Содержание
1. Классическая модель феодальной экономики: Франция
2. Основные факторы индустриального объема Германии
3. Итоги и уроки коллективизации в СССР
Список литературы
1. Классическая модель феодальной экономики: Франция
Франки - это несколько древних германских племен. Франки жили по нижнему течению Рейна. Основными видами деятельности были земледелие, свиноводство, подсобные промыслы (рыболовство, охота, птицеводство, пчеловодство). Политическое положение - положение свободных земледельцев. С конца VI начала VII веков возникает частная собственность. Частное хозяйство в королевстве Франков носило название аллода. Формируются крупные землевладения, короли имели земли, отвоеванные у римлян и те, которые не были поделены между общин. Крупным феодалам всегда земля поступала в виде пожалований от короля и присоединения земли крестьян, которую они теряли по той или иной причине. Процесс феодализации королевства особенно ускорился с VIII века, это было связано с длительными войнами, особенно при Карле Великом. Особенности организации феодального хозяйства можно найти в дошедших до нас источниках в виде хозяйственных инструкций. Например, «Капитулярий о виллах» составленный для Карла Великого. В середине IX века королевство распалось[1]
.
Франция - это страна классической модели феодализма. Политическое обособление началось в середине 9 века, после распада Королевства франков. Это обособление продолжалось до 11 века. Основным звеном хозяйственного строя Франции в 9-10 веках стала Сеньория. Во Франции была создана образцовая феодальная иерархия сеньоров, начиная с Шевалье и до короля. Во Франции в 11-13 веках создается централизованное государство и утверждается неограниченная монополия собственности феодалов на землю. Это выражается в принципе: нет земли без сеньора. Во Франции не было свободного крестьянства. Постепенно все категории зависимых крестьян были сведены к одной - сервы. Феодал выделял сервам землю, на которой они вели свое хозяйство, за что должны были нести повинность в пользу феодала. Традиционными были посевной оброк (1/4 урожая) и церковная десятина (1/10 урожая).
Существовала система Бананитета: система монопольной собственности феодалов на объекты по переработке с сельскохозяйственной продукции. До конца 13 века хозяйство было глубоко натуральным. В начале 14 века натуральное хозяйство перестало удовлетворять не только феодалов, но и крестьян. В 14-15 веках начинается массовый перевод крестьян сначала на натуральный, а потом и денежный оброк. Создание централизованного государства расширило внутренний рынок Франции, развивались товарно-денежные отношения, промышленность и торговля, а в 16 веке Франция начинает колониальные захваты. В первой половине 16 века вноситься поправка в принцип "нет земли без сеньора" вводиться поправка, начинающаяся буржуазия начинает скупать земли у разорившихся крестьян, следствием явился переход к другому типу хозяйства.
2. Основные факторы индустриального объема Германии
Анализируя истоки проводимой Гитлером экономической политики, стоит обратиться к вышедшей в 1842 г. работе Ф. Листа «Национальная система политической экономии». Одной из ее центральных идей, явно перекликающейся с экономическими установками фашизма, была идея о необходимости проведения Германией политики полного протекционизма и экономического изоляционизма, сочетающегося с экспансией в досягаемые европейские страны.
Все эти явления бесспорно важны, и их изучение проливает не который свет на происхождение тех или иных элементов фашистской доктрины; ряд этих прошлых концепций, питавших ее в той или иной мере, можно было бы продолжить. Но они столь существенно отстоят во времени, что создают скорее общий историко-идейный фон, чем прямой источник фашистских воззрений.
Достаточно сложный вопрос о теоретической основе экономической политики гитлеровского правительства заставляет обратиться в первую очередь к периоду, непосредственно предшествовавшему приходу фашистов к власти. Существовал ли тогда некий теоретический фундамент, на котором выросла вся система экономических мероприятий национал-социалистической партии?
Можно с уверенностью сказать, что какой-либо обширной и основательной экономической теории не существовало. Но был определенный идейный багаж, с которым партия пришла к власти. Багаж этот включал в себя в качестве важной составляющей работы видного деятеля партии Готфрида Федера: «Манифест о сокрушении процент ной кабалы денег» (1919), «Германское государство на национальной основе» (1931), сборник статей «Борьба против финансовых магнатов» (1933), названные Гитлером катехизисом всей фашистской литературы. Федер был также автором написанной еще в 1920 г. программ мы национал-социалистической партии и дополнений к ней 1932 г., ему же принадлежит авторство основных программных заявлений партии по экономическим вопросам, он же руководил экономическим отделом партии.
Но, несмотря на все это, Федера, по-видимому, нельзя считать в полной мере теоретическим разработчиком экономических реформ фашизма, ибо многие из настойчиво и запальчиво отстаиваемых им идей так и остались своего рода пропагандистскими клише, сыгравшими свою идеологическую роль, но не нашедшими никакого реального воплощения в проводимых с 1933г. реформах.
Опираясь на разработанную В. Зомбартом концепцию о нациях, героических и нациях торгующих (работа Зомбарта и торговцы» вышла в 1915 г.; до этого он развивал схожие идеи в книге «Буржуа» 1913г.). Федер строил свои рассуждения на постоянном противопоставлении хозяйства, стремящегося к личной наживе и потому пронизанного «хищническим духом», хозяйству, рассчитанному на удовлетворение потребностей и обладающему «творческим духом». И если у 3омбарта в роли наций торгующих и потому низших выступали то евреи, то англичане, то Федер хищнический дух наживы связывает исключительно с нацией евреев. Распространяясь и подчиняя себе всех и вся, хищнический дух породил тяжелую, тяготеющую над всем миром болезнь — мамонизм, которая, как скрытая чума, как едкий яд, проникает в народы всего мира.
Что же более конкретно Федер понимает под мамонизмом и в чем видит его источник? Первопричина всех бед — ссудный процент, та самая кабала денег, которой Федер посвящает свою раннюю работу. Именно процент создает нетрудовой и бесконечный приток благ, все более распаляющий «хищнический дух». Ну а сам мамонизм включает в себя: 1) международную плутократию, или «Золотой интернационал, где господствуют евреи; 2) умонастроение этой международной плутократии; 3) всеобщее стремление к наживе, охватившее широкие слои народа. «Созидательный, творческий труд сделался рабом, а хитроумно-хищнический, вечно подвижный иудейский ростовщический дух владычествует над миром». «Ссудный капитал настолько могущественнее промышленного капитала, что великие денежные силы могут быть побеждены только посредством сокрушения процентной кабалы». Отношение ссудного капитала к крупному промышленному капиталу, по подсчетам Федера, составляет 20: 1. В сферу действия процентной кабалы, как утверждает Федер, попадают вся сфера кредитных отношений, все банковское дело, биржевые операции.
Эти рассуждения нашли отражение в программе национал-социалистической партии. В разделе, который так и именовался — "Сокрушение процентной кабалы" выдвигалось требование "огосударствления всей денежной и кредитной системы... в создание государственной системы безналичных расчетов». Кроме того, основными пунктами экономической программы были:
— огосударствление всех обобществленных трестов в участие в прибылях предприятий;
— создание здорового среднего сословия в его сохранение;
— проведение земельной реформы в издание закона о безвозмездном отчуждении земли на общественные цели, отмена земельной ренты и спекуляции землей.
Надо отметить, что и сам Федер, сомневаясь, видимо, в практической возможности сокрушения процентной кабалы и осуществимости ряда других, может быть, и привлекательных для масс требований, в работе «Германское государство на национальной и социальной основе» (1931) изложил, по сути, более умеренную и реалистичную экономическую программу, на которую также нередко ссылались как на официальную партийную программу. В ней принципиально признавалась и ставилась под государственную защиту частная собственность, не было никаких требований огосударствления банков, за исключением Рейхсбанка, который фактически и так зависел от правительства.
Федера, таким образом, можно лишь условно назвать разработчиком теоретической концепции экономических реформ фашизма. Его скорее можно считать создателем некого привлекательного для масс и отвечающего их ожиданиям имиджа этой предстоящей реформы.
Возможно, не в меньшей, а даже в большей степени, чем демагогические и открыто пропагандистские работы Федера, на общую направленность практических реформ повлияла концепция убитого в 1922 г. террористами видного германского промышленника и политического деятеля В. Ратенау (как это ни парадоксально, еврея по национальности). В ряде своих работ («Новое хозяйство» «Новое государство») Ратенау обозначает «план будущего здания», рисует в общих чертах «всеобъемлющий новый хозяйственный порядок», тот «строй, к которому мы идем» В противоположность хаотичной борьбе всех против всех, приводящей к постоянным трениям и конфликтам, рвачеству п спекуляции, новый строй будет проникнут общей волей, все хозяйство буде вестись планомерно на основе научной организации. При этом многое будет зависеть от единства нации, ее способности примирить и объединить все свои силы и направить их на творческую работу в интересах государства и народного хозяйства.
Такой усилившийся в разросшийся государственный контроль стеснял крупный бизнес и вызвал постоянную критику с его стороны. Желая успокоить руководящие круги монополистического капитала и крупных промышленников, многие из которых, полностью поддерживая нацистские завоевательные и военные устремления, оказывали всяческое содействие фашистскому режиму и занимали ведущие позиции в национал-социалистических структурах, в мае 1933 г. правительство выпускает сообщение, которое гласит, что «всякое вмешательство (в хозяйство) должно быть прекращено и будет прекращено».
Министром народного хозяйства в начале 1933 г. был назначен принципиальный противник антикапиталистических экспериментов, директор крупнейшего страхового общества доктор Курт Шмитт, который в своей программной речи подчеркивал: За поставленные перед германским хозяйством, могут быть разрешены только самим хозяйством... Государство должно управлять и с помощью своей экономической политики руководить хозяйством, но не должно само хозяйствовать». Директором Рейхсбанка (центрального банка) стал директор одного из крупнейших частных банков Германии Данат-банка — Яльмар Шахт. Крупнейшему промышленнику Ф.Тиссену были предоставлены неограниченные, практически диктаторские полномочия в управлении огромной высокоиндустриальной областью — он был назначен статс-секретарем Западной Германии. В созданный Гитлером в июле 1933 г. Генеральный совет хозяйства вошли банкиры и промышленники, руководители крупнейших концернов и трестов.
Таким образом, в первое время нахождения фашистов у власти крупный капитал в существенной мере определял, а подчас и диктовал направления экономического развития, активно участвовал в разработке программы государственного строительства. Однако уже через год положение стало меняться. Многочисленные интриги в партийных структурах, необходимость военных приготовлений повлекли за собой отстранение промышленников от власти. Они все более были вынуждены следовать той политике, которая ими не разделялась; они уже не обладали свободой противостоять режиму и противиться его мероприятиям, не подвергая себя при этом опасности.. Конечно, не все, как Тиссен, попали впоследствии в концентрационные лагеря. Большинство мирилось с расширением контроля государства и партийных вождей над бизнесом и подчинялось приказам. Приходилось мириться и со все более частым появлением партийных вождей на руководящих должностях в бизнесе.
Политика принудительного картелирования промышленности, про - водимая Гитлером, по своему духу и направлению удивительно совпадает с разработанной В. Ратенау схемой будущего развития, описанной выше. В результате принятия ряда законов германская экономика, и ранее отличавшаяся высоким уровнем концентрации и государственного регулирования, поистине превратилась в единый организм с фюрером во главе и сложной иерархической системой власти и управления.
Начало было положено Законом о принудительном картелировании от 15 июля 1933 г., дававшим министру народного хозяйства широкие права по объединению предприятий в принудительному присоединению к таким объединениям (картелям) самостоятельных предприятий-конкурентов, по запрещению создания новых предприятий в данной отрасли и т. д. Дальнейшее развитие эта политика получила в Законе о подготовке органического построения германского хозяйства от 27 февраля 1934 г., который завершил формирование системы, полностью подчинившей отдельные предприятия интересам целого, т. е. интересам фашистского военного государства.
Теперь вер
В основу всей системы был положен фюрер-принцип (принцип вождя). Вожди разных уровней, от руководителя-собственника предприятия до фюрера всего германского хозяйства, образовывали полувоенную иерархическую пирамиду власти, жестко подчинявшую «вождя» поменьше «вождю» вышестоящему и обеспечивавшую тем самым быстрое и беспрекословное выполнение решений центральной власти. Подчинение работников вождю-руководителю предприятия было строго обязательным и беспрекословным. Принцип вождя, утверждал министр народного хозяйства. К. Шмитт, заменяет голосования на собраниях[2]
.
3. Итоги и уроки коллективизации в СССР
Коллективизация сельского хозяйства в СССР, преобразование мелких, единоличных крестьянских хозяйств в крупные общественные социалистические хозяйства путем кооперирования. В переходный период от капитализма к социализму важнейшим звеном социалистической реконструкции экономики является социалистическое преобразование сельского хозяйства, то есть формирование социалистических производственных отношений в деревне. Этот процесс предполагает, с одной стороны, создание крупных государственных предприятий, с другой — постепенное объединение единоличных крестьянских хозяйств в коллективные хозяйства. Сельскохозяйственные государственные предприятия (совхозы) создавались на государственных землях, главным образом на базе национализированных помещичьих хозяйств. Являясь крупными производителями продуктов, они одновременно оказывали крестьянам помощь в освоении новейших приемов агротехники, обеспечивали их семенами, племенным скотом, техникой (на условиях проката) и т.д. Совхозы служили для крестьян убедительным примером преимуществ социалистической организации производства. Однако удельный вес этих хозяйств в общем объеме сельскохозяйственного производства в переходный период был сравнительно невелик. В сельском хозяйстве преобладали миллионы мелких крестьянских хозяйств. Существование мелкотоварного производства создавало постоянную угрозу реставрации капитализма, поскольку оно служило почвой, рождавшей и питавшей буржуазию.
Правдивый анализ уроков прошлого поможет решать сегодняшние проблемы, в том числе и подъема сельской экономики. Сегодня, пожалуй, главное - вернуть крестьянину утраченное в прежние годы положение хозяина земли, пробудить чувство любви к ней, уверенность в завтрашнем дне. Различные формы подряда, аренда и меры социального развития деревни призваны обеспечить успех в решении этих задач.
Круг вопросов, связанных с историей коллективизации, весьма широк. Здесь и развитие сельского хозяйства в условиях нэпа, и расслоение крестьянства, сохранение в его среде кулачества на одном полюсе, бедноты и батрачества - на другом, и развитие кооперации, и внутрипартийная борьба вокруг вопросов, связанных с путями и темпами социалистических преобразований, и многое другое[3]
.
В том, что крестьянству в нашей стране суждено пойти по пути кооперирования, в конце 20-х годов не сомневался, пожалуй, ни один экономист.
Все они сходились в признании неизбежности и прогрессивности перехода сельского хозяйства на путь кооперативного производства. Но даже в среде аграрников-марксистов сталкивались весьма разноречивые суждения о том, какой быть кооперированной деревне и как из единоличника превратить крестьянина в "цивилизованного кооператора". Эти споры отражали противоречивость тех реальных экономических предпосылок кооперирования, которые сложились к концу 20-х годов в СССР.
В 20-х годах действительно наблюдался заметный подъем крестьянского хозяйства, свидетельствующий о благотворных результатах национализации земли, освобождении крестьян от помещичьего гнета и эксплуатации со стороны крупного капитала, а также об эффективности новой экономической политики. За три-четыре года крестьяне восстановили сельское хозяйство после сильнейшей разрухи. Однако в 1925-1929 гг. производство зерна колебалось на уровне чуть выше довоенного. Рост производства технических культур продолжался, но был умеренным и неустойчивым. Хорошими темпами увеличивалось поголовье скота: с 1925 по 1928 г. примерно на 5 процентов в год. Словом, мелкое крестьянское хозяйство отнюдь не исчерпало возможностей для развития. Но, конечно, они были ограниченными с точки зрения потребностей страны, вступившей на путь индустриализации.
Состоявшийся в декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) провозгласил «курс на коллективизацию». Применительно к деревне это означало осуществление весьма многообразной системы мер, направленных на производственный подъем многомиллионной массы крестьянских хозяйств, увеличение их товарной продукции и вовлечение в русло социалистического развития. Это вполне обеспечивалось на пути их кооперирования (см.рис1).
Кризис хлебозаготовок в конце 1927 г. возник как результат рыночных колебаний, а не как отражение кризиса сельскохозяйственного производства, а тем более социального кризиса в деревне. Что же случилось?
Почему на частном рынке цены на хлеб поползли вверх? Хотя валовой сбор зерновых в 1928 г. был несколько выше, чем в 1927 г., неурожай на Украине и Северном Кавказе привел к тому, что ржи и пшеницы было собрано примерно на 20% меньше, чем в 1927/28 г.
Может быть, все эти обстоятельства не сказались бы столь ощутимо на обстановке хлебозаготовок, если бы не два фактора. Первый - хотя сокращение планового хлебооборота и размеров планового снабжения хлебом городского населения было незначительным, это произошло в условиях быстрого роста промышленности и численности городского населения, предъявляющего возрастающий спрос на продовольствие. Именно это вызвало скачок цен частного рынка. Второй - связанное с острым дефицитом ресурсов для внутреннего рынка сокращение хлебного экспорта, который в 1928/29 г. составил всего 3,27% к уровню 1926/27 г.
Хлебный экспорт фактически потерял всякое реальное значение, вызвав крайнюю напряженность платежного баланса. Поскольку хлеб был важным экспортным ресурсом, дававшим значительную часть валюты, под угрозу ставилась программа импорта машин и оборудования, а по существу программа индустриализации[4]
.
Конечно, сокращение государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам промышленного строительства, осложняло экономическое положение, обостряло социальные конфликты и в городе и в деревне. Обстановка к началу 1928 г. серьезно осложнилась, требовала взвешенного подхода. Но сталинская группа, которая только что добилась большинства в политическом руководстве, не проявила ни государственной мудрости, ни понимания ленинских принципов политики по отношению к крестьянству как союзнику рабочего класса в строительстве социализма. Больше того, она пошла на прямой отказ от этих принципов, на слом нэпа и широкое применение чрезвычайных мер, то есть насилия над крестьянством. На места последовали подписанные И.В. Сталиным директивы с угрозами в адрес партийных руководителей и требованием "поднять на ноги партийные организации, указав им, что дело заготовок является делом всей партии", что "в практической работе в деревне отныне делается ударение на задаче борьбы с кулацкой опасностью".
Началось закрытие рынков, проведение обысков по крестьянским дворам, привлечение к суду владельцев не только спекулятивных хлебных запасов, но и весьма умеренных излишков в середняцких хозяйствах. Изымали часто и инвентарь. Аресты в административном порядке и тюремные заключения по приговорам судов довершают картину произвола и насилия, чинимого в деревне зимой и весной 1928/29 г. В 1929 г. было зарегистрировано до 1300 "кулацких" мятежей.
Анализ происхождения кризиса хлебозаготовок и путей его преодоления был в центре внимания апрельского и июльского пленумов ЦК ВКП(б) в 1928 г. На этих пленумах выявились коренные расхождения в позициях Бухарина и Сталина в предлагаемых ими решениях возникших проблем. Предложения Бухарина и его сторонников о выходе из ситуации, созданной кризисом хлебозаготовок, на путях нэпа (отказ от "чрезвычайных" мер, сохранение курса на подъем крестьянского хозяйства и развитие торгово-кредитных форм кооперации, повышение цен на хлеб и др.) были отвергнуты как уступка кулаку и проявление правого оппортунизма.
Позиция Сталина отражала тенденцию к безоглядному форсированию коллективизации. В основе этой позиции лежало пренебрежение к настроениям крестьянства, игнорирование его неготовности и нежелания отказаться от собственного мелкого хозяйства. "Теоретическим" обоснованием форсирования коллективизации явилась статья Сталина "Год великого перелома", опубликованная в "Правде" 7 ноября 1929 г. Статья констатировала произошедший перелом в настроении крестьянства в пользу колхозов и выдвигала на этом основании задачу быстрейшего завершения коллективизации. Сталин оптимистически уверял, что на основе колхозного строя наша страна через три года станет самой хлебной страной в мире и в декабре 1929 г. Сталин выступает перед аграрниками-марксистами с призывами насаждать колхозы, ликвидировать кулачество как класс, не пускать кулака в колхоз, сделать раскулачивание составной частью колхозного строительства. В отношении сельскохозяйственного производства прогнозы Сталина выглядят уже не преувеличением, но произвольной фантазией, мечтаниями, в которых совершенно игнорируются закономерности аграрной экономики, социальных отношений деревни и социальной психологии крестьянства. Через три года, когда подошел срок исполнения сталинских обещаний относительно превращения СССР в самую хлебную державу, в стране свирепствовал голод, унесший миллионы жизней. Не стали мы самой хлебной или хотя бы одной из самых хлебных стран мира ни через 10 лет - перед войной, ни через 25 лет - к концу правления Сталина.
Следующий шаг на пути усиления гонки за "темпом коллективизации" был сделан на ноябрьском Пленуме ЦК ВКП(б) того же 1929 г. Задача "сплошной коллективизации" ставилась уже "перед отдельными областями". Сообщения членов ЦК, сигналы с мест о спешке и принуждении при организации колхозов не были учтены. Попыткой внести элементы разума, понимания сложившейся обстановки были рекомендации Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам коллективизации. Выработанный ею проект постановления предлагал решить задачу коллективизации "огромного большинства крестьянских хозяйств" на протяжении первой пятилетки: в основных зерновых районах за два-три года, в потребляющей полосе - за три-четыре года. Комиссия рекомендовала считать основной формой колхозного строительства сельскохозяйственную артель, в которой "коллективизированы основные средства производства (земля, инвентарь, рабочий, а также товарный продуктивный скот), при одновременном сохранении в данных условиях частной собственности крестьянина на мелкий инвентарь, мелкий скот, молочные коровы и т.д., где они обслуживают потребительские нужды крестьянской семьи". 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству". Как и предлагалось комиссией, зерновые районы были разграничены на две зоны по срокам завершения коллективизации. Но Сталин внес свои поправки, и сроки были резко сокращены. Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга должны были в основном завершить коллективизацию "осенью 1930 г. или во всяком случае весной 1931 г.", а остальные зерновые районы - "осенью 1931 г. или во всяком случае весной 1932 г. " Столь сжатые сроки и признание "социалистического соревнования по организации колхозов" находились в полном противоречии с указанием о недопустимости "какого бы то ни было "декретирования" сверху колхозного движения"[5]
.
Список литературы
1. Баликоев В.З. Общая экономическая теория. Учебное пособие. – Новосибирск: «Лада», 2000. – 678 с.
2. История экономики / Под ред. А.И. Добрынина, Л.С. Тарасевича: Учебник. – СПб.: СПбГУЭФ, «Питер», 2000. – 544 с.
3. История экономики: Учебник. / Под ред. О.Д. Кузнецовой, И.Н. Шапкина. – М.: Инфра-М, 2001. – 384 с.
4. Мировая экономика. Экономика зарубежных стран: Учебник. / Под ред. В.П. Колесова, М.Н. Осьмовой. – М.: Филинта, 2001. – 480 с.
5. Райзберг Б.А. Основы экономики: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2003. – 408 с.
[1]
Мировая экономика. Экономика зарубежных стран: Учебник. / Под ред. В.П. Колесова, М.Н. Осьмовой. – М.: Филинта, 2001. С. 181.
[2]
История экономики / Под ред. А.И. Добрынина, Л.С. Тарасевича: Учебник. – СПб.: СПбГУЭФ, «Питер», 2000. С. 112-113.
[3]
Баликоев В.З. Общая экономическая теория. Учебное пособие. – Новосибирск: «Лада», 2000. С. 130.
[4]
Райзберг Б.А. Основы экономики: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2003. С. 144.
[5]
Райзберг Б.А. Основы экономики: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000. С. 160-161.