Диалектика и метафизика

Диалектика (от греч. "диалектике") означает искусство вести беседу, рассуждать. В современном понимании диалектика - это теория и метод познания действительности, учение о единстве мира и всеобщих законах развития природы, общества и мышления.

Научный диалектический взгляд на мир складывался в течение длительного развития философии. Элементы диалектики содержались в учениях философов древнего Востока, Индии, Китая, Греции, Рима. Сегодня можно выделить три ее исторические формы - стихийную диалектику древних, идеалистическую диалектику немецкой классической философии и материалистическую диалектику современности.

Стихийная диалектика древних в наиболее ясной форме была выражена в философии древней Греции, в рассуждениях Гераклита из Эфеса.

Согласно Гераклиту, все течет и изменяется, все существует и в то же время не существует, находится в постоянном процессе возникновения и исчезновения. Гераклит стремился объяснить превращение вещей в их собственную противоположность. Вот один из фрагментов его рассуждений: "Одно и то же в нас - живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно то, изменившись, есть это".

Ряд диалектических проблем поставил в свое время Зенон из Э леи. Аристотель даже называл Зенона"изобретателем диалектики".

На идеалистической основе стихийная диалектика развивалась в школах Сократа и Платона. Сократ рассматривал диалектику как искусство обнаруживать истину путем столкновения противоположных мнений в споре. Он же первым и ввел термин "диалектика".

Платон называл диалектикой логический метод, с помощью которого идет познание сущего - идей, движения мысли от низших понятий к высшим.

Элементы диалектического мышления можно найти в философских учениях многих представителей античного материализма и идеализма, последующих за ними философских учений и школ, но все это была стихийная диалектика.

В утверждении диалектического взгляда на мир большую роль сыграла идеалистическая диалектика немецкой классической философии (кант, шеллинг, гегель). высшей ступени развития идеалистическая диалектика достигла в философской системе Гегеля.

Под диалектикой Гегель понимал не только искусство полемики, спора, беседы, но и определенный взгляд на мир. Диалектика у него - это метод познания действительности, который учитывает противоречивость мира, его изменение, взаимосвязи явлений, вещей и процессов, качественные превращения, переходы от низшего к высшему через отрицание отжившего и утверждение нового, растущего.

Однако диалектика Гегеля разрабатывалась на идеалистическом решении основного вопроса философии и не могла быть до конца последовательной. В диалектике идей Гегель лишь угадал диалектику вещей. По Гегелю, развитие окружающего мира определяется саморазвитием "абсолютной идеи", мистического "мирового разума" в процессе рассуждения о самом себе.

Высшей исторической формой диалектики явилась ее марксистская модель - материалистическая диалектика современности.

Исследуя и материалистически перерабатывая идеалистическую диалектику Гегеля, Маркс освободил ее от идеализма и элементов мистики. Он создал диалектику не только отличную от гегелевской, но и прямо противоположную ей. Сам Маркс писал поэтому поводу так: "У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно".

Для марксистской диалектики характерным является объективность рассмотрения явлений, стремление постичь вещь саму по себе, как она есть, в совокупности ее многообразных отношений к другим вещам. Наиболее ярко это проявляется в учении об объективной и субъективной диалектике.

Объективная диалектика -это движение и развитие в самом материальном мире как едином взаимосвязанном целом. Она не зависит ни от сознания человека, ни от сознания человечества.

Субъективная же диалектика, или диалектическое мышление -это движение и развитие мыслей, понятий, которые отражают в сознании объективную диалектику.

Субъективная диалектика, следовательно, вторична, объективная - первична. Первая зависит от второй, вторая не зависит от первой. Поскольку субъективная диалектика есть отражение объективной, постольку она совпадает с ней по содержанию. И та, и другая подчинены одним и тем же всеобщим законам.

Исходными принципами диалектики являются: принцип развития и принцип всеобщей связи.

Диалектика рассматривает мир в постоянном изменении и развитии, в движении. В этом нас убеждают и повседневный опыт, и достижения науки, и общественная практика. Так, многочисленные тела Вселенной - результат длительного развития различных видов материи. В процессе эволюции материального мира возник человек.

Как же в материалистической диалектике понимается сам процесс развития? Оно рассматривается как движение от низшего к высшему, от простого к сложному, как качественное изменение, скачкообразный процесс, предполагающий коренные качественные перевороты - революции. Причем, это движение совершается не по замкнутому кругу и не по прямой линии, а по спирали, свободно вычерченной от руки. Каждый виток этой спирали глубже, богаче, разностороннее предыдущего, она расширяется кверху. Источник развития диалектика видит во внутренних противоречиях, присущих предметам и явлениям.

Важнейшим принципом диалектики является принцип всеобщей связи. Окружающий нас мир состоит не только из развивающихся материальных образований, но и из взаимосвязанных предметов, явлений, процессов. Современная наука располагает многочисленными данными, подтверждающими взаимную связь и обусловленность явлений и предметов действительности. Так, элементарные частицы, взаимодействуя между собой, образуют атомы. Взаимосвязь атомов, дает молекулы, молекулы образую макротел а итак до галактик и метагалактик.

Таким образом, всеобщая связь и взаимообусловленность предметов и явлений составляет существенную особенность материального мира. Поэтому чтобы знать предмет, необходимо изучить все его стороны и связи. А поскольку предметы и явления материального мира многообразны, то многообразны и их взаимосвязи и взаимодействия.

Диалектика изучает не все, а только наиболее общие, существенные связи, те, которые имеют место во всех областях материального и духовного мира. Отражая эти связи в своем сознании, человек открывает законы объективного мира, вырабатывает категории познания. Знание же общих законов составляет непременное условие практической преобразующей деятельности, творчества.

МЕТАФИЗИКА

(греч. meta ta physika — после физики: выражение, веденное в оборот александрийским библиотекарем Андроником Родосским, предложившим его в качестве названия трактата Аристотеля о ‘первых родах сущего’) — понятие философской традиции, последовательно фиксирующее в исторических трансформациях своего содержания: 1) в традиционной и классической философии М. — учение о сверхчувственных (трансцендентных) основах и принципах бытия, объективно альтернативное по своим презумпциям натурфилософии как философии природы. В данном контексте вплоть до первой половины 18 в. (а именно: вплоть до экспликации содержания ряда понятий философской традиции Вольфом) М. отождествлялась с онтологией как учением о бытии (см. ОНТОЛОГИЯ). Предмет М. в данной ее артикуляции варьируется в широком веере от Бога до трансцендентально постигаемого рационального логоса мироздания (см. ЛОГОС, ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ). Конституируемое в этом мыслительном контексте классическое математизированное естествознание парадигмально фундировано презумпцией метафизического видения мира (Деррида в этом плане интерпретирует математику как ‘естественный язык выражения взаимосвязи М. и идеи Единого или Логоса’). Понимание М. как учения ‘о первоосновах’ приводит в рамках данной традиции как к практически изоморфному отождествлению М. и философии как таковой, так и к тенденции метафорического использования термина ‘М.’ в значении ‘общая теория’, ‘общее учение’ (вплоть до ‘М. любви’ у Шопенгауэра или ‘М. секса’ у Дж.Ч.А.Эволы); 2) в неклассической философии М. — критикуемый спекулятивно-философский метод, оцениваемый в качестве альтернативного непосредственному эмпиризму (в позитивизме), специфически понятой диалектике (в марксизме — см. ДИАЛЕКТИКА, МАРКСИЗМ, НЕОМАРКСИЗМ), неотчужденному способу бытия человека в мире и адекватному способу его осмысления (у Хайдеггера), субъектному моделированию реальности (в феноменологии — см. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ, ГУССЕРЛЬ) и т.д. Так, ‘позитивная философия’ Конта решительно дистанцируется от метафизической проблематики, артикулируемой в качестве спекулятивного пространства ‘псевдопроблем’ и бесодержательных суждений, не подлеж

ащих верификации; В.Ленин противопоставляет ‘метафизическому решению раз навсегда (‘объяснили!’) вечный процесс познания глубже и глубже’; феноменология расценивает М. как ‘преднайденность мира’, основанную на ‘некритическом объективизме’, пресекающем возможность конструирования его субъектом; а по оценке Хайдеггера, ‘метафизика как метафизика и есть, собственно говоря, нигилизм’. Начало данной интерпретации М. может быть возведено к гегелевскому употреблению термина ‘М.’ для обозначения принципиальной ограниченности рассудка по сравнению с разумом (в кантовской интерпретации последних). В силу унаследованной эпохой модерна от классики интенцией на отождествление М. с философией как таковой отказ культуры от аксиологического акцента на метафизичность стиля мышления связан и со своего рода кризисом статуса философии как ‘царицы наук’ в системе культуры (см. МЕТОДОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ). Реакция на этот кризис нашла свое выражение в интенциях конституирования М. в качестве удовлетворяющей всем требованиям сциентизма ‘строгой науки’ (Гуссерль), ‘индуктивной науки’ (Х.Дриш — см. ВИТАЛИЗМ), ‘точной науки’ (Г.Шнейдер), ‘фундаментальной науки’ (Й.Ремке) и т.п.; 3) в постнеклассической интерпретации М. — это классическая философия как таковая (прежде всего, в идеалистической своей артикуляции), т.е. философия, характеризующаяся такими фундаментальными презумпциями, как: а) презумпция наличия объективирующегося в логосе единства бытия (см. ЛОГОС, ЛОГО-ЦЕНТРИЗМ) и б) презумпция единства бытия и мышления (см. ИДЕАЛИЗМ). В этой системе отсчета философия классической традиции конституируется, согласно постмодернистской ретроспективе, как ‘философия тождества’ в отличие от современной философии как ‘философии различия’ (см. ТОЖДЕСТВА ФИЛОСОФИЯ, РАЗЛИЧИЯ ФИЛОСОФИЯ, ИДЕНТИЧНОСТЬ). Согласно оценке Хабермаса, данные презумпции теряют свой аксиоматический статус под влиянием таких культурных феноменов, как: а) радикальная критика сциентистскитехногенной цивилизации, фундированной в своих рациональных гештальтах жесткой субъект-объектной оппозицией (см. БИНАРИЗМ), и б) де-трансцендентализация сознания, интерпретируемого в качестве ‘ситуативного’ (как в смысле исторической артикулированности, так и в смысле процессуальной процедурности). Верхним хронологическим пределом культурного пространства, в рамках которого феномен М. может быть обнаружен, выступает философия Ницше: по Хайдеггеру, Ницше может быть интерпретирован как ‘последний метафизик’, и если в его учении ‘преодоление М.’ конституируется в качестве задачи, то в философии Хайдеггера эта задача находит свое разрешение. При переходе к постнеклассическому типу философствования то проблемное поле, которое традиционно обозначалось как философия сознания, трансформируется в философию языка: по оценке Т.С.Элиота, философия 20 в. пытается опровергнуть ‘метафизическую теорию субстанциального единства души’ (см. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ, ХАЙДЕГГЕР, ГАДАМЕР, ВИТГЕНШТЕЙН, КУАЙН) и, в целом, ‘остановиться у границы метафизики’. Современная философия если и использует концепт ‘М.’, то исключительно в нетрадиционных аспектах (например, М. как ‘глубинная грамматика’ в аналитической философии, ‘метафизика без онтологии’ у Р.Дж.Коллингвуда или ‘сослагательная M.’ y В.Е.Кемерова). Постмодернизм продолжает начатую неклассической философией традицию ‘критики M.’, a именно — ‘ницшеанскую критику метафизики, критику понятий бытия и знака (знака без наличествующей истины); фрейдовскую критику самоналичия, т.е. критику самосознания, субъекта, самотождественности и самообладания; хайдеггеровскую деструкцию метафизики, онто-теологии, определения бытия как наличия’ (Деррида). Предметом постмодернистской критики становится, по выражению Делеза, ‘божественное бытие старой метафизики’. Согласно программной позиции постмодернизма, современный ‘теоретический дискурс’ призван окончательно ‘заклеймить... метафизические модели’ (Ф.Джеймисон). Философия постмодернизма конституирует предметность своей рефлексии как опыт не бытия, но становления (см. ПЕРЕОТКРЫТИЕ ВРЕМЕНИ). По оценке Сартром Батая как одного из основоположников постмодернистского типа философствования, его ‘оригинальность... в том, что он... поставил не на метафизику, а на историю’. (Во многом аналогичные тенденции могут быть зафиксированы и в современном естествознании: отказ от попыток объединения единичных фактов в единую метафизическую систему в теории катастроф Р.Тома, синергетическое видение мира как конституируемое, по оценке И.Пригожина и И.Стенгерс, ‘за пределами тавтологии’ — см. НЕОДЕТЕРМИНИЗМ). Дистанцирование от самой презумпции возможности М. выступает в качестве практически универсальной позиции постмодернистских авторов: Кристева отмечает, что ‘любая рефлексия по поводу означивания разрушает метафизику означаемого или трансцендентального эго’ (см. КРИСТЕВА, ОЗНАЧИВАНИЕ, ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ОЗНАЧАЕМОЕ}; Деррида констатирует совершающийся постмодернизмом ‘поворот против метафизической традиции концепта знака’ (см. ПУСТОЙ ЗНАК}; Фуко строит модель познавательного процесса как ‘максимально удаленного от постулатов классической метафизики’ с ее презумпциями имманентности смысла бытию и его умопостигаемости в усилии незаинтересованного (так называемого ‘чистого’) сознания и определяет современную когнитивную ориентацию как стремление ‘скорее к тому, чтобы слушать историю, нежели к тому, чтобы верить в метафизику’ (см. ФУКО, ГЕНЕАЛОГИЯ). В контексте постмодернистской философии языка в принципе невозможно конституирование ‘метафизических концептов самих по себе’: согласно позиции Деррида, ‘никакой... концепт... не является метафизическим вне всей той текстуальной проработки, в которую он вписан’. В рефлексивной оценке Кристевой используемый постмодернистской философией понятийный инструментарий выступает как ‘система обозначений, стремящаяся избежать метафизики’. В контексте разрушения традиционного концептуального ряда объект — феномен — ноумен посредством фигуры ‘онтологической видимости’ постмодернистская философия осмысливает себя скорее как ‘патафизика /начиная от ‘патафизики’ А.Жарри — M.M./, ...как преодоление метафизики, которая определенно основана на бытии феномена’ (Делез). В условиях аксиологической приоритетности в современной культуре презумпции идиографизма, в философии постмодернизма понятие ‘М.’ как фундированное идеями Единого, общности и универсализма, вытесняется понятием ‘микрофизики’ как программно ориентированного на идеи принципиальной плюральности, разнородности и отдельности (см. ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ}; например, в посвященном исследованию творчества Фуко сборнике ‘Microfisica del potere: interventipolitici’ (Италия, 1977) эксплицитно ставится задача исследования не ‘М. власти’, но ее ‘микрофизики’ (ср. с ‘микрополитикой’ у Джеймисона и у Делеза — см. СОБЫТИЙНОСТЬ). В свете данных установок постмодернизм осмысливает свой стиль мышления как ‘постметафизический’ (см. ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ). Однако поскольку, по оценке постмодернизма, ‘история М.’ в определенном смысле есть и ‘история Запада’, постольку — при программном радикализме постмодернистской антиметафизичности — ‘во всякой системе семиотического исследования... метафизические презумпции сожительствуют с критическими мотивами’ (Деррида). (В качестве примера может служить использование концепта ‘Метафизическое желание’ в философии Другого Левинаса — см. ДРУГОЙ, ЛЕВИНАС, ВОСКРЕШЕНИЕ СУБЪЕКТА; аналогична, по оценке Рорти, ‘безнадежная’ попытка конституирования Хайдеггером ‘универсальной поэзии’ как специфического варианта М.) В контексте западной культурной традиции даже ‘общеупотребительный язык’, согласно оценке Деррида, — ‘вещь не невинная и не нейтральная. Это язык западной метафизики, и он несет в себе не просто значительное число презумпций всякого рода’, но, что наиболее важно, ‘презумпций... завязанных в систему’, т.е. задающих жестко определенную парадигмальную матрицу видения мира. В связи с этим свою задачу постмодернистская философия определяет как освобождение от этой жесткой однозначности, ради которой ‘предстоит пройти через трудную деконструкцию всей истории метафизики, которая навязала и не перестает навязывать всей семиологической науке... фундаментальную апелляцию к ‘трансцендентальному означаемому’ и к какому-то независимому от языка концепту; апелляция эта не навязана извне чем-то вроде ‘философии’, но внушена всем тем, что привязывает наш язык, нашу культуру, нашу систему мысли к истории и системе метафизики’ (Деррида). В этих условиях сама критика М. может оказаться процедурой, выполняемой сугубо метафизически, и единственным методом, позволяющим избежать этого, является, согласно позиции Деррида, метод ‘косвенных движении и действии, непременно из засады’, в силу чего постмодернизм последовательно подвергает деструкции практически все базисные презумпции самого метафизического стиля мышления (см. АЦЕНТРИЗМ, БИНАРИЗМ, НОМАДОЛОГИЯ, ПЛОСКОСТЬ, ПОВЕРХНОСТЬ). (см. также ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ, МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ.)