В В Е Д Е Н И Е
Интерес к Японии во всем мире огромен. Впечатляющие достижения Страны восходящего солнца, особенно в экономике, общеизвестны и привлекают к себе пристальное внимание, вызывают смешанные чувства: от удивления и восхищения до зависти и опасения. Действительно, как это удалось Японии, потерпевшей жестокое поражение в войне, понесшей огромный материальный и моральный ущерб, практически в течение жизни одного поколения не только подняться из руин и разрухи, но и превратиться в первоклассную экономическую державу, лидирующую во многих областях промышленности и торговли, науки и техники?
Не удивительно, что в мире множится обширная литература- от путевых заметок до фундаментальных исследований, посвященных «японскому феномену» и «японскому вызову». В них есть и пророчества, предвещающие становление Японии в качестве мировой экономической державы, которая поведет за собой весь мир в ХХI в., до мрачных предсказаний о неизбежном крахе « японского чуда».
Сегодня достижениями Японии никого не удивишь. Гораздо важнее понять и объяснить причины «японского экономического чуда», или, вернее, феноменального послевоенного рывка Японии, выведшего ее в разряд «экономической сверхдержавы».
Казалось бы, исходные позиции, с которых начинала свой послевоенный разбег Япония, были весьма неблагоприятными. Экономика была подорвана и истощена длительной агрессивной войной, крупные города и многие промышленные предприятия лежали в развалинах ( в начале 1946 г. уровень промышленного производства составлял 14% от среднего предвоенного уровня ). Население обнищало, не хватало элементарных условий для жизни – продовольствия, жилья, работы. Обделенная многими важными природными ресурсами и оторванная от колониальных источников их поступления, Япония, казалось, была обречена влачить жалкое существование третьеразрядной страны. Но этого, как мы знаем, не случилось. Как это ни парадоксально, но именно сокрушительное поражение Японии во второй мировой войне дало мощный импульс социально‑экономическому развитию страны, привело к устранению многочисленных экономических и политических препон, мешавших более свободному и естественному развитию капиталистического способа производства, рыночного механизма, интеграции Японии в мирохозяйственные связи.
В начале ХХ ст. в Японии существовал «военно‑феодальный» империализм, так как в Японии наряду с развитием капитализма и перерастанием его в империалистическую стадию сохранялись докапиталистические феодальные отношения и пережитки, сковывавшие социально‑экономическое развитие. Все это усугублялось господством милитаризма и политической реакции, подчинивших своим агрессивным целям народное хозяйство страны, а также беспощадной эксплуатацией бесправных трудящихся масс монополистическими концернами – «дзайбацу», сросшимися с военно‑бюрократической правящей верхушкой.
Поражение во второй мировой войне привело к устранению феодальных пережитков, осуществлению земельной реформы, подорвало господство милитаристов и военно‑бюрократического аппарата, ограничило влияние старых, «классических» дзайбацу, которые были формально распущены, поставило Японию на путь буржуазно‑демократического развития.
Реформирование японской экономики в послевоенный
период.
Реформирование японской экономики в послевоенный период осуществлялось при активном вмешательстве США и под контролем оккупационной администрации, возглавляемой генералом Дугласом Макартуром, формально подчинявшимся международной Дальневосточной комиссии в Вашингтоне и Союзному Совету в Токио, но фактически несшим ответственность перед президентом и конгрессом США. В первые же месяцы оккупации обнаружилось, что нельзя оставлять экономику во власти старой элиты – правительственного аппарата и поддерживавших его промышленного и торгового капитала, местных властей– саботировавшей действия оккупационных властей. Одной конверсии военной промышленности оказалось мало, необходимо было разрушить монополистические связи в экономике, создать институт свободных предпринимателей, обеспечить защиту рыночной конкуренции. Для этого – провести массовое перераспределение прав собственности: продумать способы, найти исполнителей, разработать юридическую базу и обеспечить её принятие. Всё это оккупационная администрация взяла на себя, полагаясь на помощь групп американских экспертов, приезжавших в Японию (миссии Эдвардса, Дрейпера, Янга, Доджа, Щоупа).
За шесть лет была предпринята серия системных преобразований: денежная реформа (хотя и не очень удачная) 1946 г., мероприятия по выводу экономики из кризиса (1946 – 1947 гг.); реформа трудовых отношений и форм собственности на землю (1947 – 1949 гг.); демонополизация экономики (1947 – 1949 гг.); конверсия военных предприятий; бюджетная реформа, стабилизация денежного обращения и валютного курса (1949 – 1950 гг.) и налоговая реформа (1949 – 1950 гг.). Разграничение полномочий оккупационной администрации и японского правительства предусматривалось специальными директивами Объединённого комитета начальников штабов ВС США от 29 августа и от 1ноября 1945 г.
Какой же была главная общая цель преобразования механизма рыночных отношений в Японии? И какие задачи решались для её достижения? Эта цель, принципиально реализованная к середине 90-х годов, состояла в том, чтобы коренным образом активизировать предпринимательскую деятельность в стране и на этой основе получить максимальные результаты во всех главных сферах – научно-технической, производственной, а также в сфере обращения, включая выход на мировой рынок. Последнее условие особенно важно для японской экономики, существенным образом ограниченной собственными сырьевыми, топливными, продовольственными и другими ресурсами.
Ключевое и высокоэффективное средство реализации этой цели виделись японской технократии в создании наиболее благоприятных условий для рыночной конкуренции. Такие условия в довоенной японской экономике отсутствовали. Рыночная конкуренция была подавлена монополизмом, причём даже в большей степени, чем в других капиталистических странах.
Демонополизация экономики.
Для японской экономики всегда была характерна высокая степень монополизации. В ней господствовали структуры, имеющие форму частных промышленно-торгово-банковских концернов во главе с холдингами (дзайбацу). В 1947 г. девять крупнейших концернов – «Мицуи», «Мицубиси», «Сумитомо», «Ясуда», «Ниссан», «Асано», «Нисикава», «Накадзима» и «Номура» – контролировали 32,5% всего акционерного капитала Японии, а на долю 544 компаний, принадлежавшим первым четырём концернам, приходилось 24,5% выпускаемой в стране промышленной продукции, 49,7% - финансовых операций, 60,8% - морских перевозок. Семейные конгломераты, легко обеспечивавшие сверхприбыли на монопольных ценах и замораживании зарплаты, использовавшие внеэкономические методы подавления своих конкурентов и никак не ограниченные законодательством, были мало заинтересованы в техническом обновлении аппарата (за исключением военных мощностей). Значительный технологический рост в период их господства исключался.
Решение о роспуске монополий принималось оккупационной властью в одностороннем порядке и в значительной степени диктовалось политическими соображениями.
К осени 1947 г. Комиссия по ликвидации холдингов составила список 83 компаний, из которых 42 (с 26 дочерними фирмами) были распущены. Активы концернов были оценены по балансовой стоимости в ценах 1945 г. (заведомо заниженной) и разделены на партии акций со стандартным номиналом в 50 иен. С 1947 г. по март 1950 г. их распродали: часть – по номиналу в рассрочку рабочим и служащим компаний, часть – на аукционах широкой публике (при этом 76% - по номиналу, остальные – по рыночным ценам). К 1949 г. 69% акций оказалось в личной собственности граждан и это в стране, где, в отличие от Соединенных Штатов, у населения никогда не было традиции вкладывать личные сбережения в акции.
Более трудным оказалось разделение крупнейших производственных компаний – рыночных монополистов. Однако к марту 1950 г. « большая хирургическая операция» по разукрупнению 28 японских монополистов завершилась, были заложены основы конкуренции в экономике.
Антимонопольный закон 1947 г., написанный группой специалистов из Министерства юстиции США, запрещал создание холдингов и устанавливал жесткий контроль над слияниями и поглощениями компаний. Этот закон, направленный против рыночной дискриминации и не привычный для делового мира Японии тех лет, был встречен в штыки.
Ликвидация «дзайбацу» на основе новых законов (наиболее важный из них – принятый в 1950 г. антимонопольный), равно как и последовавший пересмотр налоговой системы в сторону ее смягчения для демонополизированного предпринимателя на внутреннем рынке, ознаменовали начало формирования внутриконкурентной среды с равными правами и возможностями участников «рыночной игры». Началось развитие малого предпринимательства, в котором Япония добилась поразительных результатов. Этот процесс жестко обеспечивался Министерством внешней торговли и промышленности (МВТП) и Комиссией по справедливым сделкам. Это не означало, что был взят курс на полное размывание крупных японских предприятий, которые и сегодня по критерию объема созданного производственного аппарата воплощают основную часть национального богатства. Сохранялся принцип «трехглавости» прежних «дзайбацу» – объединение в единую координационную структуру торговли, производства и банковской деятельности. При этом доля возрожденной «девятки» (речь идет о компаниях «Мицубиси сэдзи», «Мицуи энд Буссан», «Сумитомо сэдзи», «Марубени», «Сумитомо», «Ниссо-Иваи», «Томен», «Канемацу госе» и «Никимен») в объеме промышленного производства оказалось сниженной до 25% при явном ее преобладании на внешнем рынке, где они добиваются монополии, реализуя около 60% внешнеторгового оборота страны. Кроме того, картели в Японии не запрещались, однако их деятельность подчинялась общенациональным интересам.
В общем, речь идет о состоявшемся в Японии переходе на рыночные правила регламентированной конкуренции на внутреннем рынке, одинаковые для всех ее участников (в том числе для крупных!) – правила, которые, блокируя монополистические злоупотребления, одновременно позволяют добиваться успеха только при высоком уровне экономической конкурентоспособности товара (его бездефектности, новизне, наукоемкости, сравнительно низкой цене). При этом конкуренция, несмотря на многоярусный субконтрактный принцип ее организации на мезоуровне, становится и более жесткой, и экономически гораздо более эффективной, нежели при применении обычных антимонополистических ограничений.
Антимонопольная политика, как известно, проводится во всех развитых странах мира, причем в некоторых из них – очень давно (в США, например, - с 1890 г.). Однако в Японии эта политика, во-первых, в силу жесткого административного обеспечения правительственными органами (Комиссией по справедливым сделкам, МВТП) более последовательна и широкомасштабна. Во-вторых, она интенсивно формирует конкурентную среду малого предпринимательства. В-третьих, она глубоко проникает в сферу непосредственного производства. В японской антимонопольной политике, таким образом, утвердился принцип общего контроля и регулирования национальной экономики в целом, - вместо практики «наказания нарушителей», как это имеет место, например, в США.
Возвращаясь к исходному вопросу о причинах «японского чуда», сформулирую резюмирующую посылку. Высокие темпы экономического и технологического роста, в конечном счете, обусловлены повышением капиталоемкости и фондоворуженности, ростом производительности труда; роль традиционных особенностей поведения участников производства здесь не столь важна, как это писали раньше, но также имеет место.
Корни японского феномена кроются в тех глубоких преобразованиях национальных рыночных структур, которые по существу привели к технологическому перевороту. В этот период был задействован комплекс факторов, имевших место и в других высокоразвитых странах, но в Японии давших (и продолжающих давать) значительно более серьезные результаты благодаря обновлению рыночного механизма на основе развертывания регламентированной конкуренции. Этот механизм непрерывно развивается, создавая возможности адаптации национального производства к меняющимся (часто не в его пользу) мирохозяйственным условиям.
Попытки финансовой стабилизации.
По окончании войны экономика Японии вошла в полосу высокой инфляции, преодолевавшейся болезненно и долго. Для облегчения тяжелой ситуации на потребительском рынке, особенно в крупных городах, Япония в течение 1947-1949 гг. получила американскую помощь (продовольствием, горючим, медикаментами, хлопком и проч.) по линии двух бюджетных фондов (GARIOA и EROA) на сумму в 2,2 млрд. долл. Эти товары распределялись не бесплатно, а продавались населению; выручка зачислялась на созданный в 1949 г. специальный бюджетный счет, который в начале 50-х годов использовали для целевого финансирования народного хозяйства через государственный Банк развития. Вся эта сумма после 1962г. в течение 10 лет была возвращена Соединенным Штатам.
В 1946 г. провели денежную реформу. Обмен банкнот был жестко ограничен. Старые банкноты в течение пяти дней можно было положить на депозиты. Которые после этого «замораживались», однако средства с них разрешалось снимать для уплаты налогов и расчетов между предприятиями. Уже через семь месяцев прежний объем денежной эмиссии был восстановлен, а к концу 1946 г. превышен на 50%.
Поиски выхода из хозяйственного тупика.
После неурожая 1945 г. продовольственное положение страны было бедственным. Закрытие сразу всех военных заводов, распад системы военных заказов, прекращение поставок сырья по импорту бюджетно-финансовый кризис поставили страну на грань катастрофы. Репатриация из Японии на родину 180 тыс. китайских и корейских шахтеров (40% всех горняков страны), работавших на шахтах Японии в качестве колониальной рабочей силы, повлекла за собой остановку шахт, тепловых электростанций, железных дорог и металлургических заводов.
По предложению оккупационных властей при японском правительстве была создана специальная антикризисная администрация: Штаб экономической стабилизации и Управление цен. Во главе штаба стоял премьер-министр, которому подчинялись все министерства. К руководству штабом была привлечена группа экономистов, первоначально собранная в МИД Японии по инициативе министра иностранных дел Сигеру Есида, впоследствии дважды (в 1946-1947 и в 1948-1952 гг.) возглавлявшего правительство. В «мозговой центр» премьера вошли профессора из университетов, сотрудники МИД, работники Банка Японии, сотрудники Военного планового бюро и др.
Проведение денежной реформы – только часть общей антикризисной программы. Параллельно предполагалось восстановить систему снабжения населения продовольствием по карточкам и ввести распределение угля, основных видов промышленного сырья и химических удобрений по ценам, зафиксированным на 3 марта 1946 г. Министр финансов Исибаси полагал, что политику денежных вливаний нужно осуществлять планомерно и целенаправленно, чтобы держать инфляцию под контролем. При этом распределять надо было не только денежные, но и материальные ресурсы. Штаб разработал цепочки прямого распределения ресурсов по «формуле приоритетных производств».
Фиксированные цены на уголь, газ, черные металлы, хлопок, соду и прочие товары производственного назначения, тарифы на электроэнергию (в 1948 г. эта система охватывала 2129 товарных позиций) были ниже себестоимости и покрывались прямыми бюджетными дотациями. Производствам, подпадающим под категорию приоритетных, выделялись льготные кредиты на восстановление и обновление мощностей через специально созданную Корпорацию финансирования восстановления. Банк Японии покрывал ее обязательства выпуском в обращение банкнот. В городах были введены карточки на 64 вида товаров для потребителей с прикреплением их к магазинам по месту жительства. Штаб сокращал номенклатуру выпу
Постепенно инфляция снизилась, но, тем не менее, цены черного рынка в 1947-1948 гг. возросли в 8-11 раз по отношению к уровню фиксированных цен, вследствие чего последние четырежды пересматривались. Причем при каждом пересмотре Управление цен стремилось сохранить соотношение между уровнями фиксированных цен и «черного рынка».
Преобразование в сельском хозяйстве.
Земельная реформа в Японии, проведенная в условиях гиперинфляции и разрухи, по масштабам, и благотворному влиянию на дальнейшее развитие экономики страны не имела себе равных в мире. (В старой Японии преобладали мелкие крестьянские хозяйства, владельцы которых арендовали землю на кабальных условиях.)
Программа земельной реформы была подготовлена группой экспертов Министерства земледелия США во главе с эмигрантом из России В.Ладыженским. В октябре 1946 г. японский парламент принял закон, в соответствии с которым землевладельцам, лично не обрабатывающим землю, оставляли по 1 га, тем, кто обрабатывает, - по 3 га. Остальные угодья были выкуплены правительством в принудительном порядке и переданы в местные земельные комиссии, созданные для их перепродажи арендаторам и всем желающим вести хозяйство на земле. Принудительному перераспределению подлежало 77% арендуемой земли, перепродавшейся по твердым ценам в течение двух лет. В условиях инфляции очень быстро снизились и выкупные, и продажные цены участков. Таким образом, создание мелкого фермерского хозяйства потребовало минимальных затрат от государства. За два года продовольственный кризис в Японии был полностью ликвидирован, правящая партия получила устойчивую политическую поддержку сельских районов.
«Шоковая терапия» Доджа.
Административный контроль над ценами, снабжение ключевых отраслей по «формуле приоритетных производств» и американская помощь в 1948 г. дали некоторую передышку и позволили стране начать восстановление промышленности. Но «накачка» денег, создававшая избыточный спрос, требование профсоюзами полной индексации заработной платы одновременно с пересмотром фиксированных цен крайне затруднили контроль над последними.
По приказу американского командования японскому правительству пришлось провести комплексную «шоковую терапию»: бюджетную, кредитную, и валютную. Программа была разработана Джозефом Доджем (управляющим Детройтским банком, автором проекта денежной реформы Западной Германии) и введена в действие в апреле 1949 г.; он же составил госбюджет (по принципу сбалансированности расходов по всей системе счетов), принятых парламентом Японии без единой поправки. Все имеющиеся обязательства правительство должно было погасить в течение года, а новые - не брать. Ценовые субсидии сокращались на 30%, импортные - отменялись. Иеновая выручка от продажи американских товарных поставок должна была концентрироваться в «эквивалентном фонде» – на специальном счете бюджета. Вводился твердый курс иены по отношению к доллару, и все валютные средства должны были собираться на едином валютном счете. В результате в 1949 г. произошло сближение фиксированных и свободных цен. Уже в августе отменили фиксированные цены на 7537 наименований товаров, после чего распустили Управление цен. В том же году отменили карточную систему, просуществовавшую 10 лет.
Таким образом, проведение реформы помогло решить три главные проблемы. Во-первых, в первый же год удалось сбалансировать бюджет. За счет роста доходов и появления «эквивалентного фонда» сальдо бюджета стало положительным и было полностью использовано для погашения облигаций государственного долга. Во-вторых, с помощью резкого дефляционного шока сняли избыточный платежеспособный спрос. Денежная эмиссия в 1949-1950 гг. была сведена к нулю. В-третьих, после реформы Дожа прямой контроль над хозяйственной частной деятельностью был снят, за исключением системы внешних расчетов.
Незамедлительной реакцией на «шоковую терапию» стало нарастание задолженности предприятий, повлекшей за собой банкротства и появление полумиллионной армии безработных в промышленности и четырехсоттысячной – в торговле и на транспорте. Но эта безработица была с лихвой перекрыта ростом занятости в сельском хозяйстве, мелком ремесленном производстве и розничной торговле.
Как преодолеть отсутствие ресурсов?
Другим парадоксальным фактором успешного экономического развития Японии явилась, как ни странно на первый взгляд, скудность природных ресурсов. Именно это предопределило с самого начала интенсивный путь развития японской экономики. Для экстенсивного роста экономики у послевоенной Японии реальные возможности начисто отсутствовали, особенно после утраты колониальных владений.
Скудность природных ресурсов поставила на повестку дня необходимость экспортной ориентации развития японской промышленности как единственной возможности обеспечить страну энергосырьевыми ресурсами и продовольствием. За счет импорта Япония удовлетворяет 81,5% своих потребностей в энергии ( в том числе по нефти – на 99,7%), 99,9% – в железной руде, от 75 до 99% – в цветных металлах, 100% – в бокситах и никеле и т. д. Собственное производство удовлетворяет лишь 75% потребностей японского населения в продовольствии, а по зерновым – только на одну треть, но по рису – на 107%.
В этих условиях Япония не только была обречена на интенсивный путь развития народного хозяйства, но должна была как можно глубже и эффективнее включиться в международное разделение труда, стремясь при этом извлечь максимальную пользу. За жизненно необходимые энергоресурсы, сырье и продовольствие Япония должна была расплачиваться промышленной продукцией. Вопрос стоял так: «экспортировать или умереть». Поэтому Япония не просто избрала интенсивный путь развития экономики, но сразу же взяла курс на производство высоко конкурентной продукции на экспорт.
Образное описание сложившейся ситуации дал К. Кобаяси в сборнике статей под весьма необычным названием «Япония – страна, которую хуже всего понимают»: «Единственный ресурс, которым мы располагали, находился у нас под головным убором. Выживание Японии зависело от того, как мы сможем воспользоваться нашими мозгами и изобретательностью».
«Задача заключалась (и все еще заключается) в том, – писал К.Кобаяси, – чтобы обеспечить импорт природных ресурсов из наиболее удобных и дешевых источников, переработать их с максимальным эффектом в конкурентоспособную высококачественную продукцию и сбыть ее с прибылью на наиболее емких и выгодных рынках».
Для того чтобы решить эту непростую задачу, Японский центр производительности ежегодно направлял за границу 50 «групп обучения» с целью освоить самые современные методы управления и ускорить процесс повышения конкурентоспособности японской промышленности. Всего было направлено около 1,5 тыс. таких групп, или 18 тыс. человек.
Основная масса инвестиций (из собственных источников и заемных средств) была обращена на развитие обрабатывающей промышленности, особенно тех отраслей, которые были рассчитаны на производство экспортной продукции. Ориентация на экспорт, в условиях жесткой конкуренции на внешнем рынке, потребовала от японской промышленности производить продукцию по самым высоким мировым стандартам, конкурентоспособную по всем параметрам – по цене, качеству, сервисному обслуживанию и т. д. Кроме того, огромная зависимость от импорта энергосырьевых ресурсов сразу же поставила на повестку дня проблему энерго– и ресурсосбережения при развитии промышленности.
В ориентации обрабатывающей промышленности на внешние рынки был еще один положительный момент. На первоначальном этапе послевоенного экономического развития Японии не пришлось вкладывать огромные средства и материальные ресурсы в добывающие отрасли, т. е. замораживать их на долгие годы, ожидая, когда они дадут отдачу. Благо до середины 70–х годов мировые цены на энергосырьевые ресурсы были относительно низки (особенно по сравнению с промышленной продукцией) и стабильны. Крупные вложения в разработку энергосырьевых ресурсов за рубежом Япония стала делать на более позднем этапе своего развития, когда достаточно окрепла в финансовом отношении, накопила солидный «избыточный» капитал.
В результате в Японии сложилась уникальная экономика – высокоинтенсивная, энерго– и ресурсосберегающая, ориентированная на экспорт, т. е. на самые высокие мировые стандарты. В определенной мере можно говорить о «гидропонной» экономике, так как она функционирует не на собственной энергосырьевой базе, а на импорте, живет и развивается за счет переработки ввозимых ресурсов и экспорта высококачественной продукции с «добавленной стоимостью», выручка за которую с лихвой покрывает стоимость импорта и является источником накопления капитала. По существу Япония живет и развивается за счет превышения стоимости ее экспорта над импортом, т. е. за счет активного сальдо торгового баланса. Экспорт товаров на долгие годы стал основным компонентом или, вернее, катализатором стремительного послевоенного экономического роста страны, хотя в последнее время его значение в этом плане стало падать. Разбогатевшая Япония все более становится экспортером не только товаров, но и капиталов.
Главное богатство Японии – ее народ.
Вернемся к причинам послевоенного взлета Японии. Здесь надо сказать об одном из самых важных факторов, лежащих в основе «экономического чуда» Японии, о ее трудолюбивом, дисциплинированном, бережливом народе. «Богатство Японии – это ее народ» – начиналась одна из книг о послевоенном развитии страны. С этим нельзя не согласиться.
Безусловно, трудолюбие и дисциплинированность японского народа, являются одним из основных факторов «экономического чуда». В течение многих лет (да и в значительной степени и сегодня) японские трудящиеся работали дольше и интенсивнее, чем во многих промышленно развитых странах, получая при этом более скромное вознаграждение за свой труд. Лишь в последние годы заработная плата японских рабочих и служащих подтянулась до уровня большинства промышленно развитых капиталистических стран (отчасти это связано с резким повышением курса иены, но не ее покупательной способности).
Важнее, на наш взгляд, другое. Во-первых, рост производительности труда в Японии обгоняет рост заработной платы, и, во-вторых, темпы прироста производительности труда в Японии выше, чем во многих странах Запада. Потери от забастовок и прогулов на японских предприятиях значительно меньше, чем в США и странах Западной Европы, отпуска короче, затраты на социальное обеспечение ниже. Отношение японских рабочих и служащих к порученному делу ответственнее, их заинтересованность в процветании «своего» предприятия или фирмы более высокая, чем во многих других странах. Следует отметить, что присущая японцам бережливость явилась также важным фактором мобилизации средств для послевоенного подъема и дальнейшего роста японской экономики, позволила Японии избежать сколь-либо серьезной внешней задолженности.
Потерпевшая поражение в войне Япония не допустила в сколь-либо значительных размерах иностранный капитал в свою экономику. А сегодня ее заграничные капиталовложения значительно превосходят вклады иностранных инвесторов в японскую экономику.
Низкий уровень военных расходов.
Говоря о послевоенных успехах Японии, нельзя пройти мимо еще одного весьма важного обстоятельства: а именно относительно низкого уровня военных расходов. В течение длительного послевоенного периода они были ничтожны, а в последние годы их доля не превышала 1% от валового национального продукта Японии. В США она составляла около 7% ВНП, в Великобритании – свыше 5, а в ФРГ – более 3, а в СССР этот показатель в послевоенные годы равнялся от 12 до 17%.
И еще одно сопоставление: в бюджете Японии на 1988 г. доля расходов на оборону равнялась 6,5%, в США – 26,8, в СССР (по бюджету на 1989 г.) – 15,6%. В абсолютных размерах Япония в 1987г. расходовала на оборону 25,4 млрд долл., или около 207 долл. на душу населения, США – соответственно 288,4 млрд долл., или 1185 долл. на душу. Расходы СССР на оборону в 1989 г. достигали 77,3 млрд руб., или по официальному курсу пересчета 125 млрд долл. (273 долл. на душу населения). Можно полагать, что в предшествующие годы эти показатели по СССР были значительно выше. В японских «силах самообороны» числилось 246 тыс. человек, а в армии США – свыше 2 млн. человек, в СССР долгие годы число военнослужащих превышало 5 млн. человек.
В то время как народное хозяйство СССР и экономика США напрягались под бременем гонки вооружений, а страны Варшавского Договора «соревновались» со странами НАТО в непроизводительном расходовании материальных, финансовых и людских ресурсов, Япония наращивала свою экономическую мощь.
Видный американский общественный и политический деятель Джесси Джексон в одном из своих выступлений заявил, что США теряют свою промышленную и коммерческую конкурентоспособность потому, что львиная доля средств на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки), около половины американских ученых и инженеров и свыше 6% ВНП «работают» на военные цели. Японцы же направляют 75% средств, выделяемых на НИОКР, на промышленное, торговое и коммерческое развитие, а на военные расходы тратят 1% своего ВНП. Это позволяет Японии становиться «первым номером» в экономической области.
Отвлекая значительно меньше средств на оборону, что само по себе способствовало подъему экономики и укреплению позиции Японии на мировом рынке, японские предприниматели сорвали солидный куш, исполняя в 50-60-х годах роль интендантов американской армии во время корейской и вьетнамской авантюр США.
О значении и размерах так называемых американских спецзаказов, под которыми подразумевались расходы вооруженных сил США в Японии и поставки японских товаров по заказам Пентагона, можно судить по следующим данным. В период с 1950 по 1966 г. общая сумма «спецзаказов» составила свыше 8,3 млрд. долл. (полновесных, а не сегодняшних, значительно обесцененных). В отдельные годы, в разгар корейской и вьетнамской войн, на спецзаказы приходилось от 1/3 до1/4 всех валютных поступлений Японии.
О ярко выраженном военном характере американских «спецзаказов» свидетельствует номенклатура японских поставок и услуг: снаряды и патроны, порох, баки для напалма, минометы и безоткатные орудия, части к самолетам, танкам и прочей военной технике, обмундирование, ремонт автомобилей, танков, судов, самолетов, стрелкового артиллерийского вооружения и т. п. Американские военные заказы способствовали повышению загрузки японских промышленных предприятий, вызвали расширение производственных мощностей и содействовали оживлению экономики Японии.
Не менее важным оказалось их косвенное влияние: они вызвали приток инвестиций в японскую промышленность и ускорили процесс обновления и расширения ее основного капитала. Кроме того, Япония получила более широкий доступ к американской технологии.
Хотя мировая экономика второй половины нынешнего столетия перенасыщена неординарными явлениями. Но и на этом фоне ярко выделяется феномен японского экономического роста и ее модели хозяйствования. Если в 1950 г. объем ВНП Японии составлял всего 15% от ВНП США, то к 1989 г. – уже 60%. К концу 80-х годов страна прочно заняла второе место в мире после Швейцарии по объему ВНП на душу населения – 2-3,4 тыс. дол. в 1989 г. (это на 3,6 тыс. дол. выше, чем в США). Последние четыре десятилетия Япония имела самые высокие темпы экономического роста среди развитых стран. Поэтому, именно с Японией, связано понятие «экономического чуда». Всего за 20-25 лет она вышла из глубокого развала и стала второй экономической державой.
ЛИТЕРАТУРА
1. Спандарьян В.Б. Деловая Япония. М.:Мысль, 1991г.
2. Изотов А. Япония: концепция выхода в лидеры. 1991г.
3. Фишер Г. Еще раз о причинах «японского экономического чуда».
4. Виленский А. ЧуйкоА. Япония: закономерность феномена. Ж-л ЭКО 3.92
5. Курицын А.Н. Управление в Японии: организация и методы. М.:Наука,1981г.