Арабоязычные философы эпохи Восточного Ренессанса

Кыргызко - Российский Славянский Университет

Дисциплина: История философская и общественно-политическая мысль Кыргызстана.

РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ:

«Арабоязычные философы эпохи Восточного Ренессанса»

Выполнила: Канденова С.Х.

Проверил:Токтосунов С.Т.

Бишкек 2008

План:

Введение

1.

Восточным Возрождением или Восточным Ренессансом условно называется период с 10 по 13 вв. в арабо-тюрко-персидском регионе, где получило бурное развитие культурное, философское и научное течение, представленное трудами таких мыслителей и ученых как аль-Фараби, Ибн Сина, Ибн Рушд, аль-Хорезми, аль-Фергани, Ибн Туфейль, Бируни, Ибн Баджа, поэтов Низами, Навои, Рудаки, Фирдоуси и др.

Советский исследователь Ш.И. Нуцубидзе в одной из своих работ предложил концепцию существования Восточного (или Мусульманского) Ренессанса, который начался раньше западного и имел свои особенности [4]. Впервые вопрос о сходстве этой эпохи с Ренессансом был поставлен в 30-е годы XX столетия. Его логически связывают с так называемой проблемой «мирового Возрождения», о правомерности постановки которой в исторической и востоковедческой литературе были высказаны противоречивые мнения. Одни авторы считают, что Возрождение – это конкретная историческая эпоха, возникшая в Европе в период ранних капиталистических отношений, а другие (в том числе и Ш.И. Нуцубидзе), что Возрождение – это не локальное, а историческое явление.

Чтобы подчеркнуть историческую обусловленность того, что арабомусульманская философия явилась новой, более высокой ступенью в развитии гуманистических идей в раннесредневековой общественной мысли народов Ближнего и Среднего Востока, необходимо, на наш взгляд, хотя бы в общих чертах осветить ту ситуацию, в которой возникла сама философская мысль.

В VIII-XIII веках владения Арабского халифата раскинулись от берегов Атлантического океана до границ Индии и Китая. В период с 750 по 1258 гг. государством правила династия Аббасидов. Халифат был огромной “мировой державой”, объединившей силой оружия ряд стран Азии, Африки и Европы. В ходе их завоеваний ислам превратился в мировую религию.

Экономико-культурный расцвет в Арабском халифате выразился в подъеме ремесла, в процветании внешней и внутренней торговли, в интенсивном для того времени развитии городской жизни.

В IX-X веках значение таких старых городов, как Бухара, Самарканд, Рей, Алеппо, Дамаск, Мерв, Шаш и др. как экономико-культурных и военно-административных центров еще более возросло, кроме того, началось интенсивное строительство новых городов: Каира, Васита, Басры, Куфры, Багдада, Самарры, что закономерно вызвало огромный рост городского населения. Развитию культуры Арабского халифата, выросшей на богатейшей почве древнейших культур – иранской, среднеазиатской, индийской, греко-византийской, – немало способствовали обширные торговые связи с Китаем, Индией, Римом, Древнерусским государством и др. Расцветающая культура впитывала в себя все лучшие достижения человеческой мысли: в просвещенных кругах ислама широко практиковался перевод книг по различным отраслям знания с греческого, сирийского, иранского, индийского и др. языков [5].

Благодаря переводам, труды древних и древнейших авторов по медицине, психологии, логике, астрономии, математике, филологии, а также их художественные произведения стали известны широкому кругу ученых. Здесь стоит отметить тот факт, что труды философов Древней Греции начали проникать в Иран и Среднюю Азию еще задолго до завоевания этих стран арабами, в IV-V веках, благодаря переводам на сирийский язык. В это время здесь уже были известны некоторые произведения Галена, Гиппократа, Аристотеля, Порфирия. Греки заложили основы философского научного знания, а также методов, подходов к предмету познания. Они создали жизнеутверждающую, гуманистическую философию, основанную на наивно диалектическом понимании всеобщности связи явлений. В эпоху раннего средневековья древнегреческая философия, гонимая христианством, была воспринята ученым миром народов Ближнего и Среднего Востока, культура которых в своем прогрессе в отличие от современной ей христианской культуры учитывала завоевания греческой мысли. Влияние, которое оказала древнегреческая философия на средневековую философию народов Ближнего и Среднего Востока, было глубоким и многосторонним.

В VII веке уже появились переводы на арабский язык. В VIII-X веках огромное значение для развивающейся науки в странах Ближнего и Среднего Востока приобрела переводческая и вместе с тем комментаторская работа.

В эту эпоху в общественно-политической мысли проблема человека встала с новой силой, поскольку сама жизнь побуждала личность к активному освоению действительности, выдвигая проблему рационального постижения ее вопреки основному кораническому требованию покорности божьей воле. Развитие экономики, торговли, ремесла, сельскохозяйственной техники, градостроения, судоходства, финансового дела, строительство мостов и дорог и т.д. обусловили рост естественнонаучного знания, таких ее отраслей, как химия, геометрия, астрономия, алгебра, география, физика, математика, медицина и др.

В эту эпоху экономического и культурного расцвета в интеллектуальной среде Арабского халифата появляется новый тип образованного человека, который уже не довольствуется лишь изучением «исламских наук», объектом его пытливого ума становится сам человек в различных аспектах своего бытия.

Арабомусульманская философия является новым, самостоятельным этапом в познании и освоении человеком действительности. Основными чертами, отличающими ее от философии античности и христианского средневековья, являются следующие:

Связь арабомусульманской философии с насущными потребностями современного ей общества. Арабоязычные философы принимали активное и деятельное участие в решении экономических, политических и других государственных проблем. Философы довольно часто находились на службе при дворе правителей, однако, это часто обрачивалось и против них – многие философы подвергались гонениям и опале со стороны эмиров и шейхов.

Космополитизм, обусловленный социально-экономической базой Арабского халифата. «Этноцентрически ограниченной концепции человека в философии древних греков арабоязычная философия противопоставила концепцию человека – гражданина Вселенной» [6]. Это обяснялось прежде всего тем, что Арабский халифат своими завоеваниями объединил различные племена и народы.

Критическое отношение к религии. В отличие от средневековой западноевропейской философии арабомусульманская философия не стала «служанкой богословия». Она зародилась как рациональное знание, и поэтому с момента возникновения противостояла исламу как иррациональному знанию, вследствие чего была объявлена ересью, а философы – еретиками. Первые мусульманские теологи, решившие средствами философии обосновать мусульманские догмы, были объявлены вне рамок официальной идеологии и прозваны мутазилитами (отколовшимися). Их часто называют мусульманскими схоластами по аналогии с западноевропейскими. Однако аналогия весьма условная, так как западноевропейские схоласты действительно боролись против философии, за подчинение ее религии. Мутазилиты же заложили основы философского знания на Ближнем и Среднем Востоке. Подлинная рациональная теософия появилась на мусульманском Востоке в лице аль-Газали лишь в XI в., когда философия обрела уже здесь идейную почву. Аль-Газали, используя в своем знаменитом «Опровержении философов», направленном, в основном, против аль-Фараби и Ибн Сины, метод философской полемики, всячески пытался доказать несостоятельность теоретического знания, противопоставляя ему веру. Однако ему не удалось дискредитировать философию: спустя век Ибн Рушд в выдающемся полемическом труде «Опровержение опровержения» дал основательную критику стремлениям аль-Газали принизить философию и оклеветать философов.

В XIII веке арабомусульманская философия, так и не слившись с религией, прекратила свое существование.

По мнению исследователей так называемого Восточного Ренессанса, счастье стало одной из главных категорий средневековой арабомусульманской философии, а причиной этому явилось влияние античной философии.

2.

В следующей части реферата будет рассмотрена концепция счастья в философских воззрениях аль-Фараби – ведущего представителя восточного аристотелизма (перипатетизма), выдающегося ученого-энциклопедиста, одного из тех, кто своей деятельностью подготовил Мусульманский Ренессанс.

В трудах ал-Фараби нет резкого разделения философии и частных наук. В данном вопросе ему свойственно то отношение к системе знания, которое сложилось в его эпоху. Прежде чем приступить к существу дела, два замечания вводного характера.

Во-первых, ал-Фараби высоко ценит авторитет науки и занимающихся ею людей. Для науки нужны люди чистого сердца, высоких помыслов, лишенные всякого тщеславия и мелочного себялюбия. Атмосфера научного исследования формирует
j
культуру человека, способность его быть объективным и преклоняться перед истиной. Он нетерпим к тем, кто не способен Е выполнять высокое предназначение человека науки и играет лишь роль камня преткновения. «А наука из-за тех, кто подвизается на ее поприще, из-за того, что она оказалась несостоятельной и бесполезной для них, теряет престиж и унижается» .

Во-вторых, изучение вклада ал-Фараби в естествознание и математику имеет принципиальное значение с точки зрения опровержения тех, кто говорит об отсутствии на «Востоке» самобытного мышления, ибо развитие естествознания, по своей сути противоположное мистике и суеверию, — факт чрезвычайной важности.

Прежде всего, необходимо отметить тождество методологических позиций ал-Фараби и Галилея. Последний подчеркивает, что Аристотель предпочитает чувственный опыт всем рассуждениям. «... У нас в наш век есть такие новые обстоятельства, которые, в этом я нисколько не сомневаюсь, заставили бы Аристотеля, если бы он жил в наше время, переменить свое мнение». Сказанное относится и к ал-Фараби. Подчеркивая внутреннее единство человеческой культуры, О. Нейгебауэр расценивает исключительную роль астрономии, «поскольку она несет в своем медленном, но неуклонном прогрессе корни наиболее решающего события в человеческой истории — создания современных точных наук. Мне кажется, что проследить за этой особенной ветвью истории культуры стоило наших усилий, как бы отрывочны ни были полученные результаты». Выбирая некоторые отрывки, заметим, что Галилей прямо ссылается на предшественника ал-Фараби — ал-Фаргани и на его старшего современника — ал-Баттани. Что касается ученых позднейших времен, то следует отметить некоторые другие факты. Так, ал-Бируни, между прочим, приводит сведения, которые показывают, что
i
идея эквивалентности геоцентрической и гелиоцентрической систем подспудно жила на Востоке. Ал-Бируни пишет: «Кроме того, вращение Земли ни в коей мере не уменьшает значения астрономии, поскольку все явления астрономического характера так же хорошо можно объяснить этой теорией, как и другой» . Под влиянием учения ал-Фараби, Насир ад-Дин ат-Туси выступал против сложных механизмов птолемеевой теории Луны и Меркурия. Коперник использовал его конструкции.

Комментарии ал-Фараби к «Алмагесту» составлены на основе переработки текста Птолемея; в них авторский текст не выделен из слов толкователя и содержание сочинения вольно и порою сжато излагается комментатором. Комментарии к «Алмагесту» написаны ал-Фараби как учебно-педагогическое сочинение, но в них имеются добавления и усовершенствования методического характера. Например, в отличие от Птолемея движение планет ал-Фараби по возможности изучает совместно, так как, по его мнению, у светил много общего как в астрономическом, так и в математическом отношении, и поэтому у него в девятой книге вмещено содержание девятой, десятой и одиннадцатой книг «Алмагеста». Здесь мы встречаем ряд новых добавлений и примечаний, отражающих результаты исследований самого ал-Фараби, а также достижения его предшественников и современников.

Относительно положения о том, что Земля не совершает никакого поступательного движения, ал-Фараби замечает, что он в своей «Физике» дал другое доказательство невозможности движения Земли. Он подробно останавливается на вопросах сферической астрономии. Ал-Фараби совершенствует тригонометрический аппарат Птолемея: он везде заменяет хорды синусами, высказывает лемму, равносильную плоской теореме синусов, и доказывает ее для вписанного прямоугольного треугольника, дает ряд разъяснений сущности действия составления отношений. Следует особо отметить, что, обобщая метод Птолемея по вычитанию одного числового отношения из Другого, ал-Фараби фактически рассматривает каждое ^отношение как число. В своих комментариях он пользуется терминами «число отношения» и «число линии АВ», которые явились важным шагом в расширении понятия числа. Эти идеи ал-Фараби в дальнейшем были успешно развиты ал-Бируни, Омаром Хайямом и другими мыслителями. Введение тригонометрических функций (линий) и расширение понятия числа позволили Абу Насру алгебраизировать многие рассуждения Птолемея. Ал-Фараби своими наблюдениями подтверждает важное открытие, сделанное его предшественниками, об изменении апогея Солнца, что является его заслугой в теории Солнца и показывает, что он был не только крупным теоретиком астрономии, но и превосходным практиком-наблюдателем. Однако, сам ал-Фараби считал это открытие заслугой астрономов обсерватории ал-Мамуна.

Комментарии к «Алмагесту» сыграли важную роль в освоении и развитии учеными мусульманского средневековья астро-номо-математического наследия Птолемея. Свидетельством тому служит включение в астрономический раздел энциклопедической «Книги исцеления» Ибн Сины этих комментариев ал-Фараби.

Как изложение Абу Насром содержания птолемеевского сочинения, так в особенности его «Книга приложений к „Алмагесту"», содержащая оригинальные разработки, еще не подвергались в литературе детальному анализу. По единогласному мнению крупнейших историков арабской науки и философии, научные труды ал-Фараби изучены далеко не полностью, почти не изучены его физико-математические труды.

Таким образом, ал-Фараби в системе наук большое внимание уделяет естественно-математическим наукам. Исходя из того, что в основе познания многообразия всего мира лежит познание чисел и величин, ал-Фараби особое значение придает среди этих разделов арифметике и геометрии, а также искусству правильного логического мышления. По его утверждению, эти науки «проникают во все науки», так как они оперируют понятиями и отношениями, абстрагированными от реальных предметов и от реально существующих взаимосвязей и взаимоотношений между этими предметами. Так, геометрическое тело есть ,не что иное, как реальное тело, рассматриваемое только-с точки зрения его пространственной формы и размеров в полном отвлечении от всех других свойств. Это отвлечение обусловливает умозрительно-дедуктивный метод геометрии, причем ее выводы являются развитием непосредственного отражения в;

сознании реальных пространственных форм, отношений и их взаимосвязей.

Характерно определение, данное ал-Фараби последнему разделу математики — «науке об искусных приемах» как науке о применении математики на практике, т. е. прикладной области математики, касающейся «естественных и ощущаемых тел». Мы еще возвратимся к «науке об искусных приемах».

Следует отметить, что до сих пор «Слово о классификаций-наук» рассматривалось односторонне как сугубо философское сочинение, затрагивающее отдельные аспекты методологических вопросов классификации наук. На самом же деле определение предмета каждой отрасли знания в нем органически переплетается с сопровождающим его сжатым, емким и лаконичным изложением самого содержания данной науки. Поэтому более правы те, кто считал этот труд своеобразной энциклопедией науки средневековья. На мой вгляд, разделы «Слова о классификации наук» следует прежде всего рассматривать как миниатюрные монографии по той или иной отрасли знания и принимать их во внимание как при изучении уровня отдельных отраслей наук рассматриваемой эпохи, так и при оценке научных интересов и достижений самого ал-Фараби как ученого.

Указанная классификация наук легла в дальнейшем в основу классификации наук Ибн Сины, Роджера Бэкона и др. В классификации Р. Бэкона математика и естествознание занимают значительный удельный вес. В этом немалая заслуга его восточных учителей, в частности ал-Фараби. Р. Бэкон был хорошо знаком с содержанием «Слова о классификации наук»; восхищаясь этим трактатом в своей «Средней книге», он ставит имя ал-Фараби в один ряд с именами Евклида и Птолемея.

Заслуживает особого упоминания то обстоятельство, что ал-Фараби методологически правильно решает ряд вопросов, связанных с математизацией науки о природе. На примере теории музыки он демонстрирует плодотворность применения математических методов в исследовании объективных закономерностей природы и искусства. У него совершенно отсутствует числовой мистицизм, присущий музыкальному учению пифагорейцев.

При всем уважении к наследию древних греков ал-Фараби не преклоняется слано перед авторитетами, когда .их учения противоречат новым достижениям естествознания. Примером может служить критика ал-Фараби теории музыки и космологии пифагорейцев. Мнение пифагорейцев, что планеты и звезды при их движении порождают звуки, которые гармонически сочетаются, он считает ошибочным. Предположение о том, что движение небесных светил может порождать какой-либо звук, несостоятельно. Другой пример: по мнению ал-Фараби, Евклид в построении своих начал ограничился лишь синтезам. Сам же ал-Фараби успешно применяет одновременно и анализ.

Метод научного исследования, аналогичный методу ал-Фараби, мы встречаем в Европе у Леонардо да Винчи и у Гали-лея.

Велики заслуги ал-Фараби в развитии математических наук. Он оставил много трудов то математике, которые до сих пор почти не изучались. Нам известны следующие его сочинения математического содержания: математический раздел «Слова о классификации наук» (рукописи хранятся в библиотеках Парижа, Стамбула, Мадрида), тригонометрические главы «Книги приложений к „Алмагесту"» (единственная .известная нам рукопись хранится в Британском музее в Лондоне, которая до с.их пор не издавалась и не переводилась на другие языки), «Книга духовных искусных приемов и природных тайн о тонкостях геометрических фигур» (единственная известная нам рукопись хранится в библиотеке Упсальокого университета в Швеции), «Комментарии к трудностям во введениях к первой и пятой книгам Евклида» (арабских рукописей этого сочинения не сохранилось, но имеются две рукописи древнееврейского перевода, хранящиеся в Мюнхене), «Трактат о том, что правильно и что неправильно в приговорах звезд» (сохранилось несколько рукописей, имеются издания и переводы на современные языки).

В математической главе «Слова о классификации наук» определяется предмет каждой из математических наук: науки чисел (арифметика и теория чисел), науки геометрии, науки о звездах (астрономия и астрология), науки о .музыке, науки о тяжестях и науки об искусных приемах. В последнем случае ал-Фараби имеет в виду прежде всего искусство конструирования «хитроумных» механизмов. Впервые применение термина «искусные приемы» в более широком смысле мы встречаем у ал-Кинди. Ал-Фараби, развивая идею ал-Кинди, рассматривает эту науку в более общем смысле, как науку о приложении математики к решению практических .задач, и распространяет этот термин, в частности, на алгебраические и другие методы решения числовых задач.

Следует отметить, что во взглядах на применение математики .к решению задач естествознания Аристотель и ал-Фараби стоял.и на различных позициях. Ал-Фараби не исключает, как Аристотель, полной математизации науки, связанной с материей и движением. Наоборот, он утверждает, что применение математических методов не ограничено. Но только ощутимые тела и материальные вещи, пишет Абу Наср, имеют состояния, которые мешают применять доказанные .математические положения на (практике по желанию человека, поэтому необходимо подготовить естественные тела для применения в них этих математических положений, так же как необходимо создать приспособления для устранения препятствий.

Аль-Хорезми (780-880) Уроженец Хорезма, происходил из семьи магов. Работал в Багдаде. Возглавлял экспедицию по измерению длины градуса меридиана между Тадмором и Раккой, а также экспедицию к хазарам. В Западной Европе был известен под именами Algorismus и Algorithmus. Одна из работ - арифметический трактат “Об индийском счете” из 8 частей. Трактат этот оказал громадное влияние на позднейшие руководства по арифметике как на Востоке, так и в Европе. Позиционная десятичная система, с которой европейцы познакомились по переводу этого трактата, получила название algorithmus - от латинизированной формы имени Аль-Хорезми. От этого имени произошел и термин “алгоритм”.

Абу-Р-Райхан ал-Бируни (973-1048) Уроженец Кята в Хорезме (ныне г. Бируни Кара-Калпакской Республики в Узбекистане). Участвовал в походах султана Махмуда в Индию, где прожил несколько лет. В Западной Европе был известен как Maitre Aliboron.

Среди его работ - “Тени” – Книга о выделении сказанного по вопросу о тенях (В различных частях этой книги - 1) в т.ч. о смене дня и ночи; 2) – о свете и тьме, освещенности и тени; 3) об изменениях тени при изменении положения источника света; 4) о форме снопа лучей, проникающих в темное помещение через круглое отверстие, здесь фактически описывается явление дифракции света от щели и делается попытка объяснить это явление с помощью геометрической оптики (рассматриваются лучи, идущие из точек края солнечного диска через диаметрально противоположные точки отверстия), 5) об изменении тени при изменении высоты источника света, описание “удивительного явления” - интерференции света без попытки его объяснения);

“Астролябии” - исчерпание всех возможных способов построения астролябии; Трактат об астролябии; Доказательство небесного влияния на земные события; Ключ науки астрономии; Освобождение лучей и света от глупостей, записанных в книгах; Книга о телах, сияющих в воздухе и появляющихся с высоты.

Арабское языкознание в Средние века.

В 632 г. было основано военно-теократическое государство Халифат, которое просуществовало почти 6 столетий. В связи с распространением арабского влияния возросла роль арабского языка (первоначально языка койне). С 1х вв сущ–ия ислама изучение арабского языка занимает особое место, филология становится одним из почётнейших занятий выдающихся учёных средневекового Востока. Предание приписывает инициативу создания грамматики арабского языка халифу Али (656-661): вера, воплощённая в Коране, б. изречена Богом пророку на арабском языке. Теория о превосходстве арабского языка над всеми языками мира => запрет перевода Корана на др. языки. Забота о чистоте арабского языка и о его изучении приобретала общегосударственное значение. Грамматические исследования начали распространяться из г.Басры и г.Куфы – грамм. школы (басрийская и куфийская), кот.позднее уступили научное первенство Багдаду (столице Арабского халифата, позднее возникли андалусская (в Исп.) и египетско-сирийская филол.школа). В 7в. басриец ад-Дуали занимается описанием грамматических явлений ар.яз., вводит в ар. письмо доп. Графич. знаки для обозн–я гласных фонем, д/выр–я словоизменения. В 1 пол. 8в. басрийские филологи составляют основы описат. анализа норм классич. ар.яз.. Во 2 пол. 8в. трудами аль-Халиля ибн Ахмеда (из Басры) устанавливается теория арабского языка как самостоятельный раздел филол. науки, теория аруда (учение о системе метрич. стихосложения, просодия речи, ритмическое и морфологическое построение арабского слова, мин. ед–ей анализа является харф – реч. сегмент, состоящий из согласного и краткого гласного компонентов. Аль-Халиль разделял 3 вида анализа и описания фонетич. Явл–я: исходные признаки, позиционные варианты и изменения звуков, происх.е при образ–ии грамм. конструкций; усовершенствовал знаков. систему обозн–я кратких гласн. Фонем. Во 2-й пол. 8в. образ. куфийская школа: 1я куфийскую грамматику ар. Яз. и "Книгу о ед. и множ. числе". Сибавейхи (перс из Басры, 2-я пол.8в.) составил обширный "Аль-Китаб"("Книга"), определяет нормы языка и грамм. частности, подтверждая их стихами из Корана и древн. поэзии (более тыс. стихов). К этому времени ар. языковедение опред–т осн. аспекты грамм. анализа языка, при разборе и описании словообр–ых процессов применяется метод моделирования по теории аруда. Явления словоизменения изучаются с т.з. как формы, так и значения. В отличие от эллинов и римлян, арабы отличали букву от звука, графич. символ реч. звука и собственно реч. звук, отмечая несоответствие м/у написанием и произношением. Сибавейхи описывает 16 мест образования звуков и классифицирует звуки ар.речи с их точной артикуляцией и комбинаторными изменениями. Следуя Аристотелю арабы установили 3 категории частей речи: глагол, имена и частицы К кон.8в. относится деят–ть филолога аль-Кисаи, "Трактат о грамм. ошибках в речи прост. народа" сод. важные диалектологич. сведения. Труд Абу Убейда "Классифицированная устарелая лексика", словари диалектной и древнеар. лексики. Обсуждаются грамматические вопросы между представителями басрийской и куфийской школ, что отмечено в работе филолога из Багдада Ибн аль-Анбари "Беспристрастное освещение вопросов разногласия между басрийцами и куфийцами", где рассматривается 121 проблема языка. Общими остаются основы анализа языка: объектом исследования является ар. Поэтич. и прозаич. речь в уст.и письм. формах, а предметом – нормативность языковых выражений. Продолжается полемика о степени правомерности метода аналогии для выведения грамматического правила.

К нач.10в. устанавливаются понятия и терминология грамм. анализа, осн.положения грамм. теории систематизируются. Ар. грамм. учение как самост. раздел арабской языковедческой традиции формально завершается. Лексикологические исследования выделяются в особую научную дисциплину. В 1-й пол. 10в. в багдадской школе возникает третье направление в языковедческой традиции, благодаря труду Ибн Джинни "Особенности арабского языка", кот. грамматику сочетает с лексикологич. вопросами; экспериментально определяет, в каком количеств. отношении воплощён в лексике арабского языка весь состав теоретически возможных сочетаний харфов. Большой ряд вопросов затронут в работах Ибн Фариса ("Книга о лексических нормах", "Предания арабов о своей речи", "Краткий очерк о лексике"), в их числе – об объёме словарного состава арабского языка, о классификации лексики по употреблению, об исконной и заимствованной лексике и др. К 11в. выделяются научные отрасли, изучающие нормы выразительной речи; определяются два взгляда на речеобразование: соблюдение правильности языковых выражений и достижение совершенства речевых образований. Первое изучается в грамматике и лексике, второе – науками о смысле, о тропе, о красноречии. В 11-13 вв. описание грамматики и лексики совершенствуется. "Разъяснение иностранных слов" Маухиба аль-Джавалики определяет и выделяет заимствования в арабском языке. "Учение о лексике и познание сокровенного в арабском" ас-Салаба содержит словарь с классификацией лексики на понятийной основе. К этому времени образуется андалусская школа, представители которой – Мухаммед ибн Малик (стихотворный грамматический трактат "Тысячница") и Ибн Сида (тематический словарь "аль-Мухассас"). Арабские филологи собрали огромный лексический материал и разнесли его по словарям разных видов (особенно были в чести предметные словари). Так, аль Фирузабади (1329-1414) составил 60, по иным источникам 100-томный словарь, позднее др. словарь "Камус" ("Океан"). Тогдашние словари имели недостатки: 1] отсутствие диалектологической и исторической перспективы, указательности, 2] отсутствие различия между общепринятыми словами и поэтическими неологизмами, 3] отсутствовала чёткая система и порядок расположения материала. Третий недостаток был устранён аль-Джаухари в словаре "Cыхах"(~ 40 000 слов), а также аль-Герави "Улучшение в лексикологию"(в 10 томах). В таких словарях слова располагаются по алфавиту, по последней букве корня.

После завоевания Багдада монголами и ослабления арабов в Испании средоточие арабской науки перемещается в Египет и Сирию. Ибн Яиш, Ибн аль-Хаджиб (13в.), Ибн Хишам, Ибн Акиль (XIVв.), ас-Суюти ("Лира словесных наук и их разновидностей", XV в.). Филологи Сирии и Египта комментируют ранние грамматики и лексиконы, доступно излагают языковые нормы арабского литературного языка.

Многотомный самостоятельный труд Махмуда аль Кашгари "Диван турецких языков" (1073-1074 гг.), опубликованный в Стамбуле только в1912-1915гг., представляет настоящую тюркскую энциклопедию, в основании которой присутствует сравнительность как сознательное научное правило. Эта исключительная по точности описания и объёму собрания сравнительная грамматика и лексикология тюркских языков снабжена множеством данных по истории, фольклору, мифологии, этнографии тюрков. Но труд Махмуда аль Кашгари, опередивший время, не повлиял на современников, затерявшись в кипах арабской научной литературы. Открытый только в начале 20 века, он способствовал познанию тюркских языков и великой истории Востока.

Методы арабского языкознания применялись ещё в XI в. при составлении грамматики древнееврейского языка, определяли филологические направления европейской арабистики, а ряд идей морфологического исследования (понятия корня, внутренней флексии, аффиксации) были заимствованы с некоторым изменением европейским языкознанием XVIII-XIX вв. Моделирование просодического и словообразовательного построения слова, анализ его лексического значения, различение формы и значения, разграничение плана содержания на смысловое и собственно языковое (функциональное) значения, изучение высказываемого и тождественного ему построения речевых образований, понимание взаимообусловленности высказывания и контекста обстоятельств, анализ предложения в синтезе его формального и актуального членения относятся к исследовательским идеям арабского языковедения, определившим место его в истории лингвистических учений.

Арабская культура, средневековая культура, сложившаяся в Арабском
халифате

в 7—10 вв. в процессе культурного взаимодействия арабов и завоёванных ими народов Ближнего и Ср. Востока, Сев. Африки и Юго-Зап. Европы. В научной литературе термин «А. к.» употребляется как для обозначения культуры собственно арабских народов, так и в применении к средневековой арабоязычной культуре ряда других народов, входивших в состав Халифата. В последнем значении понятие «А. к.» иногда отождествляют с понятием «мусульманская культура» (т. е. культура мусульманских народов) и его употребление является условным.

На территории Аравийского полуострова А. к. предшествовала культура доисламских арабов — кочевого и земледельческого населения, находившегося в стадии перехода к ранней форме классового общества. Носители её были в основном политеистами. В 4—6 вв. она испытывала влияние древнейеменской, сиро-эллинистической, иудейской, иранской культур. Характерным элементом доисламской культуры этого периода (т. н. джахилийя) была развитая устная народная словесность. Формирование собственно А. к. относится к периоду возникновения
ислама

(7 в.) и создания Халифата, который в результате
арабских завоеваний

превратился в огромное государство. Основанная арабами государственно-политическая общность, дополненная религиозной, а в большинстве районов и языковой общностью, создала условия для возникновения общих форм культурной жизни народов Халифата. На ранних этапах формирование А. к. представляло собой главным образом процесс освоения, переоценки и творческого развития в новых идеологических и социально-политических условиях (ислам и Халифат) наследия культур покорённых народов (древнегреческой, эллинистическо-римской, арамейской, иранской и др.). Сами арабы дали А. к. такие компоненты, как религия ислама, арабский язык и традиции бедуинской поэзии. Значительный вклад в А. к. внесли народы, которые, приняв ислам, сохранили национальную, а затем возродили и государственную самостоятельность (народы Ср. Азии, Ирана, Закавказья). Важную роль сыграла также часть населения Халифата, не принявшая ислам (сирийцы-христиане, иудеи, персы-зороастрийцы, представители гностических сект Передней Азии); с их деятельностью (особенно сирийцев-несториан и сабиев г. Харрана) связано, в частности, распространение философско-этических идей и научного наследия античности и эллинизма. В 8—9 вв. на арабский язык были переведены многие научные и литературные памятники древности, в том числе греческие, сирийские, среднеперсидские и индийские. В переводах и обработках они вошли в состав арабской письменности и способствовали установлению преемственной связи с культурой эллинистического мира, а через неё — с античной и древневосточной цивилизацией.

С конца 7 в. до середины 8 в. наряду с Дамаском, столицей
Омейядов

, главными центрами, определявшими формирование А. к., были Мекка и Медина в Аравии, Куфа и Басра в Ираке. Религиозные и философские идеи, первые достижения науки, каноны арабской поэзии, образцы архитектуры и т.п. получали распространение и дальнейшее развитие в провинциях Омейядского халифата, на обширной территории от Пиренеев до р. Инд.

С образованием халифата
Аббасидов

(750) центр А. к. на востоке Халифата переместился из Сирии в Ирак, в основанный в 762 Багдад, который почти три столетия был средоточием лучших культурных сил мусульманского Востока. В 9—10 вв. А. к. достигла наивысшего расцвета. Её достижения обогатили культуру многих народов, в частности народов средневековой Европы, и составили выдающийся вклад в мировую культуру. Это относится прежде всего к развитию философии, медицины, математики, астрономии, географических знаний, филологических и исторических дисциплин, химии, минералогии. Замечательными памятниками отмечено развитие материальной культуры и искусства (архитектура, художественной ремесло). Разделение отраслей знания в А. к. условно, т.к. для неё, как и для других культур средневековья, типичны отсутствие чёткой дифференциации наук и энциклопедический характер образованности большинства деятелей А. к. Философ и математик часто был и крупным историком, медиком, географом, поэтом и филологом.

Важным фактором расцвета А. к. было то, что развитие науки и литературы составляло достояние всех народов Халифата (как арабов, так и неарабов). Обогащению А. к. способствовали широкие возможности для общения и взаимообмена культурными достижениями между народами мусульманского Востока, а также оживлённые связи с многими странами Востока и Европы.

Распад Аббасидского халифата (середина 10 в.) в связи с образованием на его территории самостоятельных государств привёл к сужению сферы распространения А. к. и постепенному уменьшению её роли в общем развитии мировой культуры. В мусульманской Испании, отделившейся от халифата Аббасидов ещё в 8 в., начала самостоятельное развитие т. н. арабо-испанская культура. В восточных провинциях Халифата в конце 9 в. формируются очаги Иранского культурного и национального возрождения. Персидский язык вытесняет арабский язык сначала из литературы и поэзии, а затем и из некоторых гуманитарных наук (история, география и др.). Арабский язык сохранял здесь значение как язык
Корана

, религиозно-канонических (право, теология) и ряда естественнонаучных дисциплин (медицина, математика, астрономия, химия), а также философии. Центры А. к. перемещаются в Сирию, Египет, Испанию.

В Сев. Африке при
Фатимидах

(10—12 вв.) и
Айюбидах

(12—13 вв.) продолжалось развитие лучших традиций А. к. в области науки, литературы, искусства и материальной культуры, хотя и с меньшим влиянием на общий прогресс культуры народов мусульманского Востока, чем в 8 — 1-й половине 10 вв. К концу 10 в. Багдад уступил первенствующую роль Каиру.

Значение А. к. 8—10 вв. в истории мировой культуры определялось открытием её создателями новых средств научного, религиозно-философского и художественного познания мира и человека. Главные усилия деятелей А. к. последующих периодов направлялись в основном на систематизацию и детализацию этого наследия.

Хотя научные и эстетические традиции А. к. не прерывались, но со 2-й половины 13 в. в творчестве деятелей А. к. возобладало эпигонское направление, компилятивное в науке и подражательное в литературе. Отдельные исключения не могли повлиять на общее состояние духовного застоя и на всё более заметное отставание развития А. к. от темпов культурного прогресса в др. странах мусульманского Востока (Иран, Ср. Азия в 14—15 вв., Османская Турция в 16 в.) и в Европе.

Блестящий расцвет пережила арабо-испанская цивилизация в 10—15 вв. Центрами её были Кордова, Севилья, Малага и Гранада. Наибольшие успехи были достигнуты в астрономии, математике, химии и медицине. Продолжалось здесь и развитие прогрессивной линии арабской философии [аль-
Фараби

, около 870 — около 950;
Ибн Сина

(Авиценна), 980—1037], представленное трудами
Ибн Рушда

(Аверроэса, 1126—1198). В поэзии и литературе были созданы произведения, вошедшие в число лучших художественных памятников А. к. Всемирную известность приобрели памятники испано-мавританского зодчества и прикладного искусства (см.
Мавританское искусство

).

Крупным достижением А. к. позднего средневековья явилось создание историком и социологом
Ибн Хальдуном

(1332—1406) историко-философской теории общественного развития.

В 16 в. арабские страны превратились в провинции Османской империи. А. к. пришла в упадок, хотя и в этот период старые культурные центры Сирии, Ирака и Египта по традиции сохраняли притягательную силу для мусульманских учёных.

Качественно новый период развития А. к. начинается с 1-й половины 19 в. В обстановке экономического и политического возрождения арабских стран в новое время, в условиях начала развития национально-освободительного движения и, наконец, складывания независимых арабских государств происходит формирование современной А. к., преимущественно в рамках каждой из арабской стран. (См. соответствующие разделы в статьях об отдельных араб. странах.)

Точные и естественные науки. Центром развития естественных наук в Халифате первоначально была территория Сирии и частично Юго-Зап. Ирана. Здесь было положено начало переводам на арабский язык и комментированию сочинений античных авторов. Переводы с греческого и сирийского, ознакомившие учёных стран ислама со значительной частью античной научной литературы, во многих случаях были единственными источниками, по которым Зап. Европа могла познакомиться с античной наукой. Например, только в арабском переводе дошли до нас «Механика» Герона и многие трактаты Архимеда. Через носителей А. к. в европейский обиход вошли многие технические новшества (компас, косой парус и др.), часть из них была воспринята из Китая и Индии.

9—11 вв. — период бурного развития науки в Халифате. Багдад превращается в крупный научный центр со школами и библиотеками. Наряду с созданием огромной переводной литературы и комментариев к ней здесь уже начинает складываться научное направление, тесно связанное с решением прикладных проблем и практических задач строительства, землемерия, торговли. Интенсивно развиваются астрономия и математика, минералогия, описательная география.

В связи с распадом Халифата на отдельные государства (10 в.) наряду с Багдадом возникают новые научные центры: Дамаск и Халеб (Алеппо) в Сирии, Каир в Египте, Марага в Азербайджане, Самарканд в Ср. Азии, Газни в Афганистане, а также центры испано-арабской культуры — Кордова, а затем Севилья и Гранада. В разное время крупными научными центрами были Бухара, Исфахан, где с конца 11 в. в обсерватории трудился персидский и таджикский поэт и учёный
Омар Хайям

(около 1048 — после 1122), писавший свои научные трактаты на арабском языке. В Каире с начала 11 в. функционировал «Дом знания», в котором работали астроном
Ибн Юнус

(950—-1009) и математик и физик
Ибн аль-Хайсам

(около 965—1039); в 1004 здесь была построена обсерватория.

На формирование математики в странах ислама, помимо греческого наследия, большое влияние оказала и индийская научная традиция. Получила распространение десятичная позиционная система счисления с применением нуля, ведущая своё происхождение от индийской математики. Первое сочинение на арабском языке, посвященное арифметике, — трактат крупнейшего представителя багдадской школы аль-
Хорезми

(9 в.). В 15 в. самаркандский учёный аль-
Каши

ввёл в употребление десятичные дроби и описал правила действий над ним. В сочинениях Абу-ль-Вефы (940—998), среднеазиатского учёного аль-
Бируни

(973—1048, по другим данным — после 1050), Омара Хайяма, Насирэддина Туей (1201—80, по другим данным — 1274 или 1277), Каши были разработаны и систематизированы методы извлечения корней с натуральными показателями. Чрезвычайно велика роль Хорезми и Омара Хайяма в создании алгебры как самостоятельной математической дисциплины. Алгебраический трактат Хорезми содержит классификацию квадратных уравнений и приёмы их решений; трактат Омара Хайяма — теорию и классификацию кубических уравнений. Существенно усовершенствовали вычислительные приёмы Вируни, Каши и др.

Большой интерес представляют геометрический трактат братьев «сыновей Мусы» («бану Муса») 9 в., сочинения Абу-ль-Вефы по практической геометрии, трактаты
Ибн Курры

(около 836—901), трактат Ибн аль-Хайсама о квадратурах конических сечений и кубатурах тел, полученных от их вращения, исследования ан-Найризи (9—10 вв.), Ибн Курры, Ибн аль-Хайсама, Омара Хайяма, Туей и др. по теории параллельных линий.

Математики стран ислама превратили плоскую и сферическую тригонометрию из вспомогательного раздела астрономии в самостоятельную математическую дисциплину. В трудах Хорезми, аль-Марвази, аль-Баттани, Бируни, Насирэддина Туей были введены все шесть тригонометрических линий в круге, установлены зависимости между тригонометрическими функциями, исследованы все случаи решения сферических треугольников, получены важнейшие теоремы тригонометрии, составлены различные тригонометрические таблицы, отличавшиеся большой точностью.

Значительных успехов достигла астрономия. Вначале были выполнены перевод и комментирование трудов Птолемея и индийский астрономических сочинений — сиддхант. Центром переводческой деятельности был «Дом мудрости» и обсерватория при нём в Багдаде. Переводы индийских астрономических трактатов были сделаны аль-Фазари — отцом (умер около 777) и сыном (умер около 796), и Якубом ибн Тариком (умер около 96). Отправляясь от греческих методов моделирования движения небесных тел и индийских расчётных правил, арабские астрономы разработали способы определения координат светил на небесной сфере, а также правила перехода от одной из трёх употребляемых систем координат к другой. Даже в трактатах по астрологии содержались элементы важных естественно-научных знаний. Широкое распространение получили зиджи — собрания таблиц и расчётных правил сферической астрономии. До нас дошло около 100 зиджей 13—15 вв. Около 20 из них составлены на основании собственных наблюдений авторов в обсерваториях многих городов: Бируни в Газни, Баттани в Ракке, Ибн Юнуса в Каире, Насирэддина Туей в Мараге, Каши в Самарканде и др. Значительной точности добились арабские астрономы в измерении наклона эклиптики. При халифе Мамуне (9 в.) было проведено измерение градуса меридиана для определения размеров земного шара.

Продолжалась дальнейшая разработка наследия античной механики [трактат Ибн Курры о рычажных весах — корастуне; трактаты Бируни, Омара Хайяма, аль-Хазини (12 в.) об определении удельных весов металлов и минералов]. Цикл работ по общим вопросам механики ведёт начало от перевода и комментирования трудов Аристотеля. Среди комментаторов естественнонаучных сочинений Аристотеля были Бируни и Ибн Сина.

Многие учёные работали в области минералогии [сочинения Бируни, Хазини, учёного и врача ар-Рази].

Сведения по физике, в частности физике атмосферы и геофизике, содержатся в «Каноне Масуда», «Минералогии» Бируни, в «Книге знания» Ибн Сины. «Оптика» Ибн аль-Хайсама была широко известна в Зап. Европе.

Большие успехи были достигнуты в медицине. «Канон врачебной науки» Ибн Сины долго был основным руководством в медицинской практике как на средневековом Востоке, так и в Зап. Европе. Среди сочинений Бируни имеется трактат по фармакологии. Известен свод медицинских знаний ар-
Рази

(864—925). Разрабатывались вопросы хирургии, офтальмологии, терапии, психиатрии.

Некоторое развитие получили химия (см.
Алхимия

) и ботаника.

География. По обилию географических сведений, разнообразию жанров и количеству произведений арабской географии литература не имеет аналогии в средневековой географии. Арабские географы и путешественники оставили описание всего мусульманского Востока, а также ряда стран, в том числе Европы, Сев. и Центр. Африки, побережья Вост. Африки и Азии вплоть до Кореи, островов Малайского архипелага. Их труды являются важнейшим, а иногда единственным свидетельством о многих народах средневековья. Характерным для арабской географической науки является то, что в своих теоретических построениях она исходила, вопреки накопленным ею реальным сведениям о географии Земли, из птолемеевской картины мира и его географической теории. Картографический материал обычно воспроизводил карты Птолемея или схематические карты, восходившие к древнеиранским прототипам.

Географические представления доисламских арабов отражены в древней поэзии и Коране. Появление на рубеже 8—9 вв. переводов и обработок астрономо-географических трудов античных авторов, особенно Птолемея, положило начало арабской научной географии, применявшей расчётные правила и таблицы сферической астрономии. Высшим достижением этой отрасли арабской географии наряду с трудами Баттани и Хорезми являются астрономо-географические и геодезические сочинения Бируни. В 9 в. появились и первые образцы описательной географии [сочинения
Ибн Хордадбеха

(около 820 — около 912/913), Кудамы ибн Джафара (1-я половина 10 в.), аль-
Якуби

(умер 897 или 905)], а также рассказы о путешествиях, содержащие фантастические и реальные сведения о странах и народах за предлами Халифата (сборник Абу Зайда ас-Сирафи, начало 10 в.; соч. Бузурга ибн Шахрияра и др.). Жанр описания путешествий развивался и в последующем (записки
Ибн Фадлана

, 10 в., Абу Дулафа, 10 в.; дневники путешествий Абу Хамида аль-Гарнати, умер 1170,
Ибн Джубайра

, умер 1217, и
Ибн Баттуты

, 1304—1377, описание путешествия в Россию патриарха Макария Антиохийского и др.).

Расцвет арабской географической литературы падает на 10 в. Особенно значительными были труды представителей классической школы арабской географии, посвященные описанию торговых путей и областей мусульманского мира и содержащие богатейший географический и историко-культурный материал (труды аль-Истахри, Ибн Хаукаля, 10 в., аль-
Мукаддаси

, 946/947 — около 1000). Б 11—14 вв. возникли жанры географических словарей и общих описаний Вселенной — космографии, суммировавшие накопленный ранее географический материал (словари
Якута

, 1179—1229, аль-Бакри, умер 1094, космографии аль-Казвини, умер 1283, ад-Димашки, умер 1327, Абу-ль-Фиды). В Европе наибольшую известность получил алъ-
Идриси

(1100—1165 или 1161). Его сочинения с 70 картами считалось лучшим географическим трактатом в средние века. Помимо описания мусульманского Востока, оно содержит разнообразные сведения о странах и народах Зап. и Вост. Европы. Последующее развитие географии шло преимущественно по линии создания обширных компиляций, особенно космографий и историко-топографических описаний отдельных городов и стран (например, сочинения аль-
Макризи

). Большую ценность представляют географические разделы в сочинениях ан-Нувайри, аль-Умари, аль-Калькашанди и др. Крупным вкладом в арабскую географическую науку явились труды лоцмана Васко да Гамы —
Ибн Маджида

(15 в.) и аль-Мехри (16 в.), обобщившие теорию и многовековую практику арабского мореплавания.

Философия. Основным содержанием истории средневековой арабской философии явилась борьба восточных перипатетиков (см.
Перипатетическая школа

), исходивших из эллинистического наследия, и сторонников религиозно-идеалистических учений. Предыстория возникновения на арабском Востоке собственно философской мысли относится ко 2-й половине 8 в. и связана с
мутазилитами

, ранними представителями рационального богословия (калама), которые, начав с обсуждения вопросов о божественных
атрибутах

и свободе воли, кончили разработкой концепций, не только выходивших за рамки религиозной проблематики, но и подрывавших веру в некоторые основные догматы ислама. Так, последовательно проводя идею
монотеизма

, мутазилиты отвергали наличие у бога положительных атрибутов, дополняющих его сущность; отрицая же в нём, в частности, атрибут речи, они отвергали представление об извечности Корана и на этом основании делали вывод о допустимости его аллегорического толкования. Мутазилиты развивали концепцию разума как единственного мерила истины и п

оложение о неспособности творца изменять естественный порядок вещей. В среде мутазилитов была распространена идея атомарного строения мира. Т. о., они, с одной стороны, положили начало рациональной геологии, с другой — расчистили почву для зарождения чисто философского свободомыслия перипатетиков.

В качестве реакции на идеи мутазилитов развивалась доктрина ашаритов (последователей аль-
Ашари

, 873 или 874 — 935/936), направивших рациональную теологию в русло философской защиты догматов о божественном провидении и чуде (именно с этой доктриной часто связывают термин «калам» и главным образом её представителей называют мутакаллимами). Согласно учению ашаритов, природа оказывалась нагромождением ничем не связанных между собой и ежемгновенно воссоздаваемых богом атомов и их качеств; в мире, утверждали они, нет причинно-следственных отношений, ибо всевышний способен в любой момент придать любому предмету любую форму и любое движение.

В противовес как умозрениям теологов, так и учениям перипатетиков развивался
суфизм

. Используя вместе с элементами мусульманского мировоззрения идеи
гностицизма

и
неоплатонизма

, суфии разработали учение о путях, ведущих человека через отречение от мирских страстей и богомыслие к созерцанию бога в мистической интуиции и конечному с ним слиянию. Вместе с тем на некоторых этапах своего развития суфийские идеи подвергались толкованиям в духе натуралистического
пантеизма

.

Мистика суфиев, на первых порах подвергавшаяся преследованиям со стороны ортодоксального духовенства, была узаконена аль-
Газали

(1059—1111) — крупнейшим представителем религиозно-идеалистической философии. В своей критике «еретических» и «противоверных» взглядов перипатетиков Газали отстаивал наряду с мистическим суфизмом положения ашаритов, отказываясь, однако, принять их атомистическую теорию. Одним из влиятельных представителей суфизма можно считать также
Ибн аль-Араби

(1165— 1240).

В основе восточного перипатетизма лежала философия Аристотеля, перешедшая к арабам при посредстве сирийских переводчиков, отчасти в интерпретации афинской и александрийской школ, а также другие античные учения, в частности политическая теория Платона. Толкования Аристотеля восточными перипатетиками открывали возможность для атеистических и даже материалистических концепций. Так, положение о двойственной истине, в скрытом виде содержавшееся уже в учении мутазилитов, предполагало аллегорические толкования догматов ислама.

Основоположником восточного перипатетизма был аль-
Кинди

(около 800 — 879), который первым в арабской философии изложил содержание основных трудов Аристотеля. Он же впервые представил (на основе восходящей к Александру Афродизийскому классификации интеллектов) рациональное познание как приобщение разума индивида к универсальному, божеств, разуму.
Деизм

Кинди, его представление о боге как о безликой «отдалённой причине», развивался в рамках неоплатонической теории эманации аль-Фараби. Онтологические и гносеологические идеи Фараби углубил и детализировал крупнейший мыслитель средневековья Ибн Сина, утверждавший вечность материи и независимость частных явлений жизни от божественного провидения.

В 12 в. центр философской мысли перемещается на З. мусульманского мира — в Испанию. Здесь в Андалусии разрабатывают сходные гуманистические темы Ибн Баджа, размышляющий о способности человека посредством чисто интеллектуального совершенствования, без мистического озарения, достичь полного счастья и слиться с деятельным разумом, и Ибн Туфайль, в философской робинзонаде описывающий историю освоения и познания природы человечеством, излагающий одновременно в аллегорической форме концепцию двойственной истины. Однако своей вершины андалусская, а вместе с ней и вся средневековая арабская философия достигает в творчестве Ибн Рушда, отстаивавшего от нападок ашаритов и Газали идеи перипатетизма и создавшего самостоятельное философское учение. Отвергая учение Ибн Сины о внедрении форм в материю извне, Ибн Рушд выступил с тезисом об имманентности форм самой материи. Он отрицал также бессмертие индивидуальных душ, считая вечным лишь человеческий интеллект, приобщающийся к деятельному божественному разуму, который воплощает предельную цель человеческого знания. Большую роль в истории средневековой философии сыграла разработка Ибн Рушдом концепции двойственной истины.

Другим крупным мыслителем арабского Запада был Ибн Хальдун, по праву считающийся одним из основоположников философии истории.

Арабская философия обрела вторую жизнь в Европе — в деятельности аверроистов (последователей Ибн Рушда, см.
Аверроизм

) и других борцов против официальной идеологии католицизма.

Историческая наука. Арабская (арабоязычная) историография как самостоятельная дисциплина выделилась на рубеже 8—9 вв. Первые записи исторического содержания относятся к концу 7 в. Материалом для ранних памятников исторической литературы на арабском языке послужили историко-генеалогические предания арабских племён, полулегендарные сообщения о доисламских государствах в Юж. Аравии и об арабских княжествах в Сирии (Гассаниды) и в Ираке (Лахмиды), а также религиозно-исторические предания о возникновении и распространении ислама, особенно о деятельности
Мухаммеда

и его сподвижников. Принятая в арабской историографии схема всемирной истории сложилась под влиянием коранического представления о прошлом, как о последовательном ряде пророческих миссий, и построений мусульманских генеалогов и экзегетов 7—8 вв., связавших генеалогическое дерево арабов с библейской «таблицей народов». Значительную роль в создании историографии сыграли развитие астрономических знаний (установление хронологии всемирной истории) и использование материалов иранского историко-эпического предания (переводы «Книги царей» сасанидского Ирана), а также апокрифических иудейско-христианских преданий. Средневековая арабская историография исходит из теологического истолкования хода всемирной истории как осуществления божественного замысла в отношении человеческого рода. В то же время она признаёт ответственность человека за свои поступки и видит задачу историка в поучении историческим опытом. Идею о дидактической ценности истории, принятую большинством мусульманских историков, особенно четко сформулировал
Ибн Мискавайх

(умер 1030). Арабские историки не пошли дальше повествовательной истории, и только Ибн Хальдун сделал попытку перейти к изложению исторических событий в их причинной связи, разработав оригинальное учение об общих законах развития человеческого общества.

Предшественниками профессиональных арабских историков были знатоки и собиратели родословий и устных племенных преданий. Эти материалы были систематизированы Мухаммедом аль-Кальби (умер 763), дополнены и записаны его сыном Хишамом (умер около 819). Кроме монументального свода генеалогий арабов Хишама аль-Кальби, аналогичные своды составили Муарриджас-Садуси (умер 811), Сухайм ибн Хафс (умер 806), Мусаб аз-Зубайри (умер 851), Зубайр ибн Баккар (умер 870), Ибн Хазм (умер 1030), аль-Калькашанди (1355—1418) и др. Крупнейшей фигурой начального периода арабской историографии был Мухаммед аз-
Зухри

(умер 741/42), сочетавший собирание родословий и племенных преданий с интересом к политической истории Халифата. Ему принадлежит одна из первых записей преданий о военных походах Мухаммеда (т. н. магази). Первое большое историческое сочинение на арабском языке (история древних пророков и жизнеописание Мухаммеда)
Ибн Исхака

(около 704—768 или 767) послужило образцом для последующих сочинений на эту тему. Наиболее значительны труды аль-
Вакиди

(747—823), Ибн Сада (умер 845), поздние компиляции Ибн Сайд ан-Наса, Нураддина аль-Халаби и др. К ним примыкает популярная в средние века агиографическая литература, большей частью фантастические рассказы о пророках и мусульманских святых.

Для 2-й половины 8 — середины 9 вв. характерно преобладание исторических трудов, посвященных отдельным событиям главным образом из истории арабских завоеваний и гражданских войн в Халифате 7 — начале 8 вв. [Абу Михнаф (умер 774), Абу Убайда (умер около 824) и особенно аль-Мадаини (умер около середины 9 в.)]. Центром арабской историографии надолго стал Ирак. Со 2-й половины 9 в. появляются сочинения, объединяющие накопленный материал в связное историческое повествование. Наиболее значительными были труды аль-
Белазури

(около 820 — около 892);
Абу Ханифы ад-Динавери

(умер около 895) и аль-Якуби по всеобщей истории, ставшей ведущим жанром историографии периода её расцвета (9 — 1-я половина 11 вв.). Составленные чаще в форме анналов, они содержали обзор всемирной истории от сотворения мира, начальную историю мусульманской общины, описание арабских завоеваний и политическую историю Халифата (правление династий Омейядов и Аббасидов). Самое крупное сочинение этого жанра — многотомная «История пророков и царей» ат-
Табари

(838 или 839—923). Известность получили также всеобщая история аль-
Масуди

(умер 956 или 957),
Хамзы аль-Исфахани

(умер во 2-й половине 10 в.), Ибн Мискавайха, а позднее
Ибн аль-Асира

(1160—
1233 или 1234), Ибн Хальдуна и др. Историков 9—10 вв. отличает широта кругозора, отражающая энциклопедический характер их интересов и знаний (особенно Якуби и Масуди, собравших материал по истории и культуре народов за пределами мусульманских стран).

В связи с формированием местного политического самосознания в государствах, сложившихся на территории Аббасидского халифата, в историографии со 2-й половины 10 в. преобладают династийная и местная хроники, авторами которых становятся главным образом придворные историографы (обычно чиновники-секретари, везиры и т.п.), а не историки-учёные. Получили развитие биографические хроники, посвященные истории секретарей, везиров (например, аль-Ажахшийари, умер 943; Хилаль ас-Саби. 969—1056), судей (Ваки аль-Кади, умер 918; аль-Кинди, умер 961; аль-Хушани, умер 971). Местную историографию представляют труды по истории отдельных городов, областей и провинций, например истории Мекки — аль-Азраки (умер около 858), Багдада — Ибн Абу Тахира Тайфура (819/20 — 893), Египта — Ибн Абд аль-Хакама (около 798—871), мусульманской Испании — Абд аль-Малика ибн Хабиба (около 796—853). Особого внимания заслуживает историческая энциклопедия йеменского историка аль-Хамдани (умер во 2-й половине 10 в.), в которой собраны сведения по генеалогии, истории, археологии, географии и литературе Юж. Аравии. В более позднее время в сочинениях такого рода главное внимание отведено биографиям местных политических и религиозных деятелей и деятелей культуры, причём для многих из этих биографических сочинений характерно соединение анналов с политической биографией. Таковы история Багдада — аль-Хатиба аль-Багдади (1002—71), Дамаска — аль-Каланиси (умер 1160) и
Ибн Асакира

(1105—1176), Халеба (Алеппо) — Ибн аль-Адима (1192—1262), Гранады — Ибн аль-Хатиба (1313—1374). Династийная история, начатая трудами Ибрахима ас-Саби (умер 994) по истории
Буидов

и аль-Утби (961—1022, по другим данным умер 1036 или 1040) по истории
Газневидов

, получила особенное развитие в 12—13 вв., главным образом в Сирии, куда переместился центр исторической науки. Местные династии Зенгидов и Айюбидов нашли своих историографов в лице Имад-ад-дина аль-Исфахани (1125—1201), Ибн Шаддада (1145—1234), Абу Шамы (1203—1268) и особенно Ибн Васила (1207—1298). Здесь же создавались и всеобщие истории (
Абу-ль-Фида

, 1273—1331; аз-Захаби, 1274—1353 или 1347; Ибн Касир, около 1300—1373 и др.). В 15—16 вв. ведущее место в арабской историографии занимали египетской историки, авторы трудов по истории
мамлюков

, исторических энциклопедий (ан-Нувайри, 1279—1332) и всеобщих хроник (Ибн аль-Фурат, 1334—1405) и особенно плеяда историков-полигисторов, таких, как алъ-
Макризи

(1364—1442), аль-Айни (1361—1451), Абу-ль-Махасин Ибн Тагриберди (1409 или 1410—1470) и ас-Суюти (1445—1505), оставивших многотомные сочинения по политической, социально-экономической и культурной истории Египта.

Одно из главных мест в арабской историографии занимает собственно биографическая литература: общие биографические словари Якута, Ибн Халликана (1211—1282) и ас-Сафади (1296/97 — 1363), своды биографий деятелей в области философии, медицины и естественных наук Ибн аль-Кифти (1172—1248) и Ибн Абу Усайби (1203—1270) и др. Исторические сочинения на арабском языке писали не только в арабских, но и в других странах мусульманского Востока, в том числе в Индии, Иране, Турции и в Вост. Африке. Эпоха турецкого господства (16 — начало 20 вв.) представлена главным образом эпигонскими компиляциями по общей и местной истории, биографическим и историко-библиографическим сводами. Наибольшую ценность представляют история Андалусии аль-Маккари (1591/92 — 1632) и биографическое сочинение египетского историка аль-Хафаджи (умер 1659).

Литература. Арабская литература уходит своими корнями в устную словесность родоплеменного общества на территории Аравийского полуострова. К числу ранних записей (8—10 вв.) относятся: со. «Отборные», или «Нанизанные» («Муллакат»), составленный рави Хаммадом (694/695 — 772) (включает 7 шедевров семи поэтов); «Муфаддалият» и «Асмаият» филологов аль-Муфаддаля (умер 786) и аль-Асмаи (умер около 830); две антологии «Доблесть» («Ха-маса») принадлежащие
Абу Таммаму

(около 796—845) и аль-
Бухтури

(821—897); диван поэтов из племени хузаил — «Книга критики поэзии» Ибн Кутайбы (умер 889); «Книга изъяснения» аль-Джахиза; антология «Книга песен»
Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани

(897—967); диваны отдельных поэтов и сборники пословиц.

Древняя арабская словесность самобытна, чужеземные влияния в ней ничтожны. Более всего она культивировалась среди кочевников-скотоводов (бедуинов), но получила распространение и среди полукочевого и оседлого населения земледельческих оазисов и городов. Ведущую роль в ней играла поэзия, у истоков которой прослеживаются трудовые, колыбельные, охотничьи, караванные песни; очень раносложились жанры поношения врага (хиджа), похвальбы (фахр), песни мести (cap), траурной заплачки, или элегии (риса), а также элементы любовной и описательной лирики (насиб и васф). К глубокой древности восходят зачатки художественной прозы: ораторская речь, рассказы о битвах племён (айям аль-араб) и других памятных событиях.

Поэзия 5—7 вв., когда она переживала расцвет, стала в арабской литературе своеобразным эталоном поэтического языка, метрики и эстетических идеалов, надолго определив тематику и художественные приёмы.

Центральной фигурой в доисламской поэзии является сам поэт, который выступает как бедуин, патриот своего племени. Идеализированный образ поэта-бедуина раскрывается на фоне реальных картин кочевого быта, боевых и охотничьих сцен, видов аравийской пустыни. Основными литературными формами древнеарабской поэзии были касыда и аморфный фрагмент (кита, мукатта). Характерная особенность арабской поэзии — монорим; каждый стих, как правило, состоит из одного предложения и является самостоятельной смысловой эстетической единицей. Язык древнеарабской поэзии характеризуется колоссальным запасом слов, гибкостью синтаксических конструкций, многообразием конкретных изобразительных средств.

Арабское предание сохранило имена около 125 доисламских поэтов (конца 5 — 1-я половина 7 вв.): Имру-уль-Кайс, которому приписывают создание классической типакасыды; Тарафа, автор замечательной касыды-муаллаки; Антара ибн Шаддад, певец воинской доблести и любви; Зухайр и Лабид, считающиеся лучшими выразителями жизненной мудрости и этических идеалов бедуинского общества; Шанфара и Тааббата Шарран, воспевшие вольную жизнь одинокого разбойника в пустыне; Алкама, Урва ибн аль-Вард, Харис ибн Хиллиза и Амр ибн Кульсум, выступающие героями и певцами своих племён; первые придворные панегиристы — ан-Набига, Абид ибн аль-Абрас и Хатим; бродячий поэт аль-Аша, прославившийся сатирами и вакхическими стихами; поэтесса аль-Ханса; иудейский поэт Самауаль и христианин Ади ибн Зайд, в стихах которого сочетаются жизнерадостные мотивы о вине с печальными мыслями о суетности мира и др.

Первым памятником арабской письменности был
Коран

, в котором собраны религиозные проповеди Мухаммеда, рассказы на библейские сюжеты, назидательные речи и законоположения исламской общины и государства. Влияние Корана ощущается во всей последующей арабской литературе. Мухаммед и его последователи на первых порах выступали против поэзии, как привычной формы выражения языческой идеологии. Ненадолго развитие поэзии было ослаблено, лишь её традиционные, художественные условности сохранились, а идейное содержание претерпело небольшие изменения под влиянием новой веры — ислама. Центром поэзии стали Сирия и Ирак. При дворе Омейядов творили выдающиеся поэты — аль-
Ахталь

, аль-Джарир, аль-
Фараздак

и др.

Новые явления в поэзии этого периода наблюдаются в аристократической среде крупных городских центров Халифата, где получила развитие любовная лирика в виде коротких стихотворений. Ярким представителем этого жанра был Омар ибн Аби Рабиа из Мекки (641 — около 712 или около 718). Известны и другие поэты в Мекке (Ибн Кайс ар-Рукайат, Абу Дахбаль), Медине (Ахвас) и Дамаске (халиф Валид II). В бедуинской среде в Аравии выдвинулась плеяда певцов идеальной, или «узритской» (от племени узра), любви. Поэт и его возлюбленная составляли неизменную пару, умиравшую от неутолённой любви. Позднее о знаменитых парах (Джамил и Бусайна, Меджнун и Лейла, Кусайир и Азза и др.) были сложены романтические повести. Повесть о Меджнуне и Лейле приобрела мировую известность.

С середины 8 в. всё большее участие в создании арабской литературы наряду с арабами принимают представители завоёванных народов. В Халифате усилился интерес к изучению арабской старины, разрабатывались теории языка, стиля и метрики, осуществлялись переводы важнейших сочинений древности на арабском языке. Для развития прозы особое значение имели переводы со среднеперсидского (пехлевийского) языка. Ибн аль-Мукаффа (казнён около 759) перевёл «
Калилу и Димну

», восходящую к индийскому сборнику «Панчатантра», и среднеперсидский свод эпических преданий и хроник «Хвадай-намак» («Книга царей»). Абан Лахики (умер 815) переложил арабскими стихами «Калилу и Димну», книги о Маздаке (см.
Маздакизм

) и о Синдбаде и др. Влияние переднеазиатской цивилизации, прежде всего иранской, ощущалось и в поэзии, которая стала преимущественно городской. Произошло некоторое обновление арабской поэзии, выразившееся в предпочтении громоздкой касыде коротких изящных стихотворений с самостоятельной темой и в «новом стиле» (бадит), основной признак которого состоял в употреблении неведомых ранее образов, тропов и сравнений. Зачинателем «нового стиля» явился поэт и вольнодумец Башшар ибн Бурд (умер 783). Любовную лирику продолжала в эротико-гедоническом направлении группа поэтов при аббасидском дворе (Мути ибн Ияс, Валиба ибн Хубаб, Ибрахим аль-Маусили и его сын Исхак, Дибиль и др.). Среди них выделяется великолепный мастер стиха
Абу Нувас

(762—815). Новатором выступил Абу-ль-Атахия (умер 825), который в стихах, проникнутых аскетическими настроениями и рефлексией, сознательно избегал традиционных поэтических условностей. Постепенно «новый стиль» получил признание и нашёл своего теоретика в лице
Ибн аль-Мутазза

(861—908). Но и тогда были поэты, поддерживавшие касыдную традицию, также испытавшую влияние «нового стиля»: Марван ибн Аби Хафса (721—97), Муслим ибн аль-Валид (умер 803) и особенно поэты 9 в. Абу Таммам и аль-Бухтури.

Больших успехов в 8—9 вв. достигла арабская проза, почву для которой подготовили записи фольклора, изучение Корана, переводы научно-художественной литературы с сирийского, среднеперсидского и греческих языков. Зарождавшаяся в то время историческая литература включала предания, легенды и описания отдельных событий, а географические произведения содержали рассказы купцов и путешественников о далёких странах. Художественная проза обогащалась также эпистолярными и речевыми стилями: в деловой переписке, ораторском искусстве и проповедях некоторые авторы достигали большой выразительности и мастерства. Смесь рассказов на разнообразные сюжеты и пёстрого познавательного и дидактического материала представляют многочисленные сочинения великих арабских прозаиков алъ-
Джахиза

(767—868) и Ибн Кутайбы (828 — около 889), который в «Источниках известий» (10 книг) систематизировал большой литературный материал по тематическому принципу: о власти, о войне, о дружбе и т.п. Это сочинение стало предметом подражаний. В 9 в. появился арабский перевод персидского сборника «Тысяча сказок» («Хезар афсане») — прототипа сборника «Тысяча и одна ночь».

Распад Халифата способствовал децентрализации литературы. Важнейшим из местных литературных центров 10 в. стал г. Халеб (Алеппо). Здесь, при дворе Хамданида Сайф ад-Даула, жил поэт-панегирист алъ-
Мутанабби

(915—965). Его хвалебные и сатирические касыды насыщены стилистическими украшениями, изысканными метафорами, гиперболами и сравнениями; в отделке стиха он достигал изощрённого мастерства. В 11 в. в Сирии жил поэт и мыслитель Абу-ль-Ала алъ-
Маарри

(973—1057). Начав с подражания Мутанабби, он ещё более усовершенствовал технику стиха, введя усложнённые двойные рифмы. Видными прозаиками 10 в. были Абу Хайян ат-Таухиди (умер 1009) и ат-Танухи (940—994). Рифмованная проза получила распространение в светской литературе. Абу Бакр аль-Хорезми (умер 993) написал в этой форме остроумные «Послания» («Расаиль»), а Бади аз-Заман аль-Хамадани (умер 1007) создал оригинальный жанр — макаму, которую считают высшим достижением арабской прозы. Макамы Хамадани составили цикл из 50 плутовских новелл, или рассказов о приключениях и перевоплощениях изворотливого бродяги. Макамы проникли в литературу из городского фольклора. Однако если у Хамадани арабская проза сохранила живость и непосредственность, то у многочисленных его подражателей (в том числе у аль-Харири, 1054—1122) она выродилась в стилизацию.

Особняком стояла арабская литература в Андалусии (арабская Испания), тесно связанной с
Магрибом

. В 8—10 вв. Андалусия в культурном отношении оставалась провинцией Халифата, нормой для её поэзии являлись образцы, сложившиеся на востоке Халифата. Андалусскую поэзию представляли: утончённый лирик и автор эпические поэмы о завоевании Испании арабами аль-Газаль (770—864); составитель популярной антологии «Единственное ожерелье» и автор анакреонтических стихов
Ибн Абд Раббихи

(860—940); сочинитель около 60 касыд Ибн Хани (умер 972) и др. Однако постепенно в андалусской лирической поэзии не только появился местный колорит, но и возникли строфические формы мувашшах (опоясанный) и заджал (мелодия), до тех пор чуждые арабской поэзии. Они родились в простонародной среде в результате взаимодействия культуры арабов, берберов и местного романского населения. Мувашшах, впервые упоминаемый в конце 10 в., проникнув в литературу, распространился и на восток Халифата, а к 13 в. принял застывшие формы, превратившись в предмет формалистических упражнений. Заджал избежал стилизации и остался излюбленным народным жанром в мусульманской и христианской Испании, попал в другие арабские страны и, по-видимому, оказал влияние на развитие ранней провансальской поэзии. Сохранился диван крупнейшего представителя этого жанра Ибн Кузмана (около 1080—1160). Расцвет андалусской поэзии на литературном арабском языке приходится на 11 в., когда
Кордовский халифат

распался на несколько эмиратов. В каждом из них возникли придворные литературные кружки. Всюду преобладала панегирическая, эротическая и вакхическая поэзия. Крупным центром стала Севилья с её поэтами-меценатами аль-Мутадидом (1012—1069) и аль-Мутамидом (1040—1095). Последний кончил свою жизнь в Марокко, находясь в плену; его добровольным спутником в заточении был знаменитый поэт-лирик из Сицилии Ибн Хамдис (1055—1132). В Севилье жил последний крупный арабский поэт Кордовы Ибн Зайдун (1003—1071). Многие андалусские поэты 11—13 вв. прославились элегиями на падение арабских династий и городов под ударами
Реконкисты

(Ибн Абдун, аль-Вакаши, Ибн Хафаджа, Салих ар-Ронди и др.). В прозе выделяются Ибн Хазм, создавший «Ожерелье голубки» — своеобразный трактат о любви, и Ибн Туфайль (около 1110—1185), автор философского романа «Живой, сын бодрствующего».

С середины 11 в., несмотря на количественный рост, арабская литература носит печать упадка. В поэзии начинает преобладать мистика, в прозе — дидактика. Для мистической поэзии характерно сочетание вакхических и эротических мотивов с экстатическими обращениями к божеству. Её видными представителями были андалусцы Ибн аль-Араби (1165—1240), аш-Шуштари (умер 1269) и египтянин Омар ибн аль-Фарид (1182—1235). Сицилиец Ибн Зафар (умер 1169) сделал робкие шаги к созданию исторические новеллы. Сирийский эмир Усама ибн Мункыз (1095—1188) написал единственную в средневековой арабской литературе художественную автобиографию «Книга назидания». Ибн Арабшах (1392—1450), увезённый Тимуром из Багдада в Самарканд, в своей дидактической антологии «Приятный плод для халифов». переработал витиеватым слогом североиранские сказки.

С упадком письменной литературы, обслуживавшей культурные и эстетические запросы крупных феодалов и узкого круга образованных людей, наступил расцвет устно-поэтического творчества. В Египте и Сирии, куда после монгольского нашествия (13 в.) окончательно переместился центр арабской литературы, распространились жанры мувашшах и заджал. Суфийские поэты и даже придворный поэт Бахааддин Зухайр (1187—1258) стремились писать языком, близким к народному, Ибн Даниял (13 в.) в Египте записал лубочные пьесы для теневого театра. Получили распространение в 13—15 вв. и позднее своеобразные народные произведения в жанре сира (букв. — «жизнеописания»), т. е. циклы рассказов на героические и любовные сюжеты, связанные с историческими и вымышленными лицами и событиями. Европейская терминология классифицирует их как рыцарские романы. Эти произведения исполнялись сказителями-актёрами на улицах и площадях. Важнейшие сиры: о поэте-воине 6 в. Антаре и его возлюбленной Абле, о мамлюкском султане Бейбарсе, о переселении племени бану-хилаль в Египет и Сев. Африку, о Зу-ль-Химме. Некоторые из них начали складываться, по-видимому, очень рано. Народная память пронесла их через века, а сказители каждого поколения наслаивали новые эпизоды и подробности, внося в них анахронизмы и противоречия. В сирах отразились события эпохи крестовых походов (герои обычно совершают подвиги в сражениях против «неверных» — «франков» или «румов»). К тому же типу народной литературы относится сборник сказок «Тысяча и одна ночь», в состав которого наряду с фольклорными и литературными материалами полностью вошла сира об Омаре ибн ан-Нумане.

Арабская литература 16—18 вв., скованная схоластикой и традиционными рамками, имела ограниченное значение; важна лишь непрерывная рукописная традиция, сохранившая до наших дней многие памятники прошлого.

Архитектура, изобразительное и декоративно-прикладное искусство. Искусство арабских стран сложно по своим истокам. На Ю. Аравии они восходят к культурам Сабейского, Минейского и Химьяритского государств (1-е тыс. до н. э. — 6 в. н. э.), связанным со Средиземноморьем и Вост. Африкой. Древние традиции прослеживаются в архитектуре башнеобразных домов Хадрамаута и многоэтажных постройках Йемена, фасады которых украшены цветным рельефным узором. В Сирии, Месопотамии, Египте и Магрибе стили средневекового арабского искусства формировались также на местной основе, испытывая некоторое воздействие иранской, византийской и других культур.

Архитектура. Основным культовым зданием ислама стала мечеть, где собирались для молитвы последователи пророка. Мечети, состоящие из огороженного двора и колоннады (положившие начало «дворовому», или «колонному», типу мечети), в 1-й половины 7 в. были созданы в Басре (635), Куфе (638) и Фустате (40-е гг. 7 в.). Высокое художественное решение арабская колонная мечеть получила в Дамаске — столице Омейядов: строители дамасской мечети (начало 8 в.) великолепно использовали местные эллинистические и сиро-византийские архитектурные традиции и украсили здание полихромными мозаиками, изображающими архитектурный пейзаж. Величественны мечети в Кайруане (Сиди-Окба, 7—9 вв.) и Кордове (8—10 вв.). Колонный тип надолго остался основным в монументальной культовой архитектуре арабских стран (мечети: Ибн Тулуна в
Каире

, 9 в.; Мутаваккиля в Самарре, 9 в.; Хасана в Рабате и Кутубия в Марракеше, обе 12 в.; Большая мечеть в Алжире, 11 в., и др.) и оказал воздействие на мусульманское зодчество Ирана, Кавказа, Ср. Азии, Индии. В архитектуре получили развитие также купольные постройки, ранний образец которых представляет восьмигранная мечеть Куббат ас-Сахра в Иерусалиме (687—691). В дальнейшем куполами завершают различные культовые и мемориальные здания, чаще всего увенчивая ими мавзолеи над могилами известных лиц.

При Омейядах велось большое светское строительство: укреплялись города, возводились загородные дворцы и замки халифов (
Мшатта

,
Кусейр-Амра

, Каср аль-Хейр аль-Гарби и Каср аль-Хейр аш-Шарки,
Хирбет аль-Мафджар

), украшенные круглой скульптурой, резьбой, мозаикой и стенными росписями.

При Аббасидах проводились большие градостроительные работы. Багдад, заложенный в 762, подобно Хатре и Ктесифону, был городом, круглым в плане; в центре его размещались дворец и мечеть, а периметр был охвачен двойным кольцом оборонительных стен. В Самарре (столице Халифата в 836—892), вытянувшейся вдоль р. Тигр, преобладала прямолинейная планировка; сохранились руины построенных из кирпича огромных дворцов и домов знати, имевших прямоугольные дворы и сводчатые приёмные залы, стены которых были покрыты резным орнаментом и полихромной живописью. Мечети Самарры имели зиккуратообразные минареты.

Особую школу арабского зодчества представляют постройки фатимидского Каира (осн. в 969). Воздвигнутые из камня городские стены образуют в плане квадрат; сохранилось несколько ворот 11 в., к которым вели главные улицы города. Крепостная архитектура отличалась выразительностью простых монументальных форм. Фатимидский Каир украшали дворцы, каравансараи, бани, лавки, жилые дома, а также здания мечетей, из числа которых до нас дошли грандиозные аль-Хаким и аль-Азхар, а также украшенные изящной резьбой по камню аль-Акмар и ас-Салих-Талаи.

С 13 в. до начало 16 в. зодчество Египта и Сирии было тесно взаимосвязано. Велось большое крепостное строительство: цитадели в Каире, Халебе (Алеппо) и др. В монументальной архитектуре этого времени пространственное начало, доминировавшее на предшествующем этапе (дворовая мечеть), уступило место грандиозным архитектурным объёмам: над гладью мощных стен и большими порталами с глубокими нишами вздымаются высокие барабаны, несущие купола. Строятся величественные здания четырёхайванного (см.
Айван

)типа (известного до этого в Иране): маристан (госпиталь) Калауна (13 в.) и мечеть Хасана (14 в.) в Каире, мечети и медресе (духовные школы) в Дамаске и других городах Сирии. Сооружаются многочисленные купольные мавзолеи, подчас образующие живописный ансамбль (Кладбище мамлюков в Каире, 15—16 вв.). Для украшения стен снаружи и в интерьере наряду с резьбой широко применяется инкрустация разноцветным камнем. В Ираке в 15—16 вв. в декоре используются цветная глазурь и позолота (мечети: Мусы аль-Кадима в Багдаде, Хусейна в Кербеле, имама Али в Неджефе).

Высокий расцвет пережила в 10—15 вв. арабская архитектура Магриба и Испании. В крупных городах (Рабате, Марракеше, Фесе и др.) строились касбы — цитадели, укрепленные мощными стенами с воротами и башнями, и медины — торговые и ремесленные кварталы. Большие колонные мечети Магриба с многоярусными, квадратными в плане минаретами отличаются обилием пересекающихся нефов, богатством резной орнаментики (мечети в Тлемсене, в Таза и др.) и пышно украшены резным деревом, мрамором и мозаикой из разноцветных камней, как и многочисленные медресе 13—14 вв. в Марокко. В Испании, наряду с мечетью в Кордове, сохранились и другие выдающиеся памятники арабской архитектуры: минарет «Ла Хиральда», воздвигнутый в Севилье зодчим Джебером в 1184—96, ворота в Толедо, дворец
Альгамбра

в Гранаде — шедевр арабского зодчества и декоративного искусства 13—15 вв. Арабское зодчество оказало воздействие на романскую и готическую архитектуру Испании («стиль мудехар»), Сицилии и других средиземноморских стран.

Захват арабских стран турками-османами в 16 в. принёс формы османского зодчества, особенно в культовую архитектуру. Но в светской архитектуре продолжали жить и развиваться местные строительные и художественные традиции.

Декоративно-прикладное и изобразительное искусство. В арабском искусстве получил яркое воплощение свойственный художественному мышлению средневековья принцип декоративности, породивший богатейший орнамент, особый в каждой из областей арабского мира, но связанный общими закономерностями развития.
Арабеска

, восходящая к античным мотивам, — это созданный арабами новый тип узора, в котором математическая строгость построения сочетается со свободной художественной фантазией. Получил развитие также эпиграфический орнамент — каллиграфически исполненные надписи, включенные в декоративный узор.

Орнамент и каллиграфия, широко применявшиеся в архитектурном декоре (резьба по камню, дереву, стуку), характерны и для прикладного искусства, достигшего высокого расцвета и особенно полно выразившего декоративную специфику арабского художественного творчества. Красочным узором украшалась керамика: поливная бытовая посуда в Месопотамии (центры — Ракка, Самарра); расписанные золотистым, разных оттенков люстром сосуды, изготовленные в фатимидском Египте; испано-мавританская люстровая керамика 14—15 вв., оказавшая большое влияние на европейское прикладное искусство. Мировой известностью пользовались также арабские узорные шёлковые ткани — сирийские, египетские, мавританские; изготовлялись арабами и ворсовые ковры. Тончайшими чеканкой, гравировкой и инкрустацией из серебра и золота украшены художественные изделия из бронзы (чаши, кувшины, курильницы и другие предметы утвари); особенным мастерством отличаются изделия 12—14 вв. г. Мосула в Ираке и некоторых ремесленных центров Сирии. Славились сирийское покрытое тончайшей эмалевой росписью стекло и украшенные изысканным резным узором египетские изделия из горного хрусталя, слоновой кости, дорогих пород дерева.

Искусство в странах ислама развивалось, сложно взаимодействуя с религией. Мечети, а также священная книга Коран украшались геометрическим, растительным и эпиграфическим узором. Однако ислам, в отличие от христианства и буддизма, отказался широко использовать изобразительное искусство в целях пропаганды религиозных идей. Более того, в т. н. достоверных хадисах, узаконенных в 9 в., содержится запрещение изображать живые существа и особенно человека. Богословы 11—13 вв. (Газали и др.) эти изображения объявили тягчайшим грехом. Тем не менее, художники на протяжении всего средневековья изображали людей и животных, реальные и мифологические сцены. В первые века ислама, пока богословие ещё не выработало свои эстетические каноны, обилие реалистических по трактовке живописных и скульптурных изображений во дворцах Омейядов свидетельствовало о силе домусульманских художественных традиций. В дальнейшем изобразительность в арабском искусстве объясняется наличием антиклерикальных по своему существу эстетических воззрений. Например, в «Посланиях братьев чистоты» (10 в.) искусство художников определено «как подражание образам существующих предметов, как искусственных, так и естественных, как людей, так и животных».

Высокий расцвет пережило изобразительное искусство в Египте 10—12 вв.: изображения людей и жанровые сцены украшали стены зданий г. Фустата, керамические блюда и вазы (мастер Саад и др.), вплетались в узор резьбы по кости и дереву (панно 11 в. из дворца Фатимидов в Каире и др.), а также льняных и шёлковых тканей; изготовлялись бронзовые сосуды в виде фигур животных и птиц. Аналогичные явления имели место в искусстве Сирии и Месопотамии 10—14 вв.: придворные и другие сцены включены в изысканный чеканный с инкрустацией орнамент изделий из бронзы, в узор росписей по стеклу и керамике.

Видное место в истории мирового искусства занимает арабская книжная миниатюра. В Египте миниатюра 9—10 вв. (происходящая из Файюма) и 11—12 вв. стилистически связана с коптским искусством. В живописи сирийских миниатюр заметно византийское влияние. Большой высоты искусство книжной миниатюры достигло в Ираке в 12—13 вв. Здесь существовало несколько стилевых направлений. Одно из них (возможно, северо-иракское) отличается пышными и красочными придворными сценами; другое представлено лаконичными по характеру иллюстрациями в научных трактатах (например, листы из «Фармакологии» Диоскорида, переписанной Абд аллахом ибн Фадлем в 1222, хранящиеся в разных музеях мира). Подлинной гордостью иракской школы миниатюристов являются полные живых наблюдений, переданных выразительным образным языком, звучной по краскам живописью иллюстрации к «Макамам» Харири, дошедшим в нескольких рукописях (выделяются миниатюры рукописи 1237, художник Яхья ибн Махмуд из Васита, Парижская национальная библиотека, и рукописи начала 13 в., принадлежащие Ленинградскому отделению института востоковедения). Новый подъём миниатюра в Ираке пережила в конце 14 в., когда в Багдаде работал выдающийся художник Джунаид Султани, автор миниатюр рукопией «Хамсе» Хаджу Кермани 1396 (Британский музей, Лондон).

Изобразительное начало было менее развито в искусстве стран арабского Запада. Однако и здесь создавались декоративная скульптура в виде животных, узоры с мотивами живых существ, а также миниатюра (рукопись «История Байяд и Рийяд», 13 в., Ватиканская библиотека).

Арабское искусство в целом было ярким, самобытным явлением в истории мировой художественной культуры эпохи средневековья. Его влияние распространялось на весь мусульманский мир и выходило далеко за его пределы.

Музыка. Арабская музыка сформировалась в результате слияния собственно арабского искусства с искусством завоёванных стран. Ранний, «бедуинский», период в её развитии характеризуется единством музыки и поэзии. Сохранились сведения о древних арабских профессиональных певцах-поэтах (шаирах), о песенных жанрах — хида (караванные песни), хабаб (песни конников), о музыкальных инструментах — дуфф (маленький квадратный бубен), мизхар (примитивная лютня с кожаной декой), ребаб (род однострунной скрипки).

После завоевания Ирана, части Византии и установления господства над Ср. Азией и Египтом арабы ассимилировали традиции более развитых культур (были восприняты основы греческой музыкальной теории; под воздействием персидской и византийской мелодики арабский звукоряд расширился до двух октав, на некоторых арабских ладах и инструментах сказались иранские влияния). Расцвет классической арабской музыки начинается с конца 7 в. Она основывается на 7-ступенных ладах, в которых наряду с основными звуками используются промежуточные интервалы — коммы (меньше 1
/8
целого тона). Ладовые особенности арабской музыки определили своеобразную манеру пения, при которой широко применяется глиссандирование (скольжение от звука к звуку). Для арабской музыки характерна цветистая мелизматика, придающая музыке оригинальный колорит. Классическая арабская музыка преимущественно вокальная. Наиболее распространённый жанр — вокально-инструментальный ансамбль, в котором ведущая роль принадлежит певцу. Крупнейшие певцы периода Омейядов — Ибн Мусаджих, Муслим ибн Мухриз, славились также певица Джамиле и её ученики. В период династии Аббасидов выделяются музыканты Ибрахим аль-Маусили (742—804) и его сын Исхак аль-Маусили (767—850) — основатель багдадской школы, а также Мансур Зальзаль. Высокого уровня достигла арабская музыкальная наука. Среди выдающихся музыкальных теоретиков средних веков: аль-Кинди, разработавший и применивший к арабской музыке метафизическую доктрину «гармонии Вселенной» неоплатоников; аль-Исфахани (897—967), автор «Большой книги песен»; Сафи-ад-дин Урмави (около 1230—1294), написавший трактат об акустике и гармонических связях «Эш-Шарафийя» — выдающийся труд средневековой восточной науки о музыке. Важнейшие сведения о музыке Востока содержатся в трудах аль-Фараби — автора «Большого трактата о музыке», Ибн Сины и др. В средние века арабская музыка оказала воздействие на музыкальное искусство Испании, Португалии, на формирование некоторых европейских музыкальных инструментов.

Лит.:
Бартольд В. В., Соч., т. 6,. М., 1966; Крачковский И. Ю., Избр. соч., т. 1-6, М.-Л., 1955-60; Беляев Е. А., Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье, 2 изд., М., 1966; Леви-Провансаль Э., Арабская культура в Испании, пер. с франц., М., 1967; Мец А., Мусульманский Ренессанс, пер. с нем., М., 1966; Kremer A., Culturgeschichte des Orients unter den Chalifen, Bd 1—2, W., 1875—77; Sarton G., Introduction to the history of science, v. 1—3, Balt., 1927—48; Gibb H. A. R., Studies on the civilization of Islam, Boston, 1962; Grьnebaum G. von.
Medieval Islam. A study in cultural orientation, 2 ed., Chi., 1961; The legacy of Islam, ed. by T. Arnold and A. Guillaume, Oxf., 1931; Sauvaget J., Introduction
а
l'histoire de Orient Musulman. El
é
ме
nts de bibliographic, P., 1961; Grohmann A., Arabien,
М
ü
nch, 1963;
Юшкевич
А
.
П
.,
История
математики
в
средние
века
,
М
., 1961; Kennedy
Е
. S., A survey of Islamic astronomical tables, Phil., 1956.

Избр
.
произв
.
мыслителей
стран
Ближнего
и
Среднего
Востока
9—14
вв
.,
М
., 1961;
История
философии
,
т
. 1,
М
., 1957,
с
. 222—36;
Григорян
С
. H.,
Средневековая
философия
народов
Ближнего
и
Среднего
Востока
,
М
., 1966;
Штёкль
А
.,
История
средневековой
философии
, [
пер
.
с
нем
.],
М
., 1912;
Лей
Г
.,
Очерк
истории
средневекового
материализма
, [
пер
.
с
нем
.],
М
., 1962;
аль
-
Фахури
Х
.,
ад
-
Дарр
аль
-
халил
,
Тарих
аль
-
фальсафа
аль
-
арабийя
(
История
арабской
философии
),
т
. 1—2,
Бейрут
, 1957—58;
Мехрин
-
Мехрдад
,
Фалсафэ
-
йе
-
шарг
(
Философия
Востока
),
Тегеран
, [1959];
Радев
Р
.,
Из
историята
на
арабската
философия
,
София
, 1966; Mrozek A., Sredniowieczna filozofia arabska, Warsz., 1967; Ueberweg F., Grundriss der Geschichte der Philosophic, 12 Aufl., Tl 1—3, 5,
В
., 1924—28; Boer T. J. de, The history of philosophy in Islam, L., 1933; Munk S.,
М
é
langes de philosophic juive et arabe, nouv.
é
d., P., 1955; Gruz Hernandez M., Filosofia hispano-musulmana, v. 1—2, Madrid, 1957.

Гибб Х. А. Р., Мусульманская историография (пер. с англ. П
.
А
.
Грязневича
),
в
его
кн
.:
Арабская
литература
,
М
., 1960,
с
. 117—55; Historians of the Middle East, ed. by B. Lewis and P. M. Holt, L., 1962; Rosenthal F., A history of Muslim historiography, 2 ed., Leiden, 1968.

Розен
В
.
Р
.,
Отрывки
из
очерка
истории
арабской
литературы
,
в
сборнике
:
Памяти
академика
В
.
Р
.
Розена
,
М
.—
Л
., 1947;
Крымский
А
.
Е
.,
История
арабов
и
арабской
литературы
светской
и
духовной
,
ч
. 1—3,
М
., 1911—13;
Фильштинский
И
.
М
.,
Арабская
классическая
литература
,
М
., 1965;
Гибб
Х
.
А
.
Р
.,
Арабская
литература
, [
пер
.
с
англ
.],
М
., 1960;
аль
-
Фахури
Х
.,
История
арабской
литературы
, [
пер
.
с
араб
.],
т
. 1—2,
М
., 1959—61; Brockelmann
С
., Geschichte der arabischen Literatur, 2 Aufl., Bd 1—2, Leiden, 1943—49; Suppl.-Bd 1—3, Leiden, 1937—42; Graf G., Geschichte der christlichen arabischen Literatur, Bd I—5, Citta del Vaticano, 1944—53; Gonz
á
lez Palencia A., Historia de la literatura ar
á
bigo-espacola, Barcelona, 1928; Blach
é
re R., Histoire de la litt
é
rature arabe des origines
а
la fin du XV si
é
с
le..., [t. 1—3], P., 1952—66; Sezgin F., Geschichte des arabischen Schrifttums, Bd 1, Leiden, 1967.

Веймарн
Б
.,
Каптерева
Т
.,
ПодольскийА
.,
Искусство
арабских
народов
,
М
., 1960;
Всеобщая
история
искусств
,
т
. 2,
кн
. 2,
М
., 1961,
с
. 9-53;
Кубе
А
.
П
.,
Испано
-
мавританская
керамика
,
М
.—
Л
., 1940;
Большаков
О
.,
Ислам
запрещает
..., «
Наука
и
религия
», 1967, №№ 5, 7; Mar
ç
а
is G., L'architecture musulmane d'Occident, P., 1954; Creswell
К
. A.
С
., Early Muslim architecture, pt 1—2, Oxf., 1932—40;
его
же
. The Muslim architecture of Egypt, v. 1—2, Oxf., 1952—60; Lane A., Early Islamic pottery. Mesopotamia, Egypt and Persia, L., 1958; Dimand M. S., A handbook of Mohammadan art, 3 ed., N. Y., 1958; Ettinghausen R., Arabische Malerei, Gen., 1962; Hoag J. D., L'architettura araba, Mil., 1965; Islamic art in Egypt. 969—1517, Cairo, 1969.

Кузнецов
К
.
А
.,
Арабская
музыка
,
в
сборнике
:
Очерки
по
истории
и
теории
музыки
, [
сб
.] 2,
Л
., 1940,
с
. 265—80; Farmer
Н
. G., A history of Arabian music to the XVIIIth century..., L., 1929, 2 ed., L., 1967; Erianger R. d', La musique arabe, v. 1—6, P., 1930—59; Kutahialian I. O., Ecriture musicale arabe moderne, Marsiglia, 1957.

П. А. Грязневич (вводный раздел, историческая наука, география), М. М. Рожанская (естественные и точные науки), А. В. Сагадеев (философия), А. Б. Халидов (литература), Б. В. Веймарн (архитектура и изобразительное искусство).