Курсовая работа
Структурные кризисы, их сущность и последствия
Содержание
Введение
Глава 1. Общая характеристика структурных кризисов
1.1Структурные кризисы: понятие и сущность
1.2 Опыт регулирования структурных кризисов
Глава 2. Проблемы перехода России от плановой к рыночной экономике
2.1 Структурный кризис в России на этапе перехода к рынку
2.2 Особенности российской экономики в начале ХХI века
Заключение
Список использованных источников и литературы
структурный кризис рыночная экономика
Введение
Одной из разновидностей экономических кризисов являются структурные кризисы. Фаза спада и кризиса в больших циклах исторически сопровождается глубокими циклическими кризисами. Для них характерна длительная стагнация в традиционно важных отраслях и секторах производства, затяжные нарушения в кредитно-денежной и валютной сферах, финансах, международной торговле, существующих формах организации и регулирования экономики.
Перечисленные явления принято считать составными частями одного общего структурного кризиса экономики. Подобный кризис свидетельствует о том, что дальнейшее расширение деловой активности темпами, превышающими исторически сложившиеся средние темпы роста, невозможно без коренной ломки отраслевой структуры производства, межотраслевых и технологических связей, господствующих форм организации экономики и методов рыночного и государственного регулирования.
Таким образом, структурные кризисы вызываются тем, что возможности старой экономической структуры в целом не соответствуют запросам новой техники и технологии, она не готова к изменениям. Инертность старой структуры затягивает перестройку, делая выход из кризиса более продолжительным и болезненным. В это время общие темпы роста резко падают, ведя к застою общественного производства, нарушается нормальное функционирование денежной сферы, ухудшаются общие условия хозяйствования.
Исследование структурных кризисов в целом, понятие их сущности и последствий для экономики страны является в настоящее время достаточно актуальным, т.к. не так давно России пришлось пройти через череду экономических кризисов и до сих пор страна нуждается в четкой антикризисной политике.
Объектомисследования является динамика макроэкономических показателей России на этапе перехода к рынку.
В качестве предметаданного исследования выступает структурный кризис, как составляющая общих кризисов.
Цельюисследования является характеристика и анализ структурного кризиса в России на этапе перехода к рынку.
Для достижения указанной цели решались следующие задачи:
1.дать понятие, выделить и раскрыть сущностные признаки структурных кризисов;
2. рассмотреть опыт регулирования структурных кризисов;
3. проанализировать структурный кризис в России на этапе перехода к рынку;
4. охарактеризовать особенности российской экономики в начале ХХI века.
Поставленные в исследовании задачи не могут быть раскрыты без обращения к общетеоретическим и методологическим аспектам структурного кризиса которые рассматриваются в трудах В. И. Видяпина, В. Д. Камаева, Я. Сергиенко, К. Хубиева, И. В. Шевченко и др.
Методологическая основа.
В основу исследования заложены принципы познания экономических явлений в их историческом развитии и, вместе с тем, во взаимосвязи, взаимообусловленности, с точки зрения теории и практики, истории и современности. Особое значение при исследовании структурного кризиса в России придается методу структурно-функционального анализа.
Структура работы.
Курсовая работасостоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения, списка использованных источников и литературы.
Глава 1. Общая характеристика структурных кризисов
1.1
Структурные кризисы: понятие и сущность
Динамика общественного развития неразрывно связана со структурными преобразованиями экономики, являющимися следствием эволюционных (медленных, постепенных) и революционных (коренных, качественных) изменений в техническом базисе общества.
В период индустриального развития экономика промышленно развитых стран была ориентирована на преимущественный рост производства средств производства по сравнению с производством предметов потребления. Такая ориентация считалась фактором поступательного экономического развития. Нашла отражение в исследованиях К. Маркса и В.И. Ленина. В.И. Лениным был сформулирован закон преимущественного роста производства средств производства, который определял научную основу рассматриваемых процессов. Как вполне очевидно, он отражал условия и соответствовал индустриальному периоду экономического развития.
Вместе с тем во второй половине XX в. в результате научно-технической революции произошли коренные качественные изменения в техническом базисе общества, обусловившие значительные изменения структуры общественного производства.
При этом проявились две тенденции:
Первая - связанная с появлением целого ряда новых наукоемких отраслей и производств, которым нет аналогов в природе. Результатом первого этапа НТР явилось развитие атомной энергетики, полимерной химии, средств автоматизации и вычислительной техники и т. д.; второго — создание качественно новых поколений ЭВМ, роботокомплексов, полностьюавтоматизированных производств, появление качественно новых композиционных материалов и т. д. Они серьезно трансформировали структуру производства, определив его высокотехнологичный уровень.
Вторая — связанная с разрушающим воздействием НТР на развитие макроэкономики, проявляющемся в свертывании и упадке традиционных отраслей, которые не могут конкурировать с новейшими видами наукоемких производств. К ним относятся: торфяная, угольная промышленность, черная металлургия и ряд других. Их вымирание обостряет социальные проблемы, порождает безработицу.
Интегрированный итог—модификация традиционных производств, «выталкивание» значительной части производственных рабочих в сферу услуг обусловили переход от индустриального к постиндустриальному развитию[1]
.
Следствием НТР явились значительные технологические и радиационные отходы, загрязняющие окружающую среду разрушающие экологическое равновесие, нарушающие нормальное взаимодействие человека и биосферы, не только выступающие результатом современного высокотехнологичное производства, но и требующие современных способов их разрешения.
Таким образом, научно-техническая революция, с однойстороны, значительно изменила традиционную структуру макроэкономики, с другой — привела к появлению новых отраслей и производств, которые начали не только влиять, но и всецело определять динамику современных макроэкономических процессов.
С переходом к постиндустриальному развитию, представляющему высокотехнологичный уровень производства, исчезают основания и необходимость в преимущественном росте производства средств производства. Стремительное развитие сферы услуг, перелив не только капитала, но и труда в эту сферу обусловили необходимость более быстрого роста производства средств (предметов) потребления.
Указанная тенденция проявилась в западных странах в середине 60-х гг., в России — в конце XX столетия. Она определила особенности развития и специфику преобразований на Западе и в России[2]
.
Современный динамичный процесс обусловливает постоянное «выдвижение вперед» то одной, то другой структуры. Это требует активной реакции государств на структурные колебания.
Особое место в структуре макроэкономики занимает военно-промышленный комплекс (ВПК).
Военно-промышленный комплекс — это специфическое объединение предприятий (научных и производящих), представителей вооруженных сил и правительства, занятых производством военной продукции и поддержанием военного сектора экономики.
Широкое развитие в западных странах получил начиная с 30 гг. XX столетия. В условиях индустриального развития I и II подразделения общественного производства в значительной мере работали «на себя», т. е. отрасли гражданского производства. При этом механизм взаимодействия между важнейшими макроструктурами был адекватен представленному К. Марксом. Лидировало первое подразделение, за ним следовало второе. Однако в 30-40-е гг. XX столетия, военный и послевоенный период, достижения НТР в весьма значительных размерах начали использоваться для создания мощного военно-промышленного комплекса, в силу особой значимости производимой продукции по сути дела выделившегося в обособленное от других III подразделение общественного производства.
Специфика военной продукции не позволяет отнести ее к средствам производства, ни к предметам личного потребления.
Вместе с тем развитие ВПК предполагает вливания в нее как продукции I, так и II подразделений: при этом первое производит для него средства производства, второе — предмет потребления.
Однако закрытость военного производства препятствует развитию обратных связей, что обусловливает односторонне поток движения средств из I и II в III подразделение.
В период «холодной войны» военно-промышленный комплексе стремительно наращивался, производя все более разрушительные средства вооружения.
При этом, с одной стороны, ряд крупнейших империалистических стран осуществлял гонку вооружения. С другой — условиях противостояния и все остальные страны производил военную продукцию, в возможных размерах наращивали тор военной экономики для вооруженной защиты от внешнего нападения.
В современных условиях страны находят способы «вписывания» ВПК в национальные механизмы. При этом наряду с внешними факторами учитывается страновая специфика. Haпpимер, трансформационным процессам современной России соответствует концепция обороноспособности страны, т.е. ориентации на оборону, отражение нападения противника. Соответственно, в Российской Федерации сформирован Комитет обороны, интегрирующий их решения[3]
.
Функционирование военно-промышленного, как и оборонного, комплекса оказывает противоречивое влияние на развитие экономики.
Наряду с важностью и позитивной ролью — вооруженной защитой страны в случае военного нападения, рост III подразделения дестабилизирует экономику. Увеличение затрат на средства вооружения ведет к росту дефицита государственного бюджета.
Рост расходов на исследования в военной сфере сокращает затраты на исследования в гражданских отраслях. Увеличение военных расходов обусловливает рост инфляции.
Ориентация на ВПК и его базовую основу — производство средств производства предопределяет сокращение (относительное или абсолютное) производства предметов потребления.
Нарастание диспропорций между производством средств производства, производством предметов потребления и ВПК во второй половине XX в. привело к деформации важнейших структур макроэкономики.
Прежде всего, диспропорции стали очевидны в странах развитого капитализма, которые уже в 60-е гг. начали активно переориентировать экономики на производство предметов потребления.
В России аналогичные процессы затянулись. Это предопределило их остроту и размах в последующий период.
Итак, важнейшими деформациями «растущих» экономик являются структурные деформации, связанные прежде всего с важнейшими, базовыми макроструктурами — производством средств производства и предметов потребления, производством средств вооружения. Они явились, или являются в конкретных странах, причиной специфических структурных кризисов характеризуемой направленности.
Резкие изменения структуры могут приводить к глубоким и достаточно острым последствиям, охватывающим как национальные, так и международные экономические отношения.
Структурные кризисы — это, с одной стороны, частичные кризисы, поскольку они затрагивают какую-либо одну сферу или отрасль экономики. С другой — это составляющая общих кризисов, поскольку изменения в одной сфере или отрасли экономики оказывают влияние на всю экономику[4]
.
В отличие от циклических кризисов перепроизводства структурные кризисы проявляются в изменении не общей экономической конъюнктуры, а в каких-то отдельных отраслях или сферах экономики. Нередко структурные кризисы оказывают влияние на многие отрасли хозяйства и даже на многие сферы мирового хозяйства.
Чаще всего, структурные кризисы обусловлены нарушением нормальных соотношений между отраслями производства — однобоким и уродливым развитием одних, отраслей в ущерб других. Они оказывают не менее значимое воздействие на экономику, чем циклические кризисы, поэтому требуют серьезного научного анализа
В определенных условиях структурные кризисы могут оказывать глубокое воздействие на экономическое развитие в течение довольно длительного времени. Например, энергетический кризис, начавшийся с резкого роста мировых цен на нефть в 1973 г. оказал длительное влияние на экономику большинства странмира. Экономическая история знает также аграрные, валютные,финансовые и другие виды структурных кризисов. Валютные кризисы выражаются в резкой изменчивости валютных курсов ряда стран. Аграрные кризисы проявляются в периодических затруднениях в реализации сельскохозяйственной продукции на национальных или мировых рынках.
В отличие от циклических кризисов, которые периодически, через определенные промежутки времени повторяются, структурные кризисы, как правило, являются нерегулярными, они развиваются по мере возникновения причин их обусловливающих.
В связи с этим нельзя не отметить диспропорции современного развития.
Наряду с традиционными, развивающимися производствами научно-технический прогресс привел к новым диспропорциям:
• между новыми, растущими и традиционными производствами;
• между отраслями обрабатывающей и добывающей промышленности;
•между новыми макроэкономическими структурами.
Недостаточное внимание к конкретным проблемам в условиях исчерпаемости ресурсов обусловливает периодически возникающие аграрный, сырьевой, энергетический кризисы,особенно актуализировавшиеся в мировой практике с середины 70-х гг. XX столетия. Они приковывают внимание правительств, требуют разработки мер и проведения политики преодолению деформаций.
• В частности, для преодоления сырьевых кризисов во многих странах проводится довольно многоплановая политика создания и широкого использования заменителей, например, энергетических источников;
• переоборудования на основе достижений НТР технической базы — сырьевых источников и их инструментария;
• резервирования, в случае целесообразности, при низких мировых ценах на сырье, собственных сырьевых источников и пр[5]
.
Модернизация производств, как правило, сопровождается выталкиванием на улицу работников отживших производств. При массовости этого явления возникает кризис занятости, требующий собственных механизмов и собственной политики регулирования.
Наряду с перечисленными деформациями, обусловливающими структурные кризисы, которые полагаем возможным назвать деформациями «экономического роста», в условиях постиндустриального развития возникают два новых вида деформаций:
1)деформации постиндустриального развития, связанные не только с материальными структурами, но и обслуживающими их механизмами;
2)деформации, связанные с взаимодействием стран в условиях глобальной экономики, оказывающие влияние на национальные структуры (или механизмы).
Они обусловливают новые формы структурных кризисов, отсутствующие в период индустриального развития.
В частности, одной из важнейших проблем сегодняшнего дня являются финансовые кризисы, отражающие, с одной стороны, деформации между «внутристрановым» денежными и товарными потоками, с другой — деформации между денежными потоками, имеющимися не только в национальных, но и в глобальной и региональной экономиках.
На уровне глобальной экономики периодически возникает специфический сырьевой нефтяной кризис, который также отражает деформации между товарными и денежными (ценовыми) потоками на межнациональном уровне.
Таким образом, особенностью современного этапа развития является доминирование структурных кризисов, имеющих многоплановый характер и, соответственно, требующих многопланового регулирования.
Россия, длительное время являвшаяся лидером противоборствующих стран, в условиях формирования индустриального и военного потенциала и отсутствия рыночных механизмов значительно дольше сохраняла промышленную и военную ориентацию.
Усилившийся в связи с этим разрыв между промышленными, военными и гражданскими структурами обусловил актуальность, остроту и сложность решения этих проблем сегодня.
В результате длительной ориентации страны на преимущественное развитие средств производства и ВПК произошли, глубокая деформация структуры национальной экономики получили необычайно мощное развитие ВПК и обслуживавшие его отрасли I подразделения и недостаточное — отрасли подразделения.
За счет ВПК и развитого I подразделения страна превратилась в великую мировую державу, способную к военному противостоянию противнику.
За счет концентрации усилий страны к 80-м гг. удалось достичь определенных успехов. Официальная статистика констатировала опережение Советским Союзом Соединенных Штатов Америки по производству ряда важнейших стратегически средств производства — нефти, стали, цементу и т. д.
Вместе с тем, экономика приобрела однобокий характер, с одной стороны — мощный ВПК и базовые отрасли I подразделения; с другой — не получившие достаточного развития противоречиво развивающиеся «нестратегические» отрасли экономики, представляющие ее деформированную структуру в конце ХХ в.:
• крайне слабо развитые гражданские отрасли, не имеющие современной технической базы, соответствующей достижениям научно-технического прогресса;
• неразвитая система услуг;
• значительный спад производства в топливной и сырьевых отраслях;
• застойное состояние сельского хозяйства;
• замедленный рост производства предметов потребления и т. д[6]
.
Следствием явился глубокий и затяжной экономический кризис, развернувшийся в стране с начала 80-х годов.
1.2 Опыт регулирования структурных кризисов
В настоящее время в интерпретации кризиса и политики в отношении к нему абсолютно доминирует мотив его чужеродности социально-экономической системе - очень похожий на тот, что используется в медицинской практике: болезнь нужно немедленно устранить, используя наиболее эффективные, быстродействующие средства.
Применительно к экономическим кризисам российским исследователем А.А. Богдановым[7]
в начале 1920-х годов впервые было доказано, что кризисы являются органической частью процесса экономического развития, его фазой; кризисы имеют как «дизъюнктивный» (дестабилизирующий, расщепляющий), так и «конъюнктивный» (интегрирующий) характер. Позднее, в 1939 г., в своем классическом исследовании «Деловые циклы» выдающийся экономист Й. Шумпетер подчеркивал бесперспективность усилий подавить или уничтожить кризис.
Такое понимание кризиса максимально приближает его к универсальной энциклопедической интерпретации как переломного состояния («решительная пора переходного состояния» или «поворотный пункт, решительный момент или фаза развития, тяжелые времена, ход которых определит, настанут или нет возможные плохие последствия»). Кроме того, в такой трактовке кризис рассматривается как процесс, динамика которого, хотя и тесно связана с общей динамикой развития, но имеет и свои отличия.
Поэтому «бороться» с кризисом все равно, что бороться с плохой погодой или опасным природным явлением (землетрясением, наводнением). Речь должна идти не о борьбе, а об управлении кризисом или его регулировании. Оно включает: (а) достоверную оценку рисков и прогнозирование последствий принимаемых решений в отношении социально-экономической политики; (б) разработку и реализацию эффективных мер снижения этих рисков; (в) планирование и осуществление мер реагирования на рецессию, включая адаптацию экономики к быстро и существенно меняющейся в условиях кризиса обстановке. В такой интерпретации кризиса сама рецессия является следствием ограниченной эффективности политики и конкретных мер снижения рисков на докризисной фазе вследствие как объективных причин (принципиальная невозможность сведения всех рисков к нулю), так и субъективных факторов (просчетов в принятии и реализации экономических решений). Таким образом, с точки зрения теории риска, кризис вообще и рецессия в частности могут рассматриваться как проявление (результат действия) остаточного риска, не устранимого на докризисной фазе из-за вышеупомянутых ограничений[8]
.
В предлагаемом концептуальном подходе политика в отношении кризиса не исчерпывается антикризисными мерами, она представляет собой процесс, который, помимо собственно реагирования на кризисную ситуацию, включает также фазы предкризисного и посткризисного регулирования, перечисленные выше в пунктах (а) - (в). Эти фазы управления должны быть интегрированы в концепцию и стратегию долгосрочного социально-экономического развития страны, отраслевые и региональные стратегии, а также программы развития и сопряжены с программами мер по реагированию на кризисные (чрезвычайные) ситуации. Соответствующие новеллы должны быть внесены и закреплены нормативно в федеральном и региональном законодательстве.
Упомянутая выше концепция управления кризисом означает, что во главу угла ставится способность экономики и общества в целом, его политических лидеров обеспечить устойчивое развитие (как с точки зрения снижения уязвимости, так и посткризисного выхода на новый, более устойчивый уровень), а не только эффективное реагирование на спад: последнее необходимо, но недостаточно. Эти цели достигаются благодаря двум сопряженным направлениям экономической политики: во-первых, диверсификации экономики, во-вторых, антикризисному регулированию экономического развития (в широком смысле, включая управление рисками), обеспечивающим устойчивость развития и снижение уязвимости к факторам кризиса. Прогресс в области диверсификации экономики, по крайней мере, в России, является важным критерием оценки успешности и времени выхода ее из кризиса. Представляется, что отмеченная выше особая болезненность последствий текущего экономического кризиса в России обусловлена совокупностью проблем, относящихся к обоим направлениям; тогда как высокая уязвимость к кризису развитых стран связана, главным образом, с проблемами второго из указанных направлений экономической политики.
Для России из вышесказанного следует необходимость существенной коррекции программы антикризисных мер, в том числе ее увязки с концепцией и стратегиями долгосрочного социально-экономического развития страны и ее регионов, прежде всего с инновационным развитием - главным механизмом диверсификации отечественной экономики[9]
.
Для реализации этих задач требуется, во-первых, отказаться от упрощенного, одностороннего понимания диверсификации и самого инновационного развития, зачастую отождествляемого исключительно с высокотехнологичными производствами, особенно информационной сферой. По сути, дело не в сфере генерации и применения новых знаний и технологий, а в степени их использования, глубине «проникновения» в технологические процессы. Это касается, в том числе, традиционных отраслей производства, таких как важнейшая для России нефтедобывающая промышленность, которая в настоящее время является крупнейшим заказчиком инновационной продукции, прежде всего связанной с энергосбережением и энергоэффективностью добычи и транспортировки нефти. О том же свидетельствует и опыт других стран, в частности США. Особенностью их антикризисной программы на 2009-2010 гг. является значительное (в 2,5 раза) превышение расходов на поддержку внедрения информационно-коммуникационных технологий вне самой отрасли связи и информации (в том числе в среднетехнологичных производствах) над прямыми затратами на поддержку самой этой отрасли. Последние составляют 60 млрд. долл., или 12,3% общего бюджета «стимулирующего пакета» за вычетом расходов на налоговые льготы [10]
. Во-вторых, внести в упомянутые выше концепции и стратегии важные изменения, учитывающие последствия экономического кризиса, которые, как представляется, будут еще длительное время сказываться на социально-экономической ситуации в России, переводя сам кризис в хроническую форму. Вероятно, одна из важнейших корректировок связана с устранением противоречия между стратегической установкой правительственной концепции долгосрочного социально-экономического развития страны на инновационное развитие экономики и мерами антикризисной программы, ориентирующими на сохранение статус-кво в отношении структуры экономики и модернизации реального сектора. Ряд экономистов и политиков указывают на несвоевременность или невозможность сколько-нибудь существенных инвестиций в модернизацию в условиях кризиса - хватило бы средств для поддержания на плаву того, что есть. Однако это означало бы потерю драгоценного времени, в течение которого ведущие экономики мира, включая Китай, вышли бы на новый технологический уровень, тем самым еще более ухудшив конкурентные позиции российских производителей.
О том, что эти страны действуют именно в указанном направлении, свидетельствуют их антикризисные программы совокупной стоимостью более 2,8 трлн. долл., масштаб действия которых нередко сравнивают с «новым курсом» Ф. Рузвельта в 1930-е годы, направленный на выход из Великой Депрессии. Однако в отличие от него современные антикризисные программы ведущих стран мира нацелены не только на выход из серьезной рецессии и возвращение к прежним темпам роста производства, но и на изменение структуры экономики в пользу менее ресурсоемких, более экологически чистых и эффективных производств, которые входят в ядро нового шестого технологического уклада. Не случайно такую политику структурной перестройки в период кризиса многие политики и деловые круги именуют «новым зеленым курсом». В разных странах трактовка этого термина неодинакова. Однако общий смысл состоит в обосновании высокой эффективности инвестиций в развитие указанных производств как антикризисной меры (например, стимула для строительства новых энергосберегающих и энергоэффективных объектов, а также более экологически чистых АЭС и способа смягчения безработицы), так и фактора становления экономики будущего, для которой характерны усиливающиеся ресурсные и экологические ограничения.
Указанная политика предусматривает оказание активной помощи развитию энергоэффективных и энергосберегающих технологий и производств, возобновляемой энергетики, а также энергетической и транспортной инфраструктуры. Им выделяется значительная, а в ряде случаев преобладающая часть средств, поскольку именно эти сегменты экономики отличаются повышенным инновационным потенциалом и мультипликатором создания рабочих мест и производства добавленной стоимости. Инвестиции ведущих стран мира на эти направления развития оцениваются в 430 млрд. долл., что составляет около 15% совокупных расходов на антикризисные программы. Однако эта цифра вуалирует существенные различия между странами: в Японии эта доля менее 3%, Великобритании - 7%, тогда как в США - 12%, ФРГ - 13%, Франции - 21%, а в Китае - 38% и в Южной Корее - рекордные 81%[11]
.
В результате, в Китае, в стимулирующем пакете которого общим объемом 585 млрд. долл. особое место отведено энергетическим и транспортным инфраструктурным объектам, по итогам I полугодия 2009 г. рост ВВП составил 7,5%, промышленного производства - 10,7%[12]
.
Что касается Ю. Кореи, то реализуемая ею государственная пятилетняя программа развития экологически чистых производств (2009-2013 гг.) предусматривает создание точек и зон будущего экономического роста и новых рабочих мест (от 1,56 до 1,81 млн.). Стоимость программы - 107 млрд. корейских вон, или 85 млрд. долл., что составляет около 2% ВВП. Осуществление этой программы, прежде всего с помощью налоговых и кредитных стимулов для компаний, занимающихся разработками в области возобновляемой энергетики, включая солнечную и ветровую энергетику, производством биотоплив и автомобилей с гибридными двигателями, торговлей квотами на выбросы парниковых газов, призвано к 2020 г. обеспечить достижение амбициозной цели - выхода страны на седьмое место в мире по показателю энергоэффективности экономики и ее способности адаптироваться к изменению климата[13]
.
В российской антикризисной программе есть упоминание о перечисленных выше задачах, но не более. Доля затрат на модернизацию энергетической и транспортной инфраструктуры, развитие альтернативной энергетики и связанных с этим НИОКР в отечественном антикризисном «пакете» не превышает, в лучшем случае, 1,5%. Кроме того, в России, несмотря на объявленный курс на повышение энергоэффективности, соответствующее законодательство до недавних пор отсутствовало. В то же время реализация масштабных инфраструктурных проектов в регионах России могла бы стать эффективным политическим и хозяйственным механизмом, одновременно и смягчающим последствия кризиса, и способствующим инновационному развитию экономики. В частности, об этом убедительно свидетельствует анализ разработанной руководством Хабаровского края стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2025 г. (В особенности раздела стратегии, касающегося развития интегрированных Хабаровской и Комсомольской агломераций, а также портово-терминального комплекса Де-Кастри - Ванино - Советская Гавань, которые являются главными зонами инфраструктурного обеспечения и индустриального развития в условиях ограниченности ресурсов и неблагоприятной демографической ситуации)[14]
.
Учитывая сказанное, скорректированные антикризисные программы для России и ее регионов должны быть ориентированы на нововведения (что, конечно, не означает их наполнения исключительно инновационными мерами), и отражать стратегический подход к регулированию кризиса, выход из которого, судя по всем признакам, примет затяжной характер[15]
. Таким образом, фактор времени для модернизации экономики, повышения ее конкурентоспособности становится поистине определяющим. При этом модернизация производства одновременно должна выполнять функции смягчения последствий кризиса, т. е. обеспечивать занятость и получение доходов. Структурный кризис не только не должен превратиться в тормоз на пути научно-технических и институциональных нововведений, но напротив, развитие инноваций призвано стать тем поистине «золотым ключиком» к решению порожденных этим кризисом проблем и к выходу из него на «столбовую дорогу» экономики знаний[16]
.
Глава 2. Проблемы перехода России от плановой к рыночной экономике
2.1 Структурный кризис в России на этапе перехода к рынку
За исторически короткий период существования СССР были испробованы различные формы организации государственной экономики и даже предпринимались попытки совместить социализм с рынком. Экономические неудачи вынудили советское руководство в середине 1980-х гг. начать довольно радикальный отход от ортодоксального марксизма в рамках политики перестройки. Поэтому путь, который прошла советская экономика до начала перестройки, - поучительный для экономической теории опыт, демонстрирующий исторически ограниченные возможности командно-административного управления народным хозяйством.
Опасаясь утраты контроля над народным хозяйством, советское руководство упорно отгораживало страну от мирового хозяйства. СССР был лишен такого важного фактора современной хозяйственной жизни, как интернационализация экономики, свободное перемещение капиталов, рабочей силы и научно-технических знаний между странами, использование преимуществ международного разделения труда.
Все это оборачивалось растущим отставанием от США и других стран с рыночной экономикой, замедлением научно-технического прогресса и крайне низким уровнем жизни населения. Согласно оценкам, в 1980 г. ВНП СССР на душу населения составлял только 37% от показателя США. По мнению ряда исследователей, в начале 1980-х гг. прекратился и реальный рост советской экономики - в дальнейшем статистика регистрировала увеличение совокупного производства только за счет скрытого роста цен[17]
.
К середине 1980-х гг. советская экономика столкнулась с полным исчерпанием возможностей наращивания производства за счет дополнительного вовлечения природных и трудовых ресурсов, а также с падением доходов от экспорта энергоносителей. Особенно тревожным для советского руководства стало растущее отставание от Запада в научно-технической и военной областях. СССР потерял положение второй экономической державы мира, уступив это место Японии. В этих условиях необходимость глубоких реформ в СССР стала для всех очевидной.
Государственный социализм мог более или менее успешно функционировать только в исторически короткий период господства в экономике тяжелой промышленности, сочетавшегося с возможностью использовать практически неисчерпаемые ресурсы для производства ограниченного ассортимента продукции и опираться на жесткое принуждение и контроль. Но для нынешней эпохи экономичных и наукоемких производств экономика советского типа непригодна. Транзакционные издержки управления такой экономикой настолько велики, что даже самая изощренная и технически оснащенная система планирования оказалась не в состоянии преодолеть низкую эффективность советского народного хозяйства и его неспособность к внутренним изменениям в постоянно меняющемся современном мире. К этому можно добавить следующее. Командно-административная экономика - это, по сути, экономика неравновесия. Большинство товаров были в дефиците, но значительная часть продукции была избыточной. По оценкам российских ученых, к этой категории относилось примерно 30% продукции, выпускавшейся в СССР. Например, колхозы закупали комбайнов и тракторов вдвое больше, чем нужно, чтобы каждую вторую единицу техники использовать как источник запчастей. К избыточной продукции относило
.
Приход М. С. Горбачева к власти в 1985 г. открыл путь для назревших перемен. Однако новый экономический курс сформировался не сразу, потому что руководство не имело четкой концепции реформ. В 1985-1986 гг. предпринимались усилия по наведению порядка, контролю за качеством, ускоренному развитию машиностроения, которые имели характер краткосрочных кампаний. В 1986-1987 гг. Горбачев выступил с инициативой глубоких реформ в рамках политики перестройки советской системы. Предприятия получили значительно больше прав в определении объема, ассортимента продукции и цен на нее. Для поощрения замены руководящих кадров была разрешена выборность руководителей. В духе «самоуправленческого социализма» предпринимались даже попытки предоставить трудовому коллективу возможность влиять на решения администрации через выборные Советы трудовых коллективов, но они не получили развития, так как были фактически придатками администрации и не могли изменить положение дел на предприятиях. Впервые официально заговорили о пагубности сверхмонополизации советской экономики. С целью передачи высоких технологий из военно-промышленного комплекса в гражданское производство была разработана программа конверсии. Разрушив один из важнейших догматов советской экономической идеологии - государственную монополию внешней торговли, - правительство разрешило многим предприятиям самостоятельно выходить на внешний рынок. Примечательно, что из-за нереалистичности официального валютного курса пришлось ввести специальные коэффициенты к обменному курсу, обеспечивавшие коммерческую рентабельность внешнеторговых операций. Искаженность стоимостных показателей в советской экономике была настолько велика, что потребовалось установить 3 тыс. коэффициентов. На практике это означало, что почти для каждого товара, обращавшегося во внешней торговле СССР, применялся индивидуальный валютный курс[19]
.
В хозяйственной сфере первые шаги радикальных перемен реализовались в принятии новых законов, которые должны были сочетаться с действующей системой плановой экономики: о совместных предприятиях, о кооперативах, о государственных предприятиях, об аренде, развитии системы коммерческих банков и биржевой торговли.
Но реальный взрывной эффект дал Закон о кооперативах, принятый в 1987 г. Уже к концу года в стране было учреждено 13,9 тыс. кооперативов, через год работало 77,5 тыс., а к концу 1990 г. — 245,4 тыс. Задуманные поначалу только как вспомогательные структуры для производства товаров народного потребления и переработки вторичного сырья, кооперативы начали проникать практически во все сферы производства и услуг. За непрофильную деятельность множество кооперативов закрывали, но они возрождались вновь. С 1988 г. число разрешенных видов кооперативной деятельности резко расширились, и уже в 1990 г. объем реализованной продукции кооперативов составил 67,3 млрд. руб. (6,7% ВНП)[20]
.
Однако, эти и другие преобразования не привели к улучшению функционирования экономики. Напротив, началась дестабилизация народного хозяйства. Сказались накопленные за несколько десятилетий диспропорции, начавшийся распад единого экономического пространства и постепенная утрата руководством страны политического авторитета и административных рычагов управления.
Ослабление государственного контроля над экономикой, не компенсированное дисциплиной рынка, вело к росту цен, стремительному нарастанию межотраслевых дисбалансов (несоответствий объема производства между смежными отраслями), «вымыванию» дешевого ассортимента из торговли и разрыву между товарной массой и массой денег в обращении. Последнее было связано с тем, что предприятия и население сумели увеличить денежные доходы благодаря ослаблению контроля государства за хозяйственной деятельностью, между тем как рост объема производства стал замедляться.
Таким образом, нерешительность, непоследовательность власти, сопротивление консервативных кругов ввергли к концу 1980-х годов экономику СССР в состояние глубокого структурного кризиса. Катастрофическая ситуация в народном хозяйстве была обусловлена следующими факторами:
1)деградацией отношений собственности и отсутствием нормальных хозяйственных стимулов в условиях огосударствления всех сторон экономической жизни;
2)деформацией структуры производства высокой степенью милитаризации;
3)искажением трудовых мотиваций и господством социального иждивенчества.
К тому же слабо продуманные и опирающиеся на не подтверждаемую практикой теорию социалистических воспроизводственных отношений хозяйственные эксперименты начального периода перестройки привели к подрыву финансовой системы государства.
Сформировался и начал резко расти дефицит государственного бюджета. К концу 1980-х годов он достиг 8-9% ВНП и превысил 20% по отношению к общим доходам бюджета. В результате учтенный внутренний государственный долг вырос за 1981—1985 гг. на 37,5 млрд. руб., а за последующие 5 лет — еще на 400 млрд. руб. С учетом внешнего долга государство жило на грани банкротства[21]
.
Последним годом в истории СССР, когда наблюдался какой-то экономический рост, стал 1989 г. А уже в 1990 г. произошло снижение на 3—4% основных макроэкономических показателей: валового национального продукта, национального дохода, производительности общественного труда, продукции промышленности и сельского хозяйства.
Но при этом возросли розничный товарооборот (на 10,3%) И денежные доходы населения (на 16,9%), что уже означало открытую инфляцию. При отсутствии рыночного ценообразования и механизма достижения рыночного равновесия результатом стал слабо контролируемый рост денежной массы, что прогрессивно вело к разрушению потребительского рынка.[22]
Скудость легальных доходов породила такое специфическое явление советской жизни, как большой слой профессиональных воров, живущих по своим собственным законам. При нарастании процессов распада экономической системы социализма этот криминальный слой начал объединяться с хозяйственной мафией (цеховики и коррумпированные чиновники) и предъявлять претензии на управление рядом наиболее доходных отраслей экономики.
Правительство СССР во главе с новым премьер-министром B.C. Павловым, пытаясь преодолеть нарастание кризиса, в январе 1991 г. провело латентную денежную реформу в виде обмена денежных купюр крупного номинала (50 и 100 руб.) на новые и освободило от государственного регулирования оптовые цены по широкой номенклатуре товаров: на 40% — изделия легкой промышленности, на 50% — машины и оборудование, на 25% — сырье. Затем в апреле 1991 г. в среднем на 70% произошло административное повышение розничных цен. В итоге 55% розничных цен оставались твердыми, 15% - регулируемыми (устанавливался их лимит), а 30% - свободными договорными.
Россия, как и другие союзные советские республики, оказалась в состоянии глубокого экономического кризиса. В июне 1990 г. был провозглашен суверенитет России — Российской Федерации, включавшей 89 территориальных субъектов Федерации с населением 145 млн. человек и площадью 17 075,4 тыс. км2
. ВНП на душу населения России в 1991 г. составил 3220 долл. (для сравнения: в США — 22 240, Швейцарии - 33 610, Южной Корее - 6330)[23]
.
Обострившийся экономический кризис сдерживал рыночные преобразования, а нерешительность, непоследовательность реформ и сопротивление консерваторов еще более усугубили положение. Только за 1991 г. ВВП сократился на 5%, продукция промышленности — на 8%, в том числе легкой промышленности — на 6%, а пищевой - более чем на 10%, добыча нефти — на 11%, угля — на 10%, выплавка стали — на 14%, продукция сельского хозяйства — на 4,5%, закупки мяса и молока — на 7%, урожай зерновых — на 24% .
В наследство от СССР Россия получила крайне несбалансированную экономику с открытой инфляцией свыше 260% в год и дефицитом государственного бюджета, превышающий 16% ВВП, по другой оценке, дефицит бюджета составлял даже 31% ВВП. Одновременно сохранялась и подавленная инфляция, которая привела к концу 1991 г. к всеобщей нехватке важнейших товаров и развалу административной торговли. В крупнейших городах надвигалась угроза голода[24]
.
Кризис усугублялся тем, что Россия традиционно была экономическим донором большинства союзных республик, особенно по энергоносителям и наиболее капиталоемким видам производства. Сохранение этих поставок, продолжавшееся в рамках СНГ, оплачивалось в кредит или безналичными рублями, которые эмитировались национальными банками стран СНГ в виде безналичных рублевых кредитов. Для России эта денежная масса только увеличивала инфляцию.
Огромный внешний долг, который резко вырос в конце 1980-х годов до 70 млрд. долл., невозможно было обслуживать, даже использовав для этого весь объем валютных сбережений в стране. Так как после Беловежских соглашений (декабрь 1991 г.) Россия приняла на себя обязательства по всем внешним долгам СССР и право использования всех зарубежных активов и дебиторской задолженности, то, казалось бы, это вполне уравновешивало ситуацию: долги кредиторам можно выплачивать за счет получения средств от собственных должников. Но проблема была в том, что унаследованные долги приходились в основном на развитые страны, объединенные в Парижский и Лондонский клубы кредиторов. А обязательства перед СССР и, соответственно, Россией были сосредоточены в основном в странах третьего мира, платежеспособность которых была весьма низкой. К тому же по политическим соображениям эти страны не стремились и до сих пор не стремятся рассчитаться с Россией по долгам, которые возникли в отношении СССР в период военно-политической поддержки режимов социалистической ориентации. Отсутствие валютных резервов, которыми союзное правительство оплачивало централизованный импорт, привело к фактическому банкротству Внешэкономбанка СССР. За этим последовал отказ от возврата валютных накоплений всем юридическим и физическим лицам на общую сумму 5,5 млрд. долл. Кроме того, на оплату импорта была потрачена часть золотого запаса страны на сумму 3,4 млрд. долл. В результате на 1 января 1992 г. золотой запас страны уменьшился до 289,6 т[25]
.
Все это требовало в первую очередь восстановления макроэкономической сбалансированности, элементарной управляемости народного хозяйства.
Перестройка закончилась неудачей не только из-за застарелых проблем советской экономики, которые вырвались наружу после ослабления административного контроля, и отсутствия последовательно реализуемой концепции реформирования. Развал советского народного хозяйства на рубеже 1980-х и 1990-х гг. продемонстрировал решающую роль институционального фактора - иными словами, состояния государства, общественных институтов, законодательства и правопорядка, - в процессе экономических перемен. В последние годы существования СССР государственная власть утратила способность собирать налоги, контролировать денежную массу и обеспечивать соблюдение хозяйственного законодательства. Реформы потеряли управляемость. Это обернулось тем, что после ослабления командно-административной системы наступил экономический хаос, и как следствие структурный кризис, охвативший все основные сферы в экономике. Между тем, в самых либеральных рыночных экономиках государство строго контролирует соблюдение и изменение «правил игры» - принципов и условий экономической деятельности, - а в процессе глубокого реформирования экономической модели это требование к государству становится особенно актуальным, что нашло отражение в начале XXI века.
2.2 Особенности российской экономики в начале ХХ
I
века
Экономическое развитие России в 2000—2009 годах характеризовалось устойчивым динамичным ростом, опиравшимся на завершение переходного периода от плановой к рыночной экономике и перестройку экономических пропорций, совершённую валютно-финансовым кризисом 1998 года. Системный кризис июля-октября 1998 года обесценил внутренний государственный долг и создал зонтик в виде значительной девальвации курса рубля и снижения стоимости основных факторов производства — труда и энергии. Это привело к резкому сжатию импорта и расчистило поле для восстановительного роста, связанного с импортозамещением и ростом инвестиций, преодолением кризиса неплатежей и повышением монетизации экономики.
Развитие экономики в 2000—2009 годах не было равномерным, что определялось изменением влияния различных факторов, наиболее существенным среди которых было состояние внешнеэкономической конъюнктуры.
Этап с 1999 года по 2002 год характеризуется как этап восстановительного роста экономики, ведомого низким курсом рубля, низкими расходами на оплату труда, энергию и транспорт. Низкие издержки и наличие свободных мощностей позволили существенно увеличить рентабельность обрабатывающих отраслей. Благоприятно сказались меры по сокращению налогового бремени на высокотехнологичный сектор экономики и частичный перенос налоговой нагрузки на экспортно-сырьевой сектор. Восстанавливались доходы населения. Начался инвестиционный рост экономики. В 2000 году рост инвестиций достиг 17,4 %, превысив на 7,4 % рост ВВП[26]
.
Таким образом, была реализована начальная фаза импортозамещения, не требующая существенных инвестиций и структурной трансформации воспроизводственной модели роста.
Начавшийся во второй половине 2001 года циклический спад в экономике ведущих зарубежных стран привёл к сужению внешнего спроса, и как следствие, к относительному ухудшению внешних условий для российских производителей. Наращивание физического объёма экспортных поставок в 2001 году замедлилось почти втрое. Рост экономики поддерживался за счёт сохранявшегося расширения внутреннего спроса, однако последний лишь частично компенсировал падение внешнего спроса. В результате рост ВВП замедлился с 10 % в 2000 году до 5,1 % в 2001 году и до 4,7 % в 2002 году[27]
.
С середины 2002 года российская экономика, опираясь на расширяющийся внешний спрос, ускорила своё развитие, и в 2003 году производство ВВП выросло на 7,3 %. Основой экономического роста в 2002—2007 годах являлась экспортно-сырьевая модель воспроизводства. В 2002—2004 годах она характеризовалась форсированным наращиванием физических объёмов энерго-сырьевого экспорта, в первую очередь, углеводородного сырья, а в 2005—2007 годах, при незначительных темпах роста физических объёмов экспорта углеводородов, устойчивым ростом цен на нефть и газ и, как следствие, сохранением высокой динамики доходов от экспорта.
Внешний спрос обеспечил основной вклад в наращивание производства. В 2002—2004 годах при среднегодовом росте ВВП 6,4 %, темпы роста экспорта нефти составляли 15,6 %, а в целом динамика экспорта товаров и услуг достигла двузначной величины — 11,6 %. Высокий рост добычи обусловил среднегодовой прирост производства полезных ископаемых в среднем на уровне 9,4 % в 2003—2004 годах[28]
.
Экономический рост был поддержан и увеличением валового накопления основного капитала (рост на 9,8 % в среднем за 2001—2004 годы). Однако во втором полугодии 2004 года и в 2005 году даже в условиях исключительно благоприятной ценовой конъюнктуры рост ВВП замедлился: экономика начала испытывать ограничения, связанные со снижением роста физических объёмов экспорта (особенно нефти) и значительным давлением со стороны импорта. В 2005—2007 годах резко замедлилась динамика добычи полезных ископаемых до 0,8 % в среднем за год против 9,4 % 2003—2004 годах. На этом фоне выпуск обрабатывающих производств резко ускорился в 2007 году до 7,4 % против провала до 2,9 % в 2006 году. Прекращение форсированного наращивания физических объёмов топливно-сырьевых ресурсов было компенсировано расширяющимся потоком экспортной выручки, благодаря устойчиво высокому росту цен на энергетические ресурсы на мировых рынках. Цены на нефть последовательно росли с 24,8 долларов США за баррель нефти «Urals» в 2000 году до 50,6 в 2005 году и 69,3 в 2007 году. Массированные поступления валютно-финансовых средств с мировых рынков обеспечили ресурсами подъём внутреннего спроса. Среднегодовой рост расходов на конечное потребление в 2005—2009 годах составил 9,5 % (6,9 % за 2000—2004 годы) и валового накопления основного капитала — 16,2 %, в то время как экспорт нефти снижался на 0,5 % в среднем за год[29]
.
На протяжении всего периода 2000—2009 годов высокие темпы потребительского спроса поддерживались ростом реальных располагаемых доходов населения, а в последние годы — массированным расширением потребительского кредита.
Рост производства генерировал дополнительный спрос на труд, что в условиях ограниченных возможностей наращивания предложения на рынке труда приводило к ускорению роста заработной платы.
На фоне ярко выраженного ускорения потребления инвестиционная активность до 2007 года не была столь однозначно выражена. «Проедание» основных фондов в 1990-х годах и начавшийся рост производства потребовали обновления производственного аппарата. «Взрывную» динамику оживления инвестиционной активности в 2000—2001 годах обеспечили рост промышленного производства и экспортных доходов. Увеличение производства потребовало инвестиций как для расшивки «узких» мест, так и для наращивания новых мощностей. В целом за 2000—2001 годы физический объём валового накопления вырос в 2 раза, в том числе валовое накопление основного капитала возросло на 30,1 %, при этом исключительно высокая инвестиционная активность наблюдалась в экспортно-ориентированных сырьевых отраслях, где были сконцентрированы основные доходы.
В 2003—2008 годах восстановилась опережающая динамика инвестиций относительно роста производства. Капитальные вложения в основные фонды поддерживали динамику экономического роста на высоком уровне. Растущие доходы предприятий и населения, расширяющийся внутренний потребительский спрос, благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура требовали увеличения производства и, соответственно, инвестиционных вложений для реконструкции старых и создания новых производственных мощностей. Так, при среднегодовом росте ВВП 7,3 %, в 2003—2007 годах валовое накопление основного капитала росло в среднем на 15,0 % в год. Рост инвестиций в основные фонды привёл к тому, что доля валового накопления в структуре элементов использования валового внутреннего продукта в 2009 году достигла почти 25,0 % ВВП, в то время как в 1999 году она составляла только 14,8 % ВВП, а в 2000 году — 18,7 % ВВП[30]
.
Последовательное повышение суверенных кредитных рейтингов Российской Федерации отражает положительную оценку международным сообществом изменений в инвестиционном климате в России.
Российские производители активно использовали укрепление рубля для технологической модернизации производства. Эта тенденция нашла отражение в росте импорта, но сопровождалась улучшением его структуры за счёт роста инновационной компоненты. Российские предприятия смогли удерживать занимаемую долю внутреннего рынка, в том числе за счёт модернизации, роста конкурентоспособности и эффективности производства. Расширение внутреннего спроса обеспечивалось примерно в равных пропорциях за счет роста внутреннего производства и импорта.
В 2007 году ВВП вырос на 8,1 % — второй результат в текущем десятилетии после 10%-го роста в 2000 году. При этом резко ускорился рост обрабатывающих производств. По итогам 2007 года динамика производства валовой добавленной стоимости обрабатывающих производств в 2,7 раза превысила показатели 2006 года и составила 7,9 % против 6,2 % в среднем за 2003—2006 годы. Прирост валового накопления в 2007 году составил 22,6 % — рекордное значение в 2000-х годах. Последовательно и устойчиво ускорялась покупка товаров домашними хозяйствами с 9,0 % в 2003 году до 15,2 % в 2007 году. Сохранилась на высоком уровне и покупка услуг, среднегодовой темп прироста которых в 2004—2008 годах равнялся 10,8 % в среднем за год[31]
.
Несмотря на чрезвычайно благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру (сверхвысокие цены на нефть) — относительное влияние внешнего импульса на российскую экономику постепенно уменьшается. Ускоренный рост нефтедобычи во втором полугодии 2004 года прервался. Это было обусловлено действием ряда факторов: отставанием воспроизводства ресурсной базы от её разработки, медленным расширением транспортной инфраструктуры. Соответственно, тормозится и расширение физических объёмов поставок за рубеж энергоносителей, уменьшая влияние внешних факторов и увеличивая вес внутренних импульсов на динамику роста производства. Ключевым макроэкономическим фактором развития российской экономики в 2000—2009 годах стало последовательное снижение влияния внешних условий — роста цен на энергоносители на мировом рынке и их экспорта — на общеэкономическую динамику. При этом в использовании ВВП наметилась структурная трансформация: если до 2006 года определяющая роль в росте внутреннего спроса была у потребительского компонента, то с 2009 года наметился переход к новой модели роста, в которой существенную роль будет играть его инвестиционная составляющая.
Несмотря на улучшение экономической ситуации в последние годы, многие проблемы российской экономики ждут своего решения.
Прежде всего, следует отметить, что инфляция остается весьма высокой, если сравнивать ее годовые темпы с аналогичными показателями в странах Европейского Союза и США. Неопределенность, создаваемая неустойчивыми и непредсказуемыми темпами инфляции, препятствуют осуществлению долгосрочных инвестиционных проектов, подрывают доверие субъектов рынка к правительству и его мероприятиям.
Темп прироста ВВП за счет экспорта нефти и других сырьевых ресурсов все еще слишком значителен и ставит экономику страны в сильную зависимость от состояния конъюнктуры мировых цен на нефть.
Нерешительно и не всегда последовательно осуществляющиеся реформы в сфере жилищно-коммунального хозяйства и других естественных монополий (МПС, РАО ЕЭС, Газпром) по-прежнему ждут своего решения. На начальном этапе находятся пенсионная, медицинская и военная реформы, не завершены реформы в налоговой сфере и в банковском секторе. Все отмеченные преобразования остаются особо болезненными в социальном отношении проблемами российской экономики.
Сохраняется так называемый фрагментарный характер российской экономики. Различные сектора, отрасли и подотрасли развиваются в автономном режиме, слабо связанные друг с другом. В современной российской хозяйственной жизни отсутствует то, что принято называть целостной экономической системой, сбалансированной во всех своих составляющих. Так, например, нефтедобывающий сектор экономики может развиваться без оглядки на внутренний спрос, ориентируясь лишь на внешнеэкономическую конъюнктуру; инвестиции в реальный сектор экономики практически не связаны со сбережениями населения; различия в уровне и темпах экономического развития в региональном разрезе также весьма значительны.
Таким образом, в настоящее время, стоит вопрос о необходимости кардинальной смены не только факторов экономического роста, но более широко — механизма экономического развития — перехода на инновационный социально-ориентированный путь развития.
Заключение
Проблема цикличности экономики за более чем вековую историю её существования стала средоточием для исследования многих факторов, оказывающих наиболее существенное влияние на развитие и функционирование системы мирового и национального хозяйства. Выявление причин долгосрочных колебаний социально-экономического развития приобрело исключительно важное значение как способ предотвращения тех негативных влияний, которые влекут за собой периоды спада в хозяйственной жизни страны. Следует отметить, структурный кризис преодолевается, когда прежняя структура экономика начинает уступать место новым отраслям, формам организации и регулирования. В ХХ в. Россия пережила достаточно кризисов, среди которых особо выделяется структурный кризис 1980-х гг., который в свою очередь вызвал коренную перестройку в соответствии с достигнутым уровнем производительных сил.
Структурный кризис сопровождается перенакоплением основного капитала, резким продолжительным сокращением производства и соответствующей технологической и структурной безработицей, усилением миграции рабочей силы, обесцениванием ее предыдущей квалификации, нарушением соответствия между основными элементами производительных сил (средствами и предметами труда, средствами производства и работниками и др.), а также между составными частями технологического способа производства. Эти продолжительные нарушения, в свою очередь, обусловливают структурные сдвиги в рамках отдельных форм собственности и между ними, изменение соотношения между рыночными рычагами саморегулирования экономики и государственным регулированием, внутри каждого из типов регулирования. Таким образом, структурный кризис положил начало перехода в начале 90-х годов от плановой (административно-командной, планово-распределительной и т.д.) системы к рыночной экономике. Как показал опыт, он оказался чрезвычайно тяжелым и, по-видимому, продлится не одно десятилетие.
Список использованных источников и литературы
1. Албегова, И.М. Государственная экономическая политика: опыт перехода к рынку / И.М. Албегова, Р.Г. Емцов, А.В. Холопов. - Москва: Дело и Сервис, 1998. - 320 с.
2. Аукуционек С.П. Теория перехода к рынку / С.П. Аукуционек. - Москва: SvR-Аргус, 1995. - 104 с.
3. Белова, В.Л. Введение в макроэкономику. Экономический цикл / В.Л. Белова // Социально-политический журнал. - 1998. - № 3. - С. 72-93.
4. Богданова С.Ю. В поисках выхода ... Эксперты обсуждают перспективы формирования устойчивой финансовой системы России [Текст] / С.Ю. Богданова // Банковское дело. - 2009. - № 2. - С. 58 - 63. - (Финансовая политика)
5. Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. Кн. 1 и 2. М.: Экономика, 1989. – 249 с.
6. Борисов Е.Ф. Экономическая теория: учеб. для студ. вузов, обуч. по гуманит. и тех. спец. / Е.Ф. Борисов. - Москва: ЮРАЙТ, 2005. - 399 с.
7. Варьяш И.Ю. Сверхкороткие циклы в экономике / И.Ю. Варьяш // Банковское дело. - 2004. - № 6. - С. 14-20.
8.Вопросы регулирования экономического и социального развития в условиях перехода к рыночным отношениям: сб. науч. тр. - Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1992. - 88 с.
9. Дзарасов С.С. Рынок: альтернативная концепция перехода / С. С. Дзарасов. - Москва: Знание, 1991. - 62 с.
10. Ковнир В.Н. История экономики России: учеб. пособие для студ. вузов, обуч. по напр. «Экономика» и др. эконом. спец. / В.Н. Ковнир. - Москва: Логос, 2005.
11. Кодин, М. К криминальному капитализму имени Горбачева / М. Кодин // Наш современник. - 2005. - № 12. - С. 253-258.
12. Косалс Л.Я. Социология перехода к рынку в России / Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкина. – Москва: Эдиториал УРСС, 1998. - 368 с.
13. Курс экономической теории: учебник / ред. М.Н. Чепурин, Е.А. Киселева. - Киров: АСА, 2005. - 832 с.
14.Логинов В. Реструктуризация промышленности в условиях экономического кризиса / В. Логинов, И. Курнышева // Вопросы экономики. - 1996. - № 11. - С. 33-47.
15. Океанова З.К. Экономическая теория: учеб. для студ. вузов, обуч. по эконом. спец. / З.К. Океанова. - Москва: Дашков и К°, 2009. - 652 с.
16. Первый Д. Аутопсия нечистого разума / Д. Первый // Главная тема. - 2005. - № 4. - С. 242-249.
17. Петраков, Н.Я. Возможности преодоления последствий экономического кризиса в России / Н.Я. Петраков // Проблемы прогнозирования. 2010. № 1. С.44-47.
18.Петров Ю. О характере глобального кризиса и соотношении антикризисных задач со стратегическими модернизационными / Ю. Петров // Российский экономический журнал. 2009. № 12. С.19-24.
19. Порфирьев Б.Н. Экономический кризис: проблемы управления и задачи инновационного развития // Российский экономический журнал. 2010. № 2. С. 21-22.
20. Рыжов И.В. Влияние Кондратьевских волн на перспективы развития российской экономики и оборонной сферы государства / И.В. Рыжов // Финансы и кредит. - 2002. - № 19. - С. 54-61.
21. Сажина М.А. Экономическая теория: учеб. для студ. вузов / М.А. Сажина, Г.Г. Чибриков; Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. - Москва: Норма, 2005. - 672 с.
22. Сергиенко, Я. Финансовая модель экономических изменений в условиях неразвитых институтов / Я. Сергиенко // Вопросы экономики. - 2002. - № 9. - С. 81-91
23. Современные макроэкономические проблемы России : учеб. пособие для бак. и маг. / ред. С.С. Носова. - Москва: КноРус, 2010. - 488 с.
24. Сорос, Дж. Идеи Горбачева: новое мышление в Советском Союзе / Дж. Сорос; пер. с венг. В. Середы // Центрально-Европейский ежегодник: 2003: сб. ст. и док. - Москва, 2003. - Вып. 1: Международные отношения и безопасность. - С. 299-316.
25. Травин Д.Я. 1988: «великая схизма» / Д.Я. Травин // Звезда. - 2006. - № 3. - С. 159 - 172.
26. Травин, Д. 1986: «Съезд победителей». 1987 / Д. Травин // Звезда. - 2006. - № 2. - С. 148 - 161.
27. Фетисов, Г.Г. Мировой экономический кризис и проблемы развития экономики России / Г.Г. Фетисов // Проблемы прогнозирования. 2010. № 1. С.45-47.
28. Финансовая стабильность - основа развития экономики России // Финансы. - 2008. - № 5. - С. 3 - 12.
29. Хубиев, К. Особенности российского экономического цикла / К. Хубиев // Экономист. - 2009. - № 3. - С. 38 - 49.
30.Честин, И. Зеленая революция: Оздоровление планеты / И.Честин, Н.Иванов // Ведомости 11 июня 2009 г. С.3-4.
31. Шевченко, И.В. Сезонность, микропорции и структурный кризис как рамочные условия функционирования фирмы / И.В. Шевченко, Д.А. Аллахвердов // Ресурсы регионов России. - 2005. - № 3. - С. 2-7.
32. Шургалина, И.Н. Реформирование российской экономики: опыт анализа в свете теории катастроф / И.Н. Шургалина. - Москва: РОССПЭН, 1997. - 221 с.
33. Экономика: учебник / ред. Ю.Ф. Симионов. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. - 477 с.
34. Экономическая теория: учеб. для студ. вузов, обуч. по эконом. спец. и напр. / ред. В.И. Видяпин [и др.]. - Москва: ИНФРА-М, 2006. - 672 с.
35. Экономическая теория: учеб. для студ. вузов / ред. В.Д. Камаев, Е.Н. Лобачева. - Москва: Юрайт, 2005. - 557 с.
[1]
Курс экономической теории: учебник / ред. М. Н. Чепурин, Е. А. Киселева. - Киров: АСА, 2005. – С.504.
[2]
Курс экономической теории: учебник / ред. М. Н. Чепурин, Е. А. Киселева. - Киров: АСА, 2005. – С.512.
[3]
Курс экономической теории: учебник / ред. М. Н. Чепурин, Е. А. Киселева. - Киров: АСА, 2005. – С.513.
[4]
Борисов Е. Ф. Экономическая теория: учебник / Е. Ф. Борисов. - Москва: ЮРАЙТ, 2005. – С.107.
[5]
Яковец Ю. В. Кризис: непредсказуемое зло или предвидимая реальность? // Вестник РАН. 1999. Т. 69, № 4. С. 345.
[6]
Яковец Ю.В. Кризис: непредсказуемое зло или предвидимая реальность? // Вестник РАН. 1999. Т. 69, № 4. С. 347.
[7]
Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. Кн. 1 и 2. М.: Экономика, 1989. – С.93.
[8]
Порфирьев Б.Н. Экономический кризис: проблемы управления и задачи инновационного развития // Российский экономический журнал. 2010. № 2. С. 21-22.
[9]
Фетисов Г.Г. Мировой экономический кризис и проблемы развития экономики России //Проблемы прогнозирования. 2010. № 1. С.45.
[10]
Петров Ю. О характере глобального кризиса и соотношении антикризисных задач со стратегическими модернизационными // Российский экономический журнал. 2009. № 12. С.19.
[11]
Честин И., Иванов Н. Зеленая революция: Оздоровление планеты //Ведомости 11 июня 2009 г. С.3-4.
[12]
Там же, С. 3-4.
[13]
Честин И., Иванов Н. Зеленая революция: Оздоровление планеты //Ведомости 11 июня 2009 г. С.3-4.
[14]
Петраков Н.Я. Возможности преодоления последствий экономического кризиса в России // Проблемы прогнозирования. 2010. № 1. С. 45.
[15]
Петров Ю. О характере глобального кризиса и соотношении антикризисных задач со стратегическими модернизационными // Российский экономический журнал. 2009. № 12. С.21.
[16]
Петраков Н.Я. Возможности преодоления последствий экономического кризиса в России // Проблемы прогнозирования. 2010. № 1. С.46.
[17]
Хубиев К. Особенности российского экономического цикла // Экономист. 2009. № 3. С. 40.
[18]
Ковнир В.Н. История экономики России: учеб. пособие / В. Н. Ковнир. - Москва: Логос, 2005. – С.345.
[19]
Кодин М. К криминальному капитализму имени Горбачева // Наш современник. 2005. № 12. С. 255.
[20]
Логинов В. Реструктуризация промышленности в условиях экономического кризиса // Вопросы экономики. 1996. № 11. С.42.
[21]
Логинов В. Реструктуризация промышленности в условиях экономического кризиса // Вопросы экономики. 1996. № 11. С.43.
[22]
Логинов В. Реструктуризация промышленности в условиях экономического кризиса // Вопросы экономики. 1996. № 11. С.43.
[23]
Косалс Л.Я. Социология перехода к рынку в России / Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкина. – Москва: Эдиториал УРСС, 1998. – С.204.
[24]
Косалс Л. . Социология перехода к рынку в России / Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкина. – Москва: Эдиториал УРСС, 1998. – С.205..
[25]
Шургалина И.Н. Реформирование российской экономики: опыт анализа в свете теории катастроф / И.Н. Шургалина.- Москва: РОССПЭН, 1997. – С.95.
[26]
Петраков Н.Я. Возможности преодоления последствий экономического кризиса в России // Проблемы прогнозирования. 2010. № 1. С. 47.
[27]
Финансовая стабильность - основа развития экономики России // Финансы. 2008. № 5. С. 3 - 4.
[28]
Финансовая стабильность - основа развития экономики России // Финансы. 2008. № 5. С. 5.
[29]
Экономика: учебник / ред. Ю.Ф. Симионов. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. – С.251.
[30]
Океанова З. К. Экономическая теория: учебник / З.К. Океанова. - Москва: Дашков и К°, 2009. – С.260.
[31]
Океанова З. К. Указ. соч. С.263.