О.В. Григоренко
Разноаспектный анализ словообразовательных гнезд в системе русского языка в настоящее время занимает важное место среди исследований, выполненных в русле современной дериватологии (см., в частности, исследования А. Н. Тихонова, Е. Л. Гинзбург, И. С. Улуханова, И. А. Ширшова, С. С. Белокриницкой, Е. А. Земской, А. М. Зализняка, Т. А. Санаевой, Л. В. Рацибурской и др.), в то время как ранее длительное время в центре внимания дериватологов находились главным образом конструкции бинарные, состоящие из производящего и производного слова. Ср.: «Словообразовательная семантика связи слов, входящих в гнездо, обычно изучалась недостаточно и односторонне: устанавливались связи с одним («ближайшим») словом гнезда и оставались без внимания другие связи. Лишь в самое последнее время появились работы, в которых рассматриваются гнезда в целом. Однако связи слов в гнезде все еще остаются неописанными и ^расклассифицированными» (Улуханов, с. 21). Весьма актуальным и перспективным направлением дериватологических исследований является изучение словообразовательных гнезд в преломлении к проблемам неологии и неографии. Особенно интересным представляется анализ новых словообразовательных гнезд, возникновение которых обусловлено появлением значительного числа неологизмов, в первую очередь заимствований.
В настоящее время существует большое количество работ, посвященных анализу неологизмов русского языка. Среди них особое место занимают исследования, направленные на изучение деривационных особенностей неогенной лексики: с одной стороны, это работы по изучению специфики возникновения новых производных в русском языке (работы Л. В. Рацибурской, Н. С. Валги- ной, Е. А. Земской, Т. В. Поповой, Н. А. Янко-Триницкой, И. А. Нефляшевой, Л. Ю. Касьяновой и др.), а с другой стороны — исследования по изучению деривационного потенциала неологизмов (работы Т. В. Поповой, Л. А. Арае- вой, Л. А. Барановой, Г. Н. Алиевой, М. Н. Золотаревой и др.).
Деривационный потенциал неологизма понимается как его способность выступать в качестве производящей базы для образования новых слов посредством определенных способов словообразования (в первую очередь морфологических). При этом специфическим случаем реализации деривационного потенциала, показателем высокой словообразовательной активности является возможность нового слова формировать словообразовательные гнезда. Конец ХХ — начало ХХ1 в., будучи этапом динамических количественно-качественных лексико-семантических изменений, демонстрирует также процессы активного расширения старых словообразовательных гнезд и появления новых деривационных структур подобного типа. В связи с этим к чрезвычайно важным и актуальным проблемам современной неологии следует отнести не только необходимость определения места современных неологизмов в системе узуальных словообразовательных гнёзд русского языка, но и комплексный анализ структурно-семантических особенностей новых словообразовательных гнезд, вершиной которых являются неологизмы.
Весьма благодатный материал для подобного анализа представляют собой неологизмы — наименования лиц как составляющие одного из самых неогенных участков лексической системы современного русского языка. В состав новых узуальных единиц со значением лица входят разнородные в генетическом отношении словесные знаки: 1) внешние заимствования (например: бодигард (англ. body-gard), копирайтер (англ. copy writer), кутюрье (франц. couturier), кавист (фр. caviste), папарацци (ит.paparazzi), бариста (ит. barista), мачо (исп. macho — самец); 2) внутренние заимствования (например: лох — пренебр. ‘излишне доверчивый человек, которого легко обмануть; простак; жертва мошенников; непрофессионал’, законник — то же, что вор в законе, кидала — ‘мошенник, вымогающий деньги под разными предлогами и не выполняющий обязательств; аферист’ и др.); 3) словообразовательные неологизмы (например: интернетчик, силовик, сатанист, посткоммунист, вернопутинец, вирусоноси- тель, порнозвезда и др.); 4) семантические неологизмы (например: гастролер — преступник, совершающий преступления за пределами территории своего обычного проживания, зомби — человек, подвергшийся специальной насильственной обработке психики с целью внушения ему каких-либо указаний, установления контроля над его поведением, и др.).
Указанные типы неологизмов характеризуются разной степенью словообразовательной активности и словообразовательной производности. Например, в составе иноязычной заимствованной лексики выделяется группа неологизмов с нулевой словообразовательной производностью; данные единицы в настоящее время не имеют в русском языке никаких производных (ср.: папарацци, яппи, якудза, бариста, хостес и др.). Среди новых наименований лиц к неологизмам с нулевой словообразовательной производностью относятся несклоняемые существительные иноязычного происхождения. С другой стороны, многие заимствования, а также словообразовательные неологизмы чрезвычайно активны в деривационном плане (при этом словообразовательные неологизмы сами выступают в роли дериватов). Образование новых слов от наименований лиц осуществляется по наиболее активным в настоящее время словообразовательным моделям. Ср., например, образование наименований лиц женского пола от соответствующих номинаций лиц мужского пола: дилер — дилерша, керлин- гист — керлингистка, неокоммунист — неокоммунистка, пиарщик — пиарщица и др.; образование прилагательных: видеопират — видеопиратский, игроман — игроманский, копирайтер — копирайтерский, наркодилер — наркодилерский, промоутер — промоутерский и др.).
Массовый приток однокоренных заимствований создает условия для их словообразовательной членимости на русской почве. В настоящее время как параллельные заимствования функционируют в русском языке такие единицы, как кайт — кайтер — кайтинг, дилер — дилинг, бодибилдер — бодибилдинг, скейтборд — борд — сноуборд — бордер — скейтбординг — сноубординг и др., грумер — груминг, джоггер — джоггинг, дриблер — дриблинг и т. д. По мнению исследователей, в настоящее время во многих европейских языках увеличивается число англицизмов, в составе которых присутствуют хорошо вычленяемые суффиксальные элементы -er, -mg. А. Э. Рыцарева приводит мнение М. Гёр- лаха, составителя словаря англицизмов, функционирующих в европейских языках [см.: A Dictionary.]: «Очевидно, что процесс интенсивного заимствования достиг такого уровня, на котором морфемы -er и -mg правильно интерпретируются говорящими в большинстве языков, особенно при вычленении из отдельного слова» (цит. по: Рыцарева, с. 66). При этом вопрос о словообразовательной производности подобных слов, а следовательно, об их месте в структуре словообразовательного гнезда на современном этапе развития русского языка не может быть решен однозначно. Ср., в частности, следующие мнения: «Словообразовательный суффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, если в нем не вычленена образующая основа, вычлененная не только формально, но и семантически» (Добродомов, с. 260); «Фактором, способствующим развитию способности некоторых таких слов к членению в русском языке, служит заимствование соотносительных пар слов: скайсерфинг — скайсерфер, кикбоксинг — кикбоксер, бодибилдинг — бодибилдер. Однако говорить в этом случае о наличии словообразовательной структуры слова не приходится, так как в русском языке отсутствует производящая база для этих слов» [Сологуб, с. 130].
Тем не менее изучение новых словообразовательных гнезд (СГ) представляется весьма перспективным исследованием на современном этапе развития русского языка, отражающим синхронное состояние лексической системы. Как показал анализ, в настоящее время в современном русском языке функционирует около 50 новых наименований лиц, которые, выступая в качестве вершины, формируют новые словообразовательные гнезда. К таким единицам в большинстве своем относятся иноязычные заимствования типа байер, бейсер, бодигард, бутлегер, гей, диггер, дилер, дистрибьютор, инсайдер, коллектор, копирайтер и др. «Как известно, словообразовательная активность иноязычного лексического элемента, его способность служить базой для создания производных слов с помощью аффиксальных средств заимствующего языка — один из показателей укоренения заимствования в этом языке. Эти показатели — фонетическое и графическое освоение заимствования, включение его в систему грамматических форм, стабилизация лексического значения, более или менее широкая и, главное, регулярная употребляемость в речи — в совокупности составляют условия полной адаптации иноязычного элемента в языке-реципиенте» [Крысин, с. 15].
Единичные словообразовательные гнезда формируются аббревиатурными неологизмами со значением лица (ср. СГ с вершиной-существительным бомж), жаргонными единицами, возникшими на русской почве (ср. СГ с вершиной лох). В качестве самостоятельных СГ нами рассматриваются такие словообразовательные структуры, которые формируются на базе семантических неологизмов, демонстрирующих кардинальные различия в системе дериватов по сравнению с единицами, послужившими семантической базой для становления и развития у лексемы нового значения «человек» (ср., в частности, СГ таких единиц, как модель, челнок, употребленных в разных значениях).
СГ являются одной из специфических лингвистических классификаций лексического состава языка. По мнению Э. П. Кадькаловой, «выстраивая в отношения первичности — вторичности слова разных тематических, семантических, грамматических и функциональных характеристик, они более других подразделений металингвистики приближаются к образу живой лексической системы и становятся одним из самых перспективных источников ее объяснительного изучения» [Кадькалова, с. 229—230]. Обладая устойчивостью и стабильностью, словообразовательное гнездо вместе с тем выступает открытой системой, способной к развитию, что ставит данное языковое образование в ряд самонастраивающихся систем [Казак, с. 54].
С учетом существующих в современной дериватологии дефиниций СГ наиболее приемлемым представляется определение данной языковой единицы как единицы словообразовательного уровня, а именно как иерархически упорядоченной интеграции сосуществующих однокоренных слов, связанных отношениями производности и объединенных в структуре гнезда в словообразовательные пары, цепочки и парадигмы (см. работы А. Н. Тихонова, Е. А. Земской, И. С. Улуханова и др.). Каждое словообразовательное гнездо состоит из вершины и производных — слов-дериватов.
В структурно-количественном отношении в анализируемом материале выделяются следующие СГ: бинарные (двучленные), трехчленные, четырехчленные и т. д.
Бинарные (двучленные) СГ представлены вершиной СГ и одним производным. Они составляют незначительную часть от общего числа словообразовательных гнезд с вершиной, представленной новой единицей со значением лица. Так, в качестве бинарных СГ нами отмечены такие гнезда, вершиной которых являются следующие агентивы-неологизмы: кетчер (кетчерский), питчер (питчерский), тейп (тейповый) и др. Трехчленные СГ включают, помимо вершины, еще два деривата. В исследуемом материале к трехчленным СГ относятся гнезда, в которых вершинами являются такие неологизмы — наименования лиц, как байер (байерша, байерский), бодигард (бодигардский, бодигардовский), скальпер (скальперский, скальперство), фей- кер (фейкерский, фейкерство) и некоторые другие. Однако более распространены в современном русском языке словообразовательные гнезда, в составе которых четыре и более членов. Так, к четырехчленным (вершина и три производных) мы относим словообразовательные гнезда с вершинами бутлегер (бутлегерша, бутлегерский, бутлегерство), джоббер (джобер, джо- берский, джоберство); коллектор (коллекторский, коллекторство, коллектор- ствовать) и др. Пять и более членов отмечается в словообразовательных гнездах с вершинами ламер (ламерша, ламерский, ламерство, ламерствовать), моджахед (моджахедский, моджахедство, моджахедствовать, моджахедству- ющий, по-моджахедски); путана (путанский, путанка, путанить, путанство, путанствовать, путанствующий, суперпутана, экс-путана), риелтор (риелторский, риелторша, риелторство, риелторствовать, риелторствующий, по- риелторски) и т. д.
Одним из многочленных является словообразовательное гнездо с вершиной гей. В составе данного гнезда, по нашим подсчетам, обнаруживается более 25 членов. Данное гнездо представляет собой открытую структуру, поскольку вершина гнезда, лексема гей, в период своего активного вхождения в русский язык функционировала как существительное, а затем, наряду с этим, приобретала черты и свойства аналитического прилагательного, что породило огромное число сложных слов, в которых первая часть была представлена именно данной единицей в значении «относящийся к геям». В результате в составе словообразовательного гнезда отмечаются как производные, мотивированные собственно существительным (гейский, гейство), так и единицы, имеющие опосредованную связь с субстантивом (гей-парад, гей-клуб, гей-икона, гей-сообщество, гей-тусовка, гей-концерт, гей-артист, гей-активист и т. д.). Единицы словообразовательного гнезда с вершиной гей активны, актуальны и частотны на страницах современной периодической печати. Ср.: Но нельзя на основании приверженности этим общим взглядам отождествлять, например, крупных ученых- естественников с активистами гей-сообщества или сатанистами (Новая газета, 2009, 27 окт.); Организаторы московского гей-парада получили из столичной прокуратуры официальный отказ в возбуждении уголовного дела в отношении мэра М
Как уже было отмечено, основными единицами словообразовательного гнезда являются словообразовательная пара, словообразовательная цепочка и словообразовательная парадигма.
Поскольку предметом рассмотрения являются словообразовательные гнезда с вершиной, представляющей собой существительное со значением лица, то следует предположить, что структура сформированных данными неологизмами гнезд будет иметь определенное сходство в аспекте реализации деривационных возможностей исходного слова. Как показал анализ, образование некоторых производных имеет регулярный характер, что в первую очередь находит отражение в специфике образования словообразовательных пар.
Достаточно регулярно от неологизмов — наименований лиц, выступающих в качестве вершины словообразовательного гнезда, образуются существительные, обозначающие лицо женского пола. Данные единицы представляют собой стилистически сниженные суффиксальные производные, образованные либо с помощью суффикса -ш(а), либо с помощью суффикса -к(а). Так, в качестве словообразовательных пар в составе анализируемых словообразовательных гнезд нами отмечены следующие: байер ^ байер-ш(а); бутлегер ^ бутлегер-ш(а); диггер диггер-ш(а); лузер лузер-ш(а); тьютор тьютор-ш(а); трансвестит ^ трансвестит-к(а); шахид ^ шахид-к(а) и др. В некоторых словообразовательных гнездах представлены словообразовательные пары с производными наименованиями лиц женского пола как с суффиксом -к(а), так и с суффиксом -ш(а). Ср.:растаман растаман-ш(а);растаман растаман-к(а); респондент ^ респондент-ш(а); респондент ^ респондент-к(а); тинейджер ^ тинейджер-ш(а); тинейджертинейджер-к(а).
Регулярными словообразовательными парами в составе ряда словообразовательных гнезд являются пары, в которых производный дериват, находящийся на первой ступени словообразовательной производности, представляет собой прилагательное, образованное от вершины словообразовательного гнезда суффиксальным способом при помощи суффикса -ск(ий) (например: диггер диггер-ск(ий); пушер пушер-ск(ий); дистрибьютордистрибьютор-ск(ий);
инсайдер ^ инсайдер-ск(ий) и др.), а также пары, включающие суффиксальный субстантивный дериват со значением отвлеченного действия, процесса (в качестве словообразовательного форманта в производном слове выступает
суффикс -ств(о) (например: бутлегер ^ бутлегер-ств(о); риэлтор ^ риэл- тор-ств(о); скальпер скальпер-ств(о); киллеркиллер-ств(о) и др.). В не
которых случаях производные имена существительные с суффиксом -ств(о) обозначают состояние человека, дают характеристику временного промежутка (например: тинейджертинейджер-ств(о); лузерлузер-ств(о); трансвеститтрансвестит-ств(о); хардлайнер ^ хардлайнер-ств(о) и др.).
В составе словообразовательных гнезд выделяются и менее регулярные словообразовательные пары. Так, в ряде словообразовательных гнезд встречается пара, в которой на первой ступени словообразовательной производности находится дериват, представляющий собой существительное, образованное приставочным способом. В качестве регулярных приставок используются приставки супер- и экс- (модель супермодель; модель экс-модель; легионер супер - легионер; легионер ^ экс-легионер; путана ^ суперпутана; путана ^ экс- путана; мачосупермачо; лузер суперлузер и др.). Интересными представ
ляются также пары, в которых производная единица является аффиксоидаль- ным образованием. В большинстве случаев в процессе деривации используется префиксоиды типа секс-, порно-, фото-, кино-, топ- и т. д. (модель ^ секс- модель; фотомодель; порномодель; топ-модель; мачосекс-мачо; легионер
топ-легионер и др.).
Регулярными следует рассматривать отмеченные в некоторых словообразовательных гнездах словообразовательные пары, в составе которых на первой ступени производности находится глагольный суффиксальный дериват (в качестве словообразовательного форманта используются суффиксы -и(ть), -иро- ва(ть) (например: растаман ^ растаман-и(ть); лузер ^ лузер-и(ть); челнок ^ челноч-и(ть); а также: спонсор ^ спонс-ирова(ть); зомби ^ зомб-иро- ва(ть) и др.).
В качестве регулярных следует рассматривать некоторые словообразовательные пары в составе словообразовательного гнезда, в которых производное слово находится уже на второй или на третьей ступени словоообразовательной производности. В этих случаях в качестве производящей базы выступает уже не вершина словообразовательного гнезда, а дериват первой (второй и т. д.) ступени. Ср., в частности, достаточно регулярное образование наречий префиксально-суффиксальным способом, в которых в качестве словообразовательного форманта выступает префикс по- и суффикс -и. Например: диггерский (II)по-диггерск-и; инсайдерский (II)по-инсайдерск-и;риэлторский (II)
по-риэлторск-и и др.
В качестве нерегулярных словообразовательных пар функционирует значительное число бинарных оппозиций, в которых производные находятся либо на первой, либо на последующих ступенях словообразовательной производно- сти. В качестве примеров приведем лишь некоторые из них: лох лох-ушк(а); лох ^ лох-(о)трон; электорат ^ электора-(ль)н(ый); крейзи ^ крейз-анут(- ый); бомж ^ бомж-овк(а); бомж-ульк(а); бомж-онок; бомж-ева(ть) и др.; модель ^ модель-мен; челночить ^ челноч-ник и др.
Словообразовательные цепочки, представляя собой ряд однокоренных слов, связанных отношениями словообразовательной производности, включают вершину словообразовательного гнезда и два и более производных, составленных из словообразовательных пар. Многие регулярные пары являются составными частями регулярных словообразовательных цепочек. Ср., в частности: диггер ^ диггер-ск(ий) ^ по-диггерск-и; инсайдер ^ инсайдер-ск(ий) ^ по- инайдерск-и; лузер ^ лузер-ск(ий) ^ по-лузерск-и; растаман ^ растаман- ск(ий) ^ по-растаманск-и; риэлтор риэлтор-ск(ий) по-риэлторск-и; моджахед моджахед-ск(ий) по-моджахедск-и и другие сходные словообразовательные цепочки. В исследуемом материале представлены также и нерегулярные словообразовательные цепочки, которые, как правило, встречаются в одном словообразовательном гнезде. Например: зомби зомбировать ^ зомбировщик ^ зомбировщица; спонсор ^ спонсировать ^ проспонсировать; челнок ^ челночить ^ челночник ^ челночница; лох ^ лохотрон ^ лохотрон- щик ^ лохотронщица и некоторые другие.
В составе исследуемых словообразовательных гнезд как отдельные составляющие комплексные единицы выделяются словообразовательные парадигмы, представляющие собой совокупность мотивированных слов, имеющих одну и ту же мотивирующую основу и находящихся на одной ступени деривации. Подобно тому как есть регулярные словообразовательные пары, регулярные словообразовательные цепочки, так и существуют регулярные словообразовательные парадигмы. Например:
дистрибьютор-ск(ий) дистрибьютордистрибьютор-ств(о)
дистрибьютор-ствова(ть)
дистрибьютор-ш(а)
Как видно из приведенной схемы словообразовательной парадигмы, на первой ступени словообразования находится три деривата, образованные суффиксальным способом: прилагательное с суффиксом -ск(ий), отвлеченное существительное с суффиксом -ств(о), глагол с суффиксом -ствова(ть) и существительное — наименование лица женского пола с суффиксом -ш(а). Аналогичные дериваты обнаруживаются на первой ступени словообразования и в других словообразовательных гнездах, что говорит о регулярности представления данной парадигмы в нескольких словообразовательных гнездах с вершиной-неологизмом со значением лица. Ср., в частности:
инсайдер-ск(ий) инсайдер ^инсайдер-ств(о)
инсайдер-ствова(ть) инсайдер -ш(а)
В то же время существуют и более своеобразные и специфичные словообразовательные парадигмы. Так, например, на первой ступени словопроизводства у лексемы спонсор находится 9 дериватов, которые вместе с производящим словом образуют следующую парадигму:
спонсорский спонсорство спонсор-ш(а) спонсор-инг спонсор ^спонс-ирова(ть)
спонсор-ну(ть)
супер-спонсор
топ-спонсор
экс-спонсор
На второй ступени словообразования в данной гнезде находятся другие дериваты, которые, в частности, входят в следующую словообразовательную парадигму:
про-спонсировать за-спонсировать от-спонсировать спонс-ирова(ть)пере-спонсировать
до-спонсировать
недо-спонсировать
спонсирова-ни)(е)
С учетом входящих в состав лексических единиц, а также с учетом сформированных ими в составе гнезда комплексных единиц словообразования (словообразовательных пар, словообразовательных цепочек и словообразовательных парадигм) многим исследователям представляется возможным выделение различных типов словообразовательных гнезд на основе их структурных признаков. Исследователь Т. А. Гревцева подробно освещает данный вопрос и возможные варианты типологии гнезд. В качестве основных типов словообразовательных, по ее мнению, гнезд выступают следующие разновидности: 1) СГ- пары слов — производящее слово и его единственное производное как результат замкнутого, одноактного словообразования; 2) СГ-цепи (цепочки) слов (цепочечные гнезда) как результат последовательного словообразования: единственное производное исходного слова становится производящим для единственного же производного второй степени производности и т.д.; 3) СГ-пучки (веера) слов (веерные гнезда) как результат параллельного словообразования: от исходного производящего образуется несколько производных (два и более) на первой степени производности; 4) СГ-деревья — комплексы цепочек и вееров слов (комплексные гнезда), результат последовательного и параллельного словообразования [см.: Гревцева, с. 93—95].
В исследуемом нами материале отмечены единичные словообразовательные гнезда-пары, которые соответствуют бинарным словообразовательным гнездам; словообразовательных гнезд-цепочек с вершиной, представленной новым словом, имеющим значение «лицо, человек», не зафиксировано. В абсолютном большинстве случаев новые наименования лиц дают начало веерным гнездам (соответствующим словообразовательным парадигмам) и комплексным гнездам.
Как показал анализ, наиболее распространены комплексные гнезда (гнезда- деревья). Ср., в частности, следующие СГ, являющиеся примерами вееро-цепо- чечных гнезд:
диггер-ш-а
диггер ^диггер-ск-ийпо-диггерск-и
диггер-ств-о диггер-ствова-ть
лох-ушк-а лох ^лош-их-а (жарг.)
лох-(о)трон ^лохотрон-щик ^ лохотрон-щиц-а
суперлохотрон
лохотрон-и-тьза-лохотронить
от -лохотронить
лох-(ов)ск-ийпо-лоховск-и
Преобладание веерных и комплексных гнезд над парными и цепочечными СГ свидетельствует о высоком деривационном потенциале неологизмов — наименований лиц.
Следует обратить внимание также на тот факт, что проанализированные нами словообразовательные гнезда представляют собой открытые структуры, активно пополняемые новыми единицами, что изменяет не только состав, но и структуру соответствующих гнезд в сторону их дальнейшего усложнения. Представляется, что изучение неологизмов русского языка с учетом их словообразовательной активности при соотнесении с существующими словообразовательными гнездами предоставляет, кроме того, основания для прогнозирования нового производного, который рано или поздно может заполнить соответствующую словообразовательную лакуну.
Таким образом, анализ СГ с вершиной-неологизмом — наименованием лица позволяет показать не только значимость данного фрагмента в общей системе неогенных лексических единиц, но также выявить их особенный деривационный потенциал, способствующий развитию словарного состава русского языка на современном хронологическом срезе и в перспективе его развития.
Список литературы
Гревцева Т. А. Структурно-семантическая организация словообразовательных гнезд с исходным морфологически несклоняемым существительным в современном русском языке : дис. ... канд.филол. наук. Липецк, 2004. .
Добродомов И. Г. Проблемы заимствования морфем // Актуал. пробл. рус. словообразования. Ч. 1. Самарканд. 1972.
Кадькалова Э. П. К перспективам изучения словообразовательных гнезд // Актуал. пробл. рус. словообразования : материалы VII междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию проф. А. Н. Тихонова. Елец, 2001.
Казак Ю. М. Интегративный подход к описанию словообразовательного гнезда // Вестн. Волгоград. гос. ун-та. Сер. Филология. Журналистика. 2004. № 2. С. 54—61.
Крысин Л. П., Ю Хак Су. О словообразовательных возможностях иноязычных неологизмов // Филол. науки. 1998. № 3. С. 15—21.
Рыцарева А. Э. Прагмалингвистический аспект интернациональной лексики (на материале английского языка) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2002.
Сологуб О. П. Усвоение иноязычных структурных элементов в русском языке // Наука. Университет. 2002 : материалы III науч. конф. Новосибирск, 2002. С. 130 — 134.
Улуханов И. С. Мотивация в словообразовательной системе русского языка. М., 2005. A Dictionary of European Anglicisms: A Usage Dictionary of Anglicisms in Sixteen European Languages / ed. by Manfred Gorlach. Oxford, 2005.