Содержание
1. Биографические сведения
2. Основнойвклад (Labor
and
Monopoly
Capital
)
2.1 Основные темы книги
3. Оценка
4. Гарри Браверман и деградация труда
5. Марксизм Браверманна
Выводы
Литература
Введение
Браверман не относился к числу теоретиков менеджмента. Напротив, он был сторонником "анти-менеджмента", увязывая управленческую функцию с эрозией профессиональных навыков и деградацией труда при капитализме. Нападая на научный менеджмент, он отчасти повторяет обвинения, которые содержались в отчете Хокси 1915 г. Подобно Хокси, он серьезно относится к научному менеджменту и подвергает критике, как его претензии, так и его влияние. В памятной фразе он называет тейлоризм не научным менеджментом, а "наукой управления чужой работой в условиях капитализма". Он также считает, что Тейлор работал отнюдь не над общими принципами управления. Тот, но его мнению, "пытался найти оптимальные методы контроля над отчужденным трудом, т. е. трудом, который можно покупать и продавать" (Braverman, 1974, р. 90). Пессимизм Бравермана, вызванный упадком общества и нарушением социальной гармонии, в свою очередь, вызванной индустриализацией и урбанизацией, в известном смысле, сближает его с Элтоном Мэйо. Тем не менее, его отношение к Мэйо и другим мыслителям в области "человеческих отношений" явно враждебно, ибо он считает, что они заняты "исключительно приспособлением человека к реалиям производственного процесса". Мнение Бравермана о том, что в двадцатом столетии происходила постепенная деградация труда, представляется весьма проблематичным. Выполнение ряда работ уже не требует обладания прежними профессиональными навыками. Но при этом многие работы стали менее утомительными, к тому же появились новые работы, требующие каких-то иных навыков. Не представляется достаточно убедительным и положение о том, что многие сельскохозяйственные и неквалифицированные рабочие, хлынувшие на фабрики или, скажем, на завод к Генри Форду, лишались своих производственных навыков. Несмотря на это, работа Бравермана была с симпатией встречена теми, кто занимался проблемами рабочего процесса. Появление работы "Труд и монополистический капитал" совпало с пиком возникшего в академических кругах недовольства организацией работ при массовом производстве, особенно, на сборочном конвейере. Браверман оказал влияние не только на радикальные круги, но он определенным образом повлиял на реформистские настроения того времени, обусловленные управленческими идеями таких мыслителей как Маслоу, Мак-Грегор и Херцберг. Отдельные идеи Бравермана позволяют говорить о том, что он разделяет некоторые позиции английского художника, писателя, социалиста Уильяма Морриса. Это все достаточно сомнительно, и Мак-Леллан, вероятнее прав, когда говорит о Бравермане следующее: "Весомость его гуманизма, ясность выражения и искусность в проведении эмпирических исследовании позволяют говорить о его работе, посвященной проблеме деградации труда в двадцатом столетии, как о достойном продолжении трудов Маркса (McLellan, 1979, р. 329).
1. Биографические сведения
Гарри Браверман родился в Бруклине (Нью-Йорк) в 1922 г. в польско-еврейской семье. В 1937 г. он поступил в нью-йоркский Городской колледж, откуда ушел через год в силу необходимости найти работу. Позднее, в 1963 г., он закончил Новую школу социальных исследования в Нью-Йорке, где занимался под руководством Роберта Хайльбронера. Трудовая жизнь Г. Бравермана состояла из двух частей: сначала он был квалифицированным рабочим (1938-1951), а затем занимался журналистской и издательской деятельностью (с 1952 г. и до самой смерти в 1976 г.). Большую часть своей трудовой карьеры Г. Браверман был “белым воротничком”, а не обычным рабочим, как думают многие. В его рассказе о собственной трудовой деятельности, приведенном во вступлении к Labor and Monopoly Capital
(1974), основное внимание уделяется первым годам работы, что возможно способствовало поддержке основной идеи его сочинения, пронизанного чрезмерным беспокойством по поводу снижения уровня мастерства, необходимого для выполнения квалифицированного ручного труда. В 1938-1942 гг. Г. Браверман в течение четырех лет был учеником на бруклинской военно-морской верфи, а затем в течение следующих трех лет проработал там же в качестве медника, и в это время в его подчинении находилось от 18 до 20 человек. В 1945 г. он был призван на военную службу и отправлен в город Чейенн, штат Вайоминг, где занимался ремонтом локомотивов Тихоокеанской железной дороги. После демобилизации Г. Браверман переехал в Янгстаун, штат Огайо, и начал работать на сталелитейном заводе. Там в течение семи лет он освоил несколько рабочих профессий, монтажника трубопроводов, резчика и разметчика металлических листов. В течение этого периода он стал определять себя скорее как “вечного модернизатора”, а не противника технических перемен, но в то же время и как свидетеля процессов рационализации и упрощения трудовых операций рабочих. Он также отмечал, что “на протяжении этих лет” он был “активистом социалистического движения” и марксистом. Фактически же в 1930-х гг. Г. Браверман вступил в троцкистскую социалистическую рабочую партию, которую он покинул в 1954 г. вместе с несколькими другими ее членами, когда начал помогать созданию журнала “The American Socialist
”. Г. Браверман стал редактором этого журнала в 1954 г. и пробыл на этом посту вплоть до его закрытия, произошедшего в 1960 г. В 1950-е гг. помимо работы в социалистическом журнале он писал книжные обозрения и рецензии для “Book Find Club
”. По воспоминаниям его сына, Гарри Браверман тратил много времени на сочинение каждой рецензии, постоянно исправляя ее стиль и шлифуя ее подобно тому, как обрабатывает деталь опытный рабочий. Его рецензии выделялись на общем фоне своим качеством и в результате привлекли внимание одного нью-йоркского издателя, который пригласил его на работу в 1960 г. В период с 1960 по 1967 гг. Г. Браверман работал редактором в издательстве Grove Press
. Не являясь издательством социалистической ориентации, Grove Press
тем не менее выпустило полный вариант книги “Любовник леди Чаттерлей” (Lady Chatterley’s Lovers
) еще в 1959 г, на год раньше, чем Penguin
, а в 1964 г., когда обязанности ответственного редактора выполнял Г. Браверман, — книгу The Authobiography of Malcolm X
. По воспоминаниям сына, Г. Браверман был очень добросовестным и знающим редактором, менеджером и издателем и обладал хорошей деловой сметкой. Поэтому не случайно к моменту ухода из Grove
он занимал должности генерального управляющего и вице-президента, что является безусловным свидетельством наличия у него отличных предпринимательских и управленческих способностей. Между 1967 и 1976 гг. Г. Браверман работал директором Monthly Review Press (MRP
). Несмотря на то, что при переходе в MRP
Браверман существенно потерял в зарплате, он, по свидетельствам его сына, решился на этот шаг, из-за того, что хотел быть ведомым “музыкой своей юности”. Этот переход означал, по сути, возврат в лоно социалистической печати, Браверман очень симпатизировал социалистической ориентации своего нового издательства. Не случайно именно в период работы в MRP
он выпустил работу Labor and Monopoly Capital
. Хотя за свою жизнь он написал несколько других книг и множество статей и рецензий, все же главную известность ему принесла именно эта работа.
2.
Основной
вклад
(
Labor and Monopoly Capital
)
Г. Браверман начал писать книгу Labor and Monopoly Capital
в конце 1960-х гг., работая над ней по вечерам и не покидая свой кабинет в MRP
даже по субботам. С момента своего появления книга неоднократно переиздавалась; общее количество ее экземпляров на английском языке, проданных к настоящему моменту, превысило 120000, причем пик продаж пришелся на период с 1976 по 1980 гг. Однако средний уровень продаж книги на английском языке составляет примерно 2000 экземпляров в год. Книга была переведена также на итальянский, испанский, японский, португальский, французский, шведский, немецкий, голландский, греческий, норвежский и сербо-хорватский языки, причем продолжает переиздаваться на них и поныне. Она стала настоящим бестселлером издательства MRP
. Слава пришла к Г. Браверману лишь после его смерти, когда в мире началась острая полемика по вопросам трудового процесса, инициированная книгой Labor and Monopoly Capital
. Браверман был не в состоянии отвечать своим многочисленным критикам (он сделал это лишь однажды в очень короткой статье, а преждевременная смерть дала его оппонентам полную свободу интерпретации его идей. По иронии судьбы, несмотря на многочисленную критику со стороны университетских академических кругов, Labor and Monopoly Capital
помогла сделать карьеру многим ученым.
2.1 Основные темы книги
Объем книги Labor and Monopoly Capital
— 465 страниц, она написана легким языком, отличается теоретической целостностью и тщательностью аргументации. Несмотря на большой объем книги, излагаемая в ней идея о деградации труда в эпоху капитализма обладает динамикой, способной оживить пространный текст. Эта идея возникла на основе переосмысления личного трудового опыта Г. Бравермана, тонких наблюдений, исследовательской подготовки и политических воззрений, дополненных убеждением в том, что: В идеальной организации, к которой стремится капитализм, рабочий не обладает базовым умением, от которого зависит деятельность предприятия и не имеет исторического знания о прошлом предприятия, чтобы использовать его в качестве запаса, расходуемого в повседневной работе; в этой организации все кодифицировано в виде правил работы или занесено в реестры, из которых может извлекаться информация (например, с помощью специальных машин или компьютеров), так что рабочий в действительности становится некой стандартной трудовой единицей и может заменяться другим рабочим без малейшего ущерба для производственного процесса.
Книга состоит из пяти частей и двадцати глав, посвященных вопросам труда и управления, науке и механизации, монополистическому капиталу, росту числа рабочих профессий и рабочему классу как таковому. Важные разделы книги посвящены рассмотрению роли и природы трудового процесса при капитализме, роли науки и механизации, анализу внедрения новых методов научного управления и их влияния на рабочих и изменению классовой структуры американского общества. Большое внимание в книге уделяется задаче разоблачения данных официальной статистики США и количественной социологической классификации работ, трудовых навыков, профессий и социальных классов. Г. Браверман остро критикует представления о том, что в XX в. умения “перешли к работникам более высокого уровня”, что более длительное время, отводимое на образование человека, подразумевает его более высокую квалификацию или способность выполнять работу, требующую больших знаний и что формальное назначение соответствует фактическому умению выполнять необходимые функции. Понятие мастерства получает у Г. Бравермана различные определения, но наилучшее из них соответствует представлению о заинтересовывающих рабочего теоретических и практических методах и знаниях, наиболее полно ассоциирующихся с навыками и знаниями, получаемыми в процессе ремесленного ученичества. Утрата же “мастерства”, как правило, сигнализирует о деградации навыков. Г. Браверман следует взглядам К. Маркса на умение трудиться, как на важнейшую особенность человеческого существа. Или как заявил он в своем последнем интервью, данном в декабре 1975 г.: “Что такое труд как не главная цель существования человека как биологического вида, не основное внутренне побуждение и не мотивация действий индивида?”. Менеджмент рассматривается в негативном свете, преимущественно в качестве средства контроля над рабочими, а усиление роли управления, по мнению Г. Бравермана, сопровождается расширением рабочих мест или “дроблением” труда на мелкие операции и отделением рабочего от процесса управления, осуществляемого за счет применения более сложных команд и технических знаний о трудовом процессе. Такие приверженцы роста производительности труда как, например, Фредерик Тейлор, представляются Г. Браверманом в качестве идеологов административного контроля, который процветает в силу того, что он предоставляет капиталу решения и идеи для управления нерегулируемым и непредсказуемым элементом, используемым в производственном процессе, а именно, живым трудом. Появление научных методов управления, при их рассмотрении с теоретической точки зрения, рассматривается как результат эволюции капитализма как системы
, а не следствие стремления инженеров решить проблему занятости или особенностями момента индустриального развития США. Обсуждение изменений классовой структуры американского общества занимает примерно одну треть Labor and Monopoly Capital
, однако свои мысли по этой проблеме автор пытается отделить рассуждений по поводу понятия “мастерства”, которое критики активно выдвигали в его книге на первый план. Г. Браверман старался показать, что США превратились из общества работающих на себя людей, в общество оплачиваемых работников и как эти наемные работники были впоследствии разделены между сферами производства и обслуживания, а также на синих и белых воротничков, последние из которых выполняют виды деятельности, официально подразумевающие наличие высокой квалификации, но фактически вовсе ее не требующие. Недавно расшифрованная стенографическая запись лекции, прочитанной Г. Браверманом в 1975 г., говорит о его неугасавшем интересе к тому, что он называл “созданием американского рабочего класса”. В этой лекции, так же как и в Labor and Monopoly Capital
слово “создание” используется в структурном, а не культурном смысле, и рассматривается как процесс непреднамеренного перехода латиноамериканских и европейских крестьян и ремесленников в ряды наемных работников в эпоху американского капитализма, а также как следствие разрушения хозяйств американских фермеров и их трансформации в пролетариев. В этом смысле классы образуются и вновь создаются заново в результате “мощной тенденции капиталистического способа производства к превращению любой формы независимого труда в наемный труд”. Г. Браверман также указывал на то, что в сельском хозяйстве, а затем и в производстве, наблюдается сокращение занятости, в то время как масштабы и концентрация собственности приводят к тому, что технические ресурсы требуют интенсификации труда тех, кто продолжает работать в этих отраслях. Высвобождающиеся рабочие переходят в сферу обслуживания, так как в ней происходит быстрое накопление капитала. Главы, посвященные профессиям, связанным с канцелярской работой и оказанием услуг, ярко высвечивают различия в методах научного управления, возникающие в процессе роста масштабов индустрии сервиса. Другой волновавшей Г. Бравермана классовой проблемой был вопрос о бурном росте “нового среднего класса” работников “промежуточного уровня”, находящихся между рабочими и собственниками или управленцами высшего звена. Классификация характеристик труда по половому и социальному признаку в Labor and Monopoly Capital
, а также сама эта книга первоначально получили одобрение представительниц феминистского движения за пристальное внимание к вопросам женского труда. Однако, основной акцент книги на проблемах наемного труда способствовал недооценке роли “экономики домашнего хозяйства” и домашнего труда в эпоху капитализма — недостаток, признававшийся и самим Г. Браверманом (1976). Последующие феминистские исследования особенностей рабочих мест также высветили преимущество мужчин в выполнении высококвалифицированного труда, которое искажает представление о том, как такой труд осуществляется и воспроизводится при капитализме. Важное значение имеет методология Г. Бравермана, которая повышает роль трудового опыта в формировании теории. Сама профессиональная карьера Г. Бравермана, бывшего квалифицированным рабочим, мастером, журналистом, редактором издателем и управляющим наглядно показывает своеобразие его подхода к труду. Поэтому он противопоставляет низкое качество и неточность научных и официальных описаний трудового процесса достоинствам размышлений, основанных на личном опыте человека определенной политической ориентации. Сделанные на основе многочисленных личных наблюдений случаев “деквалификации” всех форм труда — от выпечки хлеба до печатания книг — самоуверенные заявления Г. Бравермана о важности труда, об управлении, об исчезновении навыков квалифицированной работы, об антигу
3.
Оценка
Идеи книги Labor and Monopoly Capital
продолжают оказывать влияние на разворачивавшиеся в последнюю четверть XX в. дискуссии относительно природы труда. С конца 1970-х гг. дебаты вокруг проблемы “трудового процесса” в капиталистическом обществе стали проходить по всему миру, но особенно активными они были в англоязычных странах. Взгляд на трудовой процесс с точки зрения приказа о выполнении тех или иных работ позволяет предположить, что управленческие действия главным образом мотивируются отношениями труда и капитала, а также используемыми работодателями и их агентами стратегиями контроля и стабилизации “неуправляемого” элемента или фактора производства, а именно живого труда. Анализ трудового процесса начинается с исследования неравенства, заложенного в рыночных отношениях, и далее распространяется на отношения труда и капитала, возникающие на рабочем месте; при этом его результаты указывают на то, как движущие силы этих неравноправных социальных отношений управляют структуризацией труда, а также формируют условия и ограничения этого процесса. Развитие идей управления, в особенности в отношении производственных договоренностей, считал Г. Браверман, должно следовать за эволюцией трудовых организаций при одновременном усложнении работы, повышении образовательного уровня трудящихся, их более активном объединении в профсоюзы с тем, чтобы перед работодателями возникала задача развития более тонких теоретических и практических методов управления, необходимых для сохранения их власти в трудовых отношениях. Отклики на Labor and Monopoly Capital
имели самую разную форму: от политических комментариев авторов марксистской ориентации до серьезных рецензий как тех ученых, которые симпатизировали марксистской эпистемологии Г. Бравермана, так и тех, кто ее решительно не принимали, но стремились свести полемику к ограниченному кругу вопросов, например, о природе приобретения и передачи трудовых навыков. Отношение к книге как к “тексту” — на время, после преждевременной смерти Г. Бравермана ввиду невозможности получить от него ответы на критические замечания, сошедшее было на нет — стало еще более выраженным, когда результаты исследования трудового процесса, выполненные в некоторых странах (в особенности, в Англии) попали под влияние анализа сторонников Фуко и привели к появлению в высшей степени абстрактных и утонченных комментариев, весьма далеких от попыток самого автора связать практический опыт тех, кто работал на капитализм, с фундаментальной политической теорией о движущих силах сложившейся системы. “Текст” был деполитизирован, поскольку его автор не мог участвовать в спорах и отвечать на критику, а книга Labor and Monopoly Capital
мгновенно стала “иконой” для одних людей и мишенью для других. Конструктивное развитие в рамках традиции трудового процесса, признающее вклад Г. Бравермана и пытающееся развить методологию или теорию, подверглось атакам тех, кто ознакомился с книгой лишь поверхностно, превратил некоторые ее основные мысли в расхожие клише и относился к ее автору как к воображаемому противнику, не способному ответить ударом на удар. В научных кругах Labor and Monopoly Capital
оказала влияние на развитие многих дисциплин, в частности, истории труда, экономики труда, истории экономики, теории трудовых отношений, промышленной социологии, промышленной географии и теории организации. В США первоначальная оценка этой книги была сделана историками и специалистами в области экономики труда (Zimbalist
, 1979; Edwards
, 1979), которые попытались взглянуть на эволюцию теории менеджмента через призму конфликта между трудом и капиталом в борьбе за контроль над трудовым процессом. В Великобритании специалисты по промышленной социологии (Nichols
and Beynon
, 1977; Nichols
, 1980; Thompson
, 1989; Littler
, 1982) обнаружили в этой работе теоретическую согласованность, в то время как специалисты по трудовым отношениям в промышленности (Kelly
, 1982; Wood
, 1982, 1989; Edwards
, 1986) пересмотрели природу конфликта, роль квалифицированного труда и некоторые другие вопросы с учетом своей реакции на Labor and Monopoly Capital
. Английские экономисты (например, Friedman
, 1977) установили связь между рынком труда, рынком товаров и реорганизацией трудового процесса в то время как в других странах (главным образом во Франции) были созданы теории капиталистического “регулирования” в условиях кризиса и перехода между различными “режимами” трудового процесса. Позднее специалисты по теории организации стали активно принимать участие в дебатах ежегодной Астонской конференции по трудовым процессам, по итогам которой издавались отчеты по различным аспектам трудового процесса, включая разработку рабочих операций, стратегии менеджмента, взаимоотношения полов, внедрению новых технологий, деятельности белых воротничков, квалификации работников, качества труда и другим теоретическим вопросам. В Японии Labor and Monopoly Capital
вызвала много споров о природе труда, в которых отмечался чисто американский опыт, лежащий в основе предположений Г. Бравермана. Кроме того, в ходе дискуссий высказывались разнообразные отклики на основные идеи этой книги и мнения относительно попыток выработки научных методов управления в Японии и местных особенностей конфликтов, возникающих на рабочих местах. Что касается континентальной Европы, то появление книги в Германии в начале 1980-х гг. также содействовало быстрому распространению содержавшихся в ней идей об уничтожении рабочего мастерства, что, однако, имело мало практического смысла в стране, обладающей хорошо развитой системой профессионального обучения в промышленности (Lane
, 1989). Таким образом, мысль Г. Бравермана о “деградации труда” хорошо подходила для одних стран и хуже — для других. Но даже в странах, имеющих хорошо налаженную систему профессиональной подготовки и широко использующих высококвалифицированный труд (в частности, в германоязычных государствах) многие ученые частично поддерживали тезис Г. Бравермана о бифуркации или “поляризации мастерства” и обнаруживали в фирмах специальных менеджеров, чья задача заключалась в рационализации труда посредством замещения сложных операций простыми и передачи прав на выполнение ответственных действий на более высокие уровни (Altmann
et all, 1992). Тем не менее, отсутствие общего соответствия между идеей о деградации труда и ситуацией в отдельных обществах позволяет выявить важное ограничение применимости тезиса о всеобщем дроблении труда как неотъемлемом признаке капитализма, который на самом деле скорее подходит лишь к отдельным системам профессиональной подготовки. В более широком смысле можно сказать, что в книге Labor and Monopoly Capital
недооценивается тот способ, посредством которого трудовой процесс внедряется в социально-культурный контекст, демонстрирующий разные возможности соединения трудовых отношений. В книге имеется лишь одна сноска, касающаяся Японии, однако поскольку она писалась в период неоспоримой гегемонии американского капитализма, вряд ли покажется странным, что Г. Браверман не уделял в ней достаточного внимания различным национальным особенностям путей объединения трудового процесса. Помимо игнорирования многообразия формальных систем приобретения профессиональных навыков и выполнения трудовых обязанностей внутри капиталистического общества, Г. Браверман также преуменьшал роль так называемых “подразумеваемых” навыков, которые могут оказаться необходимыми для большинства видов деятельности, формально считающихся неквалифицированными, и которые обеспечивают рабочим определенную основу для сопротивления контролирующим требованиям со стороны администрации. Мастерство рабочих может также связываться с их полом или личностными особенностями в форме так называемого “эмоционального труда” — взглядов на капитал, способов ощущения капитала и его обслуживания такими методами, которые не обязательно являются частью формальной учебной структуры. Г. Браверман предвидел многое из подобного развития событий в своих рассуждениях о будущем сдвиге в сторону индустрии массового обслуживания, где различные виды работ, включая и домашнюю, станут объектами дисциплинирующего и рационализирующего воздействия со стороны научных методов управления и будут подразумевать подчинение индивидуальности рабочего предписанным правилам существования и трудовой деятельности. Другое направление критики связано с трактовкой Г. Браверманом научных методов управления и тейлоризма как последних достижений теории менеджмента в производственных организациях. С начала 1980-х гг. дискуссии по поводу природы труда были главным образом связаны с феноменом резкого подъема японской экономики в мировом масштабе (наряду с экономическим ростом в странах континентальной Европы как например в Германии) и использованием таких пост-тейлористских неологизмов как “гибкая специализация”, “инновационно-связующая продукция” или “скудная продукция”, в которых на первый план постепенно выходят старые или новые структуры приобретения мастерства. С идеологической точки зрения такие высказывания предполагают отход от представлений о “деквалификации”, хотя эмпирические доказательства подобного явления остаются малоубедительными (Thompson
, 1989). Часть перспективы трудового процесса, непосредственно предлагаемой методологией Г. Бравермана, связана с его попыткой увидеть “обратную сторону” формальных классификаций и управленческих парадигм, что по-прежнему дает пищу спорам о предполагаемом разрыве с тейлоризмом. Основная критика Labor and Monopoly Capital
связана с рассматриваемыми в ней “объективными” характеристикам квалификационных, классовых и профессиональных структур, в которых упускается из виду тема сознания. Г. Браверман оправдывает сложившуюся ситуацию системой приоритетов: с его точки зрения прежде, чем мы достигнем понимания группового или классового восприятия, нам необходимо сначала добиться понимания структурных операций рынка труда и трудового процесса. Его “субъективность” идет от классового сознания, исторического класса, действующего для самого себя. Таким образом прослеживаются два направления критики: (1) атака на ортодоксальное марксистское представление о том, что классовая структура предшествует классовому сознанию и (2) неприятие представления об ограниченности сознания класса. Что же тогда можно сказать о поле, расе, профессии или индивидуальности как основах совершения действий? М. Буравой (Burawoy
, 1979) построил свою критику прежде всего на демонстрации того, как рабочие используют труд в качестве полигона для изобретательности, игр, форм сопротивления, и хотя не подвергают сомнению существование капиталистов как класса, предлагают способы посредничества и модификации управленческого контроля и одновременно воспроизводят ценность капиталистической продукции. Включение социального действия в трудовой процесс приветствовалось бы Г. Браверманом, который пытался не допустить преуменьшения возможности рабочих вести борьбу за свои экономические интересы и сохранение достойного места в трудовом процессе, но, скорее, продемонстрировал ограниченный эффект, который достигается в этой борьбе с точки зрения воспрепятствования капитализму превращать труд в набор рутинных операций.
4. Гарри Браверман и деградация труда
Спад производства и связанный с ним рост безработицы привели к тому, что Браверман нигде не мог устроиться по специальности, хотя и исколесил в поисках работы всю Америку. В конце концов, опыт, полученный им на верфи, позволил ему найти приложение своим умениям на фитинговых и жестяницких работах. Он пишет: "Еще семь лет я занимался такими работами: в железнодорожном ремонтном депо, в листопрокатных цехах и на двух предприятиях, производивших толстый стальной лист и конструкционную сталь для нужд сталелитейной промышленности". Основной вывод, к которому пришел Бравермаи за свою рабочую жизнь, состоял в том, что профессиональные навыки постоянно размываются, чему сопутствует "деградация труда". Он пишет:
Я имел возможность непосредственно наблюдать не только за трансформацией производственных процессов, по и за тем, каким образом происходила соответствующая организационная реоргаршзация, при которой рабочие постепенно теряли свои профессиональные навыки, не получая взамен практически ничего. Подобно всем рабочим, большинство из которых молчит по этому поводу, я всегда был возмущен этим обстоятельством.
Браверман называет то, что он видит, "социальным надругательством" и "личным оскорблением". Будучи марксистом, он счел атаку на профессионализм рабочих не просто неизбежным следствием технологического прогресса и стремления к повышению эффективности производства. Он решил, что этот процесс является составной частью тайного аспекта капиталистической системы, заключающегося в стремлении владельцев средств производства (т. е. капиталистов) и их агентов (т. е. управляющих) ограбить и подчинить себе работников (т. е. пролетариат). Свой анализ влияния современной капиталистической экономики на организацию труда он приводит в работе "Labor and Monopoly Capital: the Degradation of Work in the Twentieth Century" ("Труд и монополистический капитал: деградация труда в двадцатом столетии"), опубликованной в 1974 г.
5
.
Марксизм Браверманна
Ирония состоит в том, что на Бравермана не повлияли ни ранний Маркс, ни такие теоретики марксизма, как Лукаш и Грамши, придерживающиеся подобных же подходов. Исходной точкой для него служил первый том "Капитала", опубликованного в 1867 г., особенно те его разделы, в которых шла речь о трудовом процессе. Вероятно, одна из причин этого состоит в том, что марксистские работы никогда не были слишком популярны в Америке. Когда Браверман взялся за написание своего труда "Labor and Monopoly Capital" ("Труд и монополистический капитал"), он использовал в качестве основы политэкономнческую модель Барана и Суизи. Работа Бравермана основывается, главным образом, на его собственном прочтении Маркса. Он пишет следующее:
Ни изменения производственных процессов, произошедшие в этом столетии капитализма и монополистического капитализма, ни изменения в профессиональной и производственной структуре рабочего населения ни разу не подвергались марксистскому анализу после смерти Маркса. По этой причине я могу уверенно говорить о том, что из всех марксистов на меня повлиял только сам Маркс, ибо ни один из них не продолжил рассмотрения капиталистического способа производства, которое было представлено Марксом в первом томе "Капитала".
Выводы
Рост влияния перспектив трудового процесса на менеджмент и организацию работ, в особенности в англоязычных странах, произошел во многом благодаря усилиям Гарри Бравермана. Его преждевременная смерть исказила развитие различных гипотез о направлении его работы, так как дальнейшее ее изучение не было направлено на обсуждение и развитие содержащейся в ней аргументации нормальным путем активных политических и научных рассуждений. Слишком много времени было потрачено на создание малозначительных предположений, критику Labor and
Monopoly Capital
и выступления в ее поддержку и слишком мало — на то, чтобы построить на идеях этой книги нечто новое и продвинуться вперед. Научные споры начались с искажений и упрощенной кодификации Labor and Monopoly Capital
и превратились в стандартные клишированные дебаты в основном по теме деквалификации труда, в результате чего другие важные идеи книги игнорировались, а также не получили должной оценки тонкость и изящество аргументации автора.
Литература
1. Башмаков В.И. Социология труда. Учебное пособие. М., 1999
2. Дворецкая Е.В., Махнарылов В.П. Социология труда. Учебн. пособие. М., 1990
3. Дикарева А.А., Мирская М.И. Социология труда. Учебн. пособие. М., 1989