Содержание
Введение……………………………………………………………….….3
1. Сущность социальной стратификация……………………….……….5
2. Социальное расслоение общества в России………………………….6
2.1.Положение социальных низов……………………………………….6
2.2.Крупные собственники – рентополучающая бизнес-элита……..…9
2.3.Российское чиновничество………………………………………….11
2.4. Средние слои…………………………….…………………….…….13
Заключение……………………………………………………………….18
Список использованной литературы…………..……………………….20
Введение
В основе предлагаемого в данной работе подхода к проблеме социального неравенства в постсоветском обществе лежит концепция, согласно которой общественное устройство современной России рассматривается как прямое продолжение существовавшей в СССР этакратической системы. Ее первооснову составляли отношения типа «власть – собственность», социальная дифференциация носила неклассовый характер и определялась рангами во властной иерархии. В отличие от большинства восточноевропейских стран в России не произошел коренной поворот в сторону конкурентной частнособственнической экономики. Присущие этакратическому обществу слитные отношения «власть – собственность» получили частнособственническую оболочку, но по существу остались неизменными. В ходе реформ административно-командная номенклатура, единственная социальная группа советского общества, имевшая осознанные интересы и обладавшая самоидентификацией, сохранила контрольные позиции во власти, закрепила за собой в ходе приватизации преобладающую часть государственной собственности и трансформировалась в крупную квазибуржуазию. Были сорваны все попытки проведения неноменклатурной, т. е. неконтролируемой политически властвующими группами приватизации. К выгоде политикообразующего бизнеса средний и малый бизнес были вытеснены на периферию экономики и стагнировали на протяжении 1990-х - начала 2000-х годов, а отношения неполной приватизации и непрозрачности собственности оказались законсервированными.
Таким образом, в постсоветской России сохранился в преобразованном виде этакратизм, который приобрел форму государственно-монополистического корпоративистского(номенклатурно-бюрократического) квазикапитализма, а не демократического, социально ориентированного капитализма как, скажем, в Чехии, Польше, Словении, Эстонии. В этой социально-экономической системе сложился своеобразный тип социальной стратификации в виде переплетения сословной иерархии и элементов классовой дифференциации, устойчиво воспроизводящийся в течение последних лет.
В связи с вышесказанным, цель данной работы – рассмотреть социальное расслоение общества в России.
Задачи: раскрыть сущность социальной стратификации, рассмотреть социальное расслоение общества в России.
1. Сущность социальной стратификация
Социальная стратификация
- это то же самое, что социальное расслоение.
Термин «расслоение» буквально означает разделение всего общества на слои, т. е. группы богатых, зажиточных, обеспеченных, бедных и очень бедных, или нищих[1]
.
Социальное расслоение - процесс образования слоев среди населения и его результат. Исходная точка этого процесса - социально однородное общество, т. е. общество, в котором люди не различаются по имущественному и социальному положению. На латинском языке ему соответствуют два термина, принятых в современной науке социологии,— дифференциация
и стратификация.
Термин «стратификация» принят в науке, а слово «расслоение» больше употребляется в повседневном языке и только иногда в науке. Дело в том, что «расслоение» чаще всего используется для одного явления - расчленения общества на бедных и богатых. Многочисленный средний класс не охватывается этим понятием. Поэтому стратификация полнее отражает реальность. Оно фиксирует не только процесс поляризации населения на бедных и богатых, но и конечный результат расслоения, когда в обществе возникает средний класс.
Стратификация описывает социальное неравенство в обществе, деление на бедных и богатых, привилегированных и непривилегированных.
Каждая слой (страта) включает только тех людей, кто имеет приблизительно одинаковые доходы, власть, образование и престиж. Сверху вниз в обществе расположены страты богатых, зажиточных (средний класс) и бедных людей.
Крупные общественные страты именуют еще массами,
внутри которых мы можем обнаружить более мелкие подразделения, которые, собственно, и называются слоями, или стратами.
Класс богатых разбивается на верхний (очень богатых, миллиардеров) и нижний (просто богатых, миллионеров) слои. Средний класс состоит из трех слоев, а низший, или бедный, класс - из двух. Его самый нижний слой социологи называют авдерклассом, или социальным дном.
Итак, социальная стратификация
— совокупность расположенных в вертикальном порядке социальных слоев: бедных, зажиточных, богатых Социальные слои расположены здесь по критерию неравного доступа к власти, богатству, образованию и престижу. Страта
- социальный слой людей, имеющих сходные объективные показатели по четырем шкалам стратификации[2]
.
2. Социальное расслоение общества в России
2.1.Положение социальных низов
Складывающееся (пожалуй, уже сложившееся) в индустриальных странах общество характеризуется невиданным разрывом между бедностью и богатством. М. Голдман, профессор Гарвардского университета, отметив, что сформировавшаяся в России «система вобрала в себя все худшее из капитализма и коммунизма», особое беспокойство высказал относительно «крайне неравномерного распределения доходов между богатыми «новыми русскими» и остальной частью населения».
Резко усилилось имущественное расслоение населения, появились значительные слои так называемых новых бедных. Реальная среднемесячная заработная плата (в ценах 1991 г.) в 1991 - 1998 гг. снизилась с 548 руб. до 193 руб., т. е. почти в три раза. При этом отношение средней заработной платы к прожиточному минимуму соответственно упало с 3,16 до 1,7, т. е. без малого в два раза. После финансового кризиса 1998 г. заработная плата вновь снизилась. По уровню реального потребления население дополнительно потеряло примерно треть. Такие данные суммированы академиком Д. Львовым. По сведениям Госкомстата, реальная начисленная заработная плата одного работника составляла в июле 1999 г. 64,5 % от июля предыдущего года (т. е. до августовского кризиса 1998 г.). Добавлю к этому следующий комментарий аналитиков из Российско-европейского центра экономической политики: "В первом квартале 1999 г. реальная начисленная заработная плата (оцененная с использованием дефлятора потребительских расходов) достигла своего самого низкого уровня за все 1990-е годы и составила около 50 % от уровня 1990 г., т. е. на 30 % ниже уровня 1997 г.[3]
Даже в 2001 г., после двухлетнего экономического подъема, заработная плата лишь несколько превысила две трети жалкого уровня 1990 г., вызывавшего в свое время справедливое возмущение будущих реформаторов. Надо отметить, что в 2001-2003 гг. рост реальной заработной платы продолжился и приблизился к уровню 1990 г. Однако при этом следует иметь в виду, что суммарный объем заработной платы по-прежнему составляет около 30 % ВВП, тогда как в развитых капиталистических странах он достигает не менее 60 % от него[4]
. На 1 долл. заработной платы российский работник производит 4,6 долл. продукции, а американский - 1,7 долл.
Если принять во внимание возраставшую в эти же годы дифференциацию населения по уровню жизни, то несложно представить себе положение не только социальных низов, но и так называемых средних слоев. Можно заметить, что рассматриваемая динамика доходов складывалась благоприятно для населения в период борьбы парламента с исполнительной властью (1992-1994) и приобрела позитивный характер после стабилизации президентства Путина.
Причины этих явлений не сводятся к просчетам в развитии экономики. В стране произошло огромное сжатие милитаристских расходов, затрат на поддержание «дружественных» режимов за рубежом, субвенций бывшим союзным республикам и прочее, т. е. большей части затрат прежних времен. Почему же столь жалкими выглядят затратные статьи федерального и региональных бюджетов на социальные цели, почему настолько упал уровень жизни большинства населения? Ведь Россия - страна с уникальным объемом природных ресурсов, включенных в экономическую жизнь.
Важно учесть, что постсоветская элита не способна и не стремится представлять общенациональные интересы. Это связано, с одной стороны, с ее преемственностью по отношению к советской номенклатуре, а с другой - с отсутствием в стране (в отличие, например, от Польши или Венгрии) традиций массовой оппозиционной деятельности и формирования групп контрэлиты в обществе. Неразвитость гражданского общества и правовой защищенности граждан привели к тому, что российской элите пока не присущи гражданственность и государственное мышление; она способна решать лишь свои краткосрочные проблемы. Ее незаинтересованность в разрешении ситуации с трагическим обнищанием большинства сограждан объясняется синдромом быстро обогатившихся людей, заботящихся только о себе и своем окружении. Таким ценностностым набором во многом предопределяются не только существо, но форма и методы осуществления социальной политики.
На данном этапе существования России только государство может обеспечить справедливое и общественно приемлемое распределение выгод от рыночной экономики. Для этого в первую очередь нужны: реализация закона о прожиточном минимуме, устраняющего массовое обнищание населения; недопущение отставания повышения пенсий от темпов инфляции; резкое увеличение государственных ассигнований на образование, науку, здравоохранение; государственное регулирование цен и качества медицинских услуг и лекарств.
Для финансирования этих программ необходимо вернуться к прогрессивному налогообложению доходов, ввести ощутимый налог на обладающую повышенной рыночной стоимостью недвижимость, находящуюся в личном владении. Кроме того, все еще не упорядочены платежи за природные ресурсы. Такие платежи вполне могут увеличить долю поступлений в бюджет страны от хозяйственного использования недр. Эти меры - условие уменьшения социальной дифференциации доходов и снижения социальной напряженности в обществе.
2.2.Крупные собственники – рентополучающая бизнес-элита
Для трансформационного периода, в котором живет российское общество с середины 1980-х годов, наиболее радикальным явилось формирование социальных групп собственников - крупных, средних и мелких, которые получают доход в виде прибыли, ренты, поступлений от денежных операций. Здесь наиболее интересен и важен процесс превращения прежней правящей элиты в социальную группу доминирующих собственников.
Пришедшее к власти ельцинское руководство не столько создавало новую систему государственности, отключенной от собственности, сколько реорганизовывало старую власть. Прежние властные структуры и люди интегрировались в новые институциональные образования, т. е. прежняя элита не ушла с национальной сцены, а в значительной степени сохранила свои властные полномочия и привилегированное положение.
Происхождение российских предпринимателей во многом определило особенности их сознания и поведения. Главное их качество - сочетание черт бывших партийно-советских аппаратчиков с качествами обычных предпринимателей. Сохраняющиеся аппаратные навыки позволили ориентироваться в сложной российской ситуации, что сделало их конкурентоспособными. Старые связи, навыки управления помогают решать новые задачи, хотя далеко не всегда наилучшим образом (поскольку они накоплены в других условиях). Есть немало примеров неэффективности деятельности номенклатурных бизнесменов, их стремления сохраниться в тени неконкурентного квазирынка. Пожалуй, главное состоит в сопротивлении определенной части номенклатурного капитала становлению малого и среднего, особенно венчурного бизнеса. Конечно, это не нормальные экономические агенты, действующие в рыночной конкурентной среде; это квазикапиталисты - прямое продолжение номенклатурных факторов административного рынка.
Основным же достижением директората и высшей отраслевой бюрократии стало обеспечение наилучшего для себя варианта приватизации. Они сумели избежать как либерального (массовая свободная распродажа госсобственности на открытых аукционах), так и популистски-демократического (равномерный раздел между всеми гражданами) вариантов. В результате директора добились возможности приобретать крупные пакеты акций своих предприятий по закрытой подписке, а в некоторых случаях становились их полными владельцами. Почти весь директорский корпус остался на своих местах, а лидеры министерств и ведомств либо получили крупные посты в исполнительных органах власти, либо возглавили концерны и банки национального масштаба. Одновременно эти люди входят в состав политической верхушки страны и контролируют мощные финансово-промышленные группы.
Реальным приоритетом нового постсоветского режима стала политика, направленная на концентрацию ресурсов нации в руках незначительного меньшинства. Решающую роль здесь сыграла быстротечная приватизация (ее два основных этапа - ваучерный и залоговых аукционов), которая, можно сказать, подарила правящей номенклатуре, в первую очередь ближнему президентскому кругу, иностранному капиталу (зачастую скупавшему предприятия, чтобы прекратить конкурентное производство), «теневикам» и криминалитету громадную государственную собственность. И если проведение первого этапа можно объяснить неопытностью правительства, событиями 1992-1993 гг., то залоговые аукционы - это в чистом виде осознанные акции по формированию внеконкурентного политикообразующего крупного бизнеса компрадорской направленности. Сюда же следует отнести пирамиду ГКО «для своих» со стопроцентной годовой доходностью. (Характерно, что иностранцы длительное время не допускались на этот рынок.)[5]
Добавим к этому отсутствие контроля за вывозом капитала, передачу электронных и самых влиятельных бумажных СМИ в руки придворных олигархов, и картина социальных приоритетов ельцинского правления станет до прозрачности очевидной. Предполагалось, что, без всяких на то оснований, нувориши каким-то образом одномоментно превратятся в эффективных крупных собственников и образцовых менеджеров.
Таким образом, олигархи и правительство Ельцина стали ссобщниками в ограблении России. Например, «Норильский никель», который был куплен компанией «Интеррос» за сумму несколько меньшую 300 млн. долл., был застрахован в западных страховых компаниях на 30 млрд. долл., т. е. в 100 раз большую.
По новой Конституции парламент был лишен контрольных полномочий. В результате правившая бюрократия бесконтрольно распоряжалась не только государственной собственностью, но и расходованием западных кредитов и бюджетных средств. Ежегодный вывоз столь легко достававшихся средств за рубеж достигал во времена президентства Ельцина 20 млрд. долл., в 2000 г. - 28 млрд. долл. Позднее началось резкое снижение вывоза валюты за границу, сменившееся во второй половине 2003 г. новым подъемом.
Все большее сосредоточение власти и собственности в одних руках препятствовало формированию цивилизованной рыночной экономики и вело к коррупции, экономической стагнации и обнищанию населения. Надо заметить, что радикальные либералы, контролировавшие до недавнего времени и реальное управление и СМИ, так же, как и прагматики - представители крупных финансово-промышленных групп, зачастую не скрывали ни той системы ценностей, которую они реально защищали, ни своих собственных интересов, ни явного равно
2.3.Российское чиновничество
Другой привилегированной группой общества, помимо крупных собственников, в период ельцинизма стало, точнее сохранило и укрепило свои позиции, российское чиновничество, прямое продолжение советской номенклатуры. Включение бывшей номенклатуры в новые социальные и политические институты проходило сравнительно медленно; это были годы исторической паузы, необходимой для того, чтобы правящий слой убедился в своей защищенности, а его представители смогли найти свои «экологические ниши». В этих условиях любое резкое движение в сторону перераспределения власти могло привести к необратимому конфликту с непредсказуемыми последствиями. Не случайно вернулись в политическую элиту активные противники новой власти - организаторы и августовского путча 1991 г., и октябрьской смуты 1993 г.
Последствия влияния разнородных факторов на постсоветское развитие нашей страны таковы, что государственная административная система России содержит избыточное число людей, она мало компетентна, слабо мотивирована, плохо контролируема, сильно коррумпирована и зациклена на преследовании своих собственных интересов. На самом деле сегодня вместо ведомств, контролируемых государством и обслуживающих общественные интересы, мы имеем систему чиновничьих корпораций, преследующих главным образом свои собственные корпоративные интересы и извлекающих из своего положения неофициальные доходы различного вида и содержания.
Отсюда можно сделать вывод, что для российского ВВП и консолидированного бюджета реальные суммарные издержки на содержание чиновников, измеряемые несколькими миллиардами долларов в год, - неоправданная роскошь, непозволительная в условиях жесточайшей экономии на поддержке критических групп общества, содержании фундаментальной науки и кредитовании малого бизнеса. Пожалуй, главное состоит в том, что в стране во имя интересов альянса олигархических групп и высшего чиновничества всего лишь за десятилетие сложилась присущая многим слаборазвитым странам с доминированием сырьевого сектора экономика престижного потребления, для которой характерны застой и зависимое развитие.
2.4.Средние слои
Вопрос о судьбе средних слоев и перспективах формирования среднего класса имеет первостепенное значение для судеб страны. К среднему классу зрелого индустриального и информационного обществ обычно относят группы самостоятельно занятых лиц, т. е. мелких предпринимателей, коммерсантов, ремесленников. Это традиционный средний класс с длительной историей, который в ином концептуальном контексте именовался мелкой буржуазией. Но наряду с ним все большее значение приобретает новый средний класс, который сформировался в XX в., к 1960-1970-м годам. В него входят группы хорошо оплачиваемых работников наемного труда: менеджеры, лица свободных профессий, научные работники, работники в сфере информатики и массовой информации, работники искусства, врачи, административные, торговые и инженерно-технические работники предприятий. Они образуют верхний слой среднего класса. К среднему классу относят также учителей школ, средний медицинский персонал и социальных работников, а также служащих государственных учреждений, техников, торговых агентов и т. д. Если традиционный средний класс обладает собственностью на средства производства, то представители нового среднего класса - человеческим капиталом. Последний также делает его носителей активными участниками гражданских отношений, относительно независимыми.
Одним из определяющих направлений социальной политики в стране, переходящей от этакратической к частнособственнической системе, является государственно-регулируемое формирование социальной группы собственников-предпринимателей. Именно они должны были бы стать каркасом эффективной постиндустриальной экономики. С начала реформ не было недостатка в клятвах и заверениях со стороны ельцинского руководства о всесторонней поддержке предпринимательства и предпринимателей как основы среднего класса и социальной базы демократического режима. Однако, как известно, дело не в заверениях, а в реальных акциях, зачастую, казалось бы, не очень и значительных.
Невозможно опровергнуть суждения сторонников либеральной позиции, что «если мы действительно сделали выбор в пользу рыночной экономики, то ответственность за собственные доходы несет в первую очередь сам человек». Это и есть путь формирования морали предпринимательства, морали среднего класса. Правда, требуется значимая оговорка: это суждение верно в том случае, если в обществе предоставлены условия для самореализации того гражданина, который взял на себя «ответственность за собственные доходы». А теперь приведем некоторые факты относительно этих условий.
В результате всех притеснений и бюрократических препон малое и среднее предпринимательство в нашей стране пока заняло более или менее достойную нишу только в торговле и в производстве некоторых продовольственных товаров. Вместе с тем мелкое и среднее предпринимательство составляет неотъемлемую часть здоровой экономики процветающего общества. В развитых рыночных экономиках мелкое и среднее производство обеспечивает 60-80 % общей занятости, в России - около 11 %.[6]
Изменения в политике наметились в 2002 г., когда по инициативе В. Путина были приняты решения, означающие «налоговую революцию» для малых предприятий. Предполагалось втрое снизить налоговое бремя на малый бизнес в надежде, что выход из «тени» значительной части предпринимателей с лихвой компенсирует потери бюджета и решительно повысит активность деловых людей. Руководители предприятий получали возможность платить в бюджет либо 8 % от выручки, либо 20 % от чистого дохода. Проблема состояла в том, что чиновники на местах могли усилить коррупционное давление на бизнес.
Рассуждая о малом и крупном бизнесе, как политики, так и аналитики упускают из виду средний бизнес. Между тем именно эта категория предпринимателей несет на себе высокую долю ответственности за развитие национальной экономики. В большинстве случаев это люди, за которыми не стоят ни административный ресурс современных чиновников, ни наследство советских времен. Средний бизнес не столь неустойчив, как малый и мельчайший, и в отличие от крупного гибок и высокоманеврен. Наш крупный бизнес тесно завязан не только на властные структуры, но и на сырьевые отрасли. Средний же бизнес диверсифицирован и отличается большей интеллектуалоемкостью своей продукции. Социальная принадлежность этой социальной категории может быть атрибутирована как высший средний слой.
С точки зрения перспектив социально-экономического развития этот слой средних предпринимателей выдвинет из своих рядов представителей нового крупного бизнеса, которые и придут с той или иной быстротой на смену политикообразующему сырьевому бизнесу современных олигархов, на наш взгляд, не имеющих будущего в конкурентной, по-настоящему рыночной, экономике. Опыт стран Центральной и Восточной Европы показывает, что при определенной направленности экономической и социальной политики за 5-10 лет из среды среднего бизнеса органично произрастает подлинный (не возникший в симбиозе с коррумпированным чиновничеством) национальный крупный, вполне цивилизованный бизнес. Не случайно олигархические группы препятствуют развитию среднего бизнеса. Те заказные банкротства, т. е. внешне легальные захваты предприятий, есть продукт «деятельности» олигархов по переделу собственности с опорой на властные, сопряженные с ними структуры.
Какие группы трансформирующегося общества помимо предпринимателей могут стать центрами кристаллизации среднего класса? Отвечая на этот вопрос, социолог из Финляндии М. Кивинен отмечал, что многие русские исследователи связывают проблему среднего класса в первую очередь с собственностью. Но по опыту Запада сегодня средний класс – это, прежде всего, наиболее привилегированная группа наемных работников. Ресурсы власти нового среднего класса связаны не с собственностью, а с профессиональными навыками и стратегиями.
Постреформенная Россия оказалась перед лицом чрезвычайно сложной проблемы. Защищать нужно и малоимущих, но в не меньшей степени и тех, кто относится к средним слоям (профессионалы, предприниматели и пр.). В течение всего постсоветского периода социальная политика, воплощавшая реальные интересы правящих групп, по крайней мере, не препятствовала (а возможно и содействовала) торможению создания среднего класса в его предпринимательской части и деквалификации профессионалов - второй значимой составляющей этого класса. Эти средние слои ущемлены в своих социально-экономических правах. Не случайно, что их доля, численность и общественное значение не соответствуют показателям, выработанным опытом развитых стран мира. Начиная с 2000 г. в государственной политике стала устойчивой тенденция возвращения к советской традиции тесного взаимодействия элиты со слабыми социальными группами в ущерб социальным интересам средних слоев.
Для России концентрация приоритетов государственной политики на защите социальных прав «исключенных из общества» особенно опасна, поскольку грозит разрушительными последствиями и без того еще неокрепшим средним слоям. Сюда следует добавить неотрефлексированность властями реальной социальной ситуации из-за отсутствия механизмов обратной связи. Это обусловлено тем, что в России и ныне, и в ближайшем будущем невозможны широкие социальные движения, адекватно выражающие интересы массовых социальных групп. Поэтому особое значение приобретает аналитическая деятельность, направленная на выявление реальных социальных проблем.
Можно признать декларативными заявления идеологов постсоветского руководства, что значимым направлением расходования властных и финансовых ресурсов должно было стать и стало содействие становлению и развитию среднего класса. Фактов, подтверждающих активность властей в этом направлении, нет. Не на эту цель тратились национальные ресурсы.
В результате направленность трансформационных процессов в России привела к устойчивому воспроизведению нормативно нежелательных (и даже запрещенных) типов поведения представителей средних слоев как единственно возможного способа адаптации к нормативной структуре общества, в которой отсутствуют механизмы защиты их социальных прав. Основной метод адаптации состоит в массовом отклоняющемся поведении, вызывающем деструктивное воспроизводство этих социальных слоев.
Сопоставление хода и результатов формирования среднего класса, включая его предпринимательскую составляющую, в России и странах Центральной и Восточной Европы весьма красноречиво и свидетельствует явно не в пользу отечественного опыта.
В порядке гипотезы можно высказать предположение, что в течение первого постсоветского десятилетия социальная политика не способствовала созданию среднего класса в его предпринимательской части и не препятствовала деквалификации профессионалов - второй значимой составляющей этого класса.
Заключение
Таким образом, общественное устройство современной России есть прямое продолжение существовавшей в СССР этакратической системы, первооснову которой составляли отношения типа «власть – собственность», социальная дифференциация носила неклассовый характер и определялась рангами во властной иерархии. В отличие от большинства восточноевропейских стран в России не произошел коренной поворот в сторону конкурентной частнособственнической экономики. Присущие этакратическому обществу слитные отношения «власть – собственность» получили частнособственническую оболочку, но по существу остались неизменными. На этой основе сложился своеобразный тип социальной стратификации, представляющей переплетение сословной иерархии и элементов классовой дифференциации. В советском обществе только административно-командная номенклатура имела осознанные интересы и обладала всеми чертами социального слоя, включая самоидентификацию. Благодаря этому в ходе реформ номенклатура сохранила контрольные позиции во власти и трансформировалась в крупную квазибуржуазию. Таким образом, в постсоветской России в трансформированном виде сохранилось этакратическое общество, которое приобрело форму номенклатурно-бюрократического квазикапитализма.
Центральный вопрос, на который необходимо получить ответ в предстоящих дискуссиях: имеется ли выход из того положения, в котором находится страна, есть ли в ней социальные силы, способные переломить ситуацию и вывести Россию на дорогу, ведущую к рыночной информационной экономике?
Изменить траекторию развития можно лишь понимая то ключевое обстоятельство, что капитализм (тем более капитализм неофитов советского разлива) требует разумного твердого государственного контроля. Правительство может и должно сохранить право воздействовать на бизнес, обладающий единственным стимулом - прибыльностью. Опыт администрации великого американского президента Ф.Д. Рузвельта по вмешательству государства в экономику (не имевший ничего общего с советским тотальным стейтизмом) может и ныне служить образцом для стран с кризисной экономикой. К нормальной ориентации бизнеса на прибыль он добавляет принцип социальной ответственности, гарантирующий обществу относительную экономическую и особенно социальную стабильность на основе государственного регулирования частной собственности.
Нельзя допускать, как призывают радикальные либералы, стихийно-инерционного развития страны на основе свободной игры рыночных сил. Общество, десятилетиями жившее в условиях директивно-плановой экономики и патернализма, не может естественным образом в немыслимо короткие сроки адаптироваться к резким переменам в окружающей среде лишь посредством спонтанных социальной саморегуляции и самоорганизации. Обеспечение устойчивого развития страны с акцентом на изменения в качестве жизни и «человеческих качествах» требует комбинации саморегулирования на основе рыночных сил и государственного регулирования
В сложившихся в стране условиях необходимо формировать идейные, политические и нравственные ценности, призванные заполнить посткомунистический и постимперский нравственный вакуум, снять у россиян комплекс оскорбленного национального достоинства. Государственная политика, опирающаяся на солидарность нации, на устойчивую общность интересов основных социальных сил, исходящая из традиционного для россиян понимания справедливости, может стать важным элементом строительства сильного национального социального государства.
Список использованной литературы
1. Большой толковый социологический словарь (COLLINS). В 2 т. Т.2 / Пер. с анг.- М.: Вече, АСТ, 2001.- 528с.
2. Кравченко А.И.. Социология: Учебник.- М.: ТК Велби, Изд-во Прогресс, 2007.- 536с.
3. Львов Д., Овсиенко Ю. Российская пенсионная реформа и пути её реформирования // Вопросы экономики.- 2000.- №8.- С.111-120.
4. Обзор экономики России: основные тенденции развития. 1999г. IV / Пер. с анг.- М.: [б.н.], 1999.- 255с.
5. Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого общества [Электронный ресурс] // Мир России.- 2004.- №1.- С.3-48.
[1]
Большой толковый социологический словарь (COLLINS). В 2 т. Т.2 / Пер. с анг.- М., 2001.- С.240.
[2]
Кравченко А.И.. Социология: Учебник.- М.: ТК Велби, 2007.- С.121.
[3]
Обзор экономики России: основные тенденции развития. 1999г. IV / Пер. с анг. - М., 1999.- С.123.
[4]
Львов Д., Овсиенко Ю. Российская пенсионная реформа и пути её реформирования // Вопросы экономики.- 2000.- №8.- С.111.
[5]
Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого общества [Электронный ресурс]// Мир России.- 2004.- №1.- С.3-48.
[6]
Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого общества [Электронный ресурс]// Мир России.- 2004.- №1.- С.3-48.