Проблема бедности и путей ее преодоления является весьма актуальной для российской действительности.
Измерение уровня бедности следует дополнить оценкой обеспеченности жилищем, так как прожиточный минимум предполагает и содержание имеющегося жилья.
Жизнь показывает, что среди лиц с доходами ниже прожиточного минимума достаточно представительной является группа семей, которые имеют вполне приемлемую обеспеченность жильем.
Сочетание при оценке бедности сведений о текущем доходе и обеспеченности жилищем будет важным шагом вперед к ее комплексному измерению. Это приведет к расширению взгляда на российскую бедность и ее структуру.
К решению стоящих перед страной задач по снижению уровня бедности необходимо привлечь бизнес, а также организации гражданского общества, в том числе научно-исследовательские, неправительственные и религиозные организации, средства массовой информации.
Целью данной курсовой работы является изучение уровня и качества жизни социальных и демографических групп населения.
Для реализации поставленной цели в курсовой работе решен ряд задач:
- рассмотреть теоретический аспект уровня и качества благосостояния населения;
- дать оценку благосостояния населения на примере республики Саха (Якутия).
Написание работы базировалось на трудах таких экономистов, как Акопова Е.С., Воронкова О.Н., Гаврилко Н.Н., Антюшина Н., Бобков В., Гутник В., Лившиц В., Некипелов А., Нестеров Л. И., Платонова И. Н., Семенов К.А., Стрыкин В. С., Торговкина Т. А., Батожергалова И.И., Тарков А.Ф. и другие.
1. Уровень и качество благосостояния населения
1.1 Уровень общественного состояния: подходы к оценке
Вопрос об оценке уровня общественного благосостояния является важнейшей экономической проблемой, связанной с существованием социальных групп. Последние обладают собственными предпочтениями, производными от предпочтений, входа состав индивидуумов. Соответственно общество, как и отдельный человек, заинтересовано в оценке уровня и динамики своего благосостояния.
Этот вопрос имеет весьма длительную историю в экономической науке. Первым его фундаментальным исследователем стал Артур Пигу, еще в 1920 г. опубликовавший знаменитую монографию «Экономика благосостояния».
Общество, комбинируя определенным образом факторы производства, создает и потребляет различные товары и услуги. Вектор конечного продукта является матери носителем потока текущей, связанной с личным потреблением в рассматриваемый период, и будущей, связанной с инвестициями данного периода, общественной полезности.Комбинируя различным образом имеющиеся производственные ресурсы, общество за определенный период времени (например, год) может добиваться различных результатов. Они будут характеризоваться, с одной стороны, уровнем и структурой производства и потребления за рассматриваемый период, с другой, — вектором общественного богатства на конец периода.
Пусть некое множество Х описывает все возможные варианты развития («состояния») общества, а, следовательно, и положение при них любого его члена. Тогда каждый член общества наряду с классическими потребительскими предпочтениями будет иметь преференции и в отношении состояний всего общества. Иными словами, людей в большей или меньшей мере интересует не только уровень их дохода, но и окружающая их общественная среда.
Как из функций индивидуальной полезности членов группы получить функцию групповой (в рассматриваемом случае — общественной полезности) — особый вопрос, имеющий солидную историю в экономической науке. Наиболее общие выводы из анализа этой истории таковы. Конфигурация групповой полезности прямо зависит от того, какой алгоритм принятия совместных решений соответствующая группа признает легитимным. Это значит, что функция групповой полезности не определена однозначно или, что то же самое, функция общественной полезности можем быть сформулирована лишь в условиях действующей процедуры социального выбора;[1]
соответственно задача, стоящая перед обществом, заключается в том, чтобы выбрать при полном использовании находящихся в его распоряжении ресурсов такую структуру конечного продукта, которая максимизировала бы данную функцию. Однако эта задача — не из простых. Проблема — в ее безграничной размерности, делающей абсолютно невозможной любую процедуру принятия решений, ориентированную на полный перебор всех возможных (с точки зрения ресурсных ограничений) вариантов. Конечно, в условиях рыночной экономики дело несколько упрощается, поскольку речь идет об оценке тех поправок, которые общество хотело бы внести в рыночную аллокацию ресурсов. Но и здесь метод полного перебора бессилен.
Коль скоро в условиях рыночной экономики основная часть материальных благ и услуг имеет цену, нет никаких математических противопоказаний в отношении суммирования ценностных величин, представляющих качественно разные предметы.[2]
Собственно говоря, именно так все и поступают. Со времен Пигу[3]
остается по сути неизменной позиция, в соответствии с которой под экономическим благосостоянием следует понимать ту часть общественного благосостояния, которую можно прямо или косвенно поставить в отношение с измеряющей способностью денег. Система национальных счетов легла в основу единообразного определения масштабов экономической активности различных государств, сопоставления темпов экономического роста. Такие показатели, как, например, валовой внутренний продукт, обычно рассматриваются в качестве весьма точных измерителей общественного благосостояния; их недостатки обычно связываются лишь с тем, что они не учитывают не опосредуемых рынком результатов экономической деятельности — труда в домашних хозяйствах, ущерба, наносимого окружающей среде, и т.п.[4]
Способность агрегированных ценностных показателей адекватным образом выражать результаты экономического развития общества стала аксиомой, лежащей в основе всего макроэкономического раздела нашей науки. Соответственно максимизация величины валового внутреннего продукта нередко рассматривается как синоним экономического успеха. Достаточно сослаться в связи с этим на постановку вопроса об удвоении в течение десяти лет ВВП в России.
Мы настолько привыкли именно к такому однозначному, скалярному способу определения интенсивности хозяйственной активности общества, что почти не видим в них никаких недостатков, во всяком случае, — принципиального свойства. Дескать, раз с отдельные товары и услуги оцениваются рынком в деньгах, то точно так же и с той же степени точности можно оценивать и потоки произведенных (потребленных) социумом благ за определенный период времени. Раз индивидуальный доход является показателем индивидуального благосостояния, то и агрегированный общественный доход — показатель благосостояния общественного.
Эта точка зрения, однако, была бы безупречной только в том случае, если бы рассматривали меновую ценность как объективное свойство, внутренне присущее каждому товару. Тогда суммирование цен отдельных благ представлялось бы столь оправданной операцией, как и суммирование весов различных физических тел. Но в том-то и дело, что современная экономическая теория подходит к меновой ценности совершенно иначе: как ко вмененной рынком, а не присущей благу самому по себе характер (пусть даже и сугубо социальной, на чем делается упор в теории трудовой ценности).[5]
Она исходит из невозможности межличностного сопоставления полезностей, а потому их суммирование — пусть и в единообразной денежной форме — является теоретически некорректным действием. К примеру, если мы имеем разные распределения двухсот рублей между членами группы, состоящей из двух человек (0—200, 100—100 и 200-0), то отнюдь не можем утверждать, что уровни группового благосостояния во всех этих случаях одинаковы. Не зная связи между индивидуальными функциями полезности и функцией благосостояния указанной группы, нельзя вообще ничего утверждать в отношении величины последней.
Проблемы с теоретической состоятельностью применения агрегированных цепных показателей имеют и внешние, чисто практические проявления.[6]
Известно, что динамика совокупных ценностных показателей или результаты их пространственного сравнения будут неизбежно отличаться друг от друга в зависимости от того, какие цены (какого периода или какой страны) использовались в расчетах. Точно так же значения индексов цен будут различаться в зависимости от того, какая производственная структура положена в основу их определения. Причем эти различия носят объективный, имманентный данному подходу, а не случайный, связанный со сложностью статистических измерений характер.
В связи с этим нет ничего удивительного в том, что большие условности существуют и при использовании показателя душевого ценностного дохода. Вообще говоря, изменение численности населения меняет само общество и тем самым ставит под вопрос корректность сопоставлений уровней общественного благосостояния в различные периоды времени. Еще больше оснований для сомнений при сравнениях благосостояния, проводимых между различными странами: индивидуальные, а следовательно, и коллективные предпочтения в последних серьезно различаются. В данной связи В.В.Леонтьев справедливо отмечал следующее: «При вычислении этого показателя используются некоторые строго определенные, но достаточно произвольные традиционные процедуры прямого или косвенного измерения наблюдаемых или в принципе доступных для наблюдения явлений. Обычная интерпретация чистого национального дохода, измеренного в некоторых постоянных ценах, может быть удобно рационализирована при допущении, что предпочтения среднего потребителя могут быть описаны функцией общественной полезности или соответствующим набором кривых безразличия ... Эта аналитическая предпосылка составляет основное, если не сказать — единственное, теоретическое положение, используемое для интерпретации различий в величинах чистого национального дохода на душу населения — в неизменных ценах — как показателя изменений уровня среднего благосостояния на душу населения, достигнутого обществом в различные годы»[7]
.
Изложенные соображения имеют, как представляется, важные следствия как для теории, так и для практики. Основной вывод теоретического плана касается нового (или, лучше сказать, хорошо забытого старого) взгляда на соотношение базовой экономической теории и макроэкономики. Первая относится к категории так называемых чистых наук, основанных на логических умозаключениях, вытекающих из заданных аксиом. В экономической теории это прежде всего постулаты, определяющие особенности преференций индивидуума. В свою очередь макроэкономика оперирует главным образом агрегированными денежными показателями. Последние, как уже отмечалось, являются весьма грубой и даже не вполне корректной с точки зрения чистой теории аппроксимацией уровня экономической активности и общественного благосостояния. Между тем именно этот подход является наиболее адаптированным к практическим нуждам. Таким образом, логичен вывод о том, что макроэкономика занимает промежуточное место между чистой экономической теорией и эконометрикой.
Если бы показатель валового внутреннего продукта являлся совершенным измерителем общественного благосостояния, установка на максимизацию его роста не вызывала бы никаких возражений. Но в том-то и дело, что ВВП — грубая аппроксимация величины «общественного счастья». Одной и той же величине ВВП могут отвечать совершенно разные производственные структуры, модели распределения доходов, позиции страны в мировой экономике, и т.п. Точно так же, как каждому из нас отнюдь не все равно, в какие конкретно предметы потребления воплотился доход, обществу не могут быть безразличны структура ВВП и его распределение Именно поэтому в подавляющем большинстве случаев правительства, уделяя большое внимание агрегированным ценностным показателям, стремятся дополнить их большим или меньшим набором других индикаторов, отражающих различные грани общественных предпочтений. Такие наборы служат инструментом дополнительной аппроксимации к подлинной оценке уровня общественного благосостояния. Не обеспечивая идеального результата в каждом отдельном случае, подобный алгоритм позволяет социуму постоянно корректировать складывающуюся ситуацию в желательном направлении.
Разумеется, скорость протекания социально-экономических процессов имеет значение, но прежде надо определиться с направлением движения. Задача максимизации темпов роста должна формулироваться с ограничениями, обеспечивающими эволюции: по избранной траектории. В противном случае можно очень быстро и очень недолго оказаться совсем не там, где хотелось бы, например, завязнуть в ряду экономик с гипертрофированной топливно-сырьевой специализацией и чудовищным с точки зрения цивилизованных государств распределением общественного богатства.
1.2 Измерение и пути преодоления бедности
Отмена, начиная с 2005 года, обязательной экспертизы федерального центра на проекты региональных законов о потребительских корзинах может привести к утрате сопоставимости потребительских корзин, а, следовательно, и уровней бедности в разных регионах нашей страны. Хотя такая экспертиза могла бы стать хорошим инструментом мониторинга реализации нового социального законодательства на местах. По структуре потребительской корзины сразу станет ясно, какие льготы в регионе заменили денежными выплатами, а какие все еще остаются в натуральном виде. Но разговор об экспертизе возможен лишь в том случае, если новый закон о потребительской корзине не изменит в корне методику определения минимальных денежных доходов.
Следующее, о чем надо бы сейчас подумать, так это о расширении нормативной базы для определения бедности. Имеет смысл дополнить оценку бедности по душевым денежным доходам ее измерением по располагаемым ресурсам домашних хозяйств. Поскольку они, кроме денежных доходов, включают в себя денежные оценки натуральных поступлений продуктов питания и представленных в натуральном выражении льгот, а также привлеченные средства и израсходованные сбережения, то позволяют более полно учесть материальные ресурсы людей, использованные на потребление. В бюджетных обследованиях домашних хозяйств органы государственной статистики определяют этот показатель. Доля денежных доходов в нем составляет в настоящее время в целом по Российской Федерации примерно 90 процентов, в т.ч. в городской местности - 92 и в сельской местности - 76 процентов.[8]
Отсюда вытекает, что этот показатель, особенно в сельской местности, заметно увеличивает располагаемые ресурсы по сравнению с денежными доходами домохозяйств. Все это, безусловно, приведет к другим оценкам уровня бедности. Экспериментальные расчеты распределения населения по величине среднедушевых располагаемых ресурсов, проведенные во ВЦУЖ, заметно изменили оценки уровня бедности в целом по стране и кардинально - в целом ряде субъектов Российской Федерации, особенно в регионах с высоким удельным весом сельского населения.
Как известно, по официальным данным, численность населения с доходами ниже прожиточного минимума составляла в среднем за месяц в 2003 году 20,4% общей численности населения. Уровень бедности, определенный по среднедушевым располагаемым ресурсам домашних хозяйств, составил 16,9%.[9]
Таким образом, уровень бедности в целом по Российской Федерации при более полном учете материальных ресурсов населения, используемых для текущего потребления, оказался на 3,5 процентных пункта ниже, и составил 83% от официально принятой базы, определяющей уровень бедности в стране. При этом в Республике Адыгея размеры бедности оказались меньше на 51,1%, в Вологодской области -на 46,1, в Курганской - на 44,4, в Усть-Ордынском автономном округе -на 43,6%, в Агинском Бурятском автономным округе - на 43,5, в Карачаево-Черкесской Республике - на 43,4%.
К оценке уровня бедности необходимо, на наш взгляд, подходить с более широких позиций, чем просто исходя из численности и доли населения с доходами или даже с располагаемыми ресурсами ниже прожиточного минимума. Полагаем, что измерение уровня бедности следует дополнить оценкой обеспеченности жилищем, так как прожиточный минимум предполагает и содержание имеющегося жилья. Пока этот социальный норматив потребления жилища, составляющий 18 кв. м на квартиросъемщика и 12 кв. м на каждого из других членов семьи, не исключен из потребительской корзины.
Сочетание при оценке бедности сведений о текущем доходе и обеспеченности жилищем будет важным шагом вперед к ее комплексному измерению. Это приведет к расширению взгляда на российскую бедность и ее структуру.
Можно выделить, как минимум, три группы домохозяйств по показателю соотношения текущих денежных доходов и обеспеченности жилищем. Первая группа - не имеющая минимальных денежных доходов и не обеспеченная жилищем. Люди, составляющие эту группу, не способны вписаться в систему найма жилья за деньги и могут решить свои жилищные проблемы только через программы обеспечения муниципальным жильем. Но тогда возникает вопрос: реально ли при нынешних масштабах жилищной необеспеченности этого самого неблагополучного слоя населения в обозримом будущем решить задачу расширения ввода жилья и обеспечения им по социальным нормам широкого слоя бедных? Ответ очевиден. Поэтому надо повышать доходы этих людей и одновременно расширять строительство социального жилья. Чем быстрее люди сами смогут решать свои жилищные проблемы, тем меньше средств потребуется на его строительство.
Вторая группа - не имеющая минимальных денежных доходов, но при этом обеспеченная жилищем выше социальной нормы. Жизнь показывает, что среди лиц с доходами ниже прожиточного минимума достаточно представительной является группа семей, которые имеют вполне приемлемую обеспеченность жильем. Например, пенсионеры. Как их идентифицировать по социальному статусу? Эти домохозяйства, на наш взгляд, также являются бедными, но у них больше возможностей повысить уровень своих текущих доходов. Относительно большой размер жилища расширяет возможности для получения этими домохозяйствами дополнительного дохода через сдачу в наем его излишков на различные сроки. Имеется также практика получения так называемой "пожизненной ренты", когда старый человек с достаточно высокой жилищной обеспеченностью, но с низкими доходами за определенные услуги ему при жизни передает фирме право пользования этим жильем после его смерти. Фирма после заключения договора оплачивает владельцу жилья содержание его квартиры и другие услуги, что, естественно, повышает его располагаемые ресурсы. Есть и другие способы использования излишков жилья для повышения уровня текущих денежных доходов.
Третья группа - часть домохозяйств с доходами выше прожиточного минимума, но не владеющих социальной нормой жилищной обеспеченности. Или снимающих жилище, как это часто делается молодыми семьями. В поле зрения государства, прежде всего, должны находиться домохозяйства со среднедушевым доходом выше прожиточного минимума, но ниже минимального воспроизводственного потребительского бюджета (примерно двух прожиточных минимумов) и одновременно с низкой жилищной обеспеченностью. Самостоятельно они не смогут улучшить жилищные условия. Эти домохозяйства не смогут также участвовать в строительстве жилища через ипотечные программы, поскольку для этого у них недостаточны текущие доходы. Государственная поддержка таким домохозяйствам, на наш взгляд, прежде всего, должна быть направлена на создание условий найма жилья более высокого качества за счет их доходов, а для молодежи - предоставления льготных условий кредитования.
Оценка бедности на основе сочетания денежных доходов и обеспеченности жилищем позволяет выявить три структурные группы бедных, одну из которых в настоящее время к бедным не относят. Расширяется перечень проблем, которые надо решить для снижения уровня бедности, и уточняются приоритеты и способы государственной поддержки представителей различных социальных групп бедного населения.
Характеристику бедного населения следовало бы дополнить также сравнением фактических показателей здоровья (например, продолжительности жизни), образования (например, доли детей в возрасте 15-16 лет, не охваченных образованием) в этом социальном слое с минимальными социальными нормативами (стандартами). Система показателей измерения уровня бедности должна позволять проводить ее мониторинг и способствовать оценке происходящих изменений. Бедность, определенная по совокупности показателей, позволит более полно раскрывать содержание этого явления.
Таким образом, на новом этапе борьбы с бедностью надо уточнить официальные показатели ее измерения. Эти показатели должны более полно отражать особенности российской бедности, а методики их определения - быть прозрачными и не изменяться в процессе осуществления поставленной задачи. Вторая группа вопросов связана с необходимостью определения приоритетных проблем, решение которых позволяет быстрее снижать бедность.
Остановимся на двух важнейших проблемах: определении приоритетов в политике доходов и региональных приоритетов по снижению бедности.
Высокий удельный вес среди бедных семей тех семей, которые возглавляют наемные работники, подсказывает, что для снижения уровня бедности надо, прежде всего, повышать заработную плату. Эти вопросы довольно широко освещены в литературе, но плохо решаются практически. Во ВЦУЖ на протяжении ряда лет проводятся исследования научных основ определения достойного уровня оплаты труда в начальный период формирования в нашей стране рыночной экономики и внедрения полученных результатов.
В основу этих проектов положены, с одной стороны, потребительские бюджеты разного уровня достатка, а с другой - затраты работодателей и государства на рабочую силу. Первые являются научно обоснованными нормативами, определяющими различный уровень текущего потребления наемных работников. Вторые - ограничивают его общие размеры и формируют структуру в зависимости от затрат работодателей и государства.
Обосновано, что прожиточный минимум (ПМ) характеризует преодоление лишений в удовлетворении наиболее насущных потребностей, воспроизводственный минимальный потребительский бюджет (ВМПБ) свидетельствует о достижении социально приемлемого потребления материальных благ и услуг, а бюджет высокого достатка (БВД) определяет российский уровень благосостояния.
Доказано, что воспроизводственные минимальные потребительские бюджеты работника и ребенка являются основой определения минимального социально приемлемого уровня семейного потребления. Опора на них в практической государственной политике формирования затрат на рабочую силу позволит всеми ее составляющими (заработной платой и другими расходами) обеспечить достижение социально приемлемой цены рабочей силы.
Достижение же ценой рабочей силы уровня развивающего потребления, соответствующего бюджету высокого достатка, будет свидетельствовать о достаточно высоких заработной плате и других расходах на рабочую силу и является важной перспективной задачей социально-экономической политики государства. Рост численности и доли наемных работников с потреблением выше потребительского бюджета высокого достатка и противоположная динамика лиц с потреблением ниже воспроизводственного минимального потребительского бюджета являются важными индикаторами успешности социально-экономических преобразований.
Принципиально важным является не само по себе повышение номинальной заработной платы, а рост ее покупательной способности. Необходимо решить задачу доведения покупательной способности заработной платы хотя бы до уровня, существовавшего до начала кардинальных социально-экономических реформ. Для этого нужно обеспечить рост реальной заработной платы примерно на половину по сравнению с ее величиной в 2003 году.
На пути к этому надо восстановить экономически обоснованный уровень покупательной способности заработной платы, то есть уровень, который в процентах к ее показателю 1990 года был бы не ниже чем уровень реального ВВП. Оценки показывают, что в таком случае покупательная способность заработной платы (по аналогии с ВВП в сопоставимых ценах на одного работающего по найму) должна была бы составить 90% от уровня 1990 года, при фактических 60% в 2003 году. Это означает, что в настоящее время покупательная способность заработной платы ниже ее экономически обоснованного уровня примерно на 40%.[10]
Государственные гарантии в части установления минимального размера оплаты труда (МРОТ) будут социально справедливыми, если обеспечат равные возможности для минимального потребления в регионах Российской Федерации. Это означает, что МРОТ должен стать не общефедеральным, а региональным социальным нормативом. Таким образом, необходим переход от единой минимальной заработной платы в стране к дифференцированной минимальной заработной плате, устанавливаемой в субъектах Российской Федерации с учетом величины регионального прожиточного минимума.
Чтобы в регионах с более низкими прожиточными минимумами, чем его общероссийское значение, не происходило снижения уровня государственных гарантий, необходимо в федеральном государственном бюджете на очередной год оговаривать соотношение МРОТ и ПМ для субъекта Российской Федерации с наименьшей величиной прожиточного минимума. Это соотношение, а также величины региональных прожиточных минимумов позволят определить размеры региональных МРОТ, номинальные значения которых в регионах России будут различаться в 3—4 раза.
Конечно, для повышения МРОТ до величины ПМ потребуется определенное время. Оно будет зависеть не только от наличия у работодателей средств на повышение размера минимальной заработной платы. Одним из основных социальных ограничителей более быстрого повышения МРОТ является сохранение достигнутого уровня занятости, недопущение значительного роста безработицы.
В основу организации тарифных сеток по оплате труда необходимо положить классификацию работников по их ролевым группам в производстве товаров и услуг. Для представителей межотраслевых профессий, преимущественно из числа рабочих и младшего обслуживающего персонала, необходимы отдельные тарифные сетки. Для других рабочих профессий необходимо разрабатывать тарифные сетки на основании определения минимального норматива заработной платы (МНОТ) работников профильных профессий отраслей с учетом классификации условии их труда. Третью группу тарифных сеток по оплате труда целесообразно было бы разрабатывать для специалистов и руководителей организаций.
Наиболее глубоко в настоящее время во ВЦУЖ разработаны подходы к организации тарифной системы оплаты труда на основе МНОТ наемных работников профильных п
Региональные приоритеты снижения бедности вытекают из изучения ее межрегиональных различий и расселения бедного населения по территории нашей страны. Россия слишком разная по региональной распространенности бедности (см. табл. 1). В 2003 году разрыв в уровне бедности, определенной по денежным доходам, между Усть-Ордынским автономным округом с максимальным (47%) и г. Москвой с минимальным значением этого показателя (7,8%) составлял примерно 6 раз. Без учета г. Москвы и Санкт-Петербурга, межрегиональные различия в уровне бедности составляли 3 раза.
Неравномерное расселение населения по территории нашей стран также сильно влияет на численность бедных в разных ее регионах. В 2о01 году 50% бедного населения проживало в 22 российских регионах, а ею 50% - в других 65 субъектах Федерации. Различия в численности бедных между Московской областью, где их количество было максимальным (4,76 % от их общего количества по стране), и Эвенкийским автономным округом, где их проживало меньше, чем в других регионах страны (0,01 от общего количества), составляли более 300 раз.[11]
Анализ показывает, что бедное население сконцентрировано в таких субъектах, в которых наблюдается далеко не самый высокий уровень бедности. Например, г. Москва относится к тем регионам, в которых проживает одна из наибольших долей от общего количества бедного населения, а уровень бедности в ней является наименьшим в стране. И, наоборот, в Усть-Ордынском автономном округе доля бедного населения является наиболее высокой, а численность бедного населения - в 13 раз меньше, чем в столице.
Огромные межрегиональные различия в доле населения с доходами ниже прожиточного минимума, а также в численности бедного населения, подсказывают возможную последовательность снижения уровня бедности. На наш взгляд, было бы целесообразно выделить следующие приоритеты в решении этой задачи.
Для более быстрого сокращения бедного населения в целом по стране федеральному центру надо определить те субъекты Российской Федерации, в которых реально ускорить сокращение бедности. Так, достаточно было бы оказать поддержку небольшому количеству регионов с динамично развивающейся экономикой, чтобы ощутимо уменьшить общую численность бедных в стране. Например, Московской и Ростовской областям, Краснодарскому краю, г. Москве и ряду других административных субъектов, в которых проживает большое количество бедного населения.
Затем можно было бы сосредоточить усилия на снижении в два раза уровня бедности в тех регионах, в которых проживает не менее чем 50% всего бедного населения страны. В качестве таких регионов могли бы быть определены и поддержаны федеральным центром те динамично развивающиеся регионы, в которых проживает большее количество бедного
В завершение, усилия государственных органов управления должны быть сосредоточены на полном решении задачи сокращения численности бедных в два раза. Поддержка федерального центра на этом этапе должна быть оказана тем административным субъектам, которые еще не решили эту задачу.
В реальной жизни эти приоритеты не могут быть реализованы в чистом виде. В меру своих возможностей каждый субъект Российской Федерации будет снижать численность бедного населения, не ожидая дополнительной поддержки своим усилиям. Тем не менее, осмысленная политика федерального центра позволила бы быстрее решать эту задачу.
В едином государстве надо помогать всем, у кого возникают проблемы. Для этого, то есть для решения общегосударственных задач, проводится централизация части ресурсов в федеральном бюджете. Однако, те оказать помощь более сильным, то ресурсы у государства увеличатся быстрее н в больших объемах. Это позволит существеннее помочь менее сильным, а затем и самым слабым. Все это позволит в более короткие сроки решить общегосударственную задачу снижения бедности.
Отечественный и международный опыт показывает, что наиболее действенным является программно-целевой подход к снижению бедности. Практика Казахстана и Украины, а также ряда других стран СНГ подтверждает эффективность целевых программ решения этой задачи. В российском обществе произошло осознание необходимости расширения горизонтов и формирования новой модели управления социально-экономическим развитием, подчиненном повышению качества жизни населения, важное построения для этого его обобщающих оценок и организации мониторинга достижения поставленной пели. В настоящее время развивается факторный анализ социально-экономической политики государства и общественных институтов с точки зрения их влияния на изменение качества жизни населения. Заметные практические действия в этом направлении предпринимают органы государственного управления в ггг. Москве и Санкт-Петербурге, Татарстане, Краснодарском, Красноярском и Ставропольском краях, Белгородской, Брянской, Калужской, Ленинградской, Новосибирской, Томской областях и в ряде других субъектов Российской Федерации. На решение проблем повышения качества жизни ориентирован обсуждаемый в настоящее время общественностью проект Программы социального экономического развития страны на 2005-2008 годы.
Эта программа должна стать национальной программой снижет бедности, повышения уровня и качества жизни населения. Комплексное решение всех этих задач имеет стратегическое значение и позволяет рассматривать преодоление бедности в аспекте повышения качества жизни, включающего всю его структуру: [12]
1) качество общества (личности, населения, отдельных социальных групп и организаций гражданского общества);
2) качество трудовой и предпринимательской жизни;
3) качество социальной инфраструктуры;
4) качество окружающей среды;
5) личную безопасность;
6) уровень жизни;
7) удовлетворенность людей качество своей жизни.
Комплексная методология снижения уровня бедности должна включать конкретизацию цели, определение задач, разработку критериальных нормативов развития в нашей стране. С учетом остроты имеющихся проблем, надо определить содержание мер, направленных на снижение бедности. В первую очередь важны те из них, которые непосредственно влияют на рост уровня потребления населения, доступность благ и их качество, приводят к развитию человеческого потенциала. Но столь же необходимо учитывать цену этого. Рост уровня и качества жизни не должны противоречить устойчивому развитию страны.
Общероссийская целевая программа, на наш взгляд, должна включать решение следующих задач:
1.Увеличение численности населения и улучшение его качественного состава для более полного освоения богатств нашей страны.
2. Улучшение состояния здоровья людей: увеличение продолжительности жизни и прежде всего активной трудовой жизни, позволяющее обеспечивать более высокое благосостояние.
3. Повышение качества образования, выравнивание экономических возможностей людей и увеличение их вклада в экономический и социальный прогресс нашей страны.
4. Формирование эффективного рынка труда и продуктивной занятости населения: высокопроизводительных рабочих мест, профессионально подготовленных работников и их высоких доходов.
5. Создание условий для обеспечения каждой семьи благоустроенным жилищем.
6. Обеспечение высокого уровня страховых выплат в период утраты заработков, адресной социальной поддержки и социального обслуживания уязвимых групп населения.
7. Создание предпосылок для тендерного равенства в вопросах занятости и доходов на равных работах и при равных условиях, сокращение масштабов домашнего труда.
8. Экономический рост, повышение конкурентоспособности экономики, уменьшение социально-экономических различий между регионами, между городами и сельской местностью.
Наряду с федеральной программой необходимо разрабатывать региональные целевые программы снижения бедности, повышения уровня и качества жизни. Это позволит в полной мере реализовать новые социальные полномочия и ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации перед жителями соответствующих регионов, учитывать на местах те особенности бедности, которые не могут быть предусмотрены в общероссийской программе. Это позволит скоординировать усилия государственных органов и четко распределить их функции.
К решению стоящих перед страной задач по снижению уровня бедности необходимо привлечь бизнес, а также организации гражданского общества, в том числе научно-исследовательские, неправительственные и религиозные организации, средства массовой информации. Необходима также активизация населения на местном уровне и развитие местной инициативы. Имело бы смысл создать авторитетную общероссийскую неправительственную организацию по координации участия в преодолении бедности, повышении уровня и качества жизни властных, предпринимательских и общественных структур.
2. Оценка благостояния населения на примере Республики Саха (Якутия)
В октябре 2004 г. Саха (Якутия) провел региональное единовременное выборочное обследование по оценке благосостояния и бедности населения РС(Я). Эта работа была продолжением проведенных в 2003 г. обследований с целью исследования различных вопросов социальной направленности: национальное обследование благосостояния домашних хозяйств и участия в социальных программах (НОБУС), тестирование перечня признаков бедности и обследование благосостояния и стиля жизни населения.
Целью проведения единовременного выборочного обследования было получение информации, которая бы дополняла данные, имеющиеся в действующих формах статнаблюдений по обследованию бюджетов домашних хозяйств и по проблемам занятости.
Для проведения данного обследования совместно со специалистами Министерством экономического развития Республики Саха (Якутия) была разработана анкета регионального статистического наблюдения «Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия)». По результатам обследования, были получены данные об уровне денежных доходов, ниже (выше) которого семью можно было бы отнести к категории «бедных» («богатых»), об оценке домохозяйствами своего материального положения в настоящее время и пять лет назад, о значении мотивации труда для работающих граждан, об изменении уровня жизни населения республики в целом за два-три года и др.
По данной анкете было опрошено 510 бедных (богатых) домохозяйств, участвующих также в выборочном обследовании бюджетов домашних хозяйств, из них в городской местности проживают 300 домохозяйств, или 58,8%, в сельской местности - 210 домохозяйств, или 41,2%. Вопросы задавались главе домохозяйства. Наибольшая доля опрошенных глав домохозяйств относится к возрастной группе 40-49 лет (33,5%). В ходе обследования были опрошены 220 мужчин и 290 женщин.[13]
Для оценки уровня материального положения домохозяйств используется показатель «денежные доходы». Среднедушевой денежный доход, по данным обследования бюджетов домашних хозяйств за III квартал 2004 г., составил 3840,9 рубля в среднем на одного члена домохозяйства в месяц. Денежные доходы домохозяйств городской местности превышали доходы сельских домохозяйств в 1,7 раза 4847,5 рубля и 2770,2 рубля в среднем на одного члена домохозяйства в месяц соответственно). При этом самые высокие денежные доходы в городской местности были отмечены в домохозяйствах, возраст глав которых составил 50-59 лет, в сельской местности - 60 лет и старше (см. рис. 1).
Рис. 1. Распределение размеров среднемесячных денежных доходов в зависимости от возраста главы домохозяйства (в среднем на одного члена обследованного домохозяйства; рублей в месяц)
По материалам обследования бюджетов домашних хозяйств, разрыв между денежными доходами 10% самых богатых и 10% самых бедных в сельской и городской местности значительно различается: на селе он составил в 2004 г. 11,7 раза, в городе -18,4 раза. Среднедушевой денежный доход в 10%-ной группе с наименьшими доходами остается крайне низким: в сельской местности в 2004 г. показатель составил 881 рубль в месяц на одного члена домохозяйства, в городской -1369 рублей.
К числу показателей, характеризующих бедность, относятся численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума и его доля в процентах от общей численности населения. По мировым стандартам, доля этой категории населения не должна превышать 10%.[14]
По взвешенным данным обследования бюджетов домашних хозяйств и баланса денежных доходов и расходов населения в динамике с 1998 по 2004 г. наиболее высокие показатели бедности в республике приходятся на 1999 г., когда численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума составляла 330,2 тыс. человек, что явилось результатом августовского финансово-экономического кризиса 1998 г. Численность и доля бедного населения в этот период имели тенденцию к снижению (см. рис. 2).
По данным выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств, в III квартале 2004 г. доля бедных составила 67,4% от числа всех обследуемых членов домохозяйств, причем в сельской местности доля бедных выше, чем в городской местности (81,5 и 54,2% соответственно) (см. рис. 3).[15]
Рис. 3. Численность населения с доходами выше и ниже величины прожиточного минимума в городской и сельской местности в Ш квартале 2004 г. (в % от общей численности населения)
В структуре бедного населения наибольшую долю составляют работающие (39,7% от всех бедных), дети до 14 лет (30,3%) и временно неработающие (21,2%). В городской местности выше, чем в сельской местности, доля бедных, относящихся к категории «работающие», а в сельской местности - выше доля бедных, относящихся к категориям «временно неработающие» и «дети до 14 лет» (см. рис. 4).
Наибольшее число респондентов отметили, что для обеспечения нормального уровня жизни их семье необходимо получать доход в размере от 5000 до 10000 рублей в расчете на одного члена домохозяйства в месяц (34,5% от общего числа опрошенных). При этом большинство опрошенных считают, что семью можно считать богатой, если среднемесячный доход в расчете на одного человека составляет от 20000 до 50000 рублей (46,7%), а бедной - семью с доходом менее 4000 рублей (73,3%).[16]
Величина критерия бедности в сельской местности существенно ниже по сравнению с городской местностью: главы городских домохозяйств указывают чаще всего 2000,1-4000 рублей в расчете на одного человека в месяц (36% опрошенных), в то время как в сельской местности до 2000 рублей (48,1%). Почти все домохозяйства с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (в III квартале 2004 г.) считают, что при среднедушевом доходе 5000 и менее рублей домохозяйство будет относиться к категории «бедных» (98,6% от общего числа домохозяйств, относящихся к бедным).
Заработная плата для всех категорий населения является одним из основных источников средств существования. По данным обследования, подавляющее большинство глав обследованных домохозяйств (82,0%) имеют работу, приносящую доход, причем доля работающих женщин превышает долю работающих мужчин (83,8 и 79,5% от общего числа женщин и мужчин). Из числа малоимущих домохозяйств наибольшую долю (75,9%) составляют домохозяйства, где глава имеет основное место работы, в 16,6% домохозяйств главами являются неработающие пенсионеры, в 7,5% - безработные.
Дополнительную работу (включая и нерегулярную), приносящую доход, имеют главы 40 домохозяйств (9,6% от общего числа занятых респондентов), причем доля женщин этой категории выше, чем доля мужчин, имеющих дополнительную работу (10,7 и 8,0% от общего числа занятых женщин и мужчин соответственно). Наибольшие доли респондентов, имеющих дополнительный заработок, соответствуют возрастным категориям 30-39 и 40-49 лет (40,0 и 32,5% от числа респондентов, имеющих дополнительную работу). Размер дополнительного заработка колеблется от 500 до 15000 рублей. Средний размер дополнительного заработка составляет 3112,5 рубля в месяц на одно домохозяйство.
Из видов дополнительного заработка респонденты чаще всего отмечали продажу продукции личного подсобного хозяйства, ремесла, рыбалки, охоты (30% из числа лиц, имеющих дополнительную работу), а также совмещение должностей на другом предприятии (27,5%) и по основному месту работы (17,5%).[17]
Большинство опрошенных ответили, что они удовлетворены своей работой (56,0% от общего числа глав домохозяйств, имеющих работу) и что основной причиной удовлетворенности является размер денежного дохода. На рис. 6 видно, что чем выше размер дохода, тем выше удовлетворенность работой.
В городской местности главы обследованных домохозяйств чаще, чем в сельской местности, отмечали неудовлетворенность работой: в среднем 74,1% опрошенных в той или иной степени недовольны работой и 9,6% отметили, что имеющаяся работа их совершенно не устраивает (в сельской местности эти же показатели составили 86,8 и 4,8% соответственно).
Хотя денежный доход малоимущих домохозяйств небольшой, их главы на вопрос анкеты «Довольны ли Вы в целом своей работой?» в большинстве случаев ответили, что довольны своей работой в разной степени (79,0%). Анализ ответов респондентов на вопрос охарактеризовать материальное положение семьи показал, что одна десятая часть респондентов не испытывает нужды в деньгах: ни в чем себе не отказывает, по мере необходимости покупает товары длительного пользования и часто покупает высококачественные продукты питания. Около половины респондентов ответили, что покупают только необходимые продукты питания и одежду, а более крупные покупки приходится откладывать на будущее. Треть домохозяйств считает, что денег хватает только на покупку продуктов питания, из них 69,0% имели среднедушевой денежный доход ниже величины прожиточного минимума. У десятой части респондентов не хватает средств даже на приобретение продуктов питания и им приходится брать деньги в долг, из них 81,6% составляют малоимущие.
Субъективная оценка благосостояния главами домохозяйств не находится в прямой зависимости от размера денежных доходов. Так, в городской местности, где денежные доходы выше, глава только одного домохозяйства отметил, что их доходов вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать (0,3% из числа городских домохозяйств), в то время как в сельской местности таких домохозяйств четыре (1,9% из числа сельских домохозяйств). В то же время доля домохозяйств, оценивших свое материальное положение как крайнюю нужду («денег не хватает даже на приобретение продуктов питания, приходится брать в долг»), в сельской местности превышает долю подобных домохозяйств в городской местности на 8 процентных пунктов (п. п.) (14,3 и 6,3% соответственно).
Заключение
В данной курсовой работе рассмотрена проблема уровня и качества жизни населения, проанализирован уровень благосостояния населения республики Саха (Якутия), а также предложены меры по преодолению бедности.
К оценке уровня бедности необходимо, на наш взгляд, подходить с более широких позиций, чем просто исходя из численности и доли населения с доходами или даже с располагаемыми ресурсами ниже прожиточного минимума. Полагаем, что измерение уровня бедности следует дополнить оценкой обеспеченности жилищем, так как прожиточный минимум предполагает и содержание имеющегося жилья.
Сочетание при оценке бедности сведений о текущем доходе и обеспеченности жилищем будет важным шагом вперед к ее комплексному измерению. Это приведет к расширению взгляда на российскую бедность и ее структуру.
Оценка бедности на основе сочетания денежных доходов и обеспеченности жилищем позволяет выявить три структурные группы бедных, одну из которых в настоящее время к бедным не относят. Расширяется перечень проблем, которые надо решить для снижения уровня бедности, и уточняются приоритеты и способы государственной поддержки представителей различных социальных групп бедного населения.
На новом этапе борьбы с бедностью надо уточнить официальные показатели ее измерения. Эти показатели должны более полно отражать особенности российской бедности, а методики их определения - быть прозрачными и не изменяться в процессе осуществления поставленной задачи. Вторая группа вопросов связана с необходимостью определения приоритетных проблем, решение которых позволяет быстрее снижать бедность.
Наряду с федеральной программой необходимо разрабатывать региональные целевые программы снижения бедности, повышения уровня и качества жизни. Это позволит в полной мере реализовать новые социальные полномочия и ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации перед жителями соответствующих регионов, учитывать на местах те особенности бедности, которые не могут быть предусмотрены в общероссийской программе. Это позволит скоординировать усилия государственных органов и четко распределить их функции.
К решению стоящих перед страной задач по снижению уровня бедности необходимо привлечь бизнес, а также организации гражданского общества, в том числе научно-исследовательские, неправительственные и религиозные организации, средства массовой информации. Необходима также активизация населения на местном уровне и развитие местной инициативы. Имело бы смысл создать авторитетную общероссийскую неправительственную организацию по координации участия в преодолении бедности, повышении уровня и качества жизни властных, предпринимательских и общественных структур.
Список литературы
1. Акопова Е.С., Воронкова О.Н., Гаврилко Н.Н. Экономическая теория. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2000 – 422 с.
2. Антюшина Н. Оценка уровня жизни населения // Вопросы статистики, 2005, № 11, с. 87-91.
3. Бобков В. Российская бедность: измерение и пути преодоления //Общество и экономика. - 2005.- № 5. - с. 32-46.
4. Гутник В. Перспективы повышения уровня жизни в регионах РФ //Общество и экономика. - 2004.- № 2. - с. 92-94.
5. Лившиц В. Условия роста качества жизни населения // Вопросы статистики. – 2004. - №11. – C. 14-19.
6. Некипелов А. Уровень общественного благосостояния: подходы к оценке// РЭЖ.- 2005. -№ 6. – с. 37-49.
7. Нестеров Л.И. Перспективы повышения уровня жизни в России// Вопросы статистики - 2004. - № 8. - с. 66 – 71.
8. Платонова И.Н. Проблема дифференциации доходов населения// Общество и экономика . - 2004. - № 2. - с. 68 – 72
9. Семенов К.А. Социальная статистика. Курс лекций.- М.: Гардарики, 2002. – 336 с.
10. Стрыкин В.С. Социально-экономическая статистика. - М.: Финансы и статистика, 2001. – 394с.
11. Торговкина Т.А., Батожергалова И.И. Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия) на основе единовременного выборочного обследования // Вопросы статистики. – 2005. - № 11. – C. 77-80.
12. Тарков А.Ф. Основы современной экономики - СПб.: ПИТЕР,2003.-425с.
13. Экономика: Учебник / Под ред. Райзберга Б.А. – М: Инфра–М, 1997.– 720с.
14. Экономическая теория: Учебник – 8-е изд., перераб. и доп./ Под ред. В.Д. Камаева. – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2002. – 640 с.
15. Экономическая теория: Учебник / Под общ. Ред. акад. В.И. Видяпина, А.И. Добрынина, Г.П. Журавлёвой – М.: Инфра - М, 2002 – 714 с.
[1]
Некипелов А. Уровень общественного благосостояния: подходы к оценке// РЭЖ.- 2005. -№ 6. – с. 37.
[2]
Антюшина Н. Оценка уровня жизни населения // Вопросы статистики, 2005, № 11, с. 87.
[3]
Антюшина Н. Оценка уровня жизни населения // Вопросы статистики, 2005, № 11, с. 88.
[4]
Некипелов А. Уровень общественного благосостояния: подходы к оценке// РЭЖ.- 2005. -№ 6. – с. 38.
[5]
Некипелов А. Уровень общественного благосостояния: подходы к оценке// РЭЖ.- 2005. -№ 6. – с. 40.
[6]
Некипелов А. Уровень общественного благосостояния: подходы к оценке// РЭЖ.- 2005. -№ 6. – с. 41.
[7]
Гутник В. Перспективы повышения уровня жизни в регионах РФ //Общество и экономика. - 2004.- № 2. - с. 93.
[8]
Нестеров Л.И. Перспективы повышения уровня жизни в России// Вопросы статистики - 2004. - № 8. - с. 67.
[9]
Нестеров Л.И. Перспективы повышения уровня жизни в России// Вопросы статистики - 2004. - № 8. - с. 68.
[10]
Гутник В. Перспективы повышения уровня жизни в регионах РФ //Общество и экономика. - 2004.- № 2. - с.94.
[11]
Нестеров Л.И. Перспективы повышения уровня жизни в России// Вопросы статистики - 2004. - № 8. - с. 70.
[12]
Гутник В. Перспективы повышения уровня жизни в регионах РФ //Общество и экономика. - 2004.- № 2. - с.94.
[13]
Торговкина Т. А., Батожергалова И.И. Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия) на основе единовременного выборочного обследования // Вопросы статистики. – 2005. - № 11. – C. 77.
[14]
Торговкина Т.А., Батожергалова И.И. Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия) на основе единовременного выборочного обследования // Вопросы статистики. – 2005. - № 11. – C. 78.
[15]
Торговкина Т.А., Батожергалова И.И. Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия) на основе единовременного выборочного обследования // Вопросы статистики. – 2005. - № 11. – C. 78.
[16]
Торговкина Т. А., Батожергалова И.И. Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия) на основе единовременного выборочного обследования // Вопросы статистики. – 2005. - № 11. – C. 79.
[17]
Торговкина Т. А., Батожергалова И.И. Оценка благосостояния и бедности населения Республики Саха (Якутия) на основе единовременного выборочного обследования // Вопросы статистики. – 2005. - № 11. – C. 80.