С. Агеева, Байкало-Ленский заповедник
Германия, по российским масштабам, страна маленькая. Хочешь не хочешь — природе и человеку приходится жить бок о бок. А раз так — надо искать компромиссы, которые удовлетворяют потребности человека и не мешают свободному существованию Природы.
Еще каких-то сто пятьдесят лет назад лесов в Германии почти не осталось. Их вырубили. Вырубили и стали думать — а что дальше? Придется заняться посадкой. Вот и занялись. Насадили елей и буков, то есть тех древесных пород, которые веками произрастали на этой земле. Теперь им уже по полтора века. А раз леса есть, то и живность в них имеется. А составляют оба эти компонента живую природу.
Деревеньки с их полями, покосами, прудами — неотъемлемая часть германского пейзажа. Леса и перемежающиеся с ними сельхозугодья называются культурным ландшафтом. Почти вся территория страны занята именно такими территориями. А это вносит в природоохранную деятельность Германии свои особенности.
По природе своей немцы люди очень аккуратные и бережливые. Знают, что природные ресурсы их страны ограничены. Во многом именно этим обусловлены отличия охраны природы у них от охраны природы в нашей стране.
Особо охраняемых природных территорий, таких, как заповедники и национальные парки в нашем понимании, в Германии нет. Система охраны природы в стране имеет ряд особенностей, о которых хочется рассказать подробнее.
Биосферный резерват Рён. Находится в центре Германии, на территории трех федеральных земель — Баварии, Гессена и Тюрингии. Главная идея природоохраны — сохранение Человека как части природы. Здоровая жизнь будущих поколений в здоровой обстановке. Когда наблюдаешь за жизнью резервата, напрашивается слово «симбиоз». Совместное выгодное существование Человека и Природы. Вроде бы так и должно быть. Но современная цивилизация темной, все возрастающей тучей захватывает нашу маленькую планету. Человечество больше и больше отдаляется от всего того, без чего еще несколько веков назад не могло существовать. Потому симбиоз человека и природы Германии — образование вторичное, обязанное своим происхождением переосмыслению роли Природы в жизни Человека. Ведь умирая, она неизбежно тянет за собой в преисподнюю все человечество. Мы вдыхаем загазованный воздух — получаем рак легких, употребляем некачественные продукты питания — доводим себя до различных кишечных болезней, не можем снять стресс в условиях городов с их суетной жизнью — отсюда и депрессии, и нервные срывы.
Наконец-то человечество оценило выражение экологически чистый продукт. А такой продукт может быть получен исключительно в экологически чистых условиях. Таковы условия в биосферных резерватах, или, иначе, культурных ландшафтах, которые, как считают в Германии, явились следствием социально-экономических отношений общества.
Итак, восточная часть резервата Рён — Гессен. Вот уж воистину — «культурный» ландшафт. Чистенькие деревеньки с мостовыми вдоль живописных автодорог. Ухоженные церквушки. Аккуратные прямоугольнички пашен, блестящие на солнце тючки сена в белых вакуумных упаковках. Неторопливые упитанные коровы, белорунные барашки фирменной породы «рёйнская овца». Между деревеньками буковые или еловые леса, где нет ни одной валежины и два раза в год проводятся санитарные рубки.
Склоны холмов, где нет леса, закрыты сеткой-рабицей. Зачем? А затем, чтобы не было эрозии. Потому и дороги гладкие — ни заплаток, ни трещин.
А ведь еще 60-70 лет назад этот регион считался неперспективным. Что же произошло? Все просто. Перспективные районы усиленно развивались. Росла промышленность, увеличивалось количество транспорта. Индустриальные города, точно язвы, разъедали землю. Разговоры об экологии и загрязнении вызывали все больший резонанс в обществе. И вдруг вспомнили — неперспективные районы! Неперспективные, но — чистые. Чистые! Чистое мясо, чистое молоко, чистый хлеб, чистые овощи и фрукты. Чистоту рекламировать не надо, это само по себе здорово. Это — марка! В данном случае, марка региона Рён, выраженная через эмблему. И продукцию с такой эмблемой купят, пусть даже дороже. Ведь от того, что потребляется, напрямую зависит здоровье.
Выход, позволяющий развить регион — фермерство. Фермерские хозяйства крепнут год от года. Знаменитые «рёйнские» овцы возродились, можно сказать, из небытия. В 1985 году представителей этой породы оставались единицы, а сейчас она стала своеобразным символом региона. Генеалогия каждой овечки заносится в специальную книгу, и, таким образом, приобретая животное для своего стада, фермер может узнать всю информацию о ее бабушках, дедушках, братьях и сестрах. Сувенирную овечку любых размеров можно приобрести в любом, даже самом захудалом, магазинчике Рёна.
А пастухи! Это же не просто пастухи. Каждый из них — ходячий музейный экспонат в широкополой шляпе и высоких сапогах. В руках — чудная пика с крючком для поимки подопечных животных. Помимо интеллигентного лица, каждый из них имеет зычный голос, который созывает не только овец, но и многочисленных туристок.
Нельзя не сказать про яблоки. Разные сорта, которые выращиваются и перерабатываются силами небольших фермерских хозяйств. Это и сок, и сидр, и вино. На каждой бутылке — этикетка: “РЁН”. Что удивительно — на улицах ни одного пьяного. Пить некогда, работа.
Почти в каждой деревеньке имеются небольшие, ступеньками расположенные прудики. В них разводят форель. Отличную форель для продажи в местных магазинчиках и ресторанчиках. Если ты заядлый рыбак — плати хозяевам, бери удочку и устраивайся на берегу поудобнее. Клев обеспечен, ведь плотность рыбьего населения — 10 кг на 1 м2 водного пространства. Глубина такого прудика около двух метров. Всего-то. Фермеры недовольны, говорят, рыбе живется тесно, растет хуже. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
Кстати, в природе здесь обычна речная форель. Ранее, лет 15 назад, разводили, в основном, форель радужную. После создания резервата немцы перешли на разведение более естественной в этих местах речной форели. Доля ее сейчас составляет 80 %. В среднем каждое хозяйство поставляет около 20 тонн крупной форели в год. Неплохо.
Теперь о сенокосах. Дело в том, что за сенокосный сезон можно скосить 3-4 урожая сена. А ведь весной некоторые наши пернатые братья устраивают среди густой травы гнезда и выводят потомство. Братья есть братья, их беречь надо. Не все фермеры это осознают, зато осознает государство. В работу включается «договорная» система охраны природы. Государство предлагает фермеру провести сенокос после 15 июля. Если тот соглашается — получает 200 марок за гектар. Чем дольше фермер не скашивает траву, тем больше увеличивается сумма премии. Таким образом, фермер может получать до 850 марок в год за каждый нескошенный гектар. Опять же — грамотно. Бережем то, что имеем. А за проявление сознательного отношения к живой природе получаем заслуженное вознаграждение. Справедливо? Конечно.
Что еще? А еще — здесь нет браконьеров. Скажете, им нечего стрелять. Неправда! Косуль во всех лесах и перелесках — предостаточно. Вечером прямо из машины можно наблюдать, как они пасутся у края лугов, нисколько не опасаясь, что живущему рядом человечеству захочется отведать свеженинки.
Иногда, когда копытных становиться слишком много, их отстреливают. Для этого имеется штатный охотник и стреляет он не где попало, а только в определенных местах, со специальных вышек, что построены у края леса.
А вообще-то о косулях заботятся. Их подкармливают зимой, а вдоль дорог ставят знаки с изображением этих животных. Внимание, мол, дорогие автолюбители, не торопитесь, чтобы не угробить случайно невинные души братьев наших.
Кое-где попадаются знаки с силуэтом жабы. Эти земноводные на месте сидеть не любят. Мало ли куда им захочется отправиться, вдруг попадут под колеса. Берегите живущих рядом. Здесь это не пустые слова.
Жаль, у нас в России на дорожных знаках, кроме силуэтов коров, изображений других животных не увидишь нигде, даже в нацио
Ну да ладно, хватит о грустном. Вернемся в Германию. Тюрингия. На этой территории с 1982 года расположена одна из частей биосферного резервата, которая занимает площадь в 266 га. Очень скоро она расширится еще на 600 га.
По периферии охранной зоны этой части парка расположены автомобильные стоянки, здесь же в ларьках продаются горячие сосиски. Ведь разжигать костры нельзя, а посетителям горяченького хочется. Вообще туристы в Германии — народ весьма дисциплинированный и законопослушный. Написано на щитах — с дорожек не сходить, они и не будут. Зачем, если по дорожкам удобнее. Ни ноги не промочишь, ни о камень какой, в траве невидимый, не запнешься. Бич парка — друзья человека, собаки. Эти четвероногие злодеи носятся где попало, не дают природе жить спокойно. Да еще велосипедисты. Все норовили проехаться по бездорожью, пока для них специальные трассы не проложили.
А весной и летом пернатым иногда мешают высиживать и воспитывать потомство местные авиамоделисты. Запускают, понимаешь, свои рокочущие самолетики, нет от них никакого покоя. Поэтому все любители подобных вредоносных для природы занятий безжалостно выдворяются с территории парка строгими рейнджерами. Каждый рейнджер, кстати, не только охранник, но и экскурсовод.
Самое интересное, что в самом центре этой части резервата, в так называемой «ядерной зоне», расположен танковый полигон. Семь гектаров леса задействовано под стрельбища. Вы спросите — а как же птицы и звери? Ведь это не какие-то несерьезные модели самолетов, а настоящие танки! Не беспокойтесь — со зверьем все нормально. Танки стреляют только в определенное время и исключительно по определенным направлениям, так называемым коридорам. К этому все обитатели парка привыкли и время проведения стрельб знают. Кто не дурак, тот не сунется. Своеобразный естественный отбор. Ничего не поделаешь, страна маленькая, пересекаются иногда пути-дорожки природоохранников и военных.
Вам судить — хорошо это или плохо, но, наслаждаясь природой Германии, не рискуешь попасть на обед медведю или волку. В составе дикой местной фауны их нет, самое крупное животное здесь — пятнистый олень.
За живыми медведями, волками, рысями, зубрами, грифами и другой живностью можно понаблюдать в национальном парке «Баварский лес». Правда, только через заграждения все из той же сетки-рабицы. Звери лежат себе, сытые и… равнодушные. Лежат и даже не глянут в сторону туристов, которые осточертели им со своими восторгами и фотоаппаратами. Нет у зверюг ни забот, ни хлопот. Вот тебе и жизнь на лоне природы. Свободы бы им, кому по полям пробежаться, кому в небе покувыркаться. Нет, нельзя. Слишком тесен стал мир. Вот и определили им жилье на веки вечные. То ли парк национальный, то ли зоопарк под открытым небом.
А у нас — просторы, а у нас — богатства! Один Байкал чего стоит — 1/5 мирового запаса питьевой воды! И мы старательно его загрязняем, всё надеясь на знаменитое русское «авось». Авось обойдется. БЦБК, Селенга, толпы отдыхающих… Байкал, он у-у-у какой большой. Переживет как-нибудь. Может быть, придумают что, со временем. А время, оно идет и идет. И погибает нерпа, и бурятся скважины, и вездесущие туристы, любители озера, оставляют на берегах горы мусора. У нас природы много, жалеть ее пока рано. Грустно.
А немцы? Педантичные ответственные немцы остаются сами собой. У них нет Байкала, но те озера, что имеются, они тщательно охраняют. На севере Баварии, в давно обжитых Альпах, есть замечательно красивое озеро со звучным названием Королевское. Глубина его 200 м, при длине 8 километров и ширине 2.
Это озеро очень живописно расположилось среди серых скал на высоких горах. Берега его круты и почти необитаемы. Такая дикость тянет туристов как магнит. Поток их увеличивается год от года. В городке, что расположился поблизости, 25 тысяч жителей и 28 тысяч мест предназначено для отдыхающих. В теплое время года и зимой, когда работают горнолыжные трассы, практически все места оказываются занятыми. Помимо немцев, здесь можно встретить туристов из любой страны мира. Королевское озеро расположено на территории национального парка, который был организован в 1978 году и занимает площадь 210 км2. Часть национального парка входит в центральную зону биосферного резервата. Рекреационная нагрузка довольно высока, ежегодно его посещают около 300 000 человек.
Вход на территорию парка бесплатный, но определенные правила поведения каждый посетитель обязан соблюдать: машины в неположенных местах не ставить, костры не разжигать, растения не выкапывать, найденные камни с собой не уносить. Самоцветов тут, конечно нет, но ракушечник попадается часто.
Взобравшись по тропе на гору, со смотровой площадки вы можете полюбоваться прекрасным видом на озеро и разглядеть на его берегу крошечное сооружение. Это расположенный отсюда в двух километрах старинный монастырь Бартоломея. Сейчас ему 300 лет. А 700 лет назад на этом месте находилась резиденция зальцбургского епископа и к нему во владения, на охоту, часто приезжал принц.
Теперь это место атакуют паломники. Семнадцать паромов (которые, кстати, не относятся к ведению национального парка), на сто мест каждый, подвозят к монастырю туристов. Паромы постоянно курсируют по озеру, сопровождаемые звуками духовой трубы и раскатистым эхом. Труба — эксклюзивное развлечение местных туристов. И не подумайте, что местная фауна от подобного шума в страхе разбегается по окрестным горам. Вся живность давно к этому привыкла. Звук трубы — не звук выстрела.
Почему же вода, несмотря на эксплуатацию озера, остается такой чистой, что ее спокойно можно пить? Потому что двигатели всех паромов — электроприводные, а на моторках тут ездить строжайше запрещено. Всем, кроме двоих человек, находящихся в штате парка — охотника и рыбака. Кстати, в обязанности охотника входит подкормка копытных в холодное время года.
Если заплатить 26 марок за прогулку на одном из паромов, то неизбежно попадешь к месту, где стоит монастырь. Под его древними стенами построен вполне современный визит-центр парка и небольшая гостиница с ресторанчиком. Гостиница круглый год обитаема, ресторанчик, соответственно, тоже не бездействует. Куда же деваются бытовые отходы? Их периодически вывозят в специальных контейнерах: в одном — железо, во втором — стекло, в третьем — бумагу. Кроме того, имеется канализация, трубы которой протянуты по дну озера и имеют выход в центральную городскую систему. Таким образом, место, где стоит монастырь, почти такое же чистое и красивое, как три века тому назад.
Есть ли у парка проблемы? Конечно. Это и открытые еще до образования парка бобслейная и горнолыжная трассы, и парящие над территорией парапланы и планеры. Все это создает определенный фактор беспокойства для обитателей этой зоны. Потому слишком низко летать нежелательно, разве только в непогоду, а уж приземляться и вовсе нельзя.
Полеты над территорией на парапланах могут стать опасными. Это происходит в том случае, когда парапланерист пролетает в непосредственной близости от гнезд беркутов. Были случаи, когда, защищая потомство, пернатый хищник нападал на яркий купол параплана и острыми когтями прорывал в нем дыру.
Кроме малогабаритной авиатехники, над охранной территорией часто пролетают вертолеты. Это военные с окрестных баз проводят учения. Исключить такие учения невозможно, но маршрут полетов всегда согласуется с управлением парка.
На озере, недалеко от автобусной стоянки, круглый год живут утки. Только зимой они перебираются на полыньи. Птицы безбоязненно подплывают к бетонному пирсу, где постоянно толкутся туристы. Глядят внимательно — вдруг кто угостит. Да и как не угостить, когда доверяют людям пернатые и берут угощение прямо из рук. Счастливые. Не суждено им познакомиться с суровой прозой жизни.
Вот такой симбиоз. Природа и Человек. Все очень просто и правильно. Может, и нам стоит чему-нибудь у них поучиться.