Философия любви

Содержание:

Введение

I. Философия любви

1. Любовь как способ человеческого существования

2. Тема любви в русской философии

3. Псевдолюбовъ и ее формы

II. Анкета:

1. первая группа

2. вторая группа

Заключение

Список используемой литературы

Введение.

Любовь вначале – ласкова всегда,

В воспоминаниях – ласкова всегда,

А любишь – боль… И с радостью друг друга

Терзаем мы и мучаем – всегда.

Омар Хайям.

Чувство любви всегда волновало сердца людей во все времена. Такое известное и в то же время совсем непонятное чувство. Его трудно объяснить, понять и ещё сложней выразить. Я выбрал эту тему не случайно. Она близка мне в настоящий момент. Чтобы понять, что же такое «любовь», что оно значит для людей, как они его понимают, я обратился к мыслям таких знаменитых философов, как И. Кант, Н. Бердяев, М. Хейдеггер, В.С. Соловьёв, Э. Фром и многих других.

Но чтобы до конца разобраться в этом сложном чувстве, я решил провести не большой опрос среди обычных прохожих, среди друзей. Мне было интересно услышать их мнение о «любви».

Цель моей анкеты – выяснить изменилось ли отношение к любви в настоящий момент? Как разные поколения оценивают это чувство?

I.
Философия любви

1. Любовь как способ человеческого существования

Философский анализ феномена любви есть, прежде всего, анализ фор­мальных, «чистых» условий любви вообще как человеческой способ­ности, как инварианта, остающегося неизменным в различных куль­турных формах, в различных исторических эпохах.

Любовь — одно из фундаментальных свойств человеческого суще­ства, Таких же, как совесть, ум, честь, свобода. Любовь — это бытийное определение человека, поскольку она не имеет никаких внешних при­чин для своего существования. Нельзя объяснить возникновение любви с помощью какой-либо причины (например, красоты, ума, силы и т.п.), ибо если такие причины действительно сыграли свою роль, то никакой любви нет, а есть только ее имитация. Всегда найдутся сотни, тысячи людей более красивых, более умных, более силь­ных, и непонятно, где критерий выбора, почему я остановился на этом человеке, а не на другом. Любят не за что-то, любят, потому что любят, хотя психологически любовь всегда объясняют конкретными причи­нами, и любящий искренне верит в то, что его избранник самый красивый и самый умный.

Человек делает добро, поступает по совести не потому, что пресле­дует такую цель, а потому, что он добр, совестлив и не может жить иначе. Человек любит потому, что не может не любить, даже когда обнаруживается, что любимый на самом деле не обладает особыми достоинствами. Но любящему часто нет до этого дела. Его душу пере­полняет огромная энергия, требующая выхода; он находится в стихии любви, в которой не только творит сам себя как человека, но и пыта­ется творить других. В этом смысле любовь к ближнему, к человеку есть творчество, излучение творческой энергии.

Интенсивность любви, следовательно, объясняется и определяется не столько предметом любви, сколько способностью любить. Гораздо важнее, чем причины, по которым человек любит, то, что происходит с человеком, какие совершаются внутренние изменения, как раскры­вается его душа. Любовь определяется не содержанием чувственного опыта, который всегда случаен, но развитостью человеческих качеств любящего.

Любовь не объясняется ни физическими, ни физиологическими, ни психологическими условиями человеческого существования. Нет зако­нов природы, по которым мы должны любить друг друга. Человек любит как метафизическое существо, когда он поднимается выше своей природной стихии. Когда мы узнаем, что какие-то люди расста­ются, нас это не удивляет. Долго любить друг друга нельзя: чувства приедаются, притупляются. Но, если мы знаем людей, которые любят друг друга всю жизнь и умирают, как в сказке, в один и тот же день, то это всегда чудо. Этого не должно быть ни по каким природным законам, но это есть. По-видимому, любовь встречается очень редко, и огромное большинство людей любви не переживают, а удовлетворя­ются только ее имитацией, убеждают себя в том, что любят, довольст­вуясь на самом деле лишь суррогатом любви. В.С. Соловьев писал даже, что настоящая любовь, возможно, еще не встречалась в человеческом опыте. «Любовь для человека есть пока то же, чем был разум для мира животных», т.е. смутно ощущаемая возможность.

Любовь встречается редко еще и потому, что люди боятся любви, так как для нее нужны внутренняя свобода, готовность к поступку, нужна живая душа. В этом смысле любить — это жить в постоянной самоответственности, заботе и тревоге, и это совсем не совпадает со счастьем в будничном, повседневном значении этого слова. Любить — значит быть живым в самом точном смысле этого слова. Часто люди (пусть бессознательно) понимают, что живут только тогда, когда любят, что только любовь вырывает их из монотонной механической повторяемости повседневного быта.

Никого нельзя заставить, считал И. Кант, делать какое-нибудь дело с охотой или с любовью. А то, что человек не любит, он либо делает плохо, либо вообще уклоняется от этого. «Но когда дело касается вы­полнения долга, а не просто представления о нем, когда речь идет о субъективной основе действия, в первую очередь определяющей, как Поступит человек (в отличие от объективной стороны, диктующей, как он должен поступить), то именно любовь, свободно включающая волюдругого в свои максимы, необходимо дополняет несовершенства чело­веческой натуры и принуждает к тому, что разум предписывает в ка­честве закона».

Любовь, как и все фундаментальные выражения бытия человека тайна. Тайна в философском смысле — это не то, что где-то спрятано не то, что рано или поздно можно открыть; тайна — это то, что лежит на поверхности, всем видимое и тем не менее недоступное. Человеку никогда не испытавшему чувства любви, бесполезно объяснять, что это такое. Если полюбит — узнает. Человеку разлюбившему его прошлое состояние тоже кажется непостижимым.

Любовь стоит у самых истоков существования человека: его психи­ческая защищенность и уравновешенность, его способности и таланты закладываются материнской любовью. Лишенному этой любви, вы­росшему в равнодушной и отчужденной атмосфере всю жизнь плохо: он чувствует себя одиноким, даже если окружен многочисленным се­мейством и друзьями. Он остро ощущает неуютность и неустроен­ность своего бытия, опасную хрупкость окружающего мира. Состоя­ние любви сродни гениальности. Гениальной, писал в свое время Н. Бердяев, может быть любовь мужчины к женщине, матери к ре­бенку, гениальной может быть внутренняя интуиция, не выражаю­щаяся ни в каких продуктах, гениальным может быть мучение над вопросом о смысле жизни и искание правды жизни.

Любовь парадоксальна по самой своей сути. Во-первых, возникаю­щая любовь всегда требует преодоления серьезных препятствий. Вся художественная литература построена на описании этого конфлик­та — от Ромео и Джульетты до наших дней. Во-вторых (и это вытека­ет из первого положения), любовь всегда идет рука об руку со смер­тью — или символически, потому что препятствия оказываются непреодолимыми, или фактически, потому что любовь есть проявле­ние гармонии бытия и для нее главный враг — распад, смерть.

Многие мыслители подчеркивали примат любви над теоретичес­ким научным познанием. Любовь не только конституирует человека как личность, но и является средством более глубокого, а потому и более точного открытия реальности. Гёте, например, говорил, что ему претят всякие узкопрофессиональные занятия. Он во всем старался оставаться «любителем», ибо «любитель» — от слова «любить», а узкий профессионал не любитель, и потому от него, как правило, бывает скрыта исконная цель его профессии. Это же имел в виду А.Ф. Лосев, комментируя Платона: «Любящий всегда гениален, так как открывает в предмете своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего... Тво­рец в любой области, в личных отношениях, в науке, в искусстве, в общественно-политической деятельности всегда есть любящий; только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизнь и ко­торые чужды нелюбящему».

Только в состоянии любви возможна встреча с внутренним суще­ствованием мира. «Мысль разума», которой дана лишь внешняя предметность, всегда должна сопровождаться «мыслью сердца». «Сердце» не есть некая отдельная инстанция, противоположная ра­зуму, а характеризует целостность внутреннего бытия, одним из из­лучений которого может быть и разум. Сердце противостоит лишь отрешенному, оторванному от этой целостности разуму. То, что не дано сердцем, вообще не дано в точном смысле слова, не затрагивает человека и, в конечном счете, делает невозможным полное познание. Отношение к окружающему через «мысль сердца» есть отношение любви.

М. Хайдеггер, один из основоположников экзистенциализма, также считал мысль сердца основанием рассудочной мысли. Мысль (
Denken
)
восходит, по Хайдеггеру, к древнегерманскому слову «
Gedanc
»,
что означает «душа, сердце». «Внутренние и невидимые сферы сердца не только являются более внутренним, чем внутреннее рассчитывающего представления, и потому более невидимым, но оно одновременно простирается дальше, чем область только изготовляе­мых предметов. Только в невидимой глубине сердца человек располо­жен к тому, что является любимым, — к предкам, умершим, детству, грядущему».

Как уже говорилось выше, нет никаких биологических или физи­ческих оснований для любви. Любят не за что-то, любят потому, что не могут не любить, т.е. у любви есть метафизические
основания. К тому же метафизика, метафизическое сознание — это видение бес­конечности, открытости, невыразимой, не улавливаемой атмосферы окружающего всякую вещь или явление «легкого дыхания», которое лишь на миг удается выразить в словах или звуках, и человека любят за то, что в нем приоткрывается эта бездонная неисчерпаемая глубина, я приоткрывается она тому, кто его любит. И в этом, как представля­ется, заключена основная тайна любви, то, что делает любовь из факта обыденной жизни таинством. Если один человек любит другого, то он Радуется тому, что у любимого обнаруживаются бесконечные и невыразимые основания для любви, что красота любимого совершенно не­измерима, бесконечна, неограниченна и непостижима.

Несколько слов надо сказать о психоаналитической трактовке фе­номена любви. Фрейд, выдающийся австрийский психиатр, полагал, что вся человеческая жизнь определяется двумя инстинктами — Эро­сом и Танатосом — инстинктом любви и инстинктом смерти. Эрос — мощнейшая сила человеческой психики; как бы человек ни развивал свою культуру, свои социальные институты, половая энергия, достав­шаяся ему в наследство от животного состояния, определяет все его развитие. Выдающиеся личности — это, по Фрейду, всегда люди с мощным половым инстинктом, которые смогли претворить его (суб­лимировать) в приемлемые для общества культурные формы — в творчество, политику, науку и т.д. Вся исторически развивающаяся че­ловеческая культура есть обуздание любовной жизни, и первые собст­венно культурные законы направлены сначала на запрет сексуальных отношений между родственниками, а потом и на ограничение сексу­альной жизни вообще, например браком. Но многочисленные запре­ты, наложенные на сексуальное наслаждение со стороны культуры, сказались в том, что позднейшее разрешение его в браке уже не давало человеку полного удовлетворения. Правда, и неограниченная половая свобода не приводила, по Фрейду, к лучшим результатам. Ценность любовной потребности тотчас понижалась, если удовлетворение ста­новилось слишком доступным.

Люди начали создавать условные препятствия, чтобы наслаждаться любовью. Там, где не было таких препятствий, любовь была обесцене­на, а жизнь пуста. Настоящую психическую ценность любви дали, со­гласно Фрейду, аскетические течения христианства. Никакие предше­ствующие эпохи не наполняли любовь таким глубоким и сильным напряжением чувств, воли, памяти.

Культура всегда находится в разладе с сексуальной жизнью. Чело­веческие гениталии не проделали вместе со всем человеческим телом развития в сторону эстетического совершенствования, они остались животными, и потому любовь, считает Фрейд, в основе своей осталась такой же животной, какой она была испокон веков. Любовные влече­ния с трудом поддаются воспитанию, а когда их пытаются обуздать, подавить, это приводит к серьезнейшим нарушениям психики, невро­зам. Поэтому вообще невозможно найти равновесие между требова­ниями полового влечения и культуры, ибо иначе в будущем человечес­кий род вообще прекратится в силу его необычайно мощного культурного развития.

Человек не удовлетворен культурой, которая резко обуздывает его свободу; в том числе и сексуальную, не дает ему возможности полного

удовлетворения своих сексуальных позывов. Но именно эта невозмож­ность полового влечения давать полное удовлетворение, становится, по Фрейду, источником величайших культурных достижений, ибо поло­вая энергия переходит в культурную деятельность. Какие еще мотивы могли бы заставить людей находить другое применение своим сексу­альным импульсам, если бы они в половой деятельности могли быть полностью счастливы? Полностью счастливый человек ничего не стал бы делать для развития культуры, как и для развития вообще.

Таким образом, любовь, прежде всего сексуальная, является, по Фрейду, базисом человеческой культуры. Она не просто сближает одного человека с другим. Эрос объединяет семьи, племена, народы, нации в одно большое целое — человечество. Человеческие массы должны быть связаны посредством либидо — одна лишь необходи­мость объединения в труде не могла бы удержать их вместе. Но, как уже отмечалось выше, есть и вторая изначальная сила — склонность к агрессии. Инстинкт агрессии является отпрыском и главным пред­ставителем первичного позыва смерти, разделяющего с Эросом гос­подство над миром. Вопрос судьбы рода человеческого зависит от того, удастся ли развитию культуры, и если удастся, то в какой мере, обуздать человеческий первичный позыв агрессии и самоуничтоже­ния. В наш век, полагает Фрейд, люди так далеко зашли в своем гос­подстве над силами природы, что они легко могут уничтожить друг друга вплоть до последнего человека. «Следует надеяться, что другая из «небесных сил» — вечный Эрос — сделает усилие, чтобы отстоять себя в борьбе со столь же бессмертным противником. Но кто может предвидеть исход борьбы и предсказать, на чьей стороне будет по­беда?»

2. Тема любви в русской философии

Тема любви всегда была очень близка русской философии, много глу­боких и удивительных страниц посвящено ей в произведениях В.С. Соловьева, В.В. Розанова, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка. Любовь, по общему мнению русских мыслителей, — это феномен, в котором наи­более адекватно проявляется богочеловеческая сущность личности. Любовь — важнейшая составляющая человеческого духа. Уже в фи­зиологических основаниях любви — в половых особенностях человека, брачных отношениях — русские мыслители открывают трансцендентные бездны, подтверждающие основную идею философии: чело­век есть самая великая и самая глубокая тайна Вселенной.

Об этом писал удивительный, яркий и неповторимый писатель и философ В.В. Розанов
(1856—1919). В.Б. Розанов родился в многодетной православной семье уездного чиновника, вышед­шего из священнического рода. Высшее образование получил в Московском университете, где прослушал на историко-филологическом факультете в 1878—1882 гг. курс, закончив его со степенью, кандидата, выказав отличные успехи. По окончании университета 11 лет про­служил учителем в Московском учебном округе, с 1893 по 1899 г. Розанов — чиновник Государственного контроля в Санкт-Петербурге, в мае 1899 г. он принял предложение АС-Суворина стать постоянным сотрудником «Нового времени», где работал до закрытия газе­ты. В конце августа 1917 г. Розанов переехал с семьей в Сергиев Посад, где и умер от исто­щения и голода.

Он считал, что пол — это не функция и не орган, иначе не было бы любви, целомудрия, материнство и дитя не были бы самоизлучающими явлениями. Пол — это второе, едва про­свечивающее в темноте лицо, потустороннее, не от мира сего Никто, по Розанову, и не считает источники жизни посюсторонни­ми. Касание миров иных гораздо более непосредственно происходит через пол и половое общение, чем через разум или через совесть Секунда зачатия
человека — естественное построение ноуменально­го, глубинного плана его души. Тут и более нигде и никогда, хоть на секунду, но соединяются «пуповиной» земля и таинственное, не аст­рономическое, небо. Огонек новой зажигаемой жизни не от мира сего.

Исходя из такой метафизики пола, Розанов создал и свою карти­ну мира, которая предстает как живая связь всех вещей: человека, природы, истории, Бога, трансцендентного. Но связывает все это лю­бовь, именно чувственная любовь, которая, несмотря на ее грозовые и временами разрушительные воздействия, драгоценна, велика и за­гадочна тем, что пронизывает все человечество какими-то жгучими лучами, но одновременно и нитями прочности. И Бог есть чувствен­ная любовь. «В чем же еще сущность благословения могла бы быть выражена так полно и коренным образом, как не в благословении тонкому и нежному аромату, которым благоухает мир Божий, «сад» Божий, — этому нектару цветов его, «тычинок», «пестиков», откуда, если рассмотреть внимательно, течет всякая поэзия, растет гений, теплится молитва, и, наконец, из вечности в вечность льется бытие мира?»

Брак, согласно Розанову, должен быть основан на любви, на поло­вом инстинкте в самом глубоком метафизическом его смысле. Но вместо этого он, согласно Розанову, зачастую является продолжением

холостых удовольствий. Его строгая и действительная, в самом сердце зиждущаяся моногамия, или «вечность», в наше позитивистское время вовсе недостижима, она реально не осуществляется. Стоит ли удивляться, что пол, исключенный из «дыхания», из религии, не про­низываемый этим дыханием, не высвечиваемый религиозно, лег в ос­нову «пассивной» семьи и номинально религиозного (лишь в минуту венчания) брака. Отсюда очень малое количество счастливых семей. Это, согласно Розанову, семьи, где сильно «животное» (в вышеприве­денном смысле) начало, где члены семьи сбиты в «кучу», копаются друг около друга, живут в теплой атмосфере дыхания, у них есть чув­ство серьезности, если не религиозности, разлившееся на самый ритм брака, его реальное и длительное существо. В такой семье дети почи­тают своих родителей, почитают именно религиозно, а не благодарят за квартиру и стол. Дети — религиозные существа и находятся в ре­лигиозной связи с
родителями. Это как разбежавшиеся слова одной молитвы, связь которых уже непонятна. Но лишь в этой связи пости­гается существо ребенка, неразрывная связь мужа и жены, любовь до гроба.

Пренебрежение полом, его бездонной трансцендентностью, посте- пенно, по Розанову, ведет к вырождению, к потере связи с «землей», '; с «материнством». Великая задача женщины, по его мнению, — пере­работать нашу цивилизацию, овлажнить ее сухие черты влажностью материнства, а «деловитость» ее — безгрешностью и святостью.

Любовь, по мнению другого видного русского мыслителя Н. Бер­дяева, лежит в ином плане бытия, не в том, в котором живет и уст­раивается человеческий род. Любовь — вне человеческого рода, она не нужна ему, перспективе его продолжения и устроения. В любви нет перспективы, устроенной в этом мире жизни. В любви есть роковое семя гибели. Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда погибли от любви, и не случайно их любовь несла с собой смерть. Любви всегда присущ безысходный трагизм в пределах этого мира. Над любовью нельзя ни богословствовать, ни морализировать, ни социологизировать, ни биологизировать. Она вне всего этого, она не от мира сего, она нездешний цветок, гибнущий в среде этого мира. Любовь скинута со всех мирских расчетов, и поэтому проблемы пола, брака и семьи ре­шаются вне проблемы любви.

Любовь, согласно Бердяеву, — свободное художество. В творчес­ком акте любви раскрывается творческая тайна лица любимого. Любящий прозревает любимого через оболочку природного мира, через кору, лежащую на всяком лице. Это есть путь к раскрытию тайны лица, восприятию, лица в глубине его бытия. Любящий знает о лице любимого то, чего весь мир не знает, и любящий всегда более прав, чем весь мир. Нелюбящий знает лишь поверхность лица, но не знает его последней тайны.

Право любви абсолютно и безусловно. И нет такой жертвы, кото­рая не была бы оправдана во имя любви. В любви нет произвола лич­ности, нет личного безудержного желания. В любви воля более высо­кая, чем человеческая. Именно божественная воля соединяет людей, предназначает их друг другу. Поэтому любовь всегда космична, всегда нужна для мировой гармонии, для божественных предназначений. Поэтому не может быть, не должно быть неразделенной любви, ибо любовь выше человека. Неразделенная любовь — грех против миро­вой гармонии, против начертанного в мировом порядке андрогинического образа. И вся трагедия любви — в мучительном искании этого образа, космической гармонии.

Одно из самых больших и доступных человеку чудес, говорит С. Франк, — это непостижимое чудо явления другого, второго Я. И это чудо осуществляется, конституируется в феномене любви, и по­тому сама любовь есть явление чудесное, есть таинство. Любовь — это не просто чувство или эмоциональное отношение к другому, она есть актуализированное, завершенное трансцендирование к Ты как под­линной, я-подобной, по себе и для себя сущей реальности, открытие и усмотрение Ты как такой реальности и обретение в нем онтологи­ческой опорной точки для меня.

В любви человек действительно может «выскочить из собственной кожи», прорвать скорлупу своего эгоизма, своего абсолютного, ни с чем не сравнимого значения. В любви Ты — не просто мое достояние, разъясняет Франк, не просто реальность, находящаяся в моем владе­нии и существенная лишь в пределах моего самобытия. Я не вбираю Ты в себя. Напротив, сам «переношусь» в него, оно становится моим только в том смысле, что я сознаю себя принадлежащим ему. Здесь впервые открывается возможность познания изнутри, познания дру­гого в его инаковости и единственности через сопереживание. Это по­знание есть тем самым и признание. Лишь на этом пути, через любовь Ты становится для меня вторым Я. В любви Ты открывается как лич­ность, нам становится доступным откровение святыни личности, ко­торую мы не можем не любить благоговейно даже в самом преступ­ном, извращенном человеке.

Не существует совершенной, «чистой» любви, потому что да до конца не снимается момент чуждости Ты. Капля горького разочарования содержится в самом интимном и счастливом отноше­нии Я — Ты. Всегда остается непреодоленным некоторый осадок не­сказанного, невыразимого, лишь самому себе молчаливо открываю­щегося одиночества. Мое внутреннее одиночество — это мое своеобразие, это моя субъективность, от которой нельзя избавиться никаким трансцендированием, никакой сверхсильной любовью. В этом смысле и самая интимная любовь не имеет права даже пытатъся проникнуть в это одиночество, вторгнуться в него и преодолеть его через его уничтожение: ведь это значило бы разрушить само внутреннее бытие любимого. Любовь должна быть — Франк приво­дит слова Р.М. Рильке — нежным бережением одиночества любимого человека.

В самой своей сути любовь есть религиозное восприятие конкрет­ного живого существа, видение в нем некоего божественного начала. Всякая истинная любовь есть, с точки зрения Франка, религиозное чувство, и именно это чувство христианское сознание признает осно­вой религии вообще. Все остальные виды любви — эротическая, родственная — суть лишь зачаточные формы истинной любви, цветок на стебле любви, а не ее корень. Любовь как религиозное чувство в своей основе не есть просто любовь к Богу. Любовь к Богу, купленная ценой ослабления или потери любви к живому человеку, вовсе не есть насто­ящая лю

бовь. Любовь, наоборот, постепенно научает любящего воспринимать абсолютную ценность самой личности любимого. Через внешний, телесный и душевный облик любимого мы, по Франку, про­никаем к тому глубинному его существу, которое этот облик выражает — к тварному воплощению божественного начала в человеке. Ил­люзорное обоготворение эмпирически-человеческого преобразуется в благоговейно-любовное отношение к индивидуальному образу Божию, богочеловеческому началу, которое есть в любом, самом несовер­шенном и порочном человеке.

Религиозная, христианская суть любви не имеет ничего общего с рационалистическим требованием всеобщего равенства и альтруизма, которое постоянно вновь и вновь возрождалось во многих идейных течениях — от софистов V в. до коммунистического «Интернациона­ла». Нельзя любить как человечество, так и человека вообще, можно любить только данного, отдельного, индивидуального человека во всей конкретности его образа. Любящая мать любит каждого своего ребен­ка в отдельности, любит то, что есть единственного, несравнимого в каждом из ее детей. Универсальная, всеобъемлющая любовь не есть ни любовь к «человечеству» как некому сплошному целому, ни любовь к «человеку вообще»; она есть любовь ко всем людям во всей их кон­кретности и единичности каждого из них.

Такая любовь объемлет не только всех, но и все во всех, она объемлет полноту многообразия людей, народов, культур, исповеданий и в каждом из них — всю полноту их конкретного содержания. «Лю­бовь, — говорил Франк, — есть радостное приятие и благословение всего живого и сущего, та открытость души, которая открывает свои объятия всякому проявлению бытия как такового, оглушает его боже­ственный СМЫСЛ».

Как общая установка, любовь впервые открыта христианским со­знанием. В христианстве сам Бог есть любовь, сила, преодолевающая ограниченность, замкнутость, отъединенность нашей души и все субъ­ективные ее пристрастия. В любви к другому человеку дело обстоит так, как если бы обретенное мною через самоотдачу Ты даровало мне мое Я, пробуждало его к истинно обоснованному, положительному, бесконечно богатому бытию. «Я «расцветаю», «обогащаюсь», «углубля­юсь», впервые начинаю вообще подлинно «быть» в смысле опытно-осознанного внутреннего бытия, — говорит Франк, — когда я люблю, т.е. самозабвенно отдаю себя и перестаю заботиться о моем замкну­том в себе Я. В этом и заключается чудо или таинство любви, которое при всей его непостижимости для «разума» самоочевидно непосред­ственному живому опыту».

Но если вообразить, что любимое Ты совершенно свободно от субъективности, ограниченности, несовершенства, то тогда перед нами появляется «Ты» абсолютного первоначала. Именно таков, счи­тает Франк, для меня мой Бог. Обогащение, получаемое мной от этого заполняющего меня «Ты», бесконечно по величине, оно испытывается как созидание меня, как пробуждение меня к жизни. Само существо «Ты» есть творческое переливание через край, «дарование» себя, вы­зывающий меня к жизни поток. Это не только любимый и не только любящий, это сама творческая любовь. Любовь к Богу есть, по Франку, рефлекс его любви ко мне, рефлекс и обнаружение его самого как любви. Моя любовь к Богу, мое стремление к нему возникают уже из моей «встречи» с Богом, которая, в свою очередь, есть некое потенци­альное обладание Богом, присутствие и действие его во мне. Они воз­никают через «заражение» от него или как огонь, возгорающийся от искры огромного пламени.

Любовь к людям как природное расположение и сочувствие, не имеющее религиозного корня и смысла, есть нечто шаткое и слепое,поскольку, считает Франк, истинное основание любви к ближнему за­ключается в благоговейном отношении к божественному началу лич­ности, т.е. в любви к Богу. Если Бог есть любовь, то иметь и любить Бога и значит иметь любовь, т.е. любить людей. Следовательно, наше отношение к ближнему, ко всякому человеческому и ко всякому жи­вому существу вообще совпадает, по Франку, с нашим отношением к Богу. И то и другое суть единый акт преклонения перед Святыней. Любовь и вера здесь едины. Любовь — радостное и благоговейное ви­дение божественности всего сущего, непроизвольный душевный порыв служения, удовлетворение тоски души по истинному бытию через отдачу себя другим. Эта любовь, говорит Франк, есть сама серд­цевина веры.

Христианство, будучи поклонением Богу, есть одновременно ре­лигия Богочеловека и Богочеловечности, и оно является религией любви, ибо открывает в таком естественном чувстве, как любовь, ве­ликое универсальное начало, норму, идеал и цель жизни. После рас­пространения христианства мечта о реальном осуществлении всеоб­щего царства братской любви уже не может исчезнуть. Человек, утверждает Франк, часто попадает на ложные пути в стремлении установить это царство. Чаще всего видит этот путь через принуди­тельный порядок, но любовь может — вплоть до просветления ми­рового бытия — лишь несовершенно и частично реализовываться в мире, оставаться только путеводной звездой. И, тем не менее, счита­ет Франк, если душа узнала, что любовь есть оздоровляющая, благо-датствующая сила Божия, никакое глумление слепцов, безумцев и преступников, никакая холодная жизненная мудрость, никакие при­манки ложных идеалов — идолов — не могут поколебать ее, истре­бить это знание спасительной истины.

Стремление к установлению всеобщего царства любви через при­нудительный порядок обнаруживает, что вера русского интеллигента-револьоционера обязывает его к ненависти — ненавидеть всех и все, что мешает осуществлению его утопических идеалов. Ненависть, по Франку, способствует разрушению и является двигателем разрушения, тогда как любовь есть двигатель творчества и укрепления. Разруши­тельные силы иногда нужны в человеческой жизни и могут служить творческим целям, но замена всего творчества разрушением, вытесне­ние всех социально-гармонизирующих аффектов дисгармонирующим началом ненависти есть нарушение и искажение нормального соотно­шения сил в нравственной жизни.

Человеческая жизнь пронизана борьбой, человек часто наталки­вается на препятствия, встречается с врагами, но борьба всегда должна рассматриваться как временное, необходимое зло; она неможет без вреда для общества долго препятствовать социальному сотрудничеству. Литература, искусство, наука, религия вырождаются, когда в них борьба с чужими взглядами вытесняет конструктивное творчество новых идей. Нравственность гибнет, когда отрицательные силы порицания, осуждения, негодования начинают преобладать в моральной жизни над положительными мотивами любви, одобре­ния, признания.

3. Псевдолюбовъ и ее формы

Подлинная любовь, как уже отмечалось, — относительно редкое явле­ние, подлинная любовь — это всегда чудо. Очень часто люди довольст­вуются эрзацами, суррогатами, многочисленными формами псевдо­любви. Об этих формах писал Э. Фромм в своей книге «Искусство любить».

Во-первых, большинство людей считают, что любовь — дитя сек­суального наслаждения и если два человека научатся в этом смысле . вполне удовлетворять друг друга, то они постигнут искусство любить. На самом же деле, полагал Фромм, истина прямо противоположна этому предположению. Любовь не является следствием сексуального удовлетворения, наоборот, даже знание так называемых сексуальных приемов — это результат любви. «Любовь как взаимное сексуальное удовлетворение или любовь как • «слаженная работа» и убежище от одиночества — это нормальные формы псевдолюбви в современном западном обществе, социальные модели патологии любви».

Второй формой псевдолюбви, которая вместо человеческого сча­стья приводит лишь к неврозам, страданиям, является привязанность одного или обоих «любовников» к фигуре одного из родителей. Уже будучи взрослыми, они переносят чувство ожидания и страха, которые испытывали по отношению к отцу и матери, на любимого человека. Они никогда не освобождаются от образа зависимости и ищут его в своих любовных требованиях. В подобных случаях человек в смысле чувств остается ребенком, хотя интеллектуально и социально находит­ся на уровне своего возраста.

Еще одна форма псевдолюбви — любовь-поклонение. Люди часто имеют склонность обожествлять любимого. Будучи отчужден от своих собственных сил, человек проецирует их на своего кумира, почитае­мого как воплощение любви, света, блаженства. Он теряет себя в лю­бимом человеке, вместо того чтобы находить себя в нем. А поскольку

никакой человек не может в течение долгого времени жить в таком состоянии, то неизбежно наступает разочарование, возникает новый идол, потом еще один.

Проявление невротической любви — это нежелание замечать свои грехи и сосредоточенность на недостатках и слабостях «любимого» человека. Индивид прекрасно видит даже маленькие слабости другого человека и, беспощадно обличая их, охотно закрывает глаза на свои собственные пороки. Если два человека делают это одновременно, то их любовные отношения превращаются в пытку постоянного взаим­ного разоблачения.

Видом псевдолюбви является также «временная аберрация». Мно­гие помолвленные или молодожены мечтают о блаженстве, которое якобы ожидает их впереди, тогда как в данный момент они уже на­чинают скучать друг с другом. Эта тенденция совпадает с общей уста­новкой, характерной для современного человека. Он живет в прошлом или в будущем, но не в настоящем. Он сентиментально вспоминает свое детство или строит счастливые планы на завтра. Переживается ли любовь «заместительно», как фиктивное участие в переживаниях дру­гих людей, переносится ли она из настоящего в прошлое или в буду­щее, такие абстрактные и отчужденные формы любви служат, соглас­но Фромму, лишь наркотиком, облегчающим боль реальности, одиночества и отчуждения.

И наконец, очень частая форма псевдолюбви — это проекция своих проблем на детей. Когда человек чувствует, что не в состоянии придать смысл собственной жизни, он старается обрести его в сыне или дочери. Но так можно, считает Фромм, ввергнуть в беду как само­го себя, так и своего ребенка. Не найдя смысла для себя, можно и ребенка воспитать неправильно. Часто детьми прикрываются при по­пытке расторжения несчастливого брака. Главный аргумент родите­лей: мы не можем разойтись, чтобы не лишать ребенка благодеяний единой семьи. Однако на самом деле атмосфера напряженности и без­радостности в подобной семье более вредна для ребенка, чем откры­тый разрыв.

Состояние постоянной борьбы в сегодняшнем российском обще­стве, борьбы всех против всех, привело к неслыханному общему ожес­точению, забвению того факта, что любовь — это не сентиментальное чувство, не каприз настроения и не ослепляющая болезнь. Это вообще не только человеческое качество или способность, а объективный закон существования человеческого мира. Любовь — это усилие во что

бы то ни стало остаться живым, не поддаться омертвляющему воздей­ствию «мира»: ненависти, насилию, автоматизму мышления и поведе­ния, сохранить в себе искру божественного начала.

Понимание того, что человек без любви — жалкое неполноценное существо, не постигающее смысла своего существования, выражено в Послании ап. Павла Коринфянам: «Если я говорю языками человечес­кими или ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если я имею дар пророчества, знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто».

II.
Анкета
:

Прочитав мнения философов о понятии «любовь», я решил провести опрос среди моих знакомых и выяснить, как они понимают значение этого слова, а именно любовь между мужчиной и женщиной.

Для этого я составил несколько вопросов:

1.
что вы понимаете под словом «любовь»?

2.
вы когда-нибудь испытывали это чувство (объяснить по возможности свои ощущения).

3.
какое место любовь занимает в вашей жизни, главенствующее или второстепенное?

4.
какое отношение было к проявлениям любви в ваше время?

5.
как вы считаете, в настоящее время изменились ли идеалы и отношение к этому чувству?

Эти вопросы я решил задать двум возрастным группам: старшему поколению в возрасте от 40 и старше, а так же современной молодёжи. Как мне показалось, такой метод позволит наиболее объективно исследовать тему реферата, так как разные поколения по разному мыслят. Благодаря этому я постараюсь выяснить различия в понимании знакомого для всех и в то же время очень сложного слова «любовь».

1. первая группа:

Первым респондентом стала женщина в возрасте 52 года.

На заданные вопросы она мне ответила следующим образом:

1. любовь – это чувство. Оно многолико и всеобъемлюще и является основой всей жизни.

2. это чувство испытывала. Есть любовь – страсть, которая сжигает, разрушает, охватывает тебя на столько, что становишься равнодушным ко всему окружающему. Есть любовь, которая вытекает из дружбы, взаимопонимания, доверия, сочувствия, общих интересов, когда стремишься помочь близкому человеку в ущерб себе. Эти отношения, если приводят к брачному союзу, более спокойные, крепкие и стабильные. Для одних людей эти отношения идеальны, а для других – скучны.

3. главенствующее.

4. отношение было сдержанное. Не принято было проявлять чувство при всех, это считалось распущенностью.

5. да, я думаю, изменилось и не в лучшую сторону. Слово «любовь» сейчас путают с «сексом». Моё мнение такое: физическая близость - это пик любви. Ей должно предшествовать длительное время ухаживаний, романтики и т.д. и чем дольше этот период, тем крепче семья, основанная на любви-понимании, любви-доверии.

Второй опрашиваемой стала женщина 43 лет.

1. любовь – это состояние души, когда ты летишь.

2. да. Это ощущение счастья, все люди кажутся добрыми, находишься в гармонии со всем миром.

3. главенствующее. Даёт силы для реализации себя как личности.

4. если это настоящая любовь, то отношение к женщине то отношение к женщине одинаково во все времена: восхищения, различные подарки, цветы, выражение своих чувств.

5. сейчас дети более грамотные в отношениях между женщиной и мужчиной. В наше время всё было покрыто завесой тайны. Мы выходили в мир совершенно неподготовленными. Принимали увлечение за любовь.

Третьей опрашиваемая женщина в возрасте 49 лет:

1. любовь подразумевает уважение, взаимопонимание, доверие друг к другу.

2. испытала. Не внимание, равнодушие, не желание помочь в трудную минуту (сготовить, когда заболею), разрушили это чувство.

3. второстепенное.

4. проявлялось вниманием, подарками, ухаживанием.

5. изменилось. Сейчас все стали более раскованными, грамотными в вопросах физиологии. Мы мало знали про интимную жизнь между мужчиной и женщиной, нежели знают сейчас.

Четвёртая опрашиваемая – женщина 56 лет:

1. любовь – это взаимопонимание, доверие.

2. да, конечно. Я испытывала радость при виде любимого, старалась при встрече (после работы) поцеловать, приласкаться. Стремилась больше общаться друг с другом.

3. главенствующее.

4. положительное. Она проявлялась ухаживаниями: дарил цветы, конфеты. Старался поддержать меня при знакомстве с его родителями.

5. да, изменилось. Люди меньше стали понимать друг друга, стали эгоистичнее, нет сочувствия, сострадания, сопереживания. Девушки как и раньше мечтают о том, чтобы их любили, жалели, берегли и в то же время ищут богатых с машиной, квартирой. Не хотят преодолевать трудности совместной жизни. Им нужно всё и сразу, а чувства уходят на задний план, по этому семьи и распадаются.

Пятой опрашиваемой стала женщина 67 лет:

1. любовь – это взаимное чувство, полёт души.

2. обязательно. Это когда бежишь на свидание к любимому и забываешь покушать. Стремишься постоянно быть с этим человеком. Хочется и поддразнить его (сделать маленькую пакость), а потом до слёз переживаешь, как помириться. И так долго-долго.

3. главенствующее.

4. ухаживанием на вечёрках (устраивались в частных домах), беседах, вместе танцевали. В это время приглядываешься друг к другу.

5. отношение к любви не изменилось. Любовь есть любовь. А идеалы опустились. Физиология опережает духовное, по этому и распадаются семьи.

Мужчины не охотно соглашались отвечать на мои вопросы. Мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы уговорить хотя бы двух.

Первым стал мужчина 73 лет:

1. ощущение тяги друг к другу. Всё время хочется быть вместе. Один без другого не можешь быть.

2. обязательно. Ощущение радости, счастья.

3. самое важное, без этого нельзя.

4. хотелось горы свернуть для любимого человека, но нужно было сдерживаться.

5. изменилось всё. Нынешнее поколение ничего этого не понимает, легкомысленные. Раньше физической близости предшествовал долгий период ухаживаний, а сейчас физическая близость опережает духовную. Средства массовой информации развратили молодёжь.

И второй опрашиваемый – мужчина 46 лет:

1. любовь – верность и доверие друг к другу.

2. испытывал и не раз. Но помниться первая любовь, чистая и наивная. На душе радостно, хотелось заботиться о любимой, оказывать внимание.

3. Второстепенное. Любовь – это страдание. Дороже спокойные, ровные, стабильные отношения.

4. скромное, застенчивое. Свои чувства на людях не проявляли, это считалось неприличным.

5.изменилось и очень. Стало больше бесстыдства, развращённости (пьют и курят даже девушки). Оставаться девственницей не модно! Докатились!

2. вторая группа:

А теперь попробуем задать те же вопросы, за исключением конечно пятого, нынешней молодёжи. Четвёртый вопрос будет звучать несколько иначе:

1. что вы понимаете под словом «любовь»?

2.вы когда-нибудь испытывали это чувство (объяснить по возможности свои ощущения).

3. какое место любовь занимает в вашей жизни, главенствующее или второстепенное?

4. нравится ли вам отношение к любви в настоящее время?

Первой опрашиваемой стала девушка – 21 год:

1. любовь - взаимопонимание между людьми, взаимопритяжение.

2. да. Оно присутствует и сейчас, без этого человека не могу жить.

3. главенствующее. Тебе хочется находится с ним всегда и везде.

4. думаю что да. Чувства не меняются с временем и веками. Всё так же люди мечтают о романтике, о высоком и чистом.

Второй респондент молодой человек – 20 лет:

1. любовь – невыразимое чувство привязанности и зависимости от другого человека. Любовь удалась, если есть взаимопонимание, доверие, «жаркий» секс.

2. испытывал и не раз – полная зависимость от неё (девушки), хочется быть только с ней, делать всё для неё, хотя я так до конца не расчувствовал свои ощущения.

3. сейчас второстепенное т.к. пока ещё не нашёл свою «ненаглядную».

4. да, думаю, ничего не меняется, просто молодежь стала более раскованной и в этом нет ничего плохого.

Третий опрашиваемый молодой человек – 20 лет:

1. любовь – это когда два человека не могут существовать друг без друга и у них полное взаимопнимание.

2. да. Я и сейчас помню одну девушку, это непередаваемые ощущения. Во-первых, это счастье, во-вторых, ощущение привязанности к этому человеку. Иногда ревность, злость, обида. Но любовь всё равно классная штука!

3. без любви я не знаю, чтобы мог делать в этой жизни.

4. не знаю, меня вроде всё устраивает.

Следующим респондентом стала девушка – 16 лет:

1. любовь, я считаю, это чувство двух людей, где третий лишний. Многие люди, когда по настоящему любят, долго не могут признаться в этом.

2. да, влюбляешься в человека, почему-то начинаешь его стесняться, ищешь везде глазами.

3. скорее всего главенствующее.

4. нет, не нравится, т.к. сейчас девушки бегают за парнями, а они сейчас такие «пофигисты», а в остальном всё классно.

Пятым отвечающим на мои вопросы стал молодой человек – 21 год:

1. любовь – это скрепление двух сердец в одно целое.

2. да, я испытывал это чувство. Ради своей любви я готов был свернуть горы!

3. не знаю что и ответить, больше, наверное, второстепенное.

4. раньше конечно к любви относились гораздо лучше, но ведь времена меняются и проявления любви так же идут в ногу со временем. Думаю, что в сегодняшней ситуации меня всё устраивает, ведь это наше время.

Последней из участников моего опроса стала девушка – 18 лет:

1. любовь – это чувство, которое человек испытывает к другому человеку или к идеалу к которому стремится. Любовь ко второй половинке – это вихрь чувств, которые не возможно сначала объяснить и понять. В такие моменты ничего вокруг не замечаешь, переполняют чувства, всё кажется прекрасным и беззаботным.

2. конечно, я испытывала и испытываю это чувство, и не хочу, чтобы оно заканчивалось. Это вспышка, которая затмевает всё, просто сумасшествие. Но потом всё становится более соразмерно и спокойно.

3. не могу сказать ни что главное, ни что второстепенное. Оно занимает своё особое место, которое помогает всему другому реализовываться.

4. не совсем всё нравится. Раньше отношения были трепетными, более чистыми.

Заключение.

Прочитав мнения многих философов и проанализировав ответы опрошенных мной людей, я пришёл к выводу, что «любовь» останется не известным чувством. Каждое поколение будет понимать его по-разному. Будут меняться идеалы, взгляды, люди, но только не чувства. По моему мнению, чувство любви заложено у человека внутри и самого рождения он следует этому инстинкту. Спросив людей старшего возраста и современное поколение, мнения одни и те же: любовь – чувство, которое не возможно объяснить, взаимопонимание, восхищение. Предыдущее поколение обвиняет современную молодёжь в распущенности, разврате. А кто же научил её всему этому? Разве дети рождаются порочными? Конечно же нет!

Все молодые люди мечтают о чистой и необычайной любви. Сейчас же нам подменили идеалы, приравняли физическую и духовную близость. Идёт открытая пропаганда насилия и секса. Юноши и девушки не умеют проявлять свои чувства как-то иначе, только так, как учат с экранов телевизора. Тех же, кто верит в искренние чувства, считают не модными или просто наивными.

Всё большую популярность приобретают так называемые «свободные отношения». С одной стороны хорошо – никаких обязанностей друг перед другом, но с другой мы видим распущенность, не умение брать на себя ответственность. По этому в жизни и возникают проблемы, которые молодые люди топят в вине и многом другом. Легче убежать от трудностей, чем их решить!

Воспитанием духовной культуры, научить молодёжь любить, ввести новую идеологию – вот, по моему мнению, главная задача государства! Не будет нравственности – не будет и понимания грани между добром и злом. Не будет понимания этой грани – наступит хаос, который силой уже будет не остановить.

Я считаю что «любовь» - начало всех начал. Никто не может точно знать, когда посетит его это чувство. Но она меняет к лучшему или кидает в пропасть навсегда. Всё зависти от человека, от его умения любить и справляться со своими чувствами, от того, какой с ним рядом человек.

Список используемой литературы:

1. философия любви. М., 1990. Ч. 1-2.

2. Русский Эрос, или Философия любви в России. М., 1991.

3. Соловьёв В. С. «смысл любви». Соч.: В 2 т. М., 1988.

4. Кант И. «Конец всего сущего//тракты и письма». М., 1980.

5. Франк С. «с нами Бог. Три размышления//духовные основы общества». М., 1992.

6. Фромм Э. «Искусство любить». М., 1990.