Философия. Основные идеи и принципы Ракитов А.И.

ФИЛОСОФИЯ

Основные идеи
и принципы

Популярный очерк

Издание второе, переработанное и дополненное

Москва
Издательство политической литературы

1990

ПРИГЛАШЕНИЕ К ФИЛОСОФИИ

ББК
15Ф56

Под общей редакцией доктора философских наук А. И. РАКИТОВА

Авторский коллектив

доктора философских наук А. И. Ракитов (руководитель; введение,

главы !, § 1, III, § 4, IV, VII, § 2, VIII,XII—XV, XVII); В. М. Богуславский

(главы I, § 2—5,
II, VI, IX, XI); кандидаты философских наук

В. Е. Чертихин (главы III, § 1—3, X, XVI);

Г. И. Эзрин (главы V, VII, § 1, 3, VIII).

Философия.
Основные идеи и принципы: Попул.Ф56
очерк/Под общ. ред. А. И. Ракитова.— 2-е изд., перера-бот, и доп.— М.: Политиздат, 1990.— 368 с.ISBN 5—250—00321—4

В книге излагаются основы философии, методологии познания и деятель-ности, философские проблемы естественных и общественных наук,даетсяанализ основных черт современной немарксистской философии. Авторы рассматривают революционные изменения, происходящие в советскомоб- ществе, новые явления в науке, возможности информатизации общества,закономерности перехода к новой цивилизации, пути формирования твор-ческой личности. Книга написана живым языком и содержит богатую инфор- мацию о развитии Вселенной, общества, культуры.

Рассчитана на широкий круг читателей.

ББК 15

0301040000-248

* 079(02)—90

Заведующий редакцией В. И. Кураев

Редактор П. П. Апрышко Младшие редакторы Ж. П. Крючкова и Е. С.
Молчанова

Художник О. А. Карелина

Художественный редактор А. Я. Гладышев

Технический редактор Е.
Ю. Куликова

ИБ № 7726

Сдано в набор 04.09.89. Подписано в печать 13.02.90. Формат 60Х90:
/п,. Бумага книжно-журнальнаяофсетная.Гарнитура «Журнальнаярубленая». Печать офсетная.Усл. печ. л. 23,0. Усл. кр.-отт. 23,5. Уч.-изд. л. 26,28. Тираж 100 тыс. экз.Заказ№ 4995. Цена 1 р. 30 к.

Политиздат.125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.Издательство«Горьковская правда». 603006, г. Горький, ул. Фигнер, 32.

ISBN 5—250—00321—4

С) ПОЛИТИЗДАТ, 1990

1. СОВА МИНЕРВЫ

«Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашиммудрецам»,— говорил Гамлет. Что же «не снилось» мудрецам,современникам Гамлета? Над какими вопросами билсядатскийпринц? Ответить на вопросы типа: который сейчас час? каковорасстояние от Лондона до Парижа? — совсем нетрудно. Нетрудноэто было и во времена Шекспира. Очевидно, что датского принцамучили куда более сложные вопросы. Это были вопросы о целижизни, о возмездии за преступление, о любви и дружбе, о смертии бессмертии, о сущности человека, о смысле бытия.

Мир, в котором жил принц, был миром сложным, эпохой пере-хода от средневековья к новому времени, эпохой ВозрожденияСтарые устои, принципы и идеалы, нравственные ценности и освя- щенные веками традиции, избавлявшие от сомнений и регламен-тировавшие поведение и намерения, уходили в прошлое. Возни- кали новые ценности, новые подходы к жизни. По-новому расстав- лялись фигурки на шахматной доске, называемой жизнь, и игра велась по новым, не до конца сформулированным и не до концапонятным правилам. И з личной, и вобщественной жизни совер-шалось нечто беспрецедентное. При решении новых проблемнельзя было опереться на прежний опыт, на прежнюю накоплен- ную зеками мудрость.

Но ведь вопросы, мучившие принца, возникали и раньше. Мно-гие из них мы можем встретить уже в поэмах Гомера и Гесиода. Мучили они и христианских мыслителей, создававших для их ре-шения сложнейшие теологические учения, в которых природа, бог и человек, добродетель и порок, добро и зло, вера и грехопа-дение выстраивались в сложную продуманную систему. Казалосьбы, что все ответы на вопросы давно найдены и людям остаютсялишь простые проблемы, возникающие в повседневной жизни,для решения которых достаточно повседневного опыта и незачем обращаться к мудрецам и богословам. Домашние хозяйки и куз-нецы, корабелы и домостроители, полковые командиры и финан-совые чиновники легко справлялись с ними, опираясь на опыт и профессиональные знания. На первый взгляд эта призрачная про-стота вообще устраняет, делая ненужными и смешными вопросы, над которыми бился датский принц. Но стоило произойти глубин-

ным переменам в жизни человека или переломам в судьбах на-родов и государств, чтобы иллюзия ясности и «решенности» ис-чезла и перед затерянным в мире человеком, а порой и перед це- лым обществом снова возникли тревожные, сжимающие сердцевопросы о смысле бытия, о борьбе добра и зла, о торжестве не-справедливости, об эфемерности и недостижимости счастья.Сой-дя с проторенной тропы, человек, прокладывающий новую исто-рическую траекторию, оказывается перед сложным выбором,перед осознанием новых социально значимых и личных целей.Он должен был понять, в чем причина прежних заблуждений и чтотакое заблуждение и истина вообще. Он должен был уяснить, за-чем живет и какова цена жизни, является ли он ничтожной части-цей или центром мироздания. Ему следовало понять, игрушка ли он в руках слепой судьбы или гигант, способный вступить в поеди-нок с окружающим миром и в грандиозных космических сраже-ниях подчинить себе мир и сделать его разумным. Но для этогонужно было понять и что такое разум, в чем разумность мира.Каждый такой вопрос поднимал десятки других.

Неверно было бы думать, что мыслители прошлого не предла- гали ответов, не давали продуманных и аргументированных реше- ний. Как раз наоборот. История сохранила немало имен мудре- цов, которые предлагали интереснейшие ответы на фундамен-тальные вопросы человеческого бытия. Эти ответы обобщали весьнакопленный к тому времени опыт человечества, всю культуру,все знания данной эпохи. А так как мудрецы были живыми людь-ми, различавшимися одаренностью, темпераментом, социальнымположением, то и ответы были весьма и весьма различными. Но, взятые в совокупности, они создавали особый, присущий лишьданной эпохе умственный резервуар, культурный фонд, великую библиотеку мудрости, из которой каждый мог черпать основы дляличных взглядов и нравственных установок. Современники нахо-дили в этом «фонде» материал, формирующий мировоззрение, критерии, с помощью которых измеряли ценность поступков, до-стоинство, меру величия и низости совершенных деяний. Они на-ходили там особые духовные навигационные приборы, позволяв-шие им прокладывать свои личные маршруты по бурному житей-скому морю. Они находили, наконец, в этой мудрости утешениев минуты нравственных потрясений или неудач.

Человеческая история не развивается по прямой. В жизниотдельных людей и общественных групп, как и в жизни целых на-родов, время от времени совершаются коренные переломы, ме-няются устои жизни, рушатся старые ценности, а вместе с нимиветшает и начинает казаться беспомощной прежняя мудрость,обобщающая давно исчерпавший себя личный и историческийопыт. И тогда вновь возникают мучительные проблемы и вопро- сы, «которые не снились нашим мудрецам». В такие-то перелом- ные эпохи и перед отдельным человеком, и перед целым обще-ством встает нелегкая задача: обрести утерянную ясность, разо- гнать надвигающийся сумрак сомнений, тревог и непонимания.

Древние греки изображали богиню Афину, покровительницумудрости, с совой, сидящей на плече. Эта птица, как известно, хо-рошо видит в сумраке, в ночной тьме. Бесшумно совершает онаполет, когда это недоступно всем другим пернатым. Поэтомуримляне, называвшие Афину Минервой, говорили: «Сова Минер- вы вылетает в сумерки». Этим подчеркивалось, что подлинная мудрость, способная ответить на вечные и самые сложные вопро-сы, не возникающие при благополучном течении жизни, важнеевсего, когда это течение нарушается и все находится в смятении,крутой ломке, а прежняя ясность сменяется духовным сумраком.Именно в такой ситуации и находился датский принц, в жизни ко- торого тесно переплетались личные и общественные проблемы икак бы резонировали смутные мелодии эпохи и личного бытия.Но и в наши дни, на исходе XX в., на стыке тысячелетий, гамлетов-ские проблемы, одновременно вечные и сиюминутные, вновь об-ретают смысл, получая вполне современное звучание.

В истории человечества не раз случались гигантские перело-мы, определявшие исторические судьбы на тысячелетия вперед. Таким был переход от кочевого образа жизни к оседлости, по-рожденный развитием земледелия и ремесла. Другой гигантскийперелом связан с промышленной революцией XVII—XVIII вв.И каждый раз эти перевороты порождали глубокие изменения вжизни, культуре и мировоззрении людей, в их понимании окружа-ющего мира, в их познании самих себя. Еще более глубокие пере-мены должен повлечь за собой быстро нарастающий научно-тех-нологический прогресс и лежащая в его основе информационная революция, современниками и участниками которой мы являем-ся. Вечным вопросам о смысле бытия, о развитии общества, ожизни и смерти, о познании истины, о добре и зле этот последний перелом в истории человечества придает особую окраску и зна-чение. Вопрос: «Быть или не быть?» — носил для Гамлета личныйхарактер. Теперь он имеет общечеловеческое звучание, о кото- ром и не подозревали мудрецы прошлого. Ведь только сейчас че-ловечество благодаря мощи своего разума создало оружие,способное в считанные минуты уничтожить навеки все живое. И если Земля единственный островок жизни во Вселенной, товопрос этот приобретает не только земное, но и космическоезвучание. Веками люди восхищались красотой природы, стреми-лись постичь ее тайны, овладеть ее богатствами и стать ее госпо-дами. Еще несколько десятилетий назад можно было услышатьпризыв: «Не ждать милостей от природы, а взять их — вот наша задача». А теперь господство над природой обернулось своейнегативной стороной — экологическим кризисом, угрожающимчеловечеству. В этих условиях вопрос об отношении человека кмиру, к природе звучит совсем не так, как всего лишь несколькодесятилетий назад.

Все эти проблемы могут обсуждать и обсуждают люди разныхпрофессий, обладающие различным опытом и культурой. Но напротяжении многих столетий подобные вопросы обсуждались в

рамках особой духовной деятельности, которую со времен антич-ности принято называть философией. Что же представляет собой философия? Почему именно ей отводится такая роль в решениивечных, постоянно тревожащих человечество вопросов?

Если открыть любую энциклопедию или философский словарь,то можно прочитать, что философия б переводе с греческого оз-начает «любовь к мудрости». Но философия и мудрость совсем не одно и то же. Более того, в известном смысле философия итрадиционно понимаемая мудрость даже противоположны.

Еще в глубокой древности, задолго до изобретения письмен- ности, людям для решения самых разнообразных, возникающих в жизни задач, проблем и вопросов необходимы были обширныезнания. Они касались поведения животных, признаков съедобных и несъедобных растений, правил личного и общественного пове-дения, охотничьих и воинских приемов, сведений о мореплавании,климате, небесных светилах, врачевании, религиозных обрядах,колдовских заклинаниях, погребальных обычаях и многого друго-го. Чем дольше жил человек, чем лучшей памятью, наблюдатель-ностью и способностью передавать эти сведения он обладал, тем больше он знал и тем большим влиянием мог он пользоваться всвоем роде, общине или племени. Тот, кто превосходил подобны-ми способностями и знаниями всех остальных, оказывался совет-чиком, учителем или наставником жизни. Таких людей, как пра- вило, и называли мудрецами. Один из современных исследовате-лей заметил даже, что смерть мудреца для его соплеменниковбыле тяжким ударом, подобным по своему значению гибели от пожара крупной национальной библиотеки. Мудрецы не толькохранили накопленный опыт, но и передавали его следующим по- колениям, стремясь выделить и закрепить все наиболее ценное, важное для выживания своих сородичей и соплеменников. Одна-ко традиционная мудрость по сути своей была консервативной.Она была итогом тысячелетиями накапливавшегося опыте» и прак-тических представлений. Ее изменения были столь же медленны-ми, как и изменения в традиционном образе жизни древнего че- ловека. Но уже во время великого исторического перелома, выз- ванного аграрно-ремесленной революцией, переходом к оседло- сти, созданием городов и изобретением письменности, событиястали развиваться настолько стремительно, что прежней тради-ционной мудрости оказалось недостаточно. Люди, которые рань-ше были в основном потребителями природных благ, начали всебольше становиться творцами условий своего существования.Создавая города, прокладывая дороги и каналы, возделывая поляи пробивая глубокие шахты, они начали все активнее воздейство-вать на окружающую природу. Отношение человека к миру изме-нилось, изменилось и воздействие мира на человека. Все это тре-бовало глубокого понимания, нового осмысления, нового подхода к самой деятельности человека, его духовному миру, его созна-нию. Старая мудрость оказалась непригодной в новых условиях.Обществу потребовалось новое отношение к мудрости, новое от-

ношение к миру. Это и вызвало появление мыслителей нового типа — философов.

Если верить преданию, Пифагор Самосский (VI в. до н. э.) был первым, кто употребил слово «философия». Впоследствии онобыстро привилось и распространилось в Древней Греции, в жизнии культуре которой философы стали столь же значительными фи-гурами, как и политические деятели, полководцы и великие поэ-ты. По интенсивности социальных и культурных изменений, потемпам развития научных знаний история Греции с VI по IV в. дон. э. превзошла все, что создала культура многих средиземномор-ских народов за несколько предшествующих столетий. Возникли новые политические структуры, новая мораль, мировоззрение ипредставления о ценности человеческой жизни. Это был подлин-ный социально-исторический и культурный переворот. И мудре-цам нового типа — философам — пришлось одновременно ре- шать две сложнейшие задачи: критически переосмыслить всюпрежнюю мудрость, всю древнюю мифологию, все веками на-копленные знания и одновременно предложить и выработать но- вое миропонимание. С тех пор отличительной чертой всякой под- линной философии становится критическое и одновременно твор-ческое отношение к окружающему миру и к прежней мудрости.Система взглядов, не обладающая этими признаками, просто не может считаться философией. Именно в этом смысле она проти-воположна традиционной мудрости.

Но есть еще одна характерная черта, разграничивающая тра-диционную мудрость и философию. Первая безлика. Она концеп-туализирует и выражает коллективный опыт, родовое или племен- ное знание. И то, что носителем этого знания, хранителем, нако-пителем является тот или иной мудрец, ничего, по существу, неменяет. Совсем иное дело философия. По верному замечаниюВ. И. Вернадского, подлинная философия — глубоко личное инди-видуальное знание. На каждой сколько-нибудь значительной фи- лософской системе лежит отпечаток ее создателя. На грани пере-хода от традиционной мудрости к философии (VII—VI вв. дон. э.) греки особенно почитали семь великих мудрецов, некото-рые из которых (Фалес и Пифагор) могут уже называться фило- софами. То, что перечень этих мудрецов неточен, а их индиви-дуальные характеристики смутны и почти не сохранились в исто-рической памяти, как раз и подтверждает, что они еще во многомотносятся к мудрецам старого типа. По мере развития филосо-фии в каждом новом философском учении все отчетливее иярче заметны черты определенной индивидуальности, отсветвполне определенного и неповторимого гения. Именно это одна из причин того, что нельзя изучить философию, ознакомившисьлишь со взглядами какого-то одного мыслителя. Овладеть этой сферой духовной деятельности, понять причину ее удивитель- ной привлекательности и жизнеспособности можно лишь наоснове последовательного изучения всех наиболее существен-ных и значительных философских учений. Важнейшая особен-

ность философского знания заключается в том, что оно не пред- лагает решений, данных раз и навсегда, пригодных везде и прилюбых обстоятельствах. Она скорее учит человека искать такиерешения, вооружает его методом познания мира и самого се-бя, методом глубинного постижения истины. В этом, быть может,заключается одна из самых серьезных трудностей в изучениифилософии, ибо именно этим философское знание во многомотличается и от здравого смысла, и от традиционной мудро-сти, и от науки, и от других форм духовной деятельности.Наверное, из-за этого, а также из-за огромного разнообразияфилософских учений многие относятся к философии с недо-верием.

За последние полтора столетия не раз раздавались голоса, что философия отжила свое, что теперь она представляет собой лишьреликт, лишь пережиток прошлого. В 1830 г. О. Конт во всеуслы-шание провозгласил, что эпоха философии, или метафизики, на-всегда миновала и что наука в ней совершенно не нуждается, таккак в состоянии решить все проблемы без какой бы то ни было философии. Наука сама себе философия — утверждал он. Но вотчто заставляет задуматься. Сколько бы ни провозглашали оконча- тельную гибель философии, сколько бы ни утверждали ее полнуюбесполезность и ни доказывали, что она — пережиток древнегонеразвитого мышления, интерес к философии не толькосохраня-ется, но и растет, особенно в переломные эпохи. Интерес к фило- софии обостряется каждый раз, когда возникает проблема, затра-гивающая самые основы человеческого бытия, мировоззрения,познания смысла и перспектив исторического процесса. Чем бо-лее развитой является страна, тем интенсивнее происходит в нейсоциальное, научное и технологическое развитие, тем чаще обра-щается ее общественное сознание к вечным вопросам, волновав-шим философов с глубокой древности, и тем более значитель-ное место занимает изучение философии в ее университетскихпрограммах. Почему же это происходит? Пожалуй, лучше всегона этот вопрос ответил молодой К. Маркс. «Так как всякая истин- ная философия,— писал он,— есть духовная квинтэссенция свое-го времени, то с необходимостью наступает такое время, когда философия не только внутренне, по своему содержанию, но и внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и во взаимодействие с действительным миром своего времени. Фило-софия перестает тогда быть определенной системой по отноше- нию к другим определенным системам, она становится филосо-фией вообще по отношению к миру, становится философией сов-ременного мира»'.

Чтобы понять, чем объясняется неугасающий интерес к фило-софии, необходимо учесть еще и следующее: все процессы, с ко- торыми мы сталкиваемся, можно поделить на конечные и беско-нечные. Передача сообщения (например, письма) от автора к ад-

1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 105. ·

8 '

ресату — процесс конечный. Он завершается, когда письмо по- лучено и прочитано. Напротив, процесс передачи информации, как таковой (доставки писем вообще), бесконечен, по крайней ме-ре пока существует человечество, иначе человечество распалосьбы. Нечто подобное можно сказать и о процессах решения задач,вопросов и проблем. Одни из них должны получить окончатель- ное решение в ограниченное время (операция аппендицита, изго- товление праздничного пирога, строительство данного дома и т. д.), другие должны решаться постоянно. Поисками методов ко-нечных решений обычно занимаются специальные науки и техни-ка. Однако вопросы, касающиеся смысла и сущности бытия, жиз-ни и смерти человека, его назначения, цели истории, выбора ду-ховных ценностей и т. д., не поддаются конечному решению. Онивозникают, обсуждаются и будут обсуждаться постоянно, покасуществует человечество' Их-то рассмотрением и занимается философия. Ее специфика, следовательно, состоит еще и в том,что она вырабатывает методы познания и обсуждения «вечныхвопросов», рано или поздно встающих перед каждым из нас. По-нятно, что в переломные эпохи именно такие вопросы выступаютна передний план, и так как мы живем в эпоху крутого переломаи в истории человечества, и в истории нашей страны, то филосо-фия, обращенная к современному миру, привлекает все большее внимание. Сова Минервы продолжает свой полет.

2. ПРОБЛЕМЫ,ПРЕДМЕТ И МЕТОД ФИЛОСОФИИ

В учебниках и учебных пособиях философия чаще всего рас- сматривается как наука о наиболее общих законах движения иразвития в природе, обществе и мышлении.

Такое понимание вызывает ряд возражений. Первое из них заключается в следующем. Если считать, что приведенное опре- деление относится к философии вообще, ко всякой философии, то это просто не соответствует действительности. Многие фило-софские школы и учения понимали философию иначе и не пре-тендовали на открытие наиболее общих законов природы, обще-ства и мышления. Если же считать, что это определение относитсятолько к философии диалектического материализма, то тогдаследует признать, что она почти не имеет общих точек соприкос-новения с другими, по крайней мере современными философски-ми системами и концепциями. Из этого непосредственно вытекаетневозможность не только говорить о каких-то преимуществах или философских достижениях диалектического материализма, но исравнивать и сопоставлять различные философские школы, при-меняемые ими методы философского исследования.

Второе возражение связано с тем, что, на наш взгляд, пони-мание философии как науки о наиболее общих законах всего су- ществующего явно несет на себе отпечаток натурфилософскойтрактовки философии как «науки наук». В античном мире, когда

философия и наука еще не размежевались, а философы одновре- менно, как правило, были и учеными, занимавшимися математи-кой, географией, лингвистикой, астрономией, закономерностямипознания и т. д., эти претензии были еще как-то обоснованы. Всредние века, когда философия, бывшая, по существу, служанкойбогословия, претендовала также на роль судьи, выносившегоокончательный приговор по всем проблемам мироздания и сущ-ности человека, для этого тоже имелись какие-то основания. Но в наше время бурного расцвета и продолжающейся специализацииразличных наук философы просто не в состоянии охватить все на-учные знания и соревноваться с учеными-специалистами. Они не в состоянии открыть «наиболее общие законы движения и разви-тия». Если бы это вообще можно было сделать, то все осталь-ные науки — от математики, физики и астрономии до микробио- логии, социологии, исторических и экономических наук — былибы просто не нужны, так как все их содержание можно было быпо определенным логическим правилам вывести из таких наибо-лее общих законов. Однако это невозможно, и философия долж-на отказаться от непосильных и давно отвергнутых историей пре- тензий на открытие наиболее общих законов развития и движе-ния. Ей следует заниматься своими собственными проблемами,решать их своими собственными методами и средствами, поотношению к своему собственному предмету. Только тогда фи-лософия будет давать знания, не подменяющие различные нау- ки, и в силу этого будет вызывать действительный и серьезныйинтерес.

Но как же возникло, откуда взялось обсуждаемое нами опре-деление? По-видимому, его источник — одна из мыслей, сформу-лированных Энгельсом в посмертно изданной книге «Диалектика природы». Размышляя о диалектике, он утверждал, что материа-листическая диалектика есть «учение о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления». Заменив в этом выска- зывании «учение» на «науку», а «диалектику» на «философию»и абсолютизировав его, авторы учебников и получили приведен- ное выше определение диалектического материализма и фило- софии в целом. Но почему же оно получило широкое признание и распространение? Да потому, что на протяжении ряда предше-ствующих десятилетий, и особенно в годы застоя, до середины80-х гг., философию наделяли особыми, несвойственными ейфункциями, в частности идеологического надзора и контроля над наукой и духовной жизнью общества. Именно для этого филосо-фию нужно было представить как систему знаний «о наиболее общих законах», что якобы и давало основания для выполненияэтой функции, поскольку все остальные законы, открываемыеспециальными науками, естественно, занимали более низкое мес- то в системе иерархически построенных знаний. И так как фи-лософия в действительности не могла выполнять эти функции, то ее престиж, а вместе с тем и ее влияние были сильно по-дорваны.

Философия представляет собой особый вид духовной деятель- ности, но, строго говоря, она не является наукой, по крайней мерев том смысле, в каком мы считаем наукой физику, химию, биоло-гию, механику, геологию, историческую науку и т. д. Каждая наукарассматривает не мир в целом, е лишь определенный его фраг-мент, определенную сторону, ограниченный образ, пользуется довольно специальными методами, недоступными никому, кромеученых-специалистов, опирается на эксперимент и точные наблю- дения, пользуется приборами и т. д. Ничего подобного нет в сфе-ре философии и философского познания, но это нисколько неумаляет достоинства философии^ Существуют и другие социаль-но значимые формы деятельности, такие, как искусство, полити- ка, религия и т. д., которые, не будучи наукой, заслуживают са-мого пристального внимания и оказывают огромное влияниена развитие общества, формирование сознания и культуры .

Вместе с тем нельзя отрицать связи философии с наукой и на-личия у ряда философских школ четко выраженных признаковнаучности. Как и научное знание, философское знание являетсясистематическим, последовательным. Как и наука, философское знание организованно, и одни его положения должны следоватьиз других в соответствии с правилами логики. Как и научные зна- ния, философские знания доказательны. Они опираются не на ве-ру, не на мистическое откровение, не на настроения или эмоции, а на обоснованные аргументы. Как и наука, философия преждевсего стремится к истине. Она вырабатывает знания, объективные и не зависящие ст произвола и дающие нам информацию об осо-бых реальных явлениях, процессах и отношениях. Но этим сходст- во и исчерпывается. Перед философией стоят совсем особые за-дачи, которые не решает и не может решить ни одна наука. Фило-софия только тогда и в той мере может быть полезна ученым, политикам, педагогам, деятелям искусства, в какой она решаетсвои собственные задачи. Во всех сферах деятельности и особен-но познания неизбежно возникают философские проблемы, отрешения которых во многом зависит их состояние и развитие.Чтобы понять это, рассмотрим несколько примеров, которые про-яснят и отличие философских проблем от проблем научных, ипредмет и метод философского исследования.

1. И. Ньютон установил, что сила взаимного притяжения вычис- ляется по формуле: Т = К1
m1
m2
/r2
(здесь Κ1
— гравитационная по-стоянная; m1
, m2
—массы взаимодействующих тел; r
—расстоя-ние между ними). Ш. Кулон нашел формулу для силы электроста-

1
Были, однако, и среди философов мыслители, например Э. Гуссерль (1859—1938), считавшие философию наукой, и притом строгой. Однако это скорее дань моде на научность, порожденная успехами естествознания и математики новей-шего времени. Точно так же данью моде был геометрический стиль изложенияфилософии с помощью аксиом, теорем и т. д., которым пользовались Б. Спиноза(1632—1677) и Т. Гоббс (1588—1679) под влиянием успехов в математике и меха-нике в XVII в. Однако это не дает оснований считать философию математическойнаукой.

тического взаимодействия (E): где К2
— коэффици-ент; q1
, q
2
—
величины взаимодействующих зарядов.

2. Классическая физика, описывая движение материальныхобъектов, пользовалась представлениями о трехмерном прост- ранстве. Специальная теория относительности обнаружила, чтодвижение происходит в особом четырехмерном времени — про-странстве. Современная физика, стремясь объяснить с единых по-зиций чрезвычайно сложные процессы движения и структурныестроения как элементарных частиц, так и всей Вселенной, пользу-ется уже представлениями об одиннадцатимерном и даже двад- цатишестимерном пространстве.

3. Согласно Гомеру, после взятия Трои союз греческих царейво главе с Агамемноном распался, а династия Атридов, к которойон принадлежал, также исчезла. Александр Македонский в IV в. до н. э. создал огромную империю, поработив множество наро-дов, отняв свободу у ранее независимых городов Греции. Он пре-дал огню и мечу множество культурных ценностей, обрек насмерть десятки тысяч людей. Он умер внезапно в 323 г. до н. э.Его ближайшие соратники мгновенно перессорились, добились смертного приговора для его матери царицы Олимпиады, а затем приказали заколоть его жену Роксану и единственного сына Алек-сандра. Империя Александра распалась, а династия Аргеадовпрекратила свое существование.

Создатель Великой Римской империи Юлий Цезарь был убитсвоим приемным сыном, не оставив потомства и не создав динас- тии. Наполеон был предан соратниками и низложен с престола,умер в изгнании. После смерти его несовершеннолетнего сы-на прямая линия этой краткосрочной династии также прекра-тилась.

Иван Грозный был последним крупным царем в роду москов-ских Рюриковичей. Он убил своего старшего сына Ивана, царевич Дмитрий также пал жертвой несчастного случая или заговора, а слабоумный сын Федор Иоаннович не оставил прямого наслед-ника. Царская династия Рюриковичей также прекратила своесуществование.

4. Согласно геоцентрической модели Клавдия Птолемея (90—160), Земля находится в центре Вселенной, а Солнце и планетывращаются вокруг нее.

В соответствии с гелиоцентрической моделью Коперника вцентре Вселенной находится Солнце, а Земля и другие планетывращаются вокруг него по гелиоцентрическим орбитам.

Современная астрономия располагает сведениями о явленияхво Вселенной на расстоянии не более 12,5 млрд световых лет отЗемли, так как за этими пределами получение информации невоз-можно, поскольку звезды и туманности должны удаляться с той же скоростью, с которой движется в направлении к Земле идущийот них световой сигнал.|Гаким образом, Земля оказывается в цент-ре «видимой» Вселенной, представляющей собой условную сфе- ру диаметром 25 млрд световых лет.

5. Несмотря на все достижения современной космической тех- нологии и совершенства астрофизической аппаратуры, никакихпризнаков жизни за пределами Земли не обнаружено.

6. Народонаселение Земли растет экспоненциально, одновре- менно разрушаются невозобновляемые ресурсы энергии (уголь,нефть) и плодородные земли, истощается запас полезных иско-паемых.

7. В 1956 г. Дж. Маккарти была выдвинута идея искусственногоинтеллекта. В настоящее время компьютеры совершают по трил- лиону операций в секунду, способны выиграть шахматную партиюу чемпиона мира, выполняют технический перевод, помогаютставить медицинские диагнозы и решают сложные экономические задачи, доказывают теоремы и т. д.

Может показаться, что эти примеры не связаны между собой.Однако это впечатление обманчиво.

^Формулы, приведенные в первом примере, формулируютразные физические законы. Однако стоит нам сравнить между собой формулы Ньютона и Кулона, как мы обнаруживаем, что по своей алгебраической структуре обе формулы совершенно иден-тичны. Случайно ли это? Можно ли считать, что формальное сход- ство формул говорит о содержательном сходстве закона, хотя вданном случае связь между ними до сих пор не обнаружена. По-добные ситуации не редкость и заставляют задуматься о природефизического и математического знания, о том, в каком соотноше-нии находятся друг к другу математические структуры, физиче-ские законы и описываемая в них физическая реальность, и мож- но ли на основании сходства формул переносить соответствую-щие физические знания из одной области в другую. Легко понять,что все эти вопросы не являются собственно физическими илиматематическими, но относятся к философским проблемам физи- ки, поскольку речь в них идет о структуре знаний, об их сходствеи различии и об их отношении к объективной физической реаль-ности.

Второй пример также касается физических проблем, но вызы- вает он совсем другие размышления. Мы можем легко предста- вить движение в трехмерном пространстве. Оно соответствуетнашему жизненному опыту и вполне наглядно. Образное, нагляд-ное представление о четырехмерном пространстве уже невоз-можно, и уже совсем невозможно представить движение в 11 - или26-мерном пространстве. Спрашивается, в каком же смысле упот-ребляется здесь само понятие «пространство», имеет ли оно одини тот же смысл во всех случаях или различные смыслы и значе-ния? Важно понять, зачем вообще в физике вводится многомер-ное пространство. Ученые обычно отвечают, что это делается длятого, чтобы более адекватно описать мир и построить физическуютеорию, объясняющую разнообразные явления с единой точки зрения. В основе такого взгляда лежит предположение о единстве мира, но само это предположение, впервые выдвинутое Парме-нидом (VI в. до н. э.) и названное С. Тулминым (род. 1922) «аксио-

мой Парменида», является философским, а не физическим, таккак охватывает не только физические, но и все остальные явленияи к тому же непосредственно не вытекает из наблюдений и экспе- риментов. Тем не менее стремление к единству понимания физи- ческого мира и к созданию единой теории разделяется почти все-ми современными физиками. Из этого следует, что структура физической теории и способы ее построения диктуются не столь-ко и не только фактами, отражающими объективный мир, но и установками человека, его представлениями о том, каким должнобыть его знание о мире, какой должна быть «хорошая» физичес-кая теория. Критерий такой теории также зависит от общих куль-турных, философских и методологических установок и ценностей. Таким образом, и здесь за авансценой физических понятий, суж-дений и теорий вырисовывается вопрос об отношении человека кмиру, о влиянии человеческих ценностей и установок на развитиенаучного знания.

Факты, изложенные в третьем примере, дают повод задумать-ся над тем, не является ли прекращение династий знаменитыхполководцев и государей возмездием за причиненные ими стра-дания, разрушения, гибель государств, городов и людей. Не про-является ли в этом мировая историческая справедливость, урав-новешивающая славу государственного деятеля с бесславнымконцом династии? Случайна или закономерна подобная связь со- бытий? Можно найти немало рассуждений на эту тему з трудахисториков, но это, собственно, не исторические знания или аргу-менты, а философские проблемы истории, ибо понятия «случай-ность», «закономерность», «возмездие», «справедливость» связа- ны не только с историей, но и с представлениями человека о строении мира и человеческого общества, о своей собственной исторической судьбе и предназначении, а следовательно, и своем месте в мире. А этими «гамлетовскими» проблемами издревлезанималась философия.

Тесно связаны между собой также примеры 4—7. Вопрос о месте Земли во Вселенной имеет гигантское мировоззренческоезначение. Если Земля не является центром Солнечной системы и Вселенной, если она — лишь один из многочисленных острововжизни, а человек не уникален, то мера ответственности за челове- ческое бытие, за судьбу культуры и цивилизации относительноневелика. Если же Земля действительно «особое», «выделенное»космическое образование и жизнь человека уникальна, а сменаастрономических концепций фиксирует не только положениенашей планеты з ряду других, но и определенные мировоззрен-ческие притязания, то вопрос, быть или не быть человечеству, и ответственность за сохранение жизни на Земле в условиях эколо-гического кризиса, демографического взрыва и возможной тер- моядерной катастрофы приобретают поистине космологическое,универсально-философское значение. В этих условиях и пробле- ма искусственного интеллекта утрачивает чисто технический, ма- тематический или психологический характер. Она перестает быть

специально научной проблемой и становится проблемой фило-софской, ибо вопрос о разуме как специфическом признаке чело-века перерастает в вопрос о возможности создания нечеловече-ских разумных систем, способных к автономному существованиюво Вселенной. Положительное решение этого вопроса может ра- дикально изменить историческую судьбу человечества.

Мы видим, следовательно, что за самыми разнообразными, чисто научными вопросами, фактами и проблемами скрываются и серьезные философские проблемы, без понимания которыхневозможно точно уяснить значение тех или иных научных резуль-татов, концепций и теорий. Важность обсуждений и исследованийфилософских проблем обнаруживается и тогда, когда мы сталки- ваемся с механизмом формирования и действия мировоззрения, с необходимостью оценить его роль в функционировании куль-туры.

Чтобы проехать по определенному адресу в большом городе,необходимо представлять себе общий план этого города; чтобыпрооперировать определенный орган, хирург должен знать егофункцию, расположение и связь с другими органами внутри цело-го организма; для управления данным предприятием следуетпредставлять его экономические связи с другими, его место вданной отрасли. Вообще для решения каждой частной задачи че-ловеку необходимо знать ее место в системе данного целого, или, как говорят, в системном контексте. Чтобы правильно оценитьперспективы своей деятельности, выбрать реальные, посильныецели, прогнозировать поведение других людей и социальныхгрупп, оценить важность тех или иных технических или научныхдостижений, человеку необходимо иметь представление об ок-ружающей природной и социальной среде, о мире в целом.Иными словами, он должен обладать определенным мировоз-зрением. Каждая наука вырабатывает знания об определенной стороне мира, но ни одна своими собственными средствами и методами не в состоянии выработать мировоззрение. Разумеется, каждая эпоха имеет свое мировоззрение, зависящее от уровня развития знаний и характера культуры, от исторического опытаданного народа, данного общества. Если мировоззрение можно определить как систему взглядов, концепций, теорий и представ- лений, дающих нам информацию о мире в целом, то состояниемировоззрения в определенном временном интервале, в рамкахданной эпохи обычно называют картиной мира. В деятельности определенных социальных групп и индивидов данной эпохи онавыполняет примерно ту же функцию, какую выполняет для пе- шехода, идущего по определенному адресу, общий план городаили для хирурга, оперирующего аппендикс, анатомический ат-лас или справочник. Но картину мира не следует представлять в виде рисунка или живописного полотна. Она очень сложна посвоему строению и складывается из совокупности весьма разно-родных знаний и представлений.

В древнейший период человеческой истории мировоззрение

было мифологическим, картина мира складывалась из разобщен-ных, часто не связанных между собой мифов, объяснявших про-исхождение Вселенной, животных, растений и человека. Мифы объясняли также определенные события и эпизоды в жизни дан- ного племени, данного народа, объясняли и нормировали охот-ничью, земледельческую, военную, семейно-бытовую и религи-озную деятельность. Они представляли ту стадию развития позна- ния и культуры, когда сложные и непонятные явления природы иобщественной жизни объяснялись вмешательством сверхъестест- венных сил, таинственных, загадочных, мистических явлений иликрайне примитивными аналогиями, «опрокидывавшими» пред-ставления о человеке и его поведении на окружающий мир.

В эпоху античности системообразующим принципом картины мира стал космос. Сам человек рассматривается как микрокосм.Это понятие космоса охватывает сложнейший циклический про-цесс мирового круговращения, в котором все изменяется и пов-торяется. В конечном счете повторяется все и в жизни людей: происходит циклическое переселение душ, уходящих в царствомертвых и возвращающихся из него. Наглядным образом этойкартины и главным ее символом были круг, сфера, процесс вра- щения. На формирование этой картины огромное влияние оказа- ло наблюдение за движением небесных светил, за циклическимипроцессами в растительном и животном мире и такие великиеизобретения, как изобретение колеса и т. п.

В рамках европейской культурной традиции в эпоху средневе-ковья складывается совсем другая картина мира. В отличие от ан- тичной она статична, ее стержнем является бог, весь мир проник-нут иерархическими структурами, основанными на соподчинении,субординации низших высшим: архангелы подчиняются богу, ан-гелы — архангелам, герцоги — королям и императорам, рядовыебароны — графам, вассалы — сеньорам, подмастерья — масте-рам, крепостные — владетельным сеньорам. Центральным дляэтой картины является взаимодействие человеческой души и бо-жественного начала, пассивной природы и божественного твор-ческого промысла. Противодействие добра и зла, персонифици-рованное в сложных взаимоотношениях бога и дьявола,— един- ственный и реальный источник происходящих в мире изменений.Рамки этой картины образуют акт творения мира и конец света,а астрофизическая модель целиком определяется астрономиче-скими представлениями Аристотеля (384—322 до н. э.) и КлавдияПтолемея.

В период позднего средневековья, Возрождения и раннегокапитализма (XI11—XVI11 вв.) решающим фактором формирова-ния картины мира было изобретение механических часов и созда-ние разнообразных транспортных и производственных машин.Весь мир начал представляться в виде огромного часового меха-низма, созданного и заведенного великим часовщиком — богом.Эти механистические представления были философски обосно- ваны Р. Декартом (1596—1650). Ж. Ламетри (1709—1751) и П. Ка-

банис (1757—1808) распространили их на человека, рассматриваяего как чрезвычайно сложную машину. Б. Спиноза представлял уже и процесс мышления как особую автоматическую деятель-ность. Т. Гоббс и некоторые другие социальные мыслители XVII —XVIII вв. пошли еще дальше, включив в механистическую картину мира общество, понимавшееся ими как гигантский механический агрегат взаимодействующих и борющихся социальных частиц — человеческих индивидов.

Мы живем в эпоху формирования новой, сзерхсложной карти-ны мира. Ее детали до сих пор не состыкованы. Для ее формиро- вания используются современные знания о структуре Вселеннойи элементарных частиц, о кварках и глюонах, о двадцатишести-мерном пространстве, сложнейшие биологические представле-ния о природе живой материи, знания о законоллерностях общест- венного развития и природе человеческого интеллекта. Связьмежду деталями этой картины осуществляется посредством по- нятия об информационных процессах, пронизывающих и связыва-ющих природу, общество и мышление.

Каждая такая картина мира прямо или косвенно, более илименее заметным образом влияет на поведение и историческую судьбу как отдельных людей, так и целых народов, социальныхгрупп и сообществ. Ясно также, что ни одна из них не может бытьсоздана одним, даже выдающимся мыслителем, одним, хотя бы и гениальным, «художником». «Художником» такой картины дол-жно быть общество, точнее, все сообщество ученых: ведь совре-менная картина мира является научной. Сам процесс созданиятакой картины — процесс синтеза, стыковки, «объединения» и«увязки» основных элементов и деталей может осуществляться учеными разных специальностей. При этом важно понять, что по-добный синтез не является собственной задачей ни одной отдель-ной науки. Задача эта по самой природе своей философская.В основе ее решения лежат глубинные стержневые отношения —отношения человека к миру и мира к человеку. Окружающий нас мир изучается сотнями различных наук: физикой, химией, биоло-гией, социологией, геологией, астрономией, генетикой, информа-тикой и т. д. Человек также является объектом изучения различ-ных наук: антропологии, психологии, физиологии высшей нервнойдеятельности, медицины и т. д. Его умственная деятельность изу- чается логикой и психологией, а языковая деятельность — лингви-стикой. Но отношение человека к миру и мира к человеку в каче-стве специальной «своей собственной» проблемы не изучает ниодна из этих наук. Данное отношение и составляет предмет фило-софии, именно поэтому обоснование мировоззрения и синтезкартины мира, фиксирующей отношения между человеком иокружающей средой, место человека во Вселенной и в обществе,были и являются философской по своей природе задачей. Этот вопрос Энгельс называл «великим», основным вопросом филосо-фии, подчеркивая при этом, что в четкой форме, в виде жесткогопротивопоставления сознания и материи, мышления и бытия он

был сформулирован и осмыслен лишь в новое время. Важно по- нять, что, будучи основным, этот вопрос не является единствен-ным вопросом, полностью определяющим все содержание фило- софских запросов современности. В различные эпохи на передний план могли выдвигаться другие вопросы: о соотношении единич-ного и общего; эмпирического, чувственного и рационально-логического познания, рационального и иррационального и т. д.,в зависимости от того, какие именно виды человеческой деятель-ности претерпевали наиболее радикальные преобразования вданную эпоху и оказывали наибольшее влияние на судьбы людей, нуждаясь в силу этого в наиболее глубоком и всестороннем фи-лософском осмыслении.

С учетом этих рассуждений можно также четко и обоснованноответить на вопрос, зачем и почему философия, как особая фор- ма духовной деятельности, нужна людям науки, искусства, деяте- лям политики и педагогам. Неверно думать, будто бы философия задает ориентиры художественной и научной деятельности, опре- деляет цели искусств и науки, будто бы человек, не изучавшийспециально философские трактаты, не в состоянии правильнорешать физические, химические, математические, социальные,экономические или политические проблемы. Дело совсем в дру-гом. Как мы выяснили, в решении всех социально значимых кон-кретных задач большого масштаба, будь то задачи научные илимировоззренческие, рано или поздно возникают философскиевопросы — вопросы, требующие выяснения того, как относится человек к миру, какое место он в нем занимает, как он его позна- ет, как он действует в этом мире. И независимо от того, осознаетли ученый, художник или политический деятель, что эти вопросыявляются философскими, он, по существу, вынужден их обсуж-дать, вникать в их сущность, разбираться в их содержании для то- го, чтобы вернее и глубже решить свои собственные задачи, что-бы точнее определить их место и значение в общем контексте человеческой деятельности. Так как наличие сознания и созна- тельной деятельности является наиболее очевидной, яркой, бро-сающейся в глаза отличительной чертой человека, то все фило-софские вопросы, возникающие в сфере науки, художественнойили общественно-политической деятельности, в сфере религии или культуры, рано или поздно принимают форму вопроса об отношении сознания, мышления как специфической человеческойчерты к окружающему миру, т. е. ко всему, что не является соз-нанием, включая природу и общество.

Вспомним теперь примеры 1—7. Общим для них как раз и является присутствие вопросов об отношении сознания к окру-жающему миру. Как относятся математические структуры и физи-ческие понятия к объективным физическим процессам? Являютсяли историческая закономерность и случайность чем-то незави-сящим от человека, или они результат нашего подхода к истории? Являются ли возмездие и справедливость фактами истории, или же это продукты нашей интерпретации исторических событий?

Порождено ли наше представление о месте человека в мире не- полнотой знаний, или же мы располагаем на этот счет окончатель- ным, абсолютно достоверным знанием? Эти и подобные им во- просы оказываются как бы нанизанными на основной вопрос фи-лософии.

В отличие от высших животных, обладающих простейшимипредметно-ориентационными знаниями о внешнем мире, человекне только располагает качественно иными знаниями, несопо-ставимо более глубокими и большими по обьему, но и уникаль-ной способностью размышлять и думать о собственных знаниях,анализировать и совершенствовать их. Знания об окружающеммире выступают как сознание. Размышления же и анализ созна- ния представляют собой самосознание. Каждый человек з боль- шей или меньшей степени обладает самосознанием и соответст- вующей способностью думать о себе, разбираться в своих психи-ческих, духовных, интеллектуальных состояниях. В общественномплане, в масштабе всего общества, в масштабе культуры эту роль выполняет философия. Недаром с самого начала она выступалакак критический анализ и творческое совершенствование мудро- сти, т. е. суммарного и наиболее ценного, общественно значимого опыта людей, их общественного сознания. Философия, следова-тельно, выполняет совершенно уникальную функцию — функциюсоциального самосознания, и именно поэтому она оказываетсядуховной квинтэссенцией своей эпохи. Эту функцию не выполняетникакая другая форма духовной деятельности людей. Ею не за- нимается и наука, ибо науки, порознь и вместе взятые, решают неменее важные, но другие задачи.

Ф. Энгельс выделял в основном вопросе философии две сто-роны. Рассматривая отношение сознания к внешнему миру исто-рически, философы стремились понять, что является первичным,определяющим: сознание или внешний по отношению к нему ма-териальный мир? Те из них, которые в силу различных обстоя- тельств считали, что сознание представляет собой продукт видо- изменения или развития внешнего мира, что оно возникает лишьна определенном этапе развития или представляет собой резуль-тат взаимодействия различных материальных явлений, назывались материалистами (от лат. materia — вещество, первичное начало).Философы, придерживавшиеся противоположных взглядов и по-лагавшие, что сознание является первичным, изначальным, авнешний мир вторичным, назывались идеалистами, и притомобъективными, так как признавали наличие какого-то универ-сального, например божественного, сознания, изначальных идей,существовавших вне и независимо не только от материи, но и от сознания человека. Последнее рассматривалось лишь как частноепроявление объективного мирового сознания. Особую разновид-ность идеализма представляет субъективный идеализм, утвер-ждающий невозможность доказать ни существование материи, ни существование объективного мирового сознания, духа, идей иполагающий, что точно и без всяких сомнений можно признать

лишь наличие индивидуального человеческого (субъективного)сознания, а все остальное можно допустить лишь как результатего деятельности, плод воображения. В дальнейшем мы остано-вимся на этих концепциях подробнее. Сейчас же следует подчер-кнуть, что они не раз изменяли свои формы и что ни одно из этихосновных философских направлений, в том числе и идеализм,нельзя подтвердить или опровергнуть какими-то чисто словесны-ми аргументами, объявив заблуждением, ошибкой и т. п. В рамкахкаждого из этих направлений выдвигались серьезные философ-ские аргументы и заслуживающие внимания глубокие и социально значимые учения. История науки, техники и развития общества и культуры подтверждает правоту и большую адекватность фило- софского материализма, но из этого совсем не следует, что идеа- лизм не заслуживает внимания и серьезного изучения, так как вего рамках нередко выдвигались гипотезы, принципы и положе-ния, допускающие научную, даже материалистическую интерпре-тацию и имеющие определенное значение, особенно при анали-зе структуры и функции человеческого мышления.

Вторая сторона основного вопроса философии тесно связана спервой и, по существу, образует стержневую проблему большин-ства философских исследований. Это вопрос о познаваемостимира. Его можно сформулировать так: дают ли наши знания необ- ходимые сведения об окружающем мире и о самом человеке?Можем ли мы точно, определенно и исчерпывающим образомпознать окружающий мир и самих себя, или же это невозможнои наши знания иллюзорны или ограниченны? Противников позна- ваемости мира принято называть агностиками (термин, предло-женный английским биологом Т. Гексли, состоящий из греческихслов а—«не», gnosis — «знание»). Последовательный агности-цизм, полностью отрицающий познаваемость мира,— явлениедовольно редкое, однако все же встречавшееся в истории фило- софии. Причем его сторонниками бывали не только субъективныеидеалисты, например Д. Юм (1711—1776), но и некоторые мате-риалисты (например, Демокрит в поздний период своей жизни).От позиции, занимаемой при решении второй стороны основного вопроса философии, во многом зависит и решение первой сторо- ны. Философ, считающий, что мир познаваем, может надеятьсянайти достоверные аргументы в пользу идеализма или материа-лизма. Тот же, кто считает мир непознаваемым, в конечном счетебудет сомневаться во всем, в том числе и в правомерности мате-риалистического или идеалистического понимания первой сторо- ны основного вопроса.

Вопрос о познаваемости мира есть просто другое название длявопроса об истине. На картине известного русского художникаН, Ге «Что есть истина?» изображен римский проконсул Понтий Пилат, задающий этот вопрос Иисусу Христу. Сама формулиров-ка вопроса выражает скептическое недоверие богатого и образо- ванного римлянина к невежественному, по его представлениям,восточному пророку, претендующему на знание истины. Но для

философии отказ от истины означает самоубийство, самоуничто-жение. Познать истину всегда означало для философов обладаниедостоверными знаниями о бытии человека и мира, о смысле жиз-ни, о целях и путях человеческих, о природе добра и зла и т. д. Такие знания имели более прочные корни, чем обыденное созна- ние и исторические традиции. И именно это часто вызывало враж-дебное отношение к ним со стороны современников. Смертныйприговор Сократу, вынесенный ему афинской демократией, осуж-дение Анаксагора и Протагора, заключение Платона, изгнаниепрестарелого Аристотеля из Афин, смерть римского философаБоэция, эмиграция Декарта и Ламетри — это цена, которой фи-лософы нередко расплачивались за свое стремление к высокойистине, к познанию без пределов и запретов.

Чтобы исследовать свой предмет, т. е. универсальное отноше- ние человека к миру и мира к человеку, чтобы понять связь созна- ния и бытия и ответить на волнующие ее вопросы, включая основ- ной, философия должна выработать свой собственный, совершен-но своеобразный метод познания. Дело в том, что естественные,общественные и технические науки в большей или меньшей сте- пени опираются на эксперимент и наблюдение, связанные с чув-ственным, т. е. эмпирическим, восприятием явлений мира, какестественных, так и искусственных, созданных человеком. Новоспринять при помощи органов чувств весь мир, включая чело-века, охватить чувственным познанием отношение между созна-нием и бытием, мышлением и материей просто невозможно.Предмет философии как бы ускользает, не поддается прямомуэксперименту и наблюдению. Чтобы найти выход из этой ситуа- ции, философам пришлось изобрести свой особый метод позна-ния. Это — метод теоретического мышления, который включает в себя такие операции, как теоретическую классификацию и систе- матизацию, логический вывод и доказательство, обобщение, со-поставление различных феноменов и поиск объединяющих ихсвязей, скрытых от обычного зрения, но открывающихся такому,что древние мыслители называли «умственным зрением». Конеч-но, и математика пользуется теоретическими размышлениями,доказательствами, обобщениями и т. д. как сеоимглавным мето-дом, но в отличие от философии она применяет этот способ по-знания лишь к отвлеченным формальным отношениям, к опера-циям между символами, количественным ч пространственнымсоотношениям. Философия же применяет теоретическое мыш-ление к исследованию отношений человека и мира в целом. И поэ-тому она тратит немалые усилия на то, чтобы совершенствоватьэтот метод. Именно благодаря этому она и оказывала на протя-жении тысячелетий заметное влияние на все сферы человеческойдеятельности, в которых так или иначе применялись методы тео-ретического мышления.

Чтобы совершенствовать теоретическое мышление и лежащий в его основе метод познания, философы должны ответить на во-прос, каков мир и человек, о которых им приходится размышлять?

Один из возможных ответов гласит, что все в
мире изменяется, двигается, развивается, постоянно возникает нечто новое, исчеза-ет или преобразуется старое. Причиной этого является, как счита-ли еще ь глубокой древности греческие мыслители, внутренняя противоположность и противоречивость, присущие всем явлени-ям и процессам. Именно последовательное разрешение противо- речий и преодоление противоположностей образуют источникдвижения и развития, глубинные основания для возникновениячего-то качественно нового и преодоления, отрицания того, что отжило свой век. Такой метод получил название диалектического,а философская теория развития, лежащая в его фундаменте,—диалектики. Это слово происходит от греч. dialogos — диалог,разговор между двумя или несколькими лицами, т. е. способ вы-яснения истины, заключающийся в том, что участники обсужденияили спора последовательно выдвигают и опровергают различныеточки зрения, поке в конце концов не приходят к взглядам, кото-рые они признают истиной. Такой диалог по самой природе своейносит творческий и критический характер: в нем постоянно опро-вергаются одни взгляды и выдвигаются другие, качественно но-вые. Поэтому и философская теория развития, а также вырастаю-щий на ее основе метод теоретического, т. е. философского,мышления являются творческими и критическими.

Другой ответ состоит в
утверждении, что следует различатьподлинный и видимый мир. Первый, доступный лишь умственно-му взору, вечен, неизменен, неподвижен, тогда как второй измен-чив, подвижен, но l силу этого ненадежен и не
Заслуживает дове- рия. Метод, вырастающий на основе этого убеждения, не являет-ся антидиалектическим. Но следует представлять его слишком упрощенно. Сторонники этого метода не просто и прямолинейно отрицают всякое развитие, движение и изменение, но представ-ляют его гораздо менее сложным, чем это имеет место в дейст- вительности. Этот антидиалектический подход сложился преиму-щественно в XVII—XVIII вв. под влиянием успехов классической механики. Распространяя ее методы и представления за пределы механических процессов, где эти концепции были вполне умест-ны, и применяя их к живой природе, обществу, человеку, мышле-нию, сторонники механистического миропонимания создаваликрайне упрощенную картину мира и разрабатывали методологию(т. е. систему учений о методах познания), способную объяснить лишь отдельные, достаточно простые явления, но дающую осеч-ку, коль скоро речь заходила о сложных явлениях или о сложныхцелостных системах, объединяющих разнородные развивающие-ся явлений и процессы. Этот метод получил название метафизиче-ского.

Исторический опыт развития самой философии, особенно на протяжении последних полутора столетий, показал, что идея раз- вития все шире внедряется в науку и философию. Соответствую-щий этой идее диалектический метод позволяет наиболее полно,глубоко и всесторонне, критически и творчески решать философ-

ские проблемы. Он наиболее полно соответствует духу нашеговремени, изменчивого, динамичного, наполненного острымипротиворечиями, драматическими коллизиями и постояннымиинновациями. Именно поэтому философия диалектического ма- териализма, соединяющая в одно целое материалистическое ми- ровоззрение и диалектический метод, наиболее полно выражаети всесторонне исследует философские проблемы нашего време-ни, являясь подлинной философией современности.

3. ГЕНЕЗИС И РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФИИ

Возникновение философии относится к глубокой древности.Зачатки философских знаний отчетливо обнаруживаются в VI —V вв. до н. э. в Китае, Индии, в наиболее развитых странах Среди-земноморского бассейна.

Философские и философско-этические учения стран древнего и средневекового Востока представляют большой интерес. Они оказали глубокое влияние на развитие мировой культуры. Одна-ко здесь нам придется ограничиться преимущественным рассмот-рением европейской философской традиции, так как именно в ее рамках сложились основные философские школы и учения,оказавшие наиболее существенное влияние на развитие совре- менной цивилизации, науки и культуры.

На протяжении многих тысячелетий в сознании древнего чело-вечества господствовали различные формы первобытной мифо-логии и религии: культ предков, вера в одушевленность окружаю-щих предметов, в многочисленных богов, управляющих силами природы, и т. п. Эти воззрения были порождены слабостью чело-века в борьбе с природой, его зависимостью от грозных стихий, неумением объяснить действительное происхождение последних.·Потребность в объяснении окружающей природы, происхожде-ния человека и других живых существ породила различные ми- фы — особого рода рассказы и легенды, принимавшиеся на веру и передававшиеся от поколения к поколению. Не зная подлинных причин природных и общественных явлений, первобытный чело- век переносил на них человеческие и социальные характеристики.Поэтому мифы были антропоморфны и социоморфны (от греч.anfhropos — человек, morpfie — форма и лат. societas — обще-ство). Примерами мифов могут служить библейский рассказ о со- творении мира богом за 6 дней, где бог выступает как творческая личность, художник или ремесленник, или греческий миф о том,что движение солнца управляется богом Гелиосом, мчащимся понебесному своду на сияющей колеснице, и др. По своей природе мифы, создававшиеся в разное время, неупорядоченны, бессис- темны и часто противоречат друг другу.

С образованием первых цивилизаций, с появлением классов,государства, с развитием земледелия, ремесла, торговли проис-ходит накопление различных сведений и знаний, составляющихкак бы предпосылки будущей науки и приходящих в противоре-

чие с мифологически-религиозным мировоззрением. В первуюочередь это касается математических и астрономических знаний. Изобретение чисел, применявшихся для счета скота, в торговыхоперациях, при хозяйственных расчетах, определении налогови т. д., было величайшим открытием древности и привело к созда-нию математики. Математика по своей природе последовательнаи систематична. В свою очередь потребности земледелия, прове- дение больших ирригационных работ, необходимость определятьточные даты празднеств и других событий привели к накоплениюастрономических наблюдений. Регулярность и правильность вдвижении небесных светил, так же как и систематичность матема- тики, были несовместимы с произволом богов и бессистемностью мифов. Но сильнее всего мифологию подрывали глубокие изме-нения в общественной жизни. Переход от родоплеменного строяк рабовладению повлек за собой разрушение старых взглядов намир и, следовательно, мифов, оправдывавших родоплеменнуюорганизацию общества, власть родовой аристократии и т. д. Колыбелью древней философской традиции была Греция.Греческие города были расположены на пересечении торговыхпутей, на азиатском и европейском побережье Средиземного мо-ря. В них встречались купцы и путешественники из разных стран,происходил бурный обмен разнообразными знаниями, «пересе-кались» различные культуры, появлялась возможность сравнивать разные мифы и картины мира. Несоответствия и противоречия между последними создавали условия для сомнений и критичес-кого отношения к мифам. Однако самым важным фактором, со-действовавшим появлению философии и зарождению новогомировоззрения, было возникновение древнегреческой рабовла-дельческой демократии? то время как в восточных государст-вах—Китае, Индии, Вавилоне, Персии, Египте—господствовалиразличные формы деспотии, в небольших греческих городах —полисах — возникла демократическая форма государства. Онане распространялась на рабов и охватывала лишь свободных граж-дан города. И все же создание рабовладельческой демократииявилось шагом вперед по сравнению с восточной деспотией илиродоплеменной аристократией. Чтобы добиться власти в демо- кратической республике, необходимо было убедить своих сто-ронников, доказать свою правоту, опровергнуть противника.Так возникла особая форма обмена информацией — доказатель-ство. Доказательство, искусство убеждения было необходимо и для развития торговли, культуры, взаимопонимания. Оно приво- дило к развитию строгого, последовательного, систематическогомышления. Такое мышление было несовместимо с бессистемной и бездоказательной мифологией, где все принималось на веру. Когда же доказательство и последовательное логическое мышле- ние соединились с математикой и возникла строгая доказательная математика, ставшая предпосылкой и образцом для всей будущейнауки, крах мифологического и возникновение нового мировоз-зрения стали исторической необходимостью.

Глубочайшей основой этих процессов было развитие самогоспособа производства материальных благ и связанные с этим из-менения социально-экономических отношений, образа жизнилюдей. Рабовладельческий способ производства позволил осуще- ствлять огромные строительные работы, содействовал созданиюнового общественного строя, изменению всей культуры общест-ва. Развитие земледелия, ремесла и мореплавания способствова-ло накоплению большого объема новых знаний, требовавшихобобщения и систематизации, что также было несовместимо спрежним мифологическим мировоззрением.

Разложение мифологического мировоззрения, вызванноеуказанными причинами, стимулировало поиск новых форм объяс- нения мира. На протяжении VI — IV вв. до н. э. в Греции происхо-дил бурный расцвет культуры и философии. За этот период былисозданы новое, немифологическое мировоззрение, новая карти-на мира, центральным элементом которой стало учение о кос-мосе. Космос охватывает Землю, человека, животных, растения,небесные светила и сам небесный свод. Он замкнут, имеет сфери-ческую форму, конечен по своим размерам, в нем происходитпостоянный круговорот, все возникает, течет и изменяется. Но изчего все возникает? К чему все возвращается? Одни греческие мыслители (натурфилософы) считали, что основой вещей являют-ся чувственно воспринимаемые элементы — воздух, огонь, вода, земля или неопределенное вещество — апейрон; другие (пифа-горейцы) видели ее в математических атомах — целых числах,соотношение которых определяет все мировые процессы; третьи (элеаты) усматривали основу мира в едином, незримом бытии,которое можно постичь лишь разумом, но не чувствами; четвер- тые (атомисты: Левкипп и Демокрит) считали такой основой чув-ственно не воспринимаемые физические частицы — неделимыеатомы, отличающиеся между собой размерами, положением и фигурой, из сцепления которых возникают зримые вещи; нако-нец, пятые (школа Платона) полагали, что земной мир являетсялишь тенью, результатом воплощения, временного осуществле-ния мира идей, царства чистой мысли.

Разумеется, все эти философские направления или, как сейчасговорят, программы объяснения мира были во многих отношени- ях наивными и противоречили друг другу, но при этом им прису- щи некоторые общие черты. Не порвав еще до конца с мифоло- гией, греческие мыслители отводили богам, сверхъестественнымсилам второстепенное, а то и третьестепенное место и пыталисьобъяснить мир из него самого. Они сознавали взаимную связьвещей, их взаимную обусловленность, вечную изменчивость ипостоянное движение. Правда, настоящего развития космоса, егоусложнения и прогрессивного движения вперед, его неповтори-мости во времени они не открыли, считая, что он находится в кру- говороте, в котором в
конечном счете через десятки тысяч летвсе повторяется. Но и такое понимание явилось большим шагом вперед для той эпохи. На первых порах древние философы четко

не осознавали, что основной вопрос философии может иметь раз- ное решение. Но уже в V в. до н. э., особенно в трудах Платона и Демокрита, соответствующие различия стали проясняться и до- вольно четко обозначились две противоборствующие линии, илипартии, в философии. Борьба между ними проходит через всю дальнейшую историю философии.

Наличие разных программ и разного понимания сущности и основ космоса привело к тому, что античные мыслители оттачи-вали и развивали логику, чтобы доказывать свои взгляды, совер-шенствовали критические рассуждения, адресованные идейнымпротивникам. Развитие и усовершенствование логики, особенно втрудах Аристотеля, стало важнейшим достижением античной философии.

Переход к феодальному общественному строю ознаменовал-ся упадком самостоятельного значения античной философии.Он сопровождался вытеснением многобожия единобожием.Господствующей формой религии стало христианство, согласнокоторому мир создан единым богом, установившим незыблемый иерархический порядок. На небе богу — царю небесному под-чиняются архангелы, ангелы и т. д., на земле королям и импера- торам — феодальные бароны, а им — простые вассалы, крепост- ные и ремесленники. Торжество христианства объяснялось тем,что оно наиболее полно соответствовало социальным, политиче-ским и культурным запросам феодального общества. В борьбе состатками язычества (многобожия) христианство нуждалось в фи- лософском способе рассуждения и доказательства, поэтому оноотчасти усвоило элементы античной культуры, науки и филосо-фии, подчинив их оправданию и обоснованию христианской рели-гии. Европейская средневековая философия оказалась тесно свя-занной с христианским богословием и религией. Богословы по-местили в центр новой картины мира бога и его творения. Еслиантичное мировоззрение было космоцентристским, то христиан-ское, средневековое — теоцентристским.

Было бы неверно думать, что в эпоху средневековья царил полный застой. Уже в XI—XII вв. начинается постепенныйподъем экономики, культуры, философской мысли. По мере тогокак в недрах феодализма складываются зачатки капиталисти- ческого производства, назревает потребность в новом видении мира. Все острее ощущается потребность в юридическом и мо- ральном равенстве людей. Освобождаясь от пут феодальныхотношений, человек стремится к самоутверждению, к более вер- ному пониманию своего места в мире.

С этим стремлением связана новая культурная эпоха — эпо-ха европейского Возрождения, или Ренессанса. Зарождающий-ся капитализм развивал инициативу и активность личности, имыслители Возрождения (XIV—XVI вв.) ставят в центре мироз- дания человека. Отсюда и интерес к человеческому достоинст-ву, к свободе и разуму человека. Постепенно освобождаясьот авторитета средневековой философии, мыслители Возрож-

дения создают антропоцентристское (от греч. anfhropos —человек) мировоззрение, приветствуя и обосновывая инди- видуализм.

Благодаря великим открытиям Н. Коперника (1473—1543),Г. Галилея (1564—1642) и И. Кеплера (1571—1630) возникает но-вое естествознание. Его отличительная черта — соединение тео-рии, сформулированной на языке математики, с заранее сплани- рованным экспериментом и наблюдением. Быстро развиваютсяновые отрасли естествознания — механика, физика, химия, экспе-риментальная биология и др. Чем больше накапливается сложныхнаучных проблем, чем более удивительными и неожиданными становятся научные результаты и более дерзкими — предполо- жения и догадки, тем острее ощущается потребность в философ- ском анализе знаний — ь общей методологии познания. Новыезнания, особенно после Коперника, коренным образом меняюткартину мира. Познание становится центральной проблемой фи-лософии, а его отношение к изучаемым материальным предме- там— стержнем новых философских программ. Вместе с тем впериод, предшествующий буржуазным революциям в Европе и Америке, интерес к философии и человеку как творческому, ак- тивному индивиду смещается в сторону общества, социума. Клю-чевым становится вопрос о месте и роли человека в обществе, оего правах, отношении к власти, о его месте в государственнойсистеме. Таким образом, образуются как бы два стержня, двацентра, вокруг которых группируются философские интересы:общество и познание. Философия становится бицентристской: вее структуре развивается социоцентризм (от лат. societas— об-щество) и гносеоцентризм (от греч. qnosis — знание, познание).

Одна из таких программ — рационализм (от лат,rafio—ра-зум)—выдвигает на первый план логические основания науки. Главным источником знания считаются идеи, т. е. мысли и поня- тия, которые якобы прирожденны человеку или создаются еговрожденными способностями. Но ответить не вопрос, каким обра-зом эти идеи могут дать точное, правильное или истинное знаниеоб окружающем мире, рационализм не может.

Другая конкурирующая программа — философский эмпи-ризм (от греч. empeiria— опыт). Обосновывая эксперименталь-ное естествознание, ее представители утверждают, что все знания возникают из опыта и наблюдений. При этом остается неясным,как возникают научные теории, законы и понятия, которые нельзя получить из опыта и наблюдения непосредственно.

Внутри каждого из этих направлений в явной или скрытой фор-ме происходит сложная борьба идеалистических и материалисти-ческих воззрений. И рационализм и эмпиризм, сосредоточиваясьна отдельных сторонах процесса познания, дают его односторон- нее изображение. Идеалисты настоятельно подчеркивают актив- ную роль мышления и явно недостаточно внимания уделяют про-цессам и явлениям, происходящим в материальном мире. Мате-риалисты недооценивают творческий характер сознания.

Развитие науки и общественной жизни к концу XVIII — началуXIX в. обнаруживает ограниченность и узость всех прежних фило-софских систем, неудовлетворительность их мировоззренческих и методологических установок. По мере развития индустриаль-ного производства все острее становятся противоречия междунарождающимся капиталистическим строем и пережитками фео-дализма. Поэтому философия нового времени, отражая глубокие изменения и противоречия в самой общественной жизни, высту- пает с острой критикой пережитков феодализма, всего, что пре- пятствует появлению нового, буржуазного общества. Революциив Англии, в Америке и особенно во Франции были в значительнойстепени подготовлены развитием новой социальной философии, отражавшей потребности буржуазии и обосновывавшей ее поли-тические и социально-экономические притязания. Вместе с темпобеда буржуазных революций, передавшая власть в руки новогогосподствующего класса, отчетливо обнаружила социальную сущ-ность буржуазной философии и выработанных ею идеалов обще-ственного устройства. Идеалы «свободы», «равенства» и «братст-ва», чистосердечно выдававшиеся идеологами буржуазии за об-щечеловеческие, оказались лишь иллюзиями, прикрывавшимиподлинную классовую сущность нового общественного порядка.Вновь возникает потребность в изменении философского миро- понимания, методологии познания и деятельности.

Ответ на эту потребность был предложен в середине XIX в.философией марксизма — диалектическим материализмом. Еесуть заключается в следующем.

1. В основу мировоззрения кладутся не религиозно-мистиче-ские или идеалистические идеи, а выводы естествознания и обще- ственных наук. Под мировоззрение подводится научная основа.

2. Философские взгляды всегда в явной или завуалированной форме выражали интересы тех или иных социальных групп, клас- сов, хотя большинство мыслителей и не осознало это с должнойясностью. Марксизм впервые открыто признал свою связь с инте-ресами определенного класса — пролетариата. Он утверждает,что эти интересы наиболее полно совпадают с интересами подав-ляющего большинства людей, т. е. трудящихся, и в силу этого не вступают в конфликт с основными общечеловеческими интере-сами и ценностями.

3. Как следствие этого перед философией ставится принципи- ально новая задача: не ограничиваться объяснением мира, конст- руированием той или иной его картины, а выработать методоло- гию его преобразования в направлении достижения социальнойсправедливости, разумной организации и свободы, создающихпредпосылки для полной самореализации человека, его гармо-ничного развития.

4. Отсюда центр философских исследований переносится из области чистого познания и отвлеченных человеческих отноше- ний, а также из области абстрактных рассуждений об общем уст- ройстве мира на область материальной общественно-социальной

и производственно-практической деятельности людей, т. е. наобласть практики (от греч. praktikos — деятельный, активный).

5. Это приводит к тому, что материализм впервые распростра-няется на понимание общественной жизни. Ранее философы-ма-териалисты применяли материалистическое учение лишь к пони-манию природы и мышления, ограничиваясь утверждением, чтопервая предшествует второму и отражается в нем. В пониманииобщества господствовал идеализм, ибо все сходились на том, что общественной деятельностью людей управляют различные взгля-ды, мнения, убеждения и т. д., т. е. общественное сознание. Рас- пространив материализм на понимание общества, Маркс и Эн-гельс совершили глубочайший переворот в понимании всейистории.

6. Наконец, сами познание и мышление были поняты по-иному. Мышление стало рассматриваться не как простой продукт разви- тия природы, но как результат сложной исторической обществен-но-трудовой деятельности, т. е. практики. Практика — это основа,источник и вместе с тем средство проверки правильности мышле- ния и познания в целом. Взгляды домарксистских материалистовна место человека в мире, на отношение мышления и бытия не бы-ли последовательными вследствие того, что они идеалистическисудили об общественной жизни. Лишь найдя материальную основужизни общества, удалось последовательно научно решить основ- ной философский вопрос. Создание исторического материализ- ма, открытие материалистического понимания истории позволило марксистской философии объединить понимание мира и человекав единую картину. Возникшее новое научное мировоззрение в корне отличается как от всякого идеализма, так и от прежнего не- диалектического материализма.

Существенный вклад в развитие философии внесли выдаю- щиеся мыслители России. В отечественной философии отчетливопрослеживаются несколько направлений. Одно из них, и притомчрезвычайно влиятельное, связано с деятельностью революцион-ных демократов 40—60-х гг. XIX в. (В. Г. Белинский, А. И. Герцен,Н. Г. Чернышевский и др.), стремившихся творчески соединить идеи материализма и диалектики с социалистическими теориями, развившимися на Западе. Другое крупное направление представ-лено мыслителями-идеалистами — от А. Я. Чаадаева до В. С. Со- ловьева и Н. А. Бердяева, связывавшими, особенно в конце XIX — начале XX в., надежды на лучшее будущее человечества с реали- зацией идеалов христианства, с высокой человеческой нравствен-ностью.

В период утверждения капитализма в России после отменыв 1861 г. крепостного права в русской мысли сложилась ситуация, благоприятная для восприятия и развития марксизма. Этот этапего эволюции связан с именами Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, дру-гих марксистов. В новых исторических условиях Ленин творческиразвил философию марксизма. Он предпринял попытку датьфилософскому материализму и материалистической диалектике

новые обоснования на базе достижений современного ему естест-вознания. Диалектика как философская теория развития увязы-валась им с социальными проблемами, прежде всего с теорией научного социализма. Ленин решительно выступал против субъек- тивного идеализма и агностицизма, подчеркивая, что для плодо-творного развития философии и обоснования научно-материа-листического мировоззрения необходим прочный союз междуфилософами-материалистами и учеными-естествоиспытателями. Его произведения, посвященные самым разнообразным вопро-сам экономики, политики, стратегии и тактики партии и многим другим, дают непревзойденные образцы применения диалектикик реальной жизни.

4. ФИЛОСОФИЯ И ПЕРЕСТРОЙКА:СОПРИКОСНОВЕНИЕ С ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ

В послеоктябрьский период советское общество прошло боль-шой, сложный и противоречивый путь развития. Последние два десятилетия в силу ряда субъективных и объективных причин оз-наменовались тенденцией к застою и кризисным явлениям во всех сферах общественной жизни. Начиная с 1985 г. в стране осущест- вляется радикальная перестройка, цель которой — вывести обще-ство из состояния застоя, придать ему новый импульс к ускорен-ному социально-экономическому прогрессу. Какую роль можети должна играть в этом процессе философская наука, должна ли она сама подвергнуться перестройке, и если должна, то что необ-ходимо сделать, чтобы придать философии новый жизненныйимпульс, вдохнуть в нее жизнь, привести в соприкосновение сдействительностью? Эти непростые вопросы вряд ли поддаютсямгновенному, однозначному и окончательному решению. Но кое-что следует прояснить уже сейчас.

Когда в октябре 1917 г. большевики во главе с В. И. Лениным взяли власть в свои руки, они руководствовались определеннойсоциально-политической доктриной — теорией научного социа-лизма; на ней основывалась выработка политической стратегии и ближайших социальных решений. Теория эта утверждала, что капиталистическое общество запуталось в острых классовых про-тиворечиях и что выход из них состоит в переходе к социализму.Социализм рассматривался как этап на пути к более высокой об-щественной организации — бесклассовому обществу, в котором будут торжествовать принципы социальной справедливости. Част- ная собственность на средства производства, позволяющая однимлюдям эксплуатировать других, должна быть ликвидирована.Средства производства следует передать трудящимся, непосред- ственным производителям: заводы и фабрики — рабочим, т, е.трудовым производственным коллективам, а землю — обраба-тывающим ее крестьянам или их добровольным объединениям —кооперативам. Все социальные привилегии должны быть уничто-жены. Диктатура пролетариата, рассматриваемая как орудие

построения нового общества, должна по мере снижения остротыклассовой борьбы выполнять преимущественно созидательныефункции — обеспечения свободы каждому человеку, высокого личного благосостояния и уровня культуры, образования и неза- висимости, открывающих неограниченные возможности для лич-ного творчества и инициативы. Но эта теоретическая модель с са-мого начала столкнулась с серьезными трудностями. Иностраннаяинтервенция, внутренняя контрреволюция и гражданская войназаставили восстановить регулярную армию, колоссально усилитькарательные органы, заменить свободу печати, провозглашенную революцией, жесткой цензурой, личную независимость всеобъ-емлющим контролем со стороны государства. Духовный плюра-лизм начал постепенно вытесняться идеологическим монополиз- мом. Все это диктовалось конкретными историческими условия-ми. Насколько адекватно эти условия были отражены в реальныхполитических актах, должны судить историки. Но важно одно: пос-ле завершения гражданской войны и отмены «военного комму-низма» с присущими ему ограничениями свободы печати, прав личности была разработана новая экономическая политика (нэп), ориентировавшаяся на развитие инициативы, замену командныхвоенно-административных методов управления обществом и эко- номикой хозяйственно-экономическими методами. Она была рас-считана на длительный и постепенный процесс перехода к социа-лизму на основах добровольности и выгодности такого перехода для большинства населения. Обобщенно говоря, нэп был рассчи-тан на то, чтобы привести действительность в соответствие с тео-ретической моделью социализма. Но этого не получилось. Посте-пенный переход всей полноты политической власти в рукиИ. В. Сталина и его окружения привел к тому, что ленинская мо-дель социализма была заменена другой, имевшей с ней мало об-щего.

В самом деле, вместо экономических методов руководства хозяйством восторжествовали командно-административные ме-тоды, вместо демократии, провозглашавшейся на словах и зафик-сированной в Советской Конституции 1936 г., действовал мощныйрепрессивный механизм. В тюрьмы и лагеря были брошены мил- лионы людей, сотни тысяч расстреляны. Вместо ленинского ко-оперативного плана в соединении с нэпом, рассчитанного намногие десятилетия, была проведена ускоренная коллективиза-ция, для осуществления которой применялись насильственныеметоды. Вместо реального народовластия утвердилась псевдо-демократическая система. Хотя почти треть самодеятельного на-селения формально участвовала в выборных органах, они неимели реальной власти, а функции народных депутатов сводилиськ одобрению заранее подготовленных решений, большинство изкоторых впоследствии не выполнялось. Значительная часть насе- ления была лишена паспортов и свободы передвижения. Глас-ность и свобода слова, провозглашенная в Конституции, подменя-лись жесточайшей цензурой, лишавшей партию обратной связи с

народом, а социальная и личная жизнь каждого человека подвер-галась постоянному контролю. Провозглашенная на словах свобо-да критики, признававшейся движущей силой развития, безжало-стно каралась, национальные проблемы были объявлены раз и навсегда решенными, а права человека и свобода личности дажене упоминались. И все это сопровождалось непомерным культомличности Сталина. Лозунг «Органы не ошибаются!» приводил кполной безнаказанности учреждений, призванных охранять поря-док и государственную безопасность, но занятых, по существу,насильственным установлением духовного единообразия и пре- следованием всякого творчества, инициативы, свободомыслия и недовольства. Конечно, и в этих условиях было немало людей, сэнтузиазмом отдававших свои силы строительству новых общест-венных отношений, веривших в правильность лозунгов, справед- ливость целей и быструю достижимость нового общественногоидеала. Но по мере того как рос бюрократический аппарат, усили- вались волевые и командно-административные методы руковод- ства, а расхождение между словом и делом возрастало, все на-стойчивее становилась потребность теоретически оправдать но-вую, сталинскую модель социализма, получившую впоследствииназвание «казарменного социализма».

Не будем спорить, насколько удачен этот термин. Важно отме-тить, что отход от ленинской модели и замена ее новой, сталин- ской стали свершившимся фактом. И изначальные модели науч-ного социализма, предложенные К. Марксом и Ф. Энгельсом, иленинская модель, вырабатывавшаяся непосредственно перед на-чалом революции, в ходе гражданской войны, а затем в годы нэпа,опирались на определенное философское мировйдение, четкосформулированную философию истории, на особый философ-ский метод, с помощью которого эти модели обосновывались.Для деятелей этой эпохи философия была не довеском, не укра-шением, не схоластической, чисто словесной системой, а фунда- ментом научного социализма. Коротко говоря, этот философский фундамент сводился к обоснованию следующих утверждений.Большинство людей в классовом обществе подвергаются эксплуа-тации, духовному и экономическому угнетению, живут в беднос-ти. Необходимо коренным образом преобразовать этот порядоки сделать человека свободным творческим существом. Только свобода позволит каждому человеку выбрать свой путь и творче- ски самореализоваться, т. е. осуществить все свои возможности,все способности. Иными словами, в центре внимания находитсячеловек, его свобода, его духовное богатство, его знания и твор-чество. Вся история рассматривается как нелегкое, порой траги-ческое, с отступлениями и зигзагами движение вперед к свободе. Коммунизм, по словам К. Маркса,— это царство свободы, а егопервая фаза — социализм — переходная ступень от царства не-обходимости, в котором над человеком господствуют природныеи социальные силы, чуждые и даже враждебные ему, к царству свободы. Соответственно и модель социализма, созданная в рам-

ках теории научного социализма, и ее варианты, разработанные в канун Октябрьской революции и в начальный период нэпа, былиориентированы прежде всего на человека. Свобода, достоинство и права человека, высокий уровень культуры и доступ к знаниям, гарантия творческой самореализации, плюрализм взглядов — это как раз то, что должен был бы обеспечить социализм. Но пришед-шая им на смену модель «казарменного социализма» с бюрокра-тизмом, администрированием, репрессиями, нарушениями за-конности, демагогией, политическим бесправием и постоянныминарушениями социальной справедливости и т. д. никак уж не соот-ветствовала идеалу «царства свободы» и представлениям о твор-ческом, независимом, инициативном, преисполненном собствен-ного достоинства человеке. Еще менее она соответствовала идеа-лам демократии, гласности и гуманизма, без которых социализмвообще лишается смысла и привлекательности в глазах трудящих-ся. Политическим оправданием новой социальной реальности слу- жили тезисы об обострении классовой борьбы по мере строитель-ства социализма, о безошибочности всех принимаемых решений,о монопольном владении истиной, принадлежавшей «вождю» и его соратникам, о том, что высокая цель оправдывает любыесредства ее достижения. Вот этим-то догматическим и демагоги-ческим положениям и потребовалось философское обоснование.Попытки целиком политизировать философию и «причесать» все взгляды и точки зрения под одну гребенку, унифицировать социальную философию марксизма так, чтобы она стала простым механизмом обоснования любых политических решений, началипредприниматься еще в 30-е гг. Разумеется, не все советские фи-лософы легко и бездумно присоединились к этой тенденции, поэ- тому на тех, кто стремился к творческому развитию философскоймысли и признавал возможность различных философских интер-претаций тех или иных явлений общественной жизни и научногопознания, обрушились обвинения в механицизме, в «меньшевист-ствующем идеализме» и т. д. На командные посты в философских учреждениях начали выдвигать часто совершенно неподготовлен-ных людей, отличавшихся особой «идеологической бдительно-стью» и «преданностью». Не имея соответствующего образова-ния, не зная современной философской мысли, они как раз истремились превратить диалектический материализм в «наукунаук» и с этой позиции диктовали свое видение мира ученым-спе-циалистам, что быстро скомпрометировало это философскоеучение в глазах многих крупных ученых. Академик В. И. Вернад-ский в 1938 г. писал, что «официальный диалектический материа-лизм... никогда не был систематически до конца философски вы- работан, полон неясностей и непродуманностей. В течение по-следних 20 лет официальные его изложения не раз менялись, прежние признавались еретическими, создавались новые. Нашифилософы суровой дисциплиной, в которой они работают, долж-ны были подчиняться под угрозой гонений и материальных не- взгод этому новому и публично отказываться от излагавшихся

ими учений, признаваться в своих ошибках. Легко представить се- бе, какой получился результат и как плодотворно можно былоработать в такой тяжелой реальной обстановке».

Решающий шаг в направлении унификации философии и пре-вращения ее в средство идеологического контроля за жизньюобщества был сделан И. В. Сталиным в статье «О диалектическоми историческом материализме» (1938), вошедшей в книгу «Крат- кий курс истории ВКП(б)». Ее содержание можно кратко выразить следующим образом: 1. Марксистская философия делится на две части: диалектический и исторический материализм. 2. Диалекти-ческий метод состоит из четырех черт и доказывает, что все в ми- ре прогрессивно развивается и что каждая последующая ступеньразвития прогрессивнее предыдущей, а это уже как бы подразу-мевало, что сталинская концепция социализма является наивыс-шей ступенью постижения истины. 3. Материализм определяется тремя чертами: мир материален, материя первична, а сознание вторично, мир познаваем. 4. Устанавливается перечень законов социально-исторического развития и утверждается, что это раз-витие однозначно и с необходимостью приводит к существующе-му положению дел и тем самым оправдывает его. В этой схеме исторического развития доминируют классы и классовая борьба.Действуют только народные массы (роль выдающихся личностейне отрицалась, но измерялась лишь их «прогрессивностью»). Име-ется пять общественно-экономических формаций, которые зако- номерно через посредство соответствующих революций сменяютдруг друга. Последняя — социалистическая революция — во всех странах должна происходить по единому сценарию и приво-дить к единственно возможной форме общественного устройства,которая и рассматривалась в качестве социализма.

В послевоенные годы эта схема была дополнена несколькими положениями. Важнейшие из них были сформулированы все темже Сталиным: человек — это винтик в государственной машине, история вообще ничего не делает без особой на то необходимос-ти. Первый тезис начисто вычеркивал из исторического процессаживого человека, являющегося, с точки зрения социальной фило- софии марксизма, его двигателем и целью, и превращал человекав винтик машины, управляемой «вождем» и его подручными.Второй же объявлял исторически необходимыми все, включая любые безнравственные и античеловеческие, поступки и действия«вождя» и его ближайшего окружения. Идея исторической необ- ходимости, доведенная до логического конца, предельно вульга-ризированная, была превращена в оправдание репрессивногомеханизма.

В 1947 г. этот пересмотр основ социальной философии марк-сизма был завершен А. А. Ждановым. В докладе на философскойдискуссии он выдвинул тезис о том, что вся история философии сводится к борьбе идеализма и материализма. При этом не тольковесь идеализм — от его возникновения до наших дней — объяв-лялся лжеучением, но и все современные философские школы и

течения единым махом характеризовались как антинаучные. Диа- лектический материализм — философия марксизма — был об- речен на догматизм, полную изолированность от развития миро- вой культуры и философской мысли.

К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин всегда видели связь филосо-фии с политикой, с реальной жизнью. Именно в «соприкосновении с действительностью» заключался, по мнению Маркса, механизм превращения философии в духовную квинтэссенцию современ-ности, в живую душу культуры. Но при всем этом сама философия должна была оставаться свободной и критической системой зна-ний, никогда не удовлетворяющейся достигнутым и видящей в каждом данном состоянии общественной жизни, науки и духов-ной культуры исторически преходящий момент, открывающийвозможность перехода к следующей стадии. Вульгарная полити- зация философии и превращение ее из системы критическогои творческого осознания действительности, из средства теорети- ческого обоснования модели научного социализма в подсобноеорудие оправдания модели «казарменного социализма» неиз-бежно вели к перерождению философии из критической и твор- ческой системы знаний в догматическую, апологетическую и схо-ластическую конструкцию. Вместо поиска истины философ отны- не должен был стремиться к оправданию любых решений, поста-новлений и мероприятий, принимаемых всеведущими и никогда не ошибающимися вышестоящими руководящими инстанциями.

Политизированной философии разрешалось обсуждать про-блемы социальной реальности, науки и духовной культуры лишьради того, чтобы доказать, что они полностью подтверждают ста- линские указания. Полному отказу от поиска самостоятельныхальтернативных решений, от творческого применения критиче-ской и творческой диалектики содействовал и новый подход кподбору и подготовке философских кадров, к философскомуобразованию интеллигенции, к пониманию роли философии вдуховной жизни общества. Новые кадры подбирались главнымобразом по анкетным данным и способности беспрекословно вы-полнять указания вышестоящих «философских бюрократов». От- ветственные посты в философских учреждениях и на кафедрах,как правило, занимали люди, не претендовавшие на творческуюсамостоятельность.

Было бы, конечно, сплошным очернительством и ничем не оправданным огульным охаиванием утверждать, что в эти труд-ные времена в отечественной философии не было серьезных уче- ных, что не было попыток изучить и обобщить опыт мировой фи- лософской мысли и серьезно осмыслить реальные социальныепроцессы. В 40-е гг., например, была опубликована «История фи-лософии» в трех томах, в которой весьма основательно проанали- зировано развитие мировой философской мысли вплоть до концаXIX столетия (к сожалению, эта работа оказалась незаконченной,поскольку третий том ее был осужден как ошибочный по личномууказанию Сталина). В это же время в области философской мысли

работали такие яркие фигуры, как В. Ф. Асмус, А. Ф. Лосев ' и др.Но в целом все же следует со всей откровенностью признать, чтотворческое развитие философии в СССР было заторможено.Многие известные ученые были репрессированы, а «вакантныеместа» часто замещались профессионально непригодными людь- ми. XX съезд КПСС, сделавший первые шаги к преодолению куль- та личности Сталина и исправлению ряда ошибок, допущенных впериод его авторитарного правления, дал мощный импульсраз-витию философской мысли. Был приподнят занавес, отгоражи- вавший нашу философскую мысль от потока мировой философ- ской и научной литературы. Стала расширяться информация о новых школах, течениях и направлениях, новых проблемах и под-ходах к их решению. В десятилетие, последовавшее за XX съез- дом, произошли довольно значительные сдвиги, появилась целаякогорта исследователей (Б. М. Кедров, Э. В. Ильенков, П. В. Коп- нин и др.), внесших определенный вклад в разработку проблем материалистической диалектики, теории познания, методологии и философии науки, философских проблем символической логи- ки, физики, биологии, истории философии, углубилось материа-листическое понимание истории и т. д. Следует иметь в виду и то, что в эти годы были опубликованы и труды ряда ученых, которыехотя и не были профессиональными философами, но плодотвор- но разрабатывали философскую проблематику. Но все же сделан-ного было недостаточно. Следует, впрочем, со всей определен-ностью сказать, что упрекать и критиковать легче, чем делать, особенно если учесть, что оправиться от тяжелого ущерба, нане- сенного марксистской философии господством сталинизма, былосовсем непросто. Да и времени на это история уделила не так ужмного. Уже во второй половине 60-х гг. реформы, задуманныепосле XX съезда и проводившиеся порой весьма непоследова-тельно, были заторможены хорошо спаянным, мощным и скоор-динированным административно-бюрократическим аппаратом.Наступила длительная пора застоя, начали намечаться новые не-гативные явления, прикрывавшиеся лозунгами о всеобщем бла-госостоянии. Начала создаваться и реализовываться новая модельсоциализма, разработанная в ближайшем брежневском окруже-нии,— модель «зрелого», или «развитого», социализма.

В условиях социального застоя философская мысль в нашейстране не могла не погрузиться в трясину схоластики и догматиз-ма. Философия оставалась сильно политизированной. Из тогофакта, что философия как теоретическая основа мировоззренияданной эпохи через ряд опосредствующих звеньев связана сидеологией и политикой, делался крайне упрощенный вывод о почти полной идентичности философии с идеологией. Перед фи-лософией выдвигалась в качестве центральной задача обоснова-

1
Хотя начиная с 30-х и до 60-х гг. А. Ф. Лосев практически не участвовал вофициальной философской деятельности, он продолжал исследовательскуюработу, которая в 60—80-е гг. реализовалась в целой серии фундаментальныхпубликаций, отмеченных Государственной премией.

ния и доказательства безупречной правильности всех принимае-мых политических решений у,
акгсз. От нее требовалась предель-ная актуальность и «связь с жизнью», понимавшаяся как анализтекущих народнохозяйственных проблем и конкретных, иногдадовольно лекальных социально-политических ситуаций, при этом собственно философские проблемы отодвигались на второй план, а часто и вообще игнорировались.

Преподавание философии велось по единой схеме, по одно-типным программам, разнообразие взглядов и мнений практиче-ски не допускалось, критический анализ острых современныхпроблем, порожденных нашей действительностью, как правило,отсутствовал, поскольку все они были прикрыты общим флеромофициального благополучия. Творческие дискуссии подменялисьсхоластическими рассуждениями о соотношении «зрелого»,«реального» и «развитого» социализма. То обстоятельство, чтовместо четырех черт диалектики и трех черт материализма, сфор- мулированных Сталиным, во всех учебниках и популярных изло- жениях стали фигурировать три основных закона диалектики идесяток стандартизованных категорий, не меняло коренным об-разом положения дел в области исследования вопросов историче-ского материализма и научного коммунизма. Такие сложные яв-ления нашей жизни, как возрастание пассивности людей, подмена инициативы и творчества каждого индивида централизованнымконтролем и коллективной заорганизованностью, ограничениедемократии, низкий уровень информированности и почти полноеотсутствие гласности, подмененной парадной шумихой о мнимых успехах, деформация принципов социальной справедливости,бюрократизация общества и высокомерное пренебрежение кнравственным нормам, игнорирование глубинных человеческихпроблем и притязаний чаще всего оставались за пределами серь-езной философской критики и объективного анализа.

Важно, однако, что в этот период наша философская мысль отнюдь не стояла на месте. Появились заслуживающие вниманияработы по философским проблемам квантовой механики и тео- рии относительности, биологии (и в особенности генетики), были опубликованы содержательные труды по философии науки, попроблемам и перспективам развития человека, по методологии, теории и истории научного познания, по историческому позна- чию, по ряду социально-философских проблем, по истории фи-лософии и т. д. Но даже и лучшие работы этого периода не былисвободны от печати застойности, от стандартов и штампов, насаж-давшихся всей силой огромного аппарата контроля над мышле-нием и деятельностью ученых-обществоведов.

Лишь после XXVII съезда КПСС, выдвинувшего новую про-грамму развития страны — радикальной экономической рефор- мы, гласности, демократизации и идеологического обновления,возникли условия для перестройки философской мысли и ее ре-ального «соприкосновения» с современностью.

Особенно остро встали вопросы о глобальных процессах, о

разработке новой теоретической модели социализма, о ролифилософского сознания, долженствующего играть не вспомога-тельную роль, а роль фундаментального знания о сущности чело-века, живущего в современном мире. Именно человек долженстать центральной фигурой этой модели и самоцелью для самогосебя. Этот человек обладает обширным спектром интересов,претендует на самостоятельность в решении своей судьбы, наполитическую активность, на право жить в соответствии с совре- менными стандартами благополучия и благосостояния в условиях личной безопасности, в обществе, где есть свобода мнений и со-вести, где существует социалистический плюрализм взглядов,где каждому предоставлена возможность выбора и поиска аль-тернативных решений, где оценка человеческого достоинстваопределяется не местом в бюрократической иерархии, не родст-венными или коррупционными связями, а реальными достиже-ниями, реальным вкладом в социальный прогресс и развитиекультуры.

Утверждение человека как центральной фигуры, ради кото-рой осуществляется преобразование и совершенствование обще-ства,— не средство достижения каких-то высших целей, а само- цель реального исторического развития. Всякая иная позиция без-нравственна и прямо ведет к политическому и морально-этиче- скому макиавеллизму, к попранию прав и достоинства человека.Но ни одна другая система знаний, кроме философии, не рассмат-ривает человека в целом как «венец творения», как самое удиви- тельное существо во Вселенной, способное на подвиг и преда-тельство, низость и благородство, творчество, постоянный порыв к новому и фанатичное мракобесие, творящее зло во имя властиили богатства, но вместе с тем способное на величайший альтру-изм и самопожертвование во имя блага других людей. Он есть,был и будет вечным предметом философского интереса и изу-чения.

Современный мир невероятно сложен и противоречив, дина- мичен и изменчив. Невероятно сложен, противоречив, динами-чен, изменчив и современный человек. Понять смысл его бытия,его перспективы и сверхзадачи, его неудачи и победы можно,лишь изучая его отношение к миру — к миру, который был до не- го, существует вне его и отчасти преобразован, создан и переде-лан им. Весь этот круг проблем с разных сторон и с разных пози- ций изучали и продолжают изучать философы разных школ и на- правлений. Это как раз то, что объединяет их всех, несмотря наразличия в исходных посылках и методах.

Философия диалектического материализма, переосмысливая мир и глубже постигая место в нем современного человека, пе-реосмысливает и самое себя. Она не идентифицирует себя с дру-гие и философскими системами и школами, но и не отгораживает-ся от них китайской стеной. Соприкасаясь с современностью, среальной социальной действительностью, она не растворяется в ней, ибо в этой действительности все еще достаточно негативных,

антигуманных тенденций и процессов, ждущих своего философ- ского анализа и глубокой критики. Чтобы выполнить эту задачу, философия должна быть свободной как от внешних ей бюрокра-тическихустановок, запретов, предвзятостей, узости взглядови командно-административных методов, так и от собственныхошибок, серости и стандартизации мысли — тяжкого наследияэпохи застоя.

В условиях перестройки наша философия сама должна пере-строиться. Но это не означает, что она должна отказаться отсвоих основных идей и принципов, проверенных временем. В дей- ствительности перестройка в философии означает освобождениеее от всего наносного, поверхностного, сиюминутного, чем онаобросла в годы культа и в застойные времена под прессом ложно понятой актуализации. Действительная актуальность философии заключается не в том, что она должна быть непосредственно, какможно теснее связана с решением конкретных сиюминутныхпроблем, а в разработке мировоззрения и методологии познания и деятельности, дающих возможность всестороннего и глубокогообсуждения коренных проблем человека и бытия в современноммире, познания перспектив и путей разрешения этих проблем.

Раздел первый
ФИЛОСОФИЯ БЫТИЯ

Глава
I

1. ПОНЯТИЕ БЫТИЯ

Люди рождаются, живут и умирают. Никому еще не удалосьизменить или нарушить этот порядок вещей. Жизнь одних людей складывается более или менее удачно. Они добиваются того, кчему стремятся, их жизнь протекает благополучно, голод, холод,болезни и другие несчастья почти не затрагивают их. Но таких лю-дей не так уж и много. На долю большинства других приходятсяи страдания, и лишения, и болезни, и нелегкий повседневныйтруд, и постоянная борьба за существование, в которой прихо-дится преодолевать нелегкие препятствия. Может быть, именно такая жизнь больше всего способствует тому, что люди задумы-ваются над смыслом своего существования, стремятся понять,имеются ли какая-то личная цель, какой-то глубинный смысл, оп- равдывающие жизнь, объясняющие^ зачем и почему следует тер- петь лишения, бороться с невзгодами, стремиться к лучшей жиз- ни, если вообще такая жизнь возможна. В этой борьбе, в повсе-дневных трудах человек сталкивается со многими непонятнымиобстоятельствами, порождающими вопросы, догадки и сомне-ния, которые необходимо устранить, чтобы найти правильноерешение, чтобы достичь того, к чему он стремится. И, обращаяськ окружающему миру, к различным событиям, люди постояннообнаруживают, что мир внутренне противоречив. Он изменчив и постоянен одновременно. Даже египетские пирамиды, пере-жившие тысячелетия, и горные хребты сегодня не совсем, такие,как вчера, и, наоборот, как бы изменчивы, подвижны, непостоян-ны, как бы индивидуально неповторимы ни были отдельные чело-веческие судьбы и события личной жизни, в них можно найти что- то общее, даже если они разделены столетиями, даже если совер-шались они в разных странах и связаны с историей разных наро-дов. И вот, задумываясь над всем этим, стремясь понять себя иокружающий мир, стремясь обнаружить скрытые связи между различными событиями, порой отдаленными друг от друга, чело-век обнаруживает, что обо всем, о чем он задумывается, можносказать: это было, это есть или это будет. Всю совокупность собы-тий и ситуаций, процессов и явлений, внутренних переживаний,намерений и замыслов, с которыми имеет дело человек, с кото-

рыми он так или иначе сталкивается, мы будем называть состоя-нием. Однако многие из вещей, обстоятельств, поступков, про-цессов и т. д. имели место в прошлом, за годы, столетия и дажемиллионы лет до того, как мы с ними столкнулись, и будут сущест-вовать через тысячи и миллионы лет после нас. Другие же возник-ли совсем недавно, могут просуществовать считанные мгновенияи исчезнуть в ближайшем будущем. Чтобы разобраться в слож- ном устройстве того реального мира, в котором живет человек,мы введем еще одно очень важное понятие—«действитель- ность», или «реальность», и будем рассматривать эти два термина

как синонимы.

Действительность — это совокупность всех состояний в прош-лом, настоящем и будущем. Она, следовательно, очень сложна и изменчива, так как состояния постоянно переходят друг в друга.Вещи, события и процессы в природе, поступки людей, государ-ственные системы и личные переживания исчезают и возникают, иногда сохраняются на долгие времена, иногда оказываются ми-молетными и почти не влияют на ход событий. Поэтому в самойдействительности всегда имеют место процессы возникновения, становления, существования, исчезновения.

Очень важно понимать, что вещи, события, процессы бывают разного рода. Вещь, например алмазный кристалл, вкрапленныйв горную породу, может существовать в действительности мил-лионы лет до появления первых людей, сохраниться до нашихдней, и при этом мы можем ровным счетом ничего не знать оней. Она существует независимо от нас, вне нашего сознания. Та- кого рода действительность, охватывающую все, что существует вне человеческого сознания, мы называем объективной реаль-ностью.

Существует реальность, или действительность, и другого рода.Например, ученый-кристаллограф и химик-технолог могут яснопредставить себе кристаллическую структуру алмаза, узнать, изкаких атомов или ионов она состоит, какие между ними имеютсясвязи и каковы те физико-химические и технологические про-цессы, с помощью которых можно изготовить искусственный ал- маз, не существующий пока в природе, в действительности. Такойпока лишь придуманный, но еще не созданный искусственный алмаз и такой находящийся в стадии замысла технологическийпроцесс существуют, имеют место. Им соответствует особое со- стояние нашего сознания, но они существуют, имеют место не в объективной реальности, а в нашем сознании, мышлении, вообра-жении, т, е. в субъективной реальности.

Субъективная реальность — это продукт деятельности челове-ка, точнее, его высокоразвитого сложного мозга. Иногда говорят про какое-то явление, например про сказочных гномов, эльфов,Змея Горыныча, Бабу Ягу и т. д.: «Ничего этого нет, это лишь про-дукт воображения, это не существует в действительности». Такие выражения по меньшей мере неверны, неточны, хотя их смыслвполне понятен. На самом деле произносящие их люди хотят ска-

зать, что эльфов, гномов, Змея Горыныча, Бабы Яги или каких-тособытий, описанных в научно-фантастических романах, не сущест-вует в объективной реальности, к которой относятся, например,наша планета Земля, то здание, в котором мы находимся в данныймомент, окружающая нас мебель и т. д. Но правильно и то, что перечисленные сказочные персонажи и события существуют в на-шем сознании, в нашем воображении и могут так или иначе влиятьна наше поведение, на мир наших переживаний, оказывать воз- действие на наше настроение и поступки и т. д. Продукты деятель-ности нашего мозга — мысли, понятия, мнения, предрассудки, об-разы, научные и ненаучные знания — тоже имеют место и образу- ют особую действительность, которую в философии и называют субъективной реальностью. Нужно лишь отчетливо уяснить, чтовсе явления и процессы, охватываемые категорией «субъективная реальность», существуют не так и совсем не в том смысле, как вещи, процессы и события, охватываемые категорией «объектив- ная реальность». Явления и процессы, образующие субъективнуюреальность, существуют в нашем сознании, в человеческом мыш- лении. Их существование иного рода, чем существование того, что относится к объективной реальности. Более того, создаваемая человеком субъективная реальность определенным образом свя-зана с реальностью объектиЕжой, как и сам человек связан с окру-жающим его миром. Субъективная реальность выражается преж-де всего в мыслях и образах, в научных знаниях и художественныхзамыслах и т. д. С помощью «чистой» мысли или воображаемого образа нельзя вбить гвоздь, перекрасить стены квартиры, создатьавтомобиль или компьютер. Но мысли, образы, чувства и желаниямогут заставить человека действовать, двигаться, работать, бо-роться. И тогда, взяв в руку молоток или малярную кисть, он мо-жет вбить гвоздь или покрасить стену, сконструировать автомо-биль, задумать и построить компьютер. Таким образом, сущест-вующая вне человеческого'сознания объективная реальность и субъективная реальность, являющаяся его продуктом и сущест- вующая лишь в нем, несмотря на их серьезное различие, находят- ся в тесном единстве, глубоко связаны, взаимодействуют и влия-ют друг на друга. Эта глубинная связь их единства и взаимодей- ствия, охватывающая все возможные состояния субъективной иобъективной реальности, всю действительность в прошлом, на-стоящем и будущем, отражается и фиксируется философскойкатегорией «бытие». Бытие есть единство субъективной и объек- тивной реальности. Особый смысл категории бытия состоит в том, что она говорит о «завязанности», «задействованности» человекав нашем мире, который без субъективной реальности, создавае- мой человеком, был бы не столь полным, разнообразным и дина-мичным, ибо благодаря субъективной реальности и сама объек-тивная реальность, и все бытие наполняются новыми явлениями:техническими сооружениями, новыми ландшафтами, космически-ми устройствами и т. д., которых не было и не могло бы быть безактивной деятельности человека, без субъективной реальности.

Человек с его душой и разумом, волнениями, страстями, взле- тами и падениями, личными и историческими ошибками, с егоблагородством и жестокостью, человек-воин и человек-пахарьесть, с одной стороны, продукт объективной реальности и сам со-стоит из реальной плоти, но, с другой, он является создателемсубъективной реальности, мира вымыслов, открытий и изобрете- ний, фантазий и точных расчетов. Он, стало быть, перекресток, точка пересечения субъективной и объективной реальности, и вэтом смысле он — центр бытия. Он несет за это бытие ответствен-ность, потому что, обладая огромной созидательной силой, онвместе с тем обладает и силой разрушительной, он переделывает ландшафт, прокладывает искусственные реки и каналы, создаетсамолеты, ракеты и компьютеры, но вместе с тем разрушает есте-ственную окружающую среду, ставит природу на грань экологи-ческой катастрофы, создает системы искусственного интеллекта,пока еще слабые, но уже сейчас угрожающие его собственномуисключительному положению во Вселенной, положению мысля-щего существа. Есть и еще один аспект, одна, но, быть может, са- мая важная историческая перспектива бытия. Она заключается втом, что человек — не просто творец субъективной реальности и отчасти объективной, он — особое социальное существо. Каждыйчеловек неповторим и оригинален. Его рождение в свет — чудо, его смерть — трагическая потеря. Человек смертен, но род чело-веческий, пока существуют условия для его развития, бессмертен,и механизм этого бессмертия состоит не в простом физическомили биологическом бытии людей, а в их способности создавать, накапливать и передавать последующим поколениям информа-цию, и особенно знания как ее высшую форму. Расходуя ресур-сы окружающей природы, человек создает новый ресурс, в кото-ром он осуществляет и реализует себя,— знания, социокуль-турную и техническую среду. Но деятельность эта не по силам одиноким робинзонам. Она осуществляется в деятельности поко-ления. Враждуя и трудясь, интригуя и поддерживая друг друга, двигаются миллионы людей, образующих человеческое сообще- ство, к какой-то незримой, невидимой для них цели. Но, будучисуществом мыслящим и действующим целенаправленно, человек с помощью воображения и огромных умственных усилий пытается осознать эту цель, осмыслить ее, сделать общезначимой, рацио-нальной, он стремится приподнять завесу будущего и заглянуть вту сферу бытия, в ту часть природы и общественной жизни, кото- рая относится к будущему, к тому, что еще только должно воз-никнуть. Поэтому-то связь поколений, связь исторического опыта,связь знаний так важны и представляют самую большую ценностьдля человека как исторического существа. Вот почему вопрос о сути и возможности бытия возникает тогда, когда, по словам Гам-лета, «распадается связь времен», т, е. в эпоху великих историче-ских переломов, революций, перестроек. Именно в такие перио-ды человек прилагает максимум усилий, чтобы восстановить и ук- репить эту связь. Поэтому бытие как особая философская катего-

рия, как универсальное понятие, охватывающее объективную ч субъективную реальность, включает в себя и еще один срез —историческую реальность. Историческая реальность есть действи-тельность социального бытия человека, соединяющего в себепрошлое, настоящее и будущее состояние всех общественно зна- чимых проявлений его деятельности.

Из рассмотрения понятия «бытие» возникает на этот раз ужевполне сознательное стремление человека постичь глубинныйсмысл и найти нечто прочное, устойчивое, закономерное в един-стве трех различающихся реальностей — субъективной, объек-тивной и связывающей их исторической. Поэтому и вопрос об от-ношении сознания как субъективной реальности к бытию в целом приобретает столь важное, столь судьбоносное значение для по- стижения смысла человеческой жизни, для постижения связи ин-дивидуальной смертности и родового бессмертия человека. Та- ким образом, великий основной вопрос философии — зопрос оботношении бытия и сознания, материи и мышления оказывается ключевым для понимания самых важных проблем человеческогосуществования, человеческого порыва вперед, в будущее,

2. ФИЛОСОФСКИЕ УЧЕНИЯО МАТЕРИАЛЬНОСТИ МИРА

Когда философы говорят о субстанции (от лат. subsfanfia —сущность, то, что лежит в основе) мира, они исходят, писал англий-ский философ Б. Рассел (1872—1970), из веры обыденногоздравого смысла, основанной на донаучном опыте. Именно этадонаучная точка зрения, согласно Расселу, положила начало верев материальную субстанцию. «Но теперь,— отмечал он,— боль-шинство из нас не признает «субстанцию» полезным понятием»''.Справедливы ли эти утверждения Рассела?

Греческие философы, жившие в городе Милете,— Фалес(ок. 625 — ок. 547 до н. э.),
Анаксимандр (610 — ок. 540 до н. э.),Анаксимен (2-я половина VI в. до н. э.), а вслед за ними Пифагор, Гераклит (ок. 520 — ок. 460 до н. э.), Эмпедокл (ок. 490 — 430 дон. э.) пришли к выводу, что существует материал, из которогосостоят все вещи, то, что значительно позднее было названо субс-танцией. Согласно Фалесу, все состоит из воды, по Анаксимену,—из воздуха, согласно Гераклиту,— из огня, а по Эмпедоклу,— изземли, воды, огня и воздуха. Ныне эти представления выглядят наивными. Значит ли это, что для нас выдвинутое первыми фило-софами понятие субстанции мира бесполезно, что оно покоитсяна чуждой науке «донаучной вере»?

Во-первых, на место порожденной воображением веры, упо-доблявшей родство между различными явлениями природы род-ству членов родовой общины, первые философы ставят вывод, ккоторому их привело мышление: хотя все вещи возникают, возни-

Рассел Б, Человеческое сознание. М., 1957. С. 108.

кают они не из ничего, а из других вещей, и хотя они гибнут, они превращаются не в ничто, а в другие вещи; из этих посылок (при-знаваемых и современной наукой) следует, что вечных вещей нет,а есть нечто, лежащее в их основе, т. е. материал, из котороговсе в мире состоит, субстанция мира. Во-вторых, первые филосо-фы уже осознают, что существует большая разница между тем,как выглядят наблюдаемые нами явления природы, и тем, каковыони в действительности. Ведь и воде, и земля, и воздух, иогонь — все это хорошо знакомые всем вещи, но они вовсе не по-хожи на образующиеся из них многообразные предметы и явле-ния. Еще дальше отходит от привычного для нас виде вещейАнаксимандр. Он находит, что субстанция мира — это ненаблю- даемое, неопределенное вещественное начало «апейрон». И со-всем уже далеки от этого взгляды Пифагора и его последовате- лей — пифагорейцев, которые полагают, что на Земле и на небевсе состоит из чисел, что неотделимые от вещей числа, состоящиеиз неделимых единиц, и числовые отношения — основа всегов мире.

Таким образом, кроме положения о том, что собой представ-ляет субстанция мира, эти мыслители сформулировали важныйфилософский принцип — принцип элементарности. Он утвержда-ет, что все вещи сводятся к неким элементам (одному или не-скольким), весьма отличным от образующихся из них вещей. Задве с половиной тысячи лет конкретные истолкование^ примене- ние этого принципа претерпели ряд значительных изменений, но сам принцип дожил до наших дней, доказав свою плодотворностьи в науке прошлых веков, и в современной науке. Больше того, своеобразие и значение философских целей и принципов заклю-чается как раз в их живучести, обусловленной тем, что они выра-жают универсальные связи и отношения. В этом можно убедитьсяне только на примере указанного выше принципа элементар-ности, но также рассмотрев идею упоминавшихся во введенииЛевкиппа и Демокрита о крохотных, невидимых, вообще недо-ступных ощущению и постигаемых лишь мышлением тельцах,частицах вещества, являющихся элементами мира, его суб- станцией.

Демокрит полагал, что атомы — это твердые, абсолютнонепроницаемые тельца. Одни из них угловаты, другие — крючко-подобны, третьи — шарообразны и т. д. Важны следующие поло- жения Демокрита: 1) атомы существуют вне нашего сознания и независимо от него; 2) они обладают определенными физиче- скими характеристиками (им присущи различные формы, различ-ные движения); 3) они не состоят из более мелких частиц; будучиматериалом, из которого состоят все вещи, атомы образуют са-мый глубокий, последний структурный уровень природы; 4) в от- личие от тел более высоких уровней, которые возникают, изме-няются, исчезают, атомы вечны и неизменны; они всегда были и навеки останутся такими, каковы они ныне; 5) все явления приро-ды объясняются свойствами атомов, их перемещениями и взаимо-

действиями. Хотя большинство этих положений было переосмыс-лено в ходе развития наших знаний (а от некоторых пришлосьдаже отказаться), значение древнегреческих атомистическихидей оказалось исключительно большим: крупнейшие естество-испытатели современности — М. Планк (1858—1947), А. Эйн- штейн (1879—1955), Нильс Бор (1885—1962), Л. де Бройль (1892—1987), В. Гейзенберг (1901 — 1976), М. Борн (1882—1970) и др.—подчеркивали, что эти идеи чрезвычайно плодотворно содейст-вуют развитию естествознания с первых его шагов до наших дней.

Древнегреческие философы, как бы охватившие одним взгля-дом земные и небесные явления, неживую и живую природу,общество и мышление, не могли не заметить того общего, чтоесть во всем этом. Все явления противоречивы и вместе с темсвязаны друг с другом, непрестанно изменяясь, одни из них исче- зают, другие возникают.[Элот первоначальный, наивный, но вер-ный взгляд — первая форма учения о развитии — диалектики.Сам термин «диалектика», как мы уже знаем, обозначал в грече-ской философии искусство находить истину в споре. Но так какспорщики обычно придерживаются противоположных взглядови в ходе полемики развивают и обосновывают свои доказатель-ства, постепенно слово «диалектика» изменило первоначальныйсмысл и стало обозначать учение о всяком противоречивомразвитии и изменении, следствием которого является появлениечего-то нового. На первых порах греческая диалектика ограничи-валась рассмотрением изменений и взаимных превращений от-дельных вещей, а также космического круговорота и была, с со- временной точки зрения, наивной. «Несмотря, однако, на то, чтоэтот взгляд верно схватывает общий характер всей картины явле-ний,— отмечал Ф. Энгельс,— он все же недостаточен для объяс- нения тех частностей, из которых она складывается, а пока мыне знаем их, нам не ясна и общая картина»1
. В выступавшей передвзором греков многокрасочной картине мира трудно было раз-личить детали.

Таким образом, греческие философы-материалисты считалисубстанцией, т. е. основой чувственно воспринимаемого мате-риального мира, различные физические элементы, обладающиеособыми качествами, или атомы, комбинации которых определя-ют свойства вещей. Движение, соединение и разъединение эле- ментов или атомов порождают все видимое многообразие воВселенной. В противоположность этому идеалисты, прежде всегоПлатон и его последователи, полагали, что субстанцию мира обра-зуют идеи. Платон, признавая, подобно Демокриту, атомы кирпи-чиками материального мира, наделял их не физическими, а гео-метрическими характеристиками. Свойства атомов зависятоттого, какую геометрическую форму они имеют, т. е. в конечномсчете от того, какими математическими идеями они порож- даются.

В средние века церковь и официальная христианская филосо-фия придерживались в основном идеалистического миропонима-ния, что, естественно, не способствовало экспериментальномуизучению природы. Прогресс в учении о материальном строениимира, о деталях этого строения, в научной картине мира наметил-ся лишь в новое время, с конца XVI и особенно в XVII—XVI11 вв.,когда начало развиваться экспериментальное естествознание. В это время физика добывает новые знания о магнетизме, элект- ричестве, свете. Астрономия выясняет устройство солнечной сис- темы. Ботаника и зоология изучают десятки тысяч видов растенийи животных. Но все науки опережает механика. Ее широкое и успешное применение на практике, ее математическая точность порождают уверенность в ее всесилии. Умами ученых надолго овладевает взгляд, согласно которому все происходящее в при-роде определяется механическими законами, сформулированны-ми Г. Галилеем и И. Ньютоном. Этот механистический взгляд по- лагает субстанцией мира, материей вещество. Все явления приро-ды объясняются действующими между частицами материи сила-ми притяжения и отталкивания. Перемещаясь, взаимодействуя,частицы остаются неизменными, изменяются лишь их группиров-ка и пространственное положение: все качественные различиямежду телами сводятся к количественным, все изменения — к перемещениям, все сложные явления — к простым, из которыхони состоят.

Уверенность в истинности механистических идей была порож- дена поразительными успехами классической механики. Эти идеистали принципами, из которых естествоиспытатели исходили всвоих исследованиях вплоть до начала XIX в. Таким образом, этобыли принципы не физической, а философской программы: све-сти объяснение всех явлений к механическому взаимодействиюмежду частицами материи. Один из крупнейших естествоиспыта-телей XIX в. Г. Гельмгольц (1821—1894) видел в осуществленииэтой программы «условие полного понимания природы»1
.

Механистическое понимание материи сыграло в развитии есте-ствознания и философии большую прогрессивную роль. Вплотьдо начала XIX в. естествоиспытатели приходили почти ко всемсвоим важнейшим открытиям, исходя из механистических прин-ципов. Но при всех своих достоинствах механицизм, сводивший все изменения к перемещениям, все качественные различия —к количественным, все сложное — к простому, был односторо-нен. Односторонним было и связанное с ним понимание материи.

Односторонность тогдашнего понятия материи обусловлива-лась еще одним важным обстоятельством. Ученые той эпохиперешли от созерцания природы в целом к изучению частностей.Чтобы исследовать эти частности, они были вынуждены вырыватьих из естественноисторической связи и изучать каждую в отдель- ности, временно отвлекаясь от происходящих в ней изменений.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 20.

См.: Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1956. С. 82.

Разложение природы на части, разделение тел на классы, иссле-дование их строения, сведение изменений предмета в ходе экс-перимента к минимуму или мысленное отвлечение от этих изме-нений, закрепление внимания на том, что в предмете неизменно,чем он отличается от других или сходен с другими,— таков былспособ исследования, благодаря которому естествознание (став- шее по преимуществу наукой о законченных предметах) достигло гигантских успехов: за два столетия удалось узнать о природе гораздо больше, чем за два предшествующих тысячелетия. Этотспособ исследования выработал привычку рассматривать вещи и процессы природы в их обособленности, вне их общей связии потому не в движении, а в неподвижном состоянии, не как су-щественно изменчивые, а как вечно неизменные. «Пока мы рас-сматриваем вещи как покоящиеся и безжизненные, каждую вотдельности...— писал Ф. Энгельс,— мы, действительно, не на- талкиваемся ни на какие противоречия в них. Мы находим здесь определенные свойства, которые частью общи, частью различныили даже противоречат друг другу, но в этом последнем случаеони распределены между различными вещами и, следовательно,не содержат в себе никакого противоречия»1
. Отсюда и возникаетмнение о непротиворечивости всех вещей и процессов. В связи с ним в сознании естествоиспытателей и философов укоренилосьпонимание мира, которое называется метафизическим.

В философию слово «метафизика» проникло благодаря тому,что главный труд Аристотеля, излагавший учение о сущности бы-тия, был назван его учениками «Метафизикой». В средневековой и в современной немарксистской философии этим словом неред-ко величают философию вообще или философское учение о ми- ре. Хотя К. Маркс и Ф. Энгельс в ранних своих работах иногданазывали метафизикой умозрительную идеалистическую фило-софию, позднее они постоянно употребляли это слово для обо-значения такого взгляда на развитие и изменение в окружающем мире и человеческом сознании, который во всем противоположен диалектике. В этом смысле будем употреблять его и мы. Метафи-зика — это одностороннее фиксирование внимания на обособ-ленности каждого предмета, не замечающее всеобщую связьявлений, подчеркивающее устойчивость предметов, не обращаю-щее внимания на их изменчивость, настаивающее на непротиво- речивости всех вещей и процессов. Нетрудно заметить, что меха-ницизм, утверждающий неизменность вещества, являющегося субстанцией мира, односторонне сводящий все изменения кперемещениям, качественные различия — к количественным,все сложное — к простому, выражает метафизическую точкузрения.

В XVII—XVIII вв. механицизм и метафизика играли в естест-вознании такую большую роль, что материалистическое объяс-нение мира (опирающееся на это естествознание) само стало

механистическим и метафизическим. К середине XIX в., однако,положение в естествознании начало меняться. Благодаря откры-тию закона сохранения и превращения энергии, показавшему связь механических и тепловых явлений, открытию клеток, изразмножения и дифференциации которых развиваются тела всех растений и животных, созданию Ч. Дарвином (1809—1882) эволю-ционной теории, доказавшей, что все виды организмов, включая людей, образовались в результате длительного процесса биоло- гической эволюции, вследствие ряда других открытий естество-знание XIX в. начало превращаться в науку, рассматривающуювещи не в покое, не с точки зрения простейшей механической формы движения, а в развитии, во взаимных превращениях. Оностало изучать источники развития, противоречивые моменты,формы перехода одних явлений в другие, стало концентрировать внимание на «связи, соединяющей... процессы природы в одновеликое целое» . Философским выводом из этих научных дости-жений явилась материалистическая диалектика, созданнаяК. Марксом и Ф. Энгельсом, которые показали, что метафизиче-ские и механистические взгляды мешают ученым справлятьсяс возникающими в их исследованиях проблемами, что им необхо- димо овладеть диалектикой.

Однако материалистическая диалектика долгое время не по-лучала распространения и признания у естествоиспытателей.Понадобились новые коренные изменения и революционные от- крытия в науке, потрясшие до основания метафизический и ме-ханистический взгляд на мир, прежде чем материалистическая диалектика во второй половине XX в. перестала казаться чем-точуждым естествознанию.

Подытоживая сказанное, отметим следующее. На первом эта-пе развития материалистической философии основой, субстан-цией материального мира выступают отдельные, чувственновоспринимаемые или невоспринимаемые элементы либо физиче-ские атомы. Вторым этапом ее развития является механицизм.Здесь материя отождествляется с веществом и наделяется рядоммеханических и геометрических свойств: массой, протяженно- стью, формой, непроницаемостью, способностью тел переме-щаться по механическим траекториям. Такое понимание материи могло еще как-то применяться к явлениям природы. Но путь дляего применения к общественным явлениям был закрыт. Это зна-чит, что данное понимание не было универсальным, всеобщим.Оно было просто выражением определенного естественнонауч- ного знания, а вовсе не философской категорией. Обоснованиеи разработка философского понимания материи связаны с рево-люцией в естествознании конца XIX — начала XX в.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 123.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 303.

3. РЕВОЛЮЦИЯ В ЕСТЕСТВОЗНАНИИИ ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ МАТЕРИИ

Эту революцию подготовили научные открытия XIX в. В ре-зультате обнаружения связи между электрическими, магнитнымии оптическими явлениями была создана электродинамика —теория, качественно отличная от прежних естественнонаучныхтеорий. Основные законы электродинамики сформулировал вматематической форме Дж. Максвелл (1831 —1879). Эти законыописывают движение электромагнитного поля и электрических зарядов, которые не сводятся к веществу. Правда, многие физикинадеялись, что рано или поздно выяснится, что электромагнитные поля — это состояния частиц вещества. Другие приходили к вы-воду, что наряду с веществом в природе реально существуетэлектромагнитное поле, которое отличается от вещества. Были итакие ученые, которые считали, что электромагнитная теория —это всего лишь некоторое сочетание абстрактных понятий и общихположений, сформулированных в ясных и точных терминах мате- матики, придуманных ради удобства описания наблюдений. В от- личие от вещества, существующего реально, электромагнитныеволны, поля, силовые линии объявлялись созданиями ума, в дей-ствительности не существующими.

В конце XIX в. отдельные ученые выступили против некоторыхположений механицизма и против атомистики. Особенно резкой критике подверг механицизм Э. Мах. Но он этим не ограничился.Он заявил, что все, чем занимается естествознание (Мах называл,в частности, «атомы Демокрита и Дальтона, теории современ-ных химиков», напоминал о «новых электромагнитных токовыхи вихревых теориях»), все эти представления ученых «состав-ляют почтенный шабаш ведьм»1
; существуют лишь наши ощуще- ния и понятия, а верить в реальное существование явлений приро-ды, изучаемых естествознанием, все равно, что верить в ведьм. Подавляющее большинство ученых отвергло этот идеалистиче-ский взгляд.

На рубеже XIXи XX вв. были сделаны открытия, глубокопотрясшие основы естествознания. Эксперименты показали, что отрицательное электричество образуется из мельчайших одина-ковых частиц, обладающих малыми значениями массы и заряда,а затем были открыты и положительно заряженные частицыэлектричества. Впервые было экспериментально доказано реаль- ное существование атомов. Была открыта радиоактивность. Ока-залось, что представление о неизменности атомов неверно, что атомы ряда элементов (радиоактивных) превращаются в резуль-тате радиоактивного распада в атомы других химических эле-ментов. Обнаружилось, что в состав атомов входят электроны и положительно заряженные частицы электричества. В результатевыяснилось, что все материальные теле, обладающие весом и

инерцией, т. е. массой, состоят в конечном счете из огромного числа протонов и электронов, которые взаимодействуют посред-ством электромагнитных полей. Наблюдаемые нами обычные по- ля суть не что иное, как средние статистические суммы элемен-тарных полей, создаваемых электронами и протонами. То, чтосчиталось доселе материей — вещество, атомы, свелось к элект-рически заряженным частицам и электромагнитным полям, кото-рые рассматривались как нечто нематериальное. Это вызвалозамешательство в среде естествоиспытателей. Большинство изних, будучи уверено в реальном существовании электромагнит- ных явлений, склонялось к мнению, что последний, неизменныйуровень природы составляют не атомы вещества, как думалипрежде, а электрически заряженные элементарные (т. е. такие,меньше которых не бывает) частицы и поля. Но многие из этихученых сомневались, можно ли этот уровень назвать материей.Те же, кто раньше признавал реальное существование вещества(материи), но отрицал реальность электромагнитных явлений, ре-шили: раз вещество свелось к электричеству, раз «весь мир состо- ит из электричества», а не из материи, значит, материи нет, есть только придуманные нами понятия. Но и эти ученые не были уве- рены в своем выводе. Старые понятия рушились, и было неясно,чем их заменить. В естествознании наступил кризис. Философы-идеалисты утверждали, что это кризис материализма, что новыеоткрытия опровергли материализм.

Анализ сложившейся ситуации был дан в 1909 г. В. И. Лениным.Эти открытия, писал он, опровергают владевшие умами естество- испытателей взгляды метафизического материализма о том, чтобесконечная вширь природа конечна вглубь, что у нее есть «дно», последний уровень, что этот уровень — атомы, вещество — есть нечто абсолютно неизменное. Они заставляют сделать диалекти-ческий вывод: «электрон так же неисчерпаем, как и атом, приро-да бесконечна» не только вширь, но и вглубь '. При переходе отодного ее уровня к другому, более глубокому, многие свойствапервого исчезают, возникают новые, отсутствовавшие на преды-дущих уровнях, и так до бесконечности. Нет ни объектов, обра- зующих последний уровень, ни объектов неизменных, не превра-щающихся в объекты другого уровня. Объявить материей, пос-ледним уровнем элементарные частицы и поля — значит при-знать их «дном природы», повторяя ошибку тех, кто таким «дном»считал атомы. Раньше материи приписывали свойства, выявленныеу самого глубокого уровня природы, до которого ученые сумелик известному моменту добраться, и считали эти свойства вечными.Но диалектико-материалистическое понятие материи показывает,что эти свойства выражают не философские, а естественнонауч- ные представления о строении материи на определенной стадииразвития науки. Для диалектического материализма, писалВ. И. Ленин, материя есть «объективная реальность, существую-

Мах Э. Познание и заблуждение. М., 1909. С. 112—113.

См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 277.

51 .

щая независимо от человеческого сознания и отображаемаяим»', «есть то, что, действуя на наши органы чувств, производитощущение...»'.

Понимаемая таким образом материя уже не связана раз и на-всегда с каким-то конкретным представлением естествознания о стюении материального мира. Это понимание выражает всеоб-щие, универсальные свойства материи и потому переходит из ран- га естественнонаучного представления или понятия в ранг фило-софской категории. В определении философской категории мате-рии важны три момента: 1} материя — то, что существует вне и независимо от сознания; 2} материя — то, что прямо или кос- венно вызывает ощущения; 3) материя — то, отражением чегоявляется сознание, мышление. Однако не все материальное вызы-вает у нас ощущения. Радиоволны, то, что происходит в центреСолнца, кварки, глюоны, множество других явлений мы ощутить не можем. Поэтому, при всей важности второго и третьего при-знаков материи, главное, что отличает материальное от немате-риального,— это существование вне сознания. «...Единственное«свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, су-ществовать вне нашего сознания» — таков второй философскийвывод Ленина относительно сформулированного им понятияматерии '. Его отличительная особенность — не только все мате-риальное существует объективно, но и все, существующее объек- тивно, вне сознания,— материально.

Поскольку мир является не собранием готовых вещей, а сово-купностью процессов, связей, отношений, представление о мате- риальном как вещественном, телесном (свойственное метафизи- ческому материализму) оказывается исторически ограниченным и уступает место взгляду, рассматривающему и элементарные частицы, и поля, и вообще любые связи, отношения, процессы,существующие вне сознания людей, в том числе и общественные, как явления материальные. Таким образом, новые открытия опро-вергли не материализм, а метафизику. Многие ученые концаXIX — начала XX в. никакого иного материализма, кроме мета-физического, не знали. Крах метафизики представлялся имкрахом материализма. Естествознание может преодолеть любые кризисы, лишь заменив материализм метафизический материа-лизмом диалектическим.

Даже в начале XX в. считалось очевидным, что элементарныечастицы точечны, движутся по определенным траекториям, с оп- ределенными в каждой точке скоростями, подчиняясь в своихдвижениях законам Ньютона. Вместе с тем поля непрерывны,движение их — это распространение волн с определеннымиамплитудой, частотой, фазой, подчиняющееся законам Максвел-

:
r.ärina
Б. И.
Поли. coSp. соч. ϊ-
Ϊ8.С. 276.Там же. С. 14?, Там же. С. 275.

-.ε·..
Свойства частиц и полей казались несовместимыми. Однако 3 ходе развития атомной физики, имеющей дело с частицами, масса которых в миллиарды миллиардов раз меньше грамма, взорам ученых открылся удивительный мир, где все происходитсовсем не так, как в макромире. К этому странному миру оказа-лось невозможным применить ряд понятий, без которых нельзяобойтись при описании обычных явлений макромира. Как выяс- нилось, в микромире понятия частицы и поля играют вовсе не тероли, какие им приписывались макроскопической физикой. Объ- екты микромира невозможно не только непосредственно наблю-дать, но и наглядно представить: каждый из них обладает свой-ствами, с точки зрения классической физики, несовместимыми,—и свойствами волн, и свойствами частиц. При этом, чем точнеемы определяем местопребывание микрообъектов, тем неопре-деленнее оказывается чх импульс,, и наоборот. Открыв этинеобычные явления, ученые создали в 20-х гг. XX в. квантовуютеорию. Согласно этой теории, можно точно предсказать не сами положения и импульсы квантовых объектов, но лишь вероятностизначений этих величин.

Дальнейшее развитие квантовой теории подтвердило, что дляпостижения того, что происходит в микромире, необходимо ре-шительно отказаться от привычных понятий, созданных на основетого, что известно о макромире. В 30-е гг. элементарными части-цами считались фотон, электрон, позитрон, протон, нейтрон,нейтрино, пи-мезон и мю-мезон. Затем одну за другой стали от-крывать все новые элементарные частицы. К 70-м гг. были обнару- жены тысячи «элементарных частиц», и большинству ученых стало ясно, что элементарная частица перестала быть элементарной,оказалась системой, не уступающей по своей сложности молеку-лам. В принципе исчезло различие между элементарными и слож-ными частицами. И это, пожалуй, важнейший экспериментальныйрезультат последних десятилетий. Ученые предполагают, чтоэлементарными частицами можно считать фотоны, лептоны,гравитоны, глюоны и кварки, из которых и состоят все остальныечастицы, которые еще недавно считались элементарными. Ноназванные частицы обладают еще более удивительными свой- ствами, чем те, которые считались элементарными 20—30 лет на-зад. Здесь, возможно, придется пересмотреть само понятие«состоит из», хотя, как считается, протон состоит из трех кварков, выделить последние из протона в свободном состоянии не удает- ся. Чем дальше мы продвигаемся в глубь материи, тем более необычайной, парадоксальной становится открывающаяся перед нами картина.

Многие ученые считают квантовую механику завершеннойтеорией, обладающей внутренней полнотой. Но, скажем,Л, де Бройль настойчиво доказывал, что неопределенность кван-товых величин — следствие неполноты квантовой механики и не-совершенства экспериментальных установок, исследующих мик-ромир. А. Эйнштейн также до конце своихдней считал, что

квантовой теории предстоит значительная перестройка, и отрицалее завершенность. Сегодня ученые сталкиваются с трудностями, показывающими, что уровень природы, отражаемый квантовойтеорией, отнюдь не последний. «Я уверен,— отмечал, указываяна эти трудности, один из ведущих физиков XX в. П. Дирак (1902— 1984),— что та стадия физики, которая достигнута на сегодняшний день, не является окончательной... Это только переходная сту-пень к более совершенным стадиям...»' Другой крупный физик,Д. Бом (род. в 1917 г.), считает, что природа неисчерпаема, а лю- бая теория является только ступенью проникновения в суть ве-щей, выясняющей конечные аспекты бесконечной реальности;развитие познания реальности безгранично, и каждая теория по-стигает ее в известных пределах, за которыми начинаются неясно-сти, а их преодоление ведет к новым теориям. Именно так обстоит дело с неясностями, возникшими ныне в квантовой теории.

Некоторые западные ученые утверждают, что, согласно кван- товой теории, такие понятия, как «положение», «импульс», «энер-гия», получают свои значения только благодаря соответствующимизмерительным приборам. Отсюда следует ошибочный вывод:все, сообщаемое квантовой теорией, существует лишь в уме уче-ных, наблюдающих показания приборов, ничего подобного в объ-ективной действительности нет. Неопозитивист Г. Дингль писал, что величины, сообщаемые квантовой теорией, «не являются чис- ловой оценкой объективных свойств частей внешнего материаль-ного мира; они — только результаты, которые мы получаем, ког-да производим известные операции» с приборами, созданиянашего ума, которым вне нашего сознания ничего не соответст- вует -. Кроме солипсистов, отвечает Динглю М. Борн, никто несомневается в существовании наблюдаемых нами вещей, в томчисле физических приборов. Существование объектов микроми- ра Дингль отрицает в силу их ненаблюдаемости. Но размельчимнаблюдаемый кристалл так, что его частицы можно будет наблю- дать лишь в микроскоп. Разумеется, эти частицы столь же реаль-ны, как кристалл. Не менее реальны молекулы и атомы. Поэтому между непосредственно наблюдаемыми объектами, реальностькоторых несомненна, и объектами, наблюдаемыми лишь с помо-щью приборов, нет непроходимой границы. Признавая реаль-ность обычных вещей повседневной жизни, в том числе исполь- зуемых учеными приборов, мы обязаны признать и реальностьтого, что наблюдается при помощи этих приборов. Квантоваямеханика, подчеркивает Борн, конечно, «зовет нас на новый путь описания физического мира, но не на отказ от его реальности»3
.

Революция в естествознании показала, что у природы нетпоследнего уровня, вследствие чего любое знание о ней не яв-ляется исчерпывающе полным, окончательным. Ограниченность

Дирак П. А. М.
Эволюция взглядов физиков на картину природы//Вопросыфилософии. 1963. № 12. С. 86.

J Цит. по кн.: Борн М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 268.' Борн М. Физика в жизни моего поколения. С. 278.

понятий материи, выдвигавшихся в домарксистской философии,состояла в том, что эти понятия отождествлялись с характеристи-ками какого-либо специфического уровня материи, с конкретны-ми физическими представлениями о ее строении, изменяющими-ся с развитием знаний. Но развитие знаний не отменяет самого факта существования объективной реальности, а материальностьмира наиболее глубоко отображается в философской категорииматерии.

4. МАТЕРИЯ И ДВИЖЕНИЕ

Методологическое и мировоззренческое значение категории«материя» обнаруживается сразу же, как только мы зададимсявопросом: каким образом существуют окружающие нас матери-альные предметы, связи и явления? Ведь эта категория позволяетвскрыть универсальные, т. е. свойственные всем предметам,связям и явлениям, формы и способы бытия,
Ими являются дви-жение, время и пространство. Интерес к ним возник еще в глубо-кой древности и сохраняется до наших дней. Более того, изучение различных форм движения, пространственных и временных свя-зей материальных явлений составляет основную задачу всех спе-циальных наук. В отличие от них философия рассматривает неконкретные проявления способов и форм бытия, а их всеобщиеи универсальные свойства.

Чтобы яснее представить себе особенности диалектико-мате-риалистического ответа на вопрос, каким образом существуетматериальный мир, следует посмотреть, как этот вопрос решался в истории философии.

Среди первых философов милетцы (Фалес, Анаксимен, Анак-симандр) и пифагорейцы считали, что все вещи пребывают в веч-ном движении и изменении, а элеаты отрицали это. Изменение,говорили последние, заключается в том, что нечто возникает из небытия или переходит в небытие. Но несуществующее не суще-ствует, а небытие есть несуществующее, значит, небытие не суще-ствует. Существует лишь бытие, никакого небытия нет. А разнебытия нет, никакое бытие не может возникнуть из небытия илиперейти в небытие. Итак, все существующее абсолютно неизмен- но, поскольку при отсутствии небытия никакое изменение невоз- можно. Кроме того, говорили элеаты, раз бытие есть все сущест- вующее, а небытие — несуществующее, то бытие — это запол-ненность, а небытие — пустота. При отсутствии небытия, пустотыбытию негде двигаться. Следовательно, бытие не только неизмен-но, но и неподвижно. Знаменитый элеат Зенон (ок. 490—430 до н. э.)
доказывал, что, допустив существование движения, мы обя-зательно придем к неразрешимым логическим противоречиям. Между картиной мира, наполненного изменениями и движением,какую рисуют нам органы чувств, и тем, чем этот мир являетсяна самом деле, нет ничего общего — таков поразительный выводэлеатов. Они признавали: да, этот вывод, с обычной точки зрения,

парадоксален, но надо иметь мужество его принять, к этому при- нуждает мышление, разум —единственное средство постиженияистины. А чувственные впечатления рождают только «лишенныеподлинной достоверности мнения».

И положение, что небытия не существует, и выводимое из него заключение об абсолютной неизменности мира покоятся у элеатов на убеждении, что существует лишь то, что мыслимо, и что все, что мыслимо, существует. «Одно и то же мысль о пред-мете и предмет мысли»,— писал Парменид (ок. 540— ок. 470 дон. э.). Здесь элеаты допускали серьезную ошибку, смешиваяпредмет мысли с мыслью о предмете, что недопустимо логическив любом случае — даже если предметом мысли является мысль.

Против этого самого слабого пункта концепции элейцев высту-пил Левкипп, доказывавший, что пустота, небытие существует«нисколько не меньше, чем заполненность», и создавший учение о перемещении неизменных атомов в пустоте. А Гераклит дажевыдвинул учение о переходе из небытия в бытие и из бытия в не-бытие, о становления и исчезновении вещей.

Таким образом, вопрос о связи материи и движения был по-ставлен уже в глубокой древности. Но как он решается в на-ши дни?

Еще в XIX в. выяснилось, что не только химические реакции,электромагнитные и оптические явления нельзя объяснить зако- нами классической механики материальной точки. Ими нельзя объяснить даже хаотические механические движения частиц,образующих газы, жидкости и твердые тела (тепловое движе-ние). Классическая механика утверждала, что все процессы обра- тимы во времени, но возникшая в XIX в. термодинамика устано- вила, что хаотическое дзижение частиц приводит к необратимым процессам. Выяснилось, что, хотя одни формы движения перехо- дят в другие, каждая существенно отличается от прочих и под-чиняется особым законам. Крах одностороннего, метафизиче-ского понимания движения привел К. Маркса и Ф. Энгельса квыводу: движение есть всякое изменение вообще. Ученые, про-делавшие в XIX—XX зв. гигантскую работу по исследованию раз-личных областей действительности, убедились, что ни в природе,ни в обществе нет ни одного неизменного объекта. В частно- сти, в микромире каждый объект существует лишь постольку,поскольку претерпевает определенного характера изменения.

Закон сохранения и превращения энергии устанавливает не только то, что при превращениях одних видов энергии в другие остается постоянным ее численное значение, но и то, что каждыйвид энергии (электромагнитная, тепловая, механическая) облада-ет способностью при определенных условиях превращаться вдругие ее виды. Он свидетельствует о неуничтожимости движе- ния не только в количественном (непрекращаемость), но и в каче-ственном отношении (безграничная способность каждой формы движения превращаться в другие). Попытки отрицать это всегдатерпели крах.

Одна из таких попыток была предпринята в середине XIX в.в связи с установлением так называемого второго начала термо-динамики. Обобщив огромный опытный материал, ученые при-шли к выводу, что в замкнутой материальной системе, т. е. всистеме, не обменивающейся энергией с окружением, все формыдвижения имеют тенденцию превращаться в беспорядочноедвижение частиц, т. е. в тепловое движение. Так как теплотаможет переходить лишь от более нагретых тел к менее нагретым, в большинстве столкновений более быстрые молекулы будут те-рять скорость, а более медленные — приобретать ее, и в конце концов распределение энергии по всем частям замкнутой систе- мы станет однородным. Иными словами, в ней установится теп- ловое равновесие, при котором нет превращения одних форм движения в другие. Исходя из этого и считая замкнутой системой всю Вселенную, некоторые ученые заключили, что через болееили менее длительный период времени должна наступить «тепло-вая смерть Вселенной».

Это заключение равносильно признанию уничтожимости дви- жения (в качественном отношении). Если наступит момент, когдадвижение утратит способность превращаться в различные формы,значит, был момент, когда оно эту способность приобрело. Но, естественно, такая способность не могла возникнуть из ничего.Если только нечто сверхъестественное, кзкое-то чудо сможетвывести «умершую» Вселенную из равновесия в будущем, тотогда только чудо могло привести ее в то далекое от равновесия состояние, в каком она находилась до сих пор. Таковы, указывал Ф. Энгельс, неизбежные следствия теории «тепловой смерти Все-ленной», противоречащие принципу несотворимости и неуничто-жимости движения, являющемуся выводом из всего опыта че-ловечества. Физик В. Нернст (1864—1941) писал, что с подобными следствиями естествоиспытатель никогда не согласится.

Подвергая философской критике теорию «тепловой смертиВселенной», Энгельс выражал уверенность, что естествознание ее опровергнет. И действительно, еще в XIX в. благодаря иссле-дованиям Л. Больцмана (1844—1906) и Дж. Гиббса (1839—1903)выяснилось, что тенденция к превращению всех форм движения в изолированной системе в теплоту означает только то, что за менее вероятным состоянием системы следует более вероятное ее состояние. Но у системы, содержащей бесконечное число час-тиц, все состояния равновероятны. И если Вселенная бесконечна, содержит бесконечное число частиц, тепловое равновесие ни-когда не станет ее наиболее вероятным состоянием. Позднее в общей теории относительности было показано, что тепловое равновесие не ожидает Вселенную, даже если она содержит ко- нечное число частиц. Материя без движения не существует. А су-ществует ли движение без материи?

Мысли, эмоции, ощущения существуют лишь в сознании лю-дей; все это — явления нематериальные. Не будет ли тогда сменаощущений, мыслей, настроений, чувств движением без материи?

Чувство, мысль, настроение — это всегда чья-то мысль, чье-тонастроение. Нет мыслей, настроений, эмоций без людей, чьимимыслями, настроениями, эмоциями они являются. А люди — су-щества материальные. Смена мыслей, настроений, ощущенийотнюдь не есть движение без материи, ибо эта смена явленийсознания происходит только в
материальном объекте — в чело- веке. Правда, объективные идеалисты утверждают, что вне че- ловеческой головы существуют «безлюдные мысли». Но любая попытка доказать это утверждение, противоречащее всему опыту человечества, всем данным науки, терпит крах. И движение вне сознания, и движение в сознании не бывает без материи. Мы при-ходим, следовательно, к двум выводам: нет материи без движе-
ния,
нет движения без материи.

5. ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ

Герои многих фантастических романов, совершая космиче-ские путешествия, остаются нередко молодыми, в то время каких сверстники на Земле старятся. Есть ли какая-то доля истины в ссылках авторов таких романов на научные открытия нашихдней?

Любой материальный объект занимает какое-то место, на- ходится на каком-то расстоянии от других объектов, обладаеткакой-то конфигурацией и размерами в трех измерениях. Этиформы сосуществования материальных объектов называютпространственными формами и отношениями, или просто прост-ранство/и. Длительность явления, следование сменяющих другдруга явлений, имеющие лишь одно измерение,— эти формысуществования явлений называют временными формами и отно-шениями, или просто временем.

То, что пространственные и временные характеристики мате-риальных явлений независимы от нашего сознания, было в тече- ние тысячелетий в глазах всех мыслителей, убежденных в суще-ствовании материального мира, чем-то само собой разумею- щимся. Основоположник классической немецкой философииИ. Кант (1724—1804) тоже не сомневался в объективном суще-ствовании вещей материального мира. Но он оказался первымфилософом, поставившим под сомнение распространенную уве- ренность в объективном существовании пространственных и вре- менных характеристик материальных вещей. К этому Канта побудили некоторые положения, принятые в науке и философииего времени.

Важнейшие положения той геометрии, которую и теперь изу- чают в школе, были разработаны древними греками и подытоже-ны в «Началах» Евклида (III в. до н. э.). Евклидова геометрия была единственной известной человечеству геометрией вплоть до пер-вой четверти XiX s. В этой связи и во времена Канта господство-вал взгляд, что аксиомы евклидовой геометрии (например, «крат-чайшее расстояние между двумя точками — прямая», «через

точку вне прямой можно в той же плоскости провести толькоодну прямую, параллельную данной») не допускают исключенийили исправлений, что они суть всеобщие и необходимые истины, установленные раз и навсегда. Точно так же считались не допус-кающими исправлений и исключений истинами общепринятыесуждения о времени. Так, утверждалось, что существует одно-единственное время, которое не зависит от вещей, ибо незави-симо от того, существуют вещи или нет, движутся они или нахо-дятся в покое, оно всегда течет равномерно, не подвергаясьникаким изменениям. Так считал, например, французский фило-соф-материалист П. Гассенди (1592—1655). Наконец, во времена Канта никто не сомневался, что контакт с вещами, опыт — это воздействие вещей на нас, вызывающее у нас определенные впе-чатления, наблюдения (из которых рассудок делает выводы);из наблюдений же нельзя вывести всеобщих положений, законов,не допускающих исключений, поскольку число фактов, подчиняю-щихся такому закону, бесконечно и все их наблюдать невозмож- но. Хотя в течение многих веков, прошедших с момента установ-ления аксиом евклидовой геометрии, человечество накопилоогромный опыт, всеобщие суждения о пространстве и временипрактически не менялись. Их истинность считалась несомненной, и крупные мыслители еще до Канта заключали, что источникомтаких суждений является вовсе не опыт.

О том, что свойственно вещам, рассуждал Кант, мы узнаем только из контакта с ними, из опыта. Наши же суждения о прост-ранстве и времени получены не из опыта, а это значит, что ихисточник не во внешних вещах, а в нас самих, в нашем уме.И Кант заключал: представления о пространстве и времени свой-ственны нашему уму в качестве «форм созерцания», присущихему до всякого созерцания, до всякого опыта. Никакой опытневозможен без этих форм, во всяком опыте мы пользуемся ими. Пространство и время — это как бы очки, без которых мы не можем смотреть на вещи. Сквозь зеленые очки все представляет-ся зеленым. Сквозь «очки» пространства и времени все кажетсясуществующим в пространстве и во времени. Но эти «очки» прису-щи нашему сознанию, вне которого нет ни пространства, нивремени.

О том, что представляет собой опыт в действительности, будет рассказано в гл. XIV. Здесь заметим лишь, что опыт отнюдь не сводится к впечатлениям, вызываемым у нас вещами, и к после-дующей их логической обработке. Важнейшую роль в опыте иг-рает воздействие человека на вещи; оно-то и позволяет обосно- вывать всеобщее положение. Что же касается мнения об абсолют- ной истинности общепризнанных в XVIII в. суждений о простран- стве и времени, то в XIX—XX вв. это мнение было опровергнуто.В XIX в. математики открыли геометрии, отличные от евклидовой.Оказалось, что утверждение «через точку вне прямой можно в той же плоскости провести только одну прямую, параллельнуюданной» неверно в геометрии Н. И. Лобачевского (1792—1856), а

утверждение «кротчайшее расстояние между дзумд точками — прямая» несерно в геометрии Б. Римака (1826—1866). 3 XX в.физики нашли латериальные объекты, обладающие пространст- венными фермами, описанными в этих неевклидовых геометриях.Теория относительности внесла глубокие изменения в наши поня-тия о пространстве и времени. Итак, если во времена Кантанеизменность наших суждений о времени и пространстве внушаламысль об их внеопытном источнике, то ныне коренные переменыв понимании пространства и времени, связанные с огромнымрасширением наших знаний, убедительно свидетельствуют, чтомы узнаем о них из опыта и что, следовательно, пространственные и временные отношения присущи внешним вещам.

Период XIX—XX вв.— это, как известно, период бурного раз-вития математики и естествознания. 8 математике зслед заметрической геометрией (где эквивалентными признаются лишьравновеликие фигуры) возникает проективная геометрия (где отразмеров отвлекаются и для эквивалентности двух фигур доста- точно, чтобы одна была перспективой другой). Число измеренийгеометрических пространств уже не ограничивается тремя. Соз-дается охватывающая весьма широкий круг явлений топология(где эквивалентные фигуры связываются лишь непрерывным пре-образованием). Наконец, появляются теории, вовсе отвлекаю-щиеся от различий между геометрическими и негеометрически-ми математическими объектами, и вместе с ними очень широкие понятия вроде понятий множества и структуры. Создав чрезвы- чайно общие и отвлеченные теории и понятия, математики, исхо- дя из них, стали строить системы, в которых путем последова- тельного принятия соответствующих ограничений из более широ- ких и общих теорий логически выводятся менее широкие, спе- циальные теории. На основе теории множеств построили учениео всех пространственно подобных отношениях (топологию), за-тем — учение о более близких нашим привычным представлени-ям проективно-пространственных отношениях (проективную гео- метрию) и, наконец, вывели евклидову геометрию, хорошо изве-стную нам из повседневного опыта и из школьного курса. Здесьважно подчеркнуть следующее. Из того, что повседневно наблю-даемые нами пространственные характеристики внешних вещейотражаются в мысленных построениях математиков как послед- нее логическое следствие более общих характеристик вещей (хо- тя некогда первые были исходным пунктом для математиков), вовсе не следует, будто эти пространственные характеристикисозданы мышлением математиков, будто сами вещи ими не об-ладают.

Но именно такой вывод делают неопозитивисты. На основетеории множеств, отмечал Р. Карнап, мы строим структуру отно-шений, которая «свободна от нелогических составных частей,определяемых созерцанием и опытом», и создаем топологиче- ское многомерное пространство, где нет ни расстояний, ни пря-мых, Затем мы вводим понятия расстояния и прямой, «свободно»

определяя их смысл по своему усмотрению, «опытные факты не могут нас к этому принудить»'. Так получается определенное мет-рическое пространство природы. Следовательно, пространствонашей повседневной жизни и естествознания — это созданиенашего ума, ничего общего не имеющее ни с опытом, ни с ве-щами внешнего мира.

Другой неопозитивист, Г. Рейхенбах (1891—1953). полагал,—ссылаясь на то обстоятельство! что в физике одни и те жеявления описываются иногда различными теория.·/,;',,— что всетеории, включая теории времени, выражают лишь решение уче- ного пользоваться определенным языком, а говорить об объек-тивном существовании временных отношений бессмысленно.Обычно признают, что время течет от прошлого через настоящеек будущему. Но с равным основанием можно считать, что онотечет от будущего к прошлому,— все отличие лишь в языке.«Какой из языков верен..? — задает вопрос Рейхенбах и отвеча-ет: — Это, несомненно, бессмысленный вопрос... Каждый из них так же верен, как и другой»2
. Языки эквивалентны и не свидетель- ствуют о том, что временные отношения существуют вне нашегосознания.

К такому же выводу приходил, хотя и другим путем, англий-ский философ Дж. Мак-Таггарт (1866—1925). Каждый факт,утверждал он, когда-то был будущим событием, которое стано-вилось все ближе к нам с течением времени. А после того, как оноосуществилось, он стал прошлым. Каждое событие в одни момен- ты является будущим, в другие — настоящим, в
третьи — прош-лым. Но каждый из этих моментов — тоже событие, и у неготоже есть моменты будущего, настоящего и прошлого. Этимоменты — тоже события... и так до бесконечности. Получается, что конечное событие содержит бесконечное количество собы- тий. К этому противоречивому выводу приводит, по Мак-Таггарту, признание объективного существования времени. Поскольку жереальное явление не может быть внутренне противоречивым,постольку время существует лишь в нашем сознании; в самой действительности никакого времени нет.

Естественно возникает вопрос: почему живые организмы всостоянии вести себя целенаправленно, лишь сообразуя своидействия с пространственными и временными отношениями, чтопризнают и позитивисты? Один из ученых, присутствовавший при выступлении философа-идеалиста Н. А. Бердяева (1874—1948),вспоминал, что в пылу своих рассуждений о том, что времени несуществует, Бердяев взглянул на часы и очень расстроился из-затого, что опоздал на две минуты принять лекарство... И другие философы, отрицающие объективное существование времени ипространства, всегда исходят из их реальности в своей практиче-ской деятельности. Почему же направленные на вещи каждоднев-

1
СзгпзрR, Dar
Ra'jm. S.,
1922. S. 8, 36.

"

Рейхенбах
Г. Направление времени. М., 1962. С. 209.

ные поступки людей достигают цели лишь β той мере, в какойлюди (и признающие, и отрицающие реальность времени и про- странства) следуют своим пространственным и временным пред-ставлениям, если этим представлением ничего не отвечает в дей- ствительности? Ни один позитивист не дал удовлетворительногоответа на этот вопрос. А ответ этот заключается в следующем:чтобы биологически целесообразно ориентироваться среди окру-жающих вещей, живые организмы должны сообразовать своидействия со свойствами этихвещей, с присущими последнимпространственными и временными характеристиками. Простран-ственные и временные понятия помогают человеку жить (утрата способности к пространственной или временной ориентации яв-ляется одним из самых тяжелых видов заболеваний), ибо ониотражают (хотяи приблизительно) объективно существующиев природе пространственные и временные отношения; если б этипонятия были лишь выдумкой, поступки, основанные на них, былибы гибельными.

Из века в век опыт человечества накапливался, науки развива-лись, их понятия об объективной реальности становились всеболее широкими и отвлеченными. Но чем более общими и болееотвлеченными становятся понятия математики и физики, темточнее они отражают реально существующие временные и прост- ранственные отношения. Именно поэтому современные матема- тика и физика позволяют людям в их воздействиях на природудобиваться таких огромных результатов, какие были немыслимыв прошлом, когда физические и математические понятия не былистоль общими, широкими, развитыми.

Итак, хотя выработка временных и пространственных понятийи их изменение осуществляются мыслительной деятельностьюлюдей, расширение опытного материала, побуждающее людей кэтой мыслительной деятельности, экспериментальная проверкановых пространственных и временных представлений и их рольв жизни людей, в производстве и технике убедительно подтверж-дают тот взгляд, что эти понятия отражают реально существую-щие пространство и время. Но и среди философов, придерживав-шихся этого взгляда, имелись известные разногласия. В античнос-ти Левкипп, Демокрит, Эпикур (341—270 до н. э.) полагали, чторядом с материей (атомами), отдельно от нее существуетпространство (пустота). Напротив, элеаты отрицали существова- ние пустоты, пространства без материи, утверждая, что Вселен- ная сплошь заполнена материей. Последнее утверждение пыталсяглубже разработать Аристотель, выдвинувший мысль, что прост-ранственные отношения присущи телам, не существуют вне тел.Этой мысли о неотделимости пространства от материи в XVII в.придерживались Р. Декарт и Г. Лейбниц (1646—1716). Что касает- ся времени, то один лишь Лейбниц не соглашался с тем, что время отделено от временных вещей, и доказывал, что оно существуеттолько в последовательном порядке самих вещей. Многие мысли-тели и в древности, и в XVII—XVIII вв. смотрели на время как

на внешний по отношению к материи поток длительности, течениекоторого не могут изменить никакие материальные процессы.В частности, так трактовал время И. Ньютон. Он полагал к томуже, что наряду с абсолютным временем, не зависящим от мате- риальных явлений, происходящих в нем, существует абсолютноепространство, не зависящее от движущихся в нем небесных тел,т. е. пустота. Он не усматривал связи между пространствоми временем. Ньютоново понимание времени и пространства ут-вердилось в XVII в. и господствовало до конца XIX в.

Такое понимание пространства и времени подверг критикеФ. Энгельс. В любом понятии, писал он, мы мыслим отдельныестороны (формы, отношения, свойства) какого-то класса объек-тов, отвлекаясь от всех других его сторон. Например, вязкость — свойство, отвлеченное от множества обладающих им тел, чет- вероногость — свойство, отвлеченное от различных обладающихим животных, мстительность — свойство, отвлеченное от людей, им обладающих. Но бывает, что происхождение давно возникше-го понятия забывается и людям начинает казаться, будто свой-ство материальных объектов, мыслимое в понятии, существуетсамостоятельно, вне объектов, от которых оно отвлечено. Поня-тия пространства и времени созданы путем отвлечения от мате-риальных объектов присущих им временных и пространственныххарактеристик (длительности и одновременности процессов, раз- меров, конфигурации тел, расстояний между ними и т. п.). Допус-кать, что высота, длина, ширина вещей, а также длительность, последовательность или одновременность материальных процес- сов существуют отдельно от этих вещей и процессов, независимоот них, все равно, что допускать, будто рядом с вязкими телами существует вязкость, отдельно от четвероногих животных суще- ствует четвероногость, независимо от мстительных людей сущест-вует мстительность сама по себе. Пространство и время —формы существования материи, которые, если их рассматриватьвне материи, без материи, представляют собой лишь пустыепонятия, существующие только в нашей голове. Мы, доказывалЭнгельс, конечно, можем мысленно отделить пространственныеи временные формы и отношения от материальных объектови процессов, но вне сознания людей, объективно эти формыи отношения неотделимы от материальных объектов и процессов,ибо никакие формы и отношения не могут существовать вне тех явлений, чьими формами и отношениями они являются. Диалек- тический материализм относит к материи все существующее внесознания людей. В свете этой его идеи нелепо утверждать, будто рядом с материей существуют время и пространство как нечто отличное от нее.

Ярким подтверждением и конкретизацией этих философскихположений явилась теория относительности. Если пространствен-ное положение двух систем относительно друг друга изменяется, одну из них можно принять за систему отчета, а другую рассмат-ривать как движущуюся относительно первой. Согласно специаль-

ной теории относительности, два различных события, одновре- менные в системе отсчета, не одновременны в движущейся си-стеме. Процесс в движущейся относительно системы отсчетасистеме происходит медленнее, чем в системе отсчета. Космо-навт, который слетал бы на Сириус и обратно со скоростью240 тыс. км в сек, состарился бы при этом на 9 лет, а его сверст- ники на Земле — на 15. Если в движущейся системе имеется не-подвижное относительно нее тело, это тело сокращает свои раз- меры в направлении движения в системе отсчета. Все это значит,что одновременность событий и длина тел зависят от материаль-ных систем, где эти события происходят, а тела находятся.

Согласно специальной теории относительности, формой суще-ствования всех материальных объектов является единое прост-ранство — время, а пространство и время выступают в качестве неразделимых аспектов последнего. События связываются здесьединым пространственно-временным интервалом, величина ко-торого сохраняется для всех систем отсчета. Временной интервалмежду событиями — лишь одна сторона их пространственно-временной характеристики, сторона, различно проявляющаясяв различных системах отсчета: в одних системах временнойинтервал короче, в других — длиннее. Так же обстоит дело и с пространственным интервалом — длиной тел.

Неотделимость пространственно-временных форм от материиеще ярче выступает в общей теории относительности, согласнокоторой структура пространства — времени и ее изменение, с од-ной стороны, распределение и движение материальных масс,с другой, непосредственно обусловливают и определяют другдруга. Неопозитивист Г. Дингль писал, что теория относительно-сти, отклоняя любые попытки приписать материи какое-либосвойство вообще, утверждает, что, например, длина тела опре-деляется только скоростью наблюдателя и вовсе не есть свойство самого тела. «Но это ведь неправильное изложение теории отно-сительности, которая никогда не отказывалась от попыток указатьсвойства материи...»1
— писал М. Борн, доказывая, что различные размеры тел и временных интервалов в различных системах от-счета — объективно существующие характеристики материаль-ных явлений.

Итак, вначале мы убедились, что нет материи, лишеннойвременных и пространственных характеристик, нет материи вне пространства и времени. Теперь же мы видим, что нет простран-ства и
времени вне материи. Таковы философские выводы,необходимо следующие из современного состояния научныхзнаний.

Борн М. Физика в жизни моего поколения. С. 274.

Глава
II

Что же представляет собой наше мышление? Еще 15—20 летназад, когда мощные электронно-вычислительные машины —компьютеры — уже могли производить десятки миллионоввычислительных операций в секунду, осуществляя очень сложные программы, насчитывавшие тысячи правил, время от времени в печати появлялись сообщения о том, что человек, обладавший особыми вычислительными способностями, на том или ином кон- курсе произвел необходимые вычисления быстрее, чем мощныйкомпьютер. Сквозь гул голосов восторженных поклонниковкомпьютеров то и дело прорывалась информация о том, чтомашина не в состоянии делать переводы более совершенные,чем делают профессиональные переводчики, что компьютеры не обладают творческим воображением, что для решения особоважных для человечества проблем необходим естественный ин-теллект, который никогда не будет заменен искусственным компьютерным интеллектом. Однако за последние десятилетия произошла новая компьютерная революция, появились супер- компьютеры, совершающие триллион вычислительных операций в секунду. Некоторые из них содержат десятки тысяч парал- лельно работающих микропроцессоров. Их вычислительные воз- можности так велики, что вряд ли какому-либо человеку удастсяс ними конкурировать. Несколько лет назад один из компьютеровобыграл даже чемпиона мира по шахматам, а в ближайшем буду- щем можно ожидать создания фотонных компьютеров со сверх-мощной системой оптической памяти. Такие ЭВМ смогут заменять ученых-экспертов и решать задачи, которые не по силам дажесамым выдающимся специалистам. Но в то же время по-прежне- му остаются в силе возражения, согласно которым компьютерыне обладают эмоциями, чувственными переживаниями человека,что они лишь имитируют отдельные мыслительные операциии процедуры и в точном смысле слова не обладают возмож-ностями человеческого интеллекта.

Что такое наше сознание вообще? Могут ли мыслить неодуше-вленные предметы, например ЭВМ? Только найдя ответы на этифилософские вопросы, можно правильно решить и основнойзопрос философии, "опять сущность мыю пения особенностивзаимосвязи материи и сознания.

1. ВЗГЛЯДЫ НА СОЗНАНИЕВ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ

Когда человеку снится, что он совершает различные поступки, размышляет, испытывает определенные чувства, его тело вродебы пребывает в полном покое, ничего не воспринимая извне. Первобытные люди, ничего не зная о строении своего тела,не умели объяснить сновидения, и у них возникло представление,будто их мышление и ощущения — это деятельность не тела, адуши, т. е. некоторого бестелесного начала, временно поки-дающего тело во время сна и покидающего его совсем, когда человек умирает. Какой бы поступок ни совершали люди, застав-ляя свое тело производить действия, их всегда к этому побуж- дают мысли и чувства. Казалось очевидным, что именно душа ставит цели перед телом.

Появившийся впервые в мифологии взгляд на сознание как надеятельность таинственного начала, управляющего телом, пере- носится позднее на весь мир. Возникает представление о бесте-лесном начале, чьи мысли и цели управляют всем в природе и в обществе. Близко к этому то, что писал о сознании Платон: у че-ловека смертное тело; оно — временное вместилище бессмерт-ной души и ее раб, а бестелесная вечная душа космоса управляетвсем во Вселенной; она заставляет вещи подражать идеям, аидеи — присутствовать в вещах.

В средние века на первый план выдвигаются мысль и волянадмирового бестелесного духовного начала, которое считалось существовавшим до мира и создавшим мир из ничего. Именно оно мыслит, желает, чувствует в человеческом сознании. Разумчеловека, его мышление — искорка божественного разума.

От этих взглядов существенно отличается то понимание созна- ния, к которому пришла идеалистическая философия эпохи ран-них буржуазных революций. Р. Декарт, полагая, что события еговремени показали несостоятельность большинства общепризнан- ных, освященных авторитетами мнений, предложил подвергнуть сомнению все, что, как нам кажется, мы знаем. Если я поставлюпод сомнение, даже признаю ложным все, что я знаю, и сочту, чтони окружающих тел, ни моего собственного тела не существует,утверждал Декарт, то останется несомненным лишь одно утверж-дение — «я сомневаюсь», другими словами — «я мыслю». Номыслить может то, что существует. Значит, несомненно: я мыслю, следовательно, я существую. Лишь поскольку я мыслю и пока ямыслю, я существую. Перестав мыслить, к,
возможно, совсемперестал бы существовать. «Следовательно, я, строго говоря,—только мыслящая вещь, то есть дух (esprit), или душа, или разум(entendement), или ум (raison)... Я отнюдь не то соединение чле- нов, которое называют человеческим тепом...»'

Итак, по Декарту, сознание, мышление есть деятельность

Декарт Р. Избранные произведения. М,, 1950. С. 344,

«мыслящей субстанции», существующей самостоятельно, незави- симо ни от человеческого тела, ни от всего материального миравообще, который представляет собой другую — «протяженную субстанцию», материю, существующую независимо от «субстан-ции мыслящей». Декарт сочетает в своем учении идеалистиче-скую и материалистическую позиции. Сознание признается имнезависимым от материи, а его носитель объявляется немате-риальным. В борьбе против владевшей умами слепой, безотчет- ной веры призыв Декарта ничего не принимать на веру и предо-ставить все вопросы на суд разума имел большое прогрессивное значение. Но перед ним неминуемо вставала трудность, связаннаяс тем, что человек, ограничиваясь лишь своими мыслями и непривлекая данных опыта, не может ничего узнать об окружающеммире и в том числе — о его существовании. Чтобы преодолеть этозатруднение, Декарту пришлось ввести в свою систему бога,внушающего нам, что все очевидное разуму истинно и что окру-жающие тела и наше тело реально существуют. Бог не может бытьобманщиком, значит, все эти тела действительно существуют.Правда, доказать существование бога, признавая истиной лишь то,что очевидно моему разуму,— задача столь же неразрешимая,как вывести его существование, признавая, что существуют толькомои ощущения...

Если Декарт признавал за материей такую же независимость,как и за мыслью, то крупнейшие представители идеалистическойфилософии от Г. Лейбница и Н. Мальбранша (1638—1715)доИ. Фихте (1762—1814) и Г. Гегеля полагали, что реальная дейст-вительность всецело зависит от сознания, рассматривавшегосяими в качестве активной деятельности особого нематериального начала — «духа». Эта деятельность оказывает решающее, опре- деляющее влияние на все материальные процессы, происходя-щие в человеке, в обществе, в природе.

Мне стоит лишь захотеть, считал Дж. Беркли, и у меня сразувозникает определенная идея, которая вытесняет предыдущую.Дух. следовательно, является деятельным. Прав ли Беркли в этомсвоем утверждении? Не тольков мышлении, но и в работе вообра-жения, создающего образы явлений, не встречающихся в нашемопыте, творческая активностьнашего «духа» очевидна. Нет влас-ти, способной принудительно навязать нам какую-нибудь мысль.А как обстоит дело с целями, которые мы себе ставим? С какимибы объективными условиями они ни были связаны, мы избираемих сами, по собственной воле. Они, как и вообще мышление,находятся «во власти самого мыслящего, когда бы оно ни захоте-ло помыслить...»' Все это, по мнению идеалистов, доказываетнезависимость «духа» от материи и зависимость материи от«духа».

Иначе истолковывалось сознание в материалистической фило-софии. Демокрит, Эпикур, Лукреций (ок. 99—55 до н. э.) считали,

1
Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1975. Т. 1. С. 407.

что сознание зависит как от тела человека, так и от воздействийокружающих его тел. Оно возникает с рождением человека. И ес-ли у ребенка ощущения и эмоции примитивны, а мыслей вовсе нет, то с развитием и совершенствованием тела совершенствуют-ся ощущения, представления, появляется и совершенствуетсямышление; когда же тело дряхлеет, приходит в упадок и со- знание.

Материалисты древности полагали, что ощущения, мысли,чувства — это определенное изменение, происходящее в некото-рых частях человеческого тела, когда оно подвергается воздей-ствию окружающих тел. По мнению Демокрита и Эпикура, отповерхности тел отделяется тончайший слой атомов, сохраняю-щий их форму и очертания. Благодаря этим «образам» тел,проникающим в нас, мы получаем впечатления об окружении.Носитель сознания («душа») материален, ибо он представляетсобой тело, состоящее из тонких частиц. Разъясняя это положе-ние, Эпикур указывал, что бестелесна только пустота, «а пустотане может ни действовать, ни испытывать действие... Поэтому гово-рящие, что душа бестелесна, говорят вздор»'.

Взгляды материалистов нового времени на сознание в общемвоспроизводят основные положения античного материализма.Ощущение, утверждал английский материалист Т. Гоббс, естьдвижение в органах и во внутренних частях человеческого тела,вызванное действием вещей. Представление есть лишь остатоктого же движения, сохранившийся после ощущения, а мышление есть оперирование словами и предложениями, обозначающими представления. В противоположность Платону и его последовате- лям в средние века и в новое время, утверждавшим, что ощу-щения являются помехой для мышления, которое осуществля- ется лучше всего, когда человек ничего или почти ничего не ощу- щает, Гоббс
(как и другие материалисты) не только считал мыслизависящими от ощущений, но и отождествлял их с ощущениями.Почти сто лет спустя французский материалист К. Гельвеции(1715—1771) утверждал, что в нашем сознании нет ничего, кромечувствительности и памяти, и что чувствительность и память сутьспособности, присущие и людям и животным. По его мнению,и воспоминание, и вообще все операции ума сводятся в конечном счете к ощущению. Такое понимание мышления приводило к вы- воду, что все, чего мы не можем видеть, слышать, осязать, обо-нять, недоступно нашему уму. Сходного мнения придерживалисьи другие материалисты XVI || в.

Если идеалисты признавали абсолютную независимость мыш-ления от человеческого тела, от окружающих его материальных явлений, от ощущений, то материалисты до Маркса утверждалиабсолютную зависимость мышления от всего этого. Если идеалис-ты приписывали мышлению, воле, «духу» едва ли не всемогущуюактивность, подчеркивая пассивность материи, то материалисты

Материалисты древней Греции. М,, 1955, С. 191.

полагали, что активен лишь материальный мир: его воздействием на человека всецело обусловлено не только возникновение нашихощущений, мыслей, желаний, но и их содержание; человек лишьпассивно созерцает, отражает происходящее вокруг нас. Если, по мнению идеалистов, между нами, носителями бессмертнойдуши, и лишенными ее животными (которых Декарт считал прос- то машинами) пролегает непроходимая пропасть, то материалис-ты, отмечая то общее, что есть у людей и животных в строении•л
деятельности органов, связанных с психикой, и в самой их пси-хике, на деле стирали грань между психикой животных и чело-веческим сознанием. Односторонность того понимания сознания,которого придерживались домарксовы материалисты, ставилаперед ними ряд трудных вопросов. Только с некоторыми из нихони справлялись в той мере, в какой им удавалось отойти от мета-физического образа мышления. Вот эти вопросы.

Если наши мысли отражают реальность, если возникновениеэтого отражения определяется только воздействием реальныхобъектов, то оно должно соответствовать последним. Но суще-ствуют мысли о богах, ангелах, кентаврах, сатирах и множество других мыслей о том, чего на самом деле вовсе нет (не говоряуже о мыслях, искаженно изображающих то, что есть). Эти мыс- ля, казалось бы, не могут возникнуть, поскольку отражаемые имиобъекты просто не существуют. Можно ли тогда считать такие мысли отражением? Отвечая на этот вопрос, родоначальник анг-лийского материализма Ф. Бэкон указывал, что источник ошибоч-ных мыслей коренится в особенностях людей и общественнойжизни. Например, мысль о кентавре сочетает отражения торсачеловека и тела лошади. Кентавров нет, но мысль о них — все жеотражение действительности, хотя и искаженное, ибо люди и ло-шади на самом деле существуют. Все ошибочные мысли — этоискаженные отражения. С ними дело обстоит так же, как с тем,что мы видим в кривом зеркале. Искаженное изображение пред-мета в нем отражает не только этот предмет, но и искривлен- ность поверхности зеркала. Бэкон здесь учитывает, что содержа- ние сознания зависит не только от объектов, воздействующих налюдей, но и от самих людей.

Являются ли отражением действительности мысли, истинность которых получила всеобщее признание в науке? Едва ли кто-ни- будь сочтет нелепым понятие «семь» или «плоскость». Но, хотяможно встретить семь гор, семь звезд, семь дубов, «семь вооб-ще» в природе не встречается. Нет в ней и тела, обладающеголишь шириной и длиной, но лишенного высоты. Предметов, бук-вально соответствующих математическим понятиям, не существу-ет. Что же отражают математические понятия? На этот вопрос ста- рые материалисты отвечали так: допустив, что математические понятия ничего не отражают, придется признать, что все понятиявообще ничего не отражают. Ведь в понятии мы мыслим лишьчерты, общие многим вещам, отвлекаясь от того, чем они отли- чаются друг от друга. Например, в понятии «плод» мы мыслим

лишь черты, общие ореху, маслине, яблоку, банану и т. д., созна- тельно отвлекаясь от особенностей каждого плода. Так обстоитдело с любым понятием. Конечно, предмета, обладающего толь-ко общими чертами всех плодов и лишенного каких-либо другихчерт, в природе нет. Но реально существующие орехи, маслины, бананы, яблоки и другие плоды на самом деле имеют некоторыеобщие черты. Точно так же в реальности существует множество материальных явлений, обладающих количественной характерис- тикой «семь». Не менее реальны ширина и длина, которые при- сущи всем телам. Поэтому понятия «плод», «семь», «плоскость»(как и все вообще понятия) — это особые отражения явлений дей-ствительности. Такие понятия отражают указанные явления не це- ликом, а выделяют в них, фиксируют те или иные свойства.

Здесь учитывается, что содержание сознания зависит не толь-ко от отражаемых объектов, но и от людей. Но, исходя из взгля-дов Гоббса, утверждавшего, что всякое знание есть воспомина- ние, ответить на вопрос, почему наши мысли о событиях, проис- ходивших в средние века или в античном мире, являются отраже-нием данных событий, невозможно. Некоторые материалистыотвечали на данный вопрос так: свидетели событий далекогопрошлого в своих произведениях сообщают нам об этих собы-тиях. В таком объяснении содержится признание, что мои мыслио событиях далекого прошлого суть в первую очередь отражениене этих событий, а дошедших до нас сообщений о них; лишь через посредство таких сообщений в моих мыслях отражаются данныесобытия. Но, обратившись к палеонтологии и геологии, мы найдем там свидетельства о событиях, происходивших за сотни миллио-нов и миллиарды лет до возникновения человечества. Ни один человек не мог их наблюдать и сообщить нам о них. Вышеизло-женная аргументация старых материалистов не может объяснить, почему мы должны считать свидетельства о событиях, не воздей- ствовавших ни на одного человека, отражением этих событий.

Ограниченность понимания сознания домарксистским мате-риализмом выступает особенно рельефно при рассмотрении мыслей о будущем. Мысль изобретателей предвосхищает возник-новение устройств, машин, приборов, которые они придумали.Почему же мысль о том, чего не только нет, но и не было никогда, следует считать отражением? Гоббс утверждал, что, посколькувсякое знание есть отражение наблюдаемых или наблюдавшихсяобъективных явлений, никто не может создать в своем уме пред- ставление о будущем, ибо будущего не существует; то, что при-нято считать предвидением, есть лишь фикция ума. Но отрицание предвидения не есть его объяснение. Старый материализм не могобъяснить это явление.

Материалисты до Маркса, как правило, понимали, что отра- жение действительности, возникающее в процессе деятельностинашего мозга, органов чувств, нервной системы, своеобразно.В чем заключается это своеобразие? Сколько-нибудь удовлет- ворительного ответа на этот вопрос они дать не могли. Некоторые

из них доходили даже до отрицания этого своеобразия. Так,французский материалист П. Кабанис писал, что мозг вырабаты- вает мысли и чувства так же, как поджелудочная железа выраба-тывает желудочный сок, как печень вырабатывает желчь, а око- лоушная железа — слюну. Иными словами, по Кабанису, созна- ние столь же материально, как и мозг, в котором оно возникает,т. е. сознание является одним из видов материи.

Но материя, как уже говорилось,— это то, что существуетвне сознания и независимо от него. Утверждение «сознание —это материя» равносильно утверждению «сознание — это то, что существует вне сознания и независимо от него». Противоречи- вость такой точки зрения, названной Ф. Энгельсом вульгарнымматериализмом, очевидна. Кроме того, следует учесть, что идеа-лизм обычно объявляет саму материю сознанием. Так, Беркли и берклианцы утверждали, что весь материальный мир состоитиз ощущений. Гегель и гегельянцы,— что весь материальныймир — это «инобытие духа». Чем тогда отличается взгляд — «материя есть сознание» от взгляда Кабаниса — «сознание естьматерия»? «...Назвать мысль материальной,— писал В. И. Ле-нин,— значит сделать ошибочный шаг к смешению материализмас идеализмом»'.

Надо также отметить, что некоторые представители домаркси-стского материализма, признавая существенное отличие мышле-ния как свойства материи от самой материи, приписывали этосвойство всей материи. С их точки зрения, именуемой гилозоиз- мом (от греч. hyle — вещество, zoe — жизнь), мышление прису-ще и животным, и растениям, и минералам, хотя и в гораздоменьшей степени, чем людям. Показать несостоятельность этоговзгляда было весьма нетрудно.

2. ОТРАЖЕНИЕ В НЕОРГАНИЧЕСКОЙ И ОРГАНИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ

Отвергая взгляды, отождествляющие сознание с материей илинедооценивающие противоположность между ними, В. И. Ленинуказывал, что «это противопоставление не должно быть «чрез-мерным», преувеличенным, метафизическим», потому что «про-тивоположность материи и сознания имеет абсолютное значениетолько в пределах... вопроса о том, что признать первичным и чтовторичным»2
. «За этими пределами,— писал он,— оперироватьс противоположностью материи и духа, физического и психиче-ского, как с абсолютной противоположностью, было бы громад-ной ошибкой»3
. В чем же то общее между материей и сознанием, что делает противоположность между ними относительной? От-вечая на этот вопрос, Ленин предлагает «предположить, чтовся материя обладает свойством, по существу родственным с

1
Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 257.

2
Там же. С. 259, 151.' Там же. С. 259.

ощущением, свойством отражения...»1
Присущее всей природе материальное отражение, полагает он, пройдя ряд стадий своегоразвития, достигает этапа, где оно превращается в существенноновое явление — сознание. Общим у сознания и прочих формотражения является то, что и тут и там воздействие одних мате-риальных объектов на другие вызывает в последних отражениепервых. Принципиальное же различие заключается в том, чтосознание идеально, а все прочие формы отражения материальны. Вопрос об идеальности сознания мы рассмотрим ниже. Здесь же отметим, что гениальная идея Ленина об отражении, выдвинутая им в 1908 г., была подтверждена современной наукой, особеннокибернетикой и теорией информации, которые открыли законыфункционирования информации и управления, общие для самых различных систем. Сегодня созданы устройства, управляющиепредприятиями, распознающие болезни, доказывающие матема-тические теоремы, играющие в
шахматы. Все это свидетельствует о единстве отражательных процессов в неживой и живой природе,на допсихическом и психическом уровнях, в нервной системечеловека и в экономической системе общества.

Сходство отражения с отражаемым заключается в том, что отражение воспроизводит упорядоченность (точнее — одну изупорядоченностей) отражаемого. Например, падение метеорита может вызвать эхо в горах — отражение шума, сопровождаю-щего его падение. Каждый звуковой волне шума падающего ме- теорита будет соответствовать только одна звуковая волна горно-го эха, а каждому отношению во времени между звуковымиволнами этого шума соответствовать только одно отношениемежду звуковыми волнами эха; тогда эхо воспроизведет упоря-доченность шума падения метеорита. В данном случае и шумпадения метеорита (отражаемое), и эхо (отражение) физическидруг от друга не отличаются: и шум и эхо — это звуковые волны.Но отражение может и в физическом отношении существенноотличаться от отражаемого. На магнитной пленке шум падения метеорита отразится в чередовании по-разному намагниченных ее участков. Их упорядоченность будет та же, что и у звуковых волн шума падающего метеорита, но в физическом отношении намагниченность пленки совсем не похожа на звуковые волны.В общем от природы отражающего (а не отражаемого) объек-та зависят: 1) физические особенности отражения; 2) то, что отра- жение воспроизводит отражаемое лишь частично; 3) то, что упо- рядоченность отражаемого объекта воспроизводится при этом с большими или меньшими искажениями.

Эти особенности присущи всякому отражению — ив неживой материи, и в живой, но характер отражения и его значение су- щественно изменяются с возникновением жизни. Так как переводсистемы из состояния, менее удовлетворяющего определенному требованию, в состояние, более удовлетворяющее ему, называ-

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 91.

ется управлением, а живой организм сам осуществляет такойперевод, то любой, даже самый примитивный организм — это самоуправляющаяся система. Требование, которому должны удовлетворять изменения состояния организма,— это его сохра- нение при изменении условий. Кроме того, самоуправление вживых организмах осуществляется так, что в развитии каждойособи и в развитии видов упорядоченность, организованностьне снижается, а сохраняется либо возрастает. Взрослое животноеболее упорядоченно реагирует на происходящее вокруг, неже-ли новорожденное; позднее возникший вид, как правило, выше организован, чем вымершие виды. Отражение организмом техизменений в его среде, которые способствуют или препятствуют его сохранению и росту его организованности, становится фак-тором самоуправления.

Как установил советский физиолог П. К. Анохин (1898—1974),с возникновением жизни возникла особая закономерность:быстрое отражение организмом сравнительно медленно проте- кающих событий внешнего мира. Возникновение такого отраже- ния можно проиллюстрировать следующим примером. В ответна прикосновение насекомого к растению «венерина мухоловка» в растении возникает химическая реакция, вызывающая сверты-вание листа, на который село насекомое. В ответ на попыткунасекомого уползти в листе возникает другая химическая реак-ция, заставляющая покрывающие лист волоски изгибаться в сто-рону насекомого, лишая его возможности выбраться. В ответ на лихорадочные движения жертвы, старающейся вырваться, возни- кает еще одна химическая реакция: волоски выделяют жидкость,убивающую и переваривающую насекомое, а лист впитываетсодержащиеся в трупе питательные вещества.

В описанном примере можно выделить две цепи: цепь сле-дующих друг за другом раздражений и цепь ответных химиче- ских реакций. После многомиллиардного повторения в последнейцепи возникла связь: первая реакция, свертывающая лист, вы- зывает вторую, изгибающую волоски, а эта последняя — выде-ление жидкости, убивающей и переваривающей насекомое.Как только насекомое садится на лист, его свертывание, изгиба-ние волосков, выделение смертоносной жидкости происходятпочти одновременно. Первое раздражение (появление насекомо-го на листе) служит сигналом для второй и третьей реакций.Нечто подобное происходит и в амебе, преследующей усколь- зающую от нее пищу. Известно также, что многие белки в каче- стве катализаторов ускоряют химические реакции в живых орга-низмах в сотни миллионов и даже миллиарды раз. В результатевозникает огромная разница между скоростью цепей химиче-ских реакций даже в самых, примитивных организмах и скоростьюследования окружающих событий. Любой одноклеточный орга-низм либо растение, пишет П. К. Анохин, «погибло бы в результа- те естественного отбора, если бы оно реагировало только... на то, что действует в данный момент, и не реагировало бы по прин-

ципу опережающего отражения»1
. Таким образом, и у растений, и даже у микроорганизмов налицо отражение того, чего еще нет,но что связано с тем, что есть.

Отражение, которое возникает, передается, хранится, пере-рабатывается и используется в процессе управления, называетсяинформацией. Живые организмы — это самоуправляющиеся сис- темы. Присущее им отражение можно истолковывать как инфор-мацию. Она передается от органов, воспринимающих вмешниевоздействия, в управляющую часть организма, где хранится ипреобразуется в информацию о том, как организму необходимоотвечать на данное воздействие; последняя передается органам,реализующим этот ответ. Информация не только циркулируетвнутри особи и между особями, часть ее передается от предковпотомкам.

Можно ли искусственно создать живой организм? Ф. Энгельсв этом не сомневался, когда писал, что «химия все более и болееприближается к решению этой задачи, хотя она и далека еще отэтого»2
. В отношении вируса, который стоит на грани живых и не-живых тел, эта задача была решена в 1967 г. Нет оснований считатьее неразрешимой и в отношении одноклеточных или даже много-клеточных организмов.

У организмов на допсихическом уровне — растений и низшихживотных, лишенных нервной системы,— по-видимому, нет ниощущений, ни каких-либо других переживаний. Но в результате длительного естественного отбора способность организмов регу-лировать свои реакции на внешние воздействия все более совер-шенствовалась. Наконец произошел скачок: возник специальныйаппарат этого регулирования — нервная система, а вместе с нейи новый фактор управления — переживания, в особенности ощу- щения. Важнейшая специфика переживаний, именуемых психи-
кой,—
их субъективность, означающая, что переживание испыты- вает только определенное существо, индивид. Однако ощущения, переживаемые живыми организмами, суть субъективные прояв-ления объективных процессов, происходящих в их нервнойсистеме. Порядок следования импульсов, передающих в мозграздражение сетчатки глаза одной частью спектра, отличаетсяот порядка их следования, который передает воздействие другойчасти спектра. Расшифровать импульсы, поступающие из сетчат- ки, может лишь нервный центр в затылочной области коры голов-ного мозга. Там под действием поступающих импульсов возни-кает объективный процесс, субъективно переживаемый живот- ным как зрительное ощущение. Объективен и внешний объект, отражением которого данное ощущение является. «Ощущениеесть субъективный образ объективного мира...»'5

1
Анохин П. К. Опережающее отражение действительности/'/Вопросы фило-софии. 1962. № 7, С. 108.

2
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 512.

3
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 120.

Субъективность психики заключается и в том, что в ней налицоне только отражение внешних явлений, но и отношение животного к ним — побудительные состояния (чувства), влекущие к объек- там полезным, отталкивающие от вредных. У низших животных такие состояния сводятся к удовольствию или боли, у высокоорга-низованных — к многообразным эмоциям и потребностям. Стро-го говоря, ни примитивные побуждения улитки, ни сложныеэмоции собаки не являются чисто субъективными. Они суть отра-жения значений объектов, которые привлекают (или отталкивают)этих животных.

Значение психики (переживаний) для самоуправления живых систем исключительно велико. Переработка нервной системойи ее центром — мозгом — поступающей от воспринимающихнервных окончаний информации позволяет несравненно точнее(чем у лишенных нервной системы существ) выбрать наиболеевыгодный образ действий. А чувства побуждают животное прояв-лять такую энергию при реализации этого образа действий, накакую не способен лишенный переживаний организм. В ходебиологической эволюции усложняется поведение животного, ус-ложняется и совершенствуется аппарат отражения и управле-ния — нервная система. В процессе развития вида (филогенеза)в мозгу возникают все новые структуры, обеспечивающие осу- ществление ряда программ деятельности. Кроме того, в процессенакопления опыта особью (онтогенеза) ею вырабатываются но- вые программы действий, частью сохраняемые ее памятью. В ре- зультате поведение животного не просто становится откликом на внешние воздействия, а все более определяется внутреннимипрограммами.

Как считает нейрофизиолог нобелевский лауреат Р. Сперри, возникновение переживаний способствовало «освобождению по-ведения организма от его первоначальных, примитивных ре-акций на внешние стимулы», действующие в данный момент;переживания дают дополнительные преимущества живой систе-ме в управлении ее поведением. Ими (переживаниями) живот-ное отличается от любой из существующих ЭВМ, в которые мызакладываем программы, отвечающие нашим целям. В живот- ное никто таких программ не вкладывал; программы в его моз-гу — либо результат естественного отбора многих поколений,либо результат его собственной деятельности. Высокоорганизо- ванное животное способно даже познать некоторые необходимыесвязи действительности и использовать их в своем целенаправ-ленном поведении. И. П. Павлов (1849—1936), комментируя слу-чай, когда обезьяна, чтобы достать висящий у потолка плод,построила из валявшихся на полу ящиков вышку, хотя никогдане видела, как что-нибудь подобное сооружают, писал: «...когдаобезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это «услов-ным рефлексом» назвать нельзя... Это — другой случай... Этоесть начало образования знания, улавливание постоянной связимежду вещами — то, что лежит в основе всей научной деятель-

ности, законов причинности и т. д.»'. Нобелевский лауреат пред- ставитель современной науки о поведении животных К. Лоренц считает, что почвой, на которой возникла человеческая психика,явились некоторые особенности наших общих с обезьянами пред-ков: их любопытство, использование для исследования внешнегомира руки, держащей предмет и оказывающейся частью внеш-него мира: здесь подготавливались условия для формированияобраза самого себя.

По мере усложнения телесной организации растет удельный вес форм поведения, вырабатываемых в индивидуальной жизниособи, растет значение психики как регулятора поведения живот- ного и потому — значение органа, управляющего неунаследован-ными формами поведения,— головного мозга. Лягушка, у кото-рой удалены большие полушария головного мозга, ведет себя почти так же, как и до операции. Голубь после такой операции,хотя и может летать, не теряет равновесия, сидя на жердочке,не в состоянии верно реагировать на раздражения, даже не естпредложенную ему пищу. Прооперированная таким образомсобака — полный инвалид.

Из вышеизложенного мы можем сделать по крайней мере три вывода: 1) противоположность сознания материи, безуслов-но, имеет смысл лишь з рамках основного вопроса философии;за его пределами она становится относительной, условной; 2} припереходе от неорганической природы к миру живого отражениестановится фактором управления организмом, а с возникнове- нием нервной системы управление з организмах осуществляется несравненно эффективнее благодаря тому, что отражение в нихстановится переживанием, субъективной реальностью; 3) в ходеэволюции все больше возрастает роль мозга, регулирующегоцелесообразное поведение животного.

3. ПРИРОДА СОЗНАНИЯ

Сознание — результат длительного развития человеческогообщества. Элементы психической и сознательной деятельностиимеются уже у высших, особенно стадных, животных, использую- щих звуковую сигнализацию и жесты для обмена информацией,но настоящее человеческое сознание появляется не как простоепродолжение и усложнение психической деятельности этих животных, а вследствие глубоких принципиальных изменений.

Основой этихизменений явился труд. Труд предполагаетсоздание орудий труда и использование их для преобразования материальных предметов ради удовлетворения сначала простей-ших, а петом и более сложных потребностей людей. На раннейстадии развития, когда орудия были крайне несовершенны, а

* Павлов И П. Павловские среды. М.—Л.. 1949. Т. 3.
С. 262 Cw. также:
.Мен-нинг С Поведение животных. М.,
1982; Хайнд Р. Поведение животных М.,
1975;Дьюсбери Д.
Поведение животных. М., 1981.

борьба за выживание выдвигала ряд таких задач, которые требо-вали огромного напряжения, трудовая деятельность, направлен-ная на решение этихзадач, была под силу лишь коллективу.Для ее осуществления требовались хорошая сигнализация и быст-рый обмен информацией, необходимой для управления трудо- вым процессом. Это и привело к возникновению языка, которыйсыграл решающую роль в развитии и совершенствовании мыш-ления.

Современная наука доказывает, что человек произошел отвысокоорганизованных прогоменидов, близкихкак к человеку,так и к обезьяне. Иными словами, высшие обезьяны — этоне предки наши, а только «дальние родственники», имеющиес нами общих предков.

Эволюция человека насчитывает около пяти миллионов лет,из которых более 95% ушло на формирование первых коллек- тивов с четко выраженными человеческими чертами. По именифранцузской деревушки Неандерталь, где были найдены останкипервых людей, их называют неандертальцами. Неандертальцы,изготовлявшие каменные кинжалы, наконечники копий, костяныеорудия, овладели искусственными способами добывания огня.В их среде зародились первобытнообщинные отношения. Даль-нейшее совершенствование орудий труда, создание орудий дляизготовления орудий, усложнение общественных отношений при-вело 50—70 тысяч лет назад к возникновению родового строя и значительному развитию искусства. Психика людей этой эпохи уже резко отличается от психики животных. У них появилось

сознание.

В самоорганизующейся системе, какой является стадо живот-ных, управление осуществляется посредством передачи тех илииных сведений одними животными другим. Для этого животные совершают телодвижения, являющиеся сигналами, знаками длявсего стада. Знак — это чувственно воспринимаемое действие(или предмет), играющее при общении роль представителя опре-деленного события (предмета, свойства или действия) и исполь- зуемое для получения и передачи сообщений. Если животное находит ме^сто, богатое пищей, оно подает знак другим, и все ста- до собирается в этом месте. Если оно обнаружило приближениеврага, по знаку, подаваемому этим животным, стадо принимает оборонительную позицию или обращается в бегство. Пока сот- рудничество сводится к таким несложным и немногочисленнымдействиям, объем и значение общения посредством знаков сравнительно невелики. Способностью общения посредствомзнаков обладают многие животные. Но ни одно животное неспособно пользоваться такой системой знаков, какой являетсячеловеческий язык. Некоторых птиц можно научить произносить слова, но они не понимают их значения. Строение гортани чело-векообразных обезьян лишает их возможности издавать члено-раздельные звуки.

Ученые предпринимают попытки обучить обезьян пользовать-

ся в качестве знаков жестикуляцией, подобной языку жестов глу- хонемых. Так, одна годовалая самка шимпанзе, которую началиобучать подобным знакам, за 4 года овладела 1 60 знаками, другаясамка шимпанзе, приступившая к обучению в четырехмесячномвозрасте, за год усвоила 80 знаков. Третью стали обучать сразупосле рождения, и она за 3 месяца усвоила 90 знаков. Вот значе-ниянекоторых знаков, усвоенных этими шимпанзе: «фрукт»,«запах», «шар», «башмак», «удар», «идти», «бежать», «обнимать»,«открывать», «пить», «плакать», «смотреть», «спешить», «хотеть»,«холодный», «чистый», «я», «ты», «мой», «твой», «жаль». Эти жи-вотные смогли по своей инициативе сочетать знаки, образуяотдаленное подобие предложений: «подойти открой», «ты щеко-тать я» и т. п. Большего, однако, достичь не удалось даже у дете- нышей обезьян, а взрослые шимпанзе вовсе не способны усвоить такие знаки и пользоваться ими. Этому препятствует строениеих мозга.

Образ жизни обезьян на воле, деятельность их в естественных условиях не вызывают необходимости в такой знаковой системе,какой является человеческий язык, и потому формируют у нихтакое строение мозга, которое делает их способными пользо-ваться при общении лишь необходимыми им знаками. Строение мозга животных, живших около 10 миллионов лет назад и бывшихобщими предками людей и современных человекообразных обезьян, было таково, что при соответствующем изменении ихобраза жизни и деятельности их мозг в процессе миллионовлет развития смог постепенно приобрести особенности, прису-щие мозгу человека. Однако это произошло только с очень не-большой частью наших предков. Большинство, хотя в их жизни замиллионы лет многое изменилось, не испытало тех коренныхперемен, которые ведут к превращению мозга животных в чело- веческий мозг. А некоторые даже утратили задатки своих древ-них предков. Потомками этих животных являются современныечеловекообразные обезьяны.

В том, что детеныши человекообразных обезьян обладают свойством и способностью, которых лишены взрослые особи,проявляется так называемый биогенетический закон. Он заклю-чается в том, что в ходе индивидуального развития зародышав материнской утробе, а затем и детеныша последовательноповторяются главнейшие этапы развития отдаленных предковданного вида — тех видов животных, которые на протяжениимиллионов лет приходили друг другу на смену. У человеческого зародыша, например, первоначально имеются жабры, позднееего тело покрыто шерстью, у него бывает хвостик и т. д.

В силу ряда обстоятельств в жизни наших древних предковпроисходили очень важные изменения. На смену положению,когда эти животные лишь от случая к случаю применяли в каче-стве орудия какой-нибудь предмет (плод, камень или ветку, кое- как очищенную от листьев), приходит систематическое изготов- ление и использование орудий (каменных и костяных). Животное

стадо превращается в несравненно более сложную систему —общество, где сотрудничество очень многообразно и требуетзначительно более частого и разнообразного общения, чем в ста-де. Чтобы суметь изготовить каменное орудие и пользоваться им, чтобы общими усилиями вырыть яму, замаскировать ее, за- гнать в нее зверя и убить его, охотники должны были многоесообщать другу другу, и жизнь заставила их этому научитьсяОказалось, что выигрыш от совместного труда не только в том, что общими усилиями можно решить задачу, непосильную дляодного, но и в коллективном использовании информации: то,что увидят, услышат все участники коллективного действия, не- возможно увидеть, услышать одному из них, если он действуетв одиночку.

Многообразие информации, которую должны были переда-вать друг другу наши предки, требовало таких знаков, каждыйиз которых сообщал бы не об одном-единственном предмете или действии, а об объектах различных, но обладающих общими чер- тами и потому требующих одинаковой реакции со стороны чело-века. Знак должен был быть общим для определенного классаобъектов и общим для всех участников трудового процесса.Жесты не удовлетворяли этим требованиям, ибо их может при-нять и понять лишь тот, кто их видит. В коллективном же трудеучаствуют, разумеется, и те, кто не видит друг друга. Поэтомувозникла настоятельная необходимость в звуковой системе зна-ков, которые, как мы только что отметили, указывают на свойст-ва, общие целому классу действий, событий или предметов.

Каким должно стать при этом отражение какого-нибудь дей-ствия (скорей подбегай, спрячься, ударь камнем и т. д.), события (зверь ранен, он скрылся за скалой) или предмета (камень, дере-во, пещера)? Может ли это отражение оставаться лишь нагляд-ным представлением, образом, сохраняющимся в памяти живот-ного после того, как оно наблюдало те или иные действия, собы- тия, предметы? Разумеется, нет. Представить себе наглядно тообщее, что имеется во всех случаях, когда подбегают, прячутся,ударяют и т. п., совершенно отвлекаясь от многочисленных разли-чий между этими актами, можно лишь очень туманно или вовсеневозможно. Вполне наглядными при таком отражении остаются лишь знаки, посредством которых участники общения передаютих друг другу.

Отражение того общего, что есть в целом классе явлений (бег вообще, удар вообще, скала вообще), при отвлечении от различий между явлениями данного класса, отражение зависимостей, свя-зей между явлениями дается в мышлении. Мышление — важ-нейшая особенность человеческого сознания. Звуковая же систе-ма знаков, посредством которой создаются такие отражения ипри помощи которой осуществляется общение, называется язы-ком, Таким образом, коллективный труд требовал образования мышления и языка, возникновение и развитие которых нес, це- лимы друг от друга.

Хотя жестикуляционное общение обученных людьми шимпан- зе в общем представляет собой сигнализацию животных, оно кое-чем напоминает человеческий язык. Овладевая этой знаковойсистемой, шимпанзе выделяют некоторые черты, общие той илииной категории явлений (различных в других отношениях), и соз- дают ряд общих представлений, являющихся как бы переходнойступенью от наглядных образов (чувственных представлений)к мыслям (отвлеченным понятиям). Эти обезьяны, конечно, не говорят (даже на языке глухонемых) и не мыслят на уровне чело- века, но, обучаясь «языку» жестов, они проходят какой-то отрезок очень длинного пути, ведущего к языку и мышлению. Удается им это только потому, что, изолированные от своих сородичей в ран- нем возрасте, они воспитываются среди людей, говорящих, мыс-лящих и прилагающих большие усилия, чтобы обучить их данной знаковой системе. В естественных условиях процесс возникнове- ния языка и мышления потребовал бы преодоления множества очень больших препятствий и потому протекал бы несравненномедленнее. Возраст самых древних каменных орудий, найденныхучеными, составляет 2,5 миллиона лет, и если считать, что лекси-кон наших предков 100 тысяч лет назад насчитывал тысячу слов,то окажется, что каждое новое слово осваивалось ими в среднемраз в 10 тысяч лет...

Но, как бы ни были велики трудности на этом пути, рано илипоздно они преодолевались. Решающую роль в их преодолении сыграло развитие общения между членами стада, а потом обще-ства, тесно связанное с усложнением орудийной трудовой дея-тельности. По мере того как труд выявлял общие черты все новых и новых классов объектов, эти черты получали общее наимено-вание. Общие языковые выражения позволили совершить труд- ный переход от наглядных представлений к отвлеченным поня-тиям, к мышлению — отличительной черте сознания. Жизньдревних предков человека, коренным образом изменявшаясяпод влиянием изготовления орудий и общественных отношений,шаг за шагом вносила в их анатомию такие изменения, благодарякоторым им стали доступны речь и мышление: верхние конечно- сти животного превратились в человеческие руки, а его мозг —в мозг человека.

Изготовляя орудие, наш предок воздействовал одним камнем{непригодным для удовлетворения его потребностей) на другойкамень (тоже для этого негодный), с тем чтобы получить новыйпредмет — орудие (которое также нельзя потребить). Затем онвоздействовал орудием на объекты, способные удовлетворитьего потребность (например, на дичь). Изготовить орудие можнолишь из камня, обладающего определенными свойствами; осо-быми качествами должен обладать и камень, при помощи кото-рого данное орудие изготовляется. Само изготовление орудия,как и его применение, требует соотзетстзующих действий. Ору-,гг,г получится, если каменной заготовке будет придана известнаяформа (клина, наконечника и т. д.). Убить дичь удастся, если копье

попадет, скажем, в сердце или голову животного. Все эти опера- ции образуют цепь, каждое звено которой связано определеннымобразом с соседними звеньями. При практическом овладениитакими связями, с которыми формирующийся человек сталки-вался в своей деятельности, в его мозгу отражались наиболееобщие их черты. Достичь этого было нелегко. Всякий раз, когда люди неправильно отражали существующие в объективной дей-ствительности связи, их попытки овладеть ими терпели неудачу.Миллиарды раз повторялись такие попытки, то удачные, то бес- плодные, пока не сформировалось умение отражать события и их взаимосвязи так, как они имеют место в действительности. Наши предки стали овладевать обычными, на каждом шагу встречаю- щимися, повторяющимися связями: «если данный предмет твер-же другого, а тот тверже третьего, то первый тверже третьего»;«если данный предмет находится внутри другого, а тот — внутритретьего, то первый тоже помещен внутри третьего»; «всякий предмет, обладающий данными свойствами, можно применитьдля данного дела; этот предмет обладает данными свойствами,значит, его можно применить для данного дела». Так возниклиумозаключения, т. е. выведение из некоторых известных исход-ных посылок определенного нового знания на основе связей, ко- торые называются логическими. С течением времени способностьлогично умозаключать укоренилась, так как многие поколенияна практике убедились, что логические связи соответствуют отно- шениям и взаимодействиям между самими событиями, действия-ми или вещами. Возникла присущая человеческому мышлениюлогика.

Таким образом, сознание со всеми его атрибутами (ощу-щениями, мышлением, логикой и т. д.), возникшее в процессечрезвычайно длительного превращения стада жиэотны:, в челове-ческое общество и порожденное, как и язык, общественнойтрудовой деятельностью, представляет собой (как и язык) явле- ние специфически общественное.

Общественная сущность сознания проявляется и в том, чтоформирующийся человек, выясняя то общее, что свойственновсем людям, с которыми он ежедневно общается, осознает, что и он — человек, что между ним и членами его рода существуютопределенные отношения. «...Человек сначала смотрится, какв зеркало, в другого человека,— писал К, Маркс.— Лишь отне-сясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начи-нает относиться к самому себе как к человеку»'.Осознаниечеловеком самого себя и того, что в нем происходит, в отличие от того, что происходит вне его сознания, б^з его ведома,— важная особенность человеческого сознания. Всю.миная о впечатлении, которое произвел на меня снег на вершине горы Алибек (когдая смотрел на нее в Домбае), я думаю о счочм восприятии. Анали-зируя мнение, которое я составил себе о туристах, гю-г^аг-изших

Маркс К., Энгельс Ф, Соч. т
. 23. С. 62.

рядом с моей свою палатку, я думаю о своих мыслях. Я осознаю, что снег на вершине Алибека, возможно, не таков, каким он мнепоказался издалека; что мое мнение о данных туристах, возмож-но, ошибочно. Способность человека думать о своих собственных мыслях, чувствах, желаниях, оценивать, насколько они верны илиуместны, означает, что его сознание отражает не только объек-тивную действительность, но и само себя, т. е. оно есть отражение отражения. Человек четко различает то, что имеет место лишь в его сознании (субъективная реальность), и то, что происходит вне и независимо от его сознания (объективная реальность). Таковаидеальность нашей психики, недоступная ни одному животному.

Мысленные образы внешних объектов, отношений между ними, мысли о самом себе, своих отношениях с внешними объек-тами, мысли о собственных мыслях, чувствах и т. д. неотделимыв сознании человека от той особой знаковой системы, которойявляется язык. Эти мысленные образы, существующие только в сознании людей, и следовательно идеальные, представляютсобой размышления-рассуждения, внутреннюю речь, в которойслова и предложения выступают как идеальные заместителиреальных предметов, действий, отношений. Человек может мыс-ленно оперировать этими идеальными заместителями, как оноперировал бы их оригиналами, если бы практически взялся заэто дело. Не прибегая к таким практическим действиям, о кото-рых не всегда известно, приведут ли они к намеченной цели,человек может как бы «прорепетировать» задуманное дело, мыс-ленно производя над идеальными заместителями различные ва- рианты направленных на достижение цели операций (вспомнитемысли шахматиста: «Если я пойду так, он ответит так, тогда я...»и т. п.). Так определяется возможность достижения цели и избира- ется вариант, ведущий к ней скорее других.

Наблюдать исчезнувшее или еще не возникшее мы не можем.Но оперирование идеальными заместителями не связано этимиограничениями. От состояния, в каком Земля находилась сотнимиллионов лет назад, до ее нынешнего состояния она прошлачерез множество промежуточных состояний, звеньев процесса ее развития. Между этими звеньями имеются определенные связи,исследуя которые, геолог узнает о том, какой была Земля сотни миллионов лет назад. Этим же способом астроном с большой точностью предсказывает небесные явления, которые произойдутчерез сотни миллионов лет. Так получает свое разрешение воп- рос, являются ли отражением действительности мысли о прош-лом и будущем.

В сознании человека, иногда помимо его воли, возникаеткакая-нибудь мелодия или зрительный образ, от которых он тщет-но пытается избавиться Непроизвольное возникновение зритель- ного или слухового представления испытывал каждый из нас. Но у нас есть еще произвольные представления и мысли. Мы можем по своему желанию вызвать _ -:еб° определенный зрительныйобраз или мотив, можем заставить себя обдумывать какой-то

вопрос, решать определенную задачу и т. д. В той мере, в какоймысль человека выходит за пределы того момента, когда он мыс- лит, в той мере, в какой он сам выбирает объекты, на которые направляет свои мысли, его сознание приобретает относительную независимость от воздействий среды, которым он подвергается в тот момент, когда обо всем этом размышляет. Способностьк самонаблюдению позволяет человеку следить за некоторыми своими психическими процессами, контролировать их и управ-лять не только своими поступками, но и — в известной мере — своим сознанием. Поэтому у человека легко может возникнутьпредставление о независимости его «духа» от окружающегоматериального мира и от его собственного тела — представле- ние, лежащее в основе идеализма.

Имеется и иной источник мнения о независимости сознанияот материи. Всякое отражение существует только в отражающем материальном объекте. Не может существовать без своего мате-риального носителя и то отражение, посредством которого осу- ществляется управление в живых организмах, т. е. информация. Когда человек смотрит кинофильм, получая определенную ин-формацию, носителями ее являются:процессы, происходящиев сетчатке глаза при падении на нее световых колебаний; частотноупорядоченные импульсы, идущие по центростремительным нер-вам к определенному участку коры головного мозга; нейрохими-ческие процессы, вызванные этими импульсами в коре. Все этоот зрителя скрыто: объективных процессов, происходящих в раз-личных частях его глаза и мозга, когда он смотрит на экран, онне воспринимает. А от человека, решающего математическуюзадачу, скрыты происходящие в его мозгу процессы, субъектив-ным выражением которых являются все его рассуждения. В том, что информация воспринимается человеком отделенной от еематериального носителя, проявляется идеальность сознания, ко-торая легко рождает иллюзию, будто
размышления, воспомина-ния, мечты и т. п.— это нечто, вовсе не зависящее ни от чего ма-териального.

Эта иллюзия лежит в основе распространившегося в послед- ние годы в западной философии дуалистического интеракцио-низма, отстаиваемого английским ученым Э. Полтеном, амери- канцем Г. Прайсом и др. Они утверждают, что совершенно неза-висимо друг от друга существуют «мир материальных объектов» и «мир духовных объектов» (Э. Полтен), что эти два мира воздей-ствуют друг на друга, причем мозг воздействует на сознание,а сознание—на мозг, так сказать, «на равных».

Открытия, сделанные нейрофизиологами во второй половинеXX в., опровергают этот взгляд. Экспериментально установлено, что поступление информации из внешнего мира через ощуще-ния— безусловная предпосылка существования сознания: приполном прекращении ощущений человек впадает в бессознатель-ное состояние. Применение метода электрических раздражений различных точек мозга позволило неопровержимо доказать зави-

симость всего, о чем думает и что чувствует человек, от процес-сов, совершающихся в его мозгу. Канадский нейрофизиологУ. Пенфилд (1891—1976) ввел электрод в определенную точкукоры мозга пациентки и включил слабый ток. Она сразу восклик-нула: «О, знакомое воспоминание — где-то в учреждении... Я бы-ла здесь и какой-то человек, прислонившийся к столу... звал меня» . Этот эксперимент повторялся неоднократно и всегдавозникало одно и то же воспоминание. Прикладывание электро-дов к некоторым другим точкам коры создавало у пациента(не знавшего о том, что электрод прикоснулся) ощущение, чтопереживаемое β данный момент переживалось когда-то прежде. Многочисленные эксперименты, проведенные Пенфилдом, пока-зали, что способность человека выражать свои мысли и пониматьсообщаемые ему мысли других посредством произносимой, слы-шимой, писаной и читаемой речи «зависит от деятельности опре- деленной части одного полушария»2
мозга. Внутри этой частиэксперименты позволили выделить области, ответственные запамять пережитого, за память понятий и за память слов. Другой современный нейрофизиолог пишет: теперь «доказано, что дви-жения, ощущения, эмоции, желания, идеи и все многообразиепсихических явлений можно вызывать, подавлять или изменять,раздражая электрическим током определенные отделы мозга»3
.

В 60—70-е гг. большой вклад в эти исследования внесла группасоветских ученых, возглавляемая академиком Н. П. Бехтеревой. Вживляя в мозг электроды для уточнения того, какие зоны мозгаизменяются при возникновении определенного заболевания, азатем — и для лечения данного заболевания, ученые смогли изу- чить состояния мозга в самых различных ситуациях, в том числе и при мыслительной деятельности. Это позволило им понять, какв каждом случае мозг обеспечивает эмоциональную жизньчеловека, состояние его мышления и т. п. Бехтеревой и ее сотруд-никам, обследовавшим более 2000 зон мозга, удалось установитьзависимость определенных явлений сознания от процессов,происходящих в определенных зонах. В частности, изучениефизиологических принципов кодирования в мозгу произносимыхслов позволило решать «обратную» задачу: расшифровывая ко-довые характеристики, распознавать слова, «произносимые»мысленно. По словам Бехтеревой, «совсем недавно это моглопоказаться фантастикой: слово еще не слетело с уст, а аппаратурауже перехватила его»*.

С 60-х гг. для прекращения припадков у больных эпилепсией стали рассекать нервные пути, соединяющие оба полушария го-ловного мозга. Воспользовавшись этим, Р. Сперри занялся выяс-нением функций каждого полушария, об асимметрии которых

Пенфилд В., Роберте/!. Рочь и мозговые механизмы. Л., 1965, С. 49.''
Там же. С. 229.

Делыадо X Мозг к
сознание. М. 19/1. С 2л7
.

Бехтереве Η Новое в изучении мозга человека//Коммунист. '975 № 13С. 92.

у человека (в отличие от животных) было известно и раньше. Многолетние кропотливые исследования позволили установить, что функциями левого полушария (у правшей) являются речь,чтение, письмо, мышление, математические действия, анализ,а функциями правого — синтез, творческая научная и художест-венная деятельность. За эти открытия Р. Сперри была присужденаНобелевская премия (1981 г.).

Под влиянием вышеописанных научных достижений в рамках западной аналитической философии (многие представители кото- рой еще недавно объявляли вопрос о соотношении деятельностимозга и сознания псевдопроблемой) возникло в 60-е гг. течение,всерьез занявшееся этим вопросом. Это течение, так называемый«научный материализм», исходит из того, что психика являетсяфункцией и свойством мозга. Защита «научными материалиста-ми» (У. Плэйсом, Г. Фейглом, Дж. Смартом, Д. М. Армстронгоми др.) указанного положения, их решительная борьба противидеализма вызвали острую критику со стороны представителейидеалистических концепций. Против «научных материалистов»выступили также и дуалистические интеракционисты, о которыхупоминалось выше.

Последние перед лицом установленных наукой фактов не от- важиваются отрицать зависимость явлений сознания от мозговыхпроцессов, но утверждают, что мозговые процессы зависят от явлений сознания ничуть не меньше. Интеракционисты признают, что мозг человека может существовать и нормально функциони- ровать, когда сознание у человека отсутствует (например, при сне без сновидений), но они утверждают также, что и мысли чело- зека, его память, желания, образы могут существовать «в отсут- ствие физического мозга». Как полагает английский интеракцио-нист Э. Полтен, в пользу его позиции говорит то, что толькоинтеракционизм дуалистических теорий может объяснить незави-симое существование души от тела как до рождения, так и послесмерти. Иными словами, только будучи интеракционистом, мож-но верить в бессмертие души. Но этот довод не убедителен. У нас нет ни одного факта, подтверждающего существование мыслей, памяти, желаний в отсутствие мозга.

Что же касается «научных материалистов», то их позицию тоже нельзя считать бесспорной. Они игнорируют качественное свое- образие психики вообще и человеческой психики в особеннос- ти, Сознание есть мозговой процесс, утверждает У. Плэйс, Д. М. Армстронг считает, что человек обладает лишь физиче-скими, химическими и биологическими свойствами, которые, повсей вероятности, могут быть сведены к исключительно физиче- ским свойствам. Это точка зрения механистического материализ-ма, несоответствие которого науке было выяснено зыше.

Но вернемся к вопросу, поставленному в начале этой главы, Электронно-вычислительные машины часто называют «мыслящи- ми машинами», «электронным мозгом», r'd деле ни одна·*...ί
нихне является самоуправляющейся системой. Они суть лишь преоб-

разователи информации, вводимой в них человеком, которыйставит перед ними цели и контролирует их достижение. Собствен-ных целей у ЭВМ нет. Они не обладают ни мышлением, ни чувст-вами. Количество переключающих элементов в ЭВМ исчисляетсямиллионами (в нервной системе человека таких элементов —нейронов — 1 5 миллиардов). Лучшие ЭВМ выполняют триллионы,т. е. 10 ~, элементарных операций в секунду (в мозгу за секундупроизводится более 10" таких операций). Не только мозг в це-лом, но и многочисленные его подсистемы обладают своимипрограммами. К тому же работа мозга и нервной системы тесносвязана с работой всего нашего организма. Наши знания о строе- нии и функционировании всей этой сложнейшей системы покаеще очень скудны. Поэтому программы, вводимые в ЭВМ, несом-ненно, только слабое подобие программ нашего мозга. Тем неменее нет оснований отрицательно отвечать на часто задаваемыйвопрос: возможно ли в принципе создание искусственного интел-лекта? Если бы удалось создать устройство, обладающее всемипрограммами нашего мозга, оно было бы не биологическим,а социальным продуктом, который овеществляет знания обще- ства, находящегося на высоком уровне научно-технического раз-вития.

Как известно, у ребенка, чей организм, мозг, нервная системавполне нормальны, сознание не возникает, если он не воспитыва- ется людьми. Его телесная организация определяет только воз-можность сознания, которая реализуется в обществе, при обще- нии ребенка с людьми. Учитывая это, можно сказать, что искусст- венное устройство, обладающее всеми программами нашегомозга, будучи созданным, оказалось бы на положении ребенка,которого еще нужно воспитывать. Чтобы в таком устройствепоявилось сознание, нужно осуществить его общение с людьми,включить его в общество. Следовательно, здесь недостаточноодних только достижений науки и техники.

Но обратимся к мозгу человека. Как ни своеобразно отража-ется в нем мир, это только очередная ступень в развитии формотражения, существовавших раньше. Отмечая, что высшие живот-ные умеют разлагать предмет на части (анализ), сочетать вещи и действия для достижения цели (синтез) и производить нечтовроде экспериментов, Ф. Энгельс писал: «Основные черты мето-да одинаковы у человека и у животного и приводят к одинаковым результатам, поскольку оба оперируют или довольствуются толь- ко этими элементарными методами. Наоборот, диалектическоемышление — именно потому, что оно имеет своей предпосылкой исследование природы самих понятий,— возможно только для человека...»' Субъективные образы объективных явлений и чув- ства имелись уже у животных, появившихся задолго до человека. Свойственное нашему сознанию отделение субъекта от объектов возникло не на пустом месте. Сознание людей опережает дейст-

вительность на многие десятилетия, но опережающее отражение,хотя и не столь развитое, имеется и у других организмов. Отли- чительные особенности человеческой психики возникли благода-ря обществу и труду. Но человеческое общество и труд тожевозникли не на пустом месте. Все это надо учитывать для понима-ния «предыстории человеческого духа, для прослеживания раз- личных ступеней его развития, начиная от простой... протоплазмынизших организмов и кончая мыслящим мозгом человека. А без этой предыстории существование мыслящего человеческого моз-га остается чудом» .

И все же, говоря о соотношении так называемого искусствен-ного интеллекта (ИИ), осуществляемого компьютерами, и мысли-тельной деятельности человека, не следует слишком категориче-ски ставить границы, которые ИИ якобы никогда не сумеетпреодолеть. Если учесть, что программа разработки ИИ впервыебыла выдвинута в конце 50-х гг., когда компьютеры делали лишьсотни тысяч операций в секунду, а по своим объемам занималинесколько комнат, то следует признать, что за три с небольшимдесятилетия в сфере ИИ достигнуты поразительные успехи.Ныне компьютеры способны выполнять триллионы операцийв секунду, а объем памяти на магнитном диске размером с ладонь равен хорошей библиотеке. Уже сейчас существует возможность общения человека и компьютера на естественном языке. Экс-пертные системы, реализованные в виде компьютерных про-грамм, помогают ставить медицинские диагнозы, разведыватьполезные ископаемые, управлять предприятиями, принимать ответственные экономические решения и т. д. В ближайшембудущем возможно создание компьютера, память которогобудет равноценна информации, содержащейся в гигантских на-циональных библиотеках, скорость достигнет 1015
операцийв секунду при одновременном уменьшении объема компьютера.Поэтому категорические заявления, ограничивающие интеллек-туальные возможности ЭВМ, требуют столь же критическогоотношения, как и неумеренные восторги. Во всяком случае, за30 лет своего развития (а ведь это только начало пути) компьюте-ры, разумеется с помощью человека, проделали путь, на который нашим предкам потребовались миллионы лет.

В заключение надо подчеркнуть, что изложенные в даннойглаве кардинальные положения об общественной природе созна- ния и о коренных отличиях человеческого сознания от психикиживотных основоположники марксизма впервые в истории фило-софии сумели обосновать научно, опираясь на материалисти-ческое понимание законов общественной жизни.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 512.

1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 537—538.

процесс социального познания. И в этом заключается специфиче- ское значение философии для разработки методологии общест- венных наук, социального познания в целом.

Глава
III

ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ

И ОБЩЕСТВЕННОЕ

СОЗНАНИЕ

Рассматривая основной вопрос философии, мы установили,какое отношение существует между сознанием и окружающимчеловека природным миром. Теперь же нам предстоит разо-браться в том, как решается основной вопрос философии при- менительно к обществу. Успешно справиться с этой задачей мож-но, конечно, только опираясь на знания об обществе, накоплен- ные изучающими его специальными науками.

Что представляют собой эти знания? История доставляет намзнания о том, как фактически протекало развитие материальнойи духовной жизни общества в те или иные эпохи, выясняет при- чины исторических событий и их значение для народа той илииной страны и других народов. Политическая экономия даетзнание законов, управляющих производством, распределениеми обменом материальных жизненных благ в обществе на различ-ных этапах его исторического развития. Языкознание выявляетзаконы функционирования и развития языка и ту роль, какую ониграет в общении. Все специальные общественные науки, иссле-дуя те или иные социальные явления или стороны жизни общест-ва, руководствуются некоторыми методологическими принципа-ми, представляющими собой определенное решение вопросов:что представляет собой общество? что образует основу общест- венной жизни? что является движущей силой общественного развития? каким наиболее общим законам подчиняется это раз-витие?

Эти вопросы по самому своему существу являются философ- скими, а получаемые в процессе их анализа выводы и обобщенияприобретают статус методологических принципов других обще-ственных наук. Разумеется, что такой анализ не может быть чистоумозрительным. Он должен опираться на фактический материал,на конкретные данные, собранные и точно установленные различ-ными обществоведческими дисциплинами. Однако философскийанализ не ограничивается простой систематизацией всего этогоматериала. Он использует его для обоснования и формулирова-ния общих методологических принципов и понятий, т. е. кате-горий, регулирующих, организующих и целеориентирующих сам

1. ОБЪЯСНЕНИЕ

ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

В ДОМАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Какие же знания об общественной жизни имелись, скажем,в XVII—XVIII вв.? В эту эпоху было добыто множество фактиче-ских сведений о различных областях природы и удалось открытьзаконы не только механических, но и многих астрономических, оптических, а также некоторых тепловых, магнитных, электриче-ских явлений. Даже биология, значительно отстававшая от наук онеорганической природе, собрала колоссальный фактическийматериал. Иначе дело обстояло в области изучения общества.Конечно, сведений об общественной жизни древних и современ-ных народов имелось немало. Античная литература давала обиль-ный материал о жизни древнегреческого и римского обществ.Сообщения купцов и путешественников содержали массу данныхоб общественной жизни народов Америки и других недавно от-крытых материков и стран. Но достоверные данные тонули в мас-се всевозможных легенд, и многие историки считали, что отде-лить первые от вторых вообще невозможно.

Еще хуже обстояло дело с исследованием общественных про-цессов, с постижением законов развития общества. Произведенияестествоиспытателей XVII—XVIII вв. представляли собой солид-ные труды, где почти каждое положение было доказано, гдеавтор опирался на факты, установленные тщательными наблюде-ниями и экспериментами. Когда же мы знакомимся с теми произ-ведениями этой эпохи, в которых предпринимается попытка объяснить общественную жизнь, перед нами оказываются более или менее интересные догадки, умозрительно построенные схе-мы, как правило, не доказанные и опирающиеся на фактический материал, либо не проверенный, либо поверхностно исследован-ный. Политической экономии, столь важной для понимания жизниобщества, до середины XVIII в. вовсе не существовало.

Чем было обусловлено такое отставание развития знаний об обществе от развития естествознания? Крайней сложностью и за-путанностью общественной жизни, фундамент которой скрыт отнепосредственного наблюдения толстым слоем материальных и духовных явлений, порождаемых этим фундаментом, но так силь- но его заслоняющих, что добраться до него научному исследова- нию исключительно трудно. Общественные отношения в странах Западной Европы до окончательного утверждения в них капита-лизма были крайне запутанны, представляя собой переплетениемножества противоречий: между крестьянами и их сеньорами, между буржуазией и трудящимися массами городов, между бур-

жуазиеи и дворянством, между королевской властью и дворян- ской знатью, между цеховыми мастерами и подмастерьями, меж- ду богатыми крестьянами и деревенской беднотой, между дво- рянской верхушкой и мелким дворянством и т. д. В сознании са-мих участников общественных конфликтов их деятельность, ихфактическое положение отражались искаженно. То, что в дейст-вительности было причиной исторических событий, казалось их участникам следствием, а следствия представлялись им причиной.

Есть еще одно обстоятельство, серьезно затруднявшее отыс-кание основ общественной жизни. Как при рассмотрении приро-ды, так и при рассмотрении общества постичь сущность того,что в них происходит, можно лишь при наличии общих правильныхметодологических принципов. Но пока мы рассматриваем отно- шение между мышлением и бытием лишь как отношение междусознанием и природой (окружающей человека и природой само-го человека), перед нами стоит вопрос о том, что предшествует и в этом смысле первично, а что возникает позднее и в этом смысле вторично. И здесь надежные знания о том, что некогда существовали такие ступени развития материи, на которых созна-ния не было, с необходимостью приводит к признанию первич- ности материи, к материалистическому решению основного воп- роса философии. Когда же мы имеем дело с обществом, мы не можем столкнуться с таким положением, что материальная сто-рона общественной жизни налицо, а никакого сознания нет.На любой стадии общественного развития мы находим в обществеи материальную и идеальную стороны его жизни. Общества, ли- шенного сознания, никогда не существовало, так же как и общест- ва, в котором нет ничего материального. Здесь вопрос заклю-чается не в том, что существует раньше, а что возникает позд- нее— бытие или мышление, но в том, играют ли материальная сторона жизни общества, материальные условия этой жизни ре-шающую, определяющую роль по отношению к сознаниюобщества, или же его сознание решающим образом определяет материальные условия его жизни. Поэтому здесь найти верноерешение основного вопроса философии значительно труднее.

Недостаточность достоверных знаний о жизни общества фило-софы XVIII в. старались восполнить чистым умозрением. Хотяпри этом были высказаны некоторые важные догадки, гораздо больше было выдвинуто ошибочных мнений. Религиозные мысли-тели усматривали в возникновении общества и во всем, что в немпроисходит, результат деятельности одного или несколькихбогов, а философы-идеалисты — результат саморазвития «миро- вого духа». Те же, кто отвергал религиозные и идеалистическиевзгляды, полагали, что общество возникло и развивается есте-ственным путем. Одно из первых объяснений общественнойжизни, выдвинутых философами этого направления, заключалосьв следующем.

Некогда люди, подобно животным, жили разрозненно, обще-ства не существовало. Затем, осознав неудобства и опасности,

с которыми сопряжен такой образ жизни, они договорилисьобъединиться, установив правила общежития и приняв меры,обеспечивающие их соблюдение. Так возникло общество, осно- ванное на договоре.

Идея договорного происхождения цивилизованного общест-ва и государства восходит еще к античности, но ее концептуаль-ное оформление относится к XVII в. Благодаря трудам Т. Гоббса и Дж. Локка (1632—1704) эта теория приобрела большое полити-ческое звучание в борьбе с феодализмом и абсолютизмом. Со-гласно ей именно осознание целесообразности объединения уси- лий и заключения общественного договора было главным факто-ром возникновения цивилизованного общества. Но безусловно, решающий вклад в обоснование и утверждение этой концепциипринадлежит Ж. Ж. Руссо (1712—1778). Он считал, что первыхлюдей, живших до возникновения «гражданского» общества,в условиях, которые он называл естественным состоянием, ничто не связывало, они были свободны. Имущественное неравенство,угнетение, пороки были тогда невозможны. Позднее усовершен-ств,ование орудий и способов добывания средств существованияпородило все возраставшую зависимость людей друг от друга и необходимость их объединения. Люди осознали эту необходи-мость и решили объединиться. В результате появились частнаясобственность, имущественное неравенство, угнетение одних лю-дей другими., «Искусство добывания и обработки металлов и земледелие явились теми двумя искусствами, изобретениекоторых произвело этот огромный переворот»'. На смену есте- ственному состоянию дикарей, свободных, счастливых и беспо- рочных, пришло общество, большинство членов которого пора-бощено, несчастно и порочно. Изобретение новых орудий и способов производства, вызванное этим возникновение и раз-витие общества всецело обусловлены развитием сознания людей:«Чем больше просвещался ум, тем более совершенствовалисьизобретательность и навыки»2
. Изменения в общественной жизни совершаются «по мере того как понятия и чувства возникаютодно за другим, по мере того, как развивается ум и сердце...» .Руссо утверждал, что материальная жизнь общества определяет-ся его сознанием.

Французские философы, подготавливавшие умы своих сооте- чественников к революции 1789 г.,— Ж. де Ламетри, Д. Дидро(1713—1784), П. Гольбах (1723—1789), К. Гельвеции — были мате-риалистами. Но их материализм был метафизическим. Сложноеявление действительности они рассматривали не как систему, гдеособенности ее элементов определяются особенностями систе-мы, а как механическую сумму элементов, которые, образовавсистему, обладают лишь теми свойствами, какими каждый из них

1
Руссо Ж. Ж. Трактаты. М., 1969. С. 79.

2
Там же. С. 75.

3
Там же. С. 77.

обладал бы, существуя вне системы. С этой точки зрения доста- точно знать свойства элементов сложного явления, чтобы объяс- нить все особенности этого явления: ведь оно есть лишь суммасвоих элементов. Считая общество совокупностью, суммой со-ставляющих его людей, эти философы для объяснения общест-венной жизни обращались к свойствам, присущим каждому от- дельному человеку. Материальное в человеке, считали они, игра-ет решающую, определяющую роль в отношении духовного. Еслидуховное в человеке — его мысли, чувства, желания, настроения,то материальное в нем — его тело. Дать материалистическоеобъяснение человека — значит показать, что его мысли и чувства,его поведение, его образ жизни определяются строением его тела. Образ жизни людей, членов общества во многом отличает- ся от образа жизни животных, и единственная причина этому —отличие телесной организации человека от телесной организацииживотных. Никаких других различий между человеком и живот-ными нет.

Так рассуждали французские и английские материалистыXVII! в., а также немецкий философ Л. Фейербах (1804—1872).Они полагали, что сущность человека, его отличие от других жи-вых существ скрываются в устройстве его тела (в его «естествен-ной природе») и что телесной организацией людей обусловлива- ется и их образ жизни, и их образ мыслей. Следовательно, на всевопросы, зозникающие при изучении общественных явлений,должна ответить наука, исследующая телесную организацию лю-дей, т. е. антропология, включающая в себя анатомию и физио- логию человека. Защищая эту точку зрения, Фейербах заявлял,что его философия превращает антропологию в универсальнуюнауку, дающую объяснение и сознанию всех людей, и их по-ведению.

Но устройство тела людей оставалось практически одним и тем же на протяжении всей истории человека. Значит, одними и теми же должны были бы оставаться и образ мыслей, и образжизни, которые определяются телесным строением. Философы,рассуждавшие так, конечно, знали, что ничего подобного в исто-рии общества не наблюдается. И они резко осуждали социально-политические порядки того общества, в котором жили, и господ-ствовавшие в нем идеи, утверждая, что эти порядки и идеи проти-воречат «природе человека». Из «природы человека», верилиони, вытекают иные порядки, иные взгляды на права человека,на нравственность, на справедливость, нежели те, которые имеют место в действительности. Описывая, какими должны быть «есте- ственные» порядки в обществе, какие должны царить s нем взгля- ды, они призывали устранить порядки и взгляды, противореча- щме «природе человека», заменить их порядками и взглядами,вытекающими из этой природы. Но общественные порядки иез!'ляды, казавшиеся им неестественными, были на самом делеобусловлена эпохой, которая их вызвала к жизни.

Ведь то, что они утверждали, по сути дела означало: существу-

ющие материальные условия жизни общества, господствующие в нем отношения и взгляды должны исчезнуть только потому,что они противоречат идеалам (которые выдвигали эти филосо-фы), а новое положение вещей в обществе должно сложитьсяединственно потому, что оно будет этим идеалам соответство-вать. Стремясь материалистически объяснить общественнуюжизнь, домарксовы материалисты приходили к противоположно- му результату — к идеалистическому пониманию жизни обще-ства.

К тому же результату приводило еще одно соображение этихмыслителей. При сравнении явлений природы и общественных явлений им бросалось в глаза важное различие между ними. В природе все события совершаются, так сказать, сами собой, в силу сцепления причин, совершенно не зависящих от сознания иливоли кого бы то ни было. Люди же не совершают ни одного по- ступка, если их не побуждают к этому какая-нибудь мысль, чувст-во, желание или страсть. Жизнь общества вся без остатка склады-вается из человеческих поступков, и потому все в ней опреде- ляется сознанием членов общества. Мнения управляют общест- вом, говорили эти материалисты.

Так получилось, что до середины XIX в. и идеалисты и материа-листы приходили к идеалистическому пониманию общественнойжизни.

2. РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРЕВОРОТВ ПОНИМАНИИ ОБЩЕСТВА

По мере того как в западноевропейских странах утверждается капитализм, с отношений между людьми постепенно спадают ихпестрые, вводящие в заблуждение покровы. Все более явственновыступает обусловленность интересов и действий людей их мате-риальным положением. Экономическая основа всей обществен- ной жизни обнажается, как никогда прежде. Складываются болееблагоприятные условия для исследования общества, и научныезнания о нем обогащаются важными приобретениями. Исследова-ния, выполненные французскими историками Ф. Гизо (1787—1874), О. Минье (1796—1884), О. Тьерри (1795—1856) в началеXIX в., принесли исторической науке важные для понимания об-щественной жизни достоверные знания (они будут рассмотрены в главе X). Возникла новая наука—политическая экономия. Ан- глийские экономисты А. Смит (1723—1790) и Д. Рикардо (1772— 1823) установили, что хозяйственная жизнь подчиняется законам,не зависящим от воли людей, и создали учения, хотя и содержав- шие ряд ошибочных положений, но принесшие с собой и досто-верные знания, важные для выяснения материальной основы жиз-ни общества.

Новую эпоху в развитии политической экономии составилифундаментальные исследования К. Маркса. Он создал теориюприбавочной стоимости, провел анализ превращения простого

товарного хозяйства в капиталистическое, открыл основной эконо- мический закон капитализма, природу его классов, механизм со-вершающихся в нем процессов и присущие им тенденции. Эти идругие открытия в политической экономии подняли на качествен- но новый уровень понимание не только экономики капитализма, но и экономики предшествовавших капитализму форм общества.Ведь, как писал Маркс, «анатомия человека — ключ к анатомии обезьяны»1
, т. е. познание более высокой ступени развития поз- воляет понять предшествующие ей более низкие ступени.

Эти исследования, позволившие основоположникам марксиз-ма выяснить сущность явлений общественной жизни, сущностьотношения между обществом и природой, сыграли чрезвычайноважную роль в процессе распространения принципов философ- ского материализма на понимание общества.

С точки зрения диалектического материализма все общест- венные процессы, отношения, связи, существующие вне созна-ния людей, представляют собой материальную сторону общест-венной жизни, бытие общества, что обозначается категорией«общественное бытие». Мысли же индивидов, их представления, стремления, желания, чувства, настроения составляют идеальнуюсторону общественной жизни, сознание общества, что, в свою очередь, обозначается категорией «общественное сознание».Хотя этими понятиями явно или не явно оперируют все общест- венные науки, ни одна из них их не вырабатывает, поскольку этикатегории — философские, т. е. представляют собой наиболееобщие понятия, применяемые при изучении общественных явле-ний. О том, как можно определить содержание этих категорий,свидетельствует тот факт, что все попытки домарксистского ма- териализма найти правильное объяснение законов общественнойжизни потерпели неудачу.

В отличие от старого материализма материализм диалекти- ческий видит в обществе не сумму образующих его людей, асложную социальную систему, в которой поведение каждого еечлена определяется прежде всего отношениями, взаимосвязями, процессами, имеющими место в данной системе. Благодаря это-му выявлена социальная природа человеческого сознания, обус- ловленная общественным характером человеческого бытия. Речь шла о том, как на смену животной жизнедеятельности первобыт- ного человека пришел общественный труд. Собранные ученымимногочисленные данные о происхождении человека подтверж-дают, что именно этот процесс был основной причиной выделениялюдей из мира животных. К. Маркс и Ф. Энгельс пришли к выводу, что не общественная жизнь объясняется особенностями человека, отличающими его от животных, а, наоборот, эти его особенностинаходят свое объяснение в отношениях, связях, процессах, обус- ловленных общественным бытием людей.

Представители метафизического материализма не учитывали

творческой активности сознания общественного индивида. Чело- век, говорили они,— часть природы, материальное существо, пол-ностью от нее зависящее. Природа воздействует на человека, и все, что он чувствует, думает, делает, есть лишь отражение этоговнешнего воздействия. Подчеркивая нашу зависимость от окру-жающей действительности, эти философы сводили отношениемежду человеком и внешним миром к воздействию этого мирана человека.

Маркс показал несостоятельность такого сведения, ибо оно в конечном счете приводит к признанию человека пассивным суще- ством. В подобной созерцательной позиции может находиться разве что прикованный к постели тяжелобольной. Остальные лю- ди активно заняты самой различной деятельностью: работаютв промышленности, в сельском хозяйстве, на транспорте, возво-дят различные сооружения, воспитывают детей, лечат больных,занимаются той или иной общественной или политической дея-тельностью, проводят научные эксперименты, занимаются искус- ством, спортом и многими другими делами. Каждое из этих делсвязано с воздействием человека либо на природу, либо на другихлюдей, т. е. с воздействием, производящим определенные изме-нения в окружающей действительности.

В повседневном обиходе понятие «практика» употребляетсяпо-разному. В марксистской философии практикой, практическойдеятельностью (в отличие от деятельности теоретической, имею-щей место лишь в сознании) называется воздействие людей навнешний мир, их материальная деятельность. Данное понятиеявляется одной из важнейших философских категорий. УчениеМаркса об исторической роли пролетариата в революционномпреобразовании общества тесным образом связано с открытиемогромного значения практики в жизни общества.

Из этого следовало и принципиально новое видение задач со- циальной философии. «Философы лишь различным образомобъясняли
мир,— писал он,— но дело заключается в том, чтобы изменить его» '.

С точки зрения метафизического, созерцательного материа- лизма, человек зависит от окружающих его условий, а последниеот него не зависят. Чтобы разобраться в этом вопросе, заметим, что условия эти состоят из окружающей человека природы исозданных им вещей, окружающих его людей и установившихсямежду ними отношений. Природа, с которой имеет дело подав-ляющее большинство людей,— это отнюдь не девственная при- рода. Виды выращиваемых нами растений, породы разводимых нами животных выведены людьми. Облик местности заселенной части земной поверхности изменен руками людей до неузнавае-мости. Под влиянием вырубки лесов, осушения болот, возведения плотин, создания искусственных водоемов существенно изменил-ся не только облик, но и климат многих местностей. Кроме разве

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 266.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 42.

что исследователей Арктики и Антарктики, сегодня мало кто излюдей встречается с нетронутой природой. Опять же нелишне на- помнить о тех огромных изменениях, которые внесли в природув XX в. сжигание колоссальных количеств угля,нефти, газа, широ-кое применение атомной техники и развитие астронавтики. Такимобразом, природа, с которой имеют дело люди, в ряде отноше-ний представляет собой продукт человеческой деятельности. То же следует сказать и о социальной среде человека. Что касает-ся окружающих его людей и существующих между ними отноше-ний, то и они в конечном счете — результат деятельности пред-шествующих поколений.

Поэтому, хотя верно, что внешний мир оказывает большое и очень важное воздействие на человека, верно также и то, что самэтот мир в значительной мере является продуктом практическойдеятельности предшествующих поколений, а воздействие этогомира на человека есть опосредствованное воздействие на негопрактики людей, в том числе живших ранее.

Многообразные процессы и отношения, имеющие место в об-ществе, образуют две большие группы, С одной стороны, это про-цессы и отношения, существующие независимо от сознания лю-дей, т. е. те процессы и отношения между людьми и то их отноше-ние к природе, которые имеют место независимо от того, хотятлюди, чтобы они существовали, или не хотят, осознают они их или не осознают. В сознании людей эти процессы, отношения,если они осознаются, нередко отражаются весьма искаженно.С другой стороны, здесь налицо отношения и процессы, сущест-вующие только в сознании людей: их мысли, идеалы, чувства,привязанности, восхищение, преклонение или отвращение, пре-зрение, ненависть друг к другу, их положительное или отрица-тельное отношение к различным видам деятельности, к различ- ным вещам, оценка ими различных явлений, их отношение к са-мим себе и т. п. Короче, одни процессы и отношения — это общественное бытие, материальные условия жизни общества,другие — общественное сознание, духовные условия его жизни.Задача материалистического объяснения общественной жизнизаключается в том, чтобы установить, каким из многообразныхматериальных процессов и отношений, характерных для общест-ва, принадлежит решающая, определяющая роль в его жизни.

Существуют определенные видь! деятельности, которые людимогут, рискуя немногим, либо приостановить на длительное вре-мя, либо даже прекратить вовсе. Но это не те виды практики, посредством которых они поддерживают свое существование.Несколько лет назад временная приостановка работы одной изэлектростанций, питающих энергией Нью-Йорк, имела тяжелыепоследствия для тех, кому в этот момент хирурги делали опера-цию, кто оказался в лифтах многоэтажных домов, в цехах пред-приятий, на городском транспорте и т. п. Многие получили серьез-ные ранения, а некоторым это стоило жизни. Попное же прекраще-ние всеми членами общества работы, необходимой для сохранения

их жизни, уже через несколько недель грозит им неизбежнойгибелью. Таким образом, первым, главным, решающим условиемжизни общества является та практическая деятельность людей,посредством которой они обеспечивают себе пищу, одежду, жилье и другие предметы, необходимые для удовлетворенияих жизненно важных потребностей.

Без деятельности, направленной на поддержание своего су-ществования, не могут жить и животные. Но их потребности и ихдеятельность, обеспечивающая удовлетворение этих потребнос-тей, их образ жизни обусловлены их телесной организацией.Поэтому потребности, деятельность, образ жизни животных оста-ются почти неизменными на протяжении десятков и сотен тысяче- летий. В деятельности же, образе жизни и потребностях людей за два-три столетия могут произойти коренные изменения. Это обусловлено тем, что в отличие от деятельности животных дея-тельность людей, направленная на поддержание их существо-вания, представляет собой труд.

Специфическая особенность человеческого труда заключает-ся в систематическом изготовлении и применении орудий.
Труд — это общественная деятельность, так как люди, воздейст-вуя в процессе труда на природу, вступая в определенные отно-шения с ней, вынуждены взаимодействовать друг с другом,вступать в определенные — общественные — отношения междусобой. Наконец, труд — это деятельность целенаправленная,поскольку люди в отличие от животных обладают сознанием.В процессе труда человек не только изменяет форму того, чтодано природой; в том, что дано природой, он осуществляетвместе с тем и свою сознательную цель. А цели, которые ставятсебе люди, связаны с постоянным стремлением усовершенст-вовать орудия и приемы труда, доставляющего им предме-ты, удовлетворяющие их потребности. Усовершенствования, ко-торые данное поколение вносит в эти орудия и приемы, оно,пользуясь языком (а на более поздних этапах истории и письмен-ностью), передает следующему поколению. Последнее, начиная свою трудовую деятельность с того уровня, до которого ее до-вели предшественники, в свою очередь вносит в орудия и прие- мы труда новые усовершенствования. В результате с течением времени средства и приемы труда, а вместе с ними и потреб- ности, и весь образ жизни людей претерпевают глубокие изме-нения.

Деятельность людей, посредством которой они преобразуютпредметы природы для удовлетворения своих потребностей и вмеру своих возможностей регулируют обмен веществ междусобой и природой, называется производством. Производство —это процесс материальный. Материальны и те отношения, в кото- рые вступают люди в процессе производства, так как эти отноше- ния возникают, существуют, развиваются независимо от их воли. Производство не стоит на месте. Оно развивается, поднимаясьс низших ступеней ко все более высоким.

К. Маркс сделал важное открытие, когда от исследованиякапитализма перешел к исследованию данных, добытых историей, политической экономией и другими науками о различных этапах исторического развития общества, о различных сторонах общест- венной жизни. Он установил, что на протяжении всей историичеловечества смена одних эпох другими обусловливалась разви-тием производства, что своеобразие каждой эпохи, ее характер-ные черты определяются особенностями производства этой эпохи. Тем самым он нашел ту главную область жизни общества,которая определяет собой и развитие всех других ее областей.Оказалось, что особенности всех совершающихся в обществематериальных процессов и всех существующих в нем материаль-ных отношений зависят в конечном счете от того, какой ступени достигли в своем развитии производство и связанные с ним мате-риальные отношения.

Посмотрим теперь, как соотносятся присущие обществу мате- риальные процессы и отношения с сознанием общества, с процес- сами и отношениями, которые имеют место в сознании членов общества. К идеалистической трактовке этого вопроса философынередко приходили, опираясь (как мы отмечали) на два положе- ния: 1) причина любого человеческого поступка — мысль, жела-ние или чувство; 2) вся материальная жизнь общества складывает-ся из человеческих поступков. В известном смысле эти положенияверны. Почему же оказался ошибочным вывод из них? Дело в том, что нельзя считать, как утверждают идеалисты, что мысли, жела- ния, чувства — это последние причины человеческих поступков. И отдельная мысль человека, и отдельное его желание или чув-ство, и все его мировоззрение, весь строй его чувств, вся егопсихология — все это имеет свои причины. Важнейшая срединих — общественные, реально существующие, материальные ус- ловия, в которых человек вырос и живет.

«...Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой лю-ди творят обстоятельства»1
. Получается, как будто действия лю-дей и отношения между ними в обществе (материальная сторонаобщественной жизни) обусловливают сознание членов общества(идеальную сторону общественной жизни), а их сознание в свою очередь обусловливает их действия и отношения между ними.Не порочный ли это круг? Существует ли выход из него? Да, су-ществует. Он был предложен историческим материализмом.

Каждое поколение, вступая в жизнь, застает определенные материальные условия, сложившиеся в предшествующий период,те или иные общественные отношения, порядки, состояниепроизводства и т. д. Новое поколение своей деятельностью, ра-зумеется, вносит изменения в положение дел, которое оно уна-следовало. Но оно вынуждено исходить из существующегосостояния общества. Его деятельность поставлена в опреде-ленные рамки: может совершаться только такая деятельность,

которую позволяют производить имеющиеся налицо материаль-ные условия и материальные средства. То, что делают люди ново-го поколения, зависит, конечно, от того, что они думают и чувст- вуют, но то, что они думают и чувствуют, определяется объек-тивными условиями, с которыми они столкнулись, вступая в жизнь.

Чем же определяются эти условия, наследуемые новым поко- лением от предшествующих?

Ни один человек не властен выбрать себе родителей; каждому приходится довольствоваться теми, от которых он родился. Точно так же ни одно поколение не властно выбрать себе эпоху и обще- ственные условия, которые бы оно хотело найти готовыми, всту- пая в жизнь. Условия материальной жизни общества, его особен- ности, его специфический характер, наследуемые новым поколе- нием от предшествующих, совершенно не зависят от воли данно-го поколения, от его сознания. Материальные условия того об-щества, в котором данное поколение оказывается «хотя, с однойстороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой сто-роны, предписывают ему его собственные условия жизни и при-дают ему определенное развитие, особый характер»1
. Фактором,не зависящим от воли и сознания нового поколения, но играющим решающую роль для «особого характера» его жизни, его созна-ния и его деятельности, является развитие определенных мате- риальных условий общественной жизни до вступления данногопоколения в жизнь. Таким образом, в истории общества сознаниеего членов определяется в конечном счете материальными усло- виями их жизни, среди которых решающая роль принадлежитпроизводству.

Здесь вновь подтверждается мысль, что сознание людей не является пассивным отражением действительности. Отражая (верно или искаженно) материальные условия жизни общества, сознание активно воздействует на эти условия. Политические,правовые, философские, религиозные, нравственные, эстетиче-ские идеи и взгляды влияют не только друг на друга, но и на мате-риальные процессы и отношения в обществе. Когда передовыеидеи овладевают массами, они становятся реальной силой, ибомассы стремятся осуществить их в своей деятельности. Общест- венное бытие, а в нем — материальное производство обусловли- вают сознание людей не автоматически. Развитие и функциони-рование общества представляют собой чрезвычайно сложныепроцессы; в них переплетаются и взаимодействуют многообраз-ные материальные и духовные факторы. Решающая и определяю-щая роль материальных условий в развитии общества проявляет-ся только в конечном счете. Поэтому предпринимавшиеся неко-торыми мыслителями попытки объяснить какое-нибудь явление общественного сознания непосредственно теми или иными осо-бенностями производства неизменно терпели крах.

Хотя учение Руссо об обществе выглядит наивным и во многом

Маркс К,, Энгельс Ф. Избр. соч.: В 9 т. М., 1985. Т. 2. С. 37.

Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч.: В. 9 т. Т. 2. С. 37.

ошибочным, в нем выдвигалась важная мысль, всецело подтверж-денная данными, накопленными позднее исторической наукой. Это мысль о той огромной роли, которую играет в жизни обще-ства производство. Эту мысль пытался разработать в XIX в. утопи-ческий социалист Ш. Фурье (1772—1837). Величие его, указывалФ. Энгельс, проявилось в понимании истории, в осознании того, что прогресс, движение человечества от одной стадии к другой определяются развитием производства. Но Руссо и Фурье пола-гали, что само производство определяется, в свою очередь, умст-венным развитием людей, поскольку от успехов ума зависит изоб- ретение новых орудий и способов производства. А это приводило их к выводу о решающей роли сознания в жизни общества.

Чтобы разобраться в данном вопросе, обратимся к истории.Еще в начале XVIII в. состояние науки и техники позволяло соз-дать механический ткацкий станок. Создан он был, однако, гораз- до позднее — в 1785 г. (Э. Картрайтом). Дело в том, что в англий-ской хлопчатобумажной промышленности только в последнейтрети XVIII в. начали широко применяться прядильные машины.Ручное ткацкое производство не могло переработать всю выпус- каемую ими пряжу, и потому создание ткацкого станка сталонасущной необходимостью. Приведем другой пример. Развитие естествознания, математической логики и приборостроения дава-ло возможность создать ЭВМ уже в первой трети XX в., но созда-ны они были лишь тогда, когда в них возникла настоятельнаянеобходимость. Такая необходимость возникла сначала в военнойтехнике (во время второй мировой войны), а затем и в других сферах производства. Таким же образом обстоит дело с большин- ством изобретений — они представляют собой не независимыйот материальной действительности продукт разума, а мысль,порожденную определенными условиями материальной жизни.

Вместе с тем история знает немало случаев, когда изобрете- ния опережали свою эпоху. Такие изобретения не оказывалиникакого влияния на производство и на материальную жизньобщества, поскольку в обществе не было материальных условийдля их применения. Так, Герон Александрийский (ок. I в.) изобрелспидометр, который начали применять лишь в XX в. Итальянец Д. Бронка изобрел двигатель, представлявший собой паровуютурбину, в 1629 г., а в производстве такие двигатели появилисьлишь в конце XIX в. Конечно, изобретение Бронки не оказалоникакого влияния на жизнь западноевропейского обществав XVII в., так же как изобретение Герона не оказало никакоговлияния на производство в раннем средневековье. Таким обра-зом, создание и применение изобретений не опровергает, а под-тверждает решающую роль материальных процессов и отноше-ний в жизни общества.

Многие современные философы на Западе до сих пор про- должают истолковывать общественные явления в духе социально-исторического идеализма. Например, представители философ-ской антропологии утверждают, что отличие человека от животных

100

заключается в его способности отрешиться от давления биологи- ческих потребностей, что основа человеческого существования — дух, замещающий одни объекты наших влечений другими. Поэто-му смысл истории они видят во взаимопроникновении духа и сле- пого влечения. Еще в 60—70-е гг. XIX в. возникло другое идеали-стическое течение — «философия жизни» (В. Дильтей (1833— 1911), Г. Зиммель (1858—1918), А. Бергсон (1859—1941) иО. Шпенглер (1880—1936), представители которого усматривали основу общества в «жизни», понимаемой как бытие живого орга- низма, отличающееся от бытия механизма, как «естественное»от «искусственного». Разум они рассматривали как «болезнь»,которой противопоставлялись стремление к простоте и культ си-лы. Жизненные стимулы человека, создаваемые им духовныеценности и идеалы, по их мнению, резюмируются, аккумулируют-ся в культуре. Она представляет собой своеобразный резервуаржизненных сил. В ней человек черпает силы для совершенство- вания и развития. Она дает основные жизненные импульсы. Что же касается материальных условий жизни общества, то они отде-лены от культуры социальными структурами и в каком-то смыслесоставляют ее внешний фон. Некоторые представители «филосо-фии жизни» полагали, что «жизнь» — это особая космическаясила, «жизненный порыв», непрерывно воспроизводящий себяи творящий новые формы.

Этот порыв воплощается в психической деятельности людей,имеющей интуитивный характер и поддающейся лишь поверхно- стной рационализации. Именно она управляет поступками инди- видов, поведением толпы, подсознательной деятельностью масс.Поэтому и материальная деятельность людей с этой точки зренияпроизводна.

Хотя в наши дни, в последние десятилетия XX в. «чистых» исто-рических идеалистов, откровенно отрицающих роль материаль- ных факторов в развитии общества, не так-то уж и много, влияниеих взглядов на общественное сознание сохраняется. В более илименее завуалированной форме размышления такого рода неред- ко встречаются в работах западных философов, экономистов, ис- ториков и социологов. В трудах представителей этого направле-ния технологический детерминизм, представляющий собой раз-новидность вульгарного материализма и ставящий развитие об-щества и культуры в жесткую зависимость от техники и техноло-гии, спокойно уживается с утверждениями, что решающим фак-тором социальных изменений являются индивидуальные и груп- повые цели, мотивы, ценности и культурные установки.

Из всего сказанного выше следуют два чрезвычайно важныхдля философского понимания общественной жизни вывода: 1) со-держание общественного сознания, его основные черты и осо- бенности определяются в конечном счете существующими в об-ществе материальными процессами, материальными отношения-ми; 2) в основе всех этих материальных процессов и отношений лежат способ производства и связанные с ним общественные от-

101

ношения. «Способ производства материальной жизни обусловли- вает социальный, политический и духовный процессы жизни вооб-ще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их об-щественное бытие определяет их сознание»1
. Это положение яв-ляется, по существу, наиболее четкой формулировкой основного принципа исторического материализма — основным тезисом об определяющей роли общественного бытия (а не одной лишь тех-ники, производительных сил или экономики) по отношению к об-щественному сознанию.

3. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ

Первое, что бросается в глаза при анализе духовной жизнисовременного общества,— это обилие политических концепций,теорий, взглядов. Сложная совокупность политических доктрин,концепций, программ, взглядов, представлений составляет содер-жание политической формы общественного сознания, или полити-ки (от греч. politikos — искусство управления государством). Глав-ной ее особенностью является то, что она выражает коренныеинтересы различных больших социальных групп, определяющую роль среди которых играют классы (о них подробно мы будем го-ворить в последующих главах). Возникает эта форма обществен- ного сознания вместе с появлением классов и представляет собойконцентрированное выражение экономики. Но это только одна еесторона; другая заключается в том, что политика оказывает силь- нейшее влияние не только на все прочие формы общественногосознания, но и на экономику.

Очень близка к политике форма общественного сознания, по-лучившая название права. Право — это совокупность норм и пра-вил поведения людей, утвержденных государством и обязатель-ных для всех членов данного общества. Необходимость неукос-нительного соблюдения правовых норм поведения обеспечи-вается авторитетом и мощью современных государств, всем ихчрезвычайно разветвленным аппаратом принуждения.

Однако в общественной жизни есть и такие нормы поведения, необходимость соблюдения которых не опирается обязательно наавторитет государства. Есть нормы поведения и оценочные пред-ставления, говорящие нам о том, что является дурным, а что хоро-шим, что добродетелью, а что пороком. Соблюдение этих норм обеспечивается традициями, обычаями, общественным мнением,авторитетом всего общества или конкретной социальной группы. Совокупность этих норм поведения и оценочных представлений составляет содержание формы общественного сознания, котораяполучила название морали, или нравственности.

Жизнь современного человека немыслима без знакомства с песнями и музыкой, с литературными произведениями и теле-

1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7.

102

программами, с произведениями живописи, кинофильмами, теат-ральными спектаклями и т. д. Книги, картины, фильмы, спектакли, другие художественные произведения доставляют людям удо-вольствие или неудовольствие, ибо затрагивают какие-то струныдуши, волнуют, вызывают раздумья. Духовная деятельность вэтой сфере культурной жизни составляет содержание художест- венного сознания.

Особой формой общественного сознания являетсяфилосо-фия.

В духовной жизни общества определенное место занимаюттакже религиозные верования, представляющие собой религиоз- ную форму общественного сознания.

Характеристика общественного сознания была бы неполной, если бы мы ограничились только рассмотрением перечисленных, более или менее систематизированных, теоретически оформлен-ных взглядов, которые выступают в виде правовых и политическихконцепций, философских теорий, сложных моральных, эстетиче-ских, богословских построений. Теоретически, концептуально вы-раженные, эти формы общественного сознания образуют егоидеологический уровень, или идеологию. Под нею понимаетсясистема взглядов и идей, в которых теоретически оцениваются от-ношения людей к действительности и друг к другу, социальныепроблемы и конфликты, а также выдвигаются цели, программысоциальной деятельности, направленной на закрепление или пре-образование сложившихся общественных отношений. Однако из- вестно, что помимо теоретически оформленных идей и взглядов в человеческом обществе колоссальную роль играют чувства, на-строения людей. Все системы общественных взглядов и идей в значительной степени зависят от общественной психологии
тойили иной эпохи, от свойственных ей настроений, привычек, обы- чаев, нравов, чувств, стремлений. В современной общественноймысли всю эту совокупность психических образований называютобыденным, массовым сознанием. Закономерности его форми-рования и функционирования изучает наука, именуемая социаль- ной психологией.

Каждая историческая ступень развития производства и связан- ные с ней материальные отношения между людьми отражаютсяна общественной психологии людей, на их привычках, нравах,чувствах, взглядах, стремлениях и идеалах. Психология обществавсегда в конечном счете соответствует его экономике, определя-ется ею.

Для пояснения этой мысли приведем пример из истории фран-цузской культуры. Многие искусствоведы справедливо называютписателя В. Гюго, живописца Э. Делакруа и композитора Г. Бер- лиоза «великой романтической тройкой». Любопытно отметить,что они не только работали в трех совершенно разных областяхискусства, но и вообще были очень далеки друг от друга. Извест-но, что Гюго не любил музыки, а Делакруа пренебрежительно относился к музыкантам-романтикам. Тем не менее в произведе-

103

нияхэтих трех очень не похожих друг на друга создателей духов- ных ценностей отразились одни и те же общественные настрое-ния. Можно с уверенностью сказать, что в картине Делакруа«Данте и Вергилий» выражено то же самое настроение, которое продиктовало Гюго его драму «Эрнани», а Берлиозу — его знаме-нитую «Фантастическую симфонию». Чем же объясняется тотфакт, что в их произведениях выражалась одна и та же психоло-гия?

Психология французского романтизма станет нам понятной только тогда, когда мы взглянем на нее как на выражение интере- сов и эмоций множества взаимодействующих групп и классов, какна отражение исторически сложившегося бытия целой нации со своей культурой, своей судьбой, да к тому же находящейся вовполне определенном культурном окружении, в семье других ев-ропейских народов. В этом случае мы поймем и то, почему роман-тическое течение, буржуазное по своему существу, по своим иде-ям и направленности, в среде самой буржуазии не пользовалосьдолгое время сочувствием. Подобный разлад между идеологами и тем классом, стремления и интересы которого они выражают, вообще не редкость в истории. Им объясняются многие особенно- сти умственного и художественного развития человечества. Пре-небрежительное отношение «тонко» чувствующей «элиты» к ту- пым «буржуа» до сих пор вводит в заблуждение некоторых теоре- тиков и историков искусства, решительно неспособных понять со-циальную природу французского романтизма.

В первобытном обществе, не знавшем деления на классы, про-изводственная деятельность более непосредственно влияла намиросозерцание людей, их вкусы, психологию. Но в обществе сосложной групповой и классовой структурой, пронизанном самымиразличными целями и интересами, влияние материальной дея-тельности на духовную жизнь сказывается через посредство мно- гих звеньев. В самом деле, если, например, один из видов танца у австралийских аборигенов воспроизводит работу по собиранию ими кореньев, то ни один из изящных танцев, которыми развле- кались французские светские дамы в XVI11 в., не может быть объ- яснен их производственной деятельностью, так как они вообщетаковой не занимались. Поэтому, чтобы понять танец австралий-ской туземки, достаточно знать, какую роль играет собирание женщинами корней дикорастущих растений в жизни племени.Но чтобы понять, скажем, томный и грациозный менуэт, бессмыс-ленно искать его корни, истоки ритма и танцевального рисунка в особенностях материального производства и экономики. Чтобы получить сколько-нибудь верное объяснение его происхожде-ния, его социальной и коммуникационной функции, его эстетики,его особого танцевального этикета, следовало бы изучить целыйспектр социокультурных факторов: особенности народных и ры-царско-дворянских танцев, придворный этикет, историю танце-вальной музыки и бальных костюмов, функцию танца в светской и простонародной жизни и т. д. К этому следовало бы добавить

104

анализ психологии общения и развлечений определенных соци- альных групп в данной стране в соответствующий исторический период. Примитивное же, вульгарное сведение сознания или соз- нательных форм поведения к экономической деятельности лишьзатрудняет понимание духовной жизни и не имеет ничего общего с материалистическим пониманием общества. В целом же и в дан- ном примере общественное бытие сохраняет свое преобладаю-щее значение, хотя его влияние на сложные образования общест-венного сознания сказывается не прямо, не непосредственно, ачерез общественную психологию.

Господствующий класс смотрит на низшие слои общества снескрываемым пренебрежением, и это становится характерной чертой его психологии. Например, общественным настроениям средневековых французских феодалов чрезвычайно импонирова- ли стихи, изображавшие тогдашнего крестьянина в самом непри- влекательном виде:

Мужики все уроды,Каких не видел человек...

Другой была психология крестьян. Они смотрели на себя инымиглазами и, возмущаясь высокомерием феодалов, симпатизирова-ли совсем другим стихам:

Мы такие же люди, как они,

И так же способны страдать, как они.

Разумеется, в реальной жизни эти диаметрально противопо- ложные взгляды и оценки не всегда выражаются в столь откро- венной форме. Рыцарские представления о добром поселянине нередко уживались с балладами о благочестивых королях и доб- лестных рыцарях, распевавшимися крестьянами и городской бед- нотой. Но в конечном счете через все механизмы формированиясоциально-групповой психологии, через все предрассудки и ил- люзии прокладывало себе дорогу общественное бытие, способ жизни и реальной исторической деятельности, в которые быливключены и в которых взаимодействовали отдельные индивиды, группы и классы.

Социально-экономическое положение классов, их борьба ок-рашивали собой их общественную психопогию. В периоды обост-рения классовой борьбы сильнее становилось ее влияние на пси-хологию борющихся классов и — через психологию — на идеи,владевшие их умами.

Таким образом, общественная психология представляет собой уровень общественного сознания, наиболее близкий к обществен- ному бытию по своей зависимости от него и взаимодействию сним. Вместе с тем она проявляется во всех формах общественно- го сознания, влияя на них помимо воли их сознательных носителейи «творцов». Общественная психология содержит в себе элемен- ты всех других форм общественного сознания, находящихся в нейна той стадии развития, когда связь между ними еще не может

105

быть установлена ее индивидуальным носителем. Как уровеньобщественного сознания, она отличается от политики, филосо-фии, права по степени систематизации, ибо эти формы общест- венного сознания представляют собой уже целостные системы общественных взглядов и идей. Она представляет собой, по сутидела, звено, через которое происходит взаимодействие между общественным бытием и высшими формами общественного соз-нания.

Как видим, взаимоотношение общественного бытия и общест- венного сознания, различных форм и уровней общественного соз- нания достаточно сложно и многопланово. Упреки же критиков марксизма в том, что материалистическое понимание историиупрощает общественную жизнь, толкует ее односторонне, сводявсе к материальной стороне и пренебрегая духовной, совершенно несостоятельны. Напротив, материалистическое понимание исто-рии рассматривает общественную жизнь во всей ее полноте исложности.

Г. В. Плеханов, излагая марксистское понимание взаимоотно- шения общественного бытия и общественного сознания, предло-жил следующую схему этого взаимоотношения:

1. Состояние производства на определенном этапе его раз-вития.

2. Социально-политический строй, выросший на данной эконо-мической основе.

3. Психика общественного человека, или общественная психо-логия, определяемая частью непосредственно экономикой, ачастью всем выросшим на ней социально-политическим строем.

4. Высшие формы общественного сознания, отражающие раз-личные стороны материальной жизни общества, а также особен- ности общественной психологии.

Каждый из этих элементов взаимодействует с другими: вза-имовлияние идет, образно говоря, как сверху вниз, так и снизу вверх. Материалистическое понимание истории при этом подчер- кивает, что определяющим выступает влияние, идущее от произ- водства к общественному сознанию.

Конечно, эта схема, как и любая схема, упрощает реальное положение дел. Однако она выделяет самое существенное в раз-витии общества. И она не имеет ничего общего с часто встречаю-щимся взглядом, который, подчеркивая взаимодействие в обще-ственной жизни различных факторов, оставляет без ответа вопро-сы о происхождении этих факторов и о том, каким из них принад- лежит решающая роль.

Для осмысления совершающихся в нашей стране глубоких пе-ремен, связанных с перестройкой и обновлением всех сторон жизни общества, первостепенное значение имеет понимание ак- тивной роли общественного сознания как фактора целенаправ- ленного изменения общественного бытия. Речь идет не только ороли политических, философских, нравственных и иных идей тео-ретического уровня, но и о влиянии на материальную жизнь обще-

106

ства социально-психологических структур. Рассмотрим воздейст-вие на процесс обновления социализма некоторых основныхобразований социальной психологии: социальных установок, сте- реотипов и ценностных ориентации.

Давно уже исследователями замечено, что люди как бы запро-граммированы обществом определенным образом восприниматьпроисходящие события. С помощью сформировавшегося кон-кретно-исторического способа социализации; вхождения индиви-да в общество (системы воспитания и образования, профессио- нальной подготовки, усвоения и накопления социального опытаи т. п.) у него образуется предрасположенность определенным образом (позитивно, негативно, противоречиво, нейтрально) оце-нивать событие, соответствующим образом переживать его, испы- тывать по отношению к нему соответствующие (позитивные, нега- тивные, противоречивые, нейтральные) чувства, склонность к со-ответствующим оценкам, сопереживаниям и действиям, получив-шие название социальных установок.

Человек с выработанной системой социальных установок частодействует не задумываясь, мгновенно реагируя на происходящиесобытия. Солдат бросается по команде в атаку, несмотря на огонь противника, горноспасатель спускается в горящую шахту, хотя исознает опасность. Если бы в психике человека не было бы выра-ботано таких социально-психологических образований, как соци-альные установки, из нашей жизни ушли бы такие важные момен-ты, как героизм, самопожертвование, милосердие.

Такова сильная сторона социальных установок, но у них, как иу других социально-психологических образований, есть и слабые стороны. Действуя под влиянием определенной установки, чело-век обычно не задумывается, правильна она или нет, адекватна или неверна. Чаще всего он не относится к ней критически. Поэто-му установка может направить человека и на совершение герои-ческого поступка, и толкнуть в объятия слепого фанатизма.

Однако, как ни стойки социальные установки, они все же подвлиянием изменившихся условий либо сменяются новыми, болеесоответствующими новому ходу общественной жизни, либо зату-хают и перестают действовать. Иными словами, они обладаютопределенной эластичностью. Но для общественной жизни харак- терны не только устойчивые изменения. Нередко складываютсяситуации, когда в тех или иных областях жизни общества долгоевремя существенных изменений не происходит, создается обста- новка застоя. В такой обстановке сложившиеся социальные уста-новки как бы окостеневают, теряют присущую им эластичность. На базе таких установок складываются стереотипы, упрощенныеобразы окружающих человека объектов, явлений, событий.

Стереотип (от греч. stereos (стерео) — зрительный и тип — образ) — это утратившая свою эластичность, окостеневшая соци-альная установка. Как особое социально-психологическое образо-вание он включает в себя три момента: 1) предрасположенностьупрощенно оценивать явление; 2) склонность испытывать по отно-

107

шению к нему более или менее постоянные чувства (симпатииили антипатии, согласие или несогласие); 3) предрасположенностьопределенным образом по отношению к нему действовать.

Стереотип может быть позитивной или негативной установкой, но в силу его упрощенности возможность ошибочных действий сильно увеличивается. Человек не может для каждого события,факта, явления каждый раз вырабатывать совершенно новую уста-новку, новый стереотип. Поэтому в своем сознании он как быгруппирует близкие по содержанию установки и стереотипы, от-носящиеся к какой-либо одной сфере жизни. Такие совокупностиблизких по содержанию установок, стереотипов создают ценност-ные ориентации, играющие большую роль в жизни отдельных ин- дивидов и социальных групп, позволяющие им оценивать, пере-живать, вырабатывать и осуществлять системы действий, нацелен-ных на достижение соответствующих целей.

Сегодня весьма серьезной является проблема нейтрализациинегативных установок и ценностных ориентации, которые в свое время сформировались в ходе неудачных попыток улучшить ме-тоды управления экономикой. С этими попытками нередко связа- но недоверие и к осуществляемым ныне мероприятиям, что вомногом обусловливает социальную пассивность части трудя-щихся.

Взаимодействия общественного бытия и общественного созна-ния противоречивы, сложны и многообразны. Происходящая вСССР перестройка показывает, что роль установок и стереотипов чрезвычайно возрастает именно в период крутых историческихпереломов. В таких ситуациях возникают острые, требующиесвоевременного разрешения противоречия между устаревшимисоциально-психологическими стереотипами и новыми требова-ниями жизни. Поэтому нельзя ограничиться выработкой концеп- ции перестройки народного хозяйства, производственных отно- шений, политической системы общества. Недостаточно даже раз-работки конкретной программы преобразований в сфере эконо-мики, политики, культуры. Для реализации этой программы илежащей в ее основе концепции необходимо перевести модели, разработанные на уровне теоретического сознания, на уровеньсоциальной психологии, превратить полученные знания в убежде-ния, в новые социальные установки и ценностные ориентации.

Это сложный и длительный процесс; не всякое знание, даже самое правильное, переходит в убеждение, становится установ-кой. Например, в механизме торможения немалую роль играютустановки и стереотипы, сложившиеся в годы экстенсивного раз- вития экономики. Так, большинство наших хозяйственников, при- знавая, часто совершенно искренне, необходимость внедренияновых технологий и интенсивных методов хозяйствования, напрактике зачастую реализуют старые, более привычные стерео- типы экстенсивного расширения технических мощностей, пуская в ход «опробированный» затратный механизм. Подобным спосо-бом противодействуют перестройке и бюрократические звенья

108

аппарата управления. Новые подходы, требующиеся для решения социальных, экономических и административных задач, наталки-ваются нередко на старые командно-административные стере-отипы. Преодолеть их одним лишь сокращением численностиадминистративного аппарата или законодательными мераминевозможно. Для этого требуется перестройка внутренних соци-ально-психологических установок, сложившихся стереотипов иценностных ориентации; иными словами, необходима глубиннаяперестройка общественного сознания.

Анализ динамики общественного сознания, особенно в пере- ломные исторические эпохи, показывает, что между обществен-ным бытием и общественным сознанием, особенно его внутрен-ним социально-психологическим содержанием, постоянно воз-никают требующие анализа и разрешения противоречия.

4. ОТНОСИТЕЛЬНАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ СОЗНАНИЯ; ИНДИВИДУАЛЬНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ

Из главного принципа исторического материализма, утверж-дающего, что общественное бытие определяет общественное сознание, вовсе не следует, что оно, отражая объективные усло-вия жизни человека, может играть лишь пассивную, так сказать,регистрирующую роль. Выше уже говорилось, что социально-психологические установки и стереотипы могут оказывать в за-висимости от своего содержания негативное или позитивноевоздействие на общественно-экономическую — управленческуюи производственную — деятельность людей. История обществаи особенно наша современность дают немало доказательствтого, что общественное сознание каждой эпохи внутренне проти- воречиво. Каждая его форма может содержать в себе как элемен-ты адекватного, правильного отражения действительности, таки элементы ложного, иллюзорного, превратного его отображе-ния. Такая возможность коренится в сложной социально-группо-вой структуре любого развитого общества. Не только самообщественное бытие на каждом этапе своей эволюции разно-родно, многослойно и противоречиво, но и различные классы,социальные группы, сословия и отдельные индивиды, преследуясвои цели и интересы, «смотрят» на события общественнойжизни и оценивают их «со своей колокольни», с выгодных для себя позиций. В этом и проявляется то особое свойство духовнойжизни, которое называют относительной самостоятельностьюсознания. Благодаря этой особенности оно может не толькоукреплять и совершенствовать отражаемое им бытие, но и до- вольно часто разрушать его. И тот, и другой процесс постоянно встречаются в истории человечества. Так, буржуазное сознаниев эпоху, предшествовавшую буржуазным революциям, несом-ненно отражало бытие феодального общества, но, чем точнееоно отражало, тем больше содействовало его разрушению. Это, если угодно, классический пример обратного, активного, нега-

109

тивно-разрушительного воздействия общественного сознания наобщественное бытие. Однако и наша действительность, нашасовременность дает немало поводов для философских размыш- лений на эту тему.

В эпоху сталинизма и в годы застоя, предшествовавшие пере- стройке нашего общества, принципы социализма и социальнойсправедливости подверглись сильной деформации и искажению.Естественно, что это нашло отражение и в содержании общест- венного сознания. Какие же силы были в этом заинтересованы, какие социальные механизмы были задействованы в этом про-цессе? К ним, как известно, в первую очередь принадлежитверхушка партийного и государственного руководства во главе сИ. В. Сталиным и его ближайшим окружением. Со временем, врезультате нарушения социалистической законности, норм колле-гиального руководства, отказа от демократической организацииобщества и гласности в обсуждении общественно значимых проблем, проведения массовых репрессий, ей удалось создатьв стране мощный бюрократический аппарат, цели и интересыкоторого все больше обосабливались и расходились с целями общества. В то время как массы трудящихся были ориентированына достижение социальной справедливости, преодоление бед-ности, бескультурья, интересы бюрократии все больше концент-рировались на удержании неограниченной власти любой ценой ина извлечении из этого всех возможных социально-экономиче-ских выгод и привилегий для себя. Вследствие этого начало нарас-тать острое противоречие между официальной пропагандой, про- возглашавшей на словах торжество справедливости, демократии, гуманизма, заботу о человеке, интернационализм и т. д., и со-циальной реальностью, в которой все эти принципы и лозунги из- вращались и деформировались. В общественном сознании началиобостряться противоречия между формальными, официальными, явными, или, как говорят в социологии, эксплицитными, структу-рами и неявными, скрытыми, имплицитными структурами в обще-ственном сознании. Бравурный, псевдооптимистический тон офи-циальной пропаганды не соответствовал процессам, имевшимместо в реальной жизни. «Говорильня», подменившая гласность,иллюзия выборности и псевдодемократия вызвали апатию, скепти-цизм, неверие в возможность достижения социальной справедли- вости. Это социально-психологическое содержание общественно-го сознания дополнялось серьезными перекосами во всех формахобщественного сознания на его, так сказать, теоретическом, ра-циональном уровне. В правосознании понятие справедливостибыло подменено целесообразностью, которая полностью опре-делялась решениями бюрократического аппарата. В то время какв жизни процветали очковтирательство, коррупция, подхалимаж, беспринципность и т. д., подлинный героизм, честность, беско-рыстие нередко замалчивались, а в сфере теоретической морали провозглашались принципы «служения народу, идеалам социа- лизма, верности партии» и т. п. В результате этого моральное

110

двоемыслие начало оказывать сильное негативное влияние на об-щество, несмотря на моральную стойкость, честность и патрио-тизм значительной части населения страны. В художественном со-знании также начинали преобладать «подслащенные» нормативысоциалистического реализма, требовавшие вместо изображения подлинных человеческих страстей, проблем и коллизий демонст- раций успехов и благополучия.

Не следует думать, что негативное воздействие обществен-ного сознания на бытие является преобладающей, основнойформой его относительной самостоятельности. В условиях до- вольно продолжительного застоя происходило и достаточно глубокое и серьезное осознание пагубности этого процесса для нашего общества, для исторических судеб народа и культуры.Несмотря на жесткую цензуру и идеологический контроль,многие политические деятели, представители интеллигенции,рабочие и крестьяне осознавали необходимость и неизбежностьглубоких социальных перемен. Как же могло возникнуть такоеосознание?

Говоря об общественном сознании, не следует забывать, что общество, несмотря на существующие в нем социальные, поли-тические, этнические, религиозные, профессиональные и т. д.группы, группировки и объединения, в конечном счете состоитиз отдельных людей — индивидов. Сознание есть продукт функ- ционирования человеческого мозга, иными словами,— продукт человеческой головы. Однако, как не без иронии заметил еще Ф. Ницше, коллектив не обладает особой коллективной головой,и поэтому общественное сознание вырабатывается многими от-дельными людьми. Общественное сознание, следовательно, не какое-то особое образование, стоящее над индивидуальным сознанием и существующее вне и независимо от него, а как быособый слой, особое содержание, сходное или, точнее говоря,общее множеству индивидуальных сознаний, вырабатываемыхотдельными индивидами, живущими и действующими в данную эпоху. Поскольку же условия их общественного бытия, истори-ческий и культурный фон, общие для разных людей, постольку в их сознании наряду с сугубо индивидуальным содержанием, отражающим неповторимо личное бытие, имеется также общеесодержание, отражающее сходные условия бытия отдельныхгрупп, классов и общества в целом. Понимание соотношенияиндивидуального и общественного сознания подводит нас к от-вету на заданный выше вопрос. Так как различные индивидыобладают различными способностями, образованием, широтой и проницательностью ума, политическим опытом и информацией, то одни из них могут понять проблемы, противоречия и тенден- ции общественной жизни раньше и вернее, чем другие. Они могутпредложить тактикуи стратегию борьбы с негативными явле-ниями жизни. Они также в состоянии верно представить себе препятствия на пути всего нового и точнее, чем другие, выбрать и оценить момент, когда следует выступить с новыми инициати-

111

вами и когда у этих инициатив есть реальный шанс на успех. Этотанализ показывает, что для ясного понимания того, как в рамках данного общественного сознания еще задолго до коренных из-менений определяющего его общественного бытия могутпоявиться новые идеи, цели и ценностные ориентации, необхо- димо в полной мере выявить роль индивидуального сознаниякак генератора новых критических и творческих подходов к со-циальным реальностям. Если новые идеи, установки и ценности,выдвинутые одним или несколькими проницательными умамиданной эпохи, созвучны эпохе, адекватны ей, действительноотражают реальные проблемы и трудности и предлагают какие-токонструктивные решения, то они рано или поздно проникаютв сознание большинства членов общества и становятся важнымрегулятором их поступков, желаний и целей. Именно таким былмеханизм выдвижения новых идей и принципов, которые леглив основу проводящейся сейчас в нашей стране перестройки.

Не следует вместе с тем думать, что проникновение новыхидей, установок и ценностей в общественное сознание, а темболее их практическое осуществление проходят гладко, прямо- линейно, без сопротивления и трудностей. Общественное созна- ние вообще очень сложно, многослойно и противоречиво, так какв каждый данный момент отражает интересы разных обществен-ных групп и институтов. Поэтому, например, идеи, концепции,взгляды, выражающие социальные интересы большинства насе-ления страны и ориентированные на широкую гласность, демо-кратию, преодоление уравниловки, строгое соблюдение законно-сти и т. д., приходят в столкновение с интересами бюрократии, некомпетентных или коррумпированных специалистов и руково-дителей, благополучию, престижу и власти которых они непо-средственно угрожают.

В переломные эпохи общественной жизни нередко возникаюти новые, нетрадиционные формы общественного сознания. Хотя основным импульсом их возникновения являются процессы, со-вершающиеся в общественном бытии, во многом их развитиеопределяется внутренней логикой и динамикой самого общест-венного сознания. Так, за последние десятилетия в нашей стране начали быстро развиваться экономическое, историческое и эколо-гическое сознание. Разумеется, люди всегда интересовались сво-им прошлым. Однако профессионально этим занимались, какправило, ученые-историки, на долю же общественного сознания,точнее, обыденного здравого смысла доставались обрывки исто-рической информации, исторические легенды и предрассудки.Бурный процесс демократизации нашего общества, необходи-мость осмыслить истоки и причины нашей революции, значениегражданской войны, «военного коммунизма», нэпа, коллективи-зации и индустриализации, причин и хода Великой Отечественной войны и последовавших за ней событий сделали исторический ин-терес всеобщим, а исторические знания — важнейшим содержа- нием нашего общественного сознания.

112

Нечто подобное можно сказать и об экономическом сознании.Люди всегда интересовались хозяйственной деятельностью. Темне менее объем экономических знаний, нужных для практической деятельности раба, крепостного, ремесленника или простого ра- бочего, был весьма невелик. В эпоху авторитарного управленияСталина, так же как и в период застоя, когда решения принима-лись руководящими органами на основе командно-администра-тивных методов руководства, трудящимся, по существу, не требо-валось глубоких экономических знаний. Осуществляемая ныне по инициативе партии радикальная экономическая реформа резкоизменила ситуацию. Миллионы людей начинают чувствовать себяхозяевами производства. Индивидуальная и кооперативная трудо-вая деятельность, переход на хозрасчет и арендный подряд сде-лали экономические знания важнейшим условием экономиче-ского выживания, конкурентоспособности, рычагом повышения эффективности труда и экономического благосостояния каждойсемьи. Поэтому экономические знания начали овладевать умамидесятков миллионов людей и превратились в специфическуюформу общественного сознания — экономическое сознание, ак-тивно воздействующее на общественное бытие.

Экономическое сознание представляет собой сложную и раз-ветвленную систему знаний об управлении хозяйственной дея- тельностью, хозяйственном расчете, финансах, технологическихпроцессах, рыночной конъюнктуре, спросе и предложении труда,сырья, техники, информации и т. д. Осуществление радикальной экономической реформы невозможно без столь же радикальных изменений в сознании. Только приобретя определенную, образно говоря, критическую массу, оно сможет оказывать действительноэффективное воздействие на соответствующие стороны нашего общественного бытия. Этим во многом объясняется и то, что сей-час, пока такая «критическая масса» не достигнута, процесс эконо-мического обновления осуществляется с трудом. Старое содер-жание нашего экономического сознания, командно-администра-тивные методы руководства хозяйством, экономические предрас-судки, предубеждения против рыночной экономики, установки науравнительную оплату труда и т. д.— мощный барьер на пути ут-верждения нового экономического мышления. Они-то и препят-ствуют более эффективной реализации новых экономических идей в системе реальной хозяйственной деятельности и в эконо-мических структурах нашего общества.

В XVII главе мы остановимся на вопросах экологии и экологи-ческого сознания. Сейчас же отметим, что возникновение послед-него отражает особую катастрофическую ситуацию, возникшуюна современном этапе взаимодействия общества и природы. От-ношение человека к природе всегда интересовало философов.Однако содержанием массового общественного сознания оностало сравнительно недавно, лишь в 60-е гг. нашего века. Именнов это время стало ясно, что техносфера или искусственная средаобитания человека, созданная им самим, постепенно разрушает

113

геосферу и биосферу, охватывающих живую и неживую природув их целостности. Понимание этого обстоятельства и весь комп- лекс связанных с этим знаний и стали содержанием особой формыобщественного сознания — экологического сознания, когда вы-яснилось, что равновесие искусственной и естественной среды обитания нарушено и над человечеством нависла угроза самомуего существованию.

Осознание экологической опасности стало мощным факторомактивизации общественно-политической, научно-технологическойи природоохранительной деятельности. Сейчас нет в мире, пожа- луй, ни одного государства, в котором бы не осуществлялось эко- логическое законодательство и не проводились бы природоза- щитные мероприятия. Осознание экологической опасности ради- кально меняет деятельность многих промышленных предприятий,целых отраслей промышленности, быт городов и обширныхрегионов. Разумеется, воздействие это неоднозначно. Как и востальных рассмотренных выше случаях, оно наталкивается насопротивление и противодействие, вызываемое личными и груп-повыми интересами, национальными и государственными амби-циями, предрассудками, недальновидностью и отсутствием ин-формации. Но, несмотря на все это, его активное влияние нанаше общественное бытие непрерывно возрастает.

В современных условиях, и особенно в связи с происходящей у нас перестройкой, меняется степень интенсивности и мера воз-действия на общественное бытие таких традиционных форм об-щественного сознания, как нравственное и правовое сознание.Эти формы всегда были активными регуляторами общественнойжизни. Однако в период культа личности Сталина, волюнтаризмаи застоя сложилось принципиальное несоответствие между офи- циально провозглашаемыми нормами и принципами морали и права, с одной стороны, реальной противозаконной и моральнойдеятельностью ряда государственных органов и учреждений,санкционированной верхушкой партийно-государственного аппа- рата, с другой стороны, и традиционными общечеловеческими моральными и правовыми представлениями, которых придержи-валось большинство населения нашего общества,— с третьей. На словах провозглашалось: «Сын за отца не отвечает», на деле — детей наказывали за несуществующие грехи отцов, а всякое со- чувствие невинно пострадавшим расценивалось как потеря клас-совой бдительности. На словах превозносились героизм, мужест-во и честность, на деле — поощрялись клевета, доносительствои очковтирательство, а в результате возникало всеобщее равноду-шие, неверие ни в какие идеалы, беспринципность и карьеризм.На словах провозглашалась «самая демократическая в мире»,принятая в интересах трудящихся «сталинская Конституция», на деле же осуществлялись массовые репрессии, формальные голо- сования за заранее назначенных депутатов и подмена народногосамоуправления бюрократическим администрированием. А ре-зультатом всего этого стала трудновосполнимая потеря наиболее

114

инициативных кадров, недоверие к органам власти, пассивное от-ношение к общенародным и общегосударственным проблемам.Ясно, что провозглашенный XXVII съездом КПСС курс на ра-дикальную экономическую реформу и политическое обновлениеневозможен без глубочайших изменений правосознания и нрав- ственного бытия. Создание социалистического правового госу- дарства, т. е. государства, в котором правит закон, а не та илииная, пусть и выдающаяся, личность, останется пустым звуком,если новое законодательство и правовые основы государства небудут опираться на принципы высокой личной и гражданскойнравственности. Реабилитация же такой нравственности и воспита- ние в ее духе всех или по крайней мере большинства членов об-щества — не простой и не легкий процесс. Вот почему не следует ожидать, что активное воздействие нравственного и правового сознания на процессы, совершающиеся в нашем обществе, будетмгновенным и всеобъемлющим. Активное воздействие общест-венного сознания на общественное бытие — процесс противоре- чивый, сложный, требующий больших постоянных усилий не толь- ко со стороны общественных и государственных организаций, но и со стороны широких масс трудящихся.

Глава
IV

ЕДИНСТВО

И МНОГООБРАЗИЕ

МИРА

Достаточно только взглянуть на окружающую нас обстанов-ку — машины, станки и инструменты в заводском цехе, на сотниразличных приборов в современной научной лаборатории, на раз-нообразные транспортные средства и строения, с которыми мы встречаемся на городских улицах, чтобы сразу же оценить разно-образие, несходство всех этих вещей и предметов. Еще большееразнообразие предлагает нам природа. Множество различных не- бесных тел можно различить даже невооруженным глазом. Опти- ческие и радиотелескопы позволяют обнаружить уже миллионы таких тел и звездных систем. В капле болотной воды микроскоппозволяет разглядеть множество одноклеточных организмов.В лесах и горах, озерах, реках и морях водятся тысячи видоврастений, рыб, птиц и млекопитающих, а насекомых насчитывает-ся 1,5 миллиона видов. Такое многообразие явлений в повседнев- ной жизни и природе всегда привлекало внимание людей, за- ставляло задуматься над его причинами и происхождением. При этом люди всегда стремились унифицировать, объединить много-образные явления природы и общественной жизни в какие-тогруппы, более или менее устойчивые совокупности, обнаружить их внутреннее единство. Но откуда бралось это стремление ипочему оно составляет предмет философских размышлений? Ответ на эти вопросы не прост.

1. ПОИСКИ ЕДИНСТВАВ МНОГООБРАЗНОМ

Интерес к проблеме единства в многообразном возник в глу- бокой древности и был продиктован не столько наблюдательно- стью, сколько потребностями производственной и общественнойдеятельности. Древний охотник, земледелец, пастух, скотоводили гончар должен был решать определенные производственные задачи, от которых зависело само его существование. При этомчеловек всегда располагал ограниченным набором орудий труда, ограниченными наборами производственных навыков и норм общественного поведения. Как бы ни были велики умственныеспособности человека, как бы ни умножалось с развитием обще-ства количество его орудий и производственных навыков, все это

116

че могло идти ни в какое сравнение с количеством и многообра-зием окружающих явлений. В этихусловиях люди должны былирешить задачу, как при помощи ограниченных наборов орудий труда, производственных и общественных навыков овладеть не-ограниченно разнообразным миром, приспособиться к нему, а вконечном счете подчинить его себе. Для решения этой задачи нужно было научиться выделять и группировать сходные явления,находить в них нечто общее, сводить к чему-то единому, прини- мать за одно целое и уже по отношению к этому единому, сгруп- пированному целому предпринимать определенные решения исогласованные действия. На протяжении многих тысячелетий та-кой процесс шел бессознательно, стихийно. Там, где эта задачадо поры до времени оказывалась неразрешимой, развитие чело-вечества наталкивалось на преграды и замедлялось. Это и приве-ло к необходимости осознать саму задачу унификации многооб- разного, задачу поиска единого в различном. Внутри этой задачиимелись как бы две стороны, две подзадачи. Одна состояла в вы-работке практических, социальных и производственных навыков и приемов классификации, группировки и объединения сходных предметов и явлений. Другая диктовалась потребностью объяс- нить саму возможность таких группировок и объединения. Чтобыбыть уверенными в правильности своих действий и поступков, лю- ди должны были иметь основания для такой уверенности. Они ис-кали эти основания в различных объяснениях происхождениямногообразного видимого мира через что-то единое, целое.Первоначальные попытки объяснить многообразие видимого, чувственного мира мы находим в мифологии древних народов. Несмотря на разнообразие самих мифов, всем им присущи неко-торые общие черты. Первая из них состоит в стремлении объяс-нить многообразие не только тех явлений, с которыми люди стал- кивались непосредственно в быту, в производстве или обществен- ной жизни, но и более отдаленных, например явлений звездного мира. Вторая черта заключается в стремлении объяснить много-образие, наличие разных форм и видов живых и неживых явлений,их происхождение из некоего единого источника. Таким источни-ком чаще всего был тотем, священный предок. Как бы ни былиразличны люди одного племени, они являются родственниками, их объединяет единство происхождения от общего предка. Един-ство происхождения объединяет также различные виды живот-ных, растений и небесные тела. Третья черта связана с тем, что ис-точник единства рассматривался как сверхъестественный, над-природный. В процессе развития различных мифологическихсистем и религий роль единого прародителя или источника раз- личных групп сходных между собой явлений была постепеннозакреплена за богом. То, что люди долгое время вследствиеограниченности их производственной и общественной деятельно-сти не могли отыскать единый источник для различных группявлений, заставляло их в процессе стихийного религиозно-куль-турного твоочества «изобретать» множество ~гких источников,

117

и этим отчасти объясняется то, что все народы в своем развитиипрошли стадию многобожия, или политеизма (от греч. poly —много, fheos — бог).

Ранее уже говорилось о том, как в процессе разложения и пре- образования древнейшего мифологического сознания начали складываться элементы научно-философского понимания мира. Специфика этого понимания заключается в том, что оно требуетобоснования, оправдания и проверки своих утверждений, в то время как мифология принимает их на веру. Конечно, данная чер-та философского мышления сформировалась не сразу, но все жев простейшем виде она присутствовала уже во всех древнейшихфилософских системах и программах миропонимания. Древниефилософы — часто совершенно сознательно — выступали противмифов; в то же время они с необходимостью унаследовали отмифологического мировоззрения те реальные проблемы, кото-рые ставили сама жизнь, общественная практика и история чело-вечества. Отвергнув мифологическое решение этих проблем,создатели древней, прежде всего античной, философии попыта-лись предложить свои доказательные и обоснованные, с их точкизрения, решения, соответствовавшие тогдашнему уровню знаний.В ходе обсуждения таких проблем, к числу которых относилась и проблема единства и многообразия мира, они вырабатывалиновые понятия, предлагали неизвестные ранее подходы и ре-шения.

Самая первая программа такого рода, созданная представи-телями ионийской натурфилософии, была рассчитана на то, чтобы вывести все многообразие мира из единой первоосновы. Мы ужерассказывали о взглядах Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена иГераклита. Поэтому сейчас лишь напомним, что эти философы выбирали в качестве такой первоосновы какой-то один элемент, чаще всего чувственно воспринимаемый,— воду, огонь или воз-дух. Все остальные предметы рассматривались как формы илиспособы существования определенной первоосновы. Живший не- сколько позже Эмпедокл, сознавая трудности выведения всегомногообразного мира из одного-единственного элемента, пред-ложил многоэлементную основу всего существующего. Она со-стояла из земли, воды, воздуха и огня, соединявшихся при помо- щи особых сил, которые он называл враждой и дружбой, любовьюи ненавистью и т. д.

Нужно отметить, что любая из перечисленных точек зрения на первооснову сущего отстаивалась при помощи сходных аргу-ментов. Это заставляло других античных философов сомневаться в правильности предлагаемых ионийцами объяснений. Нетруднозаметить, что древняя философия в противоположность мифоло- гии была по существу своему критична, полемична и широко пользовалась приемами доказательства и опровержения, сомне- ния и проверки. Но так как ионийские натурфилософы и их после-дователи не могли привести бесспорных доказательств и, таксказать, «продемонстрировать» происхождение и возникновение

118

всех предметов из одного чувственного первоначала, их против-ники выдвинули несколько конкурирующих гипотез.

Одну из них предложили уже упоминавшиеся нами пифаго-рейцы, считавшие первоосновой многообразия мира сверхчувст-венное математическое начало — число. Для них характерно рез-ко отрицательное отношение к бесконечности. В этом выражался своего рода неосознанный страх древнего человека перед непо-стижимыми для него многообразием и сложностью реальногомира. От пифагорейцев берет начало негативное отношение креальному многообразию мира, сомнение в его реальности,стремление заменить многообразное и бесконечное единым и ко-нечным.

Пифагорейский подход оказался внутренне противоречивым.Математические исследования, в особенности исследования про- порций (развитию которых весьма способствовал повышенный ин- терес к «тайной» природе чисел), привели к открытию иррацио-нальных чисел, бесконечных непериодических дробей. Оказа-лось, что сведение бесконечного многообразного мира к целым (конечным, с точки зрения пифагорейцев) числам и установление математического единства мира невозможны. Это породило пер-вый серьезный кризис античной математики и связанной с ней фи-лософии и стимулировало создание новых научно-философскихпрограмм, стремившихся по-новому ответить и на вопрос о един-стве многообразного мира.

Первый такой ответ принадлежит элеатам. Отрицая существо-вание движения и изменения, они отрицали и многообразиемира. Согласно разуму — а лишь он ведет нас к истине,— мир вдействительности есть нечто абсолютно единое, единообразное, чувственно не воспринимаемое. Его можно лишь мыслить, о нем можно только думать, но чувствам это «единое» недоступно. Для доказательства этого Зенон сконструировал ряд апорий (от греч.ароп'а — затруднение, недоумение), т. е. логических трудностей(кажущихся непреодолимыми), на которые наталкивается призна-ние многообразия мира. Поскольку же, с точки зрения элеатов,логическое доказательство гораздо важнее, чем то, о чем свиде-тельствуют наши чувства, реальность наблюдаемого многообра-зия мира ими отвергалась. Их подход был по-своему переработан и обоснован в учении Платона о том, что многообразные чувствен- но воспринимаемые вещи суть воплощения идей. По Платону,объединение вещей в группы возможно лишь благодаря лежа- щим в их основе идеям.

Этой линии противостояли воззрения Демокрита и Аристоте-ля. Изложенную ранее атомистическую теорию Демокрита мож-но назвать конструктивной. Ее суть в том, что основу видимого многообразия мира составляют единые по своей природе атомы. Учение Аристотеля исходило из того, что мир состоит из реально существующих, чувственно воспринимаемых единичных вещей.Они обладают сходными чертами, которые отражаются, фикси-руются в понятиях. Понятия «человек», «лошадь» и т. д. не веч-

119

ные идеи, как думал Платон, а обозначение общих свойств пред-метов.

Взгляды античных философов на проблему единства и много- образия мира оказали значительное влияние на мыслителей сред- невековья. Основная идея христианского богословия заключаласьв том, что мир создан богом как бы по единому плану, замыслу. Мир един именно в этом смысле, несмотря на видимое его много- образие. При этом, поскольку христианский бог объявлялся все- могущим существом, а его воля и власть — не имеющими преде- лов, средневековые христианские философы постепенно преодо-левали неприязнь античных философов к бесконечному и мно-гообразному. Однако новое отношение к миру как к продуктутворения требовало и нового обоснования. В бесконечных спорахи диспутах складывались средневековые схоластические учения оединстве многообразного. Одно направление, восходившее кПлатону и получившее название реализма, утверждало, чтореально существуют лишь общие понятия — универсалии. Про- тивники реализма, напротив, признавали существование только единичных индивидуальных вещей и считали, что в реальной дей- ствительности ничего общего нет. Общими являются лишь имена, названия, приписываемые нами различным группам вещей по на-шему усмотрению. Имя, название — по-латыни nomen. Отсюдаи название этого направления — номинализм.

Какое же идейное наследие оставила античная и средневеко-вая философия науке и философии нового времени? Во-первых,вопрос о единстве многообразного был четко поставлен, ибо былаобнаружена необходимость единой общей основы бесконечного разнообразия окружающих нас явлений и процессов. Во-вторых, было осознано, что возможны различные решения этого вопроса, в том числе:

а) мир един, потому что он возникает из единой материаль-ной элементарной первоосновы (ионийцы);

б) мир един, потому что он подчиняется единым математиче-ским законам и числам (пифагореизм);

в) мир един, потому что он есть осуществление вечных и не-подвижных идей (Платон);

г) разнообразные явления мира сконструированы из единойосновы — материальных атомов (Демокрит);

д) все вещи, из которых состоит материальный мир, единич- ны. Они существуют объективно, но точно так же существуют и заключенные в них «формы», нематериальные понятия, причем единство многообразия вещей определяется единством содержа-щихся в них понятий (Аристотель);

е) мир един благодаря единству творения и божественного замысла (христианское богословие);

ж) решение вопроса о единстве многообразного мира пред-полагает логический анализ понятий «общее» («универсальное»), «особенное» и «единичное» («индивидуальное») (спор номинали- стов и реалистов).

120

Мыслители античности и средневековья были уверены, что ре-шения указанного вопроса можно достичь путем логического до-казательства, чисто умозрительных рассуждений. Естествоиспы-татели же и философы нового времени, обратившись к научномуопыту и эксперименту, порывали с этой традицией. Разумеется, разрыв этот никогда не был полным. Такие достижения антично- сти, как учение о том, что явления природы, несмотря на все ихразнообразие, подчиняются единым и относительно простымматематическим закономерностям, оказали сильное влияние на Коперника, Кеплера, Галилея, Ньютона, Декарта, Лейбница и др.Галилей, например, говорил, что «книга природы написана наязыке математики».

Но главным достижением философии науки нового временибыло все же признание того, что все спорные вопросы должныразрешаться научным экспериментом и наблюдениями. Отстаи-вая эту мысль, Ф. Бэкон постоянно подчеркивал бесконечноемногообразие объективных модусов (от лат. modus — образ) при-роды. Единство же природы определяется формами, которые открываются учеными в процессах наблюдения и эксперимента.Такие формы устойчивы, постоянны и совпадают по своемусмыслу с понятием «закон природы», как его употребляет совре- менная наука. Важнейшим достижением Ф. Бэкона было понима-ние того, что вопрос о единстве отдельных фрагментов природы и мира в целом можно решить лишь на основе эксперименталь-ного изучения общих свойств, степени их нарастания или убыва-ния, открытия объективных связей и взаимодействий между раз- личными явлениями природы.

В XVII — начале XIX в. метафизическая философия, механи-цизм выдвинули идею редукционизма (от лат. reguctio — возвра- щение, отодвигание назад) — убеждение в возможности свести все видимое многообразие вещей и движений к простому меха-ническому перемещению частиц. Однако уже с середины XIX в.благодаря ряду важнейших открытий науки, о которых упоми-налось раньше, ошибочность редукционизма стала совершенноясной.

Обсуждение вопроса о единстве и многообразии мира приве- ло к тому, что в философии нового и особенно новейшего вре- мени отчетливо обозначились две противостоящие друг другу позиции — монизм (от греч. monos — один, единственный) и плю-рализм (от лат. pluralis — множественный). Сторонники монисти- ческого подхода отдавали предпочтение какому-то единому на-чалу, первооснове мира. При этом внутри монизма отчетливо прослеживались два взаимоисключающих решения — идеали- стическое и материалистическое. Для идеалистов такой единой первоосновой являются идеи (Платон), абсолютный дух (Гегель), для материалистов же — материальные элементы мира (ионий-цы), атомы (Демокрит), всеобщая субстанция (Спиноза) и т. д.В противоположность монизму плюрализм признает равноцен-ность множества несводимых друг к другу оснований мира, форм

121

существования и движения различных предметов и явлений. Эта точка зрения имеет известные основания в некоторых тенден-циях современного естествознания, которое так и не обнаружило до сих пор единого физического основания мира.

Наряду с философским плюрализмом, признающим мно-жественность оснований мира, существует культурный и идео-логический плюрализм, утверждающий многообразие взглядовна общество и оценок социальной реальности. На протяжении многих десятилетий философский монизм отождествлялся с идеологическим единомыслием. Оно использовалось как средство отвергать разнообразие живых человеческих взглядов иоценок, и такая вульгарная политизация философии пагубно ска- зывалась на общественном развитии.

2. ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМО ЕДИНСТВЕ И МНОГООБРАЗИИ МИРА

Только что мы познакомились с тем, как обсуждался и решал-ся вопрос о единстве и многообразии мира в прошлом — в исто-рии философии. Но какое отношение имеет этот вопрос к совре-менному человеку? Зачем нужно, да и нужно ли вообще заду-мываться над ним сегодня? Чтобы разобраться в этом, следуетпрежде всего проанализировать саму деятельность современно-го человека — практически-производственную, научную, общест-венную. С этого мы и начнем, напомнив, что деятельность можетрассматриваться как решение определенных задач по достиже-нию определенных целей. Целенаправленность, как подчерки-вал К. Маркс, характерная черта человеческой деятельности.

Когда землекоп роет канавку, являющуюся частью иррига-ционной системы, он вряд ли задумывается над единством и мно-гообразием мира в целом. Для решения его конкретной задачиэто совершенно не нужно. Он должен знать основное для него —направление, длину, глубину и ширину канавки, количество кубо- метров грунта, которое необходимо вырыть за рабочую смену,и т. п. Но пусть мы имеем дело с проектированием большой ир- ригационной системы с десятками осушительных и оросительныхканалов, насосных станций, водохранилищ, плотин. Такая система,охватывающая иногда сотни и тысячи квадратных километров,может существенно повлиять на состояние окружающей среды, на жизнь растений, животных и людей, на местный климат, на состояние экономики данного района и других зон страны и т. д.Чтобы достигнуть намеченной цели, избежав при этом нежела-тельных последствий и осложнений, нужно учитывать сотни явныхи скрытых связей, видеть возможные последствия, затрагиваю- щие самые разнообразные формы жизнедеятельности в природеи обществе. Все эти связи и взаимовлияния следует рассматриватьв каком-то единстве, как некое развивающееся целое и отразить,учесть их в разрабатываемом проекте. Ведь если их не учесть,не увязать вместе, создание ирригационной системы может иметь

122

катастрофические последствия для растительного мира, живот-ных и человека. Разумеется, в самом подобном «увязывании» нетеще никакой философской проблемы, нет еще необходимости обсуждать вопрос о единстве и многообразии явлений всего ок-ружающего мира, но некоторые приближения к такому вопросуздесь уже намечаются. Однако пойдем дальше.

Ученые давно заметили, что жизнь растений и животных под- чиняется определенным временным ритмам. Цветковые растения в определенное время суток раскрывают или смыкают свои ле-пестки. Одни животные ведут дневной образ жизни, другие —ночной. С «таинственным» чувством времени связаны многие фи-зиологические процессы жизнедеятельности организмов — отмикробов до высших животных. Соответствующие явления по- лучили название «биологических часов». Легко понять, какое зна-чение имеет изучение биологических часов, биологическогомеханизма учета времени для развития сельского хозяйства, по-вышения урожайности, эффективности животноводства, для ме-дицины, космонавтики и т. д.

Новейшие научные исследования показали, что биологиче-ские часы тесно связаны с реакцией живых организмов на свет, излучаемый различными небесными телами, с их реакцией на из-менение электромагнитных и гравитационных характеристик Зем- ли и т. д.

Таким образом, в круг повседневных интересов биологов, физиологов и медиков вошли физические и астрофизическиевопросы. Они стали задумываться над связью земных проявленийжизни с космическими источниками энергии, над влиянием раз- личных астрономических факторов на различные циклы жизне-деятельности растений, животных и человека. Даже массовые вспышки эпидемий и размножение саранчи оказались в косвен- ной зависимости от уровня солнечной активности, от протекания термоядерных реакций на нашем светиле. Тут уже вплотную при-ходится задумываться над единством и взаимной связью самыхразличных явлений — жизни бактерий и солнечной активности, ночных полетов перелетных птиц и расположения звезд на небе, химического состава речной или морской воды и сейсмическихколебаний морского дна и т. п.

Вопрос о единстве мира приобретает особую актуальностьв связи с выходом человека в космос. Изобретение оптических, а затем и радиотелескопов, создание космических спутников имежпланетных лабораторий позволили установить ряд важных об-щих моментов в происхождении, физико-химическом составе изаконах движения небесных тел. Развитие современной техникипридает интересу к строению Солнечной системы и всей Вселен-ной практическую окраску. Ведь недалеко то время, когда ис-пользование внеземных минеральных богатств станет насущнойпроблемой для земной промышленности. Развитие атомной энер-гетики и необходимость, с одной стороны, устранения радиоак-тивных отходов, с другой — поисков радиоактивного топлива за

123

пределами Земли заставляют уже сейчас серьезно исследоватьвопрос о космических источниках сырья, «космических свалках»или «космических печах» для сжигания некоторых отходов зем- ной промышленности. Здесь все оказывается взаимосвязанным.Не исключено, что неучет каких-то мельчайших, не до конца изу-ченных зависимостей может нарушить космический баланс, при-вести к кризису «космической экологии», подобно тому как про-мышленное развитие на Земле вызвало нарушение некоторых установившихся в природе зависимостей. Поэтому изучение един- ства и взаимосвязи многообразных по форме явлений земной и космической природы в наши дни приобретает особый прак-тический смысл и вызывает глубокий теоретический интерес.

Нечего и говорить, что еще больший интерес вызывают взаимо-связь и обнаружение единства разнообразных форм обществен- ной жизни и мышления. Важность этого вопроса столь велика, чтомы посвятим ему целиком следующую главу. Здесь же подчерк-нем, что такие важнейшие для жизни человечества проблемы, каксохранение мира и охрана окружающей среды, прогресс науки итехники, устранение голода и болезней в масштабе всего мира, могут быть решены только при условии, что будет выявлено некоеединство интересов, общее всему человечеству, несмотря на на- личие специфических интересов, связанных с различными куль-турными, национальными, классовыми, политическими и другими особенностями, присущими многочисленным общностям людей,странам и государствам, существующим на нашей планете.

Для современного человека интерес к единству и взаимосвя-зи многообразных явлений природы, общества и мышления,по-видимому, даже более актуален, чем для человека всех пред-шествующих исторических эпох. Этот интерес тем заметнее, чем отчетливее выражен, чем крупнее масштаб поставленных задач, чем больше элементов, связей и зависимостей необходимо учи-тывать в ходе их решения. В повседневной деятельности мы обыч-но либо вообще не задумываемся над единством многообразно-го, либо мысль об этом присутствует, так сказать, за сценой в видеобщего мировоззренческого фона. Однако там, где требуютсякрупномасштабные научные решения, например при проектиро- вании больших гидротехнических сооружений, космических ис-следований или при решении глобальных задач, вопрос о единст-ве многообразного, о целостности, о системном характере окру-жающего нас мира должен быть осознан, поставлен и решен в от- четливом, явном виде. Но ответив на один вопрос, мы тут жесталкиваемся с другими.

Почему вопрос о единстве и взаимосвязанности мира являетсяпредметом философского обсуждения? Разве не отвечают на этот вопрос специальные науки о природе и обществе (гидротехни-ка, биология, экология, астрофизика, социология, политическаяэкономия,, теория культуры и т. п.)? Что собственно нового можетсказать философия, если она не пользуется приборами и инстру-»•лентами дл? наблюдений, не ставит научных экспериментов? Есть

124

ли вообще какой-то особый философский смысл в вопросе оединстве мира, коль скоро решение подобных вопросов, как по-казал опыт истории философии, не может быть достигнуто припомощи лишь умозрительных рассуждений и чисто логическихдоказательств? Здесь мы подошли к самой сути дела.

Вопрос о единстве многообразных явлений природы, обще- ства и мышления имеет как бы две стороны, может и должен об- суждаться в двух взаимосвязанных плоскостях. Первая сторона,или плоскость, охватывает разнообразные научные решения,научные методы подтверждения единства мира, основанные наэксперименте, наблюдениях и соответствующих научных теориях.Каждая наука решает этот вопрос своими особыми методами иприемами применительно к своему предмету, своим объектамисследования. Так, астрофизики с помощью спектрального анали-за установили, что состав основных химических соединений во всей Вселенной может быть объяснен с помощью известных нампо таблице Менделеева химических элементов, чем подтвер-ждается мысль о единстве физико-химического строения мира.Астрономы, проанализировав смещение световых и радиоволн (эффект Доплера), пришли к выводу, что Вселенная расширяется.Звезды и целые галактики «разбегаются» с огромными скоро-стями со времени «Большого взрыва». Это позволяет говоритьо единстве происхождения видимой (в астрономическом смысле) Вселенной и даже строить модели ее будущего движения. Биоло- ги, изучая механизмы развития животных, растений, микроорга- низмов, выяснили, что формы жизни, несмотря на гигантское их разнообразие, подчиняются ряду общих законов и обязательно включают сходные структурные элементы. Живые организмы яв-ляются либо одноклеточными, либо многоклеточными. Всеклетки имеют общую структуру: состоят из ядра, цитоплазмы,включающей до тридцати видов аминокислот, мембран и т. д.Передача наследственных признаков и сохранение видовых от-личий осуществляются при помощи гигантских спиралевидныхмолекул ДНК — дезоксирибонуклеиновой кислоты. Все это под- тверждает глубокое внутреннее единство живой природы.

Разработка и осуществление сложнейших технических и био- технических проектов — гигантских ирригационных систем, сис-тем телефонной связи, систем управления промышленностьюи т. д.— привели к созданию ряда новых научных дисциплин, которые при помощи особых устройств и математизированныхтеорий (например, математическая теория информации, ЭВМ,микрокомпьютеры и т. д.) изучают взаимосвязи и взаимодейст-вия в сложных системах, насчитывающих миллиарды элементов. Здесь приходится говорить о единстве и связи качественно раз-нородных явлений, причем эти единство и связь устанавливаютсяна языке математики и с помощью сложных экспериментов с жи-выми существами и техническими устройствами.

При осмыслении любого из приведенных примеров — идетли речь о звездах, живых организмах или технических сооруже-

125

ниях, человеческом мышлении или общественных процессах —ученым помогают такие общие понятия, как «система», «целое»,«связь», «взаимодействие», «общее», «индивидуальное», «эле-мент», «структура», «закон», «форма», «содержание» и т. д.Разумеется, в каждой науке эти понятия получают свою смысло-вую нагрузку, приобретают свое особое значение. Вместе с темво всех этих смыслах и значениях есть и нечто общее. И чтобысами ученые разных специальностей, общественные и политиче- ские деятели могли понимать друг друга и совместно решатьсложные комплексные задачи, они должны знать это общее, дол- жны овладеть внутренним смыслом указанных понятий. Физики,химики, биологи, экономисты и социологи изучают различныесистемы, различные элементы и структуры, различные связи и це-лостности; они изучают соответственно физические, химические,биологические, экономические и социальные объекты. Однакоизучение смысла и значения общих понятий, которые им для этого необходимы, не входит в их задачи. Такая задача принадлежит области философии.

Далее в развитии науки, техники и общественно-политиче-ской жизни содержание перечисленных выше понятий постоянно меняется. В этой связи возникает вопрос о том,.в каком отноше-нии они находятся к объективному миру. Его постановка — эточастное проявление основного философского вопроса об отноше-нии бытия и мышления и о познаваемости мира. Для ответа на не- го недостаточно чисто научных результатов, установленных с по-мощью экспериментов, так как в нем речь идет не об отдельных формах объективного мира, не об отдельных группах физических,биологических или социальных явлений, а о мире в целом. Ни од-на из специальных наук не решает задачу синтеза и анализа всегонакопленного знания. Это — задача философии. Рассматриваявопрос о единстве и многообразии мира, философия действи- тельно не ставит экспериментов, не пользуется приборами. Она совершает то, чего не делают другие науки: исследует смысл и значение понятий и теоретических взглядов на единство многооб-разного, которые вырабатываются естественнонаучным, тех-ническим и обществоведческим видами познания, выявляет по- нимание этого единства, возникающее в различных культурах и в области здравого смысла, обобщает исторический опыт пред-шествующего развития философии и специальных наук и на ос- нове синтеза и обобщения всех имеющихся данных формулируетобщие принципы, регулирующие отношения человека к миру.

Суть одного из важнейших таких принципов сводится к сле-дующим утверждениям: 1) все многообразные явления природы,общества и мышления — несмотря на видимые их различия — внутренне связаны прямыми или косвенными связями, находятсяво взаимной обусловленности и зависимости; 2) единство мира состоит в его материальности.

За видимой простотой этих утверждений скрывается действи- тельная сложность. В отличие от предшествующих философских

126

учений диалектический материализм не сводит все разнообразие явлений природы и общественной жизни к единой субстанции,материальной или духовной, как делали пифагорейцы, элеаты, Платон, Демокрит и др. Единство мира состоит не в бытии единич-ных вещей, как думал Аристотель, и не в единстве актов божест- венного замысла и творения, как тому учит христианская теоло-гия. Вопрос о единстве нельзя подменять чисто словесной аргу- ментацией в пользу существования общих понятий или чувственновоспринимаемых явлений. Нельзя подменять философский смыслэтого вопроса узкоспециальным естественнонаучным смыслом. Так, физики XIX в. усматривали единство мира в молекулярнойи атомной структуре материи. Физика XX в. до 60-х гг. сводилавсе материальные явления к определенному набору элементар- ных частиц и физических полей, к четырем основным взаимодей-ствиям— электромагнитным, гравитационным, сильным и сла-бым. Теперь выдвигается гипотеза, что все физические явлениясводимы к фундаментальным «кирпичикам» (кваркам и лепто- нам). Возможно, что эти представления о физическом строениимира в дальнейшем усложнятся и более или менее значительно изменятся. Но и в этом случае они вряд ли смогут указать единуюоснову всех физических, органических, социальных процессови явлений. Нельзя же в самом деле сводить социальные револю- ции или различные формы семьи и культуры к элементарным частицам или кваркам.

Диалектический материализм, утверждая, что единство миразаключается в его материальности, не сводит все дело к един-ству физического строения мира. Он говорит нечто большее: яв- ления в природе, обществе и мышлении включены в единую си-стему связей и отношений; эти связи и отношения существуют иизменяются объективно; сознание, мышление людей включено вэту систему связей, так как возникает в результате объективного развития мира и существует как его активное, творческое отраже- ние. Таким образом, один из «вечных» философских вопросов —вопрос о единстве многообразного — находит ответ с опорой надостижения современной науки и общественно-историческойпрактики. Ф. Энгельс, подчеркивая, что диалектико-материали-стическое учение тесно связано с выводами всей современной науки, хотя и не сводится к ним и не подменяется ими, писал: «Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» . Принцип единства мира утверждает, что мир, как и его отдельные фрагменты, есть взаимосвязанное материальное целое, что по-знание мира, как и его преобразование, может происходить лишьс учетом всех доступных нам связей и взаимодействий. На приме-ре этого принципа философия демонстрирует свою методологи- ческую функцию как регулятора познания и деятельности.

1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 43.

127

3. ПОНЯТИЯ, РАСКРЫВАЮЩИЕ ЕДИНСТВО

И ВЗАИМОСВЯЗЬ В ПРИРОДЕ,

ОБЩЕСТВЕ И МЫШЛЕНИИ

Методологическая функция философии заключается прежде всего в формулировании всеобщих, универсальных'предпосылок(правил и принципов) познавательной и практической деятельно-сти, что делается ею при помощи наиболее общих понятий —категорий. К ним относятся: «целое» и «часть», «система», «струк- тура», «элемент», «связь», «отношение», «форма» и «содержа-ние», «общее», «особое» и «единичное». Именно с их помощью философский принцип единства многообразного приобретаетметодологическое звучание.

Все перечисленные категории взаимосвязаны. Мы начнем их обсуждение с понятий «целое» и «часть», которые были вырабо- таны уже в глубокой древности. Что же обозначают эти понятия?Определить их значение совсем не легко. Гораздо проще обра- титься" к примерам, к собственному опыту. Так, мы говорим, чточисла 2, 4, 6, 8 и т. д. являются подмножеством, или правильнойчастью, множества натуральных чисел 0, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 и т. д.Два заблудившихся барашка — часть стада; отдельный цех — часть завода; мозг, печень и пр.— отдельные органы или части че-ловеческого организма как целого. То, что отдельные вещи могутбыть разделены на составляющие их части, было подлиннымоткрытием для людей древности. Люди разбивали сложные за-дачи на более простые и решали их по частям. Понятия «часть»и «целое» отражали два момента: 1) объективные вещи как бы составлены, сделаны из более простых вещей; 2) люди в состоя- нии разбить, разложить первоначальную вещь на более простые составляющие (части). Исторически сложилось так, что понятие«целое» применялось к завершенным, законченным вещам,встречающимся в повседневной практике. И оказалось, что при- менение этого понятия к бесконечному объективному миру ве-дет к большим трудностям. Они стали заметны уже в новоевремя.

Ведь редукционистская программа исходила из убеждения, что любое целое, в том числе и мир со всем его многообразием,можно окончательно понять, разложив на части. Эти части сле-дует подробно изучить, описать, а затем, просуммировав полу-ченные отдельные описания, вывести полное и окончательное зна-ние о целом. Все сложные физические, химические, психические,социальные явления стали сводить к простейшим механическимчастям и перемещениям в пространстве. И тут оказалось, что по-нятия «часть» и «целое» лишь приблизительно отражают реаль-ный мир. Разлагая организмы на отдельные органы, физиологи могли изучить их строение. Но при этом ускользало что-то очень важное: распавшись на части, организм переставал быть живым; исчезало нечто делавшее его органы частями живого целого. Ес-ли взять огромный современный завод и описать его отдельные

цехи, а затем просуммировать эти описания, то вряд ли удастсяполучить правильное знание о заводе как целом. Рассматриваяобщество как соединение отдельных групп и классов, организа- ций и учреждений, мы вряд ли сумеем понять специфику данного общества как целого.

Неудачи редукционистской программы в науке XIX—XX вв. заставили ученых углубить их представления о взаимоотношениицелого и частей. Таким образом, был вскрыт основной недостатокредукционизма, заключающийся в том, что лежащие в его основекатегории «целое» и «часть» не позволяют выявить столь важныйфактор целостности, как связь.

Уже в середине XIX в. возникла потребность в изучении очень сложных явлений, насчитывающих огромное количество составля-ющих. К ним относятся, в частности, человеческое общество, ор-ганический мир, человеческие языки, движение жидкостей и га-зов и т. п. В XX в. сюда добавились сложнейшие техническиепроекты вроде телефонных, электрических, транспортных сетей.Для изучения подобных явлений пришлось разработать и исполь- зовать понятия «система», «структура», «элемент» и «связь». По существу, они явились дальнейшим развитием и усложнением ка-тегорий «часть» и «целое». Что же нового они внесли? В чем их преимущества?

Любое явление, каждый объект является системой, если егоможно разбить определенным способом на взаимосвязанные и взаимодействующие части, или подсистемы. Последние, в своюочередь, можно попытаться разбить на связанные подсистемывторого уровня и т. д., пока мы не дойдем до уровня взаимосвя- занных и взаимодействующих элементов. Вот здесь-то и обнару-живается преимущество новых понятий. Во-первых, в понятии «си- стема» четко выделяется и подчеркивается важность связейи взаимодействий между подсистемами и элементами. Связи и взаимодействия как раз и были тем таинственным «нечто», кото- рое исчезало при механическом разложении целого на части. Оказывается, что именно изучение связей и взаимодействий рас-крывает нам тайны сложных систем. Благодаря познанию связейчеловек в состоянии понять сущность живого организма, челове- ческого общества, особенности той или иной культуры, наконец, самого процесса мышления. Во-вторых, становится ясным, что,разложив сложную систему на части, разъединив части и описавих порознь, мы не можем получить правильное понимание целого посредством простого суммирования описаний, так как при этомтеряется информация о внутренних связях и взаимодействиях.В-третьих, важным новшеством является введение понятий«элемент» и «элементарный уровень». Правда, первым из нихпользовались уже в глубокой древности для обозначения преде-ла, к которому можно свести все многообразие мира. В современ-ном понимании элемент не является чем-то абсолютным. Он не- разложим, является пределом дробления лишь в данной системе,при данном способе анализа. При ином подходе данное явление

128

129

(или процесс) лишается признаков элементарности, ибо само мо-жет оказаться сложной системой. В системе транспортных пере-возок отдельный автомобиль может рассматриваться как эле-мент. В свою очередь, для конструктора автомобилей системойявляется уже сам автомобиль, а элементами — отдельные блокиили детали последнего. Точно так же атомы или ионы могут рас-сматриваться при определенном подходе как элементы молекул, молекулы — как элементы кристаллов. Однако даже элементар- ные частицы, долгое время принимавшиеся за предел допустимо-го физического «дробления» мира, представляются в наши дни системами кварков. Все это говорит о том, что грань между целыми частью или, точнее, между системой, подсистемой и элементом не абсолютна, как думали метафизики, а условна, относительна, подвижна, диалектична. Она существует объективно, а не являет- ся результатом произвольного выбора или решения. В-четвертых,важное достоинство новых понятий заключается в том, что онимогут применяться не только к стабильным и неизменным яв-лениям, но и к явлениям подвижным, изменяющимся.

Принято различать три основных вида систем: стабильные,функционирующие и динамические. Системы первого вида насчи-тывают постоянное число подсистем и элементов; объединяющие их связи устойчивы и практически неизменны в больших интер- валах времени. Примером такой системы может служить жилой дом. Его подсистемами являются квартиры, элементами — ком-наты, технические коммуникации и т. п., образующие постоянныенаборы связей. Для систем второго вида также характерен по- стоянный набор подсистем и элементов, однако взаимодействия и связи между ними изменяются, сами они находятся в движении,причем это движение происходит в режиме повторяющихся цик- лов. Примеры функционирующих систем — наручные часы, чело- век, одуванчик, органы или подсистемы которых в пределах сутоксовершают различные действия и движения, но к началу следую- щего суточного цикла вновь возвращаются в исходное положе-·ние. Наконец, динамические системы находятся в постоянном раз-витии, внутри них могут исчезать и вновь возникать отдельныеэлементы и целые подсистемы, различные связи и взаимодейст-вия. К их числу относятся наблюдаемая нами Вселенная, челове-ческое общество, культура отдельного народа и каждый отдель-ный человек, если его рассматривать не в суточном цикле, а в большом интервале времени.

Сложные явления часто обладают чертами стабильных, функ-ционирующих и динамических систем одновременно. Любое жи-вотное в масштабе своей жизни растет, видоизменяется, стареет,т. е. являетсядинамической системой; органы его в суточном цик-ле повторяют свои функции (признак функционирующих систем);наконец, в его клетках имеются устойчивые, малоподдающиесяизменениям молекулы ДНК, регулирующие его жизнедеятель-ность и передающие наследственные признаки (стабильные си-стемы).

130

Теперь легко увидеть, какими преимуществами обладает по- нятие «система» по сравнению с понятием «целое». Оно фикси- рует как части, так и связи, взаимодействия между элементами.Системы допускают различные движения, изменения, развитие,возникновение новых и отмирание старых элементов, подсистем и связей между ними. Понятие «система» оказалось «продолже- нием» и усложнением понятия «целое». Возникнув в специальныхобластях — в технике, математике, механике, биологии,— первоепонятие довольно скоро стало общенаучным, а затем преврати- лось и в философское понятие, т. е. в категорию. Тем самым онообрело особую методологическую функцию, подчеркивающуюпервостепенную важность изучения связей, взаимодействий,взаимных переходов и преобразований внутри изучаемых явле-ний и процессов. Оказалось, что его можно успешно применятьк изучению Вселенной и отдельных микроорганизмов, физиче-ских атомов и человеческих обществ.

Таким образом, понятия «система», «связь», «элемент» по-зволяют углубить наши представления о единстве многообразно- го мира, о его внутренних взаимосвязях и взаимодействиях. Ночтобы продвинуться в этом направлении дальше, необходиморассмотреть категории «отношение», «структура», «форма» и«содержание». Они тесно связаны с категорией «система».

Анализируя любые системы, можно заметить, что между ихэлементами или подсистемами возникают и существуют более или менее устойчивые отношения. Так, между числами натураль-ного ряда существуют отношения «больше» или «меньше» —каждое последующее число больше предыдущего на единицу, а каждое предыдущее число меньше на единицу, чем последую-щее. Между физкультурниками, выстроенными в ряд по росту,существует отношение «выше», а между твердыми веществами(алмаз, рубин, свинец, графит) — отношение «тверже». Подоб-ные отношения, несмотря на их существенные различия, обла- дают сходными свойствами, так как вносят определенный поря- док в систему чисел, людей или минералов. Поэтому их называют отношениями порядка. Существуют и иные типы отношений. Ес- ли рассматривать изменяющееся явление, то можно выделитьразличные его последовательные состояния, а вместе с ними иотношения последовательности. В производственном коллек-тиве существуют отношения взаимопомощи, соревнования и др.Для классового общества характерны определенные отношениямежду классами. В каждой системе можно выделить неустойчи- вые, быстро меняющиеся отношения, а также отношения относи-тельно устойчивые, или постоянные. Совокупность устойчивых,постоянных отношений, охватывающих отдельные подсистемы иэлементы, образует структуру системы. О структурах принятоговорить тогда, когда элементы и подсистемы включены в устой-чивые отношения взаимодействия. Иными словами, структурыпредставляют собой единство более или менее устойчивых отно- шений и охваченных ими подсистем или элементов.

131

Важно подчеркнуть, что отношение, отделенное, оторванноеот соответствующих элементов и подсистем, может существо-вать лишь в воображении, в мышлении, а не в материальнойдействительности. Вместе с тем подсистемы и элементы должныбыть объединены какими-то отношениями, иначе они не могут со-ставлять системы. Однако в процессе познания и деятельностимы можем сосредоточивать наше внимание на какой-то одной стороне этого неразрывного единства, оставляя другую сторонудо поры до времени как бы в тени. Для этой цели мы используемкатегории «форма» и «содержание».

«Форма» — это категория, фиксирующая устойчивые отноше-ния данной структуры, рассматриваемые отдельно, изолированноот охватываемых ими подсистем и элементов. Например, срав-нивая структуры ньютоновского закона притяжения ft= v(mi·ΓΠ2
)/Γ , и кулоновского электростатического закона fe == k(qi-q2
)/H,легко заметить, что они обладают сходной алге-браической формой (что наталкивает нас на мысль о возможномсуществовании какого-то глубокого единства между силами гра- витации и электричества). «Содержание» — это категория, отра- жающая конкретный набор элементов и подсистем, включенныхв данную структуру. Так, физическим содержанием вышепри-веденных структур являются небесные тела (для закона Ньютона)и электрические заряды (для закона Кулона). В объективной дей- ствительности форма и содержание неотделимы друг от друга.Их разграничение осуществляется лишь в процессе познания.Поэтому принято говорить, что они находятся в диалектическомединстве. Гегель писал, что «содержание есть не что иное, какпереход формы в содержание, а форма — переход содержанияв форму»1
.

Говоря о взаимосвязи, взаимопроникновении и единстве фор- мы и содержания, важно понять, что содержание является веду-щей, определяющей стороной этого единства. Рассматривая жи-вой организм как динамическую и функционирующую систему,мы можем считать, что различные органы и их функции образуют содержание, а их взаимосвязь и зависимость — форму организ-ма. Несмотря на неотторжимость первого и последней, ре-шающим фактором оказывается содержание. Именно от негозависит характер формы, т. е. внутренних и внешних связей орга- низма. В то же время форма играет активную роль — она можетпрепятствовать или содействовать содержанию, «переходить» всодержание.

Категории «форма» и «содержание» по-разному понимались философами прошлого. Так, Аристотель считал форму активным.ведущим началом всех вещей. Материальное содержание, на-пример кусок меди, согласно ему, пассивно, бесформенно. Од-нако ваятель, придавая содержанию форму, делает из куска медистатую. В этом, по Аристотелю, и заключается активность формы.

Гегель. Энциклопедия философских наук. М.г
1974. Т. 1. С. 298.

132

Ф. Бэкон понимал под формой устойчивые внутренние связи,присущие явлениям.

Подходы Аристотеля и Бэкона внешне противоположны, но они выражают разные ступени, разные уровни в познании формы.Ведь различение внешней и внутренней формы явлений оправда-но. Внешняя форма может чувственно восприниматься. Она пред- ставляет собой устойчивые, главным образом пространственные, отношения между чувственно воспринимаемыми элементами си- стемы. Именно в этом смысле мы говорим о внешней форме ста-туи, форме архитектурного сооружения и т. п. Под внутреннейформой следует понимать скрытые от чувственного восприятия отношения, отличающиеся особой устойчивостью и охватываю-щие наиболее важные элементы и подсистемы данного целого.«Форма» в таком понимании сближается с понятием «закон»,являющимся важнейшей философской категорией. Говоря о том,что цель науки — познание форм, Бэкон имел в виду как раз этусторону дела.

Тем самым мы подошли к важнейшему философскому и науч-ному понятию «объективный закон». Объективные законы пред-ставляют собой те связи и отношения, которые независимы от воли и сознания людей и существуют как бы «внутри» стабильных,функционирующих и динамических систем. Они отличаются от внутренней формы особой устойчивостью и необходимостью, по- вторяемостью и неизменностью. Именно эту сторону дела под-черкивал В. И. Ленин, обращая внимание на афоризм Гегеля «За-кон есть царство спокойного». К. Маркс же определял, что законесть необходимая внутренняя связь внешне противоположных яв-лений.

Итак, вся проблема единства многообразного приобретает те-перь особую философскую «прозрачность». Ее решение состоитне в поисках какого-то единого вещества, не в сведении всехформ движения к одной — простейшей, не в признании сущест- вования либо только разнообразных вещей, либо противополож-ных им универсальных понятий, а в признании того, что реальносуществующие многообразные формы явлений охвачены объ-ективными связями и взаимодействиями. Среди последних вы-деляются особенно устойчивые, постоянные, внутренние необ-ходимые связи и отношения, которые представляют собой объ-ективные законы. В этой картине мир в целом выступает как грандиозная динамическая система, состоящая из практическинеограниченного множества систем меньшей общности. Каждая система, каждое явление имеют свои единичные, элементарныесоставляющие, свои взаимосвязанные подсистемы, т, е. особыечасти, по отношению к которым первые выступают как конкрет-ное общее. Но те же самые системы или явления сами могут ока- заться элементами или особыми частями более общей, охваты- вающей их системы. Здесь все зависит от уровня рассмотрения иот строения объективной реальности. В свете этого категории«общее», «особое» и «единичное» освобождаются от мистической

133

окраски, которую придавали им средневековая философия и бо-гословие, и выступают как понятия, отражающие в условной,диалектически подвижной форме объективную сложность приро-ды, общества и мышления, сложность мира в целом.

Философское исследование проблемы единства многообраз- ного позволяет четко сформулировать методологические уста-новки и правила познания и деятельности человека. В достижении своих социально значимых целей человек должен прежде всего стремиться к познанию объективных законов функционирования иразвития соответствующих систем. Именно эти законы, т. е. наибо-лее устойчивые и общие связи и отношения между многообраз-ными явлениями данной системы, служат фундаментом целе-сообразной и эффективной деятельности. Каждая конкретнаянаука вскрывает свои, особые законы, но при этом она должна учитывать, что особое есть лишь специфическое проявление об-щего.

Возвращаясь к нашим примерам, можно сказать, что при про-ектировании больших гидромелиоративных и гидротехническихсистем и т. п. следует учитывать законы, управляющие флоройи фауной, климати.ческие закономерности, законы экономическо-го развития данной зоны, законы почвообразования и функцио-нирования почвы, закономерности взаимодействия техники иприроды и т. д. Только при учете всех этих законов и законо-мерностей можно избежать нанесения непоправимого ущербаокружающей природе и, следовательно, самому человеку. Со-вершая космические полеты, человек должен изучать иные за-коны — закономерности космических излучений, законы грави-тации, законы механики и радиофизики и т. п. Лишь полный учет всех их, вместе взятых, гарантирует безопасность и эффектив- ность космических полетов. Аналогичные выводы справедливыи для изучения общественной жизни. Ее внешние формы чрезвы-чайно многообразны, но за ними можно разглядеть сходное со- держание. Так как именно содержание определяет форму, заразнообразием внешних форм следует искать устойчивые, по-стоянные и необходимые внутренние формы, т. е. объективные общественные закономерности. Их познание позволяет обнару-жить глубокое единство Самых разнообразных внешних формполитической, экономической и культурной жизни людей на раз-личных ступенях исторического развития общества. Вот почемудиалектика как учение о всеобщих взаимосвязях в природе, об-ществе и познании приобретает особое звучание в эпоху глубоких социальных изменений, когда познание законов общественного развития становится основой сознательной преобразующей дея- тельности, определяя ее смысл и цели.

Глава
V

ОБЩЕСТВО.

ФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЕОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ

Один из наиболее сложных объектов философского анали-за — общество. Оно состоит из огромного количества составляю-щих его элементов и подсистем, находящихся в чрезвычайносложных отношениях между собой. Общество не является про- стой совокупностью этих элементов и подсистем, а представляет собой динамическую систему, различные подсистемы и элементыкоторой обновляются и находятся в изменяющихся связях и взаи-модействиях.

1. МЫСЛИТЕЛИ ПРОШЛОГО

О ВОЗНИКНОВЕНИИ

ОБЩЕСТВА

Осмысливая внешний мир, люди издавна стремились понять и объяснить общественные явления, смысл общественной органи-зации. Так, в буддизме — одной из древнейших мировых рели-гий — утверждалось, будто после «золотого века» истории чело-вечества наступил период неравенства людей, период обманови несправедливости, поэтому люди избрали царя, который дол-жен был уничтожить распри и вражду между людьми. Мы ужеговорили о взглядах Платона и Аристотеля на происхождение об-щества. Другой древнегреческий философ—Эпикур искреннесчитал, что справедливость — это результат договора между людьми о том, «чтобы не вредить друг другу и не терпеть вре- да...»1
. В эпоху безраздельного господства христианской теологиив Западной Европе усиленно культивировалась идея, согласнокоторой общество возникло в результате договора человека с богом. Этой идеи придерживался, в частности, известный фило-соф средневековья Фома Аквинский (1225/1226—1274).

Идеологи поднимавшейся буржуазии — Т. Гоббс, Дж. Локк,Ж. Ж. Руссо и др., борясь против идейного гнета церкви, выдви-нули идею об общественном договоре, т. е. о договоре междулюдьми, а не человека с богом. Эта идея об обществе как про- стом собрании индивидов, каждый из которых обладает суверен-

Материалисты древней Греции. С. 217.

135

ными правами, несомненно, была прогрессивной по сравнению с теологической идеей об организации общества по воле божьей. Но она была слишком упрощенной, не отражала действительную структуру общества и потому не могла служить основой созданиянаучной теории об этой структуре.

Мыслители XVIIIв.— философы, экономисты, историки —создали огромное количество теорий, каждая из которых начи-налась с робинзонады: человек, обладающий элементарныминавыками к труду, попадает на необитаемый остров, богатый да-рами природы, затем, почти как в известной книге Д. Дефо,появляется дикарь, которого первопоселенец подчиняет себе,и т. д. Такие робинзонады, в центре которых всякий раз был изо- лированный индивид, призваны были объяснить формированиеобщественных отношений. Однако при этом общественная струк- тура ускользала от внимания.

Конечно, в силу случайного стечения неблагоприятных обстоя-тельств какой-либо человек может, подобно Робинзону Крузо,• оказаться на необитаемом острове. В прошлом так изредка быва-ло; но эти случайности не имеют никакого отношения к развитиюобщества, к возникновению его структуры. «Единичный и обособ-ленный охотник и рыболов, с которых начинают Смит и Рикар- до,— писал К. Маркс,— принадлежат к лишенным фантазии вы- думкам XVII! века»'. У этих мыслителей было немало и ценныхидей. Так, А. Смит, создавший вместе с Д. Рикардо теорию трудо- вой стоимости, считал основой человеческого общежития разде- ление труда и обмен товарами.

Предпринимались и другие попытки найти некоторую первич-ную ячейку общества. Например, Ж. Ж. Руссо писал: «Самоедревнее из всех обществ и единственное естественное — этосемья»2
. По его мнению, семья есть первый образец политиче-ских обществ: «...правитель — это подобие отца, народ — детей,и все, рожденные равными и свободными, если отчуждают своюсвободу, то лишь для своей же пользы»3
. Правда, говорит он, между отцом и правителем все-таки есть разница: любовь отца к детям вознаграждает его за заботы о них, а для правителя воз- награждением является наслаждение властью.

Однако «политические общества», т. е. общества, где имеют-ся политика как область человеческих отношений и политическая власть, возникают спустя многие тысячелетия после появления семьи. О том же, насколько идиллическим является «семейное»представление отношений рабовладения, крепостничества, капи-талистической эксплуатации, читатель в состоянии судить сам.Итак, попытка рассмотрения общественной структуры как некоейсистемы по аналогии с семьей оказалась несостоятельной.

Гегель в противоположность своим предшественникам попы-

1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 17.;
Руссо Ж. Ж. Трактаты. С. 152.' Там же. С. 153.

136

тался понять общество как сложную систему отношений, выде- лив в качестве предмета рассмотрения так называемое «граждан- ское общество», т. е. общество индивидов, основанное на частной собственности. Он полагал, что в обществе существует зависи- мость всех от всех. Этот подход мог бы привести к серьезнымнаучным выводам, если бы Гегель не был идеалистом, если бы он не считал движущей силой развития общества «абсолютнуюидею», которая, развиваясь, создала и общество, и все взаимоот-ношения, возникающие в нем.

Интересные мысли об обществе как едином целом были вы-сказаны О. Контом, но, по его мнению, общественная струк-тура определяется формами мышления человека — теологиче- ской, метафизической и позитивной. В действительности же об- щественное сознание в любых его формах само определяется в конечном счете общественным бытием. Все попытки предста- вить структуру общества как базирующуюся на любой из форм общественного сознания неизбежно искажают действительность.

2. ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙФОРМАЦИИ

Понимание общества как целостной системы связано с возник-новением марксизма. К. Маркс не только раскрыл сложную систе-му элементов, из которых складывается общество, не тольковпервые в истории общественной мысли подверг научному ана- лизу общественные связи и отношения, но и выделил системооб-разующие структурные связи, обеспечивающие целостность всейобщественной системы и возможности ее функционирования.

Если рассматривать общество как систему, то даже при по- верхностном рассмотрении мы различаем в нем материальныеи духовные отношения. Более детальный анализ позволяет уста-новить наличие производства материальных благ, обмен произве-денными продуктами, принимающий на определенных стадиях социального развития форму товарного обмена, наличие опре-деленных форм собственности и обусловленных ими общест-венных отношений, определенные формы распределения мате-риальных благ и т. д. В то же время обществу присущи различныеформы его организации: на первобытной стадии — родоплемен-ная, позже — политическая. Известно, что во всех обществах, заисключением первобытнообщинного, существуют государство,обладающее более или менее сложным аппаратом управленияи принуждения, законы и учреждения, контролирующие их ис-полнение. С давних времен существуют религиозные институты, игравшие в отдельные исторические периоды огромную роль в организации всей общественной жизни. Вместе с тем общест- во — это
поле деятельности людей, которые создают историю. Они действуют, организуясь в различные группы: национальные,классовые, сословные и т. д. Но есть и люди, индивидуальные способности и социальная роль которых накладывают значитель-

137

ный отпечаток на ход и исход исторических событий. Их назы- вают выдающимися личностями. Наконец, к элементам и отноше- ниям общественной жизни можно было бы добавить моральныенормы, философские теории, научные идеи и многое другое.Немудрено поэтому, что мыслители прошлого, рассматривая об-щество, видели в нем прежде всего хаотическое сцепление фак- тов и событий, подлинная структура которых от них ускользала.

Само понятие «общество» — это абстракция (от лат. absfrac-tio — отвлечение). Конечно, абстракция эта разумная, позво-ляющая зафиксировать то общее, что присуще конкретным (отлат. concrefus — густой, сгущенный, уплотненный) обществам.Но сами эти конкретные общества очень различны не только вразличные исторические эпохи, но и в одну и ту же эпоху в разныхстранах. Древние Египет, Вавилон, Греция, Рим — все это рабо- владельческие общества, но насколько они различны! Египет —огромное государство, создавшее аппарат подавления много-численных масс с непререкаемой, обожествленной властью фа-раона, могуществом жрецов и т. п. Древнегреческий город-госу-дарство, или полис, обладал выраженной демократией рабовла- дельцев и свободных граждан.

Как же разобраться во всем этом многообразии? В буржуазнойфилософии сложился и стал одним из преобладающих взгляд,согласно которому в обществе — в отличие от природы — отсут-ствует какая бы то ни было повторяемость явлений. В истории,утверждают некоторые ее представители, все неповторимо, каж-дое явление индивидуально. Если же никакой повторяемостиявлений не существует, не может быть и общественно-истори-ческих законов. Поэтому задачей историка остаются описаниеисторических фактов и их оценка с помощью таких понятий, какдобро и зло, справедливость и несправедливость и т. п.

Этот взгляд, разрабатывавшийся в Германии представителямиБаденской школы неокантианцев, в особенности Г. Риккертом(1863—1936) и В. Виндельбандом (1848—1915), получил широкоераспространение в современной западной философии. Так, французский философ А. Бофф прямо утверждает, что исто-рия — это калейдоскоп событий. Американский историк Н. Нью- джент пишет: «Сегодня историки, по крайней мере в западном мире, редко питают большое доверие к историческим законам»1
.Еще более категоричен в суждениях испанский философ и исто-рик К. Санчес-Альборнос, считающий, что исторические события неповторимы: «Они не могут повторяться, ибо, будучи делами людей, являются продуктами человеческой свободы, всегдаединственными и всегда различными»2
.

Отрицание исторических закономерностей выражает вполнеопределенное мировоззрение. Однако с утверждением о том,

1
Nugenf N. Т. R. Creative history. Philadelphia, 1973. P. 72.

2
Sanchez-Albornoz С. Ensaoys sobre historiologia: Historia у libertad. Madrid,1974. P. 32.

138

что каждое общественное явление неповторимо, следует разо- браться подробнее. Обратимся к историческим фактам. Возьмемв качестве примеров Крестьянскую войну в Германии (1524—1525) и восстание Ивана Болотникова (1606—1607).

Каждое из этих событий во всей полноте деталей и обстоя-тельств, конечно, неповторимо: различны страны и народы, раз-личны века, разные люди стояли во главе этих массовых дви-жений. Но что было главной побудительной силой и содержаниемпервого? Активный протест крестьянства против феодальной эк- сплуатации, его борьба против феодализма. А что было основным мотивом восстания Болотникова? То же самое — борьба крестьянпротив феодально-помещичьей кабалы. Иначе говоря, каждое изэтих событий неповторимо в совокупности деталей, но в каждом из них есть нечто повторяющееся. Мы могли бы дополнить пере-чень подобных исторических событий восстанием Уста Тайлера вАнглии, Жакерией во Франции и др. Во всех случаях мы сталки- ваемся с различными по национальному колориту, по конкретным обстоятельствам явлениями, которые, однако, повторяют в раз-личных странах и условиях одно и то же — борьбу закабаленных крестьянских масс против феодализма.

Рассмотрим другие примеры. 30 января 1649 г. при огромномстечении народа на площади перед королевским дворцом Уайт-холл был казнен король Англии Карл I Стюарт. 21 января 1793 г.был казнен свергнутый французский король Людовик XVI. В пер- вом случае жизнь свергнутого монарха закончилась под топоромпалача, во втором случае — на гильотине. Каждое из этих событийво всех деталях неповторимо, но даже поверхностный взгляд наних может зафиксировать нечто общее между ними. Этим общим является уничтожение тирана-монарха восставшим народом. Да-лее, английская буржуазная революция XVII в. вовсе не похожасвоими деталями на французскую буржуазную революциюXVIII в., но обе связаны с уничтожением феодального государ-ства и установлением буржуазного общественного строя.

Итак, каждое историческое событие представляет собой един-ство повторимого и неповторимого. В совокупности таких собы-тий не повторяются детали, второстепенное, но главное их со- держание повторимо. Следовательно, в исторических явленияхповторяемость имеет место. А если это так, то законы историче-ского развития возможны.

Переворот во взглядах на общество, совершенный марксиз- мом и выражающийся в открытии материалистического понима- ния истории, дал возможность выявить определяющие и произ- водственные элементы общественной структуры. Как уже говори- лось, определяющая роль принадлежит материальному произ-водству. Но если это так, то из всей совокупности человеческих отношений — семейных и религиозных, классовых и националь- ных, моральных и правовых и т. д.— определяющими являютсятакие отношения между людьми, которые возникают в процессепроизводства материальных благ и непосредственно им обуслов-

139

лены. Осознание производственных отношений в качестве опре- деляющих все другие отношения дало возможность К. Марксу применить к общественным явлениям тот общенаучный крите-рий повторяемости, без которого невозможно открыть законыразвития общества и существование которого отрицали и отри-цают буржуазные философы.

В каждую историческую эпоху существуют разные страны.Каждая из них отличается от всех других особенностями своегоисторического развития — обычаями и традициями, языком икультурой, уровнем развития и структурой экономики, формамиорганизации политической власти и др. Таким образом, каждая страна со всеми ее особенностями неповторима. Но следует ли отсюда, что между разными странами в одну и ту же эпоху нет ничего общего? Вовсе нет. Открытие определяющего характера производственных отношений позволило Марксу вскрыть это об- щее. Страны могут различаться и уровнем развития производи- тельных сил, и языком, и другими признаками, но если в них сло-жились одинаковые производственные отношения, то, значит, они находятся на одном и том же историческом этапе развития; раз-личия же их — это различия в рамках одной и той же обществен-но-экономической формации. В. И. Ленин, оценивая учение обобщественно-экономических формациях, писал, что Маркс «впер-вые поставил социологию на научную почву», позволив понятьразвитие формаций как «естественно-исторический процесс»'.

Понятие общественно-экономической формации фиксирует тообщее, что присуще различным странам на определенной ступениих развития. В этом смысле оно является важнейшей философ-ской категорией, без которой невозможно материалистическоепонимание общества и его истории.

Каждая общественно-экономическая формация представляетсобой функционирующую систему, включающую ряд структур:присущий ей способ производства, определенный характер обще- ственной организации труда, конкретные формы общности лю-дей, формы власти и управления, определенную совокупность идей.

Разрабатывая свою концепцию исторического процесса,К. Маркс выдвинул понятие «социально-экономическая форма-ция» в качестве ключевого для анализа законов общественногоразвития. Однако это понятие не было жестко и однозначно опре-делено так, как это впоследствии было сделано И. В. Сталиным итеми советскими философами, которым приходилось работатьв заранее заданном направлении. Сталин выделил пять общест-венно-экономических формаций, с железной необходимостью следовавших друг за другом: первобытнообщинную, рабовла- дельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистиче-скую формации. Переход к каждой следующей формации осуще-ствлялся по раз и навсегда написанному сценарию посредствомсоциальных революций.

См.: Ленин В.
И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 139.

140

Текстуальный анализ работ Маркса показывает, что его подходк проблеме типологии формаций был более гибким. Например, в ряде работ он к их числу помимо уже перечисленных отно-сил и так называемый азиатский способ производства с характер-ными для него централизмом, деспотизмом, государственнымрабовладением, огромным бюрократическим аппаратом и осо-быми формами зависимости населения от государства. В нашей литературе в связи с этим в 60-е гг. велись горячие дискуссии о том, считать ли азиатский способ производства и соответствую- щую ему организацию общества особой формацией или нет. В действительности же существо дела не в том, сводится ли число формаций к пяти или шести. Известно, например, что в одном из своих писем к В. Засулич Маркс говорит вообще о двух форма-циях — капиталистической и докапиталистической, включая сюда все предшествующие ей способы производства. Из этого ясно,что за разнообразием подходов к членению всемирно-историче-ского процесса с позиции формационного анализа не должнапропадать главная, центральная идея этого подхода. Она состоит в необходимости выделять способ производства как основу всехдругих социальных структур, а господствующий способ производ-ства рассматривать в качестве системообразующего механизма соответствующих формаций. Это позволяет понять, что по-сол- датски стройная и прямолинейная схема смены формаций, пред-ложенная Сталиным, была призвана не столько объяснить реаль-ный социально-исторический процесс, сколько подтвердить необ-ходимость любых, даже неоправданно жестоких мер насильствен-ного внедрения коммунизма сразу же после социалистическойреволюции на основе краткосрочной «первой фазы» — социа-лизма. Действительная история гораздо богаче этой догматиче- ской схемы. Многие страны и народы не проходили все тщательнопронумерованные ступени сталинской модели формационногопроцесса. Так, германский и славянские народы не знали рабовла-дельческого строя, некоторые народы, находившиеся на стадии феодализма и даже общинного строя, вышли на уровень социаль- ных преобразований социалистической ориентации, минуя проме-жуточные формационные ступени. В то же время, за исключе-нием первобытного общества, все известные нам общественно-экономические формации не были с точки зрения производитель- ных структур чистыми и монолитными: наряду с господствующи-ми способами производства существовали другие, не являвшиеся господствующими способы хозяйственной деятельности.

Общественно-экономические формации отличаются друг отдруга прежде всего способом производства материальных благ.
Во все времена люди, чтобы выжить и поддерживать свое суще-ствование, производили пищу, одежду, строили жилища и т. д. Этим похожи друг на друга все исторические эпохи. Но в каждуюэпоху люди делали это по-разному. Очевидно, что строительство примитивного жилища первобытным человеком мало напомина-ет современную строительную индустрию; так же мало общего

141

между трудом первобытного пахаря и современным высокоме-ханизированным сельским хозяйством. Свой хлеб люди добывали со времен глубокой древности, но делали они это в разные эпохи разными способами. Различные периоды истории, различные об-щественно-экономические формации отличаются друг от другане столько тем, что производится, сколько тем, как производится.С этой точки зрения вся история общества представляет собойпоследовательную смену способов производства.

Мы отмечали, что общество (которое находится всегда на кон- кретной стадии развития, на уровне определенной общественно-экономической формации) представляет собой сложную систему,включающую различные подсистемы. При этом обязательной,решающей, системообразующей является подсистема способапроизводства материальных благ. Она сложна по своей структуре, включает ряд элементов, но среди них можно выделить два са- мых основных: производительные силы и производственные от-ношения.

Производительные силы общества выражают отношение чело- века к природе. Чем ниже уровень развития производительных сил, тем в большей степени природа господствует над человеком,тем больше человек является ее рабом. Крайнюю степень своей зависимости от природы человек испытывал при первобытнооб-щинном строе, когда производительные силы были развиты чрез-вычайно слабо. С развитием производительных сил человекпостепенно освобождается от этой односторонней зависимости.

3. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Производительные силы — это система различных по своемупроисхождению элементов, преобразующих вещество природыв материальные блага, необходимые для существования людей. В систему эту входят средства труда (предметы труда и орудиятруда), люди, воздействующие на предметы труда с помощью орудий труда, и их знания и умения, благодаря которым они ис-пользуют и совершенствуют свои орудия труда. Все элементы производительных сил изменяются и развиваются в ходе истории.

Предметами труда для первобытного человека были камни,дерево, затем глина, которые он обрабатывал для различныхцелей. На сравнительно развитой стадии производства люди начи-нали выплавлять и обрабатывать металлы. Таким образом, раз-витие материального производства связано с расширением кру-га предметов труда. В современном обществе существуют целыеотрасли промышленности — добывающие, которые производят сырье, служащее предметом труда для других отраслей про-мышленности. Производством предметов труда для промышлен-ности занято в значительной мере и сельское хозяйство. Изсказанного следует, что предметы труда — это, как правило, неготовые продукты природы, а вещество природы в преобразо-

142

ванном человеком виде. Иначе говоря, они представляют собой овеществленный труд человека.

Многотысячелетняя история орудий труда начинается с ис-пользования примитивных орудий, которые усложнялись и со-вершенствовались со все возрастающей быстротой. Из всех эле-ментов, входящих в систему производительных сил, орудия труда развиваются наиболее быстрыми темпами, что приводит в конеч- ном итоге к изменениям во всей сложной системе общественных связей и отношений. «Ручная мельница,— отмечал К. Маркс,—дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница —общество с промышленным капиталистом».

Современные орудия труда — это сложнейшие машины вы-сокоразвитая техника. В условиях бурного прогресса техники осо-бую роль приобретает наука. Ее роль в развитии производствастала весьма заметной уже в XIX в. Но в современном обществезначение науки неизмеримо выросло. Процесс производства во все большей степени становится технологическим применениемнауки, а наука приобрела значение непосредственной производи-тельной силы.

Уже из сказанного ясно, что орудия труда представляют собой определяющий элемент производительных сил.

Орудия труда сами не создаются и не развиваются. Они всег- да суть результат производственной, трудовой деятельности лю- дей, их овеществленный труд.

Важнейшей производительной силой являются люди, трудя- щиеся, осуществляющие процесс производства.

Само понятие «трудящиеся», ставшее для нас привычным,на самом деле далеко не так просто. В нашей философской лите- ратуре на протяжении ряда десятилетий сложилось представле- ние о том, что трудящиеся представлены только эксплуатируе-мым классом в антагонистическом обществе, да плюс еще мел-кими товаропроизводителями. Однако хорошо известно, что ниодна развитая социальная система не может обходиться без аппа- рата управления. Такой аппарат, как правило, тоже весьма сло- жен. Занятые в нем люди обычно называются служащими. Хотяони и не заняты материальным производством, но, несомненно, трудятся, обеспечивая условия нормальной жизнедеятельности общества, управляя процессами труда и т. д. Точно так же трудом,и притом общественно полезным, заняты в современном обще-стве конструкторы, чертежники, программисты, научные работ-ники, преподаватели, подготавливающие квалифицированныекадры, и т. д. В период культа личности сложилось, а затем полу- чило распространение мнение, согласно которому все, кто неявляется непосредственно промышленными рабочими или кре- стьянами-колхозниками, относятся к «трудящимся» как-то условно. Людей, занятых общественно полезным трудом и не принадле-жащих к числу рабочих и колхозников, было принято называтьпрослойкой, маркируя их одним термином — интеллигенция. Это чрезвычайно упрощенное представление о социально-групповой

143

структуре общества было порождено еще более упрощеннымпредставлением о структуре производительных сил. Человекрассматривался при таком упрощенном подходе главным обра- зом как физическая рабочая сила. Исторический же опыт пока-зывает, что по мере развития производительных сил все большеезначение в их структуре приобретают опыт, навыки, психологиче-ская ориентация и особенно знания. Поэтому следует со всей оп-ределенностью отметить, что в развитии современных техноло- гий решающую роль приобретает человеческий фактор, так какименно человек использует и совершенствует все материальные средства производства благодаря своим знаниям, навыкам и ин- теллектуальным способностям. Было бы поэтому в высшей степе- ни неоправданным исключать из числа трудящихся социальныепрофессиональные группы, обладающие общественно полезны- ми знаниями, без которых немыслимо создание эффективногоиспользования новых орудий и средств труда, разумная органи- зация производственной и социальной жизни.

Предметы труда, орудия труда и люди с их навыками и зна-ниями выступают как производительные силы лишь в процессе производства. Дубина или камень сами по себе — просто пред-меты. Но когда первобытный человек, вооружась ими, пытает- ся произвести какой-либо производственный акт, в этот моментони становятся орудиями труда. Богатства земных недр — руды, минералы, уголь, нефть и т. д.— сами по себе еще не предметы труда, даже если они разведаны. Они становятся таковыми, есливовлекаются в процесс производства, разрабатываются. Сырье,лежащее на складе и не используемое в процессе производ-ства,— это не предмет труда, а любая самая сложная машина,приобретенная «про запас» чрезмерно «предусмотрительным» снабженцем,— не орудие труда. И сырье и машины могут стать и становятся производительной силой только непосредственно впроцессе производства. Точно так же и человек, который, хотя и может, не желает трудиться, не является производительной си-лой. Только в процессе производства люди, техника и предметы,подлежащие обработке, становятся производительными силами.

Характер производительных сил может быть индивидуальным, поскольку несложные орудия труда могут использоваться отдель- ным производителем, или коллективным, если сложные орудиятруда (например, поточные линии) требуют коллективного при-менения.

Производительные силы всегда обусловливают определенные общественные отношения, поскольку в любом случае люди не могут осуществлять процесс производства, не объединяясь опре- деленным образом. Производственные отношения — это системаотношений между людьми, складывающихся в процессе произ-водства материальных благ. Их характерная особенность в том, что они материальны, т. е. носят объективный характер, не зависят от воли и сознания людей. Материальность производственных от-ношений не означает их вещественности, ибо они не являются

144

отношениями физического вещества, которое тоже материально. Не случайно К. Маркс, характеризуя производственные отноше-ния при капитализме, отмечал, что рабочий привязан к капитали-сту невидимыми нитями, которые крепче даже цепей раба. Эти «невидимые нити», связывающие людей в процессе производст- ва, и есть производственные отношения, система которых вклю-чает отношения собственности, отношения взаимного обменадеятельностью и отношения распределения благ. Именно этимиотношениями и определяются общественные структуры.

В свою очередь, определяющими в системе производственныхотношений являются отношения собственности, т. е. отношениямежду людьми, возникающие через отношения человека к ве-щам (прежде всего к средствам производства). Отношения соб- ственности определяют отношения взаимного обмена деятель-ностью и отношения распределения благ. Если собственностьявляется частной, то, как следствие, в обществе складываютсяотношения господства и подчинения, характерные для эксплуа-таторских общественно-экономических формаций (рабовла-дельческой, феодальной, капиталистической). Если собственность является общественной, то на ее основе, согласно теоретическимвыводам, возникают отношения сотрудничества и взаимнойпомощи. Конечно, теоретические модели в общественной жизниосуществить нелегко. Однако есть основания считать, что в пер- спективе они займут важное место в системе общественногопроизводства.

«Чистые» типы производственных отношений встречаются в истории столь же редко, как и способы производства «в чистом виде». Особенно сложной бывает ситуация во время смены одно-го способа производства другим. Переход от одного строя к дру- гому связан, как правило, с многоукладностью, т. е. с ситуацией,в которой сосуществуют различные типы производственных от- ношений. При этом под укладом понимается такой способ произ- водства и такие соответствующие ему способы жизнедеятель- ности, которые не развились в полной мере и представляют собойлибо пережитки прошлого, либо зародыши будущего.

Общественно-экономические формации, как правило, много-укладны. При переходе от одной формации к другой степеньмногоукладности возрастает. Было бы ошибкой представлятьдело так, будто в обозримом будущем может существовать об-щество, в котором господствовал бы один, предписанный изчисто теоретических соображений экономический уклад. По- пытки установления социально-экономического единообразия' предпринимались в истории неоднократно, но ни разу не увен-чались устойчивым успехом. Так, в переходный период от капита-лизма к социализму в нашей стране существовало пять экономи-ческих укладов: социалистический (ведущий), государственно-капиталистический, частнокапиталистический, мелкотоварный ипатриархальный. Развитие социалистических отношений привело ктому, что они вытеснили другие производственные отношения.

145

Вытеснив все иные производственные отношения «в основ-ном», социалистические производственные отношения, основан-ные на государственной собственности на важнейшие средства производства, ни в нашей стране, ни в большинстве других стран,строящих новое общество, не являются безраздельно господст- вующими и единственно возможными. Так, в условиях перестрой-ки в нашей стране все более широкое распространение получаютпроизводственные отношения, основанные на кооперативной соб-ственности. Последняя из сферы обслуживания и производстватоваров народного потребления начинает распространяться намногие отрасли промышленности, традиционно охватывавшиеся государственной собственностью. Одновременно с этим значи-тельное распространение получают и производственные отноше- ния, покоящиеся на индивидуальной трудовой деятельности. Уже в настоящее время получают развитие производственные отно-шения, основанные на арендном подряде, предприятия, в осно-ве которых будет лежать акционерная или семейная собствен- ность. Опыт нашей страны показал, что преждевременная, и ктому же введенная насильственным путём"," одноукладность неоправдала себя ни в экономическом, ни в социальном, ни в по- литическом смысле. Потому и обосновывавшие ее теоретическиеконцепции следует считать не выдержавшими испытания вре-менем.

Как уже отмечалось, производственные отношения возникаютвсегда на основе определенных производительных сил. В единст- ве этих двух сторон способа производства определяющим мо-ментом служат производительные силы. Но и производственныеотношения не пассивны. Сложившись, они весьма активно воз-действуют на производительные силы. Таким образом, междудвумя сторонами способа производства имеет место отношениесложного и, как правило, противоречивого взаимодействия. На-иболее подвижным, быстро развивающимся элементом в системе способа производства являются орудия труда. Их изменения, как мы уже видели, приводят к развитию всех производительных сил,которые со временем приходят в противоречие с уже сложив- шимися производственными отношениями.

Конечно, орудия труда развиваются не сами по себе. Они со-вершенствуются людьми, которые далеко не всегда задумывают-ся об отдаленных последствиях своей деятельности, руководст-вуясь лишь ее непосредственным результатом — увеличениемдоходов, повышением производительности труда, его облегче- нием и т. д. Изобретение ткацкого станка, создание паровой ма-шины и других машин не только облегчили труд ремесленника и повысили его доходы, но и революционизировали все производ- ство, открыв путь развитию промышленного капитализма, о чемизобретатели и думать не могли. Коренные изменения в произ- водительных силах обостряют противоречия между двумя сторо-нами способа производства. Создается ситуация конфликта, ко- торая ведет к устранению старых, отживших производственных

146

отношений и замене их новыми, открывающими простор длядальнейшего развития производительных сил.

Сложные, противоречивые взаимоотношения двух сторон спо-соба производства выражает закон соответствия производствен- ных отношений уровню и характеру развития производительных сил. Этот закон действует на всем протяжении человеческой ис-тории, проявляясь в каждой общественно-экономической форма-ции своеобразно.

В трудах ряда советских философов, историков и экономистов,некритически усвоивших сталинскую формулировку этого зако-на, механизм его действия применительно к классово-антаго-нистическим формациям рассматривался следующим образом: производительные силы, будучи наиболее подвижной стороной способа производства, уходят вперед, производственные же от-ношения отстают. Так как интересы развития производительныхсил и консервации производственных отношений в эксплуататор-ских обществах отстаиваются разными классами, то между нимивозникают острые антагонистические противоречия, разрешае-мые посредством социальной революции. В результате появляет- ся новая общественно-экономическая формация, где весь цикл развития способа производства и возникновение антагонистиче-ских противоречий повторяются, но на более высоком уровне, так сказать, на другом витке истории. В самом общем виде и в оченьбольших временных масштабах эта формула соответствует логи- ке исторического развития, хотя и не является абсолютно уни- версальной. Значительно более серьезные трудности возникалипри попытке прояснить специфику взаимодействия производи-тельных сил и производственных отношений при социализме.Долгое время в нашей науке существовала упрощенная трактовкаэтой проблемы, согласно которой в социалистическом обществевсегда существует соответствие производственных отношенийпроизводительным силам, причем это соответствие достигаетсяедва ли не автоматически. В этой трактовке содержится ряд упро- щений и вульгаризации. Прежде всего, неправомерно говоритьо полном соответствии — такого соответствия не бывает в дейст-вительности. Поскольку соответствие производительных сил и производственных отношений постулируется, то обществу нетникакой необходимости заботиться о том, чтобы ничто не сдер-живало рост производительных сил — им и так открыт полныйпростор. Жизнь, однако, показала полную несостоятельностьпредставлений, согласно которым в условиях социализма произ-водительные силы и производственные отношения всегда на-ходятся в гармонии. Все оказалось значительно сложнее. Как из- вестно, к середине 80-х гг. в нашей экономике выявились серь- езные противоречия между потребностями общества и уровнемразвития производительных сил, между этими последними иструктурой производственных отношений, наконец, между их эле-ментами, поскольку распределительные отношения и отношения собственности перестали стимулировать производительную дея-

147

тельность людей. Все это в конечном счете и обусловилонеобходимость перестройки. Вместе с этим возникла острая по-требность пересмотреть теоретические основы концепциивзаимодействия производительных сил и производственных отно-шений в условиях социализма. Ряд советских авторов и сейчаспридерживается взгляда, согласно которому в социалистической экономике невозможны антагонистические противоречия междупроизводительными силами и производственными отношениями.Однако это не значит, что между ними вообще нет и не может быть никаких противоречий или что имеющиеся противоречиянесущественны. Такие противоречия имеются и, не будучи анта-гонистическими, могут достигать большой остроты, и от умелогои своевременного их разрешения зависит дальнейшее развитие способа производства в целом.

Застойные явления советской экономики и общественной жизни — результат объективных обстоятельств и субъективныхполитических просчетов. Но определенную ответственность заних несут и неверные, примитивные философские представле- ния о закономерностях общественного развития в условиях такназываемого развитого социализма, в соответствии с которымиавтоматически исключалась сама возможность возникновенияострых экономических противоречий и вырастающих на их основесоциальных коллизий.

4. БАЗИС И НАДСТРОЙКА

Итак, мы установили, что способ производства материальных благ представляет собой основу всей общественной структуры,а в самом способе производства определяющим моментом яв-ляются производительные силы, на которые активно влияютпроизводственные отношения. Но общественная структура не ис-черпывается этой своей основой. В обществе существуют различ-ные учреждения, различные идеи, без которых оно просто неможет существовать. Каково же место этих явлений в структуреобщества? Для ответа на этот вопрос недостаточно классифици- ровать общественные явления на материальные и духовные, ибомежду теми и другими имеются определенные связи и зависимо-сти. Как эти связи можно упорядочить?

Такому упорядочению служат категории базиса и надстройки.К. Маркс назвал реальным базисом общества, или его экономиче-ской структурой, совокупность производственных отношений,существующих в каждую историческую эпоху. Итак, базис — этопроизводственные отношения. Они различны в резных cboo-мациях. Даже производительные силы, которые в отдельныепериоды истории могут быть весьма близкими по уровню разви-тия в разных формациях, не могут дать исчерпывающей социаль-ной характеристики формации без учета базиса общества.

Таким образом, именно производственные отношения харак- теризуют социальное содержание общественных процессов. Они

148

влияют и на другие стороны жизни общества, на иные элементы общественной структуры. Но эти отношения бывают разными да- же в пределах одного и того же общества. Так, при капитализме сохраняются многие элементы феодальных отношений, сущест-вуют мелкотоварные отношения, постепенно вызревают предпо-сылки нового, социалистического строя. Поэтодду было бы ошиб- кой считать, что все существующие в обществе производствен- ные отношения образуют его базис. В действительности в роли базиса выступают только такие отношения, которые являютсягосподствующими. В условияхкапитализма хми являются, ес-тественно, капиталистические производственные отношения. Кро-ме того, существуют производственные отношения, которыевообще ни при каких условиях не могут играть роль базиса. К нимотносятся переходные отношения (например, в сфере мелкото- варного производства), которые неустойчивы по своей природе и подвержены быстрой дифференциации.

Как показывает история общества, роль базиса могут игратьпроизводственные отношения только двух форм: 1) сотрудниче-ства и взаимопомощи; 2) господства и подчинения. Первая форма в принципе характерна для неантагонистического классового общества, вторая — для эксплуататорских формаций. В условияхпереходного периода от капитализма к социализму при много-укладности экономики в роли базиса выступают складывающиесясоциалистические производственные отношения, которые играют ведущую роль в обществе.

Возникнув под определяющим воздействием развивающихсяпроизводительных сил, базис сам развивается и изменяется. Ког-да же он исчерпывает возможности своего развития и стано-вится помехой развитию производительных сил, он устраняетсятеми, кто заинтересован в дальнейшем социальном прогрессе. Но в течение всего периода от момента возникновения до мо-мента уничтожения он определяющим образом воздействуетна все остальные общественные отношения. Определяющаяроль базиса по отношению к другим сторонам общественнойжизни подтверждается тем, что замена старого базиса новым вы- зывает переворот во всей системе общества s целом.

Совокупность идей, учреждений и отношений, определяемыхбазисом, называется надстройкой. В состав надстройки входятвсе общественные отношения, кроме производственных,— поли-тические, правовые, моральные, религиозные и т. д. Наличие этихотношений обусловливает существование разного рода идей —философских и политических, эстетических и религиозных, пра- вовых и моральных. В различных сферах отношений в соответ-ствии с господствующими идеями люди, общественные группы, сословия, классы создают различные учреждения. Так, в сфере политических отношений возникают государство с его все болееусложняющимся аппаратом, различные политические партии, от- ражающие интересы соответствующих социальных групп. В об-ласти правовых отношений создается ряд учреждений (суд, про-

149

куратура и т. д.), которые обычно включаются в состав государ- ства. В области религиозных отношений складываются религиоз-ные организации церковного и нецерковного характера. В сферунадстройки входит и вся область общественного сознания, всеего формы. В рамках этих форм также возникают свои учреж- дения — научные, философские и пр.

Чем содержагельно отличаются категории «базис» и «над-стройка» от уже рассмотренных понятий «общественное бытие»и «общественное сознание»? Базис — это только один из эле-ментов общественного бытия. Но кроме производственных отно-шений в состав общественного бытия входят и многие другие важные элементы (например, производительные силы). В свою очередь, понятие надстройки шире понятия общественного со-знания. В надстройку входят не только элементы, относимые к об-щественному согнанию, но и явления, материальные по своейприроде. Так, вряд ли кто-либо станет утверждать, что буржуаз-ное государство с его огромным аппаратом насилия и духовного манипулирования о*носится к области общественного сознания.Но государство — один из важнейших элементов надстройки.

Понятия «базиг» и «надстройка» отличаются от понятий «об-щественное бытие» и «общественное сознание» также и тойролью, которую они играют в изучении структуры общества.

Как понятия «общественное бытие» и «общественное созна-ние», так и понятия «базис» и «надстройка» являются парнымикатегориями. В сложной общественной системе они отражают неотдельные, изолированные явления, а взаимосвязь наиболее важ- ных явлений, фиксируют их необходимые, устойчивые внутренниесвязи, без которых невозможны общественные законы. В поня-тиях первой пары дается ответ на вопрос о том, что является опре-деляющим в обществе — сознание или бытие. Признание опре- деляющей роли общественного бытия по отношению к общест- венному сознанию составляет основу материалистического пони-мания истории. Оно несовместимо не только с идеализмом, но и с вульгарным экономическим материализмом, ибо обществен-ное сознание определяется помимо экономических структур,производительных сил,производственных отношений, материаль-ной хозяйственной деятельности людей всем общественным бы-тием, понятие которого шире понятия базиса и включает неэко- номические формы деятельности и учреждения. Чтобы глубже раскрыть взаимодействие общественного бытия и общественногосознания, как раз и необходима паре категорий «базис» и «над-стройка».

«Базис» выделяет в качестве важнейшей в системе обществен-ного бытия экономическую структуру, т. е. господствующий вданной формации тип производственных отношений. Он опре-деляющим образом влияет на другие отношения, идеи и учреж- дения, существующие в обществе и входящие в надстройку. Она,в свою очередь, представляет собой сложное явление, различные элементы которого по-разному связаны с базисом. Одни из них

150

(например, политические идеи и учреждения) связаны с ним пря-мо и непосредственно; другие (философия, религия) — опосред-ствованно, через сферу политики. Возникают как бы уровни обще-ственного здания, входящие в состав надстройки.

Производственные отношения играют роль базиса обществатолько по отношению к существующей над ними надстройке. Теже самые производственные отношения, рассматриваемые лишьв связи с производительными силами, базисом не являются.

Понятия «базис» и «надстройка» не исчерпывают всего много-образия общественной жизни. Многие явления, играющие очень важную роль в жизни общества, невозможно отнести ни к базису, ни к надстройке. К таким явлениям принадлежат, в частности, ис-торические формы общности людей — семья, род, племя, народ-ность, нация. К ним принадлежит и язык как средство общениямежду людьми. Более того, вообще ни об одном общественномявлении нельзя утверждать, что оно всегда и во всех обстоятель-ствах относится только к базису или только к надстройке. Дело в том, что явления могут быть базисными либо надстроечными не по своей природе, а в силу тех отношений, в которые они всту- пают. Это только подтверждает органическую связь базиса и над-стройки.

Базис порождает надстройку, а та в свою очередь воздейст- вует на базис. Это последнее воздействие играет особую роль,служит укреплению и развитию базиса. При этом оно активно.Активная роль надстройки по отношению к базису объясняетсяне просто ее функциональным назначением, но тем, что онавместе со своими элементами функционирует и развивается как по общим для формации законам, так и по своим специфическимзакономерностям, сфера действия которых определяется спе-цификой ее элементов — государства, политической идеологии, правовых органов и правосознания, искусства, философии, рели- гии, морали. Действие этих специфических законов обусловли-вает относительную самостоятельность элементов надстройки.

В классовом обществе надстройка и все ее элементы носятклассовый характер. Это значит, что класс, господствующий всфере материального производства, создает для укрепления и развития базисных производственных отношений соответствую- щие политические и правовые учреждения, а в различных концеп- циях и теориях, в моральных нормах и произведениях искусства отражает в идеальной форме существующие общественные отно- шения. Вместе с тем социальные группы, не заинтересованные в сохранении и укреплении существующего базиса, вырабатывают свои собственные взгляды и теории, свою психологию, отличные от идей и психологии господствующего класса. Противоречивыйхарактер эксплуататорских классовых обществ в полной мерепроявляется в том, что эксплуатируемые классы создают не толь-ко свои психологию и идеологию, но и учреждения, которые рас-шатывают базис данной формации и закладывают предпосылкидля возникновения новой формации.

15'

Уничтожение старого базиса общества ведет, как указывалось, к перевороту во всей системе надстройки. Однако этот переворот не следует понимать как немедленное, автоматическое и полноеуничтожение старой надстройки. Старая надстройка перестаетсуществовать только как единое образование — многие ее эле-менты сохраняются и после уничтожения старого базиса, иливходя в новую надстройку (как это бывает при переходах от однойэксплуататорской формации к другой), или в качестве пережит-ков прошлых общественных отношений. Например, при сменеэксплуататорских формаций не уничтожался такой активныйэлемент надстройки, как государственный аппарат. Новый экс-плуататорский класс лишь видоизменял его, приспосабливая к но-вым формам эксплуатации. В условиях революционного перехо- да от капитализма к социализму, когда старые государства, пра- вовые учреждения и отношения и т. п. уничтожаются, отдельныеэлементы старой надстройки тем не менее сохраняются и про-должают существовать как пережитки прошлых общественно-экономических формаций.

Следует избегать упрощенного взгляда, согласно которомунадстройка эксплуататорского общества выражает лишь инте-ресы господствующих классов. В действительности и в поли-тике, и в других функциях надстройки наряду с социально-групповыми, классовыми интересами могут и должны осуществ-ляться акции, выражающие общие интересы общества. В против- ном случае оно бы распалось.

Но было бы ошибочно думать, что в социалистическом обще-стве надстройка автоматически направляет все свои усилия толь-ко на ускорение развития базиса. Прошедшие годы лишний разподчеркнули сложную диалектику общественной жизни. Новоеобщество в своем становлении проходит различные этапы, пере- ходит с одних стадий развития на другие. В точках перехода отодного этапа к другому возникают и разрешаются противоречия между базисом и надстройкой. Например, ныне в нашей стране в базисных отношениях происходит переход от экстенсивного кинтенсивному развитию экономики.

В период же экстенсивного развития экономики, в годы де-формации социализма, в годы культа личности Сталина, волюнта- ризма и застоя надстройка нашего общества в значительной сте-пени бюрократизировалась и приняла форму административно- командной системы. В условиях доминирования данной системына первый план вышли нажимные методы управления экономи- кой, резко снизилась инициатива трудящихся масс и политическихорганов, выражающих их интересы,— Советов. Их деятельность,как правило, подменялась решениями исполнительных органов. В настоящее время в стране идет решительная «разборка» бюро-кратической административно-командной системы, выдвигаютсяна передний план в руководстве экономикой Советы народных депутатов. Иными словами, надстройка приобретает действен-ный характер, более адекватный социалистическому базису.

Раздел второй
ФИЛОСОФИЯ РАЗВИТИЯ

Глава
VI

ИДЕЯ РАЗВИТИЯ.
ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ

Чтобы ориентироваться в быстро меняющейся обстановке, впотоке научной и политической информации, чтобы шагать вногу со временем, человек должен иметь четкие ответы на сле-дующие вопросы: все ли в мире меняется или в нем есть нечто аб- солютно неизменное? все ли изменения неповторимы или же среди них есть и такие, которые обязательно повторяются? исче-зают ли в ходе изменений ранее существовавшие объекты ивозникают ли при этом объекты, которых прежде не было вовсе? Обобщая эти вопросы, можно спросить: если систематическаяи необратимая смена старого новым есть развитие, то развивают-ся ли материя и сознание?

Десятки специальных наук изучают различные изменения —процессы образования и разрушения химических соединений,живых организмов, звезд, государств, политических организа-ций и т. д.,— но ни одна из них не может ответить на вопрос о ха-рактере изменений мира в целом. Ответ на него дает философия, и он необходим для того, чтобы ответить на перечисленные вышевопросы. Кроме того, сами понятия «изменение», «развитие»,«направление движения» являются чрезвычайно широкими, уни- версальными, охватывающими изменения в природе, обществе и мышлении. Поэтому и они являются предметом рассмотренияне специальных наук, а того раздела философии, точнее, той еечасти, которая занимается исследованием всеобщих свойств и за-кономерностей любых изменений и любого развития. Эта часть философии называется диалектикой.

Диалектика как учение о наиболее общих законах всяких изменений и развития в природе, обществе и мышлении рассмат-ривает прежде всего три проблемы: 1) особенности, отличающие развитие от всяких других изменений, и его направления; 2) ис-точник развития; 3) формы, в которых совершается любое раз-витие. В настоящей главе будет рассматриваться первая из этихпроблем.

1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДИАЛЕКТИКИКАК ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ

Гениальные догадки о развитии высказывали уже древнегре-ческие философы — милетцы, Гераклит, Эмпедокл, Демокрит,Эпикур. Хотя мир существует вечно, утверждали они, нынешнее

153

его состояние — одна из многих пройденных им ступеней, кото-рые, повторяясь через гигантские промежутки времени, обра-зуют круговорот Вселенной. На каких-то ступенях возникли обра-зования, позднее превратившиеся в нашу Землю и светила. Преж- де чем достичь нынешнего состояния, Земля претерпела многоизменений. Ее поверхность была совсем иной, и ничего живогона ней не было. Когда же возникли первые растения и животные,они вовсе не походили на нынешние. Лишь через множество про-межуточных ступеней они превратились в нынешнюю флору и фауну Земли. Так же обстояло дело и с людьми. С данной точкизрения, совершавшаяся до сих пор во Вселенной смена одних сту-пеней другими продолжается и теперь и никогда не прекратится.В мире непрестанно все изменяется, нет неизменных, вечных объ- ектов — любой объект рано или поздно погибает, а его место за-нимает новый объект. Демокрит и Эпикур делали исключениелишь для атомов, никогда, по их мнению, не возникающих, не- уничтожимых и неизменных.

Говоря о всеобщей изменчивости и движении, греческие мы-слители опирались на повседневный опыт, наблюдения за приро-дой и обществом. Некоторые из них отрицали эту изменчивость.Элеаты, а вслед за ними Платон утверждали, что единая основамира — бытие — находится в вечном покое. Только неизменное, вечное, рассуждали они, достойно внимания философов и можетбыть предметом науки. То же, что изменяется,— преходяще,неинтересно и является предметом мнений необразованныхлюдей.

Одна из особенностей мировоззрения, господствовавшегов средние века,— основанное на священном писании учение о сотворении мира. Научные открытия XVI—XVII вв. нанесли чув- ствительный удар авторитету богословия в естественнонаучныхвопросах. Но они ничего не говорили о происходящем в природенепрестанном обновлении, о том, что в ней приходит на сменустарому. Никто, конечно, не отрицал того, что положения светил изменяются, что сменяют друг друга времена года, приливы и от-ливы, что отдельные растения и животные рождаются и гибнут. Но мысли древних греков о гибели небесных тел, на смену кото- рым приходят другие небесные тела, о сменяющих друг друга различных состояниях Земли, об изменениях ее флоры и фауны, о появлении людей, эти мысли решительно отвергались. Им про-тивопоставлялась непоколебимая уверенность естествоиспытате- лей и философов в том, что мироздание, Земля и все, что есть на ней, сегодня в точности такие же, какими они были в самом отда-ленном прошлом. Ограниченность естественнонаучных знанийэтого периода способствовала утверждению взглядов об абсо-лютной неизменности природы: звезды всегда были и всегдаостанутся неподвижными; планеты, однажды приведенные вдвижение, будут во веки веков вращаться по своим орбитам;всегда были и всегда останутся теми же самыми поверх-ность Земли, имеющиеся на ней материки, океаны, моря, горы,

154

реки, климат; всегда были такими же, как теперь, все существую-щие ныне виды растений и животных.

Эти взгляды господствовали в естествознании и философииXVII—XVIII вв. Лишь Р. Декарт в 1644 г. попытался их преодо-леть. Признавая несомненность церковного учения о том, что богсотворил весь мир в том виде, в каком он существует ныне, Де- карт выдвинул гипотезу об образовании звезд, Солнца и Землив результате длительных вихреобразных движений частиц ма-терии, пребывавшей первоначально в хаотическом состоянии.Через сто с лишним лет (в 1755 г.) эту мысль поддержал И. Кант.Солнечная система, писал он, возникла в силу законов природы из облака частиц материи. Жизнь, угасая в одних солнечных системах, разгорается в других. В 1748 г. появилась книга французского мы-слителя Б. де Майе, утверждавшего, что некогда наша планетабыла покрыта океаном. В воде возникли первые живые организ- мы, которые по мере высыхания океана перебирались на сушу.Под влиянием изменившихся условий изменялось строение ихтела. Дальнейшее усложнение физиологической организациипривело к возникновению людей.

Однако эти интересные догадки еще не были подтвержденыфактами, и потому естествоиспытатели XVIIи даже XVIIIвв.отвергали их. Самый влиятельный в XVIII в. выразитель антитео- логической мысли Вольтер (1694—1778) осыпал насмешками идеиде Майе, расценивая их как вздорные. Как и большинство ученыхи философов того времени, он был убежден в том, что природавсегда была такой, какова она теперь. Только Ламетри, а вслед за ним его единомышленники Дидро и Гольбах поддержали идеиде Майе.

Но в естествознании происходили важные изменения. Возник- ла новая наука — геология, которая, исследовав огромный факти-ческий материал, установила, что Земля пережила ряд не повто-ряющих друг друга стадий. Наступление каждой новой стадии оз-начало исчезновение материков, островов, морей или гор и рож- дение новых, не существовавших доселе геологических объектов, а также вызывало существенные изменения климата. Француз-ский биолог Ж. Ламарк (1744—1829) выдвинул в начале XIX в.мысль об историческом развитии земной поверхности. Эту мысльвпоследствии развил знаменитый геолог Ч. Лайель (1797—1875),утверждавший, что под влиянием внутренних и внешних факто- ров происходит совершенствование строения растительных и жи-вотных организмов, что человек произошел от животных. Палеон-тология — наука об ископаемых останках древних фауны и фло-ры — доказала на фактах, что на Земле сменилось множествовидов растений и животных, вовсе не похожих друг на друга. Эм-бриология, исследующая развитие зародыша в утробе матери, ус-тановила, дополнив данные палеонтологии, какие виды и в какой последовательности были предками современных видов. Нако- нец, Ч. Дарвин доказал, что все ныне существующие виды расте- ний и живых существ, включая человека,— результат длившегося

155

много миллионов лет процесса, и тем самым нанес сильнейшийудар метафизическому взгляду на природу. Обширный материал,опровергающий метафизику, накопили и общественные науки.

Тем не менее большинство естествоиспытателей и философовпридерживались той точки зрения, что ни о развитии мироздания,ни о развитии земной поверхности, ни о развитии растительных иживотных видов не может быть и речи. Только К. Маркс и Ф. Эн-гельс, материалистически и диалектически обобщив научные ифилософские дог-ижения своего века, нашли, что, как бы ни от-личались дргг от друга изменения, происходящие в различных об-ластях природы, общественной жизни и мышления, общим дляних является то, что они — взятые в целом — представляют собойзакономерно совершающийся необратимый процесс. В ходе это- го процесса старое отмирает, а из него вырастает, сменяя его,нечто существенно новое. Этот процесс длится до бесконечности.В нем ничто не вечно, кроме смены одних ступеней другими, качественно от них отличными, и законов, по которым такая сменасовершается.

Как видим, в результате длительного процесса столкновенияи взаимодействия различных взглядов сложилась и оформилась особая философская теория развития. В отличие от специально- научных теорий, рассматривавших конкретные виды развития вбиологии (теория биологической эволюции), во Вселенной (эво- люционная космология), в человеческом обществе (историческиенауки) и т. д., философская теория стремится понять, что такоеразвитие вообще, каковы его основные черты и особенности. Она не заменяет и не подменяет собой специальные научные теории, но решает свою собственную задачу — стремится разработатьфилософские категории, необходимые для понимания всякого развития, и выявить закономерности, имеющие место везде, гдеявления и процессы развиваются, где возникает нечто принци- пиально новое, где изменения необратимы во времени.

2. ПРИНЦИП РАЗВИТИЯИ СОВРЕМЕННАЯ НАУКА

На том уровне, какого наука достигла в конце XX в., ученых не
могут удовлетворить ни древнегреческая концепция развития, никонцепция развития, царившая в естествознании до конца XIX в. Для обеих концепций развитие — это образование все новых и но-вых комбинаций из материала, никогда не возникающего, никогда не исчезающего и неизменного. Независимо от того, что счита-лось таким материалом — вода, воздух, огонь, земля или ато- мы,— ему всегда приписывались вечность и неизменность. В светеже современных знаний нет ничего вечного, кроме самого изме- нения и его законов. Старое представление, уподоблявшее со-вершающееся во Вселенной развитие функционированию часово- го механизма, где изменяются лишь положение и взаимное рас- положение деталей, а сами детали остаются неизменными, долж-

156

но теперь уступить место взгляду,согласно которому Вселеннаянапоминает организм; развитие — это непрестанное изменениене только его органов, клеток, содержащихся в клетках хромо- сом, но и молекул, из которых состоят хромосомы, атомов, из ко-торых состоят молекулы, элементарных частиц и физических по-лей, образующих атомы, и всего того, из чего состоят элементар-ные частицы и поля.

Другая особенность старого понимания развития — уверен- ность в том, что появление нового, прежде не существовавшегохарактерно лишь для отдельных частей Вселенной, а во Вселеннойв целом происходит периодическое повторение совершенно оди- наковых циклов, т. е. круговорот. Эта точка зрения, выдвинутая еще греческими философами, защищается некоторыми филосо-фами и в наши дни. Совместима ли она с современным состоя-нием научных знаний?

Еще в 1893 г. палеонтолог Л. Долло (1857—1931) открыл закон:в ходе эволюции видов организмы никогда не возвращаются точ-но к прежнему состоянию, даже попав в условия, тождественныепрежним. История растений и животных, считает австрийский зоо-лог К. Лоренц (род. в 1903 г.),— это периодическое возникнове- ние чего-то совершенно нового, вовсе отсутствовавшего на преж-них ступенях развития. В биологии доказано, что появление ранее не существовавших видов, приходящих на смену видам вымираю-щим,— процесс, происходящий так же систематически, законо-мерно (т. е. с необходимостью) и необратимо, как рождение,жизнь, смерть отдельных особей.

Выше отмечалось, что растительные и животные организмы — это самоуправляющиеся системы. Такие системы являются много-уровневыми, причем каждый нижестоящий уровень управляется уровнем, расположенным над ним. Накопленные в XX в. знания об эволюции видов приводят ученых к заключению, что в ходеэтой эволюции усложнение организации организмов рано илипоздно достигает такого предела, когда для их дальнейшегостабильного функционирования необходимо возникновение ново-го уровня управления. Известный биофизик Г. Патти, ряд других советских и зарубежных ученых (например Л. А. Николаев, Р. Том и др.) пришли к выводу, что эволюция видов сопровождаетсяобразованием новых уровней управления; так как управлениевсегда осуществляется при помощи информации, с возникнове-нием новых уровней управления возникают и новые уровни ин- формации, причем роль и значение ранее существовавших уров-ней существенно изменяются.

А как совершается процесс изменения в неорганической при-роде? Известный физик Р. Фейнман (род. в 1918 г.) пишет, что фи-зики, имеющие дело с повторяющимися, обратимыми измене-ниями, тем не менее уверены, что «где-то должен существовать принцип вроде: «Из елки можно сделать палку, а из палки не сде-лаешь елки», в связи с чем наш мир постоянно меняет свой ха-рактер с елочного на палочный,— и эта необратимость взаимо-

157

действий должна быть причиной необратимости всех явлений на-шей жизни»'. Но такой взгляд стал получать широкое научноепризнание лишь недавно. До первой трети XX в. среди ученых гос- подствовало мнение, что развиваются лишь фрагменты Вселен-ной, а строение всей Вселенной, ее основные характеристики всег-да остаются неизменными. Мысль о развитии Вселенной пред-ставлялась абсурдной.

Когда А. Эйнштейн, создав (в 1916 г.) общую теорию относи- тельности, применил ее уравнения ко всей Вселенной, он обнару-жил, что у этих уравнений нет решений, обеспечивающих Вселен-ной неизменность. Ученый усмотрел в этом неудовлетворитель-ность своих уравнений, ибо был убежден, что Вселенная стацио-нарна. И поначалу он не исправил своего философского убежде-ния так, как этого требовала его научная теория, а изменил своютеорию так, как требовало данное убеждение: он модифицировалуравнения таким образом, чтобы их решение свидетельствовало о неизменности Вселенной. Между тем в 1922—1923 гг. советскийматематик А. А. Фридман (1888—1925) доказал: из общей теорииотносительности с необходимостью следует, что Вселенная не мо- жет быть стационарной — она всегда должна либо сжиматься, либо расширяться, плотность материи во Вселенной должна всег-да либо возрастать, либо уменьшаться. Это открытие опровергаловзгляд, прочно укоренившийся в умах ученых. Эйнштейн, озна- комившись с выводом Фридмана, назвал его «подозрительным». Но затем, получив от Фридмана необходимые разъяснения, он признал правоту советского ученого и ошибочность своего перво-начального мнения о статичности Вселенной.

Однако, чтобы вывод теории смог прочно войти в науку, его следовало подтвердить надежно установленными фактами. Вско-ре такие факты были найдены. Наша Солнечная система — частьогромной звездной системы, называемой Галактикой. Во Вселен- ной имеется колоссальное множество галактик и их скоплений. Существует способ точного определения того, приближается лик нам небесный объект или удаляется (и с какой скоростью он это делает). В 1929 г. астроном Э. Хаббл (1889—1953), пользуясь этимспособом, открыл, что все галактики и их скопления удаляются от нас и что, чем дальше они от нас находятся, тем с большей скоро- стью разлетаются. С тех пор появилась гораздо более мощнаяастрономическая аппаратура, в том числе приборы, установлен-ные на космических кораблях, во много раз выросло числоизвестных науке галактических скоплений, но многочисленные измерения всегда подтверждали этот вывод Хаббла. Мощные на- блюдательные средства, созданные в XX в., позволили астроно- мам собственными глазами увидеть, как гибнут звезды и другие небесные объекты, как возникают не существовавшие прежде но-вые небесные тела. Почти 30 лет, вплоть до 70-х гг., длились спо-ры между учеными, отстаивавшими стационарность Вселенной,

Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1968. С. 115.

158

и их противниками, но научные открытия, сделанные в 60—70-х гг., окончательно опровергли представления о неизменностиВселенной.

Расширение Вселенной тормозится силами тяготения в тембольшей степени, чем выше средняя плотность вещества во Все-ленной, а эта плотность с течением времени падает. По современ-ным научным представлениям, если ныне средняя плотность ве- щества достаточно мала (точно измерить ее пока не удалось), торасширение Вселенной будет происходить неограниченно долго.Если же нынешняя плотность вещества во Вселенной выше опре-деленной величины, то процесс ее расширения, непрестанно за- медляясь, по прошествии известного времени прекратится и на-чнется сжатие Вселенной. Оказывается, в любом случае Вселен- ная не может быть стационарной, а происходящие в ней процессыне являются повторением друг друга. По данным, которыми рас-полагают ученые, около 20 миллиардов лет назад температура Вселенной превышала 10 миллиардов градусов, не было ни галак-тик, ни звезд, ни атомов, происходили лишь процессы рожденияпар элементарных частиц и их аннигиляция. Затем, когда в ходе расширения Вселенной температура упала до 1—2 миллиардов градусов, начали образовываться ядра атомов гелия и водорода. Следующим этапом развития Вселенной было образование звезди галактик, причем в недрах звезд рождались ядра более тяже- лых элементов. С момента своего возникновения до гибели звез- да проходит ряд качественно отличных друг от друга стадий.Таким образом, наши знания о прошлом Вселенной говорят нам о том, что расширение представляло собой процесс, этапы кото-рого не были полным повторением предыдущего. Имеются всеоснования предполагать, что и в будущем Вселенная не будетповторять пройденных ступеней, что необратимость, присущаяпознанному нами огромному отрезку истории Вселенной, харак-терна и для дальнейшего ее развития.

К такому же выводу приводит и изучение изменений в истории человеческого общества. Разумеется, в обществе процесс разви-тия, проявляющийся в постоянном отмирании старого и возникно- вении нового, происходит не так, как в природе, поскольку здесьдействуют разумные существа — люди, ставящие перед собой осознанные цели. Общественные законы существенно отличаются как от законов природы, так и от законов мышления. И все же, сравнивая процессы развития в природе, обществе и мышлении, можно найти некоторые общие им свойства, черты и моменты,которые как раз и отражаются в законах диалектики, т. е. в самыхобщих принципах развития.

Рассматривая историю развития общественного производства самых различных стран в большие исторические промежутки вре-мени, можно заметить, что существующий в тот или иной период способ производства материальных благ рано или поздно исчер-пывает свои возможности, а связанная с ним общественная систе-ма, функционирующая на его основе, приходит в упадок. На базе

159

развивающегося нового способа производства возникает и новый общественный строй с характерными социальными группами, об-щественными, политическими, идеологическими отношениями.Этот процесс повторяется неоднократно, и возникновение новогооказывается характерной чертой всей человеческой истории.Из сказанного следует, что марксистское учение о развитии, о том, что в природе и обществе никогда не прекращается про-цесс изменения, представляющий собой систематическую и не-обратимую смену старого новым, обосновано достиженияминауки. Это учение указывает перспективный путь дальнейших ис-следований, на котором науку ожидают новые открытия.

3. НЕОБХОДИМОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬ

Развитие — процесс, совершающийся с необходимостью. Чтоэто значит? Необходимость чего-то означает, что это нечто обяза-тельно должно произойти. Тот, кто заявляет, что необходимости не существует, утверждает тем самым, что нет ничего такого, что,во-первых, должно произойти и, во-вторых, не могло бы не про-изойти. Иначе говоря, все может случиться, все случайно, ибо слу-чайно то, что может произойти, но может и не произойти, можетпроизойти так, но может произойти и иначе. Суть точки зрения, отрицающей необходимость, образно изложил знаменитыйфранцузский сатирик Франсуа Рабле. Сообщая, что его герой былрожден через ухо, он прибавляет: «Я подозреваю, что вы не ве- рите такому странному рождению... Никакой видимости правды,скажете вы... Но если бог так хотел, то ведь не скажете же вы,что он не мог этого сделать?.. Для бога нет ничего невозможного,и если бы он захотел, то все женщины рожали бы детей через уши». Говорящий «необходимости не существует» должен был быпризнать возможность того, что камень, на который он присел от-дохнуть, хотя пока и помалкивает, через минуту исполнит арию Ленского из оперы «Евгений Онегин», что собака, хотя она и чет- вероногое существо, сможет родить щенка о четырех тысячах ног, что дважды два хотя пока и четыре, к вечеру, возможно, станет равным 378. Однако все, отрицающие необходимость на словах,признают ее на деле, и это ясно показывает, что они несерьезноотносятся к своему отрицанию.

Против отрицающих необходимость выступают те, кто отри- цает случайность. Наука, говорят последние, доказывает, что все совершается по законам природы, т. е. с необходимостью. Еслибы происходили события, не предопределенные законом, т. е.события, которые могли бы и не происходить (случайные собы-тия), то они были бы чудесными событиями, ибо нарушали бы за-кон. Чудес, однако, не бывает. «В природе вещей нет ничего слу-чайного...»1
,— писал сторонник этого взгляда Б. Спиноза. Суще-ствует только необходимость. Каждое отдельное событие насту-

Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 387.

160

пает неотвратимо, ибо оно предопределено законом, ибо вообщевсе предопределено. Классическаямеханика, казалось, под-тверждала этот взгляд. Исходя из того, что законы механикиточнопредопределяют направление и скорость движения отдельныхпредметов, ученые очень успешно предсказывали перемещениянебесных и земных тел. В XVII—XIX вв. указанного взгляда нанеобходимость и случайность придерживалось большинство ес-тествоиспытателей.

Считать, что Земля и другие планеты миллиарды лет повто-ряют абсолютно одинаковые движения, роковым образом пре- допределенные законами механики, можно было лишь прежде.Сегодня же установлено, что не только в далеком прошлом этитела двигались не так, как теперь, но и ныне их движения не повто-ряются в точности так, как того требуют законы механики. Каждое движение Земли вокруг ее оси отличается от предыдущего, ибо точки, через которые проходит эта ось, непрестанно меняются.Так, 450 миллионов лет назад южный полюс Земли находилсяв Сахаре. Неодинаковы и обращения Земли вокруг Солнца. Хотя эти движения Земли совершаются по законам механики, каждыйее оборот показывает некоторое отклонение от этих законов. Лишь усредненное движение проявляет соответствие законам. Нет абсолютной точности в движениях земных тел. Скажем, тра-ектория полета снаряда складывается из миллиардов мельчайшихотрезков, на каждом из которых имеются отклонения от пути,предписанного законом. Лишь сумма таких отрезков приблизи- тельно соответствует закону.

А как обстоит дело с явлениями, которые нельзя объяснить законами механики? Есть законы, определяющие предел продол- жительности жизни любого растения или животного. Растения бы-вают однолетними и многолетними. Законы определяют, сколько может прожить бабочка Адмирал, а сколько — слон. Дуб, ска-жем, может прожить тысячу лет. Но для дубового ростка имеют- ся различные возможности. Он может погибнуть на второй, двад-цатый или двухтысячный день своей жизни. Нет закона, опреде- ляющего день гибели дубка, растущего в 15 метрах от шлагбаумастанции Пионерская Белорусской железной дороги. Так же об-стоит дело с необходимостью любых законов органическогомира.

Признав, что каждое событие роковым образом предопреде-лено и ничто не может помешать его наступлению, когда «пробьетего час», мы приходим к фатализму (от лат. fafalis — роковой).Именно так рассуждал лермонтовский Вулич, когда он приставилк своему лбу пистолет: если предопределено, что я умру в эту минуту, то это произойдет независимо от того, выстрелю я илинет; если же предопределено, что нынче я должен остаться в жи- вых, то я останусь жив независимо от того, спущу курок или неспущу. Фатализм, однако, столь очевидно противоречит практикелюдей, что философы, утверждавшие необходимость всего и от- рицавшие случайность, обычно отвергали эту доктрину. Но как из-

161

бегнуть фатализма, считая, что каждое событие неотвратимопредопределено?

Существует и третья точка зрения — позиция «золотой сере-дины». Мелкие, незначительные события, говорят ее сторонни-ки,— это случайности; крупные, значительные события необхо- димы, неотвратимы. Любое событие относится либо к первой, либо ко второй категории. С этой точки зрения, случайные собы-тия не подчиняются законам, являются в сущности чудесными.Необходимые же события роковым образом предопределены.Согласившись с этим, нам остается лишь, махнув на все рукой,покорно ждать, что обрушит на нас неумолимый рок. Позиция«золотой середины» страдает пороками обоих вышеописанных взглядов. К тому же она ставит в зависимость от нашего произво-ла отнесение одних событий к чудесным, а других — к неотвра-тимым.

Итак, мы отвергли и взгляд, что существуют только случайныесобытия, и взгляд, что есть только события необходимые, ивзгляд, разделяющий все факты на случайные и необходимые,— все эти взгляды представляют метафизическое понимание кате-горий «необходимость» и «случайность». Но можно ли предло-жить им какую-то альтернативу? Да, можно, и ее предлагает диа-лектическое понимание указанных категорий.

Если у стенки сосуда с водой бросить крупицу растворимоговещества, то вначале концентрация раствора у этой стенки будет самой высокой, в ближайших к ней частях сосуда она будет ниже,в остальных же частях растворимого вещества и вовсе не будет.Но через некоторое время это вещество равномерно распреде-лится по всему сосуду. Таковы закон, необходимость. Как они реализуются? Каждая молекула растворимого вещества непре- станно получает толчки от молекул воды. Этих толчков в сторонуобластей с большей концентрацией примерно столько же, сколь- ко в сторону областей с меньшей концентрацией, потому что мо- лекулы воды находятся в беспорядочном (тепловом) движении, при котором число молекул, движущихся в разных направлениях, примерно одинаково. Каждая молекула растворимого веществас равной вероятностью может двигаться в любом направлении. Но в областях более высокой концентрации раствора таких моле-кул больше, чем в областях низкой концентрации, поэтому изпервых областей во вторые будет двигаться больше этих молекул, чем в обратном направлении. Так будет продолжаться до тех пор, пока концентрация раствора во всех частях сосуда не станет оди-наковой. Как охарактеризовать движение какой-нибудь одноймолекулы растворимого вещества? Оно необходимо, ибо именно в ее движении и в движениях остальных молекул этого вещества,и только в этихдвижениях, реализуется закон. Но движение дан-ной молекуль; также случайно: оно могла бы двигатьсяб другихнаправлениях, с другими скоростями, закон не предопределяетее движений. Здесь «то, что утверждается как необходимое, сла-гается из чистыхслучайностей,а
то, что считается случайным,

?<:?

представляет собой форму, за которой скрывается необходи-мость...»'. Закон здесь осуществляется лишь во множестве от-клонений от него, а каждое из этих отклонений есть проявлениезакона.

Точно так же обстоит дело с движениями небесных и земныхтел, с изменениями, претерпеваемыми животными и растениями, и вообще со всяким развитием. Фазы, проходимые дозвезднойматерией, звездами, галактиками, другими астрономическимиобразованиями, следуют друг за другом с необходимостью, при-сущей законам природы. Но законы эти не предопределяют снеотвратимостью дату отдельного астрономического явления,его индивидуальное своеобразие. Закономерен и процесс смены геологических эпох на Земле, но каждый отдельный геологиче-ский факт не был фатально предопределен. Эволюцией видов управляет необходимость естественного отбора, но она не оз- начает, что над каждой особью довлеет рок, обрекающий ее либо на раннюю гибель или бесплодие, если она хуже других приспо- соблена к жизни, либо на долголетие и обильное потомство, ес-ли она приспособлена лучше. У хуже приспособленной особи естьи возможность погибнуть сразу после рождения, и много других возможностей, в том числе возможность прожить очень долго.Закон не предопределяет, какая именно из этих возможностей реализуется. Он определяет лишь общее направление развития:как правило, хуже приспособленные особи погибают раньше,а лучше приспособленные — живут дольше. Так же совершается развитие общества, развитие мышления.

Философы, отрицающие необходимость, истолковывают вы-шеописанные явления так: раз события могут отклоняться от за-кона, нарушать его, то закона нет, произойти может все, что угод-но, все события абсолютно случайны. Это было бы верно, если бысобытия могли отклоняться от закона неограниченно, тогда все было бы возможно и никаких законов не было бы. Но закон в том- то и состоит, что, допуская для отдельных событий множествовозможностей, он ставит им пределы, определяет границу между возможным и невозможным. Продолжительность жизни особиможет иметь бесчисленное множество значений, но закон огра-ничивает это множество определенными конечными значения-ми — для особи невозможно бессмертие. Для различных видов эти границы определяются сутками, годами или тысячелетиями.Бесчисленно также множество значений энергии, которую одно тело может передавать другому телу. Но закон сохранения энер-гии устанавливает, что тело не может сообщить другому телуэнергию большую, чем та, которой оно само обладает. Отклоне-ния происходят всегда в пределах, определенных законом. На- рушение этих пределов невозможно: закон есть закон!

Итак, необходимость осуществляется лишь во множестве слу- чайностей, а каждая случайность есть одно из проявлений необхо-

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 303.

163

димости. Нет фактов абсолютно случайных (т. е. чудес), нет фак- тов фатально неотвратимых. Каждый факт и необходим — он есть исполнение закона, и случаен — в нем проявляется отклонение от закона. Не во власти людей отменить или изменить законы приро-ды и общественного развития, но в допускаемых этими законамипределах они своей деятельностью могут изменять факты. Та- ково соотношение необходимости и случайности, сформулиро-ванное К. Марксом и Ф. Энгельсом.

Несостоятельность взгляда, согласно которому законы одно- значно предопределяют каждое отдельное событие, в отношениибиологических и общественных явлений была замечена давно. Нов механике, а под ее влиянием и в других науках о неорганическойприроде этот взгляд почти безраздельно господствовал до пер-вой трети XX в. Правда, во второй половине XIX в. Максвелл,Гиббс и Больцман открыли, что есть физические процессы, со-стоящие из множества событий, каждое из которых однозначно законом не предопределяется; закон исполняется лишь в сред-нем для большого множества участвующих в таких процессах со- бытий, так что, зная количество этих событий, можно вычислить величину вероятности того, что то или иное отдельное событиепроизойдет. Математической основой описания подобных собы- тий стала теория вероятностей, изучающая закономерности мас-совых случайных явлений. Но вероятностная, статистическая фор- мулировка законов длительное время рассматривалась физикамии химиками как следствие недостаточности наших знаний о ка-ких-нибудь процессах. Настоящий же закон, считали они, абсо-лютно точно предопределяет каждое отдельное событие.

Во второй половине XX в. после появления квантовой механи-ки, кибернетики, теории информации, теории систем положение совершенно изменилось. Обнаружилось, что в микромире законыносят вероятностный, статистический характер — они реализуют- ся лишь во множестве отклонений от этих законов; так же обстоитдело и с макроскопическими физическими процессами (чего мыне замечаем только из-за недостаточной чувствительности изме- рительной аппаратуры). Наукам о неорганической природе при-шлось отказаться от старого взгляда на роковую предопределен-ность каждого факта соответствующим законом.

Такой отказ сказывается и на развитии техники последних де-сятилетий. Технические системы, сконструированные в уверен-ности, что поведение каждого элемента системы однозначнопредопределено, хорошо работают лишь в тех случаях, когдасложность системы не превышает некоторого предела. Но если,исходя из такой уверенности, создается очень сложная система,которая должна работать в тысячу раз точнее самых точных стан-ков, то достаточно отклониться от нормы какому-то отдельномуее элементу, как авария становится неизбежной. Чем системасложнее, тем менее она надежна, если ее сконструировали, исхо-дя из старого понимания соотношение необходимости и г.пуч<зй-ности. В 1?г1/ г er·Γ·ρτο3δΒ!.Γ·/ίj '«-iСШ;" ·,·.
^енэр;.' ρ^-иту стоилло-

164

стью 18 миллионов долларов пришлось взорвать на лету из-за то-го, что в программе ее ЭВМ был пропущен один знак препинания.Поэтому теперь сложные системы проектируют с учетом того,что их отдельные элементы могут отклоняться от нормы в своем поведении или даже вовсе выходить из строя. Такой учет повыша-ет надежность сложных систем, использующихся и в промышлен-ности, и на транспорте, и в сельском хозяйстве, и в медицине.

Подобный учет отвечает духу концепции необходимости и слу-чайности, которую разработали основоположники диалектиче-ского материализма. В наши дни многие деятели науки за рубе- жом приходят к ней, не подозревая, что она была выдвинута бо- лее ста лет назад. Например, основатель кибернетики Н. Винер(1894—1964) так выразил взгляд современного естествознания нанеобходимость и случайность: «...мир представляет собой некийорганизм, закрепленный не настолько жестко, чтобы незначи-тельное изменение в какой-либо его части сразу же лишало егоприсущих ему особенностей, и не настолько свободный, чтобы всякое событие могло произойти столь же легко и просто, как илюбое другое... Это мир Процесса, а не окончательного мертво-го равновесия... и это вовсе не такой мир, в котором все события заранее предопределены...»1

4. ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ

Каждой области действительности присущ свойственный толь- ко ей способ исчезновения (отрицания) старой ступени развития ивозникновения следующей. Температура в тысячу градусов вы-зовет гибель амебы, но при этом не возникнет следующая ступень развития этого существа. Жизнь здесь прекратится вовсе, ее мес-то займут физико-химические процессы. Способ отрицания, при-сущий процессу развития амебы, иной: это деление, в результатекоторого исчезает старый микроорганизм и возникают два новых.Если использовать желудь на корм, то это, конечно, будет отрица-нием желудя. Но с развитием, присущим желудю, будет поконче-но. Способ смены ступеней, присущий желудю,— его превраще-ние в росток дуба. Дуб строит свое тело из веществ, извлекаемыхиз земли корнями и из воздуха зелеными органами. Но ни корней,ни зеленых органов еще нет, когда только должно появиться но-вое растение. Первые маленькие корешки и зеленые ростки обра-зуются из материала, имеющегося внутри желудя, оболочка ко-торого сгнивает и в состав нового растения не входит. Так что одначасть желудя при его отрицании отпадает, а другая, существеннопреобразовавшись, сохраняется. Едва возникнув, корешок и зеле-ный росток начинают извлекать из почвы и воздуха вещества дляпостроения тела дубка. Растение, пришедшее на смену желудю,содержит поэтому много такого, чего в самом желуде не было.Таким образом, при отрицании желудя, во-первых, часть его вовсе

Винер Н. Я — математик. М., 1964. С. 314.

165

не входит в растение, приходящее ему на смену, во-вторых, дру-гая его часть входит в это растение коренным образом преобра- зившись и, в-третьих, в растении есть нечто совершенно новое,чего в желуде не существовало.

Нетрудно убедиться, что то отрицание, которое является необ-ходимым условием развития, т. е. диалектическое отрицание,в отличие от отрицания, кладущего конец развитию какого-ни-будь объекта, всегда содержит указанные три момента. За мил-лиарды лет строение поверхности Земли прошло много стадий развития, причем ни одна стадия не повторялась. При наступле-нии каждой новой геологической эры некоторые особенностипредшествующей эры вовсе исчезали, другие подвергались глу- бокому преобразованию и сверх того появлялись такие геологи- ческие явления, каких никогда раньше не было. Сочетание каче- ственной новизны и преемственности мы находим и в мире живот-ных: при отрицании вида часть его особенностей отсутствует увида, приходящего ему на смену, другие его особенности, су-щественно изменившись, сохраняются, и возникают особенности, не имеющие никакого аналога в прошлом. Далее, когда в наукеместо устаревшей теории занимает более совершенная, послед-няя, во-первых, отбрасывает заблуждение первой, во-вторых,сохраняет то верное, что содержалось в прежней теории, сущест- венно его переосмыслив, и, в-третьих, присоединяет к сохранив- шемуся, хотя и измененному знанию новые, впервые добытыезнания. Развитие знаний происходит лишь при таком диалекти-ческом отрицании. Теория, отбрасывающая все содержание пре- дыдущей теории, не может стать следующей ступенью развития знания, так же как и теория, не содержащая никаких новых мыс- лей, идей, положений. Три момента диалектического отрицания характеризуют и переход от одной ступени к другой в развитииобщества.

Согласно диалектическому пониманию развития, ни одна его предыдущая стадия не повторяется полностью в последующих стадиях, хотя последующие стадии обнаруживают в существенноизмененном виде некоторые черты предыдущих. Всякое развитие характеризуют не периодический возврат в исходный пункт, недвижение по кругу, не полное отсутствие чего-либо общего меж- ду следующими друг за другом стадиями, не движение по пря-мой, а такое непрестанное порождение нового, при котором вэтом новом есть кое-что, воспроизводящее прежние стадии, есть движение по спирали. Эти особенности развития выражают закон отрицания отрицания. Характеризуя данный закон, В. И. Ленин писал, что диалектика содержит в себе «не голое отрицание, незряшное отрицание... а отрицание как момент связи, как момент развития, с удержанием положительного...»1
. «Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их ина-че, на более высокой базе («отрицание отрицания»), развитие, таксказать, по спирали, а не по прямой линии...»"

1
Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 207.

- Там же. Т. 26. С. 55.

166

Почему приход новой ступени развития на смену старой харак-теризуют понятием отрицания, которое делает несколько стран-ным, на первый взгляд, формулировку закона развития? Делоs том, что закон этот впервые сформулировал Гегель, назвавшийсмену одних этапов развития другими отрицанием. С его точкизрения, весь мир — это развивающаяся «абсолютная идея», всепроисходящее в мире представляет собой саморазвитие этойидеи, т. е. саморазвитие мышления. Присущие всякому развитию особенности, которые выражает рассматриваемый здесь закон, Гегель трактовал прежде всего как особенности мышления. В про-цессе же развития мышления, по Гегелю, первым этапом являет-ся утверждение определенной мысли. На следующем этапе мыш- ление не только отказывается от того, что, как оно обнаружило,было ошибочным в первоначальной мысли, сохраняя то, что в нейверно, но и обогащается новым содержанием, которого в перво-начальной мысли не было, это этап диалектического отрицания.Продолжая развиваться, мышление поднимается на следующую,еще более высокую ступень. Ею является мысль, открывающаяложное в предшествующей ступени (в отрицании), отвергающаяэто ложное, сохраняя истинное, и приносящая с собой нечто та- кое, чего вовсе не было на ступени отрицания. При этом выяс-няется, что к некоторым положениям мысли, утверждавшейсяна первой ступени, необходимо возвратиться, хотя и существенно пересмотрев их значение. Таким образом, третий этап развития мышления представляет собой отрицание отрицания. Указанныеэтапы мышление всегда проходит в своем развитии. А так как раз- витие мира есть, по Гегелю, развитие «абсолютной идеи», т. е. мышления, то все процессы в мире также содержат эти три этапа.

Итак, в длинной цепи развития человеческой мысли можновыделить три ступени, обладающие указанными особенностями.Эти ступени необязательно следуют друг за другом. Некотороесходство с первоначальной мыслью может обнаружиться не на третьем, а на четвертом или на пятом этапе такого развития.Последовательная «троичность» необязательна и для развитияприроды или общества. Поэтому ценность сформулирован-ного Гегелем закона развития заключается не в самой «троично- сти», а в той характеристике особенностей перехода от одной сту- пени развития к другой, которую дает этот закон. Ошибка же Ге- геля определяется его убеждением, будто мир развивается по закону отрицания отрицания лишь потому, что этому закону сле-дует мышление. В действительности все обстоит как раз наобо-рот: мышление развивается по этому закону потому, что оно от- ражает диалектическое развитие бытия.

Как отмечалось, с возникновением жизни в природе появляют- ся неведомые неорганическому миру целенаправленные, само-управляющиеся системы. Развитие таких систем закрепляет ихсовершенствование в одних отношениях и делает невозможным совершенствование в других отношениях. Поэтому всякий про-гресс биологических систем есть вместе с тем и их регресс, хотя

167

в целом развитие органической природы носит отчетливо выра-женный прогрессивный характер. Совершенствование биологиче-ских систем происходит в направлении роста их выживаемости, активности, независимости от условий их среды обитания. Жизньпрошла долгий, с рядом отступлений и зигзагов, путь от однокле-точных микроорганизмов до выделения людей из мира животных.Вместе с этим возникла и новая форма развития — социальная.История человечества — крайне противоречивый и неравномер- ный процесс: общество неоднократно отбрасывалось назад, про- грессу в одних областях сопутствовал регресс в других. Но дви- жение вперед, от низших ко все более высоким ступеням раз-вития пробивало себе путь и в материальной сфере жизниобщества и в ее духовных сферах — в культуре, науке, искус- стве.

Закон отрицания отрицания выступает как фундаментальный принцип, определяющий всякое развитие. Ф. Энгельс, раскрывая смысл этого закона, писал: «Итак, что такое отрицание отрицания? Весьма общий и именно потому весьма широко действующий и важный закон развития природы, истории и мышления...»1
Такимобразом, данный закон означает, кроме всего прочего, то, чторазвитие в мире живого идет в направлении от низшего к высше- му. Закону отрицания отрицания подчиняется и развитие всейВселенной, но понятие прогресса неприменимо к этому разви- тию, ибо, как указывал Энгельс, качественное своеобразие сме-няющих друг друга ступеней развития Вселенной отнюдь не озна- чает, что одни из них совершеннее других. Поскольку вопрос об историческом развитии общества и прогрессе представляет длясовременного человека жизненно важный интерес, рассмотримтеперь, как проявляется принцип развития и закон отрицания от- рицания в обществе.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С, 145.

Глава
VII

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
И ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА

Обсуждая вопрос о всеобщих формах изменчивости и разви- тия, философы и другие ученые интересуются в первую очередьтем, существует ли развитие в обществе и, если существует, от че-го оно зависит, в чем проявляется, можно ли его объяснить ипредсказать его последствия. Чтобы ответить на все эти вопросы,понадобилось много столетий упорного труда, размышлений испоров. Трудности были связаны с тем, что принцип развития неможет быть применен к рассмотрению общества автоматиче-ски — в обществе, в поступке каждо о человека, в деятельностибольших и малых коллективов тесно переплетаются сознаниеи материальные процессы, желание, воля, страсти и экономиче- ские механизмы.

1. ТРАКТОВКИ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯВ ДОМАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Уже в глубокой древности люди начали интересоваться связьюпрошлого, настоящего и будущего. Большинство греческих фило- софов, историков и писателей придерживались религиозно-ми-фологического воззрения, согласно которому в обществе, как и вприроде, господствует круговорот, поступки людей подчиняют-ся судьбе или воле богов, а в бесконечно пестрой картине чело- веческой жизни все рано или поздно повторяется. Решающимфактором человеческого поведения являютсянеизменные посвоей природе страсти и воля, присущие выдающимся лично-стям — вождям, политическим деятелям, героям.

В эпоху средневековья сложился теологический взгляд на ис-торию как на сферу осуществления божественного замысла, ве- дущего к торжеству бога. Христианские авторы, стремясь понятьчерез историю замысел божий и отрицая идею круговорота,представляли исторический процесс как прямолинейное движе-ние от прошлого к будущему (будущему спасению, приходу мес-сии и т. д.). Так, Августин Блаженный (354—430) рассматривалисторию как осуществление божественного «проекта» и вводилпонятие исторических этапов в развитии общества по аналогии с этапами развития человека.

169

Кризис феодализма, развитие капиталистических отношений, рост свободомыслия способствовали освобождению обществен-ного сознания от теологического взгляда на историю, что положи-тельно сказалось на развитии науки. Мыслители эпохи Возрожде-ния (XIV—XVI вв.) стремились, в противоположность христиан-ским историкам, объяснить исторический процесс, исходя изземных условий, из природы человека. Эпоха буржуазных рево-люций явилась периодом решительной борьбы с наследием про-шлого, в первую очередь — с господством религиозного миро-воззрения. Прогрессивные мыслители этой эпохи склонялись к объяснению исторических событий и исторического процесса вцелом, исходя из естественных, природных причин. Огромнуюроль в формировании взглядов мыслителей XVII—XVIII вв. иг- рали естественные науки. Влияние естествознания на развитие общественных наук в это время было столь велико, что историячасто объяснялась с естественнонаучных позиций. Бурное разви-тие механики и связанных с ней разделов математики в значи-тельной мере обусловило перенесение законов механического движения на другие сферы внешнего мира, на другие областизнания. П. Гольбах писал: «Мы можем объяснить физическиеи духовные явления, связанные с привычкой, с помощью чистого механизма: несмотря на свою мнимую духовность, наша душавидоизменяется совершенно так же, как тело»1
. Заслугой Гольба-ха и других материалистов его времени было стремление объяс-нить духовные явления с помощью явлений материальных.

Стремление объяснить общественную жизнь естественными, а не потусторонними причинами — само по себе положительное — вело, однако, при механистическом подходе к идеализму в рас-смотрении истории, к подмене действительных причин разви-тия общества случайными обстоятельствами и вследствие этогок искажению реальной картины жизни общества. Помимо воли ав- торов такие их концепции создавали некую фантасмагорию. «Из- лишек едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в серд-це завоевателя, дурное пищеварение какого-нибудь монарха,прихоть какой-нибудь женщины,— полагал Гольбах.— являются достаточными причинами, чтобы заставить предпринимать войны, посылать миллионы людей на бойню, разрушать крепости, пре- вращать в прах города, погружать народы в нищету и траур, вызы-вать голод, заразные болезни и распространять отчаяние и бедст- вия в течение целого ряда веков»".

Материалисты XVIII в., при всей значимости их идей, не зналидействительных побудительных причин общественного развития.Пытаясь понять исторический процесс, они приходили к выводуо том, что мнения людей, господствующие в каждую эпоху, яв-ляются продуктами обстоятельств. Но на вопрос о том, от чего за-висят сами эти обстоятельства, они отвечали — от мнения людей.

Материализм XVIII в. «судил обо всем по мотивам действий, де- лил исторических деятелей на честных и бесчестных и находил,что честные, как правило, оказывались в дураках, а бесчестныеторжествовали. Из этого обстоятельства для него вытекал тот вы- вод, что изучение истории дает очень мало назидательного, а длянас вытекает тот вывод, что в исторической области старый ма-териализм изменяет самому себе, считая действующие там идеальные побудительные силы последними причинами событий,вместо того чтобы исследовать, что за ними кроется, каковы побу-дительные силы этих побудительных сил»1
.

Однако уже тогда делаются попытки представить обществов качестве развивающейся системы. Итальянский философ Джам- баттиста Вико (1668—1744) утверждал, что каждое общество про-ходит три этапа: возникновения, расцвета и упадка общественной жизни и культуры. Новое общество возникает на развалинах ста-рого не по чьему-либо произволу, а с исторической необходи-мостью, хотя под последней он, как и большинство мыслителейтого времени, понимал божественное провидение. Идеи Вико во многом предвосхитили учение Ш. Монтескье (1689—17
55), под-черкивавшее зависимость развития общества от внешних усло-вий, климата, географической среды и т. п., хотя решающим фак- тором общественного развития Монтескье считал законы и зако-нодательную деятельность. Выявить подлинное единство мате- риальных и духовных факторов он так и не сумел.

Глубокие мысли высказывал Ж. Ж. Руссо. Он полагал, что людивыходят из естественного первоначального состояния благодаря возникновению частной собственности, а это ведет к расколу об- щества на бедных и богатых и в итоге — к развитию и смене госу-дарственных форм и к революциям. Но все же Руссо оставалсяидеалистом, ибо объяснял возникновение собственности актомличной воли, а не объективной необходимостью.

Решительный шаг к пониманию своеобразия общественного развития был сделан Гегелем. По Гегелю, подлинное развитие есть только в мышлении и истории, в природе же его нет, в нейгосподствует лишь изменчивость. Основой исторического разви-тия являетсясаморазвертывание «абсолютной идеи», котораяпроявляется в «духе народа»,— каждый исторический народ осу- ществляет диалектическое отрицание культуры своих предшест-венников, т. е. устраняет из нее все ложное, сохраняя все ценное,и обогащает последнее чем-то совершенно новым. В историче-ском развитии полнее всего проявляется диалектический законобновления и преемственности — закон отрицания отрицания.Отдавая должное выдающимся историческим деятелям, Гегель рассматривает их как персонажи, которые лучше или хуже дру-гих выполняют определенные роли в великой драме истории,продиктованной духом времени. В его понимании единства инди-видуально случайного и исторически необходимого обнаружи-

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 307.

171

!
Гольбах. Избр. произв.: В 2 т. М., 1963. Т. 1. С. 168."' Там же. С. 260.

170

ваются предпосылки важного методологического принципа, на- званного впоследствии принципом историзма.

В XIX в. историческое знание поднялось на качественно новуюступень. Благодаря совершенствованию методов историческогои лингвистического анализа различных текстов, развитию архео-логии, более критическому отношению к свидетельствам прошло-го оно обрело статус науки. Вместе с тем возникло и отчетливое осознание того, что историческое и естественнонаучное знанияне просто относятся к качественно различным объектам, но самикачественно различаются. Этот тезисбыл предельно жесткосформулирован неокантианцами В. Виндельбандом и Г. Риккер- том. С их точки зрения, высшая ценность истории — свободнодействующая неповторимая индивидуальность; высшая ценностьестественнонаучного знания — действующий как объективнаянеобходимость, воспроизводимый и повторяющийся закон. По-этому историческое познание идеографично (т. е. стремится кпознанию индивидуального), тогда как естественнонаучное яв-ляется номотетическим, генерализующим (т. е. ориентированным на познание общего). Такое противопоставление характерно и дляряда западных мыслителей середины и второй половины нашегостолетия, таких, как Р. Коллингвуд, К. Поппер, В. Дрей и др. Этовплотную подводит нас к анализу диалектики свободы и необхо-димости, индивидуального и общего, сознательного и стихийногов развитии общества.

2. ДИАЛЕКТИКА НЕОБХОДИМОСТИ И СВОБОДЫ;ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО

Если человек, никогда не видевший золотого песка или само- родного золота и даже не представлявший себе, что это такое,попытается стать золотоискателем, то он почти наверняка не най-дет ни крупинки этого металла, даже если случайно обнаружит золотоносную жилу или богатый золотоносный песок. Это и по- нятно: найти что-либо, не зная, что именно нужно искать, невоз-можно. При взгляде на историю, возникающем благодаря чтениюисторических трудов, мемуаров, старинных документов или лето-писей, возникает чрезвычайно сложная и пестрая картина, в нейпричудливо переплетаются низкие и благородные поступки, вы-сокие страсти и постыдное равнодушие, доблесть и трусость,коварство и простодушие, придворные заговоры и народные вос- стания, периоды подъема сменяют эпохи упадка, великие лично-сти попадают во власть ничтожеств, духовные ценности попирают-ся теми, кто стремится лишь к наживе, и т. д. Максимум, чтовыносили из чтения исторических трактатов в прошлом,— это мо-ральные нравоучения, согласно которым зло в истории торжест-вует чаще, чем добродетель, интересы народов, как правило,приносятся в жертву властолюбию повелителей, а самыми непри-миримыми преследователями борцов за справедливость являют-ся те, кому они хотят помочь.

172

Почему же возникает стремление найти и сформулировать закон исторического развития? Жизненный опыт людей подсказы- вает: любая общезначимая деятельность совершается тем успеш-нее, чем больше в ней прочных, повторяющихся связей, чем на- дежнее, объективнее и устойчивее являются процессы, лежащиев ее основании. И поскольку жизнь общества и его развитие —это как раз та сцена, на которой разыгрывается историческая дра- ма, участниками которой являются люди, живущие в данную эпо- ху, то вполне естественно их стремление найти прочные, законо- мерные, надежные основания своей деятельности. Как актер не может хорошо сыграть отдельную мизансцену, не зная всего сце-нария, так и человек не может осуществлять и проектировать свою деятельность, бороться за свои цели, не понимая своегоместа в историческом процессе, не зная, откуда он пришел и куда идет. Недаром создатели материалистического понимания исто-рии подчеркивали, что она представляет собой деятельность лю-дей, преследующих свои цели. Но значит ли это, что, преследуятакие цели, люди каждый раз задумываются о смысле истории, оее ходе, о ее результатах, о создаваемых и разрушаемых ею цен-ностях. Разумеется, нет. В этой связи Энгельс отмечал, что в исто- рии «желаемое совершается лишь в редких случаях; по большейже части цели, поставленные людьми перед собой, приходят во взаимные столкновения и противоречия или оказываются недо- стижимыми частью по самому своему существу, частью по недо-статку средств для их осуществления»1
. Осуществление индиви-дуальных целей — именно потому, что они ставятся без учетасвязей между ними и общим ходом истории,— в большинствеслучаев вызывает вовсе не те последствия, которые были бы же- лательны для индивида, часто такие последствия прямо противо-положны тому, что имелось в виду вначале. Можно ли за этим переплетением целей,столкновением интересов и случайных со-бытий увидеть нечто объективное, действующее с природнойили, как говорил К. Маркс, «естественноисторической» необхо-димостью.

В первом приближении история представляет собой общийитог множества действующих в
различныхнаправлениях устрем-лений и их разнообразных воздействийна внешний мир. Этостолкновение множества отдельных усилий, отдельных действийсоздает в истории состояние, похожее на то, которое существуетв природе,— необходимость прокладывает себе дорогу черезбесконечное количество случайностей. Люди же, действующиесознательно как индивиды, действуют бессознательно kokтворцыистории.

В этом пункте важно задуматься над самой категорией «необ-ходимость». Дело в том, что необходимость в природе и обще-стве — совсем не одно и то же, и проявляется она по-разному,В природе, как и s обществе, необходимость отнюдь не однэли-

:
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 306.

173

нейна. Как правило, в каждом интервале времени и в каждом про-цессе имеется не одна, а целый спектр необходимостей. То, что получается, то, что происходит в действительности, обычно яв-ляется результатом взаимодействия и пересечения многих, одно-временно действующих необходимостей. Если ракета запущена, то с необходимостью она должна попасть в цель. Но если запуще-на ракета-перехватчик и траектории обеих ракет пересекутсяа определенный момент и в определенной точке, то первая ра- кета с такой же необходимостью взорвется, не долетев до цели.8 историческом процессе все обстоит еще сложнее. Это связанос тем, что спектр необходимостей чрезвычайно велик. Они частопротивоположны и разнонаправлены. Но самое главное заклю-чается в том, что эти необходимости по-разному осознаютсялюдьми: иногда полно, иногда неполно; иногда искаженно и по- разному ориентируют деятельность людей.

Была ли, например, неотвратима Великая Отечественная вой- на 1941—1945 гг.? Был ли с необходимостью предопределен ее внезапный, неожиданный для наших стратегов начальный период?Известно, что войны во многом определяются экономическойи политической ситуацией. Однако это не означает, что день и час начала каждой войны с необходимостью, фатально предопре- делены. Известно, например, что И. В. Сталин получал неодно-кратные предупреждения от советских дипломатов, разведчиков,даже от посла Германии и от руководителя правительства Англии об относительно точной дате нападения фашистской Германии наСоветский Союз. Такая информация — объективный историче-ский факт, предопределявший необходимость своевременноподготовиться к нападению врага и устранить фактор внезапно-сти. Будучи крайне подозрительным, мнительным человеком,слепо верившим лишь в свою проницательность, Сталин отказы-валсяверить переданной ему информации. Более того, он непринял надлежащих мер, чтобы подготовить Красную Армию кнеизбежным боевым операциям, и отказывался отдать соответст-вующие распоряжения, даже когда нападение на СССР сталосвершившимся фактом. Об этом убедительно говорится, напри- мер, в
воспоминаниях маршала Г. К. Жукова. Пресловутая внезап-ность гитлеровского нападения отнюдь не была чистой случайно- стью, которую, как и всякую случайность, нельзя было бы предви-деть. Эта«внезапность» оказалась результатом ряда обстоя-тельств и процессов, с необходимостью вытекавших изавторитарного правления и культа Сталина, усиленных подозри-тельностью и гигантским самомнением.

Но если в таком случае за так называемыми историческимисобытиями скрывается необходимость или серия необходимо-стей, то несет ли человек ответственность за свои поступки, обла- дает ли он возможностью выбора, может ли личность влиять наход истории и если может, то как?

Вся сложность понимания исторического процесса опреде-ляется в первую очередь тем, что требуется осознать диалектиче-

174

ское взаимодействие объективных условий, объективной необхо-димости и активной роли людей в истории. Активность же эта со- стоит вовсе не в интенсивности какой-либо физической или произ-водительной деятельности, а в сознательном целеполагании,в осознании данной социальной реальности, в понимании (вер-ном или неверном) других людей, в принятии решений, в выбореиз многих альтернатив наиболее предпочтительных вариантовдействий и, наконец, в осуществлении этих действий и в движе- нии к выбранным целям. Это вплотную подводит нас к централь-ному, с точки зрения философии и истории, вопросу — вопросуо свободе.

Задавая вопрос о том, может ли человек быть свободным, если его деятельность обусловлена внешними обстоятельствами,объективной необходимостью, мы не должны упускать из виду,что речь здесь идет не о политических свободах, не о такназываемых гражданских свободах (они установлены человеком), а о свободе деятельности человека в ее отношении к необходи- мости. Допущение, будто воля человека способна творить исто-рию по своей прихоти, неверно хотя бы потому, что даже самые лучшие побуждения часто не реализуются ввиду отсутствия дляэтого необходимых материальных условий. Прихоть и произволнесовместимы со свободой. Тот, кто творит произвол, т. е. дей-ствует, не считаясь с волей и намерениями других, с необходи- мостью вызывает их противодействие, которое рано или поздносводит на нет его собственные усилия и намерения. Нельзя поэто-му быть свободным, ущемляя свободу других. Свобода, следова- тельно, включает в себя элемент сознательного самоограничения. Деятельность человека, руководствующегося лишь собственнымиинтересами, не учитывающего реальные условия и возможности,неизбежно терпит крах независимо от того, ставит ли он себе уз-количные цели или стремится «облагодетельствовать» все обще-ство. В такой же степени несостоятельно представление о том, будто человек является рабом исторической необходимости,будто от его деятельности в истории ничего не зависит. Ведь все блага, которыми располагало или располагает любое общест-во, создаются людьми. Известно также, что именно люди, об-щественные классы сметали в ходе революций режимы, совсемнедавно казавшиеся незыблемыми. Все в обществе — от про-стенького каменного скребка до фантастически сложных машин, от первого колеса до космических ракет, от мифов и легенд догениальных произведений искусства — создано людьми.

Так как же они, люди, творят все это? Являясь рабами необхо-димости, они просто реализуют ее? Или же они творят в подлин-ном смысле этого слова? Как соотносятся между собой необходи-мость и свобода? В домарксистской философии к правильномупониманию свободы и необходимости впервые подошел Спиноза. положение об их соотношении в логически завершенной формесформулировал Гегель, у гаерждавший:«Свобода естьпознан-ная необходимость». Таким образом, здесь свобода и необходи-

мость не исключают друг друга, а вступают в определенноеотношение — отношение познаваемости. Вместе с тем совершен-но очевидно, что познание необходимости есть лишь одно из условий свободы и не исчерпывает ее полностью. Спрашивается, достаточно ли свободы в познании, чтобы человек был поистине свободным? Представим себе, что человек стоит на вершине го- ры, где в ближайшее время начнется извержение вулкана. До- пустим, он знает, что это извержение вскоре начнется. Будет ли он свободен? И от чего? Люди давно, с незапамятных времензнают, почему разливаются реки, однако это знание само по себе не освобождает их от тех бедствий, которые причиняют наводне-ния. Очевидно, что знание указанных обстоятельств крайне важно,но одного лишь знания недостаточно, чтобы избежать ужа-сающих последствий вулканического извержения или наводне-ния. Что же нужно человеку, чтобы обрести действительную сво- боду? Для этого ему нужно подойти к проблеме свободы и необ-ходимости принципиально иначе, нежели Гегель, и поставить вопросне о свободе познания или свободе в познании, а о свободе прак- тической деятельности. Свобода познания нужна для осущест- вления практической свободы, ибо, если человек не знает объек-тивных законов, он остается рабом необходимости; но одноготолько познания необходимости недостаточно для практической свободы человека. Для этого человек должен уметь на основании имеющихся знаний принимать решения, отражающие его целии объективные условия, и осуществлять эти решения в практиче-ской деятельности. Резюмируя сказанное, можно утверждать,что свобода включает в себя три основных элемента — познаниенеобходимости, принятие правильных решений на основе полу-ченных знаний и реализацию этих решений.

Это вплотную подводит нас и к пониманию специфическойфункции личности в историческом процессе. Абсолютизация ро-ли личности в истории была ошибкой ее субъективистских интер-претаций, приводившей к отрицанию или крайнему пренебреже-нию деятельностью народных масс отдельных сообществ. Однако не менее ошибочным является одностороннее отрицание лич-ностной деятельности, сводившейся, например, в годы культа Ста-лина и в период застоя к функции простого выражения и реализа-ции воли, интересов народных масс. Этот подход, претендовавшийна единственно правильную интерпретацию материалистическо-го понимания истории, в действительности вольно или невольно придавал понятиям «народ», «народные массы» предельно уни-чижительный смысл. Массы с этой точки зрения, по существу, рассматривались как серая, безликая толпа, автоматически пра- вильно и безошибочно творившая историю и, в силу какого-то не- объяснимого мистического инстинкта, воплощавшая в своей дея-тельности «объективные законы» и «цели истории». При этом на- чисто забывалось известное положение Ф. Энгельса о том, что ис-тория — это не какое-то особое существо, а деятельность живых,преследующих свои цели людей. Само понятие «народ» («народ-

176

ные массы») при таком подходе оказывалось внеисторическим.Достаточно спросить, какие массы пыталась сохранить культур-ные ценности, когда вандалы захватили и разграбили Рим,— те ли,которые штурмовали или которые защищали «вечный город»?Стоит задуматься также над тем, какие л.ассы активно творилиисторию: те ли, которых сотнями тысяч раскулачивали и насиль-ственно объединяли в колхозы, или те, которые осуществляли раскулачивание и подавляли крестьянские волнения в периодколлективизации? Кто в действительности выражал объективные законы истории: тот, кто находился в сталинских застенках и кон- центрационных лагерях, или тот, кто осуществлял репрессии, нес караульную службу и издевался над заключенными? А ведь и теи другие исчислялись миллионами и сотнями тысяч. Наконец,стоит задуматься и над тем, что понятие «масса» з равной степе-ни применимо и к гитлеровской армии, напавшей на СоветскийСоюз, и к Красной Армии, а также к партизанам, сражавшимсяс оккупантами за свободу и независимость споей Родины. Поэтомупонятие «массы» в его противопоставлении личности имеет смысллишь для реального конкретного анализа исторических процес-сов и движений, в которых принимают участие гигантские, струк- турно богатые, внутренне дифференцированные, крайне разно-образные по своему составу сообщества людей. Только в нераз- витых сообществах с малодинамичной, нерасчлененной культурой личность полностью растворяется, исчезает и обезличивается. Иу великих массовых движений есть свои инициаторы, свои вожди,руководители, представляющие собой более или менее значи- тельные индивидуальности — личности. Как раз важнейшей зада-чей личности в массовых движениях является осознание и фор-мулировка целей, объективных условий, принятие адекватных ре-шений и руководство их реализацией. Это, по сути дела, есть фун-кция осуществления свободы. Чем больше з составе тех или иныхсообществ мыслящих, знающих, способных решать и действовать людей, тем выше уровень сознательной и практической свободы, характеризующий деятельность этого сообщества, т. е. деятель-ность масс. Если уж попытаться осмыслить различия между поня- тиями «толпа» и «народ», то это различие точнее всего можно вы-разить так: толпа лишена подлинной свободы, т. е. возможности испособности принимать и осуществлять решения со знаниемдела. Она, по существу, обезличена, и поэтому она легко под-дается внушению различных «фюреров». Но вместе с тем онанеустойчива, недолговечна и распадается при столкновении ссерьезными трудностями. Народные массы в той большей степе- ни являются народом в собственном смысле слова, чем больше в их составе личностно различных, духовно богатых индивидуаль- ностей. Именно они осознают цели и объективные условия бытия и исторические судьбы народа. Именно они своей деятельностью по выработке и реализации сознательных решений содействуютсвободе всего народа. В свете сказанного становится понятнымключевой тезис социальной философии марксизма: «Свободно

177

лишь то общество, в котором свободен каждый индивид». Изэтого следует, что в каждом сообществе, на каждом этапе разви-тия возможны различные уровни осознания социально-истори-ческой необходимости, различные формулировки целей обще-ства и различные способы и пути их достижения. Это вполнесочетается с концепцией сложной, противоречивой структурыобъективной необходимости. Признание исторической необходи-мости вовсе не означает, что все события единообразны и фа-тально предопределены. Напротив, история общества убеди-тельно свидетельствует об огромном многообразии историче-ских явлений, хотя все они и обусловлены в конечном счете исто-рической необходимостью. Это многообразие возникает потому,что в пределах, обусловленных необходимостью, каждое явление развивается под влиянием специфических конкретных условий. Поэтому нелегко постичь необходимость, лежащую в основе яв- лений и событий, на первый взгляд очень далеких друг от друга,выяснить общую и определяющую их внутреннюю связь. Чело-век не свободен в своей практической деятельности, если он не знает законов той области действительности, в которой он стре- мится к достижению своей цели. Чтобы стать свободным, чело- век должен не только знать законы, действующие в этой области, но и в соответствии с этим знанием действовать так, чтобы про-изошли события, которые способствуют достижению поставлен-ных им целей. Поскольку же разные люди ставят и преследуютразные цели, по-разному видят объективную ситуацию, по-раз- ному живут и действуют, то картина истории кажется действи- тельно чрезвычайно пестрой, лишенной закономерностей и сле- дов присутствия исторической необходимости. И подобно тому как золотоискатель должен точно знать, что такое золото, каковыего признаки и сопутствующие явления, чтобы отыскать его кру-пинки в разноцветных россыпях горных пород, историк и фи-лософ должны знать, что такое свобода и необходимость, каксвязаны между собой действия индивидов и больших сообществ людей, для того чтобы понять механизм развертывания историче-ского процесса, в котором сложнейшим образом переплетают-ся стихийные и сознательные действия, историческая необходи- мость и свободное решение, взаимодействуют массы и лично-сти. Понимание всех этих процессов вплотную подводит наск принципу историзмсз — одному из основных методологических принципов социальной философии марксизма.

В историческом познании на протяжении двух последних сто-летий более или м«нее отчетливо сформировались два противо-положных подхода к истории — исторический натурализм и ис-торический идеализм. Первый возник в результате вульгарного,механистического респространения естественнонаучных представ-лений о природной необходимости и природном детерминизмена развитие обществе. Второй был результатом идеалистическойинтерпретации исторического процесса. Первый во всех истори- ческих событиях види« пишь предопределенность. Второй видел

178

в них лишь результат свободной воли. Первый уделял преимуще- ственное внимание лишь стихийным процессам и деятельностимасс; второй концентрировал внимание на деятельности выдаю-щихся личностей. Противоположности, какизвестно, сходятся.И эти противоположные методологические подходы также схо-дились, а именно, они сходились в неправильном, одностороннемпонимании истории. Принцип историзма не являетсязолотойсерединой между натурализмом и историческим идеализмом. Онпредставляет собой результат их критического преодоления.

Подытоживая все ранее сказанное, можно коротко изложить принцип историзма следующим образом. История представляетсобой развитие общества, в котором последовательно сменяются различные формы его организации. Это развитие разворачивает-ся во времени от прошлого через настоящее к будущему. Однакостадии исторического развития определяются не длительностью пройденных временных отрезков, а типом организации общества, качественно определенными уровнями сложности материально-производственных, экономических, социально-политических и ду-ховно-культурных структур. Мерой развития общества является степень свободы, которую оно обеспечивает всем своим членам, ибо только она гарантирует человеку возможность полной само-реализации.

Последовательная смена форм и типов социально-экономиче-ской организации общества представляет собой естественноисто- рический процесс. Его сходство с «чисто» естественными — при- родными — процессами определяется тем, что з его основе ле-жат объективные закономерности, выступающие по отношениюк деятельности отдельных людей как внешняя принудительнаянеобходимость или, точнее, система необходимостей. Однако человек — не игрушка слепой необходимости. Обладая разу-мом, сознанием, он в состоянии накапливать знания, извлекать уроки из исторического опыта, ставить перед собой сознательные цели, принимать и осуществлять решения, которые могут содей-ствовать или препятствовать различным тенденциям в спектреальтернативных необходимостей. В этом проявляется свободачеловека. И вместе с тем это показывает, что естественноистори- ческая необходимость в отличие от природной прокладывает се-бе дорогу через сознательную, целенаправленную деятельностьлюдей. Так как индивидуальные, групповые и классовые цели бы-вают различными и даже противоположными, их столкновение порождает различные формы борьбы, приводящей к тому, чтоисторический процесс разворачивается не линейно, а по сложнойзигзагообразной, спиралевидной траектории, с петлями, отступ-лениями и разрывами. Поэтому закономерный характер этогопроцесса может быть обнаружен не в каждой точке и не на каж- дом витке спирали, а лишь при рассмотрении исторического про-цесса в целом. Так как исторический процесс связан с целенап-равленной и сознательной деятельностью людей, а в опреде-лении своих целей, понимании интересов и обстоятельств люди

179

могут заблуждаться и ошибаться, то путь истории усеян жертвами,преступлениями, поражениями и ошибками. И за свободу, и за ееотсутствие людям всегда приходилось платить дорогой ценой. По-нимание этого, как и понимание принципиальной сложности инеоднозначности общественного развития,— неотъемлемая чер- та принципа историзма. Но с этим уж ничего не поделаешь, таккак всякое упрощение ведет к искажению познания истории.

3. ЛОГИЧЕСКИЙ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОДЫИЗУЧЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ

Если общество находится в бесконечном процессе развития,где на смену одним явлениям приходят другие, то, чтобы пра-вильно понять этот процесс, составить истинную картину проис-ходящего, необходимо отражение его в теории. Таким отраже-нием исторического процесса является принцип историзма. Он требует рассматривать каждое общественное явление в движенииот прошлого к настоящему и, далее, к будущему, фиксируя по-следовательность и связьсменяющих друг друга состояний,выявлять изменения прямых и опосредствованных, внутреннихи внешних отношений, в которых проявляется конкретное исто-рическое содержание каждого такого явления или процесса.

Принцип историзма предполагает не только анализ сменыодних событий, одних явлений другими, но и исследование техотношений и связей, которые возникают в процессе смены ста-дий исторического развития. Каждое последующее обществопредставляет собой все более сложную и более многообразнуюсистему. Поэтому его изучение дает возможность понять не толь-ко его самое, но и — благодаря познанию более сложных отно- шений и структур — предшествующие стадии исторического раз-вития.

Он предполагает не только рассмотрение каждого этапа исто- рии в неразрывной связи с его прошлым и будущим, но и всесто-роннее исследование изучаемого объекта с точки зрения его специфики, его собственной сущности, поскольку каждая ступеньразвития познания и общественной жизни оправдана для своеговремени и в своихусловиях.Поэтому необходимой сторонойпринципа историзма являетсяконкретно-исторический подходк исследуемым явлениям.Конкретный анализ определенныхситуацийдает возможность правильно осмыслить и объяснитьреальный ход истории. Только так можно понять историческиесобытия в том виде, в
каком они имели место в действитель-ности.

Рассмотрение любого явленияβ отрыве от конкретных усло-вий неизбежно ведет к искажению явления, к серьезным теоре-тическим и часток практическим ошибкам. Во всех случаяхоно представляет собой отходот принципа историзма. Тек,в условиях сталинщины оценка историками жестокостей ИванаГрозного по отношению не только к родовитым боярам и пред-

130

ставителям тогдашней царской бюрократии, но и к массам народакак исторически оправданных мер, продиктованных якобы инте-ресами укрепления и консолидации России, была, как показалиисследования, глубоко ошибочной. Она была продиктована неконкретным анализом данной исторической реальности, а «опро-кидыванием» в прошлое представлений Сталина о своей исклю- чительной роли в истории. Поэтому не случайно жестокости и бессмысленные зверства истолковывались как действия, оправ-данные исторической необходимостью.

Историческое развитие любого объекта, любого явления мо-жет быть описано в виде теории объекта (логический метод) и в виде истории объекта (исторический метод). Использование ис- торического метода предполагает описание реального процесса возникновения и развития объекта, осуществляемое с максималь- ной полнотой, в подробностях истории явления. Задача такого исследования — раскрытие конкретных условий, обстоятельств ипредпосылок различных явлений, их исторической последова-тельности и смены одних стадий развития другими. Логическийметод выражает законы возникновения н развития этого явления.Этот метод фиксирует объективную логику событий, отвлекаясьот их случайных конкретно-исторических особенностей, зигзаговв их развитии.

Естествен вопрос: каково взаимоотношение этих двух мето-дов? В истории философии эти два метода часто противопостав-лялись друг другу как взаимоисключающие. Такое противопо- ставление делало видение исторического прошлого односторон-ним, а его оценки явно предвзятыми. Если бы мы попытались,например, рассматривать эпоху застоя в нашем обществе какнечто застывшее, вне связи с конкретной историей, мы никогдане смогли бы понять его причины, ответить на вопрос, почемуаналогичные застойные явления возникали в других странах, и темболее не смогли бы понять, каковы механизмы их преодоления.

Диалектико-материалистический историзм предполагаетединство обоих методов — логического и исторического. На чемэто единство основано? Объективно — на единстве внешнего мира, который представляет собой единый процесс развития.Этот процесс находит свое отражение в сознании человека, и поэтому логика развития объектов материального мира естьдействительное содержание логического мышления. Единствологического и исторического заключается в том, что логическоеявляет собой отражение исторического процесса в освобожден-ном от случайностей, от несущественного виде. Ф, Энгельсписал: «С чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлятьсобой не что иное, как отражение исторического процесса β абст- рактной и теоретически последовательной форме...»1
.

Единство логического и исторического не следует понимать

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 497.

181

как логическое тождество, это единство — диалектическое, пред-полагающее противоречия. Посмотрим, как К. Маркс исследовалкапиталистический способ производства. Он начал свой анализс простого товарного производства, изучил прежде всего товар, отправную точку развития капитализма, а затем перешел кисследованию других категорий политической экономии капита-лизма. Вслед за этим он занялся промышленным капиталом, хотяизвестно, что торговый капитал исторически возникает раньше. Почему же Маркс отступил здесь от исторической последова-тельностисобытий? Дело в том, что промышленный капиталпредставляет собой более сложное, более развитое явление, не- жели капитал торговый. Только подвергнув всестороннему ана- лизу промышленный капитал, Маркс смог открыть закон приба-вочной стоимости. В свою очередь это позволило раскрытьсущность торгового капитала.

Здесь мы сталкиваемся с такой особенностью логическогоанализа, когда исследование более поздних и более развитых форм процесса дает чдюч к пониманию и изучению более ран-них его форм. Подобное отступление от истории, встречающееся,как мы видим, в логическом методе, не уводит исследователяот истории, а, наоборот, дает возможность полнее и глубжепроникнуть в суть исторического процесса в целом, выявить глав-ные, существенные моменты развития, открыть его законы. Ка-кой метод исследования — логический или исторический — предпочитает в кеждим конкретном случае ученый, это зависитот характера исследуемого объекта, от задач, стоящих передисследователем. Но при всех условиях правильно примененный, диалектически понятый логический способ исследования являетсяв сущности тем же историческим способом, освобожденным от его исторической формы.

Принцип историзма представляет собой, как мы видим, надеж- ную основу научного познания общества. Он дает возможность правильно понять не только прошлое. Он — неоценимое средст- во изучения настоящего, которое может быть правильно понятои исследовано лишь в связи с прошлым, как продукт историче-ского развития. Принцип историзма, основанный на познаниизаконов исторического развития, является и средством познаниябудущего, его научного предвидения.

Однако значение принципа историзма и основанного на немединства логического и исторического методов познания совсемне ограничивается тем, что они позволяют воспроизвести болееверную и точную картину прошлого. Они имеют и огромное со- циальное значение, обусловленное тем, что знание историческойдействительности являетсямощным фактором формированияисторического сознания и самосознания народа. Это объясняеттакже и то, почему искажение исторической истины или преданиезабвению прошлого, каким бы порой горьким и тяжелым оно нибыло, является мощным средством духовного порабощения.Писатель Ч. Айтматов в романе «И дольше века длится день»

182

рассказывает старинную казахскую легенду о манкуртах. Манкур-ты — это люди, попавшие еще в детстве в плен к жестоким за-воевателям. Надевая обруч из сыромятной кожи на голову ре-бенка-пленника, который по мере высыхания стягивался и, мешаяразвитию мозга, приводил к потере памяти, они делали такогоребенка манкуртом, т. е. потерявшим память. Манкурты станови-лись не только физическими, но и духовными рабами своихповелителей, способными на любое преступление и предатель-ство, даже по отношению к самым близким людям. Лишениеисторической памяти — один из испытаннейших приемов всехавторитарных и тоталитарных режимов, он проявляется обычнов произвольных «переписываниях» истории таким образом,чтобы она каждый раз оправдывала и обосновывала любуюприхоть и любое злодеяние «мудрых» и «никогда не ошибаю- щихся» вождей. Поэтому-то историческая ложь не просто заблуж-дение, не просто ошибка, она может превратиться в опреде-ленных условиях в мощный фактор деформации и разрушенияобщественного сознания.

Из сказанного следует, что понимание подлинного содержа-ния принципа историзма и основанных на нем методов познанияпрошлого — важнейшее условие формирования истинного исто- рического сознания общества.

Глава
VI
Π
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПРОГРЕСС

В предыдущей главе мы выяснили характер историческогопроцесса, взаимодействие объективных и субъективных факторов общественного развития. Теперь мы обсудим вопрос о направ- лении этого развития, Он возникал перед всеми, кто стремился осмыслить исторический процесс в целом. Ответы на него соста-вили очень пеструю картину, в которой, однако, нам следует разобраться.

-,,
ИДЕЯ ПРОГРЕССАВ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ

В глубокой древнос-и Гесиод выдвинул версию, согласно ко-торой история прошлз пять веков '. Первый из них был «золо-тым». Люди в это время отличались высокой моралью, былиблагочестивы, жили легко и беспечно, безболезненно умирали. Следующий — «серебряный» — век был уже намного хуже пре- дыдущего. Причиной ухудшений послужило начавшееся падениеморали и благочестия Этот процесс падения нравов продолжалсяи дальше, в силу чего каждый последующий век оказывалсяхуже предыдущего. Самый плохой, самый страшный — «желез- ный» — век, современный Гесиоду, демонстрирует полный раз-вал нравственности. Правда, констатировав этот факт, Гесиодне объяснил, что же будет дальше. Нам это известно, но не будемчрезмерно строги к Гесиоду, памятуя о том, что в европейскойистории он был первым, кто попытался понять ее путь. Важноотметить, что его точке зрения представляет собой четко выра-женную идею регресса (от лат. regressus — обратное движение), т. е. такого типа развития, который означает переход от высшегок низшему, деградацию.

Большинство античных авторов не разделяло точку зренияГесиода. Ведь он жил s эпоху распада общинно-родового строяи возникновения нового, первого в истории классового общест-

Под словом «вен» Гесиод понимал эпоху, а не точно измеренный промежу-ток времени длительностью в 100 лет,

184

ва — рабовладельческого; крушение старых устоев общества инашло отражение в его пессимистическойтеории. Мыслителиже античности — Платон, Ар

истотель и др ···· жили уже в эпохуполисной рабовладельческой демократа; , οί крывшей, по ихпредставлениям, определенную перспектив?
для общественного развития. Отражением этих перспектив б^ги их взгляды на ис- торию как не процесс, идущий по восходящей линии. Но пред-ставление о мире как о некоей за/,:<нутой сфере, перенесенноена развитие общества, привело к идеям, согласно которым об-щество развивается не бесконечно, а в ограниченном круге,повторяя уже пройденные этапы.

Эпоха феодализма с ее теологическими теориями обществен- ной жизни, провиденциальными по своему характеру, не внесласколько-нибудь существенного вклада в рассматриваемую проб-лему. И хотя мыслители этой эпохи понимали историю как направ- ленный процесс, внутренняя закономерность истории отрицалась,а само направление развития человеческого общества считалосьзаданным богом.

В борьбе с этими взглядами и родились первые теории истори- ческого прогресса (от лат. progressus — движение вперед). Онивозникли в период развития капитализма, появления буржуа- зии — класса, олицетворявшего общественный прогресс. ВXVI! в. идеи общественного прогресса развивал Вико, которыйсчитал, что все народы проходят в своем развитии три этапа —божественный (подчинение жрецам), героический (аристократи-ческое государство), человеческий (республика или консти-туционная монархия). Пройдя эти этапы, человеческое обществоначинает движение по нисходящей линии и возвращается к ис- ходной точке развития. Затем все повторяется вновь. Вико пола-гал, что современное ему общество находится в конце периодазрелости, после чего должна начаться эпоха упадка. Большаязаслуга Вико состоит в том, что он выдвинул идею общественногопрогресса, однако в целом его учение предполагает не бесконеч- ное общественное развитие, а общественный круговорот.

Эпоху, непосредственно предшествовавшую французскойбуржуазной революции, характеризует целая плеяда мыслите-лей, страстно веривших в исторический прогресс и стремившихся его обосновать. Так, Гельвеции усматривал в процессе общест-венных изменений восхождение челозечества от низших, прими- тивных форм организации жизни к более высоким и сложным ее формам. Ж. Кондорсе (1743—1794) не только выражал уверен- ность в том, что общественный прогресс существует, но и дока-зывал, что он подчинен общим законам. Если люди знают этизаконы, то они могут предвидеть и ускорять развитие общества.Однако при всей очевидной революционности этих взглядов Гель-веции, Кондорсе и другие философы указанной эпохи полагали вто же время, что основой общественного прогресса являетсяпрогресс разума. Их философия истории характеризуется непони-манием необходимости предшествующих этапов истории, всей

185

сложности и противоречивости прогрессивного развития обще-ства.

Наиболее полное осмысление идеи общественного прогрессав домарксистской философии связано с именем Гегеля. Он ут- верждал, что развитие есть движение вперед от несовершенного к более совершенному-·, доказывал, что несовершенное должно быть понято и как нечто такое, что содержит в себе — в зароды-ше, в тенденции — свою собственную противоположность, т. е.совершенное. При всей диалектичносги этих взглядов они тем неменее оставались целиком идеалистическими. Гегель понималисторический прогресс как процесс саморазвития «абсолютнойидеи», что, как нетрудно заметить, напоминает теологическиеконцепции общественного развития. Другим, не менее важным,недостатком его взглядов на общественный прогресс являетсяих крайняя противоречивость. Провозглашая идею бесконечногопрогрессивного развития, Гегель вместе с тем доказывал, чтовенцом исторического развития является конституционная мо-нархия, реализованная в Пруссии. Принося диалектические идеив жертву своей философской системе, призванной, по его за-мыслу, завершить развитие всей истории философии, он не ви-дел прогресса в будущем, ограничиваясь лишь анализом прош-лого.

Итак, факт прогрессивного развития общества был провозгла- шен еще до возникновения материалистического пониманияистории. Но предшествующая философская мысль не могла датьоднозначного ответа на вопросы о том, в чем заключается сущ-ность общественного прогресса, каковы закономерности, обус-ловливающие поступательное развитие общества.

2. КРИТЕРИЙ ПРОГРЕССА

Материалистическое понимание истории дало возможность нетолько сформулировать сам принцип прогрессивного развитияобщества, но и ответить на те принципиальные вопросы о соци- альном прогрессе, которые были поставлены историей развитияобщества и общественных наук, т. е. создать теорию обществен-ного прогресса. К числу таких вопросов относится в первую оче-редь вопрос о критерии прогресса. В домарксистской мысли сло- жилось такое положение, когда каждый мыслитель, признавав-ший прогрессивный характер развития общества, пользовалсятаким критерием прогресса, который подтверждал его собствен- ную концепцию «прогрессивности», даже если оказывался совер-шенно неприменимым для целых исторических эпох, а нередкои социально-исторического процесса в целом.

Например, французские просветители XVIII в. считали крите- рием прогресса развитие разума. Их идеи сами по себе благород- ны, но все дело в том, что «развитие разума», как его понимали эти мыслители, перечеркивало значение тех исторических эпох,которые, по их мнению, разумом не отличались. Социалисты-уто-

186

писты, в свою очередь, были сторонниками моральных критериевпрогресса. Их критика капитализма состояла в основном в его мо-ральном осуждении, в доказательстве его несправедливости. Разумеется, нравственность как критерий прогрессивноститого или иного общества чрезвычайно важна. Но моральный кри-терий нередко оказывался крайне субъективным, так как неясно,например, какая моральная система является предпочтительной,применима во всех ситуациях, ко всем обществам и во все време-на. Французские просветители указывали в свое время на мораль-ную чистоту так называемых диких племен, якобы существовав-ших до их соприкосновения с европейской колонизацией, развра-тившей и деморализовавшей их. Действительно, такие порокибуржуазного общества, как коррупция, власть капитала и т. п.,диким племенам были не известны, но ведь элементы каннибализ-ма, принесения человеческих жертв, санкционированная полианд- рия, полигамия, «предоставление» жен и дочерей во временное пользование гостям, скальпирование пленников, вполне согласо-вывавшиеся с нормами примитивной первобытной морали, врядли могут сделать такую мораль общепринятым и объективным критерием прогресса. В то же время следует со всей определен-ностью подчеркнуть, что полный отказ от каких бы то ни быломоральных критериев прогресса, нередко отождествлявшихсяс «мелкобуржуазными предрассудками» и «интеллигентскимслюнтяйством», может привести к самым ужасным социальным идуховно-культурным последствиям. Общество, в котором мо-ральные принципы и критерии приносятся в жертву властолюбию, а общечеловеческая мораль объявляется несовместимой с клас-совой, может прийти в состояние моральной деградации, к поли-тическому и общесоциальному упадку, к потере гражданского ичеловеческого достоинства, к отрицанию прав человека, а вслед-ствие этого к потере гражданской и экономической активности, что неминуемо ведет к застою, деформации и перерождению об-щества.

Научная теория общественного прогресса нуждается не всубъективных критериях, отражающих неспособность мыслите- лей разобраться в сложном характере социального развития, а в критерии объективном, не зависящем от произвола исследовате-ля. Исторический материализм сделал важный шаг к выработкетакого критерия.

Сложность выяснения критерия общественного прогресса бы-ла обусловлена, в частности, тем, что общество представляет со-бой сложную систему, включающую огромное количество эле-ментов и процессов. Эти различные составляющие также разви- ваются, поэтому к ним тоже должно быть применимо понятиепрогресса. Если рассматривать общество как систему, то различ- ные его составляющие представляют собой подсистемы, каждаяиз которых способна к прогрессивному развитию и имеет свойкритерий прогресса. Так, критерием прогресса в здравоохране-нии является снижение заболеваемости, критерием прогресса в

187

развитии транспорта — рост количества перевозок, критериемпрогресса в торговле — рост товарооборота и т. д. Все такие кри- терии характеризуют, однако, лишь отдельные стороны общест-венной жизни, и ни один из них не может дать представления опрогрессе общества в целом.

Развитие общества как системы вовсе не означает, что все ееподсистемы развиваются одинаково. Напротив, диалектика обще-ственного развития такова, что развитие различных сторон обще- ственной жизни совершается очень часто неравномерно. Болеетого, прогресс в одних областях общественной жизни осущест- вляется на фоне регресса других областей. Так, в рабовладельче- ском и феодальном обществах, пришедших на смену первобыт-ному строю, где равно уважались права и достоинства всех членовобщества, прогресс в развитии производительных сил, в науке, вискусстве достигался за счет бесчеловечной эксплуатации основ- ной массы населения, за счет низведения людей до положениярабочего скота. «Невозможна дружба и с конем,— писал Аристо-тель, один из идеологов рабовладельческого общества,— или бы-ком или с рабом в качестве раба. Ведь [тут] ничего общего бытьне может, потому что раб — одушевленное орудие, а орудие —неодушевленный раб...»1

Противоречивость прогресса выражается, однако, не только вдиссонансе, но иногда в разнонаправленности отдельных процес- сов внутри общей системы. Так, бурный расцвет древнегреческо- го искусства, по замечанию К. Маркса, не отвечал общему ходу развития рабовладельческого общества. Некоторые формы ан-тичного искусства были возможны лишь на ранних стадиях разви- тия этого общества, когда питательной почвой искусства являласьмифология. И вообще такая форма общественного сознания, как искусство, обладая относительной самостоятельностью, вовсе не обязательно достигает особого расцвета в период бурного разви-тия производительных сил.

Быстрый рост производительных сил на ранних стадиях разви- тия капитализма вовсе не означал быстрого прогресса во всех об-ластях общественной жизни. Напротив, период первоначального накопления капитала вошел в историю как период невероятных страданий масс, резкого падения морали господствующих клас- сов. Об этом периоде истории К. Маркс писал, что «новорожден-ный капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы допят»2
.

При всей сложности и внутренней противоречивости общест-венного прогресса вопрос о его критерии не только не снимается, но, наоборот, приобретает особую важность. При этом любой критерий прогресса, взятый из области общественного сознания (морали, права, религии и т. д.), не может быть единственным об-щеисторическим критерием прогресса, поскольку взгляды людей

1
Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 236.- /Маркс К,, Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 770.

188

сами меняются под влиянием объективных условий общественной жизни. То, что считалось моральным в условиях рабовладения,является безнравственным с современной точки зрения. То, что могло считаться юридически обоснованным и справедливым в ус-ловиях частной собственности, является несправедливым и проти-воправным в условияхсоциалистической собственности на средст-ва производства. Итак, общеисторический критерий прогрессанельзя найти лишь в области общественного сознания.

Было бы в то же время большой ошибкой думать, что критерий прогресса легко обнаружить в одной лишь сфере общественногобытия. Однако именно такой взгляд был господствующим в нашейфилософской, экономической и исторической литературе на про-тяжении многих предшествующих десятилетий. Не было свобод-ным от него и предыдущее издание этой книги.

Считалось, будто бы в трудах создателей исторического мате- риализма имеется однозначное указание на то, что единственным критерием социального прогресса являются преимущества того или иного общественного строя в сфере материального производ- ства, а точнее, в уровне развития производительных сил, которыйчасто отождествлялся с уровнем развития техники и производи-тельности труда. При этом чаще всего ссылались на известныеслова В. И. Ленина: «Производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общест-венного строя»'.

Не говоря уже о том, что производительность труда хотя изависит от уровня производительных сил, в том числе и от их тех-нической составляющей, но не тождественна с ними, и обсуждае-мая нами точка зрения не учитывает, по какому поводу и в какихконкретных исторических условиях было высказано процитиро-ванное положение. Оно вполне отражало конкретные пробле-мы, стоявшие перед нашей экономикой з самом начале послере-волюционного периода. Экономика была сильно подорвана импе-риалистической войной и хозяйственной разрухой. В этой ситуа-ции, сопровождавшейся разрушением производительных сил,снижением трудовой дисциплины, падением производительноститруда и компетентности многих руководящих органов и руково-дителей, приведенное высказывание было четко ориентированона то, чтобы стимулировать прежде всего решение технико-эко- номических проблем, подъем производительности труда и произ-водительных сил в целом. Однако экстраполированное за рамкг-ίданного периода не в меру усердными интерпретаторами, оно принимало сомнительный оттенок. Известно, например, что по сравнению с уровнем производства и производительностью тру-да, достигнутого сельским хозяйством в ряде стран античного ми- ра на определенных этапах развития, производительность сель- скохозяйственного труда s странах средневековой Европы долгое время оставалась более низкой. Вместе с тем как раз на протяже-

Лен^н и. И, Поли, сс'ор. соч. i,
J9. С, 21

189

нии этих столетий утвердился и победил новый общественныйстрой — феодализм, опиравшийся, как известно, именно на сель-ское хозяйство.

Другой пример касается уже наших дней. За последние семь десятилетий европейский, американский и японский капитализмсумели найти в своих социальных и экономических структурахновые импульсы, новые возможности и механизмы для быстрого развития производительных сил, резкого повышения производи-тельности труда и стремительного научно-технологического про-гресса. По всем этим показателям вследствие конкретных истори-ческих причин, о которых много уже говорилось раньше, нашастрана и другие социалистические страны существенно отстали.Тем не менее было бы поспешным из этого конкретно-историчес-кого факта делать вывод, что новый общественный строй в прин-ципе, в более широком историческом масштабе времени усту-пает по своим созидательным возможностям капитализму, что нынешнее отставание непреодолимо на путях социалистического развития. Есть веские основания думать, что обновленный, демо- кратический социализм сумеет в полной мере раскрыть свои воз-можности в мирном соревновании с капитализмом. Думается,что по вопросу о возможностях и исторических преимуществахдвух социальных систем жизнь еще не вынесла своего окончатель-ного заключения. Но уже сейчас можно сделать вывод, что ни критерии, целиком относящиеся к сфере общественного созна- ния, ни критерии, целиком сводимые к сфере общественного бы-тия, а тем более к одним лишь экономическим категориям, непозволяют правильно понять природу и сущность социального прогресса. Чтобы преодолеть антидиалектическую разорванность и противопоставление таких критериев, мы должны указать фун-даментальную философскую категорию, характеризующую глу-бинную сущность жизни и деятельности человека, а стало быть, и всего исторического процесса, в котором эта деятельность осу-ществляется. Такой категорией, на наш взгляд, является рассмат- ривавшаяся выше категория свободы.

Напомним, что свобода представляет собой сложную катего-рию, отражающую процессы и действия, одновременно относя-щиеся и к сфере сознания, и к внешнему по отношению к нему бытию. Человек свободен не только тогда, когда он что-либо зна- ет. Знание существенно, но недостаточно для свободы. Знамени-тый буриданов осел знал конечно же, что ему необходимо сено, и видел два совершенно одинаковых стога свежего сена, находив-шиеся от него справа и слева на совершенно равном расстоянии. Тем не менее, обладая столь «ценным» знанием, это несчастноеживотное погибло, так как не нашло оснований, чтобы предпо- честь один стог другому. Эта голодная смерть в условиях изоби- лия подтверждает, что для свободы необходимо уметь еще де-лать выбор и принимать соответствующие, целесообразные ре-шения. Если цель осла — утолить голод и выжить, то он должен был бы принять решение о том, что главное в данной ситуации —

190

не стоять на месте, а двигаться в любом направлении, лишь оы на-сытиться. Знания и опирающиеся на них целесообразные решенияобразуют субъективные условия свободы. Чего, однако, стоят этиусловия, если их в определенных ситуациях нельзя осуществить?Даже если бы этот выдуманный знаменитым средневековым ло-гиком осел двинулся направо или налево, при отсутствии сена онвсе равно бы погиб. Объективные условия, т. е. обстоятельства исредства, при которых можно осуществить принятые решения, оказываются столь же важными, как и субъективные. Свобода, следовательно, если мы имеем в виду реальную, а не мнимую свободу, представляет собой единство субъективных и объектив-ных условий.

Возвращаясь теперь к реальным проблемам реального чело-века, мы можем сказать, что из любых двух сопоставляемыхсоциальных систем для человека предпочтительнее та, котораяобеспечивает ему большую степень свободы. При этом, конечно,имеется в виду не какой-либо узкий, ограниченный, а широкий,философский смысл этого понятия. Стоит напомнить, что созда- тели социальной философии марксизма, много размышлявшие над смыслом человеческого бытия, направлением истории и це- лью прогресса, были склонны считать, что смысл бытия, направ- ление и цели истории состоят в переходе человека к такой орга- низации общества, которая бы означала скачок из царства необ- ходимости в царство свободы. При этом речь шла не о какой-тополумифической свободе общества, а о свободе каждого инди-вида, так как — напомним еще раз — свобода общества есть сво-бода каждого гражданина. Мы еще очень далеки от реализацииэтого социального идеала, но важно понять, что подлинныйпрогресс социальных систем как раз состоит в том, что возраста-ет степень реально достижимой свободы в указанном вышесмысле если не для всех, то по крайней мере для все большего числа членов общества.

События нашего недавнего и отдаленного прошлого, связан-ные с нарушениями законности, принудительными массовымисоциально-экономическими мероприятиями типа насильственнойколлективизации и ускоренной индустриализации, репрессиями, с застоем в экономической и духовной жизни, характеризуютсякак раз снижением уровня свободы для всех и каждого членаобщества. Не только те, кто были жертвами, но и те, кто принимал неоправданные решения, не были свободны, поскольку эти реше-ния не опирались на правильно понятые интересы человека,объективные закономерности экономической и социальной жиз-ни. Следствием всего этого, как известно, стало усиление команд-но-административных методов руководства, массовая коррупция,деморализация общества, снижение инициативы, интеллектуаль-ного потенциала, а также уровня индивидуального и массовоготворчества. Все это показывает, что снижение уровня свободыесть не толькоследствие, но и причина стагнации и депрессиив социально-экономической и духовно-культурной жизни. В силу

этих же обстоятельств резкое повышение меры индивидуальной, групповой и общественной свободы становится важнейшим со-держанием обширного комплекса мероприятий, охватываемых политической и экономической реформой, проводимой в нашейстране.

Привлекательность нашего общества как реализация опреде-ленной модели социализма в глазах собственного населенияи населения других стран будет зависеть от многих обстоятельств. Первоочередным фактором (если выстраивать эти факторы вовременной ряд) должно быть, по-видимому, решение продоволь-ственной проблемы. Следующим по важности и одновременным по неотложности должно стать решение жилищной проблемы.Дальнейшее улучшение материально-экономического положениятрудящихся связано с удовлетворением спроса населения натовары широкого потребления современного качества, с разви-тием транспортных средств индивидуального и коллективногопользования, с радикальным улучшением здравоохранения, обра-зования, социального обеспечения и т. д. Но все это лишь меро-приятия по преодолению допущенных ранее серьезных дефор-маций в развитии общества. Радикальное же обновление всехсторон экономической, социальной, политической, здравоохрани-тельной, правовой, морально-психологической и духовно-куль-турной жизни в стране связано с созданием условий для разви-тия индивидуальной и массовой инициативы и творчества вовсех сферах жизни для каждого гражданина, каждого членаобщества. Именно для этого необходимо отработать и создать механизм, гарантирующий непрерывное нарастание уровня соци- альной и индивидуальной свободы. Только решительно превзойдя капитализм в этом отношении и гарантировав каждому гражда-нину свободу деятельности, мышления и информации, новоеобщество сможет доказать свои исторические преимуществаперед другими социальными системами.

Глава
IX

ИСТОЧНИКИ РАЗВИТИЯ.

ЗАКОН ЕДИНСТВА И БОРЬБЫ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Закон отрицания отрицания формулирует самые общие приз- наки, отличающие развитие от других форм движения и измене- ния. Он утверждает, что специфика развития состоит в возник-новении принципиально новых явлений, свойств и отношений при условии, что старые явления, свойства и отношения не уничто-жаются полностью, а в диалектически переработанном виде вос- производятся на новом уровне, сохраняя наиболее ценные, про-грессивные черты ранее существовавшего предмета или про-цесса.

Разные науки изучают форму и содержание, причины и след-ствия различных развивающихся явлений в природе, обществеи мышлении. Существуют ли, однако, какие-либо общие источ-ники или причины развития, в какой бы сфере действительности оно ни происходило? Вопрос об источниках развития — один из самых важных вопросов диалектики, и ответ на него дает законединства и борьбы противоположностей.

1. СОВМЕСТИМЫ ЛИ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ?

Стол, за которым вы читаете эту книгу, чем-то отличается, ра-зумеется, от всех прочих вещей, но вас бы, вероятно, очень уди-вило, если бы вам сказали, что он отличается от самого себя: ведькаждая вещь равна, тождественна самой себе, она не может одно-временно быть и самой собой, и отличной от себя другой вещью.Поскольку тождество исключает различие, эти противополож-ности не могут заключаться в
одном и том же объекте. И так же,по-видимому, обстоит дело не только с тождеством и различием,а со всеми вообще противоположностями: наблюдаемый намипроцесс — либо гибель чего-то, либо рождение, сторона, в кото-рую мы указываем,— либо север, либо юг, услышанная намимысль — либо утверждение чего-то, либо отрицание и т. д. Всепротивоположные характеристики принадлежат различным объ-ектам и ни в коем случае не могут обе сразу принадлежатьодному и тому же объекту.

С вышеописанным азг гядом на -оотношзние противополож-ностей мы всегда имеем дело в нашей повседневной жизни. По-

193

этому его можно назвать житейским. Истинность этого взгляда,по-видимому, несомненна: ведь с несовместимостью противо-положностей мы сталкиваемся в своем быту буквально на каж-дом шагу. Тем не менее существует и иной взгляд, согласнокоторому противоположности не только могут содержаться в од- ном и том же объекте, но в каждом предмете, в каждом процессеобязательно заключены противоположности. Эту мысль выдвинул еще Гераклит, обративший внимание на существующие в общест-ве противоположности между свободными гражданами и рабами,между богатством и нищетой и считавший, что все явления при-роды тоже заключают в себе противоположности. В эпоху Воз- рождения данного взгляда придерживались, например, НиколайКузанский (1401—1464) и Джордано Бруно (1548—1600).

Оба взгляда существуют, таким образом, издавна, но, если несчитать ссылок Николая Кузанского на математику, научнымиданными они не обосновывались вплоть до XVII в,— таких данныхпросто не было. Кто же прав — те, которые отрицают совмести- мость противоположностей в одном объекте, или те, которыеутверждают, что в каждом объекте обязательно содержатся противоположности?

В предыдущих главах упоминалось об особенностях естество-знания XVIIв. Ученые тогда считали, что звезды, Солнечнаясистема, строение Земли, особенности ее поверхности, все имею-щиеся на Земле виды растений и животных ныне таковы, какимиони были и будут всегда, что они всегда оставались и всегдаостанутся самими собой. Механика, физика, химия, минералогия, ботаника, зоология обнаруживали различия только между объек-тами, находя в каждом объекте лишь его тождество с самимсобой. Философы XVII—XVIII вв. писали в своих трудах, чтотакие положения, как «вещь не может одновременно быть самойсобой и другой», «невозможно, чтобы противоположности были заключены в одном и том же объекте», являются аксиомами,несомненными принципами, не нуждаются в доказательствах в силу своей самоочевидности. Благодаря тому состоянию наук, которого они достигли в XVII в. взгляд на противоположности, который мы назвали житейским, овладел умами ученых и филогсофов, стал основой их мировоззрения, которое мы теперь назы-ваем метафизическим. Оно явилось естественным выводом изтех знаний о природе, какими тогда располагали ученые.

То, что происходит в окружающем нас мире, находит своеотражение в нашем мышлении, в понятиях. Вдумчиво исследуянаши понятия, некоторые мыслители пришли к выводам, ниспро-вергавшим владевшее умами понимание противоположностей. В1781 г. появился труд И. Канта, где приводились а равной мереубедительные доказательства в пользутезиса «мир имеет началово времени и границы в пространстве» и у пользуантитезиса «мирне имеет начала во времени и границ в ггрсгстранстве», в пользутезиса «все сложное сэстоит из простых частей« и в пользу анти-тезиса «ничто не состоит из простых частей, нет ничего простого»,

194

в пользу тезиса «кроме причинности по законам природы, есть свободная причинность» (т. е. свобода, на которую законы не рас-пространяются) и в пользу антитезиса «нет никакой свободы,все совершается только по законам природы», в пользу тезиса о существовании объективной необходимости в мире и в пользуантитезиса, отрицающего такую необходимость. Сформулировавэти «антиномии (противоречия) чистого разума», Кант доказывал, что наше мышление приходит к ним, рассуждая совершенно пра-вильно, не допуская каких-либо логических ошибок. Позднее,правда, выяснилось, что в логическом отношении доказательства Канта далеко не безупречны. Но это не умаляет заслуг немецкого философа, заострившего внимание на том, что понятиям конеч-ного и бесконечного, единого и многого, необходимости и своЗо-ды присуща противоречивость, которая им действительно свойст-венна.

По замечанию Гегеля, антиномии Канта ниспровергали гос- подствовавший в
XVIII в. взгляд на противоположности. Ограни-ченность же его проявилась здесь в том, что, считая противоречияприсущими лишь мышлению, а не материальному миру, он за-явил, что сформулированные им антиномии мышление разре-шить не в состоянии. Кант, писал Гегель, «не проник до познанияистинного и положительного значения антиномий. Истинное же и положительное значение антиномий заключается вообще в том, что все действительное содержит в себе противоположные опре- деления...»1
. Гегель внес огромный вклад в учение о противопо-ложностях. Особенно глубоко он раскрыл роль диалектическихпротиворечий в мышлении.

Между тем наука не стояла на месте. Естествознание XIX в.принесло совершенно новые данные по вопросу о противополож- ностях. Исследуя магнетизм, физики обнаружили, что, распилив магнит точно посередине, мы не получим один кусочек, являю-щийся северным полюсом, а другой — южным. Оба куска ока- жутся магнитами, у каждого будут оба противоположных полюса.Если каждый из этих кусков разделить пополам, результат будеттот же. Полюса у магнитов исчезают сразу оба, если мы, напри-мер, размагнитим кусочки. Здесь (в случае с куском магнита)происходит совпадение противоположностей, которые, хотя и противоречат друг другу, обусловливают существование другдруга. Наличие одной противоположности влечет за собой нали-чие другой, а исчезновение одной — исчезновение другой. Хи-мия нашла, что в природе непрестанно происходят связанныедруг с другом и превращающиеся друг в друга противополож-ные реакции — диссоциация (разложение молекул на болеепростые составляющие) и ассоциация (образование молекул).Геология выяснила, что исчезновение континентов, морей, озер, рек, гор и возникновение других континентов, морей и т. д. всегда означают неотделимые друг от друга и переходящие друг в друга

Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 1. С. 167.

195

противоположные изменения, оседание морского дна в одних об-ластях и его подъем в других, образование новых пород вслед- ствие землетрясений и извержений вулканов и разрушение ихиз-за выветривания и вымывания.

Пока внимание биологов было сосредоточено на анатомииживотных, а их физиология, их связи со средой были слабо изу-чены, противоположные характеристики представлялись уче-ным распределенными между различными животными. Но иссле-дования физиологии животных и их связей с окружающей средойобнаружили, что в теле каждого живого существа непрестаннопроисходят, с одной стороны, процесс усвоения вещества из окру-жающей среды, а с другой — противоположный процесс выде- ления продуктов жизнедеятельности. Животное живет, пока со-вершаются оба эти процесса. Прекращение одного из них делаетневозможным другой и означает прекращение жизни животного, его смерть.

Но не только естествоиспытатели обнаружили взаимосвязан-ные противоположности в явлениях природы. Экономисты, исто-рики и правоведы, изучавшие жизнь общества, также сталкива-лись с такими противоположностями на каждом шагу. Француз-ские историки эпохи Реставрации Гизо, Минье и Тьерри, писавшиепод сильным впечатлением Великой французской революции конца XVIII в., обнаружили, что вся предшествующая историяцивилизованных обществ развивалась в результате острой классо-вой борьбы, постоянных столкновений между рабами и рабовла-дельцами, плебеями и патрициями, феодалами и крепостнымии т. д. Богатство одних имело свои предпосылки в бедностидругих. Капиталистическое производство не может развиватьсябез эксплуатации наемного труда, а это предполагает единствопротивоположностей: сосредоточение средств производства вруках немногих и отсутствие таких средств у массы производителей.В обществе, в котором господствуют защищаемые эксплуататор-ским государством законы, всегда существуют и социальныепротивоположности, причем эти полярные противоположностинеотделимы друг от друга. К. Маркс едко иронизировал надмелкобуржуазным реакционным социалистом Прудоном, кото-рый полагал, что, не меняя существующего общества, следует сохранить лишь его положительные стороны, отбросив отрица-тельные. Но в чем же был неправ Прудон? Да в том, отмечалМаркс, что нельзя взять одну противоположную сторону процес-са или общественного явления и отделить от другой, внутренне с ним связанной, находящейся в нерасторжимом единстве. Еслимы хотим изменить существующее общество, необходимо корен- ным образом изменить его целиком, устранив характерные длянего противоположные стороны, а не отрывать их друг от друга.

В любом явлении природы или общественной жизнинаукаXIXв. обнаруживала совпадение, тождество противоположно-стей, превращающихся друг в друга и неотделимых друг от друга.Мыслителями, философски обобщившими эти научные завоева-

196

ния, явились основоположники марксизма. РазработанноеМарксом и Энгельсом учение о противоположностях и внутрен-них противоречиях подытоживало достижения естествознания иобщественных наук и включило в себя также все ценное, чтобыло в философском наследии Гегеля (дляэтого выдвинутыепоследним положения пришлось освободить от идеализма, иска-жавшего их подлинный смысл). Согласно этому учению, диа-лектическое положение о том, что противоположности, обуслов- ливая друг друга, совпадают друг с другом и переходят другв друга в одном и том же объекте, относится не только к отдель-ным областям и процессам природы, общества и мышления, нои к наиболее общим характеристикам всего существующего.

Мы уже знаем, что такие универсальные характеристики,общие для всех областей бытия и мышления, как содержание иформа, необходимость и случайность, повторяемость и неповто-римость, неотделимы друг от друга, обусловливают друг друга,превращаются друг в друга, что каждый объект есть совпадение, тождество этих противоположностей. А как обстоит дело с проти- воположностями между причиной и ее действием (или следст-вием), между тождеством и различием, которые тоже принадле-жат к универсальным характеристикам всего сущего?

Было время, когда ученые полагали, что если холодное тело,соприкасаясь с горячим, нагревается, то происходит это из-за перетекания из горячего тела в холодное особого вещества — теплорода. Считалось, что причина нагревания — всегда тепло- род, а нагревание — всегда его следствие. Мысль, что нагревание может породить теплород, стать его причиной, представлялась нелепой. В XVI11 в. ученые полагали также, что все электрическиеявления вызываются невидимыми электрическими жидкостями, перетекание которых из одних тел в другие создает электриче-ский ток. Электрические жидкости, по тогдашним представле-ниям, всегда являются причиной электрических явлений, а этиявления всегда суть следствия электрических жидкостей. Каза-лось очевидным, что электрические жидкости не могут статьследствием электрических явлений. Ученые того времени знали,конечно, что если имеется цепь явлений А—>-Б—>-В, каждое из ко-торых вызывает следующее, то явление Б, будучи следствиемявления А, само есть причина явления В (всякий факт, будучиследствием одного факта, может быть причиной другого факта).Но эти ученые были убеждены, что любое явление А не может быть сразу и причиной явления Б, и следствием этого же самогоявления Б, что никакое явление не может обладать противополож-ными характеристиками: нельзя быть следствием чего-то и его же причиной, т. е. причиной своей собственной причины. Возмож-но, и читатель согласится с этими учеными. Ведь в быту обычночетко разграничивают причины и следствия. Но пригодно ли длянаучного мышления все, что пригодно для повседневного быта?

Уже в XIX в. выяснилось, что ни теплорода, ни электрическихжидкостей не существует, что механическая, тепловая, электри-

197

ческая формы движения при известных условиях превращаютсядруг в друга. Теперь каждому известно, что на гидростанциимеханическое движение водного потока — причина электриче-ского тока, вырабатываемого станцией, а при включении станкаэлектрический ток — причина механического движения станка.Химический процесс сгорания топлива в дизеле — причина ме-ханического движения, производимого дизелем, а механическое движение спички, когда ею чиркают о коробок,— причина хими-ческого процесса загорания спички. В тепловозе механическоедвижение деталей, их трение — причина такого сильного их на-гревания, что во избежание этого применяются охлаждающиеустройства. Но в том же тепловозе теплота — причина механи-ческого движения. Выходит, что теплота и причина механиче-ского движения, и его следствие. Здесь, как и в других вышеопи-санных случаях,причина и ее действие превращаются друг в друга, каждый объект или процесс являетсобой совпадение,тождество причины и ее следствия.

Особенно заметно обратное влияние следствия на породив- шую его причину в живой природе. Когда управляющая часть организма, получив от его управляемой части информацию об из-менении в среде (например, о появлении предмета, которыйможет оказаться пищей), отдает управляемой части «приказ»определенным образом ответить на это изменение (например,попытаться схватить предмет), результат может оказаться двоя-ким: либо удачным (предмет окажется съедобным), либо неудач-ным (предмет причинит боль). О результате данного действия управляемая часть немедленно «донесет» управляющей, откуда с учетом этого результата будет отдан новый «приказ» (в первом случае попытаться съесть предмет, во втором — поскорее от негоизбавиться). Описанный процесс, именуемый обратной связью,широко применяется и в современной технике. Функционирова-ние систем с обратной связью (как живых, так и неживых) былобы невозможным, если бы противоположности причины и следст-вия не совпадали в одном и том же явлении.

Рассмотрим теперь тождество и различие. Как уже отмеча-лось, естествознание XIX в. обнаружило, что любой растительныйили животный организм каждое мгновение меняется, во-первых,потому, что он непрерывно усваивает одни и выделяет другиевещества, во-вторых, из-за того, что происходящие в нем физио- логические процессы существенно изменяют внутренние характе- ристики самого организма. Было доказано также, что непрестанноизменяются не только отдельные растительные и животныеособи, но и целые виды. В отношении неорганической природыбыло прочно установлено, что в ней все пребывает в состояниинепрестанных механических, электрических, химических изме-нений — и мельчайшие частицы минералов, и горы, и континенты,и вся Земля, Выяснилось, что в природе любой объект, сохраняядо поры до времени ряд прежних своих характеристик (в этомотношении имеет место его тождество с самим собой), каждое

198

мгновение утрачивает ряд других характеристик и приобретаетновые (в этом проявляется его отличие от самого себя). Такимобразом, в каждом объекте имеются и тождество и различие.Это кажется на первый взглядпарадоксальным, ведь с точкизрения здравого смысла, которым мы руководствуемся в обыч-ных житейских делах, тезис о несовместимости противополож- ностей выглядит чем-то само собой разумеющимся.

Но, как указывал Ф. Энгельс, так называемый здравый смысл,почтенный наш спутник в домашнем обиходе, выходя на просторнаучного исследования, терпит крах. Метафизическое пониманиепротивоположностей, уместное и даже необходимое в некото-рых ограниченных пределах, за этими пределами оказываетсясовершенно неспособным объяснить изучаемые явления. Мето- дологическое значение принципа совпадения (тождества) проти-воположностей чрезвычайно велико. В. И. Ленин подчеркивал,что этот принцип образует «суть, ядро диалектики». «Д и а л е к-т и к а, — писал он,— есть учение о том, как могут быть и как бы-вают (как становятся) тождественнымипротивопо-ложности, — при каких условиях они бывают тождественны,превращаясь друг в друга,— почему ум человека не долженбрать эти противоположности за мертвые, застывшие, а за живые,условные, подвижные, превращающиеся одна в другую»'. Руко-водствуясь этим принципом, ученые могут плодотворно прово-дить свои исследования, глубоко постигать явления природы и общественной жизни. Развитие науки в XX в. явилось блестящимподтверждением этого принципа.

Пожалуй, ни одно положение марксистской диалектики невызывало со стороны буржуазных ученых и философов таких ре-шительных возражений, как ее утверждение о совпадении про-тивоположностей. О том, как прочно укоренился в сознанииученых антидиалектический взгляд на противоположности, убе-дительно говорит, например, та настойчивость, с какой пред-ставители естествознания отвергали совпадение прерывности инепрерывности материи даже тогда, когда открытия теоретиче-ской и экспериментальной физики недвусмысленно засвидетель-ствовали, что это совпадение — объективный факт.

Открытия, сделанные в XIX в., заставили физиков признатьреальность электромагнитного поля (по словам Эйнштейна,электромагнитное поле столь же реально, как и стул, на которомфизик сидит). Под материей стали понимать, во-первых, вещест-во, частицы, корпускулы, каждая из которых строго локализована з пространстве, отделена от других и в определенном отношении неделима, и, во-вторых, поле сплошных, непрерывных, распрост-раняющихся в пространстве неограниченно волн, каждая изкоторых может налагаться на другие волны или разделяться на компоненты, тоже являющиеся волнами. При описании частицы внимание обращается прежде всего на ее массу и размеры, при

Ленин ß. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 98.

199

описании волны — на ее частоту и длину. Физики не сомневались, что такими диаметрально противоположными свойствами обла-дают два различных вида материи.

Но в 1900 г. М. Планк выдвинул казавшуюся парадоксальнойидею о том, что энергия взаимодействия излучения с веществом может квантоваться, т. е. быть дискретной. Эта идея, как выясни- лось впоследствии, явилась одним из крупнейших открытий века.Чтобы понять, почему это так, напомним, что в начале XX в. все физики считали свет волновым колебанием среды. Такое пони-мание природы света объясняло все известные тогда световыеявления, кроме одного. Исключением был так называемый фото-эффект — выбивание электронов с поверхности металла при его облучении светом. В 1905 г. А. Эйнштейн, следуя идее Планка, от- крыл, что квантуется не только энергия взаимодействия света с веществом, но самого света, т. е. что свет состоит из квантов —фотонов. Это позволило полностью объяснить фотоэффект. Экс- перименты подтвердили точный количественный расчет, произве- денный Эйнштейном. То, что свет прерывен (дискретен), что онсостоит из корпускул, фотонов, было доказано столь же неопро-вержимо, сколь неопровержимо другие световые явления(интерференция, дифракция) доказывали, что свет — это волно- вое колебание. Итак, представление о том, что электромагнитныеполя, к числу которых относится и свет, обладают только волно-вой природой, непрерывностью, потерпело крах. Свет оказался сразу и непрерывным волновым полем, и потоком дискретных корпускул. При этом обнаружилась органическая взаимозависи- мость между волновой природой света и его корпускулярнойприродой: величина кванта энергии, присущей фотону (благодаря чему, собственно, и имеет место прерывность света), определя-ется частотой волны (в которой находит свое выражениенепрерывность света).

Тем не менее физики продолжали верить в несовместимость прерывности и непрерывности. Они не теряли надежды на то, что «странное» совпадение противоположностей, с которым онистолкнулись, изучая свет,— это только недоразумение, котороев будущем разъяснится, и тогда непрерывность и прерывностьокажутся свойствами различных объектов. Ведь обнаружениефотонов не меняло представлений о структуре вещества, состоя- щего из корпускул, в которой ученые видели одну лишь прерыв-ность (дискретность). Правда, тем временем Н. Бор создалтеорию, согласно которой электроны, вращающиеся вокруг ядератомов, могут двигаться не по любым, а лишь по вполне опреде-ленным орбитам, отвечающим спектральным линиям атомов. Опыт подтверждал эту теорию, но ответа на вопрос, почемуэлектронь! могут двигаться только по данным орбитам, найтине удавалось. Но в 1923 г. Л, де Бройль выдвинул новую, поразив-шую всех теорию, согласно которой корпускулы вещества обла-дают волновыми свойствами. Идея этой теории была блестящевоплощена в волновой механике Э. Шрёдингера (1887—1961),

200

которая установила основной закон движения микрообъектов идала ответ на вопрос, поставленный теорией Бора: если в пери- метре орбиты электрона содержится целое число волн де Бройля, то эта орбита дозволена для электрона, а по всем прочим орбитамон двигаться не может.

Итак, сначала физикам были известны два отдельных видаматерии — состоящее из корпускул вещество и волновые поля. Теперь и тут и там обнаружились корпускулярно-волновой дуа-лизм, совпадение прерывности и непрерывности. Данные наукиопределенно свидетельствовали о том, что совпадение этих про-тивоположностей присуще материи вообще. Некоторые физики еще долго не могли примириться с этим положением, противо- речащим их убеждению в несовместимости противоположностей. Однако в наши дни мысль о корпускулярно-волновом дуализмематерии прочно вошла в сознание естествоиспытателей. Теперьони все больше склоняются к мнению, что и во всех другихобластях и явлениях природы противоположности совпадают,превращаются друг в друга. И это относится не только к ученым,стоящим на позициях диалектического материализма. Ряд круп-ных естествоиспытателей, не придерживающихся этой филосо-фии, тоже считает, что в различных явлениях и процессахприроды имеет место единство противоположностей. К выводуо совпадении необходимости и случайности пришли Н. Винер иЭ. Шрёдингер. Н. Бор утверждал, что в природе и обществепротивоположности вообще дополняют друг друга. Посетив в1961 г. Физический институт АН СССР, он сделал там запись:«Противоположности не противоречивы, а дополнительны». Это, конечно, еще не диалектико-материалистическая точка зрения,но все же явное приближение к ней.

2. ДВЕ КОНЦЕПЦИИ ИСТОЧНИКА РАЗВИТИЯ

Почему происходит развитие? Что является его источником? Люди стали задумываться над этими вопросами уже в глубокойдревности. И первые их попытки ответить на данные вопросы, исходившие из знаний о себе, о своей деятельности, об обществе, в котором они жили, часто основывались на суждениях, приписы-вающих любым явлениям природы то, что свойственно лишь лю- дям и их обществу. Полагая, что все поступки совершаются в силу побуждающих к ним мыслей или чувств, древние мыслителизаключали, что не только источник всех движений, изменений в поведении человека заключен в самом человеке, но источник движений, изменений всех вообще объектов заключен в самихэтихобъектах. Некоторые из них, например Платон, считалиисточником движений бестелесную душу и приписывали ее кос-мосу. Гераклита же наблюдаемые им классовая борьба и войны,делающие «одних рабами, других свободными», натолкнули на мысль об огромной роли борьбы противоположностей в общест-венной жизни. Он распространил эту мысль и на природу —

201

источник изменения любого ее объекта находится, по Гераклиту,в самом этом объекте, им является борьба заключенных в немпротивоположностей.

Но люди издавна сталкивались и с иными явлениями. Тачкакатится, пока ее толкает человек, и останавливается, оставлен- ная им в покое. Колесница мчится, пока ее влекут кони, а иначе сней происходит то же, что и с тачкой. Подобные примеры можно приводить в каком угодно количестве. Наблюдение их бесчислен-ного множества вело к заключению, что движение, изменениелюбого объекта определяется извне, что причина движения, из-менения или развития находится не в самом изменяющемсяобъекте, а вне его — в объекте, оказывающем на него внешнее воздействие. С прекращением этого воздействия изменение или движение данного объекта должно прекращаться. Этого взгля- да— «движущееся вообще должно приводиться в движение чем-то» извне — придерживался Аристотель.

Так возникли две концепции: «При первой концепции движе-ния остается в тени самодвижение, его двигательнаясила, его источник, его мотив (или сей источник переноситсяво вне — бог, субъект etc.). При второй концепции главное внима- ние устремляется именно на познание источника «с а м о»движе-ния»'.Кто прав, утверждающие, что движение, изменение иразвитие вносятся в изменяющийся и развивающийся объектизвне, или те, кто считает, что источник движения, изменения,развития находится в самом движущемся, изменяющемся иразвивающемся объекте? В течение веков не существовало науч- ных знаний, необходимых для решения этого вопроса. Обе концепции оставались лишь более или менее правдоподобнымидогадками. Но когда в XVII в. возникло опытное естествознание,вопрос этот предстал в новом свете. Сложившаяся в это времямеханика установила, что тело, приведенное в движение другим телом (или отдавшее свое движение другому телу), будет оста-ваться после этого в состоянии движения (или в состоянии покоя)неограниченное время, пока какое-нибудь другое тело не выве-дет его из этого состояния. Тем самым опровергался аристо-телевский взгляд, согласно которому тело движется лишь тогда, когда на него воздействует приводящая его в движение сила.Однако другое утверждение Аристотеля — всякое тело и прихо- дит в движение, и прекращает движение только под воздейст-вием извне — оказалось убедительно обоснованным механи-кой — наукой, впервые сумевшей дать подтверждаемое опытом теоретическое объяснение движений небесных и земных тел. Из него теперь с необходимостью следовало, что материя инертна,т. е. лишена способности приводить в движение саму себя, чтоестественное состояние любого материального объекта — абсо- лютный покой, из которого его может вывести только внешнийтолчок.

Эта точка зрения овладела умами ученых. Наука, отмечалФ. Энгельс, «повсюду ищет и находит в качестве последней при-чины толчок извне, необъяснимый из самой природы»1
. Авторомэтого толчка мог быть, по мнению мыслителей той эпохи, толькобог. Такова метафизическая концепция, которой придерживалосьподавляющее большинство ученых и философов в XVIIиXVIII вв.

С критикой этой точки зрения выступил в начале XIX в. Гегель,утверждая, что «лишь поскольку нечто имеет в себе противоре- чие, оно движется». Но наиболее важными для решения вопросаоб источнике развития оказались научные завоевания XIXв.Концепция движения, изменения, развития, которую создалиК. Маркс и Ф. Энгельс, материалистически переосмыслившиеидеи Гегеля, представляет собой теоретическое обобщение этихзавоеваний науки. Согласно данной концепции, противоположнонаправленные действия, т. е. борьба внутренне присущих объектутенденций, процессов — главный источник его движения, измене-ния и развития. Воздействия, производимые на объект извне,также оказывают более или менее ощутимые влиянияна егодвижение, изменение и развитие, но эти влияния вторичны: и ихразмеры, и их характер в значительной мере определяются темисточником движения, который внутренне присущ изменяюще-муся объекту. Роль этого источника движения играет борьбаосновных, специфических, главных противоположностей, внут-ренне присущих объекту. Отсюда вытекает, что ученый, чтобыузнать, чем вызывается изменение или развитие какого-либоконкретного объекта, должен, во-первых, постараться отличитьроль противоположностей, внутренне присущих изучаемомуобъекту, от влияний, оказываемых на него извне, и, во-вторых,выяснить, какие именно внутренние противоположности являютсяосновными для того или иного объекта, отличающими их от всехпрочих.

Особенно важное значение имеет данный принцип для пони-мания общества и сознательного руководства его изменением и преобразованием. Более подробно эта сторона дела рассматри- вается в главах, посвященных природе социальных противоречий, их роли в жизни общества и способам разрешения. Но уже здесьможно сказать, что умение соединять противоположности, вы-являть их внутреннее единство и намечать способы разрешениявозникающих между ними несоответствий, т. е. противоречий,одно из условий научного руководства строительством социа-лизма.

Для социализма характерны неантагонистические противоре- чия. Они могут возникать в разных сферах общественной жизни,скажем, в сфере производства и потребления,, ллежду различ-ными отраслями промышленности и сельского хозяйства,врамках отдельных трудовых коллективов, между отдельными

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 317.

202

1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 349.

203

видами деятельности в границах единого технологическогопроцесса и т. д. Чем острее эти противоречия, тем больше онимешают нормальному функционированию общественного орга-низма. Чем быстрее и своевременнее они разрешаются, тем,следовательно, успешнее его функционирование и развитие.

Итак, и в общественной жизни умение своевременно разре-шать противоречия — важнейшее условие ее развития. Марк-систское понимание источника движения является поэтому мето-дологическим принципом, которым следует руководствоватьсяпри исследовании любых процессов.

Выработав указанный диалектический принцип, основополож-ники марксизма смогли объяснить, почему столь долго преобла-дали учения, видевшие источники развития во внешних факторах.Пока исследования были направлены главным образом на вы-яснение структуры устойчивых образований (континентов и гор-ных хребтов, жидкостей и минералов, растений и животных),происходящие в них процессы, их внутренние противоположностиоставались в тени, бросались в глаза лишь внешние отношениямежду ними. Это исключало возможность найти причины того, что происходит в природе, в ней самой, приходилось допускать вмешательство в нее извне внеприродной, т. е. сверхъестествен- ной, силы. Когда же в центре внимания ученых оказались про-цессы, происходящие в изучаемом объекте, возникла уже нетолько возможность, но и необходимость выяснить внутренние источники этих процессов, внутренние их причины.

Развитие науки в XX в., всецело подтвердив марксистскуюконцепцию источника движения, показало и ее методологиче-скую плодотворность. Пока атомы различных элементов счита-лись последними неизменными «кирпичиками», из которыхсостоят все тела, противоположные свойства оказывались рас-пределенными между атомами различных элементов. Внутрен-него источника изменения в атоме нельзя было заметить. Спереходом к исследованию превращения атомов одних элемен- тов в атомы других элементов положение существенно измени-лось. Выяснилось, что ядро атома состоит из положительнозаряженных протонов (а также не обладающих электрическим зарядом нейтронов). Как известно, одноименно заряженныеобъекты отталкиваются. Но несмотря на это отталкивание, про- тоны не разлетаются, а держатся вместе. На расстояниях, непревышающих 10~ см, их удерживают так называемые сильные взаимодействия. На этих расстояниях такие ядерные силы сравни- мы с силами электромагнитного отталкивания или значительнопревосходят их. Противоречие между этими внутренне прису- щими атомному ядру противоположностями (электромагнитнымии сильными взаимодействиями) обусловливает его изменениевплоть до превращения в ядро атома другого элемента. Пока число протонов в ядре невелико, а размеры ядра не превышают10~~13
см, сильные взаимодействия преобладают над электромаг-нитными и ядро остается устойчивым. С ростом числа протонов

204

в ядре растут его размеры, а степень преобладания сильныхвзаимодействий над электромагнитными уменьшается. В конце концов этот процесс приводит к распаду данного ядра и образо- ванию ядер атомов других элементов. Аналогично развитиезвезды (которая в 102
' раз больше атомного ядра) тоже вызывает-ся противоречием происходящих в ее недрах и органическивзаимосвязанных противоположных процессов — синтеза ядерлегких элементов и деления ядер тяжелых элементов.

Противоречие между двумя видами физических взаимодейст-вий в ядре атома заключается не просто в том, что однивзаимодействия вызывают взаимное притяжение протонов, адругие отталкивают их друг от друга, но в том, что в любоймомент преобладают либо сильные взаимодействия, либо вза-имодействия электромагнитные. Возникающее равновесие междуними неустойчиво и быстро исчезает, оно является лишь прибли-зительным, относительным. Абсолютного уравновешивания,которое бы приводило к нейтрализации противоположностей и,следовательно, к прекращению изменения, развития ядра, здесьне бывает. Всегда имеет место только большее или меньшеенеравновесие, вызывающее переходы ядра атома из одногосостояния в другое.

Точно так же источником развития живых организмов служитпротиворечие, несоответствие между противоположными про-цессами — ассимиляцией и диссимиляцией веществ, ростом и от-миранием клеток, возникновением одних функций и исчезнове-нием других.

В обществе примером подобного рода может служить взаимо-связь таких противоположных и вместе с тем взаимообусловли- вающих друг друга явлений, как общественное бытие и общест-венное сознание, производительные силы и производственныеотношения в рамках единого способа производства, как постоян-ное обновление и сохранение традиций в рамках культуры и т. п.

Итак, равнодействие противоположностей относительно и вре-менно, а несоответствие, противоречие между ними абсолютно,всегда налицо. Абсолютное равнодействие, взаимное погашениепротивоположностей означало бы исчезновение противоречиякак источника развития и потому самого развития, чего мы нигдене наблюдаем.

3. СУБЪЕКТИВНАЯИ ОБЪЕКТИВНАЯ ДИАЛЕКТИКА

До сихпор мы говорили о противоречиях в объективноммире — в природе и обществе. Однако внутренняя противоречи-вость, взаимосвязь и взаимопревращение противоположностейприсущи и человеческому познанию, мышлению. Наше мышле- ние, как и все в окружающем мире, развивается. При этом имеютместо два виде развития: развитие мышления к познания каждогоотдельного человека и историческое развитие познания всегочеловечества.

205

В первом случае речь идет о формировании мышления инди-вида как ребенка, подростка, взрослого человека, который подвлиянием воспитания и обучения, в процессах трудовой и общест- венной деятельности познает все более широкий круг явлений.При этом понятия, образы, взгляды, которые складываются у дошкольника, вступают в противоречие с теми знаниями,которые ребенок получает в школе. В свою очередь, и эти знаниячасто приводят к противоречию с тем, что человек узнает,обучаясь в вузе, работая на заводе, в агропромышленном комп-лексе и т. д. В процессе жизнедеятельности люди постояннорасширяют свой кругозор, накапливают опыт, постоянно углуб-ляют знания об уже известных вещах, приобретают знания о том,что ранее им было неизвестно. Эти разнородные знания частопротивоположны по своему содержанию и приходят в противо-речие друг с другом. Чтобы продвигаться дальше и подниматься на более высокие ступени в понимании мира, в научной, полити- ческой, всей практической деятельности, необходимо разрешатьэти противоречия, объединять, синтезировать противоположно-сти и создавать новые знания. Этот процесс не единовременный,а постоянный, поскольку противоречия, возникающие на той или иной ступени познания, настоятельно требуют своего разреше-ния, устранения и приводят к возникновению новых, болеесовершенных знаний. В этом процессе достигается все болееполное, более верное отражение объективных процессов разви-тия, т. е. объективной диалектики.

Аналогичным образом обстоит дело и в историческом разви-тии познания всего человечества. На каждом этапе развитиякультуры и общества люди вырабатывают те или иные представ-ления, понятия, взгляды, картину мира и т. д. Поскольку окружа-ющая действительность противоречива, эти взгляды, понятия,представления и т. д., отражая противоположные стороны дей-ствительности, сами нередко противоречат друг другу. Преодоле-ние указанных противоречий часто занимает десятилетия, а то и целые века. В результате этого возникают новые, более правиль-ные представления о природе и обществе, которые, в своюочередь, под влиянием объективных причин — изменений в тех-нике, экономике, общественной жизни и пр.— вступают впротиворечия как с действительностью, так и друг с другом.Устранение новых противоречий образует как бы следующийвиток спирали, в процессе прохождения которого человеческоепознание согласно закону отрицания отрицания отбрасываетзаблуждения прежнего знания, но удерживает все ценное изнего и приобретает новое знание. Так синтезируется новая, болееполная и правильная картина мира, создаются более истинные представления об отдельных явлениях.

Таким образом, субъективная диалектика, т. е. развитие на-шего сознания, осуществляется не просто благодаря наличиюпротивоположностей и противоречий между противоположнымисторонами, несовпадающими формами знаний, представлениями,

206

понятиями и т. д., но благодаря постоянному разрешению и устра-нению объективно возникающих противоречий. При этом не сле-дует путать диалектические и формально-логические противоре-чия.

Логика представляет собой науку о законах правильного мыш- ления, т. е. мышления, способного верно отражать и описывать действительность в каждый данный момент и в определенном месте. Одно из ее требований гласит: нельзя противоречить себе,так как не могут быть одновременно истинными и утверждение чего-либо, и отрицание этого же самого в одном и том же смысле и в одном и том же отношении. Рассуждение человека, которыйсам себе противоречит, ошибочно. В. И. Ленин указывал, чтопри правильном логическом мышлении такие противоречия не-допустимы ни в экономическом, ни в политическом рассуждении.

Существенное различие между формально-логическими идиалектическими противоречиями заключается не только в том.что первые встречаются лишь в мышлении, а последние — ив мышлении, и во всех процессах и явлениях материального мира.Как было сказано выше, диалектические противоположности — это внутренние тенденции, свойства, специфичные для каждогоконкретного процесса или явления и направленные друг против друга. Противоречие между ними вовсе не означает, что онинесовместимы, исключают друг друга. Напротив, они обязательносовмещаются в одном процессе или объекте, обусловливаютдруг друга, не существуют друг без друга. Иное дело — противо- речия формально-логические.

Рассмотрим два примера высказываний, формально-логиче- ски противоречащих друг другу: 1. «Электроны могут находиться только на определенных орбитах атомного ядра» и «электроны могут находиться не только на определенных орбитах атомного ядра»; 2. «Через точку вне прямой можно на плоскости провести только одну прямую, параллельную данной» и «через точку внепрямой можно на плоскости провести не только одну прямую, параллельную данной». В каждом из примеров второе высказы-вание представляет собой отрицание первого высказывания.Сформулировать отрицание какого-либо высказывания можно, ничего не зная о его конкретном содержании, совершенно отвле- каясь от этого содержания. Противоречие между высказывани-ями, формально-логически отрицающими друг друга, являетсяотвлеченным, или абстрактным. Диалектическое же противоре- чие, как мы видели,— это противоречие между особыми противо- положностями, присущими определенному процессу или объек-ту, и только ему. Отвлекаясь от специфических особенностейпроцесса или объекта, нельзя ничего сказать о свойственном имдиалектическом противоречии. Таким образом, последнее —это конкретное противоречие.

Мы уже видели, что диалектические противоречия -— дви-жущая сила развития научного познания. Но развитием мышгрчиядвижут и формально-логические противоречия, если их появле-

207

ние ставит перед учеными проблему, разрешение которой —назревшая задача науки. Было время, когда исследования под-тверждали и теорию Н. Бора, согласно которой электроны могут вращаться вокруг атомного ядра только по определенным орби- там, и утверждение о том, что электроны могут вращаться не только по определенным орбитам (ибо электроны — это корпус- кулы, а потому для них допустимы любые орбиты). Осознаниеэтого противоречия явилось стимулом для исследований, привед-ших к открытию, что корпускулярные свойства электронов немешают им обладать также и волновыми свойствами. Быласоздана волновая механика, и противоречие, с которым в данномслучае столкнулись ученые, было преодолено. В 1826 г. Н. И. Ло-бачевский показал, что непротиворечива не только геометриче-ская теория Евклида, одним из постулатов которой являетсяутверждение, что через точку вне прямой можно провести на плоскости только одну прямую, параллельную данной, но и тео- рия, заменяющая этот постулат его отрицанием. Возникло проти-воречие между двумя результатами научных исследований. Раз- решением этого противоречия явилось открытие, ставшее пово-ротным пунктом в развитии науки: было обнаружено, чтопространство обладает не только свойствами, описываемымиевклидовой геометрией, но и свойствами, описываемыми неевк- лидовой геометрией, которая с успехом может быть примененак космическим масштабам. Свойства пространства, казавшиесяисключающими друг друга, превратились в диалектические про-тивоположности, присущие пространству. Там, где усматривалиформально-логическое противоречие, его не оказалось — вразличных геометриях речь идет о различных типах пространства, о разных масштабах и границах. Однако переход от одного типагеометрии к другому выражает процесс развития математики и физики. Возникающие в нем противоречия в самом пониманиипространства и его свойств носят диалектический характер.

Субъективная диалектика оказывается, таким образом, отра- жением объективной диалектики, т. е. противоречивого развития объективного мира. Разумеется, у объективного мира, которыйматериален, и у мышления, которое идеально, имеются свои осо- бые законы, изучаемые различными науками. Законы развитияматериального мира изучают естествознание и общественныенауки, законы мышления — логика, теория познания, психология. Однако субъективная диалектика и объективная диалектика, не совпадая друг с другом, находятся в определенном единстве,ибо они рассматривают процесс развития в его самом общем виде. Это их единство зафиксировано в важнейшем законе —законе единства и борьбы противоположностей. Данный закон формулирует следующие основные черты, присущие как субъек- тивной, так и объективной диалектике:

1. Все явления в мире, все процессы — как материальные,ukи идеальные — имеют противоположные, внутренне взаимо- связанные и неотделимые стороны.

208

2. Существование всех явлений основывается на единстве этихпротивоположностей, а развитие предполагает выявление внут-ренних противоречий.

3. Источником развития служат не внутренние противополож-ности сами по себе, а их взаимодействие, ведущее к преодолениюпротиворечий между ними.

Методологическое значение закона единства и борьбы проти-воположностей определяется вытекающим из него требованием вскрывать главное, движущее противоречие рассматриваемогоявления, анализировать его возникновение, нарастание и способразрешения, преодоления и устранения. Особенно велико значе-ние этого закона для понимания социальных противоречий.

Глава
X

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ, КЛАССЫ И ГОСУДАРСТВО

Рассмотренные в предыдущей главе основные проявления за-кона единства и борьбы противоположностей убеждают нас втом, что «точное представление о вселенной, о ее развитии и оразвитии человечества. . может быть получено только диалекти- ческим путем, при постоянном внимании к общему взаимодейст-вию между возникновением и исчезновением, между прогрес-сивными изменениями и изменениями регрессивными»1
. Так обстоит дело в мировом масштабе. Вполне естественна теперь постановка вопроса о проявлениях данного закона применитель- но к обществу. Каковы основные противоречия общества и каковыспособы их разрешения?

Диалектический материализм, раскрывая проблему проти-воречий в общественной жизни, исходит из того, что во всехклассово-антагонистических обществах, где существуют большиесоциальные группы, интересы которых несовместимы, основ-ным противоречием и движущей силой развития является столк- новение этих социальных групп, классовая борьба. Но прежде чемперейти к изложению марксистской концепции разрешения про-тиворечий в общественной жизни, рассмотрим, что же такое классы, как они возникли, какие взгляды на происхождениеклассов и государстве существовали в истории человеческоймысли.

1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И СУЩНОСТЬКЛАССОВ И ГОСУДАРСТВА

Понятие «класс» происходит от латинского слова classis, чтоозначает «разряд». Впервые деление людей на классы, если ве-рить традиции, было произведено легендарным римским импе-ратором Сервием Туллием, жившим в VI в. до н. э. НаселениеРима было разделено ча пять классов в соответствии с имущест-венным положением людей для удобства создания армии. Позжепонятие «класс·« получило широкое распространение. Этим поня-тием обозначаются большие группы людей, на которые раздели-пэсь общес~во. Ра:п,м^иу: между богатыми и бедными, борьба

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 22.

210

между ними как результат противоположности их интересовбыли ясны уже античным авторам. Платон, а затем и Аристотель, признавая естественность деления людей на господствующих иугнетенных, видели в борьбе между ними причины многих исто- рических процессов и явлений.

Итак, факт существования классов и борьбы между ними был установлен еще до К. Маркса. Но пока деление общества на клас-сы было завуалировано сословным, цеховым и иного рода деле- нием людей, исследователи не могли создать научную теорию общественных классов. Это стало возможным только тогда, когдаразвивающаяся буржуазия, сметая все сословные перегородки,возглавила борьбу масс против феодализма.

Передовые мыслители эпохи французской буржуазной рево-люции отмечают деление общества на классы и пытаются отве-тить на вопрос о том, в чем причина этого деления. Французскиеисторики времен Реставрации Ф. Гизо, О. Тьерри, О. Минье,обобщая опыт буржуазных революций, рассматривали историю европейских стран с XV в. как проявление борьбы классов. Суще-ственный вклад в развитие учения о классах до Маркса внесликлассики английской буржуазной политической экономии А. Смит и Д. Рикардо, которые пытались вскрыть экономические причиныделения общества на классы. Так, А. Смит различал три классакапиталистического общества — землевладельцев, капиталистови рабочих, считая основой их появления различные источникидохода — ренту, прибыль с капитала и заработную плату.

При всей важности открытий, сделанных в области учения о классах до Маркса, общим для взглядов их авторов быланеспособность выявить подлинные причины возникновения и дальнейшие исторические судьбы классов.

Одни исследователи в качестве объяснения разделения обще-ства на классы выдвигали различия в умственных способностяхлюдей. По их мнению, наиболее одаренные, талантливые, актив- ные, склонные к выполнению руководящих функций образовы-вали господствующие классы. Неспособные, бездарные, мало-активные составляли угнетенные классы. Однако жизнь показы-вает всю несостоятельность подобных представлений. Частосреди представителей господствующих классов встречались ивстречаются тупицы, невежды, в то же время представителиугнетенных классов выдвигали и выдвигают людей высокоодарен-ных и талантливых, исполненных энергии и активности.

Другие исследователи за основу классового деления пыталисьпринять различия в доходах, в имущественном положении. Дей-ствительно, при анализе классовой структуры любого эксплуата- торского общества различие в доходах представителей господ-ствующих классов и угнетенных социальных групп сразу жебросается в глаза. Но чем определяется эта разница в доходах, почему члены господствующих классов богаты, а представителиугнетенных классов бедны? На эти вопросы «распределительные»концепции возникновения классов не дают ответа.

211

Третьи считали, что классы отличаются друг от друга различ-ным положением в обществе: одни из них занимают привилегиро-ванное положение, другие — подчиненное. Сторонники этогомнения правильно констатировали сложившуюся структуруклассового общества, но не могли ответить на вопрос, почемутак произошло.

Широкое распространение в прошлом получила теория, со-гласно которой классы возникают в результате насилия однихлюдей над другими. Эту теорию развивали историки временРеставрации и многие последующие исследователи. В XIX в. сто-ронником этой теории был, в частности, и Е. Дюринг (1833—1921), взгляды которого подверг критике Ф. Энгельс.

Сторонники теории насилия утверждали, что классы возникли в результате войн, что именно войны послужили источником полу-чения рабов — первого в истории угнетенного класса. Однакоизвестно, что войны никогда не были единственным источником пополнения армии рабов, исключительно важную роль в этом от-ношении играло долговое рабство. Известно также, что не все народы прошли в своем историческом развитии период рабовла-дения. Чем тогда объяснить возникновение классов у этих наро-дов? И вооруженные конфликты между родовыми общинами,племенами, союзами племен велись задолго до возникновенияклассов. Почему же в течение длительного времени они неспособствовали захвату рабов? На все эти вопросы сторонникитеории насилия, как, впрочем, и многие другие домарксистскиемыслители, ответа дать не могли. Лишь последовательное при-менение материалистически интерпретированного принципаисторизма позволило создать научную теорию классов, выявляю-щую их зависимость от определенных социальных условий. На эту сторону дела обращал особое внимание К. Маркс. В одном из своих писем он подчеркивал: «То, что я сделал нового, состоя- ло в доказательстве следующего... что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развитияпроизводства...»1

Итак, существование классов связано с определенными фа- зами развития производства. Пока производство материальныхблаг осуществлялось примитивным способом с помощью про-стейших орудий труда, общество не знало разделения на классы.Люди жили коллективами — родами, племенами, сообща труди-лись, сообща распределяли добытые средства существования.Частная собственность отсутствовала. В этих условиях невозможен был и труд рабов. Поэтому пленных, захваченных в войнах, от-пускали домой, делали членами своего племени, убивали илидаже съедали. Судьбу пленного можно было решить любым спо- собом, кроме одного: его нельзя использовать в качестве источ- ника получения прибавочного продукта. Это происходило потому,что в условиях примитивного производства почти каждый человек

:
Маркс К.,
Энгельс Ф, Соч. Т. 28. С. 427.

212

мог произвести такое количество продуктов, которое ему было необходимо для поддержания собственного существования. Помере развития производства, совершенствования орудий трударосла и его производительность. Возник прибавочный продукти вследствие присвоения прибавочного продукта отдельными семьями, отдельными членами общины — имущественное не-равенство. В условиях сложившихся экономических предпосылоквозникновения классов главным объектом закабаления делаютсяобедневшие члены общины. Становится возможным и использо-вание военнопленных в качестве рабов.

В неразрывной связи с вопросом о классах находится вопросо возникновении государства.

Уже в глубокой древности появились теории происхождениягосударства. На ранних этапах существования государства средиконцепций, обосновывающих его необходимость, выделяются такназываемые теократические теории. Согласно этим теориям, го-сударство возникает в силу божественного установления, а поэ-тому любой подданный обязан ему подчиняться. Например,жрецы Древнего Египта проповедовали, что первым фараоном был бог Озирис, который научил людей всем ремеслам, учредил государство и дал законы. Последующие же фараоны рассматри-вались как преемники Озириса, наследники верховного бога,которым следовало беспрекословно подчиняться как божествен-ным наместникам. Теократические теории происхождения госу-дарства получили особое развитие в эпоху феодализма, когда претензии католической церкви на политическую власть выра-жались открыто.

Но уже в античности сложились и другие концепции проис-хождения государства, в которых предпринимались попыткинайти его естественноисторическую основу. Так, греческий фи-лософ Платон рассматривал возникновение государства как выра-жение присущих людям естественных потребностей. Проявле-нием таких потребностей он объяснял и возникновение сословий(философов, воинов и работников). Его ученик Аристотель, ана- лизируя огромный материал о 158 греческих городах-государст-вах, представлял государство как явление естественное, возни- кающее в результате существования различных классов. Считаярабовладельческий строй вечным, он стремился найти такиеформы государственной власти, которые бы наилучшим образомотвечали интересам рабовладельческого общества. Такимиформами он считал монархию, аристократию и «политию» —власть средних слоев.

Эпоха буржуазных революций выдвинула мыслителей, кото- рые стремились не только объяснить происхождение государства из условий развития общества, отбросив утверждения о «божест-венном» происхождении государственной власти, но и обосно-вать право народа на изменение характера государственнойвласти. Возникла теория «общественного договора», которая втом виде, в котором она развивалась Ж. Ж. Руссо, служила

213

теоретическим обоснованием замены феодального государствабуржуазным.

Вкратце смысл этой теории состоит в следующем. В естест-венном состоянии, т. е. до возникновения государства, в обществецарил хаос, ибо каждый человек, обладая всей полнотой прав, немог их реализовать, наталкиваясьна противодействие другихлюдей, также обладавших всеми правами и стремившихся их реа-лизовать. Отсюда война всех против всех, вечные раздоры.Чтобы избавиться от этого, люди договорились между собой о том, что часть своих суверенных прав.они передают созданномуими общественному органу — государству, которое должно слу-жить народу, обеспечивай осуществление оставшихся у него прав.Итак, по мысли Руссо, --осударство должно служить народу. Ноесли оно злоупотребляет властью, использует ее во вред народу, оно должно быть призвано на народный суд и заменено другим государством, которое будет исправно выполнять свои обязан-ности.

Теория «общественного договора», безусловно, революцион-ная по своему характеру, оказывала большое влияние на умылюдей в эпоху буржуазных революций и позже. Отмечая про-грессивный характер взглядовРуссо и его последователей,следует тем не менее обратить внимание на то, что в целом этатеория носит ненаучный характер и находится в прямом противо- речии с действительной историей общества. «Общественный до- говор» не мог иметь место на доклассовой стадии развития об- щества, ибо этого не позволял уровень развития общественногосознания. К тому же до возникновения классов и государстваникакого хаоса в обществе не было, хотя не было в нем и особогоаппарата подавления и управления. В первобытном обществелюди жили родами. В нем господствовали укоренившиеся обы- чаи, авторитет, уважение, власть, которой пользовались старей-шины рода. Эта власть признавалась иногда за женщинами. В ус-ловиях первобытнообщинного строя мы не находим особогоразряда людей, которые выделяются для того, чтобы управлять другими, систематически используя в целях управления извест-ный аппарат принуждения, каковым являются вооруженныеотряды войск, тюрьмы и прочие средства подчинения чужой волинасилию. Одним словом, в условиях первобытнообщинного строянет того, что мы называем государством. Отсутствие государстване сказывалось на нормальном течении общественной жизни, не приводило к тому, что различные конфликты ломали обществен-ный порядок, не грозило хаосом первобытнообщинному строю.Государства не было, а общая связь между людьми существовала,нормально жило само общество. Силы привычки, традиций, авто-ритета и уважения к старейшинам было вполне достаточно дляподдержания нормального хода общественной жизни, и не было никакой необходимости в особом аппарате принуждения людей.Единственной наградой для старейшин за ту роль, которую онииграли, было то огромное уважение, тот непререкаемый автори-

214

тет, которым они пользовались у своих соплеменников. Перво-бытное общество не знало столкновений классов, а историядоказывает, что государство возникло только тогда, когда обще- ство раскололось на классы, т. е. на такие группы людей, из ко- торых одни могут эксплуатировать другие, постоянно присваиватьих труд.

Новая концепция общественного развития, предложеннаяК. Марксом и Ф. Энгельсом, позволила создать научную теориюклассов и государства, объяснить их сущность, исходя из мате-риалистического понимания истории. Впервые четко было уста-новлено на основе анализа огромного фактического материала,что классы и государство возникают лишь на определенной ста-дии развития общественного производства (в эпоху переходаот первобытнообщинного строя к рабовладельческому) и продол-жают существовать вплоть до такой стадии коммунистическогообщества, на которой развитие материального производства исвязанные с этим изменения в общественной жизни сделаютненужными деление общества на классы и существование госу-дарства. Но на протяжении всей истории до этого и классы игосударство играли и играют исключительно важную роль вобщественной жизни, оказывая огромное, в подавляющем боль-шинстве случаев определяющее воздействие на развитие общест-венных явлений и процессов. Что же такое классы? Какова ихсущность?

Любое развитое общество имеет сложную социально-груп-повую, классовую структуру. В. И. Ленин писал: «Классами назы- ваются большие группы людей, различающиеся по их месту висторически определенной системе общественного производст- ва, по их отношению (большей частью закрепленному и оформ-ленному в законах) к средствам производства, по их роли вобщественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, кото- рой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различиюих места в определенном укладе общественного хозяйства»'.

В этом определении выделяются четыре признака, по которым классы различаются между собой: 1) место в исторически опре- деленной системе общественного производства; 2) отношениек средствам производства; 3) роль в общественной организациитруда; 4) способы получения и размеры доли общественногобогатства.

Главный признак — отношение классов к
средствам производ-ства. Именно собственность на средства производства делаетконкретную социальную группу людей господствующим классом,обладающим всеми привилегиями. Отчуждение от средствпроизводства превращает людей в угнетенный класс.

Материалистический подход к определению классов отрицает

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 15.

215

субъективизм, ведущий к произвольному объединению людейв классы или произвольному исключению определенных групп из состава конкретного класса. Данное ленинское определение выделяет объективные признаки, совокупность которых и позво-ляет считать ту или иную большую группу людей классом. Эти основные, наиболее характерные признаки присущи всем клас- сам. Тем самым указываются путеводная нить, ключ к исследо-ванию классовой структуры каждой исторически определеннойобщественно-экономической формации.

При анализе классовой структуры конкретной общественно- экономической формации следует различать основные и неоснов-ные классы, а также /читывать существование различных со-циальных слоев внутри классов и промежуточных прослоекмежду классами. К основным общественным классам относяттакие большие социальные группы, существование которых не- посредственно вытекает из господствующего в данной формацииспособа производства (рабы и рабовладельцы в рабовладельче-ской формации, крестьяне и феодалы в феодальной формации,пролетарии и буржуа з капиталистическом обществе). Однако, как мы знаем, наряду с господствующими способами производ-ства в классовых формациях, как правило, сохраняются остатки прежних способов производства или складываются ростки новых способов производства з виде особых укладов хозяйства. Этимфактом многоукладности хозяйственной жизни обусловленосуществование неосновных, переходных классов. Так, в капитали-стических странах, где сохраняются пережитки феодализма,долгое время существуют в качестве неосновного класса круп- ные землевладельцы. Зо многих из них имеются многочисленныеслои мелкой буржуазии (крестьяне, ремесленники). Внутри ос-новных, как и неосновных, классов существуют различные слои, группы, интересы которых могут частично не совпадать. Напри- мер, в рабовладельческих обществах Древней Греции и ДревнегоРима шла борьба между рабовладельческой демократией иаристократией, которая была выражением противоречия интере-сов различных слоев рабовладельцев. В современных капитали- стических странах проявляются противоречия между интересами различных слоев монополистической и немонополистическойбуржуазии.

Несовпадение и непрммиримость коренных интересов классовприводит к возникновению противоречий между ними, поэтому«всякая историческая борьба — совершается ли она в политиче-ской, религиозной, философской или в какой-либо иной идеоло-гической области — о действительности является только болееили менее ясным выражением борьбы общественных классов, асуществование этих кроссов и вместе с тем и их столкновениямежду собой в свою очередь обусловливаются степенью разви-тия их экономитесь' го положения, характером и способомпроизводства и определяемого им обмена»'.

1
Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 259.

216

Из этой закономерности общественного развития следует, что источником классовой борьбы является противоречие интересов классов. В зависимости от характера и способов проявления этогопротиворечия возникают антагонистические и неантагонистиче-ские противоречия.

Антагонистические противоречия складываются прежде всегомежду основными классами всех общественно-экономическихэксплуататорских формаций: рабами и рабовладельцами, кресть-янами и феодалами, пролетариями и буржуазией. Характерантагонистических противоречий в истории общественного раз- вития могут принимать взаимоотношения между господствующи-ми классами формаций, приходящих друг другу на смену(например, между феодалами и буржуазией). В антагонистиче-ском обществе классовые противоречия являются ведущими,доминирующими, от их разрешения зависит решение и всехдругих противоречий. В процессе разрешения противоречиймежду основными классами происходит переход от одной фор- мации к другой. Этот переход осуществляется через социальнуюреволюцию, которая при всем многообразии своих форм посвоему содержанию всегда является результатом и высшим про- явлением классовой борьбы.

Деление общества на классы носит объективный характер.Независимо от того, к какой социальной группе причисляет себя тот или иной человек, он объективно относится к определенному классу. Это объективное отношение обусловлено отношением ксредствам производства. Во всех общественно-экономическихформациях, начиная с рабовладельческой, большинство людейотносится к различным классам в зависимости от их отношенияк средствам производства и в соответствии с другими объектив- ными классовыми признаками.

Именно деление людей на классы породило государство. Сущность государства в эксплуататорском обществе состоит втом, чтобы быть аппаратом насилия, диктатуры господствующегокласса. «Государство,— писал В. И. Ленин,— это есть машина дляподдержания господства одного класса над другим»1
.

Разделение общества на классы означает, что одни классы эко-номически господствуют, а другие — угнетаются и эксплуатиру-ются. При этом каждый из них имеет свои собственные интересыво всех областях общественной жизни (в экономике, политике,идеологии и т. д.). Поскольку из-за различного положения вобществе классы находятся в антагонистических отношениях, гос- подствующему классу требуется общественная сила, способная удержать в повиновении эксплуатируемые классы. Такой силой и является государство. Сам факт его возникновения свидетельст-вует о том, что общество пронизано классовыми противоречиями.Государство с момента своего возникновения выступает всегдакак аппарат, с помощью которого господствующий класс навязы-

Ленин ß. И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 73.

217

вает всему обществу такие социальные порядки, которые соот- ветствуют прежде всего интересам этого класса,

В то же время следует отчетливо понимать, что сведениевсех функций государства исключительно к насилию и подавле-нию эксплуатируемых грешит примитивизмом и не соответствует исторической реальности. Ни одно эксплуататорское государство не могло бы просуществовать сколько-нибудь длительное время,если бы не выполняло определенных позитивных функций винтересах нормального функционирования социального орга-низма. Важнейшая из таких функций — хозяйственно-экономиче-ская. Размах экономической деятельности государства в различ- ных обществах, странах и на разных этапах развития, разумеется, неодинаков. Так, азиатские деспотии, типичные для так называе-мого азиатского способа производства, основанного на примене-нии государственного рабовладения, осуществляли обширнуюирригационную и строительную деятельность. Практически всегосударства уделяли большое внимание финансовой деятельно-сти, чеканке монет, осуществлению сложной налоговой политики,законодательству и т. д. По инициативе государств и государст- венных деятелей даже в глубокой древности проводились хозяй- ственные реформы, не всегда однозначно выгодные одним лишь рабовладельцам. В VII в. до н. э. в
Египте, а затем и в Грециибыли, например, проведены реформы (реформы Нехо и Солона),ограничивавшие и даже отменявшие долговое рабство. Имелиместо случаи перераспределения земель в пользу неимущих.Это, разумеется, не меняет сущности государства, посколькуподобные действия диктуются потребностями социального само- сохранения, но вместе с тем углубляют наше понимание эконо- мических функций эксплуататорских государств. Особенно воз-растают такие функции в промышленно развитых капиталисти- ческих странах, в частности, для предотвращения экономических кризисов и спадов, валютных бурь, социальных стрессов и недо-вольства трудящихся, для предотвращения снижения платеже-способного спроса и конкурентоспособности национальной промышленности. Без такой экономической деятельности, безсубсидирования экономических и ряда социальных программстабильное экономическое и технологическое развитие совре-менного капиталистического государства было бы невозможно.

Внешние функции государства состоят в расширении своейтерритории за счет других государств и в защите своей террито-рии от них.

Основным и решающим признаком государства является пуб- личная, или политическая, власть. Важный признак государства —наличие социальных орудий, или органов, политической власти. Кним относятся армия, суд, тюрьмы, полиция, разведка и контр-разведка; органом политической власти является и правительство,которое распоряжается указанными орудиями власти.

Для государства характерно наличие права — определеннойсистемы норм, соблюдение которых обеспечивается властью.

218

Подобно самой власти, ее органы, учреждения носят ярковыраженный классовый характер. Возьмем, к примеру, армиюв буржуазных странах. Известно, например, что армии империа-листических государств, созданные для охраны их территорий, вкризисных ситуациях подчас используются для подавления поли-тической оппозиции, а в некоторых государствах Латинской Аме- рики, Азии и Африки служат орудием борьбы за власть.

Чтобы органы власти исправно исполняли волю господствую-щего класса, нужны опытные чиновники, дорожащие своим мес-том в государственном аппарате. Крупные посты в нем, какправило, достаются представителям господствующего класса.Государство собирает с населения налоги на содержание своегоаппарата. Естественно, что в буржуазном государстве и налого- обложение также построено в интересах капиталистов. Вместес тем в настоящее время оно вынуждено расходовать частьсвоих средств на социальные программы, здравоохранение,образование и т. д., поскольку это необходимо для обеспечения устойчивости и экономического прогресса общества.

Наконец, признаком государства является разделение населе- ния по территориальным единицам. Это деление пришло на сме-ну делению по роду и племени. Однако ни территория, ни еенаселение, отдельно взятые, признаками государства не являют- ся. Это и понятно, ведь государство невечно. Оно историческивозникло и с неизбежностью отомрет. Население же и террито-рия были до государства и останутся после его отмирания.

Только все признаки, взятые в единстве, дают возможность определить, является ли данное общественное образование госу- дарством или не является. С помощью государства экономически господствующий класс становится также политически господст-вующим классом и приобретает, таким образом, новые возмож-ности для подавления и эксплуатации угнетенных классов.

Пока первобытный человек с трудом добывал себе средства,необходимые для существования, не было и не могло возникнутьособых групп людей, господствующих над всем обществом. Ког-да же появилась первая форма деления общества на классы —рабов и рабовладельцев,— потребовался особый аппарат, кото- рый бы охранял привилегии господствующего класса. Таким аппаратом стали первые в истории рабовладельческие государ- ства. Они давали рабовладельцам возможность эксплуатироватьрабов. Общество и государство того времени располагали, конечно, очень слабым аппаратом связи, средств сообщения.Горы, реки, моря в то время неимоверно затрудняли общение людей. Поэтому образование государства шло нередко в преде-лах географических границ, гораздо более узких, нежели в наши дни. И государственный аппарат был технически не развит. Новсе же это был аппарат, который принуждал рабов оставатьсяв рабстве, сохранял устои эксплуататорского строя.

Государство в прошлом — орган угнетения одного класса дру- гим. Так, античное рабовладельческое государство было государ-

219

ством рабовладельцев для подавления рабов, феодальное —органом дворянства для подавления крепостных и зависимыхкрестьян, а современное буржуазное государство есть орудиеэксплуатации наемного труда капиталом. Эта закономерностьчетко прослеживается на протяжении всей истории человече-ства — с момента возникновения классов.

2. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ИКЛАССОВАЯ БОРЬБА

С момента разложения первобытнообщинного строя историявсех после этого существовавших антагонистических обществпредстает перед нами как история борьбы классов. Свободныйгражданин и раб, патриций и плебей, феодал и крестьянин, капи- талист и рабочий, короче, угнетающий и угнетенный, находилисьв постоянной вражде друг с другом, вели непрерывную — тоскрытую, то явную — борьбу, которая была одной из важнейшихпричин исторических изменений, непосредственной причинойсмены общественно-экономических формаций. Со сменойклассово-антагонистических формаций менялись формы эксплу- атации, но при этом сохранялось угнетенное положение трудя-щихся классов.

В наиболее тяжелых формах эта эксплуатация выступала врабовладельческом обществе. Нередко собственность рабовла-дельца на раба ничем не отличалась от собственности на вещи,орудия производства. Раб не обладал никакими правами. В Древ-ней Греции иногда у раба не было даже имени и он имел толькокличку. Так, до нас дошло завещание одного из основателей античного атомизма древнегреческого философа-материалистаЭпикура. Он просит в нем своих наследников отпустить на свободу раба по кличке Мышь, который вместе с ним занимался разра- боткой философских проблем и добился в этой области большихуспехов. Мы так и не узнаем никогда, какие проблемы изучалпомощник великого философа и как его в действительности звали.

В рабовладельческом обществе выделились три класса. Пер-вый класс — рабовладельцы — включал в себя на ранних стадияхгосподствующую верхушку родовой знати, а позднее — и болееширокий слой богатых людей. Второй класс составляли свободныеобщинники — земледельцы, скотоводы, ремесленники. Третийкласс состоял из пестрой, разноязыкой и разноплеменной массырабов.

В условиях феодализма, когда хозяйство было натуральным, замкнутым, методом эксплуатации стало прикрепление крестьянк земле. Помещик-феодал эксплуатировал зависимых от негокрестьян, обладавших наделами земли, скотом, инвентарем. Фео-дальная система хозяйства опирается на внеэкономическое при-нуждение — крепостничество, юридическую зависимость кресть- ян от помещика, их неполноправность.

220

При капитализме произошло изменение классовой структуры общества. Основными классами становятся пролетариат и бур- жуазия. Рабочий класс лишен собственности на средства произ- водства и вынужден продавать свою рабочую силу классу капи-талистов. Но в отличие от рабов и крепостных рабочие юридиче-ски свободны, что накладывает отпечаток на все социальныеотношения и конфликты буржуазного общества. На его раннейстадии эксплуатация пролетариата носит довольно жестокиеформы, сопровождаясь абсолютным и относительным обнища-нием трудящихся. Но эти процессы исторически ограниченны.Ныне капиталист, как известно, не заинтересован в обнищаниирабочего класса. Он добивается извлечения максимальнойприбыли, а поэтому вынужден заботиться о высокой платеже-способности населения. В условиях современного научно-техни-ческого прогресса он готов даже обеспечить приемлемый жиз-ненный уровень для трудящихся при сохранении, разумеется,основного содержания существующих эксплуататорских отно-шений. Это позволяет придать, так сказать, второе дыханиекапитализму, не меняя по существу его частнособственническогохарактера.

Поскольку ни одна общественно-экономическая формация несуществовала в чистом виде, в каждом обществе имели место классы, которые либо были связаны с остатками прежних произ- водственных отношений, либо являлись носителями зарождаю-щихся производственных отношений будущих общественно-эко-номических формаций. Эти классы называются, как уже отме- чалось, неосновными классами.

В рабовладельческом обществе такими классами были свобод-ные общинники, мелкие крестьяне, ремесленники. В эпоху фео-дализма существовали такие социальные слои, как организован-ные в цехи и корпорации ремесленники, торговцы. В периодпозднего средневековья складываются буржуазия и рабочийкласс, которые в последующей общественно-экономическойформации станут основными классами. Значительную роль среди неосновных классов капитализма играет мелкая буржуазия. Не-основные классы и другие социальные группы включаются вклассовую борьбу, примыкают к борющимся основным классам.

О непримиримости коренных интересов противостоящих другдругу классов говорит беспрерывная цепь классовых битв, воору-женных восстаний, острых столкновений, которыми изобилуетчеловеческая история. Борьба рабов и крепостных крестьянпротив своих эксплуататоров потерпела поражение, ибо оба эти класса не были носителями нового способа производства и потомуне могли стать господствующими. Их интересы не выходили за пределы тех классовых отношений, против которых они боролись.Даже если борьба заканчивалась кратковременной победой экс-плуатируемых, она не приводила к изменению общественныхотношений. Например, знаменитый Лейденский папирус расска-зывает нам о том, что в далекой истории Древнего Египта был

221

такой случай, когда рабы победили. Победившие рабы захватилидома богачей, а бывших рабовладельцев превратили в рабов.Социальные устои раннеклассового общества Древнего Египта не были поколеблены, все осталось по-старому. Это не значит, чтовосстания рабов и крестьянские войны были безрезультатныи жертвы, принесенные восставшими, напрасны. Они расшатыва-ли социальные системы, вносили свой вкладв общественныйпрогресс. В Древнем Риме восстания рабов были одной из причинперехода от рабовладельческой республики к империи, крестьян-ские войны в значительной степени подорвали основы феода-лизма. Однако ни рабы, ни крепостные не могли покончить сэксплуататорскими общественными отношениями.

Принципиально иной характер носит классовая борьба про-мышленного рабочего класса. Как и каждый эксплуатируемыйкласс трудящихся, рабочий класс начинает свою борьбу с отдель-ными эксплуататорами за свои экономические интересы, но ужевскоре борьба против отдельных «плохих» хозяев перерастаетв борьбу против капитализма в целом. Восстания лионских тка-чей в 1831 и 1834 гг., силезских ткачей в 40-х гг. XIX в. ознамено-вали появление на арене классовой борьбы новой самостоя-тельной силы — рабочего класса. Через исторически короткийсрок в 1871 г. произошла первая пролетарская революция. Па-рижская коммуна потрясла устои капитализма не только во Фран- ции, но и во всем капиталистическом мире.

Появление рабочего класса в качестве политической силы —естественный результат исторического развития. К. Маркс иФ. Энгельс полагали, что логика истории ведет к ликвидации ка-питализма и замене его социализмом. Они указали и ту социаль- ную силу, которая призвана осуществить процесс перехода от классового эксплуататорского общества к обществу без классов.Такой силой является рабочий класс. Его историческая миссиясостоит в том, что, освобождая себя, он освобождает и обществов целом от всех видов эксплуатации и угнетения. Это, по их мне-нию, следствие того положения, которое он занимает в капита-листическом обществе, когда сами условия его существования ведут к отрицанию капитализма. Все другие трудящиеся классы,существующие при капитализме (ремесленники, мелкие кресть-яне и т. д.), унаследованы от прошлых формаций, и они обреченывсем ходом развития капитализма на упадок и исчезновение.Рабочий же класс, сам являясь порождением капиталистическогообщества, ведет борьбу за общественный прогресс, за развитиепроизводительных сил общества, перерастающее узкие рамкибуржуазных производственных отношений. Условия жизни рабо- чего класса (концентрация на крупных предприятиях, в
крупныхпромышленных центрах и т. д.) объективно способствуют росту его организованности и сознательности. Сила и роль рабочего класса в обществе обусловлены не его численностью, а положе-нием и местом в системе общественных отношений. Однакореальный исторический процесс развития рабочего класса оказал-

222

ся гораздо сложнее, чем думали основоположники марксизмаи их последователи в XIXи начале XX в. Социалистическиереволюции первоначально совершились не в передовых, про-мышленно развитых странах, как в свое время предполагали создатели научного социализма, а в странах, находившихся наотносительно невысокой стадии капиталистического развития. В силу этого и стремясь преодолеть свою экономическую отста- лость, страны, строившие социализм, часто форсировали индуст-риализацию и коллективизацию сельского хозяйства. Это при-водило к ускоренной пролетаризации части сельского населения и столь же форсированному росту рабочего класса за счет «вли- вания» в его ряды плохо «орабоченных» крестьянских масс. Сэтим было связано определенное снижение уровня сознатель-ности, организованности и руководящей социальной функциирабочего класса. Численный рост его рядов часто происходил наотсталой технической базе в условиях командно-административ- ных методов руководства, отсутствия подлинной демократии и гласности. Следствием этого стало утверждение в сознании ши- роких масс не принципов социальной справедливости, гуманизмаи демократии, а идеологии во многом «казарменного» социа-лизма, подкреплявшейся в нашей стране практикой сталинизмаи социально-экономического застоя. Союз рабочего класса икрестьянства, о котором как о форме классового взаимодействияв условиях строительства социализма писал В. И. Ленин, постояннонарушался в ущерб и рабочим, и крестьянам.

В то же время в современном капиталистическом обществе произошли серьезные и глубокие изменения, вызванные научно- технической революцией и сложными социальными процессами,характерными для общественно-политической жизни XX в. Ожи-дается, например, что в США в 1990 г. в сфере информации и услуг будет занято около 80% всех трудящихся, менее 20%будет занято в промышленности (включая рабочих, инженеров и служащих) и менее 3% —в сельском хозяйстве. Это сопровож-дается качественными изменениями в характере и структуретруда, продолжительности рабочего дня, участии трудящихся вуправлении производством и т. д. Аналогичные изменения про-исходят в Западной Европе, Японии и ряде других стран. Конеч-но, все это не отменяет ни факта эксплуатации человека челове-ком, ни глубокого различия в классовых целях и интересах.В сфере услуг и информации также существуют глубокие разли-чия между собственниками информационной технологиииобслуживающим персоналом. При этом нельзя не видеть сущест-венных отличий в положении того слоя, который А. Тофлерпо аналогии с промышленным пролетариатом называет когнита-риатом (работники умственного труда), и индустриальнымрабочим классом. Все эти сложные и новые социальные явленияне могут быть осмыслены с догматических позиций. Требуетсяновый подход, вдумчивый анализ новых явлений и процессов.

223

3. ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ ГОСУДАРСТВИ ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ

Развитие рабочего класса, его борьбы за социальное пере- устройство остро ставит вопрос о государственной власти. Однимиз важнейших отличий марксистской теории классов от всехпрежних является признание ею того, что классовая борьба с не-обходимостью ведет к
диктатуре рабочего класса. Отсюда особая активность буржуазных идеологов, стремящихся представить буржуазное государство (и большей части стран — буржуазнуюдемократию) как орган, отражающий интересы не только буржу-азии, но и рабочего класса. Что же такое буржуазная демократия?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо различать типы государств и формы правления. Тип государства определяетсятем, какой класс является политически господствующим, в рукахкакого из них находится государственная власть. Соответственно этому различают три типа эксплуататорских государств — рабо- владельческое, феодальное и капиталистическое. Четвертый тип государства — социалистическое государство, где власть принад-лежит трудящимся.

Во все эпохи любой тип государства находил свои проявленияв различных формах правления и государственного устройства. Уже в рабовладельческую эпоху существовали такие формы прав-ления, как монархия и республика, аристократия и демократия.Монархия — это власть одного человека, республика — отсутст-- вне какой-либо невыборной власти, аристократия — властьсравнительно небольшого круга лиц, демократия — власть наро-да. В аристократической республике только небольшое количест-во привилегированных рабовладельцев принимало участие вполитической жизни, в демократической же республике в полити-ческой жизни участвовали практически все свободные граждане, но не рабы. Сторонники различных форм правления вели междусобой острую политическую борьбу. Но несмотря на все различиямежду монархией и республикой, аристократией и демократией,любое государство рабовладельческой эпохи было государствомрабовладельцев. Для всех них было характерно то, что рабы несчитались не только гражданами государства с определенными правами и обязанностями, но и просто людьми. Государство, всясистема его законов защищали только рабовладельцев как един-ственно полноправных граждан.

В феодальном обществе государственный аппарат оказалсяв руках нового господствующего класса — феодалов. И в усло-виях феодализма существовали разные формы правления.Преобладала монархия, хотя встречались и республиканскиеформы правления (республика в Новгороде, республика дожейв Венеции). Но при всех формах правления в феодальном госу- дарстве представители имущих классов пользовались узаконен-ными привилегиями, которых не было у трудящихся.

В результате буржуазных революций власть в обществе пере-

ходит к буржуазии, которая, дополняя старую государственнуюмашину новыми институтами, создает капиталистическое госу-дарство. Уничтожив сословное деление общества и установивформальное равенство граждан, буржуазия провозгласила все-общее избирательное право, после чего ее идеологи объявилигосударство внеклассовым, выражающим в равной мере как инте- ресы эксплуататоров, так и интересы эксплуатируемых.

Капиталистический тип государства также имеет различныеформы правления. Абсолютная монархия, характерная для фео- дализма, сменяется здесь буржуазной республикой либо консти-туционной монархией.

Современный мир сложен и противоречив. Поэтому филосо-фия, «соприкасающаяся» с этим миром, не должна поддаватьсяискушению упрощенных оценок происходящих в нем изменений.На преодоление ошибочных тенденций в этом направлениинацелено новое мышление, получающее все более широкую под- держку и распространение во всех странах мира. Оно позволяет понять, что, не меняя своей социально-экономической сущности, капиталистическое общество самим ходом истории вынужденопроявлять все больше гибкости для обеспечения своего социаль-но-экономического выживания. Поэтому, используя формы от-крытой диктатуры в тех странах, где существует реальная опас-ность революционных изменений, буржуазия широко пропа-гандирует демократию как форму и в наибольшей степениспособствующую приспособлению современного капитала кновым условиям. В ведущих промышленно развитых странахЗапада такие демократические институты, как свобода печати,демонстраций, всеобщее избирательное право и т. п., открываютопределенные возможности участия народных масс в управлениигосударством. Вместе с тем они позволяют национальным моно-полиям и транснациональным корпорациям использовать вполне узаконенные формы деятельности для обеспечения максимально выгодных условий для своего собственного развития. Буржуазнаядемократия обеспечивает также политическую гибкость и эко-номическую выгоду, широкие возможности для бурного научно-технологического прогресса. Располагая мощными технологиче-скими средствами контроля за личностью и деятельностью всех социальных и экономических организаций, буржуазноегосударство в современных условиях уже, как правило, не нужда-ется в
грубых силовых методах подавления.

4. ОБ ИЗМЕНЕНИИ СОЦИАЛЬНО-КЛАССОВОЙ СТРУКТУРЫ

И ХАРАКТЕРЕ ПРОТИВОРЕЧИЙВ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ

В обществах, возникших в результате социалистических,народно-демократических революций и решающих задачи строи-тельства социализма, складываются новые социально-классовые

224

225

структуры, механизмы власти и особые социальные противо-речия.

В нашей философской литературе периода культа личностиСталина, недолгой хрущевской «оттепели» и особенно в порузастоя господствовали упрощенные и неадекватные представле-ния о структуре и противоречиях социалистического общества. Структура советского общества изображалась как незыблемый союз двух классов: передового и наиболее сознательного рабо- чего класса и идущего вперед под его руководством союзника — колхозного крестьянства, между которыми располагалась интел-лигенция— социальная прослойка, служащая интересам этихдвух классов. Советское государство, рассматривавшееся какформа диктатуры пролетариата и новый высший тип демократии,с конца 50-х гг. начало трактоваться как общенародное. Этоориентировало на признание полного единства интересов и це-лей всех классов и социальных групп общества, всех наций инародностей, политических и общественных организаций и т. д. Одновременно с этим постулировался непрерывный социальныйи научно-технический прогресс советского общества, подчерки-валось возрастание его социальной однородности, планомерноеуменьшение различий между умственным и физическим трудом,городом и деревней. Сложившаяся общественная система былаобъявлена развитым социализмом. При этом, конечно, призна-валось в полном соответствии с принципами диалектики наличиепротиворечий, однако трактовались они крайне упрощенно. Ихразрешение должно было осуществляться целенаправленно,под руководством партии. Жизнь развеяла эту радужную картину,эти иллюзии. Анализ действительности показывает, что социаль-но-классовая структура советского общества гораздо сложнее,чем было принято думать о ней ранее.

Основные средства производства в нашей стране — земля,недра, заводы, фабрики, мощные транспортные средства, систе-мы связи — являются собственностью государства. Колхозно-кооперативная собственность на практике мало чем отличается от государственной, не поднимается до статуса настоящей коо-перативной собственности. Поэтому, на наш взгляд, следует сбольшой осторожностью проводить классовые грани междурабочим классом и крестьянством. Рабочие совхозов, например,формально относятся к первому из этих классов, но по способутруда, образу жизни, культурному и образовательному уровню,размерам и способам получения дохода мало чем отличаютсяот колхозников.

В условиях перестройки в стране развивается и крепнеткооперативное движение. Возникает и укрепляется настоящаякооперативная собственность. Но к какому общественному классуотнести кооператоров? В существующих теоретических схемахдля них нет подходящей ячейки. Широкое распространение по-лучает также индивидуальная трудовая деятельность, связаннаяс мелкотоварным производством, ликвидация которого была

226

провозглашена более полувека назад в период удушения нэпа.В последние годы в нашей стране появляется все больше совмест-ных предприятий, создаваемых советскими и капиталистическими фирмами. Если рабочих данных предприятий можно отнести ксоциалистическому рабочему классу, то как поступить в данномслучае с руководителями и учредителями таких предприятий,как быть с проблемой капиталистической прибыли и другими явно несоциалистическими атрибутами? Нынешнее движение за арен-ду и арендный подряд на индивидуальной и групповой основе, а также переход отдельных государственных предприятий в раз-ряд кооперативных существенно меняют социальный статуслюдей, занимающихся такого рода деятельностью. Существую-щая социально-групповая классификация нашего общества,очевидно, мало пригодна для понимания этих нетрадиционных, новых социальных отношений и процессов. Между всеми этиминовыми и прежними социальными образованиями возникаютиногда довольно острые противоречия. Они могут порождатьсяразными причинами, например несовершенством распредели-тельных отношений, высокими доходами некоторой части коопе-раторов, неудовлетворенностью трудом и социальным обеспече-нием на государственных предприятиях и т. д.

Далее, во многих странах мира существует так называемаятеневая экономика. (За последние годы она стала огромнойсилой. В некоторых странах Запада ее вклад в общий объемвалового национального продукта составляет 10—16%. С этимраспространенным феноменом уже нельзя не считаться.) Имеетона место и в нашей стране. Но отсюда следует вывод, чтопомимо так называемых «легальных» социальных групп и классов существуют и различные социальные группы, занятые нелегаль-ной экономической деятельностью: торговой, производственной,снабженческой, финансовой и т. д.

Указанные обстоятельства и процессы порождают острыепротиворечия. В результате кризисных явлений в экономике,политических и управленческих просчетов в отдельных регионахстраны появилась безработица. Происходит весьма значительнаяимущественная и социальная дифференциация. Существенныеразличия в доходах и имущественном состоянии граждан обост- ряют социальную несправедливость.

Нередко острые социальные противоречия и проблемы по-рождаются сложными межнациональными отношениями. Долгиегоды у нас считалось, что все население страны воспитано в духесоциалистического интернационализма. Между тем в действи- тельности многие культурные, бытовые, языковые проблемы,а также социально-экономические проблемы, влияющие на демо-графические характеристики народов и их реальный правовой статус, практически почти не решались. Это привело в конечном счете к росту национализма. Возникли очаги напряженности вовзаимоотношениях между представителями различных нацио-нальностей в ряде регионов страны.

227

Наконец, любое государство есть не что иное, как сложнаясистема взаимосвязанных групп людей, выполняющих особыесоциально значимые функции. К таким группам относятся, как известно, государственный аппарат, армия, прокуратура, органыбезопасности, охраны порядка и т. п. В СССР в период усилениякомандно-административных методов руководства бюрократизи-рованный аппарат управления во многом обособился от общества и в известном смысле стал ему противостоять. Главными целямиэтого аппарата стали сохранение власти и извлечение из этогоразного рода выгод, хотя, разумеется, он выполнял и определен- ные созидательные функции: управление экономикой, планиро-вание, решение социальных проблем, соблюдение законности и т. д. Характеристика реального положения дел в стране исправедливая оценка взаимоотношений бюрократизированнойчасти аппарата и общества были даны в материалах XIX Всесоюз-ной партийной конференции и первого Съезда народных депута-тов СССР. Для того чтобы разрешить возникшие в этой сферепротиворечия, необходимо последовательное осуществлениереформы всей политической системы нашего общества, создание социалистического правового государства. Эта работа включает в себя не только создание нового правового фундамента об-щества, но и изменение, лучше сказать, возрождение его гума-нистических, нравственных устоев.

Важнейшими механизмами выявления адекватного состояния социальной структуры нашего общества и существующих в нем противоречий являются гласность и демократизация обществен- ной жизни. Политическая поддержка этих двух процессов ужесейчас продвинула общество вперед. Однако большую частьреальных противоречий нельзя решить лишь на основе свобод-ного и гласного обсуждения, с помощью правовых и политических актов. Для их разрешения требуется и радикальная экономиче-ская реформа. Только продуманные экономические, правовыеи политические акции в соединении с действенным нравственнымвоспитанием могут привести к снижению уровня остроты проти- воречий, а в ряде случаев и к их разрешению.

Специфика разрешения социальных противоречий состоит в том, что данный процесс обычно проходит две стадии: стихий- ную и сознательную. Только вторая стадия дает основу для ра-ционального решения противоречий. Этим в значительной сте- пени и определяется социальная функция философии, которая,развиваясь на основе обобщения социально-историческогоопыта человечества, вырабатывает и совершенствует методоло-гию понимания социальных противоречий и конфликтов.

Глава
XI

ФОРМЫ РАЗВИТИЯ.

ЗАКОН ВЗАИМОСВЯЗИ

И ВЗАИМОПЕРЕХОДА КОЛИЧЕСТВЕННЫХ

И КАЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

До сих пор, рассматривая диалектику как теорию развития,мы характеризовали развитие со стороны его направления (за-кон отрицания отрицания) и внутренних источников (закон един- ства и борьбы противоположностей). Взаимосвязанные и взаимо-обусловливающие друг друга противоположности, возникающие между ними противоречия, а также преодоление и устранениепоследних образуют действительное содержание и, так сказать,движущую пружину всякого процесса развития. Но каждоеявление, каждый процесс, как уже говорилось, имеют не толькосодержание, но и форму, и одно без другого невозможно. Поэто-му для решения как теоретических, так и практических задач необходимо ответить на вопросы: какова форма любого процесса развития, развития вообще, происходит ли оно плавно, постепен- но, непрерывно или же в нем наблюдаются перерывы, скачки,нарушение постепенности? От ответа на них зависит решениемногих научных и политических вопросов, верное пониманиесоциальных проблем современности.

1. НЕПРЕРЫВНОЕ И ПРЕРЫВНОЕ В ПРИРОДЕ,ОБЩЕСТВЕ И МЫШЛЕНИИ

Данные вопросы, как и многие другие проблемы диалектики,по-разному решались в истории философии. «Невозможнодважды войти в одну и ту же реку» — так Гераклит выразил мысльо постоянстве происходящих в природе изменений: ведь когда человек вторично входит в реку, вода, в которую он погружалсяпрежде, находится ниже по течению, второй раз он погружается уже в другую реку. Один из последователей Гераклита — Кра-тил — решил пойти дальше своего учителя. В одну и ту же реку,утверждал он, невозможно войти не только дважды, но и однаж- ды. Ведь пока я погружаю ногу в реку, вода течет, и в каждое следующее мгновение нога оказывается в другой реке. Посколькувсе изменяется непрестанно, говорил Кратил, ни о чем нельзявысказать что-нибудь истинное: пока человек произносит своевысказывание, то, о чем он говорит, исчезает, уступая месточему-то другому, которое в следующее мгновение сменяется

229

чем-нибудь третьим, и т. д. В результате все, что он высказывает, не соответствует действительности.

На первый взгляд перед нами просто забавный парадокс. Нопри ближайшем рассмотрении мысль Кратила оказывается неиз-бежным выводом из определенного понимания движения иизменения. Кратил исходит из того, что всякое изменение естьисчезновение того, что было, и возникновение того, чего не было.Каждое мгновение что-то исчезает и появляется нечто совсемдругое. Процесс изменения состоит только из таких перерывов,никакой непрерывности в нем нет. Таков ответ Кратила на постав-ленный выше вопрос о форме изменений. С его точки зрения, между водой, мгновенье назад ушедшей вниз по течению реки, и водой, пришедшей на ее место, нет ничего общего. Мир вообщеявляет собой фантастическое зрелище. Плывущее по небу бес-форменное облако быстро исчезает, уступая место развесистому дубу, на месте столь же быстро исчезнувшего дуба оказывается спящий котенок, затем — крутой утес, затем — танцующая жен- щина и т. д. Конечно, здесь мы сгустили краски. Но суть взгляда,усматривающего в любом изменении мгновенное исчезновениеодних объектов и столь же внезапное появление других, заклю- чается именно в том, что каждый объект существует лишь миги погибает, едва появившись. Можно ли о таком объекте выска-зать что-нибудь определенное? Конечно нет! Если бы всякоеизменение было таким, каким его считал Кратил, то он был быправ, отрицая вообще возможность истинных высказываний.

Согласиться с Кратилом нельзя, ибо материальные объекты, изменяясь непрестанно, каждое мгновенье, вовсе при этом неисчезают. Река Волга, например, не только постоянно течети изменяется, но при этом сохраняются существенные характе- ристики Волги, в силу которых она является вполне определенной, отличной от других рек водной артерией, берущей свое начало на Валдайской возвышенности, проходящей через ряд районовЕвропы и завершающейся в Каспийском море. Хотя все окружаю-щие нас объекты непрестанно изменяются, у них остаются сущест-венные характеристики, в силу которых они не исчезают, а сохра- няются (иногда довольно долго). На каждом шагу мы сталкиваем- ся с тем, что исчезновение какого-нибудь объекта или появление нового объекта происходит так постепенно и непрерывно, что невозможно определить момент его исчезновения или, соответ- ственно, появления нового объекта.

Вводя в вещества, поглощаемые организмом, так называемыемеченые (радиоактивные) атомы, ученые установили, что за 80 дней половина белков, содержащихся в теле человека, выводится из его организма и заменяется новыми. Несмотря на это, невозможно указать момент исчезновения старого состава на- шего тела и возникновения нового его состава. Иными словами, человек на протяжении всей своей жизни остается самим собой.Далее, суточные температурные колебания, осадки, ветры, дви- жение ледников, деятельность растительных и животных орга-

230

низмов, хотя и медленно, но день за днем, непрестанно разру-шают горы. Образующиеся при этом осколки и мелкие частицыпереносятся текущей водой, ветрами, ледниками в котловины.В результате за достаточно длительные периоды исчезают мощ- ные горные массивы и глубокие котловины, возникают ранее несуществовавшие равнины. Приводящий к таким последствиямпроцесс происходит непрерывно, постепенно в течение многихтысячелетий, так что зафиксировать момент исчезновения гор- ного массива и появления равнины невозможно. Наукой обнару-жено множество подобных процессов в органической и неорга-нической природе.

Все это свидетельствует о том, что тезис Кратила «всякое из-менение состоит только из перерывов, всякое изменение — это полное исчезновение того, что было, и внезапное возникнове- ние того, чего прежде не было» не соответствует действительно-сти. В наши дни трудно встретить человека, разделяющего этоттезис. У него гораздо больше противников, рассуждающих при-мерно так. Нам лишь кажется, что в процессах, совершающихсяв материальном мире и в сознании, происходят перерывы. Про-цесс, в котором наступил бы перерыв, не мог бы после этого продолжаться (без вмешательства извне), как не могут соеди-ниться края разбитой яичной скорлупы без вмешательства чело- века, который бы их склеил. Что касается тех явлений, которыепринято считать гибелью одних вещей и возникновением других,то в обоих случаях нет никаких перерывов. Возникновение —это сравнительно быстрое увеличение ранее существовавшего,гибель — быстрое уменьшение существовавшего прежде, но оба изменения совершенно непрерывны.

Однако взгляд, признающий только непрерывные увеличение или уменьшение того, что было, отрицающий возникновение или гибель чего-нибудь, требует признания, что каждый из нас суще- ствовал не только до своего рождения, но и до рождения своих родителей и прародителей, т, е. признания нашего вечного су-ществования. Ведь если было время, когда меня вовсе не было,значит имели место возникновение, перерыв, которых данныйвзгляд не допускает. Более того, согласно данному взгляду,каждый из нас не только всегда существовал, но и будет всегда существовать, а смерть — это всего лишь изменение наших раз-меров. Ведь допустить, что настанет время, когда меня не будет, значит признать возможность гибели, перерыва, которые отверга-ются данным взглядом. Таким образом, отрицание перерывовприводит к поразительному выводу, что все небесные и земные тела, все растения, животные, люди всегда существовали и всегдабудут существовать. В чистом виде вывод этот так нелеп, чтопоборники непрерывности, конечно, его отвергают. Но он с необ-ходимостью следует из отрицания перерывов. Между тем с пере-рывами мы встречаемся во всех областях действительности.

При определенных условиях в результате взаимодействияатома алюминия и атома гелия оба эти атома исчезают и скачко-

231

образно возникают атом водорода и атом кремния. В каждойзвезде действуют мощные силы тяготения, сжимающие ее, инаправленная наружу сила давления, порождаемая большой плотностью вещества и излучения в недрах звезды и расширяю-щая ее. То одна, то другая из этих противоположностей преоб- ладает, но пока между ними существует приблизительное равно-весие, звезда излучает более или менее непрерывно и равно-мерно. Когда же в результате внутренних процессов темпера-тура ядра звезды возрастает настолько, что внутреннее давление начинает значительно превосходить силы тяготения, происходит перерыв постепенности — гигантский взрыв. Из недр звездывыбрасывается колоссальное количество вещества и энергии.Рождается так называемая сверхновая звезда. Нечто подобноеобнаруживается и в развитии живых организмов. Результатомразличных непрерывных процессов, происходящих в клетке,является ее деление. В ходе этого деления раздваивается ядро,удваивается число хромосом, старая клетка исчезает и на ее месте появляются две новые. Длительнее и сложнее процессполового размножения высокоорганизованных млекопитающих.Зародыш после зачатия в течение нескольких недель или месяцевпретерпевает множество всевозможных изменений. Но новыйорганизм возникает скачкообразно, его рождение всегда пред-ставляет собой перерыв постепенности. То же — ив мире расте- ний. Почки растут постепенно, незаметно для глаза в них совер-шаются важные изменения, но до какого-то срока они остаются почками. А затем наступает перерыв постепенности — почки лопаются, и внезапно дерево предстает перед нами в одеяниимолодой листвы.

Здесь уместно спросить: не является ли та форма развития,в которой постепенные, малозаметные непрерывные измененияпредшествуют скачку, перерыву постепенности, возникновению чего-то принципиально нового, законом, действующим только вприроде — органической и неорганической? Оказывается, что и вразвитии мышления — в истории наук, в том числе и филосо- фии,— обнаруживается такая же постоянная, устойчивая связьнепрерывности и прерывности, постепенности и скачкообраз-ности.

Эта особенность развития отчетливо обнаруживается и в исто-рии человеческого общества, и в тех общественных процессах,современниками и участниками которых мы являемся. Однако,учитывая исключительную важность проявления этой закономер- ности в общественной жизни для практической, общественно- политической деятельности людей, особенно в условиях обновле-ния советского общества, мы посвятим этой стороне дела отдель-ную главу.

Мы уже видели, каких познавательных результатов достиглифилософия, естествознание и общественные науки в концеXVIII—первой половине XIX в. Тем не менее диалектику раз- вивал идеализм, а материализм оставался в основном метафизи-

232

ческим. Но середина прошлого века оказалась поворотным пунктом в умственном развитии человечества. Критически пере-работав все накопленное предшествующим развитием науки ифилософии, К. Маркс и Ф. Энгельс создали учение, кореннымобразом отличное от всех ранее существовавших философскихсистем. Это было перерывом постепенности, революцией в раз-витии философии. В физике на протяжении XVIII—XIX вв.также происходили непрерывные изменения, делались важныеоткрытия, не изменявшие, однако, ее основных принципов. Втечение всего этого периода основные представления подавляю-щего большинства ученых о строении материи оставались в об-щем прежними, хотя в их среде и возникали разногласия по более или менее частным вопросам. Открытия радиоактивности, элект- рона, электромагнитной структуры атома на рубеже XIX и XX вв.явились той каплей, которая переполнила чашу. Наступила рево- люция в естествознании.

Размышляя над только что приведенными примерами, легко заметить общую им всем черту. Она состоит в том, что в процес-сах развития, происходящих в органической и неорганическойприроде, в обществе, в мышлении, существует постоянная, нерас-торжимая связь непрерывного и прерывного, постепенных мало-заметных изменений и изменений заметных, скачкообразных,революционных. Эта связь носит универсальный характер, охва-тывая все стороны бытия и сознания.

2.
ВЗАИМОСВЯЗЬ НЕПРЕРЫВНЫХ ИЗМЕНЕНИЙИ СКАЧКОВ

Сторонники мнения, что перерывов постепенности нет и быть не может, нередко выдвигают такой довод. Все этапы, все звенья процесса изменения причинно связаны и, следовательно, вплот-ную примыкают друг к другу. Поэтому всякое изменениенепрерывно. Если допустить, что между каким-нибудь этапом А и следующим этапом Б имеется перерыв, зазор, то окажется, чтомежду ними нет связи, что этап А вовсе не причина этапа Б.Последний окажется беспричинным явлением, чудом. Но чудес,разумеется, не бывает, поэтому нет и никаких перерывов посте-пенности. Однако, во-первых, перерыв постепенности, скачок —это вовсе не беспричинное явление. Взрыв, рождение сверхновойзвезды подготавливается, вызывается, причинно обусловливаетсянепрерывным нарастанием температуры в ядре звезды. Рожде- ние живого существа подготавливается непрерывными измене- ниями зародыша в период беременности, эти изменения и яв-ляются причиной родов. Открытия, представляющие собой ска-чок, переворот в науке, подготавливаются и обусловливаютсянепрерывным накоплением теоретических и экспериментальныхприобретений, вызывающих в конечном счете этот переворот.Как мы увидим ниже, подобным же образом обстоит дело и с развитием общества. Во-вторых, сам скачок определяет характер

233

того непрерывного изменения, какое происходит после скачка,в результате него. Взрыв, порождающий сверхновую звезду,накладывает свою печать на ее дальнейшее непрерывное изме-нение. Когда в результате непрерывных изменений, претерпе- ваемых радием, происходит скачкообразное превращение его врадон, непрерывные изменения радона после этого скачка су- щественно отличаются от тех непрерывных изменений, которыепроисходили в радии до данного скачка: если длительностьпериода полураспада радия равна 1022 годам, его температура плавления +960°, кипения -J-1140°, то соответствующие харак-теристики радона равны: 3,8 суток, —71 ° и —62°.

Существенные преобразования непрерывных измененийимеют место при всех превращениях одного химического эле- мента в другой, при всех фазовых переходах. Так, непрерывныеизменения расплавленного металла существенно отличаются отнепрерывных изменений, происходивших в этом металле до егоскачкообразного превращения из твердого тела в жидкость.Та же картина наблюдается при сопоставлении изменений, со-вершающихся в жидкости до ее скачкообразного превращенияв газ, и тех изменений, которые происходят в газе после этогоскачка.

Аналогичным образом обстоит дело в химических, геологи- ческих, биологических процессах. Например, характер, направле- ние, темпы жизненных процессов родившегося животного корен-ным образом отличаются от того, что происходило с зародышем до родов, эти отличия обусловлены именно рождением живот- ного. Наука, после того как в ней совершился скачок, переворот,приобретает новые особенности, ее непрерывное развитие после переворота происходит иначе: причиной этого является проис- шедшая в ней революция. Качественные революционные изме- нения — неотъемлемая черта общественного развития в целом. Социальные революции знаменуют разрушение старого и появ-ление нового общественного строя; качественные революцион-ные изменения в технике и технологии — характернейшаяособенность научно-технического прогресса. Существует вообщетесная связь и взаимозависимость между скачком — револю-цией — и тем, что происходит до него и после него: непрерывные,эволюционные изменения обусловливают определенный пере-рыв, а этот перерыв, эта революция обусловливают определен- ные непрерывные, эволюционные изменения, развертывающиеся после него.

Характеризуя взаимосвязь скачкообразного и непрерывногоразвития и выявляя связанное с их пониманием отличие метафи-зической концепции развития от диалектической, В. И. Ленин пи- сал: «Чем отличается диалектический переход от недиалектиче-ского? Скачком. Противоречивостью. Перерывом постепенно-сти»1
.

1
Ленин ß. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 256.

234

Противоположность непрерывных количественных и скачко-образных коренных качественных изменений диалектическиотносительна. То, что в одном отношении выступает как непре-рывное изменение, в другом — представляется как скачкооб- разное, качественное изменение. Хотя вопрос о непрерыв-ных и скачкообразных изменениях в обществе специально ана-лизируется в следующей главе, выдвинутое здесь положениелучше всего рассмотреть на примере социальных измене-ний.

Переход от первобытнообщинного общества, где не было ни эксплуатации, ни классов, к обществу классовому был качествен- ным скачком, внесшим коренные изменения в отношения междулюдьми, во взаимоотношения человека с природой, в материаль-ную жизнь и сознание людей. Но, будучи перерывом, скачкомпо отношению к ряду тысячелетий существования людей доэтого скачка и по отношению к ряду тысячелетий жизни общества после него, этот переход, занявший немалое время в истории, включал в себя ряд непрерывных изменений и подготовленных ими скачков. Точно так же жизнь классового общества в период, последовавший после его возникновения, представляет собойнепрерывное изменение только по отношению к скачку, давше-му начало эксплуататорского общества. Внутри же себя этотмноговековой период содержал ряд скачков (переход от рабо- владения к феодализму, а от него к капитализму), каждый изкоторых подготавливался длительным непрерывным развитием. Здесь и каждый перерыв, скачок содержит в себе ряд малых не- прерывностей и скачков, и каждая непрерывность складывается из малых скачков и непрерывностей.

Такое же соотношение непрерывности и прерывности обнару- живается в развитии природы и мышления. Взрыв сверхновыхзвезд, в результате которого могут образоваться новые звезд- ные системы, по отношению к их предшествующему развитиюесть лишь краткий миг, резкое нарушение ранее действо- вавших закономерностей. В масштабе же наших земных про-цессов он охватывает длительный период, в течение которо-го на протяжении многих земных лет происходит разруше-ние сверхновых и образование новых астрофизических объ-ектов.

Открытие М. Планком кванта действия представляет собойскачкообразный революционный переворот в развитии классиче-ской физики. Вместе с тем это открытие является относительнопостепенным процессом, охватывающим около десяти лет, в те- чение которого идея кванта обсуждалась, уточнялась и видоизме-нялась многими учеными, включая самого Планка, Эйнштейнаи других.

Таким образом, противоположности непрерывного и прерыв- ного, количественного и качественного находятся в диалектиче- ском единстве, во взаимопроникновении, они как бы превраща-ются друг в друга. Этот вывод имеет важное значение для

235

социально-политической, производственной и научной деятель-ности людей, он должен учитываться в процессе выработки ипринятия практических решений.

3. ДВЕ КОНЦЕПЦИИ СООТНОШЕНИЯ КОЛИЧЕСТВА И КАЧЕСТВА

Каждый объект обладает множеством различных характери-стик. Существенными среди них мы будем называть лишь те,утрата которых кладет конец существованию данного объекта.Небесное тело, обладающее значительной массой, представляю- щее собой сжатые в относительно небольшом объеме раскален-ные газы, вследствие чего оно излучает электромагнитныеволны и частицы — вот, например, существенные характеристики звезды. Обмен веществ, способность к сохранению своей орга-низации, к самовоспроизведению и эволюции — существенныехарактеристики живого. Появление предмета, обладающего су-щественными характеристиками объекта А, означает появлениеобъекта А. Утрата каким-нибудь предметом существенныххарактеристик объекта А означает исчезновение объекта А.

После такого пояснения, что мы обычно имеем в виду, когда говорим, что объект возник, что он сохраняется или что он исчез,рассмотрим смысл следующих двух определений: 1. Изменение,заключающееся в том, что объект, существовавший до этогоизменения, исчезает, а на его месте возникает объект, которогодо данного изменения не было, называется качественным. 2. Если же в ходе других изменений различные стороны или части объек-та растут, уменьшаются, перегруппировываются в известныхпределах либо вовсе исчезают и появляются вновь, но претерпев-ший все такие изменения объект сохраняется, продолжаетсуществовать, то такие изменения называются количественными. Лишь тогда, когда количественные изменения достигают опре-деленного предела, данный объект исчезает, превращается вдругой объект. В момент, когда такой предел достигается, имеет место совпадение количественного и качественного изменений. Характеристики, утрата которых обязательно означает прекра-щение существования объекта, называются его качеством. Харак-теристики, утрата которых в определенных пределах не затраги-вает существования объекта, называются его количеством.

В. И. Ленин указывал, что количественная и качественная определенность вещей и процессов являются их важнейшимиобъективными характеристиками, с которыми человек сталкива-ется в самом начале своей познавательной и предметно-прак- тической деятельности: «Сначала мелькают впечатления, затем выделяется нечто,— потом развиваются понятия качества... (определения вещи или явления) и количества»'.

Подобно причине и следствию, необходимости и случайности,количество и качество — это философские категории, т. е. пре-

1
Ленин В. И.
Поли. собр. соч. Т. 29. С. 301.

236

дельно широкие понятия. Смысл каждого из них обнаруживаетсялишь при выяснении его отношения ко второму понятию, явля-ющемуся его диалектической противоположностью.

Качественное изменение выступает только в двух формах:«не было, а теперь есть», «было, а теперь нет». Количественныеизменения бесконечно многообразны: «больше — меньше»,«быстрее — медленнее», «тяжелее — легче», «чаще — реже», «выше — ниже», «теплее — холоднее», «проще — сложнее» ит. д. Количественные изменения, происходящие непрерывно, и качественные изменения, представляющие собой перерыв посте- пенности органически обусловливают друг друга.

Эту взаимосвязь количества и качества люди заметили еще вдревности. Как гласит предание, Пифагор, оказавшись вблизи кузницы, обратил внимание на зависимость различий между Гар-моническими созвучиями, вызываемыми совпадающими ударамимолотов, от различий в весе молотов. Он счел, что раз молоты можно взвесить, выразив их вес в числах, качественные характе-ристики созвучий точно определяются количественными характе-ристиками молотов. Отсюда он сделал вывод, что основа вообщевсех качественно различных явлений в мире — «число», т. е.определенные количественные соотношения. Пифагор и пифа-горейцы считали количественные характеристики и соотношения сущностью качественных различий между всеми явлениями дей- ствительности и основой всего мироздания. С их точки зрения,познание имеет место лишь там, где выявляются количественныесоотношения, там же, где они не выявляются, нет и никакого по-знания.

Математические исследования продвинулись в Древней Гре- ции так далеко, что европейской науке потребовалось полторытысячи лет, чтобы сделать следующий шаг в развитии математи-ческих знаний. Греки, применив математику к познанию техявлений природы, которые можно было более или менее успеш-но исследовать, ограничиваясь наблюдениями, измерениями истрогими логическими построениями, создали один из разделовтеоретической механики (статику), гидростатику, геометриче-скую оптику, первую астрономическую систему мира. Все это способствовало утверждению взгляда, сводящего любые качест-венные изменения к количественным изменениям. Как ни отлича-лись друг от друга взгляды на соотношение количества икачества, которых придерживались пифагорейцы, Платон, Демо-крит и их последователи, в одном они сходились: в действитель- ности, объективно существуют только различные соотношенияразмеров, геометрической формы, пространственного располо-жения, а те изменения, которые кажутся нам качественными,исчезновением или возникновением, суть только измененияколичественных соотношений.

В античном обществе, однако, научная мысль и практика раз-вивались за редкими исключениями в отрыве друг от друга. Дляэтой эпохи характерно и то, что ученые, умевшие производить

237

точные наблюдения, почти не ставили научные эксперименты.Ввиду этих особенностей античной науки при изучении большин- ства явлений природы математика не применялась, а выполня-лись лишь качественные исследования. Такое положениеблагоприятствовало утверждению концепции «качеств», вырази- телем которой явился Аристотель. В противоположность пифа-горейцам, Платону, Демокриту он был убежден, что качествен-ные превращения, исчезновение одних объектов и возникнове- ние на их месте других происходят в природе объективно, на самом деле. Он полагал, что никакое перемещение частиц неможет превратить одно тело (например, воду) в совершенно иной, качественно от него отличный объект (например, пар).Аристотель высказал ряд глубоких мыслей о связи между коли- чеством и качеством. Он был убежден, что в основе всех явленийи процессов лежат не количественные, а качественные изменения.Таким образом, теоретическая мысль античного общества(в распоряжении которой было мало фактического научногоматериала, в результате чего важнейшие философские вопросы решались на основе непосредственного созерцания и отвлечен-ных, умозрительных соображений) оставила две концепциисоотношения качества и количества: 1) основу всех явлений дей- ствительности составляют количественные отношения, а их внеш- ние выражения — качественные различия и изменения — имеют второстепенное значение; 2) основу всех явлений действитель- ности составляют их качественные характеристики, а их количест-венные характеристики играют второстепенную роль. Одни особенности античной науки благоприятствовали утверждениюпервой концепции, другие — способствовали утверждениювторой.

В средние века восторжествовала концепция «качеств». Из-заотрицательного отношения церкви, определявшей духовнуюжизнь общества, к светским наукам уровень знаний о природеи математических знаний (в последних существенные успехибыли достигнуты лишь на Востоке) оставался до XIII в. крайненизким. В XIII—XV вв. господство концепции «качеств» обуслов- ливалось также авторитетом Аристотеля.

Научная революция XVI—XVII вв. принесла с собой не толькосистематическую постановку естественнонаучных экспериментов,но и систематическое применение к исследованию природы мате-матики, обогащенной в это время выдающимися открытиями. Вглазах тех, кто осуществлял эту революцию, все явления и процес-сы природы объективно обладают лишь количественными ипространственно-геометрическими характеристиками. Все жепрочие характеристики, приписываемые этим явлениям и процес- сам, свойственны лишь восприятию людей. Так, Лейбниц утверж-дал, что в «телах все должно объяснять только посредствомвеличины, фигуры и движения». Создание аналитической геомет- рии, математического анализа, классической механики принеслоневиданные ранее теоретические и практические результаты.

238

4. ЗАКОН ВЗАИМОСВЯЗИ КОЛИЧЕСТВЕННЫХИ КАЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙИ ИХ ПЕРЕХОДА ДРУГ В ДРУГА

Итак, с точки зрения механистического материализма толькокачественное исследование, не сочетаемое с исследованием ко-личественным, математическим, не позволяет достаточно глу-боко познать изучаемые явления. К. Маркс говорил, что любая наука только тогда достигает совершенства, когда ей удаетсяприменить в своих исследованиях математику. Развитие науки, особенно в наше время, подтверждает справедливость этой мысли: очень мало осталось ныне областей знания, в которыхне применяется математика.

Но выяснение одних лишь количественных характеристик и количественных изменений недостаточно ни в одной области зна-ния, так как чисто количественных характеристик, чисто количе- ственных изменений не существует. Будучи количественными в одних отношениях, они содержат в себе качественные особен- ности, качественные различия и изменения в других отношениях.Качественные различия и качественные изменения налицо дажев самих количественных соотношениях и изменениях, которымизанимается математика. Так, простые числа качественно отлича-ются от всех прочих чисел. Качественным является переход отквадратных уравнений к уравнениям высоких степеней. Качест- венно различаются геометрические объекты неодинаковой раз-мерности, различной топологии.

Философская мысль конца XVIII в. и особенно начала XIX в.,анализируя современные ей научные достижения, выступала про- тив взгляда, сводящего все качественные различия и изменения кколичественным. Гегель показал несостоятельность, односторон-ность абсолютизации качественной или количественной опреде-ленностей явлений, поскольку та и другая суть взаимообуслов-ленные, неотделимые друг от друга противоположности. Оноткрыл диалектический закон: непрерывные количественныеизменения, достигая определенного предела, именуемого ме-рой, вызывают перерыв, скачок, в результате которого сущест-вовавший до того объект исчезает и возникает новый, ранее несуществовавший, а на смену прежнему качеству приходит новое; это качественное изменение порождает изменение прежних количественных параметров и изменений.

К данному закону Гегель пришел, исследуя мышление. Е-му удалось доказать, что все процессы мышления протекают в соот-ветствии с указанным законом. Действительность, по Гегелю,представляет собой различные проявления «абсолютной идеи»,«всеобщего». Отсюда вытекало, что открытому им закону подчи-няются и все другие явления мира. Здесь, конечно, налицоидеалистическое искажение. На самом деле не развитие в мате- риальном мире подчиняется указанной закономерности мышле-ния, а эта закономерность — отражение объективного закона,

239

управляющего материальными процессами. Тем не менее откры-тие Гегеля имеет большое значение. Рассматривая процессы, совершающиеся в самых различных областях, мы имели воз-можность убедиться в универсальности открытого им закона, втом, что он имеет силу и для всех материальных явлений, и длямышления.

Рассмотрим подробнее понятие меры. Сделаем это напримерах. Радий-226 при комнатной температуре — серебристо-белый металл, в котором непрерывно происходят количествен-ные изменения: он непрестанно испускает альфа-лучи (ядра гелия), вследствие чего его атомный вес понижается. Когда этотвес достигает величины 222, происходит скачок, качественноеизменение: радий превращается в газообразный (при комнатной температуре) радон, физические и химические свойства которогосущественно иные, чем у радия. Так же обстоит дело и с другими радиоактивными превращениями элементов. Все такие качествен- ные превращения совершаются лишь в тот момент, когда коли- чественные изменения в атомах соответствующего элементадостигают вполне определенного предела — меры. Так случается и тогда, когда превращение занимает более или менее продол-жительный период, и тогда, когда оно происходит практическимгновенно. Если нейтрон «атакует» ядро атома урана-235, оно делится на два осколка— ядро стронция-95 и ядро ксенона-1 39;при этом освобождается 2—3 нейтрона и некоторое количествоэнергии. Если масса куска урана не достигает критической вели-чины (около килограмма), большинство освобождающихся нейт-ронов вылетает за пределы куска и не вызывает деления новыхядер. Но если она достигает этой величины, размеры куска ока-зываются больше длины свободного пробега нейтрона; числонейтронов, производящих деление ядер урана, настолько увели-чивается, что наступает цепная реакция. За миллионные долисекунды происходит деление огромного количества ядер урана,совершается качественный скачок, взрыв, уран исчезает, возни-кают совершенно другие элементы (стронций, ксенон) и выделя-ется колоссальное количество энергии.

Мы подробно остановились на атомных превращениях преждевсего для того, чтобы наглядно показать, что скачкообразныйпереход от прежнего качества к новому совершается не в любойпроизвольный момент количественных изменений, а лишь подостижении этими изменениями кульминационной точки, строго определенной для каждого конкретного процесса, т. е. по дости-жении присущей только данному процессу меры. Открытиеатомных превращений положило начало той революции в естест-вознании, дальнейшее углубление которой играет решающуюроль в развитии наук о природе в наши дни. До открытия этих превращений ученые даже и не догадывались о поразительномсвоеобразии происходящих в микромире процессов, исследова-ние которых привело их затем к созданию и развитию квантовойтеории. Эта же теория, в свою очередь, обнаружила, что в микро-

240

мире исключительно велика роль скачкообразных качественныхизменений, происходящих при достижении количественнымиизменениями меры непрерывности. Все более широкое использо-вание атомной энергии в мирных целях требует очень точногоучета меры, достижение которой влечет за собой катастрофу —взрыв ядерного реактора. Знание этой меры и мероприятия,направленные на то, чтобы происходящие в реакторе процессыне достигли ее, имеют огромное значение.

Нетрудно убедиться в том, что нет ни одной области действи- тельности, в которой не обнаруживалось бы действие закона взаи- мосвязи количества и качества и не выступало бы исключительноважное значение меры. С данным законом и с необходимостьюстрогого установления меры, которую он подразумевает, вынуж-дены считаться не только все отрасли естествознания, но и мате- матика: во всех ее разделах рельефно выступает первостепенноезначение меры. Ограничимся лишь одним примером. Если ос-нование системы логарифмов больше единицы, то логарифмы чисел, больших единицы, положительны; если же их основаниеменьше единицы, логарифмы чисел, больших единицы, отри-цательны. В технике — промышленной, сельскохозяйственной,транспортной — значение точного определения и практическогоучета меры чрезвычайно велико, так как во всех этих областяхтакже действует закон взаимосвязи количества и качества.

Об универсальности этого закона и, следовательно, философ- ской категории меры свидетельствует разработка недавно воз-никшей теории развивающихся систем, исследующей некоторыеособенности, общие всем системам — и естественным, т. е. встре-чающимся в природе, и искусственным, т. е. порожденным тех-никой. Ученый, сыгравший большую роль в создании киберне-тики, Дж. фон Нейман (1903—1957) доказал теорему, согласнокоторой существует критический уровень сложности системы;при достижении этого уровня поведение ее качественно изме- няется. Как видно из работы физика М. Дрездена (1974), посвя- щенной изменению сложности систем и исходящей из указанной теоремы Неймана, непрерывное количественное возрастаниесложности любой системы достигает в определенный моментуровня, когда наступает перерыв — качественное изменение сис-темы. После этого перерыва непрерывный рост сложности сис- темы на определенном этапе снова достигает критической точки и опять наступает скачкообразное качественное изменение по- ведения системы; так происходит все время, пока система раз-вивается.

Диалектическому закону, устанавливающему, что количест- венные изменения приводят к скачкообразному качественному изменению только по достижении меры, подчиняется и развитиечеловеческой мысли. Когда прогресс физики вплотную подвел к необходимости создания теории относительности, к ней неза- висимо друг от друга приближались несколько ученых, в томчисле А. Пуанкаре (1854—1912) и П. Ланжевен (1872—1946). Если

241

бы теорию относительности не создал А. Эйнштейн, раньше иглубже других понявший необходимость коренного пересмотра ряда физических взглядов, то ее бы создали другие ученые, мо- жеть быть, несколько позже и в иной форме. Это признавал исам Эйнштейн. В этой связи ошибочным представляется мнениеамериканского теоретика науки Т. Куна о том, что предшествую-щее развитие науки не подготавливает, не делает неизбежным наступающий в ней переворот. Когда ученые решаются отказаться от старых взглядов в пользу новых, их решение, по Куну, «можетбыть основано только на вере»1
. Такое изображение научнойреволюции, игнорирующее роль подготавливающей ее эволю-ции и меры, достижение которой является обязательным усло- вием революционных изменений, не соответствует действитель-ности.

Сегодня многие деятели науки и техники, вовсе не подозре-вающие о существовании закона материалистической диалектики о взаимопереходах количественных и качественных изменений, отказываются от односторонней «количественной» и «качествен-ной» концепций развития, убеждаясь под влиянием собственных исследований в том, что в интересующих их областях непрерыв-ные количественные изменения, достигнув меры, вызывают скач-кообразные качественные изменения. К такому убеждению ониприходят стихийно, так сказать, натыкаясь на ощупь на эту уни-версальную закономерность, присущую всякому развитию. Не-сравненно более благоприятные условия для прогресса науки итехники создает, однако, сознательное ее использование. О том,какое значение имеет сознательное применение закона диалекти-ческой взаимосвязи количества, меры и качества для прогрессанауки и практики наших дней, можно составить некоторое пред- ставление, исходя из следующих фактов.

В 60—70-х гг. XX в. математик Р. Том и другие математикиразработали так называемую теорию катастроф. Эта теория даетматематическое выражение процессов, в которых непрерывные изменения на определенном для каждой конкретной области этапе вызывают перерыв, скачкообразное изменение качества. Известно, какую большую роль для исследования всевозможныхнепрерывных процессов и их практического использования втехнике сыграло и сегодня продолжает играть дифференциаль-ное исчисление. По сути дела, ту же роль начинает выполнятьтеперь и теория катастроф, однако в отношении процессов, вкоторых непрерывные количественные изменения приводят ккачественным скачкам. Поэтому некоторые ученые и утверж-дают, что создание этой теории имеет для науки и техники неменьшее значение, чем создание Ньютоном и Лейбницем диффе- ренциального исчисления. Действительно, уже сегодня теориякатастроф успешно применяется в самых различных областях.В физике ее применяют как к тем процессам, в ходе которых

Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 207.

242

скачкообразно изменяются внутренняя энергия и плотность веще-ства (такие процессы называются «фазовыми переходами пер-вого рода»), так и к тем процессам, в которых при неизменности внутренней энергии и плотности вещества скачкообразно изме-няются его термодинамические характеристики — теплоемкость,сжижаемость, коэффициент теплового расширения («фазовыепереходы второго рода»). В биологии при помощи теории катаст-роф осуществляется математическое моделирование процессовразвертывания зародыша в многоклеточный организм, сменыодних видов другими, ряда нейрофизиологических процессов.Посредством этой теории удалось дать математическое описа- ние возникновения речевого высказывания и восприятия речи. В общем она позволяет эффективно объяснять и прогнозироватьпротекание процессов, в которых непрерывно изменяющиесяпричины вызывают скачкообразное возникновение новых явле- ний, выбрать оптимальные средства воздействия на такие про-цессы.

Как видим, в основе данной математической теории (незави-симо от того, что о ней думают разрабатывающие и применяю-щие ее ученые) лежит диалектический закон перехода количест-венных изменений в качественные и качественных в количест-венные.

Подводя итог, можно сформулировать основные положения, характеризующие диалектический закон взаимосвязи количест-венных и качественных изменений.

1. Всем явлениям в природе, обществе и мышлении присущиколичественные и качественные характеристики.

2. Непрерывные количественные изменения могут происхо-дить лишь в границах особой для каждого объекта или процессамеры, при нарушении которой эти изменения вызывают корен-ной скачкообразный переход к новому качеству.

3. Новое качество (новый объект или процесс) обладает новы-ми количественными характеристиками, и, следовательно, качест-венные изменения влекут за собой и новые количественныеизменения.

4. Противоположность количественных и качественных изме- нений условна, диалектична, относительна. Количество и качест-во — это категории, отражающие противоположные, но взаимо-связанные характеристики каждого единого целостного явления.

5. Диалектика количественных и качественных изменений иг- рает существенную роль в практической и познавательной дея-тельности людей и должна ими учитываться для достижениясознательно поставленных целей.

Как один из наиболее общих законов развития природы,общества и мышления данный закон по-особому проявляется в жизни и деятельности человека, и поэтому анализ взаимосвязи количественных и качественных изменений в общественном раз-витии имеет первостепенное теоретическое и практическое зна-чение.

Глава
XII

ЭВОЛЮЦИОННЫЕ И РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯВ ОБЩЕСТВЕ

Говоря о единстве и взаимосвязи количественных и качест-венных изменений, мы, разумеется, постоянно имели в виду, чтозакон, определяющий переход количественных изменений в ка-чественные и наоборот, действует не только в природе и мышле- нии, но и в обществе. Однако для человека, существа прежде всего социального, проявление этого диалектического закона всфере истории, реальной общественной жизни представляет наибольший интерес. Не только потому, что и авторы, и читатели этой книги являются людьми, живущими на грани двух тысячеле-тий, на рубеже XX и XXI вв., но и в силу фактического положениядел можно с полным основанием утверждать, что наша эпоха — время самых крутых, самых бурных изменений в истории чело-вечества. Этим, по-видимому,, и объясняется то, что соотношение количественных и качественных изменений, или, говоря примени-тельно к обществу, соотношение эволюции и революции, пред-ставляет повышенный интерес для наших современников, длякаждого, кто стремится понять смысл происходящих изменений и трезво оценить ближайшие и отдаленные перспективы челове-чества.

1. ЭВОЛЮЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯКАК ИСТОРИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ

Убежденные сторонники марксизма всегда подчеркивалисвою революционность. Это было связано прежде всего с цент- ральным для мировоззрения К. Маркса и Ф. Энгельса убежде- нием, разделявшимся позднее В. И. Лениным и его последова- телями, что переход от эксплуататорского общества к обществу социальной справедливости — социализму может и будет про-исходить только революционным путем. При этом создателимарксистской теории, сами жившие в период бурных революци-онных событий, потрясавших Европу на протяжении 40—70-х гг.прошлого столетия, отчетливо видели сложность революционныхизменений в обществе, понимали, что их нельзя отрывать отпредшествующих периодов относительно спокойного эволюци-онного развития и от относительно плавного течения истории

244

послереволюционного периода. Однако XX век, начавшийся се-рией революций в России, Турции и т. д., завершается прямо-такинепрерывным каскадом революционных изменений, охватившихпочти все страны мира. К их числу относятся и политические,и экономические, и национально-освободительные революции,а некоторые революционные процессы, например научно-техни- ческая революция, приобретают своеобразную форму перма- нентного революционного процесса. Поэтому, прежде чем рас-смотреть особенности революционных изменений, происходя-щих сейчас в нашей стране и отличающихся исключительнымсвоеобразием сочетания быстрых, радикальных и постепенныхэволюционных изменений, нам следует обсудить проблему соот- ношения эволюционных и революционных изменений в историиобщества в целом.

То, что революции самых различных «образцов» — почтиобычные явления на авансцене истории, было известно еще вглубокой древности. К числу революций нередко относили идворцовые перевороты, и крупные народные движения, и пере-ход от одной формы власти к другой, и более фундаментальныесоциально-исторические процессы. Однако подлинный интерес к соотношению постепенных, эволюционных изменений, происхо-дящих в обществе стихийно, так сказать, снизу или осуществляв-шихся благодаря реформам сверху, и незапрограммированных, незапланированных заранее революционных переворотов возникв общественном сознании раннего капиталистического общества,в эпоху, ставшую кануном буржуазных революций. Именно в этовремя, начиная с трудов итальянского политического мыслителя Н. Макиавелли (1469—1527), дававшего государям советы, какпредотвращать революции и перевороты, и кончая трудамидеятелей Великой французской революции: Марата, Робеспьераи Сен-Жюста, превозносивших революцию как метод решенияобщественных проблем, вопрос о соотношении постепенных ирадикальных способов изменения общества перемещается в центр всех социально-философских учений. В XIX в. он четкооформляется в дилемму: либо эволюция, либо революция. В из-вестной степени для оппозиции победившей буржуазии револю- ционным процессам, некогда приведшим ее к власти, были серь- езные основания. Если теоретики ранних буржуазных революций, и прежде всего Руссо, считали революцию оправданной уже по одному тому, что без нее народ, находящийся под гнетом деспо- тизма, не может освободиться и стать суверенным в собственном государстве, то для идеологов послереволюционного периода этиаргументы потеряли свою привлекательность. Во-первых, бур-жуазия благодаря свершившимся революциям уже получилавласть и желала спокойно наслаждаться своим экономическимположением, а во-вторых, реальные революции, и особеннофранцузская революция 1789—1799 гг., оказались гораздо болеекровавыми процессами, чем рисовалось воображению буржуаз- ных теоретиков революции. Буржуазные революции, и в первую

245

очередь французская революция, пройдя через стадию дикта- туры и кровавого террора, ужасающего падения нравов, вспышекнеукротимой классовой ненависти народных низов к имущим,показали новому, рвущемуся к власти классу всю опасностьджинна, выпущенного из бутылки. Поэтому XIX век знаменуется тем, что наследники Великой французской революции, а затеми современники революционных событий 1830 и 1848 —1852 гг. во Франции и Германии все больше начинают склоняться в пользуэволюционного пути решения социальных проблем и противоре- чий. Это путь реформ, путь сбалансированного регулирования общественных процессов, не допускающий радикальных измене- ний в фундаменте общества, прежде всего в отношениях собст-венности.

В XIXв. идеологи пролетариата, а именно выразителямиего интересов считали себя К. Маркс и Ф. Энгельс, открытопровозглашают революцию исторически необходимым, объек- тивно назревшим и закономерным процессом. Здесь незачемдетально прослеживать изменения в их подходе к этому вопросу. Главное — подчеркнуть, что идея революции, кладущей конец развитию всех форм эксплуатации человека человеком, никогда не идентифицировалась с какой-либо единственной формой ее реализации. Для них революция — это глубинный, социальный исоциокультурный процесс, возникающий лишь в определенных условиях и не тождественный вооруженному восстанию, массо- вым репрессиям и тому подобным формам политического дейст-вия, которые впоследствии начали однозначно связываться с ре-волюцией некоторыми интерпретаторами марксизма, преждевсего Сталиным и его последователями. Для создателей теории научного социализма смысл революции — в переходе от царстванеобходимости к царству свободы, а такие формы ее организа-ции, как, например, диктатура пролетариата, которую они отож-дествляли с Парижской коммуной, почти не применявшей репрес-сивного аппарата к собственным гражданам, являются лишьпреходящим моментом, лишь способом организации и активиза-ции революционных действий. Революция представлялась к томуже достаточно краткосрочным процессом, поскольку они считали,что промышленный капитализм XIX в. вполне созрел для пере-хода к коммунизму — царству свободы. Естественно, что насилие, которое они уподобляли повивальной бабке, помогающей ро-диться новому обществу, должно было бы быть лишь крайнеограниченной мерой, не более чреватой болезненными последст- виями, чем помощь обычной акушерки. Для нас ясно теперь, чтоих представления о том, что промышленное общество XIXв.
вполне созрело для перехода к коммунизму, оказались роман- тическим заблуждением. Но основоположники марксизма былилюдьми своей эпохи и, как все люди, имели право и могли за-блуждаться относительно форм и сроков наступления будущего.Драматические последствия учения о благодетельной пользенасилия в процессе революционного перехода к бесклассовому

246

обществу в полной мере проявились тогда, когда это насилие было превращено в универсальный метод решения всех социаль-ных, экономических, политических и духовно-культурных проб-лем. Ясно поэтому, что противники универсализации насилия противопоставляли ему не только нравственное осуждение инегодование, но и более фундаментальные философские осно- вания. Они находили их в биологических теориях эволюционногоразвития.

Известно, что в биологии XIXв. противостояли друг другуучения катастрофизма и эволюционизма. Первое из них обычносвязывается с именем Ж. Кювье (1769—1832). Согласно его взгля-дам, развитие в живой природе включает два момента: продол- жительное функционирование на протяжении десятков и сотентысяч лет неизменных биологических видов и затем резкая смена всей флоры и фауны, ведущая к возникновению новыхвидов в результате гигантских геологических и климатическихкатаклизмов — катастроф. Благодаря исследованиям Ч. Дарвинао происхождении видов широкое распространение не только вбиологии, но и в социальном мышлении XIX в. получила противо-положная теория — эволюционистская. В конечной, предельноупрощенной форме она сводилась к утверждению, что основнымзаконом развития всего живого является постепенная эволюция видов, происходящая под влиянием естественного отбора и адап-тации к изменениям окружающей среды. Эти процессы сопро-вождаются межвидовой и внутривидовой борьбой, вследствиечего случайные полезные генетические изменения закрепляются и передаются по наследству, тогда как отрицательные изменениярано или поздно приводят к естественной выбраковке тех илииных особей или потомства. Спроецированная на сферу общест-венной жизни теория эволюции породила многочисленные вер- сии социал-дарвинизма. Универсализированные и возведенные в ранг всеобщей философской истины принципы биологическойэволюции начали использоваться для обоснования различныхконцепций социальной эволюции. В политике такие взглядыобычно приводили к более или менее радикальному пересмотруконцепций, провозглашавших абсолютную необходимость и не- избежность революционного насилия, которое нередко пролон-гировалось вплоть до столь же неизбежного торжества полногокоммунизма. Этим насильственным методам сторонники эволю-ционных, постепенных социальных перемен обычно противопо- ставляют реформы, долженствовавшие разрешить все имущест-венные проблемы, антагонистические и неантагонистическиепротиворечия. В марксистской литературе за воззрениями пред-ставителей этого направления прочно закрепились термины «ре-визионизм» и «реформизм», долгие годы мешавшие увидетьопределенные рациональные моменты во взглядах, которые,будучи выхваченными из конкретного исторического контекста,интерпретировались как полное отрицание всякой революции «лакеями» и «наймитами» империализма. Чтобы глубже понять

247

сущность расхождений в вопросе о форме исторического раз- вития, о соотношении эволюционных и революционных момен-тов функционирования общества, нам следует внимательнее рас- смотреть вопрос о типах и видах революций и эволюционныхизменений, происходивших и происходящих в обществе.

2. ОСНОВНЫЕ ТИПЫ И ВИДЫ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

В процессе своего развития и распространения в глобальном масштабе философия марксизма претерпела немало изменений. Это вполне естественно, так как революционеры каждой странывидоизменяли и приспосабливали ее к своим условиям в полнойуверенности, что их видение марксизма, их способ его примене-ния на практике в качестве ее обоснования и оправдания своей деятельности являются единственно научными. Эпитет «единст- венно научный» десятилетиями не сходил со страниц марксист-ских изданий, нередко по-разному трактовавших одни и те же проблемы, по-разному решавшиеся в различных странах. Даже тогда, когда и сами формулировки, и предлагаемые решениясоответствующих проблем чрезвычайно сильно расходились, они все равно оставались «единственно возможными» и «единственно научными» для сторонников соответствующих решений в разных странах. С этим были связаны и многочисленные версии истори-ческого процесса, призванные объяснить и обосновать тот илииной конкретный ход событий. Поэтому анализ марксистскойлитературы в различных странах показывает наличие нескольких отличающихся друг от друга версий соотношения эволюции и революции в историческом процессе, и при этом каждая такая версия претендовала на безусловную ортодоксальность и единст-венно правильную интерпретацию философского наследия клас-сиков марксизма-ленинизма.

В период культа личности Сталина, а затем волюнтаризмаи застоя в нашей литературе утвердилась довольно простая,по-сталински четкая, прямолинейная концепция социальных и по-литических революций. С хладнокровием топора, рубящего голо-вы, она отвергала все другие подходы к пониманию историче-ского процесса. Коротко говоря, сущность всей совокупностиэтих взглядов сводится к следующему: основной формой рево-люционных изменений в обществе является социальная револю- ция. Она представляет собой качественный скачок при переходеот одной общественно-экономической формации к другой. Всереволюции строились на основе более или менее однотипных моделей: социальная революция реализовалась в трех основных формах — политическая революция, цель которой — захват госу-дарственной власти, слом старой государственной машины исоздание новой; экономическая революция, цель которой — соз-здание новых производственных отношений, т. е. нового базиса, и приведение этих отношений в соответствие с более высоким

248

уровнем производительных сил; культурная революция, назначе- ние которой — изменение общественного сознания и всех куль- турных элементов юридико-политической надстройки общества,призванных привести ее в соответствие с новым базисом. При этом вновь возникающая формация была одновременно и новой ступенью социального прогресса. Она автоматически считаласьболее прогрессивной, чем предыдущая, на том основании, что в ее рамках, в недрах лежащего в ее фундаменте способа произ-водства создаются более развитые производительные силы. Так, рабовладельческое общество бесспорно считалось более про- грессивным, чем предшествовавшие ему системы общественной организации. Недаром несколько десятилетий назад среди сту- дентов-историков бытовал шуточный рассказ о неандертальце,который в глубине мрачной пещеры, при тусклом свете догораю-щего костра выбивает каменным зубилом настенную надпись: «Да здравствует рабовладельческое общество — светлое буду-щее первобытного человека!» Эта шутка не заслуживала бывнимания, если бы не напоминала о том, что даже в период гос-подства догматического, сталинистского взгляда на историюимелось немало людей, хорошо осознавших его ограниченностьи политико-идеологическую тенденциозность. Перед филосо-фией истории ставилась совсем несвойственная ей задача —задача подтверждения и оправдания репрессивных, антидемо-кратических и антигуманных действий созданного в период 20— 50-х гг. партийно-государственного бюрократического аппарата как неизбежного, исторически необходимого следствия «послед-ней в истории социальной революции», а именно революциисоциалистической, означающей переход к коммунистическойформации. Начавшаяся с середины 80-х гг. в СССР и ряде другихстран, строящих социализм, перестройка показала, что перво- очередной задачей является создание подлинного, демократи- ческого и гуманистического социализма, способного обеспечитьвсем своим гражданам высокий уровень личной и социальнойсвободы и материального благосостояния. Задачу же переходак строительству коммунизма будут решать поколения, перед ко-торыми эта задача реально встанет.

В этих условиях необходимо по-новому, серьезно и критическиотнестись к проблеме соотношения эволюции и революции.Можно, по-видимому, утверждать, что существует чрезвычайносложная типология и классификация революционных процессов.

В самом широком историческом плане допустимо говорить онескольких типах и формах революций. Первый из них — это социотехнические революции. Такие революции охватывают все формы общественной жизни, затрагивая глубинные основания де-ятельности человека, и завершаются переходом к новым типам ци-вилизации и к связанным с ними социокультурными традициями.В основе таких революций лежат фундаментальные измененияв технологии производства и общественной деятельности. В XV главе мы даем более подробное изложение вопроса о соотноше-

249

нии науки и технологии в условиях современной научно-техно- логической революции, раскрываем связь между понятиями «ци-вилизация» и «культура». Здесь же укажем, что в отличие оттехники, охватывающей прежде всего орудия, средства произ- водства и продукты практической материально-производственной деятельности, технология фиксирует структуру и состав операцийвсех видов деятельности — от производственной до интеллек-туальной и политической, в конечном счете через систему многих опосредствований, зависящих от технологических процессов, воз- никающих в сфере материальной деятельности — производства,транспорта, добычи ископаемых, их переработки, материального потребления и т. п. В этом смысле мы можем говорить о том,что возникновение новых цивилизаций связано с развитием, рас-пространением и утверждением принципиально новых техноло- гий, меняющих образ жизни и способ социальной деятельностилюдей, а также их культуру, включая общественное сознание.Американский социолог и философ А. Тофлер в нашумевшейкниге «Третья волна» (1980) и в своих последующих работахвыдвинул три типа социотехнических революций. Первый тип — аграрная революция (V—IV тысячелетие до н. э.),
знаменующаяпереход от первобытного общества к древнейшим земледель- ческим цивилизациям. Второй — индустриальная революция, по- рожденная машинным производством (XVII—XVIII), приводит ксозданию индустриальной цивилизации. И наконец, третий —информационная революция, в полном объеме начавшаяся вконце 60-х гг. нашего столетия и разворачивающаяся на нашихглазах. Ее результатом должна стать новая информационнаяцивилизация и соответствующее информационное общество, о котором подробно говорится в XV главе. В общем и целом эта типология социотехнических революций заставляет о многом за-думаться. Ее основные категории — «технология», «цивилиза-ция», «культура» и «общество» позволяют по-новому взглянуть на исторический процесс. Сам Тофлер по своему «идейномупроисхождению» тяготеет к марксизму, точнее, к той его разно-видности, которая в конце 50-х и в 60-е гг. получила распростра-нение в американских академических кругах. На его концепции заметно влияние взглядов другого современного американскогосоциолога — Д. Бэлла (род. 1919), одного из создателей теории постиндустриального общества. Разумеется, типология Тофлера, отождествляющая постиндустриальное общество с информаци-онным и видящая в нем альтернативу одновременно и капита-лизму, и социализму, не может быть принята безоговорочно.Есть основания считать, что информационное общество такжене способно устранить коренные различия между этими двумясоциально-экономическими системами, как не смогло устранить их индустриальное общество, в рамках которого не только воз- никли, но и продолжают (хотя и по-разному) развиваться обеэти системы. Однако это еще не может служить основанием для пренебрежительного отбрасывания предложенной Тофлером

250

концепции. Она несомненно нуждается в существенной коррек-ции. Так, первая социотехническая революция, как показывает огромный, доступный нам фактический материал, была не простоаграрной, но аграрно-ремесленной. Она состояла не только в переходе к оседлому образу жизни и ведению культурногосельского хозяйства, связанного с земледелием, домашним ско-товодством и т. д., но и в создании городской цивилизации,порожденной возникновением ремесленного труда, отделениемего от труда земледельческого и развитием вследствие этоготорговли и товарно-денежных отношений. Какие именно соци- ально-экономические структуры возникали в рамках и на основе аграрно-ремесленной революции — вопрос совершенно особый.Ясно лишь одно: эта типология позволяет устранить некоторые трудности, вызванные линейной пятичленной схемой смены об-щественно-экономических формаций. Известно, например, что вомногих странах, в том числе в России, а также в странах Централь-ной и Северной Европы, не было рабовладельческого строя ирабский труд не был господствующим. Предлагаемая типология показывает, что незачем искусственно создавать неисторическую последовательность, согласно которой феодализм обязательно возникает после рабовладения. У многих народов это было дейст- вительно так, например в Римской империи в период ее распада и разложения. Но в других регионах мира феодальная системахозяйства (или сходные с ней системы, поскольку «чистый фео- дализм» — продукт европейской истории) могла складываться наоснове разложения общинно-родового строя непосредственно в ходе длительной и крайне сложной аграрно-ремесленнойреволюции.

Точно так же индустриальная революция открывает перспек- тиву для двух противоположных по содержанию общественно-экономических формаций, развивающихся в рамках индустри-альной цивилизации. Жесткая схема линейного формационногопроцесса доставляла немало трудностей нашим философам и историкам, поскольку лишь в странах Европы (да и то с известнойнатяжкой) можно было говорить, что развитой капитализм за- вершается революционным переходом к развитому индустри- альному социализму. Известно, что большинство существующих на сегодняшний день социалистических государств возникло либо в относительно отсталых в экономическом отношении капитали- стических странах (например, в России), либо в странах, где капи-талистическое производство только зарождалось. Концепция жесоциотехнических революций позволяет считать, что индустри- альная революция приводит к возникновению индустриальной цивилизации, в рамках которой могут иметь место различныеобщественно-экономические формации, всякий раз, когда в силутех или иных обстоятельств в данном обществе возникают, раз- виваются и начинают господствовать основанные на применениимашин технологические системы, охватывающие технологию как промышленного, так и сельскохозяйственного производства, а

251

также технологию общения, технологию власти и другие струк-туры социальной деятельности.

Социалистические революции, т. е. революции, целью кото-рых было создание социалистического общества, в ряде стран совершались при поддержке других, уже вступивших на путь со-циалистического строительства стран. Часто оказывалось так, чтовозникновение новых государств, ориентировавшихся на построе-ние социализма, происходило раньше, чем в стране завершаласьиндустриализация, т. е. революция индустриальная. Поэтомуидеологическое клише, идущее от матрицы строго последова- тельной смены формаций, противоречило объективной реально-сти. Это вызывало немало трудностей, для устранения которыхнужно было проявлять известную изобретательность. Однако дело существенно проясняется, если принимается типология,соответствующая реальности и подлинному историческому про-цессу. В этой типологии должны найти себе место не только поня- тия «общественно-экономическая формация» и «социальная ре- волюция», осуществляемая при переходе от одной формациик другой, но и менее жесткие, более широкие категории: «циви-лизация» и «социотехническая революция».

Социальную революцию не следует отождествлять с понятия-ми политической, экономической и культурной революции. Этипоследние, по существу, представляют собой форму проявле- ния социальной революции в зависимости от того, какие этапы и в какой последовательности она проходит, в каких реальных исторических условиях она совершается. Так, переход от разви- той рабовладельческой формации, сложившейся в античном об-ществе, к европейскому феодализму, несомненно, представлялсобой социальную революцию. В этом смысле она была некото-рым перерывом в постепенности, растянутым во времени скач-ком. Он совершался в течение нескольких столетий в зависимости от конкретных условий того или иного региона. В то же время неверно представлять эту революцию как «революцию рабов», якобы боровшихся с оружием в руках за установление новой — феодальной формации, как ее трактовали некоторые советскиеисторики. В странах Скандинавии, Восточной Европы и т. д., гдеэлементы феодализма развивались в течение ряда столетий народо-племенной основе, вообще не существовало массового рабовладения, и ни о какой «революции рабов» не могло быть иречи. Следует вообще иметь в виду, что социальные революциипредставляют собой чрезвычайно сложный процесс, внутри кото- рого могут существовать как периоды длительных, спокойных, так сказать, количественных изменений, прерываемых в особых«точках перегиба» (если пользоваться математической термино-логией) определенными политическими всплесками, взрывамии даже революциями. Так, Великая французская буржуазная ре-волюция конца XVIII в. сочетала в себе совокупность коренныхполитических, экономических и социальных перемен, в которыхнаиболее интенсивно выражались задачи этого типа революции,

252

и тем не менее она не может быть втиснута в принятые хроноло- гические рамки 1789—1799 гг. Политическая революция как бы завершала длительный социальный процесс перехода к капита-листической формации во Франции. Напротив, социалистическаяреволюция в России 1917 г. произошла первоначально в полити-ческой форме, известной под названием Октябрьской револю-ции. В последующие десятилетия были осуществлены крупныеэкономические преобразования (коллективизация сельского хо-зяйства и индустриализация промышленности) и культурная ре-волюция (ликвидация безграмотности, развитие народного обра- зования, создание широкой сети культурных учреждений и т. д.).Поэтому ни противопоставление, ни обособление социальныхреволюций от социотехнической не оправдано и не соответст-вует действительности. В ряде случаев социотехнические и со- циальные революции пересекаются, сливаются, идут одновре-менно, но точно так же существуют ситуации, в которых такоепересечение не имеет места. В наши дни, например, совершаетсяинформационная революция, порожденная научно-технологиче- ским прогрессом, ведущая к построению информационного об-щества и новой информационной цивилизации. Некоторые изнаиболее промышленно развитых стран Запада уже вступили напервую ступень информационного общества, характеризующую-ся тем, что в сфере производства информации и услуг занятоболее половины всех работающих. Этот процесс в то же времяне сопровождается переходом капиталистической общественно-экономической формации, функционирующей в этих странах,в формацию коммунистическую. А это означает, что социотех-ническая революция, ведущая к формированию новой цивилиза-ции, не может автоматически рассматриваться как социальнаяреволюция. Связанные с информационной революцией глубокие изменения в экономике и культуре также в значительной степени носят революционный характер, так как сопровождаются корен- ными изменениями в образе жизни, общении, организации тру- да, мировоззрении, общем культурном уровне и квалификациигигантских масс населения. Все это выдвигает серьезную мето-дологическую проблему: рассмотреть под новым углом зрения,выдвигаемым самим ходом истории, вопрос о применении диа-лектики количественных и качественных изменений в общест- венном развитии. Существо этого вопроса связано с тем, что в об- щественной жизни даже относительно простые количественныеизменения, в отличие от аналогичных изменений в природе,сопровождаются глубокими качественными, по существу, рево-люционными трансформациями. И наоборот, так называемыекачественные скачки и революционные взрывы зачастую оказы- ваются сложными, ветвящимися процессами, распределеннымиво времени и включающими в себя целые «пучки» постепенных количественных изменений. В предыдущей главе уже говорилосьо том, что подобного рода процессы имеют широкое распрост-ранение, но понимание диалектической оборачиваемости самих

253

категорий «количество» и «качество» приобретает особый смысл, когда мы пытаемся применить их к анализу общественных явле- ний, и прежде всего таких сложных процессов, как научно-техно-логическая революция, перестройка, внутри- и межформацион-ное развитие. Поэтому разработка современной типологии ре-волюции оказывается важным шагом в направлении лучшейадаптации категорий диалектики к реальным историческим про-цессам.

3. РЕФОРМА И РЕВОЛЮЦИЯ:ДИАЛЕКТИКА ПЕРЕСТРОЙКИ

Абстрактный на первый взгляд, чисто философский вопрос о соотношении эволюции и революции в общественном развитииобнаруживает свою исключительную конкретность, почти осязае- мую предметность и практическую важность, как только мы при- ступаем к анализу основных черт перестройки. Можно, конечно,сказать, что перестройка и обновление общества — это частный,локальный процесс, порожденный конкретными историческимиособенностями развития нашей страны на протяжении последнихдесятилетий. Они, как известно, были насыщены драматическимии даже трагическими ситуациями высокого накала. В силу рядапричин партийно-государственный аппарат, невероятно разрос-шийся и укрепившийся с конца 20-х до середины 80-х гг., допустилряд крупных ошибок и просчетов, что привело ко многим нега-тивным социальным последствиям, тяжело сказавшимся на всехсторонах жизни общества. Однако оценка перестройки как ло-кального процесса ошибочна. Тот резонанс, который она вызвалав мировом общественном мнении, не может быть объяснен тем, что она касается исторических судеб одной из великих держав;перестроечные процессы большей или меньшей глубины, в той или иной степени сходные с нашей перестройкой, совер-шаются во многих странах мира, и прежде всего социалистиче-ских. То обстоятельство, что ошибки и просчеты, аналогичныенашим, хотя и в своеобразных национальных формах, имелиместо почти во всех этих странах, заставляет задуматься о том,не являются ли они закономерными или, по крайней мере, в
выс- шей степени вероятными при определенном ходе историческихсобытий. Вместе с тем это дает основание задуматься и над тем,не является ли перестройка закономерным (при определенных обстоятельствах, но отнюдь не фатально) процессом самокор- рекции, самостимулирования и реорганизации социалистическойобщественной системы. Если допущенные в прошлом историче-ские ошибки и просчеты — в известной степени плата за новатор- ство при отсутствии исторического опыта, за отступления от гу- манистических идеалов социализма, плата за непроработанностьмногих его теоретических вопросов, то перестройка может в этомотношении расцениваться как критерий жизнеспособности об-

254

щества. Ее крах означал бы неудачу еще одного величайшегоисторического эксперимента, выпавшего на долю социализма.Поэтому философский анализ диалектики перестройки, ориен- тированный на поиск механизмов и гарантий ее необратимости,является задачей первостепенной важности.

Посмотрим теперь под этим углом зрения на соотношение эволюционных и революционных механизмов в процессе пере- стройки, представляющей собой сложный всеохватывающий про-цесс. С одной стороны, сама перестройка должна затронуть всестороны общественной жизни — от экономики до общественного сознания и культуры в целом — и уже в силу этого, а также в силу ее временной ограниченности должна оцениваться как револю-ционный процесс. С другой же стороны, мероприятия перестрой-ки осуществляются сверху, в виде серии экономических и полити-ческих реформ и в силу этого, согласно традиционному длянашей философии клише, она должна оцениваться как эволюци-онный реформистский процесс. Разрешить это противоречиепростой отговоркой о диалектическом единстве противополож-ностей, разумеется, невозможно.

Революционную ситуацию, показывающую, что общество со- зрело для коренных изменений в сфере политики и экономики, обычно выделяют благодаря двум признакам: верхи, в первуюочередь государственно-административный аппарат, не в состоя- нии управлять старыми методами, а низы, различные категориитрудящихся, не хотят жить по-старому, ибо сложившийся поря- док вещей и форма руководства не обеспечивают удовлетворе-ние их материальных и духовных потребностей, не соответству-ют их моральным притязаниям и представлениям о правах идостоинстве человека. Наличие подобной ситуации совсем еще неозначает, что революция происходит с принудительной необходи-мостью. Оно лишь свидетельствует о том, что социальные проти-воречия достигли уровня, при котором они могут быть разре-шены радикальным, т. е. революционным, путем. Отказ же от подобного решения обрекает общество на кризис, застой, а воз-можно, и на упадок и даже полное разложение.

Подобного рода исход революционной ситуации не раз встре-чался в истории человечества. В определенном смысле к середи-не 80-х гг. подобная ситуация сложилась и в нашей стране. Застойв экономике, социальной и духовной жизни, снижение темповпроизводства, нарастающее технологическое отставание, засильецентрализованного планирования и контроля, тормозящих раз- витие, растущая некомпетентность и коррупция во многих звень-ях партийно-государственного аппарата, отсутствие подлиннойдемократии и гласности были признаками наличия этой ситуации. Ее оборотная сторона, выражавшая нежелание масс жить по-ста-рому, состояла в неверии официальным лозунгам и призывам, резком снижении социальной активности, трудовой дисциплиныи производительности труда. Выход из сложившейся ситуациимог быть один — радикальная, революционная, по существу,

255

перестройка общественной жизни. И такая перестройка обществабыла начата во второй половине 80-х гг. Она включает в себяпрежде всего радикальную экономическую реформу и реформуполитической системы. Первая из этих реформ осуществляется через ряд законодательных актов и соответствующих партийныхи государственных решений и мероприятий. Государственнымпредприятиям и организациям предоставлена большая хозяйст-венная инициатива на основе хозрасчета, самофинансированияи самоокупаемости. Широкое развитие получает кооперативнаяи индивидуальная трудовая деятельность. Механизм политиче-ской реформы охватывает ряд законодательных актов и практи- ческих изменений, преобразовывавших систему государственныхорганов, избирательную систему, функции Советов народныхдепутатов и т. д.; осуществлен ряд мер, долженствующих под-нять инициативу, социальную активность и творчество широких слоев населения. Естественно, что реализация этих реформ встре-тила ряд трудностей. С одной стороны, реформы были поддер-жаны наиболее сознательной частью трудящихся. С другой сто-роны, образовался определенный круг противников перестройки,состоящий из консервативно настроенных людей, а также убеж- денных противников реформ из числа представителей бюрокра-тизированных звеньев партийно-государственного аппарата, для которых эти реформы означают прежде всего потерю или огра-ничение их власти. Наряду с этим образовались многочисленныегруппы людей, занявших выжидательную позицию, вполне объ- яснимую предшествующими десятилетиями безынициативности и застоя.

Сложность создавшейся ситуации усугублялась еще и тем, что экономическая и политическая реформы были связаны с прин- ципиальным изменением правового статуса государства. Социа-листическое государство должно стать государством правовым.Это означает, что все существенные социальные процессы иправовые отношения должны регулироваться законом, а не воле-выми решениями властей, отдельных руководителей или произ-вола бюрократов. Таким образом, изменение характера государ-ства, экономики и системы политических отношений внутристраны, по существу, носят революционный характер. Они дол-жны разрешить проблемы, приведшие к созданию революцион-ной ситуации в стране. По сути дела, это настоящая социальнаяреволюция, но в то же время она не ведет к смене формаций иустановлению другого общественного строя. Напротив, созна-тельная цель, которой служат эти радикальные реформы,— со-хранение, укрепление и обновление социализма. Здесь, стало быть, возникает новая, весьма сложная, требующая философско-го осмысления ситуация: с одной стороны, изменения, происходя-щие в стране, носят революционный характер, с другой стороны, они осуществляются через систему реформ, сверху, на основесоответствующих законодательных актов и решений, поддержи-ваемых большинством населения страны.

256

Революционный и эволюционный процессы оказываются неразведенными и жестко противопоставленными друг другу, асоединенными, слитыми, взаимопронизывающими. Именно диа-лектический принцип единства противоположностей позволяетпонять, что догматическое противопоставление эволюции и ре- волюции в обществе привнесено извне вследствие механическогопроецирования биологических закономерностей. В условиях от-носительно спокойного течения истории и не столь сложнойситуации такое «расчленение» могло казаться бесспорным. Но реальность по сложности превосходит любые теоретические построения. Столкновение с этой реальностью заставляет сде-лать вывод о том, что единство прерывного и непрерывного,количественных и качественных изменений в обществе носитгораздо более сложный характер, чем было принято думатьдо сих пор.

Следует признать, что в обществе, где нет антагонистических классов, социальные проблемы, противоречия и конфликты мо- гут достигать очень большой остроты. Их разрешение обуслов-ливает возникновение особо сложных социальных процессов,революционных по содержанию, но относительно постепенных и,так сказать, «реформистских» по своему проявлению. Именно не-понимание этой диалектической сложности и противоречивостипроцесса приводит к различным идеологическим колебаниям:шатаниям вправо тех, кто настаивает на политике медленных,суперпостепенных реформ, и шатаниям влево тех, кто требуетмгновенного революционного разрешения противоречий, накап-ливавшихся десятилетиями. Отрицательный исторический опытзастоя, основанного на сверхпостепенности, и «кавалерийскихатак», основанных на ультрареволюционности, характерных для эпохи «военного коммунизма» и ускоренной индустриализации и коллективизации, говорит о необходимости поиска более адек-ватных и более мудрых решений назревших проблем. Реализа-ция новой по форме социальной революции, какой являетсяперестройка, показывает, что диалектическое учение о взаимо-связи, единстве и взаимопроникновении количественных и качест-венных изменений имеет не только теоретическое, но и практи-ческое, политическое значение. Поэтому с позиции достигнутогофилософского понимания необходимо по-новому взглянуть нанекоторые положения и тезисы, считавшиеся на протяжении мно-гих десятилетий незыблемыми истинами.

Раздел третий

ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯИ ДЕЙСТВИЯ

Глава
XIII
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

Рабочий, вытачивающий деталь на токарном станке, матема- тик, составляющий программы для ЭВМ, пилот, ведущий реак- тивный самолет, врач, ставящий диагноз, физик, определяющий спин новой частицы, и домашняя хозяйка, готовящая обед, долж-ны многое знать и многое уметь. Но пока дело спорится, врядли кто-нибудь из них задумывается над тем, что собой представ- ляют знания и как они возникают. Все это кажется само собойпонятным, а между тем это вопрос сугубо философский да к тому же и весьма сложный. Значение его обнаруживается сразу же,как только от привычных обстоятельств и дел мы переходим кнеожиданным, странным или затруднительным ситуациям. Доста- точно спросить, могут ли обладать знаниями современные ЭВМ,доступен ли процесс познания животным и, если да, каким —всем или только высшим, чем отличается знание от незнания, вчем ценность знаний для человека и можно ли ускорить процесс познания мира, как сразу же начинаешь понимать, что без ответа на вопрос, что такое знание, что значит знать, решить эти и мно-гие другие проблемы совершенно невозможно.

1. ЧТО ЗНАЧИТ ЗНАТЬ?

Философскую важность ответа на этот вопрос подчеркивалгётевский Фауст в обращении к своему ученику:

Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.

На этот счет у нас не все в порядке.

Немногих, проникавших в суть вещей

И раскрывавших всем души скрижали,

Сжигали на кострах и распинали,

Как вам известно, с самых давних дней ',

Изучение природы познания, его возникновения и сущностисоставляет содержание второй стороны основного вопроса фило-софии. В его решении наиболее отчетливо обнаруживаетсяспецифика самой философии, ибо ни одна другая наука вообще не рассматривает этот вопрос в качестве своего собственного, а

Гёте И. В. Собр. соч.: Б 10 т. М., 1976. Т. 2. С. 28.

258

тем более основного. Нечего и говорить, что в эпоху НТР, когда научные знания составляют фундамент технического и социаль-ного прогресса, одного этого было бы достаточно для оправда-ния и доказательства важности изучения философии, даже если бы она не занималась осмыслением других рассмотренных вышепроблем.

К тому же вопросы о том, что такое знание, что значит знать или познавать мир, насколько точно и верно человек в состояниипознать самого себя и окружающую действительность, тесносвязаны с диалектико-материалистическим учением о развитии и о материальности мира.

Чтобы упростить нашу задачу, рассмотрим несколько приме-ров, в которых продемонстрированы различные виды знания.Человек, что-либо знающий или умеющий делать, может сказать:

1) я умею (знаю, как) выточить деталь на токарном станке;

2) я знаю, как (умею) составить программу на языке прологили лисп для современной ЭВМ;

3) я знаю, почему поднимается в воздух и летает аппарат,который тяжелее воздуха (реактивный самолет); я умею им управлять;

4) я знаю, что такое малярия, что такое психический стресс;

5) я знаю, что такое спин частицы и как его измерить иливычислить;

6) я знаю, что такое бифштекс, и умею его готовить.

Даже из этого краткого списка видно, сколь разнообразнызнания человека, каких различных предметов они касаются. Впервом и втором примерах речь идет о действии или деятель-ности; в первом — о предметно-орудийной практической дея-тельности со станком и металлическими заготовками, вовтором — о теоретической, так сказать, «карандашно-бумажной»деятельности. Третий пример говорит нам о знании физических законов и их использовании. Это (законы) как раз та «суть вещей», о которой говорит Фауст. А вот знание о причинах и сущностипсихического стресса относится уже не к миру материальныхвещей, а к духовно-психической деятельности человека. Такиезнания, по поэтическому выражению Гёте, сокрыты в «скрижа-лях души».

Английский философ Г. Райл (1900—1976) предложил делить все знания на две группы: знания «как» и знания «что». Первыеотвечают на вопрос, как сделать. Вторые — на вопрос, что собойпредставляет данный предмет, какова его сущность. Это, конечно,очень упрощенная классификация. Но для начала обсуждения нашего вопроса ее можно принять. Сравнивая между собой раз- личные знания группы «как» и группы «что», мы замечаем общую всем им черту — они выражены при помощи слов на определен- ном языке. Знания о бифштексе и токарном станке выраженына естественном разговорном языке; знания о законах физики(примеры 3 и 5) — на языке математических формул; знанияо сущности малярии и психических стрессах — на языке биологии

о. 259

и медицины. Каковы бы ни были различия между этими языками, мы везде имеем дело с мыслью (знанием), выраженной в языке.И поэтому многие философы отождествляли знания с его словес- ным языковым выражением, ибо «язык есть непосредственнаядействительность мысли»1
. Однако из этих слов не следует, чтомежду языком и мыслью, т. е. знанием, стоит знак равенства, по-скольку кроме «непосредственной действительности» есть ещедействительность опосредствующая, скрытая от поверхностноговзгляда. Как раз ее-то и должна понять и раскрыть теория позна-ния — важный раздел всякой развитой философии.

Выявление этой опосредствующей действительности мысли,т. е. структуры, внутреннего строения знания, как свидетельст-вует вся история философии,— очень сложная задача. Ранниеантичные философы сосредоточили свое внимание на попыткахсоздать учение о происхождении и строении мира в целом, о его основных кирпичиках — элементах. Поэтому вопрос о происхож-дении и структуре знания в качестве самостоятельного вопросаими не рассматривался. Что же побудило древних философов задуматься над природой и происхождением знания?

Первая причина была связана с обнаружением противоречийв философско-математической программе пифагорейцев. От-крытие бесконечных так называемых иррациональных чисел заставило задуматься над тем, откуда берутся противоречия вматематической программе пифагорейцев. Элеаты (Парменид,Зенон) предположили, что мир един, неподвижен, неизменен.Противоречия же связаны с двояким происхождением знания.Один его источник — чувства и ощущения — дает ненадежные знания, или мнения, относящиеся к случайным, изменчивым со-бытиям. Другой источник — разум — дает надежные знания, под- чиненные законам логики, но и сама логика, как показал Зенон, несвободна от противоречий. Этот вывод стимулировал интерес к изучению логических доказательств и структуры знания.

Другая причина заключалась в том, что в середине V в. дон. э. сложилось несколько противоречащих друг другу научно- философских учений о строении и происхождении мира: ионий-ская натурфилософия, считавшая основами мира чувственныеэлементы (огонь, воздух, землю, воду); пифагорейская филосо-фия, считавшая атомами мира числа; философия Демокрита, при- знававшая основными кирпичиками мироздания лишь материаль- ные атомы. В этом одна из причин того, почему Сократ (ок. 470—399 до н. э.) и софисты провозгласили, что философия вообщене должна заниматься учением о внешнем мире, а обязана сосре-доточиться на исследовании внутреннего духовного мира. Ейследует прежде всего изучить происхождение наших знаний,мнений, убеждений, доказательств, так как именно в них — источ-ник всех противоречий. Ученик Сократа Платон впервые сформу-лировал развитую концепцию происхождения и сущности знания.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 448.

260

По Платону, существуют как бы два мира — мир идей и мир человеческого бытия. Платоновские идеи, считает А. Ф. Лосев (1893—1988), можно было бы интерпретировать научно, матери- алистически — как качественные определенности, как сущности или совокупности основных свойств, вещей и процессов, сущест-вующие в отрыве, независимо от последних. Сам Платон их,конечно, так не трактовал. Для него они вечны, совершенны и неизменны, а мир вещей и сам человек суть лишь их несовершен- ные копии, случайные, временные их воплощения. Бытие человека подобно тогда мрачной пещере с небольшим выходом в ослепи-тельный мир идей. Подобно предметам, появляющимся передвыходом из пещеры, идеи отбрасывают неверные тени на заднюю ее стенку. Знания и процесс их получения — познание — это и есть тени идей, которые человек постигает своими ненадежными органами чувств. Но существует еще особое — внутреннее —зрение, присущее разуму. С его помощью философы могут при-близиться к пониманию идей. Поэтому философия и есть высшаянаука, дающая умозрительные знания. Промежуточный род зна- ний об арифметических и пространственных, т. е. геометриче-ских,пропорциях дает математика. Наконец, физика, опирающая-ся на чувственное наблюдение, поставляет самые несовершенныезнания.

Аристотель, учившийся у Платона, подверг взгляды своегоучителя критике. Он утверждал, что главный источник знаний —не умозрительное постижение идей, а изучение реальных еди-ничных вещей. Согласно Аристотелю, идеи суть просто обобщен-ные сущности вещей. Только последние обладают реальным су- ществованием. Поэтому самые ценные знания о мире дают физика и все остальные науки, основанные на наблюдении. Имдолжно подчиняться и развитие математики. Так наметилисьдве противоположные научно-философские программы: плато-нистская — идеалистическая и аристотелевская — по существу материалистическая (хотя с отдельными колебаниями в сторону идеализма). Но самой важной заслугой Аристотеля было созда-ние последовательного систематического логического анализазнаний.

Знания, каков бы ни был их источник, выражаются в
языке.Чтобы их исследовать, нужно рассмотреть формальную, т. е.логическую структуру предложений и основных типов понятий, которые выражают и формулируют знания. Оказалось, что при всем многообразии знаний можно выделить некоторое конечноечисло выражающих их формально-логических структур. Такимобразом Аристотелю удалось сформулировать основные прос-тейшие законы формальной логики. Он впервые стал рассматри-вать научные знания как последовательность предложений (вы-сказываний), связанных между собой логическими отношениями и выводимых друг из друга по правилам логики. Взгляды Аристо-теля оказали огромное влияние на последующее развитие фило-софии.

261

В средние века философия из самостоятельной отрасли зна-ния, противостоящей мифологии и религии, была усилиями хри-стианских теологов превращена в служанку богословия. Однакоисследования процесса познания и структуры знания продолжа- лись, хотя их характер заметно изменился. Христианство считало главным источником всякого познания божественное откровениеи священное писание. Если античные философы часто обожеств-ляли сам космос, саму природу, то христианство полегало при-роду чем-то косным, неизменным, а венцом творения признавалолишь человека. Бог вложил в человека душу и способность к по-знанию. Отсюда проистекает и интерес средневековых филосо-фов к психической деятельности и познанию как одному изсвойств души. Правда, христианство ставило веру выше знаний,но тем не менее христианские философы-схоласты потратилинемало сил для развития логического учения о структуре знанияи доказательств. Наряду с высшим источником знаний — откро-вением — средневековые теологи выделяли разум как ангель-ское свойство, дающее знания о самых глубоких тайнах мира,рассудок — источник нашей способности последовательно рас- суждать, чувственное знание — источник многих заблуждений иошибок. Хотя в целом такое понимание было ошибочным, онососредоточило усилия философов на тщательном изучении от-дельных видов познания. Это в значительной мере содействовалопереходу от средневековой схоластики к новой философии, тесно связанной с наукой и во многом противостоящей и даже отрицаю-щей религию. Разумеется, основные причины этого коренились в самом развитии общества, промышленности, торговли, техникии связанным с этим становлением новой науки. Так как наукапредставляет собой особую систему знаний, опирающихся в пер-вую очередь на наблюдение и эксперимент, а не на божественноеоткровение, то с ее развитием в новое время философский инте- рес к источникам знания и его структуре существенно изменился.

Новое естествознание, представленное Коперником, Кепле-ром, Галилеем, Ньютоном, Гюйгенсом и другими учеными, содной стороны, было тесно связано с экспериментом, а с дру-гой — облекало свои знания в математическую форму. Увлечениематематикой не обошло стороной и общественные науки, пред-ставители которых нередко пытались создавать механистиче-ские модели общества. Несмотря на их крайнюю примитивность,эти модели все же привлекали интерес широких кругов ученыхи философов к вопросу об источниках математического знания, о взаимосвязях математических доказательств и научных экспери-ментов. Все это привело к тому, что в XVII в. сложилось два фи-лософских направления: рационализм (Декарт, Спиноза, Лейб-ниц) и эмпиризм (Ф. Бэкон, Локк), по-разному понимавшихпроисхождение и сущность познания.

Крупнейший представитель рационализма Декарт утверждал, что основные разумные идеи заложены в душе человека богом. Этим, кстати, роль последнего и ограничивалась. Человек усмат-

262

ривает эти идеи «внутренним» зрением (интуицией) в силу ихотчетливости и ясности. Пользуясь, далее, точно сформулиро-ванным методом и правилами логики, он выводит из этих идей все остальные знания. Опыт же служит для подтверждения иустановления соответствия полученных знаний материальнымобъектам и их свойствам. Спиноза .пошел еще дальше, утверждая,что структура знаний такая же, как и структура мира. Крайнее выражение принцип рационализма нашел у Лейбница, который считал, что соответствие знаний внешнему миру гарантированоизвечной предустановленной гармонией. Ее установлением иограничивается исходная роль творца.

Рационализм отчасти отражал действительные особенностиестественнонаучного и математического познания своего вре-мени. Аксиоматическая геометрия Евклида казалась тогда идеа- лом построения любой науки. И поэтому рационалисты всемерноподчеркивали значение выводного логического знания. Напротив, эмпиризм был попыткой ответить на вопрос, не решенный рацио- налистами: как и откуда берется знание о реальном изменчивом чувственно воспринимаемом мире, не совпадающем с чисто ма-тематическими схемами и выводами. Ф. Бэкон считал, что оно возникает как результат обобщения и сравнения присутствия илиотсутствия изучаемых свойств (например, тепла) в различныхэкспериментальных ситуациях. Причем единственным и основным источником знания являются ощущения, а разум лишь анализи- рует и систематизирует их. У Локка этот тезис развивается ещев рамках философского материализма. Но уже Беркли и Юмделают из него идеалистические выводы. Раз единственным ис-точником знания являются ощущения, то невозможно знать,существует ли что-либо за их пределами. А поэтому логичнодопустить, что материи вообще нет (Беркли) или что мы не можемпознать ничего, кроме ощущений; постановка вопроса о внешнеммире просто не может быть научно обоснована и опирается напривычку (Юм).

Несмотря на то что каждое из этих направлений схватывалои отражало какие-то действительные моменты познания, ни одноиз них не давало верной картины целого.

Кант и Гегель тоже не смогли преодолеть эту односторон- ность. Кант пытался ответить на вопрос, каким образом матема-тика, опирающаяся на чистую логику, может быть применена к естествознанию, опирающемуся на наблюдение и эксперимент.Время и пространство, считал он, существуют в нашем сознаниинезависимо от всякого опыта. Вместе с тем они (время и прост- ранство) трансцендентальны, т. е. являются доопытными (априор- ными) условиями и предпосылками опыта. Именно поэтомуарифметика и алгебра, возникающие на основе идеи времени, и геометрия — на основе идеи пространства, могут применятьсяк эмпирическому знанию. Это знание систематизируется и упоря-дочивается с помощью основных двенадцати категорий, характе-ризующих вещи с точки зрения их количества или качества,

263

конечности и бесконечности, множественности и единственности,причинных взаимодействий, возможности, случайности, необхо-димости и т. п. Полученные в результате знания дают сведенияо явлениях, внешней чувственной стороне, а внутренняя сторона,сущность или «вещь в себе», по терминологии Канта, недоступнарассудку и может быть постигнута лишь высшим разумом, кото-рый не нуждается ни в каком опыте и является поэтому, какутверждал Кант, трансцендентным, т. е. опирающимся на веруи высшее знание, не зависящее от наблюдения и эксперимента.Кант для постижения «вещи в себе» отводил известное местотворческому воображению. Но ответить на вопрос о том, какстроится знание об объективных законах мира («вещах в себе»), он так и не смог. Неясно оставалось также, откуда берутся самиаприорные формы и категории. Гегель попытался преодолетьэти противоречия, подчеркивая, что любое знание есть результатразвития. Оно возникает, изменяется под воздействием внутрен- них противоречий и даже превращается в свою противополож-ность. Но так как развивается лишь познание и общество, а при- рода после акта творения неизменна, то вопрос о соответствиизнаний объективному физическому миру оказывался неразре-шимым. Большим достижением Гегеля было понимание того,что познание связано с деятельностью человека, хотя в его фи- лософии она ограничивалась лишь духовной сферой.

2. СТРУКТУРА И ПРОЦЕСС ПОЗНАНИЯ

Основные положения теории познания диалектического мате- риализма таковы:

1. Непосредственной действительностью мысли (познания) является язык. Но структуры познания непосредственно не совпа-дают со структурой действительности (как думал Спиноза). Этосовпадение или соответствие опосредствовано деятельностьючеловека и прежде всего предметно-практической деятель- ностью.

2. Язык есть форма выражения и фиксации знаний. Но струк- тура языка не совпадает полностью со структурой знания, а тем более со структурой действительности (как утверждал Л. Витген-штейн в «Логико-философском трактате»).

3. Знания могут быть поняты, если их рассматривают впроцессе возникновения, развития
и усложнения, а не только как некий «готовый», завершенный феномен (как это делали почтивсе предшественники К. Маркса, исключая разве Гегеля).

4. Знания, даже самые отвлеченные (например, математиче-ские), в конечном счете социально обусловлены. Их содержаниеопределяется не только свойствами отражаемых объектов и спе-цификой познающего субъекта, но и различными групповыми,профессиональными, сословными, кастовыми, классовыми и вшироком смысле идеологическими установками и интересами.(Этим, кстати, объясняется и то, почему новаторов в области

264

познания часто преследовали — «сжигали на кострах и распина-ли», говорил Фауст.)

5. Основная функция знания есть отражение объективногомира, человека и формирование правил деятельности.

Насколько важны эти положения, мы увидим, анализируяте самые шесть предложений-примеров, которые приведены впредыдущем параграфе. Что знают люди, произносящие первыедва предложения? Они знают смысл понятий (т. е. слов или слово-сочетаний) «станок», «деталь», «выточить», «программа», «ЭВМ», «пролог», «лисп» и т. п. Это значит, что в огромном скопленииразнообразных явлений и процессов они могут точно выделить (распознать) вещи или виды деятельности, обозначаемые этимипонятиями. Кроме того, они знают правила, о которых явно не говорится в данных предложениях, а именно правила, регули-рующие деятельность токаря, вытачивающего деталь, или мате-матика, составляющего программу. Наконец, они в состояниивыполнить соответствующие действия (операции и процедуры)с заготовками деталей, со станками, с математическими симво-лами и т. п.

Теперь можно сделать интересный вывод. Хотя оба видазнаний относятся к группе «как», они содержат в то же время сведения (знания) о существенных признаках вещей, процессов, без чего люди не могли бы распознавать предметы, необходи-мые для осуществления деятельности. Следовательно, такие зна-ния принадлежат одновременно и к группе «что».

Посмотрим теперь на примеры 4, 5 и 6. С первого взгляда это типичные образцы группы «что», особенно четвертый пример.Но в действительности врач, знающий, что такое малярия и стресс,не только умеет выделять симптомы этих заболеваний, не только знает, что возбудителем малярии является особый микроорга- низм — малярийный плазмодий, а причиной стресса — опреде-ленные перегрузки, вызывающие бурную реакцию особых желез,действующих на центральную нервную систему, но и долженуметь производить определенные действия, чтобы проанализиро-вать кровь больного и точно подтвердить свой диагноз. Он дол-жен уметь осуществлять практические физико-химическиеоперации по распознаванию микроорганизмов, классификациигормонов и т. п. В примерах 5 и 6 имеется своеобразный сплав знаний «что» и «как». Физик и домашняя хозяйка, хотя и стоят на разных уровнях познания, должны, отвечая на вопрос, что такоеспин или бифштекс, уметь измерить данные явления (физик) илиизготовить его (домашняя хозяйка). Теперь понятно, почемуклассификация Г. Райла является лишь самым первым и довольногрубым приближением. Мы приходим к важному заключению,что все виды знания имеют более или менее тесное отношениек миру материальных объектов, причем отношение не прямое, а опосредствованное. Посредник, который связывает языковуюоболочку знаний (непосредственную действительность мысли) свнешним миром,— это активная преобразующая деятельность

265

людей, деятельность предметно-практическая. То, что действияили деятельность входит в структуру знания, является величай-шим открытием диалектического материализма и подчеркнутов словах К. Маркса о том, что первоначально мышление «впле-тено» в практическую деятельность.

В результате структуру знания можно (правда, весьма упро-щенно) представить так:

1. Субъект познания — мыслящий человек.

2. Язык — система символов (словарь) и правил их комбини-рования в форме предложений (грамматика, синтаксис).

3. Система правил деятельности с определенными объектами.

4. Правила соотнесения языковых выражений (понятий и пред-ложений) с различными объектами или видами действий (семан-тика). Их называют также правиламиобозначения.

5. Действия (операция и процедуры), соответствующие пра-вилам пункта 3.

6. Система соответствующих объектов, обозначаемых опре- деленными языковыми символами.

Таким образом, знания имеют не двухчленную структуру,например «знаковые системы — ощущения» (как думали Берклии Юм) или «знаковые системы — явления» (как думал Кант),а многочленную структуру, включающую ряд подсистем, важ-нейшей из которых является активная преобразовательная дея-тельность человека. Именно социально-историческая ограни- ченность, различные предрассудки и предубеждения мешалимыслителям прошлого осознать решающую роль практическойдеятельности человека в образовании и развитии знания. Саму практику они понимали либо как профессиональную деятельность(врачебная, юридическая практика), либо как делячество, как«заземленность», как торгово-промышленный бизнес, т. е. рас- сматривали ее, по словам Маркса, «только в грязно-торгашескойформе ее проявления»1
.

Диалектический материализм понимает под практикой сово- купность всех видов социально-значимой преобразующей дея- тельности людей, основой которой является предметно-орудий- ная, производственная деятельность. Поскольку деятельность вэтом смысле исторически меняется и зависит от форм общест-венной организации, развития орудий труда, производственныхотношений и культуры в целом, постольку и характер и содержа-ние соответствующих знаний также изменяются и развиваются, подчиняясь всем законам диалектики и принципу развития.

Из этого со всей очевидностью следует фундаментальныйвывод о том, что общественно-производственная практика лю-дей — источник и основа всех наших знаний.

Говоря о системе знаний, мы должны иметь в виду, что онапредставляет собой сложную развивающуюся полиструктурнуюсистему. Можно различить два вида познания: индивидуаль-

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 264.

266

ное — в рамках жизнедеятельности индивида и родовое — в рам-ках развития всего человечества. Рассмотрим основные этапыразвития познания.

Материалисты XVII—XVIII вв. считали, что развитие индиви-дуального познания, или онтогенез знаний (от греч. ontos — су- щее), проходит два этапа — чувственно-эмпирический и рацио-нальный. Многие философы до сих пор отождествляют эту точкузрения с позицией философского материализма вообще. Предпо- ложим, что это отождествление обоснованно. Что же из этоговытекает? Т. Гоббс сформулировал ответ следующим образом:«...нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично, в органахощущения»1
. Был ли он прав? Выясним, как выглядят ощущения,например зрительные, с точки зрения современной науки ~.

Луч света падает на спелую вишню. Он представляет собойпоток фотонов, из которых состоит электромагнитное поле, сопределенной частотой колебаний и энергией. Часть фотоноврассеивается при падении, другая, причем строго определен-ная,— поглощается поверхностью вишни. Наконец, третья отра- жается по законам оптики и попадает в глаз человека. Энергияи частота колебаний поглощенных и отраженных световых волнзависят от физико-химического строения поверхности предмета.Поэтому отраженные волны, можно сказать, несут информацию о форме, величине и физико-химическом строении поверхностиосвещенного предмета. Глаз человека схематически устроен так.Передняя часть глазного яблока имеет маленькое отверстие —зрачок, прикрытое прозрачной пленкой. За ней находится про-зрачный хрусталик, имеющий форму двояковыпуклой линзы.Внутри глазное яблоко заполнено прозрачным студенистым стек-ловидным телом. Задняя стенка глаза — сетчатая оболочка —густо усеяна светочувствительными клетками, различающимисяпо своей форме и называемыми колбочками и палочками. Однииз них приспособлены для восприятия цвета, другие — формы предметов. От зрительных клеток отходят тончайшие нервные волокна, соединяющиеся в зрительный нерв. Они ведут в зри-тельный центр мозга, который связан нервными синапсами сдругими его центрами — двигательными, речевыми и т. п. Как жевозникает зрительный образ?

Глаз, как видно из нашего описания, очень похож на камеру Фотоаппарата. Хрусталик его выполняет роль объектива, а сетча-тая оболочка — роль фотопленки, на которой, по законам гео- метрической оптики, возникает изображение предмета. Световыелучи фокусируются и преломляются в хрусталике, вычерчивая на сетчатке уменьшенное изображение предмета. Размеры изоб-ражения определяются законом константного восприятия Эм-мерта, согласно которому они равны произведению зрительного

.' Гоббс Т. Избр. произв.: В 2 т. М., 1964, Т 2. С. 50.

См.:Грегори Р. Глаз и мозг. М., 1970; Он же.
Разумный глаз, М.,
1972;рок И. Введение в зрительное восприятие. М., 1980.

267

угла на расстояние предмета от глаза. Образ на сетчатке, как и нафотопленке, оказывается перевернутым. То, что мы видим кры-ши домов и кроны деревьев вверху, а не внизу, обусловленотем, что наш мозг под влиянием практики «исправляет» дело, вторично переворачивая образ, запечатленный на сетчатке глаза. Как велика при этом роль личного опыта, воспитания и практики,показывает следующий эксперимент. Испытуемому с помощьюперевернутой киноленты показывают перевернутую свечу —язычок пламени и дым от свечи направлены вниз. Спустя не-сколько секунд испытуемый видит свечу в привычном положе-нии — пламя и дым направлены вверх. Это происходит без вся-ких сознательных усилий. Мозг на основании предыдущего опыта автоматически исправляет «ошибку» кинокамеры.

Свет, попадая в глаз, претерпевает несколько серьезныхпреобразований. В зрительных клетках имеется особое вещество,родопсин, или зрительный пурпур. Каждому уровню энергиии каждой частоте колебаний электромагнитных волн соответст-вуют определенные изменения родопсина. Они, в свою очередь, порождают строго определенные биоэлектрические импульсы,идущие с некоторыми интервалами по зрительному нерву в мозг.Здесь снова возникают соответствующие импульсам физико-химические изменения клеток, которые воспринимаются нами как цвет, форма или размер видимого объекта. Таким образом,видит не сам глаз, а весь зрительный аппарат, включая мозг. Процесс получения зрительных ощущений предмета включаетряд преобразований энергии:

1. Поглощение, отражение и рассеяние света поверхностьюрассматриваемого предмета,

2. Фокусировка и преломление лучей в хрусталике.

3. Формирование образа предмета на сетчатке.

4. Физико-химические изменения молекул родопсина.

5. Возникновение соответствующих биоэлектрических им-пульсов.

6. Передача импульсов зрительным нервом.

7. Соответствующие структурные трансформации в зритель-ном центре мозга и образование вследствие этого определенных образов (ощущение цвета, формы, восприятие целостной вещи, движения и т. п.).

Из этого следует, что выработка ощущений представляет сис-тему последовательных преобразований. Их конечный резуль-тат есть образ предмета. Образ этот особый. Он существует вмозгу человека, т. е. субъекта восприятия. Он не зеркальный, не простая копия, а итог многих внутренних преобразований, притомтаких, что результат соответствует именно данному объекту, ане другому, и в этом смысле является его отражением. Ощуще-ние есть «субъективный образ объективного мира», «превраще- ние энергии внешнего раздражения в факт сознания»1
. Однако

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 120, 46.

268

ощущения, или чувственные образы, сами по себе суть лишьоснова сознания или знания. В настоящее знание эта основапревращается, пройдя еще несколько ступеней преобразования. Прежде чем рассмотреть их, задумаемся над тем, что уже ска-зано.

Между непосредственно чувственным образом предмета, на- пример зрительным образом на сетчатке, и его восприятием в мозгу (ощущением, представлением) нет точного совпадения.Оптический образ Останкинской башни на сетчатке глаза может занимать всего несколько миллиметров, тогда как глядящий нанее человек воспринимает башню как огромное сооружение. Это происходит потому, что мозг на основании ранее накоплен-ных знаний, полученных из разных источников или на базе личногоопыта, как бы «автоматически» корректирует зрительное вос-приятие. Известно, что одни и те же предметы воспринимаются по-разному людьми с неодинаковым личным производственными социально-культурным опытом. Экспериментально доказано,что верхолазы и обычные пешеходы, находясь на большой высо-те, по-разному определяют размеры расположенных внизу пред-метов. В опытах, проводившихся на животных и маленькихдетях, установлено, что они не обладают готовыми пространст- венными формами восприятия, но учатся определять расстояниедо предмета, его размеры, расположение и форму на опыте,в практической деятельности. В результате такой деятельности координируются зрительные, осязательные, звуковые и прочиевосприятия в мозгу. В системе памяти как бы «откладываются» определенные эталоны и стандарты, «записываются» соответст-вующие правила, бессознательно корректирующие наше чувст-венное восприятие. Эти эталоны и правила меняются историческив зависимости от социально-культурного опыта и личнойпрактики.

Люди определенным образом влияют друг на друга, на тотспособ, которым они воспринимают и оценивают внешние собы- тия. В зависимости от определенного культурного уровня обще-ства, социальной группы, опыта и личной культуры индивидов,а также под влиянием групповых взаимодействий личных иобщественных интересов, часто весьма противоречивых и разно-направленных, они не только по-разному оценивают явленияприроды и общественной жизни, но даже по-разному их видят.И поэтому у них возникают совершенно различные наглядно- чувственные образы этих явлений и процессов. Так, ближайшиесподвижники данного политического вождя или полководца, егосоратники, осыпанные его милостями и наградами, которымблизость к лидеру выгодна и приятна, могут оставить мемуары, в которых не только даются положительные оценки всем егодеяниям и намерениям, даже преступным, приводящим иногда к гигантским бессмысленным жертвам, но и совершенно искреннеописывается его лучезарный портрет, привлекательная внеш-ность, доброжелательные взгляды и поступки. В глазах же дру-

269

гих современников, особенно жертв его акций, он будет выгля-деть совсем иначе. И это зависит не только от идеологическихустановок или сознательного искажения фактов, но и от того, чтопод влиянием определенных обстоятельств само чувственноевосприятие людей, отражающих данные явления с различныхпозиций, может быть весьма разнообразным. Поэтому восста-новление объективной картины тех или иных событий, процессов,поступков людей, социальных потрясений, эпизодов личнойжизни представляет собой в высшей степени сложную задачу,требующую для своего решения высокой философской под-готовки.

Второй важный вывод заключается в том, что не существует чисто эмпирической стадии познания, так как уже в процессевыработки ощущений принимают участие ранее накопленныезнания (эталоны, правила), относящиеся к рациональной сфере.Рассмотрим теперь, как в простейшем случае образуются поня-тия и включающие их утверждения (суждения, высказывания)о различных объектах.

Процесс создания понятий обычно называется абстрагирова-нием, а результат или продукт этого процесса — абстракцией.Поэтому в дальнейшем термины «понятие» и «абстракция»будут употребляться как взаимозаменимые, синонимичные.Процесс абстрагирования в простейшем виде можно разбить на несколько этапов, ступеней, которые в действительности частосливаются, переплетаются. Разделять их приходится лишь в инте-ресах анализа.

Первый этап — группировка и разграничение ощущений. По-лучив некоторые ощущения или чувственные образы при наблю-дении различных предметов, человек выделяет какое-то одноих свойство, например окраску или геометрическую форму.Остальные свойства как бы отбрасываются, от них отвлекаются,абстрагируются. Предметы, несмотря на все их различия, объе- диняются в группы по одному (или немногим) из выделенныхсвойств и отграничиваются от остальных. Выделенные предметыобразуют группы данного свойства. Например, вишня, кровь,пунцовая роза, пионерский галстук объединяются в группу по цвету. Яблоко, футбольный мяч, бильярдный шар и т. п. объеди- няются по форме.

Второй этап — сравнение, отождествление главного свойства. Так как выделенное у сгруппированных предметов свойство обнаруживается с разной интенсивностью, все различия в его проявлении как бы устраняются, сознательно или бессознатель- но, а сами проявления у разных предметов отождествляются,приравниваются друг к другу (красный цвет, сферическаяформа).

Третий этап, по существу, неотделимый от второго, называется идеализацией, или предельным переходом. Вырабатывая такиеабстракции, как «красный цвет» и «сфера», мы по существуотвлекаемся от того, что в объективной действительности не су-

270

ществует предметов, поверхность которых всегда и при всех условиях отбрасывает световые лучи строго одной и той жеэнергии и одной и той же частоты колебаний, вызывающихсовершенно одинаковые цветовые ощущения. Точно так же несуществует реальных предметов, все точки на поверхностикоторых всегда находятся на одном и том же расстоянии отзаданной точки, центра. Сами законы природы ставят пределы этому. Но в процессе абстрагирования мы «перешагиваем» эти пределы, выделяя интересующие нас свойства как бы в совершен- но чистом виде, в каком в действительности эти свойства сущест- вовать не могут. Это и есть идеализация. Она позволяет четко отделить данные свойства и соответствующую группу предметов от всех остальных, осознать их специфику.

Четвертый этап — процедура наименования. Выделенномусвойству ставятся в соответствие слово или группа слов, т. е.знаковое выражение, например «красный цвет» или «сфера».Отныне это знаковое выражение выступает как понятие о данномсвойстве и соответствующей группе предметов. Описание свой-ства, т. е. признак, образует смысл понятия (абстракции), асовокупность предметов, обладающих свойством, образует зна-чение понятия.

Задумаемся теперь над этой схемой. Даже в крайне упрощен-ном виде она показывает, что в процессе абстрагирования, т. е.создания, построения, конструирования понятий, есть нечто та- кое, что отсутствует в самих ощущениях, с которых начинается сам процесс. В ощущениях нет, например, идеализации. В нихотсутствуют операции группировки, сравнения, отождествления.А ведь в действительном, неупрощенном процессе абстрагиро- вания содержатся и другие операции и процедуры, которых нет в ощущениях и в «непосредственном» чувственном восприятии.Откуда же эти элементы, операции и процедуры берутся?

Напомним, что философы-рационалисты утверждали, что всеэто присуще разуму, врождено человеку или существует в форме способностей. Кант более точно говорил о творческом воображе-нии. Как бы то ни было, но объяснить их, вывести просто изощущений не удастся. Поэтому-то позиция эмпириков в форме, изложенной, например Гоббсом, оказывается слишком упрощен-ной. Она игнорирует то, что на любом этапе получения ощуще- ний присутствует, хотя бы в скрытом виде, нечто практическое, т. е. социально и культурно обусловленные нормы познаватель- ной деятельности, эталоны и критерии. Однако и прежний рацио-нализм, чуждый принципу исторического развития, не мог отве-тить на вопрос, откуда берутся эти нормы, эталоны и критерии,и был вынужден либо приписывать их происхождение творче-скому акту божества (Декарт, Лейбниц), либо считать их врож-денными, априорными свойствами и условиями деятельностирассудка (Кант). Мы знаем теперь, что временные и пространст- венные представления людей, которые, как и логические кате- гории, Кант считал априорными, трансцендентальными предпо-

271

сылками восприятия, складываются исторически. У народов,стоящих на разных ступенях культурного и социального разви- тия, эти представления различны. Нормы мышления, приемы и правила абстрагирования, как и неосознанные правила, регули-рующие процесс чувственного восприятия, вырабатываютсяисторически и передаются от поколения к поколению в процессе обучения. Лесной охотник и житель города (вспомните хотя бырассказы Пришвина или роман Ф. Купера «Следопыт») обладают различными навыками наблюдения и получают разную информа- цию, рассматривая одни и те же явления природы. Эти истори-чески сложившиеся правила и принципы, а также профессио-нальные навыки в каждом отдельном случае предшествуютлюбому определенному наблюдению или эксперименту. В этом,и только в этом смысле их можно рассматривать как предшест-вующие опыту. Если бы Кант имел в виду эту сторону дела, то у не-го не было бы никаких разногласий с материализмом. Однако по отношению к социально-историческому опыту людей указанныенавыки, принципы и правила оказываются основанными на исто-рической практике, на предшествующих экспериментах и наблю-дениях. Кант ошибался, считая время и пространство, а такжеосновные категории познания априорными, врожденными че-ловеку.

Мы видим теперь, что разделение на эмпирические, чувствен-ные и рациональные этапы очень условно. Понятия «чувственный» и «рациональный» — сами очень сильные абстракции. При ихвыработке были отброшены многие важные свойства, и, в частно-сти, метафизики не заметили их внутреннюю диалектическую связь, их взаимопроникновение и переходы друг в друга. На.этапе выработки ощущений всегда присутствует рациональныймомент; в процессе рационального мышления можно обнару-жить чувственное, эмоциональное, эмпирическое содержание.Против эмпиризма Локка, Юма и их последователей есть и еще одно возражение. В современной науке (особенно в матема- тике, теоретической физике, биологии и т. п.) есть понятия, ко-торые нельзя непосредственно вывести из ощущений или свестик ним. К ним относятся, например, «функция», «закон тяготения»,«спин», «вид» и т. п. Есть абстракции, «надстроенные» наддругими абстракциями, которые, в свою очередь, «надстроены»над абстракциями еще более низкого уровня, и т. д.

Теперь мы можем со всей определенностью ответить на рядвопросов, поставленных в начале главы. Прежде всего следует указать, что наши знания на всех уровнях — от ощущений досамых сложных абстракций — представляют собой отражение объективной реальности.

Понятие «отражение» тесно связано с понятием «информа- ция». Информация представляет собой процесс передачи изме- нений от объекта воздействия к субъекту посредством сигналови их фиксации. Важно подчеркнуть, что субъект, воспринимаю-щий сигнал, по мере усложнения своей внутренней структуры

272

и функций подвергает получаемую информацию особой, подчасдовольно сложной переработке в соответствии с внутреннимизаконами своего функционирования и структурной организации.Так, поток фотонов, падающих на светолюбивое растение в видесолнечных лучей, нагревает освещенную часть стебля, вызываяперемещение ряда гормонов в затененную его часть. В резуль-тате активизируются определенные биологические структуры:мембраны клеток меняют свою геометрию и стебель изгибаетсятаким образом, что на листья падает большее количество света, чем раньше. В таких случаях говорят, что цветок тянется к свету, хотя в действительности перед нами сложный процесс отражения,в котором фотоны выполняют разные функции. Их физическая функция заключается в «передаче» растению энергии, необхо- димой для его жизнедеятельности; их информационная функциясостоит в «передаче» изменений положения источника света(солнца), что отражается в соответствующих движениях расте- ния. Здесь следует четко разграничивать биофизические и био-химические процессы, с одной стороны, от информационных —с другой, хотя в обоих случаях эти процессы связаны с одними и теми же материальными носителями.

Чем сложнее структурная и функциональная организациясубъекта, принимающего и перерабатывающего информацию,тем в большей степени он используется как средство реализациивсе более сложных форм отражения, обеспечивающих сохране- ние, развитие, приспособление, а в
случае живой природы — и размножение организмов в среде обитания. Чем больше инфор-мации в состоянии накопить и использовать живой организм или техническая система, тем эффективнее могут они приспособитьсяк окружающей среде и активно выполнять свои функции. Этоозначает, что информация как бы увеличивает способность вос-принимающей ее системы к более правильному, точному иопределенному отражению окружающей среды и, следователь-но, уменьшает неопределенность, неточность, ошибочность от-ражения.

Важно понять, что не всякий вид информации достигаетуровня знания и не всякий субъект воздействия, получающийинформацию, вырабатывает или принимает решение, а затемцелесообразно и сознательно действует на их основе. Предметынеживой природы, технические устройства и даже живые орга- низмы, например растения, не принимают решения, не дейст- вуют по целям. Они изменяют свое положение, характер функ-ционирования и развития под воздействием получаемой инфор- мации, но эти изменения не являются сознательными. Информа-ция превращается в знание лишь при очень сложных формахпсихической деятельности, которая складывается и формируетсяу человека в процессе социальной и трудовой деятельности.Знание служит особым видом информации, хотя не всякая ин-формация поднимается до уровня знания. Когда и при какихусловиях информация превращается в знание?

273

Получаемая на основе чувственного восприятия мира или наоснове передачи уже сформированных знаний информациявыражается с помощью языка в форме особых знаковых струк-тур, которые могут выступать в качестве понятий или высказы- ваний. На этой основе появляется возможность выработки новых знаний. Для того чтобы эти знаковые структуры превратилисьв знания, они должны быть построены с помощью определенныхсинтаксических, семантических и прагматических правил.

Синтаксические правила, определяющие правильные языко- вые выражения и указывающие, как их нужно строить, обычно«впитываются», так сказать, с молоком матери в процессе язы- кового воспитания, хотя до поры до времени не осознаются снеобходимой четкостью и определенностью. Отказ или неумениепользоваться такими правилами не позволяет придать языковым выражениям смысл и значение, а следовательно, превратить ихв форму знания. Так, предложение: «Герань цветет на окне» —имеет определенный смысл и значение и вместе с тем построено по правилам русского языка и логического синтаксиса. Если быоно было написано на английском, немецком или каком-либодругом языке, то входящие в него понятия выражались бы с помощью других слов и при этом использовалась бы грамматика другого языка. Логический же синтаксис не зависит от естествен- ных языков и выражает логические связи и отношения между понятиями, позволяющие отображать объективные свойства исвязи явлений, о которых идет речь. Если логический синтаксиснарушен, то даже предложения, состоящие из понятий с доста- точно четкими значениями, оказываются бессмысленными и невыражают знаний. Языковое выражение: «Цветет окне на ге-рань» — не соответствует логическому синтаксису, не имеетсмысла и не выражает знаний.

Одной синтаксической правильности мало. Предложение:«Корень квадратный из Наполеона приводит к оранжевой мело-дии, используемой в химических реакциях» — соответствует иправилам русской грамматики, и правилам логического синтак-сиса, но не выражает никакого знания, так как значения и смысл входящих в него понятий не связаны между собой. Чтобы вы- сказывания или понятия были осмысленны, они должны подчи- няться правилам семантики. Семантика — это сложная логико-философская наука, изучающая вопросы о том, как конструиру-ются смысл и значения языковых выражений, содержащие знания о реальном мире. Только выражения, обладающие более илименее определенным смыслом и значением, могут выступатькак знания. Но и этого мало.

Знания нужны человеку, чтобы действовать. А для этого не-обходимы особые правила, позволяющие определенным об-разом связывать знания и действия, соединять их в особое диа-лектическое единство, другими словами, из любого знания как бывычитывать, извлекать нормы и правила действия и, наоборот, обобщать деятельность, превращать действия в особую инфор-

274

мацию. Этот круг задач решается с помощью прагматики, т. е.дисциплины, вырабатывающей правила и изучающей способывзаимодействия знаний и деятельности.

Таким образом, знания оказываются чрезвычайно сложнойсистемой. За каждым отдельным высказыванием или понятием, выражающим знание или передающим его, скрывается сложная система синтаксических, семантических и прагматических правил и длинная цепочка других знаний, используемых для того, чтобыустановить смысл и значение отдельных выражений, входящих в данное высказывание или в данное понятие. Знания оказыва-ются как бы включенными в обширный, по существу, неограни- ченный социально-культурный контекст. Следовательно, инфор-мация лишь тогда превращается в знание, когда она претерпе- вает целый ряд серьезных преобразований. Эти преобразованиявключают в себя выражение информации в языковой знаковой форме, представление ее в соответствии с правилами логическогосинтаксиса и истолкование на основе соответствующей семантикии прагматики.

Для того чтобы быть уверенными, что знания адекватно от-ражают действительность и применимы к ней, т. е. на их основе можно ориентироваться в этой действительности, действовать иприспособиться к ней, преобразовать ее в соответствии с нашимицелями, мы должны быть уверены, что существует надежный способ проверки знаний, установления их соответствия с дейст-вительностью, выявления меры этого соответствия и способаулучшения и совершенствования знаний. Это подводит нас вплот-ную к одному из большого числа сложных вопросов теориипознания — к вопросу об истине и ее критериях.

3. ОБЪЕКТИВНАЯ, АБСОЛЮТНАЯИ ОТНОСИТЕЛЬНАЯ ИСТИНЫ

Проблема истины, т. е. проблема достоверного, правильного,адекватного (от лат. adaequatus — приравненный) знания, была сформулирована и осознана еще в Древней Греции. В чем же онасостоит? Элеаты и софисты сомневались в том, что наши знания,особенно чувственные, дают верные сведения об окружающем нас мире и правильно его отражают. Платон настаивал, что возможнылишь знания о вечных и неизменных идеях, а сведения о чувст-венном мире, т. е. мнения, недостоверны. Поэтому и возникла проблема установления соответствия между знаниями и объек-тивными явлениями. Такое соответствие получило в философииназвание истины. Аристотель писал: «...истину говорит тот, кто считает разъединенное разъединенным и связанное — связан-ным, а ложное — тот, кто думает обратно тому, как дело обстоитс вещами»1
. Аристотель сформулировал классическую концеп-цию истины, сохранившуюся до наших дней. Согласно этой кон-Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1.С. 250.

275

цепции, истина — это соответствие не между отдельными поня-тиями и объективными явлениями и процессами, а между опре- деленными утверждениями, т. е. суждениями и высказываниями, и объективным положением дел. Действительно, понятия «чет-ное число», «закон тяготения», «бифштекс», «спин» сами по себене ложны и не истинны. Однако утверждения, включающие этипонятия, например «все четные числа делятся на 7 без остатка»,«закон тяготения не препятствует полету реактивных самолетов», «спин — особая физическая характеристика некоторых элемен- тарных частиц», «бифштекс приготовляется из легированной стали», могут быть ложными или истинными; так, первое и чет-вертое предложения ложны, тогда как второе и третье истинны.В понимании истины и в истории философии, и в современных философских течениях существует большой разнобой. Например, сторонники когерентной (от лат. cohaerenria — сцепление, связь)концепции истины, односторонне утрируя взгляды рационалистови опираясь преимущественно на опыт математических доказа-тельств, считают данное утверждение истинным, если оно полу-чено по определенным логическим правилам из других предло- жений, ранее признанных истинными. В математике дело обстоит так. Пусть имеется ряд аксиом, из которых выводятся теоремы.В истинности аксиом мы не сомневаемся, что же касаетсятеорем, то теорема (утверждение, предложение) считается до-казанной, или истинной, если она выведена из аксиомы по точнымправилам логического вывода. Однако следует иметь в виду, чтопонятия «истина» и «ложь» многозначны, имеют разные смыслы применительно к разным областям знания. В частности, в мате- матике понятие истины часто употребляется как синоним выра-жения «теорема (предложение), доказанная (выведенная) потаким-то и таким-то правилам». И в этом нет ничего ошибочного. Просто это особое словоупотребление, подчеркивающее, что дляматематики формальная правильность, формальная вычисли-мость или выводимость являются самыми основными (хотя и неединственными) проблемами. Но как только речь заходит о при- менении математики на практике—в науке или технике, делов корне меняется. Например, в многомерной геометрии имеютсятеоремы и утверждения, которые были установлены совершенноформальным путем и считаются формальными истинами. И покаони не применены ни к каким реальным физическим процессам,говорить об их соответствии действительности бессмысленно.В то же время их нельзя считать и ложными, ибо они строго до- казаны. Когда в прошлом веке были открыты неевклидовы гео-метрии Лобачевского, Римана и Больяи, их считали математи-ческим курьезом, неприменимым в материальной действитель-ности. Они были доказательными, правильными построениями ине более того. Но в XX в. Эйнштейн построил новую теорию гравитации — общую теорию относительности, которая установи- ла, что некоторые физические процессы могут происходить впространстве, описываемом неевклидовой геометрией. В той

276

мере, в какой была подтверждена общая теория относительности,получила и эмпирическое подтверждение и неевклидова геомет-рия. Возвращаясь теперь к когерентной теории истины, мы мо- жем сказать, что она берет одну реальную черту познания, вы-рывает ее из общего процесса и выдает за процесс в целом.

Существует и другая, корреспондентная теория истины, ко- торая исходит из того, что те или иные утверждения должны соот-ветствовать внешней действительности. Как же добиться этогосоответствия? Когда предложения содержат понятия, отражаю- щие наблюдаемые свойства и отношения, например, «красный»,«шарообразный», «кислый», «твердый» и т, п., дело обстоит просто. Достаточно посмотреть, лизнуть или потрогать вещь.Однако в науке часто встречаются понятия, не поддающиеся пря- мому наблюдению. Например, «спин», «элементарные частицы», «кварк» и т. п. Как быть в таком случае? Сторонники корреспон-дентной концепции истины делят язык науки на три слоя: языкнаблюдения, язык теории и корреспондентный язык, или языкинтерпретации. При помощи последнего неподдающиеся не-посредственному наблюдению теоретические понятия («спин»,«кварк» и т. п.) как бы переводятся на язык наблюдений, заме-няются понятиями, описывающими ощущения. Сами теорети-ческие предложения переводятся в предложения, описывающие вполне наблюдаемые ситуации. Задача вроде бы резко упро-щается. Однако это простота лишь кажущаяся. Дело в том, что многие ситуации и процессы текучи, изменчивы и не поддаютсяпрямому наблюдению. Да и полный перевод теоретических пред- ложений на язык наблюдений часто невозможен. Корреспондент- ная концепция истины неприменима и ко многим высшим разде-лам математики, об истинности или ложности которых, следова- тельно, нельзя ничего сказать, пользуясь этой концепцией.

В свое время Аристотель говорил, что скептики сомневаются в возможности истины как соответствия знаний действительности.Ведь действительность текуча, изменчива и неповторима, и потомулюбое соответствие ежесекундно нарушается. Стараясь обойти подобные трудности, великий мастер диалектики Гегель утверж-дал, что истина заключается в самом развитии знания, в его дви- жении. Но так как он был идеалистом, то видел это развитие лишьв изменении абсолютного духа и реализующего его мышления.Соответствие знаний и действительности при таком подходе ока- зывалось соответствием мысли самой себе. Как можно было выйти из этого заколдованного круга?

Уже Кант отчетливо понимал, что вопрос о природе истины по существу сливается с вопросом о критерии (от греч. (criteri-on — мерило, средство установления соответствия знаний ихобъектам) истины. «Но весь вопрос в том, чтобы найти всеобщийи верный критерий истины для всякого знания»1
,— писал он. Сто-ронники когерентной теории истины находят такой критерий в

Кант И. Соч.: Вот. М., 1964. Т. 3. С. 159.

277

логическом доказательстве, сторонники корреспондентной (отлат. correspondere — отвечать, осведомлять) — в прямом наб- людении. Есть еще прагматическая (от греч. pragmo — дело, действие) концепиия истины, представители которой считают,что истинность знаний проверяется успехом соответствующейдеятельности. Хотя Нант и понимал важность всеобщего крите- рия истины, сам сн склонялся к тому, чтобы принять в качестветакового чувственное восприятие. Это не могло удовлетворитьни естествоиспытателей, ни обществоведов, так как еще Берклипоказал, что, признавая критерием истины лишь ощущения, мож- но прийти к субъективному идеализму, ибо этот критерий при-знает существуюш.им лишь то, что воспринимается чувствами.

Современная теория познания рассматривает вопрос обистинном знании и его критериях как чрезвычайно сложную ине имеющую формально однозначного решения задачу. Преждевсего она выделяет понятие объективной истины. Объективная истина — это такое содержание наших знаний, которое не зависитни от человека, ни от человечества. Из этого определения сле-дует, что в наших знениях всегда присутствует элемент, который зависит либо от декного человека, либо от данной социальнойгруппы, либо от всего человечества. Эта зависимость можетпорождаться индивидуальными особенностями психики и обра-зования, особенностями чувственного восприятия (взволнован-ностью, близорукостью, тугоухостью, повышенной возбудимостьюи т. п.), групповыми предрассудками и аффектами (массо-вый психоз, национальные или профессиональные предубежде- ния и т. п.) или родовыми особенностями рода человеческого,связанными, например, с конкретным земным происхождением,а также с особен)· остями культуры, пространственными и вре- менными границами бытия.

Задача, следовательно, заключается в том, чтобы суметьвыделить в наших реальных знаниях такое содержание, котороене зависит от субъективных элементов и в силу этого являетсяобъективным. Важнейшее с этой точки зрения достижение — выделение в классе объективных истин особого важного под-класса, имеющего решающее значение для выживания людей вреальной социально-исторической обстановке и для развитиячеловеческого рода. Этот подкласс К. Маркс назвал «предметной истиной». Она непосредственно относится к окружающей чело-века и не зависящей от его воображения и произвола реаль-ности — природе и обществу. Критерием предметной истины он считал социальную и индивидуальную практику человека. Поотношению к предметной истине практика, таким образом, вы-ступает в качестве универсального, всеобщего критерия.

Помимо предметных истин могут существовать объективныеистины, не носящие предметного характера. К их числу принадле-жат, например, абстрактные математические истины, т. е. утверж-дения, относящиеся к абстрактным, так называемым идеальнымматематическим объектам: числам, функциям, матрицам, систе-

278

мам уравнений, многомерным пространствам, различным фор-мальным системам и т. п., а также истинам, например истори- ческим, объектом которых являются давно исчезнувшие события, процессы и явления, с которыми мы в настоящее время не можемнепосредственно взаимодействовать. Поэтому, критерии, приме-нимые к предметным истинам, не могут считаться универсаль- ными по отношению к истинам этого последнего рода, хотя и они могут обладать всеми признаками объективности, т. е. не зависеть по своему содержанию ни от человека, ни от человечества в це-лом.

Подлинный всеобщий критерий истины был впервые предло-жен философией марксизма. Под объективной истиной она пони- мает такое содержание человеческих представлений, «которое независит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от челове-чества...»1
.

Что же нового и ценного в этом определении? Рассматриваялюбые виды знания как отражение объектов, легко заметить, что в каждом случае имеется, с одной стороны, нечто, что зависит от человека, от данной социальной или профессиональной груп-пы, и, с другой — нечто, что не зависит ни от одного человека.Каждый врач обладает индивидуальными навыками в распозна-вании малярии или стресса, но в диагнозе этих болезней есть инечто такое, что зависит лишь от объективного положения дел ине зависит от личного опыта и привычек врача. Математики,составляя программы для решения какой-то задачи, могут дви-гаться различными путями. Но если решение правильное, то егосодержание зависит уже не от индивидуальных способностейматематика, а от существа задачи и от точно доказанных теорем,которые не подчиняются индивидуальным вкусам и способ-ностям отдельных людей или даже всего человечества. В этомсмысле и диагноз, и решение математической задачи объективны.Здесь можно было бы возразить, что признаки малярии и стрессаоткрыты медиками, а теоремы доказаны математиками. Это, ко-нечно, верно, открытия делаются людьми, но, после того как уста- новлен диагноз, доказана теорема, они как продукты челове-ческой деятельности существуют объективно.

Крупнейшим вкладом в теорию познания, сделанным К. Марк- сом, было утверждение p том, что критерием предметной истин-ности является практика 2
. Ранее мы рассматривали практику каксоставляющий элемент в структуре познания, как его источники основу. Теперь же она выступает в принципиально новой роли — в роли критерия предметной истины.
При этом практика пони-мается в самом широком смысле, как социально-преобразова-тельная деятельность людей, вырастающая на основе труда и ма-териального производства в целом. Популярно поясняя эту мысль, Ф. Энгельс писал, что существование пудинга доказывает-

' Ленин В, И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 123.- См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 264.

279

ся тем, что его съедают; истинность определения структуры кра-сящего вещества ализарина, добывавшегося ранее из растений, подтверждается тем, что его научились вырабатывать из каменно-угольной смолы. Поэтому, развивая эту мысль, часто говорят:«Знать — значит уметь сделать». То, что наше знание о строенииатома и его ядра истинно, подтверждается на практике, напри-мер, тем, что мы умеем синтезировать несуществующие в при-роде трансурановые элементы, в состоянии использовать энергию атомного ядра. То, что установленные нами законы тяготения иаэродинамики истинны, подтверждается, в частности, тем, что мысоздали самолеты и умеем летать на них. Однако сказанное выше не следует утрировать. Истинность наших знаний о строении и происхождении Вселенной, нашей Галактики или даже нашей Сол- нечной системы вовсе не означает, что мы можем создать Все-ленную, Галактику или Солнечную систему. Истинность нашихзнаний о предметах и процессах, рассматриваемых в многомер-ном (например, 26-мерном) пространстве, вовсе не означает,что мы можем построить 26-мерную сферу или провести летнийотпуск в 26-мерном пространстве. Как же быть с критерием прак-тики в этих случаях?

Здесь уместно вспомнить марксистское понимание практики как социальной, технической и производственной деятельности,преобразующей окружающий мир. Научный эксперимент —часть такой практики. Если мы, основываясь на современных науч-ных знаниях, успешно проводим эксперимент по запуску искусст-венных спутников Земли, осуществляем лунную посадку автома- тической лаборатории и ее возвращение с Луны, приближаемся к управлению термоядерной реакцией, то все это есть экспери- ментальное, практическое подтверждение правильности нашихзнаний о Солнечной системе, устройстве Вселенной, звезды илиатомного ядра.

Вместе с тем существует немало таких типов знаний, которыенельзя подтвердить или опровергнуть с помощью эксперимен- тов, наблюдений или практики, понимаемой в вышеуказанном смысле. Доказывая теоремы многомерной геометрии или решая нелинейные уравнения высших порядков, математик не пользует-ся ни наблюдением, ни экспериментом, хотя, несомненно, осу-ществляет определенную деятельность. Эта деятельность интел-лектуальна. Чисто интеллектуальную деятельность не следуетсмешивать с практикой. Последняя осуществляется с помощью особых материальных средств, например орудий труда, машин,механизмов и т. д., играющих решающую роль в создании опре- деленных предметов и преобразований материальной и социаль-ной среды. Чисто интеллектуальная деятельность, например до- казательство теорем, во многих случаях вообще не имеет отно-шения к материальным объектам и явлениям социальной дейст- вительности. Правда, при определенных обстоятельствах (напри-мер, в случае неевклидовой геометрии Лобачевского и Римана) такая деятельность может соединиться с практикой, с научным

280

экспериментом, и тогда абстрактные математические истины (илиЗаблуждения) могут в той или иной степени обнаружить,- выявитьили приобрести предметное содержание. Но независимо от этого,т. е. независимо от возможной практической проверки, такиеистины могут оказаться совершенно объективными, не завися- щими от отдельных людей или социальных групп. Соответствую-щие абстрактные знания могут проверяться и устанавливатьсяс помощью интеллектуальной деятельности, которая в конечномсчете через ряд опосредствующих ступенек по своему происхож- дению и применению может быть связана с практикой, но темне менее не тождественна с ней.

Особый случай представляют собой истины исторические.Формулируя знания о давно живших людях или происходивших событиях, т. е. об исторической реальности, которая существова-ла раньше, но уже не существует сейчас, историк в качестве источ-ника для своих знаний может пользоваться документами (лето- писями, письмами, дневниками, старинными текстами и т. п.) илиархеологическими памятниками. С ними он может взаимодейст-вовать вполне практически, перелистывая их страницы, проверяяподлинность, подвергая химическому анализу, раскапывая древ-ние дворцы или поселения и т. п. Но знания, которые он извле-кает из этих памятников и источников, относятся, собственно, нек ним, а к историческому прошлому, информацию о которомпередают нам эти источники и памятники. С прошлым мы взаимо- действовать не можем. Мы можем сталкиваться с его последст- виями и испытывать их на себе. Но это уже совсем другое дело. Взаимодействовать же с прошлым практически с помощью мате- риальных средств, орудий труда, а тем более изменять его чело-век не в состоянии. Знания о прошлом можно намеренно или ненамеренно, в корыстных целях или нечаянно исказить, извратить,вывернуть наизнанку. Но исказить прошлое, саму историческую действительность невозможно. Таким образом, и для установле-ния исторических истин нам приходится пользоваться особымивидами деятельности: смысловым анализом источников, сравне- нием различных документов, лексическим анализом, анализомисследования, достоверности источников и памятников и т. д. Мы, следовательно, можем утверждать, что самые различные типы знаний могут проверяться на истинность и уточняться с помощьюразличных соответствующих им видов деятельности. Если этизнания так или иначе соотносятся или применяются к объектив- ной, вне нас существующей реальности, то рано или поздно прямо или косвенно участвующие в их установлении и проверке видыдеятельности будут доведены до уровня практики, т. е. предмет- но-орудийной, социально-преобразовательной деятельности. Та- ким образом, мы приходим к деятельиостной концепции крите-рия истины, согласно которой различные типы объективнойистины устанавливаются и проверяются в различных типах дея- тельности. Наиболее важной и социально значимой из послед-них является практика. При всем этом важно подчеркнуть, что

281

она не может быть единственным, а тем более исключительно возможным критерием объективной истины для всех типов зна-ний. Гипертрофированное подчеркивание исключительной роли практики в развитии советской науки еще в недавнем прошломприводило к тяжелым последствиям, имевшим катастрофи-ческое значение для крайне важных фундаментальных исследо-ваний. Требование непосредственного практического народно-хозяйственного значения для высших разделов математики,теоретической физики, теоретической биологии, историографии,логики, генетики и астрофизики и т. д. приводило к системати- ческим разгромам научных школ и отдельных ученых, занимав-шихся фундаментальными теоретическими исследованиями иимевшими высокую международную репутацию. В конце концоврезультатом подобных гиперпрактических претензий стало отста-вание нашей науки во многих сферах фундаментальных иссле-дований, а как следствие, и существенное отставание науки вцелом. Ибо нет бесполезных истин. Коль скоро та или иная науч-ная истина установлена и подтверждена соответствующим ейвидом деятельности, она сама по себе становится величайшейкультурной ценностью и рано или поздно, хотя бы через деся-тилетия, а иногда и через века, может приобрести практическую полезность. Именно поэтому немецкий физик Л. Больцман го- ворил: «Нет ничего практичнее хорошей теории». Это, однако, не означает, что требование практичности и практической про-веряемости должно немедленно применяться ко всем видам научных знаний. Такая грубая и упрощенная прямолинейностьможет быть только пагубна.

Важным следствием сказанного является понимание того, чтообъективная истина постоянно развивается. Она может выступатьв двух формах: относительной и абсолютной истины. Абсолютнаяистина представляет собой несомненное, неизменное, раз инавсегда установленное знание. Но окружающие нас объектыочень сложны, включены в бесконечное множество связей и отно-шений и сами постоянно изменяются, развиваются, переходят по законам диалектики в другое качество. Из этого обстоятельстваскептики и агностики делают вывод, что абсолютная и, стало быть,объективная истина недостижимы. Такой вывод ошибочен. Во-первых, объективная истина чаще всего выступает в относитель-ной, а не в абсолютной форме. Во-вторых, абсолютная истина должна рассматриваться только как некий образец или предел, к которому постоянно стремится наше знание. На пути к этому пре-делу мы получаем новые относительные истины, т. е. все глубжепознаем отдельные связи, свойства и отношения объектов, син- тезируем их и в этом смысле постоянно приближаемся к абсолют-ной истине.

Следует постоянно помнить, что отношения знаний к объек-там опосредствованы практикой. Поэтому мы «погружены» в мирпостоянных изменений: 1) изменяются и развиваются сами объек-ты; 2) изменяются наша практика, навыки и правила деятель-

282

ности; 3) изменяются орудия труда, приборы и аппараты, с по-мощью которых проводятся эксперименты и наблюдения.В. И. Ленин, подчеркивая это, говорил, что критерия практикидостаточно, чтобы отделить идеализм от материализма, верное знание от неверного. Но вместе с тем этот критерий относите- лен, ибо изменяется, развивается сама практика. Практика дает нам объективную истину в относительной форме. Следовательно,относительные истины содержат объективную информацию овнешнем мире, соответствующую современным состояниямобъектов, уровню развития практики, орудий труда и экспери-ментальной аппаратуры. Разумеется, относительные истины не-полны, незавершенны, невечны. Они дают знания условные,приблизительные, отражающие отдельные свойства, связи, отно-шения и обстоятельства существования рассматриваемых явле-ний и процессов. По мере накопления знаний одни относительныеистины заменяются другими, более глубокими, более полными. Например, люди уже в древности знали, что свинец мягок, легкоплавится. В эпоху раннего средневековья из свинца делали окон- ные переплеты, кровельные листы для крыш и стержни для каран-дашей. Когда изобрели огнестрельное оружие, выявили новыесвойства свинца, из него стали изготовлять пули для мушкетови пистолетов. С открытием периодической системы были обна- ружены не только многие химические свойства свинца, но и егоместо среди других химическихэлементов. Открытие радио- активности и атомная энергетика позволили узнать, что сви-нец хорошо поглощает радиоактивные излучения. Современныефизические исследования дали нам точные представления оструктуре атомов свинца. Так на каждом новом этапе познаниядобывались новые относительные истины, дополнявшие или за-менявшие друг друга и составлявшие все более полную картинунаших знаний об этом металле. Точно так же с запуском каждогонового спутника или космической лаборатории мы открываемновые относительные и вместе с тем объективные истины остроении Земли, Луны и других небесных тел. Они составляют важные вехи на нашем бесконечном и нелегком пути к абсолют-ной истине, Заметим попутно, что в самых простейших случаях —там, где объекты имеют ограниченное число свойств и отноше- ний, абсолютная истина оказывается достижимой. Так, в евкли- довой геометрии на плоскости сумма внутренних углов треуголь-ника всегда равна двум прямым, или 180°,— это абсолютная вданных условиях истина. Однако в неевклидовой геометрии Ло- бачевского или Римана данное утверждение не только не являет-ся абсолютной истиной, но и вообще ошибочно.

Метафизически мыслящие философы и ученые часто прини-мают те или иные относительные истины за абсолютные. Чемдолговременнее устоявшееся знание, чем оно привычнее, темзакоренелее подобные заблуждения. Когда же в науке совер-шаются новые открытия и формулируются новые истины, полнееи глубже отражающие объективный мир, а прежние знания от-

283

вергаются как недостаточно точные, такие мыслители начинаютв панике твердить, что истины вообще нет, что все наши знаниясовершенно условны, относительны, ненадежны. Это часто при-водит к серьезным, иногда даже к драматическим столкнове- ниям между сторонниками новых и прежних теорий и учений.Диалектика относительной и абсолютной истины заключается в том, что наше познание, стремясь к точному и всестороннему охвату окружающего нас мира, но двигаясь при этом не по пря-мой, а по спирали, постоянно разрешая возникающие на своем пути противоречия, все полнее и глубже отражает объективную действительность. Это положение полностью применимо не толь- ко к математическим, естественнонаучным и техническим зна-ниям, но и к социальным, относящимся к обществу. Современныелогические исследования по теории истины показывают, что сте- пень точности, полноты и достоверности нашего знания об окру- жающем нас мире можно определить, уточнить, «вычислить» и «измерить» с помощью теории вероятности и вероятностной ло-гики. В настоящее время создано довольно много математизи- рованных теорий и формул, показывающих, в какой мере отно-сительные истины, приравниваемые к вероятным, правдоподоб- ным высказываниям, приближаются к абсолютно точным (досто-верным) знаниям.

Глава
XIV

МЕТОДЫ И СУЩНОСТЬ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

Высшей формой познания является наука. Это утверждениепочти общепринято в наше время, когда успехи техническогопрогресса и общественного развития во многом определяютсясостоянием науки. Но чтобы понять философский смысл этого утверждения и решить, насколько оно истинно, следует ответить на два вопроса: что такое наука и каковы ее методы, обеспечи-вающие ей столь высокий статус?

Хотя о науке и ее достижениях сегодня знают и говорят почти все благодаря современным средствам информации, даже круп-ные ученые подчас затрудняются дать точное и однозначноеее определение. Это и понятно. Физики решают физические за-дачи, изучают элементарные частицы, кварки, различные физи- ческие поля и взаимодействия; биологи исследуют строение жи-вых организмов, механизмы передачи наследственности, воз-можности дальнейшего развития животного и растительного царства на Земле; историки анализируют события отдаленного инедавнего прошлого, стремясь установить степень их влиянияна настоящее и будущее; математики создают сложные мате- матические программы для ЭВМ, решают математические зада-чи, порожденные развитием техники, доказывают теоремы,обосновывающие фундаментальные понятия и процедуры самой математики. Никто из них специально не занимается вопросом о том, что такое наука. Даже если ученые-специалисты задумы- ваются над этим вопросом, они обычно предлагают определе- ния, отражающие только их личный и профессиональный опыт и которые часто оказываются непригодными для других научных дисциплин. А между тем в наши дни, когда наука перестала бытьуделом небольшой группы любителей, превратилась в произво- дительную силу, требует огромных финансовых, материальных и людских ресурсов, понимание сущности науки крайне важно инеобходимо для организации управления, финансирования и раз-вития научных исследований. Чтобы решить эту задачу, необхо- димо сравнить научные знания с другими видами знаний —обыденным, художественным, техническим и т. д., что можно сде-лать лишь в рамках философского анализа, опирающегося наматериалистическую теорию познания и диалектический метод.

285

1. СПЕЦИФИКА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

Иногда говорят, что научное знание отличается от остальных видов знания прежде всего своей высокой точностью. Хотя этоверно, данный признак не является решающим. Не только в техни-ке, но и в системе общественного правления в наши дни приме- няют математические расчеты, статистические данные, детально иточно разработанные планы и программы. Точность как опреде-ленный способ отношения к действительности проникает и вповседневную жизнь: точным является железнодорожное и авиа-ционное расписание, точность требуется государственному слу- жащему и рабочему у станка, бухгалтеру и врачу. Довольно часто говорят,, что научное познание оперирует абстрактными поня-тиями, тогда как, например, художественное познание образно, наглядно, касается конкретного живого человека. И это утверж-дение в определенной мере справедливо, но и оно не выражаетспецифику науки. С одной стороны, и ученому для построениясложных научных абстракций часто приходится обращаться кнаглядным образам, аналогиям и метафорам, с другой стороны,художники (живописцы, скульпторы, писатели, композиторы ит. п.) в своем творчестве часто опираются на вполне точные, ло-гически безукоризненные понятия, рассуждения и методы. Это легко заметить, например, сопоставляя программы ряда симфо-ний Шостаковича с их музыкальным текстом и т. д. Точные, выра- женные в понятиях знания лежат в основе произведений многихкрупных писателей (Пушкина, Толстого, Салтыкова-Щедрина,Чехова, Паустовского, Булгакова и др.). Это значит, что понятий-ное и образное познание не исключают друг друга. Они встре-чаются как в научном, так и в художественном творчестве, хотя ив разных «дозировках». Присущи они, конечно, и обыденномупознанию, или так называемому здравому смыслу. Неверно такжедумать, как это характерно, например, для философов-неопози-тивистов, что специфика научного знания состоит в его эмпири- чности, т. е. в возможности свести все содержание науки к описа-нию наблюдений и экспериментов. Что это не так, мы увидим несколько ниже. Действительно, специфическая черта, присущаяисключительно науке как форме знания и сразу же выделяющая ее из всех других форм, заключается в том, что наука существует в виде системы теоретических знаний. Наиболее совершеннойформой научного знания является теория.

Что такое теория? Часто говорят, что теория — это обобще- ние опыта, практики или наблюдений. Верно ли это? Допустим,что каждый раз, натопив печь в холодной комнате, мы замечаем, что со временем она остывает, причем окружающий воздухнагревается. Остывание прекращается, когда температура печи и воздуха становится одинаковой. Проделав это много раз, мы мо- жем обобщить наши наблюдения, сказав: а) «нагретая печь, в ко- торой не поддерживается пламя, остывает», б) «остывание пре- кращается, когда температура печи и воздуха в комнате ста-

286

новится одинаковой». Вряд ли кто-нибудь назовет эти знаниятеоретическими, хотя они являются результатом обобщения. Вся- кое обобщение выделяет и закрепляет то общее, что содержитсяв целом ряде наблюдений или экспериментов с единичнымипредметами, событиями или процессами.

Но далеко не всякое обобщение является теоретическим иприводит к построению научной теории. Посмотрим, например,на основные законы классической термодинамики, часто называе- мые ее первым и вторым началами, или принципами. Вот их суть:

1) невозможно построить периодический двигатель, которыйбы совершал работу без подвода энергии извне или совершалработу, большую, чем количество сообщенной ему извнеэнергии;

2) невозможен процесс, единственным результатом которогоявляется передача энергии в форме теплоты от холодного тела кгорячему.

Оба эти закона являются обобщениями, за которыми стоятсотни тысяч практических наблюдений тепловых процессов иработы устройств, использующих эти процессы (печи, паровыемашины и пр.). Но как мало похожи эти обобщения на выска-зывания а) и б)! В чем здесь дело?

Оказывается, научные обобщения не просто выделяют общиемоменты в проделанных наблюдениях и экспериментах, а приме- няют ряд особых логических приемов:

1) прием универсализации, который состоит в том, что общие моменты и свойства, наблюдаемые в ограниченном множестве экспериментов, распространяются на все возможные случаипревращения теплоты в работу, на все процессы передачи тепло-ты, в том числе еще не наблюдавшиеся или совершающиесяв отдаленных и недоступных наблюдению пунктах Вселенной;

2) прием идеализации, состоящий в том, что указываются усло-вия, при которых описываемые в законах процессы происходятв «чистом» виде, т. е. так, как в самой действительности они проис-ходить не могут; в данном случае предполагается, что термоди-намическая система (двигатель) совершенно изолирована от внешнего мира и обмен энергией (в том числе приток ее в даннуюсистему из окружающей среды) совершенно невозможен, чегона самом деле никогда не бывает;

3) прием концептуализации, состоящий в том, что в формули- ровку законов вводятся понятия (абстракции, концепции), заим-ствованные из других сложившихся теорий и получившие в них достаточно точный смысл и значение (например, понятия «энер- гия» и «работа», которые получают смысл и значение в механике и во многом отличаются от аналогичных понятий повседневногоязыка).

Используя эти приемы, ученые формулируют законы науки,которые являются эмпирическими обобщениями, отражающимиповторяющиеся, необходимые, существенные отношения и связи между отдельными и внешне противоположными, но внутренне

287

едиными свойствами и сторонами явлений. Таким образом, мы можем установить важное различие и зависимость между зако-нами объективного мира и законами науки. Первые существуютнезависимо от нас в самой действительности. Вторые являютсяих отражением, например, в форме эмпирических обобщений.При этом объективные законы мира отражаются в законах наукидалеко не полно, условно, приблизительно, с помощью особыхнаучных абстракций, между которыми устанавливаются логи-ческие связи, в особой форме воспроизводящие связи объектив- ного мира. Однако далеко не все законы науки возникают какэмпирические обобщения.

Первоначально многие законы науки выступают в форме гипо-тез (от греч. hypothesis — основание, предположение). Гипоте-зы — это предположения, догадки, более или менее обоснован- ные, но еще не доказанные, не подтвержденные полностью. Посвоей логической форме они являются условными высказыва- ниями вида «если происходит а, то происходит Ь»,«если между аи b существует отношение R, то между ними должно существовать отношение Q» и т. д. Гипотезы делятся на две большие группы:фактические и теоретические гипотезы. Первые — это предпо-ложения или догадки об отдельных предметах, событиях и про- цессах. К ним относятся, например, многочисленные гипотезыо строении поверхности Луны, ее минералогическом и физико-химическом составе. После того как на Луну опустились совет- ские автоматические лаборатории, которые передали на Землюточную информацию о ее поверхности и возвратились назад спробами лунного грунта, из всей совокупности гипотез быливыбраны лишь немногие, да и в них были внесены поправки, аостальные были опровергнуты, или как еще говорят, фальсифи-цированы (от лат. falsificare — подделывать, искажать). К ги- потезам второй группы относится, например, первоначальнаядогадка Д. И. Менделеева о том, что свойства химических эле-ментов изменяются и повторяются периодически. На основанииэтой гипотезы были предсказаны новые химические элементыи их свойства. Когда предсказания подтвердились, гипотезу сталирассматривать не как предположение, а как прочный, вполнедоказанный закон науки.

Теоретические гипотезы и законы нередко противоречат не-посредственному чувственному наблюдению. Так, геоцентри-ческая система мира, окончательно сформулированная Клавдием Птолемеем и гласившая, что Солнце и другие планеты вращаютсявокруг неподвижной Земли, лучше согласуется с непосредствен- ными чувственными наблюдениями, доступными любому чело-веку, чем гелиоцентрическая система Коперника. Коперник самрассматривал свою систему лишь как правдоподобную гипотезу, но эту гипотезу, поскольку математически точные следствия из нее совпадали с точными измерениями гораздо лучше, чем след- ствия геоцентрической системы, стали рассматривать как научную истину, как закон движения планет Солнечной системы.

288

Теоретические гипотезы могут казаться на первый взглядстранными и даже фантастическими, как, например, гипотезы орасширяющейся или пульсирующей Вселенной, выдвигавшиеся и обсуждавшиеся в последние десятилетия. Но как бы ни были онинеожиданны, они возникают не в результате творческого произ-вола, а на основе анализа многочисленных экспериментальных данных и предыдущих менее «удачливых» гипотез. Новые гипо-тезы выдвигаются, чтобы объяснить, предсказать и системати-зировать факты, которые нельзя было объяснить и предсказать с помощью предыдущих. Если следствия из новой гипотезы под-тверждаются наблюдениями и экспериментом, т. е. верифици-руются (от лат. verus — истинный), то такую гипотезу можнорассматривать как в высшей степени правдоподобное предпо- ложение, т. е. как закон науки. Ф. Энгельс назвал гипотезу «фор- мой развития естествознания»'.

Итак, теоретические знания включают в себя не только уста-новленные, доказанные, подтвержденные практикой законынауки, но и различные эмпирические обобщения, фактическиеи теоретические гипотезы, которые еще не получили признания в качестве объективных истин, но пока и не опровергнуты. Средипоследних лишь гипотезы, получающие высокую степень под-тверждения и не противоречащие ранее установленным законам,могут включаться в состав той или иной теории. Теория представ-ляет собой, таким образом, наиболее строгую и провереннуючасть теоретических знаний. По своей логической форме она вы- ступает как система высказываний (законов), связанных междусобой определенными логическими отношениями. К этим отно-шениям относятся прежде всего отношения эквивалентности и выводимости, или логического следования, высказываний. Выска-зывания, образующие теорию, должны быть достоверными, до-казанными, объективно-истинными. Они эквивалентны в смысле своей истинности. Основное достоинство теории состоит в том,что подавляющее большинство образующих ее высказыванийможет быть выведено из основных, исходных предложений чисто логическим путем на основании четких логических или математи-ческих правил. Высказывания или предложения, получаемые спомощью такого вывода, называются следствиями
теории.

По своему содержанию следствия могут быть как законамиданной теории, так и эмпирическими утверждениями, описываю-щими вполне определенные события, ситуации и процессы. Те же предложения, из которых выводятся следствия, обычно на-зываются постулатами, принципами или аксиомами теории. В рам-ках каждой отдельной теории такие предложения принимаются за основу, но в общем виде они сами могут оказаться следствиямидругих, более широких и глубоких, теорий.

Законы — как наиболее существенные утверждения теории — выполняют следующие познавательные функции:

См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 555.

289

1. Они отражают наиболее устойчивые, необходимые и общие связи внутри изучаемых теорией различных систем, взаимоот- ношения и взаимодействия между основными подсистемами и элементами таких систем, которые (системы) образуют предмет-ную область данной теории (например, системы атомов и эле-ментарных частиц и их взаимодействий образуют предметнуюобласть квантовой теории).

2. Они позволяют объяснять уже известные и предсказыватьновые явления данной предметной области на основе математи-ческих вычислений и логических умозаключений, не обращаясьдо поры до времени к наблюдениям и экспериментам. Это весьмаоблегчает познание объективного мира.

3. Они накладывают определенные, хотя и не явные, сразуне обнаруженные, ограничения на свою предметную область.Так, законы классической механики применимы лишь к макро-объектам, т. е. к предметам надмолекулярного уровня, которыедвигаются со скоростями, не сопоставимыми со скоростью света.Законы квантовой механики приложимы к микрообъектам,внутриатомным процессам, элементарным частицам. Специаль- ная теория относительности касается объектов, передвигающихсяс околосветовыми скоростями.

Отсюда следует, что любая теория имеет смысл и может рас-сматриваться как объективная истина лишь в определенных гра- ницах, при определенных условиях. В этом проявляется диалекти-ческий принцип конкретности истины,
гласящий, что любоеутверждение истинно при определенных условиях, в данное вре- мя, в данном месте, в данной исторической ситуации, по отноше-нию к данным явлениям. Вне этих условий истина по законамдиалектики может превратиться в заблуждение или ложь, т. е. всвою противоположность.

4. Наконец, законы научной теории выполняют функции запре-та, систематизации и регулирования процедур исследования.Запрещая недопустимые или бессмысленные в рамках даннойтеории утверждения и абстракции, они исключают произвол. На-пример, один из постулатов квантовой механики утверждаетнеразличимость одноименных элементарных частиц. Это озна-чает, что во множестве электронов мы не можем выделить дваэлектрона, отличающихся своими сугубо индивидуальными приз- наками. Такой запрет не произволен. Он имеет свои объективные основания. Его применение избавляет от многих серьезных заб- луждений и ошибок, в том числе от переноса в данную область(микрообъектов) приемов распознавания конкретных предметов,применимых в другой области, но совершенно неосуществимых в данной. Регулятивные функции законов вытекают из функциизапрета. Каждый ученый может подходить к своей проблеметворчески, но это творчество регламентировано в определенныхграницах законами теории и регулируется ими. Если научноетворчество не подчиняется установленным правилам, то необхо-димо либо создать новую теорию, либо перестроить старую, либо,

290

наконец, признать данную творческую идею ошибочной. Функциирегулирования не запрещают творчества, а лишь требуют четкой оценки его результатов и понимания того, насколько оно оправ- дано. Наконец, систематизирующая функция законов позволяет установить четкое соподчинение (субординацию) и взаимосвязь (координацию) между элементами и подсистемами данной пред-метной области. Вследствие этого ее оказывается возможнымпредставить как сложную функционирующую или развивающую-ся систему, что облегчает и упрощает научные исследования.

Теперь мы можем предварительно ответить на вопрос, в чем же специфика научного познания и его отличие от других форм познания. В состав науки всегда включаются теоретические зна- ния. Они содержат отдельные гипотезы, более или менее строгосформулированные допущения, законы и, наконец, строго пост-роенные научные теории. Разумеется, теории такого рода воз- никают не сразу. Они — результат исторического развития науч- ного познания. Хотя физика возникла еще в Древней Греции,строгие физические теории начали складываться лишь в XVII в. В химии и биологии подобные теории появились лишь в XVIII иXIX вв. В исторической науке теоретические знания начали фор-мироваться лишь после возникновения материалистического по- нимания истории. До этого в историческом познании шло накоп- ление фактического материала, а само существование объектив- ных законов истории либо подвергалось сомнению и отрицанию, либо интерпретировалось идеалистически. Возникновение в тойили иной области знания и практики научных теорий означает, что данная область достигла высокого уровня развития, своегорода гносеологической зрелости. Если знания, относящиеся ккакой-либо сфере деятельности, поднимаются на уровень теоре-тических, то это означает, что в этих сферах деятельности скла-дывается соответствующая им научная дисциплина. Наличие всоставе определенной системы знаний теории и прочно установ- ленных законов является верным признаком того, что это системанаучная.

Теперь легко понять и то, какие преимущества дает научное познание мира. Любая человеческая деятельность представляетсобой решение каких-то задач или проблем. Одни из них — про-изводственные задачи — нацелены на достижение материальныхблаг. Другие — политические — на достижение политическихцелей. Существуют задачи, цель которых увеличить объем зна- ний, т. е. создать новые знания, необходимые для решения про- изводственных, культурных и иных проблем. Подобные задачиназываются познавательными. Пока современная наука не воз- никла, познавательные задачи решались очень медленно и долго.На это затрачивались иногда десятилетия и даже столетия, по-скольку поиск решений велся вслепую, на ощупь, чисто эмпири-ческим путем, или, как говорят, методом проб и ошибок.

Когда же возникло современное научное познание, оказалось,что с помощью научных теорий время таких решений можно

291

сократить в десятки и сотни раз. Необходимо лишь создать науч-ную теорию, из которой по определенным правилам относитель- но быстро и просто можно получить неограниченное множествонадежных следствий. Правда, само создание теорий требует боль-ших усилий и дорого обходится обществу, которое вынужденозатрачивать огромные средства на подготовку ученых, дорого-стоящее оборудование, сырье и эксперименты. Зато при этомвыигрывается самое ценное — время. Ведь необычайное ускоре-ние технического прогресса, наблюдаемое сегодня, обязанобыстрому внедрению все новых и новых научных открытий, ко-торые делаются с нарастающей скоростью.

Каковы же способы создания научных теорий? Какую рольиграет в этом процессе философия, в особенности теория и ме- тодология научного познания?

2. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ МЕТОДЫ ПОЗНАНИЯ

Один из героев знаменитого романа Жюля Верна «Дети ка-питана Гранта», рассеянный географ Жак Паганель, как-то по-ведал своим спутникам, что существует около ста способов при-готавливать птичьи яйца. Конечно, не всегда один и тот же резуль-тат может быть достигнут несколькими, а тем более ста разнымиспособами. И все же в обыденной жизни, в промышленном про-изводстве или в научном эксперименте часто оказывается воз-можным решить одну и ту же задачу разными способами, раз- ными действиями, операциями и процедурами. Выбор лучшего из них диктуется иногда экономическими соображениями, иногдатехническими возможностями, иногда необходимостью решитьзадачу любой ценой в кратчайшее время. Во всех этих случаяхспециалистам приходится либо воспользоваться готовым, на-копленным опытом, либо придумать, изобрести, создать новыйспособ деятельности, наиболее подходящий для данной задачи иусловий ее решения. При этом для решения, например, вопросов о том, изготовлять ли данную деталь методом штамповки илиметодом резания металла, производить ли добычу руды откры-тым или закрытым способом и т. п., специалистам вовсе не обя-зательно обращаться к глубинам философского познания, к мето-дологии или гносеологии. Для этих целей достаточно распола-гать опытом, конкретными техническими знаниями. Но сущест- вуют и такие задачи, которые по своей природе требуют уни-версальных методов и связаны с глубинными основами познаниявообще и научного в частности. Здесь без философского и гносео-логического анализа соответствующих методов обойтись просто невозможно, так как выбор и пригодность данного метода длярешения познавательных задач зависят от того, насколько истин-ным будет полученное знание, насколько оно будет соответство- вать общенаучным критериям.

В каждой конкретной ситуации, когда требуется измерить ка- кую-либо величину, физик знает, какой способ измерений ему

292

следует выбрать. Биолог-генетик, занимающийся генной инжене-рией и стремящийся создать новые наследственные свойства ор-ганизма, знает, какими ферментами, нуклеазами и в каком месте можно разорвать двойную спираль ДНК и с помощью каких дру-гих активных препаратов можно «склеить» из обрывков новыеспирали этой молекулы. Во всех подобных ситуациях ученомудостаточно овладеть лишь своей профессиональной информациейи теориями ближайших смежных дисциплин. Когда же речь идет с создании строгих и точных современных научных теорий, делосущественно меняется. Теорию нельзя построить с помощьюэлектронного микроскопа, ферментов, ускорителей элементар-ных частиц и т. п. Для этого требуется знать логические правила ипринципы построения теорий, гносеологические критерии истин-ности, методологические правила и установки, регулирующиеотношения теории и ее предметной области и устанавливающиезависимость между теоретическим и эмпирическим познанием.Короче, в подобных ситуациях без философского анализа необойтись. Подчеркивая это, Ф. Энгельс писал: «...всякому, ктозанимается теоретическими вопросами, результаты современ-ного естествознания навязываются с такой же принудитель-ностью, с какой современные естествоиспытатели — желают ли они этого или нет — вынуждены приходить к общетеоретическимвыводам»'.

Наряду с гигантским многообразием способов, которые раз-личные науки используют для решения своих специальных задач,существуют и некоторые общие всем наукам процедуры и пра- вила, регулирующие построение и выработку самого научногознания. Они и образуют универсальные методы. Важнейшие из них мы сейчас рассмотрим.

1. Метод восхождения от абстрактного к конкретному. Основ-ные утверждения каждой теории, т. е. ее постулаты, принципыи аксиомы, образуют фундамент остальных выводимых из нихзнаний. Поэтому абстракции, включенные в такие утверждения,принято называть фундаментальными. Ясно, что достоинстванаучной теории во многом зависят от того, насколько правильно выработаны исходные, фундаментальные абстракции, насколько верно отображают они и связи между ними, глубинные связи изу- чаемых объектов. Изучение истории науки показывает, что науч- ные абстракции отражают мир глубже, вернее и полнее, чем абст-ракции ненаучные. Как же отделить научные абстракции от не-научных?

Прежде всего вспомним, что принципы, постулаты и аксиомывыражают исходные, наиболее универсальные и глубокие связии отношения в исследуемой предметной области. Включенные в них понятия должны, следовательно, отражать очень немногие,но зато наиболее существенные, наиболее важные свойства иособенности объектов. В предельном случае такие понятия (абст-

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 366.

293

ракции) могут фиксировать всего одну их сторону или немногиеотдельные их свойства. Такие свойства или сторона существенныв том смысле, что без них данные явления не могут существовать,функционировать и развиваться. Они образуют как бы основуявлений, а соответствующие им понятияпредставляют собой фун-даментальные абстракции теории. Познавательная функция по-добных абстракций состоит в том, что с их помощью формули-руются основные законы науки, следствия из которых можноподтвердить или опровергнуть. В первом случае (т. е. в случае подтверждения) абстракции являются научными, правильными,во втором — ложными, ненаучными.

По мере развития теории каждое новое понятие, вводимое для формулировки новых законов, для объяснения или предска-зания новых явлений, включает в себя предшествующие, над-страивается над ними, связывается с ними. Такие новые понятияотражают уже не отдельные стороны предметов, а некоторыемножества взаимосвязанных сторон, свойств и отношений. Ихназывают конкретными понятиями. Чем дальше развиваетсянаука, тем конкретнее становятся ее понятия и тем точнее, пол- нее, всестороннее описывают и отражают они объективные явле-ния и процессы. Подчеркивая глубокое диалектическое единствотаких противоположных категорий, как «абстрактное» и «конкрет- ное», К. Маркс писал: «Конкретное потому конкретно, что оноесть синтез многих определений, следовательно единство много-образного»'.

Следует различать конкретные понятия и конкретные вещи,ситуации, события и т. д. Конкретные вещь или событие — это то, что непосредственно воспринимается нашими органами чувствво всем многообразии своих проявлений и связей, непосредст-венно схватывается сознанием человека. Понятия же, даже самыеконкретные, суть определенные знаковые конструкции, языковыевыражения, отражающие данные явления или по крайней мере предназначенные для того, чтобы их отражать.

Итак, процесс научного познания всегда связан с переходом от предельно простых (в рамках данной теории) понятий к поня-тиям все более сложным — конкретным. Поэтому процедурупостроения понятий, все более точно и полно воспроизводящих изучаемые явления, называют методом восхождения от абстракт-ного к конкретному. Применительно к экономической теорииXIX в. иллюстрацией этого метода является создание Марксомтеории капиталистического производства. Маркс сначала сформу- лировал закон эквивалентного обмена, общий всем формам то- варного производства. Исходными абстракциями были понятия«товар» и «стоимость»: товары обмениваются на основе эквива-лентности, заключенной в них стоимости. Затем он разработалпонятия «цена», «цена рабочей силы», «заработная плата», «при-бавочная стоимость», «капитал», «прибыль» и др. Каждое после-

Марке К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 37.

294

дующее понятие этого ряда все более конкретно характеризо-вало капиталистическое производство, а все вместе они позво- лили установить управляющие этим производством законы.

Аналогично обстоит дело с построением понятий современ-ной физики. Вначале выдвигаются, скажем, понятия «электрон» и «протон». Затем появляются понятия других частиц и различ-ных физических полей. Далее конкретизируются понятия физи-ческих свойств этих частиц и полей, описываются их взаимодейст- вие и взаимопревращение. При этом понятия «масса частицы»,«квант действия», «магнитный момент», «спин», «странность»,«четность» и т. д. как бы надстраиваются над более абстракт-ными понятиями предшествующих физических теорий, включаютих в себя, а иногда коренным образом их переделывают.

Восхождение от абстрактного к конкретному — общий метод,регулирующий логические последовательности построения науч- ных теорий. Ученые пользуются им зачастую стихийно, не осозна-вая все его детали и возможности. Философские анализ и осмыс- ление этого метода позволяют сделать его применение болееэффективным, надежным и адекватным.

Любая научная теория до известной степени описывает свойобъект. Это означает, что она позволяет сформулировать специ-фические для него законы функционирования и развития. Однакосуществуют и другие возможности описать тот или иной объект. Если бы мы, например, могли подробно, шаг за шагом описать историю возникновения капитализма, то мы бы тоже познали его сущность, его основные законы. В случае развития капитализма подробное историческое описание в принципе возможно, хотя наделе выполнить его очень трудно. История идет не по прямой ли-нии, а зигзагами. В ней случаются миллионы событий, затемняю- щих, а иногда и прямо искажающих интересующий нас процесс. Оказывается, что историческое описание возможно лишь тогда,когда интересующий нас объект — в данном случае капита-лизм — уже сложился в развитом виде. Только тогда его можнологически проанализировать и создать для него теорию с ее фун-даментальными абстракциями, которые, как прожекторы, высве-чивают в пестром переплетении событий, приходящих к нам изглубины веков, наиболее важные явления и процессы и устанав-ливают закономерности, определяющие последовательность раз-вития последних.

Таким образом, восхождение от абстрактного к конкретномусоздает одновременно логический каркас для историческогоисследования, выделяя наиболее важные узловые моменты в изу-чаемом объекте, развитие и становление которых должна опи-сать история объекта. Вместе с тем исторический анализ под-тверждает правильность выявленных в научной теории фунда-ментальных абстракций и закономерностей. В естествознанииэто особенно хорошо иллюстрирует история космологии. Пока астрономы рассматривали Вселенную как завершенный, готовый,раз и навсегда созданный объект, они даже не ставили вопроса

295

о развитии этого объекта. Когда же накопленный эмпирическийматериал и развитие теории позволили взглянуть на Вселеннуюисторически, оказалось, что наиболее важные логические узлыастрономических теорий позволяют наилучшим образом органи-зовать историческое описание, выделить наиболее важные мо-менты становления Вселенной. Из этого следует, что истори-ческий и логический методы исследования не исключают, авзаимодополняют друг друга. Этим создается основа для уста-новления единства в изучении развивающихся и функциони-рующих систем и для согласования теорий, описывающих системыс функциональной и историко-генетической точек зрения.

2. Метод моделирования и принцип системности. Одним изсамых распространенных приемов в познавательной деятельности и особенно в научном исследовании является гносеологическоезамещение. Процедура замещения состоит в следующем. До-пустим, что необходимо изучить какой-то объект, который поче-му-либо недоступен непосредственному исследованию. Он мо- жет быть слишком сложен, слишком велик, находиться далеко от исследователя, может относиться к прошлому и т. д. Не исклю-чено также, что интересующий нас объект еще не существует и его только предстоит создать. В подобных ситуациях прибегаютк помощи другого объекта — объекта-заместителя. Последний иногда находят в готовом виде (обезьяна макака-резус исполь-зуется как заместитель человека), иногда специально создают (макет будущей ГЭС). Если, изучив строение, закономерности функционирования и развития объекта-заместителя, полученные таким образом знания можно перенести с известными поправ-ками на исходный объект и использовать для его познания, то объект-заместитель называется моделью, а исходный объект — прототипом. На чем же основан процесс моделирования?

Еще в глубокой древности люди заметили, что между разнымиявлениями, процессами и видами деятельности, даже относя- щимися к разным областям природы, общества и мышления,можно установить определенное сходство. Так, между человекоми его скульптурным портретом есть геометрическое сходство,или подобие, в остальных отношениях — по материалу, цвету,способности двигаться и мыслить — они существенно разли-чаются. Напротив, человек и макака-резус внешне относительномало похожи, зато состав их крови настолько сходен, что вместо крови людей можно исследовать кровь обезьян, а затем исполь- зовать результаты этого исследования применительно к человеку.Именно так, кстати, и был открыт резус-фактор человеческойкрови. В свете сказанного важно подчеркнуть, что объект-за-меститель может очень сильно отличаться от прототипа во всехотношениях, кроме одного — того, которое подлежит модели-рованию. Например, набор электрических сопротивлений можетиспользоваться как основа для моделирования заводских про-ходных. Здесь, условно рассматривая силу тока как поток рабо-чих, напряжение тока как величину заторов и «пробок», обра-

296

зуемых в проходной в часы «пик», а диаметр проводника какпропускную способность проходной, можно создать электро-техническую модель социального процесса, представляющегоинтерес для дирекции завода, желающей увеличить пропускнуюспособность заводских проходных.

Использование чисто внешних механических или геометри-ческих подобий или сходств моделей и прототипов представляетсобой простейший случай моделирования. Но модели могут ис-пользоваться и для установления законов функционирования илиразвития, и для исследования структуры прототипов. Поэтомупринято различать функциональные, динамические и структур-ные модели, а также их комбинации: функционально-динами-ческие, функционально-структурные и т. д. Следует иметь в виду,что модели могут отличаться от прототипов не только по разме- рам, материалу, но и, так сказать, по самому способу своего бы-тия. Так, изучая все возможные виды взаимодействий сложнойэкологической системы (растений, животных, почвы, климата) взоне проектируемой ирригационной системы, ученые могут осу-ществить следующие этапы исследования: 1) найти набор основ-ных абстракций, отражающих важнейшие элементы и подсистемысложного прототипа; 2) с помощью наблюдений и эксперимен-тов выявить основные связи и взаимодействия между ними; 3) со- ставить систему тематических уравнений, переменные величиныкоторых вместе с их математическими связями и преобразова- ниями отображают, хотя бы и в упрощенном виде, выделенные абстракции и связи; 4) создать математическую программу длярешения системы уравнений с помощью ЭВМ; 5) придавая раз- личные количественные значения переменным в исходных урав- нениях, получить в процессе их машинного решения новые числовые значения; 6) истолковать эти последние как характе- ристики будущего состояния изучаемой системы при различныхсостояниях и режимах работы гидроирригационных сооружений.

Здесь в качестве модели прототипа выступает система уравне-ний и процедура их решения. Модель оказывается математи-ческой, тогда как прототип — это материальная система, охваты- вающая тысячи природных и технических элементов и подсистем. В этом и другом сходных случаях нетрудно заметить глубокуюсвязь между методом моделирования и принципом систем-ности. Принцип системности заключается в утверждении непросто того, что все окружающие нас явления представляют со- бой более или менее сложные системы, а того, что изучениетаких систем невозможно помимо соответствующих системных моделей. Такие модели оказываются чаще всего математически-ми и требуют для своего применения специальных программ исовременных быстродействующих ЭВМ. Принцип системностигласит также, что главная задача системного моделированиясостоит в том, чтобы правильно произвести упрощение сложного прототипа и построить наиболее простую доступную изучениюмодель. Она должна удовлетворять непременному условию:

297

сохранять возможность обратного перехода к сложному систем- ному прототипу, причем без потери существенной для его изу- чения информации.

Методы моделирования, как и типы моделей, в современнойнауке необычайно разнообразны. Общая же философская и ме-тодологическая проблема заключается здесь в достижении глу-бокого понимания взаимосвязей различных материальных и зна- ковых систем. В основе этого понимания лежат, как легко видеть,философские принципы единства в многообразном, единства ивзаимосвязи противоположностей.

3. Эксперимент и наблюдение. Характерной чертой естество- знания в период его возникновения в странах Древнего Востокаи в Древней Греции было то, что оно опиралось на пассивноенаблюдение, созерцание. Созерцания древних натурфилософов отличались от наблюдений, которые люди делают в повседнев-ной практической жизни, разве что только большей проница-тельностью. Вершиной этого естествознания стало построениепервых систематических сводов естественнонаучного знания.Наиболее полным таким сводом была система Аристотеля. Та- ким образом, в период первоначальных классификации и систе-матизации накопленных человечеством сведений о животных,растениях, минералах, небесных явлениях и т. д. основной фор-мой познания внешнего мира служило умозрение, спекулятив-ное (от лат. speculatio — выслеживание, высматривание) отно-шение к природе. Древние мыслители часто придумывали до-вольно сложные гипотезы для объяснения тех или иных явленийприроды, но они не проверяли свои построения на практике, с помощью экспериментов. Почему так? Дело в том, что народыдревности, в том числе и греки, обожествляли природу. Даже сама мысль о возможности видоизменения природы, экспери-ментирования с ней не могла прийти им в голову. Как же тогда возникало современное экспериментальное естествознание?

Возникновение современного естествознания было подготов- лено тремя основными факторами. Во-первых, в средневековойЕвропе начиная с XIV в. ускоренными темпами стали развиватьсяпроизводительные силы, прежде всего техника. Создание новыхмеханизмов, машин, инструментов, приборов л
технических усо-вершенствований обусловило возможность проведения смелых инеожиданных экспериментов. Вторым фактором было влияниеантичных и восточных (прежде всего арабских) философских учений о взаимопревращении веществ природы. В частности,возникла алхимия, стремившаяся обнаружить таинственный«философский камень» (особый магический набор рецептов), спомощью которого можно было бы превратить любую вещь в зо-лото. В поисках «философского камня» алхимики поставили ты- сячи опытов, что постепенно подготовило возникновение экспе- риментальной химии. Третьим фактором оказалось христианскоемировоззрение. На первый взгляд это может показаться стран- ным, так как религия и наука нередко конфликтовали. Церковь

298

не раз выступала против крупнейших научных открытий. Но неследует забывать, что христианство резко противопоставлялодуховное начало — бога-творца — неодушевленной, сотворен-ной им природе. Этим как бы снимался запрет экспериментиро- вать с природой, которая сама есть не божество, а только резуль- тат божественного творения. Так по законам диалектического от- рицания христианство подготовило торжество своего неприми-римого противника — экспериментального естествознания.

В чем же заключается особенность экспериментальных ме- тодов естествознания? Эксперимент в современном смысле словапредставляет собой особый вид предметно-практической дея-тельности. В ходе этой деятельности исследователь (субъектпознания) искусственно изолирует интересующие его характе-ристики исследуемой им системы (объекта познания) и изу-чает их зависимости от других таких характеристик. Обычно дляэтого используются специальные инструменты и приборы. На про-тяжении XVII—XIXвв. таковыми служили относительно недо-рогие приспособления, которые могли изготовить либо сами уче- ные, либо их помощники и ремесленники. В наши дни экспери-ментальные приборы и средства наблюдения — электронныемикроскопы, радиотелескопы, ускорители элементарных частиц,атомные реакторы, глубоководные батискафы, автоматическиеискусственные спутники — изготавливаются на ряде огромныхпромышленных предприятий и обходятся очень дорого. Дляих обслуживания и проведения экспериментов требуются согла-сованные усилия сотен или даже тысяч людей. Эта сторона делесущественна, однако, прежде всего для понимания экономики и социологии науки. С гносеологической же точки зрения важнодругое.

Классическое естествознание (XVII —конец XIX в.) исходилоиз того, что взаимодействие прибора и объекта познания не ме-няет объективных характеристик последнего, хотя и может ихвыделить, так сказать, «в чистом виде». Классическая механика, например, считала, что масса тела не зависит от скорости, кото-рую может придать телу исследователь. Действительно, заме-тить различия в массе стоящего или плывущего ларохода, по-коящегося или падающего на землю камня невозможно. Однакоспециальная теория относительности открыла, что при скоростях, приближающихся к скорости света, масса движущегося тела воз- растает, являясь функцией скорости. Поэтому такая эксперимен- тальная установка, какой является, например, ускоритель, можетоказать существенное воздействие на характеристики объектапознания. Учет воздействия прибора на объект особенно важен для экспериментов с внутриатомными процессами и элементар-ными частицами. Принцип неопределенности Гейзенберга ут-верждает, что произведение приращения координаты частицы наприращение ее импульса ни при каких условиях не может бытьменьше определенной величины, пропорциональной квантовойпостоянной Планка. Из этого следует, что с помощью приборов

299

можно измерить сколь угодно точно для данного момента вре-мени либо только координату частицы, либо только ее импульс. Обе эти величины одновременно не могут быть измерены с лю- бой точностью — взаимодействие частицы с прибором в каждомслучае видоизменяет одну из этих величин.

Субъективные идеалисты нередко представляли этот факт каксвидетельство того, что субъект может изменять состояниеобъекта по своему произволу. Отсюда они заключали, что нельзяузнать, каков объект сам по себе, т. е. вне его взаимодействияс субъектом и прибором. Верно ли это рассуждение? Не первыйвзгляд оно кажется вполне справедливым. В действительностиже оно опирается на методологические предрассудки класси-ческого естествознания.

Как мы отметили, раньше считалось, что ученый должен изу- чать свой объект, так сказать, «в чистом виде», изолируя его отвсех внешних влияний и взаимодействий, а также от его собствен-ного влияния на прибор. Такой подход крайне облегчал и упро- щал процедуры экспериментирования и наблюдения. До порыдо времени он был оправдан, ибо позволял выделить и изучитьпростеГ.шие исходные связи и свойства предметов. Но затемнаступила эпоха исследования более сложных и не всегда доступ-ных непосредственному наблюдению объектов: атомов, элемен-тарных частиц, квантовых физических полей, отдаленных кос-мических тел, вирусов, различных живых организмов в их жизне-деятельности и т. п. Короче, наступила эпоха изучения объектовв их взаимодействиях, в развитии. В этой связи важнейшим мето- дологическим достижением современной науки стало понимание того, что исследователь, взаимодействуя с объектом и видоиз- меняя его, не только не искажает объективные характеристики явлений и процессов, а, напротив, глубже проникает в них. Здесь методы научного экспериментирования сомкнулись с методамимоделирования и принципом системности. Субъект и объектпознания стали рассматриваться в системе, а не как изолирован-ные сущности, действующие друг на друга через приборы так, что сам объект остается неизменным. Субъект, объект и прибор-ная установка предстали как взаимодействующие подсистемы единого познавательного процесса. Изменяя условия их взаимо-действия, дополняя и корректируя получаемые при этом резуль-таты, современные ученые обретают возможность создавать теории, учитывающие различные виды взаимодействий и раскры-вающие динамику изучаемых явлений. Это позволяет глубжепознать мир, сделав в этом познании новый, по сравнению с клас-сическим естествознанием, шаг вперед.

Активное взаимодействие субъекта, экспериментальной уста-новки и объекта познания — принципиально новая черта совре- менных научных исследований. Она обнаруживается не только вфизике, химии и биологии, но и в социологии, экономике, психо-логии, антропологии и других науках, где вовсе не обязательноиспользование особых сверхмощных экспериментальных уста-

300

новок. На протяжении тысячелетий пассивные наблюдения заживотными, в том числе высшими, утверждали мнение о том, чтоживотные не обладают мышлением, языком, творческими спо-собностями и, спедовательно, психикой. Это мнение всяческиподдерживалось христианским вероучением, согласно которомубог наделил душой лишь человека. Первую брешь здесь пробилЧ. Дарвин, доказавший, что люди произошли от животных — выс-ших человекообразных приматов. В течение последних двух де-сятилетий ученые перешли от пассивного наблюдения животныхк активному вторжению в их психическую жизнь. Правда, все попытки научить говорить с помощью звуковой речи, например,обезьян оказались безуспешными. Но в 60—70-х гг., как уже сооб-щалось, несколько шимпанзе удалось научить разговаривать наязыке жестов, которым пользуются глухонемые. Некоторые изэтих обезьян выучили до полутораста и более слов и даже научи-лись строить из них грамматически осмысленные фразы, соот-ветствующие их настроениям и окружающей обстановке. Так, шимпанзе, боявшийся собаки, увидев огромного пса, бегущего за автомобилем, в котором его вывезли на прогулку, просигналил жестами: «собака, уходи». Другой шимпанзе, увидев в окно, чтолюбимая хозяйка собирается сесть в машину и уехать, просигна- лил: «я плакать». Все это свидетельствует о возможности с по-мощью глубоко продуманных экспериментов изучить скрытые отнас прежде особенности психики и мыслительной деятельности животных и вместе с тем лучше понять законы развития человекаи его мышления.

Во всех современных науках активное экспериментальное вме- шательство в функционирование изучаемых объектов и процессов приобретает все большее значение. Это дает основание утверж-дать, что человек как субъект познания, планирующий экспери-мент, определяющий его цель, интерпретирующий и применяю-щий его результаты для дальнейшего познания и практической деятельности, играет все более важную роль в структуре науч- ного познания. Анализ этой роли и глубинное понимание акти- визации субъективного фактора — важнейшая задача марксист-ской теории познания и методологии науки.

3. МАТЕМАТИЗАЦИЯ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

Одна из черт современной науки — ее усиленная матема-тизация. Однако не следует думать, что применение математикив научных исследованиях — это совершенно новое, возникшеетолько в XX в. явление. К. Маркс, как уже отмечалось, еще впрошлом веке писал, что наука достигает совершенства толькотогда, когда она использует математику. Математику применяли для решения практических и научных задач уже в глубокой древ-ности. Жрецы Древнего Вавилона использовали ее для вычис- ления площадей земельных участков, финансовых счетов и т. п.Без использования элементарных арифметических и геометри-

301

ческих представлений нельзя было бы построить такие гигант-ские сооружения, как египетские пирамиды. Довольно сложныемеханические и геометрические задачи решали с помощью ма-тематики древние греки. Методы приближенного математи-ческого вычисления и геометрические построения использовалив своих астрономических системах Птолемей и Коперник. Изобре-тение новых символов для обозначения переменных величин ианалитической геометрии (Декарт), создание дифференциаль-ного и интегрального исчисления (Ньютон и Лейбниц) превра-тили математику в мощное орудие построения и развития физи- ческих теорий. В своем первоначальном виде, в трудах Галилея, Ньютона, Гюйгенса и других ученых, физика выступает именнокак математическая физика. Ее законы формулируются в
видеалгебраических и дифференциальных уравнений, а математи-ческие вычисления наряду с экспериментами и наблюдениямистановятся важнейшим средством развития научных знаний. Так продолжается вплоть до начала нашего столетия. Естественно-научные, прежде всего физические, теории получают признаниелишь тогда, когда они обретают безупречную математическуюформу. Но почему дело обстоит именно так? Прежде всего по- тому, что математика — это строгая, доказательная и очень точ-ная дисциплина. Если свойства физических объектов можно обо- значить через переменные величины, а связи и взаимодействия физических явлений и процессов описать с помощью уравнений,то процесс исследования крайне упрощается. Произведя нужные вычисления и решив уравнение, физик может истолковать, или,как еще говорят, интерпретировать (от лат. inferprerafio —истолкование, разъяснение чего-либо), полученные результаты втерминах экспериментов и наблюдений. Иными словами, эти ре- зультаты он сопоставляет с показаниями измерительных прибо-ров и решает на этом основании, существует ли между нимисоответствие. Если такое соответствие имеется, гипотезы и теорииоказываются подтвержденными, если его нет — опровергнутыми.Что же нового в сравнении с этой классической процедурой ви-дим мы в математизации современной науки? Есть ли здесь осо- бые познавательные проблемы?

Первая особенность связана с тем, что в настоящее время ма-тематические методы построения и развития теорий, а также вы- числительная математика широко применяются не только в физи-ке и в технических науках, но и во всех отраслях естествознания и во многих общественных науках. В XVII—XIX вв. задача пост-роения математических структур состояла в том, чтобы «увязать» в единой системе уравнений относительно простые научные абст- ракции, модели и теории. Сама математика была в то время до- вольно простой и прозрачной дисциплиной. Затем создание неев-клидовых геометрий, теории множеств, теории вероятностей идругих видов математических исчислений, в том числе и при- кладных, значительно расширило способность математики отра- жать более сложные связи и зависимости в явлениях объектив-

302

ного мира. В итоге быстрое развитие наук, требовавших матема- тической строгости, т. е. высокой точности, четкости и ясности, с одной стороны, и бурный рост самой математики, усиленная раз-работка математического инструментария, пригодного для удов-летворен'^ потребностей естественных, общественных и техни- ческих наук,— с другой, привели к тому, что с середины XX в.математизация науки стала универсальным явлением.

Вторая особенность связана с тем, что современное естество-знание— особенно физика и астрономия—сталкивается в отли- чие от классической науки с объектами и процессами, которыенельзя представить и описать наглядно. Наши органы чувств исвязанные с ними механизмы образного мышления на протяже-нии всей эволюции человека приспосабливались к восприятиюокружающих предметов, с
которыми люди практически имелидело. Естественно, что они оказались непригодными для вос-приятия микрообъектов, и микропроцессов, как и многих кос-мических объектов. Слова «элементарная частица», «электромаг-нитная волна» или «черная дыра» не должны вводить нас взаблуждение. Сотни элементарных частиц, различные поля, ги-гантские космические образования, с которыми имеют делосовременные физика и астрономия, совсем не похожи на какие-либо наглядные частички и волны вроде песчинок и морских волн или на неосвещенный вход в пещеру. Эти слова означают лишь, что обозначенные ими объекты ведут себя так, как если бы они обладали свойствами частиц и волн или поглощали электромаг-нитное излучение (в случае «черной дыры»). Точнее будет ска- зать, что их движения и физические особенности хорошо описы-ваются особыми математическими уравнениями, например урав-нениями волновыми или уравнениями квантового поля. Потеря наглядности была воспринята некоторыми физиками как своего рода катастрофа и нередко вынуждала их отрицать познавае- мость мира.

Однако быть наглядным и быть познаваемым не одно и то же.Очень многие явления не только в физике, но и в общественных науках нельзя представить наглядно. Нельзя, например, увидеть,услышать, понюхать или потрогать общественные отношения, со-циально-экономические формации, глубинные грамматическиеструктуры и т. п. О многих объективных явлениях, о которых мы можем судить только на основании показаний приборов, что-тоеще можно сказать лишь на языке математики. Поэтому ма-тематизация целого ряда наук служит теперь не только упроще- нию, облегчению наших усилий по построению теории, не толькосредством, позволяющим до поры до времени рассуждать, неприбегая к дорогостоящим экспериментам, но и единственновозможным способом вообще что-либо сказать об изучаемыхявлениях и процессах. Это значит, что для многих отраслей наукиматематика является теоретическим языком.

Математизация науки, конечно, может привести к своего родаматематическому идеализму, когда математические конструкции

303

заслоняют от исследователя объективную реальность, а чисто формальные преобразования становятся чем-то самодовлею-щим. Однако наука вырабатывает противоядие против отрываматематических средств выражения знаний от системы мате-риальных объектов. Чтобы решить, какие именно математические структуры являются истинными выражениями законов науки, мы, как и в классическом естествознании, должны получить следст-вия из исходных уравнений и затем, интерпретировав их с по-мощью наглядных описаний, проверить их на практике с помощью наблюдений и экспериментов. Отличие современных математи-зированных теорий от большинства классических заключается втом, что уравнения первых непосредственно такой интерпрета-ции не поддаются.

Третья особенность современной математизации связана стем, что ныне естественные, общественные и технические науки все чаще обращаются к изучению сверхсложных систем, насчи-тывающих миллиарды элементов, подсистем и связей. Чело-веческий мозг, несмотря на все его колоссальные творческиевозможности, обычно не в состоянии обеспечить необходимую скорость и безошибочность при рассмотрении одновременноговзаимодействия всех этих элементов и подсистем. К тому же ниодин исследователь не может обеспечить необходимого объема памяти и непрерывного анализа поступающих данных на протяже- нии десятков, а иногда и сотен часов. Для решения задач, воз- никающих в
системных исследованиях, связанных со сложныминаучными экспериментами, управлением гигантскими промыш- ленными предприятиями и т. п., приходится использовать быстро-действующие ЭВМ. Успех их использования зависит не толькоот их технического совершенства, но и от качества математи-ческих программ, с
помощью которых вводится, обрабатываетсяи выводится информация и которые управляют работой вычисли-тельных устройств. Таким образом, математическое программи-рование — один из самых современных разделов математики — становится в определенное отношение к теории познания, ибо от качества программ и их надежности зависит познавательная цен- ность получаемой на ЭВМ информации.

Четвертая особенность состоит в том, что к математике прихо-дится прибегать не только при исследовании объектов научногознания, но и все чаще — для описания и изучения самого науч-ного знания. Последние процедуры связаны с так называемой проблемой формализации знания.

Вспомним, что правильно построенная научная теория пред-ставляет собой систему высказываний, выражающих законы и по-нятия науки. Высказывания формулируются в языке. Язык необязательно рассматривать как привычный, естественный язык,которым мы пользуемся в повседневной жизни. В качествеязыка может употребляться особая знаковая система, отвечаю-щая ряду требований. Она должна обладать словарем, т. е. на-бором символов или знаковых комбинаций, которые обозначают

объекты, свойства и отношения, изучаемые данной наукой.Должны существовать также четко определенные правила обра-зования предложений из слов данного языка. Эти правила на-зываются синтаксисом (от греч. synfaxix— составление). По-скольку язык служит для передачи информации об изучаемых объектах и для выработки соответствующих знаний, его слова и предложения должны иметь значения и смысл. Набор правил,точно формулирующих способы установления смыслов и значе-ний, называется семантикой (от греч. semanfilcos — обозначаю-щий). Словарь, синтаксис и семантика далеко не однозначны в естественных языках. Но в языках науки, например математики,физики, химии, биологии, их стараются определить как можноточнее. Сам словарь этих наук очень специализирован. Например, такие понятия и термины, как «интеграл», «функция», «матрица»,имеют точные значения и смысл лишь в математике; термины «масса», «электромагнитный момент», «спин», «гравитация» и т. п.строго определены в физике; понятия «вид», «мутация», «био- ценоз» и пр. специфичны для биологии. Строгость и определен-ность словаря и грамматических правил — характерная особен- ность языков науки. Однако по существу дела последние не от- личаются от естественных языков, на базе которых они возникают и развиваются.

Особую группу составляют формализованные языки. Такиеязыки называются часто искусственными, так как к правилам по- строения правильных предложений в этих языках добавляютсяправила формального преобразования одних правильных предло-жений в другие. Лучшим примером таких языков могут служить математические исчисления. Зная соответствующие какому-либо исчислению исходные предложения (формулы, теоремы) и пра-вила их преобразования, математик может построить неограни- ченную последовательность других формул и предложений. Приэтом он принимает в расчет прежде всего вид исходных пред-ложений, их внутреннюю структуру и до поры до времени не об-ращает внимания на их содержание. Именно поэтому такой спо-соб развертывания и выведения одних формул из других назы- вается формальным. Формальное развитие и развертывание ма-тематических исчислений, разумеется, не может обходиться без содержательного рассмотрения свойств изучаемых объектов, ихсвязей и взаимоотношений. Время от времени — в наиболеесложных ситуациях, при постановке новых проблем — матема-тики обязательно отдают предпочтение содержательным рас- суждениям и содержательному анализу. Но после установления исходных содержательных данных формальные методы исполь- зуются в качестве мощного средства развития и усовершенст-вования знаний. Именно эта их сторона и позволяет осуществлятьформализацию теорий.

Та или иная теория — например, физическая — отражает спе- цифические объекты и поэтому называется объектной. Когда эта теория достигает высокой стадии развития и сложности, возни-

304

305

кают вопросы о том, чтобы ее упростить, избавить от излишнихположений, постулатов и аксиом, от скрытых противоречий, ко-торые могут со временем проявиться и сделать всю теориюбессмысленной, непригодной для дальнейшего использования.Разрешить все эти вопросы содержательным путем очень сложно,так как для этого надо сравнивать свойства и соотношения объек-тов, что трудно само по себе и к тому же требует заранее, чтобытеория, в рамках которой проводится такое сравнение, быланепротиворечивой. Поэтому для разрешения указанных вопросовприбегают к процедуре формализации объектной теории.

Сначала все содержательные понятия теории заменяются аб-страктными бессодержательными символами, отличающимисядруг от друга обозначениями. Затем все содержательные связии структурные особенности ее предложений переводятся на язык формальной логики. Полученная таким образом формальная сис- тема представляет собой логико-математическую модель объект-ной теории. Далее исследуется уже эта модель, что делается спомощью другой — например, логической — теории, которуюназывают метатеорией (от итал. mefa—половина и греч. theo- ria — наблюдение, исследование), или теорией второго уровня.Теория первого уровня — объектная теория — сама теперь ока-зывается объектом по отношению к метатеории. Поскольку мета-теория использует средства современной математической ло-гики, результаты изучения формальной модели теории первого уровня оказываются довольно точными, тем более что логическиекритерии непротиворечивости, независимости и полноты систем,аксиом и постулатов определены весьма точно и однозначно.

Таким образом, метод формализации помогает совершенст-вовать научные теории. У этого метода есть и другие достоинства.Формализованную логическую модель объектной теории легкоперевести на язык машинного программирования. Полученнаяпрограмма вводится в ЭВМ, которая в состоянии без помощисодержательного анализа развить далее все формальные струк-туры объектной теории. Это освобождает ученого-исследова-теля от технически громоздкой формальной работы и позволяетему сосредоточиться на содержательном анализе, недоступном машинам, и эмпирической интерпретации формальных резуль-татов. Здесь обнаруживается новый познавательный аспект ме-тода формализации.

Положение об относительном характере противоположностисубъекта и объекта познания находит свою конкретизацию всоотношении материального объекта, объектной теории и мета- теории. Мы видели, что объектная теория отражает свой объект,свою предметную область через входящие в нее законы. Поотношению же к метатеории она сама выступает какособыйобъект. Так происходит диалектическое оборачивание субъекта и объекта познания: теоретическое знание — продукт субъектив-ного отражения объективной реальности — само становится объ- ектом познания на более высоком уровне. Это позволяет глубжепроникнуть в сложные механизмы научного познания мира.

Глава
XV

НАУКА И ЕЕ РОЛЬ В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА

Время, в которое мы живем, отмечено сложными неоднознач-ными процессами. С одной стороны, растет население планеты. В развитых странах увеличивается продолжительность жизни, раз- вертывается научно-техническая революция, позволяющая нам не только значительно облегчить наш труд, но и выйти в открытыйкосмос, проникнуть в глубины мироздания; возникламироваясистема социализма, ликвидирована система колониального гос- подства, и новые, развивающиеся страны приобщаются к социаль-ным и научно-техническим достижениям современной цивилиза- ции. С другой стороны, в мире в ужасающих размерах накапли-ваются средства массового уничтожения, истощаются природныересурсы, загрязняется отходами производственной деятельности наша среда обитания. В общем, перед человечеством встает рядглобальных проблем, требующих срочного разрешения. Конечно,в это дело вносят свою лепту и искусство, и мораль, и политика, и право. Но самые большие надежды общество возлагает на нау-ку. Ведь разработка новейшей технологии, облегчающей труд и повышающей его производительность, использование новых ви-дов энергии, повышение продуктивности сельского хозяйства,создание лекарств и улучшение быта — все это связано с новей-шими научными открытиями и их внедрением в производство. В то же время именно науке непрерывно предъявляются серьез- ные обвинения. Техника разрушает окружающую природу, мощ-ные ЭВМ грозят в будущем вытеснить и заменить человека вомногих сферах деятельности, внедрение научных методов в уп- равление и технологию обезличивает общество и делает простого человека придатком научной элиты — таковы некоторые из этихобвинений. Так что же такое наука? Зло или добро? Несет ли онагибель или спасение человечеству? Какую же роль она играет всовременном обществе и какую сможет играть в будущем? Вот те вопросы, без ответа на которые философский анализ современ- ности был бы слишком отвлеченным, оторванным от реальнойжизни.

307

1. РАЗВИТИЕ НАУКИ И РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВА

Естествознание нового времени начало бурно развиваться вXVII в., а на протяжении последующих столетий наращивало тем-пы своего развития. И как раз на рубеже XVII и XVIII вв., когдатворили Ньютон, Лейбниц и другие корифеи наукм, английскийписатель Дж. Свифт создал сатирический образ лжеученых. Иро-низируя над всеобщим увлечением наукой и стремлением соз- дать многочисленные академии, он вкладывает в уста Гулливераполный сарказма рассказ о стране Лалута. Лапутянский король иего придворные погружены в бесплодные размышления о мате-матике, музыкальной гармонии и космических явлениях. При этом они не слышат и не замечают друг друга. Их математика годитсялишь для того, чтобы подавать к обеду баранью лопатку в формеравностороннего треугольника, кусок говядины в форме ромба,пудинг в форме круга и т. п. Портной снимает мерку при помощи астрономического прибора — квадранта. Выкройку он делает с помощью сложных математических вычислений. Но сшитое имплатье сидит весьма скверно. Лапутянские постройки кривобоки,так как архитекторы и строители признают лишь отвлеченнуюгеометрию и презирают прикладную. Описывая академию науки имея при этом в виду в качестве прообраза крупнейший в то время научный центр—Королевское общество Великобрита-нии,— Свифт рисует галерею сплошных нелепостей. Ученых он называет прожектерами. Ведь один из них пытается извлечь сол-нечные лучи из огурцов, а затем использовать их для отоплениягубернаторского дома. Другой изучает паутину, пытаясь приду-мать новый вид ткани. Третий создает машину из табличек с напи-санными словами, различных рычагов и проволоки, которая долж-на, по его замыслу, заменить мыслящего человека, и т. д. Конеч- но, образ науки, созданный Свифтом,— это гипербола, крайнеепреувеличение, И все же в нем сфокусировано общественноемнение эпохи, которая в преддверии промышленного переворотаXVIII—XIX вв. рассматривала тогдашнюю науку как нечто абст-рактное, далекое от жизни, не связанное с ее реальными пробле-мами и не влияющее на нее, как забаву немногих, чудаковатых, хотя и одаренных людей.

За время, отделяющее нас от этого периода, отноилпие чело-века к науке и ее образ в его сознании в корне изменились. В наши дни, как бы ни расходились мнения относительно пользы и вреда науки, несомненно одно — почти никто не считает, что наука сто-ит вне общества, что ее можно игнорировать как занятие чудакови прожектеров, далекое от острых социальных проблем. Что жепривело к этим глубоким изменениям в понимании и оценкенауки?

Хотя элементы философского и научного мышления можно проследить во многих культурах Древнего Востока (Китай. Индия,Вавилон, Eгипет), корни современной науки надо искатьв Древней

308

Греции. Нобелевский лауреат академик Η. Η. Семенов отмечал: «Совершенно особое место занимает культура Древней Греции. Хотя имеется древнегреческая мифология, но нет древнегрече-ской религии. И именно там это желание познать мир явилосьисточником возникновения грандиозного здания древнегречес-кой и вообще классической философии, которая заложила фун-дамент последующего развития всей интеллектуальной культурыЕвропы»'. Именно эта культура была источником современнойнауки. Но, разумеется, не только она влияла на развитие и фор-мирование науки.

Науку в целом можно рассматривать с трех точек зрения: как особую систему знаний; как особую систему общественных орга-низаций и учреждений, вырабатывающих, хранящих, распростра-няющих и внедряющих эти знания; как особый вид деятельнос- ти — систему научных исследований, удовлетворяющих особым критериям и проводимых по своим особым правилам. Античнаянаука развивалась, прежде всего откликаясь на определенныематериальные и духовные потребности общества. Она опираласьна опыт математических и астрономических исследований, накоп- ленный на Древнем Востоке и находивший применение в земле- делии, строительстве, торговле и культовой деятельности. Но таккак в античном обществе наука была занятием лишь небольшой части свободных людей, презиравших физический труд и считав- ших его уделом рабов, сама мысль о связи науки с материальнымпроизводством показалась бы древним грекам абсурдом. К тому же те математические и астрономические знания, которыми онирасполагали, были относительно ограниченны, просты и, несмот- ря на огромное превосходство над научными познаниями вави-лонских и египетских жрецов, недостаточны, чтобы найти приме-нение на практике. Само мировоззрение греков, обожествлявших природу, исключало возможность активного экспериментирова-ния. Поэтому греки искали применение своим научным и фило- софским достижениям главным образом в развитии абстрактной математики, в рассуждениях о моральном совершенстве и улуч- шении государственного строя. Это особенно характерно для тру-дов Сократа, Платона, Аристотеля и мыслителей эпохи эллинизма.

Разложение рабовладельческого общества, нашествие варвар-ских племен, распространение христианства, враждебного языче-ствудревних греков и римлян, привели к тому, что в Европе раз-витие научного познания оказалось приостановленным на не-сколько столетий. Лишь благодаря тому, что элементы греческойкультуры были усвоены и развиты учеными арабского средневе-ковья, образованные европейцы, познакомившиеся с арабскойкультурой благодаря крестовым походам и последующему тор- говому и культурному обмену, вновь получили возможность про-должить традиции античности. Но все это произошло уже в пери-

1
Семенов Η. Η. Наука и общество, м., 1931. С, 445.

309

од позднего средневековья при складывавшихся новых общест-венных условиях.

Засилье средневекового христианства, конечно, не означало абсолютного застоя мысли. В средневековых университетах и мо-настырских библиотеках закладывались очаги новой европейской культуры. В бесконечных схоластических диспутах о бытии бога, сущности ангелов и природе греха развивались искусство спора,умение доказывать, ставить и обсуждать проблемы. Пока эти дис-куссии касались религиозных проблем, они лишь косвенно содей-ствовали прогрессу науки. Но уже в эпоху средневековья средиалхимиков и ремесленников появляются люди, начинающие ставитьэксперимент на одну доску с вербальными доказательствами. Да- же такой крупный схоласт, как Альберт Великий (ок. 1193—1 280),не был чужд лабораторному экспериментированию, хотя и алхи-мическому по своим целям. А Р. Бэкон (ок. 1214 — ок. 1 294) пря-мо утверждал, что эксперимент может дать больше, чем словес- ные рассуждения. Однако он был лишь первой ласточкой, одиноч-кой, и подвергся преследованиям со стороны церкви.

Эпоха Возрождения с ее преимущественным интересом к про-блемам человека и его свободы содействовала развитию индиви- дуального творчества и гуманитарного образования, но лишь вконце этой эпохи, в XVI в., создались предпосылки для возникно-вения и ускоренного развития новой науки. Сначала же шел необ- ходимый процесс освоения и усвоения античного наследия и по-тому новые научные идеи были крайней редкостью. Однакообщая атмосфера свободомыслия создавала все более благо- приятные условия для их появления. Первым, кто сделал решаю-щий шаг в создании нового естествознания, в котором преодоле- валась противоположность абстрактной математики и конкретно-го эмпирического наблюдения, был Николай Коперник.

На протяжении более тысячи лет, отделявших Клавдия Птоле-мея от Коперника, арабские и европейские астрономы накопили множество фактов, расходившихся с математическими моделями знаменитого александрийца. Однако геоцентрическая система немогла рухнуть под давлением отдельных фактов. Будучи целост-ной системой, она могла уступить место лишь другой, превосхо-дящей ее системе. Великим философским достижением Копер-ника было то, что он отчетливо это понял и противопоставил Пто-лемею не только новую гелиоцентрическую модель, но и новуюфилософскую методологию. Хотя отчасти потребности в новойастрономии диктовались практическими запросами (например,необходимостью уточнить календарь), она возникла в основномпод влиянием развития внутренней логики науки и общей куль-турной атмосферы эпохи Возрождения. Смелые дерзания стали в конце концов знаменем эпохи и совершались везде — в искусст-ве, в политике, в религиозной реформации и в науке.

В XVI—XVIII вв. набирает силу капиталистическое производ- ство. Возникают новые мануфактуры. Буржуазия везде проявляетинициативу. Особенно заметна ее активность в области техничес-

310

кого творчества. Появляются новые инструменты, механическиеусовершенствования, машины и средства наблюдения. Все этостимулирует развитие научного познания. Галилей использует те-лескоп для астрономических наблюдений; Декарт, благодарясвоим контактам с голландскими механиками, ставит и решаетмеханические задачи; наконец, Ф. Бэкон, предлагая философское обоснование новой науки, провозглашает немыслимый для грече-ских мыслителей или средневековых схоластов тезис о том, что цель науки — это господство над природой ради повышения бла-госостояния общества и совершенствования производства. Но до- стижение этой цели еще очень далеко. На всем протяжении XVII и XVIII вв. именно производство стимулирует развитие науки, создавая техническую базу для научных экспериментов, наблюде- ний и обобщений. Официальная же наука, сосредоточенная вуниверситетах, не связана с жизнью, с запросами производства, по своему уровню развития непригодна для практического при- менения. В университетах продолжает царить дух схоластики, асамые крупные открытия делаются вне их стен. Именно эта —официальная — наука являлась мишенью свифтовского сарказма.

В XIX в. отношения между наукой и обществом, в особенностипроизводством, меняются. За два предшествующих столетия на- копился огромный объем знаний, и наука оказывается в состояниисначала обобщить и отразить достижения практики, а затем и пе- рейти к решению задач, которые практика ставит перед ней. При- мером воздействия практики на науку является создание класси-ческой термодинамики, которая обобщила богатый опыт исполь-зования паровых двигателей. Кстати, это влияние практики отра-жено в самих формулировках начал термодинамики. К серединеXIX в. обобщение наблюдений и производственной практики про- никает и в такую науку, как биология. Ч. Дарвин в своем основномтруде «Происхождение видов путем естественного отбора» не только описал механизм естественного отбора, наблюдаемого вприроде, но и обратил внимание на роль искусственной селекции, широко использующейся в сельском хозяйстве. С задачами сель-ского хозяйства были связаны и исследования наследственностиГ. Менделем, Во второй половине XIX — начале XX в. к решению производственных задач приступает органическая химия. С еепомощью создаются новые медикаменты, красители и сельскохо- зяйственные удобрения. Элементы химической технологии начи-нают внедряться в производство. Если до этого времени техниче- ское изобретательство, инженерная мысль и научное творчестворазвивались параллельно, то теперь они все чаще начинают пере-секаться, взаимодействовать.

Новая важная веха была связана с развитием электродинами-ки. Большинство прежних технических новшеств, включая паро-вые двигатели, железные дороги, паровозы и т. п., были изобрете-ны инженерами или самоучками. Электродинамика возникла иразвивалась преимущественно в научных лабораториях. В класси-ческой форме она была завершена Дж. К. Максвелом. Ее резуль-

311

таты, показавшие единство электрических, магнитных и световыхявлений, дали мощный импульс для развития электротехники,создания электрических машин и новых средств связи, включая радио. Впервые возник новый тип взаимодействия между наукойи производством. Отныне производство не только дает техниче-скую базу, ставит задачи и стимулирует развитие науки, но и саморазвивается под ее воздействием.

Взаимодействие науки и материального производства — явле-ние глубоко общественное. Отмечая это, К. Маркс писал: «...весьже процесс производства выступает не как подчиненный непос-редственному мастерству рабочего, а как технологическое при-менение науки. Поэтому тенденция капитала заключается в том, чтобы придать производству научный характер, а непосредствен-ный труд низвести до всего лишь момента процесса производст- ва»1
. То, что Маркс с редкой проницательностью отметил в XIX в.,когда взаимодействие науки и производства было эпизодическим, в полном объеме проявилось в XX в. К этому времени теоретиче- ское и экспериментальное естествознание, а также математикадостигли такого уровня, что начали оказывать решающее воздей- ствие на развитие техники и всей системы производства. Физики овладели атомной энергией и приближаются к управлению тер-моядерным синтезом. Химики научились синтезировать новыеискусственные материалы, отсутствующие в природе. Биологираскрыли тайны наследственности и развивают методы генной ин-женерии, позволяющей создавать живые организмы с заранеезаданными свойствами. Значительные перемены в производствеи науке связаны с созданием современных ЭВМ, способных взятьна себя часть интеллектуальных функций человека. Благодаря имстало возможным автоматизированное управление технологиче- скими процессами, возникли новые средства информации, усо-вершенствовалась медицинская диагностика. Если ко всему этому добавить успехи в освоении космоса, то станет совершенно ясно, что акценты взаимодействия науки и производства качественноизменились. Наука, превратившись в отрасль массового производ-ства — индустрию знаний, стала мощной производительной силойобщества.

Это касается не только естественных и технических наук, но инаук общественных. Современное обществоведение (экономиче-ские науки, история, социология, психология, политология, право-ведение), опирающиеся на методологию социального познания,стало средством планомерного и целенаправленного управления социальными процессами.

Новое взаимоотношение наук и производства возможно лишьпри условии, что темпы развития науки опережают развитие всех остальных сфер общественной деятельности и техники. Только в этом случае наука может представить необходимые средства длярешения социальных и технических проблем, как только эти про-

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 206.

312

блемы возникают. Более того, она оказывает мощное влияние на само формирование и осознание этих проблем.

До сих пор мы рассматривали взаимодействие науки и общест-венного производства. Мы выяснили, что формы этого взаимо-действия исторически меняются в зависимости от типа обществ-з,уровня развития производительных сил и состояния научного по-знания мира. В различных ситуациях ведущая роль может принад-лежать то одной, то другой стороне этого взаимодействия, чтослужит дополнительным подтверждением универсальности прин-ципа единства и взаимопревращения противоположностей. Су-ществует, однако, и другая сторона взаимосвязи науки и общест-ва. Она связана с особенностями социальной и политической ор-ганизации общества. Было бы слишком сильным упрощениемдумать, будто развитие науки прямо и непосредственно на них влияет. В действительности существует много опосредствующих механизмов такого воздействия. К ним относятся, в честности,социальные и политические организации общества, система обще-мировоззренческих установок и идеологических принципов, ко-торые определяют социальное поведение, цели общественного развития. Именно здесь легче всего обнаружить роль философии как фактора взаимодействия науки ι общества.

Так, для рабовладельческого общества с его негативной оцен-кой физического труда, созерцательным и чисто умозрительным отношением к миру, как и для христианского средневековья, ори- ентированного на постижение духовного, божественного начала ипрезрение к мирским, материальным интересам, сама алысль обактивном преобразовании природы в интересах человеке или от-дельных социальных групп была совершенно неприемлема. Бур-жуазия же, начавшая в XVI—XVII вв. осознавать себя социальнойсилой, представляющей совсем иной способ производства, в лицесвоих идеологов Ф. Бэкона, Гоббса, Локка, французских просвети-телей и представителей немецкой классической философии вы-двигает новые мировоззренческие установки. Если раньше в нау-ке видели лишь источник просвещения и образования, обладаниекоторым отделяет господствующую элиту от социальных низов, а в самой ее усложненности усматривали особое — аристократи-ческое — достоинство, то Ф. Бэкон ставит перед наукой вполнепрактические цели. Ее задача — овладеть природой, господство-вать над ней, увеличивать производительную мощь человека. По-знание должно служить средством развития промышленности иторговли, содействовать благоустройству жизни.

Однако осуществление этой мировоззренческой установки в условиях современного общества приводит порой к непредви- денным последствиям. Джин, выпущенный из бутылки, выходитиз повиновения: основанное на науке и новейшей технологии про-изводство обусловливает гибель окружающей среды, истощение природных ресурсов, извращение самой сущности человеческойличности, делая человека простым придатком автоматизирован- ного индустриального производства. Вот почему в наши дни науку

313

часто рассматривают как разрушительный, опасный для обществафактор и возникают антисциентистские (от греч. anti — против илат. scienfia — знание, наука) настроения.

Рассматривая результаты развития науки и техники в различ-ных социальных контекстах на разных ступеняхисторическогодвижения общества и культуры, можно, следовательно, обнару-жить разные механизмы их взаимодействия. На одних ступеняхи этапах истории наука не оказывает существенного влияния наобщественную жизнь, но и не требует от общества определенных экономических, социальных и ресурсных затрат. Здесь движениеобщества и развитие науки идут как бы по параллельным линиям,пересекаясь, как сказали бы математики, в выделенных точках. Разумеется, неверно было бы думать, что при такой форме отно-шений их взаимовлияние близко к нулю. Разумеется, нет, по-скольку сам характер и содержание науки, сама возможность еевозникновения, обособления и развития зависят от типа общества,от характера общественной жизни и культуры. Но при этом обрат-ное влияние науки на общество относительно невелико, посколькубольшинство производственно-технических, социальных, педаго- гических, политических, здравоохранительных и других задач мо-жет быть решено на основе здравого смысла, традиционногоопыта и накапливавшейся веками мудрости. На других этапах, особенно в эпоху быстрого индустриального развития, взаимоот-ношения науки и общества существенно меняются. Появляетсямощное опосредствующее звено — техника, машинное произ-водство. Индустриальный способ производства материальныхблаг требует новых знаний, быстро сменяющихся, динамичных иточных. Именно благодаря этому машинное производство стано-вится стимулом развития науки, выдвигая перед ней все новыезадачи и создавая технико-экспериментальную базу для их реше-ния. На том этапе для большинства философов и социальных мыс-лителей наука и техника выступают как величайшее благо. Подоб-но Ф. Бэкону и Кондорсе они видят в них чуть ли не панацею от всех бед, главное средство избавления человечества от нужды,болезней, невежества, произвола и плохой социальной организа-ции. Но по мере того как противоречия, свойственные индустри-альному обществу, нарастают, увеличивается разрыв между бед-ными и богатыми, сначала в масштабах индустриальных обществ, азатем и во всемирном масштабе. Эйфория, вызванная научно-тех-ническим прогрессом, постепенно перерастает в антисциентизми ант·.техницизм. Негативные последствия научно-техническогопрогресса, приведшие во второй половине нашего столетия чело- вечество на грань необратимой экологической катастрофы, за- ставляют наиболее радикальных критиков этой формы взаимо-действия науки и техники броситься на поиски альтернативныхформ познавательной и производственной деятельности. Необ- ходимо отбросить химию и вернуться к естественным удобрени-ям, заменить тракторы сохой, автомобили — конной повозкой, стиральный порошок — ребристой доской и деревянной скалкой,

314

вновь вернуться от высокоматематезированной физики, химиил
технологии к мудрости предков и даже шаманизму. Но посколькупротивоположности сходятся, эти иллюзорные альтернативы так-же беспомощны и необоснованны, как предшествовавшая им на-учно-техническая эйфория. Спросим поэтому, существует ли вы-ход из сложившегося положения, и если существует, то какое место должны занимать в более рациональной, в более разумной общественной системе наука, техника и человек, который их соз-дал, который вправе ожидать от них решения новых нелегких про-блем, могущих повлиять на исторические судьбы всего челове-чества.

2. ЧЕЛОВЕК, НАУКА, ТЕХНОЛОГИЯ

Ответ на вопрос, поставленный в конце предыдущего раздела, подсказывает анализ нового этапа научно-технического прогрес- са. Его можно назвать научно-технологическим. Это не простоеизменение слов и понятий, а принципиально новый качественный этап всего социально-исторического развития человечества. Тотпроцесс, который принято называть научно-техническим прогрес-сом, укладывается в трехчленную формулу «наука — техника —продукт». Она означает, что научные знания приводят к созданиюновых технических средств производства — машин, поточныхлиний, различных устройств, приборов и т. д., позволяющих соз- давать новую продукцию, изменять окружающую нас естествен- ную и искусственную среду, создавать новые не существующиев природе материалы с заранее заданными свойствами, исполь-зовать недоступные ранее источники энергии и т. п. Известко, чтотехника не создает такую продукцию сама по себе. До сих пор онавыступала как средство производства в руках человека. Трудоваядеятельность человека, с какими бы орудиями и средствами про-изводства он ни имел дела, всегда распадается на отдельные эта-пы, процессы и элементарные операции; они требуют определен-ных навыков, опыта, мастерства и должны осуществляться e (>ол;ч или менее строгой последовательности. Она не только завк-гит ·того, что и каким способом создается, но и в свою очередь ь;,игк гна характер и качество создаваемой продукции, на способ ее :; -готовления. Эта совокупность определенным образом орг, низ, -ванных операций, процедур и этапов производственной дс. глег. -,-
ности обычно и выступает как технология.

Технология всегда привлекала внимание философов, и это лег-ко объяснить. Дело в том, что деятельность человека технологи -на по самой своей природе. Выделившись благодаря груду .,;;мира животных, человек, по существу, превратил трудовую де.;-тельность и связанные с ней представления, навыки, способы об-щения в фундаментальные основания, базис своего бытия. Поэто- му еще Аристотель выделил деятельность специфическую для человека в особое понятие, получившее в его философии назва- ние праксис. Он распространял это понятие не только на сторону

315

материального производства, но и на область межличностных,социальных, нравственных и даже политических отношений. Мож-но даже сказать, что он довольно близко подошел к осознаниютого, что и политическая, и повседневная деятельность людей тех-нологична по своей природе. Купцы, мореплаватели, ваятели,зодчие, политические ораторы, ремесленники и земледельцы мо-гут отличаться индивидуальными чертами характера, внешностью,личными судьбами, так сказать, неповторимыми жизненными тра-екториями, но при всем этом в рамках своей профессиональной или общественной деятельности они повторяют определенные операции или их наборы, т. е. процедуры, осуществляя их в тойили иной последовательности для решения более или менее сход- ных задач в более или менее сопоставимых условиях. Поэтому безособых ограничений общности можно говорить не только о про-изводственной технологии, связанной с инструментальной или ма-шинной техникой и создающейся, грубо говоря, под ее диктовку,но и о политической технологии — технологии власти, о торговойтехнологии, технрлогии общения и т. д. Можно теперь, пожалуй, сформулировать чрезвычайно важное положение, позволяющеепонять, как единство общего и единичного в процессе деятельно- сти людей приводит к формированию двух теснейшим образомсвязанных феноменов, обладающих взаимно действующими ипроникающими друг в друга, но тем не менее функциональносущественно различными структурами. Речь идет о культуре ицивилизации.

Первое из них будет детально рассмотрено в следующей гла- ве. Но уже сейчас важно понять, что в обществе каждый человек,каждое социальное, этническое, профессиональное, политиче-ское структурное образование или религиозная группа одновре-менно обладают чертами сходства во всей своей деятельности, способе поведения, сознания и т. д. с другими индивидами и ана- логичными группами и вместе с тем сугубо индивидуальнымипризнаками и особенностями, полностью неповторимыми и не- воспроизводимыми в деятельности, судьбах и характерах, созна- н'чи и поведении других индивидов и групп. Культура как соци-япьчый феномен, идет ли речь об этнических, профессиональных•липолитических общностях людей, аккумулирует, закрепляет и дел-зе- достоянием многих поколений данного сообщества эле-мент; своеобразия и неповторимости духовной жизни в группо-вой и индивидуальной деятельности. Нас привлекает в культуре различных народов и сообществ как раз то, что отличает ее от на-шей собственной культуры. Именно в неповторимости, незамени-мости, своеобразии различных культур их величайшая историче- ская ценность. Вместе с тем именно это делает культуру относи-тельно трудноусвояемой, ибо овладение иной культурой требуетовладения другим языком, другой системой образного и поня-тийного мышления, привыкания к другому способу жизни, к дру-гой манере личного и социального поведения — от интимного догосударственного уровня. Напротив, цивилизация, возникающая

316

в процессе расчленения общества на большие и устойчивые соци-альные группы — классы, фиксирует другую сторону в бытии лю-дей — момент общего, технологичного. Каким бы ни было свое-образным и неповторимым бытие отдельного человека или сооб-щества в самые разные периоды человеческой истории, передлюдьми возникают сходные, по существу, жизненно важные за- дачи, обладающие принципиально совпадающими характеристи- ками и решаемые с помощью сходных операций и процедур, вы-полняемых в более или менее сходных последовательностях илирежимах. Разумеется, рыбаки Полинезии ловят рыбу не так, как, скажем, эскимосы Аляски, а охотники Центральной Суматры охо-тятся не так и не за тем зверем, как охотились, например, зверо- ловы Крайнего Севера. И все же характер рыбачьих снастей, ис-пользование крючков или аналогичных приспособлений, зазуб- ренных острог и гарпунов, различных лодок и т. п.— условия лю-бого рыболовецкого труда. Точно так же дротики, копья, лук сострелами или ружья — инструменты охотничьего труда, требую- щего выполнения определенных операций в более или менее оп-ределенных последовательностях. Подобным же образом, не-смотря на все различия деспотических государств Древнего Вос- тока, существовавших в Индии, Ассиро-Вавилонии, Китае или Пер- сии, может быть выявлена общая технология власти, характернаядля таких государственных образований. Аналогичным образом сходная технология демократического управления может бытьвыявлена в полисах Древней Греции и в Риме раннего республи-канского периода. Таким образом, общие технологические мо-менты, характеризующие совокупностью деятельность членов данного сообщества, постепенно организуются в особую социаль-ную структуру, в особую систему правил, норм, фиксируемых впонятии «цивилизация» и регулирующих социально значимуюдеятельность и систему поведения людей.

Культура и цивилизация чрезвычайно тесно связаны и сливают-ся иногда настолько, что их нередко рассматривают как синони- мические понятия. В действительности же они выражают различ- ные моменты исторического развития и функционирования обще- ства. Именно эти различия обусловливают и определенные кон- фликты между элементами культуры и цивилизации. Эта сторонадела была подмечена рядом философов XIX и XX вв., исходившихиз одного соображения И. Канта, утверждавшего, что науку созда-ют таланты, отчасти повторимые, воспроизводимые, тогда какискусство создают неповторимые и невоспроизводимые гении.Развитая до крайних пределов, эта мысль привела к противопо- ставлению цивилизации и культуры в трудах, например, таких ав-торов, как А. Вебер и О. Шпенглер, а также ряда более позднихмыслителей, занимавшихся анализом философских проблем тех-ники, технологии и культуры. Это противопоставление можноописать приблизительно так: индивидуальные неповторимые чер-ты, достигающие предельного выражения в гении, фиксируютсяв культуре. Цивилизация же, фиксирующая более или менее об-

317

щие технологичные по своей природе процессы, реализует в себе общедоступные и в принципе воспроизводимые нормы деятель-ности и знания. Конечно, такие жесткие формулировки крайнеупрощают существо дела и в силу этого даже искажают реальнуюкартину сложного переплетения и взаимодействия культур и ци-вилизации. Но в то же время они позволяют четко представить се- бе основные различия между понятием культуры и цивилизации.Их разграничение позволило впоследствии Шпенглеру сформули-ровать концепцию, согласно которой развитие техники и техноло-гии, связанное с индустриальным производством, приводит к то-му, что глобальная индустриальная цивилизация вступает в кон-фликт с национальными и региональными культурами и разруша-ет их. В этом крайне трагическом и пессимистическом понимании ситуации в современном мире, в предчувствии обреченности ев-ропейской культуры на гибель есть и определенное рациональноесодержание, нередко упускавшееся из виду критиками Шпенгле-ра. Оно состоит в осознании того, что в истории человечества на- ступает новый этап — этап бурной технологизации жизни.

Уже в 60—70-х гг. нашего столетия стало совершенно очевид- но, что научно-технический прогресс выдвигает перед человече-ством принципиально новые проблемы. Быстрое развитие промы-шленности, средств связи, транспорта, городов привело к понима-нию того, что сырьевые, энергетические, биологические, челове-ческие, финансовые и даже технические ресурсы небезграничны.Более того, энергетические и сырьевые ресурсы находятся на гра-ни исчерпания. Развитие техники, связанное со сверхскоростнойиндустриализацией и милитаризацией, с выходом в космос и про- никновением в глубь океана, привело к совершенно неожидан-ным последствиям. Самыми тяжелыми из них являются: загряз-нение окружающей среды, разрушение озонного слоя, опасность невосполнимого сжигания атмосферного кислорода, химическое отравление почв и людей, сопровождающееся уменьшением ле-сов и эрозией плодородных земель, наступлением пустынь и рез- кого сокращения пригодной для использования питьевой воды.Все это заставляет по-новому взглянуть на саму формулу научно-технического прогресса. И тут как раз обнаруживается ее прин-ципиальная неполнота. В ней отсутствует такое важное звено, кактехнология.

То, что говорилось о технологии раньше, касалось ее традици- онной формы. Речь шла о технологии в том виде, как она сложи- лась в производственной и других видах деятельности на протя-жении нескольких предшествующих тысячелетий. Однако сейчас технология претерпела фундаментальные качественные измене-ния, подготовленные мощными и продолжительными количест-венными изменениями. Во-первых, колоссально возросли все тех-нические и социальные скорости: скорости передвижения людей при помощи самолетов и автомашин, скорости промышленного изготовления вещей, скорости передачи информации, скорости исчерпания природных ресурсов и загрязнения окружающей сре-

318

ды, скорость прироста населения, скорости внедрения научныхразработок и открытий в промышленности, скорости роста горо- дов, скорости изменения социальных процессов и структур, ско-рости прироста самого научного знания. Во-вторых, масштабынегативных последствий различных технических инноваций и ихдеструктивное влияние на человечество также резко изменилисьпо сравнению с предшествующим периодом. Так, химизация про-изводства промышленности и сельского хозяйства, а также ис- пользование гормональных и биологических препаратов привели к таким нежелательным последствиям в течение последних соро-ка лет, к каким не приводили промышленные и сельскохозяйст-венные инновации на протяжении многих предшествующих тыся-челетий. Даже пустыни, как известно, результат стихийной много-тысячелетней деятельности человека. Но пустыни, вызывавшиесяпрежними техническими и социальными инновациями, разрушалиокружающую природу, двигаясь по ней черепашьим шагом. Сей-час же негативные последствия научно-технического прогресса в гигантских масштабах наступают почти мгновенно, если пользо-ваться мерилом истории. И вот здесь-то оказывается, что возмож-ности (по крайней мере, одна из самых эффективных возможно-стей снижения и даже полного преодоления ряда негативных по- следствий НТП и превращение их в свою противоположность) свя- заны с новым пониманием, новой функцией технологии и с новымк ней отношением.

Современная технология уже не ограничивается тем, чтопредставляет собой некую совокупность знаний, опыта и навыковпо организации той или иной деятельности. Она не ограничивает- ся лишь установлением набора и последовательности соответст-вующих процедур и операций, ориентированных на создание оп-ределенных видов продукции, материальных устройств или новойтехники. Короче, новых артефактов (арте-)-фактус — искусствен-но сделанный). Технология становится системой и можно даже сказать гиперсистемой иерархически построенных сложнейших и разветвленных знаний об управлении каждым данным процессом производства или деятельности, о рационализации, модерниза-ции и постоянной инновации в соответствующей сфере деятельно- сти. Она включает в себя знания об экономических условиях и осоциально-экономических, культурных и психологических послед-ствиях данного процесса. Она связывает все эти знания со знания-ми техническими, знаниями об артефактах, знаниями правовымии психологическими, знаниями политическими, знаниями о ры-ночной конъюнктуре и о человеческом факторе, поскольку все,что создается, в конечном счете создается человеком и ради че-ловека. Технология, понимаемая подобным образом, не простосливается с наукой, а сама становится наукой. Происходит не прос-'о онаучивание технологии, но и технологизация науки. Это каса-ется не только традиционных естественных и технических наук,чо и наук общественных, гуманитарных. Чтобы представить себевозможные последствия внедрения новейших технологических

319

процессов, основанных на современной лазерной вычислительнойтехнике, процессов сверхскоростных, сверхмощных, непрерыв-ных и требующих предельного напряжения человеческих сил, не-обходимо учитывать, например, психологию производителя и уп-равляющего, допустимый уровень физиологических и нервныхнагрузок и т. д. уже на уровне конкурирования и проектирования подобных технических систем. Для их экономического обоснова-ния, минимизации негативных и максимизации положительныхпоследствий приходится создавать невероятно сложные моделисовременных технологических процессов. Они позволяют увязы-вать десятки сложных факторов и сотни различных величин так, чтобы различные технологические процессы не подавляли другдруга, а стимулировали общее развитие. Таким образом в форму-лу, о которой говорилось в начале этого раздела, следует вклю-чить еще один, и притом важнейший, центральный член — техно- логию. Благодаря этому она приобретает вид: «наука — техноло-гия — техника — продукт».

Научно-технический прогресс, перерастая в научно-техноло-гический, существенно меняет экспозицию во
всей системе науч-ных знаний, влияя и на механизмы развития современной цивили-зации, а опосредственно и на культуру. Прежде всего это связанос тем, что система современных наукоемких технологий становит-ся целиком расчетной, т. е. опирающейся на всеобъемлющее математическое вычисление.

И прежние технологии, составлявшие важнейший элемент ин-женерного знания, опирались на расчеты. Строители и инженерыДревнего Египта, Вавилона, Китая, Индии, Греции и Рима широкопользовались арифметикой и геометрией при сооружении двор-цов, храмов, ирригационных сооружений и кораблей. Даже жи-тели позднекаменного века (как об этом, например, свидетель-ствуют развалины Стоунхенджа в Англии) умели пользоватьсядовольно сложными тригонометрическими и геометрическимипостроениями и приборами для проведения астрономическихрасчетов. Однако все они ни по уровню сложности, ни по объему решаемых задач, ни по требующимся скоростям вычислений не идут ни в какое сравнение с вычислениями, которые требуются для обеспечения проблем системной увязки и проработки возни-кающих в современных высоких наукоемких технологиях.

Все это подводит к ясному пониманию того, что переход на этап научно-технологического прогресса связан с глубинными из- менениями в деятельности людей. Это в свою очередь ведет к из-менению в структуре самой современной цивилизации, а также в общественном сознании и культуре в целом. На этапе научно- технологического прогресса принципиально меняется и роль на-учных знаний. Это вплотную подводит нас к вопросу об информа- тизации общества и его зримых перспективах.

320

3. ИНФОРМАТИЗАЦИЯ,

ИНФОРМАЦИОННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ,

ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО

Вспомним теперь, что говорилось в главе XII о типологии ре-волюций, и особенно об информационной революции, одном изсамых коренных переворотов, охватывающих технологическиепроцессы, экономические, политические, социокультурные и дру-гие механизмы общественной жизни. Предшествовавшие ей аг- рарно-ремесленная и индустриальная революции также порож- дали глубинные изменения и приводили в конечном счете к смене цивилизаций. Однако между собственно цивилизационными из- менениями, порожденными развитием новых технологий и изме- нениями в культуре, существовал длительный период, насчиты-вавший столетия и даже иногда тысячелетия, в течение которыхкультурные инновации происходили крайне медленно. Человече-ство успевало к ним приспособиться без значительных социальныхстрессов и потрясений. Информационная революция радикально отличается от предшествовавших социотехнологических револю- ций тем, что она одновременно ведет к глубоким переменам и впроизводстве, и в социально-экономических структурах, и в ду-ховно-культурной жизни. Чем же это объясняется?

Дело в том, что в основе современной социотехнологическойреволюции лежит принципиально новая технология, радикально отличающаяся от всех предшествующих,— информационная тех-нология. Ее специфика заключается в том, что с помощью объ-единяемых ею аппаратных и программных средств могут бытьизменены не только процессы материального производства, но ипроцессы интеллектуальной, духовной деятельности. Основу этой технологии составляют быстродействующие ЭВМ — компьюте- ры, необходимые для управления ими программы, написанные на специальных языках программирования, а также чрезвычайносложные устройства для хранения, передачи, размножения и пре-образования информации. Так как высшей формой информацииявляются знания, особенно знания научные, то нетрудно понять,что такая технология может оказывать революционизирующеевоздействие на все формы человеческой деятельности. Информа-ционная революция, по существу, как раз в том и состоит, что по- зволяет с помощью современных технологий в значительной ме- ре автоматизировать, а иногда и полностью заменить роботами человеческий труд в сфере материального производства, ради- кально облегчить и интенсифицировать умственную деятельность, особенно в науке, проектировании и системах управления, а такжерадикально преобразовать некоторые виды духовно-художест-венной деятельности и колоссально ускорить процесс передачи и поиска всей необходимой информации.

Мы живем в мире, наполненном и даже перенасыщенном ин-формацией. С помощью передающих информацию устройств

321

управляются космические спутники, новейшие самолеты, автома- тизированные производства и т. д. Научные учреждения создают и внедряют информацию. Она необходима для принятия полити- ческих решений, лежит в основе процессов обучения и образова-ния, в основе любой творческой деятельности. Разумеется, что информация, рассматриваемая изолированно, сама по себе неможет произвести коренных изменений в нашей жизни. Но ин-формация, влияющая на деятельность человека, а через нее и наокружающий мир, становится гигантской технической, социально-экономической и культурной силой. Поэтому в современном мирепри прочих равных условиях победит и выиграет историческое со-ревнование та общественная система, которая сможет произво- дить больше информации, будет создавать информацию лучшегокачества и сумеет внедрять ее быстрее во все сферы обществен-ной жизни. Ясно, что сделать это можно не традиционными мето-дами, возможности которых ограниченны, а лишь с помощью сов-ременной сверхсложной информационной технологии. Ясно так-же, что нынешняя бор» ба за социальное и физическое выживание человека и человечества все в большей степени зависит от уровняи качества такой технологии. Вследствие этого процесс, в котором осуществляется ускоренное развитие и внедрение информацион- ной технологии, а также экспоненциально нарастающий прирост информации, представляет особый интерес с точки зрения фило-софского осмысления общества. Данный процесс получил назва-ние информатизации общества. Информатизация, стало быть,есть особый социально-исторический процесс, в котором реали- зуется информационная революция и который ведет к новому со-стоянию общества. Это новое состояние называется информаци-онным обществом или информационной цивилизацией.

Еще совсем недавно многие наши философы, экономисты, по-литологи, социологи, правоведы рассматривали информационное общество как очередной вымысел буржуазных теоретиков. Этоизмышление было необходимо якобы для того, чтобы «замазать»противоречия между капитализмом и социализмом и объединить,конвергировать их в рамках единой надклассовой структуры.Однако такая интерпретация информационного общества оши-бочна. Существо этого понятия может быть охарактеризованоследующими несколькими основными признаками:

1. Большинство трудящихся в таком обществе занято в сфере услуг и производства информации (в 1990 г. в США будет занятов этой сфере около 80%, а в ФРГ — около 70%).

2. Создается сеть гигантских взаимосвязанных накопителейзнания — общедоступных банков знаний и данных. Доступ к этим банкам из любой точки страны и для любого гражданина в мини- мальный интервал времени гарантируется законом и наличием необходимых технических средств (компьютеров, программ и ин- тегрированных систем связи). Отметим в этой связи, что в США имеется около 3500 общедоступных баз и банков знаний и данных,практически каждый служащий США обеспечен компьютером и

322

микропроцессорными средствами; из 40 миллионов персональ-ных компьютеров в 1987 г. более половины находилось в личномили семейном пользовании, так что практически каждый человек имел возможность бесплатно или за деньги получить практическилюбую информацию, кроме военных и государственных секре-тов, точно оговоренных в соответствующих законодательных ак-тах. СССР в этом отношении находится ниже черты стратегическиопасного отставания. По количеству компьютеров наше отстава- ние измеряется несколькими сотнями раз, по вычислительныммощностям мы отстаем в тысячи и даже десятки тысяч раз, к томуже в стране на начало 1989 г. практически не было общедоступных баз знаний и данных, полностью отсутствовала интегрированнаясистема связи, производилось гораздо меньше научной информа-ции, чем в странах Запада, что в сочетании с
почти полным отсут-ствием у населения персональных компьютеров и высоким уров-нем засекреченности делало доступ к новейшей информациипрактически невозможным (исключение составляет лишь полити- ческая информация, доступная благодаря гласности).

3. Наконец, еще один главный отличительный признак инфор-мационного общества состоит в
том, что информация здесь ста- новится товаром и наряду с информационной технологией зани-мает ключевое место в экономике страны.

Вряд ли нужно доказывать, что преодоление гигантского от-ставания нашей страны в области информатизации является вели-чайшим препятствием на пути перестройки. Без информатизации общества мы не сумеем повысить его благосостояние, сделатьдемократичным, процветающим и открытым, а следовательно, ипривлекательным в глазах большинства населения. Между тем не следует забывать, что процесс информатизации крайне сложен, его осуществление потребует большого напряжения сил. Поэтому данный процесс должен происходить на основе хорошо разрабо-танной, теоретически обоснованной концепции.

Как уже говорилось, информатизация общества не является альтернативой развитого капитализма и социализма. Эти противо- положные социальные системы существовали в рамках индустри- ального общества, они смогут существовать и развиваться также ина стадии информационного общества. Вместе с тем процессинформатизации не только радикально изменяет социальныеструктуры, механизмы управления, систему ценностей, но и самнуждается для своего успешного развертывания в соответствую-щих изменениях этих структур и механизмов. Реальная альтерна- тива, действительно связанная с информатизацией общества, за-ключается в следующем: либо общество сознательно произведет необходимые социальные и экономические преобразования дляуспешного осуществления информатизации и впоследствии из-влечет из этого все возможные выгоды, либо
процесс информати- зации будет деформирован, как в свое время у нас были дефор- мированы коллективизация и индустриализация, а его негативные последствия намного превысят позитивные. Вот почему перест-

323

ройка, проводящаяся в нашей стране, представляет необходимую предпосылку развития высшей и особенно информационной тех-нологий.

Информатизация общества в качестве своей материально-тех-нической основы имеет компьютеризацию и роботизацию произ-водства, управления, науки, образования, социальной сферы ибыта. В рамках этого процесса сложилось и быстро раскручивает-ся особое направление, получившее название искусственный ин-теллект. Под ним подразумевают обычно два связанных процес-са: во-первых, создание аппаратных и программных устройств,стимулирующих интеллектуальную деятельность и способныхрешать определенные классы задач, ранее доступные лишь чело-веку; а во-вторых, разработка теории таких устройств и систем. На протяжении долгого времени философы, литераторы и спе- циалисты по искусственному интеллекту оживленно обсуждали вопрос, не вытеснят ли «мыслящие» компьютеры и роботы чело-века, не поработят ли его, не выйдут ли из повиновения. Разумеет-ся, это далеко не простой вопрос, так как, несмотря на все завере- ния маловеров и скептиков, современные системы искусственного интеллекта продвинулись довольно далеко. Сейчас компьютеры обладают большими вычислительными мощностями и гигантски-ми запасами памяти. Многопроцессорные компьютеры развивают скорость в несколько триллионов операций в секунду и обладают памятью, равноценной информации, хранящейся в большой биб- лиотеке. Они в состоянии доказывать сложные математические теоремы, играть в шахматы на уровне гроссмейстера, переводитьспециализированные профессиональные тексты, вести диалог с пользователем на естественном языке и т. д. Конечно, все это еще довольно далеко от полноценной интеллектуальной деятель-ности современного человека. Однако если вспомнить, что про-цесс становления и развития человеческого сознания, интеллек- та начался много миллионов лет назад, а история компьютеров насчитывает лишь полвека, то следует ожидать, что при сохране- нии, а тем более увеличении темпов развития компьютеры и авто-номные роботы к началу следующего века научатся делатьмногое такое, что, говоря словами Гамлета, «не снилось нашиммудрецам».

В условиях интенсивной информации, особенно в условияхинформационного общества, перед человеком встает ряд слож-нейших психологических, социальных, интеллектуальных и нравст-венных задач. Ему прежде всего необходимо овладеть информа- ционной технологией, чтобы с ее помощью форсировать собст-венное интеллектуальное развитие. Ему, далее, предстоит на-учиться быстро овладевать новыми знаниями, постоянно повышаясвою квалификацию, и быть готовым к смене профессий и видовдеятельности. Известно, что на первом этапе своего развитияинформационная технология часто порождала массовую безра-ботицу, однако на современном ее витке она порождает большерабочих мест, чем уничтожает. При этом возникает острая по-

324

требность в специалистах высшей интеллектуальной квалифика-ции. Некоторые западные философы и социологи, а также спе- циалисты по искусственному интеллекту склонны признать, чтопостоянный симбиоз человека с интеллектуальным компьютером (так называемые компьютеры пятого поколения) и автономнымироботами, обладающими цветным стереоскопическим зрением, понимающими речь и обладающими человекоподобным поведе- нием, приведет в конечном счете к возникновению человека но-вого вида — homoinfellecfus или homoinformaticus. Хотя этипрогнозы и являются в значительной мере утопическими, однакоони все же о многом заставляют задуматься. Естественно, что впервую очередь речь должна идти об изменении образа жизни имировоззрения человека. Самую тяжелую работу в обществебудущего смогут делать автоматизированные гибкие производ-ства и роботы. Рутинная интеллектуальная работа также в значи-тельной мере сможет выполняться компьютерами. На долю чело-века все больше будет приходиться творческая работа. Хотя вобщем виде человек безусловно существо творческое, но в каж- дом конкретном случае это далеко не так. Подавляющее боль-шинство людей на планете вследствие недостаточной образован- ности и индивидуальной неразвитости не обладает необходимымитворческими способностями. Для того чтобы избежать в инфор-мационном обществе эффекта «лишних людей», уже сейчас необ-ходимо разрабатывать глобальную стратегию использованияинформационной технологии в качестве решающего средства ин-теллектуального развития каждого человека.

Такая технология открывает невиданные возможности дляструктурного и технологического обновления производства. При-менение новейшей информационной технологии в перспективе может привести к резкому уменьшению аппарата управления, бо- лее открытому доступу к профессиональной и культурной инфор- мации, к созданию новых форм индивидуального и семейного надомного производства — так называемых компьютерных кот-теджей и электронных деревень. Между тем информатизацияи компьютеризация общества таит в себе и огромные опасности для человека. Прежде всего речь идет о всеобщем, тотальномкомпьютерном контроле за личностью. Информационная техно-логия может сделать человека совершенно «прозрачным» дляадминистративно-контролирующего аппарата, а это с неизбежно-стью ведет к разрушению личности и попранию прав человека ив конечном счете к тоталитаризму. Компьютеризация, не допол-ненная демократизацией общества, может одновременно с тех- ническим прогрессом резко уменьшить свободу человека, а сле-довательно, привести к социальному регрессу. Как видно, сам процесс компьютеризации, а в известной степени и информати-зации не является автоматической гарантией всеобщего благопо-лучия. Решение того, пойдет ли общество по пути информацион-ной демократии или информационного тоталитаризма, информа- ционного капитализма или информационного социализма, будет

325

зависеть от сознательного и целенаправленного выбора. Поэтому-то философский анализ и осознание глубинных процессов и при- роды информатизации общества и новой информационной циви-лизации — важнейшая предпосылка исторически значимого, судьбоносного выбора, перед которым стоит человечество напороге нового тысячелетия.

4. СОВРЕМЕННАЯ НАУКАИ НОВЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Философия, соприкасаясь с действительностью, не может и не должна ограничиваться констатацией существующего положе- ния дел. Будучи по своей природе критической и творческой фор-мой духовной деятельности, она должна исследовать как причи-ны, обусловившие данное положение дел, так и тенденции, возни- кающие в процессе развития. Говоря же о науке, следует со всейопределенностью подчеркнуть, что сложившиеся в ней методыпознания, как универсальные, применяемые во всех формах науч-ного познания, так и специфические, характерные для определен-ных дисциплин, являются результатом определенного историче-ского развития. Они возникли и сложились, когда отдельныегруппы ученых, часто независимо друг от друга, решали опреде-ленные типы задач на протяжении более или менее длительноговремени. Для достижения успеха и взаимопонимания они должныбыли выработать общие понятия, согласованную терминологию, язык научного общения, методы и стандарты исследований, а также конкретные, применимые к данной области познания кри-терии научности. Так начали складываться определенные научныепарадигмы (от греч. paradeigma — пример, образец). Теория на-учных парадигм и ее философское обоснование были выдвинутыв
60-е гг. нашего столетия американскими историками и филосо-фами науки Т. Куном и С. Тулминым. Их взгляды резко контрасти- ровали с пониманием науки, сложившимся у философов-неопо-зитивистов в первой половине и середине нашего столетия.

Неопозитивисты, а также критические рационалисты (особен-но в ранний период деятельности К. Поппера) исследовали в ос- новном строение научных знаний на примере естественных наук,прежде всего классической физики, теории относительности иквантовой механики. Отчасти они опирались на анализ механики,биологии и математики. Теоретические структуры и метод позна-ния, сложившиеся в этих науках, представлялись им своего родапознавательным, гносеологическим идеалом. Поэтому они рас-сматривали принятые в классическом естествознании стандарты,нормы и критерии научности, а также методы теоретического иэмпирического исследования как универсальные, всеобщие, при-менимые всегда и во всех случаях, и с этой точки зрения оцени-вали все развитие науки во всех странах и во все времена. Каждоенаучное достижение и уровень зрелости науки оценивались ими в зависимости от степени приближения к этому идеалу.

326

Однако к середине нашего века был накоплен огромный, ос- нованный на историческом изучении науки материал, показывав- ший, что модель науки, выработанная неопозитивизмом и крити-ческим рационализмом и учитывавшая лишь ее логическую струк-туру, но игнорировавшая ее социальный, исторический, языковый и психологический контекст научной деятельности, не соответст-вует действительности. Поэтому и была выдвинута новая концеп-ция — теория научных парадигм, призванная, по мнению ее соз- дателей, глубже и вернее объяснить структуру научного знания и вскрыть механизмы и закономерности научной деятельности, формирования, функционирования и распада научных парадигм. Поскольку эта точка зрения противопоставляла себя неопозити-визму, она получила название «постпозитивизм», а лежащая в ее основе теория познания, учитывавшая социальную обусловлен-ность и историческое развитие форм научных знаний и методов, стала называться историко-эволюционной.

Что же представляет собой научная парадигма? Между Т. Ку-ном и С.
Тулминым существуют по этому поводу определенныеразногласия, как, впрочем, и между другими их сторонниками '.Согласно Куну, парадигмы — это некоторые образцы научной де- ятельности, включающие деятельность экспериментальную, тео- ретическую, деятельность по разработке новых методов, прибо-ров и стандартов научности. Согласно Тулмину, парадигмы — этоосновные модели объяснения. Но как бы то ни было, несмотря наэти не очень существенные различия (поскольку объяснение есть способ интеллектуальной научной деятельности), главное и об- щее для всех сторонников концепции научных парадигм состоитв следующем. Считается, что возникшая в определенных истори- ческих условиях, благодаря способности объяснять и предсказы-вать определенные явления лучше, чем все другие системы зна-ний, данная парадигма группирует вокруг себя определенныйкруг ученых, образующих особое научное сообщество. Это сооб-щество несовместимо с сообществами, придерживающимисядругих научных парадигм. Полное торжество новой парадигмы в общем и целом возможно лишь после того, как вымрут члены других парадигмальных сообществ. Внутри данного парадигмаль-ного сообщества устанавливается свой язык, свой набор понятийи стандартов, неприемлемых и непонятных для сторонников дру-гих парадигм. Ссылаясь на американского философа У. Куайна(род. 1908), выдвинувшего тезис о невозможности полного адек- ватного перевода с одного языка на другой, Кун утверждал, что взаимопонимание и переход с языка одной парадигмы к языку другой в полной мере невозможен. Пока парадигма позволяетуспешно решать типичные научные задачи-головоломки и гаран- тирует получение научных результатов, нет никаких оснований пересматривать ее, а
тем более отказываться от нее. Этот период

Подробнее об этом см.: Критика немарксистских концепций современнойнауки. М., 1987.

327

развития науки получил название нормального. Нормальная наукауспешно развивается, эволюционирует, пока не обнаруживаютсятак называемые аномальные факты, не поддающиеся объяснениюс помощью теорий и гипотез, сложившихся на основе данной па-радигмы. Тогда наступает кризис, а затем и научная революция, вследствие которой ст.;рая парадигма заменяется новой. И весь процесс может повториться снова.

Теория научных парадигм имела свои сильные и слабые сторо-ны. Имеет она и своих противников, и своих приверженцев. Небудет ошибкой сказать, что в определенной мере и для опреде-ленной исторической стадии формирования наук в европейской культурной традиции процесс возникновения и смены парадигм,хотя и не в текой «экстремистской» форме, как полагал Т. Кун,действительно имел место. Это объяснялось, например, тем, что в период возникновения естествознания нового времени, а затемтеких общественных наук, как политэкономия, социология, уче- ным приходилось решать относительно простые наборы взаимо- связанных заден, и для этого их приходилось как бы выделять, «вырезать», абстрагировать из реальных природных и обществен- ных связей, рассматривать до поры до времени изолированно.Иначе и быть не могло, так как наука еще не располагала навыка-ми и методами целостного подхода, которые позволили бы все-сторонне и притом в развитии обсуждать и исследовать целыекомплексы взаимосвязанных структурно и качественно разнород-ных задач. Поэтому и решение таких изолированных и абстрагиро-ванных групп задеч, например «чисто» астрономических, «чисто» механических, <;чисто» химических, приводило к созданию отно-сительно устойчивых и изолированных парадигм, разделявшихся членами обособленных научных сообществ, которые представля- ли собой более иги менее устойчивые социальные группы, осуще- ствлявшие совместный научный прорыв и державшие совместную«круговую оборону».

Вместе с тем более широкий взгляд позволяет увидеть и сла-бые стороны постпозитивистской концепции науки. Уже в XVII иXVIII вв. делались, правда неудачные, попытки перенести методыматематики, естественных наук в сферу общественного познания, методы механики — в биологию. И так как методы эти были про-сты и не учитывали специфической сложности и своеобразияновых областей применения, то на первый взгляд это как будто быподтверждает правильность концепции парадигм. Но лишь напервый взгляд. В современной науке, накопившей гигантский объ-ем знаний и сложнейших методов исследования, такие переносы не только участились, а стали условием дальнейшего научногопознания.

Возьмем хотя бы теорию искусственного интеллекта. Для раз- работки соответствующих компьютеров, систем памяти и про-граммных комплексов, обеспечивающих, например, общениекомпьютера с человеком на естественном языке, осуществление компьютерной эксперт !зы болезни, экономических и финансовых

328

проблем, решение сложных логических и математических задач и обучение человека, необходимо объединить в одном комплек-се весьма разнородные знания. Среди ни> знания, относящие-ся к физике, химии, лингвистике, психология, нейрофизиологии,социологии, логике, философии и т. д. Если бы все эти науки, атем более сотни входящих в них реальных научных дисциплинбыли закованы в непроницаемые парадигмы, то такое объеди- нение было бы просто невозможным. В действительности же воз-никновение теории искусственного интеллекта не пожелание,а реальный факт. Правда, она делает еще пока первые шаги иее история насчитывает несколько более трех десятилетий. Но, несмотря на это, специалисты по искусственному интеллекту пре-красно понимают и язык математики, и язык психологии, и про- блемы лингвистики, и глубинные философские теоретико-позна-вательные проблемы. Таким образом, новый этап в развитии нау- ки (а это касается не только теории искусственного интеллекта)требует нового подхода, новой философской концепции научных знаний. Ее можно назвать концепцией синтагмы (от греч. syntag-ma — нечто соединенное). Синтагма представляет собой особуюсистему знаний, построенную из разнородных по своему проис- хождению подсистем, объединяемых для решения определен- ного комплекса задач, весьма сложных, неоднородных и не под-дающихся решению на основе какой-либо одной или нескольких научных дисциплин. Образование синтагм происходит не путем механического сближения различных дисциплин, а путем выделе-ния из них определенных блоков результатов, достижений, мето- дов, которые затем как бы нанизываются на определенный про- блемный спектр и используются для решения специфического, нестандартного комплекса задач. Этот комплекс и необходимыедля его решения знания могут получить свое особое название, например «искусственный интеллект». Но при этом нельзя забы- вать и упускать из виду, что необходимые для его образованиязнания чрезвычайно разнородны и в рамках традиционных подхо-дов, с точки зрения теории парадигм, никак не могли бы взаимо-действовать и объединяться вместе, хотя бы уже в силу упоминав-шихся выше языковой несовместимости, непереводимости. Мы знаем, что в действительности специалистам по искусственному интеллекту приходится поневоле понимать различные психологи-ческие, математические, технико-конструктивные, лингвисти-ческие и даже социальные проблемы. Чтобы моделировать позна-ние и интеллектуальную деятельность, они должны знать, что такоеразум, интеллект, мышление, что является критерием пониманияи т. д. Иными словами, оказывается, что пресловутая замкнутость парадигм сама есть определенное историческое обстоятельство,порожденное вполне определенными социальными, культурнымии теоретико-познавательными особенностями развития науки βопределенных исторических условиях в системе тех или иныхкультур или цивилизаций.

В качестве примеров синтагматических систем знаний можно

329

указать современную экологию, теорию социального управленияи т. д. Каждой из них приходится включать в свой интеллектуаль-ный оборот весьма разнородные знания, касающиеся атмосферы,растительного и животного мира, человека, общественного раз- вития, методов моделирования и математическую теорию управ- ления и т. д. Можно утверждать, что на современном этапе раз-вития общества, технологии и науки универсальные методы науч- ного познания и системь: знаний, складывающиеся как научныесинтагмы, приобретают все большее значение и им, вероятно, бу-дет принадлежать центральное место в обозримом будущем.Проблемный метод организации знаний, при котором разнород-ные знания, методы и сообщества специалистов группируются непо дисциплинам и окостеневшим парадигмам, а по динамичным, быстро сменяющимся и преобразующимся синтагмам, станет, повсей видимости, новой доминирующей формой развития науки.

Глава
XVI

Говоря о научно-техническом прогрессе и об информатизацииобщества, о глобальных изменениях, о развитии современной нау- ки, мы рассматривали эти процессы в контексте культуры, создан- ной человечеством за миллионы лет своего развития. Но что такоекультура? Прежде чем дать развернутое определение культуры,рассмотрим конкретный пример, который поможет нам нагляднопредставить себе это сложное явление, оказывающее существен- ное влияние на формирование личности человека.

Один североамериканский индеец писал в своих воспомина-ниях: «Мы начали изучать географию. Этот предмет был для наснастоящей головоломкой. У наших индейцев было представление,что земля плоская и четырехугольная, мы усвоили это представле-ние с детства. Но учительница наша сказала нам, что земля круг-лая и что она не стоит неподвижно, но все время вращается вокругсвоей оси и что этим и объясняется смена дня и ночи. Земля вра-щается также и вокруг солнца, поэтому зима сменяется весной,весна — летом и т. д... Мы никак не могли поверить рассказамучительницы о том, что земля вращается... И мы думали: как жеэто мы можем устоять на ногах, если земля вертится? Если это так,то нам, наверное, пришлось бы стоять не только на ногах, но и на голове. Как-то раз к нам в класс пришел астроном и провел бесе- ду. Он сказал нам, что в следующую среду в 12 часов ночи будет затмение луны. Нас это очень рассмешило, и мы долго смеялись иникак не могли успокоиться. И, конечно, не поверили ни одномуслову этих странных рассказов. Тем не менее, когда наступила среда, нас начало разбирать любопытство и захотелось прове-рить, правду ли говорил этот человек. Нам даже разрешили не ло- житься спать в обычное время, чтобы иметь возможность наблю- дать луну в полночь. И на самом деле произошло затмение луны.После этого мы стали верить всему, что нам говорили учителя науроках географии или астрономии»'.

О чем свидетельствует этот отрывок из воспоминаний ин-дейца?

Мато Нажин. Мой народ Сиу. М., 1964. С. 123—125.

331

Положение человека в мире и его отношение к миру зависятот самых различных социальных факторов, в том числе и от куль-туры. При этом в любую историческую эпоху сосуществует мно-жество различных культур. Их взаимодействие, взаимопроникно- вение существенно определяют жизненную позицию человека,его мировоззрение и мироощущение. Отрывок, приведенныйвыше, дает пример столкновения культуры человека, сформиро- вавшейся в условиях родо-племенной общности, с культурой сов-ременной цивилизации. Столкновение это выражается в недове- рии, недоумении, непонимании. В этой связи встают вопросы: чтоже такое культура? какова ее структура? какое место она занима-ет в жизни человека и общества?

1. ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ

Термин «культура» (от лат. cultura — возделывание, обраба- тывание) издавна применяется для обозначения того, что сделаночеловеком. В таком широком смысле данный термин употребля- ется как синоним общественного, искусственного в противопо- ложность природному, естественному. Однако этот смысл слиш- ком широк, расплывчат и потому нуждается в уточнении.

Само это уточнение — достаточно сложное мероприятие.Ведь в современной научной литературе встречается более 250определений культуры. Специалисты по теории культуры А. Крё-бер и К. Клакхон проанализировали свыше ста основных опреде-лений и сгруппировали их следующим образом '.

1. Описательные определения, восходящие в своей основе кконцепции основоположника культурной антропологии Э. Тейло-ра. Суть таких определений: культура — это сумма всех видовдеятельности, обычаев, верований; она как сокровищница всего созданного людьми включает в себя книги, картины и т. п., знаниепутей приспособления к социальному и природному окружению,язык, обычаи, систему этикета, этику, религию, которые складыва-лись веками.

2. Исторические определения, подчеркивающие роль социаль-ного наследия и традиций, доставшихся современной эпохе от предшествовавших этапов развития человечества. К ним примыка-ют и генетические определения, утверждающие, что культура яв-ляется результатом исторического развития. В нее входит все то, что искусственно, что люди произвели и что передается от поко-ления к поколению — орудия, символы, организации, общая дея- тельность, взгляды, верования.

3. Нормативные определения, акцентирующие значение при-нятых правил и норм. Культура — это образ жизни индивида, оп-ределяемый социальным окружением.

4. Ценностные определения: культура — это материальные и

1
См. Крёбер А., Клакхон К. Культура: образ концепций и определений.М., 1964.

332

социальные цен-ности группы людей, их институты, обычаи, реак- ция поведения.

5. Психологические определения, исходящие из решения че-ловеком определенных проблем на психологическом уровне.Здесь культура есть особое приспособление людей к природномуокружению и экономическим потребностям и складывается извсех результатов такого приспособления.

6. Определения на базе теорий обучения: культура — это по-ведение, которому человек научился, а не получил в качестве био-логического наследства.

7. Структурные определения, выделяющие значимость мо-ментов организации или моделирования. Здесь культура пред- ставляет собой систему определенных признаков, различным об- разом связанных между собой. Материальные и нематериальныекультурные признаки, организованные вокруг основных потреб-ностей, образуют социальные институты, являющиеся ядром (мо-делью) культуры.

8. Идеологические определения: культура — это поток идей,переходящих от индивида к индивиду посредством особых дейст- вий, т. е. с помощью слов или подражаний.

9. Символические определения: культура — это организацияразличных феноменов (материальных предметов, действий, идей,чувств), состоящая в употреблении символов или зависящая отэтого.

Легко заметить, что каждая из перечисленных групп опреде-лений схватывает какие-то важные черты культуры. Однако в це- лом, как сложный общественный феномен она ускользает от оп- ределения. Действительно, культура является результатом пове-дения людей и деятельности общества, она исторична, включаетидеи, модели и ценности, избирательна, изучаема, основана насимволах, «суперорганична», т. е. не включает биологическихкомпонентов человека и передается отличными от биологическойнаследственности механизмами, она эмоционально воспринима-ется или отбрасывается индивидами. И все же этот переченьсвойств не дает нам достаточно полного понимания тех сложныхявлений, которые имеются в виду, когда речь заходит о культурахмайя или ацтеков, Древнего Египта или Древней Греции, КиевскойРуси или Новгорода.

Как уже говорилось выше, диалектический материализм рас- сматривает историю как целесообразную деятельность людей.Именно этот деятельностный подход и позволяет в самом первомприближении ответить на вопрос о том, что такое культура. В са- мом деле, какие образы возникают в нашем сознании, когда мыдумаем о прошлых культурах? Суровые и величественные пира- миды на фоне пустыни, толпы народа на залитой солнцем площа-ди перед Акрополем, златоглавые церкви отца русских горо-дов — Киева, щедро украшенные скульптурой дворцы ацтеков, трагические фрески Феофана Грека, современные архитектурныекомплексы, индустриальные сооружения и т. д. и т.п. Говоря и

333

размышляя о культуре, мы представляем себе не только продук-ты человеческой деятельности, но и саму эту деятельность: ка-менщиков, возводящих пирамиды или строящих Акрополь, совре-менное автоматизированное производство с его высокой техниче-ской культурой. Мы говорим о культуре ремесленного производ-ства, о культуре сельского хозяйства, о новой культуре, связанной с автоматизацией и роботизацией промышленности, земледелия и управления. Понятно, что деятельность, осуществляемая с по- мощью каменного молотка или обычной пилы, существенно отли- чается от деятельности промышленного рабочего, налаживающе-го автоматическую линию, включающую в себя станки с програм-мным управлением, или от деятельности оператора, управляю-щего с помощью ЭВМ погрузочно-разгрузочными работами нагигантском железнодорожном узле.

В соответствии со сказанным мы будем рассматривать культу-ру как совокупность всех видов преобразовательной деятельно-сти человека и общества, а также результатов этой деятельности,воплотившихся в материальных и духовных ценностях. Чтобыуточнить содержание этого определения, необходимо остано-виться на характеристике входящих в него понятий и категорий.

Прежде всего, что такое ценности? Под ценностями понимают- ся материальные и идеальные объекты, способные удовлетворятькакие-либо потребности человека, класса, общества, служить ихинтересам и целям. Мир ценностей многообразен, он включает всебя природные, технико-экономические, социально-политичес-кие отношения, этические, эстетические, научные системы. Все перечисленное — это важнейшие компоненты любой культуры.

Ценности историчны, их набор и функции различны на разныхконкретных этапах развития общества. Например, в современноммире одно из первых мест занимают научные ценности. Но быловремя (первобытное общество), когда наука даже не существова-ла и, следовательно, не существовали и ее ценности. В эпоху сред-невековья, когда господствовало религиозное мировоззрение,высшими ценностями считались божественное откровение и дог-мы священного писания, научные же трактаты объявлялись опас- ными для общества, а их авторов порой даже сжигали на кострахинквизиции.

Итак, системы ценностей историчны и, как правило, иерархич- ны. Один из высших уровней любой такой иерархии занимаютценности общечеловеческие, например объекты природы, эле- ментарные нормы нравственности, произведения великих худож-ников и пр. Тем не менее в классовом обществе большая часть ценностей носит классовый характер. При этом то, что оценивает-ся положительно одним классом, нередко враждебно восприни-мается другим и наоборот. Это значит, что мир ценностей нужно рассматривать всегда конкретно, а не абстрактно, нужно помнитьоб исторических границах тех или иных ценностных объектов.

Подчеркивая разницу между материальными и духовнымиценностями, многие исследователи разграничивают материаль-

334

ную и духовную культуры. Под материальной культурой понима-ется совокупность материальных благ, средств и форм их произ- водства и способов овладения ими. Духовную культуру определя- ют как совокупность всех знаний, форм мышления, сфер идеоло-гии (философия, этика, право, политика, религия, искусство, нау-ка) и способов деятельности по созданию духовных ценностей.

В этом разграничении есть рациональное зерно, но его нельзя абсолютизировать. Здесь всегда надо помнить об относительнос-ти границ материальной и духовной культур. Возможно даже, чтоточнее говорить о материальных и духовных сторонах единогофеномена культуры. В самом деле, станок материален, он состоитиз стальных, латунных, медных и прочих деталей, но он был бы только грудой металлолома, если бы в нем не были воплощенымысль конструктора, таланты, навыки, способности рабочих, изго- товивших его. Без всего этого он не предмет культуры.

Наконец, обратим внимание еще на один очень важный мо- мент — на социальный характер культуры. Культура — это неотъ- емлемая сторона жизни общества, она неотделима от человекакак социального существа. Не может быть общества без культуры, как и культуры без общества. Поэтому то обыденное пониманиекультуры, с которым мы часто сталкиваемся, когда говорим:«Это некультурный человек, ему неведомо, что такое культу-ра»,— неверно с философской точки зрения. Говоря так, мыобычно имеем в виду, что человек, о котором идет речь, плоховоспитан или недостаточно образован. Однако с философскойточки зрения человек всегда культурен, ибо он есть социальное существо, а общества без культуры не существует. Как бы ни было слабо развито то или иное общество, оно всегда создает соответ-ствующую культуру, т. е. совокупность материальных и духовных ценностей и способов их производства. Другое дело, что степеньразвитости культуры может быть различной — сильной или сла-бой, высокой или низкой. Эта степень зависит от конкретного эта-па исторического развития общества, от условий, в которых разви-вается человечество, от возможностей, которыми оно располага- ет. Но здесь мы переходим уже к группе вопросов о типологиикультур и закономерностях их развития.

2. ТИПОЛОГИЯ КУЛЬТУР

Как в определениях самого феномена культуры, так и в клас- сификациях различных культур и выявлении закономерностей ихразвития сегодня имеет место значительный разнобой. Одникультурологи понимают культуру в основном как плод духовного творчества людей и потому сводят ее к культуре духовной. Дру-гие же, опираясь на сложившиеся в антропологии и этнографии традиции, включают в понятие культуры все стороны жизни обще- ства, кроме тех, которые совершенно выходят за рамки созна-тельной деятельности (например, плотность населения). Но что такое типология (классификация)?

335

Под типологией в
современной научной литературе понимает-ся метод расчленения систем изучаемых объектов и их группи-ровки с помощью обобщенной модели (типа). Данный методиспользуется в целях сравнительного изучения существенныхпризнаков, связей, функций, отношений, уровней организацииобъектов. Как он реализуется в современной буржуазной социо-логии, с одной стороны, и теории материалистического пониманияистории — с другой?

Ответить на вопрос о том, по каким закономерностям развива- ется культура, нелегко. В западной социологии существует покрайней мере три альтернативных теории культуры. Это пользо- вавшаяся большой популярностью в XIX в. теория однолинейнойэволюции, утверждающая, что все общества проходят одни и теже стадии культурного развития; теория культурного релятивиз-ма, исходящая из положения о том, что пути развития отдельныхкультур уникальны, и потому настаивающая на необходимости изучать прежде всего их индивидуальные черты; теория много-линейной эволюции, допускающая, что, хотя некоторые типыкультур могут развиваться в сходных условиях близкими путями,регулярная последовательность всех известных культур устанав- ливается лишь в очень незначительной степени и только для огра-ниченного множества культурных компонентов.

Предлагая свои варианты теорий культурного развития, запад-ные культурологи прямо или скрыто полемизируют с марксист-ским пониманием истории. Возьмем, к примеру, широко распро- страненную концепцию многофакторного развития культуры. Еесторонники считают, что культура складывается из многих компо-нентов, что все они в равной степени участвуют в культурной эво- люции и что среди них нельзя выделить какой-либо ведущий, оп-ределяющий. Так, французские культурологи-структуралистыотрицают, что, скажем, экономика может служить определяю-щим фактором развития общества и, следовательно, культуры. По их мнению, для каждого общества характерен скорее свой особый детерминизм, обусловливаемый культурой общества илежащим в ее основе структурообразующим элементом, вродешпенглеровской «души культуры». Развитие культуры можно по-нять с
этой точки зрения, не выделяя ее отдельные компоненты, а рассматривая действие общей их системы со структурой, не зави-сящей от специфики многообразных составляющих. Но почему ни один отдельно взятый фактор, в том числе и экономика, не можетопределить «стиль эпохи» (с которым указанные культурологисвязывают культуру)? Дело в том, как считает Себа, что надстрой-ка и потому «стиль эпохи» могут изменяться при неизменяющем-ся экономическом базисе. В разные эпохи определяющими могутоказываться разные факторы. Наиболее существенно при этоммироощущение человека — ощущает ли он себя в первую оче- редь как христианин или как член какого-то коллектива, общества. Сравним теперь эту довольно типичную немарксистскую кон- цепцию с марксистским учением о развитии общества. Это учение

336

обосновывает определяющую роль материального производства для жизни общества, но определяющую лишь в конечном счете и ни в коей мере не отменяет воздействия на культуру иных эле- ментов социальной структуры. Себа же, полагая мироощущение человека наиболее существенным фактором развития культуры, не утруждает себя разработкой системы аргументов в пользу это- го своего положения. Человек просто ощущает себя христиани-ном или членом какого-либо коллектива, и этого достаточно, что-бы определить «стиль эпохи». Но ведь вопрос в том и заключает- ся, почему человек ощущает себя так или иначе. Почему европеец эпохи средневековья считал себя христианином, а первобытныйчеловек ощущал свое родство с его племенем, скажем, «Одно-ухого волка» или «Вороны»? Да потому, что именно социокультур- ная структура феодализма определяла выход религии на первыйплан в системе ценностей средневекового европейского общест-ва, а коллективизм первобытного племени был обусловлен вконечном счете особенностями племенной экономики.

Некоторые культурологи, подчеркивая уникальность и непов-торимость каждой культуры, считали, что ее законы могут быть поняты не рационально, исходя, скажем, из механистической при-чинности, а только иррационально, посредством мистическогопроникновения в их божественную первопричину. Спрашивается,однако, зачем же исходить из механистической причинности, еслиэта точка зрения давно устарела. И как доказать, что существует некая божественная первопричина культуры?

В 1944 г. американский культуролог А. Крёбер поставил передсобой задачу выявить те пути, по которым различные общества шли к высшей ступени развития своей культуры. В результате про-веденного на большом фактическом материале исследования он пришел к выводу, что в основе каждой культуры лежит некая мо- дель, которая, изменяясь, вбирает в себя только то, что соответст-вует ее характеру и особенностям. С течением времени возмож-ности модели исчерпываются и она уже не может оказывать влия- ния на новые области и отрасли человеческой деятельности. Тогдапрогресс культуры сменяется стадией повторения старого, рег- ресса, упадка и устаревшая модель культуры в конечном счете погибает. «Смерть культуры» не означает ее полного исчезнове-ния — ведь старая модель сменяется новой, вызревавшей в лонестарой культуры.

Исследование Крёбера содержит немало интересных наблю-дений, однако не дает ответа на самые главные вопросы. Напри-мер, Крёбер затрудняется в решении проблемы закономерноговозникновения основной модели культуры той или иной конкрет-ной исторической эпохи. Без ответа остаются и вопросы о причи-нах долговременности модели культуры, смены стадий в ее раз-витии. В общем, можно сказать, что в этой концепции закономер-ности развития культуры отходят на второй план и не раскрыва-ются.

Ряд исследователей (Ф, Нортроп, П. Сорокин и др.) предпри-

337

няли попытки установить закономерности, лежащие в основе воз- никновения и развития тех или иных типов культуры, а такжевскрыть главный элемент, который определяет данный тип, неза-висимо от того, является ли он уникальным или же в той или инойстепени присущ различным культурам. Так, Ф. Нортроп положил в основу своей попытки методологический принцип, в соответст- вии с которым тип культуры определяется присущими ей форма- ми и способами познания — именно они диктуют всю организа-цию опыта, норм, идеалов, идей, доминирующих в данном обще-стве. Это позволило различить два типа культур — восточные изападные. Первые характеризуются интуитивным, эмоциональ-ным, непосредственным восприятием мира, вторые — интеллек-туализмом, познанием в форме теоретических концепций. Пер-вый тип культуры создает нетехнические цивилизации с их опи-сательными науками и импрессионистским искусством. Времяв таких цивилизациях воспринимается как нечто конкретное, ко-нечное, как замкнутый цикл, в который включаются и природа, икачественно не отличающаяся от нее история. Поэтому-то в вос- точных культурах популярны концепции переселения душ и выс- шего блага как слияния с природой. Подход к социальным явле- ниям с точки зрения непосредственного наблюдения ведет здеськ заключению, что, раз индивид рождается в семье, она возвыша-ется над индивидом. Семейные отношения переносятся и наобщество в целом, в результате чего складывается иерархия со- циальных статусов, которую венчает обожествляемая личностьмонарха, императора, деспота. Второй тип культуры создает технические цивилизации с их концепциями равенства людей,равных возможностей, однаковых норм, с развитой этикой и де-мократией. Искусство технических цивилизаций основано нагеометрических формах и перспективе. Базу для их развитиязаложили древние греки, открывшие логическую дедукцию какновый метод познания, а также европейцы нового времени, на-чиная с Галилея и Ньютона.

И в этой концепции есть меткие наблюдения отдельных важ-ных особенностей развития культуры. Интересно то, что, чем дальше в прошлое забирается Нортроп, тем больше у него вер-ных замечаний. Но и здесь основные вопросы остаются без ответа. Чем вызваны к жизни различные формы и способы познания ми- ра? Не особенностями ли материального производства и склады- вающихся на его основе социальных организаций восточных и за-падных обществ?

П. Сорокин в свою очередь выделяет три основных типа куль- тур: идеальный, чувственный и идеалистический. Первый тип ос-новывается на системе понятий, касающихся внемирового, сверх- чувственного, неизменного абсолюта, поэтому цели и потребнос-ти таких культур в основном духовные. Второй тип признает един- ственной реальностью вечно изменчивый материальный мир, и потому цели и потребности его культур чисто физические. Нако-нец, третий тип синтезирует идеальное и чувственное на равных

338

основаниях. Строго говоря, это вовсе и не типы, а стадии развитиякультуры, следующие друг за другом. Так, возникшая в рамкахантичного мира идеальная культура сохраняется до XIII в., а за-тем уступает свое место идеалистической культуре (XIV—XVI вв.), которую, в свою очередь, сменяет чувственная культура,достигающая расцвета в XIX в. и приходящая в упадок в XX в.

П. Сорокин объясняет развитие культур механизмом сменылежащих в их основе истин. Ни одна из культур не может быть веч-ной, потому что ни одна из систем истин не является абсолютной.С развитием и укреплением данной культуры ее истины подавля- ют истины других систем, также имеющие право на существова- ние. Из-за этого господствующая система истин перестает удов- летворять запросы людей, служить основой их культурной и со- циальной жизни, она погибает, а ей на смену приходит новая, бо- лее жизнеспособная система. В изложенной концепции интереснамысль о закономерном характере развития культуры. Однаковновь не решены центральные вопросы о причинах возникновенияи смены тех или иных систем истин, лежащих в основе конкретныхтипов и фаз развития культур.

Мы вкратце изложили суть нескольких теорий развития куль-туры, предлагаемых и разрабатываемых в XX в. буржуазными со- циологами и культурологами. Бросаются в глаза обилие концеп-ций, отдельные интересные догадки и наблюдения, но вместе с этим и произвольность исходных принципов, их взаимная проти-воречивость.

Марксистское понимание истории вскрывает прежде всего ма- териальные, объективные закономерности развития этого важно-го социального феномена. Оно позволяет решить сложную пробле-му типологии культуры. Для этого используется концепция сменыобщественно-экономических формаций. Каждая такая формацияпорождает особый тип культуры со своей системой материальных и духовных ценностей и способов деятельности для их создания.Сравнивая этот подход с вышеизложенными, легко заметить, чтоон в отличие от них кладет в основу классификации типов культу- ры объективные критерии, и потому эта классификация перестает быть произволом исследователей.

Общую схему исторических типов культуры можно предста- вить следующим образом: первобытная культура, культура рабо-владельческого строя, культура азиатского деспотического обще-ства, культура феодального общества, культура капиталистичес-кого общества, социалистическая культура. Каждая общественно-экономическая формация, являясь качественно своеобразнымисторическим этапом в процессе поступательного развития обще-ства, создает свой тип культуры, свою специфическую, т. е. толькоей присущую, совокупность материальных и духовных ценностейи способов деятельности для их создания.

Поскольку ни одна общественно-экономическая формация, кроме исторически самой первой — первобытнообщинной, ни-когда не существовала «в чистом виде», как единственная, а долж-

339

на была делить место под солнцем с другой или другими такимиформациями, постольку мы всегда наблюдаем в истории столк- новение культур различных типов, их борьбу, их взаимовлияние и даже взаимопроникновение. Так что действительный историче- ский процесс развития мировой культуры значительно сложнее, нежели его представляют однолинейная и многолинейная кон-цепции или теория культурного релятивизма. Материалистическоепонимание истории указывает только общие принципы развитиякультуры, предполагая при этом, что анализ каждого конкретногоее исторического типа на основе установленных закономерностей всегда должен проводиться заново.

Охарактеризуем кратко основные типы культуры.

Первобытная культура возникла вместе с выделением челове- ка из царства животных и просуществовала до смены первобытно-общинной формации классовым обществом, которая происходи-ла в различных регионах в разное время (от IV тысячелетия дон. э. в Древнем Египте до I тысячелетия до н. э. в Древней Греции).В ту эпоху орудия труда были примитивными и малопроизводи- тельными, и потому люди, чтобы противостоять могучим силам природы, должны были трудиться сообща. Все это обусловило становление довольно прочных коллективистских традиций в су-ществовавших социальных группах. Письменность была еще неиз-вестна, и потому о первобытной культуре мы можем судить толь- ко по археологическим останкам и этнографическим параллелям, которые культурологи проводят при описании жизни народов,в силу конкретных исторических обстоятельств отставших в своемсоциально-экономическом развитии.

В рамках первобытной культуры складываются и развиваются нравственные нормы и сама мораль как исторически первая фор-ма общественного сознания. Формируются магические и мифо-логические воззрения, на базе которых на поздних стадиях перво- бытнообщинной формации возникают искусство и религия. Хотяпервобытные люди накапливают большой жизненный опыт (хоро- шее знание местной топографии, привычек животных — главных объектов охоты, свойств материалов, из которых изготавливаютсяорудия труда и предметы утвари и пр.), у них еще нет науки как формы познания мира, так как не достигается разделения умст-венного и физического труда. В силу отсутствия классового деле-ния первобытное общество не знало и таких форм общественногосознания, как политика и право. Коллективизм был не только силь-ной, но и слабой стороной первобытнообщинной формации, иболичность еще не выделилась из коллектива, была слита с ним ине могла раскрыть всех своих творческих возможностей. В об-щем, можно сказать, что величайшим достижением первобытногообщества было формирование самого человека, его выделениеиз царства животных, что придало мощный начальный импульсвсему развитию мировой культуры.

Историки давно уже спорят, как понимать культуру раннеклас- сового общества, которая охватывает Древнее Перу (инки), Древ-

340

нюю Мексику (майя и ацтеки), Месопотамию, Древний Египет,Древний Китай, Древнюю Индию и ряд прилегающих к ним обла- стей. Соответствует ли она особой самостоятельной общественно- экономической формации или же только переходному этапу раз- вития общества от первобытнообщинного строя к рабовладениюлибо феодализму. Общим для этого этапа является доминирова-ние «азиатского» («восточного») способа производства, наложив- шего серьезный отпечаток на все стороны жизни общества. Ука- занный способ производства характеризуется сравнительно высо-ким уровнем развития производительных сил, когда сооружаются сложные ирригационные системы, появляются города, создаютсявеличественные архитектурные сооружения. Величайшим куль-турным достижением этой эпохи является возникновение и разви-тие письменности, что позволяет одному поколению передать свой опыт другому з большей полноте, нежели это возможно вусловиях только устной речи. В ряде центров складывается новаяформа общественного сознания — философия. Появляются госу-дарственность и первые законодательные кодексы. Большие успе-хи делает искусство, формируются начальные элементы научныхзнаний. В то же время медленное экономическое развитие обус-ловливает традиционный застой во всех областях культуры —проходят столетия, а жизнь воспринимается как неизменная, за-стывшая, стоящая на одном месте.

Культура сложившегося рабовладельческого общества отли-чается гораздо большим динамизмом. Эксплуатация огромныхмасс рабов, повлекшая за собой значительный рост прибавочногопродукта, дает возможность ряду представителей класса рабо-владельцев сосредоточиться на создании духовных ценностей, наосмыслении важнейших закономерностей природы, общества и мышления. Крупные достиж«ния характерны здесь для многих областей культуры — этики, права, политики, искусства, филосо-фии, нвукя. впервые появляются трагедия, драма, поэзия и худо-жественная проза как самостоятельные виды эстетического отра-жения действительности. Формируется научная методология,познанные закономерности окружающего мира обосновываютсяс помощью тщательно разработанной и логически обоснованнойсистемы доказательств. Конечно, начатки научных знаний (форму-лы для вычисления площадей геометрических фигур, высотыпредметов, недоступных непосредственному измерению, астро-номические сведения и т. д.) мы находим и в культуре раннеклас-совых обществ. Но здесь это только начатки, знания не доказыва-ются, а просто декларируются в качестве откровений богов, рас-сматриваются как сокровенная мудрость, доступная лишь избран-ному кругу лиц. Если в прошлые исторические эпохи личность бы-ла растворена в первобытном коллективе или в общине, то прирабовладельческом строе она (разумеется, личность свободногочеловека, а не раба) получает большие возможности для всесто-роннего развития и становится предметом философских размыш- лений (софисты, Сократ, А- стотель). Характерно также то, что

341

религия, выполняя свои социальные функции, находится под кон- тролем государства. Восхищаясь достижениями этой эпохи, не следует забывать о том, что из творческой деятельности в сфере духовной культуры почти полностью были исключены рабы, т. е.весьма значительная часть населения рабовладельческого обще-ства.

В эпоху феодализма культура базируется на натуральном хо- зяйстве, которому было свойственно простое воспроизводство, тесное соединение работника со средствами производства, ори-ентация на самоудовлетворение основных потребностей, связьиндивида с группой и относительная неотделимость его от при- родной среды. Эти особенности способа производства опираютсяна освященные временем традиции, для духовной культуры в данный период характерно недоверие ко всему новому. Главенст- вующее положение в культуре заняла религия, подчинившая себе все остальные формы общественного сознания. Материалистиче-ская философия, научные знания развиваются здесь подспудно,идут на различные компромиссы с религиозным мировоззрени- ем. Идеологи буржуазии, долгое время боровшейся с феодализ- мом, нередко представляют культуру феодального общества какнечто унылое, серое, однообразное, как застой или даже шаг назад в развитии мировой культуры. Это стереотипное представ- ление получило широкое распространение, но тем не менее оно не соответствует действительному положению дел. Хотя религия, конечно, наложила суровый аскетический отпечаток на развитиеискусства, в эту эпоху были достигнуты большие успехи, напри-мер, в области архитектуры — сегодня мы любуемся не только готическими соборами, но и целыми ансамблями средневековыхгородов. Верно, что в феодальном обществе культивировалсяскучноватый для современного человека литературный жанр «жи-тие святых», но здесь же сформировалась искрометная поэзия вагантов — бродячих студентов. Вот один из ее образчиков: «Рими всех, и каждого грабит безобразно; пресвятая курия — это ры- нок грязный!» Вспомним, наконец, что в рамках феодального об-щества возникли первые университеты. Так что оценку культуры феодального общества следует давать только на базе всесторон- него анализа всего, что было в то время создано.

Культура капиталистического общества во многих своих чертахформируется в эпоху Возрождения, В это время происходитбурная ломка общественных отношений и основ мировоззрения феодализма. Культура активно приобретает светский характер,человек рассматривается многими мыслителями как равное богусущество. Позднее, в эпоху Просвещения, наиболее радикальные буржуазные мыслители попытаются отвергнуть и саму концепцию бога. Эпоха Возрождения была временем титанов, оставивших глубокий след в развитии различных областей культуры. Доста-точно вспомнить только имена Леонардо да Винчи, Микеландже-ло, Рафаэля, Сервантеса, Шекспира, Эразма Роттердамского.В то же время именно в эту эпоху формируется и такой общест-

342

венный феномен, который позднее будут называть буржуазныминдивидуализмом.

В буржуазной культуре быстро создается мощная материаль-но-техническая база, впервые в истории человечества складывает-ся высокомеханизированная промышленная индустрия, требую-щая интенсивного развития всех естественных наук. Революцион-ные акции, вызвавшие к жизни капиталистическое общество, и по- следовавшие за ними острые классовые конфликты между бур-жуазией и пролетариатом движут развитием государственности,политических, правовых и философских знаний. Религия и цер- ковь в силу своих традиционных связей с устоями феодализма напервых порах попадают в трудное положение, но в конце концовони приспосабливаются к новым условиям и устанавливают до-вольно сердечные отношения с власть имущими. Большие мате-риальные возможности, распространение образования, которого требует современное производство, необходимость в манипули-ровании общественным сознанием в интересах крупного капита- ла, сталкивающегося с оппозицией со стороны пролетариата, вы-зывают к жизни небывалый размах в развитии средств массовойинформации и коммуникации. Если в прошлом были заметны эт-нические различия в рамках той или иной культуры, то при капита-лизме формируется новая социально-этническая общность —нация. Это накладывает свой отпечаток на развитие культуры,приобретающей теперь сильное национальное своеобразие.

Культура социалистического общества, свободного от дефор-маций, наследует материальные и духовные ценности всех пред-шествующих исторических типов культур. Впервые в истории че-ловечества все культурные достижения и блага становятся досто-янием трудящихся. Процесс социалистического преобразования общества органически включает в себя культурную революцию— качественное изменение способов производства, распределения и потребления ценностей культуры. В эксплуататорских общест- венно-экономических формациях трудящиеся производили всематериальные блага. Сложнее обстояло дело с созданием духов- ных ценностей различными социальными группами и классами.В. И. Ленин, анализируя культуру буржуазного общества, говорило том, что в ней по существу имеются две культуры: одна, созда- ваемая широкими народными массами, другая — культура пред-ставителей эксплуататорских классов. Поэтому совершенно не-верно представлять дело упрощенно, будто бы лишь представи-тели господствующих классов и обслуживавшая их интеллигенция являются творцами всех духовных культурных ценностей. Болеетого, наиболее передовые представители всякой культуры, такие, как писатели Сервантес, Пушкин, Толстой, художники эпохи Воз-рождения или Репин, Серов, Суриков, композиторы Глинка, Вер-ди, Чайковский, Мусоргский, Даргомыжский и другие, в своих луч-ших произведениях отражали народную жизнь и глубинные чая-ния трудящихся. Сами же представители широчайших слоев раз- личных эксплуатируемых классов были не только создателями

343

всех материальных ценностей. Они создавали и народную основухудожественного творчества: мифы, фольклор, героический эпос,произведения художественного ремесла, народного зодчества ит. д. Но при этом лучшие образцы культуры в целом становилисьдостоянием господствующих классов, и в этом заключалась вели- чайшая историческая несправедливость, ликвидированная в ходе социалистического преобразования общества и неразрывно свя-занной с ним культурной революции. Она поставила перед собойзадачу преодолеть веками складывавшееся положение, при кото- ром трудящиеся массы были фактически исключены из творчес-кого процесса создания духовных ценностей. Ее целью являетсяне просто ликвидация неграмотности или повышение культурного уровня трудящихся, а создание таких условий, при которых каж- дый человек в меру своих способностей мог бы стать творцом, со- зидателем культурных ценностей. В результате глубоких социаль-ных преобразований в социалистическом обществе начинается расцвет во всех областях культуры.

Таким образом, теория общественно-экономических форма-ций позволяет уловить общую логику развития мировой культу-ры, понять причины смены одних типов культуры другими, вы-явить сложные взаимоотношения между ними.

3. ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРЫ

Когда западные культурологи (П. Сорокин, А. Тойнби) рассуж-дают о движущих силах культуры, они выделяют в качестве ее ак- тивного элемента, как правило, «интеллектуальную элиту». Выра-зители идеологии мелкой буржуазии (Н. Михайловский и др.) го-ворили о «героической личности». Если в буржуазной социологиии поднимался вопрос о творчестве масс, то речь шла либо о не-уловимой «народной душе» (В. Вундт), либо о «коллективныхпредставлениях» (Э. Дюркгейм). С одной стороны, мы знаем, чтов классово-антагонистических формациях способы производствадуховных ценностей таковы, что трудящиеся массы фактическиисключаются из этого производства. С другой стороны, выдаю-щихся деятелей культуры мы знаем, как правило, по именам. Мыбезошибочно называем создателей «Илиады» и «Одиссеи», «Вой- ны и мира», «Саги о Форсайтах», соборов святого Петра в Риме и Василия Блаженного в Москве, «Сикстинской мадонны», «ГибелиПомпеи», «Ночного дозора», «Героической симфонии», трагедиии оперы «Фауст» и т. д. Даже если имена создателей нам неизве- стны, как, например, в случаях «Песни о Роланде» или «Слова ополку Игореве», мы все равно глубоко убеждены в том, что заэтими творениями искусства стоят высокоодаренные мастера сло- ва, имена которых до нас не дошли.

Казалось бы, все ясно — культуру создают отдельные личнос-ти. Однако не будем торопиться с этим выводом. Ведь когда мы говорим о культуре, мы имеем в виду не только произведенияискусства, а всю совокупность материальных и духовных ценнос-

344

тей и способов деятельности по их созданию. Этот момент весьма существен — он меняет всю постановку проблемы движущих силкультуры. Чтобы ее изучить, начнем с вопроса: кто действитель- ный творец материальных ценностей, являющихся остовом, кар-касом любой культуры? Прежде всего та часть общества, которая с помощью своих трудовых навыков приводит в действие средст-ва производства, т. е. трудящиеся массы. Определим основныеаспекты участия трудящихся масс в развитии культуры.

Трудящиеся составляют главный элемент производительных сил. Только благодаря их трудовой деятельности человечествоможет существовать и нормально функционировать. Если онипрекратят свою деятельность по созданию материальных ценнос- тей, начнется социальная деградация. Итак, именно трудящиеся массы любой исторической эпохи и при любом политическом ре-жиме играют решающую роль в создании материальных культур-ных ценностей. Эта их роль постоянна, непрерывна.

Как показывает исторический опыт, когда народные массы ак-тивно участвуют в социальных революциях, происходят стреми- тельные и глубокие социальные преобразования, ускоряется ход исторического процесса и развитие мировой культуры. Эта сторо- на решающей роли трудящихся масс носит, однако, прерывистый,скачкообразный характер. Периоды бурной социальной актив-ности масс сменяются периодами их социальной пассивности.Причины такой смены коренятся не в какой-то мифической «на- родной душе», а в объективных социально-экономических усло- виях. Но и в том, и в другом случае (активности и пассивности) трудящиеся массы играют решающую роль в истории: своей ак-тивностью они ускоряют ее ход, своей пассивностью — замедля- ют темпы ее развития. Это очень важно отметить, так как в обыч- ном словоупотреблении «решающая роль» понимается только как позитивное влияние на что-либо. В действительности же мас- сы оказывают решающее воздействие на ход развития истории имировой культуры как своей силой, так и своей слабостью. И соци-альная сила, и социальная слабость трудящихся масс всегда долж-ны приниматься во внимание при оценке того или иного конкрет- ного этапа в развитии мировой культуры, особенно в рамках клас-сово-антагонистических общественно-экономических формаций.

Решающая роль трудящихся масс проявляется и в развитиидуховной культуры. Здесь можно выделить ряд важных момен-тов. Несмотря на то что большинство духовных ценностей былосоздано профессиональными творцами (архитекторами, худож- никами, скульпторами, писателями, поэтами, учеными, изобрета-телями и т. д.), следует помнить, что трудящиеся массы, создаваяматериальные ценности, обеспечивали их существование и тем са-мым давали им возможность для занятий духовным творчеством.Своим трудом они в конечном счете определяли состояние ма-териального производства и общественных отношений конкрет-ной исторической эпохи, что в свою очередь оказывало воздейст- вие на формирование духовных ценностей. Важно и то, что осво-

345

бодительная борьба народных масс и их созидательная деятель-ность были объектом, который отражался в ценностях духовной культуры. Наконец, трудящиеся массы непосредственно творятдуховные ценности, создавая язык и фольклор, которые становят-ся неиссякаемым источником для творческой деятельности про-фессиональных творцов духовных ценностей.

Итак, народные массы играют решающую роль в развитии ми-ровой культуры. Марксистская теория культуры позволяет кон- кретизировать эту роль, довольно точно указать, в чем именно икак она проявляется. Ну а как же быть с личностью? Если решаю- щая роль принадлежит массам, то значит ли это, что личности от- водится место где-то «на задворках истории»? Нет, не значит.

Значительная часть духовных ценностей создается профессио-нальными творцами. Да и в области материальной культуры твор- ческой личности принадлежит многое. Сколь бы ни были искуснырезчики по камню и строители, но если бы не архитектурный гений Донато Браманте, мы не имели бы такого величественного сооружения, как собор святого Петра в Риме. Вошел в века, какписал В. Маяковский, «водопровод, еще сработанный рабами Ри-ма», но ведь и он был спроектирован древними римскими архи- текторами, хорошо знавшими свое дело. Как видим, творческаяличность играет весьма заметную роль в развитии культуры.И марксистско-ленинская теория культуры, утверждая активностьличности, определяет характер, формы и пределы ее воздействияна развитие культуры и ход истории так же, как она конкретизиру-ет тезис и о решающей роли народных масс в культурном творче-стве.

Важен следующий факт. Прежде чем личность сможет начать активные действия, она должна сформироваться в обществе, впи-сать себя в коллективный опыт человечества. Это влияние общест-ва на личность характеризуется множеством обстоятельств. От-метим только некоторые из них. Во-первых, каждый историческийтип культуры создает свой основной тип личности. Он различенв разных социальных группах, но имеет и нечто общее, обуслов-ленное связями личности с обществом в целом и его культурой.Во-вторых, различные типы культуры предоставляют разные воз-можности для формирования и развития личности. Если в перво- бытном обществе индивид еще слит с коллективом, почти не вос-принимает себя как нечто самостоятельное, то каждая последую- щая общественно-экономическая формация предоставляет все больше и больше возможностей для его развития.

Каковы основные направления влияния личности на ход миро- вой истории и развитие культуры? Здесь можно указать три основ-ные возможности, предоставляемые личности историческим про-цессом. Во-первых, своей деятельностью, если эта деятельностьсовпадает с направлением общественного прогресса, она может значительно ускорить темпы исторического развития, внести за-метный вклад в мировую культуру. В таком случае говорят о про- грессивном, позитивном воздействии личности на ход истории.

346

Во-вторых, ее деятельность может иметь направление, противо- положное направлению общественного прогресса. Тогда она взависимости от мощи социальных сил, стоящих за ее спиной, и отсвоих собственных качеств может оказать значительное тормозя- щее воздействие на ход истории и развитие мировой культуры.В таком случае говорят об отрицательном, негативном, реакцион-ном влиянии личности на историю. В-третьих, личность может ока-зывать противоречивое воздействие на исторический процесс.Существует не так уж много личностей, деятельность которых мо- жет быть оценена однозначно — либо позитивно, либо негативно.Гораздо чаще личности на одних этапах своей деятельности уско-ряют ход истории, а на других — замедляют. Нередка и ситуация,когда личность в одно и то же время одними сторонами своей де- ятельности оказывает прогрессивное воздействие на общество,а другими — реакционное.

С такой противоречивой ситуацией мы очень часто встречаем-ся в сфере духовной культуры, когда, скажем, мировоззрениеписателя и результаты его творческой деятельности не тольконе совпадают, а даже противоречат друг другу. Например, Баль-зак в своей колоссальной серии романов, которую он назвал «Че-ловеческая комедия», показал неизбежную в то время победу буржуазии над аристократией. И в то же время он глубоко симпа- тизировал сходящему с исторической сцены классу, гордился сво- им браком с графиней Ганской и даже незаконно присоединил ксвоей фамилии частичку «де», свидетельствующую о его якобыдворянском происхождении.

В. И. Ленин назвал величайшие творения Л. Н. Толстого «зерка-лом русской революции». В них дано художественное изображе-ние всех слоев русского общества дореволюционного периода,безжалостно раскрыты проблемы и противоречия, которые неми-нуемо вели Россию к революционному взрыву. Но в то же времяЛенин писал, что в творчестве Толстого есть «кричащие противо- речия». Ведь Толстой с умилением смотрел на созданный им об-раз утешителя и миротворца Платона Каратаева как на идеальныйтип, как на образец для подражания. Известный мракобес Побе-доносцев неспроста заявил как-то, что в России, мол, два царя:один на троне, а другой (Толстой) держится за ножку трона, тря-сет ее и пытается сбросить сидящего, проповедуя в то же время концепцию непротивления злу насилием.

Подводя итоги рассмотренному выше, мы можем сказать, чтодве основные движущие силы развития культуры — это народныемассы и личность. Они движут культуру каждая по-своему, выпол-няя различные функции и решая разные задачи, но в этом движе- нии ни та, ни другая не устранимы и дополняют друг друга. Если же попытаться образно сравнить их мощь, то, наверно, лучшимобразом будет айсберг. Его надводная часть — это творческие личности, а девять десятых его, находящиеся в воде,— это народ-ные массы. Вспомним в этой связи слова М. И. Глинки: «Народсоздает музыку, а мы, композиторы, только аранжируем ее».

347

Глава
XVii

ЧЕЛОВЕК И ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Всемирный рынок труда, сырья, промышленной продукции,услуг, капитала и информации, возникший в результате развития индустриального производства, в течение четырех последних сто- летий связал некогда разрозненные человеческие сообщества,существовавшие в виде отдельных независимых государств, пле-мен, наций и народностей, в единую всемирную общность людей.Впервые почти за 5 миллионов лет своего существования люди,расселившиеся по всем земным континентам, стали чем-то еди- ным, связанным, целостным социальным образованием — чело- вечеством. Планета Земля, бывшая некогда местом обитания раз- общенных племен и народов, стала единым домом человечества, возник совершенно особый исторический феномен — феноменвсемирности, или глобальности. Внутреннюю сторону этого фено-мена образуют глубинные экономические связи, опирающиесяна постоянно растущее взаимодействие людей, обусловленноеособенностями научно-технологического процесса. Его внешнюю сторону образуют многочисленные и разнообразные политиче- ские и культурные контакты и взаимодействия, в которых прояв-ляется глубинная зависимость различных этнических, социально-экономических и политических образований, развивающихся ираспространяющихся по нашей планете. Философия, являющая- ся духовной квинтэссенцией современности, активно исследует феномен глобальности, поскольку он ставит принципиально но-вые проблемы перед человечеством, многие из которых не суще- ствовали прежде и решение которых совершенно неотложно,так как с некоторыми, наиболее острыми из них связаны самыедраматические вопросы человеческого бытия, вопросы о самомсуществовании человека. Они порождены его деятельностью,ставшей по своей мощи и последствиям не только сопоставимойс геотектоническими процессами, приводящими к возникнове-нию, деформации и даже разрушению целых материков, но иподчас способной превзойти их как по своим творческим, так и по разрушительным результатам. Поэтому философский анализ иосмысление глобальных проблем составляют важную предпо-сылку их разрешения во имя сохранения и дальнейшего развитиячеловечества.

348

1. ЧЕЛОВЕК И СТРУКТУРА МИРА,В КОТОРОМ ОН ЖИВЕТ

Все в мире, что не создано руками человека, и все то, с чем он так или иначе взаимодействует, что он может наблюдать ивоспринимать как существующее вне и независимо от него, обыч-но называют природой. Между философскими категориями«материя» и «природа» существует определенное пересечение, «перехлест». Природа материальна, но не вся материя, т. е. не все, что существует вне и независимо от человеческого сознания, является, строго говоря, природой. Природа — это лишь та часть,та сторона материи, с которой человек может прямо или косвенно взаимодействовать, которую он воспринимает — слышит, видит,осязает и т. д. и которая в силу этого тем или иным способом воз- действует на человека, общество, влияет на результаты человече-ской деятельности. В этом смысле человек сам — продукт при- роды. В нем, поскольку он представляет собой живое, телесноесущество, всегда присутствует природное начало. Более того,прямо или косвенно, в чистом, так сказать, непереработанном виде или опосредствованно, «пройдя» через наковальни, домен- ные печи, лаборатории, реторты, бродильные чаны, нефтепере-гонные установки и т. д., природа присутствует во всех творенияхрук человеческих в виде потребляемой человеком электроэнер-гии, пластмасс, стальных рельсов, космических кораблей, ле-карств, химических удобрений или предметов быта. Поэтому, какбы ни было развито и сколь бы эффективным ни становилось ин-дустриальное производство, человек всегда зависит от природы.

Правда, характер этой зависимости меняется. На ранних эта- пах своего развития человечество больше зависело от естествен-ных природных богатств, благоприятного климата, плодородныхземель, плодоносных растений, животных, пригодных в пищу, теп-лых и сухих пещер, в которых можно было обитать, от ископае-мых, находящихся на поверхности или вблизи от нее. Чем больше развивалась промышленность и возрастала техническая и техно- логическая мощь человека, тем больше человек освобождался от влияния этих факторов. Но судя по всему, как подсказывает намисторический опыт, окончательно освободиться от них он не смо- жет никогда. В то же время возрастала и приобретала особое зна-чение и зависимость человека от новых источников энергии(нефть, уголь, радиоактивные элементы и т. д.), от скрытых при-родных ископаемых. Осваивая новые, недоступные ранее земли,человек, вооруженный мощными тракторами, бульдозерами,комбайнами, лесоповалочными машинами и т. д., попадал в новую зависимость или, по крайней мере, под влияние новых клима-тических факторов, характерных для районов Крайнего Севераили зоны влажных субтропиков. Отношения человека с природой становились все сложнее и многообразнее. Эта сложность и мно- гообразие стократно возросли после выхода человека в космос ипроникновения в глубину земной мантии и внутреннюю зону Ми-349

рового океана. Область взаимодействия с природой колоссальновозросла, а вместе с тем возросли, увеличились до необычайныхмасштабов порожденные этим взаимодействием проблемы. Чтоже это за проблемы?

Чтобы точно сформулировать и понять эти проблемы, следует яснее представить себе структуру природы и типы отношений кней человека.

Современная наука выделяет в этой структуре несколько сфер, или качественно обособленных областей, находящихся в бо-лее или менее тесной взаимосвязи. Первая из них — это геосфе-ра, т. е. вся поверхность Земли, необитаемая или пригодная дляобитания человека. Второй является биосфера — вся совокуп-ность живых организмов на поверхности Земли, в реках, озерах, морях и океанах, а также в почве и атмосфере. По образномупредставлению Э. Зюсса, предложившего этот термин в 1875 г.,а также В. И. Вернадского, разработавшего учение о биосфере,она представляет собой своего рода тонкий живой слой, обитаю-щий и размножающийся на сферической поверхности Земли.Третья область — космосфера, т. е. околоземное космическое пространство, в котором уже находятся созданные людьми кос- мические аппараты, живые организмы, запущенные туда людьми,и сами люди, а также та область космоса, которая может быть за-селена людьми в исторически обозримое время, являющаясяобъектом интенсивных научных исследований. Выделяется также особая сфера — ноосфера (от греч. noos — разум), область ра-зумной деятельности человека, определяемая в конечном счете уровнем человеческого интеллекта и объемом перерабатывае- мой и вырабатываемой информации. Наконец, к этому перечнюследует добавить еще одну чрезвычайно важную область, без понимания которой невозможно уяснить себе источник и харак-тер современных глобальных проблем. Мы имеем в виду техно-сферу (от греч. techne — искусство, мастерство, умение), пред-ставляющую собой совокупность всех феноменов и процессов, созданных человеком, т. е. всю систему артефактов. К техносфе-ре относятся города, дороги, машины, корабли, искусственныеспутники Земли, шахты, искусственные насаждения, ирригацион-ные сооружения, дамбы, насыпи, каналы, искусственные озера и острова, отдельные сооружения, домашний инвентарь, бытовыеи промышленные инструменты, произведения искусства, комму-никационные и вычислительные устройства и т. д. Уже из этого, далеко не полного, перечня видно, что техносфера во многих пун-ктах пересекается с гео-, био- и космосферой, и именно в этомпересечении заключается подлинная тайна и причина существую- щих глобальных проблем и процессов.

Вся совокупность природных сфер, т. е. космо-, гео- и биосфе-ра, может рассматриваться как естественная среда обитания че-ловека. Напротив, техносфера, также составляющая условия жиз- ни и среду обитания человека, но представляющая собой продукт его деятельности, результат его умения, мастерства, может быть

350

названа искусственной средой обитания. Таким образом, человек одновременно обитает как бы в двух средах — естественной иискусственной. Более того, мы можем представить себе соотно-шение этих сфер почти наглядно, практически. Одна из них, чрез- вычайно большого диаметра, представляет собой естественнуюсреду обитания, другая, концентрически в нее вложенная,— ис-кусственная среда. В едином же центре этих обеих сфер находит-ся человек. Радиус первой, большей сферы, как бы велик он ни был, практически не изменяется. Это означает, что естественнаясреда обитания, в которой несомненно происходит развитие исовершаются качественные и количественные преобразования,в сущности, не имеет тенденции к какому-то резкому расшире- нию, так как ни поверхность Земли, ни околоземной космос, ни,наконец, количество живых организмов принципиально количе-ственно и качественно, по крайней мере за период существованиячеловечества, не возрастают, не видоизменяются. Напротив, «ра- диус» сферы, изображающей искусственную среду обитания, современем экспоненциально увеличивается. Она является функци- ей гигантского множества количественных и качественных транс-формаций, создаваемых человеком целенаправленно, а такжевызываемых им помимо собственной воли и желаний. Вследствие этого возрастания «радиуса» стремительно растет и объем техно-сферы, так что «зазор» между его объемом и объемом естест-венной среды обитания хотя и остается еще достаточно большим,с каждым десятилетием и даже с каждым годом стремительноубывает. Сложность этой ситуации связана с рядом особых об-стоятельств.

Как природное, биологическое существо, как продукт приро-ды, человек не может быть вне естественной среды обитания. Оннуждается в кислороде, создаваемом растениями, причем куль-турные растения не могут восполнить ущерба, наносимого про- дуцированию кислорода, вызываемого вырубанием лесов и ги- белью морских растений. Как естественное существо, для вырав-нивания своих биоэлектрических потенциалов человек долженсоприкасаться с земной поверхностью, с почвой, как это делают все животные, но обитание в полярных и субтропических зонах,в городских условиях, в труднодоступных для жизни местностях заставляет его иногда круглогодично ходить в обуви, изолирую-щей от этого электропотенциала. Человек должен получать есте-ственно произрастающую пищу, к которой за миллионы лет при- способился его организм, но необходимость производить куль- турные растения и домашних животных с помощью химическихудобрений, пестицидов, гербицидов, биогормональных препара-тов и т. д. приводит к сильным химическим воздействиям на егоорганизм и наследственность, угрожая жизни и здоровью нынеш- него и последующих поколений.

Расширение искусственной среды обитания содержит в себемножество положительных возможностей. Благодаря строитель- ству современных жилищ, созданию современной одежды, благо-

351

даря возможностям транспорта, средств связи, фармакологии,медицинской и информационной техники и т. д. жизнь людей ста-новится легче, комфортабельнее, продолжительнее, появляетсявозможность для более разнообразного и творческого труда,лучше организованного досуга, нового, более интенсивного об-щения, для ускоренного развития интеллекта, для творческой самореализации личности. Поэтому человек не в состоянии отка- заться от достижений техносферы, сдержать, а тем более при- остановить ее стремительное развитие. Поскольку же в настоя- щее время продолжается так называемый демографическийвзрыв и население Земли быстро увеличивается, приходится по-стоянно интенсифицировать производство продовольствия и раз- личных материальных благ. И без того стремительное разверты-вание «радиуса» техносферы получает новые допинги, новые сти-мулы ускорения. А в результате этого «зазор» между естествен-ной и искусственной средой обитания еще больше сокращается, порождая все новые и новые глобальные проблемы. Так, в истори-ческих судьбах человечества, в земном, а быть может, и в косми- ческом бытии разума обостряется трагическое противоречие: с одной стороны, человек, как продукт природы, как ее часть, какживое существо, не может обходиться без естественной среды обитания в ее, так сказать, нетронутом, изначальном, или почти изначальном, виде, с другой стороны, для самосохранения и са- моразвития он должен расширять искусственную среду своегообитания, нанося подчас непоправимый ущерб естественнойсреде.

Наконец, следует обратить внимание на еще одно чрезвычай-но важное обстоятельство. Обычно, говоря о так называемом эко-логическом кризисе, опасности физического самоуничтожения ит. д., ученые и философы, политические деятели и представителимира искусства подчеркивают, так сказать, материальные, физи- ческие аспекты проблемы, но человек — единственное в мире разумное и духовное существо. Он обладает духовными и куль- турными ценностями, эстетическими представлениями и мораль-ными нормами. Вся история культуры человечества, о каких бы периодах и регионах нашей планеты ни шла речь, доказывает нам, что было, есть и будет определенное эстетическое и нравствен-ное отношение человека к природе, а также к артефактам из ис-кусственной среды обитания. Человек привык видеть в природене только источник обогащения, источник жизни, но и партнера.На протяжении сотен тысяч лет природа казалась ему неумоли- мой грозной силой, пока сам он был слаб. Но, овладев мощьюмашинной индустрии, человек стал, по существу, великаном ипоставил устами знаменитого английского философа Ф. Бэконазадачу стать господином над природой. Теперь это господство обернулось опасным для «господина» экологическим кризисом иразрушением естественной среды обитания. Как и всякая борьба, борьба с природой вызывала у людей не только страх, но и восхи- щение перед проявлениями ее мощи и силы. Человеческое искус-

352

ство запечатлело этот восторг перед красотой природы в много-численных произведениях живописи, скульптуры, литературы,музыки, фольклора и т. д. В то же время на природу и отношениек ней начали распространяться особые нравственные принципыи нормы, преклонение перед организованностью и целесообраз-ностью, стремление сохранить в целостности подвергающуюсяразрушению естественную окружающую среду. Разумеется, су-ществует и эстетика артефактов, т. е. понимание прекрасного втехносфере, в мире вещей, созданных человеком. Мы преклоня-емся перед произведениями древней и современной архитекту- ры, перед замечательными произведениями живописи, скульпту- ры и ультрасовременными городскими ансамблями. Но это не заменяет, а дополняет наше эстетическое отношение к дикой, еще не разрушенной и не поверженной в прах природе. Поэтомусочетание пользы и красоты, нравственности и утилитаризма до-бавляют ряд сложнейших вопросов к тем глобальным проблемам, которые выдвинуты перед человечеством его историей и научно-технологическим прогрессом.

2. ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И САМОСОХРАНЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Человек в отличие от остальных живых существ является непросто биологическим, но разумным биосоциальным существом.Эпитет «разумный» указывает на специфический признак, отли-чающий его от других общественных животных, обладающих иногда довольно высокими интеллектуальными показателями.К их числу относятся, например, высшие насекомые (муравьи, термиты, пчелы) и стайные млекопитающие (волки, человекопо-добные обезьяны, различные киты и т. д.). Сейчас существуют данные, указывающие, что некоторые из этих видов обладаютпримитивным языком и даже способностью к усвоению простей-ших форм языкового общения с человеком. Однако разум-ность — совсем особое качество. Его важнейшими проявлениямиявляются способности к сознательному, полностью целесообраз-ному, планируемому поведению и к самосознанию. Последнеепредставляет собой систему знаний и оценок, относящихся к соб-ственным познавательным способностям, к собственной интел-лектуальной деятельности. В этом смысле проблема экологиче-ского кризиса и приближающейся экологической катастрофы на-прямую связана с разумной способностью человека выработатьлинию поведения, позволяющую предотвратить эту катастрофу.

Будучи биосоциальным существом, человек одновременновключен в две взаимно пересекающиеся экологические систе- мы — систему природной и социальной экологии. Экологическоесознание — это особая форма общественного сознания, отража-ющая взаимодействие эт^х двух систем в условиях их общего кри- зиса. По своим целям и ориентациям это сознание направлено чавыработку глобальной стратегии предотвращения биосоциальной

353

экологической катастрофы. Глобальный характер этой стратегии следует подчеркнуть особо, так как предотвращение этой катаст- рофы невозможно на чисто локальном или региональном уровне.

В основе современного экологического сознания лежат дведиаметрально противоположные философско-методологическиеконцепции. Первая исходит из утверждения, что природа несо-вершенна и что помимо тех нарушений и отрицательных момен- тов, которые привнесены в нее деятельностью человека, она самаобладает рядом принципиальных изъянов. Поэтому выход изсложившейся экологической ситуации сторонники этого взгляда видят в так называемом экологическом производстве, призван- ном улучшить и усовершенствовать природу с точки зрения оби- тания в ней человека. Конечным итогом реализации такой кон-цепции было бы полное слияние естественной и искусственнойсреды обитания, причем вторая должна была бы поглотить пер-вую. Однако этот подход встречает ряд возражений. Во-первых,нет никаких однозначных и бесспорных доказательств неудовлет-ворительности или несоответствия естественной среды окру- жения оптимальным биосоциальным условиям деятельностичеловека. Во-вторых, существует опасность, что активное эколо-гическое производство нарушит хрупкое равновесие, все ещеимеющее место в природе, и сделает экологическую катастрофунеотвратимой. В-третьих, очень велика опасность, что различныебиологически вредные для человека организмы (бактерии, ви-русы, паразиты и т. п.) быстрее приспособятся к искусственносозданным условиям обитания и создадут неотвратимую угрозудля биологического существования вида homosapiens. В-четвер-тых, в настоящее время не существует никаких способов точногопрогнозирования и оценки возможных последствий активного эко-логического производства, поскольку биологическая и социальнаяэкосистемы настолько сложны, динамичны и регулируются таким гигантским количеством взаимосвязей и взаимодействий, что не поддаются моделированию даже с помощью воображаемых су-пер-ЭВМ будущего, не говоря уже о ныне действующих компью-терах.

Поэтому гораздо более реалистичной представляется другаяконцепция, которая предлагает исходить из признания того, что: 1) следует сохранять и поддерживать существующую естествен- ную среду обитания; 2) необходимо признать неизбежность науч-но-технологического прогресса, но осуществлять его таким обра-зом, чтобы в первую очередь развивались ресурсосберегающие и безотходные технологии, максимально сохраняющие и не трав-мирующие природу.

Вторая концепция, несомненно, является более реалистиче- ской и предпочтительнее, хотя она и не свободна от ряда неясно- стей. Прежде всего, она касается вопроса о том, в какой мереможно и нужно изменять естественную среду обитания и в какойтакие изменения должны затрагивать искусственную среду обита-ния — техносферу.

354

Говоря об экологическом кризисе и экологическом сознании,следует учитывать, что человек, подобно всем биологическим ви-дам, эволюционирует. Эта эволюция не ограничивается, как дума-ют некоторые представители философской антропологии, лишьизменением видов социальной деятельности, социальных структури типов организации общества. Изменения в естественной и искус-ственной окружающей среде могут привести и к определенным биологическим изменениям — мутациям, вызываемым химичес-кими, физическими (например, радиоактивными, электромагнит-ными), фармакологическими и социо-технологическими фактора-ми. Так как суть эволюции заключается прежде всего в адаптации,т. е. приспособлении к меняющимся условиям, то важно понять,являются ли такие мутации эволюционно полезными или вредны-ми. Оказывается, что в техносфере постоянно возникают и быстросменяют друг друга разнообразные факторы, вызывающие чащевсего такие мутации, а также иные вредные последствия (болезни, эпидемии и т. д.), которые ослабляют адаптационные механизмы человека. Химические мутагены, результаты радиоактивных вы- бросов и другие факторы также радикально влияют на наследст- венность человека. История биологической эволюции показывает,что лишь незначительная часть возникающих мутаций у живых ор-ганизмов бывает полезной. Однако поскольку условия внешнего естественного и искусственного окружения человека меняютсяслишком быстро, чтобы даже потенциально полезные мутации по-могли нам адаптироваться, то приходится согласиться с мнением ряда ученых, что практически почти все такие мутации в совре-менных условиях, вероятно, играют негативную роль. То обстоя-тельство, что в большинстве промышленно развитых и развиваю-щихся стран все более значительная часть населения проживает вгородах и работает на промышленных предприятиях, на транспор-те и т. д., приводит к постоянным перегрузкам организма и психи-ки человека. Ситуации и различные факторы, вызывающие край- ние формы такой перегрузки — психические депрессии и стрес- сы, называются депрессантами и стрессорами. Постоянное воз- растание объема депрессантов и стрессоров в окружающей средеможет вызывать и действительно вызывает негативные биосоци- альные последствия в жизни больших масс людей. Под влияниемшумовых факторов у многих снижается слух, резко падает рабо-тоспособность, транспортные и производственные перегрузкиприводят к снижению производительности труда и продуктивно-сти умственной работы. Многие стрессоры и депрессанты, а такжеалкоголь и наркотики одновременно оказываются и мутаген-ными факторами, влияющими на наследственность. Наличие от-носительно большого объема свободного времени, в течение ко- торого человек, в отличие от своих предков, не занят напряжен- ной борьбой за существование, приводит к двум взаимодопол-няющим обстоятельствам. С одной стороны, развивается индустрияразвлечений, делающая человека пассивным потребителем мас-сового искусства, с другой стороны, это приводит к тому, что зна-

355

чительная часть населения не в состоянии сама заполнить свойдосуг полезной, творческой, производительной или обществен-ной деятельностью. Это вызывает хроническую скуку и, как след-ствие, ведет к поискам альтернатив, в качестве которых чаще все-го выступают сильнодействующие наркотики, транквилизаторы ит. п. Все они так или иначе влияют на умственные способности лю-дей и контактность, общительность, нравственные проявления,чувства социальной ответственности и т. д.

Совместное проживание больших масс людей в условиях сов-ременных городов имеет и другие негативные последствия. Жи- тели многоквартирных домов чувствуют себя часто обезличенны- ми, обреченными на потерю индивидуальности. Типовые кварти- ры, типовая планировка, шеренги однообразных строений, стан- дартная городская планировка, скученность на работе и дома, в транспорте и местах отдыха, крайняя перегрузка обилием зри-тельной и звуковой информации и вместе с тем жесткий контроль со стороны многочисленных соседей и сослуживцев за поведени-ем и акустическим режимом каждого человека часто вызывают постоянную психическую подавленность, скованность инициати- вы, ощущение постоянной принудительности и заорганизованно-сти. Все это отрицательно сказывается и на здоровье, и на произ- водительной деятельности людей.

Таким образом, осознание современной экологической ситуа-ции позволяет ясно представить себе сложность подлежащих ре-шению проблем. Чтобы не утратить свои высокие интеллектуаль-ные и нравственные качества, чтобы сохранить себя как носителякультуры, как личность, как творческую и вместе с тем критиче- скую индивидуальность, человек должен, с одной стороны, доби-ваться не господства, а гармонии и сотрудничества с природой. Еще важнее осуществить реабилитацию, восстановление и рекон-струкцию естественной окружающей среды по крайней мере втом объеме, в каком это допускается интересами человека ивозможностями науки и технологии. С другой стороны, человекдолжен жить в гармонии с самим собой. Старая английская посло-вица гласит: «Благотворительность начинается у себя дома». Есличеловек действительно хочет жить в гармонии с природой и спас-ти себя от биологического исчезновения и деструкции, то он дол-жен прежде всего создать такую гармонию в социальных отноше-ниях. Таким образом, достижение социальной справедливостии рациональной организации общественной деятельности образу- ет реальные предпосылки установления гармонических отноше-ний между обществом и природой.

На смену выдвинутому еще Ф. Бэконом целелолагающемутезису, определяющему сверхзадачу человека, как господство над природой, приходит новый целеполагающий тезис — гармо-ния, взаимодействие, взаимоподдержка общества и природы, че-ловека и окружающей среды. Однако провозгласить этот тезис легче, чем осуществить. Дело в том, что и общество, и природа,особенно живая, эволюционируют, и притом эволюционируют

356

совместно. Такой процесс называется коэволюцией. Она означает, что не только человек переделывает природу, приспосабливаетсяк ней, но и природа, и прежде всего биосфера, приспосабливает- ся к человеку, к техносфере. В процессе коэзолюции не толькоисчезают многие дикорастущие растения и виды диких животных, но и появляются новые, домистицированные (т. е. одомашненные)биологические виды. В сфере же микроорганизмов вообще могутпоявиться виды, не существовавшие ранее. Еще большую пробле-му, связанную с коэволюцией, порождают биотехнология и ин-формационная технология. Первая из них теснейшим образом связана с генной инженерией и базируется на ней. Генная инжене-рия, позволяющая на основе рекомбинации элементов молекулДНК переписывать наследственную информацию и создавать но- вые гены, открывает возможность для появления принципиально новых живых существ. Поскольку в настоящее время предвидеть гигантский спектр связанных с этой деятельностью измененийпрактически невозможно, то есть основания тредполагать, чтовследствие неполноты знаний, просчетов, безответственности экс-периментаторов, халатности и даже прямых преступных намере- ний могут возникнуть такие жизнеустойчивые и способные к быст-рому размножению организмы, которые со временем будутпредставлять большую опасность как для человека, так и для дру- гих биологических видов, появившихся в результате естественнойэволюции и коэволюции, происходящей по схема «человек —при-рода». Осознание этой опасности — важнейший элемент экологи- ческого сознания. Оно должно включать в себя и такие знания, которые помогли бы предотвратить или по крайней мере миними-зировать негативные последствия биотехнологии. Вместе с тем следует учитывать, что интенсивное развитие биотехнологии со- вершенно неотвратимо и избежать его на основе нравственных соображений о его пагубности для человечества просто невоз- можно, так как без достижений этой новой отрасли вряд ли удаст-ся решить такие жизненно важные проблемы как продовольст- венная и здравоохранительная.

Другой потенциальный элемент коэволюции, включающий че- ловека,— это важнейший и даже, как говорилось выше, системо- образующий для всей современной технологии процегх — про-цесс развития и внедрения во все сферы общественной жизниинформационной технологии. Одним из ее высших достиженийявляется создание различных, в том числе и автономных, системискусственного интеллекта. Несмотря на весь скептицизм, прояв-лявшийся за последние три десятилетия — прежде всего состороны философов,— исследования в области искусственногоинтеллекта продвинулись так далеко, что уже сейчас он оказываетмощное воздействие на формирование мировоззрения и системы культурно-духовных ценностей и ориентации не только специа- листов и программистов, имеющих с ним дела, но и значительнойчасти населения высокоразвитых промышленных стран, вступив- ших или вступающих на стадию информационного общества. По-

357

мимо системы, способной к дружественному интерфейсу — об- щению с человеком, уже функционируют системы искусственно-го интеллекта, осуществляющие переводы технических и админи-стративных текстов, обучающиеся, самопрограммирующиеся,способные к автоматической коррекции собственной деятельно-сти и т. п. С большой интенсивностью ведутся в настоящее времяисследования по созданию автономных роботов третьего поколе-ния. Они смогут самостоятельно передвигаться в трехмерномпространстве, насыщенном препятствиями, избегать столкнове- ния с человеком, выполнять различные запрограммированныедействия, будут обладать многоцветным зрением и способно-стью к восприятию на слух человеческой речи. Синтезаторы речи позволят им также и общаться с человеком на его естественном языке. Уже сейчас в мире существует несколько сот тысяч различ- ных роботов, в том числе десятки тысяч достаточно сложных ин-теллектуальных роботов. Создание роботов третьего поколения,которое следует ожидать в течение ближайшего десятилетия,может радикально изменить формулу хода эволюции. Вместосхемы «живая природа — человек» начнет работать схема «живаяприрода — человек — роботы третьего поколения и системы ис- кусственного интеллекта».

Разумеется, нельзя не принимать во внимание связанные сэтим опасности, давно предугаданные писателями-фантастами:бунт роботов, восхтание и самоуправство интеллектуальных ма-шин, ряд непредсказуемых технических неожиданностей и т. д.Но эти опасности при разумном подходе к делу и трезвой оценке ситуации могут быгь с лихвой перекрыты позитивными последст- виями этой схемы глобальной коэволюции. Известно, что интел- лектуальные ресурсы, стремительно нарабатываемые с помощьюсовременной информационной технологии в процессе информа-тизации обществе, в отличие от невосполнимых и постоянно убы-вающих природны, ресурсов не только «восполнимы», но и име- ют тенденцию к неограниченному росту. Само их использованиеможет привести к быстрой гуманизации систем искусственного интеллекта и ρο6ο-
ίθΒ высших поколений и достижению высокогоконсенсуса, т. е. гармонии, взаимного согласия между человекоми интеллектуальными техническими системами. Такой ход рассуж-дений в наши дни уже нельзя рассматривать как сферу фантасти-ки. Это — реальные фрагменты экологического сознания зав-трашнего дня, форлирующегося на наших глазах и вырастающихиз дня сегодняшнего. Коэволюция, осуществляемая по новой схе-ме, с участием интеллектуальных систем, возможно, и явитсятой стадией, когда мощные, разрастающиеся интеллектуальные средства позволят максимально экономно расходовать природ-ные ресурсы и даже восстановить значительную часть потерянно-го. Если не по отношению ко всем, то по крайней мере к некото- рым утреченным биологическим видам такая гипотеза более чем правдоподобна, особенно если учесть совместные возможностиинформационной технологии и биотехнологии.

358

Таким образом, экологическое сознание, выделяя целый ком- плекс проблем, порождаемых современным этапом научно-тех- нологического прогресса, биосоциальным развитием человека ивзаимодействием искусственной и естественной среды обитания, делает эти проблемы достоянием общественного сознания. Оноприводит к возникновению ряда природоохранительных движе-ний во всех странах мира. Благодаря ему и в других формах обще-ственного сознания выкристаллизовываются особые экологиче-ские проблемы и системы знаний. Так, в сфере морального созна-ния возникает особая экологическая мораль, затрагивающаянравственное отношение человека к природе; в сфере правовогосознания вырабатываются правовые нормы и законодательствопо охране природы, по ограничению технических и химическихвыбросов в окружающую среду и т. д. Экологические проблемыпроникают также в сферу внутренней и внешней политики. Ужесегодня мировое сообщество принимает ряд согласованных ре-шений по экологической безопасности не только в отдельныхстранах и регионах, но и в масштабах всей нашей планеты. Этиобстоятельства показывают со всей силой, как через исследова- ния наиболее острых проблем современности философия «сопри- касается с действительностью», как она выполняет функцию ду- ховной квинтэссенции, как она исполняет свою особую роль всистеме современной культуры.

3. ФИЛОСОФСКИЙ ВЗГЛЯДНА ДЕМОГРАФИЧЕСКУЮ ПРОБЛЕМУ

К числу важнейших проблем, затрагивающих существование человечества в целом, относится быстрый прирост и изменение структуры населения Земли, а также вопрос о последствиях и воз-можности предотвращения термоядерной войны. Нельзя сказать,что оба эти вопроса не интересовали философов прежде. По край- ней мере второму из них они уделяли внимание всегда, ибо войныизвестны с тех пор, как человечество обрело свою определен- ность и вступило на путь социального, экономического и культур-ного развития. Предельной же остроты оба эти вопроса достиглив последние четыре десятилетия, когда начался так называемыйдемографический взрыв, а крупнейшие страны мира приступилик созданию атомного и ракетного оружия.

В чем сущность демографической проблемы, какое место за-нимает она в контексте других глобальных проблем? Еще вXVIII в. английский экономист Т. Мальтус в книге «Опыт о законенародонаселения...» (1798) обрисовал сложную ситуацию, кото-рая в наши дни получила название демографической проблемы. Мальтус видел ее в том, что население растет в геометрическойпрогрессии, т. е. увеличивается с невероятной скоростью, тогдакак прирост необходимого для его прокормления продовольст-вия осуществляется по арифметической прогрессии. Оба эти об-стоятельства, по его мнению, обусловлены сугубо природными

359

механизмами. Первое вызвано общим экспоненциальным зако-ном размножения живых организмов, второе же — сформу-лированным Мальтусом законом об убывающем плодородиипочв. Совместные действия этих двух законов могут привести к крайне тяжелым последствиям. Они не наступают лишь до техпор, пока человечество относительно немногочисленно, а егоприрост купируется войнами, эпидемиями и другими социальны- ми бедствиями. Закон убывающего плодородия начнет, по мне-нию Мальтуса, сказываться тогда, когда под сельскохозяйст-венные угодья будут задействованы все, еще не затронутые зем-леделием, пригодные к обработке участки планеты. В силу пре- дельной идеологической перегруженности нашей философскоймысли, часто находившейся в плену чрезвычайно огромного числатезисов «Кто не с нами, тот против нас», концепция Мальтуса иего последователей-мальтузианцев в течение многих десятилетий подвергалась огульной разносной критике, без каких бы то ни было попыток серьезного научного анализа. Разумеется, не совсеми выводами самого Мальтуса и его последователей, в томчисле и современных неомальтузианцев, можно согласиться.Сомнение, вызывают, например, попытки доказать, что прирост народонаселения определяется исключительно биологическимифакторами, а запас пригодного для пропитания человечества про-довольствия развивается в точной арифметической прогрессии. К тому же не у всех мальтузианцев аргументы одинаковые, и онине представляют собой совершенно однородного научного тече-ния. Под общим ярлыком мальтузианства скрываются различныемыслители, ученые и политические деятели, многие из которыхвообще не имеют отношения к науке. При этом часть крайне реак- ционных мальтузианцев считает, что единственным спасением отперенаселения Земли и связанных с этим бедствий могут бытьлишь принудительные, насильственные меры контроля, включаю- щие принудительное регулирование рождаемости, региональныевойны и т. д. Другие же, более серьезные исследователи, отвер-гая подобную крайность, все же считают демографическую, т. е.регулирующую население, политику необходимым элементомсовременной глобальной стратегии.

Лучшим ответом на вопрос, кто прав в этом споре и насколькозаслуживает внимание огульная критика мальтузианства, основан-ная на презумпции неограниченности природных ресурсов, пло-дородных земель, продовольственных запасов и плодородияпочв, а также стихийной, нерегулируемой рождаемости, являетсяанализ реального положения дел. В 1987 г. на Земле был зарегист-рирован пятимиллиардный житель. По прогнозам специалистов,к началу будущего века население Земли может достигнуть бо- лее 6 миллиардов человек. Наиболее быстрый прирост населения происходит, как правило, в наименее развитых в социальном иэкономическом отношении странах Азии, Африки и Латинской Америки. Именно б этих странах, прежде всего на Азиатском иАфриканском континентах, острее всего чувствуются нехватки

360

продовольствия, жилья, возможностей для образования и под- держания современного уровня здравоохранения. По существу-ющим подсчетам, около трети населения Земли живет в условиях хронической бедности, около 800 миллионов — в условиях голодаили недоедания. В то же время в ряде стран Европы показателирождаемости постоянно снижаются. По имеющимся подсчетам,сохранение этой тенденции уже в будущем столетии может при-вести к резкому сокращению численности населения многих ев-ропейских стран. Можно поэтому утверждать, что уровень рожда-емости и прирост населения не являются чисто биологическимпроцессом и не подчиняются чисто биологическим законам. Из этого же следует, что решающими факторами демографических изменений являются социокультурные механизмы и регуляции.Население в тех странах, где жизненный и культурный уровеньниже, растет существенно быстрее, чем в экономически и куль-турно более развитых обществах. Объяснение этому следует ис- кать в том, что в более богатых странах воспитание ребенка —чрезвычайно дорогостоящий процесс, поскольку в условиях на- учно-технического прогресса на это требуется расходовать оченьмного средств, связанных с затратами на общее и профессиональ-ное обучение. Воспитать же, прокормить и одеть ребенка при крайне низких общесоциальных и культурных требованиях в бед- ных странах легче, и к тому же уровень сознания и сила традиций,отрицающих регуляцию рождаемости, не позволяют принятьобществу меры, ограничивающие быстрый прирост населения.Быстрый прирост населения происходит в силу указанных об-стоятельств в странах с отсталым аграрным и техническим произ-водством. Поэтому неспособность обеспечить население продо-вольствием, современным жильем, лекарствами и образованием (без чего шанс на выживание в современном мире резко снижа-ется) зависит прежде всего от социальных, а не от чисто биологи- ческих факторов. Такая высокоразвитая в техническом и научном отношении страна, как США, оказывается способной обеспечить продовольствием не только свое собственное население, но и население других стран, и именно благодаря своему научно-тех-ническому развитию, позволяющему производить все необходи- мые сельскохозяйственные продукты и сырье с помощью лишьнебольшой части всего трудозанятого населения: в сельском хо- зяйстве США занято лишь 2,8% общего числа работающих. Мож- но с уверенностью сказать, что изменения в сфере продовольст- венной технологии и социальной организации, использование всехдостижений современной биологической и сельскохозяйственной науки при одновременном объеме общей и профессиональнойкультуры населения помогли бы развивающимся странам в обоз- римом будущем решить или по крайней мере уменьшить остротупродовольственной проблемы. Из этого, однако, не следует, чтоприрост народонаселения в этом случае может продолжатьсянеограниченно. Во-первых, запасы пригодных для сельского хо-зяйства земель действительно ограниченны и площади их вслед-

361

ствие эрозии почв непрерывно сокращаются. Во-вторых, овладетьсельскохозяйственной технологией и производственной культу- рой нелегко, и на это требуется много десятилетий. В-третьих,многие развивающиеся страны продолжают тратить значитель- ную часть своих финансовых и людских ресурсов на региональныевойны и внутренние конфликты. В-четвертых, поверхность земли, пригодная для проживания людей, ограниченна, прирост же на-селения будет вести к созданию новых городов и уменьшениюплощади сельскохозяйственных угодий. Наконец, в-пятых, при-рост населения упирается в ограниченность таких ресурсов, о ко- торых Мальтус и мальтузианцы прежних времен даже не упоми-нали: атмосферного кислорода, пресной воды, районов, чистыхот химического и радиоактивного загрязнения, и т. д.

Вследствие сказанного проблема регулирования населенияи темпов его прироста становится глобальной проблемой. Отсут- ствие контроля в этом вопросе сможет привести к непредсказуе- мым негативным последствиям, связанным не только с нехваткойпродовольствия и жизненных ресурсов, но и с неспособностьюобразовательной системы подготовить подавляющую часть наро- донаселения Земли к требованиям современного научно-техно-логического прогресса, к жизни в техносфере и к переходу на стадию информационного общества, где главным продуктом че-ловеческой деятельности, обеспечивающим свободу и социаль- ный прогресс, будут знания и услуги. Существенное отличие сов-ременного демографического контроля и развития как от тради- ционного, мальтузианского, так и неомальтузианского состоит втом, что сейчас стала совершенно очевидной несостоятельностьвсех форм и методов принудительного контроля. Попытки осу-ществления такого контроля в ряде стран азиатского региона ока- зались недостаточно эффективными. Стало совершенно очевид-но, что осуществление демографического контроля и разумногорегулирования народонаселения должно быть научно обоснован- ным. Это потребует гигантской воспитательной работы и посте-пенного, хотя и безотлагательного, изменения культурных и пове- денческих стереотипов в системе брачно-семейных отношений вовсех странах и в глобальном масштабе. Именно «разумность»человека представляет собой тот исходный пункт, на которыйможно опереться при решении демографической проблемы. Но,оставаясь реалистами, мы должны признать, что абстрактная ра-зумность — слишком слабый механизм, который может статьдейственным лишь на основе скрупулезного и всестороннего ана- лиза конкретных социальных и культурных механизмов каждойстраны, каждого региона, конкретных исторических и этническихтрадиций, в рамках которых предстоит осуществлять разумное регулирование темпов прироста и структуры народонаселения.В этих пунктах интересы философии пересекаются с интересамипсихологии, этнологии, социологии, демографии и культурологии,что, возможно, со временем приведет к формированию особого демографического сознания.

362

4. ПРОБЛЕМЫ ВОЙНЫ И МИРА

Войны, известные как особая форма насильственного воору-женного решения тех или иных социальных проблем, с глубокойдревности привлекали к себе самое пристальное внимание фило- софов всех времен и народов. Война была источником обогаще-ния одних и разорения других. Она приносила ничем не ограни- ченную власть победителям и рабство, унижение, полную потерю суверенитета побежденным. И так как на протяжении всей извест- ной истории человечества войны практически никогда не прекра- щались, многие мыслители прошлого были склонны не только ких универсализации как средству решения наиболее сложныхобщественных проблем, но даже к космологизации, рассматривая войну как особое отношение между борющимися сторонами впроцессе мирового развития. Борьба добра и зла, светлого и тем- ного начала — неизбежный лейтмотив многих религиозно-фило- софских учений. Даже христианство, провозглашавшее миролю-бие своей отличительной чертой, говорит о последователях Иису- са как о христовом воинстве. Для Гераклита Эфесского война —одно из вселенских начал, и этот взгляд существеннейшим обра-зом повлиял на многие философские учения. Мыслители XVII в.(например, Гоббс), абсолютизируя междоусобные феодальныевойны, предшествовавшие созданию гражданского, т. е. буржуаз-ного, общества, были склонны рассматривать войну «всех против всех» как исходное естественное состояние человечества. Толькок концу XVIIIв. в сознании гуманистически ориентированныхмыслителей начало складываться представление о необходимос-ти и возможности искоренения войн как явления, несовместимогос нравственными принципами. Именно этому вопросу были посвя- щены знаменитые философские трактаты о вечном мире аббатаДе Сен-Пре и И. Канта. Кант настоятельно подчеркивал, чтосредств, затрачиваемых на войну во всех странах мира, было бы достаточно, чтобы обеспечить всему человечеству безбедное и достойное существование. Но если раньше выступление противвойны можно было рассматривать как некое «профессорское чудачество», то в наши дни, когда возможность термоядернойвойны и исчезновения вследствие этого человека и всей мировойкультуры стала реальным кошмаром человечества, вопрос о пре-дотвращении войн приобретает особое, судьбоносное значение.

Уже первая и вторая мировые войны, унесшие десятки милли- онов жизней и принесшие с собой колоссальные разрушения ма- териальных ценностей, воочию показали, что в условиях научно-технического прогресса война не может практически дать выгодыникому, но зато в состоянии поставить человечество на грань гло- бальной катастрофы. Вместе с тем эти войны обнаружили хруп-кость и уязвимость многих гуманистических идеалов и просвети- тельских предрассудков, основанных на презумпции всепобежда-ющей силы разума, на мощи нравственных запретов и ценностей. Неизмеримо более реальной эту ужасную перспективу сделали

363

технические средства разрушения, созданные в настоящее времяблагодаря научно-технологическому прогрессу. Наличие у мно- гих государств нашего раздираемого противоречиями мира атом- ных и водородных бомб, ракет, способных достигнуть любой точ-ки Земли, существование бактериологического и химическогооружия, а также колоссальное увеличение мощи обычных воору-жений позволяют с уверенностью утверждать, что новая, третьямировая война — ракетно-ядерная — была бы вместе с тем и по-следней, так как означала бы конец всего живого на Земле. Суще- ствуют доказательства того, что некоторые живые организмы, способные выдержать гораздо большие, чем человек, дозы ра- диоактивного облучения, смогут пережить гибель человечества, но этот вывод довольно ограничен, так как жизнь на Земле вооб-ще в результате необратимых биотектонических, климатологиче-ских и радиационных изменений, по всей видимости, исчезнет. Ракетно-ядерная война, по существующим сейчас расчетам, мо-жет вызвать так называемую ядерную зиму. Миллиарды тонн радиоактивной пыли, поднятой в результате ядерных взрывов,преградят надолго доступ к земной поверхности солнечной энер- гии. Вследствие этого может наступить общее похолодание. Рез- кое повышение радиоактивности приведет в течение ограничен-ного времени к гибели всего живого, уцелевшего от непосредст-венных ядерных ударов. Почти все крупные города, научные и промышленные центры будут уничтожены. Почва, вода и воздухбудут заражены радиоактивными отбросами и осадками. Вслед- ствие всего этого жизнь, и притом не только разумная, на нашей планете стала бы, по-видимому, навсегда невозможной.

Поскольку, несмотря на имеющиеся расчеты и гипотетическиепредположения, нам до сих пор ничего не известно о наличияжизни вообще и разумной в особенности где-либо за пределамиЗемли и околоземного пространства, то глобальная ракетно-ядерная катастрофа, возможно, означала бы исчезновение жизниз масштабе всей известной нам Вселенной. Такая перспективаставит весьма остро вопрос о необходимости предотвращениясамой возможности подобной войны. Вместе с тем хорошо изве- стно, что наш земной мир благодаря развитию скоростного тран- спорта, новейших средств связи и устройств для доставки оружия и вооруженных сил в любую точку Земли стал чрезвычайно тес- ным. Даже самые незначительные региональные конфликты,которыми так насыщена наша планета, могут при известных ус-ловиях втянуть в конфронтацию великие ядерные державы. Вследствие этого локальные и региональные войны могут оказать-ся «спусковым механизмом» гигантской термоядерной катастро- фы. Именно поэтому предотвращение ракетно-ядерной войны требует минимизации, а в предельном варианте и прекращения всех локальных и региональных вооруженных конфликтов. Осоз- нание этого и лежит в основе нового политического мышления.

Однако сам по себе факт осознания остроты рассматриваемойпроблемы, несмотря на всю свою важность, не может служить га-

364

рантией предотвращения «больших» и «малых» конфликтов.Реальная жизнь, реальная история складываются, как мы знаем,не из одних лишь разумных решений. И отдельные люди, и боль-шие социальные группы живут во власти своих страстей, предрас-судков, национальных, религиозных и социально-классовых пре- тензий, амбиций и установок. Между различными классами, госу-дарствами и группировками государств ведутся и так называемыенезримые экономические войны, продолжается, принимая раз-личные формы, борьба идеологий. В этих условиях нелегко и не- просто достичь взаимного понимания и доверия как на личном, так и на государственном уровне. Тем более что исторический опыт напоминает о громадном числе нарушенных или даже никог-да не соблюдавшихся мирных договоров, вероломных заявлений в дружбе, очень быстро перераставших в вооруженные формыборьбы, заставляет политических деятелей и государственных ру-ководителей с большой осторожностью и ответственностью под- ходить к достижению новых международных соглашений, особен- но в сфере контроля над вооружениями и в вопросах предотвра-щения различных войн и региональных конфликтов. И все же этаисторически оправданная осторожность и недоверчивость могут оказаться совершенно неоправданными и даже преступными пе- ред лицом великой термоядерной опасности, если они помешают разработке эффективных средств предотвращения новой миро-вой войны. Теперь уже все хорошо усвоили, что в ядерной войнене будет победителей. Поэтому речь теперь идет не о выигрышеили проигрыше той или иной страны, государства или группировкигосударств, а о выигрыше или проигрыше человечества.

Большой наивностью было бы думать, что достижение прочно-го и надежного мира может быть результатом отдельных герои-ческих усилий тех или иных выдающихся деятелей. Такой мир воз-можен лишь в условиях нарастания длительного и сложного про- цесса гармонизации целого спектра весьма сложных и внутреннепротиворечивых процессов. В ближайшие десятилетия, как пока-зывает научный анализ тенденций мирового развития, наиболееострыми проблемами в глобальном процессе будут охрана и реа-билитация окружающей среды, достижение справедливого уре-гулирования экономических и политических отношений междуразвитыми и развивающимися странами, достижение консенсусаи сбалансированного политико-экономического мирного сосуще-ствования между Востоком и Западом, Севером и Югом. Равно-весие, постепенно достигаемое в ходе урегулирования этих отно-шений, долгое время, по-видимому, будет оставаться очень хруп-ким. Требуется преодоление еще очень многих экономических,социальных, политических и духовно-культурных барьеров для то- го, чтобы достичь сбалансированных гармонических отношениймежду различными социально-экономическими системами иобеспечить каждому народу приемлемый и желательный для не- го способ жизни. Исторический опыт показывает, что решить эту задачу «наскоком» и привести человечество «железной рукой к

365

счастью» невозможно. Попытки подобного рода могут, напротив,завершиться тоталитаризацией и милитаризацией общества, егогипербюрократизацией, а в конечном счете — снижением интел-лектуального и морально-нравственного потенциала человечест- ва. Поэтому с позиций нового мышления нельзя решать между-народные проблемы, в том числе проблемы войны и мира, в отры-ве от внутренних проблем каждого общества, каждого государст-ва, каждого народа.

Таким образом, борьба за мир, преодоление экологическогокризиса, достижение социальной справедливости во внутренних и международных отношениях, создание условий для достижениясоциальной и духовной свободы оказываются чрезвычайно тесносвязанными. Возникает особая, суперсложная система социально- исторических процессов, связей и проблем, требующая для свое- го адекватного философского осознания новых понятий, новых философских категорий и подходов, без которых эта система неможет быть осмыслена, понята и освоена человеком. Современ-ный научно-технологический прогресс, о негативных последствияхкоторого уже много сказано, имеет и позитивные последствия.К их числу относится и создание мощных технологических средств, помогающих людям с минимальной затратой времени и сил на-лаживать контакты, обмен информацией, передачу необходимыхзнаний и т. д. Все это создает благоприятные условия не толькодля развития экономики и социальной сферы, но и для контроля над вооружениями. Само наличие такой возможности — важнаяпредпосылка для достижения прочного мира. Но никакая техно-логия сама по себе не в состоянии решить какую бы то ни былопроблему, если для этого не прилагаются человеческие усилия.

Достижение прочного и надежного мира в современных усло- виях отнюдь не означает полного прекращения экономическогосоперничества, политических столкновений и идеологическойконфронтации. Однако все эти конфликты и противоречия могут и должны решаться без применения военной силы. Экономиче-ская конкуренция, борьба за технологическое превосходство,несомненно, представляют собой такие формы борьбы, в которых могут быть победители и побежденные, выигравшие и проиграв- шие. Однако ни один проигрыш, ни одно поражение не являются здесь исторически окончательными. В отличие от термоядерной войны конфликты подобного рода не грозят уничтожением чело-вечеству. Только романтики-утописты могут думать, что можнобыстро и просто изменить существующий мировой порядок влучшую сторону и навязать человечеству бесконфликтный образ жизни. Но из этого не следует, что война как метод разрешения конфликта коренится в самой природе человека. Война вытекает не из природы человека; она — результат определенных истори-ческих условий. Ныне эти условия меняются с невероятной быст- ротой и в гигантских масштабах. Задача философии поэтому со- стоит в том, чтобы осмыслить содержание и направление этихизменений и подсказать пути, ведущие к социально-историческо- му прогрессу без войн.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРИГЛАШЕНИЕ К ФИЛОСОФИИ 3

1. Сова Минервы —

— 2. Проблемы, предмет и метод философии 9

3. Генезис и развитие философии 23

4. Философия и перестройка: соприкосновение с действитель-ностью 30

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. ФИЛОСОФИЯ БЫТИЯ
40

Глава I. МАТЕРИАЛЬНОСТЬ МИРА —

1. Понятие бытия —

2. Философские учения о материальности мира 44

3. Революция в естествознании и философская категория материи 50

4. Материя и движение 55

5.
Пространство и время 58

Глава II. МАТЕРИЯ И СОЗНАНИЕ 65

1. Взгляды на сознание в истории философии 66

2. Отражение в неорганической и органической природе 71

3. Природа сознания 76

Глава III. ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ 88

1. Объяснение общественной жизни в домарксистской философии 89

2. Революционный переворот в понимании общества 93

3. Основные формы общественного сознания 102

4. Относительная самостоятельность сознания; индивидуальное и

общественное сознание 109

Глава IV. ЕДИНСТВО И МНОГООБРАЗИЕ МИРА 116

1. Поиски единства в многообразном —

2. Диалектический материализм о единстве и многообразии мира 122

3. Понятия, раскрывающие единство и взаимосвязь в природе,

обществе и мышлении 128

Глава V. ОБЩЕСТВО. ФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИ-ТИЯ 135

1. Мыслители прошлого о возникновении общества —

2. Понятие общественно-экономической формации 137

3. Производительные силы и производственные отношения 142

4. Базис и надстройка 148

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. ФИЛОСОФИЯ РАЗВИТИЯ
153

Глава VI. ИДЕЯ РАЗВИТИЯ. ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ —

1. Возникновение диалектики как теории развития —

2. Принцип развития и современная наука 156

3. Необходимость и случайность 160

4. Закон отрицания отрицания 165

Глава VII. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС И ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА 169

1. Трактовки исторического развития в домарксистской философии —

2. Диалектика необходимости и свободы; личность и общество 172

3. Логический и исторический методы изучения общественного раз-вития 180

367

Глава VIII. ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПРОГРЕСС 184

1. Идея прогресса в истории философии —

2. Критерий прогресса 186

Глава IX. ИСТОЧНИКИ РАЗВИТИЯ. ЗАКОН ЕДИНСТВА И БОРЬБЫ ПРОТИВО- ПОЛОЖНОСТЕЙ 193

1. Совместимы ли противоположности? —

2. Две концепции источника развития 201

3. Субъективная и объективная диалектика 205

Глава X. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ, КЛАССЫ И ГОСУДАРСТВО 210

1. Происхождение и сущность классов и государства —

2. Социальные противоречия и классовая борьба 220

3. Исторические типы государств и формы правления 224

4. Об изменении социально-классовой структуры и характере проти-воречий в социалистическом обществе 225

Глава XI. ФОРМЫ РАЗВИТИЯ. ЗАКОН ВЗАИМОСВЯЗИ И ВЗАИМОПЕРЕХО-ДА КОЛИЧЕСТВЕННЫХ И КАЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ 229

1. Непрерывное и прерывное в природе, обществе и мышлении —

2. Взаимосвязь непрерывных изменений и скачков 233

3. Две концепции соотношения количества и качества 236

4. Закон взаимосвязи количественных и качественных изменений и

их перехода друг в друга 239

Глава XII. ЭВОЛЮЦИОННЫЕ И РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ОБЩЕ-СТВЕ 244

1. Эволюция и революция как исторические явления —

2. Основные типы и виды революционных изменений 248

3. Реформа и революция: диалектика перестройки 254

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ. ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯ И ДЕЙСТВИЯ
258

Глава XIII. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ —

1. Что значит знать? —

2. Структура и процесс познания 264

3. Объективная, абсолютная и относительная истины 275

Глава XIV. МЕТОДЫ И СУЩНОСТЬ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ 285

1. Специфика научного познания 286

2. Универсальные методы познания 292

3. Математизация научного познания 301

Глава XV. НАУКА И ЕЕ РОЛЬ В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА 307

1. Развитие науки и развитие общества 308

2. Человек, наука, технология 315

3. Информатизация, информационная технология, информационное

общество 321

4. Современная наука и новые методологические тенденции 326

Глава XVI. ЧЕЛОВЕК И КУЛЬТУРА 331

1. Феномен культуры 332

2. Типология культур 335

3. Движущие силы развития культуры 344

Глава XVII. ЧЕЛОВЕК И ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА 348

1. Человек и структура мира, в котором он живет 349

2. Экологическое сознание и самосохранение человека 353

3. Философский взгляд на демографическую проблему 359

4. Проблемы войны и мира 363

Слов:	124796
Символов:	1032481
Размер:	2,016.56 Кб.

Название реферата: Философия. Основные идеи и принципы Ракитов А.И.