Содержание:
Введение…………………………………………………………………..…..3
1.Человек в домашнем хозяйстве……………………………………………5
2.Неформальная экономика как форма хозяйства…………………….…..21
2.1.Неформальная экономика как сегменты хозяйства…………….…22
2.2.Определение неформальной экономики…………………………...22
2.3.Определение теневой экономики…………………………….…….25
2.4.Способы измерения неформальной экономики………………..….29
2.5.Факторы развития неформальной экономики………………..……32
Заключение ……………………………………………………………….....35
Список использованной литературы………………………………………36
Введение.
В современных условиях, когда так много говориться о развитии рыночных отношений и которых так мало наблюдается в действительности, неформальная экономика получила широкое развитие. Домашнее хозяйство является значительным сегментом неформальной экономики. В той или иной степени, по оценкам аналитиков в неформальной экономике задействовано около половины работоспособного населения нашей страны. Прежде чем проводить анализ этого явления, дадим понятие "неформальная экономика".
Первое время понятие "неформальная экономика" воспринималась как синоним понятиям "бедность", "неразвитость". Экономическая теория определяла неформальную занятость как удел тех, кто не имеет возможности устроиться в формальном секторе, как стратегию выживания, анахронизм.
Однако впоследствии данному термину вернули тот смысл, который обнаружил К. Харт - знак предпринимательской активности населения.
К. Хартом (1973), британский антрополог, при исследовании городской рабочей силы в Гане ввел разграничение между теми, чьи отношения с работодателями были оформлены контрактами, и теми, кто зарабатывал на жизнь неформально.
Скорость, с которой термин, введенный К. Хартом получил развитие, свидетельствовал о том, что понятие "неформальная экономика" способно охватить явления более общего порядка, нежели специфику рынка рабочей силы в Гане.
Рассмотрим современные определения неформальной экономики, которые можно встретить в экономических словарях:
НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА - совокупность видов хозяйственной деятельности, не охватываемых правовым, фискальным и статистическим учетом. Неформальная экономика представлена широким спектром неформальных отношений, которые имманентно присущи экономике развитых, развивающихся и постсоциалистических стран. Неформальная экономика именуется иногда "параллельным хозяйством", "второй экономикой". Она вписывается в структуру современной рыночной экономики, взаимодействует и переплетается с официальной экономикой.
НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА - совокупность хозяйственных отношений, которые не отражаются в официальной отчетности и формальных контрактах. Типология Дж. Гершуни. Данные определения целесообразно дополнить высказыванием В.В. Радаева, который отметил, что "неформальная экономика не просто указывает на отдельные формы хозяйства, но обозначает общий экономико-социологический подход к миру хозяйства. Неформальная экономика предстает как определенная логика действий экономических агентов". Чтобы лучше понять, что же такое неформальная экономика, рассмотрим отдельные ее сегменты, какими являются теневая экономика и домашнее хозяйство.
Теневая экономика - это деятельность, совершаемой в обход тех или иных формализованных институтов хозяйственной практики (регистрации и лицензирования, налогообложения, отчетности и т. д.).
Данное явления опасно следующим, несоблюдение каких либо норм или их игнорирование приводит к тому, что их место занимают другие нормы. Возникают нелегальные отношения. Можно выделить два вида таких отношений: коррупция - нелегальная связь с легальными представителями власти и, например попытки обзавестись "крышей" - стремление установить регулярные отношения с силовыми партнерами легального и нелегального толка.
Одним из негативных моментов является тот факт, что такая деятельность воспринимается как рациональное поведение, например, вопрос об уплате налогов. Многим уклонившимся от уплаты налогов, даже не приходит в голову, что они поступают неправильно. Пропаганда, проводимая в Росси в 2002-2004 годах по телевидению "уплати и спи спокойно" не принесла ощутимого результата. Это произошло по двум причинам: во-первых, неуплата налогов - это "правильно" по мнению большинства, во-вторых - можно не уплатить и спать спокойно.
1.Человек в домашнем хозяйстве.
Человек может включаться в сферы занятости и создавать материальные ценности, вовсе не появляясь на рынке труда. Речь идет о тех, кто трудится в домашнем хозяйстве. В этой особой сфере, находящейся вне "бюрократического государства" и "свободного рынка", сконцентрированы значительные массы людей, которые производят весомую долю продуктов и услуг в любом сколь угодно развитом или отсталом обществе.
Прежде всего определим, что мы будем понимать под "домашним хозяйством". Зачастую к нему относят совокупность всех хозяйственных функций, выполняемых членами семьи в рамках их домашнего пространства. В таком понимании, на наш взгляд, имеется два недостатка. Во-первых, трудно определить, где заканчивается "дом", и начинается активность вне "дома". А во-вторых, домашний труд по
натуральному самообеспечению смешивается с формальной и неформальной оплачиваемой занятостью на рынке труде. Поэтому мы будем рассматривать домашнее хозяйство (household) в более узком значении - как сферу занятости, в которой члены семьи или межсемейного клана обеспечивают своим трудом личные потребности в форме натуральных продуктов и услуг. Таким образом, мы противопоставляем
домашнее хозяйство рыночной (самостоятельной и организованной) и государственной мобилизационной занятости (армия и т.п.).
Для экономистов сфера домашнего хозяйства является "периферией" не первого и даже не второго порядка. Отчасти это объяснимо, поскольку экономические отношения здесь слишком слабо дифференцированы от прочих отношений. Менее ясно, почему данный объект упорно избегается большинством социологов (мы постараемся показать далее, что он весьма "социологичен"). Видимо, сказывается "междисциплинарное" увлечение ведущими социально-экономическими укладами и пренебрежительное отношение к "архаике". Домашнее хозяйство с его относительно низкой технической оснащенностью и неразвитым разделением труда считается сферой деятельности традиционного (докапиталистического, "доэкономического") человека. В современном же хозяйстве его функции считаются второстепенными, ибо целиком увязываются с обеспечением личного потребления. К тому же долгое время домашние занятия не считались трудом, даже если имели прямые рыночные аналоги. В условиях господства "рыночной" и "плановой" парадигм труд ограничивался сферой оплачиваемой занятости.
Неоклассическая экономическая теория проводила жесткое различие между сферой производства, в которой действовали фирмы, и сферой потребления, к которой безоговорочно относились домашние хозяйства. Первые были ориентированы на получение прибыли, вторые -максимизировали полезность. Ситуация начала меняться с середины 1960х годов, когда появилась новая экономическая теория домашнего
производства (Г. Беккер, Я. Минсер и др.). Было предложено рассматривать купленные на рынке продукты не как прямой источник полезности, но как "сырье" для домашнего производства. Это позволило распространить производственную терминологию далеко за пределы собственно производства - в такие, например, сферы, как планирование семьи, рождаемость и многие другие. И действительно, при желании в
домашнем хозяйстве можно найти все основные атрибуты производственного процесса. Здесь есть работники, трудящиеся с определенной производительностью, есть свои средства производства и инвестиции, разворачиваются свои процессы механизации и приватизации.
Тем не менее, уже на пороге домашнего хозяйства мы сталкиваемся с проблемой: человек в таком хозяйстве может быть занят полный рабочий день и полную рабочую неделю, но вправе ли мы считать его деятельность трудом? Как, например, квалифицировать домашний уход за детьми: это затрата трудовых усилий, отдых или
внетрудовая деятельность? Вопрос далеко не отвлеченный. В какой мере женщины, всю жизнь занимавшиеся воспитанием детей, могут претендовать на "трудовую" пенсию и прочие социальные гарантии? Может, это зависит от количества детей (т.е. размера совокупных "трудовых" усилий по их воспитанию)? Как вообще отделить
домашний труд от свободного времени, а домашнее производство от чистого потребления? Может быть, обратиться к мотивам и установкам самих людей? Ведь многие домашние занятия (например, работа в саду или рыболовство) могут рассматриваться и как труд, и как отдых, в зависимости от наклонностей человека.
Экономисты пытаются решить эту проблему, не прибегая к субъективным оценкам. Для них домашний труд выступает опосредующим звеном между сферой рынка и сферой потребления. Более конкретно домашний труд определяется как форма деятельности, которая может быть замещена рыночной занятостью. Иными словами,
вы можете воспользоваться платными услугами няни, чтобы она ухаживала за вашим ребенком, или отдать ребенка в платный детский сад. Но никому не придет в голову нанимать человека, чтобы он смотрел за вас телевизор. Следовательно, в первом случае речь идет о домашнем труде, а во втором - о времени отдыха. К видам домашнего труда, соответственно, следует относить весь спектр занятий по самообеспечению жизнедеятельности: изготовление, строительство и ремонт предметов, используемых в домашнем хозяйстве, перевозки, бартерный обмен, уборку, стирку белья, приготовление пищи, совершение текущих покупок, уход за детьми и нетрудоспособными членами семьи. Часть этих занятий совершается в домашнем пространстве, часть - за его пределами, но для нужд домашнего хозяйства.
Домашнее хозяйство ныне рассматривается экономистами как единица, которая максимизирует свое благосостояние в рамках двух основных ограничений: денежного бюджета и бюджета времени. Поскольку предполагается, что доход семьи может быть увеличен за счет сокращения домашнего труда или свободного времени в пользу
рыночной занятости, ограничение остается одно - дефицит времени.
С измерением временного ресурса сразу возникают трудности. Прежде всего сказывается нехватка систематических данных о семейных бюджетах времени. Но, главное, не ясно, как измерить цену времени, затрачиваемого в домашнем хозяйстве, как оценить продукт труда, который изначально не предназначен для продажи? Предлагаются два пути преодоления этой основной трудности. Первый - исчислять время, затрачиваемое в домашнем хозяйстве, альтернативными издержками (oppor- tunity costs), т.е. величиной заработной платы, которую данный человек мог бы получать за данное время на рынке труда. Второй путь - вменить плодам домашнего хозяйства ту цену, которая установлена рынком на данный вид продукта или услуги. Всех проблем, впрочем, это не решает. В первом случае рыночная цена труда не всегда оказывается адекватным измерителем. Например, производительность труда в домашнем хозяйстве может совершенно не зависеть от того, имеет ли домохозяйка диплом о высшем образовании и ученую степень. И экономистам приходится все-таки апеллировать к разнице субъективных оценок, которые представители более и менее
образованных слоев дают своему домашнему труду. Во втором же случае чужое время, затраченное кем-то на рынке труда для оказания тебе услуги, и твое время, затраченное в домашнем хозяйстве на самообслуживание, вопреки предпосылкам экономической теории, зачастую оцениваются очень разными мерками.
Влияют ли экономические расчеты на решение домохозяйки, стоящей перед выбором: купить стиральную машину, сдавать белье в прачечную или стирать его вручную? Да, влияют, и серьезным образом. Но из этого не следует, что "рыночный" и домашний труд исчисляются одним эквивалентом. Во-первых, данные виды труда могут оцениваться в разных денежных единицах. А во-вторых, домашний труд не
всегда измеряется деньгами. Зачастую до количественных оценок дело не доходит, хотя человек и взвешивает качественно разнородные альтернативы. Скажем, мать решает, пойти ли ей работать, чтобы получить дополнительный заработок, или посидеть с ребенком, уделив ему больше внимания и заботы. Для нее это не сопоставление двух денежных сумм.
Производимое человеком ранжирование сплошь и рядом остается плодом "качественного" решения. Иными словами, мы можем сказать, "что выгоднее" с точки зрения данного человека, но не можем утверждать "насколько выгоднее". Следовательно, возникает сомнение в допустимости математических операций и представления поведенческих характеристик в виде плавных кривых. Конечно, исследователь волен
производить калькуляции за своих обследуемых, считая, что они "как будто" исчисляют денежные прибыли и издержки домашнего труда. Но не подменяем ли мы в данном случае главные причины второстепенными? И не проще ли признать, что здесь экономический анализ наталкивается на пределы, за которыми лежат области
неизмеримой экономики.
Однако более важное обстоятельство заключено не в измерительных возможностях исследователя, а в качественной специфике самого домашнего хозяйства, где производственное переплетено с личным, а экономическое с социальным. Ведь по существу речь идет о семейной экономике. Субъектом "производства" здесь является не отдельный индивид, а семья или несколько семей, ведущих совместное хозяйство. Семья же отнюдь не является группой индивидов, соединенных пунктиром контрактных обязательств. Это тесная надиндивидуальная общность, связанная узами социальных норм и скрепленная обручами кровного родства. Брачные и прочие контракты
существуют далеко не везде и выступают лишь одной из форм урегулирования семейных отношений. Но даже если, например, супруги имеют раздельные счета в банке и сохраняют раздельные права собственности, или если в семье только один кормилец, редко отношения строятся на базе независимых индивидуальных решений.
"Совместное хозяйство", "семейный бюджет" - это не потусторонние абстракции. Помимо принадлежности к местному сообществу, организации, социальным группам, "экономический человек" также принадлежит семье (клану) как узлу "сильных связей". Здесь определяются пределы и последовательность доступа к ресурсам домашнего хозяйства, дифференцируются хозяйственные права и обязанности его членов.
Традиционный экономист находит характерный выход из положения. Он отождествляет домашнее хозяйство как целостную единицу с отдельным человеком, принимающим рациональные решения (напомним, что подобное проделано и в теории фирмы). Таким образом, сложная внутренняя структура домашнего хозяйства из рассмотрения исключается. Между тем в этой структуре таится немало серьезных
проблем, одна из которых связана со взаимоотношениями полов в домашнем хозяйстве. Экономист, как правило, индифферентен к этой проблеме. Сначала в девятнадцатом столетии действия излюбленного им "экономического человека" опирались на совокупность собственнических и гражданских прав, которые принадлежали мужчине. В двадцатом же столетии утвердилось демократическое равенство прав мужчины и женщины. И на первый взгляд, оба в равной степени начали претендовать на роль homo economicus. Это позволило вновь избегать постановки щекотливых вопросов.
Между тем, разница гендерных позиций особенно видна именно в разделении функций в домашнем хозяйстве, где работа в значительной степени лежит на плечах женщины. Экономист, уделяющий внимание внутрисемейным проблемам, объясняет это следующим образом. В силу биологических причин женщины сильнее вовлечены в уход за детьми и сопряженные с этим домашние обязанности. А раз они тратят на них больше времени, у женщин появляется больше стимулов делать вложения не в рыночный человеческий капитал, а в те его виды, которые повышают эффективность их труда в домашнем хозяйстве. Соответственно, мужчинам в такой ситуации более рационально инвестировать в рыночный человеческий капитал и получать более высокие вознаграждения на рынке, чтобы максимизировать совокупную
"семейную"полезность. Так возникает замкнутый круг, в котором биологические различия закрепляются и усиливаются экономическими действиями.
Когда мужчина является основным добытчиком средств существования, закрепление за женщиной домашней работы еще можно посчитать "рациональным". И относительно более низкая средняя зарплата женщин действительно способствует закреплению их положения как домашних работников. Но только как, приняв рационалистическую терминологию, объяснить, почему в семьях, где жена работает, а
муж безработный, не происходит коренного перераспределения домашних обязанностей? Нечего делать, приходится, махнув рукой, ссылаться на роль традиции.
Нельзя сказать, что разделение труда в домашнем хозяйстве не реагирует на изменения в занятости на рынке труда. Но модели его приспособления различны. К ним могут относиться:
- Традиционная модель трудовой зависимости (Dependent Labour), когда женская рыночная занятость вторична по отношению к мужской и не затрагивает домашних обязанностей женщины.
- Эгалитарная модель адаптивного партнерства (Adaptive Partnership), когда при увеличении занятости женщины на рынке труда мужчина берет на себя часть ее домашних обязанностей, балансируя тем самым сравнительную трудовую нагрузку.
- Переходная модель постепенной адаптации (Lagged Adaptation), когда перераспределение домашних обязанностей происходит, но с достаточно большим (порою поколенческим) временным разрывом.
И все же вовлечение женщины в сферы формальной занятости, как правило, пока не несет ей соразмерного освобождения от домашних обязанностей, а отказ от работы вне дома не сопряжен с адекватным увеличением свободного времени. Это позволяет некоторым социологам неомарксистского толка характеризовать отношения между полами в домашнем хозяйстве как прямое продолжение производственной эксплуатации женщины, на которую возлагается тяжелое бремя неоплачиваемого труда.
Возник, таким образом, социологический вариант производственного детерминизма, который, во-первых, низводя женщину на роль "пролетария", приуменьшает ее реальную социальную роль и внутреннее влияние в домашнем хозяйстве, а во-вторых, закрывает глаза на то, что экономические функции в данном типе хозяйства тесным
образом переплетены с функциями естественного воспроизводства. И никакие демократические и феминистские движения не приведут к достижению полного равенства ситуации для членов семьи, если только они не намерены освободить женщину от материнских обязанностей.
Заземленность домашнего хозяйства на естественные процессы проступает и в форме особых социально-экономических стратегий. Одна из таких базовых стратегий была выявлена на примере крестьянских хозяйств и названа этикой выживания. Она опирается на принцип "безопасность превыше всего" и выражается в избегании риска,
пусть даже ценой снижения средних доходов. За столетия была выработана целая система социальных приемов, включающая общинное перераспределение земли, взаимную помощь, добровольное финансирование общих нужд богатыми хозяевами, чтобы гарантировать каждому "святое право на жизнь", застраховаться от развала хозяйства перед лицом резких колебаний производительности по годам.
Политика выживания важна, разумеется, не только для докапиталистических крестьянских хозяйств. С этой политикой даже увязывается само определение "домашнего труда": "Критерием отнесения деятельности к "труду", - считает Э. Минджиони, - является внесение вклада в обеспечение материального выживания".
Экономисты, напомним, выступали против "субъективизма" и определяли домашний труд как то, что может быть замещено рыночной занятостью. Здесь же нам предлагается иной объективный критерий, позволяющий относить или не относить конкретные занятия к "труду" по характеру их связи с нуждами домашнего хозяйства. Дело в том, что в домашнем хозяйстве царствует не экономика, сопряженная с
рациональным (денежным) просчетом вариантов использования ограниченных ресурсов, а то, что К. Поланьи называл субстантивной экономикой (substantive economy), связанной с жизнеобеспечением человека . Действия человека в такой экономике обусловлены существенно иными мотивами, нежели конвенциальная максимизация прибыли или благосостояния. А.В. Чаянов неоднократно указывал на
то, что крестьянское хозяйство, например, руководствуется преимущественно не стяжательскими мотивами. В противоположность фермерскому хозяйству, стремящемуся к максимизации прибыли, оно ориентируется на "бытовые формы трудопотребительского баланса", пытаясь уравновесить тяжесть труда и уровень удовлетворения насущных потребностей.
Классический "экономический человек" чаще всего представляется нам в обликах предпринимателя, максимизирующего прибыль, или потребителя, максимизирующего полезность. В домашнем же хозяйстве мы сталкиваемся с другой его ипостасью, не сводимой ни к первому, ни ко второму облику.
Стратегия выживания, однако, не является единственной политикой семейного хозяйства. И вообще не следует изначально квалифицировать все его стратегии как сугубо традиционалистские. Эти стратегии не только рассчитаны на более длительную перспективу по сравнению с тем, что реально может себе позволить хозяйственная фирма на рынке. Они также по-своему рациональны, подразумевая специфические способы перспективного планирования. Экономические элементы такого планирования тесно увязаны с социально-демографическим воспроизводством - как и чему обучать своих детей, когда и за кого выдать замуж (на ком женить), где и на какие средства построить дом молодым до того, как у них появятся дети и т.д. Откладывание сбережений и накопление имущества, получение потребительских кредитов и развитие
домашнего производства - все это связано с заботой о том, кто придет на смену, встанет во главе дома, обеспечит его рабочими руками. И трудно сказать, какой субъект ведет себя рациональнее: домашнее хозяйство или фирма. Скорее, они демонстрируют разные типы рациональности. Принципиальная черта домашнего хозяйства как моральной экономики заключена в том, что здесь тесно сплетаются рациональное с нерациональным, и крайне трудно вычленить из рационального традиционные, ценностные и аффективные элементы.
Так, вторжением неэкономических пристрастий и привязанностей объясняется отчасти тот факт, что несмотря на развитость современной сферы услуг, очень многие обременительные обязанности по-прежнему выполняются внутри домашнего хозяйства, хотя экономически эффективнее было бы нанять профессионалов. Многие люди просто не хотят приглашать в дом "чужих" или отдавать личные вещи "на сторону".
Если следовать экономической логике, при наличии свободных средств, почему бы, скажем, не отправить родителей в комфортабельный дом для престарелых. Однако в большинстве семей так не поступают. В подобных случаях происходит систематическое смещение экономического расчета. В результате в стенах домашнего хозяйства homo economicus чувствует себя весьма неловко. Если где и существует
"чистая экономика", то здесь она превращается в изможденную абстракцию.
Следующая характерная черта домашнего хозяйства выражена тем, что в нем мы вплотную сталкиваемся с неформальной экономикой. Неформальные отношения существуют, конечно, и в государственном, и в рыночном хозяйственных секторах. Но в данной сфере они обретают особую силу. Зоны домашнего хозяйства, семейной экономики и неформальной экономики во многом наслаиваются друг на друга.
Во- первых, домашнее хозяйство является зоной неформальной занятости. Во-вторых, домашнее хозяйство выступает зоной неформальных трудовых отношений, господства патерналистских и фратерналистских стратегий. Наконец, в-третьих, домашнее хозяйство обрастает плотными сплетениями неформального обмена - родственного, соседского, дружеского, этнического. По ним передается информация, оказывается взаимная помощь, в корне отличающаяся от социальной поддержки государства или фирмы. Экономист склонен представлять неформальные отношения как системы обмена услугами в рамках своего рода "квази-рынков". Преследуя свою личную выгоду, рациональные субъекты вступают в "рыночный" торг. Пусть даже в этом торге тебе отплатят не сразу и в иной форме, сохраняется главный принцип: ты оказал услуги сегодня, значит, вправе ожидать ответной услуги завтра. Впрочем, в разговоре о таких "рынках" снять кавычки, скорее всего, так и не удастся в силу множества условностей.
Социолог обращает внимание на следующие обстоятельства. Очень часто неформальный обмен не принимает денежного характера, или деньги в нем играют второстепенную роль, причем неэквивалентность является скорее нормой, чем исключением. Далее, здесь действует определенный К. Поланьи принцип взаимности (reciprocity), в соответствии с которым возмещение издержек может быть значительно отложено во времени и может осуществляться не непосредственным получателем средств, а совсем другим агентом. Более, того, весомая часть ресурсов вообще расходуется в форме безвозмездной материальной помощи, что обусловлено существованием нормального жизненного цикла. Конечно, можно представить дело и так: сегодня ты кормишь детей, чтобы завтра они заботились о своих собственных детях, а заодно поддержали в старости и тебя самого. Но сомнительно, чтобы этот обмен можно было счесть экономическим. В большей степени он обеспечивает "право на жизнь" и расставляет статусные позиции в семье и в местных собществах.
Неформальная экономика часто увязывается с занятостью на микро- и семейных предприятиях, но главной ее отличительной чертой служит отсутствие формальной регистрации, позволяющей не стеснять себя рамками законодательства и не платить налоги. Тем не менее существуют разные сегменты неформальной занятости. В одном из них хозяйственная активность укладывается в правовые нормы, другой
охватывает "полулегальные" виды деятельности, использующие внеправовые зоны или противоречия в законодательстве, а третий включает нелегальную (криминальную) деятельность. Различия между этими сегментами, разумеется, скорее аналитические, в действительности они интенсивно перемешаны.
Мы можем заключить, что характер домашнего хозяйства определяется двумя группами факторов: его социально-демографической композицией (число членов, их пол и возраст, процент работников в общем составе) и социокультурными особенностями (образование, классовая принадлежность, широта и плотность социальных связей, специфика норм и обычаев). Эти группы факторов определяют, с
одной стороны, уровень и структуру запросов, а с другой стороны, трудовые возможности данного хозяйства.
Социальная структура домашнего хозяйства сегодня подвергается серьезным изменениям, среди которых можно выделить следующие:
- Возрастает доля домашних хозяйств, основанных на нуклеарной семье или одной семейной паре.
- Сокращается количество крупных домашних хозяйств, обслуживающих большие семьи и группы семей.
- Увеличивается удельный вес домашних хозяйств, где основным работником и кормильцем является женщина.
- Все чаще женщины (особенно замужние) сочетают домашний труд с формальной занятостью.
- Снижается уровень формальной занятости молодежных групп благодаря безработице и удлинению сроков образования.
- Усиливается географическая мобильность домашних хозяйств.
Все это влияет не только на изменение связей между рынком и домашним хозяйством, но и на перераспределение ресурсов в самом домашнем хозяйстве, которое предстает в растущем многообразии дифференцированных форм. Происходит и серьезное обновление технологической базы домашнего хозяйства. Ожидалось, что техника "отнимет" у него многие привычные экономические функции.
Но процесс оказался нелинейным, что демонстрируется следующим характерным примером. С развитием "общества услуг" в развитых западных странах было обнаружено падение доли занятых в сфере бытового обслуживания. Это, разумеется, не означало, что потребности в этих услугах снизились. Просто реализация возросших потребностей в бытовых услугах ушла во многом с товарного рынка в сферу домашнего хозяйства. Сначала прачечные освободили домохозяек от значительной части ручной стирки, произошло обобществление данного вида труда. Затем люди получили возможность купить качественные и относительно недорогие стиральные машины, и многие перестали бегать в прачечную. Механизация услуг в домашнем хозяйстве способствовала их приватизации.
В крупных городах домашнее хозяйство становится все более атомарным, освобождаясь по крайней мере от части соседских и родственных связей. Одновременно на основе электронных средств коммуникации домашнее хозяйство втягивается в новейшие информационные системы, осваивая "дальние" и "слабые" профессиональные связи. Для многих квалифицированных профессий вновь начинает стираться былое разделение между домом и офисом. Совершенствование системы коммуникаций сопряжено и с установлением новых форм контроля за деятельностью домашних хозяйств со стороны крупного капитала (в первую очередь,
банков).
Однако в целом, несмотря на важные сдвиги в социальной структуре домашнего хозяйства, технологические изменения, возросшее давление индивидуалистических установок, относительное выравнивание гендерных ролей, домашнее хозяйство оказывается достаточно консервативным. Оно приспосабливается к изменениям, но сохраняет многие принципы хозяйствования. Следует констатировать, что концепции домашнего хозяйства пока оказываются в роли "пасынков" экономической и социологической теории. Признание неоплачиваемой домашней занятости разновидностью труда, а домашнего хозяйства - формой
производства вроде бы повысило их статус. Но в основе своей методологические подходы не слишком изменились: происходящее в домашнем хозяйстве по-прежнему считается продолжением закономерностей материального производства и рынка. Хотя в принципе столь же правомерно принять другую точку зрения: можно рассматривать рыночную занятос
хозяйства.
Конечно, в свою очередь, не стоит преувеличивать и роль чисто социальных факторов, выводя все объяснения из культуры труда или особенностей национального менталитета, классовой принадлежности или структуры социальных связей. Вообще глупо было бы отвергать экономический подход, дающий, даже в своем традиционном виде, весьма ценные результаты. Но абсолютизация такого подхода тоже до добра не доводит. Существуют тонкие грани, преступая которые "экономический империалист" рискует оказаться объектом насмешек. В самом деле, начинаешь чувствовать себя неловко, когда заходит речь о "качестве детей" (желаемых для родителей характеристиках) и их "скрытой цене" (материальных издержках на воспитание этих качеств); когда целесообразность вступления в брак измеряется экономией на
приобретении потребительских услуг, которые теперь можно получить дома и бесплатно; когда встречаются утверждения, что брак основанный на любви, "более продуктивен"; или что "спрос на детей зависит от относительной цены детей и полного дохода".
Цитируемый нами Г. Беккер призывает смело рационализировать "непонятные" процессы. И в этом отношении он и его последователи правы, в принципе в экономических терминах можно рассмотреть буквально все. Но на таком пути возникают преграды не только научного характера, связанные со степенью допустимой абстракции, но и барьеры этического свойства, проистекающие из ценностного самоопределения исследователя. Допустим, если тонут свой и чужой ребенок, а у тебя только один спасательный круг, кому его бросить? Экономическая схема в два счета подскажет, как рациональнее использовать "ограниченный ресурс". Можно далее порассуждать, с какой частотой люди последуют этому варианту в реальной жизни. Но ответ лежит в иной плоскости. Экономист просто не должен браться за эту
"задачу". Все можно подвергнуть голой калькуляции, но не всегда стоит это делать, особенно если речь заходит о жизни людей или высших духовных ценностях. Можно заключить, что выбор того или иного подхода диктуется не только характером объекта (последовательно расчленить его на экономическую и социологическую части бывает довольно сложно). Немалую роль также играют чувство меры и творческая интуиция исследователя. Именно чувство меры должно
подсказать исследователю, когда он должен остановиться или, как минимум, сменить метод. Пределы познаваемости, таким образом, поставлены для нас не только несовершенством интеллекта, но и действенностью морали.
2.Неформальная экономика как форма хозяйства.
Наши представления о хозяйственных процессах зачастую искажены в силу того, что их значительная часть выпадает из поля зрения, остается скрытой от наблюдателей, не фиксируется статистическими данными. И чтобы понять, как действуют хозяйственные агенты, мы не можем ограничиться анализом формальной экономики и считать, что хозяйство полностью подчиняется установленным законодательным нормам. Именно по этой причине ускользающая от поверхностных взглядов неформальная экономика превратилась в одну из основных тем, в изучении которой произошло смыкание экономистов и экономсоциологов. Сначала исследования касались в основном развивающихся стран третьего мира, затем обширная неформальная экономика была "обнаружена" в посткоммунистических странах и, наконец, выяснилось, что в той или иной мере тема актуальна для всех типов хозяйств, включая развитые западные общества. Число теоретических и эмпирических исследований по данной теме растет. Тем не менее на пути к раскрытию тайн неформальной экономики возникает масса препятствий, которые связаны не только с очевидной нехваткой информации для расчетов, но и с концептуальными трудностями — расхождением в понимании самого явления.
Целесообразно начать с выделения двух принципиально разных подходов к анализу неформальной экономики — структурного и институционального. Структурный подход более популярен. Он определяет неформальную экономику как особые сегменты хозяйства (включая совокупность определенных видов деятельности или организационных структур), располагающиеся на периферии или за пределами формальной экономики.
Институциональный подход предлагает другую перспективу. Здесь неформальная экономика предстает как совокупность неформальных правил, регулирующих хозяйственное поведение наряду с формальными правилами. С этой точки зрения неформальная экономика не локализована в определенных рыночных сегментах, она является элементом всякой хозяйственной деятельности, обеспечивая необходимую институциональную гибкость. При таком понимании из маргинального явления она превращается в основополагающий элемент реальных хозяйственных процессов.
Добавим, что первый подход применяется главным образом при макроэкономических расчетах и нацелен на определение масштабов неформальной экономики и составляющих ее сегментов. Второй подход - скорее микроэкономический — ориентирован на изучение институтов и практик повседневной хозяйственной деятельности.
2.1.Неформальная экономика как сегменты хозяйства
Прежде чем раскрыть специфику неформальных правил и основные элементы механизма деформализации правил в хозяйственной деятельности с институциональной точки зрения, посмотрим, как решается проблема определения и измерения масштабов неформальной экономики с позиций структурного подхода.
2.2.Определение неформальной экономики
.
Существует немало расхождений в определении неформальной экономики (informal economy). Так,Международная организация труда с подачи основателя концепции неформальной экономики К. Харта начала 1970-х гг. была склонна относить к неформальной экономике сектор самостоятельных работников и мелких предпринимателей, который составляет во многих развивающихся странах нижний, "почвенный" уровень хозяйственной активности. Речь шла, таким образом, о депривированном, маргинальном секторе, в котором сосредоточены беднейшие городские слои, борющиеся за собственное экономическое выживание.
Несколько иной взгляд на такого рода экономику маргиналов продемонстрировал Э. Де Сото. Для него решающим является признак отсутствия государственного регулирования. С этой точки зрения неформальная экономика становится способом преодоления административных барьеров, поставленных формальным государственным регулированием, служит проявлением подлинно рыночных сил, приводимых в движение активностью народных масс. Э. Де Сото прекрасно описал процесс распространения новых неформальных правил с их последующей формализацией в законе на примерах стихийного захвата земельной собственности для жилищного строительства, развития внелегальной уличной торговли и внелегального местного транспорта в Перу.Подобный взгляд на неформальную экономику как "отдушину" для свободных рыночных сил, зажатых чрезмерным государственным регулированием, поддерживался также исследованиями так называемой "второй экономики" (second economy) в странах Восточной Европы.
Помимо определений неформальной экономики как совокупности секторов наиболее мелких предприятий в духе К. Харта и (или) секторов, выпадающих из сферы государственного регулирования в духе Э. Де Сото, она определяется также как:
■ скрываемая экономика (unreported economy), не отражаемая в налоговой отчетности;
■ неучтенная экономика (unrecorded economy), не отражаемая в статистических данных.
Заметим, что сегменты рынка, выделенные на основе указанных четырех определений, не противостоят друг другу, но явно пересекаются. Наше определение неформальной экономики строится на пересечении последних двух подходов, согласно которым она представляет собой совокупность видов хозяйственной деятельности, не отраженной в статистической и налоговой отчетности. Таким образом, ее выделение связывается не с характером организационных структур (размером предприятий) и результатов хозяйственной деятельности (типом продуктов и услуг), а с формами учета этой деятельности. Иными словами, речь идет о ненаблюдаемой экономике (unobserved economy).
Непопадание хозяйственных процессов в формальную отчетность и соответственно возникновение ненаблюдаемой экономики может быть связано с разными мотивами, по которым участники рынка не подают сведений о своей деятельности. Одна ее часть сознательно скрывается участниками рынка от статистических и налоговых органов. Другая часть не попадает в отчеты из-за неполного охвата обследуемых единиц или неэффективности построения статистических обследований (например, из-за смещений выборки), а также неосведомленности и непроизвольных ошибок хозяйственных агентов, которые в принципе свою деятельность не скрывают.
Неформальная экономика охватывает деятельность двух основных типов хозяйственных агентов: домашних хозяйств и предприятий. К теневой деятельности предприятий мы обратимся чуть позже. Что же касается деятельности домохозяйству то она может быть разделена, например, на следующие сегменты:
■ формальная экономика (formal economy) — формальная занятость членов домохозяйства на рынке труда;
■ экономика наличных денег (cash economy) — их неформальная занятость на рынке труда;
■ социальная экономика (social economy) — взаимная помощь домохозяйств посредством межсемейных сетевых связей;
■ домашняя экономика (household economy) — производство собственных продуктов питания, мелкие ремонтные и строительные работы для собственных нужд членов домохозяйства.
Неформальная рыночная занятость, безусловно, относится к неформальной экономике, так же как и особая форма социальной экономики, связанная с реципрокными обменами между домохозяйствами. А вот натуральное домашнее производство, осуществляемое для нужд самообеспечения семьи, выступает предметом дискуссий. В одних случаях оно относится к неформальной экономике, наряду с неформальной рыночной занятостью. В других случаях считается, что в состав неформальной экономики входят лишь формы рыночной активности, которые должны отражаться в налоговой и статистической отчетности, но по тем или иным причинам в нее не попадают, а собственно домашний труд от неформальной экономики отделяется.
2.3.Определение теневой экономики.
Частая путаница в употреблении терминов связана с тем, что неформальную экономику отождествляют то с теневой, то с криминальной. Между тем важно их не смешиват. Неформальная экономика — наиболее широкое понятие в этом ряду. Она включает в себя несколько сегментов, различающихся по степени легальности хозяйственных операций, в том числе:
■ легальные;
■ внелегальные;
■ полулегальные (теневые);
■ нелегальные (криминальные).
Первый вид неформальной экономики вполне легален. Эта хозяйственная деятельность имеет неофициальный характер, т.е. не фиксируется в отчетности и контрактах, но при этом не нарушает ни действующих законодательных норм, ни прав собственности других хозяйственных агентов. В качестве примера приведем упомянутые выше натуральное производство домашних хозяйств и социальную экономику межсемейных обменов.
Иное дело — внеправовая часть неформальной экономики. К ней относится хозяйственная деятельность," нарушающая права собственности других хозяйственных агентов, но при этом не регламентированная действующим законодательством и находящаяся тем самым во внеправовых (не охваченным законом) зонах. Хрестоматийный пример — мошенническая деятельность организаторов российских "финансовых пирамид" в середине 1990-х гг., в результате которой пострадали миллионы людей, но которая при этом не нарушала существовавшего на тот момент законодательства, а лишь использовала "дыры" в этом законодательстве. Сюда же следует отнести такие явления, как размывание собственности, принудительные банкротства с последующим перехватом управления, оптимизацию налоговых платежей, производство продукции, не явно имитирующей известные бренды и другие действия, формально не преступающие черту закона, но нарушающие при этом экономические права собственности других участников рынка, потребителей или государства.
Особо важный сегмент неформальной экономики образует полу- правовая экономика, включающая хозяйственную деятельность, кото- рая легальна по своим целям и содержанию, но периодически выходит за пределы законодательства по характеру применяемых средств. Это и есть так называемая теневая экономика (shadow economy). Прежде всего она связана с разными способами ухода от налогов посредством специальных управленческих схем, включая двойную бухгалтерию и использование фиктивных предприятий (фирм-однодневок).
И наконец, последний сегмент — нелегальная (криминальная) экономика (illegal economy). Речь идет о хозяйственной деятельности, которая противозаконна по самому своему содержанию: наркобизнес, незаконное производство и распространение оружия, торговля людьми, рэкет и применение силы. В этом состоит ее отличие от других сегментов, которые выделяются не по характеру производимых и обмениваемых продуктов и услуг, но по способам их производства и правилам обмена. К криминальной экономике также относят деятельность, легальную по типу производимого продукта, но осуществляемую с серьезным нарушением технических стандартов (например, изготовление и распространение фальсифицированной продукции с серьезными искажениями ее натурального состава). Во всех этих случаях критерием выделения криминальной деятельности становится не только нарушение законодательных норм, но и возникновение угрозы безопасности, здоровью и жизни людей.
Важно подчеркнуть, что нелегальные сегменты не образуют сколь-нибудь значимой доли в современном хозяйстве. Куда более важной и масштабной является теневая (полулегальная) экономика предприятий, в которую вовлечена так или иначе значительная часть участников рынка (по крайней мере, для России 1990-х гг. эта ситуация была весьма характерна). К основным элементам теневой экономики предприятий относятся:
■ сокрытие предпринимательской деятельности (регулярная хозяйственная деятельность на рынке без регистрации предприятий или статуса индивидуального предпринимателя);
■ сокрытие части хозяйственных операций (намеренное занижение объемов реализации в договорах и отчетности);
■ сокрытие найма рабочей силы (занятость без оформления трудовых договоров);
■ сокрытие доходов (уход от налогов).
Чаще всего в деловых практиках эти элементы теневой экономики тесно переплетены, но аналитически они различны. Скажем, в принципе можно не регистрироваться, но при этом честно платить подоходный налог (что, конечно, случается редко). А можно скрывать операции зарегистрированного предприятия (что происходит значительно чаще).
В юридической практике существует тенденция любое нарушение закона квалифицировать как криминальную деятельность. Но провести
четкую формальную грань, разделив операции на "законные" и "незаконные", часто бывает довольно трудно даже для юриста. В результате возникает достаточно длинный континуум, состоящий из "серых" и "черных" деловых схем, различающихся по степени легальности и вызывающих большее или меньшее подозрение со стороны контролирующих органов.
Еще более усложняет ситуацию тот факт, что границы между сегментами неформальной экономики весьма условны. Во-первых, сами правовые рамки претерпевают серьезные изменения. Вчера ту или иную деятельность преследовали по закону, а сегодня это уже легальный бизнес. Что-то из разряда тяжких преступлений переходит в более терпимые "серые зоны" Меняется и мера ответственности за те же самые деяния. Во-вторых, вводятся новые формы обязательной налоговой и статистической отчетности (например, очередной вариант упрощенной системы отчетности для российских малых предприятий и индивидуальных предпринимателей), и хозяйственная деятельность начинает формально отражаться несколько иначе.
Различаются и сами формы "теневизации " экономики, которые включают:
■ пассивную форму, когда под запретом оказываются не регламентированные ранее законодательством области хозяйственной деятельности в результате введения новых формальных правил поведения или правил контроля;
■ конкурентную форму, когда участники рынка на свой страх и риск сознательно избегают регламентации в целях экономии трансакционных издержек и неуплаты налогов, делая это элементом своей деловой стратегии;
■ привилегированную форму, когда участники рынка обеспечивают себе исключительные или льготные условия в отношении соблюдения формальных правил (например, подкупая коррумпированных чиновников). В заключение данной части, посвященной общим определениям, отметим, что наряду с теневой существует также фиктивная экономика (fictitious economy), которая, по сути, противоположна неформальной экономике. Она связана с отражением в статистической и бухгалтерской отчетности несуществующей хозяйственной деятельности. В этих случаях финансовые документы отражают фиктивное движение продуктов и услуг между предприятием и посредником или подставной фирмой. Например, переводятся деньги за продукцию, которую никто не собирался поставлять; заказываются мнимые маркетинговые услуги; осуществляется лжеэкспорт, позволяющий вернуть налог на добавленную стоимость; выплачиваются премии по договорам о страховании "от насморка" В деловых практиках фиктивная и теневая деятельность часто тесно связаны между собой, и фиктивные операции широко используются как инструмент теневых операций. Но их соотношение может сильно меняться с течением времени.
2.4.Способы измерения неформальной экономики.
Непредставление сведений в статистические и налоговые органы еще не означает, что результаты хозяйственной деятельности полностью ускользают от внимания аналитиков. Часть этой хозяйственной деятельности, не отражаемой в отчетности хозяйственных агентов, учитывается статистикой благодаря специальным досчетам. А другая часть окончательно выпадает из статистических данных.
Существует стандартный набор подходов, с помощью которых производятся измерения неформальной экономики и соответствующие досчеты валового внутреннего продукта. Этот набор включает:
■ предпринимательский подход;
■ трудовой подход;
■ потребительский подход;
■ макроэкономический подход;
■ специальные обследования сегментов неформальной экономики.
Предпринимательский подход связан с оценкой в структуре хозяйства доли мелких предприятий (нанимающих минимальное число работников — не более пяти, десяти или двадцати). Такое выделение неформального сектора кажется нам весьма противоречивым. Действительно, значительная часть самостоятельных работников и мелких предпринимателей не регистрируются и не платят большей части налогов. Но с одной стороны, в данном секторе есть и группы агентов, которые по всем параметрам относятся к формальной экономике. С другой стороны, часть наиболее мелких предприятий вовсе выпадают из конечных расчетов. В первом случае доля неформальной экономики переоценивается, во втором — недооценивается. Но главное, достигаемое с помощью параметра числа занятых относительное удобство статистических расчетов не компенсирует размытости исходных критериев определения неформальной деятельности.
Более глубоко проникнуть в суть неформальных хозяйственных процессов пытается трудовой подход. Он предполагает проведение опросов домашних хозяйств или занятого населения, цель которых состоит в выяснении масштабов занятости, осуществляемой без оформления надлежащих трудовых контрактов. Здесь возможны два варианта расчетов:
■ определение доли занятых, вовлеченных в сферы неформальной занятости;
■ определение доли рабочего времени, которое затрачивается работниками на неформальную занятость.
Второй метод кажется более адекватным, ибо один и тот же работник может быть вовлечен одновременно в формальные и неформальные сегменты хозяйства. Более того, как правило, семьи комбинируют разные стратегии, включая неформальный домашний труд, получение неформальных дополнительных заработков на рынке труда и формальную занятость
В свою очередь, потребительский подход тоже предусматривает опросы домохозяйств, но они проводятся с целью определения масштабов потребления продуктов и услуг, приобретенных вне пределов формальной экономики. Таким образом, заход делается не со стороны трудовых усилий, а со стороны результатов хозяйственной деятельности.
Опросным методам противостоит макроэкономический подход. В качестве общего принципа он построен на анализе расхождений макроэкономических параметров, полученных с помощью различных статистических процедур. Этот подход включает в себя целую группу разнородных методов, в том числе:
■ балансовый метод;
■ монетарный метод;
■ метод натуральных ресурсов.
Балансовый метод, или метод товарных потоков, предполагает сопоставление объемов одного и того же вида продукции на разных стадиях ее производства, обмена и потребления. Например, сравниваются масштабы выпуска и использования данного продукта с отнесением разницы на результаты функционирования неформальной экономики. Или, скажем, в случае с импортным товаром возможны сопоставления объемов продукции, ввозимой в страну и экспортируемой из оответствующих стран, а также сопоставления официальной таможенной стоимости ввоза и объема фактической реализации внутри страны.
Иной вариант расчетов предлагается с помощью монетарного метода. Наиболее простым его вариантом является сопоставление доходов и расходов домохозяйств. Размер обычного превышения вторых над первыми используется для оценки объема неформальных доходов населения. Более сложные расчеты связаны с измерениями структуры денежной массы. Здесь оцениваются потребности формальной экономики в наличных деньгах, и эта сумма вычитается из общего объема обращающейся наличной денежной массы. Через полученную разницу оценивают общий объем неформальной экономики, следуя предположению,что в ней участники рынка оперируют в основном "черным налом". Правда, в этом случае из поля зрения выпадают безналичные расчеты.
Метод натуральных ресурсов принципиально иной. Он исходит из предпосылки о том, что ресурсоемкость производства не подвержена
сильным изменениям в течение ограниченного периода времени (при условии отсутствия революционных технологических прорывов). Это позволяет оценивать масштабы неформальной экономики по превышению удельного объема потребляемых ресурсов над выпуском готовой продукции, сравнивая, например: потребление электроэнергии и объем промышленного производства, расходование цемента и масштабы строительства, потребление кормов и объем продукции животноводства. Здесь исследователи исходят из предположения о том, что затрачиваемые ресурсы учесть относительно легче, чем скрываемые объемы готовой продукции.
Специалистами производятся также специальные обследования сегментов рынка с высокой концентрацией неформальных хозяйственных процессов (например, изучение открытых рынков). В результате наблюдений устанавливаются средние цены продуктов и примерное количество проданного товара, что позволяет рассчитать объемы продукции, производимой и реализуемой неформальными методами.
Впрочем, несмотря на обилие методов измерения неформальной экономики, специалисты вынуждены признать, что все они страдают серьезными недостатками. Полученные данные сильно расходятся между собой, и неформальная экономика во многом остается неизмеримой.
2.5.Факторы развития неформальной экономики.
Развитие неформальной экономики служит отражением нескольких ярких парадоксов. По мнению А. Портеса, первый парадокс заключается в том, что неформальная экономика, с одной стороны, близка к модели свободного функционирования рыночных сил, а с другой стороны — очень сильно укоренена в сетевых социальных связях, покоится на отношениях солидарности и взаимного доверия, т.е. на накоплении и мобилизации ресурсов социального капитала. В данном случае отсутствие или пониженная степень государственного ("вертикального") регулирования компенсируется развитием социального ("горизонтального") регулирования.
Второй парадокс неформальной экономики заключается в том, что во многом ее развитие порождается самим расширением зоны формального регулирования. Получается, что введение формальных правил приводит к прямо противоположному результату (ниже мы вернемся к этому эффекту при описании механизма деформализации правил).
Наконец, третий парадокс, на который обратил внимание А. Портес, состоит в том, что чем пристальнее и жестче становится государственный контроль над хозяйственными процессами, тем большая доля хозяйственной деятельности выпадает из поля зрения властей.
В целом принято считать, что масштабы теневой деятельности предприятий выше в странах с более низким уровнем экономического развития и более высоким уровнем вмешательства государства в хозяйственные процессы. Международный опыт позволяет также назвать некоторые "классические" причины роста теневой экономики.
1. Осложнение ситуации на рынке труда в условиях структурного и экономического кризиса, что порождает всплеск малого предпринимательства и самостоятельной занятости, становящихся питательной средой для бурного роста теневых отношений.
2. Массовая иммиграция из менее развитых стран, дополняемая оттоком сельского населения в крупные города и вынужденной внутренней миграцией из депрессивных регионов и "горячих точек" Именно поселения мигрантов и становятся, как правило, анклавами теневой экономики.
3. Характер государственного вмешательства в экономику. Предположительно доля экономики, уходящая в "тень", находится в прямой зависимости от трех параметров — степени регулятивного вмешательства, уровня налогообложения и масштабов коррупции.
4. Открытие внешних рынков с последующим обострением конкурентной борьбы, прежде всего с производителями из новых индустриальных стран, побуждающее предпринимателей в более развитых странах снижать издержки разными (в том числе и полулегальными)способами.
5. Сдвиг в сфере трудовых отношений в сторону большей неформальности и гибкости как реакция на их чрезмерную институционализацию и регламентацию в предшествующие десятилетия (прежде всего это касается развитых западных стран)25
. При этом деформализация трудовых отношений часто производится в интересах работодателя, который не желает связывать себя дополнительными обязательствами перед работниками. Но между работодателем и работниками могут возникать и слаженные корпоративные альянсы, когда обе стороны оказываются заинтересованными в сокращении регламентированных зон, в том числе в целях сокрытия части доходов от налогообложения.
Далее от проблем определения и измерения неформальной экономики как совокупности секторов хозяйства, противостоящих формальным секторам, мы переходим к институциональному подходу, представляющему неформальную экономику как совокупность отношений, присущих всем без исключения хозяйственным секторам. Под этим углом зрения любые хозяйственные процессы предстают как сложное переплетение легальных и полулегальных, а порою и нелегальных связей.
Заключение.
Актуальность темы. Неформальная экономика объединяет качественно разнородные виды деятельности, полностью или частично не подчиненные формальным институтам хозяйствования, не подкрепленные формальными контрактами и не фиксируемые статистическим учетом. Поскольку в современной России значительная часть хозяйственной практики, безусловно, удовлетворяет этому определению, становится понятными масштаб и значимость неформальной экономики.
Состав неформальной экономики довольно разнороден и включает в себя теневую и криминальную экономическую активность, домашний труд по самообеспечению семей и сетевые обмены между домохозяйствами на нерыночной основе. Из этого следует, что даже при существенном снижении теневой составляющей неформальная экономика сохранит свои позиции за счет других сегментов и видов деятельности, но с изменением последствий для социально-экономического развития страны в целом.
Помимо практической актуальности необходимо отметить актуальной
научную. Она связана с тем, что значительная часть хозяйственной практики не регулируется законами и контрактами, а существует на основе социальных норм и частных договоренностей. Возникает вопрос о характере таких договоренностей, механизме их принятия и поддержания.
Потребность осмысления неформальной экономики в многообразии ее
проявлений, с использованием широкого спектра исследовательских подходов обусловливает актуальность темы контрольной работы.
Список использованной литературы:
1. Виноградский В. Г. "Орудия слабых": неформальная экономика крестьянских домохозяйств. Социологический журнал. 1999. - 4.
2. Гимпельсон В. Неформальная занятость в России. Плюсы и минусы неформального сектора. Интернет ресурсы: http: // www.demoscope.ru/weekly/2003/0197/tema02.php.
3. Гимпельсон В. Неформальная занятость в России. Структурные подвижки в российском неформальном секторе значительнее количественных изменений. Интернет ресурсы: http: // www.demoscope.ru/weekly/2003/0197/tema05.php.
4. Интервью с Е. Моргуновым // Управление персоналом, 2000. - 8.
5. Портес А. Неформальная экономика и ее парадоксы // Экономическая социология, Том 4, 2003. - 5.
6. Радаев В. Неформальная экономика и внеконтрактные отношения в российском бизнесе // Неформальная экономика: Россия и мир. М.: Логос, 1999.
7. Синявская О.В. Неформальная занятость в России: измерение, масштабы, динамика // Экономическая социология. 2005