Человек и время

Социальная философия. Человек и время

XX век уходит в прошлое, открывая третье тысячеле­тие новой эры. Человеку на таком историческом рубеже свойственно подводить итоги прожитого, оценивать насто­ящее, заглядывать в будущее. Это столетие во всех от­ношениях необычное, неординарное время, вместившее в себя, по существу, целую эпоху. Как в калейдоскопе, смешались разные процессы и события, от которых зависела судьба миллионов людей на всех континентах Земли.

В XX в. был обеспечен небывалый прогресс мирового производства, взлет науки. Одновременно народы пере­жили две кровопролитные мировые войны 1914-1918 гг. и 1939-1945 гг., множество локальных войн, мировые эко­номические кризисы, депрессии, революции и контрреволюции. Неодолимое движение народов к свободе и де­мократии. национальному самоопределению натолкнулось на ожесточенное сопротивление консервативных сил, авторитарных и тоталитарных режимов, нищету и невежество широких масс. «Завоевание природы» обернулось истощением мировых ресурсов, беспрецедентным загряз­нением окружающей человека среды, нарастанием пред­посылок глобальной экологической катастрофы. Все бо­лее обостряется проблема относительного перенаселения планеты. Сверхвооруженность, в том числе ядерная и химическая, грозит человечеству наступлением не мифологического, а вполне реального Апокалипсиса. Великие завоевания цивилизации сопровождаются yглyблeниe кризиса самих ее основ, а также массового сознания.

Развитие в XX в. глобальных процессов имеет своё особое человеческое (личностное) измерение. Опираясь на достигнутое, человек получает в передовых странах возможности для более полного развития своих личнос­тных данных. Однако возможности еще нужно в полной мере реализовать, объективное — превратить в субъек­тивное, внешнее — во внутреннее. Что касается евро­пейской цивилизации и культуры, то существует мнение относительно рубежа, когда сознание и идеалы индивида будут не интериоризацией внешних требований, а ста­нут действительно его собственными, будут выражать стремления, вырастающие из особенностей его собственного «я». Преодолевая отчуждение, человек стремит­ся к оптимизации развития своего внешнего и внутренне­го мира.

Оптимизм Э. Фромма не разделяет большинство дру­гих современных философов. Так, у К. Ясперса принци­пиальная посылка такова, что хотя возникла и развива­ется идея человека, но идеала человека не существует, какова бы ни была общественная форма жизни. Даже в самом совершенном обществе этот идеал недостижим, потому что человек не может быть завершен. Человек есть все и ничто. Он стоит на зыбкой почве между бесконечностями. Меняются типы обществ и госу­дарств, но подлинная ценность человека должна, по Ясперсу, заключаться не в обусловленном ими родовом типе, к которому приближается личность, а в «истори­чески единичном человеке, который не может быть заменен и замещен...». Величие человека и его по­терянность, его возможности и бренность жизни — таково бытие человека, отданного «во власть неведомой судьбы; люди преходящи, как листья в лесу». Как трагедию рассматривал проблему человека З. Фрейд. Крупнейший испанский философ XX в., кумир европей­ской интеллектуальной элиты X. Ортега-и-Гассет не столь категоричен, но он также не склонен был преувеличивать достигнутый прогресс в развитии ментальности современ­ной личности. «Западный человек, — писал он, — забо­лел ярко выраженной дезориентацией, не зная больше, по каким звездам жить».

Способна ли философия дать человеку нужные в жиз-1и ориентиры? М, Хайдеггер (1881-1976 гг.), один из основоположников и крупнейший представитель экзистен­циальной философии, автор знаменитого труда «Бытие и время» (1927 г.) полагал, что пришло время, когда люди должны отучиться «переоценивать философию и оттого перегружать ее требованиями. Что нужно в нынешней мировой нужде: меньше философии...».

По его мнению, «вечная» проблематика философии предопределяет ее умозрительный характер и констант­ное положение в системе человеческого знания. Филосо­фия, если не упускает из виду свою сущность, «вообще не делает шагов вперед. Она шагает на месте, осмыс­ливая всегда то же самое. Шагание вперед, то есть прочь от этого ее места, есть заблуждение, которое преследу­ет мысль как тень, бросаемую ею же самой».

Безусловно, когда философы в силу социальных или субъективных причин одержимы идеей актуализации, поспешают за быстротекущими изменениями бытия и сознания, политической модой, игнорируя при этом смысл, требования и особенности онтологии и эпистемологии, то тем самым они дискредитируют себя в глазах обществен­ности и принижают роль философского знания — фунда­ментального основания науки и мировоззрения. Однако если жизнь идет вперед семимильными шагами, а фило­софия «шагает на месте», то как же она может охватить мыслью свою эпоху? Изменяются не только явления, но и сущности тоже, и проникнуть вовнутрь их, в глубин­ный смысл исторических форм бытия — задача и при­звание философии.

Дезориентация в жизни человека, на которую указы­вал испанский философ, одной из своих причин имеет то, что господствующая культура, современные нрав­ственные нормы и приоритеты, общественные науки, в том числе философия, оказались не в состоянии достаточно объективно и адекватно отразить изменения, происшед­шие в XX в., сформулировать для человека новый, отве­чающий обстановке, потребностям времени «символ веры».

Сказывается и огромная инерционность человеческого сознания и стереотипов поведения. Культ потребления со­временного «массового человека» зачастую парализует развитие культуры. Философским «руководством к дейст­вию» оказывается утилитарный прагматизм, который и «пра­вит бал», определяет, по «каким звездам» человеку жить.

Реально это означает, что для многих людей свобода выбора своего философского мировоззрения, жизненных идеалов по их же собственной воле сужается до преде­ла, граница которого — несвобода, отсутствие выбора.

Психологически это можно объяснить тем, что человек часто сознательно уклоняется от каких-либо волевых решений и стремится переложить свою ношу свободы, которой он так добивался, на другие «плечи» — обще­ство, государство, их институты.

Уходя от решения духовных проблем, человек скло­нен сосредоточивать свои усилия преимущественно на производстве и потреблении вещей. Его сущность исполь­зуется в качестве средства для обслуживания собствен­ного существования, удовлетворения «безразмерных» потребностей. Человек не должен быть средством для постановки и реализации любых целей вне себя, однако на деле он им становится, когда его «Я» поглощается социумом, анонимным «Мы», а также тогда, когда его собственные цели вовсе неочеловечены или бесчеловечны.

В первом случае речь идет о тоталитаризме, во вто­ром — о взаимоотношениях между людьми, человека с человеком. Известна истина: чтобы вернуться человеку к себе, ему надо преодолеть себя в отношении к другому (другим). Для этого требуется самоуважение и знание, уважение других людей. Еще Конфуций говорил:

«Не печалься о том, что люди тебя не знают,

А печалься о том, что ты не знаешь людей».

Возвращение человека к самому себе и преодоление себя в отношении других — двуединая проблема. Обо­стряясь и актуализируясь, она превратилась в своего рода idee fixe (навязчивую мысль) современной цивили­зации. С ее осуществлением наука связывает надежды на решение не только самой проблемы Человека, но и комплекса общественных проблем. Так, вновь и вновь встают вечные вопросы, поставленные еще в Ведах — древнейших памятниках индийской религии, философии и литературы, относящихся к концу II — середине I тыся­челетия до н. э.

В Атхарваведах (ведах заклинаний) вопрошается:

«Страдания, нужда, гибель, незнание — откуда они у пуруши (вселенского человека или человека вообще. — А. М.)7 Успех, благо, удача, богатство, знание — отку­да?.. Кто (наделил) его правдой и неправдой? Откуда смерть? Откуда бессмертие?» . Древнеиндийским Ве-Дам (известны четыре их сборника — Ригведы. Самаве-йы, Яджурведы, Атхарваведы) примерно 30 веков, но разве открыты все истины, относящиеся к Человеку?

Философская антропология учитывает, что большинство людей живет сегодняшними проблемами и изучает их, стремясь уяснить смысл их и пути решения. При этом она, следуя платоновской традиции, охватывает в един­стве бытие и время, ищет корни человеческих мыслей и поступков в прошлом, актуализирует их в настоящем и составляет проекции на будущее. Большую помощь в этой философии оказывает эволюционная теория, подтвер­ждающая положение, что ничто не возникает из ничего, заново. Это, разумеется, относится и ко всей человечес­кой проблематике.

Согласно взглядам П. Т. де Шардена, человек — воплощение эволюции в пространстве и во времени, он держит ее нить и судьбу в своих руках. Все сущее — подвержено эволюции.

Космогенезис — физико-химическая эволюция Вселен­ной с ее галактиками — звездными системами различно­го вида, состоящими из звезд, газовых и пылевых ту­манностей и межзвездного рассеянного вещества.

Геогенезис — физико-химическая эволюция Земли в галактике Млечный Путь — звездной системе, в которую входит примерно 2*1011
звезд, в том числе Солнце со всеми планетами.

Биогенезис — биологическая эволюция (включает в качестве элемента физико-химическую эволюцию), обес­печивающая возникновение жизни (простейших, растительного и животного мира, человека).

Ноогенезис — социокультурная эволюция, благодаря которой на Земле появляется ноосфера — особая область, высшее состояние Разума, результат целенаправленного, сознательного преобразования внешних усло­вий жизни людей; сфера разумной человеческой актив­ности.

Беспредельная космическая Вселенная, несоизмеримая и несопоставимая с масштабами земной цивилизации, вечна, а человечество преходяще. Человек, это «мыслящий тростник» (Б. Паскаль), «жизнь, осознающая себя», «говорящее бытие» для мироздания не более чем эпизод, к судьбе которого оно безразлично. Все сущее представляет собой движущуюся материю, будь то неорганическое и органическое, искусственное и естественное мертвое и живое, природное и социальное. И, конечно же, для человека исключений нет. Великий поэт, философ и математик Востока Омар Хайям (ок. 1048 г. -после 1122 г.) писал в своих всемирно известных рубаи:

Без нас пройдут века,

а мир пребудет. Уйдем, и навсегда,

а мир пребудет. Нас прежде не было,

а мир плодился. Исчезнем без следа,

а мир пребудет.

Это так. Однако для человека отнюдь не безразлич­но, какой была его эволюция, что представляет собой природа; какова природа общества; что представля­ет собой природа самого человека; как должна быть устроена жизнь человека в соответствии с его природой. Познавая свое природное и социальное прошлое, человек постигает себя как результат эволюции, в «сня­том виде».

А это, в свою очередь, — один из путей разгадки тайн мироздания, всемирной эволюции от атомов и мо­лекул в космической пыли к полимерам, клетке, живым организмам, вплоть до разумных существ. В этом смыс­ле плодотворна мысль

П. Т. де Шардена: «Познающий человек заметит, наконец, что человек как «предмет познания»— это ключ ко всей науке о природе». Философия и в будущей науке, и в антропологии, не­сомненно, займет центральное место, поскольку ее объек­том всегда был и остается мир как целое или целост­ность мира, включая человека.

При всех различиях религии и философии у них есть нечто общее: та и другая (хотя и по-своему) выступают от имени Истины (Бога, Разума) и освящают бытие, человека и его мысль. Та и другая сталкиваются с де­формациями человеческого духа и их тяжелыми послед­ствиями, что повсеместно широко признано. «Сейчас в нашем мире, — констатирует А. Н. Чанышев, — все больше знаний и все меньше мудрости, т. е. умения применять эти знания на благо людям». Результаты человеческого своеволия поражают ученых всех стран. «Современная философия ужаснулась и «онемела», увидев «я могу», осуществленным в образе цивилизации».

Прав был М. Хайдеггер, когда говорил, что человеч­ность человека покоится в его существе. Но отсюда следует, что человек сплошь и рядом поступает вопреки своим сущностным признакам. Философскую версию Данного феномена можно найти у Гегеля. Отмечая, что всемирная история есть «прогресс в сознании свободы», он одновременно подчеркивал, что «всемирная история не есть арена счастья» и ради свободы «приносились в течение долгого времени всевозможные жертвы на об­ширном алтаре земли» (13). Можно лишь добавить, что отчужденный человек сам становится жертвой своих же деяний, собственных поисков счастья.

Да, «все люди равны, потому что они разные» (Орте-га-и-Гассет). Казалось бы, исходя из данного тезиса каждый человек, самовыражая свою особость, не дол­жен действовать в ущерб другим людям — равным себе в таких же действиях. Однако очень часто это происхо­дит именно в силу невысокой зрелости существующих экономических условий, социальных реалий и самого человека. Подлинная ментальная революция человека и человечества еще впереди.

Существует мнение, что человек изначально является существом избыточным и непредсказуемым; его действия не могут быть рационально определены и объяснены, исходя лишь из историко-социальных условий; человек не способен сам обуздать свои неуправляемые инстинк­ты и творческие потенции. Поэтому он нуждается в «стагнирующих системах» (С, Лем). Когда решается любая .сложная общественная проблема, есть смысл использо­вать определенный «коэффициент человеческой непредс­казуемости» — своего рода поправку на возможные массовые девиации в сознании и поведении индивидов.

Общество и государство никогда не были для чело­века простыми и понятными, но такими сложными, как теперь, они тоже никогда не были. Для среднестатисти­ческого гражданина — избирателя, налогоплательщика, потребителя речь идет, как правило, не об овладении и управлении социумом на основе познания законов его развития, а скорее, о приспособлении, адаптации к су­ществующим реалиям: экономическим, социально-полити­ческим, духовным.

Подобный конформизм сковывает и как бы локализуя внутренний мир человека, не способствуя его совершенствованию. Становится обычной нормой, что повсеместная купля-продажа и мораль слишком далеки одна с другой, чтобы они могли сочетаться. Политика все более превращается в удел профессионалов, элитарных групп. Человек нередко остается один на один со своими проблемами, своей судьбой.

Помочь здесь могут лишь радикальные средств прогрессивное изменение общества, в котором живут люди, и их собственное совершенствование. В данном контексте общественный прогресс конкретизируется в глобальных масштабах созданием нового мирового эко­номического, политического, информационного порядка, а в рамках национальных обществ — формированием но­вого качества жизни. Последнее включает ряд структур­ных элементов, объединенных в укрупненные группы. Новое качество жизни предполагает:

• удовлетворение материальных потребностей челове­ка в пище, одежде, питьевой воде, жилище и др.;

• удовлетворение базовых потребностей человека в социальной защищенности, включая медицинское обслу­живание, социальное обеспечение, образование;

• обеспечение высокого уровня духовного содержания жизни; реализацию потребностей человека в культурном развитии, в любви, дружбе, счастье, радостном общении, уважительном отношении друг к другу, во взаимообога­щении нравственными и эстетическими ценностями;

• создание таких общественных условий бытия чело­века, при которых экономика и политика развивались бы в интересах большинства населения, ради его благосо­стояния;

• решение комплекса социоприродных, экологических проблем в интересах общества, сохранения и воспроиз­водства окружающей человека природной среды;

• обеспечение условий для самореализации (самосо­вершенствования) человека в различных видах (формах) его жизнедеятельности.

В течение последних десятилетий у нас ставилась задача формирования «нового человека», «новой мора­ли», «нового мировоззрения», «новой культуры». Как же может появиться Homo novus, если жизненные условия, детерминирующие развитие человека, столь несовершен­ны, а то и бесчеловечны? Новый человек формируется новой социоприродной средой, и начинать надо с ее решительного преобразования в гуманистических целях.

Тогда усилится (не у одиночек, а в массовом поряд­ке) и встречный процесс — движение самого человека к обществу и собственному совершенству. Соединение усилий высокоразвитой личности и гуманизированной социальной среды на каком-то витке исторической спира­ли общественного развития приведет к искомому резуль­тату — новой эре в развитии человека и человечества. Как полагали авторитеты, будущее сделает человеческую нравственность как свободное самоопределение воли нравственным законом (Кант); обеспечит, чтобы были «свободны все люди в себе» (Гегель); приведет челове­чество к «царству свободы» (Маркс); достигнет «пункта Омеги» — конечной цели эволюции (Шарден).

XX в. конкретизировал извечную проблему человечно­сти в двух ее ипостасях: насколько человечна вся сово­купность общественных отношений, которые составляют объективную социальную среду обитания людей, и на­сколько самой личности удалось развить собственную природу.

Чтобы достичь своих целей, человеку необходимо овладеть обстоятельствами вне его, подчинить их своей воле. Он обязан очеловечить свою жизнь и самого себя. Признав себя самоценностью, человек идет дальше, осознавая и свое нерасторжимое единство, свою взаи­мосвязь и взаимозависимость с природой и со всем человеческим родом. Не существует человека, который «был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши, и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спра­шивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».

Один из признанных мыслителей XX в., французский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе, философ-экзистенциалист А. Камю (1913-1960 гг.) отверг, казалось бы, оправданное человеческое искушение «быть счастливым одному». Да и невозможны счастье в одиночку, без других людей, их «общины» (этом же—в одном из стихотворений Е. Евтушенко:

И я не хочу,

не могу забивать в себя входы. как рыцарь скупой,

любоваться припрятанным блеском. В закрытости нашей —

удушье безлюдной свободы. Свобода смертельна,

когда разделить ее не с кем.

Не должно быть и навязывания кому бы то ни было никакого превентивного осчастливления и освобождения.

Вместе с обществом каждая личность может получить неограниченные возможности для развития и совершенствования. Мир людей и человек в мире после тысяче­летий бесправия и страданий вправе, наконец, обрести долгожданную свободу и счастье.

В конце XX в. на передний план выдвинулись новые «ценности для всех» — мир, свобода; демократия, бла­госостояние, просвещение, информация и др. Взятые в своей совокупности, они характеризуют достигнутый уро­вень современного цивилизованного развития и одновре­менно являются целью борьбы широких народных масс. Экономические, социальные, политические права и сво­боды всех граждан должны сочетаться с Всеобщей дек­ларацией прав человека, принятой Генеральной Ассамб­леей ООН 10 декабря 1948 г., с провозглашением и защитой интересов каждого отдельного лица.

Глубокий кризис окружающей среды впервые поста­вил под вопрос биологическую и социальную жизнь на планете, а мирный космос раздвинул границы познания, поднял до своих высот эвристические способности и возможности человеческого интеллекта. Так возникли новые противоречия, требующие разрешения.

С космизацией в XX в. связаны и новые, нетрадици­онные взгляды на судьбу человечества и предназначе­ние человека. Последнее рассматривается в значительно более широком гуманистическом контексте, чем это ви­делось в обычных земных условиях. Предназначение человека на современном витке цивилизационного разви­тия видится исследователям как «покорение времени, высвобождение в пространстве, обеспечение обилия энер­гии и информации, максимально возможное приближение к безграничным ресурсам материи, к полному познанию человеческой, биосферной и космической среды, а также формирование картины внешнего мира, учитывающей границы знания, и обретение мудрости».

Сможет ли человек, обретя мудрость, осуществить свои замыслы, выполнить миссию, которая вывела бы его на новые, ныне трудно прогнозируемые рубежи экономи­ческого, социального и научно-технического развития?

Познание человека безгранично, он неисчерпаем, как и все сущее. Вот почему прогнозировать альтернативы далекого развития человека — скорее удел писателей-фантастов, чем строгой науки. В развитых странах бли­жайшую перспективу определяет дальнейший рост интел­лектуализации и гуманизации труда людей, значительное увеличение их свободного времени и крупные перемены в организации и проведении досуга.

Как альтернативы ограниченному общению людей в узких пределах этнических групп и национальных госу­дарств возникли и будут нарастать, учащаться многооб­разные контакты и связи между ними во все более ши­роких масштабах. Люди будут все более сближать­ся, знать друг о друге и доверять друг другу, В конеч­ном счете сложатся социально-экономические и гумани­тарные предпосылки для всемирного общения людей, раз­вития всестороннего сотрудничества свободных народов.

А что же философская антропология? Она исходит из того очевидного факта, что исторический опыт, сегодняш­няя действительность и грядущее завтра связаны с де­ятельностью человека, который фокусирует в себе все, что происходит вовне по его воле и вопреки его стрем­лениям, Современная личность — дочь прошлого и мать будущего.

Умудренные историческим опытом народы настойчиво и небезуспешно ищут ту спасительную нить Ариадны, которая вывела бы их на широкий светлый простор плодо­творного мирного существования, поступательного развития материального, духовного производства и самого человека.