Философия

План

1. Пантеизм Спинозы

2. Уникальность человеческого бытия как философская проблема

3. Понятие общества

1.
Пантеизм Спинозы

Учение Декарта развил нидерландский философ Бенедикт (Барух) Спиноза (1632—1677), противопоставивший дуализму Декарта принцип монизма. Он решительно отвергал представление о мышлении как об особой субстанции, которая будто бы существует сама по себе и проявляется сама через себя. Монизм Спинозы имеет пантеистический характер: Бог отождествляется с природой. Бог, идеальное и материальное слилось у Спинозы в единую бесконечную субстанцию (натуралистический пантеизм). Спиноза утверждал, что существует единая находящаяся вне сознания субстанция, которая является причиной самой себя и не нуждается ни в каких других причинах. Бог Спинозы неотделим от природы и не носит характера личности. Бог есть бесконечное существо, имеющее бесконечное множество атрибутов. Если Декарт начинает с преодоления «методологического сомнения — с «Cogito, ergosum», то Спиноза начинает свой главный труд с учения «О Боге» или, что для него одно и то же, с учения о бытии. Таким образом, уже в исходном пункте своих философских воззрений Спиноза и Декарт разошлись: Декарт начинает с Я, а Спиноза с объективной реальности. Г. Гейне по этому поводу писал: «Великий гений образуется при пособии другого великого гения не столько посредством ассимиляции, сколько посредством трения. Алмаз полирует алмаз. Так философия Декарта отнюдь не произвела философии Спинозы, но только содействовала происхождению ее». Необходимость причин и следствий, проистекающих из внутренних законов единой субстанции, — единственный принцип мирового порядка. Единая субстанция обладает двумя познаваемыми атрибутами, т.е. неотъемлемыми свойствами, — протяжением и мышлением. Наряду с протяжением материя, начиная от камня и кончая человеческим мозгом, способна мыслить, хотя и в разной степени: человеческое мышление — лишь частный случай мышления вообще. А это есть гилозоизм. Мышление трактовалось как своего рода самосознание природы. В этом состоит монизм Спинозы. Отсюда принцип познаваемости мира и глубокий вывод: порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей. И те, и другие суть только следствия божественной сущности: любить то, что не знает начала и не имеет конца, — значит любить Бога. Человек может лишь постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь, свои желания и поступки. Мышление тем совершеннее, чем шире круг вещей, с которыми человек вступает в контакт, т.е. чем активнее субъект. Мера совершенства мышления определяется мерой его согласия с общими законами природы, а подлинными правилами мышления являются верно познанные общие формы и законы мира. Понимать вещь — значит видеть за ее индивидуальностью универсальный элемент, идти от модуса к субстанции. Разум стремится постичь в природе внутреннюю гармонию причин и следствий. Эта гармония постижима, когда разум, не довольствуясь непосредственными наблюдениями, исходит из всей совокупности впечатлений.

В своем определении природы как единственной основы, или субстанции, вечное бытие которой вытекает из ее сущности, Спиноза полностью снимал вопрос о возникновении природы и тем самым о Боге как ее творце, оспаривая центральный догмат христианства о «творении из ничего». Однако природу Спиноза называл Богом, а Бога — природой. Под Богом, писал Спиноза, я разумею существо абсолютно бесконечное, т.е. субстанцию, состоящую из бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность. Огромное достоинство философии Спинозы заключается в обосновании тезиса о субстанциональном единстве мира. Его воззрениям свойственно диалектическое понимание мира, а именно: единство конечного и бесконечного, единого и многого, необходимости и свободы. Спинозе принадлежит знаменитая формулировка: «Свобода есть осознанная необходимость». Будучи классической, эта идея Спинозы не является правильной: она не отражает реальной сути свободы, которая предполагает выбор и ответственность. Спиноза же обходит эту «тонкость» и приводит пример с запущенным волчком: он крутится, «как бы думая», что делает это по своей воле, но ведь на самом же деле его завела рука человека. А как тонко подмечено и афористично сказано: «Истина открывает и саму себя, и ложь». И еще — в утешение сокрушающимся приведем спинозовский императив стоической мудрости: «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать!»

2.
Уникальность человеческого бытия как философская проблема

Начиная рассмотрение проблемы смысла человеческого бытия, вспомним определение человека, данное Э. Кассирером: человек прежде всего животное символическое, живущее в новой, созданной им самим реальности — символическом универсуме, состоящем из бесчисленного множества символических нитей, на которые опирается каждый из составляющих эти нити символов. Символ многозначен, «бесконечен и бездонен», не столько концентрат знания, сколько указание, обозначение определенной направленности, «план, проект или программа жизнедеятельности» (М. Бахтин).

Содержание смысла несводимо к значению понятия, т. е. к простой репрезентации предмета в знании. Смысл выражает не значение, а значимость. «Значение» отвечает на вопрос: что это? что это такое? «Смысл» — на вопрос: для чего? для какой цели? Смысл не только указывает, но указывает, имея в самом этом указании некую цель. Человек поэтому, будучи «символическим животным», всегда есть смысложизненное существо. Смысложизненность есть его подлинная природа. Совокупность жизненных смыслов личности составляет его мировоззрение. И хотя мировоззрение не строится по образцу теории как системы взаимообосновывающего знания, составляющие его смыслы, в значительной степени, субординированы в соответствии со значимостью содержащихся в них целей. Это означает, что они есть одновременно ценности, как локальные, так и генеральные. Отнесение к генеральным, а затем и локальным смыслам есть оценка. Безоценочное понимание, говорил М. Бахтин, невозможно. Встреча с великим как с чем-то «определяющим, обязывающим и связывающим» - это высший момент понимания. И более того, совершенно необходимое условие жизнедеятельности каждого человека. Для тех, кто не знает, «чего он хочет и что он должен», характерны особые психогенные неврозы, требующие особых методов лечения, устраняющих экзистенциальный смысложизненный вакуум. Это подтверждают исследования по психологии лиц, совершавших уголовные преступления, алкоголиков, безработных, людей, совершавших самоубийство или покушавшихся на него, и ряда других категорий.

Особый интерес представляют наблюдения психологов, волею судьбы оказавшихся в годы второй мировой войны в фашистских концлагерях. Все они подтверждают правоту слов Ф. Ницше: «У кого есть Зачем жить, может вынести почти любое Как». Вся психотерапия в лагере, вспоминает австрийский психолог В. Франкл, была направлена на то, чтобы предложить это «зачем жить». Тот, кто не мог больше верить в будущее, был потерян. Вместе с будущим он утрачивал и духовный стержень, «внутренне ломался и деградировал как телесно, так и душевно».

Сказанное о смысложизненной природе человека позволяет понять все значение проблематики смысла жизни человека. Вопрос о смысле жизни есть вопрос о предназначении человека. Не о том, почему?, а о том, для чего? живет человек. С незапамятных времен он занимал человека. Есть, пишет известный французский моралист и философ Альбер Камю в эссе «Миф о Сизифе», только один фундаментальный вопрос философии. Это вопрос о том, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить. Все остальное -— имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями — второстепенно. Сама постановка этого вопроса свидетельствует о том, что он рождается из сомнения в существовании такого смысла. Сомнение же предполагает, что сама действительность, возможно, разорвана, непоследовательна и абсурдна.

Тогда проблема, как ее сформулировал Камю, состоит в том, «существует ли логика, приемлемая вплоть до самой смерти?» Среди многих подходов к решению этой сложной проблемы можно выделить три главных: смысл жизни изначально присущ жизни в ее глубинных основаниях; смысл жизни за пределами жизни; смысл жизни созидается самим субъектом. Для всех трех подходов характерно представление, что жизнь, как она фактически есть, бессмысленна по формуле Екклесиаста: «Все суета!», само же понимание смысла жизни разнится.

Для первого подхода наиболее характерно религиозное истолкование жизни. Единственное, что делает осмысленной жизнь и потому имеет для человека абсолютный смысл, есть не что иное, как действенное соучастие в Богочеловеческой жизни. Именно так ответил Христос на вопрос «что делать?»: «Вот дело Божие, чтобы веровали в Того, Кого Он послал». Не переделка мира на началах добра, но взращивание в себе субстанционального добра, усилия жизни с Христом и во Христе. Бог сотворил человека по своему образу и подобию. И мы своей жизнью должны проявить его. Эмпирическая жизнь бессмысленна так же, как выдранные из книги клочки страниц бессвязны (С. Франк).

В основе второго подхода лежит секуляризованная религиозная идея. Человек способен переустроить мир на началах добра и справедливости. Движение к этому светлому будущему есть прогресс. Прогресс, таким образом, предполагает цель, а цель придает смысл человеческой жизни. Критики давно заметили, что в рамках этого подхода будущее обоготворяется за счет настоящего и прошлого. Прогресс превращает каждое человеческое поколение, каждого человека, каждую эпоху в средство и орудие для окончательной цели — совершенства, могущества и блаженства грядущего человечества, в котором никто из нас «не будет иметь удела» (Бердяев).

В соответствии с третьим подходом жизнь не имеет смысла, проистекающего из прошлого или будущего, тем более из потустороннего мира. В жизни самой по себе вообще нет никакого раз и навсегда заданного, однажды определенного смысла. Только мы сами сознательно или стихийно, намеренно или невольно самими способами нашего бытия придаем ей смысл и тем самым выбираем и созидаем свою человеческую сущность. «Только мы и никто другой», — пишет в своей книге «Время человеческого бытия» известный отечественный философ Н. Н. Трубников. Уязвимая пята этого подхода — релятивизм и субъективизм.

Если же говорить о том общем, что можно обнаружить во всех трех рассматриваемых выше подходах, то это общее обнаруживает достаточно сложный состав, Оценка которого не может быть однозначной.

С одной стороны, нельзя не сказать, что при всей важности вопрос о смысле жизни, и тем более о его конструировании По принципу «делать жизнь с кого? с товарища Дзержинского», не должен быть абсолютизирован, ибо он способен поработить человека при помощи общих идей, подменить «драму жизни» «логикой жизни», вносимой в эту жизнь извне.

С другой стороны, всем им присуще стремление к человеческой солидарности и заинтересованность в становлении человеческого в человеке. Личный жизненный смысл, пишет австрийский психолог и психиатр А. Адлер, не является таковым вообще. Смысл возможен только в общении с окружающими. Смысл жизни — тоже. Смысл, если он проявляется в жизни, всегда один: «Жизнь означает вклад в общее дело». Всегда, продолжает Л. Адлер, были люди, которые знали и помнили, что внимание к делам человечества должно быть смыслом жизни. Для читателя должно быть понятно, что противоядием против превращения человечества в «Человечество», в понятие и общую идею, должно быть сопряжение с конкретным человеком в духе, близком к кантовскому императиву, сформулированым им в «Основоположениях к метафизике нравов»: «действуй так, чтобы ты никогда не относился к человечеству, как в твоем лице, так и в лице всякого другого, только как к средству, но и всегда в то же время и как к цели».

3.
Понятие общества

Несмотря на то, что термины «общность», «общество», «общественный», «социальный» широко распространены в обыденной речи, их научное содержание достаточно сложно. В XIX в. возникла особая наука — социология, имеющая своим предметом исследование общества. Ее основоположник О. Конт, считавший социологию «социальной физикой», видел ее и «позитивной моралью», которая способна стать новой религией для всего человечества. Вообще XIX столетие ознаменовалось возрастанием внимания к проблемам общества. Различные мыслители сравнивали общество и с растением, и с животным, и с человеческим индивидом. Общество определяли и как союз, и как взаимодействие, и как солидарность, и как борьбу. Не меньше определений было дано и в XX в. Латинский глагол «socio» означает соединять, объединять совместно, предпринимать, сообща затевать, а существительное «socialitas» -— общество, ближайшее окружение. Отсюда первоначальное значение понятия «социальный» — связанный с общностью, союзом, сотрудничеством.

Аристотель назвал человека «политическим животным», подразумевая что только люди способны добровольно и сознательно объединяться в общество. Не всякая общность людей является обществом, но любое общество — это, так или иначе, самоуправляющаяся общность.

Каким образом люди связаны в .обществе, какова природа этих связей и возникающих между людьми отношений, что определяет в конечном итоге развитие общества?

К. Марксом и его последователями была разработана диалектика-материалистическая концепция общества, суть которой состоит в положении о способе производства материальных благ, который складывается объективно, т. е. независимо от воли и сознания людей, и определяет в основном способ бытия «социального организма». Из формы материального производства «... вытекает, во-первых, определенная структура общества, во-вторых, определенное отношение людей к природе. Их государственный строй, и их духовный уклад определяется как тем, так и другим» (К. Маркс). История в марксистской концепции предстает как «естественноисторический процесс», где действуют объективные «законы-тенденции» в сочетании с субъективным фактором. Сильной стороной этой концепции является учение об особой «чувственно-сверхчувственной» природе «социальной материи», о двойственности бытия человека и общества, а также представление об этапах эволюции социальных связей в зависимости от форм бытия людей и их совместной деятельности (личная и вещная зависимость людей друг от друга).

В XX в. продолжалось и продолжается развитие концепций, основанных на натуралистическом подходе к объяснению феноменов общества и человека. С этих позиций общество рассматривается как естественное продолжение природных и космических закономерностей. Ход истории и судьбы народов в основном определяются ритмами Космоса и солнечной активности (А. Чижевский, Л. Гумилев), особенностями природно-климатической среды (Л. Мечников), эволюцией природной организации человека и его генофонда (социобиология). Общество рассматривается как высшее, но далеко не самое удачное творение природы, а человек как самое несовершенное живое существо, отягощенное генетически стремлением к разрушению и насилию. Это ведет к нарастанию угрозы самому существованию человечества и определяет потенциальную возможность перехода в иные «космические» формы бытия (К. Э. Циолковский).

К идеалистических моделях развития общества сущность его усматривается в комплексе тех или иных идей,верований, мифов и т. п. Прежде всего речь идет о религиозных концепциях общества. Мировые религии (христианство, ислам, буддизм), равно как и национальные (иудаизм, индуизм, конфуцианство), имеют свои модели устройства общества и государства. Суть их — в идее божественного предопределения устройства общества, которое должно обеспечивать человеку условия для достойной встречи с Богом в этой и будущей жизни.

В философской мысли Запада трудно выделить какой-либо один доминирующий принцип, хотя многие из них связаны с системным подходом к обществу, структурно-функциональным анализом. Так, Э. Дюркгейм утверждал, что общество — это реальность особого рода, не сводимая к другим и воздействующая на человека на основе идеи общественной солидарности, базирующейся на разделении труда. М. Вебер создал «понимающую социологию» и разработал понятие «идеального типа», на основе чего анализировал феномен бюрократии и протестантскую этику как «дух капитализма». К. Поппер ввел понятия «социальная технология» и «социальная инженерия», полагая, что ход истории не подвластен проектированию. Он обосновал концепцию «открытого общества» и указал на опасности тоталитаризма.

В целом все названные модели общества не могут претендовать на абсолютную истину, а выражают определенные грани той сложнейшей реальности, которая определяется термином «общество». Так или иначе, при любом подходе для философского понимания общества нужно решить двуединую задачу: 1) понять место общества как системы в общем устройстве мира и 2) уяснить общие инварианты социального устройства на всем протяжении его исторического развития.

Не менее важен и структурный анализ этого целостного феномена, выделение основных его элементов, составных частей и уяснение типов связи между ними. Остановимся на

Понятие социальной структуры общества является предметом изучения разных сфер социально-гуманитарного знания, в том числе социологии, политологии, экономической теории и других. Философское содержание этого понятия сводится к тому, что принцип структуризации общества, выделение в нем тех или иных элементов и их иерархии во многом определяет положение и роль человека в историческом процессе, диапазон его возможностей и смысл существования. Прежде всего надо обратиться к методологии структурного анализа общества, выяснить — какие подходы прослеживаются в историко-философской мысли. В XVIII—XIX вв. были распространены либо идеалистические концепции общества («общесгвенный договор» Ж. Ж. Руссо), либо натуралистический подход, уподобляющий общество роду или семье (Л. Фейербах). В середине XIX в. Маркс дал диалектико-материалистическое объяснение системному строению общества, выделив его основу — материальное производство. Отсюда можно сделать вывод, что социальная структура социальной системы определяется в основном экономическим базисом и возникающими на этой основе объективными интересами социальных групп. К. Маркс считал, что «способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще».

В конце XIX — начале XXв. возникают концепции социальной стратификации общества (М. Вебер, Т. Парсонс, П. Сорокин и др.), суть которых сводится к тому, что деление общества на элементы, типы их взаимосвязи и в
т. п. определяется не одним главным признаком, а многими критериями (доход, образование, занятость, район проживания и др.). В конце XX в. философы и социологи разных школ и направлений уделяют основное внимание проблеме выживания и успешного функционирования общества как целостного организма и всех его элементов в условиях глобального кризиса. Методология современного подхода к анализу структуры общества чаще всего носит характер взаимодополнительности, когда материалистические и идеалистические подходы не отрицают взаимно друг друга, а отражают разные стороны такой сложнейшей реальности как общество.

Необходимость анализа структурных особенностей общества требует выделения в нем субъектов историческогопроцесса в их историческом развитии. Говоря об этом, следует начать с понятия «народ».

В марксистской традиции к народу относили представителей прогрессивных, сил общества, в первую очередь трудящихся, и тех представителей эксплуататорских классов, которые способствовали движению общества к прогрессу. Все остальные считались «населением» в узком смысле этого слова. Здесь исходили из двух посылок:

1) разделение на прогрессивные и реакционные классы и группы;

2) представление об однонаправленности прогресса.

Действительность оказалась гораздо сложнее, а движение истории происходит в деяниях классов и наций, групп людей и отдельных личностей. Чем больше людей действительно заинтересовано в тех или иных реформах или революционных преобразованиях, тем основательнее результаты, тем надежнее они закрепляются в обычаях и традициях. Масштабы преобразований требуют и великих, выдающихся личностей, в которых персонифицируются те или иные направления движения истории. Об этом пойдет речь далее, а сейчас необходимо остановиться на элементах социальной структуры общества. Ими являются социально-исторические общности людей — классы, нации, семья и др. Это «горизонтальный» срез структуры, а при «вертикальном» ее срезе анализируются экономическая, социальная, политическая, духовная и другие сферы жизни общества,

В марксистской традиции ведущим и определяющим элементом социальной структуры считается" класс. Определение его дал В. И. Ленин: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, Которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства». Главный классобразующий признак — это различное отношение к собственности на средства производства, вытекающее из места классов в исторически определенной системе производства. Отсюда вытекает революционный вывод, что необходимо уничтожить частную собственность и поставить всех людей в одинаковое положение к средствам производства. Надо отметить, что В. И. Ленин в своем определении приводит не все признаки класса (например, общность психологии), дает только главные, определяющие. Еще в XIX в. Ф. Энгельс, рассматривая пути образования классов, выделял два основных момента: первый связан с расслоением общины при росте производительных сил и необходимости выделения отдельных лиц, осуществляющих такие функции как: охрана общих интересов, разрешение споров, надзор за орошением земли, религиозные функции, отпор противодействующим интересам других общин.

Второй путь связан с «возможностью присоединить к семье одну или несколько рабочих сил со стороны». Такую возможность давала война, поскольку военнопленных уже не убивали, а обращали в рабство. Кроме того, в рабство могли обращать и собственных обедневших соплеменников. Производство развилось уже настолько, что «рабочая сила приобрела стоимость».

Ф. Энгельс подчеркивает, что рабство было при тогдашних условиях «большим шагом вперед». В противовес потоку общих фраз по поводу рабства он пишет: «Нам никогда не следовало бы забывать, что все наше экономическое, политическое и интеллектуальное развитие имеет своей предпосылкой такой строй, в котором рабство было в той же мере необходимо, в какой и общепризнанно. В этом смысле мы вправе сказать: без античного рабства не было бы и современного социализма».

Выделялись три крупных этапа в общественном разделении труда, которые привели к формированию классов. Это: 1) выделение скотоводческих племен, 2) отделение ремесла от земледелия и 3) отделение торговли от ремесла. Следовательно, марксистская традиция говорит о том, что общественное разделение труда является предпосылкой классообразования, а его непосредственной причиной — вытеснение частной собственностью общинной и родовой, коллективной собственности. Это порождает отчуждение продукта, средств производства и самого производящего человека, что означает эксплуатацию одного человека другим и раскол общества на классы с противоположными интересами. Отсюда следует вывод самого К. Маркса «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано с определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению классов и к обществу без классов...»

Реальный ход исторического процесса в XX в. внес определенные коррективы в понимание сути классов и классовой структуры общества. Стало очевидно, что рассмотрение этого феномена как главного двигателя истории и возложение на один класс (рабочий) миссии всемирно-исторического масштаба нарушают принцип объективности рассмотрения. Дело в том, что НТР приводит к постепенному стиранию различий между умственным и физическим трудом, а также людьми разных классов общества. Критикуя известную односторонность классового подхода, выдающийся отечественный философ Н. Бердяев писал: «Неправда марксизма в том, что марксизм не видит человека за классами, а видит лишь классы за человеком, и человек у него подчиненная функция класса». С другой стороны, при тоталитарных политических режимах происходит формирование мощного класса номенклатуры и люмпенизация представителей других классов. Как правило, это ведет к социальной апатии, утрате чувства причастности к экономическим' и политическим решениям. Лечение этой «социальной патологии» мыслится на путях создания реальных (в том числе законодательных) предпосылок для владения собственностью, хоти никакая, даже самая совершенная система не в состоянии изменить в корне природу человека.

Следующим важным элементом социальной структуры общества является нация. Большой вклад в теорию нации внесла марксистская концепция. Согласно ей, нация —

это сложный социальный организм, представляющий собой единство объективных и субъективных факторов, социально-экономических и этнических (связанных с влиянием географической среды, единством происхождения, совместного длительного существования) черт. Основное, главное в нации — социальное, а этническое — подчиненный момент. Нация возникает закономерно, являясь неизбежным продуктом и неизбежной формой буржуазной эпохи общественного развития; со сменой социально-экономического строя нация меняет свою сущность, а в эпоху коммунизма должна отмереть.

Решающую роль в формировании и развитии нации играют экономические факторы. Буржуазный способ производства уничтожил раздробленность средств производства, собственности и населения, обусловил концентрацию населения и централизацию средств производства в руках немногих. Это привело к политической централизации: независимые ранее области, т. е. народности, связанные только союзными отношениями, оказались сплоченными в одну нацию, с одним правителъством, с одними законами (имеются в виду юридические), с одними национальными классовыми интересами, с одной таможенной границей.

Политическая организация общества выступает одним из важных факторов формирования и развития нации. Национальное государство, по Ленину, — «правило в опыте мировой истории». Нация как общность людей неразрывно связана с классами; национальное — это форма проявления и развития классовых отношений. На развитие нации оказывают существенное влияние особенности культуры, национального сознания и национальных социально-психологических черт, являющиеся важными аспектами национальной общности людей.

Нацию в этой связи можно определить таким образом — это устойчивая историческая общность людей, сложившаяся на базе общности экономической жизни в сочетании с общностью территории, языка, особенностями культуры, сознания и психологического склада.

Подчеркивая основной, экономический признак в определений нации, следует указать, что другие признаки (единство территории, языка и пр.) становятся чертами нации лишь в сочетании с общностью экономической жизни. Здесь необходимо иметь в виду и своеобразную связь между нацией и языком в смысле возможности не одного, а нескольких языков наряду с основными у представителей данной нации (канадской, швейцарской и др.), а также тождественности языка у различных наций (например, у латиноамериканских наций).

В конце XX — начале XXI в. привлекает к себе внимание «этнический парадокс», проявляющийся практически во всех странах мира. Суть его состоит в том, что мировая экономика все более и более глобализируется, обретает системный характер и целостность, что заставляет все страны включаться в единый процесс. С другой стороны, растет национальное самосознание, идет борьба (или война) за национальную независимость и суверенитет, обостряются многие старые конфликты в многонациональных государствах. Для того, чтобы адекватно оценить понятия «национальное самосознание», «национальная идея», «национализм», «патриотизм», «интернационализм» и т. п., необходимо определить основные положения. Следует различать понятия «популяция» и «этнос». В первом заключен в основном природно-биологический смысл, ибо популяция —- это проживающие на одной территории сообщества особей, связанных единством генофонда, кровнородственными связями. Понятие «этнос» более глубокое и песет в себе важное мировоззренческое содержание. Происхождение этноса является одной из самых интересных проблем современной науки. Л. Н. Гумилев выдвинул концепцию пассионарности, суть которой — в направленном воздействии энергии Космоса на определенные популяции, которые, получив энергетический заряд, включаются в длительную (около 1000—1200 лет) эволюцию, проходящую ряд ступеней — от взлета до упадка. Этим объясняются многие исторические явления, особенно массовые переселения народов, экспансии, войны и т. д. Этнос имеет три уровня организации: семья; группы (общины, анклавы, служители культа, национальная интеллигенция); субэтносы (расовые группы, хозяйственно-культурные группы, языковые группы и пр.).

На базе этносов формируется феномен национальной культуры, которая сохраняется даже при гибели этноса или растворении его в других этносах. Триада «популяция — этнос — культура» обеспечивает действие механизма биологической и социальной преемственности. Для философского анализа сущности этноса важно прежде всего то, что в этнической принадлежности современный человек часто находит последнее убежище от неразрешенных проблем современного мира. На данном этапе развития мировой цивилизации все большее значение приобретают процессы метизации (взаимопереплетения) разных этносов и формирование новых крупных наций (например, латиноамериканской). В принципе только сам человек, действуя свободно, может отнести себя к тому или иному этносу или нации. Все попытки зафиксировать это на государственном уровне так или иначе приводят к дискриминации.

Трудно переоценить значение патриотизма, любви к Родине, к своей земле и своему народу, ощущения себя частью богатого и славного целого. Эта любовь плодотворна тогда, когда сочетается с признанием того же чувства у человека другой национальности и не сопровождается идеями национальной исключительности. В этом смысле каждый народ — «избранный Богом» или историей. Национализм же означает превышение меры национального самосознания, переход грани (часто тонкой и трудноуловимой), отделяющей социальную норму и социальную патологию.

В связи с этим разрабатывается так называемая релятивистская теория наций, исходящая из принципиальной невозможности однозначного и раз и навсегда данного способа решения любого национального вопроса. Существующие ныне этнические и национальные общества предлагается рассматривать как взаимодополнительные и взаимно рефлектирующие целостности. Это восходит к идее целостности современного мира, к идее единства всего человечества, независимо от расовых, национальных, этнических и других перегородок перед лицом серьезных глобальных проблем. Нации могут быть адекватно рассмотрены не как абсолютно заданные величиныи самодостаточные сущности, а релятивно, т. е. в контексте взаимных отношений и взаимного восприятия. Отсюда вытекает вполне практический вывод — об исключении насилия как способа разрешения национально-этнических проблем.

Каждый человек, кроме национально-классовой структуры общества, включен в поселенческую структуру (например, город, село, пригород), культурную среду, семью, профессиональную группу и т. д. В целом создается сложное и уникальное переплетение «силовых линий» социальной структуры, тем более что человек в течение жизни может менять классовую принадлежность, профессию, место жительства и т. д. Но половые, этнические и культурные особенности принадлежат к устойчивым элементам структуры.

Для современности наиболее важные изменения в социальной структуре общества обусловлены двумя обстоятельствами. Во-первых, это переход к урбанистическому (городскому) образу жизни более половины населения планеты, в том числе и стран Азии, Африки и Латинской Америки. Это в корне меняет сложившиеся раньше представления о движущих силах развития общества, поскольку на первый план выходит человек, его сознание, мышление и творчество. Недаром образование считается важнейшей сферой развития общества и наиболее выгодной сферой инвестиций. Во-вторых, еще в 60-е гг. XX в был отмечен переход к информационной модели развития стран западной цивилизации, где стирается грань между производством и потреблением, где деятельность человека связана прежде всего с информацией и знаниями как основным ресурсом развития.

Итак, общество — определенный этап эволюции живого, подчиненный законам, общим для всего сущего и специфичным именно для данной системы. Изучение этих законов показало их необычайную сложность, многозначность, вероятностность, несводимость к механическому детерминизму. Человек, рождаясь в .определенном обществе и в определенную эпоху, застает сложившуюся систему общественных отношений, которую он не может игнорировать. Но он может и должен определить свое место и роль в этой жизни, найти в ней свое предназначение как существа живого и действующего. Власть объективных закономерностей общества не является чем-то фатальным и в этом смысле история — движение человечества к свободе и гуманизму в отношениях людей и их сообществ. Особенно очевидно это сегодня, когда человечество должно вновь осознать себя единым субъектом, способным не только на выживание, но и на дальнейшее развитие, выход в Космос и обретение новых горизонтов.

Список используемой литературы:

1. Вундт В. Введение в философию. – М: ТОО «Добросвет», 2001

2. Канке В.А. Философия: Уч. – М: Логос, 2001

3. Спиркин А.Г. Философия: Уч. – М: Гардарики, 2004

4. Философы/Под ред. Тобачковой Е.В. – М: РИПОЛ КЛАССИК, 2002