Теневая экономика как особенность российского капитализма

Теневой экономический рост в России?

Хотя процесс формирования капиталистического общества в Рос­сии находится в самом начале, некоторые черты российского капита­лизма уже определились. Можно сказать, что в стране возникает "тене­вой капитализм". Одними из его важнейших характерных черт являют­ся институционализация теневой экономики, превращение ее в устой­чивый элемент экономической системы, тесное переплетение с легаль­ной хозяйственной деятельностью, а также огромные ее масштабы. Взрывной рост теневой экономики оказался совершенно неожиданным последствием перехода России к капиталистической системе. В эпоху горбачевской перестройки общепринятым было мнение, что теневая экономика - это порождение присущих советской системе особеннос­тей, дефектов, которые можно устранить либерализацией и введением частной собственности в рамках "перехода к рынку". Поэтому счита­лось, что по мере продвижения страны к капитализму масштабы тене­вой экономики будут сокращаться, а легальной - возрастать.

Произошло же все наоборот. По данным МВД РФ, в 1990-1991 гг. в теневой экономике производилось 10-11% ВВП. В 1993 г. эта доля составила 27%, в 1994 г. - 39, в 1995 г. - 45, в 1996 г. - 46%. По тем же данным, с теневой экономикой так или иначе связаны примерно 58-60 млн. человек.

Заметно меньшую и, возможно, более реалистичную оценку дает Госкомстат России. За первые годы реформ (1992-1994 гг.) доля те­невой экономики в ВВП составляла примерно 9-10%, в 1995 г. - 20, в 1996г. - 23%2
. При этом, по оценкам МВД, 41 тыс. предприятий, половина банков и более 80% совместных предприятий могут иметь свя­зи с организованными преступными сообществами.

Рост теневой экономики был настолько значительным, что при­близительно в 1996 г. перекрыл сокращение ее легальной части. Этим объясняются те признаки экономического роста, кото­рые наблюдались в российской экономике в 1996-1997 гг. Компенса­ция падения производства в легальной экономике за счет увеличения ее теневой части имела место даже в сфере ВПК. Так, сравнивая ре­зультаты выборочных обследований с официальными данными о динамике производства в оборонном секторе, можно сделать вывод о том, что, например, в 1996-1997 гг. рост теневой сферы (связанный с производством гражданской продукции) в ВПК составил 15-20% в год. Возможно, аналогичная ситуация складывалась и в других секто­рах экономики. Однако в целом утверждение о компенсации падения легального производства за счет роста теневой экономики является лишь гипотезой и нуждается в дальнейшей апробации.

Хотя приведенные данные могут быть преувеличенными, ясно одно - масштабы теневой экономики в России сейчас весьма велики, они зна­чительно возросли с момента начала экономической либерализации и продолжают расти. Для того чтобы понять причины неожиданного ро­ста теневой экономики при переходе к рынку, нужно обратиться: во-первых, к анализу традиций теневой экономики в советской системе и, во-вторых, к описанию особенностей рыночных реформ в России.

Теневая экономика в советском обществе

В советское время теневая экономика охватывала такие виды хозяйственной деятельности, которые осуществлялись вне прямого контроля и санкций со стороны официальных органов управления: партийных комитетов разного уровня, включая ЦК КПСС и его исполнительные органы; администрации предприятий; советов разного ранга и их исполнительных комитетов; министерств и ведомств; правительств страны и союзных республик. К числу распростра­ненных теневых видов деятельности относились: бартерные обме­ны; несанкционированное совместительство (дополнительная заня­тость); поставки продукции "неприкрепленным" потребителям; неплановое строительство; выпуск неучтенной продукции помимо плановых заданий; запуск в коммерческий оборот материальных ресурсов, сэкономленных сверх официальных норм расходования сырья и материалов; деятельность "фарцовщиков"; оказание за пла­ту или "по блату" услуг, которые должны были оказываться бес­платно; взятки при поступлении в вуз и за принятие любых дру­гих решений; валютные операции и т.п.

Теневая экономика включала в себя три части. Во-первых -"легкую", то есть хозяйственную деятельность, не контролировавшу­юся властями, прямо не связанную с нарушением законов, но балан­сирующую на его грани, или же активность в сферах, которые закон не регламентировал вообще. Во-вторых - "среднюю", представляв­шую собой нарушение советских законов, но легитимную в странах с рыночной экономикой. В-третьих - "тяжелую", связанную с прямым нарушением законов как советских, так и принятых в странах с рыночной экономикой. К "легкой" теневой экономике относились, например, широко распространенная несанкционированная допол­нительная занятость (люди, чис­лящиеся на работе, но реально не работающие, большую часть зар­платы которых получали и распределяли руководители-работода­тели) или деятельность "толкачей" - работников, выбивающих для своего предприятия дефицитные ресурсы; к "средней" - частное предпринимательство, валютные операции, бартерные сделки, оказа­ние услуг за плату в частном порядке; к "тяжелой" - торговля наркотиками, воровство, коррупция, мошенничество, рэкет.

Практически все директора предприятий и большая часть линейных руководителей (начальники цехов, участков, мастера и др.) регулярно осуществляли деятельность в рамках "легкой" и "средней" теневой экономики. Преж­де всего это относилось к таким отраслям, как агропромышленный комплекс, строительство, нефтехимия, торговля, легкая и пищевая про­мышленность, жилищно-коммунальное хозяйство. Можно сказать, что в работе руководителей этих отраслей была постоянная теневая состав­ляющая. Самыми распространенными видами теневой деятельности были бартерные обмены материальными ресурсами, продажа ресур­сов (стройматериалов, горюче-смазочных материалов, продовольствен­ных товаров и др.) "на сторону", взятки за принятие нужных "кли­енту" управленческих решений, оказание услуг в частном порядке.

В 70-е - начале 80-х годов теневая деятельность в СССР стала элементом социально-экономической системы, превратилась в эконо­мический институт советского общества. Как экономический институт теневая экономика обладала относительно стабильной соци­альной структурой, в ее рамках люди имели определенный статус и играли конкретные социальные роли ("толкачей", рыночных торгов­цев, квартирных маклеров и др.). Все знали, что такие роли суще­ствуют, что они необходимы и без них производство нормально функ­ционировать уже не может. При этом выполнявшие данные роли были определенным образом взаимосвязаны и их отношения опосредовались денежными потоками (нижестоящий платил деньги выше­стоящему, который платил своему начальству и т.д.). В результате сфор­мировалась экономика, параллельная официальной, без которой пос­ледняя в 70-80-е годы уже не могла нормально работать. Иными сло­вами, в советской хозяйственной системе теневая экономика выполня­ла важные функции. Главными из них были две.

Первая функция - экономическая,
состоявшая в компенсации недостатков работы официальной советской экономики. Очевидно, что спланировать сверху всю экономическую деятельность нельзя. И чем более сложной и развитой становилась хозяйственная деятельность,

чем сильнее была потребность в технологическом обновлении, тем сложнее было осуществлять директивное управление сверху. Поэто­му в централизованном плановом хозяйстве постоянно возникали "диспропорции": на каком-то предприятии не хватало определен­ных ресурсов, другое имело ненапряженный производственный план и избыток соответствующих ресурсов. Предприятия устанавливали неконтролируемые сверху горизонтальные связи, с помощью которых подобные диспропорции преодолевались. Такая система стихийных обменов и составляла основу теневой экономики в плановом хозяй­стве. В ее рамках осуществлялись неформальные взаимодействия меж­ду руководителями и работниками различных рангов, обеспечивав­шие функционирование этой системы.

Вторая функция - социальная.
Она заключалась в обеспече­нии социальной ниши для предприимчивых людей, которые не могли реализовать себя в официальных структурах, не создававших в рам­ках общественной собственности ни мотивации, ни условий для работы многих людей в СССР, стремившихся самореализоваться, владеть собственностью и получать адекватное вознаграждение за свой труд. Даже если доля таких людей составляла всего лишь не­многим более 1% населения страны, то их число превышало милли­он человек. В действительности их было намного больше - к ним в той или иной мере относились большинство хозяйственных и партий­ных руководителей как внизу (на уровне предприятия), так и на­верху (на уровне республиканских и союзных органов власти). Безусловно, дух предприимчивости и развитые потребительские ори­ентации этих людей не соответствовали официальной советской уравнительной идеологии, а их экономическое поведение нередко вступало в противоречие с требованиями финансовой дисциплины и законов СССР, что для многих из них заканчивалось тюремным сроком. Теневая же экономика предоставляла определенную отду­шину для самой предприимчивой части советского общества и пусть в уродливой форме, но выполняла функцию обеспечения ее саморе­ализации. Большая часть теневых операций осуществлялась для ре­шения критических проблем предприятия, предотвращения остано­вок производства, удержания людей на том или ином участке, внед­рения нововведений, которые не были санкционированы сверху. И естественно, теневые операции проводились для того, чтобы полу­чить такие доходы, которые не могла предоставить официальная экономика. В результате у хозяйственников под влиянием теневой деятельности сформировалась весьма разнородная совокупность мо­тивов, выступавшая дополнением к "официальной" мотивации и включавшая как более "высокие", так и более "низкие" мотивы, которые подавлялись официальной экономикой.

Так как теневая экономика была сформировавшимся экономи­ческим институтом советского общества, она не могла в одночасье исчезнуть даже при самых благоприятных условиях. Однако, что­бы понять, почему ее масштабы не только не уменьшились, но и существенно возросли, надо остановиться на особенностях рыночных преобразований в России.

Виды теневой экономики, связанные с особенностями экономической либерализации в России

Главной причиной роста теневой экономики в России, по мнению многих исследователей, была "незавершенная либерализация". Иначе говоря, из всего набора "экономических свобод" (свобода конкуренции, свобода ценообразования и др.) одни были введены, другие - нет, одно делать было можно, а другое (также необходимое для нормальной работы рыночного механизма, например, продавать и покупать землю) - нельзя. В тех сферах, где свободу формально разрешили, отсутствовали ее гарантии, защита со стороны государства. Наоборот, преобразования были проведены так, что у населения и деловых людей России появилась боязнь привлечь к себе, своей деятельности и своей орга­низации внимание государства и должностных лиц даже тогда, когда никаких нарушений правил и законов не было. С начала преобразова­ний возник раскол между государством и обществом, раскол, которого не было во времена горбачевской перестройки. Люди перестали дове­рять власти, у них возникло стремление полностью исключить какие-либо контакты с государством и чиновниками. Население и деловые люди России стремились вступать с чиновниками прежде всего в не­формальные отношения, как с частными лицами, а с государством -иметь дело не как с формальной организацией, призванной выполнять властные функции, а как с множеством частных лиц, каждое из кото­рых обладает определенной властью и может оказать частные услуги. Эта атмосфера, в свою очередь, благоприятствовала развитию теневой экономики и явилась следствием определенных особенностей реали­зованной в России реформы. Можно выделить из них шесть важнейших.

Первая особенность -
возникновение делового тандема чинов­ника и предпринимателя. Преобразования были проведены так, что предприниматели попали в зависимость от чиновников. Произошла приватизация функций государства отдельными группами чиновни­ков. Рыночные реформы предполагали резкое повышение частной хозяйственной активности людей и соответственно сокращение власт­ных полномочий государства в экономике. В то же время эти преоб­разования способствовали значительному усилению неопределеннос­ти функций, прав, возможностей и ответственности государственных чиновников разного ранга. Они же как люди, обладавшие самыми значительными по сравнению с другими социальными группами деловым опытом и инициативностью, сумели с наибольшей выгодой для себя воспользоваться открывшейся экономической свободой. Они фактически приватизировали свои рабочие места и стали выполнять должностные обязанности (или не выполнять их), насколько это от­вечало их частным экономическим интересам. В результате, когда пред­приниматель обращается к государству за защитой своих интересов, он ее от органа власти не получает. Тогда деловой человек нанимает в частном порядке сотрудников какой-нибудь государственной спецслуж­бы или правоохранительных органов и напрямую платит им деньги, как другим работникам своей фирмы. В своей деятельности люди фактически стремятся игнорировать государство и действуют так, как будто его не существует. Уплата же налогов рассматривается на­селением как двойное налогообложение, поскольку все покупают го­сударственные услуги в частном порядке, в конкретном объеме, кото­рый требуется тому или иному предпринимателю или другому част­ному лицу. В обществе формируется соответствующая социально-пси­хологическая атмосфера, когда уклонение от уплаты налогов - норма, следование которой не осуждается.

Важная особенность рыночных преобразований в России состо­ит в том, что чиновники используют свои рабочие места (точнее, власть и информацию, с ними связанные) как один из ресурсов для частно­го предпринимательства. Ясно, что осуществляемое ими предприни­мательство носит теневой характер так же, как и предприниматель­ство частных фирм, являющихся их партнерами по бизнесу.

Вторая особенность -
чрезмерно большая роль государства в экономике. Она находит свое выражение в двух формах. Во-первых, в сохранении значительного государственного сектора без прежних эко­номических и правовых ограничений. Весьма велика доля госсектора в промышленности (большая часть военно-промышленного комплек­са). Осталась государственной существенная часть энергети­ки, топливно-энергетического комплекса. Естественно, госсектору тре­буются прямые или косвенные дотации из бюджета. В свою очередь, на основе распределения бюджетных дотаций вырастает особый сек­тор теневой экономики, когда высокопоставленные чиновники через систему "дружественных" им фирм разворовывают или "прокручи­вают" государственные деньги. Далее эти деньги "отмываются", вкла­дываются в экономику или переводятся за рубеж и т.д.

Во-вторых, в чрезмерном и практически бесконтрольном вмеша­тельстве государства в экономическую деятельность. К ней относится создание государственных, полугосударственных или негосударствен­ных "уполномоченных" компаний, через которые частные фирмы обя­заны выполнять какие-либо насущные функции (например, создание муниципального банка, через который все организации региона обя­заны осуществлять расчеты с бюджетом, энергетиками, железной до­рогой и др.). Функционирование компаний подобного типа - источ­ник теневой активности, так как предприниматели, стремясь получить разрешение на свою деятельность или желая обойтись без "уполно­моченных", вынуждены им платить.

Другой источник теневых отношений - лицензирование разных видов хозяйственной деятельности. Оно ставит частные фирмы в зави­симость от органов власти и отдельных чиновников и дает последним большие возможности для извлечения теневых доходов. Достаточно распространенная практика - выдача лицензий на какую-нибудь дея­тельность частным фирмам (например, аптекам) так, что получившие их становятся монополистами в одном из районов города. Ясно, что для "обхода" этого положения конкуренты вынуждены платить. Наконец, прямое силовое подавление конкуренции органами власти в пользу "дружественных" им компаний. Часто это делается в самых прибыльных отраслях (в торговле бензином, метал­лами, нефтью, в строительстве), когда деятельность конкурентов по­давляется с помощью милиции, налоговой полиции, проверок состоя­ния экологической и противопожарной безопасности, запрещения землеотвода или сдачи земли в аренду и т.п. В таком случае органы власти производят принудительное распределение рыночных ниш, отдавая самые выгодные секторы рынка "дружественным" фирмам, которые, в свою очередь, отчисляют в пользу этих органов и/или отдельных чиновников часть полученной сверхприбыли.

Вмешательство государственных органов в экономику всегда ве­дет к искусственному неравенству в положении различных частных фирм, всегда (прямо или косвенно) приносит выгоды одним и приво­дит к потерям у других. Значит, оно стимулирует обратное влияние частного бизнеса на государственные органы с целью компенсировать потери (у одних) и увеличить выгоды (у других). В российских усло­виях, когда нет общепризнанных цивилизованных законов, традиций и этики во взаимоотношениях бизнеса и государства, это неизбежно ве­дет к росту теневой активности (к подкупу чиновников или, наоборот, их заказным убийствам, если их действия могут лишить фирму дохо­дов и т.п.). В результате чрезмерное вмешательство государства в эко­номику при его слабости и зависимости от различных групп интере­сов порождает благоприятные условия для роста теневой экономики.

Третья особенность -
сохранение прежних (характерных для советской системы) форм монополизма и появление новых. Первые связаны с деятельностью государства. Так как государство сохранило прямой контроль за работой ряда секторов экономики, это создает монополизм, порождающий теневую активность. Например, сохране­ние государственного контроля за золотодобычей (как и за добычей большинства видов полезных ископаемых) и ограничение доступа туда частного капитала служат источником существования черного рынка торговли золотом, оборот которого составляет многие десятки, а возможно, и сотни килограммов в год.

Еще один источник монополизма - деятельность бывших мини­стерств, ведомств и их подразделений. Хотя формально РАО "Газ­пром", РАО "ЕЭС России" и т.п. - негосударственные структуры, они сохранили прежние связи и влияние в госаппарате, доступ к конфи­денциальной государственной информации. Однако сейчас они не связаны прежними ограничениями, касающимися государственных ведомств. Это - "квазичастные" фирмы, представляющие собой гиб­рид частной компании и государственного ведомства. Такие компа­нии регулируют целые секторы современной экономики России. Осо­бенно много их в самых прибыльных сферах - в добыче и продаже топливно-энергетических ресурсов и во внешнеэкономической деятельности. Некоторые из них обладают финансовой мощью, сопоставимой по размерам с бюджетом небольшого европейского государства. Они почти автономны и включают набор организации, позво­ляющих им реализовывать все функции, которые традиционно вы­полняют государство и общество, - от газет и телекомпаний до част­ных армий и сельскохозяйственных предприятий. В силу этих осо­бенностей они практически закрыты от общественного и государ­ственного контроля, что дает широкие возможности для развития те­невой деятельности. К числу самых распространенных ее видов отно­сятся уклонение от уплаты налогов, незаконное укрывание части ва­лютной выручки за рубежом и манипуляции с векселями и акция­ми, выпускаемыми такими компаниями.

В то же время между "квазичастными" монополиями и правя­щими группировками существует определенный социальный дого­вор. Последние в периоды относительной политической стабильнос­ти закрывают глаза на теневую активность монополий, позволяя им сравнительно (с другими секторами кризисной российской экономи­ки) неплохо существовать, фактически снижая налоговое бремя и разрешая осуществлять сомнительные операции на финансовых рын­ках. В периоды же обострения политической ситуации (например, во время президентских или парламентских выборов, угрожающего ро­ста неплатежей, всплеска забастовочной активности и т.д.) правя­щие группы берут с них плату за сохранение социально-политичес­кой стабильности и консервацию сложившегося режима власти, со­здающего, в свою очередь, благоприятные условия для существования монополистов. Подобный симбиоз нынешних правящих группировок и крупнейших "квазичастных" монополий предполагает значитель­ный объем теневой экономической активности, так как без нее невоз­можно создание скрытого от общества "фонда стабильности", расхо­дуемого в чрезвычайных политических ситуациях.

Новая форма монополизма - монополизм "снизу" как надстрой­ка над частной рыночной активностью. Это - система "крыш", кото­рые делят между собой тот или иной рынок. "Крыша" - неформаль­ная группировка, осуществляющая контроль над определенным сег­ментом рынка. Она выстраивает перед желающими проникнуть на данный сегмент множество барьеров, включая силовые, то есть связан­ные с применением насилия. Экономический смысл деятельности "кры­ши" - поддержание достаточно высокого уровня цен и прибыли на рынке за счет ограничения числа допущенных на него субъектов (про­изводителей, торговцев, посредников и др.). Таким образом, часть при­были "крыша" забирает у других участников рынка, фактически взи­мая с них неформальный налог. Подобное монопольное регулирование рынка не новость и имеет много аналогов в других странах. Но в отличие от большинства стран в России ему не проти­востоит антимонопольная деятельность государства, которое в усло­виях цивилизованного рынка правовыми методами "расчленяет" ча­стные монополии на локальных и федеральных рынках. Ясно, что как сама деятельность "крыш", так и активность связанных с ними фирм имеет значительную теневую составляющую.

Четвертая особенность -
чрезвычайно высокий уровень налоговых изъятий и репрессивный характер системы налогообложения, одинаково расценивающей уклонение от уплаты налогов и ошибку в их исчислении. Такая система, при которой, по различным оценкам, изыма­ется 60-80% прибыли, а частная фирма не имеет правовой защиты пе­ред государственной налоговой инспекцией, - одно из следствий ситу­ации, когда в условиях экономической либерализации государство стре­мится сохранить "командные высоты" в экономике и контролировать основные финансовые потоки. В результате в стране сформировалась стойкая привычка к уклонению от уплаты налогов и переводу значи­тельной доли деловой активности в "тень". В принципе уже одной этой черты достаточно для взрывного роста теневой деятельности.

Пятая особенность -
асоциальный характер рыночных пре­образований в России. Рыночные реформы лишили миллионы лю­дей привычных социальных ниш, уровня жизни и сбережений. Хотя цены были "отпущены", введена свободная торговля и реализован ряд других мер по либерализации экономики, механизмы экономи­ческого отбора не были созданы. В промышленности, сельском хо­зяйстве и других секторах многие годы действуют неэффективно работающие предприятия с сотнями тысяч рабочих мест и зарпла­той на уровне и ниже прожиточного минимума. В то же время ника­ких формальных и легальных альтернативных вариантов экономи­ческой активности для работников, занятых на таких рабочих мес­тах, нет. Людям приходится искать средства к существованию и но­вые виды занятий вне сложившихся формальных экономических институтов: найма и увольнения, оплаты труда, материального и морального поощрения, продвижения по службе и др. Они вынуж­дены зарабатывать за счет неформальной деятельности. Государствен­ные и бывшие государственные (приватизированные) предприятия обросли множеством коммерческих структур, возникло огромное число независимых фирм, через которые люди пытаются заработать на свободном рынке без формальных ограни­чений. Кроме того, значительная часть трудовой деятельности осу­ществляется без какой-либо официальной регистрации.

Шестая особенность -
неправовой характер экономических пре­образований, обусловленный тем, что реальное поведение населения и властей в период реформ лишь в малой степени регулируется фор­мальными законами. В эффективной работе правоохранительной сис­темы не заинтересованы прежде всего правящие группировки. Нор­мальная работа суда, прокуратуры и других правоохранительных ор­ганов связывала бы руки представителям высокостатусных групп в борьбе за раздел и передел бывшей социалистической собственности. Кроме того, сами правоохранительные органы глубоко вовлечены в хозяйственную активность и являются одними из важнейших ее субъек­тов в нынешней России. Иначе говоря, они, во-первых, заняты не свой­ственной им деятельностью, во-вторых, коррумпированы. Естественно, при этом они не могут эффективно поддерживать правопорядок в сфере экономики и выступать арбитрами при разрешении возникающих конфликтов. Тогда последние улаживаются неформальными структурами.

Теневая экономика в постсоветской России:

субъекты и масштабы

По сравнению с советскими временами изменились не только масштабы и структура теневой экономики, но и способы ее взаимодей­ствия с обществом, а значит, и основания для классификации тех, кто участвует в теневой деятельности. Сейчас наиболее актуальным стано­вится такое основание, как социальная полезность/опасность. Исходя из него можно выделить две группы: а) тех, кто ведет продуктивную деятельность, создает полезные товары и оказывает нужные потреби­телю услуги, не выплачивая при этом всех налогов государству и совершая некоторые другие (не очень существенные с точки зрения сложившейся в России деловой этики) виды экономических наруше­ний; б) тех, кто специализируется на криминальной деятельности.

К первой группе - ведущих в основном легальную деятельность и нарушающих закон лишь частично - относится большая часть представителей бизнеса в России. Нарушения, которые они соверша­ют, носят вынужденный характер и вызваны дефектами сложившей­ся экономической системы. Самые распространенные из них - выпла­та налогов, таможенных пош­лин и т.п. в неполном объеме и обналичивание безналичных де­нег. Две названные операции время от времени проделывают прак­тически все деловые люди в России. Первая из них обусловлена сверх­большими налоговыми ставками и репрессивной системой налого­обложения. Если скрупулезно выполнять все требования, то придется выплачивать государству иногда и более 100% прибыли. Предприни­матели считают справедливой и целесообразной значительно мень­шую ставку налоговых изъятий. Так, по данным проведенного в нача­ле 1997 г

. опроса директоров оборонных предприятий России, им пред­ставляется нормальной ставка обложения в 28% доходов. Именно такую долю доходов своего предприятия они согласны отдавать на общегосударственные нужды. С учетом уклонений они отдают, види­мо, не больше 1/4 своих доходов, что соответствует как их представле­ниям о справедливости и целесообразности, так и практике боль­шинства стран с развитой рыночной экономикой.

Что касается другой операции - обналичивания под фиктивные контракты, то ее масштабы оценить труднее. Теневая экономическая деятельность требует прежде всего наличных денег. По оценкам, даже без учета потребительского рынка и банковского бизнеса величина теневого налично-денежного оборота составляет более 30 млрд. долл. Существует довольно много фирм, специализирующихся на оказании данной услуги предприятиям. В 1992-1994 гг. их деятельность во многих регионах была совершенно открытой и они брали относи­тельно небольшую плату за свои услуги. С 1995 г. власти стали преследовать такие фирмы и большинство их ушло "в подполье". В настоящее время обна­личивание - сложившийся институт, обеспечивающий легальный бизнес неподконтрольными государству деньгами в объеме, опреде­ляемом потребностями выплат: во-первых, теневой части зарплаты, то есть разницы между реальной ценой труда, требуемой для удержа­ния и стимулирования работников, и официальной зарплатой, пока­зываемой в отчетности перед государственными органами; во-вто­рых, по теневым соглашениям за товары поставщикам; в-третьих, различным "крышам" и чи­новникам для обеспечения своей безопасности и сохранения занима­емой на рынке ниши. В результате доходы, получаемые в легальном бизнесе, имеют весьма большую теневую составляющую, равную, примерно 1/
4 (см. рис.).

Примерное распределение доходов в легальном бизнесе

Но теневой экономической деятельностью занимаются не только предприниматели. В нее вовлечены и простые работники, специали­сты и инженеры. Это касается практически всех регионов страны, всех отраслей экономики. Причем значительная (если не основная) ее часть осуществляется прямо на рабочем месте - люди работают не только на предприятие, но и на себя. Однако "оценку снизу" можно

вывести из результатов опроса 155 директоров оборонных предприя­тий, проведенного при участии автора совместно с Лигой содействия оборонным предприятиям в декабре 1997-январе 1998 гг.

Чтобы выяснить, каковы масштабы вовлеченности работников в теневую экономику непосредственно на их рабочих местах, мы задали директорам ряд вопросов. Ясно, что они не были заинтересованы преувеличивать ее масштабы, так как их оценки служат своего рода показателем дефектов работы руководителей предприятия, недоста­точно полно контролирующих деятельность своего персонала. В силу этого полученные оценки нам кажутся реалистичными и не преуве­личивающими масштабы явления.

Первый вопрос формулировался так: "Как Вы думаете, какую (примерно) часть своего времени люди работают на Ваше предпри­ятие, а какую - на себя, непосредственно "на свой карман"? Согласно оценкам директоров, теневая часть рабочего времени составляет на их предприятиях приблизительно 12-15% всего рабочего времени. В масштабах страны это означает, что по крайней мере один месяц в году вся промышленность работает "в тени".

Другой вопрос: "Какая (примерно) часть материальной базы предприятия (оборудования, электроэнергии и других ресурсов) ис­пользуется работниками в своих интересах?" По оценкам директо­ров, она составляет 8% всей ресурсной базы обследованных предпри­ятий, то есть немало материальных ресурсов промышленности вовле­чено в теневой оборот. Конечно, мы не утверждаем, что эти цифры отражают масштаб подпольного производства оружия на предприя­тиях ВПК. Очевидно, ббльшая часть этой деятельности носит вполне мирный характер, например, проводятся бухгалтерские расчеты для коммерческих структур на компьютерах предприятия и т.п.

В условиях массовых задержек выплат заработной платы и не­высокого ее официального уровня понятны причины подобной дея­тельности работников. По оценкам директоров, с ее помощью людям удается повышать свои доходы примерно на 13%. Такая теневая ак­тивность играет роль социального стабилизатора, сглаживающего про­тиворечия между "верхами" и "низами" и облегчающего людям тяготы переходного периода. Очевидны и негативные ее последствия. Она ухудшает управляемость работников, ведет к их деквалифика­ции (как правило, занимаясь теневой деятельностью, люди выполня­ют менее квалифицированную работу), негативно сказывается на ос­новном производстве, принимая иногда криминальный характер.

Таким образом, вовлеченность работников в теневую активность "снизу" имеет как позитивные, так и негативные социально-эконо­мические последствия. В ответах директоров на вопрос: "Как Вы оцениваете тот факт, что работники Вашего предприятия исполь­зуют его материальную базу в своих интересах?", отражено это противоречие (в %):

Мнения опрошенных разделились почти поровну - одни не видят ничего страшного в теневой активности снизу, другие (их все-таки большинство) считают, что она ведет к распаду предприятия. Трудно сказать, кто из них прав, так как на фоне ряда идущих в стране про­цессов использование работниками материальной базы предприятия в своих интересах выглядит не столь очевидным злом.

Прежде всего к числу таких процессов относится криминализация экономической деятельности. Одно из ее проявлений - прямой контроль криминальных группировок над тем или иным предприя­тием. Особую опасность он представляет в случае оборонных пред­приятий, производящих продукцию, попадание которой в руки кри­минальных групп государство не имеет права допускать.

Чтобы понять, существуют ли оборонные предприятия, находя­щиеся под криминальным контролем, мы задали директорам соответ­ствующий вопрос, но в косвенной форме: "Если говорить не о Вашем предприятии, а в целом о предприятиях ВПК, то как Вы думаете, ка­кая (примерно) их доля контролируется криминальными группиров­ками?". Оценка директоров была неожиданно высокой - около 25%. По нашему мнению, к этой цифре надо относиться с осторожностью и не следует делать вывод о том, что каждое четвертое оборонное пред­приятие в России контролируется криминалом. Оценка директоров оказалась столь высокой во многом потому, что отражает опасения директорского корпуса, связанные с возможным появлением богатых претендентов на имущество руководимых ими предприятий. Обвине­ния, выдвигаемые против проводимой приватизации, в том, что она носит криминальный характер, - один из способов ограничить учас­тие в ней претендентов со стороны. Поэтому значительная часть опро­шенных (43%), отвечая на вопрос о возможной динамике числа пред­приятий ВПК, подпадающих под криминальный контроль, указали, что ожидают его роста. Только 10% считают, что оно будет уменьшать­ся, 11% - что изменений не будет, а 36% затруднились с ответом.

Сомнения в том, что столь большая доля предприятий ВПК находится под криминальным контролем, подтверждаются при ана­лизе других косвенных вопросов, где ссылки на активность крими­нальных группировок фигурировали лишь в качестве одной из под­сказок. Так, отвечая на вопрос о том, кто станет основным владель­цем предприятия после его приватизации (вопрос задавался руко­водителям государственных предприятий), только 15% ответили, что среди них будут криминальные группы (третье место по числу упо­минаний). На первом месте стоит государство - 68%, на втором -трудовой коллектив - чуть более 15%.

Отвечая же на вопрос о наличии различных претендентов на акции предприятия (задававшийся директорам уже приватизирован­ных предприятий или предприятий, находящихся в процессе привати­зации), только 9% опрошенных указали, что среди них есть криминаль­ные группировки. Справедливости ради отметим, что они занимали в ответах третье-четвертое места, причем разрыв между ними и другими более весомыми претендентами был весьма незначительным. Напервом месте были иностранцы (указало 13% директоров), на вто

ром - независимые российские предприниматели (11%), третье-четвер­тое места разделили с криминальными группами столичные банки.

Анализ ответов на вопросы о том, что больше всего ограничивает власть директора на предприятии и какие внешние условия мешают ему работать, показал, что преступные группировки вообще не упоми­наются как помехи в его деятельности (хотя в перечнях возможных вариантов ответа, из которых отвечавшие выбирали, соответствующие подсказки фигурировали). Руководители отмечали невозможность платить людям столько, сколько они реально заработали, нестабиль­ность в обществе, высокие налоги, "заоблачные" цены на сырье и энергоносители и другие экономические и политические помехи. Иначе говоря, чем более конкретные вопросы мы задавали, чем боль­ше они касались повседневной хозяйственной жизни руководителей и их предприятий, тем меньше они вспоминали о криминальных группировках, хотя какое-то влияние на эти предприятия криминаль­ные группировки оказывают. Однако, по нашему мнению и по оцен­кам некоторых экспертов, процесс проникновения криминала в ВПК пока еще находится на самой начальной стадии и в основном ограни­чивается попытками взять под контроль то или иное предприятие из-за его выгодного местоположения или других "невоенных" при­чин. Тем не менее даже отдельные случаи подпадания оборонных предприятий под криминальный контроль не могут не вызывать тре­вогу. Поэтому требуется разработка специальных мер по предотвра­щению посягательств криминальных группировок при проведении дальнейшей приватизации предприятий ВПК.

Существует также профессиональная теневая активность, прак­тически полностью нелегальная. Это - деятельность второй группы представителей теневой экономики. По оценкам МВД (возможно, пре­увеличенным), ее численность составляет примерно 9 млн. человек, или около 14% всех занятых в экономике России.

Теневая экономика неоднородна и ей присуща своя социальная структура. Авторы доклада "Теневая экономика в России" выделяют в ней три страты: высшая - криминальные элементы (торговцы наркотиками, оружием, рэкетиры, бандиты-грабители, наемные убий­цы, сутенеры и др.); средняя - теневики-хозяйственники (коммер­санты, финансисты, банкиры, мелкие и средние предприниматели, в том числе "челноки"); нижняя - наемные работники как физичес­кого, так и умственного труда.

В рамках теневой экономики уже сформировались свои стабиль­ные профессии, которые приносят их владельцам более или менее постоянный доход. Устойчивые преступные профессиональные сооб­щества были и в эпоху СССР. Например, А. Гуров выделил пять групп, составлявших ядро профессиональной преступности13
. Это -воры в законе, авторитеты, цеховики, каталы и шестерки. Часть из них сохранилась, видоизменившись, например, воры в законе, другие -например, цеховики, практически исчезли. Важно, что изменились их

иерархия, их отношения между собой и остальным миром, к ним до­бавились новые преступные профессии.

Действительно, в настоящее время сформировалось множество новых социальных субъектов, специализирующихся на теневой эко­номической деятельности. Так, С. Кордонский выделяет 30 новых субъектов - от владельцев крупных банков, образованных легальным государственным и цеховым капиталом, до руководителей организо­ванных преступных группировок14
.

Интересное экспертное исследование "ведущей десятки" профес­сий, возникших в рамках теневой экономики, провел журнал "Профиль"15
. По его данным, "элита" представителей этих профессий составляет в России около 500 тыс. человек. Экспертами по теневой экономике из МВД и других сфер теневые профессии были проранжированы по доходу, риску и некоторым другим показателям. В результате были рассчитаны средние баллы, отражающие место каждой из десяти ис­следуемых профессий в "профессиональной иерархии", которую автор

статьи назвал "антирейтингом" (см. табл. 1).

Таблица 1

Некоторые различия между профессиями в теневой экономике

(экспертные оценки)

Источник;
Профиль, 1998, № 5, с. 7.

Из данных таблицы 1 видно, что продолжительность профессио­нальной деятельности в теневой экономике сравнительно невелика, так как она связана с высоким риском, опасностью для жизни, поэтому большинство профессионалов на длительный стаж работы рассчиты­вать не могут. Доходы в ней приближаются к доходам представителей среднего класса в развитых странах и намного превышают заработки "простых" российских работников. По оценкам, полученным журналом "Профиль", средний доход профессионалов теневой экономики со­ставляет примерно 1-1,5 тыс. долл. в месяц (12-18 тыс. долл. в год).

В указанном исследовании не фигурируют такие уже сложив­шиеся в теневой экономике профессии, как нелегальные производи­тели водки, производители и торговцы наркотиками и оружием, а также контрабандисты. У них доходы выше, чем у среднего предста­вителя профессий, фигурирующих в "антирейтинге", а численность их также весьма высока.

Теневой механизм инвестирования

К предположению о наличии теневого механизма инвестирова­ния мы пришли в ходе анализа противоречивой ситуации, которая складывается в экономике России. С одной стороны, некоторые важ­ные статистические показатели, например, объем промышленного про­изводства, демонстрируют стабилизацию, а в отдельных секторах - и рост. С другой стороны, и по официальным данным, и по результатам специальных опросов на предприятиях, продолжается сокращение ин­вестиционной активности. Это значит, что либо зафиксированные по­зитивные тенденции - "ошибка измерения" и на самом деле имел место спад, либо в экономике России начали действовать некие скры­тые факторы, обеспечившие развитие производства.

По нашему мнению, в российской экономике в 1995-1997 гг. дей­ствовали скрытые факторы, стимулировавшие капитальные вложе­ния. Они обусловили теневую инвестиционную активность. Совокуп­ность этих факторов и вызываемую ими деятельность называют "теневой механизм инвестирования".

К началу 1997 г. капитальные вложения осуществляли менее 1/3 оборонных предприятий, причем их доля упала более чем в 1,5 раза. На первый взгляд в этом нет ничего удивительного. Ведь сейчас имеет место значительная недогрузка мощностей (по массиву обследован­ных предприятий средняя загрузка мощностей к началу 1997 г. со­ставляла всего лишь 41%) и поэтому, казалось бы, при увеличении спроса может быть обеспечен рост производства за счет использования незагруженных мощностей. Однако старые мощности не загру­жены прежде всего потому, что они не пригодны для выпуска пользу­ющейся спросом продукции, так как были введены еще в "дорыночные" времена, когда запросы потребителей были другими. Для того чтобы удовлетворить потребности нынешнего потребителя, необхо­дим, как правило, выпуск новой продукции, которую на старых неза­груженных мощностях производить невозможно. Если указанный рост (а также его стабилизация) производства на отдельных предприятиях был, то это требует иного объяснения.

Нынешний рост производ­ства на ряде предприятий обеспечивается за счет краткосрочных инве­стиций, дающих быструю отдачу. Более того, можно предположить, что они носят скрытый, латентный характер и руководители стараются их не афишировать. Это связано с отсутствием реальных гарантий прав частной собственности, отрицательным отношением значитель­ной части российского общества к "капиталистам", "хозяевам", "бога­чам". Подобная социальная атмосфера не благоприятствует приумно­жению собственности (на что направлены инвестиции). В то же время общество приветствует экономический рост, увеличение производства, что было характерно для советских времен и сохранилось с некото­рыми изменениями и сегодня. В этих условиях многие частные соб­ственники стремятся скрыть инвестиции и одновременно охотно показывают прирост производства. В результате сложился механизм теневого краткосрочного инвестирования развития производства.

Такой механизм действует в ситуации, когда возникает спрос на новую продукцию (которую можно производить на данном предприя­тии), а ее освоение не требует значительных капитальных затрат, но обещает быструю прибыль. В этом случае инвестирование нередко про­изводится через дочерние коммерческие структуры, формальными вла­дельцами которых являются родственники или доверенные лица ру­ководителей предприятия. Тогда предприятие как бы и не осуществля­ло капитальных вложений, однако рост производства на его площадях имел место. Инвестиции тем самым определенным образом защищают­ся, хотя механизм их защиты носит неформальный характер. В такой ситуации основные финансовые выгоды от инвестирования получают, как правило, дочерние компании, а не материнское предприятие. Послед­нее является производственной площадкой для капитальных вложе­ний, а основные финансовые потоки, связанные с инвестированием, вы­водятся за его пределы. Дочерняя структура может создаваться на весь­ма короткий срок - только для того, чтобы "снять сливки" с выхода на новый прибыльный рынок и "увести" сверхприбыль от налогообложе­ния. Когда же прибыль в силу естественных причин, связанных с дей­ствием механизмов конкуренции, снижается, соответствующая деятель­ность может быть переоформлена на материнское предприятие.

Рассматриваемый механизм включает следующие составляющие.

1. Незанятая рыночная ниша - наличие платежеспособного спро­са на какую-либо продукцию.

2. Определенный объем "теневых средств" у потенциального инвестора, который не может или не хочет их легализировать, вложив

в недвижимость, положив в банк на депозит или другими способами.

3. Система дочерних фирм вокруг материнской компании, на кото­рой в действительности осуществляется инвестирование, для сокрытия реального источника денег. Достаточно распространена ситуация, когда директор крупного предприятия инвестирует не прямо от имени свое­го предприятия, но, скажем, покупает через дочернюю фирму новую про­изводственную линию, которую ставит на своем заводе. Для всех работников предприятия она находится в собственности фирмы "X".

4. Отделение финансовых потоков, связанных с инвестициями, от производства. Как правило, главные финансовые потоки идут через дочерние фирмы, а производство осуществляется в материнской компа­нии, через которую проводятся основные затраты и на которую возлага­ется основное бремя налогов. Доходы же идут через дочерние фирмы.

5. Подставные лица - формальные инвесторы. Реальный инвес­тор, чтобы "не светиться", оформляет инвестиции на "зиц-председате-ля" из числа родственников или друзей, получающих за это какое-либо вознаграждение.

6. Система неформальных договоренностей с местными властя­ми, контролирующими организациями и правоохранительными орга­нами, влиятельными лицами на материнском предприятии, иногда местными "авторитетами" о защите инвестиций и сбыте продукции.

Данный механизм позволяет "не провоцировать" социальное окружение, скрывать рост богатства, который приносит успешное ин­вестирование, обеспечить неформальную защиту прав инвестора. На­пример, журнал "Эксперт" описывает один из случаев действия тене­вого механизма инвестирования так: "Если нужно запустить в дело, скажем, миллион наличных долларов, сотне человек (сотрудников, друзей) выдаются векселя на 9999 долларов каждому (при сумме в десять тысяч необходимо оповещать налоговую службу) - и инвести­ции получают законное обоснование"16
.

Указанный механизм в определенной мере способствует эконо­мическому росту. В то же время он не может служить основой долго­срочного нормального экономического развития, так как не создает устойчивых стимулов для обновления производства и накопления капитала. С его помощью нельзя осуществлять масштабные и долго­срочные инвестиции, требующие усилий многих десятков и даже со­тен организаций. Это могут обеспечить только открытые легальные механизмы инвестирования, имеющие твердую юридическую базу и предполагающие социальное одобрение инвестиционной активности.

Различия предприятий по степени теневой активности

Анализ показал, что теневая активность распространена на пред­приятиях неодинаково: на некоторых ее почти нет, на других ее масш­табы велики. Чтобы выяснить, какова реальная дифференциация предприятии в этой сфере, мы построили типологию распространения теневой активности работников, используя оценки директоров и их ответы на три вышеприведенных вопроса. Построенная типология включала два типа предприятий: где (по оценкам директоров) практически нет тене­вой активности; где теневая активность значительна (см. табл. 3).

Таблица 3 Различия между предприятиями по теневой активности работников (в %)

Хотя около Уз предприятий почти не затронуты теневой дея­тельностью, примерно на Уз обследованных организаций теневая ак­тивность занимает более '/5 рабочего времени и обеспечивает при­близительно Уз доходов работников. Также около Уз всей матери­альной базы этих предприятий используется в неформальной хозяй­ственной деятельности.

Мы проанализировали ряд факторов, которые могут способство­вать росту теневой активности на предприятиях ВПК. Были изучены различия в теневой деятельности на предприятиях разных размеров, расположенных в различных регионах, и др. Оказалось, что самым суще­ственным фактором является уровень достигнутого экономического бла­гополучия, причем его воздействие было неожиданным (см. табл. 4).

Таблица 4

Связь теневой активности работников с экономическим благополучием предприятий (в %)

Наибольший масштаб теневой активности работников - на пред­приятиях, начавших подъем, среди которых почти Уз характеризуются значительной теневой деятельностью. Наименьший - на экономически благополучных предприятиях, при этом на почти 90% из них отсутствует неформальная хозяйственная деятельность работников. Экономически неблагополучные предприятия занимают промежуточное положение.

Можно сделать вывод о том. что теневая деятельность расширяется, когда предприятие начинает менять свой статус, из числа неблагополучных переходит в разряю относительно благополучных. Именно

процесс перехода и сопровождается всплеском неформальной ак­тивности. Механизм здесь следующий.

На благополучных предприятиях, где высока реальная занятость работников, а зарплата относительно выше средней и выплачивается регулярно, работники не имеют возможности для осуществления не­формальной хозяйственной деятельности. Кроме того, благополучные предприятия - это предприятия, уже освоившие какую-то рыночную нишу (на рынке гражданской или военной продукции). Они имеют отлаженные производственные и финансовые связи и испытывают меньшую потребность в неформальных способах деятельности. Зна­чит, они не предъявляют "внутреннего спроса" на различные работы, которые выполняются работниками теневым путем. На неблагопо­лучных, "лежащих" предприятиях у людей нет условий для осуще­ствления такой деятельности по другим причинам - из-за слабости материальной базы и отсутствия "внутреннего спроса" на неформаль­ную активность, так как хозяйственная деятельность на них замирает. Поэтому люди, способные работать, или уходят с них, или реально работают "на стороне", используя свое предприятие просто как "мес­то прикрепления". Когда же неблагополучное предприятие начинает "подниматься", во-первых, его материальная база улучшается и, во-вторых, у него при выходе на новый рынок появляется спрос на работы, которые приходится выполнять неформальными способами. В условиях России, где рыночная инфраструктура (банковский сер­вис, управленческое консультирование, маркетинговые услуги и т.п.) слабо развита, предприятиям, выходящим на новые рынки (или рас­ширяющим свое присутствие на уже знакомом рынке, что также, как правило, требует дополнительной деятельности по вытеснению кон­курентов), приходится компенсировать названный недостаток, увели­чивая масштабы теневой деятельности.

Этот вывод подтверждается следующим анализом. Мы специально выделили группу предприятий, увеличивших объемы производства. В рамках данной группы проанализировали результаты работы пред­приятий разных типов в зависимости от масштабов теневой деятельно­сти. Выяснилось, что на предприятиях, на которых практически нет теневой деятельности, ежемесячный прирост был в 1,5 раза ниже, чем на предприятиях, где такая деятельность была значительна. Это гово­рит об определенной зависимости между расширением производства и масштабами теневой деятельности в нынешних условиях.

Результаты обследований предприятий ВПК, проведенных с уча­стием автора, свидетельствуют о том, что за последние два-три года часть из них перешла из категории неблагополучных в категорию начавших подъем (хотя в последний год положение заметно ухудши­лось, произошел спад производства). Это значит, что ВПК в 1996-1997 гг. вошел в начальную стадию роста, сопровождающуюся усиле­нием теневой деятельности.

Сказанное не означает, что экономический рост в России всегда будет сопряжен с ростом теневой активности. Такая зависимость сохранится до определенного момента, пока не достигнуты относительное

экономическое благополучие и стабильность. Тогда темпы роста сни­зятся и теневая активность также уменьшится. Иначе говоря, стабиль­ный экономический рост, ведущий к благополучию предприятий и обес­печиваемый на базе обновления технологий, - лучшее "лекарство" от теневой экономики. К сожалению, системный кризис, разразившийся сейчас в нашей стране, отодвигает перспективы его достижения.

« *

«

Итак, в России параллельно легальной экономике возникла те­невая, сопоставимая с ней по масштабам. Более того, в теневой эконо­мике формируется примерно тот же набор механизмов, что и в офи­циальной хозяйственной системе. В ней действуют свои правила це­нообразования, способы обеспечения соблюдения контрактов, имеется специфический набор профессий со своим кодексом поведения, рабо­тают собственные механизмы инвестирования. Эти теневые механиз­мы изменили жизнь миллионов людей, создали особые условия рабо­ты предприятий. Специалисты, занимающиеся проблемами теневой экономики, стали вести речь даже о "теневом порядке" в российском обществе17
. Трудно ожидать, что в ближайшие пять-десять лет эти механизмы преобразуются в легальные правила экономического по­ведения. Скорее всего, нас ожидают постепенная эволюция теневых отношений, смягчение и легализация некоторых из них и медленное изживание неприемлемых для цивилизованного общества норм.