урбанизацияна
пороге XXI
века.
Реферат
по географииученика
11 класса «А»
465 школы ЦОУ
МКОСтепанова
Ивана Викторовича.
г. Москва, 1997 г.
Содержание.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
1.
Введение
На
протяжении
десятилетий
урбанизация
в нашей стране
сначала просто
не признавалась
как один из
важных процессов
формирования
человека, среды
и общества, а
затем в 70-80-х гг.,
рассматривалась
прежде всего
в рамках формационных
особенностей
развития систем
производства
и расселения
при значительной
недооценке
её глобальных
закономерностей
и социально-культурных
и цивилизационных
основ. Утвердился
и тщательно
оберегался
философски
несостоятельный
подход, согласно
которому урбанизация
(как и другие
социальные
процессы)
легкоуправляема,
потому что её
закономерности
якобы устанавливаются
руководителями
в зависимости
от тех или иных
выдвигаемых
ими целей.
Вот
почему оценка
советской
урбанизации
имела черты
крайней субъективности,
односторонности,
а игнорирование
мирового опыта
было удобно
для переоценки
бесспорных
количественных
успехов урбанизации
в СССР в 30-80-х гг.
До серьёзного
же анализа её
качественных
сторон (образа
и условий жизни
горожан, их
культуры, состояния
городской
среды, её разнообразия
и т. д.), сути и
стратегии
развития дело
обычно не доходило.
Указанный
подход, напрямую
связанный
многие десятилетия
с теорией формаций
в советском
обществознании
вообще и в
экономической
и социальной
географии в
том числе, определил
неверные
представления
об узко «производственной
базе» урбанизации.
В последние
годы, когда всё
чаще встречаются
попытки в разных
областях науки
осмыслить
общественное
развитие в
рамках иных
концепций
(философско-антропологической,
глобально-экономической,
социокультурной,
экологической,
цивилизационной)
и др., представляется
наиболее плодотворным
для изучения
урбанизации
использовать
антропокультурный
подход.
При
таком подходе
основу урбанизации
составляет
сам человек
со всеми возможными
параметрами
его жизни, прежде
всего связанными
с развитием
культуры и
цивилизации
в их широком
понимании и
на глобальном
уровне, а не
производство,
ресурсы, территория
и т. д., как считалось
в советской
науке.
2. Динамика
мировой урбанизации
и эволюция
наших представлений
Невиданные
темпы и масштабы
урбанизации
во второй половине
ХХ в., получившие
название «городской
революции»,
усиление её
воздействия
у нас и за рубежом
на трансформацию
общества
способствовали
значительному
углублению
исследований
этого глобального
процесса в
различных
странах мира.
В России
оно сегодня
особенно актуально
в связи с постепенным
освобождением
науки от идеологизированных
мифов и излишней
схематизации
географической
реальности.
Только
за первые 20 лет
«городской
революции»
(1950-1970) прирост
численности
горожан в мире
был немногим
меньше, чем
общее число
жителей городов,
которые образовались
за всю историю
человечества
(83,4%), а за следующие
20 лет (1970-1990) численность
городского
населения
увеличилась
ещё на 68,7%. Всего
же за 1950-1990 гг. численность
городского
населения мира
выросла почти
в 3,1 раза и сохраняет
тенденцию к
дальнейшему
значительному
росту в первой
четверти XXI
в. Мы стали
свидетелями
ошеломляющего
по темпам образования
во второй половине
ХХ в. единого
и вместе с тем
весьма дифференцированного
городского
мира, который
утвердился
прежде всего
в развитых
странах (с 50-х
гг.), а в начале
XXI
в. станет
преобладающим
и в развивающихся
странах.
Динамика
городского
населения мира
в 1950-2025 гг.
|
| |||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| |
| Мир в целом | 738 | 1353 | 2277 | 2926 | 5065 | 29,3 | 36,3 | 43,1 | 47,5 | 58,3 |
| Развитые страны | 442 | 677 | 842 | 904 | 1040 | 54,7 | 67,5 | 73,6 | 75,3 | 84,0 |
| Развивающиеся страны | 296 | 676 | 1435 | 2022 | 4025 | 17,3 | 25,1 | 34,7 | 40,7 | 57,0 |
*
Прогноз
По
классификации
демографов
ООН в более
развитые страны
включены все
страны Европы,
США, Канада,
Япония,
Австралия,
Новая Зеландия.
Важная
особенность
мировой урбанизации
во второй половине
ХХ в. – выход
на авансцену
развивающихся
стран. В 1990 г. в
них проживало
уже 61,4% всех горожан
мира (в 1950-м только
38,7%), а к 2025 г., по прогнозам
демографов
ООН, эта цифра
возрастёт почти
до 80%.
Крупнейшие
страны мира
по численности
городского
населения.
Рост
городских
процессов в
развивающихся
странах в силу
их специфики
оказывает
большое сдерживающее
влияние на
качественные
стороны развития
мировой урбанизации,
резко усиливает
её пространственную
дифференциацию.
Ведь в этой
группе стран
подавляющая
часть горожан
– вчерашние
сельские жители,
которые часто
способствуют
«деревенизации»
города, привнося
в него нормы
поведения и
системы ценностей,
свойственные
сельской местности.
Глубокие структурные
сдвиги не следуют
автоматически
за сменой среды,
например, при
переезде из
деревни в город,
тем более когда
речь идёт о
переселении
большой массы
населения в
короткий срок.
Сказанное
в первую очередь
относится к
странам с низкой
в недавнем
прошлом долей
городского
населения и
с наиболее
высокими темпами
прироста численности
горожан в 1950-1990
гг., такими как
Нигерия (её
столица Лагос
за этот период
выросла почти
в 27 раз и, по прогнозам
демографов
ООН, к 2000 г. выйдет
на 8-е место среди
агломераций
мира), Турция
или Иран, а также
к странам, обладающим
наибольшей
«городской
массой» с высокими
темпами её
прироста в этот
период – Китай,
Индия, СССР,
Бразилия, Мексика,
Индонезия.
На
другом полюсе
находятся
развитые и
наиболее
урбанизированные
страны Северной
Америки, Западной
Европы и Япония
с высокой долей
городского
населения и
вместе с тем
с достаточно
значительными
темпами роста
во второй половине
ХХ в. (особенно
в Японии,
США, Франции).
Вместе с тем
мощные силы
выталкивания
из деревни и
успехи экономического
роста обусловили
весьма высокую
долю горожан
в общей численности
населения ряда
развивающихся
стран: в Венесуэле
(92,9% в 1995 г.), Уругвае
(90,3), Аргентине
(87,5), Чили (85,9), Бразилии
(78,7); в Объединённых
Арабских Эмиратах
(84,0), Саудовской
Аравии (80,2), Ираке
(75,6); в Ливии (86,0), Тунисе
(59,0% в 1995 г.).
Следует
иметь в виду,
что в большинстве
развивающихся
стран из-за
чрезмерного
притока населения
в города в них
часто живёт
значительно
больше населения,
чем они в состоянии
«переварить»,
развитие городов
сопровождается
ростом численности
не ассимилированных
ими городских
жителей и увеличением
разрыва между
ростом городского
населения и
его реальным
включением
в городской
образ жизни
(по характеру
занятости,
уровню образования,
культуры и т.
д.). Рост населения
в городах,
значительно
опережая спрос
на рабочую силу
в современных
отраслях,
сопровождается
не только абсолютным,
но подчас и
относительным
расширением
тех слоёв, которые
не участвуют
ни в современном
производстве,
ни в современном
потреблении
и остаются, в
сущности
неурбанизированными.
Наблюдается
явление, обозначаемое
в литературе
как «ложная
урбанизация».
Однако в развивающихся
странах урбанизация
всё-таки больше
связана с развитием
промышленности
и индустриализации,
чем может показаться
на первый взгляд,
только эта
связь не такая
прямая и непосредственная,
какой она была
в Западной
Европе и США.
Поэтому отмеченные
диспропорции
в развитии
городов не
означают, что
в странах Азии,
Африки и Латинской
Америки вообще
нет подлинной
урбанизации,
а то, что происходит,
– это «ложная
урбанизация».
Напротив, указанные
черты объясняют
своеобразие
процесса урбанизации
в развивающихся
странах (по
сравнению с
Западной Европой
и Северной
Америкой),
фокусирующего
все стороны
их развития,
может быть, в
ещё большей
степени, чем
в развитых
странах.
С
середины ХХ
в. в мире быстро
растут крупнейшие
города и агломерации
с населением
свыше 1 млн жителей;
их количество
увеличилось
в 1950-1990 гг. с 77 до 275, а
суммарная
численность
населения –
соответственно
со 187 до 800 млн человек.
Начался этап
«сверхкрупногородской»
урбанизации
с формированием
очень больших
агломераций
и надагломерационных
структур расселения.
В результате
в 1990 г. в агломерациях
- «миллионерах»
проживала 1/3
всех горожан
мира. Особенно
быстро растут
они в странах
Азии, Латинской
Америки и Африки.
В Азии
(1990 г.) насчитывалось
115 таких агломераций,
больше всего
в Китае (38), Индии
(24), Пакистане,
Индонезии и
Южной Корее
(по 6 в каждой
стране); в Латинской
Америке – 40, в
Африке – 24.
Крупнейшие
агломерации
мира в 1990 и 2000 гг.
*
Прогноз.
В 2000 г. на 9 место
выйдет Лагос
(Нигерия – 13,5 млн
чел.), на 14 место
– Карачи (Пакистан
– 12,1 млн чел.), а
покинут список
два последних
представителя
Европы – Париж
и Москва.
Соответственно
эти страны
входят в лидеры
и по формированию
сверхбольших
агломераций
с населением
свыше 8 млн жителей.
В 1950 г. среди 20
крупнейших
агломераций
мира только
7 находились
в развивающихся
странах, а в
1990 г. – уже 14, в том
числе 7 из них
входили в первую
десятку (в 1950 г.
только 3). По
численности
населения
Сан-Паулу вышел
устойчиво на
второе место
среди агломераций
мира, опередив
Нью-Йорк и Мехико.
С
ростом масштабов
урбанизации
всё большую
значимость
в её изучении
приобретают
качественные
параметры.
Усиливается
важность правильного
соотнесения
закономерностей
мировой урбанизации
с её региональными
особенностями
при анализе
самого процесса
и его результатов
в странах разного
типа.
Процессу
обычно свойственны
общие (глобальные)
закономерности,
а его результаты,
отражая большое
разнообразие
стран и регионов,
и определяют
значительную
территориальную
дифференциацию,
мозаичность
урбанизации
в современном
мире. Это заставляет
по-новому взглянуть
на движущие
силы самого
процесса, побуждает
мерить его
«общим аршином»
и применительно
к СССР – России
– в контексте
развития глобальной
урбанизации
и мировой науки,
способствует
заметной эволюции
социально-географических
представлений
об урбанизации
в нашем меняющемся
мире.
После
возобновления
изучения урбанизации
в СССР (с начала
70-х гг.) многие
годы наблюдалось
значительное
(и оправданное)
внимание к
росту больших
городов, агломераций,
урбанизированных
районов мегалополисного
типа, то есть
к внешним
пространственным
формам этого
процесса, и
недостаточное
– к сущностным
факторам его
развития, и
прежде всего
к основному
действующему
лицу – человеку.
Методология
изучения урбанизации
отражала общую
недооценку
человека в
общественном
развитии, характерную
для советской
науки. И это
несмотря на
большие традиции
в этом отношении
у российской
географии
начала нашего
столетия,
фундаментальные
исследования
по географии
человека во
французской,
англо-американской,
немецкой
географических
школах ХХ в.
Недооценка
человека при
изучении процесса
урбанизации
выражалась
в изначальном
моменте – его
определении
в первую очередь
через рост
городов, повышение
их роли в жизни
общества, появление
новых форм
расселения
и другие внешние
(хотя и важные)
формы процесса
урбанизации,
в то время как
сам человек
оставался на
втором плане.
Такая
трактовка
процесса урбанизации
у нас в 40-80-х гг.
отражала не
только государственное
(субъективное)
отношение к
нему, оторванность
от мировой
науки, неприятие
многих её достижений,
но и объективный
характер развития
советской
урбанизации
как во многом
квазипроцесса.
В
англо-американской
географической
литературе
положение было
несколько иным.
Уже в 40-50-х гг.
урбанизация
(как процесс
и состояние)
прежде всего
связывалась
с человеком,
его социопсихологическим
состоянием,
образом жизни,
изменением
социальных
контактов,
видов деятельности
и т. д. Вот одно
из характерных
определений:
«Урбанизация
– это процесс
постепенного
перехода от
сельского к
городскому
социопсихологическому
состоянию,
например, от
немногих постоянных
«первичных»
социальных
контактов ко
многим непостоянным
«вторичным»
контактам».
Тем
не менее и в
России в последние
годы происходит
неизбежная
эволюция
социально-географических
представлений
об урбанизации.
Акценты в определении
этого процесса
постепенно
смещаются с
анализа роста
городского
населения, его
доли в населении
страны (или
района) на характер
концентрации
населения в
крупных городах,
агломерациях
и надагломерационных
формах расселения,
затем на изучение
городского
образа жизни,
норм поведения,
качества городской
среды и, наконец,
на изучение
человека в
городе как
феномена культуры
и в более широком
плане всей
цивилизации.
В
этой связи надо
отметить одно
важное обстоятельство
в самой эволюции
урбанизации
в странах разного
типа. В развитых
странах Запада
уже достаточно
давно завершены
два основных
этапа, связанных,
во-первых, с
переселением
в города основной
массы населения,
сменой его
занятий, концентрацией
населения в
крупных городах
и т. д. (количественные
стороны урбанистической
эволюции), а
во-вторых, с
утверждением
городского
образа жизни
как феномена
культуры и
современной
цивилизации
(качественная
сторона). Вместе
с тем в развивающихся
странах, в России
и в большинстве
постсоветских
республик (за
исключением
стран Балтии)
процессы адаптации
сельских жителей
к городскому
образу жизни,
овладения ими
городской
культурой,
соответствующими
системой ценностей,
нормами поведения
и т. д. ещё очень
далеки от своего
завершения.
И
это сегодня
важнейшее
отличие урбанизации
в России от
стран Запада,
повышающее
при её изучении
ценность мирового
опыта и достижений
мировой науки.
3. Урбанизация
в России в контексте
глобального
процесса.
За
последние 50-70
лет урбанистические
процессы и
структуры на
огромных
пространствах
Европы и Азии
испытывали
сильное влияние
тоталитарной
системы и однобокого
развития экономики.
Это негативное
влияние в наибольшей
мере выражено
в России, Украине,
Белоруссии,
Казахстане,
меньше – в
государствах
Балтии, Польше,
Чехии, Словакии,
Венгрии и в
других странах
Центральной
Европы. В целом
наблюдался
своеобразный
«географический
ход» военно-тоталитарных
черт урбанизации:
они нарастали
по мере движения
с запада на
восток, а в России
– и на север.
На
урбанизацию,
как и на всё
территориально-экономическое
развитие СССР
и России в последние
десятилетия,
оказали ощутимое
воздействие
военно-стратегические
интересы в
формировании
хозяйства и
освоении территории.
Именно они
определили
многие негативные
особенности
урбанизации.
Высокие
темпы роста
городского
населения
России в послевоенный
период отражали
парадоксальное
стремление
создать современную
военную экономику
в мирное время
в небогатой
стране, сильно
пострадавшей
от войны, коллективизации
и т. п. Поэтому
огромные массы
сельских жителей
направлялись
в разбухающие
старые центры
или во вновь
создаваемые
«социалистические»
города. Последние
вместо постепенного
вызревания
в очаги культуры
обычно превращались
в большие общежития
при военных
предприятиях-гигантах,
в военно-промышленные
поселения, не
говоря уже о
так называемых
закрытых городах,
которых нет
ни на одной
карте (их количество
составляет
около 100). Всё это
во многом объясняет
специфику
советской
урбанизации
и актуальность
возвращения
многих городов
России (как и
других стран
СНГ) в русло
нормального
развития.
Ведь
обычно город
как носитель
урбанизации
– это прежде
всего концентрация
разнообразия
во всех сферах
жизнедеятельности,
а в конечном
счёте – концентрация
культуры, её
высших достижений.
В наших же условиях
многие российские
города, даже
крупные, нередко
сохраняют
исторически
сложившийся
«поселковый»
характер, так
как они формировались
как сумма посёлков
при «своих»
предприятиях.
Это отражало
отношение к
урбанизации
как к побочному
продукту
индустриализации,
недооценку
её как самостоятельного
социального
процесса большой
важности.
Основной
итог развития
урбанизации
в советский
период – очень
большой разрыв
между её количественными
и качественными
параметрами.
Динамика
городских
поселений и
городского
населения
России.
Только
в 1959-1989 гг. городское
население
России увеличилось
на 76%. При этом
сформировались
многие особенности
урбанизации,
связанные с
низким уровнем
жизни горожан,
их культуры,
качества городской
среды, узкой
монопрофильной
специализацией
городов, сращиванием
в них социальной
инфраструктуры
с производственными
предприятиями,
ухудшением
экологической
ситуации, критическим
состоянием
малых городов
и другими негативными
явлениями. Они
определяют
круг проблем,
которые предстоит
решать России
в обозримой
перспективе.
Всё
это напоминает
тип развития,
характерный
для развивающихся
стран (о чём
шла речь выше),
и даёт основание
считать, что
урбанизация
в России в 30-80-х
гг. носила черты
квазипроцесса:
она сохраняла
внешние признаки
урбанизации
(рост городского
населения,
концентрация
его в больших
городах и
агломерациях,
их «расползание»
и т. д.), но при этом
во многом не
соответствовала
сложившимся
мировым нормам
и представлениям
об образе и
уровне жизни
населения и
стандартах
обустройства
городской
среды. А изучение
урбанизации
во многом носило
вполне узнаваемый
характер квазинауки
– например,
бывшее ещё
сравнительно
недавно модным
разделение
её общих закономерностей
на «у них» и «у
нас».
Всё
сказанное,
прежде всего,
осознание
многих негативных
сторон в советский
период, вопреки
прямолинейной
логике не позволяет
тем не менее
согласиться
с нередкой ныне
уничижительной
критикой всего
и вся при оценке
урбанистического
развития России
после 1917 г. Такая
критика сегодня
непродуктивна
уже потому, что
медленно, но
верно разрушается
прежняя система
сверхмилитаризованной
экономики и
тоталитаризма,
в рамках которой
складывалась
соответствующая
теория и практика
городского
и регионального
развития. Кроме
того, как известно,
урбанистические
структуры,
формирующиеся
десятилетиями
и веками, весьма
инерционны
и стоят очень
дорого. То, что
построено
(особенно в
бедном государстве),
как бы это ни
было неудачно,
следует максимально
использовать
в предстоящий
период в ходе
постепенной
и достаточно
длительной
трансформации.
Из
итогов развития
урбанизации
в России за
последние
десятилетия
вытекают многие
её проблемы
на ближнюю
перспективу.
4.
Проблемы урбанизации
в России начала
90-х гг.
С
наступлением
экономического
и политического
кризиса в конце
80-х – начале 90-х
гг. значительно
обострились
проблемы
урбанистического
развития страны,
которые накапливались
в предыдущие
десятилетия.
Это нашло выражение
и в том, что
численность
городского
(как и общего)
населения
России начала
устойчиво
снижаться –
с 109,2 в 1992 г. до 107,5 млн
человек в начале
1995 г. Естественно,
что и людность
подавляющего
числа городов
также уменьшается.
Такой перелом
в динамике
городского
населения –
одно из свидетельств
неблагополучия
в развитии
российских
городов. Оно
во многом связано
с особенностями
урбанизации
в советский
период. Укажем
наиболее важные
из них.
1. Незавершённый,
ущербный,
односторонний
характер развития
самого процесса
урбанизации.
Эта
особенность
лежит в основе
большинства
других, о которых
будет идти речь
ниже. Она является
прямым результатом
формирования
урбанизации
в качестве
побочного
продукта
индустриализации,
пренебрежения
к потребностям
человека в
городе, социальной
сфере на протяжении
десятилетий
специфических
собственно
городских
проблем.
Незавершённый
характер урбанизации
заключается
в том, что далеко
не всё городское
население и
поныне включено
в городской
образ жизни
по характеру
занятости,
уровню обслуживания,
разнообразию
досуга и. т. д.
В общем приросте
городского
населения
страны примерно
70% составляли
вчерашние
сельские жители.
Чрезмерная
в ряде районов
миграция из
села в город
усугублялась
часто непродуманными
административными
преобразованиями
сельских территорий
в городские.
Это способствовало
возникновению
явления, известного
в литературе
как «ложная
урбанизация»
и характерного
для многих
развивающихся
стран, а в СНГ
– особенно для
стран Средней
Азии. Всё это
имело негативные
последствия
не только для
города, не и
для сельской
местности.
Число сельских
населенных
пунктов сократилось
между переписями
населения 1959
и 1989 гг. почти
вдвое (с 294 до 153
тыс.), главным
образом за счёт
мелких сёл до
500 жителей, а
численность
сельского
населения –
с 55,0 до 39,1 млн человек.
По
производительности
труда в 1990 г. советское
сельское хозяйство
уступало США
в 11 раз, Нидерландам,
Бельгии и Канаде
– в 10 раз и даже
таким странам,
как Греция и
Португалия,
– в 2 раза. Поэтому
соотношение
доли городского
населения в
СССР (66% в 1989 г.) и доли
занятых в сельском
хозяйстве (20%)
было далеко
от нормального.
2. Низкое
качество городской
среды.
Низкое
качество городской
среды – прямое
следствие
сказанного
выше; оно связано
во многом со
слишком высокими
темпами роста
городского
населения
страны и низкими
доходами горожан.
Недостаточное
развитие социальной
сферы, уровня
благоустройства
городов, однообразие,
а порой унылость
архитектурного
облика, неразвитость
городской
культуры – всё
это характерно
не только для
подавляющего
большинства
малых городов,
особенно в
России, но и
для многих
крупных центров
с населением
свыше 100 тыс.
жителей, в том
числе созданных
в последние
десятилетия.
3. Экологическое
неблагополучие
городского
развития.
Проблемы
экологии за
последние
два-три десятилетия
приобрели
особую остроту
в связи с резко
возросшим
загрязнением
воздушного
бассейна и
водных ресурсов
городов. Почти
все большие
города бывшего
СССР, а некоторые
специализированные
промышленные
центры и с населением
менее 100 тыс.
жителей подошли
к экологическому
пределу своего
роста из-за
отсталой технологии
развития
промышленности
и автотранспорта
– основных
загрязнителей
(роль последнего
в загрязнении
крупных городов
достигает
70-90%).
К
началу 90-х гг.
в СССР насчитывалось
около 100 городов
с критическим
экологическим
состоянием.
Неблагополучие
городской среды
связано не
только с величиной
города, но и с
особенностями
его функциональной
структуры,
микроположения,
местных условий
и т. д. Рекордсменами
по суммарному
выбросу вредных
веществ в атмосферу
тогда являлись
Норильск (2,4 млн
т в 1986 г., население
173 тыс. человек
в 1990 г.), Кривой
Рог (1,6; 717), Экибастуз
(1,6; 137), Москва (1,25; 9100);
Новокузнецк
(1,1; 601); Темиртау
(1,1 млн т; 213 тыс.
человек). Ещё
8 городов отличались
значительным
превышением
ПДК по отдельным
веществам или
высоким содержанием
пыли; среди них
не только крупные,
но и небольшие
города с населением
около 50 тыс. жителей
(Кириши, Благовещенск
в Башкирии).
В
России, по
официальным
данным, выделяются
(на 1994 г.) 40 городов
с наиболее
неблагоприятной
экологической
ситуацией,
исходя из объёма
выбросов загрязняющих
веществ только
от стационарных
источников.
Среди них –
Москва и половина
«городов-миллионеров».
Важно
отметить, что
среди городов
России с тяжёлой
экологической
ситуацией (по
данным опроса
населения летом
1990 г.) оказались
не только
традиционные
центры металлургии
и химии (Челябинск,
Уфа, Липецк),
но и многие
новые крупные
города – Тольятти,
Набережные
Челны, Нижнекамск,
Новокуйбышевск,
Волжский и др.
4. Асимметричность
городского
расселения.
Между
европейской
и азиатской
частями страны,
между её югом
и севером наблюдается
асимметричность
городского
расселения.
В европейской
части в 1990 г. были
расположены
около 4/5
всех городов
СССР; там находилось
127 из 165 больших
городов России
(77%). В этой наиболее
освоенной части
СССР и России
лишь крайние
северные территории
и район Прикаспия
на юге неблагоприятны
для жизни населения
и трудны для
освоения.
В
азиатской же
части основная
полоса расселения
сильно сужена
и отжата к югу.
Её отличают
также меньшая
зрелость и
сформированность
сети расселения,
более низкое
качество городской
среды, сферы
обслуживания,
культуры.
5. Деформация
функциональной
структуры
городов, преобладание
монопрофильных
узкоспециализированных
центров.
Это
одно из следствий
тоталитарной
(военно-промышленной
урбанизации),
для которой
характерно
обилие городов
одной отрасли
при слабом
развитии центральных
функций (связей
с окружающей
территорией),
культурного
потенциала,
городской среды
и т. д. Даже крупные
города нередко
остаются всего
лишь огромными
посёлками при
предприятиях-гигантах.
Поэтому и в
крупнейших
столичных и
региональных
центрах, которые
по своей природе
обычно многофункциональны,
чрезмерное
преобладание
промышленности
наблюдается
повсеместно.
Даже в Москве
по доле занятых
промышленность
занимает первое
место (24%).
Все
отмеченные
выше особенности
способствовали
обострению
проблем развития
урбанизации
России.
5. Большие
города: возрастание
их роли как
социально-культурных
очагов урбанизации.
Динамика
урбанизации
в России связана
со значительным
повышением
в структуре
расселения
роли больших
(с населением
свыше 100 тыс.
жителей) и крупнейших
(свыше 500 тыс.)
городов, а в
последние
десятилетия
– и городов-миллионеров.
Урбанистическая
структура
России в 1939-1995 гг.
В
1995 г. 168 больших
городов сосредоточили
68% городского
и 46% общего населения
страны. Они
отчётливо
выделяют основную
полосу расселения
России и важнейшие
звенья её
территориально-экономического
развития –
столичные
районы (Московский,
С.-Петербургский),
основные
экономические
оси и линии
(Волга, Урал,
Транссиб), морские
побережья и
т. д. Города с
населением
свыше 300 тыс.
жителей (63 в 1995
г.) и их окружение
составляют
строгоорганизованные
пространства
(термин Е. Е.
Лейзеровича),
которые подверглись
наиболее сильному
антропогенному
воздействию
и являются
основной ареной
урбанизации
в России. На
другом полюсе
– слабоорганизованные
пространства
(9/10
всей территории),
редко заселённые
(средняя плотность
около 3 чел./кв.
км) и слабоосвоенные
с редкой сетью
коммуникаций.
Большие
города – главная
фигура расселения
страны во второй
половине ХХ
в. И только по
страшному
недомыслию
их судьбы на
протяжении
многих десятилетий
определяла
пресловутая
формула – ограничение
роста больших
городов и развитие
малых и средних,
кочевавшая
систематически
из одного
партийно-государственного
документа в
другой. К сожалению,
не одно поколение
советских
градоведов
и градостроителей
присягало на
верность этой
формуле. По
меткому выражению
Л. Б. Когана, она,
по существу,
стала проверкой
на благонадёжность,
лояльность
режиму.
Фактически
же политика
ограничения
роста больших
городов (этих
основных очагов
урбанизации)
и развития
малых и средних
(в большинстве
не располагавших
для этого
необходимыми
ресурсами)
означала сдерживание
процесса урбанизации
в стране, особенно
качественных
параметров
его развития,
и во многом
способствовала
нарастанию
негативных
особенностей
советской
урбанизации,
о которых говорилось
выше. Одностороннее
функциональное
развитие,
индустриальная
доминанта в
ущерб социальной
сфере, недостаточность
социально-культурного
потенциала,
низкое качество
городской
среды, плохая
экологическая
обстановка
и другие проявления
недостаточного
внимания к
человеку в
городе – всё
это плюс трудности
переходного
периода и кризиса
в последние
годы определили
незавидное
положение этой
ведущей группы
российских
городов, а с
ними и урбанистической
ситуации в
целом.
В
связи со сказанным
можно наметить
следующие
первоочередные
проблемы развития
больших городов
на обозримую
перспективу,
имея в виду в
качестве общей
основы коренной
пересмотр
теории и практики
государственного
отношения к
ним:
резкое
наращивание
социально-культурного
потенциала,
акцент в развитии<
на потребности
человека в
городе;
значительное
повышение
качества городской
среды;
расширение
функциональной
структуры
больших городов
исходя прежде
всего из местных
потребностей;
резкое
улучшение
экологических
условий больших
городов, особенно
столичных и
крупных промышленных
центров;
разработка
новых методов
управления
большими городами
путём учёта
закономерностей
их самоорганизации;
усиление
процесса
формирования
пригородных
зон больших
городов.
6. Новые
города: их реальный
вклад в улучшение
и усложнение
урбанистической
ситуации в
стране.
Противоречия
советской
урбанизации,
порождающие
острые проблемы
на современном
этапе, хорошо
видны при анализе
роли новых
городов в системах
расселения
разного уровня.
С
одной стороны,
эти города,
составлявшие
многие годы
предмет гордости
советской
градостроительной
науки и практики
и отражавшие
социальный
колорит нашей
недавней
отечественной
истории, способствовали
быстрому
количественному
росту урбанизации.
Именно на их
долю приходилась
значительная
часть прироста
всего городского
населения и
пополнения
сети городских
поселений в
послеоктябрьский
период.
Стремительный
рост новых
городов в СССР
был тесно связан
с ускоренной,
скоротечной
индустриализацией
и поверхностной,
неподготовленной
урбанизацией,
сопровождавшими
обычно освоение
новых ресурсов
и территорий.
Вот почему в
СССР (1990 г.) из 2200
городов 887 (40,3%)
составляли
города, созданные
после 1945 г., а 1525
(69,3%) – после 1917 г. Пик
их образования
приходился
на 60-е гг.
Роль
новых городов
в системах
расселения
была весьма
дифференцирована
по районам
разного типа.
В старопромышленных
районах России
с исторически
сложившейся
густой сетью
поселений их
роль была невелика
(например, в
западных областях
– Псковской,
Смоленской,
Брянской и
др.). Напротив,
во многих северных
и восточных
районах (Республика
Коми, Урал, Кузбасс,
Хабаровский
край и т. д.) на
долю новых
городов приходится
75% общего числа
городов. В этих
же районах
намного сложнее
идёт процесс
формирования
среды новых
городов, их
благоустройства,
культурного
развития, особенно
в монопрофильных
поселениях
отдалённых
районов на
севере и востоке
страны; там уже
в 70-80-х гг. отчётливо
наметились
черты надвигающегося
кризиса. Их
развитие в
отличие от
новых городов
в столичных
и вообще старопромышленных
районах европейской
части идёт
обычно не от
города, а от
района; такие
города не имели,
как правило,
солидного
городского
эмбриона и
условий для
быстрого накопления
социально-культурного
потенциала.
В Сибири и на
Дальнем Востоке
особенно много
новых городов,
по существу,
лишённых полноценной
городской среды
в её современном
понимании,
необходимого
социально-культурного
потенциала,
поскольку их
создание не
опирается
обычно на длительные
традиции. Отсюда
сохранение
«поселковых»
черт в период
советской
урбанизации,
характерное
и для многих
городов европейской
части России.
Таким
образом, к началу
90-х гг. на первый
план отчётливо
выступает
другая – качественная
– сторона городского
роста (которая
раньше недооценивалась,
а иногда просто
«не замечалась»),
особенно важная
для судеб новых
и отдалённых
городов. Именно
для этой группы
городов наиболее
актуальными
становятся
преодоление
«поселковости»
и создание
полноценной
городской среды
и необходимого
социально-культурного
потенциала.
Реальная оценка
их состояния
сегодня выявила
огромные расхождения
между идеями,
воплощавшими
некие абстрактные
идеалы и утопии
при основании
новых городов
20-30 и более лет
тому назад, и
суровыми реалиями
их функционирования,
которые ещё
более усилил
переход к рынку.
Правда, опыт
создания новых
городов во
многих странах
мира также не
оправдал
возлагавшихся
на них надежд,
но масштабы
их строительства
(а следовательно
и разочарования
в них) в этих
странах несоизмеримы
с советскими.
Например, в
Великобритании
– стране, внесшей
заметный вклад
в теорию и практику
создания новых
городов, в 1946-1990
гг. возникло
34 таких города,
во Франции –
всего 9, в США
– 52.
В
России к тому
же и очень велики
размеры отдельных
новых городов,
как, например,
Тольятти и
Набережные
Челны, созданные
при автозаводах-гигантах
в Среднем Поволжье
и отчётливо
обнаружившие
многочисленные
просчёты при
их создании.
Так, Камский
автозавод
построен в
типичном аграрном
районе, где в
1960 г. самым заметным
городом была
Елабуга с населением
22 тыс. жителей.
Но в 60-х гг. началось
строительство
нового города
Нижнекамска
и нефтехимического
комбината,
затем – Нижнекамской
ГЭС около г.
Набережные
Челны и, наконец,
в 70-х гг. – создание
Камского автозавода
и крупное жилищное
строительство
в Набережных
Челнах. В результате
в значительной
мере на «пустом
месте» сложилась
крупная агломерация
городов с населением
около 1 млн человек.
Рост
населения
основных городов
агломерации
Набережные
Челны (тыс. чел.)
|
|
|
|
|
|
| Набережные Челны | 16 | 38 | 301 | 500 | 526 |
| Нижнекамск | – | 49 | 134 | 191 | 210 |
| Елабуга | 22 | 32 | 36 | 54 | 65 |
Только
в 1970-1986 гг. в указанную
агломерацию
и прежде всего
в Набережные
Челны прибыло
на постоянное
место жительства
около 500 тыс.
человек, в том
числе примерно
140 тыс. из-за пределов
Татарстана.
Столь высокие
темпы роста
населения
вызвали не
только отставание
развития
социально-культурной
сферы и качества
городской среды
от современных
потребностей
населения, но
и поставили
очень сложные
проблемы их
поддержания
(не говоря о
дальнейшем
развитии) после
акционирования
КамАЗа а других
событий, связанных
с переходом
к рынку, децентрализацией
экономики и
усложнением
взаимоотношений
между центром
и регионами.
Серьёзные
изменения
оценки новых,
или, как их ещё
именуют, «молодых»
городов в процессе
урбанизации
– в рамках
цивилизационного
подхода к
социально-политическим
и экономическим
переменам в
России последних
лет – содержатся
в материалах
Международной
конференцией
под эгидой
ЮНЕСКО (1993 г.) «Культура
молодых городов».
Органические
недостатки
создания новых
городов в СССР,
на которые
старались не
обращать внимания
в тоталитарном
государстве,
в переходный
период заявили
о себе со всей
определённостью
и тем самым
развеяли ещё
один миф. Ведь
в отличие от
молодых городов
в зарубежной
Европе, основанных
в 50-60-е гг. на больших
традициях
городской
общины и самоуправления
в компактных,
небольших
странах с близко
расположенными
исторически
сложившимися
крупными центрами,
в России с её
крестьянско-общинным
прошлым, огромными
пространствами,
разнообразием
регионов и
другими особенностями
процесс образования
городов был
изначально
затруднён. В
дальнейшем
эти трудности
возросли под
влиянием идеологии
«человек при
производстве»
и, как следствие,
«город при
заводе».
Произвольное,
без учёта потенциала
крупнейших
центров, массовое
по своим масштабам
«десантирование»
новых городов
в огромные
пространства
России, стремление
с их помощью
осваивать всё
новые ресурсы
и территории
создавали
сложнейшие
социальные,
экономические,
культурные
проблемы, что
тормозило
развитие общества
в самых различных
сферах. Вот
почему естественный
для нормального
хода урбанизации
приоритет
исторически
сложившихся
культурных
центров – больших
городов – был
опрокинут. Их
социально-культурный
потенциал
произвольно,
без учёта
длительности
его воспроизводства
и реализации
на новом месте
долгие годы
неразумно
перекачивался
в районы нового
освоения, в том
числе и в новые
города. При
этом исчёрпывался
не только
социально-культурный
потенциал
крупнейших
городов, но и
разрушался
сам генофонд
горожан в очагах
урбанизации,
истончался
их массовый
средний слой.
Тем
самым не решались
кардинально
проблемы развития
ни крупнейших,
ни новых, ни
малых городов,
с чем пришлось
столкнуться
сегодня. А вместе
с тем ещё более
обострилась
проблема освоения
восточных
районов.
7. Урбанизация
и освоение
пространства:
проблема Запад-Восток
в современной
трактовке.
Вековая
задача освоения
восточных и
северных районов
России сегодня
получает новый
поворот. Он
связан с целым
рядом обстоятельств,
и прежде всего
со снижением
значимости
военно-политических,
военно-стратегических,
ресурсных и
некоторых
других факторов
и повышением
урбанистических,
социальных,
культурных
и в более широком
плане цивилизационных
основ регионального
развития современной
России. Этот
поворот подготовлен
предшествующим
развитием и
наметился ещё
ранее; он был
заметен особенно
при изучении
урбанистической
ситуации в СССР
– России в 50-80-х
гг. с антропоцентрических
позиций.
Движение
производства
и населения
на восток в
последние
десятилетия
было весьма
впечатляющим
по масштабам,
если отвлечься
от той цены,
которую за это
пришлось платить.
И речь идёт не
только и не
столько о
себестоимости
сырья и товаров,
которые там
производятся,
сколько о качестве
жизни населения
на огромных
просторах
азиатской
России. Это
особенно остро
ощущается
сегодня, когда
прогресс мирового
производства
и цивилизации
в целом связан
в первую очередь
с культурной
оснащённостью
общества, его
социальными
ресурсами,
взаимодействием
с мировым хозяйством,
а не с однобоким
освоением
природных
ресурсов, при
всей их важности.
Перед современной
Россией возникает
задача формирования
непрерывных
городских
структур, которая
отличает развитые
страны Запада,
охват всего
освоенного
пространства
энерго- и коммуникационными
системами,
транспортом,
связью, сферой
услуг и т. д. Это
заставляет
по-новому взглянуть
на традиционную
проблему Запад
– Восток в стране.
Среди
факторов освоения
пространства
ныне всё большее
значение приобретает
и у нас городской,
социально-культурный
потенциал,
возможность
пользоваться
в перспективе
набором элементов
современной
цивилизации
в пределах
транспортной
доступности
для всего населения
страны. Поэтому
в стратегии
городского
и регионального
развития важно
определить
реальное соотношение
темпов динамики
урбанизированных
старопромышленных
районов европейской
России и азиатской
части страны
с её разреженной
сетью городов
и коммуникаций,
суровыми социальными
и природными
условиями.
Необходимо
понимание того,
что темпы и
масштабы освоения
восточных
районов, формирования
в них новых
городов во
многом определяют
сложившиеся
крупнейшие
центры. В нашей
истории этой
истиной постоянно
пренебрегали,
и в итоге неразумно
истощались
урбанистические
ресурсы запада
страны, прежде
всего Московского
и Ленинградского
регионов, не
создавая при
этом за их счёт
полноценных
городов на
востоке. Тем
самым мы растрачивали
немногое, что
накопили в ходе
трудного развития
городской
культуры, теряли
её воспроизводственные
возможности.
Это мешало
использовать
важнейшие
преимущества
урбанизации,
нарушало её
естественный
ход.
Изучение
урбанизации
в СССР в 30-80-х гг.
показало важность
концентрации
населения и
производства
в стране с огромной
территорией
как наиболее
эффективный
путь её освоения.
Об этом свидетельствует
и опыт других
аналогичных
по территориальным
проблемам
стран, таких
как Канада или
Австралия. И
не случайно
все эти годы
в стране наблюдался
процесс концентрации
населения в
основных узлах
и ареалах
преимущественного
развития, во
многом вопреки
государственным
доктринам
ограничения
роста больших
городов и более
равномерного
расселения
по территории
СССР.
Отсутствие
стратегии
урбанизации,
чёткого выделения
основных ориентиров
городского
развития привело
к негативным
результатам.
Стремление
одновременно
«развивать
всё разом» –
и большие, и
малые, и средние
города, и создавать
сотни новых,
иногда очень
крупных городов
на огромной,
в значительной
части слабоосвоенной
территории
– практически
не позволило
решить на современном
уровне ни одну
из этих задач.
То же во многом
относится и
к региональному
развитию. Поэтому
так важны ныне
выборочность
и очерёдность
в развитии
городов, и регионов.
В
условиях перехода
к рыночной
экономике с
новыми «правилами
игры» ещё более
усиливаются
тенденции к
сжатию интенсивно
используемого
пространства:
ведь рынок
беспощадно
«выбраковывает»
не только
нерентабельные
предприятия
и целые отрасли,
но и соответственно
определённые
типы и группы
городов и целые
территории
«второго эшелона»
(Крайний Север,
Северо-Восток,
некоторые
районы Сибири,
Дальнего Востока
и др.). Речь при
этом не идёт
о выделении
каких-то «второстепенных»
городов и районов.
Просто стране
сегодня в условиях
кризиса непосильны
крупные затраты
по развитию
всего и вся
одновременно.
Таким
образом, урбанизация
как весьма
показательный
фактор регионального
развития подтверждает
целесообразность
изменения его
вектора в России
с восточного
на западный.
Эта концепция
предусматривает
перелом тенденций
прошлых десятилетий
– от фронтального
крупномасштабного
движения на
восток и север,
не считаясь
с огромными
затратами, к
выборочному,
тщательно
продуманному
освоению сравнительно
немногих районов
восточнее
Урала. Основное
же внимание
должно уделяться
в ближайшие
годы дальнейшему
развитию
урбанизированных
старопромышленных
районов европейской
части России,
потенциал
которых ещё
очень далёк
от исчерпания.
Со
сжатием интенсивно
используемого
пространства,
видимо, ещё
более возрастёт
мозаичность,
территориальная
дробность,
фрагментарность
социально-экономического
развития страны,
что потребует
детальных
предварительных
исследований,
в первую очередь
охватывающих
урбанизированные
структуры
разного типа
в России.
8. Основные
районы и центры
мировой урбанизации.
Пространственная
дифференциация
процесса урбанизации
в современном
мире очень
велика и мозаична.
На
карте мировой
урбанизации
резко выделяются
три основных
региона – США,
Западная Европа,
Япония;
их дополняют
довольно дисперсно
распространённые
по большинству
районов крупнейшие
центры, прежде
всего с населением
свыше 1 млн жителей
(в мире их свыше
300). В последние
два десятилетия
эту картину
несколько
меняют быстрорастущие,
достаточно
мощные (хотя
и менее включённые
в мировые
политические,
экономические
и культурные
связи) городские
агломерации
в Восточной
и Южной Азии,
а также в странах
Латинской
Америки и меньше
– Африки. Это
связано с высокими
темпами роста
и концентрации
в них городского
населения,
упоминавшимися
выше.
Около
половины горожан
мира ныне
сосредоточено
в Азии (в 1950 г. –
около 1/3),
более 20% – в Европе.
На
пороге XXI
в. отчётливо
обнаруживается
усиление
юго-восточно-азиатского
вектора в мировой
урбанизации.
Это связано,
помимо известного
феномена послевоенной
Японии,
со значительным
увеличением
во второй половине
ХХ в. городской
массы Китая,
Индии и ряда
прилегающих
к ним стран
Восточной и
Южной Азии.
Азиатский
вектор в урбанизации
мира находит
отражение в
быстром росте
сверхкрупных
городских
агломераций
с населением
свыше 5 млн жителей
в 1970-1990 гг. Особенно
выразительно
в этом отношении
пополнение
в списке агломераций
с населением
свыше 10 млн жителей
по прогнозу
на 2000 г. В него к
концу нашего
столетия должны
войти Джакарта,
Карачи, Дакка,
Дели, Манила,
Бангкок, Тяньцзинь
и другие агломерации
в Азии.
Демографы
ООН выделяют
города с населением
8 млн и более
жителей как
мегагорода
(mega-cities).
Эта группа
сверхкрупных
городских
агломераций
растёт за счёт
развивающихся
стран. В 1950 г. только
Нью-Йорк и Лондон
превышали
указанную
численность
населения, в
1960 г. к ним присоединились
Токио и Шанхай,
а в 1970 г. количество
мегагородов
увеличилось
до 11, в том числе
5 приходилось
на развивающиеся
страны (Пекин,
Сан-Паулу,
Буэнос-Айрес,
Рио-де-Жанейро).
В середине 1994
г. на развивающиеся
страны приходилось
уже 16 из 22 мегагородов,
а по прогнозам,
в 2015 г. из 33 городов
с населением
8 млн и более
27 (81,8%) будут находиться
в развивающихся
странах, при
этом 21 – в Азии.
Рост
числа мегагородов
в 1970-2015 гг.
|
|
|
| |
Мир | 11 | 22 | 25 | 33 |
Развивающиеся | 5 | 16 | 19 | 27 |
| Азия (без Японии) | 2 | 10 | 12 | 19 |
| Латинская Америка | 3 | 4 | 5 | 5 |
| Африка | 0 | 2 | 2 | 3 |
Развитые | 6 | 6 | 6 | 6 |
| Европа | 2 | 2 | 2 | 2 |
| Северная Америка | 2 | 2 | 2 | 2 |
| Япония | 2 | 2 | 2 | 2 |
* Прогноз.
Несмотря
на значительное
распространение
концепции
контрурбанизации
известного
американского
географа-градоведа
Б. Берри, получившей
большой резонанс
особенно как
«лозунг» для
нового направления
региональных
исследований,
в целом в мире
за счёт развивающихся
стран в ХХ в.
продолжается
концентрация
населения в
сверхкрупных
агломерациях
свыше 1 и особенно
свыше 10 млн жителей.
Эта
тенденция по
прогнозам
демографов
ООН, сохранится
и в начале XXI
столетия.
В
результате
разрастания
и постепенного
слияния десятков
соседних крупных
городских
агломераций
вдоль транспортных
магистралей
во многих странах,
прежде всего
в упомянутых
выше трёх регионах
мирового масштаба,
складываются
обширные
урбанизированные
зоны полосовидной
конфигурации.
Наиболее известная
из них впервые
была выявлена
и исследована
Ж. Готманном
в 50-х гг. в северной
части Атлантического
побережья США.
Её протяжённость
около 1000 км, ширина
достигает
местами 200 км;
она состоит
из переходящих
друг в друга
агломераций
Бостона, Нью-Йорка,
Филадельфии,
Балтимора,
Вашингтона
– отсюда её
название Босваш
– и ряда других
менее крупных
(всего 40 агломераций)
общей площадью
170 тыс. кв. км. Работавший
многие годы
в США известный
французский
географ Жан
Готманн дал
ей название
Мегалополис,
ставшее затем
нарицательным.
Мегалополис
(Мегаполь) в
Древней Греции
– центр союза
аркадских
городов; он
возник около
370 г. до н. э. в результате
слияния более
чем 35 поселений.
Под таким же
названием вышло
его монографическое
исследование
в 1961 г. Население
этой «главной
улицы» Америки
насчитывает
около 50 млн человек
(почти 20% всего
населения),
здесь производится
примерно 1/4
промышленной
продукции США.
Другой мегалополис
– Чипитс (Чикаго
– Питтсбург)
сформировался
в США на южном
побережье
Великих Озёр
путём слияния
агломераций
Чикаго, Детройта,
Кливленда,
Питтсбурга
и других – всего
их 35; его площадь
– 160 тыс. кв. км, а
население
примерно 35 млн
жителей (а вместе
с тяготеющей
к нему агломерацией
Торонто в Канаде
– 40 млн). Самый
молодой мегалополис
страны – Сансан
находится в
Калифорнии;
он протянулся
от Сан-Франциско
через цепочку
центров Большой
Калифорнийской
долины до
Лос-Анджелеса
и далее до Сан-Диего
и насчитывает
20 млн человек.
Всего в этих
трёх мегалополисах
концентрируется
почти половина
населения США.
В
Канаде важнейшим
звеном расселения
является линейно
вытянутая
урбанизированная
зона (ось) от
Квебека до
Виндзора
протяжённостью
около 1000 км (и
шириной до 300
км); в её пределах
сосредоточено
55% населения
страны (13,2 млн
человек в 1981 г.)
и 73% всех занятых
в обрабатывающей
промышленности.
Самый
большой в мире
по численности
населения
мегалополис
– Токайдо (около
70 млн человек)
сложился на
Тихоокеанском
побережье
Японии.
Эта обширная
урбанизированная
зона протяжённостью
в несколько
сотен километров
включает в себя
крупнейшие
агломерации
страны – Токио,
Иокогаму и
Кавасаки, образующие
вместе с прилегающими
районами столичный
метрополитенский
ареал (Кейхин)
с населением
почти 30 млн человек,
Нагою, Киото,
Осаку, Кобе и
другие (всего
около 25). В мегалополисе
Токайдо сосредоточено
примерно 60%
населения
страны и около
2/3
её промышленного
производства.
Мегалополисы
формируются
и в Западной
Европе; там
они, как правило
меньше по масштабам
концентрации
населения, чем
в США и Японии.
Выделяются
своими размерами
Английский
мегалополис
(объединяет
агломерации
Лондона, Бирмингема,
Манчестера,
Ливерпуля, и
др.) и Рейнский
(«кольцевая»
агломерация
Рандстад в
Нидерландах,
Рейн-Рур, Рейн-Майн
в ФРГ и др.); каждый
из них включает
до 30 агломераций
общей площадью
по 50 тыс. кв. км
и с населением
по 30-35 млн человек.
Развитие
мегалополисов
и здесь связано
с быстрым расширением
крупнейших
агломераций.
Так, население
Лондонской
агломерации
(в границах
метрополитенского
района) составляет
12 млн человек,
Парижской в
рамках городского
района) – 10 млн,
агломерации
Нижний Рейн-Рур
– примерно 11
млн человек.
Всё
отчётливее
намечается
формирование
межгосударственных
мегалополисов.
В качестве
примера укажем
на мегалополис
в Северо-Западной
Европе; он охватывает
сопредельные
урбанизированные
районы 5 стран
общей площадью
230 тыс. кв. км с
населением
85 млн человек
при средней
плотности
населения 350
человек на 1
кв. км: Юго-Восточную
Англию, Рандстад,
Рейн-Рур,
бельгийско-французский
район (Антверпен
– Брюссель –
Лилль) и Парижский
район.
Своеобразная
урбанизированная
зона мегалополисного
типа в 80-90-х гг.
нашего столетия
складывается
на юге Китая.
Её основу составляют
свободные
экономические
зоны Шэньчжэнь
с населением
3,3 млн человек
в 1995 г. (рядом с
Гонконгом –
5,6 млн, который
1 июля 1997 г. Великобритания,
согласно договору,
возвратит
Китаю) и Чжухай
– 1 млн человек
(недалеко от
Макао, который
Португалия
в конце 1999 г. вернёт
Китаю) и крупнейшая
агломерация
Южного Китая
Гуаньчжоу с
населением
свыше 4 млн человек.
В начале XXI
в. здесь,
видимо, сформируется
мощный мегалополис
с населением
по рядка 30 млн
жителей.
Быстрорастущие
агломерации
становятся
ядрами складывающихся
мегалополисов
и в других
развивающихся
странах: Сан-Паулу
– Рио-де-Жанейро
– Белу-Оризонте
в Бразилии,
Каир – Александрия
в Египте, Калькутта
– Асансол –
долина р. Дамодар
в Индии и т. д.
Несмотря
на всё более
чёткое оформление
в ряде стран
мегалополисов
в виде обширных
высокоурбанизированных
зон полосовидной
конфигурации,
образующихся
в результате
срастания
соседних агломераций,
представления
о самой сущности
мегалополиса,
его качественной
новизне по
сравнению с
городской
агломерацией,
возможностях
и перспективах
развития остаются
всё ещё не до
конца ясными.
С этим связаны
и весьма значительные
расхождения
во взглядах
между разными
авторами в
нашей стране
и за рубежом
при оценке
перспективности
мегалополисов
как наиболее
обширной
пространственной
структуры
расселения.
Так, один из
основоположников
научной концепции
мегалополиса,
Ж. Готманн, считает,
что мегалополис
знаменует собой
не только этап
в организации
территории
и городской
жизни, но и
«возвещает
новую эру в
размещении
населения и
хозяйственной
деятельности
человека».
Перспективность
этой структуры
расселения
подтверждают
также многолетние
исследования
прогнозов
расселения
в глобальном
масштабе,
осуществлённые
Международным
центром экистики
в Афинах в рамках
программы
«Город будущего»
под руководством
известного
греческого
архитектора
К. Доксиадиса
в 70-80-х гг.
Под
влиянием западных
работ понятие
«мегалополис»
всё более широко
стало использоваться
в советской
литературе
80-х гг. для обозначения
обширных территорий,
охваченных
процессами
урбанизации,
новых урбанистических
структур.
Первоначально
преобладали
гораздо более
сдержанные
оценки роли
и перспектив
развития
мегалополисов.
Но со временем
осознаётся
важность и
принимаются
попытки серьёзного
изучения факторов
и условий развития
мегалополисов
в разных странах,
СССР, России,
их структуры,
функций, перспектив.
Это способствует
лучшему пониманию
будущей урбанизации
и в новой России.
9. Перспективы
урбанизации.
Существуют
два отличных
вида на перспективы
урбанизации
как глобального
процесса:
процесс
урбанизации
близок к закату,
наступает
период деконцентрации,
а с ним и «дезурбанизации»;
урбанизация
будет развиваться
и впредь, но
её содержание,
формы и пространственные
структуры
заметно меняются
по мере эволюции
самого процесса
в странах разного
типа.
На
мой взгляд,
урбанизация
имеет большие
временные
перспективы.
С позиций
антропокультурного
подхода к урбанизации
как феномену
культуры и
цивилизации
её исторические
рамки значительно
расширяются
и в ретроспективе,
и в перспективе.
Урбанизации
не может быть
«слишком много»,
как нельзя
этого сказать
о культуре или
прогрессе. Но
пределы концентрации
населения,
конечно, существуют,
и речь, следовательно,
надо вести о
его разумной
пространственной
организации
на различных
этапах урбанизации
в той или иной
стране.
Снижение
концентрации
населения в
городских
агломерациях
развитых стран
– закономерное
явление. Ведь
кривая концентрации
не может подниматься
беспредельно.
Это отнюдь не
означает упадка
крупных городских
агломераций.
Напротив, число
их возрастает,
ибо увеличивается
количество
населённых
пунктов, привлекающих
население.
Таким образом,
городские
агломерации
остаются основной
формой пространственной
организации
расселения,
своего рода
опорным каркасом
территории
развитых стран.
Новый
этап урбанизации
дал основание
некоторым
учёным на Западе,
в том числе и
таким авторитетным,
как американский
географ-градовед
Б. Берри, говорить
о крутом переломе
в характере
урбанизации,
смене тенденций,
начале нового
периода «дезурбанизации».
Такие взгляды
стали весьма
распространёнными
в США и Западной
Европе. Однако
ещё раз подчеркнём,
что, с нашей
точки зрения,
речь идёт всё-таки
не о дезурбанизации,
а о дальнейшем
углублении
и территориальном
расширении
процесса урбанизации,
который на
новом этапе
пространственной
эволюции принимает
новые формы
и всё активнее
вовлекает в
свою орбиту
малые города
и сельскую
глубинку. Но
это отнюдь не
контрурбанизация,
а следующая
закономерная
стадия урбанизации,
обусловленная
рядом факторов
– демографических,
экологических,
социальных,
экономических,
пространственных.
Этой
же точки зрения
придерживаются
и демографы
ООН. В своих
прогнозах,
весьма высокопрофессиональных,
они дают дальнейшее
заметное увеличение
численности
горожан в мире
для первой
четверти XXI
в. – на
73,1%. Конечно, это
увеличение
существенно
уступает динамике
городского
населения мира
в XIX
и XX
вв., но прирост
горожан останется
достаточно
весомым. Правда,
значительная
часть этого
прироста будет
приходиться
на развивающиеся
страны, но и в
развитых странах
городское
население,
согласно прогнозам,
возрастёт на
15% в первой четверти
XXI
века.
10.
Приложение.
Распределение
городского
населенияпо
районам земного
шара, 1994 г.
*
Включая всю
Россию (так
условно принято
демографами
ООН при глобальных
расчётах); её
городское
население в
1994 г. (начало года)
составляло
108,5 млн человек,
или 73% всего
населения.
Динамика
городского
населения
мира*.
Агломерации
с населением
свыше 10 млн,
1950-2010 гг., млн жителей
(оценка и прогноз)
1950 г.
Нью-Йорк, США,
12,3
1960 г.
Нью-Йорк, 14,2
Токио, Япония,
11,0
1970 г.
Токио, 16,5
Нью-Йорк, 16,2
Шанхай, Китай,
11,2
1980 г.
Токио, 21,9
Нью-Йорк, 15,6
Мехико, Мексика,
13,9
Сан-Паулу,
Бразилия, 12,1
Шанхай, 11,2
Осака, Япония,
10,0
1990 г.
Токио, 25,0
Нью-Йорк, 16,1
Мехико, 15,1
Сан-Паулу, 14,8
Шанхай, 13,5
Бомбей, Индия,
12,2
Лос-Анджелес,
США, 11,5
Пекин, Китай,
10,9
Калькутта,
Индия, 10,7
Буэнос-Айрес,
Аргентина,
10,6
Сеул, Юж. Корея,
10,6
Осака, 10,5
2000 г.
Токио, 27,9
Бомбей, 18,1
Сан-Паулу, 17,8
Шанхай, 17,2
Нью-Йорк, 16,6
Мехико, 16,4
Пекин, 14,2
Джакарта,
Индонезия,
14,1
Лагос, Нигерия,
13,5
Лос-Анджелес,
13,1
Калькутта,
12,7
Тяньцзинь,
Китай, 12,4
Сеул, 12,3
Карачи, Пакистан,
12,1
Дели, Индия,
11,7
Буэнос-Айрес,
11,4
Манила, Филиппины,
10,8
Каир, Египет,
10,7
Осака, 10,6
Рио-де-Жанейро,Бразил.,10,2
Дакка, Бангладеш,
10,2
2010 г.
Токио, 28,7
Бомбей, 24,3
Шанхай, 21,5
Лагос, 20,8
Сан-Паулу, 20,1
Джакарта, 19,2
Мехико, 18,2
Пекин, 17,8
Карачи, 17,6
Нью-Йорк, 17,3
Дакка, 16,0
Калькутта,
15,6
Тяньцзинь,
15,6
Дели, 15,5
Лос-Анджелес,
14,0
Манила, 13,7
Каир, 13,2
Сеул, 13,0
Буэнос-Айрес,
12,0
Стамбул, Турция,
11,7
Рио-де-Жанейро,
11,1
Осака, 10,6
Динамика городского
населения по
основным регионам
и некоторым
странам мира
в 1950-2025 гг. (оценка
и прогноз).
11.
Используемая
литература.
Еженедельное
приложение
«География»
к газете «Первое
сентября» №№
3, 6, 8 за 1997 год;
Кузнецов
А. П. «Экономическая
и социальная
география
мира»;
«География
в таблицах»
(справочное
пособие) издательство
«Дрофа»;
Дронов
В. П., Ром В. Я.
«География
России. Население
и хозяйство»;
Лавров
С. Б., Гладкий
Ю. Н. «Глобальная
география».