Содержание
Введение. 3
1. Эпикур и эпикурейцы.. 4
2. Философия стоиков. 6
3. Скептики. 9
4. Киники. 11
Заключение. 16
Список использованной литературы.. 17
Введение
Издревле человек ставил перед собой вопросы: каков окружающий его мир, и в чем сущность человеческого бытия – от этого зависело и мировоззрение, и отношение к тем или иным потребностям. Это тем более актуально для античной философии, что ориентация античных мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры - с призывом к самопознанию. Изречение ”Познай самого себя”, высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории.
В отличие от славянского язычества (основными мировоззренческими доминантами которого были антропоморфизация природы и натурализация человека), основой эллинского типа культуры мерой всех вещей являлся героизированный человек, благодаря чему человек получал перспективу духовного развития, его сознание становится динамично направленным к нравственному совершенствованию. Совесть, нравственная чистота, стремление творить добро, совершать духовные подвиги становится стержнем личностного самосознания. Хотя на стадии упадка римско-эллинистической культуры появлялись и другие учения, отношение которых к человеку было противоположным – примером такого учения является философия киников.
Краткий очерк этого периода и своеобразие рассмотрения проблемы мира, человека и человеческого сознания, и взаимосвязанной с ними проблемы потребностей стали основной темой данной работы.
1. Эпикур и эпикурейцы
Первой из эллинистических школ была школа Эпикура, возникшая в Афинах в конце VI в. до н.э. Перевод школы из Афин был настоящим вызовом Академии и перипатетикам и означал начало духовной революции. Не форум как символ классической Греции, а постройка в саду, в предместье Афин. Основные идеи "Сада", можно суммировать в нескольких положениях:
1) реальность доступна для разума и поддается осмыслению – и познание ее является умственной потребностью человека;
2) в пространстве реального есть место для счастья; которое мыслится как вытеснение страдания и беспокойства;
3) для достижения счастья и покоя человек не нуждается ни в чем, кроме себя самого; для этого излишни государства, знатность, богатство, и даже боги; человек автархичен (самодостаточен).
В рамках этого все люди считались равными, ибо все одинаково жаждут духовного мира и покоя, но и все имеют на то право. Соответственно эпикурейский "Сад" открыл двери всем: знатным и бедным, свободным и несвободным, мужчинам и женщинам.
Эпикур принимал деление философии на три части; логику, физику и этику. Первая изучает каноны, согласно которым мы познаем истину, вторая — строение реальности, третья — цель человека, счастье и способы его достижения. Первая и вторая реализуются только в функции третьей.
Аргументы Эпикура таковы:
1) Ощущения суть аффекты, значит, они производны от того, что они адекватно отражают – то есть, ощущениям нужно верить.
2) Ощущения объективны и истинны, что гарантировано той же атомистической структурой бытия – и потому объективны жизненные потребности.
3) Третий критерий истины Эпикур находит в чувствах "наслаждения" и "страдания". Они объективны по тем же соображениям, что и ощущения. Однако, они еще и образуют критерий, по которому возможно опознание блага и отделение его от зла.
Материальное, по Эпикуру — сущность человека, материальное есть также его специфическое благо, которое делает человека счастливым. Истинное удовольствие, по Эпикуру, это "отсутствие телесного страдания" (апония), или невозмутимость души (атараксия). Для уверенности в достижении их Эпикур считает важным различать:
1) естественные и необходимые удовольст
вия
, они приносят истинную пользу, избавляя от страдания, как, например, сытость в ответ на голод. Они имеют естественный предел: если устранено страдание, желание затухает
2) естественные, но не необходимые
(все, что сверх естественных потребностей: изысканные пища и напитки, элегантная одежда и т.п.), не имеют естественного предела, ибо не связаны с телесным страданием.
3) удовольствия не естественные и не необходимые
- все формы человеческого тщеславия, суетные желания - роскоши, власти, славы. Никак не связанные с телесными потребностями, они подвергают душу волнениям.
Достижимыми и несущими удовлетворение считаются удовольствия первого типа, вторые необходимо ограничивать, третьих всячески избегать.Эпикур прописывает людям четырехэлементный лечебник:
1)против страха перед Богами и потусторонним – во имя жизни;
2)против абсурдного страха перед смертью, которая есть только ничто;
3)против зла, которое переносимо, что в итоге должно привести к верному пониманию счастья,
4)в пользу счастья против суетных потребностей и зависти.
Человек, освоивший применение этого, приходит к душевному покою и счастью, которые невозможно поколебать. Для этого эпикуреец предпочитает жить обособленной, естественной жизнью и бежит от толпы. На основе таких предпосылок ясно, что интерпретация Эпикуром понятия потребности противоположна классической, прежде всего тезисам Платона и Аристотеля.
2. Философия стоиков
В конце IV в. до н.э., уже после основания "Сада", в "Афинах родилась другая школа, ее основателем был Зенон. Как и Эпикур, он понимал философию в значении искусства жить, отрицал метафизику и любую форму трансценденции, но отверг две его концептуальные идеи - "Сада": сведение мира и человека к набору атомов и отождествление блага человека с удовольствием. В отличие от эпикурейского "Сада" у Зенона было принято обсуждение всех догм, включая теорию основателя школы, и если философия Эпикура на практике лишь повторялась, то философия Зенона подвергалась постоянным новациям и поэтому эволюционировала.
Зенон принимает академическое трехчастное строение философии. Цель логики
стоики, как и эпикурейцы, видели в отработке критерия истины; в ощущениях они также находили основу познания, однако истинное представление для стоика — это не только чувствование, но и со-чувствование, т.е.согласие, одобрение со стороны логоса тому, что есть уже в душе.
Физика стоиков
— это первая форма пантеистического материализма. В нем выделяемы два свойства
1) Бытие есть только то, что способно действовать и страдать, а таково лишь тело, и потому телесны добродетели, пороки, благо, истина – а соответственно, существуют и потребности, которых нельзя отвергать.
2) Человек состоит не только из тела, но и из души, которая является фрагментом космической души. Соответственно, в мировой структуре человек занимает доминирующую позицию, ибо он, как никто другой, участвует в божественном Логосе, и с ним должен соразмерять свое поведение.
Как и для эпикурейцев, для стоиков счастье состоит в том, чтобы следовать природе. А поскольку первым и врожденным инстинктом является инстинкт самосохранения, то с точки зрения поступков и потребностей, благо – всё, что сохраняет и способствует росту бытия, зло — всё, что ему вредит и его умаляет.
Но у стоиков присутствуют две различных валентности в оценках: то, что способствует сохранению жизни как таковой (животной витальности), и то, что работает на сохранение и возрастание разума и Логоса. По отношению к вещам стоики не применяют характеристики "добра" и "зла", ибо «всё зависит, как, когда и на что же человек их употребит?». Но потому и всё, что относится к телесному, морально индифферентно, в том числе жизнь, здоровье, красота, так и смерть, болезни, уродство, бедность, рабство и прочее.
При помощи столь радикального разрыва стоики мыслили возможным врачевание тяжких недугов своей эпохи. Они прекрасно понимали, что источник зла — крушение античного полиса. Поэтому все опасности, превратности, неустойчивость, рождавшиеся из социальных и политических потрясений, были объявлены не злом, но безразличными. Это была поистине мужественная попытка дать человеку новую веру в себя, возможность свыкнуться с мыслью о том, что благо и зло имеют всегда и только внутреннюю природу, никогда не приходят извне, но зависят от моего отношения к вещам и событиям самим по себе нейтральным; что счастье абсолютно не зависит от внешних событий, и одолеваемый болезнями и страданиями человек тоже способен быть счастливым.
Стоики считали, что большинство людей в реализации своих потребностей не способно к морально совершенному поведению (ибо совершенствование возможно только через освоение философии); однако действовать с пониманием и убеждением, исполняя долг, доступно всем. На основе этой концепции стоики сумели сокрушить античные мифы о благородстве крови и превосходстве расы, на чем держались институты рабства: все люди способны достичь добродетели: человек по определению свободен; никто не раб от природы. Более поздние последователи "Медиостоицизма", Панэций и Посидоний трактовали, что добродетели далеко не достаточно для счастья, мыслящегося как удовлетворение потребностей: необходимы крепкое здоровье, экономический фундамент и сила.
Значимость Панэция состоит в особом акценте на долженствовании, где уже нет места апатии. По его мнению, исполнение долга есть нравственная потребность «вне того, перед кем и чем долг: семьей, другом, государством».
Посидоний, сохраняя верность стоической концепции, открыл путь влияниям Платона и Аристотеля, потрясал современников своими необъятными научными познаниями. О нем говорят как о самом универсальном уме Греции после Аристотеля. Но он же был прежде всего эскулапом (то есть, врачом) и потому вместе с медицинскими вмешательствами считал нужным беседовать с больными, чтобы мобилизовать их здравый смысл для дальнейшей разумной жизни: что им полезно, чего следует избегать, как вести себя чтобы выздороветь – а соответственно, что должно стать потребностью, и какие привычные потребности ограничить или перенацелить (изменение характера питания, труда, движения и т.д.). Заметим, что это время было периодом войн, и многие его пациенты были раненными и искалеченными именно на войне, так что такая беседа была и медицинским советом, и дальнейшей программой действий по реабилитации. Примечательно, что Посидонию приписывают и изобретение слова «ортопедия» - дословно «научить снова движению» - причем «движение» мыслилось не только как способность физически двигаться и передвигаться – но вообще как жизненное развитие, изменение. Другими словами, ортопедия по Посидонию была не только комплексом мер по восстановлению движений, а и новым развитием, новым образом жизни с новыми потребностями, удовлетворение которых позволяло достичь «доступного предела счастья» даже больному или инвалиду. И не случайно некоторые аспекты теории стоиков стали основой для предложенной уже в наше время теории реабилитации инвалидов, Э.Ильенкова
3. Скептики
Еще до Эпикура и Зенона, начиная с 323 г. до н.э. Пиррон в своем городе Элиде основал движение скептиков. Новизна, отличающая его от предшественников и современников, состояла именно в том убеждении, что можно жить полноценно и вполне счастливо, даже в отсутствии истины и ценностей, по крайней мере таких как в прошлом. Кто хочет быть счастливым, должен сообразовать потребности, иметь в виду три вопроса:
1) каковы вещи по природе (в чем их польза, вред, иные нужные или не нужные, или опасные качества),
2) каково должно быть наше отношение к ним,
3) каковы они будут и как надо себя вести.
Пиррон полагает, что: все вещи одинаковы, неразличимы и непостоянны, значит, нельзя питать к ним ни малейшего доверия, но нужно жить без мнений, ни склоняясь к чему-то, ни отвращаясь ни от чего, при таком положении дел уместны лишь апатия (как минимум потребностей), а еще непоколебимость.
Затем в Платоновской Академии при Аркесилае (315—240 гг. до н.э.) наступила новая фаза в развитии школы. Иронический метод Сократа и Платона был использован в новом скептическом духе, для массированной и неуступчивой атаки на стоиков, особенно, на Зенона. Смысл их критики был таков: давая согласие или выбирая действие, мы всегда рискуем согласиться с тем, что ложно. А значит, либо мудрец должен согласиться, что владеет лишь мнениями, либо, если лишь мудрец знает истину, он должен быть "акаталептиком" (то есть несогласным), и значит, скептиком. Аркесилаю приписывают "эзотерический догматизм" рядом с "экзотерическим скептицизмом", т.е. скептиком он был для публики, но догматиком — для учеников и доверенных лиц, в стенах Академии.
Новый импульс к развитию скептицизма в Академии сообщил Карнеад. Что касается критерия истины, то, возражая сразу всем, он говорил, что абсолютного критерия вообще нет: ни в мышлении, ни в ощущении, ни в представлении, ни в чем-либо еще: все вещи обманывают, исчезает сама возможность найти какую бы то ни было истину, но не исчезает необходимость действовать. Отсюда известная доктрина "возможного".
1)Представление относительно объекта, есть или истинно, или ложно, а поскольку объективная истина скрывается от человека, остается довольствоваться "похожим на истинное", т.е. вероятным - и соответственно планировать все потребности исходя из тог
2)Поскольку представления всегда между собой связаны, то большей степенью вероятности обладают те из них, которые связаны непротиворечивым образом – то есть, и свои потребности необходимо реализовать, не мешая другим людям, не ущемляя их прав и не оскорбляя их чувств.
3)Наконец, еще большим уровнем вероятности обладает представление непротиворечивое и апробированное во всех своих частях – то есть, вести себя нужно так «как все это делают».
Начиная со II в. до н.э. начала набирать силу эклектическая тенденция (от греческого ek
-
legein
,
— разобрать и соединить снова). Цицерон так поясняет такую позицию: стоический критерий истины не выдерживает критики, а значит, объективно вещи неуловимы, для нас они не понятны. Потому нет необходимости тотально отвергать истину, достаточно допустить отличимость истинного от ложного. Нет критерия, который приведет нас к истине (то есть, к безупречному поведению в любых ситуациях), но есть видимость, дающая вероятность, а, значит, возможно наше приближение к истине на основе вероятной очевидности – другими словами вести себя (в действии, или в бездействии) надо в соответствии с тем, какие наиболее вероятные последствия от этого наступят.
4. Киники
Философия киников интересна, многогранна, но, к сожалению, еще мало изучена в отечественной философии и литературе, несколько работ, посвященных непосредственно кинизму, в основном, принадлежат двум Л.Ф. Лосеву и И.М. Нахову. Нет единой точки зрения и на сущность кинизма: одни исследователи считают, что это не философия, а образ жизни (Гегель), другие – в частности, Чанышев A.M. [4, с. 92-121] – видят во взглядах киников презрение к людям вообще, третьи (Нахов И.М.) считают кинизм «крайне левым воинствующим плебейско-демократическим и материалистическим крылом в античной философии».
При всем внешнем примитивизме и кажущейся наивности киники поставили немало теоретических и практических вопросов: свобода мнимая и истинная, внутренняя и внешняя; моральная автономия и ответственность перед обществом; личность в отчужденном мире; антиномия культуры и природы, «имманентная разумность природы»; социальная роль науки; пределы самоограничения, разумные и безудержные потребности; подчинение долгу; роль революционного отрицания; критика и переоценка ценностей, внешних благ; нравственный идеал и жизнь как деяние и пр.
Сам термин «киники» историческая традиция связывает с названием гимназия для детей неполноправных в пригороде Афин – Киносарге («Зоркий пес»), в котором учился, а затем преподавал Антисфен – основатель кинизма. Впоследствии он и сам получил прозвище «обычной собаки», которым очень гордился.
Кинизм, возникший на рубеже V и IV веков до н.э., впитал в себя и отразил противоречия полисной морали, девальвацию традиционных ценностей, кризис афинской демократии. Это было время общего кризиса Афинского государства и сопредельных полисов. Кризис охватил не только экономику и политику, но и духовную жизнь: дух коллективизма уступил место индивидуализму, что пробудило интерес к человеку как таковому, а не как к члену общества. В связи с этим изменились приоритеты в истории, философии, литературе. Время восхваления мифических и реальных героев прошло, античная наука как бы повернулась к человеку. Натурфилософия сменилась антропологией, физика – этикой. Философия теперь стремилась ответить на главные вопросы человеческого бытия: как жить, в чем счастье и добродетель? Философы давали на эти вопросы разные ответы, исходя из опыта своего класса и своего личного опыта.
Наиболее яркими представителями философской школы киников являлись Антисфен, Диоген Синопский, Кратет. Главная цель кинического учения — не выработка глубоких философских теорий, а философское обоснование особого образа жизни — вне связи с обществом (нищенство, одиночество, бродяжничество и т. д.) — и проверка данного образа жизни на себе.
Характерными чертами философии и образа жизни киников являлись:
1) возведение в абсолют асоциальной свободы (то есть свободы вне общества). Свобода объявлялась «первейшей потребностью; истоком, критерием и основой всех иных потребностей». Реализовать свободу киники предполагали следующим образом:
- критика и отвержение иных философских учений, особенно идеалистических, непризнание авторитетов;
- воинственность и агрессивность в отстаивании своих взглядов и образа жизни;
- отсутствие патриотизма, готовность жить в любом обществе не по его, а по собственным законам;
- концентрация внимания на пороках общества, худших человеческих чертах как объяснение своего нежелания следовать «за большинством».
2) добровольная отверженность, разрыв социальных связей, одиночество – как отсутствие потребности в общении, в занятии положения в обществе;
3) отсутствие постоянного места жительства, скитания как отсутствие потребности в жилье и связанных с ним занятиях;
4) паразитический образ жизни, попрошайничество – как путь удовлетворения потребности в пище и питье;
5) предпочтение, отдаваемое наихудшим условиям жизни, старой, изношенной одежде, пренебрежение к гигиене – как минимум телеснывх потребностей;
6) восхваление физической и духовной бедности, крайний аскетизм – как отсутствие потребности в роскоши и материальных благах;
7) радикализм, парадоксальность, скандальность как свобода мнений.
Киническая философия возникла в период кризиса античного полиса и завоевала симпатии людей, не нашедших своего места в официальной системе общественных отношений. Большинство киников были или выходцами из социально угнетенных слоев (Антисфен – сын свободного афинянина и фракийской рабыни, Диоген – хотя и был полноправным гражданином, но изгнан из Афин за подделку денег, Моним – раб коринфского банкира, Бион – сын вольноотпущенника), или людьми, порвавшими со своим классом и ставшими на сторону бедняков (Кратет, Гиппархил, Метрокл). С позиций своей социальной среды киники и создавали свой этический и эстетический идеал. Идеал кинической философии и самих киников не был жестким, он менялся на протяжении почта тысячелетней (V в. до н.э. – V в. н.э.) истории кинизма в зависимости от тенденций времени и социальных привязанностей философов. Это позволяет говорить нам об их противоречивости и непоследователъности: проповедь изоляционизма («Диоген в бочке»), с одной стороны, и действенный филантропизм («добрые демоны» Кратет и Демокрит) – с другой; крайний аскетический ригоризм Диогена и «гедонизирующий» кинизм Биона и Телета; отрицание любой формы государства (на ранних стадиях кинизма) и допустимость просвещенной монархии. Но в целом это учение основано на нигилизме, на отрицании. Киники критиковали государство за его рабовладельческую сущность, его законы, правителей, политику – а соответственно и связанные со всем этим общественные потребности. В основе их критики лежала софистская антитеза «природа-закон». Природа – это естественное, истинно человеческое (и только минимум этих потребностей допустим), закон – нечто искусственное, навязанное людям, навязаны и потребности с ним связанные. В понятие «закон» включали не только государственные законы, но и человеческие мнения, традиции, обычаи, т.е. все поведение людей. Киники считали, что именно «закон» исказил природу людей, разрушил их естественное счастье, внес зло и несправедливость, хорошие люди в законах не нуждаются, а плохие от законов лучше не становятся.
Вообще, понятия «счастье» и «добродетель» – основные понятия этики киников. Добродетель киники видели в счастье довольствоваться малым и избегать зла. Но научить добродетели должны не столько звания, сколько сила воля, которая выражается в поступках, а поступки направлены на ограничение потребностей. Конечно, их «аскесис» далек от христианского аскетизма, но его суть в максимальном опрощении. В этом смысле их идеалом здорового образа жизни были первобытные люди. Начало «развращения» человечества киники видели в огне Прометея, поэтому осуждали этого мифологического героя, но прославляли героя-труженика Геракла – то есть, труд они признавали, но не как ценность или источник удовлетворения потребностей – а как своего рода умерщвление плоти и здоровую жизнь.
Объектом критики киников был и человек существующего общества. В упадке общества они видели причину нравственного упадка человека и своей философией, и своим образом жизни пытались с этим бороться.
Основным методом их борьбы со злом было воспитание через беседы и литературу. Именно киникам принадлежит открытие двух жанров античной литературы: диатриб и менниповых сатир (меннипей). Но это не означает, что для достижения своих целей они не используют старые жанры: пародию, басни. Основа нравственных исканий киников выражена в словах Диогена: «Человека ищу». Но какого человека? Далеко не всякого. Среди людей Эллады киники не видят «добродетельных мужей», а других они презирают. Для киников значим внутренний мир человека, они хотят его переделать, сделать человека более нравственным. Хороший человек у них тот, кто «презирает богатство, славу, удовольствия, жизнь и почитает противоположное – бедность, бесславие, труд, смерть» (Стобей). Вообще проблема богатства, вернее, отказ от него, одна из центральных проблем кинизма. Только бедность – путь к свободе и справедливости. Для доказательства аморальности богатства киники используют тезисы-сентенции типа: «богатство не относится к числу необходимых вещей», «ни в богатом доме, ни в богатом государстве не может жить добродетель», «стяжатель не может быть хорошим человеком», «все становятся тиранами только из-за богатства» [1, с. 140-141].
Ценна для киников и дружба. Пожалуй, это единственная «неприродная» потребность, доступная им. «Бедность нуждается в руке друга» – провозглашал Антисфен. «Помогать, приносить пользу», – требовал Юлиан. Действенное начало, филантропия («любовь к людям») – основа кинической дружбы. За действенную помощь современники любили Диогена, Кратета, Гиппархию и прощали им многие странности. Кинические авторы активно пропагандировали дружбу в своих произведениях. Но дружба киников – это дружба к «товарищам по оружию», к своим, то есть, это не совсем полноценная дружба в классическом понимании этого слова, а особое эмоционально-психологическое чувство коллективизма.
Но идея дружбы и братства для всех, для своих и чужих, была выражена через идею космополитизма. Сам термин и сущность данного понятия принадлежат Диогену. Для киников космополитизм – это проявление внутренней свободы. Той самой «свободы от...», за которую они подвергаются критике уже две тысячи лет. От чего же они свободны? От государства и его законов, от стыда, от правил приличия, от семьи, от любви, от богатства, от славы, от уважения современников. А чем интересны для нас? Бунтарским духом, культом природы, любовью к добродетели и справедливости, литературным творчеством. Но главное – малоизученностью и противоречивостью.
Заключение
Среди всех вещей, которыми гордится человек, непревзойденное значение занимает его ум. Именно он позволяет ему знать природу вещей и событий и размышлять о их значении – а соответственно и разумно строить свои потребности. Животные не могут делать этого; они не осознают и не предвидят, они не спорят о концепциях своего существования и своем назначении на земле – они лишь удовлетворяют первичные, жизненные потребности. Лишь люди могут спорить об этом, что они и делают. Вывод из такого спора чаще всего заключается в том, что эта жизнь есть всё, и человек – высшая ценность, на этом должны строиться и потребности, и так должны определяться методы и способы их удовлетворения. Эта истина освобождает нас и от унизительного страха, и от легковерного оптимизма, от лести самим себе и от самообмана, и от саообвинения. Благодаря этому, люди могут подняться выше, к гораздо более благородным мыслям и действиям, чем те, которые сосредоточиваются вокруг вечного самосохранения.
Мечта людей о справедливом устройстве мира родилась в глубине веков. Она имела и религиозно-пессимистические (когда справедливыми считались только боги), и оптимистические формы. Но время шло, и человек все чаще отрекался от богов, и вот уже являются сонмы не верующих ни в богов, ни в посмертное вечное блаженство. Они жаждут земных радостей, и считают, что борьба за земное счастье человека, за долгую и счастливую жизнь составляет основную цель развития человечества. Но философское осмысление человека и человечества делает аспект личного существования и потребностей в каком-то смысле менее важным, оно освобождает энергию для осуществления и расширения счастливых, творческих возможностей на этой земле. Это знание приносит человеку силу, глубину и зрелость, оно делает возможной простую, понятную и вдохновляющую философию жизни, к которой собственно и стремились философы – от античных философов до наших современников типа Ильенкова.
Список использованной литературы
1. Антология мировой философии: В 4-х т. /АН СССР: Ин-т философии; Редкол. В.В.Соколов, Е.Ф.Асмус, В.В.Болотов и др. – М.: Mысль, 1970.
2. Канке В.А. Философия. – М.: Логос. – 2003
3. Краткий очерк истории философии / Под ред. М.Т.Иовчука, Т.И.Ойзермана, И.Я.Щипанова. – 4-е изд. – М.: Мысль, 1981.
4. Лосев А.Ф. История философи. – Издание Московского универститета. – 1990.
5. Нахов И.М. Философия киников. М.: Мысль. - 1982.
6. Реале Д., Антиссери Д. Западная философия от истоков до наших дней. – Книга 1 – М.:Мир. - 1996
7. Спиркин А.Г. Философия. – М.: Гардарики. – 1999.
8. Философия. Учебник для студентов вузов//под ред. д.ф.н. Кохановского В.П. Ростов-на-Дону. : Феникс. – 1998.