Базовые основы антимонопольного законодательства, акт Шермана
Антимонопольное законодательство, широко распространившееся в мире с момента принятия в США Акта Шермана, давно является «респектабельной», «неидеологической» частью законодательства, полезность которой, как правило, не оспаривается противостоящими политическими силами. Более того, термин-синоним – «конкурентное право» помогает воспринимать данный вид законодательства как нечто, тесно связанное с идеей свободного рынка. Вместе с тем, существуют различные взгляды на «полезность данной сферы права для развития национальной и мировой экономики. Полезность свободной международной торговли для благосостояния граждан является одной из достаточно немногих "точек согласия" среди экономистов. Так, например, в 1990 г. снижение тарифов и квот безо всяких оговорок поддерживали 76% американских экономистов, а с определенными оговорками - 94%[1]
..
Полезность же антимонопольного законодательства (АМЗ) вызывает гораздо большие сомнения (уровень безоговорочной поддержки, по тем же данным, составлял 35%).Интегрирование России в мировой рынок и развитие национальной экономики делают актуальным анализ российского антимонопольного законодательства (АМЗ) по отношению к мировой практике.
Целью Акта Шермана, как и целью уже существовавших протекционистских законов, была защита одних конкурентов от других (а в конечном итоге, защита от свободного выбора потребителей продукции). Специфика же применявшихся средств отвечала изменившейся ситуации: наибольшую угрозу для фермеров и промышленников стали представлять не их коллеги из других стран, а более эффективные конкуренты внутри страны. В этом смысле, АМЗ стало аналогом протекционизма для "внутреннего использования", отличаясь, правда, от обычного протекционизма интенсивной "прорыночной" риторикой[2]
.
Основным "двигателем" столь динамичного развития стали крупные компании, обладавшие серьезным преимуществом в эффективности по сравнению со своими более мелкими конкурентами. Именно это и подтолкнуло последних к активной лоббистской работе с парламентариями, среди которых оказался сенатор Джон Шерман[3]
. Предложения промышленников были относительно новыми, однако их новизна и новизна принятого в конечном итоге закона были скорее в избранных инструментах, чем в тех целях, ради которых он принимался[4]
.
Антимонопольное законодательство является не единственным методом антимонопольного регулирования. Антимонопольное регулирование осуществляется прямыми и косвенными методами. «К прямым методам антимонопольного регулирования относятся административные меры, устраняющие или предупреждающие монопольное положение отдельных субъектов на рынке».[5]
Очевидно, что антимонопольное законодательство является одной из форм прямого антимонопольного регулирования.
Помимо прямого антимонопольного регулирования существует и косвенное. Оно заключается в поддержке конкурентной среды не путем ограничения концентрации и централизации капитала, а путем стимулирования либо поддержки развития среднего бизнеса с помощью государственных заказов и привлечения иностранных инвестиций. Другими словами, поддержка потенциальных конкурентов монополиста осуществляется средствами «невидимых регуляторов» государства.
Хорошим примером является система регулирования в США процесса привлечения прямых иностранных инвестиций. Комфорт иностранному инвестору создается с помощью бесплатного доступа в информационные сайты соответствующего специализированного ведомства. Кроме того, потенциальный инвестор может обратиться в соответствующее ведомство за необходимыми ему консультациями и помощью. Впоследствии представитель этого ведомства может оказывать инвестору постоянную юридическую помощь по вопросам защиты его инвестиционных интересов. Так государство может оказывать поддержку фирмам, не являющимся монополистами. Другим «невидимым регулятором» конкурентной среды являются определенные аспекты налоговой политики. Стоит отметить, что налоговая политика в качестве регулятора конкурентной среды применима главным образом к локальным монополиям.В более широком смысле питательной средой конкуренции являются малые предприятия, поэтому их поддержка государством в форме налоговых льгот, кредитных гарантий и информационной помощи представляет собой метод косвенного антимонопольного регулирования.
Отличительной чертой любого вида законодательства, направленного на защиту особых интересов, является то, что оно не может последовательно применяться без существенного ущерба для страны. Это легко объясняется тем, что привилегия избранным не может приносить блага всем.
В АМЗ теоретических и практических противоречий не меньше, чем в протекционизме.
Например, АМЗ во многих странах запрещает "связывание", т.е. практику, при которой некоторые товары продаются "в пакете" с другими товарами, которые в принципе могут продаваться по-отдельности. Последовательное проведение этого запрета в жизнь помешает не только продавать Windows с Internet Explorer, но и продавать дешевые авиабилеты в пакете с путевкой, а также пиджаки Ermenegildo Zegna вместе с пуговицами, которые покупатели, в принципе, могли бы предпочесть приобрести сами.
Другой пример состоит в том, что, независимо от избранной тактики ценообразования крупная фирма всегда может быть обвинена в выборе одной из "запрещенных" практик.
Если цена выше, чем у конкурентов, то, возможно, она "монопольная". Если ниже, то - "хищническая". Если же она равна цене конкурентов, то можно заподозрить "сговор".
Однако противоречивость доктрины АМЗ является одновременно и секретом ее успеха. Ведь чем более расплывчата идея, тем больше возможностей манипулировать ею в любых целях. Причем, в отличие от протекционистского законодательства, с использованием "либеральной" риторики про конкуренцию[6]
.
Характерной особенностью АМЗ является то, что оно направлено, прежде всего, против крупного бизнеса и, как обратная сторона этого, должно поддерживать малый бизнес.
Обзор российского антимонопольного законодательства и системы органов антимонопольного регулирования
Совокупность нормативных актов Российской Федерации, направленной на защиту конкуренции, выглядит следующим образом. Первоначально основными элементами этой системы были Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22 марта 1991 г. № 948 (с изменениями от 24 июня, 15 июля 1992 г., 25 мая 1995 г., 6 мая 1998 г., 2 января 2000 г., 30 декабря 2001 г., 21 марта, 9 октября 2002 г., 7 марта 2005 г., 2 февраля 2006 г.) и Федеральный закон от 23 июня 1999 г. № 117-ФЗ «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» (с изменениями и дополнениями от 30 декабря 2001 г., 2 февраля 2006 г.). Затем второй из перечисленных законов был отменен полностью, а первый – в большинстве своих статей, и основным законодательным актом антимонопольного регулирования в настоящее время является Федеральный закон от 26 июля 2006 г. «О защите конкуренции».[7]
Данный закон был направлен на снижение степени монополизации рынка. Он запретил соглашения между конкурирующими фирмами, занимающими в совокупности доминирующее положение на рынке, если их результатом может быть существенное ограничение конкуренции. В том числе, запрещаются соглашения и согласованные действия, направленные на установление и поддержание цен, раздел рынков сбыта, ограничение доступа на рынок других фирм, отказ от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями. Признаются также недействительными соглашения фирм, доминирующих на рынке, со своими поставщиками, если эти соглашения ведут к существенному ограничению конкуренции. Закон предоставил право Антимонопольному комитету Российской Федерации принимать решения о принудительном разделении предприятий, входящих в состав предпринимательских монополий.
Российское антимонопольное законодательство не является чем-то концептуально единым. Есть ряд не вполне связанных сюжетов, основанных на различных теоретических посылках. Основных сюжета три:
Во-первых, это «классическое» антимонопольное законодательство, направленное против доминирующего положения на рынке и монополистического ценообразования. Основными актами в этой сфере являются ФЗ «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22 марта 1991 г и ФЗ «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» от 23 июня 1999 г.Во-вторых, это регулирование деятельности естественных монополий, основывающееся на ФЗ «О естественных монополиях» и отраслевых актах.
В-третьих, есть ряд актов, посвященных реформе ЖКХ. Наиболее важными актами здесь являются Указ Президента РФ от 28 апреля 1997 «О реформе жилищно-коммунального хозяйства РФ», постановление Правительства РФ от 20 декабря 1997 «О Программе демонополизации и развития конкуренции на рынке жилищно-коммунальных услуг на 1998-1999 годы», а также Указ Президента РФ от 29 марта 1996 «О развитии конкуренции при предоставлении услуг по эксплуатации и ремонту государственного и муниципального жилищного фондов».
Акты, принятые во исполнение законодательства о злоупотреблении монопольным положением достаточно унифицированы по всей России и не содержат никаких существенных отклонений от федеральных норм, концептуально на них основываясь. Характерным примером являются региональные программы демонополизации и развития конкуренции, а также акты по регулированию цен
Региональное регулирование цен основывается на соответствующем федеральном законодательстве и поэтому региональным феноменом являются исключительно конкретные потолки цен или рентабельности.
Более неудачной, чем стандартная, представляется практика регулирования цен Курганской области, где в соответствие с Законом Курганской области от 07.10.96 «О ценовой политике на территории Курганской области» принято Постановление Администрации КО от 6 июля 1999 «О ценовых соглашениях» рекомендующее заключение ценовых соглашений между Главами администраций городов и районов области и организациями, «обеспечивающими производство и поставку социально-значимых товаров и услуг». Предметом таких соглашений являются цены и тарифы, объемы поставок, сроки и виды оплаты. Наличие в соглашении низких цен может «компенсироваться выплатами из средств бюджета, предоставлением льготных кредитов, налоговых льгот и т.д.». В данном случае кроме вмешательства государства в свободное ценообразование появляется потенциальный источник коррупции – перспектива роста продаж при снижении цены благодаря перекачке бюджетных средств в отдельные компании.
Правовая база данных «Консультант-регионы» включает в антимонопольное законодательство и такую, казалось бы, неестественную для него часть как законодательство о восстановлении государственной монополии на производство, хранение, оптовую и розничную продажу алкогольной продукции, основывающееся на Указе Президента Российской Федерации от 11.06.93 г. N 918 "О восстановлении государственной монополии на производство, хранение, оптовую и розничную продажу алкогольной продукции" и постановлении Правительства Российской Федерации от 22.04.94 г. N 358 "О мерах по восстановлению государственной монополии на производство, хранение, оптовую и розничную продажу алкогольной продукции".
Соответствующее региональное законодательство, в основном, не содержит новелл и соответствует федеральному, вводя, однако, иногда более жесткие нормы. Так, например, постановление Правительства Республики Дагестан «Об усилении государственного регулирования в сфере производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции в Республике Дагестан» от 21 декабря 1998 устанавливает, что «ОАО «Дагестан-Этанол» осуществляет производство этилового спирта по квотам, а поставки – по специальным разрешениям и исключительно при условии принадлежности контрольного пакета акций данного общества Республике Дагестан». Другие компании могут получать при наличии преобладающего участия Правительства РД в их уставных капиталах. Данное положение более жестко, чем требование Постановление Правительства РФ, допускающего возможность влияния государства не только через «преобладающее участие», но и «в силу иных причин».
Их всех частей антимонопольного законодательства акты по ЖКХ в наибольшей степени приближаются к интересам развития конкуренции.
Региональное законодательство по реформе ЖКХ основано, прежде всего, на Указе Президента Российской Федерации от 29 марта 1996 г. N 432 "О развитии конкуренции при предоставлении услуг по эксплуатации и ремонту государственного и муниципального жилищных фондов", где одобрена практика разделения функций заказчика и подрядчика при содержании и ремонте государственного и муниципального жилищных фондов и перехода на договорные отношения между организациями, выполняющими функции заказчика на эти работы, и подрядчиками, привлекаемыми к работе преимущественно на конкурсной основе.
Важность этого для единого российского рынка возможно проиллюстрировать следующим утверждением из «Основных направлений демонополизации и развития конкуренции на рынке жилищно-коммунальных услуг в Хабаровском крае на 1999-2000 годы» от 14.09.98: «Основной причиной медленного развития конкуренции на рынке услуг ЖКХ края является повсеместная концентрация подавляющего объема работ по предоставлению ЖКУ в муниципальных предприятиях и, соответственно, преобладание административных, а не экономических рычагов воздействия на эти предприятия...». Очевидно, что в данном случае речь идет о противостоянии местных личных административных связей и безличных экстерриториальных экономических связей. Любой шаг к рыночным отношениям в области ЖКХ будет являться одновременно и шагом к выравниванию возможностей граждан России к занятию бизнесом в различных регионах. Региональное законодательство по реформе ЖКХ основано, прежде всего, на Указе Президента Российской Федерации от 29 марта 1996 г. № 432 "О развитии конкуренции при предоставлении услуг по эксплуатации и ремонту государственного и муниципального жилищных фондов", где одобрена практика разделения функций заказчика и подрядчика при содержании и ремонте государственного и муниципального жилищных фондов и перехода на договорные отношения между организациями, выполняющими функции заказчика на эти работы, и подрядчиками, привлекаемыми к работе преимущественно на конкурсной основе. Важность этого для единого российского рынка возможно проиллюстрировать следующим утверждением из «Основных направлений демонополизации и развития конкуренции на рынке жилищно-коммунальных услуг в Хабаровском крае на 1999-2000 годы» от 14.09.98: «Основной причиной медленного развития конкуренции на рынке услуг ЖКХ края является повсеместная концентрация подавляющего объема работ по предоставлению ЖКУ в муниципальных предприятиях и, соответственно, преобладание административных, а не экономических рычагов воздействия на эти предприятия...». Очевидно, что в данном случае речь идет о противостоянии местных личных административных связей и безличных экстерриториальных экономических связей. Любой шаг к рыночным отношениям в области ЖКХ будет являться одновременно и шагом к выравниванию возможностей граждан России к занятию бизнесом в различных регионах.
В 1990 был образован Государственный комитет РСФСР по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур в соответствии с Законом Российской Советской Социалистической Федеративной Республики «О республиканских министерствах и государственных комитетах РСФСР». В 1992 году в целях обеспечения развития рыночных отношений и конкуренции в Российской Федерации, утверждены новое Положение о Государственном комитете Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур (добавлены задачи и функции), а численность работников центрального аппарата увеличена. В марте 1997 года Государственный комитет Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур преобразован в Государственный антимонопольный комитет Российской Федерации. В августе 1997 г. 22 сентября 1998 года Указом Президента Российской Федерации были упразднены ряд комитетов и служб, занятых антимонопольным регулированием, на их месте образовано Министерство Российской федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП России). Министерство было упразднено, а его полномочия переданы другим ведомствам. Принадлежавшие МАП России функции федерального антимонопольного органа, контроля над деятельностью естественных монополий и над соблюдением законодательства о рекламе перешли к вновь образованной Федеральной антимонопольной службе, являющейся сегодня главным антимонопольным органом.
Федеральная антимонопольная служба (ФАС России) является уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по принятию нормативных правовых актов, контролю и надзору за соблюдением законодательства в сфере конкуренции на товарных рынках, защиты конкуренции на рынке финансовых услуг, деятельности субъектов естественных монополий и рекламы. Помимо этого, ФАС России осуществляет контроль за соблюдением законодательства о размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд, выполняет функции по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в Российской Федерации. Федеральная антимонопольная служба создана в соответствии с Указом Президента России № 314 от 9 марта 2004. Положение о Федеральной антимонопольной службе принято Правительством России 29 июля 2004 г. ФАС России - федеральный орган исполнительной власти, руководство деятельностью которого осуществляет Правительство Российской Федерации. В настоящее время антимонопольный контроль в регионах Российской Федерации осуществляют 82 территориальных подразделения Федеральной антимонопольной службы. Численность работников службы в регионах составляет 2647 человек. Численность работников центрального аппарата составляет 630 человек.
Сравнение российского и Американского антимонопольного законодательства
У систем антимонопольного законодательства России и США существуют и отличия, и эти отличия – не в пользу РФ. Так, законодательство РФ, в отличие от США, провоцирует излишнюю активность антимонопольного органа. Возможно, это и логично, если учитывать, что перед российской экономикой стояла задача не недопущения дальнейшей концентрации капитала, а предотвращения последствий концентрации капитала, уже существующей на момент принятия антимонопольного законодательства, но есть здесь моменты и нелогичные. Антимонопольный орган выступает в качестве инициатора судебных дел, а это с неизбежностью приводит к злоупотреблениям властей для нажима на неугодные им хозяйственные структуры. Логичнее было бы придерживаться традиционной процедуры, предполагающей в каждом деле наличие истца и ответчика. В качестве истца должны выступать хозяйствующие субъекты, которые испытали на себе действие недобросовестной конкуренции со стороны потенциального монополиста, который и должен выступать в качестве ответчика.
Антимонопольное законодательство России разрабатывалось по аналогии с антимонопольным законодательством США, между тем экономические реалии двух этих стран различаются в достаточно сильной степени. В частности, антимонопольное законодательство США разрабатывалось в условиях, когда существовавшая система классической свободной конкуренции стремилась законсервировать себя, остановив естественный процесс укрупнения капитала, делающий функционирование рыночной экономики более эффективным. Заслугой экономической системы США явилось не наличие в ней антимонопольного законодательства, а тот факт, что она не сдерживала объективного процесса концентрации производства и централизации капитала, результатом чего явилось развитие в экономике США крупных и крупнейших корпораций, которые со временем превратились в ТНК.
Первым федеральным актом в области антитрестовского законодательства США стал закон Шермана 1890 г., который со ссылкой на нормы общего права объявил незаконными объединения, преследующие цель монополизировать междуштатную и внешнюю торговлю США. Закон Шермана, остающийся основой антитрестовского законодательства в США, был дополнен в 1914 г. столь же важным для этой области законом Клейтона и законом «О федеральной торговой комиссии», которыми ограничивались процессы монополизации. Этими актами объявлялись незаконными «нечестные методы конкуренции» в торговле, а также некоторые виды предпринимательской практики, если они влекли за собой «существенное ослабление конкуренции» или «тенденцию к созданию монополий». В частности, таковыми признавались картельные соглашения о разделе рынков сбыта и уровнях цен. Возможно, именно то, что американские монополии нашли возможность обходить антитрестовское законодательство, заложило основы процветания экономики США и развитие американских транснациональных корпораций. Исторический опыт недвусмысленно свидетельствует, что все антимонопольные преследования заканчивались провалом, по крайней мере, в том смысле, что к улучшению состояния рынка они не приводили. Об этом свидетельствует случай с Дж. Рокфеллером, нефтяным «королем» США конца XVIII - XIX в., которого хотя и вызывали в суд, но так это дело ничем серьезным и не закончилось. Аналогичная история произошла с Дж. П. Морганом, банковским «королем» США того времени. История с Б. Гейтсем, точно так же «захлебнулась» на определенном этапе судебного разбирательства. Кстати говоря, сейчас уже ни для кого не секрет, что помощь в «закрытии» дела фирмы Microsoft шла, хотя и в очень завуалированной форме, именно от правительства США. Это было сделано по очень простой причине: компания Microsoft является гордостью и силой Америки, и было бы преступлением разрушать с таким трудом созданную империю программного продукта. В данном случае продемонстрирована нежелательность бездумного применения инструментов антимонопольного регулирования.
Сказанное свидетельствует о том, что антимонопольные преследования всегда носили декларативный характер и истинной целью их являлось официальное объявление государством (правительством) своего протеста против излишней власти, сосредоточенной в руках отдельных компаний.
Любой стране нужны крупные национальные капиталы, которые должны быть конкурентоспособными на мировом рынке. В связи с этим уместность применения антимонопольного законодательства, подобного американскому, можно поставить под сомнение.
Российские условия в период принятия антимонопольного законодательства были совсем другими. Российская экономика представляла собой разновидность монополистической рыночной структуры, в которой носителями монопольной власти были отраслевые министерства и различные главки. В рыночном хозяйстве монополистические объединения формировались «снизу»; они являются следствием развития конкуренции, приводящей к росту концентрации и централизации производства и капитала. Государственные органы, опираясь на антимонопольное законодательство, пытались в той или иной мере препятствовать значительному повышению степени монополизации.
Известно, что эффективность жесткого централизованного управления, основанного на административных методах, снижается со значительным увеличением числа управленческих связей. Поэтому государственные министерства и ведомства, стремясь ограничить рост таких связей, пытались сконцентрировать производство каждого вида продукции в рамках максимально узкого круга предприятий, соединить в производственных объединениях производителей одинаковой и аналогичной продукции. В результате складывалась высокомонополизированная экономика. Именно в данных условиях формировалось российское антимонопольное законодательство.
Но если законодательные акты США направлены на предотвращение чрезмерной концентрации предприятий, то законодательные акты РФ – на разукрупнение уже сложившихся предпринимательских монополий, хотя по содержанию данные законы сходны. Другими словами, антимонопольное законодательство РФ никак не отражает специфику условий российской экономики, в корне отличную от экономики США и, следовательно, не решает задачи, стоящие перед экономикой. Если американское законодательство выражало, в основном, интересы государства, раздраженного ростом влияния крупного бизнеса, российское законодательство выражает интересы монополий-наследников административно-командной системы, поскольку не допускает образование новых монополий в результате концентрации и централизации капитала «снизу».
Такого основное отличие антимонопольных законодательных актов России и США: по сути они схожи, но поскольку они действуют в разных условиях, они отражают интересы разных социально-экономических субъектов. Сходство между антимонопольным законодательством России и США можно выделить и по другим, менее принципиальным пунктам. Это сходство проявляется, например, в нагромождении статей, норм, ограничений и санкций.
Так, антимонопольный иск по определению может быть предъявлен только очень крупным хозяйственным субъектам. Но насильственное расформирование такого предприятия чревато высвобождением большого числа работников и, быть может, разрушением самого товарного рынка, ради которого собственно и осуществляются все действия антимонопольного органа.
К нечеткости законодательных норм, которое усиливает сходство систем прямого антимонопольного регулирования РФ и США относится приводимые в законодательстве РФ формы недобросовестной конкуренции, такие как введение потребителей в заблуждение, некорректное сравнение хозяйствующим субъектом производимых или реализуемых им товаров с товарами других хозяйствующих субъектов, незаконное использование интеллектуальной собственности и т. д. Но все эти формы недобросовестной конкуренции не являются предметом антимонопольного законодательства и должны быть запрещены совершенно другими законами.
Обобщая сравнение антимонопольного регулирования России и США, можно сказать, что их сходство заключается в том, что оно направлено в принципе против крупного капитала. Но если представители крупного капитала США сумели нейтрализовать воздействие данного регулирования за счет создания института доверительной собственности, представителям крупного капитала России ответить на такое воздействие нечем. А между тем, любой стране нужны крупные национальные капиталы, особенно в современной глобализирующейся экономике, когда эти капиталы должны быть конкурентоспособными на мировом рынке. При этом здесь необходимо соблюсти тонкий баланс между интересами крупного капитала и общественным благосостоянием: эти крупные капиталы не должны наносить ущерб благосостоянию народа и страны при реализации производимого товара на внутреннем рынке. В условиях открытой экономики, формирования мирового хозяйства и глобализации национальные монополии являются основой конкурентоспособности национальной экономики (бизнеса) на мировом рынке, включая конкуренцию с иностранным капиталом внутри страны.
Международная практика применения АМЗ
Антимонопольное законодательство - не данность. Его возникновение и развитие является результатом взаимодействия отдельных государств, общественных организаций и ученых. В рамках данной части мы обратим внимание на основные движущие силы, определяющие международную антимонопольную политику.
Европейский Союз не только обладает обширным антимонопольным законодательством, но и является одним из наиболее активных его пользователей[8]
.
Для России деятельность ЕС имеет особое значение в свете ведущейся с мая 2001 года работы по созданию общего европейского экономического пространства. При этом, согласно Коллективной стратегии ЕС, в отношении России предпосылкой создания такого пространства является "постепенное сближение в соответствии с СПС (Соглашением о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС 1994года) законодательств и стандартов России и Европейского Союза".[9]
Несмотря на то, что российское правительство не ставит задачи вступления в ЕС, нередко предполагается, что Россия должна принять нормы законодательства ЕС практически целиком.
Правовой дизайн ЕС создавался не простым политическим решением, а путем долгой притирки разных сфер человеческой жизнедеятельности, когда существование одного измерения интеграции невозможно без другого, третьего, пятого. Соответственно, принять одни виды законодательства и не принять другие не получится.[10]
Сложно сказать, поддерживает ли ФАС России идеи о "единстве и неделимости" европейского законодательства, однако в своей области он работает над приближением российской нормативно-правовой базы по конкуренции к европейским требованиям.[11]
Представляется, что полномасштабное принятие законодательства ЕС не является ни необходимым, ни достаточным условием создания общего экономического пространства. То, что действительно нужно для его появления - односторонняя либерализация внешней торговли и проведение переговоров с ЕС о совершении аналогичных действий.[12]
ВТО - еще один "двигатель" распространения АМЗ. Наибольшее внимание ВТО уделяет проблемам антидемпингового законодательства. При этом, хотя ВТО и не выдвигает формального требования принятия антидемпинговых законов, многие страны ощущают некоторое давление в сторону принятие подобных норм.[13]
Этого "неформального" давления вполне достаточно, чтобы сделать связь между расширением ВТО и принятием антидемпинговых законов достаточно значимой (Рисунок 2). Вполне вероятно, что большое количество стран, которые имеют антидемпинговые законы, но не применяют их, приняли их формально, "для ВТО". Склонность ВТО к рекомендациям по принятию антидемпинговых законов может быть объяснена письмом США в ВТО, где говорится, что антидемпинговые законы "помогают правительствам в их стремлении к продолжению либерализации торговли, предоставляя поддержку национальной промышленности, которая страдает от иностранных фирм, использующих нечестные торговые практики, даже в условиях либерализации внешней торговли. С этой точки зрения, антидемпинговые правила критически важны для получения и сохранения необходимой общественной поддержки общей многосторонней цели торговой либерализации... Хотя антидемпинговые правила содержат средства защиты против наносящего вред демпинга, это не потому, что эти практики ценообразования, т.е. демпинговые практики, антиконкурентны в антимонопольном смысле. Антидемпинговые правила обеспечивают защиту от наносящего вред демпинга в качестве косвенного ответа на нерыночную политику иностранных государств или различия в национальных экономических системах[14]
".
В результате антидемпинговое законодательство сегодня распространено в большинстве стран мира. Распространение антидемпинговых законов с 1989-2001 гг.), представляющих около 90% мировой торговли.
Рисунок 1. Связь членства в ВТО и принятие антидемпинговых законов[15]
.
Таблица 1.
Страны, где отсутствует антимонопольное законодательство[16]
| Азия
|
Африка
|
Европа
|
Океания
|
Северная Америка
|
Южная Америка
|
| Афганистан | Ангола | Андорра | Папуа-Новая Гвинея | Антигуа и Барбуда | Гайана |
| Бангладеш | Ботсвана | Фарерские острова | Багамские острова | Курасао | |
| Бруней | Габон | Белиз | Парагвай | ||
| Гонконг | Гвинея | Бермудские острова | Суринам | ||
| Иран | Камерун | Гондурас | |||
| Катар | Конго | Гренландия | |||
| Непал | Лесото | Доминика | |||
| Саудовская Аравия | Либерия | Каймановы острова | |||
| Ливия | Куба | ||||
| Мавритания | Никарагуа* | ||||
| Мадагаскар | |||||
| Намибия | |||||
| Нигерия* | |||||
| Сваз
иленд |
|||||
| Центрально-Африканская Республика | |||||
| Эритрея | |||||
| Эфиопия |
В ходе Дохского раунда переговоров ВТО конкурентная политика также стала одним из приоритетов. Так, пункт 25 Министерской Декларации предусматривает, что "В период до Пятой сессии дальнейшая работа в Рабочей группе по взаимосвязи между торговлей и политикой в области конкуренции будет сосредоточена на уточнении основополагающих принципов, включая прозрачность, недискриминацию и справедливость в процедурных вопросах, а также уточнении положений о картелях, параметры для добровольного сотрудничества; поддержку формирования в развивающихся странах организаций, занимающихся вопросами конкуренции, посредством институционального развития и профессиональной подготовки. Таким образом, ВТО занимается далеко не только либерализацией торговли. Более того, отдельные действия Организации наносят этой задаче прямой вред. В этой связи можно отметить тренд - создание региональных торговых соглашений, которые могут предусматривать как снижение или снятие обычных торговых барьеров, так и отказ от применения антидемпинговых мер. Современная история дает целый ряд подобных примеров. Прежде всего, Европейский Союз отказался в отношениях между странами-членами от применения антидемпинговых мер. Подобные соглашения подписали между собой Австралия и Новая Зеландия, а также Чили и Канада.
Одним из недавних участников движения по распространению АМЗ является Международная конкурентная сеть, основанная в 2001 году регулирующими органами более 40 стран[17]
. В рамках Сети регулирующие органы получают возможность обмена информацией и принятия действий по сближению национальных антимонопольных законодательств. Представители России принимают активное участие в деятельности Сети.[18]
В частности, руководитель ФАС РФ Артемьев является сопредседателем одной из рабочих групп Сети.
ОЭСР (Организация по экономическому сотрудничеству и развитию), как и Международная конкурентная сеть, является форумом, в рамках которого регулирующие органы ведут совместную работу по изучению международного опыта правоприменения и координации взаимных усилий.[19]
Деятельность ЮНКТАД (Конференции ООН по торговле и развитию) основывается на нескольких связанных резолюциях ООН:
Резолюциии Конференции ООН "Об ограничительных деловых практиках", принятой 22 апреля 1980;
Резолюции 35/63, принятой генеральной Ассамблеей ООН на 35 сессии 5 декабря 1980.[20]
При этом ЮНКТАД служит не только форумом стран, но и предоставляет техническую помощь развивающимся странам в целях развитии антимонопольных органов.[21]
Несмотря на то, что ни МФВ, ни Всемирный Банк не связаны в непосредственной деятельности с проблемами АМЗ, ряд их действий оказывает влияние и на эту сферу.
Так, при предоставлении Всемирным Банком займа Венесуэле (Loan No. 3092 VE) принятие антидемпингового законодательства указывалось в качестве условия выделения второго транша займа. Аналогичные условия были выдвинуты и при предоставлении займа Марокко (Loan No. 3463 MOR). Персонал Всемирного Банка также был вовлечен в разработку и обсуждение антидемпинговых законов Камеруна, Коста-Рики, Колумбии и Сенегала.[22]
Аналогичные действия предпринимались и МВФ. В 2000 году получение займа Пакистаном было обусловлено принятием антидемпингового закона.[23]
Деятельность России в рамках Азиатско-Тихоокеанского Экономического Сотрудничества также имеет "конкурентное" измерение. Страны АТЭС обмениваются опытом и предпринимают действия по сближению антимонопольных законодательств. В рамках этой деятельности МАП России разрабатывает раздел VIII "Антимонопольная политика" Индивидуального плана действий России по либерализации торговли и инвестиций.[24]
Процедуры слияния и мировой опыт
Одной из распространенных ситуаций использования АМЗ в протекционистских целях является противодействие недружественным поглощениям. Если иностранная компания пытается провести поглощение своего менее эффективного конкурента, то поглощаемая отечественная компания может её обвинить в попытке получения монопольной власти на внутреннем рынке, что, с точки зрения АМЗ, в масштабе одной страны действительно может быть расценено именно так. В результате на внутреннем рынке сохраняется защищаемая административным путем неконкурентоспособная отечественная компания, что приводит к возникновению потерь не только у иностранной компании, ее акционеров и потребителей, но и у потребителей отечественных.
Отдельным, хотя и не столь принципиальным, вопросом в проблеме слияний является процедура уведомления антимонопольных органов. В России эта проблема стала обсуждаться в связи с поддержанным Министерством по экономическому развитию и торговле предложением главы "Базового элемента" О. Дерипаски заменить разрешительный порядок слияния на уведомительный с возможностью последующего расторжения сделки по слиянию через суд. Мировой опыт показывает, что подобный подход не является чем-то исключительным и существует в целом ряде стран.
Из обследованных Министерством юстиции США 80 стран, имеющих антимонопольное законодательство, около 60 осуществляют контроль за слияниями[25]
. При этом детали режима контроля могут отличаться в зависимости от страны и типа сделок. С одной стороны, страна может использовать процедуры обязательного предварительного уведомления. С другой стороны, антимонопольные органы могут получить уведомление уже после завершения сделки с возможностью оспорить сделку в суде (см. Таблица 2). При выборе такого варианта, тем не менее, обычно возникают процедуры добровольного предварительного согласования слияний, которые позволяют уменьшить правовую неопределенность. Так, в Австралии, в которой не существует процедуры обязательного уведомления, компания, тем не менее, может предпочесть получить иммунитет от возможного судебного преследования и предварительно подать заявку для формального утверждения[26]
.
Таблица 2.
Мировая практика уведомления перед слиянием[27]
| Обязательное предварительное уведомление
|
Обязательное последующее уведомление
|
Добровольное уведомление
|
| Австрия | Нидерланды | Аргентина |
| Азербайджан | Польша | Австралия |
| Албания | Португалия | Берег Слоновой Кости |
| Аргентина | Россия | Великобритания |
| Белоруссия | Румыния | Венесуэла |
| Бельгия | Словакия | Новая Зеландия |
| Болгария | Словения | Норвегия |
| Бразилия | США | Панама |
| Венгрия | Таиланд | Франция |
| Германия | Тайвань | Чили |
| Греция | Тунис | Греция |
| ЕС | Турция | Дания |
| Израиль | Узбекистан | Индонезия |
| Ирландия | Украина | Испания |
| Италия | Финляндия | Македония |
| Казахстан | Хорватия | Россия |
| Канада | Чехия | Тунис |
| Кения | Швейцария | ЮАР |
| Кипр | Швеция | Южная Корея |
| Колумбия | Эстония | Япония |
| Латвия | ЮАР | |
| Литва | Югославия | |
| Македония | Южная Корея | |
| Мексика | Япония | |
| Молдавия |
Использование АМЗ для защиты рынков от международной конкуренции
Протекционизм направлен на противодействие иностранным компаниям, а АМЗ - на противодействие крупным компаниям. Таким образом, существуют как "точки взаимодействия", так и "поводы для столкновения" (см. Таблица 2).
Таблица 2.
Сравнение "мишеней" антимонопольного законодательства (АМЗ) и протекционизма (П)
| Размер компании
|
Российские компании
|
Иностранные компании
|
| Большие компании | АМЗ | АМЗ и П |
| Малые компании | - | П |
Основным механизмом регулирования международной торговли являются двух- и многосторонние соглашения, которые определяют допустимую степень защиты внутреннего рынка отдельных стран. Результатом переговоров, предваряющих подписание соглашений, становится установление значительного количества нормативов, которые обыкновенно касаются уменьшения как тарифных, так и нетарифных ограничений.
Тем не менее, у стран-партнеров почти в любом соглашении все-таки остаются возможности для проведения протекционистской политики - это применение антидемпинговых мер, которые являются специальным "международным" видом АМЗ и формально созданы для сохранения и поддержания справедливых конкурентных условий в международной торговле. Однако мировой опыт показывает, что в течение последних десятилетий именно АМЗ и антидемпинг, будучи его частью, стали одними из наиболее популярных средств для защиты отечественного производителя от необходимости конкурировать с иностранными компаниями.
По мере снижения уровня тарифов количество применяемых антидемпинговых мер неуклонно возрастало (см. Рисунок 1):
Рисунок 2. Замещение тарифной защиты антидемпинговой[28]
.
Причем, использование антидемпинговых мер в качестве защиты от международной конкуренции в первую очередь характерно для развитых стран. В период с 1995 по 1999 год можно было наблюдать следующую ситуацию с использованием различными странами антидемпинговых мер.
Таблица 3.
Использование антидемпинговых мер[29]
.
Против кого "
Кем приняты "
|
Развитые страны
|
Развивающиеся страны
|
Китай
|
Страны с переходной экономикой
|
Все страны
|
| Количество антидемпинговых мер
|
|||||
| Развитые страны | 127 | 274 | 54 | 62 | 463 |
| Развивающиеся страны | 178 | 282 | 82 | 99 | 559 |
| Страны с переходной экономикой | 3 | 1 | 1 | 3 | 7 |
| Все страны | 308 | 557 | 137 | 164 | 1029 |
Тем не менее, как и в случае с другими видами антимонопольного законодательства, существует целый ряд стран, которые либо не ввели антидемпинговых норм, либо не применяли их на протяжении последних двух десятилетий. (Барбадос, Болгария, Боливия, Венгрия, Гондурас, Гренада, Доминика, Замбия, Зимбабве, Кипр, Киргизия, Куба, Латвия, Пакистан, Румыния, Сальвадор, Санта-Люсия, Сенегал Исландия, Морокко, Норвегия, Словакия, Тунис, Уганда, Узбекистан, Фиджи, Хорватия[30]
)
Антидемпинговое и антимонопольное законодательства по некоторым вопросам могут противоречить друг другу, что отражает упомянутые в начале обзора противоречия между целями АМЗ и протекционистских законов. Так, антидемпинговые правила разрешают использование соглашений об уровне цены, а также количественные ограничения на торговлю, которые запрещены АМЗ. Однако в основе антидемпинга лежат именно антимонопольные концепции "хищнического" ценообразования и ценовой дискриминации, а также общая цель, пусть и формальная, сохранения "честных" конкурентных условий на рынках. Таким образом, различия между стандартным АМЗ и антидемпингом не столь существенны. Являясь связующим звеном между АМЗ и протекционизмом, антидмепинговое законодательство совмещает в себе практически все черты их предшественника - цеховых ограничений в торговле. Стоит также заметить, что, из-за усиления процессов глобализации, в последнее время компании начинают применять АМЗ не только для защиты своего положения на отечественном рынке, но и на иностранных рынках. То есть международные компании пытаются использовать АМЗ разных стран, чтобы защитить себя от конкуренции с другими международными компаниями.
Антимонопольное законодательство в деятельности общественных организаций и современной мировой науке
Широкое распространение АМЗ в праве отдельных стран и его развитие на наднациональном уровне было бы невозможным, если бы не опиралось на значительную общественную поддержку. Важную роль в обсуждении антимонопольного законодательства играют представители бизнеса, влияние которых, однако, не достигает своего максимума благодаря разной направленности интересов бизнесменов.
Ориентированные на внутренний рынок компании склонны поддерживать антидемпинговые меры на "своем" рынке, хотя и не заинтересованы к применению подобных мер на тех рынках, где они закупают импортное оборудование или сырье.
Руководители естественных монополий предпочли бы отказаться от регулирования присоединения к их инфраструктуре, хотя обычно заинтересованы в сохранении монопольного статуса компании.
Представители крупных компаний могут быть заинтересованы в смягчении процедур одобрения слияний, но, вероятно, не отказались бы от возможности защиты от поглощений при помощи антимонопольных органов.
Малый бизнес может быть заинтересован в борьбе с хищническим ценообразованием, но едва ли реально поддержал бы противодействие монопольным ценам, даже если это относится к их "доминирующим" конкурентам.
Таким образом, отношения бизнеса и АМЗ не строятся на жестко определенном принципе - речь идет о тактических коалициях, которые направлены на ограничение свободы конкурентов, обеспечение низких цен у поставщиков и сохранение собственной свободы распоряжения собственностью.
Другой важной силой в эволюции АМЗ является научное сообщество. Как и бизнес, ученые-экономисты не едины в своих взглядах и делятся на школы, между которыми отношение к АМЗ может существенно отличаться. Сторонники АМЗ на сегодняшний день являются доминирующим направлением в экономической науке. Целый ряд институтов занимается исключительно антимонопольной проблематикой, либо делает ее существенной частью исследовательской программы.
Примерами таких организаций являются:
American Antitrust Institute, ведущий активную деятельность по исследованиям в области антимонопольной проблематики и защиты АМЗ[31]
;
Competition Policy Institute;[32]
Organization for Competitive markets, занимающаясяпроблемамиАМЗвобластисельскогохозяйства.[33]
Однако внимательный взгляд на сторонников АМЗ показывает, что то антимонопольное законодательство, которое поддерживают одни ученые, может отличать от того, которое поддерживают другие. Наиболее важную роль в пересмотре антимонопольного законодательства в мире сыграли сторонники Чикагской школы, которые единственной "законной" целью АМЗ видят заботу о благосостоянии потребителей и, соответственно, не считают задачей АМЗ защиту конкурентов.
Из представителей Чикагской школы наибольший вклад в смягчение антимонопольного правоприменения сыграли Ричард Познер, Роберт Борк и Йейл Броузен, озабоченность которых неадекватностью многих экономических и правовых концепций привела к созданию нового научного направления "Law and Economics".
Среди прочего, экономисты Чикагской школы обосновали переход от полного запрета многих деловых практик, к ограничению на основе здравомыслия (rule of reason), что означает возможность осуществлять эти практики, если они оказывались эффективными с "общественной точки зрения". Чикагские экономисты достаточно заметно изменении отношение регуляторов и судей к таким сюжетам, как вертикальная интеграция, "хищническое" ценообразование и "связывание".[34]
Работы Чикагской школы предполагают исключительно смягчение и пересмотр отдельных норм антимонопольных законов. Однако существует и движение противников АМЗ. В рамках этого направления наиболее значительным влиянием пользуются австрийская школа и философские последователи Айн Рэнд (объективисты). Первые в наибольшей степени делают акцент на теоретических проблемах антимонопольных законов. Для последних же отдельной и важной темой являются возникающие этические проблемы.
Наиболее важными ресурсами в рамках этого направления являются:
Институт Катона (Cato Institute) (http://www.cato.org
), занимающийся как проблемами АМЗ самими по себе, так и применительно к отдельным отраслям;
Институт Людвига фон Мизеса (Ludwig von Mises Institute) (http://www.mises.org/
), исследования которого посвящены, прежде всего, фундаментальным недостаткам теории антимонопольного регулирования;
Центр продвижения капитализма (The Centre for the Advancement of Capitalism), сосредоточенный на этических и философских проблемах капитализма.[35]
Итак, "международное измерение" - важный фактор в формировании национальных антимонопольных законодательств. Многие международные организации выступают прямыми инициаторами введения антимонопольных и антидемпинговых законов, другие международные организации создаются регуляторами различных стран в целях объединения усилий по борьбе с "монополизмом", а на самом деле с эффективным бизнесом, а также обмена опытом. В итоге АМЗ уже сегодня не только реальность для многих стран, но и часть международного права.
На сегодняшний день не существует международных общественных организацией, которые были бы реальными оппонентами объединениям национальных регуляторов. Возможно, такими организациями могли бы стать организации потребителей, борющихся за право покупать дешёвые товары. Пока же роль оппонентов выполняют сторонники чикагской и австрийской школ экономической теории, работы которых внесли вклад в некоторое смягчение АМЗ, происходившее в последние десятилетия.
Минусы антимонопольного законодательства
Так или иначе, АМЗ мешает свободной торговле - то ли препятствуя входу на рынок иностранных компаний, то ли нанося ущерб развитию компаний собственной страны. Поэтому необходимо остановиться вкратце на тех доводах, которые приводят противники АМЗ.
Достаточно условно можно выделить три уровня, на которых сторонники АМЗ противодействуют развитию свободной торговли ("торговля" в данном обзоре трактуется в широком смысле, включающем любые операции, предполагающие пересечение границ или сделки между гражданами различных государств).
Во-первых
, национальный уровень. Большинство стран мира (имеет антимонопольное законодательство, и такое специфическое именно для международной торговли его проявление, как антидемпинговое законодательство. Для развитых стран основной тенденцией последних десятилетий является некоторое смягчение этих норм в рамках широких пакетов реформ. В посткоммунистических странах наблюдается противоположная тенденция - принятие АМЗ там, где его до этого не было[36]
.
Во-вторых
, уровень двусторонних отношений "страна-страна". Отношения этого типа строятся преимущественно по принципу эксклюзивности, т.е. государства договариваются об "уступках" в смягчении законодательного режима именно друг для друга. Важной тенденцией в этой области становится создание зон взаимного отказа от антидемпингового законодательства[37]
.
В-третьих
, уровень многосторонних отношений ("страна-организация"). На этом уровне наиболее характерна деятельность по унификации правил антимонопольной политики и антидемпингового законодательства. Тем не менее, к этому типу отношений можно отнести и формирующиеся многосторонние зоны взаимного отказа от антидемпингового законодательства[38]
.
Обозначенным уровням столкновений сторонников и противников АМЗ приблизительно соответствуют четыре основные проблемы в отношениях между АМЗ и международной активностью любой страны.
Во-первых
, АМЗ препятствует развитию бизнеса страны, которые интенсивно вовлекается в международную торговлю и благодаря этому становится все более крупным.
Во-вторых
, АМЗ препятствует международной торговле тем, что активно вмешивается в деятельность международной инфраструктуры торговли (транспорт, информатика).
В-третьих
, АМЗ препятствует входу на национальный рынок иностранных компаний и является специфическим дополнением протекционизма.
В-четвертых
, в международной деятельности государств широко распространена практика навязывания норм АМЗ. Многие государства поддаются на соблазн (или давление) "импорта" этого вида законодательства.
Разумеется, невозможно не обратить внимание на то, что антимонопольное законодательство отсутствует, прежде всего, в небольших экономиках. Приведенные данные сторонники АМЗ могли бы интерпретировать как доказательство того, что АМЗ характерно для всех развитых стран. Однако, кроме фактов, имеют значение и объяснения. Вполне вероятно, что в данном случае объяснением является то, что маленькие экономики, в отличие от больших, не могут позволить себе противодействовать появлению крупного по местным масштабам бизнеса, одновременно не делая национальные компании абсолютно неконкурентоспособными.
Причем в случае с относительно небольшими (по размерам ВВП) странами контроль за слияниями приводит к особенно негативным результатам, так как препятствует росту небольших по мировым меркам компаний, которые считаются крупными только благодаря большой доле на относительно маленьком национальном рынке. В такой ситуации фирма лишается возможности получить экономию на масштабе деятельности, которая существует у ее иностранных конкурентов и фактически исключается из числа игроков на мировом рынке. Однако, хотя возможность повредить развитию своих компаний наиболее высока именно в странах с маленьким внутренним рынком, иногда она всерьез принимается во внимание и в достаточно крупных и богатых странах[39]
. В этом свете совершенно не случайно, что Положение о Министерстве Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства предусматривает, среди прочего, и подготовку министерством "в пределах своей компетенции предложения по усилению государственной поддержки и развитию предпринимательства, особенно малого и среднего". В канадском законе о конкуренции, среди прочих целей его введения, указывается, что он направлен на то, чтобы малые и средние предприятия обладали равными (equitable) возможностями действовать в канадской экономике". Немецкий антимонопольный закон также предоставляет некоторые льготы малому и среднему бизнесу, разрешая ассоциациям таких бизнесменов вводить рекомендации по согласованному поведению, которые позволяли бы лучше конкурировать с крупным бизнесом. При этом, крупному бизнесу запрещено распространять подобные рекомендации. Другой пример того, как АМЗ связано с интересами малого и среднего бизнеса, дает принятие в США еще одного знаменитого закона - поправок к Акту Клейтона (Clayton Act) в рамках Акта Робинсона-Пэтмена (Robinson-Patman Act). Одним из основных акцентов закона был запрет ценовой дискриминации (назначения разных цен разным покупателям), за исключение тех случаев, когда она объясняется разницей в издержках. Проект этого закона был разработан Ассоциацией американских торговцев бакалеей и отражал озабоченность владельцев отдельных магазинов растущей конкуренцией магазинных сетей, которые получали более значительные скидки благодаря большему объему закупок
[1]
Alston et al, Is There a Consensus Among Economists in the 1990s, Am. Ec. Rev., Vol 82, Issue 2, May 1992
[2]
http://www.qjae.org/journals/rae/pdf/R62_3.pdf
[3]
http://www.gmu.edu/departments/economics/pboettke/rae/VOL.%2015%20(4)%202002/troesken.pdf
[4]
Косвенные доказательства того, что именно защита одних конкурентов от других была основной целью введения в США антимонопольного законодательства, предоставляет обзор переписки сенатора Шермана. Обзор показывает, что сенатор не получал просьб о введении антимонопольного законодательства от потребителей, пострадавших от предполагаемого монополизма на американском рынке. В то же время, такие просьбы поступали от представителей промышленности. При этом некоторые предложения промышленников непосредственно становились основой актов, продвигавшихся сенатором.
(http://www.gmu.edu/departments/economics/pboettke/rae/VOL.%2015%20(4)%202002/troesken.pdf )
[5]
Монополизм и антимонопольная политика / Барышева А.В., Сухотин Ю.В., Богачев В.Н. и др. – М.: Наука, с. 98, 1993
[6]
Хороший пример "направляемой противоречивости" дает авиаиндустрия США. В июне 2001 года было начато антимонопольное расследования против компании Orbitz, занимающейся продажей авиабилетов через Интернет. Важной частью обвинений против компании стал "антиконкурентный" характер ее деятельности, состоящий в том, что Orbitz учреждена как совместное предприятие ряда крупнейших авиакомпаний. Данное расследование стало результатом обвинений конкурентов Orbitz - компьютерных систем резервирования, высокие цены на услуги которых и заставили авиакомпании развивать собственную систему дистрибуции билетов. Длившееся более двух лет расследование не выявило признаком нарушения антимонопольного законодательства.
[7]
Тексты всех законов см.: Официальный сайт Федеральной антимонопольной службы России http://fas.gov.ru/law/
[8]
http://www.europa.eu.int/eur-lex/en/lif/ind/en_analytical_index_08.html
[9]
http://www.eur.ru/neweur/user.php?func=apage&id=8
[10]
http://www.globalisation.ru/live/article.asp?rubric_id=1303&id=3217&issue_id=3213
[11]
http://www.maprf.ru/ru/International_activities/Cooperation_foreign_countries/371/
[12]
http://www.ipm.by/pdf/Novikov.pdf
[13]
http://www.gla.ac.uk/Acad/PolEcon/pdf02/2002_15.pdf
[14]
Communication from United States to WTO, WT/WGTCP/W/88, 1998
[15]
http://www.wto.ru/ru/content/documents/docs/DohaDecl.doc
[16]
По данным Международной ассоциации юристов, http://www.globalcompetitionforum.org/
[17]
http://www.internationalcompetitionnetwork.org
[18]
http://www.maprf.ru/ru/International_activities/Cooperation_foreign_countries/371/
[19]
http://www.oecd.org/topic/0,2686,en_2649_37463_1_1_1_1_37463,00.html
[20]
http://r0.unctad.org/en/subsites/cpolicy/docs/CPSet/rbpc10rev20en.pdf
[21]
http://r0.unctad.org/en/subsites/cpolicy/english/aboutus.htm
[22]
http://econ.worldbank.org/docs/507.pdf
[23]
http://www.imf.org/external/np/loi/2000/pak/01/index.htm
[24]
http://www.maprf.ru/ru/International_activities/Cooperation_foreign_countries/371/
[25]
http://www.usdoj.gov/atr/icpac/chapter2.htm
[26]
http://www.accc.gov.au/pubs/publications/business_general/mergers_and_acquisitions/mergerguide.pdf
[27]
Из доклада Министерства Юстиции США: http://www.usdoj.gov/atr/icpac/2c.htm
[28]
http://homepages.strath.ac.uk/~hbs03116/Research/Trade%20and%20Competition%20Policy%20Final.pdf
[29]
http://econ.worldbank.org/files/3172_wps2730.pdf
[30]
http://www.gla.ac.uk/Acad/PolEcon/pdf02/2002_15.pdf
[31]
http://www.antitrustinstitute.org
[32]
http://www.cpi.org/
[33]
http://www.competitivemarkets.com/ocm1.html
[34]
http://www.law.uchicago.edu/faculty/posner-r/index.html; http://www.aei.org/scholars/scholarID.6/scholar.asp
[35]
http://www.moraldefense.com/default.htm
[36]
Например, в Канаде в 1984 году был отменен Акт "Об антидемпинге". Хотя это и не означает полного отказа от антидмемпинговых мер, но приближает их применение к другим мерам антимонопольного регулирования, что является шагом к отказу от дискриминации иностранных компаний.
Другие нормы антимонопольного регулирования также претерпевают изменения. В США и даже в России все большее количество деловых практик ограничивается по принципу здравомыслия (rule of reason), что означает отказ от полных запретов в пользу предоставления возможности компаниям обосновать наличие позитивных социальных последствий от прежде незаконных сделок.
[37]
Так, в 1996 году между Канадой и Чили было заключено двухстороннее Соглашение о Свободной Торговле (Free Trade Agreement), отдельная часть которого была посвящена отмене использования антидемпинговых мер в отношении компаний друг друга. С момента вступления в силу Соглашения каждая из сторон соглашается не применять свое антидемпинговое законодательство к товарам другой стороны, а именно:
Ни одна из сторон соглашения не будет начинать антидемпинговые расследования относительно товаров другой стороны
Каждая сторона соглашения должна отменить любое проводящееся антидемпинговое расследование относительно товаров другой стороны
Ни одна из сторон не будет вводить новые антидемпинговые пошлины или другие меры относительно товаров другой стороны
Каждая сторона должна отозвать все существующие предписания, вводящие антидемпинговые пошлины относительно товаров другой стороны.
Применение антидемпинговых мер возможно только в таких исключительных обстоятельствах, как значительные изменения в существующих условиях торговли, и с обоюдного согласия обеих сторон.
( http://www.dfait-maeci.gc.ca/tna-nac/cda-chile/chap-m26-en.asp)
[38]
Начало антидемпинговой политики было положено отдельными странами, принявшими соответствующие законы: Канадой (1904 г), Новой Зеландией (1905 г), Австралией (1906), Южно-Африканским Союзом. Однако массовым распространение антидемпинговых норм стало после подписания ГАТТ (Генерального соглашения о тарифах и торговле) в 1947 г, статья VI которого осуждала демпинг. Будучи сформулированными в достаточно общем виде, нормы ГАТТ не допускали однозначной интерпретации. В итоге 13 июля 1967 года, в ходе так называемого "раунда Кеннеди" переговоров по ГАТТ (Женева) несколькими участниками было подписано первое Соглашение об интерпретации данной статьи. С тех пор Соглашение претерпело значительные изменения, а список его участников неуклонно расширялся. Участниками последнего, третьего Соглашения, являются все страны-члены ВТО
[39]
Так, в 1987 году британская Комиссия по монополиям и слияниям (Monopolies and Mergers Commission, MMC) одобрила слияние между авикомпаниями British Airways и British Caledonian. Несмотря на то, что комиссия выявила некоторое негативное влияние такого слияния на мелкие авиакомпании, онаприняла во внимание то, что слияние помогает создать национального лидера, которые сможет лучше конкурировать на международном рынке. (http://www.iie.com/publications/chapters_preview/56/6iie1664.pdf)