Коган И. М.
Как-то на занятии по психологии один из студентов задал вопрос, который волновал многих присутствующих. Звучал он примерно так: «Как объяснить девятилетнему сыну, что такое секс, если он об этом спрашивает?»
Вспоминая нашу дискуссию, могу сказать, что наш разговор коснулся темы стыда и особенностей нашей культуры, которая всегда отличалась стыдливостью. Однако такой поворот темы вызвал, к счастью не у всех, а лишь у некоторых, протест, что выразилось в неприятии чувства стыда как положительного, его отвержении и отождествлении с чувством неполноценности. Другие слушатели были в состоянии колеблющегося смущения, которое свидетельствовало о не сформированной позиции на этот счёт. Не привели к успеху попытки убедить людей в том, что стыд — свойство человеческое и только человеческое (и сущностью его является убежденность человека в том, что он не только существо биологическое, животное, но и духовное), что всякое отождествление с животными оскорбительно для человека, что человек — это существо двусоставное, а именно духовно-телесное, что стыд и все проявления стыдливости связаны с осознанием своей духовной природы и стремлением к ней. Эти размышления по поводу стыда отнюдь не мои, они принадлежат известному философу Владимиру Сергеевичу Соловьёву. Наша дискуссия была прервана звонком, однако развитие диалога продолжилось.
На следующий день «случайная» встреча со студенткой, которая отчаянно отстаивала мысль о стыде как комплексе неполноценности, очень удивила и вместе с тем обрадовала меня. Она первая начала разговор о вчерашней дискуссии и сообщила, что всё последующее время думала об этом и переживала то самое чувство стыда за то, что настаивала на том, что стыд — это комплекс неполноценности, от которого нужно избавляться. Извинилась, сказала, что поняла: комплекс неполноценности ничего общего со здоровой человеческой стыдливостью не имеет, а подразумевала под комплексом неполноценности ложный стыд.
Действительно, комплекс неполноценности ничего общего со здоровым чувством стыда не имеет и является патологическим состоянием, вызванным как различного рода искажениями в осознании своего человеческого достоинства, застенчивостью, связанной иногда с тщеславием, так и с другими барьерами, мешающими полноценному восприятию себя и других людей.
На следующем занятии развитие диалога продолжилось, и была сформулирована проблема: «Дети и секс: что и как говорить детям о сексе?» Сейчас в связи со всеобщей озабоченностью этими проблемами, распространением учебников по половому воспитанию, и в частности учебника для дошкольников, который поразил воображение не только преподавателей, но и «непосвящённых» студентов и родителей, проблема звучит особенно актуально.
ЧУДО ПРОСВЕЩЕНИЯ
Вопрос поставлен, в аудитории ожидание. А «чудо» ответа звучит очень просто. Оказывается, все как будто «забыли», что, кроме секса, существует другая сфера отношений между мужчиной и женщиной, которую игнорируют так, будто её и не существует. Не существует до такой степени, что если вы скажете о ней подростку или юноше, то они могут не только покрутить пальцем у виска, но и сказать, что это чушь, такого не существует (для них действительно не существует, для них есть только секс, потому что другого не знают). Однако эта сторона отношений никем и никогда не может отмениться, и это то чудо, которое все без исключения ждут и хотят получить. Это та связь между двумя людьми, которая соединяет их в одно, делает единым целым. Такое единство делает человека лучше и чище, одухотворяет его, не оставляя ни следа разочарования, ни тени опустошённости. Человек, переживший радость такой встречи, никогда не забудет то ликование души, ко
Как, какими словами? Конечно, такими, которые может понять ребёнок, которые соответствуют его возрасту. Если родители или воспитатели хотят раскрыть эту сторону человеческих отношений, то слова найдутся.
Говорить же о сексе, не затрагивая главного в человеческих отношениях, — значит примитизировать проблему, сводить половое воспитание до животного уровня, и в результате учитель, идя на урок литературы в 10—11 класс, думает, а не в обезьяний ли питомник он попал? Это люди или…? Сведение любви к сексу подобно мёду, испорченному ложкой дёгтя. Это вовсе не означает, что секса нет. Он есть как естественное продолжение любви, но не сама любовь, которая шире, выше и важнее для человека. Стремление свести высшее к низшему, любовь к сексу свидетельствует о редукции высшего, об отказе от него. Этим человек сам сознательно обедняет себя, лишает главного, той радости неизреченной, которую можно испытать не плотью, а духом. Вытесняет и выхолащивает лучшее, что заложено в природе человеческой.
Вывод один: детям нужно не половое просвещение, ограниченное вопросами секса, которое уже привело к сексуальным искажениям, а раскрытие другой, высшей, целомудренной стороны отношений между полами. Страх, что дети узнают о сексе «в подворотне», не обоснован хотя бы тем, что всё равно «узнают», вы их от этого сейчас не убережёте. Уберечь может только правильное, полное понимание смысла человеческих отношений. Десакрализация, сведение этих отношений до уровня физиологии может иметь и уже имеет последствия значительно худшие. Когда молодой человек не знает или ничего не хочет знать об истинных чувствах, а интересуется лишь менструальным циклом своей соседки по парте, то это страшно. Целомудрие предполагает целостное, не расщеплённое представление. Там, где нарушена эта целостность, соответственно, есть неполное, искажённое восприятие мира. В этом искажённом, неполном, расколотом мире сейчас находятся дети.
Восстановление целостности означает восстановление целомудрия, иерархии «дух — душа — тело». Это является единственным средством профилактики извращённых представлений об отношениях между полами, единственно правильным путём полового воспитания. К сожалению, знание физиологии и сам физиологический акт не делают человека счастливым. Источником счастья является то чувство любви, которое сейчас умышленно игнорируется, чтобы внушить человеку: «Ты не человек, ты животное, забудь о своём богоподобии и иди, как собака, заниматься любовью, выяснив при этом по календарю цикл своей избранницы». Не правда ли мерзко, особенно перед детьми? Хотя, как знать, может, кто-то уже этого и не чувствует.
Закончить главу хочется отрывком из стихотворения А. К. Толстого «И. С. Аксакову»:
Но всё, что чисто и достойно,
Что на земле сложилось стройно,
Для человека то ужель,
В тревоге вечной мирозданья,
Есть грань высокого призванья
И окончательная цель?
Нет, в каждом шорохе растенья
И в каждом трепете листа
Иное слышится значенье,
Видна иная красота!
Я в них иному гласу внемлю
И, жизнью смертною дыша,
Гляжу с любовию на землю,
Но выше просится душа;
И что её, всегда чаруя,
Зовёт и манит вдалеке —
О том поведать не могу я
На ежедневном языке.
(Выделено И. К.)