Закон отрицания отрицания и Закон перехода количественных изменений в качественные

Реферат по онтологии

Закон отрицания отрицания и Закон перехода количественных изменений в качественные

Закон отрицания отрицания

Данный закон утверждает, что в процессе развития каждая последую­щая ступень является, с одной стороны, отрицанием предшествующей ступени (через отрицание каких-то свойств и качеств), а с другой — отрицанием этого отрицания, так как воспроизводит в изменившемся предмете, на новой ступени и в новом качестве некоторые свойства и качества ступени, подвергшейся отрицанию ранее. Иными словами, в любом развитии (регрессивном или прогрессивном) на любом уровне бытия всегда диалектически сочетаются моменты разрушения старой системы и моменты преемственности, т.е. сохранения свойств старой системы в рамках вновь возникшей при обогащении их новым, пусть и самым минимальным, качеством.

Закон отрицания отрицания фиксирует очень важную сторону раз­вития — обязательное наличие в нем элементов поступательности и одновременно цикличности, обратимости и необратимости. Любая система1 в своем нынешнем и развитом состоянии несет в себе черты своего прошлого, которые модифицируются в рамках новой целост­ности, но при этом могут сохранять и определенную автономность в виде соответствующих свойств, частей и элементов новой системы.

К примеру, в организме человека существуют и неорганические соединения, и растительные, и животные клетки. В современном об­ществе можно встретить черты самых архаических укладов жизни. На острове Борнео и в джунглях Амазонки племена до сих пор живут на уровне каменного века. В современной культуре сохраняются ценно­сти и верования, уходящие корнями в глубокую древность. Без такого сохранения и воспроизводства этапов и черт своей истории не может эффективно функционировать и обновляться новая целостность.

Совсем не случайно онтогенез особи повторяет некоторые черты ее филогенеза, ибо эффективность и своеобразная рациональность ранних этапов онтогенеза проверены длительным действием естест­венного отбора и высоко адаптивны. В обществе сохраняются вол­шебные сказки, старые пословицы, приметы и поговорки. Они ис-, ключительно полезны для воспитания подрастающего поколения и ориентации в окружающем мире, ибо в концентрированном виде хра­нят мудрость предшествующих поколений. Крупный теоретик всегда обращается к истории своей науки, осуществляя ее своеобразное творческое осмысление и снятие, но одновременно подпитываясь творческим богатством ее идей и логических ходов мыслей. Недаром итальянский ученый-химик С. Канницаро, с именем которого связы­вают завершение формирования атомно-молекулярной теории, пи­сал: «Часто бывает, что ум, усваивающий новую науку, должен пройти все фазы, которые прошла наука в своем историческом развитии».

Не случайно, что в методологическом плане закон отрицания отрицания трансформируется в важнейший диалектический принцип единства логического и исторического. Этот принцип подхода к предмету утверждает, что система в своем развитом состоянии несет черты своей истории и вне обращения к этой последней не может быть системати­чески и целостно понята. Вместе с тем именно в развитом состоянии предмета, в логике его функционирования следует искать ключ к раци­ональной реконструкции его истории и одновременно к истории его познания. Реализация этого требования настоятельно необходима, когда предметом нашего исследования становятся сложноорганизованные и развивающиеся системы в живой природе, обществе и сфере духа. В частности, именно здесь кроется разгадка того, что лучшие ис­тории философии пишутся крупными мыслителями вроде Гегеля и Кассирера, а теоретические исследования в философии невозможны без обращения к ключевым историческим ходам философской мысли.

Учитывая все вышеизложенное, вполне справедливо рассматривать закон отрицания отрицания как «закон диалектического синтеза. Его действие обеспечивает, с одной стороны, качественное преобразование систем и возникновение новых предметов и явлений, а с другой — сохраняет их генетическую связь с предшествующими явле­ниями и предметами.

Применительно к различным сферам действительности закон от­рицания отрицания необходимо корректировать. В наиболее явном и всестороннем виде он действует в сфере общественных явлений и об­ласти духовной жизни. Здесь наиболее явную форму имеет преемст­венность с периодическим возвращением к чертам прошлых этапов развития, с периодическим структурным воспроизводством когда-то уже бывших типов социальных связей, способов жизнедеятельности и картин мира Будучи подвергнуты отрицанию и забвению, какие-то общественные структуры и институты, традиции и идеи реанимируют­ся в новом историческом контексте, обретают новую жизнь и плоть. Наша страна последнего времени — самый наглядный тому пример. Гонимые при советской власти частная собственность, предпринима­тельство и церковь (первое отрицание) приобрели после крушения СССР (второе отрицание) центральное положение. Соответственно, произошла реабилитация (отрицание отрицания) того, что критикова­лось при советской власти: успехи царской России в международной политике и экономике, решении национального вопроса и т.д.

Существует, по-видимому, и определенная историческая циклич­ность, когда воспроизводятся типовые конфликтные политические ситуации и дилеммы выбора грядущих путей развития, призываю­щие под исторические знамена определенные типажи и воспроизво­дящие сходные структуры действий. Так, историки отмечают, что ситуация периода распада Советского Союза конца 80-х — начала 90-х гг. удивительно сходна с ситуацией первой половины XTV в., когда вражда князей и забвение национальных интересов привели почти к полному распаду Руси, неслыханному шкурничеству и предательству власть предержащими социальных низов. Ситуация 1991г. в России поразительно напоминает ситуацию после февраля 1917г. с удивительным совпадением действовавших тогда и теперь главных политических типажей.

Если обратиться к духовной культуре и науке, то и здесь широко известен феномен возвращения к идеям и концепциям, казалось бы давно и прочно забытым. Так, античный атомизм был воскрешен наукой Нового времени, греческие художественные и философские идеалы воспроизвелись в эпоху Возрождения вплоть до буквальных и созна­тельных попыток реконструкции прошлого, когда Лоренцо Медичи отождествляет себя с Периклом в рамках Флорентийской платонов­ской академии, а, скажем, Микеланджело отводится роль нового Фидия. Впрочем, такую циклическую повторяемость не следует абсолютизировать и тем более социально мифологизировать, ибо буквального возвращения к старому никогда не происходит. Прав Гераклит, что в од­ну и ту же социальную и культурную реку нельзя войти дважды.

Менее очевидна подобная воспроизводимость прошлого по прин­ципу отрицания отрицания на уровне живой и неживой природы. Это даже дало основание ряду исследователей заявить, что закон отрицания отрицания действует только в сфере духа и социума. Думается, что это излишний радикализм. В качестве типичного контрпримера, кроме повторения этапов и черт филогенеза в онтогенезе, можно указать на возвращение к чертам предковых форм при попа­дании вида или организма в новую среду, требующую соответствую­щих реакций.

В живой природе многообразны и циклические, и спиральные процессы, правда, без жесткой триадичности гегелевского типа по принципу «тезис—антитезис—синтез». На уровне неорганической природы мы можем также наблюдать многочисленные колебательные и циклические процессы, лишь на первый взгляд производящие впечатление полной обратимости. Кроме того, на уровне физических форм часты явления полного и необратимого распада систем, начиная с атомов и кончая целыми звездными системами. Однако, как показывают современные синергетические исследования, полной обратимости нет нигде, как нет и полного перехода вещей и явлений в состояние полного небытия без всякого влияния на окружающие процессы. Так, каждая новая реакция ядерного распада хоть чем-то, но отличается от предыдущей; ни одна планета в Солнечной системе не повторяет полностью свою прежнюю траекторию движения. Следовательно, и в этом случае Гегель остается прав со своей диалектикой бесконечного отрицания отрицания, ибо все эти процессы проходят в рамках глобального единства и развития вечной Природы и Космоса, « где распад любой материальной системы или смерть живой есть пред­посылка появления новых систем и новых качественных состояний более общей системы, в состав которой они ранее входили.

Кроме того, преобладание повторяемых, обратимых циклических процессов на низлежащих слоях бытия — это необходимое условие преобладания поступательных изменений на слоях более высоких, ибо первые представляют собой несущие основания вторых, в чем была совершенно права русская софиология. Так, например, неживая материя усложняется до определенной границы, до возникновения из нее нового качества в виде живых организмов. Биологические ви­ды, в свою очередь, необратимо и относительно быстро качественно эволюционируют, пока на вершине эволюции не появляется человек. Сам человек, как биологическое существо, первоначально растворен­ное в природных циклах и зависимостях, переходит на иную стадию своего развития в качестве социального и духовного существа по мере укрепления общественных связей и дифференциации его культурной жизни. При этом биология человека остается достаточно стабильной, а если и подлежит в будущем эволюционному преображению, только в том случае, если этого потребует его изменяющееся культурно-ком­муникативное бытие.

И в завершение нашего краткого анализа закона отрицания отрицания выведем из него ряд практических следствий, весьма важных для рациональной общественной и политической жизни человека.

Прежде всего, констатируем: в общественной практике и политике порочен всякий радикализм, всякий грубый разрыв с традицией и всякое огульное отрицание предыдущих ступеней. История нашей страны полна подобными примерами. Согласно закону отрицания от­рицания, чем радикальнее отрицание сегодня, тем больше шансов, что завтра столь же радикальному отрицанию будет подвергнута и по­зиция нынешних разрушителей. И понятно почему: всякий нигилизм односторонен и тенденциозен, ему не свойственно видеть в объекте отрицания никаких положительных сторон. Но, значит, последующее поколение захочет восстановить попранную историческую справедливость и сделает это с тем большим жаром и пристрастностью, чем одностороннее было предыдущее отрицание.

Чтобы устойчиво двигаться вперед, надо бережно относиться к традициям. Неизвестно, что завтра пригодится на трудной историче­ской дороге и что из исторического наследства поможет справиться с вновь возникшими противоречиями. Вместе с тем нельзя быть и кон­серватором, ибо разумное и деликатное отрицание прежних форм жизни столь же необходимо, как и сохранение традиций. Мера сохра­нения и. отрицания прошлого в процессах общественных преобразо­ваний — это всегда вопрос конкретно-исторический, но в любом слу­чае эта мера находится с тем большей точностью и быстротой, чем более разумны и нравственны осуществляющие их люди и чем отчет­ливее и яснее формулируют они для себя цели своей деятельности.

Процедура критического целеполагания является важнейшим фактором сознательного и творческого применения закона отрица­ния отрицания. Если не знаешь, ради какого общего и индивидуального блага ты отрицаешь настоящее, тогда лучше воздержаться от всяких отрицаний. Если у тебя нет высоких идеалов, способных заменить старые, тогда не торопись их сокрушать, ибо иначе все закончится гнусным шутовским глумлением над прошлым, доходящим до откровенного кощунства.

Закон перехода количественных изменений в качественные

Данный закон проясняет механизмы развития, утверждая, что

в процессах развития «количественные изменения на определенном этапе приводят к качественным, а новое качество порождает новые возможности и интервалы количественных изменений».

Частично категорий качества и количества мы уже касались в первой главе онтологического раздела нашего учебника. Качественное изменение обозначает возникновение нового объекта, предмета, явле­ния. Качество, как отмечал Гегель, «есть вообще тождественная с быти­ем, непосредственная определенность... Нечто есть благодаря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть». Поэтому понятие «качество» следует отличать от свойств предмета, которых может быть бесконечно много. Качество — это внутренняя определенность предмета, некоторая совокупность существенных свойств, без которых предмет уже перестает быть данным предметом, а свойство более элементарно, это как бы одна из сторон качества.

Изменения свойств в пределах данного качества называются коли­чественными изменениями. Количество — это внешняя определен­ность по отношению к бытию предмета. Это может быть определен­ность предмета с точки зрения его пространственно-временных характеристик (размеров). Это может быть его различенность по сте­пени интенсивности каких-то свойств (яркость цвета, насыщенность звука и т.д.). Количество не выражает сущности предмета, а лишь ха­рактеризует его выделенные свойства. Если качество предмета при­надлежит только одному предмету, то количественные параметры раз­личных предметов и явлений могут совпадать. Например, у разных предметов могут быть одинаковые размеры, окраска, набор элементов и т.д. Мы можем сравнить, например, такое живое существо, как слон, с неодушевленным предметом — со столом, констатировав, что у них по четыре ноги. Но такое сравнение будет сделано лишь по их внешним количественным характеристикам, которые безразличны в данном случае к качеству объектов, т.е. к тому, что один из них есть живое существо, а другой — нет.

Еще Аристотель выделил «размерное» и «счетное» количества, свя­занные с процедурами арифметического счета и геометрического из­мерения. Размерное количество связано с убыванием или прибавле­нием каких-то непрерывных характеристик бытия, а счетное — с его дискретными характеристиками, с его неустранимой множественнос­тью. В каком-то смысле оппозиция размерного и счетного количеств связана с более фундаментальными качественными противоречиями бытия между «точкой» и «пространством», прерывностью и непрерывностью, монадной центрированностью и материально-субстратной децентрированностью.

В реальности выделение качества и количества объекта является во многом операцией нашего абстрагирующего и схематизирующего мышления. При этом надо иметь в виду, что жесткого разделения из­менений на качественные и количественные не бывает.

Гегель в качестве понятия, фиксирующего единство количественных и качественных характеристик любой системы, выделял категорию «меры», которая придает бытию этой системы упорядоченность и «завершенность». Он фиксирует своеобразный эволюционный «закон меры», проявляющийся в том, что «различные виды животных и растений имеют как в своем целом, так и в своих отдельных частях известную меру, причем следует отметить еще то обстоятельство, что менее совершенные органические создания, ближе стоящие к неорганической природе, отличаются от вышестоящих органических существ отчасти и большей неопределенностью их меры».

Категория меры напрямую сопрягается с категориями внутренней формы и структуры, фиксируя строгую упорядоченность качественных и количественных параметров системы, где выход за их пределы означает уже переход в совсем другое качество, к другой мере и другой структуре. Нельзя не поразиться прозорливости и тонкости гегелев­ского анализа этой категории, а также тех примеров, которые он при­водит в своей «Энциклопедии философских наук» для их иллюстра­ции. Так, по поводу качества государственного устройства и его зависимости от количественных размеров территории он замечает, что «при непрерывном увеличении или уменьшении государства наступает наконец такой момент, когда независимо от других обстоя­тельств и только вследствие этого количественного изменения госу­дарственный строй качественно уже больше не может оставаться неизменным." Конституция маленького швейцарского кантона не го­дится для великой империи, и точно так оказалось непригодным го­сударственное устройство Римской республики, когда оно было пере­несено на небольшие немецкие имперские города». Как здесь не задуматься о причинах низкой эффективности функционирования государственных институтов в постперестроечной России и о рацио­нальности механического переноса демократических институтов За­падной Европы в совсем другую пространственную реальность?

Весьма большое значение имело введенное Гегелем понятие «узловая линия мер», где выход за определенную меру соответствует появлению нового качественного образования в природе со своим интервалом ме­ры. В целом это совпадает с тем, что выше мы говорили о структурных уровнях природы и материальных носителях различных форм.

Закон перехода количественных изменений в качественные как раз и говорит о том, что в любом предмете или явлении происходит накоп­ление количественных изменений, которые на определенном этапе его существования (при переходе присущей предмету меры) приведут к из­менению его качества, т.е. возникнет новый предмет. В свою очередь этот новый предмет обладает своей собственной мерой, переход через которую приводит к рождению нового предмета, делая тем самым про­цесс развития бесконечным. Причем здесь опять-таки могут доминировать обратимые процессы, когда гибель или разрушение одного предмета сменяется рождением ему подобного, или же необратимые, когда гибель" прежней формы ведет к рождению принципиально нового качества, не бывшего ранее. Первый тип скачков свойственен в основном неживой природе (со всеми теми оговорками, которые были сделаны нами выше), а последний — обществу и культурному развитию человечества. В первом случае мера остается относительно устойчивой во времени и пространстве для всех объектов данного класса, а во вто­ром — она каждый раз новая, ибо уникальны вновь возникшие в обще­стве социально-политическая система, этнос, национальная культура, профессиональная группа, художественная традиция и т.д.

При этом существуют универсальные меры или всеобщие принципы структурной организации, позволяющие вещам и процессам любого уровня бытия — от атома до человеческой мысли — функционировать и развиваться наиболее эффективно, в частности оптимально сочетать количественные и качественные параметры, гармонизировать отноше­ния частей и целого в рамках любой системы. Примером универсальной меры является пропорция так называемого золотого сечения. Она в на­стоящий момент обнаружена в пропорциях наиболее гармоничных древних храмов и дворцов, в живых организмах и строении галактик, в соотношении различных ритмов деятельности человеческого мозга и даже в организации эффективно работающего предприятия.

В противовес структуре и мере в мире существуют и безмерные, хаотические процессы. Следует, правда, четко различать естественную безмерность и хаотичность природных процессов (типа броуновского движения молекул, бурно пенящейся реки, извержения вулкана или бури на море), без которых невозможен никакой процесс самооргани­зации в природе, и хаотичность и безмерность вторичную, порожден­ную свободной волей человека. Безмерность в этом втором смысле все­гда связана с чем-то безобразным и разрушительным, вроде обжорства, половой невоздержанности, бездумной накачки мышц в культуризме (особенно женском). Столь же безмерны и тлетворны безудержное ма­териальное накопительство, властолюбие, жадность к деньгам и т.д.

Очень часто качество явления или процесса при переходе меры оборачивается своим иным: когда слишком много шуток, они перестают быть смешными, а когда человек избыточно серьезен, то очень скоро, наоборот, становится смешным. План при социализме превра­тился в самый организованный беспорядок, а так называемая свобода мирового рынка сегодня все чаще оборачивается откровенным экономическим диктатом со стороны развитых стран. Словом, древний античный призыв «меру во всем соблюдай» можно рассматривать как одно из первых сознательных методологических требований к дея­тельности человека, напрямую вытекающих из действия закона пере­хода количественных изменений в качественные.

В мире существуют различные типы скачков-переходов к новому качеству: регрессивные и прогрессивные, быстрые и постепенные, связанные с сохранением существования данной системы и с появле­нием принципиально новой системы на месте старой и т.д. Например, человек мог долгое время развиваться как биологический вид, но, вступив в социальные отношения, он на новой качественной ступени развивается уже как социальное и духовное существо, причем сущест­вует закон убыстрения развития человеческого общества. Сегодня ка­чественные изменения (и регрессивные, и прогрессивные) происхо­дят в жизни земного сообщества почти перманентно, в самых разнообразных темпах и формах, где, к сожалению, возможность на­шего скачка в небытие остается высоковероятной.

Сделаем ряд практических выводов из этого закона диалектики, характеризующего механизмы процессов развития.

Во-первых, всегда желательно предпочесть эволюционные переходы революционным, ибо в социальной практике резкий революцион­ный переворот сопряжен с крутой ломкой прежних мер и в их количественном, и в качественном выражении, а значит, и со сложностями восстановления социальной гармонии и душевного равновесия лю­дей, которым в эти роковые эпохи довелось жить. Здесь опять-таки важно наличие ясных и определенных целей у политических лидеров, чтобы людям было ясно, ради чего они временно страдают и ради ко­го приносят жертвы. Кроме того, крайне желательно, чтобы лидер страдал вместе со своим народом, уж если не материально, то хотя бы сострадал своим согражданам морально, видя неслыханные богатства власть предержащих на фоне всеобщей народной нищеты.

Во-вторых, в индивидуальной жизни человека революционные скачки совершенно естественны и даже необходимы. Недаром экзистенциалисты такое внимание уделили пограничным ситуациям. Ду­ховная жизнь без прозрений и потрясений, без внутренних трагичес­ких переживаний и творческих порывов невозможна. Здесь даже страдания иногда полезны и благотворны для личности, ибо многие без них не в состоянии проснуться от духовной спячки. И наоборот: самое страшное в сфере духа — безмятежное и сытое, конформистское и серое существование, к чему по недомыслию стремятся тысячи людей. У них идеалом существования выступает всякое отсутствие всяких скачков — та самая пресловутая жизненная стабильность и материальное благополучие, которые и есть зачастую прямая дорога в ад. Самое поразительное то, что такие люди оказываются склонными к самой отвратительной безмерности и шараханьям, будь то безмерные потребительство и чревоугодие в спокойные времена или шкурная паника в экстремальной ситуации. «Стремиться к разумной мере и телесной умеренности во всем, кроме того, что касается твоей духовной жизни и творчества» — вот максима, которой руководствовалось большинство выдающихся людей, оставивших свой положительный след в человеческой истории.

Литература

1. Аристотель. Физика//Соч.: В 4 т. Т. 3, М., 1881.

2. Богомолов А.С. Диалектический логос: Становление античной диалекти­ки. М., 1982

3. Гегель Г.В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т 2. Философия природы. М., 1975.

4. ЛосевА.Ф. История античной философии. М., 1989.

5. Оруджев З.М, Диалектика как система. М., 1973.

6. Петров Ю.А. Диалектика отображения движения в научных понятиях // Диалектика научного познания. М., 1978.