Суханов В.М.
Очевидно, что массовое сознание представляет собой сложнейший социальный феномен. Как показывают многочисленные исследования, каждый человек является одновременно членом многих малых и больших, формальных и неформальных социальных групп. Эти общности тем или иным образом интегрируются в ходе различных социальных процессов, их носители - субъекты социального действия - осуществляют общую деятельность, демонстрируя совместное поведение. Более того, сам феномен массы не возникает, если подобная совместная деятельность или подобное поведение отсутствуют.
Массовое сознание - это сознание массы, сознание различных типов и видов масс, сознание общностей людей, объединенных едиными целями или использующих общие средства для удовлетворения своих потребностей - сознание, адекватное этим целям и идеологии выбора средств их достижения. С массовым сознанием тесно связано общественное мнение, которое представляет собой его частный случай. Общественное мнение выражает отношение (скрытое или явное) различных социальных общностей к тем или иным событиям действительно-сти. Оно определяет поведение от-дельных личностей, социальных групп, общностей людей и государств. Общественное мнение может возникать стихийно, а может формироваться как часть мас-сового сознания государственными учреждениями, политическими орга-низациями и средствами информации. Например, в 30-е годы средствами пропаганды в нашей стране было сформировано массовое сознание нетерпимости к инакомыслящим. Закономерно, что в этих условиях общественное мнение требовало непременного возмездия ко всем тем, кто по своим убеждениям не вписывался в рамки массового соз-нания. Известно, что политическое сознание является своеобразным стержнем всех форм общественного сознания и занимает среди них особое место, по-тому что в нем отражаются не только формы и проявления социального порядка и общественной субординации, но и широкая гамма интересов и потребностей носи-телей соци-альных групп, которые возникают в про-цессе их жизнедеятельности. Поэтому, оно оказывает значительное воздействие на все сферы социальной жизни. Политическому сознанию принадлежит веду-щая роль в структуре общественного сознания, так как оно ближе стоит к экономическому базису и выража-ет не только политические, но и экономические инте-ресы субъектов.
Закономерно поэтому, что массовое сознание в любых его проявлениях не может не быть политизиро-ванным, а политическое сознание людей, чаще всего проявляется на "массовом", обыденно-практическом уровне. Именно по этим причинам в центре предмет-ной сферы нашего исследования оказывается массо-вое политическое сознание как наиболее распростра-ненная форма социальной рефлексии и, одновремен-но, фактор, детерминирующий характер социополи-тического поведения и действия субъекта. Здесь взаи-мосвязано эмоциональное и рациональное, опыт и традиции, настроение и стереотипы. Это сознание зависит от конкретных условий жизни, степени вклю-ченности индивида в систему общественных отноше-ний и его жизненного опыта и поэтому достаточно динамично. Но, в то же вре-мя, многие компоненты массового сознания инвариантны, ибо в тезаурусе субъекта всегда присутствуют некоторые стереотипы, препятствующие быстрым изменениям, трансформи-рующим сознание. Именно этот механизм (совокуп-ность стереотипов, являющихся прерогативой данного сознания) и обеспечивает качественную определен-ность и динамическую устойчивость рассматривае-мой системы (сознания). Носителями массового политического сознания являются все члены общества, и оно выполняет мас-штабную роль, обусловливая характер массовых по-литических настроений. В нем отража-ется отношение субъектов к государственной власти, существующему социальному порядку и формам организации раз-личных видов социальной деятельности.
Поэтому данный феномен характеризуется целостностью и является осно-вой для формирования теоретического уровня политического сознания, которое, в свою оче-редь, находит выражение в идеологии. Несмотря на солидный объем публикаций, по-священных массовому сознанию, удовлетворительной ясности в его понимании пока что, как представляется, нет. Несомненно, что для внесения некоторой определенности в понимание сущности этой дефини-ции необходимо обратиться к рассмотрению фено-мена массовости вообще. Апеллируя к работам Г.Тарда [1] и Г.Лебона [2] и других ученых, посвященных анализу социальных вопросов образования массы (толпы), можно конста-тировать, что "массовость" является частным случа-ем в понимании сущности человеческого поведения. Мало того, согласно классической парадигме, харак-терной для эпохи "постмодерна", массы просто не должно быть, так как в массе стирается индивидуаль-ность субъекта социального действия, на смену кото-рой приходит прямая и непосредственная рефлексия массы на внешние раздражители. Причем эти реакции во многом непредсказуемы в силу системной не-оформленности массы и детерминированы в основ-ном только либидозными порывами и влечениями [3]. Поэтому массовость рассматривалось как архаичная форма организации социума, а массовое сознание как отражение этой архаичности. Во второй половине ХХ века позиции в осмыс-лении феномена массовости и массового сознания изменились коренным образом.
Ситуация была клас-сифицирована как приход "массового общества", а в самой резкой форме - как "восстание масс" [4]. Осо-бенно важно то обстоятельство, что массовость стала трактоваться не как маргинальный сегмент социаль-ной жизни, а как принцип функционирования совре-менного общества в целом. Сама же массовость ин-терпретировалась уже не в терминах прорыва ирра-ционального, а как особенность социальной органи-зации, характеризующаяся уравниванием жизни, формированием одинаковых стандартов поведения и потребления. Но феномен массовости стал превра-щаться в серьезную проблему и занял свое место в предметной сфере гуманитарных исследований толь-ко тогда, когда большие общности людей получили возможность влиять на процессы развития общества и на политику. Такая "эволюция массы", по мнению Лебона, явилась новшеством в истории. "Век, в кото-рый мы вступаем, будет поистине эрой толп" [5]. Рассматривая эти явления, Х.Ортега-и-Гассет отмечал: "Массы внезапно стали видны, они распо-ложились в местах, излюбленных "обществом". Они существовали и раньше, но оставались незаметными, занимая задний план социальной сцены: теперь они вышли на авансцену, к самой рампе, на места дейст-вующих лиц. Герои исчезли, остался хор" [6]. В ску-ченности больших городов постепенно выковывался новый человек. Вырванные из родных мест, из своей почвы люди, собранные в нестабильные городские конгломераты, становятся массой, где множество ин-дивидов лишены связи между собой. Разобщенные, люди остаются покинутыми в одиночестве со своими нуждами: "в джунглях городов, в пустынях заводов и в серости контор". Эти бесчисленные атомы собирают-ся в зыбкую и воспламеняющуюся смесь. Так, со-гласно С.Московичи, появляется тип человека масс. Индивид умер, да здравствует масса! В результате именно массы ставят новые вопросы и вынуждают изобретать новые ответы, поскольку их сила является реальностью, с которой отныне нужно считаться [7].
В дальнейшем, с появлением работ представи-телей Франкфуртской школы, массовость признается существующим порядком, более того, порядком, при-тязающим на тотальность. Важнейшими составными частями и одновре-менно катализаторами, усиливающими процесс мас-совизации, стали специфические формы массовой культуры, стандарты духовной жизни, связанные с возникновением и функционированием в обществе различных видов массовой информации. В частности, многие исследователи указывали на роль телевидения. Г.Маркузе, например, отмечает в своих работах, что массовое потребление телевизионной информации, когда глаза воспринимают хаотический набор светя-щихся на экране точек, приводит к формированию нового типа массового сознания. Возникает импуль-сивно-реагирующая психика. Следствием этого явля-ются процессы, происходящие на досознательном, во многом неосознанном уровне [8]. Именно такая реф-лексия и порождает феномен массового поведения, приобретающего социетальные масштабы.
Механизм действия такого общества трактуется как способность поглотить любую перспективу, по-этому возрождается представление об окончании всех различий, созданных европейской культурой (идеоло-гия, философия, искусство). Порядок не имеет аль-тернатив, поскольку ориентирован на удовлетворение чувства удовольствия. Массовое общество превраща-ется в массовую культуру, поскольку предметы, отве-чающие влечению, рассматриваются как сфера цен-ного, как то, к чему следует стремиться. Поэтому о массовом разговор ведется уже в контексте анализа специфичности норм, образцов и стандартов, регули-рующих поведение людей [9]. Таким образом, проанализировав множество подходов и определений, можно сделать следующий вывод: масса - это особая "неклассическая", не-групповая социальная общность, имеющая свою особенную психологию (отличную от индивидуаль-ной), которая выражается в формировании массо-вого сознания и определенном поведении масс под влиянием тех или иных массовых настроений. Регулятивные функции данного социального конгломерата (массы), безусловно, очень важны и оказывают существенное влияние на развитие функ-циональной структуры сознания субъектов. Эти об-стоятельства и обусловили интенцию многих ученых, которые рассматривают дефиницию массового соз-нания через призму понятия "масса". Наиболее пока-зательным в этом плане является подход Б.А. Грушина [10], который подчеркивает, что массовое сознание является "эксгрупповым", "разрушающим границы" всех существующих в обществе групп [10, c.8].
Пыта-ясь найти компромисс между "эксгрупповым" мас-совым сознанием и "групповой детерминацией соз-нания", автор приходит к выводу о том, что: масса - это социальная общность, но не социальная группа , в силу чего возможны и вполне реальны такие явления как, например, "внутригрупповые массы", являю-щиеся носителями специфического сознания [10, с. 254, 357]. Думается, что такие выводы не в достаточной степени раскрывают сущность рассматриваемого феномена. Очевидно, что сознательность есть имма-нентная характеристика социальной деятельности. Более того, сама деятельность возможна только как сознательная, ибо специфика деятельности заключа-ется, в частности, в том, что отражение реального ми-ра в форме чувств и идей предвосхищает действия конкретного субъекта, чем и придает им не только целенаправленный, но и целеполагающий характер. С другой стороны, сознание, как момент социальной деятельности, вне- и помимо социальной деятельности не существует вообще, выступая в качестве ее внутреннего опосредования. Сознание как прерогати-ва бытия социальной материи, как один из ее атрибу-тов, является отображением последней в голове субъ-ектов, ее рефлексией, и в качестве таковой - одной из форм социальной практики. Важными компонентами сознания (как индивидуального, так и группового) являются социальные установки его носителей, суще-ствующие как состояния готовности, предрасполо-женности субъектов к определенной активности в той или иной ситуации, иначе говоря, имеющиеся у лю-дей определенные взгляды, позиции, убеждения, вера и т.п. Последние, по утверждению Фофанова В.П., всегда содержат три обязательных компонента: знание о чем-то или о ком-то (когнитивный компонент), эмо-ционально-оценочное отношение к объекту установ-ки и готовность действовать определенным образом в соответствии с первыми двумя компонентами [11].
Причем, очевидно, что речь идет о практической деятельности людей и о сознании, непосредственно вплетенном в эту деятельность, являющимся ее мо-ментом и отражающим ее отдельные акты. Таким об-разом, фиксируется обыденно-практический уровень сознания, которое предстает как массовое. Деление сознания на массовое (практическое) и специализированное (теоретическое) есть деление, связанное с различением практической и духовной деятельности, где, с точки зрения целого, материаль-ные компоненты функционально преобладают в прак-тической деятельности (практике), поскольку ее целью является преобразование действительности, а в духов-ной деятельности, наоборот, функционально преобла-дают духовные компоненты, поскольку ее цель - от-ражение действительности [12]. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что де-финиция "массовое сознание" не соотносима с поня-тиями "групповое" или "индивидуальное сознание", т.к. последние могут рассматриваться не только на обыденно-практическом уровне, но, в равной степе-ни, и на уровне специализированного сознания - тео-ретико-научном.
Следовательно, деление сознания на массовое и специализированное - это деление не по субъектам сознания, а по его уровням, а именно, по уровням его вовлеченности в практику - непосредст-венному (массовое сознание) и опосредованному (специализированное сознание). В этой связи необходимо добавить также, что специализированное, теоретико-научное сознание связано с практикой опосредовано. Опосредующим звеном между ними как раз и выступает массовое сознание. "Массовое сознание, таким образом, соот-носительно со специализированным сознанием. Раз-личие между ними состоит в том, что первое непо-средственно определяет действия и поступки больших масс людей, выступая в качестве "сознательного по-буждения", а второе, прежде чем выполнять такую функцию, должно еще стать массовым" [13]. Мы полагаем, что понимание массового созна-ния как сознания обыдено-практического, где связь реального действия и мышления имеет непосредст-венный характер, является вполне адекватным и отчас-ти снимает некоторые методологические трудности, связанные с объяснением этого феномена. Как уже подчеркивалось выше, исследования различных проявлений массового сознания позволяют определить характер изменений в отношениях между устойчивыми и подвижными элементами структуры сознания и поведения масс в результате политизации общественной жизни. Это соотношение характеризу-ется все большей подвижностью; резкими, зачастую "маятниковыми", переменами, что позволяет гово-рить не об эмоциональном процессе, а о резких сдви-гах в структуре массовом сознании. Согласно Г.К.Холодковскому, структура мас-сового политического сознания включает три основ-ных компонента.
Сердцевина такой структуры - ее первый компонент: уровень ожиданий и оценка своих возможностей влиять на политическую систему в це-лях реализации имеющихся ожиданий. Второй компо-нент - социально-политические ценности, лежащие в основе идеологического выбора (справедливость, демократия, равенство, порядок, стабильность). Тре-тий, наиболее подвижный компонент - это мнения, т.е. оценка текущего положения, правительства, лиде-ров, конкретных политических действий и т.д [14]. Если первые два компонента выполняют "функцию сохранения" структуры массового созна-ния, определяя его относительную устойчивость, бла-годаря наличию стереотипов восприятия объективной социальной реальности под детерминирующим влия-нием, в частности, социальной памяти и опыта, то последний обусловлен в основном только прямой рефлексией явлений и поэтому является столь же ди-намичным и изменчивым, как сам объект отражения. Закономерно, что именно этот компонент массового сознания находит свое выражение в общественном мнении и массовых настроениях, которые, в свою очередь, довольно легко поддаются инструментальной фиксации и рассматриваются многими исследо-вателями как реальные проявления массового созна-ния. Думается, отождествление понятий массовых настроений и массового сознания не вполне оправда-но. Действительно, массовые настроения выполняют функцию развития всей структуры массового соз-нания, но при этом остаются лишь одним из компо-нентов этой целостности. Задача же состоит в ана-лизе социодинамики всей этой структуры и определе-нии базовых детерминант ее развития, а не в регист-рации различных локальных проявлений массового сознания.
Тем не менее, анализ содержания массовых на-строения является очень важным в плане регулятив-ного воздействия на них и достижения желаемых ре-зультатов при решении локальных политических задач. Не случайно западные политологи, трактуя поли-тическую психологию как практическое использова-ние психологических знаний в политике, широко при-меняют метод психолого-политического моделирова-ния, при котором учитываются массовые настроения и способы влияния на них. Охватывая значительные количества людей, массовые настроения оказываются именно тем механизмом, который обеспечивает по-литико-психологическую интеграцию, формирование масс и играет роль своеобразного катализатора, ини-циирующего, а затем и регулирующего то или иное политическое поведение. Массовые настроения - это особые психические состояния, охватывающие значи-тельные общности людей.
Эти состояния являются переходом от непосредственных эмоций к осознан-ным мнениям, предшествующим массовым полити-ческим действиям; это особые переживания переход-ного типа, вырастающие из повседневных эмоций, но рационализированные условиями социально-политической жизни - ее разнообразными политиче-скими, социальными, экономическими, духовными устоями [8]. Массовые настроения это достаточно однород-ная для большого количества людей психологическая реакция сигнального типа, отражающая их удовлетво-ренность общими, прежде всего, социально-политическими условиями жизни и субъективную оценку возможности реализации их притязаний в дан-ных условиях; общий настрой масс по отношению к тем или иным аспектам жизни, к тем или иным дейст-виям. Сплачивая людей, настроения лежат в основе массовых общественных движений, во многом опре-деляя направленность их действий. На состояние массовых политических настрое-ний влияет степень соотношения потребностей и ин-тересов к возможностям их удовлетворения. Так, на-пример, первоначальный эмоциональный и деятель-ностный подъем активности масс, вызванный идеями перестройки, довольно быстро сменился настроения-ми напряженного ожидания, а затем апатии, разоча-рований, поскольку обещанного быстрого улучшения жизни не произошло, и интересы людей вступили в конфликт с реальными возможностями. Субъектом массовых политических настроений является масса как совокупность людей, сплоченных общими пере-живаниями. Зарождаясь в конкретных социальных группах и слоях, настроения чрезвычайно быстро распространяются, формируя специфические по сво-им характеристикам массы - носители тех или иных настроений.
В истоках возникновения массовых политиче-ских настроений лежит взаимодействие двух факторов: 1) объективного, предметного (реальная действитель-ность) и 2) субъективного (разные представления лю-дей о реальной действительности, различные ее оцен-ки в свете интересов и потребностей). Развитие на-строений, как правило, носит цикличный характер. Цикл развития настроений обычно включает стадии зарождения ("брожения"), кристаллизации, действи-тельного разрешения и угасания. Спустя время цикл может воспроизводиться, начинаясь с нового подъе-ма. Многообразие и динамичность массовых поли-тических настроений обусловливает определенные трудности при их инструментальной классификации. Наиболее продуктивным при решении этой задачи нам представляется функциональный
Думается, что возможности воздействия на массовые политические настроения лежат в двух плоскостях. С одной стороны, пропагандистско-идеологическое влияние, целью которого является манипуляция притязаниями и ожиданиями масс. С другой - воздействие социально-политическое, вклю-чая социально-экономические акции, меняющие воз-можности реализации притязаний и ожиданий людей. Стабилизация политических настроений, в данном случае, достигается за счет уравновешивания притя-заний и возможностей их достижения. Очевидно, что перевод этих возможностей в сферу абстрактного или формального ведет к росту недовольства. Реальное же соответствие данных притязаний и возможностей их реализации обеспечивает порой не только бескон-фликтные взаимодействия в сфере развития полити-ческой надстройки общества, но иногда и массовый энтузиазм, направленный на реализацию социополи-тических интересов и потребностей людей. Закономерно, что указанные массовые дейст-вия выступают в качестве своеобразных ингибиторов политических процессов, что находит свое отражение в изменении динамики смены политических идей, ориентаций, ценностей, стереотипов восприятия тех или иных социополитических явлений, не говоря уже о политических настроениях. Таким образом, происходит процесс развития всей структуры массового сознания и, соответственно, формирования общно-стей людей (масс) - носителей тех или иных идеологи-чески оформленных типов рефлексии различных по-литических явлений в процессе развития общества. После обоснования категориальной сущности и структуры дефиниции массового политического соз-нания обратимся к анализу реальных проявлений это-го социального феномена в нашей стране и попыта-емся выделить тенденции развития форм данной реф-лексии.
Известно, что политическую жизнь общества можно исследовать с двух методологических позиций. Первая, делающая упор на институциональный ана-лиз, ставит во главу угла рассмотрение статичных структур и институтов власти, а также той системы отношений, в которой осуществляется нормирован-ная деятельность субъектов политики. Вторая, опи-рающаяся на анализ процессуальный, видит центр изучения в динамике политических процессов, опре-деляемых обычно спонтанной активностью широких масс и пронизанных полетом их политических на-строений. Первая точка зрения наиболее адекватна при изучении стабильных социально-политических сис-тем. Вторая - при исследовании лабильных, быстро меняющихся ситуаций с размытым влиянием инсти-тутов власти и, напротив, с доминирующим влиянием трудно управляемой, "настроенческой" политиче-ской самодеятельности масс. Ситуации второго рода обычно определяются понятием переходного времени [15]. Совершенно очевидно, что ситуацию в России в 80-е годы (время перестройки) с полной уверенно-стью можно назвать переходным временем в россий-ской политической истории. В это время совокуп-ность ценностных социально-политических представ-лений, характеризующих в значительной мере массо-вое сознание, представляло собой сложное и весьма противоречивое образование. Социологические исследования начала 90-х гг. свидетельствуют, что переходное состояние советско-го общества с его обострившимися проблемами и усилившейся нестабильностью отразилось на массо-вом сознании: выделилась тенденция к поляризации массового сознания. Но, следует отметить, что из-за динамизма происходящих в то время (да, пожалуй, и сейчас) в стране процессов и вспышек массовых на-строений любая тенденция может достаточно быстро смениться на диаметрально противоположную.
Таким образом, создается впечатление, что Россия и сейчас находится если не в переходном состоянии, то, по крайней мере, в состоянии становления нового мас-сового сознания. Если оценивать в масштабах общества, то дви-жущие силы первых лет перестройки нельзя было на-звать собственно массовыми. Большая часть населе-ния заняла, скорее, выжидательную позицию, вроде бы сочувствуя идеям и лозунгам перестройки. Недос-таточно политизированные массы считали необходи-мым получить реальные подтверждения социальной и экономической эффективности начатых преобразова-ний. Так возникла своеобразная шкала социальной активности: на одном полюсе разместился не очень многочисленный и достаточно разнообразный по взглядам авангард перестройки, на другом - его оппо-ненты, а пространство между полюсами занимает основная масса членов общества. Среди этих масс ищет свое место высшее руководство. Оно ясно по-нимает необходимость маневрирования: новации возможны только в той мере, в какой их поддержива-ют массы [16].
Здесь проявляется значимость роли масс в по-литическом процессе, и необходимость умения пред-сказывать и регулировать массовые настроения, ме-няющиеся под влиянием тех или иных политических акций; знать особенности массовой психологии и массового сознания, ведь скорость перехода от тота-литаризма к правовому государству прежде всего зависит от быстроты изменений в сознании (а затем и в поведении) людей. Переход к демократическому обществу от тоталитарного (и вообще любой переход) немыслим при изменении одних только структур, сис-темы, без трансформации сознания масс. От митинго-вых лозунгов и эйфорического псевдодемократизма мы пришли к горькому похмелью распада власти. Кризис нарастает, и это естественный этап нашей ис-тории. От революции, через сталинизм и застой мы шли к перестройке именно как к разрушению ставших привычными условий жизни, трансформации созна-ния, несущей в себе как деструктивный, так и конст-руктивный заряды. Перестройка начинает ориентироваться на мас-сы, пытаясь стать выразителем ее интересов. Но тут и возникает вся трудность преодоления тоталитаризма, ибо люди не просто сосуществуют с тоталитарными структурами, а неразрывно живут друг в друге по законам сложно организованного системного обра-зования. Это еще раз доказывает то, что тоталитаризм необходимо изживать одновременно и в обществе, и в сознании масс. По мнению социологов, занимающихся изуче-нием изменений в массовом сознании, в эти годы основными характеристиками состояния массового сознания были его неустойчивость и маргинальность, что давало возможность и левым, и правым раздувать популистские настроения.
В итоге, массовое сознание оказывается между множеством огней: все давят на него, стремясь к скорейшему достижению своих це-лей, и "никто не хочет заниматься кропотливейшей, но крайне необходимой черновой работой по воспи-танию у масс демократического сознания"[17]. По мнению большинства исследователей, массовое соз-нание в тот период оставалось неполитизированным. Здесь главная опасность заключалась в том, что поли-тическая борьба в сочетании с социально-экономическим распадом могут на долгие времена затормозить демократические процессы, в том числе, процесс формирования нового массового сознания. Одним словом, состояние массового сознания можно было тогда определить следующим образом: большинство людей действительно за порядок и за-конность, многие верят в возможность достижения этого только через сильного лидера, твердую руку, но сама по себе демократия или способ общественной организации, безусловно, представляется массам бо-лее привлекательной, чем диктатура. Противоречи-вость массового сознания проявлялась в том, что большинство считает, что при прежнем режиме жи-лось лучше, чем при демократии, однако выступает за демократическое правительство. Апелляция к результатам исследований послед-него времени свидетельствует о том, что в структуре массового сознания произошли некоторые измене-ния, но базовые его признаки, несмотря на десятилет-ний период политических преобразований в нашей стране, остались в целом инвариантными1. Итак, известно, что наряду с исторической па-мятью, осознание национальной принадлежности является одной из доминант, определяющих тип мас-сового сознания.
В данной связи возникает вопрос, не окрашивается ли идея великой державы в сознании россиян в тона национальной исключительности рус-ских? Как показывают исследования, острое ощуще-ние своей национальной принадлежности испытывает не столь уж большое число россиян. Так что явный поворот к националистическим идеологическим кон-струкциям, наблюдающийся в программах некоторых политических партий радикального толка, не проника-ет в широкие слои массового сознания. В национальном самосознании россиян нет яв-но выраженного "образа врага", который бы фокуси-ровался на какую-либо национальную группу. В этом отношении попытки некоторых авторов усмотреть аналогию между постсоветской Россией и Веймар-ской Германией несостоятельны. Экстремистские и реваншистские настроения в национальной сфере не опираются на сколько-нибудь массовую поддержку. Результаты исследований ФОМ отражают также устойчивость основных ценностей россиян. На про-тяжении трех последних лет их иерархия остается прак-тически неизменной: в число лидеров входят ценно-сти, связанные с комфортностью внутреннего мира человека и его микромира: семьи и друзей, а также с интересной работой. В числе же ценностей-аутсайдеров: власть, признание, успех. Обращает на себя внимание относительно небольшая значимость ценностей материального характера, процент под-держки данной ценности гораздо ниже, чем можно было бы предположить, учитывая остроту материаль-ных проблем, с которыми в последние годы столкну-лись россияне. Большинство россиян понимают наличие в об-ществе несовместимых групповых интересов. Пред-положительно, более половины граждан страны одно-значно согласны с суждением о том, что "невозмож-но придумать, как преодолеть сегодняшний кризис так, чтобы это устроило всех или хотя бы почти всех, ведь интересы и взгляды у людей очень разные". И только около трети россиян уверены в обратном. Но самое главное - осознание наличия несовместимых интересов дополняется убеждением в том, что должна быть полная свобода выражения несовпадающих мнений. Россиянам также не свойственны ни представ-ления о возможности достижения "монолитного единства" общества, ни убеждение в безусловной правильности собственной позиции, ни согласие с навязыванием обществу какой-либо одной точки зре-ния. Это - достаточные основания, чтобы утверждать: тяготение россиян к единомыслию весьма сомнитель-но, во всяком случае, в отношении большинства. Это обстоятельство, в частности, и обусловило тот факт, что более трети российского населения не имеют особых причин желать ужесточения политиче-ского режима и методов хозяйственного управления. Вместе с тем, недовольство процессом реформ при-няло достаточно широкий характер. Наибольшие на-рекания вызывает рост дороговизны: за расширение круга регулируемых цен высказывается больше поло-вины граждан государства. По-видимому, есть осно-вания говорить о накоплении и в экономической сфе-ре сознания общества авторитарного потенциала. Од-нако этот потенциал имеет сложную структуру, и бы-ло бы упрощением проводить прямую связь между ростом материальных трудностей и вызреванием уг-розы установления диктатуры. При оценке авторитарных настроений россиян следует также учитывать их реакцию на стремитель-ное обогащение определенных групп, не имеющее морального оправдания в глазах значительной части населения. Весьма примечательно в этой связи, что почти половина населения России поддержала бы изъятие у современных богачей (так называемых "но-вых русских") нечестно нажитых ими состояний с по-мощью насильственных мер. Причем это оказалось единственной однозначно антидемократической ме-рой по выведению страны из кризиса, получившей столь широкое одобрение. Вместе с тем, весьма толе-рантное отношение большой части россиян к людям богатым, состоятельным, "умеющим жить", не долж-но вводить в заблуждение по поводу социальной на-пряженности, нарастающей в обществе в связи с рез-кой имущественной дифференциацией. В целом, однако, россияне готовы допустить имущественное и социальное расслоение - при усло-вии, что у каждого будут существовать равные шансы и возможности и каждый сможет на законных осно-ваниях получать столько, сколько он реально зарабо-тал. Это подтверждается однозначным предпочтением равенства возможностей равенству доходов и едино-душным убеждением людей в том, что каждый имеет право жить так, как позволяют его доходы. Данные, полученные ФОМ показывают, что среди населения России базовые демократические ценности и институты имеют достаточно широкую поддержку. Речь идет, прежде всего, о согласии с не-обходимостью уважать закон и правопорядок, а также о понимании того, что "демократические процедуры очень важны для организации в обществе нормальной жизни". Следует, однако, подчеркнуть, что когда речь идет о "демократии вообще", т.е. о демократии на нормативном уровне, то позитивно ее воспринимают почти все. Когда же вопрос ставится более конкретно, в связи с оценкой собственных обязательств, соблю-дением процедур и правил, без которых демократия не существует, то поддержка ее снижается. Этот феномен можно объяснить тремя причи-нами: - во-первых, исторически ограниченным сро-ком формирования политической культуры россиян, когда многие демократические ценности еще не смогли стать элементом их внутренней культуры и потребностей; - во-вторых, осознанием того факта, что ны-нешний политический процесс в стране связан с большими деньгами и не оставляет возможности для активного участия в политической жизни "рядовым гражданам" (последняя избирательная компания в Государственную Думу лишь подтверждает это); - в-третьих, вялая, бессильная демократия "по-российски" слабо воспринимается как инструмент решения острых социальных проблем общества [Мас-совое сознание в период трансформации общества.- с.5. Национальная электронная библиотека // http://www.nns.ru/analytdoc]. Отсюда - то внешне парадоксальное сочетание в сознании россиян приверженности нормативной де-мократии с тяготением к "сильной руке". Таким обра-зом, общественное мнение тяготеет к ясной персони-фицированности власти. Оно склоняется при этом к сильной президентской форме правления, т.е. к "авто-ритарной демократии", но не к авторитарной диктату-ре. Впрочем, грань между ними весьма условна и в определенной ситуации может оказаться вполне пре-одолимой. Вопрос о роли России в мире, согласно опро-сам, волнует наших соотечественников даже больше, чем их личные проблемы. Вместе с тем в понятие "ве-личие страны" россияне сегодня вкладывают совсем иное содержание, чем это было 20, 30 и, уж тем более, 50 лет назад. Величие ныне связывается в сознании не столько с военной мощью и территориальной экспан-сией, сколько с экономической эффективностью, пе-редовой наукой, развитой демократией. Преобладание такого рода настроений - еще один "предохранитель-ный клапан", который будет препятствовать утвер-ждению в стране тоталитарного режима. Вместе с тем, попытки "подмять" Россию, вытеснить ее из числа мировых лидеров, будут вызывать у россиян сильную реакцию противодействия, которую вполне могут использовать политические силы радикального толка. В заключение подчеркнем, что для массового политического сознания россиян характерным являет-ся доминанта консервативного плана, что с очевидно-стью обусловлено долгим периодом развития обще-ства по тоталитарному сценарию. Следствием этого являются такие признаки массового сознания граж-дан, как конформизм и терпимость к различным, по-рой уродливым явлениям в развитии политической надстройки, политических институтов и организаций. Вместе с тем, в процессе рефлексии политических процессов, постепенно оформляются, на наш взгляд, достаточно адекватные представления и оценки по поводу демократических преобразований нашего об-щества и перспектив его развития. Таким образом, факторы современного состояния массового созна-ния россиян не препятствуют реализации политики демократического реформирования общества, но, с другой стороны, пока и не выступают катализатором этого процесса на социетальном уровне. Думается, что указанный консерватизм и существенная пара-метрическая "рыхлость" массового сознания во мно-гом обусловлена не только "тяжелым наследием прошлого", но и отсутствием целевой функции разви-тия российского социума - четкой идеологической доктрины, фиксирующей цель и ценности социополи-тических преобразований общества, а также средства достижения базовых целей. Очевидно, что с появлени-ем идеологии, отвечающей требованиям толерантно-сти, в сфере массового политического сознания должны произойти существенные изменения, связан-ные с нивелировкой его архаичных признаков и более четкой ориентацией на определенный спектр соци-альных ценностей.
Примечания:
1 В материале представленном ниже использова-ны результаты эмпирических исследований, проведенных в текущем году Фондом "Обще-ственного мнения" и представленных на http//www.fom/ru
Список литературы
1. Тард Г. Личность и толпа. СПб., 1903.
2. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995. 3. Фрейд
З. Массовая психология и анализ человеческого "Я" // "Я" и "Оно". Кн. 1. Тбилиси: Морани, 1991. С. 71-138.
4. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. // Дегуманизация искусства. М.: Радуга, 1991. С.40-229.
5. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1896. С.168.
6. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс.// Вопросы философии. 1989, № 3, С. 120.
7. Московичи С. Век толп. // Психология масс. М., 1997. С. 416.
8. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. М., 1995. С. 15.
9. Сыров В.Н., Поправко Н.В. Генезис массового сознания. С. 3. - http://www.nir/ru/Socio/scipbl/sj/ 12syrov.htm
10. Грушин Б.А. Массовое сознание. М., 1987. С. 8, 254, 357.
11. Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. С. 220.
12. Фофанов В.П. Социальная деятельность и теоретическое отражение. Новосибирск, 1986. С. 70.
13. Уледов А.К. Духовная жизнь общества. С. 184.
14. Холодковский Г.К. Некоторые вопросы развития массового политического сознания. // Мэ и Мо. - 1979, № 6. С. 126-127.
15. Иванов В.Н. Новое политическое мышление и массовое сознание. // Социально-политические науки. 1990, № 8. С. 9.
16. Массовое сознание и массовые действия. М., 1994. С.68.
17. Ольшанский Д.В. Трансформация человеческого сознания. // Полис. 1991, № 3. С. 59.