Столкнувшись с проблемой существования бедности на фоне всеобщего изобилия, все страны предпринимают меры для помощи малоимущим гражданам. Однако всё, что поступает к бедным, должно быть отнято у богатых, и это, без сомнений, является основной причиной сопротивления введению перераспределяющего налогообложения. Кроме того, философы и экономисты выражают беспокойство по поводу влияния перераспределения дохода на эффективность и моральные устои страны. В этом разделе мы рассмотрим затраты на перераспределение дохода и современную систему поддержки доходов.
В течение многих лет политические философы спорят о том, каким должно быть равенство. Демократические страны заявляют об установлении принципа равенства политических прав. Соединенные Штаты гарантируют право голоса, суда присяжных, свободу слова и совести, а также другие конституционные права.
В 1960-х гг. возникла теория о том, что люди должны обладать равными экономическими возможностями. Другими словами, все люди должны играть по одинаковым правилам на одном игровом поле. Доступ к лучшим учебным заведениям и высокооплачиваемой работе должен быть равным для всех. Если эти условия будут выполнены, то дискриминация по половому, расовому или религиозному признаку исчезнет. Для обеспечения большей степени равенства были предприняты многочисленные меры, но с неравенством возможностей справиться оказалось чрезвычайно трудно. Даже Америка 1990-х годов не может похвастать тем, что экономические возможности для ее жителей абсолютно равны.
Третий, наиболее трудно достижимый идеал —это идеал равенства экономического результата. В идеальном обществе люди обладают одинаковым уровнем потребления независимо от того, умны они или глупы, энергичны или ленивы, удачливы или невезучи. Заработная плата будет одинаковой у врача и сиделки, у адвоката и секретаря. «От каждого по способностям, каждому по потребностям» — вот основной принцип этой философии.
Сегодня даже самые радикальные социалисты осознают, что для того, чтобы экономика функционировала эффективно, необходимы различия в экономическом результате. Если не будет разницы в оплате разной работы, как мы добьемся того, что люди будут выполнять неприятную работу так же хорошо, как и приятную, что они так же эффективно будут трудиться на нефтяных вышках, как в прекрасных парках? Равенство результатов значительно затруднило бы функционирование экономики.
Равенство и эффективность
Предпринимая меры по перераспределению дохода от богатых к бедным, государство может нанести вред экономической эффективности и снизить доступную для распределения величину национального дохода. С другой стороны, если равенство является общественным благом, за него стоит платить. Вопрос о том, сколько мы готовы заплатить, в смысле уменьшения эффективности, для установления большего равенства, был задан Артуром Оукеном в его эксперименте «дырявое ведро»:
Если мы считаем, что равенство—это хорошо, то мы будем приветствовать, когда у самого богатого отбирают доллар и передают его «в ведре» самому бедному.
Однако, предположим, что ведро перераспределения продырявилось, и лишь часть — быть может, половина — каждого доллара, уплаченного богатым в виде налога, достигает кармана бедняка. В этом случае перераспределение во имя равенства происходит в ущерб экономической эффективности.
Оукен поставил перед нами фундаментальную проблему. Меры по перераспределению, такие как прогрессивный подоходный налог, вероятно, уменьшат реальный выпуск, снизив стимулы к труду и сбережениям. Когда страна рассматривает предлагаемую ей политику распределения дохода, она захочет сравнить выгоды от большего равенства и издержки, возникающие из-за снижения национального дохода.
Экономические издержки перераспределения. Идею Оукена можно проиллюстрировать с помощью кривой возможностей дохода, изображенной на рис.3. Этот график описывает доходы различных групп при действии государственных программ перераспределения дохода.
Разделим население на две части; реальный доход группы с низкими доходами откладывается по вертикальной оси графика на рис.3, а реальный доход группы с более высокими доходами — на горизонтальной оси. В точке А, или точке до введения программы перераспределения, нет ни налогов ни трансфертных платежей, таким образом люди живут на свои рыночные доходы. В условиях конкурентной экономики точка А является эффективной и не нужно никакой перераспределяющей политики для того, чтобы максимизировать общий национальный доход.
К сожалению, в точке А богатая половина населения получает гораздо больше денег, чем бедная. Люди могут стремиться к установлению равенства с помощью введения налоговых и трансфертных программ, надеясь приблизиться к точке Е, в которой доходы равны. Если подобные меры могут быть приняты без ущерба для национального выпуска, экономика будет двигаться по прямой линии от точки А к точке Е. Угол наклона кривой ЕА равен 45°; это отражает теоретическое предположение о том, что ведро перераспределения не имеет дыр, и каждый доллар, взятый у первой половины населения, увеличивает доход второй половины ровно на 1 долл. Вдоль всей кривой с наклоном 45° общий национальный доход является постоянным, а значит, на него не влияют перераспределяющие программы.
Если страна перераспределяет доход, вводя высокие налоги для самых богатых граждан, их сбережения и затраты труда могут уменьшиться или обрести иное—неэффективное—русло, что, в результате, сниз
В условиях эксперимента Оукена мы можем обнаружить, что из каждых 100 долл., взятых у богатого в виде налога, лишь 50 долл. доходят до бедняка, а остальная часть уходит на бесполезные растраты или административные расходы. Ведро перераспределения оказалось с большой дырой. Дорогое перераспределение изображено с помощью кривой АВ2 на рис.3. Здесь гипотетическая граница реального дохода отклоняется от линии с наклоном 45°, так как налоги и трансферты способствуют возникновению неэффективности.
Опыт показывает, что в некоторых случаях искажения, обусловленные государственным вмешательством, могут быть настолько большими, что попытка помочь одному классу за счет другого может привести к нанесению ущерба им обоим. Или, в противоположном случае, действие, которое на первый взгляд приносит пользу богатым, в действительности может принести пользу всем и каждому.
Практика социалистических стран демонстрирует, что попытка уравнять доходы с помощью экспроприации собственности у богатых в конечном счете может принести вред всему обществу. Запрещая частную собственность на средства производства, социалистическое государство уменьшало неравенство; возникающее из-за больших доходов от собственности. Однако снижение стимулов к труду, накоплению капитала и нововведениям нанесло урон этому эксперименту, главным принципом которого был «каждому по потребностям», и привело к тому, что целые страны оказались в нищете. К 1990 г. разница в уровне жизни между Западом и Востоком убедила многие социалистические страны в том, что частная собственность на средства производства будет способствовать повышению жизненного уровня и рабочих, и капиталистов.
Оукен заявлял, что дыры довольно малы, особенно когда средства для перераспределяющих программ берутся из источника подоходного налога. Другие не соглашаются с ним, указывая, что высокие предельные ставки налогов или чрезмерно щедрые трансфертные программы наносят вред экономической эффективности.
Что же имеет место в реальности? Хотя были предприняты многочисленные исследования по поводу издержек перераспределения дохода, истина не является очевидной. Осторожный вывод, который можно сделать на основании этих исследований, таков: существуют небольшие потери экономической эффективности, вызванные программами перераспределения дохода, использующимися сегодня в США. Однако эти потери выглядят скромными, по сравнению с экономическими издержками бедности, выраженными в недоедании, плохом здоровье, потерянной квалификации и человеческом страдании [5, c. 409-412].
Социально-экономическая мобильность и общественный прогресс
Устойчивость бедности как макро- и микроэкономического явления необходимо рассматривать в контексте более широкой проблемы, связанной с социально- экономической структурой общества и ее эволюцией. Мобильность труда— содержательная, функциональная, пространственная и временная — является необходимой чертой современного рынка. Понятие мобильность может быть применено и к другим производственным ресурсам.
Социальная мобильность характеризует степень подвижности социально- экономической иерархии общества. Все формы социально-экономической дифференциации общества фокусируются в имущественной, доходной дифференциации населения. В любом реально существующем обществе, независимо от уровня его развития и модели функционирования, существуют богатые и бедные. Грубо говоря, это и есть имущественный статус. Общественный прогресс отражается в степени жесткости закрепления определенного статуса за индивидами. При заданной структуре общественной субординации возможности изменения социального статуса для отдельного человека и его семьи могут широко варьироваться. Чем более подвижной и гибкой является система общественной иерархии, тем более высока социальная мобильность, тем более демократичной выглядит система общественного устройства.
Социальная мобильность — это степень легкости, с которой человек может изменить свой общественный статус. Общественный статус в современных рыночных системах в качестве главной составляющей имеет статус имущественный (доходный), но не исчерпывается им. Важны также общественное признание (престиж) определенных видов деятельности, зависящие от национальных, культурных, исторических и политических условий жизнедеятельности общества.
Факторы, воздействующие на социальную мобильность, столь же многообразны и неоднородны, как и факторы дифференциации доходов. Ограничение мобильности связано с наличием барьеров социальной конкуренции, к которым относятся все формы дискриминации: скрытой и открытой, правовой и психологической, институциональной и пр. Одной из форм мобильности в современных условиях является диверсификация социального статуса.
Формирование гражданских обществ и гибких систем социальной субординации происходит противоречиво и неравномерно. Так называемый общественный прогресс вызывает ностальгию по «старым, добрым временам» у старшего поколения и дискуссии о границах экономического роста у специалистов.