Экономический рост

Экономический рост

8.1.
Понятие экономического роста

8.2.
Классический цикл

8.3.
Постклассический цикл

8.4.
Эндогенный фондовый кризис

8.5.
Долговременный экономический рост

8.1.
Понятие экономического роста

Экономическим ростом называется увеличение величины совокуп­ного дохода со временем. Он зависит от использования природных и трудовых ресурсов, основного капитала, технологий, величины совокуп­ного спроса и степени мотивации к труду (зависящей от распределения ВВП), а также от социальной, экономической и политической струк­туры. Экономический рост измеряется темпом прироста ВНП за опре­деленный период времени (обычно квартал или год).

Рассмотрим среднегодовые темпы роста населения и объема вы­пуска на душу населения в процентах за весь сверхдлинный период доступного для косвенного измерения времени:

Период	Рост населения	Рост выпуска на душу населения
Раннее средневековье (500-1000 гг.)	0,1	0,0
Позднее средневековье (100-1700 гг.)	0.2	0,1
Торговый капитализм (1700-1820 гг.)	0,4	0,2
Промышленный капитализм (1820-1980 гг.)	0,9	1,6

Как видим, только последний период является временем уско­ренного экономического роста.

В структуре экономики произошли важные изменения. Во-пер­вых, резко уменьшилась доля сельского хозяйства в общем объеме вы­пуска и занятости. Например, для США и Японии доля занятых в сель­ском хозяйстве в общем числе занятых составляла:

Страна	1920	1940	1987
США	70%	20%	3%
Япония	72%	30%	8%

Причины этого явления очевидны: быстрый рост производитель­ности аграрного сектора и уменьшение доли потребления товаров пер­вой необходимости в общей доли потребления с ростом совокупного дохода на душу населения (закон Энгеля).

Во-вторых, сокращение доли аграрного сектора сопровождалось быстрым ростом доли сначала промышленного производства това­ров и услуг (доля последних постепенно опередила долю товаров). При этом оказалось, что обилие или недостаток природных ресурсов не яв­ляется решающим фактором в этом процессе.

В-третьих, это урбанизация. Промышленное производство осу­ществляется в первую очередь крупными фирмами, использующими преимущество экономии от масштаба. Поэтому они стремятся распо­лагаться в относительной близости друг от друга, чтобы пользоваться общей инфраструктурой — коммуникациями, транспортом, энерго­снабжением и т.п. Кроме того, фирмы, производящие товары конеч­ного потребления, стремятся располагаться недалеко от крупных по­требительских центров, являющихся рынками сбыта.

Различают возобновляемые ресурсы (труд) и невозобновляемые ре­сурсы — нефть, уголь, медь и пр. Со временем цены на невозобновля­емые ресурсы должны расти. Однако главной для невозобновляемых ре­сурсов является не проблема цен, а проблема их исчерпания (признание решающего влияния исчерпания невозобновляемых ресурсов на эконо­мический рост называется неомальтузианством). Однако разведанные запасы сырья и их заменителей обычно растут быстрее, чем потребно­сти в них. Вопрос о пределах экономического роста сводится поэтому к вопросу о том, будет ли технология совершенствоваться достаточно быстро для того, чтобы уменьшить наши потребности в ограниченных природных ресурсах.

Следует учитывать и рыночные силы. Если цена на некоторый ре­сурс растет, то его потребление должно сокращаться, а поиск замени­телей становится более интенсивным. Так, в 70-е гг. было много разго­воров о нефтяном кризисе. Однако рост цен на нефть привел к уменьшению потребления нефти и к более широкому использованию заменителей. В итоге нефтяной кризис исчез (для экономически раз­витых стран). Мы не будем далее рассматривать проблему ограничен­ности природных ресурсов и сосредоточимся на роли, какую играют в экономическом росте капитал, труд и НТП.

Знания также можно рассматривать в качестве фактора экономи­ческого роста. Но для того, чтобы знания оказали влияние на произ­водство, они должны быть воплощены в капитале — как физическом, так и в человеческом. Здесь действует важный принцип «изменение по­рождает изменение», способствуя ускорению темпов экономического роста.

После 1870 г. средний темп экономического роста 15-и наибо­лее развитых стран составлял 2,8%. Это новое явление в мировой эко­номической истории, возникшее благодаря процессу индустриализа­ции. Поднялся средний уровень жизни, появилось свободное время, но одновременно возросла степень загрязнения среды. По отдель­ным странам имеем следующую картину роста объема производства на человека (% в год):

Страна	1948-1972гг.	1972-1988гг.
Канада	2,9	2,6
Франция	4.3	2,1
ФРГ	5,3	2,2
Италия	4,9	2,8
Япония	8,2	3,3
Великобритания	2,4	2,1
США	2,2	1,7

Как видим, произошло уменьшение темпов экономического рос­та после 1973 г. Период 1949-1973 гг. воспринимается сегодня как зо­лотой век экономического роста. Среднемировой экономический рост составит, по оценкам, в 1997 г. 2,9%. Наиболее высокие темпы будут в странах Африки и Азии, наименьшие — в посткоммунистических странах и у членов Организаций экономического сотрудничества и раз­вития.

Какова динамика экономического роста? Ответ на этот вопрос зависит от рассматриваемого отрезка времени. Неуклонный эконо­мический рост можно обнаружить только на достаточно больших ин­тервалах времени. На средних временных интервалах экономичес­кий рост носит, как правило, циклический характер, позволяющий говорить о деловых циклах
экономического роста.

Деловыми циклами
называют среднесрочные нерегулярные коле­бания объемов выпуска и занятости, длящиеся обычно от одного го­да до 10-12 лет. При этом объем производства, цены, заработная пла­та, инвестиции, предпринимательская прибыль и денежные величины имеют тенденцию к синхронному изменению. Сами циклы проходят через фазы (не обязательно все) оживления, подъема, бума и спада (стагнации или кризиса), переходящего в новое оживление и т.д. При этом значение У при каждом новом буме (или спаде) оказывается, как правило, более высоким, чем в предыдущих циклах.

Фактически цикл — колебания уровня ВНП (ВВП) относитель­но тренда. Тренд соответствует долговременному экономическому росту, вызываемому увеличением величины используемых ресурсови ростом их производительности. Важен также рост уровня сбереже­ний, инновации и пр.

Трендовые значения выпуска совпадают с потенциальным вы­пуском (выпуском при полном использовании всех ресурсов). Поэтому

Δвыпуска
s
потенциальный выпуск - фактический выпуск

При подъеме Δ
выпуска > 0, при спаде Δ
выпуска < 0. Выпуск мо­жет подняться выше трендовых значений, если люди работают сверх­урочно, а оборудование используется в несколько смен.

Бизнес-цикл представляет собой кратковременные и среднесроч­ные отклонения от тренда. При этом непредвиденное изменение вы­пуска может оказаться может оказаться устойчивым и существенно влиять на последующее движение цикла.

Будем различать следующие типы отклонений от тренда (шоков). Шоки предложения: технологические сдвиги, открытие новых источ­ников сырья, изменение мировых цен на сырье, изменения в уровне но­минальной заработной платы. Политические шоки: следствия решений, принимаемых властью на макроэкономическом уровне и ведущих к из­менению предложения денег, обменного курса, налогов и т.п. Шоки в спросе со стороны частного сектора: изменения в величине С или I, в характере массовых ожиданий. Возникают сдвиги в AD, которые при недостаточной гибкости номинальной заработной платы и цен ведут к колебаниям выпуска.

Мы различаем классический цикл,
в котором: 1) вмешательство государства в циклические колебания экономики минимально и 2) сте­пень открытости экономики невелика, и постклассический цикл,
для которого оба эти утверждения становятся неверными. Временной гра­ницей, отделяющей классические циклы от постклассических, стала Великая депрессия 1929-32 гг.

В каждом деловом цикле обычно выделяют следующие основные фазы: оживление — подъем — бум — спад — стагнация — оживление... Каждая такая фаза имеет свои структурные особенности, вызывающиерано или поздно переход в следующую фазу.

8.2.
Классический цикл

Классический цикл начинается с оживления
экономики, кото­рое наступает, когда одновременно выполняются следующие условия:

1) распроданы накопленные за прошлый спад товарные запасы; 2) воз­никает увеличение совокупного спроса, вызванное падением цен на потребительские товары и соответствующим ростом реальной заработной платы W/P; 3) возникает увеличение совокупного спроса, вы­званное падением цен на производственные товары, что облегчает структурную перестройку экономики в сторону большей эффектив­ности; 4) улучшается экономическая конъюнктура по крайней мере в некоторых отраслях, в которых прекращается дефляционное давле­ние и начинается некоторый рост цен.

Оживление начинается в ситуации, когда процентная ставка ма­ла и имеется избыток свободных средств в силу падения объема инве­стиций (S > I). Постепенно благодаря структурной связи
отраслей ожив­ление с одной отрасли распространяется на другие и наступает подъем. Подъем происходит неравномерно, он охватывает сначала несколько ведущих отраслей и лишь впоследствии, в результате порождаемого им общего увеличения спроса, распространяется на другие отрасли.

В период подъема величины i, Y и Р растут. Растет и номиналь­ная заработная плата, обгоняя рост цен. Это увеличивает совокупный спрос и способствует дальнейшему подъему. Но особенно следует от­метить рост I, который имеет место, несмотря на рост i. Причина со­стоит в хорошей экономической конъюнктуре, вызванной перспек­тивами прибыльного применения капиталов. В XIX в. эти перспективы были связаны со строительством железных дорог, в XX в., если отвлечь­ся от военных затрат, с тем, что автомобили и сложная бытовая тех­ника стали доступными для большинства потребителей. ,

Растет объем кредитов. Предприниматели охотно занимают день­ги и инвестируют их в производство, надеясь на будущие высокие при­были. Значение денежного мультипликатора растет, увеличивая как Y, так и Р. На IS/LM-диаграмме вправо сдвигаются и IS (за счет рос­та I) и LM (за счет увеличения Ms).

Таким образом, изменение выпуска вызывает изменение коли­чества денег. Когда Y растет, то растет Md, и банки отвечают на это созданием большего количества денег. Рост количества денег, в свою очередь, увеличивает выпуск. Растет скорость обращения денег. Вос­станавливается нарушенное при спаде равенство S = I. В потребитель­ском спросе растет удельный вес товаров длительного пользования. Постепенно объем инвестиций становится чрезмерным (I > S), что уменьшает их эффективность.

Для графической интерпретации этого процесса построим «двухэтажную» схему, позволяющую изучать совместное равнове­сие денежного рынка и рынка ценных бумаг:

Верхняя половина изображает фондовый рынок, нижняя поло­вина - рынок денег. DD — график спроса на инвестиции. Его отри­цательный наклон означает, что спрос на инвестиции падает с рос­том заемного процента. Сдвиг DD вправо вызывается улучшением

Рис. 8.1

конъюнктуры, а влево — ее ухудшением. При значительном улучше­нии конъюнктуры объем инвестиций может вырасти даже при уве­личении процента. Md-график выражает спрос на деньги. Рост рав­новесного дохода сдвигает Md вправо, рост процента — влево.

Допустим теперь, что Ms/P = (Ms/P)0 = const (т.е. реальное ко­личество денег в экономике не изменяется) и что имеет место равно­весный экономический подъем. Тогда У растет и Md смещается впра­во в положение Md1, a r0 увеличивается до r1; для того, чтобы сохранить равновесие денежного рынка. В результате при неизменном положе­нии DD величина Д1о уменьшается до Д1; вызывая замедление эко­номического роста. Однако этого может не произойти, если DD сме­щается вправо в положение D*D* (или если Ms/P возрастет).

Таким образом, экономический рост может сохраниться и даже возрасти при увеличении процентной ставки, если одновременно про­изойдет существенное улучшение экономической конъюнктуры (воз­никают новые выгодные сферы приложения капитала и пр.). Напро­тив, ухудшение экономической конъюнктуры будет сдвигать DD влево, вызывая уменьшение AI и равновесного уровня дохода. Если этот сдвиг будет большим, то прирост инвестиций может стать отри­цательным и экономический рост сменится экономическим спадом.

Но что может вызвать сильное смещение DD влево? Причины могут быть как экзогенными (политическая или социальная неста­бильность, нефтяной кризис), так и эндогенными. Нас интересуют последние. Для их изучения будем различать DD - и DeDe-графики. Первый есть график спроса на инвестиции, определяемый реальной экономической конъюнктурой. Второй есть график спроса на инве­стиции, определяемый предполагаемой
экономической конъюнктурой. Если предположения чрезмерно оптимистичны, то DeDe располага­ется правее DD, а если чрезмерно пессимистичны, то левее. Если ожи­дания соответствуют реальности, то DeDe совпадает с DD. Тем самым мы вводим ожидания в изучение экономического цикла.

Допустим, что ожидания формируются адаптивно, т.е. на осно­вании прошлого опыта. Если DD смещается вправо, то с некоторым лагом и DeDe смещается вправо, а если DD смещается влево, то и DeDe сместится влево. Рис. 8.1 можно приспособить к рассматриваемому слу­чаю, если отождествить DeDe с D*D* . Рассмотрим следующие основ­ные случаи.

1) Графики DD и DeDe совпадают и равномерно сдвигаются вправо. Имеет место равновесный экономический рост и полная ин­формированность экономических субъектов о грядущих событиях.

2) График DeDe расположен правее DD и оба смещаются впра­во, свидетельствуя как об экономическом подъеме, так и о чрезмер­ном оптимизме экономических субъектов. Поскольку I1 > I0и про­должает расти, то возникает ускоренный экономический рост (бум). Цены и прибыль в этом случае растут, но постепенно DD перестает сдвигаться вправо (бум завершает
создание новых средств производ­ства, начатое оживлением), тогда как DeDe по инерции продолжает сдвигаться вправо.

Это существенно, поскольку различие между DD и DeDe ведет к различию между предполагаемой
прибылью и реальной будущей прибылью. Первая зависит от DeDe и пропорциональна I1 вторая — от будущего положения DD и пропорциональна I0.
И если нера­венство I1 > iqсохранится, то предполагаемая прибыль окажется больше реальной (т.е. реальная прибыль окажется меньше предпо­лагаемой).

Для перехода экономического роста в бум важна, кроме завы­шенных ожиданий будущих прибылей, относительно низкая ставка процента, не уменьшающая стремления предпринимателей ко все новым инвестициям, и запаздывание роста цен на ресурсы по срав­нению с ростом цен на готовую продукцию. В этих условиях пред­приятия могут получать прибыль лишь постольку, поскольку отно­сительные цены на их продукцию продолжают расти: в неизменныхценах, соответствующих началу подъема, многие предприятия ока­зались бы убыточными. Такое состояние, однако, не может продол­жаться долго, и постепенно цены на факторы производства начи­нают расти быстрее товарных цен. В результате многие предприятия начинают приносить не прибыль, а убытки.

Бум порождает массовые неоправданно высокие ожидания величи­ны будущей прибыли.
В длинные периоды времени растущая эконо­мика может поддерживать норму прибыли, равную фактически до­стигнутому среднему темпу экономического роста. Средний темп экономического роста составлял в XIX в. 2-4% в год. Но в период бу­ма инициаторы новых инвестиционных проектов предлагают владель­цам свободных денег значительно более высокую (на порядок) нор­му прибыли, которая, естественно, не может быть получена всеми.
Некоторые выигрывают, а многие теряют. В результате неоправдан­но высокие ожидания величины будущей прибыли сменяются про­тивоположными, но столь же неоправданными ожиданиями.

В результате спад может возникнуть просто потому, что снизи­лась скорость роста объема продаж.
Объем продаж может быть очень высоким, но, если он не растет или растет очень медленно, то инве­стиции начинают сокращаться. Это следствие принципа акселерато­ра Самуэльсона: для того, чтобы инвестиции не сокращались, не долж­на уменьшаться скорость роста объема продаж.

Действительно, считая уровень эффективности в короткое вре­мя постоянным: K/Y =b = const. или К = bY, b = const дифференци­руя дважды обе стороны этого равенства по t и заменяя dK/dt на I, получаем уравнение ускорения

dI/dt = bdY2
/dt2
(1)

Понятно, что если d2
Y/dt2
> 0, то dI/dt > 0. Таким образом, ког­да скорость роста объема продаж не уменьшается, инвестиции или растут, или сохраняются в прежнем объеме. Однако, если d2
Y/dt2
<0, то dI/dt < 0, даже если dY/dt > 0, т.е. инвестиции начинают сокращать­ся даже при росте объема продаж. Уменьшение инвестиций вызовет мультипликативное уменьшение дохода, или спад.

Как только это обнаружится, из адаптивности ожиданий после­дует, что DeDe начнет смещаться влево. Темпы экономического рос­та уменьшаются и при определенных условиях может возникнуть спад
(абсолютное уменьшение величины совокупного дохода). В этом слу­чае график DeDe располагается левее DD и оба графика смещаются влево.

Возникают, таким образом, колебания темпов экономического роста, которые периодически либо выше, либо ниже равновесного. Еще важнее, что существуют механизмы, усиливающие эти колебания и превращающие их в деловой цикл. Положение DeDe правее DD в период подъема и левее DD в период спада является одним из ос­новных механизмов, усиливающих колебания в деловом цикле.

Искусственный рост цен в период бума «позволяет накапливаться ошибкам, которые в нормальных условиях быстро устраняются, а те­перь требуют одновременной ликвидации. Кроме того, это вызывает дез-. ориентацию производства и отвлекает трудовые и иные ресурсы, направ­ляя их на те виды деятельности, которые могут поддерживаться только благодаря дополнительным инвестициям, финансируемым за счет про­должающегося увеличения денежной массы» (Хайек. Частные деньги. С. 158).
Таким образом, переход подъема в бум и бума в спад можно понять как нарушение эффективной работы рыночного механизма.

На существование таких «качелей» и их роль в цикле впервые об­ратил внимание Д. М. Кейнс. Допустим, что правильная оценка буду­щих доходов от инвестиций составляет в условиях полной занятости 2% в год. В период всеобщего оптимизма, вызванного бумом, будущий доход от них оценивается значительно выше (например, в 6%). Когда наступает крах иллюзий, то завышенный расчет сменяется противопо­ложной ошибкой: возникает мнение, что эти инвестиции принесут убы­ток. В результате сокращаются размеры инвестиций, уменьшается заня­тость, и инвестиции, способные в нормальных условиях принести реальный доход в 2%, на самом деле, благодаря чрезмерному пессимиз­му предпринимателей, приносят убыток. Худшие опасения начинают оправдываться из-за самих опасений. Пессимизм, отмечал Кейнс, за­медляет денежное обращение и способствует этим сокращению денеж­ной массы и падению цен, даже если Центральный банк и не поднима­ет учетного процента (Кейнс Д.М. Экономические последствия валютной политики мистера Черчилля. -М.-Л., 1925. С. 36).

Дальнейшее течение событий определяется изменением i. При спаде Md(i, Y) уменьшается, поэтому при неизменном Ms/P величи­на i должна уменьшиться для того, чтобы восстановить равновесие де­нежного рынка. В конечном счете так и происходит, однако в началь­ный период спада ситуация совершенно иная.

Одновременно рост запасов и сокращение объема продаж увели­чивают спрос на кредит, который первоначально расходовался толь­ко на инвестиции и перепродажи. Новые вложения еще не успели при­нести прибыль, и их владельцы стремятся занять побольше капитала для своих оборотных нужд. В итоге рост потребности в кредите начи­нает обгонять возможности получения кредита.

Предчувствие возможности спада еще сильнее увеличивает спрос на кредит. Будущая платежеспособность предпринимателей ставится под сомнение, поэтому деньги им одалживают только на короткий

срок и под огромный процент. Товары продают в основном для того, чтобы оплатить неотложные долги. Это приводит к новому падению цен и дохода и порождает такой совокупный спрос на кредит, кото­рый не может быть удовлетворен. Процентная ставка продолжает рас­ти, а курс акций начинает падать.

Рост процентной ставки и движение DeDe влево приводят к то­му, что ΔI уменьшается. Если падение курса акций достаточно силь­ное, то прирост инвестиций становится отрицательным. Темпы спа­да растут. Возникает угроза фондового краха - внезапного и резкого падения курсов акций на фондовом рынке. Крах возникает при зна­чительном расхождении между предполагаемой и реальной буду­щей прибылью на акции. Если первая величина большая, а вторая мала, то текущий курс акций завышен и его падение становится де­лом времени. Толчок к обвалу может быть случайным, но основа падения вполне объективна. Участие спекулянтов в этом процессе создает качели, аналогичные тем, какие возникают при пересмотре конъюнктуры.

Влияние фондового краха на дальнейшее развитие спада суще­ственно. Во-первых, крах порождает массовую задолженность и бан­кротства. Во-вторых, он уменьшает реальное богатство большинства потребителей, сокращая потребление и уменьшая этим совокупный спрос. В-третьих, он ведет к дальнейшему росту краткосрочной про­центной ставки и к уменьшению степени взаимного ловеоия.

Уменьшение степени взаимного доверия устанавливает положи­тельную обратную связь между ростом i и ростом числа банкротств. Одни банкротства вызывают другие, и число банкротств быстро рас­тет, увеличивая i еще сильнее. Волна банкротств вызывает цепной процесс потери доверия, называемый «паникой». Появляются слож­ности в функционировании банковской системы и денежного обра­щения в целом, что окончательно ухудшает экономическую конъ­юнктуру.

Связь между отраслями приводит к тому, что спад, начавшись в од­ной или нескольких отраслях, постепенно распространяется на все ос­тальные. Доходы государства начинают падать, и оно увеличивает на­логи, но это только усиливает спад.

Таким образом, спад возникает при взаимодействии следующих условий: 1) чрезмерный оптимизм в оценке конъюнктуры, 2) значи­тельное увеличение процентной ставки и резкое падение цен акций на рынке ценных бумаг (крах фондовой биржи); 3) возникновение цепной реакции банкротств. Пока банкротства продолжаются, заем­ный процент остается непомерно высоким, а спад значительным. Только после
завершения серии банкротств спрос на заемные средства падает, i уменьшается, создавая предпосылки к новому оживле­нию экономики. В классическом спаде цены начинают падать, и про­цесс идет в обратном направлении по сравнению с подъемом.

Роль спада (кризиса) в экономике двойственна. Спад означа­ет сокращение производства, падение цен и разорение части эко­номических субъектов. Но одновременно он создает возможности увеличения эффективности экономики. Спад ведет к быстрому обесценению неэффективного капитала, к высвобождению факто­ров производства из ряда старых отраслей, создавая возможности их использования в новых сферах. Постепенно спад преодолевает­ся исправлением прежних ошибок, разорением неэффективных производителей, сменой устаревших технологий, структурными сдвигами производства. Каждое преодоление спада приводит, та­ким образом, к более высокому технологическому уровню и более высокому значению национального дохода.

Состояние экономики, в котором уже нет дальнейшего спада, но еще нет нового оживления и подъема, называется стагнацией.
Это состояние в классическом цикле не может быть очень длительным, поскольку спад формирует рыночные силы, выводящие экономику из состояния стагнации. Во-первых, цены в конце спада падают быст­рее, чем уменьшается номинальная заработная плата в связи с сокра­щением спроса на труд. В результате реальная заработная плата W/P начинает расти, увеличивая предложение труда и совокупный спрос AD. Во-вторых, падение цен на инвестиционные товары облегчает по­явление новых инвестиций. В-третьих, цена предложения капиталов уменьшается, что увеличивает их возможную прибыльность. В-чет­вертых, величина i уменьшается, а накапливаемые свободные финан­совые средства не перетекают в инвестиции (возникает неравенство S > I), что увеличивает возможность финансирования будущих инве­стиций. В-пятых, уменьшение Р ведет к росту реальной денежной мас­сы Ms/P, что способствует росту Y (правый сдвиг LM в IS/LM-модели). Совместное действие этих факторов называется дефляционным механизмом выхода из спада и стагнации.

Однако действия этого механизма само по себе еще недостаточ­но для преодоления стагнации. Помимо этого, должны возникнуть новые прибыльные сферы применения капитала. Если в период спа­да «пессимизм» предпринимателей стад огромным, то даже сравни­тельно малые значения i окажутся недостаточными для того, чтобы стимулировать активную экономическую деятельность. Необходимо воздействовать прежде всего на степень уверенности предпринимате­лей в будущем,
создать новые прибыльные сферы вложения капиталов. Этому способствует и структурное (в том числе технологическое) об­новление производства. В результате потенциальный выпуск Yp рас­тет, поэтому пик следующего цикла приходится на более высокий уро­вень реального совокупного дохода.

На продолжительность спада и стагнации влияют также вели­чина срока службы капитального имущества длительного пользова­ния и размеры издержек хранения избыточных запасов, которые должны «рассосаться» для того, чтобы наступила фаза подъема.

Наиболее ярким проявлением классического цикла служит воз­никновение и последующее преодоление Великой депрессии. За 1929-32 гг. ВНП США упад на 30%, а безработица возросла с 3 до 25%. Да­же в 1937 г. она составляла 14,3%. Чистые инвестиции за 1931-35 гг. имели отрицательные значения. Активность фондового рынка с сен­тября 1929 г. по март 1933 г. упала на 80%, а индекс потребительских цен упад на 25%.

Стандартный анализ Великой депрессии (в рамках IS/LM-модели) начинается с гипотезы расходов: сдвиг IS влево вызван сдвигом вниз функции потребления. Крах фондовой биржи 1929 г. уменьшил богат­ство семейных хозяйств и увеличил неопределенность, заставив потре­бителей больше сберегать, чем потреблять. Другой момент: сокраще­ние инвестиций в жилищное строительство. Затем начались банкротства банков, что еще сильнее сократило объемы инвестиций и вновь умень­шило расходы. Сдвигу IS влево способствовала и ошибочная политика государства, направленная на сбалансирование бюджета через рост Т и сокращение G. Все эти причины действовали совместно, обусловив рез­кий сдвиг IS влево.

Влево сдвигалась и LM. Основные причины таковы. С августа 1929 г. по март 1933 г. предложение денег упало на 28%. При этом де­нежная база возросла на 18%, но денежный мультипликатор m сокра­тился на 38%. Это было связано с дестабилизацией банковской систе­мы. Более 9000 банков США прекратили финансовые операции, не выполнив обязательств перед вкладчиками. Доверие населения к бан­кам было подорвано, и h вырос с 0,17 до 0,41. В свою очередь, банки, стремясь предотвратить банкротства, увеличили норму резервов с 0,14 до 0,21. Это и вызвало указанное сокращение m, а вместе с ним и Ms. Несмотря на то, что этот эффект был ослаблен снижением уровня цен, который за тот же период понизился на 25% (дефляция), кривая LM все же достаточно сильно подалась влево, сокращая выпуск и увели­чивая безработицу.

Величина Ms за 1929-33 гг. непрерывно сокращалась. Одновремен­но изменялся состав Ms. В марте 1931 г. отношение h = С: D = 18,5%, а через два года оно увеличилось до 40,7%. Одновременно банки, стре­мясь избежать банкротства, стали увеличивать норму резервирования z. В итоге значение m резко сократилось, способствуя дальней­шему уменьшению Ms. Бюджетная политика была ограничительной. И только с 1937 г. бюджетная и денежная политика стала расшири­тельной.

В 1929-30 гг. возник умеренный спад количества денег (агрегат Ml). Это вызвало первую волну банкротств, особенно среди специа­лизированных банков Среднего Запада — традиционного района про­изводства с/х продукции. Страхование банковских вкладов еще не бы­ло распространено, поэтому многие стали забирать свои вклады, предпочитая хранить свои средства в форме наличных денег.

Уменьшение отношения C/D уменьшило денежный мультипли­катор m, что вызвало дальнейшее падение величины Ml, продолжав­шееся до 1933 г. Банкротства банков лавинообразно нарастали, и от­ношение C/D продолжало уменьшаться. Такое большое сжатие денежной массы привело к коллапсу национального дохода, умень­шило выпуск и увеличило безработицу.

В усилении спада в период Великой депрессии отметим две ос­новные причины. Одна из них — необычайно сильное падение цен.

По мнению многих исследователей, именно сильная дефляция сыграла главную роль в превращении рядового спада в жесточайший кризис. На первый взгляд, это невозможно. В IS/LM-модели паде­ние цен означает увеличение величины М/Р, что сдвигает LM впра­во и увеличивает доход. Кроме того, имеет место эффект Пигу: умень­шение Р означает относительный рост богатства домашних хозяйств. Потребители чувствуют себя богаче и больше тратят. Это вызывает сдвиг IS вправо и рост дохода. Однако эта картина не является пол­ной, так как не учитывает влияния на доход процентной ставки.

Дело в том, что кривые IS и LM в IS/LM-модели зависят от ре­альной процентной ставки г, а не от номинальной ставки L Пока темп инфляции невелик, имеет место приближенное равенство г = i и IS/LM-модель действует как обычно. Но, если абсолютное значение велико, то для анализа ситуации следует использовать уравнение Фи­шера г = i—тс и учесть, что при дефляции л < 0.
Это увеличивает ре­альный процент и смещает IS влево, уменьшая совокупный доход. Чем больше дефляция, тем сильнее уменьшается доход. При достаточно сильной дефляции смещение IS влево становится настолько сильным, что намного превышает смещение IS вправо, вызванное эффектом Пигу, и смещение вправо LM, вызванное увеличением величины М/Р.

Вторая основная причина — неверная экономическая политика государства. Отрицательную роль сыграла и неверная денежная поли­тика государства. Она должна была быть более расширительной: уве­личение денежной базы сверх 18% могло бы компенсировать сокра­щение денежного мультипликатора. Бюджетная политика, которая до 1937 г. была ограничительной, также должна была быть расширитель­ной, поскольку главной причиной сокращения выпуска (и роста без­работицы) была недостаточность совокупного спроса. Проблема сба­лансированности бюджета должна была отступить перед этим на второй план.

Сформулируем в явном виде два основных альтернативных объяс­нения причин Великой депрессии. Кейнсианское объяснение: в 20-е гг. страна переживала бум, вызванный ростом автомобилестроения, радио­техники и строительства жилья. В конце 20-х гг. инвестиционные воз­можности на этой основе исчерпали себя, а новые не появились. Сово­купный спрос резко упал, а бюджетная политика заботилась скорее о сбалансированном бюджете, чем о росте совокупного спроса. ФРС под­держивала процентные ставки низкими, но спрос на инвестиции был настолько слабым, что даже малые значения i не могли его расширить. IS была крутой, а LM пологой. В этихусловиях денежное расширение неэффективно. Рецепт действий: в любом случае, когда начинается спад, необходимо увеличить G и уменьшить Т.

Монетаристское объяснение: неспособность ФРС предотвратить банкротства банков и сжатие денежной массы стали главной причи­ной того, что спад оказался столь глубоким. На самом деле ФРС долж­на была провести ряд операций на рынке ценных бумаг, чтобы ак­тивно поддержать банковские резервы. Оба объяснения соответствуют фактам.

Великая депрессия вызвала значительные структурные измене­ния в рыночной экономике, направленные на повышение ее устой­чивости при спаде. Наиболее важными нововведениями стали резкое увеличение государственных расходов в структуре ВНП по расходам и создание системы централизованного страхования вкладов, позво­ляющей поддерживать доверие населения к банковской системе даже при неблагоприятной экономической конъюнктуре, предотвращая этим резкое падение величины m за счет увеличения h и z; Это при­вело к изменению формы делового цикла.

8. 3.
Постклассический цикл

Великая депрессия 1929-32 гг. означала конец классических де­ловых циклов и возникновение нового типа циклических изменений — постклассических циклов. С середины 40-х гг. до середины 60-х гг. рыночная экономика Запада, преодолев послевоенные трудности, почти непрерывно находилась в состоянии экономического подъема. Затем периодически стали расти инфляция и безработица. В 1970, 1974-75, 1979-80, 1982-83 гг. наблюдались постепенно усиливающие­ся экономические спады. Однако ни в одном из них спад не достигал разрушительной силы Великой депрессии. В процессе своей эволю­ции рыночная экономика частично осознанно, а частично стихийно создала такие институциональные механизмы, которые смягчают эко­номические спады и усиливают экономические подъемы.

В основе таких институциональных изменений лежит несколько важных факторов. Первый фактор — это усиление роли государства в формировании совокупного спроса. Значимость этой роли определя­ется не размерами принадлежащей государству собственности, но преж­де всего величиной бюджетных расходов, в которые входят: 1) расходы на содержание государственных чиновников и на армию; 2) правитель­ственные контракты (военные заказы и пр.); 3) трансфертные платежи (расходы на медицинское обслуживание, страхование по безработи­це); 4) выплата процентов по государственному долгу. Благодаря этим и другим расходам государство стабилизирует в период спада прибыль (и тем самым выпуск и занятость), уменьшая этим максимальную ве­личину и продолжительность сокращения производства. В 1929 г. рас­ходы правительства США составляли 3% ВНП, в 1985 г. они состави­ли 25% ВНП. Эта доля государства в ВНП по расходам не изменилась и в 90-е годы.

Во-вторых, это изменения в двухуровневой банковской систе­ме. При угрозе экономического спада, когда возникает острый не­достаток в кредите. Центральный банк, вместе с другим правитель­ственными учреждениями и институтами, действует как «кредитор последней надежды» (lender of last resort), осуществляя льготное ре­финансирование и уменьшая финансовое давление в форме требова­ний по краткосрочным долгам, противодействуя чрезмерному умень­шению рыночной стоимости капитального имущества (фондовому краху).

Необходимость в системе «кредита последней надежды» обычно возникает до того, как начинается значительное падение дохода. До­статочно, чтобы появилось предвосхищение падения доходов. Тогда возникает ситуация, называемая run, когда потенциальные кредито­ры опасаются, что долги не будут возвращены в срок. В этом случае получению кредитов не помогает и согласие на более высокий про­цент. Кредит «последней надежды» действует в противоположном на­правлении, гарантируя заимодавцам, что условия контрактов будут выполнены безотносительно к будущей конъюнктуре и к положению конкретного должника. И

наче говоря, эта система понижает риск, растущий в преддверии спада.Третьим фактором послужило быстрое развитие внутренних ис­точников финансирования инвестиций в рамках корпораций.

Таким образом, главное отличие постклассического цикла от классического состоит в том, что государство стремится подавить или предупредить заметные отклонения рыночной экономики от равно­весного экономического роста посредством контрциклической по­литики. Когда подъем начинает переходить в бум, грозящий перейти в спад, государство проводит ограничительную бюджетную и денеж­ную политику (например, увеличивая налоги и учетную ставку). При наступлении спада, напротив, государство проводит расширительную бюджетную и кредитно-денежную политику. Чтобы оценить ее воз­можные результаты, вернемся к схеме 8.1 из предыдущего параграфа.

Рост государственных расходов G и сокращение налогов Т сме­щает DD вправо, что при любой процентной ставке увеличивает I0и I1 и уменьшает разрыв между предполагаемым и фактическим бу­дущим доходом. Кроме того, государство увеличивает отношение Ms/P, что позволяет уменьшить процентную ставку и увеличить этим I. Если угроза спада остается, то государство осуществляет в случае необходимости льготное кредитование финансовых учреждений, иг­рающих ключевую роль в динамике экономической конъюнктуры.Тем самым спад становится менее глубоким и относительно (т.е. по сравнению с классическим циклом) быстро переходит в новое ожив­ление или подъем.

Посмотрим, как это повлияло на динамику послевоенных эко­номических спадов. Сложности в экономике в 1966 г. и в 1970 г. но­сили в основном финансовый характер. Трудности возникли, когда Федеральная резервная система (ФРС), стремясь уменьшить инфля­цию, неосторожно увеличила норму процента и тем самым ужесто­чила условия получения кредита. Результатом стал рост безработицы и сокращение объемов производства. Нечто аналогичное произошло затем в 1979-80 гг. и в 1982-83 гг. После этих спадов начался подъем, который продолжался до конца 80-х годов.

Спад 1974-75 гг. был спровоцирован «нефтяным» кризисом. Ди­намику изменений ВНП показывает следующая таблица:

Период	Изменение ВНП в %
1973(1)	8,8
1973(2)	0,2
1973(3)	2,7
1973(4)	1,4
1974(1)	-3,9
1974(2)	-3,7
1974(3)	-2,3
1974(4)	-7,5
1975(1)	-9,2
1975(2)	3,3
1975(3)	11,9

Здесь (1)-(4) — кварталы, изменения ВНП даны в ценах 1972 г. и в пересчете за год.

В ходе этого спада имело место значительное падение объемов производства (до 23% в пересчете на год), безработица выросла с 5,7 % в марте 1974 г. до 8,6% в марте 1975 г. Однако, как показывает табли­ца, спад быстро, начиная со 2-го квартала 1975 г., сменился подъемом, который продолжался и в следующем, 1976 г. Таким образом, хотя спад начинался так же стремительно, как и в 1929 г., Великой депрессии не получилось.

Решающим фактором быстрого преодоления спада стало образо­вание огромного бюджетного дефицита в 1975 г., выросшего на 60 млрд. дол. Частично эти средства увеличили сбережения семейных хозяйств (на 15,6 млрд. дол.), но большая их часть, равная 46,3 млрд. дол., ушла на помощь бизнесу, приведя к росту на 33,1 млрд. дол. валовых внут­ренних фондов частного сектора и к росту инвестиций на 13,2 млрд.дол. (в основном на рассасывание товарных запасов, образовавшихся при спаде и препятствующих подъему). Таким образом, валовые внут­ренние фонды бизнеса росли, ценой увеличения бюджетного дефици­та, даже в период спада. Легко себе представить, что произошло бы, если бы американское правительство не решилось на создание такого дефицита.

В 1975 г. правительство США затратило 80 млрд. дол. на соци­альное обеспечение. Общая величина трансфертов была на 20% боль­ше, чем правительственные расходы на товары и услуги. В результате, несмотря на значительную безработицу, располагаемый персональный доход не уменьшился, и один из каждых шести долларов, какие се­мейные хозяйства тратили на потребление, был взят из правительст­венных трансфертов.

Неудивительно, что совместное действие перечисленных факторов радикально меняет характер делового цикла. Вместо длительных эконо­мических кризисов примерно 1 раз в 10 лет. наблюдается сглаживание экономических циклов в развитых странах.
Так, в США в межвоенный пе­риод временное соотношение (в месяцах) «подъем/спад» было в среднем 26:20, а в послевоенный период уже 34:11. В США, например, экономи­ческий подъем после второй мировой войны продолжался почти непре­рывно до начала 70-х гг., поскольку спады, имевшие место в 1948-49, 1953-54,1957-58,1960-61,1969-70 гг., были незначительными. Исключе­ние составили спад 1973-75 гг. и спад 1980-82 гг., усиленный неверной денежной политикой, чрезмерно ограничившей предложение денег. Когда в 1982 г. предложение денег резко возросло, спад быстро прекра­тился. С начала 1983 г. новый подъем, который продолжался до 1989 г. В начале 90 - гг. следует новая заминка, преодоленная в 1994 г. Во вто­рой половине 90-х годов экономика США демонстрирует непрерыв­ный экономический рост.

Однако специфика постклассического цикла проявляется не только в этом. В постклассическом цикле перестает действовать де­фляционный механизм
выхода из спада, так как в период спада цены продолжают расти. Если в классическом цикле падение цен в период спада вело к росту совокупного спроса и замене прежнего оборудо­вания более совершенным, то теперь рост совокупного спроса и со­хранение устойчивости денежной системы при ухудшении экономи­ческой конъюнктуры обеспечивается дополнительными усилиями государства.

Однако эти действия государства ведут к определенным послед­ствиям. Во-первых, растут бюджетный дефицит и государственный долг. Во-вторых, усиливается инфляция, так как усилия государства подавляют дефляционный механизм выхода из спаца. В результате цены при подъеме растут, а при спаде не падают. Можно сказать, что более гладкое и интенсивное экономическое развитие в посткласси­ческом цикле оплачивается ростом инфляции и значительным госу­дарственным долгом.

В-третьих, деловой цикл становится все более зависящим от экономической политики государства. Неверно выбранная эконо­мическая политика может спровоцировать спад при подъеме (если налоги и процентная ставка были увеличены, а количество денег уменьшено сильнее, чем необходимо для подавления бума) или уси­лить уже наступивший спад. В результате у многих американских экономистов, например, сложилось убеждение, что ряд спадов в эко­номике США были «сделаны в Вашингтоне», т.е. возникли в резуль­тате неверно проводимой экономической политики. Исследования М.Фридмана и А.Шварц («Монетарная история Соединенных Шта­тов»)
показали, что большинству деловых циклов в США предше­ствовали значительные изменения количества денег в обращении. Оказалось, что темпы прироста ВНП имеют тенденцию к сниже­нию (с лагом в один год), если темпы прироста денег в обращение падают, и чем больше снижение темпов прироста денег, тем боль­ше падение темпов прироста выпуска.

Большое влияние на постклассический деловой цикл оказывает рост неопределенности, вызываемый как постоянными ценовыми и тех­нологическими изменениями, так и несовершенством информации у экономических субъектов. Еще одна важная особенность посткласси­ческого цикла заключается в непрерывности воздействия инноваций (особенно новых информационных технологий) на экономику. В каж­дом таком цикле технологические сдвиги происходят как в период подъ­ема, так и в период спада, увеличивая и предельную производительность труда, и предельную производительность капитала. Это увеличивает вы­пуск в период подъема и ослабляет уменьшение выпуска в период спа­да. При этом спад меньше охватывает технологически передовые от­расли, чем традиционные. В результате спад характеризуется не только уменьшением совокупного выпуска, но и перераспределением фактор­ных и денежных ресурсов в пользу более передовых отраслей. Это ведет также к положительному наклону графика AS на протяжении всего цик­ла, благодаря чему денежные силы получают возможность влиять не только на цены, но и на выпуск. В результате любая фаза цикла стано­вится неустойчивой, и спад может быстро смениться подъемом, если приток экономически выгодных и финансово обеспеченных инноваций усилится, а подъем может быстро смениться экономическим спадом, ес­ли этот приток ослабнет.По этим причинам государство не может просто манипулировать своей бюджетной и денежной политикой, изыскивая наиболее удачную их комбинацию. Оно должно проводить также активную структурную политику,
направленную на увеличение потенциального выпуска и на повышение конкурентоспособности национальной экономики на вну­треннем и внешнем рынках (поддержание высокого уровня конкурен­ции, совершенствование инфраструктуры, через какую НТП воздей­ствует на производство, и т.п.).

В связи с этим полезно различать политику стабилизации и по­литику развития. Первая направлена на приближение фактического выпуска к потенциальному при относительно малом росте цен. Вто­рая направлена не только на достижение стабилизации, но и на уве­личение потенциального выпуска.

8. 4.
Эндогенный фондовый кризис

Одна из важных особенностей постклассических деловых цик­лов заключается в том, что фондовые крахи часто происходят само­стоятельно, вне связи с экономическим спадом, свидетельствуя об от­носительно самостоятельном развитии номинального сектора экономики.

Происходящие на фондовом рынке изменения частично явля­ются ожидаемыми, а частично неожиданны. Неожиданными могут быть изменения ставки процента, потока депозитов и платежеспособ­ности заемщиков. Фондовый рынок редко находится в состоянии рав­новесия.

В огромной степени отрыву фондового рынка от реальных пока­зателей способствует рост рынка срочных контрактов (производных цен­ных бумаг), действие которого частично направлено на снижение рис­ка индивидуальных инвесторов. Но риски от этого не исчезают, они переносятся на систему в целом, которая в итоге становится более не­определенной и менее устойчивой. Уменьшение микрорисков оплачи­вается в экономике ростом системного риска. Это, в свою очередь, еще более увеличивает значимость финансового рынка. Мировой финан­совый рынок становится основным инструментом в борьбе за сырьевые, энергетические, информационные и денежные ресурсы, за политичес­кое влияние.

Между тем, на более длинных отрезках времени динамика курса акций должна примерно соответствовать динамике роста ВВП. В про­тивном случае возникает переоцененность или недооцененность фон­довых рынков. Длительное сохранение переоцененное фондовых рынков приводит к фондовым крахам. Примером может служить крах фондовой биржи США 19 октября 1987 г., когда индекс Доу-Джонса упал сразу на 508 пунктов. Этот «черный понедельник» оказался бо­лее тяжелым, чем «черный вторник» 28 октября 1929 г., за которым по­следовала Великая депрессия.

Однако фондовый крах не обязательно передается в реальный сектор (не обязательно приводит к экономическому спаду). Непосред­ственно он означает лишь массовую продажу акций по низким це­нам и ведет к перераспределению собственности. И если передел про­исходит в пользу более эффективно действующих экономических субъектов, то за фондовым крахом через некоторое время последует экономический подъем. Тем не менее фондовый крах опасен резким уменьшением ликвидности и прибыли. Если этот процесс значитель­но сократит прибыльность реального сектора, то экономический спад неизбежен.

Напомним основное свойство функционирования финансово­го рынка в целом. Финансовый рынок состоит из пяти основных сегментов: денежного рынка, рынка облигаций, рынка акций (фон­дового рынка), внутреннего валютного рынка и рынка срочных кон­трактов (производных финансовых инструментов). Финансовый рынок находится в состоянии равновесия, если и только если нор­ма доходности на всех его сегментах одинакова. И поскольку это ус­ловие никогда не выполняется, то можно утверждать, что финан­совый рынок в целом никогда не находится строго в состоянии равновесия.

Вместе с тем существует тенденция к установлению равновесия финансового рынка (тенденция к сближению норм доходности на раз­личных его сегментах). Реализация этой тенденции связана с непре­рывным перемещением капитала в денежной форме с одного сегмен­та финансового рынка на другой в поисках большей доходности.

Значение этого перемещения двояко. С одной стороны, оно спо­собствует сближению нормы прибыли на различных сегментах рын­ка. С другой стороны, перемещение значительных по объему денеж­ных масс с одного сегмента на другой может вызвать обвал на сегменте, потерявшем часть денежных средств, что вызовет вторичные колеба­тельные процессы на всем финансовом рынке.

Таким образом, функционирование финансового рынка как та­кового осуществляется через взаимодействие его различных сегмен­тов. Нельзя понять события, происходящие в одном из его сегмен­тов, не учитывая того, что происходит во всех остальных. Различные сегменты финансового рынка сильно связаны между собой, и труд­ности на одном сегменте могут вызвать обвал другого. Приемлемый уровень моделирования фондового краха предполагает учет взаимо­связи по меньшей мере трех рыночных сегментов: денежного, фон­дового и валютного рынков.

Рассмотрим простую модель фондового рынка на основе учета вза­имосвязи между фондовым и денежным рынками. Крах фондового рын­ка можно понять как быстрое возвращение цен акций к равновесным значениям. В сентябре 1987 г. на нью-йоркской фондовой бирже price earning ratio (per) было 25:1. Это соответствовало значению ставки де­нежного рынка i = 4%. На самом деле значение i было значительно вы­ше и ожидался дальнейший рост процентной ставки. Поэтому цены на акции должны были падать. Вопрос был лишь в том, когда и насколь­ко быстро они упадут. Это произошло через месяц.

Заметим, что per =
P/Pr выражает отношение цены акции Р к до­ходу на акцию Рг. Динамика фондового рынка такова, что в короткие периоды времени и при отсутствии сильно выраженной тенденции к экономическому спаду Р является быстрой переменной, а Рr — мед­ленной. Изменения в per, таким образом, определяются в первую оче­редь изменениями в Р.

Рост per является следствием роста предполагаемого дохода на ак­цию, что увеличивает ее рыночную цену и ведет к росту фондового индекса. Предположения о росте будущего дохода (оптимизм инвес­торов) увеличивают спрос на акции и тем самым их рыночную цену. Пессимизм инвесторов действует в противоположном направлении. Per, таким образом, выражает соотношение будущих и текущих дохо­дов на акцию.

В короткие периоды времени величина per относительно само­стоятельна, в более длинные периоды времени действует тенденция к сближению ее с величиной процентной ставки денежного рынка. Если величина per намного больше, чем i, то возможно двоякое про­текание последующих событий: либо величина per (и тем самым фон­довый индекс) упадет, либо 2) возрастет величина i. Рост i однако, требует сжатия находящейся в обращении денежной массы, обычно изменяющейся пропорционально росту совокупного дохода (ВВП или ВНП). И если рост совокупного дохода исключает сжатие денеж­ной массы, то рано или поздно произойдет уменьшение фондового индекса.

Если уменьшение фондового индекса значительно и происхо­дит внезапно, вызывая мгновенный переход инвесторов от оптимиз­ма к пессимизму, то возникает фондовый крах. Этот переход нелине­ен в том смысле, что чрезмерный оптимизм инвесторов быстро сменяется их чрезмерным пессимизмом, усиливая колебания фондо­вого индекса.

В том же направлении расширения диапазона колебаний дей­ствует и поведение фондовых спекулянтов. Почувствовав тенденцию к уменьшению фондового индекса, они начинают игру на пониже­ние с тем, чтобы, опустив курс ниже будущего равновесного значе­ния, скупить акции по бросовым ценам и затем продать их по более дорогой цене.

Изобразим ситуацию фондового краха графически (рис. 8.2). Ес­ли не обращать внимания на точки а[ и А; то это обычная модель денежного рынка.ms() — график предложения денег, Md — график спроса на деньги. Их пересечение определяет равновесную ставку де­нежного рынкаjq.Полагаемmsq= const, io = const.

Дополнительно на оси i помещается движущаяся точка А = per = Р/Рr. Если величина Р растет относительно Рг, то А сдвигается вверх по оси i, а если величина Р уменьшается относительно Рг, то А сдви­гается вниз по этой оси. На рис. 8.2 изображены два положения этой точки А( и А.^
одно из которых находится выше значенияiy
а другое ниже.

Рис. 8.2. Модель фондового кризиса

Ключевое значение имеет сравнение величины io и положения точки А. Если точка А находится в положении А2 (выше равновесия), то фондовый индекс является переоцененным, и повышенный спрос на акции увеличивает их цены, сдвигая А2 еще выше. В конце кон­цов, когда инвесторы поймут, что цена акции слишком высока для приносимой ею прибыли, цена акции начнет падать, а ее продажи нач­нут расти. Точка А2 начнет двигаться вниз, и это движение будет тем сильнее, чем выше она поднялась ранее. Если это падение велико (на­много ниже положения i0) и неожиданно, то говорят об обвале фон­дового рынка, или фондовом крахе.Если точка А находится в положении A1(ниже равновесия), то фондовый индекс является недооцененным , и пониженный спрос на акции уменьшает их цены, сдвигая A1еще ниже. В конце концов, ког­да инвесторы поймут, что цена акции слишком мала для приносимой ею прибыли, объем покупок акции начнет расти, вызывая движение aiв противоположном направлении. В результате фондовый индекс может вновь стать переоцененным.

Поскольку фондовый крах устанавливает значение per ниже рав­новесного, то за крахом рано или поздно начинается рост недооце­ненного фондового индекса. Если при этом распределение ресурсов произошло в пользу более эффективных компаний, то может начать­ся экономический подъем. Собственно так и произошло после фон­дового краха в октябре 1987 г.

После краха нью-йоркской фондовой биржи 19 октября 1987 г. Федеральная резервная система США немедленно объявила о рас­ширении кредита и денежной массы (путем операций на открытом рынке). Ставка процента резко упала. Аналогично действовали и цен­тральные банки других стран. Паника была остановлена раньше, чем она успела повлиять на уровень выпуска.

8.5.
Долговременный экономический рост

В длинное время цикличность экономического роста перестает быть заметной, основное значение приобретают средние темпы эко­номического роста. При долговременном экономическом росте даже небольшие различия в темпах прироста выпуска со временем накап­ливаются и ведут к существенному росту ВНП на душу населения и тем самым к высокому уровню жизни. При росте ВНП на душу насе­ления на 2% в год его удвоение происходит каждые 35 лет.

В 50-80-е гг. наиболее впечатляющие темпы экономического рос­та наблюдались в Японии(в %):

1955-19731973	1979	1980	1981	1982-1983	1984	1985	1986	1987	1988	1900
10	5,2	4,8	4.0	3,15	5,1	4,6	3,25	3	4,9	4.0

Это позволило Японии занять первое место по ВНП на душу на­селения,

Большая часть длинного времени относится к прошлому време­ни, в котором исчезает неопределенность, присущая будущему вре­мени. Поэтому основную роль в долговременном росте играют реальные факторы,
а номинальные величины выполняют вспомогатель­ные функции.

Для теоретического моделирования долговременного экономи­ческого роста используют понятие производственной функции. Оно определяет максимальную величину выпуска продукции, которая мо­жет быть получена при использовании данных значений капитала, труда, земли и сырья и данном технологическо-организационном уровне:

Y=AF(K,L), (1)

где А — инновационные изменения. Соответственно прираще­ние дохода рассматривается в виде:

Y=Δмрк*Δк +mplxΔl+ ΔAF (2)

где первое слагаемое есть увеличение производства в результате роста объема капитала, второе — увеличение производства в резуль­тате роста затрат труда, третье — действие инновационного потока (напомним, что МРК — предельная производительность капитала, MPL — предельная производительность труда). Преобразуем (2) следующим образом:

(МРК*К)ΔК/К + (MPL*L)ΔL/L +ΔА/А(А*F), откуда

Y/Y =((мрк*к)/Y)*(Δк/к) + ((MPL*L)/Y) * (ΔL/L)*ΔA/A(A*F)/Y (3)

При совершенной конкуренции и постоянной отдаче от масшта­ба доход факторов равен их предельному продукту, а вознагражде­ние факторов. Поэтому (MPK*K)/Y = Pr/Y = (доля капитала в ВНП) и (MPL*L)/Y= W/Y = 1- (доля труда в ВНП). С использованием этих равенств из (1) и (3) получаем

ΔY/Y =a(ΔК/К) + (l-a)(ΔL/L) +ΔА/А (4)

Это уравнение выведено в предположении постоянной отдачи от масштабов производства. Если ΔК/К = 1 % и ΔL/L = 1 %, то иΔY/Y = 1 %. При возрастающей отдаче от масштаба в этом случае ΔY/Y > 1 %. Из (4) сразу следует равенство ΔА/А= ΔY/Y - а(ΔК/К) - (1-a)(ΔL/L) (5) Из него видно, что ΔА/А есть та часть темпа прироста выпус­ка, которая не может быть объяснена изменением затрат факторов (остаток Солоу) и которая, следовательно, представляет собой до­лю совокупного выпуска, произведенную за счет технологических и иных изменений (инноваций различного рода). Строго говоря, ос­таток Солоу — это просто часть экономического роста, которая обусловлена факторами, не поддающимися прямым измерениям. Вопрос о правильной интерпретации этого остатка все еще остает­ся проблемой.

Тем не менее в первом приближении остаток Солоу определяет­ся техническим прогрессом (ростом совокупной производительности факторов). Выпуск растет за счет улучшения методов производства при неизменных затратах труда и капитала (с помощью тех же количеств факторов можно получить больше продукции). Значительную часть это­го остатка дает улучшение знаний и улучшение размещения ресурсов.

Зная величины, входящие в (5) справа, можно вычислить и до­лю технологического прогресса в экономическом росте. Пусть, на­пример, ΔY/Y =3,1%, ΔК/К = 2,5%, ΔL/L = 1,5%, а = 1/4. Тогда ΔА/А = 3,1% - 2,5%*0,25 - 1,5%*0,75 = 1,35%.

Для развитых стран именно технологическая составляющая об­разует основу экономического роста. Так, за 1909-1949 гг. выпуск в США на одного работающего удвоился. При этом только 12% этого роста были получены за счет увеличения капитала, остальные 88% пришлись на долю остатка Солоу. Сходная картина во всех развитых странах, но в развивающихся странах картина обратная. Резкое ослаб­ление темпов экономического роста после 1973 г. частично может быть объяснено ростом цен на нефть, увеличившим издержки и сократив­шим экспорт, а частично — уменьшением воздействия на рост остат­ка Солоу (ослаблением инновационных потоков).

Для того, чтобы показать важность технологического прогресса для рыночной экономики, т.е. справедливости неравенства ΔА/А > 0, допу­стим, напротив, что технологический прогресс отсутствует: ΔА/А = 0. Допустим также, что К > L. Тогда величины K/L и Q/L растут. Каждый рабочий приводит в действие больше капитала, его предельная произ­водительность растет, поэтому в конкурентной экономике растет и его реальная заработная плата, пропорциональная его предельной произво­дительности.

Графически имеем следующую картину (ΔА/А = 0, L = const.):

При сделанных предположениях кривая DD спроса на капитал наклонена вниз, так как для данного количества труда увеличение накопления капитала при неизменной технологии уменьшает его про­изводительность.

Действительно,

(6) Q/L = Q/K*K/L

С ростом К производительность труда Q/L растет, но меньшим темпом, чем капиталовооруженность труда K/L, поэтому производи­тельность капитала Q/K уменьшается. Падение предельной произво­дительности капитала уменьшает долгосрочное значение г.

КК — кривая предложения капитала. Она имеет положитель­ный наклон, поскольку предложение капитала растет с ростом г. Точка А пересечения DD и КК соответствует равновесию рынка ка­питалов.

Это равновесие, однако, неустойчиво в длинное время. Его не­устойчивость связана с существованием критической величины про­цента rk. Если r >rk, то чистые сбережения в экономике положитель­ны, при r = rk они равны нулю, а при г < rk отрицательны. Поэтому при любом r > rk предложение капитала увеличивается, но интен­сивность этого предложения падает с уменьшением r. На диаграмме этому соответствует сдвиг КК вправо. В результате состояние эко­номики скользит вниз по DD, приближаясь постепенно к Е. При этом W, K/L и Q/L растут, а r падает. В точке Е r =rk и уменьшение же­лания сберегать прекращает дальнейшее накопление капитала. W и r перестают изменяться. Это может произойти при высоком уровне дохода и выпуска, если было накоплено значительное количество ка­питала.

Допустим теперь, что ΔA/A > 0. Тогда можно увеличить Q при тех же К и L. Кривая DD сдвигается вправо и вверх, и r увеличивает­ся. При постоянном сдвиге DD вправо вместо движению к равнове­сию с постоянными Q, W и г экономика сдвигается в состояние, в котором K/L, Q/L и W растут со временем, а r не уменьшается. В про­тивном случае Маркс был бы прав, говоря о неизбежном падении нор­мы прибыли.

Наблюдения за последние 100 лет показывают, что для промышленно развитых стран:

1. Население и предложение труда растут, но более скромным темпом, чем запас капитала, и это ведет к росту капиталовооружен­ности K/L.

2. Имеется явная тенденция к повышению реальной заработной плати. Доля совокупной заработной платы в ВНП медленно растет на больших интервалах времени.

3. Вместо падения нормы прибыли на капитал (и тем самым уменьшения величины процента) наблюдаются значительные её коле­бания на протяжении делового цикла без какой-либо строгой тенден­ции к увеличению или понижению. Пои этом величина Q/K растет.

4. После сглаживания траекторий деловых циклов обнаружива­ется, что ВНП устойчиво растет с темпом 3-4% в год. Это значитель­но выше средневзвешенных затрат капитала, труда и ресурсов.

Это позволяет заключить, что модель Солоу приблизительно пра­вильно описывает долговременный экономический рост. При заданных значениях технологических изменений и прироста капитала вы­пуск растет в зависимости от уровня занятости, что соответствует классической модели.

Вместе с тем модель позволяет улавливать важные нюансы, анализ которых мы начнем с упрощающего предположения о посто­янстве отдачи от масштаба. В этом случае AF(K, L) = LΔF(K/L). Обо­значим через q выпуск на одного работающего и через k — количест­во капитала на единицу труда: q = Y/L, k = K/L. Тогда Y/L = AF(K/L) и (1) можно записать в виде:

q=AF(k) (2)

т.е. выпуск на душу населения является возрастающей функци­ей отношения «капитал — труд». Графически имеем:

Как видим, график q растет с ростом k, но с убывающим тем­пом. Угол наклона этой функции равен предельной производитель­ности капитала, которая падает с ростом К.

Положим в основном уравнении (4) DA/A = 0 (инновационные потоки в экономике отсутствуют), ΔL/L = п (темп прироста рабочей силы постоянен и равен п). Тогда в (4) остается только одна перемен­ная — темп прироста капитала, зависящая от S и Y.

Назовем состояние экономики стационарным,
если DA/A = 0 и Y/L = const (т.е. если производительность труда не изменяется). В этом случае Y/L = ΔY/ΔL, или ΔY/Y = ΔL/L. Но ΔL/L = п, поэто­му и ΔY/Y =n. Из (4) получаем, что в стационарном состоянии вернотакже ΔК/К =
п. Таким образом, в стационарном состоянии темп прироста запаса капитала и темп экономического роста равны тем­пу роста населения.

Обратим теперь внимание на то, что величина ΔК есть просто ин­вестиции I, которые в закрытых моделях без государства равны сбе­режениям. Поэтому имеем:

1. ΔK=I-dK (d - норма замещения капитала)

2. S=sY (s=const)

3. ΔK=sY-dK 1),2)

4. ΔK/K=sY/K-d 3), деление на K

5. n=sY/K-d 4), подстановка ΔK/K=n

6. sY=(n+d)K 5)

Последнее равенство означает, что в стационарном состоянии сбе­режений хватает как раз для того, чтобы обеспечить достаточно инве­стиций для покрытия амортизации и оснащения новых работников стандартной величиной капитала. Если бы сбережения были больше этой величины, то капитал на душу населения увеличивался бы, ведя к росту выпуска на душу населения. Если бы сберегалось недостаточ­но, то капитал и доход на душу населения сокращались бы. В стацио­нарном состоянии, следовательно, нет ни избыточных сбережений, ни избыточных инвестиций.

Разделив обестороны равенства 6) на L, получаем

7. sy = (n + d)k

С достижением равенств б) и 7) объем капитала на одного рабо­тающего и объем выпуска на одного работающего достигают своих равновесных значений и больше не меняются, если только экономи­ка не подвергается сильным экзогенным воздействиям. Значение k, удовлетворяющее равенству 7), обозначим через k*.

Допустим теперь, что экономика не находится в стационарном состоянии. В этом случае темп прироста капиталовооруженности
ра­вен разности между темпами прироста капитала и труда:

8. Δk/k=
ΔK/K-n

Далее рассуждаем следующим образом:

9. Δk/k = (sY-dK)/K-n 8), 3)

10. Δk/k = sY/K - d-n 9)

11. Δk/k = s(Y/L)/(K/L) - d-n

12. Δk/k = sy/k-d-n

13. Δk = sy + k(d+n)

Это основное уравнение для накопления капитала. Интерпрета­ция его такова. Ежегодно в экономику поступает n рабочих сил. Обес­печивая каждую из них капиталом k, расходуем nk. Замена выбывше­го капитала требует расходов dk. Таким образом, для поддержания отношения K/L а постоянном уровне k требуется sy удельных сбере­жений. Экономика находится в стационарном состоянии (нет ни из­быточных сбережений, ни недостаточных инвестиций), когда Δk = 0. В этом случае 13) сводится к 7).

Подведем промежуточные итоги:

1. Для поддержания постоянного уровня капиталовооруженно­сти сбережения и инвестиции должны быть достаточными для того, чтобы компенсировать уменьшение величины капитала на одного ра­ботающего, обусловленное ростом населения и амортизацией.

2. Если S = sY, то капиталовооруженность стремится к стационар­ному уровню k*, при котором выпуск (а тем самым сбережения и инве­стиции) достаточен для поддержания k = const.

3. Достижение уровня k* обеспечивается тем, что при малых k верно S > I, обеспечивая Δk > 0 (при больших k верно S < I, создавая ^ < 0).

Отметим также, что в этой модели Солоу уровень (норма) сбе­режений не оказывает никакого влияния на темп роста в устойчивом состоянии, равный n. Независимо от того, каково s, в долгосрочном периоде экономика растет с темпом п. Однако уровень сбережений может влиять на время приближения к равновесию и на доход на ду­шу населения в долгосрочном устойчивом состоянии. Чем больше s, тем больше доход, но долгосрочный темп роста этого дохода не зави­сит от s (в предположении постоянной отдачи от масштаба и отсутст­вии НТП).

Это позволяет понять, что произойдет, если в стране возрастет уровень сбережений. С ростом уровня сбережений объем сбереже­ний начнет превышать потребности расширения капитала и величи­на K/L начинает расти. Возникает переходный период, когда темп роста экономики превышает n, поскольку ΔY/Y > ΔL/L=
n. По ме­ре приближения к равновесию темп роста уменьшается до величи­ны п.

Таким образом, рост сбережений ведет к временному увеличе­нию темпов экономического роста и к росту уровня капиталовоору­женности. Однако окончательный темп экономического роста (темп роста в новом стационарном состоянии) по-прежнему будет равен п.

Другим фактором, определяющим темп экономического роста и величину Y/L, является темп роста населения (рабочей силы). При этом возникают двоякого рода изменения. Во-первых, более высо-кий темп роста населения способствует увеличению темпа долговре­менного экономического роста, поскольку в долгосрочном равнове­сии Y/ К и L увеличиваются темпом, равным темпу роста населения.

Во-вторых, темп роста населения определяет количество сбере­жений, направленных на расширение капитала (оно равно nk) Это ведет к уменьшению величины у = Y/L. Иными словами, при прочих равных условиях более высокий темп роста населения ведет к сниже­нию дохода на душу населения в устойчивом состоянии.

До сих пор мы предполагали, что ΔА/А = 0. Тогда, если n = 0, то экономический рост отсутствует. Однако технический прогресс воз­растающая отдача от масштаба и совершенствование человеческого капитала ведут к возможности экономического роста даже при n = 0.

Рассмотрим технологические изменения. Основное предположе­ние состоит в том, что они являются трудосберегающими: количест­во вложенного труда, измеряемого в неизменных величинах астро­номического времени, растет за счет улучшения качества услуг труда Соответственно производственная функция принимает вид-

Y=F(K,TL) (3)

Более высокий уровень технического прогресса, выражаемый ростом Т, означает просто увеличение вклада труда при неизменном L. Величина

Le = TL (4)

называется эффективным трудом. Из его определения (9) вид­но, что

ΔLe/ Le =ΔТ/Т + ΔL/L =n + o, (5)

где o =ΔТ/Т — темп технологических изменений. Темп роста эф­фективного труда равен n + o.

Таким образом, эффективный труд растет по двум каналам: за счет роста населения и за счет возрастания качества услуг труда. Поэтому технологические изменения увеличивают темп экономического роста в устойчивом состоянии. В этом состоянии выпуск на одного эффек­тивного рабочего и количество капитала на одного эффективного ра­ботающего не изменяются. Однако, если o > 0, то выпуск на одного реального рабочего и количество капитала на одного реального рабо­чего растут со скоростью o.
Таким образом, скорость технологических изменений определяет темп роста Y/L в устойчивом состоянии, т е темп роста ВНП на душу населения. Вместо Y/L = const теперь в ус­тойчивом состоянии возникает равенство ΔY/L = const.

Прием замены простого труда эффективным в результате воздей­ствия НТП на производство можно распространить и на капитал. Тех­нологический прогресс рассматривается в этом случае не как само­стоятельный фактор производства, вклад которого в прирост выпускаизмеряется «остатком Солоу», а в качестве силы, увеличивающей про­изводительность труда и капитала по сравнению с их базовой (исход­ной) производительностью.

Повышая эффективность факторов производства, технологиче­ский прогресс ведет не только к ускоренному экономическому рос­ту, но и к перераспределению национального дохода и изменению экономической конъюнктуры. Не менее важна и неопределенность, свя-эанная с определением эффективных значений труда и капитала. Невозможность их прямого представления в виде конкретных физи­ческих величин приводит к тому, что эффективный труд и эффек­тивный капитал могут быть измерены только в денежных единицах, причем само это измерение может быть осуществлено только в про­цессе функционирования финансового рынка, непрерывно коррек­тирующего денежные оценки. Это заставляет экономических субъ­ектов уделять событиям в мире денег все большее внимание.