Евгений Смотрицкий
И утверждения, и вопросы – стали уже трюизмом, общим местом, своеобразным «правилом хорошего тона» для большей части нашей публицистики. Они вроде бы уже и не предполагают ответа, а так, просто –«политические причитания». Одни причитают искренне, по долгу службы (за деньги), другие – по тому же долгу, за те же деньги – лукавят, третьи – просто так, из любви к искусству, за компанию. Чем занимаюсь я – судите сами!
...А поезд все идет! А пропасть все ближе!
Демократическое многоголосье способно заглушить любого лидера, осмеять героя, извратить идею, нивелировать элиту. Именно это и происходит. И кому-то это выгодно. Да вот возьму на себя смелость от имени всего народа сказать: не выгодно это народу. И не в том дело, что народ скажет и как скажет. Важно то, что он вымирает и разбегается. Это факты. С ними – не спорят. Их комментируют и интерпретируют. А кому же выгодно?.. Вот теперь позвольте мне дать анализ исходных утверждений и ответы на вопросы.
Говорят: «Нет лидеров». Позвольте уточнить, о каких лидерах идет речь: формальных или неформальных, реальных или номинальных, народных или... (подбери, читатель, сам слово помягче, а то у меня не получается). Так вот, утверждаю обратное тому, что говорят: есть у нас лидеры. Но они формальные, номинальные, «ненародные» (?). Есть лидеры, выполняющие волю меньшинства, олигархии. И хорошо выполняющие: олигархия пока не жалуется.
Но видно не о таком лидере мы тоскуем. Нам нужен неформальный, реальный, народный лидер. А где его взять? Своих нет. Чужих – гордыня не позволит, хотя именно они всегда и были у нас народными лидерами. Да и не в том дело: свой – чужой. Дело в другом: о ком заботится лидер и имеет ли поддержку народа. Заботиться народный лидер должен, естественно, о народе, а не об олигархии. Тогда и поддержка народная ему обеспечена. И никакая демократия для этого не нужна. Не на выборах избирается народный лидер. Лидеру покоряются. Покоряются его силе и правде. А покорившись – удесятеряют его силу на пути к воплощению правды. Так в чем же дело: народных лидеров нет или народ покориться не хочет? Думаю, и то, и другое, и еще и третье... А что третье? Третье – революционная ситуация. Когда верхи – не могут, низы – не хотят... Это ситуация кровавого хаоса, который, как кажется, невозможно остановить. Но нет у нас такой ситуации. И слава Богу. И верхи наши – могут. Власть крепка, и ей ничто, кроме нее же самой, не угрожает. Пока. И народ у нас – хочет. Вымирает, не рожает, нищает, но хочет «жить по європейськи». И не запретишь, и не объяснишь, что «жить по європейськи» можно только одной части общества (малой) за счет другой (большей), а в условиях спада производства и отсутствия колоний и это возможно недолго. А пока – народ выкуривает миллиарды сигарет, каждая пачка которых стоит дороже 1кг хлеба, иногда в 5 раз, высасывает кубометры алкогольных и безалкогольных напитков, 1л которых стоит в 2...10 раз дороже 1л молока, изжовывает тонны жевательной резинки, 1кг которой стоит минимум 80 гривень, т.е. в 10 раз дороже 1кг мяса. Мы пускаем на ветер свое здоровье, которого и так мало осталось, а Минздрав крупными буквами предупреждает! Мы утоляем свою жажду... Чем?! Мы пережевываем на плевки то, что можно было бы вложить в науку, новые технологии, здравоохранение, образование. А мы поплевываем.
Не лидеров у нас нет! Народа нет! Есть толпа, в которой каждый сам по себе, и есть кланы со своими клановыми лидерами. А для них, а не над ними, есть номинальный, формальный, демократически избранный лидер. Тяжело ему. Всем корпоративным лидерам угодить надо, иностранным помощникам, да и о себе подумать. Когда тут о народе заботиться! Да он в общем-то ничего и не просит. Так, традиционно: хлеба и зрелищ, пенсий и анекдотов. «Ну так мы ж решаем эти вопросы...», – неоднократно слышим мы.
Общий вывод по этому пункту такой: никому народный лидер не нужен. Причины: нет народа, нет необходимой ситуации, есть сильная олигархическая власть.
Второе утверждение: «Нет героев». Так и хочется перейти на народные поговорки и пословицы. «Крикніть, дядьку – ви дурніший». «Дурних немає, усі вимерли». «Моя хата з краю...». Герой во всех сказках у нас -... известно кто. Но то было в сказках, а теперь о – в жизни. Чем ты лучше – тем тебе хуже. В условиях буржуазных ценностей иначе и быть не может. Эгоцентризм, являющийся ядром демократической идеологии, доведенный до предела, воспевает хапужничество, а не жертвенность. Герой всегда жертвенен. Сегодня время антигероев, хапуг. Богат – значит герой. Беден – значит неудачник, аутсайдер. Может быть с точки зрения биологии – это нормально, полезно, закономерно: выживает сильнейший. Да вот с точки зрения социологии – прокол: общество с такой ценностной ориентацией разлагается. И не надо его оплакивать. И неудачникам себя оплакивать не надо. Время такое. Но и поддерживать это время не надо. При желании – можно включиться в борьбу за звание «героя». Быть героем без кавычек – не просто опасно – бесполезно. Всех героев, как известно, распяли, отравили, обезглавили, расстреляли, сгноили. А главное другое: кому нужен герой, героизм, если нет народа! Трудно мне сказать следующую фразу, но скажу: не ведал Иисус Христос, что творил!!! Ничего хорошего из Его жертвы не вышло! Только новые реки крови Его именем. Он – во всем прав, да только жертва – напрасна.
Вот я и сжег последний мост. И не оставил себе пути к отступлению. Народ – обвинил, власть – обвинил, – Бога – обвинил. Нет, это не способ самоутверждения. У меня хватает дипломов и званий, любви и уважения «Схаменiться, люди добрi»...
Как помните – єто не все. Третье утверждение: «Нет национальной идеи». Нелепый вопрос! Русская философия поставила его не потому, что она русская, а потому, что европейский тип культуры полностью изжил себя уже в XIX веке. Тупик был пон
Утверждение четвертое: «Нет элиты». И не будет!!! В условиях буржуазной демократии есть бомонд, истэблишмент, номенклатура, элитные войска и элитные сорта семян. Духовная элита допускается только в рамках рынка: нужен – купят, купят – выживет. А элита нужна для того, чтобы хранить и творить то, что не является предметом купли-продажи. А раз так – то и быть этой элиты в условиях рынка и демократии не может. Кто думает иначе – того в эмиграцию (в том числе «внутреннюю»), психушку, тюрьму. В условиях кризиса – это правильно, иначе и быть не может, ибо элита в такое время играет негативную роль: талдычит о том, как должно, когда это невозможно. Фактически, «расшатывает лодку», тогда как надо успокоение. И правильно сделал В.И.Ленин, что в 1922г. отправил «философский пароход». Он сразу 2-х зайцев убил: во-первых, спас всех, кого выслал. Здесь они бы вымерли, как В.В.Розанов, В.Хлебников и др. или стали бы «невинно убиенными»... Во-вторых, не допустил «раскачивания лодки». А что уже говорить о том, когда элита дорывается до (или оказывается у) власти. Чего добился выдающийся историк и этнограф М.С.Грушевский и не менее знаменитый мыслитель, политик и писатель В.К.Винниченко?! Добились оккупации, а потом их разогнали ими же приглашенные оккупанты. Да дело не в примерах.
Не дай Бог кто-то подумает, что я примитивно против элиты, или отрицаю таковую. Я сам отношу себя к элите! Да вот все должно быть на своем месте, в свое время, в нужном качестве и количестве. Мера нужна. Сегодня дело элиты – выжидать успокоения. А дело политиков – искать его и идти к нему с минимальными потерями, минимальными потерями для народа.
Оставлять без ответа поставленные вопросы – непростительно и для меня, и для общества. Дать исчерпывающие ответы – невозможно, да и нескромно с моей стороны. Остается давать «штрихи к портрету».
«Есть ли мы»? Вопрос, достойный внимания психиатра. И тем не менее: есть мы как общество? Чтобы ответить, нужно назвать атрибуты общества: способность к самоорганизации, самозащите, наличие институтов морали, права, религии. Все эти атрибуты сегодня у нас не работают, т.е. отсутствуют. А раз нет атрибутов, значит нет и объекта – общества. Так есть ли мы как человеческое общество? Нет! Мы восточно-европейская популяция Homo sapiens, активно использующая остатки техники. Мы есть биологически, а не социально. В такой ситуации принято говорить «население» вместо «народ».
«Кто мы»? Независимо от биологического субстрата (даже стыдно оговорку делать, ведь не расисты же меня читают) мы часть русской культуры, созданной восточными славянами, исповедующими православное христианство. Восточные славяне составили то этническое ядро, которое ассимилировало все другие этносы, попадавшие в сферу его влияния и сохранило славянский язык, а также специфический, исторически сложившийся быт, трансформировавшийся в новый уклад жизни под влиянием православия. В ХІХ и ХХ веках на нас наложила отпечаток индустриализация, изуродовав нас духовно, социально, экологически, политически и генетически:
духовно – забыли, зачем живем;
социально – традиционная структура общества распалась, а новая – уродливая, нечеловекосоразмерная, диспропорциональная, технократическая, неустойчивая;
экологически – истощили ресурсы природы и загрязнили окружающую среду;
политически – управление Жизнью свели к управлению экономикой, призванной воплощать в реальность идею индустриализации, которая, якобы, решит все наши проблемы: накормит, оденет, вылечит, защитит, доставит удовольствие (кстати, вместо Радости);
генетически – разрушила генофонд, ибо вышеуказанная политика, отстреляв умнейших и сильнейших («социальная селекция»), совместно с мутационным прессом экологической дисгармонии подорвала генетические основы популяции, остатки которой сегодня разбегаются: красивые – по всемирным борделям, умные – по чужим университетам.
«Откуда мы»? Вопрос, на мой взгляд, носит праздный, чисто научный характер. Все откуда-то. Но откуда бы мы ни были – жить надо, и надо жить здесь, там, где мы сейчас есть. Объяснения, думаю, не требуются.
«Куда идем»? Мы идем не в одиночку, поэтому и вопрос – общий, а не только наш. И ответа на него пока ни у кого нет. Всеми осознана глобализация жизни и именно она будет определять дальнейшее развитие, если мы все адекватно будем мыслить и действовать. Пример с Югославией – дурной пример, а он...
«К чему стремимся»? Ответ многократно провозглашен нашими президентами и правительствами, но для полноты я повторюсь: мы стремимся догнать европейский поезд, на всех парах идущий к пропасти.
И еще два вопроса: «Кто нас ведет?», «Кто нам мешает?» – ответ был дан выше.