Понятие и содержание культуры и философии М.О. Бердяева
План
Введение
Культурологические идеи Н.А. Бердяева
Н.А. Бердяев "Мое философское миросозерцание"
Выводы
Литература
Введение
Выдающийся русский мыслитель первой половины ХХ века Николай Александрович Бердяев (1874-1948) снискал себе мировую известность как яркий и последовательный обличитель современной цивилизации. С позиций христианского гуманизма он критиковал капитализм и социализм, рассматривая их как завершающие этапы реализации безрелигиозного, атеистического мировоззрения.
Эволюцию философских идей Бердяева можно разделить на четыре периода, каждый из которых определяется по тому акценту, который его характеризует. В первый период Бердяев выдвигает на первый план этическую проблематику. Второй период отмечен религиозно-мистическим переломом в его мировоззрении. Третий период определяется акцентом на историософских вопросах (включая и характерный для последних лет Бердяева интерес к эсхатологии). Четвертый период связан с его персоналистическими идеями. Философские воззрения Бердяева базировались на ряде автономных идейно-ценностных комплексов, отражавших его индивидуальные предпочтения и приоритеты: своеобычная трактовка личности, оригинальная концепция свободы, идея метаисторического эсхатологического "смысла" исторического процесса.
Бердяев писал с возмущением, что наш век больше заботится о "как", не о "что". Он защищал "что" - истину, Бога, свободу, творчество, личность. Но одновременно только Бердяев создал совершенное особое "как", он - величайшее языковое явление русского языка, точнее, он создал просто особый русский язык. Розанову можно подражать, а Бердяеву - не удается, хотя крайне легко определить, в чем языковое своеобразие его стиля. Подражать Бердяеву нельзя, потому что его "как" неотрывно от "что", а этого "что" слишком боятся.
Культурологические идеи Н.А. Бердяева
Для культурологи, работы Бердяева значимы, прежде всего тем, что в них раскрывается драма культурного творчества, понятого как реализация изначальной и неотъемлемо присущей человеку свободы.
Бердяев исходит из нового философского понимания духа, преодолевая обезличивающую трактовку классического рационализма, прежде всего гегелевского рационализма. Здесь он мыслит в русле христианской традиции, но наполняет ее новым философским содержанием. По Гегелю, дух безличен и в конечном счете сводится к разуму с его логической необходимостью. По Бердяеву, дух есть такое внерациональное начало в человеке, которое выводит его за пределы необходимости, ставит человека "по ту сторону" предметного мира, "по ту сторону рационального мышления. И в то же время дух принадлежит человеку, сотканному из плоти и вписанному в порядок общественной жизни; именно дух соединяет сферу человеческого со сферой божественного: "Дух одинаково и трансцендентен (т.е. потусторонен, надмирен - Авт.) и имманентен (т.е. посюсторонен, укоренен в этом мире. - Авт.). (…) Дух не тождественен сознанию, но через дух конструируется сознание, и через дух же переступаются границы сознания…" (Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 380).
По Бердяеву, дух есть свобода, но и дух и свобода не безличны, они всецело принадлежат личности. Именно личность, а не безличный разум есть подлинный субъект творчества, подлинный творец культуры. Дух у человека - от Бога, но свобода, присущая духу, имеет не только божественное происхождение: свобода коренится в том безначальном и до-бытийном "ничто", из которого Бог сотворил мир. Свобода есть великая неопределенность и великий риск, в ней кроется как возможность добра и бесконечного возвышения человека, так и возможность зла и бесконечного падения. Свобода духа есть подлинный источник всякой творческой активности. Свобода не связана ограничивающими путами и условиями бытия, но сама способна творить новое бытие. "Дух есть свобода, свобода же уходит в добытийственную глубину. Свободе принадлежит примат над бытием, которое есть уже остывшая свобода. (…) Поэтому дух есть творчество, дух творит новое бытие. Творческая активность, творческая свобода духа первична. (…) Но дух не только от Бога, дух также от начальной, добытийственной свободы, от Ungrundа. (…) Свобода в Боге и свобода от Бога…. Эту тайну нельзя рационализировать…" (Бердяев Н.А. Дух и реальность // Бердяев Н.А. Философия свободного духа.М., 1994. С.379). Таким образом, Бердяев отстаивает достоинство человека как творца культуры, считает творчество сутью и целью человеческого бытия, что человек становится способным к подлинному творчеству лишь в результате обретения им свободы и, что именно "дух творит новое бытие".
Личность есть подлинный субъект культуры. Такое понимание позволило Бердяеву заглянуть в святая святых культурного творчества и увидеть подлинный драматизм отношений человека и культуры.
У Шпенглера даже не ставится вопрос о человеке как творце культуры. Наоборот, Шпенглера в первую очередь интересует, как специфическая культура ("душа культуры") формирует соответствующего ей человека. У Бердяева же на первый план выходит именно человек как личность, и свободная творческая личность здесь стоит выше культуры. Такой подход дает возможность увидеть противоречие, коренящееся внутри самого культурного творчества - противоречие между безграничностью духа и сковывающими его символическими формами культуры.
Если у Шпенглера трагедия культуры начинается лишь с ростом цивилизации, то Бердяев смотрит на вещи глубже. Как и Шпенглер, Бердяев видит, какую опасность несут для культуры те формы цивилизации, которые заявили о себе в начале ХХ века. Однако уже в самой сущности культуры кроется начало, ограничивающее и притягивающее вниз творческий порыв духа. Культура и ее формы нередко противостоят личности как нечто принудительное и сковывающее творческую свободу. Это оберегает от опасного произвола и своеволия (и тогда это благо), но здесь же кроются и существенные ограничения творческой свободы. Как понять эту "принудительную" и отчасти обезличивающую роль культуры? У Гегеля все объясняется изначально безличной и рациональной природой культуры. Но Бердяев не приемлет такого объяснения.
Для Бердяева определяющая человека культурная форма есть не что иное, как "остывшая свобода" личного духа, это отделившиеся от человека результаты личного творчества, а не выражение некого безличного мирового разума. Но отсюда вытекает и трагедия культурного творчества: дух вынужден воплощаться в предметно-символические формы, сковывающие его свободу и устремленность в беспредельное. Этой теме посвящена статья Бердяева "Воля к жизни и воля к культуре" (1922 г.). "Все достижения культуры, - пишет Бердяев, - символичны, а не реалистичны. Культура же есть осуществление, реализация истины жизни, красоты жизни, божественности жизни. Она осуществляет лишь истину в познании, в философских и научных книгах…; красоту - в книгах стихов и картинах, в статуях и архитектурных памятниках; божественное - лишь в культе и религиозной символике. Творческий акт притягивается в культуре вниз и отяжелевает. Новая жизнь дается лишь в подобиях, образах, символах" (Бердяев Н.А. Воля к жизни и воля к культуре // Бердяев Н.А. Смысл истории.М., 1990. С.164).
Когда речь идет о соотношении культуры и цивилизации, Бердяев говорит о величайшей значимости "воли к культуре" в противовес упорной, но прагматично-бескрылой воли к "жизни" ("жизнь" здесь выступает как синоним бездуховного благоустройства). Но в этой же статье, обсуждая исторические судьбы России, Бердяев надеется на "чудо религиозного преображения жизни" как альтернативу сковывающему символизму культуры и механически-бездушному порядку цивилизации". А в докладе 1931 года звучат уже новые мотивы: "Техника, порожденная духом, материализует жизнь, но она же может способствовать и освобождению духа…" (Бердяев Н.А. Духовное состояние современного мира // Новый мир. 1990. С.218).
Так, главной проблемой философии Н.А. Бердяева стала проблема смысла существования человека и, в связи с этим, бытия в целом. Ее принципиальное решение мыслитель видел в антропоцентризме: философия "познает бытие из человека и через человека"; смысл бытия обнаруживается в смысле собственного существования. Осмысленное существование - это существование в истине, достижимое на путях спасения (бегства от мира) или творчества (активного переустройства мира культурой, социальной политикой). Присущая человеку способность к творчеству божественна, и в этом состоит его Богоподобие. Высшая природа человека показывается Богом, принявшим человеческий облик; со стороны человека - его творчеством, созданием нового, еще не бывавшего.
Личность (дух) есть единство двух природ - Божественной и человеческой, что определяет христианство как религию Богочеловека и Богочеловечества. Таким образом, в философии Бердяева субъектом бытия выступает двуединство Бога и человека. Для выражения этой роли личностного духа Бердяев использует методологию экзистенциальной философии. Главным субъектом бытия становится дух как экзистенциальный субъект. Объект есть результат взаимодействия интериоризации и экстериоризации духа. Первая означает направленность духа на самого себя, то есть "к миру подлинно сущему, к царству свободы". Здесь происходит самоуглубление жизни духа. Смысл экстериоризации - стремление "к порабощающему миру объектности, к царству необходимости". Экстериоризацией обозначается "недолжное" состояние духа, и результатом ее является рождение мира объектов, объективация, которая представляет тот же дух, но в состоянии утраты свободы.
Учение об объективации, несомненно, решающий, но вместе с тем и наиболее слабый момент в учении Бердяева. Оно грешит пренебрежением к жизни и к миру. Верно, что дух воплощается в личности, в субъекте, верно, что личность проявляет себя в творчестве и общении. Но люди творят и общаются не в безвоздушном пространстве. Они творят и общаются в духе, но творят они определенные предметы и во имя предметов. Подлинное творчество и общение меньше всего парение в заоблачных высях, хотя бы уже потому, что введение духа в предмет, реализация замысла - цель и смысл творчества. И едва ли можно согласиться с Бердяевым, когда он объявляет, что субъективный дух не узнает себя в том, что называется объективным духом.
Характеризуя мир объективации, Бердяев устанавливает следующие его признаки: отчужденность объекта от субъекта; поглощенность индивидуального, личного общим, безлично-универсальным; господство необходимости, то есть детерминации извне, подавление свободы; приспособление к массивности мира и истории, к среднему человеку, социализация человека и его мнений, уничтожающая его индивидуальную неповторимость. Общество как объективация предстает господством коллектива, где положение человека опосредовано безличными нормами и законами, исключающими "свободную интимность", а отношение человека к человеку определяется через его отношение к коллективу. Высшим проявлением антиперсоналистского духа является государство, занявшее место субъекта социальной жизни. Будучи не в силах примирить зло мира (объективацию) с существованием Бога, Бердяев в качестве возможного источника зла допускает иррациональную свободу, существующую до бытия и времени. Он определяет свободу как ничем не обусловленную творческую мощь, как возможность новизны. При этом он считает, что творчество может быть направлено как во имя добра (его образец Сын Божий), так и во имя зла.
А.А. Ермичев говорит, что "объективация, с которой воевал Бердяев - совсем не миф. Каждый из нас и все мы вместе настолько далеки от идеала свободы, настолько обременены внешними по отношению к нам обстоятельствами, что вместе с Бердяевым готовы признать свою несвободу. Она проявляет себя в любом моменте нашего бытия, хотя и по-разному. Поэтому у Бердяева, остро чувствовавшего свою чуждость миру, это представление носит довольно емкий характер. Во-первых, им он обозначает отчуждение человека от своей деятельности, когда результат господствует над творцом и превращает его в нечто творимое и несамостоятельное. Созданный трудом капитал диктует свою волю и работнику и работодателю, и техника развивается сама по себе, демократические лозунги оборачиваются практикой тоталитарности. Наряду с отчуждением Бердяев включает в объективацию еще и опредмечивание, обретение мыслью своей плоти в звуке, краске и т.п. "Плоть" духа "отяжеляет" дух, омертвляя его, и это обстоятельство философ переживает весьма драматично. Под тонкой пленкой культуры он всегда видит какой-то иррациональный хаос. Но и этого мало. Под объективацией он понимает всегда частичную реализацию своих возможностей человеком. Одаренные свободой мы пользуемся ею робко, частично или совсем избегаем ее".
Человек пал и в своем падении увлек природный мир. Воцарилась несвобода. Но Бог не оставил свое любимое творение, он нисходит Христом, проявляя себя не силой, а любовью. Христос являет людям пример свободы признать Бога, несмотря ни на какие земные муки и страдания. И здесь раскрывается новое понимание свободы - свобода "для", свобода знать высшее добро и идти к нему. Бердяев видит в Христе единство двух природ - божественной и человеческой. Христос закрыл собою пропасть между Богом и человеком. Он не только Бог, но еще и человек, абсолютный человек, духовный человек. Раскрылось божественное в человеке и человеческое в Боге. Теперь человек стал сильнее всех сил в этом мире. Даже "грехопадение" Бердяев рассматривает "как знак мощи человека". Грех и был проявлением этой мощи. Так трагично человек проявил свою творческую, соравную Богу, природу. В Христе она обрела нужную направленность. И свобода теперь предстает как сознательная внутренняя свобода принять высшие ценности и жить ими.
В основе нашей земной истории лежит метафизический факт грехопадения человека, и поэтому нужно видеть историю как вереницу событий, фактов и явлений общественной жизни во времени, но еще важнее видеть пласт мета-истории, или истории небесной. Летописная история интересна в той мере, в какой она открывает завесу перед небесной. Историческое в подлинном смысле, по мнению Бердяева, есть "некоторое откровение о глубочайшей сущности мировой действительности; о мировой судьбе, о человеческой судьбе как центральной точке судьбы мировой". Историческим стало то, что наполняет историю летописным смыслом. Но нет смысла вне личности. Просто невозможен смысл, не относимый к тому, кто осмысливает. Поэтому объективный смысл истории должен быть понят как личный смысл: "Я должен поставить себя в историческую судьбу и историческую судьбу в свою собственную человеческую глубину". Так философ сравнивает личность и историю, и последнее становится судьбой человека. Объективный смысл истории задан признанием Бога, личным же он становится в догмате о богочеловеческой природе Христа. Христом утверждается единство Абсолюта и личности и, значит, абсолютный смысл личности и его истории.
Смысл этот раскрывается в рамках религии творческого антропологизма, который рассматривает историю и культуру как проявление деятельной мощи людей. Творчество является фундаментальной характеристикой человека. Именно оно, по мнению философа, должно избавить человечество от зла.
Творчество и свобода - имеют и одинаковую, и различную природу. В мире объективации творчество - это актуализация, направленная в выявленность свободы, которая составляет самость человека. Источником определенности такой свободы может выступить только тот, кто непосредственно соединил высшую, божественную и низшую, тварную природу, - Христос. "Только в нем человек узнал Бога как высшую и, главное личную ценность. И как можно говорить о свободе "для", свободе принять Бога, и о свободе "от", свободе отрицать Его, и тем закреплять недолжное состояние мира, так можно говорить о божественном и злом творчестве".
Бердяев определяет творчество как "всегда прирост, прибавление, создание нового, небывшего в мире. Ничто стало чем-то, небытие стало бытием". Творчество есть возникновение новизны. Бердяев говорит о трех элементах творчества. Первый - свобода, та, которая существует до Бога, свобода как потенциал новизны, но не определившаяся как новизна. Второй элемент - дар гениальности, который дается творцу Богом и делает его "орудием божьего дела в мире". Третьим элементом творчества выступает уже сотворенный мир, в котором творчество совершается и из которого оно черпает материалы. Новизна в объективированном мире это ее объективация, осмысленность. Творчество есть "просветление бытия". Через человека - творца природный и социальный мир восходят к Богу. Творчество - это встреча человека с Богом.
Выше говорилось о свободе Ungrund, которая преобразуется в свободу "для". Ермичев А.А. считает, что можно говорить и о третьей свободе, хотя она и не названа Бердяевым, но безусловно присутствует в его философской системе. "Третья свобода - это свобода общественного действия на началах абсолютных, то есть религиозных, ценностей, воспринятых его участниками глубоко лично. Это будет реализацией творчески активного христианства, что и преобразует мир".
Такой идеал Бердяев обозначает термином соборность (коммюнитарность), что значит сознание родства всех верующих во Христа, который и есть явленная людям истина. Соборное общество есть духовное общество, состоящее из всех живших, живущих и будущих поколений, объединенных христианской любовью. Для его членов нет внешних авторитетов, в нем каждый ответственен за всех, равно как и все за каждого. В нем преодолевается существующая разница коллектива и личности, социальной организации и духовности.
Бердяев считал, что в истории нет совершающегося по прямой линии прогресса добра, совершенства, человеческого счастья, а есть лишь от эпохи к эпохе раскрытие самых противоположных начал бытия, как светлых, так и темных, начал добра и начал зла. И человек каждый раз вынужден не просто выбирать между поставленным перед ним добром и злом, но в силу своей изначальной свободы и творческих возможностей активно созидать или добро, или зло.
Анализируя исторические корни европейской культуры, Бердяев считал, что ими является античная греко-римская культура. Философ подчеркивает, что "эпоха Возрождения в Италии потому и была глубоко культурной эпохой, в отличие от эпохи Реформации и революции, что она не только не совершила революционного разрыва в преданиях культуры, но и возродила предания античной культуры и на них воздвигла свой небывалый творческий подъем. Духовный тип Возрождения есть культурный и творческий тип. Духовный тип Реформации означает разрушение церковных и культурных преданий, начало революционное, а не творческое" (Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990. С.253).
Бердяев утверждал, что в основе европейской культуры лежит христианская религия, которая "по принципу своему романтична, а не классична, хотя принцип классицизма в ней действует как одно из величных начал, Классическая культура означает довольство культурой. Это довольство невозможно в христианском мире. Совершенство на земле, в культуре для этого мира невозможно. Готический склад души и склад культуры очень характерны для христианского мира… Христианская Церковь приняла в себя античную культуру и пронесла через тьму. Но она претворила ее и сообщила ей символизм" (Бердяев Н.А. Философия неравенства.М., 1990. С.259-260).
Философ много и плодотворно занимался отечестве
язычеством и православием в период принятия христианства на Руси;
дворянской культурой и культурой русского крестьянства в результате реформ Петра 1;
идеологическими концепциями славянофилов, западников, социалистов, народников и пр.
В статье "Воля к жизни и воля к культуре" Бердяев констатирует, что "у русских всегда было недовольство культурой, нежелание создавать серединную культуру, удерживаться на серединной культуре" (Бердяев Н.А. Воля к жизни и воля к культуре // Бердяев Н.А. Смысл истории.М., 1990. С.84). Противоречивый характер отечественной культуры приводит Бердяева к выводу о том, что "Россия не может оставаться только Востоком и не должна сделаться только Западом. Миссия России быть Востоко-Западом, соединительницей двух миров" (Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества.М., 1990. С.524).
Н.А. Бердяев "Мое философское миросозерцание"
В центре моего философского творчества находится проблема человека. Поэтому моя философия в высшей степени антропологична. Поставить проблему человека - это значит в то же время поставить проблему свободы, творчества, личности, духа и истории. Поэтому я занимался главным образом философией религии, философией истории, социальной философией и этикой.
Философия моя экзистенциального типа, если пользоваться современной терминологией. Но она может быть также отнесена к философии духа. В своей основной тенденции эта философия дуалистическая, хотя речь идет о дуализме особого рода и ни в коей мере не окончательном. Это есть дуализм духа и природы, свободы и детерминации, личности и общего царства Бога и царства Кесаря. В этом я чувствую себя ближе к Канту, чем к монистическому немецкому идеализму начала XX века. Исходная точка моего мировоззрения есть примат свободы над бытием. Это придает философии динамический характер и объясняет источник зла, так же как и возможность творчества в мире чего-то нового. Свобода не может детерминироваться бытием, свобода не определяется даже Богом. Она укоренена в небытии. В том, что касается мыслителей прошлого, мне особенно близки Гераклит, Ориген и св. Григорий Нисский среди отцов церкви, Яков Беме, который имел огромное значение для моего духовного развития, и в некоторой степени Кант. Что касается философов нашего времени, у меня есть точки соприкосновения с Бергсоном, Джентиле, Максом Шелером. Среди представителей экзистенциальной философии наиболее близок мне Ясперс, Достоевский, Л. Толстой, Ницше, в свою очередь, сыграли большую роль в выработке моего мировоззрения, так же как Маркс, Карлейль, Ибсен и Леон Блуа - в становлении моих социальных взглядов.
Задачи философии
. Философия есть наука о духе. Однако наука о духе есть прежде всего наука о человеческом существовании. Именно в человеческом существовании раскрывается смысл бытия. Бытие открывается через субъект, а не через объект. Поэтому философия с необходимостью антропологична и антропоцентрична. Экзистенциальная философия является познанием смысла бытия через субъект. Субъект зкзистенционален. В объекте, напротив, внутреннее существование закрывается. В этом смысле философия субъективна, а не объективна. Она основана на духовном опыте.
Познание.
Познание нельзя противопоставлять бытию. Познание есть событие внутри бытия. Познание имманентно бытию, а не бытие имманентно познанию. Познание не есть отражение бытия в познающем субъекте. Познание носит творческий характер и представляет собой акт постижения смысла. Противопоставление познающего субъекта объекту познания ведет к уничтожению бытия как субъекта, так и объекта. Понятие объекта нужно заменить понятием объективации. Существуют разные ступени познания и соответствующие им ступени объективации. Чем более объективировано познание, чем дальше оно от человеческого существования, тем больше его общеобязательность. Эта логическая общеобязательность имеет социальную природу. Логичная общеобязательность объективированного познания связана с нижней ступенью духовной общности людей, основанной на коммуникации. Примером может служить область физико-математических наук. Для признания истины в области математических или естественных наук духовная общность людей не обязательна. Но эта общность уже должна быть более заметной, когда речь идет о социальных науках. Философское познание не может абстрагироваться от человеческого существования, для постижения одной и той же истины здесь необходима духовная общность, поэтому метафизическое познание не может быть в такой же степени общезначимым, как математическое познание. Наконец, истины религиозного порядка требуют максимума духовной общности между людьми. Изнутри религиозные истины (истины религии) кажутся самыми субъективными и самыми спорными, для религиозных же общин, которые в них веруют, эти истины универсальны и бесспорны Проникновение в тайну существования предполагает творческую интуицию. Объективированное познание соответствует разорванности, разобщенности мира, т.е. его падшести. Но в рамках этого мира оно имеет позитивное значение.
Социология познания имеет первостепенное значение. Ей надлежит " установить связь между познанием, с одной стороны, проблем общества и общности коммуникаций и общения - с другой. Объективированное познание всегда имеет дело с "общим", а не с "индивидуальным", поэтому объективированная метафизика, основанная на системе понятий, невозможна. Метафизика является не чем иным, как философией человеческого существования; она субъективна, а не объективна, она опирается на символ и миф. Истинность и реальность совсем не тождественны с объективностью.
Антропологизм.
Основной проблемой философии является проблема человека. Бытие открывается в человеке и через человека. Человек. есть микрокосм и микротеос. Он сотворен по образу и подобию Бога. Но в то же время человек есть существо природное, ограниченное. В человеке есть двойственность: человек есть точка пересечения двух миров, он отражает в себе мир высший и мир низший. Как образ и подобие Бога, человек является личностью. Личность следует отличать от индивида. Личность есть категория, индивид же есть категория натуралистически-биологическая. Личность не может быть частью чего-то: она есть единое целое, она соотносительна обществу, природе и Богу. Человек есть существо духовное, физическое ц плотское. В качестве существа плотского он связан со всем круговоротом мировой жизни, как существо духовное он связан с миром духовным и с Богом. Духовная основа в человеке не зависит от природы и общества и не определяется ими. Человеку присуща свобода, хотя эта свобода не абсолютна. Принцип свободы не детерминирован ни снизу, ни сверху. Присущая человеку свобода есть свобода несотворенная, примордиальная. Речь идет об иррациональной свободе: не о свободе в истине, а о свободе принять или отринуть истину. Другой свободой является свобода, проистекающая из истины и из Бога, свобода, проникнутая благодатью. Только признание несотворенной свободы, свободы, не укорененной в бытии, может объяснить источник зла, она в то же время объясняет возможность творческого акта и новизны в мире.
Учение о творчестве.
Проблема творчества занимает центральное место в моем мировоззрении. Человек был создан для того, чтобы стать в свою очередь творцом. Он признан к творческой работе в мире, он продолжает творение мира. Смысл и цель его жизни не сводятся к спасению. Творчество всегда есть переход от небытия к бытию, т.е. творение из ничего. Творчество из ничего есть творчество из свободы. Однако в отличие от Бога человек нуждается в материале, для того чтобы творить, и в творчество включается элемент, проистекающий из свободы человека. В своем истоке творчество есть взлет, победа над тяжестью мира. Но в результатах, продуктах творчества, обнаруживается тяга книзу. Вместо нового бытия создаются книги, статуи, картины, социальные институты, машины, культурные ценности. Трагедия творчества состоит в несоответствии творческого замысла с его осуществлением. Творчество представляет собой полную противоположность эволюции. Эволюция есть детерминизм, следствие. Творчество же есть свобода, примордиальный акт. Мир не перестал твориться, он не завершен, творение продолжается.
Философия религии
. Откровение обоюдно. Оно предполагает Бога, от которого исходит откровение, и человека, его получающего. Принятие откровения активно и зависит от широты или узости сознания Мир вещей невидимых не принуждает нас силой, он открывается свободно. Человек не свободен в своем отрицании чувственного мира, который его окружает, но свободен в своем отрицании Бога. С этим связана тайна веры Откровение не заключает в себе никакой философии, никакой системы мысли. Однако откровение должно быть принято человеческой мыслью, которую отличает постоянная активность. Теология всегда зависит от философских категорий. Но откровение не может обязательно быть связано с какой-либо одной философией. Способность к изменениям и творческая активность субъекта, получающего откровение, оправдывают вечный модернизм.
В свое время модернизмом считались также и труды отцов церкви и схоластика. Религиозное познание символично. Оно не может выразить религиозную истину в рациональных понятиях. Для ума истина антиномична. Догматы - это символы. Но этот символизм реалистический, отображающий бытие, а не идеалистический, отображающий лишь состояния человека. Метафизика не может найти свое завершение в системе понятий, она завершается в мифе, за которым скрывается реальность.
Религия есть связь между Богом и человеком. Бог рождается в человеке, и человек рождается в Боге. Бог ждет от человека творческого и свободного ответа. С этим связана тайна Богочеловечества, единства в двойственности. Философия христианская есть философия богочеловеческая, христологическая. Религиозная жизнь, первоисточником которой является откровение, испытывает влияние и действие социального окружения. Это придает религиозной истории человечества особенную сложность. Поэтому необходима работа над ее постоянным очищением, переделыванием и возрождением.
Философия истории.
Признание смысла истории есть дело иудаизма и христианства, а не греческой философии. Отношение христианства к истории двойственно. Христианство исторично: оно есть откровение Бога в истории. Но христианство не может вместиться в истории. Оно есть процесс истории. Философия истории связана с проблемой времени. Мы живем в падшем времени, разорванном на прошлое, настоящее и будущее. Победа над смертоносным течением времени есть основная задача духа. Вечность не есть бесконечное время, измеряемое числами, а качество, преодолевающее время. Прошлое для нас всегда есть уже преображенное прошлое. Смысл истории постигается через традицию, которая представляет собой творческую связь между прошлым и настоящим. Смысл истории должен иметь смысл для каждой человеческой личности, он должен быть соизмерим с ее индивидуальной судьбой. Прогресс же рассматривает каждого человека и каждое поколение как средство для последующих людей и поколений. Прерывистость неизбежна в истории, так же как неизбежны в ней кризисы и революции, которые свидетельствуют о неудаче всех человеческих свершений. История должна иметь конец, смысл истории связан с эсхатологией.
Философия культуры.
Культура есть творческая деятельность человека. В культуре творчество человека находит свою объективацию. В теократических обществах, основанных на сакрализации, творческие силы человека не были достаточно свободны. Гуманизм есть освобождение творческой личности человека, и в этом заключается его правда. За темой культуры скрыта тема отношения человека к Богу и к миру. Или Бог выступает против человека, или человек противостоит Богу. В своем развитии гуманизм привел к секуляризации культуры, и в этой секуляризации были своя правда и изобличение лжи. Однако гуманизм завершился самообожествлением человека, отрицанием Бога. И тогда образ человека, который есть образ Бога, начал распадаться Гуманизм перешел в антигуманизм. Мы это видим у Маркса и Ницше. Кризис гуманизма представляет собой движение к началам сверхчеловеческим, или к Христу, или к Антихристу. Власть техники есть один из моментов кризиса гуманизма. Вторжение масс видоизменяет культуру сверху донизу, понижает ее качество и ведет к кризису духовности. Техническая цивилизация разрывает целостность человеческого существа и превращает его в функцию. Только духовный ренессанс позволит человеку подчинить себе машину.
Социальная философия.
Фундаментальной проблемой является проблема отношений между личностью и обществом. Общество представляет собой объективацию человеческих отношений. В обществе "я" может остаться одиноким и не встретиться с "ты". Для социологии личность есть ничтожная часть, подчиненная обществу. Для экзистенциальной философии, напротив, общество является частью личности, ее социальной стороной. В личности имеется духовное начало, глубина, которая не определяется обществом. Человек принадлежит двум сферам: царству Бога и царству Кесаря. На этом основаны права и свобода человека. Таким образом, существуют пределы власти государства и общества над человеком. Общество не есть организм, реальность общества определяется реальностью человеческого общения. Объективированное общество, подавляющее личность, возникает из разобщения людей, из их греховного эгоцентризма. В таком обществе существует коммуникация между людьми, но нет общения. Высшим типом общества является общество, в котором объединены принцип личности и принцип общности. Такой тип общества можно было бы назвать персоналистическим социализмом. В таком обществе за каждой человеческой личностью была бы признана абсолютная ценность и высочайшее достоинство как существа, призванного к вечной жизни, тогда как социальная организация обеспечивала бы каждому возможность достижения полноты жизни. Необходимо стремиться к синтезу аристократического, качественного принципа личности и демократического, социалистического принципа справедливости и братского сотрудничества людей.
В эпоху активного вторжения масс в историю и головокружительного развития техники общество устраивается технически. Человечество покидает органический ритм жизни и подчиняется механической, технической организации. Для человека как существа цельного это процесс болезненный и мучительный. Теллургическому периоду жизни человечества приходит конец. Власть машины означает начало нового периода - космогонического, потому что она подчиняет человека новому космосу. Человек живет уже не среди тел неорганических и органических, а среди тел организованных. В такую эпоху особенно требуется укрепление духа и духовного движения для сохранения образа человека. Без духовного возрождения нельзя достичь социального переустройства.
Этика.
Основой этики является персонализм. Нравственные суждения и акты всегда личностны и индивидуальны, они не могут определяться понятиями и выбором коллектива или общества. Различение между добром и злом есть последствие грехопадения. Райское существование находится выше добра и зла. Существуют три вида этики: этика закона, этика искупления и этика творчества. Этика закона наиболее распространена среди греховного человечества. Этика закона есть этика социальной обыденности, она основана на подчинении человека нормам, для нее не существует человеческой индивидуальности. У нее человек для субботы Однако "добрые", которые соблюдают закон, оказывались часто злыми. В этой этике господствует идея абстрактного добра. Этика закона нашла свое крайнее выражение в фарисействе. Это нормативная этика. Этика искупления исходит из живого человеческого существа, а не из абстрактной идеи добра. Этика творчества основана на творческих дарованиях человека. Творческий акт имеет нравственное значение, и нравственный акт есть творческий акт. Истинный нравственный акт уникален, он не может повториться. Нравственный акт есть не выполнение закона, нормы, а творческая новизна в мире. Всякий творческий акт имеет нравственное значение, будь то творчество познавательных или эстетических ценностей. Этика связана с эсхатологической проблемой, проблемой смерти и бессмертия, ада и неба. Ад находится в субъективном, а не в объективном, и он остается во времени, в бесконечном времени, не переходит в вечность Онтология вечного ада невозможна. Ад создан "добрыми" для "злых", и потому они называются злыми. Царство Божие по ту сторону нашего здешнего "добра" и "зла", и мышление о нем может быть лишь: апофатическим.
Выводы
Культурологические идеи Н.А. Бердяева изложены в ряде его работ "Кризис искусства" (1918), "Смысл творчества" (1919), "Воля к жизни и воля к культуре" (1922), "О культуре" (1923), "Человек и машина" (1933).
В данных теоретических исследованиях в сфере культурологи философ:
развивал понятия "культура" и "цивилизация";
выступал за признание абсолютной ценности любой личности;
утверждал, что именно свободный человеческий дух является творцом культуры;
ратовал за возрождение духовной православной культуры.
В своих сочинениях Бердяев раскрывает собственное видение культуры и цивилизации. Именно с культурой, а не с политикой или экономикой философ связывал достижение обществом своих целей.
Любая культура, по его мнению, имеет:
благородное духовное происхождение, которое является результатом работы духа над природными стихиями;
символическую, знаковую, а не реалистическую форму выражения;
индивидуальное и неповторимое проявление своей сущности.
В культуре, по мысли философа, ценится:
древность происхождения;
неразрывная связь с великим прошлым;
преемственность в развитии.
Какими бы изменчивыми на протяжении жизни ни были политические симпатии и философские увлечения Бердяева, главной темой его мысли стало признание абсолютной ценности любой личности. Согласно Бердяеву, каждая человеческая личность представляет собой нечто единственное и неповторимое. Ее уникальность не может быть объяснена ни из природной, ни из социальной реальности. Личность есть реальность духовная. Именно одухотворенная личность и является подлинным творцом культуры.
Подлинный мыслитель не ищет упрощенных решений и всегда готов уточнить свои взгляды, открывая новые стороны бесконечной проблемы. Его творческий дух последовательно и пытливо открывает для нас эту проблему во всей ее сложности и глубине, и это открытие навсегда остается в истории науки и культуры, вдохновляя нас на новое понимание мира и самих себя. В этом и состоит бессмертие мысли Н.А. Бердяева.
Литература
1. Культурология: Учебное пособие/ Составитель и ответств. редактор А.А. Радугин. - М.: Центр, 1999. - 304 с.
2. Культурология: Учебн. для студ. техн. вузов/ Колл. Авт.; Под ред.Н.Г. Багдасарьян. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2001. - 511 с.
3. Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева. - М.: Знание, 1990. - 64 с.
4. Бердяев Н.А. Философия свободного духа.М., 1994. С.380
5. Бердяев Н.А. Дух и реальность // Бердяев Н.А. Философия свободного духа.М., 1994. С.379
6. Бердяев Н.А. Воля к жизни и воля к культуре // Бердяев Н.А. Смысл истории.М., 1990. С.164
7. Бердяев Н.А. Духовное состояние современного мира // Новый мир. 1990. С.218
8. Бердяев Н.А. Философия неравенства.М., 1990. С.253
9. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества.М., 1990. С.524