РЕФЕРАТ
по предмету: Философия
тема: Основные идеи философии Ф.Ницше.
Студента: Романовой М. А.
Группа ТиТО-10
г. Якутск
2010 г.
Оглавление
1) Введение.............................................................................................3
2) Ранние сочинения и развитие философских идей..........................5
3) Новое философское мировоззрение.................................................9
4)Критика морали...................................................................................11
5) Гипотеза о воле к власти....................................................................16
Воля к власти как познание. Учение об истине..........................17
Воля к власти в природе и человеке.............................................19
6) Теория Вечного возвращения ............................................................21
7) Концепция Сверхчеловека.................................................................23
8) Атеизм и критика христианства........................................................25
9) Заключение..........................................................................................28
10) Использованная литература.............................................................30
Введение
"Я УЧУ ВАС О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ. ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ НЕЧТО, ЧТО ДОЛЖНО ПРЕОДОЛЕТЬ. ЧТО СДЕЛАЛИ ВЫ, ДАБЫ ПРЕОДОЛЕТЬ ЕГО? ДОНЫНЕ ВСЕ СУЩЕСТВА СОЗДАВАЛИ НЕЧТО, ЧТО ВЫШЕ ИХ; ВЫ ЖЕ ХОТИТЕ СТАТЬ ОТЛИВОМ ЭТОЙ ВЕЛИКОЙ ВОЛНЫ И СКОРЕЕ ВЕРНУТЬСЯ К ЗВЕРЯМ, ЧЕМ ПРЕОДОЛЕТЬ ЧЕЛОВЕКА?" "СЛУШАЙТЕ, Я УЧУ ВАС О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ! СВЕРХЧЕЛОВЕК - СМЫСЛ ЗЕМЛИ. ПУСТЬ ЖЕ И ВОЛЯ ВАША СКАЖЕТ: ДА БУДЕТ СВЕРХЧЕЛОВЕК СМЫСЛОМ ЗЕМЛИ!" "ПОИСТИНЕ, ЧЕЛОВЕК - ЭТО ГРЯЗНЫЙ ПОТОК. НАДО БЫТЬ МОРЕМ, ЧТОБЫ ПРИНЯТЬ ЕГО В СЕБЯ И НЕ СТАТЬ НЕЧИСТЫМ. И ВОТ - Я УЧУ ВАС О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ: ОН - ЭТО МОРЕ, ГДЕ ПОТОНЕТ ПРЕЗРЕНИЕ ВАШЕ". "ВНЕМЛИТЕ, Я УЧУ ВАС О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ: ОН - ТА МОЛНИЯ, ОН - ТО БЕЗУМИЕ!"
Есть подвижники мысли с уравновешенным эпическим складом духа, создающее в конце жизни стройную и устойчивую логическую архитектуру своего учения. Таковы: Аристотель, Спиноза, Кант, Гегель, Спенсер. И есть философы страстного лирического склада, воплощающие собой ненасытное искание, огненную динамику вечного потока. Таковы Платон, Руссо, Фихте и Ницше. Раскрытие мировоззрений последних невозможно теперь без последовательных психологических жизнеописаний. Многогранная и противоречивая философия, Ж Руссо и Ф. Ницше может быть истолкована лишь в неразрывной связи с осторожной патологией их болезненного гения.
Жизнь Ницше - воплощение самой его философии во всей ее суровой величественности и трагичности. Не зная первую, трудно понять вторую. И не поняв вторую, невозможно постичь то исключительно сильное воздействие, которое оказало учение Ницше на уходящий ХХ век.
Много раз в литературе делались попытки истолковать жестокий душевный недуг, отравивший последнюю четверть жизни Фридриха Ницше, как праведную божественную кару за его нечестивое вольнодумство, как достойное искупление его сатанинской гордыни.
Ницше, действительно, заплатил безумием за героическую непокорность своей вопрошающей мысли, отдал невольно жизнь за свое запоздалое бессмертие. В сумерках надвигавшегося безумия Фридриху Ницше стало казаться, что душевные и плотские страдания ниспосланы ему, как Спасителю человечества, он видел самого себя в золотом нимбе и так странно отождествлял себя с Распятым.
Если бы ему суждено было не умереть в муках рождения, а родится - он бы дал поучительные великие произведения, но и то, что он дал нам в своем процессе рождения, уже многое. Будем же благодарны этому сильному правдивому человеку и за то, что он дал нам".
"Время в своем бесконечном течении, в определенные периоды, должно неизбежно повторять одинаковое положение вещей. Это необходимо; значит, необходимо и то, что всякое явление повторяется. Следовательно, через бесконечное, неограниченное, непредвиденное количество лет, человек во всем похожий на меня, полное воплощения меня, сидя в тени этой скалы, найдет в своем уме ту же мысль, которую нашел сейчас я, и эта мысль будет и являться в голове человека не один, а бесчисленное количество раз, потому что движение, управляющее всеми явлениями, безостановочно. Если так, то всякая надежда должна быть отвергнута, и мы должны определенно установить себе, что никакая небесная жизнь не встретит нас и что в будущем нас не ждет никакое утешение. Мы только тени слепой однообразной природы, мы пленники минуты. Но надо помнить, что это страшная идея, убивающая в нас всякую надежду, облагораживает и одухотворяет каждую минуту нашей жизни; многие не приходящие, если оно вечно возвращается; малейший миг является вечным памятником бесконечной ценности и каждый из них божественен. Пусть все беспрерывно возвращается - это есть высшая степень сближения между будущим и существующим миром; в этом вечном возрасте заключается высшая точка мышления".
Ранние сочинения и развитие философских идей
Многие профессиональные философы пожимают плечами или разводят руками, или делают еще что-то в этом роде при словосочетании “философия Ницше ”. Он совсем не философ в приемлемом для нас смысле слова. Кто же он? Говорят: он – философ-поэт, или просто поэт, или философствующий эссеист, или лирик познания, или еще что-то. Пытаются даже систематизировать его труды по периодам: романтико-пессимистический (от “Рождения трагедии” до “Человеческого, слишком человеческого”), скептико-позитивистический (до, отчасти, “Веселой науки” и “Так говорил Заратустра”) и, наконец, собственно “ницшеанский” (последние произведения). В январе - марте 1872 г. Ницше выступил с серией публичных докладов “О будущности наших учебных заведений”, имея в виду не столько швейцарские, сколько прусские гимназии и университеты. Его ужасала тенденция к расширению и демократизации образования. Он указывал, что “всеобщее образование - это пролог коммунизма. Таким путем образование будет ослаблено настолько, что не сможет более давать никаких привилегий”.
В 1874 г. Ницше задумал серию памфлетов. Из примерно 20-24 задуманных удалось написать только четыре эссе под общим заглавием “Несвоевременные размышления”: “Давид Штраус, исповедник и писатель”, “О пользе и вреде истории для жизни” (1874), “Шопенгауэр как воспитатель” (1874) и “Рихард Вагнер в Байрейте” (1875-1876). Эти сочинения исторически имеют важный смысл в творчестве Ницше . Здесь еще просматривается “черновая” стадия становления его мировоззрения, но уже отчетливо видно начало самоопределения, пробы самостоятельности, и это несмотря на постоянные поиски духовно-родственных ориентиров. В этих размышлениях Ницше выступил страстным защитником немецкой культуры, бичевавшим филистерство и победоносное опьянение после создания империи. Сомнение Ницше , родится ли из победы Германии ее политического объединения блестящая культура, звучало раздражающим диссонансом на фоне бравурного грохота литавр, возвещавших эру расцвета культуры, как произошло это с древними греками после окончания персидских войн во времена Перикла. В статье “Господин Фридрих Ницше и немецкая культура” Лейпцигская газета объявила его “врагом Империи и агентом Интернационала”
. После этого в Германии стали замалчивать Ницше . В “ О пользе и вреде истории для жизни ” Ницше резко выступал против преклонения перед историей как слепой силой фактов. Исходная мысль заключается в том, что знание прошлого является бременем, отягощающем память и не дающим жить в настоящем. Но люди не могут забыть о прошлом более чем на несколько мгновений за один раз; они не могут стать полностью “не историчны”, как животные; поэтому им следует “преодолевать” прошлое и мыслить “над - исторично”: “...исторические люди верят, что смысл существования становится яснее по ходу его процесса... над - исторические люди... не видят решения в этом процессе; для них, скорее, мир представляется целостным и достигшим конца в каждое следующее мгновение”.
Ницше различал три рода истории - монументальный, антикварный и критический. Монументальная история, по его мнению, черпает из прошлого примеры великого и возвышенного. Она учит, что если великое уже существовало в прошлом хотя бы однажды, то оно может повториться и еще когда-нибудь. Поэтому монументальная история служит источником человеческого мужества и вдохновения, источником великих побуждений. Опасность же ее, Ницше видел в том, что при таком подходе забвению предаются целые эпохи, образующие как бы серый однообразный поток, среди которого вершинами возносятся отдельные разукрашенные факты. Антикварная история охраняет и почитает все прошлое, ибо оно освящено традициями. Она по своей природе консервативна и отвергает все, что не преклоняется перед прошлым, отметает все новое и устремленное в будущее. Когда современность перестает одухотворять историю, антикварный род вырождается в слепую страсть к собиранию все большего и большего числа фактов, погребающих под собой настоящее. Именно поэтому Ницше выше других ставил критическую историю, которая привлекает прошлое на суд и выносит ему приговор от имени самой жизни как темной и влекущей за собой силы. Но он сразу предупреждал, что критическая история очень опасна, поскольку мы - продукт прежних поколений, их страстей, ошибок и даже преступлений. Все виды истории имеют свое несомненное право на существование. В зависимости от обстоятельств, целей и потребностей всякий человек и всякий народ нуждаются в известном знакомстве с каждым из этих видов. Важно лишь то, чтобы история не заменяла собою жизнь, чтобы прошлое не затмевало настоящего и будущего. Поэтому слабых людей история подавляет, вынести ее могут только сильные личности. В следующем размышлении - “Шопенгауэр как учитель” примечательно то, что о философии Шопенгауэра сказано буквально два слова; акцент делается на независимости его мышления и позиции, а также на его интеллектуальной смелости. Также Ницше высказывает идею о том, что “высшие образцы” человечества суть его цель. Великие личности имеют ценность, а великая личность – это тот, кто больше, чем животное, больше, чем человек – Ubermensch (нем. – Сверхчеловек) в поздней терминологии Ницше. Все четвертое размышление – “Рихард Вагнер в Байрейте” - в отличие от прочих трех представляет скорее биографический интерес, чем философский. Но с точки зрения философии Ницше там все-таки есть один очень важный момент, который является мостиком между его ранними произведениями и “Человеческое, слишком человеческое”: объяснение творческой энергии Вагнера его волей к власти. В период “Рождения трагедии” и даже еще “Несвоевременных размышлений” “союзниками” были все еще Шопенгауэр и Вагнер. Тем невыносимее обернулось разочарование для Ницше; реальный Вагнер в самом скором времени стал диссонировать с желанным Вагнером. Разрыв этот открывал перспективу абсолютного одиночества, ибо, по словам самого Ницше , “у меня не было никого, кроме Рихарда Вагнера”
. В сферу пересмотра также втягивается и Шопенгауэр. Наступил короткий период позитивистского перерождения Ницше . Период этот совпал со столь резким ухудшением здоровья, что Ницше в октябре 1876 г. получил годичный отпуск для лечения и отдыха, во время которого он урывками работал над новой книгой, составленной в форме афоризмов, ставшей обычной для его последующих сочинений. Дело здесь в оригинальном образе мышления Ницше , чуждом традиционному, свободном и музыкальном. По словам принстонского, профессора В. Кауфмана, “ в одном и том же разделе Ницше нередко занят этикой, эстетикой, философией истории, теорией ценностей, психологией и, быть может, еще полудюжиной других областей, Поэтому усилия издателей Ницше систематизировать его записи должны были потерпеть неудачу”.
Новое философское мировоззрение
В мае 1878 г. была опубликована новая книга Ницше “Человеческое, слишком человеческое” с подзаголовком “Книга для свободных умов”, она вышла с посвящением – “Памяти Вольтера”. Первое дополнение – “Разнородный мнения и аксиомы” – появилось в феврале, второе и последнее дополнение – “Странник и его тень” – было закончено к первой неделе сентября. Эта книга, в сущности, “обзаведение новой компанией”: вместо Шопенгауэра и Вагнера – Ларошфуко, Лабрюйер, Фонтенель, Вольтер, Шамфор. В ней автор публично и без особых церемоний порвал с прошлым и его ценностями: эллинством, христианством, Шопенгауэром, Вагнером. Одна из версий случившегося усматривает причину поворота в воздействии на Ницше философа и психолога Пауля Рее (1849 - 1901), с которым Ницше тесно сдружился, живя в Сорренто. Несомненно, дружба с Рее сыграла известную роль в переломе ницшевского мировоззрения, но Ницше уже до этого знакомства явно охладел к вагнерианству и немецкому идеализму. Скорее – всего, в Пауле Рее он нашел не вдохновителя, а единомышленника. Новый, 1879 год, принес Ницше неимоверные физические страдания. Понятно, что лежащая в основе причина болезни была неизлечимой, но отдельные проявления, подрывающие работоспособность, следовало тщательно лечить. Этим лечением он постоянно пренебрегал: вместо отдыха работал; вместо разумного времяпрепровождения в периоды улучшения он каждый раз вел себя так, словно окончательно поправился; вместо того, чтобы какое-то время заставить работать восстановительные силы организма, он глотал лекарства. Короче говоря, он делал все возможное, чтобы еще больше усугубить свое состояние, и в апреле 1897 года он добился результата: в течение нескольких недель он находился в состоянии полного упадка сил, мучимый одним за другим жесточайшими приступами мигрени; от боли он практически лишился зрения, а желудок его постоянно отторгал пищу. Продолжать преподавание он был не в силах, и 2 мая он подал прошение окончательно освободить его от обязанностей в университете. 14 июня он вышел в отставку с ежегодным назначением пенсии в 3 тысячи франков. Вместе со своей сестрой Элизабет он покинул Базель и уехал в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина.
Критика морали
В этом же году (1897) он создал новые книги: “Пестрые мысли и изречения”, “Странник и его тень”. В следующем, 1880 году, появилась “Утренняя заря”, а в 1881 вышел “Рассвет”.
“Этой книгой я открываю кампанию против морали
”.
Писал Ницше в “ Ecce Homo ” о “Рассвете”, но ее тон совсем не агрессивен, как предполагает название: на самом деле нигде более не обнаруживается такого покоя и ясного взгляда, такой свободы от словесных ухищрений и чрезмерностей. Если в первый период творчества проблема культурных ценностей интересовала Ницше главным образом с эстетической точки зрения, то во второй период основное свое внимание он сосредоточивает на анализе этических норм и оценок, их сущности и происхождении. Особенно его занимала мысль о том, что мораль развилась из жажды власти и страха неподчинения, и работа “Рассвет” посвящена, в основном, исследованию морали с этих позиций. Первая трудность “проблемы морали”, с которой столкнулся Ницше, состояла в том, что до тех пор ее вообще не считали проблемой. В предисловии ко второму изданию “Рассвета”, он объясняет неудачи всех предшествующих философов именно этой причиной: “Почему начиная с Платона и далее каждый архитектор философии в Европе строил напрасно?...Правильный ответ, вероятно, в том, что все философы строили под дезориентирующим влиянием морали...что они явно стремились к определенности,”истине” на самом же деле – к величественным моральным построениям”.
традиции, кодексу, иначе говоря, Ницше считал, что вести себя морально означает подчиняться определенной мораль – это обычай. “Быть моральным, нравственным, этичным – значит повиноваться издревле установленному закону или обычаю. При этом безразлично, подчиняются ли ему насильно или охотно: достаточно того, что подчиняются”.
То есть мораль - высший авторитет, которому повинуются не оттого, что он велит нам что-либо полезное, а оттого, что он вообще велит. В одном из афоризмов Ницше дает определение “аморального” человека. Говоря об “основном законе”, а именно: ”мораль есть ничто иное как подчинение обычаю”
, - он продолжает: “Свободный человек аморален, потому что он во всем настроен полагаться на себя, а не на традицию: в каждом примитивном государстве человечества “зло” означало то же, что и “индивидуум” – “свободный”, ”спорный”, ”непредсказуемый”, ”непривычный”, ”непрогнозируемый”...”.
Поскольку, по Ницше, вся мораль имеет только относительную ценность, различия между добром и злом тоже условны, а не абсолютны: не существует гарантий в признании злых действий, как таковых, - напротив, они также ценны, как и добрые действия, поскольку последние являются следствием первых. Ницше аргументирует данную точку зрения тем, что “самые сильные и самые злые души” до сих пор продвигали человечество более всего: они вновь и вновь пробуждали чувство сравнения, противоречия, восторга к риску, к новому, к неизведанному. Именно подобные люди выдвигали идеал против идеала, мнение против мнения, именно они производили “насилие” над прежними религиями и моралью. Отсюда и возникает суждение о том, что новое – зло, все старое – добро и благо. Даже несмотря на то, что прогресс, в моральной сфере, означает изменения, отчеканенные людьми, которые поначалу воспринимались как зло и “плохие люди”, но позже объявлялись добрыми и “хорошими”, у людей все равно остается страх перед переменами, перед всем новым и неизведанным (тут будет уместно вспомнить древнекитайское проклятие: "Чтоб тебе жить в век перемен!" ). Также Ницше установил возможность того, что мораль можно оценивать согласно ее способности стимулировать чувство возрастающей и более организованной власти. Та мораль, которая возводила права бесправных в ранг достоинств и добродетелей, вредна, поскольку противоречила требованиям власти, а, следовательно, самой жизни (жизнь – это воля к власти). К числу расслабляющих явлений Ницше приписывал христианскую мораль: но христианская мораль являлась господствующей моралью в Европе того времени. Так неужели слабый праздновал победу над сильным? И если победило христианство, не была ли его мораль на самом деле более сильной моралью? Как же в таком случае опровергнуть то, что это мораль слабости? Более того, если единственным критерием “добра” является власть, не следует ли всякую побеждающую силу считать “добром” только потому, что она победила? На эти вопросы Ницше не давал ответа до тех пор, пока не пришел к выводу о том, что человек может желать “ничто”. В такого рода воле он усмотрел причину нигилизма: индивидуум, нация, цивилизация, лишенные положительных ценностей, саморазрушаются, проявляя волю к последнему, что осталось в их власти, к собственному уничтожению; и они скорее проявят к этому волю, нежели не проявят ее вовсе. Теперь Ницше обрел авторитет, позволяющий отличать выигрышные формы морали: то, что некая мораль утвердила себя, еще не означает, что это было движением за повышение власти, - это могла быть и нигилистическая мораль, и ее триумф – триумф воли к «ни что». Также, в книге "По ту сторону добра и зла", Ницше выдвигает учение о двух основных типах морали: "морали господ и морали рабов"
. Во всех развитых цивилизациях они смешаны, элементы той и другой можно обнаружить буквально в одном и том же человеке. Но различать их, считает Ницше , необходимо. По Ницше, различные моральные оценки возникали либо среди господствующей касты, либо среди подвластных, среди рабов и зависимых. Например, когда понятие “хороший” устанавливается правящей кастой, то отличительной чертой, определяющей ранг, считаются возвышенные, гордые состояния души. Знатный человек отделяет от себя существ, являющихся противоположность ему самому, он презирает их. Такой человек чувствует себя мерилом всех ценностей, он не нуждается в чьем-либо одобрении, его мораль – это самопрославление, на первом плане стоит чувство избытка, мощи, бьющей через край. В этой морали (морали господ) противоположение «хороший» и «плохой» значит то же самое, что знатный и презренный. Очевидно, что обозначение моральной ценности прилагалось сначала к людям
, и только позже исходя из этого, было перенесено на поступки
. Иначе обстоит дело с рабской моралью. Ницше задается вопросом, что будет, если морализовать начнут люди оскорбленные, угнетенные, страдающие, несвободные, не уверенные в самих себе и усталые? Какова будет их моральная оценка? Раб подозрителен в отношении добродетелей сильного, он скептически относится ко всему “хорошему”, что прославляет знатный человек. С другой стороны, раб восхваляет те качества и все то, что полезно, что служит для облегчения существования страждущих, для таких же, как он. Такие качества, как сострадание, сердечная теплота, терпение, добросердечность и скромность, рассматриваются как добродетели, в то же время свойства, которые обнаруживают сильные и независимые индивиды, считаются опасными, а потому "злыми". Вот где, говорит Ницше, источник возникновения знаменитых антиподов “добрый” и “злой” – в категорию злого зачисляется все “мощное и опасное, грозное, наделенное утонченностью и силой то, что невозможно презирать”
. Итак, в истории морали, согласно Ницше , борются друг с другом две основные этические позиции. С точки зрения высшего типа людей, они могут сосуществовать. Это возможно, если "толпа", не способная ни к чему возвышенному, будет практиковать "рабскую мораль" исключительно в своей среде. Но она, подчеркивает Ницше , никогда не ограничится этим. Более того, по крайней мере, в истории Запада, у "рабской морали" были и остаются все шансы па успех. Об этом, например, свидетельствует распространение христианства (об этом уже говорилось выше). То же воплощение рабской морали видит Ницше в демократическом и социалистическом движениях, считая их производной формой от христианской идеологии. Ницше полагает, что идеал всеобщей, единой и абсолютной морали должен быть отброшен, так как он ведет жизнь к упадку, а человечество - к вырождению. Его место должна занять градация рангов, степеней различных типов морали. Пусть "стадо" остается приверженным своей системе ценностей, при условии, что оно лишено права навязывать ее людям "высшего типа". Он не имеет в виду, как это иногда утверждают, полное безразличие к природе ценностей и упразднение всяких нравственных критериев. Подобное было бы самоубийственным для обычного человека. Только те, кто принадлежит к высшему типу, могут без ущерба для себя стать "по ту сторону" навязываемых обществом пониманий добра и зла, ибо эти индивиды сами являются носителями нравственного закона и не нуждаются ни в чьем попечительстве
Гипотеза о воле к власти
Когда Ницше пишет, что "жизнь - это воля к власти”
, то складывается впечатление, что он просто заменяет Шопенгауэровское понятие "воля к жизни" понятием "воля к власти". Это, однако, означало бы, что Ницше смотрит на мир как на проявление некоего изначального единства, трансцендентного этому миру. Понятие воли к власти оказывается у немецкого философа универсальным объяснительным принципом, с помощью которого он характеризует процесс непрерывного становления. Это психологическая потребность, которую человек стремится удовлетворить косвенными путями, если прямое удовлетворение претит им. Гипотезу о воли к власти нужно рассматривать скорее как определенную интерпретацию реальности, угол зрения и способ описания. Ницше , разумеется, опирался на Шопенгауэра, однако эта идейная преемственность не носит прямого и непосредственного характера. В своей концепции мира как воли к власти он идет не от общего к частному, а в обратном направлении: применив сначала это понятие к объяснению психических процессов, он затем распространяет его и на всю органическую природу. Он пишет: "Прежде всего, нечто живое хочет проявлять свою силу - сама жизнь есть воля к власти: самосохранение есть только одно из косвенных и многочисленных следствий этого".
В дальнейшем Ницше применяет данное понятие и к миру в целом: "Допустим, наконец, что удалось бы объяснить совокупную жизнь наших инстинктов как оформление и разветвление одной основной формы воли - именно воли к власти, как гласит мое положение; допустим, что явилась бы возможность отнести все органические функции к этой воле к власти... тогда мы приобрели бы себе этим право определить всю действующую силу единственно как волю к власти. Мир, рассматриваемый изнутри, мир, определяемый и обозначаемый в зависимости от его "интеллигибельного характера", был бы "волей к власти", и ничем, кроме этого".
Вообще, если переводить с оригинального текста, то тогда то, что мы переводя на русский, называем “Воля к власти”, на самом деле теряет смысловой оттенок “мощь”, т.е. правильнее все-таки будет говорить “Воля к мощи”.
Воля к власти как познание. Учение об истине
"Познание работает как орудие власти. Поэтому совершенно ясно, что оно растет соответственно росту власти" -
пишет в указанной выше связи Ницше. Стремление к расширению области познания и само желание знать зависят от воли к власти, т.е. от способности той или иной разновидности жизни контролировать и подчинять себе определенную часть реальности. Цель познания, по Ницше , состоит не в стремлении постичь абсолютную истину из любви к ней, а в том, чтобы распространить свою власть до максимально возможных пределов. С помощью концептуализации опыта, мы, согласно Ницше , решаем, прежде всего, практические задачи: выжить и утвердить свое влияние. Изначальная реальность представляет собой неупорядоченный поток становления, лишенный каких бы то ни было форм и качеств. Именно люди набрасывают на него удобную им концептуальную схему, превращая становление в бытие. Подобная деятельность "законна" в том смысле, что она есть форма проявления воли к власти. Суть же науки, как квинтэссенции стремления людей к познанию, определяется философом как "превращение природы в понятия в целях господства над природой".
Познание для Ницше - это процесс интерпретации, истолкования. Он основан на жизненной потребности, контролировать поток становления. "Упущение индивидуального и действительного дает нам понятие и форму, природа же не знает ни понятий, ни форм, ни родов, но только одно недостижимое для нас и неопределимое
X
".
Однако ни о какой объективности истины, согласно Ницше , речи быть не может. Это "выдумка" учёных и философов. Вместе с тем, они по-своему правы, настаивая на том, что некоторые положения, идеи и концепции должны иметь преимущество перед другими. "Истина есть тот род заблуждения, без которого некоторый определенный род живых существ не мог бы жить. Ценность для жизни является последним основанием"
. Некоторые "фикции" подтвердили свою полезность для рода человеческого и стали чем-то само собой разумеющимся, например такие как: "существуют постоянные вещи; существуют одинаковые вещи: существуют вещи, вещества, юла; вещь есть то, чем она кажется",
и т.п. В свою очередь "фикции", которые оказались менее полезными или даже приносящими вред, получили название "ошибок", "заблуждений". Те же, которые доказали свою полезность для рода, постепенно вписались в структуру языка, вплелись в его лексику. В этом факте, предупреждает Ницше , заключена известная опасность, поскольку язык оказывается способным обольщать нас и создавать беспочвенную уверенность в том, будто наш способ высказываться о мире действительно отражает реальность: "Слова и понятия вводят нас постоянно в заблуждение... В словах скрыта философская мифология, которая постоянно сказывается, как бы мы ни старались быть осторожными".
Все истины, как считает Ницше , будучи по своей сути фикциями, вместе с тем являются интерпретациями реальности, в которых находят выражение те или иные перспективы. Любая форма жизни имеет свою точку зрения, свою перспективу, которую она стремится навязать всем другим как обязательную. Категории разума и законы науки, будучи логическими фикциями, тоже имеют в виду определенную (не только познавательную) перспективу и не является олицетворением необходимой, априорной истины. Из сказанного ясно, что немецкий философ постоянно критикует классическое понимание истины как соответствия идей реальному положению дел в мире. При этом он в известной мере предвосхищает прагматическую трактовку истины, отдающую преимущество тем идеям, которые способствуют достижению желаемого практического результата. Однако в целом, позицию Ницше по вопросу об истине правильнее всего, на мой взгляд, назвать относительной.
Воля к власти в природе и человеке
Если допустить, что воля к власти есть основное побуждение всей жизни, то возникает вопрос: какова природа воли, как таковой? Налицо видимость существования двух действующих сил: воли и той воли, которая стремится к власти; понятие воли все еще существует в качестве субстрата. Как душа при ближайшем рассмотрении оказывается словом, обозначающим сложную систему отношений, и поэтому не может существовать, так и воля не имеет дискретного существования: нет исходящей из тела силы, которую можно назвать “волей”. “Воление” есть продукт сложных отношений; и чувство воления приходит, когда чувство господства превосходит все прочие чувства. То, что мы понимаем как “волю”, есть акт господства: нет субстрата “воли в себе” проявляющейся в форме господства. В “Генеалогии морали” Ницше дает разъяснение, что именно он имеет в виду, отрицая существование воли как самостоятельной ценности: “Требовать от силы, чтобы она не выражала себя как сила...столь же абсурдно, как требовать от слабости, чтобы она проявляла себя, как сила...Расхожая мораль отмежевает силу от выражения силы, как если бы вне сильного человека существовал нейтральный субстрат...Но такого субстрата нет; нет” бытия” вне действия, работы, становления: “деятель” просто придан деянию , деяние – это все”.
Нет “бытия” вне “действия”, нет “воли вне “воления”: оба выражения суть абстракции, лингвистические препятствия к пониманию сложных явлений. Ницше считает, лишенной каких бы то ни было оснований также и психологическую теорию, построенную на принципе гедонизма и видящую основные мотивы человеческого поведения в том, чтобы получать удовольствие и избегать страдания. С его точки зрения, удовольствие и неудовольствие - явления, сопутствующие увеличению или уменьшению власти. На неудовольствие нельзя смотреть как на абсолютное зло, ибо оно может послужить и часто служит источником достижения более сильных форм удовольствия, побуждая волю стремиться вперед и одерживать победу над тем, что стоит у него на пути.
Теория вечного возвращения
Ницше пришел к теории вечного возвращения вследствие двух потребностей: необходимость дать объяснение миру и необходимость принять его. Мысль об этой теории настолько глубоко захватила его , что он создал величественную дифирамбическую поэму “Так говорил Заратустра”. Он писал ее в феврале и в конце июня - начале июля 1883 г. в Рапалло и в феврале 1884 г. в Сильсе. Это было новое и захватывающее произведение; основная часть произведения должна была дать идею “Вечного возврата” (она вводится в третьей части “Заратустры”). В уста своего известного персонажа Заратустры, Ницше вкладывает эту и другую главную идею произведения (концепцию Сверхчеловека). Предыстория данной теории такова. Некогда Евгений Дюринг (немецкий философ и экономист) высказал мысль о том, что вся Вселенная в принципе, может иметь вид комбинации всего нескольких элементарных частиц. Следовательно, мировой процесс в данном случае был бы калейдоскопом их разумных комбинаций, число которых имеет предел. А это может означать лишь то, что после многочисленных перестроек системы, мы в результате получим Вселенную идентичную, уже имевшей место ранее. Следовательно, мировой процесс - не что иное, как циклическое повторение однажды уже бывшего. Дюринг в дальнейшем опроверг свою гипотезу, считая, что при имеющимся размере Вселенной количество ее комбинаций уходит в бесконечность. Однако Ницше был крайне поражен этой идеей и, уже вслед за Дюрингом, стал исходить из того, что в основе бытия лежит некое определенное количество квантов силы, понимаемых не физически, а биологически. Кванты эти, находятся в постоянной борьбе друг с другом, образуя при этом отдельные сочетания. А так как число квантов постоянно, то периодически должны складываться комбинации, уже бывшие когда-то прежде: “Все становление имеет место только в рамках вечного круговращения и постоянного количества силы”.
Таким образом, бытие в том виде, в котором оно существует, не имеет цели и смысла, оно неумолимо вновь и вновь повторяется, никогда не переходя в небытие - неизбежный вечный круговорот и вечное возвращение. Но, следовательно, повторяется и человек, и значит, никакой потусторонней небесной жизни в природе не существует и каждое мгновение, вечно, поскольку неизбежно возвращается. Так или иначе, идея вечного возвращения впервые была сформулирована в афоризме 341 "Веселой науки", где рассказывалось, как некий демон является мыслителю в его уединение и предлагает прочувствовать мысль, что вся жизнь последнего до мельчайших подробностей будет повторяться бесчисленное число раз. Ницше спрашивает, как же поступит мыслитель: будет ли он шокирован этой идеей и проклянет вестника, или он с благоговением воспримет сообщение и внутренне преобразится. Ответ на это искушение пока что остается открытым...
Концепция Сверхчеловека
Книга “Так говорил Заратустра”содержит необычайно большое число полускрытых, ядовитых пародий на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т.д., и т.п. На многие шедевры этих авторов Ницше дает пародии с одной единственной целью: показать, что человек - это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания. Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее качество - появится Сверхчеловек. Ницше закончил первую часть “Заратустры” словами: “Мертвы все боги; теперь мы хотим, чтобы здравствовал сверхчеловек”.
Сверхчеловек Ницше - результат культурно-духовного совершенствования человека, тип, настолько превосходящий современного человека по своим интеллектуально-моральным качествам, что он образует как бы новый и особый биологический тип. Аргументы Сверхчеловека сводятся к осознанию необходимости того, чтобы человек возносился над прежним уровнем не ради произвола и господства над другими, а ради нового бытия, к которому нынешний человек по сути своей еще просто не готов. Сверхчеловек - это не вождь, возвышающийся над массой людей, не фюрер. Это нравственный образ, означающий высшую степень духовного расцвета человечества, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным устремлением человечества. Ницше мыслил появление Сверхчеловека как долгий процесс величайших самопреодолений, как великое торжество духовной природы человека, а не индульгенцию буйствующему произволу хамов. Ницше хочет в своей книге показать человечество, пробужденное к новой жизни прославлением своего собственного существа, добродетелями добровольного избранного меньшинства, которое очищает и обновляет свою кровь. Заратустра является предзнаменованием Сверхчеловека; это пророк благой вести. С благодетельной и мягкой силой он предсказывает людям великое будущее в награду за великий труд; “Я хочу учить людей смыслу их бытия: этот смысл есть сверхчеловек, молния из темной тучи человечества. Смотрите, я - провозвестник молнии, я - тяжелая капля из грозовой тучи; а имя той молнии - сверхчеловек”.
Последняя его воля заключается в том, что он хочет определить и направить деятельность людей: он хочет основать новые нравы, указать подчиненным их обязанности, сильным их долг и объем власти и вести все человечество к высшему будущему. Устами Заратустры Ницше порицает все нравственные устои, поддерживавшие прежнее человечество: он хочет уничтожить прежнюю мораль и установить свою. Прежде всего, Ницше считает, что "человек есть нечто, что должно преодолеть".
Но это не произойдет автоматически, так сказать, в ходе естественного отбора. К этому необходимо волевое усилие и чувство направления. Однако, по Ницше , движение к Сверхчеловеку - это не конкретная естественно-историческая перспектива, а явление высшего культурного порядка: "Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка".
Подобные предупреждения философ делает с фанатичной настойчивостью. Сверхчеловек не сможет появиться до тех пор, пока высшие индивиды не осмелятся на переоценку всех ценностей, не разобьют старые скрижали, особенно идеалы христианства, и не создадут новых ценностей не из страха перед опасностью, а от преизбытка своей жизненной силы. Несмотря на крайнюю расплывчатость указанного образа-понятия, сверхчеловек олицетворяет для Ницше высшую степень развития и концентрации интеллектуальной мощи, силы характера и волеизъявления. Независимости, целеустремленности, эстетического вкуса и совершенной физической конституции.
Атеизм и критика христианства
В конце 1888 г. Ницше охватила мучительная тревога. С одной стороны, у него все яснее начинали проступать черты мегаломании: он чувствовал, что близится его звездный час. В письме к Стриндбергу в декабре 1888 г. Ницше писал: “Я достаточно силен для того, чтобы расколоть историю человечества на два куска”
. С другой - у него возрастали сомнения и смутные опасения, что мир никогда не признает его гениальных пророчеств и не поймет его мыслей. В лихорадочной спешке Ницше написал одновременно два произведения - “Сумерки идолов” и “Антихрист”.Первые же свои серьезные претензии к христианству философ сформулировал в главе “Религиозная жизнь” книги “Человеческое, слишком человеческое”. Научные и особенно психологические знания, говорит он, теперь запрещают нам верить в христианские догматы: “…при нынешнем состоянии знания уже более невозможно иметь что-то общее с ним (христианством), не замарав безнадежно свое интеллектуальное сознание...”
Вера в христианского бога – “...лживое утверждение жрецов, что существует бог, которому угодно, чтобы мы делали добро; который является надзирателем и свидетелем всякого действия, всякого момента, всякой мысли; который любит нас...”,
В божественность Христа – “...еврея, распятого две тысячи лет назад, который сказал, что он Сын Божий. Доказательства для подобного утверждения не существует”.
Христианская религия – “...бог, который производит на свет детей от смертной женщины; мудрец, который призывает не работать больше, но внимать знамениям грядущего конца света; справедливость, которая принимает в искупительную жертву невинного человека; некто велящий своим ученикам пить свою кровь; молитвы о свершении чуда; грехи, содеянные против бога и богом отпущенные; страх перед потусторонним, вратами которого является смерть; образ креста как символ в эпоху, которая ужен, не ведает назначения и позора креста...”.
Для мыслящего человека это уже не представляется возможным. По Ницше, влияние христианства оказалось также психологически вредным. Именно христианство привнесло в мир понятие греха. Далее критика продолжается в “Рассвете”, где святой Павел назван “первым христианином, изобретателем христианства”
, а христианская церковь – “энциклопедией доисторических культов”
. Ницше считал, что нынешнее христианство – это порождение мысли апостола Павла. “Бог, каким его сотворил Павел, есть отрицание бога”
. По словам философа, Павел был заинтересован в жреческой власти, поэтому извратил всю идею христианства “…в лице Павла вновь рвался к власти жрец,- ему нужны были понятия, догматы, символы, с помощью которых можно было тиранить массы, сгонять людей в стада. Что впоследствии позаимствовал в христианстве Мухаммед? Одно - выдумку Павла, его средство утверждения жреческой тирании: веру в бессмертие, то есть учение о "суде"...”.
Христианское же отношение к проблемам пола казалось Ницше просто извращением. Ницше задается вопросом, не ужасно ли превращать неизбежные и постоянно повторяющиеся ощущения в источник внутреннего страдания? Ведь во время соития, один человек совершая то, что доставляет ему удовольствия, одновременно доставляет удовольствие другому человеку – столь великодушное взаимодействие не так уж и часто встречается в природе. Как филолог он был особенно нетерпим к христианской манере библейской экзегезы и интерпретации. Ницше утверждает, что исходя из характера писаний учителей христианства, можно с легкостью оценить сколь мало оно воспитывает чувство достоинства и справедливости: снова и снова встречается речевой оборот “Я прав, ибо в Писании сказано”, а далее следует столь бесстыдное и спорное толкование, что любой филолог, который слышит это, “испытывает одновременно ярость и смех: возможно ли такое? Да достойно ли это? Да прилично ли это, наконец?”.
В основе враждебности Ницше к христианству, таким образом, лежит мнение, что эта религия безрассудна: что просвещенный и разумный человек не должен верить в нее. Но критика христианства с этих позиций, в принципе, могла бы быть заявлена любым философом; но при этом существует единое мнение о какой-то особой, ницшеанской, специфике этого неприятия. Эта специфика состоит в том, что корнями уходит в собственную философию Ницше и направлена (особенно в “Антихристе”), в первую очередь, против учения самого Иисуса Христа. Таким образом, критика христианства у Ницше имеет две стороны. Во-первых, это, собственно, критика учения Иисуса Христа. Сердцевина доктрины Христа, утверждает Ницше, состоит в оправдании тотального пацифизма, и эта доктрина должна быть выражением определенного состояния бытия: неоправданно преувеличенной чувствительности к страданиям. Если бы подобное состояние было присуще в целом человеку, какие бы ценности ни производило человечество, - то тогда и “человечество”, как таковое, никогда не возникло бы, поскольку эволюция высших качеств выковывалась в конфликтах, как между индивидуумами, так и внутри индивидуумов, в недрах “души”. То есть, если все без исключения будут следовать доктринам Христа, то скоро наступит закат человечества. Во-вторых, он критикует христианское мировоззрение как полностью абсурдное и противостоящее жизни. “Поведение в каждый отдельный момент жизни, всякий инстинкт, любая оценка, становящаяся поступком,- все сегодня противоречит христианству, все - антихристианское: каким же чудовищно лживым уродом должен быть современный человек, чтобы, несмотря на все это, не стыдиться называть себя христианином!”.
Заключение
Фридрих Ницше
замыкает своей философией XIX век. Его воззрения - яркая реакция на философию Нового времени. Сущность вещей, считает Ницше,
это не научная или моральная, слепая воля к власти. Все слабое Ницше презирает, а все сильное воспевает. Его симпатии на стороне сильных личностей, способных вести за собой слабовольные массы. Лозунг Ницше - живи опасно.
Ницше – прекрасный филолог и музыкальный импровизатор. Все это переплавляется у него в своеобразную философскую форму, где яркие литературные эссе, проповеди, афоризмы, декларации, написанные подчас в музыкальных ритмах, то и дело противоречат друг другу. Ницше не устраивают старые ценности. Науку он ставит не слишком высоко. Довольно часто «воля к истине» есть лишь выражение бессилия «воли к творчеству». Само понятие истины Ницше ставит под сомнение. Откуда известно, что истина есть? Человек интерпретирует, но не ради истины, а реализуя свое стремление к власти. Ницше решительно выступает против «малокровных» идеалов христианства, морали, науки.
Кажется, что Ницше разрушил все ценности Нового времени. Но… «бог умер; и мы хотим – пусть живет сверхчеловек». На место бога Ницше ставит человека, но это и есть главное положение нового времени. Ницше не отказался от философии Нового времени и вместе с тем многое в ней разрушил. Он мечтал о «неслыханном синтезе», но осуществить его не сумел. Философия Ницше венчает собой философию Нового времени.
Ницше умер в 1900 г., на пороге Новейшего времени – XX века. Не стало альпиниста, но осталось его дело, Философское восхождение продолжалось, впереди, в серебристых облаках уже виднелись новые вершины. Никто, как Ницше , не призывал с таким отчаянием к бегству в царство свободы интеллекта и никто с такой силой не почувствовал, что наступающий век несет с собою нечто новое и ужасное, что старая эпоха отмирает, а в ее предсмертных конвульсиях родятся тоталитарные режимы XX в.: национал-социализм в Германии, фашизм в Италии и большевизм в России: “Грядет время, когда будут вести борьбу за господство над землей - ее будут вести во имя фундаментальных философских учений”.
Это предсказание Ницше остается в силе. И пока оно будет оставаться в силе, идеям Фридриха Вильгельма Ницше суждено быть.
Использованная литература
1) Р. Дж. Холлингдейл . Фридрих Ницше. 2004
2) Фридрих Ницше . Сочинения в 2 томах. 1990.
3) Фридрих Ницше . Странник и его тень. 1994.
4) Фридрих Ницше . Воля к власти. 1994.
5) Фридрих Ницше . Философия в трагическую эпоху. 1994.
6) В.А. Канке. Основы философии.2002.