Диагностика локуса контроля личности в асоциальных подростковых группах
С.В. Быков, С.Ю. Алашеев
Измерение уровня субъективного контроля (УСК) широко применяется в нашей стране в психологии мотивации (методика когнитивной ориентации) [1, с. 137–141], в исследованиях человеческого характера и его связи с поведением [2, с. 95], при психологическом отборе в правоохранительных органах [3, с. 575], в психологии управления [4, 5] и т. д.
За рубежом эта методика более известна как шкала локуса контроля Дж. Роттера. Под локусом контроля обычно имеют в виду склонность человека приписывать ответственность за все происходящее с ним либо самому себе, либо внешним факторам (другим людям, случайности, судьбе). Соответственно, выделяют два типа локуса контроля: интернальный и экстернальный.
Отмечается положительная корреляция между интернальностью и определением смысла жизни: чем больше субъект верит, что все в его жизни зависит от его личных усилий и способностей, тем чаще он находит в собственной жизни смысл и лучше видит ее цели [6]. Интерналы более уверены в себе, спокойны и популярны; такие подростки чаще позитивно относятся к учителям и к представителям правоохранительных органов [7, с. 248]. Экстерналов же отличает конформность, повышенная тревожность, меньшая терпимость по отношению к другим и меньшая популярность. Имеются данные о большей склонности экстерналов к обману и совершению аморальных поступков [2]. Однако репрезентативных исследований, посвященных связи локуса контроля (уровня субъективного контроля) с делинквентностью в реальном поведении как у нас в стране, так и за рубежом еще очень немного.
В настоящей статье рассматривается связь между уровнем субъективного контроля и поведением подростков и молодежи в криминогенных и посткриминогенных ситуациях. Предлагается также стандартизация субшкал теста "Уровень субъективного контроля", который использовался нами в версии А.А. Реана [2], и дифференциация показателей для различных контингентов испытуемых, а именно для групп молодежи асоциальной и просоциальной направленности.
Опросник "Уровень субъективного контроля" применялся в самых разных ситуациях. Так, коллектив авторов в составе Е.Ф. Бажина, Е.А. Голынкиной и А.М. Эткинда адаптировал эту методику для клинической психологии; в частности, их интересовало влияние локуса контроля индивида на его отношение к своему здоровью [8, с. 152–163]. Стандартизация опросника проводилась на выборке из 84 человек — студентов вуза, средний возраст которых составлял 20,4 года. Авторы опросника УСК отмечают его высокую надежность. Валидность была доказана связями шкал опросника с другими свойствами личности, измеренными, в том числе, с помощью теста 16-PF Кэттелла.
Адаптированный по этой методике опросник УСК рекомендован для клинической психодиагностики, семейных консультаций, социально-психологического тренинга и групповой психотерапии [9, с. 154]. Существуют и другие русские варианты шкалы Роттера: "Тест-опросник субъективной локализации контроля" (СЛК) С.Р. Пантелеева и В.В. Столина [10, с. 131–134], "Опросник субъективного контроля" (ОСК) О.А. Осницкого и Ю.С. Жуйкова [11] и вариант шкалы IPC И.М. Кондакова и М.Н. Нилопец [12, с. 43–51]. Е.Г. Ксенофонтова представила новую версию методики "Уровень субъективного контроля" для взрослых под названием "Локус контроля" [13, с. 103–114]. Мы использовали "классический" вариант УСК, чтобы решить как минимум три задачи: 1) уточнить статистические коэффициенты, полученные авторами первичной стандартизации методики (Е.Ф. Бажин с соавторами); 2) оценить данные тестирования с помощью УСК подростковых и юношеских контингентов в новых социально-экономических условиях жизни; 3) проверить возможность использования методики для различных групп испытуемых, выделенных по таким критериям, как пол, возраст, социальная ответственность, на статистически наполненной выборке (700 респондентов в возрасте от 11 лет до 21 года).
Данные Е.Ф. Бажина с соавторами получены в результате пилотажного исследования на выборке "нормальных" студентов. Мы разделяем мнение А.А. Реана, что, "если указанные стандартные отклонения приведены без ошибок и действительно таковы, то это означает, что приведенные значения по шкалам не несут никакой информации" [2, с. 104]. В самом деле, представленные стандартные отклонения оставляют сомнения в различительных способностях субшкал (скорее всего, в силу слабой наполненности выборки).
Высокое значение среднего по шкале общей интернальности, вероятно, объясняется высоким уровнем субъективного контроля конкретной выборки студентов-медиков. А.А. Реан использовал числовые критерии для отнесения реципиентов к интерналам или экстерналам, полученные Т.Г. Зайченко [14, с. 6–24], хотя число испытуемых у него также далеко от приемлемого уровня статистической значимости. Даже перевод в стеновые показатели, как предлагают Т.А. Ратанова и Н.Ф. Шляхта [15, с. 220–226], не решает проблему надежности, поскольку приводимые в литературе баллы имеют значительный разброс. Забегая вперед, отметим, что в нашем исследовании получены результаты, близкие к данным Т.Г. Зайченко по статистическим критериям (стандартному отклонению и другим коэффициентам) при общей выборке 700 подростков.
Методика исследования
Есть основания полагать, что локус контроля оказывает регулирующее влияние на многие аспекты поведения человека, играя важную роль в формировании межличностных отношений и в способе разрешения личностных кризисных ситуаций. Нельзя отбросить и такое обстоятельство, как изменчивость локуса контроля (хотя исследований, посвященных этому вопросу, очень мало). При изучении изменчивости и стабильности локуса контроля в подростковом возрасте (14 лет) обнаружены небольшие его изменения даже на протяжении одного года как у мальчиков, так и у девочек. Причем у девочек сдвиг происходит в сторону внешнего, а у мальчиков — внутреннего локуса контроля [2, с. 95]. К тому же уровень субъективного контроля может различаться в разных регионах в зависимости от социальных и экономических условий жизни, нравственных установок и уровня образованности населения. Немаловажный фактор — принадлежность подростков к различным субкультурным группам.
Локус контроля подростков измерялся в ситуациях правопослушного и посткриминального поведения. Поскольку критерием выделения групп для замера общей интернальности у нас выступал уровень социальной ответственности, то случаи криминального поведения укладывались в диапазон "правопослушного–противоправного" социального поведения. Сравнение интернальности таких полярных групп позволяло включить в понимание локуса контроля меру социальной ответственности личности.
Мы надеемся, что усовершенствованная нами методика исследования УСК с учетом гендерных, возрастных и субкультурных особенностей подростковых групп будет полезна как в клинической диагностике, так и в семейной консультации и ситуации профотбора и, что особенно важно, в психолого-коррекционной работе с неблагополучными подростками, в том числе в посткриминальной ситуации.
При тестировании мы использовали дихотомичный вариант методики. Напомним, что опросник УСК состоит из 44 суждений, позволяющих оценить выраженность локуса контроля как по шкале общей интернальности (Ио), так и по шкалам интернальности в области достижений (Ид), в области неудач (Ин), в семейных отношениях (Ис), в межличностных отношениях (Им), в производственных отношениях (Ип), в отношении здоровья и болезни (Из).
Предметом нашего исследования стала поведенческая саморегуляция личности, которая выражается в уровне субъективного контроля в ситуациях выбора, объектом исследования — различные группы молодежи (табл. 1), в том числе подростки-правонарушители.
Основные испытуемые — молодые люди с устойчивой асоциальной направленностью: стоящие на учете в ИДН за мелкие правонарушения, проходящие по различным уголовным делам (следственный изолятор) и отбывающие наказание в местах социальной изоляции — спецшколах, спецПТУ, воспитательных колониях. В течение 2002 г. по методике УСК протестированы учащиеся спецшколы для трудновоспитуемых подростков г. Октябрьска Самарской области; воспитательной колонии для несовершеннолетних преступников г. Жигулев-ска; подростки, проходящие по уголовным делам следственного изолятора г. Сызрани, уголовного суда Автозаводского района г. Тольятти, инспекции по делам несовершеннолетних Комсомольского района г. Тольятти. Всего тестированию подверглись 262 асоциальных подростка, или 37,5% опрошенных.
Таблица 1
Половозрастные группы в массиве данных
| Возраст |
Всего |
Юноши |
Девушки |
|||
| абс. |
% |
абс. |
% |
абс. |
% |
|
| 10–12 лет |
31 |
4,4 |
14 |
4,0 |
17 |
5,0 |
| 13–14 лет |
209 |
29,9 |
99 |
28,3 |
110 |
32,2 |
| 15–16 лет |
286 |
40,9 |
145 |
41,4 |
133 |
38,9 |
| 17–18 лет |
113 |
16,1 |
51 |
14,6 |
62 |
18,1 |
| 19–21 год |
59 |
8,4 |
39 |
11,1 |
20 |
5,8 |
| Нет сведений |
2 |
0,3 |
2 |
0,6 |
||
| Всего |
700 |
100 |
350 |
100 |
342 |
100 |
В контрольные группы вошли подростки и молодежь с просоциальными ориентациями. Основным критерием выделения контрольных групп являлся уровень ответственности личности. Отбирались школьники 6–11 классов общеобразовательных школ г. Тольятти (207 человек, 30% испытуемых), а также молодые люди с более зрелыми жизненными установками — учащиеся лицеев с углубленным изучением ряда предметов на иностранных языках, студенты юридического колледжа, студенты-юристы старшего курса университета, специализирующиеся в области уголовного права (студенты-юристы — 164 человека, 25% опрошенных). Отдельную экспериментальную группу составили воспитанники специнтерната и интерната N 1 г. Тольятти (67 подростков). Педагоги и администрация образовательных и воспитательных учреждений положительно характеризовали своих студентов и воспитанников. По данным ОДН, случаев отклоняющегося поведения среди упомянутых групп не наблюдалось.
Таблица 2
Описательные статистики показателей локуса контроля в целом по массиву, N=700
| Показатель |
Статистика |
Значение статистики |
Стандартная ошибка |
| Ид |
Среднее |
7,29 |
0,078 |
| Станд. откл. |
2,06 |
||
| Асимметрия |
–0,297 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,211 |
0,185 |
|
| Ин |
Среднее |
6,60 |
0,068 |
| Станд. откл. |
1,79 |
||
| Асимметрия |
0,090 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,291 |
0,185 |
|
| Ип |
Среднее |
4,98 |
0,051 |
| Станд. откл. |
1,34 |
||
| Асимметрия |
–0,258 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,249 |
0,185 |
|
| Им |
Среднее |
2,65 |
0,037 |
| Станд. откл. |
0,99 |
||
| Асимметрия |
–0,390 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,392 |
0,185 |
|
| Из |
Среднее |
2,61 |
0,035 |
| Станд. откл. |
0,93 |
||
| Асимметрия |
–0,273 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,405 |
0,185 |
|
| Ис |
Среднее |
4,69 |
0,063 |
| Станд. откл. |
1,66 |
||
| Асимметрия |
0,133 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,362 |
0,185 |
|
| Ио |
Среднее |
25,56 |
0,18 |
| Станд. откл. |
4,74 |
||
| Асимметрия |
0,112 |
0,092 |
|
| Эксцесс |
–0,136 |
0,185 |
Основной гипотезой исследования было наличие связи между интернальным локусом контроля и просоциальными установками, экстернальным — и асоциальной ориентацией, особо ярко проявляющейся в криминогенных и посткриминогенных ситуациях выбора. Другими словами, уровень субъективного контроля правонарушителей должен быть заметно ниже, чем аналогичный показатель у подростков с просоциальным поведением. Производными гипотезами были предположения о существовании гендерных различий в локализации субъективного контроля, а также о динамике его уровня по выделенным возрастным группам: 10–12 лет, 13–14 лет, 15–16 лет, 17–18 лет, 19–21 год.
Возрастной диапазон испытуемых имеет нормальное распределение [16, с. 144–157]. По половому признаку мы получили взвешенное соотношение, что соответствует демографическому распределению для этих возрастов в Самарской области. 350 анкет заполнены юношами (50%), 342 анкет — девушками (48,9%), в 8 случаях пол респондента не идентифицирован (1,1%). Такое распределение испытуемых по возрасту позволило получить группы, достаточно наполненные для статистического анализа данных (табл. 1).
Настоящее исследование проведено методом тестирования. Каждому испытуемому выдан бланк с текстом опросника и предложено поставить знак "+" (либо "да") напротив утверждения, с которым испытуемый согласен, и знак "–" (либо "нет") напротив утверждения, с которым он не согласен. Различия между статистическими показателями экспериментальных групп оказались не такими впечатляющими, как в исследовании А.А. Реана. Тем не менее, мы обнаружили и значимые положительные связи, и зависимости обратного характера (табл. 2).
Интерпретация результатов
Полученные ответы сравнивались с ключом к опроснику УСК. Каждое совпадение с ключом рассматривалось как балл по шкале общей интернальности в той или иной субшкале. Хотя данные позволяют определить уровень интернальности в разных сферах жизни индивидуума, основными и наиболее важными для настоящего исследования являются данные по шкале общей интернальности и субшкалам интернальности в области достижений и в области неудач.
Поскольку данные очень близки к нормальному распределению по шкале общей интернальности, то есть почти гауссовской кривой, необходимо признать, что выраженность локуса контроля интернальности–экстернальности равномерно присутствует во всех изучаемых группах. А это значит, что делать однозначный вывод о прямой связи экстернального локуса контроля с делинквентным выбором, интернального — с просоциальным выбором не вполне правомерно. Общая тенденция сохраняется, но она не соответствует критерию интернальности–экстернальности, а тесно связана с уровнем социальной зрелости и ответственности, характеризующим общую направленность личности. Менее ответственные подростки более склонны к экстернальному локусу контроля и как следствие к отклоняющемуся (делинквентному) поведению. Эта тенденция была еще раз проверена при тестировании четвертой экспериментальной группы — студентов юридического факультета старшего курса, специализирующихся по уголовному праву. Подростков–воспитанников интерната скорее можно отнести к респондентам с низкой ответственностью и низкой интернальностью.
Хотя сравнение средних значений по строгим критериям (например, по F-критерию Ливиня для сравнения равенства дисперсий) не позволяет говорить о том, что показатели локуса контроля различаются в группах по социальному поведению, тем не менее можно говорить о некотором росте показателя общей интернальности у просоциальных школьников и студентов-юристов.
Таблица 3
Средние значения показателей локуса контроля по группам, выделенным по социальному поведению
| Показатель |
Статистика |
Группы по социальному поведению |
|||
| асоциальные |
интернат |
просоциальные школьники |
просоциальные юристы |
||
| Ид |
Среднее |
6,92 |
7,22 |
7,25 |
7,95 |
| Станд. откл. |
2,12 |
1,85 |
1,92 |
2,09 |
|
| Ин |
Среднее |
6,28 |
6,37 |
6,68 |
7,09 |
| Станд. откл. |
1,72 |
1,76 |
1,85 |
1,75 |
|
| Ип |
Среднее |
4,76 |
5,13 |
5,06 |
5,15 |
| Станд. откл. |
1,37 |
1,31 |
1,28 |
1,35 |
|
| Им |
Среднее |
2,35 |
2,46 |
2,76 |
3,07 |
| Станд. откл. |
1,01 |
,82 |
0,93 |
0,90 |
|
| Из |
Среднее |
2,54 |
2,81 |
2,54 |
2,72 |
| Станд. откл. |
0,92 |
0,96 |
0,95 |
0,90 |
|
| Ис |
Среднее |
4,61 |
4,51 |
4,50 |
5,13 |
| Станд. откл. |
1,60 |
1,61 |
1,67 |
1,70 |
|
| Ио |
Среднее |
24,22 |
25,73 |
25,74 |
27,40 |
| Станд. откл. |
>4,43
|
4,47 |
4,68 |
4,80 |
|
Данные, полученные по шкале интернальности в области межличностных отношений, позволяют статистически достоверно говорить о ее различительной способности в отношении групп, выделенных по социальному поведению. Проверка по критерию Ливиня для независимых выборок выявила высокую различительную способность шкалы при сравнении средних значений между группами "асоциальные" и "интернат" (F=3,74 для уровня значимости 0,05), "асоциальные" и "просоциальные школьники" (F=2,83 при значимости 0,09), "асоциальные"–"просоциальные юристы" (F=9,08 при значимости 0,003). Т-тест на сравнение средних дает аналогичные результаты. (табл 3).
Несмотря на корреляцию между группами по социальному поведению и полом (значение коэффициента корреляции χ2=12,16 при уровне значимости 0,0071), мы можем объяснять различия по шкале Им в том числе и субкультурными особенностями "асоциальной" группы респондентов. Таким образом, наиболее диагностичными коррелятами, отличающими "асоциальную" группу от других, являются показатели по шкале интернальности межличностных отношений. С одной стороны, можно говорить, что ориентация на "других" при коммуникативном взаимодействии подталкивает подростков к противоправному поведению, особенно в "неблагополучной" или криминогенной обстановке. С другой стороны, ситуация посткриминального содержания чаще актуализирует ориентацию на окружающих при общении. Условия изоляции подавляют значимость личности в собственных глазах, формируют внешний локус контроля межличностных отношений. В то же время, если локус контроля является важной интегральной характеристикой отношения личности к окружающему миру, а не ситуативной реакцией на содержание в колонии или следственном изоляторе, то следует согласиться с объяснением А.А. Реана: "… при определенных условиях такая ситуация (правда, автор в первую очередь имел в виду экстернальность в области достижений и неудач, а не более высокую экстернальность делинквентов в межличностных отношениях.— С.Б., С.А.) “облегчает” выход на совершение правонарушения, является фактором риска противоправного поведения. В частности, “облегчается” совершение правонарушения под воздействием группы или лидера" [2, с. 107].
Иными словами, мы констатируем взаимосвязь экстернальности в области межличностных отношений и противоправного поведения подростков. Однако не следует считать, что делинквентность формирует внешнюю атрибуцию межличностных взаимодействий правонарушителей, и уж тем более, что экстернальность в общении является причиной делинквентности. Мы склонны считать, что это вызвано более общими субкультурными факторами, формирующими личность подростка.
Отметим некоторые закономерности в распределении показателей УСК по отношению к конкретным подростковым субкультурным группам. По шкале общей интернальности мы получили устойчиво возрастающую тенденцию: с ростом просоциальных установок растет и показатель интернальности. В асоциальной группе коэффициент локуса контроля составляет 24,2. В группе "интернат" этот показатель чуть возрастает (25,7). Учащиеся общеобразовательных школ демонстрируют примерно такой же уровень локуса контроля (25,7). Зато у имеющих знания юридических норм и опыт разрешения криминальных ситуаций студентов-юристов показатель интернальности составил 27,4. Эта закономерность просматривается и по наиболее диагностичным субшкалам — Ид и Ин. Показатели уровня интернальности в области достижений снижаются от просоциальных групп респондентов к асоциальным. Динамика снижения незначительная, но устойчивая — от 6,9 до 7,95. Показатели интернальности в области неудач распределились между группами аналогичным образом — от 6,3 у асоциальных молодых людей до 7,1 у студентов-юристов.
Проинтерпретировать эти данные помогает различение интернальности–экстернальности по детерминистическим областям: а) ответственность за причины неудач и б) ответственность за преодоление неудач. Первая область ответственности обращена к прошлому, вторая — к настоящему и будущему. Структура модели такого "хорошего" интернального контроля отличается от модели поведения и интерпретации событий, которая выражается формулой: интернал в области достижений — экстернал в области неудач. Иначе говоря: "за успехи ответственен Я, за неудачи — случай, обстоятельства, другие люди". Эта модель не является интернальной по сути. Интернальный контроль складывается из интернальности в области достижений и интернальности в области неудач, а последняя складывается из двух компонентов: интернальности в области преодоления неудач и экстернальности в области объяснения причин неудач.
Возможно, экстернальность связывается с плохой адаптацией потому, что люди способны добиться большего в жизни, если они верят, что могут отвечать за свою судьбу. Экстерналы сильнее подвержены социальному, групповому воздействию, более конформны. Интерналы более независимы, ориентируются на собственное Я. Это ведет к их лучшей адаптации, что подтверждается данными исследования. Интерналы, по-видимому, более уверены в своей способности решать проблемы (если только имеет место "хороший" интернальный контроль), чем экстерналы, и поэтому независимы от мнения других [17, с. 421].
Далее установим количество интерналов и экстерналов в каждой изучаемой группе, то есть определим крайнюю правую границу экстернальности и крайнюю левую границу интернальности. Можно, конечно, использовать в качестве границы среднюю величину по шкале. Однако такое деление представляется довольно грубым: лица, получившие близкие к среднему оценки по уровню интернальности, могут оказаться в разных группах, а лица, заметно различающиеся по этому показателю — в одной и той же группе.
Можно выделить группы интерналов и экстерналов более строго, включая в одну из них только тех, чьи результаты превышают среднюю величину не менее чем на 1/2 стандартного отклонения, а в другую группу — только тех, чьи показатели не менее чем на 1/2 стандартного отклонения ниже средней величины. При этом все, кто оказывается в зоне средних величин ("неопределенный тип"), выпадают из дальнейших сопоставлений. Аналогичную процедуру проделал в своем исследовании А.А. Реан, что позволяет сравнивать полученные результаты.
Для выделения групп использовались среднее и стандартное отклонения, полученные на объединенной выборке (700 испытуемых). Такое деление представляется правомерным, поскольку массив данных имеет минимальные показатели ассиметрии (см. выше) и практически нормальное распределение. Исследование подвыборок по социальному поведению также показывает довольно симметричные распределения. Например, по шкале Ио величины среднего, 5%-го усеченного среднего и медианы почти одинаковы, что свидетельствует о симметричности распределения в группах. Таким образом, разделив по величине 1/2 стандартного отклонения каждую шкалу на три части, мы получили три группы подростков. Все корреляции значимы на уровне не выше 0,05 по критерию χ2 (табл. 4).
Таблица 4
Распределение типов локуса контроля общей интернальности среди групп по социальному поведению, %
| Ио |
Экстерналы |
Неопределенный тип |
Интерналы |
| асоциальные |
48 |
31 |
21 |
| интернат |
34 |
37 |
29 |
| просоциальные школьники |
30 |
32 |
38 |
| просоциальные юристы |
20 |
34 |
46 |
Сравнивая полученные данные с данными А.А. Реана, можно констатировать, что, разрыв между количеством экстерналов в группе асоциальных и просоциальных подростков не настолько очевиден, хотя определенная тенденция прослеживается. Так, у А.А. Реана по шкале общей интернальности среди асоциальных 16% интерналов и 84% экстерналов, в нашем исследовании, соответственно, 21% интерналов и 48% экстерналов. Среди просоциальных у А.А. Реана 72% интерналов и 4% экстерналов, у нас в объединенной группе просоциальных школьников юристов, соответственно, 42% интерналов и 25% экстерналов. Таким образом, когда замеры локуса контроля проводятся на статистически наполненных выборках, явные различия между асоциальными и просоциальными подростками по показателю интернальности–экстернальности сглаживаются.
По шкале интернальности в области достижений среди асоциальных, по данным А.А. Реана, 28% интерналов и 52% экстерналов, в нашем исследовании, соответственно, 25% интерналов и 41% экстерналов (табл. 5). Среди просоциальных по этой же шкале у А.А. Реана 48% интерналов и 14% экстерналов, а у нас, соответственно, 36% интерналов и 28% экстерналов в объединенной группе просоциальных школьников и студентов.
Таблица 5
Распределение типов локуса контроля в области достижений среди групп по социальному поведению, %
| Ид |
Экстерналы |
Неопределенный тип |
Интерналы |
| асоциальные |
41 |
36 |
23 |
| интернат |
30 |
43 |
27 |
| просоциальные школьники |
36 |
37 |
27 |
| просоциальные юристы |
20 |
36 |
44 |
По шкале интернальности в области неудач, по А.А. Реану, среди асоциальных подростков 20% интерналов и 72% экстерналов, в нашем исследовании, соответственно, 21% интерналов и 34% экстерналов (табл. 6). Среди просоциальных по этой же шкале согласно данным А.А. Реана 66% интерналов и 17% экстерналов, по нашим данным, соответственно, 39% интерналов и 25% экстерналов.
Таблица 6
Распределение типов локуса контроля в области неудач среди групп по социальному поведению, %
| Ин |
Экстерналы |
Неопределенный тип |
Интерналы |
| асоциальные |
34 |
45 |
21 |
| интернат |
36 |
39 |
25 |
| просоциальные школьники |
29 |
40 |
31 |
| просоциальные юристы |
21 |
32 |
47 |
Рассмотрим выраженность локуса контроля по шкале Им, где имеют место значимые различия средних показателей (табл. 7). Среди асоциальных подростков 55% экстерналов и 13% интерналов. Хотя в объединенной группе просоциальных школьников и студентов 30% экстерналов и столько же интерналов, различие между контрольными группами школьников и студентов-юристов значительны.
В межличностном общении локус контроля имеет разную направленность в зависимости от принадлежности индивида к определенной группе социального поведения. Среди асоциальных групп мы чаще обнаруживаем экстернальный локус контроля, что выражается в таком компоненте, как ценность межличностного доверия; последнее, на наш взгляд, обусловлено факторами среды, субкультурным групповым обособлением.
Таблица 7
Распределение типов локуса контроля в области межличностных отношений среди групп по социальному поведению, %
| Им |
Экстерналы |
Неопределенный тип |
Интерналы |
| асоциальные |
55 |
32 |
13 |
| интернат |
51 |
40 |
9 |
| просоциальные школьники |
36 |
41 |
23 |
| просоциальные юристы |
23 |
40 |
37 |
Известно, что стадиальность развития подростковых групп прямо связана с выраженностью личностного общения в них. Смена стадий происходит в направлении от неформальных подростковых групп с преобладанием интимно-личностного общения, главной особенностью которого является попытка выделиться из среды, к группам с преобладанием целенаправленной криминальной деятельности, опосредованной враждебно-агрессивным характером общения и невысоким уровнем межличностного доверия [18, с. 169–170].
Сравнительный анализ уровня субъективного контроля у мальчиков и девочек показывает, что у девочек этот показатель выше. Большая часть девочек относится либо к интерналам, либо к неопределенному типу. Среди мальчиков экстерналов явно больше, хотя в области неудач процент экстерналов среди мальчиков и девочек почти одинаков (27% мальчиков и 26% девочек). Большая часть респондентов-интерналов в области неудач оказались также мальчиками.
Явных различий, связанных с полом, как по показателям общей интернальности, так и по показателям отдельных субшкал на статистически значимом уровне выявить не удалось. В то же время выявилось незначительное возрастание общей экстернальности у девочек и относительное снижение ее у мальчиков. По шкале интернальности в области неудач у мальчиков отмечается более развитое чувство контроля над отрицательными ситуациями (6,67). Склонность обвинять самих себя в неприятностях у них больше, чем у девочек (6,54). Для мальчиков более характерен образ "защитных" экстерналов, то есть людей с низкой ответственностью и высокой экстернальностью, а для девочек — образ "зависимых последователей" с низкой ответственностью и высокой интернальностью. Характерно, что в области семейных отношений этот образ вырисовывается особенно четко именно у девочек (4,53); в большей степени ответственным за события семейной жизни они считают не себя, а партнера (4,87).
Проверка равенства дисперсий по критерию Ливиня для независимых выборок показывает значимость различий между показателями интернальности у мальчиков и девочек по субшкале Им (F=5,51 при значимости 0,02, то есть с вероятностью 98%).
Наиболее устойчивые и явные тенденции отмечены в возрастной динамике как общей интернальности, так и ее отдельных составляющих. По шкале общей интернальности наблюдается устойчивая тенденция: с увеличением возраста снижается уровень экстернальности. Если для возрастной когорты 10–12 лет показатель общей интернальности составляет 25,4 балла, то для 19–21 года он значительно выше (28,3). С возрастом растет и чувство ответственности. Правда, в этой цепочке есть один "сбой" — возрастная группа 13–14 лет. Эту группу так называемых "асоциальных" практически полностью составляют подростки из мест социальной изоляции (209 человек). Величина показателя здесь составила 23,9, что значительно ниже средней по шкале в целом (25,6). Разница статистически значимая, на уровне 1%.
По "ключевым" шкалам отмечается та же зависимость: по шкале в области достижений отношение к своему поведению с возрастом становится все более ответственным. Если для "младшей" группы этот показатель равен 6,9 баллов, то для когорты 19–21 год — 8,2. Тенденция сходит на нет в возрастной группе 13–14 лет (6,9 баллов). По шкале в области неудач — то же направление динамики со сбоем в группе 13–14 лет. Общий вектор зависимости таков: от низких значений этого показателя в группе 10–12 лет (6,4) — что говорит о невысокой толерантности к переживанию отрицательных событий — к более зрелой позиции в когорте 19–21 год (7,5), для которой характерна способность брать на себя ответственность за неприятности вместо того, чтобы переносить их на других людей и обстоятельства. Когорта 13–14 лет стоит особняком (6,2). Заметим, что и по другим субшкалам возрастная когорта 13–14 лет является пороговой в изменении отношения подростков к различным жизненным ситуациям.
Исследование показало, что методика УСК "работает", хотя и нуждается в некотором усовершенствовании, особенно применительно к подростковому поведению. Поскольку тест УСК разрабатывался для взрослых, в нем есть ряд положений, вызывающих у подростков трудности в понимании.
Выводы
1. Экстернальность присуща подросткам с делинквентным потенциалом поведения в большей степени, чем подросткам с просоциальными наклонностями.
2. Общий уровень экстернальности в среде подростков достаточно высок и, возможно, объясняется общим состоянием тревожности в обществе.
3. Имеют место незначительные гендерные различия: увеличение показателя экстернальности у девочек и относительное снижение его у мальчиков.
4. Выбор по отношению к криминальным ситуациям зависит от принадлежности к субкультурным группам (группам по социальному поведению). Наблюдается устойчивая тенденция: чем выше уровень зрелости, тем больше склонность нести ответственность за разрешение жизненных ситуаций, в том числе криминальных.
5. С возрастом показатели уровня ответственности возрастают, а показатели экстернальности (безответственности) снижаются.
6. Наиболее дифференцирующей в изучаемых группах "асоциальных–просоциальных" оказалась область межличностных отношений и, соответственно, диагностирующая ее шкала.
7. Необходима дальнейшая валидизация опросника УСК на подростковых выборках, в том числе по отдельным субшкалам. Наше исследование подтвердило, что эта методика выявляет возрастную динамику в уровне субъективного контроля формирующейся личности несовершеннолетнего. Но она нуждается в адаптации применительно к подросткам: необходимо заменить суждения, относящиеся к производственной сфере, на более понятные школьникам суждения, относящиеся к сфере учебной деятельности.
Кроме того, нужно изменить суждения, семантические интерпретации которых различны у взрослых и подростков. Особое внимание следует уделить шкале интернальности в области межличностных отношений. Эта одна из самых маленьких шкал опросника хорошо диагностирует направленность личного контроля в группах асоциальной и просоциальной ориентации и поэтому требует большей семантической наполненности. В качестве одной из версий такой шкалы могут быть использованы субшкалы компетентности в межличностном общении (мк) и ответственности в межличностном общении (мо) модифицированной методики Е.Г. Ксенофонтовой [13, с. 110], где количество тестовых суждений доведено до 16, в отличие от 4 суждений "классического" УСК.
Со временем методика может войти в инструментарий социальных, школьных, пенитенциарных психологов для выявления тревожных, дезадаптированных подростков с экстернальным локусом контроля. Это поможет своевременно оказать им помощь, пока состояние затянувшегося стресса не привело их к совершению противоправных деяний или суицидальных попыток.
Таким образом, концепция локуса контроля является перспективным направлением психологии личности. Несмотря на то, что дихотомия "экстернальность–интернальность" интерпретируются по-разному, подчас в рамках взаимоисключающих теорий, ясно, что локус контроля личности является ее важной интегральной характеристикой, показателем взаимосвязи между отношением человека к самому себе и к окружающему миру.
1 При оценке взаимосвязи признаков обычно используется коэффициент корреляции Пирсона, но более корректным следует считать критерий χ2, который не требует предварительного знания о характере распределения полученных данных. Применение же коэффициента корреляции Пирсона требует предварительной проверки на линейность.
Список литературы
Елисеев О.П. Конструктивная типология и психодиагностика личности. Псков, 1994.
Реан А.А. Психология изучения личности. СПб.: Изд-во Михайлова, 1999.
Прикладная юридическая психология / Под ред. А. Столяренко. М.: Юнити-Дана, 2001.
Психология менеджмента / Под ред. Г.С. Никифорова. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2000.
Власов П.К. Психология формирования стратегии организации на этапе замысла. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2001.
Муздыбаев К. Психология ответственности. Л.: Наука, 1983.
Психология. Учебник / Под ред. А.А. Крылова. М.: Проспект, 1998.
Бажин Е.Ф., Голынкина Е.А., Эткинд А.М. Метод исследования уровня субъективного контроля // Психологический журнал. 1984. Т. 5. N 3.
Словарь-справочник по психологической диагностике / Отв. ред. С.Б. Крымски. Киев: Наукова думка, 1989.
Пантелеев С.Р., Столин В.В. Тест-опросник субъективной локализации контроля. Модификация шкалы I-E Дж. Роттера // Практикум по психодиагностике. М., 1988.
Осницкий А.К. Психология самостоятельности: методы исследования и диагностики. М.: Нальчик, 1996.
Кондаков И.М., Нилопец М.Н. Экспериментальное исследование структуры и личностного контекста локуса контроля // Психологический журнал. 1995. Т. 16. N 1.
Ксенофонтова Е.Г. Исследование локализации контроля личности — новая версия методики "Уровень субъективного контроля" // Психологический журнал. 1999. Т. 20. N 2.
Зайченко Т.Г. Личностный подход к организации автоматизированного учебного процесса // Теоретические и прикладные проблемы интенсификации профессиональной подготовки в АОС. Л., 1989. Деп. ВНИИ ПТО (N 139).
Ратанова Т.А., Шляшта Н.Ф. Психологические методы изучения личности. М: Московский психолого-социальный институт, Флинта, 1998.
Быков С.В., Шальнова О.А. Уровень субъективного контроля и противоправное поведение подростков // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Сер. "Юриспруденция". Вып. 18. Тольятти, 2001.
Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб.: Питер, 1997.
Башкатов И.П. Психология неформальных подростково-молодежных групп. М.: Информпечать, 2000.