План:
Введение 3
1. Понятие суждения 4
2. Структура суждения 7
3. Распределенность терминов в суждении 13
Заключение 17
Список литературы 18
Введение
Рассмотрим тему «Сущность суждения и его строение».
Отметим, что познавая объективный мир, человек раскрывает связи между предметами и их признаками, устанавливает отношения между предметами. Эти связи и отношения отражаются в мышлении в форме суждений, представляющих собой связь понятий. Например, высказывая суждение “Петров – народный заседатель”, мы связываем понятия “Петров” и “народный заседатель”, отражая реальную связь между конкретным лицом и его признаком. В суждении “Владимир – брат Алексея” в связи понятий “Владимир” и “Алексей” отражены родственные отношения между двумя лицами.
Связи и отношения выражаются в суждении посредством утверждения или отрицания. В суждении “Граждане РФ имеют право на охрану здоровья” связь между гражданами РФ и их правом на охрану здоровья утверждается, а в суждении “Некоторые преступления не являются умышленными” связь между некоторой частью преступных деяний и их умышленным характером отрицается.
Всякое суждение может быть либо истинным, либо ложным, т.е. соответствовать действительности либо не соответствовать ей.
Итак, цель данной работы – рассмотрение суждения.
В данной работе мы рассмотрим:
- понятие суждения;
- структура суждения;
- распределенность терминов в суждении.
1. Понятие суждения
Суждение
– это форма мышления, в которой утверждается или отрицается связь между предметом и его признаком или отношение между предметами и которая обладает свойством выражать либо истину, либо ложь[1]
.
Языковой формой выражения суждения является предложение. Подобно тому, как понятия не могут возникнуть и существовать вне слов и словосочетаний, так и суждения не могут возникнуть и существовать вне предложений. Однако единство суждения и предложения не означает их полного совпадения. И если всякое суждение выражается в предложении, то из этого не следует, что всякое предложение выражает суждение. Суждение выражается повествовательным предложением, в котором содержится сообщение о чем-либо. Например: “Состава преступления, предусмотренного статьей 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), в действиях обвиняемого не обнаружено”. В этих суждениях отражены связи между предметами и их признаками, эти связи выражены в форме утверждения или отрицания, они могут быть либо истинными, либо ложными. Кроме повествовательных существуют вопросительные и побудительные предложения, которые суждений не выражают. Например: “Кто сегодня дежурный?”, “Вызваны ли свидетели?”, “Войдите!”, “Следуйте за мной” и т.д. Вопросительное предложение не выражает суждения, так как его назначение состоит не в передаче информации, а в побуждении к ее получению. Побудительное предложение, выражающее волеизъявление, направленное на осуществление определенных действий, также не выражает суждения; как и вопросительное предложение, не утверждая и не отрицая чего-либо о чем-либо, оно не может рассматриваться как истинное или ложное.
Суждение о связи предмета и его признака состоит из двух понятий – двух терминов суждения: субъекта
(от латинского слова subjektum), отражающего предмет суждения, и предиката
(от латинского слова praedikatum), отражающего признак предмета. Субъект и предикат обозначаются латинскими буквами S и Р. Кроме субъекта и предиката суждение включает в свой состав связку
– элемент суждения, который соединяет оба термина суждения, утверждая или отрицая принадлежность предмету некоторого признака. Связка выражается словами “есть” (“не есть”), “является” (“не является”) и т. п. В русском языке связка обычно подразумевается или заменяется тире.
В распространенном предложении кроме главных членов – подлежащего и сказуемого – имеются второстепенные члены (определение, дополнение, обстоятельство). Например, в суждении “Национально-освободительное движение охватило обширные районы бывшего колониального и полуколониального мира” субъектом является понятие “национально-освободительное движение”, в нем отражается предмет суждения; понятие “охватило обширные районы бывшего колониального и полуколониального мира” – предикат суждения, отражающего то, что утверждается о предмете суждения. Связка в данном примере грамматически не выражена.
Главные члены предложения обычно совпадают с субъектом и предикатом суждения только в простом нераспространенном двусоставном предложении, например: “Халатность (S) – преступление (Р)”. В большинстве случаев такого совпадения нет. Так, в суждении “Столицей России является город Москва” субъект – понятие “столица России”, предикат – “город Москва”, связка выражена словом “является”. Грамматический анализ предложения показывает, что слово “Москва” – подлежащее, “является столицей” – сказуемое.
В отличие от подлежащего и сказуемого, имеющих определенные грамматические формы выражения, субъект и предикат строго стабильных форм выражения не имеют и нередко определяются логическим ударением. Например, предложение “Степанов имеет высшее юридическое образование” в зависимости от логического ударения, с помощью которого выделяется предикат суждения, может выражать три разных суждения:
- Степанов (а не кто-либо другой) имеет высшее юридическое образование;
- Степанов имеет высшее (а не среднее) юридическое образование;
- Степанов имеет высшее юридическое (а не какое-либо другое) образование.
В грамматически преобразованном виде эти суждения будут иметь следующий вид:
1) лицом, имеющим высшее юридическое образование (S), является Степанов (Р);
2) юридическое образование, которое имеет Степанов (S), является высшим (Р);
3) З) высшее образование, которое имеет Степанов (S), является юридическим (Р).
Различие между суждением и предложением состоит также в том, что грамматический строй предложения в разных языках различен. Логическая же структура суждения одинакова независимо от его выражения в том или ином языке. Таким образом, суждение и предложение образуют неразрывное единство, но это единство включает в себя определенные различия, которые необходимо учитывать, так как отождествление суждения как формы мышления и предложения как его языкового выражения порождает ошибки в рассуждениях. В логической литературе, наряду с термином “суждение” употребляется термин “высказывание”. В символической логике (логике высказываний) высказывания рассматриваются безотносительно к их внутренней субъектно-предикатной структуре и обозначаются буквами латинского алфавита: р, q, r и т. д.[2]
В дальнейшем изложении термины “суждение” и “высказывание” мы будем употреблять как равнозначные.
2. Структура суждения
В содержании суждения прежде всего имеются два важнейших компонента - субъект и предикат. Субъект - это понятие, отображающее предмет, о котором идет речь. Его можно было бы также назвать логическим подлежащим, так как в функциях того и другого много сходного. Для обозначения субъекта используется латинская буква S. Предикат же можно уподобить логическому сказуемому, поскольку этот структурный элемент выражает свойства, приписываемые предметам из объема понятия-субъекта или отрицаемые у них. Обозначают предикат латинской P. В суждениях "Роза красная", "Гитара семиструнная" субъектами являются "роза" и "гитара", а предикатами - "красная" (все то, что называется красным) и "семиструнная" (все то, что называется семиструнным). Само собой понятно, что и тот, и другой компонент могут задаваться многими словами. Например: "Небесные тела, движущиеся по гиперболическим орбитам, обладают энергией, достаточной, чтобы преодолеть тяготение Солнца и выйти за пределы Солнечной системы" - в этом суждении субъект записан словами: "Небесные тела, движущиеся по гиперболическим орбитам", в то время как предикатом является вся остальная часть всего утверждения.
В отличие от предложения все содержание суждения распределяется только между двумя составными частями - субъектом и предикатом. У предложения структурных элементов бывает больше. Теоретически это означает, что некоторые оттенки смысла, выражаемые словами в естественных языках, выпадают из рассмотрения, когда на предложение смотрят как на суждение. Оно в этом случае теряет какую-то часть окраски, хотя утрату чаще всего трудно заметить. Скажем, выражение вроде: "На нем лица нет" может иметь в виду в качестве предмета внимания и выражение лица, и растерявшегося человека (лицо только признак). Имея дело с такими выражениями, надо каждый раз оговаривать, что будет рассматриваться как субъект, а что как предикат. Еще лучше просто переформулировать предложение, чтобы отчетливее обозначить в нем структурные элементы суждения. Скажем, известное изречение "Повинную голову меч не сечет" может иногда характеризовать правосудие и тогда оно означает: "Карающий меч не (есть то, что) обращают на повинившегося человека" (S - карающий меч, P - то, что обращают на повинившегося человека). Но бывает, что эти слова прилагаются к раскаявшемуся преступнику и тогда в качестве суждения они должны звучать так: "Повинившийся человек не (есть такой, кого) карают мечем" S - повинившийся человек, P - те, кого карает меч).
Еще одна ступень упрощения мысли в суждении состоит в том, что оно не передает так называемое логическое ударение. Так, в суждение "Фабрика поставляет новые игрушки" можно вложить до некоторой степени различный смысл, если интонационно выделить в нем разные слова:
"Фабрика поставляет новые игрушки",
"Фабрика поставляет новые игрушки",
"Фабрика поставляет новые игрушки",
"Фабрика поставляет новые игрушки".
Правда, ради точности надо отметить, что такие тонкости могут не передаваться и при написании тоже, если не прибегать к подчеркиванию, следовательно, они могут исчезать уже при переходе слова из звучащего в написанное. Однако в художественных текстах хорошие мастера слова умеют выделить нужное звено фразы, используя различные стилистические приемы; в стихе с его ритмикой это достигается еще вернее. Но можно и наоборот, сознательно не делать стилистического выделения, сохраняя актуальными все возможные оттенки смысла, поскольку художественный образ тем совершеннее, чем он полнее. "Белеет парус одинокий в тумане моря голубом" - эти знаменитые лермонтовские строчки тоже представляют собой предложение и потому тоже могут быть превращены в суждение. Но однозначное разбиение его на субъект и предикат вряд ли выполнимо (если иметь в виду разбиение без утраты поэтических красок). Можно считать субъектом "белеющее", которое характеризуется как одинокий парус в голубом тумане. Но допустимо также предположить, что здесь речь идет о "белеющем парусе", одиноко маячащим в голубом однообразии. Нельзя отбрасывать в качестве субъекта и "одинокий парус", белеющий в морском мареве. На каком же из вариантов остановиться? Думается, неповторимое очарование этих строк создается как раз тем, что в них вложены все эти смыслы вместе. Картина является, таким образом, многомерной. Между тем если бы нам вздумалось рассуждать по поводу мыслей, высказанных в этих стихах, или если бы мы захотели проверить, не отступил ли поэт в последующих выражениях от того, что сказал сначала, то тогда нам пришлось бы оставить в рассмотрении только один какой-нибудь смысл; иначе рассуждение невозможно будет построить.
Художественное слово создает образы, а не понятия. В образах же передаются настроения и переживания - текучие, мимолетные. Логика полностью отвлекается от них.
Сказанное ни в коем случае не следует понимать как некую необязательность законов логики в определенных условиях. Логические законы универсальны, и нарушать их нельзя. Поэту тоже непозволительно называть парус то белым, то голубым; и отыскание таких нарушений, когда они случаются, не вызовет затруднений. Но в действительной мысли могут соседствовать и объект внимания логики, и объект внимания художников слова. У каждого свои законы и они наслаиваются друг на друга. Предметом логики является только скелет мысли, ее устойчивый остов. Подобно тому, как архитектура требует соединять в одном сооружении и требования законов прочности, и требования законов красоты, иначе оно либо рассыплется, либо не станет шедевром, так и мастера слова должны неукоснительно соблюдать законы последовательности и определенности, если хотят, чтобы их понимали, но они не могут обходиться только ими, дабы изложение не стало сухим и однообразным, как протокольная запись. Им надо пользоваться еще и художественными приемами с их правилами и законами.
Помимо субъекта и предиката в составе суждения имеются еще два структурных элемента, которые, однако, задают логические свойства самих суждений как форм мышления, а не их содержание. Один из них - связка. Она обозначается словами "есть", "является", "представляет собой" и другими эквивалентными им выражениями. В предложениях русского языка этот элемент, как известно, может опускаться, например, в высказывании "Футб
Последний структурный компонент суждения - квантор. Он выражается словами "все", "каждый", "всякий", "никакой", "некоторый", "большинство", "отчасти", "почти все" и пр. (в русском языке и квантор тоже может опускаться). Он служит для указания количественной характеристики суждения - общее оно или частное. Если понятие, стоящее на месте субъекта, берется во всем объеме, то суждение общее. "Все млекопитающие - позвоночные", "Оранжерея - помещение для выращивания растений" (подразумевается, как легко догадаться, всякая оранжерея) - примеры общих суждений. В том случае, когда говорится о части объема понятия-субъекта, тогда перед нами частное суждение. Примером таковых могут быть: "Некоторые товары ввозятся контрабандным путем", "Большинство психических актов протекает бессознательно".
Правда, по количеству можно выделить еще одну категорию - единичные суждения, у которых в качестве субъекта берется единичное понятие: "Данная заметка уже опубликована", "Кутузов не командовал русской армией в 1812 году до начала августа". Мы сталкивались уже с их спецификой при рассмотрении закона исключенного третьего. По своим логическим свойствам единичные суждения относятся, однако, к суждениям общим, как ни покажется это парадоксальным. Хотя их содержанием действительно являются отдельные частные явления, события или лица, тем не менее, для определения их количества решающее значение имеет то, что в суждении такого рода всегда охватывается весь объем понятия-субъекта. Частей у таких объемов просто не бывает. Бессмысленно было бы говорить, как отмечалось раньше, о некоторых Кутузовых[3]
.
Следует различать и два смысла слова "некоторые". Допустим, нам сказали: "Некоторые гитары имеют не менее шести струн". Дали ли нам тем самым правильную информацию об этой разновидности щипковых инструментов, можно ли, иными словами, считать данное высказывание истинным, если на самом деле у всех современных гитар не меньше шести струн? Ответить на этот вопрос можно по-разному в зависимости от того, что вложено в высказывание о гитаре. Оно могло иметь в виду, что только некоторые из этих музыкальных инструментов таковы, и тогда утверждение ошибочно. Но чаще подобными выражениями сообщают, что, по крайней мере, некоторые предметы обладают таким-то свойством, оставляя в неопределенности вопрос о том, обладают ли им все остальные.
При такой интерпретации те же слова надо признать истинными.
Когда их произносят и вкладывают в них такой смысл, то хотят этим сказать: по крайней мере, часть гитар совершенно точно обладает шестью струнами; такое утверждение останется истинным, даже если окажется, что все они обладают этим свойством, ибо если все предметы обладают каким-то свойством, то значит, часть их тоже обладает им.
Суждения, у которых квантор "некоторые" имеет смысл "по крайней мере, некоторые, но, возможно, и все", называют неопределенно-частными, или невыделяющими.
Те же, у которых "некоторые" означает "только некоторые", получили название определенно-частных, или выделяющих.
Традиционная логика имеет дело, прежде всего с неопределенно-частными суждениями как более распространенными. В дальнейшем мы будем говорить в основном о них.
Так что для нас будет истинным как суждение: "Некоторые прокуроры не адвокаты" (на самом деле они все не адвокаты), так и суждение: "Некоторые студенты сдают экзамены".
Если же речь пойдет об определенно-частных суждениях, то это будет специально оговариваться.
Следует помнить, что в языке не всегда явно выражается характер квантора "некоторые".
Так, в суждениях "Некоторые кардиналы становятся римскими папами" и "Некоторые кардиналы знают латынь" в первом случае мы имеем дело с определенно-частным, а во втором - с неопределенно-частным суждениями.
3. Распределенность терминов в суждении
Свойства суждений определяются еще одним важным показателем - распределенностью их терминов, который играет большую роль в правилах умозаключений. Оно отображает полноту выраженных в суждении знаний о тех предметах, явлениях, свойствах, которые входят в объемы понятий субъекта и предиката, то есть об упоминаемых в суждении вещах и их свойствах. Одни из них характеризуются прямо, другие же лишь косвенно. Например, суждение "Передвижники являлись русскими художниками", с одной стороны, дает сведения непосредственно о членах Товарищества передвижных художественных выставок (все они русские художники), с другой стороны, окольным путем характеризует и русских художников того времени (часть из них была передвижниками). Точно также и суждение, допустим, "Невменяемые не привлекаются к ответственности" дает информацию как о невменяемых, о так и привлекаемых к ответственности: все невменяемые не принадлежат к числу тех, кого привлекают к ответственности, и все привлекаемые к ответственности не являются невменяемыми.
Оба термина суждения характеризуются, следовательно, и в качестве свойства предмета, и в качестве самого предмета. Но надо помнить, что характеристика такого рода зависит от многих обстоятельств и может не в одинаковой мере затрагивать оба термина.
Градаций распределенности всего две: либо мы получаем сведения обо всем объеме, либо только о части; это соответствует и делению суждений по количеству на общие и частные.
Термин суждения является распределенным, если он взят в нем во всем объеме, то есть из суждения видно, что все предметы его объема обладают (не обладают) каким-то свойством.
Термин суждения является нераспределенным, если он берется не во всем объеме - лишь часть предметов его объема обладает (не обладает) каким-то свойством.
Для распределенности имеет значение только полнота знаний об объеме. Характеризуется ли термин в утвердительной форме (ему приписывается свойство) или в отрицательной (отрицается таковое у него), не играет роли. Когда про объем понятия известно, что все его предметы не обладают таким-то свойством, то он все равно является так же распределенным, как если бы было известно, что все они обладают им. Правда, для одного и того же суждения распределенность должна иметь один и тот же смысл: характеризуется один из терминов как распределенный в качестве обладающего тем или иным свойством, тогда и другой термин тоже должен оцениваться на распределенность по признаку именно обладания свойством.
Нам осталось только рассмотреть все виды суждений и отметить распределенность терминов в каждом из них.
В общеутвердительном суждении субъект всегда распределен. На это указывает квантор. Обычно стоящее на месте предиката понятие шире по объему, чем то, которое стоит на месте субъекта, как, например, в суждении "Каждый поэт - литератор". Предикат же, как правило, не распределен. В данном случае это видно из того, что не все литераторы поэты. Но могут быть и исключения, когда субъект (S) и предикат (P) образуют равнозначные понятия и тогда оба термина - и S, и P - распределены. Таковы суждения "Правительство - кабинет министров" и "Клептомания - болезненно навязчивое стремление к воровству". Поскольку понятия в них равнозначны, то значит, всякий кабинет министров является правительством и всякое болезненно навязчивое стремление к воровству есть клептомания. Правда, для логики, которая создает правила оперирования понятиями на основе только формы высказываний (не обращаясь к содержанию), такие исключения не имеют принципиального значения. Потому что их можно учесть лишь при знании материала, затронутого в данном суждении. Сама же форма общеутвердительного суждения твердо гарантирует только то, что часть предметов, о которых говорится в предикате, обязательно обладает свойством S. Мы будем считать, поэтому субъект общеутвердительного суждения всегда распределенным, а предикат нераспределенным.
В общеотрицательном суждении оба термина всегда распределены. Раз в нем прямо отрицается принадлежность всех предметов одного класса к предметам другого, то тем самым отрицается и принадлежность всех предметов второго к первому. Из-за того, что никакой кит не является рыбой, мы легко придем к выводу, что никакая рыба не является китом. Значит, в общеотрицательных суждениях оба термина характеризуются в полном объеме как не принадлежащие к какому-то классу предметов.
Частноутвердительное суждение всегда имеет нераспределенный субъект; на это указывает квантор "некоторые". Предикат тоже чаще всего не является распределенным, как в суждении "Некоторые музыканты - филателисты"; эти два понятия относятся к числу пересекающихся, поэтому часть людей одной категории обладает свойством другой, а часть нет. Но здесь тоже бывают исключения. Они относятся к тем случаям, когда между S и P отношения подчинения и S подчиняет себе P. Так, в суждении "Некоторые музыканты скрипачи" понятие скрипачей полностью входит в понятие музыкантов. Следовательно, термин, стоящий на месте предиката в таком суждении оказывается распределенным. Тем не менее, для полной достоверности выводов с такими суждениями надо полагаться на самый худший вариант: всегда и во всех случаях лишь часть предметов из объема P обладает свойством (или входит в объем) S. Таким образом, субъект и предикат частноутвердительного суждения всегда выступают нераспределенными.
У частноотрицательного суждения субъект тоже всегда не распределен по тем же причинам, что и в суждении частноутвердительном: часть предметов из объема S обязательно не обладает свойством, составляющим содержание P. С предикатом дело, однако, обстоит сложнее для понимания, так как этой категории суждений соответствует целых три разных варианта соотношений по объему между S и P. Поэтому понятие-предикат характеризуется очень различно с точки зрения необладания свойством, и спектр различия колеблется в крайних пределах: ни один не обладает свойством - все обладают им. Например, суждение "Некоторые альпинисты не являются горноспасателями" будет истинным как в том случае, если круг лиц, обозначаемых понятием "альпинист", совершенно не соприкасается с кругом "горноспасателей", так и при условии, что часть лиц входит и туда, и сюда, и даже если весь объем "горноспасателей" входит в объем "альпинистов"; ложным это суждение было бы только в одном случае: все альпинисты - горноспасатели[4]
.
Однако в теории умозаключений, где, прежде всего, используется распределенность терминов, как и в предыдущих видах суждений, оказывается достаточно учесть один предельный случай - все предметы из объема P не обладают свойством, о котором говорится в S. Если же окажется, что только часть предметов, охваченных понятием-предикатом, не обладает соответствующим свойством, то все правила умозаключений относительно распределенности сохраняют силу и тут тоже. Мы поэтому не придем к ошибочным выводам, если всегда будем считать распределенным понятие, образующее предикат частноотрицательного суждения, а субъект нераспределенным.
Итак, субъект всегда распределен в общих суждениях и не распределен в частных. Предикат всегда распределен в отрицательных суждениях и не распределен в утвердительных.
Заключение
Вывод:
Суждение - это такая форма мышления, которую отличают такие свойства:
1) что-либо утверждать или отрицать
2) относительно всех или части предметов, свойств, явлений, процессов какого-либо рода;
3) выражать либо истину, либо ложь.
Любое предложение допустимо рассматривать как суждение, когда его можно оценить с точки зрения истинности.
Таковыми не являются только побудительные и вопросительные предложения.
В них (в вопросах, призывах, командах), не делается сопоставления наших представлений о действительности с ней самой, по этой причине они не содержат ни истины, ни заблуждения.
Список литературы:
1) Бочаров В.А., Маркин В.И. Основы логики. М.,1994.
2) Гетманова А.Д. Логика. М., 1986.
3) Иванов Е.А. Логика. М., 1996.
4) Ивлев Ю.В. Логика. М., 1994.
5) Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1995.
6) Челпанов Г.И. Учебник логики. М., 1994.
[1]
Гетманова А.Д. Логика. М., 1986. С.70.
[2]
Бочаров В.А., Маркин В.И. Основы логики. М.,1994. С. 26.
[3]
Челпанов Г.И. Учебник логики. М., 1994. С. 58.
[4]
Иванов Е.А. Логика. М., 1996. С. 108.