Кандидатский по философии

08.00.10

«Финансы, денежное обращение и кредит»

Ф И Л О С О Ф И Я

Вопросы к вступительному экзамену по философии для поступающих

в аспирантуру для всех специальностей

1. Предмет философии. Роль философии в жизни общества.

2. История философии: направления и этапы.

3. Философия Древней Индии и Китая.

4. Особенности и характерные черты античной философии.

5. Философия Средневековья: специфика и особенности

6. Английская философия XVII века.

7. Немецкая классическая философия.

8. Рационализм и иррационализм.

9. Позитивизм и неопозитивизм

10. Философия марксизма и ее место в истории общественной мысли.

11. Развитие философской мысли в России.

12. Философские категории, их сущность и происхождение.

13. Основные направления современной мировой философии.

14. Философия Нового времени.

15. Познаваемость мира как философская проблема.

16. Проблема метода в философии.

17. Принцип детерминизма в философии. Индетерминизм.

18. Понятие развития и прогресса

19. Рационализм и эмпиризм: специфика и роль в формировании направления философско-методологической мысли.

20. Общество как целостная система.

21. Философские проблемы взаимодействия природы и общества.

22. Политическая сфера жизни общества. Формы государственности.

23. Гражданское общество и правовое государство.

24. Философские проблемы экономики и политики.

25. Мораль и нравственность: проблемы духовности личности.

26. Право и правовое сознание.

27. Религиозное сознание. Церковь и религия в современной России.

28. Сущность и функции науки в современную эпоху.

29. Формационный и цивилизационный подходы к анализу исторического процесса.

30. Понятие общественного прогресса в социальной философии.

31. Глобальные проблемы современности: философские аспекты.

32. Культура как детерминанта развития общества. Проблемы культуры и социума.

33. Общественное бытие и общественное сознание: основа и источник развития социума.

34. Проблема «человек-общество». Основные традиции в рассмотрении данного вопроса в философии (исторический аспект).

35. Предпосылки, своеобразие и логика развития социальной философии: исторический аспект.

36. Формирование философских понятий " материя" и "бытие".

37. Проблема истины в философии. Роль научной рациональности.

38. Социальные системы: понятие, сущностные характеристики.

39. Социальные институты: сущность, структура, функции.

40. Социальные общности: понятие, формы, структура.

1. Предмет философии. Роль философии в жизни общества.

Философия
(с греч. - любовь к истине, мудрости) - форма общественного сознания; учение об общих принципах бытия и познания, об отношении человека к миру, наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления. Философия вырабатывает обобщенную систему взглядов на мир, место человека в нем; она исследует познавательные ценности, социально-политическое, нравственное и эстетическое отношение человека к миру.

Предметом философии
являются всеобщие свойства и связи (отношения) действительности - природы, человека, отношения объективной действительности и субъективизма мира, материального и идеального, бытия и мышления. Где всеобщее - это свойства, связи, отношения, присущие как объективной действительности, так и субъективному миру человека.

Проблемы философии
существуют объективно, независимо от философии. Всеобщие свойства и связи (производство и время, количество и качество) существовали, когда науки философии еще и не существовало как таковой.

Функции философии:

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ состоит в том, что философия, давая людям целостный взгляд на мир, позволяет им определить свое место и роль в этом мире, делает каждого человека созна­тельным участником общественного прогресса, ставит перед ним общечеловеческие цели и задачи социального плана. Немецкий мыслитель Гегель справедливо писал о том, что философия - это эпоха, схваченная в мыслях.

КУЛЬТУРОГЕННАЯ ФУНКЦИЯ философия состоит в том, что она выявляет и формирует т.н. универсалии культуры - наиболее об­щие идеи и представления о мироздании, моральные, художествен­ные общечеловеческие принципы и ценности, а также наиболее общие понятия (категории), отражающие наиболее общие связи, отношения вещей, В области культуры философия также выполня­ет важную критическую функцию. Она вскрывает ошибки и заблуж­дения, отвергает устаревшие догмы и стереотипы и служит гене­ратором принципиально новых идей.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ философии состоит в том, что она, раскрывая всеобщие законы, принципы и основы существо­вания и развития мира, тем самым создает и формирует общий метод познания этого мира и, следовательно, выступает как стратегия процесса познания в каждой отдельной области зна­ния.

ИНТЕГРАЦИОННАЯ ФУНКЦИЯ философии состоит в той, что она объединяет, интегрирует отдельные области знания в целостную систему. Это позволяет каждому узкому специалисту видеть свою область знания или творчества в контексте общих мировых свя­зей, мировых процессов и, следовательно, дает ему возможность более глубоко познать ее.

ОСНОВНОЙ ВОПРОС ФИЛОСОФИИ И СОСТОИТ В ОТНОШЕНИИ МАТЕРИИ И СОЗНАНИЯ. Он имеет две стороны: что является первичным - материя или соз­нание, а также верно или нет сознание человека познает мате­риальный мир.

В зависимости от решения основного вопроса философии мы­слители разделились на два основных направления - МАТЕРИАЛИЗМ и ИДЕАЛИЗМ. Материалисты, опираясь на данные научных исследо­ваний, утверждают, что первична материя, а сознание человека вторично, оно возникло в результате длительного развития ма­терии. Идеалисты считают, что первично сознание: либо в виде некоего абсолютного духа или разума (объективный идеализм), либо в виде сознания человека (субъективный идеализм). Идеа­листы не отрицают материю, но рассматривают ее как низший род бытия - не как творческое, а как вторичное (сотворенное) на­чало.

В решении вопроса О ПОЗНАВАЕМОСТИ МИРА также существуют позиции-антиподы: точке зрения познавательного оптимизма про­тивостоят более пессимистические системы взглядов: СКЕПТИЦИЗМ (от греч. скептикос - рассматривающий, исследующий) - идеалис­тическое философское направление, подвергающее сомнению возмо­жность достоверного познания объективной действительности; АГНОСТИЦИЗМ (от греч. а - отрицание и гносис - знание; недосту­пный познанию) - идеалистическое философское течение, отрицающее возможность познания объективного мира и его закономерно­стей. Учение о познании в философии называют ГНОСЕОЛОГИЕЙ.

Формы материализма, как и идеализма, многообразны. Так, различают метафизический и диалектический материализм. Рассмо­трим в качестве примера, как в рамках ДИАЛЕКТИКО-МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ решалась одна из важнейших (особенно для материалистов) философских проблем - ПРОБЛЕМА МАТЕРИИ.

Определение материи, данное В. И. Лениным, является наибо­лее общепризнанным в современном материализме:

МАТЕРИЯ ЕСТЬ ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ОБЪЕК­ТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ, КОТОРАЯ ДАНА ЧЕЛОВЕКУ В ОЩУЩЕНИЯХ ЕГО, КО­ТОРАЯ КОПИРУЕТСЯ, ФОТОГРАФИРУЕТСЯ, ОТОБРАЖАЕТСЯ НАШИМИ ОЩУЩЕНИЯМИ, СУЩЕСТВУЕТ НЕЗАВИСИМО ОТ НИХ. О чем говорит это опреде­ление?

Во-первых, о том, что главным свойством материи является свойство быть ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ, Т.Е. СУЩЕСТВОВАТЬ ВНЕ НАШЕГО СОЗНАНИЯ. Этим признается первичность материи по отно­шению к сознанию.

Во-вторых, если признаком материальности является свойст­во "быть объективной реальностью", то никакие тела, вещи, про­цессы как природные, так и произведенные человеком, не могут претендовать на свое исключительное право быть материей. Мате­рия существует только в многообразии конкретных объектов. Лю­ди открывают все новые и новые свойства природных тел и процес­сов, производят бесконечное множество не существующих в приро­де вещей. Это дает возможность утверждать, что МАТЕРИЯ НЕИСЧЕР­ПАЕМА.

В-третьих, материя "копируется, фотографируется, отобра­жается нашими ощущениями". ЭТИМ ПРИЗНАЕТСЯ ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ ПО­ЗНАВАЕМОСТЬ МАТЕРИАЛЬНОГО МИРА, что означает согласование, со­впадение между собой содержания законов мышления и законов объективного мира. Факт такого согласования объясняется следующим образом: мышление - продукт человеческого мозга; но и че­ловек, и его мозг - продукты природы, которые развиваются вме­сте с ней. В конечном счете, следовательно, мышление - продукт природы, а потому его законы совпадают с законами объективного мира.

Понятие "материя" выполняет ту же функцию, что и понятие "бытие" Парменида в античности или Бога в средневековье: выс­тупает гарантом существования мира. Дело в том, что материи приписываются те же характеристики, что и Богу: вечность, неуничтожимость, несотворенность. Следовательно, она может рас­сматриваться в качестве своеобразного обоснования существова­ния не только материального мира, но и духовного. МАТЕРИАЛЬ­НЫЙ МИР РАЗВИВАЕТСЯ ЧЕРЕЗ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВЕЩЕЙ И ПРОЦЕССОВ. Это взаимодействие (а не Бог) выступает, согласно материализ­му, основанием мира.

Стоит сказать и о МИРОВОЗРЕНИИ.

Мировоззре­ние как понятие настолько часто используется в устной речи, что мы или не обращаем на него внимания, или усматриваем в нем систему взглядов на мир. Так что же на самом деле означает слово "мировоззрение"?

МИРОВОЗЗРЕНИЕ - ЭТО СОВОКУПНОСТЬ ВЗГЛЯДОВ, ОЦЕНОК. НОРМ И УСТАНОВОК, ОПРЕДЕЛЯЛО ОТНОШЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА К МИРУ И ВЫСТУПАЮЩИХ В КАЧЕСТВЕ ОРИЕНТИРОВ И РЕГУЛЯТОРОВ ЕГО ПОВЕДЕНИЯ.

Мировоззрение - сложное взаимодействие эмоциональных и интеллектуальных компонентов: мироощущения и миропонимания.

МИРООЩУЩЕНИЕ - это отношение человека к окружающей дей­ствительности, которое обнаруживается в его настроениях, чув­ствах и действиях. Оно отражает эмоционально-психическую сто­рону мировоззрения и в нем сказываются обстоятельства жизни людей, различия их социального положения, национальные осо­бенности, тип культуры, индивидуальные судьбы, темперамент, возраст, состояние здоровья и т.д.

МИРОПОНИМАНИЕ - это то или иное понимание мира, действи­тельности, система взглядов, идей. Оно отражает познавательно-интеллектуальную сторону мировоззрения и представляет собой лишь его понятийный, интеллектуальный аспект. Это хладнокров­ная работа ума, система нейтральных знаний, бесстрастных оце­нок, рассудительных действий.

Слово «философия» произошло от древнегреческого слова, обозначающего «любовь к мудрости», однако пользуясь им в повседневной жизни, мы часто вкладываем в него другой смысл.

Иногда под философией мы понимаем отношение к определенной деятельности. Опять же, мы говорим о философском подходе к чему-то, когда имеем в виду долгосрочное, как бы отстраненное рассмотрение некоторой сиюминутной проблемы. Когда кто-нибудь расстраивается по поводу не осуществившихся планов, мы ему советуем относиться к этому более «философски». Здесь мы хотим сказать, что не следует переоценивать значение текущего момента, а постараться рассматривать ситуацию в перспективе. Еще одно значение мы вкладываем в это слово, когда подразумеваем под философией попытку оценить или растолковать то, что же является или имеет смысл в жизни.

Каждый человек сталкивается с проблемами, обсуждаемыми в философии. Как устроен мир? Развивается ли мир? Кто или что определяет эти законы развития? Какое место занимает закономерность, а какое - случай? Положение человека в мире: смертен или бессмертен? Как может человек понять свое предназначение. Каковы познавательные возможности человека? Что есть истина и как ее отличить от лжи? Морально-нравственные проблемы: совесть, ответственность, справедливость, добро и зло. Эти вопросы поставлены самой жизнью. Тот или иной вопрос определяет направление жизнедеятельности человека. В чем смысл жизни? Есть ли он вообще? Есть ли у мира цель? Ведет ли куда-нибудь развитие истории? Действительно ли природой управляют какие-то законы? Разделен ли мир на дух и материю? Каков способ их сосуществования? Что такое человек: частичка пыли? Набор химических элементов? Духовный гигант? Или все вместе? Имеет ли значение, как мы живем: праведно или нет? Есть ли высшая мудрость? Философия призвана правильно решить эти вопросы, помочь преобразовать стихийно сложившиеся взгляды в миропонимании, что является необходимым в становлении личности. Эти проблемы нашли решение задолго до философии - в мифологии, религии и других науках.

По своему содержанию философия есть стремление к всеохватности и единству. Если другие науки делают предметом изучения какой-то отдельный срез реальности, то философия стремится охватить всю реальность в ее единстве. Для философии характерно представление о том, что мир обладает внутренним единством, несмотря на внешнюю разрозненность частей. Реальность мира как целого - таково содержание философии.

С самого зарождения философии более двух тысяч лет назад В Древней Греции среди серьезных мыслителей, вовлекавшихся в этот процесс, существовало убеждение в необходимости тщательной проверки рациональной обоснованности тех воззрений на окружающий мир и нас самих, которые мы принимаем. Все мы воспринимаем массу информации и множество мнений о материальной вселенной и человеческом мире. Однако только очень немногие из нас когда-либо задумываются, насколько достоверны или существенны эти данные. Обычно мы склонны без сомнений принимать сообщения об открытиях науки, освященные традицией убеждения и разнообразия воззрения, основанные на личном опыте. Так же и философ настаивает на скрупулезной критической проверке всего этого, чтобы установить, основываются ли эти верования и воззрения на достаточных основаниях и следует ли мыслящему человеку их принимать.

По своему методу философия есть рациональный способ объяснения действительности. Она не довольствуется эмоциональными символами, а стремится к логической аргументированности и обоснованности. Философия стремится к построению системы, основанной на разуме, а не на вере или художественном образе, которые в философии играют вспомогательную роль.

Цель философии
– знание, свободное от обычных практических интересов. Полезность – не ее цель. Еще Аристотель говорил: «Все другие науки более необходимы, а лучше нет ни одной».

В мировой философии достаточно четко просматриваются две тенденции. Философия сближается либо с наукой, либо с искусством (В.А. Канке).

Во все исторические эпохи философия и наука шли рука об руку, дополняя друг друга. Многие идеалы науки, такие как доказательность, систематичность, проверяемость высказываний, были первоначально выработаны в философии. В философии, как и в науке, исследуют, размышляют, одни высказывания обосновываются другими. Но там, где наука разъединяет (значение имеет только то, что относится в сфере данной науки), философия объединяет, для нее не характерно дистанцирование от какой-либо сферы бытия человека.

Значение философии не в практической полезности, а в нравственной, потому что философия ищет идеал, путеводную звезду в жизни людей. Прежде всего идеал нравственный, связанный с отысканием смысла жизни человека и общественного развития. При этом философия ориентируется на идеалы науки, искусства и практики, но эти идеалы приобретают в философии соответствующее ее специфике своеобразие. Будучи целым, философия обладает разветвленной структурой.

В качестве учения о бытии философия выступает как онтология (учение о сущем). Выделение различных видов бытия – природы, человека, общества, техники – приведет к философии природы, человека (антропологии), общества (философии истории). Философию познания называют гносеологией или эпистемологией. Как учение о способах познания философия есть методология. Как учение о путях творчества философия есть эвристика. Разветвленными областями философии являются философия науки, философия религии, философия языка, философия искусства (эстетика), философия культуры, философия практики (этика), история философии. В философии науки относительно самостоятельным значением обладают философские вопросы отдельных наук (логики, математики, физики, биологии, кибернетики, политологии и т.д.). И эти отдельные специализированные сферы философского знания косвенно способны приносить значительные практические результаты. Например, философия и методология науки помогают отдельным наукам в решении стоящих перед ними задач. Тем самым философия способствует научному и техническому прогрессу. Социальная философия участвует в решении общественно-политических, экономических и др. проблем. Можно с полным правом утверждать, что во всех достижениях человечества присутствует значительный, хотя и косвенный вклад философии. Философия едина и многообразна, человек не обходится без нее ни в одной из областей своей жизни.

О чем же эта наука? Почему бы просто не дать четкое определение ее предмета, рассмотреть его так, чтобы с самого начала было понятно, что же пытается делать философ?

Трудность состоит в том, что философию легче объяснить, занимаясь ею, чем описывая ее со стороны. Частично она заключается в определенным подходе к рассмотрению вопросов, частично – в попытках решить некоторые проблемы, традиционно интересующие тех, кто называет себя (или кого так называют другие) «философами». Единственная вещь, относительно которой философы никогда не могли договориться да и вряд ли вообще договорятся ли когда-нибудь вообще – это то, в чем состоит философия.

Люди, серьезно занимающиеся философией, ставили перед собой различные задачи. Одни пытались объяснить и обосновать определенные религиозные воззрения, другие, занимаясь наукой – стремились показать значение и раскрыть смысл различных научных открытий и теорий. Третьи (Джон Локк, Маркс) использовали философию, пытаясь изменить политическую организацию общества. Многих интересовало обоснование и обнародование каких-то идей, которые, по их мнению, могли бы помочь человечеству. Некоторые же не ставили перед собой столь грандиозных целей, а просто хотели разобраться в особенностях мира, в котором живут, и понять верования, которых придерживаются люди.

Философия обобщает достижения науки, опирается на них. Игнорирование научных достижений привело бы ее к бессодержательности. Но развитие науки происходит на фоне культурного и социального развития. Поэтому философия призвана способствовать гуманизации науки, повышению в ней роли нравственных факторов. Она должна ограничивать непомерные притязания науки на роль единственного и универсального способа освоения мира. Она соотносит факты научного познания с идеалами и ценностями гуманитарной культуры.

Изучение философии способствует повышению общей культуры и формированию философской культуры личности. Она расширяет сознание: людям для общения нужна широта сознания, умение понять другого человека или себя как бы со стороны. В этом помогает философия и навыки философского мышления. Философу приходится рассматривать точки зрения разных людей, критически их осмысливать. Так накапливается духовный опыт, который способствует расширению сознания.

«Изучение философии способствует умению концентрироваться. Личность невозможна без внутренней собранности. Собирание собственной личности родственно самоочищению» (В.Ф. Шаповалов), т.е. философия заставляет людей думать.

Назначение философии – поиск удела человека, обеспечение бытия человека в причудливом мире. Быть или не быть? – вот в чем вопрос. А если быть, то каким? Назначение философии состоит в конечном счете в возвышении человека, в обеспечении универсальных условий для его совершенствования. Философия нужна для обеспечения возможно лучшего состояния человечества. Философия зовет каждого человека к благородству, истине, прекрасному, добру.

Роль философии
определяется прежде всего тем, что она выступает в качестве теоретической основы мировоззрения, а также тем, что она решает проблему познаваемости мира, наконец, вопросы ориентации человека в мире культуры, в мире духовных ценностей.

Это важнейшие задачи философии, а вместе с тем и ее функции -мировоззренческая, теоретико-познавательная и ценностно-ориентационная. В ряду этих функций лежит и решение философских вопросов практического отношения к миру, а соответственно функция праксеологическая.

Это, так сказать, костяк, основа функционального назначения философии. Но сами основные функции конкретизируются. В частности, познавательная преломляется в функции выработки категорий, отражающих наиболее общие связи и отношения вещей и составляющих понятийную основу всякого освоения предметного мира, всякого мышления.

Через систему категорий и содержание философии в целом реализуется такая ее функция, как методологическая. С названными тесно связана функция рациональной обработки и систематизации, теоретического выражения результатов человеческого опыта. Далее следует назвать критическую функцию философии, выполняющую задачи преодоления устаревших догм и взглядов. Эта роль философии особенно четко выражена в трудах Бэкона, Декарта, Гегеля, Маркса. Философия выполняет и прогностическую функцию, реализуемую в построении моделей будущего.

Наконец, существенное место в арсенале функций философии занимает интегративная, состоящая в обобщении и систематизации всех форм человеческого опыта и знаний - практического, познавательного, ценностного. Только на базе такой интеграции можно успешно решать проблемы гармонизации общественной жизни.

Рассматривая роль философии в обществе, следует видеть, что сама эта роль исторически меняется, а ее "вечные проблемы" с ходом времени приобретают иное, чем прежде, звучание. Скажем, отношение человека и природы существовало всегда, но оно имело один смысл в домашинный период, другой - в эпоху машинного производства, а в эпоху НТР - это отношение обрело характер глобальной экологической проблемы. Таков первый важный момент, характерный для понимания роли философской мысли в диалектико-материалистической философии.Этот момент - историзм, который проявляется в подходе практически ко всем проблемам философии.

Второй момент состоит в том, что философские проблемы рассматриваются в диалектико-материалистической философии прежде всего как проблемы общественного бытия, которые разрешаются в человеческой практике.

Диалектико-материалистическое понимание истории как важнейшее приобретение философии резко изменило подход к философским проблемам, обнаружило их вплетенность в ткань общественной жизни, а также то, что поиск путей и средств их решения следует вести не в лоне чистого умозрения, а в реальной жизни.

Короче говоря, философия должна рассматриваться как социально-историческое знание, тесно связанное с жизнью, постоянно развивающееся вместе с ней.

2. История философии: направления и этапы.

Человеку, пытающемуся вникнуть в изучение историко-философского процесса, в глаза прежде всего бросается многообразие философских учений, школ, течений и направлений. И прежде чем осваивать это многообразие, уточ­ним ряд исходных понятий, определим критерии типологизации и типы философствования.

ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ - это система определенных, логичес­ки связанных друг с другом воззрений того или иного мыслителя.

ФИЛОСОФСКАЯ ШКОЛА - это совокупность философских учений, объединенных какими-либо базовыми идейными принципами (платонизм, аверроизм, томизм, картезианство и т.д.).

ФИЛОСОФСКОЕ ТЕЧЕНИЕ - совокупность различных модификаций одних и тех же идейных принципов, развиваемых различными, не­редко конкурирующими школами (неокантианство, позитивизм, пе­рсонализм и т.д.).

ФИЛОСОФСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ - совокупность философских тече­ний (а, следовательно, учений и школ), которые при всем рас­хождении друг с другом, отстаивают некоторые общие, имеющие принципиальное значение положения (материализм, идеализм, эм­пиризм, сенсуализм, рационализм, иррационализм и т.д.).

Философия, таким образом, развивается как столкновение различных идейных подходов, принципов и личностей. Поэтому трудность в уяснении предмета философии в значительной мере связана с тем, что ее как таковой просто нет. Реально существо­вало и существует множество различных учений, школ, течений и направлений, которые в какой-то мере солидарны друг с дру­гом, а в чем-то опровергают друг друга. Причем, с развитием историко-философского процесса предмет философского размышле­ния и способ разрешения философских проблем меняются.

Именно разнообразие философских проблем и способов их решения поставили перед историко-философской наукой задачу типологизации философских учений. В ее основе лежат содержа­тельный и временной принципы.

ТИПОЛОГИЗАЦИЯ ПО СОДЕРЖАТЕЛЬНОМУ ПРИНЦИПУ:

философские учения различаются и по МЕТОДУ. По этому критерию как прошлое, так и современное состояние мысли может быть отнесено (по преимуществу) к одной из двух концепций: МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ или ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ. Метафизической философией
(со времен Гегеля) стали называть ту, которая пыталась дать однозначное, завершенное изображение мира в готовых, сложив­шихся понятиях. Поскольку сущность вещей неизменна и вечна, они неподвижны. Вывести их из состояния покоя, придать им движение может лишь ВНЕШНЯЯ сила (как это имеет место в обыч­ной, ньютоновской механике).

Диалектический метод
исходит из признания подвижности, текучести философских понятий. При этом источник движения и развития находится не вне, а ВНУТРИ, т.е. в самом явлении. В мире, считают диалектики, нет готовых вещей, а есть ПРОЦЕССЫ.

Можно назвать иные критерии типологизации философских учений. Они могут быть религиозно-идеалистическими и атеистическими (по отношению к религии), сциентическими (от лат. сциентиа - наука) и антисциентическими (по отношению к науке) и т.д.

ТИПОЛОГИЗАЦИЯ ПО ВРЕМЕННОМУ ПРИНЦИПУ: Для того же, чтобы высветить изменчивый характер самого процесса философского творчества, его обусловленность объек­тивными факторами духовного производства вообще, есть смысл провести типологизацию по временному принципу и ввести поня­тие "исторический тип философствования". Он объединяет не единомышленников, а современников, т.е. философов разных взгля­дов и убеждений, но сформировавшихся в едином пространстве и времени культуры. Поэтому каждая крупная эпоха знает свой исторический тип философствования (и свой характерный тип философа).

В античности
сложился СОЗЕРЦАТЕЛЬНЫЙ ТИП ФИЛОСОФСТВОВА­НИЯ (и соответственно - созерцательный социально-психологичес­кий тип личности философа). Это вполне соответствовало тем ус­ловиям, в которых протекал тогда процесс духовного производ­ства; жесткому отделению и противопоставлению умственного и физического труда, когда единственно достойным занятием для гражданина полиса признавался только труд умственный (абстрактно-духовный). Высшими ценностями, идеалом свободного челове­ка считались безмятежность, невозмутимость духа, спокойное созерцание вечной истины. При этом социальная роль философа сводилась к объяснению уже прошедших событий.

Близким к созерцательному является УМОЗРИТЕЛЬНЫЙ ТИП ФИ­ЛОСОФСТВОВАНИЯ, ориентированный на иррациональные и сверхра­циональные источники познания (интуицию, откровение). Он осо­бенно характерен для религиозной и религиозно-мистической философии Поздняя античность, средневековье, русский религи­озный ренессанс конца XIX - начала XX вв.).
Цель его - выход за пределы чувственно-воспринимаемого мира, нахождение интимной связи между верой и знанием, религией и наукой.

Марксистская философия знаменует собой становление и ут­верждение социально-преобразовательного, ДЕЯТЕЛЬНОГО ТИПА ФИ­ЛОСОФСТВОВАНИЯ, цель и смысл которого - изменение мира. Прав­да, и до Маркса были философы, мечтавшие о радикальных соци­альных переменах. Однако только марксизм нашел конкретный су­бъект социального действия - народные массы, рабочий класс.

Новейший, СОЦИАЛЬНО-ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ (учение Н. Ф. Федорова о регуляции природы, идеи В. И. Вернадского о ноосфере, теоретические заключения Римского клуба) пред­полагает уже не изменение, а СОХРАНЕНИЕ мира.

Итак, изучение истории философии начнем с созерцательного типа философствования, характерного для древних цивилизаций.

В VI в. до н.э. в трех очагах древней цивилизации - в Китае, Индии и Греции - практически одновременно возникает философия. Ее рождению предшествовал длительный процесс пе­рехода от мифологического мировоззрения к мировоззрению, опиравшемуся на знание, обретенное в интеллектуальном поис­ке. Становлению философии способствовали развитие произво­дительных сил (замена бронзы железом), появление товарно-денежных отношений, ослабление родоплеменных структур, воз­никновение первых государств, рост научных знаний и усиле­ние критического духа. Общность генезиса (от греч. генесиспроисхождение, возникновение) однако не исключает своеобра­зия философского мышления в каждом из названных очагов цивилизации.

В Индии, несмотря на контакты с другими древнейшими культурами, мысль с самого начала развивалась более или ме­нее самостоятельно. Предпосылки и начальные формы философского мышления здесь постепенно кристаллизовались в цельные философские системы, развитие которых можно проследить на длительных временных отрезках. Индийская философская тради­ция никогда полностью не прерывалась. Она существовала в обществе как устойчивый элемент вечно живого культурного на­следия.

Древнекитайскую философию также нельзя отделять от раз­вития духовной жизни китайского общества в целом. Она разви­валась самостоятельно. Можно только говорить о существенном влиянии буддизма (сущность учения см. ниже), но следует иметь ввиду, что он в течение ряда веков был приспособлен к мест­ной традиции. Так что китайскую философию можно характеризо­вать как единое целое, способное интегрировать в себе новые внешние влияния.

3. Философия Древней Индии и Китая.

ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ.

Важнейшей специфиче­ской чертой древнеиндийской философии является ее неразрыв­ная связь с религией. Здесь философские системы выступали то как органический элемент религиозных учений, то как уче­ние, резко критикующее ту или иную религию. Не случайно од­ним из первых источников информации о жизни древнеиндийского общества, о степени познания окружающего мира является т.н. ВЕДИЧЕСКАЯ (от санскр, веда, букв. - знание, ведение от вид - знать) ЛИТЕРАТУРА. Речь идет об обширном наборе текстов индусской культуры, которые составлялись в течение приблизительно девяти столетий (1500-600 лет до н.э.).

Веды - ценный источник древнеиндийского умозрения. Тра­диционно их делят на определенные группы текстов:

Отношение к авторитету Вед определило и классификацию систем древнеиндийского умозрения. Школы древнеиндийской философии принято делить на ОРТОДОКСАЛЬНЫЕ (брахманские), которые сформировались непосредственно на текстах Вед (миманса, веданта) и образованные на независимом опыте и раз­мышлении (санкхья, йога, ньяя, вайшешика). Другой вид школ - НЕОРТОДОКСАЛЬНЫЕ (шраманские), отвергавшие авторитет Вед: локаята, чарвака, джайнизм, буддизм. Эти школы не сме­няли друг друга, а существовали параллельно, причем каждая из них тщательно рассматривала аргументы всех других и стремилась к энциклопедичности изложения своих мыслей.

При всем многообразии философских воззрений и концеп­ций мироустройства в древнеиндийской мысли выделяется ряд общих моментов в подходах к решению проблем.

Прежде всего для древнеиндийской Философии характерен крайний природоцентризм и теоцентризм (от греч тео - Бог).

Согласно ее воззрениям, существует огромная Вселенная, бес­конечная в. пространстве и времени. Она то миллионы лет на­ходится в первозданном хаосе (в древнегр, мифологии - сти­хия, якобы существовавшая до возникновения мира, земли с ее жизнью - Ночь Брахмы) то приобретала упорядоченность, гармонию и жизнь (День Брахмы). Эти смены бесчисленны и бесконечны. Земля - лишь малая песчинка во вселенском кру­говороте, а дух Человека - лишь искорка мировой идеальной субстанции, частичка абсолюта, заключенная в человеческом теле и жаждущая освобождения от него. Освободившись от не­го, она либо без остатка растворяется в этом абсолюте, ли­бо полностью преобразуется, меняя свое содержание и струк­туру, становится совершенно иной (сансара - санскр., бук­вально - прохождение через что-либо, перерождение, беспре­рывное перерождение личности или души). Элементы учения сансары можно найти уже в брахманах, но в Упанишадах эта мысль абсолютизируется и возводится в один из главных те­зисов.

ЗАКОН ВОЗДАЯНИЯ (карма - от санскр. - действие, дело, жребий; в широком смысле - общая сумма совершенных всяким живым существом поступков, в узком - влияние этих поступ­ков на характер настоящего и последующего существования) диктует постоянное включение в этот круговорот перерожде­ний и детерминирует (от лат. детермино - определяю) буду­щее рождение, которое является результатом всех деяний предшествующих жизней. Только тот, свидетельствуют тексты, кто совершал благие действия, жил в согласии с действующей моралью, родится в будущей жизни как брахман (от санскр. - священник и монах), кшатрия (от санскр. - воины и предста­вители прежней племенной знати) или вайшья (от санскр. - земледельцы, ремесленники и торговцы). Тот, чьи действия не были правильны, в будущей жизни может родиться как член низшей варны (от санскр. - сословие), либо же атман (от санскр. - дыхание, душа, я сам) попадет в телесное храни­лище животного. Не только варны, но и все, с чем человек встречается в жизни, определено кармой.

Круговорот жизни вечен, и все в мире ему подчиняется. Боги как личности не существуют, впрочем как не существует и человек, ограниченный пространством и временем. Атман, когда покидает дело, сожженное на погребальном костре, под влиянием кармы принужден постоянно возвращаться в этот кру­говорот, находить следующие воплощения, или, как говорят тексты, идти путем отцов (санскр. - питръяна). Познание (одна из центральных тем Упанишад) состоит в полном осоз­нании тождества атмана и брахмы (от санскр. - безличное сущее). И лишь тот, кто это единство осознает, освобождает­ся от бесконечной цепи перерождений (сансары) и возносится над радостью и скорбью, жизнью и смертью. Его индивидуаль­ная душа возвращается к брахме, где и остается вечно, вый­дя из-под влияния кармы. Это и есть, как учат Упанишады, путь богов (санскр. - даваяна).

Попытка заменить представление о божественной предо­пределенности нравственного порядка идеей естественного ко­смического нравственного миропорядка определяет другие об­щесодержательные моменты древнеиндийской философской мысли:

* абсолютный закон кармы по отношению ко всему живому выступает как вечный миропорядок Вселенной, где каждому воз­дается по совершенному им;

* мир выступает как арена для деяний, которые определя­ют будущее человека;

* неведение кармических законов, устройства окружающей человека реальности приводит к отрицательным последствиям, мешает освобождению, обусловливает несчастья и страдания как в данной, так и в последующих жизнях человека;

* поэтому знания не могут быть исключительно теорети­ческими, а должны выступать в своей нравственно-практичес­кой ипостаси (от греч. ипостасис - сущность), вырабатывать нормы правильного поведения и руководства в повседневной жизни;

* для этого необходимы специфические познавательные процедуры и действия (непрерывная сосредоточенность над пре­дметом и особый самоконтроль, устраняющий страсти, и т.п.).

Названные выше древнеиндийские философские школы и кон­центрируют свое внимание на одной или нескольких из этих проблем.

ВЕДАНТА убеждена в высшем авторитете Вед, содержание которых рассматривает как откровение, источник истинного знания. Веды существовали до начала мира и возникли из ды­хания брахмана (сущность понятия см. ниже).

Веданта признает Бога как творца мира и развивает уче­ние о Брахмане и атмане, рите, дхарме, карме, сансаре, мок­ше:

* Брахман - безликое, абсолютное духовное начало ми­ра, высшая объективная реальность, вне которой ничего нет. Им созданы вое миры, сам же он - вне времени и пространст­ва, вне причинно-следственных отношений;

* атман - космическое духовное начало, "я", душа. Атман как высшая субъективная реальность противоположна Брахману и одновременно совпадает с ним. Атман - осознающий себя Брахман. В итоге они отождествляются. Атман (Брахман) это и начало-мира, и его творец, и его завершение. Смерть - слияние с атманом;

* рита (санскр.) - универсальный космический закон, определяющий движение светил, дождь, рост растений, жизнь животных и людей, деяния богов. Рита не дает Вселенной впасть в хаос. Она обеспечивает порядок ее круговращения. Множественность окружающего мира единичные вещей иллюзорна и порождена авидьей (санскр.) - человеческим незнаньем,

* сансара,- как вам уже известно, - учение о пересе­лении душ, которые после гибели тела вселяются в очередное новое тело. Душа бессмертна, ее странствия не имеют конца;

* дхарма (санскр.) - нравственный долг или закон, ко­торый имела каждая древнеиндийская варна. В зависимости от индивидуальной кармы - общей суммы совершенных в жизни по­ступков - определялась дальнейшая судьба души;

* мокша (санскр.) - освобождение души из-под дейст­вия закона сансары в случае точного исполнения дхармы пред­ставителем высшей варны - брахманом. Душа становится неза­висимой от мира и сливается со своим творцом атманом, обре­тая истинное, бесконечное "я". Мокша возможна при жизни, для чего необходимо преодолеть незнание - авидью, подавить страсти и желания, освободиться от богатства, лжи, обрести отрешенное спокойствие.

Миманса.
Эта школа развивалась с давних пор и перво­начально была системой правил, помогающих пониманию Вед. Первым ее сохранившимся текстам является трактат Джаймини (жил, видимо, между II в до н.э. и II в. н.э.). Она занималась доказательством непогрешимости и вечности Вед. Мима­нса воспринимала ведические тексты не только как высший авторитет, но и видела в них сверхчувственную универсаль­ную субстанцию, которая существует вечно и является абсо­лютной. Согласно этому учению, последовательное выполнение того, чему учат Веды, является единственным путем освобожде­ния из пут сансары и кармы.

Миманса, в отличие от веданты, верила в истинность всех родов познания и выступала против тезиса об иллюзор­ности воспринимаемых единичных предметов и их свойств. Она признавала реальность материального мира и других объектов (души, боги и т.п.). Мир, по учению мимансы, организуется из атомов по моральному закону кармы. Душа понимается как вечная и бесконечная субстанция, связанная с телом, но не умирающая с ним. Она обладает сознанием как неким качест­вом, возникающим лишь в определенных условиях (когда душа соединяется с телом и перед органами восприятия находится объект). Теория причинности миманса исходит из признания особой невидимой силы, производящей следствие. Заслужива­ет внимания и учение мимансы об особой потенциальной энер­гии, возникающей в душе при выполнении ритуала и влекущей в будущем наслаждение его плодами.

Санкхья.
Название санкхья (санскр., букв. - число, пе­речисление, расчет) объясняется, видимо, тем, что школа строится как аналитическое перечисление элементов космоса в их становлении от исходных принципов до всего многообра­зия мира объектов. Основателем считается Капила)(VII в. до н.э.). Классическая санкхья признает авторитет Вед, но считает бытие Бога недоказуемым и строит знание на основе независимого опыта и размышления.

Санкхья учит, что в мире наличествуют два самостоя­тельных первоначала: пракрити (санскр.) - природа, мате­рия и пуруша (санскр., букв. - человек, мужчина) - дух, со­знание. Пракрити активна и изменчива. Пуруша пассивен; это сознание, застывшее в Самосозерцании. Пракрити состоит из трех субстанций-сил (гун - санскр., букв. - качество, нить): саттвы (санскр.) - основы удовольствия и источника радости, света, затем раджаса (санскр.) - источника движения, причи­ны страдания и, наконец, тамаса (санскр.) - пассивного от­рицательного начала, источника тьмы, косности, безразличия. При соприкосновении пуруши с пракрити нарушается исконное равновесие гун. В результате их смещения и комбинаций возникают предметы, наполняющие Вселенную. Развертыва­ние пракрити идет в физическом и психическом направлениях. На первой ступени образуется махат (санскр.) - основа всего материального и буддхи (санскр.) - мировой дух и разум. На второй ступени возникает аханкара (санскр.) - индивидуали­зирующее начало (мое, "Я"). Из аханкары с преобладанием гуны тамаса возникает пять танматр (санскр.) - тонких элемен­та, невоспринимаемых чувствами потенций звука, осязания, цвета, вкуса, запаха, из которых далее образуются пять бхутвещественных элементов - земля, вода, воздух, огонь и эфир. Из аханкары с преобладанием саттвы возникают пять органов восприятия и пять органов действия, а также ум (манас - санскр.). Всего, таким образом, в санкхья насчитывается 25 на­чал. Из них все, кроме пуруши, образуют мир "не -Я". Стра­дание утрачивает свои причины, если человек поймет, что его подлинное "Я" находится вне природы, тела и даже, ума. Поэтому, учит санкхья, мокша возможна при жизни.

ЙОГА (санскр., букв. - соединение, участие, порядок, а также глубокое размышление, созерцание). Практика йоги упо­минается еще в Ведах. Основатель классической йоги - Патан-джали (II в. до н.э.). Йога разделяет онтологию санкхья, но требует поклонения брахману (богу), понимаемому как абсолю­тный дух, вечный, всепроникающий, вездесущий, всемогущий, всезнающий, не подверженный страданиям и несчастьям и пра­вящий миром. Ее главное содержание - разработка практичес­кого пути к освобождению через тренировку тела и духа. Йо­га означает прекращение зависимости чистого духа или "Я" от деятельности тела, чувств, а также ума, который ошибочно отождествляется с "Я". Система очищения духа от раджаса и выявления саттвы предполагает восемь ступеней: яма (обуздание), нияма (выработка нравственных установок), асана (устойчивое равновесное положение тела), пранаяма (правильное дыхание), пратьяхара (изоляция чувств), дхарана (внимание), дхъяна (размышление) и самадхи (сосредоточенность).

В итоге просветления ум так глубоко поглощается созер­цанием, что забывает о самом себе и полностью сливается с объектом размышления. За этим следует прекращение всех мо­дификаций ума и психических процессов, когда ничего не по­знается и не мыслится, т.н. нулевой экстаз.

ЛОКАЯТА (от санскр, лока - мир, идущее из этого мира). Материалистическое направление в древнеиндийской философии. Возникло приблизительно в сер. 1-го тыс. до н.э. Основате­лем считается полулегендарный мудрец Брихаспати.

В основе локаяты лежит скептическое отношение к дог­матике брахманизма, к догматической религии вообще. Соглас­но локаяте, существующим можно считать только воспринимае­мое органами чувств. Отсюда отрицание локаятой бога и души (в частности, брахмана и атмана), рая и ада, вообще любого другого мира. Согласно локаятикам, человек состоит из четы­рех материальных элементов - земли, воды, огня и воздуха. Соединяясь, они образуют тело, органы чувств, и на их основе возникает духовное начало. Поскольку в человеке нет ничего, что пережило бы его смерть, локаятики говорят о необходи­мости пользоваться реальной жизнью, принимать все, что она приносит, с сознанием того, что приятные стороны жизни мо­гут уравновесить зло и страдание. "Пока живешь, - говорит­ся в одном тексте, - живи радостно, ибо смерти не может из­бежать никто. Когда тело будет сожжено, превратится в пепел, обратное превращение никогда не совершится".

Особенностью локаяты является утверждение принципа свабхавы (санскр.) - наличия индивидуальной природы каждой во­щи, определяющей ее строение и судьбу; все воздействия, при­ходящие к вещи извне и чуждые ее природе, бессильны изменить непреложный ход ее существования. Целью бытия, согласно ло­каяте, является забота о благополучии настоящего существова­ния. Впоследствии это привело к развитому гедонизму (от греч. гедоне - наслаждение) чарваки.

ЧАРВАКА (санскр.) - это более поздняя разновидность ло­каяты. Эта школа отвергает как существование бога-абсолюта и души (брахмана и атмана), так и закон кармы. Чарвака ис­тинным считает лишь постигаемое с помощью непосредственного восприятия. Она утверждает существование только этого мира и считает единственной реальностью материю. Признается нали­чие четырех элементов: земли, воды, огня, воздуха, из спон­танного (от лат. спонтанеус - произвольный, добровольный) сочетания которых образуется все, что есть. Жизнь и созна­ние - функции этих элементов. Одновременно чарвака подчер­кивает выдвинутый еще локаятой принцип свабхавы, индивиду­альной природы каждой вещи. Особенностью чарваки является сосредоточенность на разработке этической концепции. Чарвака видит в понятиях доб­ра и зла иллюзию, созданную человеческим воображением. Сог­ласно ее учению, реальны только страдания и наслаждение чу­вственного бытия. Отрицая необходимость каких-либо аскети­ческих ограничений, налагаемых религиозными правилами, чар­вака утверждает в качестве единственной цели человеческого бытия получение наслаждения. Причем то, что оно может быть сопряжено со страданием, не должно останавливать стремление к его достижению.

Последовательный гедонизм делает эту школу уникальным явлением в истории индийской мысли.

ВАЙШЕШИКА (от санскр, вишеша - особенный, отличный). По традиции, основоположником школы считается Канада, кото­рому приписывается создание основного произведения этой си­стемы "Вайшешики-сутры". (окончательная редакция его относи­тся к 1-й половине 1-го тысячелетия).

По учению вайшешики, все существующее включается в шесть категорий - субстанцию, качество, действие, общее, особенное и присущее. Субстанция выражает сущность вещи и является главной. Девять субстанций (земля, вода, свет, воз­дух, эфир, время, пространство, душа, ум), наделенные каче­ствами (постоянными свойствами) и "действиями" (преходящими свойствами) составляют весь существующий мир.

Вайшешика придерживается атомистической точки зрения, согласно которой первые четыре субстанции представляют со­бой соединения атомов (ану - санскр.) - неизменных протя­женных материальных частиц сферической формы. Хотя атомы никем не созданы и существуют вечно, однако сами они пассив­ны. Первое движение атомы получают от невидимой силы - адришты и потом вступают в соединения под управлением мировой ду­ши Брахмы, подвергающей материальный мир вечному цикличес­кому процессу созидания и разрушения. Чувственно восприни­маемый мир существует во времени, пространстве и эфире и управляется всеобщим моральным законом (дхарма).

НЬЯЯ (санскр., букв. - правило, рассуждения, вхождение в предмет, аналитическое исследование, логика). Эта школа нередко считается продолжением вайшешики. Основатель - Готама (Гаутама - время жизни неизвестно). В центре учения - методы правильного познания. Ньяя признает четыре источни­ка Такого познания : чувственное и сверхчувственное воспри­ятие, вывод, сравнение, доказательство (авторитетное свидетельство. Познание, основанное на этих источниках, являет­ся достоверным. Наряду с ним существует недостоверное поз­нание, опирающееся на память, сомнение, ошибку и гипотети­ческий аргумент. Учением о познании ньяя заложила основы древнеиндийской логики.

Ньяя разработала также оригинальную теорию физическо­го мира, основанную на выделении объектов познания. Среди них "Я" (атман), отличное от ума (манас) и тела. Связь "Я" с объектами порождает привязанности, желания, антипатии, ненависть и т.п., т.е. то, что заставляет "Я" действовать, вовлекаться в круговорот рождений и смертей, страданий и греза Правильное познание освобождает человека от этой вов­леченности. Само освобождение понимается как прекращение отрицательных факторов (страдания), а не как состояние счастья. Освободившееся "Я" выступает как чистая субстанция, уже не связанная с сознанием.

Ньяя создала учение о боге как бесконечном "Я", созда­ющем, сохраняющем и разрушающем мир (согласно ньяя, мир со­здается из вечных атомов, пространства, времени, умов, душ и акаши-эфира). Мудрость и всеблагость бога помогают чело­веку, обладающему свободой воли и, следовательно, возможно­стью выбора между добром и злом, через истинное познание самого себя и мира достичь освобождения.

ДЖАЙНИЗМ. Основателем его считается странствующий про­поведник из Бихара Вардхамана (жил в VI в. до н.э., более точной даты нет), который происходил из богатого кшатрийского рода и впоследствии получил имена Махавиры ("Великий герой") и Джины ("Победитель"). Родной дом он покинул 28 лет и после 12-летней аскезы и философских рассуждений пришел к принципам нового учения, в центре которого поста­вил проблему бытия личности.

Согласно джайнизма, сущность личности человека двояка-материальная (аджива - санскр., противоположное дживе - см. далее) и духовная (джива - санскр., букв. - живущий, живой). Связующим звеном между ними является карма, понимае­мая как тонкая материя, образующая тело кармы и дающая воз­можность душе соединиться с грубой материей. В итоге тако­го соединения возникает индивид, душу которого карма соп­ровождает в бесконечной цепи перерождений.

Кармы (у джайнистов их насчитывается восемь видов) в основе имеют два фундаментальных качества. Злые кармы нега­тивно влияют на главные свойства души, приобретенные ею, согласно джайнизму, будучи совершенной в своей естествен­ной форме. Добрые кармы удерживают душу в круговороте пе­рерождений. Освобождение человека от пут сансары произой­дет лишь тогда, когда он постепенно избавится от злых и добрых карм.

Джайнисты верят, что духовная суть человека может уп­равлять материальной сутью и контролировать ее. Лишь он сам решает, что есть добро и зло и к чему отнести все то, что встречается ему в жизни. В джайнизме бог не рассматри­вается как бог-творец или бог, который вмешивается в чело­веческие дела. Бог - всего лишь душа, которая жила в мате­риальном теле и освободилась от пут кармы и цепи перерож­дений.

Освобождение души из-под влияния кармы и самсары воз­можно лишь при помощи аскезы и совершения благих деяний. Поэтому джайнизм уделяет большое внимание разработке эти­ки (греч, этика, от этикос - касающийся нравственности, вы­ражающий нравственные убеждения), традиционно называемой три драгоценности (триратна). В ней говорится о правильном понимании, обусловленном правильной верой, о правильном по­знании и вытекающем отсюда правильном знании и, наконец, о правильной жизни. Первые два принципа касаются прежде всего веры в джайнистское учение и его знания. Правильная жизнь означает по сути большую или меньшую степень аскезы. Эти принципы лежат в основе различных клятв, даваемых монахами и монахинями джайнистских общин. В них, в частности, абсо­лютизированы требования непричинения зла живым существам, полового воздержания, отстранения от мирского богатства и др. Путь освобождения души от самсары - сложный и многофа­зный. Целью является личное спасение, ибо человек может освободиться лишь сам, и никто ему не может помочь.

Составной частью джайнистского канона являются также различные умозрительные построения, например, об упорядоче­нии мира. Космос, согласно джайнизму, вечен. Он не был ни­когда создан и не может быть уничтожен. Представления об упорядоченности мира исходят из науки о душе, которая постоянно ограничивается материей кармы. Души, обремененные ею в большей степени, помещаются наиболее низко и, по мере того как они избавляются от кармы, постепенно поднимаются выше и выше, пока не достигнут предельной границы. Кроме того, канон содержит и рассуждения об обеих основных сущ­ностях (джива-аджива), об отдельных компонентах, из кото­рых состоит космос, о так называемой среде покоя и движе­ния, о пространстве и времени.

С течением времени в джайнизме сформировались два на­правления, которые отличались, в частности, пониманием ас­кезы. Ортодоксальные взгляды отстаивали дигамбары (санскр., букв. - одетые воздухом, т.е. отвергающие одежду), более умеренный подход провозглашали шветамбары (санскр., букв. - одетые в белое). Влияние джайнизма постепенно падало, хотя он сохранился в Индии и поныне.

БУДДИЗМ. В VI в. до н.э. в Северной Индии возникает буддизм - учение, основателем которого был Сиддхартха Гаутама (примерно 583-483 гг. до н.э.), сын правителя рода Шакьев из Капилаваста (область Южного Непала). В возрасте 29 лет (вскоре после того, как у него родился сын), неудов­летворенный жизнью, он покидает семью и уходит в "бездом­ность". После многих лет бесполезной аскезы он достигает пробуждения (бодхи), т.е. постигает правильный жизненный путь, который отвергает крайности. Согласно традиции, впоследствии он был назван Будда (букв. - Пробужденный).

Центром учения является практическая доктрина "спасе­ния", или "освобождения". В основе ее лежат ЧЕТЫРЕ БЛАГОРОДНЫЕ ИСТИНЫ:

Страдание буддизм определяет не как переживание како­го-то конкретного состояния, а как его ожидание, ожидание реального страдания, более того - ожидание эффектов самого этого ожидания: ощущений страха, тревоги и др. В буддизме страдание, таким образом, выступает как состояние бесконе­чного беспокойства, общей нелегкости, напряженности, неу­довлетворенности. В этом смысле страдание оказывается эк­вивалентом желания, которое в буддизме считается психологи­ческой причиной страдания.

Представление о бытии как страдании усугубляется тем, что буддизм принимает концепцию перерождений (сансара). Смерть в буддизме, следовательно, не кара, не трагедия и не освобождение, а переход к новой жизни и поэтому - к но­вым страданиям. Смерть - это неоднократный переход к новой жизни.

В буддийских канонах особое внимание уделяется даль­нейшему уточнению понятия "жажда" (тршна). Анализируется его возникновение и влияние, выделяются три ее главных ти­па: жажда чувственных наслаждений (кама), жажда воплощения (бхава) и жажда самоуничтожения (вибхава). Постепенно по­нятие "жажда" замещается понятием рага (желание, стремление), и вся эта сторона учения приобретает несколько иное содержание. Кроме того, возникает еще одна концепция, которая указывает в качестве причины страданий незнание (авидья) - здесь незнание истинного пути, ведущего к освобождению от страданий, и исходя из этого, конструируется сложная, двенадцатичленная цепь причин возникновения стра­дания.

На этой основе разрабатывается содержание каждого из разделов восьмеричного пути. Правильное суждение отождест­вляется с правильным пониманием жизни как юдоли (церк.-слав., букв. - долина; место, где страдают и мучаются) скорби и страданий, правильное решение понимается как ре­шимость проявлять сочувствие ко всем живым существам. Пра­вильная речь характеризуется как бесхитростная, правдивая, дружественная и точная. Правильная жизнь заключается в со­блюдении предписаний нравственности - знаменитых буддий­ских пяти заповедей (панчашила), которых должны придержи­ваться как монахи, так и светские буддисты. Это следующие принципы: не вредить живым существам, не брать чужого, воздерживаться от запрещенных половых контактов, не вести пра­здных и лживых речей и не пользоваться опьяняющими напитка­ми. Анализируются и остальные ступени, которые рассматрива­ются как подготовка к последней ступени - вершине восьмери­чного пути: правильному сосредоточению. Последнее, характе­ризуемое четырьмя степенями погружения, (джхана), относится к медитации (лат. медитацио, от медитор - размышляю, обдумываю) и медитационной практике.

Вот почему в основе буддийской концепции поведения ле­жит сознание внутренней отдаленности субъекта всему, что его окружает. Так называемый средний путь, например, оди­наково отвергает погружение в чувственные удовольствия и умерщвление плоти. Состояние совершенной несвязанности с внешним бытием, абсолютной от него отрешенности и самоуг­лубленности есть освобождение, или нирвана (санскр., букв. - остывание, угасание, затухание).

Нирвана означает высшее состояние вообще, конечную цель человеческих стремлений. Она предполагает отсутствие конфликта с окружающим, установление шуньи (санск., букв. - пустота), которое означает психологическое состояние ощу­щения пустоты, равное снятию проблемы "бытие-небытие" ("реальность-нереальность"), "субъект-объект" и т.п., что служит главным признаком состояния "освобождения" или нирваны.

Из неабсолютной значимости для буддизма всего сущест­вующего безотносительно к субъекту следует вывод о неабсо­лютности божества. В буддизме нет надобности в боге как творце, спасителе и проч., т.е. вообще как в безусловно верховном существе. Бог как высшее существо внутренне при­сущ достигшему освобождения человеку, что по существу оз­начает тождественность человека богу.

Итак, древнеиндийскую философию в целом отличает умо­зрительность, слабая связь с наукой, сосредоточенность на специфически понимаемой проблеме спасения.

ДРЕВНЕКИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Становление древнекитайской философии, как и древнеиндийской, связано с ломкой традици­онных общинных отношений, вызванной экономическим прогрес­сом, появлением денег и частной собственности, ростом науч­ных знаний, в первую очередь в области астрономии, математики и медицины, которые создали благоприятную почву для духовных

перемен. Примечательно, что и в Китае первыми "оппозиционерами" выступали аскетировавшие бродячие мудрецы, подготовив­шие в эпоху "Чжань го" ("борющихся царств") наступление "зо­лотого века" китайской философии. Хотя отдельные философские идеи модно обнаружить в еще более древних памятниках культу­ры, каковыми в Индии были Упанишады и отчасти Ригведа, а в Китае - "Ши цзин" ("Канон стихов") и "И цзин" ("Книга перемен"), философские школы здесь складываются одновременно - приблизительно в VI в. до н.э. Причем в обоих регионах фи­лософия, достаточно длительное время развивавшаяся анонимно, отныне становится авторской, связанной с именами Гаутамы-Будды, основателя джайнизма .Махавиры, первого китай­ского философа - Конфуция, даосского мудреца - Лао-цзы и др.

Если в Индии многочисленные философские школы так или иначе соотносились с ведизмом, то в Китае - с конфуцианской ортодоксией. Правда, в Индии, как отмечалось выше, разме­жевание на отдельные школы не привело к официальному приз­нанию приоритета какого-либо одного из философских направ­лений, в то время как в Китае конфуцианство во II в. до н.э. добилось государственного статуса идеологии, сумев сохра­нить его до нового времени. Наряду с конфуцианством наибо­лее влиятельными в соперничестве "ста школ" были даосизм, моизм и легизм.

Есть у древнекитайской философии и другие отличитель­ные черты:

Прекрасной иллюстрацией к сказанному могут послужить философские воззрения названных выше древнекитайских школ.

КОНФУЦИАНСТВО. Основатель шкалы Конфуций (кит. - Кун Цю, латинизированная версия имени Кун Фу-цзы-учитель Кун; 551-479 гг. до н.э.). Он считается первым китайским фило­софом, и его жизнеописание за многовековую историю, естес­твенно, обогатилось позднейшими легендами. Известно, что сначала он был низшим чиновником в государстве Лу, потом ряд лет. странствовал по Восточному Китаю, а конец жизни посвятил исключительно своим ученикам. Основным достовер­ным источником для исследования его воззрений являются со­хранившиеся записи изречений Конфуция и его учеников в книге "Беседы и суждения" (Лунь юй).

Исходной для Конфуция можно считать концепцию "неба" и "небесного веления" (приказа, т.е. судьбы). "Небо" - это и часть природы, и высшая духовная сила, определяющая природу и человека ("Жизнь и смерть определяются судьбой, богатство и знатность зависят от неба"). Человек, наделенный небом определенными этическими качествами, должен пос­тупать в согласии с ними, с моральным законом (дао) и со­вершенствовать их при помощи обучения. Цель совершенство­вания - достижение уровня "благородного мужа" (цзюнь-цзы), соблюдающего ли-этикет, доброго и справедливого по отноше­нию к народу, почтительного к старшим и высшим.

Центральное место в учении Конфуция занимает концеп­ция жэнь (человечности) - закон идеальных отношений между людьми в семье, обществе и государстве. Она включает в се­бя два основных принципа, регулирующих человеческое суще­ствование: а) помогай другим достичь того, чего бы ты сам хотел достичь; б) чего не желаешь себе, того не делай дру­гим.

Для соблюдения субординации и порядка Конфуций выра­ботал принцип справедливости и исправности (и). Человек должен поступать так, как велит его положение и порядок. Исправное поведение - это поведение с соблюдением порядка и человечность, ибо "благородный муж разбирается в том, что есть исправное, равно как малые люди разбираются в том, что выгодно". Таков путь (дао) всех образованных, которые обладают нравственной силой (дэ) и которым должно быть вве­рено управление обществом.

Эти этические принципы лежат в основе политических взглядов Конфуция. Он выступал за строгое, четкое, иерар­хическое разделение обязанностей между членами общества, образцом для которого должна служить семья ("Правитель дол­жен быть правителем, а подданный - подданным, отец - отцом, а сын - сыном").

Главный метод управления народом - сила примера и убе­ждения. "Благородный муж", член правящей элиты, не должен быть гневливым, алчным, гордым и жестоким. Преследования и убийства инакомыслящих и непокорных Конфуций осуждал. Ес­ли верхи будут следовать правильному пути" (дао), учил он, то "со всех сторон к ним будут идти люди с детьми за спи­ной".

После смерти Конфуция его учение распалось на восемь школ, важное значение из них имеют лишь две: идеалистичес­кая школа Мэн-цзы (372-289 гг. до н.э.) и материалистическая - Сюнь-цзы 298-238 гг. до н.э.). Согласно учению Мэн-цзы, жизнь людей подчинена закону неба, который исполняет мудрый правитель - сын неба. Он должен любить народ как де­тей, а народ чтить его как отца. Человек от природы добр, ему присущи четыре качества: сострадание, стыд, скромность, умение отличать истину от лжи. Недоброта человека противо­естественна, она - следствие нужды и неразвитости.

Человеколюбие (жэнь), справедливость (и), благонравие (ли) и знание (чжи), согласно Мэн-цзы, также врожденны че­ловеку. Жэнь и и являются основой развитой Мэн-цзы концеп­ции "гуманного управления" (жэнь чжэн) государством, в ко­торой главная роль отводилась народу ("Народ является гла­вным в государстве, за ним следуют духи земли и зерна, а государь занимает последнее место"). Если же государь игно­рирует принцип человечности, а личную силу, исходящую от знания, заменяет тиранией (ба), народ имеет право его свер­гнуть.

В учении Мэн-цзы впервые наметилась постановка вопро­са о соотношении идеального (синь - сердце, душа, разум или чжи - воля) и материального (ци) начал в природе чело­века, причем первенствующую роль он отводил воле (чжи).

Сюнь-цзы исходил из концепции ци - первоматерии, или материальной силы, обладающей двумя формами: инь и ян. Мир существует и развивается в согласии с естественными позна­ваемыми закономерностями. Небо - активный естественный эле­мент мира, оно не управляет человеком, а, наоборот, может быть подчинено им и использовано в интересах людей. От че­ловека как части природы зависят счастье и несчастье, бо­гатство и нищета, здоровье и болезнь, порядок и смута. Че­ловек же по природе зол (критика в адрес Мэн-цзы). Он рож­дается завистливым и злобным, с инстинктивным чувством на­живы. Необходимо воздействовать на него с помощью воспита­ния (ли-этикет) и закона (Конфуций отвергал закон), заста­вить соблюдать ритуал, выполнять долг, и тогда у него поя­вятся добродетель и культура. Совершенство же достигается через учение, длящееся всю жизнь.

Главными звеньями управления страной Сюнь-цзы считал справедливые приказы и любовь к народу, почитание ритуала 1 и уважение к ученым, почитание мудрых и привлечение к государственным делам способных людей, а мерилом правления - справедливость и мир.

ДАОСИЗМ. Наряду с конфуцианством, одно из двух основ­ных течений китайской философии. Легендарный основатель - Лао-цзы (бит., букв. - старый учитель; собств. имя - Ли Эр; VI в. до н.э.). Ему приписывается составление книги "Дао дэ дзин" ("Книга о дао и дэ"). В даосизме, в отличие от других школ, на первом плане находятся онтологические про­блемы. Дао - естественный путь возникновения, развития и исчезновения всех вещей и одновременно их материальное на­чало. Дао бесконечно, его нельзя охватить ни умом, ни чув­ством. Дао предшествует богу и диктует законы небу, небо - земле, земля - человеку. Дэ - неопределенный, вторичный принцип, благодаря которому дао проявляется в мире вещей и наполняет их энергией.

Этический идеал даосизма выражен в концепции у-вей (букв. - недеяние, бездействие) и направлен против закон­ников и конфуцианцев. У-вей означало подчинение естествен­ному процессу, гармонию с дао, отсутствие всякого дейст­вия, идущего вразрез с ним и приводящего к свободе и сча­стью. Цель поведения - уподобиться дао, которое не борет­ся, но умеет побеждать; победоносное бездействие, осталь­ное - суета.

Вселенную нельзя привести в порядок искусственным об­разом, для воцарения его нужно дать свободу ее прирожден­ным качествам. Поэтому лучший правитель тот, кто ни во что не вмешивается и следует дао, управляя страной, и тогда она процветает, пребывая в спокойствии и гармонии; народу известен лишь факт его существования. Общественный идеал даосов - патриархальная, непросвещенная жизнь, так как мно­гознающим народом трудно управлять; отсутствие внешних кон­тактов, мир с соседями.

МОИЗМ. Школа получила название по имени основателя Мо Ди (Мо цзы; V в. до н.э.) и была четко построенной воени­зированной организацией, неукоснительно выполнявшей прика­зы ее главы. Основная идея философии моизма - "всеобщая лю­бовь", т.е. отвлеченная любовь всех ко всем, в отличие от конфуцианской взаимности, трактуемой как любовь к родствен­никам. Отсутствие всеобщей любви - причина беспорядков, а "отдельная" любовь - "взаимной ненависти". Моисты отрицали также конфуцианское учение о судьбе. Жизнь человека, утвер­ждали они, определяется его свободными действиями, а не приказами неба, которое лишь желает, чтобы люди помогали друг другу, чтобы сильный не притеснял слабого, а знатный не кичился перед незнатным. Мо-цзы решительно осуждал "аг­рессивные войны", объявив их величайшим и жесточайшим пре­ступлением. Высшая ценность, по учению моизма, - народ, ко­торый правители должны любить. Признанием существования "духов и привидений" (наказывают зло и вознаграждают добро), "воли неба" (ориентир поведения людей) Мо-цзы ввел в свое учение религиозную струю.

ЛЕГИЗМ (от лат. легис - закон). ШКОЛА ЗАКОННИКОВ (2-е название легизма) возникла и оформилась в VI-III вв. до н.э. Активно участвовали в разработке учения Гуань Чжун, Шан Ян, Хань Фэй и др. философы.

Развивался легизм в напряженной борьбе с ранним конфу­цианством, вместе с которым стремился к созданию мощного, хорошо управляемого государства, расходясь, однако, в фило­софском обосновании и методах его построения. Если конфуци­анство на первый план выдвигало нравственные качества людей, то легизм исходил из законов и доказывал, что политика не­совместима с моралью. Правителю необходимо хорошо разбирать­ся в психологии людей, дабы успешно управлять ими. Основной метод воздействия - награды и наказания, причем вторые дол­жны превалировать над первыми. Укреплять государство следу­ет за счет развития земледелия, создания сильной армии, способной расширять границы страны, и оглупления народа.

Легисты создали концепцию деспотического государства, в котором все равны перед законом, за исключением самого правителя - единственного творца этих законов. Это учение сыграло решающую роль в формировании императорско-бюрокра­тической системы управления. Основные его идеи: государст­венное регулирование экономических процессов в стране; систематическое обновление государственного аппарата путем назначения чиновников (вместо традиционного принципа насле­дования должностей); введение единого принципа присвоения рангов знатности, должностей, привилегий и жалований за службу в армии и военные заслуги; равные возможности при выдвижении на административные посты; четкая градация вну­три правящего сословия; унификация (от лат. унус - один и фацио - делаю; приведение к единообразию) мышления чиновни­чества; личная ответственность чиновника; цензорский над­зор над деятельностью работников госаппарата.

В эпоху Хань (206 г. до н.э.- 220 г. н.э.) конфуциа­нство ассимилировало (от лат. ассимиляцио - уподобление, слияние, усвоение) идеи легизма, стало официальной идеоло­гией, и легизм прекратил свое существование как самостоя­тельное учение.

4. Особенности и характерные черты античной философии.

Античная (от .лат. антиквитас - древность, старина) фи­лософия древних греков и римлян зародилась в конце VII в. до н.э. и просуществовала до начала VI в. н.э., когда импера­тор Юстиан в 529 г. закрыл последнюю греческую философскую школу - Платоновскую Академию. Античная философия, таким образом, жила около 1200 лет и в своем развитии насчитывает четыре основных периода:

Античная философия возникла и развивалась во время за­рождения и становления рабовладельческого общества, когда оно делилось на классы и обособлялась социальная группа лю­дей, занимавшаяся только умственным трудом. Своим появлени­ем эта философия обязана и развитию естествознания, прежде всего математики, астрономии. Правда, в то далекое время естествознание еще не выделилось в самостоятельную область человеческого познания. Все знание о мире и человеке объе­динялось в философии. По сути это был синоним зарождающей­ся науки и теоретической мысли вообще, совокупного, не раз­деленного до поры, до времени на специальные разделы знания как конкретного, так и обобщенного. Не случайно Древнейшую философии еще называют наукой наук.

В лекции внимание сфокусируем на некоторых основных проблемах древнегреческой философии. В ней, как и в любой другой, в том числе и современной, было два прямо противо­положных направления: материализм (линия Демокрита) и иде­ализм (линия Платона).

материализм древнегреческой философии

Его выдающимся представителем был прежде всего Гераклит (около 544-483 гг. до н.э.), вошедший в историю как Эфесский, по названию города, в котором он родился. Нрава он был строптивого, замк­нутого и раздражительного. Принимать участия в обществен­ной жизни не желал: "Просьбе сограждан дать городу законы он отказал, - гласит один античный источник, - т.к. город, по его мнению, уже впал в произвол дурного устройства". Он написал книгу "О природе". В ней множество афоризмов в ту­манном стиле, напоминающих сентенции оракулов, которые обы­чно общались только с теми, с кем желали, и держались пода­льше от толпы. Таким способом он стремился избежать презре­ния и насмешек тех, кто, считая вещи внешне простыми, по­лагал, что понимает их, в действительности ничего не пони­мая. За это он и был прозван Гераклитом Темным.

Основной вопрос философии - отношение мышления к бытию - Гераклит решал материалистически, признавая за материей ее первичность по отношению к духовному. В основе всего су­ществующего, считал он, лежит материальное первоначало - огонь, который, переходя из одного состояния в другое, на­ходится в вечном движении и изменении. Благодаря борьбе образующих его противоположностей огонь служит основой раз­вития всего мира. Огонь Гераклита - связующее звено между противоположностями (стихиями). Как образ единства противо­положностей он приводит, в частности, тетиву лука, объеди­няющую его противоположные концы.

Материалисты древнегреческой философии доказывали, что возникновение и развитие окружающего нас мира - это естественный, а не сверхъестественный процесс. Они в то далекое время отвергали разного рода мистические подходы к пробле­ме происхождения материального мира. В этом состоит их исто­рическая заслуга.

Гераклит высказал воистину гениальные идеи изменчивос­ти материального мира. Изменчивость космоса, раздвоение его, противоречивость мира - все это составляет начало диалекти­ки. Все, согласно взглядам Гераклита, причинило обусловлено, подчинено логосу, т.е. закономерно.

Исключительна значимость учения Гераклита о развитии. Утверждение о всеобщей текучести вещей, изменяемости явле­ний - его великая догадка в диалектическом мышлении. "Все движется", "все течет", ничто не остается неподвижным и по­стоянным, все без исключения изменяется и превращается. В двух его известных фрагментах читаем: "Нельзя войти в одну и ту же реку дважды и нельзя тронуть дважды нечто смертное в том же состоянии, но, по причине неудержимости и быстро­ты изменения, все рассеивается и собирается, приходит и ухо­дит"; "Мы входим и не входим в одну и ту же реку, мы те же самые и не те же самые".

Смысл этих фрагментов ясен: река видимым образом та же, между тем в реальности она всякий раз состоит из новой воды, которая прибывает и исчезает. Поэтому, входя в реку второй раз, мы омываемся уже другой водой. Но и мы сами меняемся: в момент полного погружения в реку мы уже другие, не те, что были. Поэтому Гераклит и говорит, что мы входим и не входим в ту же реку. Точно так же мы есть и не есть, так как чтобы быть тем, что мы есть в определенный момент, мы должны не быть тем, чем были в предшествующий момент. Чтобы продолжать быть, мы должны непрерывно не быть больше тем, чем мы были только что, в любой из моментов. И это, по Гераклиту, имеет силу для всякой реальности без исключе­ния.

Интересные идеи Гераклит высказал и в области теории познания. Оно, - по его учению, представляет собой прежде всего познание объективной реальности, космос в его вечном изменении. При этом надо отметить, что Гераклит придавал большое значение как чувственному, так и рациональному поз­нанию. Человек должен прислушиваться к природе, но в то же время в процессе познания обращаться к своему разуму.

Другим выдающимся мыслителем-материалистом древнегре­ческой философии был Демокрит (ок. 460-370 гг. до н.э.), ученик одного из создателей античной атомистики Левкиппа (V в. до н.э.). Демокрит происходил из знатного семейства в Абдерах. Унаследовал значительное имение. Это позволило ему целиком посвятить себя науке. Не случайно его труды представляют собой нечто вроде энциклопедии познания того времени. Они включают более 70 названий его работ из обла­сти физики, этики, математики, риторики, астрономии и др. Своими трудами он снискал глубокое уважение Аристотеля, Цицерона, Плутарха и др. выдающихся мыслителей древности.

Величайшей заслугой Демокрита является его учение об атомистике. В основе мироздания, согласно его воззрениям, лежит атом как первооснова развития мира. Атомы, т.е. на­именьшие, далее неделимые физические частицы, неизменны. Они вечны, находятся в постоянном движении и отличаются друг от друга лишь формой, величиной, положением и поряд­ком. Наряду с атомами, по утверждению Демокрита, существу­ет и пустота (пустота - это небытие и, как таковая, непоз­наваема, только бытие познаваемо), в которой и движутся атомы.

Принцип движения материи составляет основу всей атоми­стической системы. Атомы находятся в вечном движении, атом - движущаяся материя. Только благодаря движению и происходит возникновение и развитие мира. Не было бы ни возникновения, ни изменения вещей, если бы не существовало вечного и не­прерывного движения.

Благодаря движению атомов в пустоте, которая является не причиной, а условием движения, слагаются атомные массы, возникают и другие миры. Демокрит, следовательно, в своих взглядах не ограничивался земным миром. Так как число ато­мов, а также протяженность пустого пространства бесконечны, то существует и множество миров, которые постоянно возника­ют и погибают. Бесконечные миры существуют, по Демокриту, не только в последовательной смене одних другими, но и од­новременно, находясь вместе с тем на различных стадиях сво­его развития.

Интересны взгляды Демокрита и в теории познания. Если его предшественники отвергали чувственную ступень, акценти­руя внимание на рациональном познании, то Демокрит идет дальше своих предшественников. В познании есть два вида, утверждал он: логическое рассуждение, которое дает достове­рное знание, а также чувственное познание: зрение, слух, за­пах, вкус, осязание. В то же время следует отметить: Демок­рит склоняется к выводу, что истинное знание дает разум че­ловека.

Материализм древней Греции - важнейший этап его разви­тия. Вместе с тем надо иметь ввиду, что ему присущи и та­кие характерные черты, как созерцательность (непосредственное восприятие действительности), метафизичность (сверхчувственные принципы и начала бытия), механицизм (признание механической формы движения единственно объективной) и стихийность (бессознательная убежденность подавляющего бо­льшинства естествоиспытателей в объективной реальности вне­шнего мира).

Идеализм Платона и его особенности

Материализм в дро­вней Греции, как отмечалось выше, не был единственным и го­сподствующим направлением в философии. Параллельно синим существовало прямо противоположное философское направление-идеализм , "линия Платона".

Платон (428-347 гг. до н.э.), ученик основоположника объективного идеализма Сократа, родился в Афинах. Его нас­тоящее имя - Аристокл, Платон - псевдоним, которому он обя­зан своим мощным телом; по другим сведениям, он получил его благодаря размашистому стилю письма и широкому лбу ("платос" по-гречески означает полноту, широту, просторность). Платону принадлежат 36 философских сочинений (диалогов).

Главным в наследии Платона является учение об идеях. Платоновские идеи не есть просто понятия, т.е. чисто умст­венные представления (это позже термин принял такой смысл), это, скорее, целостность, сущность. Идеи - не мысли, а то, по поводу чего мысль думает, когда она свободна от чувствен­ного, это подлинное бытие, бытие в превосходной степени. Идеи - сущность вещей, т.е. то, что каждую из них делает тем, что она есть. Платон употребляет термин "парадигма" (от греч. парадигма - пример, образец), указывая, что идеи

образуют перманентную (от лат. перманео - остаюсь, продол­жаюсь; здесь - постоянную) модель каждой вещи (чем она дол­жна быть). Мир идей, следовательно, образует в своей сово­купности "истинное бытие", а чувственный, материальный мир Платон считал вторичным по отношению к нему.

Существует не вещь реально видимая и осязаемая, а идея вещи - вот главное в идеализме Платона. Материю он признает небытием, реально существует только идея. Однако полностью мир вещей Платон не отвергал. Движение, развитие, изменение чувственных вещей объяснялось взаимодействием бытия (идей) и небытия (материи).

Реально существующий мир Платон, таким образом, подме­нял миром идей, на вершине которого находится идея бога как высшего добра. В этом отношении показательно космологичес­кое учение Платона, которое носит мистический, теологический характер. Признавая творение мира богом, Платон обосно­вывает взгляд, согласно которому существует лишь один мир, который управляется демиургом (от греч. демиургос - мастер, ремесленник, творец) - творцом.

Теория познания Платона в своей сути прямо противопо­ложна взглядам древнегреческих материалистов. В ее основе лежит учение о бессмертии души. Для достижения истины, гово­рил Платон, нет никакой необходимости обращаться к чувствам, к ощущениям, наоборот, надо полностью отрешиться от них и, погрузившись в глубины своей души, постараться, чтобы она вспомнила то, что видела в мире идей. Источник знаний - в воспоминаниях души.

Диалектику Платон сводил к искусству, умению задавать вопросы и отвечать на них. Согласно его учению, движение и изменение является предметом, о котором нельзя составить строгого знания, а можно иметь только "мнение". В то же вре­мя он многое сделал для исследования природы понятия. Ведь чтобы объяснить то или иное явление, надо, по Платону, най­ти его идею, иначе говоря, его понятие: то постоянное и ус­тойчивое, инвариантное (неизменное) в нем, что не дано чув­ственному восприятию. Вообще к Платону вполне можно отнес­ти характеристику идеализма, данную В. И. Лениным? "Философ­ский идеализм есть ТОЛЬКО чепуха с точки зрения материализ­ма грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО материализма философский идеализм есть ОДНОСТОРОННЕЕ, преувеличенное развитие (раздувание распухание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, ОТОРВАННЫЙ от материи, от природы, обожествленный".

В социально-политических воззрениях Платон выражал взгляды господствующего класса рабовладельцев, аристокра­тии. Платоновский Город-Государство должен состоять из 3-х классов:

1) крестьян, ремесленников и купцов;

2) стражей;

3) правителей.

В первом социальном слое должна преобладать умеренность, во втором - мужество и сила, в третьем - муд­рость. Практическое достижение названных достоинств пред­полагало, по Платону, постановку в идеальном Городе-Госу­дарстве совершенного образования и воспитания. Низший класс не нуждается в особенном образовании, ибо искусствам и ремеслам учит практика. Задача этого сословия - умножать богатство, заботиться о материальных нуждах общества. Сос­ловие охранников должно быть образованным в гимнастике и музыке с целью укрепления в его душе того элемента, кото­рый питает выносливость и мужество. Мужчины и женщины это­го сословия подлежали одинаковому образованию, им предназ­начались одинаковые жилища. Для стражей предусматривалась также общность мужей и жен, а значит и детей. Последние должны были воспитываться в подходящих для этого местах и заведениях.

Такая дерзкая концепция воспитания имела единственной целью построить город-семью, где все любили бы друг друга, как матери, отцы, дети, братья, сестры, родственники. Так Платон мыслил избавить общество от эгоизма и навсегда по­бедить "мое" и "твое". Все обязаны были говорить "наше". Частная собственность должна была уступить место обществен­ной.

Воспитание, достойное правителей, должно было соеди­нять практические занятия с освоением философии. Период пе­стования "истинного политика-истинного философа" назывался "длинной дорогой", ибо продолжался он до 50 лет. Между 30 и 35 годами практические задания усложнялись, 35-50, внедря­ясь в различных местностях, будущие правители начинали тес­но контактировать с реальной жизнью. Цель образования - ма­ксимальное познание Блага, затем - лепка себя самого по об­разцу Блага, чтобы потом внедрять и прививать Благо истори­ческой реальности. Платоновское идеальное Город-Государство основывалось на высшей ценности Правды и Блага, а государ­ственная власть должна принадлежать аристократии.

Философия Аристотеля

Аристотель (384-322 гг. до н.э.) родился в Стагире (Македония). Его отец Никомах был придво­рным лекарем македонского царя Аминта II. В семье Аристотель приобрел определенные знания и глубокий интерес к естество­знанию. В 17 лет под влиянием молвы об Академии Платона он покидает Стагиру, перебирается в Афины и становится учени­ком Платона. В Академии Аристотель в течение почти 20 лет развивает свои творческие способности. Сначала на него за­метно влияла философия Платона, в частности, учение об иде­ях. Однако менее чем за десять лет пребывания в Академии он "самоопределился" и занял критическую позицию по отноше­нию к философии академиков. Несогласие с академической фи­лософией в основных вопросах заставило его в конце концов уйти из Академии, оставить Афины. На некоторое время он по­селился в македонской Пелле, исполнял обязанности учителя Александра, сына македонского царя Филиппа II. Затем много странствовал и только через тридцать лет возвратился в Афи­ны, основал здесь собственную школу в афинском Ликее (Лицее). При школе был сад с крытыми галереями для прогулок. Аристотель имел обыкновение во время чтения лекций прогу­ливаться по этим галереям со своими слушателями. Поэтому школу стали называть перипатетической (от греч. перипатео -прохаживаюсь), а ее учеников - перипатетиками.

Аристотель был, видимо, первым, кто глубоко и система­тически исследовал все доступные ему работы предшествующих мыслителей. Он написал более 150 научных трудов и тракта­тов. Его сочинения делятся на две группы: "экзотерические" (от греч. экзо - вне, снаружи), составленные в форме диало­га и предназначенные для широкой публики вне школы, и "эзо­терические" (от греч. эзо - внутри), - продукт творческой ак­тивности Аристотеля в период преподавания, предназначенный не для публики, а только для учеников внутри школы. Сочи­нения первой группы почти полностью утрачены, остались лишь отдельные фрагменты или только названия работ. Зато хорошо сохранились сочинения второй группы: до нас дошло множество работ шкалы по философской проблематике и некоторым разде­лам естествознания. Логические труды Аристотеля объединены под названием "Органон", философские проблемы исследуются в "Метафизике", этические - в "Никомаховой этике", психоло­гические - в сочинении "0 душе", социально-политические -в "Политике" и т.д.

В своей "первой философии" ("Метафизике") Аристотель подверг критике учение Платона об идеях и дал решение вопро­са об отношении в бытии общего и единичного. Единичное - то, что существует только "где-либо" и "теперь", оно чувственно воспринимаемо. Общее - то, что существует в любом месте и в любое время ("повсюду" и "всегда"), проявляясь при определен­ных условиях в единичном, через которое оно познается. Общее составляет предмет науки и постигается умом.

Для объяснения того, что существует, Аристотель призна­вал четыре причины; сущность и суть бытия, в силу которой всякая вещь такова, какова она есть (ФОРМАЛЬНАЯ ПРИЧИНА); материя и подлежащее (субстрат - от позднелат. субстратум, букв. - подстилка) - то, из чего что-либо возникает (МАТЕРИАЛЬНАЯ ПРИЧИНА); ДВИЖУЩАЯ ПРИЧИНА, начало движения; ЦЕЛЕВАЯ ПРИЧИНА - то, ради чего что-либо осуществляется.

Хотя Аристотель признавал материю одной из первых при­чин и считал ее некоторой сущностью, он видел в ней только пассивное начало (возможность стать чем-либо). Всю же акти­вность он приписывал остальным трем причинам, причем сути бытия - форме - приписал вечность и неизменность, а источ­ником всякого движения считал неподвижное, но движущее на­чало - бога. Бог Аристотеля - "перводвигатель" мира, высшая цель всех развивающихся по собственным законам форм и обра­зований. Учение Аристотеля о форме есть учение объективного идеализма.

Движение по Аристотелю, есть переход чего-либо из воз­можности в действительность. Он различал 4 рода движения: качественное, или изменение; количественное - увеличение или уменьшение; перемещение - пространственное движение; во­зникновение и уничтожение, сводимые к первым двум видам.

По Аристотелю, всякая реально существующая единичная вещь есть единство "материи" и "формы", причем "форма" -присущий самому веществу "вид", принимаемый им. Один и тот же предмет чувственного мира может рассматриваться и как. "материя", и как "форма". Медь есть "материя" по отношению к шару ("форме"), который из меди отливается. Но та же медь есть "форма" по отношению к физическим элементам, соедине­нием которых, согласно Аристотелю, является вещество меди. Вся реальность оказывалась, таким образом, последовательно­стью переходов от "материи" к "форме" и от "формы" к "ма­терии".

В учении о познании и его видах Аристотель различал "диалектическое" и "аподиктическое" (от греч. аподиктикос-доказательный, убедительный) познание. Область первого -"мнение", получаемое из опыта, второго - достоверное зна­ние. Хотя мнение и может получить весьма высокую степень ве­роятности по своему содержанию, опыт не является, по Аристо­телю, последней инстанцией достоверности знания, ибо высшие принципы знания созерцаются умом непосредственно. Цель науки Аристотель видел в полном определении предмета, достигаемом только путем соединения дедукции (от лат. дедукцио - выведение; переход от общего к частному) и инду­кции (от лат. индукцио - наведение; способ рассуждения от частных фактов, положений к общим выводам): 1) знание о каж­дом отдельном свойстве должно быть приобретено из опыта; 2) убеждение в том, что это свойство - существенное, должно быть доказано умозаключением особой логической формы - кате­горическим силлогизмом (греч, силлогимос; логическое умозак­лючение, в котором из двух данных суждений, посылок, получа­ется третье - вывод).

Много внимания Аристотель уделял учению о природе чело­века и государстве. Человека он понимал как "политическое животное", т.е. гениально предугадывал социальное в челове­ке. Отличие человека от животного Аристотель видел в его спо­собности к интеллектуальной деятельности. Социальность чело­века он связывал прежде всего с семьей, потому что отстаивал "природное" происхождение и устройство государства: истори­чески развитие общества, согласно его учению, идет от семьи к общине (селению), а от него - к государству (городу, полису).

В "Политике" государство определяется как общение подоб­ных друг другу людей в целях возможно лучшего существования. Положение людей определяется собственностью, мысль о которой доставляет человеку истинное наслаждение. Гражданами общест­ва могут быть только свободные (воины, судьи, правители), а ремесленники, торговцы и т.д. - неполноправные граждане, ибо их жизнь не способствует добродетели. Исследуя формы государ­ственного устройства, Аристотель пришел к выводу, что лучшей из правильных форм (монархия, аристократия и "полития" - власть среднего класса) является "полития", ибо она должна объединять добродедель, богатство, свободу, выражать интересы бо­гатых и бедных. Плохими формами государства Аристотель счи­тал тиранию (возникающую как деформация монархии), олигархию (деформация аристократии) и демократию (деформация политии).

Аристотель отвергает спекулятивное "идеальное государство" Платона. Основными задачами государства он считает предотвращение чрезмерного накопления имущества граждан, чрезмерного роста политической власти личности и удержание рабов в повиновении. Согласно учению Аристотеля, рабство су­ществует "по природе", ибо одни люди предназначены повелевать, а другие - подчиняться и следовать указаниям первых.

Здесь он использует мысль о противоположности души и тела. "Те люди, которые столь же отличаются от других людей, как душа от тела, а человек от животного... по своей природе - рабы; для них... лучший удел быть в подчинении у деспоти­ческой власти" - такой, какой подчиняются тела и животные. Рабы - это прежде всего варвары, отличные от господ как те­лом, приспособленным к грубому физическому труду, так и "рабской" душою. Раб - "одушевленный инструмент", часть им­ущества господина, отличающаяся от другого имущества лишь тем, что имеет человеческие душу и тело. Раб не имеет ника­ких прав, и по отношению к нему не может быть совершено не­справедливости; нельзя дружить с рабом, поскольку он раб, делает оговорку Аристотель, - но дружить с ним можно, по­скольку он человек.

Теория государства Аристотеля опиралась на огромный изученный им и собранный в его школе фактический материал о греческих городах-государствах (полисах).

5. Философия Средневековья: специфика и особенности.

Средневековая европейская философия - чрезвычайно со­держательный и продолжительный этап в истории философии, свя­занный прежде всего с христианством и умозрительным типом фи­лософствования. Хронологически этот период охватывает I-XV вв. В сравнении с древней философией, она имела свою специфику:

В целом философия среневековья обосновывала возможность личного спасения, воскресения из мертвых, конечного торжест­ва истин христианства в космическом масштабе, была по духу оптимистична.

Базовые положения христианского вероучения со временем приняли форму основных принципов религиозно-философского стиля мышления. Не случайно средневековое мировоззрение -ТЕОЦЕНТРИЧНО (от греч. теос - Бог). Главенствующая идея его - идея Бога. Отсюда и основной принцип религиозно-философс­кого теоретизирования - СУПРАНАТУРАЛИЗМ (от лат. супер-сверх и натура - природа; надприродный, сверхъестественный). Не природа и космос определяют все сущее в мире, а СВЕРХЪЕСТЕС­ТВЕННОЕ НАЧАЛО - БОГ. От него целиком зависят и природа, и человек, и общество.

Верующие люди по-особому смотрят на смысл мироздания и человеческого существования. Они как бы возвышаются над коне­чными житейскими и историческими ситуациями, постоянно пом­нят о чем-то непреходящем, абсолютном, вечном, находящемся за пределами всего земного, относительного, временного, пре­ходящего.

Супранатурализм как самая характерная черта христианс­кого стиля мышления пронизывала все части средневековой фи­лософской теории: онтологию (от греч. онтос - сущее) - уче­ние о бытии, антропологию (от греч. антропос - человек) - учение о человеке, гносеологию - учение о познании, провиден­циализм (от лат. провиденция - провидение) и эсхатологию (от греч. эсхатос - последний, конечный) - учение об историчес­ком развитии.

В области онтологии теоцентризм раскрывается через прин­цип креационизма (от лат. креацио - сотворение), в антрополо­гии - через принцип антропологизма, в гносеологии - через при­нцип богоуподобления, в философии истории - через принцип про­виденциализма и эсхатологизма. Остановимся кратко на этих ос­новных моментах христианского мировоззрения.

КРЕАЦИОНИЗМ. Согласно христианскому вероучению, Бог соз­дал мир из "ничего", сотворил его актом своей воли, благодаря своему могуществу. Христиане трактуют Бога как абсолютное творческое начало. Ему приписывали все атрибуты, которыми дре­внегреческие философы наделяли бытие: Он вечен, неизменен, самотождествен, ни от чего другого не зависит и является ис­точником всего сущего.

АНТРОПОЦЕНТРИЗМ. В контексте религиозного мировоззрения - это совокупность взглядов, утверждающих исключительную роль человека среди творений Бога. По христианскому вероуче­нию, Бог сотворил человека не вместе со всеми существами, а в специально для него выделенный, шестой, день. Христианские философы, в соответствии с Библией, подчеркивают особое по­ложение человека в мире. Если все другие материальные систе­мы и живые организмы - лишь просто творения, то человек -венец творения. Более того, он - существо, господствующее на земле.

Высокий статус человеческого бытия определяется библей­ской формулой: "Человек - образ и подобие Бога". Но "подобие" не означает копию. Ясно же, что человеку нельзя приписывать ни всемогущество, ни бесконечность, ни безначальность. Боже­ственные качества человека, подсказывают христианские богос­ловы, - это разум и воля.

Свобода воли позволяет человеку выбирать добро и зло. Первые люди - Адам и Ева - сделали этот выбор неудачно. Они выбрали зло и тем самым совершили грехопадение. Отныне при­рода человека оказалась испорченной, на нее постоянно воздей­ствует грехопадение. Причем, своими силами человек не спосо­бен преодолеть своих греховных наклонностей. Ему постоянно необходима божественная помощь, действие божественной благо­дати (сипы). Соотношение человеческой природы и благодати является центральной темой христианской антропологии.

ПРОВИДЕНЦИАЛИЗМ - религиозная интерпретация истории как осуществления божественного плана, промысла божия. Этот бо­жий промысел спасительно направляет историю на достижение царства божия и недоступен человеческому пониманию. Истори­ческий процесс при таком подходе предстает как раскрытие богочеловеческих отношений. Он характеризуется, с одной сторо­ны, упадком, регрессом, вызванным грехопадением и отчуждени­ем человека от Бога, а, с другой стороны, восхождением чело­века к Богу. Основная миссия истории понимается как спаситель­ная, искупительная, исправительная, испытательная и назида­тельная. Провиденциализм неразрывно связан с ЭСХАТОЛОГИЕЙ - религиозным учением о конце света, смысле и завершении земной истории, конечных судьбах человека (индивидуальная эсхатология) и человечества (универсальная эсхатология). История из­ображается как процесс, направляемый Богом к заранее предоп­ределяемой цели - царству Эсхатона ("царству божию"). У хри­стианских мыслителей "царство божие" представляет собой мир истинного, прекрасного и совершенного, в котором человек по­лностью соединится с Богом. Достижение "царства божия" - это конечная цель и смысл человеческого существования.

Апокалипсические (в данном случае - пророческие) симп­томы скорого конца являются источником страха перед земными страданиями и посмертным наказанием. Он принуждает христиан мириться с несчастьями и несправедливостью, толкает к покая­нию и питает религиозное рвение.

И, наконец, процесс познания как БОГОУПОДОБЛЕНИЕ. Пос­кольку в христианском мировоззрении цель и смысл познания задаются потребностью "спасения души", постольку конечной це­лью познавательных усилий человека признается не знание объ­ективного мира, а обретение человеком своего первоначального "догреховного" облика: "образа и подобия Бога".

В "догреховном" состоянии, по описаниям христианских фи­лософов, человек жил не сам по себе, а по-божески, находился в единстве с Богом, был сопричастен сверхъестественному. Су­щность же грехопадения, по их мнению, как раз и состоит в том, что человек отдалился от Бога, захотел жить по своим принципам и нормам, пожелал стать равным Богу.

Обретение человеком вновь божественного образа и подобия предполагает отказ человека от своих претензий, от своей субъ­ективности, от своего "Я". Богоуподобление есть ничто иное как самоотречение человека, полный переход его в подчинение Богу.

Формой же такого перехода является вера. Христианские фи­лософы рассматривают ее как особую, сверхъестественную, поз­навательно-мировоззренческую позицию субъекта. Согласно их учению, вера является формой единения человека с Богом, кана­лом, через который Бог в качестве мистической силы-благодати воздействует на его познавательные способности, оздоровляет, оплодотворяет и совершенствует их. Божественная благодать в христианской гносеологии выступает главным движущим началом и регулятором познавательной деятельности.

Мистика и схоластика - два метода средневекового философствования

В средневековой философии наблюдались два мето­да философствования: мистический и схоластический. Мистичес­кий наиболее характерен для патристики (от лат. патрес - от­цы, подразумевается - отцы церкви) - ранней христианской фи­лософии (I-VII) вв.), схоластический (от лат. схола - школа) характеризовал второй период христианской философии (VIII-XV вв.).

В основе МИСТИЦИЗМА (от греч. мистикос - таинственный) лежало учение о божественном проникновении в человеческое по­знание. Это учение берет свое начало в философской системе крупнейшего представителя средневековой патристики АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА (354-430). По его мнению, ни человеческая душа, ни веши сами по себе не содержат света. Они светятся отраженным светом. Все видимо, все реально только через Бога. Бог - это солнце, которое само невидимо, но делает все остальное види­мым.

Не учением человеческим, утверждал Августин, а внутрен­ним светом, а также силой высочайшей любви мог Христос обра­тить людей к спасительной вере. Религиозная вера, согласно его воззрениям, не предполагает обязательного понимания тех или иных положений религии. Она не требует никаких доказатель­ных аргументов. Надо просто верить.

Вместе с тем Августин отчетливо осознавал ту важную роль, которую играло рациональное познание. Поэтому он не отрицал необходимость усиления веры доказательствами разума, ратовал за внутреннюю связь веры и разума. Послушный религии разум и подкрепленная разумными доводами вера - таков идеал августиновской апологетики (от греч. апологеомай - защищаю, подразу­мевается защита христианского вероучения). Однако представлен­ная Августином теория о Гармонии веры и разума исключала ка­кую-либо возможность поставить веру в зависимость от разума. Решающую роль в его системе, без всякого сомнения, играло от­кровение (в представлении верующих открытие божеством сверхъ­естественным способом - знамение, видение и др. - своей воли или каких-либо божественных истин).

Наряду с мистицизмом, огромным влиянием в средневековой философии пользовалась СХОЛАСТИКА - философия, приспособлен­ная для обучения народных масс основам христианского мировоз­зрения. Она сформировалась в период абсолютного господства христианской идеологии во всех сферах общественной жизни За­падной Европы. и являлась наследницей традиций христианской апологетики, прежде всего философии Августина. Ее представи­тели стремились создать стройную систему христианского миро­воззрения. В ней наличествовала иерархия сфер бытия, на вер­шине которой располагалась церковь. Одним из самых характер­ных признаков схоластического метода философствования являл­ся авториторизм. Схоластов, в частности, не волновало происхождение тех или иных положений, которыми они оперировали. Для них главным было одобрение этих положений авторитетом це­ркви.

В период расцвета схоластики (XI-XII вв.) на авансцену идейной борьбы вышла светская культура. Церковь со временем перестала быть абсолютным носителем образования и образован­ности. В этих условиях зародилось свободомыслие. Оно склады­валось как движение за десакрализацию (от лат. сакрум - священный) определенных сфер жизнедеятельности человека, за при­знание их автономии по отношению к религии и церкви.

Свое наивысшее выражение идеология средневекового свобо­домыслия нашла в ТЕОРИИ ДВУХ ИСТИН или "ДВОЙСТВЕННОЙ ИСТИНЫ". Эта теория переносила проблему соотношения веры и разума в область взаимоотношений теологии и философии. Суть ее своди­лась к учению о разделении философских и богословских истин, согласно которому истинное в философии может быть ложным в теологии и наоборот. Другими словами, это была попытка утвер­дить независимость науки и философии от теологии, признать их равноправное существование.

Руководство церкви всполошилось и обязало католических теологов найти средства противодействия влиянию свободомыс­лия, учитывая при этом возросший авторитет науки и философии. Наилучшим образом, с точки зрения церкви, поставленную задачу решил ФОМА АКВИНСКИЙ (1225-1274). Не случайно вскоре после смерти философа его учение католицизм признал в качестве офи­циального.

Краеугольным камнем всей громадной философско-теологиче­ской системы Фомы являлась НОВАЯ, в сравнении с Августином, ВЕРСИЯ ТЕОРИИ О ГАРМОНИИ ВЕРЫ И РАЗУМА. Он провозгласил, что вера не должна противоречить разуму. Разум и вера направлены к познанию одной и той же истины - Бога, но делают это по-своему. Разум опирается на науку и философию, вера - на теологию. Возможность гармонии веры и разума базируется на том факте, что Бог открывается человеку двумя путями: естественным - че­рез сотворенный мир - и сверхъестественным - через откровение.

Проведя границу между разумом и верой, Фома отделил на­уку и философию от теологии и тем самым обосновал их относи­тельную самостоятельность. Но такая обособленность, по его мнению, отнюдь не означала полного отделения веры от знания и знания от веры. Фома не признавал теорию "двух истин". Со­гласно его учению, в науке и философии не может быть призна­но истинным то, что с точки зрения теологии является ложным. В случае конфликта между ними приоритет отдавался истинам от­кровения, превосходящим любые рациональные доказательства.

Фома, таким образом, признавал ценность научного звания, рациональных доказательств, но в то же время сохранял конт­роль теологии над наукой и философией. Теология, по его утве­рждению, исходит из Бога и нисходит к его творениям. Филосо­фия же восходит к Богу от его творений, т.е., как и теология своим особым путем ведет к знанию Бога и, следовательно, до­полняет теологию. Знания Бога, даваемые философией, косвенны и относительны, знания же Бога, даваемые теологией, абсолют­ны.

Тенденции средневековой схоластики: реализм и номинализм

Многие характерные особенности средневековой философии прояви­лись в наблюдавшейся в течение нескольких веков борьбе реализ­ма и номинализма.

"Реализм" в его средневековом понимании не имеет ничего общего с современным значением этого термина. ПОД РЕАЛИЗМОМ ПОДРАЗУМЕВАЛОСЬ УЧЕНИЕ, СОГЛАСНО КОТОРОМУ ПОДЛИННОЙ РЕАЛЬНО­СТЬЮ ОБЛАДАЮТ ТОЛЬКО ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ ИЛИ УНИВЕРСАЛИИ, а не еди­ничные предметы, существующие в эмпирическом мире. Универса­лии, по мнению реалистов, существуют до вещей, представляя со­бой мысли, идеи в божественном разуме. И только благодаря это­му человеческий разум в состоянии познавать сущность вещей, ибо эта сущность и есть не что иное, как всеобщее понятие. Поэтому ясно, что для реалистов, например, для Ансельма Кентерберийского (1033-1109), познание возможно лишь с помощью разума, так как лишь разум способен постигать общее.

Противоположное направление носило название НОМИНАЛИЗМА. Термин "номинализм" происходит от латинского слова "номен", что значит "имя". Согласно номиналистам, общие понятия - толь­ко имена. Они не обладают никаким самостоятельным существова­нием вне и помимо единичных вещей и образуются нашим умом пу­тем абстрагирования признаков, общих для целого ряда эмпири­ческих вещей и явлений. Так, например, мы получаем понятие "человек", когда отвлекаемся от индивидуальных особенностей от­дельных людей и оставляем только то, что является общим для них всех. А поскольку все люди суть живые существа, обладаю­щие разумом, то, стало быть, в понятие человека входят имен­но эти признаки: человек есть живое существо, наделенное ра­зумом. Таким образом, согласно учению номиналистов, универ­салии существуют не до, а после вещей.

Крайние номиналисты, к которым принадлежал, например, Иоанн Росцелин (ок.1050 - ок.1120), даже доказывали, что общие понятия суть не более чем звуки человеческого голоса; реаль­но лишь единичное, а общее - только иллюзия, не существующая даже в человеческом уме.

В споре средневекового номинализма и реализма намечаются тенденции борьбы материализма и идеализма. Однако в этот пе­риод не было "чистого" материализма и "чистого" идеализма. Но­минализм был идеализмом, но содержал материалистическую тен­денцию, ибо исходил из реальности чувственного мира. Он под­рывал схоластику изнутри, разрушал "единство" науки и веры, готовил почву для отделения философии от теологии, а также для нового "естествознания.

6. Английская философия

XVII

века.

XVII век в Западной Европе характеризуется интенсивным развитием буржуазных отношений в обществе. Потребности капиталистического производства коренным образом изменили отношение людей к науке, к це­лям и значению человеческого познания. Если во времена средневековья главные усилия человеческих умов были направлены на обоснование су­ществования Бога и доказательства величия его творения, то в век нарож­дающегося капиталистического производства наука и ее инструмент — разум рассматривается как полезные инструменты созидания и преобра­зования мира.

Родоначальником нового подхода к науке является знаменитый ан­глийский политический деятель и философ Фрэнсис Бэкон (1561 —1626). Бэкон дал философское обоснова­ние нового взгляда на цель и предназначение науки, разработал основные принципы индуктивного метода исследования. Бэконовский афоризм «Знание — сила» в течение трех веков является символом науки.

Наука, по мнению Бэкона, не может служить только целям обосно­вания Бога, а также быть знанием ради знания. Конечная цель науки — изобретения и открытия. Цель же изобретений и открытий — человечес­кая польза: удовлетворение потребностей и улучшение жизни людей, повышение потенциала ее энергии, умножение власти человека над при­родой. Но наука, по Бэкону, в современном виде не способна решать пози­тивные задачи, необходимо перестроить здание науки. Для этого, по его мнению, следует проделать два вида работ: критическую и позитивную.

Критическая, разрушающая часть философской системы Бэко­на направлена на выявление причин человеческих заблуждений и на выработку рекомендаций по их преодолению. Здесь можно выделить два основных направления: учение об идолах
или призраках и крити­ку схоластического метода познания.

Главным препятствием на пути познания природы Бэкон счи­тал засоренность сознания людей так называемыми идолами
— ис­каженными образами действительности, ложными представления­ми и понятиями. Он различал четыре вида идолов, с которыми чело­вечеству следует бороться: 1) идолы рода; 2) идолы пещеры; 3) идолы рынка; 4) идолы театра.

Идолами рода
Бэкон считал ложные представления о мире, кото­рые присущи всему человеческому роду и являются результатом огра­ниченности человеческого ума и органов чувств.
Эта ограниченность чаще всего проявляется в антропоморфизации вещей, то есть наделе­нии природных явлений человеческими характеристиками, примеши-вание к естественной природе своей собственной человеческой приро­ды. Чтобы уменьшить вред, наносимый познанию идолами рода, людям необходимо сопоставлять показания органов чувств с предметами ок­ружающего мира и тем самым проверять их
правильность.

Идолами пещеры
Бэкон называл искаженные представления о действительности, связанные с субъективностью восприятия ок­ружающего мира.
У каждого человека, считает Бэкон, есть своя пе­щера, свой субъективный внутренний мир, что накладывает отпеча­ток на все его суждения о вещах и процессах действительности. Не­способность человека выйти за пределы своей субъективности и есть причина данного вида заблуждений.

К идолам рынка или площади
Бэкон относит ложные пред­ставления людей, порожденные неправильным употреблением слов.
Люди в одни и те же слова часто вкладывают различный смысл, и это ведет к пустым бесплодным спорам из-за слов, увлечении словопре­ниями, что в, конечном счете, отвлекает людей от изучения явлений природы и правильного их понимания. Идолами рынка или площади Бэкон их называет потому, что в средневековых городах и во времена Бэкона схоластические словопрения по поводу таких проблем как, например, сколько чертей может разместиться на конце иглы, проис­ходили в местах скопления людей — рынках и площадях.

В категорию идолов театра
Бэкон включает ложные представ­ления о мире, некритически заимствованные людьми из различных философских систем.
Каждая философская система, по Бэкону, это сыгранная перед людьми драма или комедия. Сколько было создано в истории философских систем, столько было поставлено и сыграно драм и комедий, изображающих вымышленные, искусственные ми­ры.
Люди же эти постановки воспринимали «за чистую монету», ссы­лались на них в рассуждениях, брали их
идеи в качестве руководя­щих правил для своей жизни.

Идолы рода и пещеры относятся к естественным свойствам индивида, и их преодоление возможно на пути самообразования и самовоспитания. Идолы рынка и театра приобретены умом. Они яв­ляются следствием господства над человеком прошлого опыта: авто­ритета церкви, мыслителей и т. д. Поэтому борьба с ними должна проходить через преобразования общественного сознания.

В связи с этим важное место в философской системе Бэкона за­нимает критика господствующей в средние века схоластической фи­лософии,
которую он считал главным препятствием на пути изучения природы. Бэкон говорил, что схоластическая философия плодотворна на словах, но бесплодна в делах и не дала миру ничего, кроме споров и препирательств. Коренной порок схоластики Бэкон усматривал в ее абстрактности, выразившейся, по его мнению, в сосредоточенности всей мыслительной деятельности на силлогизмах, на выведении из общих положений соответствующих частных следствий. Бэкон дока­зывал, что пользуясь только силлогизмами, нельзя достичь подлинно­го познания вещей и законов природы. Схоластической теории силло­гизма, как основной формы познания, Бэкон противопоставил индук­тивный метод (особенности которого мы рассмотрим немного позже).

Для того, чтобы оторвать философию от бесплодных богослов­ских споров и дать философии возможность самостоятельного раз­вития, Бэкон выдвинул теорию двойственной истины.
В этой теории он проводил строгое разграничение предмета, функций и способов познания в теологии и философии. Теология изучает Бога — бог-опо­знание. Ее функция — обоснование и защита религиозного вероуче­ния. Предмет философии — природа; цель философии — изучение законов природы, разработка метода познания природы. Поэтому методы у них различны: теология опирается на сверхъестественное откровение — авторитет Священного Писания и церкви, а филосо­фия — на совпадение мысли с действительностью, на истину.

учение бэкона о методе эмпиризма и основные правила индуктивного метода

Центральная часть философии Бэкона — учение о
методе. Метод для Бэкона имеет глубокое практическое и социальное значение. Он — величайшая преобразующая сила, поскольку правильно ориен­тирует теоретическую и практическую деятельность человека, мак­симально поднимает ее эффективность. Указывая кратчайший путь к познанию, к новым открытиям и изобретениям, метод увеличивает власть человека над силами природы, содействует человеческому счастью.

Бэкон был родоначальником английского эмпиризма.
Его ме­тод основывался на признании ведущей роли в познании опыта.
По­знание, по Бэкону, является ничем иным, как изображением внеш­него мира в сознании человека. Оно начинается с чувственных позна­ний, с восприятий внешнего мира, но последние, в свою очередь, нуждаются в экспериментальной проверке, в подтверждении и до­полнении. «Непосредственному восприятию чувства самому по себе, писал он, мы не придаем много значения, но проводим дело к тому, чтобы чувство судило только об опыте, а опыт о самом предмете» «Самое лучшее из дока­зательств есть опыт, если он коренится в эксперименте» —
продолжает он ту же мысль.

Но Бэкон не был сторонником крайнего эмпиризма. Об этом свидетельствует проведенноеим разграничение опыта на опыт пло­доносный и опыт светоносный.
Он придает большое значение плодо­носным опытам, практической пользе исследования. «Среди указан­ных им (то есть опытом) признаков нет более верного и заслуживаю­щего внимания, чем принесенные плоды. Ибо плоды и практические изобретения суть как бы поручителем и свидетелем истинности фи­лософии» , — пишет он в «Новом Органоне».
Бэкон не абсолютизирует роль практической пользы. В связи с этим он указывает на важность светоносных опытов, непосредственных теоретических исследова­ний в целях более глубокого познания предмета. «Развитию науки, — пишет Бэкон, — способствуют только те опыты, которые сами по себе не приносят пользы, но содействуют открытию причин и аксиом. Сле­дует заботиться о большом запасе данных опытов».

Опыты, по Бэкону, должны ставиться по определенному мето­ду. Таким методом в философии Бэкона выступает индукция.
Бэкон учил, что индукция — это необходимая для наук, опирающаяся на по­казания органов чувств, единственно истинная форма доказательст­ва и метод познания природы. Если в дедукции порядок движения мысли об общего к частному, то в индукции — от частного к общему.

Предложенный Бэконом метод, предусматривает последова­тельное прохождение пяти этапов исследования, каждый из кото­рых фиксируется в соответствующей таблице. Таким образом, весь объем эмпирического индуктивного исследования, по Бэкону, вклю­чает в себя пять таблиц. Среди них: 1). Таблица присутствия (пере­числение всех случаев встречающегося явления); 2). Таблица откло­нения или отсутствия (сюда заносятся все случаи отсутствия того или иного признака, показателя в представленных предметах);

3). Таблица сравнения или степеней (сопоставление увеличения или уменьшения данного признака в одном и том же предмете); 4). Табли­ца отбрасывания (исключение отдельных случаев, которые не встречаются в данном явлении, не типично для него); 5). Таблица «сбора плодов» (формирование вывода на основе того общего, что имеется во всех таблицах).

Бэкон иллюстрирует действенность индуктивного метода на примере анализа тепла. Но этот метод применим ко всему эмпириче­скому научному исследованию, и с тех пор конкретные науки, прежде всего, науки, опирающиеся на непосредственные эмпирические исследования, широко используют метод, разработанный Ф.Бэконом.

Английская философия
XVII
в.

Уже говорилось о том, что философия Бэкона прок­ладывала путь новому пониманию науки и что она в значительной мере способствовала восприятию нового естественнонаучного мышления, в частности в Англии. Одним из видных представителей английской фило­софской мысли является Томас Гоббс.
Он родился в 1588 г., когда произошло победное столкновение Анг­лии с Испанией и был потоплен испанский флот, так называемая Великая армада. И последующие годы жизни Гоббса были наполнены динамичными полити­ческими событиями. Гоббс является современником начальных »
высших стадий развития Английской революции. Политическая жизнь того времени во мно­гом повлияла на его философское мышление.

После завершения университетского образования, которое состояло в изучении теологии и античной философии, Гоббс попадает в образованную аристок­ратическую среду '. Как воспитатель в семье графов он несколько раз посещает Европейский континент, в частности Францию, Италию и Швейцарию. Наиболь­шее значение для формирования его философских и научных взглядов имел третий, и наиболее продолжи­тельный, визит на континент в 1631—1637 гг. В это время Гоббс не только познакомился с наиболее выда­ющимися работами европейских философов и ученых, но и установил личные контакты с видными учеными того времени (П. Гассенди и Галилеем). Вскоре после своего возвращения в Англию он становится свидете­лем первых взрывов революционных событий. Обост­ряющиеся общественные противоречия, вполне естест­венно, ориентируют его на социальную и политическую проблематику. В 1640 г. он издает первую работу, посвященную этим вопросам,— «Элементы законов», в которой выступает как решительный защитник монархии.

Изменение политической ситуации принуждает его к тому, что в начале 40-х годов он эмигрирует во Францию, где издает работу, посвященную философско-политической проблематике,— «О гражданине» (1642). Несмотря на то что Гоббс по своим воззрениям был приверженцем монархии и более десяти лет провел в эмиграции во Франции, он никогда не участвовал в политических акциях, организованных роялистскими эмигрантскими кругами, среди которых было много его близких друзей. Его отношение к роялистской эмигра­ции изменилось, однако, после издания «Левиафана» (1651). И хотя в этой работе он отстаивает свои убеж­дения о полезности сильной централизованной власти, в ней можно встретить и критические заметки по отношению к наиболее реакционным представителям роялистской эмиграции, в частности к духовенству. Здесь можно встретить и идеи о возможности примире­ния с последствиями революционных событий в Англии. Это приводит к тому, что от Гоббса отворачивается подавляющее большинство роялистской эмиграции. Поэтому он возвращается в Англию, где интенсивно занимается разработкой отдельных частей своей фило­софской системы. Последовательно выходят его рабо­ты «О теле» (1655), «О человеке» (1658), которые органически дополняют трактат «О гражданине». Эта трилогия составляет цельный и систематический обзор философских, социальных и политических воззрений Гоббса. Она представляет вершину его мысли вообще.

В последние годы своей жизни, в годы реставрации королевской власти в Англии, Гоббс живет в отдале­нии, а его труды игнорируются. Умер он в 1679 г., а в 1682 г. его наиболее известный труд «Левиафан» был публично сожжен в Оксфордском университете.

И хотя Гоббс во многом, в частности в области познания, близко подходит к сенсуализму Бэкона, в своих философских воззрениях он опирается и на европейскую континентальную мысль, прежде всего на рационализм Декарта. В первой части своей рабо­ты «О теле» он даже характеризует философию как «рациональное познание»2
. Рациональное познание в понимании Гоббса опирается на чувственный опыт (ощущения он полагает основным источником позна­ния). Однако он не останавливается лишь на конста­тации фактов, но видит смысл познания в рациональ­ном выяснении причин.

Признание «рационального» метода является ре­зультатом успехов механистического естествознания как на континенте, так и в Англии. Гоббс однозначно подчеркивает, что философия должна опираться на разум как на твердую основу. Научной истины, согласно ему, не могут достичь ни теология (основываю­щаяся на откровении), ни те науки, которые основаны лишь на констатации фактов или совокупности эмпи­рических познаний (здесь Гоббс имеет в виду прежде всего общественные науки). Лишь научная философия постигает действительную истину. Так Гоббс преодоле­вает теорию двойственности истины (познание, опи­рающееся на веру, не может дать действительную ис­тину). Понятие истины у Гоббса в определенном смы­сле является и более последовательным, чем у Бэко­на. Истину он считает свойством наших суждений о вещах, а ни в коем случае не тем, что принадлежит самим, объектам (и может быть познано чувствами), и не тем, что опирается на откровение, или врожден­ную интуицию.

В рассуждениях о «первой философии» Гоббс под­черкивает первичность существования «телес» (т. е. материи). Однако в отличие от Декарта, который отождествлял материю с распространенностью (us ех-tensa), отстаивает взгляд, что распространенность «не само тело», а лишь свойство материи. Такими свой­ствами (Гоббс использует термин «акциденция») яв­ляются движение, покой, цвет и ряд других. В отличие от них распространенность тесно связана с телом;

тело (материя) без нее немыслимо. Распространенность как свойство имеет иной характер, чем остальные свойства, которые могут изменяться. Так понимаемые свойства являются затем объективным источником ощущений. Различение Гоббсом характера «распрост­раненности» и остальных свойств тел повлияло и на мышление Д. Локка. Как отмечал К. Маркс, у Гоббса «чувственность теряет свои яркие краски и превраща­ется в абстрактную чувственность геометра. Физиче­ское
движение приносится в жертву механическому
или математическому
движению...».

Материалистическая ориентация Гоббса проявляет­ся и в критическом анализе онтологического доказа­тельства бытия божия. Из последовательного отрица­ния врожденных идей логически вытекает и факт, что человек не может иметь врожденной идеи бога — бо­жественной субстанции (Декарт).

Наибольшее значение имеют, однако, социально-политические взгляды Гоббса. Они содержатся в за­ключительной работе его философской системы «О гражданине» и в трактате «Левиафан».

Источником, влияющим на формирование воззре­ний Гоббса на общество, было, в частности, револю­ционное развитие в Англии того времени. Гоббс стре­мился систематизировать эти воззрения и изложить их в соответствии со своими требованиями к научной философии.

Исходной точкой его рассуждений об общественном устройстве и государстве является «естественное со­стояние людей». Это естественное состояние характе­ризуется у него «естественной склонностью людей вре­дить себе взаимно, которую выводят они из своих страстей, но главное, из тщеславного самолюбия, пра­ва всех на все». Это не является причиной факта, «что естественным состоянием людей, раньше чем они вступили в общество, была лишь война, и не простая, но война всех против всех». В этой войне, по Гоббсу, не может быть победителей. Она выражает ситуацию, в которой каждому угрожают все. Выход из нее Гоббс видит в образовании общества. Но так как общество может покоиться лишь на согласии интере­сов, а это «согласие между людьми основано лишь на соглашении, а оно искусственно», то необходимо, чтобы «кроме договоров было еще нечто иное, что со­глашение усилило бы и надолго упрочило. Этим явля­ется общественная власть, держащая в узде и направ­ляющая все действия людей к общественному благу». Единственным путем, ведущим к созданию такой вла­сти, Гоббс считает передачу всей «власти и силы» единственному человеку или группе людей. Такая «общественная власть» должна опираться на добро­вольное отречение от права владеть самим собой. «Отрекаюсь от своего права владеть собой и отдаю это право такому-то мужу или такому-то собранию мужей, если ты также отдаешь им свое право и так же, как я, уполномочишь их на все и признаёшь их действия своими. Когда же так станется, называют множество, таким образом объединенное в одну осо­бую общность, общину, государство, по-латыни civi-tas. Так родился этот великий Левиафан...» Так по­нимает Гоббс возникновение государства. Государство ставит на место законов природы законы общества. Этим оно, собственно, ограничивает естественные пра­ва (договор, на основе которого возникает государ­ство) гражданским правом. Гражданские права явля­ются не чем иным, как естественными правами, перенесенными на государство. А так как
естественные права (а это значит права человека в естественном состоянии) были неограниченны, неограниченны и права государства, и обязательность гражданских законов.

Гоббс является сторонником сильной абсолютист­ской государственной власти, так как он считает, что только она способна устранить все остатки «естествен­ного состояния» и все споры и беспорядки. Требова­ние крепкой и сильной государственной власти (опи­рающейся на разум) объективно соответствовало и интересам формирующейся буржуазии.

По отношению к носителю верховной государствен­ной власти (суверену) Гоббс различает три вида го­сударства: «первый, когда власть у собрания и когда каждый гражданин имеет право голосовать, слывет демократией; второй, когда власть у собрания, где не все, но лишь некоторая часть имеет голос, назы­ваем ее аристократией; третий, когда верховная власть остается только у одного, именуется монархией»9
. Из этих форм государства наилучшей Гоббс считает монархию. Правитель-суверен, опирающийся на разум, должен заботиться о духовном и материальном воз­вышении подданных, он должен заботиться и о раз­витии экономики, и о поднятии уровня морали. В этом ему помогают законы, их обязательность гарантиру­ется государственной властью.

Социально-политические воззрения Гоббса являют­ся не только концептуализацией его политических сим­патий, но и попыткой найти естественное объяснение обществу и государству в духе механистического есте­ствознания его времени. По своим взглядам на госу­дарство, общество и право он принадлежит к пред­ставителям теории договора в объяснении возникно­вения государства и естественных правовых концеп­ций.

Гегель в «Истории философии» говорит в адрес Гоббса, «что его воззрения поверхностны и эмпирич­ны, но доводы и тезисы к ним оригинальны, так как взяты они из естественных потребностей».

Гоббс (и все последующие представители теории общественного договора), естественно, не предпола­гает, что и развитие, и процесс возникновения обще­ства проходили согласно теории договора. Договор, по Гоббсу, является договором лишь фиктивным, а действительное (эмпирическое) развитие происходило совсем иным образом.

:
И хотя концепция общества у Гоббса, как она из­ложена в «Левиафане» и в «О гражданине», может на первый взгляд показаться недемократической, на самом деле содержит глубокий демократический акцент. В этой связи следует подчеркнуть, в частности, его понимание суверенитета гражданина (несмотря на то, что гражданин на основе договора от него отказы­вается). Следующая выразительная демократическая черта концепции Гоббса заключается в его понимании общественного договора как естественного равенства всех людей, которое является исходным принципом договорных отношений.

В свое время воззрения Гоббса на государство и общество были весьма прогрессивными и повлияли на большинство буржуазных мыслителей XVII и XVIII столетий. От его теории договора и возникновения государства дорога ведет к «общественному договору» Руссо. Как подчеркнули классики марксизма-лени­низма, у Гоббса, одного из первых, воззрения на госу­дарство и общество опираются на разум и опыт, а не на теологию.

Джон
Локк родился в 1632 г. в Рингтоне. После успешной учебы, которую он начал в вестминстерской школе и продолжил в Оксфордском университете, ста­новится учителем греческого языка и риторики. Уже в ходе учебы он проявляет исключительный интерес к, современному естествознанию и, в частности, к сов­ременной философии, главным образом к системам Бэкона и Декарта. В 1664—1665 гг. он впервые по­сещает Европейский континент как секретарь англий­ского посла при бранденбургском дворе. Его дипло­матическая миссия длилась недолго. После возвраще­ния в Англию он опять погружается в изучение фило­софии и естествознания. Через несколько лет он на­чинает принимать участие в политической жизни. Локк становится секретарем лорда-канцлера Эшли. Вместе с ним он в 1682 г. находит убежище в Голландии. В Англию возвращается уже после так называемой славной революции 1688 г. Политический компромисс между буржуазией и дворянством, который был осно­вой этой революции, нашел свое отражение, идейное и теоретическое, в его творчестве. Энгельс
говорил, что «Локк был в религии, как и в политике, сыном классового компромисса 1688 г.

После «славной революции» выходят основные философские и политические труды Локка. Его главный философский трактат — «Опыт о человеческом разуме» (1690), в котором он дает системное изложе­ние своих гносеологических и онтологических воззре­ний.

Среди политических работ Локка основополагаю­щей являются «Два трактата об управлении государством», где он обосновывает свое понимание общест­венного устройства. Значительную роль сыграли и
его.
«Письма о терпимости», которые были непосредствен­ной реакцией на политическую ситуацию в Англии.

После «славной революции» Локк получает воз­можность активно участвовать в политической жизни. Однако он
предпочитает уединенную жизнь, которая давала ему возможность отдавать максимум своих сил исследованиям. Умер он в 1704 г.

Джон Локк — представитель эмпирической линии в
английской философии, которая начинается с Бэкона и к которой можно причислить и Т. Гоббса. Главное внимание он уделяет проблематике познания. Уже в первой части его «Опыта о человеческом разуме» встре­чается идея, суть которой состоит в том, что предпо­сылкой исследования всех разнообразнейших проблем является изучение способностей нашего собственного' познания, т. е. выяснение того, что оно может достичь, каковы его границы, а также каким образом оно полу­чает знания о внешнем мире.

И хотя философские идеи и принципы Локка, оче­видно, проецировались на его работы, посвященные общественной проблематике, между этими двумя тема­тическими областями нет такой тесной взаимосвязи, как, например, в творчестве Гоббса, где она образует как содержательную, так и в конце концов формаль­ную единую систему. Социально-политические воззре­ния Ловка находятся под влиянием его способа мыш­ления. т. е. метода ведения заключений, который рас­сматривается им в «Опыте о человеческом разуме».

Для философских и гносеологических воззрений Локка характерным является подчеркивание чувствен­но постигаемой эмпирии. Гегель <который, естественно. такой способ философствования оценивал не слишком высоко) подчеркивал, что «Локк указал на то, что общее, и мышление вообще, покоится на чувственно воспринимаемом сущем, и указал, что общее и истину мы получаем из опыта» .
В признании приоритета чувственного яознання Локк близок эмпиризму Бэкона.

Сенсуализм в области теории познания у него весь­ма тесно связан с методологическим эмпиризмом. Он не исключает в целом роль разума (как иногда упрощенно представляется), но признает за ним в «достижении истины» еще меньше простора, чем Т. Гоббс. В сущ­ности роль разума он ограничивает лишь, говоря ны­нешними терминами, простыми эмпирическими сужде­ниями. В этом
отражается тот факт, что
индуктивный метод Бэкона имел на него более сильное
влияние, чем на Гоббса.

Философию Локка можно характеризовать как уче­ние. которое прямо направлено против рационализма Декарта (и не
только против Декарта, но и во многом против систем Спинозы и Лейбница). Локк отрицает существование «врожденных идей», которые играли та­кую важную роль в теории познания Декарта, и кои-
цепцию «врожденных принципов» Лейбница, которые представляли собственно некую естественную потенцию понимания идей.

Человеческая мысль (душа), согласно Локку. ли­шена всяких врожденных идей, понятий, принципов либо еще чего-нибудь подобного. Он считает душу чи­стым листом
бумаги (tabularasa). Лишь опыт (посред­ством чувственного познания) этот чистый лист запол­няет письменами.

Аргументы, которые Локк выдвигает против теория врожденных идей, являются, как отмечает Гегель, эмпи­рическими. Это, однако, ничего не меняет относи­тельно того, что именно критика Локком «врожденных идей» сыграла весьма положительную роль в критике гносеологических корней идеализма.

Локк понимает опыт прежде всего как воздействие предметов окружающего мира на нас, наши чувствеивые органы. Поэтому для него ощущение является основой всякого познания. Однако в соответствии с одним из своих основных тезисов о необходимости изучения способностей и границ человеческого позна­ния он обращает внимание и на исследование собст­венно процесса познания, на деятельность мысли (души). Опыт, который мы приобретаем при этом, он опреде­ляет как «внутренний» в отличие от опыта, обретенного при посредстве восприятия чувственного мира. Идеи, возникшие на основе внешнего опыта (т. е. опосредо­ванные чувственными восприятиями), он называет чув­ственными (sensations); идеи, которые берут свое про­исхождение, из внутреннего опыта, он определяет как возникшие «рефлексии». Однако опыт — как внешний, так и внутренний — непосредственно ведет лишь к воз­никновению простых (simple) идей. Для того, чтобы наша мысль (душа) получила общие идеи, необходимо размышление. Размышление не является, однако, сущ­ностью души (мысли), но лишь ее свойством (поэтому «cogito» Декарта не может, по Локку, никогда быть первичным, исходной достоверностью).

Размышление, в понимании Локка, является про­цессом, в котором из простых (элементарных) идей (полученных на основе внешнего и внутреннего опыта) возникают новые идеи, которые не могут появиться непосредственно на основе чувств или рефлексии. Сюда относятся такие общие понятия, как пространство, время и т. д. (представление о пространстве, например, мы получаем на основе чувственного восприятия рас­стояния, размеров отдельных тел; представление о вре­мени мы выводим из последовательности событий и т д.).

Подобным образом возникает, по Локку, и понятие субстанции. Проще говоря, субстанция — сложная идея, которая возникает на основе часто воспринимаемых совокупностей таких простых идей, как тяжесть, фор­ма, цвет и т. д. Если соединение, совокупность про­стых идей (полученных из внешнего опыта) повторя­ется, возникает представление о чем-то, что является носителем этих идей.

Весьма важный элемент воззрений Локка представ­ляют его идеи о первичных и вторичных качествах. Как первичные, так и вторичные качества относятся к идеям, полученным на основе внешнего опыта. Идеи первич­ных качеств возникают благодаря воздействию на наши органы чувств свойств, принадлежащих объектам внеш­него мира. Локк причисляет к ним пространственные свойства, массу, движение и т. д. Он считает их, говоря нынешними терминами, объективно существующими Возникновение вторичных качеств в определяющей сте­пени связано со спецификой наших органов чувств. Локк относит к ним запах, цвет, вкус и т. д. Эти свойства являются тем, что существует лишь «для нашего сознания» 14
. В этих рассуждениях Локка отражается уровень тогдашнего научного знания. Тогда уже было известно, что звуки возникают благодаря колебаниям воздуха, были выработаны волновая и корпускулярная теории света. Из этого вытекает, что цвет, запах и вкус присущи лишь человеческому чувственному восприя­тию.

Теория первичных и вторичных качеств проециру­ется и на проблему «номинальных» и «реальных» сущ­ностей. Наше понятие золота, а именно желтый цвет, блеск, твердость, вес, ковкость, является лишь номи­нальной сущностью золота, т. е. перечислением призна­ков, которых достаточно, чтобы отличить золото от других металлов и других веществ вообще. Люди, од­нако, как правило, это понятие проецируют на сами вещи и придают им значение видовой сущности, внут­реннего характера или определенного «вида» вещей или существ. «Номинальным» сущностям противостоят «ре­альные» сущности, т. е. действительная структура ве­щей, состоящая из частичек, недоступных нашему вос­приятию. Эти «реальные» сущности вещей мы не знаем. однако наивно за них принимаем «номинальные» сущ­ности. Скептицизм, который проявляется в этой теории Локка, также соответствует состоянию тогдашнего познания.

Учение о «номинальных» и «реальных» сущностях обращено также и против того, чтобы классификации вещей, животных и растений по видовым и родовым понятиям считать отражением реальных различий меж­ду ними. По Локку, реально существует лишь индиви­дуальное. Понятие видов и родов возникает потому, что индивидуальные вещи могут быть сходными, в какой-то мере подобными, и, когда мы подводим их под опреде­ленное понятие, оно приобретает тем самым общее значение. Смысл этой операции состоит в потребности классифицировать и обобщать, а не в том. чтобы по­знавать общую сущность.

Из того, что было сказано, видно, что Локк— при­верженец, эмпиризма и сенсуализма, но, несмотря на
это, в рассуждениях о достоверности нашего познания он различает две ступени: бесспорное и правдоподобное знание. Бесспорное знание является продуктом мыш­ления — размышления. Оно не может быть получено лишь на основе непосредственного внешнего опыта. Напротив, правдоподобное знание является продуктом непосредственного (эмпирического) опыта. Такое по­знание (Локк обозначает его также термином «мне­ние») еще не прошло через сито мыслительной дея­тельности — размышления.

В бесспорном знании (knowledge) он различает три
ступени. Первую он определяет как спекулятивную, или непосредственную (интуитивную), опирающуюся, как правило, на мышление, основа которого — в обобщении внутреннего опыта. Вторую он определяет как демон­стративное, или доказательное, знание, опирающееся на мышление, основой которого является обобщение идей, возникающих на основе внешнего опыта. Третью ступень он определяет как чувственное, т. е. опираю­щееся на идеи, прямо постигаемые чувствами. Послед­няя ступень имеет, по Локку, наиболее низкую цен­ность. Его концепция познания направлена против схо­ластики, в ней проявляется тенденция объяснения мира
на основе естественных процессов. В этой связи Локк признает возможность постижения внешнего мира при помощи этой третьей ступени познания, но отвергает принятие ее в качестве основы достоверного знания. Следует напомнить, что основой демонстративного и спекулятивного познания в сущности выступает опи­рающийся на чувства, или рефлексию, опыт 15
.

В области общественно-научных представлений Локк является защитником конституционной монархии. Как и в области теории познания, где он весьма резко поле­мизирует с Декартом, так и в области общественно-научной он решительно отвергает концепцию абсолю­тизма Гоббса. В своих взглядах Локк исходит из есте­ственного состояния общества. Но это естественное состояние не является «войной всех против всех», как у Гоббса. Наоборот, это «состояние равенства, в ко­тором вся власть и правомочность является взаимной, один имеет не больше, чем другой» 16
. «Это состояние свободы, но это не состояние произвола. Хотя человек в этом состоянии имеет неконтролируемую свободу делать с собой и со своим имуществом все, что угодно, он, однако, не имеет свободы погубить себя самого или какое-либо существо». Ограничивает свободу че­ловека естественный закон, который гласит, что «никто не имеет права ограничивать другого в его жизни, здо­ровье, свободе либо имуществе» 18
. Свобода человека, таким образом, не абсолютна. Поэтому и власть пра вителя, полученная им на основе «договора» путем от­речения подданных от «естественных прав», не может быть абсолютной. Всегда, по крайней мере, она огра­ничена именно тем, что является содержанием естест­венного закона. Естественный закон Локка выражает основные интересы и потребности класса, от имени ко­торого он выступал,— прогрессивной в то время бур­жуазии: равенство, личную свободу и свободу предпри­нимательства. Значительной составной частью рассуж­дений Локка об упорядочении общества являются идеи о разделении власти. Они изложены, в частности, в его работе «Два трактата об управлении государством», где он различает власть «законодательную», «исполнитель­ную» и «федеративную». Его обоснование разделения «законодательной» и «исполнительной» власти во мно­гом повлияло на идеологов французской предреволю­ционной буржуазии.

7. Немецкая классическая философия.

Для Европы, европейской культуры и европейского сознания XIX век - классический. Таковым он стал и для истории европей­ской философии. Первая половина века прошла под знаменем твор­чества классиков немецкого идеализма, последователей, но и критиков Канта: И. Фихте, Ф. Шеллинга и Г. Гегеля.

ИОГАНН ГОТЛИБ ФИХТЕ (1762-1814) - субъективный идеалист. Он ставил перед собой задачу преодолеть кантовский дуализм "ве­щей в себе" и явлений. Исходным пунктом его философии является тезис об автономности "Я". "Я" утверждает себя в качестве тако­вого в акте самосознания. "Я" есть - это самоочевидное сужде­ние. Но, в отличие от Декарта, самоочевидность "Я" у Фихте осно­вывается не на акте мышления, а на волевом усилии, действии. "Я" есть волевое, действующее существо.

Стремясь преодолеть дуализм Канта, Фихте отказался от кантовской "вещи в себе", отождествил мышление и бытие. Кантовский трансцендентальный субъект у него превратился в абсолютное на­чало всего существующего, в абсолютное "Я", из деятельности которого, по Фихте, объяснялся весь окружающий человека мир -"не - Я". Тем самым предметная сфера человека оказывалась про­дуктом его деятельности. В конечном счете "Я" осваивал "не - Я", достигал тождества с самим собой. Совпадение индивидуального и абсолютного "Я" - идеал всего движения и развития общества. Од­нако полное достижение этого идеала невозможно. Оно привело бы к прекращению деятельности, которая, по Фихте, абсолютна. Поэ­тому вся человеческая история - лишь бесконечное приближение к идеалу.

Идеи Фихте развивал его младший современник ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ (1775-1854). Он разработал учение о тожде­стве субъекта и объекта. Абсолютный субъект, связанный у Фихте с индивидуальным "Я", в системе Шеллинга превратился в божест­венное начало мира, абсолютное тождество субъекта и объекта, точку "безразличия" их обоих. Он, таким образом, в своих воз­зрениях занял позицию объективного идеализма. Оставалось решить вопрос, как из этого первоначального тождества вывести все многообразие определений существующего мира. Отвечая на него, Шеллинг их возникновение рассматривал как "творческий акт", который недоступен для разума ж предста­вляет собой интеллектуальную интуицию - синтез сознательной и бессознательной деятельности. Такой интуицией, по Шеллингу, об­ладают только особо одаренные люди, гении. В учении Шеллинга интеллектуальная интуиция, следовательно, являлась высшей фор­мой философского творчества, тем инструментом, на основе кото­рого саморазвертывалось тождество.

ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ ГЕГЕЛЬ (1770-1831) кантовской "ве­щи в себе" противопоставил диалектический принцип - сущность проявляется, явление существенно, отрицал учение Шеллинга об интеллектуальной интуиции. Он утверждал абсолютное главенство рационального, а не бессознательного элемента познания. Его ос­новные труды: "Феноменология духа" (1807), "Наука логики" (1812), "Энциклопедия философских наук" (1817), "Философия права" (1821) и др.

Гегель называл свою философскую систему "абсолютным идеа­лизмом". Он утверждал, что категории - суть объективные формы действительности, в основе которой лежит "мировой разум", "аб­солютная идея" или "мировой дух". "Абсолютная идея", таким об­разом, - это деятельное начало, давшее импульс к возникновению и развитию природного и духовного мира. Деятельность ее заклю­чается в мышлении, цель - в самопознании.

Процесс самопознания "абсолютной идеи", "мирового разума" включает три этапа:

Движение "абсолютной идеи", а, следовательно, и всего пре­дметного мира имеет свое начало и конец, замкнуто в определен­ный круг. У Гегеля получалось, что высшей формой и концом раз­вития "абсолютной идеи", где она осознает самое себя и весь пройденный ею путь и становится "абсолютным духом", является философская система самого Гегеля. Отныне восходящее движение "абсолютной идеи" прекращается и дальнейший процесс движения мыслится только как замкнутый круг, простое повторение ею прой­денного пути.

От системы Гегеля следует строго отграничивать его диалек­тический метод: сама гегелевская система, как мы выяснили, ста­вит предел развитию мышления, а метод требует отказа от границ в развитии. Немецкий мыслитель считал, что невозможно понять явление, не уяснив всего пути, который оно совершило в своем ра­звитии, что развитие происходит не по замкнутому кругу, а посту­пательно, от низших форм к высшим, что в этом процессе действу­ют три закона:

* ЗАКОН ПРЕВРАЩЕНИЯ КОЛИЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В КАЧЕСТВЕН­НЫЕ и КАЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ. Эти взаимопере­ходы он рассматривал как бесконечный процесс;

* ЗАКОН ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ, который вскрывает противоречия как внутренний источник, импульс, побуди­тельную силу всякого самодвижения;

* ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ, который означает не просто уничтожение старого качества новым, а представляет собой единс­тво трех основных моментов: 1) преодоление старого, 2) преемственность в развитии и З) утверждение нового.

Общий вывод (и величайший пафос) гегелевской философии сос­тоят в признании разумности мира: "Все действительное - разумно, все разумное - действительно". Неразумное должно быть преодолено разумом. Перед нами не только рационалистическая, но благодаря своему последовательному рационализму - оптимистическая филосо­фия. В то же время это абсолютный идеализм, поскольку творческой силой он признает лишь мысль, дух, идеальное.

Наряду с идеалистической системой, в философии Гегеля име­лось рациональное зерно - диалектика. Она вошла в сокровищницу мировой мысли, послужила исходным пунктом разработки философии марксизма.

Критика гегельянства "слева" (Л. Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс) и "справа" (Шопенгауер, С. Кьеркегор и Ф. Ницше).

Фило­софия Гегеля оказала огромное, чарующее воздействие на европейское (а затем не только на европейское) сознание. Она отвеча­ла общему умонастроению эпохи. Однако высшая точка развития нередко означает и начало его упадка, наступление кризиса. Так произошло и с гегельянством.

Уже к середине века оно подверглось критике с двух проти­воположных сторон: "слева" - со стороны материализма (Л. Фейербах, К. Маркс и Ф. Энгельс) и "справа" - со стороны идеалистического иррационализма (А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор и Ф. Ницще).

Первым немецким философом, подвергшим развернутой критике систему и метод Гегеля с материалистических позиций, был ЛЮДВИГ АНДРЕАС ФЕЙЕРБАХ (1804-1872). Основные его сочинения: "К критике философии Гегеля" (1839), "Сущность христианства" (1841), "Предварительные тезисы к реформе философии" (1842), "Основные положения философии будущего" (1843).

Критикуя объективный идеализм Гегеля, Фейербах отстаивал материалистический взгляд на природу. Однако его материализм не случайно называют антропологическим. Он природу, в отличие от материалистов XVIII в., рассматривал не как механизм, а ско­рее как организм. В центре его внимания - не отвлеченное поня­тие материи, а ЧЕЛОВЕК как ПСИХОФИЗИЧЕСКОЕ ЕДИНСТВО, единство души и тела, как "...единственный, универсальный и высший пред­мет философии". Человек, по Фейербаху, есть материальный объект и одновременно мыслящий субъект.

Тело в его целостности, утверждал Фейербах, как раз и сос­тавляет сущность человеческого "Я". Духовное начало в человеке не отделяется от телесного, дух и тело - две стороны той реаль­ности, которая называется организмом. Человеческая природа, та­ким образом, толкуется Фейербахом преимущественно биологически. С другими индивидами человек связан не социальными, а только природными узами.

В теории познания Фейербах выступал как сенсуалист, пола­гая, что ощущение составляет единственный источник нашего поз­нания. Критерием истины тех или иных научных суждений он счи­тал согласие с ними большинства людей. "Истинно то, что соот­ветствует сущности рода, - писал Фейербах". - Ложно то, что ему противоречит".

В соответствии с антропологическим принципом Фейербах по-новому интерпретировал само понятие "объект познания". Понятие объекта, по его учению, первоначально формируется в опыте че­ловеческого общения. Поэтому первый объект для всякого челове­ка - это другой человек, "Ты". Именно любовь к другому человеку есть путь к признанию его объективного существования, а тем самым к признанию существования вообще внешних вещей.

Антропологический материализм Фейербаха возник как реак­ция на идеализм, прежде всего на учение Гегеля, в котором го­сподство всеобщего над единичным было доведено до такой степе­ни, что отдельная человеческая личность оказалась исчезающе-ничтожным моментом. Фейербах встал на защиту именно природно-биологического начала в человеке, от которого в значительной мере абстрагировался немецкий идеализм после Канта, но кото­рое от любого индивида неотъемлемо.

Однако сферу общественной жизни Фейербах оставил вне мате­риалистического понимания. В целом его антропологизм не вышел за рамки метафизического материализма. Отвергая гегелевский идеализм, Фейербах не воспринял и его диалектику. Он не понял, что диалектику можно развивать и на неидеалистической основе.

Тем не менее значение Фейербаховской критики идеализма ог­ромно. Учение Фейербаха, несмотря на его односторонность, сыг­рало важную роль в формировании философских взглядов КАРЛА ГЕН­РИХА МАРКСА (1818-1883) и ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА (1820-1895). Ос­новные труды: К. Маркса - "Экономическо-философские рукописи" (1844), "Снятое семейство" (1845), "Тезисы о Фейербахе" (1845), "Немецкая идеология" (1846), "Капитал" (1857-1867) и др.; Ф. Энгельса - "Анти-Дюринг" (1876-1877), "Диалектика природы" (1873-1882), "Происхождение семьи, частной собственности и го­сударства" (1884), "Людвиг Фейербах и конец классической неме­цкой философии" (1886) и др.; К. Маркса и Ф. Энгельса - "Манифест Коммунистической партии" (1848) и др.

В чем же состояла принципиальная новизна основных идей марксизма как одного из многих течений мировой философской мы­сли?

Итак, введение принципа практики в познавательный процесс позволило Марксу и Энгельсу решить вопрос о тождестве мышления и бытия, соединить теоретический и практический разум, постро­ить "Мост", между явлениями и "вещью в себе" и, таким образом, разрешить с материалистических позиций основные проблемы неме­цкой классической философии.

Гегель-Фейербах-Маркс - такова классическая (рационалистическая) линия развития европейской философии XIX в. Ей противо­стоял ИРРАЦИОНАЛИЗМ. Тезису рационалистов о разумности мира иррационалисты (А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор и Ф. Ницше) противопос­тавили - и не без оснований - противоположный: мир неразумен; человеком управляет не разум, а слепая воля, инстинкт, страх и отчаяние.

Первым против Гегеля выступил АРТУР ШОПЕНГАУЭР (1788-1860), наиболее систематически изложивший свои взгляды в большом фило­софском сочинении "Мир как воля и представление" (1819-1844). Основополагающим началом мироздания, по его мнению, является слепая, бессознательная сила - ВОЛЯ К ЖИЗНИ. Она бессмысленна потому, что каждый из нас обречен на смерть, а многие - на ста­рость, болезнь и страдание.

Однако именно воля к жизни забросила нас в чуждый, вражде­бный нам мир, соблазнив обманчивыми, призрачными приманками (первая из них - сексуальное наслаждение, инстинкт продолжения рода). За соблазны надо платить, и человек всю жизнь платит "по векселю", подписанному его отцом в порыве сладострастия. Тут уж не до оптимизма. "Оптимизм, - заключает Шопенгауэр, - самая безжалостная издевка над человечеством".

Из этой ситуации Шопенгауэр предлагает человеку только один выход - погасить в себе волю к жизни.

"Анти-Гегелем" называли современники и другого крупнейше­го мыслителя-иррационалиста первой половины XIX в. - датского философа и теолога СЕРЕНА КЬЕРКЕГОРА (1813-1855), предшествен­ника современного ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМА (от франц. экзистенция - существование).

Теме смерти и страдания, главной в экзистенциализме, дат­ский философ придал особую выразительность и тональность. Он исследовал внутренний, глубинный мир человека, оказавшегося перед лицом смерти в состоянии медленного, мучительного умира­ния (лучше всяких слов об этом говорит весьма красноречивое название его книги - "Страх и трепет" - 1843).

Видимо, совсем не случайно Кьеркегор не воспринимал геге­левский спокойный и рассудительный "объективизм". Несостоятель­ность рационализма он видел в том, что для него истинно только общее, выраженное в понятиях и силлогизмах (от греч. силлогисмос - логическое умозаключение, в котором из двух данных суж­дений - посылок - получается третье - вывод), где единичному почти не находилось места. Но именно в единичном, случайном он видел бесконечную ценность, с ним связывал высшую, т.е. жизнен­ную истину. В подавлении единичного общим Кьеркегор усматривал деградацию и христианской религии, и всей культуры.

В рационализме, в попытке установить господство интеллек­та над жизнью видел регресс общества и ФРИДРИХ НИЦШЕ (1844-1900). Как и Шопенгауэр, он говорил о мировой воле - основе все­го сущего. Но это уже не воля к жизни, а ВОЛЯ К ВЛАСТИ.

Слепая, безотчетная водя к власти утверждает в мире власть сильных над слабыми. Это и есть естественный порядок вещей. Противиться такой власти - и тщетно, и противоестественно.

Свою философию Ницше рассматривал как переоценку ценностей. Подобная переоценка прежде всего касалась идеологии и морали христианства, которые философ отвергал как идеологию и мораль "рабов". Сам Ницше, безусловно, считал себя аристократом, любил и ценил все аристократическое.

В своих многочисленных книгах ("Веселая наука" - 1882, "Так говорил 3аратустра" - 1883-84 и др.) Ницше варьировал одну мысль: превозносил до небес жизненный инстинкт, аристократическую культуру и "дионисейское" (выражающее буйство жизни) искусство и также решительно отвергал науку, мораль, рациональное позна­ние. Словом, все, что, по его мнению, омертвляет и ослабляет жизненный порыв, искажает его первозданную сущность.

Своим антиподом Ницше считал Сократа, называя его "теоре­тическим человеком", союзниками - древних и новых мифотворцев, которые поиску отвлеченной истины предпочли пусть и обманчивую, но пьянящую, желанную иллюзию. Ибо все, что стремится к жизни, не может обойтись без иллюзий. Справедливость при этом совсем не нужна, так как жизнь несправедлива по своему существу.

Свое отношение к демократии Ницше высказал так: "К дьяволу массы, а заодно и статистику!"

Культ Ницше - это культ "лучших" и "избранных" (культ "сверхчеловека").

К концу столетия, после революций 1848-49 и 1871 гг., Ев­ропа ненадолго стабилизовалась. В философии это проявилось в снижении общего уровня творчества, в отсутствии новых идей, в распространении эпигонства (неокантианство, неогегельянство и т.д.). То было кажущееся затишье. Приближался XX век - век величайших потрясений, мировых войн и революций.

8. Рационализм и иррационализм.

РАЦИОНАЛИЗМ
(лат. rationalis — разумный). 1 Учение в теории позна­ния,
согласно которому всеобщность и необходимость — логические признаке достоверного знания — не могут быть выведены из опыта и его обобщений; они могут быть почерпнуты только из
самого ума: либо понятий, врож­денных уму (теория врожденных идей, Декарта),
либо из понятий, существу­ющих только в виде задатков, предрасположений ума. Опыт оказывает известное стимулирующее действие на их появление, но характер безуслов­ной всеобщности и безусловной необ­ходимости им сообщают предшествую­щие опыту и от него будто не завися­щие усмотрения ума или априорные формы. В этом смысле рационализм противопо­ложен эмпиризму
Рационализм возник как по­пытка объяснить логические особен­ности истин математики и математи­ческого естествознания. Его предста­вители в 17 в.-~ Декарт, Спиноза, Лейбниц,
в 18 в.— Кант. Фихте. Шел­линг, Гегель.
Ограниченностьрационализма,—
в отрицании опытного происхождения всеобщности и необходимости. Рационализм аб­солютизирует безусловный характер этих логических признаков, не знает диалектики перехода знания от мень­шей всеобщности и необходимости ко все большей и безусловной. Ограни­ченность Р. была преодолена только марксизмом, рассматривающим позна­ние в единстве с практикой (Позна­ние, Теория и практика).
Рационализм имеет мно­госторонние проявления в различных областях знания. В психологии рационализм на первый план выдвигает интеллекту­альные психические функции, сводя, например, волю к разуму (Спиноза); в эти­ке — рациональные мотивы и принци­пы нравственной деятельности; в эсте­тике — рациональный (интеллектуаль­ный) характер творчества. Во всех этих случаях рационализм означает веру в ра­зум, в очевидность разумного усмот­рения, в силу доказательности. В этом смысле рационализм противостоит иррационализ­му. 2.
В богословии рационализм — направление, согласно которому приемлемы только те догматы веры, какие ум считает со­гласными с логикой и с доводами ра­зума.

ИРРАЦИОНАЛИЗМ
(лат irrationalis — неразумный) — это философское учение, настаивающее на ограничен­ности познавательных возможностей разума, мышления и признающее основным родом познания интуицию,
чувство, инстинкт и т.п. Иррационализм считает действи­тельность хаотичной, лишенной зако­номерности, подчиняющейся игре слу­чая, слепой воле Иррационалистические учения, как правило, возникают в переломные эпохи развития общества и выдвигаются обычно не в форме логи­чески стройных систем, а в виде раз­розненных идей, настроений, сформу­лированных в афоризмах Так, ожив­ление иррационализма наступило в конце 19—на­чале 20 в , в период превращения ка­питализма в империализм, когда рух­нули буржуазные либерально-рефор­мистские идеалы, надежды на «улуч­шение» капитализма путем его рационализирования» и использования в этих целях естественнонаучных и тех­нических знаний В этот период появ­ляется ряд иррационалистических уче­ний, и прежде всего «философия жиз­ни»
Позднее, в 30-е гг 20 в . выдвига­ется др разновидность иррационализма — экзистен­циализм.
Иррационалистические мо­тивы четко проявились и во фрейдиз­ме
В целом иррационализм как антинаучное на­правление явился питательной почвой для реакционных фашистских теорий, отвергавших научную мысль в угоду прорицаниям вождя, «фюрера», голо­са «крови и расы» В этике иррационализм — мето­дологический принцип истолкования природы нравственности, характерный для множества буржуазных теорий морали. в настоящее время объединяет ряд школ (экзистенциализм, неопротестан­тизм, «гуманистическая» этика, само­реализации этика
и др ) в особое направление иррационализма в э , существующее на­ряду с этическим формализмом и на­турализмом. Для иррационализма характерно утверждение, что всякая моральная си­туация и положение каждого индивида своеобразны На основе этого делается вывод, что невозможно сформулиро­вать общие принципы морали, тем бо­лее обосновать их с помощью рацио­нального мышления и науки, которые якобы неприменимы к области мора­ли т.к. улавливают в многообразном лишь абстрактно общее Практикуемая в обществе мораль, имеющая целесообразный характер, служащая к-л практи­ческим нуждам, объявляется иррацио-налистами «неподлииной» «Подлин­ная» же нравственность, как и бытие человека в целом, с их точки зрения , не под­дается никаким определениям и обоб­щениям, находится вне законов при­роды и общества, в ней человек утверж­дает себя как абсолютно свободное существо в противовес царству объек­тивной зависимости Эта мораль объ­является «творческой», основанной на личном замысле (или на личном ис­толковании неопределимой воли бога), и считается делом исключительно ин­дивидуальной ответственности каждо­го таким образом , иррационализм приходит к крайне релятивистскому и волюнтаристскому пониманию морали, к отрицанию объективного значения выбора чело­веком нравственной позиции. Хотя от­дельные течения иррационализма критикуют апологетизм, догматизм и утилитаризм буржуазной морали, они вместе с тем — хотят этого или не хотят их представители — способствуют дезори­ентации личности в условиях борьбы двух мировоззрений

ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ –
т.е. не пости­гаемый разумом, мышлением, невыра­зимый в логических понятиях термин иррациональный употребляется для характеристи­ки философских направлений, отри­цающих роль разума в познании

ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ
— философия существования — иррационалистчческое направление в совр. буржуазной философии, возникшее (после 1 миро­вой войны — в Германии, в период 2-й мировой войны — во Франции, пос­ле 2-й мировой войны — в др. странах, в т. ч. и в США) как попытка со­здания нового мировоззрения, отве­чающего взглядам буржуазной интел­лигенции. Идейные истоки Экзистенционализм— филосо­фия жизни, феноменология Гуссерля.
религиозно-мистическое учение Кьерке-гора.
Различают Экзистенционализм религиозный (Мар­сель, Ясперс, Бердяев,
Л. Шестов, М. Бубер) и атеистический (Хайдеггер, Сартр, Камю, С.
Бовуар). В экзистенционализме нашел отражение кризис буржуазного либе­рализма с его поверхностно-оптимисти­ческим миропониманием, с верой в прогрессивное развитие буржуазного общества, который не выдержал испытания бурными событиями 20 в. Экзистенционализм возник как мировоззрение пессимистическое, ста­вившее перед собой вопрос: как жить человеку, потерявшему либерально-прогрессистские иллюзии, перед лицом исторических катастроф? Экзистенционализм — это реак­ция на рационализм эпохи Просвеще­ния и нем. классической философии, а также на кантианско-позитивистскую философию, получившую большое рас­пространение в конце 19—начале 20 в. По мнению экзистенциалистов, осн. черта рационального мышления состо­ит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объек­та. В результате этого вся действи­тельность, в т. ч. и человек, предстает перед рационалистом только как объ­ект научного исследования и практиче­ского манипулирования, в силу чего такой подход носит «неличный», «без­ликий» характер. Экзистенционализм, напротив, должен выступить как противоположность вне личной, «объективной» научной фило­софии. Экзистенционализм, таким образом, противопоставляет философию и науку. Предметом фило­софии, говорит, напр., Хайдеггер, дол­жно стать «бытие», в то время как предмет науки—«сущее». Под «су­щим» подразумевается все, относящее­ся к эмпирическому миру, от которого не­обходимо отличать само бытие. По­следнее постигается не опосредство­ванно (через рассудочное мышление), а лишь непосредственно, откры­ваясь человеку как его собствен­ное бытие, его личное существо­вание, т. е. как экзистенция.
В экзи­стенции как раз и заключена нерас­члененная целостность субъекта и объ­екта, недоступная ни рассудочно-науч­ному, ни спекулятивному мышлению. В обыденной жизни человек не всегда осознает себя как экзистенцию; для этого необходимо, чтобы он оказался в пограничной ситуации,
т. е. перед ли­цом смерти. Обретая себя как экзи­стенцию, человек впервые обретает и свою свободу. Согласно экзистенционализму, свобода со­стоит в том, чтобы человек не высту­пал как вещь, формирующаяся под влиянием естественной или социальной необходимости, а «выбирал» самого себя, формировал себя каждым своим действием и поступком. Тем самым свободный человек несет ответствен­ность за все совершенное им, а не оп­равдывает себя «обстоятельствами». Чувство вины за все совершающееся вокруг него — это чувство свободного человека (Бердяев). В экзистенциали­стской концепции свободы выразился протест против конформизма и приспо­собленчества, характерного для буржу­азного обывателя, который чувствует се­бя винтиком огромной бюрократиче­ской машины, не способным ч.-л. изменить в ходе событий. Отсюда постоянное подчеркивание экзистенционализмом человече­ской ответственности за все, что про­исходит в истории. Однако экзистен­циалистское понятие свободы остается субъективистским; оно трактуется в чисто этическом, а не в социальном плане. Отвергая рациональное позна­ние как не соответствующее тому пред­мету, с к-рым имеет дело философия, Э. выдвигает метод непосредственного, интуитивного постижения реальности, опираясь гл. обр. на Гуссерля (Хайдег­гер, Марсель, Сартр), Дильтея
(Хай­деггер, Ясперс), отчасти на интуити­визм Бергсона.
Мн. экзистенциалисты (Хайдеггер в поздний период своей деятельности. Марсель, Камю и др.) считают, что философия по своему ме­тоду познания стоит гораздо ближе к искусству, чем к науке. Не случайно Э. оказывает такое большое влияние на искусство и литературу Запада, а че­рез них и на умонастроения значитель­ной части буржуазной интеллигенции. Социально-политическая позиция у раз­личных представителей Э. неодина­кова.

ЭКЗИСТЕНЦИЯ
(лат. existentia — существование) — одно из основных понятий экзистенциализма,
означающее способ бытия человеческой личности. Впервые в этом значении термин экзистенция употребляется Кьеркегором.
Согласно экзи­стенциалистам, экзистенция представляет собой то центральное ядро человеческого «Я», благодаря которому это последнее выступает не просто как отдельный эмпирический индивид и не как «мыс­лящий разум», т. е. нечто всеобщее (общечеловеческое), а именно как кон­кретная неповторимая личность. Экзистенция — это не сущность человека, ибо послед­няя означает, согласно теории экзи­стенциалистов (Сартр),
нечто опреде­ленное, заранее данное, а, напротив, «открытая возможность». Одно из
важ­нейших определений экзистенции — ее необъекти-вируемость. Человек может объективировать
свои способности, знания, умения практически — в виде внешних предметов; он может, далее, сделать объектом собственного рассмотрения свои психические акты, свое мышление и т. д., объективируя их теоретически. Единственное, что ускользает от его как практического, так и теоретиче­ского объективирования, а тем самым и от познания и что, таким образом, не под­властно ему,— его экзистенция. Учение об экзистенции на­правлено как против рационалистиче­ского понимания человека, усматрива­ющего сущность последнего в разуме, так и против марксистского его пони­мания как совокупности общественных отношений.

9. Позитивизм и неопозитивизм.

ПОЗИТИВИЗМ
(лат positivus — по­ложительный) — направление философии, объявляющее единственным источником истинного, действительного знания конкретные (эмпирические) науки и отрицающее познавательную ценность философско­го исследования Возникновение позитивизма было своеобразной реакцией на неспо­собность спекулятивной философии
(например, нем классического идеализма) решить философские проблемы, выдви­гавшиеся развитом наук Впадая в др крайность, позитивизм вовсе отверг теоре­тическую спекуляцию, умозрение как средство получения знаний Проблемы, понятия и положения прежней филосо­фии (о бытии, сущностях, причинах и т.п.), которые в силу их высокой аб­страктности не могут быть ни разре­шены, ни проверены посредством опы­та, позитивизм объявил ложными или лишенны­ми смысла. Сам позитивизм претендовал на звание принципиально новой, «немета­физической» («позитивной») филосо­фии, построенной по подобию эмпири­ческих наук и являющейся их методо­логией. Одним из главных принципов этой методологии явился феноменализм:
научные теории и законы были истол­кованы как лишь обобщения эмпири­ческих фактов, в соответствии с чем задачей науки было объявлено чистое описание
фактов, а не объяснение их. Но сам позитивизм не избежал участи преж­ней философии, ибо его собственные главные положения (отрицание умозрения, феноменализм и др.) оказались не поддающимися опытной проверке и, следовательно, «метафизическими». Основателем позитивизма был Конт,
который ввел и термин «позитивизм». Исторически вы­деляют три этапа в развитии позитивизма. Пред­ставители первого этапа

— Конт, Э Литтре, П Лаффит (Франция), Милль, Спен­сер
(Англия) Наряду с проблемами гносеологии (закон трех стадий разви­тия познания — Конт) и логики (Милль) главное место отводилось социологии (пре­образование общества на базе науки — Конт, органическая теория общества —
Спенсер) Возникновение второго эта­па

позитивизма — эмпириокритицизма — относит­ся к 70—90-м г.г. 19 в и связано с име­нами Маха
и Авенариуса,
отказавших­ся даже от формального признания объективно-реальных предметов, которого еще придерживались представители раннего позитивизма. (эмпириокритицизм
– все есть так или иначе организованный опыт. При этом физический мир – это коллективно и социально организованный опыт, а психическое – опыт, организованный индивидуально. Эмпириокритицизм отождествляет общественное бытие с общественным сознанием, защищая идеализм в истории.) В махизме проблемы по­знания истолковывались с позиций крайнего психологизма, переходящего в субъективизм Возникновение и фор­мирование новейшего позитивизма , или неопози­тивизма,
связано с деятельностью Вен­ского кружка (Нейрат, Карнап, Шлик, Франк,
и др ) и берлинского Об-ва эм­пирической философии (Рейхенбах,
Ф Крауз и др ), объединявших в себе многие направления логический атомизм. логический позитивизм, общую семан­тику
(близки к этим направлениям операционализм, прагматизм)
Оси ме­сто на этом третьем этапе

позитивизма занимают философские проблемы языка, символи­ческой логики, структуры научного ис­следования и др. Отвергнув психоло­гизм, представители этого направления позитивизма пошли по линии сближения «логики науки» с математикой, по линии фор­мализации гносеологических проблем

НЕОПОЗИТИВИЗМ —
одно из на­правлений философии 20 в. Современная форма позитивизма
- неопозитивизм ли­шает философию ее предмета, считая, что знание о действительности дается лишь в повседневном или конкретно-научном мышлении, а философия воз­можна только как деятельность по анализу языка, в котором выражаются результаты этих видов мышления (Аналитическая философия).
Философ­ский анализ с точки зрения неопизитивизм не распростра­няется на объективную реальность, он должен ограничиваться лишь «дан­ным», т. е. непосредственным, опытом или языком. Крайние формы неопозитивизма, например, ранний неопозитивизм Венского кружка,
ограничи­вая «данность» индивидуальными пере­живаниями, непосредственно приходят к солипсизму.
Наиболее влиятельной разновидностью Н. явился логический позитивизм.
К общей платформе неопозитивизма примыкали и английские философы-анали­тики, последователи Мура
(Стеббинг, Уисдом и др.). Неопозитивистскими были и философские взгляды ряда представителей логической львовско-варшавской школы
(К. Айдукевич и др.). В 30-х гг. происходит идейное и научно-организационное слияние раз­личных групп и отдельных философов, придерживавшихся неопозитивистских взглядов: австро-нем, логических пози­тивистов Венского кружка (Карнап, Шлик, О.
Нейрат и др.) и берлинского «Общества эмпирической философии» (Рейхенбах,
Гемпель и др.), английских аналитиков, ряда амер. представителей «философии науки» позитивистко-прагматистского направления (Нагель, Маргенау, Моррис, Бриджмен
и др.), упсальской школы в Швеции, мюнстер-ской логической группы (Германия) во
главе с Шольцем и др. С того времени регулярно созывается ряд междуна­родных конгрессов и осуществляется широкая пропаганда идей неопозитивизма в печати, Рекламируя себя в качестве «научного эмпиризма», неопозитивизм оказывает заметное воздействие на различные круги уче­ных, под его влиянием складывается ряд идеалистических концепций в ис­толковании открытий современной науки. В то же время следует отметить положи­тельное значение конкретных резуль­татов исследований по формальной ло­гике и некоторым вопросам методоло­гии науки, достигнутых как самими неопозитивистами, так и учеными, которые не являлись неопозитивистами, но участвовали в организуемыхимиконгрессах, дискуссиях и т. д. С кон­ца 30-х г.г. основным центром неопозитивизма становятся США, где в настоящее время эта фи­лософия представлена прежде всего логическим эмпиризмом.
Специфиче­ской разновидностью англ. Н. являет­ся лингвистическая философия.
В Анг­лии представителями неопозитивизма также яв­ляются Айер
и Поппер.
Современный неопозитивизм пере­живает глубокий идейный кризис, который выражается в неспособности ре­шить коренные философские проблемы, в уходе от них, в перемещении центра тяжести на конкретные логико-методо­логические исследования.

Рассмотрим основные идеи неопозитивизма ( или его еще называют логическим позитивизмом).

1. Отрицание метафизики
как учения о первых принципах философии. Представители Венского кружка отрицали значимость метафизики. Так, Карнап
считал, что она преодолевается наука­ми в результате логического анализа языка. С одной стороны, ло­гические позитивисты опираются на выдвинутое Витгенштейном
понимание философских предложений как бессмысленных, с другой — они продолжают традицию позитивизма XIX в., преж­де всего француза О. Конта
и австрийца Э. Маха.
Позитивизм пре­тендует на звание положительного учения, т.е. науки. Каждая об­ласть действительности изучается определенной наукой; для ме­тафизики не остается поля приложения.

2. Аналитические и синтетические предложения.
Разделения на аналитические и синтетические предложения имело важное значение в неопозитивистском понимании науки. Аналитическое предложение — это такое предложение, истинность которого оп­ределяется его собственным содержанием, чего нет в случае син­тетического предложения. Примеры аналитических предложений:

Неопозитивисты считали, что все предложения науки явля­ются либо аналитическими, либо синтетическими. Аналитичес­кие предложения априорны и логически необходимы, а синтети­ческие — эмпиричны и логически не необходимы. В соответст­вии с этим все науки можно разделить на экспериментальные (физика, химия, психология, история, социология) и неэкспериментальные (логика и математика). Предложения философиинеаналитичны и не синтетичны, они бессмысленны.
Допустим, я рас­сматриваю философское предложение: "Материя первична, созна­ние вторично". Из понятия материи нельзя вывести сознание, по­этому наше предложение не является аналитическим. В то же вре­мя экспериментально я не могу иметь дело с материей как тако-1 вой, а следовательно, наше предложение нельзя проверить эмпи­рическим образом, т.е. оно является синтетическим. Итак, рас­сматриваемое философское предложение бессмысленно.

3. Верифицируемость (проверяемость).
Согласно принципу верификации, научная достоверность синтетических предложений подтверждается в эксперименте. Вслед за Витгенштейном неопо­зитивисты использовали представление об элементарном предло­жении (его называли предложением наблюдения, протокольным предложением), которое проверяется фактами непосредственно. Сложное синтетическое предложение (часто это текст) должно быть сведено к элементарным предложениям, а последние сопоставля­ются с фактами. Допустим, мне надо удостовериться в истинно­сти утверждения: "Все студенты этой группы ростом выше 160 сантиметров". Предложение будет сведено к элементарным предложениям типа "Рост студента выше 160 сантиметров".

На первый взгляд следование принципу верификации гаран­тирует в случае оперирования с синтетическими предложениями достижение достоверного знания. Но, как обнаружили сами нео­позитивисты, процедура верифицируемости не всегда достигает цели. Начнем с того, что сам принцип верифицируемости не мо­жет быть проверен. Невозможно доказать, что любое признающе­еся истинностным синтетическое предложение должно быть про­верено. Принцип верификации нельзя свести и к аналитическим предложениям, ибо в отличие от них он соотносится с экспери­ментом. Выходит, что требование верификации, представляюще­еся столь очевидным, является сугубо умозрительным. А ведь именно от такого рода предложений неопозитивисты желали ос­вободить науку. С принципом верифицируемости неопозитивис­ты попали в сложную ситуацию. Наука представляла бы собой весьма строгое мероприятие, если бы можно было все проверить очевидным и однозначным образом. Но все положения максималь­но общего характера, а таковы теоретические законы, не подда­ются верификации. Вроде бы все люди смертны, но как это про­верить? Не поддаются прямой верификации и гипотезы, т.е. предположительное знание. Выходит, что неопозитивисты при­дали принципу верификации слишком большое значение.

Анализ принципа верификации показывает, что по сути он яв­ляется философским и отнюдь не бессмысленным. А это означа­ет, что неопозитивисты в своем критическом отношении к фило­софии были слишком суровы.

4. Физикализм.
Желание неопозитивистов последовательно ис­пользовать принцип верификации привел их к физикализму. Физикализм — это убеждение в том, что в эмпирических науках все предложения должны в конечном счете сводиться к предло­жениям физики. Почему выдвигается это требование? В силу мне­ния, что все экспериментальные науки имеют один и тот же об­щий базис — физику; в этом смысле экспериментальные науки едины. Это во-первых. Во-втрорых, данные физики всем доступны, т.е.
они интерсубъективны. Следует отметить, что еще никому (присмотритесь, например, к работе психологов, хи
миков, экономистов) не удалось последовательно осуществить программу физикализма.

5. Эмотивизм в этике.
Неопозитивисты считали моральные предложения не поддающимися верификации, и следовательно, ни истинными, ни ложными. Значение их состоит в выражении моральных эмоций (отсюда термин "эмотивизм"). Как утверж­дал британский неопозитивист А.Айер
мораль — это чувство, а не познание; она не может быть обоснована научным образом. В то же время неопозитивисты не отрицают, что можно изучать моральные, политические, эстетические установки, желания, чувства конкретных людей, социальных групп. Этим, среди других, занимаются социологи, психологи, историки. Тем не менее, считали неопозитивисты, идеалы подлинно научного знания i гуманитарным наукам чужды. Спустя годы позиция эмотивистов будет существенно скорректирована, моральные суждения привлекут не меньший интерес, чем предложения естествен­ных наук. Англичанин Р.Хэар
покажет, что этика начинается с предписаний ("делай так", "не делай это", "это хорошо, а это плохо"). Когда предписания даны, в силу вступают законы ло­гики: руководствуясь правилами, можно из одних предложений выводить другие.

Итак, неопозитивизм, или логический позитивизм, существенно прояснил содержание научного знания, вызвал к жизни многие новые проблемы, в том числе и философского порядка. Что касается философского знания, то оно было существенно реаби­литировано уже в работах постпозитивистов.

10. Философия марксизма и ее место в истории общественной мысли.

Марксизм, по словам В. И. Ленина, возник не вне столбовой дороги развития мировой цивилизации. В нем было дано научное решение многих вопросов, которые уже были поставлены передовой мыслью человечества; он стал законным преемником всего лучшего, что было создано классической немецкой философией, английской политической экономией, французским утопическим социа­лизмом. Вместе с тем возникновение марксизма означало качественный скачок в развитии научного знания.

Подлинной революцией было и создание марксистской философии — диалектического и исторического материа­лизма. Обобщив данные общественно-исторической прак­тики и научного познания, марксистская философия открыла наиболее общие законы развития мира, в том числе законы развития человеческого общества.

Марксистская философия — это всеобщий метод по­знания и метод революционного преобразования дейст­вительности. Главная ее особенность состоит в том, что она является духовным оружием пролетариата, теоретико-философским выражением его коренных интересов, сов­падающих с объективными закономерностями историче­ского развития, с требованиями общественного прогресса.

специфика предмета марксистско-ленинской философии

Под предметом науки понимается какая-то часть или сторона объективной действительности, которая изучается данной, и только данной, наукой. Так, физика изучает свойства и законы движения вещества и полей, биоло­гия — жизнь и ее закономерности. Общественные, или социальные, науки изучают общественную жизнь и законы ее развития.

В качестве предмета научного познания может высту­пать не только материальный мир, но и различные формы его отражения в человеческом сознании (например, ис­кусство и литература). И даже сама наука может стать объектом научного изучения (например, специальной науки о науке, или науковедения).

Один и тот же объект может изучаться различными науками, каждая из которых находит в нем специфические стороны или отношения. Например, формальная логика исследует законы и формы правильного мышления, а психология подходит к мышлению как особому виду психической деятельности.

Предмет науки следует отличать от ее содержания. Предмет науки — это объект изучения, существующий независимо от научного познания, а содержание науки — • это отражение данного объекта в виде законов, категорий и других научных положений.

Одна из главных задач любой науки — открытие и формулирование объективных законов и закономерностей, присущих предмету ее изучения. Естественные науки изучают механические, физические, биологические, хи­мические законы, а социальные науки — законы развития различных сторон человеческого общества. Но все это законы частные, или специфические. Хотя сфера их дейст­вия может быть очень широкой, они всегда ограничены определенными рамками и условиями. Например, законы физики, действительные для всех материальных обра­зований, не способны выразить сущность жизни и от­ношения между живыми телами, которые изучаются биологией. В свою очередь с помощью биологических законов нельзя понять сущность общественных отношений.

Наряду с частными законами в мире действуют законы наиболее общие, или универсальные, которые и состав­ляют предмет марксистско-ленинской философии.

Марксистски-ленинская философия — наука о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления.

Основными законами диалектики являются закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и закон от­рицания отрицания. Существуют также наиболее общие законы диалектики, которые однако не принадлежат к числу основных. Теоретическим отражением неосновных законов являются такие парные (соотносительные) ка­тегории материалистической диалектики как необходи­мость и случайность, возможность и действительность, форма и содержание и т. д.

Наиболее общие законы выражают всеобщие, универ­сальные связи, царящие в природе и обществе. Эти же связи в специфической форме проявляются и отражаются в сознании людей, выступая в качестве наиболее общих законов познания, мышления. Каково же соотношение между законами природы и общества, с одной стороны, и законами мышления — с другой? На этот вопрос марксистско-ленинская философия дает четкий ответ: первые являются первичными, существующими вне и независимо от человеческого сознания, вторые непроизводны от первых, являются их отражением.

Такой ответ вытекает из последовательно материали­стического решения основного вопроса философии.
В работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой фило­софии» Ф. Энгельс указывает, что вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе является основным, высшим, великим вопросом философии. В зависимости от того, как отвечают философы на этот вопрос, они разде­ляются на 'два больших лагеря — материалистов и идеа­листов. Философы, которые признают первичным материю, бытие, а вторичным — сознание, мышление, составляют лагерь материализма. Философы же, считающие первич­ным сознание, мышление, а вторичным — материю, об­разуют лагерь идеализма.

Основной вопрос философии имеет и вторую сторону: способно ли человеческое сознание познать объективный мир, быть более или менее правильным его отражением? Диалектический материализм утвердительно отвечает на этот вопрос.

Почему же вопрос об отношении мышления к бытию является основным вопросом всякой философии? Дело в том, что все существующее может быть отнесено либо к материальному, либо к идеальному, объективному или субъективному. От основного вопроса философии и не­обходимости его. решения не может уйти практически ни одна философская система, причем характер этого решения предопределяет характер решения остальных философских проблем, в том числе и вопроса о предмете и задачах философии.

Марксистско-ленинская философия дает подлинно на­учное понимание материи и сознания, вскрывает соотно­шение между ними. Сознание не пассивное отражение бытия, не простая регистрация действительности. Обладая относительной самостоятельностью, сознание выступает как активная сила, которая воздействуетна бытие через общественную практику людей.

марксистско-ленинская философия как научная система

Марксистско-ленинская философия представляет собой научную систему, состоящую из законов, категорий и понятий, которые дают объективно истинное отражение наиболее общих закономерностей развития мира.

Характерная особенность марксистской философии — внутреннее единство, неразрывная связь всех ее частей и сторон. Раскрывая принцип структурного единства марксистской философии. В. И. Ленин писал: «В этой философии марксизма, вылитой из одного куска стали, нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной истины, не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи». Этим марксистская философия отличается от предшест­вующей философии, в которой долгое время (особенно в XVII — XVIII вв.) существовала традиция разделения на обособленные части: онтологию (учение о сущности мира, о бытии как таковом), гносеологию (учение о по­знании), логику (учение о законах и формах правильного мышления) и т. п., причем этим разделам давалось, как правило, идеалистическое и метафизическое толкование,

Единство материализма и диалектики в марксистской философии

Марксистская философия характеризуется прежде всего единством материализма и диалектики. В свое время Ф. Энгельс в полном согласии со взглядами К. Марк­са назвал созданный ими новый вид материализма диалек­тическим. Это название является не случайным, а научно обоснованным, поскольку оно точно выражает основную суть марксистской философии, ее коренное отличие от предшествующей марксизму и современной буржуазной философии.

Объективной основой единства материализма и диа­лектики является неразрывность материи и форм ее существования, материи и законов ее развития. В мире нет ничего, кроме движущейся материи и ее свойств. И если вечное и бесконечное существование материи находит отражение в философском материализма, то безос­тановочное и внутренне противоречивое ее развитие выражается в положениях диалектического метода. Как законы развития материи неотделимы от самой материи, так и диалектика в марксистской философии неотделима от материализма.

Каждый вопрос марксистская философия решает одновременно и материалистически и диалектически. Но хотя материализм и диалектика в рамках марксистской фило­софии неразрывно связаны и не могут существовать друг без друга, было бы неверным говорить о их полном тож­дестве. Как нельзя отождествлять материю и движение, так нельзя отождествлять материализм и диалектику. В зависимости от угла зрения и характера разбираемого вопроса марксистская философия делает акцент либо на материализм, либо на диалектику.

Диалектический материализм как единство диалектики, логики и теории познания

Материалистическая диалек­тика выступает как теория познания и логика марксизма. Принцип единства, совпадения диалектики, логики и теории познания В. И. Ленин считал одним из важнейших в марксистской философии.

Теория познания диалектического материализма есть теория отражения внешнего мира. Она исходит из того, что объективный мир более или менее правильно отра­жается в человеческом сознании. Это признавали и мета­физические материалисты. Однако они понимали познание как процесс механического, зеркального отражения пред­метов в сознании человека, что упрощало действительную картину познания.

На самом же деле познание есть сложный диалекти­ческий процесс взаимодействия познающего субъекта с познаваемым объектом на основе общественно-историче­ской практики, активно преобразующей окружающую действительность. Познание — это активно-действенный процесс творческого проникновения человека в объектив­ный мир.

Марксистско-ленинская философия — и в этом ее новаторский характер — впервые ввела в теорию позна­ния общественно-историческую, чувственно-материальную практику и как основу познания, и как единственно воз­можный критерий истины.

Марксизм не просто применяет диалектику к процессу познания, для него диалектика, как на это неоднократно указывал Ленин, и есть теория познания.

Материалистическая диалектика есть также и логика, но логика не формальная, а диалектическая.

Диалектическая логика потому и называется логикой, что она исследует вопрос о последовательности человече­ского мышления. Для того чтобы мышление было последо­вательным, логичным, необходимо соблюдать законы формальной логики — закон противоречия, закон тож­дества, закон исключенного третьего, закон достаточного основания. Однако формальная логика — это наука не только о формальной правильности мышления. Она является также и методом отыскания новых результатов. Но, будучи методом отыскания новых результатов в об­ласти сравнительно простых, устойчивых отношений, формальная логика не может рассматриваться в качестве общефилософского метода познания. Таковым является материалистическая диалектика. На это прямо указывает в работе «Анти-Дюринг» Энгельс: «Даже формальная логика представляет собой прежде всего метод для оты­скания новых результатов, для перехода от известного к неизвестному; и то же самое, только в гораздо более высоком смысле, представляет собой диалектика, которая к тому же, прорывая узкий горизонт формальной логики, содержит в себе зародыш более широкого мировоззрения»1
.

Теория познания и диалектическая логика — это лишь1
аспекты,, или стороны, одной и той же науки —диалек­тического материализма. Поэтому нельзя сводить диалек­тический материализм только к учению о мышлении и познании — к теории познания и диалектической логике. Единство диалектики, логики и теории познания не означает их абсолютного тождества. Материалистическая диалектика является не только наукой о наиболее общих законах мышления, но также учением о наиболее общих законах развития объективного мира — природы и об­щества.

Наиболее общие законы познания и наиболее общие законы развития объективного мира тождественны по своему содержанию, но различны по форме проявления. Это, по словам Энгельса, «два ряда законов, которые по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе,— а до сих пор большей частью и в человеческой истории — они прокладывают себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажу­щихся случайностей».

То обстоятельство, что наиболее общие законы раз­вития объективного мира и познания тождественны по своему содержанию, служит основанием для единства диалектики, логики и теории познания. Тот факт, что наиболее общие законы познания и мышления имеют специфическую форму своего выражения, служит осно­ванием для относительного различения теории познания и диалектической логики как особых сторон или аспектов единой науки — диалектического материализма.

Исторический материализм как философско-социологическое учение марксизма

Философский материализм основоположниками марксизма был углублен, развит, доведен до конца, распространен на познание человече­ского общества. Таким образом был создан исторический материализм, который является величайшим завоеванием научной мысли.

Диалектический и исторический материализм возникли одновременно как две стороны единой философской науки марксизма, которые не могут существовать друг без друга. При этом диалектический материализм есть обще­философское, а исторический материализм — философско-социологическое учение марксизма.

В рамках единой системы марксистской философии исторический материализм имеет свой относительно са­мостоятельный, специфический предмет исследования. Прежде всего исторический материализм изучает соотношение материи и сознания, т. е. решает основной вопрос философии, но применительно к жизни общества. Исто­рический материализм обосновывает первичность общест­венного бытия и вторичность общественного сознания, а также вскрывает взаимодействие между материальной и духовной сторонами жизни общества. Исторический материализм изучает наиболее общие закономерности развития истории и представляет собой в силу этого метод научного познания и преобразования социальной дейст­вительности. Законы, изучаемые историческим материа­лизмом, выражают специфику общественной жизни как качественно особой и высшей формы движения материи. Это, например, закон об определяющей роли способа производства материальных благ в жизни общества, закон об определяющей роли экономического базиса по отно­шению к надстройке. Наиболее общие, или, как их иногда еще называют, социологические, законы действуют на всех этапах развития человеческого общества.

Предмет исторического материализма включает также и законы, которые действуют лишь в ряде общественно-экономических формаций (закон классовой борьбы, закон социальной революции и др.).

Система законов и категорий исторического материа­лизма воссоздает картину человеческого общества в его главных, существенных чертах, характеризует общество как социальный организм, вскрывает структуру этого организма, функционирование и взаимодействие всех его сторон и элементов.

Исторический материализм подходит к изучению общества диалектико-материалистически, рассматривая общество в состоянии непрерывного изменения, развития, смены устаревших форм социальной жизни новыми. Исторический материализм рас­сматривает не общество вообще, не некую абстрактную модель, годную для всех времен и народов, а конкретно-исторические состояния общества, качественные ступени его развития, называемые общественно-экономическими формациями, которые последовательно и закономерно сменяют друг друга.

Будучи общей теорией исторического развития, исто­рический материализм в то же время является методом исследования, применимым ко всем наукам об обществе. Каждый закон, каждая категория исторического мате­риализма имеет методологическое значение. Не может быть научного подхода к изучению человеческой истории, если историк не будет пользоваться такими категориями исторического материализма, как общественно-экономи­ческая формация, классы, классовая борьба, социальная революция и т. п. Нельзя обойтись без использования категорий исторического материализма в политической экономии, правоведении, во всех других общественных науках. Сам же исторический материализм, обобщая данные других общественных наук и результаты конкрет­ных социологических исследований, развивает и обогащает свое теоретическое содержание.

Марксистская философия о состоянии биологического и социального в человеке. Проблемы человеческого начала

Наиболее развитую и внутренне непротиворечивую концепцию человека развивает марксистская философия. Марксистская философия исходит из предпосылки об уникальности человеческого бытия.
Обоснованию этого положения служит развиваемая в рам­ках этой философской школы концепции антропогенеза, учение о со­четании биологической и социальной сущности человека: теория предметно-практической деятельности как определяющей формы взаимодействия человека с окружающей средой. Рассмотрим же ос­новные положения марксистской антропологии.

С точки зрения марксизма, человек — это предельно общее по­нятие для обозначения субъекта исторической деятельности, позна­ния и общения. Понятие «человек» употребляется для характерис­тики всеобщих, присущих всем людям качеств и способностей.
Таким образом понятие «человек» выражает целостность человече­ского существа, единство самых различных его жизненных функций и проявлений. Используя понятие «человек», марксистская филосо­фия стремится подчеркнуть, что существует такая особая и истори­чески развивающаяся общность, как человеческий род, человечество, которое отличается от всех иных материальных систем только ему присущим способом жизнедеятельности. Благодаря этому способу жизнедеятельности человек на всех этапах исторического развития остается тождествен самому себе, сохраняет определенный онтологический статус.

Марксистская антропология признает природную обусловленность бытия человека. Человек — это часть природы, живое телесное су­щество.
С этой точки зрения его можно охарактеризовать опреде­ленной совокупностью родовидовых признаков. Природно-биологически обусловлено рождение, внутриутробное развитие, про­должительность жизни, способность усваивать определенные виды пищи, передача по наследству определенных задатков и возможнос­тей, пол и другие качества человека. Подобно другим биологическим видам человечество (homosapiens) имеет устойчивые вариации — разновидности. Наиболее крупные из них — расы. Раса —
это набор определенного генотипа, приспособленного к конкретным условиям среды его обитания, который выражается в специфических анато­мических и физиологических признаках.

Природно-биологические основы человека определяют мно­гие стороны его жизнедеятельности. Однако раскрытие сущности человека не может ограничиться характеристикой его как природ-но-биологического существа. Этот признак указывает на общую ос­нову жизнедеятельности человека и всего живого, но не выясняет качественного отличия человека от животного, не раскрывает той специфической основы, которая обусловливает его выход из живот­ного мира и весь процесс его существования и развития. Марксист­ская философия предлагает объяснить специфику человеческого бытия на основе концепции общественно-практической, деятель-постной сущности человека.

С точки зрения этой концепции, человек выделяется из мира жи­вотных благодаря активной производственной деятельности,
благода­ря труду.
Марксисты любят повторять слова американского просвети­теля Д. Франклина «Человек — это животное, способное трудиться».

«Труд создал человека». В этих высказываниях отражена спе­цифическая особенность жизнедеятельность человека. Однако не­обходимо уточнить, в чем состоит особенность человеческого труда, позволившая ему конституироваться в качестве особого существа, речь идет о решении проблемы человеческого начала.

Решение вопроса о человеческом начале означает выяснение специфики человека как качественно новой, по сравнению с живот­ным, сложной открытой системы. При определении границы перехода от животного к человеку чаще всего в марксистской антропологии ее определяют началом изготовления орудий труда.
Однако такая точка зрения нуждается в уточнении. Дело в том, что уже у живот­ных наблюдаются элементы инстинктивной трудовой деятельности, имеют место начальные формы изготовления примитивных орудий труда. Однако следует принять во внимание, что главным моментом здесь является то, что во-первых, эти инстинктивные формы прими­тивной трудовой деятельности используются для обеспечения непо­средственной жизнедеятельности индивида, его детенышей, а во-вторых, — они выступают в качестве вспомогательного средства жи­вотного способа жизнедеятельности. В своей сущности способ жизнедеятельности животного заключается в приспособлении и со­бирательстве, основанных на системе условных и безусловных ре­флексов, инстинктов. Возникновение инстинктивных форм трудо­вой деятельности у животных, безусловно, является предпосылкой для осуществления перехода от животного к человеку, но их
еще нельзя рассматривать в качестве человеческого начала.

Действительным человеческим началом следует считать та­кой уровень развития живого, когда производство орудий труда и инстинктивные формы трудовой деятельности из вспомогательно­го средства животного способа жизнедеятельности постепенно пе­рерастают в специфический способ жизнедеятельности человека. Специфика этого способа заключается в том, что производство ору­дий труда превращается в особую потребность,
без удовлетворений которой становится невозможной сама жизнь. Превращение произ­водства орудий труда в особую, социальную потребность взаимосвя­зано и с превращением животной активности и животной деятельно­сти в трудовую деятельность человека, которая выступает как про­цесс создания самих орудий труда, а также создания сих помощью путем воздействия на природу средств удовлетворения жизненных потребностей человека.

Особенно важно здесь то, что производство орудий труда как средство вспомогательного обеспечения индивидуальной жизне­деятельности животного превращается в средство обеспечения коллективной жизнедеятельности, жизнедеятельности перво­бытной общины. Иными словами, потребность в производстве ору­дий труда и трудовой деятельности становится потребностью пер­вобытной общины как качественно новой целостной системы, в ко­торой жизнедеятельность индивида становится в зависимость от удовлетворения потребностей общины. Таким образом, переход от животного к человеку характеризуется проявлением интегратив-ных процессов, и первобытная община явилась такой интегриро­ванной системой, в которой жизнедеятельность индивидов и об­щины выступают как две взаимосвязанные стороны единого про­цесса. Поэтому нужно подчеркнуть, что переход от животного , к человеку следует рассматривать не в цепи качественных преоб­разований в развитии индивидуальных форм жизнедеятельности, а как переход к новой, более высокой и более совершенной форме жизнедеятельности.

Человеческое начало, следовательно, необходимо усматри­вать в том, что производство орудий труда становится потребностью, удовлетворение которой обусловливает удовлетворение жизненных потребностей людей, что труд становится главным условием бытия человека. Это значит, что специфическим способом жизнедеятель­ности человека является не приспособление и собирательство, а ма­териальное производство, в процессе которого человек, воздейст­вуя на природу, творит мир очеловеченной природы.
В процессе трудовой деятельности человек создает средства для удовлетворе­ния своих жизненных потребностей. Причем под влиянием нового способа жизнедеятельности происходит изменение, очеловечивание самих жизненных потребностей, унаследованных человеком при его выделении из животного мира. Определяющим в системе общест­венных отношений марксизм признает производственные отноше­ния. Но кроме производственных отношений в систему обществен­ных отношений входят отношения между историческими общностями людей (род, племя, народность, нация), брачно-семейные, быта, межличностные, между обществом и личностью.

Итак, человек — это жи­вое, телесное существо, жизнедеятельность которого представляет собой основанный на материальном производстве, осуществляю­щийся в системе общественных отношений, процесс сознательного, целенаправленного, преобразующего воздействия на мир и на са­мого человека для обеспечения его существования, функциониро­вания, развития.

11. Развитие философской мысли в России.

Развитие мировой философии представляет собой единый процесс, закономерности которого определяются ходом истории и связаны с вы­явлением все новых и новых проблем, требующих философского ос­мысления. История философии в этом смысле также обладает су­щественной неоднородностью. Отсюда - необходимость определе­ния специфических черт той или иной национальной философской школы. Особое значение эта проблема имеет для России, потому что ее историческое и культурное развитие всегда отличалось существенной непредсказуемостью, не укладывалось в традицион­ные схемы и образцы: очень часто долгие периоды упадка и за­стоя в ее истории сменялись периодами экономического, полити­ческого и культурного расцвета. Это, безусловно, отражалось и на развитии философии.

Однако с чего начать определение этих особенностей? Начать, очевидно, следует с ответа на вопрос о том, как русская философия соотносится с западной и восточной традициями внут­ри мировой философии. Общий ответ в данном случае очевиден: русская философия, безусловно, вписывается в западную философскую традицию, и все ее развитие связано с активным усвоением и переработкой западной философии (что, конечно не исключает взаимовлияния, взаимообогащения). Восточная философия гораздо меньше, чем западная, непосредственно воздействовала на русс­кую мысль. Ее влияние в основном сводилось к эпизодическому заимствованию отдельных идей. Наиболее охотно русские филосо­фы воспринимали предельный мистицизм некоторых восточных систем, но для них совершенно неприемлемым было отрицание значи­мости личного начала в человеке, его индивидуальности. Только в начале XX в. увлечение восточной культурой сопровождалось формированием философских концепций, всецело ориентированных на восточные мистические системы (Е. Блаватская, Н. Рерих).

Этот общий ответ нас не может удовлетворить. Чтобы по­нять самое главное, мы должны сделать второй шаг: установить серьезные, глубокие различия между традициями западного и русского философствования. Он-то и позволит нам в общем виде сформулировать основные характерные признаки нашей националь­ной философии:

1. Первой и главной особенностью русской философии явля­ется ПРЕИМУЩЕСТВЕННО РЕЛИГИОЗНЫЙ, А ПОДЧАС РЕЛИГИОЗНО-МИСТИ­ЧЕСКИЙ, РЕЛИГИОЗНО-СИМВОЛИЧЕСКИЙ ЕЕ ХАРАКТЕР, т.е. ДЛИТЕЛЬНОЕ ГОСПОДСТВО В НЕЙ РЕЛИГИОЗНЫХ ФОРМ СОЗНАНИЯ, ПОСТОЯННЫЙ ПОИСК СМЫСЛА И ЗНАЧЕНИЯ ХРИСТИАНСКИХ ИДЕЙ ДЛЯ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, ОБЩЕСТВА И КУЛЬТУРЫ. Этому способствовал ряд причин:

Во-первых, ориентация на западную культуру решительно оп­ределилась только с принятием Русью христианства. Поэтому рус­ская философия, в отличие от западноевропейской, не имела до­христианского периода и, следовательно, не могла опереться на культурное наследие античности. Не успев сложиться в языческих формах, она сразу же оказалась в плену богословия.

Во-вторых, христианство на Русь пришло из Византии в его восточном варианте, в форме православия. В этом акте прояви­лось стремление сохранить определенную дистанцию в отношении культурной и религиозной традиций, характерных для западной Европы. Не следует забывать и о том, что в течение нескольких столетий Россию от западноевропейских стран отгораживала ре­лигиозная нетерпимость между западной и восточной церквами. Углублению разносторонних связей с Западом мешали также почти 300-летнее татаро-монгольское иго, его негативные последствия.

В результате русская мысль вплоть до XVII в. развивалась замкнуто, если не считать архаического влияния афонских ( от Афона - "Святой горы" на с.-в. Греции, центра православного монашества) монахов. Даже богословская схоластика в российские духовные учебные заведения проникла только в XVII в., когда За­пад уже располагал полнокровными философскими системами. В России, в отличие от передовых европейских стран, возникнове­ние светской культуры, естествознания и философии, свободной от религии, запоздало на 200-300 лет. Однако религиозные фор­мы сознания давали о себе знать и в последующее за XI-XVII вв. время, во всяком случае на протяжении всего XVIII в.

В-третьих, достаточно позднее внедрение православия на Руси и необычный способ его принятия ("сверху") препятствова­ли однозначному господству христианских идей. В процессе усво­ения они причудливо соединились с глубоко укоренившимися и самобытными языческими верованиями древних славян, те есть существенно модифицировались (это особенно характерно было для неподконтрольных церкви сфер культуры, православие исключало существование других воззрений).

2. Вторая характерная черта русской философии: ПРЕДЕЛЬ­НЫЙ ДУАЛИЗМ, АНТИНОМИЗМ (антиномия - противоречие между двумя взаимоисключающими положениями, одинаково убедительно доказу­емыми логическим путем) В ПОНИМАНИИ МИРА, ЧЕЛОВЕКА И ИСТОРИИ как следствие непреодоленного до конца противостояния язычес­ких и христианских истоков русской культуры. Древнее язычес­кое восхищение природой, привязанность к текучему материально­му бытию соединились с христианским ощущением реальности ино­го, высшего мира, с желанием немедленного и непосредственного единения с ним. Видимо, этим объясняются противоположные уст­ремления в русском духовном характере: любование природным миром, предельно чуткое отношение к нему и одновременно "проз­рение" высшей, божественной реальности, определяющей подлинное в человеке и его жизни.

Нечто подобное наблюдалось и в понимании человека. Русс­кий человек, с одной стороны, непосредственно принадлежит вре­менному, материальному бытию, с другой, столь же непосредствен­но, интимно связан с Богом, т.е. укоренен в вечном, духовном бытии.

Эта же черта характеризует и восприятие истории в русской философии. История в ней осознается не только в ее эмпиричес­ком, зримом воплощении как процесс всестороннего общественного развития, но и в ее мистическом, божественном измерении как реализация некоего божественного замысла.

Причем, осознание противоречий, укорененных в мире, чело­веке и истории, не приводит к их разрешению или хотя бы к сглаживанию, а только более остро выявляет трагизм человечес­кого существования. Противоречие в русской философии, следова­тельно, воспринимается как абсолютное, не способное к гармоническому разрешению, "снятию". Такова особенность ее диалектики.

3. В качестве третьей отличительной черты русской филосо­фии необходимо отметить СПЕЦИФИКУ САМОГО СТИЛЯ ФИЛОСОФСТВОВА­НИЯ. в западной философии с XVII в. господствующим стал чисто рационалистический, "научный" метод изложения, достигший апо­феоза у представителей немецкой классической философии. В рус­ской философии рационалистический метод никогда не был основ­ным, более того, для многих мыслителей он представлялся лож­ным, не дающим возможности дойти до сути главных философских проблем. В ней, в соответствии с русским духовным характером, ведущим оказался эмоционально-образный, художественный стиль философствования, отдающий предпочтение ярким художественным образам и аналогиям, интуитивным прозрениям, а не строгим ло­гическим рассуждениям. Даже у тех крупных русских философов, которые вполне укладывались в классическую рационалистическую традицию, логичность и рациональная последовательность всегда естественно сочеталась с художественной образностью и апелля­цией к интуиции, выходящей за пределы возможного для рациона­льного мышления. Это особенно характерно для В. С. Соловьева и его философских наследников - Н.Бердяева, С.Франка, И. Ильина, П. Флоренского и др.

4. Из третьей вытекает еще одна, четвертая, особенность русской философии: она являлась ФИЛОСОФИЕЙ ЖИЗНИ в полном смы­сле этого слова. Философия, отрешенная от жизни и замкнутая в умозрительных конструкциях, в России не могла рассчитывать на успех. Поэтому именно в России - раньше, чем где бы то ни было, - она сознательно подчинялась решению встававших перед обществом насущных задач. Конечно, наклонности к умозритель­ным спекуляциям, общефилософским проблемам имели место, но да­леко не в таком виде и не в таком масштабе, как это было, нап­ример, в Германии. Ей больше присуща некая социальность: общин­ное сознание, соборность, софийность ("слово-мудрость-дело", что предполагает постановку вполне земных, человеческих вопросов).

5. В XVIII-XIX вв. Россия из-за ее отсталости сохраняла фе­одальные отношения и самодержавный деспотизм, тогда как многие страны Европы установили буржуазные порядки, а некоторые из них - республиканский строй. Затянувшееся господство крепост­ничества и самодержавия вызвало к жизни ОСОБЫЕ ФОРМЫ ИДЕОЛОГИИ, либо незнакомые другим государствам, либо не получившие в них подобного развития: идеология дворянских революционеров, рево­люционный крестьянский демократизм, включая народничество, славянофильство и западничество, толстовство.

6. Сопоставление условий русской жизни с жизнью передовых европейских стран неизбежно породило в нашей философии одну из самых острых проблем общественной мысли - ПРОБЛЕМУ РОССИИ И ЗАПАДА. Она, начиная с конца XVIII в., не сходила со страниц русской печати и волновала умы людей, принадлежавших к самым различным направлениям. Наиболее полно, философски и историко-фактологически, эту тему обосновал Н. А. Бердяев в своем знаме­нитом труде "Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века".

Русская философия самобытна, достаточно оригинальна, плюралистична и актуальна. С XI по XX вв. в ней можно выде­лить ряд периодов, в рамках которых она характеризовалась определенной устойчивостью, известным единообразием:

1. Становление русской философии, постепенное накопле­ние материала для превращения ее в самостоятельную науку. (XI-XVII вв.). Первые опыты ее восходят к древнейшей эпохе и связаны о христианизацией Руси, с обоснованием необходимос­ти включения "русской земли" в общемировой процесс торжества божественного "света" (т.е. Христа, называемого "благодатью" и "истиной") над "тьмой" язычества. Дальше русская философ­ская мысль развивалась в русле нравственно-практических на­ставлений и обоснования особой роли православной Руси в становлении мировой цивилизации (учение монаха псковского Ели­зарова монастыря Филофея о "Москве-третьем Риме").

2. Обособление философии от религии и утверждение ее как теоретической науки (XVIII в.), благодаря научным достиже­ниям М. В. Ломоносова (1711-1765), основателя материалистичес­кой традиции в русской философии, и своеобразному философско­му дарованию Г. В. Сковороды (1722-1794). Не случайно в 1755 году открылся Московский университет, где началось светское преподавание философии, она отделилась от религии.

3. фундаментальная разработка проблем методологии науч­ного и социального преобразования России (с XIX в.). Именно в этот период со всей остротой был поставлен вопрос о "нас­тоящей сути народной" (Ф. М. Достоевский), о русском националь­ном идеале. Своего пика попытка его решения достигла в славя­нофильстве, которое "организовалось" под влиянием историософии П. Я. Чаадаева (1794-1856) и породило сперва религиозное реформаторство, а последнее, в свою очередь, - русское богоиска­тельство, или "духовный ренессанс", конца XIX - начала XX вв.

В конце XIX - начале XX" вв. критика исторического христи­анства, и без того обветшавшего в служении деспотической влас­ти, уже мало кого удовлетворяла. Требовалось новое откровение о человеке, новое религиозное сознание.

В. С. Соловьев - основоположник нового религиозного созна­ния

Основоположником нового религиозного сознания стал круп­нейший русский философ Владимир Сергеевич СОЛОВЬЕВ. Его ста­вили в один ряд с Аврелием Августином, Ф. Шеллингом, сопоста­вляли с А. Шопенгауэром, Ф. Ницше. Он и в самом деле не вписы­вался в какое-то одно течение или направление, синтезируя самые разнородные тенденции мировой философии.

Соловьев попытался создать целостную мировоззренческую систему, которая на основе христианства воедино связала бы запросы религиозной и социальной жизни человека. Причем, в отличие от некоторых своих предшественников и последователей, под христианством он подразумевал не какую-то одну из его конфессий, а их объединение, и его учение характеризуется межконфессиональностью.

Центральная идея философии Соловьева - ИДЕЯ ВСЕЕДИНСТВА. Онтологической основой его выступает божественная Троица (Отец, Сын и Дух Святой) в ее связи со всеми божественными творениями и главное - с человеком. Основной принцип всеедин­ства - "Все едино в Боге". Всеединство - это прежде всего единство творца и творения. Бог у Соловьева не уподобляется человеку, а предстает как "космический разум", как "сверхлич­ное существо", как "особая организующая сила".

"Космический разум", по мнению философа, состоит из мно­жества элементарных сущностей, которые лежат в основе всякого явления или предмета и называются атомами. Атомы своими движе­ниями и колебаниями образуют реальный мир. Сами атомы Соло­вьев трактует как особые истечения Божества, "живые элементар­ные существа" или ИДЕИ, каждая из которых обладает определен­ной силой.

Непосредственным же субъектом всех изменений у русского мыслителя выступает МИРОВАЯ ДУША, которая обладает особой эне­ргией, одухотворяющей все существующее. Однако действует она не самостоятельно, ей нужен божественный импульс. Таким им­пульсом, данным мировой душе от Бога, является ИДЕЯ ВСЕЕДИН­СТВА как определяющая форма всей ее деятельности.

Эта вечная божественная идея в системе Соловьева получи­ла название СОФИИ (греч, софия - мастерство, знание, мудрость) - МУДРОСТИ. В ней София - ключевое понятие. Поэтому учение русского мыслителя носит также название СОФИОЛОГИИ. В нем ми­ровую душу-Софию он рассматривал как связующее звено между творцом и творением, которое придает общность Богу, миру и человечеству.

Механизм сближения Бога, мира и человечества Соловьев раскрывает через концепцию БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА, реальным и совер­шенным воплощением которого выступает Иисус Христос, соединя­ющий в себе два начала - божественное и человеческое. Его образ служит не только идеалом для каждого индивида, но и высшей целью развития всего человечества.

Первичным условием на пути к богочеловечеству является христианское обращение, т.е. принятие христианского вероуче

ния. Природный человек, не просветленный божественной исти­ной, противостоит людям как чуждая и враждебная сила. Христос открыл человеку всеобщие моральные ценности, создал условия для его нравственного совершенствования. Приобщаясь к учению Христа, человек идет по пути своего одухотворения. Это приоб­щение составляет содержание соловьевской историософии.

В гносеологическом аспекте принцип всеединства реализу­ется через концепцию ЦЕЛЬНОГО ЗНАНИЯ. Оно представляет собой неразрывную взаимосвязь трех разновидностей этого знания: эм­пирического (научного), рационального (философского) и мисти­ческого (созерцательно-религиозного). В качестве предпосылки, основополагающего принципа цельное знание предусматривает ВЕ­РУ В СУЩЕСТВОВАНИЕ АБСОЛЮТНОГО НАЧАЛА - БОГА. Цельное знание, по Соловьеву, невозможно получить только эмпирическими и ра­циональными средствами. Эмпирическое знание раскрывает лишь внешнюю сторону явлений, а рациональное - особенности самого мышления. Однако истина или сущее не даны человеку ни в опыте, ни в мышлении. Истина постигается через непосредственное со­зерцание, интуицию. Так Соловьев в своей концепции попытался совместить принцип автономии разума, на котором основан раци­онализм, с принципом богооткровенности христианского вероуче­ния, являющимся базой богословия. Другими словами: русский мыслитель пришел к выводу о необходимости единства науки, фи­лософии и религии. Подобное единство, которое он называл "свободной теософией", позволяло рассматривать мир как завер­шенную систему, обусловленную всеединством или Богом.

"Философия общего дела" Н. Ф. Федорова

В отличие от Соло­вьева и его последователей, рассматривавших мир с точки зре­ния преимущественно общепланетарного единства человечества, в недрах русской философии уже в конце XIX в. начал формиро­ваться иной взгляд на пути развития современной цивилизации. Он выходил за рамки планетарного мышления и призывал взглянуть на судьбы человечества с ПОЗИЦИЙ КОСМИЧЕСКОГО ИЗМЕРЕНИЯ ЕГО БЫТИЯ. Наиболее ярко эту тенденцию представляет русский КОСМИЗМ (Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский, В. В. Вернадский). ЦЕНТ­РАЛЬНАЯ ИДЕЯ КОСМОЦЕНТРИЧЕСКОГО ПОДХОДА - ЕДИНСТВО ЧЕЛОВЕКА С КОСМОСОМ, КОСМИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И КОСМИЧЕСКИЙ МАССШТАБ ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

Особенно рельефно эта идея представлена в "Философии об­щего дела" Николая Федоровича Федорова (1828-1903), который пытался синтезировать два методологических подхода к челове­ку: антропологизм и космизм, объединить судьбы человека и су­дьбы вселенского бытия. Человек в его космическом проекте по­лучил невиданно широкое поле для своей самореализации, стал гарантом сохранения и увековечивания жизни. При этом нравст­венный критерий человеческих деяний он распространил не толь­ко на отношения человека к человеку, но и на всю область от­ношений человека к природе. "Философия общего дела" ориенти­рована и на победу человеческого духа на Земле, и на повсеме­стное, в русле античной традиции, превращение Хаоса в Космос.

Эту идею Федоров обосновал с позиций религиозного миро­воззрения. Однако он не был в плену какой-то узко конфессиальной традиции. Федоров отвергал догматизированную религию, про­поведующую бездеятельность человека, покорность судьбе, смире­ние. У него довольно сильно выражены деистическая и патеистическая тенденции. Бога он понимал не как потустороннюю все­мирную силу, творящую все "из ничего", а как внутренне прису­щий бытию верховный Разум, всеобщую мирообъединяющую Любовь. Несводимый к природе, но и неотделимый от нее, Бог действует через волю и разум людей. Боговоплощение понимается им как очеловечивание, т.е. внесение в природу человеческих начал и чувств. "Слово Божие", по Федорову, - есть сам мир, сама вза­имосвязь всего в этом мире.

Ключевую роль в учении Федорова играла ИДЕЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ СМЕРТИ. Действительным антиподом смерти он считал жизневоссоздание, воскрешение умерших. В отличие от ортодоксальных хри­стианских верований, ВОСКРЕШЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, по его мнению, СО­БЕРЕТСЯ НЕ В ПОТУСТОРОННЕМ МИРЕ, А В ПОСЮСТОРОННЕМ, И НЕ ДУХОВНО, А ФИЗИЧЕСКИ, В ВЕЩЕСТВЕННОМ ВОСКРЕШЕНИИ ДУШИ И ТЕПА, В ИХ ЕДИНСТВЕ. Воскрешение, по Федорову, это не единичный акт, не удел избранных, а призвание и достояние не только всех людей, независимо от их звания и сословной принадлежности, но и всех народов, т.е. общенародное, всемирное дело. Воскрешение не означает ожидания чуда, а предполагает активную человечес­кую деятельность в этом направлении. Следовательно, Человек является не только объектом, но и субъектом воскрешения: одни люди воскрешают других, воскресшие сами могут стать воскреси­телями. Федоровская концепция воскрешения охватывает два аспекта. Первый предполагает оживление в прямом смысле этого слова, пробуждение к подлинной жизни, которая включает в себя способ­ность природы к самовоссозданию; второй - идею "оживления" жи­вых, т.е. раскрытия и использования их творческого потенциала, воодушевление на "общее дело" жизнеутверждения и жизнетворчества. В комплекс идей, охваченных проблемой воскрешения, входит и "санитарный вопрос": экологические мероприятия, направленные на оздоровление Земли, сохранение существующей на ней жизни (устранение заболеваний, эпидемий, голода, старческого одряхления).

Наиболее фантастическая и утопическая часть его философ­ской системы: разработка проекта воскрешения предков, которым предусматривалось выявление и собирание всех атомов и молекул, некогда входивших в состав умерших организмов. Федоров считал, что волны, возникающие в результате вибрации молекул и несущие в себе лучевое изображение предков, созвучно откликнутся в жи­вых существах, родственно связанный с умершими. В итоге прои­зойдет соединение в прахе сродного и отделение чужого. Федоров называл этот процесс теллуро-солярным или теллуро-космическим. Для осуществления проекта он предлагал создать специальные на­учные центры, в состав которых, наряду с физиками, химиками, астрологами, физиологами, археологами, войдут представители науки о бесконечно малых молекулярных движениях.

Эта концепция, по сути дела, отрицала грань между живым и неживым, между душой и телом. Организм он рассматривал как машину, а мысль как разновидность вещества. "Соберите машину, - говорил он, - и сознание возвратится к ней". Поэтому задача полного телесного воскрешения, в конечном счете, сводилась к собиранию всех составных частей организма человека.

Хотя Федоров особо настаивал на буквальном, натуралисти­ческом понимании воскрешения, эта идея не замыкается у него в чисто технические рамки. Она имела космические параметры. Связь между проектами воскрешения и выхода в космос Федоров усматривал в перенаселенности Земли: воскрешенные поколения неизбежно столкнутся с острой нехваткой жилья и продуктов пи­тания. Чтобы выжить, они. должны будут позаботиться о заселе­нии космоса и таким образом обеспечить гармонизацию Вселенной.

Концепцию "общего дела" Федоров не сводил к воскрешению предков. ОБЩЕЕ ДЕЛО - ЭТО ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ВСЕОБЩАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПРИРОДЫ, УПРАВЛЕНИЕ ЕЕ СИЛАМИ. Она, по мнению философа, имеет внутренний и внешний аспекты. Внутренний аспект подразумевал психофизиологическую регуляцию, т.е. управление слепыми сила­ми в человеке. Внешняя регуляция простирается от Земли ко все­му целостному миру - Космосу. Она имеет три ступени: 1)Метеорическую, объектом которой является Земля; 2)Планетарную (солнечная система); 3)Всеобщую космическую (бесконечная Вселенная).

На последней ступени Федоров считал вполне возможным сдви­нуть Землю с постоянной орбиты и отправить ее в космические просторы по сознательно прокладываемому курсу, т.е. превратить нашу планету в космический корабль - "Земноход".

С развитием регуляции вся природа, по мнению Федорова, станет сферой человеческого обитания, объектом разума и труда, единой космохозяйственной системой. Человек, выйдя за земные пределы, объединит все миры Вселенной и превратит "Земноход" в "Планетоход".

Конечно, современному человеку предложенный русским мыс­лителем путь выхода из глобальных проблем кажется весьма фан­тастическим, утопичным. Однако общий пафос федоровской филосо­фии "общего дела", его страстное желание восстановить нарушен­ное единство мироздания, распавшуюся связь времен, ценность человеческой души, преодолеть разрыв между человеком и природой, поднять ее стихийное развитие на уровень управляемой эволюции, оживить умерших и пробудить интерес к подлинной жизни погрузи­вшихся в духовную спячку живых представляется весьма плодотво­рным и требует глубокого, всестороннего осмысления уже с уче­том реалий современной цивилизации.

12. Философские категории, их сущность и происхождение.

КАТЕГОРИИ
(греч. kategoria — ука­зание, свидетельство) в философии — основные понятия, отражающие наиболее общие и существенные свойства, сто­роны, отношения явлений действитель­ности и познания. Категории образовались в процессе исторического развития по­знания на основе общественной прак­тики. Они позволяют человеку глубоко познавать окружающий его мир. Про­цесс познания объекта не простой ме­ханический акт отражений действительности в сознании человека, а слож­ный процесс перехода от чувственных данных к абстракции, от единичного к общему и т. д. Одной из самых суще­ственных черт абстрактного мышления является образование понятий категории. Ис­токи учения о категории уходят в далекое прошлое. В учении вайшешики,
напр., говорилось о категории субстанции, качества, действия и т. д. Большую заслугу в разработке философских К. имел Ари­стотель.
Он насчитывал 10 категорий: сущ­ность, качество и другие Категории он рассматри­вал как основные роды бытия и высоко оце­нивал их познавательное знамение. Учение о категориях в новое время развивал Кант,
однако категории у него — априорные формы созерцания и рассудка. Гегель
рассматривал категории в их диалектическом развитии — и в этом состоит огромная ценность его логики,— но в его системе они идеальные сущности, ступеньки развития абсолютной идеи, которая тво­рит действительный пир. В современной идеа­листической, особенно неопозитивист­ской философии, категории или игнорируются, или рассматриваются как чисто субъ­ективная и «удобная» форма упорядо­чения человеческого опыта. Другие идеа­листы (Н Гартман, неотомизм, экзи­стенциализм
и т.д.) относят категории к чи­сто духовным трансцендентным сущ­ностям. Диалектический материализм придает большое значение категориям как формам отражения бытия и опорным пунк­там познания. Основные категории диалектического материализма: материя, движение, время и пространство, качество и ко­личество, противоречие, причинность, необходимость и случайность, содержа­ние и форма, возможность и действи­тельность
и т. д. Эти категории находятся в определенной связи между собой и представляют систему, в которой они не просто расположены произвольно друг подле друга, а выводятся одна из др. соответственно объективным законам реальности и развития познания (Ко­ординация и субординация категорий).
Основным принципом построения системы категорий является единство исторического и ло­гического
развитие познания от явле­ния к сущности, от внешнего к внут­реннему, от абстрактного к конкрет­ному, от простого к сложному. Категории мар­ксистской философии, как и любой др. науки, не составляют замкнутой, не­изменной системы. В связи с разви­тием объективной действительности и прогрессом научного знания обогаща­ются число и содержание научных категорий. Система категорий все более приближается к полному и всестороннему отражению объективного мира. Выражая сущест­венные связи развивающейся действи­тельности, категории должны быть такими же подвижными, гибкими, как и отражаемые ими явления.

Базовые философские категории являются предметом вековых споров: бытие, материя, время, пространство и время.

Бытие
- в самом широком смысле есть всеохватывающая реальность, оно охватывает и материальное, и духовное. Оно есть нечто реально сущее. Категория бытия это одна из самых древних философских категорий, все учения античности содержали ее в качестве центральной. Антитезой бытия является ничто.

Материя
- фундаментальная исходная категория философии, обозначает объективную реальность, единственную субстанцию со всеми ее свойствами, законами строения и функционирования, движения и развития. Материя самодостаточна и не нуждается в том, чтобы ее непременно кто-нибудь осознавал.

Пространство
- означает структуру объекта и материи в целом, протяженность, структурность, сосуществование, взаимодействие и объемность объектов. Оно является формой бытия материи. При характеристике употребляют понятие бесконечность. Пространство является многомерным. Главные проблемы этой категории - кривизна пространства
и взаимосвязь пространства и эфира.

Итак, для того, чтобы определить кривизну пространства:

A) мы должны иметь некоторое опорное евклидово пространство
, по отношению к которому и определяется кривизна;

B) опорное пространство должно иметь физический смысл
и быть связано с какими-либо явлениями материального мира;

C) найденная кривизна пространства не может иметь смысла абсолютной кривизны; она характеризует кривизну одного пространства только по отношению к другому
.

D) остается <элементарный> вопрос: почему мы должны рассматривать криволинейное пространство C
в качестве реального
пространства, а не евклидово пространство E
, несмотря на то, что они равноправно
описывают наше реальное пространство в рамках физических теорий и представлений
? Очевидно, мы никогда не сможем избавиться от евклидова пространства. Оно подобно тени преследует нас. Ньютон был глубоко прав, когда говорил о математическом пространстве
. Математическое пространство обладает протяженностью, изотропией и способно пронизывать все без исключения материальные объекты
. Других свойств математическое пространство не имеет.

Современные материалисты пишут, что физическое
пространство не может быть пустым
или чистым вакуумом
. Однако они иногда совершают ошибку. Например, часть ученых утверждает, что пространство
есть эфир
, который имеет дополнительные
свойства по отношению к свойствам математического
пространства (отождествление пространства и эфира
). Здесь можно согласиться с ними только в одном пункте. Пространство действительно не является пустым
. Оно заполнено различными видами материальной субстанции (эфир
).

К сожалению, они иногда идут дальше. Свойства этой субстанции или эфира
приписываются не материальному эфиру, а самому пространству
. Благодаря такому шагу пространство превращается либо в материю или материальный объект, либо в свойство материального эфира и т.д., или даже наоборот: материя в наших представлениях
(но не на практике!) превращается в функцию геометрии пространства.

Мы полностью разделяем мысль классиков материализма о том, что пространство не есть простое свойство материи; оно есть особая
философская категория, которая отлична от обыденного свойства любого материального объекта или материальной субстанции. Пространство есть условие существования материи
или <коренная форма бытия материи>.

Приведенные рассуждения можно использовать для анализа Общей теории относительности. Эйнштейн, связавший пространство и время с гравитационным полем, совершил гносеологическую ошибку. У него материя превратилась в свойство, определяемое кривизной пространства. Он не понимал, что кривизна пространства есть понятие относительное
, которое может быть определено только по отношению к другому пространству
, служащему эталоном (евклидово пространство). Он неявно использовал евклидово пространство без описания его физической сущности. Эйнштейновская гносеологическая ошибка в Общей теории относительности есть продолжение
другой гносеологической ошибки, рассмотренной нами ранее Общая теория относительности имеет еще один серьезный недостаток. Ее математический формализм не корректен.

Время
- форма бытия материи, характеризуемая такими свойствами изменения и развития систем, как длительность, последовательность смены состояний. Время делят на три категории: прошлое, настоящее, будущее. При характеристике времени употребляют понятие вечность.

Время, как и пространство, есть также коренная форма бытия материи. Можно было бы повторить рассуждения, справедливые для пространства. В теории Ньютона время однородно
, т.е. течет во всех точках Вселенной в одном темпе или ритме. Чтобы обнаружить различие темпа времени в различных точках пространства или же изменение темпа в различные моменты времени в одной точке, мы должны иметь эталонный <отрезок> времени, который мы могли бы сохранить во времени и переносить из одной точки пространства в другую или же могли этот эталон, хотя бы гипотетически, перемещать вдоль оси времени вперед и назад. Было бы еще удобнее иметь <евклидову ось> времени в каждой точке пространства, с помощью которой мы могли бы проводить сравнения темпа времени.

К несчастью, мы имеем только реальные физические часы различных конструкций (от песочных и механических до атомных). Эти часы всегда
обладают определенной погрешностью и другими недостатками, которые имеются у любых измерительных приборов. Но, даже если бы мы и обнаружили различие темпа времени в пространстве или на временной оси, изменение наблюдаемого темпа времени всегда можно объяснить с помощью эффекта Доплера или же влиянием различных полей на физические процессы в часах.

Таким образом, мы имеем следующую дилемму.

Мы имеем, с одной стороны, абсолютно точную физическую теорию о времени или же идеальные эталонные часы и, с другой, реальное меняющееся время, темп которого различен в разных точках пространства.

Мы имеем реальные часы, показания которых зависят от физических условий, и теории, в которых фигурирует единое
мировое время. Очевидно, первый вариант не имеет физического основания, и должен быть отвергнут.

Итак, подытоживая все вше сказанное заметим, что:

Философская категория
в рамках фундаментальной теории, входящая в определения физических понятий, устойчива, как и сами определения этих понятий. При этом важно иметь в виду следующее:

A) Материальные объекты не могут превращаться в свои свойства. Свойство материального объекта также не может рассматриваться как некий материальный объект (материальная субстанция).

B) Материальные объекты или же их свойства не могут превращаться в формы бытия материи (пространство или время) и обратно.

C) В рамках физических теорий мы не можем определить абсолютную кривизну пространства. Мы можем определить лишь относительную кривизну. Но для этого мы должны располагать эталонным евклидовым пространством, которое должно иметь физический смысл в рамках физических теорий.

D) Мы также не имеем идеальных приборов для измерения изменений темпа времени как в различных точках пространства, так и для сравнения темпа для различных моментов времени в прошлом, настоящем и будущем.

13. Основные направления современной мировой философии.

Современная философия представляет собой единое, но разнородное целое. Изучающему философию следует ориентироваться в этой разнородности. Недостаточно знать только одно философское направление, ибо в таком случае теряются достоинства других воззрений. Выше уже отмечалось, что одни философы удачнее реализуют научную, а другие эстетическую или морально-практическую сторону философии. Уже в этом отчетливо дана разнородность философии.

Еще отчетливее на разнородность современной философии указывает наличие четырех главных философских школ. Сейчас мы их только назовем, а обстоятельно они будут рассмотрены чуть ниже. В Англии, США, скандинавских странах доминирует аналитическая
философия, в которой первостепенное значение придают анализу языка, логики, науки. В ФРГ - стране, где очень сильны философские традиции, доминируют феноменология
и герменевтика
. Во Франции и США больше чем в других странах сторонников постмодернизма
.

Итак, в наши дни можно выделить четыре главных направления философии интернационального содержания – это феноменология, герменевтика, аналитическая философия и постмодернизм
.

феноменология

Феномен
- это в переводе с греческого то, что является. В нашем случае речь идет о том, что явилось в сознание человека в его чувственном опыте и далее в процессе его осмысления. Феномен - это и ощущение, и восприятие, и представление, и мысль. Феноменология - это учение о сознании, о феноменах и их смыслах
. Основателем феноменологии в том виде, в котором она культивируется в конце ХХ века, считается Эдмунд Гуссерль.
Сторонников феноменологии можно обнаружить в любой стране. Из российских философов прекрасными феноменологами были Г. Г. Шпет
и А. Ф. Лосев
. Обозначим ту проблему, которая занимает феноменологов. Ведь всякое философское направление жизненно лишь в том случае, если оно разрабатывает действительно важную проблему, которая беспокоит многих.

Феноменологи озабочены тем, что богатый жизненный мир
человека, наполненный красками, запахами, разнообразными впечатлениями, пройдя через сознание и достигнув стадии науки, мыслей, понятий, идеализаций, оказывается чрезвычайно обедненным, сухим, абстрактным, обезжизненным. Почему это происходит? Потому, утверждают феноменологи, что мы плохо понимаем само сознание. Забвение жизненного мира - это результат плохого философствования. Феноменология как раз и стремится восполнить этот недостаток. Феноменологи считают, что их коллеги, представители других философских направлений, не обращают должного внимания на работу сознания. А между тем современный мир, всемерно культивируя идеалы обезжизненного знания, не только не избегает кризисных явлений, а наоборот, плодит их (бесконечные войны, конфликты, экологические катастрофы, обезличивание жизни человека). Итак, феноменологи стремятся помочь людям избегать забвения жизненного мира. С этой целью вырабатывается особый феноменологический метод.

феноменологический метод

Соотносительность субъекта и объекта. Гуссерль
недоволен жестким (как, например, у Канта
) противопоставлением субъекта объекту. При таком противопоставлении преувеличивают либо значение субъекта (что приводит к субъективизму), либо объекта (что приводит к натурализму). Субъективизм приводит к психологизму, полагают, что содержание науки берется исключительно из сознания. Натурализм понимает сознание как пассивное отражение реальности, а между тем оно активно. Правильная точка зрения состоит в том, что в явлениях сознания субъект и объект даны в их соотносительности
.

Эпохе, феноменологическая редукция, интенция.
Внешний для человека предмет дается ему в ощущениях, восприятиях, созерцаниях. Но этим познание не закончено, а только начинается. Теперь наступает черед специальной работы сознания. Не навсегда, а на время надо внешний мир "заключить в скобки", воздержаться от поспешных суждений о нем (такое воздержание со времен древних греков называется эпохе). На время анализа внешний мир "замкнут", сведен (редуцирован) к явлениям сознания. При этом нельзя забывать, что в стратегическом смысле сознание всегда ориентировано, направлено на предмет. Это и означает, что сознание интенционально
, т.е. направлено на предмет.

Идентирование. Эйдос. Интуиция.
Рассмотрим феноменологический метод на конкретном примере. Как воспринять и осмыслить, что такое яблоня? Человек рассматривает конкретную яблоню и синтезирует получаемые от нее восприятия. Человек имеет дело с восприятиями от одной и той же яблони
, поэтому синтезирование выступает как идентирование, т.е. "схватывание" одинакового. Так субъект формирует представление "об этой яблоне".

Но как составить себе идею (по Гуссерлю, эйдос
) о яблоне вообще? Кстати Гуссерль
не случайно использует слово эйдос
. Эйдос - это идея, не потерявшая своей конкретности, образности. На пути к эйдосу "яблоня" субъект воображает
(фантазирует), представляет себе различные яблони, в том числе и такие ее свойства, которые присущи всякой яблоне. В результате достигается эйдетическое описание
. Оно формируется в сознании, без какого-либо вмешательства предмета.

Акту переживания
соответствует высказывание. Динамике переживаний соответствует динамика высказываний. Все дело в том, чтобы высказывание обладало подлинным значением. Есть слова и выражения, которые всего лишь указывают на нечто, это бедные знаки. И есть высказывания подлинные, полновесные знаки, в которых человек выражает свое отношение к происходящему, делает себя ответственным за происходящее.

Феноменолог стремится сохранить и приумножить полноту бытия, которая реализуется в динамике созерцаний, переживаний, их смыслов (эйдосов), высказываний. Но благодаря чему удается совершить переход от созерцания отдельных предметов к их смыслу? Благодаря интуиции
.

Существенное обстоятельство состоит в следующем: едва ли не во всяком высказывании содержится больше того, на что указывает содержание. Допустим, я, указывая пальцем на книгу, утверждаю: "На этом столе лежит книга". Я вижу два предмета - стол и книгу. Я никогда не увижу в словах "на", "этом", "лежит" тот смысл, который вкладываю в слово "книга". Человек образует смысл не на пустом месте, а благодаря исходным созерцаниям. Но в смыслах заключено больше, чем в созерцаниях.

Итак, феноменолог берет предмет созерцания "в скобки", затем он обогащает созерцание смыслами и только после этого полученный эйдос возвращается предмету
, что и означает сохранить полноту жизненного мира. В этом смысле очень показательно, что Алексей Лосев, высоко оценивая гегелевскую диалектику идей, настаивал на замене идей эйдосами. Эйдосы по сравнению с идеями более конкретны, более жизненны, более смыслоемки.

Основные положения феноменологии

– Начиная философствование, на время анализа самого сознания абстрагируйтесь от внешнего мира, "заключите его в скобки".

– Обогатите материал созерцания своим воображением (представьте себе то, что вы анализируете так и эдак).

– Воображение приводит к эйдосу, который обозначьте высказыванием.

– На основе полученных эйдосов и высказываний интерпретируйте содержание предмета анализа.

– Избегайте всякого обеднения жизненного мира человека.

герменевтика

По древнегреческому преданию бог Гермес
- вестник Зевса, владыки богов и людей. Гермес
должен был разъяснять людям послания Зевса
, обеспечивать их понимание
.

Исходя из изложенного, герменевтику часто определяют как способ философствования, центром которого является интерпретация, понимание текстов
. Это соответствует тому обстоятельству, что в герменевтике языку уделяется огромное внимание. Тем не менее содержание герменевтики много шире приведенного определения. В связи с последним утверждением обратимся к истории становления герменевтики как философского направления.

Выше при определении герменевтики мы использовали центральный для нее термин "понимание". Что такое понимание? Как понимает человек, бытийствующий в мире? Когда человек может с полным основанием утверждать, что он понимает? Если человек задает вопросы, то это свидетельствует о том, что он недопонимает. Вопрошание запускает процесс понимания. Но как в нем добиться успеха? Как достичь истины - вот вопрос вопросов.

В науке понимание часто интерпретируют как подведение под понятие. Так делают, когда решают задачи по математике, физике, другим учебным дисциплинам. Герменевтик считает, что здесь нет подлинного понимания, а присутствует всего лишь объяснение
. Понимание должно быть по-настоящему жизненным, оно должно иметь дело с сущим, а наука от многого просто-напросто абстрагируется. В критике "бескровных" идеалов науки герменевтик согласен с феноменологом. Однако по принципиальным вопросам они расходятся.

Феноменолог в основном ориентируется на созерцание, он стремится к миру посредством конструкции сознания. Но почему же не вступить в прямой контакт с внешним миром? Надо, считает убежденный герменевтик, твердо держаться вещи, не убегать от нее в сознание, не довольствоваться всего лишь созерцанием и его обработкой в сознании.

Человек изначально находится в мире сущего, испытывает интерес к нему (на латинском "среди сущего" - интерессе, иначе говоря, быть среди сущего значит интересоваться им). Однако вещи закрыты от человека, у них есть свои границы. С другой стороны, свои границы есть и у каждого человека. Понимание будет достигнуто и истина откроется, если удастся добиться слияния границ вещи и человека. Несколько примеров пояснят нам ситуацию.

Допустим, у меня есть автомобиль. Как открыть его тайну? Дать ему возможность показать себя всесторонне, в совершенстве. А для это им надо пользоваться. Но не любым образом, иначе он просто придет в негодность.

Основные положения герменевтики

– Бытие человека-в-мире.

– Соотносительность человека и мира (вещей).

– Заброшенность человека в мир, его забота, страх, временность.

– Потаенность вещи, ее сокрытость.

– Философия как вопрошание.

– Преодоление потаенности вещи и ее самораскрытие как истинность.

– Горизонты человека и вещи.

– Понимание как слияние границ человека и вещи.

– Герменевтический круг.

– Понимание как интерпретация на основе образования, вкуса, таланта, вовлеченности в традиции интерпретатора.

– Историчность интерпретации.

– Сближение герменевтики с поэтикой.

– Главное дело человека.- понять суть дела.

аналитическая философия

Аналитическая философия - это философствование посредством детального анализа используемой логики и языка
. Логика и язык выдвигаются на самый передний план, но почему, в силу каких оснований? Таких оснований много, укажем два главных.

Во-первых
, это трудности, с которыми имели дело математики в начале ХХ в. (равно как и в его конце). В науке образцом строгости всегда считалась математика. Но довольно неожиданно математики стали все чаще встречаться с различного рода парадоксами, противоречиями. Простыми средствами с этими затруднениями не удавалось справиться. В силу этого крепло убеждение, что корни затруднений скрыты в основаниях
математики. Но что входит в основания математики? Логика и некоторый искусственный язык, а также философия. Глубокие специалисты в области математики и логики, такие как немец Готтлоб Фреге
и англичанин Бертран Рассел
, пришли к выводу (особенно резко высказывался на этот счет Рассел
), что прежняя философия устарела, в ней не меньше путаницы, чем в математике.

Во-вторых
, аналитизм возник как реакция на засилье идеализма в английских университетах начала ХХ века. Для английских философов, вспомните Локка, всегда был характерен эмпиризм и сенсуализм, конкретность, антисхоластичность. Можно даже сказать так: англичане меньшие идеалисты, чем немцы и французы. Лишь временно, в конце XIX в., в Англии возобладал идеализм. Реакция не заставила себя долго ждать. Было признано, что идеализм несостоятелен, он затуманивает ясное положение дел. В философии надо брать за основу не абстрактные впечатления и слова, которые необходимы для отображения всего этого. Итак, в очередной раз мы встречаемся со стремлением к ясной философии. Ясность философии связывалась прежде всего с языком, а не с тем, что творится в голове, что сугубо индивидуально и непроверяемо. В отличие от мыслей и чувств в истинности языковых описаний внешних для человека фактов может убедиться каждый. А это означает, что ясная философия должна сводиться к высказываниям о внешних для человека фактах. Сравните выражения: "У меня острая зубная боль" и "На улице идет дождь". Только второе выражение является общезначимым. Отметим также, что англичанин Джон Мур
и австриец Людвиг Витгенштейн
были теми, кто поставили в центр философского анализа не искусственные языки математики и логики, а естественный язык. Итак, аналитизм в философии возник не случайно, а в силу вполне определенных оснований.

Основатели движения: Фреге, Рассел, Мур

Укажем на основные идеи основателей аналитического движения в философии.

– Фреге
и Рассел
считали, что здравая философия является логикой, ибо она начинается с объяснения предложений, того, что может быть истинным или ложным, а это - задача логики.

– Логика занимается высказываниями, предложениями, состоящими из слов, т.е. она имеет языковой характер. Первые философские вопросы: что есть слово? что есть предложение?

– По Фреге
, собственное имя обладает значением
и смыслом
. Два выражения могут иметь одно и то же значение, но разный смысл. Уже древние вавилонские астрономы знали, что "утренняя звезда" и "вечерняя звезда" - это планета Венера. Два рассматриваемых выражения имеют одинаковое значение (планета Венера), но разные смыслы, ибо они представляют различную информацию. Часть логической путаницы заключается в отождествлении значения
имени и его смысла
.

– Редукция
, сведение к предельным элементам реальности позволяет избежать, считает Рассел
, ложных представлений. Предметное содержание следует сводить к изначальным сущностям, неопределимым в терминах еще чего-либо (это, по Расселу
, есть его вариант "бритвы Оккама"; британский философ Оккам
выступал против преумножения сущностей).

– Мур
выступал в "защиту здравого смысла" в философии.

– Мур
предлагал неясные, спорные суждения переформулировать в более ясные.

постмодернизм

Слово "постмодерн" означает после модерна. Французское слово "модерн" означает современный. Постмодерн - это прежде всего философия, которая направлена против философии Нового времени. Постмодернисты считают, что феноменология, герменевтика, аналитическая философия по сути своей не отказались от идеалов нововременной философии. Постмодернисты готовы к самым резким выводам. Они стремятся расшатать все то, что сжимает человека в "объятиях тоталитаризма": жесткие логические схематики, окончательные выводы, всяческий поиск устойчивого, преклонение перед авторитетами, властные структуры, в том числе науку и технику, поиск единообразия, насаждение необоснованных ценностей, стремление к непременному согласию между людьми, умаление эмоционального и чувственного, культивирование устаревших эстетических и моральных идеалов.

Призыв постмодернистов таков
: больше хаоса, дискретности, плюрализма, чувственности, кризиса авторитетов, интуитивизма, поиска нестабильности, несогласия, нигилизма, отсутствия единообразия, иронии по отношению к признанным ценностям, калейдоскопичности, символичности, неустойчивости.

Деррида: метод деконструкции

Как реализовать призыв постмодернистов? Этого можно достичь, считают постмодернисты, в определенном варианте лингвистической
философии. Снова в центр философствования ставится язык, но не столько речь
, сколько письмо
, письменный текст. Имеется в виду, что в речи человек уже определил свою позицию, от него теперь труднее дождаться желаемого плюрализма. Письмо же открыто для самых различных
его интерпретаций
. С этой целью Деррида
как раз и настаивает на деконструкции
.

Речь идет о том, чтобы разобрать, разложить на части структуры - философские, политические, культурные. Для каждого слова надо искать его заменители (с этим мы отчасти уже знакомы по семейному сходству слов). Нужно показать, что именно ты усмотрел в данном слове или высказывании, при этом широко используются метафоры, символы, описания слов в словарных статьях.

Суть философствования Деррида
состоит в высказывании той же самой вещи, но и другой, в переписывании ее. Переписывать следует "в слове, которое оказалось бы и более красивым. Когда я говорю об этом написании другого, которое окажется более красивым, я, очевидно, понимаю перевод как риск и шанс поэмы". Другими словами, рискуй в поисках красоты. К этой точке зрения близок другой французский философ, Ролан Барт
, который понимал текст как "никакой власти, немного знания, толика мудрости и как можно больше ароматной сочности". Короче, текст должен доставлять удовлетворение, наслаждение
.

лиотар: этика и эстетика возвышенного

Новейшие постмодернисты сближают этику с эстетикой. Их философия ориентирована эстетически. Лиотар
, один из лидеров постмодернизма, развивает в этой связи своеобразно понятую эстетику возвышенного
. Возвышенное понимается как единство удовольствия и боли, сотворение непредставимого. Эстетика возвышенного состоит, по Лиотару
, в том, чтобы "зримыми представлениями намекнуть на непредставимое". Увидеть можно красивое и прекрасное, но не возвышенное. Квадрат Малевича
не является иллюстрацией к геометрии, он намекает на то неуловимое, которое как раз и вызывает чувство возвышенного.

Постмодернизм давно завоевал себе право на существование, особенно в мире искусства. Постепенно он проникает и в мир науки и техники, прежде всего туда, где имеют дело с многозначимостью (в этой связи мы предлагаем компьютерфэнам поразмыслить над тем, что представляет собой гипертекст, гиперсреда, гиперпространство и так называемая виртуальная реальность: все больше нелинейных связей, все больше мнимого).

Основные положения постмодернизма:

– Язык - главная среда человеческого существования.

– Слова, текст надо деконструировать (Деррида
), рассеивать (Фуко
).

– Назначение текста - доставлять удовольствие (Барт), чувство возвышенного (Лиотар
).

– Меньше единообразия, власти, тоталитаризма, лицемерного согласия, больше чувственности, иронии, нестабильности.

основные выводы по всему выше сказанному:

– Современная философия состоит из направлений, которые взаимно дополняют друг друга.

– Феноменология рассматривает специфику "работы" сознания человека.

– Герменевтика озабочена пониманием бытия человека в мире.

– Философы-аналитики интерпретируют мир на основе анализа языка.

– Постмодернисты деконструируют устойчивые структуры, тексты в том числе.

– Диалектический и исторический материализм считает базисными реалиями в универсальном смысле материю, а применительно к обществу совокупность производительных сил и производственных отношений.

– Традиционная русская философия понимает мир с позиций православно-религиозного единства любви, добра, истины и красоты.

– Главная формула индийской философии: Атман есть Брахман.

– Основной интерес китайской философии - этическое регулирование отношений между людьми в обществе.

14. Философия Нового времени.

Реализация идеи автономной философии в XVII в.

Идея автоно­мной философии впервые была реализована французским мыслителем РЕНЕ ДЕКАРТОМ (1596-1650). Он, в отличие от Бэкона, был уже фи­лософом Нового времени.

В истории новой философии Декарт занимает особое место как создатель дуалистического философского учения. Он сделал попыт­ку построить философскую систему на основании признания однов­ременного самостоятельного существования сознания и материи, души и тела. Декарт, таким образом, расчленил единый материаль­ный мир на две независимые друг от друга части, именуя каждую из них субстанцией.

Основное свойство духовной субстанции - мышление, матери­альной - протяжение. Остальные атрибуты субстанций производны от этих первых: воображение, чувство, желание - модусы мышле­ния; фигура, положение, движение - модусы протяжения. Главное определение духовной субстанции - ее неделимость, важнейший признак материальной - делимость до бесконечности.

Материальную субстанцию Декарт отождествляет с природой, а потому все в природе, в том числе тела животных и человека, повинуются чисто механическим законам и рассматриваются как сложные машины.

Дуализм субстанций позволяет Декарту создать материалисти­ческую физику и идеалистическую гносеологию как учение о суб­станции мыслящей.

В теории познания Декарт - идеалист. Он, как и Бэкон, счи­тал, что познание следует начинать со всеобщего радикального сомнения. Однако Декарт - не скептик и не агностик. Он призна­вая, что в познании есть нечто, никакому сомнению не подлежащее. Достоверным во всяком случае остается то, что сомнение су­ществует. Я могу сомневаться в существовании всего, в т.ч. и собственного тела, кроме существования самого сомнения. Но сом­нение - акт мышления. В качестве сомневающегося, мыслящего я не призрак, а существую. Отсюда знаменитая декартовская формула: "Я мыслю, следовательно, существую". Как видите, декартовское мышление не порождает бытие тела (такой мысли у него нет). Идеализм его в том, что существование мышления более несомнен­но для нас, чем существование тела или материи.

При помощи мышления мы получили суждение: "Я мыслю, следо­вательно, существую". Но "Я" человека не есть его тело. Ведь в существовании тела мы уже усомнились. Тело не входит в состав "Я". "Я" есть душа - сущность бестелесная, т.е. духовная. Душа, согласно Декарту, обладает двумя способностями: мышлением и во­лей. Мышление же, в свою очередь, является итогом реализации двух других способностей: интуиции и дедукции. ИНТУИЦИЯ - дей­ствие души, с помощью которого она находит в себе простые и ясные понятия. Ясность и отчетливость понятий есть критерий истины.

Однако человек имеет не только простые, но и сложные зна­ния. Он получает их с помощью второй познавательной способнос­ти - дедукции. ДЕДУКЦИЯ есть действие души, соединяющее простые, интуитивные понятия в длинные цепи рассуждений.

Декарт утверждал, что, кроме интуиции и дедукции, ум не должен допускать других источников знания. Понятия даются чело­веку вместе с душой, т.е. от рождения (врожденные идеи, аксиомы). Дедукция также ничего не привносит извне, а только связы­вает понятия, открытые интуицией. Ум, следовательно, истинные знания получает из самого себя.

Философская позиция, согласно которой ум находит начало по­знания в самом себе и развивает сложную систему знаний, назы­вается рационализмом (от лат. рацио - ум). Декарт и стал его ос­новоположником в философии Нового времени. Его идеи оказали значительное влияние на последующее развитие философии.

Большой вклад в развитие материалистической философии, тео­рии познания внес великий английский мыслитель ТОМАС ГОББС (1588-1679). Его основные произведения - "Философские элементы учения о гражданине" (1642) и "Левиафан" (1651).

Гоббс был систематизатором бэконовского материализма. Мир, по его мнению, есть совокупность тел. Ничего бестелесного не существует. Нельзя отделить мышление от материи, которая мыслит. Все предметы (тела) И изменения в них происходят благодаря ме­ханическому движению материальных элементов.

Даже духовная жизнь, которая слагается из ощущений, своди­тся к движениям. Поэтому люди и животные у него - сложные меха­низмы, действия которых определяются внешними силами. Одушевленные автоматы отличаются от неодушевленных тем, что у первых имеются органы, сохраняющие прежние впечатления. Кроме того, они способны сравнивать новые впечатления с прежними. Сравнение создает условия для различения, которые в свою очередь есть ус­ловие сознания.

Эти исходные положения Гоббс положил в основу далеко иду­щих выводов: 1) отрицание существования душ как особых субстанций 2) тела - единственные субстанции и 3) вера в Бога есть только продукт человеческого воображения.

Познание, по Гоббсу, осуществляется посредством идей. Ис­точником идей могут быть только чувственные восприятия внешне­го мира. Он отвергал точку зрения Декарта, согласно которой исходным пунктом достоверного знания является мышление, а так­же выступал против его учения о врожденных идеях. Никакая идея не может быть прирожденной: то, что врожденно, должно быть все­гда налицо. В соответствии с этим Гоббс полагал, что внешние чувства - источник не только идей, но и всего нашего познания.

Весьма широкую известность получило учение Гоббса о госу­дарстве и праве. В нем он попытался такое сложное целое, как государство, разложить на составные элементы, а последние объя­снить простыми законами природы. Он пришел к мысли о необходи­мости различать два состояния человеческого общества: естест­венное и гражданское.

В условиях XVII в. воззрения Гоббса были прогрессивны. Он уничтожил теистические предрассудки бэконовского материализма. В его теории общества и государства содержались зародыши мате­риалистического понимания социальных явлений.

Идея автономности философии нашла отражение и в исследова­ниях БЕНЕДИКТА СПИНОЗЫ (1632-1677) - нидерландского философа-материалиста, пантеиста и атеиста. Известны два его крупных тру­да - "Богословско-политический трактат" (1670) и "Этика" (1675). Цель философии он видел в господстве над внешней природой и со­вершенствовании человека.

В основе материализма и атеизма Спинозы лежала идея о том, что существует лишь одна субстанция - природа, которая есть при­чина самой себя и не нуждается для своего существования ни в чем другом.

От субстанции следует отличать мир отдельных конечных ве­щей, или совокупность модусов (то, что существует не само по се­бе, а в другом). Субстанция едина. Модусы и субстанция соотносятся как точки на прямой линии и сама прямая. Природа (субстанция) со все­ми своими свойствами существует сама по себе, независимо от ума и вне ума. Она бесконечна Атрибуты субстанции - протяжение и мышление. В этом утверждении просматривается явное отрицание мы­слителем дуализма Декарта.

В теории познания Спиноза - рационалист. Он принижал роль чувственного познания и опыта. Процесс познания у него включает три ступени: первая низшая - чувственные восприятия, вторая -знания, основывающиеся на уме, третья, высшая - интуиция, т.е. непосредственное созерцание.

В своих общественно-политических воззрениях Спиноза, в от­личие от Гоббса, высшей формой государства считал демократичес­кое правление. Он ограничивал всесилие государственной власти требованиями свободы и разума. Спиноза полагал, что власть, уп­равляющая людьми посредством страха, не может быть признана до­бродетельной. Людей надо вести так, чтобы им казалось, будто их не ведут, а они живут по своему собственному разумению и по сво­ему свободному изволению.

В Англии последователем Бэкона и Гоббса был ДЖОН ЛОКК (1632-1704). Главное его произведение - "Опыт о человеческом разуме" (1690). В нем он критикует учение Декарта о врожденных идеях и обосновывает принцип материалистического сенсуализма, т.е. происхождения всех знаний из чувственного восприятия внеш­него мира. Единственным источником идей Локк объявил опыт (Tabula rasa - чистый лист, гладкая дощечка, нечто чистое, нетронутое).

Локк различал опыт внешний (ощущения) и внутренний (рефлексия - от лат. рефлексио - обращение назад). В основе знания ле­жат простые идеи, например, возбуждаемые в уме различными каче­ствами тел - ПЕРВИЧНЫМИ, с которыми эти идеи сходны (протяженность, фигура, плотность, движение), или ВТОРИЧНЫМИ, с которыми идеи не сходны (цвет, звук, запах, вкус).

Посредством соединения, сопоставления и абстрагирования ра­зум из простых идей образует сложные и общие идеи (модусы, суб­станции и отношения). Локк различал идеи ясные и смутные, ре­альные и фантастические, адекватные своим прообразам и неадек­ватные. Познание истинно лишь постольку, поскольку идеи сообраз­ны с действительностью.

Таковы были в XVII в. некоторые основные попытки реализовать идею автономной философии, построить цельное мировоззрение на разумных и опытных основаниях.

Философия французского механистического материализма.

XVIII век, в отличие от XVII-го, вошел в историю как ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ, век французского механистического материализма. Дух Просвещения особенно ярко проявил себя во Франции, где мы­слители-просветители подготовили революцию.

Философия французского механистического материализма сла­гается из материалистического учения о природе и учения о чело­веке и обществе.

Первым во Франции последовательное изложение системы меха­нистического материализма дал ЖЮЛЬЕН ОФРЕ ДЕ ЛАМЕТРИ (1709-1751). Основные его труды: "Трактат о душе" (1745), "Человек-машина" (1747), "Человек-растение" (1748) и др. В своих произ­ведениях он, в частности, доказывал, что существует лишь единая материальная субстанция; присущие ей способности ощущать и мыс­лить обнаруживаются в "организованных телах"; эти способности проявляются при воздействии внешних тел на мозг. Все наши ощу­щения, считал он, обусловлены связью чувства - с помощью нервов - с материальным веществом мозга.

Человек, по мнению Ламетри, отличается от животного лишь большим количеством потребностей и, следовательно большим коли­чеством ума. Потребности тела он признавал "мерилом ума". А сам человеческий организм Ламетри уподоблял часовому механизму: рас­сматривал его как самозаводящуюся машину.

В теории познания Ламетри - сенсуалист: внешний мир отра­жается на "мозговом экране".

Развитие общества, по Ламетри, определяется деятельностью выдающихся людей и успехами просвещения. Он был сторонником про­свещенного абсолютизма.

Философские идеи Ламетри оказали значительное влияние на Гольбаха, Дидро, Гельвеция и других материалистов.

Наиболее систематическим пропагандистом философских идей французского механистического материализма стал ПОЛЬ АНРИ ГОЛЬ­БАХ (1723-1789).

В основном философском сочинении "Система природы, или О законах мира физического и мира духовного" (1770) Гольбах утвер­ждал вечность и несотворенность материи, которая в процессе по­степенного развития и изменения порождает все многообразие ре­ального мира.

Вселенная, по Гольбаху, представляет собой движущуюся ма­терию, движение необходимо вытекает из ее сущности и является способом существования материи. Однако, говоря о единстве мате­рии и движения, он движение понимал механистически.

В теории познания Гольбах отвергал агностицизм, картези­анскую (от латинизир, имени Декарта - Картезиус) концепцию врожденных идей, последовательно развивал основные положения материалистического сенсуализма, отстаивал способность челове­ческого разума познавать мир и его законы. То, что для наших дедов было удивительным, писал он, чудесным и сверхъестествен­ным явлением, становится для нас простым и естественным фактом, механизм и причины которого мы знаем.

Человек как разумное существо, по мнению Гольбаха, призван стать властителем мира, перестроить общественные отношения на разумных основаниях. Этим обусловливались права человека: быть равным другому, быть свободным в своих решениях и действиях. Гражданские и политические свободы Гольбах рассматривал "как неотъемлемое право всякой нации и всякого общества, в виду то­го, что они существенно необходимы для сохранения и процвета­ния общественных союзов".

Учение Гольбаха о природе свое дальнейшее развитие получи­ло в работах самого выдающегося представителя французского ма­териализма ДЕНИ ДИДРО (1713-1784). В своих многочисленных сочи­нениях он отстаивал идеи о материальности мира. Дидро отвергал дуализм, считал материю единственной субстанцией, а причину ее существования видел в ней самой. Она едина, вечна, несотворе­на и независима от человеческого сознания. Все явления природы - это конкретные формы ее существования.

Дидро обосновывал единство материи и движения. Вся приро­да, согласно его учению, находится в вечном движении и разви­тии, сущее погибает в одной форме и возникает в другой. Он от­вергал существование абсолютного покоя, стремился преодолеть механицизм: возражал против сведения движения к пространствен­ному перемещению тел и утверждал, что и неподвижное тело нахо­дится в движении, т.е. развивается, изменяется. При этом Дидро высказал ряд глубоких диалектических догадок: в частности, ак­тивность материи, ее самодвижение он пытался объяснить внутрен­ней противоречивостью и разнородностью материи.

Распространение принципа непрерывности развития и измене­ния на природу позволило Дидро предвосхитить некоторые положе­ния эволюционного учения: он писал, что человек как биологичес­кий вид подобно всем другим живым существам имеет свою историю становления.

Дидро выступил против утверждения о божественном происхож­дении сознания. Он высказал мысль, что потенциально ощущение свойственно всей материи, сознание же есть свойство ее высоко­организованной органической части.

В гносеологии Дидро следовал за Локком и исходил из сенсу­ализма, критиковал агностицизм и утверждал познаваемость мира. Причиной ощущений он считал материю.

Социально-политические взгляды Дидро базировались на тео­рии "общественного договора". Возникновение государственной власти она объясняла соглашением между людьми, вынужденными перейти от необеспеченного защитой естественного состояния к состоянию гражданскому. Опираясь на нее, Дидро разоблачал вымы­слы о божественном происхождении королевской власти и феодаль­ного сословного неравенства. Он решительно выступал против дес­потических форм правления, ратовал за конституционную монархию и, как все просветители, надеялся на появление "просвещенного государя".

Английский философ ДЭЙВИД ЮМ (1711-1776), в отличие от французских материалистов, задачу знания видел не в постижении бытия, а в его способности воздействовать на практическую жизнь. Вопрос о существовании объективного мира он считал неразреши­мым. Действительность, по его мнению, - лишь поток "впечатле­ний", причины которых неизвестны и непостижимы. Юм - агностик.

Философия трансцендентального идеализма И. Канта.

Агности­цизм Юма разбудил от "догматической спячки" родоначальника не­мецкой классической философии ИММАНУИЛА КАНТА (1724-1804). В его интеллектуальном развитии выделяют два периода: докритический и критический.

В ДОКРИТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД (до 1770 г.) он выступал как глубо­кий, проницательный ученый, стихийный материалист и диалектик, обосновывавший идею саморазвития природы.

В КРИТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД Кант сформулировал философию, как он сам ее называл, трансцендентального идеализма в трех основных трудах: "Критика чистого разума" (1781), "Критика практическо­го разума" (1788) и "Критика способности суждения" (1790).

В центре философской системы Канта - проблема объективнос­ти, истинности познания. Постановка такой проблемы, как вам

уже известно по прошлым лекциям, не нова. Принципиально новым был подход немецкого мыслителя к ее решению. Если его предшест­венники главным образом рассматривали характер и структуру поз­наваемого объекта, то Кант приоритет отдавал познающим струк­турам самого человека. Человек, по Канту, располагает двумя такими структурами:

* эмпирической (опытной);

* трансцендентальной (доопытной, присущей человеку от ро­ждения и состоящей из всеобщих определений, категорий).

Основу научного знания составляет именно трансценденталь­ное познание, которое деятельно конструирует в голове познаю­щего субъекта идеализированные объекты.

В кантовской философской системе выделяются три ступени познания:

* чувственное или опытное;

* мышление категориями, т.е. общими понятиями;

* ступень чисто разума.

В книге "Критика практического разума" Кант утверждал, что объектом познания является материальная вещь вне человека, вне его сознания. Мысль, с материалистической точки зрения, верная. Однако органы чувств человека, пишет далее Кант, дают знание лишь внешней стороны предметов, внутренняя их сущность недосту­пна. Она не открывается человеку. Поэтому возникает кантовская "вещь в себе", которая скрывает сущность, не делает ее "вещью для нас". "Вещь в себе" для нас только ноумен (от греч. ноуменон - умопостигаемое, подразумевается нечто умопостигаемое в проти­воположность феномену, данному в опыте и постигаемому чувствами), т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность.

Так уже на первой ступени познания Кант метафизически про­тивопоставлял явление и сущность, в то время как сущность явля­ется внутренним содержанием предмета, а явление - внешней фор­мой его существования. Поэтому анализирующий рассудок через явление идет к внутренней сущности предметов.

В работе "Критика способности суждения" Кант анализирует вторую ступень познания. На этой ступени, по его мнению, абстрактное мышление категориями (общими понятиями) только прилага­ется к единичным вещам, к индивидуальной сущности предметов. Следовательно, эта сущность, как и на первой ступени, оказыва­ется непознаваемой. Здесь ограничение познания миром явлений Кант объяснял тем, что общие понятия возникли в сознании субъе­кта априори (от лат. априори - из предшествующего, подразуме­вается знание, предшествующее опыту и независимое от него) и не имеют связи с объективной реальностью.

Как видите, Кант ошибочно оценил и вторую ступень позна­ния. Общие понятия отражают общие свойства предметов. Значит, сущность ближе к общему, а не к индивидуальному. Поэтому общие понятия раскрывают и обозначают сущность вещей. Они познаваемы.

Третью ступень познания Кант рассматривает в книге "Кри­тика чистого разума", где способность человека к философскому, а не обыденному мышлению признается только за людьми с высши­ми, философскими наклонностями. И здесь, согласно его учению, чистый разум, решая общие проблемы мироздания (конечен или бесконечен мир в пространстве и во времени и др.), запутывает­ся в неразрешимых противоречиях, и Кант ставит знак равенства между неразрешимостью и непознаваемостью. Ошибочным оказывает­ся и этот вывод мыслителя. Обнаружение разумом противоречивос­ти мира свидетельствует не о его бессилии, наоборот, о его торжестве.

"Прогулка" по кантовским ступеням показывает, что их соз­дателю была неведома диалектика процесса познания. Непознавае­мую "вещь в себе", последовательный агностицизм Канта впослед­ствии справедлива критиковали многие философы. Споры вокруг него не утихают до сих пор.

15. Познаваемость мира как философская проблема.

Познание
– это душевная деятельность, результатом которой получается знание явлений внешнего и внутреннего мира в их сосуществовании и закономерной последовательности. П. слагается из ряда психических актов: ощущения, восприятия, представления и образования понятий (идей) и суждений. Основные вопросы теории П. (гносеологии) заключается в признании или отрицании соответствия между нашими представлениями и действительностью, в определении источников и содержания П. Главнейшие направления теории П.: 1) скептицизм (П. относительно и недостоверно; П. абсолютного недоступно); 2) рационализм (источником П. является разум и присущие ему идеи); рационализм есть или догматический, признающий тождество мышления и действительности (Гегель), или критический, усматривающий пределы П. в свойствах наших психич. способностей (Кант); 3) реализм (источником познания служит опыт, внешний: эмпиризм, сенсуализм, Локк или опыт внутренний: спиритуализм; 4) мистицизм (источником П. является сверхчувственное общение с божеством); 5) идеализм (истинное бытие признается лишь в представлениях нашего ума, Беркли, Юм, Фихте; имманентная философия); 6) материализм (истинное бытие признается лишь в веществе); 7) позитивизм (содержанием П. служат лишь предметы опыта); 8) эмпириокритицизм (соединяет элементы вышеупомянутых систем) и др.

Центральной проблемой познавательного отношения человека к миру является проблема познаваемости мира. Следует отметить, что решение этой проблемы, начиная с древних времен, порождало серьезные трудности, связанные как с реальными сложностями процесса познания, проявляющимися в неполноте знаний и наличии больших массивов непознанного, так и с особенностями развития науки и самой философии в известные периоды.

Эти трудности связаны, в частности, с тем, что наши органы чувств сходно реагируют на различные раздражители. Так, глаз не только на свет и цвет, но и на механическое и электрическое раздражение реагирует свето- и цветоощущением.

Именно на почве подобных трудностей еще в древности родился скептицизм, сторонники которого выражают сомнение в возможности получения достоверных знаний, а позднее, уже в Новое время, сформировался агностицизм Юма и Канта, о чем ранее уже шла речь. Д.Юм считал, что человек может иметь дело только со своими ощущениями и за их пределы выйти не способен, в силу чего вопрос о существовании, а значит, и познании внешнего мира становится бессмысленным.

И.Кант, в отличие от Юма, признавал существование внешнего мира, но это мир вещей в себе, недоступный человеку, который ограничивается в познании опять-таки миром своих ощущений. Позднее очередной рецидив агностицизма был связан с механизмом, выросшим на почве трудностей истолкования новых открытий в физике на рубеже XIX и ХХ столетий. И хотя агностицизм имеет основания в сложностях самого познавательного процесса, однако согласиться с его пессимистическими выводами о познавательных потенциях человека было бы ошибкой. В противовес агностицизму диалектико-материалистическая философия проблему познаваемости мира решает положительно. Но чем обосновывает диалектико-материалистическая философия положительное решение вопроса о познаваемости мира?

Это решение базируется на том, прежде всего, что наши ощущения, представления, понятия, будучи в конечном счете продуктами развития природы и общества, должны соответствовать им, адекватно отражать природные и социальные объекты. Обращая внимание на это, Л. Фейербах писал, что глаз солнцеподобен. Иными словами, глаз вызван к жизни светом, а значит, способен отражать и свет, и цвет. Но, пожалуй, не это самое важное. Важнее то, что вывод о способности человека (и человечества) познавать мир есть итог, вывод изо всей истории развития познания, процесса непрерывного превращения непознанных вещей, "вещей в себе" в вещи познанные, в вещи для нас. Наконец, самое главное, решающее подтверждение познаваемость мира находит в предметной практической деятельности. Именно в практике, в эксперименте, в индустрии, опредмечивая, материализуя свои знания и тем самым своеобразно сопоставляя их с объектами, доказывает человек мощь, посюсторонность своего мышления, его способность познавать мир.

Познание - сложный, многогранный процесс, исследуемый рядом наук. Теория познания сосредоточивает свое внимание на философских, мировоззренческих аспектах этого процесса, изучает его самые общие закономерности. На этих мировоззренческих моментах познавательного процесса мы и сосредоточим свое внимание в дальнейшем.

Будут следовательно, рассмотрены объект и субъект познания, роль и место практики в этом процессе, соотношение в нем чувственного и рационального отражения, проблемы истинности знаний, завершает анализ вопросы науки и научного познания, его методов и форм. Выше было отмечено, что сущность познавательного отношения человека к миру составляет отражение действительности. Уже происхождение сознания, о чем говорилось в теме "Сознание", органически связано с таким всеобщим свойством материи, как отражение. Это свойство в его специфических, развитых формах находит свое проявление в том, что мозг человека, взаимодействуя с внешним миром через органы чувств и нервную систему, отражает его. Но само это взаимодействие предполагает контакт человека с миром, формы и характер которого определяются его опытом, социальной практикой.

Иными словами, познавательное отношение человека к миру носит социально-опосредованные, исторически измененные, развивающиеся формы, а сам процесс познания представляет собой сложное диалектическое взаимодействие объекта и субъекта. Содержание знания субъект черпает не из собственных глубин. Это содержание не произвольно, оно зависит от самой действительности, в силу чего познание, мыслительная деятельность человека и общества есть процесс отражения этой действительности в сознании.

Однако это не пассивное, зеркальное отражение. Оно предполагает активное отношение человека к миру уже потому, что человечество познает действительность не ради знания самого по себе, а в целях ее осознанного преобразования. Объект познания в силу этого не представляет собой чего-то неизменного. Сказать, что объектом познания является природа, значит сказать и мало, и много. Это мало, поскольку объектом познания является не только природа, но и общество, больше того, сам человек и его сознание. Но это и много, так как в каждую историческую эпоху объект познания конкретен, он включает лишь часть, лишь определенные фрагменты природных и социальных процессов. Так, растения и животные всегда состояли из клеток, а объектом познания клетка стала лишь в XIX веке. С одной стороны, объектом познания становятся те природные и социальные явления, которые так или иначе вовлечены в круг практической деятельности общества и в силу этого стали предметом его познавательного интереса. С другой стороны, те или иные явления превращаются в составляющие объекта познания в меру достигнутого к данному времени уровня знаний. Иными словами, в формировании объекта познания велика роль не только социальной практики, но и достигнутого уровня знаний о мире.

Звезды очень давно стали объектом познания - с тех самых пор, когда по ним стали ориентироваться в пути мореплаватели и купцы. Сегодня они продолжают оставаться объектом познания, но исследуются под иным углом зрения, в силу иных общественных потребностей и на базе иного уровня знаний. Понятно, что в конкретном познавательном акте объектом познания будет тот или иной фрагмент действительности. Если же вести речь об объекте познания общества в определенную эпоху, то его границы заданы практическими потребностями времени и достигнутым уровнем знаний о мире. Но познавательное отношение необходимо включает и субъект познания. Что же он представляет собой? Выше мы лишь коснулись этого вопроса, здесь же следует углубить анализ.

Материалист Л.Фейербах справедливо писал, что субъект познания не чистый дух, не чистое сознание, как утверждали идеалисты, а человек как живое, природное существо, наделанное сознанием.

Но для Л.Фейербаха человек как субъект познания - это биологическое, антропологическое существо, человек вообще. И это уже неточно. В действительности в качестве субъекта познания человек выступает как общественное, социальное существо. Он становится субъектом познания, лишь освоив в обществе язык, овладев ранее добытыми знаниями, будучи включенным в практическую деятельность, усвоив существующие в данное время средства и методы познания и т.д. Можно сказать, что подлинным субъектом познания в каждую эпоху является человечество, а отдельный человек выступает в роли субъекта познания как его представитель. По сути дела рассмотрение человечества в качестве субъекта познания акцентирует внимание на всеобщности этого процесса, а выделение индивидов как субъектов познания выявляет неповторимое в реальном развитии познания. При этом сам индивид как субъект познания формируется в определенной системе социальных связей, так или иначе отражает мир в зависимости от уровня своей теоретической подготовки и от характера своих потребностей и ценностных ориентаций. Короче: при всей специфике его познавательной деятельности он остается сыном своего времени, общества, своей эпохи. Это во-первых. Во-вторых, субъект познания исторически конкретен и в том отношении, что он обладает определенным объемом знаний, или, иначе говоря, известным интеллектуальным потенциалом, в силу чего конкретный характер носят его познавательные возможности. К тому же и уровень развития общественной практики, и то, что выше обозначено как интеллектуальный потенциал общества, в большей или меньшей степени детерминируют круг его познавательных интересов в тот или иной исторический период. Легко заметить, что за последние сто лет серьезные изменения претерпели и объект, и субъект познания. Значительно расширились границы объекта познания, а вместе с тем и круг познавательных интересов, существенно вырос интеллектуальный потенциал человечества, а значит, и его познавательные возможности.

Таким образом, в диалектике объекта и субъекта познания отчетливо просматривается социально-опосредованное историческое развитие познавательного отношения человека к миру. Развитие познания определяется в конечном счете потребностями общества в целом, общим уровнем интеллектуального потенциала общества. При этом реализация этих потребностей в свою очередь создает фон и базу для новых потребностей и дальнейшего наращивания знаний о мире, а значит, и для продвижения познания вперед. В основе движения познания лежит, таким образом, разрушение и возникновение все вновь и вновь, противоречия между достигнутым уровнем знаний и уровнем общественных потребностей. Познание, следовательно, выступает как диалектический процесс активного целенаправленного воспроизведения в системе идеальных образов сущности вещей, явлений объективного мира, включая человека и жизнь общества.

16. Проблема метода в философии.

Одна из важных особенностей научного познания в сравнении с обыденным состоит в его организованности и использовании целого ряда методов исследования. Под методом при этом понимается совокупность приемов, способов, правил познавательной, теоретической и практической, преобразующей деятельности людей. Эти приемы, правила в конечном счете устанавливаются не произвольно, а разрабатываются, исходя из закономерностей самих изучаемых объектов. Поэтому методы познания столь же многообразны, как и сама действительность. Исследование методов познания и практической деятельности является задачей особой дисциплины - методологии.

При всем различии и многообразии методов они могут быть разделены на несколько основных групп:

1. Всеобщие, философские методы, сфера применения которых наиболее широка. К их числу принадлежит и диалектико-материалистический метод.

2.Общенаучные методы, находящие применение во всех или почти во всех науках. И своеобразие и отличие от всеобщих методов в том, что они находят применение не на всех, а лишь на определенных этапах процесса познания. Например, индукция играет ведущую роль на эмпирическом, а дедукция - на теоретическом уровне познания, анализ преобладает на начальной стадии исследования, а синтез - на заключительной и т.д. При этом в самих общенаучных методах находят, как правило, свое проявление и преломление требования всеобщих методов.

3. Частные или специальные методы, характерные для отдельных наук или областей практической деятельности. Это методы химии или физики, биологии или математики, методы металлообработки или строительного дела.

4. Наконец, особую группу методов образуют методики, представляющие собой приемы и способы, вырабатываемые для решения какой-то особенной, частной проблемы. Выбор верной методики - важное условие успеха исследования.

Остановимся кратко на характеристике некоторых общенаучных методов исследования. Обратимся прежде всего к методам, которые находят применение на эмпирическом уровне научного познания - к наблюдению и эксперименту.

1Наблюдение - 0 это преднамеренное и целенаправленное восприятие явлений и процессов без прямого вмешательства в их течение, подчиненное задачам научного исследования. Основные требования к научному наблюдению следующие:

1) однозначность цели, замысла;

2) системность в методах наблюдения;

3) объективность;

4) возможность контроля либо путем повторного наблюдения, либо с помощью эксперимента.

Наблюдение используется, как правило, там, где вмешательство в исследуемый процесс нежелательно либо невозможно. Наблюдение в современной науке связано с широким использованием приборов, которые, во-первых, усиливают органы чувств, а во-вторых, снимают налет субъективизма с оценки наблюдаемых явлений.

Важное место в процессе наблюдения (как и эксперимента) занимает операция измерения. Измерение - есть определение отношения одной (измеряемой) величины к другой, принятой за эталон. Поскольку результаты наблюдения, как правило, приобретают вид различных знаков, графиков, кривых на осциллографе, кардиограмм и т.д., постольку важной составляющей исследования является интерпретация полученных данных.

Особой сложностью отличается наблюдение в социальных науках, где его результаты во многом зависят от личности наблюдателя и его отношения к изучаемым явлениям. В социологии и психологии различают простое и соучаствующее (включенное) наблюдение. Психологи наряду с этим используют и метод интроспекции самонаблюдения).

1Эксперимент 0 в отличие от наблюдения - это метод познания, при котором явления изучаются в контролируемых и управляемых условиях. Эксперимент, как правило, осуществляется на основе теории или гипотезы, определяющих постановку задачи и интерпретацию результатов. Преимущества эксперимента в сравнении с наблюдением состоят в том, во-первых, что оказывается возможным изучать явление, так сказать, в "чистом виде", во-вторых, могут варьироваться условия протекания процесса, в-третьих, сам эксперимент может многократно повторяться.

Различают несколько видов эксперимента.

1. Простейший вид эксперимента - качественный, устанавливающий наличие или отсутствие предлагаемых теорией явлений.

2. Вторым, более сложным видом является измерительный или количественный эксперимент, устанавливающий численные параметры какого-либо свойства (или свойств) предмета, процесса.

3. Особой разновидностью эксперимента в фундаментальных науках является мысленный эксперимент.

4. Наконец: специфическим видом эксперимента является социальный эксперимент, осуществляемый в целях внедрения новых форм социальной организации и оптимизации управления. Сфера социального эксперимента ограничена моральными и правовыми нормами. Наблюдение и эксперимент являются источником научных фактов, под которыми в науке понимаются особого рода предложения, фиксирующие эмпирическое знание. Факты - фундамент здания науки, они образуют эмпирическую основу науки, базу для выдвижения гипотез и создания теорий.

Обозначим некоторые методы обработки и систематизации знаний эмпирического уровня. Это прежде всего анализ и синтез. Анализ - процесс мысленного, а нередко и реального расчленения предмета, явления на части (признаки, свойства, отношения). Процедурой, обратной анализу, является синтез. Синтез - это соединение выделенных в ходе анализа сторон предмета в единое целое. Значительная роль в обобщении результатов наблюдения и экспериментов принадлежит индукции (от лат. inductio - наведение), особому виду обобщения данных опыта. При индукции мысль исследователя движется от частного ( частных факторов) к общему. Различают популярную и научную, полную и неполную индукцию. Противоположностью индукции является дедукция, движение мысли от общего к частному. В отличие от индукции, с которой дедукция тесно связана, она в основном используется на теоретическом уровне познания.

Процесс индукции связан с такой операцией, как сравнение - установление сходства и различия объектов, явлений. Индукция, сравнение, анализ и синтез подготавливают почву для выработки классификаций - объединения различных понятий и соответствующих им явлений в определенные группы, типы с целью установления связей между объектами и классами объектов. Примеры классификаций - таблица Менделеева, классификации животных, растений и т.д. Классификации представляются в виде схем, таблиц, используемых для ориентировки в многообразии понятий или соответствующих объектов. А теперь обратимся к методам познания, используемым на теоретическом уровне научного познания. Это, в частности, абстрагирование - метод, сводящийся к отвлечению в процессе познания от каких-то свойств объекта с целью углубленного исследования одной определенной его стороны. Результатом абстрагирования является выработка абстрактных понятий, характеризующих объекты с разных сторон. В процессе познания используется и такой прием, как аналогия - умозаключение о сходстве объектов в определенном отношении на основе их сходства в ряде иных отношений. С этим приемом связан метод моделирования, получивший особое распространение в современных условиях. Этот метод основан на принципе подобия. Его сущность состоит в том, что непосредственно исследуется не сам объект, а его аналог, его заместитель, его модель, а затем полученные при изучении модели результаты по особым правилам переносятся на сам объект. Моделирование используется в тех случаях, когда сам объект либо труднодоступен, либо его прямое изучение экономически невыгодно и т.д.

Различают ряд видов моделирования:

1. Предметное моделирование, при котором модель воспроизводит геометрические, физические, динамические или функциональные характеристики объекта. Например, модель моста, плотины, модель крыла самолета и т.д.

2. Аналоговое моделирование, при котором модель и оригинал описываются единым математическим соотношением. Примером могут служить электрические модели, используемые для изучения механических, гидродинамических и акустических явлений.

3. Знаковое моделирование, при котором в роли моделей выступают схемы, чертежи, формулы. Роль знаковых моделей особенно возросла с расширением масштабов применения ЭВМ при построении знаковых моделей.

4. Со знаковым тесно связано мысленное моделирование, при котором модели приобретают мысленно наглядный характер. Примером может в данном случае служить модель атома, предложенная в свое время Бором.

5. Наконец, особым видом моделирования является включение в эксперимент не самого объекта, а его модели, в силу чего последний приобретает характер модельного эксперимента. Этот вид моделирования свидетельствует о том, что нет жесткой грани между методами эмпирического и теоретического познания. С моделированием органически связана идеализация - мысленное конструирование понятий, теорий об объектах, не существующих и не осуществимых в действительности, но таких, для которых существует близкий прообраз или аналог в реальном мире. Примерами построенных этим методом идеальных объектов являются геометрические понятия точки, линии, плоскости и т.д. С подобного рода идеальными объектами оперируют все науки - идеальный газ, абсолютно черное тело, общественно-экономическая формация, государство и т.д.

Существенное место в современной науке занимает системный метод исследования или (как часто говорят) системный подход.

Этот метод и стар и нов. Он достаточно стар, поскольку такие его формы и составляющие, как подход к объектам под углом зрения взаимодействия части и целого, становления единства и целостности, рассмотрения системы как закона структуры данной совокупности компонентов существовали, что называется от века, но они были разрозненны. Специальная разработка системного подхода началась с середины ХХ века с переходом к изучению и использованию на практике сложных многокомпонентных систем.

Системный подход - это способ теоретического представления и воспроизведения объектов как систем. Основные понятия системного подхода: "элемент", "структура", "функция" и т.д. - были рассмотрены ранее в теме "Диалектика и ее альтернативы". В центре внимания при системном подходе находится изучение не элементов как таковых, а прежде всего структуры объекта и места элементов в ней. В целом же основные моменты системного подхода следующие:

1. Изучение феномена целостности и установление состава целого, его элементов.

2. Исследование закономерностей соединения элементов в систему, т.е. структуры объекта, что образует ядро системного подхода.

3. В тесной связи с изучением структуры необходимо изучение функций системы и ее составляющих, т.е. структурно-функциональный анализ системы.

4. Исследование генезиса системы, ее границ и связей с другими системами.

Особое место в методологии науки занимают методы построения и обоснования теории. Среди них важное место занимает объяснение - использование более конкретных, в частности, эмпирических знаний для уяснения знаний более общих. Объяснение может быть:

а) структурным, например, как устроен мотор;

б) функциональным: как действует мотор;

в) причинным: почему и как он работает.

При построении теории сложных объектов важную роль играет метод восхождения от абстрактного к конкретному. На начальном этапе познание идет от реального, предметного, конкретного к выработке абстракций, отражающих отдельные стороны изучаемого объекта. Рассекая объект, мышление как бы умерщвляет его, представляя объект расчлененным, разъятым скальпелем мысли. Теперь встает на очередь следующая задача - воспроизвести объект, его целостную картину в системе понятий, опираясь на выработанные на первом этапе абстрактные определения, т.е. перейти от абстрактного к конкретному, но уже воспроизведенному в мышлении или к духовно-конкретному. Именно такой путь от общих абстракций товара, денег и т.д. до целостной, богатой картины капитализма проделывает Маркс в "Капитале". При этом само построение теории может быть осуществлено либо логическим, либо историческим методами, которые тесно связаны между собой. При историческом методе теория воспроизводит реальный процесс возникновения и развития объекта вплоть до настоящего времени, при логическом она ограничивается воспроизведением сторон объекта, как они существуют в предмете в развитом его состоянии. Выбор метода, естественно, не произволен, а диктуется целями исследования. Исторический и логический методы тесно взаимосвязаны. Ведь в результате, в итоге развития сохраняется все положительное, накапливавшееся в процессе развития объекта. Не случайно организм в своем индивидуальном развитии повторяет эволюцию живого от уровня клетки до современного состояния. Поэтому можно сказать, что логический метод есть тот же исторический, но очищенный от исторической формы. Так, учащийся начинает изучать математику с того, с чего начиналась ее история - с арифметики, а Маркс рисует логическим методом картину капитализма, начиная с того, откуда капитализм берет свое начало исторически - с товара. В свою очередь исторический метод в конечном счете дает ту же, что и логический метод, реальную картину объекта, но логический метод при этом отягощен исторической формой. В построении теории, как и идеальных объектов, важная роль принадлежит аксиоматизации - способу построения научной теории, при котором в основу его кладутся некоторые исходные положения - аксиомы или постулаты, из которых все остальные утверждения теории выводятся дедуктивно чисто логическим путем, посредством доказательства. Как уже отмечено выше, этот метод построения теории предполагает широкое использование дедукции. Классическим образцом построения теории аксиоматическим методом может служить геометрия Евклида.

Метафизика
, в буквальном смысле -“то, что после физики”; так были названы Андроником Родосским в изданном им сборнике сочинений Аристотеля статьи, не имеющие собственного заглавия и помещенные им после трактатов по физике. Впоследствии название М. стали прилагать к наиболее общей части философии, к учениям о высших принципах познания (онтология), о Боге, о первоначале мира, о бессмертии души и свободе воли, причем до Канта все названные вопросы рассматривались догматически, допуская возможность абсолютного познания. В этом смысле под М. ныне разумеют не критическую (по терминологии Канта) философию, решающую высшие вопросы познания, исходя из положения о тождестве познания и действительности. Позитивная философия Канта признает самую постановку метафиз. вопросов. выходящих за пределы возможного знания.

Метафизика,
1) философская "наука" о сверхчувствительных принципах бытия. Термин "М." имеет искусственное происхождение. Александрийский библиотекарь Андроник Родосский (1 в. до н. э.), стремившийся расположить произведения Аристотеля в соответствии с их внутренней содержательной связью, озаглавил "Metà a tà physiká" ("после физики") его книгу о "первых родах сущего". Сам Аристотель называл науку, изложенную в этих книгах, то "первой философией", то "наукой о божестве", то просто "мудростью". В современной западной буржуазной философии термин "М." часто употребляется как синоним философии. 2) Противоположный диалектике философский метод, исходящий из количественного понимания развития, отрицающий саморазвитие. Оба указанных смысла понятия М. исторически преемственны: возникнув как основная философская "наука" о началах всего сущего, М. на определённом этапе, на базе механистического естествознания 17 в., была переосмыслена как общий антидиалектический метод. Это переосмысление сочеталось с отрицательным отношением к М. как философской спекулятивной науке, которой был противопоставлен метод точных наук - механики и математики - в качестве научного образа мышления. В качестве метода мышления, противоположного диалектике, М. впервые была истолкована в идеалистической форме Г. Гегелем. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин показали научную несостоятельность метафизического метода мышления. Именно в марксизме понятие "М." приобрело указанный смысл и в терминологическом отношении.

Диалектика
[греч. dialektiké (téchnе) - искусство вести беседу, спор, от dialégomai - веду беседу, спор], учение о наиболее общих закономерностях становления, развития, внутренний источник которых усматривается в единстве и борьбе противоположностей. В этом смысле Д., начиная с Гегеля, противопоставляется метафизике - такому способу мышления, который рассматривает вещи и явления как неизменные и независимые друг от друга. По характеристике В. И. Ленина, Д. - это учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи. В истории Д. выделяются следующие основные этапы: стихийная, наивная Д. древних мыслителей; Д. философов эпохи Возрождения; идеалистическая Д. немецкой классической философии; Д. русских революционных демократов 19 в.; марксистско-ленинская материалистическая Д. как высшая форма современной Д. В философии марксизма получило научно обоснованное и последовательное выражение единство материализма и Д.

Эклектика,
эклектизм, эклектицизм (от греч. ekiektikós - способный выбирать, выбирающий), соединение разнородных взглядов, идей и теорий. Термин "Э." ввёл Потамон из Александрии (2 в.), который назвал свою школу эклектической. Истоки Э. - в подмене одних логических оснований другими. Пустоту и бесплодность таких построений отмечали многие философы, начиная с Сократа и Аристотеля. Э. резко критиковали классики марксизма-ленинизма. В. И. Ленин указывал на подмену оснований, подрыв целостности предмета как на характерную особенность Э.: "... подделка эклектицизма под диалектику легче всего обманывает массы, дает кажущееся удовлетворение, якобы учитывает все стороны процесса, все тенденции развития, все противоречивые влияния и прочее, а на деле не дает никакого цельного и революционного понимания процесса общественного развития" (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 33, с. 21).

Софистика
(от греч. sophistike - умение хитро вести прения), 1) философское течение в Древней Греции, созданное софистами. 2) Рассуждение, основанное на преднамеренном нарушении законов логики, на употреблении ложных доводов (см. Софизм).

Софистика
, два умственных течения у древн. греков; первое относится к V в. до Р. Хр., второе ко II в. по Р. Хр. Представители древней С. (Горгий, Протагор, Продик, Гиппий и др.) преимуществ. софисты в Афинах, противопоставляли прежнему мировоззрению, основан. на мифол. верованиях, смелый субъективизм, исходивший из положения: "человек есть мера вещей". Древние софисты имели заслуги в области грамматики, риторики и проч., но против их поверхностности, нравствен. беспринципности выступили Сократ, Аристофан и др., благодаря которым и установилось современ. значение слов: софизм, софист. Schanz, "Die Sophisten" (1867); Гиляров, "Греч. софисты" (1888).- Новая С. (II-IV вв. по Р. Хр.), литературное явление, выразившееся в возрождении греч. прозы и красноречия, преимущ. в Афинах, Смирне, Константинополе и др. Замечат. С.: Полемон, Герод Аттик, Аристид, Либаний. Ср. Schmid, "Der Atticismus in seinen Hauptvertretern" (1887-97).

17. Принцип детерминизма в философии. Индетерминизм.

Детерминизм
(от лат. determino - определяю), философское учение об объективной закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального и духовного мира. Центральным ядром Д. служит положение о существовании причинности, т. е. такой связи явлений, в которой одно явление (причина) при вполне определённых условиях с необходимостью порождает, производит другое явление (следствие).

Современный Д. предполагает наличие разнообразных объективно существующих форм взаимосвязи явлений, многие из которых выражаются в виде соотношений, не имеющих непосредственно причинного характера, т. е. прямо не содержащих в себе моментов порождения, производства одного другим. Сюда входят пространственные и временные корреляции, те или иные ассоциации, функциональные зависимости, отношения симметрии и т.п. Особенно важными в современной науке оказываются вероятностные соотношения, формулируемые на языке статистических распределений и статистических законов (см. Вероятностей теория). Однако все формы реальных взаимосвязей явлений в конечном счёте складываются на основе всеобще действующей причинности, вне которой не существует ни одно явление действительности, в том числеи такие события (называемые случайными), в совокупности которых выявляются статистические законы. Применительно к различным областям знания общие принципы Д. специфицируются (нередко говорят о физическом Д., органическом Д., социальном Д. и т.п.).

Принципиальным недостатком прежнего, домарксистского, Д. было то, что он ограничивался одной непосредственно действующей причинностью, к тому же трактуемой чисто механистически; в нём отрицалась объективная природа случайности, вероятность выводилась за пределы Д., статистические связи принципиально противопоставлялись материальной детерминации явлений. Связанный с метафизическим материализмом прежний Д. не мог быть последовательно реализован в ряде важных отраслей науки о природе, в особенности биологии, и оказывался бессильным в объяснении социальной жизни и явлений сознания. Эффективное проведение идей Д. здесь стало возможным только благодаря диалектическому и историческому материализму. Ядром марксистской концепции социального Д. является признание закономерного характера общественной жизни. Это, однако, не означает, что ход истории предопределён заранее и осуществляется с фатальной необходимостью. Законы общества, определяя основную линию исторического развития, вместе с тем не предопределяют многообразия деятельности каждого отдельного индивида. В общественной жизни постоянно складываются различные возможности, осуществление которых во многом зависит от сознательной деятельности людей. Д., т. о., не только не отрицает свободы, но, напротив, предполагает способность человека к выбору мотивов и целей деятельности.

Д. противостоит индетерминизм
, отказывающийся от признания причинности вообще или по крайней мере её всеобщности. Другой формой отрицания Д. является идеалистическая телеология, провозглашающая, будто течение всех процессов предопределяется действием нематериального "целеполагающего начала". Стимулом для оживления индетерминистических воззрений в 1-й четверти 20 в. послужил факт возрастания в физике роли статистических закономерностей, наличие которых было объявлено опровергающим причинность. Однако диалектико-материалистическая трактовка соотношения случайности и необходимости, категорий причинности и закона, развитие квантовой механики, раскрывшей новые виды объективной причинной связи явлений в микромире, показали несостоятельность попыток использовать наличие вероятностных процессов в фундаменте микромира для отрицания Д.

Эволюционная теория Ч. Дарвина, давшая материалистическое объяснение относительной целесообразности в живой природе, развитие кибернетики, создавшей учение о саморегулирующихся и самоуправляющихся системах, нанесли сокрушительный удар по идеалистической телеологии, фатализму, учениям о предопределении и подтвердили правильность всех принципиальных посылок современного диалектико-материалистического Д.

Принцип Д. служит руководящим началом во всех областях научного знания, эффективным орудием постижения истины.

Причинность,
генетическая связь между отдельными состояниями видов и форм материи в процессах её движения и развития. Возникновение любых объектов и систем и изменение их характеристик (свойств) во времени имеют свои определяющие основания в предшествующих состояниях материи. Эти основания называются причинами, а вызываемые ими изменения — следствиями (иногда — действиями).

18. Понятие развития и прогресса.

Современная цивилизация, взятая всепланетно, глобально, имеет различные характеристики. Наиболее часто ее называют ТЕХНОГЕННЫМ ТЫЛОМ ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Такое определение рубежа, достигнутого человечеством на ис­ходе XX столетия, лежит в русле социально-философского рационали­стического истолкования истории. Оно, разумеется, отличается от характеристик, используемых в различных конфессиональных формах религии и эзотерической, оккультной мысли. Эта идея (в основном разработанная западной философией) непохожа и на формационный подход, заданный классическим марксизмом. Не отрицая эвристичес­ких возможностей его идей, все же следует сказать, что их оказа­лось недостаточно для уяснения мировой ситуации конца нашего ве­ка.

Поэтому в качестве сущностной характеристики эпохи правоме­рно использовать названные нами понятия - ТЕХНОГЕННЫЙ МИР, ИНДУ­СТРИАЛЬНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Разумеется, модель исторического движе­ния, трактуемая как традиционное-индустриальное-постиндустриаль-ное-информационное-экологическое общество, не высвечивает всех граней человеческой истории. Эта модель может и должна быть до­полнена. Однако она хорошо работает на выяснение сути и характер­ных особенностей науки и техники как важнейших компонентов обще­ственной жизни наших дней.

Кстати, названное качественное состояние современного мира полностью применимо лишь к части стран, охватывающей не более од­ной пятой населения земного шара. Но при оценке истории нельзя уподобляться кораблеводителям, которые скорость эскадры определя­ют по скорости последнего корабля. В историософии о состоянии глобального социума лучше судить по тем вершинам, которых достиг­ли лидеры.

Если в прошлых столетиях проблемы науки интересовали лишь узкий слой причастных к ней интеллектуалов, а отношение к техни­ке было сугубо прикладным, то наше время оба эти явления выдвину­ло в центр общественного внимания, привлекло к ним взоры миллио­нов людей. Осмысление их значимости для истории и каждого человека стало насущной задачей философской мысли. Сейчас "философия техники", "философия науки" сформировались как относительно са­мостоятельные области теоретического поиска, не менее значимые, чем традиционные онтология и гносеология.

Укажем на то обстоятельство, что если НАУКА - древний объ­ект философской мысли, то ТЕХНИКА предметом профессионального философского анализа стала сравнительно недавно. Философия тех­ники возникла только в XIX в. в Германии, Франции, в начале XX в. в России (работы Энгельмейера). Середина нашего столетия оз­наменовалась обостренным вниманием философов к этой проблеме (Мартин Хайдеггер, Карп Ясперс, Томас Веблен, Олвин Тоффлер и др.).

В истории философской мысли само понятие "техника" тракто­валось по-разному. Еще в древней Греции (это мы уже выяснили) использовался термин "техне", который означал мастерство, искус­ство, понимаемое как умение нечто сформировать, создать из есте­ственного материала. В марксистской традиции техника представле­на как система искусственных органов общественного человека, со­ставная часть производительных сил общества, их вещный элемент. По Хайдеггеру, - это наша первооснова, корневое человеческое на­чало, способ самореализации человечества.

Количество определений можно было бы умножить. Их немало. Однако выделим в них главное: все они варьируют то ФУНДАМЕНТАЛЬ­НОЕ СВОЙСТВО ТЕХНИКИ, которое можно было бы назвать ПРИНЦИПОМ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ. Иными словами, техника есть то, при помощи чего человек преобразует природу, самого себя, общество.

Культурное призвание, основная социальная функция техники состоит в конструировании, реконструировании предметной реально­сти. При более конкретном видении техника представляется орудий­но, предметно или же технологично. Чем человек воздействует на объекты, изменяя их, - это техника.. И КАК именно он воздейству­ет - это тоже техника, но она обнаруживает себя уже как ТЕХНОЛО­ГИЯ.

Есть несколько концепций ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ. В частности, привлекательны и актуальны идеи о ПЕРИОДИЗАЦИИ РАЗВИ­ТИЯ ТЕХНИКИ, высказанные американским философом и социологом Лью­исом Мамфордом. Он выделил три технических эпохи:

1) "эотехническая" (1000-1750 гг.) имеет в основе технологию "воды и дерева";

2) "палеотехническая (от 2-й половины XVIII в. до середины XX в.) опирается на комплекс "угля и железа";

3) "неотехническая" (ныне длящаяся) использует комплекс "электричества и сплавов". Как видим, в основу периодизации положен основной вид энергии и то "вещество", которое занимает централь­ное место в создании технических устройств.

Один из крупнейших физиков XX в. Макс Борн, стремясь пока­зать главные рубежи развития техники, в книге "Моя жизнь и взгля­ды" высказал интересную мысль о том, что одним из решающих факто­ров истории является тот вид энергии, которым человечество распо­лагает в данный момент. В этом свете вся история человечества ра­спадается на два - только два - великих периода: первый - от Адама до наших дней, второй - с появлением атомной энергии, отныне и на все буду­щие времена.

Переход от первого периода ко второму знаменуется окончани­ем потребления солнечной энергии и началом использования ее чис­то земных источников.

Многие авторы фиксируют "самодвижение" техники от ручных орудий к полностью автоматизированным, компьютеризированным сис­темам. Примеры периодизации технической истории можно продолжить. Важно подчеркнуть одно: НЕТ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА ВНЕ "ТЕХНОСФЕРЫ", ТЕХНИКА ИСТОРИЧНА, не стоит на месте, обновляется. Технические новинки служат катализатором, импульсом коренных изменений во всей системе общественной жизни.

Отношение человека к миру техники неоднозначно. Так, до на­ших дней дошли идеи недоверия, враждебности к технике - ТЕХНОФОБИЯ. В древнем Китае старцы-мудрецы не пользовались колесом для водочерпания, предпочитали носить воду из 'реки в бадейках. Свои действия они мотивировали тем, что, мол, технические приспособ­ления отнимают у человека свободу действий. Техника, рассуждали они, облегчает жизнь и делает ее комфортнее, но плата за это не­померна - порабощается человеческое "Я".

История знала и луддитов, разрушителей станков, появившихся в конце XVIII - начале XIX вв., и современных неолуддитов, обвиняю­щих бездушную машинерию наших дней, которая, по их словам, прев­ращает человека в безмолвную деталь социального механизма, цели­ком зависящую от производственной и бытовой техники.

Мыслители разных идейных направлений не раз высказывали и продолжают высказывать опасение о возможном выходе техники из-под контроля людей. Еще в 30-е годы нашего века Освальд Шпенглер в книге "Человек и техника" утверждал, что человек, властелин мира, сам стал рабом машин. Техника вовлекает всех нас, помимо нашего желания, в свой бег, подчиняет собственному ритму.' И в этой бешеной гонке человек, считающий себя властелином, будет загнан насмерть. "Бунт машин" - расхожая тема в современной мас­совой культуре.

Когда-то, еще в начале прошлого века, английская писательни­ца Мэри Шелли в своем романе "Франкенштейн, или Современный Прометей" (1818) создала образ искусственного "демона", который пы­тался творить добро, но, ожесточенный одиночеством, убил своего творца. Словом, восстал против создавших его людей. С тех пор этот неомифологический образ не покидает страниц печати, кинолент и экранов телевизоров. Он стал нарицательным для подогрева технофобии во всех ее формах.

Механизация и моторизация проникают в нашу жизнь, подчас превращают человека в своеобразный гибрид биологического и техни­ческого устройства. Стоит, например, оценить воздействие на лю­дей современных транспортных систем. По данным известной книги рекордов Гиннеса, в 1991 г. в мире было произведено 46,5 млн. ав­томобилей, в т.ч. почти 35 млн. легковых моделей. Предполагается, что к концу нашего столетия по дорогам планеты будут курсировать до 300 млн. собственных автомобилей, т.е. по одному на каждого пятого человека.

Автомобиль во многих странах - показатель уровня престижно­сти, вожделенная цель, символ успеха. Автомобильная промышленность и транспортная система, поглощая нефтяные ресурсы, цветные и черные металлы, сегодня во многом формируют внутреннюю и между­народную политику, финансовые отношения, быт и нравы.

Вторжение техники во все сферы человеческого бытия - от гло­бальных до сугубо интимных - иной раз порождает безудержную апо­логию техники, своеобразную идеологию и психологию техницизма. Трубадуры подобных идей с восторгом переносят на человечество и личность характеристики, присущие машинам и механизмам. Старый тезис французских материалистов XVIII в. "человек-машина" облекает­ся в модную электронно-кибернетическую, компьютеризированную тер­минологию. Широко пропагандируется идея о том, что человек и че­ловечество также, как и механизмы обладают системным свойством, могут быть промерены техническими параметрами и представлены в технологических показателях.

ТЕХНИКА ДЕМОНИЧНА, МИР - ЭТО "МЕГАМАШИНА" - ТАКОВЫ ИСХОДНЫЕ ТЕЗИСЫ ТЕХНИЦИЗМА как образа мыслей, согласия с самоподчинением технике. К чему приводит одностороннее "технизированное" рассмотрение человеческих проблем, можно судить по релятивистской концеп­ции "КИБОРГИЗАЦИИ". Согласно этой теории, в будущем человек дол­жен отказаться от своего тела. Современных людей сменят "киборги" (кибернетические организмы), которые, соединив живое и тех­ническое, дадут какой-то новый сплав.

Такое упоение техническими перспективами, на наш взгляд, опасно и антигуманно. Разумеется, включение в человеческую телес­ность искусственных органов (различных протезов, кардиостимуляторов и т.д.) - вещь разумная и необходимая. Но надо помнить о том рубеже, за которым конкретный индивид перестает быть самим со­бой. Без тела нет человека. Его организация не может быть ради­кально вытеснена никакими техническими приспособлениями.

Технический и технологический фетишизм в наши дни отнюдь не редкость. Им сильно заражена техническая интеллигенция, он проникает в сферу хозяйственной и политической элиты. Техницизм, связанный с абсолютизацией техники, утверждает ее автономность и самодостаточность. Он полагает, что можно решить любые социаль­ные коллизии, минуя человека как активного субъекта истории, пре­небрегая характером наличных общественных отношений.

Нам должна быть чужда технологическая мифология, стремление все и вся "машинизировать". Человек и человечество — это не ма­шина, не техническая система. Не человечество технично, а техни­ка человечна. Она воплощает в себе то, что извлечено человечест­вом из природы, то, что утверждает в мире его собственные мощь и разум.

Конечно, утверждение на планете техносферы, возникновение "окультуренной" природы, несущей на себе печать ума и воли людей, не могут не порождать новых острых проблем. Стремительное разви­тие техносферы опережает эволюционно сложившиеся приспособительные, адаптивные возможности человека. Затруднения в состыковании психофизиологических потенций человека с требованиями совре­менной техники и технологии зафиксированы повсеместно и теорети­чески и практически. Забывать этого нельзя.

Развитие техники, как отмечалось в мировой философии (Ж. Эллюль), подчас порождает ситуацию абсурда. Так, например, стреми­тельное распространение коммуникационных технических сетей (те­лефон, радиотелефон, компьютерные сети) опережает возможность их значимого и ответственного наполнения. Могучие технические сред­ства распространяют банальности, забиваются мелочной, пустой, бессодержательной информацией. Многие технические инновации (изо­бретения, конструкторские разработки) подчас опережают свое время, оказываются экономически невыгодными. Массовое количество технических приспособлений, их внедрение в производство и быт опережают интеллектуальный (и особенно нравственный) уровень массового сознания. Возникает необходимость включения в техниче­ские системы ограничителей, обеспечивающих то, что англичане на­зывают "фул пруф" (защита от дурака). Забитость техникой всего потока жизни умножает катастрофы, аварии, трагические происшест­вия.

И все же технический прогресс при всей его жесткости неостановим. И если можно говорить о видимом, действительном прог­рессе (восхождение от простого к сложному, от низшего к высшему), в чем-либо, то это прежде всего в области развития техники.

19. Рационализм и эмпиризм: специфика и роль в формировании направления философско-методологической мысли

РАЦИОНАЛИЗМ
(лат. rationalis - разумный). – это учение в теории познания, согласно которому всеобщность и необходимость - логические признаке достоверного знания - не могут быть выведены из опыта и его обобщений; они могут быть почерпнуты только из самого ума: либо из понятий, врожденных уму (теория врожденных идей, Декарта), либо из понятий, существующих только в виде задатков, предрасположений ума. Опыт оказывает известное стимулирующее действие на их появление, но характер безусловной всеобщности и безусловной необходимости им сообщают предшествующие опыту и от него будто не зависящие усмотрения ума или априорные формы. В этом смысле рационализм противоположен эмпиризму Рационализм возник как попытка объяснить логические особенности истин математики и математического естествознания. Его представители в 17в - Декарт, Спиноза, Лейбниц, в 18 в.- Кант. Фихте. Шеллинг, Гегель. Ограниченность рационализма в отрицании опытного происхождения всеобщности и необходимости. Рационализм абсолютизирует безусловный характер этих логических признаков, не знает диалектики перехода знания от меньшей всеобщности и необходимости ко все большей и безусловной. Ограниченность рационализма была преодолена только марксизмом, рассматривающим познание в единстве с практикой (Познание, Теория и практика). Рационализм имеет многосторонние проявления в различных областях знания. В психологии рационализм на первый план выдвигает интеллектуальные психические функции, сводя, например, волю к разуму (Спиноза); в этике - рациональные мотивы и принципы нравственной деятельности; в эстетике - рациональный (интеллектуальный) характер творчества. Во всех этих случаях рационализм означает веру в разум, в очевидность разумного усмотрения, в силу доказательности. В этом смысле рационализм противостоит иррационализму. В богословии рационализм – это направление, согласно которому приемлемы только те догматы веры, какие ум считает согласными с логикой и с доводами разума.

ЭМПИРИЗМ
(греч. empeina— опыт) — это учение в теории познания,
считающее чувственный опыт
единст­венным источником знаний, утвержда­ющее, что все знание обосновывается в опыте и посредством опыта. Идеали­стический эмпиризм (Беркли, Юм, Мах, Аве­нариус, Богданов,
современный логический эм­пиризм
и т.д.) ограничивает опыт со­вокупностью ощущений или представ­лений, отрицая, что в основе опыта ле­жит объективный мир. Материалисти­ческий эмпиризм (Ф. Бэкон, Гоббс, Локк, Французский материализм 18 в.)
счи­тает, что источником чувственного опы­та является объективно существующий внешний мир. Однако основная противопо­ложность между эмпиризмом и рационализмом
состоит не в вопросе о происхождении или об источнике знания: некоторые рационалисты согласны с тем, что в уме нет ничего, чего раньше не было бы в ощущениях. Главный пункт разногла­сия в том, что эмпиризм выводят всеобщий и необходимый характер знаний не из самого ума, а из опыта. Некоторые эмпирики (напр., Гоббс, Юм) под влиянием рационализма пришли к вы­воду, что опыт не способен сообщать знанию необходимое и всеобщее значе­ние. Ограниченность эмпиризма состоит в метафизическом преувеличении роли чув­ственного познания, опыта и в недо­оценке роли научных абстракций и тео­рий в познании, в отрицании активной роли и относительной самостоятельно­сти мышления. Эти недостатки были преодолены марксистской философией благодаря рассмотрению всех вопросов теории познания с позиций диалекти­ки, практики (Познание, Теория и практика. Созерцательность).

20. Общество как целостная система

Понятие общества.

Понятие "общность", "общество", "соци­альный" чрезвычайно распространены, хотя их смысл часто оказы­вается весьма многозначным и недостаточно ясным.

ОБЩНОСТЬ определяется как форма совместного бытия или вза­имодействия людей, связанных общим происхождением, языком, су­дьбой и взглядом. Таковы семья и народ.

ОБЩЕСТВО понимается как продукт целенаправленной и разум­но организованной совместной деятельности больших групп людей, объединенных не на основе общности, а на совместных интересах и договоре.

Латинский глагол "СОЦИО" означает соединить, объединить, затевать совместный труд. Отсюда первоначальное значение поня­тия "общество" - общность, союз, сотрудничество. Но не всякая общность людей является обществом, однако любое общество - это так или иначе самоуправляющаяся общность.

Понятие "общество" следует отличать от понятий "народ", "нация" и "государство". НАРОД - это форма общности людей, связанных прежде всего языком и культурой, а также происхожде­нием. НАЦИЯ - это форма организации жизни одного народа (или нескольких близких), связанная с государственностью, экономи­ческими, политическими и духовными отношениями людей. ГОСУДАР­СТВО - основанная на праве и законе форма организации жизни народов и наций, продукт исторического развития человеческой цивилизации. Разумеется, что все эти понятия взаимно пересека­ются и обусловливают понимание друг друга.

Чтобы понять феномен общества, необходимо уяснить харак­тер закономерностей, объединяющих людей в некое единое целое, в общественный "организм". В принципе выделяются ТРИ ОСНОВНЫХ ПОДХОДА к объяснению этих связей и закономерностей:

Первый может быть обозначен как НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЙ. Суть его в том, что человеческое общество рассматривается в качест­ве естественного продолжения закономерностей природы, мира жи­вотных и в конечном итоге - Космоса. Общество в этом случае предстает как высшее, но далеко не самое "удачное" и устойчи­вое образование. Предполагается, в частности, что оно может изменить форму своего бытия, "уйти" в Космос и там начать но­вый виток своей эволюции.

Другой подход может быть назван "ИДЕАЛИСТИЧЕСКИМ". Здесь сущность связей, объединяющих людей в единое целое, усматрива­ется в комплексе тех или иных идей, верований, мифов. История знала немало примеров существования теократических государств, где единство обеспечивается одной верой, которая тем самым становится государственной религией.

Многие тоталитарные режимы основывались на единой государ­ственной идеологии, которая выполняла роль скелета обществен­ного устройства. Рупором этих идей выступал обычно религиозный лидер или "вождь" нации и народа, а те или иные исторические действия (войны, реформы и т.д.) зависели от воли этого челове­ка, которая опиралась на данную идеологическую или религиозную систему.

Третий подход объяснения общественного устройства связан с философским анализом межчеловеческих связей и отношений, ко­торые возникают в соответствующих природных условиях и при на­личии тех или иных верований, но имеют самодовлеющий, опреде­ляющий характер.

Все способы объяснения общества имеют нечто общее, а имен­но представление о СИСТЕМНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ данного феномена и ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ его саморазвития.

Общество как целостная саморазвивающаяся система.

При изу­чении данной проблемы выделяются два основных аспекта: струк­тура общества и его изменение.

СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА, как и всякая природная структура, включает в себя не только отдельные объекты. Общество есть не­что большее, чем просто сумма индивидов. Оно включает в себя РЕАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, которые и объединяют людей. Поэтому в ка­честве простейшего приемлемо определение общества как совокуп­ности людей и их взаимоотношений.

Если отдельных людей и их разнообразные объединения обна­ружить нетрудно, то СВЯЗИ И ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ увидеть сложнее, ибо они носят как бы бесплотный, скрытый характер. Именно поэтому огромная роль этих незримых отношений была по­нята не сразу. В ее оценке немало предрассудков сохраняется и сегодня. Из них наиболее распространены крайний индивидуализм (или социальный нигилизм) и воинствующий коллективизм.

С точки зрения СОЦИАЛЬНОГО НИГИЛИЗМА существуют только от­дельные люди, индивидуумы, а общественных связей и, следовательно, общества не существует. В данном случае общество выступа­ет как чистая фикция, удобное слово и ничего более. Следстви­ем подобного индивидуалистического подхода является анархизм, отрицающий существование объективных общественных связей и значение общественных организаций.

С точки зрения крайнего, ВОИНСТВУЮЩЕГО КОЛЛЕКТИВИЗМА, на­против, общество не только существует, но и является более полноценным и высоким, чем индивиды, из которых оно состоит. Существует будто бы только общество и ничего, кроме общества. Отдельные же люди - всего лишь частицы, винтики, "моменты", как выражался Гегель, более широкого целого, подобно тому как ноги и руки человека являются частями его тела. При последова­тельном проведении эта точка зрения порождает тоталитаризм, подчиняющий себе личность полностью, регулирующий все моменты ее жизни, вплоть до мельчайших.

Оба этих предрассудка, особенно тоталитаризм, послужили идейным источником многих страданий и бед, что лишний раз сви­детельствует, насколько опасными могут быть философские, миро­воззренческие и идеологические заблуждения.

Современная философия рассматривает человеческое общество как совокупность множества различных частей и элементов. При­чем, эти части и элементы тесно связаны между собой, постоян­но взаимодействуют. Поэтому общество и существует как единый, целостный организм, как единая система. От других природных систем, в том числе физических и биологических, общество отли­чается своей особой сложностью и имеет ряд признаков:

Особую специфику социальной системе придает уникальность ее главного элемента - ЧЕЛОВЕКА, обладающего возможностью сво­бодного выбора форм и способов своей деятельности, поведения. Это придает развитию общества большую степень неопределенности, а, следовательно, и непредсказуемости.

По мере выявления философской мыслью сложности и многооб­разия общественной жизни философы все настойчивее стремились отыскать какое-то общее основание, общий знаменатель, к кото­рому можно было бы свести это многообразие. После долгих дис­куссий они в конце концов пришли к общему выводу: все внешне многообразные явления общественной жизни представляют в сущ­ности ту или иную разновидность СОВМЕСТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛЮДЕЙ. Это как бы скрытая, тайная сущность, первооснова, субстанция всего социального.

Однако при всем исключительном значении феномена челове­ческой деятельности в социальной жизни роль ее все же не сле­дует преувеличивать, а тем более абсолютизировать. Потому что социальная жизнь, основываясь на человеческой деятельности, тем не менее не сводится к ней. Наличие у социальной системы этой единой основы исключает представление о ее многомерности, сложности. Поэтому социальную систему можно понять не только как совокупность отдельных видов деятельности, но и как сово­купность отдельных социальных групп или как СТРУКТУРУ связыва­ющих эти группы и организации отношений.

Так, в качестве относительно самостоятельного предмета изучения может быть выделена исторически сложившаяся в ходе совместной деятельности людей СТРУКТУРА СОЦИАЛЬНЫХ ОБЩНОСТЕЙ (семья, род, племя, нация, класс, сословия, касты и т.п.). Может быть также специально выделена и рассмотрена СТРУКТУРА СВЯЗЕЙ, ЗАВИСИМОСТЕЙ, ОТНОШЕНИЙ между людьми по крупным сфе­рам жизнедеятельности общества, таким, как экономическая, по­литико-правовая, духовная, нравственная, религиозная, эстети­ческая. Могут рассматриваться как отношения между людьми вну­три этих сфер, так и отношениями между самими этими сферами.

Возможен и анализ общества с точки зрения существующих в нем многообразных ИНСТИТУТОВ (различного рода производственные предприятия, учреждения культуры и здравоохранения, централь­ные и местные органы власти и др.), обеспечивающих устойчи­вость социальных отношений.

Допустим и иной универсальный, СИНТЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ПО­НИМАНИЮ СТРУКТУРЫ ОБЩЕСТВА как состоящей из отдельных личнос­тей; из отдельных коллективов, малых групп; из больших соци­альных групп и их организаций; из отдельных народов, наций и государств; из международных, межгосударственных объединений и организаций. При таком подходе каждый представитель любого из рассматриваемых уровней выступает в качестве элемента более сложной структурной организации. Причем, каждый элемент струк­туры находится в системе многообразных связей друг с другом как вертикальных, так и горизонтальных.

Анализ перечисленных многообразных элементов социальной системы составляет, по сути дела, содержание социальной философии. Не пытаясь исчерпать все ее богатство, обратим особое внимание на субстанциональную основу этой системы, т.е. на СОВМЕСТНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЛЮДЕЙ.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ определяется как специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру. Содержание ее составляет целесообразное осмысление, изменение и преобразова­ние данного мира. Оно имеется уже в простейшем индивидуальном социальном действии. Каковы же его составные элементы?

Первый элемент, необходимый фактор всякой деятельности -ЧЕЛОВЕК, индивид, люди. Он ее активная сторона, СУБЪЕКТ. Но потому люди являются субъектами, что их деятельность направле­на на те или иные ОБЪЕКТЫ. В качестве таковых могут оказаться и отдельные индивиды (деятельность врача, учителя, представи­тели некоторых других профессий).

Однако чаще в этом качестве выступают объекты другого ро­да, четко разделяющиеся на две подгруппы:

Первая подгруппа
- вещи, орудия и средства производства, сюда же относятся и орудия духовного производства - карандаш, ручка, печатный станок и др. Иначе говоря, эта подгруппа сос­тоит из вещей, с помощью которых человек изменяет и приспосаб­ливает окружающую среду к своим потребностям.

Вторая подгруппа
- средства, необходимые для человеческой деятельности, хотя и не имеющие вещественного характера: язык жестов, звуковая и письменная речь, информация, заключенная в ее различного рода носителях - магнитных лентах, дискетах, кар­тинах, книгах и т.д. Они представляют собой, по определению философов, СИМВОЛЫ, знаки. Воздействуя на наше сознание, симво­лы и знаки обеспечивают целенаправленность индивидуальной и коллективной деятельности, ее согласованность. Они помогают че­ловеку, иногда многократно, приспосабливаться к окружающей сре­де.

Но, кроме названных, имеется еще один элемент, необходи­мый для всякого социального действия. Это СВЯЗИ, отношения меж­ду указанными основными компонентами социального действия. Как показывает опыт, их механический набор не образует еще ни со­циального действия, ни социальной жизни в целом, если нет свя­зи, взаимодействия между ними. Именно поэтому устойчивые, мно­гократно повторяющиеся связи между людьми, вещами и символами, постепенно складывающиеся как на уровне индивидуального дейст­вия, так и на уровне социальных групп и всего общества, имеют исключительно важное значение для общественной жизни.

Таким образом, существуют четыре элемента всякой челове­ческой деятельности - люди, физические вещи, символы и связи между ними. Необходимость их постоянного воспроизводства по­рождает основные типы общественной деятельности, образующие базовую структуру в многоплановой общественной системе. Соот­ветственно четырем основным элементам простейшего социального действия выделяются и четыре типа или сферы, области общест­венной деятельности:

* материальная,

* духовная,

* регулятивная, или управленческая,

* деятельность обслуживания, иногда именуемая гуманитар­ной, или социальной в узком смысле слова.

Все они не только обеспечивают необходимые условия любой человеческой деятельности, но и одновременно создают предпо­сылки жизнеспособности общества в целом.

Каковы же СПЕЦИФИКА И ФУНКЦИИ каждой из указанных четырех СФЕР СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ?

Начнем характеристику этих сфер с выявления особенностей МАТЕРИАЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА. Его своеобразие состоит в том, что оно призвано создавать определенные вещи, необходимые для удо­влетворения потребностей людей, поддержания их активности в любой сфере. Здесь заняты люди физического и умственного тру­да. Они добывают сырье, перерабатывают его и создают все необ­ходимое как для развития производства, так и для материально­го оснащения образования, науки, медицины, политики, для пов­седневной жизни людей (жилье, продовольствие, одежда и т.д.).

Складывавшиеся в производственной сфере социальные отно­шения традиционно отличались особой степенью напряженности, конфликтности. Проблема преодоления конфликтов в этой сфере, укрепления отношений социального партнерства остается и сегод­ня актуальной теоретической и практической задачей.

Признавая большую роль материального производства, совре­менная социальная философия все же склонна считать, что его качественное отличие от других сфер жизни общества не дает ос­нований сводить к нему все многообразие человеческой деятель­ности.

Важнейшую роль в общественной жизни играет ДУХОВНОЕ ПРО-ИЗВОДСТВО, в процессе которого формируются идеи, создаются научные и художественные ценности. Правда, эти ценности так или иначе материализуются в физических вещах (книгах, картинах, скульптурах и т.п.). Но главное в этих предметах не ма­териальная сторона, а духовное содержание, заключенные в них идеи, образы, чувства.

Духовная деятельность, наряду с материальной, имеет ог­ромное, неоценимое значение. Без преувеличения модно сказать, что достижения современной цивилизации являются в значитель­ной мере результатом развития науки, искусства, религии, духо­вного производства в целом. Именно поэтому труд ученого, ху­дожника, композитора, конструктора, архитектора пользуется в обществе высоким призванием.

В качестве еще одной сферы выделяется РЕГУЛЯТИВНАЯ, или УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, т.е. деятельность различного ро­да администраторов, управляющих, политиков. Специфическая за­дача этой области - поддержание связей между людьми, регулиро­вание их деятельности. Поскольку связи и отношения возникают стихийно, постольку они первоначально не нуждаются в специаль­ной регуляции. Только со временем для их становления и разви­тия формируются специализированные виды регулятивной деятель­ности и соответствующие им организации, которые и обеспечива­ют согласованность, упорядоченность различных сфер обществен­ной жизни. Без этого общественная жизнь также невозможна, как невозможна она без материального и духовного производства.

Регулятивная, управленческая деятельность, как и другие ее типы, включает различные виды труда. Это прежде всего упра­вление людьми с применением различных способов, средств, вклю­чая принуждение. Но это также и управление вещами, средствами материального производства (заводскими постройками, станками, землей и т.п.).

Управление осуществляется на различных уровнях: от госу­дарства до предприятия и семьи. Оно играет огромную роль в судьбах общества. Беда в том, что его часто поражают многочис­ленные болезни: злоупотребление методами принуждения, насилия, репрессий, чрезмерное разрастание чиновничьего аппарата, бю­рократизация управленческой деятельности, казнокрадство, кор­рупция, взяточничество и т.п. Особенно высока цена ошибок, просчетов и злоупотреблений в политической деятельности, ибо она так или иначе определяет судьбы миллионов и миллионов лю­дей.

Однако при всей важности политической и других видов об­щественной деятельности реализация их потенциальных возможно­стей прежде всего обусловлена наличием активных людей. Создание предпосылок для полноценной жизни, воспроизводства актив­ности людей составляет содержание четвертого вида общественной деятельности - СОЦИАЛЬНОЙ в узком смысле слова, или деятельно­сти по обслуживанию людей. Это труд врача, учителя, артиста, работников сферы обслуживания.

Конечно, люди занимаются самовоспроизводством, самоизле­чением, самообразованием, сами себя кормят, развлекают. Одна­ко воспроизводство, сохранение жизни, стимулирование активно­сти, непосредственное обслуживание человека - настолько важное общественное дело, что общество не может полностью доверить его отдельным людям, семье. Общество включается в этот процесс через школы, вузы, систему здравоохранения, культурного отды­ха и т.д. Сфера обслуживания - одна из самых динамичных в сов­ременном обществе.

Итак, основа общественной структуры образуется на базе че­тырех важнейших видов человеческой деятельности. Каждой из них соответствует своя специфическая сфера общественной жизни с собственной внутренней структурой, множеством отдельных форм. Их более конкретный анализ составит содержание последующих лек­ций.

Находясь в единстве и взаимосвязи, отдельные социальные сферы создают ОБЩЕСТВО КАК ЕДИНУЮ СИСТЕМУ, как целое, как осо­бый организм, обладающий не только свойствами, присущими отдель­ным его частям, но и такими свойствами, которых нет ни у одной из них. Причем, это целое больше не только количественно, но и качественно, т.е. у системы как целого есть такие качества, свойства, которых нет ни у одной из составляющих частей. Поэто­му чтобы понять общество как целое, нужно изучить не только его части, но и выявить особые свойства общества как целого. Что же это за ОСНОВНЫЕ СВОЙСТВА ОБЩЕСТВА КАК ЦЕЛОГО?

Современная социальная философия выделяет четыре таких свойства:

* самодеятельность,

* самоорганизация,

* саморазвитие,

* самодостаточность.

Надо отметить, что если первые три из указанных свойств присущи не только обществу в целом, но в той или иной степени и составляющим его сферам, то свойство самодостаточности прису­ще только обществу в целом. САМОДОСТАТОЧНОСТЬ - это способность системы собственной деятельностью создавать и воссоздавать все необходимые условия своего существования, производить все по­требное для коллективной жизни.

Самодостаточность - главное отличие общества от его сос­тавных частей. Ни один из типов деятельности не может самосто­ятельно функционировать, ни одна из отдельных социальных групп не способна.. выжить "в одиночку", обеспечить себя всем необхо­димым. Такой способностью обладает лишь общество в целом. Толь­ко совокупность всех видов деятельности, все вместе взятые и взаимосвязанные социальные группы и их институты создают обще­ство как самодостаточную социальную систему.

Важно уяснить, что общество, представляя собой совокуп­ность относительно устойчивых, стабильных структур, не находит­ся тем не менее в состоянии неподвижности, покоя. О нем, как и о природе, можно сказать, что оно постоянно изменяется. Поэто­му современные философы достаточно единодушны в том, что рас­смотрение общества в статике, т.е. с точки зрения его органи­зации, структуры обязательно должно быть дополнено анализом его динамики, изменения и развития.

При исследовании проблем развития общества
в современной философии широко используются такие термины, как "процесс", "функционирование", "изменение", "развитие", "прогресс", "рег­ресс", "факторы развития", "эволюция", "революция" и др. Рас­смотрим кратко содержание этих понятий.

ПРОЦЕСС - это единая серия изменений в социальных систе­мах, т.е. в группах, институтах, других элементах социальной системы. Возможны различные типы процессов: внутри личности, например, процесс самообразования человека; процессы, происхо­дящие в отношениях двух индивидов; изменения, происходящие внутри общности и между ними; процессы изменений, охватывающие структуру и организацию общества в целом.

Возможен и иной подход к классификации типов социальных процессов. Так, возможно выделение процессов, объединяющих, сближающих, уравнивающих людей, а возможны, напротив, процес­сы, разъединяющие, порождающие соперничество, конфликты.

Простейшим процессом является ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ общества, под которым понимаются происходящие в нем обратимые изменения, связанные с его повседневной жизнедеятельностью в рамках сло­жившихся структур и отношений. Под ИЗМЕНЕНИЕМ понимается на­чальный этап внутреннего перерождения в обществе или его от­дельных частях и их свойствах, носящий количественный характер. РАЗВИТИЕ - есть частный случай изменений. Оно возникает тогда, когда постепенные количественные изменения приводят к глубоким, необратимым качественным сдвигам, что проявляется в обогащении и дифференциации элементов общественных структур и отношений между ними.

ПРОГРЕСС - одна из разновидностей процесса развития. Он проявляется в росте приспособления и жизнеспособности системы в меняющихся условиях ее существования и связан с процессом усложнения системной организации. Противоположным прогрессу является понятие "РЕГРЕСС" - процесс сужения возможностей си­стемы к саморазвитию и усвоению условий окружающей среды, уп­рощение и разрушение системы.

Анализ общества с точки зрения его изменения и развития включает в себя следующие основные проблемы:

* направленность совершающихся в обществе изменений,

* источники или факторы развития,

* формы, в которых совершается любое развитие. При рассмотрении первой из вышеуказанных проблем следует учитывать, что существование постоянных, направленных, систе­матических изменений в обществе признают далеко не все филосо­фы. Такую направленность развития от низших форм к высшим приз­нают ФИЛОСОФЫ-ДЕТЕРМИНИСТЫ (Гегель, Маркс). В то же время ИНДЕ­ТЕРМИНИСТЫ или волюнтаристы (Шопенгауэр, Ницше, Поппер), абсо­лютизируя роль слепых, бессознательных начал в человеческой психике и связывая с ними все социальное развитие, отрицают его направленность и закономерность.

Тем не менее, независимо от признания направленности проис­ходящих в обществе изменений, сам факт этих изменений призна­ется большинством философов, ибо трудно отрицать обогащение ду­ховной жизни людей, развитие науки, техники, расширение возмо­жностей удовлетворения разнообразных человеческих потребностей.

Важным является и вопрос об ИСТОЧНИКАХ, ФАКТОРАХ или ПРИ­ЧИНАХ происходящих в обществе изменений. Какие же это причины?

Одна из них связана с непрерывным процессом функционирова­ния общества, постоянной деятельностью людей по удовлетворению своих насущных потребностей. В ходе этой повседневной деятель­ности люди совершенствуют свои навыки и способности, изменяют­ся с возрастом. Умирают, рождаются и подрастают все новые и новые поколения. Уже в силу этих естественных причин, происте­кающих преимущественно из замедленных процессов, происходят достаточно глубокие изменения в структуре и организации обще­ства.

Но, кроме процесса повседневного функционирования общест­венной жизни, обнаруживаются и более серьезные, коренные изме­нения, затрагивающие основы жизни общества. Они происходят под влиянием мощных реформаторских и революционных движений.

В социальной философии высказывались различные мнения по поводу причин качественных изменений в обществе. Одни связывали их с изменением природных основ социальной жизни (Ш. Монтескье, В. Вернадский, Л. Гумилев), другие искали причины в изменениях экономики, орудий труда, методах организации производства (К. Маркс, У. Ростоу), третьи связывали процесс социального разви­тия с изменениями в культурной жизни, системе духовных ценнос­тей (Г. Гегель, О. Конт, П. Сорокин).

Каждый из этих факторов оказывает определенное воздействие на развитие общественной жизни, хотя их социальная роль неравноценна. Природные, экономические и культурные факторы тесней­шим образом связаны между собой. Так, увеличение рождаемости (природно-биологический фактор) дает эффект и способствует быс­трому развитию общества только при условии одновременного развития производства, образования, медицины.

Велика роль технических изобретений. Так, изобретение и применение паровой машины в XVIII в. предопределили промышленную революцию, а затем вызвали новый тип индустриального общества с развитой промышленностью, буржуазией и пролетариатом. Разви­тие орудий труда, прогресс техники, науки, как убедительно по­казывает исторический опыт, изменяют все области общественной жизни, структуру различных общностей людей - малых и больших, - их культуру и способ удовлетворения потребностей.

Велика и роль культуры, в том числе ее межнационального взаимодействия. Так, активный экспорт в Японию в XIX-XX вв. до­стижений науки из Западной Европы и США содействовал тому, что в сравнительно короткий исторический срок Япония, несмотря на поражение во второй мировой войне, превратилась в одну из самых высокоразвитых стран мира. Истории известны немало примеров и противоположного характера, когда проводимая господствующими силами политика изоляционизма, недопущения в страну ни новых идей, ни новых товаров доводила могущественные государства до глубокого кризиса, упадка: устаревали их институты и социаль­ные структуры.

Поскольку культурное творчество может создавать реальную угрозу существующим институтам, социальным структурам и власти, постольку оно постоянно контролируется обществом. История науки и техники, литературы и искусства знает немало примеров сопро­тивления новым идеям и теориям (дарвинизм), генетике, кибернетике), техническим изобретениям (внедрению паровых машин, компьютеров), новым культурным ценностям.

Но при всем значении СОЦИАЛЬНЫХ предпосылок общественного развития - экономических и культурных - нельзя не учитывать то­го, что все люди являются живыми организмами, входящими в био­сферу планеты Земля, телами, подверженными силам притяжения, электромагнитным полям, космическим лучам, термодинамическим воздействиям. Для природных феноменов надо искать и природные причины. Поэтому правомерно говорить о социальной жизни как о явлении, движущими силами которого являются также ПРИРОДНЫЕ, биосферные факторы, такие, например, как исследованные Л. Гуми­левым ритмы этногенеза, включающие фазы подъема, депрессии и упадка.

Задачей социальной философии является исследование всех природных и социальных факторов, так или иначе инициирующих процессы развития общественной жизни. Накапливаясь, эти факто­ры порождают могучие реформистские и революционные движения, стимулирующие и ускоряющие процесс глубоких социальных перемен.

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ выражаются в коллективных, совместных действиях людей, совершающихся более или менее организованно для достижения определенных целей, изменяющих социальное поло­жение участников движений. Причиной социальных движений являют­ся неудовлетворенные экономические, культурные, политические потребности людей. Именно они вызывают состояние психического напряжения, социального беспокойства. Это беспокойство проявля­ется в усилении контактов, дискуссий, размышлений по поводу сложившейся ситуации. Состояние беспокойства может охватывать большие или меньшие общности - вплоть до целых классов и наро­дов.

Состояние беспокойства, напряженности - исходный пункт со­циальных движений. Характер этих движений определяется их целя­ми, применяемыми методами, а также количеством вовлеченных в них людей. По этим признакам различаются реформаторские и ре­волюционные движения.

РЕФОРМАТОРСКИЕ ДВИЖЕНИЯ обычно охватывают некоторые огра­ниченные круги и общности. Они действуют в рамках установленно­го социального порядка и поэтому, как правило, не сталкиваются с репрессиями и насилием со стороны властей. Реформаторы стре­мятся к достижению изменений, например, путем улучшения законодательства. Таковы просветительские, профессиональные, паци­фистские и отчасти национальные движения. Несмотря на свой ми­рный, легальный характер, реформаторские движения иногда при­водят к глубоким общественным изменениям.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДВИЖЕНИЯ в начальных стадиях могут быть по­хожи на реформаторские. Но по мере своего развития они приоб­ретают отличия: охватывают широкие массы, целые общественные классы, испытывающие напряжение и беспокойство; затрагивают коренные, жизненные потребности людей. Участники этих движе­ний часто подвергаются преследованиям и репрессиям со стороны властей.

Но основное отличие революционных движений - в целях и методах. Их цель - не мирная реформа, а ниспровержение сущест­вующего социального строя путем применения силы. Отсюда и не­обходимость широких масштабов, массовости, наличия особых ор­ганизаций, способных стать зачатками новой политической влас­ти.

В случае победы революционные движения вводят в жизнь но­вые порядки, коренным образом изменяют строй общества, его классовую структуру, состав социальных институтов, систему цен­ностей, обычаи, образ поведения. Наиболее глубокие изменения в обществе вызывают революции, в которых участвуют классы, на­роды. Таковы революции 1789-94 гг. во Франции, 1917 г. в Рос­сии, 1949 г. в Китае. Глубокие общественные изменения произош­ли и в результате национально-освободительных революций, свер­шившихся в XX в., особенно после второй мировой войны в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Революции не только морально оправданны, но и необходимы, если они направлены против отживших порядков, тиранических ре­жимов и т.п. Но неверно, видимо, считать, что только с револю­циями связано развитие общества. Нельзя не учитывать, что ре­волюции всегда очень дорого обходятся: сопровождаются страда­ниями и массовой гибелью людей.

Таким образом, социально-философский анализ включает в себя и статику общества, и его динамику, т.е. рассмотрение со­ставляющих его групп, институтов, а также учет происходящих в обществе процессов изменения и развития.

Проблемы современного информационно-технического общества.

Все то, что уже сказано об обществе и его развитии, дает нам основание рассмотреть проблемы современного этапа эволюции этой глобальной системы. В наши дни этот этап называют по-разному: научно-технической революцией, технологической революци­ей, информационной, компьютерной, телекоммуникационной и т.д. Дело не в терминах, а в существе процесса, происходящего в об­ществе, которое с 70-х гг. XX в. чаще всего называют постин­дустриальным.

Эти дефиниции (определения) относятся в основном к запад­ной и японской цивилизациям, хотя определенные черты подобных процессов просматриваются и в других общественных организмах. Главное здесь - РОСТ ЗНАЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА в сравнении с веществом и энергией, которые до сих пор определя­ли темпы развития мировой цивилизации. Появление в 30-е гг. XX в. теории информации, а затем и кибернетики резко стимули­ровало развитие компьютерной техники и технологии, что позво­лило в корне изменить Производство.

Для философского анализа основное в данном процессе то, что ИЗМЕНИЛОСЬ ПОЛОЖЕНИЕ И РОЛЬ ЧЕЛОВЕКА В МИРЕ, ЕГО ВЗАИМООТ­НОШЕНИЕ С ПРИРОДОЙ И ТЕХНИКОЙ: появились информационное обще­ство и информационный человек, своеобразный коллективный интел­лект обитателей планеты. Кричать "ура!" по этому поводу или не торопиться с восторгами? Во всяком случае не мешает прислушать­ся к высказываниям тех современных мыслителей, которые обеспо­коены нынешним состоянием дел в мировой цивилизации.

Так, Ортега-и-Гассет писал, что наш век глубоко уверен в своих творческих способностях, но и не знает, что ему творить. Хозяин всего мира, он не хозяин самому себе. Он растерян сре­ди изобилия. Обладая большими средствами, большими знаниями, большей техникой, чем все предыдущие эпохи, наш век ведет себя, как самый убогий из всех, плывет по течению.

Нобелевский лауреат К.Лоренц еще четверть века назад обо­значил восемь "смертных грехов" цивилизованного человечества, назвав среди них: перенаселенность планеты; опустошение жизнен­ного пространства; безудержный рост производства и потребления; разрыв традиции и вследствие этого глубокое отчуждение между молодым и старым поколениями; научное доктринерство; ядерное оружие.

Все названное заставляет по-новому взглянуть на ПОНЯТИЕ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА как интегральный показатель уровня ра­звития общества. При всех поражающих воображение успехах науки и техники, создании огромного по масштабам мира вещей и банков информации в основном жизнь человека не стала безопаснее и сча­стливее, здоровее и благополучнее. Более того, впереди все ощутимее маячит призрак превращения человека в слугу роботизированных компьютерных систем, что волнует не только писателей-фантастов, но и серьезных ученых, политиков.

Не случайно практически во всех современных цивилизаци­ях набирают силы КОНЦЕПЦИИ ФУНДАМЕНТАЛИЗМА, сутью которых яв­ляется фанатичное стремление кардинально изменить личность и общество в соответствии с высшими метафизическими представле­ниями и заповедями. Парадокс этого явления состоит еще и в том, что, отвергая многие ценности современного мира - демок­ратию, либерализм, автономию личности и т.д., - фундаментаписты охотно воспринимают и берут на вооружение все технико-те­хнологические достижения компьютерной революции. Они готовы железной рукой загнать человечество в рай, устроенный, по их представлениям, на основе тоталитарной идеологии.

Многие философы, политологи и социологи не без оснований полагают, что фундаментализм сегодня являет собой наибольшую угрозу для развития мирового сообщества.

Рост числа техногенных катастроф, отказ, казалось бы, са­мой надежной космической техники и т.п. заставляют еще раз вернуться к оценке и переоценке системы ценностей современного мира, вспомнить этический принцип "благоговения перед жизнью", сформулированный еще в 1915 г. выдающимся мыслителем и гума­нистом Альбертом Швейцером. Значение этого принципа на рубеже XX-XXI вв. не только не уменьшилось, наоборот, колоссально во­зросло. Реальности информационного общества, новые угрозы и опасности, которые оно несет человеку и человечеству, застав­ляют все более и более обращаться к познанию механизмов ста­билизации, обеспечению устойчивого развития, минимизации пре­вращения в действительность возможных непредсказуемых процес­сов и явлений.

В связи с этим вспоминаются знаменитые слова одного из величайших умов XX в. Альберта Эйнштейна. Его как-то спросили: чем будут сражаться люди в третьей мировой войне? Он ответил, что не знает, чем они будут сражаться в третьей мировой войне, но точно знает, что в четвертой мировой войне сражаться будут дубинами.

При всех успехах науки, техники, технологий главная на­дежда все же связывается с самим человеком, с его способностью познать то, что раньше называли провидением, а сегодня - зако­нами истории и закономерностями развития общества, сделать все для того, чтобы предотвратить вселенскую катастрофу.

Подведем итоги. Общество - это сверхсложная система, вклю­ченная в суперсистему Космоса и Земли и обладающая значитель­ной спецификой в своем происхождении, функционировании и раз­витии. Источник ее развития представляет собой единство раз­ных сил - природных, собственно социальных и духовных. Соотно­шение их в ходе истории меняется и никогда не может быть пред­сказано с абсолютной точностью.

Общество - вероятностная система с еще далеко не полностью реализованными потенциальными возможностями и с закономерной непредсказуемостью многих событий. Есть основания полагать, что мировая цивилизация в целом находится на рубеже, когда необхо­димо без промедления решать глобальные проблемы современности и определять новые горизонты развития. Это заставляет по-ново­му взглянуть на процессы взаимодействия культур и цивилизаций, религий и моральных учений, политических и экономических конце­пций.

Человечество способно выжить, развиваться и эволюционировать при исключении насилия как пути решения всех проблем об­щества и обеспечения права каждого человека и биосферы в целом на существование в соответствии с их предназначением и сущно­стью.

21. Философские проблемы взаимодействия природы и общества

Под природой обычно понимают несоциальное.
В царство природы не включается лишь то, что сущностно выделяет из уни­версума человека и общество. В связи с этим часто говорят о со­отношениях "природа и общество", "человек и общество". Обще­ство и человек имеют определенную природную основу бытия, но в своей специфике они не являются частью природы. Часто ис­пользуемое выражение "вторая природа", т.е. "очеловеченная природа", может ввести в заблуждение. Как бы ни манипулировал человек природой, она остается сама собой. Человек не спо­собен создать вторую природу, но он придает ей символическое значение. Вторая природа — это не что иное, как природа в ее символическом значении.

Весьма близки по своему значению понятия "природа" и "ма­терия". Материя — это объективная реальность. Материя в от­личие от природы не содержит психические явления мира жи­вотных, в остальном природа и материя совпадают. Есть, впро­чем, еще один оттенок, по которому различаются природа и ма­терия. Когда используется понятие "природа", то обычно пред­полагается некоторое отношение человека и общества к внешнему окружению. Другими словами, понятию природы придается бо­лее яркий прагматический смысл, чем понятию материи. По этой причине нам привычны высказывания типа "отношение человека к природе" и режет ухо высказывание типа "отношение человека к материи". Аристотель
противопоставлял материи форму. В таком значении понятие материи используется ныне весьма редко.

Природа в силу своей непреходящей значимости всегда явля­лась предметом философского анализа.

Античная философия
строится на примате природного. Выдающиеся древнегреческие философы воспринимали природу | как полноту бытия, эстетически прекрасное, результат целесооб- ' разной упорядочивающей деятельности демиурга (Платон).
По своей мощи природа неизмеримо превосходит человека, выступа­ет идеалом совершенства. Благая жизнь мыслится не иначе, как в согласии и гармонии с природой.

Средневековая христианизированная философия
развивает концепцию ущербности природы как результата грехопадения че­ловека. Неизмеримо высоко над природой стоит Бог. Человек, раз­вивая свои духовные силы, стремится к возвышению над приро­дой. Свои намерения по возвышению над природой человек мо­жет осуществлять разве что по отношению к собственному телу (умерщвление плоти), ибо в глобальном масштабе он в средневе­ковье подчинен природным ритмам.

Возрождение,
вроде бы возвращаясь к античным идеалам по­нимания природы, дает им новое толкование. Выступая против средневекового резкого противопоставления Бога и природы, возрожденческие философы их
сближают и довольно часто дохо­дят до пантеизма, до отождествления Бога и мира. Бога и при­роды. У Дж. Бруно
Бог стал просто-напросто природой. Античные философы в силу указанных выше оснований не могли быть пантеистами. Впрочем, они часто выступали с позиций гилозоиз-ма,
считая Космос живым (гиле — жизнь) целым. Возрожденче­ская философия фактически реализовала лозунг "Назад к при­роде". Она это сделала в силу культивирования чувственно-эсте­тического идеала философии. Впоследствии лозунг "Назад к при­роде" будет приобретать популярность по политическим (Руссо),
экологическим (движение "зеленых") и другим основаниям.

В Новое время
природа впервые становится объектом тщатель­ного научного анализа и вместе с тем поприщем активной прак­тической деятельности человека, масштабы которой в силу успе­хов капитализма постоянно нарастают. Относительно низкий уровень развития науки и вместе с тем овладение человеком мощными силовыми агентами природы (тепловой, механиче­ской, а затем и электрической энергией) не могли не привести к хищническому отношению к природе, преодоление которого рас­тянулось на века, вплоть до наших дней.

Необходимость такой организации взаимодействия общества и природы, которая отвечала бы нынешним и будущим потреб­ностям развивающегося человечества, была выражена в концеп­ции ноосферы,
французских философов Тейяра де Шардена
и Е. Ле-Руа
и русского мыслителя В.И. Вернадского.
Ноосфера — это область господства разума. Концепция ноосферы была разви­та в начале 20-х годов XX в., впоследствии ее концептуальные идеи получили детальную разработку в особой науке — экологии.

Наша краткая историческая справка показывает, что человек всегда находился и находится в определенном соотношении с природой, которое он определенным образом интерпретирует. Че­ловек изначально находится в условиях, когда в силу самого факта своего существования он постоянно вынужден проверять природу на "человечность". С этой целью он использует все дос­тупные ему средства как интеллектуального, так и предметного содержания. Совершенно очевидно, например, что в изучении животных исследователи вынуждены использовать более разно­сторонние методы, чем при изучении неживой природы. Это объ­ясняется тем, что животные в отличие от камней обладают пси­хикой, которую изучает специальная наука, зоопсихология. Научная и практическая деятельность человека свидетельствует о том, что человек способен познавать природные явления и регулиро­вать свои взаимоотношения с ними.

На наш взгляд, есть четыре фундаментальных факта, которые выражают "человеческое лицо" природы.

Во-первых, природа такова, что она обладает возможностью порождения человека. Из физики известно, что фундаментальные структуры бытия характеризуются так называемыми константа­ми: постоянная Планка, скорость света, гравитационная посто­янная и другие. Выяснено, что если бы эти константы были хо­тя бы в незначительной степени другими, то устойчивые струк­туры типа человеческого тела не могли бы существовать. В от­сутствие человека некому было бы познавать природу. Вселенную. Вселенная такова, что возникновение человеческой жизни ока­зывается постоянной возможностью.

Во-вторых, человек рождается "из природы". На это указы­вает хотя бы процесс деторождения.

В-третьих, природная основа человека есть тот фундамент, на
котором только и возможно появление неприродного, т.е. специфически человеческого бытия, психики, сознания и т.п.

В-четвертых, в природном материале человек символизи­рует свои неприродные свойства. Вследствие этого природа ста­новится фундаментом общественной, социальной жизни.

Чтобы обеспечить свое существование, человек должен как можно больше знать о природе.

Происхождение Вселенной. Уровни организации универсума

Физики, космологи, астрономы обнаружили целый ряд явле­ний, которые они пытаются объяснить на основе единой модели. Известно, например, что Вселенная в каждой точке находится в состоянии расширения. Но она расширяется не куда-то, а просто увеличивается в размерах. У Вселенной нет центра, от которого могли бы удаляться галактики. Почему "все разбегаются", ведь между галактиками существуют не силы отталкивания, а силы притяжения: это всем известные силы гравитации. Ответ ученых гласит, что 18 миллиардов лет назад произошел Большой взрыв, в результате которого в процессе охлаждения Вселенной воз­никли элементарные частицы, тела, звезды, планеты и, наконец, человек. Взрыв произошел в силу особых свойств вакуума. Не те­перешнего вакуума, который, как известно, также обладает весь­ма причудливыми свойствами, а вакуума, существовавшего до Большого взрыва. По мере остывания космический материал ис­пытывал последовательные фазы перехода. Жизнь возникала в холодной Вселенной.

Холодная Вселенная привела к формированию уровней орга­низации природы (материи), которые образуют некоторую иерар­хию: элементарные частицы, атомы, молекулы, макротела.

Уровни организации неживой природы следующие: вакуум, элементарные частицы, атомы, молекулы, макротела, планеты, звезды, галактики, системы галактик, метагалактика.

Уровни организации живой природы: доклеточный уровень (ДНК, РНК, белки), клетки, многоклеточные организмы, попу­ляции, биоценозы.

Уровни организации природы выражают ее строение, струк­туру. Но каждый объект природы активен, в силу чего он спо­собен к движению, изменению. На фундаментальном уровне ма­терии, т.е. в вакууме и мире элементарных частиц, активность выступает как взаимодействие частиц, в результате которого на­рождаются новые частицы. Существуют четыре типа взаимодей­ствия элементарных частиц: слабые, ядерные, гравитационные и электромагнитные. Гравитационные и электромагнитные взаимо­действия известны человеку с незапамятных времен, а вот ядер­ные и слабые взаимодействия попали в поле его зрения лишь в XX в. Физики стремятся найти теории, которые бы единообраз­но описывали как можно больше типов взаимодействий. Снача­ла им удалось объединить электромагнитные и слабые взаимодей­ствия, представить их частными случаями электрослабого взаи­модействия. Впоследствии электрослабые взаимодействия объе­динили с ядерными взаимодействиями. Делаются попытки опи­сать все четыре типа взаимодействий одной теорией, так назы­ваемой единой теорией поля.

В микромире взаимодействие выступает как обмен перенос­чиками взаимодействий, сопровождаемый рождением новых час­тиц. Если же взаимодействие происходит в макро- или мегами-ре, то
взаимодействие имеет особо сложный механизм, ибо в нем участвуют мириады частиц. Во всех случаях происходящие в мире неживой материи процессы всегда имеют своей причиной взаимодействие. Взаимодействие — это способ существования материальных объектов неживой природы. В области живой природы также ничто не сможет осуществиться без взаимодей­ствия, но здесь следует учесть влияние на ход событий психики животных. Это влияние возможно постольку, поскольку взаимо* действие нагружается символическими моментами. Процесс взаи­мовлияния особей богаче их физического взаимодействия. То же самое, но, естественно, в другом контексте, справедливо и при­менительно к социальной жизни людей. Здесь сложные процес­сы взаимодействия людей также не исчерпываются материальны­ми взаимодействиями.

Иерархия структур в мире природы фиксируется выделени­ем уровней организации универсума. Иерархия взаимодейст­вий приводит к существованию различных форм движения: фи­зической, биологической, социальной. Склонный к системати­зации исследователь всегда найдет соответствие между уровня­ми организации мира и соответствующими им формами движе­ния материи.

Как уровни организации, так и формы движения универсу­ма образуют иерархии соподчинения. Высшая форма движения возникает на базе низшей в результате появления системных свойств. Биологические явления обладают свойствами, не прису­щими физическим процессам. Соответственно социальные явле­ния отличаются от биологических. Высший уровень организации или высшая форма движения обладает по отношению к своим ис­ходным основам относительной самостоятельностью, своеобрази­ем. С учетом этого попытки редуцирования, буквального сведе­ния высшей формы движения к низшей несостоятельны. Не­приемлемо также приписывание низшей форме движения специ­фических характеристик высшей формы движения. В антично­сти Космос часто считали живым целым, наделяли его атрибу­тами жизни. Согласно современным представлениям, живыми являются лишь те объекты, которые изучает биология.

Терминами "физикализм", "натурализм", "биологизм", "пси­хологизм", "социологизм" обозначаются различные ситуации ис­кажения соотношений между формами движения или уровнями организации природы и общества.

Пространство и время

Каждый уровень организации природы состоит из опреде­ленных объектов, которые обладают той или иной протяженно­стью, совокупность которых называется пространством.
В силу обладания протяженностью (линейными, объемными, двумер­ными характеристиками) объекты определенным образом распо­лагаются относительно друг друга. Такие соотношения, как "сле­ва", "справа", "ниже", "выше", "под углом", по праву называют­ся пространственными соотношениями. Пространство есть вы­ражение сосуществования материальных объектов.

В истории философии и физики часто использовали абстрак­цию пустоты. Древние атомисты, а также сторонники механисти­ческой картины мира Нового времени часто называли пустоту про­странством. Получалось, что пространство существует независи­мо от природы, от объектов. Это субстанциальная
концепция про­странства, согласно которой пространство существует независи­мо от природы. В науке было выяснено, что пустота как объект физического исследования не существует. Нет такого насоса, ко­торый мог бы обеспечить существование пустоты, нет ее и где-то в Космосе. То, что называли пустотой, в действительности явля­ется вакуумом. Но вакуум не есть ничто, он обладает вполне оп­ределенными физическими характеристиками. Приведенные фак­ты показывают несостоятельность субстанциальной концепции пространства. Согласно реляционной
концепции пространства, все пространственные характеристики являются физическими от­ношениями, природа которых определяется характером физиче­ских процессов.

Благодаря специальной теории относительности были выяв­лены релятивистские пространственные эффекты типа сокраще­ния длин. Общая теория относительности позволила объяснить особые свойства пространства в гравитационных явлениях. Кван­товая механика показала особо тесную связь пространственных и импульсных характеристик физических объектов. Новейшая фи­зика элементарных частиц дает веские основания считать про­странство в микромире не трехмерным. Видимо, трехмерность про­странства характерна в основном для макромира, за его предела­ми пространство может быть, например, девятимерным. При переходе микроявлений к макромиру шесть размерностей как бы сворачиваются, компактифицируются. Поэтому макропростран-ственные характеристики оказываются трехмерными, а значит, для описания пространственного поведения макрообъектов дос­таточно использовать всего три переменные (х, у,
z
).

Приведенные данные показывают, что пространство — это по сути своей проявление физических взаимодействий. Их измене­ния проявляются в свойствах пространства.

В последные годы была выдвинута привлекательная идея: био­логическим и социальным явлениям присуще особое, не физиче­ское, а соответственно биологическое и социальное пространст­во. Кажется вполне последовательным считать, что биологическим процессам присуще биологическое пространство. Состоятельна ли идея о существовании особых нефизических — биологического и социального — пространств?

Биологические и социальные характеристики, а таковы жизнь и сознание, не обладают пространственными параметра­ми. Абсурдными представляются выражения типа "мысль дли­ной 3 метра", "жизнь объемом 2 кубометра". Особые нефизиче­ские биологическое и социальное пространства не удалось обна­ружить, но идея о их существовании не является бессмысленной. Дело в том, что физические пространственные характеристики могут иметь символическое бытие, представлять собой символы соответствующих биологических и социальных явлений. С сим­волическим бытием физического пространства мы встречаемся на каждом шагу, особенно выразительны в этом отношении про­изведения скульптуры и живописи, архитектурные сооруже­ния. Пространственная архитектура церкви Покрова на Нерли способна вызвать многочисленные положительные эмоции у православного. Соответственно готический пражский собор на­строит на религиозную волну католика. Но и в первом, и во вто­ром случаях пространственные характеристики имеют символи­ческое значение, они присущи сооружениям, а отнюдь не мыс­лям и чувствам верующих. Сами же по себе мысли и чувства не обладают пространственными характеристиками. К сожалению, символическое значение пространственного бытия изучено пока недостаточно.

В отличие от пространства время
характеризует не сосущест­вование, а сменяемость, процессуальность явлений.
Время — это длительность процессов и соотношения между ними, фиксируе­мые терминами типа: продолжительнее, раньше, позже и т.п.

Подобно тому как пространство считается подчас существую­щим само по себе, время также признается многими чем-то са­мостоятельным, независимым от физических, равно как и от любых других процессов (субстанциальная
концепция времени). Главным аргументом в пользу субстанциальной концепции вре­мени является принявшее догматический характер определенное истолкование механики Ньютона. Многие считают, что в меха­нике Ньютона время вводится как независимая переменная. В дей­ствительности же здесь изучаются относительно простые явления, такие, для которых время "везде одно и то же". Но отсюда не сле­дует, что время существует вообще независимо от материальных процессов. Это обстоятельство получает в более сложных, чем нью­тоновская механика, теориях довольно всестороннее обоснование.

Согласно специальной теории относительности, одновремен­ность не является чем-то абсолютным, она относительна. Собы­тия, которые в одной системе отсчета одновременны, в другой мо­гут быть неодновременными. Если скорость перемещения объек­тов увеличивается, то их время замедляется. С этим связан па­радокс близнецов, из которых тот моложе, который в отличие от своего брата участвовал в космическом путешествии на быстрых ракетах. Согласно общей теории относительности, время замед­ляется при увеличении гравитационных потенциалов. Согласно же квантовой механике, время органично связано с энергией. При­веденные и другие данные позволяют считать, что время приме­нительно к физическим явлениям есть форма проявления физи­ческих взаимодействий (реляционная
концепция времени). Но так обстоит дело с физическими процессами, а какова ситуация в об­ласти биологических и социальных явлений?

Выше было рассмотрено символическое значение физическо­го пространства. Аналогичное рассмотрение может быть осуще­ствлено и относительно физического времени, которое также об­ладает символическим значением. Сплошь и рядом мы пытаем­ся характеризовать нашу деятельность в единицах физического времени, т.е. в часах и минутах. Рабочее время, продолжитель­ность учебных занятий, время отдыха — за всем этим мы часто видим социальные реалии, т.е. фактически физическое время вос­принимается символически. Но если выше мы имели основания не признавать реальность биологического и социального про­странства, то в случае с биологическим и социальным временем ситуация выглядит несколько по-иному.

Время выражает изменчивость явлений. Поскольку биологи­ческие и социальные явления изменяются, то вполне логично ожи­дать, что они временны, т.е. обладают адекватными их сути вре­менными характеристиками. Этими временными характеристи­ками не могут быть физические параметры. На самом деле, за 45 минут учебных занятий можно добиться и малого, и большого эф­фекта. Но это означает, что 45 минут — а это физическая харак­теристика — не являются адекватной характеристикой сущест­ва учебных занятий. Возьмем другой пример. Люди одного ка­лендарного возраста обычно находятся в различных биологиче­ских состояниях. И здесь физическое время не является адекват­ной характеристикой теперь уже биологических процессов.

В поиске характеристики, адекватной природе биологиче­ских явлений, биологи выдвинули концепцию биологического воз­раста. Для организма человека этот возраст задается вероятностью смерти. Чем она больше, тем выше биологический возраст. В слу­чае развития зародыша его биологический возраст задается чис­лом клеточных делений. Биологический возраст гороха 'опреде­ляют по числу почкований. Биологическое время есть адекват­ная природе биологических процессов количественная характе­ристика. Биологический возраст указывает степень удаления ор­ганизма от момента рождения. Биологическое время есть систем­но-символическое образование, оно существует над физическим.

В области социальных явлений время также имеет системно-символический характер. И здесь целесообразно вводить особые параметры социального времени. В общественных науках о соци­альном возрасте говорят редко, но он есть. Дление, бренность со­циальных организмов количественно можно задать не иначе как посредством параметра социального возраста. Приведем два от­носительно простых примера. Студент изучает философию месяц, два месяца, полгода. Длится физическое время, растут знания сту­дента. Чтобы выразить рост знания, изобретен институт оценок. Оценки "неудовлетворительно", "удовлетворительно", "хорошо", "отлично" соответствуют достижениям студента, характеризуют его, в нашем случае, философский возраст. Применительно к эко­номическим явлениям для измерения времени изобретен механизм товарно-денежных отношений. Тот товар дороже, цена которого больше. Деньги измеряют экономическое время.

Как видим, следует различать: физическое время как выра­жение физических взаимодействий, символическое значение фи­зического времени, биологическое и социальное время как осо­бые системно-символические образования. В общем случае время есть количественная мера движения,
характеристика продолжи­тельности бытия данного объекта.

Время необратимо в той же степени, что и сами происходя­щие процессы. Время одномерно, т.е. для его математического за­дания достаточно одной переменной. Вполне возможно, что в ско­ром будущем удастся доказать многомерность времени, пока на этот счет существуют лишь гипотезы.

Хорошо известно, что человек ограничен в своих возможно­стях, которые он, однако, способен оценить, иногда, впрочем, лишь на уровне экспертных оценок, посредством задания, напри­мер, календарного, биологического, социального возраста. Жела­ние достичь большего эффекта вынуждает личность наполнить ка­ждую единицу календарного времени действиями, которые бы за­медляли рост биологического возраста ("а жить-то хочется") и на­ращивали характеристики социального времени. В основе своей деятельности, своего бытия человек соотносит, проецирует друг на друга все свои временные шкалы и в соответствии со своими целями стремится достигнуть желаемого, например экономии своего рабочего времени. Что касается хода общественного раз­вития, то его ускорение означает, что единице календарного вре­мени соответствуют, по мере
развития общества, все большие "кус­ки" социального времени.

Экологическая философия. Биоэтика. Экогуманизм

Экологическая философия
изучает методами философии взаи­модействие общества и природы, пути утверждения гармониче­ского единения между человеком и миром природы. Как этого дос­тичь в условиях, когда человек стремится добиться успеха во что бы то ни стало, когда большая часть ограниченных ресурсов планеты переводится в отходы и мусор, загрязняющие планету? Как добиться сохранения экосистемы человек — природа в условиях доминирования не экологических, а экономических и по­литических интересов? Выход из кризисной ситуации видят в ос­новном в придании приоритета экологическим ценностям. Мате­риальное производство, используемые технологии, экономика, по­литика — все это должно быть подчинено требованиям экологи­ческой этики и экологического права/Так как воздействие чело­века на природу часто имеет планетарный характер, то целый ряд актуальных экологических проблем может быть разрешен лишь в условиях международного сотрудничества и наличия реально­го чувства международной экологической ответственности.

»/ Экологическая философия — молодая дисциплина, ее фило­софские ориентиры лишь вырабатываются, на многие актуальные вопросы она не знает ответам/Человечество, умудрившееся попасть в экологический кризис, не знает четких путей выхода из него. Несмотря на более или менее успешную реализацию программ по развитию безотходных производств и альтернативных техноло­гий, развитию экологического законодательства, человечество по-прежнему не покинуло район экологического кризиса. Все бо­лее очевидным становится, что главная экологическая проблема ("дыра") находится не в озоновом слое Земли, а в ценностно-эти­ческих представлениях человека и общества. Казавшиеся столь незыблемыми принципы гуманизма должны соотноситься не только с человеком, но и с природой. В таком случае гуманизм теряет свое прежнее содержание и становится экогу'манизмом.
Лю­бовь человека, эгоистически направленная только на него само­го, привела в конечном счете к экокризису. Экогуманизм в от­личие от традиционного гуманизма видит в природе бытие чело­века.'^ Природа есть символическое бытие человека. Именно по­этому человек вынужден относиться к природе так же бережно, как к самому себе.

Мы уже отмечали, что экологическая философия встречает­ся с трудностями. Это неудивительно, ибо как философия, так и современные науки мало, явно недостаточно изучали сам фено­мен символического бытия человека. Но без знания содержания этого феномена успешное экологическое движение просто невоз­можно.

Человечество вынуждено обратиться к природе как арене проявления человеческого бытия. Один из относительно новых комплексов экоаксиологических ориентации связан с биоэти­

кой, центральным вопросом которой является отношение чело­века к жизни и смерти. Жизнь, особенно человеческая, понима­ется как высшая ценность. Кстати, общество не без труда ищет подходы и к нашим "меньшим братьям". В токийском зоопарке поставлен памятник умирающим в неволе животным. Но всегда ли человек сознает свою вину перед животными?

Проблемы биоэтики многогранны, обширны. В США издана пятитомная энциклопедия по биоэтике. Объем энциклопедии показывает, сколь внимательно относятся американцы к пробле­мам биоэтики. Особое внимание привлекают вопросы активной эвтаназии ("убийства из милосердия"), критерии смерти, отноше­ния врача и пациента, отношение к умирающим, к дефективным новорожденным, к дебилам. Имеет ли человек право на смерть, право на аборт? Многочисленные дилеммы биомедицинской эти­ки невозможно разрешить без тщательного философского и на­учного рефлексирования, углубленного понимания содержания гуманизма и экогуманизма. Рассмотрим в этой связи некоторые конкретные проблемы.

Возможности оживления умершего человека привели к тому, что остановка сердца перестала быть признаком смерти, каковым, однако, являются необратимые изменения в центральной нерв­ной системе. Но согласно догматам буддизма и конфуцианства, признаками смерти являются остановка сердца и прекращение дыхания. А это означает, что при бьющемся сердце не допуска­ется изъятие органов для трансплантации; трансплантация серд­ца вообще исключается. Разумеется, это относится лишь к тем народам, которые соблюдают установленные догматы. Мы видим, как принципы религии могут приходить в противоречие с прин­ципами гуманизма. Вместе в тем в странах, где трансплантация сердца стала нормой, замечены случаи, когда диагноз смерти по­рой ставится некорректно.

Другой случай: общество должно предоставить женщине пра­во на свободное и ответственное материнство. Однако отмена за­прета на аборт просто-напросто игнорирует ценность жизни пло­да. Перед нами типичная биомедицинская дилемма: как отмена запрета на аборт, так и его допущение не свободны от глубочай­ших противоречий. Чтобы с ними справиться, необходимо после­довательное развитие экологической философии, экоэтики и био­этики в том числе.

22. Политическая сфера жизни общества. Формы государственности

Политическая жизнь общества изучается целым рядом наук, в том числе политологией, политической социологией, политической психологией, а также философией. Философия стремится к постижению сущности всех политических явлений в их взаимодействии. Это предмет изучения такой отрасли философии, как философия политики.

Философию политики интересуют причинно-следственные отношения политики и власти, их социальный смысл, воплощение политики в материальных и идеальных формах, проблемы государства, гражданского общества, политического сознания, его соотношения с моралью, религией, искусством и т.д.

Особое значение имеет выяснение соотношения категорий «власть», «политика» с такими фундаментальными философскими категориями как «свобода», «справедливость», «равенство», в том числе национальное, классовое и общечеловеческое.

Эти вопросы решались так или иначе еще в античной философии, прежде всего в произведениях Платона и Аристотеля.

Расцвет социально-философских теорий в эпоху Возрождения и Новое время связан с обоснованием сущности политической, прежде всего государственной власти в трудах Н. Макиавелли, а также с теорией естественного права Т. Гоббса, Дж. Локка и Б. Спинозы, с исследованием проблемы разделения властей, гражданского общества и правового государства Дж. Локком и Ш. Монтескье. Возникают основные направления политической идеологии —либерализм (Ш. Монтескье), консерватизм (Э. Берк) и тоталитаризм (Ж.-Ж. Руссо)

Немецкая классическая философия преуспела в исследовании этических основ права и государства (И. Кант), философии права (Г. Гегель). Существенный интерес представляет марксистское учение о взаимодействии политики и экономики, роли насилия в истории, соотношении морали и политики, происхождении и функциях государства, условиях его отмирания.

Представляют интерес также политические идеи анархизма (М. Бакунин, П. Кропоткин) и геополитические концепции XX в. (К. Хаусхофер, X. Маккиндер и др.).

Факторы, обусловливающие политическую жизнь общества

Одна из важнейших и наиболее древних проблем политики — проблема власти. Соотношение таких явлений, как власть и политика, носит диалектический характер. С одной стороны, власть выступает как средство осуществления политики!, с другой — является ее первоосновой. Установление отношений господства и подчинения, т. е. отношений зависимости между людьми, и есть власть. В конечном счете власть представляет собой принуждение человека к деятельности вопреки его воле.

Власть, в том числе политическая, обладает рядом особенностей. Во-первых, она предполагает наличие субъекта и объекта власти. Во-вторых, власть обладает всеобщностью в том смысле, что присутствует во всех видах деятельности отдельных лиц, групп и социальных институтов.

Социальными предпосылками или источниками власти можно считать групповые, сословные и классовые различия между людьми, обусловленные разделением труда, отношениями собственности и т.д.

Функционально власть проявляется через определенный порядок и согласованность действий сторон, обусловленные их общей материальной заинтересованностью, духовной близостью или же подражанием, привычкой и т.д. Любая власть возможна только в случае добровольного или вынужденного согласия, готовности к повиновению. Доказательством тому может служить исламская революция в Иране: любой политический режим обречен на гибель, если весь народ выйдет на улицы и откажется выполнять распоряжения властей.

Политическая власть является важнейшим элементом политической жизни общества, однако не исчерпывает ее. Политическая жизнь общества складывается из политической деятельности различных социальных сил. При этом каждая из них старается реализовать свои политические интересы. Политика — это регулирование и управление различными сферами общественной жизни на основе установления отношений господства и подчинения, реализуемых при помощи государства. Ее сущность составляет политическая власть. Американский социолог С. Липсет справедливо отмечает, что политическая власть стабильна только тогда, когда она легитимна, т. е. законна. Последнее возможно: а) когда власть основана на традициях, например, монархия; б) является рационально-правовой, т. е. установлена легально, например, в результате победы на выборах; в) носит харизматический характер, т. е. имеет в своей основе веру в выдающиеся личные качества политического вождя'2.

Важно не упустить из виду качественные особенности политики. Ее отличают универсальность, всеохватывающий характер, способность воздействовать на любые стороны жизни общества. Вместе с тем политика реализуется через политические отношения, политические институты и политическую идеологию. Люди вступают в отношения по поводу власти, которые закрепляются, институализируются в форме тех или иных политических организаций и одновременно отражаются в их сознании, в том числе и в виде политической идеологии.

Политическая жизнь общества самым тесным образом связана с экономикой. Их связь нередко трактуется как взаимодействие политики и экономики. Вопрос о взаимосвязи и взаимодействии политики и экономики достаточно полно освещен в трудах К. Маркса и В.И. Ленина. С точки зрения марксизма, уровень развития материального производства, характер разделения труда, отношения собственности оказывают существенное влияние на материальные интересы людей и обусловливают содержание политических теорий и программ. В свою очередь господствующая политическая идеология, например, идеология рыночной экономики, может стать предпосылкой появления новой экономической реальности. Вместе с тем взаимообусловленность политики и экономики не следует переоценивать, поскольку они не только развиваются по своим собственным законам (например, законы рынка и законы политической борьбы), но и по-разному подвержены воздействию таких факторов, как научно-технический прогресс, экологическая ситуация, национальная психология, религия и т.д. Причем на том или ином историческом этапе, в конкретном социуме, каждый из этих факторов может играть решающую роль.

Существенное воздействие на политическую жизнь общества оказывает его духовная культура, понимаемая как совокупность духовных ценностей, идей, обычаев, традиций и норм поведения людей. Духовная культура оказывает существенное влияние на выбор тех или иных форм политических институтов, например, государственного устройства, обусловливает особенности их функционирования. Выделяются следующие пути воздействия духовной культуры на политическую жизнь:

• социализация и формирование отдельных индивидов;

• создание и введение систем ценностей;

• эталоны действий, поведения и поступков;

• создание моделей институтов и социальных системЗ.

Иными словами, духовная культура общества детерминирует все стороны политической жизни, включая политическое поведение людей и, в конечном счете, политическую культуру масс.

Весьма актуальной является проблема взаимосвязи политики и морали. Так, например, вопрос о роли насилия в истории и его нравственно оправданных границах остается в центре внимания философии на протяжении всей ее истории. Современные исследователи Э. Фромм и К. Лоренц пришли к выводу, что склонность к агрессии по отношению к себе подобным, отличающая человека от животных, имеет биологические корни4. Другие философы и социологи указывают на социальные корни этого явления. К их числу можно отнести М. Вебера, в работе «Политика как призвание и профессия» противопоставившего «этике убеждения» «этику ответственности». Политик, исповедующий этику убеждения, фанатично предан какой-то благородной, по его мнению, идее и не всегда разборчив в средствах ее реализации. Напротив, политик, приверженный этике ответственности, задумывается об адекватности выбираемых политических средств осуществления своих идей, испытывает глубокое чувство ответственности за прямые и косвенные последствия своих поступков. Не претендуя на окончательное решение проблемы, М. Бебер заключает, что «должно ли действовать как исповедующий этику убеждения или как исповедующий этику ответственности, и когда так, а когда по-другому, — этого никому нельзя предписать»5 поскольку не только разум, но и чувства играют существенную роль в политической деятельности.

Вместе с тем чувствуется, что личные симпатии немецкого мыслителя на стороне этики ответственности. Он считает, что если насилие в политике неизбежно, то надо стремиться к тому, чтобы оно было легитимным, т. е. основанным на законе.

Важной стороной политической жизни общества является функционирование его политических институтов.Их совокупность образует политическую систему общества. Ее элементами являются государство политические партии и иные общественные организации, деятельность которых носит политический характер.

Роль государства в политической жизни общества

Важнейший элемент политической системы общества — государство. Справедливым остается высказанное Ф. Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» утверждение о том, что признаками любого государства являются наличие аппарата власти, территории и налогов.

Что же такое государство? По Аристотелю государство возникает из сознания общей пользы и создается преимущественно для того, чтобы жить счастливо. Т. Гоббс, напротив, видел в основе государства дисциплину страха и назвал государством лицо, индивидуальное или коллективное, возникшее в силу договора множества людей с тем, чтобы это лицо обеспечивало им мир и всеобщую защиту. Близких взглядов придерживался Б. Спиноза!'. Г. Гегель видел начало государства в насилии2, Ф. Энгельс и В.И. Ленин видели в нем орудие, машину для эксплуатации и подавления одного класса другимЗ М. Вебер называет государством отношения господства одних людей над другими, опирающееся на легитимное (считающееся законным) насилие.

Классовый подход к проблеме государства был ведущим в советской общественной науке. Так, краткий словарь по социологии предлагает определение, согласно которому государство есть совокупность взаимосвязанных друг с другом учреждений и организаций, осуществляющих управление обществом в интересах определенных классов, подавляя классовых противников

В рамках современного подхода к проблеме под государством понимается «основной институт политической системы общества, организующий, направляющий и контролирующий совместную деятельность и отношения людей, общественных групп, классов и ассоциаций. Государство представляет собой центральный институт власти в обществе и концентрированное осуществление этой властью политики»4'.

Государство отличается от других социальных институтов:

• обязательным наличием социально-классовой основы правящих сил в лице социальных групп, политических партий, общественных движений и т. д.;

• наличием специального аппарата власти, представленного центральными и периферийными органами:

• монополией на внеэкономическое принуждение;

• наличием государственной территории;

• суверенным правом издания законов, обязательных для граждан, проведения внутренней и внешней политики;

• исключительным правом собирать налоги, выпускать денежные знаки, проводить бюджетную политику и т.д.

Вопрос о происхождении государства и его роли в жизни общества имеет большое теоретическое и научно-практическое значение. Материалистическое понимание истории традиционно видит в государстве надстройку над экономическим базисом и связывает его возникновение с результатами общественного разделения труда, появлением частной собственности и расколом общества на классы. Исследуя данный вопрос, Ф. Энгельс писал, что в условиях появления частной собственности, непрерывно ускоряющегося накопления богатств «недоставало учреждения, которое увековечило бы не только начинающееся разделение общества на классы, но и право имущего класса на эксплуатацию неимущего и господство первого над последним. И такое учреждение появилось. Было изобретено государство».

Ныне доступный ученым конкретно-исторический материал позволяет углубить и уточнить прежние взгляды на возникновение государства. И здесь мы сталкиваемся с проблемой так называемого «азиатского способа производства». Эта формулировка принадлежит К. Марксу. Сопоставляя особенности развития производительных сил в Европе и на Востоке, К. Маркс обратил внимание на отсутствие в ряде восточных стран частной собственности: непосредственным производителям в лице сельских общин противостоят не частные собственники, а государство

Жесткий централизованный контроль со стороны государства отразился на особенностях функционирования социальной структуры и политических отношений в этих странах. Власть, например наместника, открывала доступ к привилегиям, избыточному продукту и роскоши. Однако терявший ее, по воле деспота, чаще всего терял не только достаток, но и жизнь. В таком же положении находилось и многочисленное купечество, не заинтересованное в расширенном воспроизводстве и предпочитавшее проживать получаемую прибыль. Иными словами, частная собственность была таковой только условно и предпринимательство в экономической сфере не приветствовалось. Административный аппарат контролировал большую часть экономики, подавляющее число крестьян оставались государственными.

Особая роль государства на Востоке обусловила слабость отдельного индивида, его подавление коллективом и одновременно повышение роли корпоративных структур типа кланов, каст, сект, землячеств, сельских общин и т.д., включавших как бедных, так и богатых. Их главной целью было защитить своих членов от государственного деспотизма. Корпоративные связи, закрепленные традициями, сглаживали социальный антагонизм, порождали отношения патернализма и придавали устойчивость сложившейся социальной структуре. Консерватизм корпоративных связей способствовал политической стабильности даже в случаях смены династий, например, в средневековой Индии.

Советский востоковед Л. С. Васильев в работе «Проблемы генезиса китайского государства» специально исследовал проблему становления государственной власти в условиях азиатского способа производства. На основе кропотливого анализа обширного конкретно-исторического материала он пришел к выводу, что в данном случае государство возникает до классов как результат объективной потребности в решении крупномасштабных экономических проблем, в частности, связанных с ирригацией, строительством стратегических дорог и т.д.6

Знакомство с историей возникновения государства во многом способствует уяснению вопроса о его функциях. Марксистский подход к этой проблеме является сугубо классовым: главная функция государства — защита интересов правящих классов. Все остальные функции как внешние, так И внутренние подчинены этой главной. Отсюда следует, во-первых, что государство может быть надклассовой структурой только в виде исключения, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть получает известную самостоятельность по отношению к ним'. Во-вторых, предполагается, что переход политической власти в руки рабочего класса и беднейшего крестьянства со временем приведет к отмиранию государства

Современное государство выполняет целый ряд разнообразных функций:

• защиты существующего государственного строя;

• поддержания в обществе стабильности и порядка;

• предотвращения и устранения социально-опасных конфликтов;

• регулирования экономики;

• проведения внутренней политики во всех ее аспектах — социальной, культурной, научной, образовательной, национальной, экологической и т.д.

• защиты интересов государства на международной арене;

• обороны страны и др.

Особый интерес представляет сегодня вопрос о роли государства в регулировании экономических отношений. В условиях отсутствия частной собственности (азиатский способ производства, административно-командная система) эта роль проста и понятна — прямое директивное руководство, а в развитых формах — на основе детальных планов. Иная, более сложная картина складывается в условиях развитых рыночных отношений. С одной стороны, чем сильнее вмешательство государства, даже если оно носит косвенный характер, например, через хозяйственное законодательство и налоги, тем ниже уровень предпринимательского интереса, меньше желания рисковать капиталом. С другой стороны, вмешательство государства в экономические процессы на уровне общества в целом, безусловно, необходимо для решения проблем тех нического перевооружения производства, правильной структур ной политики, финансового оздоровления экономики и т.д Большое значение имеет и выполнение государством других, перечисленных выше функций.

Важное значение имеет решение таких проблем политический жизни общества, как государственное устройство, форма правления и политический режим.

• Вопрос о государственном устройстве связан прежде всего с распределением законодательной власти между центром и периферией. Если законодательные функции всецело принадлежат центру, государство считается унитарным, но если территориальные единицы вправе принимать свои законы, государство является федеративным. Федерация позволяет преодолеть противоречие между стремлением центра к господству, а территориальных единиц — к сепаратизму.

Форма правления связана с характером осуществления государственной власти, будь то монархия или республика. Если монархия предполагает сосредоточение всей власти в руках одного человека, представляющего правящую династию, причем власть, как правило, передается по наследству, то республиканское правление означает признание суверенного права на власть народа, избранных им представительных органов.

Вопрос о том, какая форма правления лучше, — республика или монархия, является во многом риторическим. Опыт современной Европы показывает, что многие развитые и политически стабильные страны являются монархиями. Американский исследователь С. Липсет обращает внимание на медиативную, т. е. примиряющую роль монархии по отношению ко всем слоям современного общества.

«В тех же странах, — подчеркивает он, где в результате революции монархия была свергнута и упорядоченное правопреемство оказалось нарушенным, пришедшие на смену монархии республиканские режимы оказались неспособными обрести законность в глазах всех важных слоев населения вплоть до пятого послереволюционного поколения или того позже»'.

Иными словами, монарх выполняет роль нравственного арбитра, выступает в глазах подданных гарантом национальных интересов. В то же время в ряде стран республиканская форма государственного правления функционирует достаточно успешно.

Под политическим режимом обычно понимается совокупность средств и методов осуществления государственной власти. Можно выделить такие политические режимы, как тоталитаризм, авторитаризм, либерализм и демократия. Особый интерес представляют сегодня тоталитаризм и демократия.

Тоталитаризм (от лат. totalis) — государственный строй, отличительной особенностью которого является контроль над всеми сторонами жизни общества — политической, экономической и духовной. Без внимания не остаются даже мысли граждан, о чем свидетельствует появление термина «инакомыслящий». Тоталитаризм — это как бы деспотизм XX века. Жестокие режимы были и раньше, но тоталитаризм — явление относительно новое. Это объясняется тем обстоятельством, что полный контроль над гражданами стал возможен только с появлением таких средств массовой коммуникации, как пресса, радио и телевидение.

Тоталитарный политический режим ставит отдельного индивида в более бесправное положение, чем в условиях восточной деспотии; он остается как бы один на один с государственной машиной и подчиняется ей.

Признаками тоталитарного режима являются: жесткая пирамидальная структура власти (можно сказать, что обществом управляют как организацией, в которой обратные связи отсутствуют), массовый террор, постоянный поиск внутренних и внешних врагов, ликвидация горизонтальных структур в обществе. И, наконец, господство официальной идеологии, навязываемой правящим режимом.

Психологические корни тоталитаризма исследованы, в частности, 3. Фрейдом в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я». Тоталитаризм не просто опирается на согласие масс к повиновению. Он формирует особую психологию, свой стиль мышления, для которого характерны культ власти, неуважение к правам человека, поиск простых решений, дихотомическое мышление и т. д

Противоположность тоталитаризму — демократия (от греч. emos — народ и cratos — власть). По
своему происхождению этр сугубо европейский феномен. Она возникла в Древней Грецией выражала интересы достаточно многочисленного строя свободах собственников. Отношение к ней в истории социально-философской мысли с самого начала не было однозначным. Неодобрительно относился к ней Платон, сдержанно — Аристотель. Развитие рыночных отношений в Новое время поставило на повестку дня вопрос о государственном устройстве, при котором права собственников — буржуа были бы защищены от произвола властей. Дж. Локк и Ш. Монтескье, разрабатывая концепцию прав человека на основе теории общественного договора, пришли к выводу, что соблюдение законов является важнейшим гарантом политической свободы. В государстве, как считал Дж. Локк, «законодательная власть по необходимости должна быть верховной, и все остальные власти в лице каких-либо членов или частей общества проистекают из нее и подчинены ей»2. Развивая идеи Локка, Ш. Монтескье утверждал, что верховенство права может быть обеспечено только разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную, с тем чтобы они «могли бы взаимно сдерживать друг друга». Напротив, их соединение в одних руках порождает произвол.

Не останавливаясь подробно на проблеме демократических прав и свобод, демократических процедурах осуществления власти, отметим, что важнейшими предпосылками и одновременно следствием демократического политического режима выступают гражданское общество и правовое государство.

Идея гражданского общества восходит к античности, в частности, к Цицерону, заинтересовавшемуся отличием собственно гражданина от простых обывателей. В дальнейшем эта проблема разрабатывалась Т. Гоббсом, Дж. Локком, Ж.-Ж. Руссо, Г. Гегелем

и К. Марксом. В современной интерпретации гражданское общество —это «общество с развитыми экономическими, культурными, правовыми и политическими отношениями между его членами, независимое от государства, но взаимодействующее с ним, общество граждан высокого социального, экономического, политического, культурного и морального статуса, создающих совместно с государством развитые правовые отношения»'.

В русле идей М. Вебера гражданское общество — это познавательная абстракция, идеальный тип, весьма далекий от реальности. Но сама идея не лишена смысла. Ее суть заключается в оптимальном сочетании трех основных составляющих: власти, общества и человека. При этом предполагается, что осуществляющее власть государство будет правовым, деятельность которого основана на верховенстве закона. Иным должно стать и общество. Для него характерны развитые горизонтальные связи, наличие всевозможных союзов и ассоциаций, массовых движений, партий, стремление ограничить власть государства за счет ее децентрализации и местного самоуправления. И, наконец, совершенно особые требования предъявляются к гражданину. Граждане дисциплинированны не в силу страха, а благодаря сознательности, глубокой внутренней убежденности, добросовестно выполняют свои обязанности и ревностно защищают свои права, непримиримы к коррупции, взяточничеству и т.д. Иными словами, это люди с высоким правосознанием, нравственной, политической и правовой культурой.

Нет слов, картина получается благостная, радующая и ум, и сердце. Но во многом утопическая, так как, во-первых, в такого рода обществе все должны быть собственниками и жить в достатке. Однако есть основания сомневаться в том, что возможно богатое общество без бедных людей. По крайней мере на протяжении сознательной истории человечество не сумело обуздать страсть к наживе одних, стремление к тунеядству других и как следствие так и не удалось решить проблему бедности. Во-вторых, не ясно, как именно, каким образом превратить всех людей в законопослушных граждан.

С конца XVIII в. идея демократии в ее западноевропейском понимании подвергается критике как «справа» (Э. Берк, А. Токвиль, И. Срлоневич и др.), так и «слева» (К. Маркс, В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, «новые левые» и др.).

В воем отношении к буржуазной демократии марксизм исходит цз примата прав трудящихся. Эта демократия если и принималась, то только как удобная форма борьбы за власть с буржуазией, в рамках капиталистического общества.

Критика «справа» основана на иных методологическто принципах и постоянно эволюционирует. Если традиционные правые основывали свою критику на тезисе о невозможность подмены качества количеством — компетентного аристократического меньшинства голосами миллионов -невежественных, по их мнению, избирателей, то в наши дни аргументация усложнилась. Либеральной (т. е. основанной на концепции прав человека) и эгалитарной (исходящей из идеи всеобщего равенства) противопоставляется так называемая органическая демократия, предполагающая опору не на индивида или массы, а на народ как целое. По мнению авторов данной концепции, именно такая форма демократии предполагает «соучастие» народа в своей политической судьбе. Вместе с тем подчеркивается, что органическая демократия требует однородности общества как основы «братства». Отсюда делается вывод, что преобладающие на Западе либерально-демократическая и тоталитарно-эгалитарная модели демократии не способны перейти к органической демократии. Иное дело — Восток, где «коллективное бессознательное» в форме народного или национального самосознания более развито, чем на Западе, где преобладает индивидуалистическая рационалистическая психология.

Политическая жизнь общества и политическое сознание

Без обращения к проблеме политического сознания философский анализ политической жизни общества не может быть полным.

Политическое сознание — это отражение политических отношений и деятельности политических институтов, всей политической жизни общества в сознании людей. Важной особенностью политического сознания являются его многомерность, внутренняя противоречивость и вместе с тем осознанность, в отличие от бессознательных психических процессов и состояний, также характерных для отдельных индивидов и больших масс людей.

Политическое сознание лежит в основе политического поведения классов, социальных групп и отдельных личностей. Оно по-своему обусловливает деятельность политических институтов,

Выделяют массовое, групповое и индивидуальное политическое сознание. Философский подход к проблеме предполагает также выделение в политическом сознании обыденного и теоретического уровней. Обыденное политическое сознание — это довольно аморфное, подверженное эмоциональному воздействию и вместе с тем достаточно инертное образование, формирующееся на основе житейского опыта и в значительной мере — в итоге целенаправленного манипулирования со стороны средств массовой информации. Оно представляет собой совокупность представлений простого обывателя о текущих политических событиях, роли государства в общественной жизни, деятельности политических партий и т.д., возникающих на основе усвоенных им мировоззренческих стереотипов, господствующих политических мифов и индивидуального здравого смысла.

Теоретическое политическое сознание, составляющее содержание политической идеологии, предстает как система научных по форме взглядов: основанная на определенной политической концепции и отражающая политические интересы тех или иных социальных групп. В этой связи выделяют консервативное, радикальное, либеральное, демократическое, реформистское и т.д. политическое сознание.

Наиболее заметна роль в политической жизни современного общества либерально-демократической, консервативной и радикальной идеологии. Либерально-демократическая идеология, преобладающая в странах «свободного мира», имеет своим теоретическим фундаментом Всеобщую декларацию прав человека, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. Этот документ является логическим завершением принятой 28 августа 1789 г., во время Великой французской оеволюции. Декларации прав человека и гражданина Всеобщая декларация подчеркивает, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве» (ст. 1), что каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными Декларацией, без какого-то ни было различия.

В ст. 3—21 Всеобщей декларации раскрываются гражданские права и политические свободы, в том числе право на жизнь, свободу и безопасность личности, на равенство перед законом, на гражданство и участие в управлении своей страной, на владение имуществом. Ряд статей связан с защитой личной неприкосновенности. Далее называются свобода передвижения, совести, мирных собраний, ассоциаций и-т.д. Статьи 22 — 27 декларируют экономические, социальные и культурные права, в том числе на социальное обеспечение, труд и свободный выбор работы, образование, а также жизненный уровень, необходимый для поддержания здоровья и благосостояния и т.д. Гуманистическая направленность данного документа несомненна, хотя он и не предусматривает реальных механизмов реализации провозглашенных прав и свобод, а также мер ответственности за их несоблюдение. В заключительной 30-й статье говорится, что ничто в Декларации не может быть истолковано как предоставление какому-либо государству, группе лиц или отдельным лицам права совершать действия, направленные к уничтожению прав и свобод, изложенных в Декларации.

Консервативная и радикальная идеология — это критика буржуазного либерализма «справа» и «слева». В классическом варианте она представлена в трудах английского мыслителя Э. Берка («Размышления по поводу революции во Франции», 1790 г.) и немецких теоретиков К. Маркса и Ф. Энгельса («Манифест Коммунистической партии», 1848 г.). Хотя Э. Берк критиковал буржуазный либерализм с позиций британской аристократии, а К. Маркс — с позиций мирового пролетариата, их объединяет довольно-таки прохладное отношение к правам и свободам отдельного индивида. Э. Берк противопоставляет им интересы человеческого рода, человечества в целом, а К. Маркс — интересы пролетариата. В остальных вопросах подходы этих мыслителей диаметрально противоположны. Так, например, К. Маркс верил в человеческий разум, торжество научной теории, тогда как Э. Берк предпочитал больше доверять практическому опыту людей, обычаям и традициям, наконец, здравому смыслу. К. Маркс призывал к революции, Э. Берк — к реформам, подчеркивая, что самые грандиозные планы, реализованные в ходе революционной практики, могут привести к противоположным последствиям. Если К. Маркс был сторонником свободы, равенства и братства всех трудящихся (пролетариев), то Э. Берк подчеркивал необходимость сохранения частной собственности и социального неравенства как источника социального разнообразия, отмечая, что все должно быть доступно, но не для всех. К. Маркс верил в сознательность трудящихся масс, Э. Берк призывал бояться диктатора и не доверять толпе и т.д.

23. Гражданское общество и правовое государство

О гражданском обществе в российской политической жизни ныне говорят многие, не очень представляя себе, что это такое. Разумеется, такое состояние порождено десятилетиями, когда само понятие гражданского общества было исключено из отечественного теоретико-юридического знания. Но сейчас, гражданское общество вошло в научный и политический оборот, оно не должно стать неким фетишем. Утверждение типа: демократия невозможна без развитого гражданского общества, не следует принимать дословно.

Размышления о социальных институтах всегда включают прогнозы об их будущем. И эти прогнозы – не важно сбываются они или нет – как импульсы из будущего организуют настоящее. В одних прогнозах государство и право должны отмирать при определенных условиях (при построении коммунистического общества). В других – они вечны, так как преподнесены человечеству Богом. В третьих – одному из конкретных государств, предназначалось быть «тысячелетним Рейхом». В концепциях, ведущих свое происхождение от утверждений Платона, государство возникло в первоначально как «совершенное» и, представляя собой живой организм, постепенно вырождается, разрушается (точно так же, как это происходит с живым организмом).

В концепции известного современного социолога Фукуямы, либерально-демакратическое государство – это венец политико-правового творения человечества.

Эти и другие концепции (анархические, эсхатологические и так далее) вытекают органично из различного понимания государства и права.

Характеристика и понятие гражданского общества.

На прошлом этапе отечественная теория государства и права также обращалась истокам, но главным образом классового наполнения к принудительным характеристикам государства и права. И оставляла в стороне богатейшее теорико-правовое наследие Гегеля. Из него черпали лишь философские идеи, и то те, которые были созвучны существующему социальному строю, прежде всего диалектическую логику.

Глубокое осмысление понятия гражданского общества получило в трудах Гегеля, а именно в его «Философии права». Одним из принципов гражданского общества по Гегелю, является конкретное лицо, имеющее свои конкретные цели, то есть индивид. Другим принципом – «всеобщность», то есть соотношение лиц между собой, то есть, все тот же вопрос о взаимодействии индивида и общества и об ограничении свободы одного индивида, свободой другого в обществе, об ограничении свободы индивида интересами общества.

Сюда относится замечание Гегеля о новой проблеме появившейся в связи с функционированием буржуазного общества – о проблеме налогов.

Гегель утверждает, что индивид обязан платить налоги – без этого государство так оскудеет, что индивиды, члены гражданского общества, вообще не смогут удовлетворять свои потребности.

Гегель раскрывает содержание гражданского общества. Это, во-первых, определение потребностей индивида и их удовлетворение посредством труда этого индивида, а так же удовлетворение потребностей других членов общества в той же трудовой деятельности. Это – во-вторых, сохранение свободы во «всеобщем», то есть в обществе, защита собственности посредством правосудия. Наконец, в-третьих, предотвращение остающихся в обществе «случайностей», внимание к личности, ее интересам как интересам общества. Иными словами, гражданское общество включает в себя целенаправленную трудовую деятельность индивидов, свободу предпринимательства и другие свободы, собственность, правильное взаимодействие личности и общества, четко работающую судебную систему осуществляющую защиту на основе права.

Таким образом, гражданское общество Гегеля – это хорошо известное нам первоначальное общества расцвета буржуазии, со всеми его характеристиками и практикой.

Вот почему и для российского общества, только теперь, в конце ХХ века, вступившего на путь формирования гражданского общества, так важно знать исходные теоретико-правовые положения, характеризующие это общество.

Идея гражданского общества на предыдущем этапе исторического развития России была заменена концепцией социалистического общества. Политическая система состояла из органов власти – Советов народных депутатов и осуществления их властных полномочий. Экономическая система – из социалистической собственности, социалистических форм трудовой деятельности. Социальная система – из рабочих, крестьян, трудовой (народной) интелигенции.

Создание гражданского общества становится одним из необходимых условий продвижения России по пути крупных социально-политических, экономических и правовых реформ, одной из целей модернизации российского общества.

Гражданское общество – это не некое абстрактное и идеализированное коллективное образование, искусственно создаваемое. Это действительно состояние общества в определенное время в определенной стране ставшее на путь рыночной экономики и либерально – демократического режима. Это гражданское общество сохраняет органическую связь с государством, обеспечивающим частное право и иные атрибуты правовой государственности, главным образом – правосудие, а так же возможность гражданину иметь и использовать собственность, искать и получать удовлетворение своих прав по суду и так далее.

Разумеется, что речь не идет о сведении содержания гражданского общества к гегелевской модели. За двести лет, оно обогатилось многими другими ценностями. Среди них к примеру, открытость, глобальность, новые права и свободы, в том числе право на информацию.

Сюда же входят и новые обязанности, в том числе и по отношению к интеллектуальной собственности, экологическая проблема и многое другое.

Правовое государства. Понятие и признаки. Государство правовое и социальное.

Правовое государство – это не схема, расписанная по своим признакам, а действительно живой организм, обеспечивающий цели и интересы конкретного индивида и сохранение стабилизации общества с рыночной экономикой и либерально-демократическим политическим режимом.

Господство права и верховенство законов в своем конкретном содержании реализуют в правовом государстве принцип «вся власть закону», который является основным императивом государственно-организованного общества. Господство права – это означает, что все подчиняются правовым предписаниям, принятым в установленном порядке, не допуская произвола, злоупотребления правом. Верховенство закона – означает, что все признают основополагающем в таком обществе является закон, принятый законодательным органом и все другие подзаконные акты должны соответствовать закону. Высшую юридическую силу имеет Конституция -– и все это тоже признают и соблюдают. Все другие законы должны соответствовать Конституции.

Другие признаки правового государства, так же характеризуют это государственное образование как обеспечивающее, даже обслуживающее гражданское общество. Только в этом смысле можно говорить о государстве, как форме гражданского общества, которое только в этой связке и в этом смысле является содержанием правового государства.

Например, такой признак правового государства, как наличие разветвленной фактически действующей системы права и свобод, обязанности и ответственности члена гражданского общества. Наличие такой системы, защищенной в первую очередь судебной властью, обязательное условие предпринимательства, обладание собственностью и использование собственности в интересах индивида и общества и тому подобное.

Следующий признак правового государства – разделение властей. Основной теоретический вопрос, который возникает при рассмотрении разделения властей как признаке правового государства - это вопрос о том, чем отличается разделение властей в правовом государстве, от разделения властей в других государственно-организованных образованьях. И тут, в первую очередь, следует указать, на независимую судебную власть, которая сооринтированна, прежде всего, на защиту прав и свобод индивидов, на правосудие.

У правового государства должна быть независимой, но юридически регулируемой, и четвертая власть – власть средств массовой информации. Без открытости, полной информированности общества, гласности, правовое государство так же не смогло бы обслуживать гражданское общество. Информационное обслуживание – это новая и важная функция правового государства.

Вместе с тем, безусловно, не должно быть и употребления во зло свободы слова, свободы массовой информации. Злоупотребления в этой области деформируют саму деятельность правового государства.

Такой признак правового государства как взаимодействие гражданина и государства также «работает» на гражданское общество. Взаимные права и обязанности гражданина и государства обеспечивают соблюдение как частных интересов, так и общих (общесоциальных, национальных, интересов крупных социальных групп).

Переплетение этих интересов создает такую пеструю ткань, окутывающую жизнедеятельность государства и личности, что приходится вспоминать о самоорганизационных процессах в жизни гражданского общества. Здесь, как никогда более, торжествует жесткая самоорганизационная действительность.

Таким образом, правовое государство может существовать только в паре, в связке с гражданским обществом, обеспечивая его функционирование. И коль скоро, такое общество складывается, в той же степени складывается и правовое государство. В этом его смысл, социальное назначение. Будущее правового государства в существовании и развитии гражданского общества. Правовое государство является фактором развития гражданского общества, точно так же как гражданское общество воздействует на формирование правового государства.

Концепция правового государства также направлена на защиту свободы личности. Верховенство права, верховенство закона, разделение властей, взаимные права и обязанности государства и личности – эти и другие признаки государства характеризуют его как правовое и создают наиболее эффективные условия для реализации свободы личности.

Дальнейшим продвижением государственности в цивилизованные формы становится его социальная деятельность: защита малоимущих граждан, пенсионеров, инвалидов и других нуждающихся в гуманитарной поддержке. Государство, в идеале, должно стать и правовым и социальным.

Но социальное государство предполагает определенное неравенство граждан в социально–экономической сфере – установление льгот, привилегии для малоимущих семей, инвалидов, пенсионеров, студентов, других нуждающихся категорий граждан и введение дополнительных тягот и обременений на других граждан, налогоплательщиков в первую очередь.

На формирование будущего правового и социального государства влияют не только внутренние факторы (становление гражданского общества). Определяющее влияние оказывает и общая эволюция государственности. Направление этой эволюции – в формировании мировых надгосударственных органов и организаций, «просветление» государственных границ, а в некоторых регионах превращение их в «прозрачные», развитие транснациональных экономических компаний, трансграничное информационное пространство, новые формы общения, коммуникации, космические проблемы человечества.

С другой стороны, появление новых кризисных проблем: сепаратиские движения во многих государствах, необходимость именно государственной борьбы с терроризмом, наркомафиями, государственные столкновения из-за нефтяных, газовых и иных сырьевых месторождений, а, в целом, борьба за энергосистемы. Это и многое другое ведет к усилению значения государственных образований в жизни народов.

Таким образом, на эволюцию государственности оказывают влияние две тенденции. Одна ведет к преобразованиям, укреплениям государственных образований, появлению многих межгосударственных союзов, усиление роли международных организаций.

Вторая тенденция ведет к идеологии и практики социальной ценности государства, укрепление национальных основ государственности.

Концепция правового государства

Важнейшей характеристикой такого правового состояния общества является определенное взаи­моотношение права и политической власти, разработанное либераль­но-просветительской мыслью в концепции правового государства. Суть этого взаимоотношения можно свести к трем основным положе­ниям:

* категорическое соблюдение основных прав и свобод личности;

* верховенство закона,

* разделение властей (законодательной, исполнительной и судебной).

Один из главных инструментов права - ЗАКОНЫ, а они создают­ся, принимаются и наделяются принудительной силой публичной властью, государством. Если государство принимает законы, огра­ничивающие права личности, это право или бесправие? Вот тут-то и срабатывает упомянутое выше различение права и закона: закон может быть и НЕПРАВЫМ, если он нарушает основополагающие принци­пы права (равенство, свобода, справедливость), если он покушает­ся на "естественные" права и свободы личности.

Поэтому первым принципом правового состояния государства и объявляется БЕЗУСЛОВНОЕ СОБЛЮДЕНИЕ НЕОТЪЕМЛЕМЫХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ, которые "выше" любого закона, любого нормативно-прину­дительного акта государства. Кроме того, само государство и его чиновники должны быть поставлены в рамки правовых законов. Госу­дарственная всесильная воля сама должна быть ограничена законом. В этом смысл принципа ВЕРХОВЕНСТВА ЗАКОНА. Право одинаково обя­зательно и для "власть предержащих", и для подвластных.

Такое самоограничение государства реально возможно только при соблюдении принципа РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ, исключающего моно­полизацию власти в руках одного лица или органа. Смысл этого принципа правового государства - в предотвращении сползания госу­дарства к тоталитаризму, в разъединении государственного моноли­та на три равноправные части (или "ветви власти"), которые обла­дают самостоятельностью, независимостью и главное - взаимно кон­тролируют друг друга, не допускают превышения полномочий какой-либо из властей.

Концепция правового государства, венчающая общий замысел либерально-просветительской трактовки сущности права, стала значительным теоретическим достижением философско-правовой мысли. В странах, где эта концепция дошла до практического воплощения, в целом сформировался достаточно строгий правовой порядок. Однако для большей части человечества, в т.ч. и для нашей страны, то состояние общества, которое можно было бы назвать подлинно пра­вовым, по-прежнему остается лишь заманчивой и желанной целью, в общем-то вполне достижимой, но, к сожалению, не в самом ближай­шем будущем.

В заключении необходимо отметить, что,
безусловно, эти два социальных института – правовое государство и гражданское общество, в обозримом времени будут существовать и оказывать свое решающее воздействие на существование человечества. Иллюзии, что они «отомрут», деградируют, не оправдались. Их развитие опирается на прочные основы самых глубоких потребностей человечества. Государственно - правовое существование человечества – это та найденная форма, которая вот уже пять тысяч лет помогает человечеству в его движении по пути развития.

24. Философские проблемы экономики и политики

экономическая жизнь общества

Экономическая сфера жизни общества – это социаль­ное пространство, на котором осуществляется ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА. Различные стороны ее изучаются соответствующими экономичес­кими науками. Однако есть целый ряд вопросов, мимо которых не мо­жет пройти социальная философия. Это прежде всего вопросы о том:

– как соотносятся между собой общество в целом и его эконо­мическая жизнь и как влияет она на развитие общества;

– каковы источники развития самой экономической жизни и ее основные проявления;

– каково соотношение ее объективных и субъективных сторон;

– что представляет собой экономическое сознание и как оно воздействует на экономическую жизнь общества;

– как соотносятся существующие в обществе экономические от­ношения и экономические интересы людей,

– как взаимодействуют между собой экономические интересы различных социальных групп, отдельных людей и общества;

– насколько возможно сознательное, в т.ч. научное, воздейст­вие на экономическую жизнь общества, ее развитие;

– соотношение эволюции экономической жизни общества и эко­номических реформ, роль государства в них.

Все эти и многие другие проблемы имеют не только экономиче­ский, но и СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ характер, касаются существова­ния общества как целостной социальной системы. Рассмотрим их не­много подробнее.

Экономическая жизнь общества и ее основные проявления

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПРОИЗ­ВОДСТВО, РАСПРЕДЕЛЕНИЕ, ОБМЕН И ПОТРЕБЛЕНИЕ РАЗНОГО РОДА ПРЕДМЕ­ТОВ И УСЛУГ. Это могут быть материальные блага, в т.ч. предметы питания, одежда, жилище, различные виды транспорта и связи или же та

кие виды услуг, как здравоохранение и образование.

Это могут быть и духовные ценности, в т.ч. предметы искус­ства, науки, образования и т.д. В их ПРОИЗВОДСТВО вкладываются те или иные материалы, имеющие свою стоимость, а также орудия труда и оборудование, в т.ч. самые совершенные, например, при печатании книг, журналов и газет. Поэтому нередко они выступа­ют в форме товара со всеми присущими ему свойствами. Правда, это товар особого рода, содержание которого воплощено в художествен­ных образах, научных теориях, чувствах и мыслях людей.

В процессе производства, которое всегда носит общественный характер, природные материалы преобразуются, им придаются свой­ства, благодаря которым они могут удовлетворять разнообразные потребности людей. При этом человек материалу природы противос­тоит как сила одновременно И ПРИРОДНАЯ, И СОЦИАЛЬНАЯ, что ярко отражается в специфике воздействия людей на природу и свойствах производимых ими предметов и услуг.

решающее значение имеет СОЦИАЛЬНЫЙ ТИП того или иного спо­соба производства. Его определяют существующие отношения СОБСТ­ВЕННОСТИ на средства производства и его продукты. Созданными предметами и услугами в большей степени владеет, пользуется и распоряжается тот, в чьей собственности находятся средства про­изводства.

В этом главным образом проявляется взаимодействие, с одной стороны, производства, а с другой, - распределения и потребления создаваемых предметов и услуг. В свою очередь, отношения распре­деления и само потребление людьми предметов и услуг существенно влияют на производство. Они могут либо стимулировать, либо сдер­живать его развитие. Так, например, существенную роль в развитии производства во всех развитых странах играет принцип РАСПРЕДЕЛЕ­НИЯ ПО КОЛИЧЕСТВУ И КАЧЕСТВУ ТРУДА, применяемый по отношению к наемным рабочим и служащим. Им хорошо платят за повышение произ­водительности труда, за творческое влияние на производственный процесс. Это повышает материальную заинтересованность работников.

Напротив, УРАВНИТЕЛЬНЫЙ принцип распределения не порождает таких мотивов и по сути оставляет невостребованными творческие способности рабочих и служащих.

ПОТРЕБЛЕНИЕ является основополагающим стимулом развития про­изводства, влияет на рост его масштабов, развитие отраслей, в т.ч. сельского хозяйства, легкой промышленности, машиностроения, транспорта, связи и т.д. К тому же надо иметь ввиду не только ЛИЧНОЕ, но и ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ (нефти, газа, электроэнергии и т.д.) потребление, необходимое для существования самого производственного процесса.

Экономическая жизнь общества проявляется также в ОТНОШЕНИ­ЯХ ОБМЕНА деятельностью, товарами и услугами между людьми. В ос­нове его лежит закрепленное отношениями собственности обществен­ное разделение труда, как оно сложилось в ту или иную историчес­кую эпоху. Так, например, предприниматель-собственник автомобиль­ного завода обменивает свои изделия на электроэнергию, сталь, другие товары, чтобы продолжить производство, а также на продук­ты питания, одежду, жилище, транспорт, чтобы удовлетворить пот­ребности личные и членов своей семьи. Точно также крестьянин об­менивает продукты земледелия или животноводства на тракторы, ко­мбайны, сельскохозяйственное оборудование и т.д. Обмениваются обычно в товарной форме, но иногда и в форме т.н. бартерных сде­лок (прямой продуктообмен).

В данном случае продуктами (товарами) по сути дела обмени­ваются между собой различные товаропроизводители и, следователь­но, их способности. Более наглядно это проявляется при обмене услугами. Скажем, врач профессионально служит разным людям, ока­зывая им медицинскую помощь. В то же время сам он пользуется ус­лугами портного, который шьет ему костюм, учителя, который учит его детей, адвоката, ведущего его дело, и т.д. Обмен продуктами производственной деятельности и услугами опосредует связь между производством и потреблением и тем самым играет существенную роль в экономической жизни общества.

Все ее проявления, а именно производство разного рода пред­метов и услуг, их распределение, обмен и потребление (личное и производственное) тесно связаны между собой и взаимодействуют друг с другом. Их связи и взаимодействия носят порой сложный и противоречивый характер. Вместе с тем объективные противоречия между производством и распределением, распределением и обменом, производством и потреблением являются движущей силой развития всей экономической жизни общества.

Развитие общества и его экономической жизни тесно взаимосвя­заны. Они соотносятся между собой как ЦЕЛОЕ И ЕГО ЧАСТЬ. Послед­няя существует и проявляет себя в рамках единого целого. Эконо­мика испытывает на себе воздействие всех сторон общественной жиз­ни, в т.ч. сложившейся социально-классовой структуры общества, его политической и духовной сфер. В свою очередь экономическая жизнь общества и прежде всего способ общественного производства существенно и в ряде случаев решающе влияют на функционирование и развитие общества в целом.

Последнее влияние настолько глубоко и очевидно, что многие мыслители считают способ общественного производства основой су­ществования и развития всего общества. Свои выводы они подтверж­дают довольно вескими аргументами:

* без постоянного производства материальных благ существо­вание общества невозможно;

* способ производства, прежде всего сложившиеся отношения собственности и разделение труда определяют появление и развитие классов и других социальных групп и слоев общества, его социаль­но-классовую структуру;

* способ производства во многом обусловливает развитие по­литической сферы жизни общества. Как правило, в ней доминируют экономически господствующие классы и социальные группы. Они оп­ределяют работу государственного аппарата, содержание и направ­ление деятельности многих политических партий и в конечном сче­те всей политической жизни,

* в процессе производства создаются необходимые материальные условия развития духовной жизни общества, в т.ч. здания для функционирования учреждений духовной культуры - библиотеки, му­зеи, театры и т.д., полиграфическое оборудование, бумага, крас­ки для печатания книг, журналов и газет, музыкальные инструмен­ты и многое другое.

Как видим, вывод о значительной роли способа производства в развитии общества достаточно обоснован. На это указывал Макс Вебер (1864-1920), когда говорил об экономической теории К. Марк­са и отмечал необходимость ее очистки от многих догматических наслоений его последователей. К тому же он советовал учитывать роль в развитии общества других факторов, например, политичес­ких, моральных, религиозных. Роль последних Вебер подчеркивал особенно. Обо всем этом говорилось в начале века и справедливо по сей день.

Экономические потребности людей и потребности развития са­мого производства являются наиболее глубокими источниками зарож­дения и становления всей экономической жизни общества. Мы уже частично упоминали об этом. Здесь, выделяя главное, можно ска­зать, что социальные потребности выступают как проявления соци­альной (того, что необходимо людям в их общественной жизни), экономические же потребности как проявления экономической необхо­димости. Таковы потребности в пище, одежде, тепле, жилище, сред­ствах передвижения и т.д. Одни из них имеют биосоциальный характер, как, например, потребности в пище и тепле, другие - чисто социальный - потребнос­ти в модной одежде, современном автомобиле, телевизоре и т.п. Но все эти потребности выступают в СОЦИАЛЬНОЙ ФОРМЕ, в т.ч. и те, которые удовлетворяются с помощью по-человечески приготов­ленной пищи и построенного жилища и содержат в себе атрибуты культуры того или иного народа. Данные материальные потребности выступают одновременно и как ЭКОНОМИЧЕСКИЕ, потому что в процес­се производства удовлетворяются в рамках экономических отноше­ний между людьми.

Все эти потребности вызывают к жизни, поддерживают и стиму­лируют производство тех или иных продуктов и услуг. Нет потреб­ностей - нет и производства. Причем, круг потребностей постоян­но расширяется. К тому же они развиваются качественно. В этой связи говорят О ЗАКОНЕ ВОЗВЫШЕНИЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ, т.е. их постоян­ном совершенствовании. Нельзя забывать и о потребностях функцио­нирования самого производства - потребностях в источниках энер­гии, сырье, материалах и т.д. Таким образом, социально-экономи­ческие потребности выступают как источники развития производства, его постоянные основные стимулы.

Остается добавить, что сами потребности, не только общест­венные, но и личные, развиваются под влиянием производства раз­личных предметов и услуг. Таковы, например, потребности людей во многих продуктах питания, современной одежде, бытовых прибо­рах, холодильниках, телевизорах и т.д. Воздействуя на формирова­ние этих потребностей, производство создает важнейшее условие для своего устойчивого развития.

Такова диалектика взаимодействия экономических потребностей, производства и потребления как одно из проявлений экономической жизни общества.

СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА ИМЕЕТ ДВЕ СТОРОНЫ: ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИ­ЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ. Их роль и характер взаимодейст­вия всесторонне раскрываются в марксизме, хотя вопрос о роли производительных сил в развитии общества ставился и решался неко­торыми мыслителями еще до появления марксистской теории. Так, соотечественник Маркса, которого называют основоположником немец­кой экономической мысли, Фридрих Лист (1789-1846) указывал на ре­шающую роль производительных сил в развитии экономики того или иного общества, на его способность производить материальные блага и услуги и постоянно совершенствовать эту способность. Это зву­чит весьма актуально и в наше время. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ ОБЩЕСТВА - это прежде всего применяемые в производстве орудия труда (современная техника, а также используемые в нем технологии, транспорт, производственные помещения), предметы труда и т.д. Они представляют собой веществен­ную сторону производительных сил, с помощью которой люди воздей­ствуют на природу, перерабатывая ее материал для удовлетворения своих потребностей.

Другую сторону производительных сил олицетворяют сами люди как носители знаний, умений, навыков, производственного опыта. Они постоянно совершенствуют ее с целью повышения эффективности производства. При этом люди вступают между собой в производствен­но-экономические отношения. В своем единстве производительные силы и производственные отношения образуют СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА, составляющий основу и главное содержание экономической жизни об­щества.

ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ людей также имеют свою структу­ру. В их составе можно выделить такие элементы, как отношения собственности, обмена деятельностью и распределения создаваемых в производстве различных предметов и услуг, при ведущей роли от­ношений собственности на средства производства. От них зависят отношения обмена деятельностью, прежде всего то, кто и какие функции выполняет в процессе производства, а также величина и способ получения людьми своей доли от произведенного продукта в рамках существующих отношений его распределения.

Производительные силы общества и существующие в нем произ­водственные отношения диалектически взаимодействуют друг с дру­гом. Производительные силы объективно требуют вполне определен­ных производственных отношений, которые бы соответствовали их уровню и характеру и тем самым обеспечивали бы условия для их развития и эффективного использования.

Если производственные отношения не отвечают определенным требованиям, они рано или поздно отмирают. Появляются другие производственные отношения, которые соответствуют таким требо­ваниям и способствуют эффективному использованию и развитию про­изводительных сил, т.е. орудий труда, личных способностей работ­ников и т.д. Это могут быть более совершенные отношения собст­венности, обмена деятельностью и распределения.

В этом заключается диалектика взаимодействия производитель­ных сил и производственных отношений. Маркс выразил ее в форме ЗАКОНА СООТВЕТСТВИЯ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ УРОВНЮ И ХАРАК­ТЕРУ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ. Существование этого закона, равно как и учение Маркса о способе производства и его роли в жизни общества, признаются многими современными экономистами и филосо­фами. Это учение представляет собой важное достижение экономиче­ской и социально-философской мысли и служит для объяснения мно­гих явлений экономической жизни общества и современного истори­ческого процесса.

Объективные экономические законы. Экономические отношения и экономические интересы

Развитие экономической жизни общества и прежде всего способа производства подчиняется определенным объек­тивным законам, что, конечно, не исключает действия в сфере эко­номики случайностей. Об одном из них мы только что говорили. Лю­бой объективный закон представляется как НЕОБХОДИМАЯ, СУЩЕСТВЕН­НАЯ И ПОВТОРЯЮЩАЯСЯ СВЯЗЬ между явлениями природы и общества. Такая связь существует между многими экономическими явлениями, например, между ценой товара и количеством труда, затраченного на его производство, между общественно необходимым рабочим и сво­бодным временем, производством и потреблением, спросом и предло­жением и т.д. Данные закономерные связи складываются ОБЪЕКТИВНО, т.е. независимо от сознания и воли людей. В этом и заключается их объективный характер.

Можно назвать такие ОБЪЕКТИВНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ, как закон стоимости, закон ценообразования, закон экономии времени, законы капиталистического накопления и общественного воспроизвод­ства. Все эти и другие экономические законы выражают глубинные объективные связи между экономическими процессами и проявляются как ГОСПОДСТВУЮЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ развития экономики.

Соблюдение этих тенденций, т.е. глубинных связей экономиче­ских явлений, способствует устойчивому развитию экономики. Отсту­пление от них мешает нормальному развитию экономики, разрушает ее. Поэтому необходимо осознавать во всей полноте действие эко­номических законов и в соответствии с ними строить свою экономи­ческую деятельность. Важно, чтобы это осознавалось не только от­дельными предпринимателями и другими участниками общественного производства, но и на государственно уровне.

Большую роль в экономической жизни общества, наряду с зако­нами, играют ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ между людьми. Выше говори­лось о их роли в развитии производительных сил. Следует добавить, что от совершенства экономических отношений зависит не только развитие способа производства, но и социальное равновесие в обще­стве, его стабильность. С их содержанием прямо связано решение проблемы социальной справедливости, в зависимости от обществен­ной значимости того или иного вида деятельности, ее необходимости для общества, в частности, для реализации экономических ин­тересов людей.

В ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСАХ людей непосредственно отражаются их экономические отношения. Так, экономические интересы предпри­нимателя и наемного работника прямо определяются их местом в си­стеме экономических отношений. Интерес одного - получение макси­мальной прибыли, интерес другого - дороже продать свою рабочую силу и получить возможно большую заработную плату. Экономические интересы крестьянина, будь то фермер или член коллективного кре­стьянского хозяйства, также определяются его местом в системе существующих экономических отношений. Это же относится к служа­щим - учителям, врачам, ученым, лицам, занятым в учреждениях культуры, и т.д.

Короче говоря, В ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСАХ ЛЮДЕЙ ВЫРАЖЕНЫ! ПУ­ТИ И СПОСОБЫ удовлетворения их потребностей.

Так, получение прибыли, в чем заключается экономический ин­терес предпринимателя, есть не что иное, как способ удовлетворе­ния его личных потребностей и потребностей его производственной деятельности. Получение более высокой заработной платы - интерес наемного работника - также есть способ удовлетворения потребнос­тей его самого и его семьи. Как видим, реализация экономических интересов тех или иных субъектов выступает одновременно и как удовлетворение их потребностей оптимальным способом. И этот спо­соб определяется местом каждого из них в системе существующих экономических отношений.

Можно сказать, что взаимодействие экономических интересов составляет основное содержание экономической жизни общества. От­сюда необходимость в выработке принципов оптимального сочетания интересов отдельных людей и социальных групп, их гармонизации. В этом заключается едва ли не основная задача экономической нау­ки и практики.

Взаимодействие объективной и субъективной сторон экономиче­ской жизни общества

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА предстает как сложное взаимодействие ее объективной и субъективной сторон. Элементов ее объективной стороны мы уже касались. Это прежде все­го объективные потребности и интересы людей, обусловливающие со­держание и направленность их деятельности. Это производительные силы общества и существующие в нем производственные отношения, составляющие в своем единстве способ производства. Это также объ­ективные экономические законы, которым подчиняется развитие спо­соба производства и всей экономической жизни общества.

Все эти и другие факторы, составляющие ОБЪЕКТИВНУЮ СТОРОНУ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА, необходимо глубоко осоз­навать и учитывать в своей деятельности. Тем более, что они час­то играют определяющую роль в функционировании и развитии многих экономических явлений. Игнорировать их нельзя. Это ведет к тупи­ковым экономическим ситуациям, кризисным явлениям и разрушитель­ным тенденциям. Напротив, учет объективных факторов развития эко­номической жизни общества способствует принятию реалистических, объективно оправданных решений.

СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА - это проявления сознания людей, их воли, целей, ценностных ориентаций и т.д. Все они отражают восприятия человеком тех или иных эконо­мических явлений и его представления о них и касаются, например, полезности товара, его качества, цены, роли денег, сущности тех или иных финансовых операций и т.д. Подобное отражение данных и других явлений экономической жизни в сознании людей происходит как на уровне их обыденных житейских представлений и взглядов (ОБЫДЕННОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ), так и на уровне различных те­орий, представляющих собой систему логически обоснованных поло­жений (ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ). Примерами последне­го могут служить трудовая теория стоимости Адама Смита (1723-1790), теория предельной полезности Эйгена Бем-Баверка (1851-1914), теория прибавочной стоимости Карла Маркса, монетаристская теория Милтона Фридмена (род. в 1912 г.), теория государственно­го регулирования экономики Джона Кейнса (1883-1946) и многие дру­гие теории.

Экономическое сознание проявляется также через ПСИХОЛОГИЮ ЛЮДЕЙ. Она представляет собой ОТНОШЕНИЕ СУБЪЕКТОВ (будь то от­дельные социальные группы, личности или же большие массы людей) к экономическим явлениям и процессам. Формами его отражения мо­гут быть внутренние побуждения людей к определенным действиям, их стремления и даже инстинкты, а также ценностные ориентации, цели и др. В конечном счете, осознавая те или иные экономические явления и процессы, человек принимает или не принимает их, а то и приспосабливается к ним.

Такова структура экономического сознания людей, которая во­спроизводит содержание и структуру их экономической деятельности и экономических отношений. Все указанные выше элементы экономи­ческого сознания взаимодействуют между собой, образуя некое цело­стное явление. Значение его постоянно возрастает, ибо существует необходимость сознательного воздействия людей на различные эко­номические явления и процессы.

Сознательное воздействие на экономические процессы есть про­явление РАЦИОНАЛЬНОСТИ, интеллектуального начала в экономической жизни общества. В наше время растет роль НАУЧНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ, то есть разумного воздействия на экономические процессы. Разуме­ется, это не означает игнорирования психологических факторов.

В рациональном воздействии на экономические процессы боль­шую роль может играть государство, возможности которого определя­ются наличием соответствующих рычагов власти. Речь идет не о де­тальной регламентации экономической жизни общества с его стороны, а прежде всего о создании необходимых условий для успешного раз­вития общественного производства. К этим условиям следует отнес­ти: внедрение в производство результатов современного научно-те­хнического прогресса; создание необходимых пропорций между отраслями экономики, в т.ч. путем ее структурной перестройки; выде­ление приоритетных направлений экономического развития; осущест­вление эффективной налоговой политики; совершенствование финан­совых механизмов функционирования экономики и т.д.

Эволюция экономической жизни общества не исключает возмож­ности структурной перестройки экономики, коренных изменений в области отношений собственности на средства производства, денеж­ной и финансовой системы и др. реформ в той или иной стране. При этом реформаторам важно осознавать то, что в развитии экономики работает на перспективу, понимать текущие и долговременные инте­ресы различных социальных групп общества, а также ближайшие и отдаленные последствия предпринимаемых действий. В этом деле одинаково вредны как консерватизм, т.е. стремление сохранить ус­таревшие формы экономических отношений, так и бездумный радикализм - стремление уничтожить все старое ради построения нового.

политическая жизнь общества

Политическая жизнь общества изучается целым рядом наук, в том числе политологией, политической социологией, политической психологией, а также философией. Философия стремится к постижению сущности всех политических явлений в их взаимодействии. Это предмет изучения такой отрасли философии, как философия политики.

Философию политики интересуют причинно-следственные отношения политики и власти, их социальный смысл, воплощение политики в материальных и идеальных формах, проблемы государства, гражданского общества, политического сознания, его соотношения с моралью, религией, искусством и т.д.

Особое значение имеет выяснение соотношения категорий «власть», «политика» с такими фундаментальными философскими категориями как «свобода», «справедливость», «равенство», в том числе национальное, классовое и общечеловеческое.

Эти вопросы решались так или иначе еще в античной философии, прежде всего в произведениях Платона и Аристотеля.

Расцвет социально-философских теорий в эпоху Возрождения и Новое время связан с обоснованием сущности политической, прежде всего государственной власти в трудах Н. Макиавелли, а также с теорией естественного права Т. Гоббса, Дж. Локка и Б. Спинозы, с исследованием проблемы разделения властей, гражданского общества и правового государства Дж. Локком и Ш. Монтескье. Возникают основные направления политической идеологии —либерализм (Ш. Монтескье), консерватизм (Э. Берк) и тоталитаризм (Ж.-Ж. Руссо)

Немецкая классическая философия преуспела в исследовании этических основ права и государства (И. Кант), философии права (Г. Гегель). Существенный интерес представляет марксистское учение о взаимодействии политики и экономики, роли насилия в истории, соотношении морали и политики, происхождении и функциях государства, условиях его отмирания.

Представляют интерес также политические идеи анархизма (М. Бакунин, П. Кропоткин) и геополитические концепции XX в. (К. Хаусхофер, X. Маккиндер и др.).

Факторы, обусловливающие политическую жизнь общества

Одна из важнейших и наиболее древних проблем политики — проблема власти. Соотношение таких явлений, как власть и политика, носит диалектический характер. С одной стороны, власть выступает как средство осуществления политики!, с другой — является ее первоосновой. Установление отношений господства и подчинения, т. е. отношений зависимости между людьми, и есть власть. В конечном счете власть представляет собой принуждение человека к деятельности вопреки его воле.

Власть, в том числе политическая, обладает рядом особенностей. Во-первых, она предполагает наличие субъекта и объекта власти. Во-вторых, власть обладает всеобщностью в том смысле, что присутствует во всех видах деятельности отдельных лиц, групп и социальных институтов.

Социальными предпосылками или источниками власти можно считать групповые, сословные и классовые различия между людьми, обусловленные разделением труда, отношениями собственности и т.д.

Функционально власть проявляется через определенный порядок и согласованность действий сторон, обусловленные их общей материальной заинтересованностью, духовной близостью или же подражанием, привычкой и т.д. Любая власть возможна только в случае добровольного или вынужденного согласия, готовности к повиновению. Доказательством тому может служить исламская революция в Иране: любой политический режим обречен на гибель, если весь народ выйдет на улицы и откажется выполнять распоряжения властей.

Политическая власть является важнейшим элементом политической жизни общества, однако не исчерпывает ее. Политическая жизнь общества складывается из политической деятельности различных социальных сил. При этом каждая из них старается реализовать свои политические интересы. Политика — это регулирование и управление различными сферами общественной жизни на основе установления отношений господства и подчинения, реализуемых при помощи государства. Ее сущность составляет политическая власть. Американский социолог С. Липсет справедливо отмечает, что политическая власть стабильна только тогда, когда она легитимна, т. е. законна. Последнее возможно: а) когда власть основана на традициях, например, монархия; б) является рационально-правовой, т. е. установлена легально, например, в результате победы на выборах; в) носит харизматический характер, т. е. имеет в своей основе веру в выдающиеся личные качества политического вождя'2.

Важно не упустить из виду качественные особенности политики. Ее отличают универсальность, всеохватывающий характер, способность воздействовать на любые стороны жизни общества. Вместе с тем политика реализуется через политические отношения, политические институты и политическую идеологию. Люди вступают в отношения по поводу власти, которые закрепляются, институализируются в форме тех или иных политических организаций и одновременно отражаются в их сознании, в том числе и в виде политической идеологии.

Политическая жизнь общества самым тесным образом связана с экономикой. Их связь нередко трактуется как взаимодействие политики и экономики. Вопрос о взаимосвязи и взаимодействии политики и экономики достаточно полно освещен в трудах К. Маркса и В.И. Ленина. С точки зрения марксизма, уровень развития материального производства, характер разделения труда, отношения собственности оказывают существенное влияние на материальные интересы людей и обусловливают содержание политических теорий и программ. В свою очередь господствующая политическая идеология, например, идеология рыночной экономики, может стать предпосылкой появления новой экономической реальности. Вместе с тем взаимообусловленность политики и экономики не следует переоценивать, поскольку они не только развиваются по своим собственным законам (например, законы рынка и законы политической борьбы), но и по-разному подвержены воздействию таких факторов, как научно-технический прогресс, экологическая ситуация, национальная психология, религия и т.д. Причем на том или ином историческом этапе, в конкретном социуме, каждый из этих факторов может играть решающую роль.

Существенное воздействие на политическую жизнь общества оказывает его духовная культура, понимаемая как совокупность духовных ценностей, идей, обычаев, традиций и норм поведения людей. Духовная культура оказывает существенное влияние на выбор тех или иных форм политических институтов, например, государственного устройства, обусловливает особенности их функционирования. Выделяются следующие пути воздействия духовной культуры на политическую жизнь:

• социализация и формирование отдельных индивидов;

• создание и введение систем ценностей;

• эталоны действий, поведения и поступков;

• создание моделей институтов и социальных системЗ.

Иными словами, духовная культура общества детерминирует все стороны политической жизни, включая политическое поведение людей и, в конечном счете, политическую культуру масс.

Весьма актуальной является проблема взаимосвязи политики и морали. Так, например, вопрос о роли насилия в истории и его нравственно оправданных границах остается в центре внимания философии на протяжении всей ее истории. Современные исследователи Э. Фромм и К. Лоренц пришли к выводу, что склонность к агрессии по отношению к себе подобным, отличающая человека от животных, имеет биологические корни4. Другие философы и социологи указывают на социальные корни этого явления. К их числу можно отнести М. Вебера, в работе «Политика как призвание и профессия» противопоставившего «этике убеждения» «этику ответственности». Политик, исповедующий этику убеждения, фанатично предан какой-то благородной, по его мнению, идее и не всегда разборчив в средствах ее реализации. Напротив, политик, приверженный этике ответственности, задумывается об адекватности выбираемых политических средств осуществления своих идей, испытывает глубокое чувство ответственности за прямые и косвенные последствия своих поступков. Не претендуя на окончательное решение проблемы, М. Бебер заключает, что «должно ли действовать как исповедующий этику убеждения или как исповедующий этику ответственности, и когда так, а когда по-другому, — этого никому нельзя предписать»5 поскольку не только разум, но и чувства играют существенную роль в политической деятельности.

Вместе с тем чувствуется, что личные симпатии немецкого мыслителя на стороне этики ответственности. Он считает, что если насилие в политике неизбежно, то надо стремиться к тому, чтобы оно было легитимным, т. е. основанным на законе.

Важной стороной политической жизни общества является функционирование его политических институтов.Их совокупность образует политическую систему общества. Ее элементами являются государство политические партии и иные общественные организации, деятельность которых носит политический характер.

Роль государства в политической жизни общества

Важнейший элемент политической системы общества — государство. Справедливым остается высказанное Ф. Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» утверждение о том, что признаками любого государства являются наличие аппарата власти, территории и налогов.

Что же такое государство? По Аристотелю государство возникает из сознания общей пользы и создается преимущественно для того, чтобы жить счастливо. Т. Гоббс, напротив, видел в основе государства дисциплину страха и назвал государством лицо, индивидуальное или коллективное, возникшее в силу договора множества людей с тем, чтобы это лицо обеспечивало им мир и всеобщую защиту. Близких взглядов придерживался Б. Спиноза!'. Г. Гегель видел начало государства в насилии2, Ф. Энгельс и В.И. Ленин видели в нем орудие, машину для эксплуатации и подавления одного класса другимЗ М. Вебер называет государством отношения господства одних людей над другими, опирающееся на легитимное (считающееся законным) насилие.

Классовый подход к проблеме государства был ведущим в советской общественной науке. Так, краткий словарь по социологии предлагает определение, согласно которому государство есть совокупность взаимосвязанных друг с другом учреждений и организаций, осуществляющих управление обществом в интересах определенных классов, подавляя классовых противников

В рамках современного подхода к проблеме под государством понимается «основной институт политической системы общества, организующий, направляющий и контролирующий совместную деятельность и отношения людей, общественных групп, классов и ассоциаций. Государство представляет собой центральный институт власти в обществе и концентрированное осуществление этой властью политики»4'.

Государство отличается от других социальных институтов:

• обязательным наличием социально-классовой основы правящих сил в лице социальных групп, политических партий, общественных движений и т. д.;

• наличием специального аппарата власти, представленного центральными и периферийными органами:

• монополией на внеэкономическое принуждение;

• наличием государственной территории;

• суверенным правом издания законов, обязательных для граждан, проведения внутренней и внешней политики;

• исключительным правом собирать налоги, выпускать денежные знаки, проводить бюджетную политику и т.д.

Вопрос о происхождении государства и его роли в жизни общества имеет большое теоретическое и научно-практическое значение. Материалистическое понимание истории традиционно видит в государстве надстройку над экономическим базисом и связывает его возникновение с результатами общественного разделения труда, появлением частной собственности и расколом общества на классы. Исследуя данный вопрос, Ф. Энгельс писал, что в условиях появления частной собственности, непрерывно ускоряющегося накопления богатств «недоставало учреждения, которое увековечило бы не только начинающееся разделение общества на классы, но и право имущего класса на эксплуатацию неимущего и господство первого над последним. И такое учреждение появилось. Было изобретено государство».

Ныне доступный ученым конкретно-исторический материал позволяет углубить и уточнить прежние взгляды на возникновение государства. И здесь мы сталкиваемся с проблемой так называемого «азиатского способа производства». Эта формулировка принадлежит К. Марксу. Сопоставляя особенности развития производительных сил в Европе и на Востоке, К. Маркс обратил внимание на отсутствие в ряде восточных стран частной собственности: непосредственным производителям в лице сельских общин противостоят не частные собственники, а государство

Жесткий централизованный контроль со стороны государства отразился на особенностях функционирования социальной структуры и политических отношений в этих странах. Власть, например наместника, открывала доступ к привилегиям, избыточному продукту и роскоши. Однако терявший ее, по воле деспота, чаще всего терял не только достаток, но и жизнь. В таком же положении находилось и многочисленное купечество, не заинтересованное в расширенном воспроизводстве и предпочитавшее проживать получаемую прибыль. Иными словами, частная собственность была таковой только условно и предпринимательство в экономической сфере не приветствовалось. Административный аппарат контролировал большую часть экономики, подавляющее число крестьян оставались государственными.

Особая роль государства на Востоке обусловила слабость отдельного индивида, его подавление коллективом и одновременно повышение роли корпоративных структур типа кланов, каст, сект, землячеств, сельских общин и т.д., включавших как бедных, так и богатых. Их главной целью было защитить своих членов от государственного деспотизма. Корпоративные связи, закрепленные традициями, сглаживали социальный антагонизм, порождали отношения патернализма и придавали устойчивость сложившейся социальной структуре. Консерватизм корпоративных связей способствовал политической стабильности даже в случаях смены династий, например, в средневековой Индии.

Советский востоковед Л. С. Васильев в работе «Проблемы генезиса китайского государства» специально исследовал проблему становления государственной власти в условиях азиатского способа производства. На основе кропотливого анализа обширного конкретно-исторического материала он пришел к выводу, что в данном случае государство возникает до классов как результат объективной потребности в решении крупномасштабных экономических проблем, в частности, связанных с ирригацией, строительством стратегических дорог и т.д.6

Знакомство с историей возникновения государства во многом способствует уяснению вопроса о его функциях. Марксистский подход к этой проблеме является сугубо классовым: главная функция государства — защита интересов правящих классов. Все остальные функции как внешние, так И внутренние подчинены этой главной. Отсюда следует, во-первых, что государство может быть надклассовой структурой только в виде исключения, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть получает известную самостоятельность по отношению к ним'. Во-вторых, предполагается, что переход политической власти в руки рабочего класса и беднейшего крестьянства со временем приведет к отмиранию государства

Современное государство выполняет целый ряд разнообразных функций:

• защиты существующего государственного строя;

• поддержания в обществе стабильности и порядка;

• предотвращения и устранения социально-опасных конфликтов;

• регулирования экономики;

• проведения внутренней политики во всех ее аспектах — социальной, культурной, научной, образовательной, национальной, экологической и т.д.

• защиты интересов государства на международной арене;

• обороны страны и др.

Особый интерес представляет сегодня вопрос о роли государства в регулировании экономических отношений. В условиях отсутствия частной собственности (азиатский способ производства, административно-командная система) эта роль проста и понятна — прямое директивное руководство, а в развитых формах — на основе детальных планов. Иная, более сложная картина складывается в условиях развитых рыночных отношений. С одной стороны, чем сильнее вмешательство государства, даже если оно носит косвенный характер, например, через хозяйственное законодательство и налоги, тем ниже уровень предпринимательского интереса, меньше желания рисковать капиталом. С другой стороны, вмешательство государства в экономические процессы на уровне общества в целом, безусловно, необходимо для решения проблем тех нического перевооружения производства, правильной структур ной политики, финансового оздоровления экономики и т.д Большое значение имеет и выполнение государством других, перечисленных выше функций.

Важное значение имеет решение таких проблем политический жизни общества, как государственное устройство, форма правления и политический режим.

• Вопрос о государственном устройстве связан прежде всего с распределением законодательной власти между центром и периферией. Если законодательные функции всецело принадлежат центру, государство считается унитарным, но если территориальные единицы вправе принимать свои законы, государство является федеративным. Федерация позволяет преодолеть противоречие между стремлением центра к господству, а территориальных единиц — к сепаратизму.

Форма правления связана с характером осуществления государственной власти, будь то монархия или республика. Если монархия предполагает сосредоточение всей власти в руках одного человека, представляющего правящую династию, причем власть, как правило, передается по наследству, то республиканское правление означает признание суверенного права на власть народа, избранных им представительных органов.

Вопрос о том, какая форма правления лучше, — республика или монархия, является во многом риторическим. Опыт современной Европы показывает, что многие развитые и политически стабильные страны являются монархиями. Американский исследователь С. Липсет обращает внимание на медиативную, т. е. примиряющую роль монархии по отношению ко всем слоям современного общества.

«В тех же странах, — подчеркивает он, где в результате революции монархия была свергнута и упорядоченное правопреемство оказалось нарушенным, пришедшие на смену монархии республиканские режимы оказались неспособными обрести законность в глазах всех важных слоев населения вплоть до пятого послереволюционного поколения или того позже»'.

Иными словами, монарх выполняет роль нравственного арбитра, выступает в глазах подданных гарантом национальных интересов. В то же время в ряде стран республиканская форма государственного правления функционирует достаточно успешно.

Под политическим режимом обычно понимается совокупность средств и методов осуществления государственной власти. Можно выделить такие политические режимы, как тоталитаризм, авторитаризм, либерализм и демократия. Особый интерес представляют сегодня тоталитаризм и демократия.

Тоталитаризм (от лат. totalis) — государственный строй, отличительной особенностью которого является контроль над всеми сторонами жизни общества — политической, экономической и духовной. Без внимания не остаются даже мысли граждан, о чем свидетельствует появление термина «инакомыслящий». Тоталитаризм — это как бы деспотизм XX века. Жестокие режимы были и раньше, но тоталитаризм — явление относительно новое. Это объясняется тем обстоятельством, что полный контроль над гражданами стал возможен только с появлением таких средств массовой коммуникации, как пресса, радио и телевидение.

Тоталитарный политический режим ставит отдельного индивида в более бесправное положение, чем в условиях восточной деспотии; он остается как бы один на один с государственной машиной и подчиняется ей.

Признаками тоталитарного режима являются: жесткая пирамидальная структура власти (можно сказать, что обществом управляют как организацией, в которой обратные связи отсутствуют), массовый террор, постоянный поиск внутренних и внешних врагов, ликвидация горизонтальных структур в обществе. И, наконец, господство официальной идеологии, навязываемой правящим режимом.

Психологические корни тоталитаризма исследованы, в частности, 3. Фрейдом в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я». Тоталитаризм не просто опирается на согласие масс к повиновению. Он формирует особую психологию, свой стиль мышления, для которого характерны культ власти, неуважение к правам человека, поиск простых решений, дихотомическое мышление и т. д

Противоположность тоталитаризму — демократия (от греч. emos — народ и cratos — власть). По
своему происхождению этр сугубо европейский феномен. Она возникла в Древней Грецией выражала интересы достаточно многочисленного строя свободах собственников. Отношение к ней в истории социально-философской мысли с самого начала не было однозначным. Неодобрительно относился к ней Платон, сдержанно — Аристотель. Развитие рыночных отношений в Новое время поставило на повестку дня вопрос о государственном устройстве, при котором права собственников — буржуа были бы защищены от произвола властей. Дж. Локк и Ш. Монтескье, разрабатывая концепцию прав человека на основе теории общественного договора, пришли к выводу, что соблюдение законов является важнейшим гарантом политической свободы. В государстве, как считал Дж. Локк, «законодательная власть по необходимости должна быть верховной, и все остальные власти в лице каких-либо членов или частей общества проистекают из нее и подчинены ей»2. Развивая идеи Локка, Ш. Монтескье утверждал, что верховенство права может быть обеспечено только разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную, с тем чтобы они «могли бы взаимно сдерживать друг друга». Напротив, их соединение в одних руках порождает произвол.

Не останавливаясь подробно на проблеме демократических прав и свобод, демократических процедурах осуществления власти, отметим, что важнейшими предпосылками и одновременно следствием демократического политического режима выступают гражданское общество и правовое государство.

Идея гражданского общества восходит к античности, в частности, к Цицерону, заинтересовавшемуся отличием собственно гражданина от простых обывателей. В дальнейшем эта проблема разрабатывалась Т. Гоббсом, Дж. Локком, Ж.-Ж. Руссо, Г. Гегелем

и К. Марксом. В современной интерпретации гражданское общество —это «общество с развитыми экономическими, культурными, правовыми и политическими отношениями между его членами, независимое от государства, но взаимодействующее с ним, общество граждан высокого социального, экономического, политического, культурного и морального статуса, создающих совместно с государством развитые правовые отношения»'.

В русле идей М. Вебера гражданское общество — это познавательная абстракция, идеальный тип, весьма далекий от реальности. Но сама идея не лишена смысла. Ее суть заключается в оптимальном сочетании трех основных составляющих: власти, общества и человека. При этом предполагается, что осуществляющее власть государство будет правовым, деятельность которого основана на верховенстве закона. Иным должно стать и общество. Для него характерны развитые горизонтальные связи, наличие всевозможных союзов и ассоциаций, массовых движений, партий, стремление ограничить власть государства за счет ее децентрализации и местного самоуправления. И, наконец, совершенно особые требования предъявляются к гражданину. Граждане дисциплинированны не в силу страха, а благодаря сознательности, глубокой внутренней убежденности, добросовестно выполняют свои обязанности и ревностно защищают свои права, непримиримы к коррупции, взяточничеству и т.д. Иными словами, это люди с высоким правосознанием, нравственной, политической и правовой культурой.

Нет слов, картина получается благостная, радующая и ум, и сердце. Но во многом утопическая, так как, во-первых, в такого рода обществе все должны быть собственниками и жить в достатке. Однако есть основания сомневаться в том, что возможно богатое общество без бедных людей. По крайней мере на протяжении сознательной истории человечество не сумело обуздать страсть к наживе одних, стремление к тунеядству других и как следствие так и не удалось решить проблему бедности. Во-вторых, не ясно, как именно, каким образом превратить всех людей в законопослушных граждан.

С конца XVIII в. идея демократии в ее западноевропейском понимании подвергается критике как «справа» (Э. Берк, А. Токвиль, И. Срлоневич и др.), так и «слева» (К. Маркс, В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, «новые левые» и др.).

В воем отношении к буржуазной демократии марксизм исходит цз примата прав трудящихся. Эта демократия если и принималась, то только как удобная форма борьбы за власть с буржуазией, в рамках капиталистического общества.

Критика «справа» основана на иных методологическто принципах и постоянно эволюционирует. Если традиционные правые основывали свою критику на тезисе о невозможность подмены качества количеством — компетентного аристократического меньшинства голосами миллионов -невежественных, по их мнению, избирателей, то в наши дни аргументация усложнилась. Либеральной (т. е. основанной на концепции прав человека) и эгалитарной (исходящей из идеи всеобщего равенства) противопоставляется так называемая органическая демократия, предполагающая опору не на индивида или массы, а на народ как целое. По мнению авторов данной концепции, именно такая форма демократии предполагает «соучастие» народа в своей политической судьбе. Вместе с тем подчеркивается, что органическая демократия требует однородности общества как основы «братства». Отсюда делается вывод, что преобладающие на Западе либерально-демократическая и тоталитарно-эгалитарная модели демократии не способны перейти к органической демократии. Иное дело — Восток, где «коллективное бессознательное» в форме народного или национального самосознания более развито, чем на Западе, где преобладает индивидуалистическая рационалистическая психология.

Политическая жизнь общества и политическое сознание

Без обращения к проблеме политического сознания философский анализ политической жизни общества не может быть полным.

Политическое сознание — это отражение политических отношений и деятельности политических институтов, всей политической жизни общества в сознании людей. Важной особенностью политического сознания являются его многомерность, внутренняя противоречивость и вместе с тем осознанность, в отличие от бессознательных психических процессов и состояний, также характерных для отдельных индивидов и больших масс людей.

Политическое сознание лежит в основе политического поведения классов, социальных групп и отдельных личностей. Оно по-своему обусловливает деятельность политических институтов,

Выделяют массовое, групповое и индивидуальное политическое сознание. Философский подход к проблеме предполагает также выделение в политическом сознании обыденного и теоретического уровней. Обыденное политическое сознание — это довольно аморфное, подверженное эмоциональному воздействию и вместе с тем достаточно инертное образование, формирующееся на основе житейского опыта и в значительной мере — в итоге целенаправленного манипулирования со стороны средств массовой информации. Оно представляет собой совокупность представлений простого обывателя о текущих политических событиях, роли государства в общественной жизни, деятельности политических партий и т.д., возникающих на основе усвоенных им мировоззренческих стереотипов, господствующих политических мифов и индивидуального здравого смысла.

Теоретическое политическое сознание, составляющее содержание политической идеологии, предстает как система научных по форме взглядов: основанная на определенной политической концепции и отражающая политические интересы тех или иных социальных групп. В этой связи выделяют консервативное, радикальное, либеральное, демократическое, реформистское и т.д. политическое сознание.

Наиболее заметна роль в политической жизни современного общества либерально-демократической, консервативной и радикальной идеологии. Либерально-демократическая идеология, преобладающая в странах «свободного мира», имеет своим теоретическим фундаментом Всеобщую декларацию прав человека, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. Этот документ является логическим завершением принятой 28 августа 1789 г., во время Великой французской оеволюции. Декларации прав человека и гражданина Всеобщая декларация подчеркивает, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве» (ст. 1), что каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными Декларацией, без какого-то ни было различия.

В ст. 3—21 Всеобщей декларации раскрываются гражданские права и политические свободы, в том числе право на жизнь, свободу и безопасность личности, на равенство перед законом, на гражданство и участие в управлении своей страной, на владение имуществом. Ряд статей связан с защитой личной неприкосновенности. Далее называются свобода передвижения, совести, мирных собраний, ассоциаций и-т.д. Статьи 22 — 27 декларируют экономические, социальные и культурные права, в том числе на социальное обеспечение, труд и свободный выбор работы, образование, а также жизненный уровень, необходимый для поддержания здоровья и благосостояния и т.д. Гуманистическая направленность данного документа несомненна, хотя он и не предусматривает реальных механизмов реализации провозглашенных прав и свобод, а также мер ответственности за их несоблюдение. В заключительной 30-й статье говорится, что ничто в Декларации не может быть истолковано как предоставление какому-либо государству, группе лиц или отдельным лицам права совершать действия, направленные к уничтожению прав и свобод, изложенных в Декларации.

Консервативная и радикальная идеология — это критика буржуазного либерализма «справа» и «слева». В классическом варианте она представлена в трудах английского мыслителя Э. Берка («Размышления по поводу революции во Франции», 1790 г.) и немецких теоретиков К. Маркса и Ф. Энгельса («Манифест Коммунистической партии», 1848 г.). Хотя Э. Берк критиковал буржуазный либерализм с позиций британской аристократии, а К. Маркс — с позиций мирового пролетариата, их объединяет довольно-таки прохладное отношение к правам и свободам отдельного индивида. Э. Берк противопоставляет им интересы человеческого рода, человечества в целом, а К. Маркс — интересы пролетариата. В остальных вопросах подходы этих мыслителей диаметрально противоположны. Так, например, К. Маркс верил в человеческий разум, торжество научной теории, тогда как Э. Берк предпочитал больше доверять практическому опыту людей, обычаям и традициям, наконец, здравому смыслу. К. Маркс призывал к революции, Э. Берк — к реформам, подчеркивая, что самые грандиозные планы, реализованные в ходе революционной практики, могут привести к противоположным последствиям. Если К. Маркс был сторонником свободы, равенства и братства всех трудящихся (пролетариев), то Э. Берк подчеркивал необходимость сохранения частной собственности и социального неравенства как источника социального разнообразия, отмечая, что все должно быть доступно, но не для всех. К. Маркс верил в сознательность трудящихся масс, Э. Берк призывал бояться диктатора и не доверять толпе и т.д.

25. Мораль и нравственность: проблемы духовности личности

ЧЕЛОВЕК - СУЩЕ­СТВО ОБЩЕСТВЕННОЕ. Потому, во-первых, что непременным условием "допуска" в жизнь общества является процесс социализации индиви­да, т.е. освоения им специфически человеческого образа жизни, ос­новных ценностей материальной и духовной культуры. А во-вторых, потому, что современное индустриальное общество опирается на ши­рочайшее разделение труда (материального и духовного), порождаю­щего теснейшую взаимозависимость людей. Ведь самое обычное, нор­мальное существование каждого из нас оказывается зависимым от то­го, как сотни и тысячи совершенно незнакомых нам людей (производителей товаров, их продавцов, транспортников, учителей, врачей, военных и т.д.) выполняют свою обычную, рутинную работу.

Таким образом, можно сказать, что сам способ человеческого существования необходимо порождает потребность людей друг в дру­ге. Возникающая в этом случав общественная связь индивидов не­вольно заключает в себе их априорное (доопытное) доверие, бла­гожелательность, сочувствие друг другу - ведь без этого изнача­льного доверия к незнакомым людям (врачам, поварам, шоферам, правителям и т.д.) никакая общественная жизнь невозможна. Вот эта-то общественная связь и взаимозависимость людей, возникающая из простого факта их совместной жизни, и являются объективной основой морали - ведущего духовного регулятора жизни общества.

Под МОРАЛЬЮ обычно понимают некую систему норм, правил, оце­нок, регулирующих общение и поведение людей в целях достижения единства общественных и личных интересов. В моральном сознании выражен некий стереотип, шаблон, алгоритм поведения человека, признаваемый обществом как оптимальный на данный исторический момент. Существование морали можно интерпретировать как признание об­ществом простого факта, что жизнь и интересы отдельного челове­ка гарантированы только в том случае, если обеспечено прочное единство общества в целом.

Разумеется, совершая моральный или аморальный поступок, ин­дивид редко задумывается об "обществе в целом". Но в моральных установлениях как готовых шаблонах поведения общественные инте­ресы уже предусмотрены. Конечно, не следует думать, что эти ин­тересы кем-то сознательно просчитываются и затем оформляются в моральные кодексы. Нормы и правила морали формируются естествен­но-историческим путем, по большей части стихийно. Они возникают из многолетней массовой житейской практики поведения людей.

Моральные требования к индивиду в нравственном сознании при­нимают самые разнообразные формы: это могут быть прямые нормы по­ведения ("не лги", "почитай старших" и т.д.), различные мораль­ные ценности (справедливость, гуманизм, честность, скромность и т.д.), ценностные ориентации, а также морально-психологические механизмы самоконтроля личности (долг, совесть). Все это элемен­ты структуры нравственного сознания, обладающего целым рядом осо­бенностей. Среди них стоит отметить: всеобъемлющий характер мо­рали, ее внеинституциональность, императивность.

ВСЕОБЪЕМЛЮЩИЙ ХАРАКТЕР МОРАЛИ означает, что моральные тре­бования и оценки проникают во все сферы человеческой жизни и де­ятельности. Любая политическая декларация не упустит случая апеллировать к нравственным ценностям, любое произведение изящной словесности обязательно содержит в себе моральную оценку, никакая религиозная система не найдет последователей, если не вклю­чает в себя достаточно строгую мораль, и т.д. Любая житейская ситуация имеет свой "моральный срез", который позволяет прове­рить действия участников на "человечность".

ВНЕИНСТИТУЦИОНАЛЬНОСТЬ морали означает, что в отличие от других проявлений духовной жизни общества (наука, искусство, религия) она не является сферой организованной деятельности людей. Проще говоря, нет в обществе таких учреждений и организаций, ко­торые обеспечивали бы функционирование и развитие морали. В раз­витие морали даже средств вложить нельзя - некуда вкладывать. Мораль всеобъемлюща и в то же время неуловима!

Третья особенность морали - ИМПЕРАТИВНОСТЬ - состоит в том, что большинство моральных требований апеллирует не к внешней це­лесообразности (поступай так-то и добьешься успеха или счастья), а к моральному долгу (поступай так-то, потому что этого требует твой долг), т.е. носит форму императива, прямого и безусловного повеления. Причем, добро следует творить не ради ответной благо­дарности, а ради самого добра как такового. В этом призыве, ду­мается, есть вполне рациональный смысл - ведь общий баланс тво­римого добра и воздаяний за него сводится только на уровне обще­ства. Ожидать же ответной благодарности за свои добрые дела в каждом конкретном случае, право, не стоит.

Среди множества выполняемых моралью ФУНКЦИЙ основными приня­то считать: регулятивную, оценочно-императивную, познавательную.

ГЛАВНАЯ ФУНКЦИЯ МОРАЛИ, конечно, РЕГУЛЯТИВНАЯ. Мораль выс­тупает прежде всего как способ регулирования поведения людей в обществе и саморегулирования поведения индивида, имеющего возмо­жность предпочесть один поступок другому.

Моральный способ регуляции, в отличие от других (правовых, административных и пр.), уникален. Во-первых, потому, что не нуж­дается ни в каких учреждениях, карательных органах и т.д. Во-вто­рых, потому, что моральное регулирование предполагает усвоение индивидами соответствующих норм и принципов поведения в обществе. Иначе говоря, действенность моральных требований определяется внутренним убеждением отдельного человека. Такой регулятор пове­дения, безусловно, является самым надежным из всех возможных. Проблема только в том, как его сформировать. Это пока мало кому удавалось.

Сущность морали не менее ясно проявляется и в другой ее фу­нкции - ОЦЕНОЧНО-ИМПЕРАТИВНОЙ. Она предусматривает разделение всех социальных явлений на "добро" и "зло". Собственно, с помощью этих основополагающих категорий морали и дается оценка лю­бому проявлению общественной жизни и соответственно оформляет­ся повеление (императив) индивиду: поступай таким-то конкретным образом, ибо это добро, и, наоборот, воздерживайся от таких-то поступков, потому что это зло.

ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ функция морали в известной степени производ­на от оценочной. Моральное одобрение или возмущение каким-либо стилем поведения часто есть самый верный показатель того, что та или иная форма жизни устарела, утратила свое историческое оп­равдание, или, наоборот, знаменует собой хотя и непривычный, но вполне перспективный, новый уклад жизни. Состояние нравов в каж­дую конкретную эпоху есть самодиагностика общества, т.е. его са­мопознание, выраженное языком моральных оценок, требований и иде­алов.

Совокупность названных и других (воспитательной, ориентиру­ющей, прогностической, коммуникативной и т.д.) функций определя­ет СОЦИАЛЬНУЮ РОЛЬ МОРАЛИ.

Всякая мораль социально-исторически обусловлена. Её конкре­тный облик в ту или иную эпоху определяется многими факторами: типом материального производства, характером социального рассло­ения, состоянием государственно-правовой регуляции, условий об­щения, средств коммуникации, системой принятых обществом ценно­стей. и т.д. Иными словами, качественно разнообразные типы обще­ства вызывают появление различных типов моральных систем, в т.ч. религиозных.

Из всех религиозных моральных систем лучше других нам из­вестна, пожалуй, ХРИСТИАНСКАЯ. Она предложила принципиально но­вую шкалу человеческих ценностей, решительно осудила обычную для конца прошлой эры жестокость, насилие, угнетение и возвели­чила "страждущих", неимущих, угнетенных. Именно христианство центр тяжести в моральной регуляции фактически перенесло с внеш­них, принудительных ее форм на внутренние, подчиняющиеся велени­ям совести. Тем самым оно признало известную нравственную авто­номию и ответственность личности.

Религиозное обрамление морали как ее основной признак ха­рактерно в основном для эпохи средневековья, феодализма. Мораль буржуазной эпохи - совсем иная. Ее отличают резко выраженная ин­дивидуалистическая направленность нравов, их в немалой степени эгоистический характер (эгоизм, в отличие от индивидуализма, есть стремление человека не просто самостоятельно реализовать се­бя, а сделать это непременно за счет другого). Смысловым же стержнем моральных систем буржуазной эпохи следует признать навязан­ный еще философией Просвещения культ разума, согласно которому только разум способен преодолеть анархию зла, сковать его своей активностью, соединить хаотичные устремления людей в некое гар­моничное целое.

XX век стал свидетелем попыток создания еще одного типа мо­рали - СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ. Замысел его создателей в общем-то ус­пешно вписывался в теорию морали: если нравы людей в конечном счете определяются материальными условиями их жизни, то, следо­вательно, чтобы породить новую мораль, нужно прежде всего изме­нить эти условия. Что и было сделано (первоначально в России), причем самым радикальным образом.

Были решительно пересмотрены отношения собственности, про­изводства в целом, политики, права и т.д. Изменились и нравы, как в силу "естественного хода вещей", так и под воздействием массированного "нравственного" или "коммунистического воспита­ния". Ценности коллективизма, интернационализма, идеология все­общего равенства стали на самом деле внутренними убеждениями множества людей, реальными регуляторами их поведения.

Однако несмотря на колоссальные усилия огромного государ-ственного и идеологического аппарата, реальная нравственность так и не смогла дотянуться до уровня "официальной морали", сис­темы норм, зафиксированной хотя бы в известном "Моральном кодек­се строителя коммунизма".

Для того, чтобы разобраться в сути этого своеобразного фе­номена, необходимо пояснить сам механизм, способ саморазвития морали. Как же развивается мораль?

Любые изменения в материальных отношениях порождают новую направленность интересов людей. Существующие моральные нормы пе­рестают соответствовать их новым интересам и, следовательно, оп­тимально регулировать общественные отношения. Их выполнение уже не дает желаемого результата.

Нарастание несоответствия между массовой моральной практи­кой и официально закрепленными нормами всегда свидетельствует о НЕБЛАГОПОЛУЧИИ в общественной жизни. Причем, неблагополучие это может быть сигналом необходимости двоякого рода перемен:

а) либо общепринятые моральные нормы устарели и требуют за­мены;

б) либо развитие материальных общественных отношений, отра­жаемых в моральных нормах, пошло совсем не в ту сторону, в какую ожидалось, и порядок надо наводить именно в этой сфере.

Такая ситуация сложилась в нашем обществе в последние деся­тилетия. Глубокий кризис в экономике, не работающий хозяйствен­ный механизм, бессилие руководства изменить положение формирова­ли практику поведения, которая противоречила официально провоз­глашенным моральным требованиям. Знаменитая во времена социалис­тической экономики формула "план - закон деятельности предприя­тия" действовала в весьма своеобразных условиях.

Известно, что многие отрасли народного хозяйства страны, особенно те, что выпускали товары народного потребления, никог­да не получали фондируемых материалов под стопроцентное выпол­нение плана. И это не могло не толкать хозяйственных руководите­лей на разного рода злоупотребления во имя выполнения установ­ленных свыше заданий, причем, даже без всякой личной корысти, а лишь в интересах предприятия.

Так уже на стадии планирования в хозяйственные отношения закладывались заведомый обман, несоответствие слова и дела. А чего стоила практика составления фактически двух разных государственных бюджетов - благополучного для всеобщего обозрения и де­фицитного для узкого круга посвященных!

В конечном счете моральный кризис нашего общества был лишь симптомом кризиса более глубокого - в экономических основах на­шего социалистического бытия. Их очередной радикальный поворот к старому, основному руслу развития европейской цивилизации за­тронет конечно, и мораль. Оздоровит ли он ее? В перспективе -безусловно да, в ближайшем будущем - вряд ли. Ведь новые эконо­мические, политические и пр. реальности переворачивают систему ценностей, сложившуюся в течение жизни многих поколений людей.

В новых условиях частная собственность оказывается не менее священной, чем общественная; заклейменная преступной спекуляция часто оборачивается честным бизнесом, а "родной" коллектив броса­ет человека на произвол судьбы, советуя опираться на собственные силы и не заниматься иждивенчеством.

Столь "крутая" смена ценностных установок и ориентиров не может пройти для морали безболезненно. Это напоминает хирургиче­скую операцию без анестезии: больно, конечно, но потерпите, воз­можно состояние улучшится.

Пока же кризис морали продолжает углубляться. Надежду на его преодоление можно видеть, по крайней мере, в следующем:

во-первых, в простых общечеловеческих нормах нравственности (типа "не убий", "не укради", "чти отца своего" и пр.), которых все-таки большинство нормальных людей придерживается несмотря ни на что;

во-вторых, в механизме САМОРЕГУЛЯЦИИ морали, которая по са­мой сути своей предназначена для соблюдения общего, родового ин­тереса в хаосе индивидуальных страстей и пороков. Реальная угро­за этому общему интересу может стабилизовать нравы, остановить их деградацию. Моральный инстинкт редко подводит человечество.

Напомним еще раз, что никакая мораль по самой природе это­го общественного феномена не может быть внедрена, навязана "свер­ху", с высоты теоретического уровня (как это возможно, например, в науке). Она должна вырасти "снизу", сложиться и оформиться на эмпирическом уровне, который теоретическая мораль может лишь корректировать, служить ему образцом, идеалом.

Реальной же основой улучшения нравов, т.е. практически скла­дывающихся нравственных отношений и эмпирического морального со­знания, может быть только наведение ПОРЯДКА в материальной и дру­гих сферах жизни нашего общества.

Проблемы духовности личности

Под ДУХОВНОЙ ЖИЗНЬЮ ОБЩЕСТВА обычно понимают ту область бытия, в которой объективная, надындивидуальная реальность дана не в форме проти­востоящей нам предметной деятельности, а в форме неотъемлемой части внутренней сущности самого человека. Как видим, уже в по­пытке определения духовной жизни сразу появляется противоречие: вроде бы дух, идеальное начало не существуют сами по себе, вне человека, но в то же время они - надындивидуальны, всеобщи, объ­ективны, т.е. от человека вроде бы и независимы. Этот непонятный статус таких идеальных начал, как Истина, Добро, Красота и др., и составляет суть "проблемы духа", всегда находившейся под при­стальным вниманием философов.

Традиция философского анализа духовной жизни уходит в глу­бокую древность. Одну из самых фундаментальных попыток отчетливо поставить и разрешить проблему духа предпринял, как вам известно, древнегреческий философ ПЛАТОН. В его философии бесплотное неоп­ределенное идеальное начало превратилось в достаточно четко сис­тематизированную и иерархизированную структуру, которая букваль­но "держит" мир, составляет его основу. Именно идеальное начало оказывается первосущим, а материальный мир - лишь его несовершен­ным подобием. Так мир идей у древнегреческого мыслителя приобрел самостоятельное существование.

В средневековье "линия Платона" получила неожиданное продол­жение и своеобразное развитие в христианстве. Христианская рели­гия весьма существенно изменила шкалу основных жизненных ценнос­тей. Легкое пренебрежение Платона материальной стороной жизни сменилось ее однозначным принижением и соответственно возвеличива­нием духа, ибо сам Бог объявлялся в конечном счете духовным на­чалом. Средневековые философы (апологеты и схоласты), немало по­трудившись над логической стороной духа, проблему идеального так и не решили: им с самого начала было ясно, что божественную суть духа надо принимать как данность, а не докапываться до причин ее проявления.

Конец средневековья и начало новой исторической эпохи, есте­ственно, ознаменовались и сменой философских предпочтений. Место безусловного авторитета божественного разума занял не менее категоричный авторитет разума человеческого. "Разум правит миром", - провозгласили революционеры духа XVIII в., имея ввиду возможность разумного устройства прежде всего общественных порядков. Реаль­ные успехи человеческого разума оказались настолько велики и очевидны (промышленность, наука, политика, право), что каких-ли­бо преград на его пути просто не замечали. А уж вопрос о том, каким образом человеческий разум вдруг стал таким "всесильным", даже и не возникал.

Это произошло позднее, после того, как немецкая классичес­кая философия педантично проанализировала реальные возможности человеческого разума (Кант), показала его диалектическую проти­воречивость, попыталась выстроить историю эволюции духа (Гегель) и, наконец, в лице Маркса четко поставила и решила основные воп­росы интересующей нас проблемы.

Марксистская концепция материалистического понимания исто­рии, смысловым стержнем которой была идея зависимости обществен­ного сознания от общественного бытия, просто и логично объясняла как само появление человеческого разума, так и многие его после­дующие приключения. И как бы ни оценивалась ныне марксистская до­ктрина в целом с ее явно неудачными историческими прогнозами, более ясного рационалистического решения проблемы происхождения и развития человеческого разума пока еще никто не предложил.

Однако свет разума, так победоносно воссиявший для филосо­фов XVIII в., в последующих двух столетиях не смог уберечь челове­чество от массы неудачных социальных экспериментов, колоссально­го количества малопонятных жертв и страданий, практически неуп­равляемого развития истории. Неудивительно поэтому, что рациона­листическая философия, в т.ч. марксистская, сдала господствующие позиции.

В конце XIX в. возникла новая линия философствования - НЕК­ЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. Она насмехалась над наивной верой челове­чества в рациональное устройство мира и возможность его адекват­ного познания, сознательно культивировала иррационализм. На этом пути было открыто немало любопытных истин, но интересующая нас проблема и в данном случае нетривиальных решений не нашла.

Истоки проблемы ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА коренятся в ДВОЙСТ­ВЕННОСТИ материально-духовной природы самого человека.

Духовная сторона бытия человека возникает на основе его пра­ктической деятельности как особая форма отражения объективного мира, как дополнительное средство ориентации в этом мире, а так­же взаимодействия с ним. Генетическая (по происхождению) связь духа с практической деятельностью человека никогда не прерывает­ся: так было во времена становления человечества, так происходит и сейчас, в период формирования (социализации) каждого отдельно­го человека. Ведь абстрактное мышление не является нашей природ­ной способностью. Оно не наследуется биологически, а формируется в процессе приобщения индивида к специфически социальному образу жизни и деятельности.

Человеческое мышление по сути своей есть та же самая пред­метная деятельность, только связана она не с реально осязаемыми предметами, а с их идеальными заменителями - знаками, символами, образами и т.д. Иначе говоря, все мыслительные операции формиру­ются в результате своеобразного переноса внешнепредметных дейст­вий во внутренний идеальный план. Именно это обстоятельство и создает объективную основу вроде бы чисто субъективной человече­ской духовности.

Коль скоро практическая деятельность человека строится по законам объективного мира, то и наша духовная жизнь должна сле­довать этим законам. Речь не идет о полном тождестве материально­го и идеального. Суть заключается в их принципиальном единстве, совпадении основных, "узловых" моментов. При этом создаваемый че­ловеком идеальный мир понятий, образов и доги обладает существен­ной самостоятельностью, автономностью. Он может очень далеко от­рываться от материальной действительности, может даже возомнить себя абсолютно самостоятельным, самосущим. Однако окончательно избавиться от своей материальной основы дух не может. Мешают по меньшей мере два обстоятельства: его "материальное" происхожде­ние и его предназначение - ориентация человека в мире. Потеря такой ориентации означает гибель самого духа.

Кроме того, у духа есть еще одно основание объективности. Различные продукты духовной деятельности - идеи, нормы, идеалы и др., - раз возникнув и доказав свою практическую значимость, не­ограниченно долго сохраняются в социальной памяти человечества в форме знаков, символов, звуков, изображений и т.д. Это "опредмечивание" идеального одновременно выступает и как его объекти­вация. Приобщение к этой новой "сверхприродной" реальности и со­ставляет суть процесса социализации человека, т.е. усвоение им основных норм культуры.

Поскольку духовная жизнь человечества происходит и отталки­вается все-таки от сферы материальной, постольку и структура ее во многом аналогична: духовная потребность, духовный интерес, ду­ховная деятельность, созданные ею духовные блага (ценности) и т.д. кроме того, наличие духовной деятельности и ее продуктов необходимо порождает особый род общественных отношений (эстетических, религиозных, нравственных и т.д.).

Однако внешняя похожесть организации материальной и духов­ной сторон жизни человека не должна затемнять существующих между ними принципиальных различий. К примеру, наши духовные потребно­сти, в отличие от материальных, не заданы биологически, не даны (хотя бы в основе своей) человеку от рождения. Это вовсе не ли­шает их объективности, только данная объективность другого рода - чисто социальная. Потребность индивида в освоении знаково-сим­волического мира культуры носит для него характер ОБЪЕКТИВНОЙ необходимости - иначе человеком-то не станешь. Только вот "сама собой", естественным образом эта потребность не возникает. Она должна быть сформирована и развита социальным окружением индиви­да в длительном процессе его воспитания и образования.

Стоит заметить при этом, что вначале общество прямо форми­рует у человека лишь самые элементарные духовные потребности, обеспечивающие его социализацию. Духовные же потребности более высокого порядка, связанные с освоением как можно большей части богатств мировой культуры и особенно с участием в их приумноже­нии, общество может формировать лишь косвенно, через систему ду­ховных ценностей, на которые индивид ориентируется в своем ду­ховном саморазвитии.

Еще одна любопытная особенность духовных потребностей - их принципиально НЕОГРАНИЧЕННЫЙ характер. "Пределов роста" потреб­ностей духа просто нет. Естественными же ограничителями такого роста выступают лишь объемы уже накопленных человечеством духов­ных ценностей да сила желания каждого человека участвовать в со­здании этих ценностей.

Что же касается самих духовных ценностей, вокруг которых складываются отношения людей в духовной сфере, то этим термином обычно обозначают социально-культурное значение различных духов­ных образований (идей, норм, образов, догм и т.д.). Причем, в ценностных представлениях людей непременно присутствует некий предписательно-оценочный элемент.

В духовных ценностях (научных, эстетических, религиозных) выражаются общественная природа самого человека, а также усло­вия его бытия. Это своеобразная форма отражения общественным со­знанием объективных тенденций развития общества. В понятиях пре­красного и безобразного, добра и зла, справедливости, истины и пр. человечество выражает свое отношение к наличной реальности и противопоставляет ей некое идеальное состояние общества, кото­рое должно быть установлено. Любой идеал всегда как бы "припод­нят" над действительностью, содержит в себе цель, желание, наде­жду, в общем нечто должное, а не сущее.

Это-то и придает должному вид идеальной сущности, вроде бы совершенно ни от чего независимой. На поверхности лишь его оце­нивающий и предписывающий характер. Земные же истоки, корни этих идеализаций, как правило, скрыты, потеряны, искажены. В том бы не было большой беды, если бы естественно-исторический про­цесс развития общества и его идеальное отражение совпадали. Но так бывает далеко не всегда. Нередко идеальные нормы, рожденные одной исторической эпохой, противостоят действительности другой эпохи, в которой их смысл безвозвратно утрачен. Это указывает на наступление состояния острого духовного противоборства, иде­ологических битв и душевных потрясений.

Человечество давно уяснило, что в любых сражениях самая на­дежная армия - ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ. В битвах идейных - ситуация та же. Основные формы существования духа (идеи, теории, образы, но­рмы и т.д.) со времен возникновения первых классовых обществ вы­рабатываются профессионалами. Термин "духовное производство" - не метафора, а вполне реальное явление.

Под ДУХОВНЫМ ПРОИЗВОДСТВОМ обычно понимают выработку созна­ния в особой общественной форме, осуществляемую профессионалами умственного труда. Результатом этого производства являются по меньшей мере три "продукта":

– идеи, теории, образы, духовные ценности;

– духовные общественные связи индивидов;

– сам человек, поскольку он, кроме прочего, является суще­ством духовным.

Структурно духовное производство распадается на три основ­ных вида освоения действительности: НАУЧНОЕ, ЭСТЕТИЧЕСКОЕ, РЕ­ЛИГИОЗНОЕ. Такая классификация его видов не совпадает с принятой в нашей Философской традиции схемой из шести форм общественного сознания (политика, право, мораль, искусство, наука, религия).

Политика, право и мораль не являются "отраслями" духовного производства. Мораль потому, что ее не создают специалисты, иде­ологи. Мы не найдем в истории ни одной моральной нормы, изобре­тенной и внедренной в жизнь профессионалом. Даже заповеди Хрис­та "не убий", "не укради" - это фиксация принципов, стихийно вы­работанных моральной практикой человечества, а не какого-то спе­циалиста.

Политика и право не вписываются в духовное производство по­тому, что создаваемые в результате политической и правовой дея­тельности общественные связи индивидов не являются по преимуще­ству духовными. Они складываются в первую очередь по поводу ре­альной государственной власти, а не понятий о ней. Государство же с его аппаратом, чиновниками, армиями, судами и тюрьмами -явление самое что ни на есть материальное. Поэтому политические, равно как и правовые отношения, в основе своей материальны, а не духовны.

В чем заключается СПЕЦИФИКА ДУХОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА? 1. Прежде всего в том, что его конечным продуктом являются идеальные образования,
обладающие целым рядом замечательных свойств. И, пожалуй, главное из них - ВСЕОБЩИЙ ХАРАКТЕР ИХ ПОТ­РЕБЛЕНИЯ. Нет такой духовной ценности, которая не была бы в иде­але достоянием всех! Шестью хлебами, о которых говорится в Еван­гелии, все-таки нельзя накормить тысячу человек, а шестью идеями или шедеврами искусства - можно!

Материальные блага ограничены. Чем больше людей на них пре­тендует, тем меньше приходится на долю каждого. С духовными бла­гами все обстоит иначе: от потребления они не убывают и даже, наоборот, чем больше людей овладевают духовными ценностями, тем больше вероятность их приращения.

2. Знаменитая фраза "Труд есть источник всякого богатства" верна и по отношению к духовному труду, главной особенностью ко­торого является ВСЕОБЩИЙ ХАРАКТЕР, что означает:

– данный труд осуществляется "в кооперации" не только с сов­ременниками, но и со всеми предшественниками, когда-либо обращав­шимися к той или иной проблеме;

– усилия отдельного работника умственного труда в предельном случае способны обогатить, "облагодетельствовать" разом все чело­вечество, т.е. эффективность его не идет ни в какое сравнение с эффективностью (по крайней мере прошлой и нынешней) труда мате­риального.

Думается, что именно всеобщим характером духовного труда объясняется то, что его работники в общей массе участников обще­ственного производства всегда составляли меньшинство. С одной сто­роны, общество не может себе позволить содержать слишком много лиц, не производящих материальные блага, а с другой - у общества просто нет потребности в многочисленной армии таких людей: один Эйнштейн может на много лет "озадачить" все университеты, а один Шекспир - обеспечить репертуар всех театров мира. Ведь продукты духовного труда изначально общественны, по природе своей не пред­назначены преимущественно для индивидуального потребления.

Вот здесь-то, вероятно, и возникает основное противоречие духовного труда: всеобщий по содержанию он осуществляется част­ным, точнее - ИНДИВИДУАЛЬНЫМ образом. Даже в современных условиях, при высочайшей степени разделения духовного труда, он по сути своей остается индивидуальным, персонифицированным. Совсем не случаен тот факт, что Нобелевские премии в науке коллективам ав­торов не присуждаются.

3. Еще одна важнейшая особенность духовного производства за­ключается в том, что применяемые в нем "средства труда"
(идеи, образы, догмы) в силу их идеального характера принципиально НЕ­ВОЗМОЖНО ОТДЕЛИТЬ от непосредственного производителя
(конфисковать, передать и т.д.). Поэтому обычные для материального произ­водства коллизии, связанные с отчуждением производителя от средств производства, в духовной сфере невозможны.

4. Небезынтересен и тот отличительный факт, что духовная де­ятельность сама по себе обладает огромной ПРИТЯГАТЕЛЬНОЙ СИЛОЙ. Почему художники, ученые, писатели, религиозные деятели могут творить, не обращая внимания на признание? Наверное, не только потому, что одержимы, а и потому, что сам процесс творчества до­ставляет им сталь сильное удовлетворение, что все остальное неиз­бежно отходит на второй план.

Иначе говоря, духовная деятельность САМОЦЕННА, она обладает значимостью нередко безотносительно к результату. В материальном производстве такое почти не встречается. Материальное производ­ство ради самого производства, план ради плана, - конечно, неле­пость (правда, не так уж редко встречавшаяся в советской действительности). А вот искусство для искусства - вовсе не такая не­лепость, как это может показаться на первый взгляд. разумеется, относительная самодостаточность духовной деятельности вовсе не отрицает ее результативности.

26. Право и правовое сознание

Социальный институт и сущность права.

ПРАВОВАЯ СФЕРА ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА есть сфера действия права, т.е. социальное пространст­во, в пределах которого функционируют правовые отношения, осно­ванные на действующем в том или ином обществе праве. Возникают вопросы: что такое право как социальный институт, каковы его су­щность и основные функции?

СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ПРАВА относится к регулятивной сфере общественной жизни. Главное его назначение - это регуляция и контроль поведения индивидов, заключение этого поведения в опре­деленные рамки. Формы, приемлемые для общества в целом.

При всей очевидности функций права его СУЩНОСТЬ продолжает оставаться предметом дискуссий. Сейчас обсуждаются два подхода к пониманию этой сущности: традиционный, или "запретительный" и либеральный, опирающийся на идею "естественных", неотчуждаемых прав и свобод личности.

ТРАДИЦИОННЫЙ ПОДХОД фактически отождествляет право с зако­ном. Оно представляется системой общеобязательных норм (правил) поведения людей, устанавливаемых и поддерживаемых государством. В принципе это "нормальная", так сказать, житейская трактовка права, когда оно воспринимается как некий свод запретов и кара­тельных санкций за их нарушение. Суть такого понимания права можно выразить принципом: "Запрещено все то, что не разрешено".

Однако если продумать эту небезосновательную и до XVIII в. практически общепринятую позицию до ее логического конца, то лю­бое общество предстанет сборищем потенциальных преступников, которых лишь строгость и неотвратимость наказания удерживают от неблаговидных поступков. Здесь на первый план выходит репрессив­ная функция права. Его нормы и принципы видятся этакими красны­ми флажками, которыми "обложили" людей для их же собственного блага. Внутри этого кольца флажков человеку гарантируются отно­сительная свобода и безопасность, выход же за его пределы угро­жает лишением того и другого.

Совсем иной подход к пониманию сущности права выражает кон­цепция, условно названная ЛИБЕРАЛЬНОЙ, которая возникла во 2-ой половине XVIII в. в рамках просветительской философии и связана с именами Иммануила Канта, Шарля Монтескье (1689-1755), Жана Жака Руссо (1712-1778), Чезаре Беккариа (1738-1794) и др. Она исхо­дит из убеждения, что в праве первичны не запреты и репрессии, не ограничения поведения человека, а, наоборот, - его права и свободы.

Термину "право" было возвращено его подлинное содержание, отражающее социальную природу права: прежде всего именно право человека на жизнь, собственность, безопасность, свободу совес­ти, слова, перемещения и пр. Иными словами, основой права, его "первоначалом", "первоэлементом" признаются "естественные" пра­ва и свободы человека, которые должны соблюдаться категоричес­ки, независимо от любых, пусть даже самых целесообразных требо­ваний момента. Никакой государственный запрет и вообще никакое требование к индивиду не должны покушаться на его неотъемлемые права и свободы.

Историческую подоплеку такого категорического требования понять нетрудно: буржуазно-просветительская мысль отчаянно бо­ролась с усиливавшимся деспотизмом феодально-абсолютистских го­сударств, в которых право по сути дела являлось возведенной в закон волей правителя, государя. Естественно, что в этих усло­виях процветали произвол и деспотизм. Если их что и сдерживало, так это чисто физические границы производительных способностей подданных и пределы мощи репрессивного государственного аппарата.

Допросветительская правовая мысль также пыталась найти ка­кие-то ограничения тенденции сползания государств к деспотизму. Однако особых успехов не достигла. Самым распространенным сред­ством борьбы с этим социальным злом был призыв к разуму прави­теля, монарха, которому, дескать, много выгоднее заботиться о своих подданных, как доброму отцу о своих многочисленных детях. Ведь тогда и самому государю будет обеспечена спокойная и доход­ная жизнь.

Мыслители XVIII в. решительно отбрасывают эти наивно-патерналистские взгляды, но задача остается прежней: найти нормативные ограничения деспотической власти государства, его огромной при­нудительной силы. Стремительно развивающийся капитализм утвер­ждает новые формы поведения людей и соответственно иной тип лич­ности.

От человека в возрастающих масштабах требуют и, значит, культивируют такие качества, как инициативность, предприимчивость, самостоятельность, ответственность прежде всего за себя, а не за род или общину. Соответственно возникает и необходимость гарантий, защиты достигнутого в жизни путем индивидуальных усилий от произвола со стороны государства. Именно этот социальный запрос и стал базой просветительской философии права от Локка до Канта, сформулировавшей концепцию естественных прав и свобод человека. Таким образом, был подведен теоретический фундамент под идею о необходимости принудительного ограничения самой государственной власти.

Высшим принципом новой философии права выступает ПРИЗНАНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЖДОГО ИНДИВИДА, его полной самостоятельности и не менее полной ответственности за свою судьбу. Государство не имеет право решать, что для индивида хорошо, а что плохо. Он как-нибудь сам в этом разберется. государство не мешает индиви­ду действовать на свой собственный страх и риск, но и не несет ответственности за успех или неуспех его действий. "Запретитель­ный" дух старого понимания права меняется на "разрешительный": РАЗРЕШЕНО ВСЕ, ЧТО НЕ ЗАПРЕЩЕНО.

Логично предположить, что в принципе обе концепции имеют свою "правоту", в известном смысле они "взаимодополнительны". Однако в современных условиях бесспорно превалирует либерально-просветительская трактовка сущности права, оказавшаяся необычай­но плодотворной. Именно в этой философской традиции появилось понятие правового государства; именно в ней удалось четко выде­лить основные правообразующие принципы, т.е. показать, чем, соб­ственно, право отличается от бесправия.

Социальный институт права обязан, очевидно, своим происхож­дением процессам разделения труда и развития товарного производ­ства. Ведь именно они одновременно ставят самостоятельных инди­видов в положение всеобщей взаимной зависимости друг от друга. Причем, взаимозависимость эта носит совершенно анонимный по су­ществу характер. Производителю товара все равно, кто его купит, а потребителю не менее безразлично, кто его произвел. Однако преобладание неперсонифицированных отношений порождает проблему гарантий соблюдения интересов отдельного человека: индивид дол­жен быть уверен, что предоставляя другим нечто, имеющее в обще­стве ценность, он сможет получить взамен соответствующий эквива­лент.

Вот тут-то и появляется тонкая, неосязаемая материя права как особой социальной реальности. Общество как бы гарантирует индивиду удовлетворение его собственных интересов, обеспечиваемых аналогичными усилиями других индивидов. Общество, таким об­разом, пытается составить очень сложный "баланс" интересов от­дельных лиц, который может быть сведен только в том случае, ес­ли все они будут действовать по одним и тем же правилам.

Правила эти действуют не только в сфере производства. Ведь создаваемая общественным разделением труда взаимозависимость ин­дивидов проявляется во всех сферах их жизнедеятельности. Учите­ля и ученики, правители и подданные, офицеры и рядовые, артисты и зрители, женихи и невесты - все строят свои взаимоотношения на основе взаимной нужды друг в друге. А согласованность их уси­лий на уровне общества как раз и достигается благодаря наличию некоторых общих правил или даже стереотипов поведения, в которых явно или неявно учитываются интересы каждого индивида и общества в целом.

Подчеркнем еще раз, что СУЩНОСТЬ, СУБСТАНЦИЮ ПРАВА СОСТАВ­ЛЯЮТ НЕ САМИ ЭТИ ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ (нормы, законы, кодексы). А ТО, ЧТО ОНИ ПРИЗВАНЫ РЕГУЛИРОВАТЬ: взаимные притязания индивидов, их ожидания и требования адекватного общественного ответа на свои действия и усилия. Таким образом, ПРАВО ВЫСТУПАЕТ КАК СОВО­КУПНОСТЬ ПРАВОВЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ, в которых выражена взаимозависимость индивидов. Юридические же нормы, законы есть лишь внешнее выражение права, его историческая форма.

Закон и право отличаются друг от друга также, как, скажем, цена и стоимость товара. Владелец товара в принципе волен назна­чать ему любую цену, но он прекрасно понимает, что товар будет успешно реализован только в том случае, если цена не будет слиш­ком сильно отклоняться от его реальной стоимости.

Почти та же ситуация и с юридическими законами. В принципе высший законодательный орган власти может принять любой закон, даже самый драконовский. Но подобное всесилие законодателей - лишь видимость. Если принятый закон слишком далеко ушел от объе­ктивно сложившейся в обществе правовой ситуации (баланса взаим­ный представлений и получений), то он просто не будет работать, т.е. не будет исполняться.

Знаменитый французский философ эпохи Возрождения Мишель Монтень (1533-1592) рассказывал, что знаменитого древнегречес­кого законодателя Солона как-то спросили, наилучшие ли законы он установил для афинян. "Да, - сказал тот в ответ, - наилучшие из тех, каким они согласились бы подчиняться". Как однако не хватает подобной мудрости многим нашим нынешним законотворцам - свидетельством тому масса неработающих или отменяемых чуть ли не сразу после принятия указов, постановлений, законов и т.д.

1. Таким образом, одной из существенных ОСОБЕННОСТЕЙ ПРАВА ЯВЛЯЕТСЯ ОБЪЕКТИВНЫЙ, ЕСТЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР его раз­вития. Отсюда однако вовсе не следует, что составители законов лишь послушно регистрируют стихийно складывающиеся правоотноше­ния. Роль законотворчества в организации правовой жизни доста­точно велика. Речь идет лишь о том, что у субъективной воли за­конодателей есть свои объективные границы.

2. Другой важной особенностью исторического развития пра­ва нужно признать его КЛАССОВЫЙ ХАРАКТЕР. В обществе, расколо­том на классовые противоположности, осуществляющем свое разви­тие именно через взаимодействие этих противоположностей, просто не может быть иначе.

В марксистском понимании классовость права была объявлена его сущностью. Согласно известному афоризму К.Маркса и Ф. Энгельса, право есть воля господствующего класса, возведенная в закон. В этом утверждении, бесспорно, есть истина, но не вся. В право­вой системе классово организованного общества интересы господ­ствующего класса безусловно преобладают, но это вовсе не означа­ет, что интересы остальных в ней исчезающе малы.

3. В качестве еще одной важной особенности функционирования сферы права необходимо отметить ее ТЕСНЕЙШУЮ СВЯЗЬ С ПОЛИТИЧЕС­КИМ УСТРОЙСТВОМ ОБЩЕСТВА И ЕГО СЕРДЦЕВИНОЙ - ГОСУДАРСТВОМ. Имен­но оно дает материальную силу праву, выступает гарантом, контро­лером и охранителем правопорядка.

Правообразующие принципы: равенство, свобода, справедливость.

Может показаться, что в этих словах выражены лишь некие правовые лозунги, что они могут быть зафиксированы в каких-нибудь декла­рациях-конституциях, а вот на деле, в реальной жизни их осущест­вление оказывается призрачным. Такой взгляд является довольно распространенным в массовом сознании.

Однако в этом случае схватывается лишь внешняя, поверхност­ная сторона дела. Суть же, скрытая за этой внешней видимостью, заключается в том, что равенство, свобода и справедливость не вводятся законодательно, не являются результатом сознательной процедуры принятия и исполнения "хороших" законов, в которые они вписаны "во первых строках". Напротив, и равенство, и свобода, и справедливость укоренены, вписаны в саму социальную реальность и обладают чисто ОБЪЕКТИВНОЙ значимостью.

Они-то и составляют сердцевину, СУТЬ ПРАВА, которая и тре­бует соответственно субъективно-волевого оформления в виде законов, указов и прочих нормативных актов. Не принудительная сила закона создает равенство, свободу и т.п., а, наоборот, объекти­вный принцип равенства лишь проявляется (или не проявляется) в том иди ином законе. Прежде чем быть зафиксированным субъектив­но (в законе), свобода и равенство должны присутствовать в соци­альной реальности ОБЪЕКТИВНО, как социальное качество самой дей­ствительности, а не просто как благие пожелания законодателей.

Вспомним еще раз нашу аналогию с товаром. Правовой принцип равенства означает всего лишь применение равной меры к заведомо неравным (в политическом, имущественном, семейном и прочих отношениях) индивидам. Как производителю товаров нет разницы, что производить, была бы прибыль, так и государству во многом безра­злично, что за субъект перед ним - лишь бы не нарушал существую­щих норм поведения и тем самым поддерживал общий правовой поря­док. При этом принцип абстрактно всеобщего равенства тесно свя­зан с двумя другими правообразующими принципами: свободой и справедливостью.

По мысли Гегеля, "система права есть царство реализованной свободы". Однако свобода каждого отдельного человека кончается там, где начинается свобода другого. Следовательно, и здесь неиз­бежно применение принципа равенства: свобода должна быть равной для всех или ее не будет совсем. Право поэтому выступает МЕРОЙ СВОБОДЫ ИНДИВИДОВ, оно указывает ее рамки, пределы, выход за которые нарушает свободу другого, а, значит, подрывает правопо­рядок.

Осуществление же правовых принципов равенства и свободы равно по смыслу третьему правовому началу - СПРАВЕДЛИВОСТИ. Пра­вовая справедливость и есть в конечном счете соблюдение общего баланса, эквивалентности взаимных предоставлений и получений, которыми связаны друг с другом субъекты права.

Таким образом, равенство, свобода и справедливость образу­ют как бы три вершины треугольника, лежащего в основании соци­ального института права. И ни одну из них нельзя ущемить без ущерба для двух других.

Все эти замечательные принципы не изобретены юристами или философами, а извлечены, абстрагированы от реальности. Они "ра­ботают" в тысячах и миллионах практических, житейских ситуаций, реально регулируя взаимоотношения людей. Только вот всеобъемлю­щая полнота реализации этих принципов, их всеобщность, полноцен­ная защита государством - увы, вещь почти невозможная для боль­шинства современных государств. А уж там, где существовали или существуют рабство, крепостничество или иные ущемления свободы или самостоятельности личности, право представлено лишь для не­многих. Так что подлинно правовое состояние общества еще не ста­ло достоянием всего человечества.

Концепция правового государства.

Важнейшей характеристикой такого правового состояния общества является определенное взаи­моотношение права и политической власти, разработанное либераль­но-просветительской мыслью в концепции правового государства. Суть этого взаимоотношения можно свести к трем основным положе­ниям:

* категорическое соблюдение основных прав и свобод личности;

* верховенство закона,

* разделение властей (законодательной, исполнительной и судебной).

Один из главных инструментов права - ЗАКОНЫ, а они создают­ся, принимаются и наделяются принудительной силой публичной властью, государством. Если государство принимает законы, огра­ничивающие права личности, это право или бесправие? Вот тут-то и срабатывает упомянутое выше различение права и закона: закон может быть и НЕПРАВЫМ, если он нарушает основополагающие принци­пы права (равенство, свобода, справедливость), если он покушает­ся на "естественные" права и свободы личности.

Поэтому первым принципом правового состояния государства и объявляется БЕЗУСЛОВНОЕ СОБЛЮДЕНИЕ НЕОТЪЕМЛЕМЫХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ, которые "выше" любого закона, любого нормативно-прину­дительного акта государства. Кроме того, само государство и его чиновники должны быть поставлены в рамки правовых законов. Госу­дарственная всесильная воля сама должна быть ограничена законом. В этом смысл принципа ВЕРХОВЕНСТВА ЗАКОНА. Право одинаково обя­зательно и для "власть предержащих", и для подвластных.

Такое самоограничение государства реально возможно только при соблюдении принципа РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ, исключающего моно­полизацию власти в руках одного лица или органа. Смысл этого принципа правового государства - в предотвращении сползания госу­дарства к тоталитаризму, в разъединении государственного моноли­та на три равноправные части (или "ветви власти"), которые обла­дают самостоятельностью, независимостью и главное - взаимно кон­тролируют друг друга, не допускают превышения полномочий какой-либо из властей.

Концепция правового государства, венчающая общий замысел либерально-просветительской трактовки сущности права, стала значительным теоретическим достижением философско-правовой мысли. В странах, где эта концепция дошла до практического воплощения, в целом сформировался достаточно строгий правовой порядок. Однако для большей части человечества, в т.ч. и для нашей страны, то состояние общества, которое можно было бы назвать подлинно пра­вовым, по-прежнему остается лишь заманчивой и желанной целью, в общем-то вполне достижимой, но, к сожалению, не в самом ближай­шем будущем.

Правосознание и его уровни.

Право, правоотношения, правовая деятельность естественно отражаются в сознании .людей в виде не­ких знаний и оценок, чувств и привычек, в совокупности образую­щих особую форму общественного сознания - ПРАВОСОЗНАНИЕ. В нем выражены представления какой-либо социальной группы или индиви­да не только о самом праве, но также об обеспечивающих существо­вание права институтах - государстве, правосудии, законности.

Правосознание, как и любая другая форма сознания, неоднород­но. Его "нижний" этаж составляют правовые привычки, чувства эмо­ции, несистематизированные знания. Это область ОБЫДЕННОГО, или "ПРАКТИЧЕСКОГО" СОЗНАНИЯ. В нем выражено определенное фактичес­кое знание индивидами права, проявляющееся в стремлении следо­вать правовым стандартам поведения.

Любопытно, что индивид может и не подозревать о том, что он является обладателем некой суммы правовых знаний. Но выполняя принятые в обществе правила поведения, типа соблюдения договорен­ностей, предоставления взаимных услуг, возмещения ущерба, совер­шения актов купли-продажи и пр., индивид тем самым демонстрирует "практическое знание" правовых нормативов, которые могут и не выделяться сознанием именно как правовые. Такие, фактически яв­ляющиеся правовыми, навыки, знания по существу несут на себе главную нагрузку по регулированию повседневных взаимоотношений отдельных людей.

Там же, где речь идет о правовых отношениях людей как пред­ставителей определенных социальных групп или же эти отношения строятся через социальные институты (государства, правосудия и пр.), там необходим иной уровень правосознания - ТЕОРЕТИКО-ИДЕ­ОЛОГИЧЕСКИЙ. На этом уровне осуществляется осмысление самой сущ­ности права, его возможностей и границ, анализ опыта правовой жизни, деятельности правовых институтов и реальной отдачи право­вых норм и т.д.

Это уже - сфера действия профессионалов, т.е. теоретиков, идеологов. К их компетенции относятся разработка системы правовых наук, научно-практические рекомендации законодательным и право-применительным органам, обучение правовым знаниям, навы­кам и т.д. Поскольку здесь речь идет о теории, т.е. научном уровне освоения права, то, конечно, же эта деятельность отно­сится к духовному производству со всеми вытекающими отсюда по­следствиями.

Степень развитости правосознания как практического, так и теоретического является одним из важнейших показателей обще­го правового состояния общества, его правовой культуры.

27. Религиозное сознание. Церковь и религия в современной России

Религиоведение
- это философская наука, изучающая религию как явление социума и феномен духовной жизни общества. Религия
- это сложное совокупное понятие, включающее в себя определенную мифологию, систему догматов, культовые и обрядовые действия, социализированные религиозные институты, конкретные формы взаимоотношений между верующими и религиозной организацией и многое другое. Для каждой религии все эти моменты имеют свое специфическое смысловое наименование, свою историю возникновения и дальнейшего существования, свое, каждый раз особенное, преломление через этническую, национальную, классовую и индивидуально-личностную призму.

Конкретное изучение всех этих смысловых и организационных особенностей в становлении религий и их исторических разновидностей относится к религиоведению. Вместе с тем эта проблематика имеет и другой-общефилософский аспект, связанный с изучением различных форм общественного сознания. Нет ни одного народа , который не знал бы религии и, следовательно, возникновение и развитие религиозных представлений, вне зависимости от их конкретного смыслового наполнения, связано с какими то социально- психологическими свойствами и потребностями человека, которые так или иначе удовлетворяются различными вариантами конкретных религий. В этом смысле и принято говорить о религиозном сознании как об одной из форм общественного сознания.

Понятие религиозной формы общественного сознания , таким образом, подчеркивает тот факт, что наличие религиозных представлений соответствует духовным потребностям человека - это с одной стороны, а с другой - религия как форма общественного сознания является отражением реальных сторон общественного бытия.

В общем виде общественное бытие можно представить как совокупность действий и отношений складывающихся на определенном этапе исторического развития общества. Содержанием общественного бытия являются во - первых, отношения между людьми складывающиеся в, процессе совместного производства, обмена и потребления, во - вторых, это непосредственная связь людей с природой, со средствами производства материальных благ, в - третьих, отношения индивидуальные, семейные, групповые, национальные, религиозные.

Религиозное сознание как форма общественного сознания с одной стороны отражает общественное бытие (бытие человека религиозного), а с другой, само его (бытие) творит. Анализ функционирования и взаимодействия элементов структуры общественного сознания показывает, что религия проникает во все сферы, оказывает определенное влияние на все элементы, определяя отношения к миру в целом, к семье, к обществу...

В самой общей форме можно сказать, что
религия есть сфера духовной жизни общества, группы, индивида, что она есть особый способ практически - духовного освоения мира и область духовного производства. По отношению к обществу в целом религия предстает как общественная подсистема, сложное образование, в котором осуществляется деятельность, складывается сложная структура.

Любая система и ее подсистемы не могут быть сведены к какому - либо одному элементу и не могут рассматриваться вне взаимосвязи этих элементов, а их взаимосвязь осуществляется прежде всего в процессе функционирования. Являясь подсистемой общества, религия занимает в нем различное, меняющееся в ходе истории место и выполняет, сообразно с конкретно - исторической ситуацией, определенные функции.

Выделяется несколько важнейших функций религии:мировоззренческая, компенсаторная, коммуникативная, регулятивная, интегрирующедезинтегрирующая, культурно- транслирующая...

Мировоззренческую
функцию религия
реализует благодаря, прежде всего, наличию в ней определенного типа взглядов на человека, общество, природу. Религия включает в себя миропонимание ( объяснение мира в целом и отдельных явлений и процессов в нем ), миросозерцание ( отражение мира в ощущении и восприятии), мирочуствование ( эмоциональное принятие или отвержение ), мироотношение ( оценку ). Религиозное мировоззрение дает систему координат, в рамках которой осмысливается мир, общество, человек, оно дает цель и смысл жизни. Придание смысла бытию человека предоставляет возможность верующему вырваться за пределы ограниченности бытия, поддерживать надежду на лучшую жизнь в будущем, на избавление от страданий, несчастий и т.п.

Компенсаторная
функция восполняет зависимость и бессилие людей перед обстоятельствами. Давление необходимости, ограниченность возможностей преодолевается "свободой в духе", социальное неравенство превращается в "равенство" в греховности, в страдании, разобщенность и изоляция заменяются братством в общине, разобщенность, безразличие людей в быту возмещаются личностным богообщением и общением в религиозной группе. Важным является психологический аспект компенсацииснятие стресса, угнетения, релаксация и катарсис

Коммуникативная
функция религии включает процессы обмена информацией, взаимодействия, восприятия человека человеком, общением его с богом.

Регулятивная
функция состоит в том, что с помощью определенных идей, ценностей, установок, мнений, традиций, обычаев осущесвляется управление деятельностью и отношениями, сознанием и поведением индивидов, групп, общин. Особенно большое значение имеет система предписаний норм религиозного права и морали. Верующий должен стремиться подражать в жизни примерам подвижников и персонажам преданий.

Интегративная
функция реализуется в пределах общины или конфессии единомышленников. Если же в религиозном сознании и поведении личности обнаруживаются не согласующиеся друг с другом тенденции, если в социальных группах и обществе имеются различные, противостоящие друг другу конфессии, то религия выполняет дезынтегрирующую функцию. Легитимирующее-разлегитимирующая функция означает узаконение некоторых общественных порядков, институтов (государственных, политических, правовых и других) отношений, норм, образцов как должных или, наоборот, утверждение неправомерности каких то из них.

Функции - это способы действия религии в обществе, но реализоваться они могут только во взаимодействии элементов религии как структуры. Элементы и структуры религии складываются и изменяются в ходе истории. В обществе на ранних ступенях ее развития религия как
самостоятельное образование не выделялась, она была вплетена в живую ткань бытия. В дальнейшем, став относительно самостоятельной областью духовной жизни, она все более дифференцировалась, в ней выделялись элементы, формировались связи этих элементов. Как мы уже говорили выше, в религии выделяются религиозное сознание, деятельность, отношение, институты и организации.

Религиозное сознание имеет два уровня - обыденное и концептуальное.
Обыденное сознание предстает в виде образов, представлений, стереотипов, настроений и чувств, привычек и традиций, которые являются непосредственными отражениями условия бытия людей. На это уровне доминирующую роль играют эмоции -чувства и наслаждения, сознание обличено в наглядно образные формы.

Среди компонентов обыденного сознания выделяются относительно устойчивые, консервативные и подвижные, динамичные: к первым можно отнести традиции, обычаи, стереотипы, ко вторым - настроения (молитвенное, покаянное,..).

Концептуальный уровень
- это специально разрабатываемая область понятий, идей, принципов, рассуждений, концепций. В ее состав входит: учение о боге, как ядро любой религии; религиозно - этические, эстетические, правовые и прочие концепции; религиозная философия. Интегрирует все это богословие (теология).

Ядром религиозного сознания выступает вера, но не всякая вера религиозна. Вера это особое психологическое состояние уверенности в достижении цели, наступлении события, в предполагаемом поведении. Уверенность в истинности идеи, при условии дефицита точной информации достижимости поставленной цели. В ней содержится ожидание осуществления желаемого. Данное психологическое состояние возникает в вероятностной ситуации, когда существует возможность для успешного действия. Если событие совершилось или стало ясно, что оно не возможно, если поведение реализовано или обнаружено, что оно не будет осуществлено, если истинность или ложность идеи доказаны, вера угасает.

Религиозная вера это вера:

– в объективном существовании сверхъестественного;

– в возможность общения с этим сверхъестественным;

– в действительном совершении каких то мифологических событий причастность к ним;

– в истинность соответствующих представлений догматов, текстов;

– религиозные авторитеты - гуру, пророков, служителей культа.

С верой связана диалогичность религиозного сознания. Вера в объективное существование сверхъестественного включает веру в общение с ним, а такое общение предполагает диалог. Диалог реализуется в богослужении, молитве, медитации с помощью звучащей или внутренней речи.

Религиозная деятельность может быть культовая и внекультовая. Последняя - это написание богословских произведений, преподавание богословских дисциплин, управленческая, выступления в средствах массовой информации и т.п.

Важнейшим видом религиозной деятельности является культ. Его содержание определяется соответствующими религиозными представлениями, идеями, догматами. Предметами культовой деятельности становятся различные объекты, осознаваемые в форме религиозных образов. В качестве предметов культа в религиях разных типов, в разных религиозных направлениях и конфессиях выступали материальные вещи, животные и растения, лес, горы, реки, Солнце, Луна. Разновидностями культа бывают обряды, богослужения, проповеди, молитвы, праздники, паломничество.

Средствами культа являются молитвенные дома, храмы, церкви, религиозное искусство (архитектура, живопись, музыка), культовые предметы (крест, свечи ....).

Средства и способы культовой деятельности имеют символическое значение. Символ представляет собой единство двух сторон - наличного предмета, действия, слова и значения: наличный предмет, действие, слово, представляют значение, отличное от их непосредственного значения (хлеб - тело, а вино - кровь Христа. Трех или двух перстие в Крестном знамении).

Результатом культовой деятельности является прежде всего удовлетворение религиозных потребностей, оживление религиозного сознания. В сознание верующих с помощью культовых действий воспроизводятся религиозные обряды, символы, мифы, возбуждаются положительные эмоции. При культовой деятельности происходит реальное общение с единоверцами, возникает чувство единства. Пышное убранство храмов, пение или музыка, аромат ладана доставляют эстетическое наслаждение.

Религиозные организации делятся по их отношению к обществу и как они определяют свое место в "миру". Если организация не противопоставляет себя миру, если приемлет его культуру, то можно говорить, что она является церковью.

Секта, напротив, осуждает и не приемлет мир, она стремится стать общиной "избранных". Как правило, секты представлены отколовшимися от церкви группами, оспаривающими или учение или культовую деятельность церкви.

Деноминация является промежуточным между церковью и сектой организацией. В то время, как церкви стремятся охватить своим влиянием всех членов общества, а секты лишь "избранных", деноминации не претендуют на всеобщий охват, но и не замыкаются только внутри своей религиозной группы (например баптизм).

Возникновение религии. Мировые религии современности

В религиоведении принято выделять социальные, социокультурные, антропологические, психологические и гносеологические детерминанты. Их обычно метаморфически называют "корнями религий". Они представляют собой комплекс факторов, создающих необходимость и возможность появления и существования религий.

Определяющим в конечном счете являются материальные отношения, но их влияние опосредовано, непосредственно же на религию оказывают влияние политика, государство, мораль, философия, наука. Основу религии составляет совокупность общественных отношений, продуцирующих объективное бессилие людей перед внешними обстоятельствами.

Антропологические корни образуют те стороны жизни человека как индивида и как "совокупного человека", в которых обнаруживается хрупкость бытия, ограниченность существования - болезнь, наркомания, мутация, смерть, угроза перерождения "Homosapiens" и исчезновения человечества и прочее.

Психологические предпосылки религии существуют в индивидуальной и общественной психологии, в тех психологических процессах, в которых переживается ограниченность и зависимость бытия людей.

Наконец, религия имеют гносеологическую почву - познавательную деятельность человека. Познание человека есть процесс перехода от незнания к знанию, от менее полного знания к более полному, движение через относительные истины к истине абсолютной, объективной. Однако на каждом этапе есть непознанные сферы действительности (существует "тайное"). Добытые знания относительны, отражение не может быть полным и адекватным. Знания, полученные об объектах на определенном этапе их развития, со временем устаревают.

Процесс
познания вытесняет неверные взгляды, увеличивает объем истинной информации, но в исторически развивающемся познании истинные знания соединены с заблуждениями.

Существуют противоречия между характером человеческого познания, которое по своей природе и возможностям неограниченно, и фактическим осуществлением его в каждый данный момент. Познание представляет собой деятельность человечества, но существует только как индивидуальное познание миллиардов людей. Неограниченное познание мира человечеством осуществляется только через отдельных ограниченных и ограниченно познающих людей.

Благоприятную гносеологическую почву религии создает отделение друг от друга чувственной и рациональной ступени познания и отрыв их от практики. Эта почва имеется как на ступени чувственного познания - ощущения, восприятия, представления, так и на уровне абстрактного мышления - понятия, суждения, умозаключения.

Одна из сложнейших проблем, встающих перед философией религии, - определение сути этого феномена, выделение религиозного сознания из прочих форм духовной ориентации человека в мире. Нужно начать рассмотрение этой проблемы с обнаружения сходств и различий между религией и наукой, религией и искусством,, религией и моралью. Эта проблема вызывает острейшие споры среди специалистов, многие из которых убеждены в невозможности такого универсального определения религии, которое охватило бы собой колоссальное многообразие конкретных форм и видов религиозных верований. К примеру, "гносеологический" подход к религии, считающий ее основным признаком веру, не подлежащую рациональному анализу и проверке на истинность, сталкивается с немалыми сложностями в попытке отличить собственно религиозные верования от схожих идеологических феноменов (типа некритической веры в коммунизм, национальное превосходство и пр.).

Вызывает трудности и распространенное понимание религии как системы миропонимания (и связанного с ним
институционального поведения), основанного на вере в существование Бога (или богов), -высшей потусторонней сверхъестественной силы, сотворившей мир и человека в нем. Многие ученые считают, что подобное понимание не учитывает опыта конфессий <к примеру, конфуцианства мли буддизма), которые вполне "обходятся" без бога в христианском или мусульманском его понимании'. Большинство специалистов связывает феномен религии с особой формой человеческого опыта, одинаковой для всех конфессий, - верой

в священное, сакральное. Представления о священном разнятся у разных народов. На ранних этапах развития религии они совпадают с представлением о необычном, не укладывающемся в нормальный ход вещей, и лишь позднее обретают этические характеристики, становясь воплощением абсолютного блага, истины, красоты.

Каковы бы ни были разногласия в определении понятия религии, все исследователи согласны с тем, что она выполняет важнейшие функции в общественной жизни. Для отдельно взятых человеческих индивидов, как полагает М.Иингер, религия становится средством решения "последних, конечных" проблем жизни, выступает как "отказ капитулировать перед смертью", как попытка не позволить вражде восторжествовать в человеческих отношениях. "Религиозное существование включает веру человека в то, что зло, боль, разрушение и гибель, несправедливость и бесправие относятся не к случайным, но к фундаментальным условиям жизни и что все же есть
силы и действия (священные), благодаря которым человек способен преодолеть зло во всех его обличиях'".

Для общества, взятого в целом, религия выступает как мощное средство социальной интеграции, сплочения людей на почве общих верований, придающих высший смысл их деятельности" утешающих их в случае разочарования и тем самым препятствующих хаотиэации общественной жизни.

В социальном плане религия реализуется как особый социальный институт - церковь, служители которой выступают своеобразными "посредниками" между Богом и людьми. Конечно, не все философы и социологи положмтельно оценивали роль религии в человеческой культуре. Известно отношение К.Маркса к религии как к искаженной форме сознания, способствующей эксплуатации народных масс, "опиуму для народа". Отрицательно относился к религии и З.Фрейд, рассматривая ее как своеобразную болезнь общества, как форму наркотического опьянения.

Многие мыслители, руководствовавшиеся идеалами Просвещения, были убеждены во временном характере религиозных верований, полагая, что религия непременно падет под ударами развивающейся науки. Упадок религии в XIX и XX вв. казался многим симптомом ее надвигающейся гибели.

События последних десятилетий XX в., однако, вновь подтвердили устойчивость религиозной системы ценностей, самостоятельную нишу в человеческой культуре, присущую религии, которую нельзя рассматривать как
альтернативу науки, "пережиток" общественного сознания .

Характеризуя возникновение религии, необходимо указать на предпосылки ее возникновения и ранние формы ее существования.

Анимизм -
это система взглядов, основанная на персонификации природных явлений, антропоморфном наделении их свойствами и способностями человека.

Вера в
самостоятельную жизнь освободившейся от
телесной оболочки души порождает веру в возможность контакта с умершими душами. В основе этого лежит особенность первобытного мышления, связанная с неразличимостью объективного, того, что находится вне человека, и субъективного, того, что является продуктом его разума. Так, например, образы, видимые человеком во сне, воспринимались столь же реально, как и окружающий его мир, и то и другое было объективно значимо. Поэтому общение во сне с умершими или отсутствующими людьми воспринималось так же, как встреча с живыми, что закрепилось в особых ритуалах и обрядах.

В то же
время боязнь явления умерших душ порождает целую систему предохранительных обрядов, цель которых - не позволить им являться в виде призраков. Это можно наблюдать в обряде похорон (особый порядок выноса тела из дома, положение тела при захоронении, сам факт обязательного захоронения, поминальные обряды и т.д.).

Привидения являются живым людям в виде призраков, то есть бесплотных теней. Особенно часто и непрошенно являются призраки тех душ, тела которых не были погребены согласно обычаю, а также души самоубийц или насильно убитых. Признаки анимизма в той или иной форме присутствуют во всех религиях.

Тотемизм -
система первобытных представлений, основанная на вере в сверхъестественное родство между группой людей (родом) и тотемами, которыми могут выступать виды животных и растений, реже - явления природы и неодушевленные предметы. Кроме общеродового тотема у первобытных людей, и прежде всего у вождей и колдунов, были тотемы индивидуальные. Тотемистические представления лежат в основе всех мифов, волшебных сказок и входят в качестве особых ритуальных предметов в развитые религии.

Фетишизм - вера в сверхъестественные свойства особых предметов (фетишей), в качестве которых могло выступать что угодно - от камня необычной формы, куска дерева или части животного до изображения в виде статуэтки (идолы). С.Л.Токарев отмечает, что фетишизм, по-видимому, возникает как форма "индивидуализации религии" и связан с распадом старых родовых связей. "Отдельная личность, чувствуя себя недостаточно защищенной родовым коллективом и его покровителями, ищет для себя опоры в мире таинственных сил'".

Фетиши развиваются в систему талисманов, в качестве которых выступают статуэтки богов, которые помещались в жилище, или амулетов -предметов для ношения на теле с различными заклинаниями, которые также выполняли защитные функции.

Наделение талисмана волшебными излечивающими функциями связано с первобытными представлениями о том, что в ряде предметов может воплощаться дух болезни. Люди носят талисманы, веря в их таинственную силу. Постепенно это приобретает характер традиции, когда изначальное значение талисмана забывается и он превращается в предмет украшения.

Магия - первобытные представления о возможности сверхъестественного воздействия злых или добрых сил на других людей, домашний скот, жилище и т.д. В основе веры в магические силы и средства лежит способность человеческого сознания к ассоциациям, которая позволяет соединять в мышлении веши, несоединимые в реальности. В результате создается система связей, вымышленных закономерностей, благодаря которым можно воздействовать на мир. Субъективные переживания и базирующаяся на них вера в существование злых и добрых духов были для человека столь же реальны, как и его окружающий мир. И так же как человек строил свои взаимоотношения с реальным миром, он пытался их построить и с миром духов.

Магическое знание носит неявный, тайный характер. Результат магических действий не мог носить общезначимого характера, он был всегда индивидуален и выполняли магическое действие лишь посвященные в это люди. Поэтому эффективность магических действий и заклинаний определялась лишь по результату, то есть, задним числом, а в случае негативного результата всегда можно было сослаться на невыполнение каких-то магических действий или просто более сильное противодействие других духов.

Магия как средство практического воздействия на мир связана с конкретными формами жизнедеятельности людей. Можно выделить хозяйственную, лечебную (белая), вредоносную (черная) магию. По Дж. Фрезеру магия может быть подражательной, в этом случае воздействие на реальный объект осуществляется манипулированием над его образом.

В своей рафинированной, наукообразной форме магия представляет собой особый раздел оккультизма, выступая как средство связывания мира духовного и реального через обращение к астральным силам. Несмотря на то что целый ряд религий не одобряет магию и колдовство, в снятом виде элементы магических действий и обрядов присутствуют во всех религиях. Огромное разнообразие религиозных систем не позволяет подробно их изложить в данном пособии, поэтому мы выборочно расскажем о наиболее крупных из них.

К национально-государственным религиям современного мира относится множество религиозных систем, которые выросли на национальной почве, связаны с национальными традициями и древними верованиями, языком. Объединение людей в рамках таких религий осуществлялось по этническому и национальному признакам. Поэтому они, как правило, были локализованы в соответствующих странах.

Иудаизм

возникает как религия древних евреев, которые в начале 2-го тысячелетия поселились в Палестине. Это одна из немногих религий мира, которая дошла да нас в почти неизменном виде. Иногда ее называют религией Моисея, по имени вождя еврейских племен.

Данная религия знаменует собой переход от многобожия к единобожию. Богом выступает Яхве как управитель -всего мира. Основным источником является наиболее древняя часть Библии - Ветхий Завет, в котором рассказывается о сотворении мира и грехопадении человека, о всемирном потопе, о патриархах еврейского народа, об
исходе евреев в Палестину и т.д. После грехопадения /4дама Бог заключает союз с еврейским народом, который в силу этого становится "богоизбранным". В Ветхом Завете излагаются нравственные нормы взаимоотношений между людьми. Одним из центральных моментов иудаизма была идея спасения как результата следования божьей воле и мысль о приходе Спасителя человечества - мессии, который должен построить на земле царство божье.

Индуизм -

одна из наиболее распространенных форм религии" которая возникает в- 1-м тысячелетии н.э. как результат соперничества между брахманизмом и молодыми религиями: буддизмом и джайнизмом. ЛкаЛиизм представляет собой религии", которая возникла в этот же период и в основе ценностей которой лежит идея о мире как воплощении зла. Поэтому человек должен вести аскетический образ жизни, чтобы освободиться от бренности земного существования. Локализуется в пределах Индии.

В брахманизме
центральной идеей является идее* перевоплощения и переселения души человека в другое тело. Главными богами признаются Вишну и Шива. Этическая идея данной религии заключалась в том, что поступки, совершаемые людьми в настоящей жизни, повлияют и на дальнейшие перевоплощения человека в других жизнях. Брахманизм постепенно перерождается в религию индуизма. Боги индуизма имеют земное воплощение, а наиболее известным среди них является Кришна. Это одна из самых распространенных религий Индии, а последователи Кришны, кришнаиты, имеются во всех уголках современного мира.

В Древнем Китае наиболее распространенными религиями были даосизм и конфуцианство.
Конфуцианство по многим признакам может считаться религией, хотя по этому поводу существуют споры" Некоторые исследователи считают Конфуция только философом. Однако сам факт того, что он исполнял религиозные обряды, был обожествлен и в честь него император Китая совершал обряды, позволяет считать конфуцианство формой национальной религии. Особенность данной религии заключалась в отсутствии касты жрецов и исполнении религиозных обрядов правительственными чиновниками. Причем государственная система поддерживала это таким образом, что будущий чиновник, для того чтобы сдать государственный экзамен на занятие государственной должности <а это было единственным средством ее получения), должен был в совершенстве знать классические труды конфуцианства. Важнейшим культом в этой религии был культ предков, легший в основу системы ценностей, в центре которой - сыновья почтительность, характеризующая китайскую культуру и до наших дней.

Даосизм

представляет собой более традиционную форму религии, со своими храмами и книгами, с иерархической прослойкой жрецов. Это была магическая форма религии, в том смыслит что магические действия и заклинания составляли ее основу. Ннрошию религии представляют собой более высокий этап в развитии религиозного сознания, когда религия приобретает наднациональный характер и в ее рамках могут быть смешаны представители разных народов, разных культур и языков, находящиеся географически и культурно очень далеко друг от друга. То есть в качестве основного связующего звена в них выступает вера и единоверцы представляют собой единое целое, в котором нет "ни эллина, ни иудея".

Древнейшей мировой религией является буддизм,
возникший в V в. до н.э. Число исповедующих данную религию сегодн" составляет несколько сот миллионов. По древнейшим преданиям основателем данной религии является индийский принц Сиддхартха Гаутама, живший в V в. до н.э. и получивший имя Будда (просвещенный, просветленный). Основой буддизма является нравственное учение" с помощью которого человек становится совершенным. Первоначально моральные заповеди буддизма строятся в негативной форме (что характерно для ранних религий) и носят запрещающий характер: не убивать, не брать чужой собственности и т.д. Для стремящихся к совершенству эти заповеди приобретают абсолютный характер. Так, запрещение убийства распространяется вообще на все живое, запрет на брачные измены доходит до требования полного целомудрия и т.д.". Следуя учению Будды, человек, пройдя все этапы совершенствования (медитация, йога), погружается в нирвану - небытие. Рассчитывать он должен не на богов, а только на самого себя: даже Будда никого не спасает лично, а лишь указывает путь спасения.

Буддизм

разделяется на два течения: 1. Теравада (малая колесница) - более жесткий вариант буддизма, основанный на строжайшем соблюдении запретов. Здесь нет понятия бога как существа. 2. Махаяна (большая колесница) - классический вариант мировой религии, со свойственными ей атрибутами. Если первая разновидность доступна лишь немногим, избранным, то вторая рассчитана на обычных людей. В этой разновидности есть бог, в нем существует также культ множества будд.

В Тибете буддизм развивается как тантризм, в котором выделяется верховное существо Лдибудда и все будды подразделяются на три категории: человеческие, созерцательные и бесформенные. Здесь особое значение придается магии и заклинаниям, посредством которых можно "сократить" путь к нирване.

Христианство -

самая распространенная на сегодняшний день религия, ее приверженцами являются более миллиарда человек, то есть примерно 20"/. населения земного шара-* . В центре христианского вероучения -богочеловек Иисус Христос, проповедовавший своим последователям развернутое вероучение. Основной книгой является Библия с включением в нее Нового Завете, излагающего жизнь и страдания Христа, его проповеди и деяния, сказания о Деяниях святых апостолов и их послания, а также Откровение святого Иоанна Богослова, в котором рисуется картина Страшного Суда, который ожидает человечество.

Возникает христианство в Римской империи в период ее кризиса и гибели, что являлось благодатной почвой для апокалипсических настроений. Из большого числа сект и течений сложилась единая христианская церковь, постепенно отошедшая от простоты раннего христианства и создавшая культ, сопровождаемый сложной системой обрядов. Самые важные культовые обряды - это крещение и причащение. Во время причащения вкушается хлеб и вино как символы плоти и крови Христа. Крещение символизирует снятие первородного греха с человека.

Распад Римской империи привел к распадению христианской церкви на западную и восточную. На Западе церковь базировалась на огромном авторитете римского папы, стремившегося к автономии от государственной власти и фактически создавшего собственную систему государственности. На Востоке, где имперские структур* * были устойчивее, главы церкви - патриархи, не имели полной свободы от светской власти.

Усиление власти папы римского и попытки распространения ее на весь мир привели к расколу, который был оформлен в 1054 г. В основе лежали следующие доктринальные расхождения : - догмат об' исхождении святого духа. В римско-католиче-ской церкви признается исхождение духа от бога-отца и бога-сына; в греко-православной - только от бога-отца; - отказ восточной церкви от практики • индульгенций - платного освобождения человека от совершенных им грехов; - католическое учение о чистилище, в который попадают умершие христиане, могущие затем попасть в рай, в том числе благодаря молитвам, возносимым за них на земле; -учение о непорочном зачатии девы Марии в католичестве и обеты безбрачия для священников; - догмат о непогрешимости папы в делах веры.

Кроме того существовали обрядовые отличия в процедуре крещения, употребление латинского языка в службе и т.д. В XVI в. в результате мощного движения Реформации (Лютер, Кальвин) происходит раскол католицизма, и возникает такая разновидность христианства, как протестантизм. Эта религия придает меньшее значение обрядам, акцентирует внимание на внутриличност-ных аспектах духовного общения с Богом, предоставляя верующим большую свободу в трактовке Библии.

Ислам

,
как третья мировая религия, возник в VII в., и его основателем является Мухаммед. Исповедуют эту религию арабоязычные народы, а также жители Северной Африки и большей части /1зии.| Основной книгой ислама является Коран, который представляет собой собранные записи изречений и поучений Мухаммеда. Система догм ислама строится на абсолютной вере в Аллаха как единственного бога, пророком которого и был Мухаммед. Признается, что бог посылал людям и других пророков, но Мухаммед выше их. Обряды связаны с пятикратной ежедневной молитвой, омовением перед ней, уплатой налога для бедных, ежегодным постом, совершением хотя бы один раз в жизни паломничества в Мекку.

Таким образом, религия представляет собой один из основных вариантов существования системы нравственных норм. В ней формулируются абсолютно истинные нравственные заповеди, которым человек должен следовать в жизни. С одной стороны, это вроде бы ущемление свободы человека, признание его "тварью божьей", абсолютно зависимой от высшего существа. С другой стороны, религия есть консолидирующий фактор общественной жизни, регулирующий взаимоотношения между людьми, что особо важно для обществ, в которых человек воспринимает свою свободу как вседозволенность.

Религиозное мышление фокусируется на пограничных жизненных ситуациях, когда для человека более важным может стать утешение и сострадание, а не рациональная аргументация, доказывающая, что смерть, к примеру, естественный и необходимый процесс.

Православие в России. Церковь и русская армия.

Начало утверждению православия в Российском государстве положило "крещение Руси", осуществленное в 988 г. киевским князем Владимиром. В первые века своего существования Русская Православная Церковь полностью зависела в религиозном отношении от Византии и возглавлялась византийскими митрополитами. Лишь ь 1448 г. она обрела автокефалию, а с 1589 г. стала возглавляться патриархом Московским и Всея Руси.

С целью укрепления позиций церкви внутри страны и повышения ее международного престижа Е XVII в. патриархом Никоном бы да проведена церковная реформа, касавшаяся преимущественно об рядовой стороны религиозной жизни. Она явилась поводом ддч раскола русской православной церкви и возникновения направления, известного под названием "старообрядчества", отвергнувшего церковные нововведения.

Впоследствии в связи с тем что патриаршая власть не поддерживала реформаторскую деятельность Петра I. управление церковью было преобразовано, а сама она превращена Е составную часть государственного аппарата Российской империи. Место патриарха с 1721 г. занял Святейший Правительственный Синод, возглавлявшийся государственным чиновником - обер-прокурором. В августе 1917 г. созван первый (после замены патриарха Синодом) Повсеместный Собор Русской Православной Церкви, который восстановил патриаршество, избрав главой Русской Православной Церкв Тихона (Белявина). Церковь и патриарх Тихон не приняли социальных преобразований 1017 года. Патриарх предал Советскую власть анафеме. Развернулось противостояние Власти и Церкви.

Чтобы сохранить церковь, часть духовенства выступила с идеей "обновления" православия, предусматривавшей признание Советского государства, модернизацию всех сторон церковной жизни, Тихон и его сторонники со временем также перешли на позиции лояльности к Советской власти. Его преемник митрополит Сергий (Страгородский). Ставший впоследствии патриархом, закрепил новую ориентацию церкви. В 1948 г. состоялся Второй Поместный Собор Русской Православной Церкви, завершивший процесс реорганизации Московской патриархии. Собор избрал патриархом Московским и всея Руси Алексия (Симанского).

Весьма основательной корректировке подверглись многие положения, имеющие догматический характер. Признано, например, возможным по-новому формулировать как сами христианские догматы, так и выводы из них. В частности, больше не утверждалось, что страдания являются необходимым условием " достижения "небесного блаженства". Духовенство перестало активно пропагандировать идею "ухода от мира".

Труд теперь не рассматривался как "наказание господне", не порицался и социальный, научно-технический и культурный прогресс. Пересмотрено традиционное толкование ряда положении Библии. Исподволь модернизируется прагоелаЕныи культ весь традиционный уклад церковной жисни. Третий Поместный '"обор, проходил в 1971 г. Он ориентировал Гусою/ю Православную Церковь на дальнейшую модернизацию веекаспектоЕ религиозной идеологии, на активизацию ее деятельности по укреплению своих позиций и •расширению контактов с другими христианскими церквами и объединениями. Патриархом был избран Пимен.

В настоящее время патриархом Московским и Всея Руси является Алексий II. Первичную ячейку Русской Православной Церкви составляет община Еер:,тоищ:; (приход). Бостлавляемая исполнительным органом,, состоящим из мирян. Духовенство, нанимаемое исполнительным органом для удовлетворения религиозных потребностей прихожан, не имеет права вмешиваться в административно-хозяйственную деятельность, ограничиваясь совершением богослужения. Расходы на содержание храма и обслуживающего персонала оплачиваются за счет добровольных пожертвований верующих, продажи свечей и других предметов культа, доходов от треб (крещений, отпеваний, венчаний и т.п. На эти же средства содержится и весь церковный аппарат. Приходы объединены в округа (благочиния), а последние, в свою очередь, в епархии, территориально совпадающие с областями, краями, а иногда и республиками. Возглавляют епархии архиереи: епископы, архиепископы или митрополиты. Епархиальные архиереи подчинены патриарху - главе Русской Православной Церкви, избираемому Собором.

При патриархе Русской Православной Церкви имеется Священный Синод, состояли из постоянных и временных членов. Кадры духовенства готовят духовные семинарии и академии. Русская православная церковь имеет также в своем распоряжении монастыри: как мужские, так и женские. Русская Православная Церковь издает ежемесячный "Журнал Московской патриархии", ежегодник "Богословские труды" и ряд других журналов. Издаются Библия, Новый Завет, молитвенники, церковные календари, сборники проповедей и другая литература религиозно-богослужебного назначения.

В религии на протяжении тысячелетнего развития были выработаны способы синтетического воздействия на психику человека, с опорой на художественное восприятие мира, значительно усиливающее эмоциональное воздействие религиозной проповеди.

Государственное реформирование России протекает в крайне сложных и противоречивых условиях. На лицо социально-экономический и политический кризис, до предела обострена международная военно-политическая обстановка. В сложившейся ситуации одной из важнейших задач укрепления государственной мощи страны является создание эффективной системы патриотического воспитания на традициях верного служения своему Отечеству. Решить же эту проблему невозможно без знания истории и духовно-религиозных традиций государства, без учета особенностей различных категорий людей и ситуации в регионе и в стране в целом. Фактором, оказывающим не последнее влияние на обстановку в коллективе (сотрудников) - является религиозный фактор. Причем, с усилением экстремальности ситуации, его роль возрастает, а если учесть, что прослеживается тенденция увеличения верующих с каждым призывом на военную службу, что среди молодежи 16-17 лет высок процент верующих (до 35 %)3 и что политические, этнические и иные конфликты приобретают религиозную окраску, то религиозный фактор приобретает особое значение.

Еще одна проблема приобретает в последнее время актуальное звучание - это проблема религиозного экстремизма и нетерпимости. Распространение нетрадиционных религий и сект, носящих антиобщественный и антигосударственный характер, требует от руководителя готовности к квалифицированным действиям, основанным на знаниях особенностей этих религий и существующего законодательства.

С момента возникновения армии центральным ядром ее морально-психологической готовности выступали те или иные религиозные верования. Не являлись исключением и Вооруженные силы России. Перед походами и после приносились жертвы богам, совершались ритуальные действия. А с крещением Руси в 988 г. князем Владимиром, установилась тесная связь между армией и православной церковью, которая благословляла войска и напутствовала их во всех войнах. До появления полков регулярного строя при Петре I в походах участвовали священнослужители. В каждой дружине имелась своя икона-покровительница. Роль религии определялась тем, что она, по сути, являлась единственным средством воспитания, развития духовных сил и укрепления морально-психологического потенциала армии. Немаловажную роль в повышении значения и влияния церкви сыграло и то обстоятельство, что русской армии противостояли войска государств, имеющие другие официальные религии. В критические моменты российской истории религия всегда была централизующим началом, объединяющим нацию. Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на ратный подвиг по освобождению Руси. В период смутного времени патриарх Московский и всея Руси Гермоген был непримирим к соглашателям с польскими захватчиками. В устных проповедях и рассылаемых из Москвы грамотах он призывал народ встать за Веру и Отечество и погиб не сломленным в застенках интервентов. В 1612 г. войска под началом князя Дмитрия Пожарского освободили Москву. Во главе войск несли икону Казанской Божьей Матери. Не случайно, что праздник иконы Казанской Божьей Матери так значим для всех народов России. Он является символом стойкости и верности своему Отечеству и освобождения от иноземного ига.

Петр I, формируя регулярную армию и проводя широкомасштабные реформы, многое заимствовал из зарубежного опыта, однако дело духовного воспитания поручил православной церкви. Основные формы деятельности духовенства в вооруженных силах были определены в отдельных главах уставов русской армии и флота, которые так и назывались: "О священнослужителях". При императоре Павле I было создано особое управление военного духовенства во главе с полевым обер-священником. С 1890 г. заведование церквями и православным духовенством армии и флота вверяется Протопресвитеру. Высокий воинский дух и стойкость русских войск в войнах 18 и 19 вв. обеспечивались системой духовного и патриотического воспитания, в котором принимали участие как священнослужители, так и офицерский корпус. Наиболее полно это нашло отражение в суворовской школе обучения и воспитания, которая была пронизана идеями святости воинского долга по защите Отечества, преданности Знамени и верности присяге.

Суворов, будучи глубоко верующим, считал веру в Бога основой духовной стойкости солдата, при этом сам являл пример подчиненным в соблюдении православной обрядности. Большую роль в патриотическом воспитании защитников Отечества играли храмы и соборы, причисленные к военному ведомству. В них хранились боевые знамена, орудия и доспехи военноначальников, увековечивались героически погибшие воины. Воспитательная работа не ограничивалась богослужебной деятельностью, которая включала в себя освящение знамен и
благословение орудий, организацию молитв, проведение литургий и молебнов, проведение крестных ходов и проповедей. Она подкреплялась кропотливой работой с приходским активом, индивидуальной работой, проведением занятий по словесности, сбором и обобщением информации о душевном состоянии войск, пастырских беседах, благотворительной деятельностью и другими мероприятиями.

Одной из важнейших традиций по духовно-нравственному воспитанию был пример мужества и бесстрашия священнослужителей на поле боя. За проявленный героизм в годы I Мировой войны более 1200 священником были награждены государственными наградами России. В России более 4500 священнослужителей сложили свои головы и были искалечены на полях I Мировой войны.

В русской армии главенствующее положение занимала православная церковь, но имелись представители и других конфессий. Среди генералов и полковников накануне I Мировой войны 85 % составляли православные, а остальные относили себя к мусульманам, лютеранам, армяно-грегорианцам. Среди нижних чинов 75 % были православными, 2 % - мусульмане, 9 % - католики, 1,5 % - лютеране.

Традиционно православие придерживалось толерантного (терпимого) отношения к представителям других конфессий. Это было закреплено в уставе 1893 г., где говорилось: "Иноверцы христианских исповеданий совершают общественные молитвы по правилам своей веры с разрешения командира в назначенном им месте и по возможности одновременно с православным богослужением". В руководящих документах протопресвитера военного и морского духовенства подчеркивалось, что: "Подвизающееся на ратном поле духовенство имеет возможность подтверждать веру и правоту православной церкви не словом обличения инаковерующих, а делом христианского самоотверженного служения как православным, так и
инославным, памятуя, что и последние проливают кровь за Веру, Царя и Отечество".

Терпимое отношение к другим религиям резко менялось по отношению к сектам и религиозным объединениям выступающим против служению Отечеству. От военных священников требовалось "принять все возможные меры к пресечению в войсках сектантства и иметь неослабленное попечение об ограничении православных воинов от этой зловредной пропаганды".

Произошедший раскол общества в 1917 г. отразился и на процессах организации патриотического и воинского воспитания. Подавляющая часть духовенства стала в оппозицию новой власти. И вместе с гонениями на священнослужителей был предан забвению накопленный опыт духовного, морально-психологического воздействий на военнослужащих. Он оказался востребованным лишь в годы Великой Отечественной войны. С первых дней войны русская православная церковь заняла патриотическую позицию, осталась верной долгу служения своему народу. Более полно духовно-религиозные традиции русской армии стали использоваться после встречи И. Сталина с иерархами русской православной церкви в 1943 г. Не переоценивания роли представителей разных конфессий в борьбе с общим врагом, следует сказать, что они внесли посильный вклад в поддержку высокого морального духа бойцов и тружеников тыла. Духовенство утешало людей в скорби, призывало верить в победу над врагом, осуществляло сбор средств для постройки боевой техники, шефствовало над госпиталями. Таким образом, исторический опыт свидетельствует о том, что русская православная церковь и военное духовенство вносили существенный вклад в духовно-нравственное воспитание воинов. Вместе с командирами духовенство укрепляло духовно-религиозные традиции в армии, воспитывало патриотизм, самоотверженность, верность присяге, веру в правое дело и готовность к самопожертвованию во имя победы над врагом.

Рассматривая проблему взаимодействия командования с религиозными объединениями в деле воинского и патриотического воспитания в современных условиях, следует сразу оговорится, что строится оно строго в соответствии с Конституцией Российской Федерации ст. 14, 19, 28, 29, 30, 59., Законами Р Ф " О свободе совести и о религиозных объединениях", "О статусе военнослужащих"^ также в соответствии с положениями .отраженными в совместном Заявлении о сотрудничестве, подписанном Генеральным директором ФАПСИ и Патриархом Московским и всея Руси, последующими указаниями Управления кадров и воспитательной работы. Организация данной деятельности должна исходить из того факта, что в настоящее время на территории России действует около 20 религиозных конфессий и деноминации, а также более десятка различных сект. Наиболее крупными религиозными объединениями на территории России являются Русская Православная Церковь, мусульмане и Евангельские Христиане -баптисты.

Русская Православная Церковь является крупнейшей православной церковью в мире. В современных условиях, после 1988 года, отмечено возрастание влияния РПЦ и активизация ее деятельности. Число крещений утроилось, количество венчаний возросло в девять раз, открыты тысячи новых приходов, восстановлены или построены сотни храмов, количество монастырей возросло более чем в 10 раз, число граждан отождествляющих себя с православием составляет около 46 процентов.

Второй по численности религиозной конфессией в России является ислам. На территории РФ действуют два Духовных управления мусульман, Духовное управление мусульман Европейской части России и Сибири (г. Уфа), охватывающее все группы татар и
башкир; Духовное управление мусульман Северного Кавказа (г. Махачкала) объединяет народности Дагестана, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, кабардинцев, адыгов, черкесов и абазинов. В России насчитывается около 15 млн. мусульман. Точный учет затруднен в связи с тем , что в понятие мусульманин часто вкладывают принадлежность к народу, традиционной религией которого был ислам и весь уклад жизни которого заключен в сохранении верности традициям и обычаям своего народа. Всего в РФ зарегистрировано более 2500 мусульманских религиозных объединений.

Церковь Евангельских христиан-баптистов является крупнейшей деноминацией среди протестантских церквей в России, в нее входит свыше 500 тыс. взрослых членов, объединенных в 387 религиозных общества. Активизация деятельности ЕХБ связана со значительной финансовой помощью со стороны зарубежных общин, что позволяет проводить массовые евангелистские собрания на стадионах и в концертных залах, бесплатно раздавать литературу, вести теле и радио пропаганду своих идей. Выше названные религиозные объединения положительно относятся к военной службе, охотно идут на контакт с командованием и государственной властью в деле воинского, нравственного и патриотического воспитания.

Совершенно иное дело секты и "нетрадиционные культы, которые в подавляющем большинстве носят антиобщественный и антигосударственный характер. Имея разные названия и отличаясь ритуалами суть этих объединений в одном - полностью подчинить человека и использовать его в интересах руководителей.

Наибольшую активность в России проявляют следующие культы: Церковь Христа, Общество Сознания Кришны, Церковь Унификации, Церковь Сайентологии(дианетика), сатанистские, спиритические группы и другие. Общим для них является конспирация и мимикрия под различные общественно-полезные и оздоровительные организации, которые обещают нормализовать вес, обеспечить душевный покой и разом решить все ваши проблемы. На самом же деле, вербуя последователей и создавая базу для функционирования в России, они активно собирают экономическую, политическую и иные виды информации в интересах заграничных центров. Не случайно, наибольшая активность данных культов отмечается в районах функционирования оборонных предприятий, НИИ и закрытых объектов. Вот почему проведение профилактической работы по недопущению вовлечения сотрудников и членов их семей в деятельность этих культов или работа с уже вовлеченными должна рассматриваться как борьба за безопасность подразделения или объекта.

В этой деятельности неоценимую пользу может принести сотрудничество с Русской православной церковью, так как ею накоплен большой опыт разоблачения зловредных сект. Она постоянно изучает ситуацию в данной области и можно всегда дать совет и оказать действенную помощью при столкновении с деятельностью той или иной секты.

Сотрудничество с РПЦ, основанное на соглашении Генерального директора ФАПСИ и Патриарха Московского и всея Руси, имеет много граней. Это и социальная защита сотрудников, военнослужащих и членов их семей, развитие благотворительности, забота о ветеранах, раненых и больных, поддержание в надлежащем виде захоронений павших защитников Отечества, помощь со стороны священнослужителей в реализации религиозных потребностей, укреплении морально-психологической устойчивости в боевой обстановке и экстремальных ситуациях, в профилактике самоубийств и неуставных взаимоотношений.

Традиционными стали выступления священнослужителей на торжественных собраниях, во время принятия присяги и других мероприятиях с напутственным словом и благословением воинов на добросовестную ратную службу. Отдельные командиры и начальники практикуют составление планов сотрудничества с епархиями, в которых по решению Патриарха назначается священнослужитель, отвечающий за духовное окормление воинов и сотрудников правоохранительных органов. Это делается для того, чтобы не от случая к случаю и не от праздника к празднику приглашать священнослужителя, а на плановой основе обмениваться информацией о происходящих процессах, корректировать проводимые воспитательные мероприятия, делая их более эмоционально насыщенными и интересными. Положительным является опыт выступления священнослужителей перед руководителями ОГП по тематике "Церковь и армия в России: исторический опыт и грани сотрудничества".

Выше перечисленные направления и формы сотрудничества с религиозными объединениями, рассчитаны на штатную ситуацию. В экстремальных же условиях, при возникновении конфликта по поводу отношения к религии или между представителями различных конфессий, командир, начальник обязан обратиться к священнослужителям тех групп, которые вовлечены в конфликт и, используя их авторитет, разрешить возникшее противоречие. Руководителям любого ранга постоянно надо помнить, что Российские Вооруженные силы по природе своей поликонфессинальны, поэтому актуальной остается задача обеспечения равноправия религиозных организаций, равноправия самих военнослужащих, независимо от их
отношения к религии. В то же время необходимо вникать в суть проводимой работы священнослужителями, чтобы она не превратилась в компанию по насаждению той или иной религиозной концепции в подчиненном подразделении, что входит в противоречие с требованиями "Закона о статусе военнослужащих".

28. Сущность и функции науки в современную эпоху

Из всех духовных творений че­ловека в наши дни наибольшее внимание, пожалуй, привлекает к се­бе наука. Входе развития современной социотехнологической рево­люции (информационно-компьютерной, биотехнологической, экологи­ческой) к ученым все чаще обращаются взоры миллионов людей, поли­тических партий, хозяйственных структур и правительств. Вся об­щественно-экономическая, социально-политическая и культурная си­туация наших дней такова, что наука в мире приобрела несоизмери­мую с недавним прошлым весомость и влияние.

О науке спорят, ее восхваляют и бранят, поддерживают и про­клинают, на нее возлагают радужные надежды, ей же предъявляют счет за горести человечества. Спектр оценок науки многокрасочен: от безудержной апологии до призыва вешать ученых и объявить мо­раторий на научные открытия.

Сейчас в России резко падает .как престиж науки, так и ста­тус ученых. Наша наука шагает вверх по лестнице, ведущей вниз. А мировая наука не стоит на месте. И во многих государствах она . поддерживается властными и иными структурами. Все же не будем те­рять надежды. Интеллектуальный потенциал Отечества могуч и еще далеко не исчерпан. Выскажем уверенность в том, что наша наука не только выживет, но и, как феникс, воспрянет из пепла, пораду­ет всех нас новыми открытиями, прозрениями и свершениями.

Говоря о науке, поставим два вопроса (они сформулированы известным методологом науки наших дней Полом Фейерабендом): 1) ЧТО ЕСТЬ НАУКА - как она действует, каковы ее результаты? 2) В ЧЕМ СОСТОИТ ЦЕННОСТЬ НАУКИ? Действительно ли она лучше, чем кос­мология индийского племени Хопи, теоретические построения Арис­тотеля, древнекитайское учение о Дао? А может быть, наука ничем не отличается от разнообразных мифов, являя собой их разновидность?

Примем во внимание, что сегодняшнее наукоучение (философская доктрина науки, ее единая теоретико-методологическая модель) ис­ходят из толкования науки как некоторого исторически конкретно­го вида рациональности.

Понятие рациональности в истории философской мысли формиро­валось как производное от "рацио" - разума, т.е. определения то­го человеческого мироотношения, которое исходит в суждениях о мире и человеке из данных мысли, логических операций, проверяе­мых, достоверных расчетов. РАЦИОНАЛИЗМ - тот подход к миру, кото­рый усматривает в разуме высшую из способностей человека.

В самом широком смысле рациональность может быть истолкова­на как СПОСОБНОСТЬ РАЗУМА (ИМЕННО РАЗУМА) К ЦЕЛОСТНОМУ ОХВАТУ ПРИРОДЫ, ОБЩЕСТВА И СОБСТВЕННОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ.

Наука и выступает как рациональное зерно, ориентированное на добывание достоверной истины, расширяемой и обновляемой, той истины, которая предстает как логически организованная и доказу­емая. НАУКА в собственном смысле слова, как сегмент человеческой культуры, ЕСТЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПО ПРОИЗВОДСТВУ НОВЫХ ЗНАНИЙ О МИРЕ И ЧЕЛОВЕКЕ, ОБЛАДАЮЩИХ ОБЪЕКТИВНОЙ ЗНАЧИМОСТЬЮ.

Она направлена на изучение действительности "объектно", в отвлечении от оценочно-субъективных моментов, разумеется, такая цель как получение "абсолютно чистого" образа изучаемого объек­та невыполнима. На любом выводе науки лежит печать времени, при­нятой сообществом ученых научной парадигмы, особенностей личнос­ти исследователя. Но направленность науки именно такова - на объ­ект "как он есть".

В современном обществе наука представляет сложное, со многи­ми звеньями, глубоко внутренне расчлененное духовное образова­ние. Своей вопрошающей, постигающей, испытывающей, исследующей стороной она обращена ко всему сущему. Когда-то было сказано об искусстве, что оно "не брезгливо", ему до всего есть дело. К на­уке это можно отнести в еще большей степени. Нет той стороны, грани, аспекта мироздания, которые не могли бы стать объектом научного исследования. Его возможности и границы определены воз­можностями и границами научной социальной практики (понимаемой в самом широком смысле слова). В конечном счете наука, будучи все­общим продуктом деятельности, характеризует реальный уровень и возможности самой практики.

В техногенной цивилизации конца XX столетия научная рацио­нальность обретает особую значимость. Отношение к миру с позиции научной рациональности утверждает уверенность человека в возможности осуществления контролируемых изменений себя и мира, дости­жения оптимального согласия человека с миром и самим собой.

"Знание-сила". Этот тезис Ф.Бэкона, ставший названием попу­лярного отечественного журнала, известен давно. Но сила - опора власти. И не только власти политической, но и власти над природ­ными процессами, над самим собой; это обладание и самообладание. Властная устремленность научных свершений поднимает достоинство человека, укрепляет его уверенность, дает твердую почву под нога­ми.

В современном обществе наука стала непременным социальным видом высоко специализированной, профессиональной деятельности. Подготовка ученого - наиболее длительный и наиболее дорогой про­цесс во всей системе складывания кадрового потенциала. Наука се­годня главный, а во многих случаях единственный, источник прин­ципиальных инноваций в технику и технологию. Атомная или лазер­ная, компьютерная или биоинженерная технология "соскользнули" с пера ученых и не могли прорасти сами по себе из повседневного производственного опыта.

Разумеется, эти положения не следует истолковывать в духе однобокого, узкосциентического, гипертрофированного противопос­тавления науки другим составляющим человеческого духа. Как бы ни была важна наука, она не зачеркивает значимость нравственных цен­ностей, эмоциональных порывов, художественных поисков, религиоз­ного опыта, эзотерических прозрений и т.д.

Сегодня очень остро встал вопрос о месте в панораме духа ВНЕНАУЧНОГО ЗНАНИЯ. Иногда его трактуют как нашествие мракобесия, антинауки, подмены подлинной рациональности шарлатанной паранаукой. Но дух человеческий не только заблуждается, но и "блуждает", мечется в поисках истины, не возводя себе никаких непроходимых преград. "Дух бродит, где хочет" - это библейское высказывание достаточно выразительно.

Разум многообразен. И потому не стоит высокомерно отбрасы­вать те линии поиска, которые имеют за собой многотысячелетнюю традицию. Герметическое эзотерическое знание, восходящее к Гер­месу Трисмегисту, построение Каббалы (мистическое течение в иуда­изме), тексты Библии и Корана, китайская "Книга перемен". Веды и Упанишады - все это выполнено и сохранено в веках. Это не наука. Но это иные формы освоения духовного мира, отворачиваться от ко­торых было бы по меньшей мере опрометчиво.

И в наши дни мы сталкиваемся с ситуацией, о которой говорил такой признанный сверхрационалист, как Людвиг Витгенштейн. Он утверждал, что склонность к мистическому следует из того, что на­ука оставляет наши желания невыполненными. Мы чувствуем, что да­же если на все научные вопросы будет дан ответ, наши человечес­кие проблемы останутся нетронутыми.

Не все то хорошо, что есть только наука. Однажды было мет­ко сказано, что любовь, например, явно не наука. Ну и что? Раз­ве от этого умалена ее значимость в душе каждого из нас? Сейчас возрождаются и рождаются АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ НАУКИ (например, транспе­рсональная психология С. Грофа, "уфология", восточные системы ми­ропонимания и т.д.). Как к ним относиться? Мир огромен, и дух человеческий бездонен. Непознанного всегда больше, чем познанного. Места хватит всем формам освоения мира человеком. Человеку необходимо все, и ничем пренебрегать не следует.

Паука как таковая - сравнительно поздний продукт культуры. Многие тысячелетия люди жили, возделывая землю, строили жилища, любили и страдали, осмысливали и оценивали так или иначе свое присутствие в мире. А науки не было. Поколение за поколением вхо­дили в жизнь и уходили из нее, опираясь на традиции, эмпиричес­кий опыт, глядя на мир через призму мифологии или религии. А на­уки не было. Было знание, оно было всегда, без него человек не был бы тем, что он есть, не отвечал бы одному из фундаментальных его определений "хомо сапиенс" - человек разумный.

Однако многие тысячелетия знания человеческие облекались в иную форму, либо донаучную, либо вненаучную. Миф, магия, оккуль­тная практика, герметические (замкнутые на мире субъективных пе­реживаний), искусства, передача накопленного опыта внетеоретическим личным (т.н. "узуальным") образом, от мастера к подмастерью, от учителя к ученику, - все это века и века было достаточным для обеспечения условий человеческой жизни.

В европейском античном мире или древнем Востоке науки как таковой (безличного, теоретического знания о сущности вещей и процессов) еще не было. Те крупицы "наукоподобного" знания можно было бы полагать как преднауку. Нам неведомы имена тех, кто на­шел способы объективировать знания, выражать их в безличной фор­ме и передавать следующим поколениям. Первоистоки науки, ее праформы теряются в глубине веков. От палеолита до античности накап­ливались разрозненные предпосылки науки, еще не складываясь в це­лостность и не включаясь как абсолютно необходимый момент в обще­ственную жизнь. Тот культурный и социально-экономический контекст, в котором наука уже сложилась и ответила на запросы эпохи, возник в Европе лишь в позднее средневековье и начале Нового времени.

Есть много ПЕРИОДИЗАЦИЙ в освещении истории науки, построен­ных на разных основаниях. Согласно одной из наиболее свежих пе­риодизаций (А. С. Кравец, 1993), берущих за основу социокультурные параметры, можно выделить четыре периода социальной зрелости европейской науки:

ПЕРВЫЙ - от XV до XVIII в. - РОМАНТИЧЕСКИЙ, ювенальный. Это время становления рыночной экономики, раннего капитализма, пер­воначального накопления. Наука перестает быть частным, "любитель­ским" занятием, становится профессией. Идет десакрализация поз­навательной деятельности, возникает опытное естествознание. От­страивается дисциплинарная структура науки. Образование впиты­вает в себя ее выводы.

ВТОРОЙ - КЛАССИЧЕСКИЙ (XVIII-XIX вв.) связан с утверждением зрелых товарно-рыночных отношений, машинного производства, рас­пространением ставшего на ноги капитализма. В это время создают­ся фундаментальные теории, наука ветвится и предстает как сово­купность специальных теорий. Как правило, она становится на слу­жбу государству. Престиж ученых в обществе повышается.

ТРЕТИЙ - ПОСТКПАССИЧЕСКИЙ период (примерно вторая треть XX в.) - это тот, когда возникает т.н. "Большая наука", создают основные теории современного истолкования мира (теория относительности, новая космология, ядерная физика, квантовая механика, генетика). Идет фронтальное внедрение научных идей в технические инновации, в производство и быт.

И, наконец, ЧЕТВЕРТЫЙ - ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКИЙ период связан с развертыванием во всех ракурсах "Большой науки". Он длится поны­не. В гносеологическом отношении данный период связан с формиро­ванием идей постнеклассической науки. В это время наука, как правило, становится предметом всесторонней опеки государства, эле­ментом его системы. Характерным для такого состояния науки явля­ется реализация масштабных проектов типа атомной или космической программы, организация международных исследований типа "геном (совокупность генов) человека" или экологический мониторинг.

Разумеется, предлагаемая периодизация - это схема. И как всякая схема она не учитывает многих деталей, порой весьма важ­ных. И все же она дает общее представление о социально-культур­ных ступенях восхождения науки.

Внутренняя организация, СТРУКТУРА НАУКИ являет собой много­образную и многоликую картину. Классификационных схем ее немало. Но сегодня возникла ситуация, о которой говорил В. И. Вернадский, когда успешный исследовательский поиск идет не через сусеки отдельных наук, а через узлы общих проблем.

Дело в том, что наряду со все более дробной ДИФФЕРЕНЦИАЦИ­ЕЙ наук и научных направлений идет могучий процесс ИНТЕГРИРОВА­НИЯ знаний. Возникают мегадисциплины. Сейчас разные авторы нас­читывают от полутора до десяти тысяч самостоятельных дисциплин. Ученые перестают понимать друг друга, ибо каждая из дисциплин -это своя терминология, собственные методики, автономные исследо­вательские структуры.

Иногда говорят, что природа-де неделима, мы ее делим по ру­брикам сообразно своим интересам. Это и так и не так. Мир целос­тен, но не монотонен. Он не являет собой безликую, сплошную, од­нородную пустыню. Мир целостен и многоцветен, разнокачественен, обладает богатой внутренней организацией, динамичной и претерпе­вающей те или иные метаморфозы.

Поэтому дисциплинарная организация науки оправдана. Но лишь при условии постоянного внимания к теоретическому синтезу. И в этом процессе особенно важна роль философии, выполняющей по отно­шению к духовному миру функции всеобщей генерализации знаний.

В современной науке часто применяют понятие "ПАРАДИГМА" вве­денное Т. Куном для обозначения совокупности общепринятых идеалов и норм научного исследования и той картины мира, с которой согла­сна основная масса научного сообщества. Смена парадигм - револю­ционный сдвиг в науке, ее выход на новые рубежи. С середины на­шего столетия обозначился парадигмальный сдвиг, резкое изменение видения мира и человека. Это связано с глубинными, подлинно рево­люционными изменениями в науке, возникновением постнеклассического этапа ее развития, создания неоклассики.

Одна из главных линий становления данного этапа состоит в том, что в науку входит аксиологический (ценностный) момент. На месте чисто объективистского (натуралистического) видения мира выдвигается такая система построения науки, в которой обязатель­но присутствует в той или иной мере (не только в космологии, но и повсюду) "АНТРОПНЫЙ ПРИНЦИП".

Суть его, может быть, в резко упрощенном виде состоит в ут­верждении типа: мир таков потому, что в нем есть мы, любой шаг познания может быть принят только в том случае, если он оправдан интересами рода людей, гуманистично ориентирован. Для этого типа характерен поворот направленности научного поиска онтологических (сущностных) проблем на "человекоразмерные" бытийные проблемы.

Лишь та наука приемлема, которая обеспечит сохранение и бу­дущее рода людей, не даст ему исчезнуть, раствориться в холодном, бездушном Универсуме. Наука должна дать средство для предотвра­щения Апокалипсиса, обеспечивать выживание человечества, продол­жить его историю, уходящую в бесконечность. Это кардинальная за­дача современной мировой науки.

Философия современного научно-технического развития.

В пос­ледние десятилетия началась кардинальная революция, принципиаль­но изменяющая отношение мира человека и мира природы. Она еще не получила общепринятого названия. Это и понятно - она более в ис­токах, чем в развороте. Ее расцвет еще впереди.

В разных теоретических системах она именуется неодинаково. В марксистской терминологии это "научно-техническая революция", по цивилизационной типологии О. Тоффлера - "социо-техническая ре­волюция". Чаще всего ее называют информационно-компьютерной или информационно-экологической. Ее собственным внутренним стержнем выступает создание и развертывание электронно-компьютерной и би­отехнологии. Ее результатом в самом широком смысле может стать новая цивилизация, условно говоря "постиндустриальная", "инфор­мационная", "информационно-экологическая".

Общество, контуры которого только-только проявляются, будет характеризоваться новым и совершенно особым местом в нем инфор­мации и знания. Уже сегодня в наиболее развитых странах основные области промышленного и сельскохозяйственного производства, связь и коммуникации, быт и развлечения, образование и духовная жизнь прочно опираются на достижения фундаментальных наук, становясь все более и более наукоемкими. Поиск, создание и хранение, смыс­ловая трансформация, тиражирование и распространение знаний за­нимает все большее место в деятельности людей. ИНФОРМАЦИЯ СТАНО­ВИТСЯ ЦЕННЫМ ПРОДУКТОМ И ОСНОВНЫМ ТОВАРОМ.

Эти положения побуждают к тому, чтобы пристальнее вглядеть­ся в само ПОНЯТИЕ "ИНФОРМАЦИЯ". Еще недавно, так сказать, в докибернетическую пору информация понималась как передача сообщения. В последние десятилетия на волне кибернетического бума это поня­тие переосмысливалось и углублялось. Сегодня оно трактуется как некоторая субстанция, которая питает исследователей, вчитывающих­ся в непознанное, тех, кто стоит у руля процессов управления про­изводством и социальной жизнью.

Возникли философские концепции, в которых информация стави­лась в один ряд с протяженностью и движением. Информационность трактуется в них как свойство всего Универсума и каждой его сос­тавляющей. При всем этом логически строгого общепринятого опреде­ления информации пока нет.

И на бытовом уровне уже ходят присказки типа "информация-мать эрудиции". Понимание того, что информация есть некоторый содержательный сгусток любого знания, его внутренняя доминанта, глубинный стержень становится широко распространенным. Полагая возможность развития общества как "информационного", мы тем са­мым утверждаем, что центр тяжести в "техносфере" и вообще во всей искусственной среде человеческого бытия перемещается с "эне­ргетических" и "вещественных" моментов на "информационные".

Высокие технологии конца века (электроника, информатика, космическое производство, биотехнологии и т.д.) выводят произ­водство на новый уровень, принципиально отличный от предшествую­щей истории. В их лице мир вглядывается в свое обозримое буду­щее. Действительно, создание этих технологий вполне можно оха­рактеризовать как революцию, т.е. радикальное качественное пре­образование в отношении Человечества и Природы.

Весь мир производства там, где он вступил в фазу революци­онных изменений, разительно меняет свой облик. Меняется соотно­шение производства благ и сферы услуг в пользу последней. Сни­жается весомость тяжелой промышленности, идет ее разукрупнение, диверсификация (умножение многообразия). Жесткие вертикальные моноструктуры заменяются территориально рассеянными производст­венными сетями. Интеллектуальная деятельность подвергается все­сторонней "технологизации". Компьютерная технология расширяет возможности мыслительных актов, разоружает память, создает пред­посылки для творческих взлетов.

В этой ситуации резко возрастает необходимость создания "республики ученых", т.е. того сообщества, которое занималось бы беспрерывной атакой неизведанного, умножала бы "умственную силу" рода людей. Высоко значимым становится массовое образование, по­строенное на основе фундаментальных свершений науки. Страна, где пренебрегают сферой образования и поворачиваются спиной к науке, обречена на гниение.

Дальновидные экономисты давно осознали значимость "человече­ского капитала". А это значит, что наиболее впечатляющий резуль­тат, высочайшую эффективность дают "вложения" в человека. Буду­щее экономики, экологии, вообще человеческой жизни зависит преж­де всего от того, каков интеллектуальный багаж людей и каков их духовный, нравственный облик.

ИНФОРМАЦИОННО-КОМПЬТЕРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПОДГОТАВЛИВАЕТ БАЗУ ДЛЯ ГЛУБОКИХ СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ. Они охватят все этажи обществен­ной целостности - социальное устройство, хозяйственную жизнь и труд, области политики и образования. Традиционные представления о социальных структурах, характерные для XIX в. или 1-й полови­ны XX в., по всей вероятности, уйдут в прошлое. Уже происходят процессы, ведущие к тому, в промышленном производстве остается все меньше "синих воротничков" (рабочих). Зато все больше стано­вится "белых воротничков" (специалистов) и "стальных воротничков" (роботов). Возникает новый слой работников с высокой интел­лектуальной квалификацией. А. Тоффлер называет его "когнетариат".

Информационная технология стремительно развивается. Так, в 1971 г. первый в мире микропроцессор ("Кремниевый чип") содержал 2300 транзисторов и позволял выполнять 60 тысяч операций в секу­нду. В 1993 г. компьютер пятого поколения содержал уже 3 млн. 300 тысяч транзисторов и выполнял 166 млн. команд в секунду. Знатоки и эксперты полагают, что к концу столетия появятся ком­пьютеры шестого и седьмого поколения, которые будут содержать в каждом процессоре 80-100 млн. транзисторов и выполнять до 2 мил­лиардов команд в секунду.

Существенно изменится и духовно-культурная сфера общества. Информационная технология станет мощным генератором и резким усилителем культурных сдвигов и инноваций. Она вызовет противо­речивые и неоднозначные процессы. Электронные средства индивидуального пользования позволят любому человеку получать необходи­мую информацию. И это изменит характер массовой культуры, систе­мы образования, расширит кругозор каждого отдельного человека. .Два противоположных процесса в культуре - массификация и демассификация, - взаимопереплетаясь, вызовут немало непредсказуемых коллизий и неожиданных возможностей. В целом они выведут культу­ру на иной качественный уровень.

Информационная революция не может не затронуть сферу поли­тических отношений. С одной стороны, последствия ее отрадны: ра­сширение возможностей непосредственного участия каждого в приня­тии демократических решений, упрочение демократической индивиду­альной свободы. Но вместе с тем возникает опасность всеохватывающего контроля правящих структур над людьми, вплоть до манипули­рования ими. Преодоление этого противоречия возможно лишь на пу­тях недопущения любых форм тоталитаризма и защиты достоинства и свободы каждого человека.

И, наконец, информационная революция окажет серьезное воз­действие на самого человека, его образ жизни, род занятий, само­чувствие. Разумеется, многое зависит от того, в каком социальном контексте будет протекать информатизация человеческой жизни, как она будет связана с демократизацией социальности, гуманизацией духовной атмосферы. Тем не менее можно предположить, что форми­рование банков знаний, доступных для всех, становление информа­ционной эпистемологии (теории познания) окажут воздействие на характер интеллектуальной деятельности.

В мир вместе с компьютеризацией входит новый вид реальнос­ти - "ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ", искусственная псевдосреда, с ко­торой можно общаться как с подлинной. Эта новая технологическая среда окажет мощное (и пока что совершенно непредсказуемое) воз­действие на человеческую психику. Сегодня эта перспектива обна­руживается, в частности, в феномене маньяков компьютерных игр и экстатической (находящейся в состоянии экстаза) погруженности в "виртуальную реальность".

Диалог микропроцессорной системы и человека, превратившись в постоянный и необходимый момент жизненного пути, во многом су­щественно преобразует процесс обучения, профессиональный труд, досуг, лечение. Высокий уровень информированности, попросту не сравнимый с современным, пробуждение творческого потенциала, не­виданные способы общения людей - все это породит иной тип чело­веческой личности.

Характеризуя грядущее общество как информационное, возникаю­щее на основе компьютерной технологии, следует, видимо, сделать одно важное дополнение. Как отмечалось отечественными исследова­телями (например, А. Д. Урсул), это общество должно быть не только информационным, но и экологическим. Выдвижение в постиндустриаль­ном обществе на первый план информационных проблем еще не решает всех коллизий в отношении "общество-природа". Назревающий гло­бальный экокризис (о нем подробнее - в следующей лекции) повели­тельно требует поворота общества в сторону коэволюционных задач, т.е. достижения оптимальных отношений человечества и его природно-экологической среды. Производство не может не стать экологизированным. Иначе мы захлебнемся в его отбросах, погубим естествен­ные условия нашего обитания.

Как это ни печально, но вещественные и энергетические ресур­сы иссякают. Уже есть обоснованные расчеты, на сколько сможет хватить в обозримом будущем невозобновляемых ресурсов (уголь, нефть, газ и др.). Но есть один ресурс, который стремительно воз­растает - интеллектуальный, информационный и прежде всего ресурс научно-технического знания, образованности, информированности лю­дей. Опираясь главным образом на этот ресурс, включая и духовно-нравственное богатство, человечество в состоянии преодолеть назревающую глобальную нестабильность и выйти к новым горизонтам истории.

Завершая лекцию о философских проблемах современного разви­тия науки и техники, поставим вопросы: есть ли будущее у науч­но-технического прогресса? Во всех ли отношениях его можно рас­сматривать как прогресс?

Дело в том, что, создавая "техносферу", человечество теснит природу, антропогенное (связанное с деятельностью человека) воз­действие на биосферу Земли становится губительным, прерываются естественные циклы возобновления природных ресурсов. Плата за удобства, комфорт, высокие урожаи и дома с горячим водоснабжени­ем оказывается непомерно высока. Видимо, не по всем параметрам и не во всех отношениях научно-технический прогресс есть благо. Многое в нем пугающе быстро оборачивается злом. Перед человече­ством возникли глобальные проблемы выживания рода людей. Но об этом разговор пойдет в следующей лекции.

29. Формационный и цивилизационный подходы к анализу исторического процесса

Впервые в истории философской мысли Г. Гегель поставил вопрос о наличии в историческом процессе объективной закономерности. Он нарисовал объективно-историческую картину исторического процесса, где реализуется содержание Мирового Духа. В дальнейшем было предпринято множество попыток объяснить историю.

На сегодняшний день определились два методологических подхода к анализу исторического процесса. Один - формационный, или монистический, другой - цивилизационный, или плюралистический. В рамках первого выделяют две концепции - марксистскую и теорию постиндустриального общества. Марксистская концепция основывается на признании решающей детерминантой развития способа производства. На этой основе происходит выделение определенных стадий в развитии общества - формаций. Концепция постиндустриального общества в качестве главной детерминанты общественно-исторического процесса провозглашает три типа обществ: традиционное, индустриальное и постиндустриальное.

Коренная идея монистического подхода состоит в признании единства человеческой истории и ее прогресса в форме стадиального развития. Коренная идея второго - отрицание единства истории человечества и его прогрессирующего развития.

Результаты титанического труда К. Маркса и Ф. Энгельса по изучению и критическому анализу всемирно-исторического опыта позволили выделить совершенно новое для историографии и социальной философии понятие, понятие "формация". Общественно-экономическая формация есть общество на определенной ступени исторического развития, характеризующееся специфическим экономическим базисом и соответствующими ему политической и духовной надстройкой, историческими формами общности людей, типом и формой семьи. Учение об общественно-экономической формации дало ключ к пониманию единства исторического процесса, что выражено прежде всего в последовательной смене общественно-экономических формаций друг другом, когда каждая последующая формация зарождается в недрах предыдущей. Единство проявляется и в том, что все общественные организмы, имеющие своей основой данный способ производства, воспроизводят и все другие типичные черты соответствующей общественно-экономической формации. Но конкретно-истори-ческие условия существования общественных организмов весьма различны, и это приводит к неизбежным расхождениям в развитии отдельных стран и народов, значительному многообразию исторического процесса и к его неравномерности.

Высокие претензии марксизма на революционное изменение мира вызвали широкую оппозицию по отношению к нему. По степени критического настроя к формационному учению можно условно выделить два основных направления. Представители первого настаивают на необходимости замены марксистского подхода как не выдержавшего проверки историческим опытом новым, в корне отличным подходом. Представители второго отрицают необходимость такой замены, настаивая лишь на обновлении марксистского подхода, т.е. на ликвидации ряда его недостатков. Основным же недостатком формационного подхода к истории является выпадение из исторического познания вообще множества элементов и связей общества как системы, которые не находят в монистическом взгляде на историю своего адекватного объяснения. Прежде всего, как отметил М.А. Барг, при формационном подходе картина социальной структуры настолько объединяется, что вся многоплановая социальная структура так или иначе подтягивается к классам-антагонистам, а духовная культура сводится, несмотря на все свое богатство, к отражению интересов основных классов, к отражению первичной стороны и не рассматривается как самостоятельный, генетически независимый фактор[2].

Cамостоятельное значение приобретает вопрос о "географических" границах применения формационной теории. Эта теория, разработанная на материале истории Западной Европы, верно охватывает некоторые особенности развития западной цивилизации. Применительно к восточным обществам этот подход выглядит менее убедительно. Реальные тенденции и формы развития на Востоке и еще многих регионах мира не укладываются в схему пяти формаций. Это почувствовал еще сам Маркс, выдвинувший проблему азиатского способа производства, но так и не решивший ее.

Если формационный (монистический) подход к истории раскрывается достаточно легко, то с цивилизационным подходом дело обстоит сложнее, поскольку единой цевилизационной теории не существует, как не существует единого понятия "цивилизация". Этот термин весьма многозначен. В настоящее время цивилизация рассматривается в трех аспектах. В первом аспекте понятия "культура" и "цивилизация" трактуются как синонимы. Во втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических и социально-организа-ционных инструментов, обеспечивающих людям достойную их социально-экономичес-кую организацию общественной жизни, относительно высокий уровень потребления комфорта. В третьем аспекте цивилизация рассматривается как историческая ступень развития человечества, следующая за варварством.

На основании цивилизационного подхода выделяется множество концепций, построенных на разных основаниях, почему его и называют плюралистическим. По логике этого подхода существует множество исторических образований (цивилизаций), слабо или вообще не связанных друг с другом. Все эти образования равноценны. История каждого из них уникальна, как уникальны они сами. Главное отличие цивилизационного подхода - отсутствие решающей детерминации в развитии общества. Если формационная теория начинает постижение общества "снизу", выдвигая на первое место материальное производство, то сторонники цивилизационного подхода начинают постижение общества, его истории "сверху", т.е. с культуры во всем многообразии ее форм и отношений (религия, искусство, нравственность, право, политика и проч.). И здесь важно, избегая жесткой привязки к способу производства, не упустить из виду опасность другого монизма - не менее жесткой привязки к духовно-религиозному или психологическому началу.

Значительный вклад в развитие цивилизационного подхода внесли О. Шпенглер, М. Вебер, А. Тойнби. Этот подход базируется не на выделении уровня производительных сил и экономического базиса, а на определении преобладающего вида хозяйственной деятельности и господствующей системы ценностей в жизни общества. Здесь отсутствует абсолютизация социально-экономических законов, господствующих над людьми, принимается во внимание сложное переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в реальной деятельности людей, провозглашается право каждого народа на собственный социально-исторический эксперимент, на реализацию своей культурной программы.

Но посвящая анализу культуры все свое внимание и энергию, сторонники цивилизационного подхода часто вообще не обращаются к материальной жизни. Цивилизационный подход представляется именно как противоположность формационного, как отрицающий материально-произ-водственную детерминацию общества и его истории. Но противоположности смыкаются. Выпячивание какой-либо одной формы культуры делает подход монистическим, однотипным формационному.

Цивилизационный подход еще не разработан до конца как общеметодологический подход к анализу общественно-исторического процесса. И он должен быть плюралистическим, принимающим во внимание сложное переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в общественно-историческом процессе. Его методология должна находиться в соответствии с современными представлениями о многофакторности и многовекторности развития. Сущность цивилизационного подхода должна усматриваться в многофакторном и многовекторном анализе общественно-исторического процесса. В этом случае насущно необходимым станет использование достижений монистического подхода, результатов анализа места и роли отдельных сторон общественной жизни, смыкание цивилизационного (плюралистического) и формационного (монистического) подходов.

Одной из предпосылок сопряжения формационного и цивилизационного подходов является сложный, спиралевидный характер формационной теории общественного развития (а не линейно-стадиальный, как многие себе представляют). Она может многое дать цивилизационной теории, указывая на единство развития мировой совокупности цивилизаций как целостной системы.

На необходимость сохранения и использования формационного подхода к анализу общества и его истории указывают многие отечественные и зарубежные исследователи. Проведя сравнительный анализ марксистского и плюралистического подходов, английский либеральный социальный мыслитель Г. Макленнан пришел к следующему заключению: "В то время, как плюралисты не стремятся исследовать фундаментальные процессы человеческого общества, вследствие чего их социальная онтология весьма небогата, марксисты, напротив, проявляют интерес именно к процессам, идущим в глубинах общества, к их причинно-следственным механизмам, которые призваны обнаружить как логически рациональное, так и возможное общее направление этой эволюции"[3]. Далее он указывает, что системные аспекты капиталистических обществ невозможно рассматривать, не используя марксистские категории (особенно такие, как способ производства и смена общественных формаций). Анализ же явлений, приводящих к множественности социальных формирований и их субъективных интересов (урбанизация, потребительские субкультуры, политические партии и т.д.), более плодотворен в плоскости плюралистической методологии.

Методологию формационного подхода рано отвергать. Задача состоит как в ее модернизации, так и в сопряжении с цивилизационным подходом. Наметившаяся тенденция по принципу "или-или", формационный или цивилизационный подход, по сути, отвергает принцип соответствия, согласно которому старая теория не отрицается полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в теории новой, представляет ее частный случай.

Каждый из рассматриваемых подходов необходим и важен, но недостаточен сам по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить причины и механизмы перехода от одной фазы цивилизационного развития к другой, а в рамках формационного подхода сложно описывать различие стран Запада и Востока.

Возникшая в исторической науке и обществознании проблема может быть решена через целеустремленное исследование и нахождение такого сопряжения формационного и цивилизационного подходов, которое может быть плодотворно приложено и к задачам крупномасштабного членения исторического процесса, и к анализу исторической деятельности различных народов, протекающей в определенных географических, социально-экономи-ческих и культурных условиях.

Жизнь человеческого общества это не только сохранение и воспроизведение общественных структур, она развернута во времени и социальном пространстве и представляет собой исторический процесс. Этот процесс не имеет никаких антрактов, охватывает всю историю человечества, начиная от первых шагов обезьяноподобных предков и кончая сложными зигзагами XX-го века. Естественно возникает вопрос: что собой представляет собой история человечества?

Итак, формационный и цивилизацонный подходы к пониманию исторического процесса предполагают (гласят):

1) Формационный: Маркс, Энгельс. История – объективный, естественный исторический процесс смены формаций. Функционирование и время существование формаций зависит от развития материального производства. Маркс не утверждал глобальности такого характера, это сделали его последователи. Неудовлетворенность формальным пониманием исторического процесса, из-за того, что в формации экономические отношения определяют все другие (понимание в духе экономического материализма).

2) Цивилизационный. Не только экономические моменты, но и социально-культурные измерения общества, духовное отношение. Нерерывность эволюционность развития. Если в 1) – есть предопределенность, направленность, то в 2) – многоваринтности истории. В случае формационного человек оказывается не у дел, перестает быть действительным субъектом истории, он накрепко привязывается к некоей объективности как к совокупности явлений и процессов, законов их развития, существующих «независимо от воли и сознания людей». Свобода человека ограничивается рамками экономической необходимости.

1. История – продукт деятельности людей, каждый из которых преследует свои цели и интересы.

2. История – единство субъективного и объективного,

- независима от воли и желания людей,

- их история (Дальше у Ольги)

1. Кто делает историю? (Много кто задумывается над этим).

- народ

- роль личности: каждая личность, создающая материальные блага или духовные ценности, играет определенную роль

- выдающиеся личности. (Это политики и государственные деятели, полководцы, великие ученые, деятели литературы и искусства).

30. Понятие общественного прогресса в социальной философии

Прогресс
(от лат. progressus — движение вперед) есть такое направление развития, которое характеризуется переходом от низ- ' шего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. За­слуга выдвижения идеи и разработки теории общественного про­гресса принадлежит философам второй половины XVIII в., а социально-экономической базой для самого возникновения идеи общественного прогресса послужило становление капитализма и вызревание европейских буржуазных революций. Кстати, оба творца первоначальных концепций общественного прогресса — Тюрго и Кондорсе — были активными общественными деяте­лями предреволюционной и революционной Франции. И это вполне объяснимо: идея общественного прогресса, признание того факта, что человечество в целом, в главном идет в своем движении вперед, есть выражение исторического оптимизма, свойственного передовым социальным силам.

Три характерных черты отличали первоначальные прогрес-систские концепции.

Во-первых, это идеализм, т.е. попытка отыскать причины по­ступательного развития истории в духовном начале — в беско­нечной способности совершенствования человеческого интел­лекта (те же Тюрго и Кондорсе) или в спонтанном саморазви­тии абсолютного духа (Гегель). Соответственно этому критерий прогресса тоже усматривали в явлениях духовного порядка, в уровне развития той или иной формы общественного сознания:

науки, нравственности, права, религии. Между прочим, про­гресс был подмечен прежде всего в сфере научного познания (Ф.Бэкон, Р.Декарт), а затем уже соответствующая идея была распространена на социальные отношения в целом.

Во-вторых, существенным недостатком многих ранних кон­цепций социального прогресса являлось недиалектическое рас­смотрение общественной жизни. В таких случаях обществен­ный прогресс понимается как плавное эволюционное развитие, без революционных скачков, без попятных движений, как не­прерывное восхождение по прямой линии (О.Конт, Г.Спенсер).

В-третьих, восходящее развитие по форме ограничивалось достижением какого-нибудь одного облюбованного обществен­ного строя. Весьма отчетливо этот отказ от идеи неограничен­ного прогресса сказался в утверждениях Гегеля. Вершиной и завершением мирового прогресса им провозглашался христи-анско-германский мир, утверждающий свободу и равенство в их
традиционном истолковании.

Эти недостатки в значительной степени были преодолены в марксистском понимании сущности общественного прогресса, включающем в себя признание его противоречивости и, в частно­сти, того момента, что одно и то же явление и даже ступень исторического развития в целом могут быть одновременно прогрессивными в одном отношении и регрессивными, реакци­онными в другом. Именно таков, как мы видели, один из возмож­ных вариантов воздействия государства на развитие экономики.

Следовательно, говоря о поступательном развитии человече­ства, мы имеем в виду главное, магистральное направление ис­торического процесса в целом, его результирующую примени­тельно к основным ступеням развития. Первобытнообщинный строй, рабовладельческое общество, феодализм, капитализм, эпо­ха социализированных общественных отношений в формаци-онном срезе истории; первобытная доцивилизационность, зем­ледельческая, индустриальная и информационно-компьютерная волны в ее цивилизационном срезе выступают основными «бло­ками» исторического прогресса, хотя по каким-то своим кон­кретным параметрам последующая формация и ступень циви­лизации могут уступать предыдущим. Так, в ряде областей духов­ной культуры феодальное общество уступало рабовладельческо­му, что послужило основанием для просветителей XVIII в. смотреть на Средние века как на простой «перерыв» в ходе ис­тории, не обращая внимания на большие успехи, сделанные в течение Средних веков: расширение культурной области Евро­пы, образование там в соседстве друг с другом великих жизне­способных наций, наконец, огромные технические успехи XIV— XV вв. и создание предпосылок для возникновения экспери­ментального естествознания.

Если попытаться в общем виде определить причивы общест­венного прогресса, то ими будут потребности человека, являю­щиеся порождением и выражением его природы как живого и не в меньшей степени как социального существа. Как уже от­мечалось в главе второй, эти потребности многообразны по своей природе, характеру, продолжительности действия, но в любом случае они определяют мотивы деятельности человека. В по­вседневной жизни на протяжении тысячелетий люди вовсе не ставили своей сознательной целью обеспечить общественный прогресс, а сам общественный прогресс отнюдь не является ка­кой-то изначально заложенной в ход истории идеей («програм­мой»), осуществление которой составляет ее сокровенный смысл. В процессе реальной жизни люди движимы потребностями, по­рождаемыми их биологической и социальной природой; а в ходе реализации своих жизненных потребностей люди изменяют усло­вия своего существования и самих себя, ибо каждая удовлетво­ренная потребность порождает новую, ее же удовлетворение, в свою очередь, требует новых действий, следствием которых и является развитие общества.

«Пределы роста»

И все-таки и марксизм, и его оппо­ненты унаследовали от своих предшест­венников в области теории обществен­ного прогресса нечто такое, что впоследствии негативно сказа­лось на развитии объективной социальной реальности. Речь идет о вере в беспредельные возможности общественного, и прежде всего экономического, прогресса, вытекающие из безгранич-ных-де резервов, содержащихся в природной среде. Эйфория вокруг само собой разумевшегося «беспредела» сопровождала всю историю капитализма, а затем и так называемого социа­лизма (ибо то, что мы наблюдали в Центральной и Восточной Европе XX
в. социализмом, разумеется, не было). Между тем, под прикрытием этой одурчанивающей эйфорической завесы исподволь вызревала та самая кризисная экологическая ситуа­ция, которая уже рассматривалась в главе «Экологическое бы­тие общества».

Впервые человечество было предупреждено о нависающей над ним в связи с этим смертельной угрозе Римским клубом в книге Денниса Медоуза «Пределы роста» (1972). В нескольких словах выводы книги сводились к следующему: при сохранении нынешних тенденций к росту в условиях конечной по своим масштабам планеты уже следующие поколения человечества дос­тигнут пределов демографической и экономической экспансии, что приведет систему в целом к неконтролируемому кризису и краху. Пока еще можно, отмечалось в книге, избежать катаст­рофы, приняв меры по ограничению и регулированию роста и переориентации его целей. Однако чем дальше, тем болезнен­нее будут эти изменения и тем меньше будет оставаться шансов на конечный успех'. Как отмечал руководитель Римского клуба Аурелио Печчеи, основной вывод доклада шел вразрез с прева­лирующей в мировой культуре ориентацией на рост, ибо успехи революционных преобразований в материальной сфере сделали мировую культуру высокомерной. «Она, — писал Печчеи, — была и остается культурой, отдающей предпочтение количеству перед качеством, — цивилизацией, которая не только не желает считаться с реальными возможностями жизнеобеспечения на планете, но и бездумно расточает ее ресурсы, не обеспечивая при этом полного и разумного использования человеческих воз­можностей»2
.

Тревожное предупреждение о пределах роста имеет в виду не только внешние по отношению к человеку пределы, но и его внутренние пределы, проистекающие из врожденно присущих на­шему существу качественных и количественных характеристик. С одной стороны, многие достижения (в кавычках и без оных) цивилизации далеко не всегда вписываются в психофизиологи­ческие возможности человека. Отсюда — избыток стрессов и приоритет нервнопсихического травматизма. С другой сторо­ны, для многих регионов земного шара характерна массовая психофизическая недоразвитость, отсутствие у людей той пси­хофизической формы, которую требуют от нас сложности со­временной жизни.

Проблема пределов человеческого роста и человеческого раз­вития, как подчеркивает Печчеи, является по сути своей пробле­мой, главным образом, культурной. Это означает, что научно-технические, цивилизационные достижения не осознаны по-настоящему, темпы и формы их внедрения еще далеки от окуль-туривания. Налицо антагонистический разрыв между культурным развитием человечества и его материальными достижениями. Культура при этом понимается в самом широком смысле, вклю­чая политическую культуру сосуществования членов мирового сообщества и философские основы существования этого конг­ломерата.

Так сами реалии последней трети двадцатого века поставили под глубочайшее сомнение традиционную прогрессистскую кон­цепцию. Подчеркнем: речь идет не об отрицании необходимости и возможности общественного прогресса, а о замене теорети­ческой и практической установки на безудержный рост уста­новкой на взвешенный, учитывающий рассмотренные внутрен­ние и внешние пределы, оптимальный вариант согласованного в общепланетарном масштабе развития.

Критерии общественного прогресса

Раздумья мировой общественности о «пределах роста» значительно актуализи­ровали проблему критериев общест­венного прогресса. Действительно, если в окружающем нас социальном мире не

все так просто, как казалось и кажется прогрессистам, то по каким наиболее существенным признакам можно судить о поступательности общественного развития в целом, о прогрес­сивности, консервативности или реакционности тех или иных явлений?

Отметим сразу, что вопрос «как измерять» общественный прогресс никогда не получал однозначного ответа в философско-социологической литературе. Такая ситуация во
многом объясняется сложностью общества как субъекта и объекта прогресса, его многоплановостью и многокачествен-ностью. Отсюда поиски своего, локального критерия для каж­дой сферы общественной жизни. Но в то же время общество есть целостный организм и как таковому ему должен соот­ветствовать основной критерий социального прогресса. Люди, как замечал Г.В.Плеханов, делают не несколько историй, а одну историю своих собственных отношений. Наше мышле­ние способно и должно отразить эту единую историческую практику в ее целостности.

И все же господствовавшая парадигма беспредельного про­гресса с неизбежностью подводила к казалось бы единственно возможному решению вопроса; главным, если не единствен­ным, критерием общественного прогресса может быть только развитие материального производства, которое в конечном счете предопределяет изменение всех других сторон и сфер жизни общества. Среди марксистов на этом выводе не раз настаивал В.ИЛенин, который еще в 1908 г. призывал рассматривать ин­тересы развития производительных сил в качестве высшего кри­терия прогресса. После Октября Ленин возвращается к этому определению и подчеркивает, что состояние производительных сил — основной критерий всего общественного развития, по­скольку каждая последующая общественно-экономическая фор­мация побеждала окончательно предыдущую благодаря именно тому, что открывала больший простор для развития производи­тельных сил, достигала более высокой производительности об­щественного труда.

Примечательно, что вывод о состоянии и уровне развития производительных сил как генеральном критерии прогресса раз­делялся и оппонентами марксизма — техницистами, с одной стороны, и сциентистами, с другой. Позиция последних нужда­ется, очевидно, в некоторых комментариях, ибо возникает за­конный вопрос: как могли сойтись в одной точке концепция марксизма (т.е. материализма) и сциентизма (т.е. идеализма)? Логика этого схождения такова. Сциентист обнаруживает об­щественный прогресс прежде всего в развитии научного зна­ния, но ведь научное знание обретает высший смысл только тогда, когда оно реализуется в практике, и прежде всего в мате­риальном производстве.

В процессе еще только уходящего в прошлое идеологиче­ского противостояния двух систем техницисты использовали тезис о производительных силах как генеральном критерии общественного прогресса для доказательства превосходства Запада, шедшего и идущего по этому показателю впереди. Тогда их оппонентами была внесена существенная поправка к собственной концепции: этот высший общесоциологиче­ский критерий нельзя брать в отрыве от характера господ­ствующих в данном обществе производственных отношений. Ведь важно не только общее количество производимых в стране материальных благ, но и то, насколько равномерно и справедливо распределяются они среди населения, как спо­собствует или тормозит данная общественная организация рациональное использование производительных сил и их дальнейшее развитие. И хотя поправка действительно суще­ственная, но она не выводит критерий, принятый в качестве основного, за пределы одной — экономической — сферы со­циальной действительности, не делает его поистине инте-гративным, т.е. пропускающим через себя и впитывающим в себя изменения буквально во всех сферах жизни общества.

Таким интегративным, а значит — наиболее важным, крите­рием прогресса выступает уровень гуманизации общества, т.е. положение в нем личности: степень ее экономического, полити­ческого и социального освобождения; уровень удовлетворения ее материальных и духовных потребностей; состояние ее пси­хофизического и социального здоровья. Заметим, кстати, что внутри этого сложного по своей структуре индикатора можно и нужно выделить один, по сути дела объединяющий в себе все остальные. Таковым, на наш взгляд, является средняя продол­жительность жизни. И если она в данной стране на 10—12 лет меньше, чем в группе развитых стран, да к тому же обнаружи­вает тенденцию к дальнейшему уменьшению, соответственно должен решаться вопрос и о степени прогрессивности этой стра­ны. Ибо, как сказал один из известных поэтов, «все прогрессы реакционны, если рушится человек».

Уровень гуманизации общества как интегративный крите­рий вбирает в себя в снятом виде рассмотренные выше крите­рии. Каждая последующая формационная и цивилизационная ступень является более прогрессивной и в плане личностном — она расширяет круг прав и свобод личности, влечет за собой развитие его потребностей и совершенствование его способно­стей. Достаточно сравнить в этом отношении статус раба и кре­постного, крепостного и наемного рабочего при капитализме. На первых порах может показаться, что особняком стоит в этом отношении рабовладельческая формация, знаменовавшая собой начало эры эксплуатации человека человеком. Но, как разъяс­нял Ф.Энгельс, даже для раба, не говоря уже о свободных, ра­бовладение было прогрессом в плане личностном: если раньше пленного убивали или съедали, то теперь его оставляли жить.

Итак, содержанием общественного прогресса было, есть и будет «очеловечение человека», достигаемое путем противоре­чивого развития его естественных и общественных сил, т.е. про­изводительных сил и всей гаммы общественных отношений. Это­му содержанию должен быть адекватен и избираемый нами ос­новной критерий общественного прогресса.

31. Глобальные проблемы современности: философские аспекты

Итак, ПЕРВАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА наших дней - все еще сох­раняющаяся УГРОЗА ТЕРМОЯДЕРНОГО ПОЖАРА. Призрак "судного дня", "омницида", уничтожения всех и вся еще бродит по планете. Воз­можности возникновения "всесжигающего пламени" и последующей "ядерной зимы" отнюдь не абстрактны, у них есть зримые черты.

Действительно, договоры о сокращении стратегических ядер­ных арсеналов подписаны, молчаливо соблюдаются, но еще ни одним ядерным государством не ратифицированы, не приобрели статуса закона. Пока уничтожено лишь несколько процентов огромных ядер­ных запасов. Процесс ядерного разоружения может растянуться на неопределенно длительный срок. А только на территории США и бы­вшего СССР в середине 1995 г. насчитывалось около 25 тысяч ядер­ных боеголовок.

К тому же идет расползание атомной технологии. Уже готовы к производству ядерного оружия Индия, Пакистан, ЮАР, Израиль и ряд других государств. Нарастает опасность обладания ядерным оружием безответственных политических авантюристов и даже кри­минальных элементов.

Сейчас вроде бы уменьшилась опасность прямого военного столкновения ядерных сверхдержав, но при этом не исчезла, а да­же увеличилась угроза слепой технологической случайности - "чер­нобыльского варианта". Кстати, причина катастрофы на Припяти до сих пор не установлена. Есть немало версий, но они - еще не истина. Любая техника, как свидетельствует история, когда-либо ломается. И абсолютной гарантии от повторения Чернобыля никто не дает. Это особенно тревожит, если учесть, что на планете сей­час насчитывается более 430 действующих атомных электростанций, их количество увеличивается. Восстановила свою АЭС Армения. 15 новых атомных станций намерен ввести в эксплуатацию Китай.

ВТОРАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА - НАДВИГАЮЩАЯСЯ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА. Колыбель наша и обитель в опасности. В чем же суть экологической угрозы?

В том, что растущее давление антропогенных факторов на био­сферу может полностью разорвать естественные циклы воспроизвод­ства биологических ресурсов, самоочищения почвы, вод, атмосфе­ры. Это породит "коллапс" - резкое и стремительное ухудшение экологической обстановки и, как следствие, скоротечную гибель населения планеты.

Уже не говорят, а кричат об уменьшении количества кислоро­да в атмосфере, нарастании "парникового эффекта", расползании озоновых дыр, безостановочном загрязнении природных вод. Под­считано, что не менее 1 млрд. 200 млн. землян испытывают острую нехватку питьевой воды. Интенсивное сельское хозяйство истощает почвы в 20-40 раз быстрее, чем они могут естественно восстано­виться. Биологи фиксируют ежедневную потерю 150 видов животных и растений. По прогнозам Станислава Лема в XXI в. практически вымрут все дикие животные. Когда же может наступить такой "коллапс"?

Предсказывают сроки от 2-3-х десятков лет до столетия. Но дело даже не в сроках: все сведущие люди, осознавшие жесткость ситуации, согласны, что без принятия мер глобального масштаба он неотвратим.

Среди этих мер называют, в частности, ограничение прироста народонаселения. Сегодня он составляет до 83 млн. человек в год. Причем, появляются на белый свет вначале не "рабочие руки", а "рты". Поэтому неконтролируемый рост населения, особенно в "раз­вивающихся" странах, подрывает ресурсную базу, стремительно при­нижает нас к максимально допустимым нагрузкам на природную сре­ду. Из других мер особого внимания заслуживает необходимость

решения проблемы загрязнения жизненной среды ксенобиотиками (ве­ществами, враждебными жизни). Химическое, радиационное загряз­нение нарастает. В зону опасности попала сфера нашего общечело­веческого достояния: Мировой океан, космическое пространство, Антарктида. Вывод один: надо говорить с Природой на понятном ей языке.

Мощь человека обернулась против него самого. В этом суть экологической проблемы. Заметим, что экологический вызов не ме­нее, если не более, опасен и трагичен, чем экономический и поли­тический. Но надо признать и то, что ответить на него невозмож­но без радикальных сдвигов в мировой экономике и политике, в сознании лидеров и миллионов рядовых людей.

ТРЕТЬЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА - ОПАСНОСТЬ. НАВИСШАЯ НАД ЧЕЛО­ВЕЧЕСКОЙ ТЕЛЕСНОСТЬЮ. Под домокловым мечом находится не только "внешняя" природа, та экологическая ниша, в которой мы живем, но и "внутренняя": наш организм, плоть, человеческая телесность. Тело - вещь не шутейная. Мы с ним приходим в этот мир и оставля­ем наши бренные телесные остатки, покидая его. Тело доставляет огромные радости и жестоко терзает нас хворями и недугами. Те­лесное здоровье - всегда на одном из первых мест в системе че­ловеческих ценностей.

И тем тревожнее слышать нарастающие предупреждения биоло­гов, генетиков, медиков о том, что мы стоим перед опасностью разрушения человечества как вида, деформации его телесных основ. В частности, не исключена возможность ломки основного генетиче­ского кода в результате непродуманных вмешательств в его струк­туру. Нарастает генетическая отягощенность человеческих популя­ций. Под воздействием ксенобиотиков и многочисленных социальных и личных стрессов повсеместно фиксируется резкое ослабление им­мунного аппарата человека.

Уже есть зримые последствия этого явления. Леденящее слово "СПИД" все чаще вторгается в человеческую жизнь. Такая беда, по­стигшая человечество, есть первая в истории глобальная пандемия (повальная эпидемия), сеющая смерть не в одной стране, а по все­му миру. Ряд исследователей полагает, что это не просто болезнь, а некий этап в биологическом существовании рода людей. Он свя­зан с их необузданным массовым вторжением в природные основы собственного бытия. СПИД сегодня - уже не медицинская, а подлин­но общечеловеческая проблема.

Океан химических веществ, в который погрузилась наша повсе­дневная жизнь, резкие изменения в политике и зигзаги в экономи­ке - все это действует на нервную систему, воспроизводительные способности и соматические проявления миллионов людей. Налицо в ряде регионов признаки физического вырождения, неудержимое, под­линно эпидемическое расползание наркомании, алкоголизма.

Наконец, ЧЕТВЕРТАЯ, не менее страшная ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА - КРИЗИС ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУХОВНОСТИ. Практически все светские и ре­лигиозные, глобальные и региональные, древние и новые идеологии не могут сегодня даже сколько-нибудь доказательно ответить ни на актуальные проблемы эпохи, ни на вечные запросы духа. Безза­щитная, мечущаяся, хромающая человеческая мысль во многих слу­чаях оказывается неспособной охватить настоящее, зрело оценить прошлое, хотя бы как-то предвидеть будущее.

Нет сейчас надежных социальных теорий и философско-антропо­логических концепций, в рамках которых можно было бы более или менее определенно охарактеризовать наше сегодня и тем более - завтра. Страх, тревога, беспокойство пронизывают все пласты че­ловеческого сознания. Один из влиятельных американских филосо­фов Ричард Рорти весной 1995 г. в Институте философии РАН пове­дал о том, что в американском философском сообществе все нас­только утомлены, что надеются на появление чего-то, но никто не имеет ни малейшего представления, каким оно должно быть.

Нет свежего взгляда на мир. Никто не нащупал путеводной ни­ти масштабного миросозидающего характера. Производство вдохнов­ляющих символов и призывов как-то споткнулось и захлебнулось. Иногда говорят, что из XIX столетия к нам пришли две идеи, дос­тойные быть названными идеями века (понимая, что это сильное упрощение, все же условно с ним согласимся). Одна идея - социа­листическая, другая - научно-технологическая. Считалось, что, опираясь на них, люди Земли построят справедливое общество, об­ретут полноту жизни, утвердят свободу и достоинство личности.

Обе эти идеи сейчас - в руинах. И та, и другая столкнулись с границами, поставленными биосферными глобальными возможностя­ми человеческого бытия.

Благородна была давняя мечта людей об обществе справедли­вости, реального социального равенства, высокого человеческого достоинства, удовлетворения всех запросов - духовных и материаль­ных. Это идея социализма, идея коммунистического преобразования. Но увы. Не говоря уже об ее уродливом искажении в нашей стране и ряде других стран, пошедших за нами, она оказалась внутренне уязвима, ибо девиз коммунизма "каждому по потребностям" не мог опереться на реалии жизни. Мечта Маркса о "потоке богатства" для всех осталась на уровне благодушных надежд.

Есть простой расчет: если стандарт потребления 4 млрд. аут­сайдеров поднять до уровня уже упоминавшегося нами "золотого миллиарда", то за 50 лет надо в 2 раза увеличить потребление всех ресурсов и в 500 раз - производство энергии. При этом не на­до забывать, что человечество к 2030 г. удвоится. Биосфера пла­неты при существующих технологиях и потребительных ориентациях этого просто не выдержит. Да при нынешней технической оснащен­ности производства это и невозможно.

То же относится и к технократическому оптимизму, к идее о величии технического прогресса. Признано всеми, что техника не­сет в себе не только благо, но и зло. Поэтому названные идеи сейчас в таком состоянии, что опираться на них трудно. Можно (да и должно) спорить о том, имеют ли они будущее, а если "да", то в какой модификации. В архив сдавать их не следует, но и по­лагаться на них как-то опасно.

Социалистическая идея поднимала на щит социальную справед­ливость, технократическая - экономическую эффективность. Их состыковка, сопряжение, органическое объединение сегодня не уда­ется. А новых ярких, принципиальных, объединяющих идей наш век не породил. И все человечество сейчас в каком-то идейном ваку­уме. Такова судьба светских, научных и философско-социологичес­ких идей.

А мировые да и местные религии, или эзотерические учения западных и восточных оттенков, как им и положено, зовут в "мир иной". Однако несмотря на обилие неорелигий (типа "мунизма" или "бахаизма"), многоликого сектантства в мировых религиях, принци­пиально новых идей нет. Все это лишь перелицовка традиционалистских, канонических положений, пришедших из прошлого, подчас очень давнего. Динамика резких глобальных исторических сдвигов приводит иногда к потере ориентации, краху святынь, духовному опустошению.

Таковы некоторые глобальные проблемы современности. Они реальны. Их нельзя не видеть. Однако не стоит опускать руки, впадать в беспросветный пессимизм, отчаиваться и драматизиро­вать все и вся. Есть угрозы, но есть и надежды. Пусть робкие, но все же надежды, предпосылки преодоления глобальных кризисных коллизий, блокирования и предотвращения вселенской угрозы чело­вечеству.

ПЕРВАЯ ПРЕДПОСЫЛКА - РАЗВЕРТЫВАНИЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ (КОМПЬЮ­ТЕРНОЙ), БИОТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. Важно подчеркнуть, что именно она создает объективную предметную основу, которая поз­волит отвести термоядерную и экологическую угрозу, а также опа­сность, нависшую над человеческой телесностью.

ВТОРАЯ ПРЕДПОСЫЛКА - УТВЕРЖДЕНИЕ СМЕШАННОЙ РЫНОЧНОЙ И СО­ЦИАЛЬНО ЗАЩИЩЕННОЙ ЭКОНОМИКИ С ЭЛЕМЕНТАМИ КОНВЕРГЕНТНОГО ТИПА КАК ДОМИНИРУЮЩЕГО ТИПА МИРОВОГО ХОЗЯЙСТВА. Эта форма экономиче­ских отношений будет способствовать увязке интересов разных хо­зяйственных субъектов, гармонизации связей, нахождению баланса между экономической эффективностью и социальной справедливостью. Направление общего поиска оптимального хозяйственного устройст­ва, соотношение плана и рынка в основных чертах уже определи­лись. И это послужит упрочению мирохозяйственных связей, реше­нию глобальных проблем.

ТРЕТЬЯ ПРЕДПОСЫЛКА - СТАНОВЛЕНИЕ ПРИНЦИПА НЕНАСИЛИЯ И ДЕ­МОКРАТИЧЕСКОГО СОГЛАСИЯ во внешней и внутренней политике, в групповых и межличностных отношениях. Как это ни прискорбно, но агрессия, насилие были вечными спутниками истории. Войны, пере­вороты, кровь сопровождают все значимые события.

Оставаясь на почве реальности, мы видим, что выстрелы еще гремят, кровь людская проливается, ненависть слепит и "образ врага" не исчезает. Однако с немалыми издержками, через отступ­ления и остановки идея перехода от культа силы к диалогу, поис­кам согласия, взаимоприемлемых решений пробивает себе дорогу. Термины "консенсус", "переговорный процесс", "компромисс" ста­новятся постоянными в международной и внутренней политике. И это ободряет, вселяет надежду на то, что в перспективе (пусть не самой близкой) возможно устранить войны, вооруженные конф­ликты, жестокие "разборки".

ЧЕТВЕРТАЯ ПРЕДПОСЫЛКА - ОБЪЕДИНИТЕЛЬНЫЕ (ОЙКУМЕНИЧЕСКИЕ) ПРОЦЕССЫ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ как в религиозном, так и в светском ва­рианте. С немалыми издержками идет поиск того, что может сбли­жать либеральную и социалистическую мысль, установки Ватикана и Православия, западный менталитет и восточный этикет. Попытки поддержать этот процесс нередки. Ватикан уже предложил иерархам Православия найти пути для преодоления церковного раскола, иду­щего от 1054 г. Социал-демократические лидеры стремятся найти точки соприкосновения с коммунистами и консерваторами.

Попытки идейного сближения, взаимопонимания все время во­зобновляются. Они еще слабы, робки, неуверенны, наталкиваются на упорное сопротивление фундаменталистов всех окрасок. И все-таки идет процесс принятия терпимости (толерантности), отказа от упрямого идейно-духовного противостояния как условия добро­желательного поиска взаимоприемлемых ценностей.

ПЯТАЯ ПРЕДПОСЫЛКА - ЭТО МЕЖЭТНИЧЕСКАЯ И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ ИН­ТЕГРАЦИЯ при сохранении автономности и уникальности каждого эт­носа и каждой культуры. Все шире развертывается универсализация культурной жизни на фоне сохранения самобытности всех участни­ков данного процесса. Резко расширяются международные экономи­ческие и культурные контакты. Давно рухнул тезис о "непроницае­мости" и полной замкнутости самодостаточных народов и их образа жизни. Ускоряется интенсивный обмен ценностями. Синтез и взаи­мовлияние довлеют над заскорузлой замкнутостью.

Разумеется, всплеск "этничности", националистических страс­тей продолжают сотрясать человеческий род, но, думается, что это - уродливый зигзаг истории. Есть основания предполагать, что он недолговечен. Устремленность к единству будет довлеть. Полифония самобытного и общечеловеческого, их оптимальная связь пробьет себе дорогу.

ШЕСТАЯ ПРЕДПОСЫЛКА (последняя по счету, ,но не по значимос­ти) - НАМЕЧАЮЩИЕСЯ ПРОРЫВЫ В ОБЛАСТИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ПОИСКА. Иногда даже говорят, что мы - в преддверии интеллектуальной ре­волюции. Речь идет о поиске и нахождении новой парадигмы мышле­ния, не исключающей противоречий, но обращающей внимание на комплиментарность, взаимодополнительность идей, их интегрирова­ние в многомерную целостность.

Завершая обозрение предпосылок преодоления глобальных кри­зисных коллизий, скажем о необходимости конструирования глобаль­ной этики, универсальных нравственных принципов, укрепляющих всечеловеческую солидарность. Мудрость и совесть выше прямолинейных истин сухо-рационального знания. Знание, не облагороженное вечными ценностями, не помноженное на идею блага, не утверждаю­щее справедливость, может привести к всеобщей гибели. Без эти­ки человеческой солидарности угрозы не смогут быть отведены, а надеждам не суждено будет осуществиться. Таковы основания для выхода из глобального кризиса, в который мы погружены.

Проблемы современного информационно-технического общества.

Все то, что уже сказано об обществе и его развитии, дает нам основание рассмотреть проблемы современного этапа эволюции этой глобальной системы. В наши дни этот этап называют по-разному: научно-технической революцией, технологической революци­ей, информационной, компьютерной, телекоммуникационной и т.д. Дело не в терминах, а в существе процесса, происходящего в об­ществе, которое с 70-х гг. XX в. чаще всего называют постин­дустриальным.

Эти дефиниции (определения) относятся в основном к запад­ной и японской цивилизациям, хотя определенные черты подобных процессов просматриваются и в других общественных организмах. Главное здесь - РОСТ ЗНАЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА в сравнении с веществом и энергией, которые до сих пор определя­ли темпы развития мировой цивилизации. Появление в 30-е гг. XX в. теории информации, а затем и кибернетики резко стимули­ровало развитие компьютерной техники и технологии, что позво­лило в корне изменить Производство.

Для философского анализа основное в данном процессе то, что ИЗМЕНИЛОСЬ ПОЛОЖЕНИЕ И РОЛЬ ЧЕЛОВЕКА В МИРЕ, ЕГО ВЗАИМООТ­НОШЕНИЕ С ПРИРОДОЙ И ТЕХНИКОЙ: появились информационное обще­ство и информационный человек, своеобразный коллективный интел­лект обитателей планеты. Кричать "ура!" по этому поводу или не торопиться с восторгами? Во всяком случае не мешает прислушать­ся к высказываниям тех современных мыслителей, которые обеспо­коены нынешним состоянием дел в мировой цивилизации.

Так, Ортега-и-Гассет писал, что наш век глубоко уверен в своих творческих способностях, но и не знает, что ему творить. Хозяин всего мира, он не хозяин самому себе. Он растерян сре­ди изобилия. Обладая большими средствами, большими знаниями, большей техникой, чем все предыдущие эпохи, наш век ведет себя, как самый убогий из всех, плывет по течению.

Нобелевский лауреат К.Лоренц еще четверть века назад обо­значил восемь "смертных грехов" цивилизованного человечества, назвав среди них: перенаселенность планеты; опустошение жизнен­ного пространства; безудержный рост производства и потребления; разрыв традиции и вследствие этого глубокое отчуждение между молодым и старым поколениями; научное доктринерство; ядерное оружие.

Все названное заставляет по-новому взглянуть на ПОНЯТИЕ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА как интегральный показатель уровня ра­звития общества. При всех поражающих воображение успехах науки и техники, создании огромного по масштабам мира вещей и банков информации в основном жизнь человека не стала безопаснее и сча­стливее, здоровее и благополучнее. Более того, впереди все ощутимее маячит призрак превращения человека в слугу роботизированных компьютерных систем, что волнует не только писателей-фантастов, но и серьезных ученых, политиков.

Не случайно практически во всех современных цивилизаци­ях набирают силы КОНЦЕПЦИИ ФУНДАМЕНТАЛИЗМА, сутью которых яв­ляется фанатичное стремление кардинально изменить личность и общество в соответствии с высшими метафизическими представле­ниями и заповедями. Парадокс этого явления состоит еще и в том, что, отвергая многие ценности современного мира - демок­ратию, либерализм, автономию личности и т.д., - фундаментаписты охотно воспринимают и берут на вооружение все технико-те­хнологические достижения компьютерной революции. Они готовы железной рукой загнать человечество в рай, устроенный, по их представлениям, на основе тоталитарной идеологии.

Многие философы, политологи и социологи не без оснований полагают, что фундаментализм сегодня являет собой наибольшую угрозу для развития мирового сообщества.

Рост числа техногенных катастроф, отказ, казалось бы, са­мой надежной космической техники и т.п. заставляют еще раз вернуться к оценке и переоценке системы ценностей современного мира, вспомнить этический принцип "благоговения перед жизнью", сформулированный еще в 1915 г. выдающимся мыслителем и гума­нистом Альбертом Швейцером. Значение этого принципа на рубеже XX-XXI вв. не только не уменьшилось, наоборот, колоссально во­зросло. Реальности информационного общества, новые угрозы и опасности, которые оно несет человеку и человечеству, застав­ляют все более и более обращаться к познанию механизмов ста­билизации, обеспечению устойчивого развития, минимизации пре­вращения в действительность возможных непредсказуемых процес­сов и явлений.

В связи с этим вспоминаются знаменитые слова одного из величайших умов XX в. Альберта Эйнштейна. Его как-то спросили: чем будут сражаться люди в третьей мировой войне? Он ответил, что не знает, чем они будут сражаться в третьей мировой войне, но точно знает, что в четвертой мировой войне сражаться будут дубинами.

При всех успехах науки, техники, технологий главная на­дежда все же связывается с самим человеком, с его способностью познать то, что раньше называли провидением, а сегодня - зако­нами истории и закономерностями развития общества, сделать все для того, чтобы предотвратить вселенскую катастрофу.

Подведем итоги. Общество - это сверхсложная система, вклю­ченная в суперсистему Космоса и Земли и обладающая значитель­ной спецификой в своем происхождении, функционировании и раз­витии. Источник ее развития представляет собой единство раз­ных сил - природных, собственно социальных и духовных. Соотно­шение их в ходе истории меняется и никогда не может быть пред­сказано с абсолютной точностью.

Общество - вероятностная система с еще далеко не полностью реализованными потенциальными возможностями и с закономерной непредсказуемостью многих событий. Есть основания полагать, что мировая цивилизация в целом находится на рубеже, когда необхо­димо без промедления решать глобальные проблемы современности и определять новые горизонты развития. Это заставляет по-ново­му взглянуть на процессы взаимодействия культур и цивилизаций, религий и моральных учений, политических и экономических конце­пций.

Человечество способно выжить, развиваться и эволюционировать при исключении насилия как пути решения всех проблем об­щества и обеспечения права каждого человека и биосферы в целом на существование в соответствии с их предназначением и сущно­стью.

32. Культура как детерминанта развития общества. Проблемы культуры и социума

«Культура, — писал Ж.П.Сартр, — ни­кого и ничего не спасает и не оправды­вает. Но она дело рук человека — в ней он ищет свое отражение, в ней он узнает себя, только в этом критическом зеркале он и может
увидеть свое лицо». Что имеет в виду Сартр, и во всем ли с ним
можно согласиться?

Сартр совершенно прав, когда рассматривает культуру в ка­честве критического зеркала, в котором только и может человек увидеть свое лицо. Много это или мало? Очевидно, мало, если человек просто удовлетворится тем, что удалось посмотреться в «зеркало». И в то же время много, если он, всмотревшись, су­меет сделать практический вывод: способен он или не способен по своему культурному обличью на свершение задуманного? Ска­занное применимо и к обществу в целом. Следовательно, тот же Сартр не прав, когда уверяет, что культура никого и ничего не спасает. Спасает — и тогда, когда она способна помочь че­ловеку в его исторических действиях; и тогда, когда, критиче­ски оценив себя (что несомненно тоже является актом высокой культуры), общество воздерживается от утопичных и бессмыс­ленных в данных социокультурных условиях действий.

Итак, культура, с одной стороны, есть результат предшест­вующей деятельности человека (общества), но, с другой сторо­ны, она выступает как одна из детерминант их дальнейших ус­пехов. В «Критике Готской программы» К.Маркс писал: «Пра­во никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества»'. И хотя куль­тура в этом высказывании определенным образом «экономизи-рована» по своему происхождению, она ставится Марксом в один ряд с экономикой среди детерминант общественного раз­вития. Экстраполируя сказанное Марксом применительно к праву на общественное развитие в целом, мы нисколько не гре­шим против истины: ведь именно право выступает регулятором нашей деятельности во всех сферах — начиная с распределения материальных благ и кончая участием масс в управлении дела­ми общества.

Детерминантный статус культуры особо зримо обнаружива­ется в эпохи революционно-реформаторских изменений в об­ществе. Как и куда выведет революция общество, в определяю­щей степени зависит от культурного уровня борющихся сил. Вот и сегодня мы вынуждены задумываться не только над тем, от чего должно отказаться во имя успеха реформ, но и над тем, от чего мы не в силах отказаться по уровню своей культуры, в частности, по складу своего национального характера.

Учитывая детерминантный статус культуры, следует внести уточнение в понимание общества, определив последнее как со-циокулыпурное образование.

Функции культуры

Будучи сверхсложной системой, куль­тура — и это вполне естественно — мно­гофункциональна, т.е. выполняет ряд важных, жизненно необходимых для об­щества социальных функций. Об одной из этих функций — при-способительной —
у нас уже был повод высказаться. Обозначим некоторые другие функции культуры.

Функция познавательная

,
заключающаяся в том, что многие дос­тижения культуры выступают в качестве новых способов дальней­шего познания окружающего мира и использования этого знания в человеческой практике (обуздание стихийных сил природы, опти­мизация социальных отношений и тд.). Возможности культуры в этом отношении зависят от того, насколько полно она осущест­вляет синтез всех форм общественного сознания, предоставляя тем самым в распоряжение познающего субъекта целостную картину познания и освоения мира. В то же время — в порядке обратной связи — сама культура, ее уровень и состояние служат индикатором, позволяющим безошибочно судить об успехах че­ловека в «очеловечении» природы и самого себя.

Функция информативная

,
связанная с накоплением и трансля­цией социального опыта. Речь идет о трансляции по разным ад­ресам: от одного поколения к другому, внутри одной страны в пределах жизни одного поколения, от одного народа к другому. Подчеркнем, что другого, помимо культуры, механизма передачи «социальной наследственности» общество не имеет. Сама же куль­тура для реализации этой функции должна представлять собой сложную и все более усложняющуюся по мере количественных и качественных изменений социального опыта знаковую систему. Такими знаками являются слова и понятия, математические сим­волы, формулы науки, язык музыки и живописи, орудия произ­водства и предметы потребления. В своей информативной функ­ции культура выступает как «память» человечества.

Функция коммуникативная,
позволяющая людям вступать в общение друг с другом. Нетрудно догадаться, как генетически связаны между собой коммуникативная и информативная функ­ции: мы можем вступать в общение между собой только благо­даря тем знаковым системам, которые предоставляют в наше распоряжение культура, и прежде всего благодаря естествен­ным и искусственным языкам. Важное значение для налажива­ния и поддержания массовых коммуникаций имеет техниче­ская культура общества. Даже невооруженным глазом заметно, как с помощью технических средств все большее значение при­обретает косвенное общение, причем применение спутниковой связи позволяет сделать его масштабы воистину планетарными.

Функция нормативная

,
регулирующая поведение отдельных индивидов и целых социальных групп. «Цензура» культуры рас­пространяется буквально на все, что делают люди — на их труд и быт, на сферу межгрупповых и межличностных отношений. При этом возникают довольно существенные противоречия ме
жду требованиями культуры и индивидуальными особенностя­ми, наклонностями, потребностями людей. О том, какие кол­лизии могут возникать при этом, хорошо сказано у З.Фрейда, видевшего в прессинге, осуществляемом «цензурой» культуры, главную причину невротических заболеваний. Между прочим, об уровне культуры общества надо, наверно, судить и по тому, насколько оно, с одной стороны, и индивид, с другой, способ­ны гасить эти противоречия, не доводя их до стадии антагониз­ма. В этом отношении первостепенной является роль морали и права — главных регуляторов в системе культуры.

Функция цивилизационная, гуманистическая

,
выступающая в качестве главной, системообразующей функции культуры. Мы рассматриваем ее последней «по счету», ибо ее истинная роль может быть понята только после того, как охарактеризованы все ее другие функции. Приспособительная, познавательная, информативная, коммуникативная, нормативная функции культуры подчинены гуманистической (цивилизационной) и фактически выступают ее модификациями. И.Гердер писал:

«Гуманность — это сокровище и награда за все труды человече­ские... Воспитание гуманности есть дело, которым следует заниматься непрестанно; в противном случае мы все... возвратим­ся к животному состоянию, к скотской грубости»'. Гумани­стическая направленность культуры выполнет роль специфиче­ского селектора, призванного выводить за пределы системы культуры все безнадежно устаревшее, а потому реакционное, возвращающее нас к нецивилизованному состоянию, равно как и попытки возродить подобные архаизмы. К сожалению, как мы увидим, эта селекторная роль не всегда эффективно реали­зуется.

Существует три подхода к пониманию культуры:

1. Эмпирический, описательный подход

,
представляющий куль­туру как сумму, результат всей деятельности человека, т.е. как совокупность предметов и ценностей, из которых складывается этот результат. Отметим определенные недостатки такого под­хода. Во-первых, культура предстает в этой концепции в ста­тичном состоянии — в виде набора застывших продуктов дея­тельности человека. Во-вторых, жестко разводятся материаль­ная и духовная области культуры. Такое разведение нередко из социальной философии проникает в историческую науку. Можно вспомнить, что академический Институт археологии в свое время назывался Институтом истории материальной культуры, что за­ведомо неверно, ибо археология по добываемым предметам ис­следует и историю духовной жизни общества.

Деление на материальную и духовную культуру, разумеется, условно и относительно. В действительности эти области еди­ной системы культуры не только тесно взаимосвязаны, но и взаимопроникают друг в друга. Особенно отчетливо это выяв­ляется в условиях научно-технической революции, ведущей ко
все большей интеграции материальной и духовной культур. С одной стороны, непрерывно возрастает роль и значение ма­териальной стороны духовной культуры (техники средств мас­совой информации — печати, радио, телевидения, кино, «до­машних» средств потребления культуры — телевизора, магни­тофона, радиоприемника, электронных игр и учебных тренаже­ров), а с другой — в материальной культуре возрастает роль ее духовной стороны («онаучивание» производства, возрастание роли производственной эстетики и т.д.). На стыке материаль­ной и духовной культур возникают такие общественные явле­ния, которые нельзя отнести только к одной из них (например, дизайн). Все это свидетельствует о целостности культуры как общественного явления, но присущий в связи с этим культуре атрибут системности как раз и не фиксируется эмпирическим, описательным подходом: ведь сумма еще отнюдь не есть сис­тема.

2. Оценочный (аксиологический) подход

,
при котором «куль­турность» и «некультурность», равно как и степень культурно­сти, определяются путем соотнесения оцениваемого с тем, что избрано в качестве эталона. Вполне понятно, что такой подход носит в значительной степени произвольный и относительный характер. Так, с точки зрения европоцентризма мерой культур­ности всех остальных исторических регионов оказывается сте­пень их приближенности к европейской культуре. При этом игнорируется приспособительная функция культуры: ведь то. что с европейской колокольни представляется «недоразвитостью» культуры, в действительности сплошь и рядом оказывается не­обходимым и достаточным для приспособления к конкретной среде, социальной и природной.

Сказанное сейчас о недостатках оценочного подхода вовсе не является призывом к его отбрасыванию. Ведь так или иначе историку приходится сравнивать и оценивать исторические эпохи по разным параметрам, в том числе и по уровню культурного развития, а посему и понятие «культура» по необходимости долж­но включать в себя оценочный момент.

3. Деятельностный подход

,
рассматривающий культуру как вне-биологический, специфически человеческий способ деятельно­сти. Термин «внебиологический» в данном случае имеет целью выразить средства и механизмы, потенциально не заданные био­логическим типом организации, а не сам материал их воплоще­ния, который в принципе может иметь сугубо биологическую природу (например одомашненные животные).

Культура и социум

Из какого определения культуры ни исходить, как ни группировать эти оп­ределения, ясно одно: культура несво­дима к какой-то одной стороне социу­ма, ибо все внебиологическое, сверхпри­родное в нем, все выработанное человеком и есть культура. С одной стороны, все компоненты социума — от технико-тех­нологического базиса до политической и идеологической над­стройки — суть результаты
специфически человеческой дея­тельности, с другой стороны, они же выступают как способ про­должения и совершенствования этой деятельности. Сказанное полностью относится и к социуму в целом, поскольку он явля­ется единственным
способом существования и воспроизводства общественного человека. В общем, логически объемы «социу­ма» и «культуры» совпадают за вычетом, как может показаться на первый взгляд, того природного, что сохраняется в жизне­деятельности индивида и совокупного человека, хотя, разумеется, тоже в специфически человеческом, социализированном, окуль­туренном виде. Вот почему, с учетом сделанной сейчас оговор­ки, и оба «фланговых» составляющих фундамента социума — природная среда общества и его этнические особенности — тоже вписываются в габариты как социума, так и культуры.

Если представить социум (а следовательно и культуру) в ви­де параллелепипеда, то предлагаемый рисунок №1 выражает струк­туру того и другого. Технико-технологическому базису соответ­ствует определенная культура материального производства (со­вокупность технических средств, технологическая культура, куль­тура индивидуального труда); экономическому базису — культура производственных отношений в узком смысле слова, культура распределения, культура обмена, культура потребления; поли­тической надстройке — совокупность наработанных обществом соответствующих институтов и учреждений, культура межклас­совых и межпартийных отношений и т.д.

К У Л Ь Т У Р А						К У Л Ь Т У Р А
Общественная психология третьего уровня
Политическая и духовная надстройка
Общественная психология второго уровня
Тип и формы семьи	Экологические отношения		Экономический базис		Социально-этническая общность
			Форма организации общественного хозяйства
Общественная психология первого уровня
Природные, т.ч. демографические особенности данного общества		Технико-технологический базис цивилизации		Этнические и вообще исторические особенности

Рисунок №1

Для сравнения приведем рисунок №2, отражающую структуру со­циума в традиционном марксистском понимании. О традиционности ее можно говорить хотя бы потому, что в течение десятилетий она перекочевывала из одного учебника в другой, обогатившись только одним компонентом — общест­венной психологией.

Рисунок №2

Иногда высказывают мнение, что предлагаемая нами схема (рисунок №1) менее гуманистична по сравнению с традиционной (рисунок №2), поскольку в фундаменте последней — производитель­ные силы общества, а следовательно и человек как главная ком­понента этих сил. Новая же схема, по мнению оппонентов, эли­минирует человека и посему является техницистской. С этим нельзя согласиться.

Во-первых, схемы сами по себе не могут быть гуманистичны или негуманистичны. Но если уж давать им подобную оценку, то более гуманистичны те из них, которые ближе к истине, аде­кватней отражают объект и способны, в силу этого, облегчить поиски путей гуманизации общественных отношений.

Во-вторых, и предлагаемая схема, и традиционная характе­ризует не отдельного индивида (структуру его природы, сущно­сти, например): они призваны отразить структуру социального организма (социума), т.е. совокупного общественного челове­ка. Вот почему аргументация к человеку при сравнении этих схем теряет смысл (как практический, так и идеологический).

Мы привели для сравнения две схемы структуры социума с целью не просто вскрыть ограниченность одной и преимущест­ва другой, но и высветить все то рациональное из социологиче­ского наследия, что может быть использовано при переходе к многомерному видению истории.

33. Общественное бытие и общественное сознание: основа и источник развития социума

Общественное бытие
и общественное сознание
– это две стороны, материальной и духовной жизни общества, находящиеся между собой в определенной взаимосвязи и взаимодействии. Под общественным бытием марксизм понимает материальное отношение людей к природе в процессе воспроизводства материальных благ и те отношения, в которые люди вступают в процессе этого воспроизводства. Вопрос о взаимоотношении общественного бытия и общественного сознания является конкретизацией основного вопроса философии в применении к обществу. До марксизма господствующим в философии воззрением было представление об определяющей роли сознания в жизни общества. В действительности же общественное сознание есть не что иное, как "осознанное бытие", т.е. отражение в духовной жизни людей их общественное бытие. Первую формулировку этого положения дали Маркс и Энгельс в "немецкой идеологии": "...люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой деятельностью также свое мышление и продукты своего мышления. Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание". Марксизм показал, что взаимоотношения общественное бытие и общественное сознание сложны, подвижны и развиваются вместе с развитием и усложнением общественной жизни. Если на первых ступенях истории общественное сознание формируется как непосредственное порождение материальных отношений людей и как бы "вплетено" в материальную деятельность, то в дальнейшем, с расчленением общества на классы, возникновением политики, права, политической борьбы, общественное бытие воздействует определяющим образом на сознание людей через множество промежуточных звеньев, каковыми являются государство и гос. строй, правовые и политические отношения и т.п. Общественное сознание обладает сложной внутренней структурой, изучение которой имеет методологическое значение для анализа его различных образований с учетом их специфики, социальных функций и т.п. В самом общем виде в структуре общественного сознания выделяют его уровни и формы. Уровнями общественного сознания являются обыденное, эмпирическое сознание, непосредственно вырастающее из повседневных условий жизни масс, отдельных социальных групп, и научно-теоретическое сознание, включающее идеологию как духовное выражение коренных интересов общественных классов. Формы общественного сознания представляют собой различные способы духовного освоения действительности и включают политическое и правовое сознание, мораль, религию, искусство, науку, философию. Общественному сознанию и его формам присуща относительная самостоятельность, хотя есть и зависимость от общественного бытия. Самостоятельность выражается в том, что изменения в материальной жизни общества никогда не создают заново продукты общественного сознания, ибо научные, философские художественные и прочие идеи зависят от накопленного ранее мыслительного материала и подчиняются определенной внутренней логике своего развития. Кроме того, изменения в материальных отношениях не могут вызвать мгновенного, автоматического изменения общественного сознания, т.к. духовным представления людей свойственна значительная сила инерции, только борьба между новыми и старыми идеями приводит закономерно к победе тех, которые вызываются решающими потребностями изменившейся материальной жизни, нового бытия. В то же время необходимо видеть и учитывать большую роль общественного сознания и его воздействия на развитие самого общественного бытия. Абсолютное противопоставление этих 2-х сторон жизни людей действительно лишь в рамках основного вопроса о том, что первично и что вторично. За пределами этого вопроса такое абсолютное противопоставление теряет смысл, а в те или иные периоды зрелости материальных предпосылок общественных преобразований и при создании соответствующих социальных форм для подготовки этих предпосылок роль общественного сознания может стать и становится решающей, хотя и тогда оно в конечном счете определяется и обусловлено общественным бытием. Диалектико-материалистическое решение вопроса в отношении общественного бытия и общественного сознания и их природы имеет большое методологическое значение, помогает научно ставить и практически решать проблемы общественной жизни.

Методологическая роль общественного бытия в том чтобы научить человека жить здесь и сейчас. Методологическая роль общественного сознания в том чтобы рассказать человеку о том как жить завтра. Поэтому общественное бытие – это базис для общественного сознания. Они так же взаимосвязаны как прошлое и будущее.

34. Проблема «человек-общество». Основные традиции в рассмотрении данного вопроса в философии (исторический аспект)

ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕ­КА - одна из самых важных в философии. Особенно актуальна она в переломные периоды развития общества, когда наиболее остро встает вопрос о смысле и цели существования каждого человека. Именно такой переход переживает сегодня отечественная история. Однако чтобы полнее осознать современное состояние философской антропологии, необходимо ознакомиться, хотя бы вкратце, с ее историческим развитием.

Начало западноевропейской философской традиции вообще и философской антропологии, в частности, положила античная Гре­ция
. Первоначально человек в древнегреческой философии сущест­вовал не сам по себе, а лишь в системе определенных отношений, воспринимавшихся как АБСОЛЮТНЫЙ ПОРЯДОК И КОСМОС. Он жил в едином, нераздельном мире со всей своей природной и социаль­ной средой, неодушевленными предметами, животными и богами. Даже боги находились внутри космоса и являлись для людей реаль­ными действующими лицами. Человек мыслился как микрокосм, яв­лявшийся отражением макрокосмоса, который понимался как живой организм. Именно так смотрели на человека представители милетской школы, стоявшие на позициях ГИЛОЗОИЗМА. Они отрицали гра­ницу между живым и неживым и полагали всеобщую одушевленность универсума.

В средневековье
человек рассматривался прежде всего как часть мирового порядка, установленного Богом. А представление о нем сводилось к тому, что человек есть "образ и подобие Бо­га". Реально, значит, человек из-за своего грехопадения внут­ренне был раздвоен. Поэтому он рассматривался как единство бо­жественной и человеческой природы, воплощенное в личности Хри­ста.

В социальном плане средневековый человек провозглашался пассивным участником божественного порядка и являлся сущест­вом тварным и ничтожным по отношению к Богу. Главная его зада­ча состояла в том, чтобы приобщиться к Богу и спастись в день Страшного суда. Поэтому вся драма человеческой истории выражалась в формуле: грехопадение-искупление. Отвечать за свои по­ступки перед Богом каждый человек должен был сам.

Философская антропология Нового времени
формировалась под влиянием зарождающихся капиталистических отношений, научного знания и новой культуры, получившей название ГУМАНИЗМА. Если мыслители средневековья решали проблему человека в мистическом плане, то философия эпохи Возрождения и Нового времени стави­ла его на земную основу и на этой почве пыталась решить антро­пологические проблемы. Она отказалась от учения об изначальной греховной сущности человека и утверждала его естественное стре­мление к добру, счастью и гармонии. Философы этого времени не отрицали Бога полностью, но делали своим знамением не его, а человека. Критикуя христианскую догматику об изначальной гре­ховности человека, они утверждали, что человек от природы, от дня своего рождения добр и негреховен.

Однако под влиянием частного интереса представления о че­ловеке, мотивах его поведения и жизненных установках менялись. В сочинениях мыслителей все отчетливее зазвучали мотивы инди­видуализма, эгоизма и уталитаризма. Не случайно ранний МАРК­СИЗМ занялся анализм процесса дегуманизации, наблюдавшегося в капиталистическом обществе. Молодой Маркс исследовал причины отчуждения человека от общества, искал пути его преодоления, восстановления человеческого достоинства, полной реализации его интересов. Приоритетным становился не человек, а общество.

Эта позиция содержала в себе достаточно справедливого и относительно истинного. Ибо ясно, что человек как таковой только тогда становится человеком, когда он вступает в много­численные и постепенно умножавшиеся связи: сначала со своей семьей, затем - со сверстниками, становится членом каких-то социумов: наций, государств и др. Однако подобная точка зре­ния не бесспорна, в ней заметна односторонность и, следовательно, опасность.

Социализация человека, вплоть до его "обобществления", включенность без остатка в общественные связи и отношения грозит утратой его личности и индивидуальности. Получается, что человек не первичен, а производен и вторичен по отношению к обществу. Неповторимость, уникальность и самосознание его теряются. Человека начинают рассматривать уже не как цель, а как средство ее достижения. Цель же все больше социализи­руется, направляется на общество, государство. Отсюда прямая дорога к концепции "винтика", когда человек предстает перед нами как одна из многочисленных деталей сверхчеловеческого, государственного механизма. При этом получается, что не го­сударство существует для человека, а человек - для государ­ства и общества.

На объяснение ПРОБЛЕМЫ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА значитель­ное влияние оказала эволюционная теория Ч. Дарвина. В ней мы находим вывод о том, что человек как биологический вид свои­ми родословными корнями уходит к обезьяноподобным предкам. После смерти ученого находки ископаемых обезьянолюдей под­твердили справедливость такого объяснения.

Однако Дарвин не ответил на вопрос, что именно послужи­ло причиной выделения человека из животного мира. Ответ попы­тался дать Энгельс: некоторые виды человекообразных обезьян под влиянием природно-климатических условий достаточно резко изменили свой образ жизни. Они перебрались с деревьев на зем­лю. В результате трансформировались функции их передних конеч­ностей. Постепенно они превратились в органы для использова­ния орудий труда и производства необходимых изделий и продук­тов. Труд способствовал развитию мозга, появлению сознания и речи.

Так дарвиновская концепция АНТРОПОГЕНЕЗА дополнилась марксистской теорией СОЦИОГЕНЕЗА и в философии появилось по­нятие АНТРОПОСОЦИОГЕНЕЗА.

Продолжая тему антропосоциогенеза, т.е. происхождения че­ловека, нам не миновать проблемы СООТНОШЕНИЯ В НЕМ БИОЛОГИЧЕС­КОГО И СОЦИАЛЬНОГО НАЧАЛ. Пожалуй, никто не оспаривает того факта, что человек двойственен: он и животное и не животное. На привычном нам языке человек - это существо ПРИРОДНОЕ И СО­ЦИАЛЬНОЕ. Но как соотносятся эти два начала в человеке, две его природы?

При ответе на этот вопрос существуют две крайности. Одна из них сводит человека к животному, плотскому началу. Так, З. Фрейд полагал, что во всех сферах жизни, включая высшие, человек движим главным образом животными инстинктами.

Противоположный подход недооценивает, а то и вовсе игно­рирует биологические основы существования человека и его дея­тельности. Они объявляются чем-то несущественным, сопутствую­щим. В то же время особо подчеркивается значение общественно­го, социального в человеке. В этом утверждении есть свои резоны. Социальными причинами можно, в частности, объяснить не­которые биологические особенности человека. Так, в развитых странах наблюдается акселерация, т.е. ускоренное созревание людей. И, наоборот, в неразвитых регионах происходит их физи­ческое вырождение. Корни подобных явлений уходят в социальную сферу.

В решении проблемы соотношения биологического и социаль­ного в человеке мы должны избегать крайностей и рассматривать его как единство этих двух начал.

Сущность и существование человека

Проблема СУЩНОСТИ ЧЕ­ЛОВЕКА находится в центре философского учения о нем. Это объ­ясняется необходимостью определения сущности любого предмета. Без такого определения вообще невозможно вести какие-либо раз­говоры о его существовании, функциях, значении и т.п.

История развития науки знает немало случаев, когда уче­ные объясняли сущность человека его отличием от животного. Действительно, специфических признаков человека немало: плос­кие ногти, улыбка, ум и др. Однако нельзя не заметить, что во всех этих случаях сущность человека определяется не из его са­мого, а как бы со стороны. С методологической точки зрения такой подход не совсем правомерен. Ибо сущность любого предме­та определяется прежде всего внутренними законами его собственного существования, субстанцией, выражающей его качество.

Такой субстанцией, составляющей сущность человека, как свидетельствует современная наука, является его ТРУДОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. Человек занимается трудовой деятельностью, всту­пая прямо или опосредованно в ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ, совокуп­ность которых и образует общество. В процессе общественного производства и трудовой деятельности развиваются и обществен­ные отношения людей. В той степени, в какой индивид реализует совокупность общественных отношений, происходит и его собст­венное развитие.

Однако человек - не только плод развития общества и об­щественных отношений, он и творец их. Так человек одновремен­но оказывается и объектом, и субъектом этих отношений. В нем реализуется единство, тождество субъекта и объекта.

Таким образом, можно говорить О СОЦИАЛЬНО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНОЙ СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА. Вне деятельности, социальных отношений и общения (как формы их реализации) человек просто не может стать человеком. И совершенно прав был Аристотель, отмечая, что существо, не способное вступать в общение, - или живот­ное, или Бог.

На этой основе возникает и такая сущностная характерис­тика человека как разум (по Аристотелю, УМ), являющийся в вы­сшей степени человеческим свойством, которое в не меньшей ме­ре, чем трудовая деятельность и социальные отношения, отлича­ет человека от животного.

Но человек не сводится только к своей сущности. В реаль­ности она проявляется в его СУЩЕСТВОВАНИИ. И если сущность че­ловека - это общая характеристика человеческого рода, то су­ществование всегда индивидуально и не исчерпывается сущностью. Оно есть бытие индивида во всем многообразии форм, видов и свойств его проявления. Эта целостность существования выража­ется прежде всего в том, что ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ ЕДИНСТВО БИОЛОГИЧЕСКОГО, СОЦИАЛЬНОГО И ПСИХИЧЕСКОГО. Человек, следовательно, - биопсихосоциальный феномен. Уничтожив один из компонентов единства, мы уничтожим человека. Поэтому развитие человека, его целостное формирование всегда связано с природными задат­ками, социальной средой и его внутренним "Я" (волей, стремле­ниями, интересами и т.д.).

Индивид и личность. Смысл и цель жизни

Человек рассмат­ривается как ИНДИВИД в качестве единичного представителя че­ловеческого рода. Определение этого понятия не нуждается в ка­ких-либо особых комментариях. ИНДИВИД - это всегда "один из многих", и он всегда безличен. В понятии "индивид" не фиксиру­ются ни какие-либо единичные свойства человека, ни биологичес­кие и социальные его качества, хотя они, конечно, подразуме­ваются.

Под ЛИЧНОСТЬЮ подразумевается прежде всего индивидуаль­ность человека, причем не биологическая, а СОЦИАЛЬНАЯ. Мы мог­ли бы сказать, что личность - это и есть социальная индивиду­альность. Здесь человек рассматривается не только со стороны его общих и специфических социальных качеств, но и со стороны его индивидуальных социальных свойств. В конце концов, то, что делает человека личностью, - это, конечно, его социальная ин­дивидуальность,
т.е. совокупность характерных для человека со­циальных качеств, его социальная самобытность.

Развивается личность и выполняет различные социальные ро­ли в обществе благодаря своей деятельности. Только в деятель­ности индивид выступает и самоутверждается как личность. Сам человек может думать о себе что угодно, строить любые иллюзии на свой счет, но то, чем он является в действительности, обна­руживается только в деле. Не случайно, конечно, Конфуций не только "слушал слова людей", но и "смотрел на их действия", а Аристотель писал, что победные венки получают лишь те, "кто участвует в состязаниях".

Лишение индивида общения и возможности выбора деятельно­сти, известной свободы действий отрицательно сказывается на развитии личности и ее самочувствии. Не случайно изоляция че­ловека от общества и общения всегда считалась одним из самых суровых наказаний. Это вполне объяснимо, ибо постоянная изоля­ция и одиночество противоречат самой сущности личности.

Но еще более отрицательное и страшное влияние на личность, приводящее к ее разрушению, имеет навязывание ей чужой воли и мыслей. Человек, полностью подчиненный чужой воле и лишенный (посредством внушения, идеологического оболванивания через аги­тацию и пропаганду и т.д.) собственного мировоззрения, собствен­ных мыслей и взглядов, - это уже не личность.

Также трудно назвать личностью индивида, лишенного разума и рассудка по каким-то другим причинам. Люди, у которых отсут­ствуют разум, воля и, следовательно, СВОБОДА ДЕЙСТВИЙ, не мо­гут быть ОТВЕТСТВЕННЫМИ (без свободы нет ответственности) и не должны отвечать за содеянное, ибо это не ими обусловленные и потому по существу не их поступки. Вот почему их нельзя су­дить или осуждать.

Свобода - это атрибут личности. Но свобода без ответст­венности - это произвол. Поэтому ответственность является не в меньшей, а в большей степени атрибутом личности, ибо быть от­ветственным труднее, чем свободным.

Быть личностью, следовательно, нелегко. Но еще труднее быть счастливой личностью. Свобода и ответственность подлинной личности, требующие постоянного творчества и постоянных мук совести, страданий и переживаний, очень редко сочетаются со счастьем. И чем личность выше и значительнее, тем выше и от­ветственность ее перед собой и людьми.

Безусловно, социальная среда, как мы выяснили, оказывает существенное влияние на формирование и поведение личности. Но не в меньшей степени личностные ориентации и поведение обус­ловлены внутренним, духовным миром человека. Не зря говорят, что каждый сам кузнец своей судьбы и счастья. Чем ярче у че­ловека выражены интеллектуально-нравственные и волевые качества, чем больше его жизненные ориентации совпадают с общечело­веческими ценностями, чем в большей степени он положительно влияет на развитие и утверждение этих ценностей, тем ярче и значительней сама личность. Она как бы возвышается над сво­ей природной основой и в известном смысле даже преодолевает ее, оставляя свой след и плоды своей деятельности и после сво­ей биологической смерти.

Во всяком случае личность, застывшая в своем формирова­нии, в своих устремлениях, - это уже деградирующая личность.

Философская антропология не может обойти стороной ВОПРОС О СМЫСЛЕ И ЦЕЛИ ЖИЗНИ. Дать логически обоснованный ответ об абсолютном и высшем смысле жизни человека невозможно. Дать аб­солютный ответ - значит исчерпать саму жизнь, которая беспре­дельна в своем существовании и не исчерпывается рациональным объяснением.

Думается однако, что к решению вопроса о смысле и цели жизни не следует подходить абсолютно отрицательно. Примени­тельно к жизни отдельной личности он имеет реальный смысл и значение. Более того, если бы каждый не отвечал для себя как-то на этот вопрос, то само существование человека было бы дей­ствительно бессмысленным со всеми вытекающими отсюда отрица­тельными последствиями. Достоевский по этому поводу очень хо­рошо сказал, что без твердого представления себе, для чего ему жить, человек "не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы". Много глубокого смысла и мудрости содержат также слова Ницше: "тот, кто имеет ЗАЧЕМ жить, может вынести любое КАК".

Имея ввиду этот реальный, а не абсолютный смысл жизни, мы полагаем, что в общем плане можно сказать: СМЫСЛ ЖИЗНИ СО­СТОИТ В РАЗВИТИИ ЧЕЛОВЕКА КАК САМОЦЕЛИ, ЕГО ВСЕСТОРОННЕМ СО­ВЕРШЕНСТВОВАНИИ. Как писал Кант, существование человека "име­ет в себе самом высшую цель, которой, насколько это в его си­лах, он может подчинить всю природу".

Определить личностный смысл жизни - это значит осмыслить жизнь во всей ее сути и в большом плане; это значит объяснить, что в ней подлинное, а что - мнимое; это, наконец, определить не только основные задачи и цели жизни, но и реальные средства их осуществления. По мнению С. Л. Рубинштейна, все это бесконеч­но превосходит всякую ученость и связано с драгоценным и ред­ким свойством - мудростью.

Ко всему сказанному следует добавить, что поскольку чело­век в своей сути существо общественное, поэтому и смысл его жизни может быть найден только на пути сопряжения интересов и целей общества и личности. Общность индивида и рода, лично­сти и социума дает основание оптимистически смотреть на бытие человека в мире и смысл его жизни. Трагизм индивидуальной смерти преодолевается тем, что человек и после смерти остает­ся в результатах своей деятельности, своего творчества в благородной памяти потомков.

35. Предпосылки, своеобразие и логика развития социальной философии: исторический аспект

Социальная философия
– это философие (учение) о социуме, человеке.

Функции социальной философии:

– Мировоззренческая функция: Мировозрение есть совокупность наиболее общих взглядов и представлений о сущности окружающего нас мира и месте человека в нем.

– Методологическая: философский метод есть система наиболее общих принципов теоретического исследования действительности.

– Гуманистическая функция: напрвлена на воспитание личности.

– Общекультурная функция: Цицерон: "Культура духа есть философия".

Возвращаясь к выводу о научном статусе социальной фило­софии, отметим, что относительная самостоятельность соци­альной философии в системе философского знания все-таки существует. Обнаруживается она не только в заметной специа­лизации одних философов и размежевании гносеологических и социально-философских произведений у других, но, прежде все­го, во внутренней логике развития самой социальной филосо­фии, которая отнюдь не копирует логику развития философии в целом или отдельных ее частей (онтологии, гносеологии, кон­цепций развития). Если, к примеру, концепции развития сме­няли друг друга по известной триаде «наивная античная диа­лектика — многовековое господство метафизики — возрожде­ние диалектики в философии Нового времени», то логику раз­вития социальной философии схематично можно изобразить так (рисунок №3):

Рисунок №3

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ИДЕАЛИЗМ

Попытаемся вкратце охарактеризовать каждое из этих тече­ний, выявляя при этом взаимосвязь их генезиса с общей логи­кой развития социальной философии.

Идеализм в понимании общественной жизни безраздельно господствовал в фи­лософии вплоть до середины XIX в. То, что общественная жизнь представляет со­бой переплетение различного рода обще­ственных отношений (политических, экономических, правовых, нравственных, семейных, религиозных и т.д.) социальные философы домарксовского периода прекрасно понимали. Но не справившись с задачей систематизации и субординации этих отношений, по сути дела все они рассматривали общество как хаос отношений, как сплошное нагромождение случайностей. Исключение составлял лишь Гегель, но закономерный харак­тер исторического процесса предопределялся у него не измене­нием производительных сил и производственных отношений, а развитием мирового духа.

Старая социология страдала и метафизичностью, рассматри­вая общество не как единый, цельный социальный организм, а как агрегат индивидов, их механическую сумму. Подобные кон­цепции (Энгельс метко назвал их «теориями Робинзонад») за деятельностью отдельных людей, стремящихся к своим опреде­ленным целям, не видели их общественной «сцепки» между со­бой и подчинения хода истории внутренним общим законам. А коль скоро развитие общества есть агрегатное движение мил­лионов независимых, «самостийных» робинзонов, то верх в нем берут робинзоны наиболее выдающиеся — критически мысля­щие личности, мнение которых и правит миром. Так метафизи­ка и идеализм сливались воедино, рождая основной принцип субъективистской социологии: «сознание людей определяет их бытие».

Необходимо иметь в виду, что сопротивление господствую­щей идеалистической парадигме спонтанно зарождалось и на­растало внутри самого социологического идеализма. Так, глу­бочайшее противоречие между идеализмом и диалектическим методом мы обнаруживаем в «Философии истории» Гегеля. И если в целом здесь победил идеализм, то под влиянием диа­лектики в некоторых местах мы видим приближение Гегеля к важным материалистическим выводам. Такова, например, его характеристика предреволюционной Франции конца 18 в.

ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ

Первым внешним оппонентом социо­логического идеализма явился геогра-физм или географическое направление в социальной философии. Географизм воз­ник в начале XVIII в. в трудах Ш.Монтескье, а свое классиче­ское выражение получил в XIX в. у Г.Бокля, Э.Реклю и др. Вообще-то вопрос о влиянии географической среды на общест­венно-политические процессы и нравы общества был постав­лен уже античными авторами — Гиппократом, Геродотом, По-либием. Но историческими предпосылками возникновения цель­ной концепции
географического детерминизма послужили ве­ликие географические открытия, вызвавшие бурное экономи­ческое, а соответственно и социально-политическое развитие Европы. На этапе своего формирования географизм сыграл прогрессивную роль, ибо он явился альтернативой и теологиче­скому объяснению социальных явлений и философскому идеа­лизму — как объективному, объясняющему историю предопре­делением, сверхъестественным вмешательством, так и субъек­тивному с его концепцией истории как случайного стечения обстоятельств. В противоположность им географизм за основу общественного развития принял фактор материальный. Но по­скольку географический фактор в действительности является Далеко не определяющим, то и концепция эта оказалась лишь слабым выражением материализма в социологии. И именно по­этому она очень часто сдавала и сдает свои позиции идеализму, а в политическом отношении оказывается нередко на вооруже­нии реакционных сил.

Наглядным примером этого служит социально-философская Школа, известная под названием геополитики.
Возникнув в тридцатых годах нашего века в Германии, она выполняла опреде­ленный социальный заказ — оправдать агрессивную политику нацистского государства стесненными географическими усло­виями. Если Германия в течение XX в. дважды развязывала ми­ровые войны, рассуждали они, то виноват в этом вовсе не общественный строй и политический режим, а недостаточная обеспеченность страны сырьевыми и энергетическими ресурса­ми. Геополитическое понятие «жизненного пространства» и сегодня широко используется реваншистскими элементами в Германии и определенными кругами в других странах для обос­нования своих экспансионистских программ.

ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ

Если великие географические откры­тия и первичные, лежащие на поверхно­сти осмысления огромного фактологиче­ского материала, последствия сказались в философии зарождением и мощным всплеском географического детерминиз­ма, то следствия глубинные, приведшие к эпохе революцион­ной смены феодализма капитализмом в Западной Европе, соз­дали предпосылки и для более глубокого философского про­никновения в сущность социальных явлений. Речь идет о пред­посылках возникновения исторического материализма.

Многовековое господство идеализма в социологии имело свои социальные корни, т.е. были объективные обстоятельства, не позволившие социальной философии придти к материализму на более ранних этапах исторического развития.

Во-первых, до периода капитализма история двигалась впе­ред крайне медленно и поэтому трудно было обнаружить по­ступательный характер развития общества, а тем более вскрыть закономерности прогресса и причины смены одних форм социального устройства другими. Человек рождался, умирал, а общественный строй оставался таким же, как при его дедах и прадедах. В таких условиях правомерной была мысль, что «так было и так будет» либо что жизнь это — «круговорот».

Во-вторых, до периода капитализма чрезвычайно замедлен­ные темпы развития скрадывали и определяющую роль мате­риального производства. Капитализм придал развитию общест­венного производства невиданный доселе темп. Только в этих условиях определяющее воздействие материального производст­ва на политику, идеологию, на все стороны каждодневной жизнедеятельности людей стало очевидным. Тем самым ходом общественного развития был подготовлен важнейший вывод ис­торического материализма.

В-третьих, до периода капитализма в связи с отсутствием массовых революционных потрясений действительно могло ка­заться, что мнения выдающихся личностей правят миром. Но падение Бурбонов, кратковременное торжество и низвержение ряда партий по ходу Французской революции, господство и па­дение Наполеона наталкивали на мысль о том, что в общест­венной жизни господствуют силы более могущественные, чем воля королей, мыслителей, полководцев. Тем самым историче­ски был подготовлен вывод об объективных законах развития общества, реализуемых благодаря активной деятельности лю­дей, прежде всего — народных масс.

В-четвертых, до периода капитализма внутренняя связь ме­жду социальными процессами и их причинами была запутана, завуалирована и ее трудно было обнаружить. С развитием ка­питализма эта связь все более и более выявлялась, в особенно­сти в связи с открытыми и массовыми социальными столкнове­ниями. Ф.Энгельс писал: «Отношения так упростились, что толь­ко люди, умышленно закрывавшие глаза, могли не видеть, что в борьбе этих трех больших классов и в столкновении их инте* ресов заключается движущая сила всей новейшей истории»'. Тем самым исторически был подготовлен вывод о роли классов и классовой борьбы.

К.Маркс и Ф.Энгельс впервые распространили материа­лизм на объяснение самой сложной формы движения мате^ рии — социальной. Они сумели разобраться в кажущемся хаосе общественных отношений, четко подразделив общест­венные отношения на материальные и идеальные (духовные) и обнаружив первичность материальных отношений и вто-ричность духовных. В свою очередь материальные отноше­ния предстали в их анализе, с одной стороны, как экономи­ческие, с другой — как внеэкономические (например, отно­шения в связи с воспроизводством человека). На огромном фактическом материале было доказано, что именно эконо­мические отношения определяют собой и все иные матери­альные, и все идеальные отношения, т.е. жизнь общества в целом. Принцип первичности общественного бытия и вто-ричности общественного сознания является коренным прин­ципом материалистического понимания истории.

Для решения основного вопроса философии применитель­но к обществу исторический материализм принципиально пе­реработал категории «общественное бытие» и «обществен­ное сознание».

Общественное бытие
— это материальные условия жизни об­щества и материальные отношения людей друг к другу и к природе. Свойством материальных отношений является их объективность: они возникают в процессе становления и развития общества и существуют независимо от общественного сознания.

Структура общественного бытия выглядит следующим обра­зом. В материальные условия
жизни общества входят:

а) материально-техническая база жизнедеятельности людей.
Под ней имеется в виду не только материально-техническая база самого непосредственного производства (орудия труда и предметы труда), но и соответствующие условия для удовлетво­рения материальных и духовных потребностей (средства обще­ния, информации и т.д.);

б) географические условия жизни общества
(богатство фау­ны и флоры, климат; энергетические ресурсы; запасы полез­ных ископаемых; количество и степень плодородия земли, пригодной для обработки); при этом географические ус­ловия подразделяются на экономико-географическую сре­ду,
искусственно созданную человеком на основе материаль­ного производства и физико-географическую среду
как совокупность естественных компонентов нашего географи­ческого окружения;

в) демографические условия жизни общества
(численность на­родонаселения, его плотность, темпы роста, удельный вес са­модеятельного населения, степень удовлетворения материаль­ного производства рабочей силой, соотношение мужчин и жен­щин в структуре населения, состояние его здоровья).

В материальные общественные отношения
входят:

а) производственные отношения,
т.е. те отношения, в которые вступают люди в процессе производства, распределения, обме­на и потребления материальных благ;

б) материальные стороны других общественных отношений.
Дело в том, что во многих общественных отношениях сочетаются элементы и материальных и идеальных отношений. Примером таких «комплексных» отношений могут служить семейные. Та­кая их сторона как отношение по поводу воспитания детей не­сомненно является материальной в основе своей (биологиче­ской);

в) экологические отношения —
отношения людей к природе, а точнее, отношения между людьми по поводу их отношения к природе.

Понятие общественного сознания выработано К. Марксом и Ф.Энгельсом в процессе материалистического объяснения ис­тории и определяется в диалектической взаимосвязи с поняти­ем общественного бытия. Подвергнув всю предшествующую ис­торию научному анализу, К.Маркс и Ф.Энгельс пришли к вы­воду, что общественное сознание есть отражение общественно­го бытия: «Сознание (dasBewustsein) никогда не может быть чем-либо иным, осознанным бытием (dasbewusteSein), а бытие людей есть реальный процесс их жизни... Не сознание опреде­ляет жизнь, а жизнь определяет сознание»'.

Общественное сознание — это сложная система чувств, взгля­дов, идей, теорий, в которых отражается общественное бытие.
Подобно тому как общество не есть простая сумма составляю­щих его людей, так и общественное сознание представляет со­бой не сумму индивидуальных сознаний членов общества, а це­лостное духовное явление. В понятии «общественное сознание» мы отвлекаемся от всего индивидуального, личностного и фик­сируем только те чувства, взгляды, идеи, которые характерны для данного общества в целом или для определенной социаль­ной группы.

Общественное сознание как духовная сторона историческо­го процесса выполняет две основные функции, генетически и актуально связанные друг с другом. Во-первых, это функция отражения общественного бытия,
по отношению к которому оно является вторичным. Преодолев созерцательность старого ма­териализма, понимание им вторичности сознания как синони­ма его пассивности, исторический материализм четко выделил и вторую основную функцию общественного сознания — его активное обратное воздействие на общественное бытие.

Во второй половине XIX — начале XX вв. наряду с истори­ческим материализмом (а в известной степени и в противовес ему) возникает ряд новых социально-философских парадигм, которые следует хотя бы вкратце рассмотреть особо.

БИОЛОГИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ

К биологическому детерминизму от­носятся учения и школы, возникшие во второй половине XIX в. в немарксист­ской социальной философии на единой принципиальной основе — понимание общественной жизни через законы и категории биологии.

Появление биологического направления в социально-фи­лософском знании имело вполне определенные общенауч­ные и историко-философские предпосылки. В качестве об­щенаучной предпосылки выступили выдающиеся успехи био­логии, превратившие ее к середине XIX в. в лидера естество­знания (открытие клетки, закона естественного отбора и борь­бы за существование, достижения физиологии). Но дело не только в «триумфальном шествии» биологии. Это была свое­образная реакция на неудачи географизма: материализм в со­циологии не хотел мириться с этими неудачами и искал но­вые аргументы для доказательства материальной, натурали­стической основы существования и развития общества. От­метим и то немаловажное обстоятельство, что ряд течений и школ в русле биологического направления возник и как ре­акция на марксистское, материалистическое понимание ис­тории, протестуя не против подведения под историю мате­риалистического обоснования, а против, как им казалось (и во многом справедливо) его одностороннего, сугубо соци­ального толкования, не учитывающего биологическую при­роду человека.

Здесь можно выделить несколько школ.

1. Социальный дарвинизм,
выдвигающий принципы естест­венного отбора, борьбы за существование и выживание наи­более приспособленных в качестве определяющих факторов общественного развития. В результате, социальные конфлик­ты рассматриваются как естественные, вечные и неустрани­мые, вне их связи с антагонистическими общественными от­ношениями.

2. Расизм
(расово-антропологическая школа), заявляющий о решающем воздействии расовых различий на историю и куль­туру отдельных народов и общества в целом. В действительно­сти же расовые различия (формы черепа, цвет волос, разрез и цвет глаз, психические особенности) представляют биологиче­ские признаки десятистепенной важности, вызванные к жизни не социальными (экономическими или духовными), а природ-но-климатическими факторами, являются формой приспособ­ления человека как биологического существа к этим факторам. В свою очередь, они и не могут оказать сколько-нибудь замет­ного воздействия на общественное развитие. Убедительным ар­гументом в пользу этого может служить тот факт, что каждая из трех основных рас внесла свой достойный вклад в развитие ми­ровой цивилизации и культуры.

3. Фрейдизм
(по фамилии основоположника этого тече­ния, австрийского психиатра и психолога З.Фрейда) — тече­ние, апеллирующее в объяснении поведения отдельного че­ловека, больших социальных групп и общества в целом_к. бессознательной психической деятельности, к инстинктам (и прежде всего к половому инстинкту и инстинкту самосо­хранения). Нет смысла спорить с фрейдизмом по вопросу о том, сохраняются ли инстинкты в структуре психической дея­тельности человека: сохраняются, ибо человек есть существо биосоциальное. Но можно и нужно спорить по вопросу, ка­кова их роль в индивидуальной и общественной жизни. В структуре психической деятельности современного, нор­мального, цивилизованного человека инстинкты действуют в преобразованном виде и играют подчиненную роль, нахо­дясь под контролем высших этажей сознания, социальных институтов, а еще шире — завоеваний общечеловеческой культуры.

4. Мальтузианство
и неомальтузианство, с
которыми мы по­знакомимся в главе «Общество и природа».

Однако, подобно географическому направлению, биологи­ческое тоже является лишь слабым отражением материализма в социологии, причем отражением вульгарным, поскольку оно пы­тается с&ести более высокую форму движения материи (соци­альную) к более низкой (биологической).

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

В конце XIX в. совокупность основ­ных направлений социальной философии пополнилась школами и течениями пси­хологического толка. В каком-то плане появление психологического направления

было реакцией социологической мысли на примитивизм гео­графического и биологического объяснения общественной жиз­ни, равно как и на некоторые погрешности марксизма — не­достаточное внимание к проблемам общественной психологии. Необходимо сразу оговорить, что под психологическим на­правлением мы имеем в виду те философские школы, которые ищут объяснение сложных социальных процессов в психологии больших социальных групп (классов, этнических общностей и т.п.). Что же касается попыток интерпретировать поведение лич­ности и общества, исходя из индивидуальной психологии, то такие попытки вполне вписываются в русло биологического детерминизма с его гипертрофированием роли бессознательного, инстинктов и т.д.

У больших социальных групп действительно имеются отли­чительные психологические качества и они играют активную роль в общественной жизни. Исследовать эти качества — дав­няя философская, в том числе и марксистская, традиция. Но, обнаруживая идейные, духовные мотивы деятельности людей, надо идти дальше, вскрывать за этими духовными моментами их материальную первооснову. Представители психологическо­го направления, например, пытаются объяснить главенствую­щую роль буржуазии в капиталистическом производстве и жиз­ни общества в целом ее выдающимися волевыми и организа­торскими качествами. В таком «объяснении» все поставлено с ног на голову, ибо, очевидно, капиталист не потому капита­лист, что он организатор, а, наоборот, он становится организа­тором в силу владения средствами производства.

ТЕХНИЧЕСКОЕ НАПРВЛЕНИЕ

Самым «молодым» среди основных те­чений социальной философии является техницизм,
возникший в двадцатые го­ды нашего века в работах американца Т.Веблена.

Техницизм, подобно биологизму и психологизму, также в зна­чительной степени возник как методологическая оппозиция ис­торическому материализму, причем оппозиция весьма своеоб­разная.

Чтобы понять одну из его особенностей, необходимо иметь в виду, что с момента появления исторического материализ­ма оппоненты пытаются представить его в качестве экономи­ческого
материализма, т.е. такой социально-философской кон­цепции, которая, якобы, отрицает активную роль любого из внеэкономических факторов (политического, морального, ху­дожественного и т.д.). Эти обвинения слышны и сегодня, но наряду с этим мы видим, как сами оппоненты в лице техни-цистов скатываются к чему-то похожему на экономизм, при­чем в его наиболее упрощенном варианте. Из двух сторон способа производства материальных благ техницисты обра­щают внимание только на одну — производительные силы, игнорируя производственные отношения. Но даже произво­дительные силы берутся не в целостности: односторонне вы­пячивается роль техники (средств производства) и совершенно игнорируется человек как главная производительная сила об­щества.

Парадигма техницистского мышления уже с сороковых го­дов проникает в самые различные направления западной, в ча­стности американской, социологии. На техницистском миро­воззрении основывалась общеисторическая концепция «стадий экономического роста» У.Ростоу, которая наряду с теорией «еди­ного индустриального общества» РАрона стала непосредствен­ным и главным источником целого поколения концепций «ин­дустриализации». «Постиндустриализм» 60—70-х годов несколько сглаживает техницистскую бескомпромиссность «индустриали-стов» путем повышения внимания к явлениям политической жизни, культурно-историческим и духовным факторам. Однако «многофакторный» подход постиндустриалистов (Д.Белл, Дж.Гелбрайт, З.Бжезинский и др.) к социальной действитель­ности оставляет в стороне такие решающие признаки общест­венного развития, как собственность, классовая структура, со­циально-экономический строй. Вот почему можно с полным основанием сказать, что социальные явления (в том числе эпо­хи перехода от одной формации к другой) интерпретируются не только глашатаями «нового индустриального», но и пропаган­дистами «постиндустриального», «технотронного» и «суперин­дустриального» общества главным образом с позиций техноло­гического детерминизма. Он же дал начало и основным совре­менным прогностическим теориям1
, независимо от того, рас­сматривают они технику как «злого демона», способного погу­бить цивилизацию или возлагают на нее радужные надежды.

Спору нет, анализ техники был важен всегда и особенно ва­жен сегодня в условиях перехода к информационно-компью­терной цивилизации. Но известная абсолютизация роли и значе­ния техники приводит к сужению понятия «материальная основа жизни и развития общества» до понятия «технические условия производства», к попыткам вывести коренные социальные изме­нения во всем объеме и во всех случаях прямо и непосредст­венно из научно-технической сферы. Укажем также на рельеф­но выраженное при этом смещение экономического базиса, на котором зиждется формация, с технико-технологическим бази­сом цивилизации.

СИНТЕЗ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ЗАНАНИЯ

Завершая краткий обзор основных те­чений современной социальной филосо­фии, можно уверенно сказать, что ни од­но из них не в праве претендовать на абсолютную истину в последней инстанции. Уже сами назва­ния этих течений, широко употребляемые в философской лите­ратуре, — биологизм, географизм, психологизм, техницизм — свидетельствуют об их определенной односторонности, выпя­чивании, а то и абсолютизации ими какой-то одной стороны или условия жизни общества. Но поскольку эти стороны, эле­менты, условия действительно существуют и являются необхо­димым активным элементом социальной системы, то и рассмат­риваемые течения при всей их односторонности содержат в се­бе — каждое — значительную долю истины. Объяснение этих истин и составляет задачу современного социально-философ­ского синтеза.

Сказанное полностью относится и к такому течению как ис­торический материализм.

И все же историческому материализму не удалось избе­жать значительной односторонности. В силу разных причин это отчасти было заложено уже в первоначальном варианте: поскольку материалистическое понимание истории возникало и формировалось в противостоянии с социологическим идеа­лизмом, главное внимание его творцами было обращено на обоснование экономической стороны в качестве материаль­ной основы жизни общества и в то же время не всегда хвата­ло времени, сил и доводов для выявления активной роли вне­экономических факторов — духовно-психологических, тех­нико-технологических, географических, био-демографических и т.д. Если основоположники истмата признавали эти кон­структивные недостатки и в какой-то степени пытались их компенсировать, то в дальнейшем, по мере утверждения в марксизме догматизма и начетничества дело дошло до пря­мой конфронтации с неэкономическими парадигмами обще­ственного развития. З.Фрейд и техницисты, психологисты и географисты вплоть до последних лет подвергались «зряш­ной», все отметающей критике, отвергавшей и то ценное, рациональное, что было присуще этим концепциям.

Материалистическое понимание истории вновь должно стать открытой системой, вбирающей в себя все лучшее из достиже­ний современной социально-философской мысли. Этому спо­собствуют все обстоятельства.

Во-первых, и биологизм, и техницизм, и географизм тоже по сути дела являются попытками материалистического объясне­ния истории. Прав был Бертран Рассел, считавший, что из фи­лософского материализма в равной степени вытекают и кон­цепция фундаментальности экономических причин по отноше­нию к политическим и духовным изменениям, и концепция Бок-ля о решающем значении климатических условий, и точка зре­ния Фрейда о сексуальной детерминированности обществен­ных явлений'.

Во-вторых, сегодня и представители субъективно-идеали­стических течений в социальной философии (в том числе психологисты все больше осознают значимость экономиче­ского фактора в жизни социума. Показательна в этом отно­шении высокая оценка исторического материализма Жан-Поль Сартром, считавшим, что синтез исторического мате­риализма с его экзистенциалистской концепцией человека позволит создать такую теорию социума, которая выдержит натиск любых оппонентов.

Синтез социально-философского знания, для совершения ко­торого в конце XX в. созрели все предпосылки, позволит адек­ватно отразить сущность нашей непростой исторической эпо­хи, понять пути выживания человечества.

36. Формирование философских понятий «материя» и «бытие»

МАТЕРИЯ

Субстанция обозначает единство многообразия конкретных вещей, событий, явлений и процессов, посредством которых и через которые она и существует. Учения, объяснявшие единство мира исходя из одной субстанции, относятся к философии монизма, которой противостоит дуалистическая трактовка мира. В домарксистском материализме материя часто понималась как нечто существующее наряду с вещами, как некоторая телесность, параматерия, из которой возникают и в которой исчезают конкретные вещи. Домарксистский материализм рассматривает ее как бесконечно развивающееся многообразие единого материального мира.

Материя - объективная реальность, существующая по своим законам, независимо от сознания.

Материя - (лат. materia - вещество) вещественное значение термина удерживалось до XX в., когда произошла революция в физике означавшая кризис одностороннего основанного на обязательном чувственном восприятии, понимании материи, составляющего суть концепции метафизического материализма.

Ленин: Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них.

1)материя существует независимо от сознания (первичность материи по отношению к сознанию)

2)она отображается ощущениями (признание принципиальной познаваемости мира).

Достоинство этого определения - единство онтологического и гносеологического подходов и является исходным пунктом естествознания и философии.

Домарксистское понимание материи является предпосылкой для последовательной разработки материалистического понимания истории, позволяет рассмотреть общественную жизнь как функционирование и развитие сложной материальной системы - человеческого общества, которая включает в качестве своего неотъемлемого аспекта духовные процессы.

ИСТОРИЯ ВЗГЛЯДОВ НА МАТЕРИЮ

Первое, что поражает воображе­ние человека, когда он наблюдает окружающий мир, — это удиви­тельное многообразие предметов, процессов, свойств и отношений. Нас окружают леса, горы, реки, моря. Мы видим звезды и планеты, восхищаемся красотой северного сияния, полетом комет. Разнооб­разие мира не поддается счету. Нужно было совершить величай­ший научный подвиг, чтобы увидеть за многообразием вещей и яв­лений мира их общность и единство.

Наблюдая явления роста и распада, соединения и разложения, первые мыслители заметили, что некоторые свойства и состояния вещей во всех превращениях сохраняются. Эту постоянно сохра­няющуюся основу вещей они назвали первоматерией. Одни фило­софы считали, что все вещи состоят из жидкой материи (воды), дру­гие — из огненной материи, третьи — из воды, огня, земли и воз­духа. Это естественное воззрение на происхождение всего много­образия мира положило начало научному объяснению многих яв­лений природы и общества. На этой основе возникли первые тео­рии о происхождении Солнечной системы и Земли, гипотезы о строении вещества. В дальнейшем представление о материи углуб­ляется и одновременно утрачивает чувственно-конкретные черты, становится более абстрактным. Еще в V в. до н.э. возникла идея об атомном строении материи. В XVII—XVIII вв. она становится гос­подствующей. Материя мыслится в виде совокупности абсолютно плотных, неделимых частиц — атомов, совершающих механичес­кое движение в пустоте. Исходя из идеи атомистического строения материи, И. Ньютон ввел в физику понятие массы, сформулировал закон всемирного тяготения и основные законы динамики. Атомис­тическая гипотеза стала основой молекулярно-кинетической тео­рии теплоты. В химии атомистические представления привели к от­крытию закона сохранения вещества, закона постоянства состава, наконец, к периодической системе элементов Менделеева. Прак­тическое воплощение знаний о строении и свойствах материи — это использование машин и пара в производственной деятельности людей.

В конце XIX в. атомистическая концепция строения материи перешла границы своего механического толкования: выяснилось, что атом делим и состоит из более элементарных электрически за­ряженных частиц — ядер, электронов.

За этими открытиями последовали другие. Среди них централь­ное место заняло представление об электрической природе мате­рии, нашедшее широкое применение на практике — телеграф, те­лефон, радио, электрическое освещение, динамомашины, электро­двигатели. Наступил век электричества.

Все это подтолкнуло философию и естествознание к решению сложных вопросов определения дальнейших путей познания струк­туры материи.

Крушение механицизма.

Совокупность открытий объективно носила диалектический характер. Революция в естествознании по­требовала от теоретической мысли более гибкого подхода к фак­там, в частности, к пониманию связи материи, движения, простран­ства и времени. Нужно было значительно тоньше подойти к трак­товке истины, ее подвижности, понять, что она есть процесс. В той картине мира, которая все отчетливее вырисовывалась в науке, именно изменение, переход, превращение, развитие нуждались в диалектическом объяснении. Мышление ученых все еще находи­лось в плену механистических традиций. Новые события в науке взывали к глубоким изменениям в самом способе мышления людей. Однако в мышлении действует инерция: новые факты втис­кивались учеными в рамки старых понятий. В течение двух столе­тий классическую механику И. Ньютона считали завершенной кар­тиной мироздания. Теория относительности А.. Эйнштейна показа­ла ограниченность классической механики. Начался мучительный процесс ломки старых, привычных представлений'. Немало выда­ющихся физиков, приверженцев механистического мировоззрения, которое они отождествляли с материализмом вообще, попали в той или иной мере под влияние неверных воззрений.

Некоторые физики и философы считали, что материально лишь то, что вещественно, что можно непосредственно видеть, осязать, обонять. Но микроявления недоступны непосредственному воспри­ятию органами чувств. В этом странном для обычных представле­ний мире материя предстала в новом свете — без цвета, запаха, твердости, без тех свойств, с которыми люди привыкли связывать понятие материального. На основании новых данных науки созда­вались новые концепции, противоречившие «очевидным» резуль­татам наблюдений, но отвечавшие более точным экспериментам и более изощренному ходу научной мысли. Из факта непосредствен­ной невоспринимаемости микроявлений делался вывод о нематери­альном характере этих явлений. Материя стала представляться кому как совокупность электронов, кому как энергия, а кому и как устойчивый комплекс ощущений. Трудно было понять, что там, в бесконечной глубине исчезающе малого мира, есть своя мера ма­териальности.

Раньше масса считалась мерой количества материи. Открытие непостоянства массы, ее изменения в связи с изменением скорости движения тела было истолковано так, будто материя исчезает и материализм терпит крах. Чрезмерно преувеличивалась роль матема­тики в науке. Предав «забвению» земные корни всех математичес­ких построений, некоторые ученые стали утверждать, будто эти по­строения — плод чистой мысли. «Материя исчезла, остались одни уравнения», — заявляли они. Истины науки оказались изменчивы­ми, и это привело к выводу об отсутствии всяких достоверных зна­ний.

Разумеется, наивно представлять себе, будто ученые вообще «потеряли мир». Они, конечно, не сомневались в его эмпирической реальности. С точки зрения диалектики, материя есть объективная реальность — причина, основа, содержание и носитель (субстан­ция) всего многообразия мира. Она проявляется в бесчисленных свойствах. Наиболее кардинальные свойства материи — объек­тивность существования, структурность, неуничтожимость, движе­ние, пространство, время, отражение. Это атрибуты материи, т.е. всеобщие, непреходящие ее свойства, без которых невозможно ее бытие.

У всех предметов и процессов внешнего мира есть такой общий признак: они существуют вне и независимо от сознания, отражаясь прямо или косвенно в наших ощущениях. Другими словами, они объективны. Прежде всего по этому признаку философия объеди­няет и обобщает их в одном понятии материи. Когда говорится о том, что материя дана нам в ощущениях, то имеется в виду не толь­ко прямое восприятие предметов, но и косвенное. Мы не может видеть, осязать, например, отдельных атомов. Но мы ощущаем дей­ствие тел, состоящих из атомов.

Нередко встречается выражение: «Вещи состоят из материи». Это неточно. Вещи не состоят из материи, а есть конкретные формы ее проявления. Когда человек ставит себе цель отыскать единообразную материю как некоторое первоначало всего, то он поступает таким же образом, как если бы вместо вишен и груш захотел съесть плод вообще. Но это тоже абстракция. Материю нельзя противопоставлять отдельным вещам как нечто неизмен- | ное — изменчивому. Материю вообще нельзя видеть, осязать, пробовать на вкус. То, что видят, осязают, есть определенный вид материи. Материя не есть одна из вещей, существующих наряду с другими, внутри или в основе их. Все существующие конкретные материальные образования и есть материя в различных ее формах, видах, свойствах и отношениях. Не существует «безликой» мате­рии. Материя — это не реальная возможность всех форм, а действительное их бытие. Единственным, относительно отлич­ным от материи свойством является лишь сознание, дух.

Материальное единство мира. Каждое сколько-нибудь после­довательное философское мышление может выводить единство мира либо из материи, либо из духовного начала. В первом случае мы имеем дело с материалистическим, а во втором — с идеалис­тическим монизмом. Существуют философские учения, которые стоят на позициях дуализма.

Некоторые философы усматривает единство предметов и про­цессов в их реальности, в том, что они существуют. Это действи­тельно есть то общее, что объединяет все в мире. Но можно ли реальность, существование рассматривать как основание единства мира? Это зависит от того, как трактовать саму реальность: суще­ствование может быть материальным, объективным, и духовным, субъективным, воображаемым. Наши чувства, мысли, стремления, цели тоже реальны — они существуют. Но это не объективное, а субъективное существование. Если реальность, существование есть основа единства мира, то только в том случае, если речь идет не о субъективном существовании. Открытия Галилея, Ньютона, законы сохранения, спектральный анализ показали единство физи­ческих законов и химического состава земных и небесных тел. А если даже будет где-то в далеких мирах найдено нечто «неземное», то и это ни в какой степени не поколеблет тезиса о материальном единстве мира: в нем ничто не может быть такого, что не вписыва­лось бы в понятие материи и ее многообразных свойств и отноше­ний. Принцип материального единства мира означает не эмпири­ческое сходство или тождество конкретных систем, элементов и конкретных свойств и закономерностей, а общность материи как субстанции, как носителя многообразных свойств и отношений.

Бесконечное мироздание как в великом, так и в малом, как в материальном, так и в духовном неотступно подчиняется универ­сальным законам, связующим все в мире в единое целое. Матери­алистический монизм отвергает воззрения, выделяющие сознание, разум в особую, противостоящую природе и обществу субстанцию. Сознание — это и познание действительности, и ее состав­ная часть. Между законами движения мира и сознанием человека нет непроходимой пропасти. Сознание принадлежит не к какому-то потустороннему, а к материальному миру. Оно не сверхъестествен­ный уникум, а естественное свойство высокоорганизованной мате­рии.

Структурность материи. Материя имеет разнообразное, зер­нистое, прерывистое строение. Она состоит из частей различной величины, качественной определенности: элементарных частиц, атомов, молекул, радикалов, ионов, комплексов, макромолекул, коллоидных частиц, планет, звезд и их систем, галактик. Ныне об­наружено более 30 различных элементарных частиц, а вместе с ре-зонансами (частицами, живущими очень короткое время) их насчи­тывается около 100. Предпринимаются попытки найти глубокую внутреннюю связь между элементарными частицами и создать для них нечто вроде таблицы Д.И: Менделеева. Элементарные частицы различаются по массе покоя и в соответствии с этим разделяются на лептоны (легкие частицы), мезоны (средние частицы) и барионы (тяжелые частицы). Наряду с этим существуют частицы, не обла­дающие массой покоя, например фотоны.

Атомы построены из положительно заряженных ядер и отрица­тельно заряженных электронных оболочек. Ядра состоят из прото­нов и нейтронов, вместе именуемых нуклонами.

С «прерывными» формами материи неотделимо связаны «не­прерывные» формы. Это разные виды полей — гравитационные, электромагнитные, ядерные. Они связывают частицы материи, по­зволяют им взаимодействовать и тем самым существовать. Так, без полей тяготения ничто не связывало бы звезды в галактики, а само вещество — в звезды. Не было бы ни Солнечной системы, ни самого Солнца, ни планет. Вообще все тела перестали бы сущест­вовать: без электрических и магнитных полей ничто не связывало бы атомы в молекулы, а электроны и ядра — в атомы.

Все частицы независимо от их природы обладают волновыми свойствами. И наоборот, всякое непрерывное поле является вмес­те с тем и коллективом частиц. Таково реальное противоречие в строении материи.

Материя не просто зерниста, дискретна — ее дискретные эле­менты (макроскопические тела, молекулы, атомы, ядра атомов, элементарные частицы) являются неделимыми в определенной об­ласти взаимодействий.

Итак, мир и все в мире — это не хаос, а закономерно органи­зованная система, иерархия систем. Под структурностью ма­терии подразумевается внутренне расчлененная целост­ность, закономерный порядок связи элементов в составе це­лого. Бытие и движение материи невозможны вне ее структурной организации. Допустим, что материя бесструктурна. Это значит, что она абсолютно однородна, не содержит в себе никаких качест­венных различий. Существовать же могут только взаимодействую­щие объекты, а взаимодействовать могут лишь в чем-то различные объекты или стороны, свойства объектов.

Основные структурные уровни материи.

Упорядоченность ма­терии имеет свои уровни, каждый из которых характеризуется особой системой закономерностей и своим носителем. Основные , структурные уровни материи таковы. Субмикроэлементарный уровень — гипотетическая форма существования материи поле­вой природы, из которой рождаются элементарные частицы (мик­роэлементарный уровень), далее образуются ядра (ядерный уровень), из ядер и электронов возникают атомы (атомный уро-' вень), а из них — молекулы (молекулярный уровень), из моле­кул формируются агрегаты — газообразные, жидкие, твердые тела (макроскопический уровень). Сформировавшиеся тела охваты­вают звезды с их спутниками, планеты с их спутниками, звездные системы, объемлющие их метагалактики. И так до бесконечности (космический уровень).

Кроме сконденсировавшегося в виде небесных тел вещества во Вселенной имеется диффузная материя. Она существует в виде разобщенных атомов и молекул, а также в виде гигантских облаков газа и пыли различной плотности. Все это вместе с излучением и составляет тот безбрежный мировой океан разреженного вещест­ва, в котором как бы плавают небесные тела. Космические тела и системы не существуют от века в данном их виде. Они формируют­ся в результате сгущения туманностей, ранее заполнявших обшир­ные пространства. Следовательно, космические тела возникают из материальной среды в результате внутренних закономерностей движения самой материи.

После того как материальные образования с атомного уровня поднялись на более высокий, молекулярный уровень, в течение не­скольких миллиардов лет шло усложнение химических веществ.

Постепенное усложнение молекул углеродистых соединений при­вело к образованию органических соединений (органический уро­вень). Постепенно образовывались все более сложные органичес­кие соединения. Наконец, возникла жизнь (биологический уро­вень). Жизнь явилась необходимым итогом развития всей сово­купности химических и геологических процессов на поверхности Земли. Примерно два миллиарда лет назад началось постепенное «растекание» живого по поверхности Земли. Эволюция живого шла от примитивных, доклеточных форм существования белка к клеточно'й организации, к формированию сначала одноклеточных, а потом многоклеточных организмов со все более и более сложной структурой — беспозвоночные, позвоночные, млекопитающие, приматы. Наконец, мы видим самих себя стоящими на самой пос­ледней ступени величественной лестницы поступательного разви­тия (социальный уровень). Правомерно допущение, что за преде­лами земной цивилизации существуют гигантские космические ци­вилизации, созданные разумными существами (метасоциальный уровень).

Понятие структуры применимо не только к различным уровням материи, но и к материи в целом. Устойчивость основных структур­ных форм материи обусловлена существованием единой структур­ной организации материи, что вытекает из тесной взаимосвязи всех известных ныне уровней структурной организации.

В этом смысле можно сказать, что каждый элемент материи как бы несет на себе печать мирового целого. В частности, как пока­зывает наука, электрон имеет прямое отношение к Космосу, и по­нимание Космоса невозможно без рассмотрения электрона.

Различные структурные образования материи — это не случай­ное скопление ничем не связанных между собой частиц, это струк­турные образования разных ступеней и степеней сложности. Одни из них, более простые и мелкие, являются составными частями других, более крупных и сложных, и предшествуют их образова­нию. Различные виды частиц — это не только «элементы» дис­кретной организации вещества, но и «ступени», «узловые точки» его развития.

Совсем недавно наука проникла в структуру элементарных частиц и вплотную начала исследование физического вакуума — особого поля, представляющего собой своего рода резервуар, из которого рождаются и в который превращаются элементарные частицы. Несводимость одного структурного уровня материи к другим.

Любой предмет и процесс в мире возникает только из других пред­метов и процессов и не может исчезнуть, не породив какого-либо другого предмета или процесса. В этом заключается фундаменталь­ное положение всех форм материализма. Принципиальное отличие диалектики в понимании материи состоит в отрицании возможнос­ти сводить материю к какой-либо одной простейшей форме или к немногим простейшим формам, что характерно для механистичес­кого материализма. Каждая форма материи — будь то космическая система, атом, молекула, организм или человек — качественно своеобразна. Поэтому она не может рассматриваться как простая совокупность образующих ее элементов, свойства которой сводят­ся к свойствам этих элементов. Качественное своеобразие предме­та создается особой формой связи его частей.

Физика не сводится к механике, химия — к физике, биология не сводится к совокупности механических, физических и химичес­ких явлений, а общество — ко всем остальным формам организа­ции сущего. Биологическая организация имеет особый смысл, не­объяснимый в пределах физической картины мира. В царстве жи­вого мы имеем дело с такими специфическими явлениями, как при­способление, обмен веществ, рост и размножение, борьба за су­ществование, изменчивость и наследственность. Все это отсутству­ет в неорганической природе. В живом организме даже чисто хи­мические и физические действия направляются как бы к совершен­но определенным биологическим задачам и целям. Мы не можем физическими и химическими закономерностями объяснить, почему обезьяна может пожертвовать своей жизнью ради спасения дете­ныша, а птица неделями высиживать птенцов. Сколь угодно точное описание движения частиц воздуха не может объяснить содержа­ния речи человека.

Подчеркивая необходимость учета специфики каждого уровня организации сущего, мы должны вместе с тем иметь в виду, в о -первых, некоторые общие закономерности, свойственные всем уровням, и, во-вторых, связь, взаимодействие различных уров­ней. Без учета этого мы можем вырвать ту или иную форму орга­низации сущего из общей связи и взаимодействия и впасть в ошибки. Эта связь проявляется прежде всего в том, что простые формы организации всегда сопровождают сложные. Например, механи­ческое движение происходит и при тепловых, и при электромагнит­ных, и при химических, и при биологических, и при общественных явлениях. В свою очередь тепловое, электромагнитное, химическое движения происходят в живых организмах.

Однако высшие формы организации не включены в низшие. Жизнь есть форма организации, присущая белковым телам. В не­органических телах нет и не может быть жизни. Химическая форма организации свойственна химическим элементам и их соединениям. Но ее нет у таких объектов, как фотоны, электроны, и у других по­добных частиц.

Поскольку сложные формы организации сущего включают в ка­честве своих подчиненных элементов низшие, то нужно учитывать это и применять, например, в изучении животных и растений наряду с ведущими биологическими методами, скажем, физико-химические как подчиненные. Жизнь невозможна без соответствующих физи­ческих, химических процессов. Поэтому проникновение в тайну жизни во многом зависит от изучения физики и химии живого.

Вместе с тем изучение биологических явлений обогащает химию и физику. Знание низших уровней в составе высших способ­ствует пониманию глубинных основ высшего уровня организации сущего. Так, химия, исследующая структуры молекулярного уров­ня, добилась значительных успехов в связи с появлением квантовой механики, которая вскрыла некоторые особенности структуры атомного уровня. Это и понятно: химические реакции на молеку­лярном уровне связаны с внутриатомными процессами.

Неуничтожимость материи. Одним из атрибутов материи яв­ляется ее неуничтожимость, которая проявляется в совокупности конкретных законов сохранения устойчивости материи в процессе ее изменения. Исследуя фундамент материи, современная физика открыла всеобщую превращаемость элементарных частиц. В не­прерывном процессе взаимных превращений материя сохраняется как субстанция, т.е. как основа всех изменений. Превращение ме­ханического движения вследствие трения приводит к накоплению внутренней энергии тела, к усилению теплового движения его мо­лекул. Тепловое движение в свою очередь может превратиться в излучение. Закон сохранения и превращения энергии гласит какие бы процессы превращения ни происходили в мире, общее количество массы и энергии остается неизменным. Любой ма­териальный объект существует лишь в связи с другими и через них он связан со всем миром. Ни один элемент материи не уничтожа­ется в ничто, а оставляет определенное следствие и не возникает из ничего, а всегда имеет определенную причину. Гибель конкрет­ной вещи означает лишь ее превращение в другую. Рождение кон­кретной вещи означает возникновение ее из другой. Для природы «ги­бель частного, — писал А.И. Герцен, — исполнение той же необхо­димости, той же игры жизни, как возникновение ее: она не жалеет о нем потому, что из ее широких объятий ничего не может утратить­ся, как ни изменяйся». Мир сохраняется лишь благодаря постоян­ному разрушению самого себя. Изменение материи осуществляет­ся только в связи с ее сохранением. Сохранение материи в свою очередь выявляется лишь в процессе изменения ее форм.

Принцип неуничтожимости и несотворимости материи имеет большое методологическое значение. Руководствуясь им, наука от­крыла такие фундаментальные законы, как закон сохранения массы, энергии, заряда, четности и многие другие, позволившие глубже и полнее понять процессы, которые происходят в различ­ных областях природы. Важнейшие законы научного познания слу­жат и орудием критики ошибочных воззрений, например идей креационизма.

О несостоятельности теории тепловой смерти Вселенной. Не­уничтожимость материи нельзя понимать только в количественном отношении. Законы сохранения предполагают и качественную не­уничтожимость материи. Игнорирование этой стороны законов со­хранения неизбежно ведет к ошибкам, примером чему является теория тепловой смерти Вселенной, согласно которой все формы движения будто бы превратятся в теплоту, а она в конечном счете рассеется в мировом пространстве; температура между всеми телами уравновесится и всякое движение прекратится; не будет ни света, ни тепла; наступит смерть всему; придет конец света.

Новейшие астрономические исследования показывают, что тепловая смерть невозможна не только в ближайшем, но и в бес­конечном будущем: непрекращающийся процесс превращения всех форм движения в теплоту сопровождается столь же непрекращаю­щимся процессом превращения теплоты в другие формы движения., Во Вселенной происходит не только остывание звезд, но и противоположный процесс — их возникновение и возгорание. Вселенная всегда находится в неравновесном состоянии.

Итак, мыслимы любые превращения, кроме двух — возникновение из ничего и переход в ничто.

БЫТИЕ

Обы­денное мышление воспринимает термины "быть", "существовать, "находиться в наличности" как синонимы, т.е. близкие по значе­нию, Философия использовала понятия "быть", "бытие" для обоз­начения не просто существования, а того, что его гарантирует. Поэтому слово "бытие" имеет в философии особый смысл, понять который можно только обратившись к анализу философской пробле­матики бытия,

Впервые этот термин в философию ввел античный философ Парменид (ок. 515 до н.э. - ок. 544, год смерти неизв.) для обозна­чения и одновременно решения одной реальной проблемы. Во вре­мена Парменида люди начали терять веру в традиционных богов Олимпа. Мир, Вселенная уже не казались им прочными, надежными: все стало шатко и бесформенно, нестабильно; человек потерял жизненную опору.

Необходимо было найти выход к чему-то прочному и надежно­му, Людям нужна была вера в новую силу. Философия в лице Парменида осознала сложившуюся ситуацию. Он как бы оповестил людей об открытии им новой силы, силы Абсолютной мысли, которая обе­спечила миру стабильность и надежность, а” следовательно, чело­век снова обрел уверенность в том, что все с необходимостью будет подчинено какому-то порядку.

Необходимость Парменид называл Божеством, Правдой, прови­дением, судьбой, вечным и неуничтожимым. "ВСЕ ПО НЕОБХОДИМОСТИ" означало, что заведенный в мироздании ход вещей не может внеза­пно, по воле случая, измениться: день всегда придет на смену ночи, солнце внезапно не потухнет, люди не вымрут все в один прекрасный день и т.д. Иначе говоря, ПАРМЕНИД ЗАЯВИЛ О НАЛИЧИИ ЗА ВЕЩАМИ ПРЕДМЕТНО-ЧУВСТВЕННОГО МИРА ЧЕГО-ТО, ЧТО ВЬПОЛНЯЛО БЫ РОЛЬ ГАРАНТА ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ. А это означало, что у людей исчезла причина для отчаяния.

Для обозначения описанной жизненной ситуации и способов ее преодоления Парменид и ввел в философию понятие и проблему "БЫТИЯ".

БЫТИЕ, по Пармениду, - ЭТО ТО, ЧТО ИМЕЕТСЯ ЗА МИРОМ ЧУВСТВЕННЫХ ВЕЩЕЙ, И ЭТО ЕСТЬ МЫСЛЬ, ЛОГОС - КОСМИЧЕСКИЙ РАЗУМ, че­рез который раскрывается содержание мира для человека непосредственно. Другими словами, не человек открывает истину бытия, а, наоборот, Истина бытия непосредственно открывается челове­ку. Поэтому процесс логического доказательства не имеет реша­ющего значения ни для него самого, ни для оценки истинности знаний людей.

Выдающийся философ XX в. Мартин Хайдеггер утверждал, что ВОПРОС О БЫТИИ И ЕГО РАЗЪЯСНЕНИЕ ПАРМЕНИДОМ ПРЕДРЕШИЛИ СУДЬБУ ЗАПАДНОГО МИРА. В чем он видел смысл такой предрешенности?

С ОДНОЙ СТОРОНЫ, в культуру и мировоззрение вводилось пре­дставление о существовании за пределами видимых вещей невиди­мого мира, совершеннейшего и прекраснейшего, гармонично устро­енного, где все есть Благо, Свет, Добро. Западный мир воспри­нял это представление и на протяжении многих столетий трениро­вал способность мысли работать в пространстве, где нет чувст­венных образов и представлений. Европейская культура, как ни­какая иная, довела данную способность мысли до невообразимых высот.

С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, если существует подлинное бытие, то зем­ное не есть подлинное. Оно нуждается в переделке, приближающей его к миру подлинному. Разного рода социальные утопии, которы­ми полна история Запада, явилась своеобразным следствием ми­ровоззренческого устремления к подлинному бытию.

Такая переделка земного бытия исторически реализовывалась ДВУМЯ ПУТЯМИ:

ПЕРВЫЙ БЫЛ ОРИЕНТИРОВАН НА ПРАКТИЧЕСКОЕ, ПРЕДМЕТНО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ЗЕМНОЙ МИР, на внешне-вещное: обря­ды в религии, государственное устройство, способ экономической жизни и т.д. Это - путь бунтов и революций, предполагавший слом неподлинного бытия и строительство на его "обломках" под­линного мира - мира всеобщего равенства, свободы и братства.

ВТОРОЙ ПУТЬ - ПУТЬ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЕЕ ВНЕШНЕГО, А СВОЕГО ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ВНУТРЕННЕГО МИРА. Люди, ставшие на этот путь, стремятся переделать не государственное устройство, не экономическую жизнь общества, а самих себя. Этот путь отработан в христианстве святыми, монахами, описан в Житиях святых, пре­дставлен в деяниях Сергия Радонежского, Оптинских старцев и др. Кстати, многие русские мыслители в канун революции 1917 г. призывали интеллигенцию и народ пойти по второму пути борьбы с неподлинностью бытия.

В НОВОЕ ВРЕМЯ проблема бытия претерпела глубокие измене­ния. В чем и как это проявилось?

Прежде всего это проявилось в ОТКАЗЕ ОТ МЕТАФИЗИКИ. Тер­мин "метафизика" (дословно: "то, что идет после физики") вве­ден в философию одним из комментаторов Аристотеля - Андрони­ком Родосским - для названия той части его учения, содержание которой не относилось к познанию природы, выходило за рамки естественнонаучных изысканий. В дальнейшем этим понятием обоз­начали и в античности, и в средневековье те разделы философии, которые исследовали предельные основания бытия мира вещей и явлений, в том числе и человека. Методы метафизического позна­ния не включали в себя чувственный опыт и предметно-практичес­кие действия и проверки. Они ограничивались рассуждениями в пространстве чистой мысли.

Отказавшись от метафизики, философы Нового времени отвер­гли и идею бытия как абсолютного и предельного основания миро­здания. На Западе постепенно утверждается точка зрения, согла­сно которой нам непосредственно дано только содержание нашего сознания, мышления. Возникает, если можно так сказать, совер­шенно новый вид метафизики, где бытием оказалось сознание. Бы­тие утратило прежнее понимание: оно стало субъективным. Чело­век в статусе субъекта познания превратился в центральную фигу­ру картин мироздания и мировоззрения. Произошел разрыв с Абсо­лютом, который многие философы XX в. называли "роковым".

Отказ от проблемы бытия, от метафизики - не просто взгляд, которого начали придерживаться те или иные мыслители, в той или иной стране. Это историческое свершение, выразившееся преж­де всего в изменении мировоззрения.

Выделяют ряд основных компонентов МИРОВОЗЗРЕНИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ:

1. ТЕРЯЕТСЯ ОЩУЩЕНИЕ ТОГО, ЧТО ЕСТЬ ПОДЛИННОЕ СУЩЕСТВОВА­НИЕ ЧЕГО-ТО, ЯВЛЯЮЩЕГОСЯ ОСНОВАНИЕМ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛЮДЕЙ. Отсюда замкнутость в субъективном, упование только на себя. Де­ятельность, не ориентированная более на высшее Благо, Истину и Красоту, превращается либо во внешне-полезную (достижение бли­жайших корыстных интересов, связанных с материальным бытием), либо во внешне-развлекательную (искусственное заполнение свобо­дного времени пустыми забавами, превращение искусства в способ развлечения, а не духовного развития).

2. ЧЕЛОВЕК, ЕГО СОЗНАНИЕ, ЕГО СПОСОБНОСТИ. ЕГО ЖИЗНЬ СТА­ЛИ ВОСПРИНИМАТЬСЯ КАК ЕДИНСТВЕННОЕ НЕСОМНЕННОЕ И ПОДЛИННОЕ БЫ­ТИЕ. Такую мировоззренческую установку воспроизводил в своей философии основатель рационалистической культуры Запада Декарт. Кант говорил о бытии, зависимом от познания. Экзистенциализм прямо заявляет, что человек и только он один есть подлинное и предельное бытие. Марксизм отождествляет бытие с природой, ут­верждая, что бытие "вообще есть открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения" (Энгельс). Бытие есть только то, что может быть ограничено научным, рациональ­ным знанием и практикой. Оно есть объективный мир (природа и общество), данный человеку в его предметно-практической дея­тельности.

3. Ослабление идеи существования величественного объекти­вного бытия Абсолюта, Бога и т.д. СОПРОВОЖДАЕТСЯ ПЕРЕОЦЕНКОЙ ВРЕМЕНИ: НИКТО УЖЕ НЕ ДУМАЕТ О ВЕЧНОСТИ. Время человеческого существования выпадает из вечности, спрессовывается в настоя­щем "здесь" и "сейчас". Связь с традицией практически прерывается и формируется цивилизация, которую русский религиозный философ Н. Ф. Федоров называл "цивилизацией молодых". Она харак­теризуется забвением долга перед отцами, предками, возвеличи­ванием поколения молодых, сынов, которые в своей гордыне пре­небрегают опытом прошлого, надеясь только на свои силы и фор­мируя свои ценности. Возникает принципиальное непонимание меж­ду старым и новым поколениями: рвется связь времен. Человек живет только суетной жаждой устроить жизнь "здесь" и "сейчас", насытиться ею перед смертью, за которой - пустота и тлен.

4. Уверовав в силу своего разума, ЛЮДИ УВЕРОВАЛИ В СВОИ СПОСОБНОСТИ ИЗМЕНЯТЬ МИР, опираясь при этом на законы мирозда­ния, открытые разумом. Формируется убеждение в том, что пред­назначение человека состоит в переделывании неподлинного мира. Так, в известном 11-ом тезисе о Фейербахе Маркс писал, что фи­лософы раньше лишь различным образом объясняли мир, тогда как депо заключается в том, чтобы изменить его. Но что же можно изменять? То, что же создано Богом, т.е. не вечно, рукотворно. На мир перестали смотреть как на Божественный порядок: все пре­вратилось в поле конструктивной деятельности человека. Неруко­творное же, сотворенное не человеком, а чем-то или кем-то, что превышает его силы, изменить невозможно: его можно только объ­яснить.

Воззрение на мир как на рукотворный (особенно это касает­ся общество) способствовало возникновению разного рода проек­тов по переустройству социальной жизни людей, а затем и приро­ды. Социальные утопии, учения анархистов, теории научного со­циализма - все они исходили из предположения о возможности переконструирования общества и природы с помощью разума и предметно-деятельностных сил человека.

5. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ НИГИЛИЗМ, ЗАДАВ СВОЕОБРАЗНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ДВИЖЕНИЮ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ. ПРИВЕЛ К ГОСПОДСТВУ МАТЕРИ­АЛИЗМА, НО НЕ ПРОСТО В ТЕОРИИ, А ПРЕЖДЕ ВСЕГО В ЖИЗНИ. Мате­риальные потребности стали ведущими, доминирующими в жизни от­дельных людей и целых сообществ. Началась открытая и осознан­ная борьба классов, в основе которой лежал материальный инте­рес. Активизировалась человеческая деятельность, ориентирован­ная на пользу и экономический успех. Стимулом жизни человека и его самоусовершенствования стали материальные потребности.

Таким образом, МИРОВОЗЗРЕНИЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ СТРОИЛОСЬ НА УВЕРЕННОСТИ ЧЕЛОВЕКА В СВОЕЙ АВТОНОМИИ, на убеждении, что он сам, самостоятельно формирует свою духовность и ее высшую фор­му - сознание. В условиях отказа от традиционного понимания бытия как высшей и запредельной реальности человеку оказались ненужными трансцендентные акты, т.е. умение выходить за преде­лы чувственного опыта.

Трансцендентность - это вечный бой с инстинктами, попытка возвыситься над собой, перестроить свое существование по ти­пу должного. Некоторые философы считают, что в наше время на планете имеются целые народы с угасшей трансцендентностью, сре­ди которых называют и американский континент. Главная тема по­литических дискуссий в Америке - вопросы, связанные с экономикой: прибыль, распределение бюджета, налоги и т.д. Совершенно не об­суждаются проблемы, выходящие за пределы материально-экономиче­ских отношений и устройства социального комфорта.

СУДЬБА ПРОБЛЕМЫ БЫТИЯ В XX В.
СОХРАНИЛ ЛИ XX ВЕК ВЕРНОСТЬ АНТИЧНОЙ ТРАДИЦИИ?

ОТКАЗ ОТ АНТИЧНОЙ ТРАДИЦИИ В ПОНИМАНИИ БЫТИЯ ИМЕЕТ СЕРЬ­ЕЗНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ. Отказавшись от Бога ("Бог умер" - Ницще), не надеясь более на разум, человек XX в. остался один-на-один со своим телом. Начался культ тепа, сменивший культ духа и разума, а это - главный признак язычества. Языче­ство, или, вернее, неоязычество конца XX в. быстро распростра­нилось по планете благодаря телевидению и другим средствам мас­совой информации. Ночные эротические и порнографические телеп­рограммы взяли на себя своеобразную функцию организаторов мас­совых оргий на манер дионисейских, но с несравненно большим количеством участников.

ИЗМЕНЕНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ В XX в. ПОВЛЕКЛО ЗА СОБОЙ НЕ ТОЛЬКО НОВУЮ ПОСТАНОВКУ ВОПРОСА О БЫТИИ, НО ПЕРЕСМОТР СТИЛЯ И ПРА-ВИИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Появилась ФИЛОСОФИЯ ПОСТМО­ДЕРНА. Она представляет собой ОТКАЗ ОТ ГРЕЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ, КО­ТОРЫЙ СДЕЛАЛ ЯВНЫМ ТОТ ФАКТ, ЧТО В МИРОВОЗЗРЕНИИ ЛЮДЕЙ. В ИХ МЕНТАЛИТЕТЕ ПРОИЗОШЛИ ГЛУБИННЫЕ ПОДВИЖКИ-ИЗМЕНЕНИЯ. Постмодерн в философии - это трансформация классического образа философии. Поэтому нельзя считать, что постмодерн пришел на смену модерна и что в хронологическом порядке он есть нечто, возникшее после модерна. Постмодерн в философии живет рядом с классикой, как Кьеркегор жил рядом с Гегелем, принял его диалектику, чтобы потом разрушить ее.

Ставится ли проблема бытия в философии постмодерна, а ес­ли - да, то как она решается? Чтобы ответить на данный вопрос, вернемся в древнюю Гре­цию. Парменид ввел в философию проблему бытия как чего-то ус­тойчивого, неподвижного, вечного, находящегося за миром конеч­ных явлений. Но в это же самое время другой философ - Гераклит - предложил грекам иное толкование бытия. Он заявил, что бытие по своей сути есть вечное изменение, процесс, развитие, движе­ние. Грекам предстоял выбор: они, как нам известно, предпочли парменидовскую трактовку бытия.

Несколько огрубляя проблему, можно сказать, что ПОСТМОДЕРН ВОСТРЕБОВАЛ ГЕРАКЛИТОВСКУЮ ВЕРСИЮ БЫТИЯ. ЧТО СРАЗУ ЖЕ ПОВЛИЯЛО НА СЛОЖИВШИЕСЯ ТРАДИЦИОННЫЕ ДЛЯ ЕВРОПЫ ФОРМЫ ФИЛОСОФСКОГО МЫШ­ЛЕНИЯ, А ТАКЖЕ НА ЕГО СЛОВЕСНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ В ТЕКСТЕ: философ­ские тексты потеряли границы, отличающие их от иных текстов, например, художественных.

Итак, ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ В СВОЕМ ПОНИМАНИИ БЫТИЯ НЕ НАЧИНАЕТ, А ЗАВЕРШАЕТ СТАРУЮ ЛИНИЮ РАЗВИТИЯ ТОЙ КУЛЬТУРЫ, В КОТОРОЙ "БОГ УМЕР". Подлинно же новое толкование бытия в фило­софии будет возможно в том случае, если сформируется мировозз­рение, в корне отличное от современного. Но это вопрос будуще­го.

БЫТИЕ
KAK
ПРОБЛЕМА

Все сказанное выше поворачивает бытие к нам еще одной сторо­ной. Как узнать, существует ли тот или иной объект, то или иное явление? Где критерий реальности? (Можно заключить, что суще­ствует мера бытия чего-либо. Пример ее применения в нашей обы­денной жизни, увы, — «мера сознательности» или даже «мера со­вести».)

Проблема бытия, реальности чего-либо — это фундаментальная мировоззренческая и методологическая проблема. Дело в том, что объективную реальность, действующую во всех существующих вещах и явлениях, мы не в состоянии охватить своим мышлением ни во всем ее объеме, ни во всех способах ее проявления. Критерий реальности несводим к критерию чувственной достоверности.

Существование реальности трансцендентной, например бытие •Бога, есть чрезвычайно сложный вопрос. «Онтологическое доказа­тельство бытия Бога» уже рассматривалось. Философы придержи­ваются разных мнений относительно того, возможно ли в принци­пе — с точки зрения логики — такое доказательство. Для религи­озной веры здесь нет сомнений, для нее это скорее «опытный факт» (где опыт понимается в специфическом смысле, не тождест­венном с обычной «эмпирической»). Вопрос в том, можно ли до­казать бытие Бога неверующему — разве это не важно для него? Да и сами виды реальности, их социальная и личная значимость крайне важны: одно дело бытие намерения, скажем, украсть и другое •— осуществленное намере­ние, когда его бытие в форме цели становится бытием в виде ре­ального факта.

Проблема реальности имеет огромное значение для науки. Во-первых, это относится к разнообразным «необычным яв­лениям». Возьмем, например, экстрасенсорные феномены, свя­занные с излучением живыми системами энергии и информации. В силу своей крайней необычности эти явления многим пред­ставляются загадочными, таинственными, даже сверхъестест­венными. Но ведь, как показывают многочисленные опыты и на­блюдения, эти явления существуют. Следовательно, они естест­венны в своем реальном бытии. Поэтому можно сказать, что ;само представление о сверхъестественном характере этих явлений обусловливается не сущностью этих явлений, а ошибочным пони­манием их сущности.

Точно так же мышление современного человека занято поиска­ми внеземного разума, хотя у некоторых это и вызывает насмешку. ' Вообще, естественным мы считаем (или склонны считать) то, что существует и действует согласно известным современной науке законам, т.е. то, что вписывается в исторически сложившуюся на сегодняшний день научную картину мира. Естественное в таком •смысле не надо переоценивать, а «сверхъестественное» — соот­ветственно недооценивать.

Во-вторых, известно, что и реальность, и истина об этой ре­альности, и смысл даже самих развитых частных наук есть всегда частные виды и реальности, и истины и что все это доступно и даже необходимо в пределах некоторой специальной области, но это способно утратить и саму предметную область, и истинность, и ос­мысленность за ее пределами.

Различные научные понятия в ходе исторического развития переходили из области чисто теоретической в вещественную, при­обретали «материальный статус» и наоборот. Долгое время атомы и молекулы, электрон, ген и т.п. существовали только как удобные теоретические схемы, причем господствовало убеждение, что «их никто не видел и не увидит». Но достаточно быстро, под влиянием ли поразительных экспериментов типа измерения заряда одногоединственного электрона, или появления глубокой теоретической концепции — двойной спирали ДНК (т.е. структуры гена) все эти понятия «овеществились», приобрели исключительно прочный ма­териально-бытийный смысл. С другой стороны, весьма убедитель­ное для современников понятие эфира как материальной субстан­ции, светоносной среды, столь же быстро «развеществилось» после создания теории относительности. Нынешний онтологичес­кий статус эфира весьма проблематичен (подробнее см. в парагра­фах, посвященных пространству и времени).

Художественное реально совершенно по-особому, несводимо к физическому и вообще естественно-научному бытию. Естествозна­ние не может объяснить природу прекрасного. Это не физическая, а эстетическая реальность, по сути своей объектно-субъектная, че­ловечески окрашенная. Очарование девственной природы, вол­нующие наше сердце переливы морских волн, багряный закат со­лнца, брызжущее всеми красками северное сияние, величествен­ное молчание гор или шумящий лес. Что может сказать нам об этом физик — именно как физик? Он опишет физическую суть звуковых колебаний, сообщит при этом, что багряность связана с излучени­ем электромагнитных волн такой-то длины и частоты. Но исчерпы­вается ли физической реальностью то чувство восхищения, которое при этом испытывает человек, внемлющий всему этому? Конечно, нет. И вообще — что это за реальность: восхищение? Тут нужен иной язык — язык музыки и красок, язык поэзии, мастерство ху­дожественного слова. Аналитическому уму физика здесь вообще нечего делать. Для него — в рамках его физического мышления — не существует ни цветов, ни звуков. Спросите физика, что такое цвет, и он тут же переведет ваши ощущения на свой физико-мате­матический язык, на котором звук уже не звучит, свет уже не ис­крится красками, а вибрируют воздух и электромагнитные волны.

37. Проблема истины в философии. Роль научной рациональности

Что есть истина? Красота и ценность истины.

В солнечных лучах сознания истина предстает в собственной и живой форме знания. Извечна гармония истины и красоты. В глубокой древности египетские мудрецы в

знак непогрешимости и мудрости носили золотую цепь с драгоцен­ным камнем, называвшуюся истиной. Неувядаемая красота, гармо­ния и благородство Парфенона — древнегреческого храма богини мудрости Афины Паллады — символизируют могущество мудрос­ти и непобедимость истины. В мифологическом образе истина — прекрасная, гордая и благородная женщина; иногда это богиня любви и красоты Афродита в колеснице, влекомой голубями — вечным символом мира.

Стремление к истине и красоте как высшему благу есть, соглас­но Платону, исступленность, восторженность, влюбленность. Надо любить истину так, говорил Л.Н. Толстой, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной.

Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высо­кий нравственно-эстетический смысл. Когда, например, Ф.М. Достоевский утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно же, был далек от каких бы то ни было религиозно-мистических мотивов, но говорил именно об этом вы­соком смысле истины, отрицая ее сугубо утилитарный, прагмати­ческий смысл. Действительная истина не может быть ущербной:

простая ее лишь прагматическая полезность может служить нрав­ственному возвышению человечества.

Понятие истины человечество соединило с нравственными по­нятиями правды и искренности. Правда и истина — это и цель науки, и цель искусства, и идеал нравственных побуждений. Исти­на, говорил Г. Гегель, есть великое слово и еще более великий предмет. Если дух и душа человека еще здоровы, то у него при звуках этого слова должна выше вздыматься грудь. Отношение чело­века к истине выражает в какой-то мере его суть. Так, по словам А. И. Герцена, уважение к истине — начало мудрости.

Духом бескорыстного искания истины полна история цивилиза­ции. Для подвижников науки, искусства искание истины всегда со­ставляло и составляет смысл всей жизни. Память о них хранят бла­годарные потомки. История помнит искателей истины, рисковав­ших ради нее репутацией, подвергавшихся травле, обвинявшихся в шарлатанстве, умиравших нищими. Такова судьба многих новато­ров, пионеров науки. У входа в храм науки, как и у входа в ад, долж­на быть надпись: «Страх не должен подавать совета!»

Истина — величайшая социальная и личная ценность. Она укоренена в жизни общества, играя в нем важную социальную и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегда неиз­меримо велика, а время ее только увеличивает. Великие истины гуманизма, принципы социальной справедливости оплачены кро­вью и смертью многих из тех, для кого искание правды и защита интересов народа составляли смысл существования, кто сделал нас просвещеннее, умнее, культурнее, раскрыл истинный путь к счас­тью и прогрессу.

Истина, ошибка, заблуждение и ложь.
Обычно истину опре­деляют как соответствие знания объекту. Истина — это аде­кватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее досто­верности.
Таким образом, истина существует не как объективная, а как субъективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его ис­тинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания. Не только совпадение знания с предме­том, но и предмета с познанием. Мы говорим, например, об истин­ном друге и понимаем под этим человека, поведение которого со­ответствует дружбе. Истина предметна, ее нужно не только по­стичь, но и осуществить. Нужно создать предметный мир, соответ­ствующий нашим понятиям о нем, нашим моральным, эстетичес­ким, социально-политическим, экономическим потребностям и идеалам. Такое понимание истины открывает более тонкие и адекватные ее связи с Красотой и Добром, превращая их
единство во внутреннее дифференцированное тождество.

Знание есть отражение и существует в виде чувственного или понятийного образа — вплоть до теории как целостной системы. Истина может быть и в виде отдельного утверждения, и в цепи ут­верждений, и как научная система. Известно, что образ может быть не только отражением наличного бытия, но также и прошлого, за­печатленного в каких-то следах, несущих информацию. А буду­щее — может ли оно быть объектом отражения? Можно ли оце­нить как истинную идею, выступающую в виде замысла, конструк­тивной мысли, ориентированной на будущее? Видимо, нет. Разуме­ется, замысел строится на знании прошлого и настоящего. И в этом смысле он опирается на нечто истинное. Но можно ли сказать о самом замысле, что он истин? Или здесь скорее адекватны такие понятия, как целесообразное, реализуемое, полезное — общест­венно-полезное или полезное для какого-то класса, социальной группы, отдельной личности? Замысел оценивается не в терминах истинности или ложности, а в терминах целесообразности (обеспе­ченной нравственной оправданностью) и реализуемости.

Содержится ли объективная истина или ложь в таком утверж­дении, как «удовольствие является добром», в том же самом смыс­ле, как в суждении «снег является белым»? Чтобы ответить на этот вопрос, потребовалось бы весьма долгое философское обсуждение. Одно можно сказать: в последнем суждении речь идет о факте, а в первом — о нравственных ценностях, где многое носит относи­тельный характер.

Таким образом, истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Это объективное содержание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей це­лостной картины мира в динамике ее развития. То, что истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития, придает ей особую ценность, связанную с прогностическим измерением. Истинные знания дают людям возможность разумно организовы­вать свои практические действия в настоящем и предвидеть гряду­щее. Если бы познание не было с самого своего возникновения более или менее истинным отражением действительности, то человек мог бы не только разумно преобразовывать окружающий мир, но и приспособиться к нему. Сам факт существования человека, история науки и практики подтверждают справедливость этого по­ложения. Итак, истина «не сидит в вещах» и «не создается нами»;

истина есть характеристика меры адекватности знания, постижения сути объекта субъектом.

Опыт показывает, что человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Процесс познания — негладкий путь. По словам Д.И. Писарева, для того чтобы один че­ловек открыл плодотворную истину, надо, чтобы сто человек испе­пелили свою жизнь в неудачных поисках и печальных ошибках. Ис­тория науки повествует даже о целых столетиях, в течение которых за истину принимались неверные положения. Заблуждение пред­ставляет собой нежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине.

Заблуждение — это содержание сознания, не соответ­ствующее реальности, но принимаемое за истинное.
История познавательной деятельности человечества показывает, что и за­блуждения отражают — правда, односторонне — объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего — пусть и очень опосредованно или даже пре­дельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных;

сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно — они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вы­мысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения в причудливые узоры. В целом же такие образцы не есть нечто ис­тинное.

Бытует мнение, будто заблуждения — досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позво­ляют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как его исто­рической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относи­тельной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации непол­ной информации. Тут уместно напомнить слова И.В. Гете: «Кто ищет, вынужден блуждать». В научном познании заблуждения вы­ступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентричес­кой теорией Птолемея или с ньютоновской трактовкой простран­ства и времени.

Итак, заблуждения имеют и гносеологические, и психологичес­кие, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена. Чтобы глубже оценить истину и судить о ней, необходимо знать и о заблуждении, и о лжи. Ложь — это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман.
Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логически неправильное мышление. Мудрость гласит, что все ложное болеет бессмысленностью.

Научное познание по самой своей сути невозможно без столк­новения различных, порой противоположных воззрений, борьбы убеждений, мнений, дискуссий, так же как невозможно и без за­блуждений, ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не послед­нее место в науке. В исследовательской практике ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Как утверждал Г. Галилей, избегать ошибок при наблюде­нии просто невозможно.

Однако нет оснований для пессимистического воззрения на по­знание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил И.В. Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодо­леваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

Сказанное верно в основном по отношению к естественно-на­учному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отно­шении такая наука, как история, которая в силу недоступности, не­повторимости своего предмета — прошлого, зависимости исследо­вателя от доступности источников, их полноты, достоверности и т.п., а также весьма тесной связи с идеологией и политикой неде­мократических и тем более деспотических режимов более всего склонна к искажению истины, к заблуждениям, ошибкам и сознательному обману. На этом основании она не раз подвергалась да­леко не лестным отзывам, ей даже отказывали в звании науки. Особенно подвержена «ошибкам» история в руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от исти­ны в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый «летописец» несет моральную ответственность перед обществом за достовер­ность фактов, однако хорошо известно, что ни в одной области зна­ния нет такой их фальсификации, как в области общественной. Д.И. Писарев писал, что в истории было много услужливых медве­дей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь; в угоду своим интересам, страс­тям, порокам, тайным замыслам они жгли архивы, убивали свиде­телей, подделывали документы и т.д. Поэтому в социальном позна­нии к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ. При изучении общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что вместо объективной связи и взаимозависимос­ти исторических явлений в их целом преподносится «субъективная стряпня» для оправдания, быть может, «грязного дела». Анализ фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные «исследования» должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.

Подлинный человек науки должен иметь смелость высказать истину и спорные положения, если он не сомневается в их досто­верности. Время реабилитирует перед судом научной мысли любое

учение, если оно истинно.

Итак, с нравственной точки зрения заблуждение — это добросовестная неправда, а обман — недобросовестная неправда, хотя можно привести немало примеров тому, когда «ложь во спасение» выступает как нечто нравственно оправданное: разведчик вынужден логикой своего дела жить в атмосфере всевозможных легенд; врач с утешительной целью вынужден, исходя из благородных по­буждений, нередко скрывать опасное положение больного; прави­тельство во время войны вынуждено прибегать к допущению раз­личного рода вымышленной информации с целью удержания морального состояния народа и войск в духе бодрости и уверенности и т.п.

Относительность и историчность истины. Истина как про­цесс.
Обыденное сознание, мысля истину как прочно достигнутый результат познания, обычно оперирует такими безусловными исти­нами, как отчеканенной монетой, «которая может быть дана в го­товом виде и в таком же виде спрятана в карман». Но система научных знаний, да и житейский опыт — не склад исчерпывающей информации о бытии, а бесконечный процесс, как бы движение по лестнице, восходящей от низших ступеней ограниченного, прибли­зительного ко все более всеобъемлющему и глубокому постиже­нию сути вещей. Однако истина отнюдь не только движущийся без остановки процесс, а единство процесса и результата.

Истина исторична. И в этом смысле она — «дитя эпохи». По­нятие конечной или неизменной истины — всего лишь призрак. Любой объект познания неисчерпаем, он постоянно изменяется, обладает множеством свойств и связан бесчисленными нитями вза­имоотношений с окружающим миром. Перед умственным взором ученого всегда предстает незаконченная картина: одно хорошо из­вестно и стало уже банальным, другое еще не совсем понятно, тре­тье сомнительно, четвертое недостаточно обосновано, пятое про­тиворечит новым фактам, а шестое вообще проблематично. Каж­дая ступень познания ограничена уровнем развития науки, истори­ческими уровнями жизни общества, уровнем практики, а также по­знавательными способностями данного ученого, развитие которых обусловлено и конкретно-историческими обстоятельствами, и в определенной степени природными факторами. Научные знания, в том числе и самые достоверные, точные, носят относительный ха­рактер. Относительность знаний заключается в их неполноте и ве­роятностном характере. Истина относительна, ибо она отражает объект не полностью, не целиком, не исчерпывающим образом, а в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Относительная истина есть огра­ниченно верное знание о чем-либо.

Каждая эпоха питается иллюзией, что наконец-то в результате мучительных усилий предшествующих поколений и современников достигнута обетованная земля настоящей истины, мысль поднялась на вершину, откуда как бы и некуда идти дальше. Но проходит время, и оказывается, что это была вовсе не вершина, а всего лишь маленькая кочка, которая зачастую просто затаптывается или в лучшем случае используется как опора для дальнейшего подъема, которому нет конца... Гора познания не имеет вершины. Истины, познанные наукой на том или ином историческом этапе, не могут считаться окончательными. Они по необходимости являются отно­сительными, т.е. истинами, которые нуждаются в дальнейшем раз­витии, углублении, уточнении.

Каждая последующая теория по сравнению с предшествующей является более полным и глубоким знанием. Все рациональное со­держание прежней теории входит в состав новой. Отметается нау­кой лишь претензия, будто она являлась исчерпывающей. Преж­няя теория истолковывается в составе новой теории как относи­тельная истина и тем самым как частный случай более полной и точной теории (например, классическая механика И. Ньютона и теория относительности А. Эйнштейна).

Парадоксально, но факт: в науке каждый шаг вперед — это от­крытие и новой тайны, и новых горизонтов незнания; это процесс, уходящий в бесконечность. Человечество вечно стремилось при­близиться к познанию абсолютной истины, пытаясь максимально сузить «сферу влияния» относительного в содержании научного знания. Однако даже постоянное расширение, углубление и уточ­нение наших знаний в принципе не может полностью преодолеть их вероятность и относительность. Но не следует впадать в край­ность как, например, К. Поппер, утверждавший, что любое научное положение — всего лишь гипотеза; получается, что научное зна­ние представляет собой всего лишь тянущуюся из глубины веков цепь догадок, лишенных устойчивой опоры достоверности.

Абсолютная истина и абсолютное в истине.
Говоря об относи­тельном характере истины, не следует забывать, что имеются в виду истины в сфере научного знания, но отнюдь не знание абсо­лютно достоверных фактов, вроде того, что сегодня не существует короля Франции. Именно наличие абсолютно достоверных и пото­му абсолютно истинных фактов чрезвычайно важно в практической деятельности людей, особенно в тех областях деятельности, кото­рые связаны с решением человеческих судеб. Так,
судья не имеет права рассуждать: «Подсудимый либо совершил преступление, либо нет, но на всякий случай давайте его накажем». Суд не вправе наказать человека, если нет полной уверенности в наличии состава преступления. Если суд признает человека виновным в совершении преступления, то в приговоре не остается ничего, что могло бы противоречить достоверной истине этого эмпирического факта. Врач, прежде чем оперировать больного или применять сильнодей­ствующее лекарство, должен опираться в своем решении на абсо­лютно достоверные данные о заболевании человека. К абсолютным истинам относятся достоверно установленные факты, даты собы­тий, рождения и смерти и т.п.

Абсолютные истины, будучи раз выражены с полной ясностью и достоверностью, не встречают более доказательных выражений, как, например, сумма углов треугольника равна сумме двух прямых углов; и т.п. Они остаются истинами совершенно независимо от того, кто и когда это утверждает. Иными словами, абсолютная ис­тина есть тождество понятия и объекта в мышлении — в смысле завершенности, охвата, совпадения и сущности и всех форм ее про­явления. Таковы, например, положения науки: «Ничто в мире не создается из ничего, и ничто не исчезает бесследно»; «Земля вра­щается вокруг Солнца» и т.п. Абсолютная истина — это такое содержание знания, которое не опровергается после­дующим развитием науки, а обогащается и постоянно под­тверждается жизнью.

Под абсолютной истиной в науке имеют в виду исчерпывающее, предельное знание об объекте, как бы достижение тех границ, за которыми уже больше нечего познавать. Процесс развития науки можно представить в виде ряда последовательных приближений к абсолютной истине, каждое из которых точнее, чем предыдущие.

Термин «абсолютное» применяется и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то в качестве момента содержит нечто абсолютное. И в этом смысле можно сказать, что любая ис­тина абсолютно относительна. В совокупном знании человечества удельный вес абсолютного постоянно возрастает. Развитие любой истины есть наращивание моментов абсолютного. Например, каж­дая последующая научная теория является по сравнению с предше­ствующей более полным и глубоким знанием. Но новые научные истины вовсе не сбрасывают «под откос истории» своих предшественниц, а дополняют, конкретизируют или включают их в себя как моменты более общих и глубоких истин.

Итак, наука располагает не только абсолютными истинами, но в еще большей мере — истинами относительными, хотя абсолют­ное всегда частично реализовано в наших актуальных знаниях. Не­разумно увлекаться утверждением абсолютных истин. Необходимо помнить о безмерности еще непознанного, об относительности и еще раз относительности нашего знания.

Конкретность истины и догматизм.
Конкретность истины — один из- основных принципов диалектического подхода к позна­нию — предполагает точный учет всех условий (в социальном по­знании — конкретно-исторических условий), в которых находится объект познания. Конкретность — это свойство истины, ос­нованное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития.
Так, истинность или ложность тех или иных сужде­ний не может быть установлена, если не известны условия места, времени и т.д., в которых они сформулированы. Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по от­ношению к тому же объекту в иных обстоятельствах. Верное отра­жение одного из моментов реальности может стать своей противо­положностью — заблуждением, если не учитывать определенных условий, места, времени и роли отражаемого в составе целого. На­пример, отдельный орган невозможно осмыслить вне целого орга­низма, человека — вне общества (притом исторически конкретно­го общества и в контексте особых, индивидуальных обстоятельств его жизни). Суждение «вода кипит при 100 градусах по Цельсию» истинно лишь при условии, что речь идет об обычной воде и нор­мальном давлении. Это положение .утратит истинность, если изме­нить давление.

Каждый объект наряду с общими чертами наделен и индивиду­альными особенностями, имеет свой уникальный «контекст жизни». В силу этого наряду с обобщенным необходим и конкрет­ный подход к объекту: нет абстрактной истины, истина всегда кон­кретна. Истинны ли, к примеру, принципы классической механики? Да, истинны применительно к макротелам и сравнительно неболь­шим скоростям движения. За этими пределами они перестают быть истинными.

Принцип конкретности истины требует подходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учетом конкретной обстанов­ки, реальных условий, что никак не совместимо с догматизмом. Особую важность конкретно-исторический подход приобретает при анализе процесса общественного развития, поскольку послед­ний совершается неравномерно и к тому же имеет свою специфику в различных странах.

О критериях истинности знания.
Что дает людям гарантию ис­тинности их знаний, служит основанием для отличения истины от заблуждения и ошибок?

Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц предлагали в качестве кри­терия истины ясность и отчетливость мыслимого.
Ясно то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не возбуждая сомнений. Пример такой истины — «квад­рат имеет четыре стороны». Подобного рода истины — результат «естественного света разума». Как свет обнаруживает и себя само­го, и окружающую тьму, так и истина есть мерило и себя самой, и заблуждения. Сократ первый увидел в отвлеченности и ясности наших суждений основной признак их истинности. Декарт утверж­дал, что все вещи, познаваемые нами ясно и отчетливо, и на самом деле таковы, как мы их познаем. Выдвинутый Декартом критерий истины, который он полагал в ясности и очевидности знания, во
многом содействовал отчетливости мышления. Однако этот крите­рий не гарантирует надежности.

Такое понимание критерия истинности полно глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашего мышления, достовер­ность восприятия им реальности. На этом во многой построен наш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужда­ний разума в потемках вымышленного. Очевидность ощущаемого и мыслимого играет не последнюю роль в установлении истины, но не может, однако, служить единственным ее критерием.

Время «развенчало» многие некогда казавшиеся вполне оче­видными и ясными истины. Вроде бы, что может быть более ясным и очевидным, чем неподвижность Земли. И тысячелетиями челове­чество нисколько не сомневалось в этой «непреложной истине». Ясность и очевидность — субъективные состояния сознания, за­служивающие всякого уважения за свою огромную жизненную зна­чимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто более «прочное».

Несомненно, психологически важны не только ясность и оче­видность мыслимого, но и уверенность в его достоверности,
Однако и эта уверенность не может служить критерием истиннос­ти. Уверенность в истинности мысли способна роковым образом ввести в заблуждение.

Выдвигался и такой критерий истины, как общезначимость:

истинно то, что соответствует мнению большинства. Разумеется, и в этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности тех или иных принципов, то это само по себе может служить важной гарантией против заблуждения. Однако еще Р. Декарт заметил, что вопрос об истинности не решается большинством голосов. Из ис­тории науки мы знаем, что первооткрыватели, отстаивая истину,''
как правило, оказывались в одиночестве. Вспомним хотя бы Копер­ника: он один был прав, так как остальные пребывали в заблужде­нии относительно вращения Земли вокруг Солнца. Смешно было бы ставить на голосование в научном сообществе вопрос об истин­ности или ложности того или иного утверждения.

В некоторых философских системах существует и такой Крите-' рий истины, как принцип прагматизма,
т.е. теории узкоутилитар- ;

ного понимания истины, игнорирующего ее предметные основания i и ее объективную значимость. «Истиной прагматизм признает то, — и это единственный его критерий истины — что лучше всего «работает» на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, причем ничего не должно быть упущено. Если религиозные идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о Боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие...». Некоторые ученые полагают, что выбор той или иной концеп­ции диктуется не тем, что полученные с ее помощью результаты подтверждаются практикой, экспериментом, а ее «изяществом», «красотой», математической «грациозностью». Эти эстетичес­кие «критерии» —
феномены, конечно, — вещь приятная и,
быть может, как-то и в каких-то случаях свидетельствуют об ис­тинности. Но эти феномены малонадежны. А вот Э. Мах и Р. Аве­нариус считали, что истинно то, что мыслится экономно,
а В. Ост-вальд выдвигал интеллектуальный энергетический императив:

«Не расторгай энергию».

Один из фундаментальных принципов научного мышления гла­сит: некоторое положение является истинным в том случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной си­туации. Этот принцип выражается термином «реализуемость».
Ведь существует же поговорка: «Может, это и верно в теории, но не годится для практики». Посредством реализации идеи в практи­ческом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, ис­тинности своего содержания. В знании истинно то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, т.е. результативно осущест­влено в практике.

В качестве критерия истины практика
«работает « не только в своей чувственной «наготе» — как предметная физическая дея­тельность, в частности в эксперименте. Она выступает и в опосре­дованной форме — как логика, закалившаяся в горниле практики. Можно сказать, что логика — это опосредованная практика. «Тот, кто поставит себе за правило проверять дело мыслью, а мысль делом... тот не может ошибаться, а если он и ошибется, то скоро снова нападет на правильный путь»2
. Степень совершенства человеческого мышления определяется мерой соответствия его со­держания содержанию объективной реальности. Наш разум дис­циплинируется логикой вещей, воспроизведенной в логике практических действий и всей системе духовной культуры. Реальный про­цесс человеческого мышления разворачивается не только в мыш­лении отдельной личности, но и в лоне всей истории культуры. Ло­гичность мысли при достоверности исходных положений является в известной мере гарантией не только ее правильности, но и истин­ности. В этом заключена великая познавательная сила логического мышления. Последним же основанием достоверности нашего зна­ния является возможность на его базе практического созидания.

Конечно, нельзя забывать, что практика не может полностью подтвердить или опровергнуть какое бы то ни было представление, знание. «Атом неделим» — истина это или заблуждение? В тече­ние многих веков это считалось истиной, и практика подтверждала это. С точки зрения, например, античной практики (и даже вплоть до конца XIX в.) атом действительно был неделим, так же как в настоящее время он делим, а вот элементарные частицы пока ос­таются неделимыми — таков уровень современной практики. Практика — «хитрая особа»: она не только подтверждает истину и разоблачает заблуждение, но и хранит молчание относительно того, что находится за пределами ее исторически ограниченных воз­можностей. Однако сама практика постоянно совершенствуется, развивается и углубляется, причем на основе развития именно на­учного познания. Практика многогранна — от эмпирического жиз­ненного опыта до строжайшего научного эксперимента. Одно дело практика первобытного человека, добывавшего огонь трением, другое — средневековых алхимиков, искавших способ превраще­ния различных металлов в золото. Современные физические экс­перименты с помощью приборов огромной разрешающей способ­ности, расчеты на ЭВМ — это тоже практика. В процессе разви­тия истинного знания, увеличения его объема наука и практика все больше выступают в нераздельном единстве.

Данное положение становится закономерностью не только в области естественно-научного познания, но также и социального, особенно на современном этапе развития общества, когда в общественно-исторической практике людей все большая доля принадлежит субъективному, человеческому фактору. Развитие социально-исторического процесса, организация общественной практики все более и более осуществляются на основе научного познания социальных закономерностей.

РОЛЬ НАУЧНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ

Ситуация, сложившаяся в процессе взаимодействия науки и общества, обо­стрила проблему научной рационально­сти, ее сущностного содержания, и — со­ответственно — ее роли в развитии об­щества. Вообще-то эта проблема всегда

была одной из самых актуальных (в первой половине XX в., например, ею занимались А-Бергсон, Э.Гуссерль, М.Вебер,, М.Хайдеггер, К.Ясперс и др.). Но сегодня можно говоритьо драматическом повороте в решении данной проблемы — о попытках поставить под сомнение науку как образец рациональности.

Для того, чтобы было ясно, о чем идет речь, приведем вы­сказывание одного из наиболее непримиримых критиков науки и вообще рационального подхода к миру — П.Фейерабенда, объ­явившего сциентизм «рациофашизмом», а «нездоровый альянс науки и рационализма» — источником «империалистического шовинизма науки». Он пишет: «Отделение государства от церкви должно быть дополнено отделением государства от науки — этого наиболее современного, наиболее агрессивного и наиболее догматического религиозного института. Такое отделение — наш единственный шанс достичь того гуманизма, на который мы способны, но который никогда не достигали».

В действительности же, как, очевидно, понимает читатель, про­блема, которая возникла перед наукой и обществом в целом, не может быть решена с позиций антисциентизма, предлагающего наложить табу на пользование научной рациональностью. Един­ственно разумное решение состоит в том, чтобы совершенство­вать саму научную рациональность и осуществлять переход к та­кому ее типу, который в оптимальной степени соответствовал бы социокультурным и экологическим реалиям конца XX в.

Как показал В.С.Степин, в историческом развитии науки, начиная с XVII столетия, возникли последовательно три типа научной рациональности, характеризующихся различной глу­биной рефлексии по отношению к самой научной деятельности2
.

Классический тип научной рациональности
(XVII—XVIII вв.) исходил из того, что при теоретическом объяснении и описа­нии объекта надо абстрагироваться от всего, что относится к субъекту (исследователю), применяемым им средствами и со­вершаемым операциям. Такая элиминация рассматривалась как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. Конечно, и на этом этапе стратегия исследования, а в значительной степени и его результата были детерминированы присущими данной эпохе мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Освободиться от этого ученому не дано, хотя наука XVII—XVIII вв. и стремилась к этому. От­метим, что на уровне развития естествознания (да и обществозна-ния) того времени, при лидерстве механики и редуцировании к механической картине мира всего добытого физикой, химией, биологией, социальными науками, при преобладании в качест-ве объектов исследования простых систем такое стремление было, с одной стороны, в значительной степени реализуемым, а с другой — не оказывало заметного отрицательного воздействия на результаты научных поисков. И хотя в конце XVIII — пер­вой половине XIX в. механическая картина мира утрачивает статус общенаучной и намечается переход к новому состоянию естествознания, очерченный выше общий стиль мышления уче­ного и тип научной рациональности сохраняются.

Положение принципиально меняется в связи со становле­нием так называемого неклассического естествознания (конец XIX — середина XX
в.). Формируется неклассический тип науч­ной рациональности,
который уже учитывает зависимость резуль­татов исследования от характера тех средств, к которым прибе­гает ученый (в особенности в случаях эксперимента), и от спе­цифики тех операций, которым подвергается изучаемый объ­ект. Что же касается самого субъекта и тех внутринаучных и социальных ценностей и целей, которые его характеризуют, то все это по-прежнему выносится за скобку, не находит отраже­ния в описании и объяснении изученного.

И наконец, на наших глазах (в последней трети двадцатого века) происходит рождение новой, постнеклассической науки, для которой характерны такие взаимосвязанные черты, как ис­следование сверхсложных, саморазвивающихся систем и меж-дисциплинарность этих исследований. Такому состоянию и тенденциям развития современной науки соответствует пост-неклассический тип научной рациональности,
рассматривающий деятельность ученого в более широком поле: теперь уже учиты­вается соотнесенность получаемых знаний об объекте не толь­ко с исследовательскими средствами и операциями, но и с цен­ностно-целевой (как внутринаучной, так и вненаучной, соци­альной) ориентацией ученого.

Чрезвычайно важно подчеркнуть особую значимость этого типа научной рациональности в развитии современного обще­ства. Ведь вопреки мнению крайних антисциенистов, видящих в науке злого демона, способного погубить цивилизацию, вы­ход из сегодняшней экологической и социокультурной ситуа­ции, очевидно, «состоит не в отказе от научно-технического развития, а в придании ему гуманистического измерения, что, в свою очередь, ставит проблему нового типа научной рациональ­ности, включающей в себя в явном виде гуманистические ори­ентиры и ценности».

38.Социальные системы: понятие, сущностные характеристики

Возможны два подхода к определению социальной системы.

При одном из них социальная систе­ма рассматривается как упорядоченность и целостность множества индивидов и групп индивидов. Такое определение дается по аналогии с оп­ределением системы вообще как «комплекса элементов, нахо­дящихся во взаимодействии», как формулировал Л.Берталан-фи, один из основоположников «общей теории систем». При таком подходе взаимодействие превращается в прилагательное, что явно не учитывает специфику социальных систем и роль в них общественных отношений.

Но возможен и другой подход, при котором за исходную точку принимается рассмотрение социального в качестве одной из основных форм движения материи. В таком случае социальная форма движения материи предстает перед нами как глобальная социальная система. А что же фиксируется в общепринятых на­званиях основных форм движения материи? В них зафиксиро­вана специфика присущего данной форме типа взаимодействия (например, специфическим типом биологического взаимодей­ствия выступает обмен веществ). В то же время качественные границы между формами движения материи определяются по их материальному носителю (макротело, атом, электрон, био­система, социальный коллектив и т.д.). Таким образом, традици­онный подход к определению системы в принципе не наруша-- ется, поскольку и «носитель» и «взаимодействие» в нем присут­ствуют, изменяется лишь их логическое положение в понятий­ном пространстве, что, на наш взгляд, позволяет лучше понять место человека в сложной сети общественных отношений, име­нуемых социальной системой'.

При таком подходе в порядке рабочего определения можно сказать, что социальная система есть упорядоченная, самоуправ­ляемая целостность множества разнообразных общественных от­ношений, носителем которых является индивид и те социальные группы, в которые он включен.
Каковы же в таком случае харак­терные черты социальной системы?

Во-первых, из этого определения следует, что существует зна­чительное многообразие социальных систем, ибо индивид вклю­чен в различные общественные группы, большие и малые (пла­нетарное сообщество людей, общество в пределах данной страны, класс, нация, семья и т.д.). Коль скоро это так, то общество в целом как система приобретает сверхсложный
и иерархический характер:
в нем можно выделить различные уровни, — в виде подсистем, подподсистем и т.д., — которые связаны между со­бой соподчинительными линиями, не говоря уже о подчинении каждого из них импульсам и командам, исходящим от системы в целом. В то же время надо учитывать, что внутрисистемная иерархичность не абсолютна, а относительна. Каждая подсистема, каждый уровень социальной системы одновременно и не иерархичен, т.е. обладает известной степенью автономии, что I отнюдь не ослабляет систему в целом, но, напротив, усиливает ее: позволяет более гибко и оперативно отвечать на поступающие извне сигналы, не перегружать верхние уровни системы такими функциями и реакциями, с которыми вполне могут справиться низлежащие уровни целостности.

Во-вторых, из этого определения следует, что поскольку в лице социальных систем мы имеем целостность, то главное в системах — это их интегративное качество,
не свойственное образующим их частям и компонентам, но присущее системе в целом. Благодаря этому качеству обеспечивается относительно самостоятельное, обособленное существование и функциони­рование системы. Между целостностью системы и ее интегративным, сплачивающим всю систему качеством, прослеживает­ся диалектическая взаимосвязь: интегративное качество гене­рируется в процессе становления системы целостностью и в то же время выступает гарантом данной целостности, в том числе за счет преобразования компонентов системы соответственно природе системы в целом. Такая интеграция становится воз­можной благодаря наличию в системе системообразующего ком­понента, «притягивающего» к себе все другие компоненты и создающего то самое единое поле тяготения, которое и позволяет множеству стать целостностью.

В-третьих, из этого определения следует, что человек являет
ся универсальным компонентом социальных систем,
он непремен-но включен в каждую из них, начиная с общества в целом и кончая семьей. Появившись на свет, человек сразу же оказыва­ется включенным в сложившуюся в данном обществе систему отношений, и прежде, чем он станет их носителем и даже су­меет оказать на нее преобразующее воздействие, сам должен ;

вписаться в нее. Социализация индивида по сути дела есть его адаптация к существующей системе, она предшествует его по­пыткам адаптировать саму систему к своим потребностям и ин­тересам.

В-четвертых, из этого определения следует, что социальные системы относятся к разряду самоуправляемых.
Эта черта харак­теризует только высокоорганизованные целостные системы, как природные и естественноисторические (биологические и соци­альные), так и искусственные (автоматизированные машины). Сама же способность к саморегулированию и саморазвитию предполагает наличие в каждой из подобных систем специаль­ных подсистем управления в виде определенных механизмов, органов и институтов. Роль этой подсистемы чрезвычайно важ­на — именно она обеспечивает интеграцию всех компонентов системы, их согласованное действие. А если мы вспомним, что индивид, социальная группа, общество в целом всегда действу­ют целенаправленно, то значимость подсистемы управления ста­нет еще зримей. Мы часто слышим выражение: «Система рабо­тает в разнос», т.е. саморазрушается. Когда такое становится возможным? Очевидно, тогда, когда начинает давать сбои, а то и вовсе выходит из строя, подсистема управления, вследствие чего наступает рассогласование в действиях компонентов сис­темы. В частности, грандиозные издержки, которые терпит об­щество в период своего революционного преобразования, во многом связаны с тем, что образуется временной разрыв между сломом старой системы управления и созданием новой.

КОМПОНЕНТЫ СОЦИАЛЬНЫХ СИСТЕМ

Общественный организм есть множе­ство сложных структур, каждая из кото­рых представляет собой не просто сово­купность, набор определенных компо­нентов, но их целостность. Классифика­ция этого множества очень важна для постижения сущности социума и в то же время крайне затруднена в связи с тем, что множество это весьма солидно по своей величине.

Нам представляется, что в основу данной классификации мо­гут быть положены соображения Э.С.Маркаряна, предложив­шего рассмотреть эту проблему с трех качественно различных точек зрения: «I. С точки зрения субъекта деятельности, отве­чающего на вопрос: кто действует? 2. С точки зрения участка приложения деятельности, позволяющей установить, на что на­правлена человеческая деятельность. 3. С точки зрения способа деятельности, призванной ответить на вопрос: как, каким обра­зом осуществляется человеческая деятельность и образуется ее совокупный эффект?».

Как выглядит в таком случае каждый из основных срезов социума (назовем их субъективно-деятельностным, функцио­нальным и социокультурным)?

1. Субъективно -деятельностный срез
(«кто действует?»), ком­понентами которого в любом случае являются люди» ибо в об­ществе никаких других субъектов деятельности быть не может.

Люди же в качестве таковых выступают в двух вариантах: а) как индивиды,
причем индивидуальность действия, его относитель­ная автономность выражены тем рельефней, чем больше раз­виты в человеке личностные характеристики (нравственная осоз­нанность своей позиции, понимание общественной необходи­мости и значимости своей деятельности и т.д.); б) как объедине­ния индивидов
в виде больших (этнос, социальный класс, или слой внутри него) и малых (семья, первичный трудовой или учебный коллектив) социальных групп, хотя возможны объеди­нения и вне этих группировок (например, политические пар­тии, армия).

2. Функциональный срез
(«на что направлена человеческая дея­тельность?»), позволяющий выявить основные сферы приложе­ния социально значимой активности. С учетом и биофизиоло­гических и общественных потребностей человека обычно выде­ляют такие основные сферы деятельности: экономика, транс­порт и связь, воспитание, образование, наука, управление, обо­рона, здравоохранение, искусство, в современном обществе к ним,
очевидно, следует отнести и сферу экологии, а также сфе­ру с условным названием «информатика», имея под ней ввиду не
только информационно-компьютерное обеспечение всех остальных сфер человеческой деятельности, но и отрасль так называемых средств массовой информации.

3. Социокультурный срез
(«каким образом осуществляется деятельность?»), обнажающий средства и механизмы эффективного функционирования общества как целостной систе­мы. Давая такое определение среза, мы учитываем, что в ос­новном (в особенности в условиях современной волны циви­лизации) человеческая деятельность осуществляется внебиологическими, общественно приобретенными, т.е. социокультурными по своей природе средствами и механизмами. К ним относятся феномены, казалось бы очень далекие друг от друга по своему конкретному происхождению, по своему субстра­ту, диапазону применимости и т.д.: средства материального производства и сознание, общественные учреждения типа го­сударства и социально-психологические традиции, язык и жи­лище.

И все же рассмотрение основных срезов социума, на наш взгляд, будет неполным, если вне поля зрения останется еще один важный срез — социоструктурный,
позволяющий продол­жить и углубить анализ и субъекта деятельности, и средств-ме­ханизмов деятельности. Дело в том, что общество обладает сверх­ сложной социальной, в узком смысле слова, структурой, внут­ри которой можно выделить как наиболее значимые следую­щие подсистемы; классово-стратификационную
(классы основ­ные и неосновные, большие слои внутри классов, сословия, страты), социально-этническую
(родо-племенные объединения, народности, нации), демографическую
(половозрастная структу­ра населения, соотношение самодеятельного и нетрудоспособ­ного населения, соотносительная характеристика здоровья на­селения), поселенческую
(селяне и горожане), профессионально-образовательную
(деление индивидов на работников физического и умственного труда, их образовательный уровень, место в про­фессиональном разделении труда).

Накладывая социоструктурный срез общества на три ранее рассмотренных, мы получаем возможность подключить к ха­рактеристике субъекта деятельности координаты, связанные с его принадлежностью к совершенно определенным классово-стратификационным, этническим, демографическим, поселен­ческим, профессионально-образовательным группировкам. Возрастают наши возможности более дифференцированного анализа как сфер, так и способов деятельности в ракурсе их вписанности в конкретные социальные подструктуры. Так, на­пример, сферы здравоохранения и образования заведомо будут выглядеть по-разному в зависимости оттого поселенческого кон­текста, в котором нам предстоит их рассмотреть.

Несмотря на то, что структуры систем различаются между собой не только количественно, но и принципиально, качест­венно, до сих пор отсутствует сколько-нибудь стройная, а тем более завершенная, типология социальных систем по этому при­знаку. В связи с этим правомерно предложение Н.Яхиела (Болга­рия) выделить внутри класса социальных систем системы, обла­дающие «социологической структурой». Под последней имеется ввиду такая структура, которая включает в себя те компоненты и отношения, которые необходимы и достаточны для функцио­нирования общества как саморазвивающейся и саморегулирую­щейся системы. К таким системам относятся общество в це­лом, каждая из конкретных общественно-экономических фор­маций, поселенческие структуры (город и деревня)'. Пожалуй, на этом можно и подвести черту, ибо даже такая система как экономика при всей своей значимости не обладает подобной «социологической структурой».

СОЦИАЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ: ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

Анализ социальных систем, проведенный выше, носил по преимуществу структурно-компонентный характер. При всей своей важности он позволяет понять из чего состоит система, и в гораздо меньшей степени — какова ее целевая установка и что должна делать система для реализации этой цели. Поэтому структурно-компонентный анализ социальной системы должен быть дополнен анализом функциональным, а последний, в свою очередь, предварен рассмотрением взаимодействия системы со своей средой, ибо только из этого взаимодействия могут быть поняты интересующие нас функции.

СОЦИАЛЬНАЯ СИСТЕМА И ЕЕ СРЕДА

Общество принадлежит к так назы­ваемым «открытым системам». Это оз­начает, что при всей своей относитель­ной замкнутости и автономности по от­ношению к внешнему, социальная сис­тема испытывает на себе активное воздействие природного и социального окружения, оказывая на него в то же время свое активное воздействие, то ли в порядке обратной связи, то ли в порядке собственной инициативы. Ведь общество относится к разряду особых, адаптивно-адаптирующих систем, т.е. в отли­чие от систем биологических оно способно не только адаптиро­ваться к окружающей среде, но и адаптировать ее соответст­венно своим потребностям и интересам.

И поскольку общество является открытой и к тому же адап- | тивно-адаптирующей системой, его функции могут быть адек- j ватно поняты только в контексте его взаимодействия с окру­жающей средой. Под природной средой
в ходе всего дальнейшего анализа будет пониматься та часть вселенной, которая находит- •' ся
в контакте с обществом и в значительной степени втянута в орбиту его деятельности. Внутри нее особо следует вьщелить т.н. «очеловеченную природу», или ноосферу (от греч. «ноос» — разум), как она была названа с легкой руки В.И.Вернадского, а затем Тейяра де Шардена. «Биосфера, — писал Вернадский, — перешла или, вернее, переходит в новое эволюционное состоя­ние — в ноосферу,
перерабатывается научной мыслью социаль- ' ного человечества»1
. Социальной средой
для данной социальной системы, данного конкретного общества являются все другие социальные системы и внесистемные социальные факторы, с которыми она находится в разнообразных видах взаимодействия.

Очень важно учитывать, что сами по себе виды внешнего воздействия могут быть весьма различными, отличающимися друг от друга не только количественно, но и качественно. Пред­ставляется целесообразным классифицировать эти виды.

1. Воздействие на социальную систему других, органически с ней не связанных систем, а также разрозненных несистемных явлений. Здесь мы встречаемся с максимальным приближени­ем к абсолютно внешнему, что не исключает (а может быть именно поэтому предполагает) порой чрезвычайные и даже ка­тастрофические результаты взаимодействия.

2. Взаимодействие типа «внешняя среда — социальная систе­ма», представляющее собой, как правило, более устойчивый и упорядоченный, по сравнению с первым, тип взаимодействия. Это проистекает из тех обстоятельств, что как среда природная, так и социальная среда изменяются в нормальных условиях срав­нительно медленно, создавая тем самым предпосылки для ста­бильной, долгосрочной, прочной адаптации социальной системы к своим внешним средам. Другой характерной особенностью дан­ного типа взаимодействия выступает адаптирующее воздействие социальной системы на свою природную и даже социальную сре­ду. Что превалирует (приспособление к среде или приспособле­ние ее к своим здоровым и нездоровым потребностям) зависит от особенностей конкретного этапа взаимодействия. Скажем, диа­лектика взаимодействия общества со своей природной средой сло­жилась так, что развивавшаяся в течение многих веков чуть ли не в геометрической прогрессии адаптирующая, прибирающая при­роду «к рукам», функция привела на сегодняшнем этапе к рас­стройству адаптационных способностей общества.

3. Взаимодействие общественных систем, входящих в качестве элементов в более сложную целостность. Для каждой из систем, участвующих в этом взаимодействии, все остальные в своей сово­купности выступают как ее внутрисистемная среда.
Сущность дан­ного типа взаимодействия, его принципиальное отличие от пер­вых двух хорошо сформулированы у У.Эшби: «Каждая часть име­ет как бы право вето для состояния равновесия всей системы. Никакое состояние (всей системы) не может быть состоянием равновесия, если оно неприемлемо для каждой из составляющих частей, действующих в условиях, создаваемых другими частями».

Приведенная типология позволяет лучше понять происхож­дение и направленность функций, осуществляемых социальной системой. Ведь каждая из этих функций возникает и формиру­ется в связи с необходимостью для социальной системы отве­чать соответствующим образом на повторяющиеся (как прави­ло, в определенном алгоритме) сигналы и раздражения природ­ной и социальной, в том числе и внутрисистемной, среды. При этом большинство важнейших функций обязано своим сущест­вованием прежде всего воздействиям со стороны внешней сре­ды, именно под определяющим влиянием этих воздействий происходит корреляция отношений каждого элемента социаль­ной системы со своей внутрисистемной средой. Разумеется, бы­вают случаи внутрисистемного рассогласования, но они все же остаются на втором плане.

ФУНКЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Функция
(от лат. functio — исполне-?яие, осуществление) — это роль, кото-урую выполняет система или данный эле­мент системы (ее подсистема) по отно­шению к ней как целостности.

Для сверхсложных самоуправляемых систем, к каковым от­носятся системы социальные, характерна многофункциональность,
Это означает, что, с одной стороны, социальная система обла­дает множеством функций, но здесь есть и другой план: много­функциональность, «совмещение» функций характерно не только для системы в целом, но и для ее компонентов и подсистем. В социальной системе нет подобного тому, что мы встречаем в других системах, даже такой сложной, как головной мозг: стро­гой локализации функций. В этом плане можно говорить о на­личии в социуме внутрисистемной солидарности: выполняя «свою» функцию, компонент (подсистема) берет на себя и часть других функций.

Все функции, реализуемые социальной системой, могут быть сведены к двум основным.

Во-первых, это функция сохранения системы, ее устойчивого состояния
(гомеостаза). Все, что делает система, все, на что на­целены основные сферы деятельности человека, работают на эту функцию, т.е. на воспроизводство системы. В связи с этим можно говорить о подфункции воспроизводства компонентов системы и прежде всего биологического и социального воспро­изводства человека, подфункции воспроизводства внутрисис­темных отношений, подфункции воспроизводства основных сфер деятельности и т.д.

Во-вторых, это функция совершенствования системы, ее оп­тимизации.
Сразу же встает вопрос: оптимизации по отноше­нию к чему? Очевидно, по отношению к природной, а также и к социальной среде. Не менее очевидна и органическая связь обеих основных функций, что предопределяется спецификой социальной системы как адаптационно-адаптирующей.

Ведь сама по себе окружающая нас природа изменяется очень медленно, катастрофы вроде оледенения или «всемирного по­топа» в ней очень редки, и, если бы не динамичный характер социума, устойчивое равновесие между ним и природой уста­навливалось бы «на долгие времена». Социум сам создает ан-тропогенные факторы (локальные, региональные, глобальные) нарушения этого равновесия, а затем принужден искать сред­ства и механизмы оптимизации своих отношений со средой, Предварительно оптимизируя свое внутреннее состояние.

Что же касается взаимодействия системы со своей социаль­ной средой, то вполне понятно, что возмутителем спокойствия здесь монопольно выступает фактор антропогенный. Так об­стоит дело и в связях с внешней, внесистемной социальной средой, и со средой внутрисистемной. Сегодня, например, мы очень обеспокоены тем, как идет воспроизводство основных сфер деятельности общества (экономики, здравоохранения, эко­логии, воспитания, образования). Неудовлетворительно воспро­изводясь и в количественном, и в качественном отношении, они влекут за собой ссужающееся по своей массе и некачест­венное в биологическом и социальном отношении воспроиз­водство человека (ухудшение его психофизического здоровья, распространение в обществе т.н. «отклоняющегося поведения», рост алкоголизма и наркомании). При этом каждый компонент системы испытывает на себе негативное воздействие других ком­понентов, составляющих в совокупности его внутрисистемную социальную среду. Экономика, например, разваливается не толь­ко по причине разрыва традиционных хозяйственных и финан­совых связей, но и из-за превратившегося в беспредел расхи­щения государственного и общественного имущества, регресса здравоохранительной деятельности, рассогласования управляю­щей подсистемы и т.д. В своей совокупности функционирова­ние «в разнос» каждой из подсистем, если таковое будет про­должаться, грозит вылиться во всеобщий распад социальности и самый натуральный геноцид.

По своей значимости и приоритетности функции, состав­ляющие основное содержание деятельности в той или иной сфере социума, исторически могут меняться местами. Так, в течение тысячелетий функция сохранения социума и его оптимизации реализовывалась прежде всего за счет экономики, все осталь­ные сферы деятельности, включая экологию, в этом отноше­нии были еще на периферии внимания. В этом была своя же­лезная логика. Во-первых, нужно было развиться самой эконо-мике, прежде, чем могли бы занять свое достойное место здра­воохранение, наука, природоохранная деятельность. Во-вторых, до поры до времени экологическими последствиями экономи­ческого роста можно было пренебречь, а демографические последствия стихийных явлений (например, неоднократное вымирание чуть ли не пол-Европы в результате эпидемий чумы) покрывались и перекрывались быстрым ростом численности на­селения. В XX в., в особенности в его второй половине, си­туация коренным образом изменилась. Сегодня, чтобы выжить земной цивилизации, на первый план должна выйти сфера экологической деятельности, потеснив все остальные, даже эко­номику. Подытоживая, можно сказать: если раньше негласно человечество реализовывало лозунг «Экономика — все, эколо­гией можно пренебречь!», то сегодня оно вынуждено совершить поворот почти на 180° — «Экология — прежде всего, экономи­ка — по возможности!».

39. Социальные институты: сущность, структура, функции

Социология и социальная философия уделяет большое внимание изучению социальных институтов общества. В социологии имеется множество определений социального института. Одним из первых дал развернутое представление о социальных институтах американский социолог и экономист Торстейн Веблен (1857 – 1929). Хотя его книга «Теория праздного класса» появилась в 1899 году, многие ее положения не устарели до сих пор.

Понятию «социальный институт» в отечественной социологии отводится значительное место. Социальный институт определяется как единый компонент социальной структуры общества, интегрирующий и координирующий множество индивидуальных действий людей, упорядочивающий социальные отношения в отдельных сферах общественной жизни.

Под институтом, кроме того, подразумевают относительно стабильную совокупность символов, верований, ценностей, норм, ролей и статусов, которая управляет конкретной сферой социальной жизни: это семья, религия, образование, экономика, управление.

Если суммировать всё множество подходов разных учёных к пониманию социальный институт, то их можно разделить на следующие. Социальный институт представляет собой:

– ролевую систему, в которую включены также нормы и статусы;

– совокупность обычаев, традиций и правил поведения;

– формальную и неформальную организацию;

– совокупность норм и учреждений, регулирующих определенную сферу общественных отношений;

– обособленный комплекс социальных действий.

Понимая социальные институты как совокупность норм и механизмов, регулирующих определенную сферу общественных отношений (семья, производство, государство, образование, религия), социологи углубили представление о них как о базовых элементах, на которых покоится общество.

Приспосабливаясь к среде, общество в течение истории вырабатывает инструменты, пригодные для решения множества задач и удовлетворения важнейших потребностей. Эти инструменты и называются социальными институтами. Типичные для данного общества институты отражают культурный облик этого общества. Институты разных обществ отличаются друг от друга. Например, институт брака у разных народов содержит своеобразные обряды и церемонии, опирается на принятые в каждом обществе нормы и правила поведения. В одних странах институт брака допускает, например, многоженство, что в других странах категорически запрещено согласно их институту брака.

Внутри совокупности социальных институтов можно выделить подгруппу культурных институтов как вид частных социальных институтов. К примеру, когда говорят, что пресса, радио и телевидение представляют собой «четвертую власть», по существу их понимают как культурный институт. Коммуникационные институты являются теми органами, через которые общество посредством социальных структур производит и распространяет информацию, выраженную в символах. Они являются главным источником знаний о накопленном опыте. Подвидом коммуникационных институтов являются библиотеки, музеи, школы и университеты, телевидение, газеты, книгопечатание, радио, кино. Совокупность всех технических устройств, включая здания, работников и фонды библиотек, музеев и школ, составляет инфраструктуру институциональной системы культуры.

Социальные институты помогают решать жизненно важные проблемы большому количеству людей. Например, миллионы людей, влюбившись, прибегают к помощи института брака и семьи, а заболев – к институтам здравоохранения и т.д. Законный порядок в обществе обеспечивают такие институты, как государство, правительство, суды, полиция, адвокатура и т.д.

Институты одновременно выступают и инструментами социального контроля, т.к. благодаря своему нормативному характеру заставляют людей подчиняться принятым нормам и соблюдать соответствующую дисциплину. Поэтому институт понимается как совокупность норм и образцов поведения.

Поскольку зарубежные, а вслед за ними и отечественные социологи придерживаются различных определений социального института, то они по-разному понимают его внутреннее строение, т.е. функционально взаимосвязанную систему опорных элементов. Несмотря на многообразие точек зрения, все они по существу верны, поскольку представляют разное видение одного и того же. По мнению С.С. Фролова, правильнее говорить не об элементах, входящих в структуру института, а об институциональных признаках, т.е. общих для всех институтов чертах и свойствах. Таковых пять:

1. Установки и образцы поведения (привязанность, лояльность, ответственность и уважение в семье, послушание, лояльность и субординация в государстве);

2. Символические культурные признаки (обручальное кольцо, флаг, герб, крест, иконы и др.);

3. Унитарные культурные черты (дом для семьи, общественные здания для государства, магазины и фабрики для производства, учебные классы и библиотеки для образования, храмы для религии);

4. Устный и письменный кодексы (запреты, правовые гарантии, законы, правила);

5. Идеология (романтическая любовь в семье, демократизм в государстве, свобода торговли в экономике, академические свободы в образовании, православие или католицизм в религии).

ТИПОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ

Все социальные институты обычно подразделяют на главные и неглавные. Вторые скрываются внутри первых, представляя собой более мелкие образования. Помимо деления институтов на главные и неглавные, их классифицируют и по иным критериям. К примеру, институты различаются временем своего взаимодействия и продолжительностью существования (постоянно действующие и кратковременные институты), жесткостью применяемых санкций за нарушение правил, условиями существования, наличием или отсутствием формальных правил и процедур.

Р. Миллс насчитывал в современном обществе пять институциональных подходов, подразумевая главные институты:

1. Экономический – институт, организующий хозяйственную деятельность;

2. Политический - институт власти;

3. Семейный – институт, регулирующий половые отношения, рождение и социализацию детей;

4. Военный – институт, организующий законное наследие;

5. Религиозный – институт, организующий коллективное почитание богов.

Большинство социологов согласны с Миллсом в том, что главных институтов в человеческом обществе всего пять. Их предназначение - удовлетворять важнейшие жизненные потребности коллектива или общества в целом.

Пять основных потребностей и институтов:

1. Потребность в воспроизводстве рода (институт семьи и брака);

2. Потребность в безопасности и социальном порядке (политические институты, государство);

3. Потребность в средствах существования (экономические институты, производство);

4. Потребность в получении знаний, в социализации подрастающего поколения, подготовка кадров (институты образования в широком смысле, т.е. включая науку и культуру);

5. Потребность решения духовных проблем, смысла жизни (институт религии).

Институты возникли в глубокой древности. Социологи определяют производству не менее 2 млн. лет, если отправной точкой считать первое орудие труда, созданное человеком, Семье антропологи отводят второе место и полагают, что нижняя граница проходит по отметке 500 тыс. лет. С тех пор семья постоянно эволюционировала, принимая множество форм и разновидностей: полигамия, полиандрия, моногамия, сожительство, нуклеарная, расширенная, неполная семья и т.д. Государство существует примерно столько же, сколько и образование, а именно 5-6 тыс. лет. Религия в своих первобытных формах (фетишизм, тотемизм, анимизм) появилось примерно 30-40 тыс. лет назад, хотя некоторые археологи, учитывая возраст древнейших настенных рисунков (15 тыс. лет) и миниатюрных скульптур, отображающих зарождение культа Матери-Земли (25 тыс. лет), считают её возраст несколько меньшим.

Как уже говорилось, внутри главных институтов находятся неглавные, которые называются также социальными практиками или обычаями
. У каждого главного института существуют свои системы наработанных практик, методов, процедур. Например, экономические институты не могут обойтись без таких механизмов , как конвертация валюты, защита частной собственности, профессиональный подбор, расстановка и оценка труда работников, маркетинг, рынок и т.д. Также внутри института семьи и брака, находятся и институты материнства и отцовства, родовой мести, побратимства, наследования социального статуса родителей и т.д. Скажем, обычай назначать свидание является элементом социальной практики ухаживания. В отличие от основного института неосновной институт выполняет специализированную задачу, обслуживая конкретный обычай или удовлетворяя нефундаментальную потребность.

ФУНКЦИИ И ДИСФУНКЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ

Функцию социального института можно определить как совокупность решаемых им задач, достигаемых целей, оказываемых услуг.

Первой и важнейшей функцией социальных институтов является удовлетворение

важнейших жизненных потребностей общества, т.е. того, без чего общество не может существовать как таковое. Оно не может существовать, если не будет постоянно пополняться новыми поколениями людей, приобретать средства проживания, жить в мире и порядке, добывать новые знания и передавать их следующим поколениям, заниматься решением духовных вопросов.

Не менее важной является функция социализации

людей, осуществляемая практически всеми социальными институтами (усвоение культурных норм и освоение социальных ролей). Её можно назвать универсальной

.

Наряду с универсальными существуют и специфические

функции, т.е. такие функции, которые присущи одним и не присущи другим институтам, например, воспроизводство новых поколений (институт семьи), добывание средств существования (производство), наведение и поддержание порядка в обществе (государство), открытие и передача новых знаний (наука и образование), отправление ритуалов (религия).

Если институт вместо пользы приносит обществу вред, то такое действие называют дисфункцией

. К примеру, функция института образования - готовить всесторонне развитых специалистов. Но если он не справляется со своей задачей, если образование поставлено из рук вон плохо, то необходимых специалистов общество не получит. Школы и вузы выпускают в жизнь дилетантов. Функция превращается, таким образом, в дисфункцию.

Деятельность социального института считается функциональной

, если она способствует сохранению стабильности и интересам общества. Она может расцениваться как дисфункциональная, если работает не на его сохранение, а на разрушение. Нарастание дисфункций в деятельности социальных институтов может вести к социальной дезорганизации

общества.

К примеру, к концу 60-х годов СССР готовил специалистов с высшим образованием на душу населения больше, чем любая страна в мире. Уровень подготовки и система образования были, возможно, самым высоким на планете. В штате США дискутировался вопрос о вызове, брошенном миру советской системой образования. Американцы срочно разработали систему практических мероприятий с целью догнать и перегнать в этой области Советский Союз. Шли годы. И сегодня наши школьники и студенты – одни из самых образованных. Но в целом советская, а затем российская система образования в период с 70-х по 90-е годы развивались слишком медленно. Возник серьезный разрыв между теоретической подготовкой студентов и практическими навыками молодых специалистов. На предприятиях с передовой технологией вузовских знаний не хватало, а там, где трудились на устаревшем оборудовании, знаний было излишне много.

В конце 80-х годов, с началом перестройки российское общество повернулось к рыночным отношениям. При этом оказалось, что марксистское обществоведение не способно обеспечить молодежь необходимыми знаниями в области рыночной экономики, менеджмента, современной социологии, психологии и философии. Пришлось срочно перестраивать учебные планы, перенимать знания технологии обучения. Народное хозяйство недополучило сотни тысяч необходимых специалистов, обладающих современными знаниями. Это повлекло за собой колоссальный ущерб в экономической области. К нему надо добавить ущерб социальный и нравственный. Ведь поколение людей воспитанных на старых традициях, занимает ключевые позиции в обществе, следовательно, направляет страну не всегда так, как требуют новые реалии. Урон же от неправильной внешней и внутренней политики, непродуманных государственных решений вообще не поддается исчислению.

Функции и дисфункции бывают явными

, то есть официально заявленными, всеми осознанными и очевидными для всех, и латентными

, то есть скрытыми, не заявленными. Явные функции институтов являются необходимыми. Они формируются и декларируются в кодексах и закреплены в системе статусов и ролей. Латентные функции выражаются в непредусмотренных результатах деятельности институтов или лиц, представляющих их. Так, демократическое государство, установившееся в России в начале 90-х годов, через парламент, правительство и президента стремились улучшить жизнь народа, создать в обществе цивилизованные отношения и внушить гражданам уважение к закону. Таковы были явные цели и задачи. На самом же деле в стране вырос уровень преступности, а уровень жизни населения упал. Таковы результаты латентных функций институтов власти. Явные функции свидетельствуют о том, чего хотели добиться люди в рамках того или иного института, а латентные – о том, что из этого получилось.

ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ

Под динамикой социальных институтов понимают три взаимосвязанных процесса:

1. Жизненный цикл института от момента появления до его исчезновения;

2. Функционирование зрелого института, т.е. выполнение явных и латентных функций, появление и продолжение дисфункций;

3. Эволюция института – изменение вида, формы и содержания в историческом времени, возникновение новых и отмирание старых функций.

В жизненном цикле института как социальной организации выделяют несколько стадий, которые качественно отличаются друг от друга:

1. Зарождение организации.

2. Период эффективности, когда институт достигает полной зрелости.

3. Период формализации (правила перестают быть средством, регулирующим деятельность, и становятся самоцелью).

4. Период дезорганизации, когда институт прежнюю гибкость и жизнеспособность. После этого институт ликвидируется или реорганизуется в новый.

Помимо жизненного цикла института и его исторической эволюции, в понятие «динамика институтов» необходимо включать взаимодействие институтов, принимающие самые разные формы, в том числе две основные - сотрудничество и конкуренцию. Если институт производства успешно справляется со своей функцией, экономика процветает, доходы населения растут, то из государственного бюджета больше, чем прежде, поступает средств на развитие других институтов: образования, науки, культуры, социальной помощи и др.

Поскольку образование, культура и наука остаются самыми престижными и одновременно самыми бедными институтами общества, то представители других институтов борются между собой за право диктовать им свою волю. Политики, фонды, благотворительные организации, партии выступают в роли спонсоров, промышленные корпорации подбирают себе кадры чуть ли не со школьной скамьи, проводя рекламные кампании и организуя профессиональную ориентацию школьников и студентов. В итоге институт образования становится ареной состязаний между другими институтами общества.

Институциональная конкуренция может существовать в рамках одной и той же сферы общества, между родственными институтами. Например, в культуре подчас идет непримиримая борьба. Институт телевидения отбирает аудиторию как минимум у трех институтов культуры – кино, театра и чтения. Телевидение, киностудия и театр представляют собой разновидность социальной организации, а чтение – социальной практики. У первых есть свои органы управления, статьи финансирования, кафедры и вузы, газеты и журналы, а чтение – это коллективная привычка образованных людей получать информацию, сопереживая событиям и анализируя информацию. Хотя они все разные, между ними могут существовать отношения не только взаимодополнения, но и взаимной конкуренции.

Итак, подытожим все вышесказанное и скажем, что социальный институт предстает перед нами гигантской социальной системой, существующий исторически длительное время, удовлетворяющий фундаментальные потребности общества, обладающей решительной силой и моральным авторитетом, охватывающей большую совокупность явлений, выраженных с помощью статусов и ролей, социальных норм и санкций, социальных организаций (предприятий, университетов, фирм, агенств и т.д.) которые, в свою очередь, имеют персонал, аппарат управления, особые процедуры приема, закрепления и увольнения, многочисленные механизмы социального контроля и т.п. Социальный институт – это приспособительное устройство общества, созданное для удовлетворения его важнейших потребностей и регулируемое сводом социальных норм.

Развитие социальных институтов осуществляется путем возникновения новых социальных институтов и благодаря совершенствованию сложившихся институтов. Это означает, что система социальных институтов, существующих

40. Социальные общности: понятие, формы, структура

Общество – это система, так как это совокупность элементов, находящихся во взаимосвязи и взаимоотношениях и образующих единое целое, способное во взаимодействии с внешними условиями изменять свою структуру. Это система социальная
, т.е. связанная с жизнедеятельностью людей и их взаимоотношениями. Общество имеет внутреннюю форму организации, т.е. свою структуру. Она сложна, и выявление ее компонентов требует аналитического подхода с использованием разных критериев. Под структурой общества понимается его внутреннее устройство.

По форме жизнепроявления людей общество подразделяется на экономическую, политическую и духовную подсистемы, именуемые в социологии социальными системами (сферами общественной жизни). По субъекту общественных отношений в структуре общества выявляются демографическая, этническая, классовая, поселенческая, семейная, профессиональная и другие подсистемы. По типу социальных связей своих членов в обществе выделяются социальные группы, социальные институты и социальные организации.

ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ. КОНКРЕТНОЕ МНОГООБРАЗИЕ ОБЩНОСТЕЙ

Границы социальных групп могут охватывать различные по размеру социальные общности. Мы очень четко определяем границы малых или больших групп, оформленных в организации. Каждый из нас знает о своем членстве в производственном коллективе, в партии или в спортивном обществе. Как мы видим, в этих случаях важно, чтобы групп была либо малого размера, т.е. в пределах охвата межличностных отношений, либо имела достаточно четкие формальные границы, которые контролируются определенными конституционными отношениями. В связи с этим члены общества, входя в некоторые группы, не могут идентифицировать свое групповое членство и связи с другими группами таких сообществ только на основе символического взаимодействия, или, образцов, мотивов и установок жизни и стандарта потребления.

Наиболее часто такой вид членства в группе заметен, когда люди воспринимают других по принципу принадлежности к определенному имущественному слою, по происхождению, по принадлежности, по должностному принципу. Во всех этих случаях мы сталкиваемся с образованием групп, членство которых основано на совпадении или близости социального статуса. Вместе с тем границы могут иметь не статусную природу, а определяться различиями в социальных позициях. Такие группы формируются в обществе в результате процессов дифференциации и стратификации. Для того чтобы понять механизмы этих процессов, мы должны определить природу таких базовых характеристик общества, как гетерогенность и неравенство и выделить систему параметров составляющих основу этих характеристик. Благополучие человека в обществе, его связи с другими людьми, привычки, обычаи, верования, его интересы и установки во многом связаны с тем местом, которое он занимает в социальном
пространстве
.

Многочисленные исследования и наблюдения за поведением индивидов в социальных группах показывают, что люди, обладающими одинаковыми или близкими статусами, имеют более тесные контакты и более тесные отношения друг с другом. Личности, находясь в окружении близких им по статусу людей, чувствуют себя более комфортно, у них не возникает по отношению друг к другу ощущения неполноценности или наоборот, превосходства. Люди начинаю неосознанно или сознательно искать среди социального окружения себе подобных и создавать на этой основе социальные группы. Кроме того, многочисленными исследованиям доказано, что люди, обладающими близкими или одинаковыми статусами в нескольких измерениях социального пространства, как правило, обладают сходными установками и ориентациями, симпатиями и антипатиями, политическими приоритетами и многими другими составляющими структурами мышления. В связи с этим, достаточно важными для научного анализа обстоятельствами важно определить социальные позиции и социальные статусы, кат как они представляют собой совершенно разные системы социальных отношений и несут в себе совершенно разное содержание. Для определения различий в принадлежности к этой или иной социальной общности необходимо выделить структурные параметр, составляющие основные структурные характеристики современного общества. Американский социолог П. Блау разработал систему параметров, которые определят положение индивида в обществе.

Гетерогенность.
Эта характеристика социальной структуры общества описывается системой номинальных параметров. Отличительной особенностью этих параметров является то, что на их основании невозможно распределить индивидов и социальные группы по ранговому принципу, т.е. нельзя определить, какой из социальных объектов занимает более высокое, а какой более низкое место в социальной структуре. Например нельзя сказать, что человек, исповедующий некоторое религиозное учение, занимает более высокое или более низкое место, чем человек исповедывающий иное религиозное учение.

Социальное неравенство.
Социальное неравенство существовало на протяжении практически всей разумной истории человечества. Не смотря на то что во все века неравенство осуждалось, подвергалось уничтожающей критики и никогда не вызывало симпатий у членов общества, люди в ходе исторической практики с поразительным упорством сопротивлялись созданию «совершенных» обществ, основанных на социальном равенстве и отсутствии угнетения и принуждения одних социальных групп другими. Истоки социального неравенства многие современные ученые видят в природных различиях людей по физическим данным, личностным качествам, внутренней энергии, а также по силе мотивации, направленной на удовлетворение наиболее значимых, насущных потребностей. Первоначально возникающее неравенство обычно крайне неустойчиво и не приводит к закреплению социальных статусов. Относительно примитивная культура не создает социальных норм относительно жесткого закрепления отношений неравенства. Развитие социальных отношений, появление сложных обществ и системы социальных институтов предполагает наличие более сложной сети взаимно пересекающихся обменов социальными ценностями, в ходе которых происходит постоянное перераспределение этих ценностей. Изначальные различия людей по физическим данным и личностным качествам приводит к тому, что наиболее сильные, энергичные, целеустремленные и высокомотивированные личности получат преимущества входе обмена социальными ценностями. Эти преимущества дают возможность таким личностям совершать асимметричные, неравные обмены. В ходе постоянно совершающихся взаимопересекающихся асимметричных обменов начинается формирование нормативной основы неравенства. Нормативная основа
представляет собой совокупность специфических норм, закрепляющих поведение индивидов в соответствии с их рангом. Начинается закрепление и создание законодательной базы для возвышения отдельных социальных групп.

Современное общество характеризуется наличием групп, обладающих значительно большими ресурсами богатства и власти, чем другие группы. Границы таких групп трудно определить. Часто сами индивиды, входящие в эти группы, не представляют не только их размеров и границ, но и собственного статуса в этой сложной социальной системе.

РАЗНОВИДНОСТИ СОЦИАЛЬНЫХ ОБЩНОСТЕЙ

Социальная группа
- это совокупность людей, которые определенным образом взаимодействуют друг с другом, осознают свою принадлежность к данной группе и считаются ее членами с точки зрения других людей. Традиционно выделяют первичные и вторичные группы. К первым относятся небольшие по составу коллективы людей, где устанавливается непосредственный личный эмоциональный контакт. Это семья, компания друзей, рабочие бригады и проч. Вторичные группы образуются из людей, между которыми почти нет личного эмоционального отношения, их взаимодействия обусловлены стремлением к достижению определенных целей, общение носит преимущественно формальный, обезличенный характер.

При формировании социальных групп вырабатываются нормы и роли, на основе которых устанавливается определенный порядок взаимодействия. По размеру группы могут быть самыми разнообразными, начиная от 2 человек.

К социальным общностям относятся массовые социальные группы, которые характеризуются следующими признаками: статистический характер, вероятностная природа, ситуативный характер общения, разнородность, аморфность (н-р, демографические, расовые, половые, этнические и др. общности).

Социальные институты
– устойчивые формы организации и регулирования общественной жизни. Их можно определить как совокупность ролей и статусов, предназначенных для удовлетворения определенных социальных потребностей. Они классифицируются по общественным сферам:

– экономические
(собственность, зарплата, разделение труда), которые служат производству и распределению ценностей и услуг;

– политические
(парламент, армия, полиция, партия) регулируют использование этих ценностей и услуг и связаны с властью;

– институты родства
(брак и семья) связаны с регулированием деторождения, отношений между супругами и детьми, социализацией молодежи;

– институты культуры
(музеи, клубы) связаны с религией, наукой, образованием и др;

– институты стратификации
(касты, сословия, классы), которые детерминируют распределение ресурсов и позиций.

Социальная организация
- это объединение людей, совместно реализующих некоторую программу или цель и действующих на основе определенных процедур и правил. Социальные организации различаются по сложности, специализации задач и формализации ролей и процедур. Существует несколько типов классификации социальных организаций. Наиболее распространенной является классификация на основе типа членства людей в какой-либо организации. В соответствии с этим критерием выделяют три типа организаций: добровольные, принудительные или тоталитарные и утилитарные.

В добровольные организации люди вступают для достижения целей, которые считаются морально значимыми, для получения личного удовлетворения, повышения социального престижа, возможности самореализации, но не для материального вознаграждения. Эти организации, как правило, не связаны с государственными, правительственными структурами, они образуются для преследования общих интересов их членов. К таким организациям можно отнести религиозные, благотворительные, общественно-политические организации, клубы, ассоциации по интересам и проч.

Отличительной чертой тоталитарных организаций является недобровольное членство, когда люди принуждаются вступать в эти организации, а жизнь в них строго подчинена определенным правилам, есть надзирающий персонал, проводящий умышленный контроль над средой обитания людей, ограничения в общении с внешним миром и т.д. Названные организации – это тюрьмы, армия, монастыри и проч.

В утилитарные организации люди вступают для получения материального вознаграждения, заработной платы.

В реальной жизни трудно выделить чистые типы рассмотренных организаций, как правило, бывает налицо сочетание признаков разных типов.

По степени рациональности в достижении целей и степени эффективности выделяют традиционные и рациональные организации.

СОЦИАЛЬНЫЕ КЛАССЫ

Классовая стратификация
характерна для открытых обществ. Она существенно отличается от кастовой и сословной стратификации. Эти отличия проявляются в следующем:

– классы не создаются на основе правовых и религиозных норм, членство в них не основано на наследственном положении;

– классовые системы более подвижны, и границы между классами не бывают жестко очерчены;

– классы зависят от экономических различий между группами людей, связанных с неравенством во владении и контроле над материальными ресурсами;

– классовые системы осуществляют в основном связи внеличностного характера. Главное основание классовых различий – неравенство между условиями и оплатой труда – действует применительно ко всем профессиональным группам как результат экономических обстоятельств, принадлежащих экономике в целом;

– социальная мобильность значительно проще, чем в других стратификационных системах, формальных ограничений для нее не существует, хотя мобильность реально сдерживается стартовыми возможностями человека и уровнем его притязаний.

Классы
можно определить как большие группы людей, отличающиеся по своим общим экономическим возможностям, которые значительно влияют на типы их стиля жизни.

Наиболее влиятельные теоретические подходы в определении классов и классовой стратификации принадлежат К.Марксу и М. Веберу.

М.Вебер определил классы как группы людей, имеющих сходную позицию в рыночной экономике, получающих сходное экономическое вознаграждение и располагающих сходными жизненными шансами. Классовые разделения проистекают не только от контроля за средствами производства, но и от экономических различий, не связанных с собственностью. Такие источники включают в себя профессиональное мастерство, редкую специальность, высокую квалификацию, владение интеллектуальной собственностью и проч. Вебер дал не только классовую стратификацию, считая ее лишь частью структурирования, необходимого для сложного по устройству капиталистического общества. Он предложил трехмерное деление: если экономические различия (по богатству) порождают классовую стратификацию, то духовные (по престижу) - статусную, а политические (по доступу к власти) - партийную. В первом случае речь идет о жизненных шансах социальных слоев, во втором - об образе и стиле их жизни, в третьем - о владении властью и влиянии на нее. Большинство социологов считает веберовскую схему более гибкой и соответствующей современному обществу.

ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ

Люди различаются между собой по множеству признаков: полу, возрасту, цвету кожи, вероисповеданию, этнической принадлежности и пр. Но социальными эти различия становятся лишь тогда, когда они влияют на положение человека, социальной группы на лестнице социальной иерархии. Социальные различия определяют социальное неравенство, подразумевающее наличие дискриминации по разным признакам: по цвету кожи - расизм, по полу - сексизм, по этнической принадлежности - этнонационализм, по возрасту - эйджеизм. Социальное неравенство в социологии, как правило, понимается как неравенство социальных слоев общества. Оно и является основой социальной стратификации. В буквальном переводе стратификация означает «делать слои», т.е. делить общество на слои ( stratum - слой, facere - делать). Стратификация
может быть определена как структурированные неравенства между различными группами людей. Общества могут рассматриваться как состоящие из страт, расположенных иерархично
- с наиболее привилегированными слоями на вершине и наименее - у основания.

Основы теории стратификации были заложены М.Вебером, Т.Парсонсом, П.Сорокиным и др. Т.Парсонс выделил три группы дифференцирующих признаков. К ним относятся:

1. Характеристики, которыми люди обладают от рождения, – пол, возраст, этническая принадлежность, физические и интеллектуальные особенности, родственные связи семьи и проч.;

2. Признаки, связанные с исполнением роли, т.е. с различными видами профессионально-трудовой деятельности;

3. Элементы «обладания», куда включаются собственность, привилегии, материальные и духовные ценности и т.д.

Эти признаки являются исходной теоретической основой многомерного подхода к изучению социальной стратификации. Социологи выделяют разнообразные срезы или измерения при определении количества и распределения социальных страт. Это разнообразие не исключает сущностных признаков стратификации. Во-первых, она связана с распределением населения в иерархически оформленные группы, т.е. высшие и низшие слои; во-вторых, стратификация заключается в неравном распределении социокультурных благ и ценностей. По мнению П.Сорокина, объектом социального неравенства выступают 4 группы факторов:

– права и привилегии;

– обязанности и ответственность;

– социальное богатство и нужда;

– власть и влияние.

Стратификация тесно связана с господствующей в обществе системой ценностей. Она формирует нормативную шкалу оценивания различных видов человеческой деятельности, на основе которой происходит ранжирование людей по степени социального престижа. В эмпирических исследованиях в современной западной социологии престиж часто обобщенно определяется при помощи трех измеряемых признаков – престиж профессии, уровень дохода, уровень образования.
Этот показатель называют индексом социально-экономической позиции.

Социальная стратификация выполняет двойную функцию: выступает как метод выявления слоев данного общества и в то же время представляет его социальный портрет. Социальная стратификация отличается определенной стабильностью в рамках конкретного исторического этапа.

СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ

Независимо от форм, которые принимает социальная стратифи­кация, ее существование универсально. Известны четыре основ­ные системы социальной стратификации: рабство, касты, кланы и классы.

Рабство
– экономическая, социальная и юридическая форма закрепощения людей, граничащая с полным бесправием и крайней степенью неравенства..

Причины рабства
.
Неотъемлемой чертой рабства является владе­ние одних людей другими. Рабы были и у древних римлян, и у древних африканцев. В Древней Греции рабы занимались физи­ческим трудом, благодаря чему свободные граждане имели воз­можность самовыражения в политике и искусствах. Наименее типичным рабство было для кочевых народов, особенно охотни­ков и собирателей, а наибольшее распространение оно получило в аграрных обществах.

Обычно указывают на три причины рабства. Во-первых, долговое обязательство, когда человек, оказавшийся не в состоя­нии заплатить долги, попадал в рабство к своему кредитору. Во-вторых, нарушение законов, когда казнь убийцы или гра­бителя заменяли на рабство, т.е. виновника передавали постра­давшей семье в качестве компенсации за причиненное горе или ущерб. В-третьих, война, набеги, покорение, когда одна груп­па людей завоевывала другую и победители использовали часть пленников в качестве рабов.

Условия рабства.
Условия рабства и рабовладения существенно различались в разных регионах мира. В некоторых странах раб­ство было временным состоянием человека: отработав на своего хозяина положенное время, раб становился свободным и имел право вернуться на родину. Так, израильтяне освобождали своих рабов в юбилейный год, каждые 50 лет. Рабы в Древнем Риме, как правило, имели возможность купить свободу; чтобы собрать необходимую для выкупа сумму, они заключали сделку со своим хозяином и продавали свои услуги другим людям (именно так поступали некоторые образованные греки, попавшие в рабство к римлянам). Однако во многих случаях рабство было пожизнен­ным; в частности осужденные на пожизненные работы преступ­ники превращались в рабов и трудились на римских галерах в качестве гребцов до самой смерти.

Не везде статус раба передавался по наследству. В Древней Мексике дети рабов всегда были свободными людьми. Но в боль­шинстве стран дети рабов автоматически тоже становились раба­ми, хотя в некоторых случаях ребенка раба, всю жизнь прослу­жившего в богатой семье, эта семья усыновляла, он получал фамилию своих хозяев и мог стать одним из наследников нарав­не с остальными детьми хозяев. Как правило, рабы не имели ни имущества, ни власти. Однако, например, в Древнем Риме, рабы имели возможность скопить какую-то собственность и даже до­биться высокого положения в обществе.

Рабство в Новом Свете
берет свое начало со службы европейцев по договору. Эта служба в Новом Свете представляла собой нечто среднее между контрактом о найме работника и рабством.

Многие европейцы, решившие начать новую жизнь в американских колониях, были не в состоянии заплатить за билет. Капитаны судов, отплывающих в Амери­ку, соглашались перевозить таких пассажиров в кредит при условии, что после их прибытия на место найдется кто-нибудь, кто заплатит их долг капитану. Таким образом неимущие получали возможность добраться до американских колоний, капитан получал плату за их провоз, а состоятельные колонисты полу­чали бесплатных слуг на определенный срок.

Общие характеристики рабства
.
Хотя рабовладельческая практи­ка была различной в разных регионах и в разные эпохи, но независимо от того, было ли рабство следствием неуплаченного долга, наказания, военного плена или расовых предрассудков; было ли оно пожизненным или временным; наследственным или нет, раб все равно являлся собственностью другого человека, и система законов закрепляла статус раба. Рабство служило основ­ным разграничением между людьми, четко указывающим, какой человек является свободным (и по закону получает определенные привилегии), а какой — рабом (не имеющим привилегий).

Рабство исторически эволюционировало. Различают две его формы:

– патриархальное рабство – раб обладал всеми правами младшего члена семьи: жил в одном доме с хозяевами, участвовал в общественной жизни, вступал в брак со свободными; его запрещалось убивать;

– классическое рабство – раба окончательно закабалили; он жил в отдельном помещении, ни в чем не участвовал, в брак не вступал и семьи не имел, он считался собственностью хозяина.

Рабовладение
– единственная в истории форма социальных отношений, когда один человек выступает собственностью другого, и когда низший слой лишен всяческих прав и свобод.

Кастой
называют социальную группу (страту), членством в которой человек обязан исключительно своим рождением..

Достиг­нутый статус не в состоянии изменить место индивида в этой системе. Люди, по рождению принадлежащие к группе с низким статусом, всегда будут иметь этот статус независимо от того, чего они лично сумели достичь в жизни.

Общества, для которых характерна такая форма стратифика­ции, стремятся к четкому сохранению границ между кастами, поэтому здесь практикуется эндогамия — браки в рамках собст­венной группы — и существует запрет на межгрупповые браки. Для предотвращения контактов между кастами такие общества вырабатывают сложные правила, касающиеся ритуальной чисто­ты, согласно которым считается, что общение с представителями низших каст оскверняет высшую касту.

Индийское общество — наиболее яркий пример кастовой системы. Основанная не на расовых, а на религиозных принци­пах, эта система просуществовала почти три тысячелетия. Четы­ре основные индийские касты, или варны, подразделяются на тысячи специализированных подкаст (джати), причем представи­тели каждой касты и каждой джати занимаются каким-то опре­деленным ремеслом; так, брахманы могут быть только священно­служителями или учеными, касту кшатриев составляют знатные люди и воины; все вайшьи — купцы и искусные ремесленники; шудры — простые рабочие и крестьяне; хариджан — отвержен­ные, неприкасаемые, занимающиеся унизительным трудом.

Хотя в 1949 г. правительство Индии объявило об отмене кас­товой системы, силу вековых традиций невозможно перебороть столь легко, и кастовая система продолжает оставаться частью повседневной жизни Индии. К примеру, обряды, которые чело­век проходит при своем рождении, бракосочетании, смерти, дик­туются кастовыми законами. Однако индустриализация и урба­низация разрушают кастовую систему, поскольку сложно соблю­дать кастовые разграничения в переполненном незнакомыми людьми городе.

До недавнего времени Южно-Африканская Республика являла собой еще один пример общества, в кото­ром социальная стратификация была основана на кастовой сис­теме. Европейцы голландского происхождения — многочислен­ное национальное меньшинство, называющее себя африканерами, осуществляя контроль над правительством, полицией и ар­мией, проводило в жизнь идеи о собственной системе стратификации, которую они определили как апартеид — разделение рас. Население страны разделялось на четыре расовые группы: европейцы (белые), африканцы (чер­ные), цветные (смешанная раса) и азиаты. Принадлежность к конкретной группе определяла, где тот или иной человек имеет право жить, учиться, работать; где тот или иной человек имеет право купаться или смотреть кино — белым и не-белым запрещалось находиться вместе в общественных местах. После деся­тилетий международных торговых санкций, спортивных бойко­тов и т.п. африканеры были вынуждены ликвидировать свою кастовую систему.

После отмены рабства в Соединенных Штатах (1 января 1863 г.) оно было «заменено» расовой кастовой системой — рождение человека накладывало на него пожизненную мету, и все белые американцы, в том числе бедные и необразованные, считали себя лучше и выше любых американцев африканского происхождения. Такое отношение со­хранялось даже в первой половине XX в., через много лет после отмены рабства. Так же, как в Индии и Южной Африке, белые — представители высшей касты боялись «запачкаться» от общения с чернокожими, настаивая на существовании раздель­ных школ, гостиниц, ресторанов и даже туалетов и фонтанчиков для питья в общественных местах.

Клан
– род или родственная группа, связанная хозяйственными и общественными узами..

Клановая система типична для аграрных обществ. В подобной системе каждый индивид связан с обширной социальной сетью родственников — кланом. Клан представляет собой нечто вроде очень разветвленной семьи и имеет сходные черты: если клан имеет высокий статус, такой же статус имеет и индивид, принад­лежащий к этому клану; все средства, принадлежащие клану, скудные или богатые, в равной степени принадлежат каждому члену клана; верность клану является пожизненной обязаннос­тью каждого его члена.

Кланы напоминают и касты: принадлежность к клану опреде­ляется по рождению и является пожизненной. Однако в отличие от каст вполне допускаются браки между различными кланами; они даже могут использоваться для создания и укрепления со­юзов между кланами, поскольку обязательства, налагаемые бра­ком на родственников супругов, способны объединять членов двух кланов. Процессы индустриализации и урбанизации превра­щают кланы в более изменчивые группы, в конце концов заменяя кланы социальными классами.

Кланы особенно сплачиваются в период опасности, как видно из следующего примера.

Класс
– большая социальная группа людей не владеющих средствами производства, занимающая определенное место в системе общественного разделения труда и характеризующаяся специфическим способом получения дохода..

Системы стратификации, основанные на рабстве, кастах и кла­нах, являются закрытыми. Границы, разделяющие людей, на­столько четки и тверды, что не оставляют людям возможности для перемещения из одной группы в другую, за исключением браков между членами различных кланов. Классовая система го­раздо более открыта, поскольку базируется в первую очередь на деньгах или материальной собственности. Принадлежность к классу также определяется при рождении — индивид получает статус своих родителей, однако социальный класс индивида в течение его жизни может измениться в зависимости от того, чего он сумел (или не сумел) достичь в жизни. Кроме того, не сущест­вует законов, определяющих занятие или профессию индивида в зависимости от рождения или запрещающих вступление в брак с представителями других социальных классов.

Следовательно, основной характеристикой этой системы со­циальной стратификации является относительная гибкость ее границ. Классовая система оставляет возможности для социаль­ной мобильности, т.е. для движения вверх или вниз по социаль­ной лестнице. Наличие потенциала для повышения своего соци­ального положения, или класса, — одна из основных движущих сил, побуждающих людей хорошо учиться и упорно трудиться. Конечно, семейное положение, наследуемое человеком с рожде­ния, способно определять и исключительно невыгодные условия, которые не оставят ему шансов подняться в жизни слишком высоко, и обеспечить ребенку такие привилегии, что для него окажется практически невозможным «скатиться вниз» по клас­совой лестнице.

СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ И ЕЕ ТИПЫ
Понятие «социальной мобильности» было введено П.Сорокиным.Социальная мобильность
означает перемещение индивидов и групп из одних социальных слоев, общностей в другие, что связано с изменением положения индивида или группы в системе социальной стратификации. Возможности и динамика социальной мобильности различаются в различных исторических условиях.

Варианты социальной мобильности разнообразны:

– индивидуальная и коллективная;

– вертикальная и горизонтальная;

– внутрипоколенная и межпоколенная.

Вертикальная мобильность - это изменение положения индивида, которое вызывает повышение или понижение его социального статуса, переход к более высокому или низкому классовому положению. В ней разграничивают восходящую и нисходящую ветви (н-р, карьера и люмпенизация).Горизонтальная мобильность - это изменение положения, которое не приводит к повышению или понижению социального статуса.

Внутрипоколенная (интергенерационная) мобильность означает то, что человек изменяет положение в стратификационной системе на протяжении своей жизни. Межпоколенная или интергенерационная – предполагает, что дети занимают более высокое положение, чем их родители.

К каналам или «лифтам» социальной мобильности П.Сорокин относит следующие социальные институты: армия, церковь, образовательные институты, семья, политические и профессиональные организации, средства массовой информации и т.д.

Социальная стратификация выражает социальную неоднородность общества, существующее в нем неравенство, неодинаковость социального положения людей и их групп. Под социальной стратификацией понимается процесс и результат дифференциации общества на различные социальные группы (слои, страты), отличающиеся по своему общественному статусу. Критерии подразделения общества на страты могут быть самыми разнообразными, притом как объективными, так и субъективными. Но чаще всего сегодня выделяются профессия, доход, собственность, участие во власти, образование, престиж, самооценка личностью своей социальной позиции. По мнению исследователей средний класс современного индустриального общества определяет стабильность социальной системы и в то же время обеспечивает ей динамизм, поскольку средний класс – это прежде всего высокопродуктивный и высококвалифицированный, инициативный и предприимчивый работник. Россию относят к смешанному типу стратификации. У нас средний класс находится на стадии становления, и этот процесс имеет ключевое и широкое значение для формирования новой социальной структуры.