Светлана Благинина
Специфика рубежа между вторым и третьим тысячелетиями - распад последних больших и малых империй, изменение устаревших социальных устройств, исчезновение традиционных массовых профессий и рождение новых с повышенными требованиями к образовательному уровню, увеличение количества независимых государств и всего населения Земли без малейших надежд на параллельный прирост плодородных почв и природных источников энергии - предопределяет распространенность пессимистических оценок будущего и разнообразие предложений спасения не только отдельных государств, но и всего человечества. Если оценивать численность сторонников разных предложений по его спасению, то большое преимущество будут иметь приверженцы гуманитарно-образовательно-воспитательного пути будущего развития. Это политики, ученые и менеджеры, принимавшие участие в трех главных экологических мировых форумах (Рио-де-Жанейро 1992 и 2012, Йоханнесбург 2002 [6; 7; 14]); педагоги, философы и представители других наук [8; 12]; приверженцы эзотерики и других положительных нетрадиционных взглядов ([11] и др.). Следовательно, тема духовно-морального воспитания молодежи становится все актуальнее параллельно с обострением мировых кризисов.
Относительно решения современных проблем человечества, охваченного со всех сторон разнообразными проблемами, известный украинский философ и педагог П. Саух, в книге-обобщении обо всем ХХ веке, высказался следующим образом:
„Так существует ли здесь выход? Несомненно, да. Философия ставит вопрос о необходимости самоизменения человека, делая ударение на осуществление так называемой антропологической революции. Конечно, это не революция в традиционном понимании. Речь идет о возвращении человеку "человечности". Она не требует освобождения от бедности и трудностей, а предлагает отказаться от нашего богатства и избыточного благосостояния, освободиться не от того, чего нам не хватает, а от того, что мы потребляем чрезмерно и что приводит к "потреблению" самых себя. Она не освобождает от бесправия, а освобождает от укоренившейся привычки во что бы то ни стало удовлетворять свои желания и т.п. Силой, способной осуществить эту небывалую революцию, по мнению многих философов, может стать обновленная христианская церковь. Именно она, соответственно сориентированная, пронизанная духом сочувствия и милосердия к обездоленным, должна оказать содействие наиболее перспективному объединению политики и морали, власти и духа. Задача ее - соединить святость с "воинствующей" любовью, которая принимает на себя чужие страдания. Судьба человечества, по мнению этих философов, во многом зависит от того, превратится ли эта возможность на общую способность и воплотится ли она в принцип развития культурной жизни”. [8, с. 63-64]. Практически те же самые соображения мы встречаем в научных трудах многих авторов ([3; 11; 12] и др.). Целью нашей статьи является анализ общественных проблем настоящего и зарубежного опыта морально-духовного воспитания детей и молодежи.
Сразу же заметим, что подавляющее большинство авторов из постсоветских территорий и многих зарубежных стран во время использования словосочетания „духовное воспитание” имеют в виду введение в учебный процесс религиозных или других подобных предметов. Не считая эту точку зрения единственно правильной в условиях начала ХХІ века, не станем ее подвергать критике и в дальнейшем будем иметь в виду именно этот вариант содержания этого понятия.
Не является секретом, что даже богатейшие и самые цивилизованные государства Европы имеют значительные проблемы с регулированием поведения подростков. Ограничимся лишь двумя примерами - периодическими подростковыми „восстаниями” на окраинах Парижа и нескольких других городов Франции, которые сопровождаются разнообразными актами вандализма, а также уничтожение нескольких сравнительно бедных кварталов Лондона их обитателями в середине августа 2011 года. Вовсе не удивительно, что к традиционно-школьным средствам воспитания детей и молодежи все чаще предлагают привлечь и религиозные.
Такому повороту воспитательных дел оказывает явное содействие явление „европейского этнорелигиозного ренессанса” [5] и разочарование в ожидании на эффективное использование ценностей рыночно-либерального общества среди паствы распространенных на континентальных территориях церквей. Например, в Германии „...наблюдается отход от традиционных религиозных ценностей. Каждый год многие тысячи людей выходят из католической и протестантской церквей. Даже исключительно либеральная политика и позиция протестантской церкви, допускающая, например, женское священство, разводы священнослужителей, гомосексуальные браки, не в состоянии остановить процесс массовых выходов из церкви” [1, с.107].
Подобное явление невозможно объяснить разочарованием граждан снижением уровня жизни или бременем безработицы, ведь именно Германия лучше других государств Европейского Союза преодолела все последние мировые финансовые и другие кризисы, именно она стала главным экономическим спасателем Европейского Союза, закачавшегося от безрассудной социальной и фискальной политики Греции, много лет жившей зажиточно не собственными усилиями, а за средства других государств. Наконец, в 2011 году немцы возвратили себе мировое лидерство по стоимости экспортированных товаров, заработав на них астрономическую сумму - свыше тысячи миллиардов евро.
Возможную причину этого разочарования многих немцев в традиционно-духовных инструментах социальной стабильности и единства мы усматриваем в снижении влияния тех больших общественных идей, которые в прошлом успешно сплачивали немцев к общей деятельности: формирование большой нации в ХІХ веке, восстановление мирной жизни и преодоление болевых уроков идеологического ослепления учением нацизма во второй половине ХХ ст., слияние двух враждующих между собой государств (ФРГ и НДР) в единое целое, наконец, восстановление национального единства после полного краха коммунизма в Европе и распада Советского Союза, который держал на немецких землях большую и наиболее боеспособную часть своей гигантской армии. Преодоление проблем объединения „весси” и „осси” (восточных и западных немцев) и значительные экономические успехи первой декады ХХ века определенным образом снизили любопытство большинства граждан к большим национальным задачам. Вполне возможно - это произошло потому, что их или не существовало, или их недостаточно акцентировали руководители государства, весьма поглощенные заботами проведения почти беспрерывных акций по спасанию всего Европейского Союза.
Тем временем, чувствительная к разнообразным влияниям этико-моральная сфера не могла сама собой находиться в том состоянии, что требует современное весьма гетерогенное общество Германии. Процитируем мысль немецких ученых о своей родной стране: „Демографическая ситуация в Германии характеризуется сокращением численности молодых групп населения при резком увеличении числа иностранных детей, рожденных на немецкой территории. Согласно последним статистическим данным, иммигранты в Германии гораздо чаще, чем представители местного населения, становятся клиентами всевозможных психологических и социальных служб. Кроме того, для них характерен более низкий образовательный уровень, частая безработица и социальное расслоение. Особенно это касается молодого поколения”. [1, с. 105].
Германия может служить для других демократических государств примером того, к чему неизбежно приведет либерализм в иммигрантском законодательстве и ничем не обоснованное предположение об автоматическом слиянии иностранцев с немцами под влиянием демократии, качественного образования и мультикультурного воспитания. На самом же деле, несмотря на почти тройное увеличение в Германии „исламского” меньшинства, количество тех, кто постоянно работает в промышленности уже много лет остается постоянным. Причина этого совершенно банальна: иммигранты-мужчины после устройства на постоянное место труда немедленно вызывают к себе из родной страны женщин и, учитывая хорошие заработки, стараются окружить себя по возможности большим количеством детей. Поэтому нет ничего странного в том, что численный состав активного исламского населения почти не возрастает, а члены этих не по-европейски огромных семейств оказываются в намного более тяжелых экономических и социальных условиях, если сравнивать их с коренным населением.
Все первые годы вплоть до вступления в начальную школу дети иммигрантов слышат язык матерей, родителей и других родственников, редко играя вместе с немецкими ровесниками. Бауер Э. с печалью констатирует: „Недостаточное знание немецкого языка, отсутствие необходимого образования, плохие шансы на рынке труда и, как следствие, неуверенность в завтрашнем дне характерны для многих иммигрантских семейств. При этом часто страдают дети, которые не могут соединить две культуры - родную и немецкую - и интегрироваться в немецкое общество. Как показывают исследования, посвященные психологическим проблемам детей и подростков из семей иммигрантов, наиболее характерны для них: агрессия, склонность к деликвентному поведению, низкая успеваемость в школе, напряженные отношения с ровесниками и учителями, отсутствие интереса к образованию и дальнейшей профессиональной деятельности” [1, с. 105].
Именно по этому сценарию развивались события во Франции и Великобритании, правительства которых также оказывали содействие иммиграции. Приближается к кризисной точке ситуация в Бельгии, Нидерландах, Испании, Италии, Португалии и Греции. Довольно ощутимы тревожные признаки увеличения мощности „иммигрантских бомб” на территориях Швеции, Норвегии и Финляндии. Мудрая законодательная защита национальной культуры и единства пока-что спасает Швейцарию и Австрию. Что касается ситуации в Российской Федерации – она достаточно известна для всех читателей, поэтому комментировать ее не будем. Сделаем по указанному зарубежному опыту только одно жесткое замечание – врагом украинского народа станет каждый экономист или политик, который будет стараться решить экономически-демографические и другие проблемы Украины средствами приглашения массовой рабочей силы из исламских, буддийских или любых других территорий, где культура, обычаи и жизненные (прежде всего – именно духовные) ценности чрезмерно отличаются от того, что формировалось на наших лесостепных черноземах на протяжении последних 7-8 тысяч лет.
А что же можно позаимствовать положительного из новейшего опыта Германии в решении проблем воспитания? Если обратиться к немецкоязычным, русскоязычным (в России после многих лет управления „немецкоязычного” В.Путина очень возросло количество статей в педагогических профессиональных журналах и сборниках о деятельности системы образования и воспитание в ФРГ), а также других материалов, то окажется, что переломных успехов в преодолении указанных выше и других проблем нет и даже не предполагается. В них отмечается, что на большинстве европейских территорий, как и в Германии, распространяется молодежный алкоголизм и наркомания, проявления криминальной агрессивности, выразительное нежелание создавать легитимную семью и выбор т. н. „гражданского брака”, малое количество детей в расчете на одну женщину, прославление в СМИ представителей „нетрадиционных сексуальных ориентаций”, примитивизм желаний и откровенное потребительство.
На наш взгляд - Европа и весь цивилизованный мир „сами виновны” в этом. Приняв и распространив мировую конвенцию „О правах человека”, они и не подумали о двух следующих конвенциях - „Об обязанностях человека” и „
Чрезвычайно информативным и показательным в этом смысле мы считаем признание уже упомянутого немецкого ученого Э.Бауера: „Наряду с преподаванием в школах основ католического и протестантского вероучения (с 2006 г. — и основ православного вероучения), с III класса начальной школы обязательным является курс сексуального воспитания. По сути это можно охарактеризовать как растление детей и подростков, которое приводит к пробуждению у них раннего интереса к половой сфере и раннему началу половой жизни. При этом в школах отсутствуют занятия по психологии семейной жизни. Удручающим является и тот факт, что учитель в Германии не имеет права воспитывать ребенка. Его задача — передать ему знания и умения” [1, с.106].
Каждая фраза (даже ее частичка!) здесь заслуживает детального анализа и пространного комментария. Пример - упоминание о преподавании в школе, начиная с 2006 г., основ православного вероучения. Этот шаг удостоверил наступление все более явного поворота в иммигрантской политике Германии, направленного на привлечение к себе не „цветных”, а „белых” лиц. Американцев или канадцев они не прельстили, а вот из территорий России, Казахстана, Украины и части других экс-советских государств они получили увеличенный поток новых граждан (далеко не только этнических немцев, часто - евреев, россиян и других). Если на „восточноевропейских” иммигрантов влияние указанных религиозных предметов может быть и большим, то весьма незначительным оно будет в случае молодых исламистов, которые еще до начала обучения в школе успевают наизусть выучить весь Коран в неформальных „коранических заведениях”.
Абсолютно правильным и подтвержденным событиями в нескольких европейских странах является такое утверждение Э.Бауера: „… с III класса начальной школы обязательным является курс сексуального воспитания. По сути это можно охарактеризовать как растление детей и подростков”. В условиях свободных от запретов СМИ и довольно либерального немецкого законодательства относительно деятельности „сектора сексуальных услуг” указанное „воспитание” становится мощным „антивоспитанием”, что позже тянет за собой большой шлейф разнообразнейших индивидуальных и социальных неурядиц, искривлений и даже отклонений.
Наверное, наибольшее для всего ХХ века количество ошибок в вопросе сексуального воспитания осуществила Швеция, которая и времени имела на это значительно больше всех других государств, поскольку не участвовала в мировых войнах. В кратком виде вся эволюция полового обучения и сексуального воспитания в Швеции укладывается в несколько строк:
- с началом ХХ века в рамках намерений распространить "жизненно полезные научные знания" для молодежи и всех заинтересованных проводили открытые лекции на темы анатомии и гигиены половой жизни;
- комиссии из энтузиастов еще в 1920-х годах создали первые программы многостадийного полового воспитания учеников, начиная с 1-го класса. Большинство учителей и министерство образования успешно отразили эти благие намерения;
- сопротивление умеренных было преодолено в годы войны: курс полового воспитания королевским декретом в 1942 г. был введен как факультатив, а после 1955 г. стал обязательным предметом;
- после нескольких лет рассказов детям и подросткам об эффективных способах получения полового удовлетворения и почти полного невнимания к вопросам брака и семьи шведы аккумулировали большинство мировых морально-воспитательных антирекордов: 1) самое большое количество психических болезней (1970); 2) почти рекордный уровень самоубийств (1971); 3) невиданную по высоте волну венерических болезней (1965-1970); 4) постоянный рост числа случаев беременности девочек-подростков; 5) массовость абортов, увеличение количества рождений детей до вступления в брак (1974 - 28% общего количества); 6) рост актов вандализма и агрессии среди молодежи; распространение форм сексуальности, ведущих к деградации и самоуничтожению личности [14];
- с середины 1970-х годов шведы стараются исправить указанные ошибки и возвратить то состояние обучения и общественной морали, что существовало в 1940-х годах. Пока что - с незначительными успехами.
В статье К.Корсака „Скрытые опасности полового образования” отмечено [3], что попытки в социалистической Польше развить у себя половое обучение по „шведской модели” имели намного более слабые деструктивные последствия по тривиальной причине - за неимением средств все ограничилось небольшими факультативными курсами для части старшеклассников (приблизительно 20-25% всего состава) и, к счастью, не охватывало массу учеников младших классов. Его статья была отзывом на первые общеинформативные публикации О.Сечейко в журнале „Родная школа” на указанную тему [9; 10], а также констатацией того факта, что Украина „спаслась” от потенциальных опасностей сексуального образования из-за отсутствия масштабных государственных программ по ее воплощению у жизнь. Заслуживает особого внимания его аргументированная критика российских научных публикаций о сексуальном образовании (И.Кона, О.Зубец и др.), опиравшихся лишь на устаревшие психолого-педагогические взгляды и полностью игнорировавших важные для объяснения подросткового кризиса, эмоциональных суицидов, деликвентного поведения и других явлений достижения целой группы молодых наук о человеке - новейших разделов этологии (эволюционной психологии), нейромолекулярной физиологии эмоциональных состояний, теорий мозговой деятельности, экологии человека и др.
Если Э.Бауер в своем обобщении называет современный немецкий социум „обществом массового безверия” [1, с.107], то возможно существуют лучшие примеры морально-духовного воспитания молодежи в обществах „массовой веры”? К чему приводит подобная вера на территориях Ближнего Востока и во многих других уголках мира детализировать не будем. К сожалению, восстановление религиозно-духовной жизни на украинских и русских территориях идет деформированным образом и не дает даже минимальных ожиданий на то, что вдруг появится настолько сплоченная и совершенно-обновленная христианская церковь, которая вызовет общий энтузиазм и поведет украинский народ в овеянное мечтой 1000-летнее „царство мира, счастья и согласия”. Последние московские „духовные сдвиги” очень убедительно свидетельствуют против того, что милосердие и согласие воцарятся на всех христианских территориях, ведь Москва заинтересована исключительно в достижении собственных политических, а не культурных и духовных целей.
Зарубежные ученые и политики указывают, что возник очень крепкий альянс между светскими и религиозными высшими властями Российской Федерации, основанный на тождественности их интересов. Следствием стала постоянная ускоренная „религизация” российской образовательной системы, происходящая вопреки советам ученых и даже выдающихся религиозных мыслителей. Представители точных и гуманитарных наук небезосновательно опасаются, что средства бюджета России пойдут не на технологический прогресс государства, а на религиозную пропаганду вне ее территорий (в частности - на завершение сооружения грандиозных храмов в Киеве и других городах Украины). После длительной плодотворной и активной работы группы теологов-ученых, представлявших несколько распространенных в России религий, были обнародованы выводы и другие материалы, в которых однозначно утверждалось следующее: невозможно ввести в школы России религиозное образование и получить в итоге только положительные результаты (единство наций и церквей, укрепление России, исчезновение религиозного терроризма и др.) [2]. Однако - высшие власти эти материалы уже проигнорировали и сделали с 2009 года религиозный предмет „О православной духовности” обязательным для всех общеобразовательных заведений.
Заканчивая, отметим, что морально-духовные вопросы целесообразнее было бы предлагать молодежи не в пределах религий или подобных учений, а на значительно более прочной основе современных наук. И дело не только в том, что в мире властвует и усиливается религиозный раздор, а в том, что корни главных монотеистических религий часто достигают чуть ли не доисторических времен, а поэтому оказываются несоответствующими в своих примитивно-иерархических моделях основам и нуждам демократических и правовых государств с делением ветвей власти, верховенством права, развитой системой социальной защиты, государственными средствами предоставления грамоты и профессии каждому молодому человеку в рамках приблизительно 20-летнего первичного образования (Initial Education) и др. Вдобавок, постоянное и ускоренное увеличение количества ученых на Земле и использование ими все более мощного и совершенного измерительного оборудования дает обоснованные надежды на то, что идея „устойчивого развития”, которое не будет вредить благополучию следующих поколений, станет воплощаться в жизнь уже в ближайшие годы. А вот примеры того, насколько в указанном смысле современный образовательно-научный комплекс превосходит церковь, предоставляют нам Сингапур, Ирландия или Финляндия. Имея маловато природных ресурсов (Сингапур их не имеет совсем) и используя только интеллект, эти страны согласовали повышение материального благосостояния с ростом культуры и духовности всего населения.
Список литературы
1. Бауэр Э.А. Духовно-нравственное воспитание детей и подростков: Германия и Россия // Педагогика. - 2010. - №8. - С. 105-108
2. Бычков С. Вера собралась в школу / „МК” в Украине. - 2009. - №37(596), 9-15 сентября. - С. 17
3. Климишин И.А., Климишин О.И. Постичь мир и себя в нем (тем, кто задумывается над местом религии в своем мировоззрении). - Ивано-Франковск: Гостинец, 2001. - 204 с. (на укр. языке)
4. Корсак К. Скрытые опасности полового образования // Образование и управление. - №1. - 2003. - С. 162-169. (на укр. языке)
5. Лозко Г.С. Пробужденная Энея. Европейский этнорелигиозный ренессанс. - Харьков: Див, 2006. - 464 с. (на укр. языке)
6. Оценка состояния выполнения итоговых документов Всемирного саммита по устойчивому развитию (Йоханнесбург, 2002) в Украине / Руденко Л.Г. и др.. - К.: Академ-Периодика, 2004. - 208 с. (на укр. языке)
7. Программа действий «Повестка дня на ХХІ век» («Agenda 21»). Постановлений. конф. ООН по окр. среде и разв. в Рио-де-Жанейро, 1992 г. - К.: „Интелсфера”, 2000. - 360 с. (на укр. языке)
8. Саух П.Ю. XX столетие. Итоги. - 2-е изд., дополн. и перераб. - К.: "МП Леся", 2009. - 284 с. (на укр. языке)
9. Сечейко ОБ. К проблеме сексуального воспитания // Родная школа. - №1. - 1999. - С. 25-26. (на укр. языке)
10. Сечейко О. Отношение подростков к сексуальным проблемам // Родная школа. - №3. - 1999. - С. 57-58. (на укр. языке)
11. Солнечный Э. Коучинг больного общества // Неведомый мир. - 2012. - №2. - С. 17-23
12. Урсул А.Д. «Спасительная» миссия образования для устойчивого развития // Вестник высшей школы (Alma mater). - 2008. - №11. - С. 22-30
13. The Future We Want: Outcome document adopted at Rio+20 (www.un.org/en/sustainablefuture)
14. www.rfsu.su