Кризис российской экономики и пути его преодоления

Муниципальный институт управления

Специальность «Государственное и муниципальное управление»

Кафедра теории и истории управления.

Курсовая работа

по экономической теории

на тему:

Кризис российской экономики

и пути его преодоления.

Выполнила	Научный руководитель:
студентка 2 курса
факультета ГМУ
группы 123
заочного отделения
Доронина Е.В.

Самара

2001План

Введение				3
1.		Классификация экономических кризисов					4
1.1.				структурный кризис		4
1.2.				трансформационный спад		5
2.		Особенности проявления трансформационного спада в экономике России					10
2.1.				Промышленный кризис		10
2.2.				Финансовый кризис		14
2.2.1.		причины кризиса	16
2.2.2.		кризис 17 августа	18
3.			Выход из экономического кризиса 3.1. Макроэкономические уроки прошлого 3.2. «Программа Грефа»				22 22 22
Заключение				25
Список использованной литературы				28

Введение

Переход от плановой системы к социально-ориентированной смешанной экономике не является чисто экономическим явлением. Он предполагает создание новой политической системы, нового социального порядка, новых социальных институтов. Это тем более важно учесть, поскольку цели общественного развития определяются вне собственно экономической системы и обусловлены целым рядом социальных факторов.

Смена моделей общественного развития всегда сопровождается не только сменой политических и властных структур, но и сменой формирования социальных групп населения в целом различающихся, например, уровнем дохода и богатства, политической ориентации, социальным положением в обществе и пр.

Опыт современного развития показывает, что успешные экономические преобразования в обществе не могут быть осуществлены без активного и последовательного вмешательства государства. Успех преобразований во многом зависит от объективной оценки как собственного прошлого, так и мирового опыта.

При переходе к рыночным отношениям, при жестких бюджетных ограничениях, без опеки государства, после открытия экономики большая часть старых производственных структур пришла в упадок, приведя к общему сокращению производства.

Два последних года в российской экономике наблюдался экономический рост, причем на достаточно высоком уровне. За первое полугодие 2000 года российский ВВП вырос на 7,5%, промышленное производство увеличилось на 10%, инвестиции на 17%, значительно возрос экспорт – на 48%[1]
и т.д. Наличие позитивных тенденций очевидно.

Следуя опыту многих стран, правительство с полным осознанием сложившейся ситуации и ответственностью приступило к разработке и выполнению общегосударственных, отраслевых и региональных комплексных программ выхода из кризиса. Сложившаяся ситуация сама по себе обязывала правительство и нижестоящие инстанции более тесно и последовательно координировать свои действия по защите интересов национального бизнеса. Без этого не могло быть возрождения и развития экономического потенциала нашего государства.

Целью данной курсовой работы является изучение и анализ кризиса российской экономики и путей его преодоления, для чего будут последовательно рассмотрены следующие задачи: классификация экономических кризисов, особенности проявления трансформационного спада в экономике России и проанализированы возможные пути выхода из экономического кризиса. 1. КЛАССИФИКАЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ

2.1.
Структурный кризис

Изменения в структуре экономики, отражающие объективные потребно­сти развития производительных сил при господстве капиталистической соб­ственности, могут пробить себе дорогу лишь через многообразные потрясе­ния капиталистического хозяйства. Они могут быть вызваны как кризисами относительного перепроизводства, так и кризисами относительного недопро­изводства.

История капитализма свидетельствует, что кроме циклических кризисов общего перепроизводства для него характерны так же структурные кризисы, которые порождаются глубокими диспропорциями между развитием отдель­ных сфер и отраслей производства. Структурные кризисы, как правило, носят длительный характер и не укладываются в рамки одного воспроизводствен­ного цикла.

Структурный кризис относительного перепроизводства поражает от­расли, спрос на продукцию которых растет медленнее, чем экономика в це­лом, а подчас и абсолютно сокращается. Выявляя относительное перенакоп­ление основного капитала и поэтому его обесценение, это кризисы, с одной стороны, выявляют отлив капитала из данной отрасли, с другой – вынуждают капиталистов искать пути снижения издержек производства, идти на техни­ческие нововведения и тем самым обновлять капитал на новой технической основе. Такого рода кризисы в настоящее время охватили, например, отрасли черной и цветной металлургии, которые столкнулись с конкуренцией новых конструкционных материалов и сокращением спроса на свою продукцию в результате перехода к ресурсосберегающим малоотходным и безотходным технологиям.

Примером структурных кризисов относительного недопроизводства яв­ляются энергетический и сырьевой кризисы, поразившие капиталистический мир в 70-е годы. Их возникновение связано, с одной стороны, с глубокой диспропорциональностью мирового развития на протяжении 50 - 60-х годов, когда низкие цены на нефть и сырье, навязанные молодым развивающимся странам монополиями, привели к относительной нехватке этих товаров. С другой стороны, в этих кризисах в концентрированном виде обнаружился сдвиг в экономических и политических отношениях между империалистиче­скими и освободившимися странами после крушения колониальной системы. Борьба за ограничение всевластия монополий, установление суверенитета над своими природными ресурсами позволяли молодым государствам до­биться более справедливых цен на сырье и увеличения доходов от экспорта. Однако эти возможности не были реализованы в полной мере. Империали­стические государства и монополии сумели в 80-е годы за счет применения дешевых заменителей и перехода на ресурсосберегающие технологии до­биться снижения цен на нефть и в целом на сырьевые товары. Тенденция па­дения цен пока сохраняется.

Сегодня нельзя сбрасывать со счетов возможность подчинения всей сис­темы ресурсопользования узкокорыстным интересам крупнейших сырьевых монополий, сосредоточивших под своим контролем большую часть место­рождений полезных ископаемых в капиталистических странах. Сочетание мощи промышленных и банковских монополий с сырьевыми значительно усиливает диспропорции в структуре мирового капиталистического хозяй­ства, которые приобретают длительный характер.

Структурные кризисы сами по себе не носят циклического характера; они обеспечивают временное преодоление противоречий, накапливающихся за длительный период времени в системе капиталистического разделения труда (в том числе международного). Однако, переплетаясь с циклическими кризи­сами (как это было в 1974-1975 гг. и в 1980-1982 гг.), они резко усили­вают размах и продолжительность кризисных потрясений капиталистической эко­номики.

Современный государственно-монополистический капитализм не отно­сится к пассивно-кризисным явлениям в экономике. В целях преодоления не­гативных тенденций правящие круги капиталистических стран продолжают поиск новых путей и методов государственно-монополистического регули­рования. Они включают в себя и разработку крупных национальных про­грамм решения острых структурных проблем, и процессы дальнейшей эко­номической интеграции, и попытки координировать хозяйственную поли­тику главных держав. Как и в прошлом, государственно-монополистический капитализм стремится в этих целях использовать достижения научно-техни­ческого прогресса

2.2.
Трансформационный спад

Во всех без исключения постсоциалистических странах наблюдается глубокий экономический спад. В каждом случае он протекает практически одинаково, несмотря на то, что имеются серьезные различия, как в начальных этапах преобразований, так и в специфических особенностях указанных стран. Спад производства в Польше, яв­ляющейся самым типичным примером использования "шоковой терапии", аналогичен спаду в Венгрии, в которой темпы преобразований сравнительно невысоки. Резкое сокращение произ­водства отмечается и в странах с высоким уровнем внешней за­долженности, и там, где она была относительно низкой. Выпуск продукции снижался и в том случае, когда в период, предшествовавший известным политическим из­мене­ниям конца 80-х годов, реформы вообще не проводились, и тогда, когда они осущест­влялись в течение длительного времени.

Поскольку рассматриваемый феномен значительно отличается от слу­чаев, опи­сываемых в теориях экономических колебаний, ему дано особое на­звание - транс­формационный спад.

Не вызывало сомнений, что переходный период окажется нелегким, но, насколько мне известно, никто не предсказывал такого глубокого спада про­изводства. Экономи­сты не смогли прийти к единому мнению по поводу при­чин данного явления. Некото­рые выдвигают на первый план какую-то одну причину (например, распад СЭВа). Мне подобный подход не кажется убеди­тельным. Данный сложный феномен можно объ­яснить только на основе ана­лиза целого комплекса причин.

Общие факторы, способствующие спаду

Когда наступает спад в развитой капиталистической стране, это отнюдь не озна­чает, что он затрагивает все компании и отрасли. Даже когда спад достигает своей самой нижней точки, в экономике существуют вполне про­цветающие предприятия. В период трансформационного спада указанный феномен - совсем не исключение, та­кая двойственность является одной из его характерных черт. Сокращение производ­ства и его расширение, коммер­ческие неудачи и успехи, создание и закрытие компа­ний происходят в одно и то же время.

Используя часто цитируемое сейчас выражение Й.Шумпетера, можно сказать, что идет процесс бурного "созидательного разрушения". Но спад можно рассматривать и с макроэкономической точки зрения, поскольку взаимодействие двух упомянутых про­цессов дает в целом негативный ре­зультат: производство сокращается быстрее, чем расширяется. Из данного положения вытекает необходимость изучения не только причин, которые вы­зывают абсолютный спад, но и всех факторов, способствующих экономиче­скому росту или спаду производства.

Каждый цикл при капитализме имеет свои особенности. Абстрагируясь от них, я тем не менее попытаюсь провести сравнение между конкретным трансформационным спадом и идеальным типичным спадом, который можно наблюдать в условиях разви­той капиталистической экономики.

От рынка продавца - к рынку покупателя

При нормальном состоянии капиталистической экономики, которое мы принимаем в качестве базы для сравнения, денежное равновесие на макро­уровне проявляется в виде долгосрочной тенденции: макропредложение и макроспрос в целом сбалансиро­ваны при реально складывающемся уровне цен. Обычными сопутствующими элемен­тами являются: безработица, срав­ниваемая с ее естественным уровнем; наличие избыточных мощностей как следствие несовершенной конкуренции, господствующей на большей части рынков, и постоянный процесс появления и исчезновения рыночных субъек­тов. При данном типе экономики баланс между производителем/продавцом и покупателем смещен в пользу последнего. Это рынок покупателя, на котором про­давцы конкурируют между собой, чтобы получить возможность продать свой товар. Описанная ситуация - огромное достижение капитализма, по­скольку способствует адаптации производителей к спросу, более уважитель­ному отношению со стороны продавцов к потребителям, улучшению каче­ства товаров и услуг, разработке новых видов изделий.

При нормальном состоянии социалистической экономики макроспрос и макропредложение при существующем уровне цен не сбалансированы. Этому сопутствуют нехватка рабочих рук, дефицит многих товаров и услуг, очереди и вынужденное по­требление товаров-субститутов. В таких экономических условиях баланс между производите­лем/продавцом и покупателем сдвинут в сторону первого, в результате чего возникает рынок продавца, на котором покупатели конкурируют между со­бой за право приобретения товаров.

Даже при самом глубоком циклическом спаде, происходящем в зрелой капитали­стической экономике, рынок не становится полностью дефицитным. По-прежнему преобладает рынок покупателя, и в худшем случае баланс ме­жду покупателями и продавцами несколько сдвигается в пользу последних. В нижней точке спада наблю­даются рост безработицы и недоиспользование ре­сурсов, что еще больше усиливает конкуренцию.

Трансформационный спад сопровождается глубокими и уникальными в своем роде изменениями. Экономика начинает превращаться из ориентиро­ванной на все­властие продавца в рынок покупателя, она движется от ограни­чений предложения к ограничениям спроса. Этот процесс в определенной степени может контролироваться проведением целенаправленной экономи­ческой политики (кредитно-денежной, нало­говой, а также ценовой). Но на его течение оказывает воздействие ряд не поддаю­щихся сознательному регу­лированию обстоятельств. Существует сложная взаимоза­висимость между спадом производства и переходом к рыночному режиму функциони­рования экономики, поэтому нельзя утверждать, что один процесс порождает другой.

Из сказанного можно сделать ряд выводов применительно к рассматри­ваемой нами теме. Спад нельзя объяснить только недостаточным спросом. В настоящее время мы сталкиваемся с наполовину кейнсианской ситуацией, исправить которую классическими методами, разработанными Кейнсом, не­возможно. Но в то же время именно потому, что ситуация уже наполовину кейнсианская, спрос играет весьма за­метную роль в определении масштабов производства. В условиях постсоциалистического трансформационного спада центральные органы власти не применяли методы ограничения пред­ложения, как в случае с инвестициями и производством в социали­стической экономике. Хотя современный спад не вызван исключительно факторами со стороны спроса, последний вышел на первое место среди других причин спада.

С учетом замедления темпов роста производства, наблюдавшегося в те­чение не­скольких лет до осуществления кардинальных изменений в странах Восточной Ев­ропы, переход от избыточного предложения к избыточному спросу и как следствие необходимость ограничения последнего и его абсо­лютного сокращения приводят также и к уменьшению предложения; возни­кает замкнутый круг, спад еще больше усиливается. Когда постсоциалисти­ческая экономика превращается из рынка про­давца в рынок покупателя, она продвигается дальше, чем требуется, вместо того, чтобы достичь идеального состояния равновесия.

Уверенность и доверие

Для выхода из экономического кризиса необходимы определенные по­литические и социально-психологические условия. В современной макроэко­номике важную роль приобретает изучение ожиданий людей. Чем больше количество экономических аген­тов, ожидающих высоких темпов инфляции, тем сильнее обостряется проблема без­работицы, и наоборот. Применительно к нашему случаю, можно сказать, что одновре­менный прогресс и с точки зре­ния экономического роста, и с позиций достижения рав­новесия на макро­уровне может быть достигнут только при наличии Правительствен­ной про­граммы, пользующейся доверием в обществе.

Кейнс и другие экономисты подчеркивали, что оптимизм - уверенность в том, что экономика вновь оживится, - необходимое условие усиления склон­ности к инвестиро­ванию. Этому служит также и чувство стабильности, вы­званное устойчивостью зако­нодательной базы и государственного устрой­ства.

Роль государства

В теории существуют два выхода из спада: вперед или назад. "Назад" означает возврат к старой структуре экономики с дотациями, субсидирован­ным неэффектив­ным экспортом, искусственной поддержкой государствен­ных предприятий-банкротов и сохранением избыточных рабочих мест, а зна­чит, и низкой производительностью труда, протекционистскими мерами за­щиты отечественных производителей от внешней конкуренции, то есть отказ от дальнейших преобразований. Такую про­грамму с экономической точки зрения можно реализовать посредством комбиниро­ванных методов "гипер­кейнсианской" кредитно-денежной и налоговой политики, ве­дущей к инфля­ции спроса, и бюрократического государственного вмешательства в эконо­мику.

"Вперед" - это попытка преодолеть серьезнейшие трудности путем лик­видации убыточных производств и концентрации усилий на обеспечении развития частного сектора, создания новых высоко­эффективных рабочих мест, проведения структурной перестройки и повышения доходов от экс­порта.

Сторонников второй позиции можно подразделить на две группы. Отно­сящихся к первой группе объединяет вера в действенность рыночных меха­низмов и частной инициативы. Нужно лишь подождать, пока внутренние силы экономики вытащат ее из кризиса. Эти силы настолько мощны, что в состоянии преодолеть даже некомпетент­ность государственных органов. Должна признаться, что в течение длительного вре­мени я сама склонялась к данной точке зрения.

Сегодня я ощущаю необходимость внести определенные коррективы в свою пози­цию. Я сделала для себя вывод, что принцип «пусть все идет, как идет» в данной ситуации себя не оправдывает: необходимо также актив­ное участие государства в экономической жизни. Повышение его роли, на мой взгляд, может быть обусловлено, во-первых, тем, что государство должно делать то, чем оно обя­зано заниматься в современной рыночной экономике даже согласно либе­ральной концепции: разрабатывать законы и обеспечи­вать их выполнение; проводить налоговую и кредитно-денежную политику; контроли­ровать опре­деленные области экономики (например, финансовую сферу или сектор есте­ственных монополий). Государство обязано выполнять все перечисленные функ­ции так, чтобы с наибольшим эффектом решать текущие задачи. Во-вторых, в пе­риод постсоциалистического переходного развития государству следует иницииро­вать образование и активно поддерживать развитие новых институтов рыночной эко­номики, создание новых организаций и ликвида­цию старых, трансформацию отноше­ний собственности.

Таким образом, я не разделяю позиции тех, кто считает, что государству не нужно участвовать в экономической жизни. В четко очерченных рамках государство должно выполнить свое предназначение. Если спад, сопровож­дающий процесс трансформа­ции, продлится слишком долго, правительство также будет нести за это ответственность, как и в случае, если будет упущен благоприятный шанс для вывода экономики из кризиса.

3.
ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ ТРАНСФОРМАЦИ­ОН­НОГО СПАДА В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ

2.1.
Промышленный кризис

Реальная экономика представляет собой органическое переплетение раз­личного рода хозяйственных единиц. Общая динамика и результативность экономических преобразований во многом зависят от характера и скорости трансформационных преобразований на микроуровне экономики.

В централизованно управляемой экономике вся деятельность предпри­ятий находилась под жестким контролем государства. С устранением централизованного управления экономикой ситуация резко из­менилась.

Отсутствие подготовительных мероприятий в виде коммерциализации и реструктуризации предприятий и шоковый характер проведения рыночных реформ поставили предприятия в чрезвычайно сложное положение. Устране­ние централизованного планирования с одномоментной ликвидацией сис­темы регулирования ресурсных, товарных и финансовых потоков, обвальная либерализация цен, сокращение бюджетного финансирования создали со­вершенно особые экономические условия хозяйствования. Процесс индиви­дуального воспроизводства оказался в тисках таких факторов, как галопи­рующая инфляция, стремительный рост цен на производственные ресурсы, резкое сжатие спроса, чрезвычайное удорожание кредитных ресурсов. Это привело к нарушению процесса индивидуального воспроизводства на всех его стадиях, начиная с подготовки производства и кончая реализацией про­дукции. Все это и определило особенности осуществления индивидуального воспроизводства в переходной экономике.

Преодоление складывающейся ситуации возможно только путем приме­нения соответствующей макроэкономической политики, в рамках которой инвестиционной должна отводиться ведущая роль.

Основные задачи инвестиционной политики государства в отношении микроуровня экономики сводится к обеспечению таких условий воспроиз­водства, которые, во-первых, способствуют сохранению поизводственно-экономического потенциала предприятий, а во-вторых, создают импульсы для его развития. Решение этой задачи возможно только при условии самой обширной реформаторской деятельности, важнейшими мероприятиями кото­рой будут преобразование собственности и изменение хозяйственного зако­нодательства, ценовая, налоговая и кредитная политика. И все же, при харак­терном для переходной экономики остром дефиците инвестиционных ресур­сов, главной функцией государства в инвестиционной сфере было определе­ние приоритетных направлений использования имеющихся ресурсов и кон­центрация их на этих направлениях, что соответствует требованиям рацио­нального использования ограниченных ресурсов как конституирующего принципа рыночного хозяйствования.

Резкое сокращение платежеспособного спроса привело к сокращению финансовой базы предприятий, как из-за падения объемов денежных поступ­лений, так и их инфляционного обесценения в результате удлинения сроков реализации. Активизировать эластичность спроса не имея развитой сбытовой сети предприятия не могли. А их попытки увеличить эластичность своего предложения не могли быть реализованы из-за отсталости оборудования и отсутствия финансовых средств для его обновления. Поскольку динамика цен на производственные ресурсы опережала рост цен на готовую продук­цию, трудности сбыта привели к быстрому росту кредиторской задолженно­сти и снижение финансовой устойчивости предприятий.

Главное, однако, заключалось в том, что в результате применения шоко­вых методов реформирования экономики предприятия лишились значитель­ной части собственных средств. Высокие темпы инфляции 1992 – 1993 гг. практически полностью обесценили оборотные фонды предприятий и ли­шили их собственных оборотных средств. Это проявилось в высоком уровне дебиторской задолженности, хроническом недостатке производственных за­пасов и нарастающем дефиците высоко ликвидных средств (денежные ос­татки на счетах). Острейший дефицит оборотных средств вынудил предпри­ятия прибегнуть к использованию амортизационных средств, подрывая тем самым воспроизводственную базу предприятия. В то же время, замедление оборота средств предприятия в результате усложнения процесса реализации сопровождалось потерей части капитальной стоимости недоамортизации. Предприятия оказались лишенными возможности возмещения авансирован­ной стоимости. С другой стороны, вялый спрос лишил их возможности ком­пенсировать постоянно растущие издержки за счет повышения цен. Это могло быть сделано только за счет доходной части. В результате – резкое снижение рентабельности производства, а следовательно, сокращение дохо­дов и сужение возможностей накопления. В итоге воспроизводственные ис­точники предприятия оказались подорванными.

Финансовое положение предприятий – не только результат их работы, но очень часто и следствие принимаемых государством решений. В значи­тельной степени ухудшение финансового положения предприятий связано с чрезвычайно тяжелым налоговым бременем. Стремление к сокрытию до­ходов становится характернейшей чертой хозяйственной деятельности по­давляющего большинства предприятий. Это ведет к массовым злоупотреблениям и, конечно, не способствует становле­нию рыночных методов и рационализации хозяйствования. Ухудшение финансового положения предприятий также привело к массовому распространению такого явления, как неплатежи, охва­тывающие всю хозяйственную систему.

Разрушительные последствия неплатежей для экономики очевидны. Это - несобранные налоги, недофинансирование бюджетной сферы, рост государ­ственного долга. Последствия их для предприятий и предпринимательства еще более пагубны. Взаимные неплатежи делают неизбежным взаимозачеты, и дебиторская задолженность становится как бы финансовым инструментом расчетов между предприятиями. Возникает самостоятельный финансовый поток, роль денег в котором играют товары и услуги. Это означает, что, во-первых, в экономике возникают предприятия, способные диктовать условия другим предприятиям исключительно в силу своей продуктовой специализации. Устанавливая монопольно высокие цены, они не только извлекают сверхприбыль, но и генерируют инфляцию издер­жек. Во-вторых, возникновение устойчивой «экономической ренты» от про­дуктовой специализации ориентирует предприятия на перестройку в соответ­ствующем направлении. Вместо перехода к производству специализирован­ной наукоемкой и высокотехнологичной продукции, они вынуждены ориен­тироваться на производство простейшей, но зато широкопрофильной про­дукции общего назначения, что ведет к росту удельного веса низкотехноло­гичных, материало- и трудоемких производств, а в конечном счете примити­визации экономики. В-третьих, стремление к увеличению ликвидности про­изводимой продукции оборачивается сокращением ее номенклатуры, а сле­довательно, сужением потенциального объема спроса, препятствуя оживле­нию экономической активности.

Отсутствие собственных и недоступность кредитных средств поставили российские предприятия в чрезвычайно тяжелые условия. Сталкиваясь с од­ной стороны с настоятельной необходимостью в структурной перестройке, развитии производственного аппарата и обновления продукции, предпри­ятия, с другой - полностью лишены средств для осуществления этих преоб­разований. Более того, многие из них оказались перед реальной угрозой тех­нико-экономической деградации производства, т.к. не обеспечивают из-за непрерывности кругооборота фондов даже простого воспроизводства.

Следовательно, проблема заключается не в том. Кризисные явления ох­ватили все стадии и фазы индивидуального воспроизводства. Поэтому с пол­ной уверенностью можно говорить о воспроизводственном кризисе на мик­роуровне экономики. Учитывая зависимый характер индивидуального про­цесса воспроизводства по отношению к общественному, можно сделать вывод, что решение его проблем требовало радикальных корректировок в хозяйственной и инвестицион­ной политике государства.

Мы сегодня являемся свидетелями процесса восстановления выпуска промышленной продукции в России, масштабы и устойчивость которого были по началу в значительной степени недооценены. Тем не менее, сохраняется серьезная озабоченность по поводу долгосрочных перспектив роста. На протяжении 90-х гг. размер чистых инвестиций равнялся нулю или даже имел отрицательное значение. В то же время для российских промышленных предприятий были характерны получившие широкое распространение мягкие бюджетные ограничения в виде скрытого субсидирования налоговых платежей и платы за энергоносители, реализуемого посредством системы неплатежей. Согласно данным исследования Всемирного банка, его масштабы в докризисный период составляли 7-10% ВВП в год. Лишь за счет платы за энергоносители такие субсидии оценивались примерно на уровне 4% ВВП в год.[2]

Несмотря на то, что после кризиса августа 1998 г. субсидированию налоговых платежей был положен конец, субсидии в виде неплатежей за энергоносители даже возросли под влиянием роста мировых цен и слабой привязки внутренних цен к уровню инфляции внутри страны. Принимая во внимание искажение цен, можно сказать, что «энергетические субсидии» скорее всего, существенно превышают те 4% ВВП, которые, согласно оценкам, потребители экономят лишь ха счет неплатежей.[3]

При осторожной оценке нынешнего процесса восстановления промышленного производства его можно рассматривать как следствие повышения изначально весьма низкого уровня использования производственных мощностей. В то же время рост инвестиций, скорее всего, объясняется проведением модернизации производственных мощностей, которые не использовались в течение нескольких лет.

Безусловно, существует ряд внушающих оптимизм признаков. Восстановление деловой активности показывает, что российские менеджеры, как и их коллеги в других странах, правильно реагируют на стимулы и предпочитают расширять производство вместо того, чтобы уводить активы предприятий. Однако устойчивый рост будет обеспечен лишь тогда, когда на предприятиях станет соблюдаться жесткая финансовая дисциплина, а инвестиционный климат улучшится в достаточной степени для привлечения прямых иностранных инвестиций в объемах, соответствующих масштабам российской экономики, с одновременным прекращением бегства капитала.

Я полагаю, что из опыта прошлых лет первоочередным приоритетом является ужесточение бюджетных ограничений путем полной ликвидации неплатежей за энергоносители и задолженности по налогам, а впоследствии и установления обратных тарифов за энергоносители исходя из уровня долгосрочных предельных издержек. При этом, естественно, перед руководителями регионов встанет задача смягчения возможных социальных последствий таких шагов.

2.2.Финансовый кризис

Вопреки распространенному мнению финансовый кризис, разразившийся 17 августа 1998 г., практически никак не связан с рыночными реформами, если, конечно, не считать, что подобные явления вообще бывают только в рыночной экономике. Однако оппоненты думают иначе, их логика примерно такова:

- именно либерализация цен вкупе с открытием российской экономики обусловила глубокий спад производства, вытеснение отечественных товаров с внутреннего рынка, а отсюда - сокращение дохо­дов и нало­говой базы, бюджетный кризис;

- из-за проведения монетаристской политики экономика испытывает не­хватку денег, процветают неплатежи, денежные суррогаты, бартер, вследствие чего не платятся налоги и усугубляется бюджетный кризис. Нет доходов, приходится брать взаймы. Не будь этого, не пришлось бы строить "пирамиду" ГКО, не было бы и финансового кризиса. По сути главный "грех" монетаристской политики многим видится в том, что правительство отказалось от эмиссии как способа покрытия бюд­жетного дефицита и перешло к его финансированию через займы, ко­торые, как ожидалось, заставят нас быть более дисцип­линированными и ответственными. Займы нас и погубили;

- "грабительская приватизация по Чубайсу" обманула ожидания населе­ния. Образовался слой сверхбогатых, олигархи стали влиять на власть в своих корыстных интересах. Самое главное - не появились эффек­тивные собственники. Богатство государства растаскивается по част­ным карманам, ресурсы утекают за рубеж, экономика уходит в тень. И это опять приводит к неуплате налогов, бюджетному дефициту, "пира­миде" заимствований, то есть к тому, что и вызвало нынешний кризис.

Напомню, что именно либерализация, приватизация и финансовая стаби­лизация составляли содержание первого этапа реформ. И приведенные сооб­ражения оппонентов кажутся на первый взгляд убедительными. Если они верны, то действительно нынешний кризис - след­ствие реформ или их непра­вильного курса. Однако это не так.

Либерализация
. Спад производства, обусловленный, как утверждают, ли­берализацией цен и открытием экономики (кстати, они - абсолютно необхо­димые составляющие перехода к рынку), был вызван на самом деле не ими, а прежде всего деформациями плановой коммунистической экономики. Если бы расходы были приведены в со­ответствие с доходами, либерализация никак не повлияла бы на нынешний кризис. Вред либерализации усматривается также в том, что государство самоустранилось от регулирования экономики. А как оно должно ее поддерживать: давать субсидии, списывать долги? Все эти годы под давлением многочисленных лоббистов государство оказывало именно такую поддержку предприятиям, правда, в убывающем масштабе, причем сверх возможностей. А вот его роль в исполнении законов, обеспече­нии дисциплины контрактов, наказании несостоятельных должников, в том, что в первую очередь требуется от государства в свободной рыночной эко­номике, была действительно незначительной.

Монетаризм
. В России уровень монетизации оказался ниже, чем в других странах, в том числе с переходной экономикой, потому что процесс финансовой стаби­лизации при очень высокой исходной инфляции растянулся фактически на 6 лет. И при этом предприятия, приносящие отрицательную добавленную стоимость, почти не отбраковывались. Действует простой механизм: ослаб­ление денежной политики - рост инфляции - снижение уровня монетизации. Для противодействия инфляции денежную политику ужесточают, а затем вновь ее ослабляют ради поддержания производства и бюджета, и далее цикл повторяется. В каждом цикле уровень монетизации снижается. Только в 1996-1997 гг. после введения жесткого регулирования валютного курса стали повы­шаться реальный спрос на деньги, уровень монетизации и объем кре­дитных вложений в реальную сферу. Финансовый кризис с ноября 1997 г. со­рвал этот процесс. Иными словами, ограничение денежной массы в соответ­ствии с реальным спросом на деньги снижает инфляцию и тем самым создает предпосылки для повышения уровня монетизации, насыщения экономики деньгами до нормальных размеров.

Печатанием пустых денег этого добиться нельзя, результат будет проти­воположный. Затягивание финансовой стабилизации, стремление властей из­бежать жесткого дисциплинирующего воздействия на предприятия и граж­дан - вот подлинная причина плохого сбора налогов и низкого реального спроса на рубли, а не реформы вообще и монетаристская политика в частно­сти.

Приватизация
. Программа привати­зации А. Чубайса лишь приостановила растаскивание, ввела процесс в какие-то разумные, законные рамки, ослабила действие таких дестабилизирующих факторов нашей хозяйственной жизни, вызывающих недоверие ее участни­ков друг к другу и к государству, как неопределенность прав собственности, слабая их защищенность, отсутствие развитой инфраструктуры поддержки собственности и сбалансирования ч

астных и общественных интересов, пре­тензии власть предержащих, особенно в регионах, контролировать имуще­ство и финансовые потоки. Немало было ошибок, их влияние ощущается.

Надо признать, что значительная часть работы по приватизации позади, а сама приватизация сделала рыночные преобразования необратимыми.

Что касается углубления социальной дифференциации, то роль привати­зации здесь невелика. Главные же факторы - отрицательная ставка банков­ского процента, льготные кредиты ЦБР в 1992-1994 гг., "прокручивание" бюджетных денег через уполномоченные банки, а так же льготы, квоты и ли­цензии во внешней торговле на фоне разрыва между внутренними и миро­выми ценами на продукты российского экспорта.

2.2.1.Причины кризиса

При анализе причин нынешнего кризиса важно понять, что он явился ре­зультатом не чьей-то злой воли или некомпетентности, а стечения обстоя­тельств, многие из которых складывались против нас. В России реформы не­избежно должны были идти трудно и сопровождаться усилением социаль­ного недовольства. Рассмотрим логическую цепь событий, приведших к кри­зису.

1. "Черный вторник" в октябре 1994 г. - и решение отказаться от эмисси­онного кредитования бюджетного дефицита. Необходимо было после этого резкого поворота в бюджетной политике обеспечить улучшение сбора нало­гов, сокращение государственных расходов и дефицита бюджета и уже для сокращенного дефицита - переход на его финансирование за счет так назы­ваемых неинфляционных источников, то есть внешних и внутренних займов.

2. Раскручивание рынка ГКО плюс широкое использование КО (казна­чейских обязательств), КНО (казначейских налоговых освобождений), гаран­тий и затем поручительств Минфина по кредитам коммерческих банков на покрытие текущих бюджетных расходов. Пик применения этих денежных суррогатов пришелся на конец 1995 г. и 1996 г.[4]
Две трети налоговых поступ­лений в бюджет в апреле 1996 г. было представлено этими бумажками. Опасность "пирамиды" ГКО к августу 1996 г. стала очевидной. Но о последст­виях в целом стали задумываться только осенью 1996 г. Погашение инфля­ции не за счет сбалансированного бюджета, а в результате роста государст­венного долга привело к отложенной инфляции. То, что произошло в августе 1998 г., - первый ее взрыв.

3. Начало 1997 г. - либерализация рынка ГКО, расширение допуска на него нерезидентов и как следствие – устремление "Горячих деньги" в Россию.

4. Март 1997 г. - обновление состава правительства РФ, приход в него А. Чубайса и Б. Немцова, что позволило говорить о правительстве "молодых реформаторов." Увы, краткосрочный успех в сокращении задолженности по зарплате и пенсиям, достигнутый как условие дальнейшей поддержки президента РФ, только затянул долговую "петлю", заставив отложить решение главных задач по предотвращению кризиса.

5. Июль 1997 г. - аукцион по "Связьинвесту" и начало информационной "войны" олигархов "по полной программе" против А. Чубайса и Б. Немцова. Итог - потеря доверия к реформаторам, к их порядочно­сти и готовности служить обществу.

6. Осень 1997 г. Полный отказ левой Думы от сотрудничества с прави­тельством "молодых реформаторов", в том числе с учетом итогов информа­ционной "войны". Стало ясно, что надежда наскоком преодолеть сопротив­ление парламента по Налоговому и Бюджетному кодексам, по земельной ре­форме, по социальным льготам несостоятельна.

7. Ноябрь 1997 г. До России докатываются первые отзвуки "азиатского" кризиса. Миссия МВФ отказывается одобрить очередной транш займа на том основании, что до сих пор не учитывались растущие долги бюджетных орга­низаций за газ, энергию, тепло, а исполнение бюджета оценивалось только по фактическим ассигнованиям без учета роста его долгов. Задержка транша - еще один толчок к потере доверия правительству.

И, тем не менее, наш кризис можно понять лишь как часть мирового фи­нансового кризиса. Весна 1997 г. - крах банковской системы в Чехии, осень 1997 г. - в Малайзии и Таиланде, начало 1998 г. - удары кризиса настигают Южную Корею, Японию и Индонезию, летом - Россию, в начале 1999 г. - Бразилию. Во всех этих странах картина кризиса одинаковая:

- резкое обесценение национальной валюты;

- банковский кризис;

- падение капитализации фондового рынка;

- отрицательное сальдо платежного баланса;

- спад производства.

Характерно, что удары кризиса обрушились на развивающиеся рынки (emergingmarkets), на страны, структура экономики которых страдает суще­ственными ограничениями свободы конкуренции в пользу привилегирован­ных агентов на основе связи власти с крупным капиталом, где велико вмеша­тельство государства в экономику в интересах определенных групп. Итог - резкое сокращение потоков капиталов на эти рынки, кризис доверия. Кризис на сырьевых рынках, например, нефтяном, что особенно болез­ненно для России, также связан с общим кризисом, поскольку наряду с эко­номией ресурсов на основе новых технологий последний привел к сущест­венному падению спроса на этих рынках.

8. 12 мая 1998 г. Начинается обвал на финансовых рынках.

Переговоры с МВФ идут трудно. Фонд поначалу настаивает на том, чтобы жесткие меры, предпринимаемые для преодоления кризиса, были как знак национального согласия одобрены парламентом. Однако последний от­вергает почти все законопроекты правительства РФ, особенно налоговые. Настало время принимать крайние меры, поскольку было ясно, что дальше удерживать сложившуюся ситуацию бессмысленно. Кризис перехо­дил в открытую фазу. В его основе лежит проводившаяся с 1994 г. нереши­тельная и безответственная бюджетная политика. Доходы бюджета во все большей степени не соответствовали обязательствам государства, а разрыв заполнялся заимствованиями.

Если бы не было осложнений на мировых рынках и доходность ГКО не повышалась более 20%[5]
, то сохранялась бы теоретическая возможность за 2-3 года радикально изменить ситуацию, сводя бюджет с первичным профици­том и гася задолженность при минимуме новых займов. Такого рода планы разрабатывались с осени 1997 г. Но было уже поздно.

2.2.2.Кризис 17 августа

Меры, принятые правительством С. Кириенко, при всех отягчаю­щих по­следствиях избавили страну от иллюзий, поставили ее tin почву ре­альности, оказавшейся намного менее благоприятной, чем нам казалось.

Краткосрочные последствия

Воздействие этих мер на экономику, серьезно усиленное отставкой пра­вительства С.Кириенко 23 августа, было крайне тяжелым. Решение о расши­рении валютного "коридора", практиче­ски приведшее к крупнейшей девальвации рубля, и затянувшаяся почти на месяц неопределенность на валют­ном рынке имели самые существенные краткосрочные последствия: расстрой­ство системы платежей и расчетов; остановка потоков импорта; скачок цен на 45%[6]
за первые полтора месяца; ажиотаж на потребительском рынке, опус­тошивший полки магазинов и напомнивший недавнее печальное прошлое.

И все же надо признать, что это решение было неизбежным, но намного запоздавшим. Конечно, будь это решение принято раньше, его негативные последствия тоже сказались бы раньше. Но они, видимо, были бы не столь ощутимыми и по крайней мере не совместились бы с дефолтом. Дефолт или одностороннее решение о реструктуризации внутреннего долга (по ГКО-ОФЗ) особенно серьезно по своим среднесрочным последствиям. Последние недели перед кризисом Минфин РФ утратил возможность рефинансировать долги за счет новых заимствований. Примерно два месяца практически все денежные до­ходы бюджета уходили на незапланированное погашение ГКО - от 3 млрд. до 6 млрд. руб. каждую неделю. При этом почти приостановилось финансиро­вание бюджетной сферы, армии и т.д. Камчатка сейчас на точке замерзания, потому что в тот период не было денег на завоз топлива. Дефолт стал фак­том, тянуть с его признанием означало лишь усугубление проблемы. Альтер­натива - монетизации долга, то есть печатание денег, притом в крупных мас­штабах. На это идти было нельзя.

Самое печальное, что все ожидавшиеся позитивные моменты дефолта, например, возобновление бюджетных ассигнований хотя бы на заработную плату бюджетникам, военнослужащим или сокращение предстоящих выплат по обслуживанию долга в 1999 г., были сведены на нет. Возобновить в пол­ном объеме плановые ассигнования оказалось невозможным, так как кризис вызвал резкое падение сбора налогов, практически эквивалентное месячным расходам на эти цели. Сокращение предстоящих выплат по ГКО-ОФЗ в значительной мере оказалось "съеденным" в переговорах, которые затем все равно пришлось вести с инвесторами по реструктуризации долга.

Мораторий на выплату долгов нерезидентам в течение 90 дней также ныне осуждается. На мой взгляд, он был наименее негативным, а скорее, са­мым разумным из решений 17 августа. Впрочем, это стало очевидно после того, как срок моратория истек: все же было время для того, чтобы попы­таться спасти ситуацию, найти деньги, договориться с кредиторами. Другое дело, что возможности эти были использованы лишь в незначительной мере.

Так или иначе, но в течение примерно 1,5-2 месяцев краткосрочные по­следствия кризиса были отчасти преодолены. Сказалось влияние рыночных сил, а также дос­таточно эффективных действий Центробанка по восстановлению платежей и стабилизации валютного рынка. Деятельность нового правительства РФ тоже можно было бы оценить удовлетворительно: оно, несмотря на риторику об усилении роли государства, почти ничего не делало такого, что могло сразу дать отрицательный эффект.

Угрозы в среднесрочной перспективе

С чисто экономической точки зрения решения 17 августа имели большей частью краткосрочные последствия, хотя, конечно, скачок цен и потеря денег в проблемных банках будут еще долго ощущаться и населением, и предпри­ятиями. Тем не менее это замечание имеет смысл, так как те угрозы россий­ской экономике, с которыми она будет стал­киваться в среднесрочной пер­спективе, обусловлены отнюдь не столько обострившимся кризисом, сколько более глубокими и длительными причинами. Из среднесрочных угроз наиболее значимыми оказались инфляция, кризис банковской системы и дефолт по внешнему долгу.

Первый взрыв инфляции, обусловленный падением курса рубля и ростом цен на импортные товары, был остановлен, поскольку ог­раниченными были масштабы эмиссии. Если бы ее удалось избежать, то фи­нансовый кризис мог стать эпизодом с печальными, но ограниченными по­следствиями. Уже через полгода -год страна вернулась бы к ситуации лета 1997 г. и могла бы продолжить поступательное движение.

Что касается банковского кризиса, то распространено мнение, что он был обу­словлен дефолтом по ГКО: в них была вложена большая часть активов круп­ных банков и дефолт привел к резкому их обесценению, что наряду с пани­кой среди вкладчиков и подкосило наши банки.

На самом деле, когда начался финансовый кризис, банки не имели серьезной основы, поскольку от бюджета их постепенно отдаляли, а реальная сфера была в глубоком кри­зисе: она не давала банкам кредитных ресурсов и не могла привлечь кредиты из-за низкой платежеспособности. Банки, кредитовавшие предприятия, либо устанавливали над ними контроль, либо терпели убытки. Изменить положение могли только основательная реформа пред­приятий и окончательная финансовая стабилизация. А на это требовалось много времени и усилий, в том числе со стороны самих банков, по формиро­ванию клиентуры. Экспансия ГКО если и нанесла банкам ущерб прежде всего тем, что минимум на два года позволила им не заниматься активно ра­ботой с реальным сектором и собственным оздоровлением. Однако болезненная реструктуризация банков, даже установление за ними более тщательного надзора встречали сопротивление. Некоторые банки вообще считались неприкасаемыми за "заслуги" перед властью. Таким образом, банковский кризис был неизбежен, события 17 августа дали ему толчок.

Последствия приостановки платежей по внешним долгам (это уже точно банкротство страны) очень серьезны, хотя есть специалисты, полагающие, что нам снова, в третий раз (1992 и 1998 гг.), пойдут на уступки. Для того, чтобы кредиторы помогли своими инвестициями поднять экономику нашей страны, переговоры о реструктуризации долга должны были опираться на четкую позицию. Нужно было разработать программу, убедительную для кредиторов, обеспечивающую продолжение реформ и подъем экономики, причем поддержанную всеми ветвями власти российского государства.

Несмотря на вышеизложенные отрицательные последствия кризиса, он явно оказал и существенное оздоравливающее воздействие на экономику:

- была обусловлена необходимость реструктуризации банковской системы, сжатие рынка государственных бумаг заставит банки обратиться к реальной сфере;

- была снята опасность чрезмерного политического влияния олигархов в значительной мере вследствие ослабления их позиций;

- коммерческий сектор был вынужден сократить свои расходы, что лишило его чрезмерного превосходства по доходам по сравнению с производством. Распределение населения по доходам теперь только начинает становиться более справедливым и равномерным;

- девальвация рубля, нанеся удар по банкам, импортопотребляющим отраслям и населению, открыла возможности для ряда других отечественных отраслей.

В последнем пункте речь идет не о нефти и газе, а об аграрном секторе, фармацевтике, бытовой технике, отчасти легкой промышленности, базирующихся на отечественном сырье. Здесь имеются ввиду вообще все отрасли, способные производить конкурентоспособную продукцию для внутреннего рынка и на экспорт, не привлекавшие прежде западных кредитов и располагающие внутри страны базой сырья, материалов, компонентов, получили преимущества примерно на 2-3 года, которые они непременно должны реализовать.

Разумеется, финансовый кризис августа 1998 г. нанес удар по начавшей было подниматься экономике страны. Наглядно это можно увидеть в следующей таблице 1:

Таблица 1. Основные экономические показатели России в 1996 – 2000 гг.[7]

гг.	ВВП	Промышленная продукция	Индекс цен производителей пром. продукции	Валовая продукция (с/х)	Инвестиции в основной капитал	Ввод в действие жилых домов	Розничный товарооборот	Экспорт	Импорт
1996	96,6	96	126	95	82	84	99,6	109	101
1997	97,5	98	135	96	78	80	103	108	115
1998	92,7	93	166	84	69	75	99,7	91	96
1999	95,9	100,3	277	87	72	78	92	92	66
2000	…	109	365	91	85	73	100	…	…

Как видно из этой таблицы, показатели 1996 г. и особенно 1997 г. намного превышают показатели 1998 г., когда и произошел пресловутый кризис. Это касается всех указанных в таблице данных за исключением разве что розничного товарооборота. Но, во-первых, различие между соответствующим товарооборотом 1996 г. по сравнению с 1998 г. очень маленькое (всего порядка 0,1), а во- вторых, потребители, несмотря на финансовый кризис, не могли отказаться от приобретения товаров, особенно первой необходимости.

Если обратить внимание на данные по 1999-2000 гг., то подъем экономики во всех направлениях очевиден.

Теперь, когда опасные последствия финансового кризиса во многом сошли на нет, важным направлением является реформа финансовой системы и прежде всего банков. Именно здесь в настоящее время находится одно из основных препятствий на пути трансформации сбережений в инвестиции. Отсутствие согласованных действий между Правительством и Центральным банком относительно принципов реформирования банковской системы, повышения ее надежности в значительной степени усложняет сегодняшний политический процесс. Однако при всей сложности этого вопроса он, на мой взгляд, на должен решаться путем ослабления независимости ЦБ РФ и подчинения его исполнительной власти. Это было бы неправильно как из общетеоретических соображений (независимость ЦБ РФ является одним из важнейших завоеваний первого посткоммунистического десятилетия как фактор стабильности денежной системы), так и с точки зрения практических аргументов. На самом деле, главным источником нестабильности финансовой системы служит не только и не столько ее правовая база или организационная структура (при всей их важности), сколько низкий уровень доверия экономических агентов друг к другу – вкладчиков к банкам, а банков к заемщикам. Отсюда ситуация, когда частные вкладчики предпочитают Сбербанк другим банкам, а банки – хранить средства на счетах в Центробанке при отрицательной реальной процентной ставке или в государственных бумагах с очень низкой доходностью по сравнению с коммерческим кредитом.

Устойчивость политического и экономического курса является на сегодня ключевой предпосылкой для улучшения функционирования финансовых рынков, сильно пострадавших после финансового кризиса августа 1998 г. Хотя, разумеется, необходимы и серьезные действия властей по улучшению ситуации в сфере финансов. Особенно в таких направлениях, как укрупнение банков, повышение их надежности, демонополизация рынка кредитных услуг (прежде всего конечных), привлечение на рынок иностранных банков.

3. ВЫХОД ИЗ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Целью существовавшей после августа 1998 среднесрочной программы была остановка кризиса, устранение его причин, возобновление экономического роста. Для этого, прежде всего, необходимо было преодолеть бюджетный кризис, упорядочить сбор налогов, сократить государственные расходы. В последнем направлении речь идет о снижении не только фактического финансирования, но и обязательств государства, сохранение которых приводит к увеличению долгов бюджета. Необходимы были также и реформы в социальной сфере. В их числе: военная, жилищно-коммунальная, пенсионная, реформы в системе социальной защиты (пе­реход к пособиям по нуждаемости), в образовании и здравоохранении. Страна также нуждалась в перестройке системы межбюджетных отношений и в бескомпромиссной борьбе с преступностью, переводе в легальное русло большей части теневой экономики.

3.1. Макроэкономические уроки прошлого

Несмотря на скоординированные усилия, нацеленные на достижение перелома в налогово-бюджетной сфере и устранение характерных для докризисного периода несоответствий между налогово-бюджетной политикой и политикой в области обменного курса рубля, Россия остается весьма уязвимой перед лицом экономических потрясений, особенно изменений цен на нефть и газ и замедления темпов экономического роста.

Обратимся к макроэкономическим урокам прошлого:

· Как показали события послекризисного периода, устойчивый макроэкономический рост требует разумного макроэкономического управления.

· Сочетание жесткой денежно-кредитной и слабой налогово-бюджетной политики, фиксированного обменного курса и чрезмерных государственных заимствований неизбежно ведет к макроэкономическому кризису, что и произошло в 1998 г.

· Необходимо безотлагательно укрепить российские государственные финансовые учреждения, в том числе налоговую службу, федеральное казначейство, бюджетную систему и систему управления государственным долгом.

Однако наиболее важным уроком является то, что невозможно добиться макроэкономической стабилизации без глубоких структурных, социальных и институциональных реформ.

3.2. «Программа Грефа»

Теперь, когда правительство справилось в какой-то мере с последствиями кризиса августа 1998 года, оно перешло к осуществлению программы одного из ведущих специалистов в области современной экономики с учетом уроков последнего кризиса.

«Программа Грефа»[8]
была разработана в основном в первой половине 2000 года. Принципиальной особенностью этого документа является политическая и идеологическая последовательность – впервые после программы 1992 года. В основу экономической политики здесь положено формирование институциональных условий, стимулирующих предпринимательскую активность как фундамент устойчивого экономического роста. Одобрение базовых подходов Стратегической программы В.В. Путиным в апреле 2000 года означало принципиальный выбор в пользу предлагаемой данным документом экономико-политической модели. Полный текст программы не получил тогда официального оформления, однако она стала базой для подготовки более технологических документов – программы мер на 18 месяцев, на 2002 - 2004 гг. и проектов разрабатываемых правительством нормативных актов.

В центре внимания Стратегической программы находится комплекс институциональных и структурных реформ, включая политические, при поддержании общей макроэкономической стабильности (прежде всего адекватной бюджетной и денежно-кредитной политики).

Важнейшими компонентами институциональных реформ, которые должны быть осуществлены в России в соответствии с «программой Грефа», являются следующие.

1. Налоговая реформа и сокращение налогового бремени.

2. Реформирование бюджетной системы. Речь идет не о формальном сокращении бюджетных расходов, а о проведении глубоких структурных реформ бюджетного сектора.

3. Дерегулирование хозяйственной деятельности или, что то же самое, повышение эффективности государственного регулирования. Снижение барьеров для входа на рынок, упрощение систем регистрации, лицензирования и контроля над частнопредпринимательской деятельностью, упрощение реализации инвестиционных проектов.

4. Обеспечение гарантий частной собственности, включая интеллектуальную.

5. Снижение и унификация таможенных тарифов.

6. Развитие финансового рынка и финансовых институтов. Особой проблемой является укрепление надежности и эффективности банковской системы.

7. Реформа естественных монополий, предполагающая повышение их инвестиционной привлекательности через разделение на монопольный и конкурентный секторы.

8. Реформирование системы социальной поддержки в направлении концентрации ресурсов на помощи малоимущим.

9. Реформирование пенсионной системы в направлении развития накопительных принципов.

Главная особенность Стратегической программы состоит в отсутствии в ней отраслевых приоритетов, что является важнейшей характеристикой документа, нацеленного на решение задач постиндустриальной эпохи. Фактически здесь признается два обстоятельства. Во-первых, пока не пришло время говорить о сравнительных преимуществах российской экономики в отраслевом разрезе – только практика покажет, в каких секторах страна может на равных конкурировать с наиболее передовыми мировыми производителями. Во-вторых, наиболее перспективными и конкурентоспособными могут оказаться не отрасли, а конкретные предприятия. Последнее вообще характерно для стран, решающих задачи догоняющего развития.

Наконец, Стратегическая программа предполагает решение ряда принципиальных задач, выходящих за рамки собственно социально-экономической политики. Здесь особенно актуальными являются административная и судебная реформы. От них зависит достижение практически всех экономических целей, поскольку предпринимательская активность будет «скована» в условиях коррупции государственного аппарата и несправедливости судебных решений.

Таким образом, «программа Грефа» уже вступила в действие и корректироваться будет уже по ходу осуществления задуманных реформ. Остается надеяться, что на этот раз очередная программа все-таки даст положительные результаты и страна будет дальше подниматься после обрушившегося на нее кризиса. Во всяком случае, многие современные экономисты разделяют ключевые положения описанных выше мер по достижению стабилизации в экономическом положении нашей страны.

Заключение

За последние годы в России имели место и финансовые катастрофы, и острые внутриполитические конфликты. Но в итоге слабые ростки рыночной экономики все-таки выстояли и, на мой взгляд, имеют сейчас условия для развития. После финансовой катастрофы августа 1998 г. были опасения краха реформ, неизбежной реставрации мобилизационных методов организации экономики. Однако этот кризис дал толчок становлению конкурентного рыночного хозяйства, низвергнув многие финансовые структуры, паразитирующие на «особых связях» с государством.

Действительно, вначале позитивные тенденции в современной российской экономике были вызваны, как ни парадоксально, финансовым кризисом 1998 г. и резкой девальвацией рубля, что предопределило активизацию производства внутри страны. В течение последнего времени благоприятная экономическая ситуация поддерживалась во многом благодаря резкому подъему цен на нефть, а также росту цен на некоторые другие товары нашего традиционного экспорта. Так, положительное сальдо торгового баланса по итогам первого полугодия 2000 г. превысило 28 млрд. долларов[9]
.

Главным итогом 90-х годов является создание основ денежного строя и его сохранение. За прошедшее десятилетие также удалось создать основы рыночной экономики, сформировать ее основополагающие институты. Впервые с середины 20-х гг. российский рубль стал конвертируемой валютой.

Признавая всю неоднозначность последствий приватизации, следует отметить, что благодаря ей в России сформировался принципиально иной экономический и политический климат. Частная собственность вновь стала легитимной и при ответственной политике властей может дать стране мощный импульс экономического и социального прогресса.

В российской экономике, несмотря на сильный затяжной спад (в течение десяти лет), наметились контуры структурных изменений постиндустриального типа. За этот период доля услуг в валовом внутреннем продукте увеличилась с менее чем одной трети до половины. Например, с конца 1999 г. прирост числа абонентов сотовой связи составил порядка 100 тыс. в месяц. Количество телевизионных станций за тот же период выросло почти в 3 раза, а количество легковых автомобилей – в 2 раза[10]
.

Среди позитивных экономических тенденций можно особо отметить расширение внутреннего спроса и рост объема производства, ориентированного на внутренний рынок. Российские предприятия явно стали лучше реагировать на рыночные сигналы, в частности на увеличение спроса. В легкой промышленности производство увеличилось на 34%, в полиграфической – на 25, 7%, в медицинской – на 18%[11]
.

Примерно в 1,8 раз (по сравнению с 1 июля 1999 г.) выросли золотовалютные резервы Центрального банка, что позволило обеспечить стабилизацию курса рубля. Они достигли 25 млрд. долларов, что является наивысшим показателем за всю историю постсоветской России.

Наметились положительные тенденции в показателях уровня жизни населения, хотя докризисный (до августа 1998 г.) уровень еще не достигнут.

Правда, некоторые экономисты слишком превышают результативность реформ и находятся, на мой взгляд, в состоянии своего рода эйфории. Так, например, С.В. Степашин считает, что, «несмотря ни на что, после августа 1998 г. нам удалось в исторически короткие сроки совершить демонтаж прежней политико-экономической системы, причем при обеспечении преемственности реформ и постепенной консолидации политической элиты страны». Такое не всегда объективное отношение к ближайшему прошлому у правительства может ослабить его бдительность, однако, сейчас политика правительства должна быть как никогда целенаправленной, чтобы избежать риска ликвидации положительных результатов последних лет.

Нельзя не учитывать, что с апреля – мая 2000 г. появились признаки замедления экономического роста и инфляционных процессов. Резервы увеличения производства, вызванные девальвацией рубля и развитием импортозамещения, близки к исчерпанию.

Сохраняется высокая зависимость национальной экономики от мировых цен на сырьевые товары российского экспорта, прежде всего от цен на нефть. Серьезной проблемой здесь является как слишком низкий, так и слишком высокий уровень этих цен. Отрицательное воздействие этих цен (ниже 10 долл. за баррель) на положение страны и Правительства достаточно очевидны. Однако не менее проблематичны и экстремально высокие цены, что было в полной мере продемонстрировано в 2000 г., особенно во втором полугодии. Можно выделить три негативных последствия складывающейся ситуации.

Во-первых, создается избыточное давление на курс рубля в сторону его повышения. Для экономического роста предпочтительно сохранять низкий курс национальной валюты или, по крайней мере, сдерживать рост реального валютного курса.

Во-вторых, приток иностранной валюты в условиях вялого роста инвестиций становится фактором ускорения инфляции, поскольку денежные власти, сдерживая рост реального курса, вынуждены покупать валюту и эмитировать рубли. Причем в специфических российских условиях, когда сохраняется «августовский синдром», ограничено применение инструментов стерилизации денежной массы : напуганные крахом ГКО политики не решаются активно пойти на восстановление рынка государственных ценных бумаг. В результате ЦБ РФ приходится балансировать между инфляцией и ростом валютного курса, вызывая нарекания у всех основных общественно-политических сил.

Наконец, в-третьих, высокие цены на нефть создают серьезные трудности для бюджетной политики Правительства, делая его жизнь в чем-то даже более сложной, чем при низких ценах. Дополнительные доходы бюджета провоцируют активность лоббистских группировок. Проблемы есть во всех секторах, и все требуют денег, даже те, кто за последние годы уже отвык от претензий к бюджету. Осенью прошлого года подобное давление приобрело огромные масштабы. В результате вновь возрастает опасность повторения пути СССР 70-х и России середины 90-х годов.

Серьезным тормозом для поддержания позитивных импульсов в экономике является недостаточная степень развития финансовой инфраструктуры в стране, слабость банковской системы, ее низкая капитализация.

Маломощная банковская система не в состоянии адекватно поддерживать тот подъем, который наметился в реальном секторе экономики, а тем более удовлетворить спрос на инвестиционные ресурсы со стороны предприятий, которые стремятся использовать благопроиятную экономическую конъюнктуру для обновления основного капитала и повышения своей конкурентоспособности. Поэтому недостатки национальной банковской системы, слабость финансовой инфраструктуры представляют серьезный тормоз для дальнейшего развития российской экономики.

Таким образом, проанализировав такие задачи работы, как рассмотрение понятий структурного кризиса и трансформационного спада, а затем, изучив особенности трансформационного спада в экономике России (в частности, промышленный кризис и финансовый кризис 17 августа) и пути выхода из сложившегося кризиса, можно сделать вывод, что сейчас на плечи правительства России ложится очень трудная задача и большая ответственность: не только не дать обрушиться на нашу страну новому кризису, но и обеспечить оптимальные условия для «выздоровления» российской экономики.

Главным направлением дальнейшего реформирования, как я считаю, должно стать четкое разделение функций бизнеса и государства, с одновременным укреплением государства и повышением эффективности его действий. У России сейчас, на мой взгляд, достаточно сил, решимости и веры в себя, чтобы стать процветающей страной и занять достойное место в мировом сообществе.

Список используемой литературы:

1. Абалкин Л. Страна располагает условиями для вывода экономики на путь устойчивого роста. // Экономист. 1996 №1.

2. Бойко С. А. Возможности выхода из кризиса // Экономист. 1998 №10.

3. Гранвилл Б. Проблемы стабилизации денежного обращения в России. // Вопросы экономики. 1999 №1.

4. Илларионов А.Н. Значимые закономерности экономического развития. // Вестник финансовой академии. 2001 №1(17).

5. Корнаи Я. Трансформационный спад. // Вопросы экономики. 1994 №3.

6. Курс экономической теории. Под ред. Сидорович А. С. М., 1997.

7. Линн И. Новое руководство, новые возможности. //Вопросы экономики. 2000 №11.

8. Мау В. Экономическая политика России: в начале новой фазы. //Вопросы экономики. 2001 №3.

9. Основные экономические показатели стран СНГ в 1996-2000 гг. По материалам Статкомитета СНГ. // Вопросы статистики. 2001 №4.

10. Смирнов С. Поддержка российского предпринимательства. // Вопросы экономики. 1999 №2.

11. Смирнов С. Промышленная политика: проблемы и перспективы. // Вопросы экономики. 2000 №9.

12. Смирнов С. Система опережающих индикаторов. //Вопросы экономики. 2001 №3.

13. Степашин С.В. Переходный период в России: прблемы, достижения и перспективы. // Вестник финансовой академии. 2001 №1(17).

14. Экономика. Под ред. Булатова А.С. М.,1997.

[1]
Илларионов А.Н. Значимые закономерности экономического развития. // Вестник финансовой академии. 2001 №1(17). С.16.

[2]
Линн И. Новое руководство, новые возможности. // Вопросы экономики. 2000 №11. С.8.

[3]
Там же. С.8.

[4]
Гранвилл Б. Проблемы стабилизации денежного обращения в России. // Вопросы экономики. 1999 №1. С.40.

[5]
Гранвилл Б. Проблемы стабилизации денежного обращения в России. // Вопросы экономики. 1999 №1. С.45.

[6]
Мау В. Экономическая политика России: в начале новой фазы. // Вопросы экономики. 2001 №3. С.8.

[7]
Основные экономические показатели стран СНГ в 1996 – 2000 гг. По материалам Статкомитета СНГ. // Вопросы статистики. 2001 №4. С.64.

[8]
Мау В. Экономическая политика России: в начале новой фазы. // Вопросы экономики. 2001 №3. С.12.

[9]
Степашин С.В. переходный период в России: проблемы, достижения и перспективы. // Вестник финансовой академии. 2001. №1(17). С.27.

[10]
Там же. С.28.

[11]
Илларионов А.Н. Значимые закономерности экономического развития. // Вестник финансовой академии. 2001 №1(17). С.21.