Курсовая работа
Предмет: «Мировая экономика»
Тема: «Мировые экономические кризисы: причины и последствия»
2006г.
Содержание:
Введение……………………………………………………………………………………….3
Глава 1. Экономические кризисы ………………………………………………….5
Определение экономического кризиса.
Классификация………………………………………………………………………5
История и хронология возникновения
мировых экономических кризисов…………………………………………6
Длинные волны и технологические уклады ……………………………7
Глава 2. Современный мировой экономический кризис ……………….12
Единая мера стоимости ………………………………………………………….12
Современный мировой экономический кризис………………………14
Структурные кризисы
и структурная перестройка в экономике…………………………………15
Глава 3. Пути решения современного экономического кризиса…….18
Антициклические мероприятия
экономической политики государства ……………………………………18
Глава 4. Экономический кризис в России в 90-х г.г.
Пути выхода из него ……………………………………………………………………..22
Причины возникновения кризиса 90-х г.г. …………………………..…22
Возможности выхода ……………………………………………………………...27
Заключение……………………………………………………………………………………32
Список использованной литературы ……………………………………………..33
Введение
Как известно, современное общество стремится к постоянному улучшению уровня и условий жизни, которые может обеспечить только устойчивый экономический рост. Однако наблюдения показывают, что долговременный экономический рост не является равномерным, а постоянно прерывается периодами экономической нестабильности и даже кризисами.
Экономические кризисы можно подразделить на две основные группы. К первой группе
относятся традиционные циклические рецессии, и ценовые кризисы, связанные с внешними факторами (рост цен на нефть, рост цен на отдельные виды продовольствия в связи с неурожаем и т.д.). Это отраслевые кризисы, связанные либо с банкротствами крупных участников отдельных рынков, либо с общим упадком отдельных отраслей. Это региональные кризисы, связанные со слабостью национальных валют. В качестве примера можно привести кризис августа 1998 года в России. Главной его причиной стал завышенный курс рубля по отношению к доллару, одним из механизмов поддержания которого были запредельные доходности на рынке ГКО. Соответствующий долг все время нарастал и в некоторый момент превысил возможности бюджета по его обслуживанию и рефинансированию. Отметим, что все эти кризисы отличаются замечательным свойством: они могут быть разрешены в рамках существующих экономических механизмов, без изменения экономики в целом.
Вторая группа
- это кризисы, которые разрушают один или несколько базовых экономических институтов, присущих той стране (или группе стран), в которой они происходят. Например, выход из состава СССР полностью разрушил все инвестиционные процессы на территориях прибалтийских республик, они живут только за счет все уменьшающегося транзита с территории России и на политические подачки западных стран (в первую очередь США), которые прекратятся, как только мировой экономический кризис вступит в полную силу. Жизненный уровень населения резко упал, и нет никаких шансов вернуть его на прежний, социалистический уровень. Очень часто такие кризисы связаны с поражениями в войнах и с революциями.
Экономика имеет свойство развиваться циклически: у нее есть свои кризисы, подъемы, «бумы». Люди всегда стремятся к пику, «буму» своего благополучия, правительство – к пику развития экономики своего государства. Но экономика страны не может находиться вечно на пике своего развития, за ним неизбежно следует спад, кризис. Под этими двумя словами все мы понимаем нечто плохое, от чего нужно поскорей избавиться. Кризисы отрицательно влияют практически на все и поэтому с ними пытаются бороться. Но даже в таких развитых странах, как США, Великобритания, Франция, Германия и других странах Западной Европы до сих пор не найдено «лекарства» для лечения экономических кризисов.
Проблема экономических кризисов актуальна в настоящее время в нашей стране, так как за сравнительно небольшой период времени в 15-20 лет мы находимся в состоянии постоянного экономического кризиса, который то ослабевает, то усиливается. Исследования экономических кризисов на мировом уровне, в частности в России, должно помочь экономистам все-таки научиться безболезненно и быстро выходить из них.
Глава1. Экономические кризисы
Определение экономического кризиса
Классификация
Можно дать самое общее определение кризиса.
Экономический кризис
– это значительное нарушение равновесия в хозяйственной системе, часто сопровождающееся потерями и разрывом нормальных связей в производстве и рыночных отношениях, что, в конечном счете, ведет к дисбалансу функционирования экономической системы в целом.
Все многообразие кризисов можно классифицировать по трем разным основаниям.
Первое основание – по масштабам нарушения равновесия
в хозяйственных системах.
Общие
кризисы охватывают все национальное хозяйство.
Частичные
распространяются на какую-либо одну сферу или отрасль экономики.
Так, ф и н а н с о в ы й
кризис – глубокое расстройство государственных финансов. Оно проявляется в постоянных бюджетных дефицитах. Крайним проявлением финансового кризиса является неплатежеспособность государства по иностранным займам (во время мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. прекратили платежи по внешним займам Великобритания, Франция, Германия, Италия. В 1931 г. США на год отсрочили все платежи по внешним долгам).
Д е н е ж н о – к р е д и т н ы й
кризис – потрясение денежно-кредитной системы. Происходит резкое сокращение коммерческого и банковского кредита, массовое изъятие вкладов и крах банков, погоня населения и предпринимателей за наличными деньгами, падение курсов акций и облигаций, а также нормы банковского процента.
В а л ю т н ы й
кризис выражается в ликвидации золотого стандарта в обращении на мировом рынке и обесценении валюты отдельных стран (нехватка иностранных «твердых» валют, истощение валютных резервов в банках, падение валютных курсов).
Б и р ж е в о й
кризис – резкое снижение курсов ценных бумаг, значительное сокращение их эмиссий, глубокие спады в деятельности фондовой биржи.
Второе основание классификации кризисов – по регулярности нарушения равновесия
в экономике.
Периодические
кризисы повторяются регулярно через какие-то промежутки времени (другое название – циклические кризисы).
Промежуточные
не дают начала полного делового цикла и прерываются на какой-то фазе; являются менее глубокими и менее продолжительными.
Нерегулярны
е
кризисы имеют свои особые причины возникновения.
О т р а с л е в о й
кризис охватывает одну из отраслей народного хозяйства и вызывается изменением структуры производства, нарушением нормальных хозяйственных связей и др. Примерами могут служить кризис морского судоходства 1958-1962 гг., кризис в текстильной промышленности 1977 г.
А г р а р н ы й
кризис – это резкая приостановка сбыта сельскохозяйственной продукции (падение цен на сельскохозяйственную продукцию).
С т р у к т у р н ы й
кризис обусловлен нарушением нормальных соотношений между отраслями производства (однобоким и уродливым развитием одних отраслей в ущерб другим, ухудшением положения в отдельных видах производства). Например, в середине 70-х годов возник сырьевой и энергетический кризис.
Третье основание классификации кризисов – по характеру нарушения пропорций воспроизводства
. Здесь выделяют 2 вида кризисов.
Кризис перепроизводства товаров
– выпуск излишнего количества полезных вещей, не находящих сбыта.
Кризис недопроизводства товаров
– острая их нехватка для удовлетворения платежеспособного спроса населения.
История и хронология возникновения
мировых экономических кризисов
Кризисы ХIХ и начала ХХ столетий проходили по единому драматическому сценарию. Рынок, впитывавший беспрепятственно все производимые товары, в какое-то время оказывался переполненным, но товары продолжали поступать. Спрос же постепенно начинал уменьшаться, он отставал от предложения, и, наконец, почти прекращался. Спрос падал, а между тем множество предприятий все еще продолжали работать в силу инерции и выбрасывали на рынок все новые и новые партии товаров. Стремительно падали цены. Начинались ликвидации и крахи, причем, прежде всего, гибли финансовые и кредитные учреждения, банки. В условиях нехватки ликвидности для расплаты по долгам банки повышали ссудный процент, кредит становился недоступным для основной массы предпринимателей. Начинали разоряться уже крупные предприятия, останавливались фабрики, заводы. Так, или, во всяком случае, почти так проходили кризисы в 1825 году в Англии, в 1836 году в Англии и США, в 1841 году в США. Кризис 1847 года охватил уже США, Англию, Францию и Германию. Следующий за ним кризис 1858 года явился, по сути, первым мировым циклическим кризисом. После этого экономические кризисы сотрясали мировую экономику в 1873, 1882, 1890 годах.
Надо заметить, что кризисы несут в себе и свое лечение. По мере развития кризиса, цены на товары падали ниже и ниже, создавая тем самым возможность сбыта и перспективу выхода из кризиса. После первой мировой войны циклические кризисы продолжали регулярно сотрясать мировую экономику, однако, характер их стал иным. Грандиозный биржевой крах в «черный» вторник 29 октября 1929 года положил начало кризису, или Великой депрессии
1929-1933 гг., который по своей глубине превзошел все предыдущие. Падение цен, которого еще не знала экономика США, Германии, Франции и Англии, сопровождалось резким сокращением производства, происходил глубокий кризис всей банковской системы, обесценивались валюты – вот далеко не полный перечень бед, свалившихся на экономику государств, еще недавно считавшихся богатейшими и преуспевающими. Однако кризис 1929 года заставил правительство этих стран предпринимать серьезные попытки воздействия на экономическое развитие и предупреждения их разрушительных последствий.
Длинные волны и технологические уклады
Статистические данные, взятые по Англии, Франции, Германии и США за 140 лет (с конца ХVIII – начала ХIХ вв.), позволили обнаружить наличие циклических волн продолжительностью в 48-55 лет. Изучение данных, по словам Н.Д. Кондратьева, «позволило установить четыре важные экономические правильности в развитии больших экономических циклов:
А) Перед началом и в начале повышательной волны каждого большого цикла наблюдаются глубокие изменения в условиях экономической жизни общества. Они выражаются в значительных изменениях в технике; в вовлечении в мировые экономические связи новых стран, в изменении добычи золота и денежного обращения;
Б) На периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее количество социальных потрясений (войн и революций);
В) Периоды понижательной волны каждого большого цикла сопровождаются длительной и особо резко выявленной депрессией сельского хозяйства;
Г) В период повышательной волны больших циклов средние капиталистические циклы характеризуются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов; в период понижательной волны больших циклов наблюдается обратная картина».
Наконец, была проведена периодизация «больших циклов». Каждый из них имеет 5 фаз: 1) депрессия, 2) оживление, 3) подъем, 4) процветание и 5) стабильность. Каждая фаза имеет продолжительность от 8 до 12 лет. В связи с этим были уточнены временные отрезки протекания длинных волн:
1-я волна: от депрессии 1772-1783 гг. до нестабильности 1812-1825 гг.;
2-я волна: от депрессии 1825-1838 гг. до нестабильности 1866-1873 гг.;
3-я волна: от депрессии 1873-1885 гг. до нестабильности 1913-1929 гг.;
4-я волна: от депрессии 1929-1938 гг. до нестабильности 1966-1974 гг.;
5-я волна: от депрессии 1974-1982 годов …
Концепция длинных волн не является универсальной теорией, призванной объяснить все экономические факты. Вместе с тем она представляет собой важный научный инструмент изучения долговременных закономерностей социально-экономического развития.
К. Фридмен, Ш. Перес, Ван Дейн и другие ввели в научный оборот понятие технико-экономической парадигмы, означающее совокупность основных экономических, технологических, организационно-управленческих, политических, социальных, экономико-географических процессов, сопровождающих ту или иную длинную волну. Соответственно переход от одной длинной волны к другой указанные авторы представляют как переход к новой технико-экономической парадигме, к новому содержанию основных процессов, определяющих такую парадигму.
Согласно теории Н.Д. Кондратьева, в основе каждой длинной волны лежит жизненный цикл соответствующего комплекса технологических процессов, которые охватывают разные отрасли, сопряженные производства и представляют собой воспроизводящую целостность.
В последние 300 лет в истории технологической эволюции мировой экономики сложилось 5 технологических укладов. Технологический уклад – это макроэкономический воспроизводственный контур, охватывающий все стадии переработки ресурсов, и соответствующий тип перепроизводственного потребления. Технологический уклад формируется в рамках всей экономической системы, охватывает все стадии переработки ресурсов и соответствующий тип непроизводственного потребления, образуя макроэкономический воспроизводственный контур.
Каждый технологический уклад является самовоспроизводящейся целостностью, вследствие чего технологическое развитие экономики может происходить только путем последовательной смены укладов. Жизненный цикл каждого образует содержание соответствующего этапа технико-экономического развития. Существенно, что анализ процессов зарождения, развития и отмирания технологических укладов построен на фундаментальном теоретическом базисе, включающем в себя 3 компонента
.
Первый – эволюционная парадигма
, в последнее время все более успешно конкурирующая с неоклассическим подходом, особенно в области инноваций, нововведений, поведения хозяйствующих субъектов. Неоклассический подход, как известно, рассматривает экономические процессы и явления с точки зрения устойчивости, порядка, однородности, равновесия. Но именно эти состояния, как правило, ведут к экстенсивному тиражированию одних и тех же технологий, порождает стагнацию, застой. Напротив, эволюционная парадигма, восходящая, по сути, к дарвиновской теории «естественного отбора», акцентирует внимание на ситуациях неустойчивости, разупорядоченности, разнообразия, неравновесия. Эти ситуации представляют конкуренцию технологий, процессы замещения интенсивного развития, рост экономического потенциала.
Эволюционная парадигма позволяет дать качественное описание развития и воздействия технологических укладов, показать каким образом на смену старому доминирующему укладу приходит новый уклад, который с течением времени сам становится доминирующим. Новый технологический уклад зарождается, когда в экономической структуре доминирует предшествующий. Лишь с достижением доминирующим технологическим укладом пределов роста и падением прибыльности, составляющих его производство, начинается массовое перераспределение ресурсов в технологические цели нового технологического уклада, этот процесс может быть назван технологической эволюцией. Последняя сопровождается массовым обесценением капитала, задействованного в производствах устаревшего технологического уклада, их сокращением, ухудшением экономической конъюнктуры, углублением внешнеторговых противоречий, обострением социальной и политической напряженности.
Технологические уклады различных экономических парадигм можно интегрировать неоднозначно, как некоторую разновидность таких парадигм, как их составной элемент, как нечто самостоятельное, отражающее материальную экономическую основу длинных волн в экономической динамике. Технологические уклады, их сопряженность и синхронность, последовательная смена характеризуют материальную основу длинных волн. Следовательно, если технико-экономические парадигмы представляют собой все многообразие процессов и явлений, определяющих и сопровождающих длинноволновое колебание, то технологические уклады образуют их материальную основу.
Длинные волны – статистическое отражение процесса замещения одних доминирующих технологических укладов другими. Теория экономических измерений рассматривает уровень технико-экономического развития в межотраслевом аспекте. Основанием для подобного подхода служат эмпирически установленный Н.Д. Кондратьевым и его последователями феномен принципиальной однонаправленности происходящих в разных отраслях страны технологических измерений, сходство траекторий технико-экономического развития, а также тенденция к синхронизации макроэкономических колебаний и технологических измерений.
Эта одновременность дает возможность ввести понятие эталонной траектории технико-экономического развития, отражающей усредненные в мировом масштабе темпы и форму этого процесса, глобальный ритм технико-экономического развития. Сравнение эталонной траектории с национальными траекториями технико-экономического развития позволяет оценить особенности развития национальных экономик с точки зрения степени освоения ими технологических укладов.
Что касается изменения уровня технико-экономического уровня применительно к народному хозяйству России 19-20 веков, то обнаруживаются существенные различия в области освоения технологических укладов в дореволюционной экономике России и в период существования директивной экономики СССР. В дореволюционный период (кон. 19 – нач. 20 века) Россия отличалась технологической многоукладностью. Ее экономика состояла из производств, относящихся к первому технологическому укладу (ключевой признак – производство текстильных машин), ко второму (ключевой признак – паровой двигатель) и к третьему укладу (электродвигатель, выплавка стали). Однако в этой технологически многоукладной российской дореволюционной экономике, подобно другим странам, наблюдалось опережающее развитие третьего уклада и становление базисных технологий четвертого уклада, что создавало благоприятные предпосылки для ее модернизации, приближения к группе индустриально развитых стран.
В советский период ситуация изменилась. Развитие экономики стало все более заметно отклоняться от эталонной траектории, сложился специфический режим одновременного расширенного воспроизводства нескольких технологических укладов (третьего, четвертого, пятого), что не позволяло вследствие ограниченности ресурсов развивать ускоренными темпами более прогрессивные четвертый и пятый уклады. Это привело к технологическому отставанию СССР от индустриально развитых стран.
Преодоление сложившихся негативных тенденций в технико-экономическом развитии современной России возможно путем «созидательного разрушения технологических цепей третьего технологического уклада и реконструкции составляющих их производственных процессов; избирательного развития производств четвертого технологического уклада (ключевой признак – двигатель внутреннего сгорания, нефтехимия); приоритетного высокоизбирательного, ориентированного на накопление конкурентных преимуществ развития производств пятого технологического уклада (ключевой признак – микроэлектронные компоненты); создания предпосылок для опережающего развития базисных технологий шестого технологического уклада (ключевой признак – биотехнологии, космическая техника, тонкая химия)».
Каждый технологический уклад, будучи целостным воспроизведенным контуром макроэкономического уровня, охватывает множество продуктов и факторов производства. Их совокупность является технологически связанной, поэтому в своем развитии, и она неизбежно стремится к определенной пропорциональности. Следовательно, когда технологический уклад является доминирующим, внутренняя пропорциональность элементов, входящих в него, детерминируется равновесным режимом развития. Соответственно для зарождающегося нового технологического уклада характерно стремление к новой системе пропорции, к новому равновесному режиму. Отмирающему старому укладу свойственны разрушение присущего ему режима равновесия, развал ранее устойчивых связей и пропорций.
Поскольку в экономике теоретически допустимо одновременное существование трех технологических укладов (зарождающегося, доминирующего, отмирающего), то можно сказать, что одновременно имеет место несколько (три) конкурирующих равновесных режимов. При этом один из таких режимов, соответствующий системе производств, входящих в доминирующий уклад, сам является доминирующим.
Глава 2. Современный мировой экономический кризис
Единая мера стоимости
Первым и главным базовым механизмом современной экономики, который разрушается в процессе текущего экономического кризиса, является механизм единой меры стоимости (ЕМС), в связи с чем на этом понятии необходимо остановиться более подробно. Современная "западная" капиталистическая экономика, отдельные элементы которой начали проявляться в Европе еще в эпоху Возрождения, построена на том, что существует базовый финансовый актив, единый для всех стран и регионов. Те страны, которые этот актив отвергают (по тем или иным причинам), в эту систему не принимаются и подвергаются довольно жесткому давлению. Этот актив играет принципиальную роль. Дело в том, что западная модель экономики построена на прибыли. Но одного этого термина мало, необходимо еще объяснить, каков механизм ее расчета. Действительно, если по итогам некоторого экономического цикла в вашем имуществе ничего не изменилось, только вместо 5 шуб стало 7, то с точки зрения "западной" парадигмы это еще ничего не значит! Важно, чтобы стоимость этих 7 шуб сегодня была больше, чем стоимость тех 5 в начале цикла! В противном случае вы считаетесь в проигрыше. И стоимость эта отсчитывается относительно некоторого базового актива (являющегося мерной единицей, задающей масштаб измерения). Таким активом, который мы и называем единой мерой стоимости, всю историю западной цивилизации выступало золото. Иногда совместно с какими-нибудь другими активами (например, серебром), иногда индивидуально. Но роль золота в западной цивилизации была принципиальной и уникальной - богатство страны, феодала или купца определялось именно по возможности превратить его активы в золото и никак иначе.
Если рассматривать историю человечества до начала XX века, то только один раз, в XVI веке, эта роль оказалась под угрозой. Колоссальное количество этого металла, ввезенное Испанией в Европу из Нового Света, привело к резкому "обесценению" золота. Формально можно было бы говорить об обесценении золота как товара относительно золота как ЕМС (то есть речь идет о серьезном изменении масштаба цен). Фактически в Европе менее чем за сто лет произошли мощные кризисные процессы, связанные в первую очередь с существенным изменением ценовых пропорций между различными группами товаров и общей инфляцией (относительно золота!). В результате устойчивая экономическая модель феодализма с опорой на натуральное хозяйство начала разрушаться, по Европе прокатилась череда социальных катаклизмов. И не исключено, что невозможность продолжения существования феодальных аграрных государств в Европе и, как следствие, разрушение традиционных денежных отношений стало одной из главных причин Реформации, случившейся в том же XVI веке и, собственно, породившей широко разрекламированную впоследствии "протестантскую этику" и серию буржуазных революций.
С точки зрения исторического материализма, замена феодализма на капитализм была предопределена, да и некоторые другие исторические концепции считают, что возникновение буржуазного общества было неизбежно. Мы не будем спорить с этими утверждениями, но обращаем внимание на то, что к моменту "золотого" кризиса феодализм достаточно успешно существовал более 1000 лет, и не совсем очевидно, почему именно в это время в Европе произошли массовые социальные и экономические катаклизмы, вызвавшие столь резкое изменение экономической парадигмы. Отметим, что на Востоке (понимаемом в цивилизационном, а не географическом смысле) феодализм продолжал успешно существовать, в том числе и на территории Европы, занятой Османской империей. По нашему мнению, катаклизмы единой меры стоимости стали одним из основных факторов, давших "зеленый свет" Реформации и всем сопутствующим явлениям. Во всяком случае, вторая из наиболее часто упоминающихся объективных причин исторических катаклизмов - резкое изменение климата - начала "работать" несколько позже: "малый ледниковый период", характеризующийся резким падением среднегодовой температуры, начался в Европе на границе XVI-XVII веков.
Второй раз за всю историю "западного мира" роль золота как всеобщего эквивалента была поставлена под сомнение в начале 70-х годов XX века, когда США окончательно отказались от гарантий обмена доллара на золото по фиксированному курсу. Отказ США от золотой "привязки" доллара, то есть фактическая отмена Бреттон-Вудских соглашений, привела к тому, что процесс перехода функции единой меры стоимости от золота к американскому доллару завершился.
Современный мировой экономический кризис
В 1997 г. начался всемирный финансовый кризис, который сначала коснулся стран Юго-Восточной Азии, в частности, Южной Кореи, Сингапура, Малайзии, Гонконга, Индонезии, а потом и Японии. С целью смягчения и локализации этого кризиса МВФ и Всемирный банк предоставили Южной Корее кредит в сумме 47 млрд дол., Индонезии — 40, Таиланду — более 16. Одновременно, с целью ослабления ажиотажного спроса на СКВ, Южная Корея расходовала более 60 млрд дол. своих золотовалютных резервов, Таиланд — более 20, Япония — около 80. Вместе с тем, девальвация не коснулась только тех национальных валют, резервы которых превышали 100 млрд дол. (Японии, Гонконга, Тайваня). Индонезийская валюта обесценилась в 5 раз, таиландская — в 2 раза, Южной Кореи — на 30, Японии на 3 %.
Продолжение этого кризиса имело место в странах СНГ, прежде всего в России, где частные портфельные инвестиции составляли более 19 млрд дол. из общей суммы инвестиций более 24 млрд дол. Рубль за январь-август 1998 г. был девальвирован почти в три раза. Углублению финансового кризиса в России способствовало значительное падение цен на мировом рынке на энергоносители, вследствие чего к октябрю 1998 г. страна потеряла более 20 млрд дол. Следующий этап финансового кризиса охватил страны Латинской Америки.
Основными причинами всемирного финансового кризиса являются, во-первых, особенности вывоза капитала и, прежде всего, портфельных инвестиций (вложений в ценные бумаги корпораций и государства) и его противоречия. Особенности этого процесса обусловлены неравномерностью экономического развития стран в рамках мирового хозяйства, засильем ТНК. Так, в конце 90-х гг. общий объем вывоза капитала составлял около 5, а прямые инвестиции ТНК превышали 3 триллиона дол. Поскольку ТНК срослись с транснациональными банками (ТНБ) и сформировали транснациональный финансовый капитал (ТФК), который при поддержке самых могущественных стран мира осуществляет эксплуатацию слаборазвитых стран и вследствие этого получает транснациональную (наивысшую) прибыль, последняя является относительно избыточным свободным капиталом. На его основе возникает национальная скачкообразная форма межгосударственного перелива капитала, персонификатор которой — транснациональная государственная и надгосударственная олигархия. Ее цель — экономическое и политическое господство над миром.
Вследствие неравномерности вывоза такой формы капитала и действия закона неравномерного экономического развития, в определенных регионах мирового хозяйства возникают более благоприятные условия для его экспансии. При этом рождаются и развиваются противоречия между ТФК и национальными народнохозяйственными комплексами. Если в отдельном регионе мирового хозяйства масса и норма транснациональной прибыли уменьшается, то ТФК вывозится в форме портфельных инвестиций
в более прибыльные регионы, что обусловливает возникновение в предыдущих регионах финансового кризиса, началом которого служит массовая продажа нерезидентами ценных бумаг местных корпораций. Такая продажа осуществляется за местную национальную валюту, которая обменивается на СКВ и вывозится за границу. Этот процесс сопровождается массовым изъятием из коммерческих банков зарубежными вкладчиками своих валютных депозитов и порождает огромный кумулятивный спрос на СКВ.
На мировых валютных рынках осуществляется огромное количество операций. Во второй половине 90-х гг. объемы контрактов с валютой ежедневно достигали около 1,3 триллиона дол. Поскольку немалая доля этих операций носит чисто спекулятивный характер, это усиливает нестабильность финансовых курсов, что в свою очередь, способствует увеличению объемов спекулятивных финансовых операций. Проведение таких операций стимулирует существующая валютная система, которая ликвидировала фиксацию рыночных курсов валют в рамках не более 1 % от золотых или долларовых паритетов и допустила выбор режима свободных курсов. Несовершенство мировой валютной системы, ее противоречия, — третья причиной мирового финансового кризиса.
Структурные кризисы и структурная перестройка в экономике
Другой разновидностью экономических кризисов являются структурные кризисы. Фаза спада и кризиса в больших циклах исторически сопровождается глубокими циклическими кризисами. Для них характерна длительная стагнация в традиционно важных отраслях и секторах производства, затяжные нарушения в кредитно-денежной и валютной сферах, финансах, международной торговле, существующих формах организации и регулирования экономики.
Перечисленные явления принято считать составными частями одного общего структурного кризиса экономики. Подобный кризис свидетельствует о том, что дальнейшее расширение деловой активности темпами, превышающими исторически сложившиеся средние темпы роста, невозможно без коренной ломки отраслевой структуры производства, межотраслевых и технологических связей, господствующих форм организации экономики и методов рыночного и государственного регулирования.
Таким образом, структурные кризисы вызываются тем, что возможности старой экономической структуры в целом не соответствуют запросам новой техники и технологии, она не готова к изменениям. Инертность старой структуры затягивает перестройку, делая выход из кризиса более продолжительным и болезненным. В это время общие темпы роста резко падают, ведя к застою общественного производства, нарушается нормальное функционирование денежной сферы, ухудшаются общие условия хозяйствования.
Структурный кризис преодолевается, когда прежняя структура экономика начинает уступать место новым отраслям, формам организации и регулирования.
За свою историю капитализм пережил несколько структурных кризисов, при этом каждый из них вызывал коренную перестройку в соответствии с достигнутым уровнем производительных сил.
Примером современных структурных кризисов могут служить кризисы в 70-х гг. XX в. Они охватили, прежде всего, группу отраслей топливно-энергетического комплекса (энергетический кризис) и энергоемких отраслей (автомобильная, сталелитейная и др.). В глубочайшем кризисном состоянии оказались угольная, металлургическая (черная металлургия), судостроительная, автомобильная, резиновая, текстильная и некоторые другие отрасли. Структурные кризисы расширялись от базовых, добывающих отраслей до отраслей оборонной промышленности. Так, топливно-энергетический кризис 1973-1975 гг., который сопровождался резким ростом цен на энергоносители, повлиял прежде всего на энергоемкую автомобильную промышленность, вынудил ее перейти на энергосберегающие технологии. Одновременно резко сократилось производство в других энергоемких отраслях, произошло значительное обесценивание основного капитала. В США во время кризиса 1980—1982 гг. в целом по промышленности использовалось около 65 производственных мощностей, а в сталелитейной промышленности — менее 30 %. В таких же пределах в 1974—1975 гг. в странах Запада использовались производственные мощности черной металлургии, что было обусловлено значительным сокращение спроса на металл со стороны ряда потребляющих его отраслей, заменой его пластмассами и другими более ресурсосберегающими материалами.
Структурные кризисы сопровождаются перенакоплением основного капитала, резким продолжительным сокращением производства и соответствующей технологической и структурной безработицей, усилением миграции рабочей силы, обесцениванием ее предыдущей квалификации, нарушением соответствия между основными элементами производительных сил (средствами и предметами труда, средствами производства и работниками и др.), а также между составными частями технологического способа производства. Эти продолжительные нарушения, в свою очередь, обусловливают структурные сдвиги в рамках отдельных форм собственности и между ними, изменение соотношения между рыночными рычагами саморегулирования экономики и государственным регулированием, внутри каждого из типов регулирования. Если структурные кризисы охватывают несколько или многие страны одновременно, то необходимо использовать или усилить надгосударственное регулирование в отдельных сферах.
В частности, энергетический кризис начала 70-х гг. вынудил нефтедобывающие страны ОПЕК повысить цены на энергоносители в 4 раза только на протяжении 1973 г. Это вызвало продолжительный энергетический кризис во многих развитых странах и заставило их усилить координацию своих действий. При этом каждая из стран разработала комплекс мер по преодолению структурных кризисов. Так, в Японии в 1978 г. был принят чрезвычайный социальный закон сроком на 5 лет о развитии 14 отраслей, которые затронул структурный кризис. В этих отраслях было демонтировано около 20 % оборудования. Государство стимулировало процесс структурной перестройки через предоставление налоговых льгот, льготных кредитов, прямые бюджетные ассигнования, политику протекционизма и т. п. В 1983 г. в Японии был принят новый вариант закона на последующие 5 лет, который предусматривал комплекс мер по структурной перестройке многих отраслей экономики. В ФРГ государственная политика преодоления структурного кризиса в угольной промышленности включала меры по стимулированию процесса концентрации производства, предоставлению премий за закрытие шахт, оплате вынужденных отпусков работников, выделению льготных кредитов, осуществлению переподготовки кадров, созданию новых рабочих мест и т. п. Энергетический кризис в развитых странах мира был преодолен только в середине 80-х гг.
Преодоление структурных кризисов усложняется процессом углубления экономического кризиса, необходимостью увеличения расходов разных субъектов хозяйствования на природоохранные цели. Так, в черной металлургии, нефтеперерабатывающей и некоторых других отраслях промышленности от 10 до 20 % капиталовложений идет на охрану окружающей среды.
Структурная перестройка экономики в ра
В целом структурная перестройка означала переход к автоматизированному производству. В основе его лежит широкое использование ЭВМ, станков с числовым программным управлением, промышленных роботов, гибких производственных систем, формирование работника нового типа, модификация приоритетных целей развития общества и др. В США, например, в первой половине 80-х гг. в 2,3 раза возрос объем продажи компьютеров, в 2 раза — численность станков с ЧПУ, с 22 до 170 тыс. увеличилось количество промышленных роботов.
Формы проявления структурных кризисов — региональные кризисы, то есть продолжительное отставание в развитии отдельных территорий, их низкая интегрированность в национальную экономическую систему, недостаточное развитие социальной сферы и др.
Глава 3. Пути решения проблемы
современного экономического кризиса
Антициклические мероприятия
экономической политики государства
Антициклическое регулирование экономики — это сознательные и целенаправленные действия государства и, частично, могущественных корпораций и наднациональных органов на промышленный цикл с целью уменьшения глубины циклических кризисов, стабилизации хозяйственной конъюнктуры и темпов экономического роста. Важнейшая роль в этом регулировании принадлежит государству.
В основе антициклического регулирования лежит антикризисное регулирование. Теоретически обосновал необходимость антикризисного регулирования Дж. Кейнс.
После второй мировой войны в большинстве развитых стран мира были расширены антикризисные меры государства, а также дополнены определенными антициклическими средствами в отношении смягчения циклических колебаний. В частности, антикризисные меры были расширены за счет увеличения государственных закупок товаров и услуг, стимулирования жилищного строительства (государство страхует и гарантирует получение кредитов на жилищное строительство, регулирует сроки погашения кредитов, размер процента и т. д.), проведения политики ускоренной амортизации, предоставления налоговых скидок при установлении нового оборудования, снижения налогов на прибыль корпораций и др. Обобщающим показателем влияния государства на экономический цикл является доля государственных расходов в ВВП и, прежде всего, государственные закупки товаров и услуг. В середине 90-х гг. доля государственных расходов в ВВП составляла в Японии около 35, а в Швеции — более 70 %.
Особенности антициклического регулирования в значительной мере обусловлены доминированием в экономике монополий. Э.Чемберлин вполне убедительно доказал, что даже при отсутствии соглашений (устных или письменных) цены на олигополистическом рынке выше, чем на конкурентном, а объем производства ниже. Э.Чемберлин и другие западные ученые справедливо указывали на отсутствие гибкости цен, их подвижности в сравнении с периодом свободной конкуренции. Если раньше цены во время экономического кризиса резко понижались, то в условиях господства коллективных монополий они остаются неизменными или даже растут. Это обусловлено тем, что олигополии сокращают объемы производства с целью недопущения перепроизводства товаров и снижения цен.
Этой негативной тенденции может противостоять только деятельность государства по стимулированию денежного спроса с помощью соответствующей денежно-кредитной политики. Этот метод активно использовался в послевоенный период и способствовал сокращению глубины и продолжительности экономических кризисов. Темпы увеличения денежной массы, как правило, были более высокими, чем их рекомендовали монетаристы. Вместе с тем, значительное увеличение денежной массы, наряду с действием других факторов, например, резким повышением цен на нефть в период энергетического кризиса, привело в конце 60-х — в начале 70-х гг. к усилению инфляционных тенденций, и темпы роста цен в середине 70-х гг. составляли более 10 %.
Учитывая это, в 80-х гг. правительство начало ограничивать темпы роста денежной массы, проводить политику «дорогих денег». Средством достижения этой цели стало осуществление жесткой кредитно-денежной политики. В частности, в период высокой экономической активности государство значительно повышает норму процента, что вызывает подорожание кредита. Во время депрессии и кризиса государство увеличивает резервную норму (нормативы обязательных отчислений коммерческих банков в резервы), снижает ставку процента и удешевляет кредит. Это обусловлено тем, что установленная центральным государственным банком норма процента влияет на его размер, по которому банки предоставляют кредит своим клиентам. Коммерческие банки в США приблизительно 20 % своих активов обязаны хранить в виде кассового резерва в Центральном банке. Поэтому расширение кредитов зависит от величины прироста банковских пассивов, а коммерческий процент, по которому банки предоставляют кредит клиентам, — от учетной ставки процента (которая является нижней границей эффективности предоставления кредитов федеральной резервной системой). В ФРГ Федеральный банк устанавливает для каждого кредитного института лимиты переучтенных векселей, что ограничивает объемы кредитов под учет векселей, предоставляемых каждому банку. Это, в свою очередь, влияет на объем денежной массы.
Преимущество метода антициклического регулирования в том, что его можно применять очень оперативно, не принимая соответствующего закона. Важно лишь точно определить время повышения или снижения процентной ставки.
С целью расширения совокупного спроса в фазах кризиса и депрессии государство проводит политику «дешевых денег», снижает ставки налогов на прибыль, заработную плату, предоставляет льготы при условии ускоренного списания стоимости основных фондов, что является средством стимулирования инвестиций в негосударственный сектор экономики. Во время кризиса правительство увеличивает объем прямых капиталовложений в государственный сектор, прежде всего, в отрасли экономической и социальной инфраструктуры (сферу транспорта и транспортного строительства, электро- газо- и водоснабжения, жилищное строительство, атомную энергетику и др.) Так, в США из почти 43 тыс. миль межштатной системы скоростных автомагистралей ежегодно становятся непригодными около 2 тыс. миль, которые необходимо ремонтировать за счет государственного бюджета. В 1948—1949 гг., чтобы уменьшить глубину экономического кризиса, государство увеличило объем инвестиций вдвое (в сравнении с 1946 г.). Однако в последующий период объем государственных капиталовложений во многих развитых странах мира постепенно сокращался. Так, их часть в ВНП за период 1970-1985 гг. снизилась, %: в ФРГ — с 6,1 до 3,9, во Франции — с 4,2 до 3,0, в Великобритании — с 5,0 до 2,4, в странах ЕС-с 5,0 до 4,0.
В фазе подъема государство увеличивает налоги, процентные ставки, отменяет налоговые льготы, уменьшает объемы прямых капиталовложений, что тормозит процесс чрезмерного «перегрева» экономики, ослабляет противоречие между производством и потреблением, сглаживает резкие колебания при переходе от одной фазы промышленного цикла к другой. При этом между принятием мер в области кредитно-денежной политики и получением определенного результата проходит длительный промежуток времени. По оценке западных ученых, этот временный лаг в условиях циклического спада составляет от 5 до 20 месяцев, а в период подъема — 10—24 месяца. С наибольшим опозданием действуют методы налогового регулирования, что в значительной мере обусловлено продолжительностью законотворческого процесса, поэтому исключительно важно иметь четкий экономический прогноз механизма протекания экономического цикла.
Антициклическое и антикризисное регулирование осуществляется экономическими, правовыми и административными методами.
Антициклическое регулирование со стороны олигополии осуществляется посредством выработки ими согласованной политики, выполнения государственных программ и др. В то же время их действия нередко противоречат политике государства в этой сфере. Наднациональные органы в странах ЕС проводят в значительной мере унифицированную промышленную, структурную, налоговую, амортизационную и другие формы политики, что является важным фактором антициклического регулирования, синхронизации экономического цикла.
Антициклическое регулирование в современных условиях также обусловливают значительные различия между современными экономическими кризисами (в послевоенный период) и кризисами XIX в. Суть различий состоит в следующем: 1) современные кризисы менее глубоки, но происходят чаще; 2) в отличие от кризисов в прошлом, когда имело место перепроизводство товаров, современные кризисы характеризуются перепроизводством основного капитала (в форме простоя значительной части производственных мощностей); 3) если во время кризисов в прошлом происходило резкое снижение цен, в современных условиях оно, как правило, отсутствует; 4) современные экологические циклы характеризуются менее продолжительным периодом прохождения фаз собственно кризиса и депрессии, и соответствующим увеличением фаз оживления и подъема; 5) в отличие от стихийного характера кризисов в прошлом, современные экономические кризисы, механизм их протекания все больше поддаются регулированию; 6) в современных условиях наблюдается синхронизация экономического цикла, прежде всего, финансовых кризисов. Свидетельством последнего является финансовый кризис в Японии и Южной Корее, разразившийся в конце 1997 г. С целью его локализации, недопущения его разрастания МВФ и Мировой банк предоставили Южной Корее беспрецедентный за всю историю своего существования кредит в сумме 47 млрд дол.
Глава 4. Экономический кризис в России в 90 г.г. Пути выхода их него
Причины возникновения кризиса 90-х годов
На Западе преобладают циклические кризисы. У нас же протекает, по всей видимости, нерегулярный кризис (нет признаков цикличности, за многие последние десятилетия не было аналогичных явлений).
Главная необычность кризиса в России состоит в том, что в индустриально развитой стране имеет место не перепроизводство товаров и услуг, а их огромная нехватка. Чем это объясняется?
Первая причина заключается в том, что в СССР государство полностью монополизировало экономику
и базировало ее на постоянном дефиците
средств производства для гражданских отраслей хозяйства и предметов потребления.
Другой причиной кризиса стала глубокая деформация структуры народного хозяйства.
Мы знаем, что такая деформация –следствие преобладающего роста I и III подразделений, слабого развития IIподразделения и сферы услуг.
Отрицательную роль сыграла ориентация на преимущественно экстенсивное развитие народного хозяйства. Предпосылки кризиса недопроизводства возникли еще в 70-х годах, когда экстенсивный путь расширенного воспроизводства стал исчерпывать свои возможности, что сказалось на снижении темпов увеличения национального дохода. Если среднегодовые темпы прироста национального дохода в нашей стране в 1966-1970 гг. составили 7,8 %, то в 1971-1975 гг. – 5,7, в 1976-1980 гг. – 4,3, в 1981-1985 гг. – 3,2 и в 1986-1990 гг. – 1,3 процента.
Особенно значительным было падение производства в топливных и сырьевых отраслях промышленности. Здесь и в ряде других отраслей добывающей и перерабатывающей промышленности сказалась ограниченность природных ресурсов, возрастающие трудности их добычи, а также тяжелые экологические последствия нерационального использования естественных ресурсов. В результате снижение уровня добычи и переработки исходных средств производства в первом подразделении отразилось на экономическом росте в целом.
Кризис недопроизводства во многом обусловлен застойным состоянием сельского хозяйства, продукция которого служит исходной основой более 2/3 фонда текущего потребления в составе национального дохода. В течение 70-80-х годов производство зерна, хлопка-сырца, сахарной свеклы, картофеля и овощей находилось примерно на уровне простого воспроизводства. По оценкам специалистов, неудовлетворенный спрос населения на продукты питания достиг 1/3 объема их производства.
Третьей причиной кризиса недопроизводства явилась глубоко ошибочная экономическая политика
, которая проводилась во 2 пол. 80-х годов и нач. 90-х .
Эта политика была направлена на усиление материального стимулирования работников и расширение социальных выплат населению. Она полностью противоречила реальному состоянию экономики, поскольку производство товаров для населения быстро падало. В 1986-1990 гг. рост денежной массы в обществе в 6 раз обгонял увеличение ВНП. Это привело к серьезному нарушению закона денежного обращения. Пришли в движение своеобразные «ножницы», лезвия которых – производство и покупательный спрос – все более удалялись друг от друга. Только в 1990 г., когда объем национального дохода уменьшился на 4 %, денежные доходы граждан, напротив, возросли на 17 %. В результате налицо было обострение кризиса недопроизводства, который переплелся с глубоким структурным кризисом.(боря 348-350)
Н. Шмелев в своей статье «Кризис внутри кризиса» пишет, что он убежден, что причины наших бед лежат отнюдь не в экономике. «Они кроются прежде всего в морали, психологии, общем взгляде на жизнь нашей политической и деловой элиты». Отвечая на вопрос, что же фактически привело нынешнюю Россию на грань катастрофы, он пишет, что все началось с ничем неоправданной и вовсе необязательной конфискации сбережений в 1992 г., подорвавшей раз и навсегда доверие и населения, и предприятий к только что возникшему российскому государству и правительству реформаторов. Конечно все помнят про «денежный навес», полностью разрушивший к концу 1991 г. российский потребительский рынок. Ни при каких обстоятельствах нельзя было допускать такого «шока», который мгновенно превратил большинство российского населения из сторонников в противников реформ, что со всей очевидностью и доказали парламентские выборы 1993 и 1995 гг.
Но этого оказалось мало. Все последующие действия правительства реформаторов лишь углубляли пропасть между народом и новой властью.
- «ваучерная афера» и фактически бесплатная раздача в ходе приватизации огромной государственной собственности между «своими» -- номенклатурой и несколькими удачливыми выскочками.
- Режим «экспортных квот», позволявший нашим «скоробогатеям», используя колоссальную разницу между внутренними и мировыми ценами, в мгновение ока превращаться в долларовых миллионеров да при том еще и оставлять основную часть своей «добычи» за границей;
- Таможенные льготы разного рода «ветеранским», «спортивным» и «церковным» организациям, особенно на спиртное, табак, многие виды продовольствия, автомобили;
- «прокрутка» огромных и фактически бесплатных бюджетных денег через уполномоченные банки, дополненная впоследствии продажей им краткосрочных государственных облигаций под невиданный в мире процент.
- Самый черный, безнаказанный криминал вроде финансовых «пирамид», подпольного производства и контрабанды спиртного, расхищения и продажи военного имущества, коррупции, рэкета, торговли наркотиками и проч.
Одновременно вопреки всем и теоретическим, и практическим резонам проводилась политика чрезмерного сужения денежной массы, создания искусственного денежного «голода», лишившее подавляющее большинство предприятий всяких средств к существованию как текущих, так и инвестиционных. В любой здоровой экономике количество денег в обращении составляет ныне порядка 70-100 % к ВВП, в России – всего 12-15 %. В результате, совершив после 1991 г. полный круг, мы вернулись фактически в столь привычное для нас состояние безденежной, натуральной экономики: только около 30 % экономического кругооборота сегодня обслуживается нормальными деньгами, 70 % -- это бартер и разного рода денежные суррогаты. Отсюда и всеобщие неплатежи
: бюджет годами не платит предприятиям за выполненные государственные заказы, не выплачивает пенсии, зарплату работникам бюджетной сферы. Предприятия не платят налоги в бюджет, друг другу, банкам, своим работникам, не делают отчислений в Пенсионный фонд и т.д. Образовался «заколдованный круг», и виновник его – бюджет, ибо, как известно, рубль, вовремя не выплаченный из государственной казны, порождает до 6 рублей неплатежей по всей цепи экономических отношений.
Неплатежи государства по своим обязательствам во всем мире считаются либо банкротством, либо преступлением, в нашей стране – «антиинфляционная политика».
Но этого мало. В своем «антиинфляционном» рвении наше правительство и Центробанк вместо регулируемой эмиссии решили использовать принцип финансовой «пирамиды», обеспечив по выпускам разного рода краткосрочных государственных ценных бумаг (займов) фантастический уровень прибыли Центробанку, Сбербанку и другим участникам этого спекулятивного рынка – от 50 иногда до 200 и более процентов годовых. Результат – все свободные деньги ушли из реальной экономики на рынок ГКО, ибо кто же будет работать из нормальных 5-10 % годовой прибыли.
Вместе с тем очень скоро свою несостоятельность доказала и близорукая примитивно-фискальная налоговая политика правительства реформаторов. Она не просто довершила развал огромной части реальной российской экономики, а вытолкнула более 40 % ее в теневую, т.е. полностью неналоговую сферу.
Россия уникальная страна: у населения сегодня по карманам и под матрацами рассовано, по разным оценкам, порядка 40-60 млрд. долл., а в организованную банковскую систему на валютные вклады оно вложило от силы 2-3 млрд. долл. Причина одна: полное, абсолютное недоверие людей и к государству, и к банкам, хотя некоторые из них в последние годы выплачивали по частным вкладам исключительно высокие проценты.
Есть еще одна серьезнейшая, по существу трагическая проблема – продолжающееся бегство отечественного капитала из страны. По разным оценкам, из России за 90-е годы эмигрировало порядка 300-400 млрд. долл., что более чем в 1,5-2 раза превышает нашу задолженность внешнему миру, а с учетом до сих пор не выплаченных многих внешних долгов – в 3 раза. Не мир сегодня финансирует нашу страну, а ослабевшая, находящаяся в глубоком кризисе Россия продолжает финансировать мир. Кто виноват в этом хроническом кровоиспускании – долгий разговор, но уж, во всяком случае, не США, не Германия, не МВФ, и даже не Дж. Сорос. Сами мы и виноваты, и прежде всего виновато правительство реформаторов, не сумевшее (а может быть и не хотевшее) поставить действительный заслон перед подобной утечкой как по нелегальным, так и по официальным каналам.
Еще одна тяжелейшая стратегическая ошибка – запуск в страну доллара и установление с самого начала нереального, неоправданно высокого курса рубля по отношению к нему. Конечно, каждая экономика нуждается в каком-то устойчивом «якоре». Но вместо того, чтобы использовать в этих целях наш же собственный опыт 20-х годов и выпустить параллельную, стабильную и полностью конвертируемую национальную валюту с твердым курсом («червонец»), мы пригласили на эту роль чужую, никак не подконтрольную нам валюту, превратив, таким образом, доллар в истинного хозяина российской экономики.
В это же время Китай, Индия и большинство других стран, осуществляющих сегодня массированный прорыв на мировые рынки многие годы специально держат курс своей национальной валюты в 4-5 раз ниже ее действительной покупательной способности, чтобы только помочь своим экспортерам.
Бесспорно во всех печальных событиях был и определенный элемент невезения: во-первых, общая неустойчивость финансовых рынков развивающихся стран, породившая повальную панику среди портфельных иностранных инвесторов, и во-вторых, крупное падение мировых цен на нефть, разом снизившее общие доходы России от экспорта примерно на 10-15 %. И все-таки объяснить сегодняшнее бедственное положение этим было бы непростительным упрощением.
Возможности выхода
Утешает одно: не мы первые, вероятно, не мы последние в мире, кто оказался в таком отчаянном положении. Крах, всеобщий паралич, полное прекращение всех внутренних и внешних платежей с непредсказуемыми политическими, социальными, экономическими последствиями, безусловно, возможны, но лишь в том случае, если мы как страна, как общество, как народ полностью утратим всякие инстинкты самосохранения. Но выход все же, по-моему, есть.
Понятно, что он не может быть безболезненным, что он потребует мобилизации всех духовных и материальных сил страны и какого-то минимума национального, национального понимания и согласия. Но он все-таки есть.
Никакой «хороший» сценарий в перспективе по крайней мере в ближайшие пару лет теперь уже, похоже, ниоткуда не просматривается. Чудес на свете не бывает, и нет сегодня рецепта быстрого оздоровления нашей денежно-финансовой системы и всей нашей экономики. Перед страной, предполагает Н. Шмелев, только 3 выхода, 3 возможных сценария: «плохой», «очень плохой» и «катастрофический».
«Плохой сценарий».
Источников восстановления равновесия в бюджете, на денежно-финансовом рынке и в целом в экономике любой страны, попавшей в сходное положение, немного. Все они известны, и все они в той или иной мере должны быть сегодня использованы.
Первый источник
– рост доходов государственного бюджета и сокращение его расходов. Однако в перспективе здесь, конечно, вряд ли можно рассчитывать на какие-то существенные положительные сдвиги. Вместе с тем в принципе резервы заметного роста доходной части бюджета у нас огромны:
- Снижение уровня налогообложения и на этой основе – резкое расширение налогооблагаемой базы вплоть до возвращения значительной части ушедшей «в тень» экономики обратно в налоговую систему;
- Установление государственной монополии на производство и оптовую торговлю спиртным;
- Увеличение таможенных сборов, акцизов и рентных платежей;
- Дальнейшая приватизация государственной собственности, но не по-воровски, а по более или менее реальным ценам;
- Продажа земли и др.
Однако главным, центральным звеном в налоговой политике сегодня должно стать экстренное погашение бюджетной задолженности перед промышленностью за уже выполненные госзаказы: известно, что 1 рубль, выплаченный по государственным обязательствам, дает сейчас казне минимум 2 рубля бюджетных поступлений в виде уплаченных налогов.
Восстановление государственной монополии на производство и оптовую торговлю спиртным, несомненно, потребует мощнейшего административного нажима с целью преодоления неизбежного сопротивления легальным и подпольным частным производителей и контрабандистов этой продукции. Но в принципе этого одного источника было бы достаточно, чтобы почти покрыть нынешний бюджетный дефицит.
С краткосрочной точки зрения вряд ли можно ожидать существенных результатов и от попыток заметного сокращения бюджетных расходов. Сокращать-то, по сути дела, нечего. Что сокращать? Отказаться от здравоохранения, образования, науки, армии, поддержки северных территорий? Любой, еще окончательно не потерявший чувство реальности, понимает, что это будет гибель для страны.
Второй источник
– займы внутри страны и за рубежом. Здесь тоже наши возможности ограничены, хотя они все же есть.
Теперь, после принудительной конверсии государственных краткосрочных обязательств в долгосрочные, идея «пирамиды» ГКО как главного средства покрытия бюджетного дефицита, видимо, на годы вперед исчерпаны. А долгосрочные государственные займы на 10-20 лет, да к тому же под достаточно скромный процент, еще надо научится размещать: понадобятся, несомненно, годы, чтобы рынок вновь поверил в надежность государственных ценных бумаг вообще.
Вместе с тем активная политическая и дипломатическая работа в конце концов может, по-видимому, убедить наших внешних кредиторов предоставить России отсрочку по платежам. Но надежд на возобновление массированного притока портфельных, да вероятно, и прямых иностранных частных инвестиций в ближайшие несколько лет, по-видимому, не существует.
Возможно, оно и к лучшему. Это заставит любое наше правительство полагаться в будущем преимущественно на собственные доходы и источники накопления, а не строить все свои планы и действия в расчете на то, что любые «дыры» в бюджете можно заткнуть протянув руку за очередным внешним подаянием.
Третий источник
– сбережения населения и российские капиталы, эмигрировавшие за границу. Реальные возможности здесь тоже минимальны. Те примерно 20 млрд. долл. в рублевых сбережениях, которые имелись у населения, серьезным резервом не являются; уже начавшийся процесс их быстрого «усыхания» в результате девальвации и наметившегося роста инфляции станет, скорее всего, еще одним фактором политической и социальной нестабильности, чем государственным резервом.
Но если правительство сможет удержаться от примитивнейшего, традиционного соблазна «заморозить» все рублевые и валютные вклады населения
или просто не проводить индексацию
в соответствии с ростом цен; если оно не пойдет на прекращение свободного размена рублей на доллары и долларов на рубли
; если оно не остановится перед де-факто национализацией или хотя бы полунационализацией наиболее проблемных банков
, чтобы при любых обстоятельствах гарантировать их платежи и сохранность вкладов населения; если оно будет поддерживать достаточно разумный уровень учетной ставки и процента по депозитам; если оно начнет выпускать валютные облигации под привлекательный и гарантированный процент
и сумеет убедить инвесторов в их надежности; а также при соблюдении многих других «если» есть все же реальные шансы побудить людей вытащить их сбережения из-под матрацев и вложить в банк.
В отношении же «сбежавших» за границу денег, никаких иллюзий строить не следует. Было бы уже хорошо в близкой перспективе хотя бы перекрыть каналы их текущего оттока.
Четвертый источник
восстановления равновесия в денежно-финансовой системе, принудительного обесценения государственных внутренних долговых обязательств и снижения дефицита платежного баланса – девальвация рубля.
Этот источник использован, девальвация де-факто уже произошла, государственные долги обесценились в несколько раз.
Если у наших властей еще осталось хоть какое-то чувство меры, этого хватит, и дело теперь за тем, чтобы не допустить дальнейшего падения курса рубля по отношению к доллару.
Пятый источник
– эмиссия. Вынужденный источник, более того, в наших конкретных условиях, по существу, можно сказать, предреволюционный источник. Недаром говорят, что «эмиссия – это альтернатива гражданской войне». Но, к сожалению, другие источники сегодня либо недостаточны, либо исчерпаны.
Шестой источник
– технические, так сказать, средства. Оставшаяся часть неплатежей могла бы быть относительно быстро ликвидирована такими техническими мерами, как массированные взаимозачеты (по оценкам, до половины общей суммы неплатежей, поскольку подавляющая часть экономических субъектов имеет сегодня как обязательства, так и требования); списание накопившихся пени и штрафов по просроченным долгам вследствие их изначальной полной нереальности; выборочная пролонгация долгов отдельных наиболее крупных должников перед бюджетом; развитие практики продажи долгов на открытом рынке, банкротство безнадежных должников.
Изложенный «плохой» (и как кажется автору наиболее реалистичный) сценарий неизбежно связан, таким образом, со значительными потерями как для населения, так и для наших внешних и внутренних инвесторов: ростом цен, снижением реальной заработной платы и пенсий, обесценением рублевых и валютных вкладов и т.д.
Но это все-таки поможет восстановить денежную систему, насытить экономику деньгами и наконец восстановить производство.
«Очень плохой сценарий».
Этот сценарий возможен, думается, в двух вариантах: условно говоря, «монетарном» и «директивном».
«Монетарный»
основывается, по существу, на двухходовой комбинации: сначала запустить на полную мощность печатный станок, обесценить рубль в десятки, а еще лучше – в сотни раз, расплатиться со всеми внутри страны полностью обесценившимися рублями, а затем накрепко привязать этот обесценившийся (возможно, опять деноминированный) рубль к доллару, строго ограничив количество рублей в обращении наличными золотовалютными резервами страны.
Можно, однако, заранее сказать, что в конкретных наших условиях этот план обречен на скорый, оглушительный провал.
Во-первых, никаких реальных возможностей у правительства не будет, чтобы свести к нулю бюджетный дефицит, а значит и превышение нарастающей денежной массой золотовалютных резервов неизбежно и, следовательно, фиксированный курс рубля долго не удержать.
Во-вторых, кто у нас в стране сегодня поверит в рубль? И население, и инвесторы тут же бросятся менять рубли (хотя и «червонные») на доллары.
«Директивный»
сценарий нам до мельчайших деталей тоже известен по прежним временам: административно фиксируемые цены; тотальный дефицит всего и вся; очереди, «карточки»; подавленная инфляция; полностью обесценившиеся сбережения; «черный» товарный и валютный рынок; резкое сокращение импорта; административный валютный контроль вплоть до попыток так или иначе конфисковать валютную наличность; закрытие границ и т.д.
Сегодня такой сценарий приведет в конце концов к всеобщей смуте, гражданским волнениям, полной экономической разрухе, переделу собственности и развалу страны на удельные княжества.
«Катастрофический»
сценарий даже и обсуждать нет, наверное, никакого смысла. Одно только можно сказать: мы его тоже уже проходили. И за тысячелетнюю историю России – не раз.
Итак, сложившаяся напряженная обстановка в стране не позволяет больше прибегать к ломовым приемам. Первейшим политическим и социальным приоритетом правительства и Центробанка на ближайшую перспективу должно стать максимально возможное восстановление доверия населения к российскому государству, к рублю, подорванному в ходе реформ последних лет.
В идеале основными средствами при этом могли бы стать индексация заработных плат, пенсий и рублевых сберегательных вкладов в полном или хотя бы частичном соответствии с темпами инфляции, а также реальные, а не мнимые гарантии государства по сохранности валютных вкладов. Столь же важное значение имеет минимизация потерь экономических субъектов по всем долговым обязательствам государства – по долгам за уже выполненные госзаказы, задержкам заработных плат и пенсий, государственным ценным бумагам.
Любые же дальнейшие прямые или замаскированные попытки конфискации доходов, сбережений населения и вложений в государственные краткосрочные обязательства практически уже ничего существенного не дадут, а могут привести к абсолютно непредсказуемым политическим и социальным последствиям.
Заключение
Тема мирового экономического кризиса интересна, думаю не только мне. Она будет актуальной еще большое количество времени, а, может быть, и всегда, так как я не думаю, что в ближайшее время экономисты научаться сглаживать цикл до такой степени, чтобы ее амплитуда колебаний была равна нулю. При амплитуде колебаний больше нуля – это уже цикл.
Когда наблюдаешь, как назревают и происходят кризисы в странах-лидерах, таких как США, Япония, Германия, Англия, Франция, то невольно задумываешься, что даже такие богатые страны, имеющие столько специалистов, средств, влияния до сих пор не могут избежать кризисов..
Россия же – уникальная страна. Если в Европе многие страны в общем схожи по экономической структуре, экономике, культуре, то Россия – страна, аналогов которой в мире нет и не будет.
Россия находиться сейчас в глубоком кризисе. По моему мнению, причины кризиса кроются, прежде всего, в менталитете россиян. В этой стране даже самые честные люди ищут где бы своровать и воруют. Любой чиновник, рабочий, и даже президент ворует, как может. Коррупция – это главная проблема, с которой нужно справиться в России, чтобы хотя бы создать предпосылки для оживления экономики.
Почему же простые жители нашей страны, рабочие воруют? Я думаю, что они скорее всего не воруют, а возмещают убытки, нанесенные им государством. Эта мысль «где бы своровать» настолько засела в головах нашего народа, что избавиться от нее будет очень трудно, если и получиться, то нескоро. Для этого нужна идеология, как в советские времена. Люди тогда жили надеждами коммунизма, и им было не до воровства. Каждая сворованная ими вещь, по их мнению, лишь отдаляла наступление коммунизма.
Как говорится в поговорке «рыба гниет с головы», и причину такого состояния нашей страны надо искать в «верхушке», в правительстве нашей страны.
Список использованной литературы
1. «Макроэкономика» А. Луссе, 1999, с.153-163.
2. «Экономика» С. Фишер, Р. Дорнбуш, Р. Шмалензи, 1993, с.580.
3. Н. Шмелев.«Кризис внутри кризиса» //Вопросы экономики, 1998,№10,с.4-17.
4. Перламутров В. «Кризис экономики и хаос цен в России» // Проблемы теории и практики управления, 1997, №6, с.20-24.
5. «Экономика» А. Казаков, Н. Минаева, 1996, с.153-154.
6. «Курс экономической теории» под ред. М. Чепурина, Е. Киселевой, 1999, с.387-393.
7. Сибиряков В. «Проектирование кризисов – путь к успеху» // ЭКО, 1999, с.144-160.
8. Борисов Е.Ф. «Экономическая теория: курс лекций для студентов высших учебных заведений», 1996, с.338-351.
9. Штайльманн К. «Природа экономического кризиса в России и сценарий выхода из него» // Проблемы теории и практики управления, 1999, №5, с.18-23.
10. «Экономика» под ред. А. Булатова, 1997, с.374-377.
11. «Кризис мирового капитализма» Дж. Сорос, 1999, с.138-140, 167-184.
12. Звягин А. «Как вывести Россию из кризиса?» // Деловая жизнь, 1995, №8, с.15-20.
13. Кузнецов В. «Попытка объяснить российский кризис» // Мировая экономика и международные отношения, 1996, №9, с.16-27.
14. Волконский В. «Институциональный подход к проблемам кризиса российской экономики» // Экономика и математические методы, 1999, №1, с.11-27.
15. Дж. М. Кейнс «Общая теория занятости, процента и денег», с.312.
16. Реддавей П. «Корни и последствия российского кризиса» // Проблемы теории и практики управления, 1999, №2, с.24-27.
17. «Макроэкономика: основы экономической теории», под ред. Андреева С. И., 1998, с.35-38.
18. Владимиров Б. «Будет ли найден путь из кризиса?» // Бизнес и банки, 1998, №38,39.
19. Динкевич А. «Россия 90-х: системный кризис переходной экономики» // Деньги и кредит, 1998, №8, с.47-54.
20.«Политическая экономия» под ред. В. Медведева, 1990, с.277-278.
21. «Проблемы экономической динамики» Кондратьев Н. Д., 1989, с.89-112.
22.Меньшиков С. «Мировой кризис развивается и трансформируется» // Проблемы теории и практики управления, 1999, №2, с.38-43.
23.Остапенко В. «Великая депрессия в США и современный российский кризис: причины и пути преодоления» // Проблемы теории и практики управления, 1998, №1, с.45-51.
24.Некипелов А. «Российский кризис и рационализация экономической стратегии» // РЭЖ, 1999, №1, с.3-15.
25. Анисимов А. «Статистика кризиса и его механизм в России» // Проблемы теории и практики управления, 1996, №6, с.106-112.
26.«Основные положения концепции выхода из кризиса и реформирования экономики России на 1996-2000 гг.» // Финансовый бизнес, 1996, №4, с.2-10.
27. Виссарионов А. «Уроки кризиса» // Экономист, 1999, №2, с.15-22.
28.Илларионов А. «Как был организован российский финансовый кризис» // Вопросы экономики, 1998, №12, с.12-31.
29.Сапир Ж. «Августовский кризис 1998: оценка ситуации в России и программа выхода из него» // Проблемы прогнозирования, 1998, №6, с.19-30.
30.Ляско А. «Программа стабилизации не способна преодолеть кризис» // Вопросы экономики, 1998, №9, с.4-25.