Философия Розанова является частью общего русского литературно-философского круга, однако особенности его существования в этом контексте выделяют его фигуру и позволяют говорить о нём как о нетипичном его представителе. Находясь в центре развития российской общественной мысли начала 20 в., Розанов вел активный диалог со многими философами, писателями, поэтами, критиками. Многие из его работ были идейной, содержательной реакцией на отдельные суждения, мысли, работы Бердяева, В. С. Соловьёва, Блока, Мережковского и др. и содержали развернутую критику этих мнений с позиций его собственного мировоззрения. Проблемы, занимавшие мысли Розанова, связаны с морально-этическими, религиозно-идейными оппозициями — метафизика и христианство, эротика и метафизика, православие и нигилизм, этический нигилизм и апология семьи. В каждой из них Розанов искал пути к снятию противоречий, к такой схеме их взаимодействий, при которой отдельные части оппозиции становятся разными проявлениями одних и тех же проблем в существовании человека.[8]
Интересна одна из интерпретаций философии Розанова, а именно как философии «маленького религиозного человека». Предметом его исследования становятся перипетии «маленького религиозного человека» наедине с религией, такое множество материала, указывающего на серьёзность вопросов веры, на их сложность. Грандиозностью задач, которые ставит перед Розановым религиозная жизнь его эпохи лишь отчасти связана с Церковью. Церковь не поддается критической оценке. Человек остается наедине с самим собой, минуя институты и установления, которые объединяют людей, дают им общие задачи. Когда так ставится вопрос, то проблема рождается сама собой, без дополнительного участия мыслителя. Религия по определению — объединение, собирание вместе и т. д. Однако понятие «индивидуальная религия» приводит к противоречию. Впрочем, если его истолковать таким образом, что в рамках своей индивидуальности религиозный человек ищет свой способ связи и объединения с другими, тогда все встает на нужные места, все приобретает смысл и потенциал для исследования. Именно его использует В. Розанов.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
В историю русской литературы Василий Васильевич Розанов (1856 – 1919) вошел как писатель, философ, публицист, литературный критик конца XIX – начала XX столетий. Его творчество развивалось на фоне культурной эпохи русского религиозно-философского ренессанса, но, как всякое значительное явление, одновременно и выходило за его пределы. Философы склонны относить Розанова к писателям, а писатели – к философам. З. Гиппиус вспоминала: «Он был до такой степени не в ряд других людей, до такой степени стоял не между ними, а около них, что его скорее можно назвать «явлением», нежели «человеком»[1]
. Книги Розанова несут на себе отпечаток особенностей характера и образа жизни автора. Никому не удалось с такой глубиной и проникновенностью передать интимную жизнь человеческой души. Пожалуй, Розанов самый эгоцентричный
писатель в мировой литературе, предельно откровенно выразивший себя в слове.
Творчество В.В. Розанова в полной мере не было оценено современниками. Разрушитель традиционных литературных форм, яркий стилист, не имеющий себе равных в литературе, сегодня он воспринимается как предтеча постмодернизма.
Художественное наследие В.В. Розанова способствует более глубокому изучению эпохи русского культурно-религиозного ренессанса, литературы Серебряного века. Интерес к книгам Розанова 1910-х гг. объясняется тем, что анализ текстов писателя позволяет проследить основные тенденции литературного процесса рубежа XIX– XX вв. и выявить традиции творчества Розанова в русской литературе XX в., чем и определяется актуальность темы
исследования.
Во второй главе диссертационного исследования «Книга ”Уединенное” как ”новый вид прозы”»
, состоящей из четырех параграфов, представлен целостный анализ книги «Уединенное»: структурные и документально-автобиогрфические особенности книги, образ автора и специфика коммуникации.
В первом параграфе «
Структура книги»
определяется композиция книги и ее структурные единицы. «Уединенное» рассматривается не как цикл миниатюр, а как единое целое, книга жизни
В. Розанова.
На протяжении всего творческого пути В.В. Розанов «боролся» с литературой. Для писателя не существовало границы, разделяющей «литературу» и «жизнь», поэтому его тексты не просто книги, но человеческие документы
. «Уединенное» - это не просто книга, а жизнь, выразившаяся в слове. Сама форма этого произведения была призвана вывести читателя за пределы «литературности», в жизнь души и сознания автора. Новая литература
Розанова и его «философия жизни»
неразрывны: «Я весь вылился в литературу
. И «кроме» ничего не осталось»[2]
.
Стремление найти способ адекватного отображения «философии жизни»
привело В.В. Розанова к созданию «нового типа прозы»
в книге «Уединенное» (1912)[3]
. «Уединенное» представляет собой единство, объединенное авторской целью – поведать миру о себе, рассказать о жизни
своей души
. Вместе с этим книга им
, при этом функция ведущего структурообразующего фактора принадлежит автору.
Оригинальность книги подчеркивается случайностью, внезапностью записей, указанием обстоятельств их написания. Мысли Розанова непосредственны и спонтанны. Практически под каждой записью автор ставит пометки, указывающие, где данная запись сделана, – своеобразные авторские ремарки
.
Специфика книги Розанова «Уединенное» определяется взаимодействием двух начал: художественного
и документального
. Розанов повествует о себе, о событиях личной жизни, о «внутренней истории» души, о своих близких и знакомых, о современной ему эпохе. Это рассказ реальной личности о собственном бытии, изображение «внешней» и «внутренней» жизни автора.
Розанов вспоминает свое «тяжелое» детство и больную «мамашу», юность, знакомство с «другом» (В.Д. Бутягиной) и их счастливую жизнь до «трагедии». Эти автобиографические сведения в целом могут быть рассмотрены как жизнеописание
, как семейная летопись
.
В «Уединенном» и остальной «листве» из отдельных фрагментов, зарисовок, диалогов возникает идеальный образ женщины, нравственный идеал Розанова. История любви – основа сюжета «Уединенного» и «Опавших листьев» - разворачивается как семейная трагедия, связанная с болезнью жены, и общественная драма незаконной семьи, «незаконнорожденных» детей. «Мысль семейная» становится основой повествования в автобиографических книгах Розанова. Розанов признавался, что «судьба с другом» открыла перед ним бесконечность тем, и история их любви легла в основу его философии. Отношения с «другом» подготовили конфликт Розанова с обществом, христианством и церковью. Все его темы «пропитались» личным интересом, и из этого личного интереса появился Розанов-мыслитель.
Книга В. Розанова «Уединенное» характеризуется сложной формой адресации. С одной стороны, текст имеет «внешнего» адресата
(им может стать любой читатель, который воспринимает произведение как законченное целое и интерпретирует его в случае эстетической коммуникации). С другой стороны, существует и «внутренний» адресат
, который может быть представлен как конкретный реципиент
(реципиенты), обладающий конкретными биографическими чертами, или как абстрактный читатель
(современник или потомок). При выявлении абстрактного читателя нам близка позиция В. Шмида, который подразумевает под абстрактным читателем «содержание такого образа получателя, которого (конкретный автор) имел в виду, вернее содержание того авторского представления о получателе, которое теми или иными индициальными знаками зафиксировано в тексте»[4]
.
На первой же странице «Уединенного» Розанов отказывается от читателя, оговариваясь, что пишет только для себя и не заботится о каком-либо внешнем, незаинтересованном понимании. Автор разрушает внешнюю
, объективную форму диалога, поражая читателя антилитературной направленностью. Розанов ломает устоявшиеся отношения с читателем и строит новые, внутренне диалогические
.
Несмотря на сознательный отказ автора от читателя, книга «Уединенное» сохраняет адресованность, так как текст не может существовать как без автора-создателя, так и без читателя-адресата. На самом деле автор симулирует коммуникацию, провоцирует читателя. Задача Розанова – столкнуть читателя с его собственными мыслями. Читатель - это идеальный собеседник, единомышленник, тот, которому он может поведать свои самые сокровенные мысли, и в результате их откровенного общения возникает единый художественный мир
, мир автора и читателя. «Миниатюры» В.В. Розанова внутренне незакончены, представляют читателю возможность самому сделать выводы. Утверждая что-либо, автор останавливается на полуслове, поэтому тексты Розанова невозможно интерпретировать однозначно. Читатель становится со-участником повествования, со-автором.
На титульном листе «Уединенного» читаем: «Почти на праве рукописи»
. Рукописность у Розанова – не просто условный прием, но важный художественный принцип, создающий впечатление непосредственности, живости переживаний, интимности общения с книгой. Меняется сама структура субъектно-объектных отношений между автором и читателем, происходит возвращение как бы к «рукописной» литературе, ее камерности и интимности.
[1]
Гиппиус З.Н. Задумчивый странник // Гиппиус З.Н. Живые лица. – СПб., 2001. С. 149.
[2]
Розанов В.В. Собр. соч. Последние листья / под общ. ред. А.Н. Николюкина. – М., 2000. С. 102. Здесь и далее в тексте жирным курсивом выделено нами – О.К.
[3]
При анализе книг В. Розанова необходимо обращаться к прижизненным изданиям, поскольку современные не отвечают авторским требованиям. В прижизненном издании «Уединенного» (СПб., 1912) и первого короба «Опавших листьев» (СПб., 1913) каждая запись начиналась с новой страницы и отделялась виньетками (~
).
[4]
Шмид В. Нарратология. – М., 2003. С. 60.