Автономная некоммерческая организация высшего профессионального образования «евразийский открытый институт»
Контрольная работа
по дисциплине «
Философия
»
на тему: «Философская антропология»
Группа РН-к Ф13
Студентка: Лаврентьева Н. В.
Преподаватель:
г. Самара, 2009
План.
Стр.
Введение 3-4
1. Происхождение и сущность человека 5-11
2. Основные характеристики человека 12-16
Заключение 17-18
Список используемой основной литературы 19
Введение.
С тех пор как возникла сама философия, человек в той или иной мере всегда был объектом философски размышлений, но не всегда стоял в центре внимания философов, хотя, например, у Сократа человек действительно был основным объектом философских размышлений и споров. И в известном смысле можно сказать, что Сократ-первый представитель философской антропологии, кроме того, и экзистенциализма, имеющего своим предметом бытие человека в мире. Впоследствии этой проблематике большое внимание уделил Блаженный Августин. Огромной значимости поворот к человеку осуществили мыслители Возрождения. Проблема человека находит все большее место в работах И. Канта, А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора, Ф. Ницше, Г. Марселя, П. Тейяра де Шардена, М. Бубера и др. Экзистенциальные философско-антропологические идеи получили глубокое освещение в русской философии, прежде всего у гениального психолога-писателя Ф. М. Достоевского, Л. И. Шестова, Н. А. Бердяева и др. Эти направления охватили Германию, Испанию - в трудах К. Ясперса, М. Хайдеггера, Ж. П. Сартра, А. Камю, Г. Марселя, М. де Унамуно, Х. Ортега-и-Гассета.
Философская антропология – это достаточно влиятельное течение современной философской мысли, в центре внимания которого - проблема человека, а главная идея – создание интегральной концепции человека; его основные представители – М. Шелер, А Гелен, Г. Плесснер, Э. Ротхаккер. Это течение, объявив себя основополагающей философской дисциплиной, пытается на основе тех или иных особенностей человека найти способы постановки и решения по существу всех философских проблем. В противовес рационалистическим учениям философская антропология вовлекает в сферу исследования душевно-духовную жизнь человека – эмоции, инстинкты, влечения, что зачастую приводит к иррационализму: представители данного направления абсолютизируют эту сторону внутреннего мира человека, умаляя разумное начало. При всех различиях внутри этого течения его основная линия – поиски антропобиологических оснований человеческой жизнедеятельности, культуры, нравственности, права социальных институтов. Общественная жизнь сводится к межличностным отношениям, основанным на естественных симпатиях людей, - «инстинкте взаимности». Все богатство социальной жизни ограничивается актами признания «другого», встречи Я и ТЫ, их взаимоприобщения, достигаемого благодаря сопереживанию и общности языка с его психосемантическими индивидуальными нюансами. В противоположность прежним концепциям человека, стремящимся выявить некую устойчивую структуру личности, представители философской антропологии вообще отказываются рассматривать сущность человека; для них человек, его существование – всегда нечто незавершенное, а потому не поддающееся строгому определению.
1.
Происхождение и сущность человека.
Философская антропология - наука о сущности и сущностной структуре человека; его отношение к царству природы (неорганический мир, растения, животные) и к основе всех вещей; его метафизическом сущностном происхождении и его физическом, психическом и духовном появлении в мире; силах и властях, которые движут им и которыми движет он; основных направлениях и законах его биологического, психического, духовно-исторического и социального развития. Антропология должна служить основной для всех наук, которые имеют дело с человеком - медицины, археологии, этнологии, истории и др.
Философская антропология становится фундаментальной и центральной философской наукой тогда, когда человек становится для себя проблемой, когда начинает задумываться над вопросами: что такое человек, откуда он пришел в этот мир и чем он отличается от других живых существ.
Возникновение человека является чудом, так как и возникновение жизни. Прежде чем возник человек, должна была возникнуть жизнь на земле, а это возникновение не меньшее чудо, поскольку десятки факторов должны были совпасть, чтобы создались благоприятные условия: крайне редко встречаются системы с одной звездой, обычно существует две звезды, а значит, большая радиация и избыток света; наша система находится на самом краю нашей Галактики, в относительном спокойном районе; Земля расположена на оптимальном расстоянии от Солнца (на Венере слишком жарко, а на Марсе слишком холодно); у нее оптимальная масса (малые планеты не удерживают атмосферы, а на больших она находится в жидком состоянии) и т.д.
До сих пор неизвестно, была ли жизнь в виде спор занесена на Землю из космоса или возникла химическим путем. Но как бы то ни было, возникшая жизнь не обязательно должна была развиваться до человека, она вполне могла существовать в виде грибов или плесени. Во Вселенной по-видимому нет какого-то однонаправленного развития в сторону усложнения, скорей наоборот - Вселенная изменяется от космоса к хаосу.
То, что возник человек, было совершеннейшей случайностью, непредсказуемой мутацией. Природа наобум пробовала десятки вариантов: были питекантропы, неандертальцы, синантропы, зинджантропы, родезийские люди и, наверное, множество других, не известных нам видов. И вот возник вид человекообразных обезьян, кроманьонцы, у которых был чуть-чуть больше мозг, быстрее скорость реакции. Они начали с того, что перебили своих конкурентов и стали быстро распространятся по Земле. А могли и не возникнуть или выжить, поскольку у них были мощные противники, например неандертальцы. Есть гипотеза, что «снежные люди» и суть последние выжившие неандертальцы. Это могучие люди (имеются кадры кинохроники), до сих пор не знающие огня и прекрасно приспособленные к природе.
Человек сегодняшний, homo
sapiens
(человек разумный), совершенно к природе не приспособлен и не должен был выжить. Ученые считают, что для того, чтобы человек рождался совершенно готовым к жизни (жеребенок, теленок через несколько часов после рождения могут самостоятельно передвигаться, питаться и т.д.), он должен проводить в утробе матери 21 месяц. Иначе говоря, мы все рождаемся как бы недоношенными. Ребенок много лет не может жить самостоятельно, ни одно животное не может позволить себе такой роскоши - до 10-15 лет кормить и обучать собственное дитя.
Но эта неприспособленность обернулась необычайным преимуществом для человека. Ребенок в отличие от детеныша животного рождается с совершенно открытой программой, в нем почти ничего не заложено наследственно кроме некоторых инстинктов и неявных предрасположенностей. ребенок формируется не во чреве матери, а здесь, в мире, когда слышит человеческую речь, чувствует материнскую любовь, видит краски и звуки мира. Любое животное, любое неразумное существо не может чего-то не делать, в нем все или почти все жестко запрограммировано природой. Ласточка не может не летать и не кормить своих птенцов, она делает по 200 вылетов в день, и даже если птенцы погибнут, она все равно будет носить червячков и пытаться ими кормить ими птенцов, пока не распадется инстинктивная связь действий. А человек может вообще ничего не делать.
Поскольку человек рождается с такой открытой программой, то из него можно вылепить что угодно, в его наследственности ничего жестко не записано. Вырастет среди волков - будет волком, среди обезьян - обезьяной, а среди людей, если повезет, может стать человеком. Правда те, кто росли с первых дней своей жизни среди животных, вернувшись к людям, больше людьми не становятся. Человеческий мозг формируется под влиянием человеческого окружения с первых часов жизни.
Много лет в исторической науке, антропологии, философии господствовала точка зрения, согласно которой труд сделал человека человеком. Человек поднялся над животным состоянием только тогда, когда стал производить орудия труда, и в этом его главное отличие от животных. Однако подобное положение дел сейчас представляется неверным: примитивные каменные орудия-топоры, дубины просуществовали почти миллион лет, не подвергаясь значительным изменениям, за это время, согласно данным археологии, существенного усовершенствования техники не произошло.
Животные в этом преуспели значительно больше, они оказались более искусными строителями и изобретателями. Плотины бобров, геометрически правильные ульи, термитники свидетельству о том, что животные значительнее прогрессировали в такого рода деятельности, чем человек. Если бы техническое умение было бы достаточным основанием для определения интеллекта, то, по мнению известного американского философа Л.Мамфорда, человек долгое время рассматривался бы как безнадежный неудачник.
Благодаря чрезмерно развитому и постоянно активному мозгу, человек с самого начала обладал большей умственной энергией, чем ему было необходимо для выживания на чисто животном уровне. И он давал выход этой энергии не только при добывании пищи и размножении, но и в производстве очень странных с точки зрения насущных потребностей вещей: наскальных рисунков, культовых предметов (тотемных столбов, которым поклонялись как духам рода, молитвенных дощечек и т.д.). «Культурная работа» заняла более важное положение, чем утилитарный ручной труд.
Далеко не всегда при раскопках древних стоянок человека археологи находят орудия труда, но почти всегда - предметы религиозного культа или образцы примитивного искусства. Человек оказался не столько животным, производившим орудия труда, сколько животным
, производившим символы - символическим животным
. Например, первобытная семья, перед тем как идти на охоту, три раза обегала вокруг тотемного столба и пять раз приседала. Считалось, что после этого охота будет удачной. Если бы животное могло размышлять, то оно решило бы, что люди ведут себя подобно сумасшедшим. Но с точки зрения человека, это было важнейшее символическое действо, в котором он вводил себя в особое состояние, творил себе невидимых, символических покровителей, т.е. совершал чисто человеческие действия, развивал свою специфическую человеческую природу.
Так, у некоторых народов сохранился древнейший обряд похорон, когда на них приглашаются плакальщицы. Эти женщины ведут себя артистически, рвут на семье волосы, бьются головой о гроб, жалобно кричат, хотя на самом деле никаких чувств к покойнику не испытывают, их наняли разыграть действо. Дело в том, что этот «спектакль» имеет огромный символический смысл: родственники после такой встряски уже никогда не забудут умерших, особенно дети родителей. Этот ритуал способствует образованию и закреплению памяти потому-то забывать естественно, а помнить - искусственно. Человек – существо искусственное, его не рождает природа, он сам себя рождает и творит. Человек должен был пройти через человекообразную машину (миф, ритуал), чтобы стать человеком.
Особенно быстро человек стал развиваться с возникновением языка – теперь уже производство «культурных» предметов намного обогнало создание орудий труда и, в свою очередь, способствовало быстрому развитию техники. Расширявшая границы жизни культурная «работа» заняла более важное положение, чем утилитарный ручной труд. До этого ничего уникального в технической деятельности человека не было, не было ничего специфически человеческого в орудиях труда. Главным орудием, потрясающим и великолепным, было его тело. Удивительно пластичное, приспособленное к любому виду деятельности, управляемое разумом, оно могло создавать гораздо более важные и сложные вещи, чем примитивные топоры и деревянные колья. «Даже рука, - полагал Л. Мамфорд, - была не просто мозолистым рабочим орудием: она ласкала тело возлюбленного, прижимала ребенка к груди, делала важные жесты или выражала в упорядоченном танце и в совместном ритуале некоторые иным образом невыразимые чувства жизни или смерти, о запомнившемся прошлом или желаемом будущем»1
.
Любая культурная деятельность человека, любое производство орудий были направлены не столько на подчинение окружающей среды, на увеличение добычи пищи, сколько на укрощение самого себя. Ему нужно было реализовать громадную внутреннюю энергию, суперорганические потенциальные возможности. Когда человеку не угрожало враждебное окружение, его расточительная гиперактивная нервная организация, часто неразумная и неуправляемая, служила скорее препятствием, чем помощью в его выживании. Контроль над своей психикой с помощью создания символической культуры был более существенным, чем контроль над внешней средой.
Пока человек не сотворил самого себя в своем человеческом образе, он мало что мог сделать в окружающем его мире. К счастью, борьба за существование не завладела полностью энергией и жизнеспособностью первобытного человека и не отвлекла его от более насущной потребности – внести порядок и значение в каждую часть своей жизни. В решении этой задачи ритуал, танец, песня, рисунок, резьба и более всего дискурсивный язык играли решающую роль.
Многие русские философы также пытались внести свою лепту в разрешение проблемы происхождения человека. Во Франкфурте-на-Майне, вспоминал в «Опавших листьях» В.В. Розанов, он впервые увидел в зоологическом саду шимпанзе и поразился ее способностям – она помогала сторожу собирать на стол, сметала крошки, стелила скатерть. Дарвину, подумал тогда Розанов, повезло, если он произошел от такой умной обезьяны. Он мог бы произойти и от более мелкой, более примитивной породы.
По мнению Льва Шестова, есть две гипотезы происхождения человека: библейская и дарвиновская, библейская выдумка, полагал он, более правдоподобна: об этом свидетельствует неутолимая тоска и вечная жажда человека, его вечное неумение найти на земле то, что нужно. Если бы человек произошел от обезьяны, он по-обезьяньи умел найти то, что ему нужно. Но на свете очень много людей, сумевших по-обезьяньи приспособиться
____________
1
Мамфорд А. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 228.
к жизни. Из этого следует только, что и Дарвин, и Библия правы. Часть людей произошли от согрешившего Адама, чувствуют в своей крови грех предков, мучаются им, а другие - от несогрешившей обезьяны, их совесть спокойна, они не терзаются и не мечтают об избыточном.
Современное «научное», «просвещенное» сознание с его принципами доказательства не хочет, согласно С.Л. Франку, ничего принимать на веру, для всего ищет объяснения. Только одно, самое главное, оно оставляет: спокойно примирятся с тем, что наше Я наша личность, наша внутренняя жизнь со всеми ее потребностями, упованиями и мечтаниями совершенно случайно, неведомо откуда затесались в мир бытия и остаются в нем совершенно инородными, одинокими, бесприютными существами, обреченными на крушение и гибель.
Наука сводит бытие человека лишь к его природному существованию и дает беспомощные объяснения по поводу его происхождения. С точки зрения теории эволюции человек с его душой, разумом постепенно развился из амебы или протоплазмы. Это все равно, как если бы мы сказали, что круг постепенно развился из треугольника или точки, а машина – из какой-нибудь гайки. Теория эволюции – это наивная мифология, полагал Франк. Человек не может развиться из того, что в принципе ему чуждо, он возникает совсем из другого источника. Можно даже сказать, что он не возникает, а в определенном смысле всегда есть. И если человек остается одиноким перед лицом холодного и равнодушного к нему, если он в нем беззащитный скиталец, то это лишь значит, что он имеет родину совсем в иной сфере реальности. Франк, как и Хайдеггер, под истинной реальностью понимает бытие и занят поисками этого бытия.
Об этом, например, свидетельствует само рождение и первые младенческие годы существования человека. Удивительные строчки посвятил Розанов человеку, только что появившемуся на свет. Маленький человек считал он, явственно обнаруживает бездонную тайну своего происхождения. Младенец – это не только сияние жизни, не только свежесть и чистота, которую мы утрачиваем с годами, но это еще явление той единственно бесспорной безгрешности, какую на земле знает и испытывает человек. Мало сказать, что младенец невинен (ни в чем не виноват и камень). Младенец обладает положительной невинностью, в нем есть не только отсутствие греха, но и присутствие святости. Понимающий человеческую природу не может смотреть на младенца без слез, без «переполненного сердца» (Гете).
Откуда же это странное волнение в нас? Глядя на дитя, считал Розанов, мы и в себе как будто пробуждаем видение «миров иных», только что оставленных этим человеком, свежесть, яркость и святость этих миров. Младенец – это «выявленная мысль Божья». Около младенца всякая добродетель является ограниченной, почти ничтожной, и человек, чем дальше отходит от момента рождения, тем больше «темнеет». В раннем детстве почти все дети обладают гениальными способностями: поражают их память,
Ф.Ницше считал, что человек вообще еще не возник, в массе своей он еще остается супершимпанзе. Именно «супер», потому что в сравнении с обезьяной он более умный, более хитрый, более ловкий, но все равно – обезьяна. Как и русские мыслители, Ницше полагал, что теория Дарвина не подтверждается никакими серьезными фактами. Естественный отбор действительно способствует выживанию, но отнюдь не самых лучших и самых значительных особей. В результате естественного отбора никакого прогресса не происходит. Все яркое, красивое, талантливое вызывает зависть или даже ненависть и погибает – это особенно характерно для общества, но и в природе творится то же самое. Потомство дают лишь серые, невзрачные индивидуумы. У гениальных людей вообще редко бывают дети. Яркие люди, сильные и смелые, всегда идут вперед, не боятся рисковать жизнью и потому чаще всего рано сходят со сцены истории.
Единственными представителями истинной человечности являются, согласно Ницше, лишь философы, художники и святые.
Только им удалось вырваться из животного мира и жить целиком человеческими интересами. Расстояние между обычным человеком (супершимпанзе) и обезьяной гораздо меньше, чем между ним же и истинным человеком. Здесь наблюдаются уже качественные различия, тогда как в первом случае только количественные. Но Ницше говорил о философах или художниках, конечно, не в профессиональном плане. Мол, получил философское образование – и уже стал человеком. Среди философов тоже сколько угодно супершимпанзе. Философ у Ницше – это тот, кто живет философски, обдумывает свою жизнь, предвидит последствия всех своих поступков, сам выбирает свой жизненный путь, не оглядываясь на стандарты и стереотипы. Так же и художник – это не только артист или писатель, это человек, который все, что бы он ни делал, делает мастерски, все у него получается талантливо и красиво. Ну а святой – это по определению человек, ибо он совершенно избавился от пагубных страстей – жадности, эгоизма и т.д., полон любви и сострадания к любому человеку.
К сожалению, большинство людей – это слишком люди, слишком заземлены, слишком погружены в свои мелочные дела и заботы, в то время как они должны, согласно Ницше, стремиться к сверхчеловеческому, к тем сверхчеловеческим (значит, не животными) качествам которыми обладают философы и святые. Такие люди чаще всего похожи на обломки ценнейших художественных эскизов, где все взывает: придите, помогите, завершите, соедините! Они как бы еще не произошли и существуют как истинные люди только потенциально.
Но каким образом жизнь отдельного человека может иметь высшую ценность и глубочайшее значение? При каких условиях она менее всего растрачивается даром? Надо, считал Ницше, чтобы человек смотрел на себя как на неудавшееся произведение природы, но вместе с тем как на свидетельство величайших намерений этой художницы. Каждый должен сказать себе: на этот раз ей не удалось, но я буду стараться, чтобы когда-нибудь у нее это получилось. Я буду работать над воспитанием в себе философа, художника или святого.
2. Основные характеристики человека.
Философы все время сталкивались с невозможностью определения человека, хотя всегда были попытки дать таковое. «Человек разумный» (homo sapiens), «человек делающий» (homo faber), «человек играющий» (homo ludens), Маркс говорил о человеке как о животном, производящем орудия труда, Гегель – как о млекопитающем с мягкой мочкой уха (в шутку, конечно), Ницше считал, что человек – это животное, умеющее обещать, и т. д. и т. п.
Видимо, человека нельзя определить однозначно и окончательно – слишком он многогранный, разносторонний в своих мыслях, делах и свершениях, и ни одно из его многочисленных свойств не является главным и решающим для его понимания. Определить его можно только отрицательно, через такие качества, которые несут в себе отрицание: несводимость, непредопределенность, незаменимость, неповторимость, невыразимость
. Эти пять «не» свидетельствуют не об ограниченности или ущербности человеческой природы, а об ее исключительном характере, особом месте человека среди других предметов или явлений окружающего мира.
Несводимость
. Человек не сводим к своему биологическому виду: вырастет среди волков – станет волком, среди обезьян – обезьяной. Но в отличие от животного он не привязан ни к климату, ни к пище – может жить почти в любом климате, любых географических условиях, приспосабливается к любой пище.
В случае с человеком можно говорить об абсолютной несводимости. Он никогда не совпадет ни с одной своей телесной или психологической особенностью, ни с профессией, ни с работой, ни с делом. Ни в одной вещи, которую он создает, он не выражает себя полностью, он всегда выше, значительнее любого своего дела и свершения. Если он отождествил себя со своей профессией – он уже не человек в полном смысле слова. Его можно уже называть через дефис: человек-токарь, человек-банкир, человек-депутат. Например, роман-антиутопия О. Хаксли «Прекрасный новый мир», в котором, в частности, описывается, как в будущем людей будут выращивать в лаборатории, в пробирках, заранее программируя их особенности, выводя их будущую породу. Может быть, наука в будущем и достигнет такого уровня, когда можно будет выводить определенную породу из человеческого материала, но только это будут уже не люди, а человекообразные роботы.
Сущностью человека является ничто
. Он ничто в сравнении со всеми другими видами жизни, окостеневшими в строгих и низменных формах. Ни крокодил, ни обезьяна не могут быть другими – они уже миллионы лет не меняются, застыли в данной им природой форме и всегда делают одно и то же. Человек всегда меняется, всегда преодолевает свое сегодняшнее состояние. Он ничто, которое не есть что-то (законченное и ограниченное), а есть условие всякого что-то, которое позволяет ему быть кем угодно, не совпадая ни с одной воплотившейся формой. Его ничто – это признак его универсальности, возможность свободы. Для обозначения сути человека нет другого слова, кроме ничто
, так как все положительные определения ограничиваю его.
Неопределенность
. Человек никогда не бывает абсолютно свободным. Он постоянно зависит от тысячи факторов, обусловливающих его поведение, отношение к окружающим: от наследственности, климата, культуры, государственного строя, заработной платы, семьи и т. д. и т. п. Пересечение этих зависимостей создает такой водоворот случайностей, предугадать которые просто не возможно. Человек может рассчитать движение планет на сотни лет вперед, но не знает, что с ним будет завтра. В результате этого незнания он часто бессилен предотвратить многие событии ясвоей жизни.
Мы зависим от многих вещей внешне, но мы не должны ни от чего зависеть
внутренне
. Мало ли причин влияет на меня, но если я живу определенным образом, потому что решил так
жить, то я – главная причина моей жизни, а не внешние обстоятельства.
В философии существует понятие «собранный человек», собранный не в психологическом, а в философском смысле. Собранный человек не имеет «хвостов», т. е. это человек мудрый в житейском смысле. Обычно у человека много выставленных наружу хвостов: богатство-это хвост, ибо у богатого все мысли только о том, как его сохранить или приумножить; высокий пост-это хвост: чем выше, тем дольше падать вниз, тем больше вокруг зависти и ненависти; глупость-это хвост: всегда можно попасть впросак, что-то сделав и при этом не подумав о последствиях. Но у человека мудрого таких хвостов нет. Что бы ни случилось в мире – государственный переворот, финансовый кризис, еще какие-нибудь социальные катаклизмы, это никак серьезно не коснется, он может этих потрясений даже не заметить. Недаром в древнеиндийском эпосе «Бхагавадгита» говориться: «Кто не собран, не может правильно мыслить, у него нет творческой силы. У кого нет творческой силы – нет мира, а если нет мира, откуда быть счастью?»
Незаменимость и неповторимость
. Незаменимость человека, прежде всего, выражается в том, что он должен найти свое дело, ради которого он пришел в мир. У каждого человека есть такое дело, которое кроме него никто не сделает. А если и он не сделает, то во Вселенной так и будет пустое место, дыра, не заполненная чьим либо трудом, усилием. Это дело может быть любым – от открытия новых физических законов до вбивания гвоздя. Вбивать гвоздь, писал Г. Торо, надо так прочно, чтобы, и проснувшись среди ночи, можно было думать о своей работе с удовольствием, чтобы не стыдно было за работой взывать к Музе. Тогда и только тогда Бог тебе поможет. Каждый вбитый гвоздь должен быть заклепкой к машине Вселенной, и в этом должна быть и твоя доля.
Вся проблема в том, чтобы найти такое место, встав на которое, можно занять свою уникальную, неповторимую позицию. Если человек не пытается найти свое место, значит, он занимает чужое, повторяет уже известные мысли и делает дела, которые могут делать многие. И тогда он не отвечает своему человеческому значению, потому что человеческое значение заключается в том, что бы оставить свой след на Земле, свою заклепку в машине Вселенной.
Ведь все мысли, все идеи и все дела были когда-то кем-то впервые высказаны, впервые сделаны. И эти впервые сделавшие или выдумавшие принимали участие в творении мира, благодаря им мир продолжается. Но если я не буду продолжать его существование своим оригинальным незаменимым делом, своей собственной незаменимой позицией – мир может кончиться. Если все будут повторять чужие дела и чужие мысли, не тратя собственного сердца, собственной крови, не пытаясь участвовать в творении мира, то он рухнет.
Ницше считал, что христианство – это сказки, выдумки, ерунда в той мере, в какой это не вырастает из души каждого. Вера в Христа не имеет никакого значения, если ты не породил образ Христа в своем сердце. Вся цивилизация построена на песке, поскольку не порождена, не воссоздается оригинальными и неповторимыми усилиями каждого человека. Все это, по Ницше, рухнет, поскольку ни на чем не основано, т. е. не порождено внутри себя. А устойчиво только то, что порождено каждым. Или порождено заново. Следовательно, незаменимость, - это фундаментальное качество человеческого существования, на котором и благодаря которому держится весь мир, создаваемый человеком.
Точно так же и неповторимость является фундаментальной характеристикой человека. Каждый человек уникален и неповторим. Это особенно хорошо видно на примере великих людей. Если бы Наполеон погиб в самом начале своей военной карьеры в 1796 г. на Аркольском мосту, то история Франции наверняка была бы иной. Наполеон своим неповторимым военным и политическим гением существенно изменил облик Франции и даже характер французского народа. И никто в те десятилетия не смог бы сделать ничего подобного.
Никто не написал бы за Шекспира его пьес и сонетов, никто вместо Пушкина не создал бы «Евгения Онегина» или «Бориса Годунова». Но точно так же любой человек, хотя он и не создал ничего великого в культуре или политике, может сказать о своей жизни: «Я чувствовал и переживал так, как никто еще не переживал и не чувствовал, и мои переживания, мое понимание мира так же дополняют Вселенную как переживания Шекспира или Пушкина, без них мир был бы беднее, был бы не завершенным». И он будет прав, потому что каждый, если он живой человек, а не запрограммированный робот, по-своему любит, по-своему чувствует, по-своему переживает и надеется.
Любая жизнь достойна, пусть внешне незаметна и неинтересна, если человек проживает как свою
жизнь, никого не копирует, ничему не подражает, а просто живет самобытно, живет, как сказал бы М. Хайдеггер, в стихии своей четырехугольности, живет поэтически: сохраняя для себя землю, небо, божественное и смертное. Живущие таким образом развертывают себя четырехкратно – в спасении земли, восприятии неба, провожании смертного и ожидании божественного.
Невыразимость
. Объяснить нечто можно лишь через другое: свет - через длину волну, звук – через частоту колебаний. Но как объяснить, что такое человек? Поскольку он не сводим ни к чему – ни к вещам, ни к теориям, ни к идеям, ни к нервным и физическим процессам, то объяснить, выразить его через другое невозможно. Человека нельзя изучать объективно как некий внешний предмет. Изучить, познать что-либо объективно можно, лишь развернув его в пространстве, вывернув наизнанку. Понятно, что с человеком этого проделать нельзя.
Существуют всевозможные тесты, определяющие характер и склонности человека, и кажется, что так можно что-нибудь о нем узнать, но только при условии, что он будет отвечать на вопросы честно и искренне. А если он будет валять дурака, нарочно говорить в ответ на вопросы всякие глупости, фантазировать?
Человека можно познать и описать только косвенно, прежде всего по продуктам его творчества. Выше уже говорилось, что если писатель пытается рассказать о себе, то получается художественное произведение так же как музыка любого композитора – попытка такого рассказа. Человек хочет выразить себя самого, свою сущность, но поскольку она несводима ни к словам, ни к нотам, ни к картинам, то никогда полного выражения не получается. Человек пытается познать себя, движется в глубь себя, а это движение по вертикали всегда откладывается на плоскости в виде книги, картины или теории.
Нам очень много известно о человеке благодаря науке, философии, искусству, но не все равно продолжает оставаться для нас непостижимой тайной. Не загадкой, которую мы в конце концов разгадаем, а «явственной тайной», по выражению Гёте. Мы знаем, как на биохимическом уровне зарождается жизнь, как устроена клетка, как связаны белок и нуклеиновые кислоты, но зарождение жизни, появление нового человека – всегда непостижимое чудо. Оно не сводится ни к белку, ни к нуклеиновым кислотам. Мы не знаем, как работает мозг, с какой скоростью от клетки к клетке мозга идут электрохимические реакции, но не знаем и, видимо, никогда не узнаем, как приходит в голову мысль. Если бы знали, то были бы гениями.
Любая самая точная и самая тонкая теория, изучающая человека как вещь, как организм, как функцию, так же соответствует его сущности, как, по словам Гёте, «хорошо сколоченный крест соответствует живому телу, на нем распинаемому».
Познание самих себя, разгадывание этой вечной загадки и составляет основное содержание человеческой истории и культуры. Но если мы эту загадку разгадаем, то вся наша история закончится. Не будет больше смысла продолжать ее дальше.
Заключение.
Кого мы имеем в виду, когда говорим о человеке? Александра Македонского или Ньютона, русского или француза, крестьянина или ремесленника, мужчину или женщину, взрослого или ребенка? Можно сказать, что человек – это все жившие когда-то и сейчас живущие люди. Но часто люди убивают других людей, т. е. отказывают им в праве быть людьми. Один человек может относиться к другому или к другим как к существам низшего рода, считая их винтиками для осуществления своих замыслов, пушечным мясом для ведения войны и т. д. во многих людях иногда прорывается животное начало, такая беспощадная злоба или ненависть, что про них можно подумать: полноте, люди ли это? Часто сами условия существования заставляют человека подавлять в себе человеческие качества, прятать их, постоянно изменять своей природе. «Во всех стихиях человек – палач, предатель или узник», - писал Пушкин.
«Что за химера человек? – восклицал Б. Паскаль в своих знаменитых «Мыслях». – Какая невидаль, какое чудовище, какой хаос, какое поле противоречий, какое чудо! Судья всех вещей, бессмысленный червь земляной, хранитель истины, сточная яма сомнений и ошибок, слав и сор Вселенной? Кто распутает этот клубок?.. Узнай же гордый человек, что ты – парадокс для самого себя. Смирись, бессильный разум! Умолкни, бессмысленная природа, узнай, что человек бесконечно выше человека…»1
Никто другой, считал Паскаль, не постиг, что человек – превосходнейшее из созданий. И тем не менее люди себя оценивают то слишком высоко, то слишком низко. Поднимите ваши глаза к Богу, - говорят одни; смотрите на Того, с Кем вы так похожи и Кто вас создал, чтобы вы поклонялись Ему. Вы можете стать подобны Ему, мудрость вас с Ним уравняет, если вы захотите ей следовать. Древнегреческий мыслитель Эпиктет говорил: «Выше голову, свободные люди!» А другие говорят: «Опусти свои глаза, ты, жалкий червь, и смотри на животных, своих сотоварищей».
Кто же все-таки человек и с кем его можно сравнить – с Богом или животным? Какое страшное расстояние и какая страшная растерянность у человека, который явно сбился с пути, в большой тревоге ищет этот путь и не может найти. Человек окружен со всех сторон пугающей бесконечностью: с одной стороны – Вселенная, в которой Земля – крохотная точка, а человек вообще исчезающе малая величина. С другой – бесконечность внутри мельчайшего атома, бесконечность ничтожнейшего продукта природы вглубь. Человек стоит между двумя безднами – бесконечностью и ничтожностью – и трепещет при виде этих чудес.
_____________
1
Паскаль Б. Мысли. М., 1995. С. 110.
Он все-таки намного значительнее этих двух бесконечностей, ибо хотя он и песчинка в космосе, хрупкий тростник, но тростник мыслящий. Не нужно ополчаться против него всей Вселенной, писал Паскаль, чтобы его раздавить; облачка пара, капельки воды достаточно, чтобы его убить. Но пусть Вселенная и раздавит его, человек все равно будет выше своего убийцы, ибо он знает, что он умирает и знает превосходство Вселенной над ним. Вселенная ничего этого не знает2
.
_____________
2
Паскаль Б. Мысли. М., 1995. С. 136-137.
Список используемой литературы.
1. Брюнинг В. Философская антропология // Западная философия (итоги тысячелетия). Екатеринбург, 1997.
2. Губин В. Д., Некрасова Е. Н. философская антропология. М., 2000.
3. Ортега-и-Гассет Х. Человек и люди // Избранные труды. М., 1997.
4. Шелер М. положение человека в космосе // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.