Андрей Александрович Якoвлeв, кандидат экономических наук, проректор по науке Государственного университета - Высшая школа экономики, директор Института анализа предприятий и рынков.
Сегодня мы живем в стремительно меняющейся, «другой» экономике в сравнении с той гораздо более стабильной средой, в которой предприятия функционировали еще два десятилетия назад. Для этой «другой экономики» характерна очень высокая степень неопределенности и непредсказуемости, когда даже на горизонте 5—7 лет с технологическими сдвигами и появлением новых товаров могут исчезать не просто отдельные предприятия, а целые отрасли. В этих условиях существенно сокращаются возможности прогнозирования и определения стратегических приоритетов экономического развития, на чем строилась промышленная политика в успешных странах Юго-Восточной Азии. В числе характерных черт этой «другой экономики» также можно выделить следующее.
Расширение границ рынков. Образно говоря, мир становится маленьким, а рынок — большим. На своем локальном рынке среднестатистическая фирма Х сегодня, как правило, сталкивается с товарами, которые произведены в другой стране, а то и на другом континенте. Это является фактором обострения конкуренции. Причем высокая доля на своем локальном рынке уже не является для фирмы X гарантией стабильности ее развития. Конкурентное же снижение цен в конечном счете ведет к снижению нормы прибыли и доли добавленной стоимости, к перераспределению прибыли в другие, менее конкурентные звенья технологических цепочек.
Сокращение жизненного цикла товара. На любом конкурентном рынке фирма может сохранять свои позиции лишь двумя способами — постоянно предлагая что-то новое (новые продукты и услуги или их новые модификации), а также постоянно снижая издержки по существующей номенклатуре товаров и услуг. Однако в современном мире резко возросла скорость этих процессов. Принуждение к инновациям приводит к сокращению жизненного цикла продукта, что служит дополнительным фактором усиления конкуренции и нестабильности.
Усложнение организации бизнес-процессов. Стремление к снижению издержек ведет к усилению и углублению специализации, когда результатом деятельности конкретного производственного звена все чаще оказывается набор частичных, промежуточных продуктов или даже выполнение отдельных операций с таким промежуточным продуктом. Но в отличие от начала и середины XX в. эти процессы идут уже не в рамках крупных компаний, создающих специализированные подразделения или дочерние фирмы. Сегодня крупные фирмы все чаще выносят подобные операции на аутсорсинг, экономя на собственных управленческих издержках.
Такой подход обусловлен повышением динамичности конкурентной среды, которая требует все более быстрой реакции на изменения спроса. В этих условиях традиционные структуры управления, предполагающие прохождение информации и решений через многочисленные стадии в иерархии, начинают проигрывать новым сетевым структурам, опирающимся на непосредственное горизонтальное взаимодействие. Однако переход к таким сетевым структурам означает многократное увеличение числа самих связей и усложнение процессов взаимодействия, управление которыми сегодня невозможно без современных информационно-коммуникационных технологий.
Предпринимательская инициатива. Повышение динамичности и нестабильности рынков делает все более значимым фактор предпринимательской инициативы. Без этого качества невозможно удержаться на рынке. И в этих условиях те компании и страны, в которых более развита предпринимательская культура, готовность к принятию рисков, оказываются в относительном выигрыше.
Изменение характера инноваций. Они все больше касаются не только собственно производственных технологий, но и проектирования, дизайна, организации управления. В процессе углубления специализации эти функции, требующие специфических знаний и часто — творческого подхода, начинают играть все более существенную роль и постепенно выделяются в самостоятельные, обособленные звенья технологических цепочек. Именно здесь оказывается заметно ниже уровень конкуренции (в силу уникальности необходимых знаний и навыков), и здесь ак
Доверие как экономический фактор. Усложнение форм экономических взаимодействий, все большее преобладание межфирменных трансакционных издержек в сравнении с внутрифирменными производственными издержками требуют достаточно высокого уровня доверия в экономике и обществе. Взаимное доверие между партнерами превращается в экономический фактор. При его отсутствии издержки контроля и мониторинга трансакций в рамках перехода к новой, усложненной структуре взаимодействий, характерной для современных глобальных «цепочек добавления стоимости», могут оказаться слишком высокими. Следствием этого может быть даже неэффективность всей цепочки.
Что на этом фоне отличает российскую экономику? По нашему мнению, можно выделить три блока институциональных характеристик, существенных с точки зрения эффективной интеграции России в глобальную экономику.
1. Во-первых, это человеческий потенциал, обладающий существенным запасом «общих знаний» при заметном недостатке «рыночных знаний». Сказанное касается не только людей, но и фирм. Дефицит «рыночных знаний», пожалуй, в наибольшей степени проявился в глубоком провале производства потребительских товаров в 1990-е гг., когда отечественные производители оказались неспособными обеспечивать даже поставки продовольствия на внутренний рынок. Сегодня при усиливающемся технологическом отставании в России сохраняются области, в которых могут быть предложены достаточно современные производственные технологии, однако по-прежнему мало примеров внедрения современных организационных, управленческих, маркетинговых технологий. При этом потребность в подобных «рыночных знаниях» (как выйти на рынок, как «продать» себя и свой продукт и т.д.) до сих пор часто не осознается из-за слабости конкурентной среды и отсутствия достаточных стимулов к развитию.
2. Во-вторых, для России характерно наличие предпринимательской инициативы при отсутствии доверия как к государству, так и к партнерам по бизнесу. «Кризис доверия» обусловлен сложной историей взаимоотношений с государством, которое в России традиционно всячески подавляло частную инициативу. Поэтому предпринимательская деятельность столь же традиционно проявлялась преимущественно не в легальном бизнесе, а в изобретении различных способов уклонения от государства. В условиях резкого ослабления государства в 1990-е гг. такой стиль взаимоотношений неизбежно стал проецироваться и на саму бизнес-среду, существенно повышая риски и ограничивая возможности реализации бизнес-проектов. «Кризис доверия» наиболее остро проявляется в организации взаимодействия между фирмами на технологичных рынках, где бизнес-партнеры в существенно большей степени зависят друг от друга, а также на финансовых рынках, где происходит размещение и привлечение финансовых средств. Глубоко укоренившееся недоверие к государству сегодня может быть объективным препятствием для эффективной реализации мер по стимулированию экономического роста и модернизации экономики.
3. В-третьих, для России по-прежнему остается характерным сохранение неконкурентной экономической и политической среды. В этих условиях очередной кризис, расчищая поле, способствует выдвижению в «первый эшелон» новых, более эффективных и энергичных игроков. Однако, укрепившись в новом качестве и заняв доминирующие позиции, они теряют стимулы к развитию и к инновациям, поскольку могут извлекать ренту из своего «статуса» или доли на рынке, могут перекрывать доступ к ресурсам для потенциальных конкурентов, а также блокировать реформы, нарушающие сложившееся равновесие. Очевидно, что доминирование подобных стратегий на микроуровне приводит к общему падению эффективности на макроуровне и тем самым предопределяет неизбежность очередного кризиса. И хотя такой новый кризис может открыть новые возможности для продвижения более эффективных игроков, с высокой вероятностью в конечном счете система вновь вернется в состояние «плохого равновесия», если с появлением на сцене новых игроков не будет меняться структура отношений, если не будут появляться институты и механизмы, поддерживающие конкуренцию и стимулирующие инновации.