевидным образом это проявляется в том, что практически во всей Европе рождаемость не превышает смертность. И это при абсолютном материальном благополучии западного мира. Но при этом ситуация не переживается как нечто опасное. Тихое угасание европейской цивилизации европейцев не беспокоит. Но в том и суть духовной болезни, что она как болезнь не осознается, хотя ее результаты страшнее действия любых других поражающих факторов.

Преодолеть же это зло ничем, кроме реальной духовной жизни, нельзя. Поэтому путь выхода из тотального кризиса, в том числе и кризиса образования, не в том, чтобы отказываться от науки или техники, а в утверждении приоритета духовной жизни, и уже на этой основе – в развитии других сторон общества. Поэтому, только живя во Христе, человечество может оптимально выстроить свою интеллектуальную, социальную, экономическую жизнь. И такое развитие позволит обеспечить нормальную жизнь всем людям независимо от их количества. Господь, если Ему будет угодно, прокормит десятки миллиардов людей, а если закроет небо, то на Земле и сто человек не смогут выжить.

Поэтому сегодня необходима принципиально иная концепция развития мира. И суть ее можно выразить понятием преображение. Это понятие характеризует улучшение и совершенствование мира и самого человека в соответствии не только с природными и социальными, но и духовными законами, в соответствии с заповедями Божьими.

При этом пространство преображения хотя и огромно, но ограничено на всех уровнях, оно не выходит за пределы, положенные законами и заповедями, данными Богом. В природе попытки выйти за пределы ее законов грозят ее разрушением. Своя норма дана и человеку. Есть пределы телесного развития, и они просматриваются на уровне мастеров, достигающих рекордов в своем виде спорта. Есть пределы интеллектуальные – это гениальный ученый, гениальный художник. Есть предел духовного развития – это святой. И в то же время на примере этих же достижений мы видим, сколь велики возможности развития и человека, и человечества.

Поскольку такое развитие возможно, прежде всего, на основе духовных законов, в России православие должно быть восстановлено как реальное духовное бытие общества и человека. А это позволит восстановить во всех сферах нашей жизни принцип, получивший название симфонии и характеризующий равноправное взаимодействие государства и церкви в решении всех проблем, в том числе и в отношениях богословия и науки. Этот принцип в дореволюционной России позволял избегать принципиальных противоречий между ними, тогда как модель доминирования церкви в делах мирских и богословия в делах научных в Западной Европе привели, с одной стороны, к многовековой борьбе светской власти с церковной, а с другой – к не менее драматичной борьбе науки с богословием. Россия же, благодаря принципу симфонии не знала, с одной стороны, борьбы светской и духовной властей, с другой – богословия и науки.

На основе восстановления духовного бытия российского общества возможно и восстановление его духовной компоненты в образовании. В то же время православное мировоззрение, сохраняющее в себе представление о духовности как онтологической данности, может стать смыслообразующей основой российской педагогической мысли.

А для этого необходима системная работа на всех уровнях по восстановлению российского образования на основе традиционных православных ценностей. Конечно, это невероятно сложно сделать, так как мы заложники почти катастрофической ситуации, сложившейся вследствие уничтожения одной из важнейших сфер российского общества – религиозной сферы, что автоматически обрекало российское общество на смерть при всех его материальных достижениях и достоинствах социального строя Советского Союза: бесплатное образование, медицина и т.д.

Однако в российском государстве после крушения Советского Союза, вместо восстановления традиционной религии, фактически была разрешена конкурентная борьба разных религий; появилось бесчисленное количество всех сект и сектантов. Это разрушало свою традиционную религию, традиционную духовную культуру, делая миллионы российских людей врагами собственной культуры и страны. И в настоящее время современное российское государство в силу своей слабости не может остановить духовную войну со своим народом, ведущуюся в ряде сфер, и особенно в СМИ.

Поэтому первый вопрос, который нам необходимо решить, если мы хотим встать на путь традиционного развития нашего образования, – это восстановление духовности российского народа на всех ее уровнях, что предполагает восстановление православной жизни большинства российских людей и российского общества, при условии сохранения традиционного многообразия российской цивилизации.

В свою очередь, это даст возможность преображения и общества, и самого человека. Пример – русские православные монастыри. Здесь сначала шло преображение душ человеческих, и это было главным, а уже затем налаживалась и материальная жизнь монастырей. Преображение человека начинается с его духовного совершенствования. И на этой основе идет формирование других сфер. Вне этого все труды по развитию человека будут направлены на обслуживание его страстей.

Конечно, духовное бытие и развитие человека в современном технократическом духовно деградирующем российском обществе невероятно трудно. Но нельзя забывать, что духовная жизнь подобна закваске в тесте или живому растению – она развивается. И сегодня духовная жизнь России возрождается, напоминая весеннюю траву, еще покрытую прошлогодней. Прорастет ли она или же окажется такой слабой, что сама собой завянет, или прошлогодняя трава (наше атеистическое прошлое) не даст ей возможности расти, или морозы (внешние силы) уничтожат ее – это вопрос, на который скорее всего наша страна ответит в ближайшее десятилетие.

В зависимости от этого будет решаться вопрос: сможет ли современная российская школа решить задачу восстановления своих духовных основ?

Ответить на этот вопрос нелегко не только в силу противодействия этому процессу внешних сил, но и в силу внутреннего развития образования. Рассматривая все возможные варианты школ, мы видим, что в истории человечества было всего несколько школ, например древнеиндийская, древнееврейская, средневековая (да и то с большими оговорками), где определяющим началом было религиозное, а не интеллектуальное воспитание. Можно добавить, что сильное нравственное воспитание давалось, при всех возможных оговорках, в древнекитайской и средневековой китайской школе.

В истории России такой была русская школа вплоть до XVIII века. Более того, и в XIX веке возможно было образование, построенное на духовной основе. Особенно с середины XIX века. Ярким примером этого является теория и практика построения церковно-приходской школы К.П. Победоносцева, С.А. Рачинского, С.И. Миропольского и др., сама практика массового существования церковно-приходских школ.

С этих позиций уничтожение массовой церковно-приходской школы России с ее подлинно классическим духовным содержанием – это невиданный в истории человечества акт вандализма. Временное, а затем и советское правительство совершенно не ведали, что творили, закрывая церковно-приходские школы. Увы, эти люди даже не представляли, какой потенциал они разрушили. Более того, даже создатели церковно-приходской школы не вполне понимали, что они создали, за исключением, может быть,

С.А. Рачинского и К.П. Победоносцева. Очень показателен спор С.И. Миропольского и Н.А. Корфа. Так, С.И. Миропольский скорее извинялся перед Корфом за полемику с ним, хотя, по существу, в педагогическом плане был бесконечно более прав: классическая модель церковно-приходской школы, защищаемая им, по всем параметрам была бесконечно выше модели земской утилитарной школы, предлагаемой Н.А. Корфом. Думается, что сегодня пришло время для серьезного научного анализа двух этих моделей начального образования России.

К сожалению, эта важная практика не нашла должного понимания в России. Так, никто не предложил дальнейшего развития церковно-приходской школы на уровне полноценной средней школы.

Однако в целом в истории школа чаще всего – это учреждение интеллектуального развития человека. Примером могут служить, прежде всего, древнегреческая и древнеримская школы. В этой связи для педагогики крайне важен их анализ. Вообще, не случайно Западная Европа с эпохи Возрождения так фундаментально изучает древнегреческое и древнеримское воспитание и образование, видя в них фундамент своего воспитания и особенно образования. Древнегреческая и древнеримская цивилизации построили системы образования на интеллектуальном начале, как таковом и на понимании человека как такового, на понимании человека естественного, телесного, интеллектуального, а не духовного, и в силу этого они создали системы безрелигиозного воспитания. И именно поэтому их так высоко ценила Европа, начиная с эпохи Возрождения, и особенно в эпоху Просвещения. Не видеть прямого преемства античной и западноевропейской школ Нового времени нельзя. Безусловно, средневековая школа тоже многое брала из римской школы, но она, прежде всего, брала содержание образования, а не дух. Западноевропейская педагогика Нового времени взяла у античности дух, сами подходы к пониманию человека и его воспитанию, сам смысл предназначения и функционирования образования. Но возродить цивилизационные основы античности в европейском воспитании она, естественно, не смогла. Поэтому когда противники христианства воюют против христианских основ современного образования, они даже не подозревают: сегодня европейское образование, отказываясь от христианства и не имея возможности перейти на античные основы цивилиза

ции, остается вообще без каких-либо цивилизационных основ.

Итак, главной педагогической причиной, почему интеллектуальное начало доминирует в современном образовании, является не только то, что в Новое время наука стала непосредственной материальной силой, но и то, что она несет огромный, может быть, самый большой по сравнению с другими педагогическими средствами воспитательный потенциал. Подтверждением этой идеи является вся история воспитания. С этой точки зрения важны размышления В.И. Вернадского о роли науки не только как фактора развития материальных сил, превративших человека в «геологическую силу», но и о науке как важнейшем средстве интеллектуального развития, ставящем человека, знающего науку, владеющего наукой, в интеллектуальном плане намного выше человека, не знающего науки.

Так, в древнегреческой и древнеримской школе интеллектуальное начало было доминирующим, хотя наука сама по себе в этих обществах не была непосредственной материальной силой, каковой она стала в современном обществе.

Словом, наука сама по себе несет педагогический потенциал больший, нежели при изучении какого-либо другого содержания. А поскольку наука является самым лучшим средством интеллектуального развития человека, именно это и определяет ее доминирующее положение в современном образовании. Именно поэтому интеллектуальное начало в европейской школе, а вслед за ней и школах практически всех стран мира все усиливается. А введение или сохранение в школе уроков труда, физкультуры и т.п. не изменяло и не изменит существующий порядок вещей: эти предметы терпятся в школе, пока они не мешают интеллектуальному развитию. Попытки сделать школу трудовой (или технической), эстетической и т.п. так и остались в новоевропейской истории в лучшем случае блестящими экспериментами. Можно спросить: а если поменять время изучения эстетических и научных дисциплин – что изменится? А возможно ли положить трудовое начало в основу современного образования? Скорее всего нет, потому что теоретическое знание как средство образования выигрывает перед другими средствами.

И поэтому педагогика, предлагая разные модели школы, должна, безусловно, считаться с этим фактом. Равно как и с тем фактом, что каждая эпоха несет в себе нечто такое, что является ее олицетворением в образовании. Например, олицетворением римской системы образования, образования римского гражданина стала система ораторского образования, несущая в себе идею универсальности. И этим она во многом показательна для современных систем образования, очень далеких от универсального начала. Олицетворением же Нового времени стало научное образование. И поскольку наука является определяющей силой развития современного общества и лучшим средством интеллектуального развития, то это делает ее абсолютно незаменимым, основополагающим компонентом современного образования.

Поэтому решение проблемы состоит не в том, чтобы механически сократить, «урезать» научную часть образования – что само по себе только разрушит образование, а в том, чтобы оптимизировать интеллектуальную сторону воспитания, дав возможность естественно и органично функционировать другим компонентам, и прежде всего духовно-нравственному.

Отсюда следует, что общей, глобальной целью современного воспитания должен стать идеал, воплощенный в образе Спасителя. Именно Спаситель и есть идеал человека на все времена и для всех народов. Педагогическое воплощение этого идеала состоит в том, чтобы дать человеку всестороннее и гармоничное развитие: духовное, душевное, интеллектуальное, телесное, с приоритетом духовно-нравственного развития.

Не является ли это очередной утопией, ведь задача всестороннего развития человека много раз ставилась в истории человечества, в том числе и в СССР? Не есть ли сама идея всестороннего гармоничного развития какой-то вековечной недостижимой педагогической идеей? Нам думается, что самое важное в решении этой проблемы не переводить ее в разряд недостижимой мечты, вечно убегающего идеала, своего рода «дурной бесконечности». На самом же деле всестороннее развитие означает не многообразие высших достижений во всех областях, воплощенное в одном человеке, а овладение каждым человеком фундаментальными родовыми свойствами. Именно потому в истории человечества всегда и ставился этот идеал, потому что именно он давал возможность оптимально решить фундаментальные проблемы воспитания. И гармоничное развитие – это не вечно недостижимый идеал, а целостное, недеформированное, непротиворечивое развитие человека. И трагедия европейского воспитания Нового времени, результаты которого мы видим сегодня, состоит в том, что целая духовная сфера человека оказалась вне целенаправленного формирования.

Оптимальное решение всестороннего воспитания человека возможно через решение проблемы органичного соединения его общего и специального формирования. Наиболее глубоко эту проблему разработали в Древней Греции. Но это решение в трудах античных мыслителей дается исходя из социальных условий того времени: общее образование должен получать свободный гражданин, а ремесленник, тем более раб, – специальную, профессиональную подготовку. Такое решение, безусловно, неприемлемо для нашего времени. Сегодня нужны другие подходы. Здравый смысл подсказывает, что идти надо от общего воспитания к специальному. Однако такую логику зачастую невозможно выдержать: спортивные занятия, занятия эстетическими предметами начинаются еще до школы. Занятия наукой начинаются с первого класса: обучение языку, математике – это в полном смысле специальное научное обучение.

Значит, современное воспитание должно учесть два разных подхода, совместить фактически несовместимые подходы к воспитанию: общий и специальный, при этом на разных возрастных этапах, начиная с раннего. Например, занятия спортом и музыкой во многом являются общими занятиями, но, с другой стороны, они несут в себе и характер специальных занятий.

Далее мы должны определить общее и специальное развитие человека на трех уровнях его развития: духовном, душевном и телесном.

Развитие духовной сферы. Главная ущербность современного воспитания состоит в том, что оно фактически отказалось от развития духовной сферы человека. И тем самым определяющая, «человекообразующая» сфера человека оказалась вне целенаправленного специального развития. А это такое же уродство в развитии человека, какое было бы с его телесным развитием при отсутствии физического воспитания, при полном отсутствии физической деятельности, физического движения.

Поэтому необходимо создание полноценной системы духовно-нравственного воспитания. Подобно тому как тело сможет развиваться только во взаимодействии с миром материальным, дух может развиваться, только пребывая в истинной вере, пребывая в Церкви Христовой, пребывая во Христе. Не мысленно только, но и реально, онтологически. Без этого – духовная смерть, без этого – нравственная смерть. И поэтому воспитание должно быть направлено на то, чтобы ребенок жил реальной духовной жизнью, чтобы он постоянно пребывал в Церкви Христовой, то есть важно, чтобы ребенок не только знал что-то о вере, но и жил религиозной жизнью. В тысячу раз полезнее для ребенка ежедневно играть в футбол, нежели знать все о футболе. Так же и в духовном воспитании важны не только евангельские знания, но и благодать Божия, которая дается только в реальной религиозной жизни.

В духовном воспитании в основном дается общее развитие. И для большинства людей духовное развитие навсегда остается общим развитием. Специальное, профессиональное воспитание, например воспитание священника, начинается только тогда, когда человек становится достаточно зрелым и делает осознанный выбор.

Духовное развитие дает возможность нравственного развития человека, потому что нравственные законы сохраняют свое действенное живое функционирование только в духовном пространстве. При этом очень важно сформировать в детях не только нравственный иммунитет, но и, что еще важнее, положительный нравственный идеал – идеал, который на все времена и для всего человечества дан нам в образе Спасителя. Самое страшное сегодня – это отсутствие положительного нравственного идеала у многих людей. Поэтому и важнейшая задача нравственного воспитания состоит не только в том, чтобы приучить учеников к нравственному запрету, но прежде всего сформировать в нем доброе нравственное чувство, сознание и поведение как повседневную норму.

Следовательно, духовное начало является фундаментом нравственного развития человека не только потому, что оно формирует нравственный иммунитет, но и потому, что оно дает абсолютные нравственные нормы, заповеди, содержащиеся в Евангелии, и абсолютный положительный нравственный Идеал, каковым является Иисус Христос и коему должен следовать каждый человек. И Бог же дает силы каждому человеку нести свой нравственный крест.

Вместе с тем духовное развитие есть основа и других видов воспитания: душевного (интеллектуального, волевого, эмоционального) и физического. Духовно сильный человек способен преодолевать силой духа даже физические недостатки и немощи, то есть духовное развитие дает возможность компенсировать недостатки душевной и телесной сферы человека.

Самое главное предназначение духовного воспитания по отношению к другим видам воспитания – это понимание своей высшей предназначенности перед Богом и реальная жизнь по заповедям Божьим, «жизнь во Христе». Например, сегодня детей в школе готовят как специалистов для занятий наукой, но сколько из них станет профессионально заниматься наукой? Детей готовят как спортсменов, но сколько из них станет профессиональными спортсменами? В чем трагедия несостоявшегося спортсмена? Не только в том, что он не стал чемпионом, но и в том, что он не реализовал себя как человек. Между тем духовное воспитание дает возможность сформировать понимание божественной призванности каждого человека, понимание того, что Господь к чему-то предназначил каждого человека, Господь уготовил каждому человеку тот или иной, но его крест, и Господь об этом спросит человека. Поэтому задача духовного воспитания состоит и в том, чтобы помочь понять каждому человеку, в чем его крест в этом мире, и дать возможность и силы нести этот крест по жизни. И не только крест неуспеха, но и крест успеха. Ведь сколько людей гибнут в жизни в силу не только неуспеха, но и успеха.

Вторая сфера воспитания – душевное (интеллектуальное, волевое, эмоциональное) воспитание. Именно интеллектуальное развитие является доминирующим в современном воспитании. Образование сегодня стало колоссальной сферой общества. Однако количественные и качественные характеристики образования не соответствуют друг другу. В частности, и в развитии европейского, и в развитии российского образования наблюдается снижение его качества, но наиболее тяжелая ситуация с качеством образования сложилась в США. Главная причина этого – потеря академического, классического начала в силу значительной ориентации американского образования на достижение практических, прагматичных, утилитарных целей.

Правда, американское образование сильно своим университетским образованием. И даже, может быть, не столько самим по себе университетским образованием, сколько колоссальным интеллектуальным потенциалом, собранным в американских университетах со всех стран мира. Именно это позволяет им быть одними из лучших в мире.

Видимо, оптимальное развитие интеллектуального образования также должно решаться в рамках соотношения общего и специального развития. И здесь важно понять, как должно соотноситься общее и специальное развитие: то ли специальное развитие должно быть продолжением общего, то ли оно должно быть определяющим началом. Фактически наше образование в области научной подготовки – это специальное образование. И с одной стороны, это хорошо, потому что такое образование позволяет готовить специалистов, которые ценятся во всем мире; с другой – этот уровень покупается крайне дорогой ценой, когда буквально с первого класса наше образование становится специальным в сфере интеллектуального теоретического развития человека. Но ведь далеко не все дети предназначены для занятий наукой и не все дети будут заниматься наукой. А если человек не может реализовать себя в сфере умственного труда, не становится ли это в прямом смысле катастрофой всей его жизни, не обрекает ли это его на вечную неустроенность в жизни?

Каким должно быть более оптимальное интеллектуальное образование? С одной стороны, оно, безусловно, должно формировать высокий уровень интеллектуального развития, с другой – необходим его оптимальный уровень. Может быть, есть возможность часть предметов, например математику, родной язык, изучать на уровне специальной подготовки, а часть – на уровне общей? Хотя если дети обретают высокий интеллектуальный уровень при изучении математики, родного языка, то есть ли смысл опускать их на более низкий уровень при изучении других научных дисциплин? Поэтому необходимо найти общую разумную меру интеллектуального развития. При этом необходимо органичное единство естественно-научных и гуманитарных предметов, позволяющих разумно и оптимально, по возрастающей, вводить человека в науку.

Крайне важно сформировать модель эстетического развития человека: и на уровне содержания, и на уровне технологий, когда бы ученик мог получать высокий уровень художественного образования.

Телесное воспитание. Оно все более уходит из школы. И в первую очередь за счет сокращения количества часов, отведенных на трудовое воспитание. А между тем человек не может жить вне физического развития. Потребность в физическом развитии не исчезает ни в одно историческое время, как не исчезает потребность в духовном развитии. Но если человек их игнорирует – то это трагедия человека, трагедия всего общества.

При этом мы должны учитывать как общее физическое развитие, так и специальное. Так, некоторые дети уже с малых лет занимаются спортом. Но где и как должно сочетаться общее и специальное физическое развитие?

Телесное воспитание должно быть в основном общим воспитанием (хотя не должно исключать и специальное – спортивное воспитание), оно должно органически вписываться в существующую систему воспитания в целом, и прежде всего должно быть разумно сопряжено с учебой. Учебный труд требует здоровья, и здоровья немалого. И всегда и всюду главная опасность умственного воспитания состоит в том, что при значительных нравственных отклонениях (гордость, самомнение и т.п.) происходят отклонения и в физическом развитии: ослабление сил, ослабление здоровья и т.д. Ухудшение здоровья детей школьного возраста было серьезной проблемой школ в эпохи и Средневековья, и Возрождения, и Просвещения. Остро она стоит и в современной школе. Нарушение осанки, вялость, слабость, нервные расстройства – жалобы одни и те же. Но если еще в XIX веке специальное умственное воспитание получало не более нескольких процентов всех детей, то теперь практически 100 процентов учатся в школе.

Значит, сегодня мы реально встали перед проблемой, как сделать образование не только здоровьесохраняющим, но и здоровьеразвивающим? И во всех сферах: телесной, интеллектуальной и особенно духовной.

Телесное воспитание должно предполагать и серьезное трудовое воспитание, а для этого на общественном уровне должно произойти осознание физического труда как равного всем другим видам деятельности занятия, осознание, что труд имеет такое же великое значение для общества, как и интеллектуальная деятельность. И человек физического труда так же достоин уважения и признания в обществе, как и ученый, спортсмен и т.д. Но сформировать это понимание можно только в пространстве высшего духовного бытия, где нет ни раба, ни свободного, но есть понимание, что Господь судит каждого человека за ему данный талант. И это важно для современной жизни миллионов людей. Очень часто случается так: человек не поступил в институт – и жизнь для него заканчивается; спортсмену пришлось покинуть большой спорт и подчас он решает уйти из жизни. Но ведь других дел еще очень и очень много. И не обязательно больших дел. Как важно понять, что каждый человек спасается только трудом. Для Господа важен наш труд. Любой труд. Грех не в труде – грех в безделье. Любой же честный, «согласованный с христианской нравственностью» (К.Д. Ушинский) труд спасает. При этом необходимо предусмотреть и то, что некоторые виды ручного труда требуют подготовки с малых лет.

Очень важно, чтобы современное общество научилось адекватно оценивать профессиональный уровень человека, понимать, что высшее достижение общества – это высший профессионализм в любой деятельности, будь то научное или плотницкое дело, и соответствующая оценка труда человека. При этом и обучение у нас должно сохранять характер серьезного труда.

Можем ли мы успешно решить эти проблемы? В принципе, да. И в пользу этого говорит тот факт, что объективно сегодня человечество вышло на уровень практического решения очередной педагогической проблемы – проблемы непрерывного образования. Это ведущая тенденция образования во многих странах мира, в том числе и в России. И она должна стать реальной практикой.

Гораздо труднее перевести процесс воспитания в процесс непрерывного самовоспитания. Решить эту проблему можно только при возрождении полноценной духовной жизни общества и духовных основ воспитания и образования, так как только в реальной религиозной жизни человека возможно его непрерывное духовное развитие.

Это поможет разрешить и многие педагогические противоречия и проблемы, так как позволит вынести их решение за рамки отдельного возраста и отдельного образовательного учреждения, и разнести их решение по всему возрасту человека и по разным уровням воспитания и образования.

Следующий уровень анализа образования – содержание образования. Чтобы пояснить, насколько сложен этот вопрос, приведем следующий исторический пример. Н.И. Пирогов, обосновывая приоритет общечеловеческого развития, этот идеал видел в исполнении в себе образа Божия, образа Спасителя, но вот содержание образования для этой школы он находил в humanioria studia. Странно ли это? Отнюдь нет! Греки и римляне выработали содержание образования, которое формировало свободного человека, свободного безотносительно к его будущей деятельности, хотя и ориентированного на политику, суд, красноречие. И в силу этого эпоха Возрождения, а еще больше эпоха Просвещения воспользовались этим материалом в построении содержания образования. С каким восторгом писал Гегель о необходимости греческой культуры в образовании.

Однако ни греческая, ни римская культура не могут быть основой содержания образования в европейской школе Нового времени. Такой основой в христианской цивилизации может быть только христианское содержание или содержание, ему не противоречащее. Именно об этом говорили и писали К.Д. Ушинский, С.А. Рачинский, К.П. Победоносцев и другие виднейшие деятели русской православной педагогики. Еще раз процитируем К.Д. Ушинского: «Если мы не ставим религию средоточием гуманного образования, то только потому, что она должна стоять во главе его».

Таким образом, в содержании современного российского воспитания и образования должно лежать христианское начало, система основополагающих христианских идей.

Второе и не менее важное требование состоит в том, чтобы в содержании российского образования сохранять и развивать его классическую основу – основу академическую, которая и делает возможным полноценное и глубокое интеллектуальное развитие человека именно потому, что всякое подлинно классическое содержание несет в себе начало саморазвития. Пушкинский текст в нас развивается. Подлинная наука в нас развивается. Благодаря этому развивается наш интеллект, наш ум, наши чувства. И с этой точки зрения важнейшая задача всей нашей школы – сохранять и развивать классическое, развивающееся содержание образования.

Содержание духовного воспитания – это прежде всего Священное Писание, несущее в себе Богооткровенное знание, потому что никакое содержание не обладает большим потенциалом развития человека, нежели Священное Писание. Как писал гениальный поэт, «одну молитву чудную твержу я наизусть». И если мы его не изучаем, то что мы вообще изучаем в школе? А если даже в вузе не изучаем Библию и святоотеческое наследие? Поэтому необходимо не просто органичное включение этих знаний во все содержание образования (более подробно об этом см. приложение № 4, № 5 данной монографии), а придание ему смыслового начала.

Содержание душевного воспитания, образования. Здесь необходимо сохранение и оптимальное сочетание научного и эстетического компонентов, академических научных истин и классических образов искусства. При этом необходимо содержание, которое ученик мог бы освоить на каждой новой ступени образования.

Каково оптимальное построение содержания образования в этой сфере? Возможность решения этой проблемы дает нам понимание различия между построением содержания образования в древнегреческой и древнеримской школе. Идеал древнегреческого образования – гармоничный человек; древнеримского – человек универсальный. Отсюда разные подходы к формированию содержания образования. В Древней Греции стремились на небольшом количестве предметов сформировать гармоничного человека, что позволяло затем ему свободно переходить к освоению разных областей знания. В древнеримской школе ученик должен был знать все. Но это ему чаще всего не удавалось. Поэтому при выборе модели построения современного содержания образования лучше ориентироваться на древнегреческий подход.

Содержание телесного воспитания. Здесь необходимо полноценное занятие оптимальными видами спорта. При этом спорт не самоцель, а средство развития каждого ребенка. Не 2–3 урока в неделю, а каждый день минимум 1, 5–2 часа занятий физическими упражнениями; лучше иметь в школе несколько спортзалов, чем одну детскую больницу в городе. Важную роль в телесном развитии должен играть физический труд. И содержание трудового воспитания должно быть академическим.

Такой подход требует создания общей концепции содержания образования. Это связано и с тем, что продолжающееся саморазвитие каждой отрасли содержания образования напоминает саморазвивающийся орган в организме, а это может разрушить не только орган, каким бы хорошим он не был сам по себе, но и организм в целом. Поэтому необходим изначально целостный взгляд на развитие содержания образования.

Однако самая главная трудность в содержании образования состоит не в создании целостной концепции содержания образования, а в том, чтобы сделать его живым. Как это сделать?

Здесь тот же путь, что и во всей культуре. Как становится живой культура? Это происходит тогда, когда она делается творением, несущим в себе жизнь. И точно так же должно быть живым содержание, предназначенное для учеников начиная с малых лет. Пример такого содержания? Народные сказки, которые любят все дети; содержание семейной жизни, семейного воспитания; учебники К.Д. Ушинского, учебники по математике А.П. Киселева. Нужно сделать содержание живым, понятным и доступным возрасту воспитанника, воплотив его в учебнике, аналогичном идеальному живому произведению искусства. И если это удастся, то в учебнике будут реализованы все задачи и функции воспитания, образования, обучения.

Технологии воспитания. Именно благодаря развитию технологий возможно более быстрое совершенствование воспитания. И не только потому, что наиболее быстрый прогресс в воспитании происходит на уровне форм и методов обучения, но и потому, что именно в процесс поиска оптимальных технологий могут широко включаться практические работники.

Наконец, важно создать современную организационную систему образования, для чего необходим комплекс мер от понимания стратегических целей, осуществляемых органами образования, и конкретных задач, осуществляемых учителями, до создания необходимых социально-педагогических условий функционирования воспитания, оптимального выбора его содержания и технологий, а главное – создание самого духа учебных заведений: духа живой творческой работы, духа взаимопонимания и доброты.

Среди важнейших задач – правовое регулирование педагогической инноватики, которая пока практически не получила своего отражения в российском законодательстве.

Безусловно, успешное развитие современной системы воспитания невозможно без высокопрофессионального учителя, способного работать в системе, построенной на духовных ценностях. Для этого необходимо совершенствование современной системы педагогического образования с учетом задач подготовки учителя, способного работать в условиях нового образования, учителя, способного к постоянному самосовершенствованию.

Самое противоречивое в педагогическом образовании – это поточный метод подготовки. Он дает возможность массовой подготовки учителя, он дает хорошую возможность приобретения знаний, освоения технологий, но здесь обучают учителя, который сам при этом остается невоспитанным. А между тем воспитывать ученика может только учитель, воспитанный сам, подобно тому как обучить грамоте может только знающий грамоту. Поэтому необходимо создание такой системы подготовки учителя, которая обеспечивала бы не только профессиональное, но и духовно-нравственное развитие.

В соответствии с общей стратегией развития воспитания и образования необходимо разработать стратегию развития воспитания и образования на уровне их отдельных ступеней: семейного, дошкольного, общего (начальной, средней и старшей ступени), профессионального (начального, среднего, высшего), дополнительного, специального, постпрофессионального образования. Например, в области профессионального воспитания важно, прежде всего, определить, какие виды современного труда требуют соответствующего профессионального образования: начального, среднего, высшего. Сегодня здесь есть множество несовершенств, нестыковок, ненужного дублирования. Так, учителей по ряду специальностей готовят и в системе среднего специального, и в системе высшего образования, хотя всех учителей необходимо готовить в системе высшего образования. И это возможно сделать, постепенно переводя колледжи в статус институтов, но не меняя их расположения, не перенося учреждения педагогического образования из малых городов в большие и не закрывая их в больших городах. Важно сохранять преемственность этих образовательных учреждений, а не превращать их в обезличенные и мегауниверситеты. И для каждой ступени профессионального образования необходимо разработать свою модель, чтобы она по всем, не только профессиональным, параметрам соответствовала своему предназначению. Так, система начального профессионального образования должна давать не только хорошее среднее и профессиональное образование, позволяющее учителю постоянно самосовершенствоваться в своей специальности, но она должна быть системой социальной защиты этой категории учащихся.

Таким образом, сегодня необходимо, с одной стороны, органичное совершенствование реально существующей системы образования, а с другой – разработка принципиально новой концепции, новой стратегии, нового содержания и новых технологий развития российского воспитания.

Заключение

Рассматривая возможные тенденции развития современного российского воспитания, как в контексте общего пространства его модернизации и развития страны в целом, так и в контексте западноевропейского образования и общества, можно сказать, что сегодня они прежде всего будут определяться реальным развитием Российского государства, российского общества.

А их современное состояние пока оставляет мало надежд на оптимизм. Наше общество – это общество выстраивания капитализма в его латиноамериканской, африканской версии, где человек объективно вброшен в волчьи условия существования, или, говоря современным политическим сленгом, в условия «конкурентности». А это далеко не лучшие условия для развития общества, и тем более воспитания во всех его формах. К этому надо добавить неопределенность, мозаичность, зачастую противоречивость представлений различных партий и общественных организаций, научных центров и школ о путях развития России.

Тем не менее важно найти оптимальные пути развития страны, что предполагает – хотим мы того или нет – обоснование национальной идеи, которая, с одной стороны, должна отражать сущностное, сокровенное развитие страны, а с другой – должна быть принятой большинством населения, в том числе и духовной, интеллектуальной элитой.

Нам представляется, что таковой идеей для России может быть идея православия, державности, народности. Кто-то скажет: «Ну вот, вы опять приходите к пресловутому триединству: православие, самодержавие, народность – принципу, давно оставленному в истории».

Но в том и трагедия русского общества, что этот принцип не был понят во всем объеме, глубине и значимости ни в XIX веке, ни тем более в XX. Напротив, его извратили до полного неприятия, прочно связав с именем министра народного просвещения России С.С. Уварова, его провозгласившего, деятельность которого на посту министра далеко не у всех вызывала восторг, но что еще хуже – со всеми недостатками, которые имелись в России в XIX веке.

Мало кто задумывался над тем, почему столько гениальных людей России разрабатывали этот принцип. В понимании скольких русских выдающихся и светских, и религиозных деятелей науки, культуры, богословия (от Гоголя до Менделеева, от Серафима Саровского до Иоанна Кронштадтского) православие являлось основополагающим принципом жизни русского народа. И сколько сил положили они, чтобы доказать, что, лишившись православия, Россия потеряет все, а русский народ превратится в «демографический материал» (Ф.М. Достоевский). Нет нужды называть имена теоретиков сильной России, в том числе и обосновавших идею самодержавия как важнейшего принципа сохранения Российского государства. Не менее плодотворным является и принцип народности. Достаточно вспомнить хотя бы труды К.Д. Ушинского. А расцвет русского искусства XIX века.

Самое главное, что удалось сделать, провозгласив принцип: православие, самодержавие, народность, – соединить две России: Россию допетровскую – «Русь Святую», и Россию послепетровскую – «Великую Россию». Да, Петр Первый сумел понять самое главное для своего времени: если Россия не станет великой державой, то ее просто не будет. И исторические события последующих веков вплоть до наших дней это полностью подтвердили и подтверждают. Но, с другой стороны, Россия, потерявшая православие, также обречена на смерть. Поэтому в XIX веке в идеях православия и самодержавия, произошел абсолютно необходимый теоретический синтез «Руси Святой» и «Руси Великой», а в идее народности было выражено понимание необходимости сохранения своей идентичности. В XIX веке эти идеи были обоснованы в большом количестве трудов подлинными гениями русского народа, благодаря чему было раскрыто новое понимание национальной идеи, глубочайшей по смыслу, но, к сожалению, по-настоящему не понятой и не принятой большинством «образованного» населения России. Однако сегодня любому человеку без труда видно, чем обернулся известный лозунг: «Пальнем-ка пулей в Святую Русь». Пальнули… И теряем Россию.

Итак, принцип православия является определяющим для жизни нашей страны уже более тысячи лет. При этом он каждый век, утверждая главную константу – сохранение православия, во многом наполнялся новым конкретным содержанием: XI–XII вв. – русские воины положили жизни «за землю русскую, за веру православную»; XV век – «Москва – третий Рим»; XVI век – «Русь Святая»; совсем иное содержание принципа православия в XIX веке – это важнейший идеологический государственный постулат страны. Поэтому и в XXI веке принцип православия должен явить новые смыслы и новое содержание важнейших духовно-нравственных констант, по которым живет страна и отдельный человек, при учете многоконфессиональности страны.

Причем этот принцип не относится к светскости как таковой. Да, наша страна светская. Но гораздо важнее понять истину и жить по истине. И если истина жизни России выражена в принципе православия, то мы должны ему следовать, должны выстраивать жизнь страны и народа на традиционных духовно-нравственных ценностях. Наиболее распространенным контраргументом является утверждение о неоднородности российского общества, которая выражается в том, что в стране есть и атеисты, а значит, эта идея не может быть объединяющей для всего общества. Но надо понять, что дело не в атеистах, а в истине. Теорема Пифагора есть теорема Пифагора независимо от того, знаю я ее или нет, принимаю или нет. Истина есть истина, и жизнь есть жизнь. И когда предлагают найти нечто третье, приемлемое и для верующих, и для атеистов, и соединить вместе в чем-то третьем православие и атеизм, то мы должны понимать, что это так же невозможно, как невозможно соединить вместе в чем-то третьем живое и мертвое, – все равно получится смерть.

Вторая идея – державность, что означает создание прочной самостоятельной державы, способной не только восстановить великую страну и здоровое общество, но и сформировать необходимые социальные условия для повышения качества жизни ее граждан.

Третья идея – народность, предполагающая сохранение развития страны, ее культуры и ее истории как национальной самобытной цивилизации.

Исходя из этой национальной идеи, можно выстроить среднесрочную программу развития страны, которая должна стать выражением ее национальной идеи и включать в себя достижение социального благополучия общества благодаря утверждению высокой духовности и нравственности, реализации самых передовых научных открытий, созданию суперсовременных систем производства, построению новой системы сельского хозяйства, сохранению традиционной и созданию подлинно человеческой современной культуры, развитию высококлассной системы здравоохранения и т.д.

Этот комплекс мер позволит оздоровить социальную среду, сделав ее в гораздо большей мере гуманной, воспитывающей, нежели это имеет место сегодня. Это, в свою очередь, станет фундаментом благополучного развития системы российского образования.

Каковы оптимальные пути развития российского образования? Главный путь – органичное развитие существующего российского образования. Образование, как и любая другая сфера общества, – это относительно самостоятельная сфера, имеющая определенные степени свободы своего развития. В силу этого современная российская система образования, доставшаяся нам от советских времен, не уничтожена до сих пор. Но если это произойдет, то это станет катастрофой не только для России, но и для всего мирового образования, и потребуются труды невероятные, чтобы ее восстановить. Вспомним, с какой необыкновенной легкостью мы разрушали в 90-е годы XX века детские сады. И сколько времени, а главное, средств потребуется теперь, чтобы их восстановить, чтобы подготовить квалифицированных специалистов для работы в системе дошкольного образования и т.д.

Поэтому самая разумная стратегия развития современного российского образования – это органичное развитие реально существующей системы образования, для чего необходимы решения, не уродующие и не разрушающие ее, но органично совершенствующие ее и переводящие на более высокий уровень развития, на более высокий уровень качества.

Следовательно, говоря о традиционном пути, мы подразумеваем не застой, сарафан и квашеную капусту, а сохранение живой традиции, которая подобна истоку реки, питающему всю реку. То есть речь идет не о сохранении традиционного российского образования ради него самого, вопреки всякому здравому смыслу, вопреки самой жизни, а о развитии традиционного российского образования в той мере, в какой оно обеспечивает функционирование образования более эффективного и более успешного, нежели при всех других вариантах. Да, нет смысла сохранять нежизнеспособную систему образования только потому, что она наша. Но нельзя поступать и по-другому: уничтожать лучшую систему образования в мире в угоду политическим амбициям, моде, глупости. Ситуация весьма проста. Ни один патриот не будет ездить на «Жигулях», если у него есть «Мерседес». Так же и с нашей системой образования. Если она плоха, то ее надо менять! Но в том-то и дело, что наша система образования одна из лучших в мире по концепции. Именно поэтому мы должны не разрушать, не бездумно реформировать ее, а органично развивать.

В сохранении, упрочении и развитии в контексте реалий нового времени нуждаются ключевые, базовые константы отечественного образования: духовно-нравственное видение человека; духовно-нравственные основания нашего образования; его академические, классические константы в интеллектуальном и эстетическом содержании образования; трудовой характер обучения и ряд других.

В самом образовании необходимо уточнение его целей и их существенная корректировка, в том числе и в условиях вхождения России в единое образовательное пространство мира.

На уровне всего образования необходимо восстановление полноценной системы духовно-нравственного воспитания, основанной на традиционных, то есть православных, ценностях.

Восстановление духовно-нравственного воспитания и сохранение академического начала создаст условия для более успешного развития интуитивно-целостного мышления, формирования целостной картины мира и мировоззрения учащегося, их духовной и нравственной зрелости, готовности к вхождению в систему традиционных социальных отношений.

При этом самое главное – формирование духовно здоровых людей. Современная школа устремлена к передаче как можно большей суммы знаний, как можно более высокому уровню формирования интеллектуальной сферы учащихся, но куда более важно сформировать человека с крепким характером, человека дисциплинированного, человека нравственного. Без этого самые лучшие знания становятся бесполезными. Поэтому и поиски современной науки должны быть направлены на то, чтобы определить пути возрождения полноценной, жизненной системы духовно-нравственного воспитания, пути улучшения его качества и функционирования на всех его ступенях. Огромное значение для решения этих задач будет иметь наметившаяся тенденция возвращения психолого-педагогической науки на пути традиционного православного мировоззрения.

В содержании образования важно создание концепции системы единого содержания при сохранении академического начала, что позволит снизить перегрузку учащихся.

Если же говорить о концептуально-стратегических путях развития нашего образования, то здесь самое главное понять, что объективно уже в 60–70-е годы в нашей стране сложились условия для качественно нового этапа развития образования. Его суть в том, что если до этого времени образование развивалось как система относительно самостоятельных ступеней, что было обусловлено историческими, социальными, педагогическими, экономическими факторами, (например, многие учащиеся не могли позволить себе высшее образование по материальным причинам), то с 60-х годов ситуация изменилась. С этого времени любой человек может, в принципе, хотя и с немалыми оговорками, получить образование на любой его ступени, а развитие общества требует непрерывного развития человека.

Поэтому сегодня необходимо создание рабочей концепции образования и выработка образовательной политики, переводящей систему образования, функционирующую как набор отдельных ступеней, в систему единого, целостного, непрерывного образования, обеспечивающеую гармоничное, всестороннее формирование человека, что предполагает развитие его духовной, душевной и телесной сфер в их целостности и непротиворечивости.

Система непрерывного образования начинается с детского сада – это первая ступень. Вторая ступень – средняя школа. При этом после окончания 9 класса часть учащихся продолжает обучение в общеобразовательной школе, а другая часть получает начальное или среднее профессиональное образование в соответствующих учебных заведениях. Третья ступень непрерывного образования – высшее образование: бакалавриат – общее высшее образование и магистратура – специальное высшее образование.

При этом любое профессиональное образование должно быть таким, чтобы человек всегда мог продолжить свое образование, всегда был бы готов продолжить свое образование. Профессионализм, особенно по рабочим специальностям, предусматривает создание системы уровней профессионального мастерства.

Четвертая ступень – различные учреждения постпрофессионального образования и самообразования человека, как важнейшее условие его жизни.

Если говорить о возможности сотрудничества с Западной Европой, то этот вопрос подобен вопросу о сотрудничестве в авиации. С одной стороны, во всех самолетах есть нечто общее, но с другой – это разные системы. Поэтому здесь возможно сотрудничество, но будет здесь и конкуренция.

Да, возможно сотрудничество на уровне общества в целом. И это сотрудничество должно строиться на понимании того, что сегодня, когда во всех странах идет потеря самих основ христианской цивилизации, а это самая большая опасность и для образования, необходимо восстановление своих традиционных духовных систем.

Угасание христианства во всех западноевропейских странах крайне тяжело сказывается на воспитании и образовании, и особенно на системе образования США. Проявлениями кризисных процессов в области воспитания в США являются акты насилия, совершаемые в школах, вовлечение все большего числа молодежи в разного толка секты. Из-за этого страдает не только средняя, но и высшая школа США. Как ни сильна эта школа, но воспитание в ней находится в кризисе. И самое тяжелое – реальное воспитание в университетах США зачастую ведут самые темные секты, через которые проходят многие перспективные студенты. Это примеры того, к чему может приводить пренебрежение духовно-нравственным воспитанием.

Необходима выработка системы мер, направленных на серьезное улучшение социальной среды. Сегодня все страны мира и на всех уровнях принимают серьезные меры по улучшению природной среды, но почему-то мало кого волнует ухудшение социальной среды. А без подлинно гуманной высоконравственной социальной среды невозможно создание и существование полноценной системы воспитания.

Сотрудничество возможно и в понимании того, что воспитание и в США, и в Западной Европе, и в России находится в глубоком кризисе. Поэтому необходим целый комплекс долговременных и масштабных мер по его восстановлению. Причем мер, рассчитанных именно на конкретное государство, конкретное общество. Опять же, почему-то все солидарны в том, что с природой надо обращаться так, как того требует природа той или иной географической зоны, тогда почему для всех человеческих сообществ предполагаются одни и те же стандарты их существования. Ведь на самом деле разнообразна не только природа, но и человеческие цивилизации. И это разнообразие следует учитывать в реальной социальной политике.

Гораздо больше возможностей открывается для сотрудничества в сфере образования при учете того факта, что нельзя просто перенести чужие системы образования в свои страны. Это так же невозможно, как невозможно перенести орган из одного организма в другой.

Реальное сотрудничество возможно при понимании того, что в целом мы имеем во многом схожие системы воспитания и образования и по смыслам, и по целям, и по содержанию, и по технологиям. С другой стороны, мы имеем во многом существенно разные системы воспитания, причем тоже и по смыслам, и по целям, и по содержанию, и по технологиям, что объясняется тем, что мы принадлежим к разным цивилизациям, у нас разная ментальность, разная культура и т.д. Поэтому сотрудничество возможно, если будет понимание того, что мы должны развивать свои реально существующие системы образования, и в то же время сотрудничать там, где это возможно и где это необходимо, например, в улучшении качества образования, особенно в преподавании естественно-научных дисциплин. Сотрудничество возможно в сфере управления системами образования, организации образования, в вопросах финансирования образования и т.д.

Таким образом, вопрос развития традиционной системы российского образования – это вопрос развития системы, способной адекватно подготовить Россию и каждого ее человека для жизни в пространстве русской цивилизации как в настоящем, так и в будущем.

Разумеется, это только общая констатация. Для реальной практической реализации изложенных идей необходимы исследования на более конкретных уровнях образования и воспитания. И в частности, в настоящее время наиболее важной задачей (и мы предполагаем, что это удастся осуществить) должно стать определение целей, задач, содержания, технологий и организации образования на каждой его ступени.

При этом важно помнить о чувстве жизни, об органичном саморазвитии самой системы образования, о том, что образование – это не механический конструктор, который можно менять как угодно, когда угодно и кому угодно, а живой организм, который имеет свои законы развития, нам пока во многом неизвестные, но все-таки чувствуемые.

Но главное – это решение Божие. Какой путь уготовил Господь России? Ее детям? И вместе с тем очень многое будет зависеть и от усилий каждого из нас, потому что без нас Господь ничего не делает.