Основные тенденции и модели трансформации экономики после Второй мировой войны

Основные тенденции и модели трансформации экономики после Второй мировой войны

Содержание

1. Третья научно-техническая революция

2. Экономика ведущих стран во второй половине 1940-1960 гг.

а) США. Экономические проблемы страны-лидера

б) Страны Европы — от возрождения к интеграции

Великобритания.

в) Новый центр деловой активности в Юго-Восточной Азии.

«Японское экономическое чудо»

3. Экономика ведущих стран в 70-90-е гг. XX в.

а) Системный кризис 1970-х — начала 1980-х гг.

б) Модель «догоняющего» развития

4. Процессы интеграции

а) Интеграция стран Западной Европы

б) Североамериканская интеграция

в) Азиатско-тихоокеанская интеграция

г) Три мировых центра деловой активности

д) Интеграция социалистических стран

е) Страны СНГ

5. Глобализация и глобальные проблемы

Вторая половина XX в. ознаменовалась качественными изме­нениями в развитии мировой экономики. Рассматриваемый пе­риод можно условно разделить на два основных этапа. Первый начался в момент окончания Второй мировой войны и продолжал­ся до начала 1970-х гг. Его наиболее яркой характеристикой явля­ются невиданные темпы развития индустриальных стран, достиг­шие своеобразной вершины к 1970-м гг., а также первые проявле­ния кризиса индустриальной модели. С момента окончания послевоенного восстановительного периода темпы роста среднеми­рового валового продукта с 1950 по 1973 г. были в три раза выше, чем в первой половине XX в., а темпы роста международного тор­гового оборота равнялись соответственно 7% против 1,3%.

Второй этап ознаменован попытками преодоления структурно­го кризиса на пути трансформации экономики ведущих стран в постиндустриальное состояние и характеризуется заметным паде­нием темпов роста, чередой глубоких кризисов.

1. Третья научно-техническая революция

Лидерство западной цивилизации, определявшей на протяже­нии по крайней мере трех последних веков вектор мирового раз-

вития, основано на техногенном характере прогресса. В силу это­го можно весьма определенно утверждать, что развитие третьей научно-технической революции
(НТР)2
во второй половине XX — начале XXI в. оказывало непосредственное влияние на глубинные процессы, происходившие в экономике.

Предпосылки третьей НТР были созданы фундаментальными научными открытиями первой половины XX в. в области ядерной физики и квантовой механики, кибернетики, микробиологии, химии полимеров, а также высоким техническим и организаци­онным уровнем развития производственной базы ведущих стран.

В технологических революциях XVIII и XIX вв. импульс для развития науки создавало изобретательство, основанное на экспе­рименте. Производство стимулировало развитие науки, которая финансировалась главным образом частным капиталом. Расходы государства на образование и науку составляли лишь доли процен­та от ВНП. В XX в. наиболее мощные импульсы для развития производства создавали уже не столько прикладные и эксперимен­тальные науки, сколько фундаментальные исследования, чаще всего не имевшие непосредственного практического значения для экономики. Достижения фундаментальной науки в отличие от патента или лицензии, определявших цену конкретных изобрете­ний или инноваций, в большинстве случаев не могли стать пред­метом купли-продажи. Поэтому частный капитал не имел стиму­лов для долгосрочных и рискованных инвестиций в эту область. Расходы на развитие фундаментальных наук, требовавших огром­ных и всевозрастающих материальных затрат, стало брать на себя государство. Третья НТР по мере развития приобрела кумулятивный, гло­бальный и всеохватывающий характер, стала оказывать нараста­ющее влияние на все сферы хозяйства, политику, идеологию, быт, духовную культуру, психологию людей.

Принято считать, что НТР
состоит из двух этапов:
первый -с середины 1940-х — 1960-е гг., второй — с 1970-х гг. и по настоя­щее время. Очевидно, что двуэтапность НТР не случайно совпадала с выделенными выше двумя периодами послевоенного раз­вития мирового хозяйства.

Следует учитывать, что «повивальной бабкой» НТР стала Вто­рая мировая война, в ходе которой ряд воюющих стран вел ин­тенсивные разработки новых систем оружия и военной техники (ядерное оружие, реактивная авиация, ракетное оружие и т.д.). Экстраординарные обстоятельства изначально задали главные направления третьей НТР и во многом определяли ее развитие на первом этапе. Так, среди наиболее значительных достижений 1940-х гг. следует выделить создание телевидения, транзисторов, первых моделей электронно-вычислительной техники, радара, ракетной техники, атомного оружия, синтетических волокон, пе­нициллина. 1950-е гг. отмечены созданием водородной бомбы, искусственных спутников земли, реактивного пассажирского са­молета, электроэнергетической установки на базе ядерного ре­актора, станков с числовым программным управлением (ЧГТУ). В 1960-е гг. были созданы лазеры, интегральные схемы, спутни­ки связи, скоростные экспрессы. Второй этап ознаменовался в 1970-е гг. созданием микропроцессоров, волоконно-оптической передачи информации, промышленных роботов, развитием био­технологий; в 1980- 1990-е гг. шло ускоренное развитие инфор­мационных технологий и компьютерной техники, генной инже­нерии, термоядерного синтеза.

Первый этап НТР
способствовал ускоренному росту хозяй­ственных показателей ведущих стран мира. Их научно-техничес­кий потенциал стремительно развивался, охватывая все новые отрасли хозяйства и изменяя его структуру. Так, наряду с даль­нейшим ростом занятых в промышленном производстве, быстро увеличивалась доля занятых в сфере услуг. Если в 1950 г. в сфере услуг трудилось 33% всего самодеятельного населения развитых стран, то в 1970 г. уже 44%, что несколько превысило долю заня­тых в промышленности, включая транспорт. Изменялись функ­ции, структура, облик, имущественное положение лиц наемного труда. Росла их квалификация, уровень общеобразовательной и профессиональной подготовки, а вместе с ними уровень и стиль жизни, постепенно менялись ее качественные характеристики. Уже к началу 1970-х гг. численность средних слоев населения колебалась от '/4
Д° '/з самодеятельного населения. Наблюдался ускоренный рост мелких и средних собственников.

Второй этап
вызвал еще более глубокие структурные сдвиги в экономике:

•ускоренный рост наукоемкости производства, т.е. увеличение доли расходов на НИОКР (научно-исследовательские и опыт­но-конструкторские работы) в стоимости затрат;

•заметное сокращение относительной потребности хозяйства в традиционных видах сырья, топлива и материалов;

•расширение использования новых материалов, видов энергии и сырья и т.д.;

•ускорение роста производительности труда;

•рост интенсивности обновления основного капитала;

•кардинальное изменение соотношения сфер занятости, где ли­дируют сфера услуг (третичная) и информационная (четвертич­ная) сферы;

•создание новейших отраслей и изменение структуры производ­ства.

На современном этапе НТР открылись новые возможности эффективного решения социально-экономических проблем на основе смещения приоритетов научно-технической политики в сторону информационных услуг, образования, медицины, эколо­гии и других аспектов устойчивого роста и повышения качества жизни.

2. Экономика ведущих стран во второй половине 1940-1960 гг.

а) США. Экономические проблемы страны-лидера

б) Страны Европы — от возрождения к интеграции

Великобритания.

в) Новый центр деловой активности в Юго-Восточной Азии.

«Японское экономическое чудо»

Первые послевоенные годы для подавляющего большинства развитых стран характеризовались кризисным состоянием, дли­тельность и степень которого определялись потерями, понесенны­ми каждой из них в ходе мировой войны, а также уровнем мили­таризации их хозяйства. Наиболее ощутимыми были потери про­игравших стран — Германии, Италии, Японии; их хозяйственная жизнь была полностью дезорганизована. Война существенно по­влияла и на экономику стран-победителей — Великобритании и Франции, переживших длительный конверсионный кризис. США были единственной страной мира, которая за годы войны сумела не только избежать больших потерь, но и увеличить национальный доход в два раза. В первые послевоенные годы США оказались в положении абсолютного экономического лидера, оказывающего решающее влияние на развитие мирового хозяйства в целом.

После войны в ведущих странах окончательно оформилась система государственного регулирования хозяйства,
возникшая в годы Великой депрессии(1929—1933) и получившая развитие в период войны. Теоретической основой нового мирового экономи­ческого порядка стало учение Дж.М. Кейнса. Его идеи о необхо­димости государственного вмешательства в экономику для обес­печения перераспределения доходов посредством эмиссионной и налоговой политики в интересах социальной справедливости и антикризисного регулирования занимали доминирующие позиции в хозяйственных программах западных государств в 1950—1960-е гг. Развитие системы государственного вмешательства, создание мо­дели смешанной экономики
строились на основе дальнейшей ин-ституционализации национальных хозяйств и системы мировых экономических отношений.

Среди приоритетных задач, стоявших перед смешанной эко­номикой были: обеспечение оптимального уровня занятости; пол­ное использование производственных мощностей; стабилизация цен; параллельный рост заработной платы и производительности труда; равновесие платежного баланса.

Важным направлением экономической политики государства
стал контроль над инвестиционным процессом, что позволяло снизить риски, связанные с новыми инвестициями, и нейтрали­зовать их нежелательные последствия. Государство гарантирова­ло технологический прогресс, финансируя фундаментальные и прикладные исследования, осуществляло структурную перестрой­ку экономики в целях обеспечения устойчивых и высоких темпов роста в долгосрочной перспективе. Не менее важной его задачей стала социальная сфера.

В процессе развития смешанной экономики сформировались основные варианты (этатистский и либеральный) и национальные модели, отражавшие достигнутый уровень и своеобразие социаль­но-экономического развития разных стран. К этатистскому вари­анту можно отнести французскую, английскую, японскую моде­ли, а к либеральному — американскую и германскую. В малых странах Европы (Швеция, Австрия, Бельгия, Нидерланды) сфор­мировался промежуточный вариант смешанной экономики, в ос­нове которого лежал принцип согласия представителей различных сторон хозяйственной жизни (государства, предпринимателей, профсоюзов).

а) США. Экономические проблемы страны-лидера

После окончания войны на долю США в совокупном мировом доходе приходилось 33%, в то время как на довоенного лидера -Великобританию — всего 6%. Страна производила 37% мировой промышленной продукции и обладала более 70% мирового резерва монетарного золота.

Положение финансового и промышленного лидера официально закрепилось за США в годы войны. Так, в июле 1944 г. в амери­канском городке Бреттон-Вудс
(штат Нью-Гэмпшир) состоялась международная конференция с участием 44 стран, включая СССР. На ней были определены основные черты послевоенного эконо­мического устройства. Важнейшим решением стало принятие си­стемы завуалированного золотого стандарта, которая оставляла за золотом значение мировых денег, однако в качестве расчетного средства принималась валюта тех стран, которая обеспечивалась их золотым запасом.

Реально только США и Англия могли предложить свои валюты в качестве расчетного средства. Однако в 1947 г. в Англии разразил­ся острый кризис конвертируемости фунта стерлингов. Несмотря на огромный по тем временам льготный заем, полученный от США (3,75 млрд долл.), Англии в конечном счете пришлось отказаться от мировой привязки своей валюты к золоту. С этого момента доллар стал выполнять функцию резервной валюты. Прочие страны коти­ровали курсы национальных валют по отношению к доллару.

Помимо новой мировой золотовалютной системы взаиморас­четов, на конференции было принято решение о создании Меж­дународного валютного фонда (МВФ) и Международного банка ре­конструкции и развития (МБРР)3
.
Основной задачей МВФ в пер­вый период его деятельности являлось проведение согласованной валютной политики, сводившейся к восстановлению режима сво­бодной конвертируемости национальных валют стран-участниц, паритет которых был, как уже отмечалось, привязан к установлен­ному золотому содержанию американского доллара. МВФ прово­дил политику, направленную на предотвращение национальных

В настоящее время Международный банк реконструкции и развития (МБРР), вместе с относящимися к нему финансовыми учреждениями при­нято называть Всемирным банком. Оформление МВФ и МБРР проходи­ло в условиях начала «холодной войны», что привело к отказу СССР от вступления в эти организации. Россия вступила в МВФ только в 1992 г. На июнь 1945 г. внешний долг Англии составил 3355 млрд ф. ст. вместо 476 млн ф. ст. в 1939 г. Для сравнения: прямые и косвенные потери стра­ны в войне исчисляются суммой в 8,6 млрд ф. ст. и мировых финансовых кризисов, осуществляя не только жесткий контроль за выполнением обязательств по поддержанию парите­та национальных валют, но и кредитуя страны, оказавшиеся в сложном финансовом положении. Кредиты носили краткосроч­ный и льготный характер. Однако в условиях крушения колони­альной системы в 1960-х гг. и образования многочисленных но­вых государств кредитование приобретало все более долгосрочный характер, а внутренняя экономическая политика стран-должни­ков все более попадала под жесткий контроль МВФ.

Укреплению внешнеэкономических позиций США в первые послевоенные годы способствовала также «программа возрожде­ния Европы», вошедшая в историю под названием плана Маршал­ла (по имени ее инициатора, госсекретаря США Дж. Маршалла), для осуществления которой была создана Организация европей­ского экономического сотрудничества (ОЕЭС). По плану Маршал­ла с апреля 1948 по февраль 1952 г. 16 европейских стран: Авст­рия, Бельгия, Великобритания, Греция, Дания, Ирландия, Ислан­дия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Турция, Франция, Швейцария, Швеция и несколько позднее ФРГ — получили помощь на сумму 17 млрд долл. Наряду с гума­нитарной помощью (поставки продовольствия, одежды, топлива) осуществлялись поставки промышленного оборудования, сырья и т.д. на кредитных условиях. При этом страны, принявшие план Маршалла, выполняли ряд обязательств, облегчавших экспансию товаров и капиталов из США, — в одностороннем порядке снижа­ли таможенные тарифы для американских товаров, отказывались от торговли с социалистическими странами и др. Американские компании получили возможность приобретать на выгодных усло­виях предприятия в этих странах. Осуществление плана Маршалла способствовало поддержанию необходимого уровня развития ряда отраслей национального хозяйства в самих США в непростой кон­версионный период. Вместе с тем следует отметить благотворное влияние американской помощи на восстановление и последующее развитие экономики европейских стран.

Одним из важных факторов экономического развития США в начале 1950-х гг. явилась война в Корее
(1950—1953). Она способ­ствовала поддержанию высоких темпов роста в промышленных отраслях, связанных с ВПК, а также общего уровня занятости.

Следует учитывать, что отрасли ВПК являлись одной из то­чек развития на протяжении всего послевоенного периода, что

определялось сначала длительным военно-политическим проти­востоянием двух общественно-политических систем на междуна­родной арене. После распада социалистического блока высокий уровень милитаризации сохранялся из-за амбициозного стремле­ния США к абсолютному военно-политическому превосходству в мире.

Крайняя непопулярность войны в Корее определила победу республиканской партии на выборах 1952 г. Приоритеты в облас­ти экономической политики не претерпели существенных изме­нений при новой администрации. С помощью мер косвенного регулирования финансово-кредитной сферы республиканцам уда­лось преодолеть кризис 1953—1954 гг. и завершить процесс кон­версии.

Последующий период в послевоенном развитии США можно условно обозначить рамками рецессии 1957—1958 гг. и кризисом начала 1970-х гг. С середины 1950-х гг. на развитие хозяйства стра­ны все возрастающее влияние оказывала НТР. Ведущие отрасли экономики активно переходили на поточное производство на ос­нове автоматизации производственных процессов, применения робототехники, ЭВМ. Производство отчетливо ориентировалось на выпуск стандартизированной, массовой продукции в условиях весьма благоприятной внутренней и мировой конъюнктуры. В этот период рост производства серьезно не сталкивался с проблемой насыщения рынков сбыта, не испытывал острого дефицита сырья, базовых материалов и источников энергии, о чем свидетельство­вали достаточно стабильные цены на эти производственные бла­га. О влиянии НТР на хозяйственное развитие США наглядно свидетельствовали сравнительные данные темпов роста произво­дительности труда и реального ВНП в расчете на душе населения. В 1948—1966 гг. среднегодовой рост производительности состав­лял 3,2%, а рост ВНП - 2,2%. В период с 1966 по 1973 г. эти по­казатели были одинаковыми и равнялись 2%. Обгоняющий рост производительности труда говорил об интенсификации производ­ства на основе новейших технологий и техники.

В этот период правительство США строило экономическую политику в соответствии с неокейнсианскими рецептами, что от­вечало в целом сложившимся условиям. Так, программа «Новые рубежи», разработанная в начале 1960-х гг. в период президент­ства Дж. Кеннеди, основывалась на методе дефицитного финан­сирования для поддержания равновесия между совокупным спросом и совокупным предложением и обеспечения экономического роста при условии сохранения оптимального уровня занятости и цен.

В ходе осуществления программы индекс промышленного производства за четыре года после ее принятия вырос на 20%. Однако в 1960-е гг. происходит заметное замедление общих тем­пов роста в США. Их доля в мировом производстве неуклонно со­кращается. Экономика страны вступает в полосу кризиса индуст­риальной модели развития, которая, несмотря на постоянные тех­нико-технологические новации, связана с вовлечением все больших объемов благ в процесс производства, что в условиях наполнения рынков, а также растущей дефицитности природных ресурсов постоянно снижает эффективность индустриальной мо­дели развития.

б) Страны Европы — от возрождения к интеграции

1. Великобритания.

Потери Англии в войне не были столь ощу­тимыми как в других европейских странах, на территории кото­рых велись военные действия. Уже в 1948 г. ее промышленность достигла довоенного уровня, а в 1950 г. общий индекс промыш­ленного производства превзошел его на четверть. Главным след­ствием войны стало существенное ослабление финансово-экономи­ческих позиций
Великобритании по отношению к США, куда пе­рекочевала значительная часть золотого запаса страны в результате оплаты военных поставок, при росте общей внешней задолжен­ности Англии более чем в семь раз по сравнению с довоенным периодом4
. Значительный урон был нанесен английскому экспор­ту и торговому флоту. Потеря господствующего положения в мире, не могла не оказывать влияние на политику послевоенных пра­вительств, стремившихся восстановить статус ведущей хозяйствен­ной державы.

Экономическую политику правительства в 1950-1960-е гг. определял постоянно изменявшийся в результате парламентских выборов баланс политических партий в законодательном органе. Лейбористские кабинеты министров проводили ярко выраженную

4
В конце XX в. показатель общей наукоемкое™ ВВП (отношение нацио­нальных расходов на НИОКР к ВВП) в США, Японии и Германии со­ставил 2,5-2,8%, во Франции и Великобритании - 2,2-2,4%, в Италии и Канаде - 1,3-1,5%. политику этатизации
(огосударствления), а консерваторы, сменяв­шие лейбористов, стремились максимально либерализовать хозяй­ственный режим. Несмотря на различие в подходах, и те и дру­гие считались со сложившимися реалиями, и в силу этого смена политической власти не влекла за собой кардинальных изменений курса, хотя и приводила к усилению этатистских либо либераль­ных тенденций в хозяйственной политике.

Немаловажным фактором, влиявшим на экономическое раз­витие Англии, стал распад ее
колониальной системы.
Поиски но­вых форм и методов взаимоотношений с бывшими колониями привел к созданию организации, получившей'название Британ­ского содружества, в рамках которого Англии удалось отстоять свои экономические интересы и превратиться в «метрополию без колоний».

В условиях послевоенного кризиса на парламентских выборах 1945 г. победили левые партии во главе с лейбористами, пришед­шими к власти с программой национализации ряда отраслей хо­зяйства, установления жесткого контроля над монополиями, раз­вития социальной сферы. На основе предвыборных программ в 1946—1951 гг. была проведена частичная национализация базовых отраслей хозяйства — энергетики, транспорта, угольной и стале­литейной промышленности и ряда сфер инфраструктуры. В ре­зультате около 20% британской промышленности оказалось под непосредственным контролем государства, к которому помимо всего прочего перешли Английский банк, авиационные компании, аэропорты и автомобильные дороги. Государство стало совладель­цем ряда крупных частных предприятий, таких, как «Бритиш пет­ролеум», «Роллс-Ройс» и др. Следует отметить, что национализа­ция частной и корпоративной собственности проводилась исклю­чительно в форме выкупа, зачастую на весьма выгодных для бывших владельцев условиях.

Национализация предоставила британскому правительству возможность контроля над инвестициями, что в свою очередь, создавало условия для борьбы с депрессивным состоянием хозяй­ства. Она предоставила возможности для достижения приемлемого общего уровня занятости и рационализации отстающих угольной и металлургической отраслей.
Однако эти возможности не были реализованы из-за отсутствия в стране государственной системы управления национализированными отраслями. Предложения созданного Совета экономического планирования
не были оформлены в долгосрочную промышленную политику, так как прави­тельство с недоверием относилось ко всем формам централизован­ного планирования. Тем не менее весьма быстрые темпы восста­новления хозяйственного потенциала страны можно отнести к одной из заслуг лейбористской политики, основанной на укреп­лении системы государственного регулирования. Среди достиже­ний правительства лейбористов следует отметить и активизацию социальной политики государства, которая выразилась во введе­нии новой системы социального страхования, развитии муници­пального жилищного строительства и др. Однако социальная по­литика государства ограничивалась серьезными бюджетными про­блемами. На нее повлияла череда кризисов, среди которых выделяется упоминавшийся выше валютный кризис 1949 г., по­влекший за собой девальвацию фунта стерлинга и развитие ин­фляции.

Пришедшее к власти в конце 1951 г. консервативное правитель­ство первоначально не вторгалось в сложившуюся структуру государственной собственности, оставило без изменений соци­альную политику, однако отказалось от проведения инвестицион­ной программы лейбористов по реконструкции национализиро­ванных отраслей. Лишь в 1953 г. правительство У. Черчилля при­ступило к приватизации предприятий металлургической промышленности и автодорожного транспорта. В условиях затяж­ной рецессии консерваторы стремились сократить уровень госу­дарственных расходов, сбалансировать бюджет, снизить уровень инфляции. Несмотря на постоянно сокращавшиеся темпы эконо­мического роста,
уменьшавшиеся относительные показатели доли Англии в мировом промышленном производстве, дефицитное состояние внешней торговли и т.д., характерные для 1950-х тт., па­раллельно шли позитивные структурные изменения в экономике, велась активная модернизация отраслей на основе достижений НТР, происходило усиление инвестирования НИОКР. Одним из результатов этого явился быстрый рост промышленного производ­ства, достигший 12% в конце 1950-х - начале 1960-х гг.

Важными факторами промышленного роста 1950-х гг. стали ак­тивизация военной политики
страны в условиях распада колони­альной империи, гонка вооружений в рамках блока НАТО, про­тивостоящего СССР и социалистическим странам, а также попыт­ка отстоять индустриальное лидерство на фоне растущей мощи ФРГ, Франции и Общего рынка. Однако по всем названным направлениям консерваторы потерпели неудачу, что и определило в конечном счете возвращение во власть лейбористов в 1964 г.

Лейбористские правительства вновь активизировали соци­альную политику государства, сделали существенные шаги в сто­рону сближения с ЕЭС, провели реприватизацию предприятий черной металлургии и транспорта. На протяжении 1970-х гг. про­исходило расширение сектора смешанной экономики. Его разви­тие вновь заставило обратить внимание на проблему введения плановых основ в хозяйственном регулировании. Еще в 1962 г., в период правления консерваторов, начал осуществляться переход к системе индикативного планирования, о чем свидетельствова­ло создание Национального совета экономического развития, а также Национального бюро экономического развития, в функции которых входила независимая от государства разработка хозяй­ственных планов.
В 1964 г. во всех отраслях экономики возникли отраслевые комитеты экономического развития. Считая, что ры­нок капиталов в состоянии самостоятельно мобилизовать ресур­сы для структурной перестройки промышленности, государство оставило за собой только одну функцию индикативного планиро­вания, а именно: придавать мероприятиям, направленным на ускорение экономического роста, необходимую гласность (так на­зываемое психологическое планирование).

Наряду с этим государство использовало испытанные формы регулирования, активно воздействуя на динамику накопления, норму процента, применяя финансово-кредитные инструменты. Правительство активно вмешивалось в отношения между трудом и капиталом путем регулирования темпов роста заработной пла­ты. Однако активизация этатистских элементов в политике госу­дарства, сыгравшая в целом позитивную роль в период с конца 1940-х по 1970-е гг., дала противоположный результат. Экономи­ка Великобритании, как и хозяйство ведущих индустриальных стран, вступило в полосу глубокого структурного кризиса.

2.Франция.

Война и оккупация нанесли серьезный ущерб наци­ональному хозяйству страны. В весьма непростых внутриполити­ческих условиях, характеризовавшихся острой борьбой правых и левых сил, Франции удалось довольно быстро пройти период пос­левоенного восстановления экономики и выйти на довоенные показатели к окончанию 1940-х гг.

Одной из отличительных черт экономики Франции в после­военный период стал значительный рост государственного участия в хозяйственной жизни.
Так, в 1945—1947 гг. под давлением левых сил была проведена широкомасштабная национализация,
коснувшаяся 1
/5
части промышленного сектора. К моменту при­хода к власти Шарля де Голля (1958) в руках государства находи­лось 97% угольной промышленности, 95% выработки газа, 80% авиационного производства и электроэнергетики, более 40% ав­томобильной промышленности. Помимо этого государство про­водило активное финансирование НИОКР в области атомной энергетики, участвовало в нефтяных компаниях, владело железны­ми дорогами, крупными военными предприятиями, держало акции ряда авиационных и морских транспортных компаний. В 1957 г. государство располагало 36% всего национального имущества, а его доля в создании ВНП определялась приблизительно в 13%.

Неудивительно, что Франции принадлежал приоритет в при­менении метода индикативного планирования,
осуществлявшего­ся с 1946 г. через специальный орган — Генеральный комиссари­ат по планированию.
Плановые начала в экономической поли­тике получили развитие в период правления Ш. де Голля и последующих голлистских правительств. Каждая пятилетка опре­деляла основные хозяйственные приоритеты. Первый пятилетний план (1947—1953) был нацелен на восстановление хозяйства и мо­дернизацию национализированного сектора. Укрепление конку­рентоспособности частных фирм стало основной задачей второго плана (1954-1957). В годы третьего плана (1958-1961) происхо­дил переход от политики протекционизма к режиму «открытой экономики». В 1960-е гг. был взят курс на создание фирм-гиган­тов европейского типа. В 1971—1975 гг. осуществлялся шестой пя­тилетний план, в котором предусматривалось создание нацио­нальных компаний международного масштаба, а также уделялось повышенное внимание увеличению нормы прибыли и стимули­рованию накоплений. Симптоматично, что седьмой план, пришед­шейся на кризисные годы (1976—1980), провозглашал политику «промышленной переориентации».

Хотя планирование во Франции носило индикативный харак­тер, в отношении государственного сектора планирующие орга­ны наделялись значительными властными полномочиями. В це­лом экономическая политика, проводившаяся во Франции до на­чала 1980-х гг., получила название политики индикативного планирования. Ее отличительными чертами являлись: прямые ад­министративные методы вмешательства в хозяйственную жизнь (контроль над ценами, широкая кредитная деятельность государ­ства, эмиссия ценных бумаг и др.); активная предприниматель­ская деятельность государства, владевшего значительной частью промышленных и транспортных предприятий; индикативное пла­нирование.

Эти особенности оказали положительное влияние на темпы восстановительного процесса, определили высокие показатели роста экономики в 1949—1953 гг. В немалой степени успехи пос­левоенного развития Франции обусловили и инвестиции по пла­ну Маршалла, а также сохранявшаяся военная конъюнктура пер­вой половины 1950-х гг. из-за колониальных войн в Африке и Индокитае. Последнее обстоятельство, однако, явилось причиной предельного обострения внутриполитической обстановки и в ко­нечном счете привело к кризису Четвертой республики, а также стало причиной экономического кризиса конца 1950-х гг. и при­хода к власти Ш. де Голля.

Голлистам потребовалось четыре года для решения острейших проблем бывших колониальных владений. В этих условиях Фран­ция активизировала внешнюю политику, стремясь предельно ослабить позиции США и Англии на европейском континенте. Ре­шение данной задачи проводилось на основе провозглашенной политики «индустриального императива».
Это была, по сути, более последовательная и жесткая в сравнении с прежней линия госу­дарства, направленная на всемерное поощрение внешней индус­триальной экспансии Франции. Она предполагала поддержку большинства отраслей промышленности и одновременную уско­ренную структурную модернизацию национального хозяйства на основе достижений НТР. На протяжении 1960-х гг. наиболее бы­стрыми темпами развивались авиационная, автомобильная, атом­ная, нефтеперерабатывающая, химическая отрасли. Курс голлистов на укрепление военно-политической самостоятельности Пя­той республики способствовал развитию современных наукоемких отраслей хозяйства — аэрокосмической и ракетостроительной. Форсированными темпами развивалось производство полимеров, радиоэлектроники, началось производство вычислительной техни­ки и устройств. Характерно, что новые производства возникали в основном на периферии страны, где строились новые центры аэрокосмической, ядерной, электронной промышленности.

Глубокие изменения происходили и в аграрном секторе. Об
этом свидетельствовало резкое сокращение числа занятых в сельском хозяйстве. Если в 1954 г. доля занятых в аграрном секторе составляла 27%, то к середине 1960-х гг. — уже 15%. Сокращение занятости в первичной сфере сопровождалось ростом товарности сельского хозяйства как за счет укрупнения предприятий, так и на основе комплексной механизации труда. К концу 1960-х гг. Франция вышла на второе место в мире по экспорту сельско­хозяйственной продукции, уступая лишь США. Страна стала крупнейшим экспортером молочных продуктов и вина и един­ственным в Западной Европе поставщиком зерновых. В целом в 1960-е гг. отчетливо обозначилась тенденция экспортной ориента­ции экономики страны. Так, в этот период производство на внеш­ний рынок в 1,2 раза обогнало рост внутреннего потребления.

Главным направлением экспортной экспансии явились стра­ны Общего рынка,
где на конец 1960-х гг. было сосредоточено 28% французских капиталов от всех размещенных за рубежом. Удель­ный вес экспортной продукции, ранее составлявшей 20—25% от ВНП, вырос до 40%, а к середине 1960-х гг. исчез традиционный для Франции внешнеторговый дефицит. Успехам страны на внешних рынках способствовала государственная политика, на­правленная на повышение конкурентоспособности крупных национальных финансово-промышленных групп, представлявших объединения формально самостоятельных компаний под ру­ководством крупного банка или холдинга, например в области металлургии, химии, производства стекла, стройматериалов.

По мере укрепления финансово-промышленных групп госу­дарственная опека становилась все более обременительной. В це­лом политика «дирижизма» в условиях интернационализации хо­зяйства, быстрого развития европейской интеграции сковывала частную инициативу. Голлистские правительства постепенно смягчали политику государственного вмешательства, либерализо­вали режим индикативного планирования.

Одним из стратегических направлений экономической поли­тики голлистов было оздоровление кредитно-финансовой, денеж­ной, бюджетной систем. Сразу после прихода к власти ими был взят курс на возвращение «бежавших» из страны капиталов,
тем более что в 1950-е гг. уже наметилась тенденция к оттоку капи­талов из боровшихся за независимость колоний Франции. Голли-сты поддержали эту тенденцию. Одной из первых крупномас­штабных акций в этом направлении стал внутренний заем мини­стра финансов А. Пине в 1958 г., который обеспечил казне

24 млн франков чистой выручки и 30 млрд франков в облигациях прежних займов. На эти средства государство смогло пополнить золотой резерв на 150 т или на сумму в 190 млн долл., что позво­лило приступить к укреплению курса франка.

Процесс финансовой стабилизации был немыслим без сокра­щения роста бюджетных расходов. В конце 1950-х гг. правитель­ство урезало ассигнования по ряду социальных статей, отменило часть субсидий на товары широкого потребления, сократило раз­мер дотаций убыточным национализированным предприятиям, от­менило льготный режим закупок сельхозпродукции и т.д. Благодаря комплексу мер уже к 1960 г. золотовалютные резервы значительно превысили общую сумму внешнего долга страны, а правительство объявило о досрочном погашении части внешней задолженности. Вместо обесцененного франка в январе 1960 г. был выпущен франк, равный 100 прежним. Оздоровление финансовой системы позво­лило активизировать политику «индустриального императива».

Несмотря на явные успехи в экономической сфере, 1960-е гг. едва ли можно рассматривать как безмятежный период поступа­тельного развития. Рост могущества монополий, последствия распада колониальной системы, издержки политики «дирижизма» и прочее являлись причинами кризисных явлений. К концу 1960-х гг. стратегия «индустриального императива» вошла в полосу первого кризиса (1968—1969), который нанес ощутимый удар по режиму де Голля. На протяжении последующего десятилетия происходи­ла постепенная трансформация экономической политики в сто­рону либерализма.

3. Германия.

Немецкое «экономическое чудо».
Первые послевоен­ные годы явились наиболее тяжелым периодом в истории Герма­нии, а ее экономическое положение можно охарактеризовать как катастрофическое. Глубочайшим кризисом были охвачены все отрасли хозяйства, разрушенного войной. Уровень ВНП едва до­стигал 50% от 1936 г., откатившись к показателю 1908 г. Полнос­тью была дезорганизована система товарно-денежных отношений, а уровень жизни населения можно определить как уровень выжи­вания. Германия должна была выплатить репарации в размере 20 млрд долл. К этому следует добавить тяжелейшее психологи­ческое состояние граждан разгромленной фашистской империи, некогда претендовавшей на мировое господство.

Еще в период войны ведущими странами антигитлеровской коалиции стали разрабатываться планы послевоенного пере- устройства Германии, которые были согласованы и утверждены на Потсдамской конференции летом 1945 г
. Наряду с репарацион­ными выплатами план предусматривал демилитаризацию Герма­нии, денацификацию и демократизацию ее внутриполитической жизни. Начало «холодной войны» обусловило на долгие десятиле­тия раскол Германии на два государства — ФРГ и ГДР. Восста­новление и последующее развитие ФРГ происходило в рамках западной рыночной модели, на основе финансовой помощи ве­дущих капиталистических стран в то время как в ГДР осуществ­лялось строительство социализма по модели СССР.

Главным идеологом реформ в ФРГ явился Людвиг фон Эрхард (1897—1977),
в 1948 г. занимавший пост директора Управления хо­зяйства объединенных западных зон оккупации. В 1949—1963 гг. он был министром народного хозяйства ФРГ, а в 1963-1967 гг. стал канцлером республики. Стратегической целью реформ Л. Эрхарда стало построение социального рыночного хозяйства, где основным экономическим регулятором являлся рынок, при рез­ком сужении системы государственного вмешательства. Этот пре­дельно для того времени либеральный подход опирался не толь­ко на сложившиеся реалии послевоенной Германии с максимально ослабленным государством и политикой демократизации, деми­литаризации, денационализации и денацификации оккупацион­ных властей, но и на ордолиберальную «теорию порядка» австро-немецких теоретиков в лице В. Репке, В. Ойкена, Ф. Бёма, А. Рю-стова и др.

В условиях полной дезорганизации хозяйственной жизни, бан­кротства государства основным субъектом хозяйства, способным обеспечить возрождение страны, становится частный предприни­матель. Государство создает максимально благоприятные условия для развития частной инициативы, что ведет к росту эффектив­ности всего хозяйства и в долгосрочном плане подводит прочную базу под его сильную социальную политику. Однако такая пози­ция вовсе не исключала, а напротив, предполагала активные меры государственного регулирования, которые были сосредоточены на создании необходимых условий для функционирования социаль­но ориентированного рынка.

Первым шагом реформаторов явилась денежная реформа.
В кратчайший срок произошло изъятие из оборота старых рейхс­марок и их замена на дойчмарки. Каждый житель ФРГ получил по 40 дойчмарок, а затем еще по 20. Заработная плата и пенсионные выплаты с момента введения новой валюты стали произво­диться в соотношении 1 : 1, в то время как половину наличности и сбережений можно было обменять в пропорции 1 : 10, а остав­шуюся половину — позднее в соотношении 1 : 20. Средства пред­приятий также обменивались в соотношении 1:10, что позволи­ло им выплатить первую заработную плату, а в дальнейшем ее фонд формировался исключительно из заработанных собственных средств. Обязательства банков и других учреждений финансово-кредитной сферы были аннулированы.

За проведением денежной реформы последовала обвальная либерализация цен.
Молниеносная реформа преследовала цель выхода из состояния гиперинфляции. Она была достигнута, од­нако жесткость условий реформы определила в начальный пери­од преобразований в целом негативное отношение к ней, вызы­вало острую критику правительства, особенно в периоды инфля­ционных вспышек на всем протяжении 1950-х гг.

Несмотря на некоторые издержки первоначального этапа, пра­вительству удалось вывести рынок потребительских товаров из тени. Исчезновение тотального дефицита потребительских това­ров сделало дефицитными денежные средства, что, в свою оче­редь, формировало цивилизованные рыночные стимулы к хозяй­ствованию. Важным шагом в борьбе с инфляцией предложения в условиях сохранявшегося дефицита на потребительском рынке стало принятие закона против произвольного завышения цен и ряд других антиинфляционных мер в налоговой и кредитной сферах.

Непростые условия первоначального этапа реформ определи­ли повышенное внимание государства к развитию мелкого и сред­него предпринимательства, что в краткосрочной перспективе обес­печило существенный рост занятости, сокращение дефицита на потребительском рынке и, наконец, способствовало большей на­полняемости бюджета страны.

Наиболее сложный период реформ был пройден к 1954 г., ког­да уровень производства
в ФРГ в два раза превысил показатели 1936 г. В первой половине 1950-х гг. среднегодовые темпы эко­номического роста в Германии были самыми высокими среди раз­витых стран и составляли 19%, что во многом следует отнести не столько на счет последовательной политики реформаторов, сколь­ко на невысокий исходный уровень, с которого началось возрож­дение страны. Впоследствии темпы роста существенно замедли­лись, а правительство столкнулось с проблемой инфляционного кризиса. Дальнейшее поступательное развитие хозяйства ФРГ было обеспечено умелыми действиями реформаторов по обузда­нию вспышек инфляции во второй половине 1950-х гг.

К середине 1950-х гг. ФРГ вышла на второе место в мире после США по объему золотых запасов. Упрочилось ее положение на мировых рынках. Страна стала наряду с Францией ведущим субъектом европейской интеграции. К началу 1960-х гг. ФРГ обес­печивала более 60% добычи угля, около 50% производства стали, 40% экспорта и 35% импорта на общеевропейском рынке.

Феномен беспрецедентного возрождения Германии, рост ее хозяйственного могущества в 1950—1960-е гг. был назван «немец­ким экономическим чудом».
Его основными составляющими стали последовательная стратегия социального рынка,
помощь передо­вых индустриальных стран, мощный внутренний потенциал стра­ны, включавший передовую инженерную мысль, глубокие тради­ции производственной, организационной культуры немецкого народа, и пр. Следует также отметить, что мощный хозяйствен­ный рывок ФРГ обеспечивался в конечном счете модернизацией индустриального сектора экономики. Несмотря на своеобразие пути послевоенного развития ФРГ, предопределенность интегра­ции ее в европейский рынок и глубокие исторические корни хо­зяйственного лидерства, модель «немецкого чуда», тем не менее, может с известной долей условности рассматриваться в качестве европейского варианта распространенной модели «догоняющего развития». Возможно, поэтому начиная с 1970-х гг. страна, нахо­дящаяся в положении одного из мировых лидеров, столкнулась с нараставшими год от года проблемами качественной модерниза­ции высокоразвитой индустриальной структуры хозяйства в усло­виях второго этапа НТР.

4. Новый центр деловой активности в Юго-Восточной Азии. «Японское экономическое чудо»

Систему современных мировых хозяйственных отношений не­возможно представить без мощного центра деловой активности в лице передовых индустриальных стран Юго-Восточной Азии. История становления и развития этого региона неразрывно свя­зана с экономикой Японии, потерпевшей сокрушительное пора­жение в войне и сумевшей достичь феноменального успеха в об­ласти экономического развития в послевоенный период, которое принято называть «японским экономическим чудом».
Японская модель стала предметом пристального изучения и подражания, прежде всего для так называемых «азиатских драконов» и даже, несмотря на азиатский кризис конца XX в. — начала нынешнего столетия, до сих пор сохраняет привлекательность для стран «тре­тьего мира».

Состояние экономики Японии, как и Германии, к моменту окончания войны можно назвать катастрофическим. Огромные потери и разрушения отбросили национальное хозяйство страны к уровню конца XIX в. Достаточно сказать, что уровень промыш­ленного производства не достигал и 30% показателя 1935 г. Хо­зяйственный хаос усугублялся политикой полного безразличия ок­купационных властей США к тяжелому состоянию недавнего про­тивника и отсутствием каких-либо четких планов восстановления его хозяйства. Толчком к послевоенному возрождению Японии явились политические события в Китае, где к власти пришли ком­мунисты. Это обстоятельство заставило США пересмотреть отно­шение к Японии и принять так называемый обратный курс
Дж. Доджа и К. Шоупа. Обратный курс преследовал, главным об­разом, геополитические цели — создание противовеса коммунистическому Китаю и освободительному движению в странах Юго-Восточной Азии, ориентировавшихся на СССР.

Американская программа экономической стабилизации пре­дусматривала ликвидацию колоссального дефицита бюджета в основном за счет повышения уровня налогообложения, сокраще­ния его расходной части, ограничения кредитования и девальва­ции национальной валюты. Эти мероприятия позволили несколь­ко нормализовать состояние финансово-кредитной системы, остановить гиперинфляцию. Одновременно государство сняло с себя функции контроля над ценообразованием, отказалось от под­держки убыточных предприятий и т.д. Нормализация в финансо­вой сфере способствовала выходу японских компаний на внешний рынок.

Однако главными точками реформ в условиях послевоенной разрухи стали мероприятия по кардинальному изменению тради­ционного политического, общественного и хозяйственного укла­дов восточной страны. Послевоенная модернизация экономики началась с аграрной реформы
1946—1950 гг. В ходе ее государство выкупало землю у помещиков и продавало крестьянам. В силу демографической и ресурсной специфики Японии основную массу новых владельцев земель составили малоземельные крестьяне, так как размеры участков ограничивались одним гектаром, что не по­зволяло говорить о рыночной ориентации новых «японских фер­меров». Однако реформа имела далеко идущие социально-эконо­мические последствия. Во-первых
, в ходе ее проведения факти­чески ликвидировался рудимент феодального общества в лице лишившихся земли помещиков, что способствовало модернизации социальной структуры страны. Во-вторых,
значительная часть населения получила возможность обеспечивать себя продуктами питания и частично удовлетворять потребности внутреннего рын­ка. Наконец, в-третьих,
в ходе аграрной реформы происходил рост уровня предложения на рынке труда как результат ухода части крестьян в города, что, в свою очередь, позволяло сохранять уро­вень заработной платы и поддерживать небывало высокий уровень накопления (т.е. высокий уровень инвестиций). Последнее обсто­ятельство явилось одной из важнейших основ как «японского чуда», так и успехов стран, выбравших этот вариант развития. Следует добавить, что одним из источников дополнительных средств, направляемых на модернизацию национального хозяй­ства, были минимальные в сравнении с ведущими странами во­енные расходы, ограниченные конституцией 1% ВВП.

Одной из первых реформ модернизации структуры хозяйства стало упразднение дзайбацу
(1947—1948), которые представляли собой крупные холдинги, контролировавшие деятельность отрас­левых концернов. Этот акт «возмездия» преследовал цель уничто­жения структур, составлявших былую военную мощь император­ской Японии, а также являвшихся основами господства японской аристократии, поскольку дзайбацу складывались как «семейные концерны», где руководящие роли играли представители правив­шей династии. Помимо этого упразднение дзайбацу ликвидиро­вало предельно монополизированный хозяйственный режим, ха­рактерный для довоенного периода, что создавало необходимые основы для развития конкуренции. По закону 1947 г. впредь пре­следовались попытки создания монопольных структур, прежде всего холдингов. Антимонопольная реформа, проведенная амери­канской администрацией, фактически не получила дальнейшего развития.

Стратегическая линия «индустриального императива»,
приня­тая правительством Японии в начале 1950-х гг., выражалась в го­сударственном покровительстве, скрытом финансировании веду­щих отраслей промышленности, что способствовало постепенному возрождению упраздненной структуры дзайбацу в виде основ­ных субъектов современного хозяйства кейрецу
(финансово-про­мышленных групп). Своеобразие организационной структуры японской экономики явилось важнейшей причиной ее взлета в 1950—1970-е гг. Несмотря на кажущийся либеральный режим японской модели, где роль государства незначительна, через его бюджет проходит треть ВВП, что сопоставимо с аналогичным по­казателем в США, государство осуществляет патронирование кей­рецу прежде всего на внешних рынках, а это предполагает ответ­ное следование планам государства.

В 1955 г. было создано Агентство национального планирования.
Его главными задачами являлись составление прогноза развития хозяйства страны, определение необходимых темпов экономичес­кого роста и разработка программ долгосрочного инвестирования. С 1955 по 1977 г. было разработано и реализовано семь индика­тивных планов, на основе которых осуществлялась структурная ре­форма приоритетного промышленного сектора хозяйства. Объек­том особого внимания стали сталелитейная и химическая отрас­ли, цветная металлургия, судостроение, вышедшее на первое место в мире, и нефтяная отрасль. С конца 1950-х гг. особенно интен­сивно развивались металлургия и нефтехимия, производство син­тетических волокон, электротехника, автомобилестроение, бытовая электроника (с начала 1970-х гг. Япония стала мировым лидером в этой отрасли). Японское

правительство через Министерство тор­говли и промышленности
проводило активную политику в области промышленных исследований и инноваций на основе стимулиро­вания импорта иностранных технологий, поощрения экспорта го­товой продукции. Важную роль в обеспечении быстрых темпов роста играла кредитная политика государства, способствовавшая удержанию банковских учетных ставок на сравнительно низком уровне, что облегчало доступ хозяйствующих субъектов к кредитам, подстегивало темпы инвестиционного процесса.

Перечисленные особенности способствовали высокому уровню капиталовложений, норма которых превышала в полтора, а време­нами и в два раза соответствующие показатели развитых стран. Это обеспечивало ускоренную модернизацию структуры хозяйства, высокую норму сменяемости оборудования в среднем за 5,5—6 лет, в то время как, например, в США она достигала девяти лет.

Традиционно неемкий внутренний рынок, отсутствие необхо­димой для массового, серийного производства топливно-энерре-тической и сырьевой базы стали основными факторами, пред­определившими преимущественно внешнюю ориентацию в раз­витии японской индустрии.

В докризисных условиях, а также и в 1970-е — первой поло­вине 1980-х гг. экономика Японии продолжала оставаться наибо­лее динамичной, хотя темпы роста снижались. Если в 1960-е гг. они составляли в среднем 10%, то в 1970-е упали до 5%, сокра­тившись в 1980-е гг. до 1%. Очевидно, что это замедление можно объяснять с позиций теории роста, в соответствии с которой тем­пы развития имеют естественную тенденцию к относительному замедлению по мере достижения все более высокого уровня зре­лости хозяйства.

Хозяйство Японии, несмотря на его высокий технико-техно­логический уровень и динамизм, оставалось хозяйством развитой индустриальной страны и продолжало по инерции развиваться на основе индустриальной доминанты. Организационные принципы хозяйственных отношений, высокая степень монополизации и этатизации не всегда позволяли мобильно реагировать на каче­ственные изменения в мировой экономике. Ориентация Японии на внешние рынки также сыграла негативную роль в условиях кризисов 1970—1980 гг. Миной замедленного действия можно на­звать и состояние внутреннего рынка Японии, который и до на­стоящего времени остается неемким в сравнении с развитыми странами5
. В условиях обострения конкуренции на внешних рын­ках японские фирмы не могут компенсировать потери во внеш­неэкономической сфере за «счет внутреннего спроса».

3. Экономика ведущих стран в 70-90-е гг.
XX
в.

а) Системный кризис 1970-х — начала 1980-х гг.

б) Модель «догоняющего» развития

а) Системный кризис 1970-х — начала 1980-х гг.

В последней трети XX в. в мировой экономике произошли ко­ренные изменения. Их суть заключалась в переходе хозяйства ведущих индустриальных стран к постиндустриальному этапу раз­вития. Этот переход не мог не ускорить трансформацию нацио­нальных экономик других подсистем, представленных развива­ющимися государствами и странами с переходной экономикой.

Послевоенное 25-летие было ознаменовано высокими темпа­ми хозяйственного роста индустриальных стран. Последнее 30-ле­тие XX в., напротив, отмечено глобальной тенденцией к падению этого показателя. Утвердившиеся в экономической науке взгля­ды на природу волнообразного развития хозяйства (например, теория больших циклов Н. Кондратьева) дают в известной мере объяснение этому феномену хотя бы в силу прогнозов временной протяженности «понижательной волны»
(начало 1970-х — середи­на 1990-х). Начавшееся оживление конца 1990-х гг. в развитых странах происходило на фоне крупнейшего кризиса экономик так называемых «азиатских драконов», латиноамериканских индуст­риальных лидеров, т.е. стран с «догоняющей моделью» развития, не говоря уже о странах с переходной экономикой и подавляющем большинстве государств развивающегося мира. В силу только это­го обстоятельства следует искать несколько иное объяснение кри­зисному состоянию последней трети XX в., рассматривать его как более длительный, в силу глобального масштаба процесс транс­формации мирового хозяйства в качественно новое состояние, оп­ределяемое термином «постиндустриальное общество».

Первые признаки вхождения в полосу кризиса
обнаружились в конце 1960-х гг. и вылились в форму студенческих бунтов, про­катившихся в ряде стран мира. Кризис 1973—1975 гг.
приобрел впервые за послевоенный период синхронный мировой характер. Начавшись в США, Англии и ФРГ, он быстро охватил все разви­тые индустриальные страны. Главной причиной кризиса явился ценовой дисбаланс, возникший на мировых рынках энергоресур­сов и ряда промышленных сырьевых товаров, поэтому за ним утвердилось название «сырьевого кризиса», а также «нефтяных шоков».
Его глубинная основа состояла в ускоренном индустри­альном росте экономик развитых стран в 1950—1960-е гг., кото­рый, несмотря на широкое внедрение достижений НТР, был свя­зан с растущим вовлечением в производство не возобновляемых природных ресурсов, что и вело к соответствующему росту цен на них. Так, во второй половине 1960-х гг. наблюдался плавный рост цен на нефть (на 15%), уголь (на 20%), серебро (на 40%), никель (на 60%), медь (на 70%) и т.д. Рост цен на базовые сырьевые то­вары и энергоносители, в свою очередь, сказывался на росте за­трат, что толкало цены на конечные товары вверх, обостряло це­новую конкуренцию на внутренних и внешних рынках, подтал­кивало к развитию инфляционные процессы.

Правительства развитых стран пытались обуздать рост цен на сырьевых внутренних рынках,
бороться с инфляцией. Однако меры по ограничению роста цен приводили к обратному результату, как это было, например, в США после введения администрацией Р. Никсона системы регулирования цен на нефть в марте 1973 г.6
.

Дальнейшее развитие кризиса обусловливалось действиями стран—экспортеров нефти и сырья, которые воспользовались бла­гоприятной для них мировой конъюнктурой и искусственно взвинчивали цены. Эта политика со стороны стран—поставщиков энергоресурсов и сырья в отношении индустриально развитых стран была замешана в том числе и на неприятии ими сложивше­гося миропорядка, в котором подавляющее большинство из них было обречено оставаться на положении периферии стран «золо­того миллиарда», сталкиваясь не только с дискриминацией на мировом рынке, но и с неразрешенными внутренними проблема­ми нищеты, голода и т.п.

В условиях резкого повышения цен индустриальные страны вынуждены были постепенно пересматривать свою энергетичес­кую политику.
Они постепенно ограничивали импорт нефти за счет введения энергосберегающих мероприятий, пытались нара­щивать разработку собственных энергоресурсов (например, Анг­лия стала добывать нефть со дна Северного моря), проводить за­мену нефти углем, ядерным топливом. В годы кризиса стали уве­личиваться расходы на НИОКР, активизировались научные исследования в области энерго- и материалосберегающих техни­ки и технологий, работы по поиску альтернативных источников энергии и сырьевых материалов.

В 1973—1975 гг. глубокой рецессией были охвачены экономи­ки всех индустриально развитых стран. Недолгая стабилизация второй половины 1970-х гг. и новый кризис 1980-1982 гг.
ярко свидетельствовали о структурных системных неполадках в хозяй­стве индустриального мира, а также о несовершенстве сложившей­ся системы государственного регулирования. Достаточно отме­тить, что повсеместно применявшиеся инфляционные методы борьбы с кризисом дали сбой, так как инфляционные процессы сопровождались экономическим спадом, что говорило о банкрот­стве неокейнсианской политики роста. Стагфляция дезорганизовывала финансово-кредитную систему развитых стран, способствовала сокращению инвестиций, росту безработицы, дефициту государ­ственных бюджетов, сокращению социальных расходов и т.д.

В 1970-е гг. индустриальные страны вошли в полосу структур­ного кризиса,
порожденного диспропорциями в развитии отдель­ных сфер и отраслей хозяйства. Кризис вызывал отлив капиталов из отраслей с растущими издержками, заставлял искать пути их модернизации. Особенно острое положение создалось в энергоем­ких и материалоемких производствах, таких, как, например, ме­таллургия.

Кризис 1980—1982 гг. охватил не только индустриальные стра­ны, но и часть развивающихся стран, выбравших модель «дого­няющего» (т.е. ускоренного индустриального) развития, и преж­де всего Аргентину и Бразилию. При общем затяжном характере кризис в США и Канаде проходил как бы двумя волнами. Индекс промышленного производства в развитых странах составил в 1982 г. 95,5% по отношению к 1979 г., в развивающихся странах -87,5%. Падение производства в США в 1982 г. составило 8,2%, странах ЕЭС - 1,2%. Первоначально кризис охватил Великобри­танию и Францию, а затем США и другие развитые страны. На первом этапе рецессия наблюдалась в отраслях, производящих по­требительские товары, впоследствии она охватила тяжелую про­мышленность. Одновременно проявился рецидив энергетическо­го кризиса.

Синхронность рецессии, охватившей главным образом инду­стриальные страны, включая и новые индустриальные экономи­ки, свидетельствовала о ее системном характере. Об этом же го­ворила и синхронность в череде кардинальных реформ 1980-х гг., проведенных первоначально правительствами ведущих индустри­альных стран, и последовавшая затем «новая либеральная волна» экономических реформ 1980-1990-х гг., приобретшая глобальный характер на рубеже этих десятилетий.

США.
К моменту прихода новой администрации Р. Рейгана, избранного президентом США в январе 1981 г., экономика стра­ны находилась в состоянии спада. Тем не менее США сохраняли свои лидирующие позиции в мире, хотя и изрядно потускневшие на фоне интенсивного развития ряда стран ЕЭС, Японии и «но­вых индустриальных экономик» Юго-Восточной Азии.

Действия новой администрации по выводу страны из кризис­ного состояния представляли собой последовательный демонтаж сложившейся модели государственного регулирования и получи­ли впоследствии название «рейганомика».
Ее теоретическую основу составили концепции неолиберальной Чикагской школы и рецеп­ты экономики предложения. Стратегическая цель реформ состо­яла в обеспечении стабилизации и поступательного развития на основе коренной модернизации национального хозяйства в соот­ветствии с требованиями НТР, обеспечении мирового лидерства США в научно-технической, технологической сферах. Эта цель могла быть достигнута на основе усиления инвестиционного про­цесса в сфере разработок и освоения новых высоких технологий, для чего следовало создать благоприятные условия для частных субъектов хозяйства.

Вместе с тем государство должно было обеспечить соответству­ющий режим на финансовых рынках,
без чего не могло быть и речи о нормальном инвестиционном климате. В условиях рецессии эту задачу новая администрация решала нетрадиционным методом удержания на высоком уровне (до 20%) базовой процентной став­ки при помощи инструментов Федеральной резервной системы, не считаясь с ухудшением общих показателей. Этот шаг был на­правлен на сокращение малоэффективных производств, что пред­ставляло собой одно из самых болезненных и непопулярных ме­роприятий рейганомики. Достаточно сказать, что уровень безра­ботицы в первые два года реформ поднялся до 10,2%, перекрыв вдвое параметры, считавшиеся критическими, с позиций неокейнсианцев. Впоследствии процентная политика была смягчена.

Одновременно с этим была проведена налоговая реформа,
ко­торая включала в себя: сокращение ставки налога на личные до­ходы граждан с 70,5 до 50%; аналогичное снижение налогов на прибыли промышленных компаний; введение норм ускоренной амортизации; увеличение инвестиционной налоговой скидки. В целом реформа высвободила значительные средства как у насе­ления, так и у предпринимателей. Значительная их часть, в свою очередь, направлялась в высокодоходные, современные производ­ства.

Вместе с тем произошло сокращение налоговых поступлений в федеральный бюджет, что вызвало дальнейший рост его дефи­цита, покрывавшийся за счет заимствований, роста уровня кос­венных налогов, в том числе налога на социальное страхование, за счет сокращения роста социальных статей расходов. Так, из 46 федеральных социальных программ 44 были отданы в ведение штатов. Жесткая бюджетная политика преследовала цель сниже­ния уровня инфляции. Она была достигнута к концу 1982 г.

К очередным президентским выборам республиканская партия подходила в условиях экономического роста
в 2,4% вместо обещан­ных 3,8%, с высоким уровнем безработицы, и, как следствие же­стких реформ начала правления Р. Рейгана - растущего недоволь­ства социальной политикой государства. Но США удалось восста­новить позиции в мировом хозяйстве, где на их долю в 1986 г. приходилось 34% промышленного производства развитых индус­триальных стран и 20% их внешнеторгового оборота.

Новым акцентом реформ вторично избранного Рейгана стали налоговые мероприятия, смягчавшие негативные социальные по­следствия реформ. По закону 1986 г. о подоходном налоге про­изошло дальнейшее сокращение налога с граждан с 50 до 28%, налога на прибыли корпораций — с 46 до 34%. Последовательность налоговой политики рейганомики
обеспечила дальнейший рост инвестиций в наукоемкие производства и отрасли.

Тем не менее к концу 1980-х гг. показатель прироста ВВП сни­зился по сравнению с 1985 г. с 3,8 до 3,0%, ухудшились и основ­ные показатели развития США по отношению к Японии и веду­щим странам ЕЭС. В литературе можно встретить ряд объясне­ний данного феномена, среди которых наиболее убедительным представляется точка зрения, которая обосновывает невозмож­ность сравнительных оценок по принятым ныне валовым пока­зателям8
. Действительно, феномен падающих темпов роста стран с трансформационной и постиндустриальной экономикой при укреплении их мирохозяйственных позиций, росте обеспеченно­сти жизни, наиболее динамичном научном, образовательном по­тенциале и т.п. можно объяснить лишь отсутствием адекватных критериев для оценок таких категорий, как, например, качество жизни, творческий труд, ощущение личной свободы, социальной защищенности и т.п., которые составляют ценностные основы постиндустриального общества. В силу этого выводы о замедле­нии динамики роста, сделанные на основе традиционных валовых, количественных показателей могут дать .лишь относительное пред­ставление о действительном положении дел на постиндустриаль­ном этапе развития.

Одной из важнейших проблем конца 1980-х — начала 1990-х гг. стал дефицит государственного бюджета
США, который достиг 290 млрд долл., и одновременно быстро растущий государствен­ный долг, приблизившийся к сумме в 4 млрд долл.

Период правления демократической партии и президентства Б. Клинтона в 1990-е гг. отмечен дальнейшими позитивными сдвигами в развитии экономики США, когда наиболее отчетливо проявились плоды кризисных 1970-х и реформаторских 1980-х гг. В это время была продолжена интенсивная структурная пере­стройка национального хозяйства. В результате США удавалось обеспечивать довольно устойчивые темпы экономического роста.

В немалой степени укреплению мировых экономических по­зиций США способствовали качественные сдвиги, произошедшие в результате распада мировой системы социализма и СССР, а так­же глубокие структурные кризисы в «новых индустриальных стра­нах» Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.

Западная Европа.
При всем разнообразии и особенностях стран Западной Европы последнее 20-летие XX в. было отмечено еди­ным направлением развития их экономик в сторону либерализа­ции хозяйственного режима, ускоренным вхождением ведущих европейских стран в постиндустриальную эпоху. Под влиянием системного кризиса 1970—1980-х гг. происходила коренная струк­турная перестройка хозяйства. Интенсивно возникали и развива­лись наукоемкие производства, менялась структура занятости в сторону преимущественного «обгоняющего роста» третичной и особенно четвертичной сфер. О синхронных структурных преоб­разованиях свидетельствовал и ускорившийся процесс интеграции европейских стран, объединение их экономик на принципах ли­берализма.

Инициатором либеральных реформ стала Англия.
К моменту их начала были достигнуты определенные успехи в деле снижения энергоемкости промышленного производства, развития новейших отраслей народного хозяйства. Тем не менее во второй половине 1970-х гг. экономический рост приблизился к нулевой отметке, а среднегодовой показатель инфляции поднялся до невиданных ранее 15%. Приход к власти консервативного правительства М. Тэтчер весной 1979 г. ознаменовал начало реформ, которые затем были названы «тетчеризм».

Основные направления реформ имели сходство с рейганомикой. Так, были предприняты решительные шаги по обузданию инфляции, выведению из кризисного состояния финансово-кре­дитной системы. С этой целью проводились реформы в области налогообложения, бюджетная реформа. Уже в 1982—1983 гг. тем­пы инфляции упали до 5%, а к концу 1980-х гг. составляли в сред­нем 3% в год.

Параллельно демонтировался государственный сектор. Мас­штабы приватизации
и продолжительность этого процесса отли­чали Великобританию от других развитых стран. В первые годы консерваторам удалось существенно сократить расходы бюджета на содержание государственных предприятий на 0,5 млрд ф. ст., а общие инвестиционные расходы государства в экономику сни­зились вдвое. На начальной стадии приватизации правительство столкнулось с мощным сопротивлением отраслевых профсоюзов (горняков, металлургов, транспортников и др.), выступавших про­тив сокращения рабочих мест и общего уровня занятости, что за­медляло темпы разгосударствления. В конечном счете, правитель­ству М. Тэтчер
удалось сломить сопротивление профсоюзов, уре­зать их права в отношении работодателей, что способствовало росту деловой активности частного капитала. Как и в рейганомике, стимулирующим рычагом деловой активности стало снижение уровня налогообложения частного бизнеса.

Доля государственного финансирования НИОКР в Англии, как и в других странах, снизилась по сравнению с дореформен­ным периодом. Государство сосредоточило усилия на капитало­вложениях в наиболее передовые отрасли, создавало благоприят­ные условия для привлечения частных и иностранных инвести­ций в эту сферу.

В целом устойчивым было развитие экономики
Англии в 1990-е гг. на основе последовательных структурных преобразований, укреп­ления ее внешнеэкономических позиций.

Аналогичные либеральные реформы, с учетом национальной специфики, проводились во всех индустриально развитых странах Европы. Они создали условия для их перехода в постиндустриаль­ную стадию, позволили им сохранить лидирующие позиции в си­стеме мирового хозяйства.

б) Модель «догоняющего» развития

Модель «догоняющего» развития
уходит корнями в межвоенный период, хотя можно говорить о более ранних примерах ускорен- ной промышленной модернизации хозяйства: Германии после объединения 1871 г. и Японии периода преобразований Мейдзи. Хозяйственная история первой половины XX в. отмечена по край­ней мере двумя масштабными экспериментами «догоняющего» индустриального развития на основе мобилизационного метода: ускоренная индустриализация СССР (1920—1930-х) и ус коренная милитаризация Германии (1930-е). В послевоенный период в СССР, государствах мировой системы социализма и ориентировав­шихся на них освободившихся странах происходил процесс уско­ренного индустриального развития в условиях отсутствия рыноч­ных отношений.

В ряде капиталистических стран со средним развитием стала осуществляться политика ускоренной индустриализации, которая имела общие черты, несмотря на отдельные региональные разли­чия. На протяжении 1950—1960 гг. страны с «догоняющей» моде­лью показали невиданные образцы роста (Япония, ряд стран Ла­тинской Америки).

Наиболее успешным примером стратегии «догоняющего» раз­вития может служить Япония, тогда как большинство стран, вы­бравших эту модель, столкнулись в последние 20 лет с серьезны­ми проблемами. Среди них ряд стран Латинской Америки так называемой «большой тройки» — Аргентина, Бразилия и Мекси­ка, а также их соседи по континенту — Боливия, Венесуэла, Перу, Чили и др., где под влиянием мирового кризиса 1920—1930-х гг. приобрела популярность концепция импортозамещающего хозяй­ства.

Пришедшие в этот период к власти представители популист­ских партий выдвинули стратегию опоры на собственные силы, направленную на создание развитой национальной индустрии. В условиях слабости национального капитала данную задачу при­звано было решать государство. Популярность выбранной страте­гии подкреплялась успехами предвоенного развития ряда стран Латинской Америки, где темпы роста в конце 1930-х гг. были выше, чем в большинстве развитых стран. Например, в Чили сред­негодовой рост в 1931-1940 гг. составил 4,8%. В годы войны про­исходило дальнейшее укрепление индустриального сектора эко­номики. В первые послевоенные десятилетия практически повсе­местно прокатилась волна национализации ведущих отраслей.

Успехи в развитии ряда импортозамещающих экономик наи­более ярко проявились в изменении структуры хозяйства некогда отсталых стран. Из преимущественно аграрных и торгово-посреднических они превращались в индустриальные. Бразилия, Арген­тина, Мексика, Чили достигли во второй половине XX в. средне­го уровня развития. Но уже в 1970-е гг. в «новых индустриальных» странах Латинской Америки стали нарастать кризисные явления как результат общемирового системного кризиса индустриально­го общества. При этом кризис здесь носил более глубокий харак­тер. Его главной причиной явилось отсутствие необходимых для преодоления элементов новой постиндустриальной экономики в виде собственной фундаментальной науки, развитой системы об­разования и др. Кризис поддерживала предельно развившаяся си­стема государственного вмешательства, государственного пред­принимательства. Все это серьезно препятствовало началу реформ. Очевидно, что в кризисных условиях сравнительно низкоэффек­тивная экономика южно-американских стран сдавала позиции и на внешних рынках. Они сталкивались с проблемами быстрого демографического роста при сравнительно низком уровне жизни и бедности широких слоев населения. К тому же общество пси­хологически не было готово к радикальной либерализации. Об этом свидетельствовали первые по времени в Латинской Амери­ке реформы в Чили, которые проводились в условиях установив­шейся военной диктатуры генерала А. Пиночета. В 1980-е гг. ста­ли переходить к новой модели остальные страны региона. Этот пе­реход носил болезненный и непоследовательный характер. Несмотря на длительный период реформирования, он не привел к однозначно-позитивным результатам, что выражалось в перио­дических глубоких финансово-экономических кризисах, и по сей день сотрясающих экономики ведущих латиноамериканских стран.

Второй распространенный вариант
модели «догоняющего» раз­вития представлен странами Юго-Восточной Азии. Каждая из них в различный период приступала к индустриализации хозяйства. В Малайзии, Сингапуре и на Тайване она началась сразу после Второй мировой войны, в Индонезии и Южной Корее — в начале 1960-х гг., в Таиланде - в конце 1960-х гг. Этот список можно про­должать за счет Китая, активно внедрявшего индустриальную мо­дель с 1970-х гг., а также двух стран бывшей мировой системы со­циализма (Вьетнама и Лаоса), которые стали применять страте­гию индустриальной доминанты развития в середине 1990-х гг. Индустриальное развитие азиатских стран состоит из двух эта­пов. На первом, как правило, принималась известная латиноаме­риканская модель импортозамещающего хозяйства с целью удов­летворения потребностей внутреннего рынка, а вслед за этим про­исходила переориентация индустрии на внешний рынок. По подобной схеме развивалась, например, Южная Корея. Модель азиатских индустриальных стран во многом напоминает черты японской модели. Некоторые различия можно увидеть в степени монополизации хозяйства, уровне развитости системы государ­ственного патронажа, роли иностранного капитала, особенностях отраслевой структуры и т.д.

В условиях начавшегося перехода к постиндустриальному об­ществу азиатская модель индустриального развития, так же как и латиноамериканская, оказалась в глубоком кризисном положении. Повсеместно в названных странах с некоторым опозданием — со второй половины 1980-х гг. стала демонтироваться прежняя система государственного регулирования, проводиться последова­тельная либерализация режима, в том числе и его демонополи­зация, что делает экономики «азиатских драконов» более откры­тыми. Данный процесс сопровождается глубокими финансово-экономическими кризисами, характерными для всех стран, выбравших модель «догоняющего» развития.

4. Процессы интеграции

а) Интеграция стран Западной Европы

б) Североамериканская интеграция

в) Азиатско-тихоокеанская интеграция

г) Три мировых центра деловой активности

д) Интеграция социалистических стран

е) Страны СНГ

Одной из форм интернационализации экономики во второй половине XX в., получившей ускоренное развитие в последние десятилетия, стала межгосударственная интеграция национальных хозяйств. Третья научно-техническая революция вызвала ускоре­ние этого процесса, что привело к возникновению во второй по­ловине XX в. феномена «открытой экономики», или интернацио­нализации хозяйственных отношений на основе процесса интег­рации. В основе этого явления лежит стремление к достижению большей эффективности национальных хозяйств за счет стимули­рования процессов специализации и кооперирования в рамках региональных союзов, развития сотрудничества между странами-участницами в области производства, торговли, валютных отно­шений и других сферах. Интеграция является ярким проявлени­ем глобализации хозяйственной жизни.

Уже начало XX столетия отмечено возникновением междуна­родных субъектов хозяйства" которые в послевоенный период вместе с быстрым развитием инфраструктуры стали превращать­ся в многоотраслевые комплексы, действующие на принципах спе­циализации и кооперации производства на мировом уровне. Эти объединения получили название транснациональных и многонаци­ональных корпораций
(ТНК и МНК). В настоящее время они пре­вратились в ведущую силу мирохозяйственных отношений. Вкла­дывая капитал, создавая многочисленные филиалы за рубежом, ТНК (а ими являются практически все крупнейшие компании развитых стран) формируют разветвленную систему мирового производства, не признающую национальных границ и объеди­ненную общими организационными, экономическими и техноло­гическими отношениями. За счет оптимального размещения про­изводства в разных странах, с учетом их сравнительных преиму­ществ (наличие сырья, квалифицированной рабочей силы, технического уровня производства и т.д.) ТНК достигают более высокой хозяйственной эффективности. Они разрушают границы между национальными рынками товаров, капиталов, рабочей силы посредством формирования прямых производственно-техничес­ких и экономических связей между предприятиями в различных странах, вызывая эффект интернационализации экономики. В на­стоящее время данный процесс проявляется, в частности, через развитие новых форм сотрудничества между самими ТНК. Напри­мер, получили достаточно широкое распространение так называ­емые стратегические соглашения, на основе которых объединяют­ся финансовые и технологические ресурсы ТНК для достижения результатов, недоступных каждой из них в отдельности.

Развитие международных предприятий и объединений в усло­виях НТР во второй половине XX в. наряду с небывалым расши­рением мировых рынков товаров, капиталов, рабочей силы спо­собствовало формированию рынков информации (ноу-хау, патен­ты, лицензии) и научно-технических услуг (инжиниринг, лизинг).

Одной из форм и одновременно инструментом интеграции в глобальном масштабе стали новые международные хозяйственные институты в
лице МВФ и МБ, ВТО и др.

Важнейшим направлением интернационализации, получив­шим особенное развитие в последние десятилетия, является меж­государственная, региональная интеграция национальных хо­зяйств.

а) Интеграция стран Западной Европы

Наиболее ранней и к настоящему моменту наиболее развитой формой международной интеграции является Европейский союз,
начало которому было положено в 1957 г. Тогда на совещании шести европейских стран: Бельгии, Италии, Люксембурга, Нидер­ландов, ФРГ и Франции — было принято решение о создании Ев­ропейского экономического сообщества. Позднее в ЕЭС вошли Великобритания (1973), Ирландия, Дания (1974), Греция (1984), Испания, Португалия (1986), Австрия, Финляндия, Швеция (1995). Главной целью объединения провозглашалось создание единого рынка товаров, услуг, рабочей силы путем достижения «четырех свобод»: свободы передвижения товаров, капиталов, услуг и рабочей силы между странами сообщества. С 1993 г. ЕЭС называется Европейским союзом. За исторически короткий срок ЕС превратился в один из ведущих мировых экономических цен­тров. В настоящее время на его долю приходится ]
/з мирового то­варооборота стран с рыночной экономикой, а совокупный экспорт превосходит экспорт США в 3,6 раза, Японии — в 3,8 раза. ЕС так­же превзошел показатель США по объему промышленного про­изводства и располагает сегодня половиной мировых валютных резервов. Столь динамичное развитие государств Общего рынка обусловлено во многом опасением европейских стран превратить­ся в своего рода «технологическую периферию» США и Японии. Поэтому эти страны объединили усилия на приоритетных направ­лениях научно-технического развития и внедрения результатов со­временных разработок в производство. Так, например, в рамках программы «Эврика» в 1980—1990-е гг. осуществлялось сотрудни­чество в области микропроцессорных разработок (программа Ев-роробот), систем связи (программа Евроком), биотехнологий (программа Евробио), создания новых материалов (программа Евромат») и т.д.

Одной из наиболее характерных черт европейской интеграции является ее институционализация.
Главным субъектом интеграции выступают национальные государственные институты, формиру­ющие межгосударственные структуры, о чем свидетельствуют ос­новные ее вехи: в 1950 г. создана Европейская платежная система с искусственной расчетной единицей EUA; в 1951 г. подписан договор о создании Европейского объединения угля и стали (ЕОУС); в 1957 г. подписан Римский договор о создании Евро­пейского экономического союза (ЕЭС) и договор о создании европейской комиссии по атомной энергии (Евроатом); в 1958 г. ведущие европейские страны одновременно вводят режим конвер­тируемости валют; в 1965 г. — «шестерка» Общего рынка создает Европейское сообщество, которому делегируются управляющие функции ЕОУС, ЕЭС и Евроатома; в 1979 г. образована Европей­ская валютная система с единой расчетной единицей ЭКЮ; в 1992 г. подписано Маастрихтское соглашение, учреждающее Европейский союз; в 1999 г. было принято решение о введении единой валюты; в 2002 г. была введена единая валюта евро.

Успехи ЕС являются притягательной силой для интеграции в это объединение других стран. По существующим критериям стра­ны, вступающие в ЕС, должны быть, во-первых, европейскими с демократическими режимами; во-вторых, иметь функционирую­щую рыночную экономику, а также принять законодательство ЕС; в-третьих, осуществлять внешнюю политику сообщества, в том числе в вопросах безопасности. Экономическая интеграция стран ЕС с другими европейскими странами осуществляется в рамках Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ). Следует отметить, что в настоящее время ЕС является самодостаточным объединением, вхождение в которое новых участников затрудне­но именно этим обстоятельством.

б) Североамериканская интеграция

В 1980-е гг. тенденции к региональной интеграции отчетливо наметились в отношениях государств Северной Америки — США, Канады и Мексики. В 1989 г. США заключили соглашение с Ка­надой о зоне свободной торговли, положив начало интеграции, а уже в следующем, 1990 г., президент Дж. Буш в ответ на углуб­ление западно-европейского альянса выдвинул доктрину, преду­сматривающую создание режима свободной торговли на террито­рии от Аляски до Огненной Земли, т.е. панамериканского обще­го рынка. В феврале 1991 г. к соглашению США и Канады присоединилась Мексика. Подписанное трехстороннее соглаше­ние предусматривает: ликвидацию всех таможенных пошлин к 2010 г.; поэтапное упразднение значительного числа нетарифных барьеров в торговле товарами и услугами; смягчение режима для североамериканских капиталовложений в Мексике; либерализа­цию условий для деятельности американских и канадских банков на финансовом рынке их южного партнера; урегулирование вопросов, связанных с правами на интеллектуальную собственность; создание трехсторонней арбитражной комиссии.

Несмотря на очевидные и, казалось бы, односторонние выго­ды, получаемые США и Канадой, по мнению многих аналитиков, наибольшую пользу от интеграции получает Мексика. На протя­жении 1990 -х гг. в стране происходят глубокие рыночные преоб­разования: ускоренная приватизация, либерализация налоговой и финансовой системы, внешнеэкономического режима и т.п. В ре­зультате Мексике удалось привлечь значительные иностранные инвестиции, несколько сократить огромный внешний долг, сбить гиперинфляцию, несколько стабилизировать остроту социальных конфликтов. Мексика выступает своеобразным мостом интегра­ции стран Центральной и Южной Америки с североамериканским альянсом. Финансовая помощь США несколько смягчила проте­кание финансовых кризисов 1990-х гг. в Мексике, которые силь­но ударили по другим странам Латинской Америки.

Североамериканская интеграция
рассматривается ее инициа­тором (США) как противовес ЕС и юго-восточной интеграции, что накладывает на нее известный геополитический отпечаток. Помимо этого один из трех ее участников находится на стадии индустриального развития, в то время как остальные успешно переходят или перешли в постиндустриальное состояние. К тому же в отличие от ЕС в интеграции существует единственный абсо­лютный лидер. Помимо этого североамериканский альянс форми­руется преимущественно не на институциональной основе, а пред­ставлен соглашениями частных субъектов хозяйства стран-участ­ниц. В этом состоят основные отличия североамериканского альянса (НАФТА) от европейской интеграции.

в) Азиатско-тихоокеанская интеграция

Интеграционные процессы с 1980-х гг. наблюдаются и в об­ширном Азиатско-Тихоокеанском регионе. Центром интеграции является безусловный экономический лидер региона — Япония. В ноябре 1989 г. возникла Организация экономического сотрудни­чества азиатско-тихоокеанских государств
(АПЭК). Помимо Страны восходящего солнца в нее вошли Бруней, Индонезия, Ма­лайзия, Сингапур и Филиппины, а также Австралия, Гонконг, Ки­тай и Новая Зеландия — всего 11 государств. Целью этого самого большого по численности населения альянса является создание

зоны свободной торговли в течение 15 лет с одновременным раз­витием интеграции в других сферах экономических отношений. Данная интеграция представляет собой менее устойчивое образо­вание как из-за своей относительной молодости, так и по составу участников, уровень хозяйственного развития которых чрезвычай­но различен. К тому же среди участников интеграции существу­ют серьезные противоречия, которые едва ли можно разрешить в ее рамках.

Таким образом, в интеграцию вовлечены все развитые стра­ны мира и большинство стран со средним уровнем развития. Ин­теграционные тенденции не обошли и сравнительно молодые хо­зяйства развивающихся стран. К объединению их подталкивает необходимость защиты национальных интересов в основном на рынках сырья, продовольствия, энергетических ресурсов, рабочей силы и т.д. Примерами такой интеграции являются: наиболее ран­няя интеграция стран Латинской Америки — так называемый Ла­тиноамериканский общий рынок; Организация стран—экспорте­ров нефти (ОПЕК), железной руды (во главе с Индией), экспор­теров меди (Заир, Замбия, Перу, Чили), многочисленные региональные двух- и многосторонние альянсы и т.д. В недавнем прошлом возник ряд межгосударственных банков и кредитно-финансовых учреждений, различных экономических группировок стран Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и Африки. Прав­да, в отличие от трех интеграционных гигантов данные объеди­нения весьма непрочны и менее эффективны.

г) Три мировых центра деловой активности

Интеграция как ведущая тенденция мирового развития сопро­вождается острой конкурентной борьбой между тремя центрами деловой активности — США, Западной Европой и Японией.
В свою очередь, усиливающаяся конкуренция в известной мере стимули­рует процесс интеграции внутри трех центров, постоянно подтал­кивает их к расширению орбиты своего влияния.

В конкурентной борьбе за рынки и сферы влияния каждый из трех центров опирается на преимущества своего положения в мас­штабе мирового хозяйства. Так, США располагают мощнейшим производственным и научно-техническим потенциалом, емким внутренним рынком, необходимым набором природных ресурсов, занимают весьма удобное геополитическое положение, располагают огромными зарубежными капиталовложениями. Следует осо­бо учесть мощь американских ТНК, на базе которых действует «вторая экономика» за пределами страны, а также превосходство США в военной области.

Западно-европейский центр использует широко развитые внутрирегиональные связи, тесное переплетение взаимодополня­ющих структур, свое лидирующее положение в области интерна­ционализации производства и капитала. Кроме того, страны За­падной Европы интенсивно используют давние связи с бывшими колониями в Африке, Азии, Средиземноморье, Тихоокеанском и Карибском бассейнах.

Третий центр, не располагая многими факторами своих кон­курентов, делает упор на эффективном применении иностранных технологий, а в последнее время прилагает усилия к созданию соб­ственных, а также стремится к рациональному использованию им­портируемых ресурсов. Особое внимание уделяется приспосабли­ваемое™ хозяйственного потенциала центра к современным тре­бованиям, его мобильности, концентрации научно-технических сил в сфере наукоемких производств, росту производительности труда, снижению издержек, дизайну. Азиатско-тихоокеанский центр деловой активности в силу преимущественно экспортной ориентации экономик стран-участниц, и, прежде всего Японии, проявляет наибольшую активность на внешних рынках.

До конца 1960-х гг. США сохраняли экономическое, финан­совое и технологическое превосходство над остальными двумя центрами. В течение 1970—1980-х гг. их монопольное положение по многим позициям было утрачено или поколеблено. Например, Япония в 1980-е гг. вышла на второе место в мире по общему объ­ему производства, догнала США по размерам экспорта, а по ду­шевому производству в 1988 г. она обогнала США. За четверть века доля США в совокупном валовом продукте развитых стран сокра­тилась с 53% (в 1960) до 41% (в середине 1980-х), продолжая сни­жаться в 1990-е гг., в то время как доля Западной Европы вырос­ла соответственно с 35 до 36% , а Японии — с 5 до 15%. Усилива­ется давление на США и в области экспорта капиталов, особенно со стороны Японии.

Изменение позиций трех центров деловой активности является результатом конкурентной борьбы на мировом рынке. Оно пока­зывает, что ни одна страна, ни один из центров деловой активности сегодня не в состоянии обеспечить себе абсолютного лидерства по большинству параметров, как это было в XVIII—XIX вв. Занять лидирующие позиции в условиях неизмеримо углубившегося процесса международного разделения труда и интеграции можно лишь в некоторых сферах мировой экономики, что и подтвержда­ют результаты соперничества трех центров деловой активности.

д) Интеграция социалистических стран

Наряду с тремя основными региональными объединениями на протяжении более чем четырех послевоенных десятилетий, до конца 1980-х гг. XX в., существовала социалистическая интегра­ционная модель, охватившая значительное число стран евроази­атского региона. Несмотря на распад мировой системы социализ­ма, а затем и СССР, некогда казавшиеся вечными связи стран по­бедившего социализма оставили определенный след не только в истории интеграции, но и продолжают оказывать влияние на вза­имоотношения бывших стран—участниц альянса.

Интеграционный процесс начался после завершения Второй мировой войны, охватил страны Юго-Восточной Европы, осво­божденные СССР от фашизма, а затем ряд стран Юго-Восточной Азии, получивших независимость. Отличительной стороной ин­теграции являлось в той или иной степени простое копирование странами-участницами советской модели хозяйственных отноше­ний. Так, на протяжении 1950-х гг. в странах Юго-Восточной Европы происходило создание фундамента социализма на основе тотального огосударствления промышленности, принудительного кооперирования села, вытеснения капитала из сферы финансов, торговли, создания системы директивного планирования и т.д.

Ведущим институтом интеграции социалистических стран стал Совет экономической взаимопомощи
(СЭВ), созданный в январе 1949 г. В первые годы существования перед СЭВ стояла задача на­лаживания и регулирования внешнеторговых связей стран-участ­ниц на основе двухсторонних соглашений; с 1954 г. СЭВ приступил к координации народно-хозяйственных планов. В 1960-е гг. СЭВ инициировал ряд соглашений о специализации и кооперировании производства и внутриинтеграционном разделении труда. Поло­жительная в целом динамика развития СССР и его союзников в 1960-е гг. позволила перейти к новому этапу интеграции, о чем свидетельствовало возникновение таких ее институтов, как Меж­дународный банк экономического сотрудничества, Интерметалл, Институт стандартизации и др. В 1971 г. была принята Комплексная программа сотрудничества и развития стран—членов СЭВ на базе углубления интеграции.

Первая половина 1970-х гг. явилась своеобразной вершиной в развитии сотрудничества, которое обеспечивало весьма стабиль­ные темпы роста промышленного производства, составлявшие в среднем 6—8%. В значительной степени это достигалось за счет эк­стенсивного развития, наращивания количественных показателей в области производства электроэнергии, добычи полезных иско­паемых, выплавки стали, продукции машиностроения, в то вре­мя как темпы роста производительности труда, эффективности производства, внедрения инноваций все более отставали от ми­ровых показателей.

С середины 1970-х гг. стали проявляться кризисные явления внутри СЭВ. Нарастающее отставание стран содружества в науч­но-технической сфере на фоне структурной перестройки хозяй­ства развитых стран неуклонно вело к потере завоеванных пози­ций на мировых рынках. Традиционная ориентация содружества на внутренний рынок не смогла спасти положения.

К 1980-м гг. в полной мере проявила себя диспропорция между чрезмерным развитием отраслей тяжелой индустрии и слабо раз­витыми отраслями, производящими потребительские товары. На­раставшая диспропорция явилась причиной не только относитель­ного, но и в отдельных случаях абсолютного ухудшения жизнен­ных условий граждан стран содружества, что привело к росту дезинтеграционных настроений. Помимо этого на рост противоре­чий внутри интеграции влиял сохранявшийся различный уровень развития стран-участниц. Наиболее развитые экономики ГДР, ЧССР, Венгрии, Польши, СССР, вынужденные ориентироваться на рынки менее развитых стран, все более теряли стимулы к развитию наукоемких, современных производств, а вместе с этим нарастало их отставание от мирового уровня развития. Устаревшая администра­тивно-командная система руководства интеграцией, чрезмерная иде­ологизация сферы хозяйственного сотрудничества препятствовали реформированию отношений на базе учета интересов участников СЭВ. Кризисная ситуация в сфере межгосударственного сотрудни­чества явно обозначилась в 1980-е гг., что выразилось, например, в резком сокращении объемов взаимной торговли.

После начала преобразований в СССР — ведущем субъекте содружества — резко усилились дезинтеграционные тенденции.

С началом демократических преобразований в странах содруже­ства в конце 1980-х гг. произошел окончательный распад объеди­нения стран. Сегодня страны — бывшие участники СЭВ активно сближаются с ведущими мировыми объединениями стран Евро­пы и Азии.

е) Страны СНГ

Еще одно объединение стран, представляющее бывшие респуб­лики СССР, а ныне суверенные государства, берет начало с мо­мента подписания декларации о создании экономического союза стран СНГ в 1991 г. Несмотря на имеющиеся долголетние хозяй­ственные связи и относительно близкий уровень развития стран СНГ, в настоящее время процесс сближения находится скорее на стадии подписания протокола о намерениях. Исключение состав­ляют Россия и Белоруссия, активно сближающие свои экономи­ки. Это объясняется в большей степени внутри- и внешнеполи­тическими, идеологическими причинами, чем экономическими соображениями. Последнее придает известный оптимизм в оцен­ке перспектив евроазиатского интеграционного процесса в рам­ках СНГ, в котором Россия должна сыграть ведущую роль.

5. Глобализация и глобальные проблемы

Рассмотренный выше процесс интеграции, представляет собой яркое проявление процесса глобализации хозяйственных отноше­ний9
. Под глобализацией большинство исследователей понимает процессы глубинных перемен всемирного характера, связанные с развитием постиндустриального общества. В основу трактовок сути данного процесса заложена идея об универсальности процес­сов развития на основе достижений НТР и либерализации хозяй­ственных отношений, захвативших все страны мира во второй половине XX в. Результатом должно стать формирование новой глобальной цивилизации. Очевидно, что процесс глобализации вызывает обострение проблем и противоречий как внутри, так и между существующими социально-экономическими системами, подтверждением чему является противостояние «севера и юга»,
которое в настоящее время приобрело открытый военно-полити­ческий характер, особенно после событий 11 сентября 2001 г. Дан­ное противостояние может быть классифицировано как одна из острейших глобальных проблем современности, затрагивающих все страны мира.

Отличительными свойствами глобальных проблем, таким об­разом, являются их всеохватывающий характер, их теснейшее пе­реплетение
и невозможность решения по отдельности либо в рам­ках какой-либо одной страны или региона.

Среди глобальных проблем наиболее важной остается задача предотвращения мировой войны с использованием оружия мас­сового уничтожения.
Несмотря на достижения последних десяти­летий XX в. в области разрядки, крушение системы противостоя­ния блоков, военно-политическая конфронтация остается серьез­нейшим фактором, влияющим на возникновение глобальных кризисов. Сама по себе конфронтация существенно ослабляет ин­теграционные тенденции и затрудняет осознание глобального ха­рактера проблемы, отвлекает колоссальные ресурсы, которые мог­ли быть направлены на решение таких проблем, как крайняя не­равномерность развития стран и регионов, голод и нищета, эпидемии и неграмотность, плохая экология и т.д.

Не менее важной проблемой глобального характера, тесно свя­занной с гонкой вооружений, является проблема истощения ресурсов.
К концу XX в. человечество столкнулось с энергетичес­ким, сырьевым кризисами, тенденцией резкого сокращения не­возобновляемых природных запасов, нарастающей непригоднос­тью и даже опасностью для жизни возобновляемых ресурсов. Ресурсный кризис нельзя рассматривать вне проблем экологии и демографии.
Несмотря на активизацию деятельности различных межгосударственных и общественных институтов в области защи­ты окружающей среды и рационального использования природ­ных ресурсов, в целом проблемы едва ли разрешимы в нынешних реально существующих условиях резкого различия в уровнях раз­вития регионов. Кардинальное решение этих проблем станет воз­можно с действительным переходом подавляющего большинства стран в постиндустриальное состояние, которое характеризуется новыми ценностными ориентирами как в сфере производства, так и потребления благ. Глобальная демографическая проблема наиболее ярко прояв­ляет себя в странах «третьего мира», многие из которых спустя четыре десятилетия после освобождения от колониальной зависи­мости оказались перед лицом нищеты, голода и эпидемий. Пла­чевное состояние стран «третьего мира» обусловлено не только их отставанием по уровню развития, но и исключительно высокими темпами роста населения. За последние 30 лет численность насе­ления экономически развитых 39 государств увеличилась на 43%, в то время как развивающиеся страны показали прирост в два раза. Демографы прогнозируют в будущем демографическую стабили­зацию и даже депопуляцию в развитых странах при дальнейшем росте населения в развивающихся странах, где будут усугублять­ся проблемы занятости, бедности, нищеты, голода, неграмотнос­ти и т.д.

Чрезвычайно опасным для цивилизации является углубление разрыва в уровнях развития, уровне и качестве жизни стран «зо­лотого миллиарда» и развивающихся стран. Отстающие страны становятся очагом нестабильности. Не решив их проблемы, не­возможно устранять глобальные противоречия.

Литература

1. История экономики. Ч. 1. От древности до Второй мировой войны: Учеб. пособие / Под ред. Н. Л. Клейн. Самара, 1998.

2. Конотопов М. В., Сметанин С. И. История экономики: Учебник для вузов. М., 2003.

3. Конотопов М. В., Сметанин С. И. История экономики России: Учебник для вузов. М., 2004.

4. Тимошина Т. М. Экономическая история зарубежных стран. Учеб. по­собие / Под ред. М. Н. Чепурина. М., 2004.

5. Тимошина Т. М. Экономическая история России. Учеб. пособие / Под ред. М. Н. Чепурина. 6-е изд. М., 2002.