Лингвистическая объективация холизма

Филиппова И.Н.

В настоящей статье представлены результаты исследования, посвященного поиску оптимального перевода текстов, содержащих языковые факты избыточности и недостаточности в немецко-русской и русско-немецкой комбинациях (выбор методического генерального подхода к их межъязыковой передаче). Актуальность темы определяется отсутствием комплексного рассмотрения избыточности и недостаточности в двуязычии при переводе, новизной холистического подхода к переводу, многообразием технологий перевода и необходимостью их унификации, потребностью оптимизации двуязычного общения, запросами межъязыковой и лингводидактической практики.

Современное информационное общество создает предпосылки для качественных изменений во всех областях жизни и деятельности человека. Потенциал и главное богатство социума на этом этапе составляет получение информации, владение и оперирование ею. В связи с этим преодоление языкового барьера в двуязычной коммуникации и устранение когнитивных, культурологических и лингвистических помех в одноязычной коммуникации становится насущной проблемой лингвистической и переводческой наук. Общественный социальноэкономический, научно-технический и культурно-этнический заказ активизирует поиски оптимального соотношения объема и качества информации и информационных услуг. Существование современного общества требует гармонизации коммуникации в целях повышения эффективности общения и уменьшения энергозатрат и времени на обработку информации. Эти внешние по отношению к лингвистике факторы обусловливают необходимость обращения к методологическим основаниям перевода (для оптимизации межъязыковой и межкультурной коммуникации) и к комплексному рассмотрению феноменов вербальной избыточности и вербальной недостаточности, предполагая необходимость всестороннего языкового анализа и внимания к внелингвис- тическому коммуникативному контексту (социокультурологическому, когнитивному, ситуативному).

Исследования методологии и технологий перевода, с одной стороны, и вербальной избыточности и недостаточности, с другой, несмотря на продолжительную историю и значительные успехи, оставляют широкий простор для разногласий и создают почву для дальнейшего анализа. Это положение вызвано несколькими факторами. С одной стороны, влияние оказывают принципиально различные главные цели и конкретные задачи исследования, разноструктурный фактический материал, методы анализа, различные философские и методические основания предпринимаемых изысканий. Таким образом создается широкая палитра подходов и, соответственно, существенная разница понимания рассматриваемых проблем. С другой стороны, значительно осложняет решение проблем субстанциональная сложность названных феноменов.

Актуальность настоящего исследования, таким образом, определена комплексом обстоятельств, среди которых возможно выделить экс- тралингвистические и лингвистические:

запросы коммуникации, одноязычной и двуязычной, в целях оптимизации риторической практики и гармонизации общения (особенно межъязыкового и межкультурного);

рост интенсивности коммуникации, вызывающей накопление сверхтекстовых связей и необходимость их анализа;

недостаточная разработанность проблем вербальных избыточности и недостаточности в одноязычии и двуязычии (в изолированном и, особенно, в комплексном рассмотрении каждого из феноменов);

многообразие технологий перевода и необходимость их унификации;

запросы лингводидактической практики русского языка и перевода.

Объектом исследования являются вербальные феномены избыточности и недостаточности, исследуемые в коммуникации в условиях двуязычия, опосредованного переводом.

Предметы исследования составляют следующие взаимосвязанные проблемы: сущность методологии перевода (в частности, перевода вербальных избыточности и недостаточности), взаимоотношения редукционизма и холизма в рамках современного познания, их передача избыточности и недостаточности на принципах холизма.

Фактическим материалом настоящего исследования служат аутентичные тексты на немецком и русском языках и их переводы, содержащие языковые факты вербальной избыточности и недостаточности, экстрагированные из произведений художественной и научно-технической литературы, материалов информационных интернет-порталов. Эмпирическую основу составляют наблюдения автора, полученные в лингводидактической практике перевода.

Цель исследования — выяснение возможности применения холизма как методологического ядра в переводе для передачи избыточности и недостаточности в вербальной коммуникации.

Современный этап развития лингвистики как области социогума- нитарных наук отмечен процессами, свойственными всей гуманита- ристике в целом:

внутренней интеграцией отдельных научных дисциплин, в результате чего формируются новые области (психолингвистика, социолингвистика, этнолингвистика и др.);

внешней интеграцией, т.е. взаимообменом специальными картинами мира, когнитивными выводами и результатами и методологией с естественными науками (математическая лингвистика, нейролингвистика, генеративная лингвистика и др.);

систематизацией методологии и логико-философской регуляцией, т.е. унификацией методов, построением их классификаций и иерархий и т.п.

Философским основанием этих процессов в гуманитарной области (так же, как и в естественных науках) служит постнеклассическая рациональность [4, с. 35], а результатом — развитие новых методик, среди которых следует, в первую очередь, упомянуть логику нечетких множеств [4, с. 32; 5; 31; 33] и синергетизм [19; 20; 23; 24].

Логика (и позднее, теория) нечетких (или расплывчатых) множеств была основана Л. Заде [4; 18; 19]. Успешное внедрение методов естественных наук в область гуманитарного познания возможно лишь при строгом учете специфики последнего. Применение логики нечетких множеств к лингвистическим реалиям оправдано несколькими факторами и характеристиками лингвистических объектов:

субъективизмом, т. е. зависимостью от субъекта речи (адресата, адресанта);

множественностью лингвистических терм каждого объекта (например, многозначность лексем), прогрессирующих в условиях двуязычия (что находит выражение в расхождении систем, норм и узусов контактирующих языков);

синергетическим характером языка и речи;

интерпретативностью [4, с. 103] языка, т.е. отношениями изоморфизма и гомоморфизма между языком и его отдельными объектами с их моделями.

Особыми перспективами обладает приложение логики нечетких чисел к переводоведению, основными объектами которого являются муль- тифакторные самоорганизующиеся (т.е. синергетические) системы. Так, технологии перевода для передачи содержания одного ИТ располагают широкой парадигмой потенциальных переводческих решений и реализации равноценной авторской пропозиции в синонимических лексикосемантических, синтаксических, коммуникативных (тема-рематических) вариантах. Например, парадигма возможных переводческих решений ИТ Der Duden steht heute wohl im Bucherregaljeder Familie [40, c. 31] представлена ниже основными тенденциями, различными по степени успешности:

субститутивная передача изоморфными средствами ПЯ;

конверсивная трансформация также при передаче изоморфными средствами ПЯ;

интерпретативная передача (с изъятием избыточности, применением антонимической трансформации, конверсии, синтаксической трансформации).

Каждая тенденция с учётом лексических замен содержит несколько равноценных вариантов ПТ. Возможные лексические замены показаны (представлены прямым шрифтом в скобках), но не развернуты в полнотекстовое оформление, для краткости изложения. Субститутивный перевод может быть реализован (с использованием лексических замен) 64 идентичными вариантами ПТ: ‘Словарь Дудена теперь (сейчас, в наше время, в наши дни) лежит (стоит, находится, имеется) на книжной полке, пожалуй (наверное, видимо, очевидно) в каждой семье’. Трансформационная модель содержит дальнейшие 64 варианта ПТ: ‘Теперь (сейчас, в наше время, в наши дни), пожалуй (наверное, видимо, очевидно), в каждой семье лежит (стоит, находится, имеется) на книжной полке словарь Дудена’. Интерпретативная модель позволяет расширить парадигму еще на 32 варианта ПТ: ‘Теперь (сейчас, в наше время, в наши дни), пожалуй (наверное, видимо, очевидно), в каждой семье есть словарь Дудена’; ‘Теперь (сейчас, в наше время, в наши дни), пожалуй (наверное, видимо, очевидно), нет такой семьи, где не было бы словаря Дудена’. Таким образом, субститутивно-трансформационная модель перевода не исчерпывает множества возможных вариантов, возникающих при интерпретативном языковом посредничестве, допускающем большую свободу выражения смысла, заложенную в ИТ и подлежащую передаче в ПТ.

Синергетизм как одно из лидирующих направлений современного гуманитарного знания нашел эффективное применение в области языкознания, и особенно, в области переводоведения. Идеи и принципы синергетизма отражены в публикациях Н.Н. Белозеровой [2; 3], С.П. Курдюмова [7], Л.В. Кушниной [8—10] Г.Г. Москальчук [14],

Н.Л. Мышкиной [15], И. Пригожина [21], Г. Хакена [28][1]и др. В рамках одноязычия синергетизм объективирован (применительно к тексту) лингводинамикой текста в работах Н.Л. Мышкиной о контрадиктно- синергетическом подходе. В рамках двуязычия принципы синергетиз- ма лежат в основе теории интерпретативного перевода [38; 41].

Возможность использования синергетизма в переводоведении продиктована следующими обстоятельствами.

Во-первых, следует отметить многогранность переводческой проблематики и нелинейность многомерного переводческого пространства. Эта специфика перевода как база его синергетической сущности представлена в работах Л.В. Кушниной [9, с. 111]. Разносторонний характер информации и наличие нескольких разноуровневых «полей» или смыслов в тексте как объекте перевода (энергетическое, фатичес- кое, эмотивное, природно-биологическое) [11, с. 83].

Во-вторых, в коммуникативном акте участвуют автор ИТ, языковой посредник и реципиент/реципиенты ПТ. При этом личностные характеристики всех участников коммуникации, не являясь составляющей лингвоэтнического барьера, не могут быть исключены из акта и опосредуются в лингвистических объектах.

В-третьих, характер перевода как самоорганизующейся коммуникативной деятельности детерминирует трансцендентальность результата перевода, т.е. множественность переводческого решения при передаче смысла ИТ средствами ПЯ, перевербализации его в ПТ. Поливариантностью текстов перевода, обусловленных «неединичностью» переводческого решения. Множество переменных величин, влияющих на результат перевода, а также широкие возможности перефразирования (контекстуальная синонимия) определяют неединичность переводческого решения. Иными словами, в рамках высказывания возможен не один, а несколько «правильных» вариантов перевода» [17, с. 172]. Поливариантность потенциально адекватных ПТ определяется многоаспектностью деятельности по межъязыковому посредничеству и поливариантностью объективных и субъективных факторов. Идея о трансцендентальном характере перевода имплицитно присутствует в многочисленных работах отечественных и зарубежных переводоведов [11-13; 16; 30; 36; 39].

Таким образом, синергетический характер перевода детерминирован:

мультифакторностью переводческого пространства;

мультисубъектностью переводческого процесса (коммуникативной деятельностью автора ИТ, переводчика и реципиента ПТ);

асинхронностью коммуникации, опосредованной переводом;

трансцендентальным характером перевода.

Исследователи, занимающиеся разработкой синергетических принципов в рамках лингвистики, сталкиваются с проблемой глобального обобщения достигнутых результатов и выхода в методологическую абстракцию. Это вызвано отсутствием общего логико-философского ядра, могущего быть положенным в основу изысканий. Однако методологическим основанием логики нечетких чисел, синергетизма и/или интерпре- тационизма в лингвистической области объективно (хотя имплицитно) служит холизм, неоправданно оказавшийся на периферии современной гуманитаристики и не получивший полного раскрытия в натуралистике. Обращение к истокам и сути этого научного течения в качестве идейного методологического ядра может нивелировать многие острые углы (предлагая интегральный способ разрешения дискуссионных вопросов) и диверсифицировать палитру современных гибридных научных дисциплин.

Термин холизм (от греч. О — целый, весь) впервые введен в науку Аристотелем в «Метафизике» [20], в современном терминообороте связан с разработкой в XX в. системной методологии и системной парадигмы в познании [27]. Холизм традиционно интерпретируется как:

методологический принцип, в соответствии с которым «целое больше суммы своих частей» или «позиция в философии и науке по проблеме соотношения части и целого, исходящая из качественного своеобразия целого по отношению к его частям»;

учение о целостности или «философия целостности», разработанные Я. Смэтсом в начале XX в. [20; 22; 29].

У истоков холизма стояли и внесли свою лепту в его развитие такие теоретики, как Н. Кузанский, Г. Лейбниц, А. Сен-Симон, К. Маркс, Г. Спенсер, В. Бехтерев, Я. Смэтс, А. Богданов, Н. Винер, У. Маккалок, Х. Ферстер, И. Пригожин, Г. Хакен[2]и др. [19; 24]. Во второй половине XX в. разрабатываются объективации холизма в различных областях научного знания[3]:

философия: Р. Акофф, И. Блауберг, Э. Ласло, В. Лекторский, Г. Мельников, В. Садовский, Е. Седов, Н. Серов, А. Уемов, Г. Щедро- вицкий, Э. Юдин;

математика: Л. Заде, Р. Калман, А. Колмогоров, А. Ляпунов;

биология: П. Анохин, В. Геодакян, А. Левич, А. Малиновский, А. Тахтаджян, К. Тринчер, Ю. Урманцев;

психология и психиатрия: В. Мерлин, А. Рапопорт, У. Эшби;

технические науки: С. Бир, Р. Калман, Д. Клир и др. [19].

Холизм как методология противостоит редукционизму, утверждающему принцип равноценности целого и его частей, в соответствии с которым все системы и сложноорганизованные объекты можно свести на аддитивной основе к примитивной сумме первичных элементов, входящих в состав системы или объекта [22]. В отличие от редукционизма холизм основан на приоритете целого и наличии у него новых свойств, возникающих в результате взаимодействия составных элементов. В рамках холизма возможно принципиально иное рассмотрение сложных системных самоорганизующихся образований. «Характер метода определяется многими факторами:

предметом исследования;

степенью общности поставленных задач;

накопленным опытом;

уровнем развития научного знания и т.д.» [4, с. 79].

Очевидно, что обобщение наколпенного теоретического материала в области лингвистики (в целом) и переводоведения (в частности) требует поиска новых максимально интегративных методов. Предметы исследования лингвистики, и особенно переводоведения, характеризуются высокой степенью сложности и эмерджентностью. Поэтому холизм удовлетворяет основным требованиям метода лингвистического исследования на современном этапе развития языкознания. Внимание лингвистики как науки о языковых знаках (где основным вопросом исследования служит «что?»), науки о говорящих субъектах (основной вопрос которой «кто?») должно быть обращено на взаимосвязь самоорганизующихся систем речи и субъекта (с центральным вопросом «как?»). Приращение нового знания возможно на основе достигнутых успехов редукционных течений при осознании перспектив холистических позиций.

В приложении к переводоведению редукционизм обнаруживается в трансформационной модели перевода. Трансформационный перевод понимается как преобразование материальной стороны ИТ (единиц и структур всех языковых уровней) в единицы и структуры ПЯ. Черты холизма прослеживаются в интерпретативной модели перевода. Интерпре- тационизм рассматривает смысл (концепт, информацию) как главный предмет коммуникации, опосредованной переводом. Эти традиционно конфронтируемые подходы могут быть интегрированы в свете холизма, выявляющем их не столь существенное взаимное противоречие[4]и обладающем значительным потенциалом в разрешении крупных проблем и в решении частных задач. Именно решению частной задачи — оптимизации межъязыкового и межкультурного общения, опосредованного переводом, и поиску адекватной передачи и гармонизации избыточности и недостаточности — посвящена настоящая работа.