ПРОБЛЕМЫ СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ
Часть I. Взгляды философов
Понятие и сущность сознания
Платон:
“...во всю длину [пещеры] тянется широкий просвет. Внутри пещеры живут узники. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему из огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходят верхняя дорога, вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол... Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева... Прежде всего разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?..”
Комментарий:
В данном отрывке Платон развивает свою “теорию пещеры”, суть которой заключается в следующих положениях: человек блуждает в потёмках пещеры и видит лишь объективированные тени идей, имеющих реальное бытие где-то вне нее - таким образом в аллегорической форме Платон стремится показать соотношение между “первичным” миром идей (предметы, носимые вне пещеры), “производным” физическим миром (тени вещей в пещере) и человеческим сознанием, способным воспринять лишь тени, но не “истинные” идеи. Сознание по Платону представляет собой совокупность сигналов, поступающих от органов чувств, его задачей является сравнение этих сигналов, установление сходства и различия между ними, противопоставление индивидуального и нахождение общего для приведения их к одной форме.
Р.Декарт
:
“Я - субстанция, сущность, природа которой состоит в мышлении и которая для своего бытия не нуждается в месте и не зависит ни от какой материальной вещи...
«Я есть, я существую» - это достоверно. Но сколько времени? На столько, сколько я мыслю, ибо возможно, что я совсем бы перестал существовать, если бы окончательно перестал мыслить”.
Комментарий:
Из процитированного с очевидность следует, что, по мнению Декарта, душа не только в познавательном аспекте зависит от сознания (только одним этим атрибутом мы постигаем душу), то и онтологически душа существует постольку, поскольку она мыслит. Таким образом, это полностью идеалистическая теория, базирующаяся на постулате о первичности духа как независимой от природы субстанции, проявлениями которой являются мышление и воля.
Д.Дидро:
“- Могли бы вы мне определить, в чем заключается бытие чувствующего существа в отношении к самому себе?
- В том, что оно сознает самого себя начиная с первого момента сознания до настоящего времени...”
Комментарий:
В процитированном фрагменте из диалога Д.Дидро и Ж.-Б. Д’Аламбера речь идет о взаимном отношении бытия и сознания, в данном случае, как сознает человек самого себя. Будучи объективным материалистом, Дидро понимает под словами “сознает самого себя” “ощущает самого себя и происходящие в самом себе психические процессы ощущения”. Кроме того, следует отметить, что указание временных границ “с первого момента” и “до настоящего времени” вызвано влиянием концепции постоянного развития, которому подвержен и человек.
Гельвеций:
“Чувства составляют источник всех наших знаний... Мы располагаем тремя главными средствами исследования: наблюдением природы, размышлением и экспериментом. Наблюдение собирает факты; размышление их комбинирует; опыт проверяет результат комбинаций...
...всякое наше ощущение влечет за собой суждение, существование которого, будучи неизвестным, когда оно не приковало к себе нашего внимания, тем не менее реально”.
Комментарий:
Данный фрагмент может служить иллюстрацией теории ассоциаций, приверженцем которой являлся Гельвеций и на основе которой он объяснял природу сознания. Ее суть: последовательно возникающие в мозгу ощущения накладываются друг на друга и образуют “пучок ощущений”. Эти ощущения являются образами объективной действительности, а возникающий на их основе логический мыслительный процесс закономерно отражает объективную причинную связь вещей и явлений.
Э.Кант:
“Кант, пытаясь решить этот вопрос [о сущности сознания], устанавливает взаимосвязь между внешним и внутренним миром. Он определяет сознание как «единство синтеза», как единство трансцендентальной и эмпирической апперцепции, что в конечном итоге все-таки не дает ему возможности избежать разрыва между чувственным и рациональным. По Канту, основой содержания сознания являются не выводимые из опыта априорные идеи. Они усваиваются личностью путем созерцания внешнего мира внутренним чувством субъекта. Сознание, получая извне хаос чувственных явлений, вносит в него известный порядок с помощью априорных идей. Априорными формами являются пространство, время, причинность и т.п.. Именно эту априорную основу, присущую, по мнению Канта, всем людям, он называет трансцендентальным сознанием. Это сознание Кант характеризует как высший априорный синтез, предшествующий сознательному содержанию опыта”.
З.Фрейд:
“Быть сознательным - это прежде всего чисто описательный термин, который опирается на самое непосредственное и надежное восприятие. Опыт показывает нам далее, что психический элемент, например, представление, обыкновенно не бывает длительно сознательным. Наоборот, характерным является то, что состояние сознательности быстро проходит; представление в данный момент сознательное, в следующее мгновение перестает быть таковым, однако может вновь стать сознательным при известных, легко достижимых условиях. Каким оно было в промежуточный период, мы не знаем; можно сказать, что оно было скрытым (латент), подразумевая под этим то, что оно в любой момент способно было стать сознательным. Если мы скажем, что оно было бессознательным, мы также дадим правильное описание. Это бессознательное в такое случае совпадает со скрыто или потенциально сознательным...
Понятие бессознательного мы, таким образом, получаем из учения о вытеснении. Вытесненное мы рассматриваем как типичный пример бессознательного. Мы видим, однако, что есть двоякое бессознательное: скрытое, но способное стать сознательным, и вытесненное, которое само по себе и без дальнейшего не может стать сознательным... Скрытое бессознательное, являющееся таковым только в описательном, но не в динамическом смысле, называется нами предсознательным; термин «бессознательное» мы применяем только к вытесненному динамическому бессознательному; таким образом, мы имеем теперь три термина: «сознательное» (Bw), «предсознательное» (Vbw) и «бессознательное» (Ubw)”.
Комментарий:
Данный отрывок содержит в себе суть понимания Фрейдом проблемы соотношения сознательного и бессознательного в индивидууме. Рассматривая этот вопрос более с философо-психологической, нежели с нейрофизиологической точки зрения, он приходит к выводу о наличии трех уровней в сознании человека. Несомненно, что подход со стороны психологии к этой глобальной философской проблеме позволил Фрейду снять противоречия и устранить сомнения в понятии и сущности сознания в рамках данной концепции.
Современная философия:
“Начиная с «философии жизни», термин «сознание» становится неоднозначным и даже многосмысленным. Укажем, по крайней мере, на два толкования. С одной стороны, сохраняется «классический» смысл этого термина, согласно которому сознание тождественно познающему сознанию, как оно представлено в концепции самосознательного субъекта предшествующего рационализма. Сознание в этом смысле есть некоторое препарированное (т.е. удовлетворяющее ряду условий) образование, нечто вторичное, или рефлективное сознание. С другой стороны, сознание (иногда даже говорится и самосознание) понимается как нечто непосредственно схватывающее, понимающее, «знающее» само себя и свою основу. В этом втором смысле сознание и субъективность рассматриваются как специфический вид бытия, который невозможно выразить в традиционной субъект-объектной форме. Бытие сознания, поскольку оно не может быть объектом, есть поэтому предмет не гносеологии, а онтологии.
Онтологическая трактовка сознания и субъективности осуществляется в современной западной философии по нескольким линиям, вычленение которых представляет известную трудность, ибо, как правило, в концепциях отдельных мыслителей различные линии анализа пересекаются и взаимодополняются. Условно можно выделить следующие направления поисков: описание сознания как чего-то неотделимого и даже тождественного непосредственной жизненной реальности («философия жизни», концепция жизненного разума Ортеги-и-Гассета); вычленение некоторого дорефлексивного уровня сознания и описание последнего в его сущностной «чистоте» и феноменальной явственности (Гуссерль, Сартр); фиксирование жизни сознания на феноменально-телесном уровне (Ницше, Мерло-Понти); выявление детерминаций сознания через языковые (герменевтика, Витгенштейн) и другие структуры бессознательного порядка (психоанализ, структурализм)”.
С.Лем
:
“- Откуда мы знаем, что у нас именно такое, а не иное тело, именно такое лицо? Что мы стоим, что держим в руках книгу, что цветы пахнут? Вы ответите, что определенные импульсы воздействуют на наши органы чувств и по нервам бегут в наш мозг соответствующие сигналы. А теперь вообразите... что я смогу воздействовать на ваш обонятельный нерв точно так же, как это делает душистая гвоздика, - что вы будете ощущать?
- Запах гвоздики, разумеется.
- А если я сделаю то же самое со всеми вашими нервами, то вы будете ощущать не внешний мир, а то, что Я по этим нервам протелеграфирую в ваш мозг... Понятно?
- Но тогда возможно и то, что хозяин запыленной лаборатории, в которой мы стоим на полках, - сам тоже ящик, построенный другим, еще более высокого ранга ученым, обладателем оригинальных и фантастических концепций... И так до бесконечности. Каждый из этих экспериментаторов - творец своего мира, этих ящиков и их судеб, властен над своими Адамами и своими Евами, и сам находится во власти следующего бога, стоящего на более высокой иерархической ступени...”
Комментарий:
Приведенный фрагмент из фантастического рассказа писателя и философа Станислава Лема демонстрирует в аллегорической форме сущность солипсистического подхода к решению вопроса о сущности сознания. Приверженцы солипсизма (среди которых и сумасшедший профессор-кибернетик Коркоран - создатель “мыслящих” ящиков) утверждают, что в мире не существует ничего, кроме человеческого сознания, и вся окружающая “действительность” есть обман наших органов чувств. Таким образом, получается, что весь объективный мир, в том числе и люди, и тело самого индивидуума, существуют лишь в его сознании. В процитированном рассказе Лем демонстрирует теоретическую возможность практической реализации солипсистического сознания.
Сознательное и бессознательное
Древняя Индия
:
“В философской системе «Йога Патанджали» бессознательное трактовалось как высший момент познания - интуиция. Причем бессознательное понималось не как форма познания, предшествующая сознанию, а, напротив, как сверхсознательное, на основе которого осуществляется высшая степень проникновения в сущность вещей. Однако у «Йога Патанджали» понятие бессознательного употребляется и для характеристики причин Вселенной, первоначального продукта развития «пракрити» - великого, включающего в себя интеллект, самосознание и ум («читта»). «Он («читта») в сущности бессознателен, хотя становится сознающим, благодаря отражению «Я», которое в нем находится»”.
Сократ
:
“В «Защите» Сократ сам определяет демонии, как голос бога, указывающий, что следует делать. В «Апологии» Платон приводит следующие слова Сократа: «У меня это началось в детстве. Является какой-то голос и, когда явится, всегда отвращает меня от того, что я намереваюсь делать, и никогда не побуждает. Некоторые считают этот демоний за предчувствие или голос совести». Плутарх в своем диалоге «О Сократовом демонии» рассказывает такой случай. Однажды Сократ шел по улице со своими друзьями; им дальше надо было идти по той же улице. На перекрестке Сократ вдруг остановился, углубился в себя, а затем, ссылаясь на указания демония, свернул на другую улицу, позвав с собой остальных. Однако некоторые из спутников не послушали его и, желая доказать лживость демония, пошли прежним путем. Внезапно дорогу им преградило стадо покрытых грязью свиней, одних свиньи опрокинули, других выпачкали грязью.
Ссылаясь на этот внутренний голос, Сократ, как он сам говорит об этом в Платоновской «Апологии», уклонялся от общественной деятельности: «Внутренний голос (демоний) противился тому, чтобы я занимался государственными делами»”
Комментарий:
Данные отрывок является весьма показательным для понимания сущности взгляда на бессознательное у ранних античных философов. Так называемый “демон Сократа”, наиболее вероятно, является интуитивным бессознательным знанием, то есть тем, что человек получает непосредственно, в отличие от сознательных знаний, достигающих мозга опосредованно через органы чувств. Кроме того, для сократовского понимания специфично понимание бессознательного знания как совести или интуитивного влечения к добру.
Платон:
“Видимо, это познание имело место в предэкзистенциальном состоянии души, и, забытое из-за связи души с телом, оно должно возобновиться соответствующим раздражителем. Подлинное сознательное знание возможно лишь благодаря тому, что мы бессознательное знаем”.
Комментарий:
По Платону, вычитание в восприятии общего является припоминанием. Если бы у нас ничего не было от идеи, познание было бы невозможным. До водворение души в тело, пока чистота и целостность ее сохранялись, она непосредственно созерцала идеи. В настоящее же время на Земле, душа видит подобные идеям вещи, вызывающие в ней припоминание своих идей. А это было бы невозможным, если бы знание этих идей не продолжало своего существования в душе, которая о том ничего не знает и не могла бы узнать, если бы подобные идеям предметы не разбудили в ней этого сознания. Таким образом, по мнению Платона, это знание идеи имелось в душе человека бессознательно. Если бы его не имели, то наш поиск по пути познания не мог бы выйти за пределы восприятия и не начинали бы искать того, что нам еще неизвестно, не могли бы опознать уже найденное.
Р.Декарт:
“Только один интеллект способен познать истину. Основой истинного знания является самоочевидность, не нуждающаяся ни в опытах, ни в логических доказательствах, которая свойственная только интеллектуальной интуиции. Так, геометрические аксиомы представляют собой именно такие самоочевидные утверждения, самоочевидную интуицию...”
Комментарий:
Данный отрывок иллюстрирует декартову теорию “врожденных идей”. Интуиция (или бессознательное знание) по Декарту - это прочное понятие ясного и внимательного ума, порожденное лишь естественным светом разума, и благодаря этой своей простоте более достоверное, чем дедукция. Интуитивное знание может быть только непосредственным, а его источником является бог. Таким образом, это озарение ума, посредством которого ум видит в свете бога вещи; богу было угодно открыть человеку путем прямого “напечатления” божественной ясности вещи на наш рассудок.
Г.Лейбниц:
“В нашем уме нет ничего, что уже не дремало бы в виде представления в темной душе. Пришлось бы признать, что сознательные представления возникают из ничего, если им не предшествовали бессознательные”.
Комментарий:
Лейбниц выступал в защиту врожденного знания, с критикой сенсуализма Локка (см. ниже). Вводить понятие бессознательного в свою философскую концепцию ему потребовалось, чтобы обосновать резкий переход в развитии способности познания. Бессознательное (которое у него называется “малые перцепции”) под воздействием дополнительных факторов (мышление, память и т.д.) дает явления сознания.
Э.Кант:
“Итак, синтетическое единство многообразия наглядных представлений, как данное apriori, есть основание тождества самой апперцепции, которая apriori предшествует всему моему определенному мышлению... Этот принцип есть высшее основоположение во всем человеческом знании...”
Комментарий:
Для Канта бессознательное - это знание, постигнутое через чувственную интуицию. Кроме того, бессознательное (в смысле сверхъестественное, божественное) имеет место тогда, когда синтез, о котором говорится в процитированном фрагменте, сводится к опыту рассудка и остается неосознанным.
Ф.В.И.Шеллинг:
“Шеллинг утверждает, что предусмотренная гармония между идеальным и реальным мирами является результатом как сознательной, так и бессознательной деятельности. При этом имеется в виду, «что деятельность, которая в нашем поведении сознательно продуктивна, в своем порождении мира продуктивна бессознательно». Этим постулируется наличие сознательной и бессознательной деятельности в субъективном, то есть в самом сознании, а объективный мир представляется не чем иным, как первоначальной бессознательной «поэзией абсолютного духа»“.
Комментарий:
Исходя из данной цитаты, можно заключить, что для Шеллинга бессознательное является отправной точкой, отрицательным стимулом к развитию. В изначальном “абсолютном тождестве” бытия и мышления имеет место бессознательное хотение и действование, в результате которого возникает природа. Различные природные явления у Шеллинга выступают как определенные формы бытия и сознания мирового духа. Таким образом происходит развитие путем постепенного превращения бессознательного в сознательное.
Г.В.Ф.Гегель:
“Это всеобщее [правило] есть нечто до такой степени в себе объединенное в смысле простоты, что я уже более не сознаю в нем особых различий моих отдельных деятельностей. Что это так, это мы видим, например, в письме. Когда мы учимся писать, мы должны обращать наше внимание на все частности, на огромное множество всяких посредствующих моментов. Но когда умение писать сделалось для нас привычкой, тогда наше «Я», напротив, уже настолько полно овладело всеми относящимися сюда частностями, до такой степени заразило их своей всеобщностью, что они уже не сознаются нами как частности, и мы замечаем лишь то, что в них есть всеобщего”.
Комментарий:
Таким образом, очевидно, что Гегель считал, что привычка охватывает все виды и ступени деятельности духа. Привычка по Гегелю - это сведенная к чистой идеальности телесность, которая присуща душе, как таковой. Это означает, что “бытие для себя” представляет собой совершенно бессознательное содержание, но в то же время и основу сознания, к которому это “бытие для себя” восходит. Итак, Гегель утверждает, что в привычке наше сознание одновременно и присутствует в вещи, заинтересовано ею, и, наоборот, отсутствует в ней, равнодушно к ней.
Сознание и мышление
Д.Дидро:
“...это в иных случаях позволяло мне сравнивать нервные волокна наших органов с чувствительными... струнами. Такая струна приходит в колебание и звучит еще долго спустя после удара. ...Струна заставляет дрожать соседние; таким образом, одно представление вызывает другое; эти оба представления - третье; все три представления - четвертое, и так далее, без того, чтобы можно было определить границу идей, которые возникают и связываются у философа, погруженного в думы или занятого размышления в тиши и темноте...”
Комментарий:
В своих работах, в частности, в процитированном труде, Д.Дидро развивает теорию ассоциативного мышления, суть которой заключалась в нижеследующем: ассоциация - это связь между психическими явлениями (ощущениями, представлениями, идеями), которая возникает под влиянием повторения их сочетаний во времени или пространстве. Мышление, в свою очередь, является процессом, представляющим собой сложные цепи ассоциаций, протекающий в сознании.
Дж. Локк:
“Наблюдения над детьми показывают, что очевидны только те идеи, которые получаются из ощущения или рефлексии. Я не вижу поэтому оснований верить, что душа мыслит прежде, чем чувства снабдят ее идеями для размышления. По мере того, как идеи умножаются и удерживаются, вследствие упражнения, развивается в различных направлениях способность мышления. Точно так же впоследствии через сочетание этих идей и размышления о своих деятельностях душа увеличивает свой запас и развивает легкость воспоминания, воображения, рассуждения и другие формы мышления”.
Комментарий:
В данном отрывке содержится критика “врожденных идей” Декарта (см. выше). Согласно Локку, природа при рождении человека дает ему лишь способность чувственного восприятия окружающего мира. Душа и разум, первоначально являясь “листом чистой бумаги”, постепенно заполняются этими чувственными восприятиями, на основе чего развивается способность к размышлению.
Г. Лейбниц
:
“Генезис понятий есть внутренняя компетенция души. И поскольку опыт не подтверждает факта сознательного существования «врожденных идей», их следует представить в виде бессознательных явлений. Отсутствие сознательных представлений не означает отсутствия представлений вообще, ибо можно допустить, что в данный момент они являются бессознательными. Если же допустить обратное, то придется согласиться с тем, что, не имея сознательных представлений, мы вообще ничего не имеем в душе. Однако такое утверждение приведет к тому, что станет непонятным возникновение сознательных представлений; ведь из ничего нечто не рождается! Движение происходит только от движения, и представление также может иметь своим началом только представление. Если сознательному представлению не предшествует бессознательное представление, то это означает, что ему ничто не предшествует, и, таким образом, возникновение его невозможно”.
Комментарий:
В данном фрагменте ясно видна попытка Лейбница защитить идею Декарта о “врожденных идеях”, исправить его ошибки и внести в эту концепцию принцип развития. В отличие от Декарта, который считал,
Гегель
:
“То, что получается при размышлении, есть продукт нашего мышления. Так, например, Солон дал афинянам законы, которые были произведением его мышления. С другой стороны, однако, мы рассматриваем всеобщее, законы как противоположность чему-то субъективному и познаем в нем существенное, истинное и объективное вещей”.
Комментарий:
По моему мнению, именно этот фрагмент свидетельствует о том, что Гегель зафиксировал реальный факт существования в действительности мыслительных результатов, реальных проявлений мыслительной деятельности, которые просто к описанию мышления как субъективной (индивидуальной) способности, как формы индивидуального сознания сведены быть не могут. Гегель замечает, что хотя мышление действительно достигает полного сознания своих схем в вербальной форме, как деятельно-творческая способность человека оно обнаруживает себя и в виде всего созданного человеком мира культуры. “Мышление” у него, таким образом, объединяет широкий спектр значений, где на первое место выдвигаются его объективные формы, его бытие по отношению к миру и его единство с культурой.
Сознание и память
Д.Дидро:
“- На что опирается человеческое сознание?
- На память о своих действиях.
- А что было бы без этой памяти?
- Без этой памяти человек не обладал бы самим собой, так как, испытывая свое бытие только в непосредственном восприятии, он не имел бы никакой истории своей жизни. Для него жизнь была бы лишь прерывной последовательностью ощущений, ничем не связанных... Таким образом, существо чувствующее и обладающее этой [определенной] организацией, пригодной для памяти, связывает получаемые впечатления, созидает этой связью историю, составляющую историю его жизни, и доходит до самосознания; тогда оно может отрицать, утверждать, умозаключать, мыслить”.
Комментарий:
Дидро одним из первых акцентировал внимание на теоретической и практической невозможности существования сознания без памяти. В самом деле, без памяти невозможно сопоставление, без сопоставлений невозможно мышление, без мышления невозможно сознание. Таким образом, из процитированного отрывка с необходимостью вытекает мысль о том, что память и сознание взаимообусловлены: отсутствие одного ведет к исчезновению другого. Следует также обратить внимание на то, что Дидро понимает память не просто как коллекцию впечатлений и ощущений, но коллекцию систематизированную (он употребляет термин “история”), упорядоченную по хронологическому принципу.
Гельвеций:
“Одна способность - получать различные впечатления, производимые на нее внешними предметами; она называется физической чувствительностью. Другая способность - сохранять впечатление, произведенное на нас внешними предметами. Она называется памятью, которая есть не что иное, как длящиеся, но уже ослабленные ощущения”.
Комментарий:
В отличие от Д.Дидро и Гольбаха Гельвеций делит ощущения в зависимости от их силы. Он отмечает, что существует множество “слабых ощущений”, которые не приковывают к себе нашего внимания и не способны вызвать в нас ни сознания, ни воспоминания. Таким образом, он одним из первых попытался объяснить на философско-психологическом уровне феномены “короткой” и “долгой” памяти.
Э.Б. де Кондильяк:
§6.Зарождение памяти. Но ощущаемый ею запах не исчезает полностью после того, как издающее запах тело перестает действовать на ее орган обоняния. Внимание, которое она обратила на него, удерживает его, и оно оставляет более или менее сильное впечатление в зависимости от степени сосредоточенности самого внимания. В этом заключается память.
§8. ... Таким образом, у статуи имеются два способа ощущения, отличающиеся лишь тем, что один из них относится к имеющемуся налицо ощущению, а другой - к ощущению, которого больше нет, но впечатление от которого еще продолжается. Поскольку статуя не знает, что существуют предметы, действующие на нее, не знает даже, что она обладает некоторым органом чувств, то различие между воспоминанием о каком-то ощущении и ощущением, имеющимся налицо, есть для нее обыкновенно лишь различие между слабым ощущением того, чем она была, и ярким ощущением того, чем она является теперь. ...чем чаще станет упражняться память, тем легче она будет действовать”.
Комментарий:
Кондильяк, очевидно, вторит Гельвецию, различая “сильные” и “слабые” ощущения. Однако, коренное отличие его взгляда от взглядов Дидро заключается в том, что для его статуи упорядоченность ощущений по силе одновременно обозначает хронологическую урегулированность, но не наоборот, ибо его “статуя” не имеет понятия о времени. Таким образом, из процитированного отрывка Кондильяка можно сделать вывод, что он считал время вторичным по отношению к памяти, а, значит, и к сознанию.
Сознание и язык
Сущность и виды языка:
“Язык может быть как естественным, так и искусственным. Под естественным языком понимается язык повседневной жизни, служащий формой выражения мыслей и средством общения между людьми. Искусственный язык создается людьми для каких-либо узких потребностей. Язык - явление социальное. По своей физиологической основе язык выступает, по мнению профессора И.П.Павлова, в функции второй сигнальной системы. Языковой знак, будучи по своей физической природе условным по отношению к тому, что он обозначает, тем не менее обусловлен в конечном счете процессом познания реальной действительности. Язык является средством фиксирования и сохранения накопленных знаний и передачи их от поколения к поколению. Благодаря языку возможно существование и развитие абстрактного мышления. Наличие языка является необходимым инструментом обобщающей деятельности мышления. Однако язык и мышление не тождественны. Раз возникнув, язык является относительно самостоятельным, обладая специфическими законами, отличными от законов мышления. Поэтому не существует тождества между понятием и словом, суждением и предложением и т.д. К тому же язык представляет собой определенную систему, «структуру», со своей внутренней организацией, вне которой нельзя понять природу и значение языкового знака”.
Гегель
:
“Язык рассматривается как продукт интеллигенции, состоящий в том, чтобы ее представления проявлять в некоторой внешней стихии”.
Комментарий:
Таким образом, для Гегеля язык - это объективированное мышление. В непосредственном контакте с миром природных явлений человек находится в качестве ощущающего существа как субъект чувственности. Выход в опосредование, т.е. в размышление, рефлексию достигается, согласно Гегелю, лишь за счет введения особой, знаковой предметности, слов и терминов, в которых фиксируется устойчивость и всеобщее содержание чувственных впечатлений. Э.В.Ильенков говорил, что в языке и благодаря ему создается вторичный план мышления, замещающий исходный чувственный контакт - непосредственное взаимодействие познающего субъекта и предметов природы.
Неопозитивисты:
“В 1940-50-х гг. в Англии и в США возникло направление в неопозитивизме - лингвистическая философия. Основателями и приверженцами этого течения были Райл, Дж.Остин, Дж.Уисдом, М.Блэк, П.Малкольм и др. Основная ее концепция философского анализа естественного языка был разработан Дж.Э.Муром на базе позднего учения Витгенштейна, в частности, его теории языкового значения «как употребления». В основном разделяя критическую «анти-метафизическую» установку логических позитивистов в отношении «традиционных» способов философствования, представители лингвистической философии по-иному объяснили причину философских заблуждений, которую они находили не в сознательной эксплуатации «метафизиками» неточностей и двусмысленных форм выражения, а в самой логике языка, его «глубинной грамматике», порождающей парадоксальные предложения (типа: “Идет дождь, но я в это не верю”) и всевозможные лингвистические «ловушки».
С точки зрения Витгенштейна и некоторых его последователей из Кембриджского университета, философские заблуждения устраняются путем прояснения и детального описания естественных (парадигматических) способ употребления слов и выражений, включения слов в органически присущие им контексты человеческой коммуникации («языковые игры»), введения в качестве критерия осмысленности требования, чтобы любое употребляемое слово предполагало возможность своей антитезы, осуществления номиналистической критики тенденции к унификации различных случаев употребления и др. приемов. При этом в отличие от логических позитивистов, сторонники лингвистической философии не призывали к «усовершенствованию» естественного языка по образцу формализованных логических языков или языков науки. Одна из школ данного направления разработала сугубо «терапевтическую» интерпретацию целей и задач философии, сблизившись в этом отношении с психоанализом. Другая группа лингвистич. философов - т.н. оксфордская школа «обыденного языка» - стремилась прежде всего к созданию позитивной концепции языковой деятельности. Ими были разработаны оригинальные идеи, введет в оборот новый категориальный аппарат для анализа речевой коммуникации (теория «речевых актов» Остина), описания способов употребления психологических понятий (Райл), выявления «концептуальной схемы» языка и познания (Стросон) и анализа моральный высказываний (Р.Хир)...”
Леонтьев А.Н.:
“...[мы деформируем различные тела и по зрительно воспринимаемой деформации заключаем об их относительной твердости]. Идя по этому пути, мы можем, далее, построить шкалу твердости тел и выделить такие объективные единицы твердости, применение которых способно дать точное и независимое от постоянно колеблющихся порогов ощущений познание данного свойства. Для этого, однако, опыт практических действий должен отражаться в такой форме, в которой их познавательный результат может закрепляться, обобщаться и передаваться другим людям. Такой формой и является слово, языковой знак. Первоначально познание свойств, недоступных непосредственно-чувственному отражению, является непреднамеренным результатом действий, направленных на практические цели... Познавательный результат таких действий, передаваясь в процессе речевого общения другим людям, входит в систему знаний, составляющих содержание сознания коллектива, общества.
Языковая форма выражения и закрепления результатов первоначально внешнепредметной познавательной деятельности создает условие, благодаря которому в дальнейшем отдельные звенья этой деятельности могут выполняться уже только в речевом, словесном плане. Так как речевой процесс осуществляет при этом прежде всего познавательную функцию, а не функцию общения, то его внешнезвуковая... сторона все более редуцируется, происходит переход от громкой речи к речи «про себя», «в уме» - к внутренней словесной мыслительной деятельности”.
Комментарий:
Известный советский психолог А.Н.Леонтьев в процитированной статье высказывает свой взгляд на сущность и причины возникновения языка как системы фиксации результатов мыслительных процессов.
Часть II. Определения и критика
Понятие и сущность сознания
Сознание
- это высшая, свойственная лишь человеку форма отражения объективной действительности, способ его отношения к миру и к самому себе, который представляет собой единство психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего собственного бытия и определяется не непосредственно его телесной организацией (как у животных), а приобретаемыми только через общение с другими людьми навыками предметных действий. Сознание состоит из чувственных образов предметов, являющихся ощущением или представлением и поэтому обладающих значением и смыслом, знания как совокупности ощущений, запечатленных в памяти, и обобщений, созданных в результате высшей психической деятельности, мышления и языка. Таким образом, сознание является особой формой взаимодействия человека с действительностью и управления ею.
Отношение сознания к бытию образует основной вопрос философии, который является совокупностью двух элементов: онтологического (вопрос о первичности духа или материи) и гносеологического (вопрос о познаваемости мира).
Я придерживаюсь материалистической точки зрения на природу и сущность сознания, ибо, по моему мнению, любое решение данного вопроса в идеалистическом (и тем более, в субъективно-идеалистическом) духе неизбежно приведет к солипсизму. Рассматривая “теорию пещеры” Платона, можно заметить, что его “узники” (субъекты) могут лишь воспринимать “тени предметов” (объективированные идеи), и становится непонятным, каким образом осуществляется “обратная связь”, т.е. каким образом индивидуум способен изменять действительность и способен ли он к этому вообще. В самом деле, если “узник” увидит (вернее, ощутит) кувшин в одной ручкой и приделает к нему вторую, то возможны два варианта - либо изначально за пределами “пещеры” существуют все возможные идеи (теперь тень будет отбрасывать другой кувшин, уже с двумя ручками) либо человеческое сознание и творчество полностью детерминированы. Опасность граничащего с цинизмом солипсистического подхода видна из процитированного в части 1 рассказа Станислава Лема.
Таким образом, если брать термин “сознание” в философском смысле как деятельность субъекта, направленную на познание окружающего мира и себя и выработку отношения к данным объектам, то мне ближе всего точка зрения Гельвеция (см. в части 1), если же брать понятие сознания в философско-психологическом смысле как совокупнось разноуровневых психических процессов, одномоментно находящихся либо в состоянии активности, либо пассивности, то я придерживаюсь концепции Зигмунда Фрейда, так как она согласуется с моими эмпирическими наблюдениями и наиболее близка моему мировоззрению.
Сознательное и бессознательное
Бессознательное
- либо рефлекторное внесознательное действие (инстинкт, рефлекс, под гипнозом, в состоянии сомнамбулизма), не участвующие в сознательном отношении субъекта к действительности, либо обозначение особой области психики, сосредоточившей в себе вечные влечения, мотивы, стремления, смысл которых определяется инстинктами и недоступен сознанию. Очевидно, что для понимания бессознательного как философской категории нам важно лишь второе значение этого термина. Хотя, следует отметить, что на протяжении истории развития философской мысли, эти два значения сливались и взаимоподменялись (например, очень трудно провести между ними границу в работах Декарта, Фрейда и др.)
Я однозначно признаю правомерность употребления термина “бессознательное” в значение рефлекторного позыва, движения и т.д., ибо это является устоявшейся практикой в психологии и не имеет прямого отношения к разбираемой философской проблеме. Что же касается второго значения данного понятия, то оно было наиболее спорным вопросом на протяжении всей истории философии. Он распадается на ряд отдельных проблем: достоверность теории “врожденных истин”, сущность “внутреннего голоса” (см. цитату о демонии Сократа), природа интуиции, существование первоидеи или первоидей (как то допускается в объективном идеализме), вопрос об идентичности бессознательного у различных индивидуумов.
Придерживаясь последовательно материалистических позиций, я никогда не ставил вопрос о приемлемости для моего мировоззрения существования “первоидеи” (в лице абсолютного духа или же бога). Руководствуясь подобными же причинами, я отвергал и теорию “врожденных истин”. В самом деле, чтобы истины были вроженными, должны существовать вечные идеи этих истин - таким образом все опять упирается в “первоидею”, хотя с другой стороны, я признаю “врожденные истины” в виде априорных категорий, близких к кантовским. Наконец, вопрос об интуиции и “внутреннем голосе” я считаю скорее психологическим, нежели философским, и придерживаюсь здесь теории Фрейда, согласно которой бессознательное (в т.ч. интуиция) является латентным (забытым, задавленным) сознательным.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, я считаю, что последовательно материалистическое решение проблемы бессознательного вполне возможно, что было неоднократно показано в истории философии.
Сознание и мышление
Мышление
- это процесс отображения объективной реальности, составляющий высшую ступень человеческого познания. Мышление дает знание о существенных свойствах, связях и отношениях объективной реальности, осуществляет в процессе познания переход “от явления к сущности”. В отличие от ощущения и восприятия, т.е. процессов непосредственно-чувственного отражения, мышление дает непрямое, сложно опосредованное отражение действительности. Мышление тесно связано с сознанием и бессознательным, и благодаря этому, оно переходит границы непосредственно-чувственного познания и позволяет человеку получать знания о таких свойствах, процессах, связях, которые не могут быть восприняты его органами чувств.
Мышление - это одна из самых интересных, наиболее изученных и наименее познанных проблем психологии и философии. В процессе подготовки данной разработки я прочитал “Хрестоматию по психологии” для психологического факультета МГУ и заметил, что при огромном количестве выдвинутых теорий, ни одна не способна объяснить до конца сущность мышления. Я убежден в том, что с философской точки зрения мышление есть не просто совокупность нейрофизиологических и психических процессов, а некая лестница самосознавания. Мышление, по моему мнению, является реализацией сознания, одновременно его началом и завершением. Кроме того, я считаю неверной постулат Маркса о социальности мышления. Оно сугубо индивидуально и эгоцентрично, ибо не может быть публичным любой процесс самореализации. Аналогично я полагаю безнадежно устаревшей теорию ассоциаций, не применимую в современных условиях из-за излишней упрощенности.
В вопросе о сущности мышления мне ближе всего несколько идеалистическая позиция представителей т.н. вюрцбургской школы (Ах, Кюльпе, Мессер и др.). В рамках концепции этой школы мышление рассматривается как особая духовная способность, выражающаяся в протекании сложных внутренних мыслительных процессов, несводимых к простому ассоциированию словесных понятий и подчиненных детерминирующей тенденции.
Сознание и память
Память
- это способность организма сохранять и воспроизводить информацию о внешнем мире и о своем внутреннем состоянии для дальнейшего ее использования в процессе жизнедеятельности. Память связывает элементы жизненного опыта человека в единое целое, является одной из важнейших и необходимых предпосылок формирования его сознания и личности. Наряду с ощущениями, память является вторым важнейшим составляющим, необходимым для инициации процесса мышления.
За всю историю философии не возникало сколько-нибудь серьезных разногласий по вопросу о сущности и назначении памяти. Начиная с античности, все философы единогласно признавали память фундаментом, на котором зиждется мышление, и без которого не были бы возможны ни обобщение (за отсутствием накопляющихся впечатлений), ни рассуждение (ибо невозможно построить простейшее рассуждение без наличия постулатов или иных исходных данных), ни умозаключения. Однако в философии Нового времени возник вопрос о способе хранения информации в памяти (см. комментарии к цитатам Дидро, Гельвеция и де Кондильяка в части 1) - образуют ли упорядоченные по силе ощущения хронологическую последовательность, создавая иллюзию течения времени или же напротив, истекшее время ослабляет силу ощущения.
Мне кажется, что единственно правильной можно считать вторую точку зрения. В самом деле, Эммануил Кант не случайно выбрал время как первую из априорных категорий. Действительно, возьмем в качестве субъекта “статую” де Кондильяка. Рассуждая о ее восприятии, он приходит к очевиднейшему логическому противоречию: статуя не имеет понятия о времени, но, между тем, он говорит о том, что она видит разницу между ощущением, которое длится в данный момент и которое уже было - каким же образом, не имея идеи времени, можно отличить настоящее от прошлого? Хотя нам, с детства воспитанным с идеей времени как четвертого измерения, очень трудно себе это представить.
Мой вывод: память, основанная на хронологическом упорядочении ощущений, является основой мышления, а, следовательно, сознания, подтверждение чему можно найти в трудах многих философов.
Сознание и язык
Язык
- это знаковая система любой физической природы, выполняющая познавательную и коммуникативную функции в процессе человеческой деятельности. Язык является формой существования и проявления мышления и в то же время играет значительную роль в формировании сознания.
Проблема языка сравнительно недавно появилась в философии, но исследователи уже разошлись во мнениях по поводу его сущности. Первая позиция, сформулированная еще Гегелем, заключается в понимании языка как объективированного мышления. Этой точки зрения придерживаюсь и я. Вторая позиция, выдвинутая Марксом, а позднее подтвержденная практическими достижениями лингвистики, лингвиситческого анализа, структурализма, герменевтики, лингвистической философии и др., заключается в нижеследующем: “...язык, - пишет Маркс, - практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание...”
Я предпочитаю придерживаться гегелевской точки зрения на язык как объективированное мышление, ибо данное понимание языка не идет вразрез с новейшими психологическими исследованиями. Эта позиция допускает полную независимость мышления от языка, возможность “несловного”, “некатегориального” мышления, в то время как понимание языка в качества “знакового мира” с особыми законами однозначно заключает мышление в рамки “мира текстов”. Недавно прочитанная мною работа проф. Бернгардта и Э.Стенсера “Образное мышление” говорит именно о том, что язык вторичен по отношению к мышлению, и никоим образом не параллелен. В самом деле, психологи давно показали, что мы можем далеко не все выразить словами, однако мы можем понять любое произнесенное человеком слово.
Таким образом, я считаю бесперспективными направления, подобные лингвистической философии, ибо невозможно изучать законы языка в отрыве от законов мышления.