.
Функция познания мира, основная для науки, свойственна также и искусству, но направлена она преимущественно на познание духовного мира. Однако искусство выполняет и множество других, разительно отличающихся между собой функций. Они являются следствием одной “суперфункции” или “метафункции”, носящей более абстрактный характер и определяющей основное назначение искусства как метода: утверждение интуитивного суждения в противовес логике. Это необходимо человечеству, ибо только совместное использование обоих методов может обеспечить полноту познания и выбор решения в необозримом множестве проблем во всех сферах человеческой деятельности, от личных бытовых до широкомасштабных, “стратегических”, общесоциальных. Противопоставление науки и искусства имеет чисто психологическую природу. В действительности они взаимодополняют друг друга и их сосуществование естественно. Сложнее вопрос о взаимоотношениях науки и искусства с религией. Сначала мы остановимся на истории этих взаимоотношений.
Во все времена религия в своей практике использовала все виды искусства – музыку, изобразительные искусства, драматургию, поэзию, ораторское искусство и литературу (притчи). Направленная на внушение людским массам идей определённой системы, что предполагало установление общего языка, она неизбежно в своих основополагающих священных книгах отражала научное знание, накопленный опыт и мудрость человечества.
Искусство, например, музыка существовало всегда и вне церкви как фольклор, а примерно с XII века историки музыки прослеживают и то, чему было дано название “третий пласт” – светское, бытовое искусство, от трубадуров, карнавальной музыки и т.п. до современной оперетты и рока. Однако церковь растила, формировала и использовала музыку высокого духовного плана, в которой развивалась и форма, техника искусства и его высокие художественные нормы.
Искусство неоценимо важно в религиозном ритуале, так как оно обладает удивительной способностью укреплять восприятие интуитивных (в том числе мистических) идей, эмоций, мироощущений, доводя людей до экстаза, катарсиса. Синкретическое искусство ритуала, совокупное действие различных его видов является особым дополнительным фактором.
Однако с Возрождения начинается новый этап. Наряду с остающимся в церкви возникает и начинает быстро развиваться тоже серьёзное и высокодуховное, но внерелигиозное искусство. Если Бах пи
Тот же процесс в живописи можно проиллюстрировать одним из остроумных футурологических рассказов блестящего физика середины XX века Сцилларда. В нём он рассказывает, как после всемирной ядерной войны и гибели человечества на Землю прилетают инопланетяне и стараются восстановить её историю. Исследуя картинные галереи, они приходят к выводу, что сначала Землю населяли человекоподобные существа в белых одеждах и с белыми крыльями, а также черные с рогами и хвостами, но потом они вымерли и остались обычные люди.
Совершенно ясно, что сосуществование и взаимопроникновение светского искусства и религии в условиях свободы религий и атеизма вполне возможны.
Сложнее было с наукой. Её развитие вступило в противоречие с представлениями о структуре мира, закреплённых в древних основополагающих религиозных книгах, если эти представления принимать в буквальном смысле, а не символически. Столкновение было неизбежно, поскольку знание развивается и обогащается не только количественно, но и качественно, принципиально, иногда изменяя самые его основы.
Возникшее противостояние в эпоху Возрождения привело к реакции консервативной церкви, которую в наиболее жестокой форме, в инквизиции, можно охарактеризовать словами “шаг влево, шаг вправо – считаю еретиком”. В сочетании с коренными социальными преобразованиями той эпохи прежняя канонизированная религия, которая в предшествующем веке была, естественно, органически обязательной для каждого, породила новые её формы (протестантизм и т.п.), а сама религиозность стала ослабевать и терять своих приверженцев. Быстрое развитие науки привело к тому, что к началу ХХ века в образованной среде религия для очень многих либо модифицировалась в привычный обычай с вялым признанием существования некой неопределенной, но всеохватывающей силы, высшего духа, либо вообще потеряла значение. Особенно силен был этот неагрессивный атеизм российской интеллигенции среди тех, кто занимался естественными науками. Наряду с этим многие глубокие мыслители искали новые пути для религиозной (христианской) идеологии, совместимые с психологией новой эпохи в развитии человечества.