Государственное образовательное учреждение
Высшего профессионального образования
Тюменский государственный нефтегазовый университет
Институт сервиса и управления
Контрольная работа по дисциплине «Основы философии»
Тема № 5. «Познание»
Выполнила: ст-ка гр. ЗЭ-07-1
Черногорцева Т.В.
Проверил: Коноваленко В.Н.
Тюмень – 2008
Оглавление
Введение ……………………………………………………………………3
Глава 1. Понятие «познание»…………………………………….……….4
Глава 2. Познание как процесс философского анализа……….……….12
Глава 3. Актуальные проблемы познания………………………………15
Заключение ……………………………………………………………….20
Глоссарий …………………………………………………………………21
Список использованной литературы ……………………………………22
Введение.
Человечество всегда стремилось к приобретению новых знаний. Процесс овладевания тайнами бытия есть выражение высших устремлений творческой активности разума, составляющего великую гордость человечества. За тысячелетия своего развития оно прошло длинный и тернистый путь познания от примитивного и ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проникновению в сущность бытия. На этом пути было открыто неисчислимое множество фактов, свойств и законов природы, общественной жизни и самого человека, одна другую сменяли картины мира.
Развивающееся знание шло рука об руку с развитием производства, с расцветом искусств, художественного творчества. Наш разум постигает законы мира не ради простой любознательности (хотя любознательность – одна из движущих сил человеческой жизнедеятельности), но ради практического преобразования и природы человека с целью максимально гармоничного жизнеустройства человека в мире. Знание человечества образует сложнейшую систему, которая выступает в виде социальной памяти, богатства ее передаются из поколения в поколение, от народа к народу с помощью механизм социальной наследственности, культуры.
Актуальность познания в современном мире легла в основу данной контрольной работы, целью которой является раскрытие понятия «познание», его социальной и практической важности для человечества, его методов и сущности. Далее я рассмотрю такие аспекты, как сущность познания, его важность, структуру и содержание философского анализа, актуальные на сегодняшний день проблемы познания.
Глава 1. Понятие «познание».
Человек отличается от любого другого существа уже тем, что он способен осознавать бытие: способен в субъективной форме воспроизводить мир предметов, состояний, процессов, а так же свое отличие от данных ему, находящихся перед ним объектов.
Сходные на первый взгляд понятия «знание», «познание» и «сознание» несут в себе существенные смысловые различия. Так «знание» и «познание» различаются как результат и процесс; иногда понятие «знание» употребляется в более широком смысле, в его содержание входит и характеристика результата и путь его достижения. Определить содержание понятия «познания» крайне сложно, это предельно широкое понятие. Попытка определить, что такое познание, наталкивается на дополнительные трудности: это понятие полисемантично, многосмысленно. Познать, знать – это означает проникнуть в сущность предмета, воспроизвести ее в идеальной форме и превратить это знание в «план», схему реальной деятельности; уметь раскрыть содержание отдельного символа, знака, «маски» как необходимого элемента познавательного процесса.
Чтобы более глубоко вникнуть в сущность познания, понять, как оно осуществляется, рассмотрим «мысль о мире» - классический образ познания.
На протяжении многих веков развития философии познание рассматривалось как способ проникновения в скрытое, недоступное; проникновения в сущность, саму основу бытия. Познавательная задача была и бытийной задачей: познание – это «прикосновение» к самой сути мира – по мифологическим законам уже было вхожим в мир абсолютного бытия. Поэтому «сокрытость» бытия, наличие завесы, скрывающей от человека суть вещей, было исходной предпосылкой познания. Отсюда – и признание возможных ошибок, заблуждений, градация видов знания по степени приближения к сути вещей, по степени нашей уверенности в достоверности, доказанности знания: выделение «знания» и «мнения». Мнение – знание недостаточно обоснованное, являющееся результатом некритического усвоения опыта, полученное чувственным путем или с помощью «авторитетов». Мнение – это знание, на которое повлияли неверные исходные установки, иллюзии, порожденные чувственным или эмоциональным жизненным опытом.
Некоторые философы считали крайне трудным, часто невозможным открыть завесу с помощью видимости. Обращаясь к проблеме познаваемости мира, отечественные философы часто используют термин «агностицизм» (греч. agnostos – недоступный познанию), стремясь выделить теории, отрицающие познаваемость чего-либо. Однако использовать этот термин можно с определенными оговорками. Термин «агностицизм» ввел английский естествооткрыватель Т. Гексли в 1859 г. Этим термином он обозначил неверие ученого, опирающегося на опытное знание в существование тех «сущностей», которые не даны нам в опыте, - Бога, объективной реальности, бессмертия души. Представители философии марксизма несколько видоизменили понятие агностицизма, стали рассматривать его, прежде всего как учение о непознаваемости материального мира и его объективных, не зависящих от человеческого опыта характеристиках. Агностицизм как учение о невозможности получения достоверного знания (истинность которого обоснована, доказана) о «метафизических» сущностях был свойственен Д. Юму, И. Канту, в известной степени – Дж. Беркли.
Более общеупотребительным, хотя и более неопределенным и широким является такое понятие, как скептицизм – признание в той или иной степени относительности нашего знания, сомнение в возможности получения абсолютно достоверного знания. Скептицизм может выступать в форме античного скептицизма, «пирронизма», с его тезисом воздержания от суждений всякого рода или же признанием возможности достижения только правдоподобного знания – в форме особой, цельной жизненно-ориентирующей философии. Скептицизм может быть одним из аспектов философских учений или внешней формой их выражения. В средневековой философии скептицизм уже не касается центрального положения средневековой доктрины – бытия Бога, однако является необходимой формой отношения человека к себе, возможностям собственного познания. Само существование человека в его ограниченности, «человечности» удостоверяется его ошибками и сомнением. М. Монтень, представитель позднего Возрождения, делает скептицизм средством не только познания, сколько формой, в которую он облекает свои переживания, сопровождающие процесс познания и самопонимания. Для представителей философии нового времени, прежде всего для Р. Декарта, скептицизм в форме методического «универсального сомнения» составляет средство утверждения разума в своих основах. Постепенно скептицизм из критики возможностей познания вообще превращается в критику познавательных возможностей разума, рационального познания, расчищая путь философии жизни, интуитивизму, экзистенциализму. Суть скептического мироощущения очень точно выразил Д. Юм: «… убеждение в человеческой слепоте и слабости является результатом всей философии; этот результат на каждом шагу вновь встречается нам, вопреки всем нашим усилиям уклониться от него или его избежать»[[1]
].
Скептицизм в современной философии приобретает форму критицизма. И. Канта можно назвать первым философом, осознанно вставшим на позиции критицизма. Критицизм – сложное понятие; если коротко попытаться определить его содержание, то можно сказать, что это «неприятие безусловного». Критицизм становится общей характеристикой познания, которое не занимается «переоценкой ценностей», но открывает те способы, с помощью которых для нас существует любое, самое фантастическое явление. Он не ищет общего основания для всех многообразных духовных феноменов, а пытается выяснить собственное основание для каждого класса явлений. Критицизм всегда начинается с вопроса «как возможно»? (искусство, наука, человек, Бог, смерть, бессмертие, свобода). Критицизм ничего не отвергает и ничего не навязывает, он сопоставляет, анализирует без заранее установленного масштаба. Раскрывая человеку основы его собственной познавательной активности, он оставляет ему возможности выбора. Критицизм существует в различных формах (эмпириокритицизм, критический реализм, критический рационализм, философия Франкфуртской школы, постмодернизм).
В познавательных концепциях нет единообразия. В рамках классического образа познания можно выделить различные традиции (эмпиризм и рационализм), спор идет о критериях истины, о структуре познавательного процесса, о методах познания. Вместе с тем существует целый ряд особенностей, которые позволяют говорить о целостном образе познавательной деятельности, который можно назвать «классическим». В рамках этого образа познания, этой познавательной традиции были сформулированы основные проблемы теории познания, основные подходы к их решению, имеющие достаточное число сторонников в наше время.
Прежде всего, процесс познания рассматривается как взаимодействие субъекта (того, кто познает) и объекта (того, что познается). Стороны этого взаимодействия вполне определены, их контуры строго обозначены. Существуют различные способы установления взаимоотношений субъекта и объекта.
В одном случае философская традиция изначально задает сам объект познания. Объект уже сам определяет и направление поисков познающего субъекта, и его особенности, и сам характер познавательного процесса – связи субъекта и объекта. Так, в платоновском учении о познании объект подлинного знания, а не «мнения» изначально задан его же теорией – это мир идей, неподвижных идеальных форм. Объект определяет особенности субъекта познания – носителя «разумной души», обитательницы мира идей. Задан и сам процесс познания, который предстает как узнавание, воспоминание души о контакте с миром идеальных форм. В гегелевской концепции познания субъект не является неподвижным, а познание не является простым узнаванием-созерцанием умопостигающей сущности. Познание – активный процесс, осуществляемый деятельным субъектом. Однако и его деятельность предопределена, задана заранее объектом познания – идеей. Субъект внутренне родствен, причастен объекту, между ними нет пропасти, они части единого мирового целого, поэтому процесс познания – это одновременно и бытийный процесс, один из способов установления мировой целосности. При всем различии исходных мировоззренческих установок концепция материалиста Демокрита базируется на той же познавательной схеме. Демокрит рассматривает познание как вхождение в человеческие органы чувств материальной недвижимой копии предмета. Объект родственен субъекту, они обладают той же атомной структурой. В этой традиции объект как бы сам идет навстречу субъекту, он открыт ему, его познавательной активности. Познание становится возможным, завеса видимости падает, если мы осознаем нашу родственность объекту.
Другая познавательная традиция связана с философией нового времени. В этом случае теория познания ориентирована на субъект познавательной активности. Однако это не «эмпирический субъект» - конкретный человек, наделенный привычками тела, обладающий неповторимым душевным строем. Это «чистый субъект», субъект как носитель особым образом устроенной познавательной способности, субъект, в котором нет никакого иного желания, кроме желания знать, никаких иных достойных внимания способностей, кроме способностей познавательных. Субъект познания также изначально «задан». Эта особая познавательная природа человека: способность ощущать, воспринимать мир и способность мыслить. Концентрируясь на субъекте, классическая познавательная парадигма предполагает, что основные структурные образования внутреннего мира являются и фундаментальными характеристиками мира как объекта. Именно анализ познавательных способностей субъекта, а не погружение в стихию опытного знания даст нам ключ к исследованию объекта. «…Единственный способ, с помощью которого мы можем надеяться достичь успеха в наших философских исследованиях, - писал Д. Юм, - состоит в следующем: оставим тот тягостный, утомительный метод, которому мы до сих пор следовали, и, вместо того чтобы время от времени занимать пограничные замки или деревни, будем прямо брать приступом столицу, или центр этих наук, - саму человеческую природу; став, наконец, господами последней, мы сможем надеяться на легкую победу и надо всем остальным»[[2]
]. Субъект несет в себе основные объективные характеристики. Соответственно, процесс познания представляет собой удивительно согласованное взаимодействие субъекта и объекта. В субъекте все рассчитано на воспроизведение в своих структурах универсального мирового порядка. Мир в своей сущности функцио-знания. Общество, изжившее внутренние антагонизмы, находящееся в счастливом единении с природой, становится так же объектом познания, который готов открыть себя, все богатство своих связей человеку. Объект познания уже не производит объективных оснований для иллюзорных форм знания, «прозрачен» для развитого познающего субъекта. В свою очередь, субъект, преодолевший классовую, национальную и индивидуальную ограниченность, становится поистине всеобщим субъектом познания. «Сплавляющая рациональность» марксистской теории познания все же несет в себе ту же схему законченных объекта и субъекта познания, которая становится ясна только в неопределенной временной проекции.
Указанные общие особенности классического образа познания являются основой классического идеала научности. Научное познание естественным образом становится высшей формой познания, все иные виды познавательной деятельности оцениваются с позиций близости или удаленности от этой самой совершенной формы познавательной деятельности.
Прежде всего, научное познание должно быть достаточно хорошо обосновано. По мнению Г. Лейбница, любое научное положение должно иметь опору в опыте, в законах мышления, не должно противоречить уже обоснованным положениям науки, должно быть объяснено с помощью более общих положений, вписано в существующее знание и т.п. Другими словами, знание должно покоиться на надежном фундаменте. Таким образом, фундаментом может быть чувственный опыт, идеи разума или их сочетание. Эта позиция носит название фундаментализма. Внимание к поиску исходных, базисных элементов знания привело к разработке проблемы соотношения чувственного и рационального, эмпирического и теоретического в познании.
Чувственные данные связывают человека с окружающим, это «первичный» канал связи с миром. Простейший элемент чувственного опыта - ощущение. Пять типов ощущений соответствуют пяти органам чувств. Ощущения сигнализируют нам об изменениях внешней среды: «горячо», «холодно», «сладко», «горько». Входя в состав целостных чувственных образов, ощущения становятся основой восприятия некоторых свойств предметов. Чувства человека не видоспецифичны, не приспособлены к улаживанию особо важных для человека изменений внешней среды (как, например, ультразвуковой «эхолот» у рыб и дельфинов). Человек даже может развиваться, познавать мир без опоры на зрительные или звуковые ощущения. Тем не менее, зрительные ощущения, как показывают исследования, наиболее важны для человека как существа социального, включенного в познавательные и коммуникационные процессы, осуществляемые в знаковой форме.
Восприятие – это целостный чувственный образ предмета, результат синтеза различных типов ощущений. Важной чертой представления является отделенность чувственного образа от наличной ситуации. Есть различие в том, когда я вижу своего друга (воспринимаю) и представляю себе его образ, даже когда его нет со мной. С помощью представлений человек комбинирует восприятия, трансформирует их, видоизменяет.
Условие и переработка чувственного опыта – достаточно сложный процесс. В чувственном образе уже неизмеримо присутствует его соотнесенность с прообразом – предметом внешнего мира. Чувственный образ, особенно представление, несет в себе способность к распознанию различия и сходства предметов, составляющих основу его образования. Любой чувственный образ рационально «нагружен»: мы видим, слышим, осязаем сквозь призму наших воспоминаний, пристрастий, знаний. В чистом виде, вне рациональных форм, чувственность не присутствует в нашем познании.
Представители эмпиризма считали, что только чувственный опыт обладает достоинством непосредственной достоверности. Одним из ярких представителей эмпиризма был Дж. Локк. На первых порах развития неопозитивизма его приверженцы декларировали безусловную фундаментальность чувственного опыта, зафиксированного в так называемых «протокольных предложениях» или «суждениях восприятия»: «это – красное».
Если чувственное познание – непосредственно, то рациональное, логическое знание носит опосредованный характер, оно соприкасается с внешним миром с помощью различного рода посредников – чувственно воспринимаемых вещей (слов, орудий, жестов). Основной формой рационального познания является понятие. Любое понятие – результат обобщения и абстрагирования: выделяются общие признаки в совокупности различных предметов, происходит абстрагирование от других признаков. Суждение и умозаключение – формы движения понятий. Суждение есть связь понятий, а умозаключение возникает в результате соединения суждений. Понятие не может предшествовать во времени образованию суждений и умозаключений. Напротив, понятие синтезирует отдельные разрозненные суждения о вещах в новое единство, поэтому понятие в широком смысле сложнее по всей структуре суждения и умозаключения. Собственно, понятие о предметах есть теория предмета. Познание всегда выделяет свойства, признаки предмета, подводит итоги познания предмета, переходит от одного знания к другому. Понятие, суждение и умозаключение и есть рациональная форма решения этих познавательных задач: суждение служит для строгой фиксации определенного результата в движении мышления; понятие есть форма синтезирования знания; умозаключение есть форма движения от одних суждений и понятий к другим, оно выражает процессуальность мышления.
По форме познание всегда является мышлением, оно всегда рационально по форме, выражает себя в форме суждений, пользуется понятиями. Чувственность так же является необходимым моментом формы познания, поскольку мышление пользуется системой чувственно воспринимаемых знаков – языком.
Еще один важный принцип классического образа научности заключается в требовании истинности научного познания. Это очень «сильное» требование к результату познания, оно прямо вытекает из классического образа познания: неизменности основных компонентов познания – субъекта и объекта, «заданности» принципов их взаимоотношений, наличия особой регулятивно-оценивающей инстанции – сознания. Истина должна быть одновременно и характеристикой отдельного научного положения (она как бы «заложена» в принципах взаимоотношения субъекта и объекта), и регулятивом познания – его целью, идеалом. Регулятивная функция истины также заложена в классическом образе познания (сознание как вненаходимая оценивающая инстанция, постоянно направленная на процесс познания, содержит в себе и критерии оценки знания, его нормы и цели).
Истина как ценность была не только регулятором мысли, но и жизни: «Платон мне друг, но истина дороже». Гибель Джордано Бруно на костре – тоже жертва во имя истины, ставшей жизнью. Любая политическая борьба одушевлена верой в истинность отстаиваемых противоборствующими силами идей. В этом случае истина становится истиной-верой, истиной-правдой. Однако истина как только регулятив познания становится пустой и бессодержательной в оторванности от истины как формы существования актуального знания: нельзя верить в то, чего нет, стрмиться к тому, что никогда не произойдет.
Автором классической концепции истины является Аристотель. Согласно ему, истина есть соответствие наших знаний действительности. Это так называемая теория корреспонденции, соответствия. В рамках теории корреспонденции в зависимости от того, как понимается это соответствие, возникают различные модификации, очень непохожие друг на друга.
Чаще всего под «соответствием» понимается процесс «отражения» - воспроизведения особенностей одного предмета в структуре другого. «Отражение» - это скорее метафора, схватывающая суть процесса: смотря в зеркало, я вижу нечто и благодаря сознанию устанавливаю связь, соответствие между мной и этим изображением. Установление соответствия, следовательно, уже предполагает дополнительные условия: уж слишком различны элементы «отражения» - материальный мир и идеальная способность человека.
Соответствие, следовательно, может определяться как воспроизведение познавательными структурами объективной реальности – но тогда сознание приобретает черты абсолютного арбитра, абсолютной удостоверяющей инстанции. Соответствие может быть понято как соответствие чувственного рациональному, или наоборот, что, однако, нереалистично ввиду их тесного переплетения. Соответствие может рассматриваться как соответствие одних утверждений другим, но при этом «истинность» становится формой условного соглашения, критерий теряет фундаментальность. Легче всего с этими трудностями справляется теория «сплавляющей рациональности», теория деятельности, где соответствие есть соотношение внешних и внутренних операций. Трудность представляют утверждения, которые носят всеобщий характер («в мире царит случай» или «все имеет свою причину»).
Среди указанных выше интерпретаций истины как соответствия следует обратить внимание на теорию когеренции (согласованности) одних частей знания с другими, части с целым. Когеренция может быть внутри одной теории, внутри данной отрасли знания; это понятие может быть применено и при оценке степени ассимилировванности, вписанности знания в познавательные результаты эпохи. В фундамент познания тем самым вводится культурно-исторический, релятивный момент, что уже выходит за рамки классического идеала научности.
Теория прагматизма отождествляет истину с пользой для человека. Марксистская трактовка истинности несет в себе элементы прагматизма, однако не исчерпывается этим, являясь попыткой соединить этот критерий с критерием корреспонденции и когеренции.
Истинность в качестве основной характеристики обоснованности знания должна быть присуща каждому отдельному научному положению. Такое требование создает большие трудности.
«Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна», - писал В.И. Ленин[[3]
]. Что в данном случае понимается под «конкретностью»? Очевидно, всесторонность анализа объекта, вписанность данного знания об объекте в систему существующих знаний о мире, практически-преобразующая нацеленность знания. Соблюдение этих условий предполагает «двойной стандарт» оценки знания: знание то ли полностью соответствует действительности, то ли – социально-историческим условиям своего функционирования. Соблюдение всех этих условий в полном объеме (а не в тенденции) делает данное знание абсолютной истиной в полном объеме – полным, исчерпывающим знанием предмета в его существенных характеристиках. Однако с точки зрения марксистской теории человеческое знание и абсолютно и относительно одновременно, абсолютное знание может выступать только в качестве регулятивной идеи, либо в качестве инварианта познания, некого «абсолютного осадка», остающегося после всех форм манипуляций со знанием, всех исторических трансформаций. Остается только гадать, кто, какая абсолютная инстанция «взвесит» этот абсолютный осадок и когда это произойдет? Идея единства абсолютности и относительности истины, понятая буквально, в смысле классического фундаментализма, полностью сти
Глава 2. Познание как предмет философского анализа.
Сознание всегда есть осознанное бытие, выражение отношения человека к своему бытию. Знание - объективная реальность, данная в сознании человека, который в своей деятельности отражает, идеально воспроизводит объективные закономерные связи реального мира. Познание - обусловленный, прежде всего общественно-исторической практикой процесс приобретения и развития знания, его постоянное углубление, расширение и совершенствование. На такое взаимодействие объекта и субъекта, результатом которого является новое знание о мире. Вопрос о том, может ли объективная реальность быть данной в сознании человека - а если может, то каким именно образом - давно интересовал людей. Подавляющее большинство философов и ученых утвердительно решают вопрос о том, познаваем ли мир. Однако существует такое учение, как агностицизм, представители которого отрицают (полностью или частично) принципиальную возможность познания объективного мира, выявления его закономерностей и постижения объективной истины. В истории философии наиболее известными агностиками были английский философ Юм и немецкий философ Кант, согласно которому предметы, хотя и существуют объективно, по представляют собой непознаваемые “вещи-в-себе”. При характеристике агностицизма следует иметь в виду следующее. Во-первых, нельзя представлять его как концепцию, отрицающую сам факт существования познания, который (факт) агностицизм и не опровергает. Речь ведется не о познании, а о выяснении его возможностей и о том, что оно собой представляет в отношении к реальной действительности. Во-вторых, элементы агностицизма можно обнаружить в самых различных философских системах. Поэтому, в частности, неверно отождествлять всякий идеализм с агностицизмом. Так, немецкий философ Гегель, будучи объективным идеалистом, критиковал агностицизм, признавал познаваемость мира, разработал диалектическую теорию познания, указывая на активность субъекта в этом процессе. Однако он толковал познание как развитие, самопознание мирового духа, абсолютной идеи. В-третьих, живучесть агностицизма объясняется тем, что он смог уловить некоторые реальные трудности и сложные проблеем процесса познания, которые и по сей день не получили окончательного решения. Это, в частности, неисчерпаемость, границы познания, невозможность полного постижения вечно изменяющегося бытия, его субъективное преломление в органах чувств и мышления человека - ограниченных по своим возможностям и т.п. Между тем самое решительное опровержение агностицизма содержится в чувственно-предметной деятельности людей. Если они, познавая те или иные явления, преднамеренно их воспроизводят, то “непознаваемой вещи-в-себе” не остается места. В отличие от агностиков, сторонники скептицизма не отрицают познаваемость мира, но либо сомневаются в возможности' ого познания, либо, не сомневаясь в этом, останавливаются на отрицательном результате (скептицизм как “паралич истины”). А именно понимают процесс познания как “зряшное отрицание”, а не как диалектическое (с удержанием положительного). Такой подход неизменно приводит к субъективизму, хотя скептицизм (особенно “мыслящий”) в определенном смысле способствует преодолению заблуждений в достижении истины.
Познание и его изучение не есть нечто неизменное, раз навсегда данное, а представляет собой “нечто диалектическое”, развивающееся по определенным законам. Они имеют длительную историю, истоки которой уходят в древнюю философию. На каждом из этапов своего развития знание есть резюме истории познания, квинтэссенция всех форм человеческой деятельности, в том числе и, прежде всего - чувственно-предметной (практики). В античной, особенно в древнегреческой философии (VI в до н. э.- II в. н. э.), были сформулированы глубокие идеи о соотношении знания и мнения, истины и заблуждения, о совпадении знания и предмета, о диалектике как методе познания и др.
Античная софистика при всей своей неоднозначности, субъективизме и “игре слов” имела целый ряд рациональных моментов. К их числу можно отнести: сознательное исследование мышления самого по себе; понимание его силы, противоречий и типичных ошибок; стремление развить гибкость, подвижность мышления, придать ему диалектический характер; попытка с помощью такого мышления “разъесть как щелочь” все устойчивое, расшатать конечное; подчеркивание активной роли субъекта в познании; анализ возможностей слова, языка в познавательном процессе и т. п.
Оценивая в общем античную (точнее - древнегреческую) философию и гносеологию, следует указать на то, что для них были характерны целостность взгляда, на мир, отсутствие чисто аналитического, абстрактно-метафизического расчленения природы. Последняя рассматривалась в универсальных моментах единства всех ее сторон, во всеобщей связи и развитии явлений. Однако эта развивающаяся целостность была результатом непосредственного созерцания, а не развитого теоретического мышления.
Крупный шаг в развитии теории познания был сделан европейской философией XVII-XVIII вв., в которой гносеологическая проблематика заняла центральное место.
После того, как сомнение “расчистило площадку” для новой рациональной культуры, в дело включается “архитектор”, т. е. метод. С его помощью и предаются суду чистого разума все общепринятые истины, подвергаются тщательной и беспощадной проверке их “верительные грамоты”, обоснованность их претензий представлять подлинную истину.
В настоящее время познание изучается не только философией. Сейчас происходит интенсивное развитие различных специальных наук, исследующих познание: когнитивной психологии (психологии, изучающей специальные процессы), логики и методологии научного познания, истории науки, науковедения, социологии знания и т.д. Все эти науки вносят ценный вклад в изучение познания, рассматривая его отдельные аспекты. Без его опоры на их достижение невозможно и квалифицированное, успешное философское исследование познания. Однако сущность познавательного отношения к миру является предметом именно философского осмысления, ибо оно связано с анализом и решением коренных мировоззренческих проблем отношения человека к действительности. Познание является необходимой стороной этого отношения и само может быть понято только в контексте последнего.
Глава 3. Актуальные проблемы познания.
Классический образ познания, как мы видели, уже заключал в самом себе противоречия, развитие которых должно было бы привести к кризисному состоянию. Так и произошло. Ясные контуры субъектно-объектного отношения начинают колебаться. Кажется наивной идея проникновения в «сущность» объекта. Не меньшее сомнение вызывает мысль о «прозрачности» субъекта познания, его «конечности». Нереалистичной представляется и так долго внушавшая оптимизм идея о чудесной слаженности, согласованности структур объекта и субъекта: «нет субъекта без объекта и объекта без субъекта». Субъект ищет в мире только то, что может и хочет; он открыт сам для себя, ибо он – чистая познавательная способность. Подвергается сомнению и бесстрастие оценивающей инстанции – сознания. Претензии на безусловное в сфере познания окончательно отвергнуты. Мы движемся в сфере обусловленного, в мире «поверхностей», мы запутались в той завесе, которая скрывает от нас подлинный мир. Фундаментализм уступает место тотальному критицизму. Одним из источников кризиса классического образа познания и одновременно его обоснованием являлись идеи Э. Гуссерля (1859 – 1938). Гуссерль, идя по пути декартова очищения нашего внутреннего мира от примеси эмпирии, обнаружил не мир чистого сознания, но мир первичного, где «я» неотрывно от собственной телесности, мир очевидности обыденного сознания, жизненный мир. Жизненный мир не имеет плотных контуров, четкой смысловой контурированности, он не тематизирован, не отделяет себя от объективной реальности. Именно в нем, считал Гуссерль, необходимо искать обоснование научному знанию. Обнаружение в основе бытия не обезличивающей познавательной инстанции, а волнующего в своей неопределенности жизненного богатства открывает новые возможности для последующих «тематизаций». Использование понятия жизненного мира поможет понять истоки отдельных, специализированных видов деятельности, прежде всего науки; истоки различия отдельных социальных коллективов, социальных групп, наций. Выявление исходных структур жизненного мира в каждом из этих образований позволит философии решать свою собственную «бесконечную задачу» - строить смысловой универсум.
Введение понятия жизненного мира как исходной жизненной реальности в методологию изменяет представление о соотношении теоретического и эмпирического, корректирует представление о критериях научности теории, расширяет основу для исследования предпосылок научного творчества. Научная истина восходит к донаучным знаниям, научное открытие неотделимо от характера жизненных установок, скрытого голоса тела: наука вписывается в человеческую деятельность, рушатся все классические утопии чистого, беспредпосылочного, избавленного от предрассудков познания.
Анализ жизненного мира предполагает процедуру деконструкции. Деконструкция включает анализ «разложения» исходной жизненной реальности и возникающих на ее основе частичных жизненных миров; выявление горизонтов каждого из них: скрытых, подавленных в данный момент смыслов, возможностей связи между ними. В основе всех видов специализированной познавательной деятельности – науки – находится не прочный фундамент безусловного знания, но противоречивый «жизненный универсум». Философия выходит на первый план в деле выяснения связи истоков науки с научно-теоретическим познанием, она становится между жизненным миром и наукой, становится языком безъязыкой повседневности, поводырем слепой очевидности. Введение в культурный обиход понятия жизненного мира разрушает все претензии фундаментализма, редукционизма, социально-культурной нейтральности научного познания. Научное знание предстает жизненно-обусловленным и социокультурно истолкованным с помощью философии. Жизненный мир лишает науку единообразия, открывает возможности сосуществования различных конкурирующих теорий, человеческие интересы врываются в науку, делают ее человечески ориентированной. Естествознание и математика уже не являются эталоном научности. Происходит так называемая плюрализация научного знания, разрушение представлений о науке как едином и связном целом. Особенности гуманитарного знания, знания нестрогого, не отвечающего критериям достаточной фундаментальной обоснованности, становятся предметом пристального внимания. Восстанавливается в правах не только гуманитарное знание, реабилитируется философия, даже многообразные формы вненаучного знания на широком фундаменте жизненного мира получают известные права в мире знания. Обыденное познание, традиционные образы мира, миропознания, мистика, астрология уже не отделяются стеной фундаментализма от науки, они сосуществуют, даже влияют на нее.
Антифундаментализм и плюрализация знания – существенные черты современного состояния познания. Понятия, которые составляли арсенал классическо-фундаменталистского образа научности, претерпевают операцию «заключения в кавычки». Для совершенной науки существуют и реализм, и опыт, и научный прогресс, но лишь в условном, специальном смысле эти понятия утратили свой безусловный характер, стали «техническими». Так «реализм» для И. Лакатоса, одного из представителей постпозитивизма, означает не признание незыблемости данных опыта, но лишь «эмпирически прогрессивный сдвиг проблемы» - возможность предсказания новых фактов в рамках исследуемой теории. Но это не означает, что теория каким-то образом «соответствует» действительности, этот вопрос не обсуждается вообще. Научные факты в его концепции – лишь условно принятый в качестве «непроблематичного» фон познания, определяемый другими теориями, «прогрессивность» которых в данный момент не является предметом обсуждения.
Опыт – уже не подтверждающая, но критическая инстанция, с помощью опыта выявляются недостатки теории, опыт не обосновывает, но опровергает, являясь стимулом движения теории. Такое отношение к опыту получило название фаллибилизма (от англ. fallibie- подверженный ошибкам, ненадежный). Теория пытается сохранить себя, следуя внутринаучным критериям – стройности, строгости вывода частных предположений из общих, составляющих «жесткое ядро», согласованности своих положений. Однако и эти формы обоснованности знания отступают под напором жизни: появление множества фактов, которые трудно объяснить в рамках данной теории, соблюдая внутринаучные критерии обоснованности, ведет к созданию «предохранительного пояса» рабочих гипотез, гипотез adhoc («по случаю») вокруг «жесткого ядра» исследовательской программы. Увеличение числа рабочих гипотез по каждому отдельному новому факту служит косвенным доказательством того, считает И. Лакатос, что теория утратила свою научную эффективность, ее объяснительная и предсказательная сила убывает, теория должна сойти с научной арены.
Ни один из элементов, составлявших ранее фундамент хорошо обоснованного научного знания, уже не может выступать в качестве достаточного основания для оценки теории в качестве истинной или ложной; понятие истинного знания уходит из науки, оставляя вместо себя понятие научности.
Утрата наукой безусловного фундамента, расширение критериев приемлемости научной теории является необходимым условием плюрализации научного знания. Другой предпосылкой плюрализации является признание связи науки с очевидностями жизненного мира. На этой базе вырастает так называемый «эпистемологический анархизм» П. Фейерабенда. Фейерабенд сознательно выступает против классического образа познания. Классическая установка, по его мнению, заключается в следующем: «рационалистически упростить процесс познания, упрощая самих участников этого процесса, строго определить область исследования и отделить ее от остальной истории». Вместе с тем, полагает Фейерабенд, человеческие склонности, интересы, идеологические влияния играют более значительную роль в росте нашего познания и науки, чем обычно считают[4]
. Поскольку критерии научности позволяют сосуществовать в одно время различным конкурирующим теориям, то, считает Фейерабенд, следует отказаться от предрассудков классической познавательной доктрины, надо решиться сказать: «все дозволено», сделать науку открытым выражением человеческих склонностей, желаний, слабостей, открыто связать ее с жизненным миром.
Эту функцию должна взять на себя философия. Философия, по мнению Фейерабенда, должна нейтрализовать пагубные тенденции к косности, абсолютной устойчивости, нормативности науки. Философия должна связать науку со всей человеческой деятельностью, проблема внутренних и внешних факторов науки для нее бессмысленна. Она – результат той путаницы, которая возникла при интерпретации философии как строгой науки и философии как ненауки. Философия как свод твердых правил перестала быть философией. Подлинная «метафизика» - это осознание открытости любой теории, а не увековечивание ее. Изменение философских норм – не иррациональный процесс. Это изменение жизненных установок, форм человеческой деятельности, выражением которых является философия. Программы реабилитации метафизики как важного фактора эволюции научного знания – еще одна черта неклассического образа науки. Социальные факторы входят в науку не непосредственным путем, через философские образы жизненного мира. Реабилитация метафизики и признание социально-культурной обусловленности научного знания – взаимосвязанные особенности неклассического образа познания. Эпистемологический анархизм – не прямой призыв к вседозволенности в познании, это своего рода метафора, за которой скрывается критицизм как ведущая характеристика нового типа рациональности: зрелая наука объединяет две очень разные тенденции, которые часто бывают разделены, традицию плюралистического философского критицизма и более практическую, которая развивает лишь потенции данного материала, не останавливаясь на проблемных ситуациях»[[5]
]. Хотя Фейерабенд и утверждает в духе критики репрессивности современной культуры, характерной для Франкфуртской школы, что наука из отражения реальности должна превратиться в самовыражение человека как социального существа, что ее осмысление должно содержать «приблизительные намеки, полезные правила, эвристические предположения, а не общие предписания», но его «иррационализм» не исключает методологической строгости. Даже самые неуловимые настроения можно и должно анализировать, ведь любой поэт, который не погружен полностью в иррациональную стихию, сравнирает, опровергает, аргументирует… Не удивительно, что и в науке протекают те же процессы»[[6]
].
Признание социокультурной обусловленности привлекает внимание к познавательным процедурам, отличным от объяснения – основного познавательного механизма классической рациональности. В отличие от объяснения, понимание не есть попытка проникнуть в сущность предмета, заданную его функциями, структурой, причиной возникновения. Объяснение хочет свести обусловленное к необусловленному, подвести индивидуальное под общее. Понимание связано с раскрытием смысла как самоценности, самобытности данного явления. Попытка понять нечто означает установление дистанции между собой и понимаемым – следовательно, предполагает определенную степень самопонимания. Самопонимание – это уже изменение своего статуса как субъекта понимания: установка на самоценность, полную осмысленность понимаемого ведет к формированию ясной установки на собственную самоценность. «Я» как носитель понимания и понимаемое мною оказывается соотносительными. Например, понять духовный мир античности можно, только осознав его отличие от современной духовной атмосферы. Но что такое современность? – Вот логика понимания. Понимание, осуществляемое в историческом, литературоведческом, философском исследовании, предполагает постоянное корректирование смысловых границ участников процесса понимания. Неизвестно кто кого познает: мы - мир Древней Греции, или же древний грек познает нас. Последнее не следует понимать буквально: конечно мы сами познаем себя, свою современность под углом своего отличия от античности, античность структуирует наши вопросы о самих себе. В связи со сказанным возникает мысль о замене традиционной субъектно-объектной структуры познания, складывающейся в процессе объяснения объекта.
Заключение.
Итак, рассмотрением проблем теории познания и некоторых вопросов логики я завершила изложение содержания тех вопросов, что стояли передо мной в начале контрольной работы. Как выяснилось, познание – понятие многообразное и сложное. В общем это учение о человеке, его бытии в мире, прежде всего духовный мир человека.
Разумное философское сомнение, здоровый скептицизм, стремление тщательно все рассмотреть – это и есть познание. Отвечая на вопрос «возможно ли познание?» я могу сказать, что моя собственная точка зрения совпадает с позицией И.В. Гете, выраженной в его «Дружеском призыве»:
«Я не могу не поделиться неоднократно овладевавшей мною в эти дни радостью. Я чувствую себя в счастливом единогласии с близкими и далекими, серьезными, деятельными исследователями. Они признают и утверждают, что нужно принять в качестве предпосылки и допущения нечто неисследуемое, но затем самому исследователю нельзя ставить ни одной границы.
И разве не приходится мне принимать, в качестве допущения и предпосылки, самого себя, хотя я никогда не знаю, как я, собственно, устроен? Разве не изучаю я себя, а так же других, и тем не менее бодро продвигаюсь все дальше и дальше?
Так и с миром: пусть он лежит перед нами безначальный и бесконечный, пусть будет безгранична даль, непроницаема близь; все это так, и все таки – пусть никогда не определяют и не ограничивают, насколько далеко и глубоко способен человеческий ум проникнуть в свои тайны и тайны мира»[[7]
].
Этот круг проблем вполне логично вывел меня на проблематику теории познания, анализом которой я и завершаю весь этот крупный блок фундаментальных философских проблем в данной контрольной работе.
По существу всего вышесказанного можно сделать один вывод: разум постоянно все глубже и глубже проникает в тайны бытия, и нельзя знать, как далеко он уйдет со временем.
Глоссарий.
Познание – высшая форма отражения объективной действительности.
Истина – адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека и его сознания; объективное содержание чувств, эмпирического опыта, понятий, идей, суждений, теорий, учений и целостности картины мира в диалектике ее развития.
Мышление – высшая форма отражения объективной реальности, состоящая в целенаправленном, опосредованном и обобщенном познании субъектом существенных связей и отношений предметов и явлений в творческом созидании новых идей, в прогнозировании событий и действий. Возникает и реализуется в процессе постановки и решения практических и теоретических проблем.
Ощущение – отражение свойств предметов объективного мира, возникшее в результате воздействия на органы чувств и возбуждения нервных центров коры головного мозга.
Восприятие – процесс отражения действительности в форме чувств, образа объекта. Дает информацию об объекте в его целостности при непосредственном воздействии объекта на органы чувств.
Понятие – всеобщая форма познания. Отражает общее не только в отдельных предметах, но и в отношениях между ними.
Агностицизм – (от греч. agnoctos – недоступный познанию) философское учение, согласно которому не может быть окончательно решен вопрос об истинности познания окружающей человека действительности.
Рационализм – (франц. rationalisme, от. лат. rationalis – разумный, ratio – разум) философское учение, признающее разум основой познания и поведения людей.
Эмпиризм – (от греч. empiris – опыт), направление в теории познания, признающее чувственный опыт источником знания и считающее, что содержание знания может быть представлено либо как описание этого опыта, либо сведено к нему.
Список использованной литературы.
1. Спиркин А.Г. Философия: Учебник, 2-е изд., М.: Гардарики, 2006, 736 с.
2. Г.Г. Кириленко, Е.В. Швецов Философия: Справочник студента, М.: Аст, 2002 – 672 с.
3. Канке В.А. Основы философии: Учебник для студентов средних специальных учебных заведений, М.: Логос; КноРус, 2000 – 228 с.
4. Философия: познание, общество, человек, ценности, культура Юнита 2 / Современный гуманитарный университет, М., 2003 – 85 с.
5. В.П. Кохановский Философия: учебник для ВУЗов, 14-е изд., Ростов н/Д.: Феникс, 2006 – 570 с.
6. В.Н. Лавритенко, Г.И. Иконникова Философия: Учебник для ВУЗов, М.: Юристъ, 2001 – 516 с.
7. В.П. Яковлев, Т.П. Матяш Философия: краткий тематический словарь, Ростов н/Д.: Феникс, 2001 – 416 с.
8. Философия. Энциклопедический словарь, М.: Советская энциклопедия, 1983 – 840 с.
[1]
Юм Д. Соч. в двух томах. Т. 2. М., 1966. С. 33.
[2]
Юм Д. Соч. в двух томах. Т.1. М., 1966. С. 81 – 82.
[3]
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 290
[4]
Feyerabend P. Against Method: Outline of the anarchistic Theory of knowledge. // Minnesota studies, 1970. Vol. 4 P. 20, 24
[5]
Critieism and the Qrowth of knowledge. Cambridge, 1970. P. 212.
[6]
Critieism and the Qrowth of knowledge. Cambridge, 1970. P. 218.
[7]
Лихтенштадт В.О. Гете. СПб., 1920. С. 499 – 500