Средний класс РФ

Министерство
образования
Российской
Федерации

филиал
ГОУВПО «МЭИ
(ТУ)»

в г.
Волжском

по
дисциплине
«Социология»:

«Средний
класс: проблемы

и
перспективы
развития»

Волжский
2003

Оглавление:

Список
используемой
литературы
с. 30

Приложение
1 (таблицы)
с. 31

Приложение
2 (ксерокопии
статей) с. 36

Введение

Мне очень
интересна тема
моего реферата.
Общество всегда
изменялось,
появлялись
новые формы
управления.
Оно было разным.
Сейчас общество
делится на
классы и устройство
его еще более
сложное. Разные
социологи
подходят к
решению вопроса
о стратификации
общества с
различных точек
зрения. Каждый
из них в чем-то
прав, в чем-то
не прав. Но одно,
по моему мнению,
неоспоримо.
В обществе
существует
и будет существовать
два основных
класса – высший
и низший. Они
составляют
два противоположных
полюса в обществе
(хотя низший
класс по численному
составу, будет
несомненно
больше).

Современных
российских
исследователей,
изучающих эту
проблему, можно
отнести к двум
категориям.
Первые утверждают,
что среднего
класса в России
нет. Вторые
признают его
существование,
но в то же время
единодушно
отмечают
незавершенность
его формирования
или начальный
этап становления.
В силу этого
они часто употребляют
понятие «средний
слой», имея в
виду достаточно
аморфную и не
вполне устойчивую
еще общность,
занимающую
срединное
положение.

Средний класс
действительно
занимает срединное
положение в
обществе. Он
объединяет
тех людей, которые
находятся между
бедными слоями
и «новыми русскими».
Профессиональный
состав среднего
класса включает
в себя представителей
всех профессиональных
групп в российском
обществе. Средний
класс – весьма
сложно структурированная
общность, включающая
в себя группы
с разными
экономическими
интересами
и политическими
ориентациями.

Вполне возможно,
что для характеристики
этой общности
вполне достаточно
термина «средний
слой», или «средние
слои». Однако,
уже сложилась
определенная
традиция в
использовании
понятия СК, тем
более, что за
этим термином
имеется определенная
смысловая
нагрузка.

Глава I.

Начавшийся
в августе 1998 г.
кризис привел
к возникновению
как в среде
профессиональных
социологов,
так и в особенности
в средствах
массовой информации
точки зрения
об исчезновении
среднего класса.
Не остались
в стороне и
солидные европейские
органы печати.
Так, еще весной
1998 г. "Ди цайт"
поместила
огромный материал
под названием
"Новый средний
класс в России",
который начинался
со слов: "В
России родился
Иван - нормальный
потребитель.
Он ездит на
"Фиесте" и
проводит отпуск
на Адриатике.
Восемьдесят
лет спустя
после Октябрьской
революции снова
происходят
революционные
изменения:
складывается
буржуазный
средний слой".
Не прошло
и года, и вот
уже "Нойе цюрхер
цайтунг" публикует
статью двух
российских
экспертов
о судьбе среднего
класса в России,
во вводной
части которой
говорится:
"Сегодня
общепринятым
является утверждение
о том, что в России
больше нет
среднего
класса, правда,
при этом остается
не проясненным
вопрос о том,
а существовал
ли он вообще
когда-нибудь,
или же мы имели
дело с призраком".

Чтобы
ответить на
эти вопросы,
необходимо
прежде всего
уточнить, что
имеется в виду
под "средним
классом". Не
уходя в длительное
обсуждение
этой проблемы,
отметим лишь,
что в странах
с развитой
рыночной экономикой
и демократическим
политическим
строем под
средним классом
подразумевают
ту часть общества,
которая занимает
"средние" –
между "верхами"
и "низами" –
статусные
позиции, составляя
наибольшую
по численности
социальную
группу, и выполняет
ряд функций,
важнейшими
из которых
являются функции
социального
"стабилизатора"
общества и
источника
воспроизводства
квалифицированной
рабочей силы.

Согласно
общепринятому
в зарубежной
социологической
литературе
подходу, различают
три основных
класса современного
индустриального
общества: высший,
средний
и рабочий. В
последнее время
вес чаще выделяют
и четвертый
класс – низший.
Низший класс
состоит из
нуждающихся
в социальной
помощи по
имущественному
статусу,
а также инвалидов
и деклассированных
индивидов.

В западной
социологии
обычно применяют
два критерия
определения
класса –субъективный
и объективный.
Субъективный
основан
на принципе
"самоидентификации",
то есть исходит
из мнений самих
членов общества
относительно
того, к какому
социальному
слою (классу,
страте) они
принадлежат,
или из самозачисления
индивида
в тот или иной
класс. Объективный
критерий,
используемый
социологами,
основан
на признаках,
не зависящих
от мнения индивида.
Таких признаков
в сущности два:
характер деятельности
(труда) и величина
доходов.

Особую
сложность
представляет
определение
уровня дохода
в нынешнем
российском
обществе, где,
во-первых,
сохраняются
весьма существенные
государственные
дотации,
которыми пользуются
в том числе и
представители
отнюдь не
обездоленных
слоев общества
– на жилье,
общественный
транспорт и
т.п., – существенно
искажающие
картину. Во-вторых,
в силу ряда
причин, которые
и слишком сложны,
и достаточно
хорошо известны,
чтобы на них
здесь останавливаться
(масштабы теневой
экономики
и т.п.), уровень
реальных денежных
доходов россиян,
особенно относительно
состоятельных
слоев общества,
значительно
превышает
официально
декларируемые
цифры.

Как проводилось
наше исследование
среднего класса?
В ходе всероссийского
социологического
опроса, проведенного
в феврале –
марте 1999 г., в выборку
были включены
представители
девяти социально-профессиональных
групп в составе
взрослого
населения
России, относительно
которых можно
было предполагать,
что по своему
объективному
месту в общественной
системе и
самосознанию
они в значительной
части формируют
костяк среднего
класса: квалифицированные
рабочие; техническая
интеллигенция;
гуманитарная
интеллигенция;
работники сферы
торговли, услуг,
транспорта;
служащие
(госслужащие,
банковские
служащие, юристы
и т.д.); предприниматели
малого бизнеса;
фермеры; кадровые
военные (старшие
офицеры); менеджеры
(руководители
высшего и среднего
звена).

В качестве
второго критерия
при формировании
выборки использовался
среднедушевой
доход – для
интервьюирования
отбирались,
как правило,
респонденты,
заявившие,
что данный
показатель
составляет
у них не ниже
1000 рублей в месяц
на одного
члена семьи.

На основании
сочетания этих
двух принципов
строилась
первоначальная
выборочная
совокупность
исследования
среднего класса,
в которую вошли
1765 человек. Пропорции
подвыборочных
совокупностей
в регионах были
взяты на основании
вышеуказанных
параметров
с учетом данных,
полученных
в ходе мониторингового
общероссийского
опроса населения,
проведенного
ранее, в январе
1999 года.

Для
удобства анализа
результатов
исследования
мы выделили
три слоя
среднего класса
- верхний, по
своему положению
являющийся
переходным
к высшему (элитному)
классу общества;
средний
(собственно
СК) и нижний
(некоторые
отечественные
исследователи
еще называют
его "базовым
слоем общества",
имея в виду его
многочисленность).

После
проведения
исследования
примерно 10%
первичного
массива были
выделены в
группу, не попадающую
по большинству
параметров
материального
характера и
по самозачислению
(самооценке
социального
статуса) в средние
слои общества,
под условным
названием
"бедные'' Данные
по этой части
массива опрошенных
были использованы
для сопоставительного
анализа.

Необходимо
отметить также,
что для определения
социального
статуса в самооценке
респондента
(субъективный
подход) нами
использовался
широко применяемый
во всем мире
тест интегральной
самооценки
положения
человека в
обществе по
десятибалльной
шкале. Выбор
респондентами
на этой шкале
цифры "1" обозначает
самоотнесение
на высшую статусную
позицию в обществе,
а выбор цифры
"10" – на низшую
статусную
позицию.

Для оценки
результатов
данного теста
десять статусных
позиций обычно
разбивают на
группы. В нашем
исследовании
первая группа
включала 1-3 позиции,
а те респонденты,
которые причисляли
себя к ним,
относились
к верхнему слою
среднего класса.
Вторая группа
включала 4-6 позиции
и объединяла
тех, кто относился
к среднему слою
среднего класса,
кого собственно
и принято называть
"средним классом".
Третью группу
составляли
те, кто занимал
7-8 статусные
позиции и могут
быть охарактеризованы
как нижний слой
среднего класса.
Наконец, в четвертую
группу
входили те
респонденты,
которые идентифицировали
себя с 9 и 10 позициями
и относились
к «низшему
классу», бедным
слоям населения.
Такая разбивка
шкалы была
выбрана после
предварительного
анализа полученных
данных, который
показал, что
«переломы»
в позициях по
важнейшим
вопросам,
свидетельствующие
о различиях
этих слоев
между собой,
приходилось
именно на 4, 7 и
9 градации
десятибальной
шкалы.

Результаты
подобного
тестирования,
представлены
в таблице 11.

Как видно
из таблицы, еще
в 1992 г. доля в российском
обществе тех
граждан, которые
по своим самоощущениям
относили себя
к среднему
классу, была
вполне сопоставима
с тем, что имело
место в развитых
странах Европы
и Северной
Америки. Однако
к 1998 г. доля россиян,
зачисляющих
себя в СК, уменьшилась
в два раза
и составила
24,0%.

Нынешнее
исследование
показало, что
немалое число
российских
граждан продолжает
относить себя
к среднему
классу и после
кризиса 1998 г. Но
возникает
вопрос: насколько
это обоснованно?
Чем руководствуются
россияне при
определении
своего социального
статуса? Наконец,
соответствуют
ли их самоощущения
объективному
положению? Ведь
при заниженных
потребностях
или завышенных
амбициях люди
могут относить
себя к среднему
классу, не имея
на то необходимых
оснований.

Анализ
данных настоящего
исследования
позволил сделать
вывод о том,
что наибольшее
значение для
самооценки
респондентами
своего социального
статуса, а,
следовательно,
и принадлежности
их к тому или
иному социальному
слою имели:

самооценка
материального
положения по
сравнению с
положением
окружающих,

степень
удовлетворенности
своим положением
в обществе,

представления
о том, каким
будет собственное
материальное
положение по
отношению к
окружающим
через 2—3 года.

Как видно
из таблиц 22
и 33,
каждый из выделенных
слоев характеризуется
качественно
различными
социальным
статусом и
социальным
самочувствием.
Представители
верхнего слоя
СК*
не только живут
заметно лучше
окружающих
и в значительно
большей степени
удовлетворены
своей жизнью,
но и их взгляды
на будущее
отличает гораздо
больший социальный
оптимизм. Что
же касается
среднего слоя
СК, т.е. собственно
среднего класса,
то он не столь
оптимистичен,
хотя половина
его все же
рассчитывает
на сохранение
достаточно
высоких статусных
позиций. Слои
же, занимающие
в социальной
иерархии более
низкие позиции,
отличаются
гораздо большей
неудовлетворенностью
своей нынешней
жизнью и пессимизмом
в отношении
будущего.

Среди других
важнейших
факторов,
определявших
самооценку
россиянами
социального
статуса, была
также общая
самооценка
своего нынешнего
материального
положения
(таблица 4)4.

Как видим,
те, кто отнес
себя к высокообеспеченным,
в большинстве
своем по социальному
статусу относились
к верхнему слою
СК. Большинство
среднеобеспеченных
отнесли себя
к собственно
среднему классу,
низкообеспеченных
– к нижним слоям
СК, а находящихся
за чертой бедности
– к бедным.

Учитывая
данные таблицы
55,
можно считать,
что за условную
нижнюю границу
среднего
класса по состоянию
на март 1999 г. для
России в
целом может
быть принят
душевой доход
в 1500 рублей, поскольку
62,8% тех, кто отнес
себя к среднему
классу, имели
душевой доход
свыше этой
суммы.

Такой
показатель
может выглядеть
весьма скромным
в сравнении
с уровнем душевого
дохода, характерного
для основной
массы среднего
класса Запада.
Однако в России
все еще значительным
остается масштаб
социальных
трансфертов,
которые получают
все слои населения,
независимо
от уровня дохода
– низкая квартплата,
низкая
стоимость
проезда на
транспорте
и т.п. Если пересчитать
ту долю семейного
бюджета, которую,
например,
представитель
российского
среднего класса
тратит на эти
цели, в сопоставимые
со среднеевропейским
уровнем цены,
то придется
как минимум
удвоить, а то
и утроить уровень
текущего душевого
дохода.

Судя по
данным, полученным
в ходе исследования,
душевой
доход в 3000 рублей
и более
(в самооценке!)
являлся той
гранью, которая
отделяла собственно
средний класс
от верхнего
слоя среднего
класса. Выше
этой границы
поставили себя
54,3% представителей
верхнего слоя
СК.

Как показало
проведенное
исследование,
различия между
тремя слоями,
условно отнесенными
нами к средним
слоям российского
общества,
прослеживаются
во всем, а не
только в их
имущественном
положении. Это
позволило дать
более дифференцированную
картину средних
слоев современного
российского
общества и
более обоснованно
определить,
кто из них может
реально претендовать
на звание "среднего
класса".

В целом,
опираясь на
полученные
данные, можно
сказать, что
процесс формирования
среднего класса,
способного
жить в условиях
рыночной экономики
и демократии,
в России
все-таки идет,
хотя и крайне
противоречиво.
И дело не только
в том, что за
короткий исторический
срок качественно
изменить социальную
структуру
общества,
складывающуюся
десятилетиями,
сформировать
устойчивое
самостоятельное
и в экономическом,
и в политическом
отношении
сословие очень
трудно. Проблема
— в самом
качестве нынешнего
"рынка" и "демократии".
Когда реформы
буксуют, а
разочарование
в демократических
идеалах постперестроечных
времен налицо,
растут социальная
поляризация
и отчуждение
граждан от
общества и
государства.
Получается,
что сама логика
осуществления
российских
реформ — против
создания в
стране мощного
среднего класса.

Тем
не менее, наш
анализ показывает,
что даже при
неблагоприятных
экономических
условиях в
России есть
социальные
слои, которые
по общепринятым
критериям
(душевой
доход, социальный
статус, стандарты
потребления,
образование
и др.) могут быть
отнесены к
среднему классу.
Причем если
до кризиса 1998
г. к нему, по данным
всероссийского
мониторинга
РНИСиНП июля
1998 и марта 1999 гг.,
можно было
отнести
до 25% трудоспособного
населения, то
ныне к его составу
могут быть
причислены
около 18% россиян
(1,0-1,5% представители
верхнего и
16—17% — среднего
слоя СК;
особо следует
подчеркнуть,
что по результатам
исследования
группа,
первоначально
охарактеризованная
нами на уровне
гипотезы как
нижний слой
СК, в современных
российских
условиях к
среднему классу
отнесена быть
не может, и в
этом важное
отличие России
от западных
обществ). В
абсолютных
цифрах — это
не менее
12-15 миллионов
взрослого
населения. Как
видно, несмотря
на всю глубину
негативного
воздействия
кризиса на
российское
общество, прослойка
в нем среднего
класса
выстояла, продолжает
жить и работать.

И, как показало
наше исследование,
российский
СК действительно
обладает
рядом качеств,
которые позволяют
говорить о его
высокой "живучести",
сопротивляемости
неблагоприятным
условиям.

Это – высокий
по сравнению
с другими слоями
общества уровень
адаптированности
к рыночной
экономике,
позволяющий
реализовывать
экономическую
стратегию, в
которой
значительное
место принадлежит
предпринимательской
деятельности
и самозанятости.

Это – высокая
социальная
мобильность
и гибкость,
ориентация
на максимальное
использование
своих ресурсов,
главными из
которых являются
высокое качество
рабочей
силы и готовность
к дальнейшему
повышению
стоимости
своего "человеческого
капитала".

Это – иное,
по сравнению
с другими слоями
общества, отношение
к государству.
На фоне довольно
распространенного
в обществе
патернализма
представители
среднего класса
в большей степени
склонны полагаться
на собственную
активность
как необходимое
и естественное
условие жизненного
успеха. Их отличает
прагматическое
отношение
к государству,
т.е. отношение
к нему в первую
очередь как
к "верховному
арбитру",
обеспечивающему
стабильность
и соблюдение
"правил игры".

Это, наконец,
наличие ряда
ценностей,
разделяемых
большинством
представителей
среднего
класса, - ориентация
на социальное
рыночное хозяйство,
ценности
индивидуальной
свободы, приоритет
частной собственности
и ряд других.

Одновременно
с этим анализ
результатов
исследования
свидетельствует
о том, что, если
наличие среднего
класса как
элемента социальной
структуры
общества не
вызывает
сомнения, то
процесс его
становления
как относительно
целостной
социальной
общности в
России еще
далек от завершения.

Во-первых,
нынешний СК
представляет
собой своеобразный
"перекресток"
мобильностей,
когда самые
интенсивные
подвижки в
обществе происходят
либо внутри
средних слоев,
либо между ними
и другими слоями
общества. Отсюда
– трудности
с попытками
четко зафиксировать
границы среднего
класса, которые
подвижны
и изменчивы.

Во-вторых,
в настоящих
условиях группы
и слои, составляющие
СК, весьма
гетерогенны
как по социальному
происхождению,
так и по месту
в системе
общественного
разделения
труда. Это и
"служивый люд"
– прежде всего,
чиновничество,
управленцы
среднего и
частично высшего
звена, высший
и средний персонал
бюджетной
сферы, т.е. слои,
прямо или
опосредованно
обслуживающие
государство;
это менеджеры
высшего и среднего
звена; это и
представители
малого и среднего
предпринимательства,
включая семейный
бизнес, самозанятых
и фермеров;
это, наконец,
и некоторые
слои технической
и гуманитарной
интеллигенции,
а также рабочие
высокой квалификации.

Примечательно,
что от 65 до 75% нынешнего
российского
среднего класса
занимали
аналогичную
ступень социальной
лестницы и в
начале периода
рыночных реформ.
Таким образом,
обновление
его происходит
не столько за
счет притока
из других слоев
общества, сколько
за счет адаптивных
способностей
представителей
позднесоветского
среднего класса.
Поэтому сегодня
в России СК, с
одной стороны,
весьма лабилен,
а с другой, —
представляет
собой конгломерат
социально-профессионалцных
групп, интересы
которых в сложившихся
условиях трудно
привести к
"общему знаменателю".
К тому же, на
разнохарактерность
профессиональных
интересов
накладываются
факторы поколенческой
и весьма высокой
территориально-поселенческой
дифференциации
(что нетипично
для устойчивых
рыночных обществ).

Неоднороден
СК и в имущественном
отношении. В
результате,
как показало
исследование,
имея ряд точек
соприкосновения
на уровне базовых
ценностей, по
целому ряду
позиций (в
особенности,
касающихся
оценки как
собственного
положения,
так и нынешнего
положения
страны и перспектив
ее развития)
различные слои
среднего класса
весьма существенно
расходятся.
Более того, в
отличие от
западных
обществ, где
нижний слой
среднего класса
составляет
значительную,
а то и подавляющую,
причем довольно
благополучную
часть общества,
в нынешней
России данный
слой - по своему
статусу, доходу,
уровню и качеству
жизни, ментальным
особенностям
— гораздо ближе
к бедным, чем
к собственно
среднему классу.

К факторам,
препятствующим
становлению
среднего класса
как целостной
общности,
следует отнести
и явную ориентацию
нынешней власти
на интересы
преимущественно
верхнего слоя
общества. Если
на Западе главный
ресурс среднего
класса –
прежде всего,
его профессиональные
опыт и знания,
его "человеческий
капитал",
то в России эта
логика оказалась
деформированной:
для многих,
особенно в
верхнем
слое среднего
класса, путь
к успеху лежал
не через накопление
знаний и опыта,
не через трудолюбие,
а через близость
к "большим
деньгам" и
связям. Невозможность
реализации
большинством
представителей
среднего класса
своих социальных
запросов блокирует
формирование
устойчивой,
а, главное,
общественно
одобряемой
модели поведения.
В результате
образ типичного
представителя
среднего класса
- усердного
работника,
хорошего семьянина,
добросовестного
налогоплательщика,
лояльного
гражданина
— пока не складывается.

Нет и явных
признаков
формирования
в среднем классе
групповой
идентичности
с точки зрения
роста уровня
самоорганизации,
взаимодействия,
причем даже
по защите собственных
интересов.
Уровень востребованности
легальных и
легитимных
каналов отстаивания
интересов
крайне низок,
каждый рассчитывает
только на себя,
свои силы и
на ближайшее
окружение.
Именно этим
объясняется
тот факт, что
голос среднего
класса
практически
не слышен ни
вобщественной,
ни в политической
жизни страны.

Таким
образом,
российский
средний класс
- не фантом, но
на сегодня это
— молчаливое
меньшинство.

Каковы
же условия
превращения
среднего класса
в активного
субъекта социальных
преобразований?
К их числу, на
наш взгляд,
относятся: рост
в рамках
социально-профессиональных
групп и слоев,
входящих в СК,
доли экономически
и социально
активных граждан;
формирование
групповой
идентичности,
что предполагает
не только
кристаллизацию
интересов, но
и их формулирование,
а значит, требует
возрастания
роли интеллектуальной
элиты как
выразительницы
интересов и
чаяний именно
среднего класса;
повышение в
общественном
мнении статуса
образования,
науки и
культуры, престижа
творческого
высококвалифицированного
труда; развитие
горизонтальных
связей, системы
представительства
интересов –
если не в рамках
всего среднего
класса, что
сегодня вряд
ли реально, то
хотя бы на уровне
локальных
сообществ,
отдельных
территорий
и социально-профессиональных
групп; усиление
общественного
влияния через
формирование
собственных
социальных
институтов
(ассоциаций,
объединений
и т.п.) и мобилизацию
в поддержку
тех политических
сил, которые
ориентированы
не столько на
представительство
узкогрупповых
интересов,
сколько на идею
"общего блага6».

Глава II.

Идеалом
большинства
населения
России, например,
является "социальное
государство",
в основе которого
лежит идея
солидарности
как "общее
благо", а индивидуальная
свобода второстепенна.
Эта модель
предполагает,
с одной стороны,
активную
роль государства
в экономике
(по меньшей
мере, создание
прозрачных
правил игры
и контроль за
их неукоснительным
соблюдением),
а с другой, - сильную
систему
социальной
защиты с целью
выравнивания
шансов. У представителей
же среднего
класса приоритеты
несколько иные.
Большинство
из них обществу
"социального
равенства"
предпочитает
общество
индивидуальной
свободы, при
этом СК в целом
с сочувствием
относится к
идее социального
государства,
но, очевидно,
не очень
верит, что в
российских
условиях складывание
такой модели
государства
произойдет
не за счет соблюдения
индивидуальных
свобод и прав
человека.

Более
сложным, нежели
у общества в
целом, является
отношение
среднего класса
и к целесообразности
нового передела
собственности.
Если большинство
населения
(64,9%) поддерживают
эту идею в форме
конфискации
в пользу государства
"неправедно
нажитых состояний"
при 35,1% выступающих
против, то по
среднему классу
это соотношение
выглядит
противоположным
образом: 54,0% - против
передела
собственности
при 46,0% - за. Эти
данные позволяют
судить о том,
что далеко
не все представители
среднего класса
удовлетворены
своим материальным
положением
и социальным
статусом, но
тем не менее
стремление
к сохранению
стабильности
и преемственности
правил игры,
к которым они
смогли приспособиться,
перевешивает.

Третий
важнейший
вопрос – модель
политического
устройства
России. Не секрет,
что сложившийся
в последние
годы политический
режим, все более
напоминающий
времена
заката Византийской
империи, вызывает
у большинства
слоев населения
чувство
протеста и
отторжения.
Вместе с тем,
парламентская
демократия
в условиях
слабо
структурированного,
не имеющего
устойчивых
традиций
парламентаризма
и стоящего
перед необходимостью
болезненных
решений общества,
по-видимому,
также не
может быть
выходом из
положения.
Отсюда понятна
ориентация
среднего класса
на ту или иную
модель президентской
республики
(29,2% - чисто президентская
республика,
13,9% - президентско-парламснтская).
Парламентская
же республика,
а также
архаичные формы
правления
(советская
власть, монархия)
находят гораздо
меньше
сторонников
в его рядах.

В отношении
к тем или иным
идеологическим
течениям
и доктринам
- в чем, собственно,
преломляются
нормативные
политические
установки, -
наблюдается
значительный
разброс мнений
(таблица 6)7.

Что касается
идеологической
ориентации
конкретных
социально-профессиональных
групп среднего
класса, то результаты
исследования
выявили довольно
любопытную
картину.
Почти в два
раза чаще, чем
в среднем по
массиву (14,3%), свою
приверженность
либеральной
идее высказывают
предприниматели
(23,3%), а также менеджеры
предприятий
и организаций
(19,6%), то есть социальные
группы и слои,
в основе мотивации
которых лежит
не столько
приверженность
тем или иным
идеалам, сколько
рациональный,
прагматический
интерес, выгода.
И, наоборот, в
гораздо меньшей
степени, чем
это можно было
предположить,
либеральная
идея пользуется
поддержкой
у представителей
интеллигенции
- как гуманитарно-творческой,
так и технической
(соответственно
8,7% и 7,4%). Хотя именно
эти слои, как
известно, на
начальном
этапе российских
реформ выступили
их основной
движущей силой.
Реальные
же итоги реформ,
как для них
самих, так и
для страны в
целом, оказались
весьма
далекими от
романтических
демократических
идеалов конца
80-х-начала 90-х
годов. Значительная
часть гуманитарной
интеллигенции
сегодня переориентируется
на идею русского
национального
возрождения.
Во всяком случае
в ее составе
более чем в два
раза больше
приверженцев
этой идеи (12,7%),
чем среди
представителей
Других социально-профессиональных
групп.

Если говорить
о среднем классе,
то, как явствует
из результатов
исследования,
ни коммунистическая,
ни либеральная,
ни националистическая
доктрины не
являются в этой
сфере доминирующими.
Большинство
составляют
те, кто вообще
себя идеологически
ни с каким
политическим
течением не
идентифицирует.

В еще большей
степени разброс
мнений среднего
класса характерен
для суждений
о нынешнем
положении
страны и перспективах
ее развития.
Так, практически
поровну разделились
они в ориентации
на сохранение
нынешней власти
либо ее замену,
на существенные
перемены в
стране либо
на стабильность,
авторитарные
либо демократические
формы правления
(таблица 7)8.
Причем в данном
отношении
позиция СК
мало чем отличается
от настроений
в обществе,
насколько об
этом можно
судить по
данным общероссийских
опросов. По
сути, она зеркально
отображает
неопределенность
нынешней
общественно-политической
ситуации в
стране. Общество
и СК, судя по
всему, хотели
бы одновременно
сохранить и
стабильность
в стране, и
осуществить
значительные
перемены во
власти и политике;
добиться "порядка
во власти"
и одновременно
сохранить все
демократические
права и свободы.

Если на
уровне парадных
ценностей
большинство
представителей
среднего класса
выступает с
позиций безусловного
приоритета
ценностей
демократии
и свободной
рыночной экономики,
то, выражая
свое отношение
к сегодняшним
российским
реалиям, они
уже не столь
однозначны
и единодушны
в своих оценках.
И это понятно,
поскольку
нынешний СК
весьма неоднороден.
Главную роль
в политическом
самоопределении
и политическом
выборе играют,
как показывает
исследование,
такие факторы,
как занятость
в тех или иных
сферах деятельности,
уровень
материального
благосостояния,
социальный
статус, ощущение
выигрыша или
проигрыша
от реформ, возраст.

Так, безусловными
сторонниками
поддержки
нынешнего
политического
режима, сохранения
существующего
статус-кво,
демократических
ценностей и
противниками
ревизии
итогов приватизации
выступают
в основном те
группы, которые
относят себя
к верхнему слою
среднего класса
и выиграли в
ходе реформ.
На радикальную
смену нынешней
власти, авторитарный
режим и
коммунистическую
идею ориентированы,
главным
образом, проигравшие
от реформ, бедные
слои общества.

В плане
политического
выбора СК расколот
на три части
- тех, кто ориентируется
на "демократическую
оппозицию"
в лице "Яблока",
тех, кто вообще
не видит никаких
политических
сил, способных
отражать их
интересы, и
тех, кто ориентируется
на политиков
и политические
силы, так или
иначе связанные
с "партией
власти". Среди
таких политиков
назывались
прежде всего
Ю. Лужков и Е.
Примаков.
(Причем, поскольку
они воспринимаются
одновременно
как фигуры,
оппозиционные
но отношению
к предшествующим
правительствам
и проводимому
ими курсу, в
этом заключен
дополнительный
ресурс их
влиятельности.)

"Кто из
действующих
политиков в
наибольшей
степени выражает
Ваши интересы
и надежды?", -
первые позиции
занимали в
феврале 1999 г. Ю.
Лужков (31,5%), Г.
Явлинский
(28,8%), Е. Примаков
(27,7%), затем с большим
отставанием
следуют Г. Зюганов
(10,8%), А. Лебедь (10,3%),
С. Кириенко
(4,4%). Несколько
иная картина
выявляется
при постановке
вопроса о готовности
отдать свой
голос на
президентских
выборах. Здесь
уже на первое-второе
место выходят
Е. Примаков
(18,6%), Ю. Лужков (18,4%),
а Г. Явлинский
перемещается
на третье (16,6%).
Еще более рельефно
ориентация
на представителей
"партии власти"
видна при
сопоставлении
электоральных
предпочтений
представителей
различных слоев
в рамках
среднего класса.
Причем предпочтение
указанным
политикам (в
большей степени
- Ю. Лужкову и
Г. Явлинскому,
в меньшей - Е.
Примакову)
отдавали
представители
молодых и средних
возрастных
групп среднего
класса, а отнюдь
не только старшее
поколение, и
практически
всех социально-профессиональных
групп.

Обращает
на себя внимание
и то, что если
среди персоналий
российской
политики у
представителей
среднего класса
были явные
фавориты (Е.
Примаков, Ю.
Лужков, Г.
Явлинский), то
в отношении
политических
партий и движений
ситуация выглядела
менее однозначно.
Лишь две политические
партии - "Яблоко"
и "Отечество"
– пользовались
сравнительно
высокой поддержкой,
в то время как
почти половина
всех респондентов
(42,1%), относящихся
к среднему
классу, заявляли
о том, что в России
нет политических
партий, выражающих
их интересы
и чаяния.

Весьма
показательно
прохладное
отношение
респондентов
к право-либеральному
объединению
"Правое дело".
Причиной этого
является, скорее
всего, тот факт,
что "Яблоко",
в отличие от
лидеров "Правого
дела" (Е. Гайдар,
А. Чубайс, Б. Немцов
и другие),
не несет ответственности
за предшествующий
курс реформ
и его результаты.
Кроме того,
позитивное
отношение к
"Яблоку", возможно,
связано с тем,
что это объединение
на протяжении
длительного
времени настойчиво
выступает за
резкое снижение
налогов, что
для предпринимателей,
да и рядовых
граждан, имеет
немаловажное
значение.

Что касается
электората,
готового поддержать
"партию власти",
то в период
исследования
в политическом
спектре отсутствовало
движение, которое
с полным основанием
может претендовать
на этот статус.
Отсюда - столь
высокий процент
неопределившихся
в своих политических
предпочтениях.
Можно предположить,
что, если
такая партия
возникнет, то
она может
рассчитывать
на весомую
электоральную
поддержку
значительной
части среднего
класса. Если
этого не произойдет,
то тогда их
голоса будут
распылены между
"Отечеством"
и "Яблоком",
а также между
некоторыми
другими партиями
как правого,
так и левого
толка - в зависимости
от принадлежности
к тем или иным
стратам среднего
класса.

Подчеркивая
тот факт, что
СК и примыкающие
к нему слои
отдают предпочтение
умеренным
политическим
силам право-
и левоцентристской
ориентации,
следует,
вместе с тем,
иметь в виду,
что - в силу
относительной
немногочисленности
и большой
разноголосицы
мнений - их позиция
не является
решающей в
электоральных
предпочтениях
россиян. Постепенно
становясь
"классом для
себя", средние
слои пока не
способны оказывать
доминирующее
влияние на
умонастроения
людей в масштабах
всего общества,
в том числе на
их электоральные
предпочтения.

Противоречивость
процесса формирования
групповой
идентичности
среднего класса
проявляется
и в реальной
включенности
его в общественные
процессы.

Формирование
групповой
идентичности
предполагает,
помимо наличия
нормативных
установок,
деятельный,
поведенческий
аспект, ту или
иную степень
вовлеченности
граждан в
общественно-политические
процессы. В
свою очередь,
эта вовлеченность
проявляется
на двух взаимообусловливающих
уровнях – вербально
- эмоциональном
и инструментальном.

На эмоциональном
уровне
политическое
участие характеризуется,
прежде всего,
определенной
степенью
интереса субъекта
участия - в данном
случае, представителей
среднего класса
- к происходящим
в стране политическим
процессам,
степенью и
характером
включенности
или, наоборот,
отчуждением
от политической
сферы жизни
общества.
Инструментальный
уровень
связан с активной
деятельностью
граждан
как непосредственно
в политической
жизни страны,
так и на "локальном"
уровне, в частности,
в защите и
отстаивании
собственных
интересов.

Как показало
исследование,
интерес среднего
класса к политике
достаточно
высок – в
той или иной
степени его
проявляют свыше
70% респондентов.
Правда, для
большинства
респондентов
характерен
"факультативный"
(от случая к
случаю) интерес
к политике, но
в целом эта
цифра вполне
сопоставима
с показателями
по всем слоям
населения.

Общий уровень
и отдельные
формы проявления
интереса значительно
различаются
в зависимости
от принадлежности
к различным
социальным
группам. Так,
молодое поколение
(до 21 года и 22-25-летние)
примерно в три
раза реже, по
сравнению со
старшими группами
(51-60 и старше 60 лет),
следят за информацией
о политической
жизни в
стране. Кроме
того, среди
молодежи почти
в три раза больше
тех, кто политикой
не интересуется
вообще (таблица
8)9.
Такой высокий
уровень политической
аномии среди
представителей
молодого поколения
среднего класса
свидетельствует
как о принципиальной
аполитичности,
так и о слабом
уровне социализации.

Среди
различных страт
среднего класса
высокой политической
заинтересованностью
(внимательно
следят за
информацией)
выделяются
полярные группы
- верхний и
наименее обеспеченный
слой (таблица
9)10.

На фоне
сравнительно
высокого интереса
к политике
явным диссонансом
выглядит крайне
низкий уровень
непосредственной
включенности
среднего класса
в реальный
политический
процесс.

Такая
ситуация объясняется,
по-видимому,
тем, что в процессе
изменения всей
социальной
системы, смены
жизненных
ориентиров
и всего образа
жизни адаптация
к новой
реальности
требует столько
сил, что политическая
деятельность
объективно
перемещается
на периферию
интересов