Лев Портной
Для того, чтобы охарактеризовать современное состояние российской банковской системы, необходимо уделить некоторое внимание состоянию экономики государства в целом, поскольку, безусловно, состояние кредитно-финансового сектора экономики адекватно состоянию всего народного хозяйства. Банковскую систему традиционно уподобляют кровеносной системе. И мы не устоим перед искушением, воспользуемся этим сравнением, но пойдем чуточку дальше. Вспомним, что кровеносные сосуды представляют собой неотъемлемую часть организма, который является источником питания для живительных сил, циркулирующих через кровеносную систему. Иными словами, проблемы, существующие в банковском секторе, порождаются проблемами экономики в целом.
Банки появляются и существуют в обществе постольку, поскольку появились деньги и существует денежное обращение. Неразрешенность, на первый взгляд, чисто теоретических вопросов, оказывает непосредственное влияние на текущее состояние банковского дела.
Многие видные ученые прошлого и современности занимались и продолжают заниматься изучением природы, сущности и функций денег, но до настоящего времени так и не выработано единодушных взглядов на определение сущности и функций этой экономической категории. Возможно, что сейчас это прозвучит неожиданно, но, на наш взгляд, наиболее полную картину того, что же такое деньги дал Карл Маркс. Безусловно, реалии современности вносят некоторые дополнения в марксистскую теорию денег. “Меновая стоимость, отделенная от самих товаров и существующая наряду с ними как самостоятельный товар, есть деньги” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46, ч. I., стр. 87). Также приведем еще одно определение денег, высказанное Карлом Марксом: “Особенный товар, представляющий... адекватное бытие меновой стоимости всех товаров, или меновая стоимость товаров в качестве особенного, выделенного товара и есть деньги”. (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13, стр. 35).
Начиная с 1987 года с принятия законов, позволивших возникнуть негосударственному сектору экономики, мы шаг за шагом отказываемся от государственных методов регулирования экономики и переходим к рыночным методам. Вот почему будет полезным узнать, какое определение денег признано в странах с развитой рыночной экономикой. В Британской Энциклопедии сказано следующее: “Деньги - средство, в котором выражаются цены, погашаются долги, оплачиваются товары и услуги и хранятся банковские резервы”. (Encyclopedia Britanika. V.15.L., 1969, p.701). Вот, что говорит Американская Энциклопедия: “Деньгами может быть всякое средство, которое принято использовать повсеместно и универсально для оплаты товаров, услуг или долгов”. (Encyclopedia Amerikana. V.19.1988, p.349). Мы видим, что эти два определения не затрагивают сущности денег, а отражают лишь видимую часть их функционирования. Однако, эти определения будут нам важны для того, чтобы сравнить денежное обращение внутри нашей страны и за рубежом и выявить некоторые проблемы. А пока вернемся к марксистскому определению и подчеркнем два важных аспекта сущности денег: 1) деньги являются товаром; 2) деньги являются всеобщим эквивалентом. А это значит, что любой элемент из перечня имеющихся в обороте товаров может перейти в категорию денег и стать всеобщим эквивалентом для всех остальных товаров. Именно так и происходило в эпоху натурального обмена, когда деньгами служили любые предметы, например, скот, меха, рыба, зерно, ракушки. Затем, когда торговля стала регулярным и устойчивым явлением, связывающим не соседние племена, а отдаленные народы, на роль денег выдвинулись товары, обладающие свойством практически бесконечно сохранять собственную ценность, а именно - золото и серебро. А теперь вернемся к определениям, приведенным в Британской и Американской энциклопедиях. И в том, и в другом упомянуты долги. И авторы этих определений, возможно, сами того не заметив, отразили тот факт, что долги и, на ранней стадии развития капиталистического способа производства, в первую очередь, государственные долги появились как товар. И это оказался тот самый товар, который легко перешел из категории просто товара в разряд особого товара, стал всеобщим эквивалентом, средством обращения, деньгами. На ранней стадии развития капитализма благородные металлы стало возможным заменить бумажными знаками, представлявшими собой обязательства государства быть в любой момент обмененными на золото и серебро. Однако очень скоро роль денег стали играть не только государственные бумажные знаки, но и коммерческие векселя и депозитные расписки вызывающих доверие компаний и банков. Все вместе их принято называть кредитными деньгами. Постепенно государства стали отказываться отвечать по своим обязательствам запасами золота и серебра. Эти процессы окончательно завершились 15 августа 1971 года, когда по решению США прекратился размен долларов на золото. Теперь все состояние государства служит обеспечением эмитированной денежной массы. Вместе с этим, углубляется и расширяется процесс перехода отдельных товаров в категорию особого товара - денег. И их роль в наше время помимо выше перечисленных играют также облигации, как государственные, так и корпоративные, акции и другие ценные бумаги. На ряду с кредитными в обращении участвуют финансовые деньги.
А теперь проделанный нами экскурс в теорию денег позволяет нам скорректировать утверждения многих экономистов о том, что наша экономика стала безденежной, деньги заменили всевозможные суррогаты, и из-за этого-де и страдает банковская система. В экономической литературе последних лет часто встречается это слово “суррогат”. Оно стало модным в разговорах о состоянии денежного обращения. Однако никто не удосужился объяснить, что это понятие подразумевает. Да, на бытовом уровне мы знаем, что суррогат – это слабый заменитель. Но если под суррогатами понимаются векселя или иного рода долговые расписки, так это не суррогаты, а те же самые деньги. А если суррогатами считать те деньги, которые, кроме нескольких отдельных хозяйствующих субъектов, никто более деньгами не считает, то в этом случае и денежные знаки, эмитируемые российским государством, деньгами не являются, поскольку за пределами государства никто их за таковые не признает. Таким образом, проблема не в том, что экономика безденежная. Она денежная, только как зачастую не нужны никому, в том числе и нам самим, наши товары, так не нужны и деньги, являющиеся всеобщим эквивалентом этих товаров. То есть основная проблема заключается в том, что хозяйственные субъекты сначала выпускают неконкурентоспособную продукцию, за которую им не платят (а была бы продукция конкурентоспособной, так они б ее отгружали платежеспособным покупателям, а не всем подряд, кто возьмет), а затем для расчетов со своими кредиторами эмитируют различные обязательства, которые не выполняют.
Итак, товарооборот в нашей стране в значительной степени заполнен недоброкачественной продукцией, что является первой причиной неразвитости товарно-денежных отношений, а, следовательно, и слабости банковской системы.
Но товарно-денежные отношения обусловлены не только качеством товаров, а и набором товаров и услуг, которые противостоят денежной массе. Для того чтобы пояснить эту мысль, обратимся к таблице, которая показывает, как характеризуются товарно-денежные отношения в странах с развитой рыночной экономикой.
Товарно-денежные отношения современного капитализма.
| Товары |
Деньги |
| 1) Продукты (потребительские и инвестиционные товары) 2) Земля 3) Рабочая сила 4) Бизнес 5) Денежный капитал |
Кредитные и финансовые деньги (коммерческие векселя, банкноты, депозитные деньги, облигации, акции и другие ценные бумаги) |
Рассмотрим по пунктам, какая складывается ситуация по каждой группе товаров внутри нашей страны.
1) Продукты (потребительские и инвестиционные товары) являются группой товаров, обращение которых внутри России наиболее полно отвечает требованиям рыночной экономики. Но и здесь существуют проблемы. Заключаются они в том, что отдельные субъекты Российской Федерации, а зачастую и отдельные районы внутри субъектов нередко административными актами ограничивают вывоз товаров за пределы своих территорий и ввоз на свою территорию товаров, произведенных в других местах. Например, по состоянию на февраль 2000 года в столице Республики Коми городе Сыктывкаре кроме как произведенной на Сыктывкарском или Челябинском ликеро-водочных заводах никакой другой алкогольной продукции приобрести было нельзя. Челябинская продукция удостоилась попасть на прилавки с позволения местных властей, видимо, в счет каких-то взаимозачетов. Безусловно, такие действия не могут благоприятно сказываться на развитии денежных отношений.
2) Земля. У нас до сих пор не принят соответствующий закон, и земля не включена в товарно-денежный оборот. Ее место занимают различным образом оформленные права временного пользования землей.
3) Рабочая сила. И здесь прослеживаются некоторые проблемы. Огромная часть населения нашего государства выставляет на рынок лишь часть товара под названием “рабочая сила”. Выражается это в том, что люди не рассчитывают на заработную плату как на средство, полностью обеспечивающее их существование, и воспринимают как само собой разумеющееся, что составной частью источника к существованию становятся ведение самостоятельного хозяйства (огородничество, садоводство, животноводство, мелкие ремонтные мастерские, частный извоз и т.д.). Подчеркнем, что для очень многих эти занятия являются именно составной, а не дополнительной, как мы привыкли говорить, частью заработка. В этом пункте прослеживаются черты, характерные для товарно-денежных отношений рабовладельческого и феодального периодов, когда процесс разделения труда был далек от завершения и городские ремесленники помимо производства для рынка имели собственные натуральные хозяйства.
4) Бизнес. С появлением акционерного капитала бизнес также превратился в товар. Действительно, стало возможным купить или продать предприятие как хозяйствующий субъект, способный приносить доход. Однако для того, чтобы этот товар стал полноценным участником товарно-денежных отношений, необходимо иметь развитый фондовый рынок и законодательство, строго регламентирующее деятельность акционерных обществ и обеспечивающее соблюдение прав собственности. В нашей стране в силу объективных причин (экономический кризис) и субъективных (несоблюдение в отдельных регионах федерального законодательства, нарушение прав акционе
5) Денежный капитал. Речь идет о свободных денежных средствах, которые их владельцы не используют в собственной предпринимательской деятельности. Однако лишь малая толика этих средств поступает на внутренний финансовый рынок. Основная часть хранится в зарубежных банках, а также в “чулках” и “кубышках”. Так по расчетам известного государственного и политического деятеля Александра Лившица, за период за 1992-1998 гг. объем вывезенного капитала составил порядка 150 млрд долларов. (Александр Лившиц “Основные положения доклада “Вывоз капитала из России”. Петербургский аналитик № 1, ноябрь 1998 г. То есть ежегодно из страны вывозится около 22 млрд долларов, при чем по данным того же источника лишь 2 млрд долларов вывозится легально на основании лицензии, полученной от Центрального банка Российской Федерации.
Итак, мы видим, что все группы товаров, стоящих на противоположной чаше весов с деньгами, имеют какие-либо ограничения в товарно-денежном обороте, а такой ключевой для рыночных отношений товар как земля вообще отсутствует.
Таким образом, в товарообороте государства нет достаточного набора товаров и услуг, отвечающего мировому уровню развития рыночных отношений, что является второй причиной неразвитости товарно-денежных отношений и слабости банковской системы.
Помимо этого существует и третья причина. Это государство, которое выступает в роли мощного фактора, дестабилизирующего товарно-денежные отношения внутри страны. Это проявляется в двух аспектах. Во-первых, из года в год принимается бюджет, который не исполняется. В результате, государство оказывается крупнейшим субъектом, не исполняющим свои обязательства, и порождает массу цепочек неисполнения обязательств (или неплатежей, как это привычнее называть), цепочек, которые, как метастазы, пронизывают все сферы экономики, делая ее тяжело больной. Во-вторых, фискальная политика государства такова, что ни один хозяйствующий субъект не мог бы нормально существовать, если бы начал добросовестно платить все налоги в бюджет и сборы во внебюджетные фонды.
В журнале “Эксперт” № 44 за 1999 год в статье “Фискальное танго” приведены интересные расчеты. Если взять нерентабельно работающее предприятие и принять за 100 % сумму средств, остающихся у него после расчетов с поставщиками, то окажется, что государству оно должно будет заплатить 124 % от этой суммы. Получается, что если обеспечить такое предприятие полностью ликвидными активами в виде наличных и депозитных денег, то в первый же квартал налоги, если их честно платить, сожрут все, а в следующем квартале у предприятия опять не хватит денежных средств на оплату сырья и материалов, и оно к тому же опять окажется в должниках перед бюджетом. Если же предприятие работает рентабельно с чистой прибылью в 17 % (пример из той же статьи журнала “Эксперт”), то у него налоги съедают 66 % денежных средств, остающихся после расчетов с поставщиками сырья и материалов. А на зарплату, закупку нового оборудования, НИОКР останется только 34 %. Авторы статьи делают справедливый вывод: наша налоговая система является важнейшим фактором изъятия из обращения “живых” денег (а мы скажем, ликвидных активов) и роста неплатежей (то есть неисполнения своих обязательств, поправим мы).
А какое отношение имеют все эти выкладки к теме нашей работы? Самое непосредственное, потому что, как мы увидим в последующих главах, в общем объеме банковских операций большую часть занимают операции с обязательствами, исполнение которых часто сомнительно и еще чаще нереально.
Далее следует отметить, что при систематическом росте объемов неисполнения обязательств периодически происходит эффект пирамиды. То есть отдельные субъекты выпускают новые обязательства уже не взамен полученных товаров или оказанных услуг, а для того, чтобы заменить ими взятые ранее на себя обязательства. Таким образом выстраивается пирамида, и, когда долги достигают критического объема, она рушится. Мы были свидетелями таких крушений в 1993 – 1994 годах, когда лопнули компании, строившие свою деятельность по откровенно пирамидальному принципу. Речь идет о фирмах “МММ”, “Тибет”, “Хопер-инвест”, “Русский Дом Селенга”, “Властилина”. В одном ряду с ними оказались и некоторые банковские учреждения. Например, банк “Чара”.
Не желая того, строили финансовые пирамиды многие банки, которые совершали долгосрочные вложения, а ресурсы для них черпали на рынке краткосрочных межбанковских кредитов. Результатом стал августовский кризис 1998 года.
Рынок ГКО оказался гигантской пирамидой, которую построило само государство, что вынудило правительство объявить дефолт 17 августа 1998 года. Это привело к новому банковскому кризису. При этом обанкротились многие крупнейшие, системообразующие банки. В их числе СБС-Агро, Инкомбанк, Российский Кредит, Онэксимбанк, Менатеп, Империал, Промстройбанк России, Юнибестбанк. Последствия кризиса 1998 года пока не преодолены, но, по нашему мнению, он оказался гораздо слабее, чем мог бы быть. И сдерживающим фактором, как это ни парадоксально звучит, послужил один из самых существенных недостатков нашей экономики, а именно, отсутствие в народнохозяйственном обороте достаточного объема ликвидных активов, существующих в виде депозитных денег. Во время банковского кризиса августа 1995 года потрясение было больше, а ведь тогда пострадали мелкие и средние банки. Безусловно, огромную роль в 1998 году сыграли меры, предпринятые государством, а также действия самих банкиров, которые не разбежались по канарам, а занялись переговорами с кредиторами и дебиторами, реструктуризацией активов и пассивов, созданием бридж-банков и так далее. И все же впечатление такое, будто финансово-банковский кризис в 1998 году произошел в одном измерении, а реальный сектор экономики находится в другом. В 1995-1996 годах сплошь и рядом мы слышали о том, что такая-то фабрика, такой-то завод, такое-то предприятие оказались на грани разорения или разорились потому, что их деньги пропали в таких-то лопнувших банках. Но в этот раз ситуация иная. Нам неизвестны случаи, чтобы какая-либо организация разорилась из-за того, что лопнул обслуживающий ее банк. И это говорит о том, что реальный сектор экономики научился обходиться и обходится без депозитных денег. Доля депозитных денег в общем объеме средств расчетов настолько снизилась, что даже потеря их не оказала существенного влияния на деятельность предприятий. Денежные средства, замороженные в банках, не играли существенной роли в производственных процессах. Эти деньги скорее всего были уже “сливками” производственной деятельности, предназначались для потребления, проедания. Ну, не построил руководитель предприятия еще один коттедж, подарил любовнице “ауди” вместо обещанного “мерседеса” и отдыхать поехал не на Лазурный Берег, а в Анталию. Но предприятие-то не остановилось, как работало, так и дальше работает, потому что значительная часть оборота обслуживается не деньгами, а всевозможными векселями, зачетами и натуральным обменом. А тот небольшой объем “живых” денег, который все же попадает в реальный сектор, едва оказавшись на счете конкретного предприятия, тут же “проедается”, то есть они идут на уплату налогов, коттеджи и круизы, но не в производство.
Смотрим дальше. И года не прошло, как мы дружно заявили, что практически оправились после кризиса. С чего бы это?! Ведь в экономике существенных сдвигов не произошло. Да, воспользовавшись эффектом девальвации рубля, многие промышленные группы действительно оживились, выросли объемы сбыта, но законодатели этим не воспользовались, не подкрепили наметившиеся положительные тенденции в экономике созданием благоприятных условий для инвестиций, для расширения производства. И потому у нас не экономический потенциал вырос, а просто-напросто за период, прошедший после 17 августа 98 года, накопилась новая порция “живых” денег, которые стало возможно умыкнуть и проесть. Благодаря этому, вновь начали раскупаться новенькие “иномарки” и элитарные квартиры, ожили туристические компании, и все мы радостно заявили, что кризис преодолен. Надолго ли?!
Из всего вышесказанного следует, что российские банки вынуждены функционировать в условиях, в корне противоречащих природе и сущности банка. Вспомним, что банк – это общественный институт, через появление и деятельность которого практически реализуется экономическая категория кредита. А кредит как экономическая категория выражает собой отношения, связанные с распределением денег посредством предоставления их в долг на условиях платности, срочности и возвратности. Следовательно, основополагающий принцип работы банка – это работа с обязательствами, которые выполняются в полном объеме, в установленные сроки и приносят проценты за период своего существования.
Как же тогда существовать банкам в условиях дефицита на рынке депозитных денег и обязательств, которые исполняются в полном объеме и в срок? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к лауреату премии памяти Нобеля по экономике 1972 года Кеннету Эрроу. (Kennet Arrow “An Extension of the Basic Theorems of Classical Welfare Economics”, 1951). Американский ученый утверждает, что если в любой саморегулирующейся системе имеется недостаток какого-либо ресурса, то сам собой возникает центр по распределению этого ресурса, а участники системы выстраиваются в своеобразную очередь за получением этого ресурса.
Применительно к нашей теме это означает, что чем ближе к субъектам хозяйственной деятельности - центрам, распределяющим депозитные деньги и вызывающие доверие обязательства, находится банк, тем благоприятнее будут условия его деятельности. В настоящее время такими центрами являются бюджет, некоторые крупные корпорации и население. Конечно же, и без теорем Кеннета Эрроу, мы знаем, что успешнее работают те банки, которые обслуживают счета таможни, городских администраций, всевозможных властных структур, таких корпораций, как “Лукойл”, “Сургутнефтегаз”, “Газпром”, а также широких слоев населения. Но мы должны понять, что в соответствии с объективными законами при дефиците депозитных денег и вызывающих доверие обязательств перестают действовать принципы добросовестной рыночной конкуренции и благополучие банка зависит от политических связей его владельцев и топ-менеджеров. Но и близость к центру распределения не является панацеей для банка. Если запасы ресурса, утверждает Кеннет Эрроу, снижаются до критического уровня, то вся система распадается хаотическим образом. Свидетелями таких распадов мы были и во время банковского кризиса августа 1995 года, и во время кризиса августа 1998 года. И похоже в недалеком будущем – вот только снизятся мировые цены на нефть - нам предстоит пережить новый кризис. Хотя очень хочется поверить в то, что мы ошибаемся!