1
ПЛАН.
I .
Вступление. Краткая характеристика
творчества
В. С. Соловьева.
I I . Изложение. Проблема
человека в философии
В. С. Соловьева.
1) Славянофильские
истоки решения проблемы человека в
философии В.
С. Соловьева.
2) Понятие о
вселенской церкви.
3) Теория
«богочеловеческого» процесса в «Чтениях…»:
а)
рассмотрение темы в приближении к авторскому
тексту;
б) трактовка
христианства ;
в)
схематическое изображение ряда узловых моментов
становления богочеловечества;
I I I . Заключение.
Значение наследия В. С. Соловьева.
2
1. ВВЕДЕНИЕ.
В Кремле 17 января 2001
года глава нашего государства В.В. Путин торжественно принимал служителей
церкви, религиозных деятелей.
Награждая, Президент благодарил их за усилия,
прилагаемые ими на пути нравственного возрождения народа.
Это свидетельствует о высокой оценке и немалых
надеждах руководства страны на религиозных деятелей в перестройке нашей
духовной жизни.
Широкое издание трудов религиозного мыслителя В.С.
Соловьева – ярчайшего представителя культурного наследия, одно из явлений
призванных служить на этом поприще.
Владимир Сергеевич Соловьев – крупнейший русский
философ, заложивший основу русской религиозной философии, наша национальная
гордость, философ «масштаба Канта и Гегеля». Именно ему Россия обязана
философско-религиозным ренессансом начала века.
Его ученики и последователи, цвет русской
философской мысли, изгнанные из России в 1922 году, активизировали культурную
жизнь Запада, повлияли на формирование новых западных философских течений.
Корни феноменализма, экзистенционализма, персонализма в отечественной
философии.
Труды же В. С. Соловьева, умершего в 1900 году, не
издавались. Имя его вспоминалось долгие годы лишь «в контексте очередной хулы».
Тем более знакомство с его трудами актуально в наше
время, так как служит, во-первых, делу духовного возрождения народа, развитию
эрудиции учащейся молодежи и утверждению национальной гордости на основе
осознания гигантских возможностей и избранности представителей нашего народа в
области мыслительной деятельности, во-вторых, и наконец, это покаяние перед
соотечественником, имя которого так незаслуженно очернили и предали забвению. В
то время как он заслуживает самого глубокого уважения, искреннего восхищения и
благодарной памяти.
Родился В.С. Соловьев в 1853 году в Москве в семье
знаменитого историка С.М.Соловьева, автора монументальной «Истории России с
древнейших времен». По материнской линии В.С.Соловьев происходил из рода
великого украинского мыслителя Григория Сковороды - «украинского Сократа». В
роду были декабрист, поэты, писатели, видные религиозные деятели и
представители военной элиты. Это был клан корнями своими проросший, мыслями
своими питавший, трудами приумножавший, красотой своей обогативший, сам
впитывавший и расцветавший персоналиями от причастности к отечественной
культуре.
3
Где они подобные кланы,
гнезда, роды, семьи? Не их ли исчезновение – этого тончайшего национального
генофонда – породило ужасающий разгул безнравственности и по горизонтали и по
вертикали в обществе в наше время. Не начало ли это потрясающего
пророчества
В.С. Соловьева о гибели
цивилизации.
Гениальный мыслитель В.С.
Соловьев поражает многогранностью своего таланта и интересов. Блестящий
филолог, публицист, оратор, поэт, литературный критик, проповедник, в какой-то
мере пророк, человек удивительной эрудиции до конца преданный духовным
интересам. «Рыцарь-монах» как сказал о нем А. Блок. Его отличительной чертой
как мыслителя была высокая историко-философская культура. Глубокое знание
мировых философских систем и учений давали ему возможность видеть и критиковать
недостатки, подчеркивать достоинства, сравнивать, находить «зерно истины», видеть
тупик мысли от отвлеченности и односторонности, преграждавшим путь к
осмыслению единого сущего. Этот критический анализ дал ему возможность первым в
России создать свою особую философскую систему, прозвучавшую, по словам С.
Булгакова «полнозвучным аккордом в истории философии».
Идею всеединства,
проносимую им через всю жизнь, этот синтез, слияние культур, В.С.Соловьев
обозначил уже в первом своем труде – магистерской диссертации – «Кризис
западной философии» (против позитивистов)», которую блестяще защитил в 21 год.
Он удивил коллег глубоким и дерзновенным трудом, вызвал и уважительный интерес
и неприятие («…ради своих суеверий попирает положительные науки…»), положившего
начало его одиночеству.
Поражает его чисто
человеческая смелость и высочайшее, нравственное наполнение – это вмешательство
В.С.Соловьева в смертельную схватку между революционным террором и
самодержавием, пытаясь убедить сразу обе стороны в чудо примирения,
«…пророчески предупреждая о необратимости момента». Он морально осудил террор,
как «возврат к звериному состоянию», и обратился к престолонаследнику, как
«помазаннику божьему», не обращаться к возмездию, как «языческому велению: око
за око, смерть за смерть». Поступить как «…носителю обязанностей христианского
общества по отношению к впавшим в тяжкий грех», и дать всенародный пример
«отречения устрашения смертью» и проникнуться христианским началом жалости.
Этот акт нравственности принятый тогда за «донкихотство» сейчас расценивается
как акт куда более благоразумный, чем нежелание его услышать. Спасло его только
имя отца, но отторгнутый и официозом, он еще более углубил свое одиночество.
Агрессивное неприятие его
миссии «синтеза» и в дальнейшем вызывает к нему враждебное и несправедливое
отношение. Не всем было дано понять диалектический переход от одной точки
зрения к другой, попытке объединения противоположностей, поиска «зерна истины»
в началах разного рода. Непонятый, критикуемый большинством, казавшийся
4
многим
«безумным», сейчас он предстает перед нами доказательством того, что вера в
невозможное и чудесное может руководить жизнью если она «предстает как
прекрасное сердцу и как должное совести».
В.С.Соловьев преподает
курс истории новейшей философии в Московском, затем Петербургском
университетах. Пополняет свои знания в Британском университете в Англии.
В молодости он
«переболел» материализмом и даже выбросил иконы, но уже в Каире (после Англии
он побывал в Египте) он начал писать диалог «София» явившейся первой попыткой
изложить свои религиозные взгляды.
Вернувшись в Россию,
читает в Московском университете курс логики и истории философии и работает над
докторской диссертацией (защищает в 27 лет) «Критика отвлеченных начал».
Отвлеченные начала – это эмпиризм и идеалистический рационализм с одной стороны
и «отвлеченный клерикализм» католической религии с другой. В каждом он видит
прошедший этап «плодотворного для своего времени», но сейчас время высшего
«синтеза» - «положительного всеединства».
Идея синтеза овладевает
Соловьевым целиком и из философии он переносит ее на религию, оставляет
преподавательскую работу, едет в Загреб к католическому епископу, затем в
Париж, где пишет и издает на французском языке «Россия и вселенская церковь».
Он убеждает своих соотечественников в благостности латинства, а католикам
доказывает правоту православия. Ясно, что его не приемлют ни те, ни другие.
В начале 1878 года
В.С.Соловьев читает цикл публичных лекций по философии религии «Чтения о
богочеловечестве» имевшие ошеломляющий успех. В «Чтениях…» он критически
смотрит на Западное и Восточное Христианство, признавая заслуги каждой. Запад
выпестовал идею индивидуальности в образе «богочеловека», Восток создал идею
«Человекобога» олицетворение универсализма. «Чтения…» отвергли как левые,
усиливающие террористическую борьбу с властью до цареубийства 1 марта 1881
года, так и правые, сразу опознавшие в нем преобразователя православной веры.
Вскоре он начинает
работать над третьей частью «Критики отвлеченных начал» - эстетикой. Две первые
части – этика и теория познания закончены. В отличие от Канта, ставившего
теорию познания на первое место, затем уже этику и эстетику, Соловьев первым
впервые поставил во главу дела этику.
«Двести лет назад
немецкие философы раскрыли тайну познания, указав на активную синтезирующую
деятельность нашего интеллекта. «Критика чистого разума» Канта, «Наукоучение»
Фихте, «Система трансцентентального идеализма» Шеллинга, «Феноменология духа» и
«Наука логики» Гегеля – вот ступени великого восхождения к вершинам теории
познания». С этикой так не получилось. Главный труд философа «Оправдание добра»
целиком посвящен этике, хотя вопросы морали им
5
затрагиваются во многих
трудах. Этика В.С.Соловьева будучи частью учения о всеединстве, видит источник
добра в Боге, в любви к Богу и людям. В этом и заключается полнота и
целостность человеческой жизни.
Положительная философия
исходит из примата нравственного начала. Это новый тип философствования,
которое Соловьев назвал философией « всеединства» со временем развившуюся в
систему. Она складывается из трех частей: учение о нравственности, учение о
знании, учение о красоте. Так вот, «Оправдание добра» - изложение первой части
системы. Затем должны были последовать «Оправдание истины» как второй части и
«Оправдание красоты» как третьей – труд по эстетике. Но, увы, В.С.Соловьев рано
ушел из жизни.
Проблема человека в этом
труде решается через специфический предмет исследования – особые переживания
человека. Стыд, жалость, благоговение – вот три элемента таких переживаний, на
которых зиждется нравственность. Именно из них выводит Соловьев все богатство
духовной жизни человека (как созвучно это с высказыванием В. Шукшина о том, что
русская нравственность стоит на трех «С» - скромность, стыдливость,
сострадание).
Умный, аналитичный,
прозорливый философ не мог не понимать, что невозможно преобразовать жизнь
только одними идеями. Он помнит о падении Византии, переходе значимости
Константинополя на «третий Рим», боится нового панмонголизма. Предчувствие
грядущей катастрофы несет его последнее произведение «Три разговора» и «Повесть
об Антихристе» примыкающая к нему. Написано оно за несколько месяцев до смерти
философа.
Формально он посвящен
теме борьбы добра со злом, но открывает философскую теорию автора. Большинство,
даже друзей, не приняли этот труд, обозначив финальный акт, в драме одиночество
Соловьева. К.А. Тимирязев: «Его деятельность представляет три полосы:
начальную, мистико-метафизическую, вторую, к сожалению слишком кратковременную
критико-публицистическую и третью – снова метафизическую с еще большим оттенком
мистицизма». Но даже тогда, творческий момент, момент сдвига и развития
религиозно-философской мысли, ее возвращение в состав мысли общественной был
уловлен как «действительной» заслуги.
Зинаида Гиппиус в
предисловии к своим «Воспоминаниям о религиозно-философских собраниях» 1901 –
1903 годы говоря об одиночестве В С Соловьева отмечает: «Пожалуй. Соловьев не
понят до сих пор в должную меру. Часто его брали и берут как этап … «Встреча»
произошла в последствии и движение (религиозно-философское) включила его идеи в
свой идейный круг. Участники первого религиозного движения никогда не могли бы
взглянуть на Соловьева как на этап: он для них вечный спутник» .
После «Трех разговоров» и
«Повести об Антихристе» поднялся шум, пришли в ярость охранители освященного
порядка, обозвали его
6
«юродивым»
и «сумасшедшим» либеральные союзники, которых не очень волновали вопросы веры.
А В.С.Соловьев уже не ищет «имеющих уши», а обращается через головы
современников в будущее, предупреждая о ненадежности прогресса, о нарастании в
мире зла, против которого достижения цивилизации бессильны. Болит душа и сердце
у этого великого «человекозаботника».
В первом разговоре,
который ведет генерал, есть эпизод такой щемящей ноты, такой высоты
нравственного накала в описании зла (распятая мать видит, как ее дитя жарят
на шампуре, на огне), что не остается и следа от толстовской теории не
противления злу насилием.
Теория культурного
прогресса, которому посвящен второй разговор, не только не выдерживает критики,
а кажется глупым. Вежливым разговором, результатом общечеловеческого,
культурного развития проблему борьбы добра со злом, многоликим и агрессивным,
не решить. Это проблема мирского общежития.
В третьем разговоре
решение добра и зла при помощи чисто моральных усилий человека не главное.
Главное – та позиция, которую автор считает истинной – безусловно-религиозной:
признание за добром безусловной и непобедимой силы и возможности этого
абсолютного добра воплотиться в реальную действительность. В свете
предложенного экстаза, момента слияния, по Соловьеву, человека с божеством в
виде абсолютного добра в земной обстановке и есть богочеловечество Христа. В
«Краткой повести об Антихристе» раскрыты методы, какими Антихрист одолевает
мир. Здесь и соблазн красотой, «сытостью», общением с загробным миром. «…А это все
зло и грядущее человечества – это борьба с ним». В свете Евангельских
пророчеств о конце мира Соловьев не предлагает « пассивной жизни», не призывает
ждать внешнего чуда, «ибо в таком случае вся история Христианства была бы
излишней». Он указывает конкретное поле деятельности « для настоящей
концентрации Христианства» - создание условий в сфере общественной жизни,
умственного и духовного просвещения и, главное, что бы личный выбор человека не
был недоразумением и случайностью в последующем противостоянии добра и зла. Это
возможность человека сознательно и свободно совершать свой выбор за или против
Христа.
Мнение о том, что
В.С.Соловьев в конце жизни пришел к «полнейшей катастрофе» и к « отказу от
взгляда на историю, как на осмысленный поступательный процесс и мрачном
пророчестве о близком конце бессильного человечества, совершенствовать которое
невозможно, да и не нужно» есть полный абсурд. Великий человеколюбец, отдавший
не только свой блестящий ум, но и всю жизнь на решение проблем человека, его
сути, роли и разработку путей совершенствования его самого и сферы его
обитания. Еще раз подтвердил свою великую миссию «ходить с большой коричневой
египетской свечой», по словам А.Белого, впереди людей и первым освещать им
дорогу. В.С.Соловьев говорил в конце жизни:
7
«
Очевидно, что Иисус Христос, чтобы восторжествовать истинно и разумно над
Антихристом, нуждается в нашем сотрудничестве». Это великая вера в
предназначение человека, гимн человеческому разуму и силе в борьбе за свое
совершенствование.
Перед смертью этот
человек не был сокрушен, он был «очищен». Разочарование Соловьева в своем
замысле всемирной теократии привели его к пониманию нового соотношения между
повседневным делом христианской цивилизации и эсхатологическим завершением истории
(в смысле всемирной о цели космоса и истории и их конце). Он пишет: «Надо раз и
навсегда отказаться от идеи могущества и внешнего величия теократии как прямой
и
немедленной
цели Христианской политики. Цель ее – справедливость…». «Как видим в конце
жизни В.С.Соловьев освободил свою заветную идею богочеловечества –
взаимодействие человека с богом – от бесконфликтного благодушия и придает ей
высшее напряжение перед последним актом истории».
Чтобы разобраться в
трудах В.С.Соловьева, знакомиться с подлинниками, надо знать и твердо усвоить
следующее:
1. Терминология
В.С.Соловьева обращает на себя внимание трудностью в условности, хотя само
изложение мысли логично и просто. Понимание смысла его терминов «церковь»,
«мистицизм», «теургия», «свободная теософия» и др. дается при внимательном их
освоении. Они не лишены образности.
2. Мир разделен им на
потустороннее царство неизменных идей и на посюстороннюю сферу явлений.
3. Эволюция понималась
им как творческий процесс, движимый божественной волей и имеющий целью стать
достойным ее.
4. «Сознательное
убеждение в том, что настоящее состояние человечества не таково, каким быть
должно, писал он, - значит для меня, что оно должно быть изменено,
преобразовано». Он хотел создать христианско-православную философию, видя в ней
орудие нравственного обновления общества и духовного совершенствования
человека. Это суть проблемы человека в философии Соловьева.
5. Истина – сущее
всеединство, т.е. сущее взятое и в своем абсолютном единстве и в своей
абсолютной множественности – вся действительность в целом, т.е. максимально
обобщенное, максимально конкретное. Бог.
6. Безусловное – это
Бог, творческая воля которого пронизывает все. Условное, неистинное и
несовершенное – это природа, внебожественный мир. Человек между ними, занимая
среднее место между безусловным началом и приходящим миром явлений. Онтология
была призвана свести материальное единство мира к божественному всеединству:
свободное объединение абсолюта «всех живых элементов бытия как божественный
первообраз и искомое состояние мира».
8
7. Принцип всеединства
в гносеологии – связь 3-х видов знания: научного, философского и мистического (
созерцательно-религиозного ). Наука раскрывает внешнюю сторону, ( эмпирические
знания), явлений и вещей; философия (рациональные знания) – особенности
мышления, но человеку не познать истину (сущее, Бога) ни через опыт, ни в
мышлении. Здесь действует интуиция, непосредственное созерцание – принцип бого
откровенности христианства, который Соловьев попытался совместить с принципом
автономии разума в сознании концепции Цельного знания.
Отвлеченные знания важны
каждому человеку (и человечеству) как логическая связь мыслей не связанных с
сущим. Чтобы включится в процесс осмысленного познания, идея Цельного знания
должна быть формой существования цельной мысли. «Внутреннее познание», вера,
есть высший объединяющий тип познания – Истинное знание.
Идея не доступна
мышлению. Отвлеченное мышление, интеллигентная интуиция не постигают богатства
и глубины бытия. Нужен прорыв в сферу потустороннего, закрытого,
трансцендентного. Это состояние одержимости, экстаза, вдохновения. Тогда
приходит истинное знание, как синтез эмпирического, рационального и
мистического. Это положение является основанием для вывода обязательности
единства науки, философии, религии и Соловьев его назвал «Свободной
теософией», которая рассматривает мир как систему, завершения которой
обусловлено всеединством или Богом.
9
2 Изложение.
Проблема человека в философии
В.С.Соловьева.
1) Славянофильские истоки решения проблемы человека
в философии В.С.Соловьева.
Философия В.С.Соловьева не могла не отражать отношений существующих в то время
тенденций развития русской философской мысли, которые на протяжении 15 – 18
веков формировались на Руси. Самобытность философской мысли исходила из
неповторимого своеобразия русской духовной жизни, характеризующейся развитием
нравственно-практических наставлений и обоснований особого предназначения
православия. Но она была не единственной: тенденция включить Русь в процесс
развития философии Европы как наиболее ранней и оформившейся, породило второе
направление в развитии отечественной философии.
Наиболее четкое теоретическое и
общественно-политическое оформление эти две тенденции получили в 40-60 г. Х1Х
века. Первую представляли славянофилы, вторую – западники.
Идеологию западников разделяли видные общественные
деятели принявшие идеи крупных западноевропейских философов: В.Г.Белинский –
Гегеля, Н.Г.Чернышевский – Фейербаха, А.И.Герцен – французских материалистов.
Славянофилы опирались на православно-русское
направление в общественной мысли России. Основа их учения в религиозной и
культурной самобытности даже исключительности русского народа, на мессианской
роли его. Они доказывали решающую роль православия для развития всей мировой
цивилизации.
Оригинальное и очень интересное
философско-идеологическое учение А.С.Хомякова (1804 – 1860). Именно с ним
В.С.Соловьев был особенно близок и от его понятия «соборности» отталкивался в
разработке своей философской системы, придавая ему онтологическую окраску и
всеохватывающее значение.
Все религии мира Хомяков делил на две группы:
кушитскую и иранскую. Коренное их различие не в обрядах, а в соотношениях
«свободы» и «необходимости». Первая стоит на началах необходимости (из чего
рождается восточный фанатизм). Иранство – это религия свободы, обращена к
внутреннему миру человека, требует от него сознательного выбора между добром и
злом. По мнению Хомякова именно христианство наиболее полно выразило смысл
иранства, но разделилось на три основных направления: католицизм ,
протестантство и православие, разделившихся по соотношению
10
свободы и необходимости. Из трех именно православие, по
Хомякову, гармонически сочетая свободу и необходимость, объединяют
индивидуальную религиозность с церковной организацией. Именно это сочетание –
методологический принцип религиозно-философского воззрения - понятия
соборности. Это не просто сбор в соборе, а постоянная возможность соединения на
основе духовной общности. Определяющий признак соборности принцип «единство во
множественности», реализуемый на практике православным богослужением. Оно
проявляется во всех сферах жизнедеятельности людей: в церкви, семье, обществе,
отношениях между государствами. Соборность – следствие взаимодействия
свободного человеческого начала («свободной воли человека») и божественного
начала («благодати»). Исходя из положения о решающей роли соборного начала,
славянофилы рассматривают народ как постоянный набор человеческих качеств,
наделяя людей неизменной «духовной сущностью», субстанцией которой выступает
православие и общинность. Россия породила специфическую социальную организацию
– «мир» или сельскую общину. Общинное устройство жизни – второй важный признак
русского народа , определяющий ее особый путь в историческом развитии.
Достоинство сельской общины было воспитание духовно-нравственных принципов:
общие интересы для каждого члена, честность, патриотизм, самопожертвование. Они
считали разумным сделать общинный принцип всеобъемлющим, перенести его на
городскую жизнь, промышленность, в основу государственной жизни, что заменит
собой «мерзость административности в России». Ведущим принципом социальных
отношений станет «самоотречение каждого в пользу всех». Это созвучно в наше
время с настойчивым призывом А.Солженицина к возвращению в России принципа
самоуправления снизу до верху.
Из принципа общинности и православия решается вопрос
в пользу монархии как формы правления, ибо великие личности – представители
народного духа и тем их величие выше, чем более они смогли выразить чаяние и
стремление народа. Власть царь получает не от бога, а от народа путем избрания
его на царство (Михаил Романов), и действует в интересах всей земли русской.
В настоящее время в публичных выступлениях видного
деятеля культуры нашей страны Н.С.Михалкова красной нитью проходит мысль ранних
славянофилов о значимости соборности, общины в нравственных устоях православного
народа. Монархии как присущее им и приемлемое общественное устройство, что все
на Руси пошло на «перекосяк» с момента реформы Петра Первого. Значит понятие об
истоках нравственности живы и возвращение к ним не иллюзия.
Запад предал принцип соборности и там процветает
распад общества на эгоистических индивидов, преследующих свои эгоистические
11
цели. Такова в общих чертах проблема человека с
точки зрения Хомякова.
В.С.Соловьев попытался создать целостную
мировоззренческую систему, которая связала бы воедино запросы религиозной и
социальной жизни человека, основой которой должно стать христианство. До него
были попытки, но имелось в виду одна христианская конфессия. Особенность
подхода Соловьева в объединение всех христианских конфессий и другая особенность
– попытки включения в христианское мировоззрение новейших достижений науки и
философии, т. е. Создать систему религий и науки.
Здесь он начинает отходить от славянофилов. Вообще
отношения В.С.Соловьева со славянофилами были сложными, не ординарными уже хотя
бы по тому, что он был философ-мыслитель, а они литераторы, критики, ученые и
им, в «…отличие от славянофилов антитеза Восток и Запад рассматривалась
изначально не как противопоставление религиозных систем – католицизма и
православия, а исключительно как противоположность двух типов философского
познания: западного – аналитически-рассудочного, отвлеченного и восточного –
синтетически-интуитивного, цельного». Подобное расхождение изначально
определило разрыв между Соловьевым и славянофилами.
В унисон с «младшими» славянофилами он не признавал
раздвоение между верой и разумом, между религией вообще и философией вообще.
Они взаимно разделяли идею целесообразности создания самобытной русской
философии как объединение основ науки и духовного опыта русского народа, т.е.
соединение соборных истин и современного просвещения. Но по их мнению философия
должна «подчиниться», служить углублению принципа традиционализма и
панславянизма, православия. Соловьев же ратовал за христианский универсализм.
«Универсализм» и «синтез» - два непременных понятия характеризующих умственный
мир и метод мышления Соловьева. «Тот широкий универсализм, в котором
Достоевский усматривает особенность русского гения, был ему присущ в высшей
мере» - пишет Е.Н.Трубецкой, а брат Соловьева – Сергей, философскую
универсальность брата сравнивал с художественной универсальностью Пушкина».
В.С.Соловьев указывал, не отрицая необходимости
сохранения «самобытной особенности» (он был против безусловной идеализации
русского православия), что эта идеализация доведет славянофилов до призыва к
национальной замкнутости, к национализму, что не имеет ничего общего ни о
понятии добра, любви, справедливости, ни с идеей православия. Он говорил:
«Сравнивают народ с растением, говоря о крепости корней, о глубине почвы.
Забывают, что и растения, для того, чтобы приносить и цветы и плоды, должны не
только держаться корнями в почве, но и подниматься над почвой, должно быть
открыто для внешних чужих влияний, для росы, дождя, для свободного ветра и
солнечных лучей». Славянофил «…верит в народ и в его веру;
12
но ведь народ верит не в самого себя и не в свою веру».
«Славянофилы поклонялись русскому народу не потому, что он действительно был
воплощением христианского идеала, а напротив, они старались представить его
себе и другим в таком идеальном свете потому, что уже поклонялись ему, каков бы
он ни оказался: он был для них не по хорошему мил, а по милу хорош».
Разрыв с младшими славянофилами, долго считавшим
его «своим», произошел именно в вопросе различного понимания национальной
самобытности, национального эгоизма, патриотизма, его резкого отрицания
набиравшего силу в России антисемитизму. Упреки Соловьеву в его «предательстве»
идей славянофильства не состоятельны, ибо произошло перерождение патриотизма
ранних славянофилов в национализм поздних, произошла деформация самой идеи
славянофильства и В.С.Соловьев это видел лучше многих и не мог не высказать
своего отрицательного отношения.
Но В.С.Соловьев признавал, что славянофилы при всей
своей спорности их исторической программы вернули русской мысли то, что она
чуть было не потеряла – цельность, т.е. единство материального и идеального во
взгляде на смысл Бытия, с чем связаны важнейшие проблемы нравственности. Именно
эту идею Соловьев не только оценил, но и развил в идею Всеединства
(материального и духовного), единства абсолютной морали.
2) Понятие о Вселенской Церкви.
Ранние славянофилы рассматривали идею всеединства
как богочеловеческий союз, как некую вселенскую церковь, снимающую
противоречия, объединяющую национальное, способствует установлению на земле
«царства божьего», а это значит объединение католической и православной
церквей. Но объединение должно быть на принципе полного торжества православия,
ибо только оно сохранило божественный элемент христианства.
В.С.Соловьев считал, развившиеся на Западе культ
самостоятельного «начала человеческого» не менее важен «божественного элемента
христианства» и кроме исторического имеет еще и мистический смысл.
Существование каждой из двух церквей уже есть Вселенская Церковь, т.к.
существуя отдельно друг от друга, они есть «…части единого тела Христова –
Вселенской Церкви» и уже только по тому каждая является Церковью. В.С.Соловьев
обращается ко времени Единства христианства, считая его идеалом. Раскол носил
не глобальный и абсолютный
13
характер, а ритуальный,
формальный, но тем не менее христианство раскололось на три конфессии и каждая
считала себя за целое, за полную Вселенскую Церковь, и отношение к Христу
каждой осталось неизменным.
В.С.Соловьев считает необходимым объединение всех
церквей исключительно на религиозно-нравственной основе без всякого участия
административно-государственных институтов. Главное духовное объединение людей,
их общая принадлежность к Христу. Именно «Третий Рим» - Москва – считается последней
первых двух и ее задачей в новом времени является посредничество между
Востоком и Западом. Но в том и универсальность ума Соловьева, что он видит
невозможность «смирения», «подчинения» Западной Церкви перед православием, а
русским идея единения «непонутру», и он убеждает, что именно перед русскими
стоит это единение, как национальная историческая задача. Он говорит: «Идея
нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает
о ней в вечности». Взаимное убеждение, ослабление противоречий, обмен мнениями
и т. п. Должны идти только на религиозной основе и присутствие государственного
надзора должно быть исключено. Веротерпимость православия в отношении
католицизма обязательна и необходима. Соловьев утверждает, что – «действительное
примирение с Западом состоит не в рабском подчинении западной форме, а в
свободном соглашении с тем духовным началом, на котором зиждется жизнь
западного мира».
Центром Вселенской Церкви, центром единения, должен
оставаться Рим, т. к. он уже есть центр католицизма, есть место притяжения
верующих и из центра католицизма он становится центром Вселенской Церкви,
соединясь с православие, а не подчинив его себе. Или совсем не ставить задачу
централизации, но это худший вариант, ибо выдвигается угроза диффузии,
расплыва, рассредоточия. Он был вообще против раздела церкви на православную и
католическую. Но объединение Западной и Восточной церквей должно сопровождаться
всемирной монархией на основе российского абсолютизма (взгляд славянофилов на
монархию). Таким образом создается «богочеловеческий союз», только так
человечество придет к «всеобщей справедливости» к «подлинному христианскому
миру». В.С.Соловьев сблизился с католическими служителями, ездил к ним, изучал
их труды, Его очень благосклонно принимали. В среде славянофилов, особенно
официальной православной церкви это восприняли крайне негативно, обвинили его в
предательстве. Даже И. Аксаков, с которым они «громили» византийско-московскую
церковь, официоз, рабское подчинение светскому правительству, отошел от него и
восклицание – «С кем же он теперь будет?» - повисло над его головой как
дамоклов меч. Утверждали, что перед смертью он принял католичество. Но его
близкие свидетельствуют, что перед смертью (он умер в с. Узкое в имении своих
друзей графов Толстых) им были выполнены все ритуалы православия.
14
Идея синтеза церквей так и
осталась не осуществленной, хотя всплески его реанимации наблюдались, особенно
после второй мировой войны. И сегодня желание Папы приехать в Россию
наталкивается на сопротивление нашего патриарха Алексия Второго. Каждая из
сторон требует уступки от другой стороны, упрямо отказываясь от изменений в
своей церкви. Идея Соловьева всеми понимаема, но оптимистов в ее положительном
решении не имеет Желание Соловьева было вселенское объединение земной силы и
божественного действия и в этом он видел смысл существования человека. Почему
человека? Потому что человек – венец творения Бога, ибо именно в нем как в
живой твари (от слова творение) реального мира самым совершенным образом
соединяется творение с творцом. Проблема человека в философии Соловьева –
главное в его философском изыскании и особенно становление человека
«Человеком», его историческое развитие как духовное совершенствование в
стремлении к Богу и как идея – слияния с ним. В такой постановке вырисовывается
назревший союз философии с религией, т.к. представляет соединение европейской
логической формы и духовного созерцания восточных мистиков. Это картина
постановки теории познания через веру, где связываются воедино чувственное и
логическое.
3)
Теория «богочеловеческого» процесса в «Чтениях…».
Произведение В.С.Соловьева
«Чтение о богочеловечестве» посвящено раскрытию исторического процесса как
движения (развитие Соловьев считал движением) человеческого общества, отдельного
человека, каждого народа, которым управляет Бог и поэтому сущностью этой
истории является история религии. В центре его философско-исторического
воззрения – идея «богочеловека». Человек связан с двумя мирами – природным и
божественным. В первом он существует, вышел из него. Ко второму стремится всю
жизнь, живя в религии, познавая путь к Богу. В этом и есть сущность человека и
его предназначение.
А) Рассмотрение темы в
приближении к авторскому тексту.
Критерий всей деятельности
В.С.Соловьева – поиск истины («…Он был рожден вместе с представлением о том,
что земное бытие должно быть покорено высшей истине») и «Чтения…» он начал с
того, что говорить об истинах «правильной» религии равно говорить «…как о
предметах чуждых и далеких современному сознанию и цивилизации». А поиск истины
важен во все времена.
.
15
Религия в том виде как она
существует правильно отрицается многими, ибо она как отдельные течения
заполняет собой пустоты образовавшиеся при отсутствии «правильной религии».
Единство, цельность и согласие
в жизни и сознание человека, дела его из бессмысленных явлений переходят в
необходимые события, когда безусловное сосредоточие в его жизни, ее содержание,
интересы признают действенность безусловного начала, его постоянную и
действительную связь с человеком, осуществляющуюся через «правильную» религию.
Значит религия должна выступать как связь человека с безусловно цельным и эта
связь не только понятие связующего, объединения, но и деятельна: объясняет,
помогает, снимает бессилие познания.
В настоящее время
всеобъемлющего и центрального значения религиозного начала нет. Есть «…так
называемая религиозность, как личное настроение, личный вкус…». В общественном
сознании и сознании человека царит хаос. Запад стремится заменить отвергнутых
богов «…стремлением организовать человечество вне безусловной религиозной
сферы, утвердится и устроиться в области временных, конечных интересов, этим
стремлением характеризуется вся современная цивилизация».
Запад со своим культом
индивидуализма породил социализм в практических интересах общественной жизни и
позитивизм как теорию научного знания. В.С.Соловьев дает характеристику
социализма объективно и бесстрастно с точки зрения поиска правды, как делал это
всю жизнь (вопрос поиска правды «он воспринял как обращенный к его деятельной
воле, как собственную жизненную цель»).
Социализм – необходимое
следствие предшествующего исторического развития западной цивилизации, вне
религиозной, организующей человечество на внешних, чисто мирских началах, на
основе права человека, которое как основание общественного строя, провозгласила
Французская революция, вместо прежнего божественного права. Эти права сводятся
к двум главным: свобода и равенство, а отсюда примирение в братстве. Но
равенство оказалось доступным только тем, кто в исходный исторический момент
имел силу (как в чисто житейском смысле: кто сильнее, тот и прав). Общественный
строй, как свое основание, получил не безусловную, сверхприродную,
сверхчеловеческую волю Божию, а условную, в сфере человеческой природы, волю народную.
Выбранная воля народная
утвердилась в принципе демократии, которая подразумевает обязательное
равноправие всех лиц общества. Все имеют право на благосостояние. Но в жизни
народ управляет только на словах в силу того, что :1) верховная власть сосредоточена
только у малой части населения – богатой («сильных») и разделение только на
капиталистов и рабочих (ибо нет равенства сил). 2) требование экономического
равенства неимущего класса – его право. Это
нравственное.
16
3) «…по природе люди чужды и враждебны друг к другу,
природное человечество никак не представляет собою братства…». Имеющий своего
не отдаст уже только на основании природных данных, где человек не свободен.
4) условия существования представляют только натуральную
силу(меньшинство не пользуется большим материальным благосостоянием)и
подчинение этой силе только насильственное, только вынужденное. А это
злоупотребление в житейском смысле и Неправда в философском смысле.
5) «…Социализм требует брать чужое…» в то время как
«христианство требует отдавать свое».
В С Соловьев признает, что
социализм как сила исторически оправдан, у него есть будущее, но «… он хочет
быть высшей нравственной силой, иметь признание на осуществление безусловной
правды в области общественных отношений».
Несостоятельность этих
притязаний очевидна: правда социализма в равномерности материального
благосостояния и тогда, если она есть цель сама по себе (а это натуральный факт
человеческой природы), то в этом стремлении как принципе нет и намека на
нравственное значение; если же материальное благосостояние само по
себе не есть цель, а только
справедливость в распределении, то это требование своекорыстно и не может иметь
нравственного значения, т. к. справедливость в этом случае выступает как выгода,
ибо включает в себя меру « …самоограничения своих притязаний в пользу чужих
прав, это некоторое пожертвование, самоотрицание…» и чем его больше, тем
нравственней. Тогда зачем нужно это требование справедливого равномерного
распределения? Здесь отсутствует безусловная правда в отношениях людей.
Представление В. С. Соловьева
как ярого противника социализма неправильно. Он говорит «…социализм во всяком
случае прав, восставая против существующей общественной неправды, но где корень
этой неправды?…» Признавая за социализмом историческую правоту, он не приемлет
его мораль, которая видит и осуждает неправду и эгоизм существующего строя, но
не в состоянии искоренить их, так как исходные позиции социализма ошибочно
ложные.
Если корень общественной
неправды в эгоизме людей и следует отречься от него, то встает вопрос: в пользу
кого? В пользу кого пожертвовать своим самоутверждением, отказаться от своей
исключительной воли? В пользу « всех» - невозможно, ибо эти «все» только
некоторые, которые не могут быть как действительный реальный предмет, не могут
составлять действительной цели человеческой деятельности. Если отрицать эгоизм
в себе, значит утверждать, поддерживать его в других, а это несправедливо.
Следовательно, нельзя достичь правды, не выходя за пределы человеческой
природы.
17
Социализм лишен высшей нравственной силы, в нем
отсутствует высший нравственный закон, по которому воля всех осуществляет
правду, в нем нет причастности к безусловному нравственному началу, стоящему
выше людей. А признание необходимости безусловного начала в жизни – это
признание религии. «Соловьев никогда не мог простить социализму его непризнание
религии» Е.Н. Трубецкой.
Позитивизм как теория научного
знания в век просвещения взамен традиционной теологии выдвинуло право
человеческого разума. Но разум это только форма познания условий реальности
данных природных явлений. Он стремится реализовать истину в пределах
действительного знания так же, как социализм стремится реализовать нравственное
начало в сфере материальных экономических отношений.
Точно так же как отдельная
воля, отдельный факт или явление не представляют истины сами по себе в своей
отдельности , признается истинным лишь в согласии «со всем» или реальность
«всего» не в смысле суммы, то реальность всеобщая и всецелая «со всем и всего»
- это реальность Божия. Как безусловная реальность она доступна
непосредственному восприятию внутренней откровенности, а это предмет
религиозного знания. Значит, религия – путь воссоединения человека и мира с
безусловным и всецелым началом.
Религия или воссоединение
приводит все частные начала, хаос человеческого бытия в правильное, спокойное
отношение к безусловному центральному началу, а через него к согласию, к
ненасильственному отношению. Нет насилия, нет исключительности, нет неравного права
на существование каждого из начал, которые по своей сути, но одинаково
необходимы одному безусловному целому, они солидарны. Значит религия
единственно действенное осуществление свободы, равенства, братства.
Западная философия с культом
рационального мышления, разладом человеческих природных сил с божественным
началом, стремлением на человеческой воле «…основать здание вселенской
культуры» - вот «…великий смысл отрицательного западного развития, великое
назначение западной цивилизации». Победа социальной революции принесет
самоутверждение воли человеческой, которая проявится в неравенстве, зле и
приведет к кризису сознания – пессимизму. Поворот к самоотрицанию перейдет из
теории в жизнь, вот тогда человек повернется лицом к истинной религии, будет готов
принять религиозное начало. Это путь запада к истинной религии, а востоку
предопределено положить начало религиозному будущему в его единстве и
целостности. Решающее значение здесь имеет одухотворенность людей, их
нравственное совершенствование «…проникновение в природную стихию божественного
«Логоса». В этом и состоит, по Соловьеву, смысл исторического развития
человечества как богочеловеческого процесса.
18
Другая сторона этой задачи есть
вопрос создания «Вселенской Церкви» путем объединения восточной и западной
церквей. В христианстве бог признается как любовь, разум и свободный дух, что
исключает насилие рабство, всякую «неправильность». Вера и подчинение мирских
начал божественным должно быть свободным и достигаться внутренней силой
подчиняющего начала. «Духовное общество – церковь – должна подчинять себе
общество мирское, одухотворяя его, возвышая его до себя, делая мирской элемент
своим орудием и своим телом, причем внешнее единство является само собою как
естественный результат».
В католициуме внешнее единство
– цель , и обладая внешней силой он становится рядом с другими внешними силами
(мирскими), тем самым самоутверждая их не возможностью подчинения. Тем самым
католицизм лишает себя права господства над человеческой личностью. Фактическое
господство – это уже насилие и подавление, что вызывает законный протест
(проблема протестантства). Человеческая личность была обособлена и смогла
свободно и сознательно обратится к божественному началу. Но дело в том, что в
самой человеческой личности коренится это божественное начало и она сама имеет
безусловное значение. Поэтому может войти в связь с божественным безусловным
началом совершенно сознательно и свободно. Тем самым она изнутри причастна к
божеству.
Безусловность по Соловьеву
имеет два значения: отрицательное и положительное. Отрицательное – способность
личности не удовлетворяться, переступать за «всякое конечное», требовать
большего, т.е. оставаться внутренне свободной от всякого ограничения. А это
залог бесконечного развития. В этой неудовлетворенности есть требование
всецелой действительности, а наличие ее - положительная безусловность.
Западная цивилизация освободила
человеческое сознание от внешних ограничений, признала отрицательную
безусловность человеческой личности, провозгласила безусловные права человека.
Но без положительной безусловности не имеет смысла отрицательная, т.к. нечего
отрицать и в этом безысходность внутреннего противоречия – противоречие
сознания. Эта цивилизация утвердила одновременно и бесконечное стремление и
невозможность его удовлетворения. Человек, сознавая себя внутренне свободным,
не зависимым от всякого внешнего, не зависимого от него начала, на самом деле
бесконечно малая исчезающая величина на фоне мира.
Итак, человек с одной стороны
связан с божественным миром, а с другой - с природным. В последнем он
находится достаточно долго. В этом состоянии находится и все человечество, ибо
отдельная личность это факт среди множества других фактов. Человек может вовсе
исчезнуть в силу своей природы, и существование человечества условно и
проблематично. Проблема эта трагична и является центральной в человеческом
сознании (сама философия началась с момента осознания человеком своей
смертности), оно касается его «Я» и спастись невозможно. Человек стоит перед
выбором:
19
признать «свое безусловное» (божественно – духовное) и
безусловные права, осуществлять их в течении своей жизни или остаться только
фактом в природе, не стремиться к истине. Но он уже не хочет быть только фактом
и только по этому заявляет о себе не только как факт. Для этого и потому он
должен быть вооружен «безусловной теоретической истинной».
Здесь новое противоречие:
материалистическое воззрение, признающее только условное и относительное,
притязает на безусловную истинность в основных утверждениях. 1) все сущее
состоит из силы и материи. 2) все свершается с необходимостью и по непременным
законам. Силы не существуют сами по себе, а принадлежат реальным единицам.
Субъектом духовных сил (вместе с натуралистически-физическими) может быть и
душа человеческая как особый вид атома или монады ( идеи или эмонации Божества)
, обладающие вечностью.
« Необходимости» совершаемого
рознятся между собой и разные действия обусловлены разного рода необходимости.
Противостояния обычно бывают между внутренней и внешней необходимости. Бог
милостив ко всем, он творит вечную идею блага, у него не может быть ненависти:
любовь, разум, свобода необходимы для него.
Все совершается по непреложным
законам, но применение разнородно в различных сферах бытия, поэтому и
взаимоотношения различны. Высшие законы подчиняют себе низшие (менее значимые в
общем). Такой же принцип складывается и в человеческом сознании. Наука имеет
дело с отдельными явлениями и не объясняет их сущность, ибо не занимается
универсальными и безусловными принципами. Философия умозрения имеет основание
утверждать, что сами философские силы сводятся к духовным, хотя бы уже потому,
что сам материализм есть только одно из философских мнений. Материализм имеет
основание отрицательное: основывается на бессилии противоположного духовного
начала, сила лжи в бессилии истины, сила зла в бессилии добра. Бессилие истины
в нашей человеческой непоследовательности, мы ее ограничиваем, чем даем простор
для лжи. Но сама истина (сущее, единое, все) себе не противоречит и по этому
торжествует. Начало истины – убеждение, что человеческая личность не только
факт (отрицание безусловного), но может обладать всецелым содержанием, полнотой
бытия и это не субъективный признак, а настоящая полная сил действительность.
Следовательно, вера в себя как
в человеческую личность есть и вера в бога, ибо божество принадлежит и человеку
и богу с разницей в вечной действительности для Бога, а человеком только
достигается, т.е. в состоянии возможности, только стремление. «Человеческое «Я»
безусловно в возможности и ничтожно в действительности. В этом противоречие,
страдание, несвобода, внутреннее рабство человека». Полнота человеческой жизни
достигается на последнем этапе развития, когда «становящийся абсолют»
соединяется с первоначалом – богом. Переход человека от
20
природного состояния к духовному есть стремление к идеалу,
постепенное одухотворение, нравственное совершенствование посредством усвоения
и осуществления христианских начал.
Старая форма религии исходит из
веры в Бога, вне религиозная цивилизация исходит из веры в человека и их
осуществление до конца есть объединение «…в единой и полной всецелой истине –
истине Богочеловечества».
Всеединство выступает в сфере
познания как истина. Существо истины – это «всеединство», постигаемое в
«цельном знании», в основе которого лежит всесторонний синтез религии,
философии, науки, или иначе веры, мысли и опыта. А это значит, что
«всеединство» бытия у Соловьева распадается на безусловное и условное, или
обусловленное. Безусловное – это бог, творческая воля которого пронизывает все.
Условное, неистинное, несовершенное – это природа, внебожественный мир, человек
занимает среднее место между безусловным началом и преходящим миром явлений.
В.С.Соловьев не отгораживается от эмпиризма и рационализма. Они входят в состав
истины как ее материальные и формальные признаки, как представители реального
природного мира.
«Всеединство» в нравственной
области выступает как добро и проявляется в этом реальном мире в чувственных
формах как прекрасное. Человек – центр всеобщего создания природы и по
отношению к ней выступает с мессианской ролью, ролью освободителя и спасителя
(«теурга»). Именно человечество осуществляет роль посредника между богом и
природой. Нравственный смысл человека, связывающих два мира, реализуется в акте
любви к другому человеку, к природе, к Богу, и этим человек сам приближает себя
к абсолюту. Соловьев говорит: «всякое существо есть то, что оно любит».
Личный образ всеединства очень
большой, интересный вопрос, входящий в контекст проблемы человека, но нет
возможности раскрыть его в предложенном объеме. (схема).
Б) Трактовка Христианства.
С точки зрения единства,
В.С.Соловьев представляет христианство как религию, вобравшую в себя суть
дохристианских религий, но обладающий специфической особенностью – признание
«Христа только Христа».
Развитие религиозного сознания
до христианства представляет ряд этапов: пессимизм и аскетизм (буддизм) –
отрицательное отношение к природе и жизни; идеализм (признание идеального мира
вне реального. Платонизм.); монотеизм ( признание безусловного начала как
субъективного. Иудейство.); определение божественного начала как триединого
бога (Александрийская теософия). Все эти этапы религиозного сознания вошли
21
в христианство, соединились воедино: аскетическое начало
(мир во зле), идеализм (царство небесное за пределами земного), христианство по
существу монотеистично и учение о триедином боге впервые стало открытым
религиозным догматом.
Т р и а д
а б о г а
Отец Сын
Дух Святой
Безусловное первоначало. Вечное и
адекватное Дух возвращающейся к
Дух самосущный. проявление сущего.
себе и тем замыкает круг
Абсолютная субстанция. Слово первого.
божественного бытия.
Дух совершенный или
законченный.
В христианстве этапы стали
частью его но не характеристикой. У христианства свое собственное содержание и
по этому оно не стало очередной недействующей в жизни системой. И новое
содержание это Христос, трактование которого позволило христианству выступить
как новой мировой силе, совершивший мировой исторический переворот.
В настоящее время взгляд на
Христа не однозначен. Мир протестантский признает сущность христианства не в
Христе самом, а в его учении. Если «люби ближнего как самого себя» христианское
учение нравственного характера, то оно встречается и в индийском религиозном
учении – проповедование любви и милосердия ко всему живому. Учение Христа о
Боге как отце – существе благом и любящем – это тоже не специфика христианства.
В персидской религии культивируется представление о верховном боге, как отце
благом и любящем.
Следовательно, единственным,
специфическим в христианстве остается учение Христа о Себе Самом, указание на
Самого Себя, как живую воплощенную истину.
Что же представляется под
именем Христа как жизни и истины? Вечный Бог осуществляет Себя, осуществляет
свое содержание, т.е. осуществляет все. Это противоположно пониманию Бога как
сущего, как безусловного и выступает по отношению к нему как множественность.
Но множественность – содержание безусловного Единого, где единство осиливает
множественность и сводит его к себе – Единству, а это Целое. Реальное Целое –
живой организм. Это значит, что бог осуществляет свое содержание (мы говорим о
духовном, а не вещественном) в организме божественном. Элементы его исчерпывают
полноту бытия. В этом его универсальность. Но универсальность на столько
специфическая, на столько отлична от других, что уже в этом несет в себе
индивидуальность.
Так что организм универсальный,
выражающий безусловное начало (Бога), есть по существу существо индивидуальное,
т.е. осуществленное
22
выражение безусловно сущего – Христа. В представленной
схеме организм самого Христа объясняется и через Логос (осуществляемое) и Софию
(осуществленное).
В) схематические изображения
ряда узловых моментов
становления
богочеловечества.
Сущностное отличие человека от
всего сущего – способность к познанию, которое подразумевает деятельность и
становится главной чертой этой деятельности, т.е. познание побуждает деятельность
и становится барометром этой деятельности. Активное начало – « Мировая душа» -
по Соловьеву - субъект всех изменени, происходящих в процессе познания, и
энергию природный мир, в том числе человек, получает от Мировой Души, импульс к
деятельности которая, в свою очередь, через идею всеединства – «Софии –
Мудрости» - получает от Абсолюта (Бога).
В этом диалектическом подходе к
действительности В.С.Соловьев осмысливает познание на основе Идеи как формы
существования цельной мысли. Это дает возможность сбалансировать необходимость
логической мысли конкретного индивида (да и всего человечества) – «необходимый
момент» в природной жизни человека «отвлеченные знания» - с принципом
богооткровенности христианского вероучения. А оно предполагает Абсолют и его
волю. Но В.С.Соловьев критически относится к Абсолюту. Разделяя
общехристианский взгляд на природу как творение божье, не признает его
совершенство. Он говорит, что мир это не только творение Бога, но и творение
связующего звена – Софии–Мудрости – основы и сущего, осуществляющей общность
Бога, мира, человека.
Механизм их сближения
раскрывается в философском учении В.С.Соловьева через концепцию
богочеловечества. Реальный мир – это тело божье, воплощение абсолютно сущего,
материя божества, субстанция премудрости Бога, проникнутая началом
божественного единства. Человек же «центр всеобщего сознания природы» и
мессианское призвание его по отношению к природе от Бога заложено в его
сознании как форма всеединства. Отсюда историзм мировой цели – Единства Бога и
вне божественного мира, возглавляемого человеком.
Производное единство,
осуществленная идея (София) – это идеальный человек вечно заключенный в Христе
(вечный духовный центр вселенского организма) есть второй Адам. Если Первый
Адам заключает в себе все природное человечество, то Второй Адам – это
индивидуальное существо, но вместе с тем и универсальное, врожденное, духовное
человечество, родившийся для реального спасения человечества, для избавления
его от власти злой силы. Положительная сила это божественное начало и в пользу
его человек отказывается от воли и эгоизма. Он становится Человеком Богом . Но
так может быть только в безусловной целости
23
человека, т.е. человечества в целом, то человек-бог есть
Вселенская Церковь.
Проблема любви во все времена и
у всех народов была в центре философской мысли. В России глубокое теоретическое
осмысление «любви» было сделано именно В.С.Соловьевым. Он возвел Любовь в ранг
универсального вселенского Начала. «Без любви нет ни жизни, ни смысла
существования, ни Бога, ни Человека».
Арсений Гулыга в предисловии к
первому переизданию трудов В.Соловьева назвал «миросозерцание Соловьева
философией Любви». Стихи Соловьева подтверждают это:
Смерть и Время царят на земле,
-
Ты владыками их не зови;
Все, кружась, исчезает во мгле,
Не подвижно лишь солнце любви.
В.Соловьев решил грандиозную философскую задачу –
всестороннее обоснование космической сущности любви. Труд его «Смысл любви» -
изложение сути учения философа: в предписанных высшими космическими законами
требуется такое сочетание двух данных органических существ, которое создало бы
одну абсолютно идеальную личность, способную в своей абсолютной целостности
преодолевать эгоизм, от природы присущий всему живому, особенно человеку. Это
«пафос любви». Он ничего не имеет общего с продолжением рода, особенно когда
удовлетворяется эгоистичная потребность личного чувственного наслаждения. И не
имеющие никакого отношения к продолжению рода Любовь Данте к Беатриче и
Петрарки к Лауре ( эпоха возрождения) являющимися образцами «пафоса любви».
Примеры породившие в жизни человечества подвиги возвышенного,
интеллектуального, личностного. Отталкиваясь от «пафоса любви» Соловьев дает
всестороннее обоснование космической сущности любви. Человеку только кажется,
что он источник «Эроса», на самом деле он имеет вселенско космическое
происхождение. «Эрос» (сексуальная энергия) рассеяна в «…звездно-вакуумном и
информационно-энергетическом мире, взаимодействуя в прямом смысле со вселенной
. Конкретные индивиды – мужчины и женщины – лишь временно аккумулируют и
ретранслируют то, что в природе существует извечно».
Космизированный образ любви
получает у Соловьева образ «вечной женственности», символе Софии – Премудрости
Божьей, которая лучезарным светом разливается по всей вселенной. В отличие от
философского «всеединства» София-Премудрость доступна только исключительным в
чувственном восприятии людям и только в момент экстаза. Соловьев трижды за
свою жизнь соприкоснулся с ней: в юности 9-ти летним отроком, в Британском
музее, откуда по ее зову сорвался в Египет, и в пустыне, чуть не погибнув от
бедуинов. Он увидел яркий свет, сливавшийся с зарей, неподвижные, полные огня
очи и их сияние, как
24
первые лучи зари идущего дня.
Софийность как символ любви к
Богу, Миру, Человеку всегда была знаменем русского народа. Слиться с образом
Богородицы – Пречистой Девы Марии, избравшей Россию своим домом, она и сейчас
обогревает сердца русских, вселяет надежду на защиту. Софийские соборы –
главные храмы в главных городах древней Руси – Киеве и Новгороде – навечно
закрепили своей и рукотворной и «…нерукотворной красотой покровительство и
сбережение со стороны высших космических начал, воплощенных в
Софии-Премудрости».
3.
Заключение. Значение наследия
В.С.Соловьева.
С эпохи М.С.Горбачева
заговорили о «плюрализме» и сейчас это понятие необходимо, но только не в
смысле «лебедь, рак и щука». Нужны множественность усилий, знаний, мнений
устремленных к одной цели. «Такой разумный плюрализм с оглядкой на других и на
«общее дело» испокон веку назывался в России соборностью». Без этого исконно
русского понятия философия В.С.Соловьева не сложилась бы в систему, не была бы
«самородком» в развитии отечественной философской мысли. В идеи соборности
выразилось органическое единство общего и индивидуального. Значение трудов
Соловьева прежде всего в этом упорном напоминании нам, живущим во время угрозы
распада России, о значении «соборности» в становлении России как самобытного
государства. Через «соборность» он пришел к идее всеединства и затем к теме
«Богочеловечества». Эта тема в христианстве неисчерпаема – тема человека как
Абсолюта. В идеале человек – это прообраз совершенства, совершенство Абсолюта.
В.С.Соловьев, следуя древней русской традиции, перевел разговор в область
этики. Для нас это теперь звучит, как призыв верить в идеал, т.е. в полную
возможность и необходимость построения достойного человека общества.
Нравственное усовершенствование должно стать жизненной программой каждого
человека во имя общего дела – возрождения нашей отчизны.
Им была разработана основа
философского принципа всеединства, оригинального и глубокого, как
отечественная, обогатившая мировую философскую мысль. Он развил тенденцию к
синтезу философии и богословия, рационального и иррационального типов
философствования, единение западной и восточной культурных традиций.
В обществе идея всеединства
раскрывается как божественный союз, как Вселенская Церковь, объединяющая людей
вне зависимости от национальности, снимающая противоречия, устройства на земле
«Царства Божьего» представляющего собой нравственный порядок. В вопросе
25
становления национализма в России он занимал крайне
негативную позицию. Резко осуждал еврейские погромы, оставил нам пример
межнациональной терпимости. В наше время это достойный уважения пример,
значение которого трудно переоценить. Залогом всеединства служит союз
католической и православной церквей, к которому он так доказательно призывал.
Это не только пример взаимной веротерпимости, но и результативности такого
единения.
В.С.Соловьев был человеком со
странностями, «не от мира сего», мог отпугивать, даже внушать неприязнь. «Он
носил порой несвойственные ему личины…, кликушествовал по поводу грядущего. Но
сквозь личины проглядывал лик – ищущего моралиста, сквозь личины пробивался
свет – вечного не уходящего за человеческий горизонт солнца любви, который
освещает путь не только от человека к человеку, но и к всему человечеству – к
добру, красоте, истине». По его пониманию Христос это и есть истина в ее
предельно человеческом понимании. В Христе «обитает вся полнота Божества
телесно» и понимание истины – это его присутствие ( «вообразился во всех и во
всем») «…Христа в нашей личной и общественной деятельности». Перед каждым
поступком необходимо вызвать в душе своей нравственный образ Христа,
сосредоточиться в нем и спросить себя: мог ли Он совершить этот поступок,
одобрил ли Он его, благословит меня или нет на это свершение. Предлагая эту
проверку всем, Он примет ваше бремя сомнений и тревоги «…не для того чтобы
развязать вам руки для всякой мерзости, а для того, чтобы вы оперевшись на
него, могли удержаться от зла и стать проводником его несомненной правды». Вот
связь человечества через «телесность Божества» с абсолютом. Ходить по всюду,
делать все имея в себе Христа – путь совершенствования человечества, решение
проблемы человека в философии Соловьева. Так он видит путь к богочеловечеству.
Такая жизнь в вечном стремлении
к Божеству требует постоянной работы души и мысли, что составляет истинную
духовность человека, основу его нравственности, его достоинства. «Если вернуться
к высоким материям, то философия всеединства представляется той темой, которой
предстает большое будущее, может быть уже в 21 веке.
Сейчас повсеместно наблюдается
возрождение религиозных настроений. Не в последнюю очередь как реакция на
насильственное внушение антирелигиозного сознания. Нравственные ценности
существуют в большей степени не в рамках религии, а в исторических процессах
развития религиозных систем, откристаллизовывая в себе события, явления, жизнь
времени. Поэтому обращение к религии – это канал для возрождения нравственных
ценностей. Здесь больше всего совершается некая мифологизация массового
сознания, что имеет глубокие психологические и культурные корни. Советская
антирелигиозная пропаганда вела агрессивную, «ударную» политику и достигла того
уровня, когда возникший обратный процесс выразился в бурном росте
религиозности, к выросшему интересу
26
к русской религиозной философии. Здесь наблюдаются
перекосы, но, главное, возрождение религии как нравственности, должно повлечь
за собой и возрождение общекультурных ценностей, и основное – возрождение
традиций воспитания человека. В России они всегда были определенны: это прежде
всего дисциплина, которая сейчас повсеместно погибла. Надежда что не навсегда.
Здесь философия Соловьева на переднем крае, а его последователи, блестящие умы,
сгустки морали, гордость нации – Н.А.Бердяев, Е.Н.Трубецкой, В.В.Розанов,
С.Л.Франк, Л.П.Карсавин, Н.О.Лосский, русский «Леонардо да Винчи» -
П.Флоренский, А.Ф.Лосев и др. последователи его идей и деяний.
Сам образ ученого притягателен.
Кроме могучего ума, блестящей эрудиции он обладал удивительной цельностью. Он
шел упорно и уверено по пути мыслителя и просветителя. Он «…жил в чужом
монастыре, не расставаясь со своим уставом». Это видно и в больших основных его
трудах, где выразилась философская суть, и в статьях на событие времени,
некрологах, стихах, энциклопедических статьях, письмах. Знакомство с его
творчеством обогащает если не через религию (мы все-таки атеисты), то через
возрожденный им интерес религиозной морали, нравственным основам наших предков.
Обеспечить человеческое отношение к прошлому, это сохранить в человеке
человеческое, это значит бороться за человека. Спасал Россию всегда человек
знающий, думающий, тонко чувствующий. Человек философ и великий созидатель.
Такие, как Андрей Рублев, Сергей Радонежский. Создатели духа. Почему же не быть
им и В.Соловьеву, с его философией всеединства и стремлением к
богочеловечеству.
Направленность его философской
деятельности была в меньшей степени теоретической. Он не занимался только
решением определенных задач в антологии и гносеологии, а стремился создать
систему органически пропитанную «нравственным элементом», обосновать единство
мира и человека, чувствительности и разума, этики и эстетики. Он видел свое
назначение в проповеднически-реформаторской миссии обновителя религии, а через
нее всей общественной жизни и духовного совершенствования человека. Этот
идеализм Соловьева основан не только на возвышенном вероучении, но и на простых
разумных доказательствах, взывающих к научной совести людей, их
добросовестности, стремлении перестроить жизнь для торжества истины, добра,
красоты воплощающихся в любовь. Этим нравственным понятием жив русский человек
и «…научный атеизм не вытравил духовную силу нации, идейно-творческий
потенциал» развивать его сейчас это значит изучать, сохранять, осознавать и
прочувствовать все духовное завоевание прошлых столетий.
Как в свое время брат философа,
наша современница, философ Рената Гальцева говорит: «У истоков «Золотого века»
русской философии стоял В.Соловьев, также как у истоков русской литературы
Пушкин. …и тот и другой оказались не только истоком, но и вершиной порожденного
ими движения. Им обоим был присущ тот универсализм духа, которому доступен
27
прекрасный прообраз мира как всеединства: отдельные начала
– разум и воля, личное и всечеловеческое, истина и свобода – находят тут свое
место, гармонически восполняя друг друга; эту же панораму открывала их
собственная душа».
Сейчас мы слышим соловьевское
слово во всем его размахе, бесстрашном и страстном от любви к России, его
надежду, что Отечество со временем все поймет и все оценит.
СХЕМА СВЯЗИ ИСТИННО СУЩЕГО
В полной
|
солидарности
Производящее
(вечно действую- Произведенное единство.
|
|
щее)
Единство как начало. Единство явлений.
ПОЛНЫЙ БОГ ПОЛНЫЙ
ЧЕЛОВЕК
|
ХРИСТОС - И ЛОГОС И СОФИЯ.
Его
образ не только идеал, к которому должен стремиться
каждый
человек, но и высшая цель всего исторического
процесса.
Энергия на мир
|